Павильон [Джозеф Пейн Бреннан] (fb2) читать постранично

Джозеф Пэйн Бреннан Павильон

Летом в пляжном павильоне было не протолкнуться. Отдыхающие целыми толпами прогуливались по дощатому настилу, поднимаясь по нему в павильон или спускаясь на пляж; вбегали и выбегали из многочисленных кабинок на сваях, — одним словом, шагу негде было ступить.

Зато в холодные месяцы года огромное здание павильона и прилегающий к нему пляж пустовали. И только студеный зимний ветер с моря страшно завывал под крышей заброшенного павильона. Иногда бурливые волны с разбегу накатывались на дощатый настил и водоворотом кружились вокруг основания свай. Свет зажигался лишь в немногих раздевалках, ближних к выходу. Но летом это было и не нужно. Яркие лучи солнца свободно проникали сквозь деревянную решетчатую крышу, создавая внутри приятное, приглушенное освещение. Однако в хмурые дни зимней непогоды в холодном и сыром павильоне царил сумрак, наполненный жуткими смутными тенями. Ни один человек в здравом уме не отважился бы пойти в такое место.

Кроме Найлса Глендона. Он вполне сознавал, что делает, когда однажды ненастным февральским вечером отправился в павильон. У него были на то свои причины.

В последний раз Глендон наведывался в павильон четыре месяца тому назад и при довольно необычных обстоятельствах. В тот раз он приехал туда со своим давним приятелем Куртом Резингером. Правда, у Курта попросту не было выбора. Обмякшее, с багровым лицом, тело Курта всю дорогу до пляжа провалялось в багажнике машины, а на горле все еще рдели следы пальцев его друга, который сидел за рулем этой самой машины.

Курт свалял дурака, отказав Найлсу дать взаймы всего-навсего пять сотен долларов. Неблагодарный! А он-то столько раз выручал Курта! Зато когда он, Найлс, попал в переплет, то Курт и пальцем не пошевелил, чтобы ему помочь. Перестал даже бывать у него, будто и не знакомы вовсе. Сколько можно было терпеть!

В конце концов Курт все же согласился, хоть и неохотно, встретиться с Найлсом на перекрестке недалеко от пляжа — как раз на полпути друг от друга. При встрече Курт, однако, наотрез отказался дать ему денег и заявил, что отныне их дружбе конец.

Бледный от ярости, Найлс с трудом овладел собой. Когда они уже попрощались, машина Курта вдруг забарахлила. Найлс весь кипел от гнева, но, не подавая виду, предложил подвезти того до дома. На пустынной дороге, уже отъехав от перекрестка, Найлс повторил свою просьбу одолжить ему деньги. И снова Курт отказал ему, и тогда ярость, клокотавшая в Найлсе, выплеснулась наружу. Он внезапно затормозил, повернулся и, схватив Курта за горло, безжалостно задушил его.

В бумажнике убитого Найлс нашел восемьдесят долларов, что было весьма кстати. Потом он запихнул труп в багажник и поехал к пляжному павильону. День выдался холодным и дождливым, и огромное здание пустовало. Пляж был безлюден. Прихватив из машины небольшую лопату, Найлс затащил тело своего бывшего друга в павильон и закопал его в песке у свай. Летом, конечно, люди как всегда ринутся на пляж и начнут расхаживать по настилу всего в шести-семи футах над могилой. Но трястись от страха, что тело обнаружат, нелепо. Кому захочется слезать с настила и рыться в сыром песке?

Однако этой зимой на море близ берега свирепствовали страшные бури. Из газет Найлс узнал, что на побережье обрушились громадные волны, неся разрушение береговым постройкам. Найлсу сразу представилось, как с моря хлынули огромные массы воды и устремились под настилы пляжного павильона. Возможно, часть песка оказалась смыта кипящими волнами. Не исключено, что они потревожили и скромное место упокоения его старого приятеля Курта…

Найлс особо не переживал, когда ехал на пляж этим сумрачным вечером в конце февраля. Во-первых, никто его не подозревал. После исчезновения Курта его, конечно, допрашивали — как, впрочем, и всех друзей Курта, — но допрос был так себе, простая формальность. Никто не видел, как он встречался с Куртом на перекрестке, на пляже его тоже не видели. Тщательно расследовав дело, полиция стала склоняться к выводу, что Курт, очевидно, покончил самоубийством. Найлс, естественно, всячески старался незаметно поддерживать эту мысль.

Ну а если зимние штормы все же потревожили песчаную могилу его закадычного друга, то ее легко можно восстановить. Раньше апреля у павильона все равно никто не появится. Так что вряд ли его заметят там в такой сырой и ветреный февральский день.

Найлс оказался прав: дорога к пляжу была пустынна, а вблизи павильона, где он остановил машину, не было ни души.

Он вышел из машины и поразился, когда сильный порыв ветра едва не сбил его с ног. Он поежился от промозглого пронизывающего холода.

Пляж являл собой удручающую картину заброшенности. Небо сплошь застилали черные тучи, вдалеке огромные свинцовые волны с грохотом ударялись о прибрежный песок. На линии прибоя шевелилась спутанная масса зеленых водорослей, выброшенных морем во время шторма.

И пока Найлс стоял так и смотрел, откуда-то из