Витязи крылатые [Куддус Канифович Латыпов] (pdf) читать онлайн

ЛАТЫПОВ Куддус Канифович родился в 1923 году в Башкор­
тостане.
ОБРАЗОВАНИЕ:
педучилище, аэроклуб, военная авиационная
школа пилотов, авиационный факультет Военно-политической акаде­
мии им. В. И. Ленина.
ТРУДОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: учитель математики, инструкторлетчик, командир авиаэскадрпльи, зам. командира авиаполка по по­
литчасти, зам. командира по политчасти — начальник политотдела авиа­
дивизии, , одного из центральных управлений ВВС, факультета Воен­
но-воздушной инженерной Академии им. профессора Н. Е. Жуковского
и зав. сектором НИИ.
УЧАСТНИК ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ: военный
пилот ббап — 1942 г.; летчик-штурмовик — Калининский и Западный
фронт — 1943 г.; ст. летчик, командир звена, зам. командира авиа­
эскадрильи — 2-й Украинский фронт — 1944—1945 гг.
НАГРАЖДЕН; семью орденами и пятнадцатью медалями.
Присвоено звание Героя Советского Союза (Указ ВС СССР от
15.05.46 г., удостоверение № 016414).
В настоящее время пенсионер МО, полковник в отставке.

v - r v~ '

КуддусЛатыпов

Ш ЭШ
КРЫЛАТЫЕ
ХРОНИКА ШТУРМОВОГО АВИАПОЛКА

(//Т/А2/

K&4LAT4E

ЦШ
.S №
иъп^
№

Ifc tU M l

скип* »-

УФА
«КИТАП»
1995

ББК 63.3(2) 622,78
Л 27

Книга публикуется в авторской редакции

Л 27

Латыпов К. К.
Витязи крылатые — Уфа: Китап, 1995 — 336 с.: ил.
ISBN 5-295-01794-Х
Это боевая хроника штурмового авиаполка в один из
самых тяжелых периодов войны на Северо-Западном и Стал и м щ м к р ^ & р о н т а х в 1942 году. Нет, она не просто опи• истории одного из легендарных полков, а хуI
iд Д 1t фронтовой жизни, прежде всего
4 н е ^ р М и и д е о д в и г о в и мастерства реальных людей, сражавП1и5ся ^ Л о Й А а л о Великой и Страшной войне.
Книга предназначена тем, кто хочет знать правду о му­
жестве и героизме защитников воздушного пространства. Р о­
дины.

1305010000—106 ^
Л М 121(03)—95

ISBN- 5-295-01794-Х

объявл. — 95

ББК 63.3(2)622,78

© Латыпов К. К., 1995

ОТ АВТОРА
Что заставило меня взяться за перо?
Меня, еще безусым пареньком учившего детишек арифметике
со школьным мелком в руке, а затем, буквально через год, на­
чавшего свой боевой путь за штурвалом ночного бомбардировщика
и продолжившего его на грозном штурмовике до самого конца вой­
ны? Меня, который никогда не был ни историком, ни журналистом,
ни, тем более, писателем, а посвятил всю свою жизнь обучению и
воспитанию защитников Родины?
'...До сих пор с содроганием в душе вспоминаю черное июнь­
ское утро 1941 года, обозначившее начало чудовищной войны фа­
шизма с целью захватить нашу великую страну, уничтожить и по­
работить народы, жившие в ней дружной семьей, стереть с лица
земли Москву, Ленинград, Киев...
И, конечно же, сияет постоянно в памяти безгранично ликующее
майское утро 1945 года, явившееся в мир как Заря торжества
великой Победы и заманчивых перспектив для всего человечества...
Я и мои боевые друзья верили всем сердцем в священные цели
освободительной войны, как затем и в высшие идеалы Победы в
ней, как Победы Разума над безумием, Света над мраком, Свобо­
ды над угнетением, Светлого будущего над черным прошлым.
В чем и в какой мере оправдались эти надежды, а в чем и
почему не сбылись они пока — это тема особого разговора. Толь­
ко отмечу, мы нисколько не сомневались в том, что эти высокие
и светлые идеалы, благородные надежды и мечтания безусловно бу­
дут претворены в жизнь грядущими поколениями.
Сегодня же, когда отмечается 50-летие Победы, вызывает во
мне, как и во всех фронтовиках, возмущение и удивление то, как
некоторые современные «исследователи» и «идеологи», мягко говоря,
слишком вольно трактуют историю страны вообще, историю Великой
Отечественной войны в особенности. Под лозунгом превратно по­
нятого плюрализма они прибегают к прямой их фальсификации.

5

Меня» как и всех моих друзей — активных участников боев,—
буквально коробят попытки во что бы го ни стало исказить истин­
ные причины, итоги и последствия Великой Победы не только для
страны, но и для всего человечества. Как только не пишут, что толь­
ко не делают они, чтобы очернить и развенчать священный харак­
тер и патриотический дух как самой войны, так и Победы в ней,
всячески принижая при этом решающую роль народа, беззаветную
преданность Родине, небывалый героизм ее славных сынов и доче­
рей.
В развернувшейся целенаправленной кампании тотального оха­
ивания всего нашего
советского прошлого становятся жертвами
даж е такие архитекторы Победы, как маршалы Г. К. Жуков и К. К.
Рокоссовский, такие ее вершители, как рядовые Ю. Смирнов и А. Мат­
росов, разведчик Н. Кузнецов и партизанка Зоя Космодемьянская
и многие другие герои, ушедшие в бессмертие. Й в то ж е время
всячески пытаются взгромоздить на постаменты подонков и пре­
дателей, в том числе С. Бандеру, генерала Власова и некоторых
других. Д о какого ж е уровня морального падения могут докатиться
отдельный ниспровергатели Истории, оправдывая и возвеличивая
отщепенцев, всей душой продавшихся врагу? А если к этому д о­
бавить, что пытаются призывать молодежь равняться на изменников,
то тут, как говорится, дальше ехать некуда.
К сожалению, в своей аморальности они «едут» и дальше, стре­
мясь не только оболванить подрастающее поколение, но и убедить
самих ветеранов, что их подвиг не столь значителен, а если одер­
жали победу, то только потому, что «боялись Сталина», их ж е бое­
вые друзья сложили головы лишь по какому-то недоразумению.
Всем советским людям внушается миф о потерянных поколениях.
Например, журнал «Столица» в № 5 за 1991 год опубликовал
статью Александра Портнова «Разгром советских войск под Моск­
вой», а журнал «Социум» в № 6— 7 за 1991 год — статью Александ­
ра Минкина «Чья победа!». В ней автор пишет: «В 1945 году по­
бедили не мы. Не народ. Не страна. Победил Сталин и сталинизм...»
«Если бы победил Гитлер — погибла бы не Россия, а её режим...»
«Победа Гитлера стала бы поражением Сталина, а не народа. Трех­
сотлетие татарского ига пережили
и ничего: ни языка, ни земли,
ни веры не утратили». Некоторые последователи таких авторов до­
ходят до того, что заявляют; «Не победили бы Гитлера — жили
бы как люди!»
Вот такая чудовищная философия раба! Можно ли мириться с
ней? Риторический вопрос? Далеко нет. На пути к демократии об­
щество добилось реабилитации жертв сталинизма. Почему ж е оно
не должно защищать честь поколений, воевавших против фашизма,
спасавших от порабощения Отчизну и все человечество?
Нет, мы, ветераны войны и труда, считали и считаем себя не
«потерянным», «неполноценным» поколением, а патриотами, не ж а­

6

левшими ни жизни, ни крови своей для того, чтобы отстоять честь
Отечества, его достоинство, не преследуя при этом ни малейшей
корысти.
Я и мои друзья — фронтовики, знавшие войну изнутри, а не
по наблюдениям со стороны и испытавшие врага по чудовищным
делам его, по кровавым боям и яростным атакам, и сегодня, спус­
тя полвека уверены, что народ и его армия спасли не только ве­
личие и целостность своей страны. Мы сражались и за ее слав­
ное будущее; разумеется, ни на секунду не допуская мысли, что
её можно легко развалить и направить на путь дикого базара и
хаоса, на который они никогда не хотели сворачивать, оскверняя
таким образом историческую Победу, добытую почти тридцатью
миллионами прекрасных жизней...
Святой долг не только фронтовиков, но и всех истинных пат­
риотов Родины я вижу в том, чтобы аргументированно опровергать
всякие нелепые утверждения о причинах нашей Победы и ее зна­
чении для судьбы нашей страны и народов всего мира.
Современные и будущие поколения должны знать истину из пер­
вых рук.
Нельзя позволять отравлять их историческое сознание.
Кощунству надо противопоставить веское слово правды. Любителей
пересмотра Истории необходимо разоблачать.
Хочу надеяться, что предлагаемые читателю фронтовые воспо­
минания помогут в некоторой мере объективно оценить природу
Великой Отечественной.
Подчеркну ещё одно обстоятельство, которое очень тревожит
нас, ветеранов. Имею в виду падение, вернее, разложение патриотиз­
ма, нравственных устоев и морали. Собственно говоря, сами выс­
тупления современных ревизионистов той Великой войны и Победы
являются результатом этого разложения. Надо ли доказывать, как
это порочит священную Победу, это бесценное духовное достояние
народа и страны?
Как это ни прискорбно, но приходится сознавать, что мораль­
ные устои, нравственные черты общества и отдельных людей не
передаются по наследству, хотя, видимо, корни этических начал
уходят в глубь веков.
А сущность ж е человека сегодня, его духовность, нравственные
основы определяются преимущественно совокупностью тех общест­
венных форм и характеров, которые господствуют в данное время,
при данном Строе и Власти, под влиянием отношений Ц идей, кото­
рые утвердились в обществе при них.
ОднаКо это не значит, что формируя сознание и нравы людей,
мы не можем и не должны использовать традиции и этические на­
чала. Напротив, мы должны их применять как можно активнее.
И не случайно книгу эту с начала до конца пронизывают тема нрав­
ственности, формы проявления, роль и значение ее в обществе во­
обще, и в таком грозном явлении как война, в особенности; и

7

мысль о том, что подвиг всегда внутренне чист, и совершить его
могут только люди с высокой моралью и крепкие духом, теми
качествами,
которые ярко характеризуют моих героев.
Именно
такие, как они, составили тогда Честь, Достоинство, Гордость еди­
ного Советского народа, его Славу.
Слава... Это великое и единственное, пожалуй, богатство, вло­
женное навечно в банк Истории, которое нельзя ни продать, ни
украсть. Оно неприкосновенно. Однако и здесь (не имея возмож­
ности полностью обогреться за счет чужой славы)
находятся лю­
бители хотя бы руки погреть на ней... Иными словами — извратить
саму суть ее, низвергнуть величие до заурядной обыденности, пы­
таясь заявить себя тем самым «интересным» автором с бойким пе­
ром и современным мышлением...
Материалы, опубликованные в разное время на страницах не­
которых органов печати, а также суждения отдельных лиц, оказались
не только некомпетентными, но и откровенно убогими, ущербными,
значительно обедняющими, а то и оскорбляющими память о героях
предлагаемой книги. Это еще один важнейший фактор, утвердивший
во мне желание написать правду о тех, с которыми довелось про­
жить не менее шестисот огневых дней.
В основу книги легли подлинные события, дела и поступки ре­
альных героев (за редким вынужденным исключением), вылившие­
ся в один общий ратный подвиг, плодами которого мы живы и по
сей день.
Хочу оговориться — тот, кто сочтет мою книгу продуктом мод­
ного ныне плюрализма, ошибается. Я не ставил задачи с кем-либо
спорить, а просто считал долгом написать правду о советском по­
колении 40-х, правду не иллюзорную, сложившуюся во мне бла­
годаря чьим-то рассказам, книгам, а ту, в которой я рос, в ко- *
торой мужали и крепли духом мои боевые товарищи: и те, кто
отдал жизнь вжестоких сражениях, и те, кому посчастливилось
познать это гордое слово «Победа!» Причем речь идет о крылатых
воинах, самых что ни на есть рядовых, кто непосредственно вы­
полнял самую черную работу войны.
Разная по корням, но пролитая на поле общей беды,— едино­
священной становилась многонациональная наша кровь, отданная
за торжество справедливости. Неувядаемой славой покрыли свои
имена русские Василий Кудряшов,
Виктор Большаков, украинец
Борис Лозоренко, белорус Александр Картавицкий, татарин Камал
Багаутдинов, абхазец Киазим Агрба и многие другие. Во фрон­
товом небе их знали все активные участники воздушных боев, а
в своем объединении они были воистину легендарными. Их отва­
га, хладнокровие, мужество заставляли трепетать вражьи души
и рассыпаться в прах их самолеты. Вожаки грозных штурмовиков,
мастера сокрушительного удара по врагу с воздуха, они, прос­

8

лавившись, оставались незаменимыми, душевными друзьями, прос­
тыми, но 'надежными боевыми товарищами.
Отдавая дань всем, главным героем я все ж е показал Киазима
Агрбу. И не только потому, что был более близок к нему и знал
его чуть лучше других. А прежде всего потому, что по-особому
лихая его доблесть и кипучий боевой, заражающий темперамент,
высокая человечность и бескорыстие в большом и малом заметно выде­
ляли его среди других летчиков и сделали всеобщим любимцем
полка. Он был воистину витязем крылатым. Впрочем, как и К уд­
ряшов, Большаков, Лозоренко, Картавицкий и Багаутдинов. «Отдай
огонь сердца другому» — эта народная мудрость стала их девизом.
И сегодня я, сын башкирского народа, отдавая долг священной па­
мяти боевому другу и брату по духу — абхазцу Киазиму Агрбе и
его боевым соратникам, мысленно обращаюсь к ним:
— Вы слышите меня, Киазим, Дмитрий, Виктор, Борис, Алек­
сандр, Камал? Огонь ваших сердец не погас. Пройдет время, и с
новой яростной силой возгорится он Вечным огнем памяти в серд­
цах благодарных потомков.

К уддус Латыпов

В нашей стране сформировался
человек, .идейно убежденный в пра-'
воте своего дела, глубоко сознаю­
щий личную ответственность за судь­
бу Родины... Волей, несгибаемым
духом, кровью советского солдата
добыта победа над сильным врагом.
Г. К. Ж у к о в

Глава

I

РОЖДЕНИЕ

ТОЛЬКО НА ФРОНТ

В жизни каждого из нас есть решающий момент, спо­
собный повлиять на дальнейшую судьбу. Таким для Агр­
бы Киазима стал июнь 1937 года: военная авиацион­
ная школа пилотов приняла его в свою крылатую семью.
Удачно сданы вступительные экзамены, не подвело и
отменное здоровье, осталось пройти мандатную комис­
сию...
Молодой командир с двумя шпалами глядит на Киа­
зима в упор, словно пристреливаясь к мишени:
— Так... Значит летать хотите? Похвально. — И вдруг
в напряженном прищуре «спускает курок». — Ну а как
обстоят дела с моральным духом в вашем селе? Есть
недовольные? Или за крутыми горами их не разглядишь?..
Да и комиссары, оказывается, умеют «мазать». В «мо­
локо» попал комиссар. Киазим глядит на него недобро:
— Да, наши горы и леса не позволяют видеть ясно
с близкого расстояния, скажем, как в степи, но зато гор­
ное эхо далеко разносит правду о наших сельчанах. Хо­
рошую правду, товарищ батальонный комиссар, — о рас­
крепощенной душе Абхазии. Кстати, именно в моем се­
ле в 1918 году был первый сход красных абхазских пар­
тизан — киаразов. Мой отец и его брат Тишко — акти­
висты, участники борьбы за советскую власть, а в пе­
риод коллективизации — за создание сельхозартелей. Д я­
дя Тишко стал первым председателем колхоза, а один
из ]моих родственников — первым секретарем обкома
КП (б) Абхазской АССР.
Заметно покраснел батальонный комиссар, больше,
видно, ему ничего и не оставалось, а председатель ко­
миссии радушно улыбнулся:
— Все ясно, товарищ Агрба, можете идти.
11

Итак, Киазим стал курсантом летной школы и за че­
тыре года обучения прекрасно овладел авиационной тех­
никой: сначала самолетом Р-5, а затем СБ (новейшим в
то время скоростным бомбардировщиком), со всем их
оборудованием и вооружением; освоил теорию и прак­
тику полета, самолетовождения, бомбометания и воздуш­
ной стрельбы.
А по земле шагала радость, размашисто, дерзко заг­
лядывая в каждый аул, деревню, город, волнуя сердца
дыханием новой жизни. Страна вступала в пору пробуж­
дения своих сил: духовных, физических, способных в ле­
гендарно короткие сроки поднять экономику из недав­
них руин на уровень, который был невероятен несколько
лет назад даже для великого английского фантаста Гер­
берта Уэллса.
Для многих людей сегодняшнего поколения конец
30-х годов окрашен только в мрачный кровавый цвет реп­
рессий. Но у этого исторического времени был и другой
цвет, по-настоящему светлый, радужный — это время ве­
личайшего энтузиазма и романтики, безоглядной веры в
счастливое будущее. Это время, когда народ в едином
порыве отдавал все свои духовные и физические силы на
осуществление извечной мечты человека о достойной жиз­
ни. Это вдохновение было определяющим для многих
миллионов. Происходившие репрессии воспринимались
ими как борьба с истинными врагами народа и рождаю­
щейся новой жизни. Люди не могли и предположить, что
так чудовищно их могли обмануть... И партию, и прави­
тельство они считали своими и беззаветно верили им.
• Что ни день — приносили радио и газеты вести о но­
вых героях пятилетки: рабочих, колхозниках, полярни­
ках, моряках, летчиках. «Куда ни пойдешь — везде мо­
лодежь, и все от рожденья крылаты!» — пел репродук­
тор, наушник, патефон, пела веселая душа, и тысячи мо­
лодых голосов подхватывали слова песни. Ведь действи­
тельно— каждый на своем месте был крылат. Что же
говорить о тех, кто кроме духовных крыльев распола­
гал еще и стальными!
Вот по столичному асфальту идет счастливый Киа­
зим: ладно скроенный, круглолицый, с роскошными бро­
вями и ярким сиянием карих глаз. Все по плечу этому
парню: трудолюбие и честность, неуемный азарт летного
мастерства и уважение к товарищу, принципиальность
активиста и лавры отменного стрелка, виртуозного бок­
сера и быстрейшего бегуна. «Не многовато ли для одно­
12

го?» — может усомниться сегодняшний скептик, и я от­
вечу такому:
— .А мы, юный друг, не бросали на весы наш суточ­
ный минимум энергии — не было у нас прогрессивки, за­
то было желание, жадное желание постичь все, дотро­
нуться руками, ощутить проснувшиеся в душе новые вы­
сокие устремления, чистые порывы... Время работало на
нас — только захоти, прояви упорство, трудолюбие, и
твое призвание, заиграв в тебе всеми цветами радуги,
выплеснется наружу для добрых славных дел.
Мы выбрали пятый -океан и (видит бог!) ему не из­
менили. Правда, Киазим поначалу поступил в Москов­
ский кооперативный институт, заранее зная, что ни фи­
нансистом, ни экономистом, ни просто организатором ко­
оперативных систем он не станет... Очевидно, бережно
вынашивая мечту, он не мог так вот вдруг приблизиться
к ней. Нужен был интервал, способный выявить истин­
ные его способности. Таким стал для него московский
аэроклуб — трамплин для прыжка в небо. Успешно за­
вершив первый курс института и годовую программу аэ­
роклуба (прыжки с парашютом, полеты на планерах и
учебном самолете), он подал рапорт в военную авиацион­
ную школу пилотов. Мечта сбылась!
Уже на втором курсе Киазим был принят в члены
ВКП(б) и назначен старшиной отряда. Жизнь шагала
вместе с ним: открыто, радостно, суля ему волнующую
вечность. Впрочем, как и миллионам других советских
людей. Но светлые, радостные их чувства и надежды
омрачались тревожными вестями о событиях в соседних
странах... В далеком германском городе Мюнхене имен­
но в этот год Э. Деладье, Н. Чемберлен, А. Гитлер, Б. Мус­
солини совершили подлый сговор, отдав на растерзание
оберфашистскому псу Чехословакию. А незадолго до это­
го им была аннексирована Австрия. Вовсю разворачивал­
ся фашистский вермахт...
Над страной Советов сгущалось предгрозье.
*

*

*'

Еще смеялась с экранов Франческа Гааль, заражали
оптимизмом
радостью жизни появляющиеся друг за
другом кинокомедии (Орлова, Андреев, Крючков, Алей­
ников!..). Сады и парки волновали сердца духовыми ор­
кестрами, сладостным запахом цветущих лип, но в душе
каждого уж поселилась тревога — войны не миновать.
Для Киазима Агрбы начало войны совпало с выпуск­
13

ными экзаменами. Еще его рука (совсем как рука школьника) тянула счастливый билет, еще и мысль его (совсем
довоенная) направлена была лишь на одно, чтоб без
запинки выпалить, скажем, все о топливном насосе, гид­
росистеме, устройстве органов управления — что попадет­
ся в билете, а уже все эти системы и узлы, собранные в
единое понятие — самолет, там, на недалеких авиабазах
рассыпались в уголь, охваченные пожарищем войны.
Но вот блестяще сдан последний госэкзамен — «но­
воиспеченный» лейтенант Агрба Киазим Хотхотович при­
нят в славную соколиную семью. Но не радостью свети­
лось сейчас лицо Киазима, недоумение легло тенью:
— Кто я? — задает он вопрос себе, окружающим, —
военный летчик или человек «с гражданки»?
И получает однозначный ответ тех, кто определяет
пока его судьбу:
— Стране нужны кадры и в тылу.
*

*

*

А кому-то повезло, и счастливчики были направлены
в действующую армию. Другие ждали — неразбериха пер­
вых военных недель не позволяла оперативно решать
этот вопрос. Наконец, около половины выпускников бы. ли назначены на должность инструктора-летчика в не­
давно созданные или только создаваемые военно-авиа­
ционные школы первоначального обучения, а часть — в
свою собственную школу. В числе последних был и Агрба.
Поначалу он даже не поверил в случившееся, а по­
няв,— помрачнел... Обида, захлестнула его, обожгла нут­
ро, сковала дыхание. Это состояние «обманутого» пере­
живал не он один, а каждый оставленный в тылу вы­
пускник — кто-то будет драться с фашистами, а он обу­
чать молодых!
Только отважное молодое сердце способно понять
обиду парней сороковых годов... Уверенные, что война
продлится недолго, они боялись опоздать... Они любили
Родину и рвались в бой, чтобы мстить врагу за поруган­
ные свои земли и небо.
Близким друзьям Агрбы было ясно, что он не смирит­
ся с таким решением. И действительно, уже на второй
день после приказа он написал рапорт по команде с
просьбой освободить его от должности инструктора и от­
править на фронт. Подали рапорты еще несколько чело­
век. На следующий же день их всех пригласили в каби­
нет начальника школы...
И

Когда они зашли, у стола стояли двое: один — высо­
кий и стройный, но уже седеющий полковник, другой, ни­
же рангом и ростом, круглолицый человек. Эти двое:
начальник й комиссар школы делали, как говорится,
«летную и нелетную погоду» всей подвластной им округе,
но как по-разному... Разительность характеров отража­
лась и в их лицах: пронизывающий взгляд черных и цеп­
ких глаз начальника школы, его прямой, резко вычер­
ченный нос как бы подчеркивали строгость поджатых
губ. И наивно-круглые глаза комиссара (в которых го­
лубилась нежность), вздернутый простоватый нос и не­
хитрая, открытая для всех душа.
Но этим двоим, так непохожим внешне, были присущи
одинаковые черты, снискавшие и тому и другому уваже­
ние подчиненных: требовательность и справедливость.
И сейчас, глядя на них, молодые командиры испыты­
вали сложное чувство неопределенности: надежды, тре­
воги... снова надежды...
— Садитесь, пожалуйста, — указал на стулья началь­
ник школы.
Все дружно сели, а он продолжал стоять. Затем, то
ли с удивлением, то ли с укоризной, обратился к комис­
сару:
— Посмотрите-ка на них, Семен Степанович! Моло­
дые инструктора решили, что подготовка летчиков для
Военно-Воздушных Сил страны так себе, пустячок... Мож­
но бросить их недоучками на произвол судьбы и тикать...
на фронт.
— А вы им сказали, Георгий Григорьевич, что весь
личный состав школы изъявил такое же желание, — ус­
мехнулся комиссар.
— Вот, вот! — цепкий глаз начальника школы про­
низал сразу всех, — в канцелярии лежат рапорты от все­
го постоянного состава школы, даже от инвалидов граж­
данской войны. Ну а я что — последний обсевок в поле?
Нету такого — значит и я на фронт! А школу — на за­
мок. Пускай постоит. Не рассохнется... А чем уж там
будем бить фашиста — невежественным кулаком или от­
лаженным ударом — неважно, лишь бы колотить. Пра­
вильно я мыслю?
— Правильно, товарищ полковник, — встал вдруг с
места самый молодой инструктор — рьяный «фронтовик»,
двадцатидвухлетний лейтенант Алексей Щербаков, — чем
быстрее побьем фрица, тем скорее вернемся и продол­
жим подготовку молодых летчиков. Это, конечно, на слу­
чай, если другой Гитлер объявится...
15

— И за какое же время Вы предполагаете этого Гит­
лера побить? — с явной иронией спросил начальник шко­
лы.
— Не больше месяца! — уверенно выкрикнул лейте­
нант.
— Так... Значит: пришел, увидел, победил и спокойно
вернулся на Волгу или на Урал пить чай с башкирским
медом и не спеша готовить молодых летчиков и то на
случай нового фюрера, так что ли, лейтенант Щербаков?
А как думают остальные? — полковник снова обвел всех
присутствующих пытливым взглядом и понял, что мо­
лодые инструкторы думали так же, как и их товарищ
Щербаков. И готовы были поддержать его, если бы не
явный сарказм начальника. И они молчали, напряженно
разглядывая пол...
Выручил комиссар:
— Товарищи, за патриотизм не говорят спасибо, как
и за любовь к матери. Он в нас, как кровь наша и плоть.
И очень даже понятно ваше желание увидеть лицо вра­
га не в документальной хронике, а на поле брани. Но
задумался ли кто всерьез, какие цели поставил Гитлер
и его компания, начиная войну с нами? И остановятся
ли они, не исчерпав всех своих возможностей, всех сил
и ресурсов для достижения цели?
— Сами не остановятся! Но на то и Красная Армия,
чтобы остановить их, а потом и разгромить, — ответил за
всех Агрба.
— Остановить, разбить... Это только в песнях просто,—
отозвался начальник школы, — а знаете ли вы, какое со­
отношение сил сейчас у воюющих сторон? Этого я и сам
точно не знаю, но могу предположить. Он кивнул на
большую карту страны, — вот глядите на каком огром­
ном фронте начались наступательные действия. Если
войска построить даже в одном эшелоне, и то сколько
надо дивизий? Но ведь немцы не дураки. Для наступ­
ления у них, наверняка, два, а то и три эЩелона подго­
товлены. Плюс резервы. Прикиньте, сколько немецкофашистских дивизий сейчас действует? Точно не ска­
жешь, а на глазок — около двухсот. Второе — «блиц­
криг» — внезапность нападения. А это значит: они в пол­
ной боевой экипировке, а мы последнее теряем, не успев
даже развернуться в боевые порядки. Наших сил мень­
ше минимум в 3 раза, с одной стороны, они еще не от­
мобилизованы для ввода в сражения и бои — с другой.
Д алее— армия Гитлера оснащена огромным количест­
вом новейшей техники, в том числе авиационной, превос­
16

ходящей по первым сведениям не только по количеству,
но и по качеству. И всю эту махину разбить с ходу?
Молодые командиры молчали.
— Не следует забывать и то, «что Германия за та­
кой короткий срок захватила почти всю Европу», — вме­
шался в разговор комиссар, — даже хорошо оснащенная
современная армия Франции с ее хваленой линией обо­
роны не смогла оказать организованного сопротивления.
Поймите правильно, я не сравниваю армии буржуазных
стран с нашей, которая и в лаптях отстояла величие Ок­
тября, но сложившуюся обстановку надо оценивать трез­
во, хладнокровно и спокойно.
Короле говоря— враг силен. На Гитлера сейчас ра­
ботает пол-Европы. К тому же фашистам не всех удалось
взять на испуг, иные и сопротивлялись... А это значит,
что поднаторели они на чужой крови и обрели значи­
тельный опыт боевых действий в современной войне, че­
го пока нет у нас. Так-то... И цель у них чудовищно жес­
токая и решительная — добыть Страну Советов и все
тут. Значит реванш мы сумеем взять у них, ох как не
сразу, очень много попотеть придется и войны этой на
всех хватит.
Он замолчал и, вглядываясь в молодые, сосредоточен­
ные лица, как бы искал в них понимания, а то и под­
держки. Искал и не находил. Они отлично знали о по­
ложении дел на фронте. Знали, что оставлены Каунас,
Минск, Бобруйск, Львов и Ровно, вчера враг занял Дрогобыч и Ригу, сегодня пал Борисов. Чего же еще ждать?
Молодо-зелено бродило в них великой силой, именно той,
которой и Должен быть повержен враг. Так думалось
каждому и не было таких слов, какие переубедили бы
их в этом. Но и комиссар был не прост. Быстро оценив
обстановку и поняв, что инициатива упущена, решил из­
менить тактику:
— Итак, товарищи командиры, — довольно резко на­
чал он, — война только начинается и ей понадобятся ква­
лифицированные кадры, которые поставит тыл. — И вдруг
широко разулыбался. — А вот Гитлер мечтает разбить
нас за месяц, как и Щербаков— Гитлера...
И до предела натянутая струна напряженности лоп­
нула, и взрывная волна хохота закачала лампочку под
потолком — потеплели молодые глаза командиров, заиск­
рились надеждой.
— Ну в сроках каждый лихо поднаврал, — продолжил
комиссар со следами улыбки на лице, — а вот что каса­
17

ется финала, т. е. — кто кого положит на лопатки, тут
уж Щербакову в ясновидении не откажешь.
Когда все успокоились, встал полковник. Выделяя
каждое слово, он сказал: .
— Товарищи, мы вас оставили инструкторами, а зна­
чит— учителями, как самых подготовленных и способ­
ных летчиков, умеющих не только хорошо летать, но и
учить мастерству других. Вы отлично знаете, что не каж­
дый хороший летчик может научить летать другого, и
это доверие вам надо ценить. Ответственность на вас ло­
жится двойная. Вы обязаны будете, во-первых, дать фрон­
ту быстро и в достаточном количестве мастерски подго­
товленных крылатых воинов, во-вторых, быть в посто­
янной готовности самим вступить в бой с воздушным
противником, если он прорвется к объектам, расположен­
ным в районах дислокации училища. Тактико-техниче­
ские данные вражеских дальных бомбардировщиков поз­
воляют это. Таким образом, от вашего умения зависит
небо Родины — чистым быть ему или загаженным «хейнкелями» и прочей фашистской сволочью. Оголив тылы,
мы сделаем роскошный подарок Гитлеру, и наш девиз —
«Фронт и тыл неразрывны!» останется лишь бумажкой...
Итак, кто желает сделать подарок Гитлеру?
Разумеется, желающих не оказалось. Застигнутые
врасплох таким оборотом дела, все растерянно отводили
глаза... И тут из смиренно застывшего ряда людей в тем­
но-синих френчах неожиданно взметнулась кверху ру­
ка — сильно, несгибаемо и вслед за ней решительно проз­
вучали слова:
— Разрешите сказать, товарищ полковник.
— Пожалуйста, лейтенант Агрба.
— Товарищ полковник, я не намерен делать подарка
Гитлеру и поэтому требую немедленной отправки на
фронт. Мотивировка — незаменимых нет и мое место зай­
мет достойный. — Он на миг замолчал — волнение пе­
рехватило горло, но, взяв себя в руки, твердо добавил,—
а мое место на фронте, в открытом бою.
— Все свободны, — забеспокоился полковник, — а вы
задержитесь, — кивнул Агрбе.
Однако инициатива, видимо, была упущена вновь,
ибо, вопреки команде в комнате остались еще несколько
человек.
— Вот так убедили мы с вами их, Семен Степано­
вич, — невесело улыбнулся полковник. — Видать — нику­
дышные мы агитаторы.
Агрба ответил:
18

— Агитаторы вы сильные, но наше желание бить вра­
га еще сильнее, товарищ полковник. И кто, как не Выг
учили нас быть истинными защитниками Родины.
— Так-так, хвалю за находчивость, — сдерживая раз­
дражение, сказал полковник, — а теперь ближе к делу.—
Взгляд его вновь обрел проницательность, слова зазву­
чали резко:
— Да, защита Родины с оружием в руках — священ­
ный долг. Но прошу не забывать, что интересы коллег
тива, страны в целом, тоже священны. А интересы стран­
ны, учитывая суровое время, утверждают — нет фронта
без тыла, нет готовых кадров без учебных заведений, нет
учебных заведений без учителей, в том числе военные
школ без инструкторов. А если уж хотите побольше труд­
ностей, пожалуйста, нам разрешили сократить штат ин­
структоров. Их остается теперь меньше, чем по штатам
военного времени, а это значит, что они будут работать
с небывало большой нагрузкой, следовательно, им будете
не легче, чем на фронте.
Чувствуя, к чему клонит начальник школы, Агрба яв^
но забеспокоился и снова возразил:
— Товарищ полковник, нас можно поменять на дру-»
гих выпускников из резерва. Не сомневаюсь — там есть
не только способные, но и желающие, а нас отправить,
вместо них в маршевые полки.
'
— Спасибо за мудрый совет, а мы как раз гадали,
как выйти из создавшегося положения, — с явной иро­
нией ответил полковник, — и видно поспешил с приказом,
утвердив тех, кто, по нашему мнению, лучше справится с
ответственными задачами, поставленными перед школой
партией и правительством. Так что, товарищи командиры,
приступайте к выполнению учебных программ. Это и бут.
дет для вас вкладом в «фонд обороны».
Сказал и дал понять, что теперь уж в самом деле
свободны все. Когда же удрученные таким исходом дед
инструкторы вышли из комнаты, начальник школы нео­
жиданно повеселел:
— Ну, как тебе нравится, комиссар, такая позиция
наших молодых, а?
— Радует и очень, товарищ командир. Глядишь на.
них и ощущаешь подлинное величие нашей преобразован-,
ной страны. И в каждом потенциальный герой!
— Да, притом такой, который не отступит ни перед
каким врагом, — подтвердил полковник.
Они еще долго говорили о создавшейся обстановке,
судьбе и развитии страны, о роли молодежи...
19,

Советская молодежь 40-х годов!
/
Как она не была похожа на некоторых юношей 90-х
годов, всячески стремящихся увильнуть от службы в ря­
дах вооруженных защитников Родины... От самого свято­
го долга каждого мужчины...
Воспитанная на революционном энтузиазме, она хо­
рошо понимала, что только эта, действительно народная,
социалистическая революция дала нм истинно человече­
ское достоинство, за которое веками боролись их предки
и которое завоевали их отцы, а они — вчерашние парни
в лаптях и домотканых штанах, брезентовых куртках и
кирзовых ботинках, успели вкусить плоды великих завое­
ваний. Пусть пока очень маленький исторический срок —
каких-то 15 лет! — пользовались они ими. Но и этого бы­
ло достаточно, чтобы ощутить смысл таких понятий, как
свобода и равноправие в труде, учебе и любви... «Каж­
дому по количеству и качеству затраченного труда!» Бес­
платное образование, отдых, больница. Родственное пле­
чо товарища в отношениях между людьми разных наций,
возрастов, профессий. Иди, шагай размашисто по род­
ным просторам, не боясь никого, потому что тебя обере­
гает общество, где, в случае чего, каждый поделится пос­
ледним куском или последним глотком воды. И это будет
не христианская или магометанская слезливость, зачас­
тую показная, а осознанное человеколюбие, от сердца
идущее братство. Такова идеология трудового человека.
Мир — его политика.
И вот над завоеванной только вчера свободой сегодня
уже нависла угроза чужеземного ярма... И парни всей
советской земли собрались иа великий сход:
— Не бывать тому! — поклялись они грозно, — лучше
погибнуть стоя, чем жить на коленях. Никому не вернуть
нас в прошлое рабство, никому не растоптать чудо XX
века — свободное, самое справедливое рабоче-крестьян­
ское государство, государство, как тогда утверждалось,
победившего социализма. Они были в этом искренне убеж­
дены. И клятву они свою сдержали: кинулись в танки и в
самолеты, впряглись в пушки, залегли в окопах. Подни­
маясь в атаки, бросаясь беззащитными телами на вражьи
амбразуры, тараня врага, умирали, но не сдавались!
Такими были наши двадцатилетние лейтенанты. По­
нять их было просто — они рвались в бой, желая громить
врага за поруганную свою землю. Но нужно было понять
и начальника школы, его комиссара: путь к победе—У к­
репление тылов. Если двадцатилетний с реакцией мгно­
20

венного ответного удара не мог еще думать «впрок», за
него должен был думать тот, кто нес за него ответст­
венность.
*

*

*

Итак, полковник и комиссар, решив, что беседа с мо­
лодыми инструкторами подействовала на их умы, ждали,
что почти все или, по крайней мере, большинство возь­
мут свои рапорты назад и возврата к этому вопросу боль­
ше не будет.
Но на следующий день произошло событие, имевшее
большое значение для всей страны. 3 июля выступил по
радио И. В. Сталин с обращением к народу, в котором
проанализировал создавшееся положение и изложил прог­
рамму действий партии, народа и армии. Лозунгом: «На­
ше дело правое, враг будет разбит, победа будет за на­
ми!», выдвинутым от имени партии, он вдохновил совет­
ских людей, вселил уверенность в их сердца и души.
Текст выступления был тщательно изучен постоянным
составом и курсантами школы и произвел на всех огром­
ное впечатление.
Агрба и его друзья решили, не откладывая, подать
рапорт вторично, теперь уже на имя вышестоящего на­
чальства. Правда, шагать «через голову» комиссара не
хотелось, и 5 июля их встреча состоялась.
— Вопрос все тот же, товарищ старший батальонный
комиссар, — с ходу заявил Агрба, — мы хорошо подумали
и пришли к выводу, что иного пути у нас нет.
Но комиссар, как видно, был далек от желаний своих
подопечных.
— Вы за себя говорите, лейтенант Агрба, а потом
послушаем и ваших товарищей, — сказал он сухо, — по­
жалуйста, говорите первым...
— Товарищ старший батальонный комиссар, — завол­
новался Агрба и вдруг на одном дыхании: — «Идеальным
вариантом выбора места в жизни является выбор, поз­
воляющий делать максимальное для блага общества, на­
ибольшим и наилучшим образом удовлетворять личные
потребности, моральные, материальные и эстетические».
Это ваши слова, записанные мной на лекциях.
— Не отрицаю... Мои.
— Вот-вот. Раз так, товарищ комиссар, вы и должны
помочь мне попасть на фронт. — Ведь сейчас, очевидно,
максимальную пользу Родине можно принести там, где
21

уничтожается враг, посягнувший на ее благополучие, и
свободу...
— Так, допустим. По крайней мере ваш первый ар­
гумент согласуется со здравым смыслом. Еще какой ар­
гумент у вас припасен?
— Значит, товарищ комиссар, Вы не станете лишать
человека права принести максимальную пользу Родине?
— А ее можно принести только на фронте? Так что
ли, товарищ Агрба? — с улыбкой закончил его мысли ко­
миссар, тут же становясь серьезным.— Суждения ваши
не лишены логики. Только не кажется ли вам, товарищ
Агрба, что вы упускаете один маленький, но немаловаж­
ный вопрос: всегда ли может человек сам выбрать свое
место в обществе, тем более в условиях войны, где все
подчинено приказу. Поставьте себя на место тех, кому
дано право отдавать приказы, т. е. распоряжаться людь­
ми, учитывая и необходимость, и желания каждого граж­
данина, как можно целесообразнее сочетая их.
Исходя из этого, вы и определены приказом коман­
дования инструкторами, что само по себе почетно — спе­
цифика этой работы требует большой энергии, мужест­
ва и мастерства. И не меньших, чем на фронте.
Понимая, что и на этот раз теряет шанс, и то, что
комиссар совершенно прав, Агрба ощутил вдруг горечь
обжигающей обиды за себя, за свои нерастраченные силы.
— Приказ есть приказ! — выдохнул он, срываясь,—
а если просто по-человечески?! Если просыпаешься по
ночам от нестерпимой боли в руках, вжавшихся в штур­
вал, а утром топаешь себе в учебный ангар... Если ску­
пые сводки — «Оставили:», «Отошли» — кричат тебе —
«подсоби, братишка, ты же сильный!», а ты сидишь в
натопленной каптерке и только сочувствуешь... Если нет
больше терпенья ждать и есть одно — «бить и бить фа­
шиста!» Тогда как?!
Он смолк, но глаза его горели такими огнями, сжатые
губы выражали такую решимость, будто он и впрямь
шел в яростную схватку с ненавистным врагом. И нес­
гибаемый комиссар спасовал, прежняя твердость пропа­
ла — такого упорства он не встречал.
Вопрос был решен. Но сразу сдавать своих позиций
не хотелось и, уже ни на что не надеясь, комиссар всетаки спросил:
— А не будет жалко училища, товарищей, с которыми
четыре года делите хлеб-соль и пот пополам, и главное —
своих питомцев? Они ведь ждут вашей помощи. Не ж ал­
ко бросить начатое дело?
22

— Очень жалко. Но еще прискорбнее видеть, как фа­
шисты топчут мою Родину. А с товарищами и питомца­
ми я обязательно встречусь на фронте,
— Ясно, товарищ Агрба. А вы, товарищ Картавицкий,
с какими аргументами пришли?
— Согласен с лейтенантом, но хочу добавить: вчера
враг занял мой родной город, я не знаю, что с ним и с
моими близкими. Хочу лично участвовать в их освобож­
дении.
'
— Так, понятно. А вы товарищ Игнатов?
— Полностью присоединяюсь к Агрбе и добавлю от
себя: на фронте погиб мой брат. Хочу лично мстить за
него.
По завершении опроса выяснилось, что причины у
всех весьма убедительны, а главное — никто на этот раз
не уступит позиций.
* * *
Сообщив начальнику школы о случившемся, комиссар,
видимо, поддержал их просьбу. В результате этого (а
может и 3 июля сыграло свою роль), смягчилось сердце
и у начальника школы. Так или иначе, но через три дня
Агрба и несколько его товарищей узнали о том, что вы­
водятся в резерв, а на их место назначаются другие.
*

*

*

Итак, скоро на фронт. Но прошло три дня, пять.., а об
отправке на фронт ни звука. Ликование сменилось уны­
нием. Неизвестность удручала. Ни наземная «муштра»,
ни караульная и гарнизонная службы, которые они нес­
ли весь июль и большую часть августа, не могли поддер­
жать душевного равновесия. Лишь в конце августа при­
шел долгожданный приказ об их назначении. Агрба и
десять его однокурсников получили предписание убыть в
г. Воронеж в распоряжение командира 568-го штурмово­
го авиационного полка (ШАП).
СОЗДАЕТСЯ СЕМЬЯ БОЕВАЯ

Прибыв к месту назначения, они узнали, что полка
по существу нет, он только начал формироваться. При­
уныли. Но ненадолго, вскоре сообщили, что укомплекто­
вавшись личным составом, полк сразу приступит к пе­
реучиванию на самолете Ил-2, а освоив программу бое­
вого применения, без задержки отправится на фронт. Р а­
23

дости не было конца. Это на Ил-2! На замечательном
штурмовике! Слава о нем с быстротой молнии облетела
все авиационные полки и школы, как только он прошел
первое боевое крещение. Оседлать его мечтали сотни,
тысячи летчиков: и опытных, и молодых.
.Формирование завершилось к 10 октября. Полк был
укомплектован за счет выпускников военной школы и рас­
формированной разведэскадрильи, технический состав —
из числа специалистов той же эскадрильи и переформи­
ровавшегося дальнебомбардировочного авиационногопол­
ка, того, в котором совершил свой бессмертный подвиг
капитан Гастелло. Его техник — Иван Семико тоже попал
в 568-й шап.
Переучивание началось сразу же, но прервалось на
несколько дней в связи с переброской на один из аэрод­
ромов Куйбышевского узла, на базу 5-го запасного авиа­
ционного полка (ЗАП), где и продолжилась напряжен­
ная учеба.
Теоретический курс летный и технический состав ос­
воили за рекордно короткие сроки. Годовую программу —
конструкцию, принципы действия и основы эксплуатации
двигателя, самолета, вооружения и специального обору­
дования прошли за полтора месяца. И уже с конца нояб­
ря начали готовить самолеты.
Учебных Илов еще не было, и летчикам предстояло
без вывозных полетов сразу на новейшем одноместном
боевом самолете вылетать самостоятельно. Трудная за­
дача и надо подготовиться к ее выполнению основатель­
но, до полной уверенности.
Для первоначальной отработки навыков техники пило­
тирования боевой самолет-тренажер был установлен на
специальные козелки так, чтобы по ходу движения ру­
лями управления он мог принимать соответствующее по­
ложение к горизонту по всем элементам полета, выпус­
кать и убирать шасси, посадочные щитки, управлять дви­
гателем на различных режимах, хвостовым колесом, мно­
жеством рычагов, кнопок и тумблеров вооружения и
спецоборудования.
Не знаю, может ли человек ковать свое счастье (как
бы упорно ни утверждала пословица), а вот доверенное
ему дело довести до утонченного, блистательного мастер­
ства ему вполне по силам.
На счастливого Агрба в те памятные дни похож не
был, так как чувствовал, что до этого мастерства еще
далеко. Постоянная сосредоточенность и явное недоволь­
ство собой тенью лежали на его лице. Тщательно изучая
24

устройство и работу каждого агрегата, каждой детали,
тренируясь в кабине самолета (стараясь довести до ав­
томатизма свои действия при работе с арматурой кабины
на каждом участке полета, начиная с запуска двигателя
и выруливания, кончая заруливанием и выключением, дви­
гателя) или часами наблюдая за взлетами, полетом по
кругу и посадками уже летающих на Ил-2 летчиков дру­
гих частей, мысленно представляя и производя тот или
иной элемент полета, он не ощущал времени — он торо­
пился... И снова изучал, и снова перепроверял.
К середине декабря он доложил командиру эскад­
рильи, что готов к самостоятельному полету, и попросил
принять зачет. Тот удивился, но обещал доложить об
этом командиру полка. Прошла неделя, другая, а разре­
шения на самостоятельный вылет не поступало.
Поговаривали, что самолетов еще не хватает, да и
командир полка, якобы, не особенно рвется к началу
массовых полетов — не ладит с руководством запасного
полка и командиром обеспечивающего подразделения, к
тому же в личной жизни-допускает аморальные поступки...
Эти слухи, очевидно, имели основание, ибо в самом
конце декабря, накануне нового, 1942-го года личному
составу представили другого командира — майора Хому­
това Николая Дмитриевича.
* * *
И вот перед строем полка стоял высокий, смуглоли­
цый летчик в кожаном реглане с двумя шпалами на пет­
лицах.
— Реформ не ждите, — займемся делом. В кратчай­
шие сроки превратим полк в боеспособный коллектив и
подготовим для перелета на фронт, — сказал он, как от­
резал, а весь личный состав оживился, воспрянул духом.
Уверенность нового командира отозвалась в каждом на­
деждой.
Командир проверил условия жизни летного и техни­
ческого состава, расспросил о материальном обеспечении
и отправился к командирам зап и обслуживающей час­
ти. Вечером собрал всех летчиков, руководящий инженер­
но-технический состав, политработников и работников
штаба, заслушал доклады о состоянии дел в полку и эс­
кадрильях.
— Как вы считаете, сколько летчиков уже подготов­
лено к полетам на Ил-2? — спросил начальника штаба
командир полка.
25

Тот не смог дать внятного ответа.
— Разрешите мне, — поднялся с переднего ряда ка­
питан Касимов, секретарь партбюро полка.
Серо-зеленые его глаза пристально и строго смотрели
на сидящих, видно, на всякий случай, для порядка, пос­
кольку слова не соответствовали такому взгляду:
— Товарищ командир! Полк укомплектован надеж­
ным личным составом. Все добросовестно, как говорится,
день и ночь изучали материальную часть самолета Ил-2
и его оборудование. Личный состав с нетерпением ждет
начала полетов и затем отправки на фронт. К немедлен­
ным полетам, полагаю, готовы шесть человек, через деньдва будут готовы и все остальные. О других вопросах до­
ложу отдельно.
— Спасибо, товарищ капитан: доклад ваш четкий и
ясный. Прошу садиться. А теперь не худо бы спросить
и самих летчиков. Кто считает себя подготовленным к
самостоятельному вылету, прошу встать.
Поднялись семь человек: два командира эскадрильи,
три командира звена и два летчика, в том числе Агрба.
— Не густо, — заметил майор. — Но вполне достаточ­
но для того, чтобы начать полеты. Завтра в 9.00 всех
проверю лично на готовность к самостоятельному вылету.
Прошу всех выспаться — после проверки приступим к
непосредственной подготовке и первым полетам полка.
На следующий день, как и было сказано, командир
полка самым тщательным образом проверил готовность
к полетам на Ил-2 всех семерых. Шестерым дал добро,
а седьмого, одного из командиров звеньев, к полетам не
допустил, — тот нечетко ответил на вопросы о действиях
летчика в особых случаях. Одним из аналогичных вопро­
сов, заданных Агрбе, был такой:
— Пилотируете в зоне и вдруг замечаете: самолет па­
дает на левое крыло, начинает круто снижаться, вра­
щаясь влево вокруг своей оси. Что это такое и ваши дей­
ствия?
— Это — левый штопор, товарищ майор. Немедленно
убираю газ, даю до отказа правую ногу, а ручку от себя,
с прекращением вращения ноги ставлю нейтрально и вы­
вожу самолет из пикирования, — отчеканил Агрба.
— Правильно. Вы подготовлены хорошо. Жду таких
же полетов, но без особых случаев, — добавил он, улы­
баясь.
Уже на 2 января 1942 года майор Хомутов назначил
официальный день предварительной подготовки к поле­
там, запланированным на 3 января.
26

* * * -

Технический состав и специалисты зап готовили са­
молеты, летчики самым тщательным образом тренирова­
лись в кабине самолета-тренажера, потом в кабинах са­
молетов, на которых должны лететь, осматривали взлет­
но-посадочную полосу. К концу дня командир полка вмес­
те с инструкторами зап решил провести контрольный ро­
зыгрыш предстоящих полетов, на который пригласил не
только их участников, но и всех летчиков полка — пусть
постепенно привыкают, втягиваются, учатся. Присутство­
вали его заместители, секретарь партбюро и все началь­
ники служб.
На стене висел лозунг «Тщательная подготовка к по­
летам и образцовое их проведение приближают день пе­
релета на фронт».
Эта мысль подтвердилась и докладом парторга пол­
ка, заместителей и начальников служб. После контроль­
ного опроса летчиков командир полка начал было под­
водить итоги, но тут неожиданно вошел незнакомый май­
ор и, обращаясь к командиру, спокойно и внятно доло­
жил:
— Майор Барков на должность начальника штаба
вверенного вам полка прибыл.
Невысокий, лобастый, внимательный взгляд умных глаз.
И никак не вяжется коверкотовая его гимнастерка и си­
ние галифе с образом боевого командира, скорее — с
сельским учителем. И ни тени волнения, полнейшая не­
возмутимость, будто не новому командиру представля­
ется, а докладывает о чем-то заурядном, обыденном дав­
но знакомому старшему товарищу.
— Здравствуйте, товарищ Барков, — как-то в тон ему
и тоже не совсем по-военному ответил командир полка
и крепко пожал его руку. — Знакомьтесь. Весь летный и
руководящий состав налицо. Попали очень кстати.
— А я ушлый — вызнал, когда вы все соберетесь, —
засмеялся майор.
— Вот и отлично. Не теряя времени даром, берите
бразды правления штабом в свои руки, как говорится,
«с корабля на бал», посмотрим насколько окажутся лег­
кими ваши руки... и ноги тоже, — заметил командир под
общее оживление присутствующих.
— Итак, — подытожил он, — люди и техника к поле­
там подготовлены. Приказываю хорошо отдохнуть. Завт­
ра исторический день для полка — первые полеты на но27

вом боевом самолете. А вас, товарищ майор, представлю
полку на предполетном построении.
* * *
С первых дней, скорее часов, командир и начальник
штаба нашли общий язык, взаимопонимание во всем, что
так необходимо для плодотворного руководства коллек­
тивом. За считанные дни они навели в полку уставной
порядок и дела пошли так, как того требовала обстанов­
ка военного времени. Человечных, справедливых и чут­
ких— личный состав полюбил их сразу. Полюбил их и
Агрба, и, разумеется, не безответно: выделявшийся своей
целеустремленностью и настойчивостью, основательным
решением любого вопроса, он не мог быть незамеченным.
Отныне установятся меж ними особо уважительные, дове­
рительно-теплые отношения, что бывает не так часто
между начальником и подчиненным...
СТАНОВЯСЬ НА НОВЫЕ КРЫЛЬЯ

3 января 1942 года. Для недавно сформированного
568-го штурмового авиационного полка наступил долго­
жданный летный день. Понятно, волновались все: летчи­
ки и штабисты, техники и механики всех специальностей,
рядовые и инструкторы, и начальники всех рангов; при­
сутствовал здесь и представитель ВВС округа.
Первый показательный полет сделал командир полка.
Полет удался; и взлет безукоризненный, коробочка ак­
куратная с четкими разворотами на установленных мес­
тах, и посадка плавная на три точки у самого «Т». Сво­
им полетом он как бы задал тон «Делай как я!». И, за­
бегая вперед, скажем — этим извечным командирским
принципом он очень умело и эффективно пользовался всю
свою довольно долгую жизнь как в служебных, так и в
личных делах.
После полета построил всех летчиков, спросил:
— Видели? Значит, как видели, так и делайте и. ни­
каких мудрствований. Условия благоприятные. Начина­
ем в соответствии с плановой таблицей.
В этот день вылетело четыре летчика: два командира
эскадрильи, два командира звена, сделали по два полета
без особых отклонений от требований инструкций, а пос­
ле поделились впечатлениями и провели подготовку к
завтрашним полетам.
28

* * *

На второй день вылетело пять летчиков: три коман­
дира звена и два летчика, в том числе Киазим. Он выле­
тел третьим.
— Наконец-то пришел ты, день мой желанный, —
шептал он, еще до конца не веря в это.
Он был уверен в себе твердо, но волнение его не ос­
тавляло вплоть до запуска двигателя на выруливание.
Затем все улетучилось, он успокоился и весь ушел в по­
лет: вырулил, поставил самолет параллельно «Т» носом
на выбранный ориентир, нажал на тормоза, дал полный
газ,- прожигая свечи и проверяя показания приборов, кон­
тролирующих работу винтомоторной группы. Все в нор­
ме. Увидел белый флаг финишера, разрешавший взлет,
отпустил тормоза и стал плавно увеличивать обороты.
Самолет тронулся с места, начал разбег... Пора ручку
от себя. Вот нос самолета, т. е. капот мотора опустился
почти до горизонта, на нем виден ориентир. Самолет дер­
жит. на него. Скорость нарастает. Он с трудом удержива­
ет ручку в положении «от себя». Самолет рвется все силь­
ней, поднимает капот, слегка виляя хвостом по сторо­
нам, но Агрба ножными педалями выравнивает его. Вот
толчки самолета становятся мягче, меньше, вот он как
бы повис над землей и, быстро двигаясь вперед, безу­
держно норовит поднять нос. Но почему так тяжело дер­
жать ручку от себя? А, триммер! Оборотик триммером
дает от себя. Теперь легче. Создает угол набора высо­
ты, устанавливает нужные обороты. Более двух тысяч
лошадей, мощно ревя и клокоча, влекут самолет ввысь.
Массивный, длинный темно-зеленый нос стремительно
рвется к небу, его приходится удерживать в нужном по­
ложении так, будто смиряешь ретивого коня, силой бе­
решь его под уздцы. «Да, машина что надо! Куда до нее
По-2 или Ут-2», — невольно подумалось и тут же вспом­
нилось, как те порхают перышками, ведомые всего сто­
сильным пропеллером, стрекочущим на их коротеньких
и узких носиках. Посмотрел на высотомер — 200 метров.
Надо делать первый разворот. Слегка отжал ручку от
себя и влево, капот чуть опустился, заскользил по гори­
зонту и, развернувшись на 90 градусов, вышел в прямо­
линейный полет. Через некоторое время в определенном
положении самолета к «Т» на высоте 400 метров сделал
второй разворот, потом вдоль «Т» совершил горизонталь­
ный полет и, проходя «Т», оказавшись к нему примерно
под 45 градусов, сделал на 90 градусов третий разворот.
29

Теперь, идя перпендикулярно к линии «Т», несколько не
доходя до него, он перевел самолет в планирование, т. е.
произвел предварительный расчет для захода на посадку,
и понял — пора осуществить самый ответственный, чет­
вертый, расчетный разворот.
Вот как он это делает: слегка дает газ, не поднимая
носа самолета, на планировании же создает влево вра­
щательное движение дб тех пор, пока самолет не ока­
жется вдоль посадочного «Т», чуть правее него. Пора вы­
водить. Надо уточнить расчет на посадку. Направляет
нос на точку в 200 метрах от «Т», ближе к самолету, с
установленным углом и на необходимой скорости плани­
рует на эту точку. Но почему-то «Т» удаляется? Значит,
надо подтянуть. Достиг границы летного поля, высота
30 метров. Теперь взгляд на землю, влево и вперед на
25—30 метров. Так он должен скользить, пока не произ­
ведет посадку. Ага, пора выводить из угла планирования
и полностью убрать газ, — земля все ближе, ближе! Пос­
тепенно берет на себя ручку, самолет нос свой направил
вверх, вот-вот коснется земли. Агрба берет ручку пол­
ностью на себя и в этот момент самолет мягко касается
земли точно на уровне «Т». Отлично! Есть первый са­
мостоятельный полет на новом самолете!
Командир поднял два пальца вверх и показал на ли­
нию старта. Это значит, не заруливая на стоянку, сразу
совершить второй полет. Такое, между прочим, позволя­
ется не всем...
Так он стал летать на новейшем самолете, легендар­
ном и грозном штурмовике.
*

*

*

Командир за первые самостоятельные полеты объявил
ему благодарность. Киазим был рад безгранично — его
мечта начинает сбываться, он становится летчиком-штурмовиком!
Все первые и последующие полеты прошли без осо­
бых замечаний, так, как учили инструкторы. И вот нас­
тало время выполнить один из последних — в зону на
отработку техники пилотирования. Агрба занял место над
установленным ориентиром на заданной высоте и ско­
рости и сделал положенное количество мелких и глубо­
ких виражей вправо, влево, боевых разворотов. Остава­
лось выполнить еще один, правый боевой разворот и глу­
бокие спирали. Он дает полный газ, разгоняет макси­
мальную скорость и энергично берет ручку на себя и
30

вправо. Самолет стремительно и красиво набирает высо­
ту с одновременным крутым разворотом вправо. Но Агрба
чувствует, — угол набора круче, чем обычно, и крен боль­
ше, чем положенные 60 градусов... Развернулся градусов
на 150 и только подумал начать вывод самолета, как
тот вдруг задрожал, почти перевернулся на спину, резко
опустил нос и стал падать...
А на старте один из наблюдавших, расценив это посвоему, восторженно закричал, показывая рукой в сто­
рону зоны Агрбы:
— Смотри, смотри, что выделывает Киазим.
Все посмотрели в ту сторону и увидели падающий но­
сом самолет, вращающийся одновременно вокруг своей
вертикальной оси.
— Он же штопорит! — крикнул кто-то, и все онемели...
Что же будет дальше?
А Агрба тем временем, сделал один оборот, второй,
а на третьем, с трудом прекратив вращение, стал выхо­
дить из пикирования. Выходить надо постепенно, а земля
все ближе, ближе!.. Успеет или нет? Угол пикирования
вроде стал меньше, но и земля рядом... Люди закрыли
глаза...
Агрба оказался на горизонтальном полете, высота не
более пятидесяти метров. Набрав 400 метров высоты, он
постепенно и как бы на ощупь подошел ж аэродрому, сде­
лал два круга и только тогда произвел нормальную по­
садку. Зарулив на стоянку, выключил мотор, вылез из
кабины и, стоя на плоскости, оглянулся вокруг, затем
спрыгнул с крыла и решительно зашагал к командиру
полка:
— Товарищ майор, лейтенант Агрба первый трени­
ровочный полет в зоне выполнил... с небольшим приклю­
чением: при последнем боевом развороте сорвался в што­
пор, но, оценив обстановку, вышел из него... с вашей по­
мощью.
— «С небольшим приключением», «с вашей помо­
щью»... Шутить изволите?
— Не шучу, товарищ майор. При проверке готовнос­
ти к первым полетам вы мне дали вводное именно на
оценку положения самолета при штопоре и на действия
летчика при этом. Я и действовал точно так, как вы
учили.
— Хитер бобер, но и мы — не лыковые: при выводе
из штопора вы действовали «как учили». Но кто вас
учил входить в штопор?
Агрба- несколько стушевался:
31

— Я понял, что перетянул ручку и передал ногу. И на
критическом углу атаки, на верхней точке, сорвался в
штопор...
— Но почему же передали ногу и перетянули ручку?!
Вы хорошо знали, что этого нельзя делать.
— Почувствовал силу и решил попробовать по-свое­
му, товарищ майор.
— Так сказать, проявить самостоятельность, а заодно
и проверить—Соответствуют ли указания командира и
инструкции возможностям самолета, так что ли?
— Выходит, что так, товарищ майор.
— И тут же убедились, что сила-то еще недостаточ­
ная, а инструкции написаны умными людьми на основе
серьезных расчетов, большого опыта и... крови.
— Так точно, товарищ майор.
— Верю, поняли. А о технике выполнения фигур пи­
лотажа поговорим на разборе полетов в присутствии всех
летчиков.
* * *
Этот случай даже сильным летчикам, каким считался
и Агрба, показал, что и с таким «простым» и стойким в
управлении самолетом надо обращаться на «Вы». Толь­
ко при умелом и вежливом обращении он может быть
послушным и ласковым, в противном же случае стано­
вится строгим, привередливым, а то и несносным. Осо­
бенно он не любил, когда его «усталого», т. е. потеряв­
шего скорость, высоко задирали над землей, чаще перед
приземлением на посадке: он мог легко свалиться на
бок с переходом на нос, что приводило к неприятностям,
иногда к серьезным. А если такое происходило на высо­
те, как в случае с Агрбой, он срывался в штопор и вый­
ти из него мог только искусный и хладнокровный летчик.
Агрба навсегда запомнил этот случай и, когда стал
командиром и учил своих летчиков на пережитом приме­
ре, всегда подчеркивал, что авиация не любит ошибок,
в том числе и «мелких», тем более нарушения правил,
что надо от души уважать и самолет, и инструкции по его
эксплуатации, а «отсебятина» может быть проявлена толь­
ко в исключительных условиях.
* * *
Вскоре приступили к выполнению элементов боевого
применения. Учились самолетовождению на средних и
32

малых высотах, прицеливанию с пикирования и брею­
щего полета, затем, по мере подготовленности летчиков,
практическому бомбометанию и стрельбе, одиночно и в
составе групп от трех до девяти самолетов строем «клин
самолетов» в звене и «клин звеньев» или «пеленг звень­
ев» в эскадрилье. Впечатляющими для Агрбы были поле­
ты на предельно малых высотах или, как называли са­
ми летчики, бреющий полет, но особое восхищение вызы­
вали своим зрелищным эффектом стрельбы реактивными
снарядами. Он по-детски радовался, когда трассы пуль
или снарядов влетали прямо в цель и, напротив, болез­
ненно огорчался, когда они шли мимо. Тогда он кропот­
ливо доискивался причин неточного попадания и, найдя
их, старательно исправлял. Для этого он не стеснялся
просить даже сверхплановые тренировки в воздухе.
Но это означало проведение дополнительных полетов,
а они были ограничены. Торопил фронт. Ему нужны бы­
ли воздушные воины, грозные штурмовики, новейшие ис­
требители. Сжатые сроки давали летчикам минимально
возможные навыки боевого использования самолетов.
И все надежды были на фронт, на открытый бой, где
удастся наверстать недостающее, отшлифовать все эле­
менты боевого полета.
Налетали по 12—14 часов и полк был объявлен гото­
вым для отправки на фронт.
Весь личный состав ликовал — труд увенчался успе­
хом!
В конце февраля в составе 20 экипажей полк получил
на заводе новенькие самолеты Ил-2. «Мечта, прямо-таки,
чудо-машины», — поставили свое «тавро» летчики, как
только обкатали самолеты на заводском аэродроме.
В свежей темно-зеленой окраске, с широко расплас­
танными крыльями, стояли настороженные Илы и, слов­
но припадая на сильные ноги, и как бы готовясь к мощ­
ному прыжку, действительно были похожи на чудо-птиц.
И этот первый свой прыжок в полном составе они со­
вершили 3 марта, перелетев на подмосковный аэродром
Астафьево.
* * *
Как только последний самолет зарулил на выделенную
для полка стоянку, командир собрал весь личный состав
и объявил:
— Мы находимся на промежуточном между фронтом
и тылом аэродроме. Здесь нам скажут, на каком именно
2 Заказ 39

33

участке фронта будем сражаться с врагами Родины. Ос­
новные задачи на первые два дня: провести профилакти­
ческий осмотр самолетов, вооружения, всего оборудова­
ния и подготовить их к перелету в район боевых дейст­
вий. Провести тщательный осмотр всего личного состава,
помыться, одеться во все чистое, привести в порядок об­
щеармейскую и специальную экипировку.
Через два дня на построении все стояли чистенькие,
с иголочки одетые, бодрые, радостные и можно было по­
думать, что не на фронт они собираются, а на какое-то
волнующее торжество. А по земле шагал мороз. Он ощу­
тимо пощипывал их лица, а низкие мутные облака, стре­
мительно несущиеся над самой землей, цепляясь за ее
поверхность своими рвано-Лохматыми краями, обрушива­
ли на них волну за волной мощные снежные заряды. Но
люди, казалось, не замечали всего этого. У них был наст­
рой совсем иной.
— Прошу всегда быть подтянутыми, какими вижу
вас сейчас, — командир полка закончил осмотр внешнего
вида.— Главная же задача на ближайшие дни — посто­
янная готовность к перелету, — он досадливо посмотрел
в небо, добавил:
— Только вот божеская канцелярия перемутила небе­
са и, похоже, отодвинула сроки... А потому разрешаю сут­
ки увольнения в Москву и близлежащие населенные пунк­
ты тем, у кого проживают там близкие.
Агрба заволновался: он поедет, поедет непременно и
сейчас же! Указав в списке отъезжающих адрес и полу­
чив на всякий случай суточный рацион сухим пайком, он
помчался к платформе электропоездов. А через два часа
уже шел вдоль лесопарка к желанному дому...
КАК РОЖ ДАЛИСЬ МЕЧТЫ И... ЛЮБОВЬ

Для ясности вернемся в 1936 год.
...За окном пылал сентябрь, источая горько-нежное ды­
хание обреченных уже листьев, а в тесной, заставленной
койками комнате общежития стояла духота. Табачный
дым, запахи одеколона, гуталина и зубного порошка тес­
но грудились под потолком и, казалось, создавали преж­
девременные сумерки. Впрочем, когда Агрба распрямил,
наконец, спину, поднимаясь из-за стола, было действи­
тельно поздно.
Весь выходной день он просидел за конспектами лек­
ций и теперь решил отдохнуть. Убрав со стола книги и
тетради, сложив в портфель все то, что завтра возьмет
34

на занятия, он вышел на улицу и направился к парку, где
бывал ежедневно. Яркими огнями высвечивались аллеи
и несмотря на поздний час в парке было шумно, людно.
А ему хотелось тишины и он свернул на пустынную слабоосвещенную Дорожку. Стоял тихий сентябрьский ве­
чер, один из тех, какие бывают в пору бабьего лета. Повечернему свежий, но еще не остывший и мягкий воздух
приятно ласкал лицо. Тишина и покой располагали к
размышлениям, уносили далеко за пределы Москвы, в
парки и леса Причерноморья...
Вот и еще один день уплывал в личную историю Агр­
бы— трудовой, насыщенный до краев и полный свежих
сил и надежд. Запахи привядших цветов, прелых листь­
ев, бередили молодую душу, сулили вечность и, казалось,—
нет у жизни конца и начала, а есть большой пролог, за
которым-то и хранится настоящее. И он торопился — раз­
машисто шагая по аллеям.
Сдавленный женский крик проник в сознание медлен­
но, как бы издалека... Но тут же повторился снова, и
Агрба, скорее машинально, чем осознанно, рванулся в сто­
рону крика. Пробился через густой кустарник и то, что
увидел, привело его в ярость: здоровенный верзила, за­
жимая рукой рот девушке, волок ее к краю дорожки. «Ну,
птаха, теперь ты не упорхнешь от меня!» — хрипел он на
ходу. Девушка беспомощно металась в его цепкой хват­
ке, пытаясь вырваться, а шагах в пяти от них шла не­
равная потасовка; один отбивается от двух. Для разду­
мий времени не было. Стремительный рывок — и грозная
фигура Киазима предстала перед мучителем и его жерт­
вой... Тот от неожиданности опешил. Пользуясь его за­
мешательством, Киазим молниеносным, одному ему из­
вестным ударом свалил верзилу наземь и кинулся на вы­
ручку юноше. Хулиганы поначалу растерялись, но, быст­
ро оценив «расстановку сил», обнаглели вновь. Один из
них, внушительного телосложения, бросив на ходу на­
парнику «Держи, Чиж, ухажера!», повернулся к Киазиму,
окинул его хищным взглядом, цинично процедил:
— Кацо, видать, только-только свалился с Казбека
и ему все повально косулями кажутся... А тут — люди.
Смекаешь, фрайер? — И передернутое злобой молодое ли­
цо и смердящий перегаром прокуренный рот близко прид­
винулись к Киазиму... — Отвали по-хорошему, а то хуже
будет...
. Киазим не шелохнулся, хотя яростно сжал кулак.
— Уйдете вы оба и немедленно, — сказал тихо, но
внушительно.
2*

35

— Тогда на — слопай штуку! — словно выплюнул ху­
лиган, пытаясь нанести удар с оттяжкой.
Киазим увернулся, успев крикнуть:
— Значит, не хотите уйти по-хорошему?
Вместо ответа тот вновь свирепо набросился на него.
Тут уж не до морали. И точный боксерский удар настиг
нападавшего... Он зашатался и, падая, царапнул лицо
Киазима, затем, цепляясь за воздух, наткнулся на рукав
противника и сильно потянул его к себе...
Меж тем его напарник тоже лежал на земле — мину­
той раньше подбежавшая девушка обрушила на его спи­
ну и голову легкие свои кулаки и это оказалось живитель­
ной силой для ее парня — он приобрел уверенность, уда­
ры его стали попадать в цель, и, не выдержав их, хули­
ган упал.
Тем временем «клиент» Киазима пришел в себя, и
Киазим вежливо его спросил:
— Сами уйдете или карету скорой помощи вызвать?
Тот что-то невнятно промычал, пытаясь поскорее уй­
ти, но Киазим преградил дорогу:
— Э, дорогой, так не пойдет. Где же «плечо товари­
ща»? Шефа-собутыльника бросить решили? А ну-ка, вы
оба, возьмите его и ведите куда скажу.
Странная картина открылась вскоре завороженному
взору девушки: еще недавно разнузданно буйствовавшие
молодчики сникли, пригнулись под тяжестью побитого их
«лидера». Было смешно и жалко смотреть, с каким си­
пящим старанием волокли они его к дверям милицейско­
го поста.
Бандитский прием «гоп-стоп», рассчитанный на вне­
запность и слабые нервы, почти всегда бьет наверняка.
На этот раз слабонервным оказался спутник девушки,
и если бы не Киазим...
Сегодня Киазим защитил честь одной девушки, и мог
ли он предположить тогда, что через каких-то пять лет
ему, как и тысячам его сверстников, настоящим мужчи­
нам, придется вступить в смертельный бой с оружием в
руках на защиту чести всех девушек, всех женщин, все­
го советского народа? А это испытание «на испуг», между
тем, уже готовилось.
Вон как размахались факелами германские мальчи­
ки. Какая там ночь, какие парки и темные аллеи? Средь
бела дня вышагивают ордами по городским асфальтам.
Рубашонки коричневые закатаны по локоть, свастика,
что татуировка, впилась р рукав—.«Хайль», и нет че­
ловека, «Хаиль, хайль!», и нет семьи, родовой фамилии,
36

а то и целых групп, партий. «Хайль, хайль, хайль!» — и
нет тысяч и тысяч коммунистов и других антифашистов,—
уже пошел четвертый год с тех пор, как был провокаци­
онно подожжен фашистами рейхстаг и развязан крова­
вый террор против инакомыслящих. Правда, Э. Деладье
и Н. Чемберлен забавляются пока в головокружительном
танце в обнимку с А. Гитлером, и чопорная Англия, и
ветреная Франция, и спесивая Польша, и многие, многие
другие страны распевают пока песенки на родном языке,
да и граница Страны Советов пока на замке, но уже го­
товит Гитлер воровской свой набег на мирные народы,
а твою молодую Республику, Киазим, — взять на «гопстоп», т. е. по-немецки, на «блицкриг», он наметит че­
рез четыре года.
Как-то поведешь ты себя, Киазим? Дрогнешь? Рас­
теряешься? Или, как и сейчас, расправишься с бандит­
ской шайкой? Гляди, как они расстарались — тащат свое­
го бугая, торопятся, будто не в милицию бегут, а куш
делить жирный. Наглость — неверная сила, дунь на нее
посильней, рассыплется.
Но и у сильных бывают слабости:
— Как вас зовут? — спросил Киазим девушку. Спро­
сил просто так, чтобы заполнить общую неловкость.
— Светлана, — ответила та, — а вас?
— Киазим...
И как волшебным током ударило его, радостно заби­
лось сердце — он увидел ее лицо: милое, единственное...
«Светлана»— нежно отдалось в душе, и все, кроме этого
имени, утратило смысл, поблекло...
Меж тем сопроводили они хулиганов до милицейского
поста, оформили протокол и вышли из парка. Спутник
Светланы, угрюмо и подавленно молчавший, теперь, вид­
но, пришел в себя и приобрел прежнюю решительность.
— Пойдем, уже поздно, — спесиво заметил он, а Свет­
лана словно и не слышала его:
— Киазим.., — проговорила она с расстановкой, — кра­
сивое имя... А вы учитесь или работаете?
— Учусь... — рассеянно ответил Киазим, — на первом
курсе Кооперативного. Живу в общежитии. — И вдруг,
как бы спохватившись: — Пожалуйста, приходите к нам
на вечер отдыха в субботу!
— Спасибо. Я приду. А это Владик — мой школьный
товарищ. Ой, извините, извините тысячу раз, — вдруг
воскликнула она, — мы так растерялись, что даже забы­
ли поблагодарить вас. Если бы не вы...
— Я ничего особенного не совершил, — тихо^ сказал
37

Киазим,— любой бы на моем месте... — и встретился гла­
зами с Владиком...
Лицо его выражало недовольство и запоздалую реши­
мость, Киазим выдержал его взгляд и спросил в упор:
— Может вас проводить до дому?
— Спасибо, — одарил его Владик насильно выдавлен­
ной улыбкой, — до дому, надеюсь, без охраны доберемся,
еще многолюдно, да и дом стоит на бойком месте.
— Мы живем в одном доме, — поспешила объяснить
Светлана, — если бы не так поздно, была бы рада приг­
ласить вас к себе. Но вы ведь придете, да?
— Приду. Только сначала вы приходите... На вечер
отдыха. Жду|
*

*

*

Она сдержала обещание и пришла на. вечер отдыха.
Встретились они непринужденно и держались весь вечер
как старые знакомые.
Молодежные вечера тридцатых годов! Казалось, нез­
римый кудесник наполнил эликсиром радости юные серд­
ца, научил непринужденному веселью: песням, танцам,
играм — до того все было неповторимым-: и ярким. Да,
умели работать, умели и отдыхать! Вон как ловко отпля­
сывает Киазим: легко, дерзко, пластично. Не каждому
и профессионалу по плечу такая абхазская лихость. Дви­
жения его так многообразны и стремительны, что изу­
мленный взгляд Светланы едва поспевает за ним. Но вот
глаза их встретились... Заиграла в них тайна зарождаю­
щегося чувства, затеплилось понимание... Так они и пойдут,
рядышком, по предназначенной им яркой, но короткой
дороге любви.
Четыре весны останутся за их спинами, четыре зимы
и четыре лета. А когда наступит пятая весна и будет сдан
последний госэкзамен, тогда-то новоиспеченный лейтенант
военлетчик Киазим Агрба, поскрипывая новенькими рем­
нями, впервые переступит порог дома любимой девушки
и, замирая от счастливого томления, попросит у родите­
лей ее руки...
Так думал он, так думала она, но война распоряди­
лась по-своему.
О, ЭТО ЧУДО-БАБУШКА, ИЛИ ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

'

...Он спешил и волновался — как-то там у нее? В пос­
леднем письме писала, что предстоят некоторые переме38

иы. А какие? И дома ли она? Жаль, что у них нет теле­
фона, можно было предупредить... Думая об этом, он все
ближе подходил к дому, в котором так ни разу и не по­
бывал. Да, как ни странно, зная хорошо Светлану, он
не был знаком с ее родными и их жильем. На «ты» он
был только с наружной дверью квартиры, до которой
обычно провожал Светлану. Переступить же порог квар­
тиры и представиться ее родителям считал возможным
только при окончательном решении вопроса. Во всем,
что касалось его личной жизни, он был застенчив до край­
ности. Война ворвалась в каждое сердце, перетрясла каж­
дый характер, предлагая взамен самым тонким душев­
ным перепадам железную логику суровых будней. Пред­
ложила она и Киазиму — желаешь видеть любимую де­
вушку — поступись устоями.
Вот и дом знакомый до каждой черточки, ладный и
основательный, из красного кирпича, стиля конца XIX—
начала XX века. Слава Богу, его не задела ни одна бом­
ба, стоит цел и невредим.
Волнуясь и торопясь, он в три прыжка одолел нужное
расстояние и оказался перед «своей», так хорошо зна­
комой, ставшей давно «милой» и дорогой дверью, обитой
черным дерматином и с белой металлической цифрой
«21» на верхней половине. Киазим улыбнулся,— когда-то,
увидев эту цифру первый раз, он сказал ей шутливо:
— Двадцать один, очко, значит будешь счастливой.
— И тот, кто будет вместе со мной, — загадочно улы­
баясь, ответила она.
И вспомнилось лицо Светланы... Он вздохнул и реши­
тельно нажал на коричневую кнопку.
За дверью зашаркало, зашуршало. Сердце Киазима
так затрепетало, словно приготовилось выпрыгнуть.
— Кто тааам? — услышал он немолодой женский го­
лос и забеспокоился еще сильнее. «Кто это?»
— Знакомый Светланы, ее друг. Я прилетел сегодня,
можно вас побеспокоить на минуту, — ответил он тороп­
ливо, боясь, что его не поймут и не откроют дверь. Нет,
вопреки сомнениям, что-то заскрежетало, послышался
скребущий звук ключей и медленно открылась сама дверь.
В ее проеме показалась голова незнакомой пожилой жен­
щины:
— Здравствуйте, — сказал Киазим.
— Здравствуйте, — ответила она и, внимательно пос­
мотрев, спросила:
— Вы Киазим, Киазим, э-э-э...
— Да, да Киазим Агрба.
30

— Да, правильно, Агрба, который летчик? Света мне
говорила про вас.
— Да, да, он самый. Правильно вы догадались.
— Нетрудно догадаться, видом вы кавказский; да и
куртка на вас вроде летчитская. Ой, да что это мы сто­
им,-проходите, пожалуйста.
Заперла дверь на засов, на цепь и ключи.
— Всякие тут попадаются, — пояснила, но, заметив
нетерпеливый взгляд Киазима, сказала:
— Я Светина бабушка, Вера Петровна. А Света на
курсах, военных, учится на радистку какую-то... Она при­
дет скоро. Как только начнутся сумерки, так она и при­
дет.
А был всего полдень, точнее— 14.00.
— Вера Петровна, вы не знаете, где находятся эти
курсы? — Агрба решил не терять драгоценного времени
даром.
— Не знаю, она мне не говорила, знаю только, что
едет туда целый час. Да вы не беспокойтесь. Сейчас чаю
попьем, перекусим немного, а там глядишь и она подъе­
дет.
— Спасибо. Я не хочу есть. Вот тут немного из сухо­
го пайка, — Киазим протянул сверток с банкой консер­
вов, пачкой галет, плиткой каши-концентрата, сахаром и
салом, — приготовите к приходу Светы что-нибудь, а я
пока посмотрю на военную Москву.
Он вышел и наметил маршрут: памятный для обоих
парк, свой институт, общежитие.
В семь часов вечера он снова нажал кнопку двери
под номером 21.
— Кто тааам? — спросил его тот же голос.
— Киазим, — ответил он, и дверь открылась со скре­
жетом и стуком, освободившись от запоров и цепи, прав­
да, быстрее, чем первый раз. За ней показалась все та
же бабушка Вера Петровна.
— Заходите, заходите, ее еще нет, он она вот-вот
придет, посидите, почитайте что-нибудь.
Он разделся и только было направился в указанную
комнату, как сразу же раздался двойной звонок.
— Это она, идите пока в комнату, — бабушка хитро
улыбнулась и пошла открывать дверь.
— Добрый вечер, бабуля. Ну как ты тут без нас день
провела! Что с тобой, бабуля? Ты так улыбаешься, буд­
то всех немцев перебили...
— Нашла кого вспомнить в такой день...
— В какой?
40

— А вот -в такой... Самый для тебя подходящий.
— Не томи, бабуля.
— Тогда закрой глаза и отвернись.
— Ну вот, закрыла...
Киазим тотчас вышел из комнаты и встал за спиной
Светланы.
— А теперь повернись' лицом сюда, — скомандовала
Вера Петровна и скрылась за кухонной дверью.
Светлана повернулась... На мгновение оторопела, с
удивлением разглядывая Киазима, но тут же глаза ее
загорелись, засияли, и душа Киазима наполнилась мяг­
ким теплом.
— Здравствуй, Света! Вот я негаданно, так сказать...
Не ждала?
— Киазим... Как в сказке... Только подумала, а ты уже
тут, — будто выдохнула она и осторожно взяла его руки
в свои. — Каким же чудом?
— Просто повезло. Мы сели по пути на подмосковном
аэродроме и немного задержались. И я решил хоть на
часок заглянуть к тебе.
— Только на часок?
— Прибавь еще немного.
— Спасибо и на том. Умойся, посмотри журналы,
альбом, хочешь, почитай сегодняшнюю «Правду», ты ведь
любишь ее читать, а мы с бабулей приготовим ужин.
Киазим успел посмотреть лишь семейный альбом, а
уж стол был накрыт белоснежной скатертью и Светлана
легко и искусно подавала ужин.
Комната наполнилась дразнящим ароматом. На душе
стало тепло, по-домашнему уютно. Киазим блаженство­
вал. Сели за стол — она напротив, сбоку, с торца — ба­
бушка, а на самом столе прямо довоенная благодать! Тут
и изумрудом налитые пузатенькие огурчики, и перламут­
ром подернутая капуста, и разноликие кружочки грибов,
золотисто-румяная картошка с консервированным мясом,
в чудо превращенная гречневая каша-концентрат и раз­
рубленная на равные куски курица.
— Откуда такая роскошь? — невольно вырвалось у
него.
— Творение золотых рук нашей бабули, — улыбну­
лась Светлана. — В основном все это с дачного участка
в Балашихе. Запасов хватает нам почти на весь год, а
сегодня, говорят, нам еще кое-что подбросили... — и спох­
ватилась. — Ой, что же это мы ничего не предложили
гбстю?! Я налью, Киазим, немного в честь встречи, там
что-то есть у папы.
41

— Спасибо, Света. Ты же знаешь, я не люблю и не
употребляю спиртного.
— И курить, небось, не научился?
— Нет. И не думаю.
— Ну и молодец. Зачем травить-то себя, — вмешалась
бабушка.
— Да, молодец, — Светлана на миг задумалась. —
Там, на войне, наверное, нужны свежие головы...
— Там еще много кое-чего надо... — неопределенно
вздохнул Киазим.
— Ой, что будет-то дальше, и когда она, проклятая,
кончится? — откликнулась Вера Петровна.
— Когда кончится — трудно сказать. Враг сильный.
А вот началась она с Московской битвы, это точно. А где
папа с мамой, Света? — решил Киазим перевести разго­
вор.
— Папа почти круглые сутки на заводе, спешно де­
лают новую радиоаппаратуру, кажется, для вас, для авиа­
ции. Приходит домой только помыться и переодеться.
А мама сегодня дежурит в госпитале.
— Понятно. Если скажешь что-то и о себе, будет пол­
ная ясность. Что, например, с институтом?
-г- Мужчины, и студенты, и преподаватели, ушли на
фронт: кто в ополчение, кто в регулярные войска, осталь­
ные рыли окопы и траншеи. Сейчас там курсы, готовят
чуть ли не всех технических специалистов — для фронта,
в основном.
— Мне Вера Петровна сказала, ты учишься на ради­
стку, это там же?
— Там. Учусь на радистку-оператора. Да, можешь
поздравить — вступила в ряды Красной Армии. Пока не
успели одеть в военную форму и разместить в казарме.
Еще 3—4 дня и не застал бы меня дома.
— Вот как. И где же ты будешь работать?
— Создаются специальные радиостанции для дальне­
го обнаружения самолетов противника и наведения на
них своих истребителей. Вот на них и буду оператором.
— Поздравляю. Как говорится, дай Бог удачи. А сколь­
ко учиться?
— Месяца три-четыре, потом пошлют в части проти­
вовоздушной обороны, на фронт или туда, где надо за­
щищать от бомбардировок объекты тыла, — на подъеме
заявила Светлана.
— Чего ты радуешься, глупенькая, ведь на фронт го­
товишься, а не в лес под Балашиху за ягодами, — вздох­
нула Вера Петровна.
42

— Ах, бабуля, чтобы ягодки собирать, надо Балаши­
ху от немца . защитить. А врага надо бить весело. Вот я
и радуюсь. Правильно, Кназим?
— Правильно, Светочка. Уверен, Вера Петровна так
же думает, только считает внучку свою совсем еще ма­
ленькой... Верно & говорю, Вера Петровна?
— Верно, верное Кназим. Ох уж эта война: и стар и
млад — все под ней оказались...
— Временно, Вера Петровна, все это временно. Д а­
вайте лучше выпьем душистого чаю по-московски, очень
я соскучился йо нему.
— Сейчас, сейчас, Кназим.
И Вера Петровна побежала готовить чай.
— Только по чаю соскучился? -г лукаво спросила Свет­
лана.
— И по чаю тоже... Но по хозяйке чая больше...
— А хозяйка чая — бабушка.
— Вот я по ней и соскучился — очень, очень... — Лицо
Киазима озарила счастливая улыбка. Ярким румянцем
заполыхало и лицо Светланы.
— Очень? — спрашивают глаза Киазима.
— Очень, очень... — отвечают глаза Светланы.
Тем временем Вера Петровна подала чай:
— Вот вам настоящий московский. Пейте, наслаждай­
тесь. А я к соседке... Еще с утра договорились ночевать
вместе. Она одна живет, тоскливо ей. Мы с ней и попьем
чайку. Так что, не обижайтесь... — и скрылась за дверью.
— Какое чудо твоя бабушка! — только и сказал Киазим.
■•
Точно в назначенный час руководители полка вместе
с Машей зашли в землянку, и летчики как один, не до­
жидаясь команды, встали...
— Товарищи, — сдерживая понимающую улыбку, ска­
зал командир полка, — выполняя боевое задание своего
командования, в наших краях оказалась разведчица и
связная одного из партизанских отрядов Западной Нов­
городчины уроженка здешних мест Маша. Она пришла
к вам, чтобырассказать о том, как живут и борются со­
ветские люди в тылу врага. — И уже непосредственно к
ней: — пожалуйста, просимj a c , Маша.
И как сотни ружейных выстрелов дружно раздались
рукоплескания и враз смолкли. Это поднялась Маша...
Была она сегодня в своей обычной, неброской, но хо93

рошо подогнанной одежде, в какой ходили в то время
почти все девушки и женщины: в стареньком шерстяном
платке, поношенном пальто и валенках. Но эта одежда не
только не портила, напротив, подчеркивала ее красоту и
обаяние. Легким движением она откинула платок, открыв
чистый высокий лоб и гладко причесанные, собранные в
тугой узел на затылке волосы. И стала еще милей и при­
тягательней. Лучистые ее глаза полны достоинства. Тон­
кое лицо хранило спокойствие, и лишь подрагивающие рес­
ницы выдавали скрытое волнение.
— Здравствуйте, дорогие товарищи, — робко и как бы
по-ученически заученно сказала она, — от имени парти­
зан и советских людей, находящихся в тылу врага, при­
ветствую вас, славных летчиков-фронтовиков, — и посмот­
рела так трогательно и так доверчиво, словно прося про­
щения и поддержки одновременно, что у сидящих перед
ней бойцов потеплели души, засветились глаза. Они пони­
мали и поддерживали Машу, радость встречи с ней была
искренней. Перед ними была живая, настоящая «полно­
мочная» представительница легендарных советских лю­
дей, героически сражающихся под боком коварнейшего
врага, слава о боевых делах которых с быстротой молнии
распространилась по всему свету. К тому же они уже
узнали, что она была комсомолкой-активисткой, смелой
разведчицей и связной, успешно перешедшей линию фрон­
та. А как она своей простотой, непосредственностью на­
поминала им любимых девушек, матерей, сестер, вчераш­
ние мирные дни!..
Если же ко всему этому добавить, скольким летчикам
при вынужденной посадке в тылу противника спасли жиз­
ни партизаны, то станут еще понятней их симпатии к де­
вушке с той стороны фронта.
Маша почувствовала взаимопонимание, —*щеки ее неж­
но разрумянились, ярким огнем загорелись глаза, и она
заговорила раскованно и звонко:
— По пути к вам я видела людей, технику и оружие
наших войск. Душа радуется и дух захватывает, — это
ведь родная Красная Армия превратилась в такую мо­
гущественную силу! Начала бить фашистов, гнать их с
нашей родной земли! Это же замечательно, товарищи!.
Потом она рассказала о положении дел на «малой зем­
ле», прежде всего в западных районах Новгородской, вос­
точной зоне Псковской и южной части Ленинградской об­
ластей, превращенных в мощный партизанский край. При­
вела многочисленные факты неслыханно чудовищных
зверств фашистов. Рассказала и о народных мстителях.
94

Слушали ее поначалу с вежливым любопытством, от­
давая предпочтение главным образом самой рассказчи­
це. Но искренность ее и одержимость постепенно переда­
лись всем.
А она все говорила и говорила — вдохновенно, убеж­
денно. Яростью загорались глаза ребят, и они готовы
были немедленно ринуться в бой.
Киазим сжал пальцы в кулаки. Они хрустнули, он не­
вольно посмотрел по сторонам — не слышит ли кто из
сидящих рядом. Нет, не до него.
Борис, неотрывно глядя на Машу, о чем-то думал. Сер­
гей — вечный балагур и заводила, впервые, казалось, заг­
рустил. И даже обычно невозмутимые Багаутдинов и Гав­
рилов, всецело поглощенные рассказом, не могли скрыть
своей разгулявшейся удали — то и дело толкали друг друга
в бок и бессвязно что-то восклицали. Потеплели и уста­
лые глаза командира полка.
— А ведь этой девочке могу позавидовать и я, — тихо
сказал ему комиссар, — такая и в атаку поднимет и под
пыткой не дрогнет.
— Да, выходит, что и комиссарам надо помнить, что
значат от сердца идущие живые слова, — улыбнулся ко­
мандир.
И лишь один Картавицкий (да простим это влюблен­
ному) не слышал Машу. Он видел только ее лицо — един­
ственное, родное и будь его воля — остановил бы время,
чтобы глядеть и глядеть на него...
В заключение Маша сказала:
— Дорогие товарищи! Побывала у вас — словно воды
живительной напилась, потому что такие, как вы, не под­
ведут — будут стоять насмерть. Помните, в начале вой­
ны мы немного растерялись... Все ждали армию, которая
вот-вот подойдет и сразу освободит... Забывали, что ар­
мия-то наша создается и поддерживается всей страной,
по своему духу, по своей сути она народная. Значит, мы
с вами, — все вы, я, сотни и тысячи такйх же подтягиваю­
щихся сейчас к фронту, — это и есть советская армия.
Только от нас самих зависит боевое мастерство и умение.
Давайте будем добиваться его ежечасно, ежеминутно, а
родной наш тыл обеспечит вас огоньком и сталью. Доро­
гие соколы! Бейте немецкую сволочь, а мы — лесные ва­
ши братья — вам поможем.
Все встали. И долго дрожали стены землянки от друж­
ных аплодисментов.
И трудно сказать, что больше подействовало на наших
фронтовиков: зажигательная ли речь Маши, или до прон­
05

зительности нежный, беззащитно девичий ее облик, ко­
торый ярко высветил всю бесчеловечность, бессмыслен­
ность, противоестественность войны, невозможность соче­
тания ее ужасов с прекрасным.
Но одно совершенно ясно: светлый образ Маши на­
долго останется в памяти каждого и призыв ее «бить без
пощады фашистов> будет сопровождать их в небесных
боях!
* * *
Едва летчики переступили порог КП, а техники доб­
рались до самолетов, как поступил приказ: вылет, наме­
ченный на 17.00, переносится на 15.45 и не по ранее на­
меченным целям, а по совершенно другим, хотя примерно
в одном районе. Времени, таким образом, до вылета ос­
тавалось не более 25—30 минут, а это значит, что лет­
чики успеют только бегло изучить маршрут полета и рай­
он цели, согласовать порядок следования до цели, дей­
ствий над ней и на обратном пути, а технический состав —
снять чехлы, маскировку и прогреть моторы. Вот уж дей­
ствительно: с лучезарного корабля да на дьявольский
бал... Тем не менее работали быстро и вполне уложились
в отведенное время.
Группы в 4 и 6 Ил-2 под руководством Федорова и
его заместителя Исензона, Малютина и заместителя Гав­
рилова (с временным интервалом в 10 минут под прик­
рытием 6 и 9 ЛаГГ-3 с 3-х заходов, что бывало в то вре­
мя редко) метко и мощно атаковали огневые точки и
живую силу противника в районе населенных пунктов
Пустошки и Гадилово. С каким вдохновением и с какой
яростью кидались они на врага, какая слаженность и
четкость соблюдались в действиях летчиков обеих групп!
И результаты налицо: выведены из строя две артилле­
рийские и три минометные батареи, уничтожено и пов­
реждено четыре землянки с фашистскими солдатами и
офицерами. И в завершение, как бы салютуя воздушным
воинам, высоко в небо взметнулись два сильных взрыва.
У самих же никаких потерь!
Так они выполнили боевой приказ и обещание, дан­
ное Машеньке.
Рано утром следующего дня, когда до ухода летчиков
на аэродром оставалось минут десять, неожиданно заш­
ла Маша.
— С добрым утром, товарищи!

Такая же ясноликая, все с той же милой улыбкой,
но в глазах затаилась грусть...
— Здравствуй, Машенька! — так и засияли лётчики,—
хорошо, что пришла, а то мы уже было засомневались —
была ты вчера или приснилась в счастливом сне...
— Попрощаться зашла, — сказала Маша, — увидимся
ли еще? И вообще... Живите долго, ребята, — назло вра­
гам, на радость отечеству. Боевых вам успехов!
— До встречи, Машенька! Светлого вам пути! — побратски попрощались с ней летчики, уходя к самолетам.
Картавицкий задержался...
— Я вчера вас до поздней ночи ждал. — Все каза­
лось, что вы придете. Глупо конечно...
— Зачем вы так, Саша. — Дела задержали. Освобо­
дилась далеко за полночь. А сегодня, видите, пришла...
— Спасибо. Даже не верится, дотронуться хочется...
рукой. Глаза ведь и обмануть могут.
— А вы дотроньтесь, — и вдруг сама припала головой
к его груди, к его взволнованному сердцу.
Он замер, не в силах даже дышать, ощущая запах ее
волос совсем рядом.
— Как надежно и как хорошо... — прошептала Маша
и, с трудом оторвавшись от него, поцеловала в обе щеки:
— Прощай!
* * *
Картавицкий догнал товарищей почти на полпути к
аэродрому. Сергей, беззастенчивый остряк, и на этот раз
шутя спросил:
— Ну, чем закончилась «встреча у фонтана»?
— Расстались до победы, — подавленно ответил Са­
ша, не расслышав подвоха.
— Значит прощальный поцелуй затянулся надолго?..
Саша остолбенел. Кровь ударила в лицо, ровно плес­
нули в него ковш крутого кипятка. Он было шагнул к
обидчику, но вовремя остановился.
— Ну и циник же ты... — только и мог выговорить.
Сережа не обиделся, напротив, спохватился, решил
выкрутиться, замять промах:
— Брось, Санька, я ведь «шутю»: Маша девочка «не
из тех», да и ты — телок подходящий. Какие уж там по­
целуи, одна политграмота...
Но, видя, как потемнело лицо Картавицкого, и, види­
мо, искренне недоумевая, почему и на этот раз его шут­
ка не удалась, он поспешил заменить ее «вокалом»:
4 Заказ 39

97

«Зачем, зачем, о люди злые! Вы их разрознили серд­
ца?»— пропел он с чувством и наткнулся взглядом на
Бориса. Тот был возмущен не менее Картавицкого. Об­
раз Маши так свежо и ярко стоял в памяти каждого,
олицетворяя собой все лучшее, что есть в жизни, что лю­
бая самая безобидная шутка в ее адрес казалась кощун­
ственной. К тому же и было задето чувство к ней друга.
— Не на тот предмет шутишь, Сергей, — сдерживая
гнев, сказал Борис, — а скорее всего — завидуешь... Ма­
ш а — дар божий для любого из нас, и хорошо, даже прек­
расно, что таким оказался Саша. Уверен, что их любовь
будет большой и чистой.
— А я что говорю? — стушевался Сергей, — тоже са­
мое и говорю: Маша — явление. Блеснула перед всеми
как миг прекрасный, а полюбила Картавицкого...
ЧЕРНЫЙ ДЕН Ь,

ИЛИ

КАК МОЛНИЯ

СВЕРКНУВШАЯ

Ж И ЗН Ь

21 марта полк поднимал свои самолеты трижды. Пер­
вые две группы по 6 самолетов наносили удар по про­
тивнику на поле боя в том же районе северного выступа
окруженной группировки, третья — восемью самолетами по
вражескому аэродрому Глебовщина, что в 8 километрах
юго-западнее Демянска. Действовали тем же способом.
Полет до цели и переход линии фронта осуществля­
ли на бреющем полете, чтобы подойти к объекту удара
скрытно, внезапно, избегая атак истребителей и зенит­
ных средств противника. За 6—8 километров перестраи­
вались в нужный пеленг. За 3—4 километра «выскаки­
вали» на 300—500 метров и с пологого планирования об­
стреливали цель реактивными снарядами (эрэсами), из
пушек и пулеметов. На выходе из планирования, на пре­
дельно малой высоте, сбрасывали по цели бомбы. До сих
пор, потому ли, что враг не совсем раскусил тактику
действий штурмовиков, или потому, что, давая время
полку освоиться в пороховом небе, его посылали на ма­
лоактивные участки фронта, группам удавалось выпол­
нять боевые задания без встреч с истребителями и интен­
сивным зенитным огнем противника. Но сегодня положе­
ние заметно изменилось.
Первая группа, в составе которой был и Агрба, за­
вершив первую атаку, произвела маневр для атаки цели
второй раз. И только он ввел самолет в разворот, как
ощутил резкий стук в левое крыло... И сразу же молни­
еносно пронеслись над ним два тонких крестообразных
силуэта. «Мессера!»
98

Машинально резким движением он ввел самолет в об­
ратный разворот со скольжением. Затем вывел из разво­
рота. Осмотрелся... Впереди Малютин и Окунев развора­
чивались для второго захода, за ними неотступно шли
Феоктистов, Картавицкий. А Шелопутнова, замыкающе­
го, который должен был прикрывать группы от внезап­
ных атак воздушного противника, он не увидел.
А где же свои истребители?
На плавной змейке, продолжая полет за двумя впере­
ди идущими, он еще раз осмотрелся и тут заметил кару­
сель истребителей выше группы метров на 800—900. Мет­
нул взгляд прямо вперед, влево, назад и... — что за чер­
товщина! Откуда?! Примерно с ракурсом 2/4 к нему при­
страивался и находился, уже на расстоянии около 400 мет­
ров (конечно же, для атаки!) «Ме-109», а за ним, на та­
ком же удалении, второй.
Киазим бросает самолет влево—вниз с глубоким сколь­
жением и тут же замечает трассирующую очередь над
собой, а выводя самолет из крена и угла снижения, ви­
дит пару «худых» — так называли «Ме-109». Через 2—3
секунды пронеслись три наших ЛаГГа, но «худые» в это
время, круто и стремительно набрав высоту, намерева­
лись, видимо, произвести новый маневр. Карусель навер­
ху крутилась сама по себе. Меж тем ведущий выходил из
второй атаки. Вскоре и Агрба, атаковав цель, стал дого­
нять группу. Она уходила «змейкой» на минимальной
высоте: четыре самолета. Он пятый. А где же шестой,
Шелопутнов?
Позднее выяснилось следующее: попав под огонь «мессершмиттов» при первой их внезапной атаке, самолет
его получил несколько пробоин стабилизатора и консоли
крыла. Воспользовавшись этим, а может, полагая, что
самолёт больше не в состоянии участвовать в бою, он
аварийно сбросил все бомбы, ушел под группу, а потом,
прижавшись к самой земле, покинул поле боя... За это
он был опять строго предупрежден.
В бою участвовало всего четыре «Ме-109» против де­
вяти ЛаГГов и шести Ил-2. И опять сработал их четкий
метод — часть сил, в данном случае одна пара, отвлекала
боем наших истребителей прикрытия, другая пара в это
время наносила удар по штурмовикам — внезапно, стре­
мительно. Каким-то чудом нашим штурмовикам удалось
отбить атаки «мессеров» и осуществить противоистребительный маневр, отделавшись немалым количеством про­
боин и «легким испугом». Короче — теория теряет смысл,
. 4*

99

если отсутствует творческая инициатива — четкий ориен­
тир складывающейся ситуации.
Такой вывод был сделан на разборе этого первого
воздушного боя, точнее, первой встречи летчиков полка,
в том числе Агрбы, с фашистскими истребителями.
Во второй группе был сильно поврежден огнем ЗА
самолет Багаутдинова. Он сел вынужденно вне аэродрома
на своей территории «на пузо» и в тот же вечер вернулся
домой. Встречен был товарищами, понятно, с неподдель­
ной радостью. Только Феоктистов счел нужным пошутить
и не совсем уместно:
— Ты, Камал, открыл счет, посмотрим, насколько лег­
ка твоя рука...
— Как бы с этой «легкой руки» ты бы сам не по­
шел «по рукам»... — нахмурился Киазим.
Итак, на пятый день боевых действий полк потерял
свой первый самолет. Причиной этого прискорбного фак­
та было то, что противник явно усилил зенитный огонь,
а наши летчики еще не научились своевременно обнару­
живать и подавлять его.
Тем не менее в тот же день полк нанес удар по вра­
жескому аэродрому в самом центре кольца окружения.
Внезапно, умело, дерзко! Было уничтожено 10 самолетов
противника и склад с боеприпасами, а восемь Ил-2 и
девять ЛаГГов благополучно произвели посадку на своем
аэродроме.
* * *
Стояли погожие мартовские дни, голубело небо, разо­
гретое солнцем. Черными пятнами лысели бугорки и при­
горки, подставив свои бока мягким лучам. И яркими сле­
зами, прощаясь с зимой, плакали, истекая влагой, сосуль­
ки. Выйдут поутру люди из домов и невольно зажмурят
глаза от ослепительного блеска ледяного хрусталя, раз-1
вешанного по всем крышам.
«Кто сказал, что надо бросить песни на войне? После
боя сердце просит музыки вдвойне!» Нет, эта песня не
была еще написана, но как точно отражала она настрое­
ние людей. Несмотря на жестокие будни «весенняя му­
зыка» касалась любой души. Даже техники, механики и
мотористы, намаявшись в холодные бессонные ночи (тем­
пература нередко опускалась до 25 градусов ниже нуля),
днем, позабыв усталость, подолгу вдыхали первые запахи
весны. Всю ночь они устраняли дефекты, возникшие в
полете. Латали повреждения, полученные в бою, через
100

каждый час, дабы не остыла вода, прогоняли моторы и
только днем, когда солнце поднималось выше горизонта,
испытывали облегчение— шла весна-красна.
Но, как известно, почти каждая красавица — своен­
равна. Сегодня она улыбается, завтра сердито хмурит
бровь и невозможно угадать ее настроение... Так было и
теперь.
На шестой фронтовой день полка и после нескольких
ярких деньков задул холодный порывистый ветер, стре­
мительно нагнал и понес целые кучи темно-серых лохма­
тых облаков, то закрывая небо сплошь, то открывая его
рваными просветами.
Атмосферные метаморфозы совпали и с нерадостными
фронтовыми сводками.
До сих пор наступательные действия вели наши войска.
Но им так и не удалось расчленить и уничтожить окру­
женную Демянскую группировку. Враг сопротивлялся изо
всех сил, цепляясь за каждый клочок ворованной земли,
хорошо понимая, что уничтожение группировки привело
бы не только к тяжелым потерям в живой силе и техни­
ке, но и открыло бы путь к дальнейшему наступлению
советских войск на Запад к Прибалтике, то есть в тыл
армий, блокировавших Ленинград. Этого допустить враг
не мог и довел свою оборону до крайнего исступления.
К тому же его цепкости способствовали мощные долго­
временные оборонительные сооружения, лесисто-болотис­
тая местность и глубокий снежный покров. У нас же пока
не хватало подвижных сил, артиллерии и авиации для
создания на нужных участках превосходства, не имелось
опыта окружения и уничтожения больших сил врага, по­
этому наши наступательные действия не увенчались ус­
пехом.
А тем ^временем врагу удалось не только сдержать
натиск наступления, но и перебросить (пользуясь отсут­
ствием воздушной блокировки) значительное количество
дополнительных войск, сосредоточив тем самым превос­
ходящие силы на внешнем фронте , южнее Старой Руссы.
19 марта при поддержке 1-го воздушного флота он начал
операцию по деблокаде своих войск, т. е. наступательные
бои одновременно с двух сторон: с внешнего фронта и со
стороны окруженной группировки. Наступающие группы
имели целью — Рамушево, где и должны были соеди­
ниться.
На этот участок фронта и были направлены основные
усилия наших войск, в том числе авиации, с целью не
дать возможности им соединиться. Теперь уже наши щтур101

мовики наносили удары по наступающим силам против­
ника, поддерживая оборону и контратаку своих частей.
И 568 шап продолжил боевые Действия с 22 марта в
этом направлении.
*

*

*

Погода явно портилась, но пока высота облачности и
горизонтальная видимость позволяли поднимать самоле­
ты. Ровно в семь утра первая шестерка, а через десять
минут вторая с четырьмя истребителями сопровождения
каждая ушли на задание. Цель удара: артиллерийские и
минометные батареи, живая сила противника в районе
Чернышево и Свинухово и подходящие к ним свежие ре­
зервы...
Командир полка и его замёстители хорошо понимали
всю сложность оперативно-тактической обстановки и по­
тому серьезно волновались: противник в полосе своего
наступления сосредоточил небывалое количество зенит­
ных средств и истребителей, и это вызывало большую
тревогу. Как там? Справятся ли летчики со своими за­
дачами в невиданном до сих пор плотном огне? В нап­
ряженном ожидании проходили минуты: 30—40... Вот уже
первая группа должна появиться над аэродромом. Но
проходит пять, семь, десять минут, а группы нет. В чем
дело? Волнение усиливается... Наконец, загудели, а по­
том и вынырнули из-за леса... один, второй, третий... все­
го три самолета. А где еще три? И кого нет? Что случи­
лось? И командир, не выдержав, кидается к машине и
мчится к месту заруливания самолетов, чтобы быстрее
узнать о подробностях боя.
А было так... Над целью группу встретили шквалом
зенитного огня в тот момент, когда первое звено уже
пикировало и вело огонь эрэсами и из пушек, а второе
только «выскочило» на высоту перехода в атаку и тут же
было окружено множеством черных «шапок» разрывов
снарядов среднего и цепями трасс малого калибра. Сразу
же загорелись самолеты Щербакова и Заболотного. Сбро­
сив аварийно бомбы и выпустив залпом все эрэсы, они
развернулись на обратный путь. Шедший замыкающим
Картавицкий удачно сманеврировал, произвел прицельную
атаку артиллерийской позиции и чуть в стороне от курса
группы засек батарею МЗА. Решив подавить ее, он после
первой атаки спустился на бреющий полет, развернулся
на 45 градусов вправо, потом прошел прямо, развернулся
влево почти на 200 градусов с набором высоты 400 м и>
102

предупреждая огонь вражеской батареи, перешел в ата­
ку, выпустив по ней длинную очередь из всех четырех
огневых точек. Батарея замолкла, но две другие, ранее
не замеченные, открыли по нему бешеный огонь, схватили
в огненные клещи и держали до тех пор, пока вдруг не
отлетел от его самолета какой-то обломок... Вращаясь
вокруг своей оси, самолет врезался в расположение вра­
жеской батареи, превращая себя и ее в мощный фонтан
пламени...
Так пал в неравном бою Картавицкий, отважный сын
мужественного белорусского народа, до конца выполнив
свой сыновий долг перед республикой, перед всем социа­
листическим отечеством.
Судьба же Заболотного и Щербакова была пока не
известна...
Минут через десять после посадки первой группы приш­
ла вторая и тоже с потерями. В ней не хватало двух са­
молетов: Лозоренко и Феоктистова. Вот что доложил о
ходе боя этой группы Агрба, летавший в ее составе з а ­
мыкающим.
Учитывая, что цели расположены на открытой, издали
просматривающейся местности и дабы не копировать так­
тику действия передней группы, ведущий решил первый
заход на бомбометание произвести с горизонтального по­
лета на предельно малой высоте. Это удалось. Как шли
с линии фронта, прижавшись к земле, так и вышли к
цели. Сбросили бомбы и прошли дальше в глубь терри­
тории противника не менее 10 км. На бреющем сделали
разворот, чтобы выйти к цели со стороны ее тыла под
небольшим углом к линии фронта. Это давало возмож­
ность после атаки с небольшим отворотом быстро уйти
на свою территорию. Но атаку эрэсами и пулеметно-пу­
шечным огнем производили уже с пологого пикирования.
Но только набрали внезапной горкой метров триста и
собрались перейти в атаку, как сразу же натолкнулись
на сплошную стену черных разрывов. И засверкали, за­
плясали мириады разноцветных шариков... Группа переш­
ла в атаку. И тут же Агрба увидел, как задымили само­
леты Лозоренко и Феоктистова...
После атаки перешли на бреющий полет, все время
используя противозенитный маневр, ибо огонь сопровож­
дал их до самой линии фронта. А когда осталась позади
река Ловать, сел «на пузо» Феоктистов, а через некото­
рое время на поляне в 2-х километрах южнее Лажины,
103

что примерно в 40 километрах от аэродрома, приземлил­
ся таким же образом Лозоренко.
Оба вернулись на попутных машинах на аэродром
невредимыми уже к полудню.
В этот же день к вечеру добрался до аэродрома и
Заболотный. Он сумел посадить «на живот» самолет на
своей территории с сильно поврежденным, а затем и ос­
тановившимся двигателем.
На следующий день утром из вышестоящего штаба
пришло сообщение, что горящий самолет Щербакова, ед­
ва перелетев линию фронта, упал восточнее Старой Рус­
сы и разбился. Тяжело раненный еще в бою летчик, не
придя в сознание, скончался. Похоронен пехотинцами на
месте.
Вот так на шестой день боевых действий полк поте­
рял сразу двух замечательных летчиков и пять самоле­
тов. Этот день, 22 марта, воистину стал его черным днем.
Весь личный состав был подавлен, удручен. И конеч­
но же, это встревожило командование и партийную орга­
низацию. Они ясно видели, как сильно переживание лю­
дей, потерявших своих боевых товарищей. Особенную
скорбь испытывали летчики. Потрясенные, они не могли
до конца поверить в то, что нет и не будет больше никог­
да среди них такого жизнерадостного крепыша Щерба­
кова! Такого задушевного красавца Картавицкого!..
И нагнеталось, нагнеталось чувство давящей печали
и надо было не медля провести такую работу, чтобы это
внезапно налетевшее состояние, к которому еще не при­
выкли люди, не перешло в общее уныние, не подейство­
вало отрицательно на морально-психологический климат
полка, на боевой настрой летчиков в особенности, не по­
шатнуло бы их уверенности в своих силах. Для этого на­
до было прежде всего разобраться в причинах потерь.
С этой целью командир полка собрал весь летный сос­
тав, внимательно выслушав каждого летчика, тщательно
проанализировал ход боевых вылетов. Была выявлена
основная причина потерь. Она заключалась прежде всего
в том, что на верхней точке выскакивания перед атакой
чрезмерно уменьшалась скорость самолетов, они как бы
зависали, превращаясь в удобную мишень для вражеских
зениток. Поэтому было обращено внимание на примене­
ние разнообразных способов действий над полем боя, .в
том числе противозенитного маневра в зависимости от
конкретной обстановки. Было указано на особую роль
ведущих. По конкретным вопросам провели товарище­
ский обмен мнениями с летчиками соседнего полка. Наи­
104

более опытные из них доказывали, что исход боя зави­
сит прежде всего от самих летчиков, от их боевого мас­
терства, что его надо совершенствовать всемерно. Роль
и задачи коммунистов и комсомольцев в этой обстанов­
ке были обсуждены на их оперативных собраниях.
После такой беседы невольно потянуло летчиков на
стоянки своих самолетов.
— Пойдем, поглядим на наших крылатых коней, да
и сами походим, подышим, успокоимся несколько, — пред­
ложил Киазим.
И зашагали друзья, но теперь уже четверо — навсегда
без одного... Техники и механики, как всегда трудились
в поте лица, и их настроение было подавленным.
— Чего там... Тяжело, — сказал Акимов, — потерять
сразу двоих братьев родных... Голова-то верить велит, а
сердце не верит. Тут к самолету привыкаешь, как к жи­
вому, каждую его пробоину, как собственную рану но­
сишь, а не дай бог сгорит, так хоть вой по нему, волосы
дери... А тут — люди. Да еще какие...
— Извини, Василий, ведь и я не сберег твоего подо­
печного, — вздохнул Сергей, обращаясь к своему технику
Макарову, — уж было очень горячо.
— Что делать, на войне, как ни странно даже уби­
вают, — вмешался в разговор Киазим, — надо терпеть и
держаться, а то и привыкать к любым неожиданностям.
— Да, пожалуй привыкнешь... — вздохнул Макаров,
глазами показывая на круглолицого, чернобрового тех­
ника Семико, сгорбившегося сейчас под стать старику, —
второго командира «хоронит», — тихо пояснил Макаров,—
первым был Николай Гастелло и вот сегодня Картавицкий...
А Семико, с трудом распрямившись, уставился в пус­
тое небо, словно желая отыскать там приметы «оживше­
го» самолета.
— Лучше бы я сто раз сгорел... — бессвязно бормо­
тал он, — зачем они? Зачем...
И в немой подавленности стояли летчики — где уж
там «терпеть», «держаться»...
Но скорбь бывает разной. Эта — возникшая из нена­
висти к врагу, не расслабляла духа, напротив — форми­
ровала его в крепкоспаянную, организованную силу.
И скорбная тишина, царившая в этот вечер за ужином, и
влажные от слез глаза летчиков, прикованные к двум на­
всегда невыпитым стопкам, все это было великим про­
щанием с товарищами. Прощанием, но не поминанием...
Поминкам же предстояло свершиться завтра, послезавтра
105

и в каждый боевой вылет, вплоть до Победы. Огонь все­
пожирающий страшный огонь, поглощающий ту хваленую
технику, «железный дух», превращающий в угольный прах
тела фашистских гадов — вот достойные поминки по бое­
вым, незабвенным друзьям.
Все так и будет, хотя сегодня «боевые сто грамм»,
предписанные медициной для снятия нервного напряже­
ния, разрядки не дали.
После ужина долго ходили, чтобы остыть, придти в
себя, но домой вернулись подавленными. Марфа Петров­
на это заметила, спросила с беспокойством:
— Что с вами? Какие-то вы уж очень... невеселые.
Случилось что?
— Да, Марфа Петровна, дорогая вы наша хозяюшка,
случилось. Только, крепитесь... — сказал Киазим и замол­
чал, очевидно, не желая сразу поразить ее неожиданно
тяжелым известием.
Марфа Петровна мгновенно оглядела всех и охнула,
простонала:
— Саша?!
Киазим рассказал все, о чем узнал со слов ведущего
группы. Да надо ли было теперь скрывать?
Марфу Петровну качнуло, она побелела и, как бы
сразу осев, грузно, с трудом пошла в свою комнату. Так
прощаются только с родным сыном.
А друзья еще долго говорили о Саше, вспоминали мно­
гое, ставшее так вдруг прошлым.
— Помните, как он хотел освободить родную Бело­
руссию? — сказал Камал Багаутдинов.
—- Да, очень сильно хотел. Но не суждено было. Сов­
сем немного, правда, но здорово сражался он с врагом и
отдал жизнь за свою Белоруссию на дальних ее подсту­
пах, — ответил Киазим.
— Понимаю умом, что война есть война, но душа и
сердце никак не соглашаются с.такой несправедливостью.
Ведь жизнь Саши проблеснула как молнии, а ему бы
Ж ить до старости — ярко, пламенно, — проговорил Борис.
— Для этого у него было все. И даже — любовь —
первая, настоящая, которую он встретил в этом доме,—
поддержал Киазим.
— И, конечно же, погиб с ее любимым образом в серд­
це, погиб, так и не узнав вкус ее поцелуя, — вполне серь­
езно сказал Сергей.
— Как и многие его сверстники, — продолжил Камал.
— Такая уж историческая доля нашего поколения, —
рассудил Борис.
106

Говорили много. Вспоминали любые мелочи, ставшие
теперь значительными, как вдруг Сергей, верный своей
необузданности, не кстати и не к месту, заявил:
— Слушай, Камал, а ведь в самом деле твоя рука
оказалась легкой — на второй же день после тебя такие
невосполнимые потери...
Все насторожились. Иных даже передернуло. Ждали,
что Камал достойно ответит на хамство. Но тот стуше­
вался:
— Я тут ни при чем... Я только потерял самолет, а
не сам себя.
— Да ладно тебе. Я пошутил, — как ни в чем не бы­
вало заявил Сергей, не подозревая даже, что своей бес­
тактностью задел душевную рану Камала. Мнительный
по характеру и даже суеверный Камал и без того пере­
нес болезненно разговор о «легкой руке», а гибель дру­
зей принял так близко к сердцу, будто и впрямь был ви­
новником трагедии. Сейчас его губы дрожали:
— Прошу, Сережа, не трави душу. Я и так не забуду
этого до конца своей жизни.
Да, он не забудет. Только ни он, ни его товарищи не
знали, сколько осталось до этого конца...
УРОКИ погоды или разумный риск одного ,
БЕСТАКТНОСТЬ И ПОЗОРНОЕ ЧП ДРУГОГО

Сегодня седьмой фронтовой день полка. С шести утра
одна группа находится в готовности номер один. Это зна­
чит, летчики в кабинах самолетов ждут только сигнала
ракеты. Вторая группа в готовности номер два, иначе го­
воря, летчики также готовы к вылету, но пока находят­
ся около самолетов. Задача обеих групп все та же: бить
наступающие вражеские танки, артиллерию и минометы.
Прошло 30 минут, а сигнала нет. Вероятно, виновата по­
года. Она хмурится больше, 'чем вчера. Облачность ста­
ла ниже, видимость хуже. Ясно, что первая группа пойдет
без истребителей прикрытия. Поведет ее, если вылет сос­
тоится, Кудряшов, второе звено в ее составе возглавит
Щелопутнов.
Агрба в составе второй группы. Она вылетит после
прилета первой, уточнившей цели и состояние погоды.
Прошло еще пять минут, но ракеты на вылет нет.
Еще три... Еще и еще... Будет или нет? И как-то почти
по горизонту прорезала мутноватый воздух зеленая ра­
кета...
Вылет!
107

Группа должна возвратиться минут через 45—50. Опять
ждать. Агрба примостился на еще не убранную бомботару, достал карту из планшета, стал уточнять район по­
летов — надо хорошенько запомнить основные ориенти­
ры, мало ли* всякое может случиться в такую погоду.
Сколько так просидел не знает, но вдруг услышал гул
моторов. Посмотрел на часы — прошло 35 минут со вре­
мени вылета Кудряшова. Значит, кто-то другой... Вот поя­
вился один, второй. Заходят на посадку. Через минуту —
третий. Вот уже самолет и... что это? Номер самолета
Шелопутнова?! А где же Кудряшов и Киреев со своим
ведомым?..
Сразу же после посадки Шелопутнов с двумя ведомы­
ми побежали на КП. Через 20 минут благополучно вер­
нулись Кудряшов и Киреев...
Агрба и его товарищи по группе заняли места в ка­
бинах самолетов. Приготовились. Но проходит пять... де­
сять минут, сигнала нет. Минуты все набегают: пятнад­
цать, двадцать... И вдруг бежит посыльный, машет рукой,
жестом велит выйти из кабины...
— Товарищ мл. лейтенант, командир полка приказал
всем летчикам прибыть на КП! — прокричал запыхавший­
ся посыльный.
Пришли. Руководство полка в сборе.
— Товарищи, похоже, в нашем полку произошло по­
зорное ЧП, — отрывисто сказал командир полка сразу
же как только все заняли места.
А случилось вот что.
Группа пролетела около четырех минут, погода ухуд­
шилась, и Шелопутнов потерял из виду ведущего и его
напарника. Не сличая в полете карту с местностью, по­
терял и ориентировку. И желая ее восстановить, стал де­
лать разворот. Неожиданно увидев населенный пункт, вы­
вел самолет из разворота, снизился на бреющий и рас­
смотрел деревню на опушке леса, а на перекрестке на­
езженных дорог два трактора, две машины и людей. Убе­
дившись, что находится на своей территории, взял пример­
ный курс на свой аэродром. В это время его ведомые,
потерявшие ориентировку, приняли разворот, а потом и
снижение своего ведущего за атаку цели и открыли огонь
из пушек, эрэсов, а потом и сбросили бомбы по тем трак­
торам и машинам, приняв их за танки противника. При
этом они не выполнили предварительную установку о том,
что атаку цели можно осуществить только по команде
ведущего.
— Вот так, товарищи. Из-за вопиющей халатности до­
108

пущено самое недостойное и позорное — удар по своим.
И мы еще не знаем результатов этого удара. Если есть
жертвы, значит, не избежать трибунала. Конечно, мы
уточним место происшествия и его последствия. А до вы­
яснения сути дела Шелопутнова и его ведомых отстра­
няю на это время от полетов, — закончил командир пол­
ка. Постоял, подумал и обратился к Шелопутнову:
— Товарищ старший лейтенант, вы так и не сказали
нам внятно, как вы, вполне опытный летчик, потеряли
ориентировку?
— Известно, как ее теряют... Но по данному полету
я пока не готов дать исчерпывающего ответа... Это ведь
с земли кажется, что в небе все по расписанию.
— На земле и в небе расписание для всех одно — ус­
тав, написанный кровью и личная совесть... — командир
полка осекся на слове, почувствовал, что может сгоряча
наговорить лишнего. Слова Шелопутнова его больно за­
дели. Он воспринял их как намек на собственную «без­
деятельность». Дело в том, что он еще перед перелетом
тяжело заболел воспалением легких. Хотя врачам и уда­
лось заглушить опасное развитие болезни, но нездоровые
процессы в организме продолжались. Врачи категорически
запрещали ему летать, а он, понятно, сильно переживал,
что не может показать личным примером своего прове­
ренного принципа — «делай как я».
Когда-то в школьные годы он вписал в записную книж­
ку понравившиеся слова:
«Очень легко сидеть в своем кресле и критиковать —
так поступает анекдотический тип, который, увидев то­
нущего человека, не бросается его спасать, а начинает
с берега давать ему полезные советы по теории плавания».
И теперь невольно приходила мысль, а вдруг подчи­
ненные уподобят его такому типу! Не все могли знать,
что он имеет моральное право давать «полезные советы»
и требовать, ибо к этому времени уже имел значительный
боевой опыт, по крайней мере, больше, чем кто-либо дру­
гой в полку. В составе 243 шап он в первые же дни
войны по своей инициативе на самолете И-153 трижды
поднимался на отражение налетов «юнкерсов» на Проскуров, одним из первых без учебного самолета самостоя­
тельно вылетел на Ил-2, в совершенстве овладел им и
•обучал этому искусству других летчиков, а затем на нем
штурмовал немецко-фашистские войска: в августе-сентяб­
ре — под Новгородом, в октябре-ноябре — под Москвой,
явившись таким образом, одним из пионеров применения
нового грозного штурмовика в боях. И это было далеко
109

не всей его боевой хроникой. Об этом знали лучшие лет­
чики полка, такие как Кудряшов, Лозоренко, Агрба, Фе­
октистов, Гаврилов, Киреев, Смирнов и некоторые дру­
гие. На них он возлагал большие надежды и сам черпал
от них немалый моральный запал.
* * *
Меж тем фронту не до рассуждений. И надо было
направить туда сегодня же минимум две группы, а пого­
да не улучшалась. Кого включить в состав группы? Кто
наверняка справится? На это, пожалуй, ответят только
сами летчики. И, сделав характерный жест к небесам,
командир спросил:
— Кто считает себя способным в этих условиях про­
рваться к цели и нанести надлежащий удар, прошу вый­
ти из строя.
Не сговариваясь, выходят шестеро: Кудряшов, Лозо­
ренко, Агрба, Феоктистов, Киреев, Смирнов, а затем че­
рез паузу-заминку— Гаврилов, Багаутдинов, Окунев.
— Спасибо, товарищи, — у командира радостно заб­
лестели глаза, — спасибо за решимость, не боюсь ска­
зать, за готовность к подвигу, ибо к полетам в этих ус­
ловиях вас никто не готовил, но убежден, все вы спра­
витесь с этой задачей с честью.
Посмотрел каждому в глаза, будто проверяя досто­
верность своих слов:
— В первой группе, вернее на сегодня уже во вто­
рой, пойдут Кудряшов с Киреевым, они знакомы с об­
становкой. И Лозоренко, Агрба, Смирнов. Цели те же.
Перед вылетом ведущий группы Кудряшов сказал:
— Взрыватели замедленного действия. Значит будем
бомбить с бреющего на первом заходе и только по моей
команде. Если над целью поднимается облачность — сде­
лаем второй заход для штурмовки эрэсами, из пушек и
пулеметов. Не отрываться. Друг друга из. виду не те­
рять. А теперь — по самолетам.
Маршрут Агрба выверил тщательно: вел не только
общую, но и детальную ориентировку — вдруг по какойто оказии потеряет группу. Вот деревня на опушке леса
на характерном изгибе реки. Это Дубровы. Пошли вдоль
речки, курс почти 270 градусов, правильно. Скоро подой­
дут к месту, где Пола делает крутую петлю. Так и есть:
впереди Ловать, правее — устье Редьи, а через минуту
двойной изгиб Полисты. Все правильно, вот эти изгибы.
Все! Это уже боевой курс — сразу за пересечением Па110

русьи. Внимание! Теперь надо снять предохранители бом­
босбрасывателя! Наши уже стреляют, отбиваются. А это...
Это уже вспышки вражеских огневых точек. А вот и они
сами. Да здесь и танки! Палец на кнопку. Сброс! Только
сейчас заметил замелькавшие разноцветные шарики...
Трассы! Подбираются к нему... Спокойно, Агрба! Автома­
тически потянул ручку чуть на себя и в сторону, потом
от себя и в обратную сторону. А смерть, облаченная
в яркие шарики, беснуется рядом, вот-вот настигнет. Ско­
рее ручку в сторону, педаль в другую, газ полностью!
Ага, трассы ушли в противоположном направлении. А ве­
дущий уже развернулся почти на 90 градусов, сейчас вый­
дет на свою территорию. Мельком взглянув вверх, Агрба
определил облачность — она чуть приподнялась. Значит,
снова заход? Точно. Ведущий разворачивается влево. По­
нятно, — теперь атака с другого направления, с юго-вос­
тока. Вот развивает скорость, значит, сейчас будет гор­
ка, а там атака с пологого планирования. Внимание!
Снять предохранители гашеток пушек, пулеметов и кноп­
ки эрэсов... Ведущий планирует, стреляет... Переходи и
ты! Прицел! Где цель? А, вот они, серые коробки! Огонь!
Огонь! Огонь! А вот уже и земля. Ручку на себя, пол­
ные обороты и разворот влево. Случайно посмотрел на­
зад, невольно вздрогнул — второй от него самолет, окру­
женный черными шапками разрывов и схваченный к тому
же в клещи двумя трассами МЗА, клюнул с верхней точ­
ки горки и тут же ярко вспыхнул, рассыпался множест­
вом горячих кусков и клочьев по воздуху... «Это же Ко­
ля, Коля Смирнов!.. И опять на вершине горки», — мельк­
нула досадная мысль...
Сделал резкий разворот вправо со снижением и по­
шел за ведущим.
* * *
Еще одна группа в составе Гаврилова, Багаутдинова
и Окунева благополучно слетала сегодня в этот же район.
* * *
На следующий день, 24 марта, погода продолжала
ухудшаться. Несмотря на это, одна группа слетала ус­
пешно на боевое задание. Другая уже третий час на­
ходится в готовности. Хорошо, что первую готовность
перевели во вторую. Ждет группа, когда появится хотя
бы незначительный просвет. Агрба с нетерпением и на­
111

деждой посматривает вверх. Но просвета нет. Напротив,
становится все хуже. То непрерывным потоком, то по*
лосами проносятся низко над землей мрачные тучи, цеп­
ляясь неровной, грязновато-серой кромкой за деревья и
крыши домов, сплошь закрывают поверхность земли рых­
ловатым туманом. И рвет душу северо-западный ветер:
воет, стонет, словно несет скорбные вести о людских стра­
даниях, навевая тоску и грусть. Но иногда, свирепо швы­
ряя тяжелые тучи по сторонам и вверх, он открывает на
какой-то срок незначительные окна...
Воспользовавшись таким моментом, решили выпускать
группу.
Поначалу все шло нормально. Высота была неболь­
шая, но вполне терпимая. Но вскоре она стала снижать­
ся, быстро достигла верхушек наиболее высоких деревь­
ев и, понятно, горизонтальная видимость резко ограни­
чилась. Не прошло и полминуты, а уж Агрба потерял
впереди идущий самолет. Курс все тот же — впереди ни­
кого. Зато сзади, плотно пристроившись к нему, уверен­
но шел Багаутдинов. Агрба обрадовался, — не один! Но
где они летят? Посмотрел вперед и... узнал деревню.
Это же Дубровы! Значит, идут правильно, т. е. точно по
вчерашнему маршруту. Ведь и цель та же. Все это ему
знакомо. Решено — он идет на выполнение боевого за­
дания самостоятельно вместе с Багаутдиновым.
Повернув вдоль речушки на 270 градусов и не про­
летев и трех минут, увидел крутую петлю Полы. Все вер­
но. По вчерашнему маршруту вышел в район цели. По­
качав с крыла на крыло Багаутдинову, чтобы бросал
бомбы, на предельно малой высоте, сбросил свои и с
пологим левым разворотом, прижимаясь к самой земле,
ушел на свою территорию. Зенитчиков явно застали врас­
плох.
Обратно шли низко, едва не задевая за макушки де­
ревьев, ноточно вышли к аэродрому и благополучно
произвели посадку.
Агрба, конечно, не отдавал отчета, что принял дерз­
кое решение и успешно осуществил его, ибо в таких
сложнейших условиях на Ил-2, с его ограниченным об­
зором даже специально подготовленный летчик пролетел
бы не без труда.
Итак, первый самостоятельный полет к цели, пусть
и вынужденный, прошел успешно. Командир полка, хо­
тя и сдержанно, но похвалил его за настойчивость, ини­
циативу и ответственность. А вот кое-кто посматривал
косо: при такой предельно минимальной высоте и види­
112

мости, группы не смогли прорваться к цели и вернулись,
понятно, не выполнив боевого задания. Они поступили
вполне правильно, «по инструкции», и, конечно же, за
это их никто не упрекнул. Но решимость Агрбы в какойто мере поставила их в неловкое положение. Агрба юри­
дически поступил неправильно — при таких условиях он
тоже должен был вернуться. Но поступив иначе, допус­
тив отчаянный риск — обрел успех. А победителей, как
известно, не судят.
Но зависть — чувство коварное и Шелопутнов, к при­
меру, улучив минутку, ядовито шепнул Агрбе:
— Что, решил отличиться?
— А почему бы нет? По крайней мере ударил по вра­
гу, как и было велено, — в тон ему ответил Агрба.
Шелопутнову ничего не оставалось, как ретироваться.
Через два часа, когда несколько прояснилось, подняли
еще одну группу, в составе которой снова был Агрба.
— Ты имеешь теперь опыт, можешь пригодиться,—
сказал командир полка, включая его в полет.
Но группа прошла всего семь минут и попала в та­
кую муть, что о попытке пробиться к цели не могло быть,
и речи. Ведущий дал команду о возвращении домой. Ус­
пели сесть три самолета, и аэродром закрыло туманом.
Остальные три вынуждены были произвести посадку на
аэродроме Веребье. Среди них был и Агрба. Они вер­
нулись на свой аэродром сразу же, как только прошла
полоса тумана.
* * *
Непогода держалась и 25 марта. Но это не мешало
неприятелю остервенело атаковать позиции наших войск,
положение которых на отдельных участках было крити­
ческим. Фронт требовал поддержки с воздуха. Тем не
менее двери в небо были наглухо закрыты. Посланный
разведчик и тот вернулся, не дойдя до линии фронта.
Только к полудню незначительно приподнялась облач­
ность, улучшилась горизонтальная видимость, и командир
решил направить сидевшую в готовности группу. Одна­
ко и этот вылет сопровождался неудачами: из-за силь­
ного бокового ветра один летчик не взлетел — на раз­
беге резко повело его самолет в сторону, пришлось прек­
ратить взлет. Другой уже перед линией фронта потерял
группу, на цель не вышел и произвел посадку на аэрод­
роме с полным комплектом боеприпасов. И только трое лет­
чиков с трудом добрались до цели и нанесли бомбовый
удар.

па.

Еще задолго до наступления темноты было видно,
(да о "том же докладывал и офицер-синоптик), что эта
каверзная погода, принесшая полку немало неприятнос­
тей, сегодня не прекратится. Значит не будет вылетов.
Командир полка решил собрать летный состав и побе­
седовать. Главный вопрос беседы, а точнее сказать за­
нятия — самолетовождение на малых высотах при огра­
ниченной видимости горизонта и высоте облачности при­
менительно к данному театру военных действий. Тщатель­
но разобрал недостатки, допущенные за это время лет­
чиками, выслушал их мнения, изложил свое, а также ре­
комендации старшего штурмана авиационного соедине­
ния. Во второй части занятия подверг обстоятельному
анализу недавнее позорное ЧП. Начальник штаба расска­
зал о результатах поездки на место происшествия в рай­
он деревни Маята. Вот как было дело...
Три самолета на большой скорости с небольшим уг­
лом снижения появились внезапно. В это время из дерев­
ни выходили три гусеничных трактора и две крытые ма­
шины дорожно-хозяйственной части для чистки дорог.
Люди не успели опомниться, как два самолета, летевшие
вслед за первым, обстреляли тракторы эрэсами и из пу­
шек, а потом и сбросили бомбы. Но люди успели спрыг­
нуть с машин и залечь рядом. Самолеты больше не воз­
вратились.
Случайно или закономерно, но ни люди, ни техника
не пострадали, если не считать кузова одной машины,
он был задет пулеметной очередью. Остальные снаряды
и пули угодили на придорожные кусты впереди и в сто­
роне от пяти до пятидесяти метров, а бомбы легли с пе­
релетом 250—300 метров от тракторов. Видимо, «помог­
ли» снос, возникший на развороте, но не успевший погас­
нуть, и большая скорость. Да, это спасло людей от смер­
ти, но не спасло летчиков от позора — как факт удара
на своей территории, так и факт беспомощности накры­
тия «цели». Недаром один из свидетелей спросил не без
удивления:
— Они и по фрицам так «метко» стреляют и бомбят?
Майор Барков стушевался:
— Всякое бывает, — ответил уклончиво. — Ведь и на
земле много пуль и снарядов уходит в «молоко». Если
бы все артиллеристы, танкисты и пехотинцы всегда ра­
зили цель, то немцев бы давно в помине не было. А здесь
молодые, необстрелянные... Рвутся в бой, как в омут...
Ну и в спешке нажали на гашетки пулеметов, пушек и
кнопки бомбосбрасывателей...
114

Но и командир полка, его заместители и командиры
эскадрилий, капитаны Кудряшов и Исензон были едины
во мнении. А именно: основной причиной этого происше­
ствия явилась безответственность Шелопутнова, потеряв­
шего ориентировку и не подавшего своевременно и четко
соответствующих команд ведомым. А можно ли обви­
нить ведомых, этих неискушенных в жизни юношей, сов­
сем еще молодых пилотов, в каком-либо умышленном
поступке?!
Вспомним, как начиналось их обучение, История от­
пустила им на это очень мало времени. Только-только
расправили они свои ученические крылышки, а уж наг­
рянула буря, притом буря небывало чудовищной силы и
размаха, заставившая их, едва оперившихся птенцов»
прямо из родных, насиженных гнезд броситься в бушую­
щую огнем воздушную стихию. И то, что эти «желторо­
тые» соколики, учившиеся летать, оказались в самостоя­
тельном «ураганном» полете — не их вина, скорее беда,
а то, что они на неокрепшем своем оперении держались
не только стойко, но и смело шли навстречу матерым
коршунам и стервятникам — право же, делало им боль­
шую честь. Представим на секунду молодого, необстре­
лянного летчика в первом бою: нервы взведены как ку­
рок... Мысль, раскаленная до предела, пока не видит, но
рисует, рисует врага... Он всюду! Руки готовы в любую
минуту нажать на роковую кнопку и бить, бить до ис­
ступления тех, кто обокрал его юное сердце, затмил солн­
це Родины. Как жизненно важны в этот миг такому пи­
лоту команды старшего опытного товарища. А их-то в
данном случае и не произошло. И налицо — ЧП — лет­
чики заблудились и свои тракторы приняли за враже­
ские танки...
Характеризуя случившееся, педантичный штабист на­
писал бы коротко: «недоученность в технике пилотирова­
ния, в боевом применении и самолетовождении в сложных
погодных и тактических условиях, плюс отсутствие бое­
вого опыта». Однако за формальными словами всегда
стоят живые характеры и непредвиденные обстоятельст­
ва. На этот раз командование учло и то, и другое и, ко­
нечно, — отсутствие потерь и жертв; ограничилось стро­
гим указанием по отношению к молодым летчикам, но
официальным «предупреждением о неполном служебном
соответствии» — по отношению к Шелопутнову и как к
ведущему, и как к летчику, более опытному в самолето­
вождении, с большим налетом и отменной техникой пи­
лотирования в различных условиях. Эти навыки дала
115

ему многолетняя работа в качестве летчика-инструктора
в школе пилотов. Потом они были закреплены в .полку
в ходе подготовки к фронту. Но, к сожалению, как по­
казывает практика, он не воспользовался ими сполна.
Не согласился с решением командования только один
оперуполномоченный, требуя военного трибунала, если не
всем, то уж Шелопутнову обязательно. Командир с ко­
миссаром, начальник штаба, командиры эскадрилий, да
и все до единого летчики выступили с категорическим
возражением, встали буквально горой на их защиту.
— Это что, круговая порука? Коллективное против­
ление законам военного времени? — взвился оперуполно­
моченный.
— Нет, правильное понимание сути происшедшего и
обстановки момента, — спокойно ответил командир.
— И здесь нет ни умышленных действий, направлен­
ных против советских законов и нанесших ущерб делу,
ни факта трусости, а есть ошибки молодости и некоторые
обстоятельства, не относящиеся ни к военной, ни к граж­
данской преступности, о которых вы осведомлены пол­
ностью, — поддержал командира комиссар.
— Я буду докладывать...
— Можете. Только прошу хорошенько все продумать.
Девять дней полк воюет, а уже потеряли трех летчиков,
а сколько их погибнет в ближайшие дни? Давайте еще
и этих троих отправим в трибунал. А кто будет воевать?!
Вы? Не сумеете, не подготовлены.
Оперуполномоченный молчал. Похоже, он даже сму­
тился.
:— Ладно, время покажет... — сказал потом неохот­
но. — Но в случае чего будем отвечать вместе.
«ПОЛОСА НЕВЕЗЕНИЯ» ИЛИ УРОКИ ПРОТИВНИКА?

«Полоса невезения» — как назвал период всех этих
неудач начальник штаба, потянулась дальше. Неужто в
самом деле «беды ходят чередой?» — недоумевали люди.
И казалось, чем дальше, тем сильнее затягивает эта по­
лоса невезения.
В ночь на 26 марта командир полка не спал. Без
конца выходил из землянки командного пункта на ули­
цу, то с нетерпеливой надеждой, то с сомнением и доса­
дой посматривал на небо, но кроме низко ползущих гряз­
ных лохматых туч ничего не мог разглядеть. Чертыхаясь
про себя, заходил обратно в землянку, чтобы через неко­
116

торое время выйти опять. В очередной раз вышел около
пяти утра и...
— Синооооооптииик! — вдруг вскричал он, словно с
неба посыпались золотые россыпи. — Зонд! Срочно зонд!
Прибежал встревоженный синоптик...
Не особенно четко, но определили, что высота облач­
ности около трехсот метров.
— Начальник штаба! Прошу срочно поднять летный
состав. Готовность номер 2 в 6.00.
*

*

*

Две группы штурмовиков по 4 самолета в каждой во
главе с ведущими Кудряшовым и Гавриловым с интер­
валом в один час, несмотря на сильный огонь ЗА, нанес­
ли чувствительные удары по танкам, артиллерии и жи­
вой силе фашистов в районе населенных пунктов Дмитрово, Большие и Малые Горбы. Все летчики вернулись.
Через 30 минут после посадки второй группы пошла
третья: ведущий — Киреев, с ним — Агрба, затем Шелопутнов со Штевниным.
Умело маневрируя, группа нанесла прицельно первый
удар и пошла на второй заход. Когда ведущий выходил
из атаки, а Агрба только ввел самолет в пологое плани­
рование для стрельбы по цели, он увидел, как справа,
почти на одной высоте с ним атакует ведущего... «худой».
Машинально развернув самолет на «худого», Агрба от­
крыл по нему огонь. Тот вильнув со снижением вправо,
стал уходить. Направляя свой самолет на него, Агрба
нажал на гашетки пушек, но «худой» тут же взмыл и
скрылся в облаках. Развернувшись влево, чтобы найти
ведущего, и выйдя из разворота, Агрба прошел по пря­
мой не более 10 секунд и... ощутил вдруг пулеметную
очередь справа по борту. Резко бросил самолет влево
вниз. Вывел! Перекинул вправо! Бросил беглый взгляд
туда же и... чуть ли не перед носом увидел... ведущего.
Радуясь безмерно, направился к нему. Пристроился. Ве­
дущий тоже увидел его и через форточку показал боль­
шой палец.
Агрба осмотрелся, но нигде не обнаружил Шелопутнова И его ведомого.
Где они?
Вероятно, это заботило и Киреева — он сделал от­
ворот влево, вправо, повторил еще раз, но нигде не вид­
но было ни их, ни, к счастью, «мессеров». Через минуту —
две, сделал полный вираж. Опять никого. Пошли домой,
117

благополучно произвели посадку. Зарулили на стоянку.
Киреев подошел к Агрбе. В голосе его звучало волнение:
— От души спасибо, друг — вовремя отбил атаку «ху­
дого». Каждый раз задаю себе вопрос — в чем же сила
товарищества?
— «Агуеибабра», — засмеялся Агрба, — а по-русски
«Отдай огонь сердца другому», вот и весь секрет. А вот
кто открыл огонь по мне и почему сразу же прекратил,
я так и не понял.
— Это второй «мессер». Вижу, отбивая меня, идешь
за «мессером». Я, естественно, за тобой, на всякий слу­
чай... Оказалось, кстати. Только взял наравление, вижу—
справа заходит к тебе «мессер»... Немедленно поворачи­
ваюсь к нему, выхожу из разворота и только направляю
на него самолет, как он открывает огонь по тебе... Нажи­
маю на гашетки, очередь, вйжу, проходит перед его но­
сом. Не успеваю взять поправку, как он мгновенно ша­
рахается вправо вверх и скрывается в облаках.
— Вот так дела! Выходит это я тебя должен благо­
дарить! Если бы не ты — не стоять бы мне сейчас на
земле. От всего сердца спасибо!
— Не сгущай — все нормально. И потом я был вы­
нужден сделать этот маневр, ибо не видел за тобой Шелопутнова и его ведомого Штевнина. Хотя и с большим
отставанием, но первую атаку на цель они произвели,
а^куда делись потом и что с ними случилось, не пред­
ставляю...
— Я тоже их не видел.
Их ждали с беспокойством и тревогой весь день, но
так и не дождались. Только утром следующего дня за­
явился Шелопутнов, один/Сразу направился на КП. Там
находилось почти все руководство полка.
— Слава богу! Докладывай быстрей, что случилось?!—
не скрывал своей радости командир.
Из доклада Шелопутнова:
После первого захода его и Штевнина атаковали два
«мессера», отбиваясь от которых они крутились и туда
и сюда. Сколько времени прошло так, не помнит, но от­
били не менее четырех атак... Понятно, на цель второй
раз не попали, Киреева и Агрбу потеряли, и как оказа­
лось, — не только их, но и ориентировку. С целью ее вос­
становления сделали большой круг, но местность Шело­
путнов не опознал и взял курс 45 градусов. Пролетели
6 минут, полагая выйти в район аэродрома или хотя бы
на шоссейку, а по ней на свою точку или на Крестцы,
но дорогу Шелопутнов не заметил, прошел с тем же кур­
118

сом еще три минуты, однако никаких знакомых ориенти­
ров не встретил. Решил сделать круг и на развороте
вдруг увидел железную дорогу, затем и небольшую стан­
цию, а рядом с ней, как ему показалось, ровное поле не ме­
нее двух километров длины. Какая это станция, опреде­
лить не сумел. Посмотрел на бензиномер, он показал, что
горючее на исходе, и Шелопутнов решил произвести по­
садку на замеченное поле. Сам сел нормально на лыжи,
за ним — все время шедший неотступно Штевнин, но на
конце пробега его самолет споткнулся, стал на нос и пог­
нул винт. Оставив его охранять самолеты, Шелопутнов
всю ночь на перекладных добирался домой.
— А где все же произвели посадку? — спросил стар­
ший инженер полка.
— У железнодорожной станции Селищи, товарищ ин­
женер.
— Василий Иванович, прошу срочно направить эвакобригаду на место, а вы, товарищ старший лейтенант,
позавтракайте и в эскадрилью. В деталях разберемся
позже.
— Неужто авиация в самом деле не может обойтись
без чудес и происшествий? Или только нам не везет? —
в голосе инженера звучало нескрываемое сомнение.
— Если попустительствовать и чудесам, и происше­
ствиям, — ответил, как отрезал, комиссар.
— Верно, конечно, но все же согласитесь, в данном
случае есть и элемент явного везения: легко представить,
как бы завершился полет, если бы горючее кончилось
над лесом...
— Да, наука не отрицает случайности, но и в народе
говорят, что «дуракам везет», — отреагировал комиссар.
Вмешался в разговор до сих пор молчавший опер­
уполномоченный. Обращаясь в основном к командиру пол­
ка, он сказал:
— Опять Шелопутнов отличился. Что же это: зако­
номерность или случайное совпадение?
— Нет, не случайность. Но и не то, что вы всегда
имеете в виду.
— Выходит, опять ошибка?
— Хуже. Неподготовленность к сложным и опасным
испытаниям. По крайней мере, не злой умысел.
— Вы твердо убеждены?
— Да.
— Ну что же, — и еще поживем, и еще увидим...
— Только не будьте дальтоником...
Командир полка хотел было еще что-то сказать, но
119

в это время к нему быстро подошел начальник штаба:
-1- Товарищ командир, вас просит к телефону коман­
дующий.
Через две минуты командир полка вернулся и сооб­
щил:
— Товарищи, командующий объявил на весь день от­
бой боевой готовности полка. Через час он будет здесь.
Прошу собрать на КП всех заместителей командира
полка, начальников служб и весь летный состав. Всем
быть готовыми к докладу о состоянии дел по вопросам,
входящим в круг своих обязанностей. Знайте, он не лю­
бит многословия, требует конкретного доклада: что, как,
почему, выводы и предложения. А вы, товарищ старший
инженер, организуйте полноценный день подготовки авиа­
ционной техники.
Ровно через час над аэродромом полка появился и
быстро мастерски приземлился ЛАГГ. Подумалось, что
это вынужденная посадка истребителя с соседнего аэрод­
рома. И только после того, как он зарулил на ближай­
шую от КП стоянку и встретил его сам командир полка,
а потом и доложил на вытяжку вышедшему из него че­
ловеку, все поняли, что прилетел сам командующий.
Через десять минут перед руководящим и летным сос­
тавом полка в землянке командного пункта стоял невысо­
кий, крепко сбитый человек в военно-авиационной форме
с четырьмя шпалами на петлицах, с двумя орденами на
груди — Ленина и Красного Знамени. Люди сидели, боясь
шевельнуться. Волновались, сознавая не только то, что
перед ними сам командующий ВВС по существу всего
фронта, но и то, что он прилетел в полк в период их
серьезных неурядиц в боевой работе. Ожидали разноса.
Но его слегка выпуклые, темно-серые глаза смотрели
доброжелательно, снимая напряжение с присутствующих.
Да и весь его внешний облик — черные волосы ежиком,
высокий и открытый лоб, почти изящные черные брови
и умные глаза на широком и несколько скуластом его
лице, нос с малозаметной горбинкой, тонкие, чуть при­
пухшие губы и даже горошина «родимого пятнышка»,
удобно примостившаяся на левой щеке, — все это, сли­
тое воедино, выражало уверенность и спокойствие, иск­
реннюю простоту и душевность.
— Товарищи летчики-штурмовики, бойцы воздушные,
бойцы переднего края, — по-отечески мягко заговорил
он, — я прибыл к вам не как инспектор, ни даже как
старший начальник, а прежде всего как старший товарищ
по оружию. И прибыл не для проверки и дачи «ценных
120

указаний», а посмотреть, как приняли вы «боевое кре­
щение», чему научились и чего не учли... Вот и хочу вмес­
те с вами разобраться в причинах первых ошибок с тем,
чтобы их не повторять. Потерь на войне не избежать.
Тем более на такой как эта: враг, взращенный на устоях
бандитизма, оснащенный до зубов военной техникой, бу­
дет беспощаден. Наша мораль — свободы, чести, незави­
симости категорически противопоставлена бандитской и
этим мы сильны, но, к сожалению, уступаем пока "в тех­
нике. Я сказал «пока» и не оговорился, товарищи — наш
тыл нас не подведет. Зря что ли строились «Магнитки»,
возводились «Кузбассы», «Донбассы», а стахановцы всех
профессий поставляли стране отборный уголек, нефть,
газ, плавили нашу советскую сталь. Нет, совсем не зря.
И теперь со всех этих — народных наших накоплений
пойдет великая отдача. Вы и сейчас уже имеете такой
замечательный самолет, какого никто в мире не имеет.
Побольше бы только таких стальных птичек... А ваше
дело — освоить их до виртуозности.
Могу с ответственностью сказать, что скоро, очень ско­
ро фронт получит должное количество отменных истреби­
телей. А сейчас решающее значение имеют время, опыт.
Вы уже кое-что испытали, имеете определенную практи­
ку. Так, давайте откровенно и поговорим. Будут вопро­
сы, задавайте, выясним вместе. Будут предложения — тем
более предлагайте смело.
Говорил он негромко, просто, по существу, как бы
взвешивая каждое слово.
— Ну, кто начнет, кто самый смелый? — обратился
он в заключение к сидящим. И хотя он полностью рас­
положил к себе людей, сняв с них напряженность, сме­
лых пока не находилось.
Затянувшуюся тишину нарушил Агрба:
— У меня такой вопрос, товарищ командующий. Он
волнует всех нас. Новый самолет всем хорош. Мы его
очень любим, но есть у него и серьезный недостаток —
не видит, что делается сзади него и не может дать от­
пор врагу, атакующему его с задней сферы. Мне кажется
половина потерь из-за этого. Нельзя ли предложить кон­
структору самолета, чтобы он сделал заднюю кабину для
воздушного стрелка с пулеметом?
— Вопрос очень правильный. Его ставили и в других
полках. Мы уже вошли с таким ходатайством в главный
штаб ВВС. Полагаю, вопрос решится положительно, но
не раньше второй половины года — понадобится время
и на переустройство самолета и на подготовку стрелка.
121

— Пожалуйста, следующий.
— Лейтенант Лозоренко. Товарищ командующий, вы
знаете, что мы вынуждены действовать, как правило, с
предельно-малых высот. Знаете и о том, что это затруд­
няет ориентировку, сковывает маневр в зоне зенитного
огня, делает быстротечным пребывание над целью, что в
свою очередь, снижает эффективность ударов. А под­
няться выше, допустим на 800—900-метров, не можем,
избегая встречи с истребителями противника, да и с зе­
нитными его средствами, особенно среднего калибра.
В связи с этим вопрос: не будет ли в ближайшее время
возможности увеличить количество истребителей сопро­
вождения, Чтобы они могли контролировать и нижнюю
сферу в случае, если штурмовик увеличит высоту, под­
нимется выше?
— Да, вопрос, как говорится, животрепещущий. Пря­
мо скажу, в данный момент возможности ограничены.
Не хватает пока истребителей. Вам здесь хоть лес по­
могает: на его фоне и «мессера» вас не сразу заметят,
и зенитки не видят заранее, откуда вы появитесь. А как
на ТВД с открытой местностью, особенно степных? Там
на десятки километров все как на ладони, а подняться
надо и нижнюю сферу прочесывать надо. А недостаток
истребителей там острейший... И вот штурмовики вынуж­
дены комбинировать: то на малых, то на средних в за­
висимости от условий и наличия сил. И, представьте,
справляются. Так что и вам пока надо вопросы эти ре­
шать творчески. Терпение и выдержка. Страна прила­
гает неимоверные усилия, чтобы наладить производство
новых машин, в том числе истребителей и бомбардиров­
щиков, и летчиков готовит в достаточном количестве.
Уверен, не пройдет и пол года — господство в воздухе бу­
дет нашим.
— Прошу следующего.
— Лейтенант Гаврилов. Мой вопрос связан с преды­
дущим. Нельзя ли, товарищ командующий, улучшить
прикрытие штурмовиков тем количеством истребителей,
какое выделяется сейчас. Что имею в виду: как только
появляются «мессера», на них кидаются все наши ЛАГГи,
а мы остаемся без прикрытия. В это время скрытная
группа «мессеров» внезапно атакует штурмовиков и обя­
зательно перед штурмовкой цели. Естественно внимание
рассеивается — либо цель накрывай, либо сам отбивай­
ся...
— Да, есть и такое. Очень серьёзная болезнь и оцятьтаки упирается в количество истребителей. Но не толь­
122

ко. Не секрет, что некоторые наши истребители не реша­
ются вступить в бой с превосходящими силами воздуш­
ного противника. Не только опыта, но и смелости у та­
ких не хватает. К тому же наш ЛАГГ значительно ус­
тупает «мессеру» в скорости и маневренности. Как види­
те, вопрос не однозначный... Но решать будем. Попробу­
ем поговорить, а то и потребовать. Трусость отдельных
не решает исход боя. Большинство наших истребителей,
в том числе молодых, сражаются по-настоящему отваж­
но и героически и, знаете ли, сбивают — и немало и «мес­
серов», и «юнкерсов». А улучшать прикрытие штурмови­
ков надо.
— Еще кто? Пожалуйста.
— Старший лейтенант Кудряшов. Всем ясно, что ус­
пех зависит от опыта, натренированности. А вы, товарищ
командующий, знаете, что подготовленность молодых Не
ахти какая, прямо скажем, недостаточная. Конечно,' мы
понимаем, что это вынужденно, но это характеризует и
тот недостаток, о котором хочу сказать — во-первых, сла­
бая групповая слетанность вообще, а в условиях высокой
маневренности в частности: долго собираемся и над аэ­
родромом и после атаки цели. Растягиваемся. А это ве­
дет к нарушению взаимной выручки, к потере ведомыми
ведущих, к утрате обороноспособности; во-вторых, отсут­
ствие достаточных навыков самолетовождения, деталь­
ной ориентировки, сличения карты с местностью и фик­
сирования курса и времени, ведут к потере ориентиров­
ки, посадке на чужих аэродромах, а то и в поле. Навык,
конечно, необходим во всем, но в данном случае эти не­
достатки относятся в основном к летчикам бомбардиро­
вочной авиации, привыкшим летать на больших высотах
с помощью «дядей», т. е. штурманов, а в нашем полку
летчиков-бомбардировщиков, переучившихся на штурмо­
виков, но не успевших получить достаточных навыков
самостоятельного вождения, не меньше половины всего
состава. И, наконец, в отличие от летчиков одноместных
самолетов, у этих свои особенности в технике пилотиро­
вания, что сказывается на умении вести воздушный бой
с истребителями противника. Простите, товарищ коман­
дующий, за то, что отнял у . вас столько времени, но...
наболело. А если коротко, вопрос такой — нельзя ли их
использовать по назначению, а штурмовиков готовить из
летчиков одноместных самолетов или, в крайнем случае,
из бомбардировщиков фронтовой авиации.
— Можно и нужно. Вскоре всех расставим на сйои
места. В начальный период неразберихи многого недоуч­
123

ли. Сейчас наводим порядок. Кстати, расширение и уси­
ление дальней авиации — вопрос насущный. Это не зна­
чит, что сегодня же они будут переведены, но думаю,
этот вопрос будет решен скоро. А пока и им надо вое­
вать хорошо, старательно. Простите, этот вопрос кто за­
давал?
— Старший лейтенант Кудряшов, командир эскад­
рильи.
— Спасибо. Вы подняли очень важный вопрос, очень
существенные проблемы.
Командующий ответил и на многие другие вопросы,
например, такие как: «Предпринимается ли что-либо кон­
кретно американцами и англичанами для оказания нам
непосредственной военной помощи», «Положение на дру­
гих, особенно на соседних, фронтах», «Не увеличат ли
количество зенитных пушек на аэродроме?» и т. д.
Затем по его предложению командир полка проана­
лизировал характер первых боевых вылетов, особеннос­
ти тактических приемов в них и более подробно причи­
ну боевых потерь и вынужденных посадок. Он указал и
на меры, принятые по отношению к виновникам проис­
шествий.
— А как с дисциплиной в полку и вообще с мораль­
но-политическим состоянием личного состава? — спросил
командующий.
— Морально-политическое состояние личного состава
вполне здоровое, не боюсь сказать, высокое, товарищ ко­
мандующий, — ответил комиссар полка, — фактов нару­
шения дисциплины, порядка, расхлябанности при выпол­
нении служебных обязанностей, в том числе при подго­
товке техники и оружия, не допущено. Люди с рвением
выполняют свой воинский долг. Есть два рапорта — один
от мастера по вооружению, другой — от авиамоториста,
с просьбой направить их на передовую. Просьба не удов­
летворена. Мы и так ощущаем большой недостаток в
специалистах.
В заключение совещания или, скорее, просто беседы,
несколько слов сказал командующий. Выразив удовлет­
ворение характером и содержанием беседка, тем, что в
полку думающие и беспокойные люди, что может стать
основой будущих успехов, он сказал:
— Прошу понять, что период вашего становления или,
как говорится, «боевого крещения» кончился. Да, да.
Кто-то может и удивится — прошло мол всего 10 дней.
Но такому можно и возразить: один фронтовой день по
своей напряженности равен не менее десяти обычным,
124

мирным дням. Календарный счет, друзья, понятие дово­
енное — он выкладывался днями. Теперь же он исчисля­
ется минутой... Ибо фронтовая минута решает подчас не
только торжество или крах стратегии, оперативного ис­
кусства и тактики, но и самой жизни. И если мы сложим
все минуты этих десяти дней, то получим внушительную
картину опыта и закалки на мужество. Правильно я го­
ворю? Вот и выходит — школярами вы были вчера — а
сегодня — опытные, крылатые бойцы родного неба. Но
это и не значит, что вы все постигли — фронт, это мин­
ное поле, которое одним мужеством и отвагой не возь­
мешь: выдержка, смекалка, постоянно работающая
мысль — вот те компоненты, без которых войны не одо­
леть. Поэтому — тренироваться и тренироваться: и в тех­
нике пилотирования, и в самолетовождении, и в работе
с арматурой, и в совершенствовании способов ведения
боя — не только практически в воздухе, но и на земле,
используя каждую свободную минуту, в кабине самоле­
та, «пешем по-летному», вопросами — ответами по самым
разнообразным, в том числе «невероятным» случаям. Пер­
востепенное значение придавать способам повышения
результативности ударов по врагу и снижения своих по­
терь при этом, совершенствовать старые формы обеспе­
чения безопасности и творчески искать новые пути эф­
фективной борьбы с зенитными средствами и истребите­
лями противника в конкретных условиях боя с учетом
специфики местности, погоды и т. д. Поймите, товари­
щи, никаких готовых рецептов никто на блюдечке не приподнесет: «делай только так», а могут дать только ре­
комендации, советы... Прошу, как можно старательнее
избегайте шаблонов, над полем боя в особенности, как
можно чаще меняйте направления, высоты заходов и атак,
старайтесь находиться самое минимальное время на верх­
ней точке горки, в частности — в момент перехода в ата­
ку. Смелее выдвигайте ведущими не только «стариков»,
но и молодых летчиков, умело показавших себя в бо­
ях. Завтра в бой. Желаю успехов.
Воистину «военную минуту» отдал на прощанье ко­
мандиру полка и его заместителям и направился к свое­
му самолету. Взлетел энергично, красиво. Не набирая
высоту, прижавшись к самой земле, лег на курс.
ЗА САМОЛЕТАМИ... НА ПОЛЕ БОЯ

Остаток дня прошел под впечатлением встречи с 'ко­
мандующим. Простые и четкие слова его запали в душу
125

каждого, и каждый в этот день старался на совесть.
Последним занятием летчиков был тренаж в кабине са­
молетов, оставалось посмотреть технику, побеседовать с
техниками и механиками; кто-то вспомнил о перерыве.
Решено было сделать передышку и тут к собравшимся
у самолета летчикам подошел механик по вооружению
Котюнин с забинтованной рукой на подвеске. Что-то «по­
искал» в бомболюках, пошептался с техником самолета
и направился было к другому самолету, но любопытный
Феоктистов остановил его:
— Что это с тобой, Котюнин, не фриц ли тебя царап­
нул?
— Эх... «Не бойся врага — бойся дурака»... — пробор­
мотал Котюнин.
— Не темни, выражайся внятно...
— Пусть лучше техник Макаров выразится внятно —
он был старшим и все видел.
Один из лучших техников полка воентехник 2 ран­
га Макаров Василий Иванович возглавил первую группу
специалистов для эвакуации первого подбитого в бою
самолета Багаутдинова. Место вынужденной посадки —
болотистое мелколесье недалеко от деревни Замошье. Не
считая повреждений, полученных в бою, самолет был
цел и вполне пригоден для эвакуации и восстановления,
только трудными оказались работы по его подъему и
обезвреживанию. Эрэсы, сорванные с рельсов при посад­
ке и разбросанные недалеко от самолета, нашли и обез­
вредили сравнительно легко. С пушками справились.
А вот при разрядке одного из пулеметов Котюнин допус­
тил неосторожность, точнее — прямое нарушение правил
безопасности и в результате... прострелил себе руку. Бо­
лее того, пулеметная очередь прошлась совсем рядом с
орудийным расчетом одной из артиллерийских батарей...
Понятно, возмущенные кулаки артиллеристов оказались
бы похлеще пулеметной очереди, но Макарову, человеку
деликатному и рассудительному, удалось завершить этот
курьез не только мирно, но даже сочувствием и дружбой,
ибо артиллеристы помогли потом поднять самолет и вы­
тащить его на своих тягачах на более удобное и безо­
пасное место.
Котюнин же был доставлен в медсанбат, откуда и
вернулся через несколько дней в полк.
Макаров закончил рассказ, Феоктистов, скрывая улыб­
ку, подбодрил Котюнина:
— Не унывай, Котюнин, считай — в рубашке родил­
ся... А то ведь... Кулак артиллериста не легче нашего...
126

— Да я уж и так.., товарищ лейтенант.
А в это время на соседней просеке готовилась к от­
правке за самолетами Шелопутнова и Штевнина солид­
ная бригада во главе с Акимовым.
— Пожелаем людям счастливого пути? — предложил
Феоктистов.
— Да, да, — как бы спохватился Шелопутнов, — и
мне надо кое-что уточнить...
Летчики подошли к двум ЗИС-5. Там стояло человек
десять техников и механиков, а техник второго ранга
Александр Васильевич Акимов, прекрасный специалист
и чудесный человек, высокочтимый всеми, отдавал пос­
ледние указания.
— Здравствуйте, товарищи! Вот пришли пожелать
вам счастливого пути, — сказал за всех Борис, — да и
Шелопутнов хочет уточнить кое-что.
— ' Пожалуйста, пожалуйста, — разулыбался Акимов, —
доброе слово всегда кстати.
— Значит в путь? — спросил Киазим.
— Да, товарищ лейтенант, жалко оставлять наших
коней без присмотра.
— Уж поаккуратнее с ними, пожалуйста... Каждый
такой «конь» для врага — огонь...
— А два коня — две тонны огня... — поддержал Бо­
рис.
— Знаем. Перевезем, как хрусталь — без единой тре­
щинки. И быстро.
— Само собой — золотые руки, золотые дела творят.
Только под прицел «мессеров» и «юнкерсов» не попади­
те, они — гады сейчас понахалке шныряют без перерыва
на обед.
— Поостережемся. Будем двигаться только ночью, от
сумерек до восхода солнца.
— Значит, порядок.
— Александр Васильевич, там на место посадки ве­
дут две дороги: одна через село, другая в обход. Езжайте
по второй, она шире и лучше накатана, — подсказал Ше­
лопутнов.
— Спасибо, так и сделаем.
Бригада Акимова рано утром доберется .до места, раз­
берет, погрузит самолеты и к следующему утру доставит
их на аэродром. После их ремонта самолетный парк
полка снова восстановится.
127

* * *

Это прекрасное начинание — возвращение в строй под­
битых и севших на своей территории самолетов — заро­
дилось в пблку с первых дней и поддерживалось почти
всю войну. Работа осуществлялась бригадами, специаль­
но создаваемыми из своих техников и младших авиа­
ционных специалистов различных служб. Всего на Севе­
ро-Западном фронте специалистами полка было эваку­
ировано и восстановлено 17 боевых самолетов! Какой
это клад! Какая материальная основа для боевой живу­
чести полка. Неоценимо значение работ этих бригад. Они
действовали зачастую прямо на поле боя, под огнем ар­
тиллерии и минометов противника, проявляя и мужество,
и остроумную солдатскую находчивость. К примеру —
никогда не унывающий весельчак Геннадий Путинцев
утащил подбитый самолет прямо из-под носа фашистов:
Самолет лежал на нейтральной полосе и виден был
как на ладони. Понятно, о работах днем не могло быть
и речи. Путинцев в первую ночь со своим мотористом
подтянул и закрепил на самолете буксировочный трос
длиной около 100 метров, а во вторую, попросив у ар­
тиллеристов тягач, с его помощью уволок самолет на
свою сторону. Затем он был разобран, доставлен на аэ­
родром и восстановлен. Паши техники ухитрялись эва­
куировать самолеты не только своего, но и других пол­
ков. Если самолет оказывался непригодным для эвакуа­
ции, с него снимали исправные детали и агрегаты на зап­
части. Успешной деятельности этих бригад мешали не
только вражеские минометные и артобстрелы, но и тру­
днодоступные места, бездорожье, отсутствие специальных
подъемных средств. Домкраты для подъема железнодо­
рожных вагонов или автомобилей были подчас единст­
венным для них подспорьем. Несмотря на эти сложности,
техники справлялись с этой крайне важной работой ус­
пешно. На этом неоценимо важном поприще, как и во­
обще в обеспечении безотказной работы самолетов, их
оборудования и вооружения, отличились техники: Аки­
мов, Смирнов, Дегтярев, Белоусенко, Макаров, Путин­
цев, Кольцов, Семвко; механики и младшие авиационные
специалисты: Хорошавин, Нефедов, Квасных, Донской,
Бугаев, Белецкий, Душников, Сунгатуллин, Бахшин, Осадчий, Кербер, Бурков, Червяков, Воронин, Стрижев, Бутрем и другие.

128

Ж ЕС Т О К А Я А ЗБ УК А П ЕРВ Ы Х Б О ЕВ

28 марта. 5 часов утра.
Летчики у самолетов. Настроение у всех приподня­
тое, боевое. Предстояла, как сказал начальник штаба,
большая работа, и погода шла на явное улучшение. Цик­
лон, бушевавший в эти дни, уступал место антициклону.
В беспорядке и торопливости убегали его грязно-серые
потрепанные клочья, уступая место белокурым стадам
кучевок, а над ними, в небесной вышине, отсвечивая се­
ребром, неспешно и величаво, словно стаи сказочных
белых лебедей, плыли легионы перистых облаков. Воз­
душная среда над районами действий наших крылатых
витязей становилась благоприятной, заманчивойТ
В 5 часов 20 минут подъехали начальник штаба и
командир полка. Первый уточнил обстановку на фронте,
особенно изменения на линии боевого соприкосновения,
аэродромной сети и зенитных точек. Командир полка пос­
тавил непосредственную задачу первой группе и предва­
рительную — второй и третьей.
— Как видите, противник и на земле и в воздухе уси­
ливает натиск, учтите это. День по всему сегодня будет
напряженным, — сказал в заключение он и посмотрел
на часы:
— Первая группа, по самолетам!
Командир не ошибся — двенадцатый фронтовой день
полка стал действительно одним из самых горячих.
В 6 часов 20 минут группа в составе Кудряшова, Лозоренко, Заболотного и Белова успешно нанесла с двух
заходов удар по танкам, артиллерии и живой силе фа­
шистов в районе Борисова, Михалкино и Большие Горбы.
Благополучно собрались, легли на обратный курс и
уж летели по своей территории около трех минут, когда
внезапно налетели «мессершмитты» с ходу сбили Забо­
лотного и скрылись. Ни истребители прикрытия, ни сами
штурмовики не успели даже опомниться. Как позднее
показали летчики группы, Заболотный упал в лес, при­
мерно в 20 километрах севернее железнодорожной стан­
ции Пола.
На этом злоключение дня не кончились. Нечто по­
добное произошло через 2 часа, но теперь по пути на
цель. Гаврилов, Багаутдинов и Рытов шли на выполне­
ние задания в тот же район. До цели оставалось три ми­
нуты полета. Конечно, внимание летчиков, особенно ве­
дущего, приковано было к сличению карты с местностью,
строгому соблюдению курса и времени — для точного вы5 Заказ 39

129

хода на цель. На это и рассчитывали истребители про­
тивника. Изучив постоянный маршрут штурмовиков, поль­
зуясь законом «рыцарей с большой дороги», они подка­
раулили их и, вынырнув из-за облаков, нанесли воров­
ской удар «в спину»... Сразу же задымил и стал падать
самолет Гаврилова, но он все же смог вывести его иэ
угла пикирования и посадить на живот в двух километ­
рах юго-восточнее фанерного завода. А Багаутдинов в
Рытов еще в течение десяти минут отбивались от атак
«мессеров» и в конце концов, оторвавшись от них, бла­
гополучно сели на своем аэродроме. Но на цель они так
и не попали. .
- В 17.15 вылетела группа в составе лейтенантов Маляева, Киреева, Агрбы и сержанта Белова под прикры­
тием четырех ЛАГГ-3. Удачно преодолев почти сплошной
зенитный огонь, она прорвалась на цель ц нанесла эф­
фективный удар по танкам и артиллерии противника А
районе Михалкино, Большие Горбы. Но на выходе из вто­
рой атаки была подвергнута нападению четырех «Ме-109».
Истребители завязали бой с ними, оставив штурмовиков
без прикрытия. Илы заметались меж огнем зениток и ист­
ребителей, пытаясь уйти на свою территорию, но не ус­
пели пролететь и двух минут, как Агрба, увидев справа
заходящий в атаку на Киреева «Ме-109», пошел напере­
рез ему и открыл огонь. «Мессер» взмыл, незначительно
меняя направление полета, но, сделав небольшой отво­
рот, снова перешел в атаку. Агрба погнался за ним, от­
гоняя его от Киреева, но в это время налетевший на Ма­
лявина второй «мессер» почти в упор расстрелял его са­
молет, тот перевернулся и камнем пошел вниз. Агрба не
в состоянии был помочь ему, ибо был в стороне, но глав­
ное не мог упустить из поля зрения первого «мессера»,
который строил маневр для третьей атаки. Но по кому?
Впереди выскочил Ил. И сразу же к нему протянулась
трассирующая очередь «Ме-109». Агрба, не задумываясь,
резко повернул свой самолет вправо на «мессера», тот
немедленно прекратил огонь и шарахнулся вверх, в сто­
рону. Агрба развернулся в сторону Ила и увидел его сле­
ва спереди. Но почему он стреляет? Ах, вот в чем дело!
Он ведет огонь по «мессеру», атакующему опять Киреева.
Агрба начал разворачиваться на «мессера», но только
заложил самолет в левый крен, как над ним, чуть пра­
вее засверкали трассы.:. Он резко бросил самолет вниз,
вправо и увидел, как над ним пронесся «мессер». Выйдя
из разворота, Агрба посмотрел вперед и влево: «мессер»
заходил в хвост впереди летящему Илу. Направляя са­
130

молет на «мессера», Агрба стал было обрамлять его в
прицел, но тот открыл огонь по Илу. Агрба среагировал
мгновенно. Не завершив прицеливания, по грубой навод­
ке, сразу же нажал на гашетки пушек и пулеметов —
лишь бы спугнуть «мессера». И действительно, тот отпря­
нул, а Ил пошел как ни в чем не бывало, делая отворо­
ты то влево, то вправо.
«Мессера» больше не появлялись. Видимо, горючее
было на пределе, и они ушли домой.
Агрба догнал Ил, от которого отогнал «мессера», и
присвистнул — на нем была отбита почти половина пра­
вого элерона, зияла внушительная дыра в стабилизаторе,
отсечена консоль крыла. И не понятно было — на чем
держался самолет? Пилотировал им Белов. Поравняв­
шись с ним, Агрба покачал крыльями: мол, я с тобой,
иди спокойно. Они пристроились к Кирееву и благопо­
лучнодобрались до дому. На посадке выяснилось: кроме
перечисленного выше, поврежден фонарь кабины, раз­
биты приборы и легко ранен в предплечье и правую ще­
ку сам Белов. Он был сразу же направлен в лазарет, но
утром прибыл на КП и стал настойчиво проситься в бой.
Более того, вручил секретарю партбюро полка капитану
Касимову заявление о приеме в ряды большевистской
партии.
— Хочу бить фашистов в рядах коммунистов, — ска­
зал молодой летчик комсомолец Белов.
* * *

На следующий день командир полка взял «тайм-аут».
Надо было разобраться в причинах потерь, хотя и бо­
евых, но очень чувствительных. Да и самолеты надо было
привести в порядок — многие из тех, что пришли домой,
имели серьезные повреждения. С утра собрали весь лет­
ный состав. Командир полка начал со Штевнина, вернув­
шегося вчера с места вынужденной посадки: виновность
Шелопутнова в этом летном происшествии все еще ос­
тавалась расплывчатой.
Штевнин повторил почти слово в слово все, о чем го­
ворил до него Шелопутнов. Но неуверенность и сбивчи­
вость его тона насторожили командира:
— В какой момент напали на вас «мессера»: до или
после потери вами ведущего? — строго спросил он.
— После потери, товарищ майор...
— Уточните, как вы потеряли его.
— Там еще зенитки стреляли. Кажется, совершая про­
5*

131

тивозенитный маневр, он сделал отворот в противополож­
ную сторону от ведущего дальше, чем надо было... Пото­
му что, когда мы развернулись снова в сторону ведуще­
го, его там уже не было. х
— Вы все уяснили товарищи? — обращаясь к летчи­
кам, спросил командир полка.
Все молчали.
Он понял, что ничего внятного не добьется и потому
сказал:
— Ясно, прошу садиться.
По лицу его было видно, что сам-то он хорошо пред­
ставлял сложившуюся обстановку, сопоставив показания
всех участников вылета, и проведя тщательный анализ.
Заслушав участников вчерашних боев, выяснив их мне­
ния об основных причинах потерь, их предложения по
борьбе с ними, обобщил все сказанное, сделал выводы и
дал нужные указания.
Потерю Маляева пережил скупо, но тяжело, а вот о
вынужденной посадке Шелопутнова, высказался, не скры­
вая раздражения:
— Усматриваю в ваших действиях не просто ошибку
и не только «замедленный противозенитный маневр», а
нечто большее... Этот вылет едва не кончился боевой по­
терей. Вы отстали — оставили впереди идущих без при­
крытия, т. е. создали условия противнику для внезапной
атаки, что и случилось. Хорошо, что Киреев и Агрба во­
время заметили «мессеров» и с честью справились с за­
дачами боя: и основное задание выполнили, и атаки воз­
душного врага отбили успешно. Я их ставлю в пример
всем. Вас же за потерю ведущего и вынужденную посад­
ку вне аэродрома по своей вине, подвергаю дисциплинар­
ному воздействию: буду ходатайствовать о снятии вас
с должности заместителя командира эскадрильи и наз­
начении с понижением — командиром звена. Вопрос уже
согласован с командующим. Конечно, ваш поступок впол­
не можно было квалифицировать как дезертирство, но
тогда вами занялся бы трибунал. Мы на это не пошли,
надеясь, что вы глубоко продумаете случившееся, сдела­
ете выводы и проявите должным образом чувство ответ­
ственности за все возложенное на вас, как на воздушного
бойца Красной Армии, вооруженного защитника Родины
в опасный для нее период. Хотелось бы верить, что чувст­
во мужского самолюбия и гордости не чужды вам, в про­
тивном случае вы окончательно подорвете свой автори­
тет не только перед летчиками, но и перед всем цолком.
Ваш возраст отнюдь не зелен и списать свою несостоя­
132

тельность на юношескую незрелость вам не удастся... Уч­
тите это, Шелопутнов.
На этом разбор закончился.
* * *

Летчики вышли из землянки КП и направились к ле­
су в желании немного продышаться. Естественно, «повест­
ка дня» все та же, только много раскованнее, откровен­
нее. Так было всегда, когда летчики оставались одни.
Так было и в этот раз, говорили о боях, ошибках, крыли
на чем свет стоит своих истребителей за их «предатель­
ство», «поминали» Шелопутнова... В ходе этих накипев­
ших страстей Агрба как бы между прочим обратился к
Штевнину:
— Скажи, Ваня, своим друзьям, братьям по оружию,
честно скажи, как было на самом деле, как потеряли
нас?
— По-братски?
— Да, Ваня.
— Ну, братишкам не врут... Значит так: почему-то он
сразу за вами не пошел — вы влево, он прямо, а потом
сразу вправо, снова влево — так змейками вилял около
минуты и тут два «мессера»... Он сразу на бреющий, я
задним, конечно. Ну, маневрировали, отбивались, а потом
вдруг «мессера» ушли, а мы вроде держались направ­
ления домой, но заблудились...
— Спасибо, Ваня, не соврал. А «мессера»-то оставили
вас, чтобы нас раздолбать, ибо мы били их танки и ар­
тиллерию.
Мысль Агрбы работала четко: «Вот уже который раз
Шелопутнов уклоняется от второго захода. Случайно ли
это? А если поговорить с ним самим, что он скажет? Не
говорить нельзя, — в следующий раз может снова под­
вести не меня, так кого-то другого. И дело тут не толь­
ко в том, что сходит на нет взаимная поддержка, но и
максимальная эффективность ударов. Можно ли за один
заход прицельно израсходовать боеприпасы по заданной
цели?» Агрба всем существом своим ощущал, что не от­
давая бою все свое умение, всю мощь оружия, весь огонь
своей души, победу не одержать — ни в единой схватке,
ни в войне в целом. Неужели эту простую истину не пред­
ставляет себе Шелопутнов, стоящий на служебной лест­
нице на две ступени выше его? — «Нет, так или иначе,
надо с ним поговорить, в противном случае какой же я
боевой товарищ?» Агрба знал, что не имеет юридическо­
133

го права на такой разговор, но совесть не давала покоя:
«Как только подвернется первый подходящий случай, я
выясню все начистоту», — решил он. Мысль его была
прервана — подошли командиры звеньев, эскадрилий и их
заместители.
— Ну что, перекуриваете? — спросил Кудряшов.
— Да, пока вы совещались, мы успели и покурить,
и побеседовать, — ответил Агрба.
«А что, если с командиром эскадрильи поделить­
ся, — подумал он, — или для начала посоветоваться с
Лозоренко?»
Но ни того, ни другого не потребовалось. Случайное
стечение обстоятельств распорядилось по-своему: когда
все направились в землянку эскадрильи, они оказались
вместе и позади остальных.
Разговор начал Шелопутнов:
— Ну, Киазим, не ожидал...
— Вы о чем, товарищ старший лейтенант?
— Даже не поговорив со мной, донес, что я оставил
свое место в строю перед вторым заходом в последнем
вылете?
— Доносчиком никогда не был. Это — во-первых. Имею
привычку говорить в глаза и не подменять смысл слов:
между — «донести» и «доложить» есть разница. Во-вто­
рых, на последнем совместном вылете был командир, ве­
дущий, ответственный за все — он видел лучше, чем я.
В-третьих, если вы действительно ушли (я не говорю
о причинах), значит ваше место осталось и вправду сво­
бодным... Как же это назвать иначе?
— Есть вынужденные обстоятельства, а есть — само­
вольный уход...
— Правильно. Думаю, командование в этом разоб­
ралось до конца и без моей помощи...
— Выходит, я оставил свое место умышленно?
— Вам видней, товарищ старший лейтенант. Обрати­
тесь с этим вопросом к компетентным лицам. Меня же,
как летчика, могут интересовать определенные вопросы,
например, как лучше поражать цель, как избежать по­
терь и т. д. Кстати, пользуясь случаем, разрешите задать
вопрос? И вообще поговорить откровенно?
— Пожалуйста, если сумею ответить...
— Вполне. Они несложные. Вот первый: Как вы счи­
таете, сколько заходов надо делать по цели?
— Чего ты хочешь? Делаешь маневр конем к следую­
щему вопросу или советуешься?
— Прежде всего советуюсь.

134

— Допустим. Отвечаю: убежден, если над целью убий­
ственный огонь, достаточно одного захода, если не осо­
бенно сильный, можно два.
— Вы себе противоречите: там, где «убийственный*
огонь, там и большее скопление врага. Раз так, значит
надо больше и метче бить его. А за один заход, за одну
атаку вы в лучшем случае выпустите эрэсы и сбросите
бомбы. Все остальные боеприпасы привезете обратно?
Не значит ли это, что вы наполовину напрасно израсхо­
довали горючее, моторесурсы, время, нервы и т. д. А как
же ваши клятвенные обязательства о максимальной эф­
фективности ударов по врагу, о необходимости уничто­
жения его техники и живой силы за счет каждой бомбы,
каждого снаряда?
— И за один заход можно израсходовать все боепри­
пасы по заданной цели.
— А что толку?
— Как это что? Все равно ведь пущены по врагу.
— Не мне вам говорить о законе рассеивания, вероят­
ности попадания и т. д.
— Рассеивание имеет место всегда.
— Но ведь чем больше коротких прицельных очере­
дей, тем больше вероятность попадания в цель, следова­
тельно, тем больше вероятность уничтожения большего ко­
личества врага за один выстрел, за одну очередь. А ко­
личество очередей — значит и прицельных выстрелов и
бомбометаний, зависит от количества заходов и атак.
— Тоже мне, философ. «Пионерские» истины доказы­
ваешь. И вообще — чего ты хочешь?
— Вы же согласились на откровенный разговор? Сог­
ласились. Так уж послушайте: летал я с вами не раз,
но однажды — помните, — сделали вместе с группой два
захода, во всех остальных случаях по одному, хотя все
минимум по два — три раза. Это заметили все летчики,
не только я... Но, как видите, начальству не доложили, на­
деясь, что в конце концов совесть ваша сама заговорит.
— Ну, уж это через край! Много на себя берешь —
не потянешь...
— В самый раз... Хочу одно понять: допустим, вас
не заботит сколько ваших снарядов окажется для фашис­
тов «холостыми», но предательство по отношению к своим
товарищам? Вы ведь ставите их под удар, как это было
в последний раз?!
— Забываешься, лейтенант! За такое и ответить мож­
но... Хотя и понять тебя легко—_к «шпалам» рвешься,
вот и выслуживаешься перед... другими.
135

— Опять играете словами... Я — служу, но не выслу­
живаюсь! Служу своим товарищам, своему полку, а зна­
чит и своему народу, честно и добросовестно, в меру сил
и умения, как можно метче бью, как можно больше унич­
тожаю врага в каждом бою, а вы-то, извините, похоже
выслуживаетесь перед ним, обходя его позиции огнем и
точностью.
— Да как ты!.. Как вы!.. Смеете мне! Старшему...
— Извините. Вынудили. Да, и говорил я в данном
случае не как младший старшему, а как солдат солдату.
*

*

*

Пока летчики выясняли отношения, командир полка
вышел из землянки и направился в глубь леса, решив,
как обычно, «прогуляться, размяться и заодно придти в
себя». Он любил уединяться в укромных местах, когда
позволяло время и было о чем подумать. Требовательный
по натуре, он привык подвергать себя строгому анализу,
без скидок на субъективность, сбивающую с толку мно­
гих. «Предубеждение» — вот чего он боялся, стараясь
взять любой «грех» на себя, нежели искать «стрелочни­
ка». Все ли он делает, чтобы обеспечить максимальные
результаты и минимальные потери в боевой работе? —
спрашивал он себя. — Техника, оружие? Тут он спокоен—
слава богу, работают безотказно. Морально-психологи­
ческая сторона? Втягиваются. Фактов проявления явной
трусости нет. Но... но случай с Шелопутновым настора­
живает. Тут надо работать... Основные недоработки в
выучке? Больше внимания самолетовождению, бомбоме­
танию и воздушно-стрелковой подготовке.
А тактика боя с воздушным противником? И здесь
проблем хватает. Говорим, учим, но нужна практика.
А для этого — время. Ну как решить проблему прикры­
тия, которая не зависит от тебя? Вот и на разборе вче­
рашних боев он больше напирал на промахи летчиков,
но еле сдерживал негодование к истребителям прикры­
тия. Прямо зуд какой-то у них при виде «мессеров», так
и кидаются на них, позабыв о прямом своем назначении.
Штурмовики, конечно, должны смотреть в оба и уметь
вести активный бой прежде всего сами, не особенно на­
деясь на «дядей», но сравнивать тактико-технические воз­
можности «мессера» и Ила никак нельзя. Потому-то и
дают прикрытие истребителей. А они до сих pop не справ­
ляются со своими задачами, может быть чего-то не допонимают... Нет, пожалуй, надо доложить командующему
136

официально, хотя и очень неловко перед ним, но молчать
о доле вины истребителей в потерях недостойно и даже
преступно... Потом его мысль перекинулась на потери во­
обще, на вчерашние в частности. Человечный и чувстви­
тельный по характеру, он каждый такой случай пережи­
вал сильнее, чем кто-либо другой, тщетно пытаясь пода­
вить свои чувства, неистово просил «всевышнего» вернуть
ему его соколиков. До сих пор «всевышний» как ни стран­
но уже не раз возвращал ему его соколиков к великой
радости всего полка, но на этот раз помалкивал... Пото­
му-то тягостно и угрюмо было на душе командира полка.
— Товарищ майор, начальник штаба срочно просит
вас на КП!
Командир, как бы с трудом разглядывал радостное
лицо посыльного:
— А вы что улыбаетесь...
— Да там... там... увидите сами, — разрешите идти,
товарищ майор?
— Идите.
Майор почти побежал за ним. Быстро вошел в куточек-каморку начальника штаба:
— Что случилось, Михаил Георгиевич?
— Одну минуту, — разулыбался тот. Вышел и через
пару секунд вернулся. За ним ввалились... Гаврилов и
Заболотный. Командир оторопел. Но уж в следующую
секунду пришел в себя, засиял и, не дожидаясь доклада,
крепко обнял обоих. Он даже не пытался скрыть слез.
Да и зачем? Ведь это плакала от радости его душа. И не
только потому, что питала к Гаврилову — очень порядоч­
ному и способному летчику — особые симпатии, а просто
потому, что они вернулись.
Товарищество! Какое это поистине великое слово.
Фронтовое — вдвойне. Нет в нем ни тени фальши, эгоис­
тического — «мое», а есть только — «наше». И потеря
каждого из этого общего «наше» накрепко въедается яз­
вой в сердца и даже через много лет, вдруг всплыв нео­
жиданно, разъедает память, содрогает нутро.
Командир полка был именно таким, и от таких, как
он, шли корни товарищества.
Эти немалые потери случились сразу после встречи
с командующим. Кем же должен был чувствовать себя
в такой ситуации командир полка? Очевидно, человеком,
не оправдавшим доверия начальства: смятенным, уязв­
ленным в самолюбии и чести мундира, желавшим скорее
взять реванш.
Болью переполненного его лица за погибшую душу

137

нельзя было скрыть даже от случайного человека в пол­
ку. Все отступало и меркло перед этими короткими слова­
ми «Не вернулся».
И вот теперь, глядя на живых и невредимых своих
соколиков, он плакал...
* * *

Воентехник I ранга Писаренко Николай Степанович—
начальник воздушно-стрелковой службы. Чуткий к лю­
дям, требовательный, высококвалифицированный и добро­
совестный, он надежно обеспечивал постоянную исправ­
ность нового, сложного в то время вооружения и безот­
казную его работу в воздухе. Отказы, правда, случались,
но, в основном, по конструктивно-производственным недос­
таткам. Даже в полевых фронтовых условиях проявлял
он завидную находчивость и энергию для успешной стрел­
ковой подготовки. Быстро был оборудован тир, где про­
водили стрельбы из личного оружия и пристрелки само­
летного вооружения. Там же он организовывал практи­
ческие занятия и тренировки с летчиками, соорудив не­
хитрое приспособление, позволяющее передвигать подня­
тый хвост самолета в горизонтальной и вертикальной плос­
костях для прицеливания по макетам танков, автомашин
и самолетов под разными ракурсами и на различных дис­
танциях. Как и всегда сегодня интересно прошло занятие
цо теме: «Как вести прицельный огонь по истребителям,
бомбардировщикам и транспортным самолетам против­
ника». Поделились опытом лучшие стрелки своего и со­
седнего полков. Затем каждый попробовал себя на прак­
тике— прицеливание и стрельба из кабины самолета.
Писаренко подзадорил:
— Меткому — привет от нас, мазилу — фриц побла­
годарит.
Между летчиками началось настоящее «сражение».
Каждому хотелось послать как можно больше пуль и
снарядов в круг вероятного поражения цели с учетом
необходимого упреждения на заданные ветер, ракурс и
скорость цели. Агрба и его друзья: Лозоренко, Феоктис­
тов, Багаутдинов были среди самых метких, а вот Шелопутнов...
— Как же так, товарищ Шелопутнов... с неподвиж­
ного самолета, по неподвижной цели, в спокойной обста­
новке вы, прямо скажем, мажете.., — услышал Агрба за­
мечание Кудряшова.
Шелопутнов невозмутимо молчал. Когда шли со стрель­
138

бища, Агрба, мельком взглянув на него, как бы сказал:
«Если при ведении огня на земле несколькими одиноч­
ными выстрелами вы лепите в «молоко», то какова же
вероятность поражения цели у вас в воздухе длинными
очередями с одного захода?» Шелопутнову ничего не ос­
тавалось, как молчаливо отвести глаза.
После занятия Агрба, по привычке, беседовал со свои­
ми подчиненными механиками. Когда же собрался уйти,
вдруг услышал голос Черпаченко, такой радостный и изум­
ленный, будто сам Христос с небес свалился:
— Смотрите, смотрите кто идет-то!
Сияя в улыбке подходил к ним Чудило.
— Товарищ техник 2-го ранга, моторист Чудило при­
был из лазарета, — доложил он Антонову, не успев пол­
ностью снять улыбку с лица.
— А, «святой» вернулся. Значит в нашем полку при­
было. Очень кстати, теперь нам будет полегче, — сказал
Антонов, — ну здравствуй, с выздоровлением тебя.
— Спасибо, товарищ техник.
Находившиеся рядом Вербицкий, Черпаченко и дру­
гие с искренней радостью обнимали его, жали руку, при­
говаривая: «Ну, Сидор, как тебя лечили? Как здоровье?»,
«Да, действительно, с того света вызволили, истинно по­
бывал рядом со святыми», «А, может, и сам стал свя­
тым? Ну, где спрятал крылышки, показывай...»
Прозвище «святой» стало постоянным его спутником,
пока он находился в полку, т. е. до самой Победы, до
увольнения в запас, правда, не единственное — будет и
другое...
— Помнишь у Лермонтова — «прилег вздремнуть я у
лафета...», — улыбнулся Агрба, — знай теперь, где спать...
Не беспокойтесь, товарищ лейтенант, теперь он
под ушко будет класть подушку, а не «лафет». А на бое­
вом посту проявит бдительность — чуть заслышит вой
фашистских самолетов — сразу в щель, а не в моторный
проем.., — пробасил за него Черпаченко.
— Так что ли, Чудило? — засмеялся Антонов.
— Так точно, товарищ техник, то-есть я буду теперь
внимательным и осторожным, такое больше не повторится.
Да, такое может быть и не повторится, но гарантиро­
вать, что фронтовая жизнь не отчудит с ним что-либо
почище этого, пожалуй, не решился бы никто.
Закончив свои дела у самолетов раньше предпола­
гаемого срока, летчики пошли домой. Все располагало к
отдыху: и немалые физические затраты, и явно улучшаю­
щаяся погода. Все чаще и чаще выплывало теперь из-за

139

облаков дневное светило. А сегодня после полудня солн­
це держалось значительно дольше, чем все последние
дни, и под его теплеющими лучами все на глазах меня­
лось: голубее становилось небо, явственней птичий гомон
и запах леса. Оголились и почернели насыпи, редкие
бугорки в поле и отдельные участки дорог, образуя про­
плешины и проталины. Конечно — грачи и вороны... Важ­
но расхаживая по талым местам, они как бы говорили:
«Делайте, люди, что хотите, а мы знаем свое дело туго
и будем заниматься им». Вовсю звенела капель. Крыши
домов и сараев уверенно и неотвратимо очищались от тя­
желого, грязного снега. Потускнели и некогда блеставшие холодными огнями сосульки, сохраняя от прежнего
величия лишь уресистые размеры своих причудливых
тел, достигающих почти середины окон. И запросто мож­
но было достать руками любую из них. Когда летчики
подошли к своему дому, неунывающий Феоктистов так и
сделал. Сорвав одну из самых больших и привлекатель­
ных сосулек, протянул ее Агрбе:
— На, Киазим, дарю тебе мартовский «цвет» севера.
Пусть твоя жизнь будет так же светла и красива как это
творение природы, а холод его растопит южное солнце
твоей родины.
— Спасибо. А я мысленно собрал для тебя букет гор­
ных фиалок. Пусть твоя жизнь будет такой же прекрас­
ной и яркой, как эти цветы моей Абхазии, — в тон ему
ответил Киазим.
Зашли в дом, поговорили с Марфой Петровной о том—
о сем, больше о погоде, о запоздалой, но упорно насту­
пающей весне и занялись кто чем. Сергей пришивал под­
воротничок, Борис уточнял что-то по карте района бое­
вых действий, а Киазим, наконец, решил в спокойном
уединении прочитать письмо Светланы и сразу же на­
писать ответ. Да, ему сегодня утром вручили ее письмо
и весь день оно приятно грело его грудь, наполняло серд­
це беспокойным волнением... Но он терпеливо ждал ми­
нуты, когда ничто не помешает соприкоснуться душой с
любимой, увидеть ее почерк, почувствовать ее рядом.
И вот эта минута наступила. Он начал читать.'
«...Дорогой мой! Как я рада твоему письму и тому,
что у тебя все хорошо и ты успешно начал свою работу.
Поздравляю тебя. Ты хоть чуточку представляешь, как
я желаю, чтобы твои дела всегда шли благополучно?
До сих пор беспокоилась о маме, бабушке и папе. А сей­
час они отошли как бы на второй план. Все же мама в
госпитале рядом с метро... Папа, хотя и бывает на фрон­
140

те, но в атаках не участвует, бабушка постоянно со мной.
А ты — мой единственный в самом пекле...» Тут до слуха
Киазима явственно донесся вой сирены (бог весть ка­
ким образом приобретенной и сохраненной начальником
штаба), и тут же раздался голос Багаутдинова:
— Товарищи, воздушная тревога!
Подхватив Марфу Петровну, все выбежали из дому
и только успели спрыгнуть в щель, как услышали про­
тивный свист и гул над собой «Ю-87». В то же мгнове­
ние все загрохотало, задрожало, затряслось, посыпались
комья грязи, земли, снега, льда и досок... Через минутудругую повторилось, но чуть дальше. Было слышно как
надрывно гудели моторы «юнкерсов», тявкали зенитные
пушки над аэродромом. Так продолжалось 3—4 минуты,
и опять прогрохотала серия взрывов, судя по направле­
нию, где-то в районе стоянок. Потом все стихло. Когда
вышли из щелей, Марфа Петровна ахнула: одна бомба
попала в сарай соседнего дома в каких-нибудь тридцати­
сорока метрах от места их укрытия. Теперь там зияла
дымящаяся воронка, вторая угодила в один из домов.
Из-под его развалин извлекли изуродованные тела двух
сельчан.
— Быстрее на аэродром! — прокричал Лозоренко и
все помчались туда.
Дела там были не лучше: хотя большинство бомб
легло вдоль стоянок и на летном поле, но прямым попа­
данием был взорван самолет, автомашина БАО, убиты
водитель машины и механик по вооружению полка Осман.
— Да, на фронте не может быть неуязвимых мест и
завороженных от смерти людей, здесь каждый может
стать жертвой в любое время и на любом месте, — толь­
ко и сказал Борис.
Тут летчики невольно обратили внимание на стояв­
шего неподалеку Черпаченко, такого горестного и мрач­
ного, что Агрба обеспокоенно спросил:
— Что с тобой, Черпаченко?
— А-а-а, лучше не спрашивайте, товарищ лейтенант,—
безнадежно махнул тот рукой.
За него рассказал Антонов.
Осман был закадычным другом Черпаченко. И вот,
когда после отбоя тревоги нашли тело Османа, Черпа­
ченко, полагая, что тот еще жив, только контужен или
ранен, очень бережно взял его на руки и пронес несколь­
ко метров до санитарной машины. Так на руках и дер­
жал, пока везли, потом перенес с машины до приемного
141

покоя. Положив тело, Черпаченко, чуть не плача, попро­
сил врача:
— Спасите, пожалуйста, его, он очень хороший па­
рень.
Врач прощупал пульс, посмотрел глаза, шею, грудь,
живот и сказал:
— Он мертв, товарищ сержант, точнее — он был мертв
сразу же после ранения.
Говорят, Черпаченко вовремя подхватили под руки —
он чуть не упал.
* * *
1-го апреля, на двенадцатый день боевой работы пол­
ка, в воздух была поднята только одна группа. Четверо
боевых друзей — Гаврилов, Киреев, Белов, Штевнин —
в сопровождении семи истребителей прикрытия в 14 ча­
сов 45 минут направились для нанесения удара по врагу
все в том же, горячем и злополучном районе Михалкино, Дмитриеве, М. Горбы. И как всегда, возвращения
группы ждали с большим волнением. Она должна была
появиться над аэродромом через 40 минут. Но стрелки
часов показали уже 15 часов 25 минут, а она все не появ­
лялась... И потянулись томительные минуты: две, три,
пять... Тишина. Напряжение нарастало. И вдруг на брею­
щем выскакивает на аэродром... Ил-2. Один. Из кабины
самолета вылез Гаврилов — усталый, угрюмо подавлен­
ный... Говорил четко, но судя по лицу, был далеко — там,
где остались товарищи.
Из рассказа Гаврилова:
На первом же заходе группу - встретил сильный зе­
нитный огонь, но, умело маневрируя, она успешно произ­
вела атаку. На втором заходе зенитный огонь усилился:
сплошная завеса огня встала перед ними. Прорвав ее,
группа ринулась сквозь пекло на танки противника, ата­
кующие передовые позиции наших войск и вскоре бла­
гополучно стала выходить из атаки. Сначала Гаврилов,
за ним Киреев, Белов, сейчас должен выйти из пикиро­
вания замыкающий группы Штевнин и... На месте его
самолета вдруг вспыхивает дикое пламя, рассыпается на
множество огней и те, падая, накрывают собой вражеские
танки и шедшую за ними пехоту.
Гаврилов начал маневр для третьей атаки, но в тот
же миг заметил огненные трассы над собой. «Мессера!»
Да, 4 «Ме-109» атаковали трех штурмовиков, на помощь
142

Км бросились три ЛАГГа. Остальные четыре ЛАГГа бы­
ли завязаны неравным, жестоким боем с несколькими
«мессершмиттами». Бой длился около пятнадцати минуг..
— Ребята дрались отчаянно, держались долго. Но в
конце концов, «мессерам» удалось расстроить наш бое­
вой порядок, принудить вести бой поодиночке... Как были
сбиты Киреев и Белов и где они упали или сели — не
видел... — закончил свой невеселый рассказ Гаврилов и
надолго ушел в себя.
* * *
3 апреля штурмовики выполняли новую для себя за­
дачу. Капитан Александров, лейтенант Гаврилов и млад­
шие лейтенанты Агрба и Феоктистов вылетели на унич­
тожение железнодорожных эшелонов на перегонах стан­
ций Тулебля, Взгляды, Волот с целью не допустить под­
ходящие резервы противника к Старой Руссе. Вначале
все шло по предусмотренному «сценарию»: группа с ходу
нанесла удачный удар по Тулебле. Вражеские зенитчики
не успели даже открыть огонь, а на станции уже горел
эшелон. Следуя далее на Запад, на подходе к Взглядам,
летчики обнаружили большой комбинированный эшелон
из открытых платформ с военной техникой, оружием и
товарных вагонов. С первого же захода Александров за­
жег паровоз, другие прицельным огнем подожгли несколь­
ко вагонов и на больших скоростях пошли к Болоту. Вне­
запно выскочив, увидели на его путях три эшелона (один
из них с цистернами с горючим), и сразу же атаковали
их. Куски щепы и раскаленного железа закувыркались
в мощном взрыве и летчики, вдохновленные удачей, ри­
нулись на второй штурм. Но, наконец, опомнившись, вра­
жеские зенитчики открыли плотный огонь. Казалось, не­
возможно проскочить к цели. Но штурмовики не дрог­
нули— пробили адскую огненную стену и расстреляли
эшелоны оставшимися эрэсами. Сразу же загорелось не­
сколько вагонов.
Однако на этот раз не повезло и штурмовикам: после
выхода из атаки на змейке задымился самолет Феоктис­
това... Покачиваясь с крыла на крыло, он направился
к лесу километрах в десяти северо-восточнее от Волоты.
Александров, за ним и остальные последовали за Феок­
тистовым. Через полторы-две минуты увидели как его
самолет, спланировав, скрылся в чащобе...
143

Александров, Гаврилов и Агрба легли на обратны!
маршрут. Подходили уже к Политово и, видимо, в како.4то мере расслабились, ибо заметили четырех «мессершмиттов» только тогда, когда их ведущий открыл с близ­
кой дистанции губительный огонь по самолету Александ­
рова, который тут же, перевернувшись, нырнул в озеро
Синицкое...
Гаврилов и Агрба оказались вдвоем на одном уровне,
т. е. в строю, который назывался «фронт». Долго ждать
не пришлось: на Гаврилова сзади слева пикировал
«Ме-109». Агрба развернулся на стервятника, грубо на­
вел прицел и мгновенно нажал на гашетки пушек и пуле­
метов. Трассирующая очередь прошла очень близко от
«мессера», что заставило его сразу же отвернуться и...
что это? «Он же уходит! Уходит — ура! Да еще оставля­
ет черный шлейф дыма!..» Но некогда радоваться. Ока­
завшись левее Гаврилова, Агрба заметил атакующего
«худого» справа, кинулся навстречу, дал короткую оче­
редь. «Худой» прекратил атаку... В это время Гаврилов
пошел в его сторону и тоже открыл огонь... Не успел
Агрба понять в чем дело, как над ним прошла трасси­
рующая очередь. Он машинально бросил самолет вниз
и влево, в сторону Гаврилова и, оказавшись снова левее
его, вышел в горизонтальный полет. И снова увидел
стремительно йесущегося на Гаврилова «мессера». И толь­
ко начал энергичный разворот в сторону стервятника, как
и Гаврилов, вдруг глубоко накренившись в сторону Агрбы
и не успев еще до конца выйти из разворота, выпустил
длинную очередь, которая слилась с очередью Агрбы...
Так они маневрировали много раз, отгоняя друг от друга
«мессеров» и не отрываясь при этом далеко от оси мар­
шрута, делая беспрерывно вдоль нее почти равномерные
змейки, пересекающиеся между собой... «Это же здоро­
во! — вдруг осенило Агрбу. — Это же очень удачный ма­
невр двух самолетов при отражении атак истребителей!..»
Позднее выяснится, что нечто подобное, как бы само
собой получалось и у других летчиков не только этого,
но и других полков. Так стихийно рождались элементы
одного из способов воздушного боя пары штурмовиков с
истребителями противника, приобретшего впоследствии
название «ножницы»...
Но, внимание! Опять атака. Разворот и...
Резко и дробно застучало за спиной, запахло гарью...
Решив энергичнее бросить самолет в скольжение, почув­
ствовал — он не слушается руля поворота... И мгновенно
проскочили над ним двое «худых» и тоже в строю почти
144

«фронт». «Понятно, атаковали одновременно нас .обоих.
А что же третий?» Накренил самолет и только хотел
посмотреть, где же он, как полоснуло очередью по пра­
вому его крылу и самолет завалило в ту же сторону.
С большим усилием вывел он его из крена и, еще не по­
нимая в чем дело, осмотрелся: правая плоскость прошита
снарядами, отбита почти половина элерона...
На секунду пристроился к нему Гаврилов, показал
через форточку кабины знак рукой: «спускайся на бре­
ющий, иди вперед, домой». — И сразу, отвернувшись, ис­
чез...
Руль поворота бездействует полностью, элеронами мож­
но работать в минимальных пределах, ибо при большом
отклонении самолет сразу же начинает валиться и руч­
ку удержать очень трудно. Нормально действовал только
руль высоты. И то, слава богу. Агрба осторожно спус­
тился на бреющий, осмотрелся — удивительно, «худых»
не видно! — и взял курс на аэродром.
На посадку зашел «блинчиком», сделав большой, рас­
тянутый круг. Посадочные щитки не выпустил, ибо цент­
роплан тоже был пробит. Подошел к посадочной полосе
«на моторчике», с минимальной скоростью и приземлил­
ся с некоторым недолетом... Выключил двигатель, открыл
фонарь и почувствовал тяжесть, придавившую тело. Не
выпрыгнул из кабины, как обычно, а продолжал непод­
вижно сидеть, видимо давая возможность хоть немного
расслабиться телу, и самому придти в себя, собраться с
мыслями после такого изнурительного полета. Но уже
через минуту-другую он поднялся, упругим движением
спрыгнул на плоскость, потом на землю, но не доложил
с нетерпением ожидавшему его технику о том, как вели
себя в воздушном бою мотор и самолет, а быстро подо­
шел к нему, сгреб его в свои цепкие объятья:
— Спасибо, Миша, дорогой ты мой собрат! От всегосердца спасибо за руки твои золотые. Не подвел конек
боевой! Работал правда с предельным напряжением, не­
сколько ни кромсали его — пришел-таки домой. Был мо­
мент, скажу я тебе, страшноватый: гляжу — двигатель
вот-вот раскалится добела и развалится на куски вместе
с самолетом. Но нет — сдюжил. Вообщем — дай руку,
друг! Плечо ты мне подставил крепкое.
— Спасибо, командир, но я тут ни при чем, таким
его сделали конструктор, рабочие и инженеры, — только
и мог сказать растерявшийся и смущенный вконец тех­
ник.
—' От души благодарю и за оружие, оно действовало
145-

безотказно, как хорошие часы и покрошило немало фа­
шистов, — крепко пожал руку Киазим и подошедшему
технику по вооружению Камаеву. Потом спросил:
— Гаврилов не сел?
И получил ответ:
— Пришли и сели только Вы один.
— Ясно, будем ждать.
На техника самолета Феоктистова больно было смот­
реть. Он стоял сам не свой — бледный и удрученный...
У Агрбы дрогнуло сердце. Не мог он спокойно смот­
реть на техников, чьи самолеты не возвращаются с бое­
вого задания. Ведь они теряли близкого друга — коман­
дира, лишались ставшего родным «железного боевого
коня» и становились сразу полными сиротами «с опус­
тошенной душой», как однажды высказался Семико.
.— Разрешите обратиться, товарищ лейтенант, — тех­
ник подошел к Агрбе.
— Пожалуйста, Гена.
— Вы не знаете, где'мой командир?
— Знаю, Гена, знаю. Он подбит. Приземлился в лесу
на территории, занятой противником. Но надеюсь болееменее благополучно. Ты же знаешь Сережу — он умеет
выходить из самых сложных положений.
— Спасибо, товарищ лейтенант, — глаза Путинцева
зажглись надеждой, — значит можно ждать?
— Да, Гена. Обязательно, но, наверное, не сегодня...
А вот Гаврилова надо бы дождаться (сейчас же.
Томительно проходят минуты ожидания, наполненные
то искрами надежды, то тяжестью дурного предчувствия.
И так, нетерпеливо поглядывая на часы, прождали £0
минут.
— Через 2—3 минуты горючее будет на исходе, — с глу­
боким беспокойством произнес Акимов. И тут же (о, есть
же бог!)— все услышали характерный гул родного
«АМ-38». Самолет, незаметно подобравшись по самым
макушкам леса, с ходу произвел изумительную посадку.
Это был Гаврилов.
Первым его обнял Киазим, обнял порывисто, так, как
могут это делать только крепкие, сильные характером
мужчины и горячо любящие друг друга родные братья,
встретившиеся после тревожных лет разлуки.
— Нет слов, дорогой друг, — так самоотверженно и
так искусно никто еще не выручал меня.
— Не нам считаться, Киазим. Сколько ты спасал ме­
ня в одном только бою и каждый раз — от неминуемого
конца. И получалось это у тебя очень даже умело. Во­
146

обще у нас с тобой в этот раз сложился неплохой дуэт.
А? Как ты считаешь? И пожалуйста, результат налицо:
и драгу наделали немало хлопот, и сами стоим на родномаэродроме живые и невредимые, — и спохватился, — Киазим, дорогой, как же это я не поздравил тебя с победой!"
С первой твоей победой над фашистским стервятникомЕ
Славно ты открыл на «тойфелей» счет.
— Спасибо, Миша. Но прошу, не считай, пожалуйста*
это победой...
— Почему это? Он же явно подбитый, дымящийся
убежал из боя...
— Вот именно, подбитый и дымящийся, а не сбитый
и не объятый пламенем. Так что не будем торопиться...
Может этот фриц сейчас сидит себе и потягивает кофе;
хотя, конечно, и не исключено, что упал где-либо или
разлетелся на куски. Но это только «может быть», -так
что забудем это. В следующий раз постараемся бить
наверняка.
— Но я все же доложу командиру.
— Как знаешь, я считаю — не стоит. Расскажи луч­
ше, что было с тобой.
Из скупого рассказа Гаврилова:
— Сначала отбил несколько атак «мессеров» от Агр­
бы, когда же тому удалось скрыться, стал отбиваться
от их назойливых наскоков, постепенно продвигаясь на
свою территорию. Отбивался только маневром, в основ­
ном глубокими виражами на самой малой высоте, безединого патрона, ибо к этому моменту они были израс­
ходованы полностью. Не добившись ничего, «мессера» вы­
нуждены были убраться восвояси...
* * *
К вечеру в полк пришла от летчиков-истребителей ге
командующего ВВС 11-й армии полковника Иванова (наб­
людавших этот неравный бой на одном из передовых аэ­
родромов), телеграмма такого содержания: «Восхищены:
мастерством и мужеством летчика-штурмовика, ведшегобой сегодня с тремя «Ме-109». Хотели бы иметь его в.
своих рядах».
Вечером за ужином только и было разговору, что о
телеграмме истребителей и обо всем, что было связано,
с ней.
— Она равносильна награде!
— Молодец, Миша, ты доказал, что отлично владея:
самолетом, можно на равных драться с фашистами.
147

— Это же здорово — один против трех!
— Уточним — один штурмовик против трех истреби­
телей.
— Правда, на лучшем в мире штурмовике.
— Да, но штурмовик, есть штурмовик. Он и тяжел,
и уступает по скорости и маневренности, особенно на
вертикалях, и еще, и еще раз — он был один...
До сих пор спокойно слушавший товарищей Гаври­
лов, наконец, не выдержал:
— Не хватит ли вам, дорогие друзья, славословить...
Что-то во рту аж сладко стало... Считаю, что в подоб­
ной ситуации, так может драться каждый из вас. Пос­
мотрели бы вы на Киазима в первой половине боя! Вир­
туозно, прямо скажем, получше меня разделывал «мессе­
ров» и даже в 'сложнейшем маневренном бою подбил од­
ного гада.
— Вот это да! Что же ты молчал до сих пор? Позд­
равляем, Киазим. Молодец! — посыпалось со всех сторон.
— Получилось случайно. Я не принимаю это за по­
беду. Если бы сбил или протаранил, другое дело, — от­
бивался Агрба, — а для этого нужно и побольше скорос­
ти, и лучшей маневренности, и точности огня, в: чем, к
сожалению, уступают даже наши истребители.
— Да, не мешало бы и нам прибавить скоростенки,
да маневренности, — мечтательно вздохнул Багаутдинов.
— Надо полагать, Илюшин думает о дальнейшем со­
вершенствовании своего самолета, а сейчас хотя бы са­
молетов-истребителей побольше и получше, — отозвался
Лозоренко.
— Будут, будут и получше, и побольше, подождем
немного, — уверил Кудряшов, — а сейчас надо лучше ис­
пользовать то, что имеем.
* * *
Назавтра состоялся обстоятельный разговор о спосо­
бах воздушного боя штурмовиков с истребителями про­
тивника. Начался он с подробного доклада Агрбы и Гав­
рилова о всех перипетиях воздушного боя сначала в сос­
таве пары против четырех, потом одного против трех
«Ме-109». Оба они пришли к единому мнению: два штур­
мовика могут успешно вести воздушный бой с истреби­
телями противника в том случае, если, находясь в строю
«фронт» или «пологий пеленг», с появлением истребителей
начнут делать на разных высотах (чтоб не столкнуть­
ся), развороты навстречу друг к другу. Проскочат друг
148

над другом, выведут из крена и через 2—3 секунды снова
развернутся навстречу друг другу, и так все время —
как бы змейкой вдоль оси движения. Этот маневр не поз­
воляет противнику бить прицельно и обеспечивает более
удобную позицию тебе самому для отражения его атак
по твоему товарищу.
Агрба и Гаврилов напомнили при этом о недостатках
всех предыдущих боев, когда отбивая «мессеров», атакую­
щих отдельный самолет или всю группу, штурмовики от­
ходили далеко друг от друга, теряли друг друга и в
результате позволяли вражеским истребителям бить себя
поодиночке.
Лозоренко на конкретных примерах из своего боево­
го опыта подтвердил жизненность и целесообразность из­
ложенного выше.
— Опыт воздушных боев пусть стихийно, но настой­
чиво и меня подводил к этому выводу, — подчеркнул он.
С этими доводами согласились все летчики и коман­
дир сказал:
— Быть посему отныне!
Согласились все, уже в который раз, и с выводом о
том, что одиночному штурмовику лучше всего вести воз­
душный бой с истребителями противника на глубоких
виражах или беспрерывной крутой змейкой, как можно
ближе прижимаясь к земле.
— Вы еще раз убедились, товарищи, что в умелых
руках штурмовик способен вести с истребителями не толь­
ко оборонительный, но и наступательный бой, — сделал
вывод командир.
«А что если!?» — озарило вдруг Агрбу. Он даже хотел
поднять руку, но невыверенная мысль всегда робка, и он
промолчал, — скажет он об этом позже. Со временем
выяснится, что подобная мысль приходила и Лозоренко,
но и он промолчал, ибо и большими группами пока не
ходили и боевого порядка пары как такового не было.
А мысль эта формулировалась так: «Что если приме­
нять способ боя двух штурмовиков не только для само­
обороны, но и для защиты с задней полусферы всей впе­
реди идущей группы?»
Этот дерзкий по своей смелой задумке метод найдет
применение позже, начиная со Сталинградской битвы, и,
распространившись во всех штурмовых соединениях и
частях фронта, будет служить до самого конца войны.
Но начало тому, пусть робкое и стихийное, вершилось
именно сейчас.
По обычаю вторую половину дня летчики провели с
149

техническим составом у самолетов. «Побудьте с ними, им
сейчас очень тяжело», — сказал командир полка. Да, им
было тяжело.
День и ночь с неимоверным напряжением «лечили» они
израненных «коней» своих: и тех, что приходили на аэ­
родром «на честном слове и на одном крыле», и тех, что
приводили с мест вынужденных приземлений. И все это
делалось без отрыва от основных работ по устранению
«собственных» технических дефектов, по осмотру и под­
готовке к каждому вылету по-существу голодными людь­
ми. Дело в том, что немецкая авиация разбомбила в Кре­
стцах продовольственный склад, И полк сел на весьма
скудный паек. Летчикам и тем давали половину предус­
мотренного, а техникам и младшим авиационным специа­
листам— четвертую часть положенной нормы. Люди по­
чернели, щеки ввалились. Крупно проступили глаза на
осунувшихся лицах, но лихорадочный блеск в них вы­
ражал отчаянное упорство и решимость.
Командиры стремились поддержать их всячески, не­
редко делясь с ними и без того легковесным своим пай­
ком. Будешь ли сыт с этих крох? Да ведь забота важнее.
И в благодарных глазах людей не было уныния, напро­
тив, шутили по-всякому поводу.
— Вы носы только кормите? Что-то они у вас замет­
но выросли впоследнее время, — смеялся Макаров, об­
ращаясь к Белоусенко и Керберу.
— И хотя каждый из них имел тот нос, который «для
семерых рос, но одному достался», сейчас, на фоне ис­
худалых лиц, приобрел и вовсе сказочные размеры.
— Бог не без милости, просак не без счастья, — под­
трунивал Антонов, — поглядите, каким легким на ногу
стал Черпаченко, стрелой может домчать до столовой.
Вот если б эту легкость, да ему в руки — то-то работа
закипела бы, не остановишь...
— А вы, видать, одни глаза кормите... — отвечал Чер­
паченко, — вон как растаращились — и все-то они выс­
матривают, все-то засекают. А я не вражий объект, что­
бы меня пеленговать.
В короткие часы отдыха, особенно ночью, люди ва­
лились прямо тут же под крылья самолетов на что при­
дется: на ящики, чехлы, а кто и забирался на самое
«плацкартное» место — в теплый моторный выем, опускал
ноги в туннель воздухозаборника охлаждения водяного
радиатора, сверху укрывался каким-либо чехлом и мгно­
венно засыпал, да так крепко, что только единственное
слово «Тревога!» могло пробудить такого.
150

Летчики беседовали с механиками, мотористами, мас­
терами по вооружению о положении дел на фронте, ког­
да подошел старший инженер полка военинженер III ран­
га Павлов Василий Иванович. К нему обратился Агрба:
— Товарищ инженер, разрешите обратиться?
— Да, пожалуйста.
— Сколько у нас на сегодня самолетов в строю?
— Семь. На трех из них производится работа по уст­
ранению дефектов, а четыре — на восстановительном ре­
монте после эвакуации с мест вынужденных посадок.
— Значит, завтра не на чем лететь на боевое задание?
— Да, к сожалению.
— Когда же будут готовы они?
— К седьмому апреля исправим, четыре самолета.
— Маловато, а «исправных» летчиков шестеро и все
они спешат на помощь войскам нашего участка. Дела
там складываются, прямо скажем, неважно. Скоро вер­
нутся в строй из госпиталя еще шестеро.
— Мы стараемся. Дней через десять закончим ремонт
трех, а там, глядишь, подвезут эвакобригады еще пару.
— Хорошо бы.
Вот так, за 18 дней пребывания на фронте и 13 дней
боевой работы полк потерял шесть летчиков и 15 само­
летов, из них 8 подбитых и произведших посадку вне аэро­
дрома на своей территории.
А ЕСТЬ ЛИ ОН БОГ-ТО, ЕСЛ И ..

Командование 2-й ударной авиагруппы на 3 дня, с 5
по 7 апреля сняло с полка боевую готовность и потребо­
вало сосредоточить усилия личного состава на подготов­
ку всех имеющихся самолетов. Летчики после обычных
специальных занятий оказывали техническому составу по­
сильную помощь. И все же командир полка в эти дни
выкраивал им «личное время».
Наконец-то, Агрба получил возможность написать пись­
ма. Он прочитал письмо Светланы — уже который раз!—
поцеловал его, прижал к груди и положил обратно в
планшет.
«Здравствуй Светочка, душечка ты моя дорогая... —
вывел он первые строки. — Нет, не представляешь ты, как
душа моя взмыла вдруг ввысь, пронеслась вихрем над
всем миром (и конечно же над Кавказом и Москвой) и,
опустившись обратно на Новгородскую землю, наполни­
лась радостью, которая заставила выплясывать так ве­
151

село и азартно, и вприсядку и вприпрыжку, что я сам
был в крайнем изумлении от таких хранившихся во мне
талантов. Какие только кренделя мои ноги, руки и все
тело не проделывали... Вот так заиграла во мне радость,
когда я прочитал твое письмо, такое бесценное, долгож­
данное. Бесконечное тебе спасибо.
Вчера был тяжелый, но и победный для нас бой: по­
чувствовал, что начинаю становиться летчиком — воином.
Конечно, до «аса» еще далеко, но ведь и Москва не сраI зу строилась. Вот и я стремлюсь к совершенству каждую
минуту, каждый час, каждый день, хотя это и нелегко.
Обстановка и бои на нашем участке фронта в настоящее
время очень сложные и напряженные. Теряем немало
наших чудесных парней. Что поделаешь, иначе такого
грозного и коварного врага не одолеть. Это понимают
все и поэтому настроены по-боевому и оптимистично. И я
тоже. Больше того, во мне постоянно живет уверенность,
что со мной все будет благополучно. Верь мне. Это —
точно. «Всевышний» поймет, что мы нужны друг другу
и очень сильно хотим этого. Рад, что твоя боевая учеба
идет успешно. Желаю дальнейших удач. Береги себя.
Крепко обнимаю, нежно целую.
Киазим».
А родителям и братьям, после обычных приветствий
и расспросов о здоровье и житье-бытье всех близких, ко­
ротко написал на фронтовой открытке:
«...Здоровье мое отличное. Живу хорошо.
Стараюсь не хуже своих товарищей бить своим
мощным оружием фашистских извергов.
С приветом, целую крепко.
Киазим».
Положил письма в планшет. Камал и Борис тоже до­
писывали письма. Агрба предложил:
— Пошли на Ж П, отдадим свою корреспонденцию.
Завтра с утра из группы должен придти «кукурузник»...
Тут открылась дверь из половины Марфы Петровны.
Она вошла тихо, ,и грустно сказала:
— У соседки была, у Анастасии Егоровны. Горе у нее
большое, похоронку получила на мужа, Матвея Василье­
вича. Ох, какой был мужик: хозяйственный, сильный, стро­
гий к беспорядкам, добрый к справедливости. И вот заб­
рала война... Сколько же жизней она, проклятая, еще
унесет! Тяжко... Умом-то понимаю, а вот душа не внем­
152

лет, противится... Каких людей теряем и сколько... И Се­
режа, вот... Нет ли весточки какой о нем?
— Нет пока, Марфа Петровна, но мы надеемся, — отоз­
вался Борис.
— Дай-то бог. А может он встретился с моими? Както они там? Ведь вы говорите, что он в лесу сел, а пар­
тизаны в лесах и располагаются.
— Не исключено, Марфа Петровна. А если и не с
Машей, так с другими партизанами встретится, — отве­
тил Агрба.
— Хоть бы и так, лишь бы вернулся, — согласилась
Марфа Петровна. — Только сердце что-то расходилось —
скулит, как пес бездомный.
Сердце матери не обманешь. Да свершилось бы чудо—
обманулось бы оно хоть раз в своих предчувствиях...
* * *
В последующий нелетный день в перерыве между за­
нятиями Агрба побродил по лесу, размялся в физических
упражнениях и, направляясь к землянке, неожиданно ус­
лышал голоса... Невольно остановился, заслонившись де­
ревом, поскольку один из голосов слишком уж был зна­
ком и настораживал. Там, невдалеке, стояли недавно при­
бывшие в полк младшие лейтенанты Солей, Игнатов,
старший сержант Рытов, а в их кругу Шелопутнов. Он
любил (и часто не без успеха) перед неискушенными раз­
ыграть преданного товарища, эдакого «своего в доску
парн'я», — завоевать тем самым у легковерных дешевую
популярность. И теперь, разглядывая их, «новоиспечен­
ных», зелеными зрачками он залихватски вещал:
— ...внезапно появившись над врагом, обрушиваю на
него всю мощь огня, ошеломляю, уничтожаю его и... ухо­
жу также стремительно...
— С одного захода? — спросил кто-то.
— Да, как правило. При таком огне как сейчас, это
лучший способ.
— А если у меня еще остались боеприпасы и цель не
поражена? И потом — впереди меня командир. Я же дол­
жен делать все то, что делает он, да и защищать я его
обязан, — возразил не по годам степенный и вдумчивый
Рытов. Он прибыл в полк несколько раньше Игнатова
и Солея и успел один раз слетать на боевое задание.
— Нет... Я не говорю, что не надо идти за команди­
ром... Это на тот случай, когда сами будете ведущими,—
153

вывернулся Шелопутнов, явно смутившийся от неожидан­
ного вопроса.
Тут, не выдержав, из своего вынужденного укрытия
вышел Агрба. Заметив его, Шелопутнов заторопился:
— Ну, ладно, ребята. Все. Идите в землянку, разго­
вор продолжим как-нибудь потом.
Уходя, они услышали, как Агрба сказал:
— Как же так, товарищ старший лейтенант...
О чем они говорили дальше, неизвестно никому, но,
когда зашли в «класс», новички увидели, что лица их
были хмуры.
* * *
Каких только не бывает неожиданностей на фронте!
Только начался следующий час занятий, как распахну­
лась дверь и показался... Сережа Феоктистов. Тут уж
не до занятий: восклицания, возгласы удивления, радос­
ти, и, конечно, крепкие мужские объятия!
— Спасибо, братцы за радостную встречу. Тронут. Но
подождите... ликовать. Тяжело, но вынужден... должен
сообщить вам... печальную весть. Я узнал... о... гибели
Маши...
Все машинально встали, плечо в плечо, как в строй
почетного караула. На лицах недоумение, растерянность,
боль... И тишина — мертвая леденящая.
Открылась дверь, вошли командир, комиссар и на­
чальник штаба полка. Спросили, что случилось — им от­
ветили. Они пристроились к летчикам. И так стояли все
в скорбном молчании несколько минут. Прервал тишину
командир полка:
— Ну, здравствуй, с возвращением тебя, — сердечно
обнял он Феоктистова. Когда то же самое сделали ко­
миссар и начальник штаба, он продолжил:
— Теперь докладывайте подробно обо всем как было.
Остальных прошу садиться.
Откуда ни возьмись, стремительно вошел оперупол­
номоченный. Поздоровался со всеми, в том числе с Феок­
тистовым и, сказав ему «очень рад возвращению», сел и
весь ушел во внимание...
— Оказалась пробитой маслосистема, — начал Феок­
тистов, — едва дотянул до известного вам леса, как мотор
заклинило. Но самолет на мелколесье посадил довольно
удачно. Вывел из строя прибор СЧ, сбил волну радио­
приемника, снял "часы, распустил парашют, вытащил из
планшета карту с записями и бросил к нему, поджег их
154

прямо в кабине и пошел в северном направлении. Снег
тяжелый, идти трудно. Но все же к вечеру километров
25 проскочил. Гляжу — лесной массив, а на опушке леса
деревня. До самой темноты наблюдал за ней... Все было
вроде спокойно. Правда под вечер в один двор въехала
повозка, с нее соскочили двое и скрылись в доме. Больше
ничего не заметил. Ночью вышел из леса. На свой страх
и риск постучал в дверь крайнего дома. Вышел человек
с фонарем «летучая мышь». Молодой, не больше 30 лет,
здоровенный мужик, на плечах внакидку не то пальто, не
то шинель. Его вид доверия не внушил. Я насторожился,
но поздно. «Куда, думаю, побежишь — усталый, голод­
ный, унты и комбинезон тоже скорости не прибавят...»
Пистолет, правда, за пазухой был, но мужик весь спружинился, словно дожидался первого моего неосторожного
движения. Так с минуту посверлили друг друга глазами,
потом он сказал: «Войди». Встал боком, пропустил в дом.
Вхожу. За столом сидят трое: двое молодых и пожилой,
лет под шестьдесят. Ужинают. У русской печки женщина,
примерно тех же лет. А в углу, рядом со столом, четы­
ре карабина...
— Вот гость к нам заявился, прошу любить и жало­
вать, — подмигнул своим здоровяк и мне предложил, мол
разденьтесь и, пожалуйте, к столу.
— Спасибо, — говорю, а сам соображаю — разденусь,
пистолет вывалится... Хорошо, хоть документы оставил
дома... А здоровяк все суетится:
— Раздевайся, раздевайся, смелее, ишь какой нере­
шительный. А ну, Гришка, Васька, поможем гостю...—
Те встали, подошли, глядят нагло:
— Как зовут-то, парень, а? Игорь. Ну ты же вежли­
вый, Игорь, знаешь небось, что в помещении раздеться
полагается...
И хвать меня за руки, аж в плече хрустнуло. А здо­
ровяк в один момент обшарил меня и, понятно, вытащил
пистолет. Присвистнул, прикинул его на руке и в карман
положил — «пригодится». Заставили снять комбинезон,
посадили за стол. Предложили самогону. Я отказался, но
поесть поел.
— Ну, а теперь побалакаем по душам: кто, что, от­
куда, зачем...
Чего уж тут мудрить, выкладываю как есть — совет­
ский летчик, говорю, вы это и сами видите. Летал бить
немецких фашистов, но, к сожалению, был подбит сам
и сел вынужденно. Самолет взорвался, вы его не найдете.
Все. Ответ мой, говорю, исчерпан.
155

Конечно, приготовился ко всему. Но здоровяк, как ни
странно, не завелся:
— В другом месте исчерпаешься.., — пообещал как-то
наспех и велел всем спать. Васе и Грише поручил смот­
реть по очереди, «чтобы гость спал хорошо»... Даже из­
винился за отсутствие чистых постелей и разрешил надеть
комбинезон. И место указал, где лечь — на полу в левом
от двери углу комнаты.
Лежал и гадал, кто же они есть? Партизаны? Сказали
бы сразу и вряд ли отобрали оружие. А если полицаи,
почему обошлись без мордобоя? Не заметил, как заснул.
Утром разбудили рано, дали поесть остатки вчераш­
ней картошки, черного хлеба, запить чем-то — чай не чай,
трава — не трава и под охраной Гриши и Васьки вывели
во двор. Там стояла повозка, как мне показалось, похо­
жая на вчерашнюю.
Здоровяк велел сесть.на середину повозки. А пожилой,
сидевший впереди с вожжами, так и сверлил меня гла­
зами, испытывал...
Сели. По бокам Гриша и Вася с карабинами, здоро­
в я к — спереди, рядом с пожилым, но лицом ко мне. Трону­
лись... Проехали, может быть, с час, стало светать. И вдруг,
как из-под земли вокруг повозки выросли фигуры... Их
было не меньше десяти. Повозка остановилась,
— Руки вверх! Не шевелиться! — и тут же быстрее
молнии накинулись на нас, смяли, скрутили...
— Ну, здорово, «Демон». Наконец-то встретились!..—
сказал один из напавших.
«Демон», как потом узналось, было прозвищем одного
из самых верных псов немецкой охранки, главаря поли­
цаев близлежащих сел, попавшего сейчас в руки парти­
зан. Они за ним давно охотились и помог им в этом хо­
зяин подводы, везший нас и оказавшийся разведчиком
партизан. Они его с любовью называли «дядя Ваня».
Руководил этой группой 25-летний Алексей Глазов, быв­
ший комсомольский вожак района, а теперь отряда. Он и
рассказал о трагической гибели Маши, когда узнал, что
мы ее знали.
Маша была связной и разведчицей в этом отряде с
конца 1941 года. Каких только рискованных заданий она
не выполняла и всегда обходилось благополучно. Выру­
чали: живой ум, смелость, находчивость. В последний же
раз, успешно выполнив сложное задание на станции Дно
и на двух перегонах восточнее ее, она, возвращаясь до­
мой, случайно напоролась на головорезов «Демона». Тот
сразу же узнал ее: в конце сорок первого и в начале
156

сорок второго Маша жила в той же деревне под видш*
племянницы у одной старушки. «Демон» влюбился и уси­
ленно добивался ее, настолько решительно, что ей приш­
лось от его притязаний перебраться в расположение от­
ряда. Но «Демон» искал ее беспрерывно и, вполне воз­
можно, не случайно напал на ее след. Поместил он ее в
доме «дяди Вани», но держал под постоянной охраной,
домогаясь ее и по-хорошему и угрозами. Она с презрени­
ем отвергла его. «Дядя Ваня» при первой возможности
дал знать партизанам о случившемся. Те оперативно сна­
рядили отряд для ее спасения, но «Демону» удалось чуть
ли не из-под носа отряда вывезти Машу насильно. Пол­
ный ненависти к ней, к партизанам, ко всему советско­
му, в отместку за ее несговорчивость, он передал Машу
в руки немецкой комендатуры, заявив ее, как комсомоль­
ского вожака и активную партизанку-разведчицу. Фашис­
ты целую неделю лестью и обманом добивались показа­
ний. Даже офицеры- пытались достичь ее расположения.
Она с омерзением отвергла их. Тогда стали шантажиро­
вать, но, потерпев полную неудачу, перешли к изощрен­
ным методам насилия. Пытали три дня, но ничего не
добились... Так была замучена фашистами и ушла в бес­
смертие героиня, ставшая легендой, отдав жизнь за счастье
Родины, самоотверженно выполнив дочерний долг, верно
храня в душе облик любимого, хотя и ни разу не облас­
канного ею... Между прочим, Алеша Глазов признался,
что сам любил Машу, но безнадежно, ибо она сразу ска­
зала, что они могут быть только друзьями-товарищами
по борьбе.
— А вы знаете, кого она любила? — спросил я.
— Нет, она не говорила об этом.
— Она любила нашего прекрасного летчика, чудес­
ного парня, Сашу Картавицкого.
— От души завидую ему, не каждому выпадает счастье
любить и быть любимым, тем более такой девушкой, как
Маша. Передайте ему мое искреннее соболезнование.
— При всем желании не смогу сделать этого.
— Почему?
— На днях он героически погиб южнее Старой Руссы.
И Алексей, и все, кто нас окружал, молча сняли шап­
ки... Они не знали Картавицкого, но скорбь по нему бы­
ла такой же, как и по их замученному товарищу — Маше.
Вчера в ночь партизаны помогли мне перейти через
линию фронта на болотистом участке Лисьи Горки—Белебелка, южнее нашего района активных действий... А вот
это... — Феоктистов вытащил из внутреннего кармана за­
157

вернутый в бумагу пакетик: «прощальный привет Маши».
Это был ее комсомольский билет, который она оставила
на время выполнения задания в отряде. Его отдали Феок­
тистову, чтобы передал матери. Там же оказался и ее
фотоснимок. Маша смотрела с него на летчиков живая,
вдохновенно-лучезарная.
И в скорбной тишине прозвучал голос Агрбы:
— Прощай, Машенька, мы отомстим за тебя!
— Отомстим! — гневно откликнулся Багаутдинов.
— Отомстим! — клятвенно, в один голос выдохнули
все летчики.
Весть о гибели Маши облетела всех с быстротой мол­
нии. Технический состав, как и летчики, стихийно собрав­
шись на стоянке самолетов, организовали траурный ми­
тинг. Редактор стенгазеты Манойло выпустил лист-мол­
нию с общим заголовком «Отомстим за нашу Машеньку!»
А когда летчики, возвращаясь домой, шли по деревне,
многие жители стояли возле своих домов, склонив об­
наженные головы.
Марфу Петровну друзья застали в бесчувственном
состоянии. Подруги-соседки беспомощно хлопотали вок­
руг нее. Агрба помчался за врачом. Большими его уси­
лиями она была приведена в сознание. Все ее «сынки»,
стояли рядом... Увидев Сережу, она заметно оживилась.
— Сережа! Хорошо-то как, что живой..,
— Спасибо, Марфа Петровна, спасибо... Я-то, вот
живой... А Маша...
Лицо Марфы Петровны снова стало безжизненным.
— Будь он проклят, этот Гитлер... — еле прошепта­
ла... — И вдруг с надеждой — Сережа, а как там Коля,
ты его видел?
— С ним все отлично. Молодец, в отряде его любят,—
одро ответил Сережа, хотя не видел его — тот отсут­
ствовал, выполняя очередное задание.
— Дай-то бог, чтобы хоть он вернулся...
— Так и будет, Марфа Петровна, мальчик он очень
сообразительный.
— Спасибо.
— Примите, дорогая Марфа Петровна, от нас всех,
от всего полка искренние соболезнования, и простите..,
что не сберегли мы, мужчины, нашу дорогую Машу, —
тихо сказал Киазим.
— Считайте нас всех своими сыновьями, мы всегда
с вами — вы наша дорогая мама, — эти слова Бориса
шли от самого сердца.
258

— Спасибо, сынки, сердешные вы мои. Спасибо. Что­
бы со мной было, если бы не вы...
Когда остались одни, Сергей тяжко вздохнул:
— Эх, Марфа Петровна, просит бога, чтобы сберег
Коленьку, а есть ли он, бог-то, если даже такое ангель­
ское создание, как Машеньку, отдал на растерзание хищ­
никам...
ОДИН АТАКУЕТ И ПОБЕЖДАЕТ, А ДРУГОЙ...

К началу апреля обстановка на узком участке фрон­
та южнее Старой Руссы крайне обострилась. Сумев соз­
дать большое превосходство сил здесь и на западном
выступе Демянского кольца, немцы упорно наступали^ про­
двигаясь с двух сторон в направлении к Рамушево, распо­
ложенному на западном берегу реки Ловать, сужая таким
образом коридор, отделяющий две свои группировки. Пре­
восходство все еще было на стороне и в воздухе. В за­
висимости от погодных условий транспортные самолеть»
«Ю-52» под прикрытием «Ме-109» и «Ме-110» продол­
жали перебрасывать живую силу, технику и оружие всвою окруженную пока группировку.
В этой обстановке усилия штурмовой авиации, в том
числе 568 шап, были нацелены на уничтожение группи­
ровки противника, наступающей из района Борисово—Ра­
мушево, а также его транспортных самолетов, идущихс войсками и грузом из района железнодорожной стан­
ции Дно в район Демянска.
8 апреля рано утром полк был приведен в боевую го­
товность. Полк насчитывал всего 4 самолета, — сколько
сумели подготовить к этому времени техники. На них
поднялись Феоктистов, Агрба, Шелопутнов и Багаутди­
нов. Цель — нанесение удара по автоколонне на дороге
Лычково—Белый Бор. Как видим, уже в который раз в.
нарушение принятого в то время боевого порядка —
«клин из трех самолетов», стал пробивать себе дорогу
«клин или пеленг из четырех самолетов», состоящий из.
двух пар. Этот боевой строй штурмовиков, родившийся
невольно и в основном из-за нехватки самолетов, уже
сейчас упорно доказывал свои удобства, отстаивая соб­
ственное будущее.
Итак, четверо штурмовиков, составленных как бы из;
двух пар, легли на боевой курс. Истребителей прикрытия
не дали, ибо цель приходилась на северо-восточный выс­
туп кольца окружения, где, полагали, встречи с «мес­
серами» не будет... Местность облетана, знакома. Вот к
159

дорога от Лычково на юг к Белому Бору, а вот и колонна
машин на ней, внушительная, не менее 50 единиц.
Внимание, в атаку!
Перешли в пологое планирование и тут же запля­
сали трассы зенитных снарядов и пуль. Но до них ли —
впереди в прицеле вражеская техника. Дистанция быстро
сокращается, 1000, 800 метров. Пошли эрэсы, очереди
пушек и пулеметов. Выход из планирования и... посыпа­
лись бомбы осколочно-фугасные, осколочно-зажигатель­
ные...
Конец первой атаки. Теперь разворот с набором вы­
соты для следующей. Делают его вдохновенно, ибо видят
огнем охваченную дорогу, разметанные куски горящих
машин, разбегающихся в панике фашистов. Завершив
разворот, Феоктистов начинает вторую атаку. Агрба сле­
дует за ним, держась на расстоянии не более 600—700 мет­
ров. Феоктистов открывает огонь, но справа к нему приб­
лижается «мессер»... Агрба бросает на него свой само­
лет и сразу же открывает огонь. «Мессер» с разворотом
вправо взмывает вверх. Развернувшись к Феоктистову,
Агрба перешел влево от него и... Что за видение? Перед
ним чуть левее курса идут один, три, шесть, десять — о,
сколько же их! — трехмоторных, пузатых «Ю-52». Идут
тяжело, грузно... И без того горячая кавказкая кровь бро­
силась в лицо, обожгла сердце, еле сдерживая неукро­
тимый порыв. Но как же Феоктистов? Идет, явно не за­
мечая «юнкерсов»... Агрба дает трассирующую очередь
в направлении юнкерсов. Феоктистов заметил, качнул
крылом, передал по радио: «Атакуй!», ибо удобней было
стрелять Агрбе... И решение созревает мгновенно: неболь­
шой доворот... Но, заметив две пары «мессеров», идущих
выше и по бокам «юнкерсов», резко снижается до брею­
щего, решив подкрасться, маскируясь на фоне местности,
и внезапно ударить снизу...
И властно вдруг позвал, повелев затрепетать сердце,
охотничий азарт. Сделал змейку, прошел чуть по прямой,
обороты двигателя полные, а вот и они — впереди и свер­
ху пузатенькие. Ручку на себя — прицел, огонь! И ближ­
ний «юнкере», объятый пламенем, рухнул в небесную пу­
чину... «Это вам, гады, за Машу!» — крикнул Агрба, с
ликованием следя за падающим гадом... Огонь, дым, ша­
рахнулись в стороны «юнкерсы» и «мессера»...
Заметив, что Агрба ринулся к «юнкерсам», Феоктис­
тов решил прикрыть его и, быстро развернувшись, пошел
за ним. Он видел, как Агрба снизу ворвался в строй юн­
керсов, как упал сбитый им самолет, но увлеченный, не
160

заметил сзади «мессера». И лишь когда неожиданно по­
лоснула очередь по центроплану, Феоктистов резко бро­
сил самолет вниз и вправо, в то же мгновение услышал
стук сзади, взрыв сверху кабины, почувствовал, как чемто обожгло правое предплечье и правую руку. Энергич­
но переложив самолет в другую сторону со скольжением,
увидел, что «мессер» пронесся над ним. Перед самой зем­
лей вывел самолет из скольжения, осмотрелся, где Агрба?
Его нигде не было. Предположив, что он ушел домой,
взял курс на аэродром, а вышел... на Крестцы. Посмот­
рел на бензиномер — горючего осталось мало, рука кро­
воточит. Решил произвести посадку в Крестцах. Его сра­
зу же отправили в медсанчасть...
* * *

А где же был Агрба?
Сбив «юнкере», он отвернул в левую сторону, но, уви­
дев, что его атакует «мессер», метнул прямо под строй
«юнкерсов» и прошел под ними... Потом влево, ниже и
снова под «юнкерсы» — ему надо было сохранить необхо­
димую скорость и лишить тем возможности «мессеров»
бить по себе. Так и ходил он змейкой под ними, благо они
с немецкой точностью шли на предусмотренной высоте.
Наконец, группа в составе 30, вернее теперь 29 «юнкер­
сов», вышла на аэродром Хани, — на свою конечную точ­
ку... И тут, улучив момент при заходе одного «Ю-52» на
посадку, Агрба пристроился к нему сзади и с очень близ­
кой дистанции дал очередь из всех четырех точек. Тот
ярко вспыхнул и грохнулся прямо на летное поле. «А это
вам, гады, за Сашу!» — воскликнул Агрба и, пользуясь
замешательством, царящим на аэродроме, с ходу атако­
вал скопившиеся впереди машины, людей, прижался бли­
же к земле и ушел...
Взяв курс на север с намерением выйти на свой аэ­
родром, но выскочив на «железку» правее Крестцов, раз­
вернулся влево и совершил там посадку, ибо горючее бы­
ло на пределе. Ему сказали, что и Феоктистов ддесь. Поп­
росив, чтобы самолет подготовили к перелету, он побежал
разыскивать друга...
А где были и что делали Шелопутнов с Багаутдино­
вым? Минут на пять позже расчетного времени они бла­
гополучно произвели посадку на своем аэродроме. Шело­
путнов доложил, что видел, как Агрба со второй атаки
бросил группу и ушел куда-то в правую сторону... Что
было дальше с ним и Феоктистовым, Шелопутнов не зна­
6 Заказ 39

161

ет, ибо после второго захода по цели, они с Багаутди­
новым подверглись нападению «мессеров» и отбили нес­
колько их атак. Багаутдинов, неотступно ходивший за
своим ведущим и добросовестно выполнявший роль ведо­
мого, подтвердил воздушный бой, но и признал, что как
во время, так и после второго захода не видел ни Феок­
тистова, ни Агрбы...
Когда Агрба приземлился на своем аэродроме, встре­
тили его настороженно, даже холодно. Но вот он доло­
жил в деталях о ходе выполнения боевой задачи, осветил
воздушный бой с начала до конца и свое «свидание» с
Феоктистовым, и глаза летчиков потеплели — гордость и
радость за товарища хлынули наружу...
По данным Агрбы, соседний полк нанес удар по аэ­
родрому Хани, уничтожив много вражеской техники и
оружия. Командир этого полка после, выполнения бое­
вого задания позвонил и передал искреннюю признатель­
ность летчику, который «погулял» там до них, оставив
после своего визита на границе аэродрома догорающие
остатки большого самолета и много исковерканных ма­
шин.
Вечером, за несколько минут до объявления отбоя го­
товности, летчики для уточнения задачи на завтра заш­
ли на КП. Открыли дверь и увидели техника по радио
Манойло, внештатного редактора стенной газеты «Штур­
мовик». Он всегда очень быстро и своевременно выпускал
ее, освещая наиболее характерные эпизоды из боевой
жизни полка. Сейчас, рядом с самодельным плакатом,
гласящим: «Что ты сделал сегодня для полного освобож­
дения Родины?», он прикреплял очередной номер газеты,
где крупно выделялся заголовок: «И мы можем бить...
Молодец, Киазим!»
* * *
После вчерашнего боевого вылета все самолеты ока­
зались с серьезными повреждениями. Их надо было чи­
нить. Самолет Агрбы тоже имел несколько пробоин в плос­
кости и фюзеляже. Поэтому все они были опять поставле­
ны на прикол, на полное попечение инженеров, техников,
механиков и ПАРМ.
А летчики и весь руководящий состав полка собрались
на свой очередной традиционный разбор полетов.
— Тема сегодняшнего занятия, — подчеркнул коман­
дир полка, — итог вчерашнего воздушного боя. Еще раз
от души поздравляю лейтенанта Агрбу — основного «ви­
162

новника» событий, с очень важной победой. Он первым
в полку сбил в трудном, но интересном, с точки зрения
тактики, бою два «Ю-52».
Присутствующие дружно зааплодировали. И Агрба в
этот раз не возражал.
— Бой показал, — продолжал командир, — что и у
наших летчиков кроме смелости и дерзости начинает
проявляться смекалка, находчивость, расчет, т. е. то, из
чего слагается боевое мастерство. И каждую крупицу
боевого опыта нам надо тщательно анализировать, изу­
чать и применять творчески. Попросим лейтенантов Фе­
октистова и Агрбу рассказать нам еще раз в спокойной
обстановке и более детально все как было. Это — нагляд­
ная школа, товарищи.
Феоктистов рассказал о первой части боя, — до того
момента, когда он «прозевал «мессера» и позволил тяп­
нуть себя прилично».
На счастье раны Феоктистова оказались легкими и он
вчера вечером, сделав перевязку, «убежал» из лазарета
на попутной машине домой, в полк, на радость друзьям
и товарищам. Теперь, рассказывая о себе, он полностью
оправдал инициативные действия Агрбы, как умение пра­
вильно оценить обстановку, выбрать наиболее важную
цель и мастерски атаковать ее.
— Когда увидел падающую в огне махину, душа воз­
ликовала — сколько там фашистов с техникой и оружием
разлетелось на куски! — произнес он, — не скрою, такая
тут зависть, дружеская, конечно, заиграла во мне... Ну,
думаю, и от моей руки ты, фашист, сейчас на распылку
пойдешь, но... не повезло.
Потом говорил Агрба. Детально изложив весь ход боя,
уделил особое внимание своему маневру для атаки, при­
целиванию, как и в какой момент открыл и вел огонь.
Потом ответил на многие вопросы.
В конечном итоге способ Агрбы, примененный им в
этом бою, был одобрен и взят на вооружение.
Дошла очередь и до Шелопутнова. Тот рассказал, что
бой вели с Багаутдиновым поочередно, отсекая атаки
«Ме-109», не отходя друг от друга далеко. Выразил приз­
нательность Багаутдинову за умелое взаимодействие.
— А когда потеряли Феоктистова и Агрбу? — спро­
сил командир.
— Внезапная атака «мессеров» не позволила вести
беспрерывное наблюдение за ними...
— Что вы скажете, товарищ Багаутдинов?
6*

163

— Верно, увлеклись боем. Хотя... В это время мы шли
на значительно увеличенной дистанции, — сознался Камал.
— Как это понять, товарищ старший лейтенант?
— Надеялся при возникновении угрозы нападения
сразу прибавить скорость и сократить дистанцию.
— Так почему же не прибавили скорость, когда Агрба,
прервав атаку наземной цели, кинулся на выручку Фе­
октистову?
— Не успел, товарищ майор, только было собрался,
а тут атака «мессеров»...
— Вы же знаете, что «мессера» очень быстрые, про­
ворные... И, конечно, пока вы чухались, они успели уда­
рить по вам и одновременно по первой паре. Общеиз­
вестно также, что держать в поле зрения на такой дис­
танции впереди идущих и обеспечить огневую поддерж­
ку при этом невозможно. Так почему же вы все-таки от­
стаете и уже в который раз?
— Виноват, товарищ майор...
— Чем и как вас еще убедить, что «мессера» стара­
ются прежде всего подобрать отставших, расстроить наши
боевые порядки и колошматить разрозненные группы?
За это мы уже поплатились.
— ...?
— И вчера, вы растянули дистанцию и дали возмож­
ность врагу дубасить себя поодиночке... А если бы защи­
щались вместе, успех был бы внушительней — единый
кулак бьет сильнее.
Прошу запомнить — «маленькое» нарушение дисцип­
лины боевого строя ведет к большому нарушению огне­
вого взаимодействия. И еще — повторение ошибок в мень­
шей мере неумно, в большей — преступно. Хотя ради
справедливости, отмечаю, что оставшись вдвоем, Шелопутнов и Багаутдинов взаимодействовали удачно.
* * *
После разговора с летчиками командир полка приг­
ласил к себе оперуполномоченного, спросил:
— Ну, что скажете теперь?
— В бою он действовал хорошо...
— И только? А если бы на его месте оказался дру­
гой, допустим тот же Шелопутнов?
— Трудно сказать. Всякое могло быть...
— Вот именно.
Чтобы понять смысл этого диалога, вернемся назад
к тому времени, когда шла подготовка к аышеописацно164

му боевому вылету. К командиру полка подошел оперу­
полномоченный:
— Товарищ командир, прошу вас не планировать Фе­
октистова на выполнение боевых заданий, по крайней ме­
ре на некоторое время...
— Это почему?
— Надо проверить^ Все-таки был в тылу у немцев...
— А я ему, рабочему московского метростроя, верю
полностью.
— Но по нашей инструкции...
— К сожалению, ваша инструкция не может обеспе­
чить фронт активным пополнением, — с едва заметным
раздражением проговорил командир, — а нам сейчас до
зарезу нужны воины, Феоктистов же — один из самых
активных и способных штыков.
— Инструкция оберегает от лжештыков...
— Но не в данном случае.
БАНЯ ПО-ФРОНТОВОМУ

Сегодня с обеда до ужина баня. Обычно часа за два
весь полк успешно справлялся с этой, по выражению
старшины, «ответственной задачей». Для этого использо­
вались добротные и вместительные деревенские бани.
В одной из них мылась эскадрилья Агрбы и его друзей.
Она нравилась им не только исконностью духа: жарким
паром, терпким, ядреным запахом березового веника, но
и близким от аэродрома расстоянием.
Итак, пообедав, летчики заспешили домой, чтобы пе­
реодевшись, побыстрее «оказаться в банном царстве».
Прошли не больше половины пути и услышали своеобраз­
ный и уже знакомый, наполненный подлыми сочетаниями
шипенья, жужжанья и свиста, звук. И тут же почти над
крышами метеором пронеслась пара «худых». Зенитки,
конечно, пребывали в таком же недоумении...
— Во, обнаглели! — возмутился Багаутдинов.
— Из-за голой наглости на рожон не полезешь..,—
заметил Феоктистов, — не нравится мне это...
— Не сгущай... Они с самого начала наступления
снуют во всю Новгородскую.., — успокоил Лозоренко, на
что Агрба ему. возразил:
— Благодушествуешь... А что если это разведка? Не
дай бог наши последние самолеты добьют...
Однако домыслы домыслами, а баня тут рядом — до
нее рукой подать—
Летчики, «с толком и расстановкой» смыли все гре­
165

хи, с наслаждением вкусив мыльный и жаркий рай, и
вышли из бани. Подошла группа младших авиационных
специалистов, среди которых были и неразлучные Черпаченко с Чудило. Они явно, предвкушая сладостное удо­
вольствие, без конца выкрикивали «с легким, паром», «хо­
рош ли сегодня пар», «оставили ли нам жару» и т. д.
Когда они прошли в предбанник, летчики направились до­
мой: чудодейственная парилка настраивала на приятный
отдых. Пришли, разделись, легли в хрусткую крахмаль­
ную постель, и почувствовали такую истому; что мгновен­
но задремали. На войне только на первый взгляд кажет­
ся, что все — и судьба человека в целом и каждый его
шаг — зависят от случайных, беспорядочных фактов, в
самом же деле все четко обусловлено, хорошо продумано,
выверено и только «чутье» той или иной стороны способ­
но нарушить этот порядок. И не зря, видно, сегодня ле­
тал «худой»,
радостные дымы бань не ускользнули от
его внимания...
Как только летчиков сморил крепкий, хороший сон
там, вне сферы их внутреннего мира, началась «потеха»
всемирного сатаны: сплошным черным всполыхом задер­
нулось небо, затявкали зенитки, мощно загудел воздух—
загрохотал, рассыпался... Задрожала земля. Фронтовой
сон чуток. Летчики молниеносно вскочили,: кое-как оде­
лись и, выбежав во двор, пулей домчались и с ходу бух­
нулись в щель. На дне ее бултыхалось, колыхалось под
ногами месиво из талого снега, грязи и воды. Успели во­
время... Через какие-то секунды ухнуло, затряслось и так
близко, что посыпались комья земли. Потом все стихло.
Друзья выбрались из своего убежища, оглянулись и...
остолбенели: дом их зиял темными проемами вместо
окон, забор и ворота валялись, рядом дымилась внуши­
тельная воронка.
— Смотрите, горит! — воскликнул Багаутдинов.
Да, горело рядом с баней, где находился, по всему,
технический состав.
Все как по команде помчались туда...
Дом в развалинах еще курился едким дымом, за ним,
ближе к огородам горели, как факел, надворные построй­
ки: сарай, хлев и еще что-то. Людей не было.
— Мы с Камалом останемся здесь, может под домом
люди, а вы идите к своим, — бросил на ходу Феоктистов.
Агрба и Лозоренко бросились к бане и сразу же уви­
дели ее целой и невредимой. Вбежали во двор и... хоть
стой — хоть падай: перед баней стояли трое совершенно
голых и что-то кричали, а чуть дальше со стороны ого­
166

рода подбегали к ним человек- пять таких же голышей.
С другой стороны навстречу Агрбе и Лозоренко — один
одетый, другой в трусах, что-то показывают руками —
да это же Черпаченко! — рядом женщина в военной фор­
ме с сумкой наперевес... Вот они поравнялись с летчика­
ми и Черпаченко, крайне встревоженный, закричал:
- — Там он, там!..
Летчики машинально последовали за ними и метрах
в двадцати услышали панический выкрик: «Стой, стре­
лять буду!» и тут же увидели высунувшегося из придо­
рожной канавы человека «в костюме Адама». На изма­
занном грязью его лице были видны лишь одни глаза,
узнать его было невозможно. Кругом изрытая земля впе­
ремешку со снегом и черные ямы воронок. Люди подошли
почти вплотную, но человек из канавы так завопил: «Не
подходи! Буду стрелять!», что они в нерешительности ос­
тановились.
— Интересно, чем ты собираешься стрелять, в руках
даже палки нет и сидишь в чем мать родила, — прогово­
рил с раздражением Черпаченко.
Но «Адама», видно, это не урезонило. Его смущало
появление «Евы», и он яростно махал в ее сторону про­
тестующей рукой...
Врачом была женщина, единственная в полку. С од­
ной стороны это было хорошо. Вера Васильевна очень
тактичная, добрая и заботливая образцово обеспечивала
медицинский контроль, пользовалась большим уважени­
ем. Она была сестрой для всех: старшей для молодых,
младшей для немногих пожилых. Гордостью и совестью
полка считал ее каждый. Вместе с тем были и свои неудоб­
ства. Например, медицинский контроль. Или санитарная
обработка в банные дни. Тут уж она могла осуществлять
это только силами санитаров и медбрата.
Из обрывчатых рассказов Черпаченко и других оче­
видцев стала проясняться картина. Налет застал людей
врасплох: кто-то ахая-охая с наслаждением шпарил се­
бя веником, кто-то нежился в мыльной пене, натирая
другому спину и услышанные как бы в отдалении гул
и залпы зенитных орудий сразу до сознания не дошли.
Но через несколько секунд рвануло совсем рядом, да так,
что баня закачалась (удар по соседнему дому), и нача­
лась паника. Ошалелые, намыленные, красные от пара
люди стрелой выскакивали и шлепались в укрытие, за­
полненное талой водой (потом будут смеяться, вспоми­
ная эту «прохладительную» ванну после горячей парилки),
а Чудило, как всегда, занесло в «обратную сторону», к ули­
167

це... Там он энергично приземлился в первой попавшейся
придорожной канаве, видимо заняв оборону. В бане ос­
тались Вербицкий, Сунгатуллин и еще двое — «будь что
будет, никуда не пойдем». Но тут громыхнуло еще раз,
но ближе к улице. Для Чудило, не лежи он животом вниз,
этот взрыв мог бы стать роковым... В данном случае его
легко ранило в ногу и царапнуло по ягодице...
Когда он завопил и замахал рукой, Вера Васильевна,
конечно, остановилась, оценив «рыцарское» смущение Чу­
дило. Но как только подошли мужчины, он весь грязно­
синий и дрожащий с выпученными от страха глазами
полез из канавы. И тут все увидели его окровавленную
ногу. Подхватили на руки и потащили прямо в баню.
Переступили порог банной двери и столкнулись еще
с одним «рыцарем»: маленький, юркий Сунгатуллин, зас­
тенчивый как девица на выданье, прикрыв ладонями стыд­
ное место и забившись в один из дальних углов бани,
с ужасом смотрел на входящих и что-то бормотал (как
потом выяснилось, он умудрился уловить среди множе­
ства сильных шумов женский голос на улице). Но этот
казус остался незамеченным, так как общее внимание
было направлено на ногу Чудило.
Лежал он в лазарете недолго. Но зато долго ходили
потом шутки о том, как чуть не лишился «Святой» самых
важных мужских принадлежностей и не заполучил в свя­
зи с этим на всю оставшуюся жизнь профессии евнуха.
От налета пострадала не только деревня. Две бомбы
упали совсем рядом с КП, разрушив капонир. К счастью,
ни люди, ни самолет не пострадали. Три бомбы угодили
на взлетно-посадочную полосу, а несколько легло вдоль
стоянок самолетов и недалеко от автопарка БАО...
Марфа Петровна встретила летчиков, как с того света:
— Ох, дорогие мои, как хорошо, что вернулись целыеневредимые, бог знает, что я только не думала, — искрен­
не запричитала она.
И когда, будто не веря глазам, теплой своей рукой
оглаживала лица ребят, каждому казалось, что он дома,
с родной своей матерью. Позже Марфа Петровна рас­
сказала:
— Пошла я на минутку к подруге на другой конец
села, да разве сразу-то уйдешь от нее... Она мне свое,
я ей свое... Только было собралась, началась эта кутерь­
ма...
— Может быть ваша любовь к беседам и спасла вас
от возможных неприятностей, — улыбнулся Феоктистов.
168

— Верно, бог отвел.., а вот на окна мои за что-то рас­
сердился — так вдребезги и разлетелись.
— Не унывайте, Марфа Петровна, «прорвемся», забь­
ем их пока досками, слава богу дело пошло к весне, а
там видно будет, — успокоил ее Киазим.
КРЕСТЦЫ ВСТРЕЧАЮТ ФЕЙЕРВЕРКАМИ. К УДАЧЕ ЛИ?

А дело и правда пошло к весне. С раннего утра до
позднего вечера, устраняя последствия вражеской бом­
бежки, люди ощущали ласку апреля и со смешанным чув­
ством тревоги, радости наблюдали за внешними призна­
ками стремительно наступающей весны. Зазвенели ручей­
ки, поманили каждого в детство, где все наполнено ожи­
данием прекрасного, где жизнь обманывает вечностью
и счастьем. Да, такова уж природа человека, и никакие
испытания не в силах изменить ее. Талые воды, омывая
землю, уносят с собой и муть душевную, погружая в
прекрасный мир запахов и красок.
Весна, однако же, вносила и свои коррективы в жизнь
полка. С аэродрома Вины, не имевшего искусственного
покрытия, взлетать стало небезопасно, а в дневные часы
почти невозможно. И встала во весь рост необходимость
поменять базу сразу же, как только будут исправлены
все имеющиеся самолеты.
Чтобы не травмировать внезапностью Марфу Петров­
ну, друзья решили предупредить ее об этом заранее. Но
весть ее ошеломила: «Ой, да как же это? Зачем же это?
Да как я теперь буду жить-то без соколиков своих...» Ей
обстоятельно объяснили причину, заверили, что обязатель­
но будут наведываться, но молчаливый крик души так
и остался в ее глазах. Потом в них появилась озабочен­
ность, неумолимая просьба, мольба:
— Пожалуйста, оставьте ее... Пусть она будет со мной
всегда, —попросила Марфа Петровна, указывая кивком
на сиротливо стоявшую кровать Саши.
Друзья переглянулись. Светлая грусть омрачила их
лица.
— Оставим.., — только и ответил за всех Киазим, чув­
ствуя комок, подступивший к горлу.
* * *
К вечеру 11-го апреля все самолеты были введены
в строй. Утром, пока взлетно-посадочная полоса, утрам­
бованная и накатанная, была еще схвачена ночными за­
169

морозками, решили, сменив лыжи на колеса, перелететь
на аэродром Крестцы, имевший твердое покрытие. Пере­
гонку на новый аэродром доверили опытным летчикам,
в их числе Агрбе, Феоктистову и Лозоренко. Перелет осу­
ществили успешно. Теперь надо было адаптироваться в
новых условиях...
Поначалу все шло хорошо. Летчики вели тренировоч­
ные полеты — знакомились с особенностями нового аэ­
родрома, заодно и обкатывали самолеты после восстано­
вительного ремонта. Техники и механики, большей частью
прибывшие на машинах накануне, закатив самолеты в
капониры, приступили к послеполетному осмотру и под­
готовке их к завтрашним боевым вылетам. Итак, все шло
своим чередом. Но когда летчики собрались пойти на свой
новый КП, неожиданно начался вражеский налет. Адре­
совался он не им, а железнодорожной станции и складам
боеприпасов. «Юнкерсы-87» пикировали друг за другом,
кидали и кидали свой смертоносный груз и каждый от­
дельный взрыв вливался в единый всепоглощающий гро­
хот, возникали очаги пожара. Вакханалия длилась около
10 минут.
Но вот мрачное небо озарилось ярким огненным вспо­
лохом. И тут же другим... Это наши зенитчики сбили
двух «юнкерсов». Зрелище впечатляющее, стервятники
ушли. Отбой!
Да не тут-то было: со стороны пожаров полетели вдруг
в небо снаряды с длинными огненными хвостами. Со свис­
том, крутясь, шипя и дымя, они носились над селом и
аэродромом в разных направлениях, на разных высотах,
то по вертикали вверх, вниз, то по горизонту, то с нак­
лоном к нему... Люди в страхе попадали, попрятались,
не успевшие укрыться, метались в панике... А небо все
бесновалось в диком разнузданном хороводе, и огненные
хвосты выметали с него все, до последнего облачка...
А были это наши обыкновенные эрэсы, которые летчики
выпускали со своих самолетов по фашистам. От детона­
ции и высокой температуры накала пороховой заряд в
них загорался, создавая реактивную тягу, но не сразу, а
промежутками, потому они и вылетали не в одно и то же
время. Очевидно, и стабилизаторы на них при взрыве и
пожаре были деформированы, вот они и носились по са­
мым невероятным траекториям... Потерь было немного,
в большинстве своем они попадали за пределами аэро­
дрома, но страху и паники сотворили «на совесть». Час­
тенько потом посмеивались летчики:
170

— Вот так салют! Фейерверк в честь нашей встречи
с Крестцами, дай бог, чтобы это было хорошим предзна­
менованием.
* * *
Боевые действия полка с нового аэродрома базирова­
ния начались на утро следующего дня. Цель удара —
войска и техника противника, дороги Рамушево—Борисо­
во, Бяково—Василевщина, по которым выдвигались его
оперативные резервы на участок фронта, откуда он на­
носил основной удар против наших войск.
Агрба, Феоктистов, Багаутдинов и Шелопутнов поле­
тели только 15 апреля. Штурмовали скопление танков и
автомашин в 5 километрах северо-западнее Рамушево,
т. е. в районе, который из-за максимальной насыщеннос­
ти вражеской техники и оружия, был прикрыт наиболее
плотным зенитным огнем. Преодолев огонь одной из ба­
тарей МЗА, выполнив боевую задачу, группа вернулась...
в составе трех самолетов. Не было Агрбы. Где, как и
что с ним случилось, никто не видел. Шелопутнов поспе­
шил доложить, что Агрба совсем не участвовал в атаке
цели. Феоктистов возразил, сказав, что не видел его тольдо на второй атаке, которую вследствие изменившейся
обстановки пришлось переиграть — были обнаружены тан­
ки, предназначенные для атаки против наших войск, по­
этому и решили нанести удар по ним, как по наиболее
опасной, непосредственно угрожающей цели, и, конечно,
поступили правильно...
* * *
Агрба не пришел в этот день. Не пришел он и на вто­
рой, третий... По всему выходило — погиб. Друзья его хо­
дили мрачными, но не торопились поставить ему за ужи­
ном скорбной стопки... Штаб же решил отправить изве­
щение «Пропал без вести». Но командир полка упорст­
вовал, не хотелось верить такому исходу. В душе его теп­
лилась смутная надежда. И когда начальник штаба, уже
в который раз напомнил ему об извещении, он сказал:
— Подождем, Михаил Георгиевич. Поспешность в та­
ких делах непростительна — вдруг ошибка? Подумайте о
его родителях.
Нет, не хотел верить командир, что можёт пропасть
так просто его любимый летчик.
Так числился ли Агрба в списках живых— «без вес­

171

ти пропавших» или «пал смертью храбрых»? И какую
выписку из этих двух, одинаково кровавых, предпочел бы
он?
* * *
На выходе из первой атаки Агрба засек батарею МЗА.
Она поначалу молчала. Когда же первые три самолета
уже вышли из атаки, а продолжал атаковать только он,
замыкающий группы, батарея открыла огонь. Уверенный,
что и вторая атака состоится по основной цели (и не до­
гадываясь о намерениях Феоктистова), он стремится по­
давить обнаруженную зенитную батарею до начала вто­
рой атаки: крутой разворот на 180 градусов с набором
высоты, переход в пикирование на батарею и прицельный
огонь одновременно эрэсами и из всех пушек и пулеме­
тов. Батарея пыталась ответить огнем, но сразу же была
подавлена. Выйдя из атаки, Агрба выбрал маневр, поз­
воляющий ему быстро пристроиться к группе, и сделать
второй заход по цели... Но тут же спереди слева и спра­
ва почти в упор потянулись к нему трассирующие оче­
реди. «Черт побери, проморгал!» — только и успел поду­
мать. Бросил самолет вниз, потом вверх с обратным кре­
ном, услышал противный металлический стук и снова
увидел трассирующий сноп очереди справа... Кинул са­
молет влево, сноп за ним... Опять стук. Он вниз и вправо.
А трасса стрелой выныривает слева спереди. Он вправо
вверх и сразу вниз... Жестокое смертельное единоборст­
во! Киазим еще надеется, борется из последних сил, при­
меняет все свое мастерство! Но силы явно не равны — по
нему бьют не менее четырех малокалиберных пушек, не­
истово, почти в упор. Он не сдается: кидает самолет в
разные стороны, лишь бы успеть выйти из зоны огня! Но
трассы преследуют неотступно. Вот послышался стук
справа совсем рядом, похоже в центроплане, вот где-то
сзади и тут же блеснула молния впереди, взметнула иск­
ра... И погасла, заливая правый глаз чем-то влажным,
липким. И только самолет, послушный руке хозяина, идет,
даже маневрирует. Курс? Север! Надо повернуть на 90
градусов вправо, на восток. Успел... Но гдё-то рядом
снова стук, запахло гарью. Вскоре огонь прекратился, но
мотор заработал с перебоями, затем и вовсе задрожал,
зафыркал, зачихал и через какие-то секунды... остано­
вился. Он поглядел вперед — высота не более ста метров,
внизу небольшой лес, за ним блестит поперек пути река
Ловать. «Перетяну ее, буду у своих», — мелькнула мысль.
172

На том ©е берегу кустарники, а левее их открытое прост­
ранство. Он направил нос самолета туда. Вот уже и река
под ним, а высота 50, 25... Он смотрит вперед и влево.
«Черт побери, там совсем не ровно, вроде окопы, тран­
шеи, воронки...» Только успел выключить магнето, по­
добрать ручку на себя и...
Самолет плюхнулся.
Когда очнулся, не помнит. Медленно начинает сооб­
ражать: сидит он в бронекоробке кабины, под ним только
центроплан. А где же крылья? Надо выбираться... От­
стегнул привязные ремни, попытался встать — неимовер­
ная тяжесть и резкая боль в правой руке и предплечье
пригвоздили его к месту. Превозмогая боль, он с трудом
отстегнул парашют и вылез. Осмотрелся. Одно крыло
лежало почти рядом, другое вместе с фюзеляжем и хвос­
товым оперением — чуть поодаль. «Надо же... Не заго­
релся», — удивился он.
Подошли солдаты и офицер. Артиллеристы.
— Повезло, здорово повезло вам! — сказал офицер. —
Вы ранены. Санитар!
Солдат с санитарной сумкой быстро перевязал раны:
мельчайшие осколки малокалиберного снаряда и разбито­
го при этом переднего бронестекла впились в кожу голо­
вы и в лоб, повредили бедро, руки и ноги. Ко всему —
удар головы о прицел при приземлении, перёлом клю­
чицы.
— Быстрее В медсанбат... Наши позиции регулярно
простреливаются артиллерией противника, — поторопил
офицер.
Они быстро снарядили что-то вроде носилок, пронесли
©го какое-то время на руках, а потом пересадили в ма­
шину. Примерно через полчаса он уже был в медсанбате.
*

*

*

Да, «шестое чувство» командира не подвело. На седь­
мой день после случившегося к КП полка подошли двое
молодых летчиков. Первый, с забинтованной головой под
шлемофоном и рукой на привязи, с ярко выраженным
кавказским лицом. Он решительно открыл дверь землян­
ки КП, второй последовал за ним. Агрба постучал в дверь
комнаты командира полка, никто не откликнулся. Тогда
в дверь начальника штаба. Услышав «да-да», открыл
дверь. Там, облокотившись на стол и низко склонив го­
ловы над большой, испещренной разными знаками кар­
той, что-то колдовали командир полка, начальник штаба
173

и его заместитель. Они были увлечены и не обратили
внимания на вошедших, и только когда услышали:
«Товарищ майор, лейтенант Агрба с места вынужденной
посадки»..,вскочили и молча уставились на вошедших. Но
это только мгновение. А дальше...
— Киазим! Прилетел «соколик»! А ведь я верил, ве­
рил! — командир полка стремительно обхватил его креп­
кими руками, поцеловал в щеки, в забинтованный лоб...
За ним и все остальные.
— Ну и напугал ты нас, дорогой, — не унимался ко­
мандир, — можешь говорить? Тогда валяй, рассказывай
без утайки все по порядку, а то я не припомню, чтобы
так возвращались «с места вынужденной посадки».
Киазим доложил все по порядку, до мельчайших де­
талей.
В конце доклада сказал:
— Командир медсанбата не хотел отпускать, решив
отправить в госпиталь. Да вот случайно подвернулся лей­
тенант Денисов, из соседнего 299-го полка. Как говорит­
ся, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Его под­
били в том же районе и он посадил самолет «на живот»
недалеко от медсанбата. Узнал, что есть собрат «по
крыльям», зашел, поддержал меня, заручился, что дове­
зет как надо. Вот мы на попутном ЗИЛе и примчались,
благо Крестцы находятся на большой дороге.
— Спасибо, товарищ лейтенант, от души спасибо Вам
за выручку и поздравляю обоих с возвращенцем домой,—
командир полка крепко пожал им руки. Приподнятое
настроение не покидало его и после того, как вышли Агр­
ба со своим спутником.
— Ну, что я говорил, а? А вы «пропал без вести»,—
донимал он начальника штаба.
ВИТЯЗЯМИ ВОЗДУШНЫМИ ИХ ПРИЗНАЛИ, НАКОНЕЦ,
А ТУТ «ПРОЩАЙ, ВАЛДАЙ!»

Этот боевой вылет Агрбы стал последним на СевероЗападном фронте. Местный лазарет, куда был отправ­
лен Агрба, отнял много времени. А полк продолжал вое­
вать до начала июня. Основные его усилия в этот период
сосредоточились на перехватах и уничтожении транспорт­
ных самолетов противника в воздухе и на ударах по аэ­
родромам. Были дни победные, радостные. Была и горечь
потерь. Не обходилось и без досадных недоразумений.
Лазаретные дни Агрбы тянулись однообразно и скуч­
но. Выручали друзья. Они часто посещали его и делились
174

новостями, он был в курсе всех событий, происходящих
не только в своем, но и в соседних полках, т. е. продол­
жал жить делами, интересами родного коллектива. Дни,
когда друзья приходили с радостными вестями или когда
он получал добрые письма, были праздником. Горькие
же сообщения переживали вместе.
Первым его посетил секретарь партбюро полка 35летний старший политрук Касимов Михаил Иванович.
Призванный в ряды защитников Родины с поста партор­
га ЦК Липецкого металлургического завода «Красный
Сокол», он был одним из тех, кто составлял душу полка.
Будучи строгим, требовательным, взыскательным к себе
и подчиненным, он в то же время оставался простым и
вполне доступным, не теряющим чувства юмора. Были
у него и «слабости»: до глубины души любил он сильную
натуру — честь и отвагу, преклонялся перед такими, про­
щая «шалости». К ним относил он и Агрбу. Чувств сво­
их не выдавал, держался со всеми одинаково. Он рвался
в бой. Упорно тренировался, но тщетными были пока его
желания. В свое время он знал летное дело, окончил аэ­
роклуб, служил в авиационных частях, летал на легко­
моторных самолетах, на боевом в то время Р-5, но в 1937
году «за отсутствие достаточной бдительности и принци­
пиальности в борьбе с проявлениями враждебной деятель­
ности» был освобожден от должности, списан с летной
работы и уволен из рядов РККА.
Сразу же по прибытии в полк в сентябре 1941 года
он задался целью вновь обрести крылья. Однако в пе­
риод формирования полка целиком был поглощен созда­
нием парторганизации и мобилизацией ее действий на
подготовку личного состава к боям. Только на фронте,
за очень короткое время (каких-то полтора месяца), за­
ново изучил самолеты По-2, Ут-2 и под руководством ко­
мандира полка восстановил на них практические навыки.
Вскоре сдал зачеты и по Ил-2, вылетел на нем самос­
тоятельно и по сей день продолжал тренировочные поле­
ты. Благодаря удивительной настойчивости, он станет не
только подготовленным летчиком, но и замполитом полка,
«железным комиссаром», как назовут его уважительно
однополчане...
Редко с кем устанавливались у него «особые» отно­
шения, какие установились с Агрбой: принципиально дело­
вые и сердечно-товарищеские. Они от души уважали друг
друга, если не сказать больше. Агрба был одним из тех,
на кого он надежно опирался, организуя партийную ра­
боту в полку.
175

— Ну, здравствуй, витязь крылатый! — Из-под густых
рыжеватых бровей блестят голубые глаза. — Говорят, и
с докторами воюете отважно?
— Здравствуйте, товарищ старший политрук. Зажали
они меня крепко.., — жалуется Агрба. А политрук смот­
рит на туго забинтованную его голову, плечо, руки, ноги
и только вздыхает:
— Как же не зажимать, доктор говорит, что возникли
новые осложнения, пока ехали из медсанбата.
— Пустяки, заживут...
— Заживут-то заживут... Только должен заметить, до­
рогой Киазим, — нет пустяков в двух делах: лечебном
и летном. И в том, и в другом масса тонкостей — чуть
не так вильнешь — и не та «змейка», получается. Гля­
дишь, да и ужалит... Так что — терпение и выдержка.
Жизнь ведь ваша только начинается, хотя и на войне...
— Спасибо, товарищ старший политрук, учту на бу­
дущее.
— Горячий привет и сердечные пожелания быстрее
залечить раны передает весь полк, особенно командова­
ние и ближайшие друзья.
— Благодарю, товарищ старший политрук, буду ста­
раться...
— А Феоктистов чуть не угодил к вам в соседи — он
сегодня дрался один с двумя «Ме-110». Чего там... Сильно
побили его, но не больше. Живет дальше, улыбается.
— Передайте ему пожалуйста мое поздравление. Жаль,
что не смог подставить ему плечо...
— Спасибо, обязательно передам. А плечо подставляй­
те врачам. Надежнее будет. Ну, что еще новенького... Вот
летчики наши стали ходить на боевые задания в общих
группах с соседями 229-го и 567-го шап. Конечно, не сыг­
рались пока... Но ничего не попишешь — не хватает са­
молетов, да и каждый летчик на счету.
— И я тут некстати, и еще самолет потерял...
— Не надо так, Киазим. Такой бой на себя принял,
да и сам живой остался. Не вижу другого в вашей си­
туации, хотя, храбрых нам не занимать. А самолеты най­
дем, дай нам немного времени. Я еще одну новость скажу
по секрету — вас представили к правительственной наг­
раде за мужество, проявленное во всех десяти боевых
вылетах и, особенно, за подвиг 8 апреля. Хочу первым
поздравить, хотя тоже по секрету...
Когда парторг ушел, Киазим еще долго лежал, не
двигаясь, охваченный волнением от стольких новостей:
его впервые назвали «витязем», да еще крылатым. Этого
176

почетного звания в летном мире удостаивались не мно­
гие, а только самые храбрые и умелые. Выходит, и о»
такой... Парторг врать не станет. Да и с земли виднее —
кто есть кто. А вот награда... вызвала в нем двоякое
чувство: конечно, радость! Конечно, гордость! Но что-то
сокрытое глубоко внутри подтачивало душу: «Ведь ты
рискуешь жизнью за свободу Родины, а не за регалии,
чины и награды...», нашептывало сознание, рожденное
его сутью. Добывший делами своего отца, своего наро­
ди и собственными трудами новую жизнь, принявший ее
как лучшую, справедливую долю и не желая никакой
иной, он защищал сейчас ее от захватчиков — яростно,
самоотверженно, мечтая о единственной награде — осво­
бождении ее от иноземного гада.
Но что ни говори — орден есть орден: знак уважения
и славы, да и в конечном счете — итог твоих боевых дел.
И естественное чувство радости берет верх...
Подумалось о Светлане, о родителях — то-то обраду­
ются. И как никогда захотелось в бой, каждой клеточ­
кой тела ощущая в себе прилив великой силы.
* * *
Долго ли может жить радость на войне?
Не прошло и десяти дней после свидания с Касимо­
вым, как пришла страшная весть о героической гибели.
Гаврилова и Багаутдинова. Они взорвались прямо над
целью, над аэродромом Глебовщина, от прямого попада­
ния зенитных снарядов.
Принесли ее Феоктистов и Лозоренко:
— Вот решили помянуть друзей вместе с тобой.
Встали, сняли головные уборы и минуту простояли
молча.
Вот и еще одна советская женщина, Валентина Ан­
дреевна из Сеначи Сталинградской области, потеряла свое­
го горячо любимого мужа и друга, еще один отец, Шарафутдин Багаутдинович из Иж-Байки Татарии, — своего
единственного наследника, а земля Поволжья лишилась
двух героических своих сынов-патриотов. Пусть потом­
ки не забудут их. А их боевые друзья поклянутся мстить
врагу беспощадно за незаменимых товарищей.
— Прощай, Миша. Прощай, Камал, — тихо сказал
Лозоренко. — Мы отомстим.
— Отомстим! — поклялись друзья.
— Теперь в комнате осталось нас только двое. Выхо­
177

ди быстрей, — бог троицу любит, — сказал перед уходом
Феоктистов.
— Постараюсь.
Сказал и подумал: еще двух «витязей» утратила наша
«рать». Да каких! Прекрасных, искусных, мужественных.
Какую цену приходится платить за освобождение родной
земли. Будь она проклята эта война, вернее фашисты.
Не будь их, не было бы войны. И люди наши, замеча­
тельные в своем большинстве, творили бы чудеса. Он иск­
ренно любил и уважал Камала и Мишу, верных друзей—
единомышленников, честных и скромных в жизни, безгра­
нично храбрых в бою. Весть о их гибели воспринял с
глубокой скорбью. Вспомнилось, как совсем недавно они
жили, смеялись, надеялись... Вспомнил он и недавний за­
душевный разговор с Камалом. По пути домой они раз­
говорились о малой родине, о близких — как-то там они?
Киазим говорил об Абхазии, любимом Джирхва, об отце,
матери и братьях. Потом говорил Камал:
— Конечно, у моей родины нет гор и моря, радующих
взор людей, но я люблю свои леса и рощи, а наши реки
и озера чисты, как слеза, поля тучные, бескрайние, с
лугов веет медовым ароматом. А какие люди на них тру­
дятся! Другой раз глаза закрою и вижу родную деревню.
Вот как тебя сейчас. Она на берегу Ижа стоит — весе­
лого, говорливого такого... Похожего на наших сельчан.
Особенно почему-то вспоминаю пору сенокоса и жатвы.
Отчетливо вижу мать со снопом пшеницы в объятиях и
отца с лошадьми, запряженными в лобогрейку... И, по­
нятное дело, ее, мою Нафису: стоит на лугу, среди ду­
шистых трав с косою в руках и такая нежность в ее улыб­
ке... Все золото земли отдал бы сейчас, чтобы хоть день
или часик побыть там... Какое это будет великое счастье,
когда после победы кинемся в родные объятия. А сей­
ч ас — бить, бить эту сволочь, потому что не хочу ни од­
ного колоска с моей земли положить под фашистскую
ногу. — Тут он хитренько улыбнулся. — А знаешь откуда
я беру силы для боя? Потому что защищая Новгород­
чину, я защищаю свое Поволжье.
Тем и интересна, наверное, жизнь, даже на войне, что
она переменчива. Чередуются в ней успехи и несчастья,
печали и радости, будни и праздники...
* * *
Сегодня Киазим проснулся и встал на ноги вместе с
солнцем. Настроение приподнятое. И не заметил, как ока­
178

зался на любимой лесной поляне (лазарет находился в
лесу, в нескольких километрах от аэродрома). Остановил­
ся зачарованный прелестью мира. «Доброе утро солнце и
небо, деревья и птицы! Горячо поздравляю вас, дорогие,
с чудесным праздником нашим! — воскликнул он, с вос­
хищением оглядывая весеннюю округу, — радуйте нас, ра­
дуйтесь сами! Мир вам! Да пусть он восторжествует по­
всюду и быстрее!»
Да, сегодня праздник — Первомай сорок второго...
Первомай! Как и все советские люди, Киазим очень
любил этот день. Встречали его до войны повсеместно
по-особенному торжественно, по-весеннему весело и с
подъемом. Что и говорить! Сама природа, пробуждаясь,
ликует в честь солидарности трудовых масс мира в борь­
бе за справедливость, истинно человеческое счастье, стрем­
ление к искренней дружбе всех народов...
Перед самым обедом пришел комиссар полка. Он теп­
ло поздравил раненых с праздником. Рассказал, что не­
смотря на суровые условия войны, полк сумел прилична
отметить его: торжественное собрание, концерт художест­
венной самодеятельности, вполне сносный по обстановке,
подготовленный в основном техсоставом исподволь и
тайно, как сюрприз и подарок к любимому празднику.
Организовали и скромненький торжественный ужин. Ут­
ром на построении полка были зачитаны праздничные
приказы Верховного Главнокомандующего, командующе­
го ВВС Армии и командира полка, затем состоялись на
«полковой» просеке спортивные состязания между коман­
дами эскадрилий. И немцы не забыли «поздравить» —
основной удар правда пришелся по станции, но попутно
обстреляли и стоянки самолетов.
Однако их «Салют» не помешал завершению намечен­
ных мероприятий. В конце беседы не преминул сообщить,
что родителям Агрбы и двух его товарищей по лазаре­
ту направлены поздравительные открытки и благодар­
ственные письма, в которых выражена горячая призна­
тельность и сердечная благодарность за воспитание сы­
новей мужественными, трудолюбивыми, честными и пре­
данными Родине. Пожелав всем скорейшего выздоровле­
ния и возвращения в боевой строй, комиссар ушел, а ве­
чером комсорг полка Петр Мазаев привел группу участ­
ников художественной самодеятельности. Концерт удался
на славу. Искусно играл на баяне техник II ранга Зор­
кий. Под его сопровождение с душой и умением исполня­
ли народные песни Путинцев и Камаев. Под гармошку,
будто выколачивая дроби, сыпал сатирические куплеты
179

Кербер. «Раненого» под Москвой, с костылем под мыш­
кой Гитлера удачно пародировал... Шелопутнов. Были тут
даж е Пат и Паташон в лице длинного, прозванного
«жердью», рыжого как огонь Воронина, и полнейшего его
антипода тонкого, как прутик и легонького, как перышко
Кесарева.
Умело и весело вели концерт затейники Копылов и
Кольцов... Много радости, смеха, музыки вобрал в себя
этот поистине праздничный вечер.
* * *
И снова серое больничное однообразие... В один из
таких дней, грустных и томительных, в палату Агрбы
шумной ватагой ворвалась группа техников и механиков
эскадрильи. Среди них и Антонов, и Вербицкий, и Черпаченко.
И сразу все посветлело, оживилось, возникла аэрод­
ромная атмосфера...
— Здравствуйте, товарищ лейтенант, — дружно и ве­
село, почти в один голос приветствовали они своего ко­
мандира,
— Здравствуйте, дорогие мои! — засиял широкой улыб­
кой Агрба.
— Как здоровье, как раны? Заживают? — спросил Ан­
тонов,
— Спасибо. Здоровье отличное, значит раны вот-вот
затянутся...
— Очень даже кстати — за вами лезгинка.., — Анто­
нов поднял над головой письмо и повертел его, — полу­
чите, если покажете, как ее надо плясать.
— А если эта весть совсем невеселая?
— Исключено. Уж очень почерк нежный, да еще из
Москвы...
— Ну, так уж и быть, — Агрба, опираясь на палку, и
под веселые выкрики друзей «асса-асса» прошелся по кру­
гу в незатейливых «па».
— Вот это действительно — порядок! Значит дело яв­
но идет на поправку. В честь этого и вручаем Вам это
письмо...
Киазим взял конверт: от нее! Сердце екнуло, зап­
рыгало, забилось, грудь заполнило волнующим теплом.
Стараясь не показать вида, положил письмо в карман
лазаретной тужурки («прочитаю в абсолютной тишине с
тобой, Светлана, пусть это будет нашим праздником»),
с деланным спокойствием спросил:
180

— Ну, какие дела, какие новости?
— Акимов с группой привел еще один самолет, а Смир­
нов на подходе со своим, так что еще двух коней под­
куем, будет на чем бить фрицев, — ответил Антонов.
— Выздоравливайте быстрее, товарищ командир, и для
Вас приготовим, — пообещал Вербицкий.
— Спасибо, Миша, приму дополнительные меры для
этого: думаю подучить более эффективные физические
упражнения...
— По-хорошему завидуем вашей воле, товарищ ко­
мандир. Даже иногда задумываемся — а есть ли для вас
что-либо непосильное? Мы думаем — нет.
— Не перехваливайте...
— Вам это не грозит.
— Спасибо. Да, чуть не забыл, а как Чудило?
— На табуретку пока не садится, зато стоит крепко,
не шатается...
— Ну, главное — стоять, а сидеть научится. Желаю
ему скорейшего выздоровления.
Вскоре друзья ушли и Киазим с нетерпеливой жад­
ностью прочел письмо... Да, так может писать только она,
подумал он: теплом и нескрываемой тревогой веяло от
строчек. Ему было и радостно, и беспокойно. «Стоит ли
всегда писать правду?», — в который раз задавал он
себе вопрос. «По силам ли ей — хрупкой, впечатлительной
девчонке? Ведь сколько невысказанных страданий за ме­
ня хранит каждое слово...» И понимал, что иначе не мо­
жет. Да и она, его Светлана, вряд ли поверит в бодрень­
кую гладкопись.
Решил сразу же, не откладывая, написать ответное
письмо. После сокровенных слов приветствия, как бы ми­
моходом, упомянул о вынужденной посадке, назвав ее
«небольшим недоразумением» и, задумался... Как же всетаки объяснить любимой, что фронт — это ежеминутный
риск с непредвиденным исходом... Не знать этого, значит
поставить себя под заведомый удар — нечаянная беда
бьет наотмашь. А знать — не каждому по силам. Вот она
пишет: «Ох, как я желаю, чтобы ты хорошо бил врага
и в то же время из всех огневых атак выходил живым,
невредимым... Пожалуйста, старайся как можно надеж­
нее беречь себя, свою жизнь...» Ну что тут скажешь?
А отвечать надо. И он написал так: «Спасибо тебе, доро­
гая, за эти, из глубины идущие, пожелания. Знаю, что они
продиктованы твоей любовью, боязнью за меня и всетаки... Давай немного посмеемся: будучи на прежней базе
я как-то наблюдал за местными мальчишками. Они иг­
181

рали в войну. И вот, надо полагать, «командир» — самый
боевой из них, закричал: «Вперед! В атаку! А я понаб­
людаю за вами из-за амбразуры, а потом догоню!..» Не
обижайся, дорогая, но твои пожелания бить врага на­
верняка и при этом беречь себя, напомнили мне эту ре­
бячью игру. Хорошо сказал наш парторг, старший полит­
рук Касимов, — себя пожалеть — врага не побить, бить
его во всю мощь — спасти Родины честь. Добавить к это­
му нечего — все точно, ясно. Будет жива Родина — будет
все: любовь, улыбка, радость... А без Родины все поте­
ряет смысл. Это знаю я, это знают мои боевые товари­
щи и это должна знать ты — моя любимая. И поэтому
жизнь каждого из нас (а «человека с ружьем», особенно)
принадлежит только Родине — прикажет, отдадим ее до
последней кровинки, во славу победы и справедливости.
Не можем мы быть спокойными, пока землю нашу топ­
чут кровавые сапоги фашистских оккупантов. Не можем
забывать ни на минуту, что за нами наша земля, люби­
мый и вольный наш народ, который следит за своей род­
ной армией и ждет с нетерпением, затаив дыхание, побед­
ных вестей с передовой. Вот почему мы готовы на все.
Но ты должна понять, что «готовы на все» не значит,
сломя голову, кидаться в омут, а воевать умело, с умом,
т. е. уничтожая врага, рачительно использовать шанс на
жизнь. Вот это могу тебе обещать. Извини, дорогая, что
прочитал тебе целую- «лекцию» об азах «политграмоты»,
хотя ты все это, наверное, представляешь не хуже меня.
Будь здорова, осторожна и внимательна, ибо на тво­
ем «фронте» тоже могут быть всякие неожиданности.
Крепко обнимаю, целую горячо и нежно. Киазим».
Был в основном светлым и день посещения лазарета
начальником штаба полка. Михаил Георгиевич рассказал,
как в течение одного дня Феоктистов сбил 3 самолета:
в первом вылете «Х-126», во втором — 2 «Ю-52» и сразу
после второго боя попросил, чтобы его приняли в ряды
большевистской партии. Через неделю 2 «Ю-52» сбил Лозоренко, по одному — Окунев, Солей и вышедший из гос­
питаля после лечения язвы желудка Червоноокий.
Не обошлось и без черного пятна: после выполнения
боевого задания совершил вынужденную посадку вне аэ­
родрома Шелопутнов, но в этот раз из-за того, что был
подбит ЗА противника.
Дней через десять после этого фронтовая судьба пре­
поднесла, можно сказать, сюрприз, но отнюдь не желан­
ный — лег в лазарет Лозоренко. В одну палату с Агрбой.
Оказалось, от сплошного огня ЗА противника был под­
182

бит мотор, который, протянув немного, вскоре отказал.
Борис произвел посадку в лес в районе южнее 3 кило­
метров станции Беглово. На следующий день прибыл в
часть с ранением головы, ушибами тела. Киазим не скры­
вал своей радости — его ближайший и самый уважаемый
друг остался жив. Но когда Борис сообщил, что после
удара по аэродрому Дно не вернулся Червоноокий, Киа­
зим помрачнел. И этот день стал черным.
6-го июня поздно вечером пришли проведать их ко­
мандир полка, комиссар и Феоктистов.
— Здорово, соколики! Ну как, подлечили крылышки?
Скоро лы вылетим из этого «уютного» гнезда? — засмеял­
ся Николай Дмитриевич.
— Спасибо, товарищ командир. Мы хоть сейчас... Толь­
ко вот врачи усердствуют: «Режим. Процедуры...» Дож­
дутся — убежим.., — ответил за двоих Агрба.
— Бежать не надо, думаю скоро по-доброму уйдете,—
заверил их командир и замялся... — Дела, соколики, не­
важные... Грустные дела... В жестоком воздушном бою
погиб младший лейтенант Игнатов Николай Петрович,
замечательный сын Вятской земли. Сначала сбил «Ю-52»,
потом был сбит сам незаметно подкравшимся «Ме-109».
Помянули боевого друга минутой молчания.
— Был и нет... Жаль парня. Красивой души был человёк — исконно крестьянской. И ведь в последние дни
боевых действий на этом фронте. Обидно, — проговорил
старший батальонный комиссар.
Опять помолчали. Потом вышли во двор, точнее, на
лесную поляну и сразу оказались во власти природы.
Обновленная сила леса выставляла, казалось, товар ли­
цом: изумрудные наряды, тончайший эликсир молодой
зелени, «упакованный» в бутоны первых цветов, шелест
нежных берез, и на фоне нтичьего многоголосья, с хрус­
тальным переливом песнь соловья. Перистые облака, блес­
тя серебром, словно стая фантастических белых птиц,
вытянулись в ровные колонны, насквозь пронизанные хо­
лодными лучами молодой луны. Свет ее смягчает землю,
красит ее в мягкие, спокойные, молочно-серебристые то­
н а — белая ночь. Все в ней кажется прекрасным, но хо­
лодным, непривычным, удваивает тревогу...
— Будем считать, что вам всем троим здорово повез­
ло — первый раунд боев вы выдюжили, — явственно проз­
вучал в тиши голос комиссара.
— Дело тут не только в везении.., — заметил командир.
— Согласен, — конечно и в мастерстве. Смотрите, кра­
183

сота-то какая! Кажется сама природа поздравляет вас
с победным боевым крещением. Разрешите и нам, греш­
ным, присоединиться к ней...
— Спасибо, товарищ старший батальонный комиссар.
Постараемся и в дальнейшем не разочаровывать вас. И на
счет природы вы точно заметили — будто специально для
этого случая она такие волшебные «декорации» расстави­
ла и нас вместе собрала, так сказать — персонажей жи­
вой пьесы, — ответил Лозоренко.
— Только замечу при этом, вы не просто персонажи,
а главные действующие лица, герои, — улыбнулся комис­
сар.
— Но герои бывают разными, — подхватил каламбур­
ный этот разговор Агрба, — и положительными, и отри­
цательными... А вот природа всегда одинаково добра ко
всем.
— Да, замечание очень справедливое. Природа мудра
и требует гармонии во всем, — согласился Сергей Иль­
ич, — и только тот духом смел, кто в ладах с флорой и
фауной. Ну, как, Феоктистов, в ладах вы с ними? — и
громко рассмеялся.
— Сегодня Сергей сбил еще 2 «Ю-52».
— Ну молодец! А мы-то думаем, почему он ведет себя
так тихо, словно провинившийся. Ну, дай тебя обнять,
поздравить от души! — Киазим крепко обнял друга. За
ним и Борис.
Сережа рассказал в двух словах ход воздушного боя.
— Жаль, Киазим, тебя не вовремя подкузьмило. Был
бы в строю, снял бы их гораздо больше, — заключил он,
увидев, как у друга по-охотничьи азартно загорелись
глаза.
— Если бы не сняли меня самого...
— Слабы в коленках... Для тебя, как я убедился, нет
непредвиденных условий, зато есть предвиденное посто­
янное желание бить их...
— На днях Михаил Иванович признался мне, что ок­
рестил Киазима, — скрывая улыбку, сказал комиссар—
«витязем крылатым». Согласен. Двумя руками — за. Но
вот какая штука получается... Я с детства полюбил кар­
тину Васнецова «Три богатыря» и всю жизнь хотелось
мне увидеть их живыми — рядом, вместе.» Аж дух зах­
ватило бы от такой силищи! И сколько бы мне так хо­
дить приглядываться, неизвестно. Да вот спасибо матушке-природе, способствовала разглядеть всех трех... — Лу­
кавые морщинки так и разбежались по его лицу. — Вот
184

они, богатыри наши: Агрба, Феоктистов, Лозоренко —
крылатые витязи, отныне и навсегда.
— Полностью согласен с Сергеем Ильичей, — под­
держал комиссара командир полка. — Только крылатый
витязь может так разить врага. Однако хотел и напом­
нить, что у древних это считалось званием, причем са­
мым высшим, олицетворяющим и славу, и высокую от­
ветственность. Убежден, что наши сегодняшние витязи
сознают это и головы их не закружатся от успеха.;. Тем
более, что облетанное небо оставляем. А в новой обста­
новке как нигде нужна холодная, ясная, умная голова.
— Да, — выдохнул комиссар, — похоже оставляем не­
бо Новгородчины...
И снова долго молчали, и каждый думал о своем.
О чем думали комиссар и командир полка? Наверное
о том, что снова меняют небо, о новой притирке к чужим
местам, о недостатках, о взлетах и потерях... И невольно
задерживались взглядом на трех крепких парнях — «Жи­
вите долго, «соколики». Постарайтесь хотя бы...»
* * *
7го июня состоялся последний боевой вылет полка на
Северо-западном фронте. Выпал он на Шелопутнова.
Прибыл он в полк после вылета только через день... «пеш­
ком». По его словам, самолет, подбитый огнем ЗА, остал­
ся на месте вынужденной посадкй. H b 1его самолет не
имел ни одной пробоины... Это выяснится через много
лет после войны. Тогда же, техник, осмотревший самолет
на месте, никому не скажет об этом.
8го числа полк сняли с боеготовности, дав три дня
на сдачу остатков техники и оружия соседям, на сборы
и погрузку в эшелон для отправки в тыл за пополнением
и на переподготовку.
А утром следующего дня полк выстроился на лесной
поляне за опустевшими стоянками самолетов. Кругом,
куда ни глянь, благоухало раннее утро, снимая напря­
жение фронтовой жизни, отдавая людям тепло и ласку
нового дня. Эта земля встретила их белоснежной зимой,
а провожает буйством летнего разнотравья, серебристо­
белыми ночами. Страстно поют птицы, верша гимн солн­
цу и торжествующей природе. Они зовут к жизни... И сно­
ва соловей, забивая их многоголосье заливистой трелью,
овладевает людскими душами, заставляя их любить, стра­
дать, тревожиться...
Вот стоят молодые парни — часть той силы, которая
185

позволила полку с честью выдержать первое суровое ис­
пытание. Они составят в недалеком будущем и прочную
основу нового полка, и тот снова вольется в ряды боевых
сил, непосредственно громящих фашистские полчища. Сей­
час каждый из них радовался открыто: и тому, что ос­
тался жив, и тому, что повоевал в этом небе на совесть.
Но где-то там, в глубине души, поселились грусть и тре­
вога... В памяти всплывало лицо ушедшего навсегда то­
варища — веселое, вечно молодое... Удушливый комок под­
ступал к горлу, и неумеющие плакать глаза наполнялись
непролитой слезой...
Итак, полк прощался с фронтовым аэродромом и со
всем, к чему так привык, с чем слился воедино, что ста­
ло для' него святым. Тут готовились сами и готовили бое­
вое оружие к боям, отсюда направляли воздушных бой­
цов в смертельные схватки с жестоким врагом и с не­
терпением ждали их возвращения. Теперь аэродром был
пуст — ни одного боеспособного самолета. Лишь в даль­
нем углу стоянки виднелись два Ил-2. Они подлежали
длительному «лечению». Грустное, щемящее до боли зре­
лище, представляли эти калеки для однополчан: пону­
р ь ^ сиротливо припавшие на «больную» ногу, они, ка­
залось, с укором шептали своим хозяевам: «За что бро­
саете? В чем наша вина? Разве не отдали мы себя до
последнего крыла, до последнего хрипа мотора? Разве
не выносили мы вас от неминуемой гибели на последнем
своем издыхании?» И летчики отводили глаза. Что они
могли ответить преданным боевым конягам? На себе бы
их вынесли в любой уголок земли, будь на то их воля...
Да нельзя — война не ждет и потому — «Прощайте, ко­
ни! Прощай Новгородчина и люди твои, ставшие родны­
ми, и спаянная, верная фронтовая семья!»
Прощались они и с теми, кто героически пал на этой
земле, и с теми, кому еще предстояло ее защищать...
Пер§д полком выступил комиссар, коротко рассказал
о положении в стране, об обстановке на фронтах. На­
чальник штаба и старший инженер полка поставили конк­
ретные задачи, о порядке в период подготовки, погрузки
и пути следования.
Командир полка подвел предварительные итоги бое­
вой работы личного состава и в заключение сказал:
— В итоге боев, ожесточенных, кровопролитных, на­
шим войскам не удалось воспрепятствовать соединению
внешнего фронта немецко-фашистских войск с окружен­
ной Демянской группировкой. Немцы сумели создать так
называемый «Рамушевский коридор», хотя это и стоило
. 186

им неисчислимых потерь в живой силе, оружии и технике.
Таким образом, значение операции северо-западного фрон­
та в первой половине 1942 года свелось к огромному
ущербу, нанесенному гитлеровским армиям. Только наш
полк уничтожил более двух тысяч солдат и офицеров
врага, около 40 орудий, минометов, 25 самолетов, не менее
10 танков. Кроме того, наши войска, в том числе и мы,
учились воевать: наступать и обороняться в зимнюю сту­
жу и весеннюю распутицу в лесисто-болотистой местнос­
ти, не имея при этом ни опыта, ни достаточных сил: тан­
ков, артиллерии и авиации. Зачастую учились на собст­
венных ошибках. Воздушные бойцы нашего полка отваж­
но и мужественно бились с коварным врагом, стараясь
не опозорить чести советского воина. Склоним же головы
перед подвигом павших бойцов, да сохраним священную
память о них навсегда. Воздадим должное и живым —
нашим крылатым витязям, выдержившим все испытания
фронтового неба. Поблагодарим и наших безотказных
стальных коней, за их надежность и силу. Низкий пок­
лон наш рабочим, инженерам и конструкторам, породив­
шим их, и золотым рукам тех, кто лелеял их в тяжелых
фронтовых условиях.
Выразим сердечную признательность нашим боевым
друзьям — соседям-летчикам, артиллеристам-зенитчикам,
бойцами переднего края и авиационного тыла за их бес­
корыстную помощь во всем.
Поклонимся земле Новгородской, ее чудесным лесам
и полям и в первую очередь — ее людям, что по-родному
приютили нас и всячески поддерживали в тяжелую ми­
нуту.
Наш поклон и боевому крещению, подарившему нам
приметы мужества и ценный боевой опыт. Закрепим же
приобретенное и умело, творчески используем все это в
будущих боях.
* Несколько позже были подведены окончательные офи­
циальные итоги работы боевых действий полка на Севе­
ро-Западном фронте. Вот некоторые из них:
За 173 успешных боевых вылета уничтожено:
2070 фашистских солдат и офицеров, 42 полевых ору­
дия и миномета, 13 танков, 120 автомашин с техникой и
боеприпасами, 38 зенитных точек, 10 самолетов на аэ­
родроме Глебовщина и 16 самолетов в воздушных боях, 4
паровоза и до 50 вагонов. Создано несколько очагов по­
жара при налетах ночью по аэродромам Дно и Тулебля.
Потери: летчиков — 8. Самолетов безвозвратно — 14.
Требующих ремонта — 6.
187

Награждены орденами:
Красного Знамени — Лозоренко, Феоктистов;
Красной Звезды — Агрба, Гаврилов, Белов;
Медалями за боевые заслуги — техники Камаев, Ко­
сенко, Путинцев.
Кроме того, отличились: старший инженер полка Пав­
лов В. И., начальник ВСС полка Писаренко Н. С., ком­
мунисты-летчики: Кудряшов, Багаутдинов; коммунистытехники: Акимов, Белоусенко, Гридюшко, Семико, Дег­
тярев, Макаров, Смирнов; комсомольцы-техники и меха­
ники: Кольцов, Боровский, Бакшин, Лушников, Донской,
Горшков, Квасных, Бутрем, Стрижов, Хорошавин, Бугаев,
Белецкий, Кербер и другие.
Перед отъездом друзья успели съездить в Вины к
Марфе Петровне поблагодарить ее за материнскую ласку.
Поклонились земле Новгородской:
— Спасибо и прощай, Новгородчина! Прощай, Вал­
дай! Бог даст — свидимся...

Хомутов Николай Дмитрие­
вич

189

«Слева направо. Сидят: Агрба Киазим Хотхогович, Касимов Михаил
Иванович, Хомутов Николай Дмитриевич, Лозоренко Борис Ивано­
вич. Стоят: Солей Виктор Кельсеевич, Рытов Александр Иванович,
•Феоктистов Сергей Алексеевич.

Слева направо. Первый ряд: Кулаков Иван Гаврилович, Хомутов Ни­
колай Дмитриевич, Василенко Павел Иванович. Второй ряд: Феоктис­
тов Сергей Алексеевич, Касимов Михаил Иванович, Павлов Василин
Иванович.

т

Слева направо: Лозоренко Борис Иванович, Хо­
мутов Николай Дмитрие­
вич, Василенко Павел
Иванович,Кулаков Иван
Гаврилович.

Лозоренко Борис Иванович
(слева), Василенко Павел
Иванович.
191

392

Акимов Александр Василье
вич
7 Зак аз 39

193

J94

Макаров Василий Иванович

7*

Белоусомко
нович

Николай Тихо-

Антонов Владимир
лович

Михай­

Путинцев Геннадий Петро­
вич

Большаков
лович

19В

Виктор Михай­

Г л а в а Ul

ПЕРЕДЫШКА

И МАМА НА ДИ ВО ИЛИ — ИСКУШЕНИЮ НЕПОДВЛАСТНЫ

13-го июня полк погрузился в эшелон и тронулся в
путь.
До войны, в период ее и какое-то время после победы,
поезда (товарные, пассажирские, не говоря уже о воин­
ских эшелонах), ходили так, что по ним можно было
сверять часы. И не удивительно поэтому, что полк точ­
но в назначенный час, а именно 15-го июня, прибыл в
конечный пункт своего маршрута — на станцию Кинель—
Черкассы под Куйбышевым.
Агрба и Феоктистов, не завершив окончательного кур­
са лечения, но не желая оставаться в лазарете, ехали
вместе с полком.
Видимо в порядке поощрения, командир разрешил им
задержаться в Москве. Таким образом, любимой девуш­
ке Агрбы и молодой жене Феоктистова готовился сюрп­
риз... Сойдя в Москве с эшелона чуть за полдень 13-го,
они должны были прибыть самостоятельно в полк к ис­
ходу 15-го июня.
— Значит в 9.00 у военного коменданта Казанского
вокзала? — еще раз уточнил Киазим уже условленное
место и время встречи для отъезда в Куйбышев.
— Договорил«сь-то мы так, но пришла мне на ум од­
на мыслишка... Давай-ка сделаем по пути небольшой крю­
чок й заедем в отдел Главного управления ВВС... Там
занимаются воздушными перевозками. Потеряем какихнибудь два часа, но можем выиграть 20. Один знакомый
дядька, может быть, нас выручит, — сообщил Феоктистов.
— Ну, слышу речи не мальчика, — а мужа! — засмеял­
ся Агрба. — Вперед, Сережа!
Не будем останавливаться на том, какие транспорт­
ные, патрульные и прочие затруднения Москвы военного
197

времени преодолели наши друзья. Скажем лишь, что все
их мытарства закончились вполне благополучно. Наход­
чивость вездесущего Феоктистова сработала — их возь­
мут на один из транспортных самолетов ВВС, следую­
щий как раз на тот завод, где получат они новые само­
леты. Вылет в 10.00 15 июня.
Таким образом, они выиграли не 20, а целых 25 ча­
сов, а всего в Москве они пробудут более 40 часов! Это
уже в той обстановке воистину «манна небесная».
* * *
Итак, Агрба, полный сомнений и трепета, стоял пе­
ред знакомой и желанной дверью, обитой черным дер­
мантином с белой цифрой 21. Он решительно нажал на
хорошо знакомую коричневую кнопку звонка и с нап­
ряжением стал прислушиваться. Прошли секунды, вы­
ливаясь в минуту — за дверью тихо. Позвонил еще раз.
Ни звука. Дал длинный с несколькими перерывами зво­
нок. Дверь продолжала безмолвствовать. Сомнения и тре­
вога усилились. Что делать? Может быть у соседей уз­
нать? На лестничной площадке еще две квартиры. Ре­
шил позвонить в ближайшую, 22-ю. На звонок почти
сразу же откликнулся женский голос:
— Кто там?
— Я военный, можно вас побеспокоить на минуточ­
ку? — почему-то заволновался Агрба.
— Сейчас все военные, что вам угодно? — неласково
ответил женский голос.
— Я проездом с фронта, хочу, вас спросить о соседях
21-й квартиры, — как можно мягче и спокойнее сказал
Киазим.
То ли поверили за дверью, то ли простое женское лю­
бопытство возобладало, но так или иначе дверь тут же
приоткрылась и показалась женская голова в платке.
Подозрительность при виде военного летчика тут же сме­
нилась доверием.
— Здравствуйте, — заспешил Киазим, — извините, что
беспокою. Но вынужден... 21-я квартира почему-то на
звонки не отвечает, а мне надо встретиться с кем-либо
из хозяев. Не знаете, где они могут быть?
— Здравствуйте, — ответила пожилая, болезненного
вида женщина, — извините, что не сразу открыла, сейчас
такое время, всякие попадаются... А из 21-й только Вера
Петровна, бабушка, дома, если не отвечает, значит ушла
ненадолго продкарточку отоварить или подругу прове­
198

дать. Людмила Николаевна приезжает домой раз в не­
делю, помыться, поменять белье, хозяин и вообще редкий
гость. Светлана, их дочь,, как только перешла на казар­
менное положение (месяца два тому назад), еще ни ра­
зу не показывалась дома... Может уже на фронте, — вы­
палила она скороговоркой, не забывая однако изучать
лицо Киазима.
— Спасибо, — только и сказал он, — видимо мне сле­
дует подождать Веру Петровну?..
— Конечно, подождите, она скоро должна прийти. Мо­
жет и сама Людмила Николаевна подойдет, ее уже давно
не было. Хотите, зайдите к нам — сидеть-то лучше, чем
стоять...
— Благодарю Вас, но хочется побродить по улицам,
посмотреть Москву военную.
Слова женщины прояснили не многое, а ничто так
не томит, как неизвестность. «Неужели уехала? — думал
он, — ведь писала, что курс обучения завершится во вто­
рой половине июня. И где расположены ее казармы?
Жаль, не догадалась написать мне в письме. Хотя за­
чем? Кому бы из нас могло прийти в голову, что я в се­
редине июня окажусь в Москве!
С этими мыслями он вышел из дому. Куда пойти, где
скоротать время? Конечно же, в парк, в тот самый... И тут
он - увидел женщину и невольно остановился, неотрывно
глядя на нее. Она была копией... Светланы, только зна­
чительно старше. Лицо серьезное и озабоченное. Порав­
нявшись с ним, она тоже остановилась. Киазим не отры­
вал от нее изумленного взгляда, а на него с вниманием и
нежностью смотрели глаза... Светланы, большие, лучис­
то-серые, удивительно доброжелательные и ласковые.
— Вы Киазим Агрба, — не спросила, а уверенно зая­
вила она и ее усталое, красивое лицо засияло обворожи­
тельной улыбкой. «Как и Света», — мельком подумал
Киазим и в тон ей:
— А Вы мать Светы, Людмила Николаевна.
— И как же Вы догадались?
— Лица Светланы я еще ни с чьим не спутал...
\
— Да, говорят, мы похожи.
— Куда уж больше: увидел Вас и испугался — от чего
это вдруг, думаю, Света так быстро повзрослела.
— Испугались или огорчились?
— Испугался, подумал — пережила какую-то неприят­
ность. А огорчение... Думаю, что Светлана никогда мне
такого чувства «не подарит»...
— Спасибо, — она улыбнулась еще милей и протяну­
199

ла руку, — будем знакомы: Людмила Николаевна. Да, я
действительно мать Светланы.
— А я, истинно Киазим Агрба, с которым дружит
Светлана. Разрешите вопрос: как Вы узнали, что я — это
действительно я?
— Вас трудно не узнать: Вы точно такой, каким опи­
сывала Вас Светлана. Ну что же, будем считать, что зна­
комство состоялось, хотя и в обстоятельствах не совсем
обычных.
— Это даже интересней. Запомнится лучше. По край­
ней мере я очень рад обстоятельствам, которые нас поз­
накомили.
— Да, случай — бог. Я ведь не должна была сегодня
приезжать. И мама у подруги на всю ночь. Да что же мы
стоим, не пора ли в дом, Киазим, а?
— Как скажет хозяйка. Я не возражаю.
На пути к дому Людмила Николаевна рассказала о
том, что поступает очень много раненых, приходится ра­
ботать сутками, отдыхать мало, урывками... Он слушал
ее рассеянно, сверлила единственно весомая мысль —
«Где Светлана? Что с ней и почему мать до сих пор ни­
чего не говорит?» И только когда зашли в квартиру, она,
наконец, сказала:
— Однако Вы довольно терпеливы... Вижу — душа
томится желанием быстрее узнать о Светлане, а разум
проявляет завидную выдержку. Ну что могу сказать...
Светлана на днях уходит на фронт. Обещала перед от­
правкой навестить нас или хотя бы дать знать. Пока мол­
чит, значит еще на месте. Давайте попьем чайку и поез­
жайте-ка вы за ней... Попросите командование отпустить
ее домой насколько возможно.
До чаев ли Киазиму? Как только заполучил долгож­
данный адрес, так и оказался на улице...
*

*

*

Здание, где находились курсы, нашел быстро. С ходу
открыл парадную дверь и попал в просторный вестибюль.
Там у небольшого столика с телефоном стоял дежурный.
Агрба спросил у него, где сейчас находятся курсанты.
Выяснилось, что они еще на занятиях, которые закончат­
ся через полчаса. Не теряя времени, Агрба решил добить­
ся разрешения на увольнение Светы, хотя бы на сутки,
и уточнил у дежурного, как найти начальника курсов и
кто он по званию. Подошел к указанной двери и посту­
чал. Услышал «войдите», и решительно открыл дверь.
200

— Разрешите обратиться, товарищ военинженер 1-го
ранга? — отчеканил Агрба, подойдя к солидному стоду
буквой Т, за которым сидел полуседой мужчина выше
средних лет, в очках, с пышными усами, в новенькой гим­
настерке.
— С кем имею честь...
Агрба отрекомендовался:
— Военный летчик, лейтенант Агрба проездом с фрон­
та за новым самолетом в Куйбышев, имею разрешение
задержаться в Москве на одни сутки.
— Садитесь, пожалуйста, — указал военинженер на
стул, — чем могу служить, товарищ лейтенант?
— На ваших курсах учится Светлана Добронравова,
мы с ней... дружим около пяти лет. Давно не виделись...
Разъедемся опять и неизвестно насколько... Очень прошу
Вас отпустить ее со мной желательно на то время, пока я
буду здесь, то есть на сутки.
— Значит, как поется в песне «Дан приказ ему на за­
пад, ей в другую сторону», ясно.
Он знал, что 15-го июня будет доведен приказ о их
назначении и на следующий день они отправятся по своим
частям на фронт и будут выполнять очень важные зада­
чи, прежде всего в помощь авиации. И видно учитывая
это, седовласый человек в новенькой гимнастерке решил:
— Времени в обрез, но учитывая исключительность
случая и принимая во внимание редкостные способности
и прилежность Добронравовой, я ей разрешу отлучиться
на сутки.
— Большое спасибо! Не знаю как и благодарить
Вас... — сбивчиво пролепетал Киазим, до краев наполня­
ясь внезапно нахлынувшим теплом большой радости.
Заметив такое его состояние и, видимо, довольный
тем, что подарил воину-фроНтовику счастливые минуты,
начальник курсов ответил:
— Не надо благодарностей, лейтенант, — поднялся и,
сказав, «Побудьте немного здесь», вышел. Агрба стал
ждать. Прошло, может быть, минут пять-семь, когда
энергично открылась дверь и перед ним возникла... она,
его Светлана. Какое-то время, словно оцепенев, они раз­
глядывали друг друга и только ликующий стонно-счастливый вскрик «Киазим!» вернул их к жизни.
— Света, Светушка моя, здравствуй!
Он целовал ее волосы, глаза, щеки и, ощутив вдруг
горячее дыхание ее губ и сливаясь с ними воедино, замер
в блаженном забвении...
201

Первой опомнилась Светлана. Осторожно и мягко ос­
вободилась из его объятий, сказала:
— Задушишь ведь, медведь из Новгородских лесов.
— Прости, дорогая.., — он неловко отступил назад,—
да ты еще лучше стала, солдат ты мой отважный. А как
военная форма тебе идет!
— А вот возьму и навсегда останусь военной и кубарики заслужу,—Лэуду твоим командиром, — улыбнулась
Светлана.
— Командуй, родная, приказывай — буду только счаст­
лив! А как ты узнала, что я здесь?
— От начальника нашего, Максима Максимовича. Раз­
ве Вы не договаривались об этом?
v— Он сказал, «Побудьте немного здесь» и вышел, а
сам, оказывается, пошел за тобой. Ну и молодец, Ваш на­
чальник!
— Да, он человек очень чуткий. Мы его за глаза на­
зываем «наш Маюсимыч». Он чуть больше полугода в
армии, а погляди какая выправка этого «сугубо граж­
данского». Он был заведующим одной из ведущих кафедр
нашего института. Доктор технических наук, профессор.
— Все ясно. А нам как дальше быть? Он не сказал?
— Не сказал. Думаю это твоя забота...
Раздался осторожный стук в дверь и, когда Агрба
сказал «Пожалуйста», дверь открылась и вошел началь­
ник курсов, Максим Максимович.
— Извините, немного задержался... Ну, как, товарищ
курсант Добронравова, узнали своего друга с фронта? Уж
слишком красив и мужественен... Может это не он? —
засмеялся Максим Максимович.
— Он самый, товарищ военинженер 1-го ранга, — рас­
цвела в радостной улыбке Светлана, — всю жизнь кра­
сивый, всю жизнь сильный.
— Тогда вы достойны друг друга. — И Максим Мак­
симович протянул ей лист бумаги:
— Ваша увольнительная. Счастливого отдыха. Наде­
юсь в 9.00 15-го увидеть Вас в строю здоровой и жизне­
радостной. Есть ли вопросы?
— Нет, товарищ военинженер 1-го ранга. Большое
Вам спасибо. Никогда не забудем Вашу доброту.
По-строевому, четко повернувшись и отчеканивая шаг,
молодые вышли из кабинета. Потом и выскочили, ско­
рее -г- вылетели на легких и могучих крыльях из здания
курсов и, не успев опомниться, были дома.
Нужно ли рассказывать, как обрадовалась Людмила
Николаевна. Но время ее «отдыха» отсчитывало минуты —
202

беспрерывно поступали с фронта раненые, много тяжелых,
опасных, и каждый час простоя был недопустим. Однако
и дочерей не каждый день на фронт провожают и мать,
насколько могла, оттянула время разлуки. Они вместе
поужинали, поговорили о многом, даже послушали пате­
фон, а в полночь расстались. На прощанье она поцелова­
ла их по-матерински нежно, ласково, сказала «жду вас
обоих с победой здоровыми, счастливыми» и быстро выш­
ла, даже не позволив проводить себя: «Не беспокойтесь,
меня ждет дежурная машина».
Они остались вдвоем.
— Вот мы и встретились. Здравствуй! — Проговорил
Киазим и замолчал — волнение на миг приглушило все
слова. Они стояли, взявшись за руки, и снова их глаза
договаривали многое, сообщая друг другу самое сокро­
венное. И столько в них было душевного жара и нежнос­
ти, радости и преданности, тоски и грусти от скорой не­
избежной разлуки... В глазах Светланы вспыхнула и поб­
лекла слезинка:
— Как я ждала!.. — тихо сказала она, но пронзитель­
ным стоном отдались ее слова в душе Киазима. — И как
я просила о нашей встрече, всех святых, какие только
могут быть на земле и в небесах, — улыбнулась она ви­
новато, — вымолила... Вот твои руки... Вот глаза... И сам
живой, сильный рядом со м;ной стоишь, близко, близко.
Хочу — закрою глаза, хочу — открою, а ты все равно ря­
дом, потому что это не сон...
— Убедила. Отныне верим всем святым, — улыбнулся
Киазим.
— Не торопись иронизировать... Может и в «бабуш­
ки» меня с ходу спишешь?
Лицо Светланы показалось на миг незнакомым — вид­
но постоянная боль и тревога за него, невыплаканные
слезы (запретные, совсем неподходящие для казармен­
ных условий), страдания души, наложили свой отпеча­
ток, наполнив глаза ее тоской. Но вот в них заиграли
прежние огоньки — молодость брала свое:
— Ну, конечно же, глупо, смешно.., — улыбнулась
она, — только когда очень-очень чего-то желаешь — все
сгодится: и Небо и Солнце и все святые... Не даром и
древние просили помощи у высших сил.
— И добивались несметных благ, — не скрывая сар­
казма сказал Киазим, — только обрати внимание — те,
кто и без того был классом имущих.
— Значит, и я — «класс имущих», — не сдавалась
203

Светлана, — просила небо вернуть тебя, вот оно мне те­
бя и вернуло...
Тут бы засмеяться Киазиму вместе со Светой, обнять
ее, заглянуть в глаза, но... не таков был Киазим, при­
выкший с детства добывать судьбу собственным трудом
и умением, он был просто нетерпим к подобным миро­
ощущениям, пусть даже во благо единственной любви.
Припомнился кое-кто и из его полка: этакие верзилы,
увешанные талисманами или вшитыми ладанками. А один
(летчик!) до смерти боится зайца — не перебежал бы
ему дорогу... Тогда хоть не вылетай...
— Не надо, Света, предрассудков — не оскорбляй на­
шей любви, — сказал он поникшим голосом. Она не оби­
делась. Но самолюбие было задето — как же так, вдруг,
опростоволосилась. Надо было выходить из тупика.
— Насчет всяких предрассудков я с тобой согласна,—
но таинственные силы природы существуют и проявляют
себя независимо от нас, от нашего сознания и воли. Я в
это верю, верю... Ведь что-то подсказывало мне, что ты
жив.
Она осторожно коснулась его плеча, будто и впрямь
желая убедиться в сказанном, а убедившись, прошептала:
— Спасибо тебе, что живой...
«А ведь действительно — живой...» — то ли удивился,
то ли возликовал Киазим, и зашторенные маскировкой
окна, и причудливые тени от неровного подрагивающего
языка коптилки, и даже, нечаянно вернувшаяся боль от
незажившей раны, показались ему прекрасными примета­
ми жизни. А главное — она, Светлана... И отчетливо вдруг
поняв, что никакие самые умные разговоры не в состоя­
нии больше сдержать его чувств, безнадежно погружаясь
в какой-то сладостно-жуткий туман, схватил он ее на руки
и понес к тахте... И руки их сплелись, губы, сердца раст­
ворились в едином порыве и не было, казалось, сил обуз­
дать свои желания...
Они слышали четкие удары молодых и сильных своих
сердец, сначала ритмичных, потом и спешных, гулких...
Они чувствовали, как упругие тела их наполняются мо­
гучей энергией, рождающей трепетное тепло. Разум от­
ступал куда-то прочь, оставляя взамен естественные, нас­
ледственно-инстинктивные желания...
— Киазим.., — то ли сказала она, то ли его внутрен­
ний голос... Но столько в этом слове хранилось предан­
ности и ласки, мольбы и грусти, что он невольно отпрянул.
И как бы снимая наваждение, провел ладонью по лицу:
204

все та же комната, ж е тот же неровный свет коптилки,
и распахнутые в мир глаза любимой...
А мир, обернувшийся войной, слал сейчас из репро­
дуктора военный марш... И эти двое юных, в военных
гимнастерках были прежде всего бойцами, защитниками
Родины. Этим объяснялось все.
Вполне возможно, что нынешний молодой цинично
посмеется над этими строками — рассказываете, мол, бай­
ки, «вешайте лапшу», а мы-то знаем, как поступают в
подобных случаях...
. Что сказать такому гражданину? Он — продукт свое­
го Времени и сущность его сформирована на совокупнос­
ти общественных форм и характеров его окружающих.
Можно ли всерьез обидеться на такого? Нет, только по­
сочувствовать, ибо для него такие понятия, как долг и
святость, отсутствуют начисто. А именно в них и хранит­
ся разгадка побед Отечества и отдельного человека.
Именно поэтому, оторвав себя почти насильно от люби­
мого и отойдя к окну, смятенно думала Светлана, дос­
тойна ли она защитной гимнастерки, доверенной ей? Смо­
жет ли выстоять в трудный час, если только что чуть не
поддалась искушению с возможными роковыми послед­
ствиями... Это теперь-то, в час, когда Родина истекает
кровью.
И, наверное, угадав ее мысли, именно так думал Киазим: «Смотри как она чиста и красива! Сколько хрупкос­
ти и сколько силы! Сбереги эту прелесть, судьба! Дай
ощутить ее верной подругой, надежной опорой и гордостью
моей семьи, достойной продолжательницей моего рода».
Так зарождалась Семья. И если бы суждено ей было
состояться, сколько светлых, чистых и гордых душ по­
дарила бы она потомкам...
— Надолго ли теперь расстанемся? — то ли спросила,
то ли подумала Светлана, но он ответил:
— Трудно сказать, моя дорогая, война — это непред­
виденность...
— А как думаешь, скоро она закончится?
— Думаю, не скоро. Враг еще силен.
— Когда ваш полк бросят на фронт? — в голосе Свет­
ланы снова возникли тревожные нотки.
— Все будет зависеть от того, скоро ли получим са­
молеты и с какой подготовкой поступит пополнение. Но
при всех случаях пройдет не больше двух месяцев.
— А на какой фронт направят?
— Трудный вопрос. Об этом, наверное, не знает даже
сам товарищ Сталин. Обстановка решит. А почему такая
205

заинтересованность, уж не надеешься ли попасть под мое
надежное и стальное «крыло»? — светлея спроЬил Киазим.
— Ага, — улыбнулась Светлана, — только залезать в
чужие мысли, все равно, что в чужие письма...
— Хочу надеяться, что и мысли, и письма у нас общие.
— Угадал.
— А теперь и я спрошу— может «агентурная развед­
ка» довела до вас место твоего назначения, — улыбнулся
Киазим.
— Может до кого-то и довела, но меня не удосужила, — мягкой иронией отвела разговор Светлана.
— Ясно, что ничего не ясно... Значит будем ждать,
благо осталось совсем недолго, — продолжая улыбаться,
подытожил Киазим.
Долго еще говорили они в эту ночь. Рассказы фронта
и тыла, любви и верности, скорби и радости переплелись
в одну общую большую тему войны и мира и их личных
отношений. Он говорил о подвигах товарищей, замалчи­
вая о своих, она — о своей учебе по курсу военной служ­
бы, упомянула и о волнующих, остродраматических со­
бытиях в жизни Москвы зимой 1941-го и весной 1942 г.
И так же, как в ту первую их ночь, незаметно под­
крался рассвет. Будильник казенно, с равнодушной бе­
зупречностью отсчитал пять ноль ноль...
— Вот уж воистину «счастливые часов не наблюда­
ют», — невесело засмеялся Киазим. — Ты хочешь спать?
— Нисколечко.
— Тогда затеем «пир», попьем чайку и... кинемся в
объятия Москвы, ладно?
— Так точно, товарищ лейтенант! Сейчас посмотрю,
что там есть у бабушки...
— Отставить бабушку, — Киазим принес из прихожей
чемоданчик, извлек из него две банки тушенки, сгущен­
ного молока, внушительные куски хлеба, сала, — вот это
кое-что плюс бабушкины травки, плюс твои золотые ру­
ки и на столе сказочная трапеза!
Не прошло и полчаса — завтрак был на столе. Кроме
искусно разложенных ломтиков сала и хлеба, аппетитно
курилась разваристая картошка, пахло луком, хорошо за­
варенным чаем. Горка белоснежного сахара и румяные
пирожки и пряники дополнили стол.
— Ну, волшебница! Это же истинно королевский завт­
рак по нынешним-то временам! — воскликнул Киазим.
— Не я, а как всегда — бабушка с ее запасами. Так
что благодари ее.
206

— Ай да Вера Петровна, не бабушка, а «золотая
рыбка» — сберечь в войну довоенные запахи... Спасибо
ей, спасибо от души. Мы ее увидим сегодня?
— Обязательно приедет.'
Плотно позавтракав, они вышли.
— Ну, куда в первую «смену»? — спросил Киазим.
— Куда скажешь...
— Не начать ли нам с нашего парка?
— Удивительное совпадение мыслей.
Им действительно хотелось побывать в парке, став­
шем местом их первой, непредвиденной встречи, подарив­
шей им впоследствии большую любовь.
Вошли в парк и сразу ощутили отсутствие хозяина...
Сиротливо и с грустью смотрели на них заколоченные
двери и окна строений, неухоженные дорожки аллей, бу­
горки бывших клумб. Только деревья и травы радовали
глаз свежей зеленью, тихо и загадочно шелестели, слов­
но приветствуя старых своих друзей. И воспевая утрен­
нюю зарю, то тут, то там раздавались птичьи голоса —
беспечные, радостные, презревшие военную напряжен­
ность. И конечно, как всегда, тон задавал соловей. Упру­
гие ветерки нарождающегося утра заплетали кружевом
зелень деревьев, ласкали руки и лица влюбленных и, ти­
хонько коснувшись их душ, сулили вечность.
Они решили восстановить все: каждый шаг, каждый
поворот и аллейку, познакомившую их когда-то.
Без труда нашли знакомое место, точнее сказать —
площадку, на которой и разыгрались тогда эти события.
Взгляд Светланы поблек, видимо под грузом нежелатель­
ных воспоминаний.
— Что было, то прошло.., — поспешил успокоить Киа­
зим, заметив ее настроение.
— Почему же, помнить надо и плохое, иначе хоро­
шее быстро забудется... Как сейчас вижу этот вечер: шли
спокойно, ни о чем не подозревая, любовались красотой
этого уголка. И вдруг, они... Я не. успела даже удивить­
ся, а уж их пошлые шутки перешли в открытое хамство
и насилие. Казалось, я готова была вцепиться в глотку
этого бандита, но куда там... не те силенки... И если бы
не ты, черный, кошмарный сон не превратился бы в свет­
лую и радужную явь... Не знаю кто, как и откуда заб­
росил тебя тогда к нам. Вот и говори после этого, что нет
судьбы...
— Ну, считай, судьба, — согласился Киазим, меньше
всего хотелось ему спорить с ней сейчас. Остро хотелось
близости, теплого ее дыхания, любви. И сильно, и трепет­
207

но обняв ее плечи, он долго, с пронзительной сладостной
болью целовал любимые губы. Потом, как бы очнувшись,
они долго и молча разглядывали «зачарованное злодей­
ством поле», на котором так вдруг обрели друг друга.
— Вот теперь-то уж я запомню это «историческое»
место другим, а именно — счастливым. На всю оставшую­
ся жизнь.., — наконец, сказала Светлана. — И все-таки
становится жутковато от мысли, а что, если бы ты не
оказался рядом или просто не захотел заступиться, ведь
что ни говори, их было трое — пьяных, полудиких голо­
ворезов?
— Ну, оказался-то действительно случайно, а что ка­
сается защиты беззащитного... Убежден — любой поря­
дочный человек не пройдет мимо... Знаешь, о чем я поду­
мал: понятие «достоинство» доступно только честной на­
туре (а таких у нас миллионы), и любое посягательство
на него тут же вызывает ответную реакцию — и в том
случае, когда я один заступился за твое, и в сегодняш­
нем массовом, когда мы дружной силой бьем фашистов,
уже за наше общее достоинство. Ведь у каждого из этих
«молодцов» только одежка разная, а душонка одинаково
подленькая...
— Ну уж сравнил... Здесь кучка «своих» хулиганов,
а там тысячи организованных головорезов. Здесь посяга­
тельство на одного... А там искоренение целых цивили­
заций.
— А как ты думаешь, есть разница для человека в
том, кто его растерзает: «свой» или «чужой» хулиган?
В розницу или оптом...
Конечно, масштабы действий несравнимы. Но объеди­
няет их общая суть — человеконенавистничество. И те и
другие без совести и чести бандиты, растерявшие души,
ведомые лишь звериными инстинктами. Короче, эти лю­
доеды — что «свои», что фашистские, истребляют досто­
инство человека вообще и потому требуют полнейшей
изоляции, перековки, а при невозможности — ликвидации.
— Ой, как сурово.
— А иначе нельзя. Закон для врага один — что воен­
ный, что мирный: если враг не сдается, его уничтожают,*
в ином случае, вряд ли слово «Человек» будет звучать
гордо.
За разговорами и не заметили, как оказались на цент­
ральной площади парка. Справа виднелось администра­
тивное здание, а прямо перед ними — отшлифованный
некогда до блеска, теперь же заметно потускневший, круг
танцплощадки.
208

— Потанцуем что-ли по старой памяти, — пригласил
Киазим.
— Только под духовой оркестр! — засмеялась Светла­
на.
И вскоре уж, оказавшись на танцплощадке, закружи­
лись они в вальсе, складно «аккомпанируя» себе «На соп­
ках Маньчжурии», а потом напевая и другие, совсем еще
недавно модные мелодии танго, фокстротов и просто лю­
бимых песен.
Запыхались, остановились, разрумянились.
— А теперь не худо бы выпить холодненького ситро,—
серьезно сказал Киазим, — тебе какого?
— Клюквенного! — не задумываясь ответила Светла­
на, — а тебе, как всегда, апельсинового?
— Точно, — подтвердил Киазим.
Потом они «ели» ароматный кавказский шашлык в
своем кафе и, заглядывая в загрязненные его окна, удив­
лялись — все оборудование, столы и стулья были на сво­
их местах, только войди, казалось, в'заколоченную дверь
и наполнятся своды его прежним смехом и острыми драз­
нящими запахами восточной кухни.
На пути их встал знакомый киоск — палатка. Этот
был не испорчен дождями и вьюгами — стоял зеленень­
кий, как и прежде.
— Какое же мороженое купить тебе на этот раз, до­
рогая? «Ленинградский пломбир»? «Шоколадное»? «Сли­
вочное»? «Земляничное»?..
. — Ты же знаешь — наше любимое.
Они с удовольствием «поели» «эскимо», поклонились
парку, московским березам, всем памятным сердцу местам
и направились к выходу.
— А сейчас пойдем на наше самое дорогое и священ­
ное место — на Красную площадь к Ильичу, — Киазим
взял Светлану за руку.
— Конечно, пойдем, только Ильича сейчас там нет...
— Я знаю, он перевезен и надежно укрыт в другом
месте. Но какое значение имеет, где покоится сейчас его
тело, мы поклонимся его имени, его духу, которые всег­
да присутствуют там, и повсюду руководят нашими по­
мыслами и действиями, воодушевляют на борьбу с вра­
гами.
Через считанные минуты они были на месте.
Красная площадь! Кто не испытал особого душевного
трепета, оказавшись на ней! Вот она перед ними, святая
святых!
Сильное волнение охватило их. Вдохновенно и торже­
209

ственно забились сердца и взоры их приковались к Мав­
золею, стенам и башням Кремля fr рубиновым звездам
на них, тщательно скрытых от глаз хищных фашистских
стервятников.
— Это пока... Это временно... Ты еще познаешь гром
победы, — шептал Киазим и великое озарение заполняло
его душу.
Как завороженные, спустились на Манежную площадь,
прошли по улице Горького до площади Маяковского и
обратно, заглянули на Арбат, осмотрели библиотеку Ле­
нина, Охотный ряд, площадь Свердлова, Дзержинского
и так до самой площади трех вокзалов. Побывали они и
в других местах столицы, все еще ощетинившейся, сосре­
доточенно-внимательной, напряженно-деловой, до' сих пор
не расставшейся с надолбами и маскировкой, аэростатами
заграждений и гнездами зенитных огневых точек, однако
с концом 1941 в сравнение не шла...
Вернулись домой уже к вечеру. Встретила их, дейст­
вительно, Вера Петровна и с такой радостью, что востор­
женным вздохам долго не было конца. Понятно, и угос­
тила чудо-бабушка чудо-ужином, суетливо ухаживая за
своими «ненаглядными». Беседовали, вспоминали непов­
торимость предвоенного житья, говорили о невзгодах во­
енного времени, мечтали о желанном будущем. Легли
спать далеко за полночь. Светлана и Киазим — по раз­
ным постелям.
Рано утром Вера Петровна проводила молодых, порусски троекратно поцеловав Киазима.
И вот перрон Северного вокзала, откуда они последу­
ют на аэродром вылета. Подошел Феоктистов. Рядом
стройная, миловидная женщина.
— Ну как жилось-можилось в столице? — Сергей был
явно в отличном настроении.
—* Лучше не бывает, — ответил Киазим, — знакомьтесь,
моя подруга Светлана.
— А это моя жена Алла.
— Очень приятно познакомиться, — молодые обменя­
лись рукопожатиями, с интересом оглядывая друг друга.
До отхода поезда оставалось ровно 20 минут, — пос­
ледних, прощальных... И каждый из них хотел урвать у
Времени эти сокровенные секунды.
Прошлись по перрону, поговорили о том, о сем и де­
ликатно разошлись.
«Как хорошо, что ты есть», думал Киазим, глядя на
Свету. Она стояла молча, прислонившись к его груди.
Конечно, встреча блеснула, подобно вспышке молнии,
210

очень короткой и яркой. Но ведь это была вспышка ра­
дости. Однако Света молчала, подрагивая плечами, всем
телом, подавляя тяжелые вздохи. И это ее состояние не­
вольно передавалось и ему, — «а нужно ли было это бы­
стротечное свидание? Может просто разбередили друг дру­
гу души?» — усомнился вдруг он. Но тут же, опомнив­
шись, решительно отверг эти сомнения. — «Да, счастье!
Да, праздник! Да, нужна была она! Ибо это не случайная
встреча случайных людей».
Конечно же прав Киазим. Ни он, ни она, вероятно,
не сознавали пока, что эта встреча сделает еще ярче,
еще привлекательней давно зажженную ими путеводную
звезду — звезду их благородных надежд.
— Успокойся, моя дорогая, моя бесценная. Не тре­
вожься, все будет в порядке. Ну, прощаемся. Может быть
совсем ненадолго...
Она заглянула в его глаза так, что дрогнуло его му­
жественное сердце. Порывисто притянув его к себе, как
в беспамятстве, прижалась к его губам...
Целуй, Светлана, целуй своего- сокола! Как нужен
ему этот поцелуй, наполненный верностью твоей и лю­
бовью. Знай — поцелуй любимой вселяет в юношу не­
одолимый заряд духа, делает его непобедимым...
*

*

*

Как и было условлено, самолет, любезно взявший их
к себе на борт, ровно в 10.00 взлетел и взял курс на
Куйбышев.
ГДЕ, КАК И КЕМ КУЮТСЯ КОНИ СТАЛЬНЫЕ

Полк пробыл под Куйбышевом 37 дней — получал по­
полнение летного состава и самолеты. Молодые летчики
(с налетом на штурмовиках не более 20 часов), понятно,
народ «не обкатанный», требующий хоть минимальной
программы обучения в составе вновь сформированных
звеньев, эскадрилий, да и всего полка. Тренировка в груп­
повой слетанности, бомбометании и воздушной стрельбе и
была их основной задачей. Уделялось большое внимание
самолетовождению и тактике. И с этими, еще не оперив­
шимися юнцами, на равных — плечо в плечо, проходил
необходимую боевую подготовку и секретарь партбюро
полка старший политрук Касимов М. И. Заветная его
мечта сбывалась.
Обкатывались новенькие самолеты и моторы, устра211

иялись дефекты. Легкие в управлении, пропахшие све­
жей краской, цельнометаллические красавцы бесконечно
радовали глаз.
Пополнился полк техническим составом и впервые да­
ж е — девушками: секретарь-машинисткой и двумя уклад­
чицами парашютов.
Немало интересных событий в жизни полка произошло
за это время. Но особенно впечатлял завод, где собира­
лись самолеты. Агрба хорошо помнил его во времена дис­
локации, т. е. с ноября 1941 до февраля 1942 года. Заво­
да как такового по сути дела еще не было. Спешнб пе­
ребазировавшись из Воронежа, он только обстраивался,
хотя давал уже продукцию. Станки, оборудование лежали
прямо под открытым небом, на пустыре. На глазах воз­
водились стены, прокладывались необходимые коммуни­
кации. Все налаживалось на ходу: производство, снабже­
ние, жилье, питание. Люди жили в землянках, удвоен­
ных палатках, обогревались времянками. Не хватало одеж­
ды, продуктов и все это в тяжелейших погодных усло­
виях: в осеннюю слякоть, и зимнюю стужу. Сейчас по­
ложение заметно изменилось. По крайней мере основные
заводские цеха были под крышей. Появились склады, под­
собки и, конечно, столовые, стало лучше с жильем. В дан­
ный же момент подвеселило жизнь и лето: тепло, сухо,
в короткий перерыв можно поспать прямо под открытым
небом. Но летный народ никакими условиями быта не
удивить— плохими, равно как и хорошими. Их интере­
совали дела внутри цехов. И то, что они увидели, пот­
рясло: за невероятно короткое время были возведены та­
кие корпуса и так отлажен в них гигантский конвейер из
сотен различных станков, машин и оборудования, что
просто дух захватывало от такой мощи. А с каким нап­
ряженным вниманием трудятся рабочие на каждом участ­
ке этой беспрерывной и, казалось бы, бесконечной техно­
логической цепи, обрабатывают каждую деталь, ведут
монтаж каждого узла, сборку всего комплекса! Между
тем большинство рабочих — подростки 15—16 и пожилые
60 и старше лет. И очень много — женщин. Смена — 12
и более часов в сутки!
«Экскурсанты» — бывалые фронтовики и те были бук­
вально поражены увиденным. Борис Лозоренко, в прош­
лом отменный токарь, даже воскликнул:
— Вот это самоотверженность! Глазам не верится...
Сколько же в нас, братцы, таится неизведанной силы. А мы
все доискиваемся, где живет чудо? Да в нас оно живет —
в наших руках и желании.
212

— Вы очень четко сформулировали мысль, товарищ
летчик, — ответил Борису, но как бы и обращаясь ко всем,
представительный на вид инженер, выполнявший роль
экскурсовода, — вобравший в себя всю народную силу
наш единый кулак и есть то чудо, способное нанести гу­
бительный удар по цели, т. е. по фашизму. Сил хватит,
желания тоже.
Тут вмешался в разговор довольно пожилой рабочий:
— Сил-то хватит у нас, к примеру, у рабочих, а вот
вас, извините, товарищи военные, спросить охота, — сколь­
ко еще будем отступать? Только воспряли духом после
Москвы и на вот тебе— обратно пятки смазываем: на
Керченском, под Харьковом, а теперь и вовсе фашист
воспрял — прет гад по всему южному участку фронта,
давит сапожищем наши советские пашни, терзает мирный
люд... А мы что же — обессилели, изнемогли?.. Только
глотку драть горазды. «Гремя огнем, сверкая блеском
стали... »Сталь-то мы вам даем, а где же он, ваш огоньто?
Говорил все это рабочий почему-то Агрбе и Лозоренко, недобро поглядывая на их ордена, но ответ захотел
получить у майора Касимова, видно, две шпалы на его
петлицах внушили рабочему доверие.
Воцарилась минутная тишина. Без вины виноватый
Касимов собрался с мыслями:
— Вы правы, товарищ, — сказал, будто извинился, —
ситуация на юге — это тяжелая для нас неожиданность...
Как всегда окрылились успехом, недооценили сил против­
ника... А их оказалось еще немало, по крайней мере
больше, ‘чем мы полагали. Но и нельзя не заметить, —
голос майора окреп, — не тот уж немец-то... Не может он
теперь наступать по всему фронту. Хоть и сосредоточил
большие силы — танковые, Авиационные, но ведь лишь
на южном крыле советско-германского фронта. И я убеж­
ден — остановим мы его и скоро. Только дайте срок и...
побольше вот этих могучих стальных коней, — он указал
на стоявшие в цеху славные Илы.
— И на том спасибо... За нами дело не станет.
Посещение завода надолго впечатлило летчиков. За­
цепили душу слова рабочего. Были и разговоры на эту
тему.
— Ну, как дал прикурить рабочий-то, а? — заметил
Семико.
— И-очень даже правильно дал. Они тут вкалыва­
ют — «Все для фронта, все для победы», — а победы по­
ка не видать, — ответил Макаров.
2>3

— А ты думаешь, колхозникам легче? — не столько
спросил, сколько поддержал его Смирнов.
— Да за что только терпит такие муки многостра­
дальный народ наш, — вздохнул Антонов.
— За маленький пустячок, — не скрывая раздражения
заметил Акимов, — всего лишь за Свободу и Независи­
мость нашей Родины, чтобы даже такой, как ты, Антонов,
сменил свою скулежку на улыбку и радость.
Да, эффект от экскурсии был заметным: укрепилась
уверенность в технике, возросла решимость.
— Быстрее подготовиться, быстрее на фронт! Еще бес­
пощаднее громить врага! Очищать Отчизну от скверны!
Это будет нашим ответом на трудовой подвиг народа, —
выразил настроение всего полка Агрба в беседе с това­
рищами.

Глава

IV

НАД ЗНОЙНОЙ ИЗЛУЧИНОЙ ДОНСКОЙ

ВНИЗ ПО ВОЛГЕ-МАТУШКЕ ИЛИ ЗДРАВСТВУЯ,
СТАЛИНГРАД

18 июля был получен приказ готовить полк к отправ­
ке — в распоряжение командующего ВВС Воронежского
фронта.
Наземный эшелон полка ушел 20 июля, а 21 — летный
состав, получив топографические карты, оклеил их и,
проложив и изучив маршрут, ознакомился с новым райо­
ном боевых действий. Летчики были рады.
— Наконец-то! Ура! Вперед на Запад!
Вылет был определен на пять утра следующего дня.
В назначенное время командир полка первым начал
выруливать для взлета, но вдруг услышал в наушниках
срывающийся до крика приказ: «Вылет отставить, зару­
ливайте на стоянку!»
На бешеной скорости выскочила полуторка, человек
на ее подножке усиленно размахивал красным флажком,
давая понять, что вылет запрещен, надо поставить само­
леты обратно на стоянки...
Оказалось, поступил новый приказ: полк направить не
на Воронежский, а на недавно созданный Сталинградский
фронт и он должен прибыть туда завтра, 23 июля. Ос­
тавалось одно: техническому составу осмотреть и дозап­
равить самолеты, летчикам — сдать карты Воронежско­
го направления и, получив Сталинградские, заново про­
вести подготовку, но теперь уже за гораздо меньшее вре­
мя. Но и тут вышла закавыка: не оказалось карт нового
района (самолет с ними и необходимыми радио- и нави­
гационными данными на борту только что вылетел из
Москвы). Хорошо что в штабе Запасной авиабригады на­
шелся экземпляр старой карты до Сталинграда включи­
тельно, и летчики до прихода самолета коллективно изу­
чали предстоящий маршрут. Самолет с картами призем­
215

лился около полудня. Таким образом, только лишь ос­
таток дня был посвящен основательной подготовке к пе­
релету на Сталинград. Вот тебе и «вперед на Запад!»
В 4 утра следующего дня самолеты полка легли на
маршрут с курсом на юг, как поется, «и мы грянемте,
ребята, вниз по матушке по Волге»...
Полк, как и многие другие части, перебрасывался в
район Сталинграда не случайно. Там для советских войск
складывалась очень тяжелая обстановка. Из-за крупных
недочетов в организации и ведении боевых операций со­
ветские войска в мае 1942 года потерпели тяжелое по­
ражение на Керченском полуострове и юго-западнее Харь­
кова, в результате лишились превосходства в силах, упус­
тили инициативу и перешли к оборонительным действиям.
Крупная вражеская группировка в составе 6-й обще­
войсковой и 4-й танковой армий с задачей окружить наш
Юго-Западный фронт, 28 июня начала наступление в
двух направлениях: Волчанск—Воронеж и, совместно с
1-й танковой армией, — Купянск — Старобельск — Кантемировка. Окружить наши войска она не сумела, однако,
стремительно наступая, к середине июля вышла в боль­
шую излучину Дона.
Ставка Верховного Главнокомандования провела ряд
стратегических мероприятий по созданию обороны. По
Дону от Павловска до Серафимовича развертывались от­
ходившие войска, а на рубеж Клетская, Суровикино, Су­
воровский, (иск.) Верхняя Курмоярская были выдвину­
ты из резерва свежие армии. Все эти войска 12 июля
объединились в Сталинградский фронт под командова­
нием генерал-полковника Еременко А. И., имея задачей
прочную оборону — преграду для дальнейшего наступле­
ния противника.
Немцы нацелили на Сталинград 6-ю армию, предва­
рительно усилив ее двумя танковыми и двумя армейски­
ми корпусами, а также основные силы 4-го Воздушного
флота и 8-го авиационного корпуса (всего до 1500 само­
летов, преимущественно истребителей Ме-109). Это в 2
раза больше, чем у нашей 8 ВА.
17 июля действиями передовых отрядов 62 А (коман­
дующий генерал-майор Колпачки В. Я., с сентября —
Чуйков В. И.) на реке Чир начался оборонительный пе­
риод битвы за Сталинград, который продолжался до 18
ноября 1942 года...
Агрба хорошо знал Поволжье от Куйбышева до Ста­
линграда. Прилегающие к ним районы от Урала и З а ­
падно-Казахстанских степей на востоке, до Пензенской,
216

Тамбовской и Воронежской областей на западе — он об­
летел еще, когда учился в летном училище. И сейчас,
пролетая над ними, он с интересом узнавал приметные
места.
Заволжские степи и холмистые равнины, разрезанные
Волгой, были столь бесконечны, что, казалось, не оси­
лить их даже мощному мотору, стальным крыльям.
А Волга?! Плавная, величаво-бесконечная, «Красави­
ца народная...» — как пели люди совсем недавно, — даже
она оказалась под угрозой! Надсадно защемило сердце.
И настроение испортилось вконец. Радостные, яркие цве­
та довоенной жизни поблекли, уступая место кровавому,
настоящему, облекая милые сердцупросторы в конкретные
ориентиры конкретного боевого маршрута, не спеша появ­
ляющиеся на горизонте и уходящие^ прочь за самолет.
Вместе с ними уходила вдаль бесконечная земля россий­
ская, всплывала в памяти неувядаемая история народная...
Пять веков отделяло сегодняшнюю Русь от татаро-мон­
гольского ига, продиктованного раздробленностью рус­
ских княжеств, междоусобьем, духом великой строптивос­
ти и чванства перед собратом, бессильных, меж тем, про­
тивостоять высокоорганизованным, единосплоченным ор­
дам Чингисхана. Освобождение Руси опиралось на един­
ство и хранилось в нем. И вот теперь, спустя века, иные
цивилизованные орды посягнули на свободу этой страны —
по-воровски, ударом в спину, рассчитанным на расте­
рянность, замешательство и... опять же на то, что разно­
племенный Союз рассыплется как карточный домик, и
им удастся их проглотить поодиночке...
Мерно гудел трудяга-винт, мощно вгрызаясь в толщу
упругого воздуха и отбрасывая его массы назад, будто
проникал в грядущее и провожал в историю уходящее.
Как бы в подражание ему, мысли Агрбы становились
беспокойнее, пытливее...
Мог ли он представить когда-нибудь хоть на секунду,
что эта великая река, спокойно несущая свои воды в глу­
бине страны, будет вот так сопровождать его на бой за
защиту ее от новых варваров? Никогда! Однако это слу­
чилось. Как? Почему?
Вероломность врага и внезапность его нападения? Да,
конечно. Особенно для армии, как говорится, в оператив­
но-тактическом плане, в том смысле, что она не знала
времени удара, не была отмобилизована, подтянута к
границам и развернута для того, чтобы сразу же дать
достойный отпор врагу. Всякому ясно, есЛи, подобрав­
217

шись исподтишка, ударить неожиданно и наотмашь, да
еще превосходящей силой, можно сразить наповал даже
«вооруженного до зубов». А мы только мечтали о «зу­
бах». Не только мечтали, а и выращивали их, ибо знали,
что война с фашизмом неизбежна. Но за отведенное ис­
торией время мы не могли физически вырастить и нато­
чить так и столько, как и сколько надо было для того,
чтобы успешно отразить натиск многочисленных, остронаточенных чудовищных клыков фашистского зверя, взра­
щенных по самому последнему слову науки и техники с
помощью обильной золотой инъекции американо-англий­
ско-французских монополистов. Мы же рассчитывали
только на свои силы и средства, которых, ах как было
недостаточно. Откуда мог быть достаток? Войны — четы­
ре года империалистической и почти пять лет граждан­
ской — опустошили, разорили страну от края до края и
дотла. И на этом выжженном и выветренном пустыре по­
луголые и полуголодные создавали заново экономику. Не­
слыханными темпами! В неслыханно короткие сроки! За
каких-нибудь десять-пятнадцать лет она была все же соз­
дана так, что могла удовлетворить минимальные потреб­
ности. В тридцатые годы она еще поднималась, набира­
ла силу. И имела целью в первую очередь накормить,
одеть, просветить свой народ, ибо любая идея тогда лишь
полнокровна, когда доказана реальными благами. Хлеб,
хлопок, уголь, нефть, сталь и пр. пр. — все это шло во
благо народному хозяйству, где танк или самолет (имея
жизненно важное значение) уступали все-таки перврначальное место трактору, комбайну, заводу или фабрике
мирных нужд, оросительному каналу в обезвоженных зем­
лях, электричеству в глухих деревнях, постройке школ,
больниц, жилья и т. д. Но это не означало «запущеннос­
ти» вопросов обороны. Развитию военной индустрии, нау­
ки и техники уделялось большое внимание. В соответ­
ствии с духом времени реорганизовывалась и (Красная
Армия. Готовились кадры. С вооружения снимались ус­
таревшие типы, создавались взамен новые, особенно тан­
ки, самолеты, артиллерия. Но их было еще до обидного
мало. Развивающаяся промышленность не успевала. Да
и не следует забывать при всем том, что Страна Сове­
тов и после гражданской войны, по сороковой включидельно, почти беспрерывно вынуждена была вести бое­
вые действия, то насильно навязанные ей, то вызванные
необходимостью помочь дружественным соседям и брать­
ям по классу в отражении империалистической агрессии:
Китай, «Озеро Хасан» и «Халхин-Гол», Испания, «Линия
218

Маннергейма»... На все это требовались субсидии и все
из того же народного кармана. А их-то, денег этих, не
хватало. Вот и получается, что причины неудач на войне
и удач тоже, зиждутся прежде всего на экономике, на
финансах.
Крайне не хватало и времени. Мы очень спешили и
не успевали. Случайно ли правительство всячески ста­
ралось оттянуть начало войны. Враг это видел, Он прек­
расно понимал, что ждать еще год-два, значит дать Со­
ветам возможность подготовить в полной мере и тыл,
и армию с нужным количеством и качеством техники и
оружия. И если Пакт о ненападении мы подписали с
целью выиграть время, то фашистам он нужен был для
того, чтобы заранее подготовиться всемерно, но скрыт­
но. И время начала войны выбирает он так, чтобы было
выигрышно ему. «Блиц-криг» он и начал вероломно с
тем, чтобы застать врасплох своего неподготовленного,
следовательно, пока еще слабого противника.
Июнь 1941 года для разведки и руководства страны,
то есть в стратегическом плане, не был внезапностью. Но
для народа и армии стал началом испепеляющего урага­
на. И для армии имело значение тогда не то, кто вино­
ват в этом, а то, что она начала войну в тяжелейших для
себя условиях. А если к этому добавить, что многие сот­
ни опытных, «обстрелянных» командиров и политработ­
ников исчезли, а вместо них пришли молодые, недоста­
точно опытные и обученные, то станут ясными все причины
невзгод и тяжести начального периода войны, в том чис­
ле потеря громадного количества самолетов на аэродро­
мах под ударами внезапно налетевших на рассвете «юнкерсов» и «мессеров», позор отступлений, окружений, сда­
чи в плен и т. д...
Но могло быть еще трагичнее, если бы не героизм и
отвага подавляющего большинства бойцов и командиров
Красной Армии, стойкость и смекалка многих военачаль­
ников, смелость и находчивость тысяч и тысяч советских
naTpnoTOBj т. е. если бы не проявлялись их высокие мо­
рально-боевые и нравственные качества. Гастеллы, Кос­
модемьянские, Матросовы, Смирновы, Чайкины, Коше­
вые, Тюленины, Шевцовы, Туркеничи, Громовы и Земнуховы рождались именно в те суровые для страны време­
на. И не случайным был их единый немеркнущий под­
виг, как не случайными были мощный напалм «катюш»
осенью 1941 года, лихие атаки грозных ИЛов и знамени­
тых Т-34 с конца 41-го и начала 42-го. На пустой почве
взрастает только пустота, в крайнем случае чертополох.
219

Появились прекрасные всходы, следовательно, она, эта
почва, была засеяна отборным зерном советской мощи
и только требовала нужного срока, чтобы взойти и окреп­
нуть. Чем дальше, тем больше будет этих неодолимых
всходов. Это и есть залог наших грядущих побед. Нет,
не видать фашистам красавицы Волги, не пить из нее
воды! Не так уж далеко то время, когда великая река
засияет. радостной улыбкой и станет тем рубежом, отку­
да начнется закатный путь фашизма. Гитлер будет разбит
так же, как в свое время Александр Македонский и Юлий
Цезарь, Чингисхан и Тамерлан, Карл Великий и Наполе­
он... Фашистская империя развалится так же, как и ког­
да-то Римская, Византийская, Великоордынская, Осман­
ская и прочие империи. А расчеты Гитлера на раскол
советских народов никогда не оправдаются — другие вре­
мена, другие основы, сами народы другие, осознавшие
свою историческую роль, спаянные едиными священными
и благородными целями, способными удесятерить их силы.
Вот эти силы и разгромят новоявленного завоевателя.
Это несомненно... Так приблизительно думал Агрба. Так
думали и в этом были уверены все советские люди того
времени. Они искренне верили тому, что сложилось в од­
ной шестой части земли. Эта вера была свята. И, разу­
меется, мысли не допускали, что уже через 50 лет можно
будет без особых трудов развалить такую могучую дер­
жаву, причем руками собственных сынов и дочерей, наце­
лить . ее на такой путь, какой во сне-то видеть для них
было бы несусветным кошмаром.
Вот так, того, чего не сумел достичь Гитлер даже це­
ною жизни восьми миллионов немецких парней и милли­
ардами марок, добились сегодня Коль и Буш, не заплатив
ни единой жизни своих сограждан, ни единой марки, ни
единого цента...
Самолет слегка качнуло. Киазим осмотрелся — все
нормально, группа идет спокойно по намеченному пути.
Перевел взгляд на землю. Впереди показался характер­
ный изгиб двойного русла Волги, перед ним населенный
пункт. Все верно. Это Балаково. Значит пролетели час.
Сверил по часам. Так и есть. А вон слева бежит к Волге
красивая речка — это большой Иргиз. Напротив его
устья, на правом берегу Волги, городок Вольск. Камал
Багаутдинов говорил, что там у него были хорошие друзья
и родственники. Знают ли они, что с Камалом? Да, жал­
ко, погиб, уж постоял бы он за свои родные места, и
многие из «фрицев» обрели бы по-над Волгой могилу...
Побывал в этом городке и Агрба. Однажды волейбольная
220

команда его училища провела здесь ответную игру с ко­
мандой технического училища. После матча решили ис­
купаться всей командой (заодно и болельщики) в Волге.
Запомнился Миша Мустафин, местный рекордсмен поплаванию. Он-то и подбил ребят на «слаб9» переплытьВолгу туда и обратно. Поплыли человек пятнадцать. Но
уже через 50—70 метров вернулись трое, почти с сере­
дины реки — пятеро, один чуть не захлебнулся... Короче
говоря, переплыли шесть человек, но обратный водный
путь осилили только трое: Миша Мустафин, Леша Во­
робьев (тоже коренной волжанин, из Куйбышева) и он,
Киазим.
А вот небольшой городок Маркс, через сорок кило­
метров будет Энгельс. Немецкие названия, а как дороги.
Видно, не в фамилиях дело, а в людях...
Говорят, немцы Поволжья встретили «хлебом-солью»*
наших десантников, под видом гитлеровцев высадивших­
ся на их территории? Если это так, не хотел бы Агрба
иметь за своей спиной такой «надежный» тыл... Но неукладывалось в голове и то, что все они до единого «нес­
ли» этот «хлеб-соль». А ведь выселили всех поголовно...
Нет, Эльза, искренне любившая Лешу Щербакова, и
друзья Агрбы Эрнест, Карл и многие другие никогда не:
согласились бы стать «пятой колонной». А такие, как они,
составляют подавляющее большинство советских немцев.
Где они теперь? Нет, это не классовый подход, а скорее
всего необдуманная перестраховка...
Справа показался Саратов, а прямо перед носом —
Энгельс, где знакомо все до каждого кустика, до каждой
тропинки и камешка. Энгельс! Четыре года молодости,
давших основы летного мастерства...
Именно здесь группа произвела сейчас промежуточ­
ную посадку на заправку и осмотр самолетов. И снова:
воспоминания, воспоминания...
И снова полк на взлете. Курс — Камышин. А через:
полчаса с лишним, держась правее Волги, вдоль речки;
Иловля, вышли на конечный пункт маршрута (КПМ).
Здесь уже начиналась прифронтовая полоса, где могли
шнырять «мессера»-охотники, и не случайно Агрба услы­
шал в наушниках голос командира:
— Внимание! Усилить осмотрительность!
Через 35 минут после Камышина в 7 часов 35 минутполк благополучно совершил посадку на аэродроме Песковатка, в 50 километрах западнее Сталинграда, на ле­
вом берегу Дона.
221

*

*

*

Итак, он снова на фронте, теперь уже на Сталинград­
ском! Как-то встретит его этот фронт, как пойдут дела —
эти вопросы волновали каждого в полку. Разумеется, они
еще не представляли масштабов и значения предстоящих
здесь сражений и, конечно же, не могли предвидеть, что
слово «Сталинград» превратится со временем в емкое и
священное понятие (волнующее душу не только участ­
ника Великой Отечественной, но и любого знающего ис­
торию Родины, историю войн), вобравшее в себя вдох­
новенное чувство гордости и достоинства. Но сколько от­
важных сердец будет отдано за это! Каждый воздушный,
танковый и рукопашный бой превратится в подвиг! Ство­
лы зенитных орудий накалятся добела, прикрывая небы­
вало плотным огнем боевые порядки наступающей пехо­
ты, танковых и механизированных колонн. А пока... им,
вновь прибывшим, время отпустило короткий миг, чтобы
оглядеться, пообвыкнуть >в новой обстановке, поставить
самолеты в капониры и...
Над аэродромом в строю, применявшемся только на
парадах, появилась группа из 24 «Ме-109». Полагая, что
она идет на аэродром, люди разбежались по щелям. Од­
нако «мессеры», резко развернувшись на 90 градусов,
один за другим стали пикировать на соседний аэродром,
где стояли наши истребители...
Послышались взрывы бомб и снарядов. Фашисты, вы­
ходя из пикирования, делали разворот с набором высо­
ты точно над аэродромом штурмовиков и снова перехо­
дили в атаку, педантично, не отвлекаясь на другие цели.
Взмыла вверх восьмерка наших истребителей и тут же
была оцеплена группой прикрытия «мессеров»... И зак­
ружились две «карусели»: внизу — штурмующих наземную
цель, наверху— ведущих воздушный бой. И так 15 ми­
нут, растянутых в вечность...
Кончилось все внезапно, как и началось.
*

*

*

После налета полк был построен перед землянкой,
предназначенной для КП. Командир 226-й штурмовой
авиадивизии полковник Горлаченко сообщил в общих чер­
тах о боевой обстановке на фронте,' поставил предвари­
тельные задачи и, отпустив техников, пригласил летчи­
ков и весь руководящий состав полка в землянку. Там
он детально рассказал о характере боевых действий во222

обще, наземного и воздушного противника в особенности,
показал на карте расположение своих и вражеских войск
и в заключение подчеркнул:
— Обстановка на нашем фронте грозная, весьма опас­
ная, но не безвыходная. Все зависит от нас, от умения и
организованности всех наших войск. Безусловно, бои бу­
дут жестокими, как говорится, не на жизнь, а на смерть
и совершенно в новых для вас условиях. Готовность № 3*
для полка в 5.00 27 июля. Тщательно изучить район бое­
вых действий, аэродромную сеть противника и свою, все
характерные ориентиры, ежедневно, ежечасно уточнять
на карте оперативную обстановку. Штурман дивизии про­
ведет занятия по способам прицеливания при бомбоме­
тании с горизонтального полета и с малых углов плани­
рования с разных высот, а также по особенностям само­
летовождения в полосе фронта.
*

*

*

А между тем обстановка на фронте менялась очень
быстро и неблагоприятно для нас. В день прилета полка
основные силы 6-й немецкой армии начали новое наступ­
ление: одной группировкой с северо-запада на ВерхнеБузиновку и Каменский, другой — с юго-запада на Ка­
лач, имея целью окружить и уничтожить советские войска
в большой излучине Дона и, развивая наступление, с ходу
овладеть Сталинградом. Левофланговой группировке про­
тивника удалось прорвать фронт 62-й армии и к исходу
25 июля, пройдя. за три дня более ста километров, под­
вижными войсками выйти к Дону в районе Каменский,
ниже по Дону, на правом его берегу, километров 20 от
аэродрома полка. Правофланговая же группировка про­
тивника, наступавшая с юго-запада на Калач, вышла
к Дону на участке Суровикино — Нижнечирская. Тогда
же наши, вновь сформированные объединения генералов
Москаленко К. С. и Крюченкина В. Д. при поддержке
авиации, нанесли контрудары, благодаря которым уда­
лось приостановить дальнейшее продвижение фашистских
войск — план гитлеровского командования по захвату Ста­
линграда ударом с запада силами одной 6-й армии был
сорван. Войска последней до подхода с Запада двух
армейских корпусов вынуждены были приостановить нас­
тупление. Однако положение наших войск оставалось тя­
желым. Оба фланга 62-й армии были глубоко охвачены
противником. Вышедшие в двух местах к Дону немецкие
войска готовились нанести удар по Сталинграду.
223

« И Ш А ГУ НАЗАД! — В Е Л Е Н И Е РОДИНЫ УСТАМИ В ЕРХ О В Н О ГО

28 июля 568-й шал был выведен из опасной зоны и
посажен на аэродром Конная километрах в 20-ти севе­
ро-западнее Сталинграда, где базировались и два дру­
гих полка дивизии.
В 5.00 29 июля 15 экипажей полка заняли готовность
№ 1. Задача — удар по правофланговой группировке 6-й
фашистской армии. И вот перед самым запуском двига­
телей майор Хомутов отменяет вдруг вылет...
Приказ — немедленно построить весь полк у команд­
ного пункта.
Комиссар 226-й шад, высокий, статный с тремя «шпа­
лами» на петлицах и с нашивными красными звездами
на рукавах, сосредоточенно оглядел полк. Строй замер.
Внимание приковано к листам в руках комиссара. И вот
торжественно строго, отчетливо и резко, словно высекая
кованый строевой шаг, комиссар начал читать:
«Приказ Верховного Главнокомандующего
№ 227 от 28 июля 1942 года
Товарищи бойцы, командиры...
...Враг бросает на фронт все новые силы и, не счи­
таясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвет­
ся в глубь Советского Союза, захватывает новые районы,
опустошает и разоряет наши города и села, насилует, гра­
бит и убивает советское население...
...Наши войска между тем без серьезного сопротив­
ления и без приказа Москвы оставили Ростов и Новочер­
касск, покрыв свои знамена позором...
...Советские люди, для которых Красная Армия всег­
д а была любимицей, теперь теряют в нее веру за беско­
нечные отступления...»
Беспощадные слова кромсали угрюмо давящую тиши«у раннего утра. Суровые, до предела обнаженные своей
правдивостью, они как бичом хлестали лица и, словно
налитые свинцом, прошивали сердца и души.
А беспечный жаворонок, зависнув в прошкваренном
огнями небе, творил извечную свою песнь о счастье, ми­
ре, любви, надеждах и желаниях, о родном пороге и ма­
теринских глазах, о хрупких руках любимой и доверчи­
вом взгляде ребенка — словом о том, что нуждалось в
защите и оставалось пока безжалостно оголенной ми­
шенью...
Люди оцепенели, не замечая боли до крови прикушен­
ных губ, иные хмуро сверлили глазами землю, желая
скрыть истинное состояние души. Но всеобщего потря.224

сения скрыть было невозможно — каждый чувствовал се­
бя виноватым за оставленные земли.
«Простите, мать и отец, прости, жена, сын и ты, род­
ная сторонка, что я не могу пока надежно защитить вас
от глумления чужеземной сволочи, простите, простите...»—
читалось в глазах каждого бойца.
Комиссар все продолжал:
— «...Земля наша хоть и велика, но не безгранична...
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный
призыв. Надо упорно, до последней капли защищать каж­
дую позицию, каждый метр советской территории, цеп­
ляться за каждый клочок советской земли и отстаивать
его до последней возможности... Мы должны установить
в нашей армии строжайший порядок и железную дис­
циплину, если мы хотим спасти положение и отстоять на­
шу Родину...»
Тяжко падали слова приказа и о том, что не должно
быть места трусам... Их ждут всеобщая ненависть и през­
рение... Если все же они появятся, неминуема суровая
кара по всей строгости советских законов военного вре­
мени... А чтобы они не укрывались за чужими спинами,
не поглядывали назад... будут созданы заградительные
отряды...
Заглядывая вперед, скажем — найдутся людишки, уви­
девшие «соль» приказа в этих заградотрядах. Для таких
понятия: «сыновний Долг», «честь», «совесть» — пустые
слова, ибо спасение собственной, шкуры было главным
для них и единственным. Были среди них и извечные
ворчуны, маловеры и просто сомневающиеся. И спустя
многие годы, выжившие, уцелевшие за счет чужих жизней,
отлежавшиеся в потаенных норах, выползут они в подхо­
дящий для них момент, чтобы осквернить память погиб­
ших, глумливо высмеять, а то и просто списать на нет
массовый подвиг всего советского народа, отведя решаю­
щую роль Победы не их патриотизму, не их самоотреченной любви к Родине, а взведенному курку заградотряда... Так это будет, но потом. А пока они стоят еди­
ным строем и попробуй разбери, кто тут трус, кто скеп­
тик, а кто — герой...
«...Отступать дальше — значит загубить себя и вместе
с тем нашу Родину... Ни шагу назад без приказа высше­
го командования!»
Долгая, гнетущая тишина поглотила, казалось, все­
ленную. Прервал ее четкий и ясный голос комиссара:
— Товарищи! Любой исторический документ диктует­
ся предложенными обстоятельствами. Этот приказ осно­
8 Заказ 39

225

ван на тех обстоятельствах, которые допустили врага к
Волге... И пусть не покоробит вас чрезвычайная мера —
она для труса и предателя, нам же, славным сынам Оте-.
чества, отведена роль защитников, освободителей много­
страдальной земли нашей. Так не посрамим возложенной
на нас почетной миссии и вспомним слова сына Россий­
ского — политрука Клочкова «отступать некуда — позади
Москва». А можем ли
Лейтенант Феоктистов С. А.
Гитлеру не удалось войти в Москву, в мой родной го­
род, прямым ударом с Запада и принять парад своих
войск в честь победы над нами... Парад сорок первого,
конечно, состоялся... да только в честь победы Великого
.Октября, а значит — в честь наших будущих побед. Па­
радный вход оказался фашистам не по зубам, и они ре­
шили добить нас с тыла, как говорится, со двора. Не
бывать этому! До последнего буду держать свой штур­
вал, а если откажут руки — зубами буду рвать вражьи
глотки...
Лейтенант Большаков В. М.
Мой Ростов в руках фашистских зверей. Клянусь жес­
токо отомстить им за это. Отсюда, с волжокой земли,
настигнет их расплата. Не пройти фашисту к Волге, к
Сталинграду!
Клянусь тебе, отец! Клянусь тебе, мать и земляк, кля­
нусь и всему народу, что не допущу позора отступления!
Капитан Кудряшов В. Д.
Совсем рядом, вот он, рукой подать, мой родной Са­
ратов! А там, чуть выше, и Ульяновск — священный го­
род— Родина великого Ленина, нашего дорогого Ильича.
Так можем ли мы позволить, чтобы сапог гитлеровского
палача осквернил их улицы, втоптал в грязь святыню
Страны Советов? Или мы только по учебникам талды­
чили про историю Революции? Иль не Ленин, а замор­
ский дядя умыл нас неумытых, научил свободно дышать?
230

Стыдом и позором наливается сердце, следящее за «слав­
ными» нашими делами, допустившими врага к Сталин­
граду: смотри, отец и мать, на сына, это он готовит
вам «безмятежную» старость в фашистских душегубках!
Смотри, сын, на отца, сулящего тебе «счастливое дет­
ство» в наручниках Дахау. И ты, жена, вспомни люби­
мого мужа, когда глумливый гад протянет к тебе рыжую
похотливую лапу... Далеко зашли мы, друзья, и я так
скажу: трусу — пуля, герою — слава, середке — не бывать.
Воентехник 2 ранга Макаров В. И.
Надежная, без единого отказа работа всей авиацион­
ной техники и вооружения — вот твердое слово техниче­
ского состава нашего звена и наш посильный вклад в
добросовестное выполнение исторического приказа. Если
потребуется, мы с оружием в руках готовы защитить го­
род Сталина и великую реку Родины. Убежден, так ду­
мают и так поступят все авиационные специалисты полка.
Старший политрук Касимов М. И.
Сталинградская земля, политая кровью наших дедов
и отцов, священна. Так же как и Сталинград, покрывший
себя легендарной славой еще в годы гражданской войны,
она должна удвоить эту славу в грядущей битве. А ина­
че нельзя нам, товарищи... Вопрос поставлен четко — быть
нам или исчезнуть с лица своей земли.
«Костьми лечь, врага бы разбить лишь!» — вот что
должно стать девизом каждого воина нашего полка. Но
победа добывается кровью и потом, высоким воинским
мастерством, гранитной стойкостью, исключительной бое­
вой сплоченностью и дисциплиной. Помните об этом, то­
варищи, и боевая удача будет всегда сопутствовать вам.
Касимов смолк, вглядываясь, казалось, вдаль. Лицо
его медленно заливалось волной лихорадочного румянца.
Но, стараясь сохранить прежнюю уравновешенность, он
сказал:
— Больше года отступаем... Испытываем терпенье на­
рода, партии, правительства. Так пусть же приказ этот
всколыхнет совесть каждого, пробудит от иллюзий «бес­
кровных побед», наполнит благородной яростью сердца
наши, и враг тогда, поверьте, — на веки вечные запомнит
это слово — Сталинград.
Майор Хомутов Н. Д.
Дорогие товарищи! Вижу по вашим лицам, по вашему
душевному настрою, по вашим высказываниям, наконец,
что каждый член нашей родной полковой семьи понял
основное требование приказа Верховного Главнокоман­
231

дующего: стоять насмерть, не щадить жизни для того,
чтобы нанести уничтожающий удар по фашистской нечис­
ти. Это священное требование должно проникнуть в соз­
нание каждого из нас, во все наши мысли и действия.
Бить врага наверняка — эта первая заповедь воинов
приобретает сейчас особое значение. От нас зависит сде­
лать битву под Сталинградом переломным моментом во
всей войне с фашизмом. А это значит: больше эффектив­
ных атак, умелого противозенитного и противоистребительного маневра и огня, тесное взаимопонимание и вза­
имопомощь, абсолютно надежная работа всей авиацион­
ной техники, четкое и безотказное действие всех систем
и агрегатов самолетов, двигателей,' вооружения и специ­
ального оборудования, их постоянная готовность к само­
му жестокому и напряженному бою.
Выражаю твердую' уверенность в том, что мы все
до единого с честью выполним приказ Верховного Глав­
нокомандующего Маршала Советского Союза товарища
Сталина, умелыми и эффективными ударами по фашист­
ским ордам, мужеством и отвагой покажем образцы вы­
полнения своего высокого патриотического долга перед
матерью-Родиной, перед рабочими и крестьянами всего
мира. Так поклянемся же биться до последнего удара
сердца, но не допустить врага к Волге!
— Клянемся! — дружно ответил полк.
— Погибнем, но Сталинград не отдадим!
— Клянемся!
— Никогда, нигде и ничем не запятнаем чести за­
щитника Отечества! Отстоим Родину Ленина, ленинизм
на деле — социалистическую Родину!
— Клянемся! — мощно раздался голос полка. И было
ясно, что люди готовы немедленно ринуться в смертель­
ную схватку с заклятым врагом, что в их душах утверж­
далась новая вера в свои силы и решимость биться до
конца. «Умрем, но не пропустим врага!» — таков был
настрой полка.
Только один Шелопутнов стоял с растерянно застыв­
шим взглядом. Но этого не заметил даже комиссар. Он
был переполнен волнением.
— Благодарю вас, дорогие товарищи, — сказал он,—
за готовность без колебаний, не жалея ни сил, ни даже
самой жизни выполнять приказ Верховного Главноко­
мандующего. Я так и доложу командованию дивизии и
Главнокомандующему ВВС. Желаю вам успехов в вы­
полнении почетных и ответственных задач, — и, приложив
руку к козырьку фуражки и отойдя от строя, направил­
232

ся к командному пункту дивизий. Командир полка громко
и торжественно скомандовал:
— Боевая задача прежняя. По самолееетаааам! Лет*
чиков прошу на минуту остаться.
Технический состав направился к самолетам. Шли мол­
ча и сосредоточенно, переживая этот важный историче­
ский час страны, а то и всего мира, призванный осущест­
вить великий перелом на всех фронтах Красной Армии,
от Белого до Черного и Каспийского морей.
— Наконец-то! — воскликнул Антонов.
— Да, приказ — что надо! — поддержал Макаров, —
крепкий, аж дух заходится, только пораньше бы...
— А «пораньше» товарищ Сталин на твою высшую
сознательность понадеялся,— невесело улыбнулся Аки­
мов...
— Выходит я?..
— Выходит — мы. Все мы, так сказать, проштрафи­
лись и нечего «стрелочника» искать — всем скопом вы­
лезать из позора надо. Кровью искупить позор за пору­
ганные наши земли...
Как и всём советским людям, им до чертиков надое­
ло отступать, больно и стыдно переживать горечь пора­
жений. Ох, как сильно хотелось бы им верить в повержен­
ность врага и торжество своей победы. И сегодня эта
вера прочно укрепилась в душах людей.
БОЕВАЯ ВЫУЧКА ЦЕНОЮ Ж И ЗН И

Тем временем к командиру полка подошел оператив­
ный дежурный и доложил:
— Товарищ майор, передали изменения на линии фрон­
та...
— Дайте взглянуть... Да, изменения. Пока небольшие,
но все же... Прошу сообщить летчикам.
Летчики внесли соответствующие коррективы на карт
тах.
— Теперь о небольших изменениях в боевом порядке
первой группы. За мной справа пойдет Шелопутнов, слева
остается Кудряшов, во 2-ом звене за Спорышевым спра­
ва Агрба, слева Борисов, в 3-ем звене Феоктистова будут
соответственно Окунев и Фигурин. Таким образом, спра­
ва меня прикроет Шелопутнов, сзади Спорышев с Агр­
бой и Борисовым. Во второй группе изменений нет.
— Все ясно, — ответили летчики.
Агрба, Лозоренка и Феоктистов переглянулись — да,
им было все понятно: командир составил первую группу

233

в основном из летчиков 2 аэ, к которой он был неравно­
душен, хотя всячески это скрывал. Заместителем поста­
вил ее командира, опытного и мужественного Кудряшова.
Один летчик был из управления полка — майор Спорышев, штурман с боевым опытом, толковый и смелый.
В первом звене были все «обстрелянные», а вот во вто­
ром и третьем преобладали «желторотики»: Борисов и
Фигурин, к примеру, имели на Ил-2 всего по 17—18 ча­
сов налета. О них-то больше всего и беспокоились друзья,—
как-то поведут они себя в первом, ответственном бою.
Настораживал, как всегда, и Шелопутнов, хотя на этот
раз был поставлен прямо-таки в «безвыходное положе­
ние» — не мог же он оставить без прикрытия командира
полка, да и зоркий глаз Спорышева и Агрбы будет сов­
сем рядом...
За этой девяткой, на дистанции огневого взаимодей­
ствия, шла шестерка во главе с заместителем командира
эскадрильи лейтенантом Большаковым. Всех вместе —
15 Ил-2 под прикрытием 8 Як-1.
— По самолетам! Взлет в 7.00.
Взлетали «старики» строем, молодые — одиночно. Соб­
рались над аэродромом на кругу, высота 150—200 метров.
Легли на маршрут, снизились на 50 метров и так шли
почти до самой линии фронта. Агрба машинально изучал
землю и небо. Как здесь все непохоже на Новгородчину!
Кругом ровные бесконечные просторы затканы зреющими
хлебами, сочной картофельной ботвой, местами изрезан­
ные балками и ложбинами. И куда ни глянь — бездонная
лазурь неба, не опаленная пока всемогущим лучом вос­
ходящего летнего ^солнца. Вот пересекли темно-серую
ленту шоссе и две зеркально блестящие нити железной
дороги на Калач. Справа станционные постройки и жи­
лые дома Нового Рогачика. А через две минуты блесну­
ла и, повернувшись влево на 90 градусов, побежала изви­
листая речушка с бахромчато-зелеными бережками. Это
сама Донская Царица. Она будет долго сопровождать
их, пока не встретится с Доном. И как бы приветствуя
ее, командир спускается ниже, остальные следуют точно
за ним. Самолеты — боевые кони — идут притаившись, нас­
тороженно. «Царица» нежданно сворачивает вправо, пе­
ресекает железную дорогу и удаляется, а группа, прижи­
маясь еще ниже, идет прямо по курсу «железки».
Командир внезапно делает «горку» метров на 100—
150 — это показался параллельно курсу справа сам Донбатюшка: в свинцовом блеске, грозно и выжидательно
прислушивался он, казалось, ко всему, что делается вок­
234

руг... Командир, снижаясь, дал команду: «Прибавить обо­
роты!» Это значит «пришпорить коней».
На повышенных оборотах «подхлестнутые» боевые ко­
ни снизились и полетели прямо над Доном, доводя ско­
рость полета-галопа до максимально возможной. Чудокони, чуя волю своих «седоков», волновались, горячились
и вдруг, энергично вздыбившись, устремились ввысь, а
достигнув назначенной высоты атаки — метров семьсот,
как бы замерли, осмотрелись и сразу же услышали ко­
манду вожака: «Приготовиться!»
Поднята «шашка» — движение головы-мотора вверх,
вниз — это значит группа на боевом курсе и с ходу «со
стороны» солнца будет атаковать врага. Брошен взгляд
вперед и вниз на землю: село Нижне-Чирская, за ним
цель — большое скопление танков — серовато-грязных
коробок, зловеще устремивших «хоботы»-пушки на Дон и
дальше на Восток. И машины, машины, загруженные людь­
ми и оружием... Они, видимо, даже не успели рассредо­
точиться или не сочли нужным...
Агрба посмотрел на первое звено. Шелопутнов держит­
ся на своем месте, хотя заметно ерзает. Командир идет
прямо, не шелохнувшись, значит прицеливается. Киазим
огляделся — чистое небо спокойно. Только Яки. наши ис­
требители прикрытия, сверху и сзади, мечутся из стороны
в сторону.
Пора и самому приступать к прицеливанию...
Впился взглядом в нужную точку на кромке крыла.
Сейчас визирная линия: глаз — точка на крыле — цель
совместятся... Вот и передний край площади, где скопи­
лись эти жутковатые «пауки». Ого, сколько их!
Ведущий покачал крыльями, из-под них оторвались
первые бомбы... Тут же Агрба и все другие нажали на
кнопки сброса, и целый рой остроконечных, тупорылых
стальных хвостатых цилиндров — «щучек» и «поросят»,
начиненных смертоносным и всеуничтожающим грузом,
ринулся вниз...
Атака удалась. Бомбы точно накрыли вражеские тан­
ки и машины: огонь, взрывы, паника и ни одного выстре­
ла по самолетам, значит и внезапность достигнута пол­
ная... Группа в тесном строю прошла минуту по прямой,
затем развернулась влево и взяла боевой курс на север,
параллельно Дону, следовательно, и линии фронта. Са­
молеты перешли в пологое пикирование. Цель — все та
же площадь, полная вражеских солдат, техники и оружия,
но теперь уже выбор и атака цели самостоятельно огнем
из пушек и эрэсами по оптическому прицелу. И вот из235

под крыльев первого’ звена потянулись языки пламени
и дыма, рождая напалмовые огненные хвосты... Это у нас
сработали самолетные «Катюши». Агрба «облюбовал» и
взял в прицел двух «пауков», выпустил по ним свои эрэсы, короткую очередь из пушек и — ура! — восемь ог­
ненных стрел превращают фашистские танки в черные
дымы. И взрывы, взрывы...
Пора выходить из атаки. И когда группа развернулась
вправо на Дон с тем, чтобы оттуда снова атаковать про­
тивника, меж ее самолетов засверкали, заплясали вере­
ницы трассирующих снарядов и пуль, чуть выше повис­
ли черные «шапки» — это опомнились вражьи зенитки.
Но группа уже перелетела Дон, чуть отвернулась вле­
во и, не более чем через полминуты, стала набирать
высоту с одновременным разворотом вправо. Сделав поч­
ти полный круг над своей территорией, снова вышла к
цели с юго-востока, и, как только Дон остался позади,
атаковала цель пулеметно-пушечным огнем.
И что тут началось! Казалось, раскололось, рассыпа­
лось на жаркие осколки само небо от бесноватого вражье­
го огня. И некуда податься от трассирующих очередей
зенитных пушек, от разрывов среднекалиберных снаря­
дов.;. Дым, огонь, искры!.. А группа, стиснув зубы, про­
должает атаку четко, отлаженно... И азартно поигрывает
в глазах каждого веселая злость— «Вперед! Смерти нет!»
Во время разворота перестроились в колонну звень­
е в — получили возможность свободно маневрировать и по
высоте и по курсу.
А где командир полка? Вот он! Выходит из атаки. За
ним и Кудряшов с Шелопутновым, и Спорышев с Бори­
совым переходят в пике. Собрался было и Агрба... Но что
это? Командир, набрав высоту, сразу же перешел в но­
вую атаку... Куда же? Ясно — слева от основной цели в
небольшой лощине новое скопление танков. Командир
пикировал. И тут же слева открыла по нему огонь бата­
рея «эрликонов». Вот-вот трассирующий сноп настигнет
его... Что делать? Ведомым несподручно — не успеют по­
мочь. Мгновение и Агрба бросает свой самолет на ба­
тарею, берет ее в прицел: огонь! Батарея враз заткну­
лась, онемела...
Когда Агрба вышел из атаки, впереди идущие на змей­
ке, не меняя основного направления на северо-запад, на­
бирали высоту. Он последовал за ними. Увидев, как ко­
мандир полка дважды качнул крылом влево, понял: «пе­
рестраиваться в левый пеленг и следующую атаку произ­
водить по одному с правым разворотом». Так и есть...
236

Шелопутнов встал левее Кудряшова, командир начал
правый разворот. За ним остальные. Вот он развернулся
градусов на 240 и вдоль Дона с курсом на юг снова
перешел в атаку по танкам в лощине. И только начал
стрельбу, как справа по нему открыли огонь «эрликоны».
На них кинулся Кудряшов с явной целью отвлечь их
огонь на себя... Бой неравный, и мечется Кудряшов в
перехлестной свинцовой ярости «эрликонов», посылает
одну за другой ответные пулеметные очереди... Чем кон­
чится эта кровавая дуэль? Ага... «Эрликоны» замолчали.
Кудряшов у самой земли. Пробует уйти, однако в тот же
миг со всех сторон обрушился на него шквальный огонь
орудий, пулеметов — зенитных, танковых и всех, каза­
лось, стволов, способных стрелять, изрыгать пламя и ме­
талл. И в этой жаркой, оскаленной пасти неба заметался
самолет Кудряшова, бросаясь в стороны, взмывая вверх,
«падая» вниз, будто демонстрируя на последнем и страш­
ном своем военно-воздушном параде мастерство блиста­
тельного виртуоза... Пытаясь ему помочь, Агрба и Спорышев открывают огонь по двум огневым точкам.
Но силы неравны. И вот уже пули, снаряды и раска­
ленные куски металла вонзаются в голову, грудь, живот,
бока крылатого коня Кудряшова, и он, сраженный, но не
сдавшийся, распадаясь на сотни горячих осколков, нак­
рывает собой вражий стан...
Ты хотел видеть родную Волгу свободной и счастли­
вой—она будет такой! За это ты отдал свою жизнь.
Агния Александровна, близкие, земляки! Всегда пом­
ните его — мужа, друга, чудесного Человека, горячего пат­
риота Родины, Героя исторической битвы — Василия Дмит­
риевича Кудряшова.
Потрясенные героической гибелью любимого команди­
ра и друга, летчики дрались ожесточенно — горела зем­
ля, горело небо и, казалось, не будет конца их яростным
атакам...
Но боеприпасы были на исходе. Да и запас горюче­
го не беспределен. Поэтому ведущий группы, дав сигнал,
вышел из завершающей атаки и, развернувшись на 90
градусов, взял курс на восток. Пройдя Дон и делая плав­
ные змейки, начал сбор группы.
Внимание летчиков приковано к ведущему и коман­
дирам звеньев, все их помыслы направлены на то, чтобы
быстрее подтянуться и пристроиться к ним. Но боевая
напряженность в такой момент, а вместе с ней и насто­
роженность обычно ослабевают. На это й рассчитывают
фашистские стервятники, любители легкой добычи. Сколь­
237

ко было таких «недоразумений» и как страдали из-за
этого одноместные Илюшины в первые годы войны! Лагги и Яки оправдывались: они вынуждены всем составом
группы вступать в бой. с численно превосходящими сила­
ми противника и лишь поэтому Илы частенько остаются
без прикрытия. Возможно и так... Но куда денешь тех,
кто дерзко и самоотверженно, 'в явном меньшинстве, всту­
пали в бой с «мессерами», сбивали их, защищая себя
и штурмовиков?.. Конечно, «воздушный конвой» задача
не из легких — для надежного сопровождения бывает не­
обходимым снижаться на минимальную высоту, но сразу
же при этом попадаешь в сферу действия чуть ли не всех
видов наземного огня, не считая зенитного. Такое «заня­
тие» для незащищенных броней было, разумеется, не из
приятных. И чего тут греха таить— как бы ни любили
истребители самих штурмовиков, как бы ни сочувствова­
ли им, но задачу их прикрытия ох, как не уважали... Так
продолжалось до середины 1943 года, т. е. до того ру­
бежа, с которого началось наше полное, качественное и
количественное, господство в воздухе, завоеванное в нас­
тойчивой борьбе, в упорном труде, к тому же и штурмо­
вики стали двухместными, где для защиты задней полу­
сферы был посажен воздушный стрелок с крупнокалибер­
ным пулеметом. А пока... Пока чаще всего происходило
так, как и произошло сейчас: Илы еще подтягивались,
когда по-воровски налетели на них 12 «мессершмиттов»!
А где же наши истребители? Пока штурмовики обраба­
тывали цель, те преспокойно барражировали над линией
фронта так, чтобы их не могли достать вражеские зенит­
ки... «Мессера» же тем временем не зевали: как только
штурмовики начали собираться, они завязывают боем на­
ши Яки с тем, чтобы отвлечь их от штурмовиков. Все 8
Як-11 Таким образом, для основной ударной группы «мес­
серов» Илы теперь представляют оголенную мишень.. Как
всегда просто, шаблонно, но, к сожалению, верно...
Первая атака «мессеров» пришлась на последнее зве­
но первой группы. Очевидно, оно, подтягиваясь к первым
двум звеньям, шло прямолинейно, полагаясь на вторую
группу. Но вторая несколько отстала, завершив атаку
цели, она только что собиралась, энергично маневрируя.
Именно это обстоятельство и спасло ее от первоочеред­
ной атаки «мессеров». Итак, первый удар пришелся по
звену Феоктистова, оторванного ото всех, лишенного эле­
ментарного прикрытия...
«Мессера» атаковали с хорошей точностью сверху сза­
ди под небольшим ракурсом справа, непосредственно по
238

Феоктистову и его правому ведомому Фигурину. Самолет
Феоктистова сразу же пошел на снижение и плюхнулся
вдоль дороги на Сталинград, невдалеке от Логовского...
Фигурин получил несколько пробоин, но успел бросить
самолет вправо — вниз и дать сигнальную очередь впе­
ред. Это мгновенно заметили впереди идущие летчики
и сразу же начали маневрировать. И вовремя! Агрба уви­
дел атакующие пары справа. Две из них шли прямо на
его звено, две другие — на ведущую пару, т. е. на коман­
дира полка и Шелопутнова. Тот, молниеносно отвернув­
шись вправо, дал пулеметную очередь, это увидел Спорышев и тут же бросился на помощь командиру. Вслед
за ним Агрба. Маневр точный — он дает возможность уй­
ти из-под огня атакующих их «мессеров» и в то же вре­
мя самим атаковать стервятников. Борисов неотступно
следует за ними. Так все и получается: Спорышев откры­
вает огонь по ближайшей к командиру паре, Агрба — по
второй. «Мессера» же, нацелившиеся было по ним, прос­
какивают вхолостую... А в это время подбитый и уже
загоревшийся самолет Фигурина идет к земле и вскоре
скрывается в прибрежных кустах Ерика. Третье звено
первой группы представляет теперь один Окунев... Ма­
неврируя и отбиваясь, он догоняет второе звено и всту­
пает в бой вместе с ним. Атаки «мессеров» продолжают­
ся. И мечутся, мечутся в огненноммареве летчики, от­
бивая друг друга у смерти, и шлют, шлют врагу ответные
очереди...
Вот Агрба поймал в прицел «мессера», дал короткую
очередь по нему. Тот увернулся... А Спорышеву повезло,
его огонь догнал «мессера» и тот, задымив, покинул бой.
Но атаки «мессеров» не ослабевают. Командир ведет груп­
пу, постоянно маневрируя, делая крутые змейки. Желая
знать, что делается во второй группе, т. е. в хвосте общей
полковой колонны, он решил продлить очередное колено
змейки и вскоре оказался рядом. Это было весьма кстати:
к ним друг за другом заходили четыре «мессера», а ве­
дущий уже приближался к последнему Илу на дистан­
цию действенного огня. Не мешкая, командир делает
резкий поворот, на него и сразу же открывает огонь. Спо­
рышев и Агрба бьют по другим «мессерам» и те, не выдыржав, уходят... Но крутит, дымит и сверкает раскален­
ное небо, не видит конца кровавым этим «игрищам». Вот
один, захваченный азартом «мессер», утратив осторож­
ность, заходит в хвост Илу прямо под носом Агрбы...
Дух захватило от такой удачи, испариной, покрылись вис­
ки: ракурс всего 1/4, дистанция не более 300 метров. По­
239

рядок! Самолет наведен точно. В прицеле нужное упреж­
дение... «Огонь!» и руки жмут на все гашетки... Все че­
тыре огненные трассы впиваются прямо в «мессера»! Тот
как бы нехотя качнулся, накренился, перелег в обратный
крен и... со снижением ушел в западном направлении. «Ну,
гад, ушел! Ну и мазила же ты, — с такой идеальной по­
зиции не смог сбить гидру», — в сердцах выругался Агр­
ба. Досада распалила его до предела, разбежалась по
всему нутру, колко, нестерпимо. С таким настроением он
занял свое место в боевом строю товарищей...
Командир полка — ведущий группы, по воле обстоя­
тельств последнего маневра, зашел в хвост к замыкаю­
щему, и все оказались как бы в замкнутом кругу. Меж
тем атаки фашистов не прекращались, правда отбивать­
ся стало удобнее. Отогнав их от впереди идущего само­
лета, летчики сразу занимали прежнее место. Теперь за
каждым самолетом был свой собственный прикрываю­
щий, следовательно, появилась возможность отражать
каждую одиночную атаку врага.
Так, стихийно возникший в ходе боя новый, до сих пор
не применявшийся боевой порядок, утверждал надежность
прикрытия друг друга сзади в оборонительном воздушном
бою с истребителями противника. Это убедительно под­
твердил дальнейший ход боя — сколько раз кидались фа­
шистские стервятники на Илы и все безрезультатно. Тог­
да, изменив тактику, они эшелонированными действиями
пар одновременно атаковали сразу несколько штурмови­
ков, шедших кряду. Случай избрал для этой цели Боль­
шакова и его трех ведомых. Чтобы избежать прямого попа­
дания, те стали усиленно маневрировать, затрудняя тем
самым полноценную помощь впереди идущему самолету.
Воистину ошеломляющий удар пришелся на Больша­
кова. Ведомые сильно отвлекались на самооборону, к
тому же, следуя друг за другом на несколько увеличен­
ных дистанциях, не могли сколь-нибудь эффективно по­
мочь своему ведущему. Тем более не в состоянии были
делать это летчики, идущие за ними — стрельбы с даль­
них дистанций были абсолютно недейственными. Боль­
шаков отбивался в одиночку. Мастер пилотирования и
боя, заместитель командира эскадрильи, он ничего не мог
поделать сейчас против мгновенно обрушившейся на него
массы огня. И его самолет задымился... С креном и зна­
чительным углом устремился вниз, но перед самой зем­
лей выровнялся, полетел ровно и тут же, снижаясь, скрыл­
ся за деревьями... И снова взмыл, и снова клюнул но­
сом и, выровнявшись вновь, коснулся островка, живо­
240

писно выступившего из водной глади... Укрыла его Дон­
ская Царица километрах в пяти севернее Бузиновки.
Между тем «карусель» продолжалась. Командир тя­
нул ее на северо-восток, ближе к дому... Уже гашетки
пушек и пулеметов шипели впустую, уже и стрелки бензиномеров угрожающе приближались к критическим де­
лениям, и последние атаки штурмовики отражали одними
маневрами без огня, а воздушной этой круговерти, каза­
лось, не будет конца. Но вот отстали и «мессера» — и их
запасы тоже небездонны, да и опасность возмездия неда­
лека. Вот она —- железная дорога. Скоро дом...
На посадку с ходу шли командир со своим ведомым,
Спорышев и Агрба, остальные — с круга. Винты у некото­
рых самолетов останавливались сразу же, едва они ус­
певали освободить посадочную полосу, а у замыкающего
группу Куликова — прямо на пробеге...
Майор Барков рассказывал потом, как переживал на
аэродроме весь личный состав: ни на минуту не отходили
от радиостанции КП. Летчик в бою очень плохо слышит
команды ведущего, здесь же на более мощной наземной
станции они звучат явственно, давая полное представле­
ние боя, заставляя сжиматься мужественные сердца, бес­
сильные помочь товарищу, пылающему, может быть, в
эту минуту прощальным факелом...
* * *

Заруливая в свой капонир, Агрба заметил, что ря­
дом с Вербицким и Антоновым стоят техники невернувшихся самолетов: Семико, Макаров, Дегтярев... И гля­
дя на этих скорбно ожидающих, каждый вернувшийся
невольно считал себя без вины виноватым. То же перечув­
ствовал сейчас и Агрба.
Любую потерю полк переживает вместе и тяжело. Но
горечь техника, потерявшего разом и своего командира,
и свой самолет, настолько безысходна, что у многих мель­
кает мыслишка: «А состоятелен ли он теперь как спе­
циалист? И сможет ли принять в душу новый доверенный
ему самолет? Ведь без любви и желания любой, даже са­
мый мощнейший механизм, заржавеет...» Только праздны
подобные вопросы — все сумеют пережить славные техни­
ки 40-х, и скорбь по любимому командиру не заставит
их растерять мастерства, не ослабит физической закалки.
Пройдет время, глядишь, и вновь себя обрел техник —
в новом командире, в новой стальной птице. Но ему надо
241

пройти, этому времени... А пока их глаза, полные скорб­
ной надежды, припаяны к небу.
Выключив двигатель, Агрба замешкался: «Как сказать
о случившемся?»
Не спеша отстегнул привязные ремни, освободился
от парашютных лямок. Опираясь на верхнюю кромку
бронестекла и задний борт кабины, медленно поднялся,
перевалился на плоскость и плавно спрыгнул на землю.
Глаза людей, прибежавших к самолету, выражали целую
гамму сложнейших, противоречивых чувств: и предчув­
ствие самых тяжких вестей, и надежда на чудо и... вос­
торженное изумление: тонкая хлопчатобумажная гимнас­
терка Агрбы, промокшая до нитки, так прилипла к телу,
что сотворила из него изваяние сказочного богатыря, вы­
лепив четко и мастерски сильно развитую его мускулату­
ру, отлитую, казалось, из бронзы. Одно слово — витязь
крылатый!
Радость Вербицкого и Антонова на этот раз была ом­
рачена— что и говорить, не вернулись сразу четыре лет­
чика, в том числе и общий любимец Кудряшов. Подошли
техники — бледные, удрученные, в глазах немой, тяже­
лый вопрос...
— Бой был жестокий.., — сказал Киазим и замолчал —
перехватило горло... Но настойчивый взгляд Семико тре­
бовал правды, и она прозвучала:
— Крепись, Ваня... Нет больше нашего- дорогого Ва­
силия Дмитриевича — ушел в легенду, как герой... А Боль­
шаков, Фигурин и Феоктистов подбиты, сели на своей
территории.
Агрба еще что-то говорил, а Семико не слушал... Во­
левые губы его дрожали, по лицу плыли слезы, он вздра­
гивал, сотрясаясь всем телом. Потом отвернулся... Не вы­
держали и остальные...
Вы видели, как плачут мужчины?
Молча, со стиснутыми губами стоят они и вершится
в них страшная клятва... И случись тут поблизости враг,
загляни в лицо любого — и затрепещет от ужаса убогая
душонка, шепнет ему о неизбежном возмездии.
Ни в этот, ни в последующий день вылетов не было.
* * *

Командир полка после официальных докладов о ходе
и результатах выполнения боевого задания дотошно об­
суждал с каждым участником вылета малейшие детали
и удачные маневры боя, уточнял обстоятельства гибели
Кудряшова и подбитых летчиков. Казалось, говорит че­
242

ловек, наблюдавший этот бой с земли, а не его непос­
редственный участник... Хотя все просто: находясь во
главе группы, он при всем желании не мог заметить того,
что делается за его спиной, занятый основной обязан­
ностью — нахождением заданной цели, определяя при этом
наиболее целесообразные приемы, которые обеспечили бы
максимальное поражение врага и минимальные свои по­
тери... Летчики, разбросанные обстоятельствами по раз­
ным участкам боевого порядка, давали сейчас очень нуж­
ную информацию. Беседа подходила к концу, а важней­
шего вопроса, как казалось Агрбе, не затронул еще никто...
И вот дождавшись своего отчета и выложив все о ходе
боя, Агрба с небольшой заминкой сказал:
— Товарищ -майор, мне показалось, что этот бой по­
родил интересный прием маневра, не знаю, может и оши­
баюсь...
Все выжидательно поглядели на него. Он продолжал:
— Помните, когда напали «мессера», мы поначалу на
«змейках» и «ножницами» отбивали их атаки... Затем, в
процессе боя вы оказались недалеко' от Куликова, замы­
кающего всей группы. Обычно в такой ситуации вы пе­
рекладывали самолет в обратный крен и совершали раз­
ворот на 150—170 градусов, но в этот раз вы продолжи­
ли движение в прежнем направлении. Куликова атако­
вал «мессер», вы, конечно, кинулись на него... «Мессер»
вынужден был отвернуться, а вы оказались у самого хвос­
та Куликова, да так и следовали за ним, только совер­
шая отвороты влево, вправо. А самолеты группы оказа­
лись как бы в замкнутом кругу... И хочешь не хочешь,
сплотились в общем маневре, отражая друг от друга ата­
ки «мессеров». Долго держались, красиво... «Мессера»,
понятно, взбесились и решили , взять реванш, хотя бы на
одном самолете, атаковав чуть ли не всей группой Боль­
шакова и его ведомых, о чем уже говорили. Ну а у нас,
как мне кажется, обкатался в деле надежный способ обо­
роны. Я делился соображениями на этот счет с нашими
«старичками», в частности с Окуневым, Рытовым и Со­
лей. Они такого же мнения. Между прочим, некоторые
элементы этого способа имели место в отдельных выле­
тах и на Северо-Западном. Но тогда они не сложились
в единую систему. А вот вчера получился четко выра­
женный строй, рожденный прямо в бою и доказавший
себя на деле, иными словами — новый боевой порядок
штурмовиков для борьбы с истребителями. противника.
В глазах командира полка блеснула хитринка:
— Ну, наконец-то... А я все жду и жду, когда же мои
243

«соколики» выразят обиду командиру... «Что ж ты, та­
кой-сякой, Нас как кутят плавать решил поучить.. Кто,
мол, побойчей, да жить хочет — выплывет — только лап­
ками работай шибче, да плечо собрата ощущай!» Так
ведь думали? А? Сознавайтесь. Конечно, поучить самосто­
ятельности всегда не грех, только на этот раз все прои­
зошло само собой, без всякого умысла. Чтобы дать воз­
можность подтянуться. последним самолетам, заодно и
посмотреть, что же делается в хвосте группы, я удлинил
одно из колен очередной «змейки». И когда хотел ввести
самолет в обратный разворот, увидел «мессера», наце­
ленного на нашего замыкающего. Раздумывать некогда,
ибо он уже приблизился к дистанции открытия огня... От­
разив атаку «мессера», я вышел из разворота и увидел
перед собой Куликова. Вот так и получилось, что мы
замкнули круг своих самолетов, вполне способный, как
выяснилось, при определенных условиях самообороняться.
Не скрою, понравилась мне ваша работа, потому долго
я не нарушал круга и про себя отметил — надо его по­
лучше проверить на следующих вылетах. Рад, что вы сами
подняли этот важный вопрос. Спасибо, Киазим, за наблю­
дательность, смекалку... Однако все ли участники боя
думают так?
Агрбу и его друзей поддержали все.
На следующее утро провели разбор в присутствии все­
го летного и руководящего состава. Находился на нем и
командир дивизии.
Докладывал командир полка. Особо выделив причины
потерь и организацию воздушного боя, он оказал:
— Поздно, очень поздно заметили «мессершмиттов»,
видимо успокоились, да и на истребителей, как всегда,
видать, уповали — мол в обиду не дадут... Словом, забы­
ли заповедь штурмовика: на Лага надейся, сам не пло­
шай. Забыли и о том, что противник всюду и, следователь­
но, ждать его надо всегда: в любое время суток, на любом
участке неба и даже над собственным аэродромом. Од­
нако забыли... Но, как говорится: «Не бывать бы счастью,
да несчастье помогло...» Бой, навязанный фашистами, и
случайные обстоятельства, замкнувшие летчиков в круг,
предложили им задачу на сообразительность и в резуль­
тате родился новый маневр самозащиты с задней полу■сферы. Надо сказать — в конце боя дрались хорошо. Осо­
бенно хочу отметить за мужество и продуманные дейст­
вия: Агрбу, Спорышева, Брянкина, Солей и Куликова.
Стойко держался своего места и смело атаковал цели
Шелопутнов...
.244

Об эксплуатации авиационной техники и вооружения»
их техническом состоянии говорил старший инженер пол­
ка, а об изменениях в положении войск и некоторых опе­
ративно-тактических вопросах — начальник штаба.
В заключение выступил командир дивизии:
— Наше единодушное мнение: тяжелый бой вы вы­
держали с честью. Выполнение приказа Верховного Глав­
нокомандующего начато на совесть. Спасибо. И за само­
отверженность, боевую смекалку и за хорошую взаимную
выручку, проявленные в первом бою на новом и очень
сложном участке фронта. Всем его участникам объявляю
благодарность. Горячо поддерживаю ваш зачин само­
обороны «Замкнутый круг». Непременно передам этот
новый маневр другим полкам, пусть и они применяют его,
конечно, творчески, с учетом условий боя. А вас прошу
и дальше развивать и совершенствовать этот новый и,
как видно, очень перспективный боевой порядок. Что же
касается поведения истребителей прикрытия... Разговор
с их командирами уже состоялся. Надеюсь, меры будут
приняты. В случае повторения прошу доложить. Сегодня
от боевой работы освобождаю. День использовать мак­
симально: инженерно-техническому составу— на почин­
ку и латание самолетов, летному — на изучение, розыг­
рыш всевозможных способов атаки целей, подавления зе­
нитных средств и, особенно, ведения воздушного боя. Имей­
те в виду, у фашистских истребителей отвлекающих групп
может быть не одна, а две, а то и три, да и ударных то­
же... Этим обусловлен порядок ввода их в бой: то ли од­
новременно, то ли последовательно... Все подчинено их
излюбленной тактике: сначала расстроить, растащить на­
ши силы, а потом бить по одному или мелкими группами.
Рекомендую с соседями поговорить, у некоторых из них
опыта побольше...
ТРАГИЧЕСКАЯ УВЕРТЮРА

Схемы чертили на чем попало и разыгрывали по
ним всевозможные варианты воздушного боя, приемы и
боевые порядки в различных ситуациях, спорили, де­
лились мнениями с коллегами из соседнего полка по всем
вариантам и о том, как лучше строить оборонительный
круг. Изучали и оперативную обстановку на фронте, на­
носили на карту происшедшие за день изменения, вновь
выявленные зенитные точки и аэродромы истребителей
противника. ;К концу дня, по установившейся в полку тра­
диции, направились к самолетам: и их осмотреть, и с тех­
245

никами и механиками поговорить, а главное — убедить­
ся, успели ли они за день исправить многочисленные пов­
реждения.
Что и говорить, техническому составу работенки хвата­
ло... Было что чинить и латать — на каждом самолете
зияли пулевые и .осколочные пробоины.
Нетрудно представить, какая нагрузка легла на них»
ведь самолеты обслуживались очень ограниченным коли­
чеством специалистов, прибывших в «собачниках» — зад­
них технических люках своих, одноместных, самолетов.
К тому же две бригады во главе с Макаровым и Дегтя­
ревым еще вчера были отправлены на места вынужден­
ных посадок подбитых самолетов. А в каких условиях
работали?! Под палящим солнцем, при 40-градусной жаре
цельнометаллические самолеты нагревались сильнее, чем
пески Сахары, ибо дотронуться до них голыми руками
было невозможно. Тем не менее к вечеру самолеты в
основном были восстановлены. Только на одном из них
пока еще меняли мотор — в его маслофильтре обнаружи­
ли металлические стружки. Но и он, сказал инженер, к
утру будет готов...
Встретились, как всегда, тепло, по-братски. Летчики,
осмотрев самолеты, остались довольны их качеством. Пе­
ред тем как уйти, летчики, как правило, собирались по
эскадрильям на стоянке самолета своего командира. Так
привычка переросла в традицию. И не случайно потяну­
ло сейчас летчиков к этому месту, хранившему еще след
его боевого коня, ушедшего вчера с хозяином в послед­
ний бой...
Подойдя к командирскому капониру, летчики увиде­
ли в нем... Семико. Небольшого роста, в громоздком и
пустом капонире он выглядел еще меньше, очевидно от
того, что заметно осунулся, сник. Вид его явно вызывал
жалость и сочувствие. Впрочем не только его, а даже ка­
понира... На войне понятие капонир не одназначно. В дан­
ном случае это укрытие для самолетов, да и для людей
тоже, представляющее полукруглый земляной вал высо­
тою около трех метров с проемом в задней части для про­
пуска воздушной струи, создаваемой и отбрасываемой
назад винтом при работающем двигателе. Это крайне не­
обходимое на войне сооружение служит одновременно и
местом работ и как бы своеобразным ангаром, становясь
наряду с самолетом очень привычным, близким и «до­
рогим» элементом фронтовой жизни и быта воинов-авиаторов всех специальностей, находящихся в нем не только
целыми днями, но зачастую и ночами... Так вот даже ка­
246

понир самолета Кудряшова казался теперь хмурым и уд­
ручённым. Сгорбленная спина Семико дополняла тягост­
ную эту картину.
— Не надо так.., Ваня, — тихо сказал Агрба, — коман­
дир приказал тебе долго жить...
Семико невидяще глядел на летчиков, словно пытаясь
ухватить какую-то мысль.
— Нельзя смеяться над старостью... .Догонит тебя
этот смех.., — сказал вдруг резко, отчетливо и губы его
задрожали.
Летчики переглянулись: «Не свихнулся ли?» А он,
перехватив их взгляд, тут же успокоил:
— Нет, я в своем уме. Просто бабушку вспомнил...
Когда-то в детстве она рассказывала мне страшную сказ­
ку про «Летучего Голландца», а я, желая казаться храб­
рым, хохотал. А сказочка-то, вышло, догнала меня... Этот
«голландец», проклятый небом, приговорен был к вечнос­
т и — жуткой, жестокой. Мотаясь по морям, океанам, он
без конца разбивался о рифы, тонул. И каждый раз, пе­
режив агонию смерти, оставался жив... Вот и выходит,
что хохотал-то я над собой — про меня эта сказка... Я вот
тоже каждый раз агонию переживаю и заново жить ос­
таюсь. Только сегодня все — баста...
— Брось, Ваня, теперь ты хозяин моего коня, — по­
дошел к нему Окунев, — неужто он для тебя пасынком
будет? Скажу прямо — не похвалил бы тебя за такое ка­
питан Кудряшов, разве что фриц бы порадовался — вон,
мол, одного угробили, другого в простоквашу преврати­
ли, а в целом, выходит, сразу двоих утихомирили...
Лицо Семико оживилось:
— Не сомневайтесь за коня, товарищ Окунев, он бу­
дет в полном порядке и стребует с фашистов должок за
командира Кудряшова...
— Вот это слова воителя! — не удержался Агрба,—
горе сердца в наши кулаки должно быть отлито. Отомс­
тим за нашего комэска так, что и небо вражьим сынам
заплатой (покажется. Все вместе — ты, я, они скопом
давить гада будем...
— Да, только так... Изо всех сил стараться буду.., —
бормотал Семико, но глаза его выражали недосказан­
ность. — Хоть голову руби, — вздохнул он безнадежно, —
все думает она, думает... И все не верит — неужели он,
лучший ас полка, испытанный Северо-Западным фрон­
том, сложил голову здесь при первом же боевом выле­
те? Нет, не верится и все тут. Хоть вините, хоть судите —
а не верится.
247

— Раз есть, Ваня, шальная пуля, значит и шальной
случай тоже есть... — ответил кто-то.
— И не трави ты наших душ, — не выдержал Окунев, — ты вон весть эту страшную пережить не можешь,
а каково же нам было на глазах терять товарища? Страш­
ное это зрелище, Ваня. Так что не береди, не надо...
И слова эти, прозвучавшие, как крик души, заставили,
наконец, Семико поверить в случившееся. Сдавленным
голосом он спросил:
— А как же с женой Василия Дмитриевича, с Агнией
Александровной? Он познакомил нас, когда она приез­
жала в Кинель. Не знаю, как сообщить ей. Выдержит?
Так тяжело расставалась она с ним...
— Да, тяжелая это штука. Но жена бойца должна
быть готова ко всему... Не беспокойся, Ваня. Сообщат
комиссар и начальник штаба. Сделают как надо. И ты
напиши письмецо, попытайся утешить, как можешь... А мо­
жет и нам написать от имени всей эскадрильи? — через
минутную паузу обратился Агрба к товарищам.
Его поддержали все.
— Спасибо, товарищи, за выручку, — с некоторым об­
легчением сказал Семико и, сделав над собой усилие,
перевел разговор на другую тему, — не знаете, товарищи
командиры, подбросят нам самолеты?
— Вряд ли. Ты же знаешь, с каким нетерпением
ждут их маршевые полки. На самих себя надо надеять­
ся, на то, как сумеем подобрать, привезти и восстановить
подбитые самолеты...
И не успел договорить Агрба, как подошли к ним тех­
ники и механики эскадрильи. На лицах хмурая озабочен­
ность, голоса взвинчены до нервозной хрипоты, впрочем,
подойдя к летчикам, они враз смолкли...
Технари — народ бывалый, тертый, их на испуг не
возьмешь, на слезливость тоже. Но сейчас Агрбу пора­
зило выражение их глаз. В них он увидел неподдельную
боль и скорбь... Тишину нарушил Антонов — прямой и
беспокойный по характеру человек:
— Товарищи командиры... Мы вот тут заспорили ма­
лость, даже пошумели в сердцах. И парторга нашего,
наверное, обидели недоверием... Но не можем взять в толк
про гибель товарища Кудряшова и все тут. Не такой он
человек, чтобы в первом же бою сложить голову. Не ве­
рим! Может, подсел где и помощи нашей ждет?
— Не ждет он ничьей помощи, — тихо сказал Агрба,—
командир Кудряшов был асом потому, что всегда рас­
248

считывал только на себя. В упор был расстрелян его са­
молет, и сам он в огонь превратился... Но много гадов
тот огонь в пепел превратил.
— Значит доподлинно... — почти шепотом уточнил Ан­
тонов.
— Доподлинно, — подтвердили летчики, и все, не сго­
вариваясь и сняв головные уборы, погрузились в минуту
скорби.
Но жизнь есть жизнь, и, постепенно выходя из тяго­
стного состояния, люди уже говорили о делах насущ­
ных— о Феоктистове и Фигурине, которые, приземлив­
шись «на пузо», до сих пор не давали о себе знать, о бу­
дущих боях и о том еще, что эскадрилья лишилась ли­
дера. Акимов вздохнул:
— Вроде эскадрилья вся в сборе, а нет ни командира,
ни заместителя. А ведь без командира ни одно подраз­
деление не может жить, и действовать ни одной минуты.
Вот и сейчас возникли у нас вопросы, какие решит только
командир. Посоветуйте, как нам быть, товарищи летчики?
Шелопутнов ухмыльнулся:
— А давайте изберем сами. Агрбу или Окунева... Или
каждого. Только пусть вытянут жребий, чтоб не обидно.
Кому достанется, тому и быть командиром.
Агрбу покоробило:
— Нельзя ли, товарищ старший лейтенант, отнестись
посолиднее к таким серьезным вопросам. Полагаю, в та­
кой ответственный и совсем нерадостный час можно обой­
тись без вздорных шуток. А командир обязательно будет.
— А что-то срочное внутри эскадрильи решим сооб­
ща, в крайнем случае вчетвером: Акимов со стартехом
и мы с Окуневым, — предложил Агрба.
— Согласен, — отозвался Акимов, но был тут же прер­
ван Антоновым:
— Так оно и будет, товарищи. Тут все ясно. И всетаки... Гложет мысль о вчерашнем вылете. Сильно он нас
растревожил. Конечно, фашистов уничтожили много. Но
какой ценой? И что будет с полком, если каждый вылет
сулит такие потери? В чем тут секрет? Неужели ситуа­
ция боя была сложней и огонь был гораздо сильней, чем
на Северо-Западном? Ведь в первом же вылете пострада­
ли четыре летчика, из которых три полковых аса: луч­
ший комэска и заместители командиров обеих эскадри­
лий. Что же тогда делать молодым и неопытным?
Слова Антонова задели летчиков, а больше других
Агрбу. В который раз за эти тягостные сутки подумалось:
«Легче с Кудряшовым местами поменяться, чем остаться
249

в живых и без конца оправдываться, разъяснять...» Но
вслух сдержанно ответил:
— И обстановка была сложней, и огонь интенсивней.
Похожий зенитный огонь и сопротивление истребителей
на Северо-Западном были только в направлении Старая
Русса — Рамушево, когда они шли на прорыв к окружен­
ной группировке. Так ведь, Толя?
— Точно. И еще, пожалуй, очень жарко было на аэ­
родромах Глебовщина и Дно.., — ответил Окунев.
— Ну а такой огонь, в который попал капитан Куд­
ряшов, я лично видел в первый раз, — вмешался в раз­
говор Шелопутнов, — внезапный, со всех сторон, кинжаль­
ный, шквальный... Из такого пекла живыми не выходят...
И тишина придавила землю. Каждый заново пережи­
вал оказанное. Вспомнились Большаков, Фигурин, Феок­
тистов, так же попавшие в безвыходное положение — под­
битые и канувшие в неизвестность... Окунев, непосредст­
венный ведомый Феоктистова, рассказал:
— Я видел отчетливо, как это произошло, вернее —
завершающую часть атаки «мессеров». Откровенно гово­
р я ,— красиво сволочи работали: удачно подкараулили,
подобрали для этого самый подходящий момент и, когда
мы их совсем не ждали, с минимальной дистанции откры­
ли прицельный огонь. Вот так-то... За свое благодушие
сполна мы и расплатились. Сколько раз они нас учили —
все мимо. Командир полка и тот, видно, устал повторять,
что от взлета до посадки надо быть начеку, иначе любой
ас может крепко поплатиться, не то что молодые;.
Да, недаром говорится: «Правда глаза колет...» Вот
стоят под ярким солнцем обстрелянные шквальными ог­
нями молодые летчики, чудом вырвавшиеся из недавней
кровавой бойни, превратившие в тлен вражьи скопища и...
все-таки, все-таки со щемящей болью сердца за оставших­
ся там, в той смертельной круговерти своих товарищей.
И веско, точно и ясно всплывали в памяти каждого слова
приказа Верховного Главнокомандующего, сводимые к
одной, холодящей реальностью мысли — «или они, или
мы». Недавний бой подтвердил это наглядно, как бы отыг­
рав увертюру к предстоящей жестокой драме.
Долго еще не расходились люди, позабыв о возрасте
и рангах, делились разным, наболевшим, но объединяло
их одно — стоять насмерть. Яркий летний день высветил
на их лицах сознание трагического драматизма предстоя­
щих схваток с сильнейшим врагом и в то же время уве­
ренность в своих силах, в конечной своей победе. В сло­
250

вах; произнесенных Окуневым, не было никакой театраль­
ности:
— Увертюра закончена, братцы. Занавес поднят...
МУЖСКОЙ РАЗГОВОР НА ЗЕМ ЛЕ

31 июля оперативный дежурный разбудил летчиков
очень рано и не обычным громогласным «Подъем!», а
бесшумно, каждого в отдельности. Летчики поначалу не­
доумевали, но когда по кивку дежурного увидели двух
спящих мертвым сном, онемели от изумления, будто пе­
ред ними лежали создания с того света, а не всего лишь—
Большаков и Фигурин. Да, да, это они, настоящие. И всетаки не верилось...
Агрба' и Лозоренко осторожно подошли и долго вгля­
дывались в них, словно боясь обнаружить подвох, а по­
том... заулыбались: «Они самые!» Дежурный сказал, что,
случайно встретившись где-то в пути, они прибыли под
утро и еле держась на ногах, сразу же повалились спать...
*

*

*

Пока наши друзья разбирались в результатах перво­
го дня боев и всей «стратегической» обстановке, на фрон­
те произошли существенные изменения. 6-я армия нем­
цев по-прежнему усиленно давила на позиции 62-й армии
с северо-запада и запада. А 4-я танковая армия против­
ника, срочно перекинутая сюда из района южнее Дона,
скрытно подготовившись за ночь, 31 июля неожиданно
ударила по нашим обороняющимся войскам с юго-запада
в направлении Котельниково — Сталинград. Ставка Вер­
ховного Главнокомандования приняла срочные меры для
усиления обороны юго-западного фаса внешнего сталинг­
радского обвода: в этот же день на дальних подступах с
юго-запада в полосе между Доном и Волгой были раз­
вернуты войска генерал-майора Толбухина Ф. И.
В такой оперативной обстановке полк вновь вступил
в боевые действия, продолжая пока поддерживать 62-ю
армию. 31 июля двумя самостоятельными группами по
6 Ил-2 наносились удары по танкам и мотопехоте 6-й не­
мецкой армии, рвавшимся к переправам через Дон из
района Клетская через Верхне-Бузиновку.
Первой вылетела группа Слорышева. Встретив боль­
шую колонну фашистских танков и автомашин с пехотой
и несмотря на сильный зенитный огонь, она атаковала ее.
Спорышев руководил группой умело, благодаря этому
251

летчики действовали слаженно. За пять решительных и
мастерски проведенных атак с разных высот и направле­
ний они уничтожили значительную часть техники и жи­
вой силы врага. На поле боя остались десятки горящих
автомашин и танков. Кроме ведущего, искусным манев­
ром и метким огнем отличились Лозоренко, Солей и Ку­
ликов. Неплохо действовал и молодой летчик Виногра­
дов. Все самолеты благополучно произвели посадку на
своем аэродроме.
Вторая группа пошла через час после посадки первой
в составе Василенко, Брянкин, Банников, Щелопутнов,
Баранов и Виноградов. Линию фронта пересекли благо­
получно. Но при подлете к цели заметно растянулись изза несколько повышенной скорости ведущего, капитана
Василенко. Перед первой же атакой группу встретила
сплошная завеса зенитного •огня. Летчики смело ворва­
лись в нее за исключением... Шелопутнова: с большим кре­
ном и со снижением отвернул он от боевого курса и по­
вернул назад, сославшись позднее на мотор, который,
якобы забарахлил — начал давать перебои... Однако при­
шел и посадку произвел благополучно, конечно, с полным
комплектом боеприпасов, успев все же аварийно швыр­
нуть сразу все бомбы при первом заходе на цель. Да, по­
везло Шелопутнову и на этот раз — за ним в строю шел
не Киазим, не Борис, не Сергей и не Саша Рытов, а не­
искушенный и простодушно доверчивый Баранов. Совер­
шая свой первый боевой вылет, он, конечно же, не сумел
устранить и огромную брешь в боевом порядке после ухо­
да из нее Шелопутнова, что привело к чрезмерному уве­
личению дистанции между ним и .впереди идущим Бан­
никовым. А это, в свою очередь, сделало невозможным
подавление огня батареи МЗА, внезапно открытого с
близкого расстояния по Банникову при его выходе из
атаки. Беззащитный снизу и сзади его самолет как. ни
маневрировал, — в Конечном счете загорелся и тут же
рассыпался прямо над головами фрицев...
Жертвой трусости Шелопутнова стал и Виноградов.
Когда не менее двух батарей зенитной артиллерии и круп­
нокалиберных зенитных пулеметов сосредоточили сплош­
ной огонь на его самолете, тот задымил, не выходя из
пикирования, врезался в расположение вражеских машин
и взорвался...
Шедший вслед Василенко никак не мог его выручить,
ибо дистанция была слишком велика. Другим было во­
обще несподручно. К тому же и по ним велся сильный,
непрерывный огонь.
252

Вот так, казалось бы, всего-навсего «небольшие оп­
лошности»— превышение окорости ведущим -и выход и*
строя одного ведомого, а к каким губительным послед­
ствиям они привели: сначала увеличение дистанций, вслед­
ствие этого нарушение огневого взаимодействия между
самолетами, а в итоге — поражение, прежде всего моло­
дых, необстрелянных...
Все это в тот же день скрупулезно проанализировал
командир полка в присутствии всего летного и руководя­
щего состава. У летчиков же на этот счет было свое мне­
ние... Вечером перед сном «старики» — командиры звень­
ев и заместители командиров эскадрилий (а командиры
были еще заняты на КП), попросили рядовых «погулять
на свежем воздухе, пока не позовут». Когда остались
одни, Окунев обратился к Шелопутнову:
— Ну, а теперь начистоту, Харитон, поделись с това­
рищами опытом.на выживание...
— Издеваешься, а с техникой бывает всякое... Побарахлит мотор, потом заработает нормально. Иди узнай,
что происходит в нем, особенно в бензосистеме, — с разд­
ражением ответил Шелопутнов.
— Кто над кем издевается, время покажет... И про
мотор ты не соврал—'бывает и забарахлит, только всег­
да находятся причины этого «барахления». Твой же мо­
тор очень внимательно осмотрели и погоняли на всех ре­
жимах сначала техник самолета, затем стартер эскад­
рильи и, наконец, сам старший инженер полка с привле­
чением нужных специалистов, И представь себе — ни. ма­
лейшего дефекта или отклонения! Мало того, майор Спорышев (в чести и квалификации его не сомневаешься да­
же ты!), опробовал по всем правилам «искусства» в воз­
духе и тоже не выявил ничего подозрительного. Как при­
кажешь понять все это? — вмешался в разговор Агрба.
— Не знаю. Я не волшебник и не могу влезть в тру­
бопроводы, карбюраторы или в цилиндры и увидеть что,
когда и как в них происходит, — гнул свое Шелопутнов.
Видя «непробойность» коллеги, Лозоренко перевел раз­
говор на дружеский, доверительный тон:
— Харитон, все мы тут из одной крылатой стаи и не
гоже таиться перед своими-то, родными... Ну, вышла,
скажем, промашка — так и скажи. Поймем — не тупые...
Зато груз снимешь — и с себя, и с нас...
— К тому, о чем я доложил командиру полка и всем
вам на разборе, добавить нечего, — отрезал Шелопутнов.
— Это последнее твое слово? — недобро глянул на не­
го Окунев.
253

- Да.
Дальнейшего их разговора никто не знает, только на
другой и последующие дни Шелопутнов ходил отрешен­
ный, растерянный и, понятно, не допускался к полетам...
Конечно, формальной причиной гибели двух молодых
летчиков явилась огневая сила врага, но и не без «пода­
чи» Шелопутнова. Понял ли он это? И если понял, иску­
пит ли свою вину? Время покажет, а пока селение в Пен­
зенской области с таким светлым весенним названием —
Майовка и столица наша Москва навсегда потеряли сво­
их славных сынов. Будешь ли ты помнить, Верхняя Бузиновка, что земля твоя хлебородная окропилась горячей,
молодой кровью еще двух русских парней, прикрывших
тебя своими телами? Пусть же колосья твои полевые, ковыли серебряные и сочные травы обширных твоих полей,
принявшие в недра свои сердца героев, воспоют их в веч­
ной песне любви и мужества. В песне о силе жизни, тор­
жествующей над смертью, потому что жива и свободна
Родина, за которую отдали жизнь сержант Банников и
сержант Виноградов.
*

*

*

Поздним часом, когда летчики готовились ко сну, не­
ожиданно возник перед ними... Феоктистов. Заросший, с
белой повязкой на лбу. Рука на перевязи.
Вскочили, радостно облапили его, засыпали вопроса­
ми...
История его была проста.
После приземления танкисты оказали ему первую ме­
дицинскую помощь — привели в санбат. Врач не был
уверен в характере ран и через двое суток направил его
в армейский госпиталь, а он по пути туда (как только
санитарная машина поравнялась с аэродромом) сбежал.
«Сережа есть Сережа», — только и сказали друзья...
КОГДА ВЗАИМНОСТЬ И СМЕЛОСТЬ ВМЕСТЕ ИДУТ

Утром на боевое задание уходила группа из 8 само­
летов в составе летчиков: Василенко, Большаков, Кирю­
хин, Агрба, Баранов, Куликов, Рытов и Салухов. Благо­
получно миновала линию фронта и точно вышла к задан­
ной цели. Но только приготовилась к атаке, как тут же
была окутана черными дымами разрывов СЗА, а слева
снизу замелькали трассирующие точки снарядов МЗА.
«Да, удачно подстерегли, сукины дети... Такой прицель­
254

ный залп и в самом начале первой же атаки», — только
было подумал Киазим, а уж в пространстве снова на­
висли черные тучки... И в тот же миг, едва успев сбро­
сить бомбы, задымил самолет Василенко, ведущего груп­
пы и, резко развернувшись, он направился на свою тер­
риторию...
После первой атаки энергично вышел вперед Боль­
шаков и побед за собой группу. Штурмовики, то и дело
погружаясь в море черных разрывов и искусно уверты­
ваясь от смертоносных ярких пунктиров, перечеркнувших
все небо, яростно атаковали огневые точки и живую силу
врага на высотах 135,0, 127,0 и 128,3, расположенных не­
вдалеке от Липологовского. Агрба давно потерял счет
атакам: боезаряд на исходе, оставался только запас на
случай встречи с воздушным противником. Вот Больша­
ков покачал с крыла на крыло и Клюнул «носом» — сиг­
нал на завершение атак. Развернулся и направился «змей­
кой» к линии фронта. Прежде чем следовать за ним,
Агрба оглянулся: предпоследний, Рытов, выходил из ата­
ки, ? . замыкающий группы, молодой, способный и отваж­
ный Салухов только вошел в пике и... в тот же миг, ока­
завшись в бешеном огне, машинально заметался... Киазим
понял — враг в злой мести обрушил на Салухова весь
наличный арсенал зенитного и всех других видов оружия.
Однако досмотреть, чем кончится этот неравный, но бес­
страшный поединок, не успел: перед ним внезапно прос­
веркали вереницы огненных шариков, идущих сверху, и
он кинул самолет влево вниз. «Истребители!» — пронзила
молниеносная догадка. Через секунду-другую над ним
стремительно промчался тощий крест «мессера», а за ним
на расстоянии метров 400—500 наш симпатичный «яшка»...
Як неудержимо приближался к «мессеру», все ближе, бли­
же...
«Мессер» начал было переходить к набору высоты, и
тут от Яка протянулась огненная трасса, пронзила чёр­
ное тело стервятника, и тот, сделав два оборота вокруг
продольной оси, перевернулся и камнем пошел вниз. Агрба
ликовал и не сразу заметил, как Большаков и Кирюхин,
развернувшись вправо, отошли от него на значительное
расстояние. Идя по кратчайшему пути, Агрба уже стал
догонять их, но в этот момент увидел пару «худых»... Те
друг за другом заходили сзади сверху к Большакову и
Кирюхину. Агрба, развернувшись на них, грубой навод­
кой дал очередь. «Худые» отвернулись. Заметив это, Боль­
шаков, дважды качнув крылом и сделав энергичный раз­
ворот влево, пошел на замыкание оборонительного круга.
255

И вовремя — новая пара «мессеров» атаковала Агрбу. Он
увернулся, и «мессера» проскочили ни с чем, а вслед им
пронеслись Яки. Это несказанно обрадовало Агрбу. Зна­
чит истребители прикрытия с ними. Стоп! Не спеши радо­
ваться. «Мессера» атакуют кого-то сзади. Наперерез им
бросился Большаков, за ним Кирюхин. И снова «мессе­
ра» ушли вверх ни с чем, за ними Яки. Агрба невольно
залюбовался эффектным маневром: «мессер» толькотолько направил нос к горизонту в положении на спине,
как Як, идущий за ним, дал по нему очередь... «Мессер»
грязно задымил, затем запылал ярким огнем и рассылал­
ся на части. А Як, перевернувшись через крыло, снова
направился к «илюхам». Агрба осмотрелся, подправил
свое место в строю и поглядел вверх...
Там он увидел головокружительную карусель — беше­
ную гонку друг за другом «мессеров» и Яков, то и дело
изрыгающих яркие вспышки, швыряющих далеко вперед
огненные щупальцы. Вот одна из них настигла передний,
затем и задний самолеты... От них отделилось по темной
точке, и вскоре над ними раскрылись белые купола па­
рашютов...
Бой шел с переменным успехом. Штурмовики, цепко
держа оборонительный круг, успешно отражали атаки
«мессеров». Большаков мастерски организовал бой, не
подвели на этот раз и наши истребители... Дрались сме­
ло, изобретательно, не позволяя «мессерам» вести огонь
по штурмовикам. Значит, начинают оперяться.
Итог: три сбитых «мессершмитта», один сбитый и два
подбитых «Яковлева». Пострадали два «Илюшина», но
оба от огня с земли.
Один из них, изрядно поврежденный, Василенко су­
мел посадить на «ничейном» пятачке у ручья с красивым
названием Голубая и на следующий же день пришел до­
мой. А вот Сережу Салухова никогда уже не приласкаетего мать, Татьяна Семеновна, не поцелует нежно суженото Валя, обещавшая ждать его всю жизнь. И никогда не
пройдет он больше с гармошкой по главной улице своего
Нового села, жизнерадостный н славный парень земли рус­
ской.
В жестоком и неравном бою, не сдаваясь до послед­
ней возможности, огненным смерчем обрушился он на стан
врага, полный машин, оружия, фашистских офицеров и
солдат, и истребил их дотла. Пепел его развеется на вы­
сотах близ Липологовской, удобрит придонскую землю —
кусочек родной страны, где и будет золотиться вечно хле­
бом душистым иль цвести травой целебной, радуя серд256

ца людей, проясняя их разум, побуждая к размышлениям
об истоках и смысле жизни...
♦

*

*

Вечером Киазим и Борис заскочили на минутку в л а­
зарет к Феоктистову.
— Ай да молодцы! Даже в такой горячке не забыли
товарища, —■обрадовался он и тут же сник, — невмоготу
становится, когда совсем рядом слышишь гул родных
«тридцатьвосьмых». А ты Лежишь, как чурбак нетесаный...
— Не торопись, успеется. Заметь — не тебя жалеем,
а твои раны, — улыбнулся Борис, стараясь настроить дру­
га на веселый лад.
— Раны пустячные, так, царапины. Надеюсь заживут
быстро, — с раздражением ответил Сережа.
— Значит будет кстати, — серьезно сказал Киазим,
понимая, что шутки тут неуместны. Помолчали... А потом
слово за слово рассказали ему в деталях о сегодняшнем
бое. Феоктистов помрачнел:
— Жалко Салухова. Хороший был парень. Мой тезка...
Призвался тоже из Москвы. Мы с ним говорили о мно­
гом. Я все хотел помочь ему как можно лучше втянуться
в боевую обстановку. Вот и помог! Сволочи! Гады — в
первый же вылет подкузьмили меня, а теперь вот и его!
Киазим положил руку на его плечо:
— Не горячись, Сережа! Война диктует свои правила.
Но ничего, поборемся и мы с ними. Может и хлебнем
сполна лиха, только из фрица тоже чесночный дух выши­
бем и за тезку-земляка твоего отомстим. Смотри какая
сила черная прет на Сталинград, и нам с тобой довере­
но стать ей заслоном.
* * *

2 августа. Все так же рвется к Дону мотомехколонна
б-й армии фашистов, все так же сотрясается, гудит небо
от остервенелого зенитного огня, а группа Спорышева в
воздухе... И уж качается теперь земля от мощного уда­
ра этой группы: горят машины с вооружениеми живой
силой врага, уничтожена огневая точка, подавлен огонь
двух зенитных батарей. Правда, не обошлось и без по­
терь. Подбит и сильно поврежден самолет Куликова. Он
посадил его на живот, едва перетянув линию боевого
соприкосновения, сам же отделался легкими ранениями.
Вылет этот запомнился многим, но особенно секрета­
9 Заказ Э9

26Г

рю пар+ийного бюро полка Касимову Михаилу Иванови­
чу. Это был его первый воздушный бой, где он мог, на­
конец, показать личный пример. И так, видно, велико
было его желание, так трепетно и сильно ненавидело серд­
це врага, что не нашлось таких огней и заслонов, какие
могли бы сорвать этот вылет, либо свести его к неуда­
чам...
Он, как Лозоренко и Кирюхин, привел самолет с боль­
шим количеством пулевых и осколочных пробоин, одна
из них оказалась буквально в сантиметре от кисти его
левой руки, держащей сектор газа. Летчики и техники
смеялись потом, вот, мол, нацисты щедро угостили пол­
кового вожака коммунистов, наверное, учуяли его особую
«любовь» к ним, даже в воздухе, а руку тронуть побоя­
лись... Выходит — сильная рука у товарища Касимова!
УМЕНИЕ ;И СМЕКАЛКА И В МЕНЬШИНСТВЕ ОПОРА

Штурмовики наносили удар за ударом по собранным
в огромный кулак танкам и мотопехоте 6-й немецкой ар­
мии. Те же с бычьим упорством усиливали натиск. Наши
войска обороняли свои позиции на пути к переправам че­
рез Дон в направлении В. Бузиновка — Каменский.
3 августа для уничтожения врага на высотах 165,1 и
178, а также в оврагах в районе Липологовский вылете­
ла шестерка Илов под прикрытием восьмерки Яков. Груп­
пу вел Большаков. В первом звене шли Рытов и Фигурин. Во втором, руководимом Агрбой, Брянкин и Кирю­
хин...
Командир полка, с тревогой и нетерпением ожидавший
возвращения группы, уже в который раз посмотрел на
часы: 9 часов 10 минут, а по расчету группа должна бы­
ла совершить посадку ровно в 9. Где она, что с ней? И вот
в 9 часов 15 минут появился... самолет Брянкина. Бла­
гополучно произвел посадку, зарулил на свою стоянку
и поразил встречающих своим видом: правое крыло и
стабилизатор были изрешечены пробоинами самых раз­
личных форм и размеров. Каким чудом не отскочила кон­
соль, не отлетели правые элерон и руль высоты, остава­
лось загадкой. В 9.25 на предельно малой высоте из-за
горизонта выскочил еще один Ил. Чей?
На минимальной скорости сделал большой круг над
аэродромом и пошел на посадку, не выпуская посадоч­
ных щитов... И правое шасси до конца не выпущено.
— Опытный летчик не может забыть такого, видно,
повреждение, — подумал Спорышев.
258

Объявили готовность дежурной с техсредствами, пожар­
ной и санитарной машинам.
Самолет меж тем подошел к точке выравнивания и
через считанные секунды на несколько повышенной ско­
рости с левым креном коснулся земли одним, левым ко­
лесом. Пробежав метров триста, выровнялся, затем опус­
тился и на правое крыло, сразу же начав разворот впра­
во, и так — с правым креном, но не касаясь земли кон­
солью, остановился... в пяти метрах от капонира. Винт
уже не вращался, значит летчик успел выключить двига­
тель, видимо, еще в начале пробега. А стойка правого ко­
леса так и держалась в полусогнутом положении. Случай,
надо оказать, весьма редкостный. Как потом выяснилось,
рычаг аварийного выпуска шасси сумел каким-то чудом
зафиксировать и удержать стойку правого колёса в та­
ком необычном, полувыпущенном положении.
Летчик легко и .мягко спрыгнул на землю и... попал в
объятия товарищей. Когда же все вместе посмотрели на
самолет, просто ахнули: правый центроплан разворочен
рваными пробоинами, фюзеляж и его стык с центропла­
ном прошиты очередью эрликона, зияет дыра в левой пло­
скости, много осколочных пробоин в стабилизаторе. Этот
самолет пилотировал Агрба. Ему сообщили, что из груп­
пы вернулся только Брянкин. Часы тем временем пока­
зывали уже 9.35. Группа находилась в воздухе 1 час 55
минут, а это значило, что, если даже остальные самолеты
оставались невредимыми, работая над целью в основном
на максимальном режиме, — горючее уже израсходовано
и им не вернуться на аэродром.
На следующий день пешком, точнее на попутных ма­
шинах и... даже на лошадях, вернулся Рытов, а к вече­
ру — Большаков.
Из докладов оставшихся в живых летчиков проясни­
лась картина боя...
При подходе к цели встали заградительной стеной, а
потом и сцепили группу смертоносными объятиями, сот­
ни разлапистых, как спруты, дышащие смрадным дымом
разрывы среднекалиберных зенитных снарядов. Уже на
боевом курсе, перед первой атакой от прямого попадания
загорелся, взорвался и упал в районе вражеских войск
самолет Фигурина. Остальные не дрогнули, не отклони­
лись от боевого курса, а прицельно атаковали противни­
ка. Яркими всполохами загорелись его танки и автома­
шины. Ныряя в сплошные зловеще черные облака, соз­
данные СЗА, ловко увертываясь от огненных жал МЗА,
группа произвела пять заходов, уничтожив 6 танков, до
9*

259

30 автомашин и не менее 50 солдат и офицеров фашис­
тов. Закончив атаки наземных целей и собираясь уйти
домой, растянутая группа, подтягиваясь друг к другу,
выстраивалась в сомкнутый боевой порядок. Момент от­
ветственный, требует предельного напряжения, а взвин­
ченные атаками летчики как назло расслабляются. И чет­
ко усекли это фрнцы. И неслучайны их разбойные налеты
именно в эти минуты. Сейчас их выскочило — шесть. Агр­
ба, догоняя Рытова, шел «змейкой» и успел только заме­
тить правее и впереди себя трассирующую очередь...
Резко скользнул влево и сразу переложил самолет в пра­
вый крен. Силуэты «мессеров» проскочили выше, и спра­
ва сзади запылал самолет Кирюхина... Сделал резко кру­
тую горку с правым креном, свалился на крыло и кам­
нем пошел к земле.
Да, что ни говори — привыкли мы рассчитывать на
«авось!» В небе повторялось 29 июля. И снова наши
«яшки» все до единого были вовлечены в бой где-то на­
верху отвлекающей группой «мессеров». Ударная же их
группа, имея полную свободу маневра и всестороннее пре­
восходство, ринулась на штурмовиков, ослабленных ата­
ками и потерей Фигурина. После гибели Кирюхина нера­
венство в силах стало и вовсе разительным. Несмотря
на это, штурмовики приняли бой. Четыре штурмовика
против шести истребителей! Такое соотношение сил обя­
зывало ведущего к точнейшей организованности дейст­
вий. И вот, покачав с крыла на крыло, Большаков начал
левый разворот, пытаясь создать нечто вроде оборони­
тельного круга. Рытов последовал за ним, заняв несколь­
ко увеличенную дистанцию. Агрба посмотрел назад и,
увидев Брянкина, идущего метрах в 600 сзади слева, то­
же покачал крыльями, направляясь к Рытову. И вовре­
мя — на Рытова пикировала пара «худых». Развернув­
шись, Агрба дал по ней очередь. Пара взмыла вправо
вверх. И только было Агрба собрался занять свое место,
как заметил другую пару, атакующую Брянкина. К нему
на выручку шел Большаков, но, к сожалению, под значи­
тельным ракурсом. Однако это не помешало ему, достиг­
нув подходящей дистанции, открыть огонь. «Мессера»
вынуждены были отвернуться. Так, отбивая друг от друга
все нарастающие атаки фашистских истребителей, штурмовики постепенно оттягивали круг на свою территорию.
Собственно, круга-то как такового не было, а подобие его,
несмотря на все старания летчиков, никак не удавалось
его замкнуть в должном виде. Их просто-напросто числен­
но не хватало, и поэтому дистанции между ними были
260

значительно увеличены. А вести огонь на поражение фа­
шистских самолетов, не уходя в погоню (дабы не отор­
ваться от товарищей), задача чрезмерно трудная, если не
сказать больше.-.. Фашисты это видели и наглели на гла­
зах, атакуя тяжеловесных штурмовиков со всех шести
сторон, стремились во что бы то ни стало разъединить
их, растащить по сторонам и затем добить по одному. Но,
хотя боевой их порядок смешался, штурмовики держались
довольно долго, временами даже переходя в контратаки.
Так случилось, когда Большаков, отбивая Рытова, смела
бросился наперерез фашистской паре под сравнительно
небольшим ракурсом. Приблизился на дистанцию 350—
400 метров и нажал сразу на все гашетки... Самолет ве­
дущего задымил, завращался вокруг своей продольной
оси и, кувыркнувшись на спину, горящим камнем пошел к
земле...
Агрба тем временем прикрыл Большакова от новой
пары «мессеров» и отогнал их на внушительное расстоя­
ние.
Однако пока Большаков, Агрба и шедший за ними
Брянкин были увлечены боем с этими двумя парами
«мессеров», Рытов оказался «один и немедленно был ата­
кован третьей их парой. Большаков кинулся было на по­
мощь, но не позволила дистанция. Сильно потрепанный
самолет Рытова сумел-таки перетянуть Дон и совершить
вынужденную посадку на аэродроме Песковатка — еще
один боевой штурвал вышел из строя... Воспользовавшись
этим, две пары «худых» наносят одновременный удар по
Большакову и Агрбе, а пятый атакует Брянкина, разъе­
диняя их тем самым окончательно и оставляя им единст­
венную возможность защищаться в одиночку. И взреве­
ли, вламываясь в небо, разгоряченные тела самолетов,
бешено забился пульс на выживание, а значит — на унич­
тожение противной стороны.
Большаков дрался еще около десяти минут и произ­
вел посадку на «живот» с заклиненным мотором и пере­
битыми тросами управления в районе между Илларионовским и Рюмино-|Красноярским, в трех километрах от
того места (надо же было случиться такому совпадению),
где упал сбитый им «мессер».
Не менее пяти минут держал единоборство Брянкин.
Непобежденным сумел он выйти из боя и привести на
аэродром сильно израненный свой самолет.
В небе остался один Агрба...
В течение пятна;дцати минут он не только виртуозно
отбивался от фашистских стервятников, но и сумел под­
261

жечь одного из них. Тот рухнул в Донскую пучину кило­
метрах в трех севернее Голубинского. Но Агрба не доло­
жит об этом командиру, и вообще не скажет никому!
Только года через два проговорится он случайно ближай­
шему другу Борису Лозоренко. «Ну и чудак же ты, Киазим!» — воскликнет тот. На что Киазим ответит: «Не­
доказанная победа легко может обернуться припиской.
А такие «лавры» мне не нужны. Высшая награда для
меня — поверженный враг. «Ты хотел сожрать меня, да
мной и подавился, — думаю я в такие минуты, — не я
опоганил твое небо, а ты — мое. Вот и получай возмез­
дие!»
Да, тщеславие всегда претило Киазиму. Впрочем, под­
линное мужество в словах не нуждается.
* * *

Весьма поучительным был этот вылет для совершен­
ствования воздушного одиночного боя с превосходящи­
ми силами. И урон он нанес врагу чувствительный. Од­
нако же и полк лишился четырех боевых машин, а глав­
ное — двух отважных летчиков. Никогда не дождутся
Аким Романович Фигурин из Можайска и Павел Гаври­
лович Кирюхин из Павловска двадцатилетних своих сы­
новей — надежду свою и смену. По-отцовски сдержанно
рыдая, перенесут они свою глубокую печаль...
«ИДЕМ ,НА ВЫ!» — ПРОТИВ БРОНЕПОЛЧИЩ С ЮГА

4 августа полк не вылетал — изучался в деталях пре­
дыдущий боевой день, приводилась в порядок боевая тех­
ника. Командир полка доложил о ходе боя командиру
дивизии, тот — командующему армией, у которого и сос­
тоялся серьезный разговор с командирами истребительных
полков, после чего, надо отдать должное, истребители ста­
ли относиться к собратьям штурмовикам с заметным поч­
тением... По крайней мере какое-то время по их вине
штурмовики не теряли своих товарищей. Но этого хвати­
ло ненадолго — головокружение от успеха внушило им
чувство самоуспокоенности, беспечности, что' и оберну­
лось преступной халатностью. Ну, об этом позже, а пока
полк продолжал свои повседневные заботы-хлопоты..
На места вынужденных посадок Рытова и Большако­
ва были отправлены группы технического состава для
доставки их самолетов на аэродром: утром — Горшков,
262

Бугаев и Кербер во главе с Дегтяревым, вечером — Хорошовин, Боронин и Прошин во главе с Цветковым.
К ужину прибыл из лазарета Феоктистов. Киазим лу­
каво прищурил глаза:
— Ох и хитрый ты, Сережа, знаешь когда появиться...
— А что толку, встречаете, по-сухому, — отпарировал
Сергей.
— Сегодня не заработали... — все в том же шутливом
тоне ответил Киазим, но выражение его лица не соответ­
ствовало легковесному настрою — грядущий боевой день
предвещал тревогу. Однако, выдергивая тон, он заклю­
чил: — Вот завтра, друг мой, штурмом добудем боевые
свои сто грамм.
— Завтра и без ста грамм жарко будет, — заметил
кто-то, — раз командир полка даже Шелопутнову вылет
разрешил...
Вечером, когда остались одни, Киазим рассказал Сер­
гею, как это произошло.
На этот раз трусость Шелопутнову обошлась дорого —
его игнорировали не только участники того рокового боя,
но и летчики всего полка. С Шелопутнова, как с гуся
вода: ходит себе эдаким бодрячком — с оскорбленным ви­
дом. А вчера, перед отбоем, не выдержал... Подошел к
ребятам — лицо наперекос, кадык разгулялся, ровно вотвот кислород ему перекроют, в глазах, прямо-таки, со­
бачья преданность. «Ребята, — шепчет, — простите... Дай­
те искупить кровью свой промах! Верьте — не подонок
Щедопутнов... Делом докажу, жизнью. А нет — сами в
расход меня пустите...»
Видно, только тот имеет чистую, всепрощающую и до­
верчивую душу, кто каждый день играет в догонялки со
смертью... Простили его летчики. Поверили. Й пошли
просить за него командира полка... А он ведь тоже лет­
чик, стало быть такую же душу имеет — допустил Шелолутнова к боевым вылетам. Ну, а если всерьез — душа
душой, а ряды летчиков быстро редели, и этого нельзя
было не учитывать, к тому же очень хотелось командиру
видеть в Шелопутнове возрожденного человека...
* * *

Наступление 6-й армии немцев удалось затормозить,
зато натиск 4-й танковой армии стал угрожающим. К 5
августа она вышла к южному сектору внешнего оборо­
нительного обвода Сталинграда в районе Абганерово —
Плодовитое, однако споткнулась о хорошо организован­
263

ную оборону войск генералов Чуйкова и Толбухина, вхо­
дивших в состав вновь сформированного Юго-Восточного
фронта под командованием генерала Еременко. Но мощ­
ные эффективные контрудары требовали *немалых уси­
лий...
Для поддержки их с воздуха командующий 8-й воз­
душной армией поднял на это направление почти всю
штурмовую авиацию. Непосредственная цель 568-шап на
5 и 6 августа — уничтожение прорвавшихся мотомехколонн противника в районе Аксай, Гончаровский, Перегрузный. Полк отныне был вынужден выполнять боевые за­
дачи в составе смешанных групп от других полков диви­
зии, что создавало определенные трудности в организации
и управлении вылетами. Задачи ставил командир диви­
зии, а водили в бой, особенно крупные группы, команди­
ры полков или опытные ведущие из числа их заместите­
лей и командиров эскадрилий.
За эти два дня летчики полка 7 раз поднимались в
огненное сталинградское небо совместно с летчиками из
504-го и 505-го шап и, совершив 25 успешных боевых вы­
летов в условиях сильного огня ЗА и ИА, уничтожили до
200 автомашин, 25 танков, 126 повозок, 260 солдат и офи­
церов противника и подавили огонь 8 точек ЗА. 5 августа
активно участвовали в штурмовых атаках Лозоренко, Ка­
симов, Окунев, Баранов, Шелопутнов, Брянкин и Солей.
Потерь в полку не было.
* * *

6-е августа. Раннее утро. Группу из 12 Ил-2, состоя­
щую из летчиков 568-го и 504-го шап, повел в бой майор
Хомутов. Полет начался явно неудачно.
Первый казус настиг самого командира на конце раз­
бега. Он прекратил взлет... Однако снова (притом с бе­
шеной скоростью, ибо вся группа ждала его) стал зару­
ливать на линию старта. Проходя мимо техников и ме­
хаников, смотревших на него со страхом и тревогой, от­
крыл фонарь и погрозил в их сторону кулаком, помянув
таким крепким словцом, что даже издали было заметно,
как сверкнули «цыганские» его глаза, задергались губы
и черные усики...
Он быстро встал на свое место, прожег свечи и... взле­
тел нормально. За ним остальные. Но сразу же на взлете
отказал мотор у Солея, и он произвел посадку прямо пе­
ред собой в трех километрах от аэродрома. Запасной Агр­
264

ба мгновенно взлетел, кратчайшим путем догнал группу
и занял место в строю вместо Солея.
Группа подошла к району цели, держа восходящее
солнце слева, маленькую речушку Аксай — справа. Веду­
щий осмотрелся — все, в том числе истребители прикры­
тия на своих местах, местность со всех сторон совершен­
но открытая, почти ровная, видимость миллион на милли­
он как по горизонтали, так и по вертикали, и лишь на
большой высоте, километров на 10— 12, струились перистые
облака. Не за что прятаться, нечем маскироваться! Да,
тут предстоял явно открытый бой!
Командир машинально подправил ларингофоны, прик­
репленные к гортани на уровне голосовых связок, и ре­
шительно нажал на кнопку радиопередатчика (к этому
времени на самолетах ведущих групп устанавливались
приемопередающие, на остальных только приемные радио­
станции, которые были далеки от совершенства, способ­
ностью четко принимать звуковые сигналы пока не отли­
чались, поэтому команды приходилось повторять эволю­
циями самолетов).
— Идем на Вы! — с вызовом произнес он известное
изречение, и как только прошли Шелестово, хладнокров­
но скомандовал:
— За мной, в атаку!
Затем покачал крылом, дублируя команду, и с доворотом градусов на 30 со стороны солнца (для противни­
ка против солнца) перевел самолет в пологое планирова­
ние. Сразу же на капоте мотора заскользили серые ко­
робочки танков, бронетранспортеров, автомашин. Коман­
дир отжал ручку, и вот они на линии прицеливания... Се­
кунда — другая — сброс бомб и... началось! Небо мгно­
венно задернулось сотнями черных лохматых «шапок» от
разрывов СЗА, самолет командира подбросило от взры­
вной волны и тут же заплясали, заметались огненные язы­
ки МЗА. Он сильнее отжал ручку — увеличил угол пики­
рования до 25—30 градусов, довернул самолет несколько
влево и, поймав в прицел «серые пауки» целей, выпустил
по ним четыре эрэса.
Высота уже 300 метров. Надо выводить. Энергичным,
но координированным движением он выводит самолет из
пикирования, одновременным разворотом вправо и с на­
бором высоты. Когда развернулся на 90 градусов, посмот­
рел на группу — идут соколики! Идут, пробиваются средь
черных туч и молниеподобных разноцветных стрел, зак­
рывших все небо.
А на земле и того «ярче» — огненными султанами взле­
265

тают танки и машины врага. С минуту он энергично ма­
неврировал по высоте и горизонту, затем развернулся
на 180 градусов и перешел во вторую атаку. Перед ним
Аюсай — скопище вражьей техники с оружием и живой
силой.
Тщательно прицеливается и, достигнув нужной дистан­
ции, нажимает на кнопку эрэсов, пушек и пулеметов —
сплошная очередь снарядов и пуль точно накрывают
цель1
Пора выходить из атаки. Самолет взмывает вверх, и
в этот миг трассирующая очередь перечеркивает небо.
«Мессера»!
Он машинально бросает самолет вниз, вверх и впра­
во, потом прямо, затем, делая небольшие отклонения то
влево, то вправо, осматривается... Да, так и есть! На вы­
соте более двух тысяч метров завихрилась в дикой пляс­
ке карусель: Яки и «мессера». На этот раз «мессерам»
не удается увлечь Яки целиком отвлекающей группой,
хотя она явно численно превосходит.
Значит надо быть начеку.
Хомутов начинает левый разворот, стремясь замкнуть
оборонительный круг: продолжить атаки по наземным
целям и отражать воздушного противника. Агрба и Брянкин идут за ним. Это же делает следующее звено Д сос­
таве Лозоренко, Феоктистова и Борисова. Между тем
атаки «худых» продолжаются. Вот одна из пар стреми­
тельно атакует ведущего шестерки 504-го шап. Все бли­
же, ближе и... огонь. Штурмовик отворачивает вправо и
со снижением уходит на свою территорию, за ним его
ведомые... Борисов, замыкающий шестерку 568-го шап, ос­
тается без прикрытия. Хомутов увеличивает крен, спешит
к нему. Тут же к Борисову пытается пристроиться «мес­
сер». На него бросается Як и сразу же открывает огонь.
«Мессер» отворачивает. Пользуясь этим, Хомутов почти
замыкает круг. Остальными заняты необходимые дистан­
ции. «Мессер» атакует Феоктистова, Борисов отбивает,
тут же атака на Брянкина — Лозоренко отбивает.
А пара «худых» стремится уже к Хомутову. Напере­
рез ей кидаются Яки и Агрба. «Худые» убегают, но Яки
не собираются их отпускать. Ведущий Як делает удачный
маневр и, оказавшись в хвосте ведомого «мессера», сразу
открывает огонь. «Мессер», взмыв, сваливается на крыло
и штопором падает... Но уж две другие пары «худых»
атакуют одновременно Агрбу — сверху и Борисова — сни­
зу. Агрба вовремя сделал скольжение и увернулся, а вот
самолет Борисова вспыхнул факелом и, рассыпаясь на
266

тяжелые раскаленные куски, обрушился на головы фри­
цев... В эти же секунды третья пара «мессеров» мгновен­
но атаковала Хомутова. Он, увлеченный удачной атакой
на целое скопище танков, успел выпустить по ним длин­
ную очередь веером из всех своих пушек и пулеметов.
Машины запылали. Довольный удачей, он лег в горизон­
тальный полет и... только тогда услышал сильный метал­
лический стук спереди-снизу, почувствовал запах гари...
Бросил самолет вправо-вверх. Выше проскочили два «мес­
сера», а вслед за ними Як. С досадой подумалось: «Ка­
кой же гад меня долбанул — воздушный или наземный?»
(Танк тоже вел по нему огонь, когда он спустился на ми­
нимально допустимую высоту.) Машинально взглянул на
монометр — давление масла быстро падало, температура
увеличивалась. Значит, пробита маслосистема. Надо то­
ропиться — еще минута-полторы и мотор заклинит. С мак­
симальным креном развернулся на северо-восток, посмот­
рел вправо и... остолбенел: к нему с небольшим ракурсом
справа-сверху подкрадывался «мессер». Расстояние мет­
ров в 600 сокращается все стремительней... «Неужто по­
ражение?» — мелькнула мысль, но тут же перед самым
носом прочертила воздух трассирующая пулеметно-пушеч­
ная очередь, и возник Ил, вставший между ним и «мес­
сером»... Он узнал Агрбу. Через какие-то секунды про­
скочил и Як. И замелькали, задергались тени «мессеров»
и Яка, рьяно заметался самолет Агрбы в задней полус­
фере. Так, сопровождая командира, они отбивали его
от беспрерывных атак «худых».
Меж тем давление масла упало до нуля, температура
подскочила до максимума, запахло гарью. Все! Надо вык­
лючать мотор, иначе заклинит, загорится... Не выпуская
шасси, он посадил самолет прямо перед собой — в бое­
вых порядках танков (слава Богу, наших!), контратакую­
щих врага, точнее — у второго их эшелона, рядом с тан­
ком командира бригады, служившим ему одновременно
командным пунктом. Агрба сопровождал командира до
самого места его посадки. Хомутов помахал ему рукой.
Агрба же покачал с крыла на крыло и взял курс домой.
Человек средних лет в комбинезоне и в шлеме танкиста
подбежал к Хомутову:
— Спасибо вам, дорогие летчики-штурмовики, очень
хорошо поработали! Не заметили, сколько танков против­
ника перед фронтом моей бригады? — и он показал район
на мелкомасштабной карте.
Хомутов дал подробные разведданные.
— Благодарю, это очень важно для нас, — и вдруг
267

засветился улыбкой, — трудно удивить танкиста лихостью,
товарищ командир, но... летчики сегодня переплюнули...
И он с неприкрытым восхищением рассказал, как истре­
битель, защищавший Хомутова вместе с Агрбой, сразу же
после его приземления с ходу сбил одного «мессершмитта» огнем, а второго — таранным ударом, сам же вып­
рыгнул с парашютом и благополучно, приземлился на на­
шей территории. Не было предела восхищению этим смель­
чаком и у Хомутова. Только кто был этот истребитель?
Командир танковой бригады дал свою легковую ма­
шину, на которой Хомутов доехал до КП армии. Добрать­
ся отсюда 'до Сталинграда, потом и до Конной уже не
представляло труда.
Тем временем Агрба произвел благополучно посадку
на своем аэродроме. Вернулись на изрядно потрепанных
самолетах и Лозоренко, и Феоктистов, и Брянкин. Рас­
сказали, с каким трудом, на «ножницах» и с помощью сво­
их истребителей отбивались от настырных атак «мессеров»
и как, в конце концов, освободились от них.
УСПЕХ ЗАВИСИТ «...ОТ ЧУВСТВА, КОТОРОЕ ЕСТЬ
В НЕМ, В КАЖ ДОМ СОЛДАТЕ»

ВО МНЕ,

Спорышев коротко провел разбор вылета. Предупре­
дил летчиков, чтобы не беспокоились о командире полка.
«Уверен, он сегодня же вернется. А насчет Борисова, вы
уже знаете».
Были нанесены на карту изменения в линии фронта
и выявившиеся зенитные точки. Начальник штаба ска­
зал:
— Объявляется готовность № 2. Задача прежняя. Вы­
лет по сигналу с КП.
Летчики заняли указанную готовность. Это значило:
находиться у самолетов, по сигналу сесть в кабину, зас­
тегнуть парашютные и привязные ремни, запустить двига­
тель и взлететь... И на все это не более трех минут.
Под крыльями самолетов, а то и под хвостовым опе­
рением, летчики искали спасения от изнурительной ж а­
ры. Многих клонило ко сну— короткие летние ночи при­
фронтовой полосы не восполняли физических и душевных
затрат. Киазим с Борисом хотели было прилечь на голую
землю или на поданный техниками самолетный чехол,
но ничего из этого не вышло: иссушенная зноем корявая
земля, да и нагретый чехол не располагали к отдыху.
— Ну и парилка, разморишься только, а веника нет...—

Киазим сел рядом с другом, укладывая ближе планшет с
картами и шлемофон, — лучше пободрствуем, други, зато
подъем будет легче.
Друзья согласились, собственно, выбора-то у них и не
было. И, естественно, разговорились. Обрывчато касаясь
многих тем сразу, главной оставляли сегодняшний вы­
лет.
— А все же они здорово воюют, даже Батю подцепи­
ли, гады, — сказал Сергей, явно озабоченный.
— Отработали наглость, вот и кажутся изобретатель­
ными, а тактические приемы у них довольно шаблонны,—
парировал Борис.
— Вот-вот — смелы и настырны за счет «превосходя­
щих» сил противника, — вмешался Киазим, — накидай нам
побольше Илов, глядишь и Яки без работы бы остались—
мы сами бы перышки с «мессеров» стругали без переры­
ва на обед...
Летчики засмеялись. Такая перспектива всем очень
понравилась. Однако Киазим ни на йоту не умалял воз­
можностей противника. Отсмеявшись со всеми, он сказал:
— Ну, а если всерьез, так — умный друга! любит, а
учится у недруга... Вот к примеру — боевой порядок «мес­
серов», составленный из пар, намного эффективней на­
ших троек. Будь моя воля, я бы их упразднил.
— Я — за!-гг поддержал Борис.— Д а вы и сами заме­
тили, как в последних воздушных боях мы нет-нет да и
стихийно сколачивались в пары...
— Точно! — Киазим даже привстал. — Опыт показал,
что маневрировать парой значительно удобней, чем трой­
кой. И не случайно, в ходе боя мы разделяемся на пары
или, точнее, бой сам нас заставляет идти на это, — часто
получаются «ножницы» пар и с лихвой себя оправдыва­
ют. Так не лучше ли сразу перестроить боевой порядок
группы? Ведь и «отвечать» друг за друга сподручней —
не на кого кивать. Конечно, наши старушки «тройки» пос­
лужили нам на совесть, но... пора и на пенсию. А как ты,
Сережа, смотришь на все это? — обратился он к Феок­
тистову.
— Серьезная штука... Присоединяюсь, — ответил он.
— Лады. Значит, не откладывая в долгий ящик, об­
судим со всеми летчиками и поставим вопрос перед Батей,
так? — посмотрел на обоих Борис.
Вскоре они так и сделают и узнают, что подобные
мысли и сам он вынашивал и вел уже разговоры об этом
с Большаковым и Спорышевым.
А пока разговор невольно перешел на командира.

269

— Интересно, как сейчас наш Батя, где и что с ним?—
вздохнул Борис.
— Убежден, с ним все в порядке. Танкисты — народ
надежный, наверняка помогли выбраться из фронтовой
зоны. Сегодня же и доберется до дому,— заверил Киазим.
Удивительным свойством обладал Киазим — любое его
слово принималось на веру, укрепляло в надежде, прого­
няло уныние и тревогу. Очевидно, убедительными бывают
только те слова, которые рождены душой и сердцем.
И сейчас — как-то сразу поверилось, что Батя жив и здо­
ров и скоро предстанет перед ними. Повысилось настрое­
ние: потянуло на шутку и кто-то, смеясь, оказал:
— Киазим, ты не летчик, ты — букет Абхазии, такой
от твоих слов аромат душевный веет...
Киазим помрачнел. Упоминание о Родине, обложенной
со всех сторон врагом, больно кольнуло его. Но вирус
веселья, так необходимого для разрядки, захватил уж всех,
и Феоктистов, желая по-доброму разыграть Киазима, под­
мигнул Борису:
— Знаете, что утром сказал начальник связи Карязин? — заявил он с тайной озабоченностью. — Они с Новиным случайно перехватили на радиостанции КП немец­
кую передачу. Оказывается, их передовые части давно
захватили Краснодар, Батайск и, обойдя Новороссийск,
захватили Туапсе. Сейчас продвигаются на юг по побе­
режью, к 20 августа возьмут Сочи, а 10 сентября — Су­
хуми. Как знать, может это и провокация, но они это
слышали точно...
Киазим вскочил как ужаленный, багровый, охвачен­
ный яростью, в глазах огни пострашнее трассирующих...
Куда делась его доброта и привычная для всех ласковая,
с легкой иронией улыбка. Содрогаясь всем телом, с ис­
каженным болью лицом он хрипло крикнул:
— Врет Карязин! Врет Новин! Не расслышали шака­
лы!.. Уши надо мыть... Чтобы Абхазия фашисту сдалась?!
Честный во всем, не допускающий шуток в серьезных
делах, шутку друга он принял за самую что ни на есть
сущую правду. Друзья забеспокоились. Феоктистов и сам
был не рад, что его шутка удалась:
— Остынь, Киазим... — заговорил он сбивчиво, — ты
ведь не ишак, чтобы поверить Геббельсу. Его язык уж и
Москву занимал, и на Красной площади маршировал...
На слабонервных работают.
— Сто раз готов ишаком стать, только бы эта сводка
270

брехней оказалась, — с глубокой горечью произнес Киазим.
— А я тебе говорю — брехня! — заводясь крикнул
Феоктистов и замялся. — И притом...
— И притом, прозвучавшая из уст не Геббельса, а
самого лейтенанта Феоктистова, — улыбаясь уточнил Лозоренко. — Прости уж нас, друг, за такой розыгрыш...
— Что-о-о? — всё краски отхлынули с лица Киазима,
бешеная обида затуманила взор и вслепую, не видя Феок­
тистова, он по-кошачьи — мягко и хищно — бросился на
него... Тот ловко увернулся, инстинктивно поняв серьез­
ность положения, и встал за спину Бориса так, на всякий
случай, потому что каждый из них отлично знал вспыль­
чивость и отходчивость Киазима.
— Ладно, попадешься ты мне в следующий раз за такие
шутки, — говорил он уже миролюбиво, — а за урок — спа­
сибо. Подарил ты мне сейчас страшную минуту — пред­
ставить Абхазию на коленях пострашнее, чем сгореть в
небе... Нет теперь одного Киазима, а есть — два! И драть­
ся они будут — и за Сталинградское небо и за небо Кав­
каза. Подобьют одного, другой выживет и давить будет
гада до полной победы.
Негромко, но отчетливо замирали слова Киазима в
растворенной жаром тишине, вписываясь незримой клят­
вой в устав его души. И каждый из присутствующих знал,
цену этим словам...
Тем временем подошел парторг. Высокий, плечистый,
с великолепной строгой выправкой. Хорошо подогнанная
коверкотовая гимнастерка, темно-синие галифе и брезен­
товые сапоги сидели на нем ладно, внушительно, прида­
вая одной его шпале полковничью солидность. Пилотка
тонкого сукна с голубой окантовкой почти надвинута на
широкие брови, в прищуре глаз зеленоватое свечение —
цепкое, пронзительное:
— Ну, как воюется сталинградцам?
— Воюется неплохо, товарищ старший политрук, — от­
ветил за всех Феоктистов, — вот только жара донимает,
даже Киазима припекло...
— Почему — «даже»? Киазиму Черное море вторым
отцом было, а оно — живительно. Помните у Пушкина:
«И тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят
ясных...» Натурально — он Черное море имел в виду и в
одном из витязей нашего Киазима... Ну а тут, понятно,
обстановка непривычная, прямо скажем — душная и жар­
кая...
Киазим обиделся:
271

— Извините, товарищ старший политрук, но я не могу
полностью согласиться с вами. В мою биографию не толь­
ко море вписано...
— Ну вот, он опять не согласен со старшими: И, конеч­
но, хочет сказать, что в период учебы в Энгельсе уже зна­
комился со степным зноем? Согласен. Но мимоходное
знакомство нечасто переходит в дружбу, а чтобы хорошо
знать «предмет», «объект» и т. д., надо быть с ним на
«ты», — урезонил политрук Киазима, — а сейчас, по раз­
решению командира, прошу на несколько минут в зем­
лянку...
* * *

За каких-нибудь 3—4 минуты личный состав был в
сборе. Расположились кто где: на нарах, на скамьях, ско­
лоченных на скорую руку из подсобных. материалов. Во­
шел парторг. На середине землянки обосновался прочно:
строгий, сосредоточенный, без пилотки (она задвинута за
поясной ремень), с планшетом для карт и шлемофоном
на ремне через плечо, в руках неизменный карманный
блокнотик. Внимательно всматриваясь в лицо каждого,
старался прочитать (уже который раз!), чем живут, чем
дышат они, воины полка, его товарищи по оружию, изну­
ренные напряжением боевых будней и нестерпимой жарой.
Смотрели и они, соколики его боевые (и тоже в кото­
рый раз!), смотрели прямо в его глаза, словно говоря:
«Не испытывай нас на верность, товарищ наш боевой,
ибо одним небом едины мы и фронтовые хлеб-соль раз­
делим поровну».
Парторг был строг, тверд как кремень, непримирим
ко всякого рода отклонениям от установленных правил,
не говоря уж о прямых нарушениях и расхлябанности.
И не случайно, видно, любимая его поговорка звучала так:
«Любить так от души, рубить, так с плеча». Поначалу
его побаивались, посматривали на него с опаской — как
бы не переборщил парторг, да не рубанул от души по ко­
му попало... Однако вскоре убедились, что он справедлив
до скрупулезности — «как ангел честен и скромен во
всем», — охарактеризовал его парторг 2-й аэ Акимов.
Да, насчет ангела замечено кстати, ибо это был «ле­
тающий» парторг, как бы подкрепляющий свой политиче­
ский наземный багаж наглядным примером в боевом не­
бе. И не удивительно, что его страстные призывы — «За
нашу советскую Родину!», переплавленные в силу, сжи­
мающую боевой штурвал, приобретали реальный смысл,
ведь недаром говорится — «меч — плечом крепок». Этим
272

он заметно отличался от других партработников полка,
некомпетентных в авиации, потому частенько попадав­
ших в щекотливое, смешное положение. А там, где смех —
авторитет не прочен...
Касимову такое не грозило. Напротив, его авторитет;
а следовательно, и сила влияния быстро росли.