Об Аркадии Викторовиче Ипполитове писать мне
ещё рано. Рана не только не закрылась, но даже не
покрылась защитной плёнкой. Рана открытая, болит. Слова не складываются, разбегаются в разные стороны. Так что это маленькое предисловие
посвящено не столько Аркадию, сколько последней его лекции, представленной в этой книге.
5
ЛЮБОВЬ АРКУС
Летом «Сеанс» придумал учредить школу. По замыслу нашему первый год обучения
в ней — базовый и посвящён исключительно изучению XX века во всех его ипостасях: мировая
и российская история, изобразительное искусство, театр, история кино, история человека, история идей. Аркадий должен был читать курс истории изобразительного искусства — стилей,
моды, архитектуры, живописи. Мы набросали
программу буквально за час на моей даче, между купанием в озере и обедом. Затем Аркадий
сказал, что вообще-то эта программа — халтура. И ему нужно написать хотя бы одну лекцию,
чтобы «размять» материал, понять, как он сможет описать его, уложившись в двадцать шесть
лекций.
В последний год ему работалось плохо: вторая книга про Рим не получалась, и это мучало
его. Каждый день он отправлялся в Эрмитаж, где
служил почти сорок лет, усаживался в своё любимое кресло с видом на Неву и пытался побороть материал. Все попытки признавал негодными и часто уничтожал написанное за несколько
6
ОТ ИЗДАТЕЛ Я
дней. К плохому самочувствию прибавлялось
ощущение бездарности, бесплодности.
Но эта работа, эта лекция, захватила его
полностью, он её писал неделю, не отрываясь,
и даже неохотно говорил со мной по телефону,
чего раньше почти никогда не было. На седьмой
или восьмой день он прислал мне её в почту.
«Прости, Любаня, — сказал он после того,
как я её прочитала, — я не смогу преподавать
в твоей школе. Я сам вижу, что здесь не одна лекция, а несколько. Но я так плохо себя чувствую,
что не способен структурировать курс». Я хорошо знала, что разубеждать Аркадия — напрасный труд. Так и осталась эта лекция в моей почте.
Не прочитанная никем, кроме меня. Спустя два
месяца я её перечитала. И не могу не поделиться
ею с нашими читателями. У лекции был подзаголовок «От декаданса к авангарду», но до авангарда Аркадий не дошёл. Мы же всё равно решили оставить авторское название.
АРК АДИЙ ИППОЛИТОВ
НАЧАЛО НОВОГО СТОЛЕТИЯ
ОТ ДЕК АДАНСА К АВАНГАРДУ
И
скусство около 1900 года, рубеж веков. Никогда европейская интеллигенция не говорила столь много о конце старого и начале нового, как накануне XX века. «Мы живём
в страшную пору перелома, мы осуждены умереть, чтобы дать воскреснуть новой культуре». Эта фраза Дягилева, соединяющая в одно
9
АРК А ДИЙ ИППОЛИТОВ
два разнонаправленных ожидания, точно характеризует его состояние. Ощущение перелома, но что ломалось? Что отличает 1900 год от
предыдущих круглых дат в истории человечества? Главное отличие — декаданс, ощущение
fin de siècle, «конца века». Новое понятие: «декаданс» (décadisme), то есть «упадок», ругательное слово, используемое критиками всей
Европы по отношению к определённым явлениям как культуры, так и общества. Оно тут
же было поднято на щит теми, кого им клеймили, и стало означать искусство для избранных, изысканное до пресыщенности и усложнённое до перегруженности. Место рождения
декаданса — Париж. В 1886 году в Париже стал
издаваться журнал Le Décadent, печатавший
«прóклятых поэтов»: Бодлера, Верлена, Рембо.
Декадентами именовали и представителей других художественных явлений: символистов, импрессионистов, пуантилистов — в общем, всё,
что нарушало привычные нормы. Париж стал
центром движения декадентов (по-французски
и по-английски оно так и именуется, mouvement
10
НАЧА ЛО НОВОГО СТОЛЕТИ Я
décadent и Decadent movement), зародившегося
в середине века, а к концу столетия охватившего всю Европу. Сегодня слово «декаданс» стало хрононимом, то есть названием определённого отрезка времени, обладающего неоспоримым
единством. Декаданс означает
Последние комментарии
5 часов 3 минут назад
8 часов 51 минут назад
9 часов 9 минут назад
9 часов 15 минут назад
9 часов 30 минут назад
11 часов 3 минут назад