Государство Бабура в Кабуле и Индии [С. А. Азимджанова] (fb2) читать постранично, страница - 2

разноречивых и даже противоречащих друг другу данных. В то же время, располагая столь разнородным материалом, автор этих строк имел возможность дополнять данные одной группы источников данными другой, выявить более достоверные сведения, отклонить то, что представлялось тенденциозным и не соответствующим действительности.

Огромное количество фактов, приводимых в источниках, однобокий подход к освещению политических и других явлений, вычурность стиля, затемнявшая смысл, значительно затрудняют выделение больших проблем из массы мелких и второстепенных, осложняют исследование исторической и социально-экономической подоплеки каждого события. Объективный анализ истории народов Мавераннахра, Афганистана, Индии XV—XVI вв. возможен лишь на основе применения марксистско-ленинской методологии. Только руководствуясь методом исторического материализма, и в частности марксистско-ленинским учением о развитии формаций, историк может выявить на материале средневековых источников те особенности общественного, экономического и политического строя стран Востока этого периода, которые позволяют характеризовать средневековую историю как время зарождения и развития феодальных отношений.

Несомненно, что в центре внимания исследователя, изучающего эпоху Бабура, находятся прежде всего его выдающееся творение — мемуары «Бабур-наме», а также поэтические диваны «Мубайин» и «Рисала-и Валидия», обладающие замечательными литературными достоинствами. Сочинения Бабура поставили имя их создателя в один ряд с именами лучших средневековых поэтов Востока.

«Бабур-наме» как источник получил заслуженное признание исследователей разных поколений и времен. По мнению крупнейшего русского востоковеда В. В. Бартольда, «Бабур-наме»— одно из лучших произведений тюркской прозы¹. Труд Бабура содержит в высшей степени важный материал для историков, этнографов, географов, изучающих общественный строй, быт и экономику феодального государства Тимуридов в Ма-вераннахре, Хорасане и Индии. Большую ценность представляет он также для филологов и лингвистов, интересующихся средневековыми литературными и историческими сочинениями, написанными на староузбекском, или чагатайском, как он называется в дореволюционных работах русских и западноевропейских ученых, языке. Как по своей информативности, так и по художественным достоинствам «Бабур-наме» намного превосходит исторические хроники, составленные придворными летописцами тимуридской эпохи.

Язык Бабура ярок, сочен, богат метафорами, идиомами; отсутствие вычурности, стилистических ухищрений придает его книге своеобразную свежесть, как бы оживляет ее героев, создавая впечатление полной достоверности.

Известный исследователь «Бабур-наме» Аннет Беверидж, автор самого полного научного перевода его на английский язык, резко критиковала другого видного ученого, профессора У. Эрскина, за то, что он в своем переводе «Бабур-наме» не сохранил стиль оригинала. А. Беверидж считает образный язык Бабура одной из важнейших отличительных особенностей произведения и придает большое значение точной передаче стилистической манеры автора. Переводчик, по ее мнению, должен уподобиться гончару, который придает сосуду форму, соответствующую определенной модели. Поэтому А. Беверидж не стала даже редактировать перевод Эрскина, а подготовила новый перевод «Бабур-наме» (на основе хайдарабадского списка).

Изучение и осмысление деятельности и творчества Бабура началось сразу после его смерти. Царственные потомки Бабура— Хумаюн, Акбар, Джахангир, Шах Джахан и Аурангзеб — проявляли большой интерес к его литературному наследию, и в особенности к его мемуарам «Бабур-наме», именно потому, что они отразили его огромный политический опыт — опыт борьбы за укрепление верховной власти и против своеволия феодалов. В этом труде Бабур всесторонне раскрыл свои методы управления государством вплоть до чисто психологического объяснения политических конфликтов его времени. Не удивительно, что его потомки не расставались с «Бабур-наме» даже во время походов; так поступал, например, Хумаюн.

Огромное значение мемуарам своего деда придавал Акбар. Поскольку официальным языком Могольской империи был фарси, Акбар дал указание о переводе «Бабур-наме» на персидский язык. Этот перевод получил название «Вакиат-и Ба-бури». Первым переводчиком «Бабур-наме» был видный ученый Шейх Зейн. Он перевел сначала только одну часть мемуаров Бабура, в которой рассказывалось о его пятом походе в Индию ².

Авторы индийских хроник никак не объясняют, почему Шейх Зейн перевел именно этот раздел «Бабур-наме». Однако можно предположить, что за этим выбором скрывалось желание Акбара глубже изучить военную тактику Бабура, принесшую ему успех в битве при Панипате. Вполне допустимо, что, готовясь к походам с целью присоединения к своей империи новых территорий, Акбар интересовался полководческим опытом своего деда.

Историк Бадауни в