Мы избавились от тебя [L Kris] (fb2) читать онлайн

L Kris Мы избавились от тебя

Глава 1. Кира

Ненавижу возвращаться домой. Каждый день, с отвращением переступая порог этого прогнившего дома, едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Вонючий дешевый бар, в котором мне приходится подрабатывать официанткой после окончания школы и то лучше, чем это место, которое моя мать называет своим домом.

Исмаил опять напился до чертиков, но при этом пытается скандалить. Наверное, мать опять подала остывший суп. Обычное дело. Даже отчимом язык не поворачивается назвать этого проклятого пьяницу.

Мама! Моя глупая наивная мать разрушила ту сказку, в которой я когда-то жила. Помню Россию, папу и нашу маленькую уютную квартиру, куда я каждый день спешила после школы, ведь знала, что отец обязательно принесет шоколад или какую-нибудь игрушку-безделушку только для меня. Он нежно погладит мои волосы, и скажет, как сильно скучал, а мама тем временем возится на кухне, пытаясь приготовить что-то оригинальное из картошки и маринованных огурцов, которые принесла бабушка. Да, мы жили бедно, перебивались с хлеба на воду, но были безмерно счастливы. По крайней мере, так я думала! Оказывается, моя мать считала по-другому. Только повзрослев, я стала это понимать. В памяти всплывают моменты их с отцом ссор из-за недостатка денег. Разве тогда я понимала, о чем они вообще говорят? Конечно, нет! Обрывки маминых фраз до сих пор не дают покоя: «Виталя, я так больше не могу», «чем я думала, когда рожала от такого неудачника, как ты?», «надоела нищета, ненавижу тебя». Проклятье! Каждый раз, когда прихожу домой, воспоминания об этом сами собой лезут в голову. Мне было десять лет, когда мама разбудила меня посреди ночи со словами: «Кира, Кирюша, просыпайся скорее, нам пора». Если бы я только знала, что мы больше никогда не вернемся в нашу уютную двушку, и я больше не увижу папу. Мой отец был самым обычным среднестатистическим работником автомастерской, зарабатывал немного, но я никогда не ощущала этого недостатка. Где он сейчас? Жив ли? С тех пор, как бабушки не стало, я больше ничего не могу узнать о нем. Знаю только, что после маминого предательства отец начал выпивать, хотя раньше за ним подобное не водилось. Сначала он пытался нас разыскивать, но тот человек, что привез нас сюда, на то время был слишком влиятельным. Исмаил Гюльнеш когда-то был состоятельным предпринимателем, вел бизнес в России. Не понимаю, как моя мать смога к нему подобраться, да и где они вообще познакомились, но факт остается фактом: он соблазнил наивную молодую девушку, пообещав ей счастье в чужой стране. Так мы из Шиловых превратились в Гюльнеш, а из россиян, в граждан Турецкой Республики. Переезд был спонтанным, болезненным и для десятилетнего ребенка неосознанным, поэтому я мало что могу вспомнить. С воспоминаниями вообще проблема! Видимо детская психика не хотела все это запечатывать в мозгу. Осознанно, я начинаю помнить себя только с 16 лет, когда мою и без того загубленную душу, окончательно растоптали. Тогда я потеряла ту малую частичку детства, которая у меня еще оставалась.

А сейчас…Что сейчас? Исмаил опять голосит, размахивая руками, мать хлопает испуганными глазами, а маленькая сестренка Гуль, как обычно забилась в угол кровати.

— Вот и все! Мы избивались от твоей девахи, Альбинка! — орет пьяный отчим, размахивая руками перед недоумевающей матерью. — Эй ты, блаженная, — он поворачивает голову в мою сторону, — Мы избавились от тебя!

Господи, о чем говорит этот человек! Что он задумал? Стою, как вкопанная и не могу пошевелиться.

— Исмаил, дорогой, да ты что! — слово моля о пощаде, мама тянет к нему дрожащие руки. — Зачем нам это? Кирюша и так нам помогает, она же работает, таскает какие-никакие продукты из бара… — продолжает унижаться мать.

— Закрой рот, дура! — подлец дает звонкую пощечину и без того едва стоящей на ногах женщине. Я даже не реагирую на это, происходящее в порядке вещей.

— Я тебя умоляю, — мать опускается на колени, заливаясь слезами. Она настолько привыкла к унижениям, что даже не обратила внимание на, раскрасневшуюся от удара, щеку. — Кира еще совсем ребенок, рано же еще.

— Какой она ребенок? В моей молодости уже давно бы замужняя да беременная ходила. Вот посмотри на нее. — отчим вновь бросает на меня злобный взгляд. — Чего ждать? Пока она по барам шлется, а потом по рукам пойдет, тогда ее вообще никто замуж не возьмет порченную.

Слова Исмаила, словно холодная вода, приводят меня в чувства.

Мерзкий липкий страх расплывается по всему телу. Память рисует образы из прошлого. Вечер, маму увезли на скорой в больницу, видимо очередной удар от мужа пришелся не кстати, а остановить носовое кровотечение самой не вышло. Отчим с ехидной ухмылкой приказал мне накрыть на стол и уложить сестренку, ведь пока мамы «прохолождается» на больничной койке кто-то должен подавать ужин. Ставлю на стол рюмки, потом снова провал, будто пропасть… Потом вспышками в голове всплывают образы двух тварей, которые пришли на бесплатную выпивку к Исмаилу. Этих пьяных мужиков я раньше никогда не видела, да и потом тоже. Как они вошли в спальню не знаю, лишь помню голоса, которые обращались ко мне: «Эй, девка, давай по-хорошему! — ухмыляется незнакомец, расстегивая грязные брюки». Дальше начался мой кошмар. Я билась в истерике как дикий зверь, попавший в капкан, даже не смотря на то, что маленькая Гюль проснулась, громко плача в своей кроватке. Звала на помощь эту тварь Исмаила, хотя не удивлюсь, что он меня и продал за бутылку. Кажется, я даже не до конца понимала, что они со мной делают, все тело охватила жуткая режущая боль. Возможно, в некоторые моменты я теряла сознание, потому что не могу даже точно воссоздать картину, происшедшего. Хотя кому эта картина нужна? Когда все закончилось, я так и осталась лежать на полу в спальне. Одежда разорвана, тело в синяках и в липкой белой жидкости, которую оставили после себя два урода. Если бы не Гюль, истошно плачущая поблизости, я бы не нашла в себе силы, чтобы встать на ноги… С тех пор прошло два года, но я так и не решилась рассказать матери, да и вообще кому бы то ни было. Мое детство осталось где-то очень далеко, где-то в России вместе с папой…

— Что застыла? — через спутанное от воспоминаний сознание пробивается пьяный голос отчима. — Мы, между прочим, о тебе тут говорим. Твою судьбу решаем, а ты стоишь, как дерево.

— Кирюша, ты устала? Иди к столу. — пытается уйти от темы мама. Господи, что же произошло с этой женщиной. Смотрю и не узнаю. Кода-то Шилова Альбина Викторовна была безмерной красоты женщиной, которая любила эту жизнь, но и деньги, к сожалению, тоже.

— От чего ей уставать, Альбинка? Крутит там заднице перед пьяницами. — перебивает Исмаил. — Короче, слушайте меня обе! В былые времена, я вел дела с очень крупным бизнесменом — Хасаном Каплан. Так, мужик этот душу Аллаху уже лет пять как отдал, зато сынок старший копия отец. Мерт Каплан теперь глава семейства, деньги там скажу вам, нереальные, — подлец прерывается, чтобы осушить очередной стакан.

— Исмаил… — мать вновь подает голос.

— Я сказал молчать! — рыкает отчим. — Так вот, все мелкие бары нашей нищенского района эти Капланы под себя подмяли, в том числе и тот, где деваха наша пьян обслуживает. Заходил я в один недалече и мне мужики шепнули, что мол мамаша этого Мерта ищет жену для старшего сынка. Хотят свадьбу по-старинке, что баба покорная, молчаливая. Вот я Кирку и предложил в невесты. Нужные люди до Капланов информацию донесли, так что послезавтра смотрины. Нужно девку в порядок привести. Станет частью семьи — мы с тобой Альбинка заживем как раньше, при деньгах будем.

Продал. Он меня продал. Молча, подхожу к маме, не знаю почему, но сейчас захотелось просто прижаться к ней. Обнимаю хрупкие слабые плечики, прикоснувшись лбом к маминому виску.

— Мама, не плачь… — выдавливаю из себя жалкие слова утешения, а сама едва держусь, чтобы не поддаться панике. — Если нет выхода, то я согласна… — говорю, не веря своим же словам. Мне плевать, что со мной будет. Устала. Не хочу и не могу больше бороться за эту никчемную жизнь. Пусть будет, как будет! Хуже, уже и так некуда! Глядишь, приглянусь этому богачу, а в первую брачную ночь он меня и зарежет, когда узнает, что порченная. Отмучаюсь!

Глава 2. Мерт

Проклятая семейка решила окончательно меня извести. Мало того, что после смерти отца, мне пришлось тянуть на себе весь бизнес. Не спорю, я всегда знал, что стану главой всего этого дерьма. Гостиницы по всей стране, а как бонус дешевые бары в бедных районах и такие же дешевые проститутки, которые обслуживают всякий сброд. Когда-то в юности я гордился и восхищался своим отцом, думая, что тот зарабатывает деньги честным трудом, пока горька правда не открылась в самый неподходящий момент. После окончания университета отец сам выложил мне все тонкости семейного бизнеса, тогда он сказал: «Ты моя правая рука Мерт. Этот бизнес должен процветать, а ты должен сделать все для этого». С тех пор, я полностью был погружен не только в гостиничное дело, но и подыскивал девчонок для секс услуг, хотя это и противоречило моим принципам. Я вообще никогда не понимал идиотов, которые платят за секс, тем более в наших заведениях работают далеко не красавицы. Проститутками, как правило, я не занимаюсь, это ответственность моего компаньона и друг Назира. Он к слову говоря с большим удовольствием подыскивает девочек для этой работы.

Теперь еще мать добавила головной боли с этой женитьбой. Она удумала женить меня на дочери одного из подонков, который в свое время пытался заполучить этот бизнес. Тут явно что-то не так, осталось понять что.

Нахрена, мне вообще жениться не понимаю. Тем более на малолетней официантке, которая обслуживает всякую шваль в дешевом баре, доставшемся мне по наследству. У меня таких официанток было… Еще и с русскими корнями. Я ни в коем случае не русофоб, ведь моя мать тоже из России, вышла замуж за отца еще там. Я очень хорошо знаю таких женщин, они строптивы и уж точно не подходят на роль покорной жены человека, который в принципе не создан для брака. Почему вообще я! Женила бы младшего братишку. Он у нас мальчик-паинька. Учится в медицинском, к девчонкам вообще боится подойти. Все любовь ждет. Единственная баба, которую он трогал — это манекен на уроке биологии.

Именно поэтому сижу сейчас в пропитом баре бедного квартала, чтобы выцепить эту девку. До чего я дошел? Сижу у барной стойки, стреляя газами по сторонам. Бармен сказал, что эта Кира скоро заступил на смену, только я пока не вижу никого, кто мог бы подойти под описание совсем юной русской девчонки.

— Эй ты, красавица, — слышу за спиной пьяный вопль. Оглядываюсь. Кажется натыкаюсь на свою так называемую невестушку, которая пытается отбиться от какого-то пьяного мудака, лапающего ее за задницу и усаживая к себе на колени.

— Отпустите меня, я здесь просто официантка… — пищит девчонка, в попытках вырваться. Она судорожно смотрит по сторонам в надежде, что хотя бы кто-то из персонала за нее заступится, но всем певать. Словно происходящее здесь в порядке вещей. Терпеть не могу такое отношение к бабам, неужели нельзя подцепить ту, которая сама захочет прыгнуть к тебе в постель, тем более здесь таких полно.

— Какого хрена здесь происходит? — подхожу к злополучному столику.

— А тебе то что? — рычит мужик, продолжая держать напуганную девчонку. — Ты вообще кто такой? — этот придурок осматривает меня с ног до головы, видимо я заметно не вписываюсь в обстановку этого бара.

— Я тот, кто вырвет твои поганые руки и запихает тебе же в задницу, если не отпустишь девку.

— Да пошел ты! Эта шалава моя, найди себе другую.

Один! Два! Три! Моему терпению конец. Даже не знаю, как так получилось, но со всей силы бью по пьяной морде, отчего мужик падает, задевая Киру, которая потеряв равновесие, ударяется бедром об угол стола.

— Спасибо… — до меня доносится тоненький голосок девушки. Она смотрит испуганными глазами, потирая ушибленное бедро. Господи, да она же совсем никакая. Болезненно худая, с синяками под глазами, ростом едва доходит до моего плеча. Ее длинные русые волосы растрепались и небрежно легли на плечи. Кажется, что сейчас потеряет сознание, причем не понятно от страха или же истощения. Словно мышонок, оставшийся без теплой норки.

— Напрасно ты позволяешь так с собой обращаться. — не сдержавшись от замечания, беру девушку под локоть и вывожу на небольшую терасу на заднем дворе бара.

— Куда мы идем? — все также едва слышно бормочет мышонок, при этом не сопротивляется, покорно следуя за мной.

— Девочка, ты в своем уме? — буквально вышвыривая ее на террасу, рычу не узнавая свой голос. Не понимаю почему, но бесхребетность Киры выводит из себя.

— Вы что делаете? — она потирает предплечье, за которое я ее волочил и смотрит абсолютно затравленным взглядом. И это моя будущая жена? Похоже, моя семья окончательно рехнулась. Эта девчонка просто больная. Мало того, что невзрачная малявка, так еще готова терпеть грязные домогательства от пьяных постояльцев вонючего бара. Да что с ней не так, мать твою.

Это ты что делаешь? Ты хотя бы понимаешь, что если бы я не подошел, тебя бы по кругу пустили?

— Мне плевать. — шепчет Кира, с трудом сдерживая слезы.

Она сжалась, словно, побитая собачонка. Тоненькие ручонки дрожат, а огромные зеленые глаза наполняются слезами. Признаться честно, мне еще никогда в жизни не было так погано, как после увиденного. Обычно мне не жалко людей. Особенно тех, кто сам виноват во всех своих бедах. Но эта девчонка реально вводит в ступор. Абсолютно очевидно, что у этого мышонка серьезные проблемы с головой и самооценкой. То, что она не шлюха и так понятно, но жизнь ее явно потрепала.

— Да ты, чокнутая… — перевожу дыхание, чтобы на испугать ее окончательно. — Тебя как зовут? — спрашиваю для убедительности.

— Кира… — выдавливает из себя она.

— Короче, Кира, на сегодня твоя смена закончена? Иди переодевайся!

— Что? — хлюпает носом Кира, уставившись на меня.

— Твою суточную смену я оплачу, это не проблема. Ты едешь со мной.

Глава 3. Кира

Кажется, жизнь напрочь отбила у меня инстинкт самосохранения. Иначе я не могу объяснить, почему еду по полупустой проселочной дороге в тонированном джипе вместе с незнакомцем, имени которого даже не знаю. Мужчина просто напросто выдернул меня с работы, швырнув управляющему мой суточный заработок.

Наш управляющий Ибрагим — пузатый, обкуренный старичок, даже не постарался выяснить, куда увозят его официантку. Его ничуть не насторожил здоровенный тип, с каменным лицом и одетый в явно недешевые шмотки. Главное, что ему оплатили мое рабочее время, а что будет дальше плевать. Собственно как и мне.

Психика уже настолько истощена, что в последние годы, практически не могу испытывать никаких эмоции: ни радости, ни гнева, ни страха, только безразличие. Голова и тело потеряли связь. Я не живу, просто существую. Так какой смысл бояться? Даже если умру, никто не заплачет. Хотя нет! Что это я? Отчим наверняка расстроится, ведь ему не заплатят деньги за товар, который он выгодно продал. Только зря Исмаил обольщается, после первой же брачной ночи новоиспеченный муженек если не убьет меня, то уж точно вышвырнет «порченную» девку, потребуя назад все свои вложения. Поскорей бы! Смерть была бы лучшим выходом. Я устала…Устала жить.

— Выходи, чего сидишь, — грубый баритон пробивается через мои размышления, — оглохла?

Мы приехали к какой-то неприметной хижине, по-другому не назовешь. Вокруг ни души, только высоченные деревья и какой-то водоем, в котором вполне возможно и обнаружат мое тело в скором времени, если вообще будут искать.

Войдя в небольшой деревянный дом, незнакомец зажег свет и, скинув черное пальто, прошел вглубь. Он казался слишком высоким для моего роста, поэтому я все же решилась поднять глаза, чтобы хоть немного разглядеть лицо своего похитителя. Темные, зачесанные на бок волосы, квадратный подбородок с легкой щетиной, каштановые стеклянные глаза. Этот человек пугает, и будоражит одновременно. Судя по внешнему виду, мужчина явно не из нашего нищего района. Да и тачка крутая. Только что ему надо?

— Что застыла? Проходи. — невозмутимо говорит он, словно мы старые добрые знакомые.

С опаской делаю несколько шагов навстречу, озираясь по сторонам.

— Чего так смотришь, мышонок? Боишься? — он подходит на опасно близкое расстояние, настолько, что запах дорогого терпкого парфюма бьет в нос. Впервые за долгое время, сердце начинает бешено колотиться, от какого-то странного чувства тревоги. Страх парализовал все тело, будто пробудив от многолетнего сна. Я словно пришла в сознание после комы, все чувства, которые давно умерли, за мгновение обострились. Колени затряслись, к горлу подступил ком. Что я, дура, натворила? Нет, нет, нет. Ни черта я не хочу умирать!

— Что вам надо? — выпаливаю я.

— Ничего себе! — незнакомец язвительно ухмыляется, продолжая смотреть на меня, как на загнанного зверька. — Голосок прорезался. Оказывается, ты умеешь огрызаться — значит боишься. — Мужчина невозмутимо надвигается на меня, опустив руки в карманы брюк. — Боишься? — повторяет вопрос он.

— Какая тебе разница! — ору, вновь озираясь по сторонам, перед тем как рвануть к выходу.

Удалось лишь сделать шаг, как сильная мужская рука схватила под локоть, и потянула на себя.

— Поздно метаться, мышонок, — рычит незнакомец, склонившись прямо к моему уху.

Страх. Снова это ощущения гадкого липкого страха от мужской близости. Воспоминания снова нахлынули с такой силой, что память начала рисовать картинки из далеко прошлого. Двое ублюдков разрывают на мне одежду, моей же футболкой связывают руки, и затыкают рот. Сначала была паника, невообразимая истерика, но все без толку. Никто не поможет. Затем адская разрывающая боль. Они насиловали меня по очереди, также как по очереди заталкивали члены в мой рот.

Запах! Это то, что я запомнила больше всего: перегар, сигареты, пот. Именно так для меня пахнут все мужчины. От каждого мужчины, который приближается, я начинаю ощущать этот запах.

Вот сейчас опять это ощущение мужчины, который прикасается ко мне, и я падаю в пропасть. Темнота в глазах, паника, кулаки сами собой сжимается. Теряю контроль, уже не могу управлять собой и начинаю изо всех сил бить незнакомца в грудь, крича, что — то невнятное. От неожиданности он отстраняется, я бы сказала, буквально отпрыгивает в сторону, пытаясь поймать мои руки, которые беспорядочно лупят его по всем доступным местам.

— Ты что творишь, идиотка? — мужчина перехватывает мои руки, одним резки толчком разворачивает к себе спиной, намертво обхватывая сзади сильными руками. — Успокойся! — кричит он, потрясывая, как куклу, чтобы привести в чувства, при этом прижимая к себе с такой силой, что становится трудно дышать. — Что черт возьми, с тобой не так? — голос моего похитителя становится более спокойным, скорее всего потому что я перестаю дергаться в его руках.

— Пусти, пожалуйста, — едва слышно шепчу, пытаясь сдерживать внезапно хлынувшие слезы. Сама не верю в то, что смогу выбраться отсюда живой. Мое тело предательски обмякло, скорее всего, от физического и морального истощения. Продолжаю стоять, как вкопанная, прижимаясь спиной к груди незнакомого мужчины. — Пожалуйста, не надо… — с трудом выжимаю из себя мольбу. От истеричного крика в горле пересохло, а сердце вот-вот выскочит из груди. Незнакомец все еще обвивает меня своими мощными руками, я словно в капкане, из которого не выбраться.

Гробовая тишина окутала комнату. Время казалось остановилось. Спиной ощущаю как вздымается широкая твердая грудь мужчины позади. Не знаю сколько это продолжалось, но в одно мгновение, он также грубо разворачивает меня к себе и толкает в сторону дивана. Теряют равновесие и со всей дури падаю на задницу.

— Не надо что? — рычит он, обходя журнальный столик. Мужчина садится напротив меня на край того самого стола. Пристальный прожигающий взгляд этих каштановых глаз, заставляет меня вновь почувствовать тревогу, которая начала немного утихать. — Я повторяю, не надо что? — он явно начинает выходить из себя, однако с места не двигается.

— Не трогай меня…

— А о чем ты думала, когда садилась в тачку к незнакомому мужику? — он тяжело вздыхает, отводя разъяренный взгляд в сторону. — Ты что совсем бесхребетная? Сначала позволяешь лапать себя за задницу всякому сброду, потом садишься в машину к незнакомцу…. — снова молчание, а затем злобный взгляд осматривает меня с ног до головы. — Ты зачем сюда ехала, чтобы тебя оттрахали и в лучшем случае выбросили на трассе? — подорвавшись с места, он хватает меня за запястье и тянет в свою сторону. — А может тебе самой хотелось поразвлечься?

— Нет, — предательские слезы хлынули из глаз, я пытаюсь сказать что-то внятное, но ком встал поперек горла.

— Тогда зачем?

— За смертью… — вижу, как округляются его глаза, а рука, которая крепко сжимала мою, безвольно падает. — Что смотришь? Удивлен? — незнаю, откуда появилась столько смелости, но я впервые смогла посмотреть мужчине в глаза.

— Да ты сумасшедшая. — едва слышно произносит он, проведя рукой по щетине.

— Может быть и так! Только я устала жить.

— От чего же ты так устала, мышонок? — голос незнакомца заметно смягчился. Мужчина бережно взял меня за руку, опять усадив на диван. На этот раз он сел рядом, продолжая сжимать ладонь своей огромной жилистой лапой. Странно, но сейчас во мне не было отвращения или страха.

— Мой отчим продал меня какому-то богатому козлу. — хлюпая носом, произношу, не понимая зачем вообще ему об этом говорю.

— Что значит, продал? — кажется, его рука сильнее сжала мою.

— То и значит. Он продал меня замуж. Избавился от меня. Хочет обеспечить себе безбедную жизнь, хотя ему было бы достаточно даже пары бутылок халявной выпивки.

— Ты не хочешь замуж?

— Нет.

— Почему так категорично? Вдруг твой муж окажется неплохим парнем.

— Не окажется, только козел может жениться на девушке, за которую заплатил деньги. Да и вообще мне не нужен муж, ни хороший, ни плохой.

— Это почему?

— Потому что я ненавижу вас всех, понял! — резко выдернув руку из его ладони, отвожу взгляд. Возможно, я пожалею, о сказанном, но я никогда ни с кем не делилась своей болью. Так выскажу все этому странному незнакомцу, который возможно убьет меня в конце вечера.

— Нас всех? — нахмурив брови, переспрашивает он, пытаясь поймать мой взгляд.

— Да, всех вас — похотливых кобелей, которых заботит только ваши желания…

— Стоп! — обрывает он. — Не зли меня, мышонок. Ты рассуждаешь как обиженный ребенок.

— Да мне плевать, как это выглядит! Как бы ты рассуждал, если бы тебя в 16 лет изнасиловали двое пьяных ублюдков?

Не понимаю, зачем говорю ему об этом, ведь никому не говорила. Никогда рта не открывала, а сейчас выпалила все незнакомцу.

Вот ненормальная, взяла и выложила все про свою несостоявшуюся жизнь первому встречному. Пол часа назад билась в истерике, а сейчас пью крепкий чай из его рук и вытираю рукавом сопли. А самое главное, без умолку треплюсь, рассказывая все от начала до конца. Как мы приехали из России, как отчим потерял свое состояние из-за жажды наживы, как спился, как начал колотить мать и периодически подбивал меня, и самое страшное, что со мной случилось, я тоже рассказала. Причем выложила те подробности, о которых мне казалась даже не помнила раньше.

Мужчина явно ошарашен, его непоколебимое лицо нахмурено. Однако, не перебивает, выслушивая все, что я несу, при этом нервно потирает свои ладони друг о друга, словно нервничает. Хотя такие типы вряд ли способны проникнуться чужой болью. Я периодически зависаю, рассматривая его до мелочей. Он кажется очень грубым человеком, сам по себе массивного телосложения с большими руками, по которым расползаются выпуклые вены. Похож на бандита, чем, например, на законопослушного работягу.

— А теперь еще этот брак, — тяжело выдохнув, я отхлебываю горячий чай. — Такое чувство, что судьба просто испытывает меня, я настолько устала…

— Что решила найти приключения на свою мелкую задницу. — заканчивает за меня незнакомец.

— Типа того. — пожимаю плечами, сама не понимая зачем села в его машину и поехала в неизвестность. Сейчас не могу быть уверенной даже в том, что на самом деле готова расстаться с жизнью.

— Знаешь, мышонок, после того, что ты мне рассказала, — он бросает на меня испепеляющий взгляд, от которого по всему телу разливается странное тепло. — Мне кажется брак — это не самый худший вариант. Ты могла бы жить в достатке, не пришлось бы обслуживать пьянь в дешевом баре.

Наверное, в его словах есть логика, только почему-то мне никогда не приходило в голову то, что я на самом деле могу жить лучшей жизнью, чем у меня есть. Но вот в сказки не верю, причем уже давно. У мужчины, который купил меня, явно не благие намерения, иначе он бы женился на девушке себе под стать. Да и вообще мое мировоззрение не позволяет думать, что нормальный мужчина покупает себе жену.

— Бред, — выпаливаю с откровенной издевкой. — Разве нормальный мужик, будет покупать себе жену. Наверняка, это какой-то престарелый псих, который бесится от переизбытка денег, и ищет себе игрушку. — перевожу дыхание, допивая оставшийся чай.

— Престарелый псих? — на лице мужчины появляется подобие улыбки.

— Отчим говорил, что ему за тридцать, а мне вот-вот стукнуло восемнадцать. Разве это нормально?

— Конечно. Твоя проблема не в возрасте, а в том, что с тобой произошло когда-то. — он словно подводит итог, продолжая всматриваться в мое лицо.

— Отчим сказал, что давно вел дела с отцом моего жениха, а я знаю точно, что до краха своей фирмы, он работал с такими же подонками, как и сам. — парирую, доказывая незнакомцу свою точку зрения. Только зачем.

В какой-то момент решаюсь посмотреть в его сторону. Мужчина выглядит совсем не таким, каким был до этого. Черты лица стали мягче, он уже не вызывает во мне страх.

Черт! Я даже не знаю, как его зовут. Я только что выложила всю свою жизнь абсолютно постороннему мужику. Мало того, сижу в развалиной хижине черт знает где.

— В чем дело, мышонок? — усмехается он, заметив смятение на моем лице.

— Кто ты? — громко сглатывая, шепчу я. Прозрение падает на мою голову, вновь вызывая тревогу. — Зачем ты увез меня?

— Браво! — незнакомец демонстративно захлопал в ладоши, разразившись смехом.

Со стороны, это картина выглядела пугающе. Будто я попала в фильм ужасов. В одно мгновение, он замолчал. Улыбки и след простыл. Лицо опять стало каменным, будто надел маску.

— Нормальные люди спрашивают о таких вещах до того, как садятся в незнакомые тачки. Тебе не кажется? — стальным голосом произносит он, выговаривая каждое слово.

— Кажется. Только где я, а где нормальные люди? Так все таки, кто ты? Зачем забрал меня из бара?

— Понравилась мне. Хотел трахнуть. Устраивает?

— Нет. Хотел бы, уже давно бы сделал. — набравшись смелости, смотрю прямо в глаза незнакомца.

— Соображаешь, мышонок.

Он поднимается с дивана, начиная медленно прохаживаться по комнате, будто о чем-то размышляет, потирая подбородок. Это молчание начинает жутко раздражать. Особенно, когда не знаешь, что произойдет дальше.

— Я домой хочу… — с трудом выдавливаю из себя последнюю фразу, а затем встаю, чтобы преградить ему путь и остановить бессмысленное хождение. — Пожалуйста…

— Ладно, считай, что я твое спасение, мышонок. — он опускает руки в карманы, и смотрит на меня с высока своего роста. — Меня зовут Али. Считай, что мне стало жаль тебя, поэтому увез из этого гадюшника. Не бойся, не трону. Иди лучше умой лицо, — он указывает на дверь в углу комнаты, которая ведет в ванную.

— Вы правда, отвезете меня обратно? — с опаской спрашиваю, а сама смотрю на мужчину полными отчаяния глазами.

— Разве, мы не перешли на «ты»? — ухмыляется, бережно приподняв мой подбородок вверх, и заглядывая прямо в глаза. — Скажи, где живешь. Отвезу домой. И на будущее, учись соображать головой, мышонок. Хватит искать смерти, попробуй пожить немного, а потом делай выводы.

Глава 4. Мерт

Вот это вечерок выдался сегодня. Охренеть можно. Хотел выяснить, что за невестушку подыскала мне мать, а запутался еще больше. Не понимаю, почему именно эта, побитая жизнью девчонка. Моя мать Виктория Каплан — властная русская женщина, которая принимает участие во всех делах бизнеса, слишком практичная, продумывает каждый шаг, поэтому слабо верится в то, что она просто прогадала. Она явно выбирала мне жену с какой-то конкретной целью. Тем более отчим Киры был партнером отца. Хрень какая-то.

Мысль о том, чтобы напрямую спросить, я отогнал сразу же. Она не расколется. Начнет втирать мне про то, что специально нашла русскою девочку, не разбалованную жизнью, которая станет покладистой женой и всякую подобную чушь.

Единственным выходом из ситуации я вижу женитьбу на девчонке, а дальше уже все начнет проясняться. Я в принципе изначально равнодушно отнесся к идее о свадьбе, и не собирался менять свой образ жизни из-за какой-то там жены, которую мне навязали. Думал, мать делает это из каких-то своих непонятных благих материнских побуждений. Но теперь ясно, что это не так.

Сейчас передо мной стоит другая проблема. Кира Гюнеш — затравленный жизнью мышонок со сломанной психикой. Ей не замуж, ей к психологу нужно. Женитьба на ней доставит мне еще больше геморроя, чем уже есть. Допустим женюсь, постепенно выясню мотивы своей сумасшедшей семейки, а дальше что. Выкинуть девку обратно на помойку. Даже такой козел, как я не способен на такую подлость. Каюсь, обычно мои отношения с бабами заканчивались парой-тройкой ночей. Я никогда не думал ни о чьих чувствах, но и не затягивал отношения до такой степени, чтобы у женщины появилась надежда на серьезность намерений. Но не жениться же, чтобы потом бросить. Если только попробовать договориться с ней о этой авантюре. Типа фиктивный брак, а потом гуляй красавица. Предложить ей бонус в виде нормальной работы и жилья.

Твою мать! Да что со мной. Почему эта девка вызывает во мне такой трепет. Может она вообще всю эту историю выдумала. Такой вариант был бы возможен, если бы она знала, кому рассказывает обо всем. Кира даже не подозревала, что тот самый «престарелый псих» про которого говорит, сидит перед ней. Хотя черт ее разберет. Она производит впечатление умалишенной. Уж не говорю про внешний вид. Нет, конечно, если всматриваться, то у девчонки красивое личико с тонкими чертами, огромные впалые глаза, светлая кожа. Вот только во что все это превратила жизнь.

* * *

— Да ты в своем уме, Мерт? — орет мать, размахивая руками. Мое предложение явно ей не по душе.

— Я еще раз повторяю, что свадьба должна быть тихой, никакой прессы, никаких гуляний, тому подобной чуши. Это мое условие. — стою на своем, демонстративно сложив руки на груди.

— Мой сын впервые женится, а я должна это скрывать. — Виктория Каплан очень убедительно играет недоумение. Ей бы Оскар. Мать мечется по моему кабинету из угла в угол, доказывая, что всю жизнь мечтала увидеть меня женихом. Да еще и ляпнула про священный союз на всю жизнь. Тут конечно я едва сдержал улыбку. Смешно слушать такое от женщины, которая выскочила замуж по расчету, а теперь спланировала свадьбу сына с семьей бывшего врага. Интересно, в какой момент, она решила, что я конченный идиот. Вроде не давал повода так думать.

— Я свое слово сказал! — обрываю поток нравоучений я. — Либо так, либо никак. В конце недели приходит регистратор, все оформляем, сидим в кругу семьи, расходимся. — чеканю как заведенный, тем самым еще больше действую матери на нервы.

— Твой отец не одобрил бы. Он всегда хотел, чтобы ты женился по традициям ислама. — демонстративно надув губы, мать отворачивает голову.

Вот до чего мы дошли. Если про отца вспомнила, значит, аргументы закончились. Как будто папа когда-то жил по мусульманским законам. Смешно. Особенно если вспомнить, что он торговал бухлом и бабами. Да и я, мягко говоря, атеист.

— Я больше не намерен слушать эту чушь, мама. Ты хотела, чтобы я женился, нашла невесту, я стерпел все это, и согласился. Теперь ставлю свои условия.

— Ладно, — тяжело вздохнув, соглашается она. — Тогда займусь организацией. Нужно связаться с семьей девушки.

— Займись всем сама. До свадьбы я с невестой встречаться не буду, — не дав, матери опомниться, выбегаю из кабинета, хлопая дверью.

Глава 5. Кира

Вот и все, моя судьба определена. Отчим во всю потирает руки, так как на его банковский счет уже упала крупная сумма денег. Завтра за мной приедет машина, чтобы забрать в дом будущего мужа. Большого торжества не будет, только регистрация и ужин.

Сегодня утром слышала, как Исмаил распинается по телефону перед матерью негодяя, который скоро станет моим мужем. Отчим на протяжении минут двадцати рассказывал о том, что его любимейшая доченька самый настоящий ангел, чистейший и непорочный. Судя по тому, что я слышала, мамаша жениха затребовала справку от гинеколога, скорее всего о девственности и отсутствии всяких болячек. Однако отчим настолько убедительно изображал обиду, даже всплакнул, когда говорил, что его прелестной доченьки ни разу не касалась рука мужчины. Вот козел. Сам при любой возможности, указывает мне на то, что такая дрянь, как я уже наверняка с кем-то погуляла.

— Кирюша, ты как? — мама бережно обнимает за плечи, прекрасно понимая, в каком я состоянии. — Доченька, а может к лучшему? — бормочет она. — Может ты будешь счастлива с этим мужчиной. Кто знает.

— Мама, я тебя прошу не надо. — скинув ее руки с плеч, я отхожу в сторону, стараясь не разреветься прямо сейчас.

— Хочешь, поедем вместе в магазин? — переводит тему, она. — Нам с Исмаилом и Гуль нужно купить одежду для свадебного ужина, не идти же в этом тряпье. — едва слышно говорит мать, как будто чувствуя себя виноватой.

Вот пусть и чувствует. Она виновата! Виновата во всем, что с нами происходит. Только она. Единственное кого мне жаль, так это сестренку, она еще совсем малышка, за что ей такие испытания. Сейчас отчим просадит все деньги, которые внесла за меня семья жениха, вот только он не догадывается, что скорее всего с него их потребуют обратно за «порченную» девку. Так пусть хоть для Гуль купят новые вещи, да пару нормальных игрушек.

— Нет, мама, я не поеду. — обрываю тишину и подхожу к зеркалу. Вид у меня прямо скажем, ужасный. Не знаю, сможет ли его исправить свадебное платье и визажист, которого наняла мать жениха.

— Кирюш, — вновь зовет мать. — Ты не бойся, скажи мне, ты уже была с мужчиной? — неожиданный вопрос заставляет впасть в ступор. Стою и ловлю воздух ртом, как рыба. Что ей ответить? Да, мамочка, меня изнасиловали друзья твоего драгоценного мужа.

— Нет. — шепчу, стараясь не выдать себя.

— Доченька, ты только не бойся, если ты уже не девственница, я скажу тебе, что нужно сделать в первую ночь, чтобы твой муж ничего не заподозрил. — как ни в чем не бывало, говорит мать. А затем происходит то, чего я уж точно не ожидала. Она протягивает мне небольшой осколок стекла и пластырь. — Вот, возьми, — говорит, а у самой глаза бегают из стороны в сторону. — Наклей пластырь на руку заранее, а потом перед первой ночь осторожно порежь руку под пластырем, будет кровь… никто не заметит, главное чтобы хоть немного крови осталось на постельном белье…

— Замолчи! — непроизвольно бью мать по руке, в которой она держала стекляшку, отчего та вылетает в дальний угол. — Я не хочу ничего слушать, я не буду этого делать! Хватит! — у меня снова начинается истерика, которую невозможно контролировать.

— Вы что разорались? Гюль напугаете. — разъяренный отчим, буквально сносит дверь, вбегая в гостиную. «Гюль напугаете» — смешно слышать это от пьяницы, который периодически вообще забывает, что у него есть дочь. — Рты позакрывали, и занимаемся делами. Завтра новая жизнь начинается. — расплывшись в идиотской улыбке, говорит Исмаил. Как будто не я, а он выходит замуж.

* * *

Как же быстро наступил этот день. Все как в тумане. Меня с семьей привезли в огромный особняк, расположенный в красивой природоохранной зоне. Высокий забор, охрана, большая территория, много цветов и зелени. Управляющая домом сопроводила меня в комнату, где уже было все подготовлено для торжества: свадебное платье, расшитое камнями, украшения, даже проклятый кружевной пеньюар. Все было на своих местах. Как мне объяснили, эта комната лишь для подготовки к свадьбе. Нашу супружескую спальню мне покажет муж. Господи, от слова муж меня передернуло даже больше, чем от слова спальня. Неужели состоятельный мужик сам не может найти себе жену. Он точно какой-то ненормальный. Явно есть подвох. Либо конченный урод, либо маньяк.

Мать с сестренкой и отчимом определили в комнату для гостей только на одну ночь, утром после свадьбы их вновь отвезут в наши трущобы. Скорее всего вместе со мной, если конечно останусь в живых.

— Здравствуй, дорога, — приторный женский голос доносится из-за спины, заставляя отвлечься от размышлений. Поворачиваю голову, и вижу в проходе женщину. На вид лет 50–55. Ухоженная, статная и очень красивая. Короткие светлые волосы, стильный темно-синий костюм, дорогие украшения. — Меня зовут Виктория. Я твоя будущая свекровь. — щебечет она, протягивая руку в качестве приветствия.

Подаю руку в ответ, при этом испытывая странное напряжения. Вроде бы приятная женщина, но какая-то скользкая. Русское имя сразу резанула по ушам, но ни о чем спрашивать не стала. Плевать. Все равно наше знакомство долго не продлится.

— Я Кира. — отвожу взгляд в сторону, чтобы не смотреть женщине в глаза. Почему-то она меня пугает.

— Тебе все понравилось, дочка? — хлопая нарощенными ресницами, спрашивает «родственница».

— Да, все очень красиво.

Все действительно идеально. Таких вещей в моей жизни никогда не было.

— Хорошо, дорогая. Скоро придет визажист и парикмахер. А пока наша помощница по дому поможет тебе принять ванну и подготовиться. — с наигранной добротой лепечет Виктория и удаляется из комнаты.

Затем началась обычная суета, словно это настоящий брак по любви. Вокруг бегали незнакомые женщины, помогали одеться, поптравляли прическу и макияж.

Вечером этого же дня на меня из зеркала смотрела абсолютно незнакомая девушка. Признаться честно, мне нравилась эта девушка. Трудно поверить в то, что это мое отражение. Кто бы мог подумать, что из обычной серой мыши, можно сделать вполне себе симпатичную невесту. Хочется запомнить себя такой красивой.

Судя по доносящимся до меня голосам, регистратор уже на месте и вся семья собралась в огромной гостиной.

Помощница по дому Фатима помогает спускаться по лестнице, придерживая подол платья.

Страх. Вновь этот мерзкий страх окутал все тело. Ноги подкашиваются, когда у стойки регистрации, рядом с мужчиной в мантии, прибывшим из мэрии, стоит другой. Это мой жених. Лица не вижу. Лишь очертания мощной фигуры. Широкие плечи обтянуты тканью дорогой черной рубашки, руки опущены в карманы. Он о чем-то разговаривает с парнем, таким же высоким, но худощавым.

Фатима отходит в сторону, подоткнув меня к стойке, украшенной живыми цветами. Шаг, еще один, стараюсь не впасть в панику прямо сейчас. Осматриваюсь по сторонам, и вижу маленькую Гуль. Сестренка в красивом пышном платье, такая довольная с плюшевым зайцем в руках. Маленькая моя, ради этих счастливых глаз стоит потерпеть еще немного. Мама смотрит все таким же испуганным взглядом, пытается рассмотреть мои руки. Пластырь, я все же наклеила, сама не знаю зачем. Даже стекляшку положила в лифчик. На всякий случай. Дура, конечно. Но все же. Исмаил стоит все с той же отвратной улыбкой. Все таки, когда-нибудь я разобью морду этому подлецу.

После слов регистратора о том, что жениху с невестой необходимо подойти, мое внимание возвращается к будущему мужу. Мужчина подходит ближе и меня пробивает током.

Али? Или как его там? Тот самый незнакомец, которому я изливала душу в заброшенной хищине. Похититель, отчитавший меня, как ребенка и напугавший до смерти стоит передо мной в роли жениха. Каштановые глаза осматривают с ног до головы, на лице все та же самоуверенная ухмылка. Он протягивает руку. И что я должна сделать? Бежать? Закатить истерику?

— Не бойся, мышонок! — он продолжает пожирать меня глазами. Рука с раскрытой ладонь все еще протянута. — Давай же. Не заставляй людей ждать.

Глава 6. Кира

Подаю мужчине дрожащую руку, именно ту, на которую клеила пластырь. Он слишком долго рассматривает ее, а потом уводит за собой.

Регистратор — пожилой седовласый мужчина, с приятным тембром голоса и слишком уж добрым взглядом. После вступительной речи, он задает самый типичный вопрос, вступаем ли мы в брак добровольно, без принуждения со стороны третьих лиц.

— Да. — уверенно отвечает жених, посмотрев на меня пристальным взглядом.

В помещении повила пугающая тишина, седовласый мужчина смотрит на меня в ожидании ответа. Вроде хочу сказать «нет», закричать, что брак вынужденный, расплакаться и просить у него помощи. Ком подступивший к горлу? не дает возможности даже дышать. Вдруг что-то тяжелое ложится поверх моей коленки, вдавливая трясущуюся ногу в пол. Один взгляд этого мужчины заставляет произнести неосознанное «да». Под шум аплодисментов ставим подписи, затем приглашают свидетелей. Это абсолютно незнакомые мне люди, которые также подписывают документы.

— Властью, данной мне мэрией, объявляю вас мужем и женой! — торжественно произносит регистратор.

Мерт встает первым, пожимает руку седовласому мужчине, который очень быстро исчезает из поля зрения.

Только бы нас не заставили целоваться у всех на виду. Знаю, в Турции это не принято, но черт их разберет. Жених не похож на праведного человека. Да и мать его тоже.

Однако, небеса услышали мои мольбы. Сильная мужская рука бережно тянет за локоть, призывая встать рядом. Он притягивает меня слишком близко к себе, нежно практически невесомо поцеловав в лоб.

— Успокойся, — слышу прямо у своего уха.

Пока родня усаживалась за шикарно накрытый стол, мы делали никому не нужные постановочные фотографии. Я правда пыталась расслабиться, но ничего не выходило. Хоть сквозь землю провались.

Стол для молодоженов был расположен отдельно ото всех, немного в стороне. Мой, названный муж, молча, отодвинул стул, позволяя сесть первой.

— Поешь. — приказывает он, усаживаясь рядом. Мужчина опять настолько близко, что меня охватывает чувствотревоги.

От обилия еды сводит желудок, который уже привык к постоянному недоеданию. Не могу сказать, что мы голодали, но и не баловали себя вкусностями. Мой организм научился работать с минимальным количеством пищи. Порой, приходилось перебиваться остатками еды из бара. А если и удавалось стянуть что-нибудь вкусное, то я отдавала это сестренке. Не хотела, чтобы Гуль чувствовала себя голодной, она ведь растет.

— Я не голодна… — с трудом удается выдавить из себя пару слов.

— Не ври, мышонок, — Мерт кладет свою руку поверх моей. Очень трепетно сжимает, не доставляя дискомфорта. Странно, но это невинное касание немного успокаивает. Хотя обычно мужские руки вызывают лишь отвращение.

Вот негодяй, ведет себя, как ни в чем не бывало. Будто все, что происходит — в порядке вещей. Оставаясь невозмутимым, он расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, и тянется за бутылкой с вином.

— Давайте, выпьем за молодоженов! — во весь голос орет какой-то незнакомый мужчина. — Сегодня я потерял друга! — смеется он, поднимая бокал.

— Назир. — обрывает его муж, заставляя заткнуться одним только словом.

— Я не пью алкоголь, — неуверенно отодвинув свой бокал, ищу на столе обычную воду. Нужно пара глотков, чтобы смочить пересохшее горло.

— Не пей, если не хочешь, просто смочи губы.

Я подчиняюсь, и медленно подношу бокал с терпким ароматом изабеллы ко рту. От соприкосновения с алкоголем, губы начинает жечь. Рефлекторно слизнув языком вино, вдруг сталкиваюсь со взглядом «негодяя». Он не просто смотрит, а буквально прожигает. Похоть — вот что это. Работая в баре, я словила не один такой взгляд.

— Зачем я вам, то есть тебе? — осмеливаюсь спросить.

— У нас будет время это обсудить, мышонок. — уголки его губ дрогнули в легкой улыбке. Лицо этого мужчины действительно красивое. Это особенная мужская красота, никак не связанная со смазливостью некоторых парней.

— Это подло. Отвратительно. Мерзко. — чеканю на автомате, отворачивая взгляд.

— Согласен. — ухмыляется он, пожимая плечами.

Новоиспеченный муж, не спрашивая больше ни о чем, кладет ко мне на тарелку сочный кусок мяса с овощами, поливая ароматным соусом.

— Ешь, давай, — очередной приказ. — А то до первой брачной ночи не дотянешь.

Он еще и шутит. Как же так можно. Что вообще в голове у этого человека.

Пряный аромат говядины настолько сильно дурманит сознание, что я сдаюсь. Мой желудок сейчас начнет переваривать сам себя, если не получит заветную пищу. Поэтому отбросив все свои принципы, начинаю медленно закладывать в рот мясо, которое раньше для нашей семьи было редкостью. Мерт не отрываясь следит за процессом, будто издевается.

— Можно, не смотреть так… пожалуйста, — робко говорю с набитым ртом.

— Ладно, не буду. Запей вином, оно не крепкое, но тебя расслабит. Сидишь, как перед казнью. — мужчина протягивает свой бокал, в ожидании. Алкоголь я в самом деле не переношу, но все же беру свой бокал и отвечаю мужу звонким стуком. Затем делаю первый в своей жизни большой глоток вина. Горячая жидкость приятно растекается по всему телу, согревая и дурманя одновременно.

* * *

Ужин закончился неожиданно быстро. Как бы я не старалась, но мысли о том, что рано или поздно мы переместимся в спальню, не давали покоя.

Вот я уже здесь. Стою посреди большой спальной комнаты, осматриваясь, как затравленный зверек. Все расплывается. Массивная кровать, гардеробная, туалетный столик. Взгляд без остановки бегает из стороны в сторону, осматривая помещение.

Пеньюар. Идиоткий кусок шелковой тряпки лежит в самом центре кровати. Для меня. Нет. Только не это.

— Ты разве не хочешь его примерить? — позади раздается бархатный баритон. Мужчина вплотную подходит, и кладет руки на плечи. Отчего по всему телу пробегает дрожь. Страх. Тревога. Паника. Все смешалось. Понимаю, что не могу контролировать ситуацию, боюсь в любой момент впасть в истерику.

— Я не хочу… — дрожащим голосом выдавливаю из себя.

— Что именно? — мужские руки начинают поглаживать мои плечи. Немного грубо, но это не кажется настолько мерзким, хотя ничего приятного тоже нет.

— Ни…ни. ничего не хочу, — волна ужаса накатывает с такой силой, что ноги становятся ватными. Все тело трясет, будто в судороге.

— Тихо, тихо, — Мерт демонстративно убирает руки, поднимая их вверх ладонями. — Все я не трогаю тебя, мышонок. Садись на кровать и успокаивайся.

Покорно опустившись на край кровати, стараюсь сдержать слезы. Сама себя обнимаю за плечи, чтобы унять дрожь. В этот момент ощущаю, как что-то мягкое обволакивает тело. В недоумении бросаю взгляд на, так называемого, мужа, который накрыл меня теплым шерстяным пледом.

— Ну что поговорим? — мужчина пододвигает кресло, и садится напротив.

Глава 7. Мерт

Твою мать! Что я натворил? Девка сейчас впадет в истерику, кажется она не притворялась, у нее реально проблемы с психикой. Стоило просто прикоснуться к плечам, как Киру затрясло, причем явно бесконтрольно. Такое со мной впервые, были разные бабы: застенчивые, распущенные, но чтобы такие. Однако пути назад нет, я сам влез в эту авантюру. Увидев родителей девчонки, еще раз убедился, что моя мать явно что-то задумала. Не зря именно эта семья, которую благополучной не назовешь. Раз уж из меня решили сделать дурака, придется подыграть. Рано или поздно все равно докопаюсь до правды. Единственный способ это сделать, сейчас сидит передо мной и трясется, как побитый щенок.

Кира укуталась в плед и даже не смотрит в мою сторону. Давно со мной не происходило ничего подобного, но мне вдруг стало жаль этого мышонка. Сейчас еще больше, чем в той хижине, rкогда она выложила мне всю свою боль.

— Ты меня слышишь, мышонок? — повторяю я, пытаясь уловить взгляд новоиспеченной жены. — Посмотри на меня.

Огромные зеленые глаза разрывают душу окончательно. Девка вот-вот расплачется. В этом взгляде столько отчаяния, столько страха, что самому хочется провалиться сквозь землю.

— Не называй меня так, — шепчет девочка. — Это пошло…

— О Господи, что пошлого в мышах? — разведя руками, пытаюсь шутить. Явно неудачно, потому что Кира еще больше напрягается.

Сейчас единственное чего, мне хочется — это прижать ее к себе как можно сильнее. Невыносимо смотреть на страдания этого невинного создания. Черт! Да с каких пор я стал таким сентиментальным. Самому противно. Но все же, пересаживаюсь на кровать, рядом с ней.

— Что ты от меня хочешь? — рефлекторно отодвинувшись, спрашивает она. У меня на языке крутиться очередная пошлость, но сейчас это явно не уместно. Даже такому как я, это понятно.

— Для начала, хочу, чтобы ты прекратила трястись. — осторожно, боясь спугнуть кладу свою руку поверх ее сплетенных ручонок.

Ледяная, будто только с мороза.

— Ты знал, кто я такая, когда забирал из бара? — неожиданный вопрос заставляет задуматься, что девчонка все-таки соображает.

— Да, знал.

— Так просто? Даже отрицать не будешь?

— Нет, а зачем мне это отрицать, Кира? В том, баре я оказался не случайно, я думаю, ты и сама догадалась, что в подобные заведения я не захаживаю.

— Я ничего не понимаю, — хлюпает носом она, периодически посматривая на мою руку, которая неподвижно накрывает ее ручки. — Зачем?

— Я хотел об этом поговорить, но у тебя началась истерика.

— Не правда, ты хотел другого, иначе бы не женился на мне.

— Чего же я по-твоему хотел? — не могу сдержать улыбку, когда вижу как мило хлопает ресничками этот мышонок. Кажется, ее невинность начинает заводить.

Так стоп! Я же не извращенец, чтобы хотеть психически неуравновешенную девку, с затравленными глазами. Плюс ко всему она реально меня боится.

— Если ты думаешь, что моя цель — секс с тобой, то глубоко заблуждаешься, мышонок! — блин вырвалось. — Извини, за мышонка, конечно, но имей ввиду, что если мужчина хочет просто потрахаться, он не женится, он ищет женщину, которая также хочет трахаться.

Звучит по-идиотски, а как я еще могу донести до нее свою мысль.

— Или берет ее силой… — бормочет девушка, будто продолжая мою мысль.

— Так, ты притормози, — моя рука на автомате отдергивается. — Не все такие, как ты думаешь. Я не насилую женщин, и не собираюсь начинать.

Странное чувство охватывает с ног до головы, возникла непонятная дрожь во всем теле лишь от ощущения близости Киры.

— Ты можешь меня выслушать? — в ответ она кивает, что дает мне зеленый свет.

Ближайшие минут двадцать вываливаю ей всю суть нашего брака. Нет смысла лукавить, поэтому говорю как есть: про бизнес, мать, которая помешалась на мысли женить меня на определенной девушке, своего отца и Исмаила.

Мышонок кивает. Надеюсь хоть, что-то из сказанного дошло до ее затуманенного сознания.

— Поэтому, предлагаю тебе взаимовыгодную сделку. — подвожу итог своему монологу. — Ближайшие года два, мы изображаем счастливую семью. Мне нужно время, чтобы разобраться в происходящем. Как только докопаюсь до правды, отпущу. Тебя не обижу — разведемся, обеспечу собственным жильем и солидной работой. Захочешь учиться — оплачу, не проблема.

— Но… — перебивает она, продолжая смотреть на меня как на дикого зверя.

— Что но?

— Ты же потребуешь что-то взамен. — догадливый мышонок, начинает удивлять.

— Ничего особенного. Ты изображаешь любящую жену, сопровождаешь меня на мероприятиях и помалкиваешь.

— Это все? — понимаю, о чем она. Да, секс был бы приятным бонусом. Но с таким же успехом, я могу трахать резиновую бабу. Никакой отдачи.

— Все, Кира. Брак фиктивный, секса не будет. — выпаливаю я. Этот разговор начинает утомлять, поэтому говорю то, что она хочет услышать. — Если, конечно…

— Если что? — твою мать, опять перепуганные глаза моей, так называемой жены, прожигают насквозь.

— Если сама не захочешь, мышонок.

— Никогда!

— Хорошо, хорошо! Как скажешь! — ничего не остается, как сдаться, иначе она снова впадет в панику.

Это ж надо было такому случиться. Двое конченых ублюдков испоганили девчонке всю жизнь.

— Тогда я согласна. — неуверенно бормочет Кира, озираясь по сторонам.

— Вообще-то я не спрашивал, дорогая. У тебя нет выхода, кроме как согласиться. — наверное стоило промолчать, но ничего не смог с собой поделать. Девчонка должна понимать, кто здесь главный. — Здесь ты в безопасности. Может себе позволить все, что хочешь. Только прекрати шарахаться от меня, хотя бы на людях.

— Мы будем жить в этой комнате?

— Да, спать будем на этой кровати. Мы обычная счастливая семья, безумно любим друг друга, сгорая от страсти. Поняла?

Кира встает с места, с опаской осматривая комнату. Бедный загнанный зверек по все видимости продумывает пути отступления на случай опасности. Честно говоря, это начинает раздражать. Если сказал не трону, значит не трону.

— Мне нужно переодеться. — ее голос стал более уверенным, что уже не может не радовать.

— Так понимаю, пеньюар, который прикупила моя «мамочка», тебе не подойдет? — беру в руки кусок бежевой шелковой тряпки, которая возможно и должна выглядеть сексуально, только не на Кире.

— Я это не надену.

— Хорошо, в гардеробной возьми одну из моих футболок. Завтра прокатимся по магазинам, купишь себе новые вещи.

* * *

Пол часа валяюсь в горячей ванной, как какая-нибудь девочка. Не могу набраться сил, чтобы выти и завалиться спать. Спать рядом с Кирой. Трудно поверить, но мышонок в самом деле зацепила меня. Раньше, даже бы не взглянул на такую девушку. Возможно, ее история повлияла больше, чем она сама.

Ладно, черт с ней. Теперь есть время, чтобы разобраться во всем, а самое главное понять, что у матери на уме. Для чего нужен был этот нелепый брак. Лишь бы Кира не выкинула очередной фокус и не выдала нас. Стоит почаще напоминать девчонке кто здесь хозяин.

Выхожу из ванной и цепенею. Моя женушка свернулась клубочком и лежит у самого края кровати. Моя футболка доходит ей чуть ли не до колен, что кажется невероятно сексуальным. От увиденного, непроизвольно потяжелело в паху, вся кровь скончентрвалась ниже пояса. Проклятье, у меня встал на эту сумасшедшую. Будь на ее месте другая, не раздумывая бы, вдавил девку в кровать, но только не мышонка. Она другая, затравленная и напуганная. Поэтому молча, ложусь с другого края кровати, натягивая одеяло на обнаженный торс. Чувствую, как Кира зашевелилась, практически сползая на пол.

— Ложись нормально, — обращаюсь к жене, а у самого голос дрогнул, как у школьника перед первым сексом.

— Все в порядке, мне удобно. — за спиной доносится едва слышный писк.

— Еще немного и ты свалишься.

Боюсь напугать девушку, но при этом обхватываю рукой хрупкое тельце, придвигая к себе. Затем также бережно укрываю одеялом. Девочка замерла, в какой-то момент показалось, что она перестала дышать.

— Мне завтра на работу, как я могу добраться отсюда? — словно робот чеканит, оставаясь такой же неподвижной.

— Ты в своем уме, мышонок? — не выдержав тупого вопроса, разворачиваю новоиспеченную женушку к себе лицом. — В этот вонючий бар, ты больше не вернешься. Не волнуйся, нужды в деньгах не будет.

Рука сама собой опускается на плоский животик, поправляя подол футболки. Знаю, что не должен этого делать, но непроизвольно захочелось прикоснуться к лежащей рядом девчонке.

Мне срочно нужно выпустить пар. Если завтра не потрахаюсь, точно рехнусь. Член уже налился до такой степени, что в паху появилась жуткая пульсация.

Да не могу я хотеть этого загнанного зверька. Это что за поганое чувство. То ли жалость, то ли трепет, но Кира явно начала меня возбуждать. Это плохо. Очень плохо.

— Я же не могу сидеть дома. — бормочет она, опустив взгляд на мою руку, которая все еще поглаживает ее живот.

— Найди себе любое занятие, мне все равно. Моя жена не будет обслуживать пьяниц в дешевом баре и точка.

— Ненастоящая жена. — поправляет она, поднимая свои зеленые глаза.

— Об этом никто не знает, поэтому тема закрыта. Ложись спать, мышонок.

— Я просила не называть меня так.

— А я просил не задавать идиотских вопросов. И еще давай договоримся сразу. Начиная с завтрашнего дня, ты ведешь себя, как жена.

— Что значит, как жена? — очередной дурацкий вопрос, начинает выводить меня из себя.

— Это значит, ты прекращаешь шарахаться от меня. Если вдруг кто-то спрашивает про брачную ночь, отвечай лаконично, без подробностей.

— Хорошо, — слышу как выровнилось ее дыхание, отчего становится споконее. Значит девушка немного расслабилась, возможно пересталась испытывать такой дикий страх, который в начале вечера.

Кира поправляет одеяло, при этом осторожно, пытаясь убрать мою руку. Сейчас совсем не хочется терять жалкую дою доверия ко мне, поэтому покорно отступаю, отворачиваясь на бок.

— Спокойно ночи, — несмело шепчет жена.

— Спокойной ночи… мышонок.

Глава 8. Кира

Прошло две непростые недели после моей спонтанной свадьбы. Кто бы мог подумать, но я практически привыкла к лучшей жизни. Даже старые джинсы застегивались с трудом, цвет лица стал более здоровым, пропали синяки под глазами, исчезло чувство постоянного переутомления.

Смотрю в зеркало, и не узнаю себя, кажется, на меня смотрит абсолютно незнакомая юная девушка. Так приятно быть ухоженной оказывается.

Однако, мой страх перед мужем еще не угас, все равно ложась в постель с мужчиной, испытываю напряжение, как будто готовлюсь к обороне в любой момент. Но ничего не происходит, Мерт ни разу даже не прикоснулся ко мне, ни на что не намекал, если не считать его ежедневные пошлые шуточки, к которым тоже начинаю привыкать.

Грустно лишь то, что за эти две недели, мама мне даже не позвонила. Неужели ей не интересно, как я живу, вдруг меня уже убили, а ей плевать.

Набравшись храбрости, беру новый смартфон, купленный мужем на следующий же день после свадьбы, и набираю мамин номер. «Абонент временно недоступен» — доносится противный женский голос. Вторая и третья попытка также не увенчались успехом. Меня вновь пробило дрожью, как обычно это бывает, когда нервничаю. Мать никогда не отключала телефон, даже если он разряжался, то сразу ставила его на зарядку и запускала.

Пол дня прошло в тревожном состоянии, я металась из угла в угол с гребаным мобильным в руках. Даже от обеда отказалась, что в последние дни было для меня не свойственно. Ближе к вечеру решаюсь набрать ненавистный номер отчима, иначе я просто сойду сума от неизвестности. Мерзкий пьяный голос Исмаила раздается в динамике, отчего хочется сбросить вызов, но это не тот случай.

— Алло, Исмаил, где мама? Я хочу с ней поговорить. — без церемоний выплевываю слова, продолжая суматошно бегать по спальне.

— Кирка? Ты что ли? — прекрасно, у него даже не записан мой номер. Вот же козел.

— Я, — стараюсь сдерживать эмоции, но в груди завязался тугой узел от раздражения. — Передай маме трубку.

— Нет ее. — злобно бросает он.

— Что значит, нет?

— То и значит, неделю назад увезли в больничку. — ухмыляется Исмаил, громко отхлебывая что-то на фоне разговора. Опять беспробудно бухает — сволочь.

— В смысле? В какой она больнице? Что вообще случилось? — предательские слезы хлынули из глаз, не давая возможности внятно формулировать мысли.

— Грохнулась на ступеньках мамаша твоя, напилась как собака, — сопит он. — Ребра переломала.

— В какой она больнице?

— Да хрен ее знает. — раздражено шипит Исмаил. — Нет времени мне тут с тобой болтать, я без бабы в доме, дел много… — в трубке повисла пугающая тишина. — А ты лучше свой семьей займись, ноги, как надо раздвигай, а то муженек выкинет из дома, а мне ты здесь на хер не сдалась. — продолжает ухмыляться пьяная сволочь и бросает трубку.

Услышав короткие гудки, швыряю телефон на кровать. Очередная паническая атака не дает возможности продохнуть, будто горло сдавливает изнутри. Стараюсь дышать носом, медленно на выдохе, но ничего не выходит. Истерика накрывает с головой.

Судорожно стягиваю с себя домашний спортивный костюм, и в одном нижнем белье роюсь в шкафу. Вроде понимаю, что нужно одеться и бежать на поиски матери, но не могу сосредоточиться, чтобы взять с полок нужные вещи.

Однако громкий хлопок дверью моментально выводит из ступора. Оглядываюсь, и вижу мужа, который стоит посреди комнаты, опустив руки в карманы. От удивления его глаза заметно расширились, мне кажется, он даже моргать перестал. Мужчина, которого я уже практически перестала бояться, изменился в лице, словно маска безразличия пала. Уголки губ слегка приподняты, он разглядывает меня с ног до головы, точно сканирует. Впервые в жизни по моему телу разливается странное тепло, чувствую, как лицо начинает пылать огнем. Прикрываясь руками, хватаю из шкафа первые попавшиеся шмотки, пытаясь как можно быстрее скрыться с глаз.

— Куда побежала, мышонок? — за спиной доносится слегка охрипший голос, Мерта.

Мне до такой степени неловко, что наплевав на все приличия, начинаю натягивать джинсы прямо перед ним. Затем трясущимися руками расправляю толстовку, с бешеной скоростью влетаю в несчастную кофту, застегивая молнию до упора. А вот с джинсами все не так просто, на талии они упорно не хотят сходиться, видимо пара недель беззаботной жизни все же отложила отпечаток на моей заднице.

— Не суетись, давай помогу, — как ни в чем не бывало, этот мой, так нываемый, муж, подходит впритык, убирает мои руки в сторону, и сам принимается застегивать идиотскую пуговицу. Теплые мужские руки натягивают джинсовую ткань, слегка касаясь моего оголенного живота. Даже от такого легкого касания бросает в дрожь. Вот только это какое-то совсем иное ощущение, оно не вызывает паники или отвращения, а скорее наоборот.

Мне сложно описать словами подобное состояния, как и любому человеку с поломанной психикой. Да, я признала свою проблему! Мерт предлагал нанять частного психолога, но я пока не готова к этому, решилась лишь на книги по психологии, которых теперь у меня немало. Понимаю, что это только маленький шаг к избавлению от своих «бесов», но все же.

— Спасибо, — несмело шепчу, опустив взгляд на застегнутые джинсы. Признаться честно, они жутко меня сдавливают, не представляю, как буду в них сидеть.

— Я смотрю, ты округлилась, женушка, — Мерт растягивается в улыбке, при этом делает шаг назад, освобождая мое пространство. Мужчина снова осматривает меня оценивающим взглядом. — Хоть на женщину стала похожа, а то выглядела, как пацан. А тут, оказывается задница и сиськи вполне приличные.

Зачем он это говорит? Я ведь только начала доверять этому мужчине. А он снова загоняет в ту пропасть из которой, карабкаюсь изо всех сил. Хотя Мерт вообще не обязан мне помогать, поддерживать и уж тем более оберегать. Я ему нужна для определенных целей, собственно он мне тоже. Так как умирать, я передумала, то этот брак — реальный шанс на лучшую жизнь.

— А куда ты собралась, да еще так спешно? — неожиданно мой муженек сообразил, что происходит. — Кира, посмотри-ка на меня. — нахмурив брови, спрашивает, подходя ближе.

— Мне нужно в больницу, — неразборчиво бормочу, сама не понимая в какую больницу ехать, и как искать там мать.

— Что-то случилось?

— Да, мама, — не могу произнести это в слух, слезы подступают, сдавливая горло.

Как бы я не обижалась на маму, как бы, не злилась, но она единственный родной человек в этом проклятом мире. Если не считать сестренку конечно, но она еще совсем ребенок.

— Что мама? Кира, соберись уже, — Мерт кладет руки на мои плечи, слегка склонив голову, чтобы заглянуть в глаза, которые я упорно отвожу в сторону.

Черт, опять теряю контроль. Слезы катятся огромными каплями, падая на пол. Кое-как смогла рассказать о том, что случилось. Не знаю, все ли до него дошло. Но в тот же момент, этот чужой мужчина берет мою руку и мы уезжаем на поиски матери.

Глава 9. Кира

Благодаря связям мужа, отыскать маму не составило труда. Она была в центральной больнице, слабая и измученная. В разговоре доктор ясно изложил, что Альбина Викторовна не могла так упасть самостоятельно. Женщину доставили в критическом состоянии, побои, сломанные ребра, отбитая почка и куча всего еще. Закон обязывает врачей обращаться в полицию в подобных случаях, однако мать едва дыша послала комиссаров куда подальше, подтвердив, что упала сама, потому что перебрала виски. Какие на хрен виски? В нашем доме, кроме дешевого пойла, ничего не водилось. Она всегда покрывала Исмаила. Эта пьянь избил ее, даже во время беременности Гуль. Видите ли, глупая баба не может рожать мальчиков.

Мой муж почему-то не был удивлен, увиденной картине. Молча привез новый телефон с сим картой, договорился о индивидуальном присмотре в больнице, дав врачу приличную сумму.

— Вытри уже сопли, мышонок. — выпалил он, по дороге из больницы. — Твоя мать, сама позволила подобное отношение. Теперь я понимаю, почему ты такая бесхребетная.

— Да что ты вообще знаешь? Как ты можешь так говорить? — неосознанно перехожу на крик. Наверное, обида на правду выходит наружу.

— Не ори, иначе высажу. — невозмутимо бросает Мерт, даже не смотря в мою сторону.

— Стой! — срываюсь, крича во всю глотку.

Машина резко тормозит. Мы оба чуть ли не вписываемся лбами в лобовое стекло.

— Идиотка! Еще один подобный фокус и я сверну тебе шею! — Мерт смотрит на меня такими глазами, будто в самом деле готов убить.

— Гуль, — выдавливаю из себя одно слово. — Как же я дура! Сестра осталась там, с этим чудовищем. — обрывисто чеканю я, не в силах усмирить очередную паническую атаку. — Я тебя умоляю. Пожалуйста. Пока мама в больнице. Обещаю, это ненадолго. — вываливаю отдельные фразы, рассчитывая, на долю понимая.

Я не могу оставить малышку с пьяным отчимом. Пусть для нее он родной отец, но он не заслуживает называться папой. Этот козел не будет заботиться о ребенке, который стал обузой.

* * *

Моя малышка так сладко спит, что не могу оторвать глаз. Такая невинная, беззащитная, мне кажется, она впервые улыбается во сне.

Мы увезли Гуль, а ее отец даже не проснулся. Грязный, вонючий и пьяный, Исмаил валялся прямо на полу, возле обеденного стола. По всей видимости, бухал не один, в доме было четыре стакана, куча еды и пустых бутылок. Похоже «папочка» активно просаживает, вырученные за свадьбу деньги.

По пути в мой новый дом, Мерт заехал в торговый центр, даже не спрашивая нужно ли что-нибудь. Он накупил Гуль игрушек, о которых сестренка могла только мечтать, одежду, обувь и всевозможные сладости. Даже отдельную комнату в доме выдели, загрузив ее, купленными подарками.

Невозможно поверить, что этот грубый жестокий человек, может быть таким чутким к чужому ребенку. Если учесть, что я ему фиктивная жена.

Уложив Гуль, захожу в нашу якобы супружескую спальную и замираю на месте. Мой названный муж, как ни в чем не бывало, расхаживает в одних черных боксерах.

— Что застыла? — даже не оглянувшись, спрашивает он. Затем берет свой телефон, и с грохотом падает на кровать, скрестив ноги. Непроизвольно пробегаю взглядом по крепкому накаченному телу. Грудь, пресс, дорожка волос, уходящая вниз. Меня охватывает странное незнакомое чувство, это не страх и даже не тревога, а что-то другое. Волна приятного жара разлилась по всему телу.

— Я думала, ты спишь, — несмело говорю я, подходя к гардеробной, чтобы взять пижаму.

— Без любимой жены мне не уснуть. — ухмыляется мужчина, бросив взгляд в сторону второй половины кровати.

— Я не настоящая жена. — передергиваю, двигаясь в сторону ванной. Однако далеко уйти не удалось. Мерт словно дикий зверь подрывается, хватает меня за руку и усаживает рядом с собой.

— Можешь стать настоящей, — буквально рычит мужчина, склоняясь к уху.

Моя рука все еще лежит в больших ладонях мужа, поэтому он явно почувствовал дрожь, которая возникла в момент очередной близости.

— Ты же обещал…

— Тссс, — его палец нежно ложится на губы. Я сказал, что силой брать не буду, значит, не буду. Но разве ты никогда не думала о том, что секс может быть приятным?

— Нет, не думала, — пытаюсь встать, но безуспешно.

— А если, я докажу тебе обратное, — шепчет Мерт, оставляя невесомый поцелуй на моей щеке.

— Как? — едва могу говорить, в груди все сдавило от страха. Нет, этот страх не похож на тот, который селился во мне раньше. Сейчас совсем другое незнакомое состояние. Сердце колотиться с такой силой, что закладывает уши, а внизу живота появилась непонятная тяжесть.

— Увидишь, если доверишься. Я покажу тебе, как это может быть хорошо. Без насилия. Ты сама попросишь меня не останавливаться, мышонок!

Оглавление

Глава 1. Кира

Глава 2. Мерт

Глава 3. Кира

Глава 4. Мерт

Глава 5. Кира

Глава 6. Кира

Глава 7. Мерт

Глава 8. Кира

Глава 9. Кира