Особые обстоятельства [Инна Рудольфовна Чеп] (fb2) читать постранично, страница - 2

работать.

"— Упорный или упоротый? — смеётся парень в невообразимо глупой одежде. В одном ухе у него серьга, и можно было бы решить, что он откуда-нибудь с юга материка, но и там такое не носят. Парень чужой, и слова у него — чужие, и все в нем — не от мира сего…"

Он отвернулся от зеркала. Зеркала, видимо, чем-то его раздражали: рассматривая собственный облик, он чувствовал дискомфорт. Следующий этап — личные вещи. Среди ни о чем не говорящей мелочи типа платка без монограммы, в карманах нашлись часы на серебряной цепочке с вензелем "ДД", карандаш с грифелем, маленькая книжка с, казалось бы, бессмысленными записями, а главное — документы и сопроводительное письмо на имя Димитрия Кривза. Уполномоченного явиться в городок Зелеград для помощи местной полиции в расследовании мистических происшествий, имевших место быть здесь в последнее время слишком часто. Также в карманах обнаружилась мятая бумажка с названием гостиницы, ключ, и огрызок билета на поезд.

Итак, ситуация стала проясняться. Вероятно, он и есть Димитрий Кривз. Сыщик из столицы, прибывший в небольшой городок с целью помочь местным властям в запутанном расследовании. Это многое объясняет: то, как он привычно осматривал помещение в поисках подсказок, то, как легко он воспринял свое положение "не пойми где". Чувствовалось, что в разъездах он бывает часто.

"— И ничем хорошим это ни разу не заканчивалось! — фыркнул женский голосок из-за соседнего стола… У нее каштановые волосы — толстая коса и…"

Воспоминание рассыпалось пеплом, как пришло из ниоткуда, так в никуда и кануло — обрывок жизни, без начала и конца.

Димитрий поморщился от головной боли. Мимолётный слепок прошлого, размытый, совершенно ни о чем не говоривший, усугубил и без того неприятное самочувствие мужчины. Сыщик посмотрел в окно — почти рассвело. Он окинул комнату последним взглядом, не нашел больше ничего интересного и резко толкнул дверь в соседнее помещение, одновременно отскакивая под защиту стен.

Тишина.

Выждав немного на всякий случай, он осторожно выглянул в дверной проем. Что ж, можно не прятаться, живых здесь нет.

Небольшая комната, видимо, была когда-то спальней, но сейчас из мебели в ней остались лишь старое кресло в углу да стол у окна. Отодвигали специально — освобождали место для… Димитрий зашагал вокруг рисунка, внимательно всматриваясь в нарисованные линии. Для ритуала? Часть знаков была стёрта, поверх других были проведены лишние линии. Где-то натекла кровь, размывая и контур, и символы. Димитрий достал свою книжку с записями, карандаш и стал быстро перерисовывать то немногое, что смогло сохраниться после неудачного ритуала. Неудачность его не подлежала сомнению: три трупа появились здесь не сами по себе. Нет, пришли, конечно, своими ногами, но вряд ли рассчитывали здесь остаться в качестве мертвецов.

Кривз подошёл ближе. У окна, под столом лежала женщина. Немолодая, прилично одетая. Скорее всего служанка богатого дома. Возможно, старшая над слугами. Платье из добротной ткани, аккуратное, по сезону, на ногах сапожки — без украшений, но и без следов починки. Глаза закрыты, рот, наоборот, раскрыт в крике, иных следов насильственной смерти нет — ни крови, ни повреждений. Даже скрюченные пальцы вцепились в собственную шаль, а не в кого-то. Второй труп — старик. Благообразный дедок лежал у стены, не совсем понятно, его туда отбросило посторонней силой или там он стоял во время ритуала, а потом просто повалился на пол. Под головой засохшее пятно крови, но опять же: он ударился так неудачно о пол или имела место другая причина повреждений? Димитрий внимательно обошел тело, но переворачивать его не решился, не стоило оставлять здесь следов своего пребывания.

Одет дед был по провинциальным меркам чуть старомодно, но не дёшево. Окрашенные чернилами пальцы и валяющиеся рядом с телом треснувшие очки давали возможность предположить, что он занимался интеллектуальным трудом. На писаря старик никак не походил, возможно, юрист? Или учёный? Или учитель? Или счетовод при богатом доме/конторе? Но что-то явно связанное с писаниной.

Третий мертвец выделялся своей неопрятностью. На фоне двух приличных трупов он выглядел нищим, побирушкой: рваная одежда, слишком лёгкая для осени, сапоги с дырками, грязное лицо, запах протухшей рыбы — ее хвост высунулся из левого кармана изодранного плаща. Димитрий присмотрелся внимательнее. Весь вид последнего мертвеца говорил, даже кричал о его бездомности, однако ногти мужчины были подстрижены ровно, аккуратно, думается, что недавно. Нет, конечно, никто не мешает нищему следить за собой хоть частично, но всё-таки сыщик мысленно отметил эту странность.

Время неумолимо текло вперёд. На улице раздались людские голоса. Димитрий спрятал книжицу и грифель обратно в карман и поспешил покинуть комнату.

Пыльный коридор, который, судя по всему, слуги не убирали уже не первый год.

Лестница — между завитушками кованых перил висят