Торпеда. Возвращение пацана. Книга 1 [Виталя Гусынин Возможно не Опасен] (fb2) читать постранично, страница - 3

напороли, то это их проблемы. А меня по другому учили, за женщин заступаться если что. Эта девка вчера тут была, где она? У нее все спроси как дело было, не надо мне сейчас тут туфту втирать, я не фраер и не пацан сопливый, на себя беспредел ментовской брать!!!

Опер затаил дыхание дослушал Леху до конца, не сказав не слова ему крикнул:

– Сержант, увести!!!

Леха думал:

«Вот сейчас отведут в клоповник, найду какого-нибудь ханыгу, отправлю его к пацанам, они уж точно что-то придумают, как меня от сюда вытащить».

Но сержант повел его не в камеру. Отвел в соседнюю комнату, открыл дверь и швырнул в темноту.

Утром дверь открыл уже другой мент. В комнату залетел вчерашний опер и с разбегу заехал Лехе ботинком в морду, дальше принялся бить куда попало со всей силы. Леха слышал только хруст своих костей, как сломался нос, как ломались ребра, потом просто темнота и отключка.

Позже Леха узнал, что тот мент которого он порезал тогда у кабака, скончался в больнице от полученной травмы.

«Вот теперь точно влип».

Следствие шло не долго, около недели. Да и было оно как по сценарию:

«Задержанный оказывал сопротивление, требованиям оперативников не подчинялся, оказал вооружённое сопротивление, нанес сотрудникам правоохранительных органов различные степени тяжести, ранил капитана Кузьмина. Повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.»

На суде те же потерпевшие опера подтвердили все то же самое.

«Проверяли документы, показался подозрительным, был выпивший, в состоянии алкогольного опьянения, стал дебоширить. Свидетелей нет. Когда началась драка, представились, показали удостоверения».

Ни какой девушки не было не на суде не в деле. Получил 4 года общего режима. И на том спасибо, гражданин начальник.

Леха не кому не сообщал о том, что его посадили. Не жене, не деду, не отцу. Написал уже на тюрьме письмо другу Сашке Морозову – корешу закадычному. Они со школы вместе, с первого класса. Саня сам уже не первый раз у хозяина отдыхает. Разбой, грабежи. Бригада у него своя, не последний человек там. В общем все эти 4 года подогревал он Леху на тюрьме чем мог, когда уже сам освободился. Ни кому не сказал где Леха. «Не знаю мол, уехал».

На зоне Леха сразу проявил интерес и у администрации, и у блатных. В те года на зонах еще кое как держались воровские понятия. По прибытию, зеки с первого дня поняли, что Леха пацан не промах, может и челюсть свернуть, да и статья уважаемая в тех местах. Мента на тот свет отправил. И Санек прогон пустил за кореша своего. В принципе Леха в блатные дела не лез, но уважением пользовался у блатных, работал на деревообрабатывающем станке. В мужиках ходил и не жаловался.

Страдал конечно, переживал, как ни как семья осталась там на воле и пропал так странно, без вести. Но не хотел он чтоб родные узнали, что он сидит и сидит за такое дело, за которое самому стыдно и на душе тяжело. Одно пацанам морды колотить, другое человека зарезать насмерть и ни кто не расскажет о том, как все было на самом деле. Он убийца и это позор для него самого и его близких.

Вышел Леха у рынка, решил немного приодеться, хоть на кармане и не густо. Прогулялся по рядам, посмотрел подходящий наряд.

– М-да – Подумав. – Цены на все подскочили заметно.

За те гроши, которые ему подогнали близкие по отряду, только на белые тапочки едва хватит. Остановился у палатки, померил кепку, любил Леха кепки, всегда в них ходил. Да и на зоне к «пидорке» тоже голова привыкла. Парнишка – торгаш подобрал ему несколько штук на выбор. Леха примерил:

– Воо. Вот эта что надо, прямо в масть, как моя была. Беру!

– Да четко смотрится, за сотку бери, братишка. – Сказал парень

– Слушай, дружище, тебя как зовут? – Спросил Леха.

– Славик!

– Короче, Славян, подбери-ка мне еще очки в цвет, пацанские?

– Сейчас все будет! – Заторопился торгаш.

Леха погулял еще немного по рынку, зашел в закусочную, хлопнул рюмку горькой, покурил и побрел на автовокзал. Дождался своего автобуса и решил сперва доехать к деду. Деда он своего уважал и даже боялся. Все детство Леха прожил у него. Воспитывал его именно он. Сам Степан Алексеевич старой закалки, еще Сталинской эпохи мужик. До войны еще пацаном схлопотал срок за грабеж. В лагере заработал уважение среди братвы, считался тогда одним из ярых авторитетов. Потом война, штрафбат, отвоевал. С самой Калымы до Германии сапоги стоптал. Домой вернулся живым и уже совсем другим человеком. Многое в жизни повидал Степан, было чему внука жизни научить и воспитать его мужиком. В кулаке его держал, мог даже в морду дать за какой-нибудь поступок. Поэтому Леха старался не показываться при нем пьяным и не рассказывать о ссорах с женой. Зубы как говорится не лишние. А уж о сроке тем более не мог ему сказать. Решил, что по возвращению что-нибудь да придумает.

Вот Леха подошел к дому, уже старому, столетней давности, срубовой постройки, покосившейся на один бок. Дверь как всегда открыта, дед ее ни когда не закрывал. Для него все свои, врагов не имел. Леха закурил,