Сумеречное состояние души. Часть 3 [Нина Тарутина] (fb2) читать онлайн

Нина Тарутина Сумеречное состояние души. Часть 3

Глава 1. Что посеешь, то и пожнешь?!

Влиятельная предпринимательница Людмила Ивановна, по прозвищу Милка-бульдозер пребывала в полной прострации от известия, пришедшего из колонии: в тюремной камере, между заключенными, завязалось короткое, но ожесточенное побоище… — и ее приемный сын Семен Грибов был убит…

* * *

А, как все славно начиналось! После многолетних и неудачных попыток: создать свою семью с достойным мужчиной — Людмила Ивановна осмелилась на отчаянный шаг — и усыновила десятилетнего мальчика Сеню. Позднее, она ни разу не пожалела, о своем спорном решении: Семен оказался пареньком решительным, бесстрашным, сообразительным и не лишенным честолюбивых замыслов… — не смотря на свой юный возраст, он уже знал, чего хочет добиться в этой жизни! Людмила Ивановна и сама обладала честолюбием, бесстрашием, решительностью… — если она что-то задумала, то непременно добивалась своего… — ведь не зря же ее прозвали Милкой-бульдозером… Эта их некая схожесть объединила два одиноких сердца, и почувствовав свое духовное родство, они, отчаянно, потянулись друг к другу — и быстро нашли «общий язык», и взаимопонимание…

С появлением в ее жизни мальчика Сени — Людмиле Ивановне, ныне, не было одиноко и тоскливо в своей роскошной, четырехкомнатной квартире. Теперь, она не чувствовала себя сиротливо и в праздничные дни, ведь рядом с ней, постоянно, находился ее приемный сын — а с ним и в цирк сходить можно; и на премьеру нового мультфильма, только, что вышедшего в прокат; и в кафе посидеть, поесть мороженого; и на концерте заезжей знаменитости побывать; и посетить премьерный спектакль; и в Турцию слетать или в Италию, или в Грецию… — по путевке…: денежки-то, Слава Богу, имеются!!!

А еще, в праздничные и выходные дни, Людмила Ивановна полюбила, пропадать на кухне: варила борщи и солянки…, пекла пироги и торты…, строгала салаты… — ее стряпню сынок Сеня уминал за обе щеки… Однажды, в один из таких праздничных вечеров, он признался ей…:

— Мама Мила, если бы ты, знала, как мне хотелось, чтобы моя мама забрала меня из детского дома?!!! Долгими ночами, лежа в постели, я мечтал, о таких вечерах, проведенных вместе с мамой! Но за мной пришла ты, и моя мечта все же сбылась…, и хорошо, что так…: моя родная мама совсем не умеет готовить, да и по вечерам, она пропадала в клубе, где танцевала стриптиз… Правда хорошо, что мы с тобой нашлись?!?!

— Да, Сеня, это замечательно, что мы вместе!!! — подтвердила Людмила Ивановна и смахнула со своей щеки, набежавшую слезу.

Сенечка Грибов рос, но мама Мила не знала с ним никаких проблем: он прилежно учился, с ней был вежлив, предупредителен и…откровенен. В возрасте тринадцати лет, он признался маме Миле, что люто ненавидел своего бывшего одноклассника, по детскому дому: у этого Мишки Глухова отец-герой… — и его хотела усыновить Валентина Богатова…, та еще буржуйка, но усыновил Мишку друг его покойного отца, который стал депутатом… Везет этому Мишке… — он «апельсинка», так сказала Богатова, а Семена она считала «осинкой» — и не помогла его матери с деньгами — после того, как менты застрелили отца Сени… — вот мать и сдала его в детский дом, а сама уехала из города с каким-то потным мужиком. Но, ничего, Сеня подрастет и покажет своим обидчикам, где «раки зимуют»!

Людмила Ивановна не придала особого значения этому откровению Семена: сынок еще подросток, а в этом возрасте все дети максималисты…, но все же попыталась его образумить:

— Сенечка, сынок!!! Я не стала депутатом, но мы, ведь, довольно богато живем… — я могу многое купить… — и ты, многое можешь позволить себе… — забудь этого Мишку: он и мизинца твоего не стоит!!! И тебе достанется богатое наследство…, уж я постараюсь, обеспечить тебе безбедное будущее!!! Сокол ты, мой и радость моя… — все ведь для тебя!!! — и Семен Грибов, тогда, согласился с мамой Милой: действительно, его мама богата — у Сени отличные шмотки… и много чего еще, все каникулы он проводит заграницей, его не ограничивают в средствах — и самые клевые девчонки сами липнут к нему…

Ее Сеня окончил школу и пошел, служить в армию… Вернулся домой Семен через год, более возмужавшим и уверенным в себе, и своих силах… Поступать в ВУЗ он не пожелал, а подал документы в колледж полиции и был принят… После завершения обучения в колледже полиции, Семен отбыл, служить в отделении полиции города Д, где когда-то служил и, героически погибший, лейтенант Степан Глухов — отец ненавистного Мишки Глухова…

Людмила Ивановна сразу же приобрела сыну Сене элитную квартиру, обставила ее дорого и со вкусом: сын Семен видный парень… — его будут навещать подружки… — у ее мальчика все должно соответствовать статусу- «кво» и красноречиво вещать, «всяк входящему»…, о его богатстве…

Возможно, у Семена Грибова и не появилось бы, вновь, желание: уничтожить Мишку Глухова… — ведь прошло столько лет…, но, на беду, случилось, что Семен, пламенно, полюбил девушку Яну — эту рыжеволосую, дивную и чувственную красавицу!!! Но его жгучей страсти грозило, остаться неразделенной… — прелестница Яна не замечала никого вокруг, кроме мерзостного Мишки Глухова… — и Семен, чтобы убрать, наконец, со своего пути ненавистного соперника, вынес тому смертный приговор!!!

Все предусмотрел Семен: сделал ручным и послушным его воле… — своего напарника — потом, внушил, влюбленной в Мишку, дурочке — Фирке, что только шантажом, она сможет принудить любимого… к браку с ней… — вот Фира и написала заявление в полицию…, будто бы Михаил Глухов изнасиловал ее… И дело сдвинулось с мертвой точки, и последовало в нужном, Семену, направлении: Михаил был арестован — и в тот момент, когда сам Семен, нещадно, избивал задержанного соперника…, в своем служебном кабинете… — напарник Семена вез Фиру по загородному шоссе… — эта глупая лохушка должна была исчезнуть навсегда!

Но мы предполагаем, а Небеса располагают… — известная истина! Убить Михаила Глухова — Семену помешало появление начальника отделения полиции в его кабинете… — и потерпевший — Михаил был отправлен в частную больницу, а Семен Грибов угодил в камеру предварительного заключения…

Потом, велось следствие и был суд, но ее любимый сынок Сеня отделался, относительно, небольшим сроком: мама Мила наняла для него лучшего адвоката и заплатила кому следует… Вот его напарник, за убийство Фиры, получил по полной, но он сам виноват: лучше нужно было прятать тело своей жертвы… — и Семен, и сама Людмила Ивановна даже и не подумали, посочувствовать слабаку-напарнику или никчемной Фирке…

Людмиле Ивановне, не задаром, позволили увидеться с Семеном, перед его отправкой в колонию…:

— Сенечка, сыночек!!! Молю тебя: будь дисциплинированным и послушным… — и вернись ко мне!!! Ты, ведь знаешь, мне без тебя, жизни нет!!! А то, что ты, угодил в тюрьму… — не беда, вон в Думе сколько, с уголовным прошлым, депутатов заседает — были бы связи и деньги, а деньги у тебя есть!!! Только, вернись!!! Нынче же, я за тобой последую: постараюсь, умаслить твое тюремное начальство, на месте, но и ты, гонор свой спрячь, а я уж денег не пожалею, для твоего досрочного освобождения!!! — Семен смотрел на плачущую маму Милу — и в его сердце затеплилась надежда: все у него будет хорошо — и плевать ему на его порушенную карьеру оперуполномоченного… — он вернется и займется бизнесом, вместе с мамой … — и все еще у него будет великолепно!!! Бог послал ему такую маму Милу!!!

* * *

Любящий отец — депутат Михаил Гоноров не мог допустить, чтобы этот треклятый Сенька Грибов вернулся из заключения и продолжил гадить, и мстить его сыну Мишеньке… — с его связями и деньгами, он быстро нашел нужных людей, для выполнения деликатной задачи… У Людмилы Ивановны не было таких могущественных друзей…, хотя деньги и имелись, в наличии…

* * *

Сидит в своем кабинете Людмила Ивановна и льет слезы, по убиенному сыну Семену Грибову… Пятнадцать лет славный Сенечка был смыслом ее жизни: он наполнил особым светом и теплом ее бытие… — ибо, даже наличие больших денег, не спасает от одиночества и тоски… И чем, теперь, ей жить!!!

Людмила Ивановна скорбит: она не видит выхода из сумрака, в который угодила, едва узнав, о смерти приемного, но боготворимого сына! И, кажется, несчастной женщине, что вместе со слезами, из нее вытекают жизненные силы, а она не в состоянии воспротивится вершащемуся!

* * *

Со смертью сына Семена и Людмила Ивановна потеряла всякий интерес к жизни — усилием воли, по утрам, она заставляла себя подниматься с постели, завтракала, не чувствуя вкуса пищи… — и отправлялась в свой, рабочий кабинет, что располагался в ее Торговом Центре. Из этого места, она руководила своим бизнесом: ежедневно проводила онлайн-совещание с подчиненными, созванивалась с поставщиками, проверяла бухгалтерские отчеты… — и все выполняла автоматически, словно бы, запрограммированный робот… — не чувствуя ни радости, ни сожаления, ни огорчения, ни ощущения удовлетворения, от содеянного… Изо дня в день, она следовала своему, устоявшемуся расписанию, ведь Милка-бульдозер никогда не «раскисает» и никому не позволит расшатать, растащить ее обширный бизнес… — эта установка давно отложилась у нее на подкорке головного мозга: излишне нахраписто, праведными и неправедными путями, она шла к своему успеху… — и многие желали бы ее падения, но она такой радости им не доставит!!!

Но человек — не робот, и ему, жизненно, необходимы положительные эмоции: иначе, организм не выдерживает эмоционального перенапряжения… Не сумела перетерпеть, своей невосполнимой потери, Людмила Ивановна: она, явственно, стала ощущать перемены, происходившие в ее организме. Но к медикам она обращаться не стала: из ее жизни ушел свет и тепло родной души — ее сынок Сеня… — и никакие лекарства, и уколы не в состоянии, унять душевную боль Людмилы Ивановны!!!

* * *

Узнав, о смерти своего брошенного сына, Людмилу Ивановну навестили биологические родители ее Сенечки: теперь, их заботило наследство, некогда покинутого сынка Семена Грибова…

— О каком наследстве вы, любезные так беспокоитесь?!?! — истасканная «красавица» и ее пропойца-супруг вызывали чувство омерзения — и в ней проснулась Милка-бульдозер… — и она, грозно, пошла на эту никчемную парочку: — Вы, что, бросая сына в детском доме, оставили Семену денежное содержание?! На какое наследство вы, теперь, рассчитываете?!?! Вашего сына я усыновила… и полностью содержала за свой счет… — и его квартира, и машина оформлены на мое имя!!! Так, что убирайтесь вон, паршивые приблудыши!!! Платон, выпроводи, пожалуйста, эту «сладкую парочку» … — и чтобы больше я не видела этих бомжей в моем Торговом Центре: с таким отрепьем меня ни, что не связывает!!! И ты, гадина, зачем внушила сыну, что его отцом являлся воспитанник Богатовой?!? Ты, хоть понимаешь, тварь мерзостная, что своим обманом, довела Семена до погибели?!?! На том Свете ответишь за свой обман!!! Валентина Богатова дурой не была — и, конечно, не поверила тебе на слово, а сделала ДНК-экспертизу… Лучше, скройся с моих глаз, шалава подзаборная… — иначе убью тебя…, как твоя ложь убила моего дорогого Сенечку!!! — вид Людмилы Ивановны был страшен… — страшен был, своим обликом, и ее начальник охраны Платон… — и двое забулдыг поспешили, удалиться. Что-ж, попытка — не пытка: с наследством сына могло и проканать!

Но появление, лишь только теперь, биологических родителей ее Семена, не прошло бесследно для Людмилы Ивановны, а заставило призадуматься…: ведь и она скоро умрет, а на ее наследство станет претендовать единственная и ненавистная сестрица Нюра… — этого нельзя допустить!!!

* * *

У колхозного скотника Ивана и доярки Анфисы на свет народилось две дочери — Анна и Людмила, а больше деток им Бог не дал, хотя и Анфиса, и Иван страстно желали, заиметь сыночка.

Дочка Анна, которую на селе все кликали Нюрой, росла девочкой тихой, смиренной… — родители на нее нарадоваться не могли… Совсем другое дело… — младшая дочка Людмила, а попросту Милка: та росла настоящим сорванцом — некоторые мальчишки плакали из-за тумаков, что отвешивала им эта пацанка-Милка… Повзрослев, она перестала бить мальчишек: Милке захотелось с ними целоваться, но те, ныне, обходили ее стороной… — и все из-за ее дюжего телосложения… — ведь и лицом, и фигурой Милка уродилась в своего отца — скотника Ивана, но жизнерадостная Милка не унывала… — пока…

В ту весну, когда Милка оканчивала десятый класс, в их семье случилось два значимых события: вышла замуж старшая сестра Нюра за односельчанина Прохора… — а через неделю, им привелось хоронить своего отца — скотника Ивана… — внезапно, оторвавшийся тромб, завершил его земной путь…

Милка тяжело переживала смерть отца… — и скверно подготовилась к выпускным экзаменам… — и, если в сельской школе к Миле отнеслись с пониманием — и тройками не стали портить ее аттестат… — вот при поступлении в кооперативный техникум, Милка такого сочувствия не встретила… — и… пришлось ей вернуться в родное село…

По возращению домой, обессиленная Милка рухнула на свою кровать и, практически, три дня не вставала с постели…: в ту пору, несчастной Милке казалось, что ее жизнь кончена… Милку навестил сам председатель колхоза Елизар Пахомович, по просьбе Анфисы, матери Милки: в молодости тот был дружен с семьей скотника Ивана — поэтому и не прошел, мимо девичьей беды.

— Милка, подъем!!! Ты, чевой-то деваха, раскисла?! Запомни на будущее: ни при каких жизненных обстоятельствах нельзя скукоживаться!!! Ты, дочь своего отца… — а он был борцом!!!! — огромный Елизар Пахомович, для наглядности, потряс в воздухе своим мощным кулаком: — Вот, что я скажу тебе, девка: завтра же, с утра, ты, должна явиться в правление, для тебя там работка есть…! — решив, что он проговорил необходимое, важный Елизар Пахомович покинул дом старинного, но ныне покойного друга…

* * *

Могущественный Елизар Пахомович стал ее непосредственным начальником и любовником…, но и спустя годы, Людмила Ивановна не сожалеет, что уступила его желанию…: благодаря ему, она в тот же год была принята в кооперативный техникум, на заочное отделение. Позднее, по его распоряжению, пожилая бухгалтер колхоза обучала Милу Ивановну основам бухучета…, а сам Елизар научил ее любовным премудростям… и отваге…

Любимый ею, Елизар вошел в ее жизнь в знаковое время: по стране шествовала горбачевская перестройка… — создавались всевозможные кооперативы и небольшие частные лавочки…, но ее Елизар был мужчиной с размахом… — в их районном центре, для начала, он открыл свой магазин сельхозпродукции, а на селе организовал личную пасеку… Денежки потекли в его карман… — доставалось, от его щедрот, и его приближенным… — Милка, тогда, купила себе первую шубку и золотой перстенек…

Елизара Пахомовича перевели из села, с повышением, в администрацию Районного центра и Мила Ивановна последовала за ним… Ныне, ее благодетель отвечал за урожайность всего района, а попутно Елизар Пахомович организовал закупку мяса, молока и овощей у сельских жителей… — та продукция реализовывалась в городской сети магазинов сельхозпродукции, которой он и владел… Этого ему показалось мало… — он открыл несколько пошивочных мастерских, а поскольку в нашей стране назрел дефицит промышленных и продуктовых товаров… — выпускаемая его предприятиями, продукция раскупалась, моментально, как горячие пирожки… Потом, Елизар Пахомович подмял под себя районный Дом бытовых услуг… — и приступил к созданию своего, коммерческого банка…

К тому времени, когда ей понадобилась немалая сумма денег, своего банка у Елизара еще не было, но он помог Милке взять в государственном банке крупный кредит, на покупку четырехкомнатной квартиры… — ее владельцы собирались эмигрировать на историческую родину, в Германию…

— Свое благоустроенное жилье станет любимой Миле утешением, после неудачно сделанного аборта…!!! — так рассудил ее благодетель!

В Районном центре Елизару Пахомовичу скоро стало тесно… — его манили широкие просторы и новые перспективы… — и он перебрался в столичный город Р, но на сей раз Милу Ивановну, он с собой не позвал: в его сердце, ныне, царила «мисс Обаяние» — участница конкурса красоты, где Елизар Пахомович был членом жюри. Но Милу он не обидел… — ведь, она дочь его покойного друга… — на прощание, Елизар щедро одарил ее: тремя магазинами сельхозпродукции, несколькими сельскими магазинчиками, пасекой и Домом бытовых услуг…

— Ну, Милок, пришло время нам расстаться: ни, что не вечно под Луной… — вот и я полюбил другую! Но мои подарки позволят тебе жить безбедно и платить по кредиту… Мой телохранитель — Платон отказался со мной уезжать: в этом захолустном Районном центре живет его пожилая матушка… — не возьмешь его к себе, на работу?! — напоследок, поинтересовался ее бывший любовник и, по-прежнему, дорогой ей, человек…

Елизар Пахомович отбыл к новым «берегам», а Милка осталась с Платоном… Как показало время… — Платон, бывший офицер, воевавший в Афганистане, был лучшим подарком Елизара: ведь именно он, первым, учуял, что грядут очередные и лютые перемены… — и, когда, спихнув, бесцеремонно, Горбачева… — к власти пришли реформаторы-либералы, ее начальник безопасности Платон, со своими проверенными сотрудниками, был готов, к отражению любых нападок на бизнес, принадлежащий Миле Ивановне…

* * *

Ждать сатрапов долго не пришлось: некий, приезжий брутальный делец «осчастливил» своим визитом Милу Ивановну, на ее рабочем месте… Рассусоливать, «городить огороды» визитер не стал, а сразу объявил, о своих притязаниях… на ее бизнес! В завершении сказанного, он озвучил смешную сумму — в качестве отступной…, что полагалась Миле, если она согласится с его предложением… — если же нет…, пусть винит только себя!!!

«Бандит с большой дороги» покинул ее кабинет, дав ей два дня, на размышление… Людмила Ивановна и, поныне, помнит тот, леденящий душу, страх, что она испытала, тогда…: в их Районном центре все уже были наслышаны, о жестокости этого «господина»!!!

Платон, как и всегда, бесшумно вошел в ее кабинет, взял со стола визитку, оставленную тем мародером-изувером и тихо молвил:

— Мила Ивановна, не беспокойтесь: ваша служба безопасности возьмет на себя переговоры с этим «повелителем» человеческих судеб!!! Можете не сомневаться, что данное недоразумение будет благополучно разрешено!!! — и, на «мягких лапках», Платон покинул ее кабинет…

В ту же ночь, сотрудники безопасности, во главе с Платоном, выкрали брутального дельца, вместе с его помощником… — а их подельники даже не обнаружили, присутствия посторонних в доме… Что творилось той ночью в лесном домике, куда отвезли тех, двоих…, для разговора… — знают только ее сотрудники безопасности… И куда, потом, подевались эти грозные бандюги, возжелавшие, отжать бизнес Милы Ивановны… — неизвестно, до сей поры…

Через день, на назначенную ранее, стрелку, снова, выехал Платон со своими подчиненными, а не Мила… — и ее сотрудники, похоже, были весьма «убедительны», в своих аргументах… — вот заезжие «предприниматели» и покинули, поспешно, их Районный центр, оставив, в качестве компенсации, за нанесенный моральный ущерб…, документ: на владение местным базаром…

Людмила Ивановна всегда предполагала, что этим отставным военным, прошедшим черед ад Афганистана…, было нестерпимо смотреть: на беспредел, происходящий в стране, на те злодеяния, что повсеместно творят «сильные» мира сего… — и, когда, пути двух разных полюсов пересеклись…, Платон и его ребята продемонстрировали «хозяевам жизни», кто на данной территории истинный хозяин… — и, затем, схоронили, бесследно, проигравших в смертельной схватке, упырей!!! Желающих, отжать успешный бизнес Людмилы Ивановны, больше не находилось… Вот любимый Милы — Елизар Пахомович был найден мертвым в своем доме: киллер выстрелил ему в грудь и в голову… Его мисс «очарование», вскоре, нашла себе другого папика…

* * *

После смерти Елизара — Мила, было раскисла, но вспомнив его наказ…, взяла себя в руки. Нежданно, в гости к Миле приехала мама, с единственной просьбой: пристроить к «хлебному» месту зятя Прохора… — в селе совсем не осталось работы, а некогда богатый, их колхоз разорился и приказал долго жить… Людмила Ивановна маме не отказала и определила свояка Прохора в свои помощники: общество этого крепкого мужчины было ей приятно…

Прошло немного времени и Милка с Прохором стали любовниками… — и все прекрасно складывалось: пять дней, в неделю, Прохор жил с Милой, а оставшиеся два дня, проводил с женой Нюрой и сыновьями — Потапом и Иваном, привозил им из Районного центра гостинца и немалые деньги…

С полгода жили и не тужили Мила и Прохор… — но, совсем некстати, заявилась сестра Нюра, чтобы проведать мужа Прохора, а заодно и сообщить ему, о своей новой беременности… Амурная связь Милы и Прохора «вылезла наружу» … — и подлый муж, со скандалом, был возвращен в семью!!!

Позднее, ощутив некие угрызения совести, Мила Ивановна надумала, покаяться перед матерью и сестрой, и сообщить им, о ее намерении: открыть в их селе магазин — не дело, за необходимыми продуктами, ходить в соседнее село!!! Продавцом этого сельского магазина, Мила желала видеть Прохора…

Ее приезду, родственники были совсем не рады: мать и сестра принялись срамить Милку, на разные лады и последними словами…, а им, усердно, «подпевали» родная тетка и ее дочь… — те зашли проведать Анфису, мать Милки и, казалось, были несказанно рады, унижению гадкой богачки Милки! Разгневанная родня, те деньги, что привезла им Милка, вырвали из ее рук… и восприняли ее дар, как положенное…, а увесистый пакет с деликатесами у Милки забрали дети Прохора… Вот со своим «героем-любовником», ей увидеться не довелось: Прохор схоронился где-то, в закутке… — «и глаз своих не казал», что было, особенно, оскорбительно и обидно… Миле!

Едва Мила Ивановна вырвалась из «родственных объятий» и ступила за порог родительского дома…, а уже все село было в курсе, какая она паскудница, срамница …: покусилась на мужа родной сестры…!!! И, вообще, она — гулящая баба, пробы на ней ставить негде… — опорочила свой род!!! Словно оплеванная, Милка быстро запрыгнула в свой внедорожник, стоящий напротив дома матери и поехала прочь, обещая себе, что это был ее последний визит в родные пенаты… И слово свое долгое время Милка держала…

* * *

И задалась она целью: создать полноценную семью… Мила Ивановна, спешно, приступила к ее реализации: своего суженого она стала высматривать в среде женатых мужчин… Поскольку своих детей родить она не могла… — было необходимо, чтобы Милке пришелся по душе и ее избранник, и его дети: их собиралась она увести из прежней семьи…, а покинутая жена и мать себе еще родит, если пожелает!!! И замуж выйдет, вновь, если получиться?!

Первой жертвой, своей самоуверенности и недальновидности, стал владелец магазина сантехники: тот, категорически, отказался — покидать свою жену, еще и вместе с сыном… — в наказание ему, Милка-бульдозер «пустила по миру» всю его семью… — ныне, она владеет магазином строптивого!!!

Отказался от брака с Милкой и владелец мехового магазина… — стоит ли удивляться тому, что и его постигла участь предшественника?! И владельца пекарни разорила Милка-бульдозер, а, потом, завладели и его бизнесом… Среди несогласных, на брак с Милкой, был и владелец сыроварни Игорь — его Милке не удалось бесповоротно разорить: нежданно, тот обрел покровителя в лице Ираклия…, управляющего делами генерала МВД Дмитрия Каземировича — и, теперь уж, Милке пришлось отдать им свою пасеку, лишь бы не лишиться своего, процветающего бизнеса!!!

Последней ее попыткой стал учитель технологии Геннадий… Тот, воле Милки, противится не стал… — и ушел от жены Гали, но его дети — Наташа и Алеша, отказались, покидать свою мать!!! Поначалу все шло по Милкиному, но и тихоня Галина, внезапно, обрела покровительницу в лице Мирославы, родственницы все того же генерала МВД… Правда, Геннадий все же жил с Милкой некоторое время, но его, как единственного мужчину в коллективе, назначили на должность директора школы — он и вернулся в свою семью!!!

Милка болезненно переживала неудачу, крах своей мечты…, но подруга посоветовала ей, усыновить мальчика Сеню: его усопший отец был воспитанником Валентины Богатовой… — значит и этот мальчик может стать ее наследником! И Милка согласилась, скорее из жадности…, а обрела родную душу, в лице одинокого мальчика Семена Грибова. Вот кого она полюбила всем сердцем и прикипела к нему, как к родному сыну!!! Пятнадцать лет Людмила Ивановна и Семен были счастливой и благополучной семьей, но судьбе было угодно, отнять у нее сына, а у самого Семена его жизнь!!! И, снова, Людмила Ивановна осталась одинокой… — знать судьба ее была такой!!!

* * *

Сестра Нюра знатно с ней поквиталась…: от односельчанки, тетки Акулины узнала Людмила Ивановна, о смерти своей матери Анфисы… Исключительно, чтобы «насолить» Нюре и остальным…: «непорочным», но нищим родственникам, Людмила Ивановна выкупила заброшенное здание в родном селе, где в советские времена располагался сельский магазин…

В назначенный срок, строители завершили капитальный ремонт в том… здании — и Людмила Ивановна стала готовиться к открытию очередного, продуктового магазина… Тем более, что ее бывшие односельчане обрели, наконец, некую платежеспособность… — ибо, Глава Администрации поселка городского типа Софьино — Евгений Ильич Силантьев со своим приятелем и партнером Рудольфом создали в их местности крупный сельхоз-агрохолдинг — и многие жители, близ лежащих селений, нашли себе работу…, а стало быть и ее новый продуктовый магазин не будет работать в убыток, а станет приносить прибыль своей хозяйке! Вот только кого назначить продавцом нового магазина… — Людмила Ивановна терялась в догадках?!

И, вновь, перед очами Людмилы Ивановны возникла односельчанка, тетка Акулина…:

— Мила Ивановна! — бабка Акулина подобострастно смотрела ей в лицо: — Слушок прошел по нашему селу, что свободно место продавца, в твоем новом магазине… — и твоя двоюродная племянница Верка уже претендует на это место! Вот ведь гадина…: вся в свою мамашу уродилась!!! Я, что хотела: не взяла бы ты, в продавцы мою племянницу Ульяну?! Она, бедняжка, так пострадала от козней твоей родственницы Верки, что и врагу не пожелаешь!!! Ведь, до чего Верка довела беззащитную Улю…, та, даже, руки хотела на себя наложить?!!! — Людмиле Ивановне были интересны сельские сплетни, но она прервала словесный поток односельчанки.

— Так, тетка Акуля, никакая мне Верка не родственница: ты, забыла… — это ведь Лешевы — родственнички чертовы, сами отреклись от меня?! А, что с твоей Улей приключилось?! — в душе, Людмила Ивановна уже назначила, незнакомую ей, Ульяну продавцом своего магазина: эта девчонка перешла дорогу ее заклятым недоброжелателям… — значит, она подходит ей…

— Ой, Милочка Ивановна, ведь Уля… — поздний ребенок у моей сестрицы Стеши… — вот они с Демидом так над ней тряслись, от всего берегли ее…, а, разве-ж от жизни-то убережешь?! В десятом классе наша Уля влюбилась в одноклассника Леньку, а тот уже хороводился с этой Веркой… Вот лешие, они лешие и есть… — не зря им такая фамилия дадена… — представляешь, что гадина-Верка удумала, душа ее черная?!!! Подговорила Леньку… — и тот завлек нашу влюбленную и доверчивую дурочку Улю на сеновал… Там он ею овладел, и когда наша Уля надумала панталоны оправить, на себе… — вот тут Верка со своими подружками и вылезли из своего укрытия… — и давай хохотать и измываться над ней… Не помня себя, Уля прибежала домой, но родителям, само-собой, она не открылась, да это было и не к чему: эти хабалки — Верка и ее подружки разнесли по всему селу, что наша «жирная корова»-Уля отдалась Леньке на сеновале! Во всех подробностях, обрисовали!!! Представь себе: ты, доверилась своему первому мужику, а он оказался такой падлюкой… — и ославил девку на все село!!! — тетка Акулина выглядела такой возмущенной… — чтобы застопорить поток ее горестных воспоминаний, Людмила Ивановна прервать ее на полуслове…:

— Через день, мои рабочие будут устанавливать оборудование в магазине — приводи свою Ульяну, хочу на нее глянуть! — Людмила Ивановна встала со своего места, и бабка Акулина поняла, что ей самое время, удалиться…

* * *

Через день, как и было оговорено, перед Людмилой Ивановной предстала незадачливая девушка Ульяна, выпускница средней школы…

— Что бабка Акулина нашла в нас схожего?! Я в ее возрасте выглядела, как парнишка-кузнец: высокая была и широкоплечая…, без намека на талию — титьки смотрелись неуместно, на моей мужицкой фигуре… Но мне повезло с первым мужчиной, что есть…, то есть!!! Елизар Пахомович, земля ему пухом, и сам был могучего телосложения — и я пришлась ему подстать!!! Эта Уля выглядит зашуганной, что неудивительно… У нее покатые плечики и вовсе не широкая спина, и талия имеется…, широковаты бедра, и ноги полненькие, но приятной формы, грудь высокая…: женственная фигура! Лицо круглое, с намеком на второй подбородок, лоб узковат, но красивая линия черных бровей, глаза большие и ресницы длинные, губы чувственные… — вот носик-кнопочка, мог бы быть немного подлиннее… — и ее можно было бы назвать красавицей… Ладно, приму ее на работу — и, пока завозят оборудование, пока все установят, по местам…, проведут сигнализацию — неделя пройдет… — пошлю-ка ее на учебу, в магазин соседнего села…! — Людмила Ивановна рассматривала Ульяну, как купец на базаре выбирает товар… — и под ее оценочным взглядом, Уля готова была умереть сто раз…

— Так, Ульяна, я принимаю тебя на работу… — с завтрашнего дня тебе надлежит учится искусству торговли у продавца соседнего села! — громко объявила Людмила Ивановна и тут же до нее донеслось:

— Как же так тетя Мила, задрипанную Ульку на работу взяли, а свою племянницу обошли???! — надменная и наглая девица весьма средних внешних данных, посмела возвысить на Людмилу Ивановну голос, да еще в ее магазине!

— Послушай меня внимательно, нахалка: ни какая я тебе не тетя Мила… — в этом селе, с недавних времен, у меня нет родственников, по их же горячему желанию!!! А, теперь, прошу посторонних, покинуть мой магазин!!! — от окна отошел ее сотрудник безопасности и, бесцеремонно, всех зевак вытолкнул из магазина…

* * *

Ульяна домой возвращалась, не чуя под собой ног: ее приняли на работу, а высокомерную Верку прогнали прочь… — есть еще Бог на этом свете!!!

— Вишь, Уля, ничего особенного в этой Верке нет, только наглость одна: даже Людмила Ивановна отметила это… — вторила мыслям Ульяны ее тетка Акулина.

* * *

Прошло пять лет, а Ульяна, по-прежнему, работает продавцом сельского магазина, и, по-прежнему, Людмила Ивановна относится благосклонно к ней… Не благоволят к Ульяне сельские холостые парни… — в селе и по сей день не забыли ее срам, с сеновалом…: вернее сказать, Лешевы, периодически, напоминают о нем забывчивым, в надежде, что Улька покинет магазин и село — кинется на поиски мужа… Ульяне замуж страсть, как хочется, но она считает себя недостойной, подобного счастья… — и крепко держится, и за магазин, и за своих родителей… — это самое бесценное в ее жизни… и ее надежная опора!

За эти пять лет ее недоброжелательница Верка успела выйти замуж за Леньку и родить от него сына Костю… Поскольку ни Верка, ни Ленька нигде не работают… — их молодая семья, по сей день, существует, за счет пенсии Веркиной матери — Симы и ее личного огорода…, и все та же Сима «потеет» на грядках, в трудах выращивая картошку, свеклу, морковку и лук. Наконец, ее терпение лопнуло, и Сима погнала дармоеда Леньку окучивать картошку, она и не догадывалась, к каким последствиям это может привести…

Оболтус Ленька, помотавшись, без дела, от одной борозды к другой… — спешно покинул тещин огород, но лишь для того, чтобы покидать в сумку свои вещи…, перед носом изумленной жены Веры…

— Все, Вера: я не стану больше вас объедать… — и ухожу, в поисках лучшей доли… — мне и самому, такая жизнь осточертела!!! — и меланхоличный Леня вышел за порог, но в поисках лучшей доли, он недалеко ушел: забрел в продуктовый магазин, к Ульяне…

* * *

Ульяна приняла никчемного тунеядца Леньку — он был ее первым мужчиной, и, пока, единственным… и, она его любила, когда-то, и эта любовь еще не совсем остыла, и Ульяне надоело быть самой «паршивой овцой» на селе…, а хотелось быть, как все…: заиметь мужа, родить детей… — и жить счастливо!!! Пять лет назад Ульяне пришлось от ребеночка Лени избавиться!

Сам Ленька, снова, ощущает себя мужиком значительным: ныне, ему стараются угодить, во всем…, дядька Демид и тетка Стеша… — родители Ули… У них, дома, так хорошо… и спокойно: никто не «верещит» над ухом, сон не тревожит детский плач…, его не гонять, работать в огороде…, а сытно и вовремя кормят… — и он, снова, спокойно лежит на диване, у телевизора и смотрит свой любимый спортивный канал…

По вечерам, с работы возвращается Ульяна и приносит сигареты и пиво: то, что он предпочитает! Она такая скромница и не привереда… — рада и малым крохам внимания… — и не требует, как Верка, выполнения супружеского долга всякий раз, как ей приспичит, а дожидается, когда Леня сам снизойдет до Ули… — в данной ситуации, он чувствовал себя счастливчиком…

Переждав некоторое время, в продуктовый магазин наведалась Верка и потребовала, чтобы Улька платила алименты ее сыну: ведь, это она увела из семьи кормильца-мужа! Сельские бабы, ставшие свидетелями Веркиного визита, долго — потом, судачили и «гоготали»:

— Надо же, этот трутень — Ленечка, нынче, в таком спросе: прямо самец общественных пчел?!!! Как же ему понравилось, паразитировать на бабах!!! Интересно, на долго ли хватит терпения у Демида и Стеши: такого паразита прибило к их дому?!!!

В течении пяти месяцев платила Ульяна алименты маленькому Костику: в размере десяти тысяч рублей… — и деньги брала из кассы… И за любимые сигареты, и пиво, для Ленчика, у Ули не всегда выходило, полностью, расплатиться- а недостача денег в кассе продуктового магазина только росла…

Потом, последовал звонок от бухгалтера-ревизора Людмилы Ивановны:

— Наша хозяйка скоропостижно скончалась… — в права наследства вступают новые хозяева… — во всех магазинах будет проведена тщательная ревизия… — к вам приедем через три дня, приведите свои дела… в порядок! — монотонно и властно проговорила бухгалтер-ревизор и положила трубку…

Ульяну прошиб холодный пот: она не знала, где ей взять деньги, чтобы покрыть недостачу в кассе магазина! До этого времени, деньгами ее выручали родители, но, ныне, и они «на мели»: летом отремонтировали прохудившуюся крышу дома и переложили печь — потратили все их пенсионные сбережения…

Она не могла больше находиться в магазине, страх гнал ее прочь… — пользуясь тем, что поток покупателей иссяк — вот Уля и закрыла магазин на санитарный час. За помощью, она кинулась к сестре своей матери — к тете Акулине, но дом ее был закрыт… — и Ульяна поспешила к себе, домой…

— Тетя Акулина, не сможете, выручить меня деньгами?! Срочно нужно покрыть недостачу… Людмила Ивановна умерла… — через три дня в мой магазин приедут с ревизией!!! — этим известием, с порога, Ульяна ошарашила своих родных и любимого Ленчика.

— Нет, Улечка, сама знаешь, пенсию я получаю смешную, но я поспрошаю у своих подружек… — пообещала Уле ее тетя.

Воцарилась зловещая тишина… Сели за стол — и обед прошел в полном, и сосредоточенном молчании: все выглядели озабоченными, кроме Ленчика.

Ленчик хлебал свой борщ, не чувствуя его вкуса: его мозг, лихорадочно, обрабатывал, услышанную информацию…:

— Надо же, Милка представилась!!! Кроме родной сестры Нюры, у нее и наследников нет… — может и теще Симе перепасть, ведь она так дружна с Нюрой, и она двоюродная сестра Милки… Кажется, нужно валить отсюда: моей Верке может обломится кусок, от наследства Милки, а Улька работы своей лишиться… — это однозначно… — здесь, ловить больше нечего!!!

Расстроенные родственники Ульяны и не заметили, что после обеда, заблаговременно, Ленчик исчез из их дома…, а для самой Ули, его уход, прозвучал первым зловещим звоночком…:

— Все, любимая «крыса» покинула мой, тонущий «корабль»… — и считай, своей работы я лишилась!!! Наследница Нюра Лешева в своем магазине не потерпит меня!!! Получается, что Мила Ивановна болела… — и ей было не до ревизий…, и я влезла в долг!!! Эх, Ленчик, Ленчик!!! — обреченная на очередной срам…, Ульяна все же вернулась в магазин: пока, ее не уволили, необходимо обслуживать покупателей.

* * *

Верка Лешева, без лишних расспросов и укоров, приняла назад свой, «переходящий кубок»: мужа Леньку. Она даже не удивилась его возвращению: она, по всем статьям, лучше этой чмошницы — Ульки… — муженек осознал это… — и воротился назад! О, чем тут спрашивать?!?!

* * *

Галина и ее супруг Геннадий Александрович обедали в школьной столовой, там их и разыскал нотариус покойной Людмилы Ивановны…

— Галина Юрьевна, вы, должно быть, в курсе, что вчера скончалась предпринимательница Людмила Ивановна Лешева. Предстоят ее похороны… — и их организацией придется заняться, именно, вам и вашим детям — Наташе и Алексею: все свое наследство Людмила Ивановна завещала вам, троим…! — на нотариуса, с нескрываемым изумлением, смотрели — и сама Галина, и ее супруг. Насладившись эффектной паузой, нотариус продолжил:

— Людмила Ивановна оставила письмо для вас…: в нем вы, найдете ответы на ваши вопросы… — и рекомендации, как эффективнее управлять ее обширным бизнесом, а главное — с чего следует начать! Вам необходимо время, чтобы прийти в себя… — я перезвоню через два часа… — до встречи, Галина Юрьевна! — и нотариус ушел…

Галина прочла письмо, врученное ей нотариусом — и, потом, созвонилась со своими детьми: в данный момент, они проживали не в родном поселке городского типа Софьино, а в столичном городе Р. — и, конечно же, были не в курсе, что женщина, некогда, принесшая их семье немало печали и горестных переживаний, ныне, мертва и оставила им все свое состояние!!!

— Знаешь, мама, никогда бы не подумала, что Милка-бульдозер будет раскаиваться в своих деяниях: ведь мы, с Алешей…, ее заботами, едва не угодили в Детский дом, а ты, находилась на волосок, от смерти… — я это видела и все понимала?! — и дочь Наташа была изумлена, произошедшим…

— Да, дочка, мы достойно противостояли ей… — и, невольно, заслужили ее уважение, как оказалось! И Милку удивило мое, тогдашнее, поведение: я, смиренно и молча, переносила ее посягательства, на мою жизнь… — не в пример другим женщинам… — те били ей стекла; караулили Милку, чтобы высказать ей, прямо в лицо, наболевшее…, притом, нецензурно; каждому встречному, они повествовали, о низости, подлости и вероломстве Милки-бульдозера…!!! В дальнейшем, Милка усыновила мальчика Семена… — и почувствовала себя матерью! Но, только, лишь, лишившись любимого сына Семена, уважаемая Людмила Ивановна осознала, на собственной «шкуре», какую боль… и вред нанесла нам, троим, тогда…!!! Что тут скажешь?! Чудны дела твои, Господи! Забудем наши прошлые обиды… — и похороним Людмилу Ивановну Лешеву достойно, и наследство ее принять придется: ей так пожелалось…, а люди не поймут отказа…!!! И пусть она упокоится с Миром!!! — Галина чувствовала, что, в душе, давно простила Милку-бульдозера, а Людмила Ивановна — это нечто иное, имеющая отношение к прежней Милке постольку-поскольку…

Галина выяснила, что все хлопоты, по погребению Людмилы Ивановны, ложатся на ее плечи: замужняя дочка Наташа, недавно, стала мамой чудного мальчика Родиона — она прибудет с мужем Александром и малышом Родей…, но лишь на поминки. Сын Галины — Алеша занят в университете…: последний курс все-таки — извинялся, что и на поминках, он не сможет присутствовать…

Днем следующим, Галина сидела в кресле, на месте покойной Людмилы Ивановны…: некоторое время…, ей придется здесь править единолично, раз уж дети ее чрезвычайно заняты…

Помощь она получила от Платона, начальника собственной службы безопасности… — и Галина смотрела на него во все глаза, и внимала его словам… Сам Платон, одинокий мужчина под шестьдесят…, бывший военный… — из-за ранения, не мог иметь жену и детей… — и появление Галины Юрьевны воспринял, как дар Небес: вместо властной Людмилы Ивановны, ему предстояло иметь дело с миловидной, доброжелательной и спокойной женщиной, которая ловила каждое его слово и взирала на него, с надеждой, своими огромными и лучистыми глазами… Ну, как такую женщину не поддержать и не защитить, от всех невзгод!!!

* * *

На поминках, по покойной…, выяснилось поразительное: как оказалось, сама Людмила Ивановна подхватила инфекцию от одной из соседок, давней своей приятельницы Антонины Пахомовны…!!!

Да, ненаглядный Елизар Пахомович покинул Людмилу Ивановну, ради молоденькой красотки, но, до последнего…, она поддерживала дружбу с его младшей сестрой Антониной! Поскольку та была очень одинока…: ее муж Антон умер, не дожив и до своей пенсии, а детей, этой супружеской паре, Бог не дал… — вот и «грелась» Антонина Пахомовна рядом с дорогой Милочкой и ее сыночком Семеном и, лишь изредка, ее навещали и старые приятельницы.

Когда Антонина Пахомовна слегла, Людмила Ивановна была той… — единственной, кто навещал ее… — и именно, дорогая Милочка позаботилась: о лучших врачах, для своей подруги, наняла ей отличную сиделку, доставала необходимые лекарства… И, постоянно, навещала Антонину Пахомовну, хотя путь от поселка городского типа Софьино до столичного города Р, совсем не близкий, но ради подруги, Людмила Ивановна, стоически, преодолевала его…

Потом, пожилая Антонина Пахомовна скончалась… — и дорогая Милочка похоронила, с почестями, свою дражайшую подружку! На поминках, по Антонине Пахомовне, народу собралось немного: и ее родной брат Елизар Пахомович, и многочисленные приятельницы покойной уже пребывали в Мире ином… — вот наведалась одна из соседок, постоянно кашляющая, но Людмила Ивановна не прогнала ее… Как выяснилось позднее, эта соседка и принесла с собой хворь, для Людмилы Ивановны…: она заразила дорогую Милочку… — и эта инфекция стала роковой, для ее ослабленного организма…

— Знаете, эта соседка совершила благо, для Людмилы Ивановны…, явившись больной, на поминки по ее подруге… Сейчас, скрывать нет смысла: у ЛюдмилыИвановны был неоперабельный рак… — ее ожидали невыносимые боли… — успокоил, присутствующим, бывший врач Людмилы Ивановны.

* * *

Известие, о смерти богатой предпринимательницы Людмилы Ивановны, долетело и до их села — в магазин, к Ульяне, потянулся многочисленный народ: интересно же, как будут развиваться события, дальше… — это, когда Нюрка станет владелицей Милкиных богатств…, а, сейчас, увлекательно посмотреть, как Ульянка чувствует себя… — перед своим увольнением!

Ульяна ощущала себя скверно, но, теперь, она даже не пыталась, занять нужную сумму, чтобы покрыть недостачу в кассе магазина… — ее все равно уволят!!! Верка Лешева, да и ее мать Сима, и сама Нюра Лешева заходили в магазин, как к себе домой… — и с неприязнью, взирали на Ульяну, но ничего не говорили: дожидались известий от своего адвоката…

Нанятый, на последние деньги, адвокат принес Нюре пренеприятное известие: сестра Людмила оставила завещание… — и ее наследница вовсе не Анна Лешева!!! И составлено завещание таким образом, что оспорить волю Людмилы Ивановны невозможно!!! Потом, адвокат удалился, а Нюра все стояла…, словно, пораженная молнией!!! Наградил же Бог такой сестрой!!!

Вслед, за адвокатом, в сельский магазин приехала и наследница Милки, со своей охраной и бухгалтером-ревизором…: по непонятной причине, при жизни Людмилы Ивановны, ее сюда редко направляли — теперь, бухгалтер-ревизор решила, начать ревизию наследства Людмилы Ивановны, именно, с этого сельского магазина!

* * *

Галина Юрьевна смотрела на Ульяну, эта молодая женщина вызывала к себе интерес: в своем прощальном письме, в последних строках, Людмила Ивановна, настоятельно, требовала от своих наследников, чтобы продавщицу Ульяну не увольняли, ни при каких обстоятельствах!!! И, вот, перед ней стоит испуганное, загнанное, дрожащее существо… — она чем-то напомнила Галине Юрьевне себя, прежнюю…: было очевидно, что эта девушка попала в беду…

— Ну, что Ульяна, как обстоят дела в этом магазине??? Нет ли какой недостачи??? — сурово поинтересовалась бухгалтер-ревизор — и Ульяна ей тут же ответила: — Да, у меня недостача по кассе, в сумме: восьмидесяти тысяч рублей и…

Бухгалтер-ревизор тут же, словно грозная птица…, вся встрепенулась:

— И ты, так спокойно об этом говоришь??? — закончить возмущенную речь ей не позволили: минуя охрану, в магазин ворвались, разгневанные до неприличия, родственники покойной Людмилы Ивановны:

— Прибыли, вероломные захватчики!!! Полюбуйтесь на них, люди добрые!!! Гляньте, на иродов! Обобрали, до нитки, законных наследников, и рады!!! — гневно, прокричала Сима, двоюродная сестра покойной…

Начальник службы безопасности — Платон сделал несколько шагов, на встречу женщинам…:

— Вы, поздновато как-то, вновь, признали свое родство с покойной Людмилой Ивановной! Надо было бы пораньше озаботится этим…: хотя бы сообщили ей, о смерти ее матери! Ведь это не дело, что о смерти Анфисы Егоровны — Людмила Ивановна узнала от посторонних людей! — Платон выглядел невозмутимым — это-то и вывело Нюру из себя…:

— С моим… мужем спать… — это родная сестрица Милка очень по-родственному поступила!? Так в душу мне плюнуть!! Нет, чтобы племянникам чуток помочь, она себе детдомовского ребятенка завела!!! К матери своей носа не казала, пока та была жива! Мама хворала… — так мы последнее… тратили, ей на лекарства!!! Гадина, а не сестра!!! — в сердцах, Нюра сплюнула…

Галина Юрьевна слушала отчаявшуюся, преждевременно постаревшую женщину, а видела себя… — значит первой женщиной, на мужа, которой, покусилась Милка-бульдозер, была ее родная сестра?! И пришло решение…: поступить по-человечески — Галина Юрьевна прикинула в уме долю своего наследства — и надумала отказаться от некоторой части его…, предварительно посоветовавшись с Наташей и Алешей, ну и с мужем Геной — конечно!

— Получается, вы, с сестрой непримиримыми врагами остались! А, где ваш муж и сыновья?! — поинтересовалась Галина Юрьевна у Нюры… — из-за спины женщин вышли, на свет, ее муж — Прохор и их сыны — Потап и Иван.

— Прохор, я хотела бы нанять вас управляющим сельскими магазинами, с окладом в двести тысяч рублей, а сыновей ваших, вам в помощь, но с окладами в сто тысяч рублей!!! Это, только, пока… Подумайте над моим предложением — и завтра, с утра, жду вас в головном офисе. Вы, знаете, где находится Торговый центр Людмилы Ивановны? В советское время там располагался Дом бытовых услуг… — Галина Юрьевна, внимательно, посмотрела на Прохора, и он кивнул ей, своей седой головой, в знак согласия.

В магазин, несмело, вошла девочка лет пяти: в линялом платьице, а в своей ручонке она держала кусочек ржаного хлеба, присыпанный, с верха, сахарным песком… Девочка эта была такой миловидной, что Галина Юрьевна не удержалась, взяла с прилавка шоколадку, и протянула ее ребенку…, но, прежде, чем взять вкусняшку у незнакомой тети, девочка вопросительно посмотрела на своего отца, им оказался Иван…

— Ульяна, шоколадку запишите на мой счет… Вы, остаетесь работать в магазине, но ежемесячно, из вашей зарплаты будет вычитаться ее половина… — в счет погашения долга! Не благодарите меня: последним распоряжением Людмилы Ивановны было… — не увольнять Ульяну! Я не могу пренебречь ее волей!!! Следующая ревизия в магазине будет через месяц… — до свидания! — и Галина Юрьевна, вместе с Платоном, вышли из магазина…

— Чем ты, так растрогала нашу непробиваемую Людмилу Ивановну??? Она была к тебе так добра!!! До встречи, в следующем месяце!!! — и недовольная, бухгалтер-ревизор покинула магазин, вслед за своей хозяйкой.

После их ухода, Ульяна шмыгнула в подсобное помещение, а за ней увязалась и тетка Акулина… — Прохор, как будущий управляющий и этим магазином — надумал, подсмотреть, чем они будут заниматься…!? И стал свидетелем довольно интимного действа: Ульяна, задрав подол своего платья до талии, снимала с себя подмоченные панталоны… В полутьме подсобного помещения, он узрел кучерявый треугольничек, между ее ног, а по крутой линии бедра Ули пробежался солнечный луч, что пролез сквозь щель, он высветил Прохору белую и нежную перламутровость ее молодой кожи… Подмоченные панталоны Ули остались лежать на полу — а тетка Акулина принялась, словно маленькому ребенку, протирать мокрой тряпочкой тугие, «сочные» ляжки племянницы: с внутренней стороны, а Уля все придерживала подол… Они были заняты…, и не заметили, присутствия Прохора в магазине.

А между тем, кровь взыграла и забурлила в венах Прохора Петровича и ударила ему в голову, его, давно опавший, дружок, в штанах, внезапно ожил — и поднялся… Исчезла, вдруг, череда монотонно-однообразных, серых и бесконечных будней, сплетенных в тусклые года…, а им, на смену, пришла некая воздушная легкость бытия души! Словно бы, вернулась к Прохору, его растраченная, попусту, юность, чему несентиментальный Прохор Петрович, до чрезвычайности, удивился и обрадовался!!! А еще, он решил, что чаровница Ульяна должна принадлежать только ему:

— До чего хороша и чувствительна эта девка: ажно обсикалась, из-за страха и переживаний…?! Ох, и до чего нахально выпирают ее титьки, а какие ядреные у нее ляжки и ягодицы!!! Ух!!! Да, вислоухий Ленька ей не пара… — его нужно отвадить от Ульяны: она должна быть моей!!! — в нем кипела, словно младая, кровушка — и Прохор Петрович, ныне, готов был принять и новую свою влюбленность, и «вторую молодость» …, и новые перспективы, что сулила ему жизнь!!!

* * *

Покупателей в магазине не было…: сегодня сельчанам не до покупок, когда тут такое… творится…, с Милкиным наследством!!! Вот тетя Акулина и уговорила Ульяну: пойти домой, на обед… и сменить, заодно, мокрые панталоны! А дома, с тревожным нетерпением, их уже дожидались Стеша и Демид — родители Ульяны…

— Нет, Ульяну не уволили, а долг будут вычитать, постепенно, из каждой ее зарплаты… — с порога, громогласно объявила Акулина своей сестре Стеше и ее мужу Демиду и в ответ, Ульяна услышала: — Слава тебе, Господи!!!

— Мама, папа, хочу вас попросить: пожалуйста, соберите в Ленькину сумку все его вещи… Знаю, вам неприятно будет, но, ради меня, снесите Леньке его барахло: в нашем доме нет камеры хранения, для чужих вещей!!! — и Ульяна расплакалась, так горько и так безутешно…

Мама Стеша принялась целовать заплаканное лицо дочери, а ее отец неловко гладил Ульяну по голове и спине…

— Доченька, не рви себе сердце: ты, у нас такая красавица и умница, и хозяйка славная… — встретиться еще на твоем пути достойный парень! — тетя Акулина не могла остаться в стороне… — и надумала, словесно, поддержать свою единственную племянницу.

* * *

Демиду, отцу Ульяны повезло, когда он подходил к дому Симы Лешевой — в это время, ее затек — Ленька курил на крыльце и рядом с ним никого не было… Демид, что есть силы, швырнул сумку Леньки, прямо через изгородь и она приземлилась у ног вероломного…

Довольный собой, Демид развернулся и ушел, своей дорогой, а Ленька поднял с земли свою сумку с вещами, отряхнул с нее пыль, и немного подумав, отнес ее на чердак: вдруг Ульянка передумает и даст ему еще один шанс, а он уже наготове…?!

— Лопухнулся я, конкретно: про Ульку не забыла Милка и упомянула в своем завещании… — так, что безработица ей не грозит! Вот тещу мою и жену обошли… — дурак, и зачем я вернулся к Верке?!?!

* * *

Этим вечером, по скайпу, у Галины состоялся непростой разговор с детьми — Алешей и Наташей…, и ей удалось, донести до сознания своих взрослых детей, те чувства и переживания, которые нахлынули на нее, при встрече с Нюрой Лешевой…

— Мамочка, ты, права: с этой Анной Лешевой наследством необходимо поделиться… Она такая же пострадавшая, от тирании Милки-бульдозера, как и мы… Да, Людмила Ивановна умела быть бесчеловечной… — и жестко, и неукоснительно следовала к желаемому!!! Денег, сколько бы их не было…, всегда не хватает, но «на чужом несчастье, счастья не построить»!!! Я, за то, чтобы поделиться!!! — решительно постановила Наташа, старшая дочь Галины Юрьевны — и средний брат Алеша ее горячо поддержал…

Муж Галины — Геннадий Александрович, вот он совершенно не понимал чувств своей жены и старших детей — и не одобрял их благотворительности…

— Послушай, Галя! Тебе не следует быть такой расточительной… — и отдавать лакомый кусок, от наследства покойной!!! В конце концов у нас имеется еще и младший сын… — ты, о нашем Валерике подумала?!?!!! — Геннадий Александрович был возмущен, решением своей жены… — и не находил нужным, скрывать это…

— Гена, дело вовсе не в расточительстве: в первую очередь, я думаю о счастье своих детей!!! Я не хочу, чтобы застарелая обида на сестру, проклятья обиженной Нюры, как-то коснулись наших детей! Ты, бы видел эту женщину, доведенную нуждой, до грани… Она мать… — и, как всякая любящая мать, она желает счастья своим детям… Но ее сестра поступила несправедливо…!!! Нет, не с ней, по ее мнению, а с ее детьми и внуками…! На себя Нюра давно рукой махнула, но она уже принялась, страстно, вымаливать у Бога справедливости, по отношению к ее близким!!! И вымолит: едва, глянув на ее натруженные руки, на опухшие ноги этой, преждевременно состарившейся, женщины… — потом, узрев ее душевную боль и справедливую обиду, на сестру… — Бог примет ее сторону!!! И, неизвестно, что Он предпримет!!! Не лучше ли, добровольно, отдать только часть, причитающегося ей… Потом, существует еще и родовая связь с предками…, их защита… — не будем дожидаться, когда у нас все отберут…: больнее будет — лучше самим поделимся!!! — Галина так устала убеждать… — она ощущала себя, словно, выжитым лимоном…

— Папа, правильные вещи мама говорит…: насчет Бога не знаю…, но предки этой Нюры могут и поднатужиться, чтобы отобрать свое!!! — младший сын Валера, как оказалось, давно прислушивался к спору родителей…

Геннадий Александрович, хотя и остался при своем мнении, но был вынужден, согласиться с большинством… — и Галина созвонилась с нотариусом…

* * *

Днем следующим на близких Нюры, ну и на нее, свалилось некое богатство: пять сельских магазинов; придорожный комплекс, состоящий из прачечной, химчистки, парикмахерской и кафе; три квартиры — четырехкомнатная, где некогда проживала сама Людмила Ивановна, элитная квартира ее покойного приемного сына Семена, что находилась в городе Д. и однокомнатная квартира… — ее Мила Ивановна использовала для встреч со своими любовниками, став приемной матерью, она щадила чувства мальчика Семена- вот и встречалась в той квартире, для удовлетворения своего желания, с очередным любовником… «Вишенкой на торте» дарственной стали два внедорожника: одним пользовалась, изредка, сама Людмила Ивановна, а другая машина принадлежала покойному Семену… К сожалению, было два внедорожника … — и младший сын Иван остался «безлошадным»… — он пытался, но не смог скрыть своего огорчения… — дрожащие губы выдавали его!

Чтобы не оскорбить чувства покойной, дарственную решили оформить на Прохора Петровича…, с учетом того, что, в будущем, его наследниками станут, именно, дети Нюры — Потап, Иван и младшая дочка Дуня… В случае развода Прохора с Нюрой, он оставался ни с чем…, а наследство переходило Потапу, Ивану и Дуне, но дети были обязаны, позаботиться об Анне Лешевой, своей матери — в противном случае лишались всего, в пользу Анны, т. е. Нюры!

Счастливые наследники — Потап и Иван отправились к месту своей работы, но лишь затем, чтобы написать заявление на увольнение и получить расчет… Прохор Петрович с Геннадием Александровичем сразу проехали на квартиру Людмилы Ивановны… — поскольку новый наследник был не в курсе, как следует снимать данную квартиру с сигнализации — любезный Геннадий Александрович его просветил и, даже, пошаговую инструкцию написал… Потом, вручил Прохору Петровичу ключи от всех трех квартир, ключи от двух внедорожников и ключ от сейфа, что находился в спальне Людмилы Ивановны… — в стене, за картиной… Далее, Геннадий Александрович еще раз поздравил наследника, откланялся и уехал…

Геннадий Александрович был крайне рад, что с утра, жена Галя была послушна его воле… — они, заранее, из сейфа Людмилы Ивановны забрали все ценные ювелирные украшения с бирками — Нюре и Прохору достаточно будет тех драгоценностей, которые принадлежали лично покойной… И основную сумму денег: в рублях, долларах и евро… Геннадий Александрович сложил в свой портфель — и кое-какие акции, он тоже прибрал… Теперь он торопился, успеть домой, до педсовета: он все-таки директор школы… — несолидно опаздывать, но и с такими ценностями, что лежат в его портфеле, разгуливать — тоже неразумно — этому богатству самое место в его домашнем сейфе…

* * *

Да, Прохор Петрович был несказанно рад тому, что им перепало…: ларец с личными ценными ювелирными украшениями Людмилы Ивановны был заполнен с верхом — вот с небольшим количеством акций, Прохор Петрович не знал, пока, что делать…, но он отлично знал, как распорядиться пачкой стодолларовых купюр, и пачкой… евро, и с двумя банковскими упаковками пятитысячных купюр, он тоже знал, как поступить…

Оценив содержимое сейфа… — потом, Прохор Петрович прошелся по квартире Людмилы Ивановны: мало, что сохранилось от той поры, когда он проживал, здесь, с Милкой! Хорошее было время!!! Потом, несвоевременно, заявилась его жена Нюра, и порушила их любовную связь, а заодно, поломала благополучие и своих близких: в то время, на селе уже никакой возможности заработать не было… — без денег Милки, приходилось Прохору шабашить на стороне, но его наниматели платили не всегда вовремя и частенько бывало, что и не всю сумму выплачивали, а бывало, что и, попросту, обманывали… — и исчезали, не расплатившись с рабочими, за выполненную работу…

— Тяжкий период, в нашей жизни, затянулся… — вся молодость прошла в нужде — и детей своих вырастили в бедности! Но, теперь, Слава Богу, свезло, так свезло… — ноне, поживем в сытости и уюте!!! — Прохор Петрович надумал их супружескую спальню обустроить там, где раньше у Милки находилась гостевая, а, что такого: спальный гарнитур и в этой комнате отменный, а спать в бывшей Милкиной постели, его Нюра вряд ли согласится?! Вот, бывшая спальня мальчика Семена, станет комнатой их дочери Дуси: здесь и кровать отличная стоит, и платьевой шкаф, и письменный стол, и шкаф для книг…, и даже телевизор, к стене прикрепленный, висит… Под гостевую подойдет и бывшая спальня Милки…и, теперь, у него будет свой, рабочий кабинет… — лепота!!! Будет, где укрыться, от ворчливых нападок жены!

По приезду домой, Прохора Петровича ожидало неприятное объяснение с мрачной и недовольной женой: он не успел шагнуть на порог, как Нюра заявила ему, ожесточенно, что переезжать из своего села в поселок городского типа Софьино, она не намерена — и жить в Милкиной квартире, не желает!!!! Прохор Петрович так и застыл, на пороге…

— Нюра, Нюра, какая муха тебя укусила???!!! Что нашло на тебя??? Все так замечательно складывается: свою половину дома оставим сыну Ивану — пусть и он поживет, отдельно, своей семьей, как брат Потап… Сами мы в четырехкомнатной квартире, с дочкой Дуней, отлично разместимся… Да, я уж с Геннадием Александровичем договорился… — и нашу Дуню, он примет в свою школу, а к нему… — ой, как непросто попасть!!! — Прохор Петрович не знал, что еще сказать, но жена Нюра молчала, лишь упрямо смотрела на него…

Потом, семья села ужинать… За столом установилась гнетущая тишина: угрюмо молчала Нюра, задумчиво молчал и Прохор Петрович, и их дочка Дуня помалкивала, не издали ни звука и Люба, жена Ивана, и их пятилетняя дочка Алина… — только Иван решился, нарушить заговор молчания:

— Мама, не молчи! Расскажи нам, что тебя тревожит??! Возможно, мы сможем, как-то, помочь тебе… или что-то посоветовать?! Ведь, тебя что-то гложет… — поделись с нами?! — их средний сынок всегда был мягок и тактичен, в щекотливых случаях — и Нюра заговорила…

— Не поеду я в ту квартиру: не будет нам счастья там!!! Мне прошлой ночью Милка приснилась, и сон тот был таким мрачным, и серым, а сама Милка так зловеще и проникновенно на меня смотрела… — видишь, у меня до сих пор «мороз, по коже…» — Нюра смолкла и остальные, сидящие за столом, молча доедали, содержимое, в своих тарелках… Только Прохор Петрович был не намерен сдаваться — и, лихорадочно обдумывал, кто сумеет помочь ему…, в этакой беде…?! Кандидатуру свояченицы Симы, он сразу отмел, как неподходящую! Вдруг, его осенило, и он поспешил, выйти на улицу…, и вернулся, назад, он совсем в другом настроении…

— Нюра, с тобой желает поговорить Галина Юрьевна… — возьми телефон! — и, заинтригованная Нюра, взяла из рук мужа трубку…

— Анна, выслушайте меня, пожалуйста, до конца! Ведь ваши отношения с покойной сестрой не всегда были такими сложными??!! И это очень плохо, что вам не удалось помириться, перед ее смертью! Я предлагаю вам, поехать на квартиру Людмилы Ивановны, закрыться в комнате, одной, сесть напротив ее фотографии и высказать этому фото, как бы ей в лицо, все, что у вас накипело на душе!!! Не стесняйтесь, что наболело…, о том ей и поведайте! Вы, женщина храбрая… — у вас хватит смелости, чтобы одну, только одну ночь провести в ее постели! Напротив, ее кровати найдите место, где поставите фотографию Людмилы Ивановны… Для верности, наденьте себе…, на шею, одно из самых любимых ее украшений… Вы, непременно, получите ответ, не знаю какой, но между вами исчезнет недосказанность! Потом, со спокойной душой, вернетесь в свое село… Но поговорить вам, необходимо!!! Я уверена, что вам хватит смелости, сказать ей… — вот хотя бы то, что вы, говорили, тогда, в магазине: про ваши оскорбленные чувства, про больную маму и, как она ждала, приезда дочки Милы… Если вы, этого не сделаете, сейчас, позднее будете корить себя… Удачи вам… — и телефон, в руке Нюры, издал гудки…

Нюра — женщина решительная… — раздумывала над словами Галины Юрьевны недолго…

— Хорошо, Прохор!!! Будь по-твоему!!! Ищи машину, которая довезет нас до Милкиной квартиры: одну ночку переночуем там… — и она отправилась в свой закуток, чтобы переодеться…

Прохор Петрович машину сыскал быстро и супруги уехали…, на ночь глядя…

— Вань, как было бы славно, если бы твои родители прижились в Милкиной квартире! Мы бы в нашей половине дома ремонт сделали, постепенно, сменили мебель… — и зажили бы втроем… Может, и еще бы одного ребеночка родили: если есть постоянный доход и место, куда детскую кроватку поставить… — почему бы и нет?! — Люба посмотрела на мужа мечтательными глазами, а Иван, лишь, молча, но утвердительно, кивнул головой, потом, промолвил тихо:

— Может, с этой ночки и начнем работать, над прибавлением нашего семейства?!

* * *

Нюра, боязливо, переступила порог квартиры Людмилы Ивановны…

— Где тут Милкин портрет найти? — она решила, сразу, приступить к делу, пока полна решимости… — и не стала осматривать роскошные хоромы сестры.

Прохор Петрович проводил жену в спальню Людмилы Ивановны: на прикроватной тумбочке стояла ее фотография, в молодости, а рядом… фотография ее приемного сына Семена… Снимок юноши, Нюра положила в тумбочку и принялась рассматривать лицо сестры, на фото…, а Прохор Петрович вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь, за собой. В квартире повисла тишина, ни звука не доносилось из спальни покойной… — Прохор Петрович направился на кухню, достал из холодильника початую бутылку коньяка, тонко нарезал подсохшей копченой колбасы и сыра, на закуску… и, с комфортом, принялся, поджидать, когда освободится жена Нюра…

Через час, заплаканная, но спокойная, Нюра появилась в кухне — Прохор Петрович и ей налил в рюмку коньяка, и она выпила, но не закусывая… — и, далее, следуя инструкции Галины Юрьевны — Нюра попросила, показать ей украшения Милки — и покорный ее воле, супруг принес ларец с ценными ювелирными украшениями на кухню…

Она недолго выбирала, нужное ей: взгляд Нюры упал на золотой браслет-змейку с бриллиантами — его надела она на свою руку и вернулась в спальню покойной Людмилы, на ходу бросив мужу:

— Заночуем здесь: так нужно мне…! — и до самого утра Прохор Петрович своей супруги не видел.

Сам он заснул лишь под утро: в своем кабинете, все лежал на кожаном диване, без сна, и ворочался, как на раскаленных углях… Сначала, он вспоминал, как с Милкой, они проводили жаркие ночки, в этой квартире… Таких знойных ночей, у них с Нюрой не было даже в медовый месяц: слишком целомудренно вела себя его жена! Ее младшая сестра Милка не страдала даром добродетели… — знать бы, заранее, женился бы на ней: хотя Милка и не выглядела такой женственной, как Нюра, но секс она обожала… Потом, мысли Прохора Петровича перескочили на нынешний предмет, его вожделения: на милую Ульяну… — вот, как тут уснешь?!

* * *

Как ни странно, но лежа на Милкиной кровати, Нюре не долго пришлось впадать в грустные думы, о коварстве ее сестры и своего мужа… — ведь, именно здесь, ее Прохор предавался любовным утехам с бесстыжей Милкой!!! Сон быстро овладел обиженной и оскорбленной женщиной — и ее сознание наводнили видения: они дети… — Нюра и Мила, дружно, играют в дочки-матери…; подросток-Милка выпрашивает у старшей сестры Нюры красивую брошку, и получает желаемое; юная Нюра, в свадебном платье, стоит перед зеркалом, а сбоку к ней подходит Милка и заявляет ей, надменно, что все равно — она неудачница, а вот Милка ее лучше… — и свое от жизни она возьмет!!! В голове зрелой Нюры мелькает мысль: возможно, младшая сестренка была влюблена в ее Прохора с раннего девичества… — ревновала его к Нюре… — отсюда и пошел раскол, в отношениях двух сестер?! Видение быстро сменилось на следующее: несказанно веселые — Елизар, его сестрица Антонина и ее сестра Мила куда-то вместе направились…, повстречавшись с Нюрой, все трое, беззаботно, помахали ей рукой… — и скрылись в белесом тумане… На некоторое время, и сама Нюра погрузилась, в какую-то невнятную невесомость, а, потом, Нюра услышала такой родной и подзабытый, с течением времени, голос своего отца Ивана:

— Анютка, доченька, ляг удобнее на кровати… — ведь это твоя кровать… — давай доченька, я тебе подушку поправлю, чтобы у тебя голова не болела… — отец наклонился над ней и поцеловал ее в лоб… Следом, над ней, безмолвно, склонилась и мама Анфиса… — она поправила ей одеяло…, как делала это в детстве… На Нюру снизошло такое… облегчение… — она, словно, мешок пудовый сбросила с себя… — и провалилась в сладостное забытье…

По утру его Нюра была, на редкость, спокойной и уверенной в себе… — она мирно предложила мужу:

— Проша, я останусь в этой квартире, а ты, поезжай в село за нашими вещами…, хотя…нет, лучше привези мою швейную машинку: сестрины вещи я ушью на свою фигуру… и носить буду… — зачем добру пропадать! Сынок Ванюша, вчерась, так волновался за меня… — сообщи ему, что у меня все хорошо!!! Умнейшая женщина… — Галина Юрьевна: советы ее помогли, такой груз с моей души сняли!!! Еще мне, ноне, мама с папой приснились: папа поправлял мне подушку, а мама — одеяло… Советовали, чтобы я устраивалась, поудобнее, на своей кровати… — вот так!!! Поезжай, с Богом!!!

У Прохора Петровича слов не находилось, чтобы выразить свой восторг, от решения его жены… — он, лишь, мотнул своей головой, в знак согласия… — и умчался, в поисках машины…

После ухода мужа, Нюра не стала рыться в платьевом шкафу Людмилы Ивановны, она набрала полную ванну горячей воды, растворила в той воде ароматизированную соль, сверх того, щедро, добавила в воду пену для ванны «Вербена» — для пенной пышности… — в эту ароматную и «пузыристую» воду она и погрузилась… Так хорошо…, телу и душе Нюры, не было давно!!!

* * *

— Галиночка Юрьевна, я вам так благодарен!!! Ваши наставления моей жене… — они полностью ее преобразили: сегодня Нюра осталась, одна, в квартире, а меня послала, съездить в село, за ее швейной машинкой!!!! Во сне, ей приснились мама с папой…, они посоветовали Нюре, расположиться удобнее на своей постели… — утром же, моей жене захотелось, перешить на себя, кое, что из нарядов Людмилы… Вы, кудесница, Галина Юрьевна!!! За одну ночь, моя Нюра кардинально поменяла свое решение — мы перебираемся, на постоянное житье, в квартиру Людмилы Ивановны…, а ведь еще вчера Нюра была категорически против!!! Теперь, не знаю, кто поможет мне с машиной?! — возбужденный Прохор Петрович, тараторил без остановки…

— Возьмите свой внедорожник, а я вам, сейчас, организую инструктора по вождению… Пора вам самому садиться за руль… — Платон с Прохором Петровичем вышли из кабинета Галины Юрьевны… — и обеспокоенный муж, задал ей вопрос:

— Галина, ты, ведь больше не собираешься ни с кем, еще, делится нашим наследством??? Мало ли, что этой Нюре может присниться?!

— Нет, Гена, мы поделились в необходимую меру… — оставшееся, все наше… Думаю, покойные родители Нюры довольны разделом имущества: большего они не захотят… — ведь многое, из того, чем Людмила Ивановна владела, она бессовестно отобрала у более слабых… — а ТАМ… лишний грех никому не нужен! А мы с тобой, люди им сторонние… — можно сказать, что остальное нам Бог даровал…! — Галина Юрьевна, одобряюще, улыбнулась мужу… — и у него от сердца отлегло…

* * *

Жизнь Ульяны, постепенно, приходила в норму, но, словно бы в наказание, за какой-то грех, подоспело «убийственное» известие: наследники все же поделились с Нюрой Лешевой богатством…, что им завещала покойная Людмила Ивановна — совесть проснулась в тех лихоимцах…!!! Сердце Ульяны зашлось, в бешенном ритме, едва до нее долетела эта новость — и весь вечер она проплакала, в своей комнате…, и ужинать отказалась! Да, и ее родители, тоже, пребывали в унынии…: снова, их Ульяне грозит увольнение и позор…?!

С раннего утра, дня следующего, в магазине «нарисовалась» ее неизменная и «верная» соперница Верка…

— Что, Улька-мулька?!? Чувствуешь, что пришел конец…, твоей карьере продавщицы: тетя Нюра мне не откажет… — непременно тебя уволит!!! Так, что самое время, тебе идти на трассу…, место занимать, среди бл….й! Только так ты, сможешь денег заработать, чтобы тете Нюре долг отдать… — Верка потирала свои ладошки, от радости, и еще пожелала, что-то добавить, к сказанному, но ее прервал Прохор Петрович, появившийся за ее спиной.

— Верка, хватит тут ходить и воду мутить! Повторяю, для непонятливых: покойная Людмила Ивановна запретила своим наследникам, увольнять Ульяну — и ты, родством с тетей Нюрой не кичись… — не станем мы, в угоду тебе, идти супротив воли покойницы! Поняла?! И не твоя забота… — ее долг!!! Теперь, иди домой и дожидайтесь с матерью меня: дело есть к вам… — скоро загляну… — потом, Прохор Петрович вперил свой цепкий взор в Ульяну…

Под его пронизывающим взором, она краснела и бледнела, но на сей раз Ульяна не обмочила своих панталон…: не настолько, она боялась своего нового хозяина, как ту бухгалтершу-ревизоршу!

— Ульяна, сегодня магазин закрой на час пораньше и сбегай домой, поесть: вечером я приеду и будем снимать остатки… Должен я знать, какую сумму мне удерживать с твоей зарплаты… Все поняла — ну, я пошел…?! — и важный Прохор Петрович удалился, а в душе Ульяны зародилось смутное и тревожное предчувствие… — и оно ее не обмануло.

* * *

С закрытием магазина, Прохор Петрович, в первую очередь принялся, сосредоточенно, пересчитывать упаковки с сигаретами…, что остались в наличии… — затем, перешел… на спиртное… Работа у него спорилась: ведь Прохор Петрович, некогда, полгода проработал рядом с Милой Ивановной… — с торговой «кухней» был знаком… Ульяна стояла неподалеку от Прохора Петровича и тревога не покидала ее, а в магазине было безмолвно, лишь мотор, работающего холодильника, время от времени, нарушал тишину… Незаметно, пролетело полтора часа, пока Прохор Петрович «дебит с кредитом сводил»!

— Так, Ульяна, при снятии остатков сигарет и спиртного… — долг, у тебя, выявился на восемьдесят шесть тысяч рублей… Знатно вы, погулевонили с Леней!!! Сумма приличная, но не смертельная… — на трассе стоять тебе не придется…, если рассчитаешься со мной своим «сладким пирожком»… Ты, не девочка невинная, и мы, люди взрослые… — надеюсь ты, поняла меня правильно…: ты, идешь на встречу моим желаниям, а я закрываю твой долг…! Твоих денег мне не нужно…!!! Так, что Уля, будь умницей, иди в подсобное помещение и спусти свои панталоны, а я сейчас подойду… — Прохор Петрович складывал в барсетку, пересчитанную недельную выручку магазина.

Ульяна, словно приговоренная, прошла в подсобку, спустила панталоны — ей очень хотелось плакать, но она боялась: из-за подлого Ленчика, ныне, ей предстояло ублажать немолодого, пахнущего терпким потом, мужика…

— И, почему я уродилась такой несчастливой?! Так мне и надо: мало мне было сраму с сеновалом, так я эту скотину-Ленчика еще и в дом свой привела, ублажала его, все старалась ему угодить! — промелькнуло в ее голове, а Прохор Петрович уже пристроился сзади нее…

Слезы отчаяния все же потекли из глаз Ульяны… Она зажмурила свои глаза и молила Небеса только об одном: чтобы поскорее все закончилось… Внезапно, словно электрический разряд, по ее телу пробежала волна истомы… — и Ульяну «накрыло», неведомое ей ранее, наслаждение!!!

В общем, они еще часа три пробыли в магазине: проводили ревизию молочных и мясных, кондитерских… товаров, попутно отбирая продукты с просроченной датой — и еще раз прерывались, на более приятное, амурное занятие… Родители Ульяны «потеряли» свою дочь, вышли ей навстречу, но с их Улей было все в порядке: хотя, ее щеки и пылали, как маков цвет, но выглядела она довольной и спокойной!

Уже лежа в постели, Ульяна припоминала, произошедшее, между ней и Прохором Петровичем…, и дивилась тому, что этот мужчина не кажется ей таким вонючим и противным, ныне… — потом, и Ленечку вспомнила: как он забирался на нее…, минуты на…, шумно дышал при этом… — и, потом, отваливался от нее, как клоп, насосавшийся крови! В то время, Ульяна еще не разумела своего неудовлетворенного томления, но она грезила о большем… — и долго не могла заснуть, рядом со спящим Ленчиком!

— Не врут в романах, про неземное наслаждение…!!! Получается, что Леня — хвальбишка не такой уж и сильный мужик… — вот и присосался ко мне, дурехе…?! — с этой мыслью Ульяна погрузилась в сон… — ей приснился Прохор Петрович — и, снова они были близки… — Ульяна проснулась от того, что наяву испытала оргазм…

Мама Ульяны — Стеша поделилась своими наблюдениями и страхами, за дочку, с сестрой Акулиной, а та успокоила ее:

— Не печалься Стеша: если это и правда…, что промеж них, случилось…, то беды в том нет…! Прохор — кобелина знатный… — Уля, хотя бы, мужика настоящего познает…, себя поймет… — и придет к ней осмысление: какой муж должен быть рядом с ней, по жизни! Сестрица, уж больно вы, с Демидом опекаете Ульяну: стараетесь, доселе, повсюду ей «соломку подстелить»… От жизни-то не убережешь: полосатая она — сегодня она к тебе всей душой, а завтра такую жопу… покажет, что не приведи Господи!!! — тетка Акулина, моментально, вспомнила свои беды: все началось с того, что в речке утонула ее старшая дочка, а через три года Бог прибрал и ее мужа…, но с ней оставался сынок младшенький, но… до поры… — его, у Акулины, отобрал Афганистан… — теперь, она живет заботами своей сестрицы Стеши…: — Вот, кумекаю я, что нашей Ульяне, этот никудышный Ленчик, больше не надобен… — и это уже хорошо… И хорошо бы Ульяну научить, от беременности храниться… — вот об этом, тебе с дочкой поговорить нужно…, а может и не нужно?! Добро бы ей и родить: пока мы живы, ее дитя помогли бы ей поднять…, а то ведь мы не вечны, как же ей, одинокой, оставаться, после нас?! А хороший человек, если женщину полюбит, то и с чужим дитем возьмет, а иные мужики, если своя баба опостылела, так и родных детей, заодно, бросают! — Акулина тяжко вздохнула.

Зрелая женщина — Стеша слушала старшую сестрицу… — в чем-то с ней и соглашалась, но уж больно ей не хотелось, чтобы Ульяна без мужа родила… — а вслух произнесла:

— Акулина, как же я научу Ульяну, от беременности предохраняться, когда сама этим никогда не занималась, а все мысли у меня были о том, как бы мне забеременеть?! Слава Богу, хоть в сорок лет, наконец, понесла…! Единственная, она у нас и желанная… — как же нашу Улечку не беречь?!

* * *

Прохор Петрович быстро освоился, с управлением своей машины… — и поехал в город Д, осмотреть элитную квартиру, что досталась им от покойного приемного сына Людмилы Ивановны. Едва он ступил на порог, спертый запах ударил ему в нос… — Прохор Петрович бросился, открывать все окна и балконную дверь. Было похоже…, с той поры, как умер на зоне ее Семен — Людмила Ивановна больше в эту квартиру не наведывалась: сына убили, и ей это жилье было уже не к чему… — так, заурядное вложение денег…

Прохор Петрович прошелся по квартире: широкий коридор, хоть в футбол играй, на натяжном потолке… — светодиодные ленты…, что освещают путь, всяк входящему… Просторная кухня: с левой стороны… — барная стойка с четверкой высоких стульев затеняла собой кухонный гарнитур и электрическую плиту, стоящие вплотную, у стены; с правой стороны — прозрачный столик стоит, напротив углового кухонного дивана, с потолка свисают трековые светильники…, а по стене…, на сером фоне… — цветут алые маки…; взгляд прямо… упирается в окно и дверь, с выходом на лоджию. Освящение зальной комнаты возложено на обильное количество точечных светильников, вмонтированных в натяжной потолок. Три стены, цвета терракот — тон лососевый, оформлены нишами… — и в них присутствует точечная подсветка… — для икон и книг, что в них расставлены…, и для дополнительного освещения комнаты… С одной стороны комнаты, вольготно, расположилась итальянская кожаная мягкая мебелью песочного цвета, а с противоположной, к дивану, стороны стоит современная стенка, где существенное место отведено под 55 дюймовый телевизор LG, с видеоприставкой APPLTV… В зальной комнате два окна, заботливо завешаны белой воздушной шелковой «пеной» тюли! На ночь, или в особо солнечные дни окна скрываются за жалюзи… И, наконец, раздольная спальня…: широкая кровать, ангарской сосны, покрытая атласным покрывалом, притягивает взор… — и спинка кровати, в дополнение…, украшена стильной витой ковкой… — этот элемент декора вызвал у Прохора Петровича смутное недоумение… Оформление спальни, на контрасте черного и белого, показалось ему, как-то уж слишком лаконичным…, но хозяйкой этой квартиры, в будущем, станет его младшая дочка Дуня — ей и решать: в каких тонах или полутонах… ей здесь жить…

Прохор Петрович, деловито, осмотрел платьевой шкаф покойного молодого хозяина Семена, его комод, прикроватную тумбочку, туалетный столик… — и только банкетка, поведала ему тайное… Все его вещи говорили о том, что приемный сынок Милы Ивановны был знатным снобом и щеголем, а банкетка, невольно, поведала… — Семен предпочитал, своих подружек, пристегивать наручниками к стильной витой ковке спинки кровати…: в недрах банкетки хранились и наручники…, и хлыст, и немалое количество секс-игрушек… Похоже, золотые безделицы: колечки, цепочки с подвесками, сережки, женские часики Картье… — потом, духи французские и помады, разных тонов… — это излишество, что Семен держал в недрах прикроватной тумбочки и туалетного столика — все предназначалось… для особ, с которыми Семен «переусердствовал», в своих сексуальных игрищах — вот ценными подарками и компенсировал им…, перенесенную боль…

Помимо садо-маза…, у обеспеченного Семена было еще увлечение: ему нравились статусные мужские ручные часы… — вот он и скопил некую коллекцию: золотые — фирмы Rolex, а еще Mido, Rado… — Прохор Петрович себе выбрал часы за двадцать шесть тысяч долларов и двое часов, чуточку поскромнее, отложил для своих сыновей — Потапа и Ивана…

Следом, он отобрал джинсы, для себя и сыновей, а также футболки, мужские сорочки, свитера… — все сложил в чемодан на колесиках и выкатил его в прихожую: необходимо было выбрать подходящую обувь…

На дорожку, он тщательно побрился — и принял душ, воспользовавшись моющими принадлежностями покойного… Вообще-то Прохор Петрович, по жизни, пользовался в основном деревенским туалетом… — и его, весьма, поразило… — наличие двух туалетов…, в одной квартире и полы, с подогревом, где располагалась ванна… В общем, если Уля пожелает, поплескаться в пенной ванне, для его срочной нужды…, есть и второй, свободный унитаз…

Перед тем, как покинуть эту квартиру, Прохор Петрович несколько минут потоптался у порога… — и не снимая с ног кроссовки, вернулся в спальню, но лишь за тем, чтобы забрать с собой шкатулку Семена… — лучше держать при себе все эти золотые безделицы: запонки, зажимы для галстуков, различные мужские печатки — и дорогущие часы — их он тоже забрал с собой…

На дорожку, придирчиво осмотрев себя в зеркало, Прохор Петрович вознамерился, подстричься коротко… — и, по пути, заехал в парикмахерскую, которая принадлежала ему, отныне. Обслуживала его женский мастер Диана: у нее вся стена была увешана ее дипломами… — вот он и доверился ей…

— Прохор Петрович, как вы, преобразились…: от вас, теперь, за версту веет таким достатком… — мужчина-мечта…, что и говорить… — я бы и сама, не отказалась, прокатиться с вами недалече…!!! — полушутя, полусерьезно изрекла Диана, снимая с его плеч накидку….

— И ты, Диана — баба видная, но я женат, а кругом глаза…! — Прохор Петрович намекал на Верку, которую он пристроил в свою парикмахерскую…, администратором, чтобы та не шлялась в магазин, как на работу и не трепала нервы Ульяне… И ее мамаша Сима, нынче, совмещала работу приемщицы, в принадлежащей его семье, химчистке и прачечной… Все при деле…: нечего Верке и Симе шпионить за всеми… и разносить сплетни по селу…

* * *

В свой выходной день надумала Сима наведаться в гости к двоюродной сестре Нюре. В задумчивости, она прошлась по четырехкомнатной квартире, в которой некогда обитала покойная богачка Милка, затем молвила свое слово:

— Нюра, как же правдива пословица: «трудом праведным не наживешь палат каменных»! Это прям… про меня!!! Но, вот, что каждому воздается по его делам — это враки! Не всем и не всегда!!! Копила, копила богатства Милка, обирала слабых… — и все скопленных денег ей было мало! Но вот она мертва и мертв ее любимый Сенечка — и богатства ее, ныне, осчастливили чужих!!! И Елизар со своей сестрой Тоней сладкую жизнь прожили, но все накопления, что после них остались, достались все той же Галине, о существовании, которой, при своей жизни, они и не знали… Получается, воздалось Галине, только непонятно, по какому принципу везения она пожала чужие плоды?! И выходит: «засеять» свое жизненное поле ты, можешь, чем угодно… — не факт, что вырастет то, чего ты, дожидаешься!!! Или, кто-то, Могущественный, раздает нам, людям, уже «засеянное»… — и, как ты, на своем «поле» не корячишься, но получишь от жизни только то, что, ранее, назначил Некто?

Нюра выслушивала философские рассуждения Симы и чувствовала себя «не в своей тарелке»: ведь, и она долгие годы, в безнадеге, жила… — и смерть младшей сестренки Людмилы не несла ей послабления: благодаря доброй воле Галины Юрьевны, ее семья, нынче, живет в достатке!

— Сима, я и не знала, что ты, философ у нас…, но верь… — и на тебя снизойдет благодать Могущественного… Пойдем на кухню, я накрыла нам… Давно мы не виделись! — и Нюра, обняв Симу за плечи, повела ее за собой…

Глава 2. Сладость любви… и горечь нелюбви…

Уютная квартира покойного Семена стала местом встречи Прохора Петровича и Ульяны — по средам: в этот день сельский магазин закрыт на выходной… Правда и то, что этот выходной… не отменял их любовных встреч в подсобном помещении и в любой другой день недели… — между делом…

Первое время, пожелания Прохора Петровича ввергали в некое недоумение Ульяну…: спрашивается, зачем ей нужно было, голой, ползать по полу, а следом, чуть ли не дышал ей в задницу Прохор Петрович… И все эти игры с секс-прибамбасами… — это такая стыдная приятность!!! Но, потом, Ульяна, весьма кстати, припомнила народное изречение: «что естественно, то не безобразно…» — и ее природная девичья стыдливость смолкла, уступив чувству блаженства! Да, и, что такого…, если человек, возможно, насмотрелся порнографических фильмов и вознамерился, в реальности, осуществить приглянувшееся… Фантазер, этот Прохор Петрович… — вот Ленчик моложе его лет, этак, на тридцать…, но Леню интересует, исключительно, спортивный канал… — и, желательно, его просматривать с бутылкой пива, в руке… — еще, чтобы его вовремя и вкусно кормили… —занятие сексом у него на последнем месте… У Ульяны, с недавних пор, не осталось никакой неприязни к Верке: она, ныне, жалеет свою бывшую соперницу — это, ведь, озвереть можно, от неудовлетворенности постоянной … — с этаким-то мужем!!! Одно слово… — бедняжка, эта Верка…: молодость, а с ней и жизнь, проходит мимо нее!!!

Теперь, Ульяна ощущает себя красивой женщиной: ей, непрестанно, делает комплименты Прохор Петрович и, в доказательство…, неизменно, одаривает ее подарками: красивыми и дорогими гарнитурами нижнего белья, наборами шелкового постельного белья, французскими духами, импортной косметикой, ценными ювелирными украшениями…, а еще и черной икрой, шоколадом и элитным коньяком… Коньяк, для расширения сосудов, по рюмочке в день, принимают ее родители и тетя Акулина… — а ей приятна забота и внимание Прохора Петровича… Вот Леня, даже, полевого цветочка ей не подарил ни разу! И, самое главное — негласно, Прохор Петрович внес, за Ульяну, в кассу магазина пресловутые девяносто тысяч рублей… — и избавил ее от унизительного разбирательства с бухгалтером-ревизором…

* * *

В личной жизни у Прохора Петровича, как говориться — «тишь, гладь, да Божья благодать», но непонятные дела стали происходить с его старшим сыном Потапом… — и, хорошо, что милая Ульяна, вовремя, предупредила его…

— Прохор Петрович, мне, кажется, вам нужно об этом знать: в наш магазин, сегодня…, наведалась беспутная Марго — та, что из соседнего села… Эта женщина наговорила, нечто, гадкого… вашей снохе Лиде… — та, бедняжка, даже, в магазин заходить не стала, так и ушла ни с чем, вся бледная, как полотно…! — увидев крайнюю степень озабоченности в глазах милой Ули — Прохор Петрович поменял свои планы — уединяться, с Ульяной, в подсобке не стал, а запрыгнул в свою машину и погнал, в сторону соседнего села…

* * *

Безмятежный Потап вернулся домой, а дома жена, зареванная, сидит и обеда на плите нет… — но, вместо обеда, Потапа дожидались родственнички жены: ее родители — Фрол и Надежда, а также два брата — Артем и Андрей…

При виде Лидиной родни, у Потапа испортилось настроение: послал же Бог таких непростых и прижимистых родственников…?!!! С самой свадьбы Потапа и Лиды — и, потом, долгие годы их молодая семья выживала, благодаря своему огородику и продуктовым подаяниям более обеспеченной родни: родители Потапа сами, едва, сводили концы с концами — помочь не могли…

— По какому поводу, объявлен сбор в моем доме?! — поинтересовался обеспокоенный Потап.

Его тесть Фрол: красивый, степенный и статный, и вечно смурной мужчина, поднял на Потапа свой, «тяжелый» взгляд и произнес, с угрозой:

— Ты, что это зятек удумал??? Пока был «гол, как сокол», тебя устраивала моя дочка, а, ныне, копейка в кармане зашевелилась…, так моя Лидочка и нехороша, для тебя, стала?! Другую нашел: шалаву???

Потап, теперь, был не намерен, выслушивать проповеди… — он, грубо, прервал Фрола:

— Дорогой тестюшка, а вы, очевидно, надеялись, что всю жизнь будите мной помыкать?! Подсчитайте еще, сколько вашего мяса я съел, за то время, пока живу с вашей Лидой!!! Я заплачу вам!!! Да, я устал от вашей дочери: у нее одни деньги на уме!!! — Потап, нервно, прошелся по комнате…

Его жена Лида, вновь, залилась слезами и тихо промолвила:

— А ты, о деньгах вовсе не думаешь!?? Да?! То-то, я целую неделю не могу выпросить у тебя, на расход… — дети за школьные обеды задолжали, сахар и масло подсолнечное заканчиваются… Ты, устал от меня, а я устала, за эти годы, ходить на поклон к своим родителям…: нет, папу моего, лишний раз просить не надо, а вот мать… — пока не выскажет, какого ничтожного мужа я выбрала, под стать себе…, ни копейки не даст!!! Это я от тебя, куркуля, устала… — уходи к своей крале… и не возвращайся: я пойду работать в Агрохолдинг…, сама стану зарабатывать и детей своих растить… — и не придется мне выпрашивать милостыню и не у тебя, муженек, и не у тебя, мама… — похоже, это я всех объела…, словно бы я и не родная вам?!?! — Лида подняла на мужа свои глаза, омытые горестными слезами…, они сверкали, как два бриллианта, а на лице Лиды застыла такая боль… — сердце его защемило… — Потап, моментально, пожалел о своих, необдуманных словах…!!!

— Лидочка, дорогая доченька, ты, не обижайся на Надежду: она и в самом деле, для тебя, чужая…, но ты, мне дороже всего, на свете!!! Давно надо было тебе открыть правду: твоя мама была чудесной, но моя Василисушка умерла, едва тебе сровнялся месяц, от роду…!!! Мачеха, она мачеха и есть, но на меня положиться ты, можешь всегда!!! — Фрол сам, едва, сдерживал слезы, выслушивая горестные откровения дочки Лиды.

Тут в разговор вступил Прохор Петрович, он давно стоял в сторонке — а его никто и не приметил…:

— Ох, и паскудник ты, Потап: неделю назад я выдал вам, с Иваном, денег на расход…, а у тебя женка все ходит и побирается!!! Иди, иди к своей шалаве, но я уже навестил ее и сразу предупредил, и тебе скажу: бросишь свою семью — всего лишишься… — и машины, и наследства, и красивых шмоток, и часов, за двадцать три тысячи долларов… — все отберу у тебя, для наследников твоих — сына Илюши и дочки Арины…!!! А, тебе, как выяснилось, деньги «не нужны»… — сам заработаешь себе на мясо — и не станешь, более, «давиться» подношениями тестя Фрола… — вот и славно!!! А ты, Лидочка, не плачь так жалобно…: не придется тебе горбатится, в одиночку детей растить… — мы, с Нюрой, позаботимся и о тебе, и о детях!!! А ты, кобелина, проваливай, только, я не уверен, что без денег ты, нужен ей: она так обматерила меня…, когда я сообщил ей, что лишаю тебя наследства!!!

Обескураженный Потап, после сказанного Прохором Петровичем, не сразу обрел дар речи:

— Позвольте, узнать, а куда вы, все время выпроваживаете меня?! Кого это ты, папаня, предупредил?! Меня ты, тоже предупредил…, теперь, самое время назвать имя…той, к кому вы, меня посылаете???!

— Надо же, он не знает, а эта, известная на всю округу, «львица» Марго сообщила мне…, что ждет ребенка от тебя…?! — тихо промолвила Лида и, вновь, беззвучно заплакала.

Потап больше не мог выносить ее слез — сел рядом с Лидой и, насильно, прижал ее к себе:

— И ты, поверила этой чувырле??! Поверила, что я брошу тебя и своих детей… — и пойду к ней, чтобы воспитывать троих ее детей, рожденных от разных мужиков?!?! Это себя не уважать…, чтобы решиться на такое!!! Забеременеть от меня, она никак не могла: прошел я, мимо нее пару раз, ну, может, и выдохнул в ее сторону…, так люди не размножаются опылением, как цветочки… — Потап говорил убедительно… — и Лида поверила словам мужа…

— Она не беременна…, а вот я… — да!!! — сообщила Лида, при всех…, и вытерла слезы рукой.

— Так это замечательная новость!!! Дайка, сношенька: я обниму тебя!!! — после Прохора Петровича — Лиду крепко обнял и ее отец — Фрол…, а, потом, он направился к выходу, за ним потянулись и его близкие…

Уже на улице, Андрей, младший сын, поинтересовался у своей мрачной матери:

— Это как же, мама: Лидка — самое дорогое, для папы…, а мы, а его внуки???! — но Надежда оставила его вопрос без ответа, она, лишь, тяжко вздохнула.

Сам Фрол, по обыкновению, скрылся в сарае, где он держал корову и свиней. Где-то, через час, он навестил свою дочь, вновь: на сей раз, в руках он держал, обгоревший по краям, альбом с фотографиями… Когда-то, его Фрол вытащил из печки — это Надежда возжаждала, сжечь в печи прошлое… мужа!

— Вот, дочка, смотри: здесь, мы, с твоей мамой! Боже, какой она была красавицей, а душевной…, какой была!!! — к ним присоединились Илюша и Ариша — дети Потапа и Лиды: им было интересно, услышать рассказ, о бабушке Василисе, которую нежно любил, нелюдимый дедушка Фрол.

* * *

Улучшив минутку, Прохор Петрович, чуть ли не за шиворот, вывел Потапа на улицу, чтобы строго спросить с него:

— Ну, паскудник, признавайся, что у тебя было с этой Марго: она не такая дура, чтобы заявляться к твоей жене, лишь потому, что ты, пару раз мимо нее прошмыгнул?!? Говори, что промеж вас было??!!! — глаза Прохора Петровича свирепо сверкнули…

— Ничего особенного: подумаешь, пару раз я тра…л ее, в задницу, с презервативом… — от этого, точно, забеременеть… ну, никак!!! Да, я и заплатил ей, за оказанные интим-услуги… — какие ко мне претензии?! Не знаю, что она нафантазировала себе…, но у меня и в мыслях не было: разводиться с женой!!! — оправдывался сконфуженный Потап.

— Сволота, ты, сынок!!! Твои дети, в долг, едят в школе…, а ты, услуги продажной… оплачиваешь…!!! — Прохор Петрович больше не стал «пытать», воспитывать сына, повернулся и пошел своей дорогой…, не простившись, а Потап, немного задержался на крыльце своего дома…

* * *

У Андрея и Артема, вскоре, представилась возможность, убедиться, что и они кое-что, да и значат, для своего отца Фрола…

* * *

Все началось с того, что ее сыновья долго сидели без приличной работы, перебивались «копеечной» шабашкой… — вот Надежда и обратилась, за помощью, к «старинному» знакомому своего покойного отца Федота. Этот Силантий, по прозвищу Сила, когда-то был неравнодушен к Надежде, вот она и нашла возможным, потревожить просьбой, своего бывшего ухажера… Сила и правда не отказал ей, тем более, его сын Роман строил себе загородный дом — и ему требовались хорошие мастера, для внутренней отделки жилища.

В назначенное самим Силой время, Артем и Андрей приступили к отделочным работам… Трудились братья слаженно и быстро, и работой их заказчик был доволен… — и, по окончанию отделочных работ, с Артемом и Андреем сразу рассчитались, и заплатили более, чем прилично… Каково же было удивление и Артема, и Андрея, и их матери Надежды, когда мрачные телохранители Романа приехали за братьями…

Едва глянув на трех быковатых телохранителей, Фрол сразу осознал, что его сыновьям грозит опасность — не раздумывая, он решил поехать с ними…

— У заказчика возникли какие-то претензии, к выполненной работе моих сыновей?! Я тоже поеду с вами: я их бригадир — и должен видеть их ошибки! — заявил Фрол.

— Слушай, дядя, тебя в том доме и в помине не было!!! Бригадир он… — грубо отозвался один…

— Меня не было… потому, что я приболел, а, вообще, мы работаем вместе — и это я всему научил своих сыновей! — твердо настаивал на своем, Фрол.

— Ах, это ты, их обучал?! Тогда, конечно, тебе и ответ, за этих уродов косоруких, держать!!! — и бесцеремонные охранники, потащили Фрола, Артема и Андрея к большому черному внедорожнику… Открыв багажник, старший приказал им, залезать внутрь… — безропотно, Фрол и его сыновья исполнили указание… — машина тронулась, на встречу неизбежному…

В багажнике автомобиля, для троих крупных мужчин, места было мало, и мало было воздуха…, и ситуация складывалась унизительно, и угрожающе, но Фрол держал за руки своих сыновей, как когда-то в детстве… — и Артему, и Андрею было не так страшно ехать, на встречу тревожной неизвестности…

Оставшаяся дома, Надежда не находила себе места, все металась из угла в угол, словно раненая тигрица, ругала себя, за свою дурацкую идею…, проклинала зловредного Силантия… — по ее вине, теперь, и мужа, и сыновей ждет неминуемая расправа: уж она, как никто другой, знала нравы «друзей» своего покойного отца. В страхе, словно парализованные, пребывали и ее снохи — Соня и Гуля, и ее внуки — шестилетний Толик и пятилетний Костик устрашились неизвестных визитеров… Сумеречная тревожность нависла над ними и притулилась, вольготно, в их доме, словно в него занесли покойника!

Через четыре часа, живыми и невредимыми, дома объявился Фрол со своими сынами. Сели обедать в смятенном молчании: сам Фрол и его сыновья — Артем и Андрей все еще не верили, что так легко отделались, а Надежда, ее снохи и вовсе не надеялись, на благополучный исход! Вот, Толик и Костик, завидев своих отцов невредимыми, сразу обрели способность шалить… — и убежали на улицу, играть с любимой дворнягой!

Сытно подкрепившись, задумчивый Фрол, по давным-давно заведенной привычке, направился в сарай, к своей скотине… — корове и свиньям…, а сын Андрей обрел возможность говорить:

— Да, мама, твой знакомец Сила — жесткач еще тот, как и его сынок Рома: если бы не папа, они бы, Артема и меня, изувечили!!! А папа, как увидел все эти трещины, идущие по стенам…, он быстренько и толково обосновал их появление: архитектурными просчетами при планировке дома и выбранными материалами, для внутренней отделки… — вот трещины и поползли! Да, уж, мрамор и массивные хрустальные люстры…, которые должны были вопить, о богатстве владельцев этого дома… — и, несомненно, одна изящная колонна не в состоянии была вынести такую колоссальную нагрузку! Еще папа сказал, что архитектор, словно бы нарочно, таким образом спроектировал их дом…: если рухнет единственная колонна, дом сложится, да так…, что выживших не будет! Папа все это…, так смело высказывал в лицо Силе и Роману…, еще и добавил, что они — люди «добрые» — у них не должно быть недоброжелателей, и они, ведь, контролировали работы, при закладке фундамента… — им бы не смогли, недобрые люди, подложить взрывное устройство, с включенным таймером… Сила так зло посмотрел на нашего папу…, но промолчал…! — Андрей замолчал, но, теперь, обрел возможность говорить сын старший…

— Зато их старший «бульдог»-охранник быстренько вскочил…, я думаю, он с миноискателем прошелся по подвалу, и что-то обнаружил… — вот от нас, по скорому…, и избавились! — добавил свои наблюдения Артем, к рассказанному братом… — и все принялись, пить чай…

— Знаешь, Гуля, а все-таки папа и нас с Артемом любит, а не только свою Лидку: пока мы ехали в багажнике, он держал нас за руки, как в детстве… — и мне не так страшно было! Еще, этот Сила сказал папе, что, внешне, я пошел в деда Федота, а нутро, закваска у меня отцовская… — так и сказал… — мне было приятно это слышать… — шептал в ночи Андрей своей жене Гуле, а та, наконец, призналась мужу:

— Ой, Андрюшенька, я за тебя переволновалась, живот и сейчас болит!!!

Потом, часа два Андрей и Гуля гладили ее живот и убеждали своего, еще не рожденного малыша, что опасность миновала и их маленькому не стоит больше тревожиться… Нежные увещевания будущих родителей благотворно подействовали на плод… — живот у Гули перестал болеть — и она, моментально, уснула…, а затем, заснул и Андрей…

* * *

Покойный тесть Фрола — Федот был еще тем лиходеем… — за жестокое убийство молодой женщины, ему и его другу полагался расстрел, который, внезапно, заменили на 25 лет лишения свободы… Из тюрьмы Федот вышел, когда государства СССР уже не существовало…, а в «обновленной» стране проводились либерально-демократические перемены. Поскольку Федот был человеком авторитетным, в определенных кругах, его быстро пристроили к денежному делу… — и себе, «на старость», Федот «скопил» немало средств!!!

Уже после смерти Федота, проводя в доме косметический ремонт, Фрол обнаружил две, из денежных закладок покойного тестя… Найденные средства, Фрол перепрятал в своем сарае: мало ли, что может произойти… — и его Лидочке понадобятся деньги!!! В первый раз, он воспользовался деньгами ирода Федота, когда Лидочка оканчивала среднюю школу… — Фрол с дочкой, тогда, съездили в город, чтобы купить Лидочке красивое платье и босоножки — для выпускного вечера. Через год, после окончания школы, к Лидочке посватался Потап…, незавидный, бедный жених, но дочке он нравился — и Фрол, тайком, дал денег дочери и ее избраннику на покупки: золотых колец, свадебного наряда и набора продуктов…, для свадебного застолья — и его Лидочка была счастлива! Надежда, которую его дочка Лида считала своей матерью, была, категорически, против, этого брака и отказалась, справлять свадьбу! И, позже, Фрол всякий раз помогал деньгами Лиде: когда в ее семье заканчивались средства на приобретение продуктов питания; следовало купить пеленки, распашонки, детские смеси… для новорожденных внуков — Ильи и Ариши; требовалось обновки дочери и подрастающим внукам, и зятю!

Нынче, оставшиеся деньги, Фрол надумал, потратить на капитальный ремонт в доме Лидочки: его дочка, вновь беременна… — и новорожденного малыша надобно принести в обновленный дом… Ремонт, в доме дочери, Фрол вознамерился делать сам и надумал, привлечь к отделочным работам своих сыновей: они все равно сидят без работы, пока… Утром, за завтраком, Фрол и озвучил Артему и Андрею свои планы.

— С какой стати мои сыновья должны горбатиться, бесплатно, на чужих людей!!! — Надежда, жена Фрола, аж покраснела, от злобы, переполнившей ее: она, с трудом, переносила свою падчерицу…

Фрол облизал свою ложку и положил рядом с тарелкой, прежде, чем ответить на злостный выпад жены…:

— Надежда, это для тебя, моя Лидочка — чужая…, а сынам моим, она приходится сестрой!!! — он спокойно встал из-за стола, давая понять своим домочадцам, что дискутировать, по данному вопросу, он не намерен…

И Артем, и Андрей были, даже, рады, что отец, в кои-то веки, позвал их с собой — они ответили Фролу, почти, одновременно:

— Батя, какие разговоры?! Мы поможем сестре!!! — и они ушли, втроем, к величайшему недовольству Надежды.

* * *

Чуть позднее, Надежда уже благодарила Небеса, что Фрол увел сыновей из дома: ей нанесла неожиданный и нежеланный визит ее бывшая приятельница и односельчанка Зинаида — жена зловредного Силантия, ныне!!!

Зинаида появилась на пороге их дома победительницей: роскошно и изысканно одетой; сверкая бриллиантами, словно новогодняя елка; источая всюду аромат изысканного парфюма… — все, в этот женщине, было с избытком!

— Здравствуй, «подруженька»! — иронично молвила гостья: — Удалось-таки тебе, на костях Василисы, построить собственное счастье!!! Видела я твоих сыновей…, и уродились твои парни в своего отца: крепыши и красавцы, и не лихоимствуют, а своими руками на жизнь себе зарабатывают, как и Фрол, к строительству тягу имеют… Как много значат… гены!!! Смотрю и внуки у тебя ладные, и здоровые, и играют в индейцев — явно, Фрол их научил: помню, как он обожал, будучи мальчишкой, фильмы смотреть об апачах…, о вожде краснокожих… Да, а мой сынок Роман, он, тоже, в отца пошел: все повадки, хищный нрав… перенял у Силантия… — и не мудрено, он вырос на рассказах Силы, о его «доблестном» криминальном прошлом! За грехи деда и отца, мой внук родился больным, с диагнозом ДЦП… — прикован к инвалидной коляске, а внучка больна на голову: нравится ей мучить кошечек, собачек… Вот ты, Надежда, с папашкой своим, заморили Василису — жену Фрола, их месячную девочку сиротой оставили, а с вас, «как с гуся — вода»… А, я, ведь, видела, как по твоей просьбе, папаша Федот со своими дружками, зимой, вытащили раздетую Василису на мороз и держали ее так… и грозили ей…! В тот же день сильно захворала она…, и уже не встала с постели…: угасла, как свечка! Да, 90-е года — бандитские года… Потом, твой папаша принудил Фрола, с тобой сойтись! Вот и сбежали вы, душегубы из нашей деревни… — и, здесь, вольготно устроились! Смотрю, угрызения совести, перед убиенной, тебя не мучает, Надежда?! Ах!!! Как же Фрол любил свою Василису!!!Завидки берут, до сих пор!!! О, смотрю твоя сноха, младшая собирается еще одно «яичко снести»?! Не думаешь, что в этот раз, тебя настигнет расплата, за Василису… — и народится на свет еще один Федот-душегуб или уродец?!

Снохи Надежды, сидевшие неподвижно, словно загипнотизированные, жуткими словами пришлой Зинаиды, вдруг, встрепенулись, и у снохи Гули, моментально, нашлись слова, в поддержку своего, еще не рожденного дитя…:

— Не народится, и не надейтесь!!! И с этим ребенком все будет хорошо!!! — голос возмущенной Гули звенел, в тиши дома, она принялась, гладить свой выпирающий живот…: — Василиса была женщиной доброй и праведной, и она любила своего Фрола… — вот и не стала, мстить его сыновьям и внукам… — и этому, моему ребенку Василиса вредить не станет: я это чувствую, как мать и как женщина!!! — Гуля, победоносно, вскинула свою голову, но живот свой, от греха…, прикрыла руками.

— Завидно тебе, Зинка?! Да, я добилась своего… — и сплю в постели с любимым мужчиной, и родила желанных сынов!!! — после слов снохи Гули, обрела дар речи и Надежда, доселе, хранившая зловещее молчание…

К счастью, дверь, вновь, отворилась и на пороге комнаты возникли двое мужчин средних лет, «слегка помятые» чьими-то кулаками…:

— Хозяюшки, нам бы с Фролом повидаться?! — потом, они встретились, взглядом, с Зинаидой и угрюмые…, смолкли…

Удивленная этой встречей, с ними заговорила сама Зинаида:

— Я смотрю, с вами все в порядке, а, как чувствует себя ваш сын?! — обратилась она, к одному, из них…:

— Неважные, у него дела: его прооперировали — сейчас, он находится в реанимации… — мрачно посмотрев на Зинаиду, процедил, свозь зубы, тот…

Зинаида раскрыла свою сумочку и достала из нее четыре банковские упаковки тысячных купюр… — две пачки… купюр, она протянула мужчине, у которого интересовалась здоровьем сына:

— Возьмите, это на реабилитацию вашего сына… — изрекла она и мужчина эти деньги взял, без лишних разговоров: — А, это вам, в качестве компенсации, за причиненный ущерб! — по банковской пачке… купюр, Зинаида отдала каждому, из двух мужчин.

Зинаида собралась уходить, но передумав, достала из своей сумочки еще одну банковскую упаковку пятитысячных купюр, положила ее на обеденный стол со словами, обращенными к трем женщинам, находившимся в этой комнате…:

— Это для Фрола и ваших мужей! Компенсация за то, что им, троим, пришлось прокатиться в тесном багажнике машины… Я не прощаюсь, а лишь, говорю: до свидания!!! — Зинаида, важно, проследовала к машине, что ждала ее перед домом…, видно ее задели слова Надежды…, что та спит с любимым мужчиной! А Зина была дурой и позарилась на неправедные деньги Силантия.

После ухода Зинаиды — Надежда быстро обрела душевное равновесие, внимательно посмотрела на незнакомых мужчин, прежде, чем ответить им…:

— Фрол находится в доме напротив, там его дочь проживает!!! — ей хотелось, чтобы незнакомцы поскорее удалились, из ее дома, а еще ее мучил вопрос: что могли услышать они…, прежде, чем вошли в комнату?!

Ушли и пришлые мужчины… — и три женщины остались наедине… — Надежда не знала, как ей повести себя со своими снохами, что им сказать… — после того, что тем довелось услышать, о ней и об ее отце… Внезапно, заговорила тихоня Гуля:

— Наши мужья и дети не должны знать ничего, из того, что тут наговорила эта женщина: мой Андрей… — он такой чувствительный!!! Это все дела, давно ушедших дней… — кому будет польза, если мы позволим этой женщине, разворошить пепел прошлого?!!!

— Не только твой Андрей, но и мой Артем…, он такой впечатлительный: если, что плохое услышит… — сна может лишиться!!! Это он, только, с вида такой, непробиваемый! И свекру Фролу, не к чему, бередить, затянувшуюся рану: какой прок?! Тем более, теперь, когда завязалось такое согласие, между ними!!! Короче, эта завидущая баба к нам не приходила и ничего нам не говорила!!! — словно бы, в подтверждение праведности слов снохи Сони, до Надежды, с огорода, донеслись жизнеутверждающие улюлюканья внуков: Толик и Костик — они, беззаботные и счастливые, играли в индейцев, за ними бегала их любимая дворняга и «заливалась» задорным лаем…

— Я рада, что вы, понимаете ценность миропорядка, что воцарился в нашей семье! И да, нельзя позволить прошлому…, встать на пути, счастливого будущего нашей семьи!!! Эти деньги, что нам оставила эта воображала, мы потратим с пользой, на обновление интерьера нашего жилья… — Соня и Гуля, подумайте, что нам следует обновить, в нашем доме?! — осознание того, что снохи поняли ее, по-бабьи… — и не осудили…, устремления своей свекрови, на пути к достижению своего счастья — добавили Надежде уверенности и потребности, посмотреть по-иному на своих снох — «зазнайку» Соню и тихую «мышку» Гулю…

Глава 3. Повседневные дела и некие радости…

Обретя некое материальное благополучие, из-за проявленной щедрости Галины — Нюра обрела почву под ногами и душевное равновесие: ныне, у нее голова не болит, что ей нечем накормить свою семью- это осталось в прошлом!

Нынче Нюра может себе позволить жизнь праздную: просыпается утром не ранее семи часов, принимает душ, неспешно завтракает, а муж Прохор, в это время, отвозит в школу, к первому уроку, их младшую дочку Дуню.

После завтрака, Нюра обходит свою четырехкомнатную квартиру: прибирает за мужем и дочерью, в спешке, небрежно ими разброшенные вещи, иногда, вытирает несуществующую пыль… Теперь, у Нюры появились средства и возможность — и она обзавелась своей помощницей по хозяйству — та, три раза в неделю, производит влажную уборку всей ее квартиры… Следовало бы дочку Дуню приучать к ведению домашних дел, но та слишком занята в школе — и с репетиторами занимается во внеурочное время — ей не до мытья полов…

У Нюры появилось свободное время, каковое можно потратить, исключительно, на себя — и два раза, в неделю, она посещает салон красоты: ей понравилось, следить за своим внешним видом и заниматься сохранением оставшегося, от ее былой красоты! Еще, она пристрастилась подолгу гулять: поселок городского типа Софьино дивно преображается, прямо на глазах! Полюбила Нюра и посиделки в кафе, с новой приятельницей Галиной….

Нюра и сама не осознала причину, но в тот день, словно, кто надоумил ее — и вознамерилась она, перед своей прогулкой, пройтись с влажной тряпочкой в кабинете мужа…, в который, ранее, в отсутствие Прохора и не заходила… По-видимому, слишком усердно, она протирала письменный стол мужа, или сама покойная сестрица Мила пожелала того… — вот Нюра и обнаружила ту кнопочку…, и ради любопытства, нажала на нее… Открылся потайной отдел письменного стола, заполненный банковскими упаковками… стодолларовых купюр… — от удивления, Нюра так и присела на стул… Она недолго раздумывала, как следует поступить, с найденным богатством… — и, когда Прохор воротился домой, Нюра озвучила ему свои намерения…:

— Проша, я тут вытирала пыль, в твоем кабинете и нашла клад…, а, скорее всего, сама Мила показала мне его… Эти доллары нам следует потратить с умом: часть дадим Потапу и Ивану, на качественный ремонт деревенского дома, а остальные… вложим в акции Агрохолдинга… — Галина Юрьевна сказывала… — это хорошее вложение денег!

Прохор Петрович, молча, выслушал свою жену: ему оставалось только сожалеть, что не он нашел тайную заначку покойной Милки… — уж он бы иначе распорядился, найденным… Правда, Прохор Петрович коротко тужил, о своих: утраченных возможностях! Стоило ему приобрести акции Агрохолдинга на восемьсот тысяч долларов…, лично Евгений Ильич Силантьев — Глава поселка городского типа Софьино и близ лежащих селений, а также совладелец этого крупного Агрохолдинга… — поздравил Прохора Петровича, с вхождением в тесный круг избранных…: основных держателей контрольного пакета акций данного предприятия — и даже озвучил дату, их очередного собрания…

Воодушевленный, неожиданным взлетом его социального положения, Прохор Петрович уже спокойно расставался, с оставшейся частью, найденных долларов: половину, из них, он вручил младшему сыну Ивану, а вторую половину… отдал снохе Лиде, на глазах сына Потапа…

— Так, Лидочка, этих долларов должно хватить на капитальный ремонт вашей половины дома: Ивану, на ремонт их половины, я уже дал… Этих средств будет достаточно на закупки: дорогих, красивых обоев и качественной краски; на оборудование для ванной комнаты и туалета…; обновите кое, что из мебели… — вот за натяжные потолки, я сам рассчитаюсь и, за выполненную работу, расплачусь с Фролом и твоими братьями… Потапу этих денег в руки не давай: этот скупердяй закупит все по дешевке! Твой отец — Фрол приобретет все необходимое и нужного качества! Ноне, мои близкие должны жить в уюте и комфорте, и красоте! Слышь, Потап, я тебе запрещаю, экономить на своих детях и жене!!! — и, стремительно, отец покинул половину… своего старшего сына Потапа.

— Потап, все же без тебя не обойтись — вместе с тобой и Лидой будем выбирать материалы, для ремонта вашего дома…: не мне же здесь жить!!! — тесть Фрол подсластил горькую пилюлю своему зятю… Потом, и Лида положила отцовские доллары в их, условленное место — Потап воспарил духом: его Лидочка не считает мужа конченным скупердяем — не стала прятать от него деньги… — добрая она и не злопамятная… — простила мужу его грех!

* * *

Брат Елизар, при своей жизни, нежно любил и, по возможности, оберегал сестренку Антонину от бед и напастей. Только предусмотреть все, наперед, невозможно! Не мог предвидеть председатель колхоза Елизар Пахомович, отправляя младшую сестренку в санаторий, что повстречается на ее пути легкомысленный ловелас, который, на раз…, соблазнит его невинную сестрицу! И, когда Тонечка воротилась из того санатория, без настроения, он не подумал, о лихом! Его мама раскрыла Елизару глаза, на происходящее: глупышка-Тонечка, в санатории, всерьез, увлеклась взрослым мужчиной, что и не пожалела для него своей девичьей чести — это уже само по себе, срам!!! Так ведь их Тонечка еще и забеременела — и, не посоветовавшись со своей матерью, избавилась от своего дитя — по совету многоопытной «подружки»!

Елизар Пахомович не стал, своими расспросами, бередить свежие раны сестрицы Антонины, но он нашел время и съездил в тот санаторий — и, за деньги, вызнал адрес совратителя его сестренки: брат Елизар не мог позволить, сломать жизнь его сестренке какому-то перезрелому ловеласу!

Свирепым и могучим, Елизар Пахомович предстал перед своим будущим родственником Антоном, главным архитектором проектного института. Разгневанный Елизар, быстро нашел «подходящие» слова, для ветреного Антона — и закоренелый холостяк повел в загс смущенную Тоню, к пущему удовольствию ее брата Елизара и их матери! В дальнейшем, Антон, даже, был благодарен шурину, что тот навязал ему, в жены, свою сестру: Антонина быстро освоилась, в новой «роли» — из нее вышла превосходная жена — и Елизар с Антоном подружились!

Позднее, в жизни так сложилось…, почти одновременно они овдовели: у Елизара скончалась жена, а у Антонины ее любимый муж Антон… И они, по-прежнему, поддерживали друг друга: Елизар — Тоню деньгами и делом, а младшая сестренка — брата добрым словом и чуткостью… В ту пору Антонина и сдружилась с молодой и любимой женщиной брата Елизара — Милой — и эту дружбу они пронесли сквозь годы, а смерть, любимого ими, Елизара еще больше сплотила двух страдающих женщин…

После смерти Елизара выяснилось дивное… — далеко… не все богатства ее брата достались его душегубам: пятикомнатная квартира, обставленная антикварной мебелью, новый загородный роскошный дом и огромные деньги, на зарубежных счетах… — все было записано на имя Антонины… Выходит, не больно-то и доверял Елизар своей молоденькой мисс «очарование»…?!

Ныне, все, чем владела покойная Антонина Пахомовна, при своей жизни — и завещала своей давней подруге Людмиле Ивановне… — все переходило во владение Галины Юрьевны и ее детей — Наташи и Алексея: согласно завещанию покойной Людмилы Ивановны… — ведь, только, они являются ее единственными наследниками!

* * *

Геннадия Александровича, несказанно, бесит расточительность его супруги: совершенно некстати, Галина, добровольно, изъявила желание, поделиться наследством покойной Людмилы Ивановны с ее старшей сестрой Анной Ивановной, а попросту — с Нюрой… И в результате вышло, что отдали Нюре гораздо больше, чем рассчитывали: позднее, эта Нюра нашла еще один схрон Людмилы Ивановны на сумму, более миллиона долларов… — нынче, семейство этой Нюры обладает акциями Агрохолдинга … — и это многократно превосходит то количество акций, что сам Геннадий Александрович забрал из сейфа покойной!!! И теперь семейство Нюры входит в основную пятерку держателей акций крупного Агрохолдинга!!! Вот, как с этим… жить?!?!

Известие о том, что его близкие являются еще и наследниками огромных богатств покойной подруги Людмилы Ивановны — Антонины Пахомовны… — это… помогло Геннадию Александровичу примириться с утерей миллиона долларов, из их семейного бюджета. Тут его Галина и нанесла ему очередной, и, весьма, ощутимый удар: супруга надумала, вновь, поделиться с Нюрой Ивановной… — и даже открыла счет в банке на ее имя… — и триста миллионов рулей и триста тысяч долларов — снова, «утекли» из их семьи!

— Гена, родной!!! Хватит причитать, словно из нашего дома вынесли покойника! Эта мощная куча, из двух миллиардов, должна были принадлежать Нюре Ивановне… — по праву ее близкого родства с Людмилой Ивановной! По какому-то капризу судьбы, эти огромные деньжищи попали к нам… — и, чтобы, неведомый…, не исправил свою ошибку и не лишил нас громадного…, я делюсь с Нюрой малым… Я же не отдала ей пятикомнатную квартиру, забитую антикварными вещами… — это будет принадлежать нашей дочери Наташе… Роскошный загородный дом… — он будет Алешиным, а Валерику — нашему любимому последышу, достается квартира-студия, которая раньше принадлежала Наташе… — в ней он будет жить — пока будет учиться в Университете… — потом сам решит, как ему поступить с тем жильем… И наш, с тобой, дом… — это тоже Валерочкин… Основная часть денег, на ее счетах, все драгоценности Антонины Пахомовны… — тоже наши…, вот одну машину, из трех, что стоят в гараже загородного дома…, необходимо отдать Ивану, младшему сыну Нюры: в прошлый раз мы его обошли с машиной… И, все… — мы с Нюрой в расчете… — и заживем в роскоши и в свое удовольствие!!! — подвела итог Галина Юрьевна…, словно пудовую гирю сняла со своей души…

— Нет, мама, машины из гаража… трогать не станем: они немецкой сборки, а Ивану отдадим мою машину — она в хорошем состоянии, но мне надоела… — и я, как раз, собиралась ее продавать… По поводу драгоценностей Антонины Пахомовны: украшения, попроще, я бы отдала Нюре, ведь у нее есть снохи — Алеша, Валерик, а вы, как думаете? Может выберем самые ценные ювелирные гарнитуры — что придутся кстати маме, мне, вашим будущим женам, а заурядные вещицы отдадим в ту семью?! — вопрошала щедрая Наташа своих младших братьев…

Геннадий Александрович, видя единодушное понимание, царившее между его детьми и их матерью… — был вынужден, смиренно, замолчать… Нет, скупым, сам Геннадий, себя не считал: ему же не жалко тех, бешенных денег, что уже перевела жена Галина их зятю Александру: тот остро нуждался в финансировании своих научных изысканий… Александр — муж дочки Наташи и отец их внука Родиона — для него ничего не жалко — он свой!!!

Геннадий Александрович еще не ведал, что его Галина перевела по десять миллионов рублей, на банковские карты своих близких: маме — Полине Кузьминичне, сестрам — Клаве и Зине, а еще заплатила налог на наследство… — за свою семью и за Нюру Ивановну… И еще, Галина Юрьевна с Нюрой Ивановной скинулись и, сообща, устраивают, на неделе, поминки в родном селе, где жили, некогда, и Елизар Пахомович, и Антонина Пахомовна — его сестра, и Людмила Ивановна — а это тоже влетело им в «копеечку»! Но мужьям, нет нужды, знать обо всех тратах…: крепче спать будут!

* * *

Днем, Лида постучала в дом отца, дверь открыла Гуля — жена Андрея.

— Моя свекровь — Нюра Ивановна просила узнать у вас: не поможете нам, завтра, в проведении поминок, в память по Людмиле Ивановне, а еще свекрови захотелось, помянуть и Елизара Пахомовича, и его сестру Антонину… — они, втроем, так дружили…, при своей жизни…?!

— Отчего же не помочь, в добром-то деле?! Правда, девочки?! — Надежда, вполне доброжелательно, взирала на свою падчерицу Лиду… — и Соня, и Гуля утвердительно кивнули своими головами. Распрощавшись, Лида побежала по своим делам.

* * *

Поминки по Людмиле Ивановне, Елизару Пахомовичу и Антонине Пахомовне вышли знатные, с купеческим размахом… — и столы ломились от обилия: фруктов и овощей; пирогов и пирожков — с разнообразной начинкой; от блинов с медом и с икрой; овощных салатов — с кальмарами и креветками; жареной рыбы и рыбы холодного копчения; мясной нарезки… Еще, подавали солянку и жаркое, клюквенный кисель и чай, с разными сортами варенья и шоколадных конфет…

То, что осталось несъеденным, складывали в большие плотные пакеты и раздавали всем желающим, сельчанам. Самые «сладкие» остатки забрал батюшка, но он заслужил: с таким вдохновением провел поминальную… — все окрестные бабушки оценили его, по достоинству и прослезились не раз!!!

Когда все разошлись, за прибранный стол присели, перевести дух: Галина Юрьевна и Нюра Ивановна с Прохором Петровичем — напротив них… снохи — Лида и Люба со своими детьми, а рядом — Надежда и ее снохи — Соня и Гуля с детьми. Их мужья, взрослые сыны, сытно отобедав, поспешили по своим, прежде отложенным делам. Последними, к этой честной компании, присоединились: сестра Нюры — Сима с дочерью Верой. Посидели они, на редкость, хорошо и душевно, и по-семейному: конец «бабьего лета» — погода стоит славная, так приятно посидеть на улице, в тени деревьев!

Перед своим отъездом, домой, Нюра Ивановна поманила к себе снох и вручила им по заклеенному конверту, с банковскими реквизитами…

— Девочки, внутри этих конвертов ваши банковские карточки, а на те карточки, я положила вам по два миллиона рублей… Украшайте себя, купите обновки детям… — короче, тратьте денежки, как ваши душеньки пожелают! Только не распространяйтесь о сумме, что лежит на этих карточках: не ровен час, ограбят!!! — она расцеловала Лиду с Любой и села в машину Прохора Петровича — и они, довольные собой, поехали домой…

— Славно… — и Милу, и Тоню, и Елизара помянули всем селом: они, там, узнают, что люди помнят их добром — и мы, люди близкие, оценили их щедрость! Снохам по два миллиона я дала, двоюродной сестре Симе — пятнадцать миллионов рублей положила на ее карточку, ее дочери — Вере перевела два миллиона — вроде, никого не обидела?! — Нюра, устало, откинулась на спинку сидения машины — и не видела, с какой завистью и неприязнью, вслед ей, посмотрела двоюродная сестра Сима, недовольная суммой, что перечислила на ее банковскую карту Нюра, хотя и ясно осознавала: будь она на месте Нюры, ни с кем своим наследством не поделилась бы… — слишком долго сама жила в нищете — и у нее есть Верка, и внук Костик — с какой стати делиться с кем-то???!! Поступок Нюры бесит Симу еще и потому, словно бы этим переводом, в пятнадцать миллионов рублей, Нюра подчеркнула свое внутреннее превосходство над Симой!

* * *

Этим же вечером, счастливый Иван, приехал домой на своем, большом внедорожнике… — Галина Юрьевна, пусть и с опозданием, но и его одарила личным автомобилем! А Иван собирался оформлять кредит, на покупку машины, а как все славно вышло!!! Любимые… — жена Любочка и дочка Алиночка встречали его, на пороге их дома… Эта семья радовалась всем щедротам, что нынче посылала им жизнь: они еще помнили, как утешались горбушкой свежего хлеба, с сахарным песочком… — за неимением большего!

* * *

Свекровь наказывала своим снохам…, но, как такое… утаить от самых близких:

— Папочка, скажу только тебе, по секрету…: моя свекровь Нюра положила мне, на банковскую карточку, два миллиона рублей и наказывала, тратить на себя… Мне так повезло со свекром и свекровью!!! Они так добры и щедры ко мне!!! Особенно, свекровь!!! — восторгу Лиды не было предела…

— Да, доченька, ты, вышла замуж в хорошую семью!!! Я так рад, за тебя!!! — Фрол нежно обнял свою дочку: если бы не она… — он давно последовал бы за своей Василисой… — после смерти любимой жены, ему тошно было жить…

* * *

Люба забежала, ненадолго, к своей матери Фаине: и ее распирало желание, поделиться своей радостью с любимой мамочкой:

— Мама, мама, свекровь подарила нам, с Лидой, по два миллиона и разрешила эти деньги тратить, как мы пожелаем! У нашего Вани, теперь, есть своя машина, как и у Потапа… — в выходные проедемся по магазинам… Тебе купим теплый пуховик и сапоги, и платьев нарядных…: я так хочу!!! Ой, только никому не рассказывай, про подарок нашей свекрови — и, правда, могут ограбить… — и Люба убежала к своей семье.

И, вновь, Фаина осталась дома одна — и она плакала, но это были слезы радости: Бог есть… — и ее дочка, бесприданница-Люба вышла замуж за замечательного парня Ивана…!!! Шесть долгих лет, он и его семья делились последним с Фаиной и ее младшей дочкой Инной… Без постороннего участия, после смерти мужа Егора — Фаина не выжила бы со своими дочками!

— Вот ведь и Иван, как и Потап, мог выбрать себе жену, побогаче Любы, но он последовал велению сердца… — ныне, ее Любочка живет в своем доме, в сытости и богатстве… — и не забывает свою бедную мать! Как славно, что этой зимой не придется мерзнуть: Любочка обещала теплый пуховик купить… — по лицу Фаины катились слезы… счастья!

— Мама, что случилось?? Почему ты, опять плачешь??! — вернулась домой дочка меньшая, Инночка: — Не переживай…: это слезы радости!!! — ответила ей мать — и, утерев свои слезы, Фаина стала, накрывать на стол: благо, с поминок принесла два объемных пакета с поминальными яствами…

* * *

Фрол со своими сыновьями — Артемом и Андреем быстро управился с капитальным ремонтом в доме дочери Лиды: к ним еще напросились, в помощники — те мужики, что разыскивали их в доме Надежды…

* * *

С Анатолием, его сыном Павлом и Виталием — Фрол, Артем и Андрей познакомились при весьма печальных обстоятельствах: с некоторой разницей во времени и те…, и другие… оказались в доме Романа, сына криминального авторитета Силы. Тогда, Фролу удалось, убедить и Романа, и его отца Силу: в том нет их вины, что стены только, что отстроенного дома пошли трещинами!! Уже на выходе…, Фрол заметил, сидящими у стены — в сторонке…, троих избитых мужиков… — по какому-то наитию, Фрол вступился и за них:

— Силантий! Сила! Отдай нам этих мужиков…, Христа ради, а мы доставим их в травмпункт… — скажем, что нашли, избитыми…, на дороге…!!! Ты, ведь понял…, что и их вины нет…?! — Фрол не знал, что еще сказать…

— Ну, если только, Христа ради?!! Забирай, а мой водитель вас подбросит, до ближайшей больнички… — и Сила ушел, не попрощавшись с Фролом.

Всех шестерых, водитель Силы высадил на пустынной дороге… Фрол и его сыновья — Артем и Андрей отделались легким испугом… — после встречи с Силой и его Романом… Анатолия и Виталия, их новых знакомцев, изрядно «помяли» кулаки «добрых» молодцев, но третьего и самого молодого… — сына Анатолия — Павла, эти «молодцы» «хорошенько» отдубасили… — и, ныне, он лежал, на разогретом солнечными лучами, асфальте, без признаков жизни…

Вдали показалась машина — и Фрол предложил, выстроиться в цепь, чтобы водитель был вынужден остановиться…, а иначе машина проедетмимо. На счастье, Павла, водителю не хватило духа, чтобы протаранить «живую» цепь… — он остановил свой автомобиль… Таким образом, бесчувственного Павла, вовремя, доставили в ближайшую больницу, а Фрол и его сыновья, поняв, что они сделали для этих пострадавших мужиков все, что могли… — и поспешили к себе, домой…

Позднее, Анатолий и Виталий разыскали Фрола: ведь они были обязаны ему…, о Павле и говорить нечего…: благодаря находчивости, все того же Фрола — Павла вовремя доставили в больницу и прооперировали… — и у него появился шанс, пожить еще на этом Свете…!

* * *

Благодаря знаниям и мастерству Фрола, в доме его дочки Лиды и в доме ее деверя Ивана провели канализационный отвод… — и, теперь, без всякой опаски и ограничений можно пользоваться ванной и туалетом в их домах: все отходы… сливаются в централизованную канализационную трубу…

Прохор Петрович, по-хозяйски, оценил, произведенный капитальный ремонт, на половине дома сына Ивана и на половине дома сына Потапа… Увиденным он остался доволен — и, как и обещался, ранее, расплатился с мастерами, за их выполненную работу…

Анатолий и Виталий, получив приличные деньги, за свой труд, не захотели расставаться с этими трудягами… — и попросили Фрола об услуге:

— Слушай, Фрол, мы так славно поработали впятером…, прими нас в свою бригаду — и позови работать с вами, когда появится следующий объект?! — они смотрели на него с надеждой… — и Фролу не хватило духу признаться: он давно отошел от дел строительных и только ради дочки, занялся ремонтом — а, так-то занят выращиванием поросят, телят — поэтому и ответил уклончиво:

— Если, что…, то позову, но, если у вас подвернется работа… — не отказывайтесь! — на том они и расстались…, только Анатолий с Виталием подумали, что они не глянулись… Фролу — вот он и ответил им так туманно…

Глава 4. Благотворительность приветствуется…

Прохор Петрович на собрание главных акционеров Агрохолдинга взял с собой и сыновей — Потапа и Ивана: на том… настояла жена Нюра.

Во время всего совещания эта троица сидела молчком и молчком голосовала…, но, когда зашла речь о том, как лучше распределить средства, выделенные на благотворительность…, тут уж Иван не выдержал — и высказался…

— Господа, то, что вы, делаете добро, для людей больных… — это выше всяких похвал! Но и о здоровых людях забывать не следует… В нашей округе, благодаря появлению Агрохолдинга, у жителей появилась работа, а стало быть и деньги: не только на еду, но и на досуг… Вот, к примеру, в нашем селе стоит, заброшенным, бывший Дом культуры… — я предлагаю, выделить деньги на его ремонт… — потом, открыть там кружки и для детей, и для их родителей…; показывать фильмы взрослым, а мультики — малышне…; по праздникам, приглашать сельчан на концерты художественной самодеятельности… На первом этаже, в одном крыле, можно открыть детское кафе! И людям радость, а Дому культуры — деньги, для некоторой самоокупаемости… Вы, согласны со мной: надо подумать и о людях, которые трудятся в Агрохолдинге?!

Все, присутствующие, молча переглянулись… — а Председатель собрания… — Евгений Ильич Силантьев предложил голосовать…

* * *

Фрол связался с Анатолием и Виталием по телефону: им поступило предложение, до Нового года отремонтировать бывший Дом культуры, в их селе… — ему, Артему и Андрею еще две пары добросовестных рук не помешают… — вот Фрол, как и обещал, Анатолия и Виталия зовет в свою бригаду… И ремонтные работы, в некогда заброшенном здании, закипели.

Агрохолдинг взял на себя обязательства, оплатить капитальный ремонт еще в двух Домах культуры, в данной окрестности: ремонт этих объектов культуры был возложен на строительную фирму Вениамина — он же отвечал, за снабжение необходимым стройматериалом, рабочих всех трех бригад…

Вениамин не первый год владел своей строительной фирмой — научился, с первого взгляда, выделять толковых работников от бездарей «косоруких»… — и, естественно, он, по достоинству, оценил слаженную работу бригады Фрола.

— Фрол, а какие планы у твоей бригады на будущее…: вас ждут на новом объекте?! Я к тому, что после новогодних праздников мне понадобятся люди, для работы… — будем приступать к… работам, в строящемся элитном доме… Хороших работников я не обижаю, в оплате… — подпишем контракт…!!! Подумайте, над моим предложением! — и Вениамин уехал, по своим делам.

— Об его фирме, я слышал только хорошее, но меня к ним не взяли… — это

Виталий высказался, «за» принятие предложения Вениамина… — и Анатолий с ним был согласен: они достаточно пострадали, работая на «вольных хлебах» — им хотелось определенности, защищенности… И его сыновьям — Артему и Андрею понравилось работать, рядом с отцом, и под его началом… — и они согласились с доводами Анатолия и Виталия.

Вениамин был скор, в своих решениях… — в следующий раз он приехал к Фролу и его бригаде с готовыми контрактами… — те с ними ознакомились… — и контракты были подписаны… Только Павел все еще находился на излечении — вот Вениамин не готов был, принимать на работу в свою фирму человека, которого ни разу не видел, но не отказался, от наличия шестого работника, в бригаде Фрола…

* * *

Три Дома культуры преображались на глазах… — Глава Администрации поселка городского типа Софьино и близ лежащих к нему, поселений… — Евгений Ильич Силантьев был доволен итогом — и даже озаботился, подбором персонала в эти Дома культуры…, что вскоре должны были встать на баланс Администрации. А самодеятельные певцы уже готовили свои сольные номера, танцоры проводили репетиции в спортивном зале сельской школы — и был объявлен конкурс, среди учащихся этой школы… — на лучшие новогодние рисунки: ими собирались украсить фойе всех трех Домов культуры…

Евгений Дмитриевич Силантьев пригласил в ближайший сельский Дом культуры, на должность хореографа, бывшую балерину и танцовщицу из танцевального коллектива «Ивушка» — пожилую Веру, любимую тещу Георгия Громова и близкую родственницу самого… Гордея Гордеевича… Ранее, эта талантливая женщина создала в городе Д. вполне профессиональный коллектив, но через годы, скромную и талантливую Веру оттеснили…, те особы…, которых она сама привела в свой коллектив, потратила много творческих сил, для их становления — и, как итог, предательский удар в спину! Узнав, о своем новом назначении, семидесятилетняя… Вера прослезилась: она, ее творческие способности, вновь, востребованы людьми!!!

* * *

В родном селе Нюры Ивановны, с ее подачи, в помещении поселкового совета готовили нарядный стенд «Ими гордится родное село!» — и среди прочих, ныне здравствующих, ветеранов… должны были присутствовать фотографии и последнего председателя колхоза Елизара Пахомовича, его сестры Антонины Пахомовны и бизнесмена Людмилы Ивановны — ныне покойных! Этот помпезный стенд планировалось повесить в обновленном Доме культуры: на всеобщее обозрение! Галина Юрьевна, по этому поводу, пожертвовала «круглую» сумму, данному поселковому совету, чтоб уж руководство сельской администрации не сомневалось: на доску Почета, они выбрали достойнейших, из достойных…

В общем, в данном селе и повсеместно бурлила кипучая жизнь… — люди уже, потихоньку, подводили свои итоги, году, уходящему… — и готовились к встрече, со счастьем, года Нового!!!

* * *

В последних числах ноября, взволнованный Анатолий, из бригады Фрола, ранее пострадавший, от произвола Силы, принес неожиданную весть: Бог есть…!!! На безлюдной трассе были расстреляны автомобили упыря Силантия-Силы и его охраны! И сам Сила, и его сын Роман со своей малолетней дочкой были убиты — перебита была и их охрана…

Ну, что тут скажешь…: все люди по-разному подводят итоги, под… год, уходящий… — в меру своего мышления и нравственной испорченности…?!

* * *

Через две недели, после трагической смерти своих близких, в дом Надежды, вновь, припожаловала ее давняя «подружка» Зинаида, ныне — вдова Силы… — и, теперь, с ней был, и ее немощный внук…

Внуки Надежды — Толик и Костя никогда еще не встречали, на своем коротком жизненном пути, больных с диагнозом ДЦП… — смотрели со страхом, на взрослого мальчика, лежащего в инвалидном кресле…

Ослепляя присутствующих, блеском своих бриллиантов, Зинаида, надменно, поинтересовалась:

— А, что Фрол, опять отсутствует дома? Мой внук хотел с ним повидаться, посмотреть в телескоп, на звезды… Сами-то мы не сможем поднять внука на чердак! Что-то Фрол трудится чрезмерно — ты, не находишь этого, Надежда?! — и внук Толик, в защиту бабушки Нади, произнес: — Дедушка любит трудится, но он скоро придет на обед…

И воистину, вскоре дверь отворилась — и бригада Фрола, почти в полном составе, вошла в прихожую комнату… Потом, Анатолий и Виталий подняли внука Зинаиды на чердак, где Фрол организовал примитивную обсерваторию, для своих внуков: чтобы те имели возможность, наблюдать за звездами… Правда, смотреть в звездное небо больше любили его старшие внуки — Илюша и Ариша, дети Лиды…: младших — Толика и Костика больше увлекала игра в индейцев.

— Дедушка, а этот мальчик… — он нормальный?! Какой-то он весь перекореженный!!! — поинтересовался у деда Фрола внук Костик.

— Да, это мальчик — он нормальный, даже более того… Почему перекореженный… — об этом только его Творец знает: возможно, его Творец очень долго трудился над разумом, интеллектом, своего очередного творения — утомился и решил — самое главное — Он наградил этого мальчика незаурядным мышлением, а все остальное… — неважно, в глазах Творца! Мы многого не знаем, об этой жизни, нам многого не дано познать: почему, и как… все устроено?! Но в каждые свои творения, Всевышний вкладывает свой, особый смысл…! — ответил дедушка Фрол внукам — Толику и Костику.

— Получается, он особенный?! — переспросил, вслух, внук Толик:

— Да, он особенный… — это же очевидно…! — коротко ответил ему задумчивый Фрол.

Внука Зинаиды занесли в столовую комнату, а так, как он услышал часть разговора Фрола с его внуками, то особенный мальчик нашел нужным спросить:

— Вы, прав. да дум. аете, что я — особе. нно…, ум. ный?! — Фрол, молча, кивнул: — Хо. рош…о…! Баб. ушка, я пос. мот. рел на звез. ды, услы. шал…, что хотел… — теп. ерь, я х. очу дом. ой!!! — ее внук говорил так, словно в горле у него что-то булькало… Было заметно, что он не хотел и далее, находиться среди посторонних…, рядом с детьми, обычными и здоровыми… — и не скрывал своих чувств, хотя и знал, что дома, оставшись наедине, «любезная» бабушка Зина, нещадно, изобьет его… — но, он решился… — и все, остальное, уже было неважно!

Улыбаясь, по-змеиному учтиво, Зинаида протянула деньги Анатолию и Виталию — это за то, что они носили ее внука на руках… Потом, она быстро накинула на свои плечи соболью шубу, распрощалась со всеми… — и уже ее водитель и телохранитель вынесли внука из дома Надежды и Фрола…

— Как бы мне хотелось, никогда не видеть эту женщину, вновь …! — эмоционально, проронила сноха Гуля…

О визите зазнайки Зинаиды и ее особенного внука, вскоре, все забыли…: мужчины торопились пообедать и поскорее вернуться к своей работе: декабрь месяц наступил…, через три недели обновленный Дом культуры должен быть сдан в эксплуатацию…

* * *

Через три дня, после своего визита в дом Фрола, зазнайка Зинаида, сама того не желая, последовала за своим мужем и сыном… в Мир Иной…, а днем ранее скончался ее особенный внук: он подорвал себя и бабушку Зинаиду тем взрывным устройством, что припасла, специально для него, «любящая» и «заботливая», родная бабуля особенного мальчика.

Этого особенного мальчика никогда не принимали всерьез его близкие: от них он видел побои, презрительное и брезгливое отношение… — он даже не помнил своего имени… — его кликали уродом — и он отзывался на это прозвище!

Потом, и совсем ненадолго, в их доме появился Фрол — он был единственным, кто заступился за него, перед дедом Силой:

— Этот мальчик вовсе не урод, он особенный — и нам не дано знать, какие планы у Бога, на твоего внука… — возможно, в вашей семье растет будущий гениальный ученый!!!

Малознакомый Фрол ушел…, но дед Сила стал по-другому относиться к своему необычному внуку: бить его перестал и обзывать уродом тоже…, собирался нанять ему репетитора… Бабушка Зинаида все разрушила: своему бывшему любовнику, она заказала убийство мужа, сына Романа и уродца-внука… — но уродец, нечаянно, подслушал разговор своей бабушки с киллером… — тогда, дома, кроме них, двоих, никого больше не было.

В день икс, особенный мальчик сказался больным животом… — вместо него в машину села его сестренка… — жестокосердный киллер не пощадил и маленькую девочку… Узнав о смерти любимой внучки, бабка Зина пребывала в бешенстве — нещадно хлестала внука по лицу и его немощному телу…

— Вот урод, гаденыш!!! Урод! Урод! Урод! И, что, теперь, мне делать с этой неповоротливой, тупой тварью!!! Ты, понимаешь, уродина, как было бы замечательно, если бы сдох ты, вместо сестры?!?! — приговаривала она… — и неглупый особенный мальчик быстро осознал, что садистка-бабка не успокоится, пока не избавится от ненавистного внука…

Особенный мальчик стал подглядывать за своей бабкой… — это было вовсе несложно, ведь она считала тупым уродца-внука …, а он проведал, где бабка прячет свой дневник: из него он почерпнул много любопытных сведений… Позже, обнаружил и взрывное устройство, что изготовила… «беззащитная» женщина, чтобы избавиться от своей уродливой «кровинки»!

Дядя Фрол в нем не ошибся: у особенного мальчика хватило ума — и он разобрался в схеме взрывного устройства. Своими, мало послушными пальцами, он сумел правильно распорядиться телефоном, доставшийся ему от погибшей сестренки, и перенастроил управление…, кнопкой взрывного устройства…

Потом, бабка Зина потащила ненавистного внука в гости к Фролу… Ну, что-же, насмотревшись на звездное небо, у особенного мальчика возникла идея… — и вечером, он записал на диктофон одного, из бабкиных телефонов, прощальное письмо для Фрола — и выкрал у Зины взрывное устройство, когда та ушла в ванную комнату.

На следующее утро, Зинаида встала с постели, как и всегда, не в духе… — ей потребовалось «выпустить пар» — она, прямиком, направилась в комнату мальчика, для битья…

— Ты, гадостный урод, все еще дрыхнешь?! — но особенный мальчик не спал, а сидел в своем инвалидном кресле, необычайно сосредоточенный…

Зинаида размахнулась и, что есть силы, ударила уродливого внука по лицу… и — раздался взрыв: особенный мальчик привел в действие взрывное устройство … — он погиб мгновенно, а тяжелораненая Зинаида, в мучениях, прожила еще сутки… Их похоронами, со скрытым удовольствием, занималась мать особенного мальчика и «презренная сноха», погибшей Зинаиды…

Экстравагантная мама погибшего мальчика рано торжествовала победу: ее почившая свекровь Зинаида не была бы той…, кем она была…, если бы не преподнесла «любимой» сношеньке прощальный привет с Того Света… Все состояние, доставшееся Зинаиде от мужа Силы и сына Романа, согласно завещанию покойной, ныне, наследовал Фрол — «страсть всей ее жизни»!

* * *

В состоянии крайней возбужденности, Фрол покинул здание районной полиции: через двадцать девять лет, он узнал от оперативников, что это Зина — его односельчанка, тайно влюбленная в Фрола, заказала уголовнику Федоту и его дружку Силантию, измывательство над его женой Василисой!!! И Зина, со стороны, надзирала, как два здоровых уголовника вытащили его беззащитную жену из дома… — и угрожали ей, и удерживали Василису, на морозе, не менее 20 минут — в своем легком домашнем платье, их жертва промерзла до костей!

— Поразительно, какими бессердечными монстрами могут быть отдельные бабы?!!! Ведь эта Зинка, даже время засекла…: она велела этим уголовникам минут 30, не меньше, продержать бедную женщину на морозе… Те отпустили жертву раньше… — и Зинка им оплату урезала! Еще и описывает в своем дневнике, о чем мечтала: грезила, как груди кормящей матери Васьки, в больнице, все исполосуют…, а может и вовсе отрежут?! Вишь, ты, а у вашей женки не только грудница стряслась, но и крупозное воспаление легких! Когда Василиса померла, Федот с дружком Силой наведались к Зинке, стребовали с нее, недоплаченное им… Эта Зинаида сама мечтала, выйти за вас замуж, но и после смерти жены Василисы — вы, Фрол ей не достались: Федот, угрозами, принудил вас жить с его дочерью Надей… Если рассудить по совести… — это похвально, что одаренный внучек взорвал свою криминальную бабку?!

Фрол сидел в кабинете оперативника, опустошенный, до крайности…, но ему включили, послушать, еще и прощальное письмо особенного мальчика:

— Дя. дя Фр…ол, спа. сиб. о! Я… ух. ожу к зве. здам: попро. шу Соз. да. теля… доде. лать ме. ня, до… нор. маль…ного… сос. то..я..ния…! — «булькающий» голос в телефоне смолк.

Выйдя из районного отделения полиции, Фрол едва добрел до лавочки: сил, идти дальше…, у него не было…, но к нему уже спешил, обеспокоенный его долгим отсутствием…, зять Потап:

— Насилу тебя дождался, отец! Лиде надо позвонить: она вся извелась, от неизвестности! Ведь нам сказали, что тебя пригласили для разговора…, а ты, все не выходишь и не выходишь…, а ей волноваться нельзя, вдруг, нашему ребеночку повредит…?! Видать, тяжелый был тот разговор?! Ладно, отец, что сидеть на морозе…, поехали домой…! — и он повел своего тестя к машине.

Домой они добирались молча, у Фрола не было ни сил, ни желания говорить, и Потап молчал, чувствуя непростую ситуацию…

— Двадцать девять лет без тебя, Василиса!!! Целая жизнь прошла… — наша малютка-дочка стала взрослой женщиной… — у нас, с тобой, подрастают внучки — Илюша и Ариша!!! Но, вот завели в полиции разговор о тебе, о событиях тех дней… — и, как будто, все вчера произошло… — и так больно…, так больно!!! Чувствую я, словно снежный ком, на меня катится лихо! Ах, Василисушка, как мне плохо, без тебя!!! Все эти годы… было плохо…!!! — погруженный в свои, невеселые думы, Фрол низко склонил головушку, словно готовясь, к очередному удару судьбы…

Бывает, что уходящий год, сваливает в одну кучу, все нерешенные, ранее, проблемы… — и, тогда, только держись…!

* * *

Фрол не ошибся, в своих предположениях: в доме, его дожидалась односельчанка — зловредная тетка Евдокия, а проще — Дуся…

— Хорошо, что явился, наконец! Вот, принимай на воспитание свое говно, Фрол: я не могу сладить с этой малолетней занозой, а моя Ирка может остаться без работы — вот и подкинула мне эту заразу!!! — гневная Дуся кивала на мальчика лет семи, что, затравленным волчком, озирался по сторонам… Фролу, на миг, показалось, что в этом ребенке, как в зеркале времени…, отразился он сам, семилетний…

— Евдокия, хватит причитать: я тебя услышал и мальчонку забираю себе… — иди, с миром, по своим делам, а этот малец, теперь, не твоя забота… — заверил Евдокию, усталый Фрол.

— Я… и не твоя забота: лучше сдайте меня в детский дом… — у вас я жить не буду!!! В вашем доме я еще и крошки хлеба не съел, а ваши мегеры уже обозвали меня нахлебником!!! Не буду у вас жить, сбегу ночью!!! — заверил, взъерошенный мальчуган, угрюмого Фрола — и свирепо посмотрел на Надежду, его жену — потом, и на сноху Соню…

— Не желаешь быть нахлебником… — это хорошо!!! Завтра, разбужу тебя, с утра и пойдем, вместе, с тобой доить мою Буренку… Заслужишь себе кружку парного молока и кусок хлеба! Тебя как зовут, такого несговорчивого?! Евдокия, ну, что ты, стоишь: одежонку его, документы принеси — я же сказал, что беру его, на воспитание, себе…! Как я определю его в школу, без документов?! Он же не щенок, чтобы вот так: привела мальчонку ко мне и, спокойно, оставила… — Евдокия посмотрела в серьезные и печальные глаза Фрола: не шутит… — и она побежала…

Несговорчивый мальчишка, так и не назвался по имени, а продолжил гнуть свою линию:

— Воспитывать ты, меня будешь?! Да?! За чуб таскать?! А, вот, накося, выкуси!!! — чуть не плача, пацанчик показал деду Фролу свой тощий кукиш.

— Да, что ж такое?! Не собираюсь я, таскать тебя за чуб! Обещаю!!! Так, как тебя зовут?! Не говяшкой же…? — у Фрола уже отлегло от сердца: не до своих горестей, ныне, когда у кровного внука приключилась катастрофа…

Фрол, некстати, вспомнил мать мальчика: миловидная и доверчивая Ирина нравилась Фролу — он был не против, женитьбы сына Артема на ней… Но сын, почему-то, расстался с Ириной — и появилась хваткая Соня… — ею и Артем увлекся, забыв о своих страстных обещаниях, данных Ирине… — теперь, его внук страдает…

Несговорчивый внук, почувствовав перемену настроения серьезного и красивого, и бородатого дядьки, промолвил:

— Мама назвала меня Максимом, а мне, как вас называть?

— Славное имя, тебе мама дала… Так-то меня Фролом величают, а ты, зови меня батей: мы же не чужие… — промолвил Фрол, к большому неудовольствию жены Надежды и снохи Сони… — его сын Артем схоронился, где-то — и глаз не кажет: ему нет дела, до горестей незаконнорожденного сына!

— Максим, мы сейчас сходим в дом напротив, к тете Лиде и подберем тебе одежду, на завтра…: наверняка, у твоего двоюродного брата Илюши, что-то, подходящее…, найдется… — завидев страх в глазах внука — Фрол успокоил его: — Тетя Лида, моя дочка — она добрая, думаю — тебе приглянется … Пойдем… — дед и внук ушли, оставив в смятении, оставшихся домочадцев.

— Этот пацан будет жить в нашем доме??? — чуть не плача, спросила сноха Соня свою свекровь Надежду.

— Фрол так решил…, нам остается, подчинится… — произнесла Надежда.

* * *

Все неплохо устроилось: зять Потап, по утру, вместе с его детьми — Илюшей и Аришей отвозил в школу и Максима — и привозил назад, после уроков… И, пока, Фрол проводил ремонтные работы в Доме культуры, обретенного племянника, заботливая тетушка Лида кормила, вместе со своими детьми, проверяла, как Максим сделал уроки… — затем, Илюша, Ариша и Максим играли… или смотрели мультики, а вечером, после работы, Фрол забирал Максима из дома дочери. Так, вполне сносно, прошла неделя…

А в среду, недели следующей, в Дом культуры, где Фрол и его бригада заканчивали ремонт…, прибежал, запыхавшийся, соседский мальчик:

— Дядя Фрол, бегите домой, у вас что-то случилось! — и суматошный пацан побежал дальше…

Фрол, как был в заляпанной спецовке, так и побежал домой, на ходу перебирая варианты, приключившейся беды! Открыв дверь зальной комнаты, он узрел ужасающую картину: жена Надежда и снохи — Соня и Гуля, будто испуганные птицы, притулились на краешке дивана, как на жердочке, а его, беззвучно плачущий внук Максим, сидит отдельно… — на стуле, не жив, не мертв… — к его виску здоровый детина приставил пистолет…

— Это, что такое??? Оставьте моего внука, к моему виску приставьте свою пушку: я — не против… — вымолвил, ошарашенный Фрол.

— Сейчас, подпишешь нам дарственную, на владение ликероводочным заводом — и твой пацан побежит, играть… — зловеще, произнес один, из троих…

— Зачем мне целый ликероводочный завод: я столько не выпью… — не обязательно было пугать женщин и ребенка…?!!! Где ваши документы??? — в данный момент, Фрол был готов, подписать и смертный приговор себе…

— Батя, ты, отдашь им этот завод, из-за меня??? — осведомился, робко, плачущий Максим.

— Отдам Максим, из-за тебя: ты, ж моя кровиночка, а завод мне чужой… — я его не строил!!! Даже не знаю, откуда он взялся, у меня…? Отпустите пацана!!! — вновь, потребовал Фрол, но Максима не отпустили, лишь убрали пистолет от его виска…

— Завод этот, на общаковские деньги, украдкой, купил Сила, но после его смерти, вдова — Зинка зажилила себе тот заводик…, а это неправильно: воровать у людей авторитетных!!! — назидательно произнес один, из троих…

Фрол ему ничего не ответил: он, с величайшей сосредоточенностью, подписывал бумаги, которые ему подкладывал нотариус — потом, высказался:

— Так, в следующий раз, пистолетом не машите в моем доме, а сразу приходите ко мне…: мне ничего, из наследства гнусной Зинки, не нужно…

Нотариус, складывая подписанные документы в свой портфель, ответил Фролу:

— Больше мы не побеспокоим вас: забирать больше нечего…

— Ой, ли…?! Вы, видимо, плохо знали эту гадину: поищите хорошенько — эта особа, редкого изуверства и коварства… — была… Думается мне, что таких… заводиков, у нее должно быть…, не менее четырех… — ищите лучше!!!

Получив свое, незнакомцы ушли — Фрол прижал к себе дрожащего внука:

— Батя, я уж думал меня убьют!!! — а ему Фрол ответил: — Ты, что, сынок: тебе еще жить, да жить!!! — он нежно приглаживал, торчащие вихры внука.

Глава 5. Где найдешь, а, где и потеряешь…

Воскресным днем, в родное село вернулась, опустошенная жизненными неудачами, мать Максима — Ирина. Ранее, чтобы не пополнить ряды безработных, она отправила сына к матери… — и работала сверхурочно, не считаясь со временем и, случалось, ей недоплачивали, но она не роптала!!! Ее энтузиазм руководство фирмы не оценило — и Ирина попала под сокращение…

* * *

Оставшись без всяких средств к существованию, Ирина — словно, приговоренная к казни, с опущенной головой, брела в сторону дома, где проживала ее мать Евдокия. Молодая женщина знала, родная мать будет вовсе не рада, ее приезду — начнет корить, попрекать… — и это будет происходить изо дня в день, и забирать ее, оставшиеся силы. Ирина была так погружена в свои, невеселые мысли, что и не заметила, идущих рядом — Фрола, Артема и Андрея.

— Ирина! — окликнул ее Фрол: — Ты, что-то потеряла?! Все под ноги себе смотришь, не замечая никого, вокруг себя…

Ирина подняла свою голову и встретилась, взглядом, с Фролом:

— А, дядя Фрол, здравствуйте… Все, что могла, я давно растеряла — теперь, еще и на работе меня сократили… — по сути, и искать-то в этой жизни больше мне нечего!!! Дядя Фрол, не подскажите, как у вас, с работой, в Агрохолдинге?! — безмерная печаль ее глаз, задела за живое Фрола: — Не знаю, но узнать могу… — только и ответил он… — дальше их дорожки расходились… — и Фрол пошел, вслед за сыновьями, к своему дому…, а Ирина проследовала дальше…

Перешагнув порог дома, Фрол не стал снимать с себя верхнюю одежду, а проследовал в свою комнатушку… — из своих сбережений, взял часть денег и направился в сторону выхода.

— Куда это, ты?! — ему, вслед, крикнула Надежда, но Фрол даже не обернулся…

Как он и рассчитывал, Фрол появился в доме зловредной Евдокии вовремя: та, на чем свет стоит, ругала свою «беспутную» дочь Ирину…

— Хватит блажить, Евдокия: твои вопли слышны по всей округи! Держи, Ирина, деньги… — и не тревожься ни о чем: пока набираешься силенок, я работу подыщу тебе… Можешь на меня рассчитывать: в беде, не брошу!

Из-за печки показался испуганный Максим, увидев Фрола, он, с облегчением, выдохнул:

— Вот, бабка, я же говорил тебе, что батя поможет моей маме, а ты, завелась…! Бедная, все тебя «объедают»!!! Все тебе смерти желают!!!

Зловредная и острая на язык, Евдокия ничего не ответила, на дерзостный выпад, своего внука: ее взгляд был прикован к деньгам, что дал Фрол — Ирине…:

— Ну-кись, Ирка, дай мне деньги-то: у меня они будут целее… — ты, ничего не можешь, удержать в своих, «дырявых» ручонках… — ни жениха, ни работу…! — Евдокия вырвала заветные денежки из рук дочери, но в этот миг, на Ирину снизошло умиротворение: Фрол заботиться о ее сыне, пообещал позаботиться и о ней… — значит, она может немного перевести дух… — Фрол, свое слово, всегда держит, в отличие от его сына Артема — на время, мать отстанет от нее, со своими нескончаемыми попреками…

Фрол еще немного потоптался… н нерешительно, направился к входной двери… — за ним потянулся и Максим:

— Мамка, я переночую с батей, а с утра прибегу к тебе…

— Иди, сынок! Я, с дороги устала, тоже пораньше лягу… — ответила сыну Ирина, а про себя подумала: — Хорошо, что Максим, практически, живет у Фрола: ее сыну так не хватало мужского участия…

Вслед Фролу, задумчиво, смотрела и Евдокия… — когда, за Фролом и Максимом, дверь закрылась…, она произнесла, пророчески:

— Ирка, слушайся меня, во всем… — и ты, еще выйдешь замуж: Надька разбила твою любовь с ее сыном Артемом, а мы отберем у нее лучшее… — Фрола!!! Я бы, конечно, себе его забрала, но будем реалистами, у него такая… дома сидит… — на меня, теперешнюю, он не позарится… — рассуждала, вслух, Евдокия, а Арина смотрела на свою мать, ошалевшими глазами…

* * *

Неконтролируемое, непродуманное поведение их свекрови, Соня и Гуля — позднее, объяснили всплеском ее гормонов, в период менопаузы…

Фрол вернулся домой с внуком Максимом… — и они, сразу, направились в сторону сарая: подошло время, давать корм свиньям и доить корову…

Надежда, этим воскресным днем, представляла из себя комок нервов: мало того, что Фрол пригрел этого, незаконнорожденного пацана, как родного — его присутствие, вносит смуту в семейную жизнь Артема…и беспокойство в ее душу — так, нынче, в село заявилась «блудная» мать паршивца-Максима… — и Фрол, успел уже, побывать в доме гнусной Евдокии, с визитом… Ясно же: теперь, Фрол намерен опекать эту приблуду-мамашу!!! Неукротимый гнев переполнил ее… — и, в крайней степени бешенства, Надежда встала на пути Фрола…

— Мне все это… надоело!!! Слышишь?!?! Надоел твой найденыш: живет в моем доме, на правах родственника, хотя я очень сомневаюсь, что распутная Ирка прижила его от Артема!!! Очень сомневаюсь!!! Избавься от него!!! Надоел и твой вонючий сарай: ведь дом его смрадом провонял — ты, свиньям и корове больше времени уделяешь, чем своей семье!!! Вот уйдешь на работу, а я твоей скотине бошки-то поотрубаю!!! И буду права!!! Ты, живешь в моем доме, так будь добр — считайся с моим мнением…, или убирайся, жить к Лидке: со своими свиньями, коровой и этим приблудышем, а я посмотрю, как тебе будет рад зять Потап?!!!! — Фрол смотрел в безумные глаза Надежды, слышал слова…, которые исторгались, вместе с пеной, из ее рта… — потом, он принял решение…

Молча, Фрол развернулся и вернулся в дом, но только за тем, чтобы сложить в старый рюкзак свои нехитрые пожитки, денежную заначку и документы, подтверждающие его личность… — потом, он вернулся в сарай и вывел оттуда свою корову и трех свиней…

Надежда, безмолвно, наблюдала за действиями Фрола, а в своей душе она злорадствовала, представляя себе реакцию Потапа и «любимой Лидочки», когда Фрол позвонит в их дверь… Уверенная, в правильности своих действий, Надежда вернулась домой и прилегла отдохнуть… Откуда ей было знать, что испуганный Максим, отговорил Фрола, искать приюта у дочери Лиды: вдруг и там… будут против, присутствия Максима в жизни Фрола?! Смышленый мальчик «надавил на жалость», и повел Фрола в дом бабушки Евдокии — и, на сей раз, вздорная женщина и словом не попрекнула внука, за его своевольство!

* * *

В эту ночь, впервые за двадцать девять лет, Фролу приснилась, все еще дорогая его сердцу, но усопшая жена Василиса! Давно почившая жена пришла в его сон светлым маревом, источая на Фрола свою энергию любви…

— Здравствуй, Фролушка!!! Сокол сизокрылый мой, любовь моя, все ты, маешься, без меня, все страдаешь! Милый, тебе жениться нужно на Ирине, матери Максима: она хорошая женщина и красивая, но по вине твоего вероломного Артема и ее вздорной матери Дуни — Ирина так… страдала… и продолжает мучиться доселе… — жизнь ее в конец загнала… — она о смерти стала задумываться! Хватит вам казниться… — создайте полноценную семью и живите в радости!!! Я благословляю вас на брак! — покойная жена Василиса, некоторое время, нежно гладила Фрола по голове, а потом, протянула любимому…, но недосягаемому мужу… два обручальных кольца, перевязанные вместе узенькой тесьмой.

Фрол, моментально, проснулся и первое, что он сделал… — проверил, лежат ли еще, в кармашке его толстовки, связанные узенькой тесемкой, два обручальных кольца… — Василисино и его… — Фрола.

* * *

За четыре дня, до Нового года, следуя наказу своей покойной жены — Фрол повел сконфуженную Ирину, сочетаться законным браком, в здание поселковой администрации… До последнего…, и сам Фрол был не уверен, в правильности своего поступка…, но все его сомнения растаяли, как дым, стоило ему, золотое колечко Василисы, одеть на безымянный пальчик Ирины! Семилетний Максим не скрывал своего торжества: теперь, он не приблудный какой-то — и у него есть законный папа…! Ликовала Евдокия: посчиталась она с этой гордой зазнайкой Надеждой, что осрамила их, с дочкой, на все село, и оставила без отца, внука!!! Село, гудело, как улей, от такого поворота сюжета!

Сама Надежда, в это время, выла, в голос… — и снохи не знали, как ее успокоить… Младший сын Андрей, в срочном порядке, поехал за бабушкой Груней, в соседний район… Старший… — Артем укрылся в своей спальне…

Соня и Гуля не ожидали…, что пожилая Груняша, родная мать их свекрови, окажется старушкой расторопной и острой, на язык — она не стала причитать, вместе с дочерью, а надумала отрезвить ту правдой-маткой…

— Надька, хватит выть… — пугать своих внуков, сыновей и снох… — воплями «горю не поможешь»! Когда вы, с твоим отцом, Фролку приневолили жить с тобой…, ведь знала же, что тебя, он не любит и никогда не полюбит!!! Сошелся он с тобой из-за страха: Федот мог и его месячной дочке вред нанести, как ее покойной матери Василисе… Ты, ведь, даже, не потрудилась его Лидке стать приличной матерью… — все, поедом, девчонку ела!!! Двадцать пять лет назад, после смерти твоего папашки-упыря Федота… — Фрол собрал свои вещички и свою дочку Лидку…: он уже, тогда, был радешенек, от тебя уйти! Андрейка, не ты, ли окликнул отца, шагнувшего за порог? Фрол, тогда, обернулся и посмотрел на вас, перепуганных, стоящих рядышком, мелких сынков-несмышленышей — и осознал, что не может покинуть вас… С тех пор, он поселился в этой комнатушке, отдельно от тебя, и Лидка несколько лет жила в этой же комнатке: Фрол не верил тебе… — подозревал, что и ты, как твой отец, можешь навредить его дочери… Не ушел он, тогда, из-за своих маленьких сыновей… — и еще двадцать пять лет был рядом! Но, ныне, сыновья выросли… — Фрол посчитал себя свободным… Тебе-то зачем понадобилось вставать в позу?! Сама его прогнала, а с ним и внука своего, а теперь, воешь!!! Дура-баба, не смеши народ… — смирись: Фрол ведь никогда твоим и не был… Так, что дочка, возьми себя в руки!!! — потребовала властная старушка Груня.

* * *

Артем выглядит расстроенным и задумчивым, потом, говорит брату:

— Андрей, а я, ведь, вспомнил тот день, и как отец собирал свои вещи… — это я, тогда, окликнул его…! — младший брат спорить не стал…, лишь ответил:

— Неважно, кто его окликнул, а важно то, что отец, тогда, остался с нами!

* * *

На открытие отреставрированного Дома культуры собралось полным-полно людей значительных: это и Гордей Гордеевич с любимой Любочкой, сыном Матвеем и снохой Лизонькой. Подоспел и его сват… Георгий Громов — отец Лизоньки — и он пришел с супругой Любой и приемной дочкой Ларой — она, сегодня, должна танцевать на сцене, а их любимая Вера, вновь, выступала в качестве хореографа. Позднее, прибыл генерал МВД Андрей Стропов с братом Олегом, в сопровождении супруг — Татьяны и Юлии. За ними, следом, приехал Глава Администрации поселка городского типа Софьино и близ, лежащих поселений — Евгений Силантьев с женой Светланой и его друг, и совладелец крупнейшего Агрохолдинга — Рудольф с супругой Элеонорой и детьми — Левушкой и Ингой. Прибыл и депутат Михаил Гоноров с супругой Глафирой и детьми, и мэр города Д. — Леонид Прибытков с супругой Аэлитой, со своим отцом Егором и мамой Татьяной… Посетили данное торжество и Виталий Сидорович с супругой, зятем Иваном Сергеевичем и дочерью Виталиной, а с ними… прибыл отставной полковник Самсон Правдин с супругой Аллой, а также и действующий полковник полиции Всеволод Стрижевский… Для этих важных персон были зарезервированы… — просторная центральная ложа, и места на двух балконах.

В партере, в первом ряду разместились «виновники» данного торжества: владелец строительной фирмы Вениамин с супругой Милой, бригадир строительной бригады Фрол, с супругой Ириной, его дети — Артем и Андрей с супругами…, рабочие — Анатолий с сыном Павлом и Виталий. Рядом с ними заняли места: Прохор Петрович с супругой Нюрой и своими детьми — Потапом, Иваном, Дуней и снохами — Лидой и Любой… Во втором ряду партера расположились: генерал МВД, в отставке, Дмитрий Каземирович с супругой Виолеттой…, его доверенное лицо — Ираклий с супругой Кирой и его второй помощник Федор с супругой Надеждой и дочкой — и далее… работники Администрации… — в связи с этим, не всем сельчанам хватило мест в партере — некоторым пришлось, стоя, смотреть концерт местной самодеятельности, а кто-то отважился и присел на ступеньки лестницы… Прилично запоздавшим — Галине Юрьевне, Геннадию Александровичу и Платону, как дорогим гостям и почетным спонсорам… — смотреть концерт, стоя, не пришлось: три мягких стула, для таких особ…, у администрации Дома культуры было припасено!

Предновогодний праздник, в обновленном Доме культуры, вышел выше всяких похвал: первоначально, чествовали строителей… — ведь благодаря им, данное село обрело свой уголок культурного досуга! Потом, начался концерт художественной самодеятельности: танцевальные миниатюрки, поставленные хореографом Верой, были великолепны — и задорно, и артистично исполнены танцорами! Самодеятельные певцы пели звонко, заливисто, как соловьи…

Не обошел, оглушительный успех и Нюру Ивановну, и ее мужа- аккомпаниатора Прохора Петровича: она, ослепительная, вышла на сцену в длинном платье плотного блестящего шелка, расшитого золотой нитью… — глубокий вырез, на спине… — полоска меха норки цвета беж… дивно украсила вырез горловины — и спереди, и сзади… Нюра запела своим завораживающим, бархатистым, сочным голосом — и зрители готовы были слушать ее бесконечно! С особым чувством, она спела две песни, из репертуара Зыкиной: «Уходи» и «Течет Волга», а Прохор Петрович, гармонично, подыгрывал на баяне своей талантливой жене …

Романсом «Не говорите мне о нем…!» продавщица сельского магазина, очаровательная Ульяна завершила праздничный концерт… — и, честной народ, поспешил к накрытым фуршетным столам: в фойе первого этажа… поджидали жителей данного села — в фойе второго этажа столы накрыли для публики, избранной…

* * *

Его сыновья — Артем и Андрей, этим вечером, держались с отцом холодно и отстраненно… — и Фрол надумал, поговорить с ними, по душам, в непринужденной обстановке… — он и повел свою Ирину на первый этаж…

Его плану не суждено было сбыться: Фрола и Ирину перехватил, по пути…, Вениамин — владелец строительной фирмы…, он увлек их за собой, на этаж второй… — так Фрол и Ирина оказались в избранном обществе.

— Дмитрий Каземирович, это Фрол…, помните, я говорил вам о нем: его намерен я назначить прорабом того…, строящегося дома…, а двух его сыновей назначу бригадирами… С прежним прорабом мне пришлось расстаться…! — Вениамин представил Фрола властному индивидууму…: худощавый и подтянутый, пожилой мужчина пожал Фролу руку… — и протянул ему бокал шампанского… — это выглядело, как приглашение к столу… — и Фрол с Ириной задержались здесь…, тем более, что тут же обретались и Нюра Ивановна со своим Прохором Петровичем… — вместе, они славно провели время…

* * *

Они возвращались в дом Евдокии морозным поздним вечером… И, хотя Фрол был ее мужем меньше суток, Ирина надумала, поговорить с ним…:

— Фрол, а где находится тот строящийся дом, куда вас назначили прорабом? Я подумала, возможно, нам лучше уехать из села: в Софьино у меня своя квартира, она досталась мне от покойной тети Лины…?! — она не сразу решилась произнести главное…: — У меня не было возможности… — я не заплатила налог на наследство и три месяца не оплачивала коммунальные платежи… — она тяжко вздохнула и густо покраснела…, и насыщенная Луна высветила смущенную озабоченность Ирины.

— Перебраться в Софьино… — это хорошая идея! А долги нужно оплатить еще до Нового года… — завтра, с самого раннего утра, отправимся в Софьино: деньги есть — заплатим долги…, а с сыновьями можно и, потом, поговорить… — задумчиво, произнес Фрол и Ирина испытала радостное облегчение… — муж не против… — и они покинут село: она устала, быть объектом осуждения…

Евдокия, мать Ирины, встретила их ворчанием…:

— Долго же вы, гулевонили: Максимка притомился вас ждать… — я насилу… уложила его спать! Ваша комната готова и брачная постель вам постелена… — все, и я пойду спать…!

Фролу и Ирине постелили постель в ее прежней, девичьей комнате, на односпальной кровати… — и молодожены, лежали, тесно прижавшись друг к другу… Соприкасаясь с телом молодой жены, он ощущал шелковистость и нежность ее кожи, чувствовал исходящий от нее жар… — Фролу пришли на память глаза Ирины…, и как замечательно она выглядела сегодняшним вечером — все эмоции смешались в нем…и проснулось желание, обладания…, а новобрачная не стала противиться, желанию супруга… Вот односпальная кровать оказалась излишне скрипучей… — и если тетку Евдокию порадовало быстрое интимное сближение молодоженов, но этот ритмичный скрип, доносящийся из комнаты его матери, семилетнего Максима разбудил и чрезвычайно обеспокоил… — он решился войти в спальню…

— Максим, ты, куда намылился?! В этой комнате спит твоя мама… Тебя пугает скрип…, так это ветер со ставней играет?! Если тебя страшно, я постелю тебе на диване, в моей комнате…?! — Максим был вынужден, подчиниться бабушке…

По утру, дня следующего, Фрол, Ирина и их Максим поехали первым рейсовым автобусом в поселок городского типа Софьино… — и уже к полудню все долги Ирины — Фролом были оплачены…

* * *

С сыном Фрола — Артемом она дружила с класса восьмого…, хотя мама Евдокия и была против…, поскольку Артем был старше ее дочери на два года. Не зря опытная мать противилась их дружбе: едва Артем вернулся с армейской службы, он, настойчиво, принялся добиваться от Ирины «доказательства» ее любви… — и, клятвенно, заверял ее, что летом состоится их свадьба.

Свою любовь, Ирина — Артему доказала, а у того, внезапно, пропало желание вести Ирину под венец…: его мама — Надежда убедила легковерного сынка… — из доступной Ирины жены приличной не получится!!! И сын поверил маме… — и открестился, и от «любимой» подруги, и от своего дитя…: нет, он был еще слишком молод, чтобы семейный хомут надевать себе на шею!

Беременная Ирина, «с грехом пополам», окончила среднююшколу и на критическом сроке беременности, поехала в Софьино: избавляться, по знакомству, от нежеланного плода — иначе, мать грозила «свою дочь убить и выгнать из дома»! Ее мама Евдокия, как и всегда, была непоследовательна в своих мыслях, но очень быстра, на расправу…

Пока, отверженная Ирина ехала в рейсовом автобусе, она надумала, разыскать сводную сестру своего покойного отца, которую видела всего лишь пару раз, в своей жизни… Она решила, лучше уж попросить помощи у малознакомой родственницы… — авось, да и поможет, чем останавливаться, на постой, у замужней дочери односельчанки: весть, о позоре Ирины быстро разнесут по всему селу — и житья там… ей все равно не будет!!!

Где-то с час, тогда, Ирина обходила подъезды домов, в районе кинотеатра…, но тетю Лину она нашла… Немолодая, одинокая женщина, без лишних слов, приютила дочку своего покойного сводного брата… Тогда, тетя Лина, категорически, запретила Ирине думать об аборте…, она взяла на себя все заботы, о несовершеннолетней племяннице и ее ребенке.

— Да, когда-то я была женой влиятельного и богатого человека… — и, если бы не та, проклятая денежная реформа, что превратила в бесполезные фантики все мои сбережения, мы с тобой и, поныне, жили бы и не тужили… Но, в свою пору, покойный супруг задаривал меня драгоценностями… — у меня кое-что еще осталось… — проживем!!! — тетя Лина была оптимисткой, по жизни…

Добросердечная тетя прописала малознакомую племянницу Ирину на своих квадратных метрах и помогала ей растить малыша Максима…, а, потом, еще и оплачивала обучение Ирины на бухгалтерских и компьютерных курсах, а, позднее, упросила дочь своей старинной подруги… — и Ирину приняли на работу в фирму, секретарем-референтом…

* * *

Пока была жива тетя Лина — Ирина забот не ведала: ее сынок Максим был подвержен частым простудам…, но отзывчивая тетя брала на себя все заботы, о больном ребенке — Ирине не приходилось, уходить на больничный — и руководство фирмы было довольно работой своей сотрудницы! Все изменилось со смертью любимой тети… — ныне, Ирина безработная! Но Бог, похоже, на ее стороне: каким-то чудным образом, по «взмаху волшебной палочки» — не иначе, Ирина стала женой Фрола — и пусть он старше ее на двадцать пять лет, но с Фролом, впервые — после смерти тети Лины — Ирина чувствует себя защищенной… А, как полюбил Фрола ее Максим!!!

* * *

Квартира покойной тети Лины понравилась Фролу: мебель, в кабинете бывшего хозяина, изготовлена из дуба… — а две оставшиеся комнаты обставлены мебелью карельской березы, от которой в пасмурную погоду исходит магическое сияние, привнося в жилище… покой и умиротворение, и тепло… Бархатные портьеры, туркменские ковры, остатки нераспроданного, за бесценок, чешского хрусталя и сервиз «Мадонна» … — все Фролу говорило о том, что, ранее, в этих стенах проживали люди состоятельные…

Размышления Фрола прервал телефонный звонок… — его разыскали те самые бандюги, что держали на прицеле внука Максима…

— Фрол, вас желают видеть… — подъезжайте к заводоуправлению Ликероводочного завода… — мы встретим вас… — и Фрол поехал: а какой у него был выбор… — да, и не собирался он цепляться за наследство садистки-Зинки?!

Его ждал сюрприз: ничего подписывать ему не пришлось… — перед Фролом, на стол, положили три миллиона долларов и увесистый пакет с драгоценностями, что, ранее, принадлежали покойной Зинаиде…

— Вы, повели себя надлежащим образом: не стали держаться за богатства, что украла Зинка!!! Это наша признательность, вашему здравомыслию…!!! — после этих слов, человек внушительный покинул комнату, для переговоров…

Фрол понял, что отказываться… ему не следует, себе дороже… — интуиция его не подвела и на сей раз: не благодарность подвигла этого пожилого и властного, и «стального» мужчину, не подверженного чувствам сострадания или сентиментальности — к посторонним…, но вот он делится с каким-то никчемным Фролом малой толикой богатств покойной Зинаиды…

Все дело было в том, что ни с того, ни с сего разболелся внук, этого несгибаемого человека… — и его штатная гадалка, посоветовавшись с Духами, вынесла вердикт: необходимо, поделиться… с законным наследником Зинаиды… — иначе она не успокоится и может много бед натворить…!!!

— Миллиона рублей хватит, чтобы задобрить эту дохлую тварь? — поинтересовался человек могущественный и раздраженный, до крайности…

Штатная гадалка, вновь, заглянула в свой магический шар… — и изрекла:

— Пять миллионов долларов и все драгоценности Зинаиды… — это самое малое, что может задобрить ее…

— Скверно!! Придется отдать…: здоровье единственного внука дороже!!!

* * *

Фрол вернулся домой, к Ирине, с внушительной сумкой, а его уже ждали с вкусным обедом… Позднее, и Фрол, и Ирина занялись увлекательным делом: по совести, они делили драгоценности Зинаиды на четыре части… — самой Ирине, Лиде — дочери Фрола и Соне с Гулей — это снохи Фрола.

Тридцать первого декабря — Фрол, с утра, навестил сыновей в их родном селе… Он приехал с новогодними подарками для внуков — Толика и Костика, и привез денежную «подушку безопасности» для Артема и Андрея…, но был встречен сыновьями настороженно…: те жалели, покинутую Фролом, мать.

— Мне пришлось это принять… от бандюгов — вот я решил и вас как-то обеспечить… — смущаясь, произнес Фрол и стал доставать, из объемной сумки подписанные пакеты: — Здесь, по пятьсот тысяч долларов, каждому и часть драгоценностей Зинаиды: изумруды больше подходят к зеленым глазам Сони, а голубые сапфиры… — к глазам Гули… — когда делили, я исходил из этих соображений. Хочу посоветовать: не рассказывайте, родственникам своих жен, о полученном наследстве… — воров привлечете в свой дом… Теперь, самое время, спрятать, в надежном месте, полученное…, а я, пока, с внуками пообщаюсь… Новорожденного как назвали? Как чувствует себя Гуля?! — поинтересовался Фрол у Андрея, сына младшего: — Нарекли Василием… — пойдем со мной в спальню, познакомлю… вас! — ответил Фролу сын Андрей.

Прошло некоторое время, пока супружеские пары — Артем и Соня, а также Андрей и Гуля, в своих комнатах, ознакомились с содержимым пакетов, что даровал им отец — потом, прятали свое богатство… Фрол, тем временем, разговаривал со своими старшими внуками — Толиком и Костиком и любовался новорожденным Васильком, которому было четыре дня, от роду…

И, вот, взволнованные сыновья, словно по команде, вышли из своих спален, и ревнивец-Артем, наконец, отдал должное… своему отцу:

— Все-таки отец не забывает о нас… — мы, по-прежнему, что-то значим для него…!!! — на это замечание и Андрей, и его Гуля, и Соня — жена Артема, лишь, утвердительно, помотали своими головами… — слова были ни к чему: Фрол принес семьям своих двоих сыновей кучу денег, в долларах и драгоценных украшений на тысяч этак восемьсот, в рублях — каждому… — какие могут быть сомнения, в отцовской любви к ним? Настроение у сыновей Фрола заметно улучшилось…: родной отец их не бросил и на сей раз! И Гуля с Соней, тоже воспарили духом.

Пришла с улицы старушка Груня, мать Надежды с двумя сватьями: сама Надежда, который день, не встает с постели… — поневоле и пришлось, позвать на помощь матерей Сони и Гули… — сегодня они вместе встречают Новый Год — хандру и уныние нужно оставить в году, уходящем… — необходимо приготовить роскошное праздничное застолье, для своих домочадцев и приглашенных родственников… — так решила старушка Груня…

Пришедшие женщины очень удивились, увидев Фрола…

— Я приехал, чтобы поздравить с Наступающим… своих сыновей и внуков… — ответил Фрол на их немой вопрос.

— Что сват, получается не все так плохо было в твоей бывшей семье?! Теперь, ты, этого лишился… — ехидненько, поддела сватья своего свата Фрола.

— Сватья, в моей жизни было немало хорошего — и мое хорошее перед вами…: это мои замечательные сыновья и внуки, и снохи…, а еще моя дочка Лидочка и ее дети… — я богат хорошим! И лишить меня этого… не получиться! Артем, вам с Соней тоже второго ребенка родить нужно, чтобы уж хорошего было побольше…!!! — парировал Фрол на происки любопытных и вздорных женщин.

— Хорошо, отец: будем над этим работать! Ныне, и мы с Соней можем позволить себе, заиметь второго ребенка! — высокопарно, ему ответил Артем, и молчавшая, до поры, Соня набралась храбрости, и решилась открыться, немедленно:

— А, я уже беременна… — мы, заранее, поработали хорошо! — это известие, большинством, воспринято было радостно: и Фрол, и Андрей, и Гуля, и бабушка Груня принялись поздравлять Соню, а ошеломленному Артему понадобилось какое-то время, чтобы «переварить» услышанное, прикинуть, в уме, не слишком ли обременит его второй ребенок?!

— Пожалуй, наше нынешнее финансовое положение позволяет нам, завести второго ребенка…! — после напряженного молчания, изрек Артем — и Соня выдохнула, с великим облегчением.

* * *

В новогоднюю ночь, Соня была самая счастливая, среди собравшихся, за их праздничным столом! Она, буквально, услаждалась той жизнью, что открывалась перед ней, благодаря обретению долларов и драгоценностей: не было бы их, и Артем не позволил бы Соне вынашивать второго ребенка!!! И ее, снова, ждала бы клиника…, наркоз и страшные видения, и душевное опустошение: три, ранее, сделанных аборта… — эти воспоминания, вызывали у Сони нервную дрожь, оторопь, и чувство потерянности …

И Надежда покинула, наконец, свою комнату и присоединилась, к празднующей Новый Год, родне. Она, по глупости, прогнала Фрола — и он ушел к другой…, но двадцать девять, совместно прожитых, лет — ныне, не видятся ему кошмарными: это она, Надежда, родила ему двух замечательных сыновей… — и у них есть, теперь, внуки — Толик, Костик и Васечка…, и Максим — это счастье, пусть и против его воли, Фролу щедро даровала она!!! Чтобы там не говорила ее мать! Принаряженная Надежда, украшенная драгоценностями, которые наследовала от своего отца-уголовника…, сидела за праздничным столом и привыкала к мысли: отныне, не праздновать ей с Фролом…, но и ему не удастся, уйти от нее, окончательно — их совместные дети и внуки связали их навеки… — и Надежда намерена, и в Ином Мире, побороться за своего Фрола с его никчемными — Василиской и Иркой…

— Посмотрим…еще: чья сторона возьмет!!! — с особым остервенением и озлобленностью, думала Надежда, вновь уверовавшая в свою силу и планиду.

Со стороны, за дочкой приглядывала Груняша, эта старушка была довольна собой и, избранной ей, тактикой: Надьку нельзя жалеть — раскиснет! Когда-то Федот перебрался в это село и взял с собой Надьку…, а ее, Груню, «забыли»… — из-за их «черной» неблагодарности, она готова была умереть, но взяла себя в руки — и жива поныне, и обитает теперь в доме покойного Федота!

* * *

Впервые, Ирина встречала праздник с мужем… — ей, еще, было трудно свыкнуться: отныне, она мужняя жена! Они, втроем, нарядили пушистую елку — потом, вместе готовили новогоднее застолье… Во всем, стремился им помочь сын Максим, но больше мешался… — Ирина и Фрол, по-доброму, посмеивались над ним… В двенадцать часов, с боем курантов, они подняли бокалы… — за счастье их, нечаянно образовавшейся, семьи: Максим — с колой, а Ирина и Фрол — с шампанским… Позднее, они собрались на улицу — и вышли в народ, где повсеместно царило веселье, а ночное зимнее небо раскрашивали салюты… У Максима еще были силы — и он побежал, скатиться с горки…

Во втором часу ночи, Максим уже крепко спал, под шумные возгласы подвыпивших горожан и грохот петард…, а его близким было не до сна: Фрол и Ирина, страстно, занимались любовью… — и каждый полагал, что миновала беспросветная полоса в его жизни — и Новый год сулит им только счастье!

Глава 6. Заплутавшее счастье

Тот, предновогодний вечер, устроенный в честь открытия обновленного Дворца культуры, стал фатальным для Прохора Петровича: его Ульяну, его отраду на старости лет, узрел и увлек за собой ветреный и немолодой холостяк — Игорь, он ведает хозяйственной частью, в Администрации поселка городского типа Софьино — и является «правой рукой» и другом самого Евгения Силантьева — Главы Администрации…

Сам Игорь прибыл на тот вечер, за компанию, со своими друзьями, но был не готов и не ожидал, встречи с такой прелестной молодой женщиной…:

— Богиня, вы, так чувственно пропели, со сцены, историю своей несчастной любви… — и мы не станем говорить о нем!!! Давайте поговорим о нас!!! — импозантный Игорь, сразу, пленил Ульяну и она, покорно, позволила ему, себя завлечь…: на второй этаж, к фуршетному столу, для избранных…

* * *

Три ночи провела с Игорем — Ульяна и Новый Год встретила с ним: в компании его близких друзей… — и влюбилась в очаровательного и доброго, и ласкового Игоря, без памяти! Каким великолепным казалось все, рядом с ним!

Отрезвление наступило второго января, в два часа дня: Ульяна, едва успела, открыть сельский магазин, как в него ввалилась Лена — гражданская жена Игоря… — во всяком случае, она себя таковой считала…

Лена, пристально, посмотрела на удивленную Ульяну, словно, подбирая беспроигрышную тактику… — и, надумав быть паинькой, она приступила…:

— Ульяна, вы, ведь Ульяна?! А я Лена — жена Игоря…: его гражданская жена, в течении пятнадцати лет…: наш Игореша ужасно боится брачных уз… — и никогда не был женат, несмотря на его, немальчишеский возраст… Ульяна, прошу вас: оставьте мне Игоря… — вы, молоды, и еще выйдите замуж! А с Игорем, вас ждет моя участь: через лет десять, он и вас поменяет на молодую! Будьте благоразумны, по отношению к себе и милосердной ко мне!!! Игорь не способен на долгие отношения — и, уж, тем более, на брак!!! Подумайте, и пожалейте свою молодость!!! У вас будет время, на размышление: сегодня, вечером, мы отбываем на отдых, в Европу… — нас не будет в стране две недели… — и, с видом победительницы, Лена покинула сельский магазин:

— Зря я унижалась, перед этой селянкой!!! Эта наивная дурочка, мне не соперница!!! — надменная и уверенная в себе, Лена направилась, в сторону своей иномарки…

— Куда, мне тягаться с такой холеной и изысканной дамой?! — глядя вслед элегантной Елены, тоскливо подумала простодушная Ульяна, огорченная и ошеломленная, открывшимся обстоятельством …

И две недели, что Игорь отдыхал в Европе…, Ульяна провела в унынии и слезах — и она уверовала, что с таким мужчиной, как Игорь, у нее не может быть будущего… Близкие Ульяны додумались до того…: на их девоньке лежит проклятье или страшный сглаз… — не иначе, ведь Уля такая милая и славная, и красивая, и молодая…, но такая одинокая и нелюбимая… — вот, как тут не поверить в злой рок, в венец безбрачия?!?!

* * *

Все эти две недели, что Игорь провел вдали от дома, он думал об Ульяне: она не уходила из его памяти и мыслей… — Игорь и сам не ожидал, от себя такого… — и все время, что они провели в Европе, он был необычайно задумчив, несловоохотлив — и Лена, в конце концов, обеспокоилась, всерьез…

Сразу, по своему приезду…, Игорь объявился в означенном, сельском магазине… — и его потряс унылый и печальный вид Ульяны…

— Ульяночка, ты, необычайно грустна — не обо мне ли ты, печалилась, все это время?! — с полусерьезным видом, вопрошал Игорь, девушку своей грезы.

Ульяну уже не так просто было, сбить с «пути истинного» — она для себя решила: Игорь — не ее мужчина, хотя к нему и тянет…, со страшной силой! Но его необходимо сразу удалить, от себя: чтобы Игорь, раз и навсегда, забыл дорогу в их село — и не терзал ее сердце призрачными надеждами…

— Игорь, я беременна, но, к сожалению, не от вас…! — свою маленькую ложь, она промолвила тихим и обреченным голосом, и невольные слезинки, потекли из ее прекрасных глаз…: она прощалась с мечтой, о семейном счастье с желанным Игорем…

Ульяна, как женщина, уже обладала неким опытом… — и все правильно рассчитала: после известия, о ее беременности, Игорь стушевался, неуклюже потоптался на месте… — потом, пожелал Ульяне счастья с отцом ее ребенка, и направился к выходу.

— Совместного счастья у нас не выйдет: он женат — придется мне прервать беременность…, но вам спасибо, на добром слове и прощайте! — уныло сообщила Ульяна и, более…, не смотрела в его сторону: чтобы не податься искушению и не броситься вдогонку, за Игорем…

— Какая милая и странная, и откровенная девушка: другая, на ее месте, постаралась бы убедить меня, что, именно, я являюсь отцом ее ребенка?! Она, даже, не попыталась уцепиться за меня: неужели я так… плох, в ее глазах?! Старею, что ли?! А, чем плоха моя кандидатура, на роль отца ее ребенка?! — задавался вопросами Игорь, пока добирался из села до своего дома в Софьино.

* * *

Дома Игоря дожидалась Лена — женщина, которая ему нестерпимо надоела, но она «впилась» в него, как клещ… — не оторвать: пожалуй, с ее то упорством… — ей, ранее, и удалось бы довести его до загса, но Лена напоминает его мамочку… — это служит хорошим противоядием, от уз брака, с ней!

— И, где тебя носило, Игореша?! Неужели соскучился по своей селянке — и успел уже нанести ей визит? — этим вопросом встретила его Лена: она ревновала его, но тем самым…, вызвала бурю негодования, в душе Игоря…

— Лена, а тебе-то, что за дело, где я был и по кому скучаю?! А???! — резко, поинтересовался он, в свою очередь…

Лена вскочила с дивана, вся красная, от возмущения:

— Как это…, мне какое дело???! А, Игореша?! Я живу с тобой пятнадцать лет… — эти, совместно прожитые годы, не дают мне права знать: где ты, и с кем??? Ты, чудовище: я потратила на тебя пятнадцать лет…!!!

Игорь не пожелал выслушивать, далее, ее претензии… — он, решительно пресек, посягательство на его личную свободу… — и, резко, оборвал Лену, на полуслове:

— Я не просил тебя, тратить на меня, твою драгоценную молодость: ведь, после нашего знакомства, я сразу оповестил тебя… — жениться я не намерен!!! И, позднее, не раз и не два, напоминал тебе, о моем решении… — так, какие могут быть претензии ко мне?! Знаешь, Лена, самое время, теперь же, собрать все свои вещи и пойти тебе… своей, жизненной дорогой!!! Хватит тебе, что-то «высиживать», рядом со мной: я не женюсь на тебе никогда!!! Услышь меня: никогда тебе не быть моей женой!!! Верни ключи от моей квартиры, сейчас же!!! И не ходи за мной, тенью!!!

* * *

Распрощавшись с Леной — Игорь почувствовал, что, отныне, он готов к новым, более серьезным отношениям: вот, хотя бы, и с Ульяной — она совсем не похожа на его мать… — и это хороший предлог, присмотреться к ней, как к будущей спутнице жизни…

Потом, Игорь долго не мог заснуть, все лежал и думал: он переступил рубеж сорокалетия, и не одна, из его многочисленных женщин, не произнесла, что ждет от него ребенка!!! А, на такой женщине, он бы женился!? Далее, он раздумывал: почему бы ему… не усыновить будущего ребенка Ульяны?! Вот Фрол, он признал, своей…, дочку жены Арины… — Светлана, нынче, больше почитает, за отца, Фрола, а не своего биологического отца Андрея. Вот, признает и он, этого кроху, даст ему свою фамилию, будет заботиться о малышке… — и станет для него или ее… — папой, а жениться на Ульяне, пока, необязательно, а в будущем, будет видно… Засыпая, Игорь осознал: он готов, взять на себя обязательства, в отношении ребенка Ульяны… — и хорошо, что мать его будущего ребенка ничем не напоминает родную маму Ираиду…

По-видимому, под впечатлением от недавних раздумий, Игорю снился какой-то, приятный, но малопонятный сон — он не запомнился ему, но Игорь точно помнит, что в том сне, детский голосок звал его папой…

* * *

В обеденный перерыв, Игорь навестил Ульяну, и поделился с ней своими, некими планами… — и, категорически, запретил ей думать об аборте! Ульяна никак не ожидала, такого поворота, в событиях… — была ошеломлена, решением Игоря — и, будучи в смятении и панике, кумекала: как же ей выбраться из щекотливой ситуации, которую сама же и устроила… — ведь она не беременна?!!! Потом, она вспомнила, о своей, незначительной задержке… — и подумала, это будет хорошей «отмазкой», для нее… — позже: припозднились у нее месячные, она и испугалась… — и нафантазировала Бог весть, что?!

Этим же вечером, неугомонный Игорь уже поджидал Ульяну и, после закрытия магазина, не приемля отговорок, повез ее на УЗИ, в платную клинику. Уля, ну никак, не могла сознаться Игорю, в своей «невинной» лжи — после того, как он проявил такое благородство…: надумал признать своим, ее несуществующего ребенка, дать ему свою фамилию, заботиться о нем!!!

И они поехали в клинику — у Ульяны голова шла «кругом», и она ругала себя за ложь, клятвенно обещалась себе: не говорить неправды никогда, ни при каких обстоятельствах… — если эта, двухдневная задержка…, послужит ей хорошим оправданием, перед Игорем и гинекологом… Ну, «ошиблась» она… — с кем не бывает! Снедаемая позорной виной, она вошла в кабинет УЗИ…

— Что-же, будущий папаша, ваш крохотный малыш развивается соответственно, своему двухнедельному сроку… Вот, смотрите!!! А, что вы, будущая мать, выглядите такой удивленной, ошеломленной…, будто, впервые узнали, о своей беременности?! — полюбопытствовала бесцеремонная врач-«узистка»…, но Игорь уже не слушал врача, все его внимание было приковано к монитору…

— Да…, что срок как-то… побольше…, я думала… — нечто, несуразное, промямлила Ульяна: мысли ее путались… — она не знала еще, как ей быть?!

Потом, они еще задержались в этой клинике: Игорь поставил Ульяну на учет…, к гинекологу.

Домой Ульяна явилась позднее обычного… — и на вопрос близких, где она так задержалась, Уля ответила честно, как и обещала себе:

— Игорь возил меня в Софьино, в платную клинику: я беременна, хотя и не от Игоря, но он готов признать моего ребенка, дать ему свою фамилию и помогать нам материально… — вот только жениться на мне, он не обещал…

Родители Ульяны и тетя Акулина, так свои рты и раскрыли, в изумлении:

— А, это ничего, что, пока, он не готов жениться… — главное, что признал твоего ребенка! Рожай Ульяна, даже не раздумывай…, а мы поможем тебе, покудова в силе еще, а то помрем… — одна, на всем белом Свете, останешься!!! — тетя Акулина, добрая и любящая душа, быстрее родителей Ульяны, обрела способность говорить…

* * *

Этим поздним вечером, Игорь долго не ложился спать: все сидел и смотрел на снимок УЗИ… — и не мог отвести глаз, от крохотного чуда!

— Двухнедельный срок… — в это время Уля была со мной — этот ребенок, вполне, может быть моим… Очень, даже, может быть!? Нет, это мой ребенок — несомненно, мой!? Конечно же, ты, мой!!! Привет, малыш!!! Я папа твой!!!

И, снова, во сне, детский голосок звал Игоря: папа…, папа…, папа…

Сама Ульяна была уверена, что беременна от Прохора Петровича: тот имеет троих детей, а Игорь, в своем возрасте — не одного, получается, что он бесплоден… Но, перед тем, как уснуть, Ульяна все же решила, не посвящать Прохора Петровича в свои догадки: у него семья — ему лишняя головная боль ни к чему, а Игорь сам напросился, в отцы, к ее ребенку…

— И пусть, он не жениться на мне… — главное, у моего ребеночка будет отец… — и я буду мамой!!! Здорово! — и будущая мать уснула крепким сном…

* * *

Удрученная Лена, едва сдерживая слезы, появилась на пороге у своей давней приятельницы Наили…

— Наилюшка! Я больше не могу… — я, сейчас, умру: мой Игорешка увлекся деревенской лохушкой!!! Конечно, она молода и свежа, и каким-то манером — красива, и наивна, как корова… — и вчера, беспардонно, он выставил меня за дверь, со всеми моими вещами! И это, именно, в тот момент, когда приехали мои родители, навестить меня… — теперь, и они в курсе, что их дочь — неудачница…, притом, никому ненужная!!! — из глаз Лены, слезы все же покатились…

В гостиную комнату вошел муж Наили — Володя, он посмотрел, на плачущую Лену, и, сочувственно, изрек:

— Елена, хватит тебе цепляться за Игоря: он не жениться на тебе — ты, слишком, похожа на его мать — и внешностью, и характером… — и в этом твоя беда… Ко мне, сегодня, придет наш новый заместитель начальника полиции: ему нужно, чтобы я посмотрел его машину… — вот, он — майор и вдовец, у него есть сынишка, учащийся младших классов, чем не муж тебе?! Елена, решайся, пока, своей привлекательности не утратила совсем: мужик-то с неким положением… — возможно, и до полковника дослужиться… — это тебе не водитель скорой помощи и не установщик пластиковых окон… — те, что к тебе в мужья набивались… Решайся, а я поговорю с ним, о тебе… — и Володя покинул комнату…

На некоторое время, Лена перестала плакать: ее мыслями овладела подруга Наиля… Пятнадцать лет назад, и именно, на свадьбе Наили и Володи — Лена познакомилась с Игорем… и пропала: он по всем параметрам подходил ей… — и холост, и красив, и приятен…, и богат, и с определенным положением… — мечта, а не мужик!!! И, вот, пятнадцать лет пролетели, как один день… — у «бесцветной» Наили подросла четырнадцатилетняя дочка Амина, растет еще и восьмилетний сынок Марат, а она — Лена все ловит своего «журавля», в небе, притом, безуспешно!

— Скажи своему Володе, что я согласна, познакомиться с этим вдовцом-майором: тем более, что такое знакомство лишнем никогда не будет! Наиля, а ты, не знаешь, чем уж так ужасна мать Игореши…, что ее сынок до сих пор не женат?!

Наиля призадумалась: стоит ли рассказывать. о том, что ей известно, но ради будущего подруги, решилась… и заговорила:

— Я знаю об этой женщине — Ираиде только то, что она, чрезвычайно, амбициозна и обладает волевым и железобетонным характером… — и добродушный, и улыбчивый сынок Игорек вызывает у нее стойкое неприятие: с самого раннего его возраста, мать пыталась воспитывать сына по-спартански… Ее муж — Михаил, всегда такой послушный, но, на сей раз, не позволил деспотичной жене ломать волю его сына Гошеньки…, и его поддержал важный знакомый Ираиды — какой-то Борис Дмитриевич… — и Ираида капитулировала…, поскольку преклонялась перед ним… — тем еще «фруктом»… — Наиля замолчала, но не надолго…

— Наш Игорь рос, любимый своим папой Михаилом и, бесконечно, порицаемый своей властной матерью. По окончанию школы, Игорь поступил в финансовый институт, по совету Бориса Дмитриевича, отучился почти три курса… и влюбился в неподходящую девушку, по мнению его матери… — тут уж, она приняла свои меры, чтобы расстроить свадьбу сына… В результате стараний Ираиды, ее сын не сдал весеннюю сессию… — и загремел в армию… В то время шла война в Чечне… — и, чтобы Игорь не попал на войну…, по блату — его определили служить во Внутренние войска…

— Полгода прослужил Игорь, когда случилось это чепе, перевернувшее его жизнь: с зоны сбежали три, особо опасных, зека… — и солдатиков, с оружием, погнали в тайгу, разыскивать сбежавших… Больше недели, взвод Игоря не вылезал из тайги: ели всухомятку, спали на снегу… — вот он и простудился… — и больной, и совершенно обессиленный, Игорь был вынужден, продолжать поиск беглых преступников… Когда они нагнали беглецов, к тому времени Игорь уже плохо соображал, из-за высокой температуры и слабости… — у него было только одно желание, чтобы скорее все закончилось… — и он мог бы упасть и умереть… В общем, несмотря на свое состояние…, Игорь первым заметил преступников — и дал по ним автоматную очередь, а сам, тут же, рухнул на снег, без чувств… Командир взвода, по рации, вызвал вертолет, для эвакуации трупов преступников, бесчувственного тела его солдата… — Наиля, снова, смолкла и выглядела взволнованной, словно сама, больше недели, моталась по тайге: голодная, замерзшая и больная…

— Не знаю всех тонкостей, но пока Игорь, в бессознательном состоянии, метался на койке, в больничной палате, на него успели завести… дело, о неправомерности применения оружия — и его родителей поставили в известность… Ираида, не сумела придумать иного, как запереть своего сына в психиатрической больнице… — искала знакомых, чтобы ей помогли… — а, иначе, ее сын пойдет под суд… — это огласка и ей позор!!! Вот, отец Игоря — Михаил Иванович искал человека, способного одолжить ему крупную сумму денег, на банальную взятку… Борис Дмитриевич, что является начальником отца Игоря, сам вызвал Михаила Ивановича в свой кабинет:

— Михаил Иванович, спасай своего Игорька! — и положил на стол, перед ним, объемный портфель… — Михаил Иванович раскрыл его…, в портфеле лежали банковские пачки: российских купюр и столь желанных долларов… — у Михаила Ивановича, при виде такого богатства, буквально, челюсть «отпала»:

— Борис Дмитриевич, как же я смогу рассчитаться с вами, потом?!?! — сиплым голосом, спросил своего начальника, убитый горем, отец.

— Поезжай, Михаил Иванович! Вот твой билет на самолет! Я, через своих знакомых, отменил ходатайство Ираиды — Игорю не грозит психиатрическая больница! По прилету, сразу поезжай в госпиталь — тебя должны встречать… — связь будем держать через главного врача госпиталя… По поводу денег, главврач в курсе, кому и сколько необходимо дать, чтобы дело, заведенное на Игоря закрыли… Поезжай, с Богом, и о деньгах не волнуйся: ты, ведь, знаешь, я всегда относился к Игорю с любовью…так, что эти деньги я дарую Игорю — вот, люблю я этого мальчика! А ты, Михаил, мне ничего не должен! Поезжай!

— В общем, связи Бориса Дмитриевича и его деньги решили все… — и Игоря, даже, комиссовали из армии, вчистую… Молодой организм взял свое — и Игорь выздоровел, но после болезни, он был похож на ходячий скелет. В таком непрезентабельном виде, Игорь не смел показаться на глаза матери — ведь это же позор, для нее, что ее сын довел себя до такого состояния!!! Перст Судьбы взял в свои руки участь Игоря и все устроил отлично: домой, Игорь и Михаил Иванович возвращались в одном купе с родным братом, лечащего врача Игоря… — одинокий мужчина, потерявший сына в Афганистане, потом, умерла его жена — он и приезжал погостить, к своей сестре, в такую даль. Путь, из Красноярского края до столицы неблизкий, о чем только не успели поговорить Михаил Иванович и Федор Кузьмич, брат того лечащего врача… На середине пути, они уже сговорились: Игорю лучше осесть в районном центре, под опекой Федора Кузьмича и его односельчанки Клавдии, а Михаил Иванович сможет навещать сына всякий раз… Так Игорь оказался в нашем поселке городского типа Софьино, а бывший главный бухгалтер районной администрации — ныне, покойная Клавдия Викторовна пристроила Игоря под свое начало…, на должность завхоза… Клавдия заменила ему мать… — в ее четырехкомнатной квартире, ныне, проживает Игорь, а Федор Кузьмич стал вторым отцом, для него… Михаил Иванович похлопотал, за сына… — и Игоря восстановили в Финансовом институте, на заочном отделении. Вот так! Более двадцати трех лет прошло с тех пор, как Ираида, в последний раз, виделась со своим сыном… — и она не стремится с ним увидеться, нынче, и он, тоже… Так, что Лена, твоей вины в том нет…, но тебе лучше согласится, на замужество с майором…! — заключила свое повествование Наиля… — и она направилась на кухню, подогреть обед мужу и детям, а Лена осталась со своими мыслями:

— Боже! Как мог Игорь, сравнивать меня со своей тираншей-мамашей?! Конечно, его деревенская корова, совершенно, не имеет никаких амбиций… — сидит, клушей, в сельском магазине — и довольна жизнью!!! Что ж, Игореша, если тебе, по сердцу, эта примитивность… — да, будет так! Я не заплачу! — но против ее воли, из глаз Лены, вновь, полились слезы: — Ничего Игореша, я еще увижу: как нелепо будет выглядеть твоя Уля, на фоне Светланы, Аэлиты…

* * *

Жизнь шла своим чередом: Лена вышла замуж за майора полиции, а счастливый Игорь готовился стать отцом самого чудесного малыша на свете: и в своей четырехкомнатной квартире, и в деревенском доме Ульяны, нанятые им, строители произвели капитальный ремонт. После ремонта, очередь дошла и до смены мебели, в доме родителей Ульяны: элитную дубовую мебель, в своей квартире, Игорь менять был не намерен… Продукты, в семью Ульяны, теперь, доставлял все тот же Игорь: беременная женщина должна питаться полноценно и, только, экологически чистыми продуктами! По заграничным каталогам были закуплены детские вещи и одежда для беременной Ульяны…

Родители Ульяны и ее тетя Акулина не могли нарадоваться, на своего неофициального зятя Игоря, им вторили кумушки, сидящие на завалинке…

— Ох, как свезло вашей Ульянке: какого хваткого мужика, она прибрала себе — вот Ленка, из отдела образования, пятнадцать лет кружила, вокруг этого Игоря, да ничего не выкружила… — ноне, она — жена полицейского… — судачили самые осведомленные бабы, на селе…

Ульяна и сама не верила своему счастью: Игорь так заботиться о ней, о ее будущем ребенке… — словно, он муж ей… — даже, ее давняя неподружка — Верка Лешева открыто позавидовала ей …

Сам Игорь, постепенно, определился — и стал подумывать, о женитьбе на Ульяне, но для начала, будучи в очередной командировке, Игорь зашел в столичный ювелирный магазин, присмотреть колечко для милой Ульяны…

* * *

В этот день, не удалось Игорю приобрести кольцо, для желанной женщины: в этот день он повстречался со своим душегубом…

Глава 7. И воздастся некоторым…, по их делам…

— О, Игореха, сколько лет, сколько зим?! Тебя и не узнать: весь такой благополучный, светишься, как олимпийский рубль! Ты, по делам приехал в наш город, или как?! А, кому золотишко собираешься приобрести: насколько я знаю… — ты, ведь, до сих пор не женат?! Или я что-то упустил, из вида? — Игорь посмотрел в сторону незнакомца — в этом помятом, неопрятном мужчине он, с превеликим трудом, признал Павла, мужа своей старшей сестры Софьи…

— Привет, Павел! Не признал тебя сразу… — богатым будешь! Впрочем, ты, ведь и так… сын очень богатого родителя… Как Денис Борисович и вся семья твоя поживает? — из вежливости, поинтересовался Игорь…

Павел смотрел на Игоря с завистливой злостью, но пересилил себя и натянуто улыбнулся ему…

— Денис Борисович, как непотопляемый крейсер, движется к своей цели — и все богатеет… Ты, счастливчик: собрался с духом и не вернулся в отчий дом, после службы в армии… — смотрю, процветаешь…! А меня заела рутинная жизнь с твоей сестрицей Софьей… — вот, ты, наверное, и не знаешь, что от передозировки… умер наш старший сын Роман?! Мне папашка, родный, не сочувствует, а мою дочь-соплячку — Ленку отправил в путешествие по Китаю: деточке необходимо отойти от стресса! Моя Софка, все при папеньке…: она работой стресс снимает, а я мотаюсь, как неприкаянный! — Павел развел свои руки в сторону, правда, он умолчал, что те, немалые деньги, что дает ему отец, дед, жена Софья…, он просаживает в казино…

Игорь ничего не знал, о жизни своих близких родственников: они, по воле Ираиды, вычеркнули его из своей жизни, как слабака… — и он никогда не интересовался их жизнью, исключение — его отец: Михаил часто навещает сына в Софьино. Касательно племянника Романа — Игорь запомнил его трогательным младенцем… — и, сейчас, известие, о его преждевременной смерти, болью отозвалось в его душе… — и он пригласил Павла в ресторан…

Напрасно Игорь надеялся, что после обеда в ресторане, ему удастся распрощаться с Павлом и поехать своей дорогой… Нет, Павел был настойчив — и не собирался отпускать намеченную жертву: это было вопросом его, Павла, выживания…, уж слишком много он задолжал своим кредиторам…

Днем следующим, в Администрацию поселка городского типа Софьино пришло трагическое известие: прошедшей ночью, на трассе, ведущей к городу Д. произошло столкновение двух транспортных средств — бензовоза и внедорожника, принадлежавшего сотруднику вашей Администрации — Игорю Михайловичу Дроздову. От сильного столкновения, произошло возгорание… — две эти машины при пожаре серьезно пострадали… — потребуется генетическая экспертиза останков двух жертв.

Надо ли говорить, что известие, о смерти всеобщего любимца Игоря, привело в шоковое состояние всю общественность поселка городского типа Софьино. Собравшись с духом, Глава Администрации… и близкий друг Игоря — Евгений Силантьев дозвонился до Михаила Ивановича — отца Игоря… Узнав о смерти сына, его отец рухнул, словно подкошенный — коллеги из отдела, где работал Михаил Иванович, вызвали для него неотложку…

Какие чувства испытала Ираида, его мать, узнав о смерти Игоря… — об этом никто, из коллег, не узнал: ни один мускул не дрогнул на лице этой «железной» леди…, но она направилась на второй этаж, в кабинет Генерала, так, за глаза, сотрудники прозвали Генерального директора Холдинга R.

— Борис Дмитриевич, вам уже известно, о случившимся с Игорем?! — спросила своего шефа Ираида — и тот кивнул ей, своей седой головой.

— Напасти посыпались…, словно из рога изобилия: сначала, Роман… — теперь, Игорь и, не дай Бог, еще и сердце Михаила Ивановича не выдержит!!!? — на сей раз, искренне сокрушался несентиментальный Генерал.

— Борис Дмитриевич, посоветуйте…: у меня нет сил…, заниматься генетической экспертизой и похоронами Игоря — я опустошена, до самого донышка — даже не знаю, как мне быть?! — несколько театрально, попросила совета Ираида.

— Силы нужны, в этаком-то, скорбном деле — и этим будет заниматься его отец — Денис: мой сын никогда не принимал участие в жизни Игоря… — пусть, хотя бы, похоронит своего мальчика достойно… Ах, как опечалит моего отца… — это известие: мы так любили нашего Игорька! И эта, его ранняя смерть — вопиющая несправедливость! Идите Ираида, на правах друзей вашей семьи, мы поможем вам, в трудную минуту… — было заметно, что Генерал искренне скорбит по ее сыну Игорю — и она осмелилась спросить:

— Борис Дмитриевич, а как давно вы, узнали о том, что мой Игорь приходится вам внуком?! — Генерал посмотрел на нее, как на глупышку, последнюю и ответил: — Всегда знал — и только поэтому вы, и ваши близкие, до сих пор, работают в моем Холдинге R. А, так бы…, зачем я вас держал?!

Секретарь-референт Генерала была очень удивлена, увидев смятение, на лице «железобетонной» Ираиды, когда та вышла из кабинета шефа.

* * *

Денис Борисович, всего лишь, выполнял волю своего отца, когда взвалил на свои плечи, все хлопоты по погребению Игоря… — но ни, что не шелохнулось в его груди! А, потом, вместе со своим важным отцом и не менее значимым, и грозным стодевятилетним дедом Дмитрием Кузьмичом — Денис Борисович присутствовал на погребении останков сына Игоря: его прах упокоился на уютном кладбище поселка городского типа Софьино…

Первое, что удивило Дениса Борисовича… — как много народа пришло проститься с его «мямлей»-Игорем: непризнанного своим отцом — сына, искренне, оплакивали посторонние… — на кладбище собралось столько людей — не протолкнуться!!! Столы, для поминок, накрыли в просторном помещении зала и на террасе, недавно открытого ресторана: так много пришло людей… помянуть его — и большой портрет улыбающегося Игоря, расположенный на центральном месте, гостеприимно встречал всяк, входящего…

И на поминках, по Игорю, было пролито полным-полно слез, и было сказано много теплых слов, в адрес покойного… — бросалось в глаза, что люди уважали его сына, а многие его и любили… — лично он — Денис Борисович не может похвастаться, таким количеством верных и любящих друзей…

— Да, и сына Павла столько народа не оплакивало бы… — подумалось, некстати, Денису Борисовичу: — По нему, наверное, заплакала бы только Софья — его жена…, а ко мне выстроилась бы очередь, из его кредиторов…! — и Денис Борисович, впервые в своей жизни, пожалел, что резко и вызывающе, тогда, отверг свое отцовство…, едва глянув, на гукающего и пускающего слюни, младенца, нареченного Игорем:

— Ираида, этот слюнявый младенец не может быть моим сыном!!! — не поэтому ли Ираида так… не любила своего сына Игоря, в дальнейшем…

Да, и сама Ираида много нового узнала, о сыне Игоре, на его поминках…

— Почему я была так глупа?! Не признал Денис своего сына, ну и, что с того?! Мой муж Миша обожал моего мальчика, с самой первой минуты, едва увидел его! И, что с того… — Денис любит своего сына Павла: тот уродился быковатого вида, весь в отца…, только мой Игорек вон…, какой вырос…, а его обожаемый Павел превратился в бездельника и неудачника, который не вылезает из казино!? Не стоило отдавать Павлу, в жены, мою дочь Софью: с ним несчастлива она…, а внуки, внуки то какие народились… — беда!!! Вон, у жены Дениса — Римки, от зависти и ненависти…, аж рожу свело, словно кислятины обожралась: ее Павлику не дотянуться до высот, которых сумел достичь мой Игорь! Боже, как жаль, что он — усопший…, ныне…! Если бы не смерть Игоря, я по-прежнему, сохла бы, по недоступному Денису Борисовичу! Но с меня довольно: я, тоже, увольняюсь из Холдинга R и остаюсь в этом милом местечке Софьино… — буду жить в уютной квартире Игоря, вместе со своим мужем Мишей — имею право, ведь и я являюсь наследницей своего сына. Как бы не артачился Михаил, но я пригожусь ему: после его выписки из больницы, он будет еще достаточно слабым… Жаль, Софья уродилась в меня — и до последнего…, будет держаться за своего никчемного мужа Павла!

* * *

Сразу после поминок…, удрученный утратой близкого друга, Евгений Силантьев подошел к отставному полковнику полиции Самсону Петровичу Правдину, который тоже присутствовал на поминках по усопшему Игорю:

— Самсон Петрович, я попрошу вас, негласно, заняться расследованием смерти Игоря: у меня нет надежды…, на тамошних оперативников… Вот, деньги на расходы… — берите, берите: мало ли, где вам придется побывать и за нужную информацию потребуется платить…!!! — он протянул Самсону пачку пятитысячных купюр.

* * *

На другой день, после их тайного общения, Самсон Петрович позвонил и потребовал от секретаря-референта Главы Администрации Софьино…: соединить его с самим Евгением Ильичом Силантьевым, невзирая на важность совещания, проходившего в его кабинете…

— Евгений Ильич, обстоятельства требуют того… — вам необходимо, прервать ваше совещание и подъехать в больницу… — она находиться недалеко, от места аварии… — я скину вам ее адрес. Сейчас, приготовьтесь услышать невероятное: я нашел нашего Игоря живым!!! Только не рассказывайте, пока, никому об этом…! Наш Игорь сильно пострадал… — и будет лучше, если вы, приедете вместе со Всеволодом Игоревичем: Игорь длительное время пролежал, без сознания, в кювете, неприметный, для проезжающих по шоссе… — теперь, только опытный врач, может определить… — подлежит ли пострадавший транспортировке в его платную клинику…

* * *

В то время, когда Всеволод Игоревич, с врачом из своей клиники, осматривали Игоря: тот по-прежнему, пребывал в бессознательном состоянии —Самсон Петрович повествовал Евгению Ильичу, о своих изысканиях…

— Я попросил знакомого опера… — и он позволил мне ознакомится с протоколом допроса потерпевшего: тот находился в кабине бензовоза, рядом с водителем, вплоть до момента аварии… Так вот: машину Игоря, в темноте, они не заметили по причине того, что у внедорожника не горели фары, но они издали увидели, словно белое пятно, покачивающееся, в разные стороны — человека, пересекающего шоссе… Поскольку, «пьяный» прохожий, уже был не в зоне их досягаемости… — водитель бензовоза и не подумал, сбавить скорость! Когда они заприметили внедорожник, стоящий почти поперек дороги, водитель бензовоза ударил по тормозам, но было поздно… — его попутчик успел, выпрыгнуть из машины, до столкновения — остался жив, но прилично пострадал… И я вернулся к месту аварии: мне пришла в голову мысль, что, при столкновении, бензовоз должен был протащить внедорожник еще какое-то расстояние прежде, чем произошел взрыв… Мои поиски увенчались успехом: в кювете я нашел, запачканный кровью, камень — и рядышком, капли крови, на траве… Поговорил с гаишниками, узнал, что в том месте обнаружили избитого мужчину, средних лет… — они не связали эти два происшествия воедино, а неизвестный был доставлен в ближайшую больницу, в бессознательном состоянии… Захожу я в палату, к пострадавшему, а там, на койке лежит, нами оплаканный, Игорь! Необходимо проводить эксгумацию останков того, кого мы похоронили, приняв за Игоря… Как получилось, что ДНК погибшего в машине совпало с ДНК Игоря?! Друга семьи, что занимался похоронами…, надо бы разыскать! И, как у неизвестного погибшего оказался золотая печатка Игоря, уцелевшая в пожаре?! В, чем у меня нет сомнения, так в том, что кастет принадлежал погибшему, чьи останки нашли в обгоревшей машине Игоря: здешний врач, что осматривал его, при поступлении в больницу, отметил в истории болезни, что Игорь получил сильный удар в височную область правой стороны…, предположительно, кастетом…

Глава Администрации поселка городского типа Софьино… — Евгений Силантьев, с восторгом, взирает на своего собеседника…

— Самсон Петрович, вы… — глыба…, вы — гений сыска: я знал, что вы, не подведете!!! — и он принялся трясти руку Самсона, сильно сжимая его ладонь в своей руке.

* * *

Поскольку Денис Борисович входил в касту людей неприкасаемых, для разговора «по душам», к нему отправился близкий друг Игоря — Евгений Силантьев…, тоже, человек значительный…

— Денис Борисович, уж простите мою бестактность…, но того требуют сложившиеся обстоятельства: мы обнаружили живым нашего Игоря, правда он сильно пострадал, во время нападения на него… — до сих пор пребывает в бессознательном состоянии… — ему не задашь вопросов…!!! Вас описал мне эксперт… — это ведь вы, проходили процедуру…, для установления личности погибшего, в машине Игоря…, но почему не Михаил Иванович?! Вы, в курсе: кого же мы оплакали и похоронили?! У вас есть догадки, на сей счет?!

Ошеломленный известием, Денис Борисович некоторое время пребывал в прострации, но, к его чести, он быстро овладел собой…

— Похоже, тем роковым днем, рядом с Игорем находился Павел, мой первый сын… Павел и Игорь — мои сыновья… — они, как вы, понимаете, сводные братья — отсюда вышла путаница… Софья, моя сноха, с ног сбилась, разыскивая Павла… Так это правда, что Игорь жив?! Невероятно!!! Надо ту могилу как-то убрать, а останки Павла перезахоронить… Голова идет кругом! Надеюсь на вашу порядочность — и Михаил Иванович останется в неведении, в отношении моего отцовства… — именно, он растил Игоря, с младенческого возраста! Так Игорь жив…: то-то обрадуется мой дед!!! Простите, но у меня больше нет времени, на разговоры!

* * *

В то время, когда проходило совещание, между Дмитрием Кузьмичом, Борисом Дмитриевичем и Денисом Борисовичем…: как им выйти «сухими», из непростой ситуации — Самсон Петрович раздобыл для следствия новые факты…, уличающие их кровиночку — Павла…

Самсон Петрович проследил путь Игоря от ювелирного магазина до казино… — и на видеозаписи, повсюду, рядом с Игорем присутствовал один и тот же мужчина, быковатого вида. Поговорив с сотрудниками казино, Самсон выяснил: Павел, так звали быковатого, их завсегдатай, но выигрывает редко, больше проигрывает… — весь в долгах, «как в шелках»… А вот Игорь, в тот день, выиграл большую сумму денег… — из казино он вышел вместе с Павлом…

Оперативники, воспользовавшись наводкой Самсона, проделали скрупулезную работу: просмотрели все записи с видеокамер… за последние месяцы, что сохранились в казино… Была обнаружена одна закономерность: с двоими, из выигравших крупные суммы, Павел был знаком — и был последним, кто видел их живыми… Эти два «счастливчика», забрав свой выигрыш, выходили из казино, в компании Павла, а потом, странным образом, погибали в автомобильной аварии… — их смерть списывали на то, что они уснули за рулем… Игоря ожидала та же участь, но что-то у Павла с Игорем пошло не так…

* * *

Следствие, наконец, выяснило: неизвестный, что сгорел в машине Игоря… — доводился ему сводным братом… — поэтому и случилось такое жуткое недоразумение…, с похоронами! Потом, Дениса Борисовича и его супругу Римму Федоровну… пригласили, для беседы, в вышеозначенное отделение полиции, где и поделились с ними, обнаруженными, в ходе следствия, фактами, касательно их сына Павла…

Супруга Дениса Борисовича — Римма Федоровна пришла в ужас, от услышанного, в кабинете следователя: если неприглядные деяния ее сына Павла обнародуют полицейские… — их семья, вновь, станет посмешищем…!!! Так уже случилось, после смерти внука Романа, умершего от передозировки героином… Сколько косых взглядов, в ту пору, было брошено в ее сторону, сколько было пересудов за ее спиной, осуждающих шепотков!!! Теперь вот, Павлик, единственный и любимый сыночка, подложил такую свинью: мало того, что он умер, так ведь вскрылись, его неприглядные, прижизненные дела!

— Денис, что нашему сыну не хватало: он, ведь, уже родился с «золотой ложкой во рту» — ни, в чем не знал отказа — я на него молилась, как на божка?! Надо было его в строгости держать, да у меня не получалось… — вот Ираидка, бессердечная, твоего сынулю Игорька шпыняла за любой, не дозволенный ей, чих…, одно время, в психушке готова была закрыть кровиночку… — а какой мужчина из него получился… — мечта, для любой матери…!!! Да, я давно знала, что Игорь — твой сын: я, невольно, стала свидетельницей той сцены, когда ты, отказывался от слюнявого сынка, а Ираидка плакала… — Римма Федоровна, с усмешкой, посмотрела на ошалевшего мужа Дениса.

Она была дочерью высокопоставленного отца… — и, когда ее папенька узнал от Риммы Федоровны, об уголовном деле, что заведено… — и, где основным фигурантом проходит его внук Павел, ныне покойный… — один его звонок…, в то отделение полиции…, решил все! И, вот, уже сам начальник отделения полиции, в великой спешке, передал высокопоставленному лицу, лично в руки, все материалы уголовного дела, касательно Павла… И все вернулось на прежние места: Павлу не повезло… — и он погиб в машине Игоря, а те двое…, «счастливчиков», как и было, ранее, отмечено в рапорте…, они погибли в автомобильной аварии, вследствие того, что имели неосторожность, заснуть за рулем… — а их крупные выигрыши…, мог прикарманить себе любой, проезжавший…, в ту… пору, по тому шоссе…

Все же справедливость в этой жизни есть… — и сотрудники полиции получили денежное возмещение, каковое, ныне, и не надеялись получить… Денис Борисович, снова, появился в том отделении полиции: со своей благодарностью, в денежном выражении, но… за сына Игоря… Ведь, только, из-за своевременных действий сотрудников данного отделения полиции, его Игорь был вовремя доставлен в больницу, где ему оказали медицинскую помощь! Признательный отец долго жал каждому руку, затем, вручал премию.

* * *

Останки Павла, после эксгумации и проведения повторной экспертизы, на кладбище не вернули: эти останки были доставлены в крематорий, на кремацию, а урну с прахом Павла забрали…: его мать — Римма Федоровна и вдова Павла — Софья… Потом, две женщины, опечаленные общей потерей, долго «кружили» на машине, по округе, все искали подходящее место… — и нашли: на полянке лесополосы был развеян прах Павла. Отныне, всякую весну любимый Павел будет лицезреть, пробуждение природы: слушать щебет птиц и пение соловья; зазеленеет трава и зашумят, листвой, деревья — и яркое солнышко будет светить на него… Зима укроет их Павла пушистым снегом…

* * *

Та, злополучная могила недолго пустовала, без останков Павла, в ней нашел свой последний приют пожилой мужчина, скончавшийся от сердечной недостаточности…

* * *

Вскоре, из путешествия по Азии, привезли, серьезно больной, их единственную надежду: внучку и дочку Лену — та заразилась экзотической инфекцией, пагубно воздействующей на спинной мозг человека… — и их девочка оказалась обездвиженной… Нынче, у Риммы Федоровны и Софьи одна забота… — вылечить и поставить на ноги Лену, с ней связаны все чаяния, на продолжение рода…: бабушке и матери Лены так хотелось заиметь внуков!

А лечение Игоря принесло свои плоды… — и он пришел в сознание: именно, в тот момент, когда в палату вошел, пусть и не биологический, но его подлинный отец — Михаил Иванович, в сопровождении Бориса Дмитриевича и Дениса Борисовича…:

— Папа, так здорово, что я сейчас увиделся со своей бабушкой: она кликала меня любимым внучком, поцеловала в лоб и еще что-то отдала мне, важное, наказывала больше не терять… — даже не знаю, что это могло быть?!!! Папа, а почему ты, никогда не рассказывал, что моя бабушка была такой красавицей?! У нее такое нежное лицо, и глаза такие ясные, лучистые и огромные, а волосы длинные и цвета спелой пшеницы… — она просто бесподобна!! Я, теперь, хотя бы знаю, в кого уродился таким светловолосым…

Счастливый Михаил Иванович нежно улыбнулся своему Игорю, потом и он поцеловал его в лоб — и только, затем, произнес:

— Сынок, моя мама была красивой женщиной, но не блондинкой… В том мире все по-иному, а мама моя всегда была светлым, душой, человеком… — и, возможно, получила в награду светлые волосы…, но, возможно, ты, свиделся с прабабушкой: та была блондинкой… Боже, какое счастье, сын: ты, жив и пошел на поправку… — еще одной, твоей смерти, я бы не пережил!!!

Из описания… Игоря — Борис Дмитриевич понял, что тот повстречался, на границе двух Миров, с его покойной мамой Олесей. Со своей матерью и Борис Дмитриевич был плохо знаком: она умерла, когда ему сравнялось четыре года, но у его отца, до сих пор, хранится ее единственная фотография…

* * *

— Папа, нашего Игоря оберегает моя покойная мама: он такой занятный сон нам рассказал, нынче! — Борис Дмитриевич далеко не молод, сам давно стал дедом, но ему всегда было приятно поговорить, о своей покойной маме… — и жаль, что его отец Дмитрий Кузьмич не потакал этому желанию сына…

* * *

Все еще крепкий, в свои сто с лишним лет, властный, седой и хмурый — Дмитрий Кузьмич, на сей раз, поддержал разговор…:

— Я, с самого рождения Игоря, догадывался, что Олеся приглядывает за нашим правнуком: этот хохолок, из «пшеничных» волосиков и лучистые глазки малыша — Игоря поведали мне, о нашем близком родстве! Ты, сын и представить себе не можешь, каким счастливым сделало меня, появление Игоря на свет: этот мальчик всегда смотрел на меня дружелюбно, а твоя мать… Лет мне достаточно… — смерть не за горами, но священнику, исповедоваться в грехах, я не намерен, а перед тобой, моим сыном, покаюсь… — он подошел к столику и налил себе в стакан виски…

— Я и, теперь, не открою нашу родовую фамилию: ни к чему тебе знать…, но родился я в семье потомственных управляющих князей… — не важно! Мои предки в течении четырех поколений, честно служили своим господам: исправно заправляли их хозяйством и, провинившуюся челядь господскую наказывали на совесть, чтобы другим было неповадно… Когда случались крестьянские бунты — чернь, в первую очередь, пыталась свести счеты с управляющими князей… — вот и твоего деда, и моего отца, бунтовщики закололи вилами… — мне, чудом, удалось избежать подобной участи… Я бежал с родной стороны, в дороге разжился другими документами… — и нашел приют у старого дядюшки моей мамы… Потом, все пытался, жить новой жизнью: поскольку я выдал себя за сына крестьянина, меня приняли на рабфак, и я обучился инженерной профессии. Почувствовав к себе нездоровый интерес, со стороны комсомольской организации завода, куда меня распределили, по окончанию института… — я завербовался на стройку пятилетки… — и меня отпустили… Трудностей, в моей жизни хватало, но я избежал участи, быть заколотым вилами… — все остальное не имело значение! Потом, случилась война… — я не собирался умирать, за «святые» идеи марксистов… — вот и, снова, поменялся своими документами с одним убиенным рядовым… — потом, сдался в плен… — Дмитрий Кузьмич смолк, надолго, но Борис Дмитриевич его не торопил…

— Новым хозяевам я исправно служил, в жандармерии одного города… Периодически участвовал в облавах на партизан, в расстрелах мирных жителей… И знаешь сын, я не испытывал к этому быдлу никакой жалости: каждый, из нас, боролся за свое… — вот, эти герои отстаивали свое право, чтобы, вновь, не оказаться в стаде бесправной челяди, а я боролся за право, быть во главе этого стада черни… — и я знал, случись что… — и они, не раздумывая, воткнут в меня вилы! Вот, во время одной облавы я и встретился с твоей матерью: в их доме мы нашли раненых партизан, а по закону военного времени, семья, давшая кров партизанам, подлежала уничтожению… Но юная Олеся сразу приглянулась мне — я и попросил у старшего офицера, отдать мне, на потеху, ее… — и уж совсем странно, но тот не стал возражать… Вот, судьба-насмешница…! Старшая сестра Олеси, зная наперед, что их всех ожидает, в последний момент, всучила младшей сестренке своего младенца, а я не перечил: знал, из-за младенца, Олеся сговорчивее будет! В общем, запалили мы дом Олеси — и сгорели в нем и ее родственники, и раненые партизаны… Твоя мать так и стояла, словно окаменевшая, а на ее глазах погибали родные… — с этого дня, она слегка умом тронулась… Я спас Олесю от лютой смерти, для своей забавы, а, потом, прикипел к ней… Родит же земля такую красоту: кожа бела и шелковистая, что и сама Белоснежка ей позавидовать могла; глаза такие огромные и лучистые… — ослепнуть можно, а какая фигурка, а какие роскошные волосы… — распустит их, и, словно, колосья пшеницы струятся по ее спине…!!! Все было у меня хорошо, но до времени…: советские войска стали наступать на пятки немцам… — в то время, я дома почти не появлялся: готовил архивы, ценности к эвакуации… — и документы новые готовил себе… Вот не было бы счастья, да несчастье помогло: при задержании одного партизана, тот оказал нам сопротивление — и, когда у него закончились патроны, он метнул в меня топором… — оставил меня хромым на всю жизнь, но ничего, я, потом, на нем отыгрался…!!!! — Дмитрий Кузьмич так плотоядно улыбнулся, у Бориса Дмитриевича, его сына, мороз пробежался по коже…

— Немцы отступили, а я за ними не последовал: прихватив с собой Олесю и ее малыша-племянника, мы вместе ушли в лес, пробирались к месту жительства моей тети… Шли мы долго, вымотались…, а тут ребенок этот орет блажью, а в лесу всякого лиходея повстречать можно… — незачем привлекать внимание к себе… — вот я и треснул, от души, этого горлопана по башке, тот сразу и сник… Час молчит, второй, третий… — я осмотрел его, а он уже холодный: не рассчитал я силу своего удара… — еле выдрал этого мертвяка из Олесиных рук…, и прикопал его по деревом, слегка… Олеся, после смерти племяша, совсем заговариваться стала…, но это оказалось к счастью, для меня: вышли мы на тыловую часть…, а там особисты… — он снова смолк, и сыну виделось, что его отец полностью погрузился в свое прошлое…

— На молодых чекистов большое впечатление произвела невменяемая красавица Олеся… Я стал рассказывать, об участи, постигшей ее семью, а мать твоя возьми и спроси у особистов: знают ли они, как пахнет горелая плоть, а потом, еще стала кликать умершего племяша…, а в ее восхитительных глазах так и плескалось безумие, прямо перехлестывало через край… Пожалели ее… — отпустили с ней и меня… Судьба была мне жить, а тебе родится…Добрались мы до сестры моей матери, у нее и осели… — я стал Олесе капать в воду капли, которыми меня снабдил немецкий врач, ранее… — от этих капель у Олеси случались провалы в памяти… — и она становилась такой смирной, и ее не мучили кошмары. Перед концом войны, на производстве, я столкнулся с одним ветераном-орденоносцем, с которым, много ранее, участвовал в карательных акциях… — и этот молодец не последовал за немцами, а примкнул к советской армии — и… доблестно воевал, был ранен…: ведь, главное… — чтобы твоя жизнь была в порядке, а воевать-то можно за кого угодно, лишь бы выгода была… Тем «молодцом» был отец Риммы, твоей снохи…: он всегда был бесстрашным… — не боялся, что раскроется его служба на немцев! Его, по партийной линии, переводили на работу в столицу… Тогда, я подошел к нему и попросил взять с собой, а в награду, я обязался отблагодарить его: схоронил я один немецкий ящик, с награбленным золотом и драгоценностями… — этот клад очень выручит меня, в будущем… — поделился я…, и обзавелся дружбой с нужными людьми… — до сих пор наша семья процветает! В этот столичный городок, потом, пристроили и меня…, а тетя умерла, к тому времени… Даже не стану спрашивать у тебя: не осуждаешь ли ты, меня… — ведь, каждый проживает свою жизнь…, как ему сердце велит!!! — он снова смолк…

— У твоей матери стали случатся прояснения памяти, но эти воспоминания толкали ее к тому…, что она причиняла себе вред… — и твоя няня, в таких случаях, вызывала ей неотложку — из психиатрической клиники, она возвращалась такой тихой и подавленной… После последнего лечения, она вернулась спокойной, но не усмиренной…, а я не придал этому значение… Я любил зарывать свое лицо в волосы твоей матери, и однажды признался, что ее волосы меня возбуждают больше всего… — глупец! Вечером, возвращаюсь с работы, а в нашей квартире дышать нечем: Олеся обкорнала, почти под корень, свои роскошные волосы… — и пока, няня гуляла с тобой, твоя мама решила сжечь в кастрюле, свои отрезанные волосы… Когда ушла няня, между нами произошло объяснение… — и Олеся заявила, что я пахну разлагающимися трупами тех, кого убил, а ее горящие волосы напомнили ей о родных…!!! Я убил столько людей… — от меня тошнотворно разит их кровью… — и она хотела бы умереть, но сначала сдаст меня, душегуба, в милицию…!!! Я напомнил ей о тебе, и она заплакала, и изрекла, если я не хочу предстать перед судом, мне придется убить ее, но молчать она больше не в силах: ее сны и воспоминания молят, о правосудии над убийцей! Один раз Олеся уже выбрала жизнь, вместо смерти — и стала жить со мной… — вот я и был уверен, что перед дыханием смерти, она, вновь, выберет жизнь, поскольку в ту пору ей было слегка за двадцать… — в таком возрасте умирать никому неохота… Я принес из ванной комнаты свою безопасную бритву, со злостью, взял ее руку и сделал небольшой надрез, на вене … — не критично, но кровь пошла… — она зажала кровоточащую рану другой рукой… Я промолвил, что настало время ее выбора…, но она в любой момент может перевязать рану и вызвать скорую…, а сам отправился спать, в твою комнату… В пять утра, твою маму нашла няня, она в это время всегда приходила… Короче: твоя мама не стала делать себе перевязку, а набрала полную ванну сравнительно горячей воды и легла в эту воду, и лежала, и наблюдала, как из нее, медленно, вытекает кровь, а с ней и уходит жизнь… Когда приехала скорая, твоя мама еще была жива, она даже пришла в сознание, но лишь для того, чтобы свысока и с презрением посмотреть на меня! Спасти ее не сумели, кровопотеря была критической! С тех пор меня преследует ее предсмертный взгляд, брошенный на меня… Прости, сынок: я лишил тебя матери…, а себя, единственно, любимой женщины!!! Да, и еще она, пророчески, сказала, тогда…: ее кровь, текущая по твоим жилам, пересилит мою, душегубскую…!!! Так и вышло: ты, даже кошек не мучил, в детстве! А, Игорек — это мое искупление, перед мамой твоей… — береги его и сыну своему накажи…! Я, возможно, и душегуб, но вас, с мамой, я всегда любил!! — обессиленный горестным признанием, Дмитрий Кузьмич поплелся в свою спальню.

Половину ночи, Борис Дмитриевич обдумывал исповедь, поведанную его отцом: известие о том, что Дмитрий Кузьмич участвовал в карательных акциях — и, лично, убил не одного своего соотечественника… — это не нашло должного отклика в душе его сына… — чему, конечно, и удивился Борис Дмитриевич… — ведь, он, как честный человек, должен был, хотя бы, возмутиться, осудить, содеянное отцом…, но ничего такого…, он не испытывал?! Решив, что в нем заговорила кровь его предков-управляющих, совесть Бориса Дмитриевича совсем успокоилась — и он, моментально, уснул…

По утру, Борис Дмитриевич нашел своего отца в критическом состоянии — было похоже, что вчерашние воспоминания… доконали его отца — пришлось вызывать ему скорую помощь… Борис Дмитриевич, даже, готовил себя к известию, о смерти Дмитрия Кузьмича, но старик, словно птица Феникс, снова восстал… — и пошел на поправку…

— Мне, непременно, нужно увидеть новорожденного сынка Игоря…! — заявил Дмитрий Кузьмич своему сыну и внуку…, при их встрече — и продолжил, с аппетитом, вкушать больничную молочную кашу…

— Папа, вот интересно: нам передалось, по наследству — от деда, его ген долголетия?! — пораженный увиденным, Денис Борисович поинтересовался у своего отца Бориса Дмитриевича.

* * *

Дмитрию Кузьмичу судьба позволит, увидеться со своим праправнуком Никитой и даже с праправнучкой Олесей — их родит Ульяна…, с разницей в год…, но прежде состоится свадьба Игоря и Ульяны — и пройдет эта свадьба в поместье барина Григория и барыни Софьи, при большом стечении гостей! Поправивший свое здоровье, Дмитрий Кузьмич увидит в этом знак Свыше…: его предки четыре поколения были управляющими подобной усадьбы — естественно, что свадьба их потомка проходит в схожем, роскошном поместье.

Ираида, насмотревшись на местных красавиц: Светлану Славоницкую-Силантьеву, Глафиру Гонорову, Аэлиту Прибыткову… — нашла, что ее Игорек промахнулся с выбором жены…, как-то простовата эта Ульяна, и нос у нее коротковат…, но Денис Борисович быстро поставил на место свою бывшую любовницу и мать его сына Игоря:

— Ираида, чтобы я не слышал больше подобной чуши! По поводу носика Ульяны: эти записные красавицы, которыми ты, изволила восторгаться, имеют красивые черты лица…, но и у нашей Улички с этим… все в порядке — и такой пикантный носик… — многим на зависть!!! — потом, он раскрыл футляр, и Ираиду ослепил восхитительный блеск бриллиантов, исходящий от диадемы и ожерелья… — футляр, с этой роскошью…, Денис Борисович передал в руки Акулины, тетушки невесты… — ей, он доверил, водрузить на прелестную головку Ули его дар: бриллиантовую диадему…

Светясь от счастья, в ореоле блеска бриллиантов, окутанная «пеной» ослепительно белого воздушного шелка и нежнейшего кружева, словно принцесса из волшебной сказки…, блистательная невеста — Ульяна возникла на парадной лестнице, перед приглашенными родственниками и близкими друзьями жениха… — вызвав у гостей невольный возглас восхищения… — и тщеславие Ираиды было, наконец, удовлетворено!

* * *

Через две недели, после их свадьбы, Ульяна родит мужу Игорю долгожданного сына, и, хотя — ранее, новорожденного мальчика собирались наречь Игорем, в честь отца…, но, во сне, своего правнука, вновь, навестила прабабушка — это она попросила Игоря окрестить сына Никитой.

— Вот, Боренька, сынок: еще одно искупление, через Игорька, приходит мне! Ведь того, убиенного мальчонку — племянника моей любимой Олеси, звали Никитой — это я хорошо запомнил! — старый Дмитрий Кузьмич, отец Бориса Дмитриевича, радовался, как ребенок, своему открытию…

Родители Ульяны — Демид и Стеша и ее тетя Акулина, почти шепотом…, радовались счастью своей единственной любимицы: чтобы, невзначай, не спугнуть счастливую, но пугливую фортуну дорогой Улички!

— Я всегда вам говорила, что наша Ульяна — необыкновенная… — и пожалуйста, пройдя через череду невзгод…, наша Уля все же повстречала своего принца!!! Да, жизнь… — она полосатая… — нужно уметь, держать ее удар! — Акулина не сумела смолчать — и похвалила себя, за прозорливость, перед родителями обожаемой Ули…

Затем, произошли внезапные перемены и в поведении матери Игоря — Ираиды: одним прекрасным днем она заявилась в дом Стеши и Демида, где ныне проживал и ее сын Игорь со своей семьей… Прямо при входе, в одном из углов прихожей, Ираида поставила крепкий табурет, а на него сложила упаковки бахил и медицинских масок…

— Мои дорогие… — Стеша, Демид и Акулина, я возлагаю все надежды на вас: наши молодые слишком легкомысленно относятся к жизни, а вокруг микробы… — и в ваш дом может наведаться не совсем здоровый человек… — и есть возможность, что он заразить нашего Никиту!!! Вот я принесла, на первое время, средства индивидуальной защиты… — теперь, в ваш дом запускайте только тех, у кого на ногах будут бахилы, а на лице медицинская маска…: береженого, Бог бережет!!! — объяснила Ираида свой поступок ближайшим родственникам…

— Мама, что это такое?!! Мама!!! Мама, ты, сделала экспертизу ДНК?!?!? Мама?! Как ты, посмела усомниться в моем отцовстве: да, я всегда знал, что Никитка — это моя кровиночка, мой сыночек!!! Как ты, посмела усомниться в моей Уличке?!?! — возмущению Игоря не было предела…, он схватился руками за голову и бегал из угла в угол, чтобы немного успокоиться…

— Знаешь, сынок: ты, все чувствуешь…, а я верю только неопровержимым доказательствам!!! Чем возмущаться, давно нужно было вам, озаботиться мерами безопасности, ради вашего новорожденного малыша…: у вас же не дом, а проходной двор!!! — Ираида перешла в наступление на сына.

— Вот зараза, удумала же…: проверить отцовство Игоря?! А, ранее, Уля нам говорила, что отец Никиты вовсе не Игорь, стало быть ошиблась она… — вот и славно… — Игорь такой замечательный!!! Нынче, эта Ираидка нам не страшна! — подытожила свои размышления вездесущая тетя Акулина.

Притихшая Ульяна, со стороны, наблюдала за ссорой Игоря с его матерью: она как-то забыла, о своих суждениях, по поводу предполагаемого отцовства Прохора Петровича… Игорь, и правда, вел себя как настоящий отец ее ребенка — она и забыла, о своих сомнениях! Главное — она стала матерью!!!

— Игорь, а как ты, обрел такую уверенность…, что наш Никита — твой сын: помнишь, я-то, тогда…, усомнилась в твоем отцовстве, даже не знаю, почему?! Помнишь?! — вечером, лежа в постели, Ульяна все же решилась, задать мужу некорректный вопрос.

— Моя дорогая, я и выжил-то, благодаря Никитке и тебе… Буквально, за секунду до того, как Павел ударил меня кастетом в висок, в моей голове прозвучал детский голосок: папа, папа… — позвал меня малыш!!! Этот зов, в моей голове, прозвучал настолько реально, что я, несколько, повернул голову, чтобы посмотреть… — и получил ощутимый удар в висок, но не смертельный… Даже, будучи в отключке, я слышал: папа, папа, папа… — детский голос не позволял мне расслабиться… — и, вскоре, я пришел в себя, а Павел уже стаскивал с моего пальца печатку… — меня это разозлило, собрав остатки силы, я ударил его в глаз! Похоже, и мой удар был болезненным для Павла, он не попытался остановить меня… — и я, плохо соображая, вышел из машины и пошел на детский голос… — и свалился в кювет, ударившись головой о камень! Помню еще туманный лес… — и я хочу в него войти, но детский голос и твой зов, не позволили мне войти в туманную неизвестность… Если бы Никитка не был моим сыном, разве ж он плакал бы из-за чужого дяди, звал меня, в минуту смертельной опасности?! Если бы не вы…!!! — Игорь прижал к себе Ульяну…

* * *

В то время, когда Игорь, буквально, млел…, от переполнявшего его, счастья… — Софья, старшая дочь Ираиды, боролась, в одиночку, с экзотической болезнью дочери Елены… Эта несчастная женщина, наверное, надорвалась бы в конце концов: доченька ее была далеко… не малышкой и имела вес тела, превышающий вес ее матери, но Софье пришла помощь, откуда она ее не ждала… — Федор Кузьмич — человек, которого Игорь чтил, как своего второго отца…, вовремя подоспел, на подмогу измученной женщине…

— Елена, хватит хандрить: я и тебя поставлю на ноги, как когда-то вылечил… твоего дядю Игоря! И на твоей свадьбе мы еще погуляем, а когда ты, родишь, то назови мальчика Олегом, в честь моего погибшего сына и в благодарность мне…!!! — после таких речей Федора Кузьмича — Елена переставала капризничать, позволяла себя накормить и принимала лекарства, без возражений… И, потом, в свои шестьдесят четыре года, Федор Кузьмич был еще достаточно силен — и без особого труда переносил Елену на своих руках, из инвалидного кресла до постели… и, даже, на большие расстояния…

— Федор Кузьмич, вы, мой спаситель!!! Даже, и не знаю, как бы я управилась, без вас, с моей Леночкой?! — говорила Софья, а в ее глазах блестели слезы… безмерной благодарности!

В общем, совместными усилиями: медиков, ее матери Софьи и Федора Кузьмича — Лена встала на свои ноги и пошла…, пусть и нетвердой походкой! Тут уж, к восстановлению здоровья Лены, подключились и ее бабушка с дедушкой: Денис Борисович и Римма Федоровна повезли свою единственную внучку, на лечение, в одну из клиник Швейцарии…

* * *

Измученная, вконец, Софья получила желанную передышку — и приняла любезное приглашение Федора Кузьмича: провести некоторое время в поселке городского типа Софьино, тем более, что из Софьино до села, где ныне проживает ее младший брат Игорь, «рукой подать»…

У нее высвободилось много времени, в том числе и на раздумья… — и Софья осознала, что Федор Кузьмич, вовсе не из христианского милосердия, столько времени посвятил ее дочери: он симпатизировал самой Софье… — поэтому и не мог бросить ее в беде! Благодаря ему, Софья постигла, что значит… — быть за мужской спиной, как за каменной стеной: Федор Кузьмич брал на себя все трудное… — а, вот покойный муж Павел никогда не утруждал себя бытом… — и долгие годы замужества Софья тянула на себе всю семью…

Поселок городского типа Софьино показался Софье весьма милым и уютным местечком: он утопал в зелени скверов и садов, радовал глаз своей, продуманной архитектурной планировкой…, а центр поселка Софьино, оформленный со вкусом и любовью, изобиловал маленькими кафе, барами, добродушно деля соседство с двумя миленькими ресторанчиками, имелся и свой ночной клуб… — было, где отдохнуть, развлечься… и продвинутой молодежи, и простым обывателям, данного поселка!!!

Федор Кузьмич был довольно обеспеченным военным пенсионером: нет — не благодаря его пенсии, а, исключительно, путем вложения неких денежных средств в удачные предприятия, которые, ныне, приносили ему значительный доход… В течении двух недель, каждый вечер, Федор Кузьмич приглашал Софью, посетить очередное, его любимое кафе, или ресторан… — они и раков отведали, и запивали их пивом, в одном из баров… Порой, Софье казалось, что она, вновь, очутилась в прекрасной поре своей беззаботной юности: в то время, по вечерам, ее было не застать дома… — скоропалительное замужество положило конец, ее праздной юности… — и наступили дни, заполненные повседневными заботами…

* * *

Исключительно, благодаря близкой дружбе ее брата Игоря с Главой… Евгением Силантьевым, каковой состоял в браке со Светланой, из рода Славоницких… — Софья и Федор Кузьмич получили приглашение на бал, в бывшую усадьбу барина Григория и барыни Софьи. Людское «море», из избранных и «реки» шампанского, вкусные закуски и волшебные звуки музыки, сопровождавшие бал…, сияющий блеск шелков и бриллиантов, слепящая и разящая красота нынешних наследниц барыни Софьи… — сама праздничная атмосфера барской усадьбы вселила нотки легкомыслия, в общем-то, серьезных и далеко не юных, Федора Кузьмича и Софью…

По утру, после бала, они проснулись в одной постели… Наконец, Софья испытала на себе, что это такое… — быть любимой…: муж Павел, равнодушно, позволял себя любить, вот любимой им…, Софья никогда не была! Но, в ту пору, она болезненно любила мужа… — в его отсутствие, Софье, даже, было трудно дышать… — и она, несказанно, радовалась крохам внимания, со стороны Павла… Ну, что-же, она познала, что значит любить самой!!! Родила от любимого мужа двух детей!!! Бедный Павел жил лишь коварной игрой…!!!

Все то время, что дочь Лена лечилась в Швейцарии, Софья предавалась любви, в объятьях своего Федора, тем более, что маменька Ираида одобрила эту связь…, хотя и так беспардонно:

— Софья, перестань «шифроваться»…: не молоденькая — и, окружающие люди, не идиоты и не слепые! Прекрати, нарочито, скрывать свою связь с Федором, но, естественно, и не выпячивай ее… — будь непринужденной…: вы, ведь ничего не крадете… — и зазорного в том нет… — вы, оба, ныне вдовствуете, вот и наслаждайтесь своей свободой и близостью…!!!

И после возвращения Елены из Швейцарии, Софья не разорвала связь с Федором…, тем более, что через пару месяцев дочь, поспешно, вышла замуж за Егора, парня с которым училась, когда-то, на одном факультете…

После замужества дочери Елены — Софья продолжила наведываться к Федору, в Софьино: ее квартиру оккупировали родители Егора — они приехали из глухой провинции в столичный город Р, на свадьбу сына, да так и задержались… у нее, в гостях, а Софье неловко было намекать…Федор нашел удачный выход, из щекотливой ситуации — и предложил Софье законный брак, а Ираида одобрила его почин — и Софья с Федором посетили загс! Потом, в кругу очень близких людей молодожены отпраздновали скромную свадьбу!

Ныне, нечасто Софья проведывала дочь Елену, вместе со своим мужем Федором, а родители зятя Егора домой к себе, так и не вернулись: решили зиму переждать на жилплощади Софьи… Она в жизнь дочери не встревала, советов глупых… и умных… не давала: Елена и Егор ждали своего первенца…

Пришло время, и долгожданный малыш появился на свет… — его мать Елена, глянув на новорожденного…, пришла в ужас, от внешнего вида сына и, его нескончаемый плач-вой, вызвал в ней чувство неприязни и отторжения… Позднее, Елена объявила медикам родильного отделения: она намерена отказаться от этого маленького уродца… — и встретила понимание со стороны своей бабушки — Риммы Федоровны и дедушки — Дениса Борисовича… — те, поспешно, объявили всем знакомым, о смерти их новорожденного правнука. Влиятельный Федор Поликарпович… — отец Риммы Федоровны не пожелал даже взглянуть на правнука-уродца… — это окончательно решило участь Елениного младенца. Муж Елены — Егор и его родители-провинциалы, пребывали в величайшем смятении: породистая и богатая сноха произвела на свет не знамо, что…?! Если бы не ежемесячное солидное содержание Елены, которое ей выплачивал и семейный «патриарх» — Дмитрий Кузьмич, и дед Елены — Денис Борисович… — Егор подал бы на развод, а его родители поддержали бы своего сына… — они желали заиметь здоровое потомство…

* * *

Приехали, навестить Елену и ее новорожденного сына Софья и Федор… — их сразу попросили, пройти в кабинет заведующего… — и поставили перед фактом: Елена отказалась от своего крохи-сына! Потом, и эту кроху принесли в кабинет заведующего отделением…: сморщенный, словно старичок; весь скрюченный, будто, его поразило разрядом неведомой силы; побагровевший, от натуженного рева… — этот младенец не вызывал чувства умиления…, но Софья не могла бросить, на произвол судьбы, свою кровинку, какой бы неприглядной она не казалась… Следом, Софье пришло на ум, что уродливый внук — это ей расплата: ее сын Роман умер от передозировки…, умер и муж Павел, да такой ужасной смертью… — а, она нашла пору, для радости и утех, в то время, когда ей нужно было молиться, беспрестанно!!! Софья, более не раздумывая, и не посоветовавшись со своим мужем, произнесла то, что от нее и хотели услышать медики:

— Хорошо, я согласна забрать этого младенца себе: ведь я его бабушка!

Удивленный Федор, решил не оставаться в стороне, от несчастья своей любимой жены: она, для него — все…!!! И ради нее…, он был готов на все…!!!

— Дорогая, мы забираем этого малыша! Мы!!! Мы, вместе: и в радости, и в горе!!! Мы берем на себя, заботу об этом ребенке! — заявил муж Федор.

Реакция мужа на ее, несогласованное с ним, решение вызвала в душе Софьи бурную реакцию — и, не стесняясь присутствия медиков, она уткнулась в плечо Федора и разрыдалась… Через пару часов, Федор и Софья вместе с орущим младенцем, покинули родильное отделение, но перед своим уходом, заплаканная Софья, все же нашла в себе силы и навестила Елену, в ее палате: необходимо было, лично, сообщить дочери, о принятом решении, в отношении ее отвергнутого сына.

* * *

Они знали, что с этим мальчиком им будет трудно, но не предполагали, что на столько…трудно!!! Ни Софья, ни Федор, за свою жизнь, ни разу не сталкивались с младенцами, которые могли бы орать беспрерывно, а этот нечто… мог — теперь их жизнь была похожа на тихий ужас и полностью подчинена тирану-малышу…, непрерывно орущему — соседи их замучили жалобами, но не могли же они заткнуть внуку рот кляпом?! Федор и Софья, ныне, спали урывками и по очереди…, потеряли счет дням и часам… — их единственным желанием стало — лечь и уснуть, и не слышать противный вой этого непонятного некто… мало, что имеющего общего с обычной малюткой!

* * *

Федор с Софьей уже месяц не появлялись в доме родителей Ульяны… — обеспокоенные их внезапной пропажей, Игорь и Уля нанесли им визит в Софьино… Они были поражены переменами, произошедшими с Софьей и Федором: несмолкающий младенец-монстр, казалось, вытянул из их близких все жизненные соки!!! Ульяна переговорила, по телефону, с тетей Акулиной и своими родителями… — потом, они помогли собрать все необходимое… и увезли замученных — Федора и Софью вместе с этим некто… в их село.

Впервые, за этот нескончаемый месяц, Федор и Софья легли спать вместе и, моментально, провалились в глубокий сон…, а непонятного некто… унесли в дом тети Акулины: чтобы тот не тревожил и не пугал своим плачем-воем маленького Никитку — сынишку Игоря и Ульяны.

Три часа, только и смогли нянчить этого ребенка пожилые супруги — Стеша и Демид, а потом, они позвали на помощь Акулину… — и она осталась в своем доме, наедине с младенцем, больше смахивающим на сморщенного маленького старичка, которого скрючило и скукожило разрядом неведомой силы… — и он, побагровевший от натуженного воя…, вызывал чувство жути, у всякого, кто имел неосторожность взглянуть на него попристальнее…

Вечерело, неяркий свет, исходящий от лампочки, отбрасывал тени на предметы и на сморщенного некто… — и Акулина быстро смекнула, что ей лучше пробежаться, рысцой, через поле и лесополосу, до заброшенной деревни, чем оставаться дома, наедине с этим необычным дитем… Чтобы лишний раз не пугаться его вида, Акулина накрыла жуткое лицо мальчика марлечкой: все равно он орет… — и, в сгущающейся темноте, она побежала, в надежде, что знахарка, изготовившая, некогда, сглаз-отворотную настойку для сестры Стеши — и поныне проживает в своем домишке на «курьих ножках»…

Страх подгонял Акулину — и она бежала, напролом, не выбирая дороги и вслух читая молитвы, которые ей приходили на ум… — потом она взмолилась:

— Егорушка, сынок, помоги своей мамке Оттуда…, пожалуйста: пусть знахарка будет дома и не откажет нам в помощи… — ведь этот ребенок и не ребенок вовсе, а какой-то упырь… — он высосет все соки из нас!!! Помоги, сынок!!! Попроси Господа о милости!!! Отчего у хороших женщин на свет нарождаются такие…: незнамо какие вампиры! Ах, сынок!!! Пособи мамке!!!

Так, с молитвами и призывая, на помощь, своего погибшего сына, Акулина добежала до дома знахарки. Пожилая женщина сидела на крыльце своего дома… и выглядела недовольной…

— Опять ты, беспокоишь меня, да еще и призвала, на помощь, своего покойного сына…! Ладно, будь по-твоему… — оставь мне этого нелюдя: попробую я прогнать из этого маленького тельца мрак душегубства и жар, пылающего огня… А ты, беги обратно, в село и приведи бабушку этого…, иначе он так и будет плакать: в нем жива память, о том костре…, он жжет его изнутри! Все поняла… — теперь беги: за ночь мы должны управиться…!!!

Акулине стоило больших трудов, чтобы разбудить Софью, потом еще некоторое время ушло на объяснение ситуации… Софья побежала с Акулиной только из-за страха, что ее внук может пострадать, от рук неизвестной женщины… — вот она сила крови!

Они уже пробежали почти все поле, когда им, навстречу, в свете Луны, выплыл черный шар… — Акулина, словно, кто ей подсказал, застыла на месте и не дала бежать Софье, крепко ухватив ее за подол платья… — она принялась читать молитву и Софья поступила по ее примеру… Черный шар все же завис над их головами, на какое-то время — Акулина громче и громче, все повторяла одну и ту же молитву, а Софья будто онемела… — но сгусток черной энергии, очевидно решив, что он слишком долго остается на одном месте, поплыл дальше, а Акулина все повторяла ту молитву, пока черный шар не скрылось из вида.

— Акулина, прозорливая ты, баба, а я уж испугалась, что этот сгусток темного дыма проникнет в кого-нибудь из вас… — ан, нет, пронесло! Софья, поди сюда! На-ка, выпей этот настой, а это… дочке своей спои — этому несчастному дитю инцеста… Вроде, вышло изгнать темную хмарь, из вашего младенца…?! Через неделю придете, надо будет повторить обряд изгнания…, для верности…

Софья, только сейчас, увидела своего внука, обмазанного золой и непонятным жиром, лежащем, голым, на поленнице, она хотела броситься к нему, но знахарка ее остановила, указав на круг, обозначенный белым…, на земле. В следующее мгновение, знахарка взяла в свои руки большой нож, бормоча, известные только ей, заклинания, в нескольких местах, ножом провела по белой линии, словно бы, надрезая порочный круг…

— Забирайте своего мальца и сегодня же окрестите его в церкви Егором! Все понятно?! Не забудь этот настой, для твоей дочери: на ней страшный сглаз — она не сразу отойдет от того морока, возможно, неделю будет дурной… Не забудьте, именно, сегодня нужно окрестить мальца Егором, в церкви, ему надобен Ангел-хранитель, чтобы снова к нему темное… не присосалось…

Они завернули спящего ребенка в пеленки и пошли домой, Софья, вдруг, резкоразвернулась и поинтересовалась у знахарки:

— А сколько… мы вам, должны?!

— Через неделю придете, принесете сколько не жаль… — ответила та, и скрылась в своем доме…

Акулина и Софья направились через поле, домой…, а в небе уже занимался рассвет.

— Как странно, вроде бы мы совсем недавно выбежали из дома, а уже светает?! — удивилась Софья.

— Это ерунда, а главное — ваш малец перестал орать и заснул, наконец-то! Вроде, и в личике переменился?! — подытожила их ночное рвение Акулина.

* * *

Первое, что сделали Акулина с Софьей, когда воротились домой…: пошли в теплую баню — сами ополоснулись и младенчика, спящего искупали, а он так и не проснулся… — бедняга целый месяц не спал и другим не давал…

Федор с утра сходил в местную церквушку и договорился с батюшкой, о крещении Софьиного внука…

* * *

У Софьи не выходили из головы слова, сказанные знахаркой…

— Мама, представь подобное: знахарка назвала нашу Леночку жертвой инцеста?! Можно подумать, муж Павел приходился мне и братом!!!? — Ираида вздрогнула, из-за слов, сказанных Софьей — и странно посмотрела на нее.

— Дочь, иногда и знахарки заговариваются… Вы, сегодня крестите Егора, а я навещу его мать и заставлю Лену выпить знахаркин настой…, возможно, я задержусь у нее неделю, присмотрю за ней: в конце концов… — это наша квартира — я могу появится там, когда хочу и на сколько хочу…!!!

* * *

Нужно ли говорить, что приезд Ираиды вовсе не обрадовал родителей Егора: они, вольготно, устроились, сытно и беззаботно жили… — и истеричная, и плаксивая сноха Лена не была им помехой… — и, вот, объявилась хозяйка этих квадратных метров…! Ираида… — это не ее дочка Софья… — данная особа с «захватчиками» никогда не церемонилась… — и, уже родители Егора вынуждены потеснится и подстраиваться, под режим дня и пожелания Ираиды…, и лишнюю «копейку», без спроса, не возьмешь из секретера… — а, иначе, им грозит изгнание из «рая»! И это, именно, сейчас, когда они распробовали, на вкус, сладкую столичную жизнь, в достатке!!! Ну, уж, нет!!!

Что, касаемо, самой Лены: после рождения ее ребенка-уродца, она никак не может прийти в себя… — и пребывает в состоянии постоянной депрессии. Бабушка Ираида, особа властная… — у нее не забалуешь… — Лене пришлось подчиниться — вытирая и слезы, и сопли, она выпила горьковатый настой…, под бдительным надсмотром Ираиды… И, вскоре, Лену накрыла «волна» равнодушия… — и ей стали безразличны все пересуды, за ее спиной: и, что она, молодая и красивая женщина, произвела на свет уродца… — безразлично стало и то, что муж Егор и его родители смотрят на нее косо, брезгливо… — еще, муж избегает ее близости… — и до сих пор не развелся с ней, только, из-за ее денег!!!

Потом, Лена заснула и проспала двое суток… — она не слышала, как бабушка Ираида заходила в ее комнату, включала свет, рассматривала Лену, пыталась считать ее пульс… — она сладко спала и не могла никак выспаться!

Вместе с Ираидой, из любопытства, заглянул к Лене и ее муж Егор…

— Вы, полагаете с ней все нормально?! — поинтересовался он у Ираиды.

— Уверена, тетка Акулина ручалась за ту знахарку… — и потом, те метаморфозы, что случились с вашим сыном, говорят лучше всего… Ведь, ваш ребенок стал похож на ребенка: личико разгладилось, мускульное напряжение исчезло во всем, его теле …, он даже выть…, то есть — плакать перестал, но стал хорошо кушать, спать и вовремя какает, и сикает… — все, как и положено, для малыша его возраста… Вот, посмотри на него… — мне Софья прислала фото, с его крещения… Мы назвали его Егором, но не в честь тебя, а в память о сыне тетки Акулины: она так много сделала, для нашего малыша! Софья пожелала, чтобы Акулина стала и крестной матерью нашего Егорки, а Федор стал его крестным отцом… Вот непонятно, кто же мог, так обозлиться на нашу Лену: ведь на ней такой сглаз… узрела знахарка — это повлияло и на Егорку!??! — Ираида пожелала вернуть свой смартфон, но родители взрослого Егора уже впились в экран…

— Не может того быть, чтобы тот уродец так разительно мог похорошеть?!!! Это, что-ж за сглаз такой был?! — ехидная мамаша Егора и не подумала промолчать…

— Милейшая, вы, думаете, что мы подменили ребенка?! Однако, тест ДНК никто не отменял… — ледяным тоном произнесла Ираида и вырвала свой смартфон из рук язвительной женщины…: — Мне необходимо навестить Дмитрия Кузьмича… — пока меня не будет, не смейте тревожить Лену: с крепким сном уходят многие болезни — факт, доказанный медициной! — Ираида уничижительно посмотрела на бедных родственников — и направилась в свою комнату…

* * *

— Вишь, краля какая!!! И Егоркой-то они назвали твоего сына, но не в честь тебя…, каково?!?! Анализ ДНК непременно нужно будет сделать: у них денег навалом, могут и чужого ребенка выдать за твоего, а тебе алименты платить?!?! — провинциальная тетка не могла простить Ираиде ее надменности.

— Мама, я, пока, не собираюсь разводиться с Леной… — охолодил пыл своей мамаши — сын Егор.

* * *

Дмитрий Кузьмич, дедушка Дениса Борисовича, по которому не один год «сохла» Ираида… — ныне, был крайне удивлен ее визитом. Сама Ираида, отнюдь, не смущаясь…, поговорила со стариком о том, о сем…, показала фото крещения маленького Егорки, что прислала на ее смартфон дочь Софья…

Только, затем, она приступила к разговору, о главном: ради чего, собственно, Ираида и пришла к Дмитрию Кузьмичу…

— Вы, тогда…, были категорически против, женитьбы вашего Павла на моей Софье… — не откроетесь, ныне, что было не так с моей Софьей…?! Чем не приглянулась вам моя дочь??? — сделав невинное лицо, спросила старика Ираида.

Ушлый Дмитрий Кузьмич хитро улыбнулся прежде, чем ответить Ираиде вопросом на вопрос:

— Дело-то прошлое, и, вдруг, заинтересовало тебя…?! Почему же раньше не спрашивала?! Или, случайно, узнала ответ?! — он, как-то поганенько хохотнул… — Ираиде стало не по себе, а старик продолжил: — Теперь-то уж, что…: Павел мертв, а наша Софья, вновь, вышла замуж… — и правильно сделала!!! Нет, Софья мне всегда была мила: хорошая девочка и умница… — уродилась копией моей любимой тетушки… А ты, Ираида, видать, знатно погулевонила…, тогда…: даже не знаешь, кто является отцом твоей дочери!!! Занятно!!! Но Софье ни к чему знать, о кровном родстве с покойным мужем… — да, и, что такого: в старину цари женились на своих сестрах… Тем более, что они сводные брат и сестра… Забудь! Ты, тогда, так хотела породниться с Денисом, а Софья умирала, от любви к Павлу… — вот, я и уступил вам… Нет, Софья замечательная…: вот и внучка своего привела в божеский вид… — таких порядочных и терпеливых особ, нынче, «днем с огнем не сыщешь»!!! Когда к своему Михаилу вернуться-то собираешься??? — вдруг, заинтересовался хитрован… — Дмитрий Кузьмич.

— Вот, как Лена придет в себя, так сразу в Софьино и вернусь… — задумчиво промолвила Ираида и дерзко посмотрела на старика: как он смел в таком уничижительном тоне говорить с ней?! Она честная женщина, а не гулящая какая…: вся вина ее в лишь в том, что Ираида слишком сильно любила Дениса…, но они поссорились, и чтобы доказать любимому, что она — девушка нарасхват… — переспала с недругом Дениса… — этого «доказательства» он и не простил ей!!! И беременной Ираиде, в срочном порядке, пришлось выходить замуж за Михаила, но до недавнего времени, Ираиды считала отцом Софьи недруга Дениса… Как же она ошиблась!!!! Теперь же, оскорбленная Ираида, надумала высказать Дмитрию Кузьмичу все, что наболело…: какое тот имеет право, брезгливо насмехаться над матерью своих правнуков?!!

Она, дерзко и пристально, смотрела в глаза старику… — и все едкие слова, которые Ираида собиралась сказать, в защиту собственной чести, застряли у нее в горле… Дмитрий Кузьмич, в ответ, бесстрастно смотрел на нее, в упор… — и Ираида, словно провалилась, в беспощадную и холодную могильную черноту его расширенных зрачков…

— Боже, так он способен убить, в случае чего… — и он убивал…, и не раз… — пойду-ка я, подобру-поздорову: плевать, что думает обо мне этот душегуб!!! — Ираида вскочила, так и не сказав ни слова, и бросилась на выход: какой-то непонятный страх гнал ее прочь, из этого дома…

— Ираида, оглашенная… — тебе голову напекло: помчалась, как с цепи сорвалась?!? — Дмитрий Кузьмич, вновь, ехидно подсмеивался над ней…

— Пора мне…: там Лена одна… — только и смогла, промолвить Ираида, осипшим голосом…

— Да, да, иди, иди…: нечего шляться без толку, самое время заняться решением проблем своей семьи…!!! — вдогонку ей, промолвил Дмитрий Кузьмич: таких женщин, как Ираида, он «читал», словно открытую книгу…

Когда Ираида вернулась домой, внучка Елена уже не спала, более того, она уже успела принять ванну — теперь, сидела на кухне, с распущенными влажными волосами, и пила чай…

— Детка, как ты, себя чувствуешь?! — спросила внучку Ираида, и без сил, опустилась на стул, что стоял рядом…

— Бабушка, со мной все хорошо… — не стоило так тревожиться: ты, такая бледная!!! Сейчас, вот, чай допью и пойду прилягу: у меня такое чувство, что мой организм намеревается выспаться, с запасом на месяц… — и она беспечно потянулась…

Потом, Лена ушла в свою комнату, а за ней увязался и муж Егор… — вскоре, из комнаты донеся их смех и звук включенного фена: это Егор надумал, помочь своей жене, подсушить влажные волосы … Из Лениной комнаты Егор так и не вышел…

— Замечательно, что знахаркин раствор благодатно подействовал на Лену: она, на себя, прежнюю, вновь, стала похожа! Потом, их малыш так преобразился…: от его ужасающего вида, не осталось и следа… — это благостно сказалось и на взаимоотношениях между супругами…!!! Пойду-ка, и я спать, не то завтра буду выглядеть помятой! И пора мне возвращаться в Софьино, к моему Михаилу… Может и мне стоит наведаться к знахарке…, нет — лучше к гадалке, возможно, карты дадут ответ: почему я всю жизнь была влюблена, как кошка, в Дениса … — ведь, он мужик, как мужик… — ничем не лучше моего Михаила?! Как скудоумно я прожила большую часть своей жизни!!! — из-за подобных мыслей, заснула Ираида только под утро…

Глава 8. Хитросплетения жизни

И стодевятилетнему Дмитрию Кузьмичу не спалось ночью…: его одолевали воспоминания… — и он вытащил из книжного шкафа семейный альбом, и принялся рассматривать фотографии людей, давно ушедших…

— Вот мой сынок Боренька рядом со своей первой учительницей Агатой Сергеевной — и, кто бы мог подумать, тогда, что через каких-то восемь лет этот «синий чулок» родит от моего несовершеннолетнего сына… — ребенка?!

И воспоминания, о той поре, вернули Дмитрия Кузьмича во времена шестьдесят четырехлетней давности…: его четырнадцатилетний сын Борис, тогда, умудрился заболеть ангиной, в самом начале лета… — поэтому-то и не поехал в спортивный лагерь… Когда Боря поправился, все его друзья разъехались по пионерским лагерям…, а кто в гости к бабушке уехал… — Боря был вынужден, в одиночестве, пойти на пляж… — там он и повстречался со своей первой учительницей… Агата Сергеевна — этот «синий чулок», тоже, скучала в одиночестве, что и не мудрено… — вот они и обрадовались своей встрече! Потом, Боренька пошел, проводить свою первую учительницу… — и Агата Сергеевна пригласила его зайти…, на чай, но все закончилось…, или, правильнее сказать, началось в постели той Агаты…

Все лето любовники провели вместе…, но в сентябре Боря вернулся в школу, а своей Агаты там… не нашел: Агата Сергеевна уволилась и, даже, переменила свое местожительства… Борис, тогда, сильно переживал, а Дмитрий Кузьмич не мог понять причину его хандры…!!!!

Но все проходит… — к окончанию очередного учебного года: к апрелю месяцу сын Боря пришел в «себя» — его покинула хандра… Но на прием к его отцу записалась некая гражданка… — Лилия Фоминична: она пришла с фотографией, на которой были вместе запечатлены, веселые и загорелые, Агата и его Борис. И, потом, эта Лилия Фоминична поведала о романе, случившемся между учителем и учеником… — и, что ее дочка Агата забеременела от его сына… — поэтому и была вынуждена сменить место работы и место жительства… Затем, пожилая женщина достала письмо Агаты…

— У моей дочери было больное сердце — и врачи запрещали ей рожать, но она забеременела… — и не смогла отказаться от счастья, стать матерью! Перед самыми родами, мою Агату стали мучить нехорошие предчувствия… — и она написала письмо Борису…: ей было страшно, от одной мысли, что она умрет, а ее ребенок попадет в Детский дом!!! Сама-то я некрепкого здоровья… — этого новорожденного мальчика мне не вырастить… — вот, я и пришла, сперва, к вам: вы, отец Бориса… — вам и решать судьбу нашего внука!!! — Лилия Фоминична положила письмо покойной Агаты ему на стол… — и, не попрощавшись, вышла.

Весь тот вечер, Дмитрий Кузьмич вел прием посетителей, но мысли его были далеко: он не знал, как ему поступить с незнакомым мальчиком… Потом, он решил, все же взглянуть на новорожденного… — и медики позволили ему, кинуть взор на отказного ребенка…: малыш оказался маленькой копией своего отца Бори… — и это обстоятельство развеяло все сомнения его деда… Так в жизнь Дмитрия Кузьмича вошел внук Денис!

А Боря, не смотря на свой юный возраст, оказался хорошим отцом, для своего малыша: с утра он уходил в школу, а маленький Денис был предоставлен заботам Лилии Фоминичны…, по возвращению из школы, молодой отец — Боря садился, делать уроки…, с сыном Денисом на руках… Отец Борис и сын Денис, до сих пор очень близки…, возможно потому, что их разделяет, лишь, небольшая разница, в годах…: что такое пятнадцать лет??!!! Хитрая Лилия Фоминична, благодаря своему коварству, проникла в их мужскую среду: деда, отца, сынишки, но со временем, Дмитрий Кузьмич оценил ум этой женщины — она все сделала для того, чтобы внук Денис рос с отцом и дедом, а она присутствовала рядом… — и у ее внука была, почти, полноценная семья! А, кому было бы хорошо, если бы она — Лилия Фоминична надрывалась одна, пытаясь вырастить обездоленного сироту?! Вот только сын Борис оказался таким же однолюбом, как и его отец… — не смог забыть своего «синего чулка»… — и не женился!!!! — Дмитрий Кузьмич перевернул лист…

— Да, и внучок Дениска оказался из ранних…: семнадцати лет ему не было, когда он обрюхатил Ираидку…, но хорошо, что у них не сложилось… Вот, со своей Римкой — Денис составил подходящую пару, правда с их сынком Павликом вышло не очень, но гены… — ничего не поделаешь…: в нашем роду, да и в роду Римки, никогда не останавливались перед убийством…, если речь шла, о личном выживании, а азартным Павел удался в другого деда — Федора… Но с Ираидкой, мне надо быть помягче: она — мать моих правнуков — и со своими обидами…, в мой адрес, она права!!! Вот Михаил с Ираидкой замечательно воспитали наших правнуков… — прямо, гордость берет за них!!! Что Софья, что Игорек… — оба славные и пользуются авторитетом, у людей… — Дмитрий Кузьмич отложил в сторону альбом с фотографиями, чтобы глаза его отдохнули…, и не заметил, как заснул в кресле.

* * *

Дмитрий Кузьмич весьма ошибался, в отношении своего сына: не из непреходящей любви к покойной Агате, не женился его единственный сын Борис… Из-за внезапно прерванных, «романтических» отношений с Агатой — юный Боря почти год находился в состоянии горького любовного «похмелья», а когда узнал причину их расставания, им овладел неконтролируемый гнев:

— Вот, овца, «пегая»: значит, использовать меня, как племенного бычка… — ее «утонченная» натура сочла возможным, а известить меня, о своей беременности… — этого ей дурацкие принципы не позволили…?!!!! Боже мой, туманила мне мозги своими высокопарными речами, любовными стишками, а самой…, элементарно, мужик нужен был…, но за неимением лучшего, сгодился и я…!!!! Добившись своего, ушла, не попрощавшись!!! Но, когда поняла, что может сдохнуть…, вновь, вспомнила обо мне — и то, что я малолетка, теперь, уже не помешало ей взвалить на меня «непомерную» ношу… — нашего ребенка!!! Как же у этой «пегой» в голове все было перемешано… — и, как циничная Лилия Фоминична могла родить такую малахольную дочку??!!! Не иначе, Агате достались гены ее убогого отца!!! Хорошо, что Бог все расставил по своим местам… — и Денис достался своему отцу-малолетке: Агата воспитала бы нашего сына, подобием себя — и вырос бы Денис перезрелым девственником, а что может быть ужаснее этого?!

В общем, Борис Дмитриевич, преждевременно, набрался жизненного опыта… — и больше не желал, чтобы особы женского пола, вновь, туманили ему мозги и использовали его, для своей надобности… Теперь, Борис Дмитриевич имеет сексуальные отношения с юными особами, которые всецело зависели от него… — и незамедлительно, расставался с каждой, что пробовала изобразить любовь… «Секс, голимый секс… — и никаких «розовых соплей», вздохов, обетов и прогулок, при Луне…» — это стало девизом Бориса Дмитриевича… — и он не страдал, от отсутствия любимой женщины: свою любовь он изливал на своего отца, сына и внуков. Вот, Софью — дочку Ираиды… — Борис Дмитриевич считал исключительным созданием: она скромна и красива, как полевой цветок; у нее в голове не водятся такие «тараканы», что роились в голове Агаты; она способна на верность и самопожертвование… и не способна «городить огороды» там, где и проблемы то нет!!! На такой девушке, как Софья — Борис Дмитриевич женился бы, но она вышла замуж за сына Дениса и Риммы — Павла…

Позднее, Борису Сергеевичу было больно наблюдать, как выбивается из сил его сноха Софья, а равнодушного Павла совершенно не трогали проблемы их семьи: даже смерть сына Романа не взбаламутила душевного спокойствия Павла… — и эта его сердечная черствость, стала поводом к тому, что и Борис Дмитриевич напрочь охладел к своему внуку … — известие, о его ужасной кончине, он воспринял спокойно, лишь промелькнула мысль…:

— Наконец-то, Софья отмучилась!!!

* * *

Римма Федоровна через день наведывалась в квартиру своего свекра Бориса Дмитриевича и его отца Дмитрия Кузьмича: мало ли, что может случиться с двумя пожили мужчинами… — им, на двоих, исполнилось сто девяносто лет… — потом, необходимо надзирать, за работой их домохозяйки…

* * *

Поскольку Борис Дмитриевич уже отбыл в свой Холдинг R, а его отец — Дмитрий Кузьмич принимал душ… — Римма Федоровна сунула свой нос в запретную зону… — их кабинет!

Взор любопытной женщины упал, на раскрытый семейный альбом — и Римма Федоровна, из праздного интереса, пролистала несколько страниц… — ничего интересного: со старых фотографий на нее смотрели, незнакомые ей, люди… Потом, Римма Федоровна испытала шоковое состояние: с пожелтевшей фотографии, запечатлевшей молодую женщину, на нее посмотрели знакомые глаза… — у Риммы Федоровны закружилась голова, и она покинула квартиру свекра, так и не дождавшись появления… Дмитрия Кузьмича. На сей раз, Римма Федоровна стремилась на встречу со своим отцом — Федором Поликарповичем:

— Папа, эта противная Ираидка своих двоих детей родила от моего Дениса!!! Представляешь себе, даже Софка является дочерью Дениса?! Какая подлость, такое вероломство! — от возмущения, Римму Федоровну пот прошиб.

Вальяжный Федор Поликарпович изволил, лишь, недавно встать с постели… — принимал свою дочь в роскошном, но халате.

— Римка, что ты, истеришь: дело-то давнее…?! Ну, забеременела Ираидка своей Софкой от твоего Дениса…, так это когда было?! Правильно, еще до вашего знакомства… Попыталась она, вновь, увести Дениса у тебя, прямо перед вашей свадьбой… — так он же не поддался… — подумаешь, Игорь народился… — так, ведь, ты, сама слышала, как твой муж отрекся от сына… Не понимаю твоей паники: и Софья, и ее брат Игорь считают своим отцом Михаила… Не замечал я раньше за тобой, чтобы тебе нравилось создавать проблемы «на ровном месте»…?! — Федор Поликарпович потянулся…, в этот момент он был похож на старого, но холеного и сытого кота…

— Софья похожа на любимую тетушку Дмитрия, по материнской линии: ведь, обе сестры были из дворянского сословия, но их отец, заядлый картежник… — взял и проиграл свое имение в карты… Сам-то он застрелился, его жена нашла приют у своего братца-помещика, а две их дочери были вынуждены пойти в услужение — гувернантками… Матери Дмитрия, поневоле, пришлось принять предложение его отца, управляющего имением князей…, но став женой управляющего ей, более, не пришлось зарабатывать себе на пропитание… Печальна участь родителей Дмитрия: их убили крестьяне, во время народных волнений, в году 1917, кажется…?! Да, страсть к азартным играм Павел унаследовал от покойного деда Дмитрия и от меня… — Федор Поликарпович смолк и поудобнее устроился в кресле — и продолжил:

— Тетушка Дмитрия замечательная была… — ведь, когда он заявился… — она, даже, не спросила его: почему Дмитрий сменил свою фамилию и имя… — учтивая дворянка… Полагаю, ей в жизни повезло больше: на ней женился сотрудник ЧК… — тот так и служил в органах правопорядка, вплоть до 1936 года и скончался от ран, полученных на гражданской войне… Тетушка Дмитрия осталась вдовой верного ленинца… — поэтому и ее родственника не особо проверяли! Везунчик, этот Дмитрий…: его опознал один, из бывших военнопленных, но тот не побежал сразу в НКВД, а к тетушке его подкатил…, видимо сомневался… — это стоило ему жизни…!!! Пришлось мне и любимой тетушке Дмитрия сердечный приступ организовать: не мог я рисковать… — мою кандидатуру на повышение продвигали… Знаешь, Римма, а она догадалась, что ее приступ, моих рук дело, но только так… посмотрела на меня… — и стихла… Вот, я, когда смотрю на Софью, ту женщину вспоминаю, ее кроткий и умный взгляд: в ее последнем взоре…, брошенном на меня, не было укора, а было понимание… Дворянская кровь… Вот, Римка, так обстоят дела, а ты, нынче, только очнулась и надумала «наводить тень на плетень» — вот мои думы и переживания…, не идут ни в какое сравнение с твоими!!! — он откинулся на спинку кресла и тяжко выдохнул…

Римма Федоровна, пристально, посмотрела на своего отца… — и в ее голове мелькнула подозрительная мысль… — и она решилась спросить отца:

— Папа, а у моей мамы случился естественный сердечный приступ… — или это ты…, руку приложил?!

Федора Поликарповича изумила проницательность дочери… — и это искреннее удивление отразилось на его лице…

— Римма, как ты, могла…??? — только и произнес он.

— Прости папа, я сегодня вся на нервах!!! Пройдусь по магазинам, может полегчает!!! Меня эта жара доконает!!! — и Римма Федоровна ушла…

Пожилой Федор Поликарпович, стоя в душе, под струями теплой воды, вспоминал, как его подчиненный надумал, путем шантажа, женить своего начальника на дурнушке-дочери! Зря этот человечишка так поступил… — Федор Поликарпович женился…, но его новоявленный родственник не долго радовался, счастью своего чада, вскоре, умер… А дурнушка как-то сразу забеременела и позднее, произвела на свет дочку Римму…

— Яблоко от яблони недалеко падает…: и эта дура-жена, пошла по стопам своего покойного папаши… — и она вздумала шантажировать меня, за измены…, но спать в одной постели с этой образиной… — было выше моих сил… — и постылая жена скончалась от сердечной недостаточности… Да, доченька, если бы ты, не уродилась в мою родню… — у меня рука бы не дрогнула… — и с тобой случился бы несчастный случай…, но в тебе преобладает моя кровь, ты… — умна и не болтлива… — вот, мы и счастливы поныне… Я так удачно выдал тебя замуж…, внук Павел немного подкачал и правнук Роман, по глупости, умер, но есть еще правнучка Леночка и малыш — Егор — благодаря Софье…: славные женщины в роду Дмитрия родятся…!!! — потом, Федор Поликарпович решил, что довольно с него, этих воспоминаний, и запел…: он всегда поет в душе… — и ни к чему привычки менять…

* * *

Как и назначила им знахарка, через неделю Софья и Акулина, взяв с собой маленького Егорку, надумали наведаться в заброшенную деревню… Ныне, в потемках, они не бродили по полям…: среди бела дня Федор, муж Софьи, довез их на машине до той деревни…

Когда они добрались до заветного дома, первое, что им бросилось в глаза — перед домом знахарки была вырыта могила… Набравшись смелости, Софья и Акулина заглянули внутрь той могилы: в плохо сколоченном гробу лежала мертвая знахарка…, с видом полного умиротворения…

— Получается, она уже знала, что ей осталось… жить недолго… — вот и назначила нам встречу… Какая выдержка у этой женщины была: сама вырыла себе могилу, сколотила гроб и легла, в ту могилу, в полном облачении, дожидаться своего часа!!! О, чем она думала, при жизни, лежа в своей могиле?! Но мы обязаны ее похоронить, достойно… — она так много сделала для нас!!! Давай вернемся к Федору и посоветуемся, как нам быть?! Мне совсем не жалко потратиться на ее похороны…! — Софья внимательно посмотрела на Акулину, но та не проронила ни слова, лишь кивнула головой…

Потом, им пришлось отъехать, от заброшенной деревни: в том месте было не дозвониться… Брат Игорь быстро откликнулся на зов сестры Софьи — приехал на место он быстро и не один, а с сотрудниками похоронной службы.

— Так, Софья, Федор…, а, здравствуйте, Акулина! Вашу знакомую хоронить здесь нельзя: наш Агрохолдинг уже приобрел здешнюю землю, под застройку домов… — их будут сдавать, в наем, работникам Агрохолдинга… Так, что место, для упокоения, которое определила себе ваша знахарка, не годится…: не станут на ее костях дома возводить…, поневоле, потревожат ее прах. Придется вам дамы, определятся с местом захоронения данной особы! — потом, Игорь давал указания работникам похоронной службы…

Останки знахарки перенесли в катафалк, вырытую яму забросали землей — и люди покинули заброшенную деревню, а им, вслед, смятенно каркали вороны — и было непонятно: то ли птицы, скорбно, провожали в загробный мир последнюю жительницу этой деревни, то ли пророчили чего…?!

Через пару дней, знахарку похоронили по христианскому обычаю: ее прах отпели в сельской церквушке и захоронили на местном, сельском кладбище. Были и поминки… — здешние бабушки пришли в дом к Акулине… Когда все сельчанки разошлись по домам, Акулина с Софьей перемыли всю посуду и полы помыли… — Федор, чем мог, все время помогал им….

Когда и Федор с Софьей уехали, притомившаяся за день, Акулина прилегла отдохнуть… — и сама не заметила, как уснула…

— Акулина, Акулина…!!! — во сне, к ней пришла покойная знахарка: пришла чистенькая, нарядная и веселая: — Акулина, спасибо вам, с Софьей… — не пожалели…, от души расплатились со мной! Акулина, что сказать-то хочу…: в бренное тельце твоего крестника… вселилась душа сынка твоего — Егорки! А иначе никак было: вы, же видели какой черной…, уродливой была душа того…, рожденного Еленой…, а телу без души никак…!!! Вот твой Егорка и предложил себя… — погиб-то он совсем молоденьким, ему и захотелось вернуться… Тем более ты, позвала его…!!! Так, что в твоем крестнике кровь тех людей, а душа твоего сына…: вашего рода душа!!! Еще сказать хочу: в мой дом-то вы, не заглянули, а я на столе для вас приготовила… — сон прервался и Акулина вскочила на ноги, то ли от удивления, то ли от испуга и первое, что она сделала… — схватилась за телефон:

— Софья, мне ноне знахарка-покойница приснилась: я тут прилегла отдохнуть… Даже не знаю, когда нам сподручнее в ее дом вновь наведаться…: она сказала, что будто бы, оставила что-то на столе, для нас…

На другой же день, по утру, Федор, Софья и Акулина были в доме покойной знахарки — и правда, на столе стояли стеклянные баночки, наполненные настойками: для Елены, Софье, Егорке…, Акулине — гласили надписи на них…

* * *

— Лена, помнишь ту женщину, что повстречалась нам…: все она охала и вздыхала, по поводу того, что ты, выжила…, а ее дочка умерла?!!!

Муж Лены — Егор, некстати, припомнил Аду Львовну — мать ее единственной, но ныне покойной подружки Ирины: экзотическая инфекция стала фатальной, для нее…

— Надо же, эта дрянь тебе еще и позавидовала?! Да, если бы не ее заполошная Ирка, с тобой вообще не случилось бы беды!!! Ведь, это Ирка уговорила тебя, на путешествие по Китаю, Таиланду… — а ты, в Италию хотела… Вот дрянь!!! Надо же какой плохой глаз, у этой Ады… — и поделом ей…!!!! — казалось, возмущению Ираиды не будет конца…

Молодые родители — Лена и Егор приехали, на выходные, к Софье с Федором, но исключительно, движимые желанием: посмотреть на своего маленького сынишку Егорку…, и за два дня они успели полюбить его — вот и надумали забрать с собой своего ребенка… Чтобы их малышу было легче адаптироваться на новом месте, в качестве няни, позвали они Акулину с собой.

* * *

Прошел месяц, после тех, тревожных событий… — близкие знакомые Ираиды и Михаила, Дениса Борисовича и Риммы Федоровны… жаждали взглянуть на их правнука Егорку, тем более, первоначально, было объявлено, что новорожденный сын Елены умер, вскоре после своего рождения…

На семейном совете было решено: обмывать «пяточки» маленького Егорки лучше в загородном ресторане… — продемонстрируют новорожденного любопытным… — и некоторое время придется Егорке побыть среди гостей, но не более получаса, а затем Акулина с малышом вернется домой… — незачем излишне утомлять ребенка…!!! На том и порешили — и, чтобы к бесценному Егорке, вновь, не «прилепился» черный сглаз… — было решено, на запястья и лодыжки мальчика привязать красные тесемочки: береженого Бог бережет!!!

Вечер в ресторане обещался быть изумительным: приглашенных умилил вид малыша Егорки, его осмысленный взгляд… — потом, с энтузиазмом, гости принялись обмывать «пяточки» новорожденного… Сам Егорка при этом уже не присутствовал — его Акулина увезла домой — и все внимание гостей переключилось на его родителей: вот Елена, вновь, налегает на солененькое…

Ираида не помнит уже, когда она была так счастлива…: муж Михаил выглядел растроганным… — весь вечер ухаживал за ней, позабыв об их прежних разногласиях…; вредный старик — Дмитрий Кузьмич, на сей раз, вел себя необычайно почтительно, с ней; приглашенные гости, с ноткой плохо скрываемой зависти, восторгались малышом Егором, его родителями — Еленой и Егором… — и находили чрезвычайно приятным человеком… нового мужа ее дочери Софьи — Федора… Но особого восхищения удостоился ее сын Игорь: его жизненные достижения…, красавица-жена Ульяна и сынок Никитка… — Ираида чувствовала себя победительницей…!!! После стольких лет горьких «поражений», она гордилась своими детьми — Софьей и Игорем и тем, как славно у них сложилась жизнь, на данном этапе… — и вот внучка Леночка родила замечательного сына Егорушку…!!! А никчемный Павел и его сын Роман, земля им пухом… — они порождения, некогда ею любимого, Дениса Борисовича и его «блистательной» жены Риммы… Вот, если бы ни ее внучка Леночка… и не самоотверженность, и нескончаемое терпение ее дочери Софьи, и верный своей жене, Федор…, — не видать бы этим воображалам… такого замечательного правнука Егорушку!!! Да, ей есть, чем гордиться… — и Ираида торжествует…, наперекор всем злопыхателям!

Торжественный вечер набирал свои обороты… — гости дружно пили за здоровье малыша Егорушки и его родственников…, перемена блюд следовала своей чередой… — официанты сбились с ног… Ираида почувствовала, что пришла пора, выйти ей из-за стола и пройтись до дамской комнаты…

— Победительницей себя чувствуешь?! Да?!?! Но, если бы не любовь и постоянная забота Миши, твои дети выросли бы неврастениками, с «букетом» всевозможных заболеваний: жестким фельдфебелем… — называл тебя муж, в минуты горького откровения — и только из-за Софьи и Игоря, не разводился с тобой!!! — изрядно выпившая, в дамской комнате «нарисовалась» давняя возлюбленная ее мужа Михаила …

Долгие годы, амурная интрижка ее мужа, совершенно не волновала Ираиду, ее помыслы были заняты, исключительно, желанным, но сторонним… Денисом… — и Ираиду, вполне, устраивал факт: наличия любовницы у мужа Михаила… Но, нынче, ее мировосприятие претерпело изменение…, резко поменяв свои «полюса» — и осознание…, что кто-то посягает на ее благополучие, на ее мужа, и что ее муж Михаил делится сокровенным не с ней…, а с этой высокоморальной мымрой — Варварой… — вызвало в душе Ираиды приступ неконтролируемого протеста и бешеной ревности…

— Еще, только раз, взглянешь в сторону моего мужа… — я изувечу тебя!!! — с этими словами, Ираида набросилась на свою соперницу, вцепившись ей в волосы…: — Не смей больше лезть в мою семью!!! — шипела, словно растревоженная змея, Ираида и отчаянно колошматила скромницу Варвару…

Дверь в дамскую комнату, внезапно, открылась и на пороге возникла Римма Федоровна, жена Дениса Борисовича — перед ним некогда млела Ираида. Появление посторонней несколько отрезвило Ираиду — она отпрянула, от истерзанной Варвары, подошла к зеркалу и поправила свою прическу… — затем, с невозмутимым видом, Ираида покинула пределы дамской комнаты, предоставив плачущую Варвару заботам Риммы Федоровны.

— Ты, что-то надолго задержалась в дамской комнате?! — обеспокоенно спросил Денис свою супругу Римму: от него не укрылось, что его жена последовала, вслед, за Ираидой…, но прежде, чем ответить мужу, Римма Федоровна загадочно улыбнулась…

— Мне пришлось приводить в чувства Варвару Ильиничну…: эта фурия — Ираидка изрядно ее потрепала… — к Михаилу своему приревновала… — представь себе!!! Да, Денис, вообрази себе такое…: Ираидка колошматила соперницу в дамской комнате …, но не ты, был причиной их раздора!!! Не прошло и сорока пяти лет, а Ираида, наконец, оценила по достоинству своего мужа! Не обессудь, но по законам жанра, теперь, мне стоит приударить за ее Михаилом… — не все же ей носится, сломя голову, за моим мужем!!! — Римма Федоровна хитро подмигнула своему мужу, но Денис Борисович ее шутки не оценил… — и мрачно насупился…

* * *

Вовремя этого праздничного застолья, лишь на мгновение, прихватило сердце у могущественного и старого Дмитрия Кузьмича… — он воспринял это, как предупредительный звонок… — и днем, следующим, вызвал к себе внука Дениса.

— Дениска, близок уже тот день, и меня призовут в Мир Иной… Не перебивай меня…!!! Я прожил яркую и насыщенную, событиями, жизнь… — и я не собираюсь каяться, в грехах, но меня, лишь, беспокоит сынок Боренька: у тебя-то Римма есть… Мой Боренька всегда был при мне… — теперь, представь, каким ударом для него станет моя смерть! Я хочу, чтобы в минуты отчаяния и скорби, рядом с моим сыном была Акулина — эта простая и добрая душа: она напоминает мою няню… — Акулина сумеет утешить моего Бореньку и твоего отца… — иначе, твой отец, вскорости, последует за мной!!! Еще хочу, чтобы ты, знал: Софья и Игорь — твои родные дети… — и не удивляйся, что я не обошел их в своем завещании… — и сам не забудь, о своих детях, когда твой час придет!!! — старик выдохнул, с облегчением, после сказанного…

Ошеломленный Денис Борисович, во все глаза, смотрел на своего деда:

— Дед, с чего ты, взял, что Софья приходится мне дочерью?! Почему только, теперь, сказал?!!!

Дмитрий Кузьмич, молча, потянулся за толстым альбомом, открыл его на нужной странице…

— Вот Денис, смотри… — твоя прабабушка и ее сестра… — они, как видишь, дворянского происхождения… — я не показывал тебе эти фотографии, чтобы у тебя и у других… не возникало излишних вопросов: я все-таки в исполкоме, а потом и в горкоме работал… Твоя Софья уродилась копией моей любимой тетушки: светлая, душой, была она и красавица, а скромница…! Почему раньше не говорил?! Ну, женился бы ты, на этой плебейке… — вас хватило бы лет на пять, а потом вы, развелись бы…, а Римма пришлась тебе подстать, да и родитель ее пост высокий… занимал — а мать Ираидки прислугой нашей была… Все славно сложилось: Михаил нашел подход к жене своей, и детей твоих любит… — вон какие славные выросли они… — нам на радость!

Зрелый мужчина — внук Денис ушел от старого деда Дмитрия Кузьмича озадаченным: все эти годы он был уверен, что некогда близкая ему, девушка — Ираида родила дочь Софью от его ненавистного соперника?! Ему предстояло примирится с мыслью: именно, он является отцом двоих детей эксцентричной Ираиды… — и, хотя, Софья и Игорь давно выросли — и в его отцовской любви и заботе вовсе не нуждаются… — им Михаил Иванович заменил его… — кровного отца…, но в душе немолодого Дениса Борисовича поселилось смятение… Его старый дед Дмитрий Кузьмич, тем временем, удобно устроившись в кресле, перелистывал «страницы» прошлого… в своей памяти…

* * *

Знакомца Дмитрия Кузьмича, по службе в немецкой комендатуре — Федора, с повышением, по партийной линии, переводили в столичный город Р. — он и пожелал последовать за человеком, близким ему, по духу… — для этого и поделился с Федором частью потаенного и весьма ценного клада… Их, двоих, связывало общее кровавое прошлое… — а притворяться, постоянно, истинными коммунистами — это вовсе непросто, и только в обществе друг друга, они могли позволить себе расслабиться… — и не скрывать своих истинных взглядов, чувств и намерений!!

Федор Поликарпович, с малолетства, был человеком неробкого десятка, он, словно иллюзионист, ловко и бесстыдно манипулировал окружающими людьми. И, всякий раз…, когда решалось его будущее, он и не помышлял страшиться, что может раскрыться паскудный факт, его сотрудничества с фашистами… — он верил в свою удачу и ему было по нраву, ходить по «острию лезвия»! Дмитрий Кузьмич, напротив, постоянно осторожничал… — ему было, чем дорожить: сынок Боренька подрастал без матери — и случись что, его сын останется одиноким!!! Бесшабашный, дерзкий — Федор Поликарпович умело употреблял период своего героического прошлого… — и, как ветеран войны и орденоносец, он быстро продвинулся по карьерной лестнице… — в столичный город Р. его рекомендовали на должность помощника первого секретаря горисполкома… Своего «сотоварища» по кровавому прошлому… — Дмитрия — Федор Поликарпович, позднее, пристроил инструктором в исполкоме…

* * *

Молодому вдовцу с ребенком — Дмитрию Кузьмичу, от исполкома, дали трехкомнатную квартиру… Его новыми соседями по лестничной площадке стали: семья рабочего хлебозавода, пожилая супружеская чета ветеранов войны и вдовая солдатка Ольга с двадцатичетырехлетней дочерью Дашей…

Как-то сразу между Дмитрием Кузьмичом и соседкой Ольгой сложились деловые отношения: женщина присматривали за его сыном Борей и выполняла обязанности домработницы…, а Дмитрий Кузьмич оплачивал ее труд…

По прошествии нескольких лет и в семье Дмитрия Кузьмича, и в семье вдовы Ольги случились крутые перемены: несовершеннолетний сын Дмитрия Кузьмича — мальчик Боренька стал отцом малыша Дениса, а великовозрастная дочь Ольги — Даша, без мужа, родила для себя дочку Ираиду… Соответственно, забот в обеих семьях прибавилось…

Вообще-то сама Ольга была женщиной нестарой и, когда-то, славилась своей утонченной красотой…, но себе в мужья она выбрала Петра: полюбила его за могучую силу и добрый нрав, вот только, с лица, ее покойный муж был некрасив… — и дочка Даша, на свою беду, уродилась в своего отца…

Долгое время неказистая Даша тщетно пыталась создать свою семью — потом она решила, что ее судьба, очевидно, пала на поле брани…: много ведь мужчин полегло в прошедшую, страшную войну… — мужей, ныне, и не для всех красавиц хватает!!! Не сразу, но Даша решилась на отчаянный шаг, закрутила коротенький роман с молодым и хроменьким командировочным… «Герой» ее романа прибыл к ним, на завод, для наладки оборудования… — выполнив свою задачу, он отбыл…, а немного, позднее, Даша поняла, что добилась своей цели… — и станет, пусть, и старородящей, но мамой! И у пятнадцатилетнего Бореньки была, некоторым образом, схожая ситуация: от него забеременела старая дева — его первая учительница…, но поскольку Агата Сергеевна умерла при родах — и малолетний Борис остался отцом-одиночкой!

Ольга, растеряв здоровье на вредном производстве, но рано выйдя на пенсию, теперь, присматривала за своей маленькой внучкой Ираидой, но, ныне, «молодая» мама — Даша зарабатывала на пропитание своей неполной семье, работая на семью Дмитрия Кузьмича: тщательно прибиралась в его квартире; обстирывала его семейство; ежедневно готовила пищу для них… — и, если Лилии Фоминичне, бабушке маленького Дениса, требовалось побывать у подруги или посетить парикмахерскую… — Даша приглядывала и за маленьким внуком Дмитрия Кузьмича… Ее работодатель не был слишком щедрым…, помня наставления своего покойного родителя…: «прислугу следует держать в узде», но оплачивал своевременно, труды своей домработницы Даши… Ее заработок и плюс пенсия мамы Ольги… — позволяли двум одиноким женщинам и их любимой крохе — Ираидочке жить довольно безбедно…

Годы шли, Дмитрий Кузьмич уже руководил отделом… в исполкоме, его сын Борис окончил Финансовый институт — и его взяли на работу в исполком, их внук и сын Денис пошел в первый класс: в школу с математическим уклоном и с углубленным изучением французского и английского языков.

Вдова солдата — Ольга, по-прежнему, часто болела, но старалась, по мере возможности, быть полезной своей дочери и внучке. Теперь, и Даша, официально была трудоустроена в исполкоме, как техническая служащая, а по существу, по-прежнему, работала домработницей в семье Дмитрия Кузьмича. Но подобная перемена положительно сказалась на бюджете Даши: прибавкой в зарплате — и, потом, в исполкоме, постоянно, выдавали его сотрудникам продуктовые наборы… — конечно, продуктовый набор Даши разительно отличался от продуктового набора Дмитрия Кузьмича и ему подобных…, но мать-одиночка была рада и тому, что ей причиталось! По поводу девочки Ираиды… — и она пошла в первый класс, но в обычную, среднюю школу…

Маленькая Ираидочка рано осознала: замечательно быть начальником, а, как обременительно находится в рядах рабочего класса… Вот, Дмитрий Кузьмич… — он большой начальник… — и в его квартире три большие комнаты, обставленные старинной и красивой мебелью, в серванте много прекрасной посуды и хрусталя, в этой семье едят серебряными ложками и вилками разные вкусности…, а полы в этом доме устланы красивыми коврами! Ее мама Даша — техническая служащая… — звучит, как техничка…и по сути — одинаково! Их семья, тоже состоит из трех человек, но проживает в однокомнатной квартире, обставленной скромной мебелью — и ковров у них нет…, и такой посуды нет, и хрусталя, и серебреных приборов… Мама Даша отмахивается от дочери: ей и в квартире Дмитрия Кузьмича хватает забот с коврами, она устала, от постоянной чистки серебряных изделий, и с хрусталем…забот полно… — обойдемся и алюминиевыми ложками, было бы, что есть — вещает ее мудрая мама! Но Ираидочка уже решила для себя: когда она вырастет… — непременно, выйдет замуж за Дениса и будет жить в такой прекрасной квартире… — она научится чистить серебро… и все грязное белье будет сдавать, на стирку, в прачечную или в химчистку… — и ее мама будет отдыхать…

Поскольку, эти две семьи проживали на одной лестничной площадке, а еще и Даша работала на семью Дмитрия Кузьмича… — естественно, их дети все же общались, между собой… — вот, хотя бы так…: умненький Денис, постоянно, объяснял Ираиде все темы, что та плохо усваивала на уроках, в школе… Со временем, и дочка Даши выбилась в лучшие ученицы класса…: Ираидочкой руководил здравый резон… — все большие начальники, когда-то, учились в институтах — и получили высшее образование!

* * *

Незаметно пролетают годы… — и уже их дети — Денис и Ираида учатся в выпускном классе… — и готовятся к поступлению в Авиационный институт: так пожелал Денис — и Ираида следует за ним… Одновременно, после окончания школы, они планируют пожениться: нет у них сил и далее жить порознь!!! Правда, их родители — Денис и Даша ничего не знают, о планах своих чад…!!!

Перед выпускным вечером, Денис все же собрался с духом и озвучил их, с Ираидой, намерения своему отцу и деду… Ошеломленный Борис так и остался стоять, в изумлении: не знал, как реагировать, на сказанное, сыном… Дмитрий Кузьмич, обстоятельно, ответил за двоих…:

— Да, внучек, прытким ты, оказался!!! И Ираидка твоя…, девка не промах!!! Ну, что же, женитесь, конечно, но сперва вам поступить в институт надобно…, а на курсе четвертом, когда вы, обретете, некую твердую почву, под ногами, можно и свадебку сыграть!!!

И окрыленный, словами деда, Денис повез свою подругу Ираиду на дачу к однокласснику: там они собирались отметить свое вступление во взрослую жизнь…

— Я озвучил наши планы папе и деду… — в принципе, они не против нашей свадьбы! — эту, несущественную, часть разговора, он успел сообщить Ираиде, но тут к ним подсел одноклассник Дениса — и к этой теме, влюбленные, не возвращались до следующего утра… Только на обратном пути, сидя в вагоне полупустой электрички, Денис поведал Ираиде вторую часть разговора с дедом Дмитрием и его отцом: сыграть им свадьбу его близкие намерены года через три, четыре, но не теперь…

— Денис, и ты, говоришь мне об этом… только, теперь, когда между нами случилась близость??! Если бы я знала, то и с этим… мы могли бы подождать года три!!! — бабушка часто внушала Ираиде, что позволить все… парню можно только после свадьбы: иначе, бросит- вот Ираидой и овладела паника…

Оскорбленный ее недоверием, Денис вскочил со своего места и со словами: — За кого ты, меня принимаешь?! За подонка???! — он побежал прочь, из этого вагона.

Ираида осталась одна… — ее лихорадило от одной мысли, что любимый Денис, вот, так: просто покинул ее… — и это после всего, что между ними произошло…?!!! Тут к ней и подсел Сева, ярый соперник Дениса, он весь вчерашний вечер пялился на нее…и, тщетно, пытался привлечь ее внимание.

— Я докажу коварному Денису!!! Он поймет, что нельзя так… — мысли в голове возбужденной Ираиды путались, она даже себе не могла ответить…: что она докажет Денису…, но с электрички до дома ее провожал Сева…

Потом, Денис так и не объявился… — и пару раз Ираида была в гостях у Севы, в отсутствие его родителей: раз Денис отказался женится на ней, возможно, Сева согласится?! Он, возможно, и согласился бы, да Ираида сама все испортила: вообразила себе, что не сможет полюбить Севу, ушла от него, среди ночи, без объяснения…! Но и пути назад, к Денису, были отрезаны… — тот не смог простить ей измены…!!! Ираида осталась одна… и беременной…

* * *

Как и мечталось, ранее, Ираида сумела поступить в тот же институт, в который поступил и ее любимый Денис, только для зачисления на дневное отделение ей не хватило баллов…, но Ираиду приняли на вечернее…, там и повстречалась она с Михаилом: он учился курсом старше, а днем работал на заводе…

Первокурсница Ираида, нервозная… — по причине своей беременности и одиночества, утонченно красивая, хрупкая… — как-то сразу запала в душу Михаилу…: она вызывала в нем желание обнять ее… и защитить от всех невзгод… — и при каждой их встрече, помимо его воли, он не сводил с нее взгляда…

— Что ты, постоянно, пялишься на меня?! — как-то, раздраженная Ираида, сама подошла к нему и была крайне груба…: — Может ты, жениться на мне хочешь?! Тогда приходи сватать!!! — и так же, неожиданно, Ираида отошла от Михаила.

Этим же поздним вечером, Михаил провожал Ираиду до дома… — после занятий в институте.

Пожилая Ольга и ее дочь Даша всегда поджидали Ираиду с занятий, стоя у окна…

— Посмотри, дочка: какой-то парень идет рядом с внучкой, похоже, что провожает ее… Выдать бы, замуж, нашу кровиночку за этого парня: участь матери-одиночки так печальна!!! — дочь Даша, лишь, молча кивала головой, подтверждая правильность слов своей матери…

Словно, сам Бог обратил внимание, на упования этих двух любящих и переживающих женщин…: их кровиночка — Ираида стала женой Михаила… Перед их походом в ЗАГС, Ираида решила не заводить речь, о своей беременности: ее жених — взрослый парень и не слепой… — сам должен видеть ее «интересное» положение… Михаил, действительно, видел, что его избранница беременна, но много ранее, его мама поведала Михаилу: из-за, перенесенного в детстве, инфекционного заболевания, он не сможет иметь своих детей! Все тщательно обдумав, Михаил, тогда, решил: он достаточно созрел, чтобы стать отцом, для ребенка любимой женщины — поэтому-то и сделал предложение… беременной Ираиде.

Известие о замужестве Ираиды — Денис воспринял спокойно: он уже осознал, что не любил Ираиду, а лишь желал ее, как женщину… — и его дед Дмитрий убедил внука, что Ираида не та девушка, которая осчастливила бы его, а скорее ославила… — уж слишком резво та ложится в постель с разными мужчинами… — вот, только, спала с Севой…, а выходит замуж за Михаила… Ветреная особа… — дочь домработницы… — с правилами приличия не знакома!

* * *

Поспешное замужество не избавило Ираиду от мрачного уныния, ей казалось, без любимого Дениса все в ее жизни лишено всякого смысла! Нынче, она пребывала, словно в сумеречном тумане, не замечая Михаила, мать и бабушку, не чувствую вкуса того, что ела, пила… — все, вокруг нее, окрасилось в тусклый серый цвет… — она была необычайно молчаливой, а институт посещала, в надежде на встречу с Денисом…, по которому она тосковала!!!

Не такой представлял себе семейную жизнь и ее муж Михаил: от его красавицы-жены постоянно веет лютым холодом… — и у него часто возникает желание как-то утеплиться… — и, даже, во время интимной близости, его вторая половинка не оттаивает, а лежит под ним, неподвижно и смирно, словно манекен, а не женщина из плоти и крови… — и Михаил быстро пресытился такой плотской любовью, и перестал выпрашивать близости у Ираиды.

Пожилая Ольга и ее дочь Даша, со стороны, наблюдали за жизнью молодых супругов… — и, чем холоднее относилась Ираида к Михаилу, тем усерднее эти женщины обихаживали своего зятя, тем ретивее они пытались предугадать желания Михаила. Позднее, Михаил признавался себе: если бы не внимание тещи Дарьи и ее маменьки Ольги — он разошелся бы со своей «студеной» красавицей-женой месяца через три, после их свадьбы…, но он проникся симпатией к двум немолодым и душевным женщинам, которые «рвали свои жилы», лишь бы их Ираидочка, счастливо, жила с мужем… И вот…, Михаил просыпается в пять утра: первая смена на заводе начиналась рано…, а теща и ее матушка уже приготовили своему зятю пару овощных салатиков и сварили кашу…, и нажарили котлеток или молочных сосисок отварили… Вот, как уйдешь от таких добросердечных женщин!? Да, и не родившегося малыша жаль: каково ему будет с такой-то стылой мамашей?!

Все более или менее обошлось: Михаил и Ираида «закрыли» весеннюю сессию: он усердно готовился к каждому экзамену, а к беременной женщине, педагоги проявили излишнее участие… — и лишь, затем, на свет народилась девочка, которую нарекли Софьей. Михаил, с первого взгляда, полюбил спокойную и большеглазую малышку, что смотрела на мир понимающим взглядом… — и не раздумывая, он дал девочке свою фамилию и отчество!!! Новоявленный папа взял месячный отпуск на работе — и все время посвящал новорожденной: вместе с тещей купал малышку в ванночке, стирал ее пеленки, бегал в молочную кухню за питанием для девочки… — затем, кормил малышку, из бутылочки…, потом вывозил кроху-Софочку на прогулку…

Ираиду бесила вся эта возня, вокруг младенца… — и, вскоре, она нашла себе работу ЖЭКе: принимала заявки от жильцов… — на посещение электрика, слесаря-сантехника… Михаила, несказанно, обрадовало решение его супруги: ему становилось все труднее переносить холодность и безразличие Ираиды…, но квартира была однокомнатной… — и негде укрыться от отчужденной жены…

Через пару месяцев, в переполненной электричке, случилась очередная встреча Ираиды с Денисом: он ехал на свою дачу, а она, в обществе работников ЖЭКа, направлялась на дачу коллеги… — ее День рождения отпраздновать на природе. Ираида и Денис разговорились…, словно бы и не пробежала между ними «черная кошка» раздора… — и на дачу своей сослуживицы, Ираида не попала: она решила, что жизнь дает ей еще шанс… — вернуть себе Дениса… — и, не раздумывая, последовала за ним… Их ночь, после долгой разлуки, прошла феерически, страстно… — тем горше вышло объяснение, с утра…!!!

— Ираида, что ты, вообразила себе: какая любовь??! Между нами ничего не может быть: ты, забыла, что замужем, и что ты, мать??? Я подумал, что тебе просто захотелось развлечься!!! Боже, как же мне жаль твоего ребенка: ты, скверная мать!!! А твой муж… — он же просто святой: не всякий мужчина женится на женщине с ребенком, а ты, ему еще и рога наставляешь!!! Короче… — тебе пора домой, Ираида!!! Смирись: я никогда не женюсь на такой, как ты…!!! И у меня уже есть невеста… — скоро состоится наша свадьба!!! На прощание, прошу: если мы и встретимся еще… — пройди мимо меня… — и я так же поступлю!!! — он, буквально, вытолкнул Ираиду из своего дачного дома.

Домой, Ираида вернулась с «почерневшим» лицом…: она претерпела крах своих надежд — внутри у нее все болело, и она ощущала себя человеком, которого переехал трамвай… — и благо, что дома, в это время, не было мужа! Она упала на свою кровать и разразилась душераздирающими рыданиями, взахлеб… Когда, внезапно, она оторвала свою голову от подушки, встретилась взглядом со своей трехмесячной дочкой Софьей: малышка смотрела на мать понимающим взглядом, без всякого осуждения… — Ираида, внезапно, испытала некое облегчение… — и с тех пор в своей дочери Софье — Ираида всегда видела союзницу… Мама Даша никак не отреагировала на ее истеричные рыдания…

* * *

Через две недели, после ее катастрофического вояжа на дачу Дениса, внимание Ираиды привлек шум у их подъезда — и она подошла к окну: семь машин марки «Волга» украшали цветами и лентами молодые мужчины и женщины, там же находился и нарядный Денис… Ираида сразу поняла, что это означало… — и из ее глаз потекли слезы: именно, на ней должен был жениться Денис… — ведь той ночью, полной страсти, она забеременела от него!

* * *

С Денисом, в следующий раз, она встретилась через девять месяцев… — Ираида не смогла удержаться и сообщила ему, что родила от него сына Игоря, но Денис, едва глянув на малыша, отрекся от своего отцовства! И немудрено: и его жена Римма родила ему сына Павла — и это такой желанный ребенок!!!

* * *

Дмитрий Кузьмич, прежде, видел в Федоре Поликарповиче своего союзника…, но после внезапной смерти его единственной и любимой тети, стал в этом сильно сомневаться: похоже его «союзник» всегда был сам за себя — и только?! Затем, не прошло и года, вслед за тетушкой, умерла и его молодая, и любимая жена Олеся — и Дмитрий Кузьмич, с сыном Боренькой остались одни… Про свой оговоренный и проплаченный перевод в город Р, Дмитрий Кузьмич стал забывать… — не до того стало… — и даже ни разу не позвонил «союзнику»: столько времени прошло… — «что с воза упало, то пропало»! — так решил он. Но, совсем нежданно, Федор Поликарпович дал о себе знать… — пришел приказ, на перевод… Дмитрия Кузьмича в столичный город Р.

Смерть любимой тетушки, затаенной печалью, залегла на сердце племянника… — и, когда Дмитрий Кузьмич упаковывал все ценные вещи, что достались ему от покойной тети: золотые украшения, столовое серебро, посуда, хрусталь… — все его мысли были заняты рассуждением, о нелегкой судьбе двух сестер, чьи жизни прервались по вине лиходеев… Конечно, смерть тетушки была не так ужасна, как смерть его матери и отца, которых закололи, вилами, невменяемые крестьяне, обезумевшие из-за войны и голода, и беспросветной нищеты, и вековых угнетений…

Сестре его мамы, в этом плане, повезло больше: она была незамужней и зарабатывала себе на хлеб тем, что обучала грамоте детей богатого промышленника. Соответственно, когда начались революционные волнения, семья ее нанимателя бежала заграницу, а одинокую женщину они оставили, присматривать за жильем… — чему тетя была рада — деваться ей было некуда! Поскольку тетушка Дмитрия была, лишь, наемной работницей, сбежавшего промышленника, у новой власти к неимущей женщине не было претензий, но в ту квартиру заселили важного сотрудника ЧК… — теперь, его тетушка работала на него: домработницей… Позднее, высокопоставленный чекист женился на тете Дмитрия Кузьмича… — и она, на законных основаниях, стала хозяйкой брошенных, впопыхах, богатств беглого промышленника. Ныне, все вещи тети перешли во владение Дмитрия Кузьмича… — пришлось заказывать большой крытый грузовик, с прицепом, чтобы перевести в столичный город Р. всю мебель, из квартиры покойной тети в трехкомнатную квартиру, полученную Дмитрием Кузьмичом от райисполкома….

Освоившись на новом месте работы и на новом месте жительства, Дмитрий Кузьмич позвонил Федору Поликарповичу, но, лишь, чтобы поблагодарить его…, услышав в телефонной трубке его недовольный голос, более, он не беспокоил «союзника» долгие годы…Тем более, что Дмитрий Кузьмич, нечаянно, обрел истинного союзника в лице судьи Л…

* * *

С Константином Л… Дмитрий Кузьмич встретился на отдыхе: в санатории Крыма. Завидев знакомое лицо, он надумал сыграть с ним партию в шахматы… — и пока разыгрывалась партия, Дмитрий Кузьмич вспомнил, где встречался с этим человеком, который, на сей раз, представился ему Константином… Сыграв вничью, они раскланялись и разошлись по своим номерам: Дмитрий Кузьмич и не думал, приставать к бывшему пособнику фашистов с возгласами: — А помнишь?!?!!

В течении всего периода, что определен был их путевками, Константин и Дмитрий непринужденно общались: во время экскурсий; в ресторане — во время завтраков, обедов и ужинов; встречались, неоднократно, с глазу на глаз, во время игры в шахматы… И, только, в последний день их пребывания в санатории, Дмитрий Кузьмич протянул Константину Л… свою визитку:

— Будете, проездом, в нашем славном городе, милости просим…! — таким образом Дмитрий Кузьмич и расстался с партнером по шахматным баталиям…

Константин Л… позвонил Дмитрию через четыре месяца: оказалось, что в этом столичном городе у него проживает пара приятелей, знакомые ему по Юридическому институту… Вот так и влился Дмитрий Кузьмич во влиятельную среду законников…: ходил с ними на рыбалку и охоту… — и, не без протекции Константина, получил повышение по службе… Злопыхатели в исполкоме ставили на то…, что в новой должности Дмитрий Кузьмич не продержится и месяца: заведовать промышленным отделом… — одного среднего образования маловато… — тут уж никакие связи не помогут! Недруги, ведь, были не в курсе, что Дмитрий Кузьмич и вовсе не Дмитрий Кузьмич… — и высшее техническое образование, за его плечами, имеется! Став главой промышленного отдела, он, повторно, поступил в институт: на факультет, который окончил многими годами, ранее, и не в этом городе…

А Константин, ныне, приезжая в их областную столицу, пользовался гостеприимством Дмитрия Кузьмича: ему понравилась уютная квартира приятеля; пришлась по душе и великолепная стряпня домработницы Даши, кою они вкушали серебряными приборами — и сама Даша, в накрахмаленном головном колпаке и белом фартуке, отделанном кружевом, приглянулась ему… — вся атмосфера дома Дмитрия Кузьмича напоминала Константину Л… времена его детства, проведенные в богатом купеческом доме его папеньки…

Номер в гостинице Константину все же был надобен — и ему, заранее, всегда заказывала его жена, по телефону…, но в гостиничном номере Константин появлялся на время: чтобы предаться любовным утехам с Дашей… — она чем-то напоминала его любимую девушку, которую он, некогда, передал в руки гестапо, чтобы самому избежать невыносимых пыток… Он не сомневался: в той ситуации, он поступил правильно — если бы и Вера захотела так же страстно жить…, она бы рассказала на допросе все, о чем знала, и о нем бы поведала, но она предпочла умереть… — а он жить!!! Тем более, что идеалов коммуняков… — он никогда не разделял!!! Ныне, Константин, бывший… участник комсомольского подполья…, времен ВОВ — ему почет и уважение, а та, его любовь по имени Вера, давно мертва…, но и жена Константина, и его многочисленные любовницы, они все похожи на погибшую его симпатию, а значит, в каком-то смысле, та страстная и бесстрашная девушка Вера жива, и поныне — в них!!! Вот и Даша… — ее продолжение!!! Она сейчас выйдет из туалетной комнаты полностью обнаженная, но в своем белом накрахмаленном колпаке и в белом кружевном переднике…: в таком виде, далеко не юная, Даша выглядит чертовски сексуально, по мнению Константина… — и они займутся увлекательной игрой, которая так возбуждает их обоих…

* * *

Сама Даша…, Дарья Петровна не заморачивается по поводу того, зачем ею польстился такой важный начальник, когда вокруг него хороводами ходят молоденькие: она просто радуется крохам женского счастья, что даровала ей, напоследок, уходящая от нее, пора «бабьего лета». Вместе с ней радуется и ее мама Ольга: ее девочка достойна счастья, но ей достается лишь малая толика!

* * *

Федор Поликарпович, вновь нежданным, через столько лет…, объявился в жизни Дмитрия Кузьмича: у него подросла дочка Римма и возжелала выйти замуж…, а у Дмитрия… внук Денис уже студент… — почему бы старым «друзьям» и не свести молодежь вместе?! «Отчего же не свести?!» — подумал, тогда, Дмитрий Кузьмич… — ныне, Римма Федоровна полноправный член их семьи — и родила от Дениса сына Павла… — этот многообещающий ребенок, много позднее, плохо кончит…, и его сын Роман окажется «сорной травой»!

— Да, кто бы мог подумать, что дети, рожденные задрыгой-Ираидкой от нашего Дениса, окажутся более удачными: что Софушка, что Игорек…! — сердце старого Дмитрия Кузьмича радуют эти внуки… — и он рад, что тогда… оказался прозорливым…

* * *

Во второй половине семидесятых годов Дмитрия Кузьмича, вновь, решили отметить повышением… — и он занял пост первого секретаря горисполкома, а Федор Поликарпович поднялся выше: в обком партии…

Вместе с повышением по службе, Дмитрия Кузьмича ожидало и улучшение жилищных условий: горисполком предоставлял ему… квартиру, состоящую из четырех комнат, во вновь отстроенном доме. Соответственно, Дмитрий Кузьмич и Борис Дмитриевич, его сын, потихоньку, стали готовиться к переезду… — поэтому-то, однажды, сын Борис и объявился дома в неурочное время. Квартира встретила его тишиной и ароматными запахами… — Дарья Петровна — Даша, так звали ее и отец, и сын — в это время священнодействовала на кухне, а в гостиной комнате, обложенный подушками, так чтобы малыш не скатился с дивана, спал маленький внук Павлик. На полу, в центре комнаты, на стеганном детском одеяльце смирно сидела девочка — внучка Даши. Восьмимесячная девчурка спокойно восприняла, появление незнакомца в комнате… — лишь посмотрела на него осознанным и внимательным, и понимающим взглядом — этот взгляд поразил зрелого Бориса..: он, даже, забыл, зачем вернулся домой…

— Даша, а что ваша девочка на полу сидит?! Как-то нехорошо! — Борис Дмитриевич объявился на кухне внезапно, и напугал бедную Дарью Петровну.

— Ох, Борис Дмитриевич, как вы, меня напугали???! Софьюшка — девочка смирная… — она не причинит вашему Павлику вреда! Оставить ее дома, одну, страшновато, а маму мою положили в больницу и Михаил с Ираидой, сегодня, сдают экзамен… — простите, но внучку пришлось взять с собой, в вашу квартиру… — испуг Даши прошел, но она все еще держалась за сердце.

Потом, они прошли в гостиную комнату, Павлик, по-прежнему, спал, а внучка Даши, осмысленным и понимающим взглядом, озирала незнакомые предметы… — неожиданно, ребенок встрепенулся, лучезарная улыбка озарила лицо малышки: — Папа, папа… — пролепетала маленькая Софьюшка, указывая бабушке в сторону входной двери… — и, правда, вскоре раздался тихий стук…:

— Ну, вот, Мишенька сдал экзамен и вернулся… Внучка всегда различает его шаги… — она, хоть, и малая, но сообразительная! — похвалила Дарья Петровна свою кровиночку…

Вечером, за ужином, сын Борис поделился своими впечатлениями, от встречи с внучкой их домработницы…:

— Папа, днем я побывал дома и увидел внучку Даши… — должен признать, наш Павлик не такой…! Эта девочка совсем кроха, ей даже и годика нет…, но она посмотрела на меня таким понимающим и таким осмысленным взглядом… — мне даже стало как-то неловко!!!

Несмотря на то, что следующий день был выходным — и их домработница в этот день не работала у них…, Дмитрий Кузьмич позвонил в дверь Дарьи Петровны… — и, затем, прошел внутрь ее квартиры.

— Да, тесновато вы, живете: пять человек ютиться на девятнадцати квадратных метрах, а скоро еще и шестой член семьи родится… — промолвил Дмитрий Кузьмич, обводя взглядом и стоящую у стены, узкую односпальную кровать, и платьевой шкаф, что делил комнату пополам… — и скрывал, от взглядов, супружеское ложе Ираиды и Михаила, стоящее у противоположной стены… Тут взгляд его… уперся в детскую кроватку: малышка Софья стояла в ней, держась за спинку кроватки… — на Дмитрия Кузьмича взглянули огромные и сияющие детские глазки, с осмысленным пониманием… — в душе Дмитрия Кузьмича что-то дрогнуло…

— Даша, я иду на повышение — и мне предоставляют новую квартиру, и дают новую обслугу… — нам придется расстаться…, но я постараюсь, на прощание, улучшить ваши жилищные условия… — но в этот момент, его голова была занята совсем другими мыслями…:

— Эта малышка так похожа на мою покойную и любимую тетушку!!! Вот, что странно: почему она пожелала родиться, вновь, но у неимущей Ираиды, а не в семье Риммы и Дениса… — ведь те сверх меры… обеспечены…?!

* * *

Сбылась некая часть, из детской мечты Ираиды: ныне, она проживает в квартире, где раньше обитала семья любимого Дениса — Дмитрий Кузьмич сдержал свое слово, но не ради домработницы Даши… Малышка Софочка была истинной причиной того, что ее семья получила заветную трехкомнатную квартиру — даже старинную мебель, бывший хозяин оставил в этой квартире: его любимая правнучка должна расти в надлежащей обстановке… Другие, не менее ценные вещи: картины, золотые украшения, столовое серебро, ценную посуду, вазы, хрусталь… — все это Дмитрий Кузьмич забрал в свою новую квартиру. Правда, Ираида вовсе не чувствует себя счастливой…: она живет в квартире, некогда, принадлежавшей Денису…, но без него… — такая безмерная печаль!!!

Получением большей, по метражу, квартиры, перемены в семье Даши не ограничились: после сдачи сессии, Ираиду вызвали в деканат и оповести, о переводе ее на дневную форму обучения; известие, что ему предлагают место инструктора в исполкоме, озвучили Михаилу прямо в цеху, во время первой смены… — это уж Борис Дмитриевич подсуетился… — с уходом его отца в горисполком, он занял место руководителя промышленного отдела — и пожелал взять на свое, прежнее место, покладистого Михаила… Для малышки-Софочки нашлось место в ведомственных ясельках: Дмитрию Кузьмичу было больно даже подумать, что их бывшая домработница потащит его правнучку на квартиру новых работодателей… — и ранее детство малышки пройдет, в уединении, на пыльном полу чуждых людей…

Глава 9. Еще один шанс на любовь

Все вышло иначе: сорокадевятилетняя Даша и не думала, искать себе место домработницы…: она, изрядно, утомилась наводить чистоту и уют в чужом доме — вот и устроилась гардеробщицей, в районную поликлинику… — и вот там, по прошествии двух лет, самым обычным ранним осенним утром… судьба и свела ее с пожилым суженым… — а она уже и надеяться перестала…

Немолодой бледный мужчина, качающейся походкой, направлялся в сторону гардероба — и, обеспокоенная, Дарья Петровна пошла ему навстречу:

— Присядьте на этот стул: вижу, вам плохо…! — она сама, заботливо, сняла с него пальто и шляпу… — потом окликнула одного из студентов, что пришли к ним в поликлинику из медицинского вуза, на практику… — и тот пошел за прибором, чтобы померить больному давление…

Давление незнакомому мужчине померили, лекарства он принял… — потом, он еще некоторое время сидел, рядом с Дарьей Петровной, а когда почувствовал улучшение своего состояния, последовал за студентом в лабораторию, для сдачи крови на анализ. В тот день незнакомец так и не заговорил с ней… Он объявился через неделю, с букетом цветов…:

— Извините меня, Дарья Петровна, но я навел справки о вас… — и узнал, что вы, дама свободная! Эти цветы для вас…, а еще я хочу пригласить вас в театр: вы, проявили такое участие, когда мне было плохо… — мне, непременно, захотелось отблагодарить вас!!! Не отказывайте мне!!! — он так жалобно посмотрел ей в глаза… — и Дарья Петровна, не раздумывая, согласилась…

Василий Иванович, так звали спасенного… ею, он тоже, как оказалось, был свободен, от уз брака… и давно, а его единственная дочь Татьяна с мужем-военным и маленьким сыном проживала в Белоруссии. И, еще…, новый знакомый Дарьи оказался полковником в отставке, участником ВОВ и Героем Советского Союза… — в общем, человеком непростым был этот Василий Иванович… Как человек военный и решительный, непредвиденный кавалер Дарьи Петровны, долго не раздумывал… — и, после просмотра спектакля, затем и премьерного кинофильма, он пригласил ее в ресторан: в томном полумраке зала Василий Иванович и предложил Дарье Петровне стать его женой…

— Дарья Петровна, Дашенька, вы вернули меня к жизни: ведь, я, тогда, пришел в поликлинику не за медицинской помощью, а, чтобы умереть в общественном месте… — и не разлагаться, после своей смерти, в своей постели…, всеми покинутый и забытый!!! Я, ведь, очень одинок: чрезвычайно одинок… — но хочу прервать свое сиротское состояние… — и прошу вас, стать моей женой!!!

Они расписались — и только в кругу близких Дарьи отметили данное событие… Ее мама Ольга была счастлива тем, что ее любимая Дашутка обрела надежное мужское плечо… — теперь, дочке не грозит старость в одиночестве… — поэтому и не скрывала своих слез радости. Дочь Даши — Ираиды, тоже…, была рада…, но, пожалуй, больше озабочена: теперь, она студентка выпускного курса, а еще ее привлекли к комсомольской работе… — а это бесконечные совещания, заседания в комитете комсомола института… Ее маленький сын Игорь… — такая помеха… — его, пораньше, из яселек всегда забирала бабушка Даша: сын плохо переносит большой коллектив! С дочкой Софи все проще: она может целый день быть в садике, а вечерами, домой ее забирает муж Михаил… И, вот, мама вышла замуж, и как это отразится на ее семье?!!!

Зять Михаил сожалел, что лишился, в лице тещи Даши, славного союзника и собеседника…: порой, с женой Ираидой, за день, они парой слов только и перебросятся… Теперь, еще и мама тещи — Ольга не покинула бы их семью…, слишком часто болеет… — тогда, однозначно, случится их развод!!!

* * *

Люди, «добрые» не дремлют… — нежданно, словно ураганный ветер, жаждущий сокрушить все на свете…, из далекой Белоруссии: города Минска прилетела дочь Василия Ивановича — Татьяна… — и, едва, переступив порог отцовской квартиры, она принялась, в резкой форме, высказывать свое недовольство и предъявлять претензии…:

— Отец, какая муха тебя укусила: на старости лет надумал женится… — и, главное… — со мной даже не посоветовался!!! А, вы, милочка — и есть та, самая, новобрачная?! Ужас, старики совсем сбрендили… — только, вы, не надейтесь, что вам удастся, уморив моего старика-отца, зажились нашу собственность!!!

— Татьяна, притормози-ка, покуда…! Вот, ты, как обо мне думаешь: я — ни на, что не годный старик, который зажился на этом свете?! Тебя только моя собственность беспокоит… — ты, и письма, раз в полгода, не пришлешь отцу?!!! Только я не так стар, как ты, думаешь: мне лишь недавно за семьдесят лет перевалило… — и со своей женой Дашей я собираюсь, в любви и радости, пожить еще не один год!!! Нравится тебе это…, или нет!!! — Василий Иванович выглядел, крайне, возмущенным.

Но Татьяне уже «попала вожжа под хвост»… — и ее понесло…:

— Нет, я не позволю, обобрать тебя какой-то наглой интриганке… — я посоветуюсь с психиатром: у тебя, явно, с головой нелады…!!! Вот, твои планы, я все же разрушу, ты — пожирательница стариков!!! — она вздумала грозить его жене… — Василий Иванович этого стерпеть не смог…:

— Вот, что я скажу тебе, откровенно, вскормленному мною, кукушонку: покидая меня, твоя мать, желая оправдаться, орала, что я ни на, что не годен… — у других мужиков ей приходилось искать «вспоможения» …, но тебя, в конце концов, все-таки бросила на меня — и я вырастил тебя!!! По прошествии лет…, мне и одного раза было достаточно…: взглянув на твоего новорожденного сыночка Аркашу… — я осознал, что твоя мать, тогда, говорила горькую правду, а еще я, ныне, знаю, чья ты, дочь…!!! Вся в отца своего удалась: неблагодарная!!! А, теперь, пошла вон…: тебе здесь не рады!!! — Татьяна хотела что-то ответить Василию Ивановичу, но слова застряли у нее в горле… — молча, сердито сверкая глазами, она покинула их дом…

— Господи, что жадность делает с людьми?! Не серчай на дочь: она сама разума лишилась, из-за страха… Василий, а ты, подпольный миллионер, что она так всполошилась??!! — потом, Даша подошла к мужу и крепко обняла его — и она почувствовала, как нервное напряжение покидает его…

* * *

Все же, следуя совету ненаглядной жены Дашеньки — Василий Иванович встретился с Татьяной в присутствии нотариуса, чтобы нотариально заверить их соглашение: он отдавал во владение приемной дочери однокомнатную кооперативную квартиру и половину всех накоплений, что хранились на сберкнижке Василия Ивановича — Татьяна, в свою очередь, обязалась — более не претендовать на наследство Василия Ивановича…и не докучать ему своими визитами!!! Получив свою долю наследства, которую, в свете открывшихся обстоятельств, и не надеялась получить, Татьяна, бесследно, исчезла из жизни Василия Ивановича и его жены Дарьи Петровны.

«Молодожены» зажили в любви и согласии… Дарья Петровна холила и лелеяла своего немолодого супруга, а Василий Иванович, ныне, полюбил просыпаться среди ночи: лунный свет, «мягко», освещал их супружескую спальню, жена Дашенька тихо сопела рядом, согревая мужа жаром своего тела…, и во всей квартире царила атмосфера ангельской и уютной тишины… До женитьбы на Даше, ему не приходилось испытывать подобные ощущения: начало его жизни пришлось на голодные и лихие революционные годы… — потом, был приют… — оттуда его направили на учебу в военное училище… — затем, он прошел две войны: Финскую и Великую Отечественную… И в наступившей, мирной жизни, с теплом и уютом, у него, было проблематично: молодая жена Оксана любила роскошь и комфорт… — скупала все красивое и добротное…, благо финансовые возможности мужа-военного и его служба в Германской Демократической республике и, далее, в Чехословакии… — позволяли ей многое…, но создать уют, домашний… — это было выше ее сил!

И душевного, и телесного тепла, «старому» мужу, Оксана не торопилась отдавать, зато, как показало время, щедро делилась своим телом с холостыми офицерами, в гарнизонах, где приходилось служить Василию Ивановичу… Печально, но понятно… — Оксана вышла замуж за него по «голому» расчету… — нелюбимый муж лишь раздражал ее: «не так сел, не то спел и, не то съел…» — так говаривали в старину… Жизнь, позднее, с нее строго спросила, за ее грехи!

Ныне, Василий Иванович, без душевного надрыва, вспоминает свое прошлое… — и людей, которых он бескорыстно любил, в прошлом, а те сочлись с ним «черной» неблагодарностью… Бог им судья! Теперь, у него есть Дашенька, Дарьюшка… — звучит, как дарю… или, как подарок…?! Потом, мысли Василия Ивановича «спутываются» — и он засыпает без всякого снотворного…, зная, что поутру его разбудит заботливая Дарьюшка, накормит вкусным завтраком — и, потом, они пойдут в ближайший парк, на прогулку… После прогулки, у них по плану, приготовление обеда…, но обедать эти любящие супруги садятся лишь тогда, когда внуков — Софьюшку и Игорька из садика заберут к себе, домой… После шести часов вечера, появлялся в их квартире зять Мишенька… — и большая, и дружная семья, почти в полном составе… — только, Ираида всегда отсутствует… — садятся ужинать без нее …

Василий Иванович перестал быть отшельником… — и, как, и прежде, стал встречаться со своими боевыми товарищами… — и на эти встречи его сопровождает Дарья Петровна: она пришлась по душе его бывшим сослуживцам… — и это понятно — его Даша совсем не похожа на Оксану…

Полезно, напоминать о себе… — вот, Василию Ивановичу, как ветерану ВОВ и Герою Советского Союза прислали уведомление, на покупку машины «Жигули»… Правда, у него уже есть машина «Волга»: ему подарили ее…, к празднованию 35летия Победы над фашисткой Германией, но Василий Иванович от «Жигулей» отказываться не стал, а приобрел этот автомобиль для зятя Михаила… — и детей в садик доставлять удобнее, и к ним, в садовый участок, благоприятнее Софочку и Игорька привозить, на выходные…, а не в рейсовом автобусе трястись… — а дети клубнички, крыжовника покушают…, яблочек, свежим воздухом подышат, в речке искупаются… — даже Ираида находит время, для отдыха в их саду…

— Как славно, что, ныне, я не одинок: меня окружают милые и шаловливые детишки, их родители — Миша и Ираида, но главное мое счастье — жена Дарьюшка!!! Жаль только, что Ираида, что ныне приходиться мне дочерью, не в состоянии оценить своего мужа… — грезит о «журавле в небе…» — и свою неудовлетворенность жизнью, глушит работой, сверхурочной… А жизнь проходит мимо нее… — жаль ее, глупышку!!! — вздыхает Василий Иванович и достает из чулана удочки: сегодня, они с Михаилом договорились порыбачить, с самого раннего утра, чтобы, затем, покоптить свежей рыбки, для близких…

* * *

Римма Федоровна… — жена Дениса Борисовича всегда интересовалась жизнью своей неудачливой соперницы Ираиды — и знала, что ту, после окончания Авиационного института, взяли на работу в райком комсомола, а ее муж Михаил, ныне, трудится инструктором в исполкоме, под руководством ее тестя Бориса Дмитриевича… И, только, когда ей донесли, что бывшая домработница, затем, гардеробщица — Даша вышла замуж за отставного полковника и Героя Советского Союза…, только, тогда Римма Федоровна решилась отдать своего сына Павлика в ведомственный садик: как она и предполагала, ее сынуля оказался в одной группе, вместе с дочерью Ираиды — Софьей…

* * *

На ноябрьские праздники, они встретились: Ираида с мужем Михаилом и Василий Иванович с Дарьей Петровной пришли на утренник, сперва, в группу Софьи, затем, утренник должен был состоятся в группе Игорька…

В украшенном зале, уже восседали на стульях, словно на троне, Дмитрий Кузьмич с сыном Борисом Дмитриевичем, Римма Федоровна и ее муж Денис Борисович… — и они отложили все свои важные дела, и пришли полюбоваться на свою кровинку Павлика…

Детский праздник начался… — бесталанных детей не бывает, в принципе — каждый, из присутствующих родителей, восторгался выступлением своего чада… — и по окончанию праздника, и родители, и их дети выглядели удовлетворенными…

Элегантно и красиво одетая, пригожая Дарья Петровна сразу отметила, какие взгляды бросали на нее бывшие ее работодатели…, но когда настал черед выступления Софьюшки… — все их внимание переключилось на малышку Софи: та выглядела восхитительно… — и Дарья Петровна, мысленно, похвалила себя, за удачный выбор нарядного платья для внучки… — еще бы, ведь оно было куплено в одном из магазинов Софии — в Болгарии — они с мужем отдыхали в этой стране…, по путевке, выданной им в военкомате…

* * *

Детский праздник завершился — и Дарья Петровна со своим Василием Ивановичем отъехали от ведомственного детского садика на красавице «Волге», а ее дочка Ираида с мужем и двумя детьми — Софьей и Игорьком уехали на новеньких «Жигулях»…

— Как вознеслась-то ваша бывшая домработница…: прямо до Небес!!! — съязвила, им вслед, Римма Федоровна, но мужчины, сидящие рядом с ней в ведомственной «Волге», этого разговора не поддержали…

— Как славно, что мои правнуки живут в холе и достатке: милые детки!!! — подумалось Дмитрию Кузьмичу, на сердце его было сладостно…: он бросил свои дела… и появился на этом детском празднике, в надежде, увидеться со своими незаконнорожденными правнуками — более, пути двух, таких разных, семей нигде не пересекаются…, а видеть правнуков непременно хочется: что умничку-Софушку, что Игорька… — мальчика с «пшеничным», торчащим чубчиком!

* * *

«А годы летят, наши годы, как птицы, летят…» — незримо, промелькнули двадцать лет… — и, ныне, семья Дарьи Петровна собралась, отметить юбилей ее мужа Василия Ивановича: ему исполняется девяносто лет… — дата особая!!! И время, нынче, настало особенное: 21 век приспел и в стране заправляют демократы, а СССР приказал, долго всем жить!

И Дарья Петровна, и сам юбиляр — Василий Иванович, и их зять Михаил Иванович… — все они ждут приезда на праздник внука и сына Игоря: четыре года, с небольшим…, их любимый Игореша, едва, не был осужден, за неправомерное применение оружия… — тогда же он и жутко простудился, гоняясь по зимней тайге за беглыми зеками… — чуть не умер от крупозной пневмонии. Слава Богу, Борис Дмитриевич — начальник Михаила Ивановича, из личной симпатии к Игорю, помог…, с крупной суммой денег… — да, и его личные… связи поспособствовали… — и дело, заведенное на Игоря, закрыли…

И, только Ираида больше всего переживала, как случившееся с сыном Игорем, отразится на имидже их семьи: не сказалась бы судимость Игоря пагубным образом на семейной жизни его старшей сестры Софьи… — той удалось то, о чем ее мать только грезила… — Софью приняли в семью Дениса Борисовича… — и она стала женой его сына Павла, даже успела родить малыша Романа… Но, зря переживала Ираида за свой имидж: отец ее любимого Дениса Борисовича — Борис Дмитриевич, лично, принял сторону ее нелюбимого сына Игоря!!! Нынче, Ираида страшилась встречи с сыном: ведь, она уже готова была упечь его в психушку… — такое не забывается!!! Зря страшилась Ираида: в ресторане сын Игорь так и не объявился, но он приехал через день… — и на квартире юбиляра встретился и со своей бабушкой Дашей, и ее мужем Василием, и с любимым отцом… — о его приезде Ираида так и не узнала…

— Как славно, что Игорек нашел время — и приехал из своего районного центра, чтобы повидаться с нами… Какой парень вырос: любо-дорого!!! Перед своей смертью, я хотел бы еще увидеться с Татьяной, что-то душа болит, за нее… — в ночи, делился сокровенными думами Василий Иванович со своей любимой Дарьюшкой…

— Сокол мой, не тревожь свое сердце, отдохни: какое хлопотное время мы пережили…, но твой юбилей удался на славу!!! Теперь, поспи, мой хороший!!! — Дарья Петровна принялась гладить мужа по голове и тихо петь его любимую песню… — и Василий Иванович ненадолго уснул…, уснула рядом с ним и Дарья.

Во сне, словно бы, кто толкнул ее, и Дарья проснулась, а ее Василий Иванович сидит на кровати и смотрит в окно на утренний рассвет…

— Василек, что тебе не спиться?! У тебя ничего не болит?! — Дарья, не на шутку, растревожилась…

— Дарьюшка, дар бесценный ты, мой!!! Грех спать, когда так мало мне… осталось!!! Посмотри, какой сказочный рассвет!!! Сон мне приснился, недавно — вот моя душа и не на месте: чует она, в лютую беду угодила моя Танюха! Бессердечная баба выросла из нее, а, вот, не могу ее вырвать из своего сердца: ведь, ее на руках своих я качал…, дочкой кликал, а она — меня звала папой… В беду попала моя вздорная Татьяна… — ох, горе!!! — Василий Иванович еще раз пристально посмотрел в окно — потом, прилег рядом с любимой женой, положил руку себе на сердце и смолк… — навечно…

Дарья Ивановна не сразу поняла, что душа ее любимого мужа покинула ее…, а когда осознала свою невосполнимую потерю, положила свою голову ему на грудь… — и так лежала, пока его тленное тело совсем не охладело… Потом она встала с кровати и дозвонилась до зятя Михаила…: отныне, он единственная ее опора…

* * *

Завтра сорок дней…, с тех пор как милый Василек покинул ее и этот мир — Дарья Ивановна прошлась по квартире, где, совсем недавно, жила счастливо со своим Василием… Двадцать лет, с небольшим лишком, отмерила судьба ей личного счастья… — Даша и не рассчитывала на такую щедрость… — но всему приходит конец!!! Все, как будто, готово, чтобы исполнить невысказанную просьбу усопшего мужа, но Дарья поняла его прижизненные душевные терзания — и предпримет все усилия, чтобы его душа была спокойна, на Небесах…

Внезапно зазвонил домашний телефон, и Дарья Ивановна подняла трубку — из нее… зазвучали гневные и отчаянные выкрики:

— Дед…! Дед!!! Ты, такая сволочь…!! Слышишь, ты, гад!!! — и Дарья Ивановна поспешила прервать кричащего…

— Аркадий!? Это ты, Аркадий?! — но из трубки доносилось лишь шумное сопение…: — Аркадий, твой дедушка умер… — завтра сорок дней… — поминать его будем в кафе, что рядом с нашим домом… Поспеши, если приедешь на его поминки, я поделюсь с тобой наследством…! Поспеши!!! — и Дарья Петровна повесила трубку.

* * *

На другой стороне телефонной линии не сразу повесили трубку: изумленный Аркадий готовился услышать, в ответ, старческие ругательства или оправдания деда Василия, а он, оказывается, умер… — и еговдова готова поделиться наследством, если внук успеет на поминки своего деда…

— Аркаша, что твой дедушка сказал?! — его беременная подружка Лика не выдержала молчания Аркадия — и нарушила его состояние изумления…

— Лика, у тебя есть с собой телефон: мне нужно позвонить маме…, я все, имеющиеся у меня деньги, потратил на этот разговор… — Аркадий выглядел расстроенным и растерянным… — у него даже руки дрожали…

— Держи, Аркаша, только на моем счету всегда немного денег… — хрупкая и трепетная Лика протянула ему свой старенький телефон-раскладушку и Аркадий, моментально, набрал номер домашнего телефона маминой подруги, где, ныне, обреталась его мать — Татьяна с дочкой Ангелиной: сам-то Аркадий ночевал у друзей, в общежитии…

— Ольга, позови, пожалуйста, к телефону мою маму… Мама, это ты?! Короче, денег мало на телефоне… — так, что без лишних вопросов!!! Я дозвонился до деда Василия: хотел у него попросить денег, но трубку взяла его жена… Дед Василий, недавно, умер… — завтра ему справляют сорок дней… Его вдова сказала, если я успею на его поминки…, она поделится со мной наследством!!! Мне нужны деньги на два билета… — Аркадию не дали договорить…

— Что это значит: она поделиться с тобой наследством??!! А я, твоя мать, а твоя сестра?! Значит, мы можем и бомжевать?! Вместе поедем к этой Дарье… — встречаемся у главного входа вокзала!!! — и Татьяна бросила трубку.

Татьянина подруга — Ольга оплатила в железнодорожной билетной кассе стоимость пяти плацкартных билетов и, моментально, исчезла, крикнув на ходу: — Удачи вам!!!

Татьяна была, категорически, против присутствия незнакомой ей, Лики и вероломного изменника, мужа Германа, но за Лику заступился Аркадий, а сторону отца, горячо, отстаивала младшая дочь Ангелина… — и Татьяна смирилась: главное — получить, хоть какое-то наследство…, а там видно будет!

И они, налегке, поехали в заветный столичный город Р… Поскольку, денег у них не было, совсем… — им пришлось отказаться и от ароматного горячего чая, и от постельного белья… — спали на несвежих матрасах и подушках, укрываясь, в прохладе ночи, пыльными одеялами, но все терпели эти лишения, ради блеснувшей, впереди, надежды… И голод переносили…

* * *

Татьяна, укрывая свое лицо залежалым одеялом, беззвучно плакала: она, финансист — по образованию, всю себя посвятила мужу… — моталась с ним по военным гарнизонам, рожала и воспитывала их детей, по несколько часов, ежедневно, простаивала у плиты, чтобы порадовать, в первую очередь, мужа вкусной стряпней… Потом, Германа уволили из армии… — и не его одного… — чума на голову этому меченому и его Раиске… Чтобы их семья оставалась на плаву, Татьяна пожертвовала на ее алтарь все отцовское наследство: они продали кооперативную квартиру… — ее Татьяне не жаль… — там, лишила себя жизни мать, когда поняла, что любовник ее бросил… — Оксана даже не пощадила своего не рожденного ребенка… Потом, были сняты со сберкнижки все сбережения, что отдал Татьяне, как выяснилось, приемный отец Василий, а это были немалые денежки… — все собранные средства и позволили их семье создать процветающее кондитерское производство! Татьяна быстро привыкла к немалым деньгам и не один год чувствовала себя в безопасности… — так бы и было, далее, если бы ее Германа, как самого последнего лоха, не поймала в «сладкую» ловушку красивая малолетка… — его секретарша… Бестолковый Герман так разомлел…, что потерял всякую бдительность: подписывал документы, что приносила ему эта чаровница, не глядя… И вот итог… — они лишились всего: и кондитерского производства, и своих роскошных автомобилей, и денег, лежащих на их счете, и драгоценностей, и элитного жилья… — все ушло в уплату, неизвестно чьих, долгов… — но пришлось отдать… — своя жизнь и жизнь детей дороже!!! Вдогонку, его малолетняя смоковница на Германа повесила кредит… Так хочется убить мужа: из-за его членохотелок, семья попала в такую беду…, но Татьяна вынуждена терпеть Германа… — дочь стоит горой, за отца!!! Потом, Татьяна вспомнила раннее детство: мать бросила дочь таким подлым образом, но Василий Иванович не сдал ее в детский дом, а воспитывал сам, позволил ей окончить ВУЗ, выдал замуж… — и наследством, заранее, обеспечил, а она — дура, не ценила своего счастья… — считала, что так все и должно быть!!! Боже, почему так поздно пришло осознание, что самой беззаботной и счастливой порой ее жизни, был период, когда Татьяна жила рядом с отцом, который бескорыстно ее любил?!?!!! На взрослую Татьяну нахлынуло настоящее горе и отчаяние: ведь, ничего нельзя исправить… — отец мертв!!!

* * *

Аркадий лежал на верхней полке… — и с высоты… наблюдал, слезы горя и отчаяния своей матери, опечаленного и отрешенного отца… — и ему была непонятна причина отцовской печали: то ли отец грустит по своей малолетке, которая ловко обобрала и сбросила его в бездну нищеты и отчаяния, то ли, без слез, оплакивает свой утерянный бизнес?! Сестренка Ангелина беззаботно спит: завтра в их семье появятся деньги… — возможно их хватит, чтобы оплатить ее обучение в учебном заведение, все равно в каком… — да, и папа рядом… — и папина дочка спит сном праведницы… Лика, малознакомая девушка…: он встретился с ней, когда разыскивал ее сводную сестру, но той не оказалось дома… — и вообще Лика была дома одна, а вся ее семья проживала в загородном доме… — и, как-то получилось, что ту ночь они провели вместе, а утром Аркадий ушел, чтобы не возвращаться… А пару ночей назад, ему приснился сон: отец и мачеха Лики нещадно бьют ее, а в ее просвечивающем, насквозь, животе жалобно плачет малыш, у которого его лицо! В холодном поту, Аркаша проснулся и пошел к Лике… К счастью ее отец, мачеха и сводные сестры все еще обретались за городом… — вот они и сбежали, чтобы не возвращаться…, но дело упиралось в деньги, а треклятые денежки водились только у старого деда… — мама с Ольгой говорили об этом… — вот Аркадий и списал с записной книжки матери его домашний номер телефона… Вдова деда обещалась поделиться… — значит у них будут деньги, чтобы снять квартиру… — потом он найдет работу… — и все у его малыша, так похожего на своего отца — Аркадия, все будет хорошо!!!И его будущая мама Лика славная, как оказалось!

* * *

Лика… Ее мама зачахла и угасла рано, не перенеся бесконечных издевательств и побоев от тирана-мужа… — и вдовец привел в свой дом женщину, с которой его давно связывали отношения… Правда, у этой Муры, так называл ее отец, было две дочки от первого брака, но имелся и богатый отец, готовый раскошелиться, ради дочери и внучек… Хваткая Мура быстро пристроила свою падчерицу к домашним делам… — пятилетняя Лика стремительно научилось обращаться с пылесосом, мыть посуду и полы…: болезненные затрещины хорошо стимулируют процесс обучения…, а родному отцу не было дела… до дитя, который был рожден нелюбимой женщиной…

Время идет… — Лика окончила среднюю школу, но продолжить свое образование далее…, ей не позволили: мачеха решила сделать из Лики ее пожизненную прислугу… Если бы семья Аркадия не разорилась, он бы никогда и не глянул на Раю, сводную сестру Лики, слишком раскормленной выглядела та…, но женитьбой на богатой наследнице, Аркадий надеялся поправить свои дела… В назначенное ей, время, Раи дома не оказалось, зато присутствовала ее сводная сестра Лика… — они разговорились… — и Лика позволила Аркадию пройти в квартиру… Поздним вечером они вместе оказались в постели Раи: и Лике хотелось немного внимания этого приятного парня, его нежных ласк…, а с мачехой-цербером вряд ли представиться другой случай… — вкусить запретный плод плотской любви… — вот Лика и решилась на отчаянный поступок!

Утром Аркадий ушел от нее… — и, казалось, навсегда…, а позднее, Лика почувствовала первые признаки беременности… — и, внутренне, готовилась пройти через те же круги Ада, что прошла и ее покойная мать, перед своей смертью… — сомневаться не приходилось, что отец и мачеха не оставят без должного наказания ее грехопадение… — Лика уже прощалась со своей жизнью!!! Аркадий, совершенно внезапно, объявился, вновь, в ее жизни… — теперь, Лика вместе с семьей милого Аркадия едет, в поезде, на встречу своему волнующему будущему…

* * *

Сойдя с поезда на перрон, далее, они намеревались добираться пешком до кафе, где должны были проводить поминки по Василию Ивановичу: денег на проезд у них не было… Востроглазая Ангелина, первая, узрела мужчину, державшего листок, исписанный крупными буквами — «Аркадий Свиридов…» — и они подошли к незнакомцу… Пятерку, терпевших бедствие, Михаил, зять Дарьи Петровны, повел на стоянку, где их ожидала машина «Волга», которая и домчала всех к месту назначения…

Едва глянув на Татьяну и ее спутников, Дарья Ивановна подумала:

— Какое зоркое сердце было у моего Васеньки: его дочь Татьяна и ее близкие, действительно, попали в большую беду!!! — но вслух им предложила: — Вы, только, что с поезда… — полагаю, вам хотелось бы освежить лицо и вымыть руки в туалетной комнате… — она находится прямо и направо…

Потом, Татьяна и ее дети — Аркадий и Ангелина, а также коварный муж Герман и подруга Аркадия — Лика были приглашены за поминальный стол, который ломился от изобилия: пышных блинов, и сопутствующим им, меда и икры — красной и черной; пирогов, различных начинок — от рыбных, мясных, капустных, грибных… до яблочных, сливовых, грушевых…; здесь же, присутствовала и кутья — отварной рис, щедро приправленный мясистым изюмом — обязательный атрибут поминания покойных; свежие овощи и фрукты; рыбные и сырные, и мясные нарезки… Голодные странники едва сдерживались, чтобы не наброситься на такое продуктовое изобилие…

За поминальным столом уже присутствовали близкие Дарьи Петровны — зять Михаил и дочь Ираида, внучка Софья с четырехлетним сыном Романом, а, далее, сидели три стареньких сослуживца Василия Ивановича со своими супругами, две семьи, которые являются соседями по лестничной площадке Дарьи Петровны — присутствовали и официальные лица города…

Последним подоспел к поминальному столу зрелый, и бравый генерал… — на его приход старички-сослуживцы… отреагировали, необычайно, бурно…:

— О, Вадим — сын полка!!! Сколько лет, сколько зим не видели тебя у Василия Ивановича… — и, вот, ты, тут?!!! — вальяжный и статный генерал — Вадим Васильевич… и не думал смущаться, но спокойно ответил старикам:

— Больше месяца назад ко мне обратился сам Василий Иванович, с просьбой: разыскать его дочь Татьяну… — ему, почему-то, померещилось, что она попала в большую беду… Не подвела старого воина чуйка: действительно, так оно и есть… Смотрю, Танюша, ты, и сама объявилась?! — и он сел за стол, на свободный стул, и тут же подцепил на вилку блин, затем, намазал на него черной икры и принялся, с аппетитом, вкушать…

Татьяна, после произнесенных генералом, слов, тихо заплакала…, а в это время официанты стали разносить грибную солянку — вот и «подсолила» Татьяна поминальный суп своими солеными слезами запоздалого раскаяния, что обильно лились из ее глаз! Впрочем, Татьяна была не одинока — у многих, из сидящих за этим поминальным столом, время от времени, текли из глаз слезы: хороший друг-фронтовик и славный семьянин, ушел из жизни…

После поминок, к Аркадию с Ликой обратилась Дарья Петровна:

— Молодежь, готовитесь стать родителями?! Лика, а тебе исполнилось восемнадцать лет?! Твои родители знают о твоей беременности?! Оженить вас нужно и срочно, чтобы к нашему Аркадию статью, о совращении малолетней не применили… — увидев испуганный взгляд Лики — Дарья Петровна осознала, что попала в точку…: — Ладно, пойдемте на вашу квартиру…, да, Татьяна, на вашу: квартира твоего отца отныне ваша… — пусть его душа успокоиться… И деньгами поделюсь с тобой…, но молодежь, срочно, женить нужно!!!

— Не проблема! И я вам помогу: и материально, и в организационном плане… В первую очередь нашим молодым необходимо приобрести обручальные кольца… — внезапно, за спиной Дарьи Петровны возник генерал Вадим Васильевич и навязал им свои услуги и раскрыл перед ними кошелек…

— А мне можно, авансом, так сказать, купить колечко с камушком, драгоценным: мои-то кольца отобрали за долги, чужие… — я чувствую себя, практически, раздетой!!! — семнадцатилетняя Ангелина, сестренка Аркадия, с дерзкой улыбкой, глянула на генерала и строптиво тряхнула своими кудрями…

Пораженный, 66-летний генерал смотрел на юную Ангелину, а перед его глазами предстала картина шестидесятилетней давности: уцелевшие, после бомбежки, испуганные женщины и дети бредут по разрушенному городу, который уже заняли немцы… Вадиму хорошо запомнилось сосредоточенное лицо его матери, а еще, как она крепко прижимала к своей груди пятимесячную дочку, а сам он, цепко, держался за подол материнского платья… Впереди их дожидался фашистский отряд, во главе с надменным немецким офицером…

— Час расплаты недалек: сейчас, коммуняков и офицерских подстилок к стенке поставят!!! — усмехаясь злорадно, неопрятная и ожесточенная тетка озвучила будущее многих…, бредущих в этой людской толпе.

После злобного высказывания этой гиены, в образе человеческом, его мама Юлия наклонилась над шестилетним сынком Вадимом: она засунула ему в кармашек рубашки сложенный листок и произнесла, шепотом:

— Сынок, сейчас, быстрой мышкой, забеги за горы тех развалин… и постарайся, как можно скорее, убежать из города, до какого-нибудь села, а, позднее, я тебя разыщу… Ну, беги сынок!!! — и она подтолкнула испуганного Вадика к порушенной стене — это все, что осталась от бывшего Дома офицеров.

Вадим не последовал наказу матери: ему было страшно бежать без нее, неизвестно куда… — он притаился в развалинах следующего строения… Фрицы, тем временем, остановили людскую толпу, тут к офицеру и устремилась та, неопрятная гиена…

— Господин офицер! Господин офицер! Я могу указать вам на коммунистов их жен и детей, и жен офицеров… — доносчицу не допустили до главного фашистского чина, но к ней подошел переводчик…

— Показывай! — коротко приказал немецкий переводчик… — и гадостная гиена сразу указала на его маму…: — Вот стоит жена политрука…! — немецкие солдаты, тотчас, вытолкали его маму из людской толпы и дотолкли ее до противоположной, уцелевшей стены… Пока, по указке доносчицы, фрицы вытаскивали из толпы людей…, Вадик все еще надеялся, что беда минует его маму Юлию, ведь она такая хорошая…, а его сестренка Света… — она совсем кроха!!! Но чуда не произошло… — фрицы вскинули свои автоматы, а его мама дерзко, непокорно мотнула своей кудрявой головой и устремила взгляд к Солнцу… — тут град пуль, выпущенный из автоматов, прошил, насквозь, и его маму, и малышку-сестренку… Прошло столько десятилетий, но зрелый Вадим ясно помнит тот день, словно, убийство невинных людей, среди которых были и его мама Юлия, и маленькая сестренка Светочка… — произошел вчера!!! А, сегодня, юная девушка Ангелина смотрит на деда Вадима глазами его мамы Юлии и так же дерзко и непокорно вскидывает свою голову…:

— Мама, ты, была права…: через многие десятилетия наша встреча все же состоялась!!! И ты, по-прежнему, молода и красива…, а голову твоего мальчика Вадика, за эти прошедшие годы, покрыла седина… — подумалось генералу, а вслух, он произнес: — Ангелина, решено: я куплю и тебе перстень… — вот с таким огромным… камнем…!!! Завтра, с утра, поедем в ювелирный магазин… — и, стремительно, он направился к выходу, чтобы, присутствующие в кафе, не увидели его слез…

Уже лежа в постели, он, вновь, вспоминал своего спасителя и отца-командира Василия Ивановича, его распутную красавицу-жену Оксану и ее устрашающий сексуальный аппетит… Он встретился с ней, уже будучи восемнадцатилетним воспитанником военного училища: приехал на каникулы к своему фронтовому опекуну и был подвергнут насилию, со стороны его молодой жены… Неискушенному Вадиму было и гадко, и противно…, а еще, во всем, что произошло между ним и Оксаной — Вадим винил человека, заменившего ему отца: Герой Советского Союза, неустрашимый… — на поле боя, а не может скрутить, в бараний рог, свою гулящую жену!!! Покинуть, раньше времени, дом Василия Ивановича — Вадим не мог: занятия в военном училище начнутся через месяц, и деваться ему, сироте, некуда, а Оксана продолжила, нагло, домогаться его близости — и он был с ней груб, и причинял ей боль, но она только посмеивалась и страстно стонала… Потом, Вадим вернулся в училище и, практически, перестал отвечать на письма Василия… — и, когда, старший по званию и возрасту…, боевой товарищ Василий, которому Вадим был обязан своей жизнью, своим спасением…, сообщил, что у него родилась дочка… — Вадим, тогда, цинично спросил себя…:

— Надо же, какое счастье: его Оксана разродилась дочерью… — вот, знать бы, кто настоящий отец ребенка?!!! — и четыре года, он отклонял приглашения Василия Ивановича: навестить его…

После окончания военного училища, Вадим решил, в последний раз, побывать у своего боевого и старшего товарища, и опекуна, но лишь затем, чтобы его оставили в покое, раз и навсегда… Стоит ли удивляться, что бесстыжая нимфоманка — Оксана, вновь, стала домогаться его…, и Вадим пошел навстречу ее пожеланиям… — и внушил ей такие… сладостные надежды… — вот, Оксана и бросила своего мужа…, а Вадим покинул ее!!!

— Ну, все…, я избавил этого храброго вояку от его проститутки-жены…: расплатился я с Василием Ивановичем, за мое спасение, тем июньским, знойным вечером…, жгуче пахнущим порохом, кровью, гарью, смертью, горем… — и за последующую его заботу обо мне, рассчитался!!! Настал черед моей взрослой, независимой жизни! — тогда, он был горд своим поступком…

Вадим ушел из жизни своего спасителя, не обернувшись… — и не узнал, что ветреная Оксана не пережила его предательства — и наложила на себя руки, а его дочка Татьяна осталась на попечении Василия Ивановича! А, еще, самоубийство Оксаны пагубно отразилось на военной карьере, ее покинутого мужа: Василий Иванович не получил заслуженного звания — генерал — и был отправлен в отставку. На «гражданке», фронтовой друг Василия Ивановича предложил ему место преподавателя начальной военной подготовки: в этой же школе, впоследствии, училась и его Татьяна, внешне, столь похожая на мать…

— За грехи мои тяжкие, Вселенная лишила меня законнорожденного сына Марка: тот погиб в авиакатастрофе, вместе со своей молодой женой, в их медовый месяц. Марк и Аркадий… — они похожи…, только Аркаша — брюнет… — в свою покойную бабушку… Сегодня я имею дочь и внуков, исключительно, благодаря покойной Оксане — особе, столь страстно, призираемой мною…

* * *

Просторная трехкомнатная квартира покойного Василия Ивановича встретила их чистой и свежей прохладой… Татьяна положила ключи от квартиры на тумбочку, в прихожей и громко объявила:

— Принимать ванну я буду первой: такое впечатление, что за прошедшую ночь, ко мне прилипла вся грязь плацкартного вагона… Комната слева станет моей: там, раньше, находилась спальня моих родителей…! — и уставшая, за день, Татьяна направилась в комнату, что выбрала для своего проживания…

— Тогда, эта спальня будет нашей, с Ликой… — и Аркадий потянул свою избранницу в комнату, что располагалась с правой стороны. Уютная обитель встретила их появление ярким солнцем… — и жизнь, для них, заиграла яркими красками… Двуспальная кровать карельской березы была накрыта атласным стеганным покрывалом, постельное белье было новым… Уставшая Лика присела на банкетку, рядом с туалетным столиком, а Аркадий принялся раздвигать двери платьевого шкафа…

— Похоже, здесь хранятся все наряды моей покойной бабушки, или эти вещи носила моя мама, в годы своей молодости…?! Надо у бабушки Даши расспросить…, а наряды перебрать: возможно, что-то и тебе еще подойдет… Слышь Лика? Устала, маленькая моя, но надо потерпеть: вот, примем душ… — тогда, и погрузимся в нирвану сладостного сна! Что-то мне, снова, захотелось кушать…! — взъерошенный и «помятый», Аркадий выглядел потешно, с блаженной улыбкой, на лице — и Лика, впервые, за все время, что они были знакомы, задорно рассмеялась…

Подумав, Аркадий и Лика направились, в поисках кухни — и по запаху, нашли ее быстро. Герман, отец Аркадия и Ангелины, был занят тем, что в холодильник, по полочкам, раскладывал продукты, что им собрали пожилые дамы, с поминального стола…, исключительно, из заботы о семье дочери, их покойного друга… И это было очень кстати: огромный холодильник встретил путников зияющей пустотой… — ведь, Дарья Петровна не знала, когда объявится Татьяна, а сама вдова жить в этой квартире, более, не желала… — слишком больно было оставаться, здесь, в одиночестве, после стольких лет счастья вдвоем… — и Дарья Петровна вернулась в семью дочери Ираиды.

Просторная светлая кухня…: с левой стороны, у стены, располагался кухонный гарнитур с мойкой и стиральной машиной…, а у другой стены стоял диван, покрытый мохнатым пледом… — напротив — холодильник и на нем разместился небольшой телевизор… По центру кухни стоял раскладной кухонный стол, дубовый…, накрытый скатертью… Все удобства, на лицо…

— Папа, и тебе есть, где приложить свою голову… — до тех пор, пока мама не сменит свой гнев на милость…! — изрек Аркадий, но его мама уже вышла из ванной…: — И не надейтесь!!! — проронила она, на ходу, и скрылась в своей спальне…

— Лика, примем душ, сперва, а потом, покушаем — перед тем, как устроить себе тихий час…?! — и молодая пара покинула кухню…

— Наконец, моя семья обрела достойное пристанище… — после горькой поры…: предательства и невозвратных потерь, и уныния, и скитания по домам «подруг»… Дарья Петровна обещала и деньгами поделиться с нами…, а твой Вадим обязался, найти работу мне, Аркадию и Герману… — Ангелину хочет пристроить в колледж, на учебу… Это все благодаря тебе и твоей Дарье… — спасибо, за все, папа!!! — Татьяна забылась сладким сном… — в том сне, рядом с ней был молодой папа…: они дурачились, как в детстве, и задорно смеялись!

* * *

В четверг Аркадий и Лика, в присутствии близких, сочетались законным браком в администрации села, что находится в непосредственной близости с дачным товариществом закрытого типа: исключительно, высшие армейские чины и прочие, заслуженные люди…, получали здесь земельные участки — и на берегу живописного озера, соседствующего с хвойными и смешанными лесами…, возвели себе загородные дома… В числе избранных… оказался и полковник в отставке, Герой Советского Союза Василий Свиридов…

После скромной церемонии бракосочетания, молодые… — Аркадий и Лика на машине «Волга» вернулись в городскую квартиру, а Дарью Петровну, Германа и его жену Татьяну, на служебной машине, Вадим Васильевич доставил до дачного товарищества закрытого типа и намеревался, позднее, вернуться за ними… Сам генерал торопился на встречу с директором юридического колледжа: решался вопрос, о зачислении в состав учащихся… его близкой родственницы — Ангелины Свиридовой.

Вадим довез их до дачного товарищества… — и до своего загородного дома троица прошлась пешком, наслаждаясь видами живописной природы и вдыхая хвойный аромат, а, заодно, изумляясь обличьями «дачных домиков»— это же, сплошь, все царские хоромы — иначе назвать, язык не поворачивается!!!

Двухэтажный дом Василия Ивановича Свиридова, на фоне других, смотрелся скромно…, но не уступал в добротности и красоте оформления внешнего вида, под старину…: резные ставни и наличники, и портики, и входная дверь… — Герман и Татьяна были поражены красотой и изяществом работы мастера! На крытой террасе, словно бы поджидая гостей, стоял большой дубовый стол, на фигурных ножках, в комплекте с двумя прочными лавочками…, маня и обещая усталым путникам желанный отдых, за чашечкой ароматного чая…, но Татьяна и Герман проследовали в дом, вслед за Дарьей Петровной…

Огромное пространство, включающее в себя кухню, столовую и гостиную не разделялось стенами, а незамысловато перетекали из одной зоны… в другую… — вот столовую… от гостиной… отделяли два дивана, стоящие спинками друг к другу… В столовой…, как и положено, в центре, находился круглый стол, а у стены стоял шкаф, заставленный посудой, у противоположной стены стояли мягкие стулья… В гостиной имелся камин и часы, напольные, а еще огромный плоский телевизор и шкаф, заполненный книгами…, а на полу лежал огромный ковер — впрочем, огромный ковер был постелен и в столовой зоне, но иного рисунка. Особый уют всему помещению придавали кружевные занавески, на окнах, салфеточки… — их трудолюбивая Дарья Петровна связала крючком… — и всевозможные пуфики, подушечки… — над их изготовлением, она работала в то время, когда ее супруг Василий занимался творческой резьбой по дереву — на память своим потомкам…

— Таня, Герман, спальные комнаты на первом этаже заняты моими близкими и мною…, а на втором этаже, завтра, может расположиться ваша семья… Делиться, так делиться… — садовый участок, с двухэтажным домом… — его, необходимо переоформить на тебя, Татьяна: одной мне с тридцатью сотками не управиться, а у вас семья, будут внуки… — держи ключи от сада… Ты, ведь, помнишь, где располагался погреб, где кладовая…?! Если Вадим приедет пораньше, будет время: кое, что, из зимних заготовок и свежих овощей, необходимо перевезти сюда… — завтра, с шашлыками, все…, за милую душу, скушаем…! — Татьяна, молча, мотнула головой… — взяла со стола ключ от садового дома и участка… — она обзаводилась своей собственностью, вновь… — это наполняло ее душу уверенностью, утраченной, в оные дни …

— Трехкомнатная квартира, обставленная, полностью, стоящей мебелью, производства ГДР и Чехословакии…, машина «Волга», в отличном состоянии, двухэтажный садовый дом с баней и тридцатью сотками земли…, а еще двести тысяч рублей… — спасибо, тебе, папа!!! И твоей Дарье, спасибо: не алчная оказалась она, жена твоя…!!! Благодаря вам, я, снова, обрела почву под ногами… — и чувствую себя человеком, а не обобранной, до нитки, букашкой… — спасибо, папа!!! И прости!!! — из глаз Татьяны, вновь, полились слезы покаяния… — и она смахнула их ладонью… — пока, никто не увидел…

* * *

Машина «Волга» остановилась у подъезда — из нее вышел нарядный Аркадий, он поспешил на помощь своей пригожей жене Лике… — тут к ним и подкрался, тихой сапой, Альберт Семенович, отец Лики. Едва, завидев отца, Лика смертельно побледнела и покачнулась… — если бы Аркадий не поддержал ее, вовремя, она упала бы… — перед новобрачной уже разверзлись врата Ада…, но спасительная мысль избавила Лику от обморока: рядом с ее отцом не присутствовала мачеха?! Необычное явление?!

— Здорово, Ромео и Джульетта, современного разлива!!! Значит, узаконили свои отношения… — и твоему отцу Лика, не придется краснеть?! Красивое, дорогое кольцо… — вижу, женишок, что намерения твои серьезные… — вот, и я дарю тебе, на память!!! — Альберт Семенович выглядел устрашающе, но в руках Аркадия оказалось заявление на него… — только, вчера тесть забрал его из милиции… — и он поверил в добрые намерения отца Лики…

— Да, сегодня мы расписались, а завтра нас обвенчают в церкви… — вы, приехали вовремя… Поднимемся к нам, домой… — стараясь унять внутреннюю дрожь, промолвил Аркадий… — он закрыл, на ключ, машину и они направились к своему подъезду… К счастью молодоженов, просигналила машина… — они обернулись… — а это приехал, на своем «Мерседесе» — Михаил Иванович, зять Дарьи Петровны…: он не смог, с утра, присутствовать на церемонии бракосочетания Аркадия и Лики — дела, рабочие… не отпустили… — вот, после обеда, только, и освободился…

— Молодожены, примите мои поздравления!!! — он, лучезарно, улыбнулся им…: — Аркадий, мне позвонила Дарья Петровна… — надо бы съездить к вам, в сад и перевезти кое, что, из зимних заготовок и свежих овощей… в ее загородный дом… Завтра, похоже, прибудет гостей немало … — с шашлыками, на ура все уйдет… Судья Константин, из Красноярска, приехал в гости к своему другу юности, ныне, прокурору… — этот судья уже дозвонился до моей тещи и напросился на вашу свадьбу… — обожает он мою тещу…!!! Ну, как: ты, готов расстаться, на время, с молодой женой?! Лика, тебе нехорошо?! Что-то ты, слишком бледна! — Михаила встревожил внешний вид Лики…

— Дядя Миша, я останусь с Ликой, а вам предлагаю кандидатуру Ликиного отца — Альберта Семеновича… — он не откажется, помочь своей дочери?! — Аркадий, вопросительно, посмотрел на тестя…: — Только, у меня нет ключей от нашего сада… — извинительно, продолжил он…

— Я знаю, где лежат запасные…: мне Дарья Петровна сказала… Ну, что же Альберт… — я, Михаил… — составите мне компанию?! — и не поднимаясь в квартиру, эти двое мужчин уехали за город, в сад…

— Лика, твой отец, похоже, не намерен разлучать нас… — я в этом уверен! Да, и проблематично это… сделать, ныне…, мы законные…: муж и жена!!! Какое счастье, что у нас есть еще и сад, оказывается… Пойдем домой, поспишь немного… — тебе сразу станет легче! Но, твой отец жесткач: у меня душа ушла в «пятки», когда я увидел его… Но, ничего: твой отец вернется с моими родителями… — вместе отобьемся!!! Пойдем, дорогая!!! — и Аркадий обнял Лику за плечи, и повел ее к лестнице.

* * *

— Ваша дочка Лика… — замечательная! — Михаил не знал, с чего… начать разговор с незнакомым Альбертом — вот, и решил ему польстить…

— Да, что есть, то есть… — ответил несловоохотливый Альберт и погрузился в свои думы.

Альберт Семенович, бизнесмен «средней руки» и его супруга Мура были, крайне, возмущены, не застав Лику дома, а, когда узнали от консьержки, что его дочь сбежала с молодым человеком- они, вдвоем, ринулись в милицию: писать заявление на коварного соблазнителя их несовершеннолетней дочери…

Милиция быстро установила и личность Аркадия, и что Лика сбежала с бывшим поклонником своей сводной сестры Раи… — и проворно вычислили местопребывание влюбленной парочки… Если бы не сон…, что приснился Альберту Семеновичу… — Аркадия привлекли бы к суду…, а Лику, ее разъяренная мачеха и оскорбленная «сестрица» Рая, заживо, сгноили бы!!!

— Альберт, сынок, ты, что творишь?!? — вопрошал его, в том сне, покойный папаша…: — В угоду гнусной Муры и ее дочек, готов сгнобить Лику и будущего внука!? А ты, знаешь, что все надежды наш род связывает с этим мальчиком?!!! Если ты, исполнишь, намеченное Мурой и отвергнутой Раей… — наш род отвернется от тебя, а это грозит тебе гибелью… Ах, сынок, сынок: я еще не рассчитался за то зло, что мы причинили матери Лики — этой бедной женщине… — я тебе не завидую, если ты, не отступишься от ее дочери!!! Забери свое заявление из милиции, пока не поздно… — и поезжай к дочери и зятю, но с миром и один… Поезжай, сын, но скрытно от Муры и не на своем «Мерседесе»: в дороге всякое может случится… — а твой внедорожник вполне сгодится, для этой поездки… Послушай старика-отца, сын!!! — и его отец исчез…, а Альберт Семенович проснулся — и, потом, долго лежал, без сна, все обдумывал слова, сказанные отцом… — и решил не идти против его воли.

И вот, он едет за город, в компании родственника зятя Аркадия, а его Мура думает, что муженек, срочно, отбыл на встречу с поставщиками… Хорошо, что заявление из милиции забрал: не стоит ссорится с бабушкой Аркадия и ее знакомыми судьями, и прокурорами… — в это Альберт Семенович уверовал. Плевать на оскорбленные чувства толстухи-Райки: такой парень на нее обратил свое внимание, а она выкобениваться вздумала… — и, результат… — ныне, он муж Лики! Еще одна жуткая неприятность…, но после того сна — Альберта…, наяву, стали мучить воспоминания прошедшего…: пятилетняя сиротка-Лика моет пол на кухне, но зловредной Муре не понравилось, что своими маленькими ручками, девчушка не смогла хорошо выжать тряпку… — Мура надавала падчерице болезненных затрещин, но этого ей показалось мало… — и она окунула Лику в таз с грязной водой — и та нахлебалась грязи…, а, затем, Мура отхлестала Лику мокрой тряпкой… На его глазах, истязали маленькую девочку, но… Альберту было все равно… И то, что Лике отвели место, спальное в кладовке: рядом со шваброй, половым ведром и тряпками, пылесосом… — его, совершенно, не волновало!!! И то, что Лика, будучи школьницей, выполняла все домашние задания на шумных переменах…, поскольку, дома, ей не полагался письменный стол… — и это… Альберта не беспокоило…: на школьных собраниях о Лике худого не говорили! Много, чего, вылезло, из его памяти… — теперь, Альберту Семеновичу страшно: а, вдруг, и правда, придется ответ держать, за все… его злодеяния, сотворенные над покойной женой и ее сироткой-дочкой?!?! Жутковато, гадко…, как-то!!!

— Хороший домик! — впервые, за все время, что они были в пути, проговорил Альберт Семенович… — и с Михаилом Ивановичем, они вошли внутрь садового дома…

* * *

Мешок молодой картошки; связки лука, моркови, свеклы; двухлитровая банка маринованных грибов; три полулитровые банки с хреновой закуской; банки с лечо и соленьями, вареньем и компотами… — загрузили в багажник машины… — теперь, путь Михаила Ивановича и Альберта Семеновича пролег в загородный дом Дарьи Петровны. В город эти мужчины так и не вернулись: с прибывшим гостем тещи, судьей Константином, они отправились на вечернюю рыбалку… — позднее, возвращаться в город было нецелесообразно — и заночевали в доме гостеприимной вдовы покойного Василия Ивановича…

С раннего утра Альберт Семенович, спешно, засобирался домой, но, прежде, он переговорил с матерью Аркадия — Татьяной, та пошла в туалет…:

— Не доглядели мы, за детьми нашими…!!! Поскольку Аркадий совершеннолетний и с вузовским образованием, то, ныне, ему и содержать мою дочь: лично я не благословлял ее на этот брак! И супруга моя пребывает в величайшем гневе… — и не позволит мне помогать, материально, молодым… Такова правда жизни! Вот, втихаря, я изъял эту сумму из нашего, семейного бюджета… — положите, вместо меня, молодым «на сыр», а мне нужно поторопится… — жена не в курсе, что я здесь… — и не знает, еще, что я забрал заявление из милиции… Мне нужно поспеть на рейсовый автобус… — прощайте! — Альберт Семенович вручил Татьяне две банковские упаковки пятитысячных купюр и был таков…

— Небогатое приданое дали за нашей невесткой!!! Ладно, «с паршивой овцы, хоть, шерсти клок»!!! — Татьяна вернулась в свою комнату и деньги, что получила от Альберта Семеновича, спрятала с свою сумочку… — на черный день!!! Заначка, из двести тысяч рублей, что даровала ей Дарья Петровна, от доброты своей… — показалась Татьяне слишком ничтожной…: ранее, их семья владела миллионами, но и это, как показало время, не спасло их от разорения и бесчестья, и откровенной нищеты…

* * *

Альберт Семенович, вновь, напугал Лику, своим появлением, на пороге их городской квартиры…

— Хорошо выглядишь! — похвалил не слишком заботливый отец свою нелюбимую дочь: — Ты, ведь, догадываешься, что моя Мура не позволит помогать вашей семье, материально! Вы, сделали свой выбор… — придется вам и отвечать за него …, а мне необходимо вернуться домой: Мура не знает, что я поехал сюда… Прощай, дочь — и не поминай меня лихом!!!

Только, после того, как внедорожник Альберта Семеновича отъехал от их подъезда, они, громко, выдохнули…, а Лика, запоздало, разрыдалась… — и Аркадий, поначалу, не мог понять причину ее обильных слез…

— Даже не вериться, что я освободилась от тирании мачехи, ее дочек и отца!!! — и она уткнулась, лицом, в плечо мужа Аркадия…

Позднее, в изысканном свадебном наряде, в котором выходила замуж еще бабушка Аркадия… — Лика предстала перед гостями, смущенно улыбаясь — ее выход был встречен бурными аплодисментами. К ней подошел Аркадий, поцеловал Лику в щечку … — и они, первыми, вышли из квартиры… — их путь пролегал до ближайшей церкви, где и состоялась церемония венчания. Венец над головой Аркадия держал генерал Вадим Васильевич, а над головой Лики венец держала Софья, внучка Дарьи Петровны…

После венчания, молодожены и их гости поехали в загородный дом Дарьи Петровны…: хозяйка дома пропустила церемонию венчания, но, вместе с приятельницей, они накрыли роскошный стол: и для молодоженов, и для их гостей… — за два дня не удалось съесть все, приготовленные ими закуски… — ведь, были еще и шашлыки, и рыбку сами коптили… — у…м…, такая вкуснота!!!

— Может и хорошо, что Аркадий женился, а мне не пришлось и копейки своей потратить?!!! Да, у нашей Дарьи Петровны такие связи…, по-соседски, ее навестили два славных «старичка» — и Борису Дмитриевичу приглянулся мой Аркаша… — в понедельник его ждут в отделе кадров Холдинга R… Михаил Иванович — зять, все той же, Дарьи Петровны, замолвил словечко за мужа Германа… — и ему место специалиста… в исполкоме нашлось: кажется, ранее, там и работал сам Михаил Иванович… Дочку Ангелину, по протекции Вадима Васильевича, приняли, с испытательным сроком, в юридический колледж… Как славно!!! Через неделю и меня ждут в бухгалтерии ДОСААФ… — я буду работать в подчинении у генерала Вадима Васильевича… Все так славно складывается… — это покойный папа помогает своей непутевой дочке с Небес… — Спасибо, папа!!! — и, снова, слезы хлынули из глаз несентиментальной Татьяны, но это были слезы радости… Только, не знала она, как, теперь, быть с мужем Германом…: их разместили в одной комнате, поскольку гостей на свадьбу прибыло довольно… — а этот коварный изменник, виновник их банкротства…, не спрашивая ее согласия, ночью овладел ею…

— Нет, прощать Германа рано…, пусть и дальше спит на диване, в кухне, а там посмотрим…! — решила Татьяна и направилась к гостям.

* * *

Голова Альберта Семеновича была «забита» дурными переживаниями… — вот он и нарушил скоростной режим, и был остановлен сотрудниками ГАИ… Проверив его права по базе данных ГИБДД, тщательно ознакомившись с его документами, гаишник обратился к Альберту Семеновичу:

— На ваше имя зарегистрирован еще и автомобиль «Мерседес»…: он все еще числится за вами… — и вы, не продали его?! Не одалживали никому…?!?

Ошеломленный неподдельным интересом гаишников к его автомобилю, который, на данный момент должен был находится на стоянке…, тем не менее, Альберт Семенович нашел нужным… и ответил гаишникам:

— Нет, свой «Мерседес» я не собираюсь продавать и отдавать…: я, лишь, недавно купил этот автомобиль! В данный момент, эта машина находиться на стоянке нашего домашнего гаража… А, к чему эти вопросы?! — сердце Альберта Семеновича почуяло худое…

— Согласно сводке происшествий: вчерашним днем, на выезде из города Л…, принадлежащий вам, «Мерседес» взорвался… — люди, находившиеся в его салоне…, погибли!

Взволнованный, неожиданным известием, Альберт Семенович полез за своим телефоном… — дрожащим пальцем он нажал на имя нужного абонента…

— Мура!!! Нас, что… ограбили??!! Каким образом ключи, от моего «Мерседеса», оказались в руках посторонних?!?! — в ответ он услышал:

— Альберт, ты…, жив…??!!! А на какой машине ты, уехал в командировку?!? И, почему ты, оставил дома свой «Мерседес»???! — завопила его Мура… — похоже, от смятения чувств, она потеряла всякую осторожность, и не прикрыв телефона… — Мура «брякнула» тому…, кто находился рядом: — Этот гад жив, а кого же мы взорвали???! — далее, ушей Альберта Семеновича… и гаишников настигло тихое яростное шипение: — Молчи, дура!!! — и абонент Мура отключился от связи…

Альберт Семенович, первоначально, не поверил своим ушам…: ошалел, от услышанного… — и сиплым голосом, поинтересовался у гаишников…

— Вы, это слышали…??? — те промолчали, но своими головами утвердительно кивнули…: — Я попрошу вас, донести до вашего начальства, услышанное вами, сейчас…, а я вернусь к дочери…, что-то мне плохо…!!!! — и сотрудники ГИБДД убедились в правдивости слов Альберта Семеновича: лицо его, разом, посерело и холодный крупный пот выступил на его лбу…

— Поезжайте, только больше не нарушайте скоростной режим! — напутствовали его гаишники: они торопились, связаться со своим начальством и поделиться услышанной информацией — в данный момент, им было не до штрафов…:

— Я, только, что заново родился… — теперь, мне торопится некуда!!! — ответил гаишникам, измотанный произошедшим, Альберт Семенович…

* * *

Он, вновь, объявился в загородном доме, в самый разгар свадебного торжества… — и, встревоженная Лика, поинтересовалась:

— Отец, что-то случилось??!!! — Альберт Семенович, лишь, помотал головой, но глазами, он уже разыскивал Михаила Ивановича и судью Константина Л…, найдя их, направился в их сторону…

Только, со своими приятелями по вечерней рыбалке, Альберт поделился случившимся с его автомобилем… — и судья, взмахом руки, подозвал к себе областного прокурора… — и ему Альберт Семенович повторил свой рассказ… Тот, внимательно, выслушал взволнованный рассказ и все предположения Альберта Семеновича, похлопал, одобряюще, его по плечу и произнес:

— Расслабься и наслаждайся своим, вторым рождением, а я, по-тихому, свяжусь, с кем следует… Будь уверен, преступников найдут и призовут к ответу…!!! Надо же, жаждала твоей смерти…, а убила своих дочерей!!! Но с твоей-то дочкой все в порядке и ты, выжил… — у тебя нет повода, для грусти! — прокурор отошел, от шумного застолья, подальше, а судья Константин и Михаил Иванович предложили Альберту выпить, а потом, трое мужчин надумали прерваться на рыбалку, благо озеро рядом…: ни, что так не успокаивает расшатанные нервы, как удачная рыбалка!

* * *

Узнав о произошедшем: о коварных планах Муры, в отношении ее отца, о подтвержденной гибели сводных сестер и, что сама Мура со своим любовником находится под следствием… — Лика, моментально, вспомнила о старом Гордее, себялюбивым отце Муры… — и связалась с ним по скайпу…

— Вспомянула, все-таки, о старике, который всегда был так добр к тебе…!! — он, грозно, свел свои мохнатые брови… — и продолжил: — В столицу сбежала, что тебя приняли в Университет, или в Педагогический?! Лишь бы быть подальше от старика! Да?! Ведь, я, строго на строго, наказал Мурке… — не нужно тебе никакое образование: баба должна домом заниматься… — и ты, мне нужна!!! Вот, тупая корова: в тюрьму угодила! А, как же я?! Все бросили меня: две шлюшки-внучки погибли — по дурости, а дочь в тюрьме… — совсем один я остался…, а, ведь, я рассчитывал на тебя!!! — старик Гордей пребывал в величайшем унынии — и злобно, и с надеждой поглядывал на Лику.

— Гордей Тимофеевич, а вы, не согласились бы на переезд в столичный город Р: для вас и жилье, подходящее сыскалось, а я бы вас проведывала и заботилась, по-прежнему, о вас…?! —Лика чувствовала себя виноватой, перед ним, хотя, с чего бы?! Ведь, шесть лет, тому назад, этот жестокий и капризный старикан — Гордей намеревался ее, девочку-подростка, изнасиловать…

Тогда, одиннадцатилетнюю Лику мачеха послала, отнести лекарства ее отцу… — и она пошла, хотя и всегда боялась этого старика, похожего на колдуна: в молодости, он участвовал в ограблении с убийством… — и отсидел двадцать лет… Выйдя на свободу, первым делом, он разыскал мужика, который свидетельствовал, против него, на суде… — и путем шантажа, и угроз, Гордей отнял у мужчины квартиру его покойной матери… — потом, его кореша помогли ему и бизнес правдолюбца изъять! Ныне, старик-Гордей проживает в роскоши и достатке, словно бы, и не из тюрьмы вернулся…, тогда, а с золотых приисков! Спасибо, лихим 90-м…: в те времена дозволено было многое…!!!

Щупленький подросток — Лика, с величайшей опаской, вошла внутрь роскошной квартиры, передала Гордею Трофимовичу лекарства и собиралась уйти, но он, насильно, стянул с ее головы облезлую шапчонку, а, затем, очередь дошла и до ветхого пальто… — и, за руку, он потащил ее в комнату…

— Пошли, малявка, выпей со мной…! — несмотря на то, что Лика жутко боялась этого человека, она попыталась упираться…, а ее немощный отпор, только, распалил подвыпившего Гордея… — он бросил Лику на диван, живо стянул с нее колготки и трусики, и развел… ее ноги… Лика испытала, неведомый ей, ранее, ужас, но вырваться, из грубых «лап» мучителя, было ей не по силам… — от отчаянья, она решила прибегнуть к помощи Сил Небесных — и обратив свой взор на портрет очень красивой женщины, одетой, по-царски- роскошно, Лика, мысленно, но горячо, взмолилась, глядя в ее печальные глаза:

— Боженька, помоги мне! Пожалуйста! Пожалуйста, защити меня, сироту беззащитную!!! — крупные слезы лились из глаз обездвиженной Лики…

Кажется, божественно красивая женщина и, впрямь, помогла невинной девочке: не смотря на сильное возбуждение Гордея, его «опавший» член так и не обрел необходимой твердости… — Гордей и Лике совал его… в кулачок… Поняв свою несостоятельность, от злости, он надавал Лике затрещин, по лицу — а потом, нанес мощный удар, кулаком, по голове… — Лике показалось, что голова ее раскололась, как орех, и в голове раздался звон, и странный шум…

Мрачный Гордей отошел, испить водки…, а Лика, невзирая на головную боль и головокружение…, воспользовалась передышкой… — проворно, натянула на себя трусики и колготки…, и поплелась в прихожую, там, впопыхах, напялила пальтишко и шапочку… — и выбралась в подъезд, позабыв о своих сапогах… Потом, Лика плохо помнила, как вышла на улицу, — прошла немного и упала…, на холодный асфальт, потеряв сознание… Когда Лика пришла в себя, вокруг нее, уже, суетились медики… Из толпы зевак, на нее, свирепо, взирал протрезвевший Гордей Тимофеевич — он не издал ни звука, не произнес ни слова, но взгляд его «стеклянных» глаз был красноречив и многозначителен…, а в своих руках он держал ее сапоги…

Хотя, Лика и была наивным подростком, но быстро осознала: нельзя упоминать ее мучителя… — Гордея: покойная мама не оставила Лике ничего, кроме равнодушного отца… — душегуб — Гордей убьет его дочь, а труп закопает, где-нибудь, но отец и не заметит пропажи единственной, но нелюбимой дочери… Вот, откупиться от Гордея — Лике будет нечем… — и медикам она твердила, упрямо, пока была в сознании: она оступилась на лестнице, упала и ударилась головой! Тогда, очевидно, она и сапоги с себя сняла: мешали они…!

В больнице, тогда, Лика пролежала больше месяца: пока не прошли симптомы ушиба мозга и не прекратились тошнота, и головокружение…, и не исчезла слабость… Все это время ее навещал Гордей Тимофеевич и приносил Лике немного яблок, апельсинов, иногда — соки… Правду говорят, «нет худа, без добра»: целый месяц провела Лика, вдали от мачехи и ее стервозных дочек… — потом, в больнице полноценно и целых три раза, в день, кормили… — и никто куском хлеба ее не попрекал, и тяжело работать не заставлял… — она, с удовольствием, беззаботно лежала на больничной койке- ведь, это несравнимо лучше, чем возлежать в темной кладовой!!! Если бы еще и голова не болела!

Пока организм ее восстанавливался, после серьезной черепной-мозговой травмы, Лика и не предполагала, какие страсти кипели…, из-за нее…! Во-первых, состояние неконтролируемого ужаса пережил ее мучитель — Гордей Тимофеевич, едва выглянув в окно и узрев, лежащую на асфальте Лику: стоило девчонке проговориться, что это он побил ее… — и ему могли дать новый срок…, а он немолод и здоровье уже не то…!!! Во-вторых, и Ликин папаша — Альберт, и его Мура, с замиранием сердца, ожидали, что маленькая паршивка проговорится и укажет на старика Гордея: ведь, к гадалке не ходи… — это он, хорошенько, отдубасил эту малолетнюю дрянь!!! Но Лика не проговорилась! А счастье было так близко: старик Гордей получил бы новый срок, за нанесение тяжких телесных повреждений малолетней…, а Мура с Альбертом, спокойно, прибрали бы к рукам его львиную долю, в их бизнесе…!!! Но «шмакадявка» так их подвела… — вот, только появится в доме, получит по заслугам!!! Но, прежде, к ним пришли сотрудники милиции: кто-то, из их соседей, предположил, что с девочкой мог случиться голодный обморок… — мачеха и родной отец плохо о ней заботятся… — из-за «маленькой паршивки», Альберт и Мура пережили много неприятных и тревожных моментов, во время дознания…!!! Позже, в их дом наведался, трезвый и свирепый, старик Гордей и высказался однозначно:

— Вот, что мой Муренок…: не смей, более, даже пальцем коснутся Лики и дочкам своим накажи… — узнаю, что ослушались меня…, наследства лишу и свою долю из бизнеса вашего изыму!!! Ты, знаешь меня: своих слов, «на ветер», я не бросаю!!! Уяснила?!?!

Пришлось Муре поумерить свой пыл — и, ныне, Лику тиранили словесно, ограничили ее свободу и пытались брать голодным измором, но старый Гордей стал вызывать Лику к себе по выходным дням: он увидел в ней другую пользу, для себя — в дальнейшем… — вот и подкармливал ее и давал немного денег… На деньги старика, Лика, ныне, питалась в школьной столовой: после первого урока кушала кашу, запивая ее какао, а после четвертого урока приобретала себе и суп, и второе — пюре, с котлеткой или с гуляшом…, и чай с коржиком… Дома-то, по-прежнему, ей не позволяли садиться за обеденный стол, вместе со всей семьей… — отварные макароны или рис, приправленный чайной ложкой кетчупа… — все, что Лике полагалось — и она съедала ужин в кладовой, при свете тусклого ночника, сидя на спальном топчане…

На свое двенадцатилетние Лика получила, в подарок, от старого Гордея ноутбук — тот возжелал по скайпу общаться со своей будущей сиделкой! Но, ныне, Лика получила возможность, просматривать и любимые мультики, и фильмы, и главное — Лика обрела доступ к обучающим школьным программам — и все темы, что не усвоила в школе, на уроках, теперь, она изучала самостоятельно, но при помощи интернета… Тогда же, Лика и обрела интерес к обучающей программе по английскому языку, а, позднее, появилась увлеченность португальским языком… С появлением в ее жизни ноутбука, Лике намного интереснее стало оставаться дома, в одиночестве… — когда Альберт с Мурой и ее «крошками» уезжали на новогодние каникулы в Турцию, или в Италию…, а с наступлением апреля и до середины августа, это «святое» семейство проживало в своем загородном доме, на природе…, а Лика…?! А Лика оставалась в городской квартире… — вместо сторожевого пса и прислуги, которая обязана блюсти чистоту и порядок в господском доме…

Годы шли и Лика взрослела… Любознательная, от природы, и трудолюбивая… — она усвоила школьную программу, за девять учебных лет… — и Лика оказалась в числе тех, немногих счастливчиков, которых зачислили в десятый класс родной школы, а многих ее сверстников «выпустили» из школы, под предлогом того, что им не сдать выпускные ЕГЭ, по окончанию одиннадцатого класса — ее бывшим одноклассникам предстояло обучение в колледжах города и многим…, на платной основе!

* * *

Не пожелали взять в десятый класс и «крошек» Муры, чтобы не портить, провальными результатами ЕГЭ, рейтинг данного учебного заведения…

— Как это понимать: твою замарашку взяли в десятый класс, без проблем, а моим «умницам и красавицам» отказали?! Альберт, быть того не может, чтобы твоя чувырла была умнее моих «солнышек»?! — Мура пребывала в величайшем смущение и недоумение…

Альберт, критично глянув на бледную и притихшую серую «мышку» — Лику, изрек:

— Мура, не комплексуй!!! Твои девахи учатся в гимназии, а эта… в зачуханной средней школе… — отсюда и результат…!!!! — и грозная Мура выдохнула, с облегчением… — инцидент был исчерпан…

Позднее, Мура сходила к директору гимназии, где учились ее девочки-двойняшки, и вручила той… пухлый конверт… — они договорились, что девочки Муры, в течении этих двух лет, будут заниматься с репетиторами… — и не посрамят честь гимназии на выпускных экзаменах…

Старый Гордей Тимофеевич давно осознавал, что случись, что…, с его здоровьем… — его «милые» внученьки и не подумают выносить за ним горшки, да и родная дочь Мура не разбежится… — по этому поводу, между отцом и дочерью, состоялся серьезный разговор… — и они условились: после окончания Ликой средней школы, не дозволять той продолжить свое образование, даже, в самом захудалом ПТУ — Лика и, далее, должна остаться в этом доме, в качестве прислуги и будущей сиделки…

С того, знакового разговора, прошло два года… — и, вот, Лика окончила среднюю школу, без троек, успешно сдала все, выбранные ею предметы, по нововведенному экзамену ЕГЭ — и, даже, набрала 98 баллов по любимому ей, английскому языку… — и, далее, она мечтала продолжить обучение в ВУЗе, на факультете иностранных языков…, но мачеха и отец отказали ей в этом, в категорической форме!!! Вот любимых «крошек» Гордея Тимофеевича и Муры пристроили, на обучение в ВУЗ, на платной основе…

Но жизнь, не принимая во внимания наши чаяния, вносит свои коррективы… — из-за своего необузданного своеволия, «крошки» Муры, в отсутствие отчима, взяли ключи от его «Мерседеса»… — вместо него и погибли, при взрыве машины, а, нынче, их мать — Мура проходит по уголовному делу…, как заказчик того взрыва… А Лика, нежданно, повстречала своего суженого, в лице Аркадия… — они ждут появления своего первенца… — и она стала студенткой Университета: факультета, но истории, а не иностранных языков…

И все благодаря тому, что Лика не оставила старого Гордея Тимофеевича в одиночестве: пусть и из корыстных побуждений, но, только, он сделал немало хорошего, для Лики… — она посчитала себя обязанной старику…! Лика обратилась, за советом, к Михаилу Ивановичу… — он и нашел выход из «щекотливого положения» — и это он договорился, о продаже двух комнат Гордею Тимофеевичу в квартире отца Севы: того самого Севы, с которым переспала, когда-то, юная и уязвленная Ираида и родила от него? дочь Софью… — в этом была уверена и Ираида, и сам Сева, ныне покойный …

Михаил Иванович принял в свое сердце маленькую кроху — и признал Софью своей дочерью… — дал малышке свою фамилию и отчество…, но он не отказал, в дружбе, и предполагаемому биологическому отцу Софьи… Дружба Михаила и Севы длилась не один год… — тот желал, хотя бы со стороны, но иметь возможность: видеть, как растет его лапушка-дочь! Когда неумолимая и скоротечная болезнь забрала Севу в Мир Иной… — Михаил Иванович нашел естественным: заботиться и о пожилом дедушке его Софочки… Ныне, в квартиру Иннокентия Петровича, старшего преподавателя Университета, собирались подселить Гордея Тимофеевича… — это спасало двух немолодых мужчин от испытания одиночеством, тем более, эти два пожилых человека быстро нашли общий язык… — и поздними вечерами, они стали созваниваться… А Лика получала возможность, проявить заботу о Гордее Тимофеевиче…

Все было обговорено и подготовлено к переезду Гордея Тимофеевича из родного города Л. в столичный город Р: генерал Вадим Васильевич должен был выделить два крытых грузовика — для перевозки мебели старого Гордея — и, даже, договорился со своим старым другом, тоже генералом… — и тот пообещал, прислать, для погрузки мебели, своих солдат, когда понадобится…

Настал тот день — и Лика, отпросившись в деканате…, в обществе Дарьи Петровны и своего свекра Германа, поехали за Гордеем Тимофеевичем… Старик встретил их радостно-возбужденным: заканчивалась пора одинокого существования, а еще, Гордей не признался в том… и своему новому приятелю Иннокентию, но в его короткие и чуткие сны стала являться женщина — последняя владелица квартиры… — родная мать убиенного им правдолюба… Всякий раз, она, молча, смотрела на Гордея испепеляющим взглядом — и ему стало казаться, что не далек тот день… — и ее беспощадный взгляд поставит точку на жизни Гордея, а ему хотелось еще пожить…: всего-то семьдесят «стукнуло» ему, притом, недавно…!

— Не подумайте, что я буду вам в тягость! — самодовольно промолвил Гордей Тимофеевич и положил на стол, перед Ликой и Дарьей Петровной, четыре банковские упаковки…: — Вот эти денежки припасены для моих похорон, а вот эта, оговоренная сумма… — он, аккуратно, стал складывать в стопки пачки долларов: — Это оплата в счет моего проживания на жилплощади милейшего Иннокентия Петровича… — Лика, припрячь надежнее денежки… — и пора вам, с осторожностью, упаковывать посуду: фарфор хрупок, как никак!!!

И Лика с Дарьей Петровной принялись обертывать, в мягкие тряпки и бумагу: посуду, вазы, статуэтки…, а Герман, тем временем, снимал со стен картины, гравюры, зарисовки акварелью… и вынимал из книжного шкафа книги… — все это следовало, с величайшей осторожностью, упаковать в картонные коробки… Сам Гордей Тимофеевич прилег…, в спальне: для него наступило время тихого часа — и прошедшей ночью ему не удалось выспаться!

В этот раз, во время его дневного сна, Гордея Тимофеевича навестила красивая женщина, та, что была изображена на портрете, висящем на стене зальной комнате… — это ее юная Лика почитала за Боженьку…

— Что, мерзавец, и, далее, собираешься паразитировать на доброте доверчивых людей?! Нет, мы не позволим тебе, подпитываться энергией милой Лики и добросердечного Иннокентия Петровича!!! — женщина с портрета взмахнула рукой, словно подзывая кого-то… — и рядом с ней, тотчас, возникли… — убиенный добропорядочный гражданин и его матушка…: — Молись, тварь…, впрочем, тебе ничто не поможет!!! Пойдешь с нами!!! — и мужчина-правдолюбец накинул уздечку на шею своего убийцы.

Гордей Тимофеевич попытался вырваться…, хотел позвать на помощь Лику, но из его гортани вырывался только придушенный хрип… Он бился за свою жизнь …, но их было трое… — и победа осталась за ними…, посланцами из Мира Иного… Когда Лика заглянула в спальню…, все было кончено…

Дарья Петровна связалась, по телефону, со здешним генералом… — старым знакомым Вадима Васильевича и попросила прислать солдат… — машина, в данном случае, была не нужна: похоронное бюро предоставляло катафалк, для транспортировки покойника… — вот, выносить гроб, из квартиры покойного…, было некому… — не нажил Гордей Тимофеевич друзей, товарищей, стоящих, при своей жизни… — и с соседями конфликтовал…

В назначенное время, солдаты вынесли из дома гроб, с прахом Гордея Тимофеевича, установили его в катафалк… — и небольшая похоронная процессия проследовала к месту упокоения покойного… На кладбище, батюшка отпел… останки Гордея — солдаты опустили гроб в могилу… Присутствующие при погребении…, затем, отправились в ближайший, к кладбищу, ресторан: помянуть добрым словом усопшего злодея-Гордея!

Лика и Дарья Петровна пребывали в странном ступоре, хотя, Герман и справедливо подмечал: не в их праве, было, предотвратить смерть старика… — она приходит ко всякому по своему расписанию! Солдаты и батюшка, не скованные чувством невнятной вины, выпили…, за упокой покойного — не чокаясь и, ныне, усердно, и с аппетитом, вкушали поминальные яства…

На другой день, после похорон, Лике и ее отцу надлежало посетить нотариуса — и для обоих…, стало большой неожиданностью…: свою квартиру, которую тот собирался покинуть, покойный Гордей Тимофеевич завещал Лике… — своей «внучке» — так было отмечено в его завещании… Поскольку, Лике было неинтересно: на каких условиях старый Гордей позволял ее отцу Альберту распоряжаться долей покойного в их общем бизнесе… — пока, Мура сидит в тюрьме… — нотариус вручил ей все документы, на владение квартирой… и ключи… — от нее… — и Лика покинула кабинет нотариуса….

* * *

Лика, в своем родном городе, решала вопросы: связанные с похоронами усопшего Гордея Тимофеевича и с вступлением в наследство, а ее Аркадий, тем временем, повстречался в Холдинге R. со своей, прежней пассией… — и «пропал»! Лика никак не могла дозвониться до мужа, а сама не смела, без участия Аркадия, продавать квартиру, что досталась ей в наследство … — и позвонила на домашний телефон! Ее свекровь взяла телефонную трубку…:

— Тебе досталась квартира… — это просто отлично! Значит, своим жильем ты, ныне, обеспечена… Не надо ничего продавать!!! Аркадий не смеет тебе признаться, но он, вновь, встретился с девушкой, которую любил долгие годы! А, между вами, все произошло спонтанно… — пойми, Аркаша женился на тебе из-за ребенка, а тебя он не любит… — прояви порядочность, и отпусти его… — Татьяна что-то еще говорила, но Лика ее уже не слушала, только темные мошки замелькали перед ее глазами…, тут к ней и подоспела Дарья Петровна.

— Я — глупая…, смела понадеяться, что обрела семью, а оказалось, что сердце Аркадия несвободно…!!! Теперь, он, вновь, встречается со своей любимой! Свекровь советует не продавать эту квартиру и жить остаться в этом городе…, но я не могу этому следовать…!!! — и Лика, отчаянно, разрыдалась.

— Успокойся, девочка: у тебя есть… я — чем не семья?! Сейчас, я дозвонюсь до Иннокентия Петровича… — ведь, он согласился, на продажу двух комнат, в своей квартире… — почему бы тебе и твоему будущему ребенку не стать его соседями…??!!! Тем более, что те доллары целехоньки… — ими и расплатишься с Иннокентием Петровичем, а деньги, что твой скупой папаша заплатит за покупку данной квартиры, прибереги на будущее, для малыша… Не плачь Лика, все у тебя будет хорошо!!! И я буду рядом с вами!!! — Дарья Петровна поцеловала Лику и взяла в руки свой телефон…

Разговор Дарьи Петровны с Иннокентием Петровичем был недолгим…

— Вот, я же говорила… — Иннокентий Петрович будет только рад, заиметь такую соседку, как ты, — и велел, без стеснения, перевозить мебель к нему!!! — зрелая женщина — Дарья, от радости, внезапно, кинулась в пляс…

И, действительно, все вернулось в норму: Лика и Дарья Петровна приготовили все вещи и мебель к переезду… — солдаты, под присмотром свекра Германа, загрузили их в грузовики… — и отбыли к месту назначения…

И скупой, и не любящий… Лику — Альберт Семенович, почему-то передумал — заплатил ей всю сумму, что стоила квартира покойного Гордея Тимофеевича, а еще, на прощание, всучил Лике свою золотую банковскую карточку… — такая невиданная, раннее, щедрость отца, ошеломила его дочь…

— Ты, все-таки моя дочь…, как-никак — держи…: скоро конец «бабьему» лету — пойдут дожди, а у тебя нет теплой одежды! На этой карточке денег довольно… — и я, ежемесячно, буду пополнять твой счет… Все, счастливой дороги! — и Альберт Семенович пошел своей дорогой, не обернувшись…

Лика не поняла, причины внезапной благосклонности Альберта, а дело было в его покойном отце, что прошедшей ночью, навестил, во сне, сына…

— Поганец, я же предупреждал тебя: не смей вредить Лике, гаденыш!!! Смерти в «Мерседесе» тебе удалось избежать, но в следующий раз все может случится иначе!!! — его покойный отец был жутко зол, но не это… напугало, до смерти, Альберта: внезапно, у него на глазах, все, окружающее его…, стало превращаться в пепел и осыпаться на земляной пол…

Альберт Семенович проснулся в холодном поту и долго не мог унять нервную дрожь, затем, он поднялся, подошел к своему сейфу и отсчитал необходимую сумму, для передачи Лики — потом, потряс деньгами, в воздухе.

— Вот, отец, смотри… — тут, даже, сверх того, что стоит эта зачуханная квартира и дам еще Лике денег… — незачем было так… пугать меня…!!! — Альберт Семенович вернулся в свою постель, но уснуть ему так и не удалось…

А Лика, вернувшись в столичный город Р, который стал для нее родным, потихоньку, обустраивалась в квартире своего преподавателя с исторического факультета: долларами покойного Гордея — Лика оплатила покупку двух комнат у Иннокентия Петровича, и эта сделка была нотариально заверена… Потом, Лика и Дарья Петровна, с помощью солдат, что прислал заботливый Вадим Васильевич, расставили, по местам, всю антикварную мебель, посуду…, что досталась в наследство молодой женщине… В последнюю очередь развесили картины… — портрету своего ангела-хранителя, которую в детстве Лика почитала за Боженьку, было отведено место над ее кроватью…

— Что значит, в доме появилась женщина… — и сразу навела чистоту, уют, в моей берлоге! Возвращаюсь домой, а, ныне, меня ожидает вкусный ужин… — спасибо Михаилу… — это он избавил меня от сиротского существования!!! — за чашкой чая, делился своими мелкими радостями пожилой преподаватель с Дарьей Петровной — она стала частым гостем в этом доме… Лика, лишь, слушала своего учителя и улыбалась: два одиночества обрели поддержку друг в друге, столь необходимую им, обоим…

* * *

Младшая сестренка Ангелина пыталась, привести в чувство своего старшего братца: она, сразу, все просекла…, едва увидела их вместе… — Аркадия и Ирину…

— Старая любовь не ржавеет… — да, братец?!?! — ехидно, поинтересовалась Ангелина: — И, ты, как бычок, на веревочке, покорно, пошел за этой свистулькой Ириной! А, тебя не смущает тот факт: когда у тебя все хорошо… — эта красотка рядом с тобой…, а вспомни, как она смеялась над тобой… — это, когда мы обанкротились…?!!! Я, вот, еще, что скажу… — твоя ненаглядная Ирина напоминает мне елочную игрушку: всегда нарядная, сверкающая…, а внутри пустая… — поэтому и легковесная! А, Лика… — она настоящая…и, притом, очень красивая…! Уж она-то не станет смеяться над тобой, когда у тебя будут неприятности… — и, возможно, крупные…, а будет рядом… — и в горе, и в радости! Я все сказала, а ты, пораскинь мозгами!!! — Ангелина взяла яблоко, со стола и направилась в свою комнату…

— Сынок, не слушай сестру… — она еще слишком молода… Лика, твоя… — простушка, а Ирина… — это то, что тебе необходимо!!! Рядом с такой женщиной, и ты, будешь выглядеть значительным!!! — поддержала Аркадия его мама — Татьяна.

Но, к счастью — для Аркадия, в Холдинг R. прибыл важный чиновник из Москвы — и Ирина, вмиг, забыла, о существовании внука Героя Советского Союза… — Аркаши… — ее внимание было, теперь, приковано к москвичу…, а с глаз влюбленного Аркадия, словно, слетела «розовая пелена»:

— А, сестренка… права…: действительно, Ирина похожа на елочную игрушку… — снаружи — яркая и блестящая, и полая… — внутри! Ее, только, и волнует: статус человека, находящегося с ней рядом и количество денег, на его банковском счете… И никакой лирики… — позднее, я умер бы, от скуки, рядом с такой женщиной…!!! Или, она, снедаемая тщеславием, отравила бы мою жизнь: таким женщинам, как Ирина, всегда и всего бывает мало!!! — и в стыдливой, и тревожной тоске, долгими ночами, Аркадий раздумывал, как же ему вернуться к законной жене Лике.

Дождливым поздним вечером Аркадий позвонил в дверь, где, ныне, проживала его Лика… Она позволила своему блудному мужу, промокшему под дождем, проследовать внутрь квартиры, накормила Аркадия остатками, от вкусного ужина и уложила его спать в гостиной, на кушетке… — сама Лика расположилась на ночлег в спальне… Среди ночи она проснулась: дождь на улице перестал лить, «как из ведра» — тучи рассеялись и в окно гостиной, ярко, светила Луна. Дверь в ее спальню оказалась… открытой — и лежа в кровати, без сна, Лика засмотрелась на мужа, а ее Аркадий спал…, беспокойным сном, бормоча непонятное, во сне — и сердце Лики нежно таяло, от любви к нему…

— Любой человек может оступиться, увлечься другой…, но он вернулся ко мне… — и я не стану прогонять, прочь, отца своего будущего ребенка, и моего любимого мужа!!! У меня, благодаря Гордею Тимофеевичу, появилась своя законная жилплощадь — и, что обо мне думает свекровь, ныне, ее забота!

* * *

Напольные часы в гостиной пробили семь раз, и заспанный Аркадий вскочил со своего ложа, тут в комнату заглянула Лика и оповестила его, что завтрак готов… Втроем… — Иннокентий Петрович, Аркадий и Лика, неспешно, позавтракали — потом, каждого…, ждали свои, повседневные дела…: Лика и Иннокентий Петрович спешили на лекции, в Университет, а Аркадия ждала работа в Холдинге R. Они разошлись…, чтобы вечером встретиться, вновь… — и, понапрасну, ожидала, покинутая москвичом, Ирина «своего» Аркадия: тот, решительно, вернулся к своей милой жене Лике…

* * *

Поскольку, Аркадий, нынче, не искал встреч с Ириной, она надумала объясниться с ним, в его доме… — и наличие жены…, у потенциального кандидата в мужья, ее не остановило! И их встреча состоялась, как ни странно: именно, этим вечером Аркадий и заехал к матери, чтобы забрать все свои и Ликины вещи… Аркадий, крайне, удивился, застав Ирину в обществе своей матери: они распивали чай…, на кухне…

— Кого я вижу?! А, я и не знал, что вы, стали приятельницами… Мама, я буквально на минуточку заехал: в спальне остались наши, с Ликой, вещи — хочу их забрать… Ангелина, сестренка, не поможешь брату, освободить спальную комнату тебе! — Аркадий держал в своей руке объемные пакеты…

Татьяну возмутило поведение сына — и она не смолчала:

— Сынок, как, так, неделю тебя не было дома — и, вот, ты, явился, но на минутку?!!! Присядь за стол, я накормлю тебя…!

— Нет, мама, не могу: дома, с ужином, ждет меня Лика… — не обижайся, но я должен поспешить! В воскресенье мы ждем вас, родители и сестренку Ангелину к нам…, на обед. Приглашены еще и Вадим Васильевич с супругой, и Дарья Петровна со своими домочадцами… Этот праздничный обед будет чем-то, вроде, нашего новоселья — приходите мама, папа… — посмотрите, как мы с Ликой обустроились, на новом месте… Ангелина, Лике, по наследству, достался клавесин… — вот, и порадуешь нас своим талантом пианистки…

— Аркадий, а мне, как старой подруге, прийти нельзя?! — кокетливо, осведомилась беспардонная Ирина.

— Нет, Ирина: всех старых подруг я оставил в прежней, холостой жизни… Ну, все, мама, Ангелина, я побежал… — как, внезапно, Аркадий появился, так же… и исчез…

* * *

В кухне, внезапно, возник муж Татьяны — Герман: нестарый, эффектный мужчина, к тому же ответственный работник исполкома…, но этот красавчик облокотился о дверной косяк, для устойчивости… — и произнес, в назидание ей, красивой и сексуальной, и молодой…, нечто непозволительное!!!

— Ирина, у нашего Аркадия есть жена, очень милое создание… и скоро родиться их ребенок… — простите мою прямоту…, но вам, в нашем доме, больше нечего высиживать!!!

Ирине не случалось претерпевать такого сокрушительного поражения — она плохо контролировала свои спутанные мысли и ядовитые речи…

— Сбежал Аркадий, но вы, здесь…! — «ляпнула» она, не подумав, закончить дерзостную мысль Ирине помешала оглушительная затрещина, которой ее наградила несостоявшаяся свекровь Татьяна:

— Ах, ты, дрянь!!! Проваливай из моего дома, пожирательница чужих мужей!!! И на глаза мне, больше, не попадайся!!! — вид Татьяны был страшен: теперь, когда Ирина напомнила ей ту малолетку, что чуть не увела мужа и разорила ее семью… — она готова была убить свою новую, потенциальную соперницу… — Ирину!!!

Осознав все заблуждения, в отношении своей снохи… — в воскресный день, на праздничном обеде, Татьяна была, необычайно, приветлива с Ликой: ведь, та никогда не покушалась на ее Германа, а любила Аркадия, как и полагается примерной жене! К тому же, после получения наследства, ее сноха Лика оказалась довольно обеспеченной особой…

* * *

По истечении трех дней, после праздничного обеда…, Михаил Иванович заехал в исполком, чтобы передать Герману, распечатанные фотографии, с того обеда… Они, с увлечением, рассматривали запечатленное, когда в кабинет Германа вошел Руководитель исполнительного комитета Юрий Николаевич…

— Кто эта особа?! — этот вопрос прозвучал и для Михаила, и для Германа, «как гром, среди ясного неба» … — они вздрогнули, от неожиданности.

— Это Лика, моя сноха: она жена моего сына Аркадия… — пояснил, растерянный Герман: — Простите, что отвлекся от работы, но я ненадолго… — Герман сгреб, в кучу, все фотографии — и эту стопку положил в ящик рабочего стола, а Юрий Николаевич, как внезапно возник, также и исчез: бесшумно…

Глава 10. Грехи прошлого…

Сегодняшний день у Юрия Николаевича пошел «вкривь и вкось», а всему виною была девушка с фотографии: она напомнила ему Виолетту, юную особу, к которой молодой Юрий испытывал некие чувства…: он даже хотел жениться на ней… Но Виолетту выдали замуж за другого… и обеспечили молодую семью жилплощадью, но в другом городе: как говорится — «с глаз долой… — из сердца вон!» — с той поры Виолетта не появилась в родной семье ни разу! А Юрий, позднее, нашел утешение в старшей сестре своей бывшей избранницы — в Антонине… Слабое получилось утешение!!! Да, дед-прокурор супруги Антонины помог становлению карьеры Юрия Николаевича… — в остальном…: он не познал супружеского счастья со своей женой…, к тому же она оказалась гнилым пустоцветом — и оставила мужа без наследников!!!

Юрий Николаевич, помимо своей воли, стал подводить промежуточные итоги своей жизни — и эти итоги были неутешительными: лучшей женщины, чем Виолетта, ему не довелось встретить, а жизнь с Антониной оказалась сытой и пресной, и пустой, и тягучей, и вязкой… — и засосала Юрия Николаевича в свою беспросветную топь! И стоило ради этого жениться?! Он продался этому семейству за «бусы», за безбедную жизнь, пустив по ветру жар своей молодой души, свои устремления… — и много еще, чего…, что делает жизнь человека насыщенной…, яркой и осмысленной!!! Ах, эта нетерпеливая и нетерпимая молодость: хотелось всего и сразу — казалось, добиваться самому, каких-то результатов… — пустая трата времени! Как же он ошибался…, тогда…!!!

Сорокалетний Юрий Николаевич представил себе: вот, он вернется домой, в шикарную квартиру, которая ему не принадлежит… На пороге его встретит манерная Антонина или ее маменька — и они заведут пустые разговоры: говорить о чем-то надо…?! Потом, сядут за стол, ужинать: в центре… — отставной прокурор, как вестник из Ада; напротив, Юрия Николаевича, распложаться жена Антонина и ее маменька… — рядом с ним, когда-то, сидел тесть…, но тот решился… — и покинул эту нудную и чванливую семью… Только, домработница улыбается в этом доме, но она обслужит их… и покинет столовую, где всегда царит напряженная тишина…

— Да, Виолетта была, словно глоток свежего воздуха, в этом затхлом семействе… — подумалось Юрию Николаевичу, а еще он понял: сегодня, он не в силах, выносить присутствие своей холодной и «скользкой» жены и ее озабоченных, приличиями, родственников… — созвонился с разведенным другом…, чтобы тот составил компанию Юрию Николаевичу… — этот вечер он желает ужинать в ресторане…, со всеми вытекающими…

* * *

Ректор Университета Александр Анатольевич взял за привычку, из окна своего кабинета — взглядом, встречать и провожать свою внучку…: от ее матери Виолетты семья отказалась много лет назад… — эта «бесстыжая распутница» переспала с пришлым молодцом в общежитии Университета… — и самое ужасное, что этот постыдный факт стал достоянием университетской общественности… Его тесть, в ту пору, занимающий прокурорский пост, он, моментально, разрулил скандальную ситуацию: вскоре, Виолетта была выдана замуж за пришлого молодца… — потом, вручив молодым приличную сумму денег и ключи от просторной квартиры, что досталась прокурору от его покойного деда, тоже прокурора… — молодую пару выпроводили в соседний город Л., с наказом…, не возвращаться в столичный город, ни за, что и никогда!!! С тех пор, ректор и не видел своей доченьки Виолетты!

По прошествии лет, Александр Анатольевич осознал: никакие сплетни и разговоры, за его спиной, не стоили того, чтобы изгонять, как паршивую овцу, родную дочь… А, потом, во сне, он увиделся со своей младшей и любимой дочкой Виолеттой…

— Папа, я не укоряю тебя…, что ты, не смог защитить меня от двух жаб-сестриц и от этого… тирана!!! — промолвила, печально, худая и бледная, и взволнованная дочь, а, потом, в непонятной скорби, Виолетта заломила свои руки и надрывно произнесла: — Как быть?! Как быть?! Я никак не могу повлиять на ситуацию… — и оставляю на чужого и равнодушного, и злобного человека, самое дорогое…!!! Господи, пощади…!!! — последние слова прозвучали невнятно, их заглушили рыдания дочери, но переспросить ее, Александр Анатольевич не успел: рыдающая Виолетта, внезапно, покинула своего отца. Полночи он раздумывал над смыслом приснившегося, но, от волнения, голова его плохо соображала… — без сна, он провел и остаток ночи…

Поутру, следующего дня, Александр Анатольевич отважился на отчаянный поступок: не поставив в известность жену и тестя, он поехал в город Л., чтобы навестить Виолетту.

— Вспомнили о доченьке…, но она с неделю, как умерла… Гнилое здоровьице было у вашей кровиночки!!! — наглый бывший зять, даже, не пустил его на порог квартиры, и прихватив с вешалку свою куртку, Альберт, сразу, повез его на кладбище…

Александр Анатольевич до сих пор не знает, как ему удалось пережить смерть дочки Виолетты?! Вернувшись домой, он заплатил немыслимую, по тем временам, сумму, но сдал на анализ ДНК три образца… — и, полученный результат, в свете обнаружившихся обстоятельств, его не удивил…!!! А, выяснилось следующее: его, якобы, старшая дочь Антонина, вовсе, не доводилась ему дочерью — и приходилась дочкой-сестрой своей матери…

— Жанна, я узнал то, что вы, долго скрывали от меня: Антонина не моя дочь, но твоя дочь приходиться тебе и сестрой… — у вас один отец…!!! В этой ситуации, не ответишь: как ты, могла, так обойтись с Виолеттой — ведь, и сама далеко не святая!??! Впрочем, что уж, теперь!!! Я покидаю ваше семейство…: меня тошнит от извращенных нравов, что здесь царят…!!! Если надумаете мстить мне…, общественность узнает, о ваших прелюбодеяниях… — и твой папаша, «высоконравственный», низвергнется, лишившись своей репутации, и «костей не соберет», своих!!! Я все сказал — и я ухожу: надеюсь, больше не встретимся! — и он ушел жить к старушке-матери, в ее скромную хрущевку…

Больше, Александр Анатольевич не женился, а полностью погрузился в свою работу… — и без протекции, прокурорской, достиг определенных высот — ныне, он ректор Университета… Каждый год, в отпуске, он навещает могилу своей единственной дочки Виолетты… Так проходили годы, а, недавно, к нему обратился, с просьбой, старший преподаватель с кафедры истории…

— Александр Анатольевич, я хлопочу за свою протеже: нынче, только, середина сентября, а на нашем факультете критический недобор студентов… — вероятно, есть возможности: зачислить эту юную особу к нам, на факультет?! Посмотрите на ее аттестат, а вот и результаты… ЕГЭ…! — обычно, такой смиренный, Иннокентий Петрович проявлял настойчивость — и Александр Анатольевич дал некую слабину…

Нет, тогда, у него и в мыслях не было: принять в Университет, кого бы ни было… — да, еще в середине месяца сентября, но фамилия девушки показалась знакомой Александру Анатольевичу… — и он согласился на личную встречу с незнакомкой… Смущаясь и краснея, в его кабинет вошла юная Лика… — и перед глазами Александра Анатольевича поплыли фиолетовые круги…

— Боже, как же я не догадался, тогда…: так горько плакать и переживать дочь могла, только, из-за своего ребенка!!! Самое дорогое: свою кроху-дочку, ей пришлось оставить на зловредного Альберта… — и, опять, я не оправдал надежд своей Виолетты!!! — Александр Анатольевич схватился за сердце…

В нарушение всех инструкций, дочь покойной дочери Виолетты — Лика была им зачислена на первый курс Университета, на факультет истории… — и, ныне, почти ежедневно, Александр Анатольевич имел возможность, лицезреть свою внучку Лику… — вот, открыться ей… — у ее родного деда не хватает духа, как, некогда, не хватило смелости, пойти наперекор воли деспотичного тестя-прокурора и защитить дочь, от всех нападок людей, заинтересованных…

* * *

Лике приснилась мама: она, с нежностью, улыбалась дочке и манила ее, присесть на лавочку, что находилась рядом с ее могилой…

Пробудившись ото сна, Лика ощутила страстную потребность: навестить могилу своей покойной мамы Виолетты… — и в выходной день Лика с Аркадием поехали в город Л.

У могилы Ликиной матери уже находился посетитель… — и это был не Альберт Семенович…: того Лика узнавала за версту, по его силуэту… Приблизившись ближе, Лика испытала шоковое изумление: на могиле ее матери плакал ректор Университета, в котором училась она… — и Лика, на миг, застыла, как вкопанная… В этот момент и Александр Анатольевич увидел свою внучку — и преодолев замешательство и свой страх, он махнул ей рукой, совсем, как это делала мама…, в ее сне… Благодаря покойной маме, Лика узнала, о существовании деда Александра и прабабушки Марфы.

* * *

Счастливый Герман вернулся со службы с бутылкой шампанского:

— Татьяна, Ангелина, можете меня поздравить: я получил повышение по службе…!!! Ныне, ваш муж и отец не просто специалист, а главный специалист… — и коллеги, в исполкоме, ждут моего приглашения к застолью…

Обрадованная, продвижением мужа по карьерной лестнице, Татьяна созвонилась с генералом Вадимом Васильевичем: устраивать торжество в ресторане — дело затратное… — а, вот, в кафе, при ДОСААФ… — «милое дело», но главное — чтобы генерал дозволил… Вадим Васильевич не возражал… — он и сам пожелал, присутствовать на данном торжестве…: не чужие люди, ведь!!!

Весело, «с огоньком» отметили служебное повышение Германа исполкомовские работники: даже, Руководитель исполнительного комитета Юрий Николаевич присутствовал… Татьяна пригласила на праздник и свою начальницу Варвару Ильиничну: они сдружились…, поскольку из сотрудниц ДОСААФ, только Татьяна Васильевна и Варвара Ильинична имели мужей… И желанный друг семьи — Дарья Петровна прибыла в кафе в обществе зятя Михаила… — Ираида, ее дочь, как и всегда, допоздна работала в Холдинге R.

«Посиделки» в кафе, для некоторых…, имели дальнейшее продолжение: зять Дарьи Петровны — Михаил Иванович обрел на том вечере любовницу на долгие годы, в лице главного бухгалтера ДОСААФ Варвары Ильиничны…

Руководитель исполнительного комитета Юрий Николаевич, с того вечера, заявился домой под утро, и пока он спал, Антонина — его жена, обнюхала, как гончая, костюм неверного мужа; обследовала его рубашку, в поисках следов помады; обшарила все карманы мужа… — а в его телефоне… «перешерстила» всю переписку и просмотрела галерею фотографий…

— Ты, что скотина, опять снюхался с Вилкой, через столько-то лет???! — его манерная жена, из ревности, забыла о приличиях… — орала на мужа Юрия, как торговка, но у неверного мужа, с похмелья, болела голова… — он не сразу понял грозных намеков жены…, а когда осознал, долго смеялся…, прежде, чем молвить слово…, в свое оправдание:

— Тонька, дура ты, старая!!! Приревновать меня к Лике…, дочери Виолетты?! Разуй свои глаза: рядом с этой девочкой, постоянно, присутствует ее муж!!! А сама Виолетта, вот, уже двенадцать лет, как пребывает в Мире Ином… — а вы, даже, не удосужилась узнать об этом!!! — не выспавшийся и помятый…, Руководитель исполнительного комитета удалился в ванную комнату, а в столовой комнате, между тем, воцарилась гробовая тишина.

— Виолетта умерла?! Почему я не был извещен об этом?! — этим гневным вопросом встретил Юрия Николаевича бывший прокурор, едва, тот, вновь, объявился в столовой …

— Да, умерла, как ни прискорбно!!! Мне бы… жениться на Виолетте, невзирая на все, тогдашние, неприглядные обстоятельства…: Лика такая приятная девочка… — я бы смог ее полюбить, как дочь… — и, возможно, Виолетта, и мне ребенка бы родила!!! На несчастливую жизнь обрекли вы, ее…, выдав за этого Альберта!!! И я несчастлив с тобой, Тонька!!! — вывалив свои запоздалые откровения на головы, присутствующих в столовой, запив свою чистосердечность стаканом минеральной воды, Юрий Николаевич покинул ошалевших домочадцев: ему давно следовало быть на службе…

* * *

Антонина, жена Руководителя исполнительного комитета… пыталась «сохранить лицо», в присутствии своей матери и того, кого считала своим дедом… — она жевала овощной салат, не чувствуя его вкуса, а ее воспаленный мозг метался, в поисках выхода из аховой ситуации: из любви к этой самодовольной скотине — Юрию, тогда, она пошла на сделку с другим негодяем — Альбертом… — и в день празднования Татьяниного дня, тот опоил Виолетту какой-то дрянью, которая лишила ненавистную сестрицу всякой воли!!! Это и позволило продажному Альберту, без особых усилий, завести Виолетту в свою комнату, в общежитии… — раздеть ее, до нага… — и уложить в свою постель! Затем, Альберт и сам разделся, до трусов… — и, якобы, за сигаретой… — вышел в общий коридор, где сновали веселые студенты…, оставив дверь полуоткрытой… — таким образом, их однокурсники узнали о «моральном» падении Виолетты, и о ее «тайном пристрастии» к наркотикам!!! Далее, события последовали не по тому сценарию, на который рассчитывал, в первую очередь, сам Альберт: появление дежурной, по общежитию, испортило все дело… — после недолгих разбирательств, его отчислили из института… — и на него было заведено уголовное дело… — Виолетте не исполнилось, к тому времени, восемнадцати лет… — ему грозил реальный срок! Антонине, поневоле, пришлось прибегнуть к помощи деда-прокурора… — и заведенное дело, закрыли…, а Альберту и Виолетте, срочно, «сыграли» свадьбу — и, затем, проштрафившуюся супружескую пару, опозорившую добропорядочную семью, выслали… к новому месту жительства: в город Л.

В ту пору, Антонине показалось, что она, из некрасивой истории, вышла «сухой»: Альберт нигде не назвал ее имени … — и Антонина, щедро, оплатила его молчание! И цели, своей, как, тогда, казалось Антонине… — она достигла: ее любимый Юрий отвернулся от Виолетты… — позднее, стал еемужем!!! Но, время показало: не стоило торжествовать Антонине — Юрий так и не полюбил ее… — и она родить ему…не смогла! Жизнь, что обещала ей много счастья…, обернулась пустоцветом!!! Только бы Юрий не прознал, что, на самом деле, произошло, восемнадцать лет назад, между Альбертом, Виолеттой и Антониной!!! Столько лет прошло… — «все быльем поросло!!!» А, если нет?!?!

А, оклеветанную Виолетту, тогда, не бросили на произвол судьбы, и не все от нее отвернулись — позднее, какой-то заботливый родственник, на ее имя, оформил бизнес, который включал в себя: туристическую фирму, гостиницу и ресторан, что располагались в центре города Л… Естественно, прибыльным бизнесом, навязанной ему, жены стал заправлять сам Альберт…, а Виолетта все его решения принимала покорно… — и, только, поэтому Альберт не развелся с Виолеттой, которая, как показало время, вышла за него замуж, будучи беременной! И ее ребенка не сдал в детский дом, после смерти Виолетты… — это бы означало, потерять налаженный бизнес! Дочь Виолетты — Лика продолжила жить в этом доме в качестве бесправной рабыни, а вместо личной комнаты ей выделили кладовую…, где хранились старые вещи, пылесос, ведро — для мытья полов, половые тряпки… Малышка и не ведала, что и роскошная квартира, и бизнес Альберта… — вовсе не принадлежит ему: Лика является наследницей своей покойной матери, но в течение долгих лет никто не проявлял интереса к жизни Виолетты и ее дочки — это и позволило Альберту распоряжаться их жизнями и деньгами по своему усмотрению!!!

* * *

Пожилой законник — бывший прокурор не раз пожалел, что так… круто обошелся с Виолеттой…, а, ведь, он ее любил!!! И, так страстно любил!!!

* * *

По молодости и глупости, Иван женился на Наталье, которую знал с детства, но теплые отношения между супругами не сложились, возможно, еще и потому, что Наталья долго не могла родить… Лишь, в тридцать лет Иван Васильевич, помощник прокурора, стал отцом девочки Жанны… — и был счастлив и горд своим отцовством лет, десять… — пока, в девочке не стали проступать черты ее биологического отца… Иван Васильевич ни с кем не поделился своим позором, и, даже, своему непосредственному начальнику, и отцу Жанны ничего не сказал, и ни разу, косо, на того не глянул! Когда Жанне исполнилось шестнадцать лет, начальник Ивана Васильевича, будучи в его доме в гостях, впервые, переступил порог ее спальни… — и, такое случалось неоднократно, что и привело к беременности несовершеннолетней Жанны.

— Как ты, мог так… поступить с дочерью?! — Наталья была вне себя, от злости…: — Предупреждать, надо было, что родила дочь не от мужа своего!!! — тогда, тот посмеялся, гаденько так…, спокойно развернулся и ушел…, своей дорогой: чувства бывшей любовницы и ее Жанны, ему были безразличны…, а Ивана Васильевича, наконец, назначили областным прокурором…

Все обошлось миром: Наталья, срочно, свела свою Жанночку с сыном неимущей подруги детства — и Александр стал хорошим мужем для Жанны…, и отцом ее девочке Антонине… Еще, через год, Жанна родила, от Александра, прелестную девочку Виолетту — и «неловкая» ситуация выпала из их памяти!

По прошествии пятнадцати лет, высокое должностное лицо и с юной Тоней поступило…, как, некогда, поступило и с ее матерью Жанной — вот, понравилось перезрелому донжуану, облеченному властью, снимать «сливки» с юных девственниц!!! И Тоня-Антонина, вскоре, почувствовала признаки беременности… Спешно сделали УЗИ — и гинеколог, в экстренном порядке, дал девушке направление на прерывание беременности, иначе, у Антонины родился бы неполноценный ребенок… — дало о себе знать кровосмесительство! От неугодного плода, Антонину избавили, но рожать, более, она не смогла…

А, между тем, подросла и расцвела, пышным цветом, прелестная Виолетта, и в возрасте семнадцати лет, и к ней в спальню пришел тот, кого она почитала, как родного деда… — зрелый Иван Васильевич не совладал, с кипящими в его сердце, страстями…, но, в конце концов, оскорбить Виолетту насилием, он не осмелился и вышел ни с чем…!!!! Позднее, случившееся, между Альбертом и Виолеттой, властный прокурор воспринял, как насмешку над его чувствами… — вот, любимая им, и оскверненная другим, женщина была изгнана из его дома, города и из сердца… Когда Иван Васильевич осознал, что месть любимой, за ее коварство, не приносит ему облегчения: сердце его кровоточит, из-за потери Виолетты и страха за ее судьбу… — он нашел нужного человека, который и сыграл роль заботливого родственника Виолетты… — и ей, вышло некоторое облегчение — в ее незавидной участи, и Иван Васильевич обрел некое душевное равновесие… Нынче выяснилось, что все было напрасно: ненаглядная Виолетта давно мертва… — зато, все эти годы, за его счет, припеваючи жил Альберт — этот гнусный альфонс…, а дочь Виолетты — Лика росла, как выяснилось, в ужасных условиях… — и сердце Ивана Васильевича, надрывно, ноет!!!! И обвинять некого, кроме себя: в течении длительного времени, Иван Васильевич выносил суровые приговоры провинившимся, перед законом… — очерствел, душой… — вот и боготворимую женщину, в запале ревности, не пощадил — наказал сверх всякой строгости!!!

* * *

Лишь Жанна, бывшая супруга Александра Анатольевича и родная мать покойной Виолетты, сохранила непоколебимое спокойствие: ныне, терять ей было нечего… — муж Александр бросил ее двенадцать лет назад, а судьба младшей дочери не волновала мать все эти тридцать шесть лет… — короче, с самого дня ее рождения! Ну, умерла Виолетта…, так все в руках Божьих!!! По-хорошему, эту Вилку не нужно было и рожать: с первых дней ее появления, вокруг младшей дочери было слишком много восторженной суматохи!!! Вот, кто, особенно, выводил Жанну из равновесия… — это ее муж: примчавшись из Университета, тот бежал к ненаглядной крошке Виолет…, минуя жену…, словно преграду, а, ведь, это она произвела на свет эту глазастую хавронью!!!

— Молодец, моя Тонька, провернула такое злодейство… — и чаровница Виолет, с грохотом, полетела со своего пьедестала, а, затем, и из их жизни была, с позором, изгнана! Алекс, дубина, надумал причитать: как она могла…, как она могла так…, с его дочкой?! Смогла…: нужно было больше внимания уделять ее матери, а не дочери… — и с его Вилкой было бы все в порядке!!!

Когда Иван Васильевич вышел из столовой, Жанна обратилась к дочери Антонине:

— Тоня, не переживай так…, из-за Юрия!!! Он дорожит своей должностью в исполкоме… — в случае чего, я знаю у кого помощи попросить… — и твой Юрик, вновь, станет «шелковым»! — и она, одобряюще улыбнулась своей, более молодой копии, дочери и сообщнице Антонине. За помощью, ныне, Жанна собиралась обратится к своему биологическому отцу…, только упустила из вида тот факт: нелюбимая ею, покойная дочь Виолетта приходилась любимой внучкой влиятельному лицу…

* * *

Едва бывший прокурор пришел в себя, от известия, что с утра озвучил, не проспавшийся муж Антонины… — он дозвонился до Альберта Семеновича…

— Альберт, гаденыш, сколько еще… ты, собирался утаивать от родственников смерть Виолетты?! Виолетты нет… — и Лика живет в другом городе… — вытряхивайся из моей четырехкомнатной квартиры… — и бизнес, которым ты, управлял, вместо моей внучки, с этого дня, тоже, тобой управляться не будет!!! Готовь дела к сдаче — и не шали — у меня, ведь, «руки длинные…»!!! К тебе уже выехали мои доверенные лица!!! Жди!!! — старик отключился от связи с абонентом, не дав промолвить Альберту и словечка…

Альберту Семеновичу, мгновенно, пришел на память тот сон: все, чем он владел долгие годы, «уплывало» из его рук, оставляя после себя «пепел»…!

* * *

В нервической спешки, обдумав сложившуюся ситуацию — Альберт Семенович принял решение: не стоит сидеть и ожидать, приезда доверенных лиц бывшего прокурора Ивана Васильевича, а следует действовать, притом, незамедлительно! Он запрыгнул в свой внедорожник и помчался, на встречу с Ликой: только она сможет ему помочь…, если нет… — всему конец! Путь, из города Л. до столичного города Р, неблизкий — вот, Альберт Семенович и жал, усердно, на газ, нарушая, при этом, все писаные правила дорожного движения — и ругая, немилосердно, себя и, запоздало, посыпая свою голову пеплом:

— Вот, ведь, дурак: тихая и неприхотливая жена Виолетта не была для меня такой… уж помехой — и жил я в свое удовольствие! Но я поддался на уговоры этой заполошной Муры — и, незаметно, стал подсыпать в еду и в питье жены какой-то порошочек… — и, «на глазах», Виолетта стала чахнуть, а, вскоре, померла! Ну, не олух ли…: взял в жены Мурку с ее «прицепом», а в благодарность, ее «без башенные» дочки творили, что хотели, а «любящая» Мура, позднее, возжелала и моей смерти! Эх, была бы жива Виолетта — и таких проблем не было бы у меня: по-прежнему, я распоряжался бы ее бизнесом…

Сильный удар сотряс тело Альберта Семеновича, а своей головой, он «влетел» в лобовое стекло: — Стоило соблюдать скоростной режим… и следить за дорогой…, а почему не сработала подушка безопасности?! — об этом успел подумать Альберт Семенович, перед тем, как потерять сознание…

* * *

До Лики дозвонились из сельской больницы и попросили ее, спешно, приехать. С ее появлением в палате и потерпевший, вновь, обрел сознание…

— Лика, я ужасно виноват перед тобой и твоей матерью…, но мне это… было «до фонаря»…: я не думал о смерти!!! А, еще я, гад, изнасиловал толстую подружку вашей Ангелины… — она забеременела, от меня, козла старого… — теперь, плачет… Хочу тебя попросить: позаботься о Вике и моем ребенке, если она надумает родить… Я знаю, что не имею права, просить тебя…: я, всегда, скверно обращался с тобой…! Ты, не моя дочь, но, кто является твоим биологическим отцом…, как я не бил Виолетту…, она не сказала мне…

Альберт Семенович лежал, перед обескураженной Ликой, совсем не похожий на себя: весь перебинтованный, словно мумия…и, при этом, говорил он так тихо и смиренно, словно на исповеди, а над ним уже витал тлен смерти…

Вечером, этого дня, Альберт Семенович, тихо, скончался, и перед свиданием с Вечностью, он, вновь, вспоминал свой последний вещий сон…:

— Вот и не верь снам, после случившегося!!! — с этой мыслью он и угас…

Лика, даже, Аркадию не поведала, о последней части, в признании Альберта Семеновича: какое, теперь, имеет значение, кто является ее отцом?! И незачем шокировать обретенную родню, а в особенности свекровь Татьяну, открывшимся обстоятельством… — она похоронит того, кто заменил ей отца… — и при своей жизни, не проявлял любви и заботы о ней…, но мало ли на свете равнодушных, к своим детям, кровных родителей?! Она, лишь, произнесла:

— Аркаша, нам необходимо узнать у Ангелины адрес ее подружки Вики: отец признался, что между ними была близость… — она беременна… Он просил позаботиться и о ней, и о ребенке, если Вика надумает родить этого малыша…

* * *

Когда они вошли в квартиру Вики, похоже, скандал только набирал свои обороты… — и на Лику обрушился вал, из праведного гнева:

— Как порядочным людям, я доверила вам свою дочь… — уж, лучше бы она так и сидела, безвылазно, дома, чем моталась, как последняя шл…а, по загородным домам!!! — нестарая еще женщина, но бедно и неряшливо одетая, мать Вики подчеркивала, всем своим видом, бедность, царящую в этой семье.

— Вика, мой отец сильно пострадал в дорожной аварии… — вчерашним вечером он скончался! Перед его смертью, я виделась с ним — и все мысли отца, и переживания были связаны с тобой: он поведал мне, что хотел жениться на тебе и, что вы, ждете ребенка… — вот, и просил меня, позаботиться о тебе и его ребенке, в случае его смерти… Вика, какое бы ты, не приняла решение, в отношение ребенка… — я помогу тебе, как и обещалась ему… — ты, можешь не волноваться! Я хотела бы еще узнать… — ваша семья будет присутствовать на похоронах моего отца: вы, все-таки не чужие ему люди?!!!

— Не волнуйся, милая: мы придем… — из маленькой комнаты вышла бабушка Вики…: — Если у вашего отца были такие честные намерения, в отношении нашей Вики, скрываться нам незачем, а проводить в последний путь, отца будущего ребенка Вики, просто необходимо…

— Благодарю вас, за понимание! Позднее, мы созвонимся с Викой и сообщим…, когда пришлем за вами машину… — Лика, Аркадий и Ангелинина проследовали к выходу, под напряженное молчание самой Вики и ее матери… Закрыв за ними дверь, мудрая бабушка промолвила:

— Вика, этого ребенка тебе следует родить: раз дочь дала отцу свое слово, перед его смертью… — она его сдержит…!!! Семья у них богатая, сразу в глаза бросается — и наш ребеночек будет сыт, и мы вместе с ним! Не слушай мать: сделаешь аборт… — первое время, о тебе помнить будут…, а потом, все быльем порастет!!! А, так и фамилию, и отчество ребеночку отцовское дадут, и наследством с тобой поделятся!!! Пойдемте есть… — и три женщины, умиротворенные заверениями Лики, отправились на кухню.

* * *

«Свято место пусто не бывает» — и после смерти Альберта Семеновича в жизнь Лики вошел Миловидов Андрей Игоревич — ныне, ее доверенное лицо: теперь, он управлял бизнесом, что достался Лике, в наследство, от ее покойной матери Виолетты. Позднее, она познакомилась и с Иваном Васильевичем…

И, вновь, размеренно, «потекло» время, насыщая жизнь Лики различными событиями: у нее родился сын — и по просьбе Альбины — жены генерала Вадима Васильевича, мальчика нарекли Марком, а сама Лика продолжила свое обучение в Университете…и, попутно, помогала, в работе над докторской диссертацией, своему соседу по квартире и взрослому другу, и старшему преподавателю факультета истории… — Иннокентию Петровичу.

Все эти годы Лика чувствовала животворную поддержку: импозантный и нестарый Андрей Игоревич, ее доверенное лицо, полностью взял на себя все заботы, связанные с управлением бизнесом — она только нужные документы подписывала и деньги получала… — притом, немалые; сынок Марк подрастал, окруженный любовью и заботой своей мамы, а в случае необходимости, милейшие Дарья Петровна и Альбина, а также ее прабабушка Марфа и дедушка Александр спешили Лике на помощь… Сама Лика, нежданно, увлеклась своей будущей профессией: благодаря Иннокентию Петровичу она полюбила немодный, в современных реалиях жизни, предмет — историю…

И с мужем Аркашей у Лики складывались отличные отношения: у них подрастал славный и смышленый сынишка Марк, который, только одним своим существованием, радовал их обоих; у супругов не было проблем с деньгами — и они могли позволить себе многое…; Аркадий и Лика имели возможности для личной самореализации… — каждый на своем месте… — Аркадий занимал приличную должность в Холдинге R, а Лику, после окончания Университета, оставили на кафедре истории… Потом, их окружали любящие родственники и друзья, общение с которыми и Аркадию, и Лике было в радость… Ко всему, прочему, супруги ждали, появления в их семье, второго ребенка… — и девочка Юленька не разочаровала своих родителей…

* * *

Похоже, даже, если человек катиться по жизни, как сыр по маслу… — и, даже, тогда, а возможно, именно и тогда, его настигает чувство подлинной неудовлетворенности…?!?! Во всяком случае, нечто подобное «накрыло», с головой, благополучного Аркадия… — ему захотелось коренных изменений в своей жизни — и, для начала, он окунулся в служебный роман…

Лика, сердцем, сразу почуяла неладное…, а, потом, «люди добрые» донесли ей, о романе ее мужа с коллегой, из соседнего отдела, но она не стала выслеживать мужа, выяснять отношения с ним, скандалить… — Лика, словно оцепенела, в предчувствии беды!!! Еще, она готовила себя к неизбежному разводу: ее прекрасный принц — Аркаша, ранее, спас ее от злой мачехи и жестокого, и равнодушного отчима… — и, даже, даровал ей сына и дочь, и годы счастья… — она, по своей натуре — прислуга, не могла и рассчитывать на подобное счастье… — вот, и радовалась каждому дню, проведенному рядом с мужем… С чего Лика решила, что у нее натура прислуги… — в этом, совершенно того не желая, ее убедила свекровь…?!

— Все-таки мой Аркаша женился неудачно: не спорю, что Лика красива, но с детства ее растили для самой грязной работы, как прислугу… — нет в ней должного лоска, изящества, утонченности…, что свойственно истинным женщинам, рожденным, исключительно, для обожания и поклонения…!!! В ней присутствует только одно достоинство — наличие у нее немалых денег!!! — Ликина свекровь — Татьяна и ее подруга Ольга громко расхохотались… Подслушав, нечаянно, откровения свекрови, Лика прислонилась, в бессилии, к стене: ей было обидно и горько — Татьяна принизила ее в глазах посторонней!

В тот раз развод не состоялся… — Аркаша остался со своей женой… Их семью спас Андрей Игоревич Миловидов, доверенное лицо Лики…: прознав о серьезном увлечении Аркадия, он выследил «сладкую» парочку и, как-то, подсел к ним за столик, в ресторане…:

— Приветствую влюбленных!!! — провозгласил Миловидов, поудобнее устраиваясь на стуле: — Смотрю, у вас все серьезно… — и я, как доверенное лицо моей клиентки, буду с вами, предельно, откровенен… Я не сомневаюсь Марина, что вас влечет к Аркадию серьезное чувство… — и финансовая сторона дела вам неинтересна, но, все же, я просвещу вас! Семья Аркадия довольно богата, но не за счет его родителей: основные денежные средства поступают в их семейный бюджет благодаря Лике, нынешней жене Аркадия… После ее ухода из семьи, да еще и с двумя детьми, доходы вашей будущей семьи и семьи его родителей будет складываться, исключительно, из заработных плат…, за минусом алиментов на двоих детей Аркадия — и только!!! Многое, из того, что, сейчас, может себе позволить Аркадий, после его развода с Ликой, станет невозможным…, к примеру: этот ресторан вашей семье будет не по карману… Таково настоящее положение финансовых дел вашего будущего супруга — и вы, должны об этом знать!!! Теперь, я покидаю вас… — пока, наслаждайтесь превосходной кухней этого изысканного и неприлично дорогого ресторана! — он ушел, оставив Марину в величайшем смятении: рухнули ее надежды на роскошную жизнь… — и этот недотепа-Аркадий украл у нее столько драгоценного времени… — ведь, молодость проходит, а с ней, словно испаряется, очарование юности и красота… С каменным лицом, она отобедала с Аркадием…, как говориться, «с паршивой овцы, хотя бы, шерсти клок…»!

— Не звони мне и не ищи со мной встреч!!! — выпив не один бокал отменного вина и насытившись…, потом, обдав Аркадия волной откровенного презрения, вкупе с лютой холодностью, надменная «богиня» Марина ушла, своей дорогой, а втоптанный в грязь, Аркадий остался «у разбитого корыта»! Привыкший к обожанию, со стороны невзыскательной жены Лики — Аркадий находил естественным, встречая нежную симпатию, со стороны хорошеньких женщин — это из-за того, что он, вот, такой…, какой он есть… — ошибочно полагал он! На деле оказалось, его воспринимали «по одежке» от Армани и Валентино… — и золотые безделицы, в виде: золотых запонок, заколок для галстуков, статусных ручных часов…, что довершали его образ мачо — вкупе с дорогим парфюмом — делали его желанной добычей, в глазах очаровательных хищниц, вышедших на поиски состоятельного мужа!

* * *

Лика, тогда, не узнала, о поступке своего доверенного лица, да, и не до того ей было…: приболел ОРВИ шестилетний Марк…, у него поднялась температура — и Лика больше внимания уделяла ему, нежели двухгодовалой дочке… А Юленька, словно «прилипла», и что-то высматривала в темноте, в разукрашенном морозом, окне… — заинтригованный, к ней подошел их сосед и большой друг семьи — Иннокентий Петрович… Указывая ему, пальчиком, на поникшую одинокую фигуру, сидящую на лавочке, Юлечка тихо произнесла:

— Там папа… — потом, несмышленая малышка обернулась, проверить: не услышала ли ее мама.

Стараясь не привлекать внимания озабоченной Лики, пожилой мужчина выскользнул из двери… Уже подходя к лавочке, Иннокентий Петрович осознал: малышка не ошиблась — ее отец замерзал на декабрьском морозе!

— Аркадий, вы, надумали уйти из жизни, но почему здесь??! В сквере много удобных лавочек и главное — не на глазах же маленькой дочки сводить с жизнью счеты… — имейте приличия…!!! А вашим детям и жене, потом, как жить, с осознанием того, что их отец и муж предпочел смерть… — жизни, рядом с ними!!! Пойдемте домой, завтра в сквере повторите свою попытку…! — ему удалось увести пьяненького и «околевающего» Аркадия домой…

Посиделки на морозе губительно сказались на здоровье Аркадия: он заболел воспалением легких и три недели провел в больнице… — и любящая Лика, ни о чем не подозревая, буквально, разрывалась, между больными… — сыном и мужем. Лечение помогло… — и сын Марк, и его отец Аркадий выздоровели… — и, да, блудный муж, на время, остался в семье…

— Не было бы счастья, да, несчастье помогло!!! — радовалась, их негласному супружескому воссоединению, бесхитростная Лика, и еще полгода ее обожаемый Аркадий принадлежал ей, а потом…

Внезапно, в Аркадии «прорезался» изобретательский талант… В течении четырех месяцев их конструкторская группа, в которую входил, и он…, безуспешно работала над одним… узлом… Как-то, ночью: во сне, Аркадия посетило озарение… — он поднялся с супружеского ложа и проследовал на кухню — остатка ночи ему хватило, чтобы, осиявшую его сознание, мысль, схематично, перенести на лист бумаги. Со следующего утра конструкторская группа работала над строптивым узлом…, совершенно, в другом направлении! Позднее, когда их отдел праздновал заслуженную победу, к оживленному Аркадию подошел сам Генерал… — генеральный директор Холдинга R. — Борис Дмитриевич, он по-свойски, похлопал Аркадия по плечу, поздравил с успехом его самого и его коллег, а, затем, промолвил:

— Когда приглашал на работу к нам, нечто подобного я ожидал от тебя…: не обманулся я в тебе, Аркадий…, … — и это отрадно!!! Передавай от меня огромный привет вашей милейшей бабушке Дарье Петровне…!!! — Генерал отошел от него…, а вокруг Аркадия раздались шепотки…: — Аркаша наш не так прост, оказался близким знакомым нашего… Генерала!

«Богиня» Марина, через подругу, прознала об успехе Аркадия, о его близком знакомстве с самим Генералом… — и на ближайшей корпоративной вечеринке Холдинга R. она разыскала Аркадия…

— Здравствуй, дружок!!! Аркадий, а ты, оказывается, талантливый конструктор, а, вовсе, не ничтожное приложение своей богатенькой жены!!! Рада за тебя!!! — она провела своим пальчиком по его щеке и шее, пристально заглядывая, расширенными зрачками своих глаз, внутрь «его души» — затем, Марина облизнула, неторопливо, свою верхнюю губу — и грациозно удалилась… Аркадий, не раздумывая, последовал за своей «богиней»: простушке-Лике не осталось места в его сердце — в нем, всецело, воцарилась та, что была рождена для обожания и поклонения…!!!

Через неделю, после своего воссоединения с «богиней» Мариной — Аркадий пришел с работы, домой…, но, исключительно, за своими вещами… Лика, молча, смотрела, как ее муж собирается… — она не стенала, не задавала ему никаких вопросов… — зачем, если Аркадий так… решил, он не отступит от своего…?! Эту ночь Лика провела без сна, и следующую тоже, и последующую… — она стала похожа на механическую куклу: ее внимание было необходимо шестилетнему Марку и двухлетней Юлечке, но у Лики все валилось из рук… — она еще осознавала, что нужно собрать свою волю в кулак и продолжить жить… — поэтому и последовала совету Иннокентия Петровича и приняла снотворное, чтобы поспать немного…

Лика уснула…, а в недрах ее подсознания проснулись кошмары, что пришлось пережить ей, пятилетней, после смерти своей матери Виолетты… Две противные девчонки, дочки Муры, больно щипают и кусают ее, до крови… — затем, появляется сама Мура, с мокрой тряпкой в руке и начинает ею бить Лику, хватает ее за волосы и тащит к ведру, с грязной водой, чтобы утопить Лику… Она пытается вырваться из рук Муры, стонет, задыхается…

Марк и Юлечка, со страхом, смотрят на спящую мать: на ее мучения во сне… — пытаются ее разбудить… — бесполезно!!! От пугающего отчаяния, Юлечка заплакала… — и на ее плач, к ним в комнату пришел Иннокентий Петрович…, но и ему не удается пробудить ото сна, задыхающуюся Лику…

Взгляд Марка падает на мамин телефон, и он решается поискать помощи у других… Его взгляд натыкается на запись: доверенное лицо — прочитал, по слогам, взволнованный Марк и решив, что, именно, этот человек нужен его маме… — он делает дозвон абоненту…

— Дядя, моей маме очень плохо… — помогите!!! — в отчаяние, произносит Марк и слышит, в ответ: — Не переживай, я сейчас же, подъеду к вам…!

На пронзительный звонок в дверь реагирует Иннокентий Петрович…

— Голубчик, Андрей Игоревич! Такая беда, такая беда!!! Ликуша не спала несколько дней, а это чревато… — я и уговорил ее принять снотворное… — теперь, ее мучают кошмары… — она задыхается…, а мы не в состоянии ее разбудить!!!

Андрей Игоревич оборачивает тело Лики в простыню, и берет на руки….

— Дорогая, милая моя девочка!!! Не бойся ничего: я с тобой!!! И все у нас будет хорошо, и Марка с Юлечкой мы не отдадим твоему Аркадию… — не позволим его самке богомола скушать тебя и твоих крошек!!! Мы еще будем счастливы, назло недоброжелателям!!! — Андрей Игоревич, присаживается на диван, но Лику не выпускает из своих рук… — и говорит, говорит, ей на ушко, одни и те же слова:

— Дорогая, милая моя девочка!!! Не бойся ничего: я с тобой!!! Все хорошо — и у нас будет все хорошо — и у Марка с Юлечкой… — не позволим самке богомола скушать тебя и твоих крошек!!! Мы еще будем счастливы, назло всем завистникам!!! — и на глазах у Марка, Юлечки и Иннокентия Петровича их Лика успокаивается и начинает дышать ровно, но ее доверенное лицо, как мантру, неустанно, повторяет спящей… все те же слова: она дорогая, милая девочка… — ей ничего не грозит, она в безопасности, как и ее Марк с Юленькой… — и им ни, что не угрожает!!!

Когда их мама, совсем, успокоилась, Андрей Игоревич уложил ее на кровать, оставив Марка рядом с матерью: для ее спокойствия, лучше держать Лику за руку…, чтобы она и во сне чувствовало тепло и заботу любящей руки сына…, а он пошел на кухню, приготовить обед для детей… Временами, на Лику накатывали, вновь, волны страха, но Андрей Игоревич был начеку и у этого мерзкого чувства не было шансов…

Немного позднее, дети, с аппетитом, покушали стряпню доверенного лица, и утомленные переживаниями, за жизнь своей мамы… — уснули, уверенные: дядя Андрей не позволит умереть их маме… — и они не достанутся прожорливой самке богомола…

Среди ночи, Лика проснулась, а рядом с ней, на кровати, лежит Андрей Игоревич и внимательно наблюдает за ней…: так тигр сторожит свою косулю.

— Андрей Игоревич, у меня нет сил, бороться за себя, но у моих детей есть дедушка и прабабушка, и вы, поможете им?! — в глазах Лики стояли слезы.

Ее доверенное лицо пододвинулся к Лике, почти, вплотную и пристально посмотрел ей в глаза своим возбужденным взглядом…

— Дорогая, а тебе, вовсе и не нужно бороться: за нас, буду сражаться я…! У тебя не осталось сил… — возьми у меня, сколько тебе необходимо!!! Можешь забрать все…, без остатка, только, живи… — ради себя и детей: нельзя позволить, чтобы и твои дети росли без матери!!! Можешь располагать мною, как хочешь, можешь черпать силу и мужество из меня…, только не падай духом!!! — его горящие глаза заворожили и пугали Лику, его шепот, в ночи, пробуждал в ней, ее оставшиеся жизненные силы… Потом, она не заметила, как, вновь, уснула и проспала до утра…

Этим ранним утром, Лика уже была в состоянии, приготовить завтрак для своих близких. Когда взрослые и дети сели за стол, Марк огорошил всех, своим заявлением: — Юля, дядя Андрей хочет жениться на нас!!! Наша мама скоро выйдет замуж… — и дядя Андрей станет нашим папой! Извините, я не хотел… — я, ночью, решил проведать маму: все ли в порядке с ней… — вот, и, нечаянно, подслушал, как вы, обещали, позаботиться, о нас и нашей маме… Мы согласны жениться на вас… — да, Юленька?! — Марк, вопросительно, посмотрел на младшую сестренку — и та, уверенно, мотнула своей кудрявой головкой, в знак согласия…

Потом, ошеломленный Иннокентий Петрович обрел дар речи:

— Марк, Юля, а ведь, замечательно, что вы — дети, вновь, приобретете себе отца — лучшего выхода, из этой печальной ситуации, придумать невозможно! Ликочка, и сегодня, вам лучше остаться дома…, и, к тому же, вас желали проведать Александр Анатольевич и Марфа, ваша прабабушка… — приготовьтесь к их визиту…

* * *

Через месяц, после скоротечного развода Лики с Аркадием, Андрей Игоревич женился на «любимой» — затем, повез свою жену Лику и ее детей — Марка и Юлечку в Италию, где у него имелась вилла. Лика скверно перенесла перелет, но ее недомогание вовсе не испортило бравурного настроения Андрея Игоревича: он, максимально, приблизился к завершающей стадии мщения…

* * *

Будучи студентом последнего курса юридического факультета, Андрей согласился быть «на посылках» у областного прокурора Ивана Васильевича: и тот неплохо платил неимущему студенту. Позднее, Андрей познакомился с внучкой Ивана Васильевича — Виолеттой… — и «потерял» голову, от любви к этой восхитительно-красивой девушке, но желанная прелестница отдавала предпочтение пустоголовому, но смазливому Юрию… — и, даже, улыбалась его скудоумным шуткам, что Юрий, постоянно, «отвешивал» в сторону Андрея… В ту пору Андрей представлял из себя жалкое зрелище: из-за своей худобы, он казался нескладно-долговязым…, а еще природа наградила его длинным, и мясистым носом, толстыми губами и прыщавой кожей… — в довершение он небогато одевался… — никаких шансов, чтобы завоевать любовь Виолетты. Но Андрей обладал изощренным и мстительным умом, который ему и подсказал: поскольку гордая красавица не желает стать твоей, необходимо приложить усилия, чтобы краса — Виолетта не досталась и Юрию…

Вскоре, подвернулся «счастливый» случай: старшая сестра Виолетты — блеклая Антонина возжелала отбить у младшей сестренки ее Юрия… — вот, как тут не «помочь»… — и Андрей познакомит Антонину с Альбертом, субъектом, который ради денег был готов на все… — сам же Андрей, смиренно, отошел в сторону… Далее, случилось то, что случилось: Альберт опоил Виолетту какой-то наркотической дрянью, завлек в свою комнату… — последовала некрасивая огласка… — Юрий, сразу, отрекся от любимой девушки… — и Виолетту выдали замуж за Альберта. Правда, любящий мужчина — Иван Васильевич не посмел, окончательно, втоптать в грязь боготворимую Виолетту, но удалил ее от своих глаз, предоставив молодоженам, для проживания, четырехкомнатную квартиру, а позднее, на пропитание молодым, выделил небольшой бизнес…

За свою кровную внучку Виолетту с ними посчитался ее родной дед: влиятельное лицо дало нужным людям «отмашку» — и Андрея встретили в темном переулке…, немилосердные побои евнуха из него не сделали…, но своих детей он заиметь не смог! И, областной прокурор Иван Васильевич был отправлен в отставку… Юрия, от расправы, спасла его женитьба на старшей внучке влиятельного лица: тот поспешно, связал свою жизнь с Антониной…

Время от времени, Андрей Игоревич интересовался судьбой Виолетты: первоначально, заласканная и возвеличенная…, но, затем, сброшенная в грязь, по людскому навету… — прекрасная Виолетта сломалась, словно хрупкий и нежный цветок — от нее осталась лишь тень, от прошлого великолепия…, но тень все же привлекательная…!!! Возможно, у них с Альбертом и сложилось бы…, но Виолетта была выдана за него замуж беременной… — и Альберт мстил ей…, и ее ребенку… — и пользовался всеми благами, что дали Виолетте, в качестве отступного… Сам Андрей остался при Иване Васильевиче… и, постепенно, из мальчика на «побегушках» превратился в ценного работника…

С годами и приобретенным материальным достатком, Андрей Игоревич, внешне, очень преобразился: благодаря удачной пластической операции, его мясистый нос и толстые губы обрели классические формы, и противные прыщи были, навсегда, изгнаны с его лица — и полноценное питание, и многолетние занятия в спортивном зале придали его телу определенную мощь и мужскую привлекательность, а модная и дорогая одежда довершили образ…

С Виолеттой он расквитался, за ее нелюбовь… — и Альберта отправил к праотцам: ведь, сказано же было… — сиди дома и дожидайся… Вообще-то, в любом случае, Андрей Игоревич не собирался оставлять в мире живых Альберта: тот слишком много знал…, но ни одна ниточка не должна была привести от Лики и ее покойной матери к нему… — именно, теперь, когда его месть вошла в завершающую фазу… Андрей Игоревич обдумывал финал: дочь Юрия и покойной Виолетты — Лику, он задумал продать в сексуальное рабство… — и на продаже ее детей — Марка и Юлии, он намерен прилично обогатиться… — последним сдохнет Иван Васильевич: эта скотина всю жизнь пользовала его незаурядные способности и еще принижала его, как раба!!!

Андрей Игоревич ничуть не сомневался, в выполнении задуманного им — и, когда Лика сообщила ему о своей беременности… — он решил, что стоит «заточить» жену и ее детей, на полгода, в Италии: появилась возможность продать еще и новорожденного… — не стоило отказываться от такого барыша…

Саму Лику, внезапное охлаждение градуса любви ее мужа Андрея к ней, первоначально, совсем не беспокоило: муж часто отлучался в Россию — это же по делам…; у них разные спальни…, но Лика беременна и плохо переносит свое состояние… Вот, когда Марк и Юлечка перестали называть Андрея папой… — это прозвучало, для нее первым тревожным звоночком! По-настоящему она испугалась, когда обнаружила пропажу детских документов из ее сумочки, а, потом, Лика выявила, что на ее банковской карточке осталось так мало денег… — и, если бы, к примеру, она надумала купить три билета на самолет, летящий в Россию, средств на ее карточке было бы недостаточно?!

* * *

Ивану Васильевичу, во сне, стала являться Виолетта, но она с ним не заговаривала и, даже, не смотрела в его сторону: все ее внимание было сосредоточено на дочери и внуках, а поодаль от них, стоял и зловеще улыбался его подчиненный — Андрей Игоревич… Ради спокойствия любимой Виолет и ради счастья Лики, и ее детей, а главное — он знал истинную «цену» своему подчиненному — вот, Иван Васильевич и решился, потревожить значительное лицо… — ведь, их связывают долгие годы очень… близкого знакомства…!!!

— Ради себя, я не стал бы вас беспокоить, но Лика и ее дети, как мне кажется, они в опасности… — помогите!!! — и Иван Васильевич рассказал о своих снах влиятельному лицу. Тот ничего не сказал, просящему, но и на смех его не поднял… — Иван Васильевич вышел от него неудовлетворенным, но Виолетта перестала тревожить его по ночам… — и он успокоился. Он не знал, а Виолетта ведала, что влиятельное лицо, негласно, проверил все счета, коими владел теперешний муж его родной правнучки — и, постепенно, стала проступать истинная «картина»… Это и подвигло влиятельное лицо на крайние меры: он послал своего детектива в Скалею, район Калабрия, где на вилле, в данный момент, проживали дорогие ему, Лика и ее дети…

* * *

До Андрея Игоревича, из России, дозвонилась Марина — гражданская жена Аркадия:

— Дружок, не вышлите мне, смс, ваш итальянский адрес проживания: мой Аркаша, внезапно, воспылал отцовским чувствами… — и уже отправился к вам в гости… — в тайне от меня!!! Но, я не намерена эту ситуацию спускать на тормозах!!! — голос Марины звенел…, от возмущения.

— «Богиня», не волнуйтесь, так…: я вышлю вам номер телефона моего поверенного в Милане… — оповестите его, о своем прилете… — он вас встретит и доставит ко мне!!! — Андрей Игоревич отключился от абонента и, самодовольно, расхохотался…, но это была его последняя гнусная каверза…

После разговора с Мариной, Андрей Игоревич надумал: пройтись по побережью и хорошенько обдумать, как ему поступить с внезапной помехой его планам — с Аркадием, потом, следовало искупаться в море — перед отъездом в аэропорт… Лишь, на следующий день, Лику известили, что ее муж, мертвым, был найден в море…: вскрытие показало, что в его организме оторвался тромб — это и привело к летальному исходу! Патологоанатом, при вскрытии, не обратил внимания, на след, похожий на укус насекомого — и смерть мужа Лики признали некриминальной.

Ошеломленная страшным известием, Лика, перед лицом смерти, позабыла о своих страшных подозрениях… — и искренне оплакивала мужа… По Андрею Игоревичу горевали и дети ее — Марк и Юля, невзирая на его безразличное отношение к ним, с того времени, как они перебрались в Италию…

В тревожный и беспокойный сон Лики пришла ее мама Виолетта…

— Доченька, не надо оплакивать этого человека: он не достоин этого… — поверь мне!!! Теперь, и тебе, и моим внукам ничего не угрожает… — впереди вас ждет приятная жизнь!!! Все у вас наладиться!!! Успокойся и не плачь… — это маленького тревожит!!! — Виолетта поцеловала дочку… — и на Лику снизошло такое спокойствие… Похоже, покойная бабушка смогла, как-то, навеять безмятежное состояние и на своих внуков… — и они прекратили оплакивать Андрея Игоревича…

Следующим утром, после завтрака, Марк достал из укромного места ключ, от кабинета покойного Андрея — в его письменном столе Лика и Марк нашли все их, недостающие документы…

— Дети, они все видят и подмечают… — неудивительно, что Марк стал следить за Андреем: ведь, он так переменился к нам, после отъезда из России!

Этим же днем их разыскал возбужденный Аркадий — и, едва, переступив порог виллы, тот обрушил свои претензии на Лику…

— Не ожидал от тебя такого коварства: без моего разрешения, увести Марка и Юлечку в другую страну!!! — но вместо Лики, ему ответил Марк:

— Папа, ты, же сам подписал наши документы на выезд в Италию!!? — Аркадий присел на ступеньку, в бессилии: он понял, что Марина, вновь, подделала его подпись — и осознал… — ради никчемной красотки, он бросил жену и своих троих детей… — и, вновь, как в случае с Марком, его, еще не рожденный, сын позвал на помощь своего отца Аркадия… — и, вот, он здесь.

Приезд Аркадия оказался весьма кстати: он, вместо Лики, опознавал в морге тело Андрея Игоревича… — и это он хлопотал о кремации покойного… — и это Аркадий развеял прах Андрея Игоревича на побережье…, где, во время своих долгих прогулок, покойный любил предаваться своим размышлениям…

Перед ее отъездом в Россию, к Лике, во сне, явился тот, кто желал ей и ее невинным детям океаны горестей и злоключений, и море горючих слез…:

— Ты, лучшее, что было в моей жизни, но моя уязвленная гордыня и многолетняя жажда мести не пожелали уступить место счастью!!! Деньги, что вы, с Марком обнаружили в моем сейфе, лучше там и оставьте: вам же спокойнее будет!!! Теперь, все… — прощай!!! Более, я не буду тебе мстить!!! — бледный призрак уважаемого ею, Андрея растаял…, словно его и не было в ее жизни… Спасибо маме Виолетте — она отвела беду от своих любимых!!!

* * *

Лика последовала совету покойного мужа — и восемь миллионов евро, и три миллиона долларов остались лежать в потайном сейфе Андрея.

Сразу, после отъезда хозяйки виллы и ее детей, в опустевший дом наведалась молодая женщина, что помогала Лике по хозяйству и, которой, с оглядкой, доверял ее покойный муж Андрей…

— Все деньги на месте и большую часть драгоценностей, вдова оставила на вилле… — можете приехать за ними… — отрапортовала женщина по телефону, но получив дополнительные указания от невидимого собеседника, пошла в кладовую, за большой сумкой…

Те деньги и драгоценности, что передала служанка и пособница покойного Андрея своим сообщникам, с лихвой, покрывали все их хлопоты… и издержки — стало быть Андрей рассчитался с ними сполна… — тем, более, что перед своей смертью, их подельник — Андрей «подогнал» им такую… «телку»! Позже, партнеры покойного Андрея сокрушались, из-за его скоропостижной кончины: не так-то просто найти замену усопшему гениальному злодею…!!!

* * *

Только, воротившись в милый дом и Лика, и ее дети осознали, как же они соскучились по родным местам и по людям, которые искренне их любили!

Влиятельное лицо, на сей раз, не стал уповать на посторонних — и сам озаботился поиском нового доверенного лица для любимой правнучки Лики — и этим лицом… стал талантливый финансовый аналитик…, руководитель кафедры математики Университета… — Андрей Игнатьевич, родной отец Светланы Славоницкой-Силантьевой и муж рыжеволосой Ольги…

Первоначально, Андрей, как мог, отбивался от возложенной на него, задачи, но таким влиятельным людям не принято отказывать… — и Андрей, «скрипя зубами», согласился! Но, едва, он увидел Лику, заочная неприязнь к ней испарилась: его будто бы поразило разрядом тока — он даже почувствовал слабость во всем теле… — ему на встречу шла его припозднившаяся любовь!

* * *

— Мама, мама!!! Мой Андрей полюбил…, если он меня бросит… — я умру! — плакала рыжеволосая Ольга на плече своей матери Нелли.

— Доченька! Ты, же знаешь, как влюбчивы, порой, бывают мужчины: их, как сорок, тянет на все блестящее!!! Вспомни, сколько слез пролила я, из-за измен твоего отца, но со временем мой Юрик понял, что лишь я занимаю основное место в его жизни… — и твой Андрей повздыхает, повздыхает…, но останется с тобой!!! Да, тяжело любить за двоих, но ничего не поделаешь! — успокаивала Нелли свою дочь.

— Мама, эта Лика… — не сверкающая пустышка — она настоящая и очень красивая… — все при ней: и точеная фигурка сохранилась, несмотря на три ее беременности, и белокурые роскошные волосы, и изящные черты лица…, но главное — ее огромные, песочного цвета, глаза, на донышке которых плещется какая-то непреходящая печаль… — я, даже, возненавидеть ее не смогу!!! — льет горючие слезы рыжеволосая Ольга, а Лика и понятия не имеет, что, пусть и неосознанно, но явилась причиной страданий малознакомой Ольги.

— Подожди, дочка, если у этой Лики трое детей, то по всем законам, детям полагается отец, а этой дивной красотке муж?! — заинтересовалась Нелли…

— Бывший муж имеется, как же ему не быть! Но она такая красивая и молодая… — я не смогу с такой соперничать!!! — опухшая, от слез, Ольга посмотрела на свою мать больными и несчастными глазами…

— Ольга, не раскисай!!! Возможно, твой Андрей этой Лике и даром не нужен, а ты, паникуешь!!! Да, кроме тебя, никто твоего Андрея так…, самозабвенно, любить не будет, а мужики, подобные вещи, хорошо чувствуют!!! Потом, ты, у меня такая рыжеволосая красавица, а твои глаза сверкают, как два драгоценных изумруда… — не принижай себя, дочь!!!! Дорогая, и прошу тебя, не беги впереди паровоза… — пойдем пельменей налепим… — этозанятие успокаивает нервы…!!! Вот, увидишь, вы, с Андреем еще золотую свадьбу справите! — Ольга не поверила в пророчество мамы, но перспектива того, что она, может статься, и проживет с Андреем еще долгие годы, взбодрила ее…

* * *

Аркадий долго не решался, откровенно, объясниться с Ликой… — и, только, рождение сына Макара придало уверенности его отцу… Лика, молча, выслушала исповедь мужа, призадумалась на минуту… — и промолвила:

— Давай, Аркаша, выслушаем мнение наших детей… — из своей спальни она направилась в гостиную, там играли трехлетняя Юля и семилетний Марк. Аркадий последовал за своей женой, но в качестве своей поддержки, он прихватил с собой сынишку Макара, которому было две недели, отроду…

— Марк, Юлечка!!! Наш папа, снова, намеревается на мне жениться, а как вы, к этому относитесь?! — спросила совета у своих детей Лика.

— Ой, а я тоже хочу жениться на папе… — и Макар тоже… — радостная Юлечка указала рукой на своего младшего братишку, что безмятежно почивал на отцовской груди…: — Марк, давай и ты, будешь рад, что папа, опять, будет наш?! — умоляюще, попросила Юлечка брата, старшего…

— Ну, если только Макар согласен… но он еще слишком мал… — и не знает, что его отец похож на влюбчивую ворону… — и ради всякой пестрой птицы, готов нас бросить… — я против, такого отца!!! — решительно заявил Марк.

В нетривиальное развитие ситуации вмешался телефонный звонок, от дежурной консьержки — и Лика поспешила спуститься к ней, на первый этаж… Воротилась она минут через пять и, чрезвычайно, встревоженная…:

— Аркадий, тебе придется остаться с нашими детьми, а мне необходимо отъехать в привокзальное отделение милиции: почему-то задержали Викиного племянника Леню… — мальчика нужно срочно вызволять, пока его не отправили в детский дом!!! — Лика скрылась в спальне, а Марк и Юля, встревоженные услышанным, стали забрасывать отца вопросами. о детском доме.

Глава 11. Жизнь продолжается…

Семь лет назад Лика пообещала умирающему отцу: позаботиться о Вике и… ребенке, что зачала эта сдобная толстушка, вследствие насильственных действий над ней…, со стороны Альберта Семеновича. Ныне, беспокоиться приходиться и о сводном брате Вики — Викторе, и его пятилетнем сыне Лене…

Все неприятности в семье Вики начались с того, что ее мать — Лида повстречалась на рынке с бывшим любовником и отцом своей дочери. Этот, вылинявший от времени, герой-любовник Федор, нынче, вдовствовал и жил вместе с семьей сына Виктора. Для начала, Федор помог Лиде донести до дома тяжелые сумки, но осмотревшись в ее квартире и поняв, что здесь царит некий достаток, он остался…, сославшись на «воскресшую» любовь к Лиде.

В отличии от матери, у Вики, к тому времени, подрастал четырехлетний сыночек Женечка — ей было на кого излить свою любовь и заботу… — и потасканный мужик не вызвал в ней особых, дочерних чувств… Вот, прогнать этого «мутного» Федора — Вика не смогла: понимала, что ее матери хочется еще отщипнуть, от уходящей жизни, кусочек счастья… Знать бы, к чему приведет ее добросердечие, Вика этого мужика и на порог дома не пустила бы… — и плевать ей…, что и ему обязана она, своим появлением на свет…

Между тем, по-хозяйски, Федор обустраивался в квартире своей любовницы Лиды и вернул себе ту власть над ней, что имел прежде… Все закончилось тем, что с банковской карточки Вики, что часто находилась в руках Лиды, были уплачены все долги Федора и Виктора — банкам… Затем, Федор, «вывернувшись наизнанку», уговорил Лиду: взять на ее паспорт кредит в банке — и, не глядя, та подписала все документы, что Федор ей подсовывал… — так Лида «повесила» на себя неподъемный кредит и подписала документы, позволившие Федору, затем, продать ее трехкомнатную квартиру!

* * *

После кремации, развеяв вблизи от побережья прах, преждевременно почившего мужа Андрея, Лика вернулась из Италии в родную страну — и она нашла семью Вики ограбленной и брошенной у «разбитого корыта»! Всю наличность, что Лика переводила Вике из года в год, была похищена с ее счета, а, позднее, новые владельцы их квартиры погнали, прочь и бабушку Зину, и Лиду, и Вику, и ее пятилетнего сына Женечку. И побрели они, в поисках приюта, к взрослому другу и наставнику Лики — Иннокентию Петровичу. Тот их не бросил в беде, как они и уповали: он поселил их в пустующей квартире своего покойного сына Севы — там, Вика и ее близкие стали жить и поживать, и «зализывать» свои раны, нанесенные им вероломным Федором…

С возвращением Лики в Россию, в бытие ее сводного младшего братика Женечки и его родных воротилась некая упорядоченность и надежда…, что лихо осталось позади: их семью перестали терроризировать коллекторы… — Лика выплатила все просроченные платежи Лидии и главное — их семья, снова, не экономила деньги на продуктах питания…, а у Женечки, как и прежде, появилась новая красивая одежда и желанные игрушки!

А, затем, перед самыми родами, Лике пришло известие от нотариуса: в тюрьме, от болезни, скончалась Мура — и, согласно завещанию ее отца, старого Гордея… — в случае смерти дочери Муры, его доля в ее бизнесе отходила Лике, а вовсе не Альберту, мужу Муры… — к величайшей досаде всех родственников, почивших Муры и Альберта! Из боязни теней прошлого… — и, потом, Лика обещала отцу — Альберту…, перед его смертью, что позаботиться о его ребенке и Вике…, но они лишились всего, хотя и не по ее вине… — и Лика приняла решение, поделиться наследством Гордея со своим сводным братишкой…

В роскошный загородный дом Муры и Альберта, куда, при их жизни, не ступала нога Лики, вселилась семья мальчика Жени, для постоянного проживания… На банковскую карточку Вики, снова, поступил миллионный рублевый перевод… — и кредит ее мамы Лиды, досрочно, был погашен… — прямо, «гора с плеч»! Вот, как тут, вновь, не возрадоваться жизни, когда ты, живешь в шикарном доме, в окружении сплошной красоты… — и нет финансовых проблем, а еще и платьевые шкафы «ломятся», от изобилия восхитительных нарядов… — их носить, не сносить…: немало времени ушло…, чтобы всю эту дивную красоту перемерить и разделить на троих… — самой Вике, ее маме Лиде и бабушке Зине. Шопинг на дому… — такой восторг!!!

Правда, их теперешние соседки, глядя на то, как наследники покойной Муры «модничают» в ее вещах и вещах ее покойных дочерей…, что от кутюр — бесспорно, но из коллекций семилетней давности… — и они закатывали глаза, морщились и высокомерно, и зло, подсмеивались над семьей нуворишей, выбравшихся из «грязи»!!! Но лично Лиде, ее матери Зине и самой Вике не было дела до соседей: они познали настоящую нищету, их лишили крыши над головой…, в душу наплевал любимый мужчина… — но, вопреки всему, вернее, благодаря их бесценному Женечке, они, снова, на гребне…, а надменные соседушки…, пусть себе…, зубоскалят… — ни Зина, ни ее дочь Лида, ни их Викуша в подруги им не набиваются, а живут, как им «Бог на душу положил»!!

Глядя на счастливые лица сводного братика Женечки и его близких… — и Лика, с облегчением, выдохнула, и вскоре, благополучно, родила мальчика Макара, и еще две недели, спокойно, жила только заботами своей семьи…И вот «явление… народу» — трясущийся, от страха, Виктор стоит на пороге Ликиного дома… — и ему нужна ее помощь!!! И Лика не посмела отказать…

* * *

После того, как Федор, мастерски, до нитки обобрал Лиду и свою дочь Вику, и внука, и Зину… — он продал еще и квартиру, принадлежавшую лично им: Федору и его сыну Виктору, и с кучей денег они собирались, отбыть в славный град Киев. Но, купив в билетной кассе, только, два билета, Татьяна — супруга Виктора поблагодарила мужа за то, что тот посторожил их вещи, и сообщила обалдевшему мужчине: с этой минуты их пути расходятся навек… — москалям и москалятам… — имелся ввиду их общий сын Ленечка, в их благословенном мире места нет!!! — и две вздорные, наглые бабы — мать и дочь, с видом победительниц, покатили свои чемоданы, на колесиках, к поезду, а потерявший, вмиг, все…, Виктор смотрел им в след, но не видел их, он вообще никого не видел, как-то сразу ослеп и оглох, и потерялся в пространстве!

— Виктор, что стоишь, как вкопанный?! Где твоя Танька и моя Ганька?! — но Виктор никак не отреагировал и на слова своего отца, что возник перед ним… — и Федору ответил его внук Леня:

— Деда, мама и бабуля не захотели взять с собой нас, москалей… — они ушли одни! А, кто такие москали?! — поинтересовался любознательный внук…

Федор, моментально, побагровел… — потом, взревел и кинулся на поиски воровок… — и, снова, четырехлетний Ленечка остался наедине, с потерявшимся в пространстве, отцом… Мальчик немного подумал, идти все равно некуда: теперь, дома у них нет… — Леня взял отца за руку и повел его к ближайшей, свободной скамеечки, на которой они и провели всю ночь… С рассветом, вокзальное помещение стало заполняться, снующими туда-сюда, людьми… Леня посмотрел на отца, его глаза были закрыты… — и мальчик пошел к лоточнице, торгующей пирожками… — уж, очень, хотелось ему есть… Лоточница, на просьбу мальчика, протянула ему пирожок с картошкой и, заодно, поманила к себе дежурного милиционера…

Когда Леня понял, что его уводят от папы, непонятно куда, он, истошно, закричал: — Папа, папа!!! Но сынишка не сразу докричался до сознания своего отца — и хорошо, что Виктор очнулся, прежде, чем его вихрастый мальчик исчез в помещении привокзального отделения милиции. Виктор был морально сломлен — и не посмел пойти за сыном…, но он кинулся, за помощью, к Лике!

Консьержка и на порог… Виктора не пустила, но видя, что мужик попал в настоящую беду, дозвонилась до Лики… — и, потом, когда тот упал перед Ликой на колени… — это ничуть не удивило старую женщину…

* * *

Лика уехала с Виктором, а Аркадий, прижав к себе Юлечку и Марка, повествовал детям обо всем, что знал сам, о жизни детей в детском доме… Поведал им и о том, что и их мама — Лика, в пятилетнем возрасте, лишилась своей мама… Марк и Юлечка, со священным страхом, слушали рассказ отца, как нелегко пришлось их маме, в детстве — и все по вине злобной мачехи и ее вредных дочек…! Восприимчивой Юлечке стало, чрезвычайно, жалко маму Лику… — она, горестно, расплакалась — и своими всхлипами, разбудила спящего, младшего братика. Далее, Аркадию пришлось поменять памперс сынишке Макару, накормить его детской смесью… — и, попутно, он успокаивал, встревоженных Марка и Юленьку: все же закончилось хорошо… — их мама Лика, как самая настоящая сказочная принцесса, справилась со всеми трудностями, что «подкидывала» ей жизнь… — и будет верхом торжества добра над злом, если их семья, вновь, воссоединится!!! Юлечка, с восторгом, восприняла призыв… своего отца, но недоверчивый Марк еще сомневался: вдруг папа, вновь, причинит боль его маме… — тут есть, над чем подумать?!

В то самое время, Лика препровождала Виктора и его, вызволенного у работников милиции, сына Леню в загородный дом: к Вике и ее сынишке Женечке. Как Лика и предполагала, приезд Виктора и Лени, две зрелые женщины встретили «в штыки»: слишком Виктор, внешне, походил на своего отца, Федора… — и являл собой неизменное напоминание им, о пережитом вероломстве! Ведь, коварный искуситель внушил Лиде, что всю жизнь любил только ее… — и, как славно, что у них выросла дочь Вика и подрастает внук Женя… — их семейное счастье впереди…, главное — разжиться денежками!!! С матерью Лиды — Зиной соблазнитель — Федор поступил еще подлее: он внушил семидесятилетней женщине, что и она, по-прежнему, может быть желанной… — и чтобы заполучить ее подпись на доверенности…, небрезгливый Федор побывал и в постели пожилой Зины. Как же тяжело было пережить крах своих иллюзий и Лиде, и Зине… — и, вот, мало им страданий…, а Лика привезла к ним…, потерпевшего жизненное крушение, Виктора — сына вероломного!!!

— Успокойтесь, пожалуйста: Виктора и Ленечку поселим на первом этаже: там, где проживала семья охранника дома… — у них будет отдельный вход. Виктор, по утру, будет убираться на придомовой территории, и, если в том будет необходимость…, станет исполнять обязанности водителя, при Вике… Но выставлять на улицу этих двоих нельзя: Виктор приходится сводным братом Вике и дядей нашему Женечке…, а родным, попавшим в беду, полагается помогать! Вот, когда Виктор восстановит свой, утраченный паспорт, тогда и поищем ему соответствующую работу… — а появятся у него деньги на съем жилья, он, со своим сыном, покинет ваш гостеприимный дом… — Лика, как могла, успокаивала двух обманутых и несговорчивых особ.

— Правда, мама, всем людям свойственно ошибаться: тебя обманул Федор, а Виктора, жестоко, провели его жена и теща…, но я считаю… — хорошо, что Татьяна сына Ленечку оставила на Виктора, а не потащила мальчика в свой Киев… — от этой особы можно всего ожидать! — неожиданно, Вика заступилась за сводного брата Виктора… — и две зрелые женщины — Лида и Зина, примирились с «неизбежным злом», поселившимся в их доме…

В знак примирения, со сложившимися обстоятельствами, они, все вместе, отужинали… — и, затем, Виктор пошел, наводить порядок в помещении, что Лика отвела им для проживания, а его Ленечка принялся играть с Женечкой… — Вика и Лика присели на диван в гостиной, чтобы поговорить о своем… Лида и ее мама Зина поднялись на второй этаж и разошлись по своим комнатам, чтобы оплакать, в одиночестве, свои разбитые мечты и обманутые надежды!

* * *

Лике и Аркадию ее близкие родичи не позволили расписаться в загсе «по-тихому»: прабабушка Марфа и Александр Анатольевич — дедушка Лики, и бывший прокурор Иван Васильевич, который, в своей душе, считал именно себя прадедом Лики… — надумали, с особым шиком, отметить воссоединение любимой внучки с ее бывшим мужем… — и, позднее, к ним присоединился и человек влиятельный…, и кровный прадед Лики. Инициатива троих мужчин оказалась, весьма, кстати: и Дарья Петровна со своими близкими, и дорогой друг, и наставник Лики — Иннокентий Петрович, и генерал Вадим Васильевич с супругой Альбиной, и родные Аркадия, и Вика с мамой и бабушкой… — возжелали присутствовать на повторном бракосочетание Аркадия и Лики. Трое мужчин не поскупились — и свадьба, в одном из самых лучших ресторанов города, вышла отменной: столы ломились от изысканных закусок, фруктов, элитного спиртного…; сладкоречивый тамада сыпал остротами, почти, не смолкая. Но, особенно, восхитило детей — Марка, Юлечку, Женю и Леню шоу с горящими факелами, что продемонстрировали мужественные артисты и пригожие артистки цирка гостям молодоженов! А малыш Макар свадьбу своих родителей проспал, на груди своего отца Аркадия…

Сама Лика сидела за свадебным столом и испытывала сладостное чувство умиротворения: ее, познавшую сиротство, вовсе не привлекала независимая участь матери-одиночки… — и, зачем, спрашивается, заниматься поисками нового суженого, если, все еще любимый, но бывший муж — Аркадий вернулся, с повинной головой, к ней и их детям?! Да, из-за развода с ним, Лика едва не лишилась рассудка: после ухода Аркадия, в ее душе, вновь, ожили демоны из детства — жуткие страхи, что терзали маленькую Лику… — после смерти мамы Виолетты! Боязнь некой неопределенности воскресила ее прежние ужасы: за те семь лет, что длился их брак, Лика прикипела к мужу, но Аркаша, не задумываясь, «отодрал» от себя вторую половинку — Лику и их детей, и ушел за своей свежеиспеченной «любовью», ввергнув, любящую его, бывшую жену в пучину одиночества и безнадежного страха! Спасибо Андрею: тот сумел достучаться до ее сознания — и, тем самым, сохранил ей рассудок… — и Лика поверила в его добрые намерения…, и стала его женой! Но намерения нового мужа были, как показало время, вовсе не добросердечными — и хорошо, что его смерть помешала Андрею воплотить все задуманное, в отношении самой Лики и ее троих детей!!! Грех так полагать, но как-то, слишком, вовремя умер ее второй муж Андрей?! Что касаемо мужа Аркадия — Лика изучила его, почти, как облупленного, и, нынче, без слепого восторга, но осознанно, она способна принять его…: со всеми его недостатками и достоинствами! Ненаглядный муж Аркаша, частенько, заглядывается на красивых женщин… — и придется извинить ему этот грех… — ради его главной добродетели…: он, каким-то шестым чувством…, предвидит, что его детям грозит опасность… — и приходит им на помощь в самый нужный момент! Поразмыслив, Лика пришла к закономерному выводу: Аркадий стоит того, чтобы выйти за него замуж во второй раз… — и от осознания этого…, Лике стало совсем спокойно, на душе — ведь, «от добра, добра не ищут»!!! И Аркадий родной отец ее детям, что немаловажно!!! Через череду испытаний, все вернулось на круги свои… — и завистливая разлучница — Марина даже не попыталась расстроить свадьбу Лики и Аркадия?! Все так славно сложилось, словно Бог был на их стороне!!!

* * *

Словно зачарованная, Лика погружена в свои думы, а ее нежным и одухотворенным профилем залюбовался подвыпивший приятель и коллега Аркадия — Игорь — и, «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке…»:

— Слушай, Каша… — а, ведь, ты, недостоин своей жены: она — богиня… — а твой уровень — примитивная красотка Марина!!! Тебе стоило бы держаться своей прежней пассии, а ты, мужлан «забрался не в свои сани»!!! — надменный и злой Игорь цедил, сквозь зубы, оскорбительные слова, а сам не сводил своих завистливых глаз с его жены Лики.

— Гоша, дружочек, не стоит заглядываться на чужих жен… — вас этому не учили?! И, вообще, вам пора домой…!!! — настойчивая Татьяна — мама Аркадия, возмущенная поведением, малознакомого ей, друга ее сына, повела Игоря к выходу — и озаботилась вызовом такси для спесивого нахала, что посмел, засмотреться на ее, вновь, обретенную, сноху:

— Ваш Аркаша недостоин такой неземной красоты и утонченности!!! — напоследок, изрек завидущий Игорь, но Татьяна, зло, промолчала.

Сам Аркадий был шокирован: его жену готовы увести у него, прямо из-за свадебного стола… Что творится?! Необходимо держать «ухо востро»!

* * *

Исподволь и незаметно, для окружающих, случилось еще существенное событие: семидесятилетняя Зина и ее пятидесятилетняя дочь Лида, вновь, обрели призрачную уверенность, в своей женской привлекательности — и все благодаря Виктору… Собираясь на свадебное торжество к Лике и Аркадию — Зина и Лида надели на себя все сверкающее… — и, чтобы его спутницы не выглядели как яркие павлины, Виктор позволил себе внести во внешний вид этих женщин свои коррективы — и результат превзошел все ожидания: зрелую красоту и элегантность двух женщин оценил, сперва, Иннокентий Петрович, а, затем, и влиятельное лицо…, и Иван Васильевич…, и Лика прибавила свое..:

— Виктор, вам не следует возвращаться на работу в школу: в вас талант стилиста пропадает… — поищите достойные курсы… — я оплачу вашу учебу! — обронила, на ходу, новобрачная… — и жизнь Виктора обрела новый смысл…

Там же, на свадьбе…, Виктор познакомился с Ритой — она заведовала краеведческим музеем… и была дамой незамужней, и нерешительной… — с мужчинами… Но, как оказалось, у нее были весьма предприимчивые родители, которые жаждали выдать замуж возрастную дочь! И, на следующий же день, после свадебного торжества, они разыскали загородный дом, где нашел приют Виктор и его сын Леня — и нанесли им визит «вежливости»… Прибыли они не с пустыми руками, а с кастрюлей, заполненной блинчиками с мясом… — это, с утра, расстаралась их домработница… — и про игрушку, для милого мальчика Леньчика, не забыли… Как ни странно, но визит Риты и ее родителей был благосклонно воспринят и Зиной, и ее дочерью Лидой, и их Викой… — а Ленечке и Женечке пришлись по нраву блинчики с мясом…, что принесли с собой гости!

Теплый прием, оказанный в доме Вики заведующей… Рите и ее пожилым родителям, поспособствовал Лике в важном деле… — и в стенах краеведческого музея города Л. выделили небольшое помещение под экспозицию, посвященную женщине-меценату города Л, дореволюционного периода — это ее, в детстве, Лика почитала за своего Ангела Хранителя… В реальной жизни, женщина с портрета… — Ольга Сергеевна, очень красивая и утонченная дама с печальными глазами, доводилась старшей дочерью разорившемуся дворянину… — и, чтобы поправить свои финансовые дела, предприимчивый отец выдал замуж юную Оленьку за весьма богатого, но пожилого купца Модеста Архиповича. Познав бедность…, и пережив крах своей любви к молодому поручику, позднее, Ольга Сергеевна относилась с сочувствием к «сирым» людям — и на свои деньги, сперва, организовала школу для детей рабочих, что трудились на фабрике, принадлежавшей ее мужу… — позднее, открыла и больницу, и библиотеку…, и столовую, где подкармливали вечно голодных студентов и особо нуждающихся…

О подлинном существовании своего Ангела Хранителя, из детства, и ее непростой судьбе, Лика узнала, будучи студенткой исторического факультета Университета… — и у нее родилась идея: увековечить память о неординарной женщине, которая творила бескорыстное добро, из сочувствия и для облегчения жизни сирых и убогих жителей уездного города Л. Кстати, и пришедшие к власти большевики, высоко оценили добросердечие бывшей купчихи… — и ее семья не подвергалась преследованиям… — более того, Ольге Сергеевне, ее дочери и внуку, и, далее, позволили, проживать в одном из помещений, в некогда принадлежавшем им доме! Ольге Сергеевне и ее дочери новая власть разрешила, заниматься и преподавательской работой в стенах школы, которая, ранее, и была создала на средства этой купеческой семьи, для детей фабричных рабочих… Обретение работы стало спасением для двух женщин и ребенка: текстильная фабрика, что досталась Ольге Сергеевне от покойного мужа, была национализирована новой властью — они остались без средств к существованию и не у дел, а власть советов не поощряла тунеядцев!

По неизвестной прихоти судьбы, бывшая квартира Ольги Сергеевны досталась, ныне, Лике, в наследство, от грозного Гордея Тимофеевича, но свое богатство тот нажил, вовсе, не трудом праведным…, а лихоимством! Выйдя из тюрьмы, где он сидел за зверское убийство, Гордей принялся разыскивать свидетелей, которые давали против него показания в суде — в числе них и оказался праправнук сердобольной красавицы-купчихи Ольги… Свирепый Гордей, при посредничестве своих дружбанов, сперва, отнял квартиру у законопослушного купеческого правнука, а затем деньги и бизнес — и жизнь… — и не только у правнука, но и у его близких: их всех, попросту, вместе взорвали в автомобиле — хотя, Гордей и пообещал, «с миром», отпустить купеческого отпрыска, с его домочадцами! В лихие 90-е и не такое было возможно!!!

Сама Лика, хотя, и не имела кровного родства с Гордеем Тимофеевичем — и уж, тем более, не имела никакого отношения к его зверствам… — но, нечаянно, став наследницей, оставшегося имущества Ольги Сергеевны… — Лика пожелала, отблагодарить своего Ангела Хранителя из детства… — и, как минимум, возродить память об этой восхитительной женщине и ее достойных потомках! И знакомство с заведующей краеведческим музеем Ритой… стало для Лики даром Небес…!

* * *

Влиятельное лицо — вальяжный Эдуард…, знатно погуляв на свадьбе своей родной правнучки Лики, возвратился домой, а его пятидесятилетний сын Марлен, страдающий заболеванием ДЦП, уже поджидал его, с дотошным дознанием:

— Отец, не просветишь меня, по поводу своей Лики: что ты, носишься с этой женщиной…: она твоя любовница…?! Но не дочь — это я выяснил из анализа… — мы с ней чужие!!! А между тем, я подозреваю твое участие, в преждевременной смерти ее второго мужа Андрея?! — Марлен злобно смотрел на отца: он всегда так… на него смотрел, считая его единственным виновником своего немощного состояния… — мать Злата постаралась, внушить сыну эту мысль…

Влиятельное лицо… ничего не ответил на обвинения Марлена, хотя указание сына, на его причастность к смерти Андрея, не сулила хорошего…, но Эдуард… схватился за листок, как за спасательный круг, что держал в своих руках телохранитель и сиделка сына, и внимательно прочел результат…

— Для анализа ДНК вы, исхитрились взять образец Лики… и сравнили его с твоим образцом?! А почему с твоим?! Этому анализу можно верить?! — влиятельное лицо ответил вопросами на вопросы сына Марлена.

— Она мне никто…, никто… — и ей придется отдать нам и яхту Андрея, и его квартиру здесь…, и в Америке, и дом в Крыму, и виллу в Италии…, и все его деньги!!! Пусть ее причастность к смерти мужа Андрея и не доказана, но ответить эта женщина должна… — по полной!!! Андрей… — мы понесли такие потери…, для нашего бизнеса!!! Эта Лика должна покрыть наши убытки, с лихвой!!! — Марлен говорил отрывисто, он сидел в своем инвалидном кресле, но было заметно, что его трясет, от гнева — и это было плохим знаком… — но влиятельный Эдуард… обратился к своей жене:

— Злата, золото ты, мое самоварное, не пояснишь мне, как такое могло случиться: я точно знаю, что Лика доводиться мне правнучкой, но, если она приходиться никем нашему Марлену… — получается, что он и не мой сын вовсе??!! — теперь, уже влиятельное лицо почувствовал, как его «накрывает» неподдельный гнев, а захваченная врасплох жена Злата, не ведала, что ей ответить мужу, и лишь ее пунцовое лицо выдавало смятение, завладевшее ею.

Из столовой показался пожилой отец влиятельного Эдуарда… — кряжистый старик Никон Петрович… — и, как хищный ястреб, он налетел на свою сноху:

— А, ну, отвечай курва, только правду говори — ведь, я сам, теперь, намерен провести повторный анализ ДНК: чьего кукушонка ты, в наше гнездо подкинула?! Говори, дрянь!!! — не дождавшись от снохи ответа, он обратился к Эдуарду…:

— Что ты, намерен делать, сынок?! Ты, ведь, знаешь мои правила: созданной мною, адвокатской корпорацией должен управлять, только, наш кровный родственник!!! Придется все полномочия передать Лике, поскольку она моя правнучка…, как выяснилось! — тут влиятельное лицо и перебил своего отца:

— Отец, ты, и сам не представляешь абсурдности своей идеи: Лика, с раннего детства, росла в обществе злобной мачехи и ее мерзких дочек… — и, естественно, в данных обстоятельствах…, что наша правнучка приобрела обостренное чувство справедливости… — не может она встать во главе твоего творения… — и ее муж, нынешний, не годиться!!! — после слов влиятельного лица, в гостиной воцарилась гнетущая тишина, которую, вновь, нарушил влиятельный Эдуард…, своим печальным голосом:

— Мне нынешней ночью приснился покойный Андрей: поначалу, пришел такой блеклый, но на моих глазах, приобрел цвет раскаленного металла… Он гневался на меня… — ведь, ранее, я не отдал внучку Виолетту ему… — и она стала женой Альберта!!! Но Андрей гневался и сам на себя: наша правнучка Лика стала его женой, но он не сумел правильно распорядиться своим счастливым билетом… — и Лика вернулась к прежнему мужу, а он мертв… Что тут скажешь: мы оба испытали глубокое сожаление, о безвозвратном… — этого не передать словами!!! Да, Андрей был бы достойным продолжателем твоего дела, отец, но он мертв… — и Лика стала женой другого, не подходящего нам…! Так, что отец, твоей корпорацией, по-прежнему, будет заправлять Марлен, и что с того… — это не мой сын, а пасынок, но мы, в течении пятидесяти лет считали его родным…?!!! Я столько сил в него вложил… — и я вырастил достойную себе замену…!!! Все, я устал… — пойду спать: «утро, вечера мудренее» — может покойничек Андрей, снова, присниться и подскажет что-то дельное…! — и остальные, собравшиеся в гостиной, последовали примеру влиятельного лица — и разбрелись по своим комнатам: переворота не случилось… — влиятельный Эдуард, по-прежнему, поддерживает кандидатуру хозяина Марлена… — и все заинтересованные лица остаются при своих интересах.

* * *

Влиятельному Эдуарду…, во сне, больше покойный Андрей не являлся — ведь, исправить ничего невозможно, но он стал, частенько, являться злобному калеке Марлену: приходил, весь из себя…, красно-оранжевый, словно расплавленный металл и угрюмо, и жестко угрожал «счастливчику», который обошел его во власти…:

— Только, посмей покуситься на наследство, что досталось Лике, после меня — и ты, подавишься!!! Ты, не имеешь никаких прав на мои деньги, а моя жена Лика имеет…!!! Я скину тебя не только с твоей инвалидки…, но я утащу тебя за собой, в Ад, где тебе самое место!!! Вот, только, посмей навредить моей любимой Лики!!! — после этих снов, Марлен просыпался, с криком и в холодном поту… — его любовник и телохранитель, и сиделка — в одном лице — верный Наум, длительное время, успокаивал злобного гения мышления, но, чрезвычайно, уязвимого человечика…

— Хорошо, что Андрея больше нет… — и он не сможет отобрать мою власть… — и отец не изменил своего отношения ко мне… — деду остается только скрипеть зубами: замены мне нет…!!! Папаша хорошо подготовил меня ко взрослой жизни… — теперь, я это осознаю! Ну, что с того, что я уродился калекой, но я имею столько власти и денег…, что многим здоровым красавцам и не сниться… — пусть Ликино добро останется при ней…!!! Нет, мы с ней вовсе не чужие…, как оказалось!!! — решил, однажды, запуганный Марлен — и, моментально, обретя душевное равновесие, заснул сном праведника…

По утрам, сразу после ухода влиятельного Эдуарда… в Заксобрание, Марлен требовал от своего телохранителя и сиделки Наума, чтобы тот избивал его мать Злату, за ее многолетний обман… — и получал большое удовольствие, от моральных и физических страданий немолодой женщины …

Каждодневные истязания довели пожилую Злату до крайней степени отчаяния… — и она решилась наложить на себя руки, выбрав поздний вечер, когда дома кроме нее, Марлена и Наума никого не было… Злата уже собралась подвести черту под свою несчастную жизнь — и достала из прикроватной тумбочки флакон со снотворным и, даже, успела проглотить пару таблеток…

Она потянулась за следующей порцией избавления от мук…, когда услышала звук инвалидного кресла… — Наум вез ее сына с балкона в их спальню. А, между тем, снотворное, в ее организме, уже приступило к своему прямому воздействию… — и мягко обволакивало сознание Златы, но жажда мести и ее ненависть к мучителю-сыну повлияли на последующее решение женщины, едва до слуха Златы долетело…:

— Марлен, побудь пока здесь: мне приспичило срочно отлить… — и она услышала звуки, удаляющихся шагов Наума, в сторону туалета.

Позднее, Злата так и не сумела разгадать, откуда взялась в ее голове эта идея, но мать решила забрать с собой, на тот Свет и ненавистного сына… Она вскочила со своей кровати и, босиком, выскочила в коридор… Бесшумной тенью, Злата подскочила к инвалидному креслу Марлена и, что есть силы, столкнула его вниз, по лестнице!!! Потом, засыпающая на ходу, убийца-мать вернулась в свою спальню и рухнула на постель… Ее совершенно не волновало, прознает ли кто, что это она столкнула сына с лестницы… — и остался ли он жив, после падения…: Златой, всецело, завладевал сон…!!!

Уснувшая женщина не слышала, что вскоре вернулся домой ее муж, увидев мертвое тело пасынка, он сразу вызвал милицию — потом, влиятельное лицо поднялся в спальню жены, но Злата крепко спала в какой-то странной позе, а рядом с ней находился Наум… — и тут ошеломленный муж узрел, что все тело его жены покрыто кровоподтеками, синяками и ссадинами:

— Наум, что ты, делаешь в спальне моей жены?! И почему все тело Златы выглядит так, словно ее долго и упорно били?! Что ты, знаешь об этом?!

— Ничего!!! — поспешно, ответить Наум: — Я пришел сообщить хозяйке о смерти Марлена… — он попятился к двери: его покровитель и защитник Марлен мертв… — вдруг кто-то расскажет хозяину, что это он поднимал руку на хозяйку… — в этом случае ему не жить…

Влиятельное лицо уложил спящую жену поудобнее и накрыл ее избитое тело плотным покрывалом: его дом, вскоре, должны наводнить милиционеры — не к чему им видеть следы побоев… — могут все неправильно истолковать!

* * *

Влиятельный Эдуард… не противился их выводам — и смерть Марлена милиция признала, как несчастный случай. Проницательный муж понял, что у его жены Златы был мотив, для убийства сына… И, еще он осознал причину, что вынуждала Злату, долгие годы, выставлять его главным виновником немощности Марлена: ведь он, даже сейчас — не смотря на свой возраст, крепкий мужчина — всяким Наумам себя в обиду не даст… — и сам, хорошенько, «накостылять» может, но калека-сынок, давно, превратил бы жизнь матери в Ад, если бы узнал правду раньше!!! Умный Эдуард, конечно-же, сразу понял, кто избивал его жену и по чьей прихоти… — и захотел, побыстрее, избавиться от Наума — вот порекомендовал его человеку, который занял место Марлена в адвокатской корпорации. Влиятельному Эдуарду не отказали: его отец Никон создал этого правового «монстра» — еще в годы горбачевской перестройки…

С исчезновением из их жизни Марлена и Наума, атмосфера в доме Эдуарда кардинально поменялась… Вот, еще двое телохранителей, что служили у покойного упыря-Марлена, остались не у дел, но поскольку эти военные пенсионеры не являлись подонками, по своей сути — пришлось лицу влиятельному оставить их при себе…: не отправлять же их на биржу труда?! Вскорости и уродливая тень покойного Марлена была вынуждена покинуть дом немолодых супругов: ее ждало забвение… Потом, настал тот день — и собравшись с духом, Злата, робко, попросила мужа:

— Эдуард, возьми и меня… к своей Лике?! — так зрелые супруги стали частыми гостями в доме правнучки влиятельного лица: дети Лики и Аркадия полюбили Золотко… — Марк и Юля стали так ее величать… Сама Злата наслаждалась обществом здоровых, шаловливых и ласковых детей, а с Ликой она сумела подружиться — к удовольствию влиятельного Эдуарда…

* * *

Лику, внезапно, навестила ее взрослая подруга и надежное плечо… — Дарья Петровна. Они обсудили все новости, вместе отобедали… — прежде, чем Дарья Петровна приступила к главному…

— Ликуша, я хочу тебя подготовить…, чтобы для тебя это… не стало убийственной неожиданностью… — все-таки мне лет-то немало…! — увидев встревоженный взгляд Лики — Дарья Петровна решила не тянуть с главным: — Лика, слава Богу, вы, с Аркадием, снова, вместе — и рядом с тобой дед, и прадедушка, и прабабушка Марфа, а еще и Злата с Эдуардом… — ты, не останешься одинокой, когда меня не станет! Нет, я не хвораю, но нынче мне приснился мой сокол — Васенька: ему без меня плохо… — да, и я истосковалась по своему мужу… Во сне, мы крепко обнялись с ним… — и не смогли друг от друга оторваться… — я и ушла за ним! Мне было так хорошо, рядом с ним!!! Нет, я не говорю, что завтра или через неделю последую за своим мужем…, но, когда это случиться… — не серчай на меня: нет больше у меня силы, жить вдали от моего Васеньки… — пойми меня и не считай, что я предала, бросила тебя! — потом, Лика и Дарья Петровна сидели, обнявшись и плакали…

* * *

Дарья Петровна скончалась через две недели, после ее сокровенного разговора с Ликой: легла спать и не проснулась…

Лика была не одинока, в своей печали, в связи с кончиной добрейшей Дарьи Петровны: ее уход в Мир Иной оплакивал и зять Михаил, и внучка Софья, и внук Игорь… — и он приехал из своего районного центра, чтобы проститься с любимой бабушкой. Они, вчетвером, сидели у гроба Дарьи Петровны и, не стесняясь присутствия посторонних, проливали слезы…

— Ираида, до чего чувствительны твои мужчины…, даже баб-плакальщиц нанимать не надо! — Римма Федоровна, жена обожаемого Дениса, брезгливым кивком указала своей сопернице на ее мужа Михаила и сына Игоря.

Ираида испытала жгучий стыд, за поведение мужа и сына, когда увидела снисходительные ухмылки на лицах, сопровождающих Римму Федоровну — ее мужа Дениса Борисовича и их сына Павла…

— Неприглядно вышло… — расстроилась Ираида: — Ладно, мой Михаил «раскис», он повсюду таскался за тещей…, как привязанный… — так ведь и сын Игорь… — мужику за тридцать, а он, как слизняк…: сдерживать свои чувства, так и не научился…! Плебей, завхоз несчастный!!! — негодовала Ираида на своего сына, которого не видела лет десять, до этого печального дня…

Потом, на пороге дома Ираиды объявились бывшие работодатели ее матери Дарьи: отец и сын — Дмитрий Кузьмич и Борис Дмитриевич — могущественные владельцы холдинга R, где, ныне, работала и сама Ираида. Ее нынешние работодатели, тоже, десять лет не виделись с Игорем… — и крепко обняли его, как родного, принялись утешать… — только тогда, Ираида признала за своим сыном, его право на скорбь, по почившей любимой бабушке Дарье… — даже собиралась поговорить с сыном, после похорон своей матери…

Дмитрий Кузьмич и Борис Дмитриевич поехали и на кладбище, чтобы проводить в последний путь Дарью Петровну — эти двое остались и на поминки…, и повсюду отец и сын были рядом с Игорем, Софьей и Михаилом Ивановичем: утешали, подбадривали их…, а Ираиде ноль внимания, словно, это не она не похоронила свою любимую маму Дашу… И поговорить Ираиде с сыном Игорем не удалось: он ушел с поминок раньше остальных — его ждали неотложные дела в районном центре, где он проживал ныне… — в дальнюю дорогу его проводили… отец — Михаил и сестра Софья, а еще Дмитрий Кузьмич и Борис Дмитриевич… — и, далее, десять с лишним лет Ираида не виделась со своим сыном, которого не понимала — и презирала…, за его «никчемный» образ жизни!

* * *

Татьяна Васильевна спокойно пережила смерть своей мачехи, но была, крайне, уязвлена тем обстоятельством, что свой загородный дом покойная Дарья Петровна завещала, именно, Лике:

— Где справедливость: на эту малахольную Лику наследства сыпется, как из рога изобилия?! Понятно, почему загородный дом Дарья не оставила внучке Софье: ее никчемный муженек Павлик, моментально, проиграл бы его в казино…, но я… — единственная дочь Василия Ивановича… — не правильнее было бы этот замечательный дом, который находится в таком примечательном месте, оставить мне…?! Ох, Герман, и послал же Бог нашему сыну такую жену!!! Представь себе, эта убогая умом собирается переписать на своего сводного братика Женечку всю сеть автозаправок, что даровали Лике, по завещанию, этот ужасный Гордей Тимофеевич и его, не менее жуткая дочка, Мура!!! Я просто не выдержала — и наорала на нее: ведь она — мать троих детей, но своих родных детей… Лика хочет ограничить, лишь, владением ресторана, гостиницы и туристического агентства… — это ей досталось от ее мамы!!! Получается, этот Женечка будет жировать по жизни, а родные дети Лики должны жить в «черном» теле, считая каждую копейку??!! Да, плевать, что покойный злодей-Гордей лихоимством и убийствами нажил себе состояние… — Лика не имеет к этому никакого отношения!!! Она, видите ли, боится, что эти «кровавые деньги» пагубно отразятся на жизни ее детей!!! Выходит, Лика желает нашим внукам жизни праведной и, соответственно, скудной!!! И, совсем, не думает, что кто-то, из наших троих внуков, находясь в крайне стесненных обстоятельствах, тоже, может решиться на неприглядный поступок!!! Идиотка, малахольная, после этих моих слов, начала что-то понимать… — и обещала мне, еще раз хорошенько подумать… — и завещанную ей Мурой, квартиру предложила осмотреть вместе, но и эту квартиру Лика хочет переписать на брата!!! Вот, убогая…, на всю голову!!! — Татьяна Васильевна была вне себя, из-за действий ее снохи Лики… — от перевозбуждения, она ходила по комнате туда-сюда, как маятник, а ее муж Герман сидел на диване и молчал, дожидаясь, пока супруга выплеснет из себя весь гнев, наружу.

* * *

Из столичного города Р. Лика и Татьяна Васильевна выехали утром: им предстоял неблизкий путь, до города Л, где прошло детство Лики — теперь, ей предстояла процедура вступления в наследование имуществом покойных… — Гордея Тимофеевича и его дочери Марии, которую все близкие звали Мурой.

Ее свекровь, и этим утром, вела себя со своей снохой, крайне, холодно, но Лика не обижалась на нее — несмотря на то, что Татьяна Васильевна, при их последнем разговоре, не стеснялась в выражениях: откровенно, высказалась, что думает о Лике… — и ей, временами, даже, казалось, что свекровь готова была вызвать психиатрическую помощь своей снохе! Разумом Лика понимала ту правду, что ей втолковывала свекровь, с особой, остервенелой злостью, словно бы, выплевывая ее на презренную сноху… — вот, только сердце Лики все противилось…: она знала, что данное наследство обагрено кровью невинных людей… — и боялась разрушительного действия, на ее семью, меченого проклятьем, чужого богатства!

* * *

После того, непростого разговора, Лика вернулась домой расстроенной: она, вновь, разочаровала свекровь своим восприятием жизни… — и ей предстояло поступиться своими жизненными принципами… — ради благополучия своих детей… — Марка, Юлии и Макара!!! В отчаянии, Лика подошла, вплотную, к портрету Ольги Сергеевны — своему Ангелу Хранителю — и, со слезами на глазах, поведала ей, о своих терзаниях и сомнениях… — и, как ни странно, после этой исповеди у портрета, Лика почувствовала некое облегчение…

* * *

И, вот, в обществе свекрови, сидя за рулем своей машины, Лика едет в город детства, с твердым намерением: стать хозяйкой сети автозаправок…, чтобы ее милые дети выросли в достатке и, со временем, наследовали бы приличное состояние…! А проклятье, обагренного кровью, наследства, что досталось Лике, она собралась замаливать лично, перед своим Ангелом Хранителем и ее потомками! Но квартиру покойной Муры, чтобы там не говорила свекровь, Лика вознамерилась переписать на сводного братишку Женю: не заметишь, как он вырастит, поступит в ВУЗ — ему, помимо загородного дома, понадобиться жилье в городе…

* * *

Квартира покойной Муры семь лет простояла необитаемой, дожидаясь возвращения своей хозяйки из заключения… — не дождалась ее… Решительная Татьяна Васильевна, больше всего на свете боявшаяся нищеты, а не мщения покойных…, тем более, что эта несчастная узница Мура, своей волей, завещала все свое имущество падчерице Лике… — и ее свекровь, без опаски, и лишних сомнений, переступила порог, доселе, необитаемой квартиры…

Несмотря на неприбранный, сиротливый вид, повсеместно царящую, обильную пыль, квартира Муры поведала Татьяне Васильевне, что здесь, некогда, проживала весьма обеспеченная особа: добротная мебель, ценные ковры, изобилие красивых вещей, посуды… — да, Мура сумела создать себе царство благоденствия!!! В этой квартире, она плела любовные сети для женатого, в то время, но подходящего ей, Альберта… Позднее, будучи уже женой Альберта, свою квартиру она превратила в любовный «форпост»: для встреч с очередным любовником… И, похоже, именно в этой квартире, вместе со своей последнейлюбовной страстью: молодым менеджером…, Мура и готовила «наполеоновский» план… — избавления от надоевшего мужа Альберта, что стал помехой, для стареющей женщины, на пути к ее новой жизни с любимым молодым мужчиной! Но, некстати, для Муры и ее возлюбленного друга, итог вышел, весьма, печальным! Еще трагичнее любовная страсть Муры обошлась ее юным дочерям… — мир их праху!

— Лика, ты, не передумала… — и намерена это жилье отдать своему Женечке?! Ох, что с тобой делать??! Но, что мне понравиться в этой квартире, я намерена забрать с собой…: по-хорошему, твоему братцу и мебели, и этих ковров хватит… — с недовольным видом, Татьяна Васильевна принялась осматривать недра шкафов, содержимое стенки, серванта, шкафа-купе…

Лика отвлекла Татьяну Васильевну от приятного занятия… одним лишь вопросом:

— Татьяна Васильевна, как вы, полагаете, где Мура могла бы пристроить свой сейф?! Вот этот ключ, своим видом, напоминает мне ключ от сейфа моего покойного мужа Андрея… — с задумчивым видом, Лика озиралась по сторонам.

В течении получаса, озадаченные женщины искали местонахождение сейфа в квартире Муры… — и нашли… — и заветный ключик подошел, и шифр, который Лика ввела наугад, сразу, открыл сокровенную дверцу… В сейфе находились драгоценные украшения, пара банковских упаковок, в долларах и альбом, в старинном переплете… — заинтересованная Лика, принялась рассматривать фотографии незнакомцев…

— Боже, а, ведь, это моя прапрабабушка Виолетта с моим прапрадедом Александром!!! Как они оказались в одном альбоме, вместе со сродниками Ольги Сергеевны-купчихи?! Похоже, Мура «пудрила» мозги приятельницам и знакомым, своим непролетарским происхождением… Драгоценности, что Муре перепали от потомков Ольги Сергеевны, я заберу себе… — и вы, Татьяна Васильевна, выберите себе что-то, из творений уже советских ювелиров… Доллары оставим Вике и Жене… — решила Лика, но Татьяна Васильевна сочла, что Вике и ее сыночку, с лихвой, хватит и половины, от одной банковской упаковки стодолларовых купюр… — и, затем, выгребла из сейфа все драгоценности, что оставила в сейфе Лика…

* * *

Домой, в столичный город Р, они добирались на перегруженном автомобиле… — Лика, неторопливо, с осторожностью вела машину, боясь не справиться с управлением…, а Татьяна Васильевна никуда и не спешила: она была довольна своим «уловом»… — и послушанием, проявленным Ликой…

— Лика, надеюсь ты, не собираешься пустить, «по ветру», наследство своего покойного Андрея?! — полюбопытствовала Татьяна Васильевна, на прощание… — а ее муж Герман, в это время, выгружал из машины снохи тюки с вещами и упаковки с сервизами… — все, что приглянулись его Татьяне в квартире покойной Муры…

— Здесь все не так просто: нашлись претенденты на наследство Андрея… — промолвила, устало, Лика и услышала в ответ…: — Судиться будем с этими захватчиками!!! — Татьяна Васильевна не собиралась никому и ничего уступать просто так…

* * *

По дороге к прабабушке Марфе — Лика попала в небольшую пробку — и у нее появилось время, чтобы созвонилась с Викой, матерью своего сводного братишки Женечки… — и, среди прочего, поведала той:

— Вика, я решила квартиру, что досталась мне от покойной Муры, переписать на нашего Женечку: не заметим, как пролетит одиннадцать лет — и придет пора, поступать ему в ВУЗ… — вот и пригодится квартира в городе. Будет время, попроси Виктора подвезти тебя ко мне, за ключами от квартиры. И, еще, поедите смотреть квартиру, захватите с собой чистящие средства, побольше чистых тряпок… — чтобы было, чем порядок наводить…: все-таки эта квартира семь лет пустовала…

Когда Вика отключила свой телефон, ее мать полюбопытствовала:

— С кем это ты, так долго говорила, Викуша…?!

— Лика звонила…и сообщила мне, что квартиру, которая досталась ей от Муры, ее покойной мачехи, она решила переписать на нашего Женечку: считает, что ему пригодится и городская квартира, когда он в ВУЗ поступит… Велела, когда будет время, за ключами заехать… — доложилась матери, послушная дочь Вика…

Ее мать, Лида на минутку призадумалась, а затем изрекла:

— Когда ты, призналась в своей беременности, я убить тебя готова была, но, теперь, понимаю: к справному мужику ты, дочка, в постель легла… — и мы, и ребятенок твой обеспечены его дочерью… Так славно!!! Под счастливой звездой Вика, ты была зачата…!!! — с пафосом, произнесла Лида, а ее дочь Вика промолчала, но про себя подумала: — Надо срочно привести квартиру в надлежащий вид — и будет, где нам встречаться с дружком Сережей: квартира его холостого друга та еще берлога…!!! Славно, что Сергей женат: замуж я не собираюсь, а для здоровья… не помешает… — и Вика созвонилась с Виктором.

* * *

Визит Лики к прабабушке Марфе оказался, весьма, кстати…: от своей прабабушки она узнала много, доселе, неизвестных ей фактов об ее предках.

Поздним вечером, уложив спать своих детей — Марка, Юлечку и Макара — Лика дозвонилась до своей свекрови:

— Татьяна Васильевна, простите, что беспокою вас, в столь поздний час, но меня переполняют такие эмоции… — захотелось с вами поделиться!!! Мои прабабушки и прадедушки оказались не случайно в альбоме купчихи Ольги Сергеевны: ее муж — фабрикант Модест Архипович доводился родным отцом моему прадеду, купцу Федору, что в свою очередь был женат на дочке дьякона, Гликерии — это они являются родителями моей прабабушки Виолетты… Выходит, совсем не чужая я, этой дивной женщине — Ольге Сергеевне, моему ангелу — и наследство ее, досталось мне по праву родства с ней… — и она поэтому помогала мне… Прямо «гора с плеч»! Я уговорила прабабушку Марфу: присутствовать в краеведческом музее, на открытии выставки, посвященной Ольге Сергеевне, ведь, мы приходимся потомками ее мужу… Прабабушка расскажет о своих родителях — Виолетте и Александре: очень непростая выдалась им жизнь… — и кое-какие вещи она согласилась передать музею, для нашей экспозиции! Мой дедушка Александр Анатольевич, тоже, захотел присутствовать… Так славно все вышло: я и мои дети — мы наследники того самого купца, а впоследствии и фабриканта Модеста Архиповича, и его раскрасавицы-жены Оленьки! Как чудно, порой, переплетаются судьбы!!! Все сказала, что хотела… — спокойной вам, ночи!!! И простите…, что побеспокоила, в столь поздний час!

Татьяна Васильевна постояла, в раздумье, неодобрительно помотала своей головой, прежде, чем снять с себя пеньюар и лечь в постель, рядом с мужем Германом.

— Теперь мне понятно, почему наша Лика часто поступает, как юродивая: она, как выяснилось, из рода поповского… — вот, ее и тянет поступать по-божески все время!!! Нелегко же нашему Аркаше, с такой женой! — поделилась своими соображениями Татьяна с мужем Германом.

— Наоборот, хорошо, что в роду Лики были священнослужители: иначе, она не дорожила бы узами брака с Аркашей… Богатая красивая вдова и дети имеются — на ее месте, другая, «перешагнула» бы, через неверного бывшего мужа — и пошла своей дорогой, в поисках нового возлюбленного…! И виделись бы мы с нашими внуками раз в месяц — в лучшем случае! — подметил жене Герман, но та, лишь, отмахнулась от него…

* * *

В краеведческом музее города Л, с небольшим опозданием…, открылась экспозиция, повествующая о жизни значимых персон…, дореволюционного периода: о бывшем крестьянине Модесте Архиповиче, что с молодых лет, упорно, наживал, торговлей, свой немалый капитал… — и, постепенно, стал самым богатым купцом города Л, а в зрелые годы заимел еще и две фабрики — и статус фабриканта; о его красавице-жене, утонченной барыне Оленьке, что родилась в знатной дворянской семье, но крайняя бедность, в кою впала ее семья, не позволила ей выйти замуж по любви и за мужчину своего круга… — и, о том, как в дальнейшем, непросто, складывались судьбы их потомков…

Помещение, что выделили под данную экспозицию, было относительно небольшим, но разумно расположенные экспонаты и удачное освещение зала, придавали царящей атмосфере некий магически-мистический ореол… — и, настраивали внимание зрителей на определенный лад!

Центральным местом экспозиции были назначены два массивных портрета, изображающие в полный рост: пожилого, бородатого купца и фабриканта Модеста Архиповича — в черном смокинге… — и его прекрасную, юную супругу Ольгу, в роскошном платье бирюзового тончайшего шелка, украшенного обилием кружев в тон…, в блеске бриллиантов, коими любил украшать старый муж свою юную и нежную супругу… Эти, столь разные особы, являли собой яркий пример того, как должны выглядеть персонажи сказки о красавице и чудовище… — и, невольно, у всяк смотрящего на них, возникала жалость к дивной красоте младой Ольги и чувство зависти к ее старому и могущественному мужу…

Далее, располагалась картина, на которой был изображен трехэтажный роскошный дом…, утопающий в зелени… — он был возведен в короткий срок: в качестве подарка, от любящего супруга Модеста, на девятнадцатилетние обожаемой жены Оленьки. Под данной картиной висели фотографии, снятые внутри дома: домашняя оранжереи, где Ольга подолгу проводила время; бальная зала и, танцующие вальс, гости…; хозяин дома и его друзья, в биллиардной…; гостиная комната Ольги…, детская… — Модест Архипович, весьма, постарался, чтобы атмосфера в их доме напоминала Ольге дом ее родителей, где прошло ее беззаботное и счастливое детство…

С противоположной стороны… висели портреты двух сыновей Модеста Архиповича, от первого брака — Серафима и Федора, и портрет дочки Ксении, рожденной в браке с Ольгой. Чуть поодаль, ровно в ряд, стояли три манекена, обряженные в роскошные платья, давно прошедшей эпохи… — в них щеголяла, когда-то, молодая жена Модеста Архиповича, вызывая восхищение и зависть окружающих… Долгие годы Ольга Сергеевна, трепетно, хранила эти дивные наряды, как память об ушедшей эпохе и прошедшей, сладко-горькой молодости, а ее дочери Ксения они служили напоминанием, о любимой мамочке!

В витринах, под стеклом, расположили изящные чашки, тарелки, сахарницу, супницу — остатки китайского сервиза; изделия из серебра — две чудесные вазы, ложки и вилки с вензелями М.А, что чудом уцелели… Здесь же, под стеклом, находились и остатки, в виде коротких золотых змеек, с пустыми «глазницами» — все, что уцелело, от некогда роскошного бриллиантового ювелирного гарнитура, что подарил на свадьбу своей невесте немолодой жених: в последующие годы лихолетья, Ольга вынимала из золотых оправ бриллианты, по одному, чтобы ее дочь и внук не голодали!

* * *

Открытие экспозиции началось с повествований экскурсовода, для присутствующих здесь, приглашенных лиц…, но на Лику снизошло странное чувство, будто бы она находиться не в краеведческом музее, на экспозиции, а в богатом и роскошном доме своего прапрадеда Модеста. И Лика, живо, представила себе новогодний бал в доме своего пращура: пары скользят по паркету, в ритме вальса… — и среди них находиться ее прабабушка Виолетта… — это был первый выход в свет юной дочки купца Федора и его жены Гликерии. Студент высшего технического училища Александр случайно попал на бал, в дом купца и фабриканта Модеста Архиповича… Но случайности, вовсе, не случайны… — его взор упал на прелестную, белокурую девушку с огромными и лучистыми глазами… — она вальсировала в паре с двоюродным братом Александра…

Лика вернулась из своих фантазий в реальность и обнаружила, что стоит напротив фотографий, на которых запечатлены ее прабабушка Виолетта и прадед Александр…, перед алтарем, в день их венчания: в году 1910… — и зрелая мама — Виолетта с годовалой дочкой Марфой, напряженно смотрят в объектив…, но это фото ее прадеду Александру не суждено было увидеть…

* * *

Ликин прадед Александр не принимал участия в белом движении — не сражался против красных: он, еле живой, вернулся к своей жене Виолетте и сыну Алексею из германского плена.

В то время его семья нашла приют у Ольги Сергеевны…: отец Виолетты — Федор не пережил экспроприации своих двух огромных магазинов, парохода и изъятие всех ценностей, у его семьи… — умер, от сердечного приступа, а его жена Гликерия не смогла, смириться с подселением чужаков, в ее уютный дом… — ушла жить к родителям, в деревню… При, непосредственном участии Ольги Сергеевны — любящая Виолетта, усердно, принялась выхаживать, серьезно больного мужа Александра.

Едва прадед Александр окреп, с помощью управдома Василия, бывшего садовника Ольги Сергеевны, он приступил к реконструкции помещения библиотеки, что закрепила новая власть за Ольгой Сергеевной, для проживания в ее же, бывшем доме… Они разделили, помещение кирпичными стенами, на две комнаты, кухню и подсобное помещения… За кирпичи и трубы, и паровой котел…, а еще обои, шпаклевку и краску, что приобрели они на «черном» рынке, пришлось расплатится шикарным бриллиантовым гарнитуром, подаренным покойным Модестом Архиповичем супруге Оленьке, за новорожденную дочку Ксению.

* * *

Надо отдать должное бывшему садовнику Василию… — это он, первым, уловил ветер перемен… — и посоветовал Ольге Сергеевне, переселиться в помещение библиотеки, которая имела отдельную туалетную комнату… И массивный биллиардный стол был вынесен в холл, вынесены были и некоторые шкафы с менее ценными книгами… — их место заняли две двуспальные кровати, две кушетки, два шкафа для вещей, массивное трюмо, мягкие стулья и обеденный стол… Помещение бывшей библиотеки резко преобразилось: две спальни отделялись друг от друга, от гостиной и кухни — книжными шкафами и… ширмами… — это вместо дверей…

Все тот же Василий посоветовал растерянной Ольге Сергеевне: часть самых ценных драгоценностей и запасы продуктов питания спрятать в его дворницкой…, а остальные ценности, по его совету, Ольга Сергеевна «выдала, добровольно», и, тем самым, сохранив за собой, выбранное место проживания… И обрела некое расположение новой власти: прощалась бывшая владелица со своей фабрикой без истерических рыданий, волосы на себе не рвала, когда забирали ее ценности, а лишь промолвила, смиренно, в полголоса:

— Бог дал, Бог и забрал…, но жизнь продолжается…

— Это правильный взгляд на жизнь, гражданка купчиха-фабрикантша: Бог, ведь, велел и делиться…, с ближними… — промолвил один, из чекистов.

* * *

Когда ремонт в квартире Ольги Сергеевны был, благополучно, завершен — позднее, по протекции Ольги Сергеевны и ее дочери Ксении, прадеда Александра приняли на работу в школу рабочей молодежи, учителем черчения. Но учительствовать прадеду пришлось недолго: уважаемый генерал Алексей Брусилов, в своем открытом письме…, взывал к бывшим кадровым офицерам российской армии… — и прадед Александр пошел служить в рабоче-крестьянскую Красную Армию…

После отражения польской агрессии, прадеда Александра направили служить на Дальний Восток — и жена Виолетта с сыном Алексеем последовали за ним… — и жизненные пути Виолетты и Ольги Сергеевны разошлись на время… В 37 году, по ложному навету, прадед Александр был арестован… — и освободили его, лишь, за год, до начала войны. В период короткого счастья, супруги зачали еще одного ребенка… — девочка Марфа, прабабушка Лики родилась на второй месяц войны… Несколько позднее, ее отец Александр, полковник Советской Армии, раненым, под Смоленском был взят в плен… — и выжил благодаря своему ординарцу, который переодел бесчувственного полковника в гимнастерку рядового, а его документы закопал… — когда осознал, что плена не миновать… Это ординарец нес его бесчувственные тело, на себе — и, потом, выхаживал прадеда Лики во временном концлагере для советских военнопленных…

Едва прадед Александр пришел в себя, они с ординарцем, организовали круг, из людей проверенных, для побега из плена… На погибель Ликиного прадеда — Александр попал на глаза узнику, который приходился ему двоюродным братом…, но давняя неприязнь, что возникла между ними, из-за красавицы Виолетты, давно разбила, вдребезги, их дружбу и чувство родства. Бывший родственник, решил, что наступил тот, подходящий случай, чтобы поквитаться с ненавистным счастливым соперником… — и донес на своего двоюродного брата немцам — и, как полковник Советской Армии, Александр был арестован, по приказу администрации концлагеря — и предан пыткам…

Когда его, обессиленного пытками, повели на место казни… — перед тем, как испустить свой дух, истерзанный прадед Александр нашел в себе силы, чтобы произнести несколько слов перед пленными, каковым являлся, и он:

— Да, я — полковник Советской Армии, непобедимой…!!! — его уставшее сердце перестало биться… — и он не договорил, того, что хотел сказать… — и рухнул, замертво… Фашистам пришлось совать в петлю мертвое тело, но это было предпринято, в назидание живым узникам…и в знак того, что и мертвым, никто не избегнет их кары…

Поскольку, даже под пытками, прадед Александр не выдал своих товарищей… — они решились на побег, вопреки фашисткой воли… Уже, находясь в расположении своих…, группа беглецов-узников поведала, на допросах, сотрудникам особого отдела: о своем бесстрашном командире…, а бывший ординарец прадеда показал на карте место, где схоронил документы полковника Советской Армии — Александра…

Позднее, и документы были найдены, и подтвердились правдивые показания, в отношении героической смерти Ликиного прадеда Александра…: захваченные у врага, немецкие архивы удостоверили… — и Виолетте вернули все награды ее погибшего мужа, и пенсию приличную начислили… им, с дочерью Марфой… А, старший сынок Виолетты и Александра — Алешенька сложил свою голову, в боях за Бухарест…

* * *

— Не нужно было твою маму называть Виолеттой — непростая судьба выпадает женщинам, с таким именем… — к Лике, бесшумно, подошла ее прабабушка Марфа и вернула ее в реальность…

— Бабушка, ты думаешь имя много значит, в судьбе человека?! — засомневалась Лика…

— Конечно, вот у твоей матери хватило ума, имя Гликерия сократить до Лики!!! — печальные, внучка и прабабушка отошли…в сторону, от памятных фотографий, но духи любимых ими людей, незримо, последовали за ними…

— Да, чтобы не происходило…, но жизнь продолжается, вопреки всему! Хотелось бы еще пожить, чтобы быть свидетельницей твоего счастья, Лика… — и увидеть, как растут и взрослеют Марк, Юлечка, Макар… Ах, мечты, мечты, желания… — вздохнула, с грустью, прабабушка Лики — Марфа.

Глава 12. Прошлое догонит…

Май в этом году выдался жарким, по-июльски… — Лика надела на себя хлопковое платье в мелкий цветочек… — этот наряд она приобрела в небольшом магазинчике, будучи в Италии… — и, до сих пор носит его с удовольствием: время от времени… Лика еще раз, критично, окинула себя взглядом… — и зеркало поведало ей… — выглядит она великолепно! Лика отошла от зеркала, а на душе у нее «скребли кошки», но она не осознавала: почему так тревожит ее встреча с незнакомцем, который претендует на часть наследства, что оставил после себя покойный муж Андрей?! Ведь она не цепляется за эти деньги?! Дополнив свой образ элегантной шляпой из итальянской соломки и, прихватив сумочку, встревоженная Лика отправилась, на запланированную встречу.

* * *

Человека, который занял должность покойного Марлена в корпорации адвокатов, звали Евгением Аристарховичем… — и он, как ни странно, тоже испытывал чувство некого дискомфорта, перед встречей с вдовой Андрея Миловидова, бывшего сотрудника данной корпорации. Евгений Аристархович еще раз ознакомился с данными на вдову Андрея: молодая женщина 26 лет; у нее уже имеется сын-первоклассник, четырехлетняя дочка и семимесячный сынишка… После смерти Андрея, эта Лика, вновь, сошлась со своим первым мужем… — вернее, ее Аркадий сам воротился к, ранее, покинутой жене…

— М…да, предстоит веско обосновать, притязания нашей корпорации на большую часть законного наследства этой Лики. Чертов Андрей, где он мог укрыть последнюю партию наркотиков??? Нет, чтобы так не вещал закон…, но его вдова просто обязана покрыть наши убытки… — в этом Наум был прав… Если бы он еще не выпячивал, на каждом шагу, свою осведомленность…, был бы жив до сих пор! — ход невеселых мыслей Евгения Аристарховича прервал звук, открывающейся двери и на пороге его кабинета возникла Виолетта…

— Я, Лика Альбертовна Свиридова… Полагаю, это вы, назначили мне встречу? — и молодая, и красивая женщина проследовала в его кабинет…

Евгений Аристархович не сразу пришел в себя, от встречи с призраком прошлого…, но все же нашел нужным поинтересоваться:

— Вы, так похожи на свою маму: я знавал Виолетту, но это было давно… Как она, теперь, поживает?!

— Моя мама умерла, едва мне исполнилось пять лет… Действительно, вы, давно с ней не виделись… — ответила Лика и, вопросительно, посмотрела на незнакомого ей, элегантного и еще очень привлекательного мужчину со студеным взором…

Евгений Аристархович не торопился заводить разговор о главном: про себя он сразу отметил, что Лика не взирает на мир со щенячьим восторгом, как, некогда, смотрела ее мать — в глазах ее дочки царила колдовская печаль… Лика не казалась особой, которая «парит» над жизнью в своих эфемерных фантазиях, как ее мать: дочь Виолетты выглядела приземленной — несмотря на ее утонченную красоту и хрупкость. Внезапно, его накрыла волна гнева — и к Евгению Аристарховичу пришло осмысление: он, без проволочек, лично, убил бы Виолетту, за ее непослушание, если бы она была жива до сих пор!!!

— Ведь, приказал же, тогда, этой восторженной дурочке: избавиться от их ребенка… — и, где эта глупышка набралась смелости, чтобы ослушаться его?! Виолетта сама напросилась: и ее дочь, и внуков придется выкрасть и продать, как и планировал Андрей…!!! Пусть с Небес Виолетта посмотрит и осознает: его приказы нельзя игнорировать! Жаль, что в порыве гнева, я поспешил — и пришиб, насмерть, этого Наума… — и где, теперь, без связей Наума, искать контакты проверенных людей, что промышляют торговлей людьми?! Вот, проблема, так проблема, но надо будет с этим справиться… — и все наследство покойничка Миловидова приберу к своим рукам!!! Нет, какая гадина: родила от меня дочь, а записала ее на какого-то Альберта!!! — но вслух он произнес:

— Лика Альбертовна, ваш покойный супруг Андрей, еще при своей жизни где-то схоронил важные документы нашего клиента, а без них тот не может вступить в свои права наследования… — я не вижу другого выхода, как покрыть все издержки нашего клиента из наследства Андрея… Вы, понимаете: в какую сложную и щекотливую ситуацию нас вверг ваш покойный супруг?!

Лика смотрела в беспощадные глаза этого незнакомого мужчины и чувствовала, что мерзнет, под его студеным взором, невзирая на теплый воздух, который прорывался в его кабинет: жаркий месяц май стоял на дворе… Но, она нашла в себе силы, чтобы не дрогнуть… и не отвести, пугливо, свой взгляд… — и, с достоинством, ответила Евгению Аристарховичу:

— Я поняла, трудность ситуации, в которой оказалась ваша корпорация… — она не договорила: дверь, без стука, открыли и на пороге возник пожилой Никон Петрович, отец влиятельного Эдуарда и прадедушка Лики…

— Детка, выйди, пожалуйста, в коридор: мне с Евгением Аристарховичем потолковать необходимо… — и Лика, послушно, направилась к двери:

— Женечка, дружок! Не забывайся, что ты, всего лишь наемный менеджер в моей корпорации, пусть и высокого ранга… — о чем пошла речь, далее, Лика не узнала: она плотно прикрыла дверь за собой…

Пользуясь паузой, что возникла в непростых переговорах…, Лика подошла к личному секретарю Евгения Аристарховича, чтобы осведомиться:

— Девушка, вы не поможете мне? Дело в том, что я готовлюсь к поминкам по Андрею: все-таки полгода истекает, со дня его смерти. В связи с этим…, у меня к вам просьба: передайте, пожалуйста, коллегам, с которыми работал мой покойный муж … — возможно, и они захотят присутствовать на его поминках?!

Проворная секретарша, не дослушав до конца Лику, тут же окликнула, идущего по коридору, молодого мужчину:

— Жорик, вот вдова Андрея интересуется: не пожелает ли кто, из вашего отдела, присутствовать на поминках Андрея… — и угрюмый Жора подошел к Лике…

* * *

В ресторан, где Лика намеревалась поминать покойного мужа Андрея, от корпорации адвокатов пришли четверо… — угрюмый Жора, его коллега Виктор и… Евгений Аристархович со своим отцом Аристархом Павловичем… Завидев мужчин, к ним навстречу поспешила Лика, чтобы проводить их до мест, за поминальным столом, что отвели коллегам покойного…

— Так это вы, претендуете на наследство дяди Андрея?! — четырем мужчинам дорогу преградил серьезный мальчуган лет восьми: — А дядя Андрей о вас ничего не говорил, в моем сне… Вот, моя мама имеет право на его наследство: она была женой Андрея, а мы с Юлечкой называли его папой… — наш братик Макар папой Андрея не называл, он родился после его смерти…, но он очень похож на нашу маму… — и ему дядя Андрей разрешил пользоваться его деньгами…!!! — старший сын Лики — Марк, подстрекаемый своей бабушкой Татьяной, надумал высказать незнакомцам, что думает…: ведь, дядя Андрей их даже не помянул, когда ему снился… — какое они имеют право, отбирать у его семьи львиную долю наследства Андрея?! Потом, Марк встретился взглядом с Жорой, и, на минуту, призадумался, затем, продолжил:

— Вот, вас видел я на фотографии, что стоит в кабинете Андрея, в его здешней квартире… Вы, сфотографированы где-то на природе: в походном плаще и в резиновых сапогах, у домика № 4…— Марк не успел закончить свою мысль, огорченная Лика надумала вмешаться: — Сынок, нехорошо встревать в дела взрослых… — иди к Юлечке: она потеряла тебя… — и тревожиться…

— Лика Альбертовна, мы вместе с вашим покойным мужем, частенько, ездили рыбачить… — вы, не будите возражать, если я заберу из домика, что принадлежал Андрею, свои вещи и последний раз попользуюсь его моторной лодкой… Если на лодочной станции возникнут ко мне вопросы, я сошлюсь на ваше разрешение?! Да, еще мне понадобиться ключ от домика… — Жора широко улыбнулся Лике, на ее утвердительный кивок головой.

Когда Лика отошла от коллег покойного Андрея — Жора, с надеждой, промолвил: — Вот, там мы вполне можем отыскать нашу пропажу… — и, обнадеженные, мужчины приступили к вкушению поминального обеда…

* * *

Из ресторана Евгений Аристархович и Аристарх Павлович добирались вместе — после длительного, тягостного молчания, его отец прервал молчание:

— Счастливчики этот старый Никон и его сынок Эдуард: грехов на них не меньше, чем на нас…, но каких славных правнуков даровал им Бог…, а Лика, их мать… — прелестная женщина…!!! — пожилой Аристарх Павлович попытался поудобнее пристроить свои больные ноги, но ограниченное пространство машины не позволило ему полностью удовлетворить желаемое…

Сам Евгений Аристархович думал о внуке Марке: он, своей манерой держаться, говорить, вскидывать, словно в изумлении, левую бровь…, так походил на своего сводного старшего брата… Руслан — он, единственный, кого беззаветно любит жестокий Евгений Аристархович, но в семилетнем возрасте сын стал свидетелем, как отец жестоко избивал его маму Анжелу… — с той поры сын Руслан возненавидел родного отца… Позже, Анжеле встретился мужчина, подходящий ей для жизни — и она развелась с ним — теперь его Руслан носит фамилию того мужика и называет его папой, а своего родного отца знать не хочет! Что за напасть: и Виолетта записала его дочь на постороннего?!

После Анжелы, Евгений Аристархович был женат еще пять раз… — и всякий раз, стоило ему сорваться и отдубасить, безжалостно, свою очередную жену, та спешно, уходила от него, прихватив компенсацию, за нанесенный вред ее красоте! Ныне, Евгений Аристархович проживает в своем огромном и роскошном доме вместе с отцом Аристархом Павловичем: не то, чтобы он обожал своего колченогого отца (тот его, постоянно, злил…) — просто Евгению Аристарховичу было невыносимо возвращаться в пустой дом-склеп… — вот и терпит присутствие немощного старика рядом с собой! А еще, в этом он боялся признаться даже самому себе, его тревожила проблема окончательной утилизации трех покойников: двух девушек и Наума… — их он самолично забил до смерти, в порыве неконтролируемой злобы… — трупы убиенных он сбросил в компостную яму…, но это было лишь временным решением его проблемы… И проживать, в непосредственной близости с убиенными, удовольствие… — ниже среднего… Хорошо, что отец терпеливо сносит злобный нрав, капризы сына… — и продолжает жить в его доме: остаться наедине с мертвяками, Евгению Аристарховичу не хотелось бы — совсем… Далее, зацикливаться на нерешенной вопросе Евгению Аристарховичу стало нестерпимо… — и он вернулся к своим прежним, приятным думам о внуках:

— Да, внуки у меня славные, что Марк, что Юлечка, что Макар… Нет, Макар слишком похож на свою мать Лику и бабушку Виолетту — и от него придется избавиться, как и от его матери! Но Марк и Юлечка привнесут жизнь в мой дом, похожий на склеп!!! Решено! — Евгений Аристархович и не заметил за собой, как сам оторвался от реальности и стал жить в мире своих фантазий.

* * *

Евгений Аристархович, гневно и жестко требовал от своих подчиненных — Жоры и Виктора, чтобы те разыскали, наконец, утерянную партию наркотиков и контакты людей, что промышляют торговлей людьми…

А, ночами, в сны Жоры стал наведываться покойный Андрей: он приходил блеклый и тихий, но на его глазах становился красным, как расплавленный металл… — и манера его речи была похожа на шипение масла, на раскаленной сковороде… Обеспокоенный покойник требовал от него, чтобы Жора защитил его Лику и ее детей от поганого Женьки… — и угрожающий вид покойничка страшил Жору не меньше жестокого и здравствующего начальника…

В последнем своем появлении, Андрей выглядел спокойным и подсказал своему бывшему подчиненному выход, из затруднительного положения:

— Жора, выбери удобный момент и подойди к Аристарху Павловичу, отцу поганого Женьки, и поинтересуйся у него: чья жизнь ему дороже… — его сына-изувера или внучки и правнуков?! Просвети старикана…: тот не в курсе, что Лика его внучка. Возможно, он захочет встать на защиту своих кровинок?! — и, без всяких угроз, смиренный Андрей исчез из сна, обескураженного Жоры.

С утра, получив очередной нагоняй от злющего Евгения Аристарховича, Жора поспешил на встречу с Ликой: она, как и обещала Жоре, ранее, забрала из квартиры покойного мужа ключи, от домика № 4 и моторной лодки…

У судьбы свои причуды: на обратном пути, самым загадочным образом, Жора столкнулся с Аристархом Павловичем, который, неспешно, ковылял в сторону сквера… Не рассчитывая, что судьба подарит ему еще один шанс, Жора шагнул, как на плаху, навстречу отцу своего «отмороженного» шефа:

— Простите, Аристарх Павлович, я работаю под руководством вашего сына… — мы встречались на поминках Андрея… Так вот покойный Андрей приснился мне этой ночью и потребовал от меня, чтобы я вас разыскал… Андрей велел задать вам такие странные вопросы…: чья жизнь вам дороже… — вашего сына или внучки и правнуков?! Захотите ли вы, встать на защиту своих кровиночек?! Чушь полнейшая: его вдова — Лика не может быть вашей внучкой… — Андрей явно что-то напутал!!! Я рассказал вам об этом…, чтобы он отстал от меня: Андрей боится за Лику и ее детей… — и преследует меня во сне, выглядит угрожающим… Простите, за беспокойство и не рассказывайте о нашем разговоре вашему сыну — иначе не сносить мне головы!!! Простите, я пошел… — и, «с тяжелым» сердцем, Жора покинул, крайне, озадаченного пожилого мужчину…

* * *

Во второй половине этого же дня Жора и Виктор поехали в загородный домик Андрея. Оба настолько были погружены в свои проблемы, что не замечали красоты природы, пробужденной от зимнего сна, не слышали радостного щебета птиц… Их прежний начальник — Андрей тоже не отличался мягкосердечием, но тот был адекватным человеком — и не ставил перед Жорой и Виктором невыполнимых задач. Иное дело — Евгений Аристархович: этот имеет буйный нрав — и был момент, что его ярость вышла из-под контроля… — он, чуть не убил Наума… — слишком много тот знает, о чем не ведает сам шеф! Понятно…, человека умнее и осведомление себя, Евгений Аристархович не потерпит рядом! Ныне, Наум исчез: наверное, понял, что своим присутствием, постоянно, напоминает шефу, что тот не получил, той власти в адвокатской корпорации, что имел покойный Марлен! Калека обладал всей полнотой власти в данной корпорации, а Евгения Аристарховича поставили во главе малочисленного отдела, которым, ранее, руководил покойный Андрей…

* * *

Загородный домик Андрея находился недалеко от города — и обычным днем, на этом отрезке шоссе, пробок не бывает — Жора и Виктор быстро добрались до места назначения. Данный домик, под номером 4, приютился рядом с пристанью, поблизости располагалась и стоянка моторных лодок — все «под рукой», так сказать…, но они не сразу отправились на остров, где был обустроен один, из тайников покойного: минут двадцать Жоре и Виктору пришлось обсуждать с охранником, внезапную смерть Андрея…

Из загородного вояжа Жора и Виктор возвращались не с «пустыми» руками: наконец-то, шеф перестанет им «проедать плешь», ведь, они нашли-таки дорогостоящую пропажу! Ныне, иная тревога вселилась в них: не дай Бог остановят гаишники…, а у них в багажнике автомобиля лежит хозяйственная сумка, набитая доверху наркотой!!! Но, Бог их миловал — и все обошлось…, и товар был передан в ухватистые руки Евгения Аристарховича… — теперь, тому предстояло, встречаться с покупателями «ценного» товара… Жора и Виктор покинули его, а их шеф остался в своем кабинете, дожидаться визитеров.

* * *

С этой ночи Жору больше не потревожит упокоенный дух его бывшего шефа — Андрея, но проснувшись поутру, Жора, некстати, вспомнил о своем здравствующем начальнике… — и градус его настроения заметно упал: Евгений Аристархович оставит его в покое…, когда контакты торгашей живым товаром будут лежать на его столе… Понапрасну беспокоился Жора: не понадобиться Евгению Аристарховичу, более, ничего… — этим утром секретарша обнаружила его остывшее тело… — и яркий солнечный луч светил усопшему в остекленевшие глаза… — это видение будет долго мерещиться ей!

* * *

Монолог Жоры был коротким — и мужчина ушел своей дорогой, а пожилому Аристарху Павловичу понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное… Затем, только, Аристарх Павлович решился, навестить сына, на его рабочем месте… — к счастью, для Лики…, Евгений Аристархович находился один, в своем кабинете, когда к нему заявился отец…

— Женечка, это правда, что Лика доводиться тебе дочерью?! — этот вопрос отца, вызвал бурю негодования у его сына…

— Какая дочь?! На, что мне дочь?! Ты, сейчас, до противности, походишь на ту доверчивую дурочку Виолетту: пришла ко мне, такая восторженно-взволнованная и, с придыханием, сообщила о своей беременности… Оплошал я, тогда: нужно было изобразить радость, а, затем, вывести ее за город и, вдали от посторонних, забить до смерти эту малахольную, чтобы и мать, родная не признала!!! Забить, до кровавой лепешки, как в детстве я забил своего щенка! Чертовски приятно внушить глупым бабам, собакам…, что ты, их любишь… — и, зверски, растоптать, убить…, потом!!! Оплошал, тогда…, я — и открылась Виолетте моя настоящая сущность…!!! И, вот, явление — Лика Альбертовна…, но эту проблему я решу, кардинально!!! — Евгений Аристархович выглядел, крайне, возбужденным, а в его глазах колыхалось восторженное безумство, выплескиваясь через край… — и Аристарх Павлович сделал свой выбор: в пользу Лики и ее детей…

— Хорошо, Евгений… — дело твое… — пойду домой, до встречи вечером… — промолвил Аристарх Павлович и покинул кабинет сына, но направился он не домой, а к старинному знакомому… — Никону Петровичу…

* * *

Властный Никон Петрович весьма удивился неурочному визиту своего бывшего сотрудника, но ничего не сказал — и Аристарх Павлович, с трудом, передвигаясь на своих больных ногах, добрел до ближайшего стула, достал из кармана плаща пузырек и положил его на стол, перед собой…

— Никон Петрович, я не смогу, устранить Женьку: все-таки я вырастил его…, но, думаю, вы, сыщете ловкого человека, который сумеет обставить смерть Евгения, как несчастный случай… И сделать это… необходимо по-быстрому: этот маньяк, сумасшедший надумал извести со свету вашу Лику и ее детей!!! Сейчас, прошу выделить мне помощника: хочу перевести свои вещи из Женькиного дома в свою квартиру… — не могу больше его видеть…

Никон Петрович ничего не ответил Аристарху Павловичу, но поднял трубку телефона и дозвонился до своей снохи Златы… — и минут через десять ее телохранитель прибыл, в поддержку Аристарху Павловичу.

* * *

Телохранитель Златы оказался расторопным мужчиной — быстро собрал в сумки немногочисленные вещи Аристарха Павловича… — и его переезд произошел с головокружительной стремительностью. Проводив Аристарха Павловича до квартиры, телохранитель удалился, но далее его навестила соседка по лестничной площадке: помогла немощному старику разложить все вещи, по своим местам — и, даже, влажную уборку в его квартире произвела…

В то время, когда ничего не подозревающий, Евгений Аристархович строил свои воздушные замки: собираясь наладить тесное сотрудничество, по поставке наркотиков — Никон Петрович посетил своего давнишнего знакомца.

— У меня хорошие новости: нашли мои детективы схрон, где спрятал покойный Андрей ваш товар… Теперь, о главном: я стар, а моя корпорация понесла большие человеческие убытки: сначала, скончался Андрей…, а, затем — Марлен…и еще исчез Наум — их заменить некем… — согласись, что с моей стороны, будет разумнее, отказаться, быть поставщиком… По знакомству взяли мудака — Евгения Аристарховича, надежды на него возлагали…, но там…ни ума, ни… — один гонор! Прошу об услуге: будите забирать, вечером, ваш товар, как бы невзначай, уколите его иголочкой, смоченной в этом растворе — я в долгу не останусь!!! — Никон Петрович протянул собеседнику флакон, с прозрачной жидкостью, внутри… — он осознавал, что, впоследствии, его «дар» могут применить и против него, но жизнь Лики и правнуков дороже!

Никон Петрович раскланялся с пожилым мужчиной и ушел…

— Даже и не надеялся, что мы разойдемся, мирно, с этим Никоном: умный оказался… — правильно расставил приоритеты и сделал нужные, нам, выводы. Зря Никон волновался: нам не резон было, оставлять в живых их Евгения Аристарховича — сами займемся поставками наркоты — лишние свидетели нам ни к чему!!! — сообщил пожилой…своему помощнику и вручил ему флакон…

* * *

Аристарх Павлович переволновался, этим днем — даже отказался, отобедать у соседки, сославшись на головную боль — и она ушла…, оставив пожилого мужчину, наедине с его печальными воспоминаниями…

* * *

Аристарх Павлович родился перед самой войной… — рос шустрым и смышленым, и любознательным мальчуганом. Его врожденное любопытство и сыграло с ним злую шутку: в семилетнем возрасте захотелось ему проверить, достаточно ли крепок лед на речке…? В результате его эксперимента, лед не выдержал веса Аристарха… — и он очутился в студеной воде… Подоспевшие вовремя взрослые парни, его вытащили…, но и непродолжительное купание в ледяной воде, пагубно отразилось на его здоровье, и, именно, на ногах…

В связи с приобретенной болезнью ног, уже в детстве Аристарх лишился многих удовольствий: он не бегал, не катался на лыжах и коньках, и крутить педали велосипеда, ныне, было чрезвычайно болезненным занятием, для него… — да, и ходил он, сильно прихрамывая…

Окончив школу, Аристарх поступил в Университет…: он «бредил» химией… — и она отвечала ему взаимностью… По завершению обучения в Университете, Аристарха приняли на работу в фармакологическую лабораторию научного института… Как молодой ученый, Аристарх подавал большие надежды… — поэтому на него «положила» свой глаз лаборантка Ирма.

Всякому человеку хочется счастья… — и Аристарх посмел поверить, что он сможет заслужить любовь эффектной брюнетки — Ирмы… Не снискал Аристарх любви у своей жены: Ирма, как оказалась, брезговала калеками — и, вообще, его жена была «по уши» влюблена в друга детства… — и, вскоре, после своего замужества, возобновила связь с прежним любовником…, а местом для их любовных встреч, Ирма выбрала дачу, что досталась Аристарху от его родителей, благо, у ее возлюбленного имелась машина «Запорожец»…

И, даже, на новорожденного сына Женю — Ирме не хватало ни времени, ни желания, но Аристарх полагал: Ирма прохладно относиться к своему сыну, поскольку родила его от нелюбимого, презираемого мужчины… И, только, сегодня: через пять десятилетий, Аристарх прозрел… — Евгений не был его сыном… — выражение его лица, безумие, выплескивающееся из глаз пасынка, напомнили Аристарху о друге детства его жены Ирмы — и о жестокой мести…

Аристарху не удалось пробудить в своей жене ни любви, ни, хотя бы, уважения к себе…: Ирма изменяла мужу почти в открытую… — его соседи по даче, частенько, извещали Аристарха, о визитах любовника к его жене… Подобное пренебрежение, к чувствам нелюбимого мужа, дало свои плоды: Ирма пробудила в Аристархе зверя… — превосходный химик, он многое знал о химических свойствах веществ, и о некой способности… к самовозгоранию.

В компании соседа по даче, с пасынком на руках, Аристарх подходил к своему дачному участку, а его бревенчатый дом уже пылал и горящий, словно факел, друг детства Ирмы выскочил им на встречу, с обезумевшими, от боли, глазами! Тот пожар поглотил Ирму — и ее любовник, позднее, скончался в больнице. Но, сегодня, такими же безумными глазами, но по другой причине, на него смотрел Евгений: тот, кого он считал родным сыном, оказался кукушонком, что подкинула в его «гнездо» Ирма… И, вновь, в его душе проснулся невыносимый гнев к женщине, которая давно была мертва… — и чувство печальной жалости к себе… — и он оплакивал себя, свой растраченный, попусту, талант ученого-химика… Если бы не, то купание в ледяной воде… — он был бы здоров и любим, но случилось то…, что случилось… — и жизнь прошла мимо него!!! Как жаль упущенных возможностей!!!

Следующим днем Аристарху Павловичу позвонил Никон Петрович и сообщил ему, о смерти Евгения Аристарховича — и пообещал, что адвокатская корпорация примет на себя все хлопоты, связанные с похоронами его пасынка.

* * *

Аристарх Павлович зашел в храм, онжелал пожертвовать некую сумму, чтобы священнослужители молились за упокой души Евгения и о здравии души Аристарха… С батюшкой, который был в тот момент в храме, одинокий Аристарх Павлович разговорился и договорился до того, что удумал: к оставшимся, после Евгения, деньгам приплюсовать и свои личные сбережения — часть, из образовавшихся средств, пожертвовать данному храму, все оставшееся — монастырю, где его приняли бы послушником.

С помощью церковнослужителей, Аристарх Павлович быстро уладил все свои финансовые дела…, но перед тем, как удалиться в монастырь, Аристарх Павлович нанес визит Лике…

— Детка, я всегда мечтал, о любви подобной вам, женщины… — со мной этого не случилось… — я удаляюсь в монастырь, чтобы замолить, хотя бы, часть моих грехов… Когда-то я подавал большие надежды, как ученый, но гнев…выжег мне душу — и я ступил на преступную стезю… Только моя любовь к химии не отпускала меня… У меня не было возможности, проверить мои предположения на практике, в лаборатории… — в этих тетрадях, лишь, мои теоретические гипотезы, размышления… — вам, я дарую свои научные идеи! Возможно, они пригодятся вашим детям: они растут такими смышлеными, у вас! В общем, не дайте пропасть идеям, что «нашептывала» мне Вселенная…

Лика смотрела в умные и печальные глаза больного, пожилого человека и кожей ощутила его душевные страдания — и с особым чувством, произнесла:

— Аристарх Павлович, благодарю вас, за ваше доброе отношение ко мне и моим детям… — и, спасибо, за ваш дар!!!

* * *

Подаренные Аристархом Павловичем тетради, Лика не положила, подальше, на полку, а отнесла своему деду: ректору Университета. Часть идей, что почерпнул из даренных тетрадей Александр Анатольевич, он раздал своим аспирантам… — сам же взялся за написание учебного пособия по химии…

Нет, Александр Анатольевич не присвоил себе, целиком и полностью, чужой умственный труд: мысли Аристарха Павловича он разбавил своими… — и с черновым вариантом учебного пособия, Александр Анатольевич нанес визит Аристарху Павловичу, в монастыре, где тот, ныне, обретался… И эти двое…, увлеченных наукой, весь вечер, целую ночь и часть следующего дня, без перерывов на сон, еду и отдых, редактировали свое совместное детище: учебное пособие по химии…

Потом, Александр Анатольевич вернулся из монастыря домой… — и заказал в издательстве, ограниченный тираж их совместного, с Аристархом Павловичем, труда…

Тираж нового учебного пособия по химии был раскуплен, почти, моментально — и издательство пожелало, заключить дополнительный договор с Александром Анатольевичем и Аристархом Павловичем, на издание их книги. Затем, им поступили предложения от зарубежных издательств: их учебное пособие по химии стало пользоваться большим спросом… — и Александр Анатольевич, и Аристарх Павлович продолжили свое сотрудничество… Им предстояло написание еще и второго тома учебного пособия по химии для студентов и аспирантов…

* * *

И, наконец, случилось желаемое… — и Александра Анатольевича известили, о присвоении ему почетного звания — академик… Как же счастлив он был, и как радовались за Александра Анатольевича его близкие!!! По этому поводу был устроен грандиозный прием в самом шикарном ресторане города!

Взволнованный Аристарх Павлович держит в своих руках экземпляр книги, на которой, четко, была пропечатана его фамилия и инициалы… — и он нежно гладит переплет, и он безмерно счастлив: его имя не канет в безызвестность, ведь благодаря Лике и ее деду, он сумел напомнить Вселенной о себе — талантливом ученом-химике! И, даже, нежданный визит сотрудников уголовного розыска, не испортил настроение Аристарху Павловичу…

* * *

Дом покойного Евгения Аристарховича его наследник — Аристарх Павлович даровал местной епархии, а те, обследовав щедрый дар, нашли в нем изъян: такой роскошный дом и не имеет канализационный отвод?! И вышло постановление: недостаток тот… исправить! При проведении очистных работ компостной ямы и были обнаружены три трупа: два женских и один мужской… Когда сотрудники уголовного розыска уведомили Аристарха Павловича о находке, он, первоначально, удивился, а, затем, произнес:

— Теперь, понятно: почему Евгений терпел мое присутствие рядом с собой — даже ему было жутковато, находиться в непосредственной близости с убиенными… Я знал, что мой пасынок был человеком, мягко говоря, буйного нрава, но не предполагал…, что до такой степени!!! Интересно, на моей даче нет подобных захоронений?! — вслух, призадумался Аристарх Павлович.

— Нет, мы уже и вашу квартиру проверили, и дачный участок…, особым щупом… — уж, простите, что не уведомили вас, заранее… — не смущаясь, сообщили старику сотрудники уголовного розыска — и добавили: — И вы, даже, не предполагаете: кем могли приходиться убиенные вашему пасынку?!

— Полагаю, девушки были приезжими… — и зарабатывали на жизнь своим телом… — таких, он за людей не держал… По поводу мужчины…, затрудняюсь сказать, но близких друзей-приятелей у Евгения не было… — поняв, что, более, ничего полезного пожилой послушник сообщить не сможет, сотрудники уголовного розыска удалились…

* * *

Неопознанные девушки были похоронены в общей могиле, участь убиенного мужчины была иной… В непринужденной беседе с сотрудниками уголовного розыска, Жора и Виктор высказали, лишь, свои догадки, а найти сестру Наума, для милиции, было делом несложным… — и, далее, анализ ДНК подтвердил их родство. Таким образом, труп неизвестного был опознан — и, позднее, погребен по христианскому обычаю сестрой и матерью Наума… — им же досталась его квартира и, довольно приличные, сбережения…

* * *

Узнав о насильственной смерти Наума, жена влиятельного депутата Эдуарда — Злата сообщила свекру и мужу, за обедом:

— Я, кажется, знаю причину, гнева покойного Евгения: похоже, Наум ему обещал, принести все записи нашего Марлена и документы, что «преданный» слуга — Наум, грубо говоря, спер с твоего стола, из рабочего кабинета… Но, меня не было дома…, когда он заявился — и Наума не впустили, внутрь, наши телохранители… — вот и вернулся Наум к Евгению ни с чем… — тот, в приступе бешенства, и убил его! — Злата встала из-за стола… — и вернулась к мужу с небольшой стопкой бумаг…

— О, мои потеряшки…: я, и не надеялся вас найти! — Эдуард выбрал из стопки свои, утерянные документы, а записи покойного Марлена протянул своему отцу Никону Петровичу: — Да, похоже, Злата — ты, стоящая жена: вишь, разыскала документы, что схоронил в вашем доме этот Наум — и телохранители ваши не зря деньги получают! — изрек, степенно, Никон Петрович.

* * *

Настоятель мужского монастыря отец Петр пребывал в мрачном состоянии духа, после звонка его свояченицы Ириды Евгеньевны.

* * *

Еще семнадцать лет назад полковник инженерных войск Андрон Михайлович и не помышлял о монастыре, и наивно полагал, что его жизнь удалась, несмотря на политические катаклизмы, происходящие в стране. Рядом с ним находилась его любимая и верная спутница жизни — жена Алиса, а их единственный сынок Максим, после окончания МГИМО и удачной женитьбы, ныне, работал в посольстве, одной из арабских стран… — чего еще желать от жизни?! Он, буквально, упивался благополучием своей семьи…

Колесо судьбы сделало разворот к обратному… самым обычным днем: позвонил сын Максим, и в телефонном разговоре, известил родителей о своем, намечающемся отпуске и о его намерении, непременно, навестить отца и мать, но после посещения Петербурга, там жили родители жены Максима — Лили…

Радостные… — Андрон Михайлович и Алиса Евгеньевна, с пониманием, восприняли тот факт, что их нежно любимый сын, в очередной раз, сперва поедет в Питер… — и только, потом, возможно, подойдет и их очередь…, но невестка Лиля, наконец, забеременела… — какие теперь могут быть счеты?! В случае чего…, они и сами были готовы, выехать в Петербург, для встречи с сыном и невесткой… Им, наконец, вскоре подарят внука или внучку!!!

Когда в новостях передали известие, о случившемся террористическом акте…, о большом количестве жертв…, ни Андрон Михайлович, ни Алиса Евгеньевна даже не почувствовали, что в их жизнь «постучалось» несчастье! Во второй половине этого ужасного дня, до Андрона Михайловича дозвонился отец Лилии — он и сообщил о смерти их Максима, и что его жена Лиля осталась жива, но она находится в больнице, в ужасном состоянии…! Гроб, с телом погибшего Максима, сват обещался переправить Андрону Михайловичу и Алисе Евгеньевне, без лишних проволочек, для захоронения в родном городе…

На похоронах Максима ни Лиля, ни ее родители не присутствовали… — видя, в каком ужасном состоянии находиться его любимая Алисочка — Андрон нашел родственникам веское оправдание: Лиля беременна и находиться в больнице… — ее спокойствие — самое главное, сейчас! Милый Максим трагически погиб, но в Лиле продолжает жить и развиваться частичка их сына! И Алисочка вняла, уговорам мужа Андрона: и, правда, их Максим не ушел от своих родителей бесследно, скоро на свет народится его ребенок!!!

Потом, окрепшая и пришедшая в себя, Лиля дозвонилась до родителей своего покойного мужа, чтобы сообщить им, убитым горем…: от ребенка Максима ей, поневоле, пришлось избавиться… — ведь, малыш стал бы вечным напоминанием, для Лили, о пережитом кошмаре, о смерти мужа… — и ее мама поддержала Лилю…, и папа… — и они не должны Лилю осуждать, за ее выбор!

— Да, наш сын закрыл собой эту Лилю и своего, не родившегося ребенка, а ей составляло, похоже, огромного труда, носить под своим сердцем ребенка Максима?! Мы бы, с удовольствием, забрали малыша себе… — и она знала об этом! За фигуру свою испугалась: ведь, ей снова замуж выходить! А нам, чем жить?! — внешне, спокойная Алиса Евгеньевна отказалась и от обеда, и от ужина… — все лежала на диване, укрывшись пледом… — и, даже, не всплакнула ни разу… — и, так же тихо, скончалась этой же ночью…

Некогда, счастливая жизнь Андрона Михайловича, ныне, окрасилась в беспросветно-черные тона — ему, тоже, захотелось последовать, следом, за Максимом и Алисой, но смерть лишь коснулась его, краешком — и прошла мимо него… И, тогда, пришло к Андрону Михайловичу осознание: если смерть оставила его, одного, страдать, за какие-то грехи…, но он все же может сам похоронить свое прошлое… — и начать жизнь с чистого листа…, в мужском монастыре! И Андрон приступил к осуществлению своего замысла!

Свое имущество, в виде квартиры и дачи, а также небольшие сбережения — вновь, накопленные: прежние… сожрала денежная реформа, превратив их в бесполезные фантики… — все, чем владел Андрон Михайлович, он переписал на младшую сестру своей покойной жены Алисы — Ириду…

* * *

Ирида — младшая сестренка Алисы, вдова подполковника-танкиста и мать беспутного сына Алексея. Ее изнеженный единственный сын нахватал долгов у друзей, кредитов в банках и сбежал в Америку — естественно, что у его матери отобрали, за долги, все…: роскошную квартиру, загородный домик, машину, сбережения — и, пока, не забрали ее жизнь, Ирида сбежала из столицы в город Р, к сестре…Выходит, она, за собой, привела в их дом тень несчастий?!

* * *

Пятнадцать лет ушло у него на то, чтобы он обрел себя, вновь, находясь в непосредственной близости к настоятелю монастыря отцу Илие: сперва, прислуживал настоятелю — затем, стал его секретарем, а, потом, занял место его помощника — так складывалась жизнь монаха Петра в монастыре. Да, не сразу удалось ему обрести душевный покой, что он утратил в мирской жизни!

Потом, к его великой печали, два года назад ушел в Мир иной настоятель монастыря отец Илия, который был верным другом и наставником нынешнего отца-настоятеля Петра, которого, в миру, звали Андроном Михайловичем…

* * *

Он, наивно, полагал, что, наконец, обрел твердую почву под ногами — и его предыдущая жизнь канула, в небытие, безвозвратно, но прошлое имеет обыкновение нагонять в настоящем…, всякого — не взирая на заслуги и чины!

— Андрон!!! — Ирида, не смотря на увещевания, со стороны настоятеля монастыря отца Петра, звала его, по-прежнему, мирским именем — Андрон…: — Ты, наверное, не помнишь короткое увлечение твоего покойного сына… — Анну?! Двадцать лет прошло, как эта Анна родила от вашего Максима дочку… Рожать этого ребенка она не хотела, но Зинаида — ее мать, настояла, чтобы дочь выносила дитя… Так, вот эта Анна, чтобы посторонние люди не догадались о ее беременности, туго перетягивала свой живот… Так-то девочка родилась славной…, а, как она похожа на нашу Алису!!! Только, вот, одна ножка у Вареньки короче другой удалась! Эта Зинаида, смекалистая баба оказалась: свою дочь Анну, перед ее родами, увезла в район, к знакомой акушерке. Та и роды приняла у Анны… — и помогла им документы нужные справить: будто бы Вареньку родила вовсе не Анна, а ее мать Зинаида…, так сказать — нежданный сюрприз менопаузы… — и хорошо, что сроки подходили под то время, пока ее муж был еще жив… Вчера эта Зинаида заявилась ко мне, домой, в поисках Максима: небольшой финансовой помощи хотела попросить у него, чтобы Вареньке свадьбу справить… С ее дефектом ноги, жениха не так просто найти, а Федор, вроде бы, серьезно настроен, жениться на Варе: считает, это не беда, что Варенька прихрамывает, зато она пригожая, с лица! Выяснилось, и его, некоторые…, обзывают метром с кепкой — за невысокий рост… Я им помогу, чем смогу, но ты, должен знать… — о Варе! Боже, как же она похожа на мою покойную сестру!!! А Варина родная мать, Анна так и не простила Максима… — и дочь от него люто невзлюбила — вот, через столько лет, Зинаида и решилась на отчаянный шаг — и пришла…: боится, помрет не ко времени, а ее Варя останется одинокой и беззащитной, перед агрессией родной матери, которую до сих пор считает старшей сестрой… Потом, у Анны есть дочка Анжелика, рожденная в браке… — и эта девочка относиться с презрением к нашей Варе… Ну, что Андрон, вспомнил ты, эту Анну: она приходила к вам домой, перед самой женитьбой Максима на Лилии?! — Отец настоятель молчал, но Ирида не торопилась, отключатся от связи…

* * *

Настоятель мужского монастыря, поневоле, припомнил те времена, когда его величали Андроном Михайловичем: и в ту пору еще были живы, и счастливы, любимые им — жена Алиса и сын Максим. Да, пришла к ним в дом настырная девушка и сообщила, что беременна от их сына… — и эта особа, и ее беременность, тогда, были так некстати!!! Вспомнилось, какой неуместной, в их семье, смотрелась эта Аннушка, дочь заводского мастера смены и воспитательницы детского садика. Лилия — дочь высокопоставленного отца — и это то, что нужно их Максиму, и становлению его карьеры дипломата!!! Ах, гордыня, людская!!! Знать бы о существовании Вареньки, забрали бы ее себе, растили, заботились о дочке Максима… — и его Алиса до сих пор жила бы…

Настоятель монастыря шумно, с надрывом, вздохнул… — потом, ответил Ириде Евгеньевне:

— Спасибо, за Вареньку! Устрой молодым скромную помолвку: Зинаиду и родителей жениха позови! И отдай молодым кольца: мое и Алисино… — пусть Варя и Федор обменяются ими — в знак помолвки… Предложи им расписаться, на следующей неделе, в районном загсе, что находиться на пути к нашему монастырю, а обвенчаем молодых в часовенке, что рядом с нами… Небольшое свадебное застолье накроем в помещении, где мы принимаем особых гостей нашего монастыря… Надеюсь, такая свадьба придется по душе нашей Варе и ее Федору. Деньги, на покупку обручальных колец и прочие расходы, я переведу тебе на карту… Ирида, на тебя ложатся все свадебные хлопоты: замуж выходит наша единственная внучка, а я и Алиса не можем быть с ней рядом…

— Андрон, не драматизируй: я справлюсь, тем более, рядом будет Зинаида — у нас все славно выйдет! — Ирида отключилась от связи.

* * *

Предсвадебная неделя вышла нервной: от жениха Федора не отставала его мать… — Елену смущал изъян невесты, а вдруг эта Варя родит своему мужу детей с таким же дефектом, что и у нее…?! И соседи станут шептаться за ее спиной!!! Федор стоял на своем, как скала: чем ближе он общался с Варей, тем больше он укреплялся в мысли, что только такая жена ему и нужна! Елена, даже, на помолвку сына не пошла… — и мужа хотела удержать дома, возле себя, но Александр принял сторону сына — и Елена осталась в одиночестве!

Федор не понимает, чем его избранница не угодила матери: Варя красива и тиха, и скромна, и когда он приходит в квартиру Ириды — Варя, теперь, там живет… — его невеста, сразу, спешит, накрыть на стол…, хотя у Ириды есть помощница по хозяйству! Федор себе так и представляет их будущую жизнь: он, усталый, вечерами будет возвращаться с работы, а с горячим ужином его будет поджидать Варя. Она, степенно, накроет на стол и будет смотреть на мужа Федю своими огромными серыми глазами, из глубины, которых, на него будет изливаться перламутровое сияние! Его мать ничего не понимает: это чарующее сияние Вариных глаз уже возымело некую власть над его сердцем… — потом, его невеста такая белолицая и у нее такая нежная кожа, наощупь — подумаешь, одна нога несколько короче другой!!! Варя желанна ему, — он даже грезит ею, во сне!!! Бывает, что и наяву…

Чтобы прекратить споры с матерью, Федор, откровенно, сказал Елене, когда они остались наедине:

— Я невысоким удался у вас, не то, что мой брат-двойняшка Матвей: тот красавец и умница, и невесту себе выбрал под стать… — ему жениться можно! Не стыдно будет перед соседями — ведь, правда?! Мама, но и я уже взрослый… — и хочу спать с женой… — и нахожу Варю подходящей мне… Ты, отказываешь мне в самом насущном!!! Моя свадьба ничего тебе не будет стоить… — чем ты, недовольна?! Знаешь, ты, можешь скрыть от знакомых и соседей, что я женился… — тем более, что жить, после свадьбы, мы будем в другом месте! Сын-коротышка и хромая сноха не станут мозолить никому глаза и позорить тебя…! — Федор встал из-за стола и направился к двери.

* * *

Всю неделю Варя провела, как в летаргическом сне: ни жива, ни мертва — ей все не верилось, что малознакомый Федор, всерьез, надумал жениться на ней! Он попал к ним, в дом, случайно: вместе со своими родителями пришел, просить руки Анжелики для брата-двойняшки Матвея… По всей вероятности, поддавшись настроению Матвея и Анжелики — и Федор возжелал жениться… — тут Варя ему и подвернулась?!

Варя теперь и не помнит, с чего разговор перешел на нее: она в это время суетилась у стола, все подкладывала гостям закуски, в их опустевшие тарелки или на кухне мыла посуду… — и, вдруг, как гром, среди ясного Неба… — до нее донеслись слова Федора, которые он повторил дважды:

— На такой девушке, как Варя, я женился бы… — Варя пойдешь за меня замуж?! — Варя остолбенела, от неожиданности — и широко распахнутыми глазами, она только смотрела на Федора, не в силах вымолвить и слова.

— Федор, грех так подшучивать над убогой девушкой! — почти, враз промолвили, со снисходительными улыбками, мать и дочь — Анна и Анжелика.

— А я и не шучу… — настаивал на своем Федор — и тут ему ответила Зинаида, мама Вари: — Коли не шутишь, будущий зятек, тогда встречаемся завтра у банка… — ради свадьбы младшей дочери с таким славным парнем, я, пожалуй, и заем в том банке возьму — кольца, обручальные сразу и купим! — возбужденные перспективой брака…, Федор и Зинаида Ивановна ударили по рукам…, но никто, из присутствующих, не поверил, в серьезность их намерений, а только посмеялись, чем больше раззадорили Федора.

Днем, следующим Зинаида Ивановна, отпросившись в детском садике, где подрабатывала на пенсии, прибежала домой, за Варей…

— Мама, что ты, удумала: какой кредит, какая свадьба этой колченогой Варьке?! Лучше помоги нашей Анжелике, достойную свадьбу справить: родители Матвея не желают влезать в долги… — возмущенная Анна встала на пути матери.

Зинаида Ивановна, беззаветно любящая свою обездоленную кровиночку — Вареньку, бесстрашно, ответила дочери:

— Что-то ты, не возражала, когда я свела тебя с твоим будущим мужем Григорием — и сыграла вам свадьбу…, и залезла в долги, «по уши»?! А Варя — младшенькая: «костьми лягу», но замуж и ее выдам, раз жених подвернулся, справный! А у Анжелики есть родители — Григорий и Анна… — вы, уж ради единственной дочери, расстарайтесь, а перед тобой, дочка, я свой материнский долг выполнила!!! — Зинаида Ивановна, увлекая за собой Варю, направилась к входной двери.

Варя не знала, что Зинаида Ивановна почти ночь не спала, все думу думала: где бы ей взять денег, не залезая в долги… Под утро ее осенило: в центре города, рядом с тем банком стоит дом, в котором жил, когда-то, родной отец Вари — Максим… А, возможно, и до сих пор там живет, — и, может статься, даст родной дочке, на свадьбу, тысяч сто… — и прежде, чем направиться в банк, оставив Варю на улице, Зинаида Ивановна позвонила в заветную дверь…

Дверь ей открыла зрелая элегантная женщина — и после сбивчивого объяснения Зинаиды Ивановны, дама холодно сообщила, что Максима, здесь, ей не найти — его, вообще, искать не следует! Так бы и ушла Зинаида Ивановна «не солоно хлебавши», но на лестничной площадке, внезапно, возникла Варя:

— Мама, прости, но на ту лавочку, где ты, просила тебя дожидаться, присели мужики, распить бутылку — мне стало неловко — и я пришла сюда. Не стоило, да?! — Варя, виновато, посмотрела на маму Зину, а, потом, и на даму…

— Проходите, в дом, что же на пороге стоять… — внезапно, промолвила дама и посторонилась, пропуская визитерок в свою квартиру.

Позднее, Зинаида Ивановна одна сходила, к месту назначенной встречи с Федором и привела его…, а Ирида Евгеньевна, так звали даму, и Варя, тем временем, исследовали гардеробную, что некогда принадлежала Алисе Евгеньевне, сестре элегантной дамы. Их изыскания увенчались успехом — они выбрали подходящее свадебное платье, для Вари. И, среди вещей Максима, нашелся подходящий костюм и обувь, для Федора…

Потом, все четверо, они сели обедать — и, пока, Шура — помощница по хозяйству Ириды Евгеньевны, накрывала на стол, сама хозяйка ненадолго удалилась, чтобы сделать дозвон настоятелю мужского монастыря отцу Петру, ведь он доводился родным дедушкой девушке Варе.

После сытого обеда, Ирида Евгеньевна с Зинаидой Ивановной завели речь о помолвке, а Варя, тем временем, примеряла свадебный костюм на Федора. Впервые Варя обрадовалась, что обучилась портновскому мастерству, хотя и мечтала быть медсестрой… Ныне, ей не составило особого труда, подогнать костюм, принадлежавший незнакомцу, на фигуру жениха Федора. Потом, Варя стала готовиться к их, с Федором, помолвке, но ее ждал обидный сюрприз: в назначенный срок, пришел только отец Федора — Александр…

Еще много неприятного…, принесла Варе эта, предсвадебная неделя: Анна и Анжелика усердно измывались над ней… — и Варя была вынуждена, поселиться в квартире Ириды Евгеньевны… Ей, даже, отдельную комнату отвели: ту, что, некогда, занимал ее родной отец — Максим, ныне покойный…

Но, долгожданный день свадьбы все же настал — в предназначенный час, пришел нарядный Федор, одетый в костюм, что старательная Варя подогнала под его фигуру и рост… Сама Варя нарядилась в длинное платье из плотного шелка, цвета чайной розы… — по отрезному лифу расшитое жемчугом, в тон. Шею невесты украсило ожерелье белого золота с бриллиантами. На голове Вари фата отсутствовала: изысканную, но незамысловатую прическу невесты украсили россыпью мелких искусственных цветочков, а перчатки, длинною до локтя, дополнили утонченный и элегантный образ Вари…

Взявшись за руки, Федор и Варя вышли на улицу, где их дожидались родители Федора и три брата, а также Зинаида Ивановна, ее дочь Анна с мужем Григорием, их дочь Анжелика с парой подруг… Ирида Евгеньевна села за руль своей подержанной иномарки — к ней в машину сели и жених с невестой, и Зинаида Ивановна… — остальных гостей помощница Шура разместила в микроавтобусе, что прислал настоятель мужского монастыря…

Расписавшись в загсе, молодожены, их родственники и знакомые поехали в небольшую церквушку, там состоялось венчание молодых супругов — и, затем, путь небольшого свадебного кортежа пролег в мужской монастырь, где в комнате для особых гостей их всех ждал, празднично накрытый, стол…

Это было весьма необычное свадебное празднество: молодожены и их гости вели себя смиренно, говорили тихо, не кричали молодым «горько», о танцах… — не было и речи! Но, для услаждения душ присутствующих, пел хор монахов: так душевно, что, наверное, ангелы возрадовались на Небесах… И гостей угощали такими кушаньями — «ум можно отъесть»: какая вкуснота!!!

— Ничего удивительного, что у колченогой Варьки такая свадьба вышла… Да, со вкусом подобранные вещи, способны украсить даже такое чучело… — смеющаяся над Варей — Анжелика не успела закончить свою мысль: получила звонкую пощечину от своей бабушки Зинаиды Ивановны…

— Над собой же смеешься: вы, с Варей одной крови…, если ты, находишь, что она, для тебя, никто… — значит, и ты, для меня никто!!! — гневно, изрекла пожилая женщина.

— Мама Зина, Варя, не обижайтесь: Анжелика так сказала не со зла, а по глупости! — заступился за дочь Григорий, ее отец.

Ох, как же плохо знал Григорий свою дочь: задетая за живое, Анжелика подговорила свою подружку Юлю, к которой, некогда, был неравнодушен молодожен Федор — и та, махнув, для храбрости, еще один стакан медовухи, выбрав удачный момент, принялась, приставать к чужому мужу, ничуть не смущаясь присутствия посторонних и жены Федора…:

— Ах, Феденька, только сейчас, я поняла, как оплошала… — не стоило тебя отдавать посторонней: ведь, мы любили друг друга!!! — нетрезвая Юлия, с трудом, сдерживала свой смех, оттого некрасиво перекосилась ее физиономия: — Как поймешь любимый, что ошибся…, возвращайся ко мне! Знай, я жду тебя! Я не хочу, разлучаться с тобой! — и подавляя приступ хохота, неровной походкой, она поплелась к микроавтобусу, а сконфуженных молодоженов, своевременно подоспевшая Ирида Евгеньевна, увлекла за собой: в ее квартире, ныне, предстояло жить молодоженам — и сегодня была их первая брачная ночь.

Из-за неприличной выходки Юлии, в микроавтобусе некоторое время царило напряженное безмолвие, которое нарушил Григорий: достав из сумки бутылку малинового вина, изготовленного монахами, он провозгласил тост:

— За счастье молодых! — и к Григорию потянулись руки, держащие одноразовые стаканчики…

К гостям, постепенно, вернулось беззаботное настроение — они, дружно, попивали малиновое вино, за здоровье молодых, закусывали бутербродами и фруктами — и пели песни, до самого дома! Водитель высадил своих пассажиров перед подъездом, где проживали Зинаида Ивановна, ее дочь Анна… — и шумное свадебное застолье все же состоялось, в квартире невесты, едва на стол разложили все яства, что повелел загрузить в микроавтобус сам настоятель…

* * *

Когда гости уехали, настоятель мужского монастыря уединился в своей просторной келье и молился, с утроенным рвением: молил о благополучии внучки и возносил благодарность Богу — ныне, он разделил счастье с Варей!

* * *

Утомленный Федор быстро уснул, а Варе все не спалось: их жизни, с сегодняшнего дня, сплелись воедино и все, кардинально, переменилось… Она смотрела на спящего мужа: не о таком мечтала Варя, но мужчина, похожий на актера Баталова, вряд ли позарится на хромую красавицу… — и стоит быть благодарной судьбе за Федора! Потом, Варе в голову пришла мысль, что ее первый сексуальный опыт, вовсе, не напоминал тот…, что описываются в любовных романах: неземного наслаждения, от интимной близости с Федором, Варя не испытала, а изведала, пусть и терпимую, но боль… Познала и чувство неловкого стыда — это, когда Федор, при наличии яркого освещения, предложил ей, раздеться до нага — и внимательным взглядом, и жадными прикосновениями своих ладоней, он тщательно, обследовал ее тело…

— Ты, довольно, сдобненькая: кожа такая беленькая и шелковистая, грудки, что надо… и попка спелая…, ножки красивой формы — и, даже, та, что покороче… — куда не кинь взор, на все приятно посмотреть…и потрогать! — словно купец, выбравший кобылу на базаре, Федор хмыкнул удовлетворенно и, опрокинув Варю на кровать, он покрыл жену своим телом…:

— Слава Богу, что нога Вари — та, что короче, не выглядит безобразной…: лишь, слегка деформирована стопа, а я опасался ее уродства… Эти бабы, что Анжелка с Юлькой, что моя мама… — такого страха на меня нагнали… — я готов был пойти на попятную! Да, Юлька до сих пор не безразлична мне: я понял это…, когда эта чертовка повисла на мне — и запричитала…, как над покойником! Но надо с ней держать ухо востро: она еще та… насмешница!!! — потом, Федора накрыла волна наслаждения… — и бесстыжая Юлька «вылетела» из его головы…

* * *

Убедившись, что ее муж крепко спит, Варя поднялась с постели, накинула на себя халат, включила ночник, но отключила яркое освещение люстры — и пошла в ванную, принять душ…

* * *

— В какой-то момент, Федор был готов бросить меня и кинуться, вслед, за Юлией… — внезапно, вспомнила Варя, стоя под теплыми струями воды…

Вернувшись в свою спальню, Варя села на кровать и, вновь, посмотрела на спящего Федора: неяркий свет ночника смягчил его, грубо «слепленные», черты лица… — теперь, он чем-то походил на своих младших братишек — Веню и Сеню — это сходство вызвало в Варе щемящую теплоту к Федору и надежду, что она сможет полюбить своего мужа, со временем…

— Не бросился он за Юлькой, а остался со мной… — теперь он — мой муж… — и по жизни нам идти вместе: и в горе, и в радости! — эта мысль принесла ей полное успокоение — Варя легла рядом с мужем и не заметила, как ее сморил сон.

* * *

Через две недели состоялась свадьба Анжелики и Матвея… — эту свадьбу отмечали с купеческим размахом!!!! На данном торжестве присутствовало полным-полно молодежи: у яркой и раскрепощенной Анжелики было много подруг, а у компанейского симпатяги Матвея — немало друзей… Были приглашены и родственники: со стороны жениха и невесты — грех прятать такую красивую пару, от людских глаз!

Празднество проходило в кафе, поскольку такое количество приглашенных невозможно было вместить в трехкомнатной хрущевке. Шампанское, вино, водка — все легко пилось, под вкусную и сытную закуску- постоянно, звучал возбужденный смех! Степенные родственники пели частушки и танцевали под гармонь, а молодежь песни пела под гитару и танцевала под музыку, исходящую из музыкального центра…

В общем и родители Анжелики, и ее бабушка Зинаида Ивановна выскребли, подчистую, сбереженные «рублики», чтобы справить Анжелике роскошную свадьбу, о какой та грезила, едва ли не с детства! И настоятель мужского монастыря не остался в стороне: и он внес свой весомый вклад, в данное торжество! И счастливая невеста кружилась в танце со своим женихом, и млела, от своего везения: у нее будет еще и свадебное путешествие!!!

Исполнению этого желания Анжелики поспособствовало сегодняшнее утреннее происшествие, которое приключилось в присутствии приглашенной парикмахерши: та возводила на голове невесты свадебную прическу. И хорошо, что гости не успели собраться… Нежданно-негаданно на пороге квартиры Зинаиды Ивановны «нарисовалась» пьяная Лилия, вдова Максима-дипломата… — и у нее были свои претензии к Анне: о существовании соперницы, которая к тому же от ее мужа родила дочь Варю — Лиля узнала от добросердечной помощницы по хозяйству Шуры… — и разгневанная женщина рвалась в бой — охладить пыл пьяной дамы не удавалось даже ее спутнику …

— Как ты, посмела, украсть моего ребенка от Максима?! А я-то все гадала: почему мне не удавалось так долго забеременеть?! Все дело оказалось в тебе: в бесстыжей девке, что посмела, залезть в постель к моему жениху Максиму!!! Я все про тебя знаю: мне гадалка глаза раскрыла! И — главное, ты, хотя бы, любила дочь Максима… — нет, ты, ненавидишь его девочку!! Гадина! — пьяная Лиля готова была растерзать свою соперницу Анну.

Анжелика была вынуждена, выйти в прихожую: пьяная женщина лет сорока, неопрятно-взъерошенная, но одетая по моде и дорого, орала на ее мать… Увидев Анжелику, незнакомка смолка, но ненадолго:

— Ты, Варя?! — поинтересовалась пьяная дама у Анжелики…, но, совсем не ко времени, из кухни вышла сама Варя — и незнакомка поняла свою ошибку: — Нет — ты, Варя: ты, так похожа на мою покойную свекровь Алису!!! Я вдова твоего покойного отца Максима — и прихожусь тебе мачехой… — так, что мы с тобой родня, в некотором роде!!! — ошеломленная Варя смотрела на новоявленную мачеху во все глаза, а ее руки были заняты тарелками с закуской: скоро должен был приехать жених со своими друзьями…

— Простите, мне некогда: сегодня наша Анжелика выходит замуж… — Варя не знала, как ей реагировать на незнакомку и ее слова… — находчивая Зинаида Ивановна нашла выход, из неловкой ситуации: — Приходите, завтра, в бывшую квартиру Максима, ближе к вечеру, там и поговорите, а скандал, на свадьбе моей внучки, устраивать не стоит — это не по-человечески!

— Конечно, конечно… — простите меня! — Лиля притихла — и полезла в свою сумочку, из которой вытащила приличную сумму, в долларах — их, не считая, она протянула Анжелике, со словами: — Детка, прости… Надеюсь, этих денег тебе хватит, чтобы провести недельку в Турции, вместе со своим мужем!

Пьяненькую даму увел ее пожилой спутник… — Анжелика передала доллары своей матери, на хранение — и вернулась в комнату…

И, теперь, удовлетворенная Анжелика кружиться в танце с Матвеем — и млеет, от счастья: она стала женой классного и красивого парня, их свадьба удалась на славу, а впереди их ждет свадебное путешествие — жизнь прекрасна, когда есть деньги! Желательно, много денег!!!Очень много…

* * *

После праздников наступают будни, но благодаря мачехе Лилии, сбылась мечта Вари — и ее приняли, на бюджетной основе, в медицинский колледж по специальности: фельдшер-лаборант, а ее Федора пристроили в Авиационный институт… — и, так же, на бюджетной основе. Лиля, по-родственному, поспособствовала — и Матвей поступил в Медицинский университет, на бюджет… Анжелика, окончив медицинский колледж на сплошные тройки, учиться, далее, не желала… — ее Лиля пристроила в фирму, занимающуюся закупкой медицинского оборудования и лекарственных препаратов у рубежных посредников…

Иными словами, эта Лиля, как добрая фея, в какой-то мере, обеспечила двум молодым семьям хороший жизненный старт… Посчитав, что свой грех перед покойным мужем Максимом она замолила, и окончательно протрезвев, Лиля отбыла в столицу…: теперь, она, даже, считала себя везучей… — ведь это не у нее родилась от Максима ущербная дочь! Вообще-то, Лиле приятнее было хлопотать за Анжелику и Матвея: такая красивая пара — их не стыдно было представлять в качестве родственников, а дочь Максима…

— Варя — красивая девушка, но какая-то придавленная, своим изъяном — и в ней, абсолютно, отсутствует шарм, которым, в избытке, обладала покойная свекровь Алиса… Да, Варя — маловыразительная копия своей бабушки Алисы! А ее коротышка-муж Федор… — никогда бы не подумала, что они, с Матвеем, братья! Ну, что же: и Федор с Варей составили подходящую пару… — не знаю доволен ли Максим своей дочерью, если он наблюдает за нами с Небес?! — но Лиля чувствовала всем своим существом, как вина, перед погибшим мужем Максимом, оставляет ее, позволяя ей, ныне, свободно дышать и наслаждаться жизнью…!!!

* * *

Настоятель мужского монастыря переписал свое завещание в пользу внучки Вари — и молодые супруги — Федор и Варя, вместе с добрейшей Зинаидой Ивановной начали обустраивать жизнь, по месту своей новой прописки. В жизни, близкой им, Ириды Евгеньевны тоже случилась перемена, личного характера: отец протрезвевшей Лили — Олег Викторович, вдовец увлек за собой, в столицу, эффектную чаровницу Ириду, к величайшей печали ее помощницы по хозяйству Шурочки. Правда, и Шурочка не долго горевала: настоятель нашел и ей новое предназначение — и попросил, присмотреть за одиноким Аристархом Павловичем — тот все же оставил монастырь — и вернулся в свою прежнюю квартиру, что досталась ему от его родителей…

****

Деятельная Шурочка быстро оценила перемены, произошедшие в ее жизни: Аристарха Павловича, частенько, навещали значительные лица — им требовались его консультации… Аристарха Павловича, постоянно, зазывали в Университет… — и там были необходимы его советы… — и в Холдинге R, где он трудился внештатно… И, повсюду, гения, что с трудом передвигался на своих, больных ногах, сопровождала Шурочка — Александра Спиридоновна, к ней, ныне, так обращались — и, постепенно, окружающие стали воспринимать ее, как супругу Аристарха Павловича — и относились к ней соответственно! Сам Аристарх Павлович не стал вносить коррективы… — и Шурочка, скромно, помалкивала — и «грелась в лучах» славы, и признания немолодого гения, без ученой степени… Она, впервые, за свою долгую жизнь, познала истинное уважение! Вместе с почтением она приобрела и приятельниц, из числа жен профессорского состава — и к ней стали заходить, в гости: на чашку чая, или кофе…

* * *

Анна и ее дочь Анжелика испытали огромное облегчение, когда Зинаида Ивановна со своей колченогой Варькой и ее коротышкой-мужем обосновались в четырехкомнатной квартире, ранее принадлежавшей Андрону Михайловичу и Алисе Евгеньевне: дедушке и бабушке Вари. Ныне, и у Анжелики с Матвеем была своя, отдельная спальня — и осталась еще комната под гостиную… — было, где принять своих друзей молодым супругам. Правда, гостей принимала больше Анжелика: прежних подружек, знакомых по медицинскому колледжу — и новых, с которыми сблизилась, работая в фирме…, а Матвей отдался, целиком, учебе в Медицинском университете — ему было не до посиделок с друзьями…

Вот в жизни Анны и ее мужа Григория мало, что изменилось: у них всегда имелась отдельная супружеская спальня — и, как и в прежние времена, зальная комната, вновь, была «оккупирована» их дочерью Анжеликой… — и, как и прежде, супруги смотрели телевизор… на кухне.

* * *

Федор, супруг Вари, тоже, с головой, окунулся в студенческую жизнь, но он, особо, не стремился к новым знаниям — у него появились приятели, из обеспеченных семей… — с ними Федор принялся, проматывать деньги… — те, что, периодически, перечислял на его банковскую карту отец настоятель… В общем, картина складывалась таким образом: Зинаида Ивановна вела домашнее хозяйство, а Варя, усердно, постигала азы фельдшерской науки… — и Федор, проведя некоторое время на лекциях, в Авиационном университете — потом, пускался со своими новыми приятелями во все «тяжкие»…

Ни Варя, ни Зинаида Ивановна не собирались, обуздывать Федора: молодой — погуляет, перебеситься и станет примерным семьянином, тем более — Варя забеременела… — и ей хотелось прогулок в сквере, а не посиделок в кафе или ресторане… Возможно, если бы в их семье были трудности с деньгами — Федора «призвали» бы к порядку, но настоятель перечислял приличные суммы денег и на банковскую карточку Вари, и Зинаиде Ивановне, и продуктами, произведенными в монастыре, их снабжал — и в семье Федора царил достаток!

* * *

Зимой, после новогодних праздников, праздная жизнь Федора, его приятелей и подружек, трагическим образом, оборвалась: на скользкой дороге, сидевший за рулем, окуренный друг не справился с управлением… — и, на огромной скорости их машина врезалась в бетонный столб… Подвыпивший Федор, сидевший сзади: на коленках у двух девушек, естественно, пристегнут не был — от сильного удара, его тело, резко, швырнуло вперед — он, буквально, пробил своей головой лобовое стекло… — его смерть была мгновенной!

Убитая горем, мать Федора — Елена… обвинила в смерти своего сына Варю: если бы она не была хромой, ее Феденька не стеснялся бы, появиться на людях со своей женой!!! Две коварные бабы — мать и дочь оженили ее сына — и, теперь, ее Федя мертв… — и, в ярости, Елена запретила Варе появляться на похоронах мужа… — она, даже, не позволила Варе постоять у гроба Федора!

Ко всему прочему, Елена и сама испытывала вину, перед погибшим сыном: если бы она родила Феденьку высоким и красивым, как сына Матвея… — он никогда не позарился бы на ущербную девушку!!! Эти лукавые бабы: мать и дочь, не должны были пользоваться отчаянным положением ее сына — и, со временем, он возмужал бы, достиг определенного положения… — и любая красавица последовала бы за Федором на край Света… — и Елену перестала бы терзать вина… — ведь это она родила на Свет несовершенство!!!

* * *

— Варенька, «нет худа, без добра» — Федор, оттуда…, видит твою печаль и переживания, а беременным женщинам не рекомендуется, появляться на кладбище! На плоде может плохо отразиться!!! Возможно, и хорошо, что Елена не хочет признавать еще не родившегося внука…: не станет к нам ходить и предъявлять свои нескончаемые претензии!!! — успокоила свою кровиночку Зинаида Ивановна — и Варя согласилась с ней: ее ребенок и его здоровье — это главное, для нее! И замуж она больше не пойдет: ей будет на кого излить свою любовь и заботу! Обидно только, что мать Федора — Елена… заявила во всеуслышание, что, Варя вынашивает ребенка не ее сына Федора! Но, это ее грех, а Варя перед покойным мужем чиста!

По истечении некоторого времени, будущая мать посетила женскую консультацию… — Варя не очень удивилась, когда гинеколог сообщила ей: она вынашивает двойню…

* * *

Варя, несмотря на то, что лишилась мужа, не раздумывала ни минуты: деточек от Федора она родит и вырастит сама! Анжелика, ее младшая сестра, узнав о своей беременности, напротив, пришла в ужас: ее карьера в фирме только начала, благополучно, складываться… — будущий ребенок виделся Анжелике помехой, на пути к достижению желаемого! И, особо, не колеблясь, она пошла на аборт, не уведомив мужа Матвея, о своей беременности — и о принятом ею решении! Возможно, все бы у Анжелики с мужем и обошлось, но в гинекологическом отделении: в соседней палате лежала, на сохранении, бывшая одноклассница мужа… — это она поведала Матвею, что его Анжелика перенесла операцию по прерыванию беременности!

Узнав о гибели своего не рожденного ребенка, Матвей, первоначально, впал в транс… — затем, недолго думая, подал на развод…

— Наш брак был ошибкой… — это стоит нам признать! Ныне, нас ничто не связывает… — и я уезжаю в столицу: Лиля организовала мне перевод в головной офис фирмы, а я не знала, как сообщить тебе, о моем выборе! — невозмутимая Анжелика была рада, что их расставание с Матвеем обошлось без упреков…

* * *

Перебравшись в столицу и устроившись на новом месте работы, Анжелика пригласила Лилю в ресторан, чтобы отблагодарить ее…

— Что ты, Анжелочка, какая благодарность?! Мы же не чужие люди — можешь и, далее, рассчитывать на мою помощь! Плохо то, что ты, избавилась от своих детей… — двоих!!! Возможно, нужно было их выносить, а родив, оставила бы младенцев на попечении своих родителей… — они бы рады были… Неизвестно, как этот аборт отразиться на твоей жизни, потом…: ошибки прошлого всегда нагоняют нас в настоящем… — и, бывает, лишают будущего! Посмотри на меня… — я испытала месть прошлого на своей шкуре… — Лиля, некстати, вспомнила о своей ошибке молодости — и выглядела печальной.

— Простите старика, очаровательные и младые особы! Совершенно, нечаянно я подслушал ваш разговор — и с высоты своих лет, успокою вас, юное дитя: прошлое настигает только недотеп… Людей, которые знают, что хотят от жизни — и решительно идут к желаемому, прошлое не тревожит: они не ведают раскаянья…!!! — похожий на пожилого холеного кота, импозантный мужчина подсел за их столик: — Разрешите представиться: меня величают Федором Поликарповичем, бывший чиновник высокого ранга, ныне, я — пенсионер…! — холеный… поцеловал руку Лиле, а, затем, взял в свою ладонь руку Анжелики… — и, пристально, посмотрел ей в глаза: так смертоносная гадюка глядит на свою жертву…

— И на мою помощь дитя, ты, тоже, можешь рассчитывать! — потом, он поцеловал и руку Анжелики.

В уютном ресторане, за парой… бутылочек отличного вина, да, с изысканной закуской… — Лиля и Анжелика засиделись до позднего вечера: их новый знакомый — Федор Поликарпович оказался таким милашкой, был так щедр, очарователен и остроумен…!!! Лишь, изредка, жаловался им, на свое сиротское вдовство… — вечер пролетел незаметно!!! На прощание, Анжелика, милостиво, свой номер телефона занесла в смартфон лапуле-старичку…! Потом, «милый Федор» посадил Лилю и Анжелику на такси…

* * *

Федор Поликарпович пришел в сознание и осмотрелся по сторонам: незнакомый деревенский дом… — непонятно, как он, вообще, мог здесь оказаться?! Он попробовал пошевелить затекшими руками, ногами… — тщетно: Федора Поликарповича, кто-то, неведомый, крепко связал по рукам и ногам — и в рот вставил кляп… Впервые, за свою многолетнюю жизни, он, совершенно, не владел ситуацией — и липкий, и смутный страх, мало-помалу, овладевал непотопляемым Федором Поликарповичем…

— Очухался, изверг?! Озираешься…: чуешь, что смерть, мучительная, за тобой пришла?! Ты, конечно, не узнал меня: ведь столько лет прошло…, но я тебе напомню холодную осень 43 года… Ты, припомнишь скот, и ту избу, где вы, подлые полицаи насиловали мою беременную мать…, а, потом, придумали себе новую забаву: стали, по очереди, метать в нее ножом!!! Она так истошно кричала…, что я, пятилетний пацан, позабыв о своем страхе, вылез из своего убежища и прильнул к замочной скважине… — мне было необходимо знать, что происходит с моей мамочкой…!!! Ты, увидел, что я пытаюсь подсмотреть…, распахнул дверь и ударил меня чем-то острым в глаз! Почему-то ты, решил, что убил меня…, но я выжил…, чтобы…, пускай и через столько лет…, рассчитаться с тобой: за мою мать и себя, и за мою жену!!! С остальными насильниками и изуверами, еще тогда: в 43…, свел счеты мой отец — командир партизанского отряда! Он, с группой разведчиков, спалил, заживо, почти всех, кто изгалялся над его женой… — и предателю, который выдал мою мать, тоже, мало не показалось!!! Позднее, выяснилось, что уцелели двое…, но одного я вычислил раньше — и, без лишних слов, толкнул под товарняк… — тебя же ждет иное!!! — пожилой, кряжистый мужчина с морщинистым лицом и безжизненным глазом, резко, наклонился над Федором Поликарповичем…

Сосредоточенный мужчина, молча и тщательно, обернул беспомощное обнаженное тело своей жертвы в грубую холщовую ткать, кинул, как барана, себе на плечо — потом, отнес его во двор, где своего часа дожидалась тележка… Кинув тяжелую поклажу на скрипящую тележку, сверху присыпав тело изрядной долей мусора и сухих веток, незнакомец вывез свою поклажу за ворота… — и повез, в сторону мусорных баков, которые, между прочим, располагались рядом с густым лесом…

* * *

Крепко спеленатый, Федор Поликарпович, наконец, осознал свой, зрелый возраст: было бы ему лет семьдесят, с хвостиком, как его судье и палачу, он бы сумел одолеть этого призрака, из прошлого… Но ему хорошо за восемьдесят — и силы не те! И не встретиться ему с Анжеликой — этой молодой и смачной самкой, которую не смущает зрелый возраст мужчин: главное, для нее — деньги и власть…, а у Федора Поликарповича все это было…

— Почему было?! Ведь, я еще жив, а значит должен побороться за себя!!! Скотина, деревенская… — даже не дал слова сказать, в свое оправдание!!! Его мамашу я не насиловал… — и не потому, что пожалел эту беременную командирскую телку — вовсе нет! В ту пору мне было только шестнадцать… (из молодых, да ранних… — говорили обо мне пожилые полицаи), но и тогда я уже был чистоплюем, в хорошем смысле этого слова… — зачем мне насиловать ту…, которая прошла через вереницу мужиков… — так и болезнь, нехорошую, подцепить можно?!!! Нож в эту суку метал…, но не я пырнул пацана в глаз… — и я понял, что в доме еще кто-то может прятаться — и пошел, и нашел десятилетнюю девчонку… — вот над ней, с большим удовольствием, я надругался!!! До сих пор приятно вспомнить свой первый сексуальный опыт! Эх, как же благодатно жилось при немцах: убивай кого хочешь, насилуй…: имеешь право, ведь ты, помощник новой власти!!! — сладостные воспоминания Федора Поликарповича прервал смурной кряжистый мужик: он вытащил свою жертву из тележки, освободил из плена грубой холщовой ткани и ударил Федора Поликарповича, кулаком, в висок… — тот, снова, потерял сознание — и лишился последней возможности, побороться за свою жизнь!

Немолодой, но все еще сильный — мужчина, внимательно осмотревшись, в сумраке лесном, выбрал кучу побольше, бережно, разровнял ее… — и, затем, осторожно, положил на нее свою неподвижную голую ношу! Еще с большей бережностью, мужчина поддел, лопатой, муравьиную кучку, поменьше — она находилась рядом — ею, он присыпал, сверху, недвижимо лежащего, бывшего пособника фашистов… Оценив свои усилия, мужчина добавил к муравьиной куче еще… — теперь, созданная стараниями незнакомца, огромная муравьиная груда смотрелась, как здоровущий «сугроб», что полностью окутал собой, связанное обнаженное тело спесивого изувера Ильи-Федора Поликарповича…

Далее, незнакомец вернулся на тропинку — и весь мусор, и сухие ветки, что, ранее, вывалил на землю из тачки, мужчина, вновь, сложил на холщовый кусок ткани, и, затем, положил в тележку: нехорошо засорять лес!!! И, неспешно, и не оглядываясь, он побрел по лесной тропинке, освещенной солнечным светом! Из глубины леса, его путь пролегал до мусорных баков…

* * *

Федор Поликарпович пришел в сознание, от непереносимой боли… — ему захотелось кричать, выть…, но едва он открыл рот… — его заполонил какой-то мелкий мусор и что-то, непонятное…, поползло внутрь, по его гортани… Боль, во всем его теле не утихала, а лишь нарастала, хотя, казалось бы, куда еще больнее!!! Не было никакого спасения от этой ползучей, кусачей орды!!!

Федор Поликарпович не сразу осознал, что его судья и палач — в одном лице — пристроил его голое тело в муравьиную кучу…

— Вот, гад, не стал марать свои руки моей кровью — доверил меня казнить муравьям… — вот, изувер!!! Боже, никогда не думал, что испытаю такую боль, невыносимую!!! Получается, дочь Римка, чувствуя свой конец, передала кому-то мое фото, где я запечатлен в форме полицая… — и это фото дошло до адресата, но как???!!! Нужно было дочурке Римке устроить несчастный случай еще в ее раннем детстве — и не оказался бы я брошенным, на съедение муравьям!!! Эта глупая, заполошная баба, совершенно, не похожа на меня, а уродилась в своих никчемных родственников — деда и мать!!! Мерзкая баба — Римка, надумала ты, извести, со Света, обидчиков своего сынка Павлика: его вдову Софку и ее братца Игорька…, так и убила бы их сама, но зачем меня было втравливать, шантажировать этой фоткой… — сама напросилась на свою смерть!!!! Глупая оплошность, из прошлого, лишает меня будущего…!!!

От нестерпимой боли, Федор Поликарпович, вновь, впал в беспамятство, а когда пришел в себя, снова…, его помутненное болью, подсознание сыграло с ним злую шутку… — и виделось ему, ныне… — вовсе, не муравьи, заживо, пожирают его: и снаружи, и изнутри… Это разверзлась земля… тех рвов, что стали братскими могилами сотням и сотням людей, которых и он, когда-то, мучил, расстреливал…! Теперь, с ненасытной жаждой мести, они вползают на него, чтобы откусить кусочек, от его живой плоти… В бесконечной череде лиц, промелькнуло и лицо, зверски замученной, беременной жены командира партизанского отряда, и ее малая дочка-выкидыш… — эта козявка, проворно, поползла, поверх всех, к его лицу — и свои тонкие, как хворостинки, пальчики, вонзила ему в глаза… — яркие, как вспышки молнии, приступы нестерпимой боли ударили в его подъеденный, муравьями, мозг… Вслед за тем, мелькнуло и лицо десятилетней девочки, которую он, безжалостно, изнасиловал…

На четверть съеденному…, Федору Поликарповичу кажется, что жестокосердная боль терзает его целую Вечность — и этой боли не будет конца!!!Ему невыносимо тяжело дышать!!! И, вот, в конце концов, объявилась и его родственная троица, ранее им убиенная: первым возник тесть, затем — постылая жена, а за ней и дочь Римка… Их мстительный вид не сулил полуживым останкам Федора Поликарповича ничего хорошего… — и он не ошибся: и ему видеться… — они, дружно, разрывают его грудную клетку — и впиваются острыми клыками в его сердце… — очередной приступ жгучей, грызущей боли пронзил тело истязаемого… — и жизненный свет померк в нем! И потащили, за собой, в пропасть мрака Вечности, грешную душу покойного Ильи-Федора, ненавидимые им, родственники: его тесть, постылая жена и ненавистная дочь Римма, но его душа уже не смела противиться им…

* * *

Федора Поликарповича хватились через два месяца: его домработница вернулась из отпуска, а в квартире всюду пыль… — чистоплотный хозяин не должен был довести до такого состояния свое жилье… — и она дозвонилась до Бориса Дмитриевича… Подали заявление в полицию, о пропаже человека…

Первым разыскали бывшего водителя Федора Поликарповича — Захара, но тот утверждал, что сам не видел своего работодателя два месяца: последний раз он подвозил его к столичному ресторану… Далее, их пути разошлись…, поскольку Федор Поликарпович разгневался на Захара, из-за своей молодой спутницы — и изгнал водителя с работы, не заплатив денег за месяц работы…

В ресторане, на который указал Захар, без особого труда, вспомнили Федора Поликарповича: такой щедрый клиент…, как такого забыть…?! И спутниц, с которыми в последний раз его видели, тоже, припомнили…

* * *

Анжелика была, крайне, удивлена своему вызову в полицию…

— Федор Поликарпович пропал?! Как такое возможно: человек — не иголка?!!! Мы обменялись с ним номерами телефонов… — и не скрою, первое время я ждала от него звонка: ведь, на следующее же утро, после нашего знакомства, я получила от него, через курьера, букет шикарных голландских роз, а еще через день, после роз…, курьер, из ювелирного магазина, доставил мне ценный подарок, от Федора Поликарповича… Такое дорогое и красивое ожерелье… — я, наверное, должна отдать эту вещицу, ценную полиции?! — с сожалением, поинтересовалась огорченная Анжелика… — потом, подтвердила показания Захара: — Да, накричал Федор Поликарпович на своего водителя: тот слишком пристально рассматривал меня… — за, что и был уволен… Да, водитель уехал, а Федор Поликарпович заказал себе такси, при нас… — большего, ветреная красавица сообщить не могла, как и ее спутница Лилия…

Полицейские не конфисковали ожерелье у Анжелики, лишь, забрали визитки, которые были приложены к дарам: они подтверждали алиби Захара: выходило, что искомый мужчина, был жив, здоров и активен, и через три дня, после посещения им, ресторана — мог и далее, пойти куда угодно, или уехать?! Старичок-то, как выяснилось, любил хороводиться с молоденькими! Но, для порядка, полицейские проверили все больницы, морги области…

Сотрудникам полиции не пришло в голову, что пропавший старый мужчина, тем же… вечером, по своему смартфону, для Анжелики, заказал дорогие дары и оплатил их… Сработал принцип стереотипного мышления: от пожилых людей не ожидают, что они еще способны, как молодые…, быть «на ты» с современными средствами коммуникации. Вот, Федор Поликарпович был из числа немногих: обученный правнучкой Леной, обращаться со своим смартфоном, старый дед многие покупки совершал при посредстве интернета.

* * *

Едва Анжелика и Лиля отъехали, от ресторана, Захар, изучивший своего хозяина, досконально, вывернул из-за угла, на своей машине и притормозил перед старым донжуаном: пришло время для осуществления, задуманного…

Федор Поликарпович не привык к ожиданию…: он свыкся с тем, что люди всегда дожидались его… — вот и сел все-же в машину Захара, а заказанное им такси…, запропастилось где-то… Тем фатальным вечером, изнеженный жизнью и властью, старый чинуша совершил ошибку, надменно решив, что Захару нужна эта работа… — вот, тот и проглотил очередное оскорбление, и выждал, пока Федор Поликарпович сменит свой гнев на милость…

Откуда же было знать пожилому «джентльмену», что Захар, давно и целенаправленно, выслеживал его — и на работу к Федору Поликарповичу устроился, и терпел от него унижения… — ради достижения заветной цели: терпеливый и «услужливый» Захар приходился правнуком, замученной полицаями, жене командира партизанского отряда- и внуком той десятилетней девочке, что изнасиловал безжалостный полицай — шестнадцатилетний Илья! Позднее, этот кровавый выродок заберет себе и имя, и жизнь у истинного Федора-детдомовца…, но «сколько веревочке не виться, конец неизбежен…»!

Увидев чванливую физиономию «ветерана-орденоносца, заслуженного пенсионера» — Федора Поликарповича, как представил его диктор зрительской аудитории, в телевизионной передаче… — дедушка Захара вынес кровавому пособнику фашистов смертный приговор, а Захар сам вызвался помочь ему: завлечь в ловушку душегуба его прабабушки и насильника бабушки!!! Подобный живодер не должен был умереть своей смертью, в чистой постели… — и они приступили к выполнению задуманного. Возможно, из Мира Иного, им помогал и не отмщенный дух истинного Федора?! Все может быть!

* * *

И Дмитрий Кузьмич во время ВОВ тоже сотрудничал с немцами — и он был старше Федора Поликарповича более, чем на десять лет…, но скончались они, почти, одновременно… Дмитрий Кузьмич, до последнего вздоха, был окружен заботливой любовью близких людей, а Федор Поликарпович умер в одиночестве и, словно навоз, подброшенный в муравьиную кучу…

Причина подобной несправедливости, мыслю, крылась в том, что не тщеславный Дмитрий Кузьмич не гнался за славой, ее он, напротив, избегал! Он нежно любил и дорожил своими близкими: сынком Боренькой, внучком Денисом, правнуками — Соней и Игорем, Леной, малышами — Никиткой и Егоркой, и крохой Олесей, названной в честь прабабушки Олеси… — любовь к покойной жене Дмитрий Кузьмич пронес через всю свою жизнь, до своего последнего вдоха — с ее именем на устах, он умер! Само собой разумеется, что основатель военно-промышленного холдинга R — Дмитрий Кузьмич, после его смерти, был, искренне, оплакан родными, немногими друзьями и знакомыми — и с надлежащими почестями похоронен…

Иное дело… — Федор Поликарпович: этот самоуверенный тип никогда не боялся быть опознанным и призванным к ответу, за свои злодеяния… Он веровал в свою исключительность и способность, господствовать над толпой — и просто обожал, покрасоваться перед людьми! Излишняя самоуверенность его и сгубила: одна из жертв, позднее, распознала в нем жестокого мучителя! Себялюбивый, по натуре, Федор Поликарпович боготворил только себя: от навязанной ему жены, он быстро избавился, к дочери Римме был равнодушен, внука Павла презирал, за его никчемность… Вот кому он завидовал, так это Дмитрию Кузьмичу: из чиновника горисполкома, тот сумел подняться до владельца процветающего холдинга — и все благодаря его незаурядному инженерному мышлению… — не скотина ли?! Порой, Федор Поликарпович сожалел, что не устроил Дмитрию Кузьмичу сердечный приступ еще на «заре» перестройки: дурак, побоялся его влиятельных друзей, из прокуратуры…!!!

По своей сути, он уродился убийцей: слишком рано Илья испытал сласть душегубства беззащитных. Войдя во вкус, и став Федором… Поликарповичем, бывший Илья ощущал блаженство от одной мысли, что в его власти, лишить кого-то жизни… — и он убивал, не задумываясь, и не щадя, даже близких: тестя и свою жену он убил, не раздумывая! Дольше всех прожила рядом с Федором Поликарповичем его дочь Римма, но и ее он убил, едва, та вознамерилась шантажировать отца, прознав о его сотрудничестве с немцами!

Как человеку особенному, стоящему на возвышении, над остальным убогим людом (нареченному в младенчестве Ильей) — Федору Поликарповичу и смерть была предопределена особая: лютая — соответственно его «заслугам»!

* * *

К генералу в отставке Дмитрию Каземировичу неотвратимое прошлое явилось в лице блеклой бывшей судмедэкспертши, которая, ранее, трудилась в отделении милиции города Д. Она заявилась в его дом тихой сапой и заявила:

— Многоуважаемый Дмитрий Каземирович, денежные затруднения меня привели к вам: мой сын тяжело болен… — и настало время, проходить ему очередной курс дорогостоящего лечения…, но у нас нет таких средств!!! — бледная «моль» тяжко вздохнула, и тихо продолжила: — Вы, как приемный отец Светочки, должны понять мои чувства и мое отчаяние… — и дать мне, необходимую сумму: ведь, я столько лет хранила, в секрете, что отцом Светочки является Мирон… — пособник кровавого Трофима Мартышкина… Вы, моя последняя надежда… — и вы, человек обеспеченный, а ваш секрет я буду хранить и, далее…!!! Обещаю!!! — «моль» раскраснелась, приложила свои сухонькие ручонки к груди и, словно в молитве, закатила взор водянистых глаз-щелочек к Небесам…

Внутри самого Дмитрия Каземировича проснулся и пришел в действие «вулкан» негодования: его любимой девочке, свету его очей, его беззащитной кровиночке — Светланке грозит опасность! Такая беспринципная тварь, как эта судмедэксперт…, протоптала дорожку в его дом… — и, далее, продолжит шантажировать…, а после его кончины, возьмется за Светочку… — этот хрупкий и нежный цветок!!! И, все это ради того, чтобы зрелый сынок этой «бледной поганки»: этот никчемный «овощ» продолжал жить…, паразитируя на добром имени его дочери и внуков…

Воспоминания о двухлетнем внуке Антоше и годовалой внучке Наточке расставили все точки… — и развеяли остатки его сомнений…

— Вы, дорогуша, очевидно, пребываете в полной прострации…, раз осмелились потревожить, пусть и бывшего, но генерала МВД… Как отец, я понимаю вас…, но такой суммы, что требуется вам, у меня нет, в наличии, в данный момент… — придется вам приехать ко мне завтра, к 12…! — и надменный генерал указал просительнице на дверь… Та, перед ним, раскланялась и, смиренно, удалилась…

Дмитрий Каземирович прошел в свой кабинет, открыл секретер и достал оттуда часть денег… — и он отправился на встречу со знакомцем из детства…

— Вот аванс, вот адрес и фото женщины, которая завтра, в 12…, собирается навестить меня… — этого не должно случиться… — и жить она не должна… — Дмитрий Каземирович больше не промолвил ни слова, поднялся с лавочки и направился к своей машине…

Знакомец понял генерала в отставке без лишних слов…: они столько раз вызволяли друг друга из щекотливых ситуаций… — вернувшись в свой офис, знакомец вызвал к себе помощника:

— Вот адрес и фото той мымры, чья жизнь завтра, до 12… должна оборваться… — знакомец открыл сейф и достал оттуда пузырек с неизвестной прозрачной жидкостью, и протянул его помощнику…

Следующим днем, ближе к обеду, бывшая судмедэксперт заторопилась, на встречу с Дмитрием Каземировичем…, но своего сына, как на грех, ей было не на кого оставить — пришлось взять и его с собой!

На лестничной площадке «поганка» и ее неповоротливый сын, кое-как, разошлись с незнакомой женщиной, и та, неловко, чем-то оцарапала ребро ладони суматошной мамаши… Бывшая судмедэксперт не придала никакого значения незначительной травме: ну, оцарапалась…, главное… — заполучить деньги у Дмитрия Каземировича! Эта семейка крепко попалась на ее крючок!

По пути следования, внезапно, «бледной поганке» стало плохо… — и на своем стареньком «Москвиче», она не вписалась в поворот, но въехала в грузовик… — ее смерть была мгновенной… — а сын «бледной поганки» неделю пролежал в коме… — потом, был отключен от аппарата жизнеобеспечения!

Узнав о смерти ненавистной шантажистки, Дмитрий Каземирович выдохнул с облегчением, хотя, его трудности этим… не заканчивались!

* * *

Владелец строительной фирмы — Вениамин, крайне, взволнованным и с посеревшим лицом, предстал перед своим прорабом Фролом…

— Все, моей фирме хана!!! Этот старый змей — Дмитрий Каземирович обещался ссудить мне денег, под льготный процент…, а сегодня, утром отказался от своего слова, гад!!! Я столько лет отстегивал ему проценты…, а он меня так подставил!!! И Виталия этот злобный монстр — Демид Демидович прокатил с деньгами… Средств нет…, а в кредите, во всех банках, где я побывал, мне отказали… — и наличности, на закупку материалов для наших строящихся объектов — нет, и на зарплату рабочим, тоже, нет денег… — и инвестировать, в строительство спортивных объектов к чемпионату мира по футболу, тоже, будет нечего… — мы отовсюду выбываем!!! — Вениамин плохо владел собой и своими трясущимися руками: — Фрол, я не в состоянии, сообщить рабочим, что выплата зарплаты задерживается на неопределенный срок, а через пару дней их ожидает простой, на работе… — выручи, сообщи им сам…! — Вениамин выглядел жалким — и Фрол, молча, мотнул своей головой… — хозяин строительной фирмы, стремительно, ретировался…

Фрол — человек степенный, и как знающий, и толковый прораб, пользовался уважением у рядовых строителей фирмы… — его сообщение встретили, сперва, спокойно, но старший сын Артем «подлил масла в огонь»:

— Вот, черт, опять намечаются денежные проблемы… — и Сонька, некстати, должна вскоре разродиться! — паническое настроение, одного из бригадиров, быстро передалась рядовым строителям…

— Артем!!! — зычно, окликнул сына Фрол: — Ты, что заскулил: у тебя в кармане ни копейки денег не осталось?! Никакой заначки, на такой… случай, не имеется?! И Соню не тревожь, и не тирань: пусть она спокойно доносит ребенка и родит!!! Ты, мой сын…, вспомни, я когда-нибудь, в такую панику ударялся?! А, ведь, в жизни всякое бывало…! — потом, Фрол обратился ко всем, присутствующим…: — Трудности даны нам, чтобы «жизнь медом не казалась» — я уверен, что нам стоит перетерпеть немного… — и все наладиться!!! Не может быть, чтобы не нашелся выход, из затруднительного положения!!! А впадать в панику… — это последнее дело!!! Понял меня, Артем?! — строители, успокоенные Фролом, разошлись, а Артем, пристыженный отцом, ощутил себя гадко… — подошел к Фролу и извинился.

* * *

Вениамин не мог отставному генералу сказать, в лицо, то, что он высказал его зятю Сергею… — и тот явился домой в скверном расположении…

— Отец! — обратился Сергей к своему тестю: — Как же так вышло, что мы «прокатили» с кредитом Вениамина?! Остальные…, призадумались: стоит ли им находиться в нашей корпорации… — это грозит нашему бизнесу разбродом и убытками?!!!

— Сережа, все навалилось разом — тут уж не до Вениамина: посуди сам! Вернулась в Россию мама нашей Светочки — Лариса… — и ей, на обустройство пристойной жизни ее семьи, понадобились приличные деньги. А, как иначе… — она родила мне такую славную дочку Свету — и Лариса приходится бабушкой твоим деткам — Антоше и Наточке — я обязан был о ней позаботиться! Потом, Александру понадобились деньги, на его научные изыскания… — и он нам не чужой человек — все-таки муж Ларисы и твой тесть… Мне пожить, подольше, хочется, чтобы видеть, как растут мои внуки и «цветет» дочка Светочка — я и спонсировал медицинские исследования Дениса Леонидовича: их изобретение — браслет, который считывает мое физическое состояние… — и, заранее, предупреждает меня, когда следует принять лекарства… — это нечто, с ним я чувствую себя лет на двадцать моложе!!! Как видишь, на Вениамина, объективно, денег не хватило… — в следующем месяце ему что-нибудь выделим! — Дмитрий Каземирович не стал озвучивать, во всеуслышание, ту сумму, что потратил, на устранение семейной угрозы: «бледной поганки» — бывшего судмедэксперта, а это немалые денежки…!!! Зять Сергей был вынужден, согласиться с доводами своего тестя, но легче ему от этого не стало.

* * *

Тяжко на душе было и у Фрола: он выгородил, перед рабочими, хозяина строительной фирмы…, но поступление денег, в ближайшее время не намечается…, а люди верят в него — и придется Фролу свою денежную заначку распечатать, чтобы погасить задолженность по зарплате рабочим, а дальше что?! Вряд ли Вениамин сможет с ним рассчитаться…, а впереди маячит заморозка строительства, почти, готового дома… Где искать новую работу: он немолод и обременен семьей…?! От тягостных размышлений, Фрола отвлек сын Максим…

— Батя, у меня никак не получается пройти эту игру: она неправильная какая-то…!!! — пожаловался мальчик — и Фрол поспешил к нему…

Этот ноутбук передал Максиму один, из телохранителей, работающий на владельца ликероводочного завода: это тот, что держал пистолет у виска мальчика Максима… — очевидно, телохранитель осознавал свою вину… — и, как-то хотел ее загладить?! Вся информация с ноутбука, предварительно, была удалена, оставили лишь три игры… — вот, на третьей игре его Максим и застопорился: ему никак не удавалось ее пройти… — это обстоятельство нервировало сына — и он позвал на помощь отца… До позднего вечера, они бились над этой игрой… — бесполезно: игра не поддавалась осмыслению… — и выиграть, в этом случае, не представлялось возможным… На какой-то миг, Фролу показалось: расположение серых, зеленых, черных квадратиков, в этой игре, смутно, что-то ему напоминает… — с этой мыслью, он и отправился спать.

В его тревожном сне, Фролу снилось родное село…: он ходил из дома в дом и не мог понять, что же он ищет у бывших односельчан… Внезапно, перед Фролом возник особенный мальчик, при своей жизни страдавший ДЦП — это был внук покойной криминальной пары — Силантия, по кличке Сила и его жены Зины… Их внук, добровольно, отправился… к звездам, чтобы Создатель сделал его больное тело более приспособленным, для жизни на Земле…

Покойный мальчик с синдромом ДЦП, в его сне, обладал возможностью, передвигаться самостоятельно… — по-доброму улыбнувшись Фролу, мальчик поманил его рукой, за собой… — и пошел в сторону сельского кладбища… Словно загипнотизированный, Фрол последовал за ребенком… — и, вот, уже, они оказались у могил родителей криминальной Зины… — особенный мальчик, сперва, постучал, три раза, по кресту прадеда, а, затем, подошел к могиле своей прабабушки, коснулся и ее креста… — и, так же внезапно, исчез, как и появился, а Фрол, моментально, проснулся…

Потом, он лежал, без сна… и обдумывал, приснившееся: стало понятно, его Максиму достался ноутбук, ранее, принадлежавший семье особенного мальчика… — и последней им владела покойная упыриха-Зинка! Ушлые барыги ликероводочного завода, ознакомившись, стерли всю информацию с ноутбука — в играх они не нашли ничего примечательного — и телохранитель, чтобы задобрить мальчика, отдал ноутбук его сыну. Теперь, понятно, что самая важная информация сокрыта в той, третьей игре, что никак не поддается им, с Максимом…

Фрол долго собирался с духом, прежде, чем сел за компьютерный стол… В этой зашифрованной головоломке, он не сразу сумел добраться до черных квадратиков, что обозначали сельское кладбище — все попадал в ловушки… — и вот он в нужном месте — и перед ним, на мониторе, появился нужный квадрат и крест, над ним… — Фрол три раза щелкнул мышкой по кресту… Перед ним открылась информация…, о зарубежном счете и сумме… К семи утра Фрол выяснил, что информация о денежных счетах сокрыта в местах, расположения могилок: предков упырихи Зинки, покойной матери Фрола — и на могиле его покойной жены Василисы… Это открытие добило Фрола… — и этот сильный мужчина заплакал: какой же гадиной была покойная Зинка… — сперва сжила, со свету свою соперницу, но его любимую жену… — потом, надумала в месте виртуального захоронения Василисы скрыть, нажитые нечестным путем, деньги… — и какие деньги!!! Что думала, при этом, гадина?!! Злорадствовала?!

— Значит Зина, все свои сбережения ты, завещала любимому мужчине — мне?!!? Черта с два… ты, желала, чтобы после твоей смерти, кто-то воспользовался этими денежками…, а захотела все сокрыть, хотя бы, и на эфемерном кладбище!!! Как же быть, с этим открытием?! Если не брать этих денег, я и все, кто трудиться на фирме Вениамина, останемся без работы, но с туманными перспективами… Если воспользоваться этими капиталами… — не станет ли это предательством…, в отношении моей Василисушки?! И, потом, явно, что эти деньги, как минимум, политы горькими людскими слезами — не аукнутся ли нам слезы, людские…?! Господи, помоги поступить правильно!!! — Фрол сжал свои кулаки… — от бессилия: это был тот редкий случай, когда без данных денег обойтись было практически невозможно, но и средствами заказчицы убийства его любимой жены, воспользоваться не представлялось возможным! Или он является чертовым чистоплюем, что желает, быть святее…

В кабинет заглянула теперешняя жена Фрола — Ирина — и вид мужа привел ее в изумление, но она, лишь, промолвила:

— Тебя Потоп дожидается: этой ночью Лидочка родила дочку…

* * *

Увидев новорожденную внучку, Фрол умилился: кроха унаследовала глаза своей покойной бабушки Василисы… — синие, синие…, как васильки… — и он поинтересовался у дочери Лиды:

— Как дочку свою хотите назвать? — и услышал в ответ: — Василисой…

Мгновенно, все терзания и сомнения сегодняшнего утра, показались Фролу такими надуманными…: да, захотела подлая Зинка схоронить, от окружающих, все свои денежки, чтобы после ее смерти, они никому не достались…, но ее внук, как оказалось, придерживается иного мнения…!!! Это он, особенный мальчик, захотел помочь нуждающимся… — тут не плакать нужно, а отблагодарить его!!! Надо могилку его проведать и сказать ему спасибо!!!

— К черту Зинку: Бог ей судья! Она и ликероводочный завод завещала мне, только, за тем, чтобы столкнуть меня, «лбом», с ее криминальными приятелями… Никого и никогда не любила эта дрянь, но зависть в ее сердце жила безмерная!!! Жизнь внесла свои коррективы… — а у меня семья: вот дочь родила славную внучку… — и скоро сноха Соня разродиться… — о близких, своих, радеть нужно мне…!!! Да, и у рабочих строительной фирмы семьи имеются… — и о них подумать надобно, а не о гремучей змее Зинке! Спасибо тебе, особенный ребенок: из такой беды нас выручил!!! — Фрол взял телефон и дозвонился до Вениамина, хозяина строительной фирмы…

— Вениамин, не хандри: нашлись деньги и на зарплату рабочим, и на закупку стройматериалов, и на инвестирование спортивных объектов… — наследство свое обнаружил я, случайно… Теперь, нам следует, осуществить, сперва, перевод средств на счет твоей строительной фирмы… — жду тебя в своем вагончике… — и, сейчас, Иринку вызову…

* * *

Во избежание лишних вопросов, пришлось обратиться за помощью к зятю Дмитрия Каземировича — Сергею Силантьеву-Славоницкому: его влиятельный дедушка Гордей Гордеевич владеет банком… — вот, в городе Д. находился один, из его филиалов…Без заминки, часть средств, из наследства, была переведена в нужный филиал… — Фрол открыл там счета, в рублях и долларах…Заодно, Фрол получил помощь юриста банка — и они, с Вениамином, по закону, оформили свои отношения: ныне, Фрол трудился не только прорабом, в строительной фирме Вениамина, но и стал его инвестором.

А, потом, Фролу поступило предложение: вложить энную сумму в проекты Холдинга, которым руководил, по совместительству, генерал МВД Стропов Андрей Андреевич. Этот Холдинг, в свое время, создали влиятельные генералы, ушедшие в отставку: на одну генеральскую пенсию «широко не шагнешь…»! Теперь, в совете директоров Холдинга заседали родственники бывших генералов… — вот вдова генерала Геннадия Дротова, по личным причинам, решила изъят свои средства, из оборота Холдинга… — и так кстати, что приличный человек и гражданин — Фрол обнаружил деньги, что принадлежат ему, согласно завещания… — такая удача — для всех!!!

* * *

Фрол надумал, навестить своих сыновей в доме их матери Надежды. Ныне, он вез Артему и Андрею не пачки долларов и драгоценности…, а банковские карточки…: в филиале банка… Фрол оформил счета на своих сыновей и дочь Лиду и перевел на них довольно приличные суммы денег…

Завидев отца, старший сын Артем смутился: на спонтанном собрании строителей, он не совладал со своим нелепым страхом… — и повел себя не по-мужски… Тем более, зарплату строителям задержали всего-то на пару дней…, что было еще гадливее… Но Фрол ни словом не обмолвился, не пожурил Артема: его вниманием сразу завладела беременная жена Артема — Соня…

— Сонечка, похоже, и тебе скоро рожать…?! Может, и тебя, заранее, положить в больницу, чтобы и ты, как Лида, до родов, находилась под присмотром врачей?! Ты, как себя чувствуешь: у тебя ничего не болит? Давай, собирайся: все же я отвезу тебя в больницу — и я сам оплачу твое пребывание, что-то мне неспокойно…, на душе… — Фрол выглядел озабоченным — и это привело в бешенство его бывшую жену Надежду…

— Что с этой коровой случиться: не впервой ей… — Фрол перебил ее: — Откуда в тебе столько злости: ведь, сама женщина и должна понимать… Соня, собирайся: без тебя, я никуда не поеду… Толик, и ты, собирайся к деду в гости! Костик, с мамой останешься?! Гуля, как Васенька? Что-то его не видно… Спит! Не стану будить малыша…, Артем, Андрей до встречи на стройке… — вручив сыновьям банковские карточки, Фрол взял за локоток Соню и повел ее к своей машине… — шестилетний Толик шел за ними следом…

* * *

— Деда, хорошо, что ты, приехал и увез маму в больницу: бабушка стала такой злой… — она била мою маму, даже, по животу! Думала, что никто не увидит, а я увидел… — ненавижу бабку — и не хочу возвращаться в ее дом!!! — разоткровенничался внук Толик, когда они остались наедине…

Фрол, первоначально, ошалел, от признания внука: он не ожидал, что бывшая жена Надежда могла быть до такой степени…, жестокой!!!

— Не переживай, пока мама лежит в больнице, мы, вместе с твоим папой, выберем вам квартиру, которая тебе и маме твоей понравиться… и купим ее — и вам с мамой не придется возвращаться к злой бабушке!

Фрол, не раздумывая, приобрел две квартиры в доме, где, ранее, поселилась и его дочка Лидочка со своей семьей. Теперь, семьи его сыновей, Артема и Андрея живут в одном подъезде, на одном этаже, и входные двери их квартир взирают друг на друга…

* * *

Интуиция Фрола не подвела: вскоре подоспело время рожать Соне — и ее роды выдались, на удивление, трудными… — и хорошо, что тем вечером дежурил пожилой, но, весьма, многоопытный акушер-гинеколог… — и Соня осталась жива, и ее дочка Любочка…

На следующий день, после родов Сони, облаченные в медицинские маски, бахилы, одноразовые халаты, счастливую маму и ее новорожденную дочку проведали свекор Фрол и сын Сони — Толечка… — тот сиял, как олимпийский рубль…: у него появилась маленькая сестренка!

— Мамочка, а деда купил нам классную квартиру… — мы, с папой, уже и все наши вещи перевезли на новую квартиру! Папа, сейчас, в новой квартире окна и полы моет… Когда тебя и мою сестренку выпишут из больницы…, вам не нужно будет возвращаться в бабкин дом: у нас, теперь, своя квартира!!! Такая огромная и красивая!!! Рядом с нами будут жить и тетя Гуля с дядей Андреем: и им деда купил квартиру… Хорошо, правда?!

Соня смотрела на радостное лицо сына… — и своим умом понимала, что Толик говорит истинную правду, но до конца еще не осознавала своего счастья: первый раз, за их совместную жизнь, муж занялся, наведением чистоты в доме, а главное — больше ей не жить, рядом со злобной свекровью… — и не будет она, ежедневно, подвергаться избиениям и оскорблениям этой злобной грымзы! Теперь, у нее будет свой дом и она будет в нем хозяйка! — наконец, слезы счастья пролились из глаз изумленной Сони, а Фрол ей, только, нежно улыбался…

Ближе к вечеру Соню навестил муж, а ей в это время принесли кроху-дочку покормить… Артем, едва увидел малютку, мигом полюбил ее — и не стал скрывать своего восхищения…

— Соня, какая славная малышка у нас родилась: просто прелесть!!!

Неразумная малютка Любочка, которой и отроду то было два дня, словно, почувствовала любовь и восторг своего отца, в ее адрес… — и поверила, наконец, что она желанна своим родителям! С этого момента у Сониной дочки проснулся аппетит… — и она, с усердием, принялась сосать материнскую грудь!

* * *

Последней Соню навестила родная мать — Неля Фоминична… Та, даже, не поинтересовалась самочувствием Сони и ее дочурки: взялась восторгаться удачливости дочери…

— Ох, Сонька, ты, будто бы не дочку-засыху родила, а слиток счастья золотого…: ты, посмотри, как сват Фрол и муж твой — Артем зашебуршались!!! И отдельная палата тебе, что самолично нейтрализует вредоносные бактерии — и новая квартира тебе куплена, как королеве! Да, когда ты, Толика им родила…, такими благами тебя никто не осыпал! Но крепко свезло тебе с мужем и свекром — сколько счастья тебе, одной!!! Твоя сестра Ангелина ничем не хуже тебя, а может даже и лучше…, но ей все не везет!!! Так обидно!!! — скорбно причмокивала губами Неля Фоминична, а Соне было оскорбительно: сравнение со старшей сестрой — и осознание неприкрытой зависти своей матери, коробила ее…

— Чем же я виновата, что ты, мама вдолбила Ангелине всякие глупости… — и та, желая быть не порочнее всякой, переборщила со своей скромностью — и, в итоге, превратилась в пресную, прилизанную старую деву… Послушать мою мать…, так мое личное счастье нужно разделить на двоих?! Нет, уж, свое: выстраданное, я не отдам, даже, родной сестре… — с этой успокоительной мыслью, Соня и уснула.

* * *

Каждый родится со своим счастьем… — это несомненно! И Ангелину нашло, наконец, ее счастье: навещая сестру Соню…, она прознала, что в родильном отделении находиться мальчик… — его юная мать, попросту, сбежала, бросив своего ребенка… Ангелина, в борьбе за себя…, проявила волю и упорство, не свойственную ей: она обратилась к Фролу за нужной суммой денег и за его поддержкой — и он, чем смог, помог родственнице…

С конвертом, в котором находилась приличная сумма, в долларах и с рекомендательным письмом, из органов опеки, Ангелина зашла в кабинет заведующей родильным отделением. Она была настроена решительно… — и, буквально, через час Ангелина вышла из больницы с ребенком на руках… Ее мать Неля Фоминична не одобрила поступка своей дочери: ее и одинокую замуж никто не брал, а с ребенком любимой доченьке и, вовсе, замужество не светит! И, неизвестно, какая наследственность досталась мальчику — и судя по его матери…?! Но, на сей раз, Ангелина не вняла уговорам матери — и стала приемной мамой мальчику Александру…, даже, в декретный отпуск вышла, чем, весьма, позабавила родственников и сослуживцев…

Через три месяца на пороге дома Нели Фоминичны возник родной дед маленького Александра… — между Ангелиной и Андроном Сергеевичем состоялся неприятный разговор… Дед Александра оказался, на редкость, упертым мужчиной — и стал регулярно наведываться в дом Ангелины… Где-то, месяца через четыре, Андрон Сергеевич предложил выход, из затруднительного положения… — и Ангелина согласилась, стать его женой: таким образом она избегала судебного разбирательства — и сын Александр оставался с ней, и она приобретала мужа…

Свадьбу Ангелины и Андрона Сергеевича сыграли в ресторане, но в кругу, только, очень близких родственников…

— Слава Богу, и Ангелина вышла замуж за приличного мужчину — будет жить в столице… — и мама перестанет скорбеть, о ее судьбе… Возможно, и к моему счастью станет относиться спокойно… — понадеялась… менее любимая дочь Соня.

* * *

Фрол, как и намеревался, ранее, навестил могилу особенного мальчика — и тот пришел в его ночной сон: мальчик пришел не один, а с покойной женой Фрола — Василисой. В том сне и любимая Василиса, и особенный мальчик только улыбались Фролу, по-доброму… — и не проронили ни слова…, но проснувшись, он почувствовал, что все у него и его близких будет хорошо: Фрол обрел двух ангелов-хранителей, которым дорого его благополучие! И, следовательно, средства, что залежались на виртуальном захоронении Василисы, со временем: в нужный час можно будет пустить в оборот…

* * *

Из прошедших дней складывается жизнь… — часто, ошибки прошлого нагоняют нас в настоящем, лишая будущего…!? Любящий и сильный ангел-хранитель способен отвести многую беду! Как показывает бытие наше: истинных счастливчиков, везунчиков…, которых Творец в темечко поцеловал… — их наперечет… Есть еще те, кого Бог Меркурий отметил… — этим избранным шельмам многое сходит с рук… — до поры, до времени!

Оглавление

Глава 1. Что посеешь, то и пожнешь?!

Глава 2. Сладость любви… и горечь нелюбви…

Глава 3. Повседневные дела и некие радости…

Глава 4. Благотворительность приветствуется…

Глава 5. Где найдешь, а, где и потеряешь…

Глава 6. Заплутавшее счастье

Глава 7. И воздастся некоторым…, по их делам…

Глава 8. Хитросплетения жизни

Глава 9. Еще один шанс на любовь

Глава 10. Грехи прошлого…

Глава 11. Жизнь продолжается…

Глава 12. Прошлое догонит…