Анчутка [Нолан Росс] (fb2) читать онлайн

Нолан Росс Анчутка

п р о л о г

В свои девять с половиной лет Матвей сильно отличался от сверстников. Наверное, он был единственным в мире пятиклассником, который не любил Рождество и Новый год, а зимние каникулы предпочитал проводить в школьной библиотеке, куда его по доброте душевной пускал один из учителей. Не знакомые с Матвеем и не знающие его люди могли бы даже предположить, что Матвей ненавидит Новый Год! А значит, с этим ребёнком что-то не так! Ведь кто из детей в здравом уме не будет радоваться новогодним каникулам? Вот только фокус был в том, что Матвея почти никто не знал. Несколько лет назад все друзья отвернулись от него, а сам Матвей к несчастью приобрёл незавидный статус вруна и выдумщика. Вот, что бывает, когда пытаешься рассказать правду. С тех пор никто и не догадывался о том, что происходит у этого мальчика на сердце. Как никто и не догадывался, что Матвей вовсе не ненавидит Новый Год и зимние каникулы, которые для него действительно когда-то были волшебным временем года… Но теперь… Оно внушало Матвею лишь одно чувство. Страх.

Матвей, в отличие от своих ровесников, которые на переменах спорили о том, кто же на самом деле приносит им подарки (родители или дед Мороз), не был до конца уверен ни в одном их этих предположений. Ведь в своём доме никакого дедушки с мешком подарков Матвей ни разу не видел. Хотя в их доме творилось в новогоднюю пору всякое, и Матвей видел кое-что другое. Не Деда Мороза — Чудовище. Но, к сожалению, в них ни одна живая душа на этом свете точно не верила. Матвей понял это, когда пытался рассказать обо всём сперва одноклассникам, а потом учительнице истории. В тот день-то Матвей и пожалел о своём желании рассказать правду… Поэтому теперь в новогодние каникулы Матвею лишь оставалось с содроганием ждать ночи и надеяться, что утром он всё же проснётся живым.

И каждый год загадывать желание, чтобы нашёлся кто-нибудь, кто поверит в его рассказы про ночных чудовищ, обитающих в зимнюю пору в его доме… Это стало бы самым настоящим новогодним чудом! Если, конечно, Матвей когда-нибудь решился бы снова рассказать о своих страхах. Ведь чудовище знает о нём всё. И, казалось, сделай Матвей это — заговори о нём вслух — чудовище, наверняка, окажется за спиной.

Часть Первая

С н е ж о к

— Быть такого не может… — насупившись, Матвей поправил съехавшую на глаза шапку и сильнее потянул на себя железную дверь, которая обычно всегда открывалась без усилий, — Как же так? — отступив на пару шагов назад, Матвей посмотрел на дверь так, словно ожидая от неё каких-либо объяснений.

Хотя, повстречай сейчас Матвей кого-нибудь из одноклассников или школьных работников, то ему самому бы пришлось придумывать объяснение на тему: почему он уже на второй день каникул отчаянно пытается попасть в школу. Да ещё и через заднюю дверь. Такую обычно называют запасным выходом. На случай пожара, землетрясения или других нехороших событий.

Вряд ли бы кто-то поверил, но и для Матвея возможность провести время в школе была той самой “запасной дверью”, выходом из положения.

Ведь ночью по его дому бродило самое настоящее чудовище. И уж лучше было провести время в школе, чем с самого утра со страхом ожидать наступления сумерек… Поэтому Матвей считал большой удачей, что их школьный библиотекарь, с которым Матвей частенько обсуждал прочитанные книжки и комиксы, разрешил приходить в читальный школьный зал даже на каникулах.

Иногда Матвею казалось, что библиотекарь, которого звали Альберт Вениаминович, читает его мысли; казалось, расскажи ему Матвей о чудовище, библиотекарь непременно в него поверит. Вот только даже в этом случае Матвей бы ничего не рассказал: он безумно боялся говорить о таком вслух. Ему казалось, сделай он это, произнеси такое — моргнуть не успеешь, как чудовище окажется за твоей спиной.

Матвей снова посмотрел на запертую дверь и уже замахнулся, чтобы пнуть её ногой, но вспомнил уроки этикета и культуры речи. Ольга Борисовна ничего не говорила им про то, что чужие двери пинать нельзя, но отчего-то Матвей и сам понял, что такое поведение было бы, что называется, неподобающим. Поэтому, подойдя ближе, он лишь несколько раз постучал кулаком по железной поверхности. Но из-за тёплых разноцветных варежек звук получился гулким и тихим, а сама попытка привлечь к своему присутствию внимание — провальной.

Сегодня на улице не было привычного мороза, но усилившийся снегопад грозил засыпать Матвея с головой. Поэтому, вспомнив, что окна библиотеки выходят во двор, Матвей поспешил за угол школы прямиком по белоснежным сугробам. Ведь когда ты ребёнок, а в твоём доме живут монстры, не сильно беспокоишься, что снег налипнет на штаны или о том, что промокнут ноги.

Окна библиотеки были расположены выше, чем Матвей себе представлял. Но даже так он без труда увидел горящий внутри свет. Значит, кто-то там всё же есть! Эта мысль принесла с собой огонёк радости, после снова возник вопрос: как попасть внутрь? Матвей опять посмотрел на окна, до которых он не мог дотянуться, и нахмурился.

Изнутри окна были обклеены снежинками, которые на прошлой неделе вырезали из бумаги первоклассники. И когда под вечер Альберт Вениаминович зажигал сверкающую гирлянду, снежинки смотрелись особенно красиво. Вот только сейчас Матвею, которого уже начал пробирать холод, казалось, что некоторые из них над ним смеются своей зубастой улыбкой, неровно вырезанной детскими неумелыми руками. Матвею эти улыбки совсем не нравились. Поэтому (и что бы там ни говорилось на уроках этикета и культуры речи) Матвей понял, что пора переходить к решительным мерам: бросив взгляд под ноги, мальчик начал выискивать среди снега кусочки от упавших сосулек.

Найдя подходящий ледяной осколок и отряхнув его, Матвей подумал о том, какой же сегодня липкий снег! И как было бы здорово построить крепость, слепить снеговика или поиграть в снежки!.. И не успел Матвей об этом подумать, как вдруг снежный ком угодил ему прямиком в голову, едва не сорвав нелюбимую красную шапку с огромным помпоном, которую он надевал, чтобы не обижать маму. Ведь она подарила Матвею эту шапку по случаю хороших оценок в первой четверти.

Матвей резко обернулся в поисках угрозы. Друзей, если не считать доброго библиотекаря, у Матвея не было, поэтому, кто бы не бросил в него снежок, он явно хотел не просто поиграть… Однажды Матвей видел, как старшеклассники сперва забросали второклашек снежками, а потом, вдобавок, ещё и закопали этих несчастных по шею в большие сугробы за школой!

Снег попал в глаза, поэтому, когда Матвей обернулся, перед его расплывчатым взглядом появилась лишь неясная фигура. Высокая и белая с головы до ног она стояла в десятке метров от Матвея. На секунду, продолжая тереть глаза, чтобы начать видеть чётче, Матвей даже решил, что это и вовсе не человек, а… снеговик? Но тогда как же объяснить снежок, прилетевший сейчас в его голову? И только Матвей допустил мысль, что это был никакой не снежок, а просто упавший снег с крыши, как вдруг белая фигура, которую Матвей принял за снеговика, внезапно двинулась прямо на него!

Вскрикнув, Матвей попятился назад, но споткнувшись о груду раскопанных сосулек, в итоге лишь неуклюже опустился на сугроб под окнами библиотеки, совершенно некстати подумав о том, как хищно сейчас должно быть улыбаются бумажные снежинки, глядя свысока на эту картину.

“Снеговик” был уже совсем близко, и стоило только Матвею подумать, что хуже быть не может, как вдруг белая фигура-снеговик засмеялась лающим, но совершенно человеческим смехом. В котором Матвей тут же распознал смех любого из старшеклассников! Как раз с таким смехом на прошлой неделе и были зарыты в сугробы несчастные второклашки!

Но по-настоящему испугаться или приготовиться к неминуемой судьбе быть погребенным заживо Матвей не успел. Потому что на место страха и чувства самосохранения, которое призывало его поскорее отсюда бежать, пришло изумление.

Снег, попавший в глаза, больше не мешал нормально видеть, поэтому теперь Матвей без помех разглядывал подошедшего к нему “снеговика”. В одном Матвей не ошибся: это действительно был старшеклассник, вот только уж точно не из школы. Такого бы он непременно запомнил.

Это был парень лет тринадцати, высокий, худой. Особенно эту худобу подчеркивала вычурно раздутый, будто купленный не по размеру, белоснежный пуховик. К слову, всё было на этом мальчишке белое: джинсы, варежки, шапка, шарф, черными были только высокие ботинки, да рюкзак, висящий на плече. Но выделял этого парня вовсе не странный выбор в одежде, а тот факт, что он сам был такого же цвета, как и его одежда! Его торчащие из под шапки волосы, брови, которых почти не было видно, лицо и руки, с которых он снял сейчас варежки — он весь был белее снега.

В тот день Матвей и узнал значение слова альбинос.

— Насмотрелся? — парень изогнул едва заметную бровь, но в его взгляде не было злости или раздражения, какое можно часто встретить у любого старшеклассника, если неосмотрительно долго задержать на ком-либо из них свой взгляд. В глазах же этого парня с ангельской наружностью плясали самые настоящие весёлые черти, не иначе.

— Давай, поднимайся! А то недолго и воспаление лёгких подхватить! Лежал я как-то с ним, и, поверь, больничными пряниками можно отбиваться от хулиганов, а от уколов — твоя пятая точка посинеет, как у мертвеца!

— Гонишь!

— Чтоб мне… побелеть! — и не дожидаясь реакции на свою фразу, парень засмеялся собственной шутке, но уже через секунду снова сделался серьёзным и протянул Матвею белоснежную руку, — Я Виктор.

— Виктор? — с деланным сомнением произнес Матвей, приняв помощь и встав на ноги. Окинув парня с ног до головы и задержав взгляд на его белоснежном лице, Матвей произнёс: — И ты действительно хочешь, чтобы я поверил тебе на слово?

С секунду они оба молчали. Матвей — от своей внезапной смелости говорить вот так дерзко с незнакомым старшеклассником, а Виктор, казалось, не мог поверить, что кто-то наконец оценил его шутку про свой внешний вид. Вид, который обычно вгонял окружающих в ступор, но хуже всего — вселял в сердца людей какой-то необъяснимый страх.

Пару секунд Матвей и Виктор молча смотрели друг на друга, а потом прыснули единым смехом.

— Никогда не видел тебя раньше! Что ты здесь делаешь? — спросил Матвей, не в силах отвести взгляда от лица своего нового знакомого.

Такое поведение Ольга Борисовна несомненно назвала бы признаком дурного тона. Но Матвей ничего не мог с собой поделать: таких, как Виктор, он не встречал даже в книгах или фильмах! Но Виктор, казалось, был и непротив такого повышенного внимания.

— Э-э-э, нетушки. Я уже назвал тебе целое имя и удостоил историей про уколы в задницу, поэтому моё досье можно отложить хотя бы до тех пор, пока ты не скажешь мне, чего это тебе вздумалось бродить вокруг школы во время каникул! Хотя для сойдёт и просто твоё имя.

— Матвей. Так меня зовут… И я просто хотел попасть в библиотеку… — Матвей сказал это, не подумав, о чём тут же пожалел.

— Попасть в библиотеку?? Ты серьёзно?

— Да… Я просто… Забыл сдать книги перед каникулами, а наша… э-э-э-э библиотекарша… Лариса Петровна… Она такая… Ну, сам понимаешь… — для образности Матвей даже округлил глаза и многозначительно замолчал, — В общем, мало не покажется, когда она поймёт, что срок сдачи давно истёк.

Матвей чувствовал, как краснеет от только что выдуманной истории. Но Виктор казался ему таким необычным, что Матвею хотелось впечатлить своего нового знакомого. К тому же, не рассказывать же Виктору о чудовище и о том, что на самом он хотел спрятаться от страхов среди стеллажей со школьными книгами? Или о том, что, если бы это было возможно, он хотел бы даже остаться жить прямо в библиотеке на всё время зимних каникул!

Виктор серьёзно и с пониманием выслушал историю про вовремя не сданные книги, после чего хлопнул Матвея по плечу и произнёс:

— Ну, что ж, Матвей… За мной!

— Но куда?..

— Как куда? Решать твою проблему, куда ж ещё!

По сугробам они вместе добрались до железной двери, в которую ещё полчаса назад безрезультатно стучался Матвей. Хотя теперь он был рад, что дверь по прежнему заперта. Ведь Матвею не хотелось, чтобы его новый приятель понял, что история про не сданные книги — враньё, и никакой злобной библиотекарши не существует.

Вот только Виктор так просто решил не сдаваться.

— Постой-ка на шухере!

— Чего?

— Ну, гляди в оба и подай мне знак, если кого-то увидишь! Мне нужно несколько минут… — и к удивлению Матвея, Виктор достал из рюкзака огромную связку самых разных ключей и горделиво потряс ей в воздухе.

— Откуда они все у тебя??

— Лучше спроси, есть ли тут ключ от кондитерской, которая на главной улице! И я тебе отвечу: нет, но это не означает, что так будет всегда!

Матвей был одновременно испуган и восхищён действиями Виктора, хотя надеялся, что ни один ключ к школьной двери не подойдёт. Матвей знал: такое называется проникновение со взломом! Хотя мысль о том, что он проведёт каникулы в тюрьме, а не у себя дома, даже немного успокаивала: самую малость и ровно до того момента, пока сзади не раздался тяжелый скрипучий звук отворившейся двери.

— Ну, так как? Ты идёшь? — придерживая тяжелую дверь, Виктор состроил многозначительную гримасу.

Виктор будто приглашал пробраться не в библиотеку, а в какую-то тайную комнату; будто приглашал отправиться в самое интересное и захватывающее приключение. И Матвей, конечно, такой возможности и новому волнительному чувству противиться не смог.

Часть Вторая

В о л ш е б н о е с л о в о

Пустой читальный зал одновременно и пугал, и вселял приятное волнение: когда ещё бы Матвею довелось оказаться здесь в одиночку?

Бах!

Звук упавших книг заставили Матвея вздрогнуть и вспомнить, что он здесь не только не один, но и с тем, кого практически не знает. Обернувшись, Матвей увидел, как Виктор, возвращает упавшие книги на место и пожимает плечами, мол, чего такого? С таким же видом, будто он не делает ничего дурного, Виктор один за другим выдвинул ящики письменного стола Альберта Вениаминовича.

— Ох, а вот это удача так удача!

Достав упаковку печенья, Виктор продемонстрировал её Матвею. После чего открыв её и, вытащив одно печенье, и целиком положил себе в рот:

— Угощайся! — произнёс Виктор с набитым ртом, что согласно правилам этикета не было красивым или правильным. Как и то, что взяв ещё несколько печенек, Виктор плюхнулся в кресло библиотекаря и сделал на нём пару оборотов вокруг своей оси.

— Ты ждёшь особого приглашения? Или как?

— Не думаю, Виктор, что… — Матвей был в замешательстве, но что-либо возразить не успел, потому что его взгляд упал на одну книг, лежащих на столе.

Она была открыта на странице с иллюстрациями, и на одной из них в свете разноцветных огней мама укладывала своего ребёнка спать. Картинка называлась “Новогодняя ночь”. И Матвей тут же ощутил зависть к этому мальчику, чья мама, словно ангел-хранитель, берегла его сон.

— Что? — вернул Матвея к реальности голос Виктора, — Уже передумал отдавать в библиотеку свои книги, а? — подмигнул Виктор, будто разгадав замысел Матвея.

После чего Виктор сунул руку в ящик чужого стола и достал оттуда круглые очки, которые носил Альберт Вениаминович.

— Что, уже не боишься разгневанную библиотекаршу, а? — Виктор нацепил очки и состроил страшную (как он наверное думал) гримасу, но Матвей всё же не выдержал и улыбнулся. Но снова глянув на картинку в книге, добавил:

— Есть другие вещи, которых действительно стоит бояться..

— Это какие например?

— Разные, — Матвей пожал плечами и замолчал, не понимая, зачем вообще об этом заговорил.

— Хочешь, поищем записи и вычеркнем тебя из должников, а? — спросил Виктор, отряхнув руки, — Спасём тебя от чудовищной библиотекарши Ларисы Петровны!

Чем больше проходило времени, и чем дольше их проникновение в библиотеку оставалось незамеченным, тем больше Матвею начинало нравиться происходящее. Это действительно становилось похоже на приключение! Но стоило только об этом подумать, как голос за спиной заставил Матвея подскочить на месте.

— Что тут у нас такое? Кто-нибудь может мне ответить?

Обернувшись, Матвей увидел их школьного библиотекаря, который переводил строгий взгляд с одного мальчика на другого.

А вот сам Матвей тут же опустил глаза, пытаясь быстро придумать объяснение тому, как они здесь оказались. Взгляд Матвея наткнулся на стенд с выставленными книгами, в основном сказками про новый год и рождество, хотя название стенда, смастерённое явно вручную, почему-то гласило “Волшебное Слово”. Но Матвей сейчас и сам бы многое отдал, лишь бы поскорее отыскать внутри себя такие волшебные слова, чтобы их с Виктором не наказали за это преступление.

Но позади вдруг раздался голос Виктора, и судя по его тону, он вовсе не был напуган:

— Где же это вы ходите, Лариса Петровна?

Матвей округлил глаза, глядя на то, как его новый приятель демонстративно поправил у себя на носу чужие очки и ещё более вальяжно расселся в чужом кресле, явно пытаясь кого-то копировать. У Матвея тут же в голове пронеслись самые разные сцены, в которых их обоих наказывают самыми ужасными способами… Как вдруг Альберт Вениаминович произнёс:

— Что я тебе говорил, Виктор? Если я дал тебе свои ключи, то ими нужно пользоваться только в крайних случаях. Подержи-ка, Матвей…

И приблизившись, библиотекарь вручил изумлённому таким поворотом событий Матвею белоснежного кота, на которого из-за страха мальчик не сразу обратил внимание.

— Всё утро искал этого паршивца, а он, представляете, был в столовой, забрался за холодильный шкаф и не мог выбраться…

— Так это и был чрезвычайный случай, Ал! — отозвался Виктор, всплеснув руками.

— Ал?.. — непонимающе переспросил Матвей.

— Я его крёстный, — пояснил библиотекарь.

— НАМ нужно было сдать книги в библиотеку, а то его грозила сожрать…

— Ну всё, Виктор, перестань! — воскликнул Матвей, пытаясь осознать, как так вышло, что его новый приятель — крестник их школьного библиотекаря.

Матвей не знал, сердиться ему или нет, но поймав весёлый взгляд Виктора, понял, что есть в этом парне нечто такое, что ни за что не даст обидеться на него всерьёз.

***

Напившись горячего какао с печеньем и отогревшись, ребята отправились во двор, пообещав Альберту Вениаминовичу, или, как его называл Виктор — Алу, не промокнуть насквозь, а также не строить барьеры у выезда школьного автобуса, не пытаться сбить огромные сосульки на козырьке входа в столовую…

По правде говоря, именно этим Матвей и Виктор больше всего и хотели заняться, но игра в снежки и катание с большой горки, построенной на той неделе учителями физкультуры и ОБЖ, заняло всё их время. День пролетел совершенно незаметно, хотя Матвей бы очень хотел, чтобы он не заканчивался никогда.

Бросив свой последний снежок и промахнувшись, Виктор крикнул, что сдаётся, и повалился в снег. Когда Матвей подошёл к нему, Виктор уже вовсю махал руками и ногами, напевая слова, явно только что придуманной им песни:

— Я ангел рождества-а-а-а ла-ла-ла, ангел нового года-а-а-а…

Вдруг на деревьях и фонарных столбах вспыхнули голубые огни гирлянд, которыми была украшена к новому году территория школы, и Матвей усмехнулся тому, что в этом свете Виктор действительно был похож на ангела, и лишь красная шапка, которую Матвей дал взамен на его белую, выбивалась из этого образа.

— Когда ты сказал, что есть вещи пострашнее твоей выдуманной Ларисы Петровны… Что ты имел в виду?

— Я не могу… Не могу сказать тебе, Виктор.

— Не переживай, я знаю волшебное слово.

- “Пожалуйста” тут не поможет, — хмыкнув, Матвей упал на снег рядом с Виктором и тоже начал “делать ангела”, думая при этом о том, почему он не хочет рассказать обо всём, что происходит по ночам в его доме?

— А причём тут пожалуйста? — Виктор приподнялся на локтях и непонимающе посмотрел на Матвея.

— Как при чём? Ты сам сказал про волшебное слово!

— Сказал, только это нифига не твоё пожалуйста.

— Нет?

— Нет.

Ещё немного Матвей и Виктор молчали, продолжая лежать на снегу, подставляя лица огромным снежным хлопьям, которые, касаясь их горячих щёк, тут же таяли, и можно было подумать, будто оба мальчика плачут. Матвей ощущал, как холод начинает пробираться к нему через многочисленные слои одежды. И уже собирался подняться, как вдруг Виктор заговорил очень серьёзным голосом:

— Я не буду смеяться.

Виктор больше ничего не произнёс, но Матвей и так понял всё без слов. Это оно и было. То самое волшебное слово. И Матвей заговорил. Рассказал своему другу и о чудовище, и о страхах, обо всём, о чём так долго не решался даже лишний раз думать. Матвей говорил и говорил, и ни одно из чудовищ не появилось, чтобы схватить его.

Гирлянды, которые казались россыпью звёзд, загорелись жёлтым и красным светом, холод куда-то постепенно исчез, а на смену ему прямиком из сердца разлилось волшебное тепло. И оно стало ещё жарче, когда Виктор произнёс другие слова.

— Я тебе верю, Матвей. Я тебе верю.

И, глядя на мерцающие огни, на первые появившиеся на небе звёзды, Матвей подумал, что и эти слова тоже можно было назвать волшебными.

Часть Третья

Н о в о г о д н е е Ч у д о

Было уже далеко заполночь, когда Матвей наконец последовал просьбе родителей идти готовиться ко сну. Проведя весь день с Виктором он чувствовал себя лучше не бывало!

Придя домой, Матвей помог маме накрыть на стол, нарядил ёлку вместе с отцом и дядей, который приезжал к ним на все праздники. Матвей смеялся вместе с ними над не понятными шутками ведущего в телевизоре. И всё было хорошо, пока Матвей не надел пижаму и не залез под одеяло. Свет гасить не хотелось.

Матвей снова начал испытывать страх. А чудовище снова стало казаться ему непобедимым и вполне настоящим. Матвей пытался думать о хорошем: об играх с Виктором, о смешном коте Альберта Вениаминовича, о мерцающих огоньках, о том, что наступил Новый Год, внизу под ёлкой у него ещё много неоткрытых подарков!

Вот только ничего из этого не помогало справиться со страхом и жутким осознанием, что сегодня он поплатится о том, что всё рассказал Виктору! Матвей тут же и в самых ярких красках представил, как именно чудовище заставит его сегодня пожалеть о содеянном. Ведь он не должен был никому рассказывать!

Матвей помнил потусторонний горячий шёпот и правила, которые чудовище шептало из разных углов его комнаты. Самое главное Матвей помнил очень хорошо: нельзя никому рассказывать о его появлении. Скажешь только слово — чудовище мигом возникнет за твоей спиной, и вот тогда пощады не жди!

Матвей зажмурился, а когда открыл глаза, взгляд его упал на белую шапку Виктора, которую он зачем-то положил на стол, вместо того, чтобы оставить на вешалке в прихожей. Матвей вспомнил, как Виктор по дороге домой рассказал ему свою историю. Он тоже встречался с чудовищами. Но, по его словам, они исчезли, как только он рассказал о них своему крёстному. Виктор был смелым. Матвей тоже хотел бы стать таким.

Поэтому, медленно выдохнув, Матвей потянулся к светильнику в виде рождественской звезды и уже собирался погасить свет, как вдруг жуткий скрежет наполнил комнату, заставив Матвея подскочить от страха и упасть с кровати на пол. Но когда он высунул голову в поисках источника звука, то увидел в окне улыбающееся лицо Виктора!

— Ты чего тут делаешь?? — открывая окно, шепотом воскликнул Матвей, с восхищением глядя на Виктора. Ведь его комната располагалась на втором этаже!

— Что ты тут делаешь… Что ты тут делаешь… — нарочито недовольно проворчал Виктор, передавая Матвею свой большой рюкзак, — Если ты меня сейчас же не впустишь, то наверное — буду соревноваться с твоим снеговиком за право быть во дворе главным!

Отойдя в сторону и дав своему другу забраться в комнату, Матвей почувствовал, как в рюкзаке что-то зашевелилось, после чего последовало недовольное “Мяу!”.

— Снежок? Ты принёс Снежка?

— А куда его было девать! Не оставлять же в школе! Вот я и уговорил Ала забрать его к нам домой!

— А дальше что?..

— А что дальше? — непонимающе ответил Виктор, вынимая Снежка из рюкзака.

— Ну, если ты не заметил, это не ваш с… Алом дом! — взяв кота на руки, Матвей не знал, что он чувствует больше: радость от того, что его друг здесь, или страх, что родители могут подняться в его комнату и устроить скандал или повести себя ещё как-нибудь “по-родительски” грубо с его другом.

— Он и не твой… — нравоучительно произнес Виктор, доставая из рюкзака хлопушки, небольшие петарды, шишки и рогатку, и выкладывая это всё на кровать Матвея. — Пока ты не покажешь своему чудовищу, кто тут главный!

— Нельзя убить чудовище петардами или шишками!

— Не-а! Только до тех пор, пока ты в это не веришь!

— А ты что ли веришь?

Виктор закатил глаза, словно говоря: не верил бы он, его бы здесь не было! И снова Матвей не знал, что и думать. Виктор казался уже таким взрослым, Виктор был старшеклассником! Но сражаться с монстрами пришёл с хлопушками и ёлочными шишками!

— Ну… В любом случае, если не поможет, мы всегда сможешь осыпать его вот… Этим!

— Виктор вытащил последнее “оружее”, оказавшееся серпантином, и “выстрелил” струящимся серебром в Матвея, — Прикинь, чудовище в серпантине и блёстках! Да оно помрёт от стыда!

— Чудной ты, Виктор!

— А то! — самодовольно произнёс Виктор и плюхнулся на кровать, придвинув боеприпасы поближе, — Садись и гаси свет, как появятся — дадим ему отпор!

— А как мы поймём, что оно уже здесь? Оно бывает очень тихим.

— Снежок нас предупредит!

— Точно…

Не прошло и часа, как Матвей уже мирно спал, а рогатка и шишки лежали рядом с его подрагивающими пальцами. Возможно, во сне Матвей действительно сражался с тем, кого боялся больше всего на свете.

Но Виктор спать и не думал, Виктор ждал. И был рад тому, что Матвею удалось заснуть. Ведь его друг был кое в чём прав: нельзя одолеть чудовище детскими игрушками. Не этого монстра. Но Виктор уже давно не был ребенком, и в его рюкзаке хранились не только шишки и петарды, а самый настоящий пистолет, тайком вытащенный из сейфа крёстного…

Снежок действительно предупредил о приближении чудовища: зашипев, он спрыгнул с коленей Виктора и начал красться к двери, будто из-за неё вот-вот должно было появиться нечто ужасное. Гирлянда мерцала слабым светом, но Виктор видел, как ручка двери сделала пол оборота, и в комнату из коридора прокралась тьма. А уже в следующую секунду на Виктора смотрели глаза самого отвратительного из всех чудовищ на Свете…

***

Новогодним утром Матвей впервые за долгое время проснулся выспавшимся и в хорошем настроении. Рядом сопел Снежок, но Виктора нигде не было. И только, выбравшись из постели, на письменном столе Матвей нашёл от него записку.

В ней его друг подробно рассказал про ночной визит чудовища, и про то, как он перепробовал на нём все шишки, но помог лишь серпантин! Виктор писал, что только осыпав серпантином чудище, он сумел победить! Чудовище настолько переживало, что подумают о нём, узнай кто-нибудь, что оно пребывало в таком нелепом виде… Но Виктор был беспощаден — так по крайней мере он писал — поэтому чудовище уползло к себе в логово и поклялось больше никогда не переступать порог этого дома и этой комнаты…

Рассказ Виктора был сумбурным и слишком приукрашенным, но Матвей отчего-то поверил в этой записке самому главному — чудовище больше не вернётся.

В завершении письма Виктор говорил о том, что Снежок может жить у них по очереди, если Матвей того захочет, и что он и Альберт зовут его сегодня кататься на коньках, а потом в кино…

Матвей перечитал письмо ещё несколько раз, а потом взял Снежка на руки и подошёл к окну. Ему было сложно поверить, что его жизнь так внезапно заиграла новыми красками, разноцветными как новогодние гирлянды. Но раз он так долго верил в чудовищ, то, наверное, пора начать верить и во что-то хорошее. Например, что в новогодние деньки на самом деле случаются чудеса, а всё плохое можно победить, лишь только поделившись этим с другом, который всегда придёт на помощь. Даже если для борьбы с чудовищами у него будут только хлопушки да блестящий серпантин…

П о с л е с л о в и е

С тех пор Матвей перестал бояться засыпать и на многие годы обрёл положенные каждому ребёнку беззаботное детство и юность. Лишь став взрослым, Матвей смог разрешить себе вспомнить. И понять, от какого монстра на самом деле спас его Виктор, с которым он дружит и по сей день. И почему мамин брат, дядя Миша, больше никогда не приезжал к ним в гости…

***

Официальная статистика сексуального насилия над детьми отсутствует, однако по данным выборочных исследований около семидесяти процентов детей и подростков из числа тех, кто подвергался действиям сексуального и развратного характера — самой распространённой формы сексуально насилия — испытавали это от родственников и знакомых, а более сорока процентов таких случаев происходят в период праздничных календарных дней. Таких как Новый год и Рождество.