Забавные повадки людей [Гала Рубинштейн] (fb2) читать постранично, страница - 2

то чтобы запомнила, но где-то на обочине сознания оно отложилось.

И вот, представь, сижу я в девять утра у Ларочки в агентстве, мучаюсь тяжелым похмельем и размышляю о тщете всего сущего. Ларочка бодро стучит по клавиатуре, разыскивая для меня билет в Милан; я от этого адского стука совсем шалею и теряю способность сосредоточиться на тщете, а ты же знаешь, этого допускать нельзя, ибо размышления о тщете сущего — единственная моя поддержка и опора во дни разлук, а горестных сомнений у меня, к счастью, не бывает, хоть в чем-то повезло.

В общем, раскрываю я первый попавшийся журнал, а ты представляешь, что может первым попасть в руки безмозглой тупице с суицидальными наклонностями, которая рискнет приблизиться к Ларочкиному столу? Мне еще относительно повезло: журнал сам собой открылся на статье «Марсельское таро». И пока я мучительно пыталась вспомнить, где же я слышала это слово, Ларочка оторвалась от компьютера и с сожалением в голосе промяукала, что ни в Милааан, ни в Рииим на этой неделе ну совсем ничего нет, ну совсееем, вы же знаете, Юленька, я бы для вас, мяу-мяу-мяу... А куда есть? А есть в Марсель, четверг, двенадцать-пятнадцать, девятая стойка.

Так я оказалась в Марселе; по-моему, все очень логично, хотя мне почему-то кажется, что ты со мной не согласишься (тут опять мог бы быть смайлик, и опять его тут нет, даже и не ищи).

Ну вот, а что у тебя? Как прошел симпозиум или, может быть, конгресс, я их путаю. Ты ведь не хотела ехать, если я не ошибаюсь? Но надеюсь, что альпийский снежок примирил тебя со всем остальным.

И я же до сих пор тебя не поздравила, позор на мои седины! Я же тебе говорила, что все получится, а ты не верила, и напрасно, потому что я очень умная, почти как ты ☺ (уууупс, не удержалась). Подарок в честь этого знаменательного события (я имею в виду лабораторию, а не то, что мы с тобой такие восхитительно умные) дожидается тебя у моих водителей, заодно объяснишь им, что я не сошла с ума (хотя ты, возможно, так не думаешь) и что всё у меня будет хорошо (хотя в этом случае так не думаю я).

Короче, получай поскорее Нобелевскую премию, а заодно вырасти для меня в пробирке новые мозги — старые потому что совершенно никуда не годятся...

* * *

Рай — это такое место, где нет ни одного будильника. Во всяком случае по утрам Нель была в этом абсолютно уверена. К вечеру рай менялся, наполнялся людьми, удачными результатами, живучими мышами и мертвыми начальниками. С утра о таком вечернем рае даже думать страшно, очень уж он на ад похож с утра. «Какое счастье, что я так и не завела собаку», — привычно подумала Нель и побрела в ванную думать вторую мысль из черного утреннего списка: «Какое счастье, что я не мужчина и мне не нужно бриться». На этом утешительные мысли закончились и начались жалобные. Сегодня Нель практически ни минуты не задержалась на «за что, Господи, я ведь такая хорошая девочка», зато «ну когда же я наконец сдохну» думала минут пятнадцать, а это уже тянуло на личный рекорд.

По мере того как организм просыпался, душевная смута приобретала некоторую изощренность, и, прогревая машину, Нель уже довольно бодро размышляла о том, что солипсист из нее получился хороший, но тупой. Это же надо, каждое утро в первую очередь придумать работу, а все остальные подробности додумывать в ванной комнате. Неудивительно, что погода мерзкая, а новости по радио и того хуже. И машину, если уж на то пошло, можно было бы вообразить поновее, а то стучит что-то внутри подозрительно, уже третий день стучит, как пепел в сердце стучит, надо бы к механику съездить, да некогда.

По дороге Нель вспомнила, что забыла купить конфеты, а первая заповедь молодого руководителя гласит: никогда не возвращайся из-за границы без конфет. Так что пришлось остановиться возле магазина, вылезти из машины, порвать колготки, выругаться нецензурно, вымокнуть под дождем, купить коробку бельгийского шоколада, сорвать этикетку, сломать ноготь, сесть обратно в машину и не заплакать. Потому что вторая заповедь молодого руководителя гласит: никогда не плачь с утра — в течение дня слёзы тебе еще понадобятся.

Весь личный состав был в сборе и даже более или менее при параде. Нель зашла в лабораторию, с удивлением припоминая, что еще буквально десять минут назад мир казался мрачным и злобным, будущее, безрадостным, а работа — каторгой.

—      Нелечка, детка, погляди, серия, которую ты начала, очень хорошо получилась. Я статистику еще не делала, тебя ждала, но на глазок — очень неплохо.

—      Нелька, я на минутку заскочил, у меня гениальная идея, совершенно гениальная, ты вечером что делаешь? Я зайду к тебе, хорошо? Всё, побежал, а то меня шеф убьет.

—      Нель, у нас проблема с заказом, нам не подписали заказ. Сказали, что мы слишком дорогих мышей заказываем. И потом, они вообще не понимают, зачем нам мыши нужны.

—      Действительно, зачем нам мыши, можно ведь и с тараканами работать, я им так и сказал, а они почему-то не подписали.

—      Неля Александровна,