Бернар стал самым молодым в мире ребенком, получившим взрослые права, когда ему было три дня от роду. А о своей смерти он узнал чуть раньше, из уведомления об увольнении, когда робот охранник не пустил его на работу.
Уведомление сообщало, что он, Бернар Себастьян Катони, сорокатрехлетний рабочий, уволен в связи с его собственной смертью. Робот-охранник подкатил к нему на мягких колесах, вручил уведомление и ловко выудил пропуск из кармана.
— Вы сдурели, что ли? — возмутился Бернар. — Я же не умер!
— Если вы не умерли, — ответил охранник, — то вам надлежит находиться на своем рабочем месте.
— Так ты меня не пускаешь на рабочее место! — Бернар шагнул к двери, но робот ловко оттеснил его в сторону.
— Согласно уведомлению о вашей смерти, вы скончались. Отойдите.
— Я не умер!
— Отойдите! Или я буду вынужден применить силу.
Бернар скончался. Во всяком случае, так следовало из официальных документов, а в мире нет ничего важнее, чем документы. Реальность не так важна, как записи в официальных бумагах, и когда в ход идут строки из баз данных, реальность стыдливо прячется в темном углу. Базы данных знают все. Камеры слежения и системы распознавания лиц фиксируют каждый шаг. Все покупки записаны. Все маршруты прогулок учтены по данным, полученным от сотовых телефонов. Каждый телефонный разговор записывается, и нет ничего, что ускользнуло бы от внимания Службы Статистики.
Сколько туалетной бумаги вы расходуете и сколько алкоголя выпиваете? Сколько ругательств произносите, какие лекарства принимаете? У Службы Статистики есть ответ на любой вопрос. «Тотальная слежка» — звучит не слишком приятно, поэтому все это называют просто «статистическими данными». И статистика не ошибается!
Так принято считать, и Бернар сам так считал, пока не обнаружил, что ошибки возможны. Обнаружил в тот момент, когда один нолик в миллионах терабайт информации слетел с места, и самого Бернара пометили, как умершего. Теперь он стоял на улице, и не мог зайти к себе на работу.
Бернар пожал плечами, и остановил автоматическое такси. Не может зайти — значит, у него выходной! Он сунул карту в щель оплаты, но такси не двинулось с места. «Карта не действительна», — прочел Бернар на экране, — «Владелец карты скончался». Он умер, а мертвому деньги не нужны. Его карты аннулированы. Он выругался и ударил по терминалу, а такси включило систему защиты от вандализма. Бернар получил удар током и оказался на тротуаре.
Бернар проклинал роботов, такси и Службу Статистики. Он шел пешком и ругался на ходу. Останавливался, что бы отдохнуть, и тогда ругался, стоя на месте. Он пришел домой, но не смог войти в квартиру. Когда умирает одинокий человек без наследников, его имущество переходит в собственность городского правительства. Бернар нашел свою дверь опечатанной. Он не имеет права входить внутрь и распоряжаться имуществом покойника, даже если покойник — он сам. У мертвых нет прав.
Он провел ночь на лестнице. Утром желудок потребовал еды, но Бернар еще не дозрел до готовности просить милостыню на улицах. Он шел в толпе людей, поднимался на эскалаторах, опускался в лифтах, и снова шел пешком. Через три часа он добрался до Центра Городского Планирования.
Несколько человек лежали на крыльце Центра без сознания, и это слегка настораживало. Но Бернар и сам уже едва держался на ногах, а потому не собирался тратить время на городских алкоголиков. Кто еще спит на крыльце посреди города, кроме пьяниц?
Центр приветливо встретил его дежурными улыбками, легкой музыкой и бесплатным кофе. Закусок к нему не полагалось, но Бернар влил в желудок три стакана горячей черной жижи, с двойным сахаром каждый, и чуть приглушил голод.
— Мне нужно опротестовать свидетельство о смерти! — сообщил он компьютерному клерку на экране. Живые люди не занимаются такой работой, они легко выходят из себя и совершают слишком много ошибок.
— Свидетельство имеется в наличии? — спросил клерк и Бернар предъявил документ
— Если свидетельство выписано без наличия присутствия должного факта смерти объекта, обозначенного в свидетельстве, объекту надлежит произвести необходимые действия, указывающие на присутствие наличия факта его жизнеспособности! — сообщил клерк, и пару минут Бернар переводил конторский язык в человеческий.
— То есть, доказать надо, что он живой? И как же мне это сделать?
— Пройдите медицинское освидетельствование. Записать вас в очередь?
— Да!
— Ваша очередь — 796, дата указана на талоне регистрации.
— Это же через месяц! — взвыл Бернар, посмотрев на талончик. — Мне надо сейчас!
— Пройдите срочное освидетельствование. Ваша очередь — 11. Внесите оплату приема врача, — клерк выдвинул терминал приема платежей, и Бернар машинально приложил к нему карту.
— Сожалею, — сообщил клерк. — Оплата картой умершего человека не представляется возможной. Следующий!
— Но я не умер! — заорал Бернар
— Если свидетельство выписано без наличия присутствия должного факта смерти объекта, обозначенного в свидетельстве…
Бернар отошел от стойки.
Еще час ушел, что бы отыскать единственного живого человека в задании. Усталая женщина в подвале принимала жалобы на работу системы электронных клерков. Когда Бернар вошел, она перекладывала полученные бумажные жалобы из лотка входящих документов в машину для уничтожения бумаг.
— Стучаться надо! — сообщила дама.
— Тук-тук! — ответил Бернар, — Я хочу пожаловаться на работу клерка.
— Да неужели? Вот это сюрприз! — женщина протянула ему ручку и лист бумаги. — Составьте жалобу, и оставьте в лотке приема документов.
Она вынула новую пачку бумаг с пометкой «Рассмотренные жалобы. Принять к исполнению» и спустила в резак для бумаги.
— А как-то еще можно?
— Можно. Противоударный автомат для жалоб стоит в фойе. Сразу на входе! Что вы все сюда-то претесь?
Автомат в фойе одиноко пылился в углу у самого входа. Бернар заполнил формы. Всего полчаса работы, и все сведения внесены! Он нажал «Отправить жалобу».
— Заявление рассмотрено! — тут же сообщила надпись.
— Как быстро! — изумился Бернар и прочитал дальше: «Заявление отклонено в связи со смертью заявителя».
Когда он начал бить автомат, то убедился, что тот действительно противоударный. Да еще и снабжен электрошоковой защитой. Робот-охранник вынес Бернара за дверь, и положили у входа, к остальным людям без сознания.
Бернар очнулся, и вернулся обратно, в подвал, к единственному в здании живому человеку.
— Да чего вам еще?
— Кто контролирует и проверяет работу вашего заведения?
— Служба Контроля Качества, кто же еще, — женщина протянула ему обрывок бумаги с адресом. — Удачи…
В Службу Контроля он успел за час до закрытия.
— Мне надо…
— Вы записаны на прием? — оборвал его электронный клерк.
— Нет, мне надо…
— Запишитесь на прием, возьмите очередь и ожидайте, вас вызовут. Предъявите удостоверение личности для записи на прием!
Бернар приложил удостоверение к терминалу записи.
— Запись невозможна в связи со смертью записуемого! — сообщил клерк.
Когда Бернар начала орать, роботы охранники выехали из своих ниш. И люди двинулись в его сторону, что куда страшнее! Любой скандал задерживает обслуживание. Роботы не причинят ему вреда, а вот что сделают с ним десяток-другой людей, которые ждут приема по записи, если он начнет скандалить и рваться без очереди? Бернар сбежал.
Он шел по городским улицам, почти наугад. Вечер — время развлечений, а развлечения горожан всегда связаны с едой и напитками. Со всех сторон люди ели и пили, и не знали голода. Бернар уже больше суток держался на одном только бесплатном кофе.
— Да и плевать! — решил он, и уселся за столик на уличной веранде.
Он ел и ел, и остановился, только когда понял, что не может встать. Он попросил счет и приложил карту к терминалу.
— Владелец карты скончался. Карта не действительна, — сообщил робот-официант.
Бернар побежал, но робот всегда быстрее человека. Когда приехал наряд полиции, официант все еще держал его за руку.
— Вы используете карту умершего человека, это серьезное преступление! — сказал полицейский, такой же механический, как и официант.
— Это моя карта, моя, я жив! — Бернар показал удостоверение, — Смотрите, видите? Моя карта, я живой!
— Вы используете удостоверение умершего человека, это серьезное преступление!
— Это мое удостоверение! И моя карта, проверьте отпечатки! — Бернар протянул руку.
Полицейский робот выдвинул сканер. Отпечатки легко распознались, и сканер выдал ответ: «Бернар Себастьян Катони. Скончался».
— Вы скончались! — сообщил робот. — Умершие аресту не подлежат. Пройдемте со мной.
— Куда?
— В морг. Умершие подлежат вскрытию и захоронению.
Бернар сопротивлялся, как мог, но полицейские роботы тоже противоударные, и снабжены электрошоковой защитой. Только чуть более мощной, чем у автомата для жалоб.
В морг Бернара доставили без сознания. Робот-санитар раздел его, уложил на стол и зафиксировал биение сердца. Живой человек не подлежит вскрытию! Но в морг доставляют только умерших. Умерший подлежит вскрытию. Но умерший жив. Робот убрал скальпель, привел Бернара в сознание, и вызвал живого санитара. Даже машины умеют перекладывать ответственность за принятие решений на других.
Санитар морга оказался приятным молодым парнем, в белом халате и с наушниками. Он пританцовывал, пока слушал музыку одним ухом, а Бернара вторым.
— Не вопрос, чувак, я же вижу, что ты не помер еще. Свезло тебе! Не то, что остальным тут. Надо только оформить тебе документ, и иди домой.
Парень заткнул второе ухо наушником, но Бернар вынул его обратно.
— Что такое, чувак?
— Документ!
— Что за документ?
Бернар набрал воздуха в легкие. Выдохнул. Мысленно досчитал до трех.
— Документ, что я не умер, — ответил он спокойно.
— Не вопрос! Оформим документ. Только нужно основание.
— Так вот я — живой стою, ты же видишь!
— Не, я-то вижу! Но для документа нужно нормальное основание. Факт — не основание. Нужен документ, что ты живой. Пройти обследование, пусть врач напишет справку, что ты не умер, а я тогда напишу справку, что ты не умер. И иди себе домой.
— Тогда я пойду к врачу. — Бернар шагнул к двери.
— Не, чувак, я тебе не могу отпустить! — санитар загородил дорогу. — Тебя доставили на вскрытие, ты тут уже записан, как труп. Если ты уйдешь, на меня повесят потерю трупа. Сделай справку, что ты живой, я спишу труп с баланса, тогда и уйдешь.
— Как я могу сделать справку, когда я сижу в морге с голой жопой! — заорал Бернар.
— Чувак, я без понятия. Я, что ли, за тебя должен думать? Сам это все устроил, сам и выкручивайся! — санитар заткнул ухо.
Когда кулак заболел, Бернар остановился. Халат санитара почти не испачкался кровью, и сам санитар еще дышал. Оклемается! Бернар раздел его, натянул штаны, на размер меньше, чем нужно, надел халат и открыл дверь морга удостоверением санитара. Свобода! Хотя ночевать свободному Бернару опять пришлось под дверью своего дома, в который не мог войти. Утром начался еще один пеший марафон по человеческому муравейнику.
Верховное Управление Развития и Планирования — вот куда ему нужно. На высший уровень городской власти! Бернар вошел в дверь. Ого! Здесь работали не роботы, а живые люди! Такого он давно не видывал. Это действительно высший уровень,
— Добрый день! — поздоровался он с девушкой за стойкой. — Мне нужно попасть на прием к Главе города.
— Вы записаны?
— Пока нет.
— Вам нужно записаться на прием! — девушка выдала талон с номером 212.
— Так просто? — изумился Бернар. — Даже без документов?
— Это очередь, по которой вы сможете записаться на прием, — объяснила девушка. — Документы потребуются там.
— То есть я записался на прием, что бы записаться на прием? Нужно отстоять очередь, что бы встать в очередь?
— Да, все верно. Следующий!
Бернар отошел и взял стаканчик бесплатного кофе. Получше, чем в прошлый раз. Он сидел и наблюдал. Посетители покорно ждали своего времени на предписанных им местах. Клерки — живые клерки! — подходили к ним, сверяли документы, указывали двери. А порой, судя по грустным лицам посетителей, переносили или отменяли прием.
Бернар встал. Ноги пошли еще до того, как голова продумала весь план. Он вклинился в толпу клерков у стойки с документами.
— А скажите, где куда тут, что бы ну вот это вот, которое у вас здесь всегда? Здравствуйте! — выпалил он.
— Обратитесь к секретарю для записи на прием! — ответили несколько голосов хором.
— Ой, спасибо, парни, помогли!
Бернар отошел. Пока клерки осмысливали его странное поведение, он стянул папку со стойки. Открыл первый лист. В мире терминалов и электронных записей городское руководство все еще использовало бумажные документы. Хотя это наверняка бумажные копии электронных документов. Одна копия тут, вторая в архиве, что бы расходовать как меньше бумаги, благодаря электронному обороту документов.
Бернар изучил лист. Антье Санажар записан на прием на 12–44. Бернар взглянул на часы. Через 20 минут. Номер очереди — 104-22А-7. Видимо, это зал, сектор и место, где должен ждать проситель. Половина оставшегося времени ушла, что бы найти невезучего господина Санажара.
— Антье Санажар? — спросил Бернар, и проситель вскочил с места.
— Да, да, это я!
— Сожалею, господин Санажар, ваш прием перенесен на 17–45. Позвольте ваш талон! — Бернар забрал из его руки карточку с номером
— Но я…
— Вы можете подать жалобу, — начал Бернар, и Санажар тут же исчез.
Бедняга. Но его хотя бы не пытаются вскрыть в морге! Бернар выкинул папку с документами в мусор, и занял место Санжара. Ему повезло. Прием Санажа не перенесли, и уже в 13–20, почти вовремя, за ним пришел клерк.
— Антье Санажар?
— Да, это я! — Бернар протянул номер.
— Идете за мной!
Глава города восседал за огромным столом. Стульев для посетителей в кабинете не было, и Бернар остался стоять. Сам Глава читал документы в папке, но Бернар заметил край журнальной страницы.
— Здравствуйте! Я…
— Ближе к делу! — оборвал его Глава.
— Меня объявили умершим! Я хочу оспорить свидетельство о смерти.
Глава заинтересовался достаточно, что бы поднять глаза на просителя.
— Оспорить на каком основании?
— Я жив! На таком вот основании.
— Тогда почему у вас свидетельство о смерти? Вы его подделали? Инсценировали свою смерть? Это какая-то афера со страховкой? — Глава отложил журнал.
— Это ошибка! Я жив, а по документам мертв. Мне нужно аннулировать свидетельство о смерти.
— Обратитесь…
— Я обращался! Везде! Они все бюрократы, и не могут решить простой вопрос.
— Да, — кивнул Глава, — это проблема! Засилье бюрократизма на местах создает риск перегибов и неверных решений. Государственный управитель новой формации неминуемо должен следовать по пути открытости и сближения с населением города, проявляя участие в проблемах…
— Так как мне аннулировать свидетельство?
— Подтвердите, что вы живы, — Глава недовольно прервал свою речь. — Сходите к врачу, получите справку, что вы живой. Сделайте экспертизу. За свой счет, конечно, но потом вы сможете подать иск о возмещении расходов. Иски рассматриваются довольно быстро, в срок не более трех лет.
— Но меня не записывают к врачу, и не принимают оплату!
— Почему?
— Потому что я умер! На меня оформили свидетельство о смерти.
— Тогда вам надлежит его оспорить. Обратитесь с жалобой в Центр городского управления.
— Меня там не слушают, говорят, что я умер!
— Вы всегда можете подать жалобу на их работу. Вам нужно доказать, что вы живы, вот и все.
— Но от мертвых не принимают никаких доказательств!
— Естественно, на то они и мертвые! Найдите доказательства, что вы живы, что бы начать искать доказательства, что вы живы, и доказать, что вы живы! Все же так просто. Мы, руководители новой формации всегда следуем по пути простых и эффективных решений… Что вы делаете? Эй, вы зачем залезли на мой стол? Охрана!
Когда Глава поднялся, Бернар уже стоял на столе перед ним. Удар ноги отбросил Главу города на пол, и Бернар прыгнул сверху. Охрана появилась в кабинете быстро, и это тоже были живые люди. А люди всегда проигрывают в скорости роботам, да еще и пугаются, видя, как кто-то избивает окровавленное лицо городского Главы. Это дало Бернару немного времени, и он успел врезать Главе еще несколько раз до того, как его карьеру гладиатора оборвал удар дубинки по голове.
***
Бернар очнулся в тюремной камере. Его обвиняли в нападении на главу Города. Через сутки одиночества он узнал о новом обвинении — теперь уже в убийстве Главы города. Его кулаки отлично потрудились, и в сознание Глава уже не пришел. Бернар совершил убийство на высшем уровне, на глазах охраны, под камерами слежения. Такое дело не занимает много времени.
К концу второго дня все было кончено. Бесстрастный электронный суд не знает сомнений и сострадания. И не ошибается, как и система статистики!
— Бернар Себастьян Катони, — объявил робот-судья, — за умышленное убийство вы приговариваетесь к смертной казни.
— Но я уже мертв! — Бернар вскочил с места. — Проверьте документы, запросите свидетельство о смерти.
Судья молчал несколько минут.
— Бернар Себастьян Катони, — снова заговорил судья, — за умышленное убийство вы приговариваетесь к смертной казни. В связи с вашей смертью смертная казнь признается исполненной. Приговор вынесен и приведен в исполнение. Умершие граждане не подлежат повторной казни. Вы будете доставлены в городской морг для проведения вскрытия.
— Я был в морге! — закричал Бернар, — И мне отказали в праве на вскрытие, на основании того, что я еще не достаточно сильно умер!
Судья снова замолчал. Он запрашивал информацию из морга.
— Бернар Себастьян Катони. — заговорил он, наконец. — Бернар. Себастьян. Катони.
Судья замолчал. Пауза затягивалась.
— Ну, раз так, то я пойду! — Бернар встал.
— Куда ты пойдешь, — охранник повалил его на пол, — ты нам судью сломал!
Пока Бернара волоком тащили в камеру, он хихикал. Его нельзя казнить, потому что он уже мертв. И нельзя выпустить из тюрьмы, потому что он приговорен к смерти. Но и в тюрьме его держать нельзя — она только для живых! Мертвым место в морге, но в морг его не возьмут. Он не знал, что будет дальше, но пока понял одно — наказать его не смогут. Нельзя казнить умершего!
«Когда мир заходит в тупик, привычные устои рушатся, а законы престают работать, отважные служащие Городского Экстренного Центра приходят на помощь, что бы остановить приближение хаоса!» — так начала свой репортаж красотка из Службы Новостей. Ее бригада дежурила у здания суда три дня, ожидая решения проблемы. И три дня эксперты Экстренного Центра искали выход. На четвертый день сотрудник центра вошел в камеру.
— Бернар Себастьян Катони, — сказал он, — а идите-ка вы на хрен отсюда, пожалуйста! И вот справку возьмите, что вы живой, с сегодняшнего дня. С днем рождения! И идите отсюда.
Бернар выскочил из камеры, сжимая заветную бумагу в кулаке, но любопытство победило. Он остановился.
— А как вы все это уладили?
— Отрубили всю систему, отключили базы данных, и выписали справку вручную. Без компьютеров. А теперь идете уже…
— Да, да, на хрен! Я уже почти там!
Бернар смеялся и пританцовывал, пока шел по коридорам. Он живой! Живой! Теперь он может вернуться домой.
— Бернар Себастьян Катони? — спросил его полицейский на выходе.
— Ага! Он самый — живой и здоровый!
— Поздравляю! Вы арестованы за убийство Главы города.
На руках Бернара защелкнулись наручники. Он не попал обратно в камеру, вместо этого его отвели сразу в зал электронного суда.
— Ваша честь! — в зале суда Бернар встал со скамьи перед судьей и объективами камер всех служб новостей города.
— Я хочу обратить внимание на важное обстоятельство дела. Я не мог совершить убийство, в котором меня обвиняют, у меня есть алиби! Согласно моему свидетельству о смерти, на момент убийства я был мертв. А живым стал только сегодня утром. Я живу на свете первый день. Ознакомьтесь!
Он предъявил документы. Бернар Себастьян Катони умер несколько дней назад. И Бернар Себастьян Катони снова жив с сегодняшнего утра. Он только что родился! И не мог совершить убийство в промежутке между смертью и рождением. Судья закрыл дело.
— Храни Господь наш город! — сказал Бернар в микрофоны Службы Новостей на выходе из здания суда. — Наш город и его систему управления — такую эффективную, мудрую и разумную! Систему, которая никогда не ошибается!
Он вернулся домой, как наследник собственного имущества, поел и выспался. Беды остались позади, и утром Бернар вернулся на работу. Но на работе он не числился. Его уволили в момент смерти, и теперь нужно снова оформить документы, снова устроиться на свое старое место.
— Сожалею, — электронный кадровик на экране компьютера скорчил притворную мину сочувствия, — вы не подходите к требованиям, которые предъявляются к соискателям данной вакансии.
— Да как не подхожу? Я тут двадцать лет работал!
— Сожалею. Требования подразумевают достижение совершеннолетия. Вы живете всего два дня.
Бернар не стал бить кадровика, он уже знал, что это бесполезно. Он зашел в банк и попробовал снять деньги со счета, но услышал то же самое: «Сожалею!». Согласно документу, выданному Экстренным Центром, он живет на свете всего два дня. Он слишком молод, что бы пользоваться банковскими счетами, ходить на работу или покупать алкоголь. Младенцам не полагается жить жизнью взрослых!
— И что мне теперь делать? — спросил Бернар.
— Ожидайте, за вами выехали, — ответил банковский робот-клерк.
Бернар ждал. Он слишком устал сопротивляться, и просто ждал. Куда теперь? В суд, в морг, на Луну?
Машина подъехала, и милая дама вышли из нее.
— Ты Бернар? — спросила дама.
— Я Бернар. А вы кто? — спросил он в ответ.
— Я представитель Службы Опеки. В системе числится брошенный без присмотра ребенок, возраст два дня, имя — Бернар Себастьян Катони. Это ты?
— Я, — ответил Бернар, — если вы думаете, что я похож на ребенка.
— Мне не за то платят, что бы я думала! — ответила дама из Службы Опеки. — Если ты Бернар Катони, то по твоим документам тебе всего два дня, и ты младенец. Так что поехали с нами, мальчик!
— Куда?
— Как куда? В приют. Все дети без родителей должны поступать под государственную опеку.
— А мне вот интересно, — сказал Бернар и вынул оба своих свидетельства, о смерти, и о воскрешении, — если я тебя придушу, меня освободят, потому что я умер, и уже не отвечают за убийства? Или потому что мне всего два дня, и я еще не отвечаю за убийства?
Дама отошла на шаг.
— Улавливаешь тенденцию? — спросил Бернар. — Если мне всего два дня, то я могу делать, что угодно. Детей в тюрьмы не сажают! Я могу грабить, убивать, насиловать. Могу сжечь весь город, и не буду за это отвечать. Я ребенок, детей не наказывают. Смекаешь?
— А что делать? — спросила дама.
— Что делать, что делать! Как там называется, когда ребенок еще до совершеннолетия подает в суд, его признают самостоятельным и взрослым, а потом досрочно вручают взрослые права и обязанности?
— Эмансипация несовершеннолетних?
— Во! Она самая. Звони в Экстренный Центр.
Так Бернар и стал самым молодым в мире ребенком, получившим все взрослые права в возрасте трех дней отроду. К свидетельствам о смерти и воскрешении добавилась новая бумага, объявляющая его досрочно совершеннолетним. Иные клерки сомневались, достаточно ли он взрослый, что бы требовать эмансипацию, но Бернар напоминал, что за их убийство он тоже отвечать не будет. И дело пошло.
Он праздновал победу два дня. На третий день, похмельным утром, зазвонил телефон. Его визги взрывались в голове, и Бернар снял трубку, что бы звон умолк.
— Вы Бернар Кантони? — спросил незнакомый мужчина на той стороне.
— Почти, — ответил Бернар. — А что еще хорошего случилось?
— Тут такое дело. В общем, меня только что объявили мертвым.
— Вот оно что! — Бернар сел на кровати. — Тогда покупай пива и езжай ко мне! Я расскажу что делать. Храни Господь наш город и его систему управления!
Последние комментарии
25 минут 50 секунд назад
1 час 35 минут назад
2 часов 11 минут назад
2 часов 12 минут назад
2 часов 15 минут назад
18 часов 43 минут назад