С умными такое не случается. Не-роман о блогерстве, предательстве и любви [Екатерина Врагова] (fb2) читать онлайн

Екатерина Врагова С умными такое не случается. Не-роман о блогерстве, предательстве и любви

Предисловие

Знаете, чего боится каждый автор? Самый страшный страх – это быть непонятым и неуслышанным. Мне, как любому другому автору, страшно, что мои знакомые или знакомые моих знакомых обнаружат себя на страницах этой книги и с громкими криками «да как она вообще посмела?!», очертя голову, понесутся на форумы, в СМИ или, чего доброго, в суд. Это тот самый страх про непонимание. Именно поэтому я официально заявляю: все ситуации и действующие лица – это плод моего воображения, на которое не могут не оказывать влияние окружающие меня люди и их истории. А потому реальных персоналий в книге нет как нет, но отдельные эпизоды кому-то могут показаться знакомыми. Я их не перевираю, я просто додумываю, «докручиваю» ситуация, иногда доводя до абсурда. А что, имею право!

Сложнее со страхом быть неуслышанным. История, описанная в книге, изначально в моей голове имела другой, трагичный для главной героини, конец. Но именно он делал книгу плоской и слишком однобокой. В жизни всё сложнее, ни негативных, ни позитивных окончаний не бывает, а у монеты всегда две стороны. Я бы хотела, чтобы каждый читатель задумался о ценности личной жизни, о приватности, о том, что мы отдаём социальным сетям, а что получаем взамен. Я блогер со стажем, мне ли не знать?..

Глава I

Эта история не могла случиться с такой как Настя. С умными такое не случается.

Не то чтобы у неё была докторская или кандидатская. Не было и звания профессора. Да она бы даже курсики в интернете продавать не решилась, нет. Но она искренне полагала, что аттестат без четвёрок (хотя и без золотой медали – спасибо математичке) и диплом без троек дают основание считать себя умной. С Настей никогда и ничего по-настоящему глупого не случалось. Разумеется, были глупые влюблённости, необдуманные свидания не в тех местах и не с теми людьми, не те наряды, шпаргалки, изъятые преподавателями, и, чего скрывать, не те работодатели. А с кем не бывает?! Но вот глупостей, о которых помнят друзья и друзья друзей ещё долгие годы… Такого с ней прежде не случилось. Прежде. В тот год то ли система дала сбой, то ли Настя была не так умна, как думала о себе. В конечном итоге с людьми часто происходят необъяснимые вещи.

Это было ничем не примечательное декабрьское утро. Настя неторопливо потянулась и попыталась нащупать в темноте будильник, пока тот издевательски трезвонил. На соседней подушке зашевелился огромный рыжий кот. Он выгнул спину, зевнул, повернулся на другой бок и устроился досыпать.

– Вставай, соня. Будешь меня завтраком кормить, – нежно потрепала она кота за ухо. Но тот продолжал мирно посапывать, не желая просыпаться. Настя прикоснулась щекой к тёплому мохнатому боку, улыбнулась и выскользнула наконец из-под одеяла. Сегодня была пятница, а пятницы она любила по-особому. Шеф приезжал не раньше полудня, а уходил не позже 5, поэтому весь офис словно впадал в спячку на целый день. Можно было спокойно поболтать в курилке и даже сбежать с работы пораньше. Главное – не забыть перевести офисный телефон на свой мобильный, чтобы потерявшиеся во времени клиенты (ну какая работа в пятницу вечером, честное слово!) или сам шеф смогли до неё дозвониться.

Вообще работа с Вадимом ей нравилась. Не нравилось скорее само слово "секретарь". Потому что, когда тебе уже немного за 30, а все твои бывшие одноклассники кто в руководителях отдела, кто в генеральных директорах, признание "я секретарь" звучит как-то бледно. Настя предпочитала слово "помощник руководителя", но шеф только смеялся и отказывался менять запись в трудовой. Коллектив этой маленькой компании был в прямом смысле слова семьёй. Не только потому что всем составом забирали из роддомов жён, отмечали дни рождения, знали поимённо и в лицо всех домочадцев каждого сотрудника и просто съели не один пуд соли вместе. Но и потому что и правда были семьёй. Вадим, генеральный директор, был сводным братом Марка из отдела контроля качества и двоюродным братом Лене из коммерческого. В бухгалтерии правили Марина и две её племянницы. Новичок Лёня из коммерческого был приведён Васей из транспортного – друг детства, нужно помочь, без работы парень остался. И так все 35 человек, значившихся в штате. Кто-то кому-то кем-то приходился, был должен или желал сделать доброе дело. Никакого тебе хедхантера или авито. Только свои. В этом была и особая прелесть, и особая сложность. Так, например, шеф не допускал любовных историй, никаких и никогда. Однажды едва не лишившись бизнеса из-за драматичного треугольника, где одним из углов был он сам, эти вещи он пресекал на корню. Если влюблённые признавались сами, он позволял одному из них остаться, а второму давал время найти другую работу. Если же ловил с поличным, выставлял за дверь обоих. Вернее, дружески поил коллекционным коньяком у себя в кабинете, гладил по плечу и подписывал их заявления по собственному желанию. Потому что это правило, и его нарушать нельзя никому, даже близким.

Так что зря тот самый новенький Лёня заглядывается на неё, на Настю. При других обстоятельствах она бы ещё подумала. Но работа эта ей дорога, а Лёня вариант не самый удачный – ни квартиры, ни машины, да и внешне не Аполлон. Милый, но ничего особенного. Вот и сегодня он подхватил её под локоть у метро, расплывшись в улыбке от уха до уха:

–Настёна, ты как всегда обворожительна! – он многозначительно заглядывал ей в глаза, всё ещё держа её руку.

– А ты как всегда мил до неприличия. Привет! – Настя рассмеялась и высвободила локоть. – Ну что там с Новосибом? Как вчера всё решилось? – попыталась она перевести разговор в деловое русло.

– Всё утрясли, сегодня принесу тебе договор и счёт для них. Отправь до обеда, ладно?

– Хорошо, – улыбнулась Настя.

В этот момент возле них плавно притормозила "бэха", а из окна показалась довольная мордашка Мари:

– Такси до "СТ-консалтинга" заказывали? – засмеялась она.

– Ждём уже час. Будем жаловаться диспетчеру, – Настя сделала вид, что сердится, едва скрывая лукавую улыбку.

Мари, или Мария Александровна, как звали её клиенты, была дамочкой с мужским характером и острым языком, но при этом миниатюрной рыжеволосой красоткой с мелодичным голосом. Её одновременно боготворили и побаивались все, включая Вадима. Под напором Мари таяли (а иногда и ломались) даже самые матёрые директора и менеджеры, бывшие в основном мужчинами средних лет. А потому Вадим не без оснований считал её своим оружием массового поражения, ценил, холили и лелеял. И кто знает, может быть, и закрутил бы с ней роман, если бы она не была счастливо замужем за его другом. Но это уже совсем другая история.

Мари каждое утро специально делала круг, чтобы подхватить коллег у метро. Офис располагался в 20-ти минутах ходьбы, но по декабрьскому морозу такая прогулка сомнительное удовольствие.

– Как Артур? Помирились? – осторожно спросила Настя, когда они уже парковались у офиса.

– Задница твой Артур, – беззлобно фыркнула Мари. – Вчера пришёл домой с огромным веником из роз. Обещала ему, что ещё раз такой фортель выкинет, на порог не пущу. Нет, ну надо тебе такое?! Заказать новую тачку, даже не посоветовавшись со мной! Ладно бы ещё от него узнала. А тут Вадим с его попыткой поздравить меня с приобретением. Я бы не знала, наверное, пока Артур на ней у дома не припарковался бы. Ну нормально вообще?!

– Я бы прибила, – сочувственно и немного с завистью кивнула Настя. – Слишком весомая покупка, чтобы не обсуждать со второй половиной.

Настя вздохнула. Покупка авто оставалась мечтой, которую из года в год она загадывала под бой курантов. Но всё было сложно, и не только с финансами. Ещё в школе Настя научилась водить, на первом курсе получила права, но за руль сразу не села. А теперь, когда прошло уже столько лет, навыки канули в лету. И этот пункт заботил её даже больше, чем потенциально непомерный кредит и сопутствующие расходы на содержание железного коня. «Ну нужно же о чём-то мечтать?» – успокаивала Настя сама себя из года в год.

Они вышли из авто, Лёня галантно открыл перед девушками дверь, пропуская их внутрь.

Офис "СТ-консалтинга" располагался на первом этаже жилой пятиэтажки. Крохотный, обставленный в духе начала двухтысячных годов, без претензии на стиль и вкус, он не соответствовал духу времени. Зато отражал жизнь его обитателей, переживших всем коллективом не один кризис, десятки проверок разных органов и даже пару попыток рейдерских захватов.

Настя сняла пальто, набросила его на вешалку у входа и прошла на своё место, которое все в офисе в шутку окрестили "барной стойкой". В самом углу длинной столешницы, одним концом упиравшейся в стену, стояла кофемашина, из-за которой и появилось это название. Каждое утро и обед здесь выстраивалась очередь из алчущих, так что Настя почти никогда не оставалась одна на своём рабочем месте. Те, кто уже успел раздобыть чашку ароматного крепкого напитка, ждали тех, кто ещё был в очереди. В итоге атмосфера в зоне ресепшена была не самой рабочей. Иногда к общей толчее присоединялись посетители – курьеры, привозившие документы или ожидавшие посылки, и менеджеры партнёров, приехавшие к генеральному.

Вот и сегодня среди коллег мелькнуло незнакомое лицо человека средних лет, молчаливого и немного неприветливого. В его взгляде было что-то одновременно притягательное и отталкивающее. Он сухо поинтересовался, где можно раздобыть чайную ложку, а потом молча уселся на видавший виды кожаный диванчик в углу и стал ждать. Ждать ему пришлось довольно долго, пока наконец в офис не влетел шеф в расстёгнутом пальто.

– Всеволод, прошу простить за задержку, пробки! – он горячо пожал руку незнакомцу.

– Я как раз успел выпить чашку кофе, благодарю, – с чувством некоторого превосходства ответил собеседник.

– Пройдёмте, Всеволод Михайлович, – шеф пропустил его в свой кабинет. – Ко мне никого не впускать и не соединять, меня нет. – бросил он Насте.

Девушка пожала плечами и уставилась в монитор.

Кроме этой непримечательной встречи это был самый обычный день, каких были сотни. Настя вернулась домой, накормила кота, включила любимый сериал и устроилась в гостиной с чашкой какао. Кот растянулся на спинке дивана, слегка касаясь лапой плеча хозяйки, словно хотел удостовериться, что она точно никуда не уйдёт до утра. Да ей и некуда было идти. Все подруги давно повыскакивали замуж, бывший бойфренд канул в лету ещё пару месяцев назад, а новым ухажёром она в предновогодней суете обзавестись не успела. Новый год… Девушка меланхолично посмотрела в окно, за которым в круге уличного фонаря крупными хлопьями падал снег.  Вечеринок в этом году никто не планирует: Оля на сносях, Вика едет в Египет с мужем и детьми, Маринка у родителей. С Мари они не в тех отношениях, да и там тоже семейные посиделки намечаются.

–Бася, мы с тобой в этом году одни празднуем, похоже, – невесело сказала Настя.

Кот согласно моргнул и уткнулся носом в спинку дивана.

Вдруг завибрировал телефон. Приходя домой, Настя часто вообще отключала его, а сегодня просто поставила на "беззвучку". На экране высветилось "У Вас сообщение". С подачи вездесущей Мари Настя установила приложение сайта знакомств, чему и сама уже была не рада. Приходилось просматривать чужие анкеты и отбиваться от предложений встретиться. Но сегодня она была даже рада этому сообщению.

– Привет! Я Олег. Поболтаем?

Настя хмыкнула и открыла его профиль, ожидая увидеть лысеющего юношу за 40. Но нет, кандидат оказался вполне симпатичным парнем. Если верить анкете, ему было 35, но выглядел он моложе своих лет. С шевелюрой всё было в порядке, а на одной из летних фото даже просматривался пресс. "Посмотрим!"– подумала она про себя.

– А давай. Ничего, что я на ты? – написала она.

– Я только за. Ты и правда такая красивая как на фото? – пришёл ответ.

Настя покосилась на своё отражение в глянцевом фасаде гостиной. Даже видавший виды домашний трикотажный костюм не мог скрыть её тонкую талию – предмет её гордости. Правда, причёска оставляла желать лучшего – придя домой, она сняла надоевшую за день заколку, так что её пышные тёмные волосы торчали в разные стороны. Макияж она наносила редко, разве что тональный крем и тушь для ресниц. Но даже без них сейчас она выглядела хорошо. "Нормально, для своих лет точно нормально", – подумала она.

– Пригласи меня в кафе, сам увидишь, – зачем-то написала она. Попробовала удалить, но он уже печатал ответ. Зачем она это написала, она и сама не знала. Наверное, эти мысли про новогоднюю ночь в компании кота, другого объяснения нет. Но… уже написала. Не сидеть же вечером в пятницу одной, глупо это.

– Никогда не встречал девушек, которые вот так легко соглашаются на очную встречу, как следует обо всём не расспросив, – пришёл ответ. – Но мне нравятся смелые.

– Я не смелая, мне просто скучно, – честно призналась Настя.

Через полтора часа она уже открывала дверь своей любимой кофейни на Тверской. Внутри пахло сдобой и корицей. Махнув рукой знакомому бариста, она огляделась. В кафе было многолюдно, но за столиком в углу она безошибочно узнала того самого Олега. Рослый даже для высокой Насти, хорошо сложённый мужчина с очаровательной улыбкой. "А вот пресс был да сплыл", – отметила про себя девушка, глядя как он одёргивает кашемировый свитер на слегка округлившемся животе. "И одежда не из дешёвых. Любопытно".

Они долго говорили обо всём. Было такое чувство, что они знакомы миллион лет, просто ненадолго потеряли друг друга из вида. Оказалось, что Олег работает маркетологом в какой-то западной компании. Жизнь у него свободная – половину времени он работает "на удалёнке", ведёт блог компании, а ещё для развлечения берёт небольших клиентов – продвигает их блоги в социальных сетях. Он много шутил, но о себе говорил как-то вскользь, фактами и без подробностей. Зато Настю слушал с нескрываемым интересом, восхищался её внешностью и манерой говорить. "Тебе бы в ведущие на телевидение. Ну на худой конец в блогеры", – то ли пошутил, то ли всерьёз сказал он. "Такая плавная речь, такой образный язык. Ты невероятная!.." Настя густо залилась краской, выругавшись про себя за свою стеснительность. Уже к концу вечера она, сама того не осознавая, рассказала ему обо всех своих подругах, немногочисленных бывших, коллегах и коте. Провожая её до такси, он галантно поцеловал руку, даже не пытаясь намекнуть на продолжение. Просто спросил, когда снова её увидит. И в этой его уверенности, что он увидит её, было что-то странное. Она хотела было взять паузу, чтобы всё осмыслить, но уже завтра они снова встретились, долго гуляли в Сокольниках. И опять он лишь поцеловал руку. "Я тебе что, княжна какая?!" – возмутилась Настя. "Давай уже в щёчку целуй!" Он рассмеялся, сказав, что не хочет торопить события.

Их встречи стали ежедневными. Он слушал, она говорила. Он покупал ей кофе, пару раз дарил цветы, открывал дверь авто и был ужасно мил. Настолько, что к концу второй недели знакомства она поняла, что влюбилась без памяти. И почти силой затащила его к себе. Ночь была прекрасной. Правда, на утро Бася учудил – погрыз левый ботинок гостя и с независимым видом уселся на шкафу в гостиной, откуда они так и не смогли его достать. "Ерунда. Он просто приревновал", – без тени раздражения сказал Олег, ласково обнимая Настю на прощание. Кот же напротив долго дулся и не подходил к хозяйке, игнорируя все её попытки привлечь его внимание. Вечером того же дня от Олега пришло СМС с коротким "Я тебя люблю и не могу без тебя ни минуты". Настя подумала было, что всё слишком быстро завертелось, что рано, что они мало друг друга знают. И написала ответное "Я тебя тоже люблю. Ты моё всё".

Глава II

– И в этот момент заходит Вадим, – Настя буквально давилась от хохота. -А эти двое к нему спиной, продолжают разливать коньяк в кофейные чашки. "И мне, – говорит Вадим, – тоже налейте. А то с этим самодуром шефом и его заданиями до пятницы можно и не дожить". А сам смеётся в голос, представляешь?

Олег улыбнулся:

– А он у вас с чувством юмора, генеральный ваш.

– Да, он прикольный, – продолжала смеяться Настя. – Мало того, что не уволил их за распитие спиртного в рабочее время, так ещё и сам с ними накатил. Правда, при всех отчитал, но это уже потом.

– Видимо, это природное чувство юмора его и спасет каждый раз, когда вашу фирму лихорадит.

– Это точно, – подумав согласилась Настя. -Он несгибаемый человек. Весёлый, жизнерадостный, но что-то в нём есть очень волевое. А со своими он всегда такой… Настоящий что ли. И наорать может, и по голове погладить. Я когда со своим бывшим рассталась… – Настя сделала паузу, проверяя реакцию Олега на слова о бывшем. Но её не последовало.

– Так вот, когда я с бывшим расставалась, он видел, что мне плохо. Вот он и отправил меня с Лёней в область к заказчикам, типа документы отвезти. Мы приехали, а там корпоратив, все веселятся. Меня под белы рученьки и за стол, шампанского налили. Я как-то и отошла. Утром, правда, голова гудела. Но зато не было бессонной ночи и слёз в подушку.

– Про Вашу фирму можно сериал снимать, – пошутил Олег. – То любовные треугольники, то расставания, то коньяк в рабочее время. Весело живёте!

Настя вспыхнула:

– Ничего не весело! Мы, между прочим, вторые по величине поставщики на рынке. Контора маленькая, но оборот солидный.

Настя поджала губки и нахмурилась.

– Ну не обижайся, – рассмеялся Олег и поцеловал её в щёку. – Я же шучу. Просто моя голова заточена под маркетинг. Я прям вижу, какую конфетку можно сделать из всего этого! Это же настоящая жизнь, никакой игры, всё только натуральное! Твой блог собрал бы миллионы просмотров! – он потряс рукой в воздухе. -Хотя я, наверное, забегаю вперёд, – осёкся он. И жестом подозвал официанта, чтобы расплатиться по счёту. Больше в этот вечер они к этой теме не возвращались.

Но иногда вскользь брошенная фраза накрепко застревает в голове, и ничем её оттуда не выбьешь. Так случилось и с этой идеей про блог о жизни фирмы. Всю неделю Настя мысленно возвращалась к ней, а в пятницу решила полистать социальные сети в поисках чего-то подобного. Попадалось разное: и короткие ролики, и длинные рассказы о жизни коллег, но вот чтобы как говорил Олег, это был сериал, такого никто ещё не делал. И она мысленно начала включать камеру всякий раз, когда происходило что-то интересное. А происходило оно постоянно: то курьер принёс с улицы замёрзшего щенка, которого бухгалтерия отпаивала тёплым молоком, пока Настя искала телефон ближайшего приюта для животных. То сорвалась крупная сделка у одного из менеджеров, и он устроил настоящий разнос транспортному отделу, а те пошли жаловаться шефу. И всё это с криками, битьём чашек и последующим вызовом дяди Толи, который занимался хозяйственными делами в офисе (в пылу событий разбили пару напольных плиток в зоне ресепшена, теперь их нужно было заменить). Жизнь в офисе кипела. Настя, прежде буднично относившаяся ко всем этим историям, вдруг увидела их как бы глазами будущих зрителей. И загорелась. Но всё ещё не знала, с чего начать.

В новогоднюю ночь Настя и Олег долго бродили по залитой огнями Москве: побывали на ярмарке, где в толчее чуть не потеряли друг друга, бежали от взрывающихся под ногами петард, а потом грелись под одним пледом в её гостиной, досматривая "Голубой огонёк" и допивая вторую бутылку шампанского.

– Сделай из меня блогера, – вдруг сказала Настя.

– Зачем тебе? – задумчиво посмотрел на неё Олег.

– Как зачем? Хочу! – притворно капризно сказала она. А потом помолчала и добавила:

– Есть в этой идее про сериал из жизни офиса что-то такое… необычное. Понимаешь, я проверила – этого ещё никто не делал. Стану знаменитой, смогу зарабатывать на рекламе. Может быть, уйду от Вадима и заживу наконец без оглядки на руководство и расписание.

– Идёт, – всё так же задумчиво отозвался он. – Но у меня два условия. С какого начать? С хорошего или с плохого? – он улыбался, но она чувствовала, как он колеблется.

– С плохого. И хорошим подсластить, – хихикнула Настя.

– Хорошо, – он сделал паузу. – Мне не нравятся твои подруги. Они тянут тебя на дно. Идею с блогерством они не поддержат, ты же знаешь? – он заглянул ей в глаза, ища утвердительного ответа. Настя кивнула, но как-то неуверенно.

– Ты же хочешь независимости, так? – он снова сделал паузу. Настя слабо кивнула, всё ещё не понимая куда он клонит.

– Оля твоя вся в детях, с ней кроме как о пелёнках и поговорить не о чем. Вика мыслит категориями большого бизнеса. Она эту идею с блогом зарубит сразу же, даже не разобравшись что к чему. Марину я твою не видел ещё, но думаю, что там та же история.

– Нет, Марина другая. Она помогает родителям и бабушке, всё время с ними проводит, мы вообще не часто видимся. Она обычно…

– Вот и я говорю! – с жаром перебил её Олег. – Я об этом и говорю! Если бы ты собралась про пенсионную реформу снимать, она бы тебя поддержала. Но офис не её тема. Она будет тебя отговаривать. Короче. – он снова сделал паузу. – Моё условие – подруги об этом проекте не знают, общение с ними пока на минимум ставим, хорошо?

– Хорошо, – Настя буквально поникла, хотя и сама не понимала, что же её так расстроило. Встречи с подругами и так были редкими, жили они на разных концах города, так что, в сущности, мало что изменится. Но Олег словно прочитал её мысли:

– И телефонного общения тоже должно быть минимум. Ты потом мне ещё спасибо скажешь, – он притянул её к себе и поцеловал.

– И второе, – он поднялся с дивана и картинно встал перед ней на одно колено. Настя выпрямилась, инстинктивно потянувшись за ним. – Подожди, сейчас – засмеялся Олег и принялся что-то искать в кармане брюк. Наконец он извлёк оттуда крохотную бархатную коробочку с эмблемой "Шопард". Настя непонимающе переводила взгляд с коробочки на Олега и обратно. Наконец, насладившись зрелищем, Олег тихо спросил:

– Ты выйдешь за меня? Не решай ничего сейчас, про условия я всё шутил. Просто ты мне нужна, я без тебя не могу ни дня. Будь со мной, хорошо?

Глава III

Январь прошёл в каком-то сладком оцепенении. Они почти не виделись – утром второго числа он улетел в Лондон на какую-то конференцию, потом, вернувшись, лишь один раз позвонил Насте по видеосвязи из своей квартиры и снова улетел – на этот раз к родственникам в Сибирь. После той памятной ночи они условились встретиться уже только вечером первого февраля. А всё это время были лишь ежеутренние приветствия и признания в любви по СМС и редкие смайлы днём. Но она мысленно всё время была рядом с ним, снова и снова проживая новогоднюю ночь, день их знакомства и ещё несколько особенно ярких вечеров. Мучалась ли она вопросами, где он и с кем? О нет, Настя ему доверяла. У неё было такое чувство, что они знали друг друга всегда, таким простым, близким и понятным он стал для неё за это время. И сама себе немного удивлялась: не было в этих отношениях места ревности, недоверию, недосказанности, какие преследовали все её предыдущие романы.

– Настёна, тебя подвезти до метро? – спросила Мари, на ходу застёгивая шикарную новую шубку, которую подарил ей на Новый Год Артур.

– Да, бегу! – бросила Настя через плечо, изо всех сил стараясь не уронить ни папку, зажатую под мышкой, ни поднос с чашкой ароматного кофе. И уже шёпотом добавила:

– Только отпрошусь. Дождись меня, ладно? Я мигом! – и она скрылась в дверях кабинета шефа.

Спустя 5 минут Настя открыла дверь и плюхнулась на сиденье "бэхи" Мари, переводя дыхание.

– Вадим надолго там засел с гостем, да? – усмехнулась Мари, глядя на её попытки отдышаться. – У тебя вид, будто он за тобой гнался, честное слово!

– Нет, просто меня ждут, – смутилась Настя.

– Ммм… Жених? – снова шутливо протянула Мари.

– Да, жених, – расплылась в блаженной улыбке её собеседница.

Брови Мари поползли вверх, а глаза округлились:

– Что, правда? Ты замуж выходишь?! Вот тихушница!

Настя молча кивнула, с трудом скрывая улыбку.

– Хоть слово бы сказала! Я же просто пошутила… Ого!

– Пошутила и попала в яблочко, – ответила Настя, щёлкая ремнём безопасности.

– Так! Кто он? Откуда? Давно встречаетесь? Ты ж вроде в начале декабря жаловалась, что новый Год встречать не с кем. Вы, выходит, меньше двух месяцев знакомы и уже в ЗАГС собрались? Когда планируете? А я ещё смотрю на кольцо и думаю себе – откуда у Насти "Шопард". Только ты его не том пальце носишь! – затараторила Маринка, лихо сворачивая под моргающий жёлтый.

– Ну закидала вопросами! Кольцо чуть велико, никак в мастерскую не схожу. И вообще. Завтра всё расскажу, обещаю. Высади меня вот здесь, у магазина. Хочу заскочить, дома ни крошки хлеба.

В этот момент у Мари зазвонил телефон – Шеф искал какие-то документы в её столе, та принялась объяснять. А Настя, воспользовавшись передышкой, открыла зеркало и поправила выбившиеся из причёски пряди волос. Перед этой встречей она волновалась так, словно это было первое свидание с рок-звездой и кумиром юности. Она поймала себя на мысли, что и правда всё слишком быстро завертелось, а сейчас их отношения словно поставили на паузу и дали время одуматься.

– Ууу, тихушница! Я тебе всё припомню! – на прощание весело погрозила ей кулаком Мари, когда Настя закрывала за собой дверь авто. И шёпотом, убрав трубку от лица добавила:

– Завтра не опаздывай. Я должна всё знать в мельчайших деталях! – и она снова вернулась к разговору с Вадимом.

Олег ждал её у метро с огромным букетом. Стоило ему коснуться её руки, как все печали, сомнения и тревоги сами собой исчезли.

– Как прошла поездка? Как родные? Расскажи мне всё, я хочу всё знать! – она нежно коснулась губами его щеки.

– Ну уж нет! – заявил он со смешком. – Ты первая. Как дела в офисе? Ты выглядишь немного уставшей. Хочешь мы сейчас пойдём в ресторан и как следует отпразднуем встречу? Или закажем пиццу на дом? Не допущу, чтобы ты сегодня стояла у плиты.

– Тогда пицца, плед и обнимашки, – рассмеялась Настя.

– Решено! – мягко согласился он.

За весь вечер он так ни слова и не сказал ни о командировке и конференции, ни о поездке к родным, хотя она и спрашивала у него об этом. Он то отшучивался, то переключал разговор на что-то более яркое и интересное, а под конец и вовсе заявил, что обе поездки оказались не самыми удачными, он расстроен и лучше не стоит об этом говорить. Настю такое объяснение вполне устроило. Зато он много расспрашивал о ней, об офисе, родителях, к которым она собиралась съездить, но шеф отозвал её из отпуска в конце января из-за горящего контракта, который они не успели сдать в декабре. Казалось, что ему интересно всё, что касается неё, любая мелочь. Он жадно ловил каждое сказанное ей слово, и она буквально таяла под его ободряющим взглядом. В сущности, человеку так мало нужно для счастья – просто чтобы его слушали и слышали. А слушать Олег умел как никто другой.

Глава IV

Серая и грязная от дорожных реагентов московская зима плавно катилась к своему финалу. Но Настя не замечала ни отвратительных масляных луж под ногами, ни ветра, забирающегося под шапку и холодящего затылок. Она была счастлива. А счастье притупляет в человеке всё, кроме нежелания расставаться с этим чувством. Вот и в этот вечер в окно офиса отчаянно бился снег с дождём, шеф что-то громко вещал в телефон из своего кабинета, Мари вполголоса ворковала с каким-то новым клиентом, едва прикрыв дверь переговорной. А ей, Насте, весь этот рабочий шум казался просто приятным фоном к мыслям о предстоящей свадьбе. На столе завибрировал мобильный – Олег прислал меню очередного ресторана, в котором можно было бы отметить торжество. Настя лениво отодвинула телефон. "Потом, – сладко потянулась она. – Август ещё не завтра. О свадьбе хорошо разве что мечтать. Готовиться лень. Хочу как Скарлет О'Хара думать об этом завтра". И она улыбнулась себе под нос, привычно оттолкнувшись от столешницы. Офисный стул на одной ножке ворчливо заскрипел, сделав оборот вокруг своей оси.

– Ох, вертихвостка, – пробасил дядя Толя откуда-то из глубины коридора. – Вот вы всё на стульях крутитесь, а мне чини потом ваши отпавшие колёсики и разболтанные ножки. Измучили старика.

– Честное слово, это в последний раз, – пискнула Настя в ответ. Дядя Толя ворчал не только на Настю, всем в офисе доставалось, даже Вадиму. И все точно так же беззлобно отшучивались. С дядей Толей вообще сложно было поссориться. При всём его привычном ворчании на вечно текущий кулер, отваливающиеся плинтуса у входной двери и выпадающие из всех стульев болты, он был добродушным как Дед Мороз. Хотя от Деда Мороза ему, худощавому коротышке с проседью на висках и усах, досталась разве что улыбка.

– Смотри мне, – погрозил он Насте кулаком из дверного проёма. И, уже уходя, с беззлобной улыбкой добавил: "Увижу – выдам отвёртку, сама будешь подкручивать".

– Угу, – в след ему пожала плечами Настя. Взгляд её снова упал на телефон. Вчера Олег так увлечённо рассказывал о том, как это просто – снимать короткие ролики на любую тему. Она обещала попробовать на днях, хотя в душе понимала, что это одно из тех обещаний, которые проще дать, чем выполнить. Ей вспомнился вчерашний разговор и слова Олега: "Просто включаешь камеру и пробуешь. Сначала говори и делай всё, что в голову взбредёт. Потом пересмотри и подумай, что нравится, а что нет. С какой стороны падает свет? Как развёрнуто твоё лицо к камере? Голову чуть опустить или приподнять? Нравится ли тебе твой тембр голоса, скорость речи, улыбка? Все эти вещи приходят только с опытом. Не попробуешь – никогда не получится. А попробуешь – соберёшь ошибки и сможешь чему-то научиться".

С его слов всегда всё так просто. Ну что ж. Камера. Как телефон-то закрепить без штатива? И штатива-то нет. Зачем он мне вообще?.. Ладно. Поехали…

Настя нажала на кнопку и уставилась на своё изображение на экране. Говорить ничего не хотелось, она просто смотрела на себя. "Почти как в зеркале, только камера немного искажает лицо. А у меня всегда был такой нос?" – подумала она, убирая прядь волос за ухо. Поднявшись, Настя выглянула в коридор, чтобы убедиться, что там по-прежнему никого нет, вернулась на своё место и, стараясь не смотреть в камеру, негромко и быстро наговорила несколько предложений: «Всем привет! Меня зовут Настя, и это мой блог о жизни одной небольшой фирмы. Блог неофициальный, здесь не будет ни слова о делах. В эфире только байки, офисные приколы, личные отношения и я крупным планом».

Засмеявшись, она быстро выключила камеру и спрятала телефон в карман. "Глупость, конечно, – подумала про себя Настя и зажмурилась. – Покажу вечером Олегу, заодно спрошу, что нужно поменять».

К её удивлению, Олег очень обрадовался, когда она завела разговор о сделанном ею пробном видео.

– Не боги горшки обжигаюсь, Настён. Ты главное не тушуйся, я во всём тебе помогу. Всё получится, вот увидишь, – он нежно обнял её за плечи. – Ну показывай своё видео.

После просмотра повисла недолгая пауза. Настя вся сжалась в комок, ожидая критики. Но её не последовало. Олег весело рассмеялся и поцеловал её в щёку.

– Умница моя! Я же говорил, что это просто. А теперь смотри… – и он принялся объяснять ей, на каком уровне нужно держать камеру и как развернуть лицо к свету. Они ещё долго болтали и даже попробовали снять новый дубль с тем же текстом, чтобы сравнить результат. Настя всё больше увлекалась процессом съёмки, подробно расспрашивая про каждую деталь. Это был удивительный опыт – заниматься чем-то вместе с человеком, который был ей дорог. Обычно все её мужчины не проявляли интереса ни к её работе, ни к какой-то совместной деятельности, если эта деятельность выходила за пределы спальни. Был, правда, один инструктор по йоге, которому нравилось учить её дыхательной технике. Но вот ей-то как раз это было не интересно. С Олегом было всё иначе. Он так увлекался процессом, что заражал и её своим энтузиазмом. Глубоко за полночь было решено, что на следующий день она обязательно выложит любое видео в «тикток». Пусть самое короткое, без хештегов и подписи. Главное – начать. И Настя выполнила обещание. Правда, ничего путного она так и не придумала, просто сняла, как она наливает себе кофе.

Социальные сети – штука странная. Людям иногда нравится беспросветная ерунда. Именно так и случилось с этим видео. То ли дело было в дяде Толе, который снова что-то смешно ворчал за кадром, не подозревая, что его записывают, то ли в том, как Настя неловко пролила несколько капель кофе на стеклянную столешницу и негромко выругалась, едва не уронив телефон. Но видео набрало около тысячи просмотров, а на канал подписались первые 10 человек.

– Ты видел? Видел? У меня получается! – возбуждённо размахивала руками Настя, когда Олег встретил её у метро после работы.

– Аккуратнее, здесь лужа, – Олег в последний момент подхватил Настю под локоть. – Ты же упадёшь, звезда моя социальная! Нам синяки ни к чему, – засмеялся он. – А успех нужно отметить. Возьмём вина на ужин?

– Возьмём! И пончиков. Гулять так гулять, – Настя вся светилась от счастья.

Глава V

С того дня Настя и Олег не виделись, но каждый вечер подолгу болтали по телефону, потому что приехать у него никак не получалось. Март – жаркий сезон для маркетологов, пора выставок и форумов. Настя внутренне жалела Олега, видя его усталый взгляд и осунувшееся лицо, но ничего не могла для него сделать. А потому просто ни на чём не настаивала, давая ему полную свободу. Только иногда спрашивала: "Может, заглянешь в пятницу?"

– Детка, я очень постараюсь. Но пока боюсь что-то обещать. Хорошо бы для начала просто уйти из офиса до утра субботы, – полушутя-полусерьёзно отвечал он. А утром в субботу её будил звонок курьера с очередной охапкой цветов и милой открыткой, вложенной между стеблей. Нет, Настя не злилась, но немного расстраивалась от постоянного вынужденного одиночества. А потому всё больше времени посвящала своим видео.

Поначалу ей было трудно что-либо снимать, но на долгие два месяца эти видео стали чуть ли не самым важным в их отношениях с Олегом. Просто, потому что она не хотела говорить о делах в офисе, ничего не понимала в его рассказах о маркетинге, а молчать в телефон было странно, даже если на том конце любимый человек. Вот они и обсуждали понятную им обоим тему, строили стратегию, придумывали сценарии, проговаривали Настины слова. Сама себе в кадре она казалась неуклюжей и нефотогеничной. А вот Олег это мнение не разделял.

– Такую талию и грудь как у тебя нужно ещё поискать! А улыбка… А голос! Такая смешная и умная одновременно! Все мужики от 13 до 113 твои, поверь. Ты станешь суперзвездой в мире блогинга, просто не останавливайся, – мурлыкал он в трубку. – Ох, я бы тебя сейчас…

Настя смеялась в ответ. И сама в тайне не верила, что наконец обрела кого-то, кому была интересна она вся, а не только её тело. Не верила. И продолжала снимать видео, как он просил. Только десятая часть отснятого материала проходила строгий отбор Олега и попадала в блог. Он часто уговаривал её перезаписать звук, подобрать другую мелодию или полностью переснять сюжет. Изначально это были короткие зарисовки о ней самой, её жизни, прогулках, редких вылазках в кафе с подругами. И совсем немного – о её работе, офисе и его обитателях.

В конце апреля Олег позвонил ей среди рабочего дня, чего почти никогда не делал, и возбуждённо стал рассказывать о каком-то контракте, который удалось заключить его компании, и баснословных деньгах, причитающихся ему лично за проделанную работу. Настя смеялась и не могла вставить ни слова в этот возбуждённый монолог. Кончилось тем, что он пригласил её в дорогущий ресторан и обещал прислать за ней такси к офису. Когда Настя, улыбаясь положила трубку, перед ней стояла Мари с двумя чашками кофе.

– Так, у кого-то сегодня праздник, похоже? – она лукаво подмигнула. – Куда он тебя зовёт? В то чудное место с панорамным видом с Башни Федерация? Или тот, что в "Око"? – не унималась она.

– Я так и не поняла, – честно призналась Настя. – Но он обещал прислать за мной такси. По дороге и выясню.

– Выыыясню, – передразнила её Мари со смешком. – Ууу, буржуи! Так, но тебе нельзя в этом идти в ресторан. – Она критично оглядела Настин наряд. – Дорогая моя, офисное платье и туфли без каблука в хорошее место – просто моветон. Золушка, блин! Ладно, сейчас всё будет! Я как раз утром забрала из химчистки своё платье, которое шила у Вики ко дню рождения. Сейчас клиента спроважу и принесу из машины – примеришь. Только к нему шпильки нужны. У тебя в офисе не завалялись шпильки с корпоратива? – деловито осведомилась она.

– Завалялись! – улыбнулась в ответ Настя, уже предвкушая, как она будет дефилировать в сногсшибательном платье Мари между рядами столов и стульев дорогого ресторана, как мужчины будут оборачиваться ей вслед, а Олег будет с нежностью и гордостью касаться её руки, пока они будут ужинать.

– Ну всё, утекла, – рассмеялась Мари из коридора, цокая каблучками и стараясь не расплескать кофе. – Дай мне полчаса, всё организуем.

Настя откинулась на спинку стула и улыбнулась своим мыслям. Как же она соскучилась по Олегу!.. Как прекрасно, что пора его бесконечных дел подошла к концу и они снова смогут, как и прежде проводить вместе каждый вечер. Потом взгляд её упал на её новенький второй телефон, который она забыла выключить. "А что, чем не сюжет для видео? Вечером надо показать Олегу, обрежем лишнее. Люди любят эмоции, а тут у меня они через край", – подумала она, выключая камеру.

Пару недель назад вместо субботнего букета курьер принёс коробку с огромным красным бантом. Едва она распрощалась с ним в прихожей, как раздался звонок – это был Олег, который последнее время любил общение по видео.

– Доброе утро, соня, – проворковал он, нежно улыбаясь Насте. – О, только принесли мой подарок? Отлично! Будешь распаковывать при мне, хочу увидеть твою реакцию.

– Заранее спасибо, Олежек. Но разве есть повод? – она поставила телефон на кухонный стол, перед ним положила коробку, а сама по-турецки уселась на табурет.

– Нет времени объяснять, распаковывай давай! – отшутился он.

Настя не без труда ослабила бант, развязала ленту и сняла кипенно-белую бумагу. Внутри оказалась коробка с новеньким флагманским телефоном. Олег с наслаждением наблюдал за её лицом, на котором замешательство постепенно сменялось детской радостью.

– И всё же, разве есть повод? – она не могла оторвать глаз от блестящего экрана и золотистого корпуса.

– Повода нет. Просто хочу, чтобы твои видео стали ярче, а ты успешнее. Я тут подумал и понял, что хочу более насыщенной картинки. К тому же, ты ведь явно её не заглядывала в свой профиль…

– Нет, а что там? – Настя положила подарок на стол и повернулась к кофемашине. – Тебе латте или капучино? – пошутила она.

– Тебя, и, если можно, без хлеба, – со смешком отозвался Олег. – А если серьёзно, ты ведь ещё не заглядывала в свой аккаунт, так? Ты бы не была так спокойна.

– Так, не томи. – Настя вернулась за стол с огромной чашкой свежезаваренного кофе и круассаном.

– Ну у тебя первые 20 тысяч подписчиков. За ночь. И больше 7 миллионов просмотров последнего видео, где ты показываешь, как поменять картридж в офисном принтере.

– Да лааадно? – недоверчиво протянула Настя. – Разве такое возможно?..

– С трёхсот подписчиков до 20 тысяч за ночь? – смеялся Олег в ответ. – Блин, очень сложно, но мы это сделали. Но то ли ещё будет!

Так во владении Насти оказался новенький телефон с крутой камерой и такой же новенький, но быстро набирающий обороты, блог с аудиторией 20 тысяч человек. "Половина населения городка, где живут родители, – подумалось ей тогда. – Невероятно! И всё-таки Олег волшебник!.."

– Никакого волшебства, – голос Олега вернул её к действительности. – Простой анализ действий. Вот смотри, – он придвинулся к ней, нежно сжав руку. – Мы за эти 2 месяца пробовали разные подходы. Ты снимала липсинги. Ну, помнишь, когда просто открываешь рот под чужую песню или любой другой текст? Пробовали экскурсии по Москве, ты тогда ещё в Третьяковке показывала "Отвергнутые шедевры". Танцевала под новые хиты, гримасничала. Но лучше всего заходят видео из твоего офиса. Мне кажется, на сегодняшний момент это твоя личная золотая жила. Ведь из этого можно сделать целый сериал! Можно отдельно рассказывать о каждом, показывать какие-то каждодневные сценки из жизни. Такого ещё точно никто не делал! Мы всё же вернулись к тому, с чего начали. Что скажешь?

Насте не хотелось ничего говорить. Слишком хорошо было сейчас. Он наконец был рядом, смотрел на неё с обожанием, как и прежде. Касался руки, был мил и невероятно нежен. Слова вообще были лишними. И она просто согласно кивнула. Если бы он сейчас попросил бы её бросить всё и уехать с ним на Северный полюс как есть – в шикарном платье Мари и на шпильках – она, не раздумывая, поехала бы. Настолько сильно она ему доверяла и так любила. Любовь лишает ума, это истинная правда. Может, с умными никогда ничего не случается, просто потому что в момент предполагаемого происшествия они не влюблены и могут трезво смотреть на вещи?..

В дальнем углу зала, где они ужинали, сидел худощавый мужчина. Перед ним стоял бокал хорошего бренди и наполовину пустая чашка брусничного чая. Казалось, он был сосредоточен на своих мыслях. Дорогой костюм, коллекционные часы на запястье и лёгкий шлейф самого лучшего парфюма выдавали в нём того, кто любит себя и не упустит ни одну возможность. Он лениво оглядывал зал, изредка задерживая взгляд на Насте. В самом конце вечера она заметила его и смутилась, тихо шепнув Олегу, что за ними кто-то наблюдает. Олег медленно обернулся. И лишь едва уловимое движение брови выдало его волнение. Но Настя ничего не заметила, её отвлёк официант вопросом о выбранном ею десерте. Пока она изучала меню, Олег достал из нагрудного кармана пиджака телефон и быстро набрал всего дону фразу "Работаю".

Глава VI

– А теперь, Настёна, давай добавим прямые эфиры в твой блог. Или стримы. Знаешь, что это?

Они сидели в полупустом кафе недалеко от её дома. За окном гремела первая весенняя гроза, а на душе было невероятно легко и спокойно. На её тарелке лежал кусочек невероятного суфле, над которым высилась горка свежих ягод, политых шоколадным соусом.

– Вот ты хитрый! – беззлобно фыркнула Настя. – Признайся, ты просто через меня само реализовываешься! Жук. И ведь сначала вкусно накормит, сладенького закажет или бокал вина, а потом опять про свой блог. Жук, как есть жук!

Олег засмеялся и состроил виноватую физиономию.

– Ты меня раскусила. Я змей. Подлый змей, который заставляет тебя вести страничку в соцсетях, а сам нежится в лучах твоей славы. Наглый пиарщик…

– А ещё льстец и обольститель, – перебила его Настя.

– Официант, несите пепел, мне нечем голову посыпать.

– Олег! – шикнула на него Настя и смеясь опустила его руку, которой он пытался подозватьофицианта. – Ладно, уговорил, я вся внимание. Что там такое? Стримы? Это как?

И он стал долго и педантично объяснять, как включить прямой эфир, зачем он нужен, кто его смотрит и так далее. Настя слушала, не перебивая. В такие моменты она особенно чувствовала их связь, он словно обволакивал её своим стремлением помочь, направить, поддержать. И это было что-то новое, то, к чему она никак не могла привыкнуть. В её семье женщины всё волокли на своих плечах, сами решали все свои проблемы, заодно помогая и спасая окружающих. А тут…

Оказалось, что стрим – это живое общение с подписчиками, которых к тому моменту было уже более 40 тысяч, и новыми гостями странички. В чат внизу экрана должны были приходить вопросы и комментарии к ней, а на экране должно быть её лицо.

– Почти диктор на телевидении, – пошутила Настя.

– И ничего не почти! – с жаром ответил Олег. – Лучше, чем диктор. Ты только подумай! Диктор читает то, что выдаёт ему суфлёр. У него не может быть своей позиции, только официальная позиция канала, на котором он работает. А в социальных сетях все равны, говори, что хочешь. Ты можешь ругать правительство или пропагандировать сексуальную свободу – слова никто не скажет.

– Так уж и не скажет?.. – Настя пыталась переварить информацию.

– Ну, забанишь, если скажет. Делов-то!

– Так, допустим. И о чём же будут мои эфиры? Ты же видел, как трудно мне даются записи. Иногда пишу и переписываю по 10 раз одну фразу, – Настя облокотилась на стол и закрыла лицо руками.

– Любимая, я знаю, что это выход из зоны комфорта. Но это единственный путь развития для тебя. Поверь мне как опытному маркетологу. Это сейчас у тебя бодро растёт аккаунт, но совсем скоро этот источник иссякнет. Его нужно будет подпитывать новыми идеями, а вдохновение не безгранично. Знаешь, что я могу предложить… – Олег с сомнением взглянул на неё и потёр лоб ладонью. – Мы можем сократить количество видео до 1-2 в неделю, но добавить стримы каждый день, например по будням.

– Но… По будням я же работаю, – Настя колебалась. – Когда? И как я буду успевать?

– Не волнуйся, у тебя есть обеденный перерыв. Ты можешь брать обед на рабочее место и общаться с подписчиками во время еды. Это мило, располагает к тебе. И вообще, так многие делают.

– Ну не знаю… – протянула Настя.

– Слушай, а давай ты попробуешь прямо сейчас? – предложил Олег. – Только меня не должно быть в кадре. Я пока что буду тебе подсказывать и поработаю суфлёром. Несколько раз вот так выйдешь в эфир со мной, а потом привыкнешь и не будешь бояться. Ну что, давай, а?

Настя нерешительно кивнула.

– Так о чём мне говорить?

– Просто поздоровайся, расскажи про место, где сейчас находишься, про свои впечатления, про тортик на столе.

– Сам ты тортик, это суфле, – улыбнулась Настя. – Я тортики не люблю.

– Вот! И об этом тоже расскажи. По отвечай на вопросы. Минут 5-10 повиси в эфире для начала, просто чтобы побороть страх. Подожди, я сейчас, – и он повернулся к официанту, жестом показав, что им нужна бутылочка красного вина. – Только бокал в кадр не вздумай вносить – могут заблокировать.

– Ох… Ты меня на все тяжкие толкаешь, – вздохнула Настя.

Через полчаса Настя с пылающими щеками выслушивала миллион комплиментов от Олега, который искренне восхищался её способностью говорить на камеру без подготовки. "Ты очень выросла, – он с восхищением смотрел на неё поверх бокала вина. – Такая раскрепощённая, свободная, яркая… К нашей свадьбе у тебя уже точно будет первый миллион подписчиков, сможешь зарабатывать на рекламе и вообще…"

В этот момент к ним подошёл официант, правда не тот, что обслуживал их столик в самом начале. Это был молоденький стажёр, которому на вид было не больше 16 лет. Он, смущаясь, попросил у Насти сфотографироваться для его инстаграма. Оказалось, он был на неё подписан и только что наблюдал за эфиром сначала с мобильного телефона, а затем украдкой из-за барной стойки.

– Мы сюда больше ни ногой, – шепнула Настя Олегу, когда тот распахивал перед ней тяжёлую входную дверь с деревянными вензелями и старинными ручками из латуни.

– Привыкай, теперь так будет происходить всё чаще, – он нежно обнял её за талию.

Глава VII

Дрязин нерешительно остановился у кабинета Барковского. Нерешительность не была ему свойственна. Всё, что ему поручалось он делал жёстко и без колебаний. Уволить сотрудника? Не проблема. Подобрать кандидатов на высокий пост – будут к вечеру в Вашей приёмной. А вот вопрос с Паном был для него личным, а оттого сложным. Когда-то, ещё в начале 90х, когда он сам был молод и полон надежд, Пан был его другом и партнёром. Они вместе создали прекрасную компанию с уникальным подходом к делу. И всё бы и дальше было прекрасно, если бы не Олечка, новая пассия друга. Он носился с ней как дурак с писаной торбой, дорого одевал и вкусно кормил. А кончилось тем, что потерял голову и ввёл её в штат за спиной партнёра. За его, Дрязинской спиной. И не уборщицей какой-нибудь или секретаршей, а начальником отдела закупок, едва ли не самого важного механизма в их непотопляемой лодке. Тут, конечно, дело не обошлось без её папаши, который Пана привечал и обещал золотые горы. Тот и растёкся, поверил. Жениться собирался. И тут Дрязин понял, что останется и без друга, и без компании, а этого он допустить не мог. И, рассудив здраво, решил похоронить дружбу в угоду набиравшему обороты бизнесу.

Однажды вечером после работы, когда ничего не подозревающий Пан остался в переговорке с новым клиентом, Дрязин предложил Олечке подвезти её до дома. Скучающая Олечка, которая и в рабочее время не слишком была занята делами, согласилась. Но вместо дома он повёз её в ресторан, прикрываясь желанием получше узнать избранницу друга. Очнулись они за полночь, сильно пьяные, на заднем сиденье старого Дрязинского мерседеса. Она бесстыдно подтягивала сползшие чулки, а он молчаливо курил в окно. Хороша, ох, хороша, чертовка.

Ещё пару месяцев они уже целенаправленно и тайно встречались то у Дрязина дома, то в условленном месте, но каждый раз это заканчивалось одним и тем же. Она похотливо хихикала на прощанье и улетала на встречу к Пану, который по-прежнему ни о чём не догадывался. Через какое-то время Дрязина стала злить эта ситуация. Не то чтобы Олечка была предметом его воздыханий. Здесь была скорее обычная зависть и чувство собственничества, которое Дрязин в себе признавал и даже лелеял. Если он чего-то хотел, это должно было быть его. По праву. А сейчас он хотел Олечку и рулить их общим с Паном бизнесом. Но ни того, ни другого у него, по сути, не было. И однажды он психанул. Это был первый и последний раз в его жизни, когда он поступил необдуманно.

В кабинете Пана раздался резкий стук в дверь, от которого тот вздрогнул. На пороге стоял пьяный Дрязин, сжимающий в руке початую бутылку "Дэниелса".

– Поговорим? – тон Дрязина не предвещал ничего хорошего.

– Поговорим, – изумлённо ответил Пан, пропуская друга в кабинет и жестом показывая на кожаное кресло.

Дрязин хамовато фыркнул в его сторону и, покачиваясь, направился к креслу, но по пути запнулся и рухнул аккурат на стеклянный столик. Пан попытался его поймать за локоть, но не удержал. В следующую секунду Дрязин лихо ногой сбил Пана на пол, оказался сверху и кулаками начал бить его в грудь и лицо (и откуда только прыть взялась?). На крик сбежались немногочисленные сотрудники, которые ещё не успели уйти домой. Их растащили, ничего не понимающий Пан пытался вытереть кровь неизвестно откуда взявшимся полотенцем с офисной кухни. И тут Дрязина прорвало. В пьяном угаре он что-то орал про Олю, их двухмесячный роман за спиной Пана и его желание жениться на ней. Пан остолбенел и молча смотрел на друга. Неизвестно чем бы кончилось дело, если бы кто-то не вызвал милицию. Дебошира увезли, сотрудники фирмы разошлись по домам, вполголоса обсуждая произошедшее. А Пан так и просидел в кресле с полотенцем в руках ещё несколько часов, пока водитель в пятый раз не напомнил ему о себе.

На утро, пока Дрязин ещё сидел в кутузке за пьяный дебош, Пан собрался с мыслями, вызвал к себе юриста и тихо решил вопрос с долей Дрязина. Так единственная необдуманная выходка стоила ему фирмы, друга и девушки одновременно. Признал ли он за собой вину? О нет, Дрязин был не из таких. Ему всегда и все были должны. Поэтому история в его голове приняла совсем иное звучание – Пан лишил его всего, и он за это обязательно поплатится. А оттого указание Барковского развалить компанию Пана, которое он получил полгода назад, Дрязин воспринял как награду за прекрасную почти двадцатилетнюю службу. Ему дали время, чтобы подойти к делу творчески, не спеша, не оставляя следов. Слишком много друзей было у Пана, действовать в лоб было нельзя. И Дрязин, изощрённый и хитрый, несколько недель разрабатывал простой и изящный план. И теперь, когда времени у него оставалось всё меньше, он заметно нервничал. Нет, конечно, он может по-простому организовать рейдерский захват. Тем более, он знал все слабые стороны компании. Не даром же там до сих пор работала Леночка. Но хотелось не просто отнять. Хотелось уничтожить. От этой мысли он испытывал почти физическое возбуждение.

Едва Дрязин взялся за ручку двери, как она распахнулась, и он лицом к лицу столкнулся с Барковским.

– А, это ты. Очень вовремя, я как раз собирался секретаря за тобой отправить. Заходи, пусть Валя нам кофе сообразит. Я вернусь через минуту, – и Барковский торопливо зашагал по коридору. "Старый пердун, – зло подумал ему вслед Дрязин. – Всё молодится, а сам в 10 раз за утро в сортир бегает. Вот и вышли его бабы и разгульный образ жизни ему боком." Он закрыл за собой дверь и, кивнув Валентине "два кофе, мне без сахара и молока", направился в знакомый ему кабинет. За окном суетилась набережная, смрадно дышала бесконечная автомобильная пробка, но внутри было тихо. Добротный дубовый стол и итальянская настольная лампа, изящное кожаное кресло для посетителей, коллекционные бутылки в витрине слева. Всё такое знакомое и умиротворяющее. Всё же любил Барковский комфорт и толк в нём знал. За спиной послышались шаги.

– Ну проходи, присаживайся, – пробасил Барковский. – Чем порадуешь?

– Работаем, Иван Анатольевич.

– Результат-то когда? Мне твой Пан глаза мозолит не первый десяток лет, но тут в край охамел. Увёл у моих из-под носа контракт на 3 ярда. Зла не хватает. В конце августа тендер на госзакупку, на кону уже 10 ярдов. Так он опять тут как тут! Мне его надо задушить, и его, и всех его… архаровцев! – начал заводиться Барковский.

– Вы мне дали время до конца августа, а сейчас апрель. Будьте покойны, я всё успею.

– Успеет он. – Беззлобно и устало фыркнул министр. – Что ж, увидим. Если 1 сентября это конторка ещё будет трепыхаться, я за тебя возьмусь, не то, что за них. Не шути со мной. А теперь иди. Кофе с собой забирай, если хочешь. И Васю ко мне.

– Будет сделано, – резко поднялся Дрязин со своего места и поспешил ретироваться, пока буря не разрослась с новой силой.

Глава VIII

Женя лениво крутил педали, меланхолично наблюдая за молоденькой девушкой, которая что-то сбивчиво объясняла пузатому мужичку в другом углу зала. "Новенькая, – подумал он. – Раньше не видел…"

– А она ничего, – раздался сзади знакомый смешливый голос.

– Фу ты, Ильяс, напугал, – Женя поднял глаза на крупного парня в фирменной футболке клуба. А потом заговорщицки добавил: "Что, тоже глаз положил?"

– Не старайся, – хохотнул Ильяс. Она дочь кого-то из руководства. – Обещали линчевать, если к ней кто-то будет клеиться, и не важно персонал или гости. Так что закатай губу.

– Очень надо, – парировал Женя, немного раздосадованный таким фамильярным обращением. Всё же он, Прутковский, был клиентом клуба, дорогого и престижного, надо отметить. А Ильяс был просто его тренером. И не имело значения, что они сдружились за последние пару лет и даже несколько раз вместе выбирались в бар. Здесь, во время тренировки, Ильяс был рангом ниже. Но почему-то постоянно об этом забывал. И это здорово злило Женю. Он с таким трудом добивался того, чтобы вылезти наконец из осточертевшей нищеты, что сейчас любое панибратское отношение выбивало его из колеи.

Когда-то, много лет назад, оканчивая местечковый ВУЗ, он пообещал себе, что больше никогда не станет неделями есть один только "доширак" и жить в квартире с клопами и тараканами. Ему стоило немало усилий выбраться из этой грязи… Но отчего-то он всё ещё не чувствовал себя своим среди напыщенной публики в таких местах как этот клуб или его любимый ресторан в центре, а быть просто средним классом ему уже не хотелось. И эти метания приводили его к странным сделкам, глупым и бесперспективным знакомствам и эпизодическим провалам. С Ильясом тоже вышел провал. Дружбу эту Женя завёл скорее от скуки. Нужно же с кем-то иногда выпить пивка в выходной. Но ни приятной беседы не клеилось, ни общих интересов не обнаружилось. И хотя Ильяс никак ему не докучал и даже не звонил первый, Женя всё равно тяготился этим знакомством. "Чемодан без ручки, – ругался он про себя. – И на кой мне это нужно?" – думал он, в очередной раз набирая его номер. Видимо, Женя просто боялся остаться один. В его работе его чаще всего окружали люди, но они были просто фоном к его мыслям. Вся его жизнь, по сути, была работой с людьми. Что ни поручение руководства, то новый человек со своей историей, слабыми точками, привычками и закидонами. Женя погружался в чужую жизнь легко и непринуждённо, становился чужим другом или даже любовником. Но в свою душу пускал неохотно. При этом ему было просто невыносимо оставаться в покое и тишине. Крепких отношений он так и не завёл, старенькие родители жили далеко, так что попрекнуть его было некому. Да и задания-то эти работой трудно назвать. То шеф просил выгулять какого-то чинушу, знатно его напоив и заставив подписать какие-то бумаги. То нужно было сыграть роль ухажёра и "случайно" подставить благовоспитанную мадам и мать семейства перед мужем. Он не гнушался никакой работой, если за неё платили, не слишком вникая в этические вопросы. А вот заводить отношения он не умел, всегда чувствуя в собеседнике подвох и второе дно, даже если его там не было.

– Ну что, потреним? – улыбнулся Ильяс. – Сегодня у нас по плану что? Спина?

– Она, родимая, – нехотя отозвался Женя, поднимаясь с велотренажёра.

После тренировки Женя спустился на первый этаж, где долго и меланхолично размашистыми гребками мерял бассейн. Это помогало ненадолго избавиться от мыслей о ней. В целом она была неплохая девчонка, неглупая. С ней было интересно общаться, она была эрудированной и лёгкой. В такие дни как этот он даже думал, что мог бы влюбиться в такую, если бы имел на это право. Но права у него такого не было. Дрязин крепко держал его не только деньгами, но и предыдущими его делами. Каждое новое задание крепче привязывало Женю к Дрязину, он это понимал, но уже ничего не мог поделать. В конечном итоге, разве не этого он хотел? Сегодня он мог позволить себе всё и даже чуть-чуть больше: и хорошую тачку, и дорогие шмотки, и спортклуб этот, и Мальдивы пару раз в год, не считая многочисленных загранкомандировок. А его, Женькины, чувства в изначальный план не входили, так что и жаловаться было не на что – он не любил отступать от плана. А потому сегодня он снова поедет к ней на свидание, будет поить хорошим вином, снимать её на видео и говорить о том, как она хороша в кадре.

Глава IX

– Настёна, чудесно выглядишь! – проворковала Мари, влетая в офис. – Шеф у себя?

– Не, уехал, обещал вернуться вроде. Но это, как всегда, не точно, – ответила Настя, не поднимая головы от документа. – А ты чего такая окрылённая?

– У меня для него крутые новости! – Мари понизила голос, – Кажется, нам всё-таки организуют встречу с замминистра, представляешь? Сегодня буду звонить и уточнять.

– Ого! – Настя наконец оторвалась от бумаг. – Шеф офигеет.

– Это ещё мягко сказано, – засмеялась Мари. – Ладно, я в бухгалтерию, потом у меня встреча. Если кто-то будет звонить, всех на Лёньку переводи.

Мари скрылась в коридоре, на ходу расстёгивая пальто. Настя оглянулась и подмигнула в телефон, спрятанный около монитора:

– А это наш самый крутой менеджер Мари. Вы бы видели, как лихо она крутит клиентами! Виртуоз, каких мало!

Уже полчаса она вела трансляцию, все темы, на которые она могла говорить, иссякли, а в офисе не происходило ничего занимательно. За ней сейчас наблюдало около сотни подписчиков, сыпались сердечки и милые комментарии вроде "Тебе очень идёт эта блузка" и "Какая ты очаровашка, давай дружить!" Для Насти за последние пару недель это уже стало ежедневной рутиной, граничащей с ритуалом. Каждое утро, приходя в офис, она включала прямой эфир, направляла камеру на себя, наливала кофе и начинала общаться с подписчиками, иногда отрываясь от этого занятия на выполнение своих прямых обязанностей. При появлении коллег она прятала телефон, но эфир не выключала. В кадр мало что попадало, а вот разговоры были прекрасно слышны. Так достоянием гласности стал конфликт между Шефом и дядей Толей, который был возмущён неоплаченными счетами за какие-то детали для офисных нужд. Подписчики потом ещё долго просили показать в кадре и самого дядю Толю, но Настя не решалась, боясь быть застигнутой за этим врасплох. В голове иногда шевелилась мысль, что она делает совсем не то, что нужно. Но Олег убеждал её, что это пустое смущение, что она на правильном пути. Да и беглая аналитика её аккаунта говорила о том же: количество подписчиков выросло почти до ста тысяч, стоило ей только начать проводить прямые эфиры из офиса.

– Не удивляйся, – улыбался Олег, – Само понятие соцсетей сильно изменилось за последние годы. Это всё уже давно не про социальные связи и необходимость общаться. Это про человеческую страсть наблюдать за чужой жизнью. Нам всем кажется, что там, у другого, она интереснее нашей. Вся эта тема с прямыми эфирами – это следующая жизнь сериалов. Только у сериала есть сценарий, есть начало и конец. А твой сериал покруче будет, ведь он про настоящую жизнь, а не выдуманную. И он не закончится так быстро.

– Это только при условии, что меня никто не застукает, – пошутила Настя. – В противном случае моя жизнь не будет долгой.

– Дурочка, – обнял её Олег. – Я тебя никому в обиду не дам.

Прошла всего пара недель с этого разговора, когда Олег без предупреждения приехал к ней в офис. Это был поздний вечер, генеральный крепко засел с одним из клиентов у себя в кабинете, а Настя оставалась одна во всём офисе. «Меня не для кого нет, – напутствовал Шеф. – Но ты пока домой не беги, нам может понадобится кофе или ещё какая-нибудь мелочь. Дядька солидный приедет, не комильфо оголять ресепшн». Он лукаво подмигнул ей и добавил: «С меня сверхурочные, не переживай». Настя согласно кивнула, украдкой пряча работающий телефон в сумочку. Шеф отметил про себя этот жест, но ничего не сказал.

Олег позвонил Насте, уже стоя у дверей офиса.

– Как там моя труженица тыла поживает? Хочешь суши? Я привёз целый набор, не знаю, какие ты выберешь сегодня.

– Да ладно, ты где? – недоверчиво ответила Настя, поднимаясь из-за стола и направляясь к двери.

– Здесь я, здесь, – засмеялся он, но уже не в трубке, а там, за неплотно прикрытой дверью.

Настя растаяла от его взгляда. Она не привыкла, чтобы кто-то вот так бросал ради неё свои дела, срывался в 10 вечера из дома и вёз ей, голодной, суши. Просто, потому что она вскользь обмолвилась, что осталась без обеда и вынуждена задержаться.

– Уютно тут у вас, – сказал Олег, развязывая шарф, пока Настя суетилась с чашками и кулером. – А шеф твой не будет против моего визита?

– Не думаю, – чуть помедлив, ответила Настя. – Они давно там, у него в кабинете. Спорят весь вечер, аж здесь слышна ругань. Обычно в такие вечера ему нет дела ни до кого. Пойдём на кухню, там удобнее будет. Я только телефон захвачу.

Устроившись на офисной кухне, Олег с интересом рассматривал всё вокруг. Настя молча наблюдала, готовясь ответить на миллион вопросов. Так было каждый раз. Он внимательно изучал глазами то, что его интересовало, а потом долго обсуждал с ней этот объект. В такие минуты он казался ей ещё привлекательнее. Глаза блестят, всё лицо словно оживает… Было в этом что-то очень интимное – рассматривать его, пока он сосредоточенно думает или наблюдает. В этом сладостном единении прошло несколько минут, но Олег продолжал о чём-то размышлять, не говоря ни слова. Настя давно доела суши, но и ей, уставшей после долгого дня, совершенно не хотелось говорить. Вдруг в тихом и пустом офисе зазвонил её телефон, Настя вздрогнула и схватила трубку.

– Да, хорошо, хорошо, нет проблем. Оба без сливок? Отлично! Спасибо, буду через минуту.

Положив трубку на стол, Настя обняла Олега за плечи: «Ура, они почти закончили! Сейчас кофе им отнесу и могу быть свободна! Ну, и завтра раньше 10 утра он меня не ждёт. Так что ты пока одевайся, а я мигом, хорошо?»

– Договорились, – Олег нежно поцеловал её руку. – Я как раз вызову такси.

Стоило им откинуться на широкое сиденье авто, как Настя мгновенно забыла обо всех тревогах дня и о собственной усталости. Олег окружал её таким теплом и комфортом, что такое расслабленное состояние было единственно возможным.

– Знаешь, о чём я подумал там, сидя за столом и поедая суши? – осторожно начал Олег.

– О чём? – рассеянно спросила Настя.

– Я придумал новый формат для твоего блога. Только ты не кипятись сразу, послушай. Это провокация в чистом виде, но с точки зрения маркетинга верный ход. Такого ещё точно никто и никогда не делал. Ваш Шеф печётся о безопасности, хотя и видимой охраны у него нет в офисе, так?

– Ну так, – осторожно ответила Настя, всё ещё не понимая, куда клонит Олег.

– Так, – улыбнулся он в ответ. – А камеры ты видела?

– Камеры? – Настя словно впервые о них слушала.

– Ну да, камеры. Одна над входом, там, где курилка. Вторая смотрит прямо на тебя на ресепшене, третья, в коридоре, ещё две в холле и кухне. Явно и в кабинетах есть. У меня просто глаз намётан, я сразу обращаю на такое внимание.

– Да ладно, – протянула Настя. – Ну, положим, в зоне ресепшена эта камера давно, но она не работает…

– Нет, работает, – не дал ей закончить Олег. – Только не та, что над твоей головой, а скрытая, под кондиционером.

Настя округлила глаза и молчала.

– Так вот, – продолжил Олег. – Я к чему. Ты только представь, как было бы круто транслировать в блог то, что происходит в офисе в режиме реального времени! Твои коллеги уже и так звёзды, хотя и не догадываются об этом. А скоро их вообще вся страна будет знать.

В этот момент Настя впервые за всё время их знакомства насторожилась. Что-то во всей этой истории казалось ей лишним, чужеродным, странным и неправильным. Но что – объяснить она не могла. Одно дело – снимать на видео себя и из-под полы записывать чужие разговоры. И совсем другая история – снимать людей, которые ничего об этом не подозревают. И она разразилась длинной тирадой, словно пытаясь стрясти с себя оцепенение, в которое Олег её погружал.

– Это самая настоящая подстава, пойми. Я этим заниматься не стану, – она в сердцах хлопнула дверью и выскочила на улицу. Майская ночь окутала её своей прохладой, но Настя почти не замечала ничего вокруг. То, что предлагал Олег, было недопустимо со всех точек зрения. Она не имеет права подставлять своих, рассказывать об их жизнях, работе, отношениях. Какой бы крутой пиар-ход это ни был. Так нельзя. Это не по-человечески. Настя почти бежала, плохо разбирая дорогу. До дома оставалось ещё минут 20 пешим шагом. Ей хотелось побыть одной и подумать.

Олег тем временем с досадой откинулся на сиденье. Сорвалась, похоже. У него в запасе всего 3 месяца, а от результата зависит его жизнь, в прямом смысле этого слова. Передавил. Сам дурак. Сейчас нужно просто понять, как вернуть её расположение… Хотя можно ведь и в обход Насти всё сделать, только долго. И Дрязина придётся ставить в известность. А это не сулит ему ничего хорошего. Дрязин его и так на каждом шагу контролирует, телефон слушает, в почте и мусоре роется. Дело кончится тем, что он ему жучков в квартиру напихает, и тогда прощай, спокойная жизнь и хоть какое-то подобие приватности. Нет, тут нужно хитрее. Он устал от того, что в этой жизни ему ничего не принадлежит, даже его собственное имя. Олег. Кто вообще решил, что ему это имя идёт? Ну какой из него Олег? Женя, Евгений, Евгеша, Жека. Уму не постижимо…

– Шеф, давай в центр. Сегодня будет бессонная ночь. Хочу в хороший бар, но так чтоб там было относительно тихо.

Водитель хмыкнул в ответ: "С дамочкой поругались? Понимаю… Знаю один приличный паб у Красных Ворот. Там в это время народа немного, зато шикарное пиво."

– Поехали, – отозвался Олег сквозь зубы. – С меня чаевые за рекомендацию.

***

– Иван Семёныч, – Панов крепко сжал руку своему собеседнику. – Я очень рад, что мы в итоге договорились. Не сердитесь на меня за мой тон и несдержанность, южная кровь, сами понимаете.

– Да бросьте, рабочие моменты, – улыбнулся тот. – Я Вам позвоню, когда переговорю с замминистра. Думаю, на будущей неделе уже назначим дату и наконец встретимся. До торгов всего ничего, нам нужно успеть ещё и ТЗ состряпать. Вы, главное, пока никому ничего не говорите, даже со своими ближайшими соратниками не обсуждайте. В нашем мире всё очень зыбко. – Последняя фраза прозвучала уже из-за спины – Семёныч, довольный разговором, садился в служебное авто, искоса поглядывая на часы. Важно было до полуночи успеть отчитаться начальству.

– До скорого, – махнул рукой Панов вслед удаляющемуся автомобилю.

Хорошо, что в офисе никого. Сейчас можно запереться, откупорить ещё одну бутылочку вискаря и всё обдумать. Но прежде хорошо бы глянуть, чем его банда занималась весь этот день. За годы работы Панов крепко усвоил: за каждым шагом команды нужно следить. Доверять, но проверять. Это касалось и договоров, и бухгалтерии, и работы с клиентами в переговорках. Он никогда явно не обозначал того факта, что он их контролирует, но всегда направлял и исправлял то, что считал требующим доработки. Многие были убеждены, что его фирма держится на плаву только благодаря коллективу и круговой поруке. Но нет, решающую роль играл именно контроль на всех этапах. Панов не жалел сил на ознакомление с отчётами, а с недавних пор ещё и завёл привычку выборочно слушать телефонные переговоры и просматривать камеры. В этом не было никакой паранойи, как сам он полагал. У него был строгий принцип. Никаких выволочек за разговоры с возлюбленными или детьми по служебным телефонам. Никаких претензий за лишнюю сигаретку в курилке или чашку кофе в компании Насти. Он был как раз за дружеский настрой в коллективе и был хорошо знаком с правилом Парето: двадцать процентов усилий дают восемьдесят процентов результатов. Нет, он ещё не дошёл до создания комнаты, где сотрудники могли бы, например, вздремнуть днём, но эта мысль ему никак не претила. Тут было другое. Он хотел быть уверенным, что никто не сливает информацию на сторону. За годы работы такое случилось лишь однажды, но вор был пойман едва ли не на первой же попытке продать душу конкурентам. Игра стоила свеч, Панов это знал. Вот и теперь, устраиваясь поудобнее перед монитором, он не надеялся найти что-либо значимое. Это был просто ежевечерний ритуал перед уходом домой. Начал он с вечерних записей текущего дня. С первых секунд его что-то насторожило в поведении Насти. Что она прячет? Телефон? Зачем? Такое чувство, что она ведёт долгий диалог с кем-то по видео связи. Но слов с той стороны не слышно. Не диалог, а монолог какой-то получается. Странно. Панов отмотал запись на обеденное время. Настя не расстаётся с телефоном. Странно вдвойне. Раньше он не замечал за ней таких долгих переговоров с кем бы то ни было. "Поручу Лёньке, пусть разузнает", – подумал он. Потом он включил камеру в кухне и тоже начал просмотр с позднего вечера. Чаще всего в этой зоне задерживались те, кто не торопился домой. А это означало только одно – конфликт с семьёй. Панов в душе ощущал себя ответственным за всех, кто на него работал. И хотя домашние конфликты напрямую его никак не касались, они сказывались на эффективности выполнения поставленных им задач. Если, например, вовремя не вернуть в семью заблудшего мужа, можно получить менеджера, который спит на рабочем месте и забывает о нуждах клиентов. Логика проста. Но сегодня вместо пустой кухни он увидел Настю и незнакомого парня, уплетающих суши. Вторая странность за день. Настя знает, что чужакам без его ведома вход в офис запрещён. Тем более не по рабочим поводам. И уж тем паче в нерабочее время. Настя, Настя, что в твоей голове?.. Был бы хотя бы муж, ещё ладно. Но кто этот хрен с горы и что ему нужно?.. Панов чувствовал, как всё его благодушие после встречи с Семёнычем куда-то испарилось. Вроде ничего криминального в диалогах не было, но лицо этого товарища ему не понравилось. Холёный, глазки масляные, нарочито опекающие жесты. Нужно пощупать, что за тип. Панов доверял внутреннему чутью, оно его редко подводило. Из раздумий его вывел телефонный звонок. На экране телефона высветился Настин номер. "Легка на помине", – хмыкнул про себя Панов.

Глава X

Настя сидела напротив Шефа, закрыв лицо руками, и рыдала навзрыд. Шеф докуривал пачку и молчал. Официанты боязливо обходили их столик, управляющий зло косился на них и жестами показывал: подойди, мол, предложи ещё вина! Но немые угрозы управляющего игнорировались, а потому он сам направился к их столику, молча подал Насте платок, подлил в бокал ароматный янтарного цвета напиток и бесшумно удалился, сверкнув глазами в сторону испуганных официантов. Всем было понятно, что там сейчас разворачивается драма. И все были прекрасно осведомлены о взрывном характере Пана, который был совладельцем ресторана. Дел он практически не вёл, просто частенько приезжал в офис или привозил гостей, которых нужно было особенно ублажить. Стоило Пану появиться на пороге, шеф-повар забрасывал другие заказы и брался за тот стол, где сидел он. Сегодня вместо надутых дядек в компании легкомысленного вида девиц он привёл испуганную девушку, которая и внешне, и манерой вести себя скромно и тактично выбивалась из привычного окружения Пана. Потом он что-то громко ей выговаривал, повторяя одно и то же: "Да как ты могла?! Дура! Идиотка! Как таких дур набитых земля носит!" Девушка рыдала в голос, но Пан не унимался. Так продолжалось больше часа. Сейчас было ощущение, что буря постепенно сходит на нет.

Панов вздохнул, затушил сигарету и в упор посмотрел на Настю: "Всё, теперь успокоились и мыслим конструктивно. Как давно ты его знаешь? Кто он?"

– Познакомились перед Новым годом, зовут Олег.

– А фамилия у Олега есть? – с раздражением спросил Панов, но осёкся. Сейчас важно было узнать всё, чтобы понимать, как действовать дальше.

– Есть, – Настя замялась. – Не помню, – она часто заморгала она глазами, словно снова собираясь заплакать.

– Тише, тише, конструктив, Настя, – напомнил ей Шеф и по-отечески погладил её по руке. – Ладно, фамилию выясним. Где и кем работает?

– Маркетологом в какой-то западной фирме, названия не говорил. Часто ездит в командировке. На Новый год вроде был в Лондоне. Потом была Прага, кажется, уже весной. И Копенгаген.

– Уже что-то, – Шеф кивнул Насте и поднялся навстречу рослому мужчине. Его лицо показалось Насте знакомым. – Приветствую, – Панов протянул ему руку.

– Здорово, Вадим. Что за спешка? Это не могло подождать до утра? – тот лукаво улыбнулся ему и перевёл взгляд на Настю. – Вижу, не могло, – снова пошутил он.

– Под нас копают, Всеволод Михайлович. Без тебя никак. Дело может быть стоящим, а может и не стоить и копейки. Пока сами не копнём поглубже, не узнаем, начал Панов издалека. – Знакомься, это моя сотрудница Настя Меньшова. Некий Олег разрабатывает её уже не первый месяц. Настя с его подачи стала вести видео-блог в интернете, в котором сейчас… сколько там у тебя подписчиков, Настя? – тон Вадима был похож на тот, которым отец когда-то отчитывал её за немногочисленные двойки и школьные шалости.

– Триста тысяч, – шмыгнула она носом в ответ.

Всеволод хмыкнул, но не перебивал.

– Триста тысяч, – кивнул Шеф. – Знаешь, о чём этот гений хочет блог? О жизни нашей фирмы, прикинь, – Панов зло расхохотался, откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой в замок. – Это ладно. Последние пару месяцев Настя, бестолковая голова, снимала видео о том, чем живёт и дышит офис, и выкладывала на всеобщее обозрение. Снимала исподтишка, как настоящий шпион. Я ничего не замечал до сегодняшнего дня. Собрался было вывести её на чистую воду, но она сама пришла с повинной. Совесть замучила. Да, Насть? – Панов явно издевался, хотя и пытался сдержаться.

– Так, картинка интересная получается. Что ещё есть из фактов? – Всеволод примирительно посмотрел на Пана. Их отношения нельзя было назвать дружескими, но и чисто деловыми они не были. Знали они друг друга уже не один десяток лет. Сева восхищался трудолюбием Пана и его хваткой, а вот темперамент Вадима его иногда раздражал. Но как опытный оперативник, Сева не мог себе позволить эмоции. А потому чем сильнее ерепенился Пан, тем спокойнее был он сам. – Факты, граждане, факты. Без них мы далеко не уедем.

– Факты… Хорошо, – Настин голос дрожал, но она старалась собраться. – Мы познакомились через сайт, мне было одиноко, а тут он. Красивый, успешный, по ресторанам водил, ухаживал красиво. На близости не настаивал, меня это просто подкупило. А потом предложение сделал, у нас свадьба в августе. – Настя снова попыталась заплакать, но Всеволод ободряюще кивнул, мол, не останавливайся. – Почти сразу он стал настаивать на том, чтобы я вела блог. Говорит, что я хорошо в кадре смотрюсь, что ему как маркетологу видно, что я могу быть суперуспешной, что могу на рекламе хорошо зарабатывать…

– Допустим, – вкрадчиво начал Всеволод. – Тему блога он предложил?

– Да, – кивнула Настя. – И всё было более-менее пристойно до сегодняшнего вечера. Мне показалось, что он пересёк какую-то черту. Не знаю, как объяснить. Одно дело записывать разговоры, но не показывать лиц. Там ведь в кадре только я была, – попробовала оправдаться Настя. – Но сегодня он захотел подключиться и вещать в прямом эфире с камер наблюдения в офисе.

– Охохо! – хохотнул Всеволод, – крут, парень! Лихо берёт!

– А технически это возможно, – спросил Панов.

– Возможно, – утвердительно кивнул Всеволод, – нужен только доступ к серверу. У кого он есть, Вадим?

– У меня и у приходящего мастера, в офисе его никто не знает.

– Окей, мастера я беру на себя. Пришлю тебе завтра рано утром спеца, он оценит ситуацию. Может, что с защитой данных посоветует. А ты, Настя… Что же нам с тобой делать?

– Со мной? – Настя неуверенно вжалась в кресло. – А что со мной?..

– Сдаётся мне, что твой Олег – не тот, за кого себя выдаёт, – резюмировал Всеволод. – Темнит он. Фамилии ты его не помнишь, фирмы, где работает, не знаешь. Родных не встречала, дома у него не была. Не много ли тайн для одного Олега?

Настя молчала. Крыть было нечем. Внутреннее беспокойство, которое время от времени одолевало её, наконец обрело форму. Словно пелена стала спадать с глаз. Картинка всё ещё не была ясна, но было стойкое ощущение, что она заблудилась и выход без посторонней помощи не найдёт.

– Ладно, тайм-аут до утра. Пришли мне его фото вот на эту почту. Лучше не одно, а все, какие есть. Хоть триста штук, хорошо? «И номер телефона тоже», —Всеволод протянул Насте визитку. – О нашей встрече никто не должен знать. Будет тебе звонить, либо делай вид, что ничего не случилось, либо напиши смс, что тебе нужна пара дней остыть. Пусть наберётся терпения. А мы пока его пощупаем. – Всеволод поднялся из-за стола и протянул Панову руку. – И не лютуй, Панов, не лютуй. Видишь, взяли в оборот неопытную девочку, откуда она могла знать, что верно, а что нет. И да… не вздумай везти её до дома. Сегодня ей лучше переночевать в гостинице или у подруги. А может, и не только сегодня. Отгул на пару дней в какой-нибудь деревне у бабушки – отличный вариант в такой ситуации. Дайте мне время, непонятно, насколько всё серьёзно.

Расставаясь с Настей, Панов вдруг почувствовал, что больше не злится на неё. Да, она сглупила. По-детски сглупила. Но ведь именно за это своё простодушие она ему и приглянулась тогда, в день самой первой их встречи. Он был весь в работе, клиенты бесновались, поджимали сроки по налоговой. А тут Марк со своим «Я тебе нового секретаря привёл». В первую секунду Вадим даже хотел выставить их обоих за дверь, но потом передумал. Внезапно посреди шумного и суетного рабочего дня возникла пауза с приятной непринуждённой беседой, ароматный чай и эти её доверчивые детские глаза. Столько лет прошло с тех пор, самому не верится… Настя из робкой девушки расцвела, превратившись в интересную женщину, вслед которой оборачивались и юнцы, и мужчины средних лет. Было в её внешности что-то притягательное и милое, в противовес развязным девицам, которые вились вокруг него, Панова, стаями. Настя была на их фоне другой, настоящей, что ли. Если бы не почти пятнадцатилетняя разница в возрасте, он, пожалуй, приударил бы за ней, закрыв глаза на собственный строжайший запрет романов на рабочем месте. А теперь ещё и вся эта история…

Глава XI

Утром следующего дня Женя проснулся злой как чёрт. Предстояло разгрести то, что он так неосторожно наворотил с вечера. Это могло не просто стоить ему денег, это могло… Ладно, не будем об этом. Главной отличительной чертой его характера было умение взять себя в руки. Наверное, это было следствием того, что он никогда не чувствовал себя виноватым. Это с виной трудно справиться, её нужно как-то прожить и научиться двигаться дальше уже с этим чувством. Ещё в школе Женя понял, что вина тормозит любой процесс, а потому быстро научился себя прощать, перекладывая вину на других или максимально уменьшая груз собственной ответственности за содеянное. Разбили мячом окно? Ну это ж не я виноват, просто Васька мяч перекачал. Подрались в школьной раздевалке с Петровым? Ну так это Петров начал, я просто навалял ему за всё хорошее. Вот и теперь Женя почти не злился на себя. А какая его вина в том, что Настя так отреагировала? Какая муха её укусила вообще? Он со своей стороны постарался соблюсти все важные переговорные аспекты: накормил её вкусным ужином, обеспечил телесный контакт и доверительную обстановку. Не учёл разве только усталость. Или может это те самые «женские» дни?.. Да кто их, баб, разберёт?.. Никогда не знаешь, в какой момент они психанут и выйдут из-под контроля.

Женя вышел из душа, завернулся в огромное банное полотенце и присел на край ванной, взяв в руки телефон. Смысла откладывать разговор нет, нужно действовать по горячим следам, так сказать. Но сколько он не звонил, трубку Настя так и не сняла. Женя начал злиться ещё сильнее. Поездка к ней в офис или домой сегодня не входила в его планы. Вечером у него встреча с Дрязиным и разбор полётов, а до этого нужно успеть на сервис – машину упорно «ведёт» вправо – и в офис компании за перевыпущенной зарплатной картой. Женя давно уже не был просто офисным планктоном. В штате он просто числился, но порог бизнес центра переступал не чаще пары раз в полгода – то что-то подписать в бухгалтерии, то заглянуть в отдел кадров, то поздравить кого-то из коллег с юбилеем. Для всех он работал удалённо, на деле же решал не всегда рабочие моменты для гендира и стоящего над ним Дрязина. Получал за это в разы больше, чем его бывший начальник, жил в своё удовольствие. Хотя и не принадлежал себе. Но так даже лучше.

Спустя пару часов, когда он уже расплачивался за завтрак в кофейне напротив автосервиса, пришло сообщение от Насти: «Мне нужно побыть одной и всё обдумать. Позвоню через пару дней. Наберись терпения». «Окей, – хмыкнул про себя Женя, – значит, не всё потеряно». С этими мыслями он заехал в цветочный по пути в офис и отправил ей на работу охапку прекрасных белых роз, не забыв вложить чек в папку «Представительские расходы», которую он отдавал Дрязину на каждой их встрече.

Дрязин встретил его по-дружески приветливо, без привычной настороженности или раздражения в голосе. Видимо, его рабочий день оказался удачнее его, Женькиного.

– Ну что, сокол мой ясный, чем порадуешь? Как там наша блогерша?

– Хорошо, Александр Николаевич, работаем. Она уже ведёт стримы из офиса. Вчера закинул ей в голову мысль подключиться к камерам и начать транслировать происходящее с них. Она психанула немного… – тут Женя сделал паузу. – Но, я думаю, это двухдневная задержка. Она покладистая, работать с такой – одно удовольствие.

– Ты, Жека, главное помни, что времени у тебя в обрез. Мне нужно, чтобы уже в конце июля на них было какое-нибудь дело заведено. У нас ведь как – невиновных не бывает. А твоя Настенька – это наш проводник в тёмный мир Панова. Мы её глазами увидим все их махинации, а руками структур прикроем эту лавочку. И тогда… – Дрязин лукаво подмигнул Жене, – тогда и прибавка будет всем по кругу, с шестью нулями, на секундочку! И жизнь беззаботная на полгода точно. Ты ж вроде в отпуск собирался? Вот я тебя и отпущу на все четыре стороны. Только не проворонь момент, Жень.

Взгляд Дрязина стал жёстким, Прутковский невольно поёжился.

– А если провалишься и меня подставишь, Жень, плохо будет. Очень плохо. – Дрязин снова хохотнул, откинувшись на спинку кресла. – Ладно уж, иди, труженик невидимого фронта. И да, с этого момента связь раз в пару дней. Звони секретарю и докладывай. Если что срочно, звони на мобильный. Но лишний раз не светись, мало ли.

Женя ехал домой, смутно предчувствуя неприятности. Настя не выложила ни одного видео за день, эфиров тоже не было. Ждать было нельзя. Но ни дома, куда он заехал с ещё одной охапкой роз, ни в офисе, куда он позвонил и представился курьером, Насти не оказалось. Вместо неё трубку сняла Мари: «Нет, не знаю, где она. Написала, что сегодня останется дома. Вы лучше по мобильному её наберите, он у Вас указан в заказе?»

– Да, конечно, спасибо, – с плохо скрываемым раздражением ответил Женя. – До свидания.

Прекрасно. Теперь она ещё и с радаров пропала. Контактов подруг у него нет, родители живут далеко, и так быстро сорваться к ним она не могла. Что-то здесь не так…

Глава XII

Настя молча сидела напротив Всеволода и Шефа в том же ресторане, где всего чуть больше суток назад они впервые обсуждали создавшуюся ситуацию. На душе у неё было всё ещё паршиво, но почему-то грела мысль, что Вадим рядом. За последние месяцы Настя привыкла к ощущению, что она не одна в этом мире, что о неё кто-то заботится, что она кому-то нужна. Но всё оказалось ложью и притворством. Минувшие пару дней выбили у неё почву из-под ног, буквально перевернув её мир. И теперь было сложно даже просто найти в себе силы не плакать.

– Итак, что мы имеем, – начал издалека Всеволод. – Как я уже говорил, мыимеем дело с опытным товарищем. Язык не поворачивается назвать его аферистом, тут другое. Он профессионал по части запудривания мозгов. Его работа – напоить кого нужно, снять хорошенькое видео, технично заставить подписать какие-нибудь бумаги. Или увезти в ночь чью-нибудь жену с последующим разоблачением, скандальным разводом и разделом имущества в пользу хитрого мужа-заказчика. С тобой, Настя, у него тоже были деловые отношения, – Всеволод сделал паузу, ожидая её реакция.

Настя переводила взгляд с одного собеседника на другого и, казалось, ничего не понимала.

– Так вот, – продолжил Всеволод, – целью была не ты, а твой Шеф. Вернее, его фирма. Заказчика я тебе, Вадим, потом назову, Насте эта информация ни к чему. И, кстати, зовут этого красавца Олега вовсе не Олег, как я и предполагал. Это Женя Прутковский. Холост, 38 лет, официально трудоустроен, но на работе не появляется. Хотя деньги регулярно получает. Прижать его прямо сейчас не выйдет. Настя, нам нужна твоя помощь. Может быть, Вадим будет против, но я за то, чтобы доиграть в его игру, но уже по нашим правилам. Не торопитесь с ответом. Я выйду позвонить, а Вы между собой обсудите. Вернусь через пару минут и продолжим.

Когда Всеволод ушёл, Вадим долго смотрел в растерянные Настины глаза. А потом тихо спросил: «Что думаешь?»

– Не знаю, – медленно произнесла она. – Не знаю, как принять и переварить всё то, что происходит.

– Понимаю, – так же медленно и тихо произнёс Вадим. – Ты легко можешь закончить этот кошмар, просто уволившись. Я готов хоть сейчас подписать твоё заявление. Но мне без тебя не справиться, – Вадим старательно подбирал слова. – Ты нужна мне сейчас как никогда. Но это твоё решение, я не стану ни давить, ни осуждать. Просто без тебя я им всего лишь обрежу одну ниточку к достижению цели. А мне нужно чётко понимать, что у них есть на меня, какие их дальнейшие действия и так далее. Ну и в идеале создать иллюзию того, что они преуспели в своей задумке. Так мы выиграем время, а у них будет меньше возможности переориентироваться.

– Хорошо, – ответила Настя после короткого молчания. – Но Вы всё время должны быть рядом.

– Идёт, – отозвался Вадим, с трудом скрывая вздох облегчения.

– И, поймите меня правильно, это не ради Вас, – Настя подняла глаза на Вадима. – Мне безумно стыдно за свою неосмотрительность и глупость, и мне нет за это прощения. Но дело не в этом. Этот человек меня обидел. Он хотел растоптать не только Вас, но и меня. Вы были целью, а так, сопутствующий урон, – в её словах послышалась плохо скрываемая горечь. – Я ему доверилась как дура распоследняя, а он… – глаза её снова наполнились слезами.

– Не вини себя, – махнул рукой Вадим. – Я всё обдумал и понял, что твоя вина если и есть, то её там кот наплакал. Забудем об этом. И я благодарен тебе, что ты всё же одумалась и пришла ко мне. А с остальным мы разберёмся вместе.

– Хорошо, – кивнула она в ответ.

Уже через несколько часов Настя вернулась к себе домой. Кот был страшно недоволен её отсутствием, и своё недовольство он недвусмысленно выразил ободранным диваном и съеденным цветком. Настя только вздохнула – ругать его за это не было никакого смысла.

– Вот паразит, – сокрушалась соседка, которая забегала его кормить в Настино отсутствие. – Когда я приходила, всё ещё было в порядке.

– Ой, тёть Люб, долго ли умеючи, – засмеялась Настя. – Он диверсант со стажем.

Тут Настя вспомнила, как кот отреагировал на самый первый визит Олега. Этот пушистый хитрец сразу увидел в нём проходимца и постарался донести до неё свои соображения, но она была глуха и слепа. Настя сгребла в охапку упирающегося кота и зарылась лицом в его пушистую шёрстку: «Никому тебя не отдам. Ты единственный надёжный спутник жизни, отныне и навсегда!» Кот с громким мяуканьем наконец вывернулся из её рук, недовольно фыркнул, гордо поднял хвост и демонстративно удалился.

В этот момент на глаза Насте попался букет роз, который тётя Люба заботливо поставила в вазу на кухонном столе.

– Тёть Люб, это что? – Настя показала на розы.

– Да я когда заходила вчера перед сном проверить как тут твой диверсант поживает, пришёл курьер. Попросил расписаться и оставил. Там ещё записка была вроде. Но я её не читала, – соседка боязливо покосилась на Настю.

«Не читала, ага», – посмеялась про себя Настя. «Вот что делать с этим веником? Выбросить? С глаз долой, как говорится. Вадим сказал, чтобы всё было как прежде. Если Олег, тьфу ты, Женя приедет, всё должно выглядеть натурально. А значит, букет останется. И Олег-Женя тоже пока останется», – думала она. В Насте постепенно начинала закипать злоба, она была такой разрушительной и пугающей силы, какой она ещё не знала. Её долг – заставить его заплатить за всех, кого он так же обвёл вокруг пальца, чего бы ей это ни стоило. Настя проводила соседку, закрыла за ней дверь, вытащила из кармана телефон и набрала до боли знакомый номер:

– Олег, привет. Я всё ещё сержусь. Ты меня вечно тащишь в рай против моей воли. На сей раз ты просто перешёл границу, я не могу и не хочу транслировать ничего с камер, это же прямое нарушение закона. Но знаешь, я тут подумала… Вероятно, я могла бы просто как-то закрепить свой старый телефон и снимать на него, верно?

– Настёна… – Женя был ошарашен такими переменами. Голос Насти звучал жёстко, она впервые со дня их знакомства не сомневалась в своих словах, не ждала его одобрения, а выдвигала свои условия. Это было странно и необычно. Неужели она с ним играет?..

– Рыбка моя, солнышко моё ненаглядное, я так рад, что мы помирились, – начал он издалека извиняющимся тоном.

– Ладно уж, жук, – засмеялась Настя. Теперь она звучала как всегда беззаботно и радостно. – Встретимся через час в нашем кафе. С тебя пончик и какао. Я же всё ещё дуюсь.

– Три пончика и четыре какао, – засмеялся он в ответ. – Любой каприз, радость моя.

– Я побежала собираться, не опаздывай, – проворковала она в трубку и отключилась. Это тоже было необычно и так не похоже на Настю. Женя уставился на телефон, словно ждал от него объяснений. Непонятно. Надо выяснить, где она была и что делала эти пару дней. И что это за разительные перемены в речи?.. Женя как опытный интриган знал, что любой нюанс важен. И тут его внутреннее чутьё просто сходило с ума. Ладно, всего час, и он всё выяснит.

Город нежно переливался оттенками серого и розового, закат ласково обнимал прохожих, небо было чистым и бездонным. Вечер опьянял теплотой и безмятежностью, но на душе у него было не спокойно. Женя заметно нервничал, не помогла ни двадцатиминутная прогулка до кафе, ни бокал свежайшего бельгийского пенного. Настя опаздывала, а когда появилась, даже не стала извиняться.

– Привет, Олежка. Как тебе моё новое платье? – она медленно повернулась к нему спиной и кокетливо оглянулась через плечо. – Видишь, эти пару дней нашей ссоры не прошли даром. Я купила новое платье и поговорила с психологом. Вернее, не так. Я поговорила с психологом, она велела мне тебе нагрубить и купить новое платье. Я справилась, – Настя прыснула от смеха.

– Сражён наповал, – пошутил в ответ Женя. – Психолога срочно уволить, она тебя до добра не доведёт.

– Не получится. Это Маринка, я не могу её уволить, потому что не плачу ей, – ответила Настя с набитым пончиком ртом. – Но дальше этих двух её советов я точно не пойду. Она такую изотерическую хрень несла все эти выходные, что я до сих пор отойти не могу. Сказала ей на свою голову, что мы поругались, так она решила составить мне натальную карту, провела сеанс тета-терапии, или как там её… Я в этом ничего не понимаю, – смеялась Настя в голос. – Короче, я поняла, что либо вернусь к себе домой, а заодно и к тебе, либо сойду с ума.

– Весело у вас там было, – улыбнулся в ответ Женя. – Мне все кости перемыли.

– Все. И даже копчик. Прости, – смеялась Настя.

– Ничего святого. Копчик могли бы и оставить.

Женя старательно пытался понять, что изменилось в поведении Насти, но не мог. Всё было, как всегда. Она шутила, легко отвечала на его поцелуи и не сердилась. Совсем. К концу вечера Женя решил, что он просто прожжённый параноик, которому пора завязывать с таким непростым и явно вредным для психики ремеслом. Если всё выгорит, он уйдёт от Дрязина и заживёт спокойно. Будет иногда брать мелкие заказы на рекламу, но больше никаких таких дел. От греха.

– Знаешь, я всё придумала. Не хочу я твоих камер, я правда лучше буду снимать на два телефона, задумчиво сказала Настя. – Мне кажется, это куда более безопасный вариант. Один можно закрепить за навесной полкой с папками, камера будет захватывать меня и часть коридора. В случае претензий от начальства скажу, что снимала только себя. Но всё равно кое-кто будет попадать в объектив со спины. Как думаешь, так нормально будет? – Настя подняла на Женю глаза.

– Вполне, согласился он. – А второй телефон куда?

– Второй так и буду прятать за монитор. Ну и по возможности перемещать по офису. Например, могу брать его с собой во время обеда и ставить на стол – так в кадре будут другие сотрудники. Думаю, это будет интересно. Статичная картинка – это скучно, я согласна с тобой.

– Годится, – утвердительно кивнул он. – Я рад, что ты всё обдумала.

– Может, ты посоветуешь, на что особенно обратить внимание? Я тебе много рассказывала о наших. Как думаешь, кто наиболее интересная персона для съёмок? – робко спросила Настя. Женя сделал вид, что задумался. На самом деле, ответ для него был давно очевиден. В этой фирме только двое были ему по-настоящему интересны. Они и их клиенты.

– Знаешь, самый крутой и брутальный кадр – это конечно ваш Шеф. Но снимать его будет сложно, как мне кажется. Попробуй начать с твоей Мари. Она очаровательна и импульсивно, зритель быстро её полюбит.

– Думаешь? – задумчиво переспросила Настя. – Хорошо, начну с неё. И, кстати, я же могу с ней ещё вне работы видеться и тоже снимать, но уже всякие женские разговорчики.

– Это было бы прекрасно! – улыбнулся Женя. – Главное – не части. Твой блог всё же о жизни фирмы. Так что основной упор на эту тему. Вот про рабочие отношения, про романы, про прикольные ситуации с клиентами – это основное. А всё прочее вторично, а потому понемногу, чтобы не утомить подписчиков. Твоя аудитория ждёт от тебя именно рабочих будней, скандалов, может быть, приколов всяких. Катание на офисных стульях, видео про корпоративы. Словом, всё строго по офис. Согласна?

– Согласна, – улыбнулась ему Настя. – Какой ты у меня умный!

– Да брось, это просто опыт, не более того. А вот ты большая молодец. Ты боец! Уму не постижимо – за такой короткий срок и так вырасти! Сколько месяцев прошло с того момента, как ты начала вести блог? Два? Три? А уже триста тысяч подписчиков!

– Триста двадцать, – Настя гордо задрала подбородок.

– Откуда ещё двадцатка? Что я пропустил? – Женя сделал огромные глаза.

– Очевидно, вчерашнее видео, которое уже сейчас набрало три с лишним миллиона просмотров.

– Да ладно! – не поверил Женя и полез в карман за телефоном.

– Я вчера заезжала в офис поздно вечером, Шеф просил завезти и бросить ему на стол один документ, который я брала перепечатывать на дом, а из-за всей этой истории… – Настя помедлила, – ну, из-за нашей ссоры и моего незапланированного отгула вовремя не вернула. Сегодня с утра эта бумага срочно нужна была, вот я и рванула на такси в половине одиннадцатого. Короче, приезжаю, а там Мари с нашим постоянным клиентом. Помнишь, я тебе про него рассказывала, Карим, который мне вечно колбасу из конины таскает в подарок, – Настя состроила гримасу отвращения и засмеялась. – Вроде говорила ему, что не люблю, но он не помнит. Короче, приезжаю вчера в офис, а там Мари и Карим. Ржут оба в голос и ничего объяснить не могут. Оказывается, он должен был приехать с пустым чемоданом, загрузить в него продукцию у нас, потом с утра ещё смотаться по своим делам, что-то докупить из личного, а после обеда улететь обратно в Казань. Так вот поговорили они про дела, всё это с очень деловым и умным видом, стали паковать оборудование. Тут Карим открывает чемодан, а он не пустой. Там внутри куча женской одежды, а сверху розовые стринги размера, наверное, XXL. Оказалось, что он перепутал чемодан в аэропорту, и его вообще не смутило, что его, пустой, не должен столько весить. В общем, я застала их как раз в момент, когда они то ли смеялись, то ли плакали. Так и получился шедевр длинной в 5 секунд, где ничего не понятно, розовые труселя и все ржут. Ты сам говорил, что соцсети странная штука. Народу понравилось. Правда, придётся снимать объяснение сегодня. Но это того стоит.

– А ты быстро схватываешь, – Женя взял Настю за руку. – Мне повезло заполучить такую девушку в жёны.

– Кстати, об этом… – Настя помедлила. – Ты ведь не успел ещё внести предоплату за ресторан?

– Нет, а что?

– Знаешь, у меня тут небольшие изменения, папу отправляют в длительную командировку, в августе ему никак не вырваться. Ты не будешь очень против, если мы поженимся в сентябре? Я уже всё узнала, нам нужно просто написать заявление о переносе даты в ЗАГСе. Я сама всё сделаю. Я просто не хочу без папы, для него и для меня это очень важно.

– Да я готов тебя ждать вечно, если потребуется! – Женя пересел к ней на крохотный диванчик и притянул к себе.

– Ну уж нет, вечность я не согласна, – глаза Насти горели озорным огоньком. – А давай закроем счёт и погуляем немного по центру, а? Ты бы мог поснимать меня на фоне бульвара и ночных огней. Скоро выходные, а это самый лучший контент на такие случаи.

– Да в тебе и правда пробудился крутой блогер! То сопротивлялась и не хотела видео снимать, а теперь уже и за уши не оттащишь!

– Ой, всё! – хохотала Настя в ответ.

Глава XIII

Вадим махнул рукой портье, выбрался из своего внедорожника и отдал ключ подбежавшему юнцу в форме. Конечно, он не был одет для подобного мероприятия, но пропустить его было куда хуже. Пусть лучше на него косятся, чем выкинут из игры. Он уверенно поднялся по ступеням, перед ним услужливо распахнули дверь, пропуская его в огромный холл отеля, где сегодня собрались все, кто хоть что-то значил в отрасли. Официант услужливо подал бокал с шампанским, но Вадим отмахнулся от него: «Лучше виски. Один кубик льда, пожалуйста». Официант кивнул бармену на другом конце зала.

Вадим любил бывать в таких местах. Дело было не во врождённой любви к роскоши, этого он как раз был чужд. Ему просто нравилась та расторопность и беспрекословность, с которой персонал обходился с гостями. Потом в блестящей и оживлённо болтающей толпе он вдруг увидел грузную фигуру, приближающуюся к нему. С трудом сдерживаясь, чтобы не чертыхнуться, он вежливо, но без подобострастия, произнёс: «Добрый вечер, Иван Анатольевич! Шикарное место, шикарная публика. Всё как всегда на широкую ногу!»

– Не лебези, Пан, – без тени любезности ответил ему Барковский. – И тебе не хворать! Что это ты сегодня не при параде? В приглашении же русским по белому было сказано: «Форма одежды смокинг».

– Я в нём смотрюсь как престарелый жених, – хмыкнул в ответ Панов. – А я из этого возраста вышел, – он сделал паузу, а потом примирительно добавил, – я просто по делам в области был, переодеться не успел. Решил, что лучше Вы меня потерпите в обычном пиджаке, нежели вообще мы с Вами не увидимся.

– Ладно уж, но в другой раз организуй секретаря или ещё кого, чтоб привезли нормальную одежонку.

«Упырь, – подумал про себя Вадим. – На тебя хоть смокинг, хоть мешок из-под картошки натяни – страшен как смертный грех».

«Чудила, – подумал Барковский. – Недолго тебе трепыхаться осталось».

Взаимному и светлому чувству этих двоих был не один десяток лет. Судьбоносное знакомство молодого Панова и уже опытного Барковского состоялось ещё в далёкие девяностые, когда первый только начинал свой совместный бизнес с Дрязиным, а второй крышевал рынки и бордели. Столкнулись они лбами в тот момент, когда Панов присмотрел приличный офис недалеко от своего дома, цена показалась ему приемлемой, вот он и решился – надо брать. А через каких-то полчаса после подписания контракта в дверь ввалился Барковский со всей своей братвой и недвусмысленно намекнул, что за пребывание в «его» районе придётся платить. Панов вежливо отказался, сославшись на не менее уважаемых людей с юга, с которыми он имел самое плотное знакомство. Повздорили немного, помахали кулаками, выпили за мировую. Но так и не смогли найти общий язык ни тогда, ни теперь. У Барковского была поразительная способность оказываться там, где деньги и власть. Эта способность и привела его в уютный кабинет на набережной. Она и старые знакомые с «его» района. В конечном итоге, не все были такими несговорчивыми как Пан. Вадим же выбрал путь бизнесмена без особых амбиций, но с искренней любовью к переговорному процессу и технической стороне вопроса. И вот они снова столкнулись нос к носу, только цена противостояния теперь далеко не стоимость месячной аренды офиса в Марьино.

– Иван Анатольевич, а что, если нам с Вами отужинать, как в старые добрые времени? Приезжайте в мой ресторан, буду рад угостить, напоить и обогреть. Мы с Вами давно о делах не говорили в неформальной обстановке.

«Знаю я о твоих делах, паскуда», – читалось во взгляде Барковского. Но вслух он произнёс: «А что? А давай. Завтра в восемь удобно? С тебя чёрная икорка и водочка, с меня приятная компания и девочки. У меня, знаешь ли, свои, проверенные».

– По рукам, – широко улыбнулся Панов, протягивая пятерню замминистра. Тот нехотя пожал её, бросил через плечо «до завтра» и удалился.

То, зачем приехал Вадим, было сделано за считанные минуты. Особого смысла оставаться здесь больше не было, но уйти сразу было как минимум опрометчиво. Панов подошёл к барной стойке, у которой суетились официанты. Стоило ему поставить свой стакан на блестящую поверхность столешницы, как за спиной послышался мелодичный знакомый голос: «Привет, Панов».

– Какие люди! Оля! – Панов медленно повернулся к той, кого когда-то боготворил. – Годы тебе идут. Ты только хорошеешь! – он почти нежно поцеловал её в щёку. Белые крашенные волосы уже не спадали до плеч, как когда-то, а были аккуратно уложены в короткую стрижку, подчёркивающую линию заострившихся с возрастом скул. Родинка на ключице, которую он когда-то обожал целовать… И неизменная страсть к блестящим и сильно декольтированным нарядам. Ничего не изменилось. Вот только он, Вадим, смотрел теперь на всю эту роскошь иначе, без благоговейного трепета и юношеской влюблённости. Аппетитные формы всё ещё манили, но уже не кружили голову как прежде, а после их редких встреч всегда оставалось едва заметное горькое послевкусие и лёгкая досада.

– Такой же льстец, как когда-то, – с наигранной жеманностью произнесла Олечка. – Ты один?

– Один, – кивнул Панов, невольно поправляя лацкан пиджака – жест, который выдавал его волнение и от которого он так и не избавился. – После нашей истории я так и не нашёл спутницу жизни. Доверять женщинам я теперь не могу, да и не хочу.

– Не драматизируй, Вадик, столько лет прошло. Кто старое помянет, тому, как известно, глаз вон.

– Это да, – согласился он. – А ты? Кого сопровождаешь?

– Я? Сопровождаю? – ехидно хохотнула Олечка. – Скорее меня сопровождают, – она поманила наманикюренным пальчиком юношу, нерешительно мявшегося в сторонке. – Знакомься, мой сын Эдуард Александрович Дрязин.

– Да ладно! – ошарашенно выпучил глаза Панов. – Ты… от Дрязина что ли? Это его?

– Ага, – Олечка наслаждалась тем, какая буря эмоций проносилась на лице Вадима. А потом не выдержала и расхохоталась: «Ой, Вадик, ты такой смешной! Да нет же, это просто мой кавалер на вечер. Я тебя подколола, а ты и рад повестись, прям как в старые добрые времена!» Олечка продолжила хохотать вслед Панову, который, не проронив ни слова, направился к выходу. Вид у него был взбешённый. Оля не изменилась, это правда. Какой была, такой и осталась: острая на язык, вредная и всё ещё сногсшибательно красивая. Панов досадовал на себя, что не ушёл раньше. Уже у входа взгляд его выхватил из толпы Дрязина, который пристально за ним наблюдал. Вадим предпочёл просто отвернуться и уйти – с него достаточно грязи на сегодня.

Уже стоя в пробке, он думал о том, как он оказался в этой точке. Где, в какой момент, он так круто свернул, что жизнь стала закидывать его всеми этими людьми и событиями? Дрязин и Барковский, которые мечтают разорвать его на куски, Оля, которая по-прежнему не чувствует вины за то, как она с ним обошлась… Он ведь влюблялся и до, и после неё. Но она казалась ему такой живой и настоящей. Он мечтал о ней с такой невероятной страстью, на какую только был способен. А она крутила хвостом, выставляя его на посмешище. Это потом ему рассказали, что Дрязин был далеко не единственным в её списке за время их романа. Там были и некоторые из его ключевых клиентов, и кое-кто из персонала, и даже парень, который тогда был его водителем. И тут он вспомнил о Насте. Глупенькая или, скорее, неопытная даже в свои тридцать, инфантильная, по-своему привлекательная, тоже характерная, но куда более спокойная, чем Оля. Во многом она казалась ему Олиным антиподом: говорила спокойно, вела тихую жизнь, редко встречалась с мужчинами, почти не была амбициозна. И он снова поймал себя на мысли, что сегодня, будь у него выбор между ними двумя, он без колебаний выбрал бы Настю. Не из-за сравнительной молодости и свежести, а из-за её наивности и открытости. Молодость уйдёт, а этот взгляд на мир, хоть и притупится с годами, но едва ли станет похож на Олин. Вадим потянулся за телефоном, подержал его в нерешительности и написал сообщение: «Набери меня, пожалуйста, когда будет минутка.» Почти сразу раздался ответный звонок.

Всего через пару часов он сидел напротив Всеволода и Насти в своём ресторане, неторопливо втягивая в себя кальянный дым и наблюдая за их разговором. Он не вмешивался туда, где не мог быть объективен или не обладал достаточными знаниями. А в вопросах безопасности, компьютерных технологий и социальных сетей он был полным профаном. Оттого и появился в его жизни Сева. Вадим щедро ему платил, со своей стороны помогал информацией, если таковая имелась и могла быть полезна, вкусно кормил при случае. Партнёрство с таким человеком, да ещё и работающим в такой серьёзной организации, стало важным пунктом во многих сделках. Вот и теперь Всеволод взялся решать его вопрос. Главное – не мешать, а потом заплатить, не торгуясь, сколько бы тот не попросил.

– Настюш, – по-отечески улыбался Всеволод, – ты умничка. Не сбавляй обороты, не тушуйся, пока всё идёт отлично.

– Я понимаю, – Настя улыбнулась в ответ. – Мне не трудно снимать видео, не трудно выходить в эфир. Из-за всей этой истории даже азарт какой-то появился, почти спортивный интерес. Но есть нюанс, – она помедлила и густо залилась краской. – Я не хочу с ним спать. Категорически. У меня заканчиваются доводы и отмазки. В какой-то момент он начнёт что-то подозревать.

Всеволод задумался. Ситуация с психологической точки зрения и правда была не самой простой. Будь Настя подготовленным специалистом, какими были большая часть его сотрудников, этот пункт не стал бы для неё проблемой. Но она была гражданской, специальной подготовки не имела, а под таким давлением могла сломаться.

– Вот что мы сделаем, – поразмыслив, ответил Всеволод. – Если не получается отказаться, нужно строго запретить. До выходных прикрывайся работой и плохим самочувствием. Мол, что-то покалывает внизу живота. Жалуйся и отказывайся от встреч – мол, загружена, устала, сил нет. Не забудь пару раз упомянуть самочувствие в эфире. В пятницу организуем тебе койко-место в нашей больничке в женском отделении. Просто полежишь, отдохнёшь. Если захочешь, сходишь на массаж и получишь витаминчики. В понедельник утром отпустим с Богом, а на руки выдадим бумажку с предписанием полного полового покоя на месяц. А там по ситуации разберёмся. Если будет нужно, повторим манипуляцию. – Всеволод взглянул на Настю, которая вздохнула с облегчением. – Целоваться-то с ним сможешь?

– Смогу. Тем более, что он не очень-то на людях лезет обниматься. Бывает, но не часто.

– Это хорошо, – снова улыбнулся Всеволод. – А теперь давайте поговорим ещё о паре моментов. Вадим, – обернулся он к Панову, – ты же понимаешь, что сейчас твоя деятельность должна быть кристально чистой? Я-то со своей стороны тебя как смогу прикрою, но в офисе в этот период ты не проводишь никаких встреч, если они не согласованы со мной. Я точно должен знать, чего ожидать от твоей фирмы и от наших оппонентов.

– Да, конечно, – отозвался Вадим. – Отныне все встречи с клиентами только тут. Организую свой офис здесь под такие мероприятия. Не сидеть же в общем зале со всеми…

– И то, верно, – согласился Всеволод. – Теперь вернёмся в офис и к контенту. Настя, ты должна чётко следить за тем, что попадает в кадр. Лиц на экране быть не должно. Спины, руки, ноги, голоса – нормально. Лица – табу. Причина простая – это можно будет использовать против конкретных сотрудников. Нет лица в кадре, и формулировка обвинения сразу меняется на «человек, чей голос похож на Машин». Понимаешь?

Настя молча кивнула.

– Как только видишь, что попало что-то лишнее, выключаешь стрим и пишешь мне. Будем смотреть, что с этим можно сделать. Дальше… – Всеволод сделал паузу. – Что касается содержания, то твоя задача самостоятельно провоцировать людей на личные диалоги. Это безопасная для нас территория. Да, сотрудники потом обидятся, когда узнают, что их личная жизнь оказалась достоянием гласности. Но с точки зрения дела это единственный путь не попасть в расставленную ловушку. Когда кто-то появляется на горизонте, сама начинаешь задавать вопросы. Темы могут быть самыми разными от «Как там дела у твоих детей, внуков, мужа» до «Где ты взяла такой чудесный шарфик, я тоже хочу такой купить, но никак не найду». По ходу развития диалога уводишь людей подальше от камер. Все рабочие моменты должны быть вне кадра. Если человек задал вопрос по работе, притворяйся, что несёшь Вадиму кофе, торопишься в бухгалтерию, убегаешь по срочному делу, и предлагай пойти с тобой, а по дороге обсудить. Любые ухищрения хороши, договорились? Уводишь от камеры и только там, в коридоре, в курилке, у Вадима в кабинете обсуждаешь. Поняла?

Настя снова молча кивнула.

– Чтобы тебе было проще работать, заранее дома напиши максимально длинный список таких поводов и предлогов, под которыми можешь уводить людей с ресепшена. Это важно. При отсутствии опыта велика вероятность, что ты где-то проколешься. И да, – он посмотрел на неё изучающим взглядом, – если проколешься, не паникуй. Главное – это спокойствие. В любой непонятной ситуации включай дуру. «Ой, а что это?» «А как это так получилось?» «Ну надо же?! Неужели так бывает?» «Как это я так?» С дур спроса нет, запомни. Да, неприятное клеймо. Но оно не жжёт, поверь.

Вадим, выпуская дым колечками, наблюдал за тем, как Настя смешно морщит носик, раздумывая нас словами Всеволода. Интересно, справится ли она? Панов вдруг посмотрел на всю эту шпионскую возню со стороны. Сидят тут два умудрённых опытом мужика и пугают одну бестолковую головушку. И ему так захотелось обнять её, защитить от всего этого ужаса. Она ведь и не догадывается о том, что может случиться, если Прутковский расколет её. Запросто закатают в асфальт, чтоб лишнего не сболтнула. Ни он, ни Сева не найдут потом её. Нужно всё же получше за неё приглядывать, мало ли. Он потом от этого чувства вины ни за что не отделается. Речь идёт о больших деньгах и ещё больших амбициях. Он не может допустить плохого исхода.

Глава XIV

К изумлению Вадима, их план работал безупречно все последующие 3 недели. По задумке Севы их главная задача была – выиграть время и заставить Дрязина и всю эту компанию начать действовать неосторожно и первыми совершить ошибку, из-за которой их можно было бы привлечь за коммерческий шпионаж или попытку влиять но ход тендера. Настя прекрасно справлялась со своей задачей. С каждый днём она всё виртуознее заговаривала зубы всем входящим и выходящим из офиса. На ресепшене часто образовывалась толпа желающих выпить кофе, и Вадим с наслаждением наблюдал за тем, как Настя распределяла сотрудников по кабинетам, заставляя их вернуться к делам. Если ей это не удавалась, она старалась подкинуть занимательную тему для разговора и следила за тем, чтобы никто не начал говорить о работе. Это не могло не сказаться на её популярности в сети – всего за неполный календарный месяц численность её блога выросла почти до пятисот тысяч, а количество зрителей стримов увеличилось до нескольких тысяч единовременно. И не удивительно – люди любят личные истории и офисные байки, такой контент обычно интригует и заставляет надолго прилипать к экрану телефона. Всё происходящее было похоже на магию, а на деле же Настя просто соблюдала инструкции Всеволода. Да и выглядеть она стала иначе. Лицо словно начало светиться, голос стал более глубоким и приятным, а движении плавными и изящными. Она быстро училась, много работала перед зеркалом и за кадром, просматривая примеры успешных блогеров и перенимая их приёмы, выражения, мелкие фишки. А ещё в тайне от всех она часто и подолгу пересматривала свои видео, пытаясь понять, что она сделал так, а что хотела бы изменить. Всего за три недели она буквально совершила квантовый скачок в своём развитии.

Лишь однажды всё пошло не так и чуть не стоило им всего. Не в меру активная и шустрая Мари заметила телефон, спрятанный за Настиным монитором, и начала задавать вопросы. По наставлению Севы, она состроила невинную физиономию и стала рассказывать заранее заготовленную историю про сюрприз для Олега. Настя, мол, хотела снять для него ролик, в котором она рассказывала, как сильно скучала по нему и считала секунды до свадьбы. По сценарию она якобы должна снимать себя каждый день, вести что-то вроде дневника, который она потом смонтирует и покажет на большом экране при всех гостях. Положение в итоге спас Вадим, неотрывно следивший за Настей в монитор. Он мгновенно материализовался на пороге с каким-то поручением для Мари и увёл её к себе в кабинет, где в атмосфере строжайшей тайны коротко рассказал о случившемся. В детали он вдаваться не стал, не упомянул и Олега-Женю. И это было единственно верным решением – Мари никогда не успокаивалась, если чего-то не понимала до конца. Она бы в итоге вывела Настю на чистую воду, завалив всё дело. Разумеется, Мари разозлилась и громким шёпотом выговорила Вадим всё, что думала. Её взбесил тот факт, что её снимали без её согласия, задавали личные вопросы, не дав ей шанса обдумать ответ. А она им доверяла!.. Немного успокоившись, Мари взяла себя в руки и даже пообещала помочь. Правда, до конца дня ходила мрачнее тучи и не говорила ни с кем – так она переживала каждую свою неудачу.

Женя ежедневно и по многу раз звонил Насте и делал вид, что радовался её успехам. Он никак не мог объяснить перемены, произошедшие в ней. «Зазвездилась, – зло думал он про себя, – решила, что теперь всё может!» То ли он ревновал её к внезапно свалившемуся на голову успеху, который он для неё и создал, то ли волновался, что больше не имел на неё прежнего влияния. То ли просто подозревал, что она отдаляется. А может, в его душе клокотало всё и сразу. Они давно не были наедине в её уютной квартирке, где он мог стать практически самим собой. Не признаваясь даже самому себе, Женя скучал по их тонкой душевной близости, по этим разговорам шёпотом в полутьме её спальни. И на самом дне, где-то в потаённой глубине души, шевелилась мысль, что он опрометчиво начал в неё влюбляться, ведь теперь она почему-то стала недосягаемой.

Женя вообще не терпел отказов, он их просто не признавал. Если та, которую он выбрал, по каким-то причинам решила, что он ей не симпатичен, Женя с маниакальным упорством добивался её расположения. Но только для того, чтобы убедиться, что ему всё это не интересно, а сама девушка не так уж и хороша. За спиной у него были сотни разбитых женских сердец и заплаканных глаз, но его это не волновало и никак не трогало. А Настя… с ней всё пошло не по плану, всё было странно и неоднозначно с самого начала. Он легко получил её, практически не прилагая никаких усилий. «Просто и изящно, за такое одно удовольствие деньги получать», – думал он про себя. Потом Дрязин подсунул ему ещё одно дельце, Женя ненадолго выпустил Настю из виду и из своих объятий, и она почему-то ускользнула. Впервые в его жизни женщина не просто не стала страдать по нему, писать слёзные смс и умолять о встрече. Она ещё и по своей воле сократила свидания до минимума. Дальше стало только сложнее – она взбрыкнула и не согласилась с ним, не захотела делать то, что было нужно ему. Странно и необъяснимо. При её-то типе личности… А потом ещё и эта её болезнь, будь она не ладна. И надо же, ровно в тот момент, когда он, напротив должен усилить свои позиции, контролировать каждый её шаг, направлять руку и камеру…

Неприятности не заставили себя долго ждать. Спустя три недели «пустых» Настиных эфиров ему позвонил Дрязин, злой как чёрт, и потребовал немедленно явиться.

– До начала тендера месяц, а у нас по-прежнему никаких результатов! – орал он, задыхаясь. – Я за что тебе плачу, придурок ты напомаженный?! У тебя была элементарная задача – нужно было всего-навсего получить доступ к их камерам или повесить свою! Упырь недобитый. Мне к Барковскому на приём послезавтра, что я ему скажу?! Ему наше с тобой «работаем» уже поперёк горла! Кретин! У тебя неделя, чтобы получить хороший материал. Не выйдет – бери лопату и сам копай в понравишемся тебе месте, там тебя и похоронят!

Женя и сам видел, что эфиры Насти не несли никакой смысловой нагрузки. Да, с точки зрения соцсетей она отрабатывала всё удивительно грамотно. Сюжеты были все как на подбор выверенные и яркие, личности героев прекрасно раскрывались. А чего стоили их истории!.. Он и сам иногда «залипал», вслушиваясь в диалоги незнакомых ему Настиных коллег, чьих лиц он ни разу в жизни не видел, но уже успел составить себе портрет каждого. Но вопреки его ожиданиям никто не обсуждал начальника, бухгалтерия не шепталась про серые схемы, попивая с Настей кофеёк. Да и вообще, всё было в рамках приличия. Иногда, правда, его раздражал Лёня, который то и дело норовил позвать Настю на свидание. Бесило то, как она с ним кокетничала. И хотя всякий раз этот щегол получал отказ, Женя смутно терзался ревностью, хотя и всячески это отрицал.

Теперь же Дрязин недвусмысленно дал понять, что игры кончились, пора идти ва-банк. Но как? Как получить доступ к внутренней информации, к планам руководства?.. Ещё до начала работы с Настей он тщательно изучил всех представительниц женского пола и парней, кто хоть отдалённо напоминал геев. Но все как один оказались при мужьях, детях и прочих отягчающих обстоятельствах. Настя казалась самой лёгкой для разработки. А оказалась самой пустой и бесполезной.

Выходя из офиса Дрязина, Женя с трудом сдержался, чтобы не хлопнуть дверью и не нахамить секретарше. Хамить секретаршам – вообще последнее дело, никогда не знаешь, как они тебе пригодятся…

Глава XV

– Иван Анатольевич, дорогой, я очень рад, что Вы всё-таки выбрались ко мне! – Панов предельно искренне улыбался Барковскому, пожимая его руку. – Как здоровьице?

– Как говаривала моя покойная тёща, а она была коренной одесситкой, не дождёшься!

Они оба рассмеялись. Барковский от собственной шутки, Вадим скорее от мысли о том, как, должно быть, тёща-одесситка достала его, узколобого, обидчивого и заносчивого москвича, своим искромётным южным юмором.

– Прошу к нашем шалашу, – почти галантно махнул Панов в сторону накрытого стола.

– Покорнейше благодарю, – так же почти галантно ответил Барковский, с трудом протискиваясь в узкий проём между Вадимом и дверным косяком. У Вадима вообще была удивительная способность мгновенно вывести собеседника из равновесия, при том, не произнося ни слова. Сейчас его целью было нащупать слабые места Барковского, взбесить его и заставить сказать лишнее. И с этим манёвром он угадал – Иван Анатольевич, который никак не хотел признавать тот факт, что его некогда широкоплечая фигура заправского качка раздалась в области живота и бёдер до неприличных размеров. Он уже много лет шил себе на заказ дорогие костюмы, а потому давно не знал собственного размера одежды. Но когда кто-то вот так, полушутя, указывал ему на этот недостаток, он мгновенно закипал. А так кто занимаемый им государственный пост позволял не стесняться в выражениях, то он давно разучился контролировать свои эмоции. И вот теперь, когда это остро требовалось, он едва нашёл в себе силы не обратить внимание на такое пренебрежительное отношение. Силы-то нашёл, но осадочек остался.

В углу зала, закрытого по такому случаю на спецобслуживание, у камина был накрыт шикарный стол. Вадим, зная привычки своего собеседника, велел официантам убрать изящные приборы и бокалы и стилизовать мини-банкет под советский минимализм: гранёные стаканы и такой же графинчик с ледяной водочкой, деревянные доски с пергаментом вместо сервировочных тарелок, чёрных хлеб и глиняная посуда. Всё нарочито грубое, блёклое, с претензией на брутальную натуральность. Композицию довершала совсем непривычная для советского взгляда килограммовая лохань с чёрной икрой в центре стола. Панов хоть и не вёл дела в ресторане, но точно знал, какой публике нравятся такие фишки. Не ошибся он и на сей раз: Барковский одобрительно хмыкнул и, едва усевшись в своё кресло, потянулся за куском хлеба и ложкой икры. Вадим невольно поморщился – этот жест выдавал в Барковском человека, не умеющего планировать наперёд, импульсивного и всё такого же неотёсанного, как когда-то, в первые дни их знакомства. Но тому и дела не было – Барковский с причмокиванием и явным наслаждением пережёвывал бутерброд, глядя как официант ловким движением наполнял их стопки.

– Ну что, за удачный диалог и понимание по всем фронтам? – поднял свой стакан Вадим.

– Отчего же, давай! – легко ответил его собеседник и привычным жестом опрокинул рюмочку в рот. – Тем более, что пониманием нам с тобой нужно как никогда. Говорят, ты у моих орлов из-под носа контракт на тендере увести хочешь, – начал он без прелюдий. – Завязывай, брат. Это всё тебе не по зубам.

– Отчего же? – лениво откинулся на спинку кресла Панов. – Думаю, сдюжу. Вот смотрите, – он лукаво улыбнулся одними глазами, – договор на эксклюзивные поставки с Орлом у меня есть? Есть! С Воронежем есть? Есть! Приёмка есть? Тоже есть! Менеджеры у меня звери, телефоны и интернет в офисе пашут, бухгалтерия белая. Сам я кристально чист и прекрасен. Чего бы не попробовать?

Повисла пауза. Барковский внутренне кипел, но всё ещё пытался сдержаться. Сейчас он находился на чужой территории. Замершие у входа охранники легко разберутся и с Пановым, и со всеми, кто тут околачивается. Но от скрытых камер и звукозаписи они ему не помогут. Нужно было выбирать выражения. А делать этого он и не умел, и не любил.

– Ну подумай сам, Вадик, зачем тебе этот геморрой на голову? Это ведь госзаказчики, они три шкуры сдерут, а заплатят копейки.

Вадим хохотнул про себя – хороши копейки!

– Мозг выклюют и тебе, и всему твоему окружения, – продолжал Барковский, не встречая сопротивления. – Будь паинькой, завязывай. Побрыкались и хватит. Я тебе всё равно спокойно работать не дам, – добавил он и осёкся. Это была та самая черта, которую он обещал себе не пересекать, но всё равно не сдержался.

Вадим был всё так же невозмутим и спокоен.

– Понимаю, – ответил он после паузы. – Но я уже и сотрудникам своим команду дал, и партнёрам пообещал. Мне некуда отступать. И потом, сумма, о которой идёт речь, закроет все мои потребности на несколько лет. Так что покорнейше благодарю, – подытожил он, – но я вынужден отказать Вам, Иван Анатольевич. Мы участвуем, нравится Вам это или нет. Давайте лучше ещё по одной! – Вадим примирительно протянул свою стопку для ответного жеста.

– Ну как знаешь, дело хозяйское, – покраснев до кончиков ушей, процедил сквозь зубы взбешённый Барковский, но рюмку тоже поднял. – Ссориться не станем. Чай, не дети.

– И то, верно, – хмыкнул Вадим. – Так, где же Ваши обещанные девочки?

– Настроения не было, в другой раз, – отмахнулся Барковский.

– Жаль, ну да ладно. Нам и без них хорошо. Никто уши греть не будет. Кстати, как прошёл банкет? Я вынужден был уехать, из офиса позвонили, срочно понадобилось моё участие…

Больше в тот вечер они не возвращались к теме тендера, но каждый понял позицию оппонента. И если Вадим изначально знал итог встречи, она была нужна лишь для того, чтобы соблюсти некую видимость дружеского расположения, то для Барковского это стало новостью. Он искренне надеялся, что этот болван Пан прекратит ерепенится, испугается или просто одумается. И когда этого не произошло, взбесился окончательно. С трудом дождавшись горячего, он молниеносно проглотил его и откланялся. Дела, мол, не ждут. Оказавшись в машине, он набрал Дрязина и, не смотря на поздний час, потребовал немедленно приехать. До дня Х оставалось несколько недель, вопрос мог стоить ему кресла. В конечном итоге, над ним тоже стояли люди, желавшие отхватить по кусочку от этого пирога. Он не мог допустить какому-то Пану влезть без очереди в кормушку.

Дрязин едва успел устало опуститься на диван в приёмной Барковского, когда тот резко открыл дверь и гаркнул на секретаршу: «Чая мне. Дрязин, в кабинет!»

Дальше была длинная беседа на повышенных тонах, которая длилась несколько часов. Под утро вышел Дрязин, осунувшийся и злой от собственного бессилия. Больше всего на свете ему сейчас хотелось свернуть кому-нибудь шею, не важно, Женьке или Барковскому. А лучше им обоим. И уже отпустив водителя и бредя вдоль набережной, он вдруг подумал, что идея не так уж плоха. Свернуть шею. С исполнителями беда, а идея хороша, если вдуматься. При том, не пряча следы, свернуть. Чтоб со скандалом. С новостными блоками, ток-шоу. Чтоб шумиха была, да такая, о которой забудут только через год…

Глава XVI

В то утро Женя проснулся до будильника. Он опять видел Настю во сне. Её укоризненный и прекрасный взгляд говорил: «Ну за что ты со мной так? Я же тебе верила!» И он хотел извиниться, бежал за ней вслед, но не мог догнать. Это продолжалось каждую ночь последние несколько недель. Днём он звонил и писал ей, а она, отвечала. И вроде всё было, как всегда, но не было прежней близости и душевного покоя. Женя впервые в жизни понял, что хочет именно его, покоя. Не денег, не власти, не реализации каких-то призрачных амбиций, а именно покоя. И не с кем-нибудь, а с ней. Обнимать её, засыпая вечером. Вдыхать аромат тёмных вьющихся волос по утрам. Варить вместе кофе. Ездить в парк по выходным. Жить обычной жизнью, как миллионы других семей. И чем ближе был назначенный Дрязиным срок, тем беспокойнее делалось у него на душе, темхуже он спал и громче кричал во сне «Прости!» Дошло до смешного: он стал выпивать бокальчик-другой перед сном, чтоб хоть немного вздремнуть. И эти перемены пугали его. Дрязин тоже каким-то звериным чутьём понял, что с Женей что-то происходит, злился, часто звонил сам, чего прежде почти никогда не делал. Эта потеря осторожности могла им обоим дорого обойтись.

Тем вечером Дрязин снова его набрал и велел срочно приехать. Женя, скрепя зубами, отменил встречу с Настей и направился к нему в офис. Дрязин был непривычно радушен и даже улыбался.

– Привет, Жень, садись. Коньячку? – он ласково протянул ему пузатый бокал. Напиток оказался тягучим и пряным, с едва уловимыми нотками дуба. Женя невольно зажмурился от удовольствия.

– Нравится? – лукаво улыбнулся Дрязин. – Понимаю. Это мой любимый, – он сделал глоток и тоже прикрыл глаза. Помолчав несколько секунд, продолжил: «Друг привёз из командировки. А пить в одиночестве – последнее дело. Нам с тобой всё равно нужно было кое-что обсудить. Вот я и решил – чем не повод?»

Женя внутренне напрягся. Они знакомы не первый десяток лет, схема работы Дрязина известна ему до мелочей. Этот скупердяй не станет тратить на него дорогой коньяк, если речь не идёт о какой-то услуге. И Женькина наблюдательность снова его не подвела.

– Вот что я хотел обсудить с тобой, – начал Дрязин издалека. – Ты же знаешь Барковского? Если мы с тобой провалимся с «СТ-Консалтинг», он нам не даст даже шанса объяснится. Тебя скорее всего закопают по старой памяти, им не привыкать. Меня как минимум разжалуют до курьера со строгим запретом занимать любые государственные должности. Я-то переживу и приспособлюсь, а вот ты… – он сделал многозначительную паузу, – тебе и на Канарах не скрыться, у Барковского руки длинные, сам знаешь.

Воцарилась тишина. Дрязин, удовлетворённый эффектом от своих слов, ждал и с наслаждением потягивал коньяк. Тот, кто сейчас первый нарушит молчание, автоматически проиграл. Они оба были мастерами ведения словесных баталий и оба понимали этот нюанс. Женя, и без того дестабилизированный всей ситуацией и отсутствием нормально сна, всё ещё сопротивлялся и пытался мыслить трезво. Но мысли путались и метались от одного предмета к другому, а глаза беспокойно бегали по лицу. Впервые за долгие годы Женя плохо себя контролировал, и сам прекрасно осознавал это. Нельзя! Нельзя симпатизировать никому, а в особенности той, кто является твоей целью. Дрязин был прав – провал всей затеи налицо, последние несколько недель едва ли исправят положение. Настя вдруг показал зубы, а по все законам жанра не должна была. Они оба ошиблись с ней и с её характером. Вместо милой простушки они имеют дело с гармоничной и уверенной в себе личностью, а управлять такой не просто… Мысли Жени перескочили вперёд, к тому моменту, когда Барковский всё узнает и пошлёт к нему своих парней. Конечно, он мог бы рвануть куда-то очертя голову. Были липовые документы на этот случай. Но ведь это люди Дрязина тогда помогли с паспортом, а, значит, все данные есть и у него. Спрятаться в глухой деревушке где-нибудь на Алтае – выход, но грустный. Жить с сортиром на улице и без водопровода, не говоря уже о других благах цивилизации, за которые он так боролся последние годы, выход, но такой себе. Бесперспективный. Он понимал, что его заперли в тупике. И понимал, что самостоятельно ему не выбраться. Он всё ещё мог пригодиться Дрязину. Одно проваленное дело не стоит тех сотен, которые он для него выполнил за это время. И Женя, шумно выдохнув, сам сложил голову на плаху: «Что Вы предлагаете, Александр Николаевич?»

«То-то же», – хмыкнул про себя Дрязин. А вслух спокойно произнёс: «Есть одна мыслишка. Работёнка для тебя непривычная. Но ты заварил кашу и не сумел довести игру до конца, так что тебе и расхлёбывать».

Из кабинета Дрязина Женя вышел молча, с трудом переставляя ноги. Он выполнял разные поручения, и для него не составляло труда предоставить свои обнажённый фото или видео материалы, не составляло труда напоить кого-то или что-то узнать. Но это… это переходило всякие границы!.. Отказать он не мог, выполнять не хотел. Тупик. Садясь в такси, Женя зло усмехнулся про себя: «Доигрался! Следующая остановка – либо тюрьма, либо кладбище – тут как повезёт. И ведь даже не знаешь, что лучше!..»

Ночью в условленное время Женя надел неприметный серый спортивный костюм с капюшоном, балаклаву, тонкие велосипедные перчатки и спустился к ожидавшей его у подъезда машине. За рулём раздолбанной девятки сидел внушительного размера детина, который молча протянул Жене свёрток. «Вот это оставишь в столе у Панова», – процедил он, не разжимая зубов. Женя взял свёрток и повертел его в руках. Свёрток имел едва уловимый незнакомый химический запах.

– Что это? – спросил Женя.

– Не твоего ума дела, – огрызнулся детина. – Твоя задача положить. Моя задача – отдать тебе его, довезти до места, а потом забрать тебя и довезти до указанной точки. Будут лишние вопросы – получишь в торец, усёк?

– Усёк, – коротко ответил Женя. Даже при его физической подготовке перевес сил явно был не на его стороне, да и тратить энергию на этого идиота ему не хотелось. Сейчас нужно было сконцентрироваться на поставленной задаче.

Полчаса спустя они уже парковались на тихой улочке, примыкавшей к проспекту, где и находился офис «СТ-Консалтинг». Женя молча положил свёрток в рюкзак, вылез из авто и быстро зашагал по улице. Вечер выдался тёплым и безветренным, даже на этой тихой улочке было полно гуляющих, которые вполне могли его запомнить. Он старался не встречаться с ними глазами, а сам всё думал, что хотел бы оказаться на месте любого из них. Передёрнув плечами, он постарался отогнать мысли, которые не давали сосредоточиться. Уже через несколько минут он подошёл к офису, огляделся и завернул за угол. Все окна офиса были тёмными, движения за ними не было видно. Женя бесшумно нырнул в темноту – угол дома плохо освещался, и именно здесь находилось окно, ведущее в офисную кухню, где когда-то они с Настей так уютно ужинали. Как и говорил Дрязин, Леночка оставила окно прикрытым, не повернув при этом ручку. Створка легко поддалась, стоило Жене лишь легко на неё надавить. Ещё спустя минуту он уже бесшумно скользил вдоль столов в направлении кабинета Панова. Вдруг он услышал лёгкий шорох позади себя, резко обернулся и молниеносно всё понял. Понял ещё до того, как детина, который должен был ждать его в машине в тихом переулке, взмахнул рукой и с силой ударил его каким-то блестящим предметом. «Нож?» – с удивлением подумал Женя. «Это ж сколько крови будет кругом?.. Настя утром придёт и увидит меня здесь. Таким. Как она всё это воспримет?..» В этот момент сознание его отключилось, и он шумно упал на пол, опрокинув что-то тяжёлое и громоздкое.

Дрязин спокойно прикончил вторую за вечер бутылку коньяка, но желанное ощущение опьянения всё не наступало. Он ждал звонка, а когда наконец дождался, с облегчением уснул прямо в кресле. И плевать, что подумает секретарша, которая не умеет держать язык за зубами. Он заслужил возможность не заботиться о мнении других хотя бы один вечер в жизни…

Глава XVII

Панову не спалось. Он вскрикивал во сне, ворочался, просыпался то от собственного храпа, то от тиканья часов, то от беспокойных сновидений, где Настя касалась руками его лица и о чём-то тревожно его просила. Слов он не слышал, но силился разобрать. К 3 часам утра он окончательно проснулся и сел на постели. Нет, ну его, всё равно поспать не получается. Он быстро оделся, привычным движением плеснул себе горячей воды из термопота, заварил чай из пакетика, и вышел во двор. Над горизонтом уже занималась заря, где-то в парке за рекой заливался одинокий соловей. Летние ночи – его особенная любовь. Иногда вот так выйдешь на балкон, глубоко затянешься сигареткой, а вдалеке птицы щебечут. И ты, вроде как ещё молодой, обнимаешь какую-то девушку в парке, а кругом тонкие ночные тени в жёлтом свете фонарей. И ты студент, а завтра никаких пар, только летняя свобода и это опьяняющее ощущение юношеской влюблённости…

Панов завёл авто и неторопливо вырулил с парковки. Машин, как он и ожидал, почти не было, дороги были пустыми. Светофоры приветливо моргали жёлтым светом, встречая вместе с ним рассвет. И вся Москва казалась миловидной заспанной девушкой, растрёпанной, нежной, с отметинками от подушки на тёплой ото сна щеке…

Вадим любил в утренние часы оказаться в офисе, переделать кучу дел ещё до прихода сотрудников, написать задачи для всех отделов, разослать письма партнёрам, а потом вернуться домой и под гомон просыпающегося города вздремнуть часок, чтобы к обеду вернуться обратно, свежим и отдохнувшим, а вечером, например, отправиться на встречу в ресторан, не ощущая и тени усталости. Приключалось такое редко, но тем продуктивнее и прекраснее были такие дни. Стоило ему припарковаться у офиса, как в душу закралось подозрение – что-то не так. Входная дверь была приоткрыта, а в кухне горел тусклый свет, похожий на свет карманного фонарика, светивший откуда-то с уровня пола. Повинуясь внутренней осторожности, Панов вытащил телефон и набрал Севу.

– Слушаю, – сонно ответил тот.

– Сева, у меня, похоже, проблемы. Или, как минимум, непредвиденные обстоятельства. Приехал в офис, а он открыт, внутри горит фонарик. Ну, или, может, какой-то другой источник света.

– Фонарик двигается? Вообще движение есть какое-то? – в голосе Всеволода теперь была слышна сосредоточенность.

– Вроде нет. Я здесь уже несколько минут, всё тихо.

– Ничего не трогай, я скоро буду. Не входи без меня, – велел Всеволод и отбился.

С трудом сдерживая желание броситься в приоткрытую дверь, Вадим откинулся на сиденье и стал ждать. Ждать пришлось больше часа, а за это время любой потеряет остатки самообладания. Но Панов давно усвоил, что инструкции от таких людей нарушать нельзя. Он даже не отважился ещё раз позвонить, чтобы узнать, долго ли Севе ехать до него. Увидев наконец знакомые номера, он заглушил мотор и хлопнул дверью авто, едва не забыв его запереть.

– Ну пойдём поглядим, – буркнул Сева. На лице его читались усталость и неудовольствие. Вадим подумал: «Если сейчас окажется, что я зря его разбудил, то просто не буду знать, как извиниться за свою мнительность».

Но едва они открыли дверь офиса, стало ясно, что дело серьёзное – весь коридор был в крови, а на пороге кабинета Панова лежал человек в сером спортивном костюме.

– Женя, – не сговариваясь, одновременно произнесли Вадим и Сева и посмотрели друг на друга.

– Ты попал, брат, – честно сказал Сева. – Тебя спасло только то, что Настя пришла к тебе, а ты ко мне. И всё это случилось до вот этой ночи. Мы с тобой знаем, кто это сделал и зачем. Они разрабатывали тебя, а мы их. У нас полно материалов на них. Всё обойдётся. Но скандала в прессе не избежать. Иди в машину и репетируй речь перед камерами. Если есть, кому из журналюг позвонить, звони. Тебе сейчас нужен дружеский взгляд на проблему. Они ведь рассчитывают на другое, так? И Настю сюда свою давай, кинем ей крутой материальчик для блога, – Сава грустно хмыкнул. – День будет долгим, а последующая ночь может быть и вовсе бессонной. Пусть она нам кофе привезёт. А ещё камеры… Звони своему спецу, пусть срочно снимает копии последних часов съёмки. У тебя заберут оригиналы, так что хоть что-то должно остаться на память.

Панов молча кивнул, всё ещё пребывая в шоке от увиденного, и на автопилоте щёлкнул выключателем, но свет не зажёгся.

– Что-то мне подсказывает, что тут подготовились к мероприятию. Света нет, камеры вряд ли работали… – задумчиво проговорил он.

Стоило Вадиму выйти из офиса, как сквозь неплотно прикрытую дверь он услышал возглас Севы: «Жив! Он жив! Вадим, скорую! Есть Бог на свете!» Сердце Панова ёкнуло. У него есть шанс выйти из этой истории без потерь! Дальше всё было как в тумане. Сева, весь перепачканный кровью, зажимал раны и, громко чертыхаясь, уговаривал Женю не сдаваться. В сердцах он даже пообещал ему, что попробует его вытащить из-за решётки, только живи, мол, родимый. Бригада скорой примчалась меньше, чем за десять минут – невиданная для столицы скорость. Молоденькая медсестра и врач-мужчина средних лет молча и практически молниеносно освободили Женю от одежды, поставили какую-то капельницу, наспех перевязали глубокие порезы на груди и животе, погрузили на каталку, и, бросив через плечо «Везём в тридцать третью», умчались под вой сирены. В этот момент прибыла полиция и одновременно с ними коллеги Всеволода из того самого небезызвестного ведомства. В воздухе запахло конфликтом интересов – и Всеволоду Михайловичу стоило немалых трудов договориться о совместном ведении этого дела. А пока силовики делили шкуру, с позволения сказать, медведя, Вадим стоял на крыльце, нервно курил одну сигарету за другой, дожидаясь Настю. Было почти шесть часов утра, когда она, заплаканная и растрёпанная выскочила из своего авто, на ходу прихлопнув полу тонкого кардигана дверью машины и едва её не оторвав. Панов быстро подошёл к ней и обнял, а она благодарно прижалась к его груди и заревела в голос.

– Не плачь, он, как выяснилось, жив. Пока, как минимум. Нам остаётся только молиться, – с тревогой и какой-то удивительной даже для себя самого нежностью сказал он.

Да, он беспокоился о себе и своём будущем, о контракте, обо всех этих мелочах, которые составляли и наполняли его жизнь. Но когда прошёл первый шок, он вдруг осознал, как тяжело сейчас будет ей, Насте, которая стала невольной свидетельницей, а, возможно, и причиной такого несчастья. На судьбу Жени ему было наплевать с высокой колокольни. Вадиму были нужны его показания против Барковского и Дрязина, он не скрывал эту правду от себя. А ещё ему было страшно за неё, такую тонкую и беззащитную, оказавшуюся один на один с этим жестоким миром бизнеса и коррумпированной политики. Ему было не привыкать, за столько-то лет он усвоил правила игры. Но Настя…

Она продолжала всхлипывать, но по всему было видно, что уже успокаивалась.

– Как? Как такое могло произойти? Почему? – начала растерянно говорить она, немного отстраняясь от Вадима. Понемногу к ней возвращалось самообладание, а вместе с ним пришло понимание ситуации – она сейчас обнимала своего начальника, а это было из ряда вон выходящее событие.

Вадим смотрел на неё с сочувствием и пониманием без тени скрытого подтекста.

– Сам до конца не знаю. Но Сева думает, что меня таким нехитрым образом пытались подставить. Женю ранили моим ножом для бумаг, я им обычно письма вскрываю и посылки. На нём полно моих отпечатков, так что вопрос о моём заключении под стражу был бы автоматически решённым делом. Если бы не ты…

– Я? – Настя поморгала заплаканными глазами, всё ещё ничего не понимая.

– Да, ты, – утвердительно кивнул Вадим и грустно улыбнулся. – Ты вовремя пришла ко мне, я вовремя позвонил Всеволоду. Мы успели сориентироваться и собрать материал и на Дрязина, и на Барковского. Да, пока это только косвенные доказательства, но они есть. Пока я просто под подпиской о невыезде. А могла быть камера…

– О Господи, – вырвалось у Насти. – Когда весь этот дурдом уже закончится?

– Не обещаю, что скоро. Сроков никто толком не понимает. Но когда закончится, с меня поездка в любую точку мира недели на две. Отдохнёшь, подлечишь нервы, просто отоспишься. Такой стресс и бывалому мужику трудно пережить… – он запнулся и посмотрел на Настю, боясь, что расчувствовался и сказал лишнего. Он вполне может неверно истолковать его желание позаботиться о ней. Но Настя смотрела на него с простодушной благодарностью. «Какая же красивая, даже сейчас, не накрашенная и заплаканная», – подумал он.

– Знаешь, – она вдруг, сама того не ожидая, перешла с ним на «ты», – мне просто по-человечески его жаль. Как представлю ту физическую боль, которую он сейчас испытывает, ноги подкашиваются… Я думала, что по-прежнему люблю его, но нет, – она грустно помолчала, а потом добавила: «Мне просто жаль его. Врагу такого не пожелаешь».

– Не пожелаешь, – согласился Вадим. – И да, давай и правда друг к другу на «ты». Так проще.

В ответ Настя густо покраснела, наконец сообразив, как её монолог выглядел со стороны. До этого момента она всегда была предельно вежливой, подбиравшей выражения, аккуратной и исполнительной сотрудницей хорошего начальника. И всего за полчаса умудрилась дважды пересечь личные границы Вадима, хотя тот и не возражал. Неловкую паузу прервал окрик «Вадим, привет!» – через улицу к ним спешило два человека. Один, рослый и нескладный, нёс камеру, а второй, коренастый, в фирменной футболке центрального телеканала, держал микрофон.

– Вадим, – кричал второй, судорожно маша руками проезжавшим машинам, чтоб те двигались быстрее, – мы первые, да?

– Первые, – хмуро отозвался Панов. – Стервятники прилетели, – одними губами прошептал он Насте и отстранился от неё. – Будь готова к глупым вопросам. А ещё лучше включай прямой эфир, сейчас будет то ещё шоу. Чем больше народа увидит нашу версию событий первой, тем выше вероятность оправдательного приговора.

Настя послушно кивнула и достала телефон.

Тем же вечером их втроём, Настю, Всеволода и Вадима, пустили в палату к Жене. Он лежал в одиночке на высоко поднятых подушках, ему без конца вливали какие-то лекарства, а фоном ко всему происходящему противно и монотонно пищал монитор.

– С ним уже можно говорить? – осторожно спросил Всеволод у врача, который и привёл их в палату.

– Только быстро. Пара вопросов и на выход. Он едва пришёл в себя после операции, а тут Вы толпами ходите, – пробасил тот в ответ и нахмурился.

Такие пациенты как этот не просто вызов их медицинскому мастерству, но ещё и куча проблем на голову. Пресса толчётся под дверями отделения, полицейские дежурят в палате, всякие деятели ходят и без конца что-то спрашивают. И всё это в ущерб работе и другим пациентам.

– Благодарю. Нам нужно всего несколько минут, – спокойно ответил Сева, плотно закрывая за врачом дверь.

– Настя, – Женя открыл глаза и предпринял попытку сесть, но застонал от боли и откинулся на подушки.

– Не нужно, Жень. Я просто пришла убедиться, что твоей жизни ничего не угрожает, – тихо сказала Настя. Повисла недолгая пауза.

Прутковский даже не сразу сообразил, что она обращалась к нему по имени, которого знать не должна была. А когда понял, неожиданно для себя расплакался. «Прости», – только и сумел выдавить из себя он.

– Ничего, – одними губами ответила она.

– Так, у нас совсем мало времени, – деловито вмешался Всеволод. – Я бы дал Вам возможность продолжить сантименты, но у нас Барковский, который в любую минуту сядет в самолёт и свалит на все четыре стороны. И Дрязин вместе с ним. Мне нужно быть уверенным, что ты, Евгений Петрович, сейчас не упрёшься рогом и подпишешь чистосердечное. И про то, как госпожу Меньшову под монастырь подводил, заставляя её фактически шпионить за своим шефом, и про то, как от Дрязина и Барковского задания получал. Чем больше информации выдашь, чем больше фактов и доказательств нам дашь, тем мягче условия твоего пребывания в местах не столь отдалённых. Ну и тем короче срок разлуки с внешним миром, – обстоятельно закончил Всеволод. – Понимаешь?

Женя подумал и коротко кивнул: «Всё напишу и расскажу».

Отпираться было бессмысленно и даже себе во вред, Прутковский, с трудом пробиваясь сквозь туман наркоза и обезболивающих, осознавал это удивительно чётко. Если его заказчиков посадят, у него останется хоть полшанса выйти живым из этой передряги. Руки у этих двоих и правда длинные, он не сомневался. Но вытягивать их из-за тюремной решётки сможет не каждый. Он рисковал, но оно того стоило. Жене отчаянно хотелось жить, во чтобы то ни стало. Бонусом шло то, что, сотрудничая с полицией, он мог рассчитывать на прощение Насти, которая теперь даже не смотрела в его сторону. Больше всего на свете он сейчас страдал даже не от тупой боли в животе и боку, а от невозможности логически объяснить себе и ей ту цепочку решений, которые он принимал последние несколько лет. Ему хотелось быть понятым, хотелось быть нужным. Хотелось её тепла и участия. Настя, словно угадав его мысли, поморщилась и, не говоря ни слова, вышла из палаты.

Вадим проследил за его взглядом и сухо процедил: «Я лично позабочусь о том, чтобы ты больше не приблизился к ней на добрые пару километров. И так девку намучил, хватит с неё».

Губы Жени скривились в недоброй ухмылке. Он ревновал, злился от своего бессилия, злился на ситуацию, на Панова, на себя самого. «Скотина», – зло прошипел Женя.

– Да брось, не хуже тебя, – улыбнулся Вадим. – Ты, вроде как, меня хотел утопить, а я тебя топить не стану. Ты мне живым нужен.

– Отдыхай, Евгений. Завтра утром ещё до обхода навещу тебя с листом и ручкой. – Собирай пока мысли в кучу, нам и правда есть о чём поговорить. Будешь паинькой, обеспечу достойный уход и даже вкусный ужин. А нет – наоборот уберу охрану от двери, и твои дружки сами с тобой разберутся. Понял?

Женя кивнул и отвернулся, прикрыв глаза. Тупая боль разливалась по всему телу, мешая трезво мыслить. И он снова провалился в какое-то тяжёлое полузабытье, откуда силился выбраться, но не мог.

Была середина декабря. Город спешил по своим предновогодним делам, дымя пробками и оглушая клаксонами. В магазинах выстраивались километровые очереди к любой кассе, а улицы были увешаны миллионами огней. В этой праздничной толчее Настя снова почувствовала себя потерянной и одинокой. Отряхнув снег с сапожек, она робко вошла в знакомый офис, где не появлялась с того самого дня, как случилась вся эта история с Женей. Радовало то, что это место не стало свидетелем убийства, иначе она так и не смогла бы вернуться сюда. Даже по такому грустному для неё поводу. Она любила свою работу, любила этот офис, обожала своих коллег, ставших её второй семьёй. Но решение принято, отступать некуда.

Настя решительно вошла и поздоровалась с Юлей, временным секретарём, которому предстояло стать постоянным.

– Шеф у себя? – коротко спросила Настя?

– Да. Он ждёт Вас, проходите. Кофе или чай будете?

– Спасибо, пока ничего не надо – Настя улыбнулась одними губами. Совсем недавно она сама вот так задавала этот вопрос приходящим к шефу посетителям.

В последние месяцы Вадим исправно перечислял ей деньги, но при этом не гнал на работу, давая возможность прийти в себя, съездить к родным и всё утрясти в своей голове. Пришло время за всё его поблагодарить и двигаться дальше.

– Можно? – Настя аккуратно приоткрыла знакомую дверь?

– Входи, Настюш. Жду тебя всё утро, – Вадим заметно волновался и даже привстал из-за стола ей навстречу. – Как ты?

– Плохо, – честно призналась она. – Пострадало не только моё самолюбие, – Настя криво усмехнулась. – Доверилась как идиотка проходимцу. И Вас чуть не подставила…

– Настя, мы же это обсуждали! – Вадим закатил глаза. – Я не злюсь, я всё понимаю. Ты была безоружна перед ним. За тебя взялись такие люди… Да тут и Мари бы не выдержала. Да чего там, я сам бы при таком же их подходе сдулся мгновенно. Это тебе не переговоры «в лоб» и по правилам, а игра в тихую.

– Наверно, да. Не знаю, – Настя покосилась на новенькое ковровое покрытие, постеленное взамен тому, залитому кровью.

Вадим перехватил её взгляд и сумрачно добавил: «Новое. Заменил сразу после того, как закончились следственные мероприятия. Замерщик в тот же день приехал, ты не застала».

Настя коротко кивнула. Повисла неловкая пауза.

– Что ты будешь теперь делать? Работать не надумала? – снова подал голос Вадим.

– Я как раз за этим и пришла. Не хочу тащить этот долг в новый год. Вот, – она протянула ему листок, на которым красивым Настиным почерком было написано заявление на увольнение по собственному желанию.

– Жаль, – только и смог сказать Вадим. – Мне было приятно с тобой работать. Ты прекрасный сотрудник и хороший человек.

Настя помедлила, собираясь с мыслями.

– Вадим, я не просто так отдала тебе это заявление. Я очень хочу работать с тобой, мне такого начальника не найти. Но тут два момента. Первый – после всей этой истории мой блог просто «завирусился». Я едва успеваю отбиваться от рекламодателей и приглашений поучаствовать в очередном шоу на телевидении. До моего официального ухода из «СТ-Консалтинг» я не могла, да и не хотела, ничего подобного. Опыт меня всё же кое-чему научил. Теперь я официально буду свободна, твоему доброму имени ничего не угрожает. Ты сможешь спокойно вести дела и ни о чём не думать.

Панов встал из-за стола, подошёл и присел рядом с ней на диван, с благодарностью взяв её руку.

– Знаешь, а я всё мучался и не знал, какое решение принять. Заставить тебя удалить успешную страницу с добрым миллионом подписчиков было, как минимум, не честно. Правда, старые видео тебе придётся убрать, чтобы твои бывшие коллеги не слишком возмущались.

– Уже. Сразу же всё лишнее удалила, ещё в день, когда Женя тут… – она запнулась.

– Это хорошо, – торопливо кивнул он. – У него, кстати, через месяц суд. Сева приложил максимум усилий для того, чтобы Барковского и Дрязина тоже привлекли. И если с первым, как ни странно, всё получилось – он сейчас под домашним арестом, то с Дрязина нашего как с гуся вода.

Вадим рассмеялся, Настя улыбнулась ему в ответ.

– Вот с ним всегда так. Не важно, виноват он или нет, я ни разу в жизни за все года знакомства с ним не видел, чтобы он вину свою признал или чтоб за действия свои получил. Всё ему с рук сходит. Ушлый до неприличия… А ведь Женя в показаниях назвал его имя как главного своего заказчика. Но там уже у силовиков свои дела с ним. И, похоже, они ему всё простят за какие-то заслуги перед Отечеством.

– Ну хоть на карандаш-то возьмут? – с сомнением спросила Настя.

– Возьмут, наверное. Но толку-то?..

Снова возникла пауза. Настя неловко поднялась с диванчика и протянула Вадиму руку:

– Что ж, мне пора. Спасибо за всё, Вадим.

– Тебе спасибо, – он тоже поднялся и крепко пожал её руку.

– И второй момент, – Настя снова помедлила, – я ведь теперь официально не сотрудник компании, верно? – она лукаво посмотрела ему в глаза.

– Верно.

– Ну а раз так, личные отношения мне больше не возбраняются, верно?

– Верно, – всё ещё с не понимал Вадим к чему она клонит.

– Я хочу пригласить тебя на ужин, – уже не глядя ему в глаза и краснея торопливо произнесла она. – Завтра. Только никаких ресторанов, я от них устала. Приезжай ко мне, ладно? Я приготовлю утку с яблоками и черносливом и салат. С тебя вино, я больше люблю красное, только не сладкое. Что скажешь?

Вадим молча разглядывал её. Её щёки постепенно заливал яркий румянец, отчего её лицо приобрело детское очарование. И чем дольше он молчал, тем ярче проступал румянец.

– Настя, на что я тебе, старый одинокий болван с кучей тараканов в голове и проблем на шее?

– Не знаю, – честно сказала Настя и рассмеялась. – Для коллекции. И потом, наши тараканы прекрасно ладят.

– Вертихвостка, – повторил Вадим слова дяди Толи.

– А хоть бы и так, – продолжила смеяться Настя.

Вадим молча обнял её и поцеловал.

Послесловие

Я блогер, хотя и аудитория моя пока весьма скромная по нынешним меркам. Успех и внимание других людей часто не просто пьянит, оно начисто лишает тебя способности мыслить трезво. И в этот момент легко отключается твоя способность оценивать себя и окружающий мир, и все вот эти, привитые с раннего детства, принципы «хорошо/плохо» теряют свою актуальность. Но шутка в том, что теряют актуальность они только в твоей голове. Приватность всегда важна. Тайна личной жизни, коммерческая тайна, тайна переписки, право на интимность остаются в цене, даже если Вы вдруг этого не признаёте. Сбившиеся ориентиры не ведут к тому, что меняются полюса Земли, нет. Это всего лишь Ваш сбитый с курса личный вектор, не более того. Мне кажется, сегодня многие выставляют на показ свою жизнь, жизнь коллег и родственников, даже не задумываясь о том, что произойдёт или может произойти завтра. А поблагодарит ли их ребёнок, который выберет карьеру чиновника, но не сможет реализоваться из-за своих детских видео, неосмотрительно выложенных мамой в сеть? А будут ли счастливы Ваш начальник или подчинённый, если Вы расскажете об их рабочих драмах или семейных разборках, не поинтересовавшись их согласием? Контент не превыше всего. Во главе угла по-прежнему человечность. Мир немного сошёл с ума, получив в распоряжение мобильные телефону и скоростной интернет. Я не осуждаю желание снимать памятные или смешные моменты. И нам всё ещё нужны хорошие обучающие и оригинальные познавательные ролики. Но меня по-настоящему пугает желание большинства вывернуть наизнанку собственную жизнь и жизнь тех, кто рядом, в угоду призрачному достижению – «лайку» незнакомого человека.

Ситуация, описанная в этом романе, абсурдна до неприличия. Но она, как ни странно, возможна. Достаточно лишь немного потерять бдительность и лишь ненадолго позволить себе выйти за рамки. Согласны?

Оглавление

Предисловие

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Глава XIV

Глава XV

Глава XVI

Глава XVII

Послесловие