Глава первая
Если очень захотеть…
– Не бойся, малыш. Выходи. Мир ждёт тебя. Он добрый. Смелее. – вкрадчиво шептали солнечные сосны.
– Смелее! – подхватил быстрый ветер. – Навстречу приключениям! Сделай первый шаг!
– Ррраууу… – робко отозвался куст папоротника и вздрогнул. Средь листьев промелькнули настороженные кисточки и испуганные конопушки.
– Неа, не верю. – улыбнулось ясное небо, подмигнуло редким облаком ветру и соснам. – Разве так рычит отважный охотник и грозный зверь?
– Рррау! – куст снова вздрогнул и на опушку выскочил… Рысёнок. – Рррау! Я отважный охотник! Я грозный зверь! Рррау!!!
– Другое дело! – радостно зашумел лес. – Здравствуй, охотник! Здравствуй, грозный зверь!
– Добрый день. – Рысёнок неуклюже улыбнулся в ответ и плюхнулся на мягкий мох, облизнул лапу, прошёлся по шёрстке. Выдохнул. Первый шаг сделан. Первый шаг без мамы. И совсем не страшно. Ну разве чуточку.
– Ква!
Рысёнок оглянулся: поодаль на старом пне свернулся калачиком… Ух ты! Дракон! Ослепительно изумрудный, с чудными перепончатыми крыльями. Лениво зевал и выпускал колечки дыма.
«Ха! Что за вздор! – скажете вы. – Разве не видишь? Это всего лишь древесная лягушка. Греется на солнце.»
Отвечу: «Всё может быть… А может и не быть.»
«Вот так добыча!» – обрадовался Рысёнок, подобрал лапы, приготовился к прыжку.
– Ква! – «вот так добыча» заметила Рысёнка, надула щёки. – Что ты делаешь?
– Тише! Я охочусь! – нетерпеливо забил хвостом Рысёнок.
– Уж не на меня ли? – поинтересовался Дракон.
– Ага! Пожалуйста, не мешай. – Рысёнок всегда старался быть вежливым, особенно с добычей. Так учила мама.
– Ну уж нетушки! – возмутился Дракон и выпустил сизый дым из ноздрей. – Это ты мне не мешай! Я первый начал охотиться! Ква!
– А это как? – удивился Рысёнок. – Ты же просто сидишь на пне и ничего не делаешь.
– Зачем мне что-то делать? Так я только всё испорчу. Главное в охоте очень сильно захотеть! – Дракон зажмурил глаза. – Хочу большую вкусную муху!
Вжик, хлоп, ням! И большая муха, на свою беду пролетавшая мимо, исчезла в пасти у Дракона.
– Ух ты! – восхищённо воскликнул Рысёнок. – А если я очень сильно захочу, у меня получится? И мне тоже ничего делать нельзя? Просто сидеть? Или может лучше лежать? Нет, правда, получится? Если прям сильно-сильно-сильно?
– Ещё бы, комары да мушки! – хмыкнул Дракон и важно пошлёпал прочь. Ему бы расправить чудные перепончатые крылья и взмыть к солнцу, но кое-кто обозвал его древесной лягушкой. А драконы невероятно обидчивы.
Глава вторая
Ворон Карлос и потерянная мечта
– Хочу огромного-преогромного вкусного тетерева! – громко произнёс Рысёнок и зажмурился.
– Осторожнее в желаниях, amigo (исп. друг). – раздался скрипучий голос.
Рысёнок открыл глаза и… возмущённо фыркнул: вместо тетерева по опушке бродил ворон. Птица казалась расстроенной и, похоже, что-то искала. Рысёнку стало любопытно.
– Добрый день! – заговорил он с Вороном. – Я тут немного занят, но могу помочь. Что-то потерялось?
– Потерялось… – рассеянно повторил Ворон, осматриваясь по сторонам, заглядывая под кусты. – Мечта потерялась.
– Чья?! – изумлённо спросил Рысёнок.
– Моя, конечно! Caramba (исп. чёрт побери)! Мне чужая не нужна. – огрызнулся Ворон.
– А зачем тебе мечта? – не унимался любознательный Рысёнок.
– Летать без мечты не могу. – вздохнула птица и нахмурилась.
– Вот дела… – задумался Рысёнок, но тут же догадался, довольно заурчал:
– А ты зажмурься и сильно-сильно её захоти! Сразу найдётся!
– Лягушку встретил? – Ворон скосил глаз на сообразительного советчика.
– Неа, Дракона. Не важно! Попробуй! Ну же! – Рысёнку не терпелось увидеть мечту.
– Не получится. Я слишком взрослый для этого. Lo siento mucho (исп. мне очень жаль)… – буркнул Ворон.
– Пфф! – фыркнул Рысёнок от досады. – Тяжело с тобой… А чем пахнет твоя мечта?!
Ворон закрыл глаза, прислушался к себе. Рысёнок переминался с лапы на лапу.
– Весной… Утренней росой… Песней жаворонка… Радугой! – неожиданно улыбнулся Ворон, но тут же смутился и добавил, – Хотя не уверен. Давно это было.
– Ух ты! Сложно, но справлюсь! – заявил Рысёнок. – Да, забыл представиться: Рысёнок, отважный охотник и грозный зверь! Мама зовёт меня Кисточкиным.
– Ворон Карлос. – ответила птица. – А la madre (исп. мать)… мама… не заругает?
Маленький охотник прижал уши, дрогнули кисточки. Тихо сказал:
– Не заругает… Сейчас я тебе больше нужен…
По опушке пробежался ветер, растрепал листву, потревожил травы. Рысёнок уловил тонкий мятный аромат приключений и свободы. Свобода чуть горчила.
Глава третья
Ежонок
Рысёнок плутал меж высоких деревьев, вынюхивал мечту. И не заметил, как оставил Ворона далеко позади. Тяжело птице, разучившейся летать, угнаться за резвым следопытом. Осмотрелся по сторонам: Карлоса нигде не было видно.
«Главное – мечта! – решил Рысёнок. – А за Вороном после вернусь, да!»
Вдруг конопатый нос уловил запах, вполне себе весенне-радужный. Неужели?! Кисточкин встрепенулся, рванул вперёд и выскочил на луг, залитый солнцем. Луг встретил отважного охотника шумным роем сочных ароматов, оглушил, сбил с лап. Напрасно Рысёнок пытался вычихать яблочные ромашки, сладкий медовник, терпкую полынь. Голова шла кругом.
– Почему вы не вальсируете? Раз-два-три, раз-два-три! Это же чудо чудное!
Рысёнок обернулся и увидел маленького Ежонка, танцующего среди всего этого цветочного безобразия. Грациозно покачивая колючками, он плавно кружился под неведомую музыку в пёстром облаке из мотыльков и бабочек. Кисточкин слегка насторожился.
«Какой…» – подумал он и из любопытства уточнил:
– Как же мне танцевать без музыки? Аааапчхи!
– Разве вы не слышите эту дивную мелодию? Будьте здоровы! Раз-два-три, раз-два-три! Вот скрипка! Пронзительная грусть! Сверчки – виртуозы струнных… Раз-два-три, раз-два-три! Цикады и их невероятные цимбалы! Восхитительное лирическое вступление… Раз-два-три, раз-два-три! А это… Это же тихий стук маракас. Стрекозы! Ах нет, обознался! Мотыльки… Но о чём я, простите великодушно. У вас должна быть своя мелодия! Разве не слышите? – Ежонок искренне удивился и застыл в ожидании ответа.
– Ну не то, чтобы не слышу… – Кисточкину совсем не хотелось расстраивать малыша. – Цветочные запахи отвлекают, но я уже почти… вроде… Аааапчхи!
– О, это не беда! Растите большим! Раз-два-три, раз-два-три! – оживился Ежонок и вновь завальсировал. – Закройте глаза, впустите музыку. И цветы тотчас раскроются яркими нотами.
Рысёнок вздохнул, но глаза закрыл. Представил маму. Волнуется, наверное… Ничего. Вот найдёт Карлосу мечту и вернётся. Тихо зазвучала нежная убаюкивающая мелодия… Стало легко и уютно…
– Наконец-то! Нашёл тебя, amigo! – неожиданно выпал из леса взъерошенный Ворон. Музыка исчезла, испугалась чужака.
Отдышавшись, Карлос недоумённо уставился на вальсирующего Ежонка:
– Caramba (исп. черт побери)! Что делает этот старый Ёж?
– Какой он старый? Это же малыш совсем. – изумился Рысёнок. – И он танцует под волшебную музыку.
– Странный ты всё-таки, Кисточкин. Пожилого Ежа малышом называть. И какая такая музыка? Только мошкара жужжит, да бабочки крыльями шуршат. Похоже, что немного loco (исп. сумасшедший) твой Ёж. – настаивал на своём Карлос. – Не связывайся, а то неприятностей не оберёшься. Идём же! Я, кажется, слышал жаворонка за лугом. Может там моя мечта… Ведь ты мне ещё помогаешь?
– Ага. – рассеянно ответил Рысёнок и последовал за птицей. Та музыка казалось знакомой и будто напоминала ему о чём-то важном… Но о чём?
– Это ты странный. В мечту веришь, а в маленького Ежонка и его музыку нет. – фыркнул он Ворону и на прощанье махнул лапой малышу.
– Теперь музыка с тобой! Она в твоём сердце! Навсегда… – улыбнулся Ежонок и вновь закружился в вальсе. – Раз-два-три, раз-два-три…
Глава четвёртая
Обида
Ворон осторожно вышагивал по малоприметной тропке, время от времени перепрыгивая через кротовьи кочки. Хмурился. Рысёнок же беззаботно кружил поблизости, увлёкшись охотой на бабочек-пеструшек.
– В мечту я верить перестал, потому она и потерялась… – сказал вдруг Карлос.
Маленький охотник остановился, озадаченно посмотрел на птицу:
– А почему ты перестал верить?
Ворон тяжело вздохнул:
– Я ведь не всегда в лесу жил. Когда-то у меня был друг. Человек. Мы жили вместе. В городе. По утрам мы гуляли в парке, я летал для него. А вечерами читали Кастанеду, учили испанский и строили планы. Было так хорошо…
Карлос замолчал, а Кисточкин подумал, что нелепое, всё-таки, занятие строить с кем-то планы.
– Но потом пришла Она… – продолжил Ворон. – Они стали гулять в парке, читать по вечерам, строить планы без меня… И однажды Человек отвёз меня в лес…
Иссиня-чёрный Карлос вдруг стал серым, как прошлогодний мох.
Рысёнок испуганно замер, почувствовал гадкий ком в горле. Подался обнять Ворона, лизнуть в клюв, промурлыкать что-нибудь доброе, тёплое. Но гордая птица, заподозрив неладное, отстранила Кисточкина, горько ухмыльнулась:
– Кра! Я ведь верил в Человека. В нас. А он… даже в глаза не посмотрел. Не попрощался. И ушёл. Оставил одного. Разве так друзья поступают? Тогда мечта и пропала…
Ворон отвернулся. Притих Рысёнок. Сердце подсказывало, что Карлос запутался, но как объяснить, как подобрать верные слова… Прислушался. Из луговых трав доносились трели цикад.
«Да!» – Рысёнок не сдержался и широко улыбнулся.
– Только не перебивай, пожалуйста, а то собьюсь! – поймал он тяжёлый взгляд Ворона. – Мне очень жаль, правда, что так случилось. Но, послушай, глупо обижаться на дождливый день или назойливого слепня. Обидой тучи не разгонишь, а, пфф, слепня не перевоспитаешь.
Рысёнок сделал многозначительную паузу и доверительно заметил:
– Пробовал. Не выходит. Да. Зато обида ТЕБЕ вредит. Мечта вот пропала? Пропала. Летать не можешь? Не можешь. Легко любить только за хорошее, но опасно.
– Caramba! La scolopendra me bajo la cola (исп. чёрт побери! Сколопендру мне под хвост)! Умный какой! По-твоему, расцеловать Человека за то, что он трусом оказался? – огрызнулся Ворон.
– Это не я умный, а мама. И мама говорит, если любить мир таким, какой он есть, обижаться не на что будет. А хорошего будет случаться больше, чем плохого. Вот! – ответил Рысёнок и, помедлив, осторожно добавил. – А ещё глупо строить планы. Логово построить или гнездо… Это пожалуйста. Да. А планы не стоит. Глупо. Извини.
Карлос разозлился. Что вообще понимает этот chico (исп. малыш)! Клюнуть бы в этот наглый конопатый нос! Но не стал. Задумался.
Глава пятая
А что Журавль?
– Беда!!! Катастрофа!!! Апокалипсис!!!
Рысёнок и Ворон оглянулись: прямо на них пикировала Сорока и стрекотала во весь голос:
– Что же это делается?! У Барсука Синица из лап улетела! В небо! С концами! Что ж теперь будет?! Хаос! Арррмагеддон!
У Рысёнка загорелись глаза, затрепетали кисточки. Барсук! Синица! Ух, как интересно!
– Прости, пожалуйста. А почему улетела? И почему Синица у Барсука в лапах? А что Барсук? И что будет? – засыпал вопросами Сороку, не успела она приземлиться.
– Как что будет? Пре-цен-дент будет! Это ж теперь любая Синица из лап в небо попросится! – горячо застрекотала Сорока. – А что Барсук? А вот он сам и расскажет, что Барсук. В грусти Барсук. Не ест, не спит Барсук.
– Ойюшкиии… Айюшкиии… Уйяйюшкиии… – раздалось позади и из высокой травы вышел, кряхтя и причитая, Барсук. – Это что же делается… Среди дня порядочного Барсука Синицы лишили… Не хочу, мол, больше в лапах… Хочу в небо к Журавлю… А мне, несчастному, что делать?
– Пойдём скорее. Не наше это дело, amigo. – шепнул Ворон Рысёнку. На горизонте замаячили непредвиденные приключения и Карлос забеспокоился.
– Как же так?! Выхухоли на тебя нет, вредная ты ворона! – рассердился конопатый amigo. – Неужели мы не поможем? Тебе добро только на пользу пойдёт! Мама говорит, доброе дело от горя спасает. А вдруг выручишь Барсука и от обиды излечишься?! Уважаемый Барсук, а без Синицы никак?
Ворон страдальчески закатил глаза: вляпались.
– Никак! – развёл лапами Барсук. – У моего отца была Синица, у моего деда была Синица, у моего прадеда и у прапрадеда! Это, конечно, не Журавль, но зато своя, родная. Разве не слышал? Лучше Синица в лапах, чем Журавль в небе! Я даже не знаю, как иначе. Что же теперь делать? Ойюшкиии… Айюшкиии… Уйяйюшкиии…
– А ты попробуй полюбить мир вот таким, какой он есть. Без Синицы. – ехидно предложил Ворон, но тут же стушевался, заметив укор в глазах Кисточкина.
– А что Журавль? – вдруг спросил Рысёнок. – Если Синица в небе. Может с Журавлём поговорить? Не пробовали подружиться?
– Как? – ахнули хором Барсук и Сорока. – Он же Журавль! И всё время в небе! Не-до-ся-га-е-мый он.
– Пфф! Думаете, Журавлям не бывает одиноко? – удивился Рысёнок. – И не всегда они не-до-ся-гае-мы, пфф. Главное, сильно захотеть и всё получится. Идём! Знаю, где одного искать.
Совсем недавно мама учила Рысёнка охоте возле заболоченного озерца на окраине луга. Там он и увидел впервые Журавля. Туда он и привёл новых знакомых. Грациозная птица спокойно выхаживала среди кувшинок, выискивала на ужин особо нерасторопных лягушек.
– Какой же он красивый… – затаив дыхание, прошептал Барсук. – Я всегда мечтал о Журавле, но боялся. Не по мне птица. Лучше уж Синица, как у всех.
«Потому Синица и улетела.» – догадался Ворон, но благоразумно промолчал.
– Здравствуй, Журавль! – громко поздоровался Рысёнок. – Как поживаешь?
Птица-мечта внимательно оглядела странную компанию, заговорила медленно, нараспев:
– Добрый вечер и вам. Тоскливо. В лесном сообществе сложилось ошибочное мнение, что я недосягаем, только небом одержим. Поэтому меня сторонятся, боятся лишний раз потревожить. – Ошибочное? – робко переспросил Барсук.
– Безусловно! – воскликнул Журавль. – Одиночество стало невыносимым, даже в заоблачных далях! О, как я жажду дружеских бесед за завтраком и душевных прогулок на закате!
– Я люблю завтраки! – быстро отозвался Барсук.
– Правда? – обрадовался Журавль. – Прелестно! Может, заглянете ко мне с рассветом? Вы любите лягушек?
– Уже да! – радостно ответил Барсук и неожиданно взмыл в небо. Куда ж ещё стремиться счастливым барсукам! Журавль взмахнул могучими крыльями и быстро нагнал своего нового друга. Сорока спешно последовала за ними. Как же без неё.
Кисточкин повернулся к Ворону: птица завороженно смотрела на парящих в безбрежной облачной дымке Барсука и Журавля. Кажется, впервые Карлос улыбался. Рысёнок повёл носом и заурчал от восторга.
– Поразительно! Ты чувствуешь? – Ворон закрыл глаза, вдыхая воздух.
Маленький amigo кивнул.
– Запах утренней росы! Мечта! – птица расправила крылья, взмах… Нет, рано.
Глава шестая
Блуждающий огонёк vs светлячок
– Ууух-история, правда?! – не унимался Кисточкин. – Побежали мурашки, когда Барсук полетел?! Чудо, да? Ведь удивился же, да? Признайся! Ууух!
– Не побежали! И не чудо это! Журавль – сильная птица. Запросто Барсука в небо поднимет. А барсуки сами не летают. Es una ilusión (исп. бред)! – отмахивался от назойливого Рысёнка Ворон.
– Ага! А запах утренней росы?! Любопытно просто! – хихикнул Кисточкин.
– Кра! – разозлился Карлос. – Говорю же: показалось! И вообще! Любопытство к хорошему не приведёт! Всегда всему есть логическое объяснение, наивный мой amigo. Вырастешь – поймёшь!
Тем временем стемнело. И друзья нашли укромный лаз в зарослях дикой ежевики, устроились на ночлег.
– Пфф! Нет, ну ты и выхухоль! Прости, пожалуйста. А сейчас почему не смогу понять? Обязательно ждать, когда вырасту? – разочарованно фыркнул Рысёнок, свернулся колечком под кустом, посмотрел на яркое звёздное небо. – Неужели все взрослые такие скучные? Посмотри, какие звёзды, какая красота! И даже теперь не веришь в чудеса?
– Что необычного в звёздах? – устало зевнул Ворон.
– Пфф! – Рысёнок собрался совсем расстроиться, как вдруг одна звёздочка мигнула, качнулась и сорвалась с небосклона. Мгновенье и маленькая путешественница мягко опустилась на ближайший ежевичный куст, подмигнула оторопевшему Кисточкину.
– Смотри… Блуждающий огонёк… – прошептал Рысёнок Ворону и важно добавил. – Мама говорит, это добрые духи. Они присматривают за нами, оберегают и подсказывают верный путь, да…
Ворон пригляделся к мерцающему огоньку, прищурился и ехидно скрипнул:
– Кра! Это всего-то жук-светляк!
Но Рысёнок уже не слышал: сморил наконец, плотно укутал байковый сон малыша. Только кисточки подрагивали в такт сладким дрёмам.
«Ну уж нет, amigo. Мы не закончили. Поймаю твой блуждающий огонёк и докажу, что чудес не бывает.» – упрямо подумал Карлос и устремился за огоньком-светлячком.
Погоня выдалась тяжёлой: огонёк-светлячок ловко уклонялся от Ворона и каждый раз проворно перелетал с ветки на ветку, увлекая рассерженную птицу всё дальше в заросли.
– Фршш! – огонёк вдруг вспыхнул и исчез перед самым клювом.
– La scolopendra me bajo la cola! – в сердцах выругался Карлос.
– Ну уж прям «scolopendra». – раздался за спиной резкий скрипучий голос.
Ворон обернулся и увидел… ворона, старого, седого, сгорбленного. Карлос встретился взглядом с незнакомцем и вздрогнул: глаза ворона-старика были пустые и равнодушные.
– Прости, старина. Не видел, куда блуждающий огонёк улетел? Только что тут был… – спросил он у ворона.
– Огонёк? – рассеянно повторил незнакомец. – Огонёк… Неуместная шутка. Не бывает, ста-ри-на, огоньков. Скорее это светляки или чьё-то глупое воображение…
– Полностью с тобой согласен! – оживился Карлос: наконец здравомыслящий собеседник. – Мне бы ещё эту мысль до одного Кисточкина донести…
– Как не бывает мечты, чудес и верных друзей… – продолжал старый ворон. – Знал я одного Кисточкина, который верил в эти… хммм…
Карлос насторожился:
– Случайно не рысёнка Кисточкиным звали?
– Рысёнок, да. Навязался мечту мне искать, со всякими фокусами приставал. Прогнал его. – ворон безразлично рассматривал землю у лап. – Одному проще жить. Спокойнее.
– А ты в небо летаешь? – с надеждой спросил Карлос. Страшная догадка подобралась совсем близко и хотелось поскорее её прогнать.
– А зачем? Внизу лучше. – старик вырыл клювом ямку и выудил жирного червяка. – Здесь всё есть: и еда, и приют. А в небе одни сквозняки.
Карлосу стало холодно и колко. Съёжился:
– Прости, дедушка, мне пора. Спешу.
– Какой же я дедушка. Ровесники мы с тобой, наивный мой amigo. – хмыкнул ворон.
– Caramba! – испуганно вскрикнул Карлос и зажмурился. Крепко-крепко, как в детстве, когда прятался от неприятностей.
Спустя мгновенье снова открыл глаза и… с облегчением выдохнул: рядом мирно посапывал Рысёнок, в соснах только-только занималась заря… А седой незнакомец исчез. Был ли то сон или явь? Уже неважно. Ворон устроился возле Кисточкина и накрыл крылом маленького охотника. Карлос не заметил, как с ежевичного куста сорвался блуждающий огонёк и полетел прочь, увлекая за собой тихую убаюкивающую музыку… Или всё-таки светлячок.
Глава седьмая
Не будь Выхухолью
«Ну сколько можно дрыхнуть! Соня Кисточкин!» – досадовал Ворон Карлос, но будить Рысёнка не решался.
Наконец Кисточкин тихо заурчал, потянулся и приоткрыл один глаз.
– Ага! Соизволил-таки, amigo! Пока ты тут… Я там… Caramba! Видел твои блуждающие огоньки! Верю! И барсуки летают! Кто ж с мечтой не полетит?! Пойдём уже скорее мою искать! Не хочу, чтобы одному спокойнее… – протараторил Ворон.
Рысёнок только рот открыл от изумления:
– Видел? Веришь?
– Видел! Верю! Правда! – выпалил Карлос, потом добавил. – И мне очень важна твоя помощь. Спасибо!
На душе стало светлее.
И тотчас высоко над головами зазвучала пронзительная песня. Песня о весне и жизни. Песня жаворонка! Шустрый ветер подхватил её, смешал с ароматами полевых цветов и расплескал по синеве утреннего неба.
– Ух ты! – ахнул Кисточкин. Яркий запах волновал и будоражил.
Ворон закрыл глаза, сделал глубокий вдох, взмахнул крыльями… Нет, ещё не время. Но птица чувствовала: мечта совсем близко. Там, где радуга.
– Теперь дело за грозой! Да! – сказал Рысёнок, будто прочёл мысли Карлоса.
Друзья посмотрели вверх: на небе ни облачка.
– Вот дела… Придётся ждать. – расстроился Рысёнок.
– И подождём. – успокоил Ворон.
– Оу-эу-уа-уооо!!! Кхррр-пхррр-хррр! Оу-эу-уа-уооо!!!
Рысёнок вопросительно посмотрел на Карлоса. Ворон пожал крыльями и прислушался: странный звук доносился из дупла расколотой молнией сосны. Он подошёл ближе и с опаской заглянул в темноту расселины:
– Кажется, там выхухоль, amigо.
Рысёнок вдруг выгнул спину, попятился назад, зашипел:
– Вы-вы-выхухоль?! Бе-бежим, пока целы! Эт-т-то же са-самый с-с-страшный зверь!
– Да ну?! – искренне удивился Карлос. Теперь ему стало любопытно.
– Т-ты что! Пшшш! Он та-такой! Д-д-даже мама боится! Пшшш! Знаешь, кто по ночам за плохими рысятами приходит?! Ага! Вы-выхухоль! Пшшш! Хуже выхухоли зверя нет! – прошипел Рысёнок и для убедительности выпучил глаза, повёл кисточками.
– Твой страшный зверь, a proposito (исп. между прочим), плачет. Похоже, он в беде. – сказал Ворон и снова заглянул в дупло.
– Оу-эу-уа-уооо!!! Кхррр-пхррр-хррр! Оу-эу-уа-уооо!!! – всхлипывал невиданный зверь.
Да, это была выхухоль, но странная: шёрстка торчала клоками, хвост был скорее змеиный, на перепончатых лапках выросли уродливые когти, а нос-хобот казался длиннее и нелепее обычного. Из пасти почему-то торчали жуткие кривые клыки. На спинке зверька виднелся гребень из острых шипов.
– Кра! – вырвалось у Ворона.
Выхухоль обернулась и пробуравила непрошеного гостя огненными глазами-бусинами:
– Сто?!
– Может помощь нужна? – выдавил из себя Ворон и попробовал улыбнуться.
– Сем мне мозно помоць, оу-эу-уа-уооо! – Я зе такая узасная! Мною зверят пугают, кхррр-пхррр-хррр! Только и слысно: хоросего зверя выхухолью не назовут… Непослусных выхухоль забирает… Будесь маленьких обизать – выхухолью станесь…
– Хуже выхухоли зверя нет… – тихо пробубнил в клюв Карлос.
– Сто? – переспросила Выхухоль.
– Так, ничего. И ты всему этому веришь?
– А как зе не верить, если говорят? – Выхухоль растерялась. – Просто так говорить не будут. Не любит меня никто, оу-эу-уа-уооо!
Тут Ворон догадался, в чём беда.
– А ты сама-то себя любишь? Никто тебя не полюбит, пока сама себя ценить не будешь. Веришь глупым наговорам, а себя не слушаешь.
Выхухоль призадумалась, неуверенно возразила:
– Я зе страсная… Все это знают… Смотри, какие сипы на спине, а клыки какие… – выбралась из дупла, покрутилась на месте. – Смотри зе…
– Пфф! И не страшная вовсе! Придумают тоже!
Любопытство победило: Рысёнок подкрался к сосне и изумлённо смотрел на Выхухоль.
– Извини, пожалуйста, что тебя боялся. Ты красивая! И какие-такие шипы-клыки? Ничего не вижу. Ничего кроме милой пушистой шёрстки и очень симпатичной мордочки.
Карлос скосил глаз на Кисточкина: не было похоже, чтобы тот лукавил. Опять эти его чудеса.
– В самом деле?! – хрюкнула Выхухоль, кокетливо прикрыла мордочку лапкой, вытерла слёзы.
Рысёнок кивнул, заурчал. И случилось то, что должно было случиться: шипы, клыки стали меньше. Выхухоль замерла.
– Хороша выхухоль! Какой хвост, какие лапки! – подхватил Карлос.
Хвост вмиг стал глаже, а когти совсем исчезли. Выхухоль недоверчиво оглядела лапки, вильнула хвостом и засветилась от счастья:
– Спасибо! А я ведь, правда, хорошшша!
– Es asi (исп. так и есть)! – ответил Ворон и на радостях чмокнул Выхухоль в нос-хоботок. Нос тут же уменьшился. Выхухоль благодарно хрюкнула.
«А непредвиденные приключения не так уж плохи, даже наоборот.» – подумал Ворон.
Глава восьмая
Поиграем в чудеса?
Друзья шли по лесной тропинке, поглядывали на ясное васильковое небо.
– Признайся, приятно начинать день с доброго дела, да? – подмигнул Рысёнок Ворону.
– Может быть. – уклончиво ответил Карлос и хитро прищурился.
– Интересно, а ты первый ворон, кто с Выхухолью целовался? – не отставал развеселившийся Кисточкин.
– А ты зубы почистил? Хвост причесал? – шутливо огрызнулся Ворон.
Рысёнок прыснул со смеху:
– Ну даёшь!
Тем временем тропинка вывела на солнечную поляну, усыпанную белоснежными одуванчиками-шариками.
– Ух ты! Так вот куда облака попрятались! – воскликнул Кисточкин и тут же расхохотался своей шутке, бросился разгонять пушистую облачность. – Сейчас я вас быстро на небо верну!
– Как у тебя это получается, amigo? – полюбопытствовал Ворон у Рысёнка. – Видеть то, что не видят другие? И ещё умудряешься в это верить!
– Просто это весело! – чихнул Рысёнок, зарывшись по самые кисточки в одуванчиковые облака. – Смотри! Что это?
Ворон посмотрел в сторону, куда показывал Кисточкин:
– Обычная паутина. С капельками росы.
– Пфф! Хрустальный дворец паучьего короля! И он, между прочим, крайне горд своим родовым гнездом.
Карлос скептически посмотрел на паутину, а Рысёнок расхохотался:
– Это игра! Сначала ты играешь в неё, а потом она меняет тебя! Так мама говорит. Попробуй!
– Ладно. – осторожно согласился Ворон, показал на пролетающую мимо пчелу. На задних лапках полосатой труженицы виднелись шарики пыльцы. – Что это!
– Пчела в штанишках! Спешит в улей похвастаться обновкой. – не растерялся Рысёнок. – Щедрые друзья цветы подарили.
Карлос прищурился, махнул крылом в сторону цветущей акации. – А это что?
Подул ветерок и белые лепестки посыпались с ветвей.
– Летний снегопад. Самое обыкновенное чудо. – невозмутимо ответил Рысёнок и кивнул в сторону раскидистого дуба-великана. – Что это?
– Старейшина леса. Испокон веков он пишет летопись наших краёв. Если приглядеться, то на коре дерева можно увидеть древние письмена. Тот, кто сумеет разгадать сакральные письмена, приобретёт бессмертие. – не моргнув глазом, выдал Карлос.
Тут же смутился:
– Чушь несусветная получилась, да?
– Ещё какая сусветная, да! – заверил Рысёнок. – Здорово придумал!
– Что это? – Ворон показал на трухлявый пень.
– Пень. Трухлявый. Обычный. А что? – передразнил птицу Кисточкин.
Друзья расхохотались и плюхнулись в одуванчики.
– А это, правда, весело! – признал Карлос, утирая слёзы-смешинки.
И вдруг на чистом небе вспыхнула радуга, заиграла в солнечном свете, зазвенела. Друзья завороженно посмотрели друг на друга: она, мечта.
– Лети. – прошептал Рысёнок.
Карлос вдохнул радужный аромат мечты, расправил крылья… Взмах, прыжок, ещё взмах! Падение… Что не так?
Ворон посерел.
Глава девятая
Доброе дело от горя спасает
Карлос молчал. Опустошённый и лишённый надежды, Ворон не знал, как быть дальше. Крылья опустились. Казалось, мечта утрачена навсегда.
– Идём к маме. Мама поможет. Мама всё знает. Здесь недалеко. Пожалуйста. – робко попросил поникший Рысёнок.
«Чем может помочь рысь, которая пугает собственного котёнка выхухолью… – хмыкнул Карлос. – Хотя… хуже всё равно не будет. Заодно Рысёнка верну матери. Теперь друг ни к чему. Одному спокойнее…».
Согласился.
Брели недолго. Рысёнок тоже умолк, прятал глаза, тяжело вздыхал. «Переживает за меня.» – решил Ворон.
Вскоре вышли к старой скрюченной берёзе. Редкая крона устало шелестела листвой, отбрасывая причудливые тени, на бересте пестрел ржавый мох, местами непривычно багровый. Ослабевшее дерево сильно накренилось, обнажив корни. Под ними и устроила логово мама-рысь.
Возле берёзы было тихо. Непривычно тихо. Осмотревшись, Ворон заметил чужие следы. Одни мелкие, бестолковые, путанные… Собачьи? И ещё другие… Жёсткие, уверенные… Карлос насторожился. Такие мог оставить только человек. Охотник! La scolopendra… Подойдя ближе, Ворон похолодел. Этот мох… Резко обернулся к Рысёнку: малыш застыл, широко раскрыв глаза. Яркие конопушки побледнели.
Карлос вздрогнул: не за него Рысёнок переживал по дороге – вспоминал amigo… Горькую тайну нёс с собой. Но почему не сказал? Как держался? Ворон знал ответ: когда приходит беда, ты гонишь её прочь, не признаёшь, уговариваешь себя не верить. «Этого не может быть! Только не со мной.» – так думал Карлос, когда ушёл его Человек, так убедил себя Рысёнок… А сейчас память возвращалась…
– Ма-мама спела колыбельную… и уснула. – запинаясь, неожиданно заговорил Рысёнок. – Крепко-крепко… Сильно устала после охоты. И я… осторожно выбрался из норы, старался не разбудить… Хотел порадовать маму: поймать самого большого тетерева… Я же отважный охотник? А тут… Человек с громом и волк… Мелкий такой, суетной… Испугался я, спрятался… Не помог… Мама!
Рысёнок отвернулся, тихо замурлыкал. Карлос прислушался: сквозь слёзы малыш напевал мелодию. Нежную, убаюкивающую.
И тут Ворон понял: не Рысёнок нужен ему, а он Рысёнку. Но как смягчить такую боль? С чего начать? Обнял малыша, крепко прижал, хрипло подхватил колыбельную.
«Мама говорит, доброе дело от горя спасает. – вспомнил он слова маленького отважного охотника. – А вдруг и Кисточкина спасёт? Но как? Caramba! Неспроста же мы встретились…»
Вдруг Ворона осенила мысль. Он посмотрел на Рысёнка:
– Amigo, а ты всё-таки нашёл мою мечту!
Малыш растерянно повёл кисточками. А Карлос сделал шаг, решительно взмахнул крыльями: «Только не подвести! Я смогу!»
И поднялся в небо. Легко как никогда. Полёт обрёл смысл.
– Смотри! – закричал Ворон с высоты. – Благодаря тебе я снова лечу! Это твоё самое доброе дело! Спасибо!!!
Рысёнок неуклюже улыбнулся. Горечь немного отступила.
– Благодаря мне… Ух ты… – прошептал он.
А Ворон парил, ловил ветер. Ради Рысёнка. Для себя. Далеко на лугу он заметил Ежонка, вальсирующего в облаке из мотыльков и бабочек. Раз-два-три, раз-два-три… Надо же! Карлос сделал размашистый круг над лугом, поприветствовал колючего танцора и устремился обратно в сторону леса. Пора возвращаться. Туда, где его ждут. К необыкновенному малышу, вернувшему мечту печальной птице. Мечту дарить любовь.
Оглавление
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвёртая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Последние комментарии
12 часов 46 минут назад
13 часов 40 минут назад
13 часов 43 минут назад
1 день 35 минут назад
1 день 37 минут назад
1 день 13 часов назад