дважды в день. И постепенно прекратить. Это если повезет, потому что лично я считаю, что с такого количества спирта, хоть и медицинско-травяного, легко сбухаться можно.
В общем, весь мой опыт принятия настоек ограничился одной ложкой. После этого бутылка с пойлом перекочевала сначала под раковину, а затем и вовсе в мусорное ведро, ибо побороть себя и повторно влить в себя чудодейственное зелье мне было слабо.
Пока Земля с Луной совершали обоюдные оборото-отвороты, я попыталась собрать в кучу тараканов в голове и разобраться в происходящем. «Закрыто на учет» вывесил психоделическое объявление угрюмый усач и громко хлопнул дверью подсознания.
Я не понимала, как нервная дрожь в конечностях и нарастающее чувство тревоги могут быть связаны с пожаром, произошедшим ровно месяц назад. Ну или не ровно. Месяц дело такое, без календаря не разберешься.
Уложив детей спать, я отдалась атаке. Меня накрыло не с головой, а с соседним городом. Если бы кто-то мог почувствовать мой нервяк, он бы квалифицировал его десятибалльным.
Я легла спать и попыталась сосредоточиться на потолке. Одеяло то и дело слетало на пол, как пингвины на веревочке. «Надо поменьше вибрировать», – догадалась я.
В абсолютной тишине нормальный человек слышал только завывание ветра. Я слышала тиканье моих бесшумных часов, шепот соседей через дорогу и треск разгорающегося пожара.
Когда к звуку пожара прибавился запах обгоревших проводов, я вскочила с дивана и нервной ланью ломанулась в котельную. Быстро, чтобы успеть. Зигзагом, чтобы не засекли.
Котел мерно гудел и старательно обогревал вверенные 120 квадратов. Я подозрительно осмотрела маленькое помещение и вспомнила о датчике дыма, который муж повесил на стену для моего успокоения.
Метнувшись за огнетушителем, я прижала прохладный баллон к груди и немигающим взглядом уставилась на датчик. В случае исправности он должен моргать. Несколько позже я узнала, что у него есть контрольная кнопка. Если бы я это знала раньше, не было бы тех прекрасных минут ежедневного наблюдения, успевших стать чем-то типа вечернего ритуала.
Мы играли в гляделки несколько минут. Я переминалась с ноги на ногу и сильнее прижимала к халату пятилитровый баллон. Скорее всего датчик мигал. Но делал это украдкой, успевая улучить момент, когда мое внимание было рассеяно.
Устав от настырной гостьи, датчик сдался и послушно моргнул красным глазом: «Я на страже вашего покоя. Дым не пройдет» Перевела я это моргание и переместилась в детскую.
Перетрогав лбы, носы, уши и сонные артерии пацанов, я зачитала импровизированную молитву и двинулась в собственную спальню.
Легче не стало. Датчик мог отрубиться в любой момент. Ровно, как и пожар мог начаться в любой момент. Почему пожар, а не наводнение, не крушение стен и не нашествие зеленоглавых путешественников в космосе? «Да пожалуйста!» – услужливо фыркнула фантазия и передала моей атаке пополненный список тревог.
Я замоталась в одеяло и стала похожа на большую нервную гусеницу. Одна проблема была решена, сползать оно перестало. Зато на смену этой примитивной проблеме пришла другая: если я так усну, то могу расшибить лоб, когда буду вскакивать в случае ЧП.
В том, что ЧП обязательно произойдет, я не сомневалась.
Я хотела спать, но боялась уснуть. В памяти всплыли овечки. Я считала их попарно, штучно и целыми батальонами. Мои овечки прыгали, танцевали и просто неподвижно стояли на лугу. Ни один чабан не видел столько кудрявых парнокопытных, сколько насмотрелась я в тот нелегкий период жизни.
Под утро я вырубилась, но не благодаря принимаемым мерам, а вопреки тому хороводу мысленного бреда, крутящегося в голове.
Когда я открыла глаза, бездушные стрелководы показывали начало восьмого утра. Старший сын требовал утюженную рубаху, чистые брюки и вкусный завтрак. Младший пытался убедить меня в бесполезности детского сада и с громким пыхтением прятался среди подушек и одеял.
У меня было ощущение, что глаза я закрыла секунду назад. Вот моргнула и уже утро. Абсолютно никакого облегчения, чувства пополнения сил и восстановления жизненных ресурсов.
Внушительный список дел на день отсеял мысли о возможном дневном отдыхе.
Я суетилась, нервничала и не могла удержать в голове никакой информации. Старший был отправлен в школу в несвежей утюженной рубашке и чистых мятых брюках. Почти как просил.
Младший усиленно делал вид, что происходящая вокруг суета никоим образом не касается его упрямого величества. Раньше я могла кричать. С приходом атак крик пропал. Я могла неуверенно блеять. Дар убеждения сбежал за руку с умением брать верхние ноты. Маме двоих пацанов необходимо уметь кричать и убеждать. Или одно из двух. В идеале оба пункта сразу.
Кое-как запихнув сопротивляющегося младшего в машину, я протерла запотевшие очки и завела мотор.
– Мама, если ты увезешь меня в садик, я буду там громко плакать и кричать, – попытался наладить мосты сын.
– Родной, я могу выдать тебе громкоговоритель, чтобы твои
Последние комментарии
10 часов 25 минут назад
11 часов 57 минут назад
15 часов 51 минут назад
15 часов 55 минут назад
21 часов 16 минут назад
2 дней 8 часов назад