Записки из бронзового века (СИ) [Мефодий Отсюдов] (fb2) читать онлайн

Записки из бронзового века

Глава 1. Проклятое задание

– Япона мать, а куда мой дом-то делся? – вырвалось у меня, едва я пришёл в себя. – Да шут с ним, с домом, улица где? – завопил я, вскочив на ноги и пристально всматриваясь в ночь.

И ничерта не увидел.

Нет, на зрение я никогда не жаловался, на помутнения рассудка тоже. Просто на улице ночь безлунная была – темень стояла непроглядная. Но, ни дома, ни улицы я не увидел. Да хоть бы и темно! Но не могла же летняя ночь скрыть целый город! Не мегаполис, конечно, но всё же. Ведь до того как, он тут был!

А сейчас…

А сейчас даже намёка на цивилизацию нет – ни тебе заводского гула, который ночью слышен даже за десять километров, ни мощных басов из прокаченных молодёжью тазиков, ни даже фонарных огоньков.

Тотальный блэкаут!

Да что там шум, даже лая бездомных собак не слышно! А уж этих блоховозов в наших краях было…

Такое ощущение, что опять полный локдаун объявили, а в довесок ещё и свет вырубили. И остались в ночи только птицы, да ветерок, доносящий дурманящий аромат чего-то знакомого.

А чего именно – непонятно.

И это настораживало. Тревожную музыку бы ещё фоном и вылитый триллер про то, как вышел курьер из комы и даже не подозревает, что лютая эпидемия почти всё человечество под корень выкосила.

Да только я совсем не курьер и очнулся отнюдь не в больничке, а ночью и на улице.

Благо, лето на дворе было. Пусть и вторая его половина.

От таких раскладов рука сама потянулась к карману, где всегда лежали пачка сигарет и зажигалка. Засмолил, рефлекторно ощупывая карман косухи, в котором мобильник таскаю.

Достал сотик, разблокировал, повтыкал в дисплей и глазам не поверил. Теория с триллером начала подтверждаться – связи не было!

Совсем и никакой!

Три раза перепроверил, даже перезагрузил аппарат – не помогло!

– Ну, точно, как в кино про зомбей, – буркнул я, убирая мобилку и испуганно озираясь по сторонам.

И тут луна из-за тучки вышла, а через пару ударов сердца и активного голововертения у меня натурально глаза из орбит вылезли!

Нет, толпы мутантов, прокажённых и заражённых ко мне не подкрадывались. Всё было в разы хуже! Я стоял на верхушке внушительного холма! Или кургана. А вокруг ни одной многоэтажки или даже сарая…

Совершенно никаких намёков!

Как я сюда попал? А шут его знает. Я хоть и живу (или уже жил?) на окраине города, но таких возвышенностей даже в паре десятков километров от родных пенатов не видел.

– Глюки, – пришла мне в голову более логичная мысль. – А ведь предупреждали, что по ночам спать нужно, а не настраивать третий глаз на просмотр киношек про зелёных человечков, – успокаивал я себя, укладываясь на мягкой траве.

А что ещё оставалось делать? Там, у подножия холма, темно и страшно. Так что, покемарим до рассвета, а там видно будет.

Но сон не шёл.

Поворочавшись ровно двадцать пять минут, я по мобилке засекал, и, отлежав все бока, сел и снова закурил, разглядывая начавшее светлеть небо.

– Разыграли, – это была третья мысль, посетившая мою бедовую голову, когда в руке остался один фильтр.

И эта тема показалась мне более реалистичной, чем первые две.

– Полюбому эти олигофрены, это которые мои друзья-товарищи, подсыпали мне в кофе снотворное или ещё какую дрянь. Я вырубился, они отвезли меня подальше от цивилизации и уложили на верхушке холма. А сейчас эти блогеры мамкины заныкались в ближайших кустах и снимают мою реакцию в надежде получить очередной шок-контент, – вслух строил я логическую цепочку.

Мысль показалась здравой. И на первый взгляд, и на второй.

– А вот хрен вам столовый во все отверстия, а не контент, – сплюнул я в темноту и отправил смятый фильтр в далекий полёт.

Ломиться по кустам и траве, усыпанной росой, на поиски этих идиотов, мне не хотелось.

Совершенно.

Да они, скорее всего, только и ждали, когда я истошно вопя и матерясь на все лады, склоняя всех и вся по падежам, родам и лицам, как слепой котёнок, буду впотьмах обшаривать окрестные кусты.

Такие вот у меня друзья.

Колян, Лёха и Юрок. Лет им от двадцати восьми до тридцати. Три дебила из ларца, а по совместительству яркие представители коренного населения зачуханного и совершенно поганого в экологическом и всех остальных планах моего родного города «Эн».

Общего у нас, кроме увлечения музыкой, ничего не было. Мы на этой ниве, собственно, и познакомились.

Дело как было…

Восемь месяцев назад, аккурат сразу после недельной новогодней попойки, этим великовозрастным балбесам и дармоедам, сидящим на мамкиных шеях, долбанула моча в голову, и они поверили в себя. Новые рок-звёзды мировой сцены, блин!

Пару стаканов спустя, бредовая идея стала идеей фикс.

Не отходя от кассы, балбесы замутили мега-крутую панк-группу «Боевые дятлы». Ещё три стакана – и я, даже не подозревая об этом, выиграл кастинг и занял место за ударной установкой.

Нет, я тогда в попойке не участвовал, и даже знать не знал этих олигофренов. Меня через десятых знакомых вычислили и перед фактом поставили.

Ну а мне то что? Хоть какая-то отдушина в серых буднях появилась. Вот я и подписался на этот блудняк.

Что это именно натуральный блудняк стало ясно на первой же репетиции. Я то более или менее играть умел, хвала студенческим годам, а эти «сатриани» и «стивы ваи» в одном флаконе после конкретной лажи в трёхаккордовых песнях решили компенсировать недостатки эпатажем.

И понеслась моча по трубам.

Вторая репетиция началась с распределения сценических образов. Себе то они нормальное выбрали, а меня «сценическим чуханом» (или как сейчас модно говорить «чушпаном») нареклиь.

Я же, если по паспорту смотреть, самым юным в группе был.

И плевать им всем было на три месяца разницы в годе выпуска! Логика какая – мне всего то двадцать семь, а Юрку уже двадцать восемь!

– С членством в легендарном клубе почивших рок-звёзд мы уже пролетели. И ты тоже! И плевать, что клуб «Двадцать семь» называется и тебе лет ровно столько же. Не успеешь! Почему? Дык, сейчас что на гребне волны? Правильно – шумиха и хайп! Этим и будем публику покорять. Ты, главное, не обижайся, – хором заливали они на третьей репетиции, которая после второй песни снова превратилась в банальную пьянку.

– Ты пойми, – дыша на меня перегаром, внушал мне Юрок, – это всё не по-настоящему! Это другое! К реальности не имеет ну никакого отношения. Так, образы…

– Ик, схема, ик, рабочая! Зуб даю! – гундосил из угла Лёха.

И я снова повёлся. Дебил!

Глумились они надо мной похлеще, чем диванные эксперты над мамкиными блогерами. Всё это на видео снималось и в сеть выкладывалось.

Как издевались!? Поверьте, это было стрёмно.

Очень!

Правда, фанатов от этого всего на пару десятков человек больше стало. Да и то, требовали они не музыки, а больше шок-контента и треш-стрима с выполнением тупых заданий за донаты.

Пацаны велись, а я терпел и чего-то ждал, отводя душу за барабанной установкой.

Да и не привыкать мне было. Я сколько себя помню, столько и делал, что терпел и верил, что завтра будет лучше.

В школе терпел, в универе, где я познавал философию. Собственно, чтобы как-то это исправить и начал барабаны осваивать. Потом татуху во всю руку набил в надежде, что магические иероглифы помогут мне на пути к успеху и признанию.

Но что-то пошло не по плану.

Играл нормально, а в группах не прижился. А выступать сольно… Так для барабанщика это такое себе. Так что, с самореализацией полный облом вышел.

А годы шли. Отдавать долги государству не хотелось совершенно – пришлось в аспирантуру идти. А потом как у всех – предсказуемое отсутствие нормальной работы. Оказалось, что за посещаемость платить не хотят и молодые философы нафиг никому не сдались! Ну и как следствие – постыдное возвращение в родные пенаты.

Это я про небольшой и вымирающий городок в средней полосе нашей необъятной Родины. Но и это я принял как вызов судьбы.

На родине с работой вообще швах был! Молодёжь, как и нормальные вакансии, постоянно показывали отрицательный рост. Перспектив – нет, из развлечений – алкоголь, мордобой и треш-стримы с репетиций.

Короче, снова облом по всем фронтам.

Попробовал свой блог вести, так пришла подляна откуда не ждали. Только-только первую сотню подписчиков набил, хотел розыгрыш провести, а тут батя с матей в комнату вломились и ультиматум выдвинули – типа, хватит дома сидеть и хернёй страдать, Диогена изображая.

– Халява кончилась! Я тебе нормальную работу нашёл! – поставил меня перед фактом отец и за ручку отвёл к потенциальному начальнику.

Нет не на завод, а в логово местной брехаловки, или если официально, то в редакцию местной муниципальной газеты. Меня туда с руками и ногами забрали. Корреспондентом. По крайней мере, в выходных данных так напечатано было.

А по факту – иди туда, беги сюды и подавай нам всё в лучшем виде и ещё вчера. И побольше, побольше!

– А чтобы жизнь мёдом не казалась, жить будешь в старом бабкином доме! На что – твои проблемы! От нас больше ни копейки не получишь, – брызгал слюной батя.

Вот так я и стал завидным женихом со своей жилплощадью. Бабку то родачи в квартиру забрали и в моей комнате поселили. Типа, она старенькая и ей уход нужен. А мне как будто не нужен? Родили и бросили на произвол судьбы, значит? Да?

Из воспоминаний меня вырвал пронзительный птичий крик. Глянул я на сотик и офигел! Если электроника не врала, я полтора часа подряд пенёк изображал и на куст втыкал.

– Нифигово так завис, – кряхтел я, разминая затёкшие конечности и активно вертя башкой. Солнышко то встало, туман рассеялся и открылись мне такие виды…

И тут меня посетило первое сомнение – а вдруг мои друзья то не причём. Во-первых, ладно я был уже привычный пенёк с глазами изображать, а эти так долго не могли бездействовать. Полюбому бы спалились. А их не слышно и не видно.

Второе – солнечные лучи разогнали тьму, и разрушили хрупкую надежду найти путь домой! На присутствие человека по прежнему абсолютно ничего не указывало – ни тебе дороги, даже полевой, ни полей, ни лесопосадок, ни даже линии электропередач!

Сплошная первозданная природа.

Хотите конкретики? Пожалуйста – прямо передо мной, точнее, спереди, там где солнце встало, простирался лес. Рос он широкой такой полосой, километров в шесть шириной. Сколько в длину – не знаю. Не видно мне было. Горизонт мешал.

Позади меня – равнина. Там трава растёт и чахлый кустарник. Справа и слева – равнина, окаймлённая лесом.

Расклад не радовал от слова «Совсем»! Совершенно и никак! Напрягало ещё то, что местность казалась мне смутно знакомой, но где я это видел?

– Спуски, холмы, обрывы, – проводил я ревизию того, что видел. – Вроде бы всё знакомо. И даже на своих местах, – бормотал я, мысленно накладывая то, что сейчас видел перед собой, на виды родного края, что ещё были свежи в памяти.

– Да это же один в один природа на окраине моих родных пенатов! – осенило меня. – Сходство хоть и не стопроцентное, но есть. Вот только города нет.

И этот факт опровергал все мои предыдущие теории.

– В будущее или в прошлое? – почесав затылок, ухмыльнулся я.

Да, версия с провалом во времени была самой нереальной. Здравый смысл версию с попаданством отвергал, но факты говорили об обратном.

Сами посудите, чисто физически не могли мои друзья товарищи привезти моё тело в такие глухие места, где вообще ни одного признака присутствия человека! Да ещё чтоб и так, чтоб похоже на родные просторы было…

– Допустим, я перенёсся во времени. Но куда и как? – бормотал я, не теряя бдительности в надежде обнаружить хоть что-то, – Процесс переноса же должен был хоть как-то обозначиться? Или нет?

Достал сигаретку и, забив на чувство голода, принялся усиленно вспоминать. Мозг тут же услужливо подкинул картинку вчерашнего дня. Мол, давай, чувак, анализируй, где собака порылась.

На первый взгляд всё было стандартным. Ничего, что может дать такие глюки я не употреблял, всяким колдунам и ведунам дорогу не переходил и даже в комментариях нагадить не успел.

Всё было стандартно. И в какой-то степени даже рутинно.

С утра притопал в редакцию, получил порцию начальственных звездюлей и задание, дуть к археологам, что неподалёку от города раскопки древнего поселения вели.

– Сделаешь пару фоток, нароешь уникальную информацию и пулей обратно, – поставил мне задачу главред.

Ну, я взял под козырёк и двинул в темпе вальса.

Раскопки студенты истфака под предводительством именитого профессора вели километрах в десяти от города. Это если по прямой. Рылись на небольшой возвышенности, плавно переходящей в пойму реки, напрочь заросшей лесом. Была эта возвышенность чуть ниже той, на которой мой город стоял.

– Если теория с переносом верна, то это примерно там, – ткнул я пальцем в сторону лесной опушки с восточной стороны, что ближе к горизонту была. Внешне, похоже. А значит, лес практически посередине рекой разделён, – продолжал я проводить параллели. – Но это всё лирика, вспоминаем дальше.

Узнал я, что просили, пофоткал чего там и как, а потом меня на место раскопок проводили. Они, как я понял, древнее жилище откопали, но ничего интересного не нашли.

Полазил я по этой яме, посмотрел по сторонам и скучно мне стало.

Для понта, типа я тоже в теме, покопался носком ботинка в уголке раскопа и наткнулся на подозрительный такой камушек.

Очень подозрительный!

В ладонь длиной, с одного края выпуклый, с другого – узкий. Этот камушек так и просился в руки.

Ну, я и подобрал его.

Звать археологов не стал. Самому интересно было, что за фигня. Оттёр немного землю и чуть слюной не захлебнулся от радости. На камушке рисунок был!

– Вот свезло, так свезло, – лыбясь во все тридцать два зуба, словно Горлум из Властелина колец, радовался я. – Вот она удача! Вот она родная! Эта фигня, по любому, древняя, а значит дорогая. Иначе быть не может.

Разбираться, чего это за штука такая, решил дома. Еле-еле конца рабочего дня дождался.

Но руки до находки дошли только поздним вечером – только я домой зашёл, как кореша в гости забурились и давай кофе-чай, пиво-водку требовать. Ограничился кофейком, а потом и вовсе послал их в пешее эротическое.

Перед началом операции «Ха» битый час интернет мониторил – изучал, как старину правильно очищать и отмывать.

Специнвентаря у меня не было, решил работать тем, что есть.

– Я аккуратненько, – подмигнул я находке, доставая зубную щётку.

Пяти минут не прошло, а от пыли и следа не осталось. Салфеткой аккуратненько протёр и язык от возбуждения прикусил – на узкой стороне узенькая трещина была!

И это не я постарался.

Ну, а если есть трещина, значит нужно проверить! Аккуратно потянул я за концы в разные стороны, пошатал слегка, и находка разъединилась.

Но не до конца.

Вот тут меня и припёрло сходить на улицу нервы успокоить.

Во дворе, зажав сигарету в зубах, я до конца отделил большое от малого и офигел. Малое – подобием пробки оказалось.

Из камня.

Джин мне не явился и я как последний лох засунул свой любопытный нос в недра древней тары. Пахнуло чем-то знакомым. Еле уловимый такой аромат. Нежный и одновременно возбуждающий.

Я отшатнулся, репу почесал и обратно всё собрал. Пробка на место встала, как влитая.

От радости, виданое ли дело, бутылочку нашёл, которой около трёх тысяч лет, аж на задницу плюхнулся.

Голова закружилась, перед глазами доллары пачками мелькают.

– А дальше... А дальше я тут очнулся, – поставил я точку в своём монологе.

При таких раскладах теория с попаданством уже не казалась полным бредом. Самое фантастическое и в то же время банальное, выпустил из древней бутылки какую-то муть, и меня закинуло шут пойми куда.

На том и порешил.

А чего голову то попусту ломать? Мне философских бредней в универе за глаза хватило. Да и пить, а ещё сильнее есть хотелось!

А когда живот урчит, как не отвлекайся, а если к голоду не привык, то все размышлизмы на двадцатой секунде в образ сочной шавермы трансформируются!

Интересно, что бы на это дедушка Фрейд сказал?

Чтобы заглушить чувство голода, сорвал травинку и начал её жевать. Во рту сразу приятный вкус такой, с горчинкой, появился.

Слепо ломить абы куда в поисках пропитания и воды не хотелось. Фантастику, про всяких попаданцев читал. И не раз! И во что можно влипнуть – представлял.

Решил обезопаситься от граблей и роялей – составить свой трушный план развития и пошаговую инструкцию по порабощению мира за два дня.

Первым пунктом в моём плане шло исследование окрестностей, с оставлением меток по всему маршруту. Чтобы не заблудиться.

Второй пункт – вода, еда – третий, а четвёртый – поиск подходящего места для крафта лагеря из говна и палок.

Кстати о палках. Что мы там имеем то?

Инвентаризация ничем не порадовала. Стартовый набор был таким: зажигалка, полпачки сигарет, шнурки на кроссовках, ногтегрызка, жвачка, драные джинсы, футболка, косуха и бесполезный в данной местности мобильник. В нём кроме пары игр и пятидесяти гигабайт порнухи ничего полезного не было.

Злополучная бутылочка нигде не обнаружилась. Видать в траве у дома лежать осталась.

– Стырят же теперь, – вздохнул я. – Продадут и денег поднимут. И снова без меня.

Хоть и провозгласил я себя попаданцем, а мозг принять это всё ещё отказывался. Неоспоримых доказательств хотелось.

А где эти доказательства взять, как не шатаясь по окрестностям. Вот и гулял я по границе леса и степи нцать часов к ряду, внимательно изучая всё, что видел. Попутно искал следы и прикидывал, что схарчить можно.

Но следопыт из меня тот ещё оказался. Ни захудалой пельменной, ни шаурмячной не нашёл.

Пробовал до местных обитателей, вроде это сурки были, докопаться, так аборигены дикими оказались – на пушечный выстрел к себе не подпускали.

Их тут, к слову, весьма дофига было. Жирные такие, но на удивление резкие. Как я понял, они колониями тусили, причём каждая на своем холмике.

Солнце уже начало клониться в сторону заката, а поход направо завершился тотальным обломом!

И вот снова стою я у своего холма и матерю себя на все лады. Замученный жаждой организм вспомнил, что ели бы налево пошёл, то в паре километров бы на ручей наткнулся.

По крайней мере, в моём времени он там точно был.

Проверил и завыл от злости! Тонкой такой струйкой из-под земли била чистейшая вода и ручейком по дну небольшого и широкого овражка в сторону дремучего леса стекала. Но как я не успокаивал себя, что вода безопасная и всякие вредные палочки тут полюбому не обитают, а от души напиться не получилось.

Сначала рот прополоскал пару раз. Потом три горсти выпил и, как ни хотелось больше, а пересилил себя.

Вода, кстати, нереально вкусной оказалась. Мягкая, как будто через крутой фильтр пропущена и очень холодная.

Решил окультурить водопой.

Руками вырыл небольшую чашу в раскисшей земле, из камней, что неподалёку нашлись, выложил подобие плотины и вроде даже заработало.

Оставалось подождать, пока муть осядет, а мусор унесет. А пока работал и временное решение второй проблемы нашлось. Полянку с земляникой нашёл.

Так что после водопоя ждал меня вегетарианский ужин.

Землянику я уплетал за обе щёки. Но не сильно долго. Чувство голода ещё не подавило здравый смысл. Шут его знает, как организм на земляничную диету отреагирует.

Подождал немного, вроде прижилось и даже не прослабило. Значит, можно дальше набивать кишку.

Под травоядное я косил до самого заката. Мёл всё, что на зуб попадало и отвращения не вызывало – землянику, травку какую-то, по вкусу щавель напоминающую, крапиву нашёл, заросли мелкой смородины.

А жрать всё равно хотелось.

Уже в сумерках я, чертыхаясь и постоянно плюясь зелёной слюной, забрался на свой холм и улегся на прогретой солнышком вершине. Даже костёр разводить не стал, надеясь, что сон притупит опостылевшее чувство голода.

Глава 2. Первая кровь

– Да чтоб тебя! Как же жрать-то, хочется! – скулил я, свернувшись калачиком на верхушке уже осточертевшего мне кургана.

А ведь всего-то сутки прошли.

– Слышь, Джинни или как там тебя?! Я тут уже второе утро без еды встречаю! Закинул и бросил, значит? За что ты так со мной? Хоть знак какой бы подал, где еду добывать? – вопил я, не жалея голосовых связок. – Харош издеваться уже! Прояви милосердие – пошли мне хромого оленя, в поддержку модных штанов или бесстрашного и тупого зайца, на худой конец! Да хоть кого, главное, чтобы его схарчить можно было!

До этого утра верующим я не был. Нет, бывало, что в тяжелые минуты задавался риторическим вопросом: «Где же я так нагрешил?». Но на этом, как правило, всё и заканчивалось.

А тут, здравствуйте, я ваша тётя. На вторые сутки с небом разговаривать начал. Хотя, положа руку на сердце, не с небом, а с воображаемым джином. Ведь именно на джина всё и указывало – в этом мире то я очнулся, откупорив древнюю бутылочку. А в бутылочках джины обитают. Так в древних сказаниях и сказках написано.

Так что, всё логично!

А самое интересное, обращался я к бутылочному духу искренне! Надеялся и, как это не странно, верил, что будет знак, или спустится ко мне не джин, так Всевышний и протянет чашку с пищей. Опять же, в книжках и фильмах это всегда срабатывает!

А чем я хуже?

Но знака, как и пришествия, не было. Только сурки бесили меня своим свистом.

– Долбанные байбаки! Да чтоб вам пусто было! – замахнулся я на назойливых соседей, установив личности этих жирных тварей. По документам то они сурками были, а в простонародье – байбаками звались. Так их в наших краях деды величали. А погоняло оно завсегда прикольнее, так что будут байбаками. – А ну заткнулись! Дождётесь вы у меня, завалю самого наглого без стыда и сожаления!

И тут меня осенило.

– Спасибо, тебе. Намёк понял! – улыбнулся я небу.

Ещё пять минут назад жирных и наглых байбаков, торчащих из травы столбиками то тут, то там, я в качестве гарнира не рассматривал. Уж больно вид у них…

На хомяков-переростков они чем-то похожи, а для городского жителя средней полосы нашей необъятной, да ещё привыкшего к фастфуду, внешний вид обеда – один из основополагающих факторов.

Нет, я знал, что в двадцать первом на байбаков охотятся, и вполне себе готовят из них жаркое. Сам не пробовал, но слышал и едоков байбачатины к гастрономическим извращенцам причислял.

И только сейчас понял, это другое!

Откуда познания? Дык, пару раз писал заметки об открытии охоты на этих зверьков, с охотником одним общался. Вот и запомнил. Никогда бы и не подумал, что мне это пригодится! Благо мозг загнал информацию в самые дебри, а в нужный момент всплыло окошечко с подсказкой.

Голод он вам не тётка! И тем более не дядька.

Жрать мне хотелось так, что вместо зверьков я уже запечённые тушки видел. Аппетитные такие. Сочные, нежные и недосягаемые.

Нет, альтернативные источники пищи я ещё вчера искал. Да облом вышел. Битый час по кустам шарился в поисках гнёзд. В книгах же читал, что это самая доступная и легкая добыча. А вот фиг вам с хреном на постном масле.

Ни черта я не нашёл.

До меня только утром допёрло, что яичный сезон уже отошёл!

Из-за этих гнёзд с яйцами у меня, собственно, мыслей о поимке байбака и не возникало.

– Итак, – воспрял я духом. – Нам нужен план. А лучше два пакета лапши быстрого приготовления, кипяток и шаурма!

Но кипятка, как и ларьков с бичпакетами в округе не наблюдалось. Голова просветлела, мозг заработал в режиме «Что хочешь вспомню, дайте жрать!».

Расклад был такой – стремление плюс пятьсот, навыков – нуль!

Нет, в книжках читал, как путные попаданцы лихо забивают травоядных. И даже в кино видел. Но в наглядных пособиях, это я про кино, больше водку пили.

Пришлось снова изобретать план-капкан. В фигуральном смысле. Ибо, как эти самые капканы ставить, представление было совершено смутное. Да и верёвки не было…

А шнурки жалко.

Интернет, чтобы загуглить, «как поймать сурка голыми руками», тоже отсутствовал.

Со злости сплюнул и зарёкся, когда вернусь в родной двадцать первый век, первым делом прочту пару энциклопедий потолще! И ещё буду всегда носить с собой, хотя бы перочинный ножик. А ещё лучше, уподоблюсь, хотя бы по части оснащенности, как легендарный Вассерман.

У того в карманах чего только нет.

Через полчаса мозг закипел и выдал мысль. Оказывается, нужно было просто-напросто вопрос правильно сформулировать. Только подумал не о капкане и огнестреле, а о примитивном, но действенном оружии, как в голове сразу же вспылили картинки из учебника истории, где древние охотники с копьями у костра сидели. Там ещё, традиционно, электрогитары были подрисованы и надпись «Неандерталика».

И так и эдак прикинул, а по всему выходило, что в моём случае даже обычный заточенный дрын – то, что доктор прописал.

– Подкрадусь поближе и поражу самого толстого, а значит и неповоротливого байбака броском остро отточенного копья если не в сердце, то, как минимум, в печень, – мечтал я, шарясь в леске, что неподалёку от моего водопоя рос. – И будет у меня на ужин такое жаркое…

Жрать и так хотелось неимоверно, а после мыслей о мясе, желудок сам себя переваривать начал!

Палку, а точнее молодое дерево метра три в длину, нашёл минут через двадцать, показавшихся мне вечностью. Что это было за дерево и подходило ли оно на роль копья – не заморачивался. Крепость и прочие тактико-технические характеристики в расчёт не брал.

Критерии были такие: длинное и прямое – идеальное копьё!

Дерево же считало иначе.

Я минут десять матерился, пытаясь его сломать. Дрын гнулся, но отделяться от основания конкретно не хотел.

– Может из тебя лучше лук смастерить? – задумался я, пялясь на дерево. – Вон как пружинишь. Согну аккуратно, тетиву из шнурков сделаю. Останется стрел намутить.

Задумался и сел обкурить идею.

Подумал-подумал и решил крафт лука, в виду отсутствия бронебойных стрел оставить на потом.

А ветку я камнем решил срубить. У моего водопоя этих камней было, как у дурака фантиков! На любой вкус и цвет. Пара минут и вуаля, стою я весь в грязи перемазанный, но в руках подходящая каменюка острой кромкой сверкает.

– Не топор, конечно, но сойдет – подбодрил я себя.

Закинул в рот пару травинок, попил водички от души и потопал к вредной ветке.

Камень помог!

Двадцать восемь ударов спустя я имел три отбитых и кровоточащих пальца и желанный дрын. До превращения его в копье осталось сделать ещё один шаг – заточить один конец!

Пока приноравливался, как лучше, вспомнил, что всякие умные люди в интернетах, да и в книжках утверждали, что правильные копья обжигать положено. А ещё лучше кремниевым наконечником снабжать. И прицел бы ещё.

Самонаводящийся.

И если с первым всё было более или менее понятно, то о втором и третьем пунктах даже представления не было, как это должно быть.

Поняв, что обед снова откладывается на неопределённое время, выматерился, сходил попить водички и вернулся в рощицу собирать дрова на костёр.

Благо с добыванием огня проблем возникнуть не должно было. Обычно курение убивает, а у меня, получается, шанс на спасение. Зажигалка то, в отличие от ножа, всегда у меня в кармане.

Такие вот пирожки. С байбаками.

Но и с зажигалкой не всё так просто оказалось. После долгих копаний в памяти и с восьмой попытки, когда уже все пальцы были мало того, что отбиты, так ещё и обожжены, до меня дошло, что вначале нужно пучок сухой травы надыбать и на него самые мелкие и сухие веточки сложить. И только потом зажигалку юзать.

Когда костёр разгорелся, взгляд упал на берёзу, что росла в трёх шагах. Почесал затылок, вспомнил, что кора этого дерева для розжига самое то. Снова обматерил себя за невнимательность и начал на огонь медитировать. Всё-таки как-никак, а прогресс на лицо!

Пока жар набирался, решил с дрына, что копьем нарёк, кору снять, верхушку срезать, а толстый конец, что байбака поразить должен, к обжигу подготовить.

Со временем я не рассчитал. Два раза дрова в кастрик подкладывать пришлось. Благо дров в лесу в накат было. На любой вкус и цвет.

Когда с подготовкой закончил, еле пальцы разогнул. Со стороны всё казалось легко и просто, а по факту…

А по факту, ещё через два часа я понял, что острый, а главное более или менее крепкий, наконечник мне сделать не под силу. Ни терпения, ни знаний.

Загрустил. Покурил. Послушал свист байбаков, они, кажется, стебались надо мной, и решил гасить их тем, что есть.

– Если что, толстым концом по башке приложу, потом, чем получится, проткну. А дорабатывать уже на сытый желудок будем! – лыбился я, прикидывая, к какой байбаковой норе будет легче всего подобраться.

И снова обломился!

В охоте на эту живность обнаружилась одна существенная сложность. Эти сволочи живут в глубоких норах, харчуются неподалёку и всегда на стрёме.

Пока одни трескают, несколько сородичей рядом тусуются и столбиками прикидываются. А по факту, на шухере стоят! И службу несут исправно – чуть что, так такой хай-вай поднимают.

Я то думал, что не могут эти жирдяи быстро бегать. Я то, полюбому, шустрее буду. Ога, десять раз! Только ближе чем на тридцать метров подойдёшь к ним, часовые алярм трубят и толпа моментально по норам ныкается. И не вылезает, пока не отойдешь.

Пробовал и с подветренной стороны подходить, и на пузе красться. Один чёрт срисовывают.

– Ну, всё. Разозли вы меня, – сплюнул я, после очередной неудачной попытки. – Думаете, самые умные, что ли? Обломитесь, – злился я, топая к роднику.

Идея была проста – маскировка!

Наломал веток, замутил передвижной куст, морду пылью измазал для пущего эффекта и вперёд.

Метров за пятьдесят до ближайшего «столбика», улёгся на землю, самопальный куст перед собой выставил и пополз. Медленно так. В час по двадцать метров, примерно.

Байбаки мою хитрость за бесплатный цирк приняли: как на клоуна смотрели и освистывали. А может, спорили, на какую дистанцию меня подпустить можно, чтобы сразу не обламывать. Но я на провокации со стороны потенциального обеда не вёлся. Метр за метром полз к норе, аккуратно двигая перед собой ключ к успеху.

– Я кустик, кустик, кустик, а вовсе не медведь. Ах, как охота мясом байбака похрустеть, – мысленно напевал я, представляя, как нанизываю свежатину на вертел.

Когда до ближайшего столбика осталось метров пятнадцать, часовые опять протрубили «Алярм!» и добыча сныкалась в норах. От злости я только зубами скрипнул, а потом прополз метров пять и начал усиленно косить под камень.

Думаете, легко было? А фиг вам, называется. Тот, кто меня сюда закинул, на ровном месте сложность миссии повысил – из-за облачка солнышко выглянуло и давай лучиками тепла направо и налево разбрасываться. Час, не меньше, я, обливаясь потом и страдая от полчищ насекомых, забравшихся ко мне под одежду, проявлял чудеса выдержки.

Байбаки сдались первыми.

Сначала один, потом второй высунули головы из нор, осмотрелись и опять сныкались. Минут через пять была вторая попытка. Потом третья, четвёртая и вуаля, часовые на местах, а с десяток зверьков нырнули в высокую траву в поисках пищи.

Проползти мне удалось метра два. Долбанные часовые опять подняли шухер а я, приблизившись к цели ещё на пару метров, снова играю увлекательную роль камня.

На охоту я вышел в районе обеда. Сейчас, по моим прикидкам, было уже часов пять-шесть вечера, а я всё ещё не ел.

Желудок уже ревел, мочевой пузырь разрывался от давления, тело зудело от укусов насекомых, а я лежал, превозмогал и ждал.

И когда я уже отчаялся, буквально в метре от моего носа возникла морда байбака.

Я глазам своим не поверил. Даже дыхание задержал!

Куст ли сработал или этот сурок дураком и на всю голову числился – шут его знает. Да и не до тонкостей мне было, добыча начала дербанить мою маскировку!

Я напрягся, сосредоточился и …

И пока байбак обгладывал мой куст, я с максимальной осторожностью подтянул дрын поближе, сгруппировался, копируя котяру, готового в любой момент броситься на пташку, клюющую зернышки.

Сурок что-то чухнул – застыл, в непонятках пялясь на куст, фыркнул и попятился в сторону норы.

И тут я рискнул.

Метать свою пародию на копье не стал. С меткостью и силой у меня совсем плохо было, да и наконечник, скорее всего, просто поцарапал бы сурка. Действовал скорее по наитию – взмахнул дрыном над головой и со всей дури зарядил по удаляющейся тушке.

За секунду до, байбак почуял неладное. Привстал на задние лапы. Тут то ему в репу и прилетело.

Тушка после контакта резво так подпрыгнула, в полёте вытянулась в струну и рухнула наземь. Тонкая струйка крови текла из разбитой головы. А я стоял и не верил своим глазам. И никаких тебе всплывающих окон перед глазами с сообщениями о выполнении миссии или повышения уровня.

Ничего!

И только спустя три долгих удара сердца до меня дошло, что я только что по настоящему, взаправду, лишил жизни невинное животное. Нет, я не потерял сознание, но был на грани.

И это было точно не от голода.

Меня трясло. До этого, максимум, кого я убивал, были комары да тараканы. А тут животное. Нет, я своими глазами видел, как забивают барашка. Поехал ещё в студенчестве на свежайшие первомайские шашлыки к однокурснику в деревню. Я же не знал, что когда мы с корешем зашли во двор, «шашлык» ещё травку будет щипать.

Немного неприятно было, но принял как само собой разумеющееся. Тогда, со стороны, мне казалось, что это легко, ножичком по горлу и всё. А на самом деле…

Голод оказался сильнее эмоций.

Флешбеки кончились, тушка затихла, а я сидел и ломал голову над извечным вопросом – что делать дальше?

Воспоминания о барашке отозвались в желудке новым спазмом. Да и если честно, на пользу они пошли. Вспомнил я, как товарищ разделывал тушу, попутно вещая, что подобным образом всякое животное свежуется.

А значит, будем повторять.

Взял добычу за заднюю лапу, копье прихватил и потопал к ручью. Благо тут недалеко было.

А дальше всё по воспоминаниям – нашёл неподалеку от кострища, где дрын обрабатывал, дерево подходящее, вынул шнурки из кроссовок, подвесил на них тушку за задние лапы и отправился опять камни острые искать.

Ножа то не было.

Зато через пять минут поисков у меня целых три каменных рубила было.

Первые неловкие попытки разрезать шкуру ничего кроме отвращения не вызывали. А потом дело заспорилось. Только страх, что байбак оживёт и тяпнет меня за причинное место, которое хоть и скрытое джинсами, а на уровне его морды было, до последнего жил во мне.

Делать я всё старался аккуратно, а получалось абы как. Вроде, чего сложного – подрезай, да вниз тяни. Ога, то тут не так, то там не эдак. Жрать ещё охота!

С горем пополам стащил шкурку до передних лап и на этом остановился. Дальше мучиться смысла не было. Что делать со шкуркой, тем более с многочисленными прорезами, я не знал. Значит выкидываем.

Пока.

– А как руку набьём, так придумаем. Открою бизнес, буду шапки модные шить, а потом и шубы, – грезил я, перепиливая камнем байбачью шею.

С внутренностями попроще оказалось. На брюхе мышцы легче поддались, да и рука уже набитая была. Разделку закончил, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Дрова для костра собирал в сумерках.

Есть хотелось неимоверно! Но я держался, стараясь сохранить облик культурного человека. Костёр разложил на краю полянки, где вчера вечером земляникой ужинал.

Удобной она мне показалась.

Десять на тринадцать шагов. С одной стороны родник, к которому я уже тропу протоптал. С другой – дерево, на котором оказалось, так удобно байбаков свежевать.

Опять же, роща с кучей дров неподалёку.

Пока ветки прогорали, оттяпал от ляшек несколько кусков, промыл их в родниковой воде и насадил на сухую ветку. Подобие мангала я смастерил из камней, найденных в окрестностях.

А тут и угли подоспели.

Положил на эту каменную конструкцию самодельный шампур и сел грустить, что ни специй у меня нет, ни майонеза, ни соли.

– А почему же без специй, – осенило меня. – Травка кисленькая же есть, – вспомнил я о растении, которым вчера пытался разнообразить земляничную диету.

По вкусу это растение напоминало щавель, значит так и буду его звать. Росла эта травка пышными пучками. До ближайшего было десять шагов ходу. Так что, пока белок жарится, клетчатки в рацион добавим!

Всё по феншую.

Разгреб угли, чтобы мясо не пригорело, и потопал за приправой. Вы скажете, значит, есть не сильно хотел, если на полусырое мясо не накинулся? Как бы ни так! Жрать (да-да, именно жрать, а не есть) хотелось неимоверно. Но этот ужин я получил благодаря выдержке. А значит, и насладиться им нужно сполна. Да и образ байбака, не ожидавшего от куста такой подставы, пару раз мелькнул перед глазами.

Нет, я не вегетарианец, но что-то мне, человеку из двадцать первого века, всю сознательную жизнь прожившему в городе, претило вот так вот запросто убивать живое существо, а потом с наслаждением пожирать его.

Но как говорится, жить захочешь – не так раскорячишься.

К костру я вернулся с маленьким пучком кисленькой травки. Мясо с одной стороны уже поджарилось, а как пахло…

Я чуть слюной не захлебнулся.

Перевернул мясо и решил, досчитаю до ста, а потом поужинаю. После шестого десятка считать начал, как первоклассник: пропуская половину цифр.

– Сто, – радостно выкрикнул я, схватил палку и начал грызть поджаренные части.

Боже, как же это было вкусно! И плевать мне было, что пресно, не прожарено толком, палку периодически кусая. На всё плевать было. Я набивал желудок.

Это было ожидаемо, но первый “шампур” лишь подогрел аппетит. Нарезал себе ещё мяса, насадил его на палочку и давай щавель смаковать.

Пока вторая партия жарилась, прикинул, что за раз я сурка не съем, а завтра мясо уже гнить начнет. Решил пожарить всё. Сплюнул, выматерился и ужин плавно перетёк в заготовку мяса впрок.

Луна почти половину своего пути прошла, когда я закончил вечернюю трапезу и нажарил мясо на завтра.

На холм переться было лень. Решил ночевать у костра. Да и безопаснее тут казалось, а огонь создавал уют. Чтобы мясо не сожрали четвероногие конкуренты, а что я их ещё не видел, вовсе не показатель того, что их тут нет, подвесил его на шнурках на ближайшей к костру ветке.

Прикинул, вроде бы не достать зверью. Да и огня они, вроде как, бояться должны.

Ночевать на голой земле не хотелось. С прошлой ночи ещё бока не отошли. Ободрал ближайшую берёзу, несколько кустиков и скрафтил неподалёку от костра подстилку.

Улегся и давай созерцать звёзды да слушать, что в окрестностях творится, попутно строя планы. А как иначе? Ведь судя по всему, я всё-таки попал. Пока не знаю куда, но попал.

– Завтра нужно обязательно провести разведку. Так сказать, осмотреть свои владения. Может, наткнусь на что интересное или на подсказку какую, например. Ещё, как вариант, людей встречу и окажется, что это затянувшаяся дурацкая шутка, – не терял я надежды. – Ну а если попал, то тем более нужно искать место для жилья. Выбирать, чтобы вид из окна подходящий был. Камни поискать. Нормальное копьё, опять же, сделать нужно. Дел невпроворот, оказывается. И кто там говорил, что у древних людей времени свободного в накат было?

– Опять же, помимо жилья и оружия, пищу добыть надо. Сейчас, вроде как, чутка за середину лета. А оно не вечно. А природа, вроде как наша. Значит и зимы тут есть. Не исключено, что снежные и морозные. Одежда ещё нужна, – строил я планы. – Короче, решено. Прокачаю скилуху мало-мало и буду потихоньку радиус поисков расширять. Если закинуло в те времена, когда мои предки только с пальмы слезли, то мои технологии для них офигеть, какое новаторство. А вот если тут средние века или Русь древняя – чревато. Примут за нечисть и того. Хотя, может и не того, а будут мне еду и девственниц поставлять, лишь бы я на них заклятье не наложил. Было бы неплохо, – улыбнулся я.

И подлый мозг, наконец-то удовлетворивший потребность в энергии, тут же подкинул подходящий образ невинной девушки, которой дикари будут меня задабривать.

Да таким ярким этот образ получился. Такая хищная лыба на моем лице появилась, такого себе нафантазировал. Сон, как рукой сняло.

Поворочался немного и решил действовать проверенным способом – сожрать кусок мяса и водички испить.

Помогло!

Набитый под завязку желудок победил. Уснул я без всяких мыслей и образов. Мне даже сны не снились.

Глава 3. Исследователь и экспериментатор

Открывать глаза я не спешил. Страшно было! Я пошевелиться не мог!

Первая мысль была, что пока я беззаботно дрых, на меня напали аборигены. Сразу жрать не стали, ибо зверь диковинный, а чтобы не убежал – спеленали.

Ога, десять раз.

Реальность оказалась в разы хуже – за ночь, проведённой на жиденькой травяной подстилке, я все бока отлежал и по ходу ещё и застудил много чего важного и нужного.

А теперь всё тело в отместку нещадно болело и ломило. В довесок ещё и поясницу заклинило, как у дряхлого деда.

Или бабки.

– А всё из-за чьей-то лени, – бурчал я, перекатываясь с боку на бок, в попытке сесть.

Не сразу, но получилось.

Как только пальцы начали слушаться, полез в карман косухи, достал мятую сигаретную пачку и зажигалку. Как я не экономил и не оттягивал этот момент, а с сожалением констатировал, что у меня осталась последняя сигарета.

Да-да, последняя! Ибо, шут его знает, открыли тут Америку, откуда, собственно и пошла эта пагубная привычка, или только-только лодки-долблёнки осваивают.

Вздохнул, клацнул зажигалкой и тут же её затушил.

– Дебил, зажигалка – самый лёгкий, и пока что единственный путь к выживанию и комфорту! – обругал я себя за беспечность.

Мозг, кстати, начал потихоньку перестраиваться с заводской программы «потребитель» на базовую – «выживальщик». Вот я как нормальный выживальщик и начал ворошить ещё тёплую золу на предмет уголька или головёшки.

Искомое, пусть и не сразу, а нашлось. Почти само в руки прыгнуло.

Чертыхаясь и старательно дуя на обожжённый тлеющей головёшкой палец, прикурил и начал на свежую голову обдумывать, что дальше делать.

Хотя чего тут думать, двигаться нужно.

Сигарета кончилась и отправилась в последний полёт: впепелище костра. Вздохнул и решил вот именно с этого момента быть нормальным попаданцем, а не раздолбаем, который третий день чёрт пойми где, а даже спальное ложе себе помягче не сделал, оружие не намутил. Да и то, что четвероногая живность за ночь ничего не отгрызла – тупо повезло.

Короче, не попаданец, а смех один.

– Вот такой я, оказывается, везунчик, – подбодрил я себя, накидав в голове с десяток сценариев, как мог бы покинуть этот непознанный мир. Картины были… Одна страшнее другой.

Плюнул и потопал умываться.

Ледяная вода родника взбодрила и в голове начали рождаться светлые мысли.

Если тезисно, зажигалку решил беречь, как зеницу ока, мобильник – по возможности. Аккум то не вечный! Мобильник хоть и вырублен, а когда-нибудь заряд кончится.

А зарядки нет.

Да и из полезного там одна порнуха! Так что, в моей ситуации пользы от мобилки, как от козла молока.

Чтобы не остаться без огня, накидал на пепелище сухих веточек и с горем пополам разжёг костер от единственного уцелевшего малюсенького уголька. Головёшка к тому времени уже благополучно потухла.

Ещё раз обругал себя за беспечность и решил начать кардинально меняться! Аккурат после утреннего моциона.

– Сначала позавтракаем, а потом надо будет бревно идти искать, – выдал я себе задание. – Чисто теоретически, так у меня будет больше шансов огонь сохранить. Ну а потом и на разведку уже можно двигать.

Сказано-сделано!

Задолбался. Оказалось, что тщательное исследование окрестностей, если это не праздная прогулка, весьма нудная штука. И на развлечение или отдых совершенно не похоже!

По моим внутренним ощущениям я второй час брёл по опушке рощицы, тянувшейся по краю холма, что лес с недостепью разграничивал. Километров десять уже отмотал.

В рощицу не углублялся, чтобы не заплутать. А то я и в трёх соснах могу и активно практикую.

В недостепь не ломился. Прикинул просто, что там, в случае шухера, сныкаться негде. А мощные деревья на лесной опушке и густой кустарник в шаговой доступности внушали хоть какое-то спокойствие.

А что в кустах хищники или дикари могут прятаться – мне даже в голову не приходило.

Засбоила система, короче.

Так и брёл – слева лес, справа холм, а за ним недостепь. Почему недостепь? Так всё просто. На полноценную степь окрестности не тянули. Рельеф совершенно не типичный –овраги есть, холмы имеются. По низинам деревья и кустарники растут. А в степи, судя по картинкам и всяким фильмам – равнина от горизонта до горизонта.

– Определённо, места похожи, – подмечал я, оглядываясь по сторонам. – Только воздух другой, байбаки толпами носятся, людей нет, дорог нет, мусора нет и посадок между полями, как собственно и полей, не видать.

А ещё в небе ни одного самолёта за три дня не пролетело.

Так я и бродил по окрестностям, периодически бормоча под нос ругательства, примечая ориентиры и изучая местность на тему поиска следов цивилизации.

Но их не было.

– А мясо то имеет свойство кончаться. Вечером опять со своим кривым копьём в гастроном идти придётся, – скривился я, вспомнив свою первую охоту. – И кто его знает, как оно в этот раз получится.

Сплюнул от досады, что места дикие и ни одного ларька или сарайки, где отовариться можно, не построено, решил срочно модернизировать копьё.

Утром, я в качестве эксперимента попробовал им байбачью шкуру пробить с наскоку, так наконечник сломал. Пришлось камень в руки брать и затачивать, попутно вспоминая, из каких деревьев максимально дамажные копья крафтят.

Тогда не вспомнил, а сейчас поднял замученный взгляд к небу, и всплыли в голове моей бедовой строки за авторством Александра Сергеевича Пушкина.

У него там в Лукоморье вроде что-то про лук дубовый было. А он-то по любому в теме был.

Считай, первоисточник!

– А если из дуба луки крепкие делали, то почему бы и нормальное копье из него не смастерить? – почесал я затылок. – Дуб то он, вроде как, одно из самых крепких деревьев. Пяток подходящих камней в кармане на всякий случай завалялись. Считай, что случай подвернулся – ищем дубраву, – похвалил я себя, и прогулка тут же из исследовательской миссии превратилась в экспедицию с чётко поставленной целью и задачей.

Если честно, я в этот момент сам себе удивился.

Никогда не отличался решительностью, а тут ноги сами понесли через здоровенную поляну в сторону непроходимых дебрей.

Лесник из меня оказался совсем никакой.

Нет, я точно знал, как берёза выглядит. Там на коре всё написано. Ёлку от сосны мог отличить. Тополь видел, каштан фоткал. Клён ещё знал. А вот дуб представлял смутно.

И то по картинке.

Ну не росло их в тех парках, где я на лавочках лежал!

Вот если бы там цепь была, и кот по ней ходил бы, то тогда да. Моментом бы опознал! Но таких картин в моём дремучем леске не наблюдалось.

– Вот ты дебил, жёлуди! – хлопнул я себя по лбу и вместо листьев начал рассматривать, что там под ногами.

Дубовые семена или жёлуди я не раз видел и даже в руках держал. А всё из-за журналистики! Послали меня как-то детсадовские поделки из жёлудей фотографировать для какого-то там конкурса, вот и запомнил.

И вот это, казалось бы, бесполезное знание, в итоге и пригодилось. А восемнадцать читкодов, дарующих бессмертие, неограниченный запас патронов и два мешка полезных ништяков, так и остались невостребованными.

Двигал я по лесу аккуратно, чуть ли не на кортах изучая землю под каждым незнакомым деревом, пока не набрёл на натурально перепаханную делянку.

Вначале обрадовался – следы цивилизации нашёл. А потом призадумался.

– И какой дурак с мотоблоком попрётся в эту глухомань, чтобы вспахать небольшую деляну вокруг трёх деревьев, – строил я логическую цепочку, разглядывая окрестности. – И главное – нафига? Да никакой. А кто тогда? Зверьё? – вслух рассуждал я.

И тут меня, как обухом по голове долбануло!

На взрыхлённой земле я увидел чёткий отпечаток то ли копыта, то ли лапы. Овал, по форме на здоровое яйцо похожий. По краям небольшие углубления, а ближе к центру ещё два поглубже. В верхушке овала, между крайними ямками, – нетронутая земля.

Эдакий, вытянутый ореол от герба СССР. С ямками по краям. Вот что я увидел.

Что за зверь это оставил, я не знал. Но след явно не собачий и не кошачий. А значит, навряд ли это хищник был!

С одной стороны это радовало, но всё равно, как-то неуютно стало.

Пятая чакра сжалась до размеров игольного ушка, а взгляд всё также шарил по земле в поисках хоть чего-то.

И таки наткнулся – на остатки жёлудя!

Картина в голове сразу же сложилась и страх немного отступил. Всё было просто до банального – взрытая земля, остатки жёлудя.

– Так, дубраву нашёл. А след кабан оставил – блеснул я эрудицией и замолчал, разглядывая дерево.

Пригляделся повнимательнее и действительно, в листве виднелись светло-коричневые жёлуди.

– Круто, сам с собой начал беседы вести. Так и до раздвоения личности недолго. Скоро буду тут, как Голлум по деревьям скакать. Хотя, по деревьям вроде Тарзан лазил – бурчал я, разглядывая сорванный с дерева лист. – Нарекаю тебя дубом, – провозгласил я, так и не разобравшись, оно или нет. – А там посмотрим.

Хотел перекурить перед работой, да ветку подходящую выбрать не спеша.

Не получилось.

Сигареты то ещё с утра кончились. Пришлось с умным видом, посасывая сорванную с куста веточку, лезть на дерево.

Глянувшаяся мне ветка от земли была высоковато. Но это меня не остановило. С горем пополам продрался к выбранному сучку и давай по нему камнем наяривать.

Стучал долго и нудно. Моему упорству даже дятел-стахановец позавидовал бы. Три камня из пяти на мелкие осколки раздолбал, руки в кровь истёр, но ветку победил.

Пока долбил, в голову пришла идея поэкспериментировать.

– Попробую сырое дерево обжечь. А для эксперимента вон те палки, что на земле валяются, обожгу. А потом сравню, что лучше, – лыбился я, вытирая пот со лба.

Если честно, валявшиеся на земле кривоватые палки я решил чисто из врождённой лени подобрать. Запарился я сырую ветку долбить. Больше часа промучился.

Никак не меньше.

А когда дерево сдалось, на земле тут же обнаружилось практически готовое копье. Точнее, слегка кривой дрын в мою тощую руку толщиной и длиной шага три.

– Обработаю и прокатит! – сплюнул я. – А что кривое – наплевать.

Обратная дорога показалась мне в разы короче. Хотя по пути я постоянно нырял в лесок, выискивая валявшиеся без дела ветки.

– Экспериментировать, так экспериментировать, – оправдывался я сам перед собой на подходе к лагерю.

На себе тащил уже внушительную такую охапку разнокалиберных дрынов. И дело это оказалось нелегким, а сбросить даже малую часть лута уже жалко было. Вот и тащил сомнительный груз, успокаивая себя, авось пригодится.

Пока дотопал до лагеря, пока костёр разжег, пока отсортировал материал, уже темнеть начало. А значит, охота откладывается на завтра. Благо два кусочка шашлыка в заначке остались.

Ими и поужинал.

Спать не хотелось. Да и какой тут сон, если весь день палки по лесу собирал! Мега копья крафтить пора, а не бока отлёживать!

Этим и занялся. Благо костёр горел ярко.

– Эксперименты! – проорал я на всю округу, спародировав Пушного дядю Сашу и отсортировав лучшее из того, что нашёл, занялся исследованиями.

Больше всего мне понравилось поджигать конец ветки, потом втыкать его в землю, а как достанешь, камушком заостренным обгорелое соскребать.

Испачкался, правда, весь.

Насколько от этого дерево крепче становилось – не знаю. Но получалось красиво и даже остро.

А три копья даже шкуру пробили и не поломались.

Метод был признан прогрессивным – работа закипела. Но хватило меня ненадолго. Через пару часов эйфория спала и глаза натурально слипаться начали. Ладони и пальцы горели, спина от долгого сиденья на корточках тоже ныла. Ещё и жрать захотелось.

Но я был доволен собой.

Передо мной на земле лежали пять дрынов разной толщины и длины. Сколько в метрах не знаю, не было его у меня, а вот в шагах – от одного до трех. Всё, что на роль копья не подошло, тоже пользу принесло: отправилось в костёр.

– Вот это уже больше на оружие похоже, – похвалил я себя, разглядывая своё творчество. – Особенно вот это красивое, мощное! Хоть на выставку отправляй. Вот с тобой то, друг, мы завтра с утра пораньше на охоту то и пойдём! Да и окрестности нужно дальше исследовать, – зевал я, укладываясь на жёсткой подстилке. – Кровать бы ещё замутить, крышей над головой обзавестись...

Дальше спланировать не успел – вырубило меня.

Четвертое утро тоже оригинальностью не блистало. Проснулся рано, замёрз, бока отлежал и жрать хотелось.

Вздохнул, накидал в костёр веток потолще, сходил воды попил, умылся, надрал кустарника для маскировки, взял дрын глянувшийся и потопал на охоту.

Засаду устроил у первой попавшейся на глаза норы. Она всего-то метрах в трёхстах от моего лагеря была.

Чтобы отвлечься от чувства голода и дурных мыслей, радовал себя утренней подборкой новостей собственного сочинения с места происходящих событий.

Хоть какое-то развлечение и разнообразие.

– Сегодня в местных недостепях стартовала операция “Байбак”, – мысленно веселил я себя, валяясь за самодельным кустиком неподалёку от норы. – Отказавшись от почётной участи добровольного и безболезненного перехода из разряда живности в разряд сытного завтрака, наглые обитатели проклятых степей бросили вызов человеку из двадцать первого века! Попаданцу, отличающемуся практичным складом ума и выносливостью. Делаем ваши ставки, господа. Поединок ожидается долгим, но от его исхода зависит то, кто сегодня ляжет спать с полным желудком, – мысленно обращался я к воображаемым слушателям, пристально наблюдая за норой.

Солнце медленно плыло по небу, я обгрыз все травинки перед собой, перезнакомился с кучей муравьев, а подлые байбаки из норы даже носа не высовывали.

Вот честно, не знаю, сколько я у этой долбанной норы пролежал. Но роль камня отрепетировал на “отлично”. Оскара можно было давать, разведчик бы мне позавидовал. От нечего делать вздремнул ненароком даже.

А как глаз открыл, не поверил.

Пока я бдел с закрытыми глазами, наглый байбак, будь он неладен, подобрался к моему передвижному кусту и начал меня демаскировать.

Да-да, мне опять фартило!

Эта упитанная скотина сидела ко мне спиной, буквально в шаге от меня. Рука всё это время удачно на копье лежала.

Медленно-медленно, даже дышать старался через раз, перекатился на левый бок, поджал ноги.

Сурок насторожился, я снова прикинулся камнем. Выждал, прицеливаясь, и с силой метнул копье.

Байбак оказался шустрее. Палка ещё только начала своё движение, а мой потенциальный ужин уже устанавливал олимпийский рекорд с низкого старта.

Так и остался бы я голодным, если бы на пути копья не возникла другая байбачья морда, решившая узнать, чего тут за шухер.

И огрёб.

Мой дрын ему аккурат промеж глаз влетел. Пробить не пробил, но мехвода контузил. Пока обед башкой мотал, я успел перезарядиться, а потом…

Скажем так, слегка проредил байбачье поголовье.

В этот раз разделка тушки прошла легче. Я в паре моментов даже новаторские способы придумал. Поздний обед или ранний ужин выдался бы просто изумительным, если бы вдали не загрохотало.

В смысле, гром бабахнул.

– Ну, наконец-то, – скрипнул я зубами. – А то всё уж больно гладко шло. А теперь промокну, замёрзну, заболею и отмучаюсь, нафиг, – нудел я, прикидывая, где бы переждать непогоду.

А потом ещё и про костёр вспомнил.

Расслабляться было некогда, принялся за переезд.

Хотя, какой там переезд то?

Кучу веток и травы, что постелью мне служили, под ближайшее дерево перетащил. Копья да пару оставшихся камней, что у меня ножами именовались, захватил. Под этой же кроной новый костёр и запалил. От свежей головёшки.

Вот и всё – можно новоселье отмечать!

Сидеть в режиме ожидания было скучно. Почесал затылок, решил попробовать мясо закоптить. Технологии не знал от слова “Совсем”, но где наша не пропадала.

– Коптить – от слова «копоть». Значит, над дымом нужно держать. Ну и жар умеренно должен быть, – рассуждал я, прикидывая на какую бы ветку мясцо повесить.

– Что получится, то получится. Хуже, точно не будет, – успокоил я себя, не найдя ничего подходящего. – Если и испорчу, этих байбаков в степи осталось – как собак не резанных.

Кстати, этих четвероногих друзей человека, или пока ещё не друзей, я не видел. И не слышал. То ли не водились они тут, то сбежали куда.

Шут его знает, короче.

Да и теории строить некогда было – гроза приближалась, дрова сгорали, а новых не было.

Потопал в лес.

А тут и ветерок прохладный подул, байбаки по норам попрятались, а я опять ругаю себя за беспечность и по рощице слоняюсь в поисках топлива.

Куча веток у костра росла, сумерки сгущались. И только первые крупные дождевые капли упали на землю, меня осенило, что, несмотря на пушистую крону и жаркий костёр, ночью мне ох как фигово без шалаша будет!

Выматерился и опять ломанул во мрак дождливой ночи.

Временное жилище решил строить по принципу, пофиг как, лишь бы было. На счастье в голове всплыл образ классического шалаша, в виде перевёрнутой V.

Но как жерди на крыше скрепить?

Верёвки у меня не было, коры, которой можно попытаться скрепить две коряги – тоже нет. Да вроде и не всякая кора подходит под это дело.

А дождь усиливался.

Решил не мудрить. Кинул на край дровяной кучи, что метра на полтора над землёй возвышалась, пяток длинных палок, а сверху это ветками, с ближайшего кустарника надранными, накрыл.

Некрасиво получилось, зато практично.

А когда внутрь травы натаскал – вроде даже уютно стало.

За водой к ручью бегал уже под настоящим проливным дождём, подгоняемый оглушающими громовыми раскатами.

А что ещё делать, если во рту сушняк, желудок пищу требует, а руки в земле и какой-то липкой дряни.

Закон подлости и тут работал на отлично – только залез под крышу дома своего, как гроза стихла, а ливень перешёл в мелкий дождик.

Спать опять поздно лёг.

Пока мясо пожарил, попутно кроссовки просушил. Пока поел, погоревал, подумал, как быть…

– А и пофиг. Не на работу же, – успокоил я себя, залезая в шалаш.

Спал плохо. Вначале холодно, а потом вроде пригрелся, так ливень опять зарядил. А там костёр. Не залило бы. Периодически выглядывать приходилось да дрова подкидывать.

Из шалаша выполз с первыми лучами солнца. Действовал уже по привычной схеме: в костёр – дрова, потом лёгкой трусцой к ручью на водопой, потом мясо пожарить, а дальше видно будет.

За завтраком попробовал, закоптилось ли мясо. Пахло офигительно, а вот на вкус…

– А соли нет и взять её тут негде, – вздохнул я, поняв, чего именно мне не хватает.

С растительной то пищей перебоев пока что не было – я свой рацион всякими травками да ягодками разнообразить старался. Выбирал по принципу, нравится – не нравится.

Знаю, опасное это дело, а куда деваться. Справочника то нет.

А так, идёшь себе, под ноги смотришь. Травку глазу приятную увидел, сорвал, на зуб попробовал и запомнил, что эта – дрянь полная, а вон та кисленькая, а вот эта, с синенькими цветочками, пахнет приятно.

По такому принципу и собирал я свой гербарий.

Опасно конечно, можно было какую-нибудь ядовитую дрянь употребить, но эта мысль мою светлую голову миновала. Потому и жрал я всё подряд.

И что удивительно, ведь даже и не прослабило ни разу!

На охоту решил идти после обеда, как трава подсохнет. Благо солнце жарило от души.

А пока время было, решил жилищные условия улучшать.

У ручья приметил деревья с длинными и гибкими ветками. Их даже в узел завязать можно было. В лесу набрал палок, обжёг концы, чтобы в землю легче забивать было, и к обеду у меня уже был каркас нормального такого шалаша.

Кровать тоже решил модернизировать. Сходил к ближайшему ельнику. Испачкал в смоле все руки, но веток надрал. Они мягким и ароматным полом стали.

Около лагеря нарвал травы помягче, и разложил её на солнце сушиться. Похвалил себя за смекалку и сообразительность, помечтал, что через пару дней у меня будет замечтательная такая перина из свежего сена.

Потом опять поел немного и снова на охоту потопал.

Одним словом, рутина и никакого экшена.

Даже надоедать это стало.

А что делает мозг, когда ему скучно? Правильно, мысли всякие думает. Вот и я думал-думал и про ловчие петли вспомнил. Решил попробовать.

Как они работают и тем более как их делать – в душе не знал.

Тупо надрал какую-то длинную траву, изобразил из неё кольцо по типу удавки и у входа в байбачью нору своё художество разложил.

А чтобы байбаки ловушку не спёрли, один конец к колышку, вбитому в землю, прикрепил.

Ждать у моря погоды не стал. Пошёл к соседней норе добывать свежатинку по уже отработанной схеме.

Но лафа кончилась, а навык «меткость» засбоил по полной.

После трёх моих промахов байбаки объявили забастовку и из норы даже носа не показывали.

А у той норы, где я петлю поставил, натуральный акт вандализма произошёл!

Эти сволочи петлю погрызли, а в довесок нагадили около колышка.

Радовало, что в лагере мясо, хоть на один зубок, а осталось.

– Айл би бэк, – пообещал я наглецам и, задрав нос, двинул восвояси.

Глава 4. Мои владения

Время летело стремительно. И это было мною официально задокументировано! Я свой собственный календарь завёл – в виде насечек на стволе дерева.

Зачем – не знаю. Все так делали, а я чем хуже?

А практическую пользу от него я на второй неделе сам придумал – календарь мне чувство наслаждения доставлял. Особенно по понедельникам и вторникам.

– Чё, на работу то идёте там? – злорадствовал я поутру, потягиваясь на своей лежанке. – А я чего хочу, то и делаю. Раскрыл все чакры, просветлился до нельзя и кайфую на всём натуральном. Занимаюсь только тем, что реальную пользу приносит. Когда хочу и где хочу.

И отчасти, это всё было правдой – быт мой потихоньку налаживался.

К концу первой недели я уже привык к новым условиям жизни. К концу второй, чисто по моим ощущениям, конкретно так адаптировался.

Первоклассным охотником, который знает всю местную дичь не только в лицо, но и поимённо, не стал. Но меткость прокачал, копьё доработал и выцарапал на нём «Братан».

Чисто для понта. Да и не так скучно – есть, кому поныть на своё житье-бытьё.

Прогресс был и в строительстве. Шалаш, первоначально построенный как убежище на случай дождя, мне быстро разонравился. Прям вот прошла любовь и помидоры отсохли.

Второй дом строил уже по проекту. Я даже пародию на чертёж на земле изобразил, Братана на консультаию пригласил. Он мне на восемь просчётов указал, а я смекалку проявил и вуаля – пятый раз встречаю рассвет в просторном, а главное крепком фигваме.

Из минусов – отопления не было.

Нет, я пробовал костерок небольшой посреди хаты запалить, так дым, сволочь такая, дырку в потолке игнорировал и упорно выедал мне глаза и лёгкие. Так что после пары экспериментов бросил я эту затею.

Решил печку мутить.

Мороки только…

Глину найди, кирпичный заводик организуй, производство наладь. Муторно это. Вот и ломал голову над альтернативными вариантами.

В свободное от изобретательства время, байбачьи шкурки пробовал обрабатывать. Из них я мечтал скрафтить не только одеяло, но и обувь.

И если в первом случае результат был «ну его нафиг под этим спать», то со вторым всё более продуктивно выходило.

Оказалось, если шкуру в ручье отмыть и вымочить, а потом в теньке подсушить, то на ногу уже не так стрёмно это наматывать. Особенно, если мехом во внутрь и на кроссовок.

Почему наматывать?

Ниток с набором игл не завезли, а пальцами я не умею. А байбачьи кости для крафта игл, чисто по моему субъективному мнению, не подходили! А вот если без шитья – красота! Кроссовки обул, сверху всё это шкурами обмотал, на голени обвязал корой подходящей и норм.

Днём я, правда, пока что, больше в одних кроссовках ходил.

Благо погода позволяла. А вот ночью байбачьи унты приятно так ноги согревали.

Продолжил я и исследовательские миссии.

Целых два раза в поход сходил. Обследовал большую часть долины. Людей или хотя бы намёка на их присутствие так и не обнаружил. Вначале огорчился, а потом нарёк себя полноправным губернатором этой долины и вон того леса.

Даже название придумал – Гондурас. Почему так? Дык, по приколу.

Сколько мои владения занимали по площади – не заморачивался. Даже в шагах не мерил. И на глаз не прикидывал.

Одним словом – много! Даже очень. Такой огород я бы себе точно не хотел. Даже при наличии трактора!

Земли мои располагались в пойме реки. Точнее даже двух рек, протекавших с северной и с восточной сторон. С запада – длинный обрывистый уступ, переходивший в недостепь с чахлыми кустиками, оврагами и холмиками. А на юге снова уступ, на котором сплошной стеной стоял лес.

А самой высокой точкой в моих владениях был курган, на котором я в себя пришёл.

На нём-то я и сделал самое главное открытие.

Сравнив, то что вижу, и картинку из двадцать первого века, что ещё была свежа в памяти, пришёл к выводу, что на этих землях когда то был или, что более вероятно, появится мой родной город.

– Так что вы, уважаемый, как минимум на восемьсот лет в прошлое ухнулись. А скорее всего ещё дальше, – успокоил я себя и уже со спокойной душой внёс своё имя в попаданцы.

Были и другие интересные открытия.

Мой ручей впадал в огромное озеро. Там уток и гусей было…

Но эти сволочи, вреднее байбаков оказались – чуть что, сразу улетали. На зайцев, их тут тоже бесчисленное множество было, и то легче охотиться было.

Из плохих новостей – третьего дня выяснилось, что я не один в статусе хищника в Гондураских землях.

Дело как было.

Совершал я вечернюю прогулку по границе утёса и поймы и увидел в траве на опушке леса какое-то мельтешение. Затаился, присмотрелся и чуть кучу втрое выше себя не наложил.

Сначала подумал, что кутята в траве резвятся, а потом дошло, от какой собаки эти кутята. У нас этих серых родичей домашних кабыздохов санитарами леса звали.

Волчата это были.

А если есть молодёжь, то и мамка с папкой бегают где то. Этой ночью то я впервые и услышал волчий вой.

Страха натерпелся.

Они может и до этого выли, только я дрых без задних ног, слепо уверенный в своей безопасности.

Так что сегодня утром я впервые осмотрел свою хибару уже не как укрытие от дождя.

Ситуация оказалась полный швах – безопасность хромала на все четыре копыта. Решил обнести хату колючим забором с мощным КПП.

Полдня в поте лица, постоянно озираясь и шарахаясь от каждого шороха, лазил по окрестностям, выискивая подходящие жердины. Потом землю рыл, жерди напополам ломал и в ямки их прикапывал. А чтобы попрочнее было, меж собой всё гибкими ветками оплёл.

Натуральный плетень у меня получился. Правда, умучился, но оно того стоило.

Я даже ужинать не стал. Сил хватило только на то, чтобы завалить вход в свою лачугу остатками дрынов.

Приходили ночью ко мне волки или нет – не знаю. Я только на подстилку завалился, как меня тут же вырубило.

Проснулся я с первыми лучами солнца. Точнее, мочевой пузырь меня разбудил. А только на улицу выполз, как и желудок о себе напомнил.

Выбирая, что важнее – набить кишку или сделать ограду ещё повыше, решил совместить приятное с полезным.

– Схожу на охоту, а по пути кустарник какой-нибудь до одури колючий поищу, – решил я, разжигая костёр.

Вылазка удалась – и куст подходящий нашёл, и зайца завалил. Слегка заморил червячка и снова за работу. А как иначе? Сделаешь выбор в сторону обжиралова, сам в ужин превратишься.

А это, знаете ли, мотивирует похлеще всяких маститых тренеров и прочих гуру, которые по факту, только зарабатывать на клиентах и умеют.

Закат я встречал на чиле и расслабоне – сидел перед костром, жарил праздничный шашлык, размышляя о превратностях судьбы, а в это время мен двухметровый забор и от хищников охранял, и от лишних глаз скрывал.

Если разобраться, то меня, в отличие от моих книжных братьев по несчастью, совершенно паршиво закинуло.

Меди и железа в моих краях не водилось. Из полезных ископаемых было месторождение нефти. Но на кой чёрт она мне? Да и не добуду я её, она на глубине метров в сто, а может быть и больше.

По реке, насколько я знал, можно было почти без геморроя сплавиться до моря. Но на это месяца три уйдёт. И не факт, что по пути меня не схарчат. Кто-то же, а должен жить на берегу реки?

Если же допустить, что мне снова фортанёт и меня дикари пленят, то как расположение начальства добиватсья?

Технологий металлообработки я не знаю, заводы проектировать не умею, пахать и сеять тоже. Вот рассказать про малозначимые успехи так, что это достижением века покажется – могу.

Но и тут засада – языка местного не знаю.

Балладу ещё могу сочинить, на барабанах сыграть. Но инструмента нет и нужно ли это тем, кто живёт ниже по течению – не понятно.

Вздохнул и решил переспать с этой мыслью.

Если честно, одиночество мне уже изрядно надоело. Я уже практически постоянно или с копьём беседы вёл, или выходил в воображаемый эфир на «Неандерталика-ЭфЭм».

Во время одного из таких выходов в эфир я и понял, что и в этом древнем мире максимум, что мне светит – роль придворного шута.

– Да и плевать! Как говорится, главное – найти целевую аудиторию, а как ей на уши присесть, это мы потом придумаем. Не понравится тут, сяду весной на плот и поплыву вниз по течению. Выберу селение побогаче, выучу язык и налажу выпуск периодического печатного издания. На глиняных табличках, – мечтал я, переваривая зайчатину.

На этой мажорной ноте я и провалился в безмятежный сон.

А чего переживать? Я себя максимально обезопасил! Верный Братан под рукой, вход в фигвам завален ветками, дыра в заборе – тоже.

Забаррикадировался я, короче.

Спасёт это от хищников или нет? Скорее нет, но бесшумно ко мне уже не подобраться. А там посмотрим, кто кого.

Проснулся от холода. Не то, чтобы замёрз, но свежо было. А как разобрал завалы, вылез на свет божий – ошалел.

Первый заморозок шарахнул.

Сверился с календарём и загрустил ещё больше. Даже если я с датой не напортачил, что маловероятно, получалось сегодня третье сентября.

А по утрам уже дубак!

И тут-то я крепко задумался над извечным вопросом – что делать?

А дела мои, при более детальном рассмотрении и всестороннем анализе, оказывались хуже некуда. Даже отсутствие соли и полезных ископаемых в сравнении с этим было детским лепетом.

Если по полочкам и пунктам, то допустим от холода я не умру. Утеплю свой фигвам посильнее, а там его ещё снегом заметёт. Авось не околею.

А вот с пропитанием полный алярм выходит.

Байбаки, как я экстренно вспомнил, на зиму в спячку уходят. За зайцами по заснеженной степи и тем более по лесу гоняться – такое себе развлечение. Здоровенного лося или кабанчика мне не завалить. Да даже если и завалю, то до лагеря не дотащу.

Да и когда по соседству серые тусят, ходить нужно оглядываясь. Сдаётся мне, халяве они рады будут. Не меня, так мою добычу сожрут и добавки попросят.

Вот такие пирожки. Сегодня с зайчатиной.

К вечеру мозг от такого количества негатива и совершенно не радужных перспектив закипать начал.

В чувство меня привёл приближающийся шум. Как будто что-то огромное в мою сторону двигало.

Если образно…

Вот честно, не знаю, как описать. Хотя… Есть один вариант!

Найдите в интернете звуки огромного бегущего стада и врубите на полную. Желательно ещё чтобы и сабвуфер бунел на всю катушку. И добавьте к этому вибрирующую под ногами землю!

Получится похоже.

Кто это был – не знаю. Кроме топота незваные гости себя ничем не выдавали.

– Топот, конница, люди, – нарисовалась в голове логическая цепочка. Я эти три слова как мантру талдычил, взбираясь на высоченное дерево, что неподалёку от моей хаты росло. С него окрестности хорошо видно было.

Посмотрел на запад, откуда звук шёл, и офанарел.

Застыл, завис, впал в ступор. И это всё одновременно – к моему лагерю неслась настоящая животная лавина!

Просто огроменное стадо!

Людей на спинах не мелькало, металл на наконечниках копий в лучах заходящего солнца не блестел. А что там позади этой копытной орды творилось – не понятно. Высокий пыльный шлейф скрывал все подробности.

За серой массой, ломившей в мою сторону натуральным клином, я наблюдал с открытым ртом. Минуты не прошло, как челюсть ещё больше отпала – не лошади и даже не коровы то были, как я сначала подумал, а самые настоящие зубры. Или какие-то их дальние родственники – здоровые, волосатые и рогатые.

И неслись эти скоты прямиком к моему холму.

– Срочная новость! Прямое включение, – зажав нос, начал вещать я, пародируя переводчика Володарского. – Наш спецкор стал свидетелем уникального природного явления – миграция скотов рогатых. А, нет! Стопэ, пацаны! Это не миграция, а разборки, – возбуждённо ёрзая на ветке, вопил я, заметив три серых фигурки, обходивших обезумевших животных справа.

Если я правильно идентифицировал загонщиков, это были волки.

– Охотник и жертва. Извечное противостояние! Кто выйдет победителем из этой схватки? – залился я соловьем и… заткнулся.

Толпа, несмотря на явное численное преимущество, очконула и начала забирать влево – аккурат к моей стоянке.

– Всем стоять! Трамвай, прижаться вправо! – вопил я не жалея глотки и отчаянно размахивая руками. Как только с ветки не звезданулся!

Но всё было напрасно.

Опомниться не успел, а вожаки скотовьи, двигавшие во главе колонны, пролетели мимо моего наблюдательного пункта. Ещё секунда и часть забора, в возведение которого было вложено столько труда, повисла на раскидистых рогах.

Вторая волна не оставила от забора и следа. И тут я закрыл глаза – не мог я смотреть на то, как мой «дом – милый дом» втаптывают в землю.

Левый глаз я осмелился приоткрыть минут через пять.

Картина была… Эти скоты рогатые мой домик в щепки разнесли!

И тут меня бомбануло. Да так бомбануло!

– И какого лешего сюда переться нужно было? – вопил я вслед рогатой орде, красиво так уходившей в закат. – Валили бы сразу в ту сторону. Нет, нужно было сюда припереться, разломать тут всё. Обнулясты, блин! Обнулили, так обнулили! – психовал я, спускаясь с дерева.

Нет, я пытался не паниковать, быть рассудительным и даже мыслить оптимистично. Типа, что случилось, то случилось, так чего уж теперь.

А по факту…

А по факту я стоял у развалин и слёзы сами катились из глаз. Еле-еле взял себя в руки.

– Обнуляться, так обнуляться, – скрипнул я зубами. – Хрена с два я сдамся! – бубнил я, складывая из остатков фигвама настоящий пионерский костёр. – Братан, ты живой, братан? Да на тебе ни одной царапинки даже нет! – расцвёл я, наткнувшись на венец моего оружейного мастерства. Это я про любимое копьё, если что.

Среди обломков также нашлись шкуры, что мне обувкой служили.

– Лутать, значит, не стали, – ухмыльнулся я.

Ну а дальше, несмотря ни на что зажигалкой чиркнул и… часа не прошло, как я снова стал бездомным.

И как это ни странно, но я не психовал и не искал виновных. Тупо воспринял это, как знак свыше. Типа, чувак, неправильно ты свою халупу построил…

– А я бычок подниму, горький дым затяну, покурю и полезу на дерево спать, – ревел я дурным голосом, забираясь на ветку, где нашествие скотов пережидал. – На такой вот ноте, господа мои хорошие, мы и завершаем этот вечер на «Неандерталика-ЭфЭм», – бурчал я, примеряясь, как бы поудобнее провести эту ночь.

Проснулся я с первыми лучами солнца. Хотя проснулся – это громко сказано. Я больше дремал, балансируя на грани сна и яви. Но голова была светлая. Там даже какие-то мысли роились.

– Нашествие рогатых показало, что место для стоянки выбрано неудачно, – начал я доказывать Братану во время завтрака. – Я тебе говорил, что в лесу безопаснее. А ты не верил. Хотя… Лес то пойменный, там река рядом. Весной затопило бы нас к чертям собачьим, – на полном серьёзе обращался я к копью, словно оно могло согласиться или опровергнуть мои доводы.

А о тёплом доме уже не мечтать нужно было, а строить. По утрам реально холодно было. Я даже пару десятков жёлтых листиков на своём дереве заметил.

И это был второй знак. И я его понял.

Сразу после завтрака вдоволь напившись воды из родника (честное слово, сосуд для воды пробовал из мочевого пузыря байбака сделать, но такая фигня получалась, что забил я на это дело), двинул в третий поход.

Три дня подряд бродил по окрестностям, моделировал различные ситуации, искал звериные следы, пытаясь понять, кто будет моим соседом, прикидывал пути отхода, в случае чего.

И ничего толкового не нашёл.

А дыхание осени ощущалось всё сильнее и сильнее. Волки ещё нездоровую активность развили. Днём то их не видно и не слышно было, а вот по ночам выли то тут, то там ууууууу.

Жирок к голодной зиме, видать, наедали.

Радовало, что меня пока что в качестве гарнира не рассматривали.

– А может они меня в качестве «консервы» берегут? – пришла мне вечером четвёртого дня в голову очередная мысль.

Она то и стала последней каплей.

Утром, глянув на уже украшенный разноцветной листвой лес, я решился. Решился на то, чего от себя ну никак не ожидал.

И даже мысли подобной не допускал!

– Да плевать на здравый смысл, отсутствие логики и всё остальное! – убеждал я себя, собираясь на охоту. – Утопающий за соломинку хватается, в надежде спастись! А я, всего-то на всего, небольшую жертву принести хочу. Просто попробовать. До этого кто-то же мне подсказки давал, а обратной связи не получил, вот и пошла у меня череда неудач, – вдохновлял я себя.

Охота на байбаков уже не казалась такой сложной. Почти обыденностью она для меня стала. Солнце и половины пути не прошло, а я уже двух штук добыл и топал восвояси – к месту крушения надежд.

Копчёное мясо у меня долго не хранилось. Максимум три дня и привкус неприятный появляется. Так что впрок харчи не запасал, а как истинный неандерталец охотился только когда припрёт.

Как располагать к себе духов – не знал. Решил скопипастить пару сцен, что в фильмах видел. С погрешностью на свой нубизм и верой в себя.

Подкрепившись после удачной охоты, мало-мало перекемарил. И снова рутина – таскать дрова на верхушку кургана, на котором в этом мире очнулся.

Когда кучка подросла, подмёл площадку, напевая «Мы индейцы племени шизы, после трубки летаем как орлы». Потом притащил каменюку плоскую и нарёк это алтарём.

Управился аккурат к закату.

Только солнце коснулось горизонта, уложил неразделанную тушку байбака на алтарь, сверху красивую такую дровяную пирамидку сложил. И снова нарушил данное себе обещание – ритуальный костёр подпалил от зажигалки.

– О, великие духи, здешних мест, – подняв руки к алеющему закату, завопил я, как только костёр разгорелся. – Джинни, Братан, Геральд, тьфу ты, в смысле Гендальф! Кто там ещё у вас имеется? На всех может и не хватит, но примите мою скромную жертву, разделите её по-братски и если по нраву она вам придётся, укажите мне правильный путь. Или совет эсэмэской скиньте. Знак какой-нибудь подайте. Маякните. Дозвон, там, сбросьте, – кричал я, наблюдая за дымом, который ровным столбом поднимался к небу.

Погода была изумительной. Там, в будущем, этот сезон бабьим летом называть будут. И так кайфово мне отчего-то стало.

Мир вокруг меня, как будто замер. Совершенно ничего не происходило. А внутри меня была пустота.

А я стоял и смотрел на дым, на небо, на закат.

А потом почувствовал взгляд. Как будто кто-то пристально смотрит мне в спину. Да не просто смотрит, а натурально прожигает меня взглядом.

– Наверное, что-то подобное байбаки чувствуют, когда я копье для броска заношу, – всплыла в голове ассоциация.

От спокойствия и умиротворения не осталось и следа. Я в полном отчаянии, боясь оглянуться, аккуратно посмотрел по сторонам.

Ничего и никого.

Глубоко вздохнул, собрался с силами, развернулся и застыл с раскрытым ртом.

Я не поверил своим глазам. Три раза их протёр, но изменений не было. Только картинка чётче стала.

– Сработало. Сработало! – прошептал я. – Сработало! Спасибо тебе, Гендальф! – завопил я и рухнул на землю.

Глава 5. Волевое решение

– Сработало! Это реально сработало! Меня услышали! Кто-то там меня услышал. Сигнал дошёл! – вопил я, разглядывая столб дыма, поднимавшийся из-за леса с той стороны реки, и по-прежнему не веря своим глазам.

Для проверки я их даже несколько раз закрывал и открывал, тряс головой, яростно тёр свои зенки и снова разглядывал дым, поднимавшийся с далёкой лесной опушки практически таким же ровным столбом, как и от моего ритуального костра.

Я даже ущипнул себя.

Было больно, но дым остался. Он был хорошо виден в лучах заходящего солнца. И сомнений, что этот костёр развели люди, у меня не было.

Судя по моим прикидкам, по прямой до того места было километров десять. Это цифру я из «прошлой» жизни взял. Если я не ошибался, примерно в том же самом месте, ну ладно, плюс-минус километр, где в моей современности археологи стоянку древних людей исследовали. И где я ту долбанную бутылочку нашёл!

Так что пазл начал складываться.

А пока солнце потихоньку опускалось за горизонт, я с трепетом вглядывался в ту точку, откуда шёл дым. И зарождалась в моей душе мечта, что там не охотники на мамонтов ужин себе готовят, а обычные туристы остановились на ночлег.

Я даже почти убедил себя в этом. Ведь схожесть местности – это могло быть банальным совпадением. А моё появление в этих местах – чья-то тупая и вышедшая из-под контроля шутка. Я снова в это искренне поверил.

Но…

– Я почти два месяца тут, а ни одного самолёта в небе не видел. Днём небо только коршуны да орлы бороздят, а ночью яркие звёзды плывут по небосводу, – нудел внутренний голос. – Сколько ты пялился в ночное небо? Видел ты там хоть одну передвигающуюся мерцающую точку? Ладно, даже если забить на всю логику и здравый смысл, представить, что тебя сюда закинули в качестве эксперимента и ведут за тобой скрытое видеонаблюдение. Например, это не коршуны, а коптеры в птичьем обличии. Ты представляешь, сколько это стоит? Да кто ты такой, чтобы столько бабла в тебя вливать, – уже вопил мой внутренний голос. – Да и за это время, хоть кто-нибудь, хоть на чём-нибудь, да спалился бы! А что мы имеем? А ни-чего-го! Абсолютно!

Да, как это ни прискорбно было признавать, а за всё время, что я тут был, ни бумажки, ни пакета, ни любого другого мусора, не нашёл! Столб дыма на той стороне реки – пока что первый и единственный указатель на человека. А это значило только одно! Людей тут не было! Ну не может человек из двадцать первого века побывать на природе и не нагадить!

Как сказал бы Станиславкий: «Не верю!» И точка.

К своему временному лагерю, который после нашествия рогатой скотины я снова перенёс к роднику, шёл в кромешной тьме.

Поршнями двигал с максимальной скоростью. Да и как не спешить, если в нескольких километрах до конечной точки маршрута за спиной раздался волчий вой. Пришлось ускориться, периодически переходя на бег.

Страх подхлёстывал и, хотя я постоянно оглядывался, зубастых завывателей не заметил.

На поляну, где я впервые отведал байбачатины, влетел как пуля. И только рухнув у затухшего кострища, почувствовал неимоверную усталость.

Как говорится, вот что страх с людьми делает.

На восстановление дыхания ушло не больше минуты. А дальше быстренько накидал хвороста в кастрик, наплевав на все условности и выдуманные мною правила чиркнул зажигалкой и почувствовал себя в полной безопасности.

Уж больно сильно был вбит в голову стереотип, что дикие животные костра боятся. А как тут с этим дела обстоят – не проверял.

– Да не! Здешние волки, как и всё нормальное зверьё, полюбому забоятся. А значит, я в относительной безопасности, – успокаивал я себя.

Сон не шёл. Да и как тут спать то, когда в мире такое творится! Так и сидел, слушая то отдаляющийся, то приближающийся волчий вой и сжимая в руках верного Братана.

Но усталость взяла своё – сам не заметил, как прикемарил.

Разбудиламеня мааааленькая такая искорка, упавшая мне на руку.

– Ааа, мля, – проснулся я и тут же замер, пытаясь понять, это сон или явь.

В паре метров от меня стоял волк! Просто стоял и пристально смотрел на меня, скаля зубы.

Или не скалил, а лыбился, предвкушая сытный завтрак.

– А вот шиш тебе, – взревел я и запустил в незваного гостя копьё.

Промазал. Но волчара понял, что добыча с норовом и свалил в темноту.

Сон как рукой сняло.

В костёр моментально полетел весь запас дров, что валялся на поляне. Даже верного Братана едва не постигла эта участь. Благо опомнился вовремя.

Костёр разгорелся с новой силой, а мозг начал напряженно переваривать и анализировать новую вводную. И получалось всё не так уж и радостно. Взвесив все малочисленные «За» и многочисленные «Против», как только первые лучи солнца разогнали тьму, я принял решение двигать на восток.

Страх перед серыми хозяевами леса и степей оказался сильнее страха перед неизвестными людьми, что развели костёр на той стороне реки.

– Это был знак! И как бы это громко не звучало, хоть и призрачный, но шанс на выживание, – уверял я себя, озираясь по сторонам. – Плевать, кто там. Современные или древние люди. Тут совершенно не вариант оставаться. Я от одиночества уже с ума сходить начал. С заточенной палкой беседы веду! Братаном её называю. Ещё пара дней, и дрын мне отвечать начнёт! А это шизофренией попахивает, – привёл я последний аргумент Братану.

Дрын промолчал.

– Не, нафиг-нафиг, – сплюнул я. – Завтракаем, пакуем манатки и двигаем к людям.

Но, сразу же после сытного завтрака планы резко поменялись.

– Два-три дня погоды не сделают. Если люди уйдут, по следам догоню. А если они там зимовать будут, то надо продумать, как поэффектнее перед ними появиться, – уговаривал я себя, забираясь на дерево, где нашествие скотов рогатых пережидал. – Сейчас поспим немного, и будем на свежую голову решать чего и как. Как там народная мудрость то гласит? Вечер утра круче?

А подумать было над чем.

Из околонаучных книжек и видеороликов типа «Шокирующие тайны древних» я знал, что раньше каннибализм был явлением обыденным. И не только в Африке. Нет, в таком контенте, естественно, вся ставка не на историчность, а на хайп делалась. Но испытывать на своей шкуре, было или нет, мне совершенно не хотелось.

Вот если бы была тут парочка авторов, их бы я без сожаления запустил.

Об этой теме, я даже в полудрёме думал. Ибо стоило мне прикемарить посильнее, как мозг тут же показал сон про туземцев и путешественника Кука. Сюжет и сценарий хромали, а вот натуралистичность – твёрдая пятёрка!

Проснулся в холодном поту, а перед глазами вертел, с нанизанным на него незадачливым капитаном королевских военно-морских сил, над костром крутится.

Та ещё картина, скажу я вам.

В таких вот думах и прошёл мой очередной день в этом непонятном и опасном мире. В себя пришёл только вечером. Точнее, в реальность меня снова волчий вой вернул.

– Думай, голова, думай! К дикарям выйдём, я тебе шапку куплю, – бубнил я, нарезая круги вокруг кострища.

И ведь помогло же.

Фильм вспомнил, который перед переносом смотрел и тут меня осенило!

– Стена огня! Меня спасут огненные стены, – лыбился я, носясь по округе и собирая всё, что было похоже на дрова.

И понял я одну простую вещь, о которой в книгах не пишут. Дрова в окрестностях поляны, на которой ты живёшь несколько недель, имеют свойство заканчиваться.

Даже в соседней роще! Пришлось в темпе вальса с Братаном в обнимку в дальний лесок наведаться.

Повезло и пронесло!

Нет, не меня пронесло, а в том смысле, что зубастых оглоедов не встретил. Я это опять расшифровал как верный знак и даже засомневался, а стоит ли уходить?

Ну а дальше началось самое интересное. Замутил я себе самый настоящий дровяной забор, который вскоре должен был запылать и оградить меня стеной огня от всех клыкастых и хвостатых.

Ноу-хау, или скорее хау-ноу, получилось в виде овальной подковы. Овал за счёт длинных и сужающихся рожек вышел. Они у меня входом служили.

Ибо, как ни крути, а пути отхода нужны. А то зайдут враги с тыла, а удрать то и некуда. А нападения через вход я не опасался. Там узко было и если что, отбиться можно.

Я на это надеялся.

Для особо дотошных, уточняю, в самом широком месте с внутренней стороны от стены до стены ровно семь шагов было. По моим прикидкам, должно было хватить, чтобы не поджариться.

А в центре этой импровизации я себе лежанку замутил.

Прежде чем поджигать, выбрался за периметр, осмотрелся, почесал затылок, выматерился и удлинил проход ещё на один шаг. Теперь дикий зверь точно не должен был сунуться в коридор, стены которого жаром пышут и дымом воняют.

Прикинул, что дров маловато. Сбегал ещё пару раз в лесок, и устроил на безопасном расстоянии дровник.

Волков слышно не было. Смеркалось.

Запалил я своё строение, подъел остатки мяса и когда появились угли, равномерно разложил по кругу самые толстые брёвна, что найти смог.

Я понимал, что часа через два огонь погаснет, и останутся только угли да эти брёвна тлеть будут. Но чисто теоретически, и этого должно было хватить почти до утра. А значит, опять же в теории, волки не смогут подобраться к моей спящей тушке.

С этой мыслью я и улёгся на жёсткую травяную подстилку. Сегодня она была совсем жиденькой – не хватало ещё, чтобы кучка травы, на которой я дремал, от огня загорелась.

Почему на дерево ночевать не полез? Так осень на дворе – дубак по ночам! А шубы нету…

Спал урывками.

А как иначе? Только прикемарю, как соседи голос подают. Я им отвечаю. Замолкнут. Значит можно поворошить костёр, сбегать по быстренькому к дровняку за свежей горючкой, устранить проплешины и снова на боковую.

Раз пять повторил. А потом меня капитально сморило! И даже сны посмотрел.

Вначале сумбурные кадры из двадцать первого века показывали: работа, друзья-музыканты, самолёты, компьютер… А потом зарисовки из жизни неандертальцев пошли.

Я за этим, как-бы, со стороны наблюдал.

Ползу я такой по лесу, а тут они! Мускулистые, волосатые и с огромными дубинками в руках. Сгрудились они, значит, у огромного костра, над которым на высоченном вертеле мясо жарится. А позади них вокруг голые бабы хороводы водят.

Нет, не ихние бабы, а гламурные ляди из двадцать первого века!

И всё при них – губы уточкой, нарисованные брови, накаченные силиконом груди и измождённые приседаниями ягодицы.

Всё это действо происходило под Рамштайновский «Du Hast», звучавший из неведомо откуда взявшейся переносной музыкальной колонки.

В куплетах дикари подпевали Тиллю, вопя “арк”, “арк”, а когда дело доходило до взрывных «Du, Du hast Du hast mich», и модели, и неандертальцы, синхронно протягивая руки к холодному ночному небу и вопили вместе с Тилем.

На чистом немецком.

Весь этот сюр я наблюдал из кустов. И шоу уже подходило к своему апогею, когда меня спалили. Не зря у них дозорные хлеб ели. Хотя, в данном случае, больше жареное мясо к месту будет.

Чувствую я, за ногу меня дергают, аккуратненько так. Голову поворачиваю, а там здоровенный дикарь! И хищно так, зараза, ухмыляется.

Смерили мы друг друга взглядом, и тут он мне в кроссовок, обмотанный в несколько слоев байбачьей шкуркой, зубами как вцепится. Так больно мне стало.

– Не бывает так во сне, – ошалел я и проснулся.

Сначала не въехал, что за фигня. Подумал, что ко мне реально подобрался неандерталец и, вцепившись зубами в мою ногу, обутую в кроссовок и замотанную в шкуру, пытается оторвать всё это дело вместе со стопой.

Остатки сна улетучился в секунду, когда я услышал рык.

Не дикарь это был, а волк или волчица!

Не знаю, некогда мне было пол устанавливать. Да и не понимал я в этом, так, чтобы на глаз. Волков то я всего то пару раз. Первый – в зоопарке, второй – уже в этом мире. И оба раза как то до заглядывания под хвост не доходило.

Разбираться в причинах, побудивших зверя на атаку, и где в моей обороне просчёт вышел, было некогда. На чистом автомате схватил копьё, лежавшее под рукой, и со всей дури, наотмашь, ударил наглого зверя по загривку.

Волчара зарычал, но добычу, в смысле ногу мою, не выпустил, а начал ещё сильнее головой мотать и в проход меня вытаскивать.

Второй удар пришёлся по серой маковке.

Оглушённый волк разжал зубы и я, не мешкая, ткнул его копьем. Свезло – прямо в широкую звериную грудь попал. Силой я никогда не отличался, а тут, видать, адреналин помог.

Копьё пробило шкуру и примерно на ладонь вошло в волчье тело.

Не знаю, куда я там попал, но это был конкретный ваншот. Зверюга, постоял на месте секунд пять, словно осознавая, что произошло, и рухнул на землю. Только ноги конвульсивно дернулись пару раз и всё.

Но победу праздновать было рано.

Только я встал, опираясь на окровавленное копьё, как прямо передо мной снова раздался волчий вой.

Метрах в пяти от костра сидели ещё три зверя.

Я понимал, что завалил не рядового, а самого, что ни на есть волчьего главнюка или его понтореза-заместителя. И если стая, понеся потери среди начальственного состава, не ретировалась и не отступила, дело полный швах.

Измором будут брать.

А смысл рыпаться, если подожди немного, и обед сам к тебе вылезет. Я же с байбаками по этой же схеме работал. Но я-то не байбак, а человек разумный.

Голова в стрессовой ситуации работала, как сверхмощный компьютер. Мысли лились рекой. Одна другой тупее.

Но…

– Это на первый взгляд тупо, а на второй, – улыбнулся я.

Я был уверен в себе как никогда. У меня был план, и он был прост! Подхватил из кострища одну из немногих головёшек и запустил в ближайшую зверюгу.

И попал!

Удачно так попал. Тлеющей стороной прямо в волчью грудь. Тот взвыл и отпрыгнул. Я же, не давая ему опомниться, уже бросал в него второй огненный заряд.

Зверюга было метнулась в сторону, но было уже поздно.

– Рикошет, – разозлился я, выхватывая третью головёшку.

Волчары поняли, что запахло жаренным и не стройными рядами отступили в лес.

В саму его чащу, если слух меня не подводил. Вой через пять минут уже еле слышен уже был.

– Победа, победа вместо обеда, – напевал я, лыбясь и пританцовывая, как умалишённый. – Битва завершилась уверенной победой человека разумного. Причём не только по очкам, но и по фрагам.

Эйфория длилась не долго.

Минуты не прошло, как я совершенно без сил развалился на подстилке. Так и лежал, глубоко вдыхая ароматы осеннего леса, дыма и упивался своей первой настоящей победой над хозяевами местных степей.

– Братан, ты прикинь, мы только что эволюционировали! Переместились ещё на одну ступеньку вверх по местной пищевой цепочке, – поздравил я своего верного спутника. А в ответ ни слова. – Ну и молчи себе дальше, – буркнул я, логично не дождавшись поздравлений.

К трофею я подходил без страха, сверкая как новогодняя ёлка. Чисто для картины поставил ногу на волчий труп, попозировал так немного и не дождавшись вспышек фотокамер, потащил волчью тушку к ближайшему дереву.

Спать не хотелось совершенно. Да и смысла не было. Небо на востоке уже озарилось первыми лучами.

– Праздник – праздником, а шкуру снять нужно. Накидку себе сделаю. Клык, опять же, выбить надобно и медальон из него смастрячить, – подбадривал я себя. – Как явлюсь перед аборигенами в моднячем плаще, сразу поймут, настоящий охотник перед ними, а не нубас голимый.

Со шкурой я промучился до обеда.

Получилось почти идеально. Даже с черепушки снял.

А дальше началось самое интересное. Такой трофей нужно было не просто сохранить, а придать ему максимально презентабельный вид!

Посидел, подумал, вспомнил все мифы и легенды, в которых про обработку шкур упоминалось и понял – информации катастрофически не хватает!

Вздохнул и давай соскабливать жир и прожилки.

Когда надоело, шкуру в золе извалял, а потом в ручье прополаскал. Зачем – не знаю. Может, читал или краем уха слышал, что так раньше делали, чтобы законсервировать…

Взбрело мне в голову так, и всё тут!

Пока руки работали, голова тоже не простаивала – легенду прорабатывала!

Я древних наречий хоть и не знал, но язык жестов-то на что? Абы как, а простейшее объяснить то смогу. А значит, нужно донести до народа – кто я такой, как тут оказался и что ценнее меня в мире нет!

Ну, это чтобы сразу и без лишних заморочек охмурить предков.

С обработкой шкуры и проработкой легенды закончил ближе к вечеру.

– Вот высохнет, и можно будет выдвигаться, – подмигнул я будущему плащу, распятому на дереве. – Но это потом! А сейчас нам нужно срочно подкрепиться, – внёс я поправку, прислушавшись к недовольному бурчанию в животе.

Ужинать волчатиной – побрезговал.

Метнулся кабанчиком в степь и, не успело солнце скрыться за горизонтом, как я уже тащил к стоянке добычу. Сегодня на ужин у меня была наисвежайшая зайчатина.

С байбаками облом вышел. Они уже спать легли.

Придут этой ночью волки или нет – в душе не чаял. Огненный забор строить было влом. Спать у костра – страшно. Вздохнул и полез мёрзнуть на дерево.

Свезло – ночь относительно тёплая была.

Второй день подготовки к миграции меня на ту сторону реки начался с небольшого облома. После завтрака я битый час осваивал профессию стоматолога – зубы из волчьей пасти с максимальной осторожностью удалял.

Уж больно они мне глянулись – так и просились на ожерелье.

Выбить то я их выбил, а вот как ожерелье замутить – не додумался. Не было у меня ни цепочки, ни сверла, ни клея, ни даже верёвочки!

Вот и обломился.

Бездумно разбрасываться добром, добытым в честном бою, не хотелось. Промыл трофей в родниковой воде и в карман положил.

– Начальству аборигенскому подарю. Так сказать, презент для установки взаимовыгодных отношений, – просветил я Братана. – Если я всё правильно помню, это тут как у нас новенький айфон ценится.

Второй облом меня настиг аккурат после сытного завтрака. Когда я пузо поглаживал, прикидывая маршрут и, что может понадобиться, а я по своей недальновидности это не захватил.

– Воду тащить не в чем, но там река есть – от жажды не загнусь. А вот вопрос с обеспечением личного состава мясом, продумать здесь и сейчас нужно, – объяснял я Братану причину нашей задержки. – Шут его знает, куда нас тропы лесные заведут, и сколько мы там блукать будем. Камешков острых ещё прихватить не помешало бы. Компас, навигатор и плащ-палатку ещё хочу. Но их нет.

Пришлось выполнять два первых пункта – заготавливать мясо и искать подходящие под мои нужды камни. Целый день на это убил, а сделал. В перерывах же, пока мясо коптилось, ломал голову, как в себе совместить понты и практичность. В смысле, накидку себе из волчьей шкуры мастрячил. Шкура за это время высохла и даже псиной не воняла.

Загвоздка в чём оказалась, и так, и эдак пробовал, а накидка сползает при ходьбе и всё тут!

Сволочь такая.

Попробовал и седак, и сяк, всё неудобно. А вот эдак получилось – импровизированные шнурки из лыка, что шкуру на моих плечах удерживали, на манер пулемётных лент на груди приладил и всё заработало!

Не поняли как? Дык, тырнет вам в помощь – забейте в поиске «революционный матрос, картинка». Вот под них-то я и закосил.

Утром третьего дня, слегка перекусив, собрал я свой немногочисленный скарб и запас провианта, моднячий плащ нацепил, Братана подхватил, по карманам похлопал, проверив наличие зажигалки и мобильника, посидел на дорожку и двинул в путь-дорогу.

Путешествие начал со стартовой точки этой локации – моего любимого холма.

Пока маршировал к нему, снова голову ломал, прокатит ли, если при встрече с аборигенами, сразу же их сфоткаю на мобилку и объявлю себя похитителем душ.

– Ога и тут же, как по заказу, нарисуется бравый воин, который спасёт мир. И руководствоваться он будет отнюдь не гуманизмом, а присказкой, приписываемой товарищу Сталину: «Нет человека – нет проблем», – уверял я Братана, взбираясь на свой холм. – И что-то мне подсказывает, что именно так и будет.

Совершенно такой расклад мне не понравился. Ни с одной стороны, ни с другой.

– А, и пофиг, – сплюнул я, взобравшись на вершину кургана. – Дойти сначала нужно, а там видно будет.

Осмотрел я свои владения и взгустнул. Привык, оказывается.

– Спасибо вам, духи здешних мест. Приняли меня, уму-разуму научили. От бед оберегли, направили. Но, как говорится, пора и честь знать, – выкрикнул я в степь, повинуясь душевному порыву.

Снова вздохнул и, не оглядываясь, потопал на юг. Там спуск к лесу более пологий был.

Этим утром дым видно не было. Но не огорчился. Чувствовал, что люди там, и они ждут именно меня.

Откуда – не знаю. Считайте, ветер нашептал.

Глава 6. На восток

– Я затопал в тёмный лес, он был чёрным – словно… Договор на ипотеку, – слегка переиначив строчки из любимой матершиной сказки моей беззаботной юности, просветил я Братана, едва мы углубились в дремучую чащобу на пару десятков шагов.

И да, нормальным лесом, в представлении городского жителя, это только издали казалось. А по факту…

Я шагов тридцать сделал и в джунгли захотел! В киношные! Там всякие Рэмбы по тропинкам шли, изредка перерубая какую-нибудь лиану. А тут сплошной кустарник, паутина, репьи и деревья хаотично разбросаны.

Да так, что ни пройти, ни проехать.

А в довесок к этому сверху ещё и всякие пернатые птеродактили периодически гадят. Глазом я их не засёк, но судя по размеру плюх – или коровы по деревьям лазить научились, или птицы разожрались до их размеров.

И мне по этим дебрям не один локоть по карте маршировать. Да ещё и обливаясь потом! На улице хоть и свежо было, но модный плащ грел не только душу.

Боевой настрой и прочая мотивация с каждым шагом таяли, как первый снег в октябре. Да и шут его знает, сидит кто-то вон в тех кустах или нет. А то я марширую, сопя как паровоз, и ни о чём не подозреваю. А лесные жители мне уже ловушку роют!

Пятой чакрой чую, что раз на раз я даже самого хилого дикаря не то что не заборю, а банально не обнаружу. Если он, конечно, этого сам не захочет. Но и этот недуг мы в подвиг можем обратить – ударим по хрупкой неандертальской психике добротным сельским рэпом в оригинальной интерпретации.

Голосина то у меня натренированная. Мимо нот и такта.

– И вот опять по Гондурасу поползли эти слухи, что ночью по окрестностям шныряют злые духи. Они по ночам байбаков воем пугают! Орут, воют, лают, а иногда и кусают, – переиначивал я на местный лад легендарного Юру Хоя, продираясь сквозь кустарник и лихо перепрыгивая поваленные деревья.

Ничего умнее мне на ум не шло. Да и сама обстановка, лес дремучий, как-никак, располагала именно к народному творчеству. Домики бабы Яги там, Кащеевы пенаты…

Для кого-то классика, а я имел все шансы стать её родоначальником.

Так с шутками да прибаутками, пропущенными через моё видение ситуации, я и двигал. Недолго, правда. Через пару километров, сугубо по внутренним ощущениям, язык уже натурально на плече лежал.

– Баста, Карапузики. Привал, – выдохнул я из последних сил и рухнул под ближайшим деревом.

Нет, я, конечно, знал, что ходьба пешком укреплять мышцы и прочие важные органы. Но что гудящие от усталости ноги отлично стимулируют мозговую деятельность, только сейчас пронял.

Пословицу про умного и гору вспомнил и понял, что я балбес. Шёл напрямую через кусты и буераки, а я же не лось!

Да и гона у меня нет.

– Так что, обходим, дорогой товарищ, аккуратненько все препятствия, и, ориентируясь по солнцу, держим путь на восток, помня про азимут и два пальца левее Альголя, – напутствовал я Братана. – Из своей ложбины незаметно не выйду. Да даже если заплутаю, один чёрт когда-нибудь, а к реке выйду. А как на тот берег переберусь, по бережку двину. Так к людям и попаду, – вчехлял я уже дятлу, сидевшему на дереве.

Слушатели безмолвствовали. Дикари, что с них взять.

Вздохнул, передохнул, пяток кусочков мяса захомячил и потопал дальше, мечтая, как к дикарям выйду и подчинять их начну.

– Изобрету, например, колесо! Сделаю тачанку как в «Флинстоунах» и посажу в неё вождя. Тот, естественно, на радостях перегазует, не справится с управлением и ... Водитель, естественно, не выживет. А мы в его честь памятник откроем. Как-никак – первая жертва дорожно-транспортного происшествия! А как сорок дней отметим, народ нового вождя начнёт выбирать, а тут и я такой весь из себя красивый, – мечтал я, двигая ногами в темпе вальса. – А как выбьюсь в большие начальники, выберу девку посимпатичнее и замучу колхоз Злаковые, по любому, в этих степях хоть какие-то да растут. Скотина, тем более имеется. Вспомнить, хотя бы, рогатое нашествие, что мой домик порушила. Доберусь, поручу пацанам, те этих тварей моментом приручат. Потом повелю и хату мне поставят, сауну сообразят и отпуск за госчёт на Канарах выбьют. А пока я отдыхать, тьфу ты, о народе думать буду, народ этот пусть землю пашет и ячмень сеет. А я потом пиво изобрету! Не получится – нареку бормотухой и постановлю, что трудились плохо, вот нас духи и наказали.

Идея с изобретением пива меня прям зацепила!

Во первых, пить хотелось очень прям, а во вторых – вспомнил я историчку из своей «любимой» школы. Умела она внимание подростков завоевать. Нет, не обликом, хотя там тоже было на что посмотреть, а подачей материала.

Как сейчас помню, про древний Египет учили. Про подвиги какого-то там фараона Хотэба как его Тамовича. Ох, и нудно было. Весь класс носами клевал и веки скотчем ко лбу приклеивал.

Типа, не спим мы.

Тут-то Анфиса Петровна и задвинула, что примерно в том самом Египте пивоварение и начало процветать. А рабам даже ежедневно по пять литров алкашки выдавали в качестве пайки. Простым рабочим – трёшку.

– Их сызмальства подсаживали на стакан. А алкоголик о побеге или бунте, если есть чего бахнуть, даже и думать не будет. Его и охранять то не нужно. Поставь задачу, покажи, что его вечером ждёт, если работа будет сделана и всего делов. И если бы не тёрки высокого начальства, то до сих пор Египет бы и процветал, – вдалбливала она в наши юные головы.

Шут его знает, так было или врала Петровна. Живы будем, смотаемся посмотреть, чего там и как на самом деле. Но это всё потом, а сейчас…

– Верной дорогой идём, товарищи! – горланил я не жалея пересохшей глотки. Махмут, зажигай! Давай нашу!

По моим прикидкам, марш длился уже часа четыре. Как минимум. И я с минуты на минуту должен был уже упереться в реку. А её всё не было. А тут ещё и солнце за тучкой скрылось.

– Да ну нафиг, – пыхтел я, подперев дерево. – Привал, на! И вообще, обед на дворе. Как там у классика – кушать подано, пора пожрать!

Ну а что полагается после хорошего обеда? Правильно, перекемарить минут по часик. На каждый глаз. Это то и сыграло со мной злую шутку. Почему злую? Так я же к лесам совершенно не привычный был. В степи то ориентироваться научился на уровне продвинутого юзверя, а тут все деревья на одно лицо!

Короче, проснулся я, до ветру сбегал и забыл, в какую сторону шёл.

Причём от слова совсем.

Нет, можно было по своим следам попытаться выйти к отправной точке и более тщательно спланировать маршрут. Но это был не мой путь.

– Ноги не казённые, топать туда-сюда, – возмущался я на весь лес, привлекая Братана к расчистке территории от опавшей листвы.

Мой план был прост.

Примерная картина, как выглядит этот лес с высоты птичьего полёта и смутное представление, откуда и куда течёт река, у меня было. Вот и начал рисовать карту. На масштаб и прочие тонкости забил.

Не суть важно.

– Для нас главное – примерное понимание и правильная ориентация, – щурил я левый глаз, выводя палочкой причудливые изгибы на земле.

Карта получилась… Как бы это помягче сказать – весьма схематичная.

Пришлось лезть на дерево. Хоть немного, а легче стало. С самой верхотуры я гондурасский пик увидел. Запомнил, слез и к карте. Спел голосом Папанова песенку про «Летять утки и два гуся», затылок почесал и …

По моим прикидкам выходило, что я сильно отклонился вправо, но река неподалёку должна быть. Правильно или нет определил своё местоположение? А уже плевать было, если честно. Я уже не раз на своём опыте убедился, что тут важнее вера в себя, спортивная злость и мотивация.

А как себя подбодрить, если от пения глотка сохнет, а от фантазий башка пухнет? Правильно, перенять опыт товарища Сухова. Только он письма сочинял, а я заметки в газету ваять начал. Про нашего мальчика, который в лесу заблудился и на его поиски собаку с милицией отрядили.

Постепенно сочинительство из разряда около художественных образов обычного новостника перекочевало в разряд «Акын» – что вижу, про то и свистю. По типу, мимо пролетел паук, потом ветер дунул и с ветки три листика упали. Зайца с лёжки спугнул, ой не к добру это, без свежатины остался. А вон там плещется что-то или кто-то…

– Стоп! Чего? – не поверил я своим ушам, обводя окрестности подозрительным взглядом.

Потом принюхался и едва не сделал сальто на месте от радости – метрах в двадцати передо мной виднелся просвет!

И тут опять плеснуло.

Радость моментально сменилась настороженностью. Шут его маму знает, кто там плещется! Может животина какая, а может и люди.

А мозг, зараза такая, ещё не понятно ничего, а он уже такого напридумывал и опять историчку с её байками о неандертальцах выдал.

Вот удивительная штука, мозг этот. Когда ломал голову – идти или нет, так он чистый лист из себя изображал. Типа, все школьные знания были перемещены в корзину и за ненадобностью стёрты. А как дело вопрос ребром встал, так, зараза такая, дословно всё восстановил.

Как будто это вчера было!

Я что ещё вспомнил. Задвинула Анфиса Петровна нам как-то тему о ритуальном каннибализме. Как сейчас помню её слова: «И не думайте, что это только в Африке было! Не дай Бог вам провалиться в прошлое и выйти к стоянке древнего человека. Сожрут и ещё и добавки попросят! И никакие слова и знания вам не помогут!».

– Спасибо, вам, Анфиса, свет, Петровна. Успокоили, – скрипнул я зубами и, плюхнувшись на все четыре конечности, пополз на разведку.

Пятая чакра, предчувствуя недоброе, сжалась до размеров угольного ушка. Пальцы, сжимавшие Братана, побелели от напряжения, но любопытство гнало вперёд!

– А глаз как у собаки и нюх, как у орла, – нашёптывал я, стойко преодолевая проливной дождь из семян и мелких букашек в перемешку с пауками. Это всё на меня с высокой травы сыпалось.

Но я слышал цель и видел ориентир!

Трава резко кончилась и взору моему открылась речная гладь. Я лежал на краю невысокого обрыва и разглядывал противоположный берег, на котором снова рос уже ненавистный мне лес.

Людей видно не было. Да вообще никого видно не было! Хотел встать и тут опять плюхнуло! Почти у меня под ногами.

Любопытство победило страх.

Немного продвинулся вперёд и заглянул за кромку обрыва. Благо он крепким оказался и я вниз не рухнул. Но и там, ни людей, ни животных не заметил.

Одни круги по воде расходились.

– Чего за фигня? – удивился я, укладываясь поудобнее. – Ихтиандр тут брачные игры с водолазами устроил что ли? – гадал я, разглядывая тропу, тянущуюся по берегу и уходящую под воду.

Хотел уже привстать, чтобы поискать начало дорожки, как из воды показалась голова. Мохнатая такая. С двумя зубами жёлтыми.

– Бобёр, – не поверил я своим глазам.

Животина огляделась и поплыла к берегу. Аккурат к тропинке.

Живот предательски уркнул. Есть мне хотелось ничуть не меньше, чем пить.

– Сейчас немного потерплю, а потом и напьюсь, а если повезёт, то и бобрятиной побалуюсь. Братан, ты как? Тоже трапезничать хочешь? – облизывался я, наблюдая за клыкастой скотиной.

Байбачьего то мяса у меня полны карманы были, но надоело оно мне…

Хлеще чем чёрная икра Верещагину из «Белого солнца пустыни».

Бобёр был от меня, если по прямой, метрах в двадцати. Я сощурил левый глаз, правым провёл расчеты, оценил расстояние, силу ветра и атмосферное давление.

И Братан не подвёл.

– Бобёр, вкусный бобёр, – напевал я, входя в холодную воду, после того как от души напился из речки. – Иди к папочке. Папочка кушать свежей бобрятинки желает, – напевал я, подтягивая тушку к себе.

По моим внутренним часам, пора уже было ужинать. Что я и сделал.

Уже валяясь на бережке с набитым пузом, убедил себя, что на сытый желудок, да ещё и ночью, топать по совершенно негостеприимному лесу – верх безрассудства. Да и как в здешних местах дела с хищниками обстоят, я не знал.

Ночевать решил на своём берегу.

Нет, можно было переплыть реку. Она что в моё время, что сейчас ни сверх глубиной, ни шириной не отличалась, но уж больно вода холодная была. Да и была у меня пара вещиц, которые ну никак мочить нельзя было. А как на тот берег переплыть и зажигалку не утопить, я не представлял.

– А брод должен был быть! Его тупо не может не быть, – вслух рассуждал я, сидя на дереве и насаживая на сук покрепче остатки бобриной тушки.

Ужин хоть и был вкусным, а я голодным, но всего бобра не осилил.

На утро хороший такой кусман остался.

Ночевать решил на том же дереве, где тушка болталась. На пару веток повыше. Тем более, там хорошая такая развилка нашлась. На мой дилетантский взгляд, естественно.

– А вот тут мы Братана уложим, а сами прислонимся к стволу, да и зафиксируем своё положение. Вот так вот. Ага! А теперь закрываем глаза и усиленно перевариваем бобрятину, – бормотал я, усаживаясь поудобнее. – Главное не бздеть, не ворочаться и всё пучком будет, – подмигнул я Братану и провалился в сон без сновидений.

Но не надолго.

Примерно посередине ночи волки в гости припёрлись. Видать эти оглоеды свежатинку почуяли и давай на чай напрашиваться. Да только хрена им, без соли, а не нежного мяса!

Тушка то метрах в трёх от земли болталась, а серые отчего то древолазанье не освоили. Подчистили волчары все съедобные отходы и свалили в ночь.

А я опять в сон провалился.

Проснулся на за пару часов до рассвета и опять от холода.

С дерева я спускался, вертя головой так, что филин позавидовал бы. Но серых на горизонте видно не было.

Идея, как переправиться на тот берег, минуя купание, пришла за завтраком. Вспомнил я, что чуть ниже по течению мель имелась. Река там хоть и широкая была, но глубина – максимум по колено.

Как раз, то, что доктор прописал для сохранения здоровья. А по моим прикидкам, до брода всего-то километров пять было.

Мне искренне хотелось в это верить. А что по факту – время покажет.

Сегодня в хит-параде «Неандерталики-ЭфЭм» передавали русские народные песни – про «мороз-мороз» и «ворона чёрного». На бис затянул про «Калину» у ручья, что не завелася и парня подвела. Он из-за этого к зазнобе не успел и остался свободным.

Или нет такой песни?

Ответ в памяти раскопать не успел. Лес натурально разверзся и я на песок ступил. На широкий такой песчаный пляж, если быть точнее. Реально, очень красивый. Такие пейзажи художники любят рисовать – тут песочек чистейший, там камыш колосится, сям кувшинки плавают.

Ну и так далее.

Но больше всего я обрадовался, когда понял, что тут на противоположный берег пешим ходом переправиться можно. И даже «дружка» с пятой чакрой не замочишь.

На том берегу место тоже нормальное было. Узкая песчаная коса, а за ней вековые деревья и куча ветровала.

Форсировать реку на голодный желудок счёл верхом безрассудства. Проредил запасы мяса, тщательно обнюхивая каждый кусок, а всё, что ревизию не прошло – водяному в жертву принёс.

Ну а после сытного обеда отдых полагается. В моём случае, можно ещё и морду лица умыть, ноги прополоскать и прочую гигиену провести. А потом ещё и солнечную ванну принять.

Благо погода снова располагала.

Естественно, всё это сделать можно было и на том берегу, но уж больно мне не хотелось в реку лезть. Не приучен я был к моржеванию…

Но сколько не растягивал я удовольствие, а оно лопнуло. После обеда солнышко за тучку зашло и хочешь не хочешь, а полез я в воду. Ибо дождём запахло. А когда ещё и с неба холодным льёт, а ты по реке топаешь, совершенно не кайфы.

Собрал я волю в кулак, штаны и кроссовки на плечи закинул, Братана на манер шеста перехватил и сделал первый шаг в неизвестность. Сорок пять шагов ширина реки в этом месте была.

Я считал!

С глубиной тоже немного ошибся – три пальца до задницы не хватило.

На берег я вылетел как пробка от шампанского. Ноги судорогой сводило, зуб на зуб не попадал. Еле-еле костёр развёл.

– Да, купание могло бы точно привести к плачевному результату, – ежился я, пихая посиневшие ноги чуть ли не в огонь.

Пока отогрелся, пока мясцо пожевал, пока оделся – день и кончился.

Топать в неизвестность на ночь глядя меня не возбуждало совершенно. Ночевать решил у берега. Тем более, неподалеку и опять, как по заказу, дерево подходящее нарисовалось.

Я сам не заметил, как вечерние посиделки у костра с рисованием карты местности перетекли в заседание генштаба. На него, правда, один я явился. Братан по бабам пошёл. В смысле, в ближайшем кустике отдыхал.

Но я и один справился!

По моим прикидкам выходило, что теперь мне вверх по течению идти нужно. И не один десяток километров. А два или три.

Можно было, конечно, считерить: протопать пяток кэмэ на юго-восток, выйти из леса в степь и с комфортом домаршировать до того места, где я дым видел.

Но были и традиционные «но».

Во-первых – так в разы дальше, а во вторых там степи незнакомые, местность открытая! А вдруг люди, а я как вша на лысине. Да и вообще, в лесу деревья есть, на них сныкаться можно. Да и не знай, как там с водой дела обстоят.

Короче, валим лесом.

Спал тревожно, встал с первыми лучами солнца. А проснулся, когда солнце туман разогнало.

С грустью и печалью, я схарчил последний кусман байбачатины и двинул вверх по течению. На чужом берегу двигался с максимальной осторожностью – без песен и плясок. Только треск стоял на всю округу.

К вечеру, по моим скромным прикидкам, уже половина пути была за плечами. И это не могло не радовать. По пути не видел ни зверя, ни человека. Только лес начал погружаться во тьму, развёл небольшой костерок, вспомнил, какие байбаки вкусные бывают, пожевал травку, водичкой запил и на дерево полез.

Третий день путешествия стал абсолютным клоном второго. До обеда настроение ещё было, а вот за пару часов до заката я уже конкретно так засомневался, а туда ли я иду?

Опасения развеял запах дыма.

Ветерок дунул и я его почувствовал. Сначала не поверил, а потом принюхался, внимательно осмотрелся и пазл сложился.

Я дошёл!

Ровно три удара сердца я наслаждался моментом! А потом ноги подкосились, и я рухнул на землю. И даже три переката исполнил.

Дело в чём было, за эти три удара сердца в голове родились и погибли семь мыслей и восемь сценариев. И во всех было одно «Но»! Охотники, тем более древние, в разы лучше не только ориентируются на природе, но и нюх со зрением и слухом у них работают в разы лучше.

А тут…

Толпы дикарей на меня не несутся. И даже не то, что копьями не тыкают, а вообще никак себя не обнаруживают. А значит что-то тут не так.

Перекатился я на пузо и аккуратненько пополз по ветру. Благо он мне в морду дул. Сначала параллельно реке двигал, а потом она круто налево поворачивала. А я направо слегка забрал.

Не прошло и часа, как моя голова из зарослей кустарника выглянула и тут же обратно занырнула. За это время я, чисто на глаз, как минимум пару километров на пузе пропорол. Последние три сотни метров вообще легко дались.

А на полянке, как будто, только меня и ждали! Только я прибыл – там петь начали.

Хором.

Хотя пением это назвать сложно было… Так, пародию на репчик вопили. Но зато меня не слышно было.

Скрытый наблюдательный пункт организовал под раскидистым кустом. Высунул я из него голову и глазам не поверил – у костра натуральные барды из племени нудистов скакали! В колличестве двадцать одного рыла! Волосатые, бородатые, с копьями и прочими атрибутами древности.

И совершенно голые!

Ростом они, примерно, с меня, были. Под метр семьдесят, то есть. Кожа смуглая, глаза, если меня зрение не подводило, слегка раскосые, зубы, на удивление белые.

Если по половым признакам делить, то десять женского пола, от девушек до женщин-ягодок, тройка юношей, а семеро – натуральные воины-охотники с пышными бородами. Был ещё один непонятный тип. Видать, местная рок-звезда или тамада. Короче, вся такая неординарная личность, обвешанная побрякушками и звериными хвостами с ног до головы. А в руках – бубен. Здоровый такой.

Никаких чумов, вигвамов или шатров на горизонте не виднелось.

Из-за этого я сначала эту тусовку за нудистов или отмроженных реконструкторов, косивших под бардов и принял, а потом пригляделся и как-то эта теория сама собой отпала.

Уж больно натурально они вели себя. Ну не могли люди двадцать первого века так в роль вжиться и самозабвенно под бубен у костра скакать, потрясая титьками и письками.

Ряженый ещё этот. Завывал так правдоподобно.

– Шаман, – дошло до меня.

Не знаю, как так получилось, но тусовка у костра копипастила мой недавний сон от корки до корки. Только вместо «Рамов», бум-бам-бум было, и ещё вертел с добычей над костром отсутствовал.

Заворожил меня их незамысловатый танец. Я даже про то, что на улице не май месяц позабыл.

Это-то меня и сгубило.

Шаман что-то завопил, в бубен свой двинул и руки к небу поднял. Племя за ним повторило и все застыли. Абсолютная тишина в этот момент над поляной воцарила.

Даже птицы ночные затихли.

И припёрло же меня в этот момент чихнуть. Честное слово, я не специально.

Танцоры диско тугоухостью не страдали, в момент меня срисовали. Мужики схватили копья и ко мне россыпью ломанули. По мордам видно было, не здоровья они пожелать мне хотят, а как минимум затыкать палками своими. А потом уже разбираться.

Мне бы ломануть лесом, на дерево лезть, или в реку нырять, спасая свою шкуру, а я такую глупость совершил…

Сам от себя не ожидал.

Встал во весь рост и сказал: «Здрасьте».

Скрипт сломался, воины зависли.

Как бежали, так и замерли метрах в пяти от меня. Как будто заморозили их. Честное слово, стояли и, не двигаясь, смотрели на чудо-чудное и диво-дивное – на меня, то есть. И всё бы хорошо, да только наконечники копий, в меня нацеленные были.

А это, знаете ли, нервирует! Я не то что про козырь в кармане, а как меня зовут и зачем сюда шёл, забыл.

И да, это были самые настоящие копья! Ровные, метра по полтора длинной, с оперением в хвостовой части и с блестящими каменными наконечниками!

Не то, что у меня.

Только я хотел сделать первый шаг к новым знакомствам, как шаман нарисовался. Дал он пару кругов вокруг меня, проорал что-то своим архаровцам и они расслабились мало-мало. Но глаз с меня не сводили, копья в боевой готовности держали.

И хотя ростом они действительно были чуть пониже меня, примерно на полголовы, а страха или настороженности не показывали. Стопроцентная уверенность в себе и своих действиях от них исходила.

Ситуацию опять разрядил ряженый. Он снова вопить начал, в этот раз явно ко мне обращался. Но, я ни слова не понял.

Вздохнул я в ответ, руками развёл и решил в партизана на допросе поиграть.

Ряженый осмелел, начал вопить непонятное, руками размахивать и опять мелкими перебежками вокруг меня круги нарезать.

– Я, я. Зер гуд. Даст ист фантастиш, – не выдержал я.

Не, ну а что? Он старается, вон как отыгрывает. А я веду себя плохо, не понимаю его. Почему не на родном языке спросил? Так на всякий случай. Вдруг, это на самом деле отбитые на всю голову реконструкторы были. На такое приветствие они бы полюбому повелись, а значит – спалились бы.

Эксперимент провалился. На аборигенских мордах даже намёка на улыбку не проскользнуло.

Аборигены постояли, потупили, и я оказался в плотном таком кольце.

Поцокали они о чём-то на своём, головами помотали, поржали и меня к костру пригласили. Пинками и затрещинами. Типа, вот мы какие гостеприимные.

Я было полез во внутренний карман за телефончиком, так аборигены так орать начали, типа руки в гору и давай в меня копьями легонько тыкать.

Решил не провоцировать и подчиняться. До поры, до времени.

У костра дикари снова языками поцокали, головами покачали, а потом шкуру с меня содрали и косуху снять потребовали.

Подчинился.

А как косуха на земь рухнула, аборигены испытали настоящий культурный шок!

У меня же на руке татуха во все плечо!

Уставились они на неё, пошептались, поорали, отчаянно жестикулируя, а дальше началось совсем непонятное – повернулись эти танцоры диско к шаману и давай на него наезжать.

Тот в ответ тоже что-то вопить начал, то в небо пальцем тыкая, то на меня. А я стоял столбом, как приказали, и мёрз. А когда надоело мне это дело, обратно свои шмотки напялил. Ибо не до меня дядькам и тёткам было.

Перепалка минут через десять только затихала.

– Быру, быр, куле, ба, ли ру, хе, хе, хе, – пристально глядя мне в глаза выдал шаман.

– Ась? – не въехал я, решив ради своей безопасности косить под дурачка, надеясь, на авось и на прокатит.

Тот опять задвинул спитч и снова, то на небо, то на меня длинным узловатым пальцем показывая.

– Ааа, откуда я тут такой красивый нарисовался? – вслух перевел я его белиберду на понятный мне язык.

Толпа застыла в недоумении.

Пришлось продолжать импровизацию. Я ещё никогда так рьяно пальцами в небо не тыкал и руками не махал, рассказывая байки.

Местные, как я понял, мои жесты расшифровали, но не поверили. Или тупыми прикинулись. Иначе, какого ляда шаман раз пять тыкал на запад, корчил удивлённое лицо, на котором так и читалось: «Не свистишь ли ты мил человек? Прям оттуда пришёл?».

Ну как то так я для себя перевёл его жесты и интонацию.

– Ну да. Точнее не бывает, – ударил я себя кулаком в грудь. – Пойдём, я тебе и пепелище своей хаты покажу, с байбаками познакомлю. Они всё подтвердят. Зуб даю, – предложил я, отчаянно жестикулируя.

Видать, жесты, к которым я привык, пришли к нам из далёкого прошлого. Вкурив, что я предлагаю прогуляться в мои владения, шаман сбледнул и моментально смешался с толпой.

Да и остальная тусовка отстранилась от меня.

– Зассали, – обрадовался я. – Где там мои матросы на зебрах?

Глава 7. Виноваты духи

Местные нудисты моих надежд неоправдали. Не в бега они ударились, а отрицательное наступление в сторону костра предприняли. И даже не с целью загасить его, что называется по пионерски.

Событие как развивались – массовка за костром сгрудилась. Нас теперь огонь разделал. А этот рокер недоделанный, как к костру подбежал, так давай с умным видом вокруг него скакать, да в бубен долбить и ногами кренделя замысловатые выписывать!

Постучит-постучит, застынет, финт ушами выкинет, с земли что-то подберёт, раскинет и снова в пляс.

Стучал он, кстати, не ровно. Постоянно мимо такта. Ему бы в пару басиста, который постоянно вперёд гонит. Идеальный тандем бы получился. Если вы поняли, о чём я.

Да и хореография у танцора-диско хромала. На все четыре копыта.

Завораживал лишь бубен. Звук у него был низкий, вибрирующий. Как будто хороший саб потихоньку включили. А если громкости добавить – мечта фаната автозвука получится.

Да и внешний вид у бубна был под стать – почти идеальный круг, а на него шкура натянута. По краям – пушистые хвосты и пучки какой-то травы свисают.

Тру-хиппи, короче.

– Вы бы это, товарищ, в метроном упражнения какие поиграл что ли – проорал я шаману, пока он, выдерживая театральную паузу, с кислой мордой разглядывал, чего там у него под ногами вырисовывается.

Ряженый на мою критику вообще никак не отреагировал. Видать совсем фиговый расклад выпал. А вот толпа за костром копьями ощетинилась.

Шаман повздыхал, поохал и давай опять вопить дурным голосом. Видать, что-то вчехлял своим корешам. А орал он хлеще, чем бабка в поликлинике, уверяющая: «Я тут с шести утра караулю! Всех в лицо уже знаю. И вас, молодой человек, тут и не стояло никогда».

Ряженый, видать, конкретно важное что-то задвигал. Народ его слушал с раскрытыми ртами и глазами по червонцу. Мужики, правда, недоверчивые морды лица корчили.

– Ты втираешь нам какую то дичь! – перевел я для себя реакцию трёх самых бравых молодцев.

И ряженого, как я понял, это конкретно зацепило. Он вместо внятного ответа такой театр пантомимы устроил. Станиславский обзавидовался бы.

Троица не выдержала и тоже в битву за Оскар включилась.

Как играли, как изображали…

Судя по воплям и жестам, если я всё это дело правильно понял, они великого и могучего воина или как минимум Всевеликого посланца с небес ждали. Камлали усердно. И не один день. Духов каждый вечер, чем могли, задабривали, все припасы на это дело перевели, а тут я – мощный дрищ с тупой татухой и высокоинтеллектуальной мордой.

Не внушал я им доверия, короче. Не то тут востребовано было. Им как минимум Валуева подавай! А меня им даже жрать противно.

Один из копьеносцев даже воздел руки к небу и пискнул, что-то похожее на: «Галя, пробей отмену».

Но вместо отмены эта «Галя», шаман в смысле, такой ор поднял и давай ещё сильнее руками махать.

Чуть не взлетел. Честное слово!

– А я-то тут причём? Это всё вы, косячники! Духи на нас обиделись и прислали нам вот это, – примерно так я перевел пламенную речь шамана, внимательно наблюдая за его жестами, интонацией и телодвижениями.

Распинался и отмазывался ряженный долго. Ловить смысл его воплей мне надоело, и я бочком-бочком к костру двинул – на дворе же уже ночь была! И холодная.

А у костра тепло.

Доводы и аргументы у спорящих кончались, когда луна уже четверть пути прошла. Шаман завыл протяжно, потом махнул на меня рукой, кивнул одному из молодых парней и натурально рыкнул ему что-то. Юноша поначалу впал в ступор, а как отошёл, нехотя поплёлся ко мне.

В такой интерпретации волю духов, а другое шаман априори не мог излагать, мужики восприняли как должное. А мнение баб, как я понял, начальство не колыхало. Ибо две фефёлки, наплевав на всякую субординацию, начали шаману яро доказывать что-то, периодически бросая на меня косые взгляды.

Полюбому гадость замыслили.

Этих фефёлок даже описывать не нужно – типичные ведьмы из книг и фильмов. Старая и молоденькая. Хотя, по старушке было видно, прикидывается, что в теме и типа, вторая молодость у неё только началась. Обе вроде бы и улыбаются, глазками стреляют, а как отвернутся, к шаману прижимаются недвусмысленно, шепчут ему на ухо что-то. И то на костёр, то на меня пальцами тыкают.

Видать, не брезгуют мной и за праздничным ужином схарчить меня уговаривают.

Или в жертву принести.

Я удивился даже. Думал, только в двадцать первом веке такие есть. А оказывается, вон оно как.

– Надо будет с ними поаккуратнее, – загорелась в голове лампочка.

И тут же погасла.

Точнее стряхнули её. Воин, ко мне прикомандированный, оплеухой меня в реальность вернул и в темноту конвоировать начал.

– Гостеприимство должно быть с кулаками. Невзирая на чины и статусы, – моментально усвоил я первое местное правило.

Шли мы не долго. Шагах в восьмистах, аккурат за полянкой, где меня приняли, за плотной стеной кустарника ещё одна обнаружилась. Она в небольшой низинке была. Вроде бы даже побольше, чем первая. Но это чисто по ощущениям.

Луна света мало давала, фонарей не было, а от костра, что на второй полянке горел, тоже света не ахти было.

Людей у огня не тусило.

Не успел я опомниться и оглядеться, а конвой расслабиться, как из темноты главный косячник нарисовался. Улыбнулся зискивающе, типа извинения принёс.

– Сорян братан, мы, конечно, косячнули, но касса зависла, отмена не походит. Короче, расслабься и получай удовольствие. А чтобы вы нам отзыв плохой не накатали, вот вам презент от фирмы, – лично я так перевёл ту белиберду, что он мне вчехлял.

Ну а какие варианты ещё могут быть, если после пятиминутного бормотания протягивают кость с остатками мяса.

Конвоир всё это время рядом стоял и лыбился. Видок у него, кстати, слегка изменился. Набедренную повязку напялил, а спину шкурой прикрыл.

И когда успел только.

Отличий от современных людей на первый взгляд практически не было – ни тебе огромных надбровных дуг, ни толстых губ или выпирающей грудной клетки.

– Тебя бы приодеть, побрить, отмыть и вылитый охранник из элитного торгового центра, – подмигнул я чуваку.

В ответ полный игнор – ни улыбки, ни ухмылки.

– Слушай, друг, я уже понял, что с чувством юмора у тебя туго. А с бытовыми вопросами как? – не сдавался я, дожёвывая пародию на ужин. – Спать то, я говорю, где? – докапывался я до дежурного, дублируя всё жестами.

Сработало. Меня поняли!

– Вот тут, на свежем воздухе. Вот на этой шкуре. И не переживайте вы так, я ваш покой охранять буду, – расшифровал я белиберду, что лилась из уст конвоя.

Я не гордый, сказали у костра, значит у костра. Закончил с мослом и на боковую улёгся.

Спал без снов. И не долго.

Мне вообще показалось, что я только-только глаза закрыл, как меня будить начали. Хотя будить, это мягко сказано. Ткнули тупым концом копья в мягкое место – вот и вся вежливость.

Пришлось вставать.

Глаза протёр, конвоир стоит и всем своим видом показывает: «Подъем, на сборы двадцать пять секунд и айда за мной».

– А ведь в одиночестве были свои определённые плюсы, – буркнул я, натягивая на плечи добытую в честном бою волчью шкуру.

Шаман, издали наблюдавший за моими сборами, одобрительно языком поцокал, а потом махнул рукой и потопал в сторону огромного кургана, что на востоке тёмным силуэтом прорисовывался.

Про восток, это я по лучам восходящего солнышка понял.

Шаман шёл молча. А мне скучно было. Думал, выйду к людям, хоть поговорить будет с кем. А тут сплошное недоверие и недопонимание. Ни тебе тёплой встречи, ни праздника какого. Чуть что – так сразу копьями тыкают.

И как в такой ситуации дикарей мобилкой порабощать?

Хотя, с другой стороны, не схарчили и на том спасибо.

И тут я вспомнил, о чём мне на раскопках главный археолог с усмешкой рассказывал. С его слов выходило, что вопреки обывательским стереотипам, древние люди если встречали путешественника, который был им непонятен или у него было что-то диковинное, то предпочитали завалить врага.

Ибо никем другим незнакомец быть не может. И вообще, у древних как было – непонятное равно смертельная опасность. И вариантов предполагалось два – у духов спросить или тупо ликвидировать причину. И всего делов. Ну а если ошибочка вышла и зазря дырок лишних в теле наделали, так извините – мы не со зла.

– Вот же ты сволочь, профессор, – скрипнул я зубами, продираясь через кусты, окружавшие полянку. – Просветил и на позитив прям вот настроил.

Что в моей ситуации ходить на дальние дистанции молча вредно, я уже понял. Голова думать начинает. И не всегда о хорошем. А подобное притягивает такое же.

Или как то так.

Чтобы хоть как то развеять грусть-тоску, обратился к математике – шаги считать начал. От кустов до подножия холма ровно тысяча шестьсот получилось. А потом ещё на верхотуру полезли.

Вдвоём, конвоир у подножия остался.

Тут я уже тишину и покорность не соблюдал. От души воспел патлатую вонючку, что впереди меня сопела, в многочисленных матерных дифирамбах.

Но ему и это пофиг было.

Так с шутками и прибаутками, в моём исполнении, мы и добрались до вершины. Там площадочка небольшая была. И ступили мы на неё, едва солнце от горизонта оторвалось.

Вон как всё рассчитано было!

Глянул этот хиппи на солнце, улыбнулся, руку мою схватил и в открытую ладонь три камушка положил. Жестами показал, мол, сожми, подержи, а потом на землю брось.

Мне не сложно. Отчего ж товарища то не развлечь. А ну как за это пряники какие полагаются.

Подержал и бросил.

Как по мне, так камни просто разлетелись в разные стороны. Даже никакой рисунок не сложили. Шаман тоже огорчился. Посмотрел на камушки, на солнце, на меня. А потом рухнул на четвереньки, головой на восток, и завыл. Прям как тот волк, которому третьего дня с бобрятинкой облом вышел.

Натурально так изображал, кстати. Я даже в ладоши похлопал. Мол, талантище!

Да только на мою похвалу этот артист больших и малых театров отреагировал совсем неадекватно. Поднялся, обежал меня три раза, а потом опять на землю плюхнулся и кататься вокруг меня начал.

В этот раз молча.

Недолго шоу продолжалось. На пятом круге артистическая натура потеряла ориентацию в пространстве – к подножию холма шаманская тушка летела со скоростью экспресса. Воплей не было. Только кости бряцали.

– Наш спортсмен обходит одного, второго, делает резкий кувырок с подвывертом и после непродолжительного полёта падает к ногам восторженной публики, – не удержался я от комментария. – Ждём решения судей. Но по моему скромному мнению, тут попахивает золотой медалью. Или Оскаром, – глумился я над скулящим шаманом, пытавшимся принять вертикальное положение.

И у него это не получилось.

Пришлось тащить товарища. Шаман, как-никак, птица редкая. В красную книгу занесённая. А посему, в лагерь он въехал на моём горбу. Соплеменник евойный по каким то там причинам напрочь отказался духовного наставника на себя взваливать. Может рылом не вышел или звание не позволяет?

Вот и пришлось мне отдуваться.

А шаман, несмотря на тощий видок, совершенно не легким оказался. Килограмм шестьдесят то в нём было! Так что в лагерь раненый въехал на взмыленном коне.

И только я к костру подошёл, как пострадавший кардинально поменял показания. Лихо соскочил с меня и давай народ на очередное представление созывать.

Сценку я окрестил «Как я землю спас». В смысле, не я, а шаман.

Со слов шамана, в моём правильном переводе, выходило, что этот недомерок (я, то есть) на ритуальном холме над всеми людьми насмехался удумал. Камни ещё плохо бросил – выпали два туза и дама.

Перебор, то есть.

Духи от такого расклада огорчились, а светило вообще вспять повернуло. Только чудо и профессионализм рассказчика помогли вернуть солнышко.

– Посмотрите на небо, видите? Светит. Это всё благодаря мне, – расшифровал я шаманский посыл.

Соплеменники прониклись. Поплевали артисту под ноги и отошли от нас на три шага.

Шаман ещё что-то задвинул, пальцем на меня показал и морду злую состроил.

– Так что это именно тот, кто нам нужен! Рисунок имеется, дар есть. Дурак только и не понятно за нас он или нет. Но паниковать рано! Ситуация под контролем, балбеса не трогать. Я обязательно разберусь, что это за фрукт и что у него на уме, – перевёл я, пламенную речь шамана.

Надеюсь, правильно.

Дикари вздохнули синхронно, опять нам под ноги поплевали и рассосались. Ну а я то что? Я ничего. Как и положено нормальному герою, жрать уселся. А эти, ряженый и конвоир, смиренно в сторонке ждали, когда я приём пищи закончу.

А после завтрака началась сплошная сказка.

Шаман что-то буркнул приставленному ко мне чуваку, махнул в сторону дебрей, потом мне лекцию задвинул, тыкая пальцем в моего конвоира и был таков.

– Слыхал, шаман сказал, меня слушаться и ублажать нужно, – подмигнул я чуваку.

Тот буркнул что-то, типа: «Ну да, ну да», и без предупреждения, одной оплеухой, сбил с меня все понты. Потом схватил за руку и в лес потащил. А только мы в дебри залезли, как и цель миссии прояснилась – меня дрова собирать припахали!

Сбежал, называется, от работы на вольные хлеба! Отдохнул, блин. И куда только профсоюзы попаданческие смотрят?

Или нет таких?

Хоть я и выбирал палки полегче, а работёнка муторная была, да ещё и грязная. Приставленный соглядатай, стахановец долбанный, не филонил, всем своим видом показывал, делай как я. Как будто нам вагон хвороста за день собрать нужно.

Параллельно он выполнял функцию радио. Почти без жестов.

Я хоть ни черта не понимал, а заслушался. Соскучился я по человеческой речи. А после третьей ходки я уже целых три слова понимал. Образно, конечно.

Костер, дрова и валим отсюда.

Нет, они может, и обозначали огонь, сухая ветка и идём. Но смысл-то и посыл от этого не менялся.

Работали мы без перекуров и обеденного перерыва. В ближайшем леске дров не было, ходили за дальний кордон. А это километров пять – как минимум!

К вечеру от таких «даёшь пятилетку в три года», у меня руки отваливались, ноги гудели, а словарный запас абырвалгского расширился до двадцати слов. Я даже несколько предложений мог построить. Всё равно они у аборигенов витиеватостью не отличались.

Пока впахивал, не забывал по сторонам поглядывать и подмечать, как тут в коллектив вливаются. Когда въехал – расстроился. Оказалось, в племени никто не филонил. Включая младенцев.

И ещё, я с численностью промахнулся. Причём, конкретно так.

Картина, обрисованная мне в общих чертах напарником, практически полностью совпадала с тем, что я себе вчера напридумывал. По всему выходило, что когда я давеча выперся из леса, местные проводили очередной ритуал по призванию меня. Ну, может и не меня, а крутого героя…

Но явился-то я!

Участвовать в этом ритуале только избранные – те кто доказал свою силу, ловкость и плодовитость.

А оставшиеся по домам ныкались, что на второй полянке, к которой мы потом вышли, замаскированы были.

И да, жили эти бедолаги не в благоустроенных домиках или шалашах, а в натуральных землянках, покрытых ветками, брёвнами и дёрном. От пола до потолка метра по полтора, по длине метров десять. Ну и ширина метра четыре.

По центру землянки подпорки встречались. Как говорится, дёшево и сердито. Вход шкурами завешан.

Попробовал было в одну из нор нос свой любопытный засунуть, так мне одна из змеюк, что вчера на меня крысились, чуть глаза не выцарапала. А в соседней на меня её товарка напала. В третью я уже не полез. От греха подальше. Да и совсем невзрачная она была.

Но и этих пары секунд мне хватило для первичного знакомства.

По всему выходило, что аборигены жили семьями. Или родами. Одна землянка – один род.

А вот сколько это человек, ни всего, ни частями – не знаю. Построения не объявляли, а эти абырвалги и рады стараться – снуют туда-сюда с деловым видом.

И все на одно лицо!

Что касается кулинарии – не всё так плохо было. Дикари разные растения вприкуску с мясом ели. Сушёные. Ибо осень.

И даже пародию бульончика варить умели.

Земледелием, к моему большому огорчению, не занимались. Короче, питались подножным кормом и дичью, что бегала в лесу да по степи. Так что тема с развитием аграрного сектора местной экономики откладывалась в долгий ящик.

С вооружением тоже полный швах был. Лучников в племени не наблюдалось. Зато копейщиков было – аж двух видов: с короткими копьями и нормальными.

Короткие, примерно в метр длинной, ну может чуть поменьше были. Длинные – полтора-два. И да, при первой встрече мне ни разу не показалось, наконечники каменные были и стабилизаторы в виде оперенья присутствовали.

Короткие копья я обозвал дротиками. Ибо дикари их при помощи каких то крючковатых палок метали. А стандартные – руками.

И ещё, стоянка была аккурат в том же самом месте, где в моей реальности археологи раскопки вели. Совпадало почти всё!

Река – одна штука. Полянки на берегу имелись. От центральной, где люди жили – тропинка через рощу. Потом подъем в горку, и мы выходим на ещё одну поляну. Справа и слева овраги, а перед нами еще один крутой подъем, метров пять в высоту. А в центре жилой поляны постоянно дымит костёр. И если память мне не изменяет, то закинуло меня примерно на три с половиной тысячи лет назад – аккурат, вроде бы, в раннюю бронзу. А если точнее, в те года, что ещё до нашей эры были.

Такие вот новости с полей.

Но это всё фигня, по сравнению с главной новостью, которую мне шаман вечером сообщил. Аккурат перед ужином.

Меня снова обнулили! Причём, совсем!

Я-то по наивности думал, что пайку себе честно заработал, а оказалось, что и тут кто языком работает, тот и ест! А меня, в виду незнания языка и отсутствия льгот и привилегий, определили практически в конец пищевой цепочки!

После меня только малые дети харчевались.

Да и это громко сказано – шаман мослы с остатками мяса кидает и пошла жара. Кто успел, тот и поел. А кто клювом щёлкал и нудел, тот в пролёте. Хорошо у меня жареное мясо звездюки побоялись или побрезговали отбирать. Хотя, как мне позже объяснили, могли бы, и ничего бы им за это не было.

Типа, маленькие ещё, не понимают что творят. А посему духи им многое прощают.

Исправлять ситуацию и зарабатывать очки рейтинга решил после ужина. Сытый желудок, знаете ли, к беседе располагает. Не мой, конечно – шаманский.

Оказалось – показалось.

Хоть я и делал всё как учили на всяких тренингах и прочей мутотени по успешному прохождению собеседований. В себе – уверен, внешний вид – прилежен, на лице – улыбка, а глаза знаниями так и искрились. А этот дятел в шаманском обличии меня даже слушать не стал – глянул мельком, буркнул что-то нечленораздельное и испарился в неизвестном направлении.

А минуты через три обратно нарисовался и шкуру мне вчерашнюю в руки сунул. Мол, у костра поспишь, ничего с тобой не случится.

– Вещи твои не тронут, но за барахлишком своим следи – не разбрасывай, где попало, – озвучил он второе правило.

– А гнева небесного не боитесь? Я же всё-таки посланец? Татуху же ты видел? Сейчас обижусь и завтра утром солнце отключу за неуплату. А ещё у меня такая штука есть, которая души ворует. Телефон называется. Если аккм не сел, наведу его на тебя и всё, душа твоя в плоской чёрной коробочке окажется, – пошёл я ва-банк.

– С небом я порешаю. А души… А воруй, сколько влезет. Я не знаю, что это такое, вот если бы знал, что это такое. А я не знаю! А значит, этого нет! – отрезал ряженый и был таков.

– В смысле нет? – завис я.

Минут пять репу чесал, соображая, чё за фигня, пока до меня не дошло, что про души я на русском говорил. И меня тупо не поняли.

Реванш с треском провалился. Конвоир мне даже встать не позволил – увидел, что я встаю, легонько ткнул меня копьём чуть пониже спины. И до меня сразу всё дошло.

Без слов.

Разбудили меня опять тычком копья. И опять на рассвете. После завтрака – на работу, как на праздник. Вечером без задних ног на ужин и спать.

Так было и на второй, и на третий день.

Целую неделю я трудовую повинность отбывал. Язык аборигенский почти освоил, попутно пытался стража моего русскому учить. Его, кстати, Иво звали.

– А по-нашему, Ванька, что ли, – по-дружески поддел я своего невольного спутника, когда мы с охапками хвороста топали к стоянке.

Он хоть и старался казаться лихим рубахой-парнем, но я-то уже узнал, что судьба у него чем-то на мою похожа.

На вид ему лет двадцать, хотя могло быть и пятнадцать. Паспорта не было, год рождения – не установлен. Что было точно известно, обряд инициации, в отличие от своих сверстников, он прошёл на года на три позже. А всё из-за банального стечения обстоятельств.

Как сетовал мой юный друг, духи его с рождения невзлюбили. А всё из-за того, что он, будучи ещё несмышленым, в ритуальный костер пописал.

За что и получил подпольное погоняло «Зассанец», а в ведомости числился как Иво.

– Чего? – взвыл он. – Какой ещё Ванка. Иво я! Мне это имя шаман дал. А ещё раз попробуешь украсть моё имя, я тебя копьём проткну и скажу, что так и было, – огрызнулся соглядатай.

На этом мои попытки адаптировать местные имена в привычные мне, прекратились.

Имя тут, кстати, были далеко не у каждого.

– А смысл заморачиваться? – удивился моему вопросу Иво. – Злые духи младенцев часто забирают. Только сильные выживают. А когда победил в своей первой битве, тогда и на имя можно покамлать. А если в первой битве не победил, а имя было, злыдни по любому душу заберут. ( На местном наречии, душа, кстати, звучало как Я). А когда имени нет, Я затеряться может и злые духи не смогут её призвать себе на службу. Имени то нет!

Короче, тема прям как у нас была. Нет бумажки со штампом – ты и не человек вовсе и звать тебя никак.

А на пятый день к моему обучению и шаман подключился. Он меня каждый вечер на пятиминутные вечерние аудиенции приглашать начал. Их толмач воли духов обычно после ужина в самой большой землянке проводил.

Первым делом я для приличия поспрашал про некоторые не состыковки тутошней реальности с тем, что в интернетах пишут.

– Какие луки? А понял, про что ты, – улыбнулся шаман первому моему вопросу. – Так, а зачем нам они? Большого зверя легче копьем завалить. Птицу – дротиком. И зачем лук? Деды рассказывали, что раньше у нас были такие штуки. В других землях они нужны были, а тут-то, зачем они? Стрелы ломаются часто, а делать их долго и муторно. Да и, что у копья, что у дротика, пробитие в разы лучше. А у умелого дротиста, это который дротики метает, снаряды летят почти на такое же расстояние, что и стрела. А дротик сделать легче. Так зачем нам лук?

Я только плечами пожал. Мол, а шут его знает, в тырнетах говорят, без него незя ибо это убер-оружие. Может только в руках эльфов, но таких тут не наблюдается.

Про собак и прочих мелких хищников, все вообще мутно было.

– Много зим назад их тут много было. Житья нам не давали, на скот нападали! Никого не боялись. А потом мой отец попросил духов помочь людям. Духи на собак мор наслали. Много тогда собак и волков сгинуло. Но и людей тоже много умерло. Страшная напасть это была! Что люди, что животные перед смертью бегают-бегают, а потом у них пена из рта идёт, глаза на лоб лезут. Не видят ничего, не понимают. А потом бах, упал и к духам на приём, – уверял меня шаман. – Собаки, они умные. Посмотрели, плохо тут и ушли. А мы остались. И люди потом ещё долго умирали от этой напасти. Только-только зараза отступила. Это я упросил духов смилостивиться. Услышали, помогли.

Выслушал я сказочника, покивал головой для порядка и завёл свою шарманку – со своей правдой!

Первым делом принялся развеивать мифы и двадцать восемь теорий заговора, что тутошний шаман успел себе напридумывать.

– Ежедневное гадание на камнях показало, что с духами ты действительно связан. Но не с теми, с кем нужно, – раскрыл он мне страшную тайну, пропустив всё, что я излагал битый час мимо ушей. – Короче, крыша у тебя хреновая, физические и умственные показатели – как у младенца, – добил он меня.

– В смысле? – вытаращил я глаза.

И тут меня как мешком по голове стукнуло. Точнее, мысль дельная пришла.

– А как же это? – заорал я, стягивая косуху и являя миру свою уникальную татуху. – Такого ты, вот к бабке не ходи, ещё у кого-то видел? Нет? Вот! Вот оно – доказательство моего внеземного происхождения, а не камешки!

Но вместо почестей, мне подзатыльник отвесили.

– Спрячь, – выдавил из себя шаман. – А то будешь этим кичиться, так сначала тебя, а потом и меня проверят на верность Отечеству. Поджарят пятки на костре и проверят! Нас, в смысле тебя, только вождь спасти может! – бормотал ряженный, пугливо озираясь по сторонам.

– Я много дней думал и понял! Тебя закинули сюда в статусе «младенец». А чтобы мы тебя узнали, рисунком пометили. Я про это Олке и Елке рассказал. Это которые в момент твоего появления, больше всех возбухали. Не верят они, что такой дрищ посланцем может быть. На все мои доводы, и рисунок на руке в их числе, кстати, предлагали испытание огнём устроить. Типа, если ты настоящий посланец, то огонь тебе вреда не причинит. Я не дал. И только утром смог убедить их дождаться вождя! – объяснял мне шаман политику партии.

– А ещё я племени сказал, что пока солнцеликого нет, нужно учить этого дебила-переростка, небесное дитя, тьфу ты, в смысле тебя, по заветам предков жить. А так как детям полагается с мамкой жить, а ты с неба спустился, значит и должен до момента превращения в настоящего воина под небом голубым обитать. Так предки сказали, – обрисовал мне шаман весь расклад.

– А это, – ряженый кивнул на мою татуху, – спрячь и никому не показывай. Вождь придёт, ему покажешь. А пока не пали контору раньше времени! А то по заветам предков…

Так и ушёл я к костру ни с чем.

На душе погано было, даже спать не хотелось. Чтобы хоть как-то отвлечься, начал искать слабые места и обходные пути в этих самых заветах. Тут ведь как было, уклад племени новшеств не терпел от слова совсем. Типа, предки так делали, а значит и нам иначе нельзя.

И нельзя, это значит нельзя!

Я-то третьего дня, было, попробовал прогресс внедрить, так все попытки потерпели такое фиаско. Как только жив остался…

А дело так было.

Отправили нас с Иво глины натаскать. Выдали две плетённые корзины. Они когда пустые – лёгкие и удобные, а вот когда в них глина… Тащить тяжело и совсем неудобно. Попробовал вечером подобие носилок сделать, так меня за это чуть на костре не сожгли.

– Ты пока что никто и звать тебя никак, – вопил шаман после оголтелой ругачки с воинственной парочкой. Это я про Олку с Елой.

– Новое только вождь может делать или с его воли и по его указке ещё разрешается. А он в походе, – расставил приоритеты ряженный. – Вот вернётся кормилец, тогда и будем думать. А пока впахивай как все и не отсвечивай. Ты вон с корзиной начал мудрить, так две бабы разродиться не смогли и умерли! А Еле и Олке теперь перед начальством ответ держать. Они же по бабской части тут главные! И не нервируй их. У них нервная система и так пошатана, так ты ещё воду мутишь. Опять большое камлание нужно устраивать!

Смертность в племени действительно была ого-го. Можно сказать, на грани вымирания балансировали и не вымерли из-за плодовитости и сексуальной озабоченности местных баб. Они рожали без всяких декретов и планирования – разродилась, месяца не прошло, а у неё под сердцем уже новая жизнь зародилась.

Так что, абсолютное большинство баб в племени были постоянно беременными. А вот с какого возраста баба становилась бабой, я ещё не разобрался. Не до того было.

Пока что, только на похоронах побывать довелось.

Проводами в последний путь в племени занималась настоящая бригада похоронщиков. По совместительству они ещё и старшими охотниками были.

Как только кто-то склеивал ласты, похоронщики незамедлительно тащили ещё не остывшее тело к холму, где шаман вместе со мной на рассвете камлал. Там, с восточной стороны промоины были. Похоронщики их углубляли подобием лопаты (палкой-копалкой это чудо древней мысли ну никак язык не поворачивался назвать, ибо это действительно было неким подобием лопаты. Только что из дерева). Потом устилали дно ямы шкурой, клали тело, а сверху дары.

Они, это я про дары, кстати, зависели от профессии.

Гончарам и поварихам кувшины укладывали, детям свистульки всякие, тем, кто корзины плетет – лозу, швеям – иглы костяные, охотникам – копья.

Как мне шаман объяснил, их безвременно почившие соплеменники и в загробном мире своим ремеслом заниматься будут. Так что, тут даже смерть – не причина отлынивать от работы. Как говорится, дал дуба, пожалуйте на следующий уровень и впахивайте там.

Про уровень – это, кстати, не шутка. Шаман мне после первых похорон индивидуальный политпросвет провёл.

– Видишь, подношений и утвари достаточно для хорошего старта на следующем уровне, – кивал он на могилу.

Слова он, естественно, другие употребил, но суть была та же.

У меня даже аналогия с компьютерной игрой появилась. Типа, не успел прокачаться и ништяков налутать, вилкам на новую катку с нубами. А если вкачал перса, то уровень уже покруче будет, лут пожирнее и кайфы кайфовее.

Причём племя совершенно не смущало, что продукция производилась медленно, а вместе с телом в землю зарывался стратегический запас.

Вот тебе и прогрессорство.

Хотя, если посмотреть более масштабно, то прогресс, всё таки, был. Копьями в меня уже не тыкали, стороной не обходили и даже порой в пол уха слушали мои сказки. От предложений только отмахивались. А в целом, ничего так было.

Жить можно.

Только холодно. Очень холодно. Днём то терпимо было, осень на удивление тёплой и долгой выдалась.

А вот ночью…

– Скоро вождь придёт, скоро вождь придёт, – услышал я как-то сквозь дрёму шаманские вопли. – Алярм! Подъем! Вождь идёт! – горланил шаман на всю Ивановскую, перебудив всё племя.

Как он узнал, шут его знает. Мобилок то не было, а моя выключенная была и в кармане косухи, рядом с зажигалкой, своего часа дожидалась.

А к эзотерике я до сих пор скептически относился. Хотя и проводил перед дорогой подобие ритуалов. Но то, скорее, для успокоения себя и правильного настроя было.

А тут…

Пы.Сы. Там, на странице с обложкой "Записок" кнопочка в виде сердечка есть) Если что.

Глава 8. Возвращение вождя

Лично я в возвращение вождя верил слабо. А дикари мнение ряженого, несмотря на ранний час, сомнению не подвергали.

И как только солнце показалось из-за горизонта, на стоянке такой гвалт поднялся. Всё – от мала до велика суетиться начали, бегают туды-сюды, руками машут и друг на друга орут. А потом шаман гаркнул и хаос моментально превратился в упорядоченное движение.

Раз и в костёр, у которого я ночевал, полетели дрова. Два – и по соседству ещё два костра запылали. Три – всё, что было в землянках, на улицу полетело, а детвора в ближайший ельник с радостными воплями ломанула.

Короче, работа была у всех, кроме меня. Чему я был несказанно рад.

А чего? Плохо, что-ли? Сиди себе, мосол обгладывай, да созерцай, как костёр горит, а другие впахивают. Единственное, что расстраивало – до реки далековато было.

А то бы вообще полный феншуй был бы.

Картину «К нам едет ревизор» я наблюдал ровно до обеда. Аборигены потрудились на славу. Все кости и прочие разлагающиеся объедки со стоянки собрали и к реке оттащили, из шкур всю пыль выбили, а из землянок столько мусора понавытаскивали.

Жуть просто.

Тут из леса и детвора с еловыми ветками нарисовалась. Бабы из этого подобие веников сообразили и такая пылюка над стоянкой поднялась. Неба не видно было!

Не успело это всё осесть, как пацаны ещё лапника притащили и в землянках пол им застелили. Получилось, как говорится, любо-дорого посмотреть.

Я от таких преображений настоящий культурный шок испытал.

Только-только весь скарб обратно затащили, как шаман из ниоткуда нарисовался и опять общий сбор протрубил.

– Стройсь, айда встречать дорогого шефа! – проорал шаман и повёл нестройную и грязную ораву к ритуальному холму.

Я вначале попытался во главу колонны пристроиться – выгнали. В середине мне тоже не рады были. Так и пришлось маршировать рядом со школотой.

Я в душе не догадываюсь, как так получилось, а только племя поднялось на холм, как из ближайшего овражка, что километрах в пяти от нас был, показались человеческие фигурки.

– Вождь, вождь, – пролетел по толпе радостный шёпот.

Племя восторженно следило за движениями фигуры, что возглавляла шествие.

– Поход удачный получился. Улыбается вождь, – подмечали самые глазастые.

И как они это разглядели? Или может тупо свистели?

Следом за вождём из овражка показался скот. В количестве трёх штук. Что это были животные, а не люди, я сам разглядел. А вот кто замыкал шествие, я не понял.

– Женщины, много женщин. Вождь нам женщин ведёт, – пролетел над толпой радостный юношеский вскрик, когда колонна немного завернула вправо, обходя небольшую рощицу.

От таких новостей всё племя радостно загалдело. И ладно бы одни мужики радовались. Бабы, хотя и до этого пользовались численным преимуществом, тоже скакать по холму начали. И явно не от горя и сожаления, что теперь им внимания меньше будет.

– Надо будет у шамана уточнить этот вопрос. Не здоровая фигня какая-то, – сделал я зарубку в памяти.

И пока аборигены радовались, а может и искусно имитировали радость, мной овладевала паника. И чем ближе к нам приближался отряд возвращенцев, тем больше моя пятая чакра делала жим-жим.

Я, напрягая все имевшиеся извилины, вспоминал всё, что знал о диких племенах и нравах их лидеров. Картина как-то совершенно не радовала, ибо во всех источниках мелькала одна и та же прописная истина – все древние вожди были своенравными тиранами.

В лучшем случае.

И чуть что не так, потенциальный конкурент шёл в расход! Так что нервничал я сильнее, чем невеста на выданье и перебирал все возможные варианты развития событий. Благо время на подумать было.

Постепенно план складывался, уверенность росла. Но стоило главному возвращенцу подойти к холму. И всё. Баста, карапузики.

Амба, Писец! Полный и белый!

Метров с пятидесяти вождь на меня так зыркнул, что я тут же два сквозных отверстия в груди ощутил. Да, вождь оказался самым настоящим бруталом. Чёрная, лоснящаяся от жира борода, аккуратно прикрывавшая начальственное пузико. Длинные волосы, спадающие на плечи немытыми космами. Волевое лицо, скулы, широкие плечи и мускулистые руки.

Одним словом, всё на месте, всё при нём. Натуральное воплощение брутальности и мужественности!

Или это синонимы?

А энергетика от него какая исходила… Я только рот открыл, а у меня моментом из башки всё вылетело! Как будто загипнотизировал он меня! Мне даже захотелось встать под его командование и идти крушить врагов.

Да что там врагов, жизнь отдать, лишь бы выполнить его тупую прихоть.

Вот такой вождь у племени оказался.

– И как мне его заставить по моим правилам жить? – собрав волю в кулак, смахнул я с себя рабское благолепие. Всё-таки работа в журналистике давала о себе знать. Там, в двадцать первом веке с дядьками и поважнее общаться доводилось.

А тут…

А тут могли вместо недовольного взгляда копьём ткнуть или дубиной огреть. Так что, ставки были высоки. Как никогда!

– Ладно, если эта гора мышц интеллектом не отличается. А если он ещё и не дурак? В лидеры, вроде, тупые раньше не выбивались, – вспоминал я, по привычке вглядываясь в хмурое осеннее небо. Прям как школьник, который урок не выучил и смотрит в потолок в надежде увидеть там подсказку.

– Кхе-кхе, – вернул меня в реальность шаман.

Я поднял взгляд и застыл с отпавшей челюстью.

Этот брутал, это я про вождя, стоял в двух шагах, натурально буравя меня своими карими буркалами. И хотя ростом он был чуть пониже, только встретившись с ним взглядом, я опять уверенность в себе потерял.

Гипноз, не иначе!

– Это кто? – прищурив левый глаз, пробасил вождь.

– Духи сказали, посланец, – проблеял шаман, пялясь в землю и выводя на ней большим пальцем ноги одному ему известную фигуру.

Я же, смекнув важность момента, не придумал ничего умнее, чем продемонстрировать начальству свою татуировку. Эффекта «Вау» не получилось. Вождь лишь недоверчиво усмехнулся.

Племя напряглось, мужики даже морду бить мне намылились, а шаман газанул от страха. В смысле, упустил. Ну, навонял.

– И где же ты так проштрафился, что нам такое подкинули? – заржал вождь.

Племя моментально смекнуло, что к чему, и тоже заржали, толкая друг друга в бок. Типа, видал, вождь то у нас какую шутку придумал.

Могёт, умеет, практикует.

– Где взяли, там больше нету. Сами мы не местные, в землях западных, что за вон той рекой лежат, на этот свет появился я две луны назад. Услышал, что вам помощь нужна, все дела бросил и пришёл. А вы не цените, – стараясь придать своему голосу уверенности и веса, выдал я на местном наречии.

– Чего? – моментально посерьёзнел вождь.

– Того, – буркнул я. – У шамана вон спроси. Этот дурак сначала тоже мне не верил.

На свою голову, слово «дурак» я ляпнул по-русски. Само вылетело. Да и не было тут ещё синонима к явлению, характеризующему уровень интеллекта отдельно взятого объекта.

– Кто? – не въехал вождь.

– Шаман, говорю, – отмахнулся я, всем своим видом стараясь показать свою значимость.

– Ааа, – протянул брутал. – Ну, если шаман. Тогда мы сначала праздник обжирания устроим, баб потискаем, а потом и побеседуем, – ухмыльнулся вождь.

– Я к нему Иво приставил, чтобы он его языку учил и следил за ним, – проблеял шаман в попытке реабилитироваться в глазах лидера племени.

– Прогиб засчитан, – адаптировал я на современный лад начальственную похвалу, брошенную в ответ.

– Иво, продолжай наблюдение, а мы пока отдохнём немного, – поставил вождь задачу и потопал в сторону лагеря.

Начальственная свита, племя и скотина в количестве четырёх штук вместе с приведёнными бабами двинула за вождем. А меня с Иво даже не позвали.

Изменился ли у меня статус после таких отзывов – я не понял. Но каждый, кто проходил мимо, считал своим долгом показать жестами, мол, чувак, я слежу за тобой. Ты давай, не шали нам тут! Теперь мы терпеть тебя не будем, наш любимый вождь вернулся – как он скажет, так и сделаем.

Лично меня от этого всего только смех разбирать начал, а вот Иво натурально сбледнул. Пристроился со мной в хвост колонны и всю дорогу за сердце держался, изображая потрясение и всевселенское горе.

Так и зашли мы в лагерь.

Не успела пыль осесть, как началась подготовка к обжираловке. На костре, что в центре поляны почти круглосуточно горел, уже жарилось мясо.

И когда только успели? А главное, кто это сделал?

А вождь, как и положено большому начальнику, в это время с недовольным видом осматривал землянки. Шаман семенил следом, жал плечами, улыбался и всем своим видом демонстрировал: «Ну да, не справились, непорядок. Так, а по-другому быть и не могло. Как же мы без великого вождя то… Но мы старались! Блюли все наказы!»

Обитатели землянок же тупо руками разводили и глаза опускали. А если их ругать начинали, то стояли с придурковатым видом и сопели в две дырочки. Мол, а с нас и спросу нет. Вон с него спрашивай, а моя хата с краю.

После проверки вождь потопал в самую большую землянку, где Олка обитала. Чего там внутри творилось – не знаю. Может оргия какая, а может государственные вопросы решались. Только оттуда периодически бабы выбегали, и с озабоченным видом побегав по соседним жилищам, выводили на улицу то парня, то девку и тащили на ковёр к шефу.

Я натурально сгорал от любопытства. Но меня и на пушечный выстрел к квартире, в которой вождь приём вёл, не подпускали. Иво, жук навозный, полюбому знал, чего там делается, но молчал как партизан.

– Сиди и жди, – скрипнул зубами приставленный. – Сходи вон лучше мяса мне принеси. И про себя не забудь.

До меня очередь только на закате дошла. Сама Олка за мной прибежала. Фыркнула недовольно, мол, вождь ждет, давай пулей и была такова.

Только пятки засверкали.

– Ну, раз вождь ждет, тогда пошли, – подмигнуло я Иво, поднимаясь с земли.

Караул у входа отсутствовал, лакеев тоже не наблюдалось.

– Сова, открывай! Медведь пришёл, – представился я, вваливаясь в начальственную квартиру.

Шутка юмора не удалась. Почти вся шайка-лейка, кроме вождя, вместо того чтобы поржать, встретила меня отпавшими челюстями и выпученными глазами. А вождь от таких дифирамбов в свой адрес просто завис.

Точнее, застыл, не донеся кость с остатками мяса до рта. Отдыхающих то я снова на родном языке поприветствовал.

– Выдыхай, выдыхай, бобёр, – предпринял я вторую попытку влиться в тусовку. И опять по-русски.

Хотя, про выдыхай – было реально в тему. Как они тут ещё не поугарали – непонятно. В центре землянки небольшой костёр горел, он и светильником был, и обогревателем, и декорацией.

Дыму в землянке было…

Трубы то не было, дым по потолку стелился и кое-что даже на улицу вытягивало.

Первым от таких дифирамб отошёл шаман, уже слегка привыкший к моим закидонам.

– Это он благополучия вашему дому, о великий вождь, пожелал, – косясь на меня умоляющим взглядом, проблеял толмач воли духов. – Он к человеческой речи ещё не до конца привык, вот и выражается периодически на своем: на посланческом. Я же вам говорил, о великий вождь, что духи нам благоволят. А это недоразумение, – кивнул он в мою сторону. – Ой, в смысле, потенциал у него есть и большой! А настоящим воином его мы должны сделать! А уж если это получится у нас, то станет наш вождь властителем всех земель и стада твои будут бесчисленны, – лебезил шаман.

Говорил он, конечно, не так витиевато, но для себя я его речь именно так интерпретировал.

– Ладно, рассказывай, – повёлся вождь, тыкнув в меня грязным пальцем. Какой у него там ноготь был, я не рассмотрел. Хотя, обычно все авторы на этом моменте внимание заостряют.

А мне не до ногтей было.

– Всё без утайки выкладывай. А почую, что свистишь, мы тебе испытание водой и огнём устроим, – оскалился лидер аборигенов. – А чего это ты бледнеть начал? Духи же огня не боятся – он им вреда не причиняет.

– Да мне-то скрывать нечего, только ты не поверишь, – вздохнул я, без приглашения усаживаясь рядом с шаманом.

Прихлебатели недовольно забурчали. Кое-кто даже за копье схватился, да вождь их остановил.

– Хех, – одобрительнопохлопал он меня по плечу. – Первое испытание ты прошёл. Продолжай.

Ну, коли велено, я и продолжил.

Выдал всю свою историю без утайки. Естественно приукрасив слегка. Конечно же опустив достижения технического прогресса и умолчав о своём социальном положении и рабоче-крестьянском происхождении.

Шут его знает, от кого тут правильным духам происходить полагается.

А как дошёл до того злополучного дня, когда пузырёк долбаный нашёл, шамана как подменили.

– Я же говорил! Я же говорил, а вы не верили! – вопил он! – Камлание удалось! Посланец нашёл посылку, – радостно лупил он себя кулаком в грудь.

– Куда дошло? Тебе чего было велено? Призвать великого воина, – отвесив смачный подзатыльник шаману, разозлился вождь. – А это что?

Шаман от такого поворота событий аж подавился. Рот раскрыл и глаза вытаращил. Полюбому собирался с мыслями, чтобы прорекламировать меня. Да так, как маркетологам двадцать первого века и не снилось.

– Позвольте, – встрял я в дебаты. Вот захотелось мне шамана отмазать. Так-то, нормальный он дядька. Ногами не пинал, работой сильно не грузил, пайку выделять велел.

– В нашем мире, в смысле на небе, где духи обитают, я самый умный, самый ловкий, самый быстрый и вообще незаменимый! – пошел я ва-банк. – Это вам несказанно повезло, что я согласился к вам на помощь прийти. А попади к вам Лёха, например, – вспомнил я про нашего запойного гитариста...

Он в тот злополучный вечер, кстати, всё около стула крутился, на котором косуха висела, у которой кармане бутылочка была.

Он бухло везде найдет, а если его нет, замутит даже из табуретки. Нюх у него на это дело. И тогда, кажись, почуял, что в кармане мерзавчик завалялся.

– Писец бы вам всем уже настал бы. На стакане бы уже сидели всей толпой и за опохмелку ублажали благодетеля, – поставил я точку в дискуссии.

Вождь, как я по взгляду понял, завис и доводам моим не внял. Спасибо шаман смекнул, что к чему и в адаптированном варианте повторил мой спитч.

Переводчик, блин.

Столько жути добавил и так красочно гитараста описал, как будто лично с ним знаком был.

– Ладно, допустим, что ты в мире духов отличился, – скрипнул зубами вождь. – Но как мне тут разведка донесла, ты сейчас в статусе ребёнка. Но и там ты не преуспел особо! Работать не умеешь, силы – кот наплакал, ума и того меньше. Да тебя даже баба быстрее завалит, чем ты её, – заржал вождь.

И тут пазл в голове сложился. Понял я, зачем он добрую половину племени в свою землянку перетаскал.

Не оргия тут была, а банальный допрос с пристрастием.

– Ну, так в итоге то удовольствие я получу. Цель достигнута. И это при том, что с моей стороны энергозатраты минимальны. Интеллект он для того и нужен, чтобы не ломиться напролом, – интерпретировал я на здешний лад поговорку про умного и гору.

– Переведи, – буркнул вождь шаману.

Но ряженый на это только руками развёл. Мол, мудрость неземную гость наш задвинул. Надо просветления ждать, а потом камлать идти, чтобы постичь её.

Я с уточнениями тоже не спешил. Сидел и слушал, как потрескивает костёр, как скрипят извилины в головах у вождя и шамана. У остальных и скрипеть было нечему. Они роль статуй исполняли. Как я их поприветствовал, так они и застыли.

– Допустим, сделаем мы тебя воином, а как ты нам врагов поможешь одолеть? Умом? – сжимая и разжимая кулаки, продолжил допрос вождь. – Сильного врага нужно бить силой, а не этим твоим. Шаман, как его?

– Инт, – проблеял тот и впился в меня молящим взглядом. Типа, братюнь, спасай, я таких длинных слов отродясь не слышал.

– Интеллектом, – хмыкнул я. – Им самым.

С каким недоверием на меня в этот момент смотрели все обитатели землянки, описать не получится. Приземлись сейчас на поляну вертолёт, он бы и то меньший фурор произвёл, чем я со своим утверждением.

– Да не очкуйте вы так. Помогу, чем смогу, – попробовал я разрядить обстановку. – Но только если вы мне помогать будете. Или хотя бы не мешать. А ещё лучше, если расскажете, с кем биться собираемся. А то сидим тут и только тем и занимаемся, что переливаем из пустого в порожнее. А нам, как я понял, не в бирюльки играть придётся, – добил я руководящий состав.

– Ага, – сделав вид, что въехал в тему, протянул вождь.

Шаман, тоже уловив нужное направление, головой покивал.

А дальше разговор стал более конструктивным. Мне вручили кусок мяса и даже глиняную чашу с какой-то бурдой поднесли.

– Мне бы ещё квартирку. Можно даже студию на окраине. Я не прихотливый, – начал я набивать себе цену. – И бабу рыжую.

– Устои племени рушить нельзя! Ты посланец неба – оно и есть твой дом! Свободен! – рыкнул кланлидер и кивнул своим прихлебателям, мол, гость накушался, ему пора.

До рукоприкладства не дошло. Я сам на свежий воздух вышел и поёжился.

В землянке то, несмотря на дым, в разы уютнее было.

– Живой вышел и то хорошо, – подбодрил меня Иво. Он всё это время неподалёку тусил. Меня ждал.

– Лучше уже не будет, в этом мир бесполезных вибраций. Лучше уже не будет! Но это не значит, что нужно сдаваться, – напел я одну из своих любимых песен крутой панк-группы «Штабеля».

Иво в глубокий смысл не въехал. Вздохнул и потопал в темноту. И я следом за ним двинул.

А на утро зарядили дожди. Сразу холодно стало. Промозгло. Я чихнул два раза, когда шаман мимо проходил, для пущего эффекта в ухе с умным видом поковырялся. И это прокатило! Пять минут и квартирный вопрос был решён.

Как ряженный этого добился, чего напел вождю? Пофиг мне было, если честно.

Правда, отдельные хоромы мне не дали, объяснив, что уж коли я поднимаюсь по карьерной лестнице с самых низов, то сначала полагается доказать свою способность кормить, защищать и сохранять традиции здешнего социума, а за это социум меня посвятит в воины и выделит смазливую самку, которая будет исправно исправлять демографическую ситуацию. А если я отличусь на поле брани, то мне даже разрешат отдельный дворец забабахать.

А пока…

– Квартироваться будешь в самом зачуханом роду. Вон, в той норе. А вот докажешь свою полезность, тогда и об остальном подумаем, – просвятил меня шаман.

Выкрутился, короче. И рыбку съел, и в грязь лицом не ударил.

Хоромы оказались скромными, а условия – спартанцы бы взвыли. Но я не роптал, а кайфовал, что крыша над головой появилась и какое-никакое, а укрытие от промозглого ветра и прочих капризов природы.

Дождь, почти без перерыва, две недели шёл. Я из землянки почти носа не высовывал. По сильной нужде по раскисшей земле дотопаю до ближайшего кустика и обратно. У меня то, в отличие от соседей, утеплённой одежды не было!

Косуху, которая от холода мало спасает, и уже до стыдобы протёртые джинсы я в расчёт не беру. А волчью шкуру берёг, как зеницу ока – спал под ней и когда к вождю собирался, накидывал на плечи.

Соседи, коих в этой норе обитало девятнадцать голов, и на такой подвиг способны не были. В дождь предпочитали гадить прямо около входа в хату.

Тут это в порядке вещей было.

На мои протесты и доводы внимание не обращали. Типа ты ещё не воин, а значит никто и звать тебя никак.

И самое обидное, что и по первому, и по второму пункту они в самую цель попали. Я не раз и не два пытался донести до аборигенов, что зовут меня Сергей Максимов и я славный малый. И к тому же, компанейский. И зим мне много! Но шаман имя выговорить не смог и постановил, что это дурное имя. Так будущего охотника, а тем более воина, нарекать нельзя.

А на возраст им всем глубоко пофигу было. Примеры даже яркие приводили, по типу, мы уважаем того, кто доказал свою полезность племени.

– Вон старик Колум, сколько ему зим – никто не знает. Нет такой цифры. А вот Гук. Ему всего столько зим, – продемонстрировал мне шаман три пальца. – Но Гук уже воин. Он племя спас! Прошлым летом к стоянке подкрались враги. Напасть на нас хотели пока мы спали. Так Гук, чуткое ухо проснулся и шум поднял. Землянка проснулась, один из воинов на улицу выглянул, и облом врагам устроил. Так благодаря Гуку племя выжило. Его за это уважают и прислушиваются. Он и перед твоим появлением нервничал, – поведал мне шаман, когда я на званном ужине у вождя в очередной раз поднял вопрос о статусе воина и имени.

Так что жил я в самой дрянной землянке, как говорится, на птичьих правах. Род слушался только старшего по жилищу и пару охотников, которые в любую погоду уходили на промысел и с пустыми руками никогда не возвращались.

Так и шёл день за днём. Охотники на охоту ходили, остальные жрали, спали и сношались, как кролики. А мне делать нечего было. Вот и ломал я голову, как выбить с вождя грант на изобретение кайфовой штуки.

Зонтики и прочую бижутерию сразу отмёл. Нужно было что-то лёгкое в изготовлении, практичное и чтобы никто в племени до этого ещё не додумался.

Я уже был готов в дождь топать на холм и опять приносить жертву, если бы одним прекрасным утром меня не разбудил непривычный звук. Не ставшее уже привычным чавканье слякоти под босыми ногами, а хруст снега.

Глава 9. Прогрессорский дебют

Утром на улице царила настоящая сказка – всё вокруг белым-бело, как в будущем скажет поэт.

А воздух…

Он таким необыкновенным казался. Особенно после смрада, царящего в землянке. Я реально надышаться не мог.

– Нужно срочно набивать опыт, давить авторитетом и приучать сожителей к чистоте. Да и жену бы… – уже по привычке бормотал я себе под нос, ёжась на утреннем морозце. – А то с заката и до полуночи в жилище ахи и охи со всех сторон. Только я, да Кво – пацан лет шестнадцати, что вначале стал моим соседом, а сейчас уже и товарищем, по вечерам отвернувшись к стенке, зубами скрипим.

Какое тут прогрессорство…

И тут я всеми фибрами телапр прочувствовал ещё один важный момент – у меня ноги замёрзли…

Кроссовки то ещё во времена трудовой повинности по сбору валежника в негодность пришли. Шкуры тоже протёрлись. Вот и шастал я подобно йогам – в обмотках, а чаще босиком.

Но с приходом зимы ситуация кардинально изменилась. Даже аборигены, хоть и привычные были, а с утра пораньше уже в меха нарядились. В смысле, ноги шкурами обмотали, на плечах плащи козырные болтались.

– А я чём хуже? – возмутился я и потопал разруливать вопрос.

И обломился. Знатно так обломился. Ибо, со слов нашего старосты (который в землянке главным был), лично на меня приказ о переходе на зимнюю форму одежды не распространяется.

– Тебя в списках воинов, состоящих на довольствии нет! А в качестве ребёнка ты заявку подавал? Нет? Не знал? Вот и ходи голодный. В смысле холодный. Запутал ты меня, отстань, противный, – отмахнулся от меня староста. – Иди вон шаману на мозги капай, а мне некогда.

Ну, я и пошёл. Точнее – полетел! Натурально воспарил над заснеженными просторами. Только пятки сверкали.

– Шаман, вставай, там несознательные граждане склад с гуталином обнесли! Морды мажут, говорят, вечером в соседнее село на дискотеку поедут, – орал я, перепрыгивая через храпящие тела.

Шутка юмора не удалась. Туго с этим у аборигенов было.

Спящие в момент повскакивали и, даже глаза не продрав, ломанули в сторону выхода. Меня чуть в землю не втоптали.

– И куда это они? – завис я.

– Туда, – взвыл толмач, пристраиваясь замыкающим.

– Меня погодите! Чур, я первый самого нахального по мордасам бить буду, – инструктировал соплеменников вождь.

– Да стойте вы, я же пошутил, – улыбнулся я, разведя руки в примирительном жесте.

– Смешно, – рыкнул толмач и плюхнулся на землю.

– Да где же мы так накосячили, – взвыл главнюк и, сопя как паровоз, двинул на свежий воздух. Видать соплеменников успокаивать пошёл.

Пятая чакра была быстрее мозга. Предчувствуя неминуемую кару, сжалась до состояния – нас тут и рядом не стояло.

– Шаман, я чего спросить то хотел? А праздник первого снега будем отмечать? В снежки можно пару каток сгонять. Землянка на землянку, например. Нет? А конкурс снеговиков? Я тебе помогу самого большого замострячить! Морковка-то есть? – продолжал я выносить мозг толмачу.

Нет, ну а что? Сказали, что я в статусе ребёнка, значит, будем отыгрывать эту роль на все сто сорок процентов. Тем более, после моих слов процесс пошёл, томач завис. Пришлось перезагружать и объяснять, кого и как я имел в виду.

– Точно, накосячили мы где-то, – чуть ли не плакал шаман, когда до него дошло, что там на улице нападало. – Белая штука – не радость, а испытание. Тяжёлое испытание, – пытался он донести до меня местные реалии. – А ты радуешься. Придурок!

– Во-во, и я про тоже! Сапог нет, о валенках и фуфайке только мечтаю, – начал клянчить я.

Но вместо шмоток мне ответка прилетела.

– Добыча там, – подмигнул мне шаман.– Как ты говоришь это называется? Шутка юмора? Я тоже могу. Где – я тебе показал.

Короче, вышел я из начальственной землянки ни солоно хлебавши. Благо, что морду не набили.

Хотел было к охотникам на хвост упасть, но сколько не бродил по лагерю, а ни одного не нашёл. К шаману когда бежал – были, а как вышел, будто испарились все.

– На охоте они! Бабай пришёл! Он нос и ноги щиплет, зато мясо не портится. А его сейчас много запасать нужно, – просвещал меня Иво. – Скоро навалит этой белой штуки по пояс и тогда охоте йок. Зверя не догнать будет, разгрузочные дни у племени начнутся.

Я попытался донести до него мысль, типа пофиг на охоту, тут вон скот у врагов отбитый под боком тусуется, так он на меня как на дурака посмотрел. А тут ещё и шаман нарисовался.

Мстит видать за что-то.

– А не слишком жирно ли будет? А враг придёт, чем откупаться будешь? А? Животные растут медленно! Мы их только по большим праздникам забиваем. Вот совсем скоро солнце будем возвращать. Тогда двух самых слабых бычков в расход и пустим. Жертву принесём, духов поблагодарим, светило подмажем. А то оно устало нас греть! Иссякла сила. Заметил же, что светит мало и не греет.

– День зимнего солнцестояния отмечать будут, – перевел я на привычный мне язык шаманскую сказку.

Вслух я этого говорить, конечно же, не стал. Зачем злить толмача, беря его на понт, по типу, а забъём на десять шкур, что я тоже могу светило вернуть. Правда, если мне только день нужный укажут, когда с голой жопой скакать нужно.

Да и скакать, сверкая чреслами, если честно, не очень-то и хотелось. Погода, как то, не располагала.

– А поголодать весной – полезно, – вернул меня в реальность шаманский бубнёж. – Слабые к духам уйдут, сильные ещё сильнее станут.

Вот такой социально ориентированный строй у них был. Из стариков, на выделение пайки по старости могли рассчитывать только сверх отличившиеся охотники. И ещё элита – вождь, да шаман с парой самых профессиональных давалок.

А остальные, это я про работяг, – сами-сами.

Прям, как в моём мире.

– Вот вернусь и сразу в интернетах этих ваших напишу, как оно тут было, – погрозил я небу кулаком.

А переживать было из-за чего.

Если уж аборигены пару шкур зажали, то «лечебное» голодание именно мне в первую очередь грозит!

– Сидите там, за компухтерами своими? Раньше было лучше, раньше было лучше, – мотивировал я себя на прогрессорство, метаясь по землянке, как раненый лев в поисках ответа на извечный русский вопрос. – Вас бы сюда!

Ответ пришёл сам собой. На сотом круге. Действовать решил незамедлительно и вопреки всем заветам и правилам без согласования – на свой страх и риск.

А там, будь, что будет.

– Хорош жопу протирать, погнали племя от голода спасать, – свистнул я Иво.

– Так, охотники же пошли, – заподозрил он неладное.

– А мы на перспективу сработаем. Я одну штуку придумал, которая, когда большой снег придёт, поможет охотникам зверя догнать, – воздев палец к небу, гордо заявил я.

А как иначе. Тут принцип «пацан сказал – пацан сделал» столько очков опыта в карму кидает. Икс пять как с куста.

Не меньше!

– Лень – двигатель прогресса у них! Бред сивой кобылы! Я вас уверяю, – философствовал я, маршируя с напарником к ближайшему озерцу. – Отсутствие регулярного секса и пустой желудок – вот настоящий двигатель всего! И даже и не спорьте со мной. А если это самое вам не нужно и вы без него прекрасно обходитесь, поздравляю. Шарик, ты балбес, – задвигал я Иво свою теорию развития человечества.

Тот, судя по глазам, больше половины не понимал. Уловил только, что я какую-то дичь сотворить надумал. И благоразумно молчал. Для него это пока что, очередным увлекательным приключением было.

Начинать прогрессорство решил со снегоступов.

Чисто теоретически они в изготовлении намного легче лыж. Да и приноровиться к ним проще. Но опять же, это чисто в теории.

Как они выглядят, я представлял. Благо на картинке видел пару раз. А вот как реализовать…

Я понимал, что сейчас не сезон и что ветки, из которых каркас можно сплести, ломкие, но это меня не останавливало.

– В землянке оттают, – отмахнулся я от сомнений и страха, что ничего у меня не получится.

Да и шаман мне уже всю плешь проел своими наставлениями, типа настоящий воин не знает сомнений. Взялся – делай, сомневаться будешь – не получится.

– Вот сейчас мы твою теорию то в деле и проверим, – улыбнулся я, надрубая каменным рубилом первую ветку.

Рука уже привычная к такой работе была. Но веток нужно много, а до вечера тусить на морозе не хотелось. Быстро объяснив Иво, чего я от него хочу, принялся дальше в ускоренном темпе резать замёрзший ивняк.

Мы не филонили. Мороз подгонял. Так что примерно через час, чисто по моим внутренним ощущениям, мы двинули обратно. Две хорошие вязанки ивовых веточек с собой тащили.

С запасом затарились.

Корзины, точнее их подобие, местные умельцы плести умели. А вот приспособить их на ноги – не додумались.

– А если мудрые не постигли этой истины, значит, ты задумал дичь, – всю дорогу доказывал мне Иво, до которого наконец то дошло, чего я хочу сделать. – Шаман большое камлание не провёл! Вождь разрешение не дал! Писец нам будет, – голосил он, на подходах к стоянке.

Пришлось рыкнуть.

– Ё равно Эм Це квадрат! – призвал я на помощь науку.

Напарник ни черта не понял и затих, поражённый моей мудростью.

Мутить новаторство решил под крышей, куда меня на постой определили. По древнерусской традиции к реализации инновационного и крайне важного мегапроекта привлёк малообразованного, но трудолюбивого субподрядчика, с уставным капиталом в виде рваной набедренной повязки.

Тендер выиграл Кво. Точнее, я только его и смог уболтать.

Битый час, пока ивняк оттаивал, я на земле рисовал окружности и схемы изделия номер один. Снегоступов, то бишь. И так, и эдак рисунок к ноге прикидывал, стараясь соблюсти хоть какую-то пропорциональность и минимальное удобство.

Кво взором горящим за моими потугами наблюдал. Как будто я не рисовал, а натуральное волшебство творил. Со стороны это может так и смотрелось, я же вслух в этот момент рассуждал. Но действовало это только на пацанёнка.

Взрослые это как какое-то сверхсекретное камлание расшифровали и всю инфу в конкурирующую фирму оперативно слили.

Только я закончил мозговой штурм, как в землянку вошёл “конкурент”. Шаман, то есть.

– И чего это мы тут делаем? А? – было написано у него на лице.

– Кто, мы? Ничего! Мы тут, это, плюшками балуемся. Тряпки жжём, смеёмся и похабень всякую на земле рисуем, – выпучив глаза, отмазался я. – Ничего такого, честное слово, гражданин начальник. Вот, сами посмотрите, – тыкал я ногой в своё художество.

Шут его знает, чего ряженный там рассмотрел, только посерьёзнело его лицо.

– Это что за секретные символы? Ты у нас светило украсть решил? – вопрошал он. – И зачем в центре солнца отпечаток стопы? Подчинить его себе хочешь?

Не шаман, а натуральный особист из третьесортного кино про Великую Отечественную войну. Может, они совсем и не такие были, но такими их режиссеры изображали.

Ещё бы чуть-чуть и истыкали бы меня копьями без суда и следствия. Да Кво на выручку пришёл. Он что-то там лопотать начал про видения, предков и троюродного дедушку внучатой племянницы, что явился ему этой ночью.

– А как он нарисовал и показал, что и куда ставится, я сразу же понял, – заикаясь от страха, отмазывал субподрядчик своего нанимателя. – Товарищ прокурор, в смысле, шаман, не серчайте. К вечеру я постараюсь сделать, что он хочет. А потом мы это вождю покажем. А если солнцеликому понравится, скажем, что это вы нас надоумили, перенаправив нам послание духов. А если не понравится вождю, скажем, что сами инициативу проявили. Дураки, чего с нас взять.

Прям так и задвинул. Честное слово!

– Чиновник растёт, – кивнул я на юного помогатора.

– Чего? – не въехали окружающие.

– Кандидат ты в депутаты, говорю! Кончай демагогию разводить, работать пора. Одно начальство кругом, плюнуть не в кого, – разозлился я и начал всякие витиеватые действия руками проводить.

Типа, зарядку делаю.

Заклинания подействовали – толмач застыл как статуй. А инициативная группа из числа последователей Павлика Морозова засуетилась и под шумок на улицу свалила.

Типа, не при делах они.

Кво же на задницу плюхнулся, язык вывалил и со всем усердием принялся веточки ивовые перебирать.

Работает, типа.

Шаман только минут через пять в себя пришёл, когда пацанёнок наконец то разобрался с материалом и начал внешний круг изделия номер один плести. Поплевал толмач ему под ноги, пошептал что-то, отвесил мотивирующую затрещину и был таков.

Я плести не умел. Пришлось делать то, что у меня хорошо получалось – разговоры разговаривать, байки и политические анекдоты переиначенные на местные реалии травить.

Не про нашу власть, естественно, а про вражескую.

С анекдотами сплошная импровизация была, но зашла она на ура. Сначала Кво ржал, потом и у входа смешки послышались. А когда каркас первого снегоступа был почти готов, у входа было уже не протолкнуться.

Всё племя собралось послушать про недалёкого вождя Леонида Ильича и бравых воинов – Петьку и Василия Ивановича.

Хотел про Вовочку задвинуть, да жрать захотелось. А на голодный желудок, лично я, ни работать, ни звиздеть до сих пор не научился. Кво же плёл, как заведённый. Я его позвал для приличия на перекур, но пацанёнок отмахнулся, и пальцы ещё быстрее замелькали.

Сработал он на славу. И даже в срок уложился.

На закате вождь с сотоварищами в лагерь вернулся, а тут и довольный Кво на свежий воздух выполз. А в руках у него были две натуральные крышки от корзин из ивовых веточек сплетённые. Даже с креплениями для ног.

Сенсации не случилось. Вождь повертел в руках моё изобретение и скептически хмыкнул.

– И чего с этим делать? Корзины накрывать или на голове носить? – недоумевал он.

– Когда много снега будет, ноги вот сюда вставляешь, – показал я на плетённые дужки. – И по снегу бежишь аки по травке. Ну, чуть-чуть помедленнее, может.

После этих слов в вожде проснулся Станиславский. У него на морде было написано: “Не верю!”.

– Показывай, – предчувствуя моё фиаско, приказал кланлидер.

Как и следовало ожидать, первый блин вышел комом – презентация снегоступов, собравшая всё племя, с треском провалилась. В них не то, что бежать, идти по слегка припорошенной земле тяжело было.

– Это тестовый образец, дайте время на доработку! – отмазывался я, снимая эти произведения искусства с ног под дружный гогот племени.

Надо мной ржали все! А громче всех главнюк веселился.

– Да идите вы, – буркнул я и потопал в сторону своей землянки.

Кво и Иво вздохнули и пошли за мной.

Аппетит пропал, ему на смену пришла злоба. А после пятиминутной матершиной тирады нас постигло просветление! И как это не обидно было, а идея пришла в не затуманенную лишними знаниями голову Кво. Точнее, он, наконец то, просёк фишку.

Битый час он пытал меня на тему, чего и как работает и зачем оно тут нужно, а потом разобрал творчество косячника-субподрядчика и начал всё с нуля.

В этот раз получались не круги, а овалы. Да и крепления для ног мастер как то по-хитрому выводил. Я попытался было с советами поприставать, научить подельника уму разуму. Да где там. Отмахнулся он от меня.

– Утром посмотришь, – буркнул он. – Иди, не мешай.

Так меня и подвинули в новаторстве. Надулся я аки девица красная, набил пузо и на боковую отправился. Типа, утро вечера мудренее.

Растолкали меня ни свет ни заря.

– Духи услышали нас. Большой снег всю ночь шёл, очень много нападало! А я дело закончил, – лыбился Кво, пихая мне под нос две продолговатые и слегка загнутые штуки, сплетённых из веток.

Сон как рукой сняло. Схватил я прототип первых в этом мире (я на это искренне надеялся) снегоступов и двинул на свежий воздух.

С испытаниями тянуть было смерти подобно. Племя ещё не пробудилось. Все, кто в нас не верил сладко сопели в две дырочки в своих норах и сны досматривали. А значит, есть шанс обгадиться незаметно.

Нацепил я творение этого мастера и …

– И почему я до этого сам не додумался, – чуть не плакал я, тряся ногами.

Снегоступы сидели как влитые.

Попробовал сначала пройти по свежему снежку, его, кстати, сантиметров двадцать за ночь выпало, и офанарел во второй раз. Изобретение работало! Оно реально работало, когда аккуратно ступаешь.

Попробовал пробежать. Снег проминался, но не критично. На радостях я с Кво соревнование даже замутил. Хотя он и быстрее, и ловчее меня по всем параметрам был.

Но это летом и по степи.

– Работает, работает! – пугал я едва пробудившихся аборигенов своими воплями, вбегая на стоянку в новеньких снегоступах.

После десятиминутного марафона по заснеженной степи, Кво отстал от меня конкретно. Даже и не знаю, займёт ли он второе место в этом забеге.

Местные моему успеху явно порадовались. С такими мордами из землянок повылетали. Кто в чём спал, в том и вылез на мороз. А вот про копья не забыли.

– О великий вождь, спасибо тебе за науку, – рассыпался я в деферамбах перед ничего не понимающим кланлидером.

– А ты чего орёш то? – первым вышел из ступора шаман. У него морда тоже недовольная была. – Носится тут, как олень в седалище раненый, орет что-то.

– А то и ору, что работает! Ты на ноги мои посмотри и на Кво взгляни, – лыбился я, тыкая в подельника. С того восьмой пот сходил, язык на плече болтался.

– Кво, он тебя обогнал? – не поверил шаман.

– Да, – потупил глаза паренёк.

– Нашёл с кем тягаться, со мной давай, – оскалился один из охотников. Он самым быстрым тут считался. Типа, удирающего оленя обгоняет, и животина от этого так огорчается, что сама на копьё нанизывается.

Свистят, ясен пень. Но нам это только на руку.

– Да без проблем. Сейчас перекурю, водички попью. Отдохну малость, короче. А потом побежим до той горы и обратно. Кто последний – тот лох, – расхрабрился я.

И пока аборигены переваривали новое для них слово, пытаясь понять лох – это почётно или стрёмно, я двинул в сторону землянки, ставшей мне домом.

Старт празднику спорта был дан ровно в полдень. Сам шаман нам отмашку давал, точнее копьем меня в задницу тыкнул, сигнализируя, что пора.

Надо ли говорить, что местного легкоатлета я обогнал с огромным трудом. Соперник тупо выдохся на обратном пути и еле-еле ноги волочил.

Я его только на финишной прямой догнал. Ну как догнал…

– Его на допинг проверить нужно! Я в МОК жалобу напишу! Он читы пользует, – возмущался я после финиша, пытаясь утихомирить рвущееся из груди сердце.

Аборигены мои возмущения проигнорили. Они просто стояли, не веря глазам своим, смотрели то на меня, то на мои ноги, то на легкоатлета, не оправдавшего их ожидания.

– Дай, – потребовал вождь, первым придя в себя.

В его глазах не было ни радости, ни страха, ни уважения. Ничего. Только власть плескалась в них.

– Не отдашь сам это колдунство, повелю проткнуть копьём и всего делов то, – читалось в его глазах.

Пришлось повиноваться. Очень уж не хотелось поиметь пару лишних дырок в своей шкуре...

Глава 10. Пошли заказы, жениться пора

Моё ноухау, или скорее хауноу, кланлидеру зашло. Да и простым аборигенам, как я понял по перешёптываниям, новинка понравилась. Особенно охотники впечатлились.

Но как бы оно ни было, качать меня на руках или сочинять баллады про сообразительность засланца никто не спешил.

Да и если по чесноку, снегоступы – это не только моя заслуга. Я так. Чисто подал идею и направил энергию в нужное русло.

Да если честно, не сильно-то я и огорчился. Мне хотелось тупо отлежаться – ноги после марафона не держали.

И это мне удалось.

Вспомнили про меня только вечером. В землянку, где я квартировался, влетела Олка и давай руками махать да орать на всю ивановскую.

– Вождь вызывает. Срочно! – адаптировал я на нормальный русский язык её вопли.

– Ну, если вождь, – состроил я серьёзную морду, накидывая на плечи уже потрёпанную и слегка истлевшую накидку из волчьей шкуры.

Погода за бортом была совершенно не лётная. Идти не хотелось от слов «совсем» и «никак». Тем более – босиком.

Но и этот недостаток я решил в подвиг превратить!

Вопреки воплям посланницы, двинул дальней дорогой, постоянно останавливаясь, чтобы замёрзнуть посильнее. А ну как наш великий вождь заценит, в каком тряпье лучшие умы племени шастают, смилостивится и выделит мне сапоги, а ещё и шубу с царского плеча пожалует.

Ога, десять раз.

Дифирамбы в землянке вождя при моём появлении не зазвучали, лучший кусок мяса не предлагали, да и с бабой рыжей тоже облом вышел.

А вот работу подкинули – прям как в сказках.

На ночь глядя, властным жестом и тоном, не терпящим возражений, наш великий кормчий поручил изготовить ещё семь пар (он это на пальцах показал) штуковин, в которых по глубокому снегу бегать можно.

Я, было, заикнулся, что не сезон, шмоток нет, замёрзну, но меня и слушать не стали. Как говорится, квест выдали и гуляй Вася.

Дело было вечером, делать было нечего. На ночь глядя, сломя голову выполнять поручение – такое себе занятие. Решил действовать по обстановке и согласно статусу, лично мною утверждённому на обратном пути. По возвращению в нору подозвал Кво и передал ему начальственную волю.

Немного сместив акценты.

– Наш вождь хочет, чтобы ты за три дня смастерил много снегоступов. Иначе секир башка будет, – с грустным лицом поведал я пацану. – Тебе голову с плеч и хоронить не будут, меня прилюдно выпорют и заставят бабам помогать, – нагонял я жути.

Кво проняло.

На него смотреть было страшно. Белее снега стал, руки затряслись, из глаз слёзы потекли. Мне даже жалко его стало.

Ну да, вождь так совсем не говорил и напряг только меня. Да и о карах за невыполнение плана ничего не сказал. Но я всю жизнь в работягах ходить не собирался, а в местной иерархии нужно как-то подниматься.

А кого я ещё напрягу со своим то статусом?

Это я с утра был я никем, а теперь – самопровозглашённый бригадир! Целых два рабочих в подчинении имеются.

– А что касается личного отношения и терзаний совести, так начальники испокон веков среди рабочих мудаками слыли. Будем считать, что я и стану основоположником этой традиции, – бурчал я себе под нос, наблюдая за душевными муками единственного работника.

– Я не успею, – пискнул Кво, обдумавший ситуацию со всех сторон и уже мысленно попрощавшийся и с этим, и с тем миром. Ведь после секир башки ни туды не возьмут, ни тут не оставят.

Пришлось подсластить пилюлю.

– Арбайтен по стахановски! Даёшь пятилетку в три года! – мотивировал я недоумевающего пацана. – Да не переживай ты так! Мы по древнерусской традиции сейчас с этой проблемой переспим, а с утра со свежими головами будет картель мутить!

Кво ни черта не понял, но настроение уловил. Проникся даже и на радостях так головой закивал, что я испугался, как бы она сама не отвалилась.

– Мы справимся! Главное – верить в себя и свои силы, – вспомнил я какой-то мастер-класс по мотивации. – Вдарим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству. И антисанитарию туда же, в пень её колоду.

Совесть меня уже не мучила. Уснул я, едва нашёл позу поудобнее. Но мстя за подставу не заставила себя долго ждать. Кво растолкал меня чуть ли не посреди ночи. По крайней мере, мне так показалось.

– Бабай сегодня сильно злой! Всё колом встало, – лепетал он.

– Утро вечера мудренее, – изрёк я и перевернулся на другой бок.

За лозой мы вышли как только небо на востоке светлеть начало. Двигались шустро, мороз действительно был крепким.

На стоянку вернулись в районе обеда. Продрогшие, но довольные. Но, не долго музыка играла, а фраер даже станцевать не успел. Мы-то отогрелись и размякли, а вот ветки гнуться отказывались.

Чуть что – ломались…

Кво после третьей неудачи работу забросил и в истерику вдарился. Нет бы репу почесать, подумать, прикинуть. Фиг там! С родными полез прощаться. И так мне жалко его стало.

– Братан, команды впадать в панику не было! Отставить, я сказал, – рявкнул я на всю землянку.

Получилось круто. Застыл не только Кво, а даже старейшина наш. А такого я ещё не видел.

– Нужен большой кувшин. Желательно широкий, хотя можно и глубокий, – подмигнул я соучастнику. – Волшебство сейчас творить будем.

Кувшины аборигены варганили на раз-два. Причём, без гончарного круга. Собирали их из глиняных колбасок. И при всём при этом у них такие произведения искусства стряпали – любо дорого посмотреть. Стенки ровные, формы правильные. Да ещё и воды не боятся.

Мой план был прост как три копейки. Подержать ивняк в горячей воде, чтобы он распарился да влаги напитал, а потом уже и гнуть из него требуемое.

На эту мысль меня, кстати, журналистика натолкнула. Точнее, случай один.

Писал я как то, (эх, как же давно это было) про умельца одного, что из дерева всякую красоту творит. И спросил между делом, чисто для поддержания беседы, а как же он деревянные бруски перекручивает, а доски в дугу сгибает.

На склейку то на его поделках и намёка даже не было.

Улыбнулся мастер, да и рассказал мне, что если дерево над паром или в воде горячей подержать, то оно эластичность приобретает.

– Гни потихоньку и фиксируй. А как лишняя вода выйдет, через денёк или два, так крепёж снимай. Форма сохранится, – уверял мастер.

Я не поверил ему тогда. Думал, развод какой-то. А тут глянул на расстроенного Кво, на костер, на кувшинчик, что в центре землянки стоял и само вспомнилось.

План сработал.

К вечеру работа закипела. Кво даже на ожоги на руках внимания не обращал. Остальные аборигены об этой хитрости тоже не знали. И сначала на меня как на умалишённого смотрели.

– Во дебил. Суп из веток варит, – читалось у них на лицах в начале эксперимента.

А как результат увидели, головами закивали, языками зацокали. Зауважали меня немного, короче. Или забоялись. Да так, что даже шаману не стуканули.

Два дня и три ночи глаз не смыкая, плели мы снегоступы. И, по мнению Кво, еле-еле уложились.

– А успели мы только благодаря мне! – хорохорился малой, когда дело было сделано.

Пацан-то не так прост оказался. В первую ночь, как я только прикемарил на часок, он втихаря на холм, где шаман на меня камлал, сбегал, еду и другие нужные духам штуки на алтаре оставил.

Почесал я затылок, ухмыльнулся слегка, чтобы не травмировать ранимую дикарскую душу, и постановил, что все молодцы. Он потому что духов в помощники припахал, я потому что придумал, как мёрзлому ивняку гибкость вернуть.

Письменных грамот и благодарностей у меня не было. Обошлись устной похвалой.

По уже сложившейся традиции, пред ясны очи вождя я явился ни свет ни заря. Ну как явился…

Вломился с наглой мордой и бесцеремонно растолкал главнюка. Типа, вставай, кормилец, благую весть тебе принес.

– Ваш заказ доставлен, можете забрать в пункте выдачи в любое удобное для вас время с 07.01 до 19.12. Обед с 07.03 до 19.10. Выходной с пятницы по четверг, – обрадовал я вождя.

Тот поначалу бурчать начал, типа кьюар-код не пришёл, да и вообще, он в это время не может, потому что на службе. Потом перешёл на личности, которые в пункте выдачи совсем работать не хотят, а только и делают, что коробки перекладывают.

И только как глаза продрал, обрадовался.

– Мы пошли вам на встречу, заказ доставлен курьерской службой, – лыбился я.

Улыбнулся главнюк от этого и весьма довольным взором меня осмотрел. Я конечно для порядка проблеял, что, дескать, не один корпел, Кво помогал. Но ясен пень, кто главному об успехе доложил, тот и молодец.

– Скоро праздник. Ты доказал свою полезность. Будем тебя в воины посвящать, – обрадовал меня шаман, когда все две дифирамбы в мой адрес иссякли. – Сможешь наравне с другими на охоту ходить, племя от врагов защищать. А если повезет, то тебя в бою враги прибьют и ты тогда точно к своим вернёшься. А там духи тебя уже со всеми полагающимися почестями встретят, – заливал толмач.

Дохнуть в бою в этом древнем мире, даже за благое дело, мне как-то совершенно не хотелось. Да и носиться по степям и лесам за дичью, которая часто в разы крупнее охотника, тоже не вдохновляло.

– А других вакансий нет? – состроив тупое выражение лица, поинтересовался я.

Типа, если за благое дело или племя, то я завсегда согласен, но ведь можно и подольше небо покоптить. Например, сидя в нормальной землянке и занимаясь какой-нибудь фигнёй. Глиняные таблички, хотя бы с места на место перекладывать. И чтобы обязательно секретарша была.

Посмазливее.

– Уважаю, – обрадовался шаман.

Я натурально от этого в ступор впал.

– Я тоже думаю, что рановато тебе в воины. Но слово вождя крепче камня! – развивал мысль шаман. – Ремесленник из тебя никакой. Да и не умеешь ты ничего делать. Так что для начала женим тебя, а там посмотрим.

– А снегоступы? – взбесился я от такой несправедливости.

– Духи тебя надоразумили, и ты подсказку Кво передал. А он сделал. Парня, кстати, вместе с тобой в воины посвящу. А то оброс уже весь, а к бабам ему доступа ещё нет. Жениться ему пора, – подмигнул мне шаман.

Он тут, оказывается, дофига за кого был – по праздникам тамадой работал, в остальное время – споры разрешал, функцию ЗАГСа и медика исполнял. Ещё числился на должностях завхоза, психолога, участкового и прокурора. И это далеко не весь список.

Неудивительно, что его часто ветром покачивало. Попробуй поработай на таких должностях двадцать четыре на семь, да без отпусков и отгулов.

Как он ещё не скопытился то.

По женитьбе, тут тоже момент интересный был.

Парень считался готовым к интимным отношениям, когда у него на лице борода пробиваться начинала, а лобок и подмышки кустились уже вовсю.

Ну и главное условие – свою полезность племени доказать нужно было.

С девками чуть посложнее выходило.

– Определяем по волосам – когда срам весь зарастёт, а грудь соком нальётся – инструктировал меня шаман перед переводом в касту половозрелых. – С тобой всё немного сложнее. Припозднился ты. Значит, жена тебе полагается или из совсем молодых, а это не есть хорошо для здоровья, или из совсем старых. И есть у меня мыслишка на этот счёт.

– А если характерами не сойдёмся? Или фигура мне не понравится, или не люб я избраннице окажусь? А ну как у неё есть уже потенциальный супруг и они только и ждут удобного момента, чтобы узаконить свои отношения. А тут я весь такой. Любовный треугольник получится. А из этого ничего хорошего не выйдет. Тем более, если баба взрослая, да без мужика – значит своенравная! – перебил я шамана, пытаясь отстоять своё право на такую подругу, которая мне в ужин дрянь всякую точно подмешивать не будет.

– Чего? – выпучил глаза толмач. – Какие треугольники? Какие нравы? Это чего за звери? Короче так, харош мне мозг парить! Уна женой твоей будет! И точка!

– Вот это поворот! – настал мой черёд выпучивать глаза. – Это в честь какого же праздника такая подстава? Это где же я так нагрешил то?

Для непосвящённых, разъясняю. Уна – местная дородная бабища, а по-другому и не скажешь. Не девушка – точно. Трех мужей пережила, мужики шептались, они прямо на ней дуба дали. Во время того самого. Но Уна не горевала и четвёртого завлекала.

Желающих только не было.

По местным меркам, она уже предпенсионеркой считалась, хотя ей всего то, как я прикинул, чуть-чуть до сорока не хватало – это если по годам. И слегка за девяносто – это если в килограммах мерить.

Нет, грудь и задница у неё завлекательные были. Этакая знойная мечта поэта.

Но возраст…

– Мне бы ровесницу, хотя бы – промямлил я, думая, как обойти этот дурацкий закон. Как ни крути, а лазейки то должны же быть.

– Для племени это вредно будет. Ты женишься не ради плотской радости, а чтобы племя детьми наполнить. Вот твоя главная задача. И не абы кем, а самыми сильными воинами! А самые крепкие дети от союза молодости и старости выходят – отрезал шамана и свалил из землянки с гордо поднятой головой.

– А как же чувства, статус и привлекательность? – взвыл я, как только полог захлопнулся.

Ответом мне было дружное ржание моих соседей. Они и слов то таких даже не знали.

Дикари, чего с них взять.

С обрядом посвящения тянуть не стали. На следующее утро шаман заявил, что пора солнце возвращать. А если светило смилостивится, то и ряды воинов пополнить можно.

Бабы такую новость восприняли на “Ура”. Больше всех Уна радовалась.

Обряд возвращения солнца и взросления мне ничем особым не запомнился. За первым я наблюдал из землянки. А вот во втором – пришлось поучаствовать. Я и Кво тут главными действующими лицами были!

Так что, мы вместе со всеми синхронно топали ногами, вскидывали к небу руки, падали на колени и выли на закат.

Но оно того стоило.

Когда аппетит нагуляли, специально обученные бабы нам с Кво мясо подали. Остальным охотникам сегодня после нас трапезничать полагалось.

Торжественность момента была! Ни в сказке сказать, ни на клавиатуре набрать.

Вождь в нашу честь даже оставленного с племенем бычка разрешил в расход пустить. А это, как лил мне в уши шаман, только по большим праздникам делается.

Стратегический запас на случай ядерной зимы, как-никак.

Основное то стадо, как и предрекал шаман, после первых же заморозков, вниз по течению реки вместе с пятью погонщиками командировали. В селении оставили трех бурёнок и двух бычков. И не в специальном сарае, а в нашей землянке.

Со мной по соседству.

Аборигены по этому поводу совершенно не комплексовали, а даже наоборот под бок к скоту жухались, чтобы согреться. А вот меня такое соседство совершенно невставляло.

Так что, уменьшению поголовья, а соответственно и освобождённым квадратным метрам, я радовался больше всех.

– Нафиг, к следующей зиме свою собственную землянку построю. Со своим блекджеком и жопастой аборигенкой, – ворчал я, ворочаясь на жёстком травяном топчане.

Рядом со мной сопел довольный Кво. Малой уже прочувствовал важность момента и даже во сне предвкушал свадьбу. Точнее, первую брачную ночь или вечер.

– Жену дадут. Завтра. Завтра мне жену дадут, – бормотал он, беспокойно ворочаясь во сне. – Ух я тогда…

Под это монотонное бормотание я и задремал.

Из объятий Морфея меня выбил голос Кво.

– Вставай, сейчас поедим и на смотрины пойдём. Мне жену выбирать будем, – лыбился он.

– А мне? – протирая глаза, буркнул я.

– А тебе же шаман уже выбрал. Уна уже и вещи собирает, она к нам переедет, – тараторил Кво. – Ей про это Олка с Елой рассказали.

Я до последнего не верил, а всё так и вышло.

В районе обеда шаман построил у костра всех свободных девок и баб и запустил в этот малинник Кво. Паренёк с важным видом, прям как генерал перед новобранцами, походил, пощупал да и выбрал самую стрёмную.

Чисто по моему мнению.

На вид лет двадцати. Мускулистая, с волевыми чертами лица, широкими бёдрами и пробивающимися над верхней губой усиками.

Племя выбор одобрило. А я по морде ладонью со всей дури хлопнул.

Со мной же всё ещё проще вышло.

Шаман взял меня за руку и подвёл к светящейся от счастья Уне. Потом заехал моей рукой по её мощной заднице.

И всё. На этом торжественная церемония бракосочетания была завершена.

Ни тебе воплей “поздравляем”, ни счастливой тёщи, ни шампанского, ни подарков.

С праздничным столом тоже облом вышел.

Вместо застолья племя уселось смотреть, как толмач воли духов камлает. Часа два, не меньше, шаман как заведённый в бубен бил и вокруг костра скакал.

А потом камушки метнул и выдал, что духи племя не покинули, а просто испытать нас решили. Потом ещё час пантомимы, метание волшебных камешков и вердикт, что духи одобряют выбор новоиспечённых воинов.

Кво со своей подругой аж засветились от счастья после такой новости. Уна тоже расцвела. И только у меня в пятой чакре так свербило…

Так хотелось нагадить кому-нибудь!

– Шаман, а почему ты сегодня дольше обычного камлал? – докопался я до пытавшегося свалить в своё жилище толмача,

– Духи далеко были. Не сразу услышали, – вздохнул тот, косясь на вождя, что в паре шагов от нас тусовался.

– Опа-на – промелькнуло у меня в голове. – Потому что бубен маленький? – уже вслух усмехнулся я.

– Нормальный он. Холодно просто, – огрызнулся шаман.

Вождь шутку юмора оценил, его свита тоже.

Поржали.

– А хочешь, я тебе такой бубен сделаю, что его далеко-далеко слышно будет? – отмахиваясь от Уны, возжелавшей исполнения супружеского долга чуть ли не здесь и сейчас, продолжал я гнуть свою линию.

Шаман подумал-подумал, подвоха не почуял и головой закивал.

– Делать не сейчас буду, а по весне. И мне помощники нужны будут и десять шкур, – выдвинул я свои условия.

От таких расценок у шамана по ходу сердечный приступ случился. По крайней мере, он что-то похожее изображать начал.

– Да не очкуй ты! Настоящий мега-бубен будет. Я на нём вам на празднике весны такое сыграю, духи заслушаются, воины вдохновятся, а бабы без посторонней помощи разродятся и дети все-все выживут, – заливал я, кидая на вождя недвусмысленные взгляды.

Наш кормчий перспективу оценил, на шамана зло так покосился и дал добро на реализацию проекта.

Только шаман, вопреки воле верховного не согласен был, и концерт закатил, что у него последнее отобрать хотят.

Но я был непоколебим.

Так, совсем чуть-чуть подыгрывал страдальцу, в котором бережливый завхоз проснулся.

Сторговались мы на трёх невостребованных шкурах и одном помощнике.

Ну как сторговались.

Отмахнулся от меня толмач. А я этот жест, сопровождаемый нытьём, расценил, как разрешение на свободу действий.

Типа, бери, что дают. А если не нравится, добудь их сам. Так сказать, прояви новаторский подход, сохранив общаковые шкуры и умасли вождя.

Ну, вот и как тут с ними прогресс двигать? Развели, понимаешь, бережливое производство бронзового века.

Глава 11. Новатор или семейная жизнь бронзового века

В землянку я вошёл загруженный по самое мама не балуй. В смысле, головушка моя всякими мыслями неприятными забита была. Так что, присказка, что ж ты молодец не весел буйную голову повесил, подходила к моему состоянию, как никогда.

Уна ещё на мне повисла, стоило мне условный порог перешагнуть.

Пока мы с шаманом тёрки тёрли, она рамки приличия древнего общества хоть как-то, но соблюдала, а потом…

Чем ближе мы к землянке подходили, тем ярче её намёки были.

– Не свистели мужики, получается. Чую заездит меня эта знойная женщина. Сгину безвременно, как и её предыдущие мужья, – пульсировала в голове назойливая мысль.

Пока мы шли до землянки, мой добрый молодец не то, чтобы сильно, но радовался неизбежной близости с женщиной. Мозг же взывал к здравому смыслу и гигиене. И чем сильнее ко мне Уна жалась, тем грустнее на душе становилось.

Аромат от моей новоиспечённой жены был такой…

И сравнить то не с чем.

Хотя, почему не с чем? Попробуйте не помыться пару месяцев, задницу не подтирайте, руки не мойте, а лицо животным жиром для пущего эффекта измажьте.

Бонусом – легкий аромат гниения изо рта. Короче, городские бомжи приятнее пахнут!

Представили? Возбудило? Согласен, на любителя, но не про меня.

Аромат даже далеко не модельную внешность и чрезмерно повышенную волосатость во всех местах отодвигал на второй, а то и третий план.

И как только мы вошли в землянку, амбре стало в разы сильнее. На улице то жёнушку свежим ветерком обдувало. А в хате и так смрад царил.

От таких амбре и раскладов молодец мой и совсем стушевался.

– Ну уж нет, родная, – скрипнул я зубами, уворачиваясь от жарких поцелуев. – Хоть и назначили тебя мне в жёны, но жить мы будем по моим правилам. Ставь чайник, тьфу ты, воды в кувшин налей и в огонь это дело ставь. Воду грей, короче – будем тебя к гигиене приучать! Сперва подмываться научишься, рот полоскать, умываться хотя бы, а дальше видно будет. До лета дотянем, а там травок ароматических наберём, коры с дуба надерём и вместо жвачки пользовать это дело будем, – наставлял я новоиспечённую жену. – Первой красавицей не деревне у меня станешь!

– А может сначала «Это»? – проигнорировав мои увещевания, стрельнула глазками Уна и выгнулась так, что модели двадцать первого века бы позавидовали. – А потом поедим и повторим? А гигу эту, твою, потом? Да и зачем мне первой красавицей быть? У меня теперь муж есть, – лопотала она, застенчиво хлопая глазками.

Естественно, не совсем так она изъяснялась, но посыл был такой.

– Нет, – отрезал я. – В конце концов, кто в доме главный, я или тараканы?

– Тут пока что я главный, – влез в наш первый семейный скандал земляночный старшой. – Ты живешь в моём доме, в моём племени и нам нужны воины. Так что, ты это, не филонь! Гигиену он какую-то вспомнил! Кво, видишь, как старается? – кивнул в угол старейшина. – И тебе бы пора. Гигиену ему подавай. Ишь, чего удумал. Пижон выискался.

– Ой мляяя, – протянул я, закатив глаза, когда разглядел, что творилось в углу, куда кивал абориген.

Брать пример не хотелось. Да ещё и под надзором старших товарищей, активно обсуждающих каждое действо новобрачных.

Сплюнул я, главарю палец средний показал, жене подзатыльник отвесил, чтобы не филонила и воду грела, а сам к шаману потопал.

– Здравствуй, друг мой дорогой, – начал я лить елей в уши местному свату. – Я провалами в памяти хоть и не страдаю, но порой с первого раза не понимаю. Будь добр, подскажи-ка мне, пожалуйста, о великий маг и толмач воли небесных обитателей, а есть ли какие обходные пути или секретные способы, которые помогут молодой и перспективной семье, оставшейся жить и работать в селе, получить отдельные квадратные метры? Или может быть, тебе притараканить что-то нужно? Ты скажи! Я сделаю, а ты перед главарём словечко за меня замолвишь.

– Ась? – офанарел шаман.

– Сельскую ипотеку для новобрачных, говорю, где тут оформить можно? Хату хочу приобрести. Хотя бы студию. Мне с молодой женой для выполнения плана по рождаемости ох как уединение нужно, – надавил я интеллектом. – Не привык я этим делом под надзором заниматься!

– Ааа. Землянку свою захотел? – наконец-то допёрло до толмача.

– Ага, – оскалился я, радостно кивая головой.

Шаман почесал затылок с загадочным видом и опять задвинул длиннющую лекцию, перемежающуюся наездами и сетованиями, что раньше вот духи были, а новое поколение совершенно жизнью людей не интересуется. Ибо, если бы интересовалось, то я бы точно знал, что право на постройку личной землянки даруется вождём только основателям нового рода. А зачать его, то бишь стать основателем, может только убер воин или супер-охотник. Остальные – так, не пристегни рукав, а значит должны прокачиваться и обитать под надзором опытных товарищей.

– Мастер ещё сильно рукастый может, – заключил толмач, вытирая пот со лба. Вон как разъяснял, употел аж. – Но это не про тебя.

– А изобретателям, исследователям или просто башковитым? – не сдавался я.

Про таких шаман не знал. Не было в племени таких прецедентов.

– Значит, я первым буду, – бросил я в лицо толмачу и пошёл восвояси. Дверью не хлопал, не было её. А от шкуры никакого эффекту театрального. Запутаться только можно.

Как бы это ни парадоксально звучало, но первая и логичная хотелка новоиспечённой жены и нудная шаманаская лекция стали теми самыми триггерами и катализаторами, запустившими необратимый процесс.

Ибо достало всё!

Мой план был прост как стремление маньяка и был скопипащен с книжек про попаданцев от буквы «А» и до буквы «Ъ».

Вместо оставшихся букв была сплошная импровизация и моё видение ситуации. А как иначе? Другие то путные попаданцы все как один чуть ли не со второго дня усиленно физкультурной заниматься начинали, изобретали полезную штуку, пробивались во власть, вносили изменения в ход истории. И к ним всегда и всенепремейнейше в самые сжатые сроки приходил успех.

Я а чем хуже?

– Решено, – ударил я себя кулаком в грудь. – С завтрашнего утра усиленная физкультурка, тренировки по метанию копья, бег в бракованных снегоступах, растирание снегом и прочие полезные процедуры – какие в голову придут. Теоретическую часть не мешало бы ещё подтянуть и шкуры для барабанов надыбать, – строил я планы, топая в свои пенаты.

Но это всё было на завтра, а сегодня – банный день.

И с этим банным днём вышла великая заковыка, едва не порушившая все мои розовые мечты.

Мыла в племени не было. Никакого. И как его скрафтить у меня не было ни малейшего представления.

Пришлось начинать с лайтовой версии. В лицо водичкой тёплой поплескать, а потом и ладошками мокрыми чумазую моську Уны потереть. Но даже на это я жену кое-как уговорил. Личным примером демонстрировал, что ничего страшного не происходит и вода красоту не портит, кожа не слазит, а злые демоны меня в свои чертоги не тащат.

Не помогло.

Пришлось хитростью поставить жену в коленно-локтевую и мыть её самому. Уна вопила не жалея ни свою глотку, ни окружающих. Как будто её не умывают, а убивают. Выла, как умалишённая, но стояла.

Муж же велел.

Соседи за нашими извращениями, а, по их мнению, это и было самое величайшее непотребство, наблюдали, разинув рты. Больше всех этим действом бабы заинтересовались. Видать подумали, что это у меня прелюдия такая. А если это она, то дальше вообще невиданное начнётся!

К концу помывки выяснилось, любопытство не только соседей мучило.

– А чего это вы тут делаете? А? – прервал наши водные процедуры шаман, заглянувший в землянку одним глазом.

Он, видать, самым смелым и любопытным оказался. За его спиной почти всё племя топталось и периодически из-за шаманской спины выглядывало. Вождя только видно не было.

– Да так, плюшками балуемся. Тряпки жжём, смеёмся, а попутно ритуал по изгнанию Мойдодыра проводим.

– Кого? – офигел толмач. Он же тут самым умным числился, после вождя конечно, но про таких зверей не слышал.

– Того! – рявкнул я на Уну, пытавшуюся под шумок ретироваться. – Дух такой. Злой очень и вечно голодный. Приходит он к вечеру ближе и у какой бабы морда чернее сажи, хватает её и в канализацию тащит, – заливал я, поймав кураж.

Местные длинных слов боялись, вот я периодически и вворачивал абы что, лишь бы букв много было. И все непонятные.

Прокатывало.

– Куда-куда? – ещё больше офанарел шаман. – А почему я его не знаю? – почуяв подвох, заволновался толмач.

– А потому, что он новенький! Когда ты, о великий шаман, портал по мобилизации меня в ряды нашей доблестной армии создал, этот подлец, это я про Мойдодыра, следом за мной в него нырнул. Но я беглеца победил, в цепи тяжёлые заковал и на той стороне реки прикопал мало-мало. Под дубом, – нёс я мешанину из привычных мне народных сказок и популярных фэнтезийных методов борьбы с нечистью. – Да видать, помощь к нему пришла. Вырвался он на свободу. Ещё чуть-чуть бы и мою любимую жену бы заарканил, – заливал я.

– Да ладно, – выдохнул шаман. – А почему раньше не рассказал? А почему только свою спасаешь? А остальные как же?

– Так ты не спрашивал. Это раз. Во-вторых, наша землянка самая крайняя. А три – Уна самая притягательная и привлекательная, – погладил я жену по спинке. Точнее, по мощной спине!

– Да не очкуйте вы так, – шикнул я на соседей, начавших буровить шут пойми из-за чего. То ли за своих баб они испугались, то ли титул первой красавицы оспорить. – На эту ночь я Мойдодыра показательной помывкой отпугнул, а завтра он к нам уже не сунется. Наверное, – успокоил я шамана и соплеменников.

Не помогло.

Племя бурлило, бабы подвывать начали, мужики за копья схватились. Пришлось в затылке почесать, под ноги трижды сплюнуть и зубом цыкнуть.

– Теперь точно не придёт, – успокоил я аборигенов.

Мужики выдохнули, бабы примолкли, а толмач глаза сощурил, все мои движения повторил и завис.

– Всё равно фигня какая-то. Пойду покамлаю, – выдал он после недолгого раздумья. – Ты это, тут будь. Мало ли.

– Давай-давай, – ухмыльнулся я, покрепче перехватывая присмиревшую Уну.

Три кувшина воды извёл, а немного отмыл бабу. Теперь хотя бы она лицом и телом не так черна стала. «Под хвостом», правда, мыть не стал. И вода кончилась, и соседи бы такого не выдержали бы. Помывка бы тогда в оргию точно переросла.

А так, после баньки уселись всей толпой у костра и медитировать на огонь начали.

– Не врал ты. Появился в наших степях такой демон, – прервал наше единение ввалившийся в землянку шаман. – Рассказывай, как забарывать его будем?

Я еле-еле серьезное выражение лица сохранил. А так заржать захотелось. Развод то детский был, а гляди ж ты, повелись.

– Нуу, – протянул я. – По утрам и вечерам умываться нужно, руки и задницу мыть. И там тоже, – показал я глазом на своё причинное место. – Всем без исключения! Сначала обычной водой. А потом я спецсредство изобрету. Если духи смилостивятся. Мыло называется. Потом, если руки дойдут, баньку построим и тогда нам никакой Мойдодыр страшен не будет. Да и других вредителей банька изгнать поможет.

Присутствовавшие слушали меня, раскрыв рты и выпучив глаза. Перспектива их вдохновила и если бы это была предвыборная гонка на должность шамана, однозначно, выбрали бы меня. Ибо у меня была чёткая программа!

– Я тебя за язык не тянул, – подмигнул мне толмач воли духов, моментально чухнувший чё по чём. – Ты теперь хоть и паршивый, а воин. А значит, обязан выполнять обещания! Так что к празднику лета жду от тебя мега-бубен и мыло. А к осени, ты нам баньку эту построишь. Только подальше от реки. В воду ходить нельзя – там Вод! И если не облажаешься, вождь разрешит новый род создать. У тебя к тому времени, как раз, жена первенцем разродиться должна будет.

– Подстава, – вздохнул я и побрёл на свою лежанку.

Жена тоже вздохнула и поползла ко мне под бок, носом хлюпая от расстройства. Чухнула, что этого самого ей сегодня ночью точно не обломится. И во всём шаман виноват, вон как загрузил муженька.

За три пятилетки не разгрести.

Долго я ворочался, пока не накрутил себя до белого каления.

– Пацан сказал – пацан сделал, значит? – улыбнулся я. – Ну тогда держите меня семеро. Будет вам прогрессорство и новаторство по всем фронтам.

С этой мыслью я и уснул.

Спал как никогда сладко. Хоть и не скинул «интимное» давление, а польза от жены всё же была. Бока и задница у нее приятственными оказались – спать не так холодно и жёстко было.

Да и что не говори, а пахла поприятнее того бычка, что к празднику закололи.

С утра пораньше, пока соседи ещё беззаботно дрыхли, я вышел на свою первую пробежку. Вот никогда за спорт не топил, а тут решился.

Начать решил с малых дистанций – от стоянки до ритуального кургана. Туда-обратно, по моим прикидкам, как раз стандартная трёшка выходила.

Нацепил бракованные снегоступы, что остались невостребованными, и первые три сотни метров отмотал как на крыльях, в голове даже музыка зазвучала. Прям как в фильмах времён моего беззаботного детства.

Любил я киношки про всякие единоборства и спорт смотреть. С дивана то, все мучения главного героя, упороно тренирующегося чтобы в финале надрать задницу меганатренированному злодею или сопернику, казались весёлым развлекаловом.

А по факту…

А по факту, я к ритуальному кургану еле-еле ноги волоча доковылял. И это я на снегоступах был!

– Вернусь домой – сяду на диету, – едва ли не выплёвывая легкие и с трудом сдерживая вырывающееся из груди сердце, мотивировал я себя.

А чем ещё вдохновляться то ещё было?

С куревом, в виду отсутствия табака, завязал, алкоголя местные ещё не знали. Вставал я и так на заре. Вот и осталась только диета.

Немного придя в себя, мелкими перебежками двинул в сторону дома.

На стоянку я вернулся не чуя под собой ног. Перед лагерем попробовал стартануть, чтобы с лёгким румянцем и бравым видом перед племенем нарисоваться.

Но первое дыхание давным-давно кончилось, а второе и не думало открываться.

Да и большая часть племени ещё дрыхла. Ибо зима и дел срочных нет!

Только Уна да ещё пара воинов по стойбищу сновали туда-сюда. А как запыхавшегося меня увидели, все дела побросали и ко мне бросились.

– Как нет врагов? А мы думали, тебе видение было, ты встал, подношение духам отнёс, они тебе врагов показали, и ты нас предупредить спешил, – ворковала тащившая меня к землянке Уна.

Вот натуральная бой-баба. Увидела, что её мужа ноги не держат, взвалила на плечо и в сторону дома без лишних нотаций потащила.

– На утренней пробежке я был, – буркнул я, пытаясь соскочить в полагающееся воину положение.

На ноги, то есть, встать.

– Это что такое? – насторожилась жёнушка. Видать у неё утренняя пробежка ассоциировалась с интимом. Типа, встал с утра пораньше, сбегал на сторону и домой.

И сказано это было таким тоном! Я сразу старинную рекламу вспомнил, в которой баба до мужика докопалась, почему у него футболка сухая и не воняет.

Пришлось проводить ликбез.

Учитель из меня вышел тот ещё.

– Заболел, разум помутился! Духи и этого мужа погубить хотят, – заголосила на всю округу Уна, лихо развернувшись у самого входа в нашу землянку. – Совсем с головой плохо стало! По утрам просто так, без цели, бегать начал! Да лучше бы ты к чужой жене бегал. А он просто так. Шаман, шаман, камлать срочно нужно! – вопила жёнушка по пути в начальственное жилище.

Все мои попытки вырваться были пресечены на корню. Так и предстал я пред шаманом в неподобающем начинающему воину виде.

Сонный толмач внимательно выслушал завывания напридумывавшей себе невесть что бабы и распорядился меня поставить на землю. А как приказ был исполнен, прогуляться меня пригласил.

– Ну, рассказывай, – внимательно разглядывая следы на снегу, буркнул он.

Пришлось повторять свой спитч. А для убедительности я духов приплёл, воспользовавшись подсказкой Уны.

– Видение мне было, духи надоумили, – заливал я. – К бою с Мойдодыром готовлюсь.

– Короче, – рявкнул на меня шаман. – Кончай уже духами прикрываться. Племени и одного шамана достаточно! Второй нам без надобности! Было видение и шут с ним. Ты нафига жену до нервного срыва довёл? Тебе полагается с неё первую неделю не слезать, а он пробежки придумал. Ты… – сверкнул глазами шаман и осёкся.

Я воспринял это как сигнал к отмазке. Уже собрался с мыслями, набрал воздуха в лёгкие, чтобы возмутиться и напомнить шаману о нашем уговоре, про бубны и баню, но тот стоял и ни на что не реагировал.

Только вдаль напряжённо вглядывался.

– Так, отставить про баб, – скосив на меня глаза, прошептал он. – Дуй к вождю. Скажи, у нас гости, – кивнул он в сторону степи. – Идут в нашу сторону. А враги это или друзья – не пойму. И духи молчат.

– Ага, – козырнул я и лёгкой рысцой двинул в сторону стоянки.

– Зачем пробежки, зачем пробежки, – ворчал я, сплёвывая кровавую слюну. – А чтобы в случае чего не было фигни вот такой. Вы-то с детства носитесь по степи, а я тут без году неделя.

Я не знаю, как мне это удалось, но до стойбища я добежал практически без остановок. Как самый настоящий герой, весь взмыленный, не обращающий ни на кого внимания. С выпученными глазами ввалился я в начальственную землянку и передал послание.

А потом тупо рухнул на землю и отполз в уголок.

Перед глазами всё плыло, лёгкие пылали, а ноги отказывались повиноваться. Так и пролежал до возвращения вождя.

Уна пару раз заглянула в землянку, но подойти не отважилась.

А как я отошёл от своего первого марафона, тут и вождь с шаманом вернулись. А с ними, помимо телохранителей, ещё пятеро мужиков и один паренёк.

Как я понял из разговора, это не враги, а наши разведчики оказались.

– На той стороне большой реки наткнулись мы на вражеский отряд подлых лазутчиков. Мы бились храбро, но враги не погибали. Наши копья от них отскакивали. Поняли мы, что их тёмные силы оберегают и побежали. Они за нами. Много дней длилась погоня. Вот только нам и удалось выжить, – рассказывали они вождю свою печальную историю, сидя у костра. – Много дней и ночей бродили мы по степи на той стороне большой реки, пока Бабай не остановил воду и не сделал её твёрдой. Тогда мы перешли на свой берег. Вождь, мы помнили, что никто по белой земле в дальние походы не ходит, но мы не испугались и пошли. Рассказать тебе спешили. Слава духам, добрались. Успели.

– Успели, – скрипнул зубами вождь. – Говорите, врагов очень много было?

– Да, вождь. И оружие у них необычное. Головы на солнце блестят, на руках когти, что рассекают кожу, как сокол небо, – нагоняли жути разведчики.

– А ещё у них были те, кто на спинах лошадей сидел, и скотина их беспрекословно слушалась, – хмыкнул я. – И много – это сколько? Хотелось бы более точное количество.

– Ты их тоже видел? – в один голос воскликнули разведчики, проигнорировав просьбу уточнить численность вражеского войска.

– Было дело, на картинках в учебнике по истории, – ухмыльнулся я, приподнявшись на одном локте.

Шаман как про картинки услышал сразу же камлать побежал. Вождь же нахмурился, выгнал лишние уши и натуральный допрос учинил – кто, что, где и когда.

Пришлось удовлетворять начальственное любопытство.

Глава 12. Невесёлые думы

– Если ты такой умный, рассказывай, как побеждать будем! – рявкнул вождь, когда я завершил краткий экскурс в историю.

Хотя…

Вовсе это и не экскурс был.

Так. Зарисовка, сотканная из мифов, легенд и киноштампов. Но главнюк слушал меня внимательно, как никогда, изредка поглядывая на разведчиков, активно кивавших головами.

– Именно так всё и было. Мы это видели, а что не видели, то нафантазировали и полностью согласны с оратором, – читалось на их лицах.

Только шаман, вот же морда особистская, подвергал мои тезисы и аргументы сомнению.

И пока я сочинял самое витиеватое выражение, инициативу перехватил главнюк.

– Ну, если всё так плохо, предлагаю действовать по заветам предков. Как только степь зазеленеет, сваливаем вниз по течению реки, – выдвинул рацпредложение вождь, нежно поглаживая пузо.

– Ага, так нас там и ждут, – хмыкнул я и тут же прикусил язык. Вождю то перечить не принято было. В племени, как поговаривали, отродясь такого не было.

– Там степи свободные – людей нет, – на автомате ответил мне главнюк, видимо не понимая, как такое могло произойти, что с ним не согласны. – Пастухи туда уже много раз скот на зимовку гоняли и никого не видели!

– Вчера свободно было, а сегодня занято, – буркнул я себе под нос, но всё равно получилось громко – услышали все.

Я хоть и страдал географическим кретинизмом, но не на всю голову.

Сложив в голове один и три, понял, что первобытных бурёнок и бычков гоняли, скорее всего, в те места, где в моей реальности Астраханская область простиралась.

А там до моря – рукой подать. А цивилизации, вроде как, на морских побережьях и зарождались.

– Ну, вот вернутся пастухи, у них и спросим. Но до этого ещё дожить нужно, – выдал я очередную мудрость, подняв руки в примирительном жесте.

Типа, не бейте меня, я не со зла – жизнь такая.

– Да не очкуй ты. У нас снегоступы появились, охотиться легче стало, – подмигнул мне шаман. – К духам уйдут только самые слабые.

– А если враг нагрянет? – подскочил я с места и принялся нарезать круги вокруг участников собрания.

Должного эффекта это не произвело – начальство по прежнему сидело с каменными мордами, лишь изредка ухмыляясь. Типа, вот молодой то, очкует, переживает.

– Пока степь не зазеленеет, враг в поход не двинется, – потянулся вождь.

– По снегу племена без крайней нужды не ходят, – поддакнул главнюку шаман. – Наши храбрые воины наткнулись на передовой отряд, который дорогу разведывает. Его главная задача – во время похода племя охранять, а не нападать.

– Они были на той стороне большой реки. Значит и племя на том же берегу. Примерно в стольких днях пути, – вещал главнюк, выставив перед собой две пятерни. – И ещё два раза по столько. Так что, к берегу вражеское племя выйдет только тогда, когда степь зазеленеет. А перехода с того берега на наш там нет. Много дней вверх по течению идти нужно. А если там племя большое, то это целых два тёплых сезона, как минимум. Так что, время у нас есть, – лыбился наш гигант мысли.

Участники совета согласно закивали головами и языками зацокали, соглашаясь с руководством. И опять один я был несогласный.

– Мутная это тема, – подверг я сомнению начальственные выводы.

– Шаман, иди покамлай, – рявкнул вождь, смерив меня недовольным взглядом. – Духам то поверишь?

И тут настала моя очередь хмыкать.

Толмач волю кланлидера исполнил пулей. И у него вышло, что три теплых сезона у нас есть.

– Да опять, всё это вилами на воде писано, – распсиховался я. – Железобетонные доводы нужны! Цифры, факты, карта местности и…

И замолчал на полуслове, чухнув, что всем этим мне и придётся заниматься. А опыта у меня не было от слова «совсем».

– Вот тебе и карты в руки, – обрадовал меня главнюк, уловив мои сомнения.

– Будет исполнено! – рявкнул я. – Только это, товарищ главный генерал, разрешите обдумать этот вопрос на досуге. Тема скользкая, углубленный анализ нужен, – добил я вождя.

Честное слово, так и сказал.

– Добро. Утром жду с докладом, – перевёл я пафосную речь вождя на понятный мне язык.

Никак я от этой дурной привычки избавиться не мог. И ведь было уже пару раз, что перевод натурально «Гоблинский» получался, то бишь, смысл совершенно иной выходил, ан нет же, продолжал адаптировать абырвалгскую речь и всё тут.

– И настоящее имя своё назови уже! Пора его всем узнать! Я у духов спрашивал, они разрешили, – добил меня шаман.

Я аж поперхнулся от неожиданности. Ну, звали меня местные за глаза «Пришлым» да и шут бы с ним. Так нет же, нормальное погоняло им подавай!

Пацанское!

Если проводить параллели, то тут всё было один в один, как в моём беззаботном детстве и весёлой юности. Имя, то есть, как тебя в официальных учреждениях величать полагается, – в документах записано. А для друзей-товарищей погоняло есть.

Причём, ими же и данное.

И всем плевать, что погоняло тебе совершенно не нравится. Ничего с этим уже не поделаешь. Как ты себя показал, или ляпнул чего, то и приклеилось.

Вот и тут такая же петрушка.

Правда, шаман мне полный карт-бланш дал. Но это, он так думал. А по факту очередной геморрой подкинул.

В землянку я вошёл загруженный по самые уши. Жёнушка как меня увидела, так раненой волчицей взвыла. Поняла, что её опять облом ждёт.

Битый час, а может и больше, я медитировал на костёр. Перебирая в голове разные варианты. Хотелось, чтобы и не обидно было, и оригинально, и при этом звучало круто.

Не каким-то там «Дятлом» или «Оленем», хотя, у местных эти имена крутыми считались, а как минимум…

Вот и я о том же, кем?

В реальность меня вернула Уна.

– Умываться будем? Я воду грею, – прошептала она с таким видом, как будто я её казнить собираюсь.

– Конечно, будем, – подмигнул я жене. – Но ты уже большая девочка, пора бы и самой.

– Я попробую, а потом «Это»? – с надеждой спросила она.

– Посмотрим, – отмахнулся я.

К этому самому, да ещё и после гигиенических процедур, я уже не так скептически относился. Лицом то жёнушка мало-мало побелее стала, а к аромату – принюхался.

Но не на людях же!

А на улице холодрыга и метель. Отморозить можно, сами знаете, что. Да и начальственные задания никак из головы не шли. Одним словом, ничего и никак – ну не срастается и всё тут!

Вздохнул, сплюнул и решил действовать по уже накатанной схеме – отвлечься и подождать, пока всё само собой устаканится.

С совершено пустой головой и в полном умиротворении ждал, пока вода в кувшине нагреется. И только я удовлетворённо крякнул, потрогав пальцем воду в кувшине, как Уна сама загнулась в позу буквы “Г”. По её мнению, помывка именно в такой позе и должна происходить.

– Я сама пока что не могу. Боюсь. Давай ты. У тебя руки волшебные и после них злой дух точно меня не заберёт, – оправдывалась она.

Ну а мне то что, чем ни чем, а лишь бы голову разгрузить. Поплескал ей на лицо водичкой, потёр слегка. Уна скулила, но воплей уже не было. А как с лицом закончили, перешли к новшествам – жестами объяснял, где и как ей самой ежедневно мыться нужно.

Соседи понаблюдали за нами и, матерясь на все лады, разбрелись по своим углам, бубня себе под нос, что Пришлый то того, старый стал – совсем немощный.

– Придётся помогать, а то не видать им пополнения в роду, как собственных ушей, – сплюнул земляночный старшой.

Ответом ему был дружный смех.

Да только мне, если честно, плевать было.

Вышел на свежий воздух, обтёрся свежим снегом, разогнал кровь по жилам, успокоил естество и пошёл дальше думать.

Некогда мне было на это самое время тратить!

Они-то ещё не знают, что на нас несметные полчища прокачанных убер-бойцов надвигаются. А выход искать мне поручили. Так что, не в бирюльки играю, а решаю самые настоящие задачи государственной важности!

И о каком супружеском долге тут может речь идти?

– Выспаться бы. С утра на пробежку ещё нужно, – строил я планы, прижимаясь пятой чакрой к пышной заднице супруги.

И опять не сложилось.

Ни свет, ни заря в землянку влетела Олка и вырвала меня из объятий Морфея.

– Вождь тебя срочно вызывает! – обрадовала она меня.

Пришлось топать.

Что в Датском королевстве всё отнюдь не спокойно, я понял сразу, как только прибыл к начальству. В землянке сидели всё те же, что и на вчерашнем совете были. Как говориться, знакомые все лица.

– Накаркал? – взвыл шаман, как только за мной захлопнулась шкура.

И пока я в непонятках хлопал глазами, на сцену вышел главнюк.

– Пастух ночью пришёл. Говорит, не успели до низовья реки дойти, как на них враги напали. Погонщиков перебили, скот угнали, – вводил меня в курс дела вождь, буравя взглядом.

– А он как спасся? – проигнорировал намеки начальствующего состава на мою причастность к ЧП.

– Духи спасли, – раздался из темноты дрожащий голос. – Я сначала думал, съел что-то не то. Живот так скрутило, ни шагнуть ни разогнуться. Ну и присел я на верхушке холмика. Вроде отпустит, встану, так опять припирает. Так и просидел часа два.

Говорившего я не видел. Темно было. Да и, судя по всему, он на шкурах за спинами вождя и шамана лежал.

– А стадо всё дальше и дальше уходило. Смотрю, из травы люди выскочили. Я сообразить, откуда они взялись, не успел, как всех наших убили. А скот угнали, – завершил рассказ погонщик и зашёлся тяжёлым кашлем.

– Много дней и ночей я шёл обратно, чтобы рассказать вам, что нет у нас больше животных! – выкрикнул пастух.

И снова наступила тишина.

Была бы в землянке шальная муха, мы бы услышали, как она по бревну ползает. Вот какая тишина царила. Казалось, даже костерок тише потрескивать стал.

– Ты выполнил свой долг! Не переживай. Духи это учтут, – нарушил молчание шаман.

– На духов надейся, а сам не плошай, – переиначил я на местный лад любимую пословицу моей бабки.

Как меня после такого заявления не линчевали, я не понял. Спас меня шаман. Этот дядька вопить начал, что это не я говорил, а в меня небесный покровитель племени ненадолго вселился.

– А как разобрался, что у нас тут творится, выдал его устами важную мудрость, – добил аборигенов толмач воли духов. – Услышать эту мудрость могли все, а вот увидеть – только шаман. Я, то есть.

И не поспоришь же ведь.

Отмаза прокатила, народ загудел и потребовал от меня очередную порцию политпросвета. В смысле, потребовали довести до них сверхсекретный и надёжный план победы над всеми.

– Теперь нам бежать некуда. Кругом враги, – обозначил всю важность момента вождь.

Готового ответа у меня не было. Отмазался, что связь плохая и нужно в свою землянку идти – там коннект лучше.

Весь день я усиленно вспоминал все книжки, в которых так или иначе описывались боевые действия, фильмы про войну, истории, компьютерные игры и даже песни. И при более или менее тщательном анализе везде напрашивался один и тот же вывод – дело это гиблое и камней подводных на каждом шагу по двадцать штук.

Ибо теория утверждает одно, а на практике – всё совсем не так.

– Будем ломать стереотипы и действовать проверенными методами. Ну, теми, что мне известны, – начал вслух рассуждать я, чувствуя, что, наконец то ухватил нужную мысль за хвост.

– Итак, самое важное – информация. Военачальник должен точно знать, где дислоцируется враг, численность войска, что у них на обед, ужин и полдник, сколько баб в штате, какие копья юзают и прочие военные тайны раздобыть не помешало бы. А значит, нам нужны подготовленные разведчики, – бубнил я, расхаживая по землянке.

Вторым пунктом значилось вооружение.

Из книжек я знал, что именно война – самый эффективный двигатель прогресса. И побеждает не тот, кого больше, а тот, у кого оружие совершеннее и войско профессиональнее.

Так было, так есть и так будет.

А значит, оружие у нас должно быть в разы лучше и современнее и скорострельнее чем у врага. Какое бы войско на нас не надвигалось, а массой мы недругов не задавим.

Если их не пара десятков, конечно.

Но и сбежавший разведчик, и выживший погонщик утверждали, что врагов много. Сколько это в граммах – вопрос вопросов. А значит, готовимся к худшему.

Третье – нам нужна профессиональная армия, а не сборище охотников. А значит срочно нужно организовывать крепкий тыл и крафтить кучу различных ресурсов на торговлю и поддержание штанов. Война – это дело не дешёвое.

В этой последовательности всё делать нужно было или по-другому как-то? Шут его знает. Вот если бы про парадидлы спросили, я бы тогда...

Но про них тут и слыхом не слыхивали.

Три раза в голове сценарий прокрутил, поискал сюжетные ловушки и не нашёл. А значит можно собираться на совет.

Информацию решил выдавать порционно. А то спросят, чего такой умный, может череп жмёт и вскроют мою бедовую головушку в поисках других светлых идей.

В назначенный час, невзирая на моральное истощение, голод и всё ещё гудящие ноги, притопал на доклад к верховному и ознакомил его с первым пунктом своего плана по захвату этого мира.

Нареканий не возникло.

Да и как мне не поверить, если я наглядно, каюсь, стырив идею из советского кино про Чапаева, на примере камешков и других подручных средств, изобразил на полу картину боя. Холмы насыпал и даже изобразил и лже-атаку, после которой основные силы противника заходят к нам в тыл и делают нам ата-та.

Ярко так рассказал, с примерами, цифрами и фактами. Вождь с шаманом заслушались.

– Не делали мы так никогда. Но думаю, духи тебе хорошую подсказку дали, – резюмировал вождь.

– Шаман, покамлай, можно так делать? Не отвернутся от нас духи, если мы врага будем обманывать?

Я еле-еле от фейспалма удержался. Голозадые рыцари деревянного копья и каменного топора, блин. Нельзя им нечестно воевать, а то духи покарают.

– Шаман, а попробуй-ка у духов спросить, враг так может сделать или нет? И попутно передай, что это моя идея! А если уж правила нарушил я, то и дисквалифицировать нужно меня! – чеканя каждое слово, обратился я к насупившемуся передасту.

Короче говоря, я солидарность с вождём проявил, а если что не так – шаман виноват окажется.

Не, ну а как он хотел? Назвался связным с высшими силами, вперёд!

А дальше был концерт.

Почти до полуночи мы лицезрели увлекательную творческую программу «Дурдом на выезде».

Шаману то хорошо было. Он какой-то настойки перед камланием бахнул и такие колена выкидывать начал, что мне его жалко стало. Но вождь и бровью не вёл, типа так и должно быть.

– Да, великий вождь, враги способны на подлость и отступничество от правил войны, – горестно вздохнул шаман, когда мне всё это представление надоело до чёртиков.

Зрители недовольно загудели, но разъяснений и выхода на бис не последовало. Толмач просто рухнул около костра и тут же захрапел.

Языки пламени лизали голые пятки местного артиста, и я оказался единственным, кто встал, чтобы оттащить измождённое всякими настойками и танцами тело на ближайшую шкуру. Остальным до этого и дела не было, вождь и его прихлебатели-телохранители сидели и активно обсуждали шаманский вердикт.

Послушал-послушал я их, сплюнул и домой потопал.

– Надо будет шамана как-нибудь раскрутить на откровенный разговор, – всплыла в моей голове мысль, когда я вышел на свежий воздух. – С кем он там общается то? Если он голоса в голове слышит, то это, кажется, шизофрения, и лучше держаться от него подальше, – размышлял я, наслаждаясь морозным воздухом и царившей вокруг тишиной.

– А скорее всего, толмач этот, далеко не дурак! И пока он ритуал проводит, прикидывает чего и как. А потом и вердикт выносит, – усмехнулся я. – С кем ему беседы то вести? – пульсировала в голове мысль скептика из двадцать первого века.

– Ну да, и тебя тут нет! И вообще, это всё тебе снится, – постучалась в голову другая мысль. – Это же просто невозможно, чтобы человек что-то понюхал и провалился в прошлое. Скорее всего, ты умер и это просто картинки, демонстрируемые больной фантазией. Или тело на больничной койке валяется, а это снова глюки.

У меня от стольких вариантов аж мозг закипать начал.

– Так, всё! Ну его нафиг! Пусть всё идёт, как идёт! Говорит и говорит, а если звездит, да и шут с ним, – психанул я, ускоряя шаг. – Мы люди маленькие, политикой не интересуемся, от нас ничего не зависит. И вообще, мне погоняло до завтрашнего вечера придумать надо!

В землянку я снова вошёл загруженный мыслями, а тут ещё Уна гундеть начала: «Я сама помылась, а ты обещал! Хочу, «Это», хочу «Это»…»

Нашла коса на камень, короче.

– Какое «Это»? Думаешь, помылась и всё? Хорошо себя вела, значит? Вот муж твой, с раннего утра вопросы государственной важности решает, даже пообедать не успел! А ты чего сделала? Где ужин, почему пол не подметён и портки не постираны?

– Сначала «Это», потом еда! – сверкнула жена злобным взглядом.

– Окей, – не выдержал я. – Только, давай наоборот. Хорошая хозяйка должна что – обогреть, накормить, напоить, в баньке искупать, а уже потом приласкать. Только так и никак иначе!

Поняла меня Уна или опять всё на свой лад перековеркала, я не понял. Да и пофиг было – после такой отповеди Уна мне такой вкусный кусман мяса дала.

Честное слово, он сам во рту таял.

Я так наелся, а потом Уна задом повернулась и …

И тут мне даже на храпящих в паре шагов соседей пофиг стало. Честное слово, всё как-то само-собой получилось.

– Сигарету бы, – вздохнул я, когда супружеский долг был исполнен.

Но чего не было, того не было. Сигарет не было и стыда не было.

Соседи дрыхли, пуская газы и похрапывая на все лады. Да и мы тихо себя вести старались.

– Ничего-ничего. Вот построим свой домик, я тебя в разы чаще любить буду,– погладил жену по заднице.

От таких раскладов Уна глаза вытаращила, меня в охапку схватила и чуть не раздавила.

– Полегче-полегче, товарищ. Своими действиями вы рискуете подорвать здоровье вашего наставника, намеревающегося отстоять право пролетариата на труд, – слегка картавя, просипел я.

Не, ну а что? Местных мои изречения всегда шокировали. И сейчас Уна ослабила хватку и с ужасом смотрела на меня.

И тут меня осенило.

Я вскочил и со всего маха по лбу себе ладонью зарядил. От лыбы рожа чуть не треснула!

– Ленин! Ленин, – твердил я как заведённый. – Как корабль назовёшь, так он и поплывёт! Если у того получилось, почему у меня не выйдет? Чего он там обещал то? Рабочим землю, крестьянам заводы?

На первый взгляд это казалось полной дичью. Но эта дичь меня порадовала и вдохновила. Для меня это было самое настоящее открытие! Мой новый боевой ник и местные выговорить смогут, и лаконичный он, и для аборигенов этот набор букв ничего не значит. А значит, можно смело втирать за высокую духовность и валить всё на духов.

– Не, ну а что? – прикидывал я, слегка успокоившись и развалившись на шкуре. – Я что хочу сделать? Принести в это недоразвитоеобщество цивилизацию. Для начала провести мини-революцию, а потом уже посеять разумное, доброе, вечное на всём континенте. Зажечь мировой пожар культурной революции! Стать первым вождём тутошнего пролетариата! А почему бы и нет? – мечтал я. – А значит, буду Лениным. Оригинально, прикольно. Не великим и ужасным Оззи же мне нарекаться. Да и князь тьмы – звучит банально. Да и местные точно не оценят. А если без тьмы, а просто Князь? По-моему – ещё круче получается. Да и импонировал мне этот чувак всегда…

Глава 13. Мега бубен снова в деле

Утро снова началось не с кофе, но и не особо-то он и нужен был. Морозец бодрил не хуже. Да и виды на улице были…

Порадовался я картинам прекрасным да на деревья заснеженные полюбовался, кустам к земле преклонённым подивился и обматерил себя за лень и пропуск тренировки. Разогнал кровь по телу и размечтался, что сейчас то точно полегче будет.

Ога! Ровно в три раза.

В три раза тяжелее оказалось!

После пробежки я еле-еле до землянки дополз, где меня уже заботливая жена ждала. В жилище меня снова занесли на руках. А на шкуры укладывали под новую порцию нытья, на тему «Помогите люди добрые, муж совсем рехнулся».

Жена мне талантливая попалась. Так ныла профессионально, что цыкнуть пришлось.

Помогло. Но ненадолго.

Пришлось срочно выдумывать задание в стиле «Перебери вон тот стакан риса и это ведро гречки».

– Ты как такое допустила? – пошёл я в психическую атаку. – Развела тут блошиный притон! Эти кровососущие твари меня уже приподнимают и перекладывают на другой бок. А ну дуй шкуры вычищать! Да так, чтобы волос блестел и скрипел. А Чапай, то есть я, в это время думать будет.

Это задание жена, да и соседи, за очередной тупой закидон приняли. Высокопоставленных гостей не ожидается же, зачем шкуры чистить?

Но тут воля мужа – закон. Хочешь – не хочешь, а жена должна подчиняться.

И Уна, как примерная жена, шмыгнув для приличия носом, выдернула из под меня шкуру, и буркнув, что-то похожее на: «Достал, я к маме» была такова.

Валяться на травяной подстилке без шкуры было совершенно не в кайф. Да и одними пробежками мышцу не нарастишь. И тренажёров с опытными наставниками не завезли. Пришлось вспоминать уроки физкультуры и просветительские речи Иваныча. Физрука из нашей школы.

Так к обеду у меня был чёткий план тренировки – пробежка, упражнения на пресс, отжимания и приседания.

А после сытного обеда и полагающегося отдыха началось в нашей землянке новое шоу. Со мной в главной роли.

Подготовку к сдаче зачёта по физподготовке начал с отжиманий. Рекорд поставил, целых пять раз смог! И потом ещё два раза на бис – соседи мои потуги за бесплатный цирк приняли. Шутки юмора сыпались одна за другой. Правда, всё на уровне Петросяна, но им было плевать.

Но я был как кремень!

Виду не подавал, пропуская подколы мимо ушей, а вот Уна…

Совершенно не вовремя она в землянку вернулась за какой-то там специальной костью, которой только и можно правильно шкуру вычистить. А тут я на дрожащих руках под дружный хохот толпы отжаться пытаюсь.

Посмотрела она на меня, завыла белугой и свинтила в заказ.

Даже то, за чем приходила – не взяла.

А я пресс качать начал. Чтобы легче было попросил Иво ноги подержать. Соседи от такого поворота челюсти на пол пороняли. И тут к нм в гости шаман зарулил.

Как он нас не убил – не знаю. Как говорится, обделались лёгким испугом.

– В здоровом теле – здоровый дух, – лыбился я, всем своим видом показывая, что всё идёт по плану. – Вождь же сказал готовиться, вот я и исполняю приказ. А ещё я имя выбрал. В смысле, на утренней пробежке рядом со мной дух был, он мне и его и назвал. Отныне Князем меня зовите!

– Ой, дурак, – читалось на лице толмача.

– Вот это да, – загудели соседи.

На этом мажорном аккорде шоу и закончилось. Ибо не мог я больше ни рукой, ни ногой, ни головой пошевелить. Да даже согнуться не мог. Всё тело ломило нещадно!

Отпустило меня только к вечеру. А тут и Уна вернулась. Шкуру, отдраенную до безумного блеска, принесла и корешок какой-то.

Типа подарок от тёщи.

Спать жёнушка легла подальше от меня – на отдельной подстилке. По местным меркам, это вроде как на диванчике в другой комнате.

Зато ко мне не приставала.

Но были и минусы – ужин не дали. Пожевал я корешок и спать завалился.

Честное слово, не знаю, что мне тёща подсунула, но выспался я за десятерых. И даже руки с ногами слушались.

Поутру на улицу я вышел бодрым и свежим. Скрипнул зубами, размялся как мог и лёгкой рысцой ломанул к кургану.

Но и в этот раз, даже в медленном темпе, результат снова был нулевым.

– И как так получается, что в книжках и фильмах герои чуть ли не с первой тренировки перемены в себе замечают, – возмущался я, ковыляя к землянке.

Хотя нет, наговариваю, прогресс был – у аборигенов шутки юмора закончились.

– Дебил, чего с тебя взять? Бегает, садится и встаёт впустую. Нет бы работу какую делал, – бурчал старейшина, наблюдая за моими потугами.

– Это тебе повезло, что я йогой не занимаюсь, – отмазывался я, усиленно стараясь побить свой вчерашний рекорд.

Не получилось.

Не получилось и завтра и потом. А после «потом» я обиделся сам на себя и взял отгул.

День прошёл знатно, я вальяжно валялся на шкуре, периодически щупая мышцу и мечтал о том, как одной левой кладу полчища недругов. Радовало ещё то, что наш великий кормчий с совещаниями завязал.

Успех пришёл, когда я о нём и думал забыл.

Вышел я после выходного на свежий воздух, обтёр лицо снегом, попрыгал на месте, руками помахал, разгоняя кровь, вздохнул и так хорошо мне тут стало!

Побежал потихоньку.

Честное слово, сам не заметил, как без остановок, а добрался до промежуточной точки. До холма, то есть. Постоял, отдышался и обратно дунул, пробуя то слегка ускоряться, то замедляться.

В лагерь я ворвался аки ураган. Щеки горели румянцем, глаза сверкали задором. И вообще я себе бравым молодцем казался.

Помахав для проформы руками начал отжиматься. Плюс два к первоначальному результату получил.

Вдохновился и продолжил прокачку персонажа.

С этого дня время пошло по единообразному сценарию – утром физкультурка, завтрак, немного общественного труда, потом упражнения практически до потери сознания, отдых, ужин, крепкий сон без задних ног и снова в борозду.

Каждый пятый день у меня разгрузочным был – пробежек не было, зато по ночам Уна довольная поскуливала, радуясь, что муж одумался и решил её интимом побаловать. Она даже это слово выучила. Каждый вечер щенячьими глазами на меня смотрела и шептала: “Интима будет?”.

– Я ж тебе сказал, каждый пятый день, – возмущался я. – А сегодня только третий. Учись считать, тогда чаще будет!

Вот такой я злой прогрессор.

Первые достижения вдохновили меня и на дальнейшие действия. Мега-бубен то обещал сделать, а как?

Эту тему я начал обдумывать во время очередной пробежки. Три дня голову ломал, а ничего умнее, чем сделать подобие барабанов, в которые японцы долбят, не придумал.

На первый взгляд всё было просто. Находим здоровенное дерево, убираем сердцевину, оставляя тонкие стенки, натягиваем шкуру и вуаля.

Поделился этой темой с Иво и Кво. Они, кстати, за моими физическими самоистязаниями с интересом наблюдали. Бегать пока что вместе со мной отказывались, а вот приседания и упражнения на пресс им понравились. Отжимания ещё осваивали. А самым любимым – прокачка бицепса стала! Мы бревно подходяще нашли и тягали его по очереди.

Сила то у них была, а вот правильность выполнения хромала.

Ну да речь не об этом. Я, если честно, и сам не знал, как правильно. Так, по наитию и на глаз.

А если возвращаться к нашим баранам, в смысле барабанам…

– Если делать, как ты описываешь, к осени, может и успеем, – разочаровал меня Кво, внимательно выслушав моё предложение про деревянный мега-бубен. – Дерево сначала найти нужно, потом срубить, потом разрубить, просушить, выжечь сердцевину, шкуры приладить. Это очень-очень долго, – втолковал мне малой.

Я пытался убедить его в обратно – да всё без толку было.

Пробовал мотивировать намерением и про путь к цели напомнил, потом ещё про командный дух вспомнил и даже товарища Стаханова приплёл. Только кто это такой, и чем именно он отличился – я не знал. Для моего поколения – это больше интересным погонялом было, обозначающим давай-давай – пахай без передыху.

Пацанам же на логичный вопрос, кто это такой, провёл полит просвет о великом духе, который всё делает хорошо и в пять раз быстрее, чем другие.

Но и это не помогало.

Кво сокрушенно головой качал и вздыхал, разводя руками. Вроде как, ну и зови своего этого Ханова! А я срок назвал – раньше не получится.

Так бы и остался я без барабана, если бы не случай.

Что за месяц на дворе был – не знаю. Но морозы конкретные вдарили. Да такие, что даже аборигены лишний раз носа из землянки старались не высовывать. И вот лежал я как-то, балдея в перерывах между очередным турниром по отжиманиям, никого не трогал, попутно примус починяя, и тут жене вожжа под хвост попала!

Нет, не мусор припрягла вынести, а крынки ей, видите ли, в которых мы воду грели, понадобились!

– На улице стоят, у входа. Шкурой накрытые, – невинно моргая глазками, прощебетала жёнушка. – Принеси, а?

И эта простая просьба в стенах этой землянки прозвучала, как гром среди ясного неба! Не было тут такого доселе! А виной этому оказались мои воспоминания, переиначенные в байки о том, как в мире духов женщины себя ведут. Я их, когда меня тоска конкретно ела, Уне перед сном травил. Только я-то упор делал на том, какие они плохие, а она хорошая.

А оно вон как вышло…

Такой вот побочный эффект прогресса.

Но делать нечего. Для порядка присказку про собаку и погоду пробурчал и как примерный семьянин потопал квест выполнять.

И всё бы прошло, как по маслу, если бы не одно «Но». Когда Уна эти крынки на мороз вытаскивала, в них воды совсем чуть-чуть осталось. И хозяйка ничего умнее не придумала, как шкуру расстелить, на них посуду кверху дном поставить и остатками шкуры накрыть.

Вода то стечь успела. На шкуру. А на улице мороз был. Короче, примёрзло всё!

– В хату затащу, там оттают, – психанул я, после нескольких безуспешных попыток отодрать драгоценные сосуды от шкуры. И да, действовать нужно было очень аккуратно! Тут эти невзрачные крынки не то, что на вес золота были, круче всяких айфонов и майбахов.

Вместе взятых.

Почесал репу, кликнул двух друзей-помогаторов и аккуратно затащили всю эту конструкцию в землянку.

А дальше началось необъяснимое!

Только я поставили сию конструкцию неподалёку от костра, как один из звездюков соседских камушком в нарисованную на стене карикатуру быка запустил. Типа, охотиться тренируется.

Камушек отскочил от стенки и аккуратненько так прям на крынку упал.

– Бум, – отозвалась шкура.

– Не понял, – насторожился я.

– Ах ты паскудник, – завопила Уна, бросаясь на защиту своей утвари.

– Бум, бам, – порадовала меня примёрзшая к крынкам шкура. – Барабан, – расцвёл я, осторожно постукивая по начавшей оттаивать шкуре пальцами. – Барабан! Ба-ра-бан! – завопил я, пускаясь в пляс.

Соседи от такого в ступор впали и по углам зашкерились.

Видать, подумали, что в меня дух вселился и сейчас вещать начнёт!

Ну я и выдал.

– Кво, – завопил я не своим голосом. – Крынки лепить сложно?

До этого я в тонкости местного ремесла не вдавался. Не до этого было, да и не сильно-то и интересно, если честно. Нет, я видел и замечал, что были те, кто постоянно с руками, перемазанными в глине, ходит, а пара мужиков – постоянно со шкурами возилась. Ещё в каждой землянке был свой оружейник – это те, у кого лучше всех каменные топоры, копья и наконечники для них получались.

Но в этих сферах деятельности были замечены и другие аборигены.

Вот я и подумал, что тут каждый мастер на все руки.

Оказалось – показалось.

– Лепить умею, но корзины лучше получаются. Снегоступы ещё могу. А с крынками сложно. Их, чтобы они не развалились в огне держать нужно. А как правильно, я не знаю. Урх знает, – отмазался мой помогатор, кивнув на мужика, тусившего в самом дальнем углу.

– Урх не только это знает, – пробасил мужик в ответ. – Чего нужно то?

Выслушав мои пожелания, и разглядев, что я изобразил на земле, гончар схватился за голову. Хотя ничего пошлого я не рисовал. Так, набросок африканских там-тамов.

Это такие здоровенные барабаны, похожие на огромные чашки.

– Нельзя такое делать. Духи проклянут, – включил заднюю Урх.

Битый час я пытался его переубедить. Психовал, угрожал, ныл, богатства разные сулил и даже вождём грозил!

Ничего не помогало. Мастер упёрся, как баран. И хоть что ты ему делай!

Не выдержал я и решил прибегнуть к самому главному аргументу – шаману.

И не на словах, а на деле.

Но только вышел за порог, в смысле, едва шкура за мной захлопнулась и я, сплюнув со злости, собирался двигать к местному завхозу и тамаде, как сбоку раздалось робкое покашливание.

– Я могу попробовать, только отцу не говори, – прошептал худющий пацанёнок. На вид лет тринадцати-четырнадцати. – У меня батя гончар. А я в помощниках у него, – прояснил он ситуацию.

– Тебя как зовут? – широко улыбнувшись, спросил я. Ибо к стыду своему, взрослых то соседей поимённо не всех знал, а тут даже и не подросток ещё. Ну не было у меня стремления к тесному общению. Так сказать, последствие жизни в двадцать первом веке, когда жильцы с одной площадки друг друга в лицо и то не всегда знают.

– Дор, – пискнул малой.

– А обжечь сможешь? – ухмыльнулся я.

– Наверное, я видел, как отец это делает. Я помогал ему, но сам ещё ни разу не делал. Он говорит, я маленький ещё. А я уже взрослый! Волосы вон растут, обряд пора проходить, а отец не разрешает. Он шамана отговаривает и самые красивые кувшины ему за это дарит, чтобы тот дольше меня в детях оставлял. А ещё еды мало даёт, чтобы я не взрослел, а только ему помогал, – вложил батю прародитель Павлика Морозова.

–Так и запишем, – потрепал я малого по свалявшейся шевелюре. – С шаманом я перетру, он тебя от бати отмажет. С первого раза у нас навряд ли получится. Экспериментировать будем в лесу, подальше от любопытных глаз, – вслух рассуждал я по пути к шаману.

Дор семенил за мной и жадно ловил каждое моё слово.

Толмача долго прибалтывать не пришлось. Его вождь чем-то озадачил и от нас он тупо отмахнулся, буркнув: «Как деревья зелёными станут, делайте, что хотите. А от меня отстаньте! Некогда мне!».

По моим подсчётам до весны осталось чуть больше месяца. И это время я хотел потратить с пользой.

Помимо гончарки нужны были шкуры. Желательно, лысые. Шерсть, она же не только от холода и непогоды спасает, а ещё и колебания гасит. А значит, волосатая шкура для моего ноу-хау не подходит.

Пораспросив Дора, кто тут самый крутой скорняк (это тот, кто шкуры выделывает), двинули не до дому, а в соседнюю землянку.

С матюками, прикрываясь авторитетом шамана и волей духов, а то нас пускать не хотели, ссылаясь на мой низкий ранг, а таки пробились мы к мастеру и учинили ему форменный допрос – сможет или нет и какую шкуру лучше всего для этого использовать.

Скорняк от наших запросов аж заикаться начал.

– Да, долго я на свете живу, всякое повидал, многое освоил и кучу всего смастерил, а таких идиотов, которым лысая шкура нужна, в первый раз вижу, – офанарел он от наших запросов. – Замёрзнете же! Она же греть то не будет! Ты в своей чёрной шкуре (это он про косуху) же мёрзнешь и всё равно не понял? Да?

После таких речей я опять паниковать начал, а ну, как и этот откажется от экспериментального производства.

Но пронесло. Согласился. Даже на понт брать не пришлось.

Посмотрел скорняк на наши серьёзные морды, вздохнул и махнул рукой.

– Тащите шкуру лошади или быка. Попробую, если шаман разрешил, – согласился мужичёк и принялся чего-то там соскабливать с обрезка свежей шкуры.

– Итого, – подмигнул я Дору, когда мы вышли на свежий воздух. – Нам выдано два квеста. Гончарка, по понятным причинам, откладывается до весны, а вот к поискам шкуры можно приступать хоть завтра.

Тем более что вождь весенний запрет на охоту не объявлял.

Да он и не догадывался об этом, наверное. До того, как я тут нарисовался, запрет сама природа выдавала – в виде сугробов, по которым скакать совершенно паршиво.

А вот в снегоступах…

Этой зимой наши охотники впервые за всё время существования племени, это мне давеча так шаман намекнул, начали регулярно в рейды уходить и добычу приносить.

Вот и я решил последовать их примеру.

Охотник из меня был тот ещё. Как из говна пуля. Промучившись четыре дня, махнул рукой и пошёл на поклон к старшому охотничьей команды. Предложил ему посильную помощь в обмен на шкуру. Тот поржал с меня, типа я даже со снегоступами и хромую кобылу не догоню, а уж на быка охотиться с моими-то навыками – совсем тухлая затея.

Но я не сдавался! И таки уболтал.

И вот спустя три дня после общения с охотниками шарахнула оттепель. А на следующий день вдарил мороз, сковавший снежный наст крепкой ледяной коркой. Я по ней в снегоступах фигачил, ног под собой не чуя.

Ежедневные тренировки сказывались.

И только мы вышли за околицу и размяли мышцы, отмахав разминочную пятёрку, как на кровавый след наткнулись.

– Кто тут коня заказывал? – ухмыльнулся главарь охотников, бросив мимолётный взгляд на поломанный снежный наст, окроплённый кровью.

Добычу догнали быстро.

Старый жеребец это оказался. То ли от потери крови, сочившейся из рваной раны на ляшке, то ли от усталости, а он даже встать не мог.

– Твоя добыча, – улыбнулся мне старшой, когда до коня оставалось метров десять.

Охотники выстроились полукругом, прикрывая тылы, а мне ничего не оставалось, как перехватив копье и заглушив в себе внутренний голос, совесть и прочие лишние чувства, добить бедное животное.

Не с первого раза, но получилось.

Освежевать тушу мне помогли, но помогать в транспортировке отказались. Типа, тебе нужно, ты и тащи, а мы мясо понесём.

– На табун волки напали. Старый конь ценой своей жизни их увести решил. Как у него уйти от хищников получилось – не знаю. Да и зачем мне этим голову забивать? Тебе шкура была нужна? Вот она! А нам мясо нужно и оно, хоть и не очень вкусное, а присутствует. А чего, почему и как – это дело десятое. Некогда думать, жрать надо! – отмахнулся от меня самый молодой из охотников, когда я доканал его со своими вопросами и просьбами. – Если сильно интересно, у духов спроси! Они лучше знают.

В лагерь мы вернулись на закате. Встречали нас как победителей, с песнями и почестями в виде улыбок, да демонстрациями женских прелестей. Главнюк охотников, как мы только вошли в селение, всех оповестил, что это я добычу завалил. А значит, стопудово подтвердил свой статус мужчины и мне теперь на законных основаниях полагается мужская пайка.

Собственно, часть этой пайки я духам и пожертвовал.

Шкуру, как и было оговорено, – скорняку презентовал.

– Три вот таких и совершенно лысых куска сделать надо, – поставил я шкуроделу задачу, нарисовав на земле три здоровых окружности. – А с остатками и копытами – делай что хочешь. Хвост не дам. Он мне самому нужен. Я из него подобие лаг сплету.

На реализацию проекта скорняку я выделил аж целых много дней. Пока степь не зазеленеет.

И этих «много дней» оказалось не так то и много. Всего пара недель прошла, а солнце уже припекать начало, ручьи зажурчали, а потом и проплешины появились.

За две недели весь снег сошёл и река ото льда освободилась.

– Вода уйдёт, земля оттает тогда мы за дело и возьмёмся. Будем с вами мега-бубен из глины лепить, – вслух мечтал я, сидя на берегу реки со своей юной гоп-компанией.

Пацаны заворожённо наблюдали за плывущими в мутной воде огромными льдинами и ветками, и вполуха слушали мой трёп.

Почему – не знаю, но именно пацанята ко мне тянулись и соглашались поучаствовать в реализации моих бредовых идей. Может из-за того, что жизненного опыта у них не было, и они с радостью впитывали всё новое.

А взрослые…

Получается, что тут, как и в моём времени, втянуть повзрослевшего и погрязшего в стереотипах взрослого в любую, даже в самую безобидную авантюру, практически невозможно!

Да даже в спонтанную вылазку на природу – практически нереально! Нет, бывает, что получается, но сколько нытья потом!

В стереотипах жить легче. Что в моём времени это работает, что сейчас.

А молодёжь…

А молодёжи всё интересно и всего ей мало. А тут я.

Вот и собралась вокруг меня гоп-компания – Иво, Кво и Дор. Первый хоть и не прям юнец-юнец, и тусит с нами чисто из-за того, что состоявшиеся воины его за своего всё ещё не считают, но мышление и приоритеты уже поменял в мою пользу.

Но это всё так, лирическое отступление. А реальность была такова – не успел снег растаять, как зарядили дожди. Потом конкретно захолодало, а после снова бах и потеплело. Я уже было обрадовался, как дожди опять начали напитывали влагой едва зеленеющую степь.

А потом бах и лето пришло. Вот так сразу, без перехода.

Вылез я как-то утром из землянки на традиционную пробежку, а на небе ни облачка. Солнце ласково так греет, птички поют и воздух такой пьянящий.

Следом за мной Иво с Кво подтянулись. Пристрастились пацаны к моему развлечению. А когда из посёлка выбегали, сопровождаемые недовольными взглядами взрослого населения и завистливыми вздохами юнцов, к нам и Дор примкнул.

До холма добежали, даже не запыхавшись. Там, стоя на вершине, я и объявил своим корешам, что после завтрака начинаем мутить главное дело этого лета.

На том и порешили.

Сразу после завтрака, правда, не получилось. Вождь, увидев, что погода располагает, в поход намылился. Так что после утреннего приёма пищи было у нас общее построение, где главнюк переложил свои полномочия на шамана и сделал племени ручкой, уведя за собой десяток воинов.

Бабы повыли для порядка, оставшиеся мужики повздыхали да и разбрелись по своим делам. А мы в лес свинтили.

Первым делом нашли подходящую полянку на берегу реки, где и глины много было, и от лишних глаз подальше.

Пацаны выбор оценили и сказали, что тут печь можно лепить.

– Ога, – согласился я и, въехав, что ребята ждут моих указаний, делегировал полномочия Дору.

Я-то в строительстве печей полный профан был.

Иво с Кво в помогаторы определил, а сам начальствовать начал – строил умную рожу и с важным видом пальцами тыкал. Но палку не перегибал и с советами не лез, решив, чего мешать специалисту, если он справляется.

Молодая гвардия оказанное доверие оправдала полностью. Пацаны сначала в склоне ход прорыли, длиной метра два. А потом вверх копать начали. Когда на поверхность пробились, начали лаз расширять. По итогу, там где вверх копали, воронка получилась, от края до края – два шага. В середине ямы подобие решётки из глины соорудили. А над ямой конусообразное ограждение возвели.

– Вот на эту опору мы будем барабаны складировать, а огонь их закалять будет, – на пальцах объяснил мне Дор. – А дрова в ход, что к яме тянется, будем класть.

Что дело выгорит, лично мне, верилось слабо. Хотелось верить, что пацаны, незнакомые ни с письменностью, ни с математикой, ни с сопроматом, шарят в этой теме лучше гуманитарного меня.

Последние штрихи вносили при свете костра.

А на утро, заряженные оптимизмом по самое мама не балуй, мы всей толпой заглянули к скорняку. Нас и тут порадовали – скорняк мне выделанные кусочки шкуры вручил.

Повертел я отрезки шкуры в руках, поцокал языком, выражая удовлетворение, и объявил мастеру устную благодарность.

У тандыра, как я окрестил печь для обжига, пришлось по требованию публики специальный ритуал провести – пару мелодий на бревне настучать и стишок про лето рассказать.

А потом работа закипела.

Первые барабаны из печи у нас вышли через три дня. Но, не долго музыка играла. Даже шкуру натянуть толком не успел. Развалилось всё к чёртовой бабушке!

Я психовал, пацаны головы чесали.

– Надо ещё пробовать, – сплюнул Дор.

И понеслась моча по трубам. Экспериментировали с толщиной стенок, высотой, радиусом и прочими одним духам известными величинами. Я от нечего делать, неудачные экземпляры в пыль камнями измельчал и в замешиваемую глину это дело добавлял, вопя на всю округу голосом Пушного: «Эээээксперименты!».

Типа, тоже при делах.

Около месяца мы пыхтели и потели без выходных и праздников, пока наши старания не были вознаграждены. Вот честно, не знаю, что помогло – то ли изобрели мы чего, то ли просто руку набили.

А по факту получилось у нас не то, о чём я мечтал, а четыре подобия африканских там-тамов. По высоте одинаковые, по диаметру – разные. И даже ручки под крепление бечевки из конского волоса для натяжки шкуры были.

Самое интересное началось дальше – я двое суток натяжение шкур отстраивал и оно заработало!

Один барабан низкий звук издавал, я его бас-бочкой окрестил. Второй – чем то на рабочий по звуку походил. И ещё два тома получилось.

Я когда первый раз поиграл на них, отбивая ритм ладонями, лица моих помогаторов видеть нужно было! Пацаны настоящий священный ужас испытали.

А как гоп-компания отошла от ступора, велел шамана кликнуть. Тот тоже оценил.

Дебютное камлание на лёгкий ход начальственной ноги, что в походе страдала, наметили на следующий день. Мне как раз к вечеру должны были подобие барабанных палочек выстругать. Ну а пока мои прихоти исполнялись, засел за написание боевой песни.

Полдня разные ритмы вспоминал. В итоге плюнул и решил в наглую копипастить «Железного человека», которую исполнит ещё не родившийся дедушка Оззи. Такой вот каламбур словесный.

Дело пошло, а потом Остапа понесло.

Вечером у ритуального костра собралось всё племя. Я со своей барабанной установкой тусил на опушке леса, прикинув, что эхо в разы усилит и добавит нужных обертонов.

Открыл концерт шаман, а когда публика разогрелась и почти достигла кондиции, вступил я.

Мои барабаны наполняли округу низким вибрирующим звуком, от которого конечности сами по себе начинали двигаться в такт музыке. А потом я не выдержал и запел. Ну как запел, заорал. Тут же, чем громче, тем круче.

“Мега бубен снова в деле,

Всех на органе вертели!

Нет нам равных в мире этом

К предкам враг уйдет с рассветом”

Горланил я, вдохновляя соплеменников на подвиги. Не, ну а что, зря я, что ли, весь день тут в муках творчества прозябал? Как “Железного человека” играть вспоминал и с шаманскими мотивами этот ритм скрестить пытался.

Лично мне моя боевая песня понравилась. Заводила она, грувила и качала. Да и соплеменники прониклись. Руки к небу вскидывали и завывали дружно.

А когда я на бис играть начал, шаман схватил свою пародию на бубен и давай мне подыгрывать, типа у него хай-хет. Это такая тарелочка, которая цык-цык-цык даёт.

И как он только умудрялся из своего бубна этот звук извлекать? Загадка.

Короче, дебют нашего ударного дуэта удался!

Нас потом ещё восемь раз на бис вызывали, а потом зрители без сил у костра попадали.

Шаман это добрым знаком назвал. Да и я доволен был, как говорится, отвёл душу.

Пы.Сы. А там сердечко точно нажато?)))

Глава 14. Мачете вождя и речное чудище

Ах, как прекрасно было пробуждение! Соседи вели себя тише воды и ниже травы, так что выспался я от души! И даже с небольшим запасом.

Как знал, что вскоре этот запас мне пригодится.

Но это спойлер, а сейчас…

А сейчас я натурально балдел!

– Как минимум плюс пятьсот очков к карме, красоте, силе и общему рейтингу добавилось, – улыбнулся я, потягиваясь и предвкушая продолжение банкета.

И не зря – только из землянки на свежий воздух выбрался, сразу ощутил на себе пару десятков уважительных и даже вожделеных взглядов.

Одна только Уна недовольная ходила.

Для неё я как был непутёвым мужем, который любыми способами загоняет себя в долговую яму по супружескому долгу, таким и остался.

– Главное, чтобы долг коллекторам не продала, – промелькнула в голове мысль. – А то придут молодчики и заставят отрабатывать под присмотром.

Или ещё чего доброго, нагуляет на стороне, а воспитывать мне придется. А я батей становиться пока что не собираюсь! Для себя пожить надобно. В ипотечную кабалу, вон, планирую влезть. Какое уж тут продолжение рода.

А потому, как и полагается просвещённому человеку из двадцать первого века, не «стреляю» в соответствующее отверстие тем самым.

Не панацея, но мне пока что помогает. Целых пятнадцать раз.

А аборигены таких тонкостей то не знают! Надумают себе и баста, карапузики. Тушите свет.

– Нужно срочно ввести в оборот ритуальный целибат – интимное голодание для достижения просветления. Я же теперь помогатор шамана, как-никак, – нашёлся выход из ситуации, когда я маршировал к стартовой линии своего уже традиционного утреннего забега.

Справедливости ради, замечу, я тренировки и во время изготовления барабанов не прерывал. Как с утра глаза продирал, пацанву собирал и дули мы разминочным шагом до горки и обратно. А потом уже и за дела брались.

Жирный плюсик в карму и уважуха среди местных – это конечно хорошо, но тренировки нужно дальше продолжать. Да и правильные мысли они во время бега или после него приходят.

А подумать было над чем. Первый шаг сделан, дальше – больше.

– Я рядом с тобой тогда свои вещи положу, – вместо «здрасьте», обрадовал меня Дор, когда я у стартовой черты разгонял кровь по телу.

– Чего? – опешил я, моментально позабыв про всё.

– Ты вчера так играл, что у меня тоже видение было. Да оно почти у всех, кто в землянке сидел было, хотя мы к ритуальному костру и близко не подходили, – пустился в разъяснения малец. – Сижу я, значит, осторожно на улицу выглядываю, и тут явился мне старый-старый дух! И сказал он: «Следуй за Пришлым. В смысле за Князем, он тебя всему научит и настоящим воином сделает! Следуй за ним! Это твой путь!»

– А мне за кроликом было велено, – ухмыльнулся я.

– За кем? – не въехал малой.

– Сначала таксофон найди, чтобы из Матрицы выйти, а потом сразу поймёшь, – отмахнулся я. – А про переезд – это ты со старостой и шаманом разруливай. И так, чтобы батя твой потом не припёрся откуп требовать, – напутствовал я уже сверкавшего грязными пятками Дора.

Он хоть и не понял всей глубины моей мысли, но суть верно уловил. Да и за то время, пока мы барабаны лепили, привык я к нему.

Интерес, как будет происходить переселение Дора, пересилил стремление побыстрее перейти к зарядке. Да и Иво с Кво что-то не видно было.

А одному бежать – уже не комильфо!

Так что готовим устный выговор с занесением в печень и изображаем бурную деятельность.

Возвращение бомжа, в смысле Дора, происходило под гневные вопли старосты нашей землянки. Малой, как я понял, решил переть напролом – в тихаря собрал вещи и припёрся со своим туеском в нашу хату.

А тут староста-бюрократ орать начал что-то созвучное с: «Вас, молодой человек, тут и не стояло, куда с вещами на места для пенсионеров и инвалидов прёте. Да ещё и без билета! Растак и растудык вас всех по пятое колено в колючую малину, голой задницей»

– Берега попутал? – взял я на понт возмущённого старосту. – Мы теперь с ними одной глиной помазаны и куском мяса соединены. Бригада, ёпрст! – кивнул я на Дора и ткнул пальцем в Иво и Кво, нарисовавшихся как по волшебству из-за ближайшего куста. – А это тебе не хухры-мухры! Мы теперь дружина, а я их Князь! Не понял? Тогда барабаны мои вспомни! Вот обижусь на тебя и настучу через них духам, как один вредный староста косячит! Сам потом будешь перед вождём извиняться за нашу безвременную депортацию в холодные края!

Аборигенский алгоритм дал сбой, староста завис с открытым ртом.

– Ну, вот и ладненько, – улыбнулся я и стартанул в зеленеющую степь, надеясь, что по возвращению мои вещи останутся на прежнем месте.

Бригада увязалась следом. Иво с Кво налегке, а Дор – со своим туеском.

Беда пришла откуда не ждали.

– Я каждый день лицо водой мою. И там тоже брызгаю, – картинно заламывая руки и при этом невинно улыбаясь вопила на всю стоянку Уна. – Но злого духа всё равно боюсь. Ты обещал мне особую штуку сделать, когда трава зелёной станет, которая от додыра этого защитит.

– Мыло! – хлопнул я себя по лбу. – А я про него и забыл совсем, – сознался я, уже уплетая за обе щёки полагающийся мне завтрак.

– Сейчас поем и устрою мозговой штурм. Обещаю, теперь буду только над этим средством думать, – подмигнул я Уне. – А духа грязи можешь не бояться. В племени и без тебя грязнуль достаточно, так что на тебя он в последнюю очередь внимание обратит, – успокоил я жену.

Сразу после завтрака ломать голову было влом. Ну не идёт на сытый желудок ничего дельного в голову. Пришлось с задачей переспать, а потом мотивировать мыслительный процесс физнагрузками.

Так и день прошёл.

А вечером я разозлился и свистнул свою гоп-компанию для мозгового штурма на лоне природы. Чтобы всякие старосты да шаманы нам не мешали.

– Так, мыло вроде бы из жира и щелочи как-то делается – с трудом выковыривал я из своей головы азы школьной программы по химии. – Щелочь, щелочь, – бормотал я, задрав голову к небу. – Натрий Оаш помню. А где его взять?

– Мы не брали, – вздохнули пацаны.

– И я тоже, – подтвердил я, снова погружаясь в упорные думки.

И зря.

Отвык я от мыслительного процесса, у меня аж голова побаливать начала, а в довесок ёще и зубы заныли.

– А шут его знает, где этот натрий искать и чего с ним потом делать, – психанул я и двинул в сторону землянки, где мои там-тамы своего часа ждали. – Камлать будем, – подмигнул я безмолвным советчикам, исполнявшим роль почётных слушателей и, зацепившись ногой за так не вовремя подвернушийся корень, рухнул в пепелище костра, что мы пару дней назад жгли.

И ладно бы только в золе перепачкался, так ещё и угольки, заразы такие, все руки перемазали. Плюнул я с досады и потопал к реке. А там ждало меня великое открытие и просветление.

Руки после отмывания от золы в разы чище стали.

Я сначала не поверил своим глазам. Метнулся кабанчиком к кострищу, попутно кликнул помогаторов, велел набрать полные ладони этой штуки и двинули мы дружной толпой к реке. На берегу заставил ничего не понимающих ребят аккуратно ссыпать золу в кучку.

– А, ну делай раз, – проинструктировал я, набрав в ладони немного золы и смочив это в воде, начал растирать между ладонями.

Пацаны ничего не понимали, но повторяли. А когда я руки в воду засунул, напряглись конкретно, по сторонам поозирались, но повторили.

– А ну показывай, – потребовал я, когда мои пальцы аж скрипеть начали.

Молодежь вытянула руки вперёд и с удивлением уставилась на свои ладони и пальцы. Они в разы светлее стали!

– Работает, это работает! – вопил я, прыгая как сумасшедший. – Тащи ещё золу! Экспериментировать, так экспериментировать.

В этот раз я проверил, отмоет ли зола мои волосы. А то шевелюра у меня уже знатная отросла, а я её с тех пор, как в этот мир попал, ни разу не мыл.

Непорядок, нужно исправлять.

Около часа я плескался у бережка в прохладной воде, вымывая из волос всю дрянь, потом снова посыпал голову пеплом и драл свои патлы.

– Не фирма конечно, но лучше чем ничего, – удовлетворённо хмыкнул я, когда волосы начали поскрипывать.

Были, правда, и минусы.

Кожа на руках саднила. То ли стёр я её так, то ли в золе какая едкая штука содержится. Скорее всего, второе, ведь жир то расщепился. Или чего он там сделал? А значит, для интимной гигиены зола совершенно не подходит. Но для морды и головы, да ещё и перед праздником – самое то!

Такие вот пирожки с котятами получились.

– На сегодня хватит, продолжим завтра, – обрадовал я гоп-компанию.

Не срослось.

В лагере нас ждал большой облом. Точнее, вождь – сердитый, как сто голодных волков. Видать связь засбоила и шаман профукал сигнал о возвращении нашего великого кормчего. А он весь такой красивый пришёл, а его и не встречают.

– Сначала совет, потом камлать будешь! Готовься, – буркнул главнюк и скрылся в своей хате.

Ну а я чего? Чего сказали, то и начал делать – пошёл к большому совету готовиться.

– О, великий вождь, надежда наша и опора, – заливался соловьем толмач на открытии большого совета, что собрался в начальственной землянке на закате. – Расскажи нам, где был, что видел, и что подвигло тебя так быстро прервать твоё путешествие по окрестностям наших бескрайних владений. Да ещё и без доброй добычи.

Естественно, шаман излагал не так витиевато, это я его в вольном переводе цитирую. Развлекаю себя. Когда переиначиваешь на человеческий язык всякие быру-быры-растудыть-твою в пельмень, не так скучно получается.

Кормчий крякнул, и мыслью по древу растекаться не стал. Задвинул сухо и по существу.

– Двинул я со своим войском на восток, дошёл до большой реки и разглядел на том берегу дымы вражеских костров. Много. Река глубокая и широкая. Как отсюда и до холма. А может и ещё шире, – описывал вождь свои приключения. – Подумали мы, и я решил идти вниз по течению. Много дней шли, а брода не нашли. Но на том берегу ещё пару селений видели. Дымов не сильно много было. Потом двинули обратно. От стартовой точки ещё нцать дней вверх по течению маршировали. А река петляла-петляла, а потом всё уже и уже становиться начала. Но вражеских дымов на том берегу замечено не было. Заглянули в гости к соседям. И там приснились мне ушедшие предки. И советовали они мне на стоянку возвращаться. Типа, там беда, а дома спасение. И вот я тут, – завершил вождь свой рассказ.

Толмач с довольной лыбой репу почесал и заявил, что это благодаря его камланию к вождю предки явились.

– Харош свистеть то! – осадил я шамана. – Это когда было? Что ел, что пил накануне? С животом не маялся? Во рту не сушило? – докопался я до вождя.

– Было мало-мало, – насторожился наш клан-лидер. – Но сути это не меняет. Враги на том берегу и к нам никак попасть не смогут. Большую воду никто преодолеть не может. Даже самый выносливый зверь.

– А гады всякие могут, – буркнул я. – А враги, как мне после вчерашнего большого камлания кажется, именно к редкостным гадам и относятся.

Вождь от моей наглости завис. Сидел, глаза на меня таращил и губами шлёпал, пытаясь слово веское подобрать.

– Забьём на литр красного и огурец, что я через пару часов нашу реку в любом месте форсирую! – приплёл я, так кстати всплывшую в голове любимую фразу моего соседа дяди Серёжи. – Хоть десять раз могу. А если постараться, то и груз небольшой перевезти смогу.

К слову, я не знаю почему, но местные хоть и у воды жили, а плавали только стилем «топорик». Да и к воде они неприязнь испытывали. Дальше, чем по колено, заходить не отваживались.

– Водные духи тебя не пустят, – попытался остановить меня шаман. – Вод на дно утащит, если богатую жертву не принесёшь.

– Два литра, – поднял я ставки.

Аборигены головами повертели, поискали глазами какие-то литры, а не найдя ничего похожего, подписались.

– Погнали, – возбудился на приключения и бесплатное шоу вождь.

Как его звали, кстати, никто и не знал! На секретной должности, чай, числится. Доступ к важной информации имеет. Так что даже духам настоящее имя главнюка не должно быть ведомо.

Так что, Вождь и точка.

– Да погодь ты. Сказал же, два часа на подготовку нужно, – осадил я нашего предводителя.

– А? – снова завис тот.

– Говорю, отдохни пока, поешь, бабу потискай, а потом уже и на берег реки приходи, – перевел я фразу про два часа на местное наречие.

План у меня был прост. После наших мучений с обжигом, на берегу остались три замечтательных брёвнышка. И я из них решил плотик смастрячить. А чтобы добить публику – проплыть кролем туды и сюды.

Таскать брёвна в одну каску не хотелось, свистнул своих добрых молодцев и работа закипела. Пока пацаны корячили основу моего плавсредства, сгонял до стоянки и верёвку у нашего старосты выцыганил. Их плести аборигены умели и активно практиковали это дело. Не канат, конечно, но для наших нужд сойдёт.

Первый плот этого лета, а может и десятилетия, я мастрячил, как рука возьмёт. На красоту плевать было, главное, чтобы он хотя бы один рейс выдержал. А дальше видно будет.

Работали мы на берегу. В воде оно конечно, чисто теоретически, легче бы было брёвна друг к другу подгонять и приподнимать, чтобы верёвку под ними пропустить, но пацаны в реку лезть дальше чем по колено наотрез отказались и забастовку объявили. Пришлось идти на уступки.

Они, кстати, и слыхом не слыхивали про плот.

– Река плавать – харам, – бормотали они хором.

Почему? А шут их знает. Молчали, как рыбы об лёд и всё тут. Видеть шаман наплёл им что-то.

Из-за этой боязни воды, кстати, и со спуском на воду едва накладка не вышла. Тупили парни ровно до тех пор, пока в ход трёхэтажный русский мат не пошёл. Моментом про все свои фобии и шаманские установки из пацанских мозгов повылетали.

Мои вопли подбодрили не только работяг.

Только плотик, по факту он на полноценный плот совершенно не тянул, закачался у берега, как из-за леса, из-за горки вождь со своей свитой нарисовался.

Я на него глянул и оторопел. Клан-лидер на мое самопожертвование, а по-другому по мнению аборигенов и быть не могло, явился при полном параде. Но меня не это поразило. Уж больно подозрительно на поясе у вождя какая-то фигня, небольшое мачете напоминавшая, поблёскивала. Хотел я было подойти, да разглядеть – не пустили.

– За базар ответь сначала, а потом и поговорим, – вновь адаптировал я волю главнюка.

Дурное дело нехитрое.

Река в этом месте всего шагов тридцать в ширину была. Течение не сильное, а глубина, на первый взгляд, приличная. Улыбнулся я достопочтенной публике, скинул одежду и в костюме Адама бесстрашно шагнул к своему плотику. Публика от такой смелости ахнула.

Я даже непроизвольный девичий вскрик услышал.

– Уна, кажись. Волнуется, – порадовала меня догадка.

На плотике туда и обратно я проплыл без проблем. Правда, брёвна на финишной прямой в разные стороны расползаться начали, но это мы поправим.

Пришвартовав судно, велел своей гоп-компании глаз с него не сводить и покрепче верёвку держать, которую концом нарёк. Не, ну а что? Коли уж взялись развиватьсудоходство, то и терминологию пора внедрять. А про то, как эта штука, что судну от берега отплыть не даёт, я опять совершенно случайно вспомнил. Может в кино видел или в книжке прочитал.

Не суть.

Мой заплыв сначала кролем, а потом и брассом заставил замереть с открытыми ртами вообще всех. Даже самые смелые воины стояли белее снега и кажись даже не дышали.

Накал страстей был…

Почему аборигены воды, а точнее её обитателей бояться, я понял на финальном рывке. Точнее, не понял, а почувствовал, как меня какая-то дрянь за ногу цапнула. Повезло, что вскользь.

А что это именно дрянь была, я второй ногой почуял – зарядил во что-то мощное, скользкое и явно живое.

– Вод, вод, – радостно завопили аборигены, тыкая пальцами в реку.

Их вопли я расшифровал как: «Мы же говорили, а ты не верил!»

Шут его знает, чего это за Вод был. Сработал чисто на инстинктах. Да и тело натренированное помогло – из воды я вылетел пулей.

Лишь поняв, что я уже на берегу стою, резко остановился и развернулся, пристально вглядываясь в омут.

Огромная тень скользнула в кристально чистой воде и ушла в глубину.

– Обычный сом это, а никакой не вод, – выдохнул я. – Обычный сом, хоть и огромный. Нереально огромный! Метра три, как минимум! Но это был сом! – успокаивал я больше себя, а не толпу, уверовавшую, что меня сейчас сожрут.

Да и ошибиться сложно было. За те пару секунд, что местная гроза рек соизволила мелькнуть на поверхности, я успел разглядеть тупую и огромную морду и усики. А рыбалкой я одно время увлекался. Так что шанс, что ошибся, был минимален.

Мое спешное отступление аборигены за чудо приняли. Не успел я отдышаться и выразить гиганту своё «фи», как племя меня обступило и каждый норовил по плечу постучать. Типа, ну ты дал, чувак, ну ты крут.

– Да круче меня только варённые яйца, горы и «Приора» в старом кузове! – заржал я, купаясь в лучах славы, и чувствуя от этого небывалый прилив сил.

– И вождь, – осадил меня шаман.

– Солидарен, полностью поддерживаю! – тут же сориентировался я.

– Ты это, на закате ко мне приходи. Военный совет держать будем. Ты сдержал слово! Доказал не только твёрдость своего слова, но и крепость духа. Теперь ты полноправный член совета, а не прихлебатель и нытик, – нагнал пафоса клан-лидер.

Племя согласно загудело. Типа, да, вождь дело говорит. Пришлый, в смысле Князь, доказал, смог, обманул.

Ну, а я что? Почил на лаврах славы.

А как обсох на солнышке немного, решил окончательно аборигенов добить.

– Из этого вашего ВОда весьма недурственная уха получится. На всё племя. Да и на запечь останется, – подмигнул я чувакам, облачаясь в шкуры и натягивая свою верную косуху.

Я с ней, кстати, даже в жару не расставался. Типа, всегда готов был и к походу дальнему, и к бою с врагом, и к общению с духами. Да и оставлять её надолго – опасно. В кармане своего часа зажигалка и мобилка дожидаются. Мне вон по вечерам даже интересно становилось, и отчего это я с такой насыщенной жизнью ещё и не пролюбил ничего.

Видать, духи помогают!

На прикид мой, кстати, аборигены внимания уже не обращали. Тут все так ходили. Это я не про косуху, а про шкуры и прочие наряды. Одним словом, в любую погоду в полной боевой выкладке.

В землянку, ставшую мне уже родной, я топал во главе колонны. Вождь со своей свитой дожидаться, пока я оденусь, не стал и раньше свалил. А я речного мутанта, что страх на аборигенов нагонял, я без завтрака и без обеда оставил. Так что, имею право.

Главное, чтобы это право меня не поимело и мои слова, брошенные в запаре, против меня не сыграли. Надо бы базар то фильтровать…

А то давеча вон досвистелся… Сегодня то пронесло, а завтра?

– В следующий раз плот побольше и в разы крепче делать нужно, – постучала в мою голову здравая мысль, когда я растянулся на своей шкуре. – Везение то имеет свойство кончаться…

Глава 15. Герой дня

Окончательно меня отпустило только к вечеру. И то, как отпутило…

Мандраж прошёл. А вот лезть в реку, да даже подходить к ней, после таких приключений, совершенно не хотелось.

На своей шкуре понял и разделил нелюбовь местного населения к водным процедурам.

Захиповал, короче. Дня на три, как минимум. Максимум – из кувшина на руки полить и умыться.

Да и как тут не заочкуешь? Только-только успокоился, как вспомнил, что в неглиже плыл… Соответственно, и «чижик» мой в свободном плавании был. А значит, во время такого заплыва его дрянь всякая и откусить может!

А это для любого мужика – самое дорогое, что беречь нужно!

Бронетрусы изобрести что ли…

Но это так, лирика. Внутренние переживания. А внешне…

А внешне я храбрился, как только мог. А то тут только дай слабину и весь авторитет, не то что в племени, а и в своей гоп-компании растеряю. Так что, как только какой местный смельчак неподалёку появлялся, я тут же вслух начинал прикидывать, как изловить эту рыбку, где крючок подходящий нарыть, да леску потолще и покрепче.

И так мне эта идея, кстати, понравилась. Нафиг никакой прогресс больше не нужен был.

Так что к вождю на совет я снова прибыл загруженный по самое мама не балуй. Это уже доброй традицией становилось.

Но только вошёл в начальственную землянку, вник в суть, и все мои теории и мечты детским лепетом показались.

Вождь по моему прибытию сразу с места в карьер взял! Как задвинул повествование, что неспокойно ему, сны плохие снятся, жена ворчит и в привычную позу с неохотой встаёт, а сегодня ещё и Вод без подношения остался.

Шаман, зараза, тоже масла в огонь подливал…

Короче, в две глотки эти паникёры стояли и на мозги окружающим капали. А всё из-за чего? А потому, что наперекор скрепам жить начали.

Да так картинно всё описывали, сволочи такие…

Один из телохранителей, уж на что тёртым мужиком казался, а не выдержал и заявил, что он готов хоть сейчас идти к реке и своим мощным телом задобрить ВОда.

– Вождь, – перебил я главнюка. – Я эту кашу заварил, я её и расхлёбывать буду, – сам от себя не ожидая, кинулся я грудью на амбразуру. – Мне, это, руки только развязать нужно.

– Так они же у тебя вон, без верёвок, – затупил вождь, разглядывая в полутьме мои кисти.

– То не людские путы, а вязки духов у него на руках, – встрял шаман, показывая, кто тут кто.

– Во-во, – поддержал я своего духовного наставника, а теперь ещё и союзника.

Хотя…

Союзника – это громко сказано. Чуял он свой косяк перед племенем, вот и отмазывал меня по возможности. Типа, не я плохо камлал, а племя про духов позабыло! Вот и прислали нам некондицию. Но я стараюсь – исправляю ситуацию, не бейте меня ногами и не выгоняйте.

– Допустим. А что делать будешь? – сощурился главнюк.

Пришлось не таясь излагать весь план, что слепил из всего, что в кино видел, в книгах читал и на компе играл.

Суть такой получалась – для отражения агрессора нам нужны ресурсы и войско! И не абы какое, а прокаченное на максимум. Ещё развиваться нужно – крепость построить, шахту организовать, дров наломать, прицелы скрафтить, порох изобрести.

Короче, прогресс двигать!

– Первоначальный отряд у меня есть. Пацанов, я как могу – подготовлю. Мне нужно, чтобы никто, кроме вождя и шамана, не мог нас заставить что-то делать! – выдвинул я нереальные по местным меркам требования. – Второе – нас должны ежедневно кормить! И пайка должна быть нормальной, а не один обглоданный мосол на всю толпу. Третье – не лезть с советами, пока не спросят. И четвёртое – периодически нам ненадолго нужны будут опытные воины. Тренироваться на них будем, – огласил я весь список.

– Фига се, раскатил губу! – офанарел от моей наглости главнюк.

– Эти условия действуют до следующей зеленой травы. И если за это время я не докажу нашу полезность, мы самоустранимся из племени, – успокоил я вождя. – Помнится мне, ты говорил, что до зимы, тьфу ты, до белого времени, или как вы тут это называете, от врагов нежданчика ждать не стоит? А по льду они смогут реку перейти? А?

– По чему? – опять затупил вождь. Или я на русском это сказал? Пришлось вспоминать местный аналог слова “лёд”.

– Да, до следующей зеленой травы не покажутся. А по льду… – задумался главнюк. – Не знаю. Опасное это дело. Если Бабай много-много дней лютовать не будет, то не каждый решится! Но если припрёт или вождь у них отмороженный на всю башку, то попрут и в оттепель.

– Итого, у нас на всё про всё месяц, а дальше нужно приступать к деморализации потенциального противника, – ухмыльнулся я.

– Бежать нужно, пока не поздно. Как наши деды и прадеды бегали от сильных врагов. Только это позволит племени выжить, – встал в позу томач воли духов, почуяв, что моя уверенность вдохновила вождя и пошатнула его шаманский авториет.

Главнюк задумался.

Тут бы и мне прикинуть чё к чему, но нет же… Но нет! Попала вожжа под хвост, закусил удила, прогрессорства захотелось. В историю войти, мир перевернуть. В непобедимость свою поверил!

Короче, вдохновился я примерами нормальных попаданцев.

А тут ещё и глаз опять за мачете, висевшее без дела на начальственном поясе, зацепился.

– Вождь, а вождь, дай посмотреть. Хоть одним глазком. Или хотя бы со своих рук покажи. Я его не сломаю. Честное слово, – заканючил я, протягивая руки к блестящей пародии на помесь боевого ножа и топорика, что у начальства на поясе без дела болталась.

У главнюка от моей просьбы, как через нцать тысяч лет скажет классик, в зобу дыханье спёрло. Но после минутного раздумья скомандовал он завести мне руки за спину, а сам на трясущихся руках и с побелевшими от напряжения пальцами, явил свою игрушку пред очи мои ясные.

Как по мне, качество было – так себе. Но виду я не показал.

– И где же ты, о великий и ужасный, таким хабаром то разжился? – хмыкнул я, смекнув, что по местным меркам это мега-оружие.

– Там, – неопределённо махнул рукой вождь, пряча своё сокровище в закрома. – У соседей. Такое только они могут делать. Им духи секрет открыли, как это делать. Вот они и делают.

– Цена вопроса? – забыв про чины и регалии, продолжал я колоть главнюка.

– Не продаётся! – рявкнул вождь. – Великому воину или величайшему вождю, например, такому как я, подарить могут. Продать – нет.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – ухмыльнулся я. – Ты это, вождь, дорогу то к этим мастерам покажешь? Или ссылку на маркетплейс, хотя бы, скинь? С такими штуками мои, – тьфу ты, опять оговорочка по Фрейду вылетела, – твои-твои воины, – словно дитя малое успокоил я главнюка, – всех недругов на раз-два заборют. А я это дело так словесно распишу и по миру молву о тебе пущу, что всяк знать будет, что нет на этой земле сильнее, величественнее и мудрее нашего любимого вождя, – добил я главнюка любимым аргументом всех начальников и тем более завоевателей, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Перспектива вождю понравилась. И он уже голову запрокидывать начал, чтобы кивнуть в знак согласия, да шамана, собака сутулая, влез.

– Камлать надо! Такое большое дело без камлания не делается! Духи совсем от нас отвернутся! Вод ночью из реки вылезет и всех сожрёт, – начал голосить толмач.

– Дело говоришь, – моментально переобулся я, чухнув, что этот дятел может легко пойти на принцип и в свою угоду насвистеть, что ему угодной будет. И ведь послушают же, поверят и на здравый смысл забьют. – Сейчас немного отдохнём и покамлаем, и споём, – подмигнул я главнюку. – Как раз вождь новый бубен заценит! Шаман – зелья забористого наварит, – заржал я, пародируя киношного мега-злодея.

В этот момент шамана видеть нужно было. Мне показалось, что он, как минимум, в тысячный раз за этот вечер пожалел, что сохранил мне жизнь и позволил в племени остаться.

У него на лице таки читалось: «Мама, роди меня обратно! Эксперимент вышел из под контроля, подопытный перехватил инициативу и метит на моё место!»

– Да не очкуй ты так, шаман, – похлопал я толмача по плечу. – Мы же компаньоны! Твоя партия основной будет, а я так, на подпевках побуду.

Поверил он мне или нет – я не понял. Вот в первый раз тут такое со мной получилось. До этого то я все эмоции аборигенов на раз-два на лицах читал, да и чего их читать то было, если они как дети малые – открытые и честные, а сейчас вот с шаманом не прокатило.

Может он от меня этому научился? Дурное то быстро перенимается. И само по себе.

Примерно об этом я и думал, топая к своей землянке. А как вошёл в хату, так меня ещё сильнее накрыло. День, что ли такой, погода или луна не в той фазе…

– И нафига я всё это затеял? Нафига попёрся в лидеры? Ещё и инициативничаю… Оно мне нужно? Главарь же – это не сплошные привилегии, а офигеть какая ответственность. Что тут, что в моём мире, – размышлял я, развалившись на шкуре и пялясь в еле трепыхающееся пламя дежурного костра.

Минут десять я самобичеванием занимался, а потом меня как по башке тюкнуло. Точнее, сначала натурально тюкнуло (с потолка комок земли отвалился и прямо мне по темечку), а потом и ответ пришёл.

– Самореализация, самостановление и всякая прочая лабуда. Вот что нами движет! Если более точно и образно, то возьми, хоть себя, хоть кого и внедри его в такой коллектив, где засланец будет самым умным или самым сильным, самым ловким и самым прошаренным. Вот ни один самый-самый не сдаст позиции. Инстинкт у него или ещё какая штука, а сработает и возьмёт он главенство в свои руки. Независимо от того, хотел он этого с самого начала или нет. Вот и у меня такая же петрушка получается, – делился я соображениями с костром, сидя перед ним на корточках.

И плевать мне было, что выглядел я в этот момент, как дебил. Для местных это было нормально. По их мнению, я с духами совет держал и помощь выпрашивал.

А мне просто выговориться нужно было. Без палева. Вот и накатило.

А как кончились слова, голова прояснилась, так показалось мне, что за спиной крылья от накатившего вдохновения шевелиться начали, в горы или в лес захотелось! Свернуть-то нужно что-то.

Но не успел я насладиться этим чувством, как второй вариант нарисовался.

– Тут я зачем оказался? Чтобы спасти этих дикарей. Сохранить ход истории, предотвратить непоправимое, – запульсировала в голове ещё одна мысль. И она мне показалась такой же логичной, как утренний моцион. И была она такой, с какой стороны не посмотри.

Крылья за спиной от таких теорий опустились, а груз ответственности опять вдавил меня в землю.

Но грусть не долгою была.

– А с другой стороны, абы кого не посылают человечество спасать, – ухмыльнулся я, вытаскивая самооценку из грязи. – И плевать, что знаний всяких мудрённых и технологий у меня нет, зато есть желание и язык подвешен. Прорвёмся! Да и если по чесноку, то тут я себя, как это принято говорить, нашёл. Раскрылся, самоутверждаться начал, – мотивировал я себя. – А значит, отступать некуда! Берём барабаны и дуем делать то, что лучше всего получается – народ развлекать и на подвиги ратные вдохновлять.

Из землянки я вышел с таким пафосным видом рок-звезды, что поп-дивы из двадцать первого века обзавидовались бы. А под какой шквал оваций я за своей установкой размещался!

А как играл, как миксовал…

Блюз с элементами драм энд бейса, перемежающийся с хард энд хеви и хип-хоп битами.

Выходило знатно.

Я временами даже подпевал. Точнее, делал вид, завывая на луну. Но народу нравилось. Публика от моей импровизации, в которую я умудрился запихать самые заводные ритмы из далёкого будущего, в экстаз впала. Шаман пробовал сопротивляться и перехватить внимание, но на третьей песне и его проняло.

А как толмач поплыл, так и вождь сдался. В такт ногой топать начал, головой покачивать, а потом и бородой затряс.

А это значит, зрители разогрелись, пора хитяру выдавать! Ну, я про мега-бубен и затянул…

Что тут началось! Эффект был непередаваемый! Пыль до небес поднялась, а топот стоял, что стадо мамонтов обгадилось бы от страха.

Раз пять меня композицию про бубен на бис исполнить просили. И я исполнял, не жалея ни рук, ни глотку, пока в конце-концов все танцоры у костра с отбитыми пятками не полегли.

Среди них и вождь был.

Валялись все!

И так обидно мне от этого стало! Я тут, видите ли, зажигаю, а в итоге ни одной перевозбуждённой и жадующей звёздного тела юной фанатки не наблюдается на горизонте. Только Уна с хищной ухмылкой палила за мной.

И всё!

Погрустил я, воздухом пыльным подышал, самолично перетащил установку в землянку и улёгся рядом, бурча на неблагодарную публику и отсутствие группи. В смысле, ярых фанаток, готовых на все ради ночи с кумиром.

Как уснул – не заметил. Пробудка тоже нифига не звёздной получилась. Кофе в постель не принесли, пивка не налили, а ткнули копьем в пятую чакру и передали приказ главнюка о незамедлительном явлении пред его очи.

Пришлось топать.

– Не, выступил ты конечно круто, – улыбнулся мне вождь, когда я предстал перед начальствующим взором. – Ты мне вот только объясни, что это значит «Всех на органе вертели»?

У меня от таких вопросов остатки сна из головы моментом вылетели. Я даже почувствовал, как мозговые извилины от напряжения шевелиться начали. Потыканной чакрой подвох почуял. Да такой, что ляпни чего не то, дырок в моей тушке прибавится, а здоровье кончится.

И возможно, даже, совсем.

– Нуу, – начал тянуть я время, подбирая местные аналоги матерного русского. – Вот смотри, когда ты женщиной овладеваешь, ты главный и показываешь своё превосходство. Тем более, если это женщина врага. Правильно?

–Типа того, – улыбнулся вождь, принимая мои правила игры.

– А если ты врага таким макаром под хвост решишь попользовать, это для него унизительно будет?

От таких вопросов у вождя глаза из орбит вылезли. То ли не знали об этом местные, то ли табу это было. Но почуял я, что совсем на тонкий лёд вступил.

– Враг этого не допустит, он исхитрится, а сам себе глотку перегрызёт, чтобы этого не случилось, – в полной уверенности, что именно так и будет, рыкнул вождь. – Если так с врагом сделать, духи от него отвернутся, а после смерти они его к себе ни за какие коврижки не возьмут. И потомков его тоже не возьмут. Никого из его племени не возьмут. И все умершие, от которых духи отвернулись, во искупление этого косяка будут этого порченного каждый день новой смертью к предкам отправлять, – поведал мне главнюк об отношении аборигенов к педерастии. – Но и такой карой наказать может только очень сильно рассерженный воин! Совсем безбашенный. Полный отморозок!

– Воот, – воздел я палец к небу. – А орган, это на языке духов значит «болт». Понял же про что я? – показал я взглядом на прикрытые шкурами бедра одного из телохранителей. – Его ещё пенисом называют. Ну или «чижиком», но это уже совсем на научном. А слово вертели, конкретно в этом случае, процесс проникновения и совокупления, унизительный для врага обозначает. Короче, это значит, что мы мега крутые воины и нас лучше не обижать, – перешёл я на понятный аборигенам язык.

Въехал вождь или только сделал вид, я не понял. Хмыкнул он, а потом кивнул в сторону костерка, на котором доходило свежее мясо, мол, кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.

И пример показал – схватил кусман пожирнее, впился в него гнилыми зубами и замурчал мой мотивчик.

– Сочинил, блин, хит, – вздохнул я и начал копировать начальство.

К концу завтрака главнюк совсем расслабился – юморить начал, былые победы вспоминал. И тут я понял, что пора окончательно брать быка за рога.

– Вождь, а вождь, разрешите обратиться, – разрушил я очередной местный стереотип.

Начальство от таких речей снова зависло. Как было, с недоеденным кусманом мяса во рту и отвисшей челюстью.

– Мы же покамлали? Наездов не было? Предупреждений тоже? Значит можно к соседям топать. Это я про тех, которые ножички знатные мастерят, – опять завёл я свою шарманку.

– Да нет. Тут рядом, – промямлил шеф, отойдя от первоначального шока.

– А погнали к ним в гости, что ли, сгоняем, – предложил я. – Если это рядом – не три локтя по карте. Я с какой целью то предлагаю, тесаки, как у тебя, мои охламоны ещё не заслужили. Но есть другая тема – осколочно-фугасные и надкалиберные наконечники для копий и стрел! А ещё для головы защита нужна. И это всё из того же металла, что и твой меч можно сделать. Переговоры я беру на себя. С тебя сопровождение, организация слета абырвалгов и последующего праздника.

Главнюк недоверчиво зыркнул на меня и погрузился в думки.

– Нафига тебе все эти штуки нужны? – скрипнул он зубами минут через десять.

Давать заднюю было поздно, пришлось объяснять. Где на пальцах, где на примерах, где чисто теорией и интеллектом давить. Обещания, доводы и факты сыпались из меня, как из молодого да ретивого кандидата в депутаты.

Ну а уж коли речь зашла о них, то самое время кое что прояснить, дорогой читатель, если ты читаешь это не на портале «автор.тудей», знай – это происки пиратов! И если раздражает реклама или денег требуют, помни, на «АТ» эта книга в абсолютно свободном доступе! И даже без рекламы.

Ну а теперь…

– Вождь, помнится мне, кто тут давеча задвигал, что на врагах блестящие штуки были, и что они верхом на лошадях передвигаться могут, – напомнил я. – По-научному, это называется превосходство в экипировке и технике. И если мы хотим победить, нужно не массой давить, а хитростью брать. Это раз. А два, чисто на скиле, конечно, можно, но если у нас крутой хабар будет, то недругов мы не только физически, но и морально раздавим. А это значит, что часть в ужасе свалит куда глаза глядят. А как выйдут к другим людям, расскажут всем о нашем славном и великом вожде! А если мы всех врагов убьем, кто будет тебя бояться и легенды о твоей мощи слагать?

Крепко вождь задумался после моих слов. Видать, я в самую точку попал. Но не успел я заскучать, как главнюк отмашку на сборы дал.

Пришлось за своими архаровцами в темпе вальса чесать.

По моей задумке мне барабаны в гости тащить нужно было, а они тяжёлые. Я их в одну харю переть – умучаюсь, а моим пацанам такие веса привычны.

Да и другие плюсы в совместном походе были.

Глава 16. В гости к соседям или великий Сусанин

– Фигасе, тут недалеко! Совсем рядом – буквально вон за тем бугром! А если точнее – три локтя по карте, – возмущался я, топая по цветущей степи и обливаясь потом под лучами палящего солнца. – Говорил же этим балбесам, давай тачанку изобрету, нет, заветы предков им этого не позволяют, духи совсем разозлятся. Вон кару в виде нашествия врагов наслали, а будет ещё хуже! Консерваторы, блин, – бурчал я, разглядывая, что там под ногами. – Не меня, так хотя бы часть груза сейчас везли. Да и перед соседями бы понтанулись. Типа, смотрите, что у нас есть, а у вас нету! Так нет же…

Но это было сейчас, а пятью днями ранее настрой был совершенно иным. Я бы даже сказал – мажорным!

В гости к соседям, которые, по словам главнюка, жили тут, за холмиком у большой горы, за той равниной у реки, мы двинули малой группой – вождь со своими телохранителями, небольшой свитой и парой юных девиц для обновления генофонда. И я со своей гоп-компанией в хвосте колонны.

Как говорится, всё по феншую.

Мои пацаны, помимо сопровождения меня, ещё функцию носильщиков выполняли – тащили мои барабаны. А по официальной версии – усиленно тренировались стойко переносить все тяготы и лишения службы, на которую я их с разрешения вождя подписал.

Пацаны, узнав про путешествие и, что они теперь почти что официально на государственной службе первой в мире частной военной компании числятся, чуть ли не до неба прыгали. Наивные! Они и не подозревали, какая судьба и какие испытания им уготованы мной и судьбой. Я, к слову, об этом пока ещё не думал, так что, топал в неведении, импровизируя на ходу.

На третий день пути созерцание однообразного ландшафта лично мне уже осточертело. Нет, это снова была не классическая степь, а что-то до боли знакомое. Но где я это видел и как это называется, вспомнить не мог.

Если знаете, что это такое, подскажите. А если словами описать – возвышенности и холмики, поросшие деревьями, нам часто встречались. Пару небольших рек форсировали вброд. Озера, поросшие камышом, видели. Вокруг часто зверьё всякое пробегало – лошади, олени, сайгаки, лисы, пару ежей видел. Дятла-дебила заприметил разок. Что он дебил я без подсказок понял, ибо нормальный долбоклюй в степи не обитает!

Но особенно много моих любимых байбаков и зайцев было.

Такие вот пейзажи – холст на масле.

А вот как погоду характеризовать – сомнений не было! Жара стояла неимоверная. Но в этом, лично я, шамана винил. Он сам накануне нашего отбытия по моей просьбе особый ритуал на хорошую погоду и удачу совершил.

– Большое камлание духам понравилось, они уже не так сильно сердятся и в пути вас непогода не настигнет, – уверял толмач, придя в себя после сложных переговоров с нашими невидимыми наставниками и защитниками.

Я, конечно, скептически ухмыльнулся, а оно вон как вышло…

Только нормальные люди, к коим я и себя отношу, под хорошей погодой подразумевают повышенную облачность и легкий прохладный ветерок, а не палящее солнце и жару за тридцать.

И вроде бы, когда в путешествие выдвигались, и тучки на небе были, и ветерок нужный дул. А чем дальше от ритуального холма отходили, так облаков всё меньше и меньше становилось, а воздух суше и суше.

Вот и не верь после этого в духов да шаманизм.

Топали мы, если я правильно в сторонах света разобрался, на северо-восток. Темп держали бодрый. Когда мне виды наскучили, я от нечего делать шаги пробовал считать, а потом это в километры переводить. По моим прикидкам за день мы по сорок километров как минимум отмахивали. И это в первые пару дней, пока, как выразился главнюк, ноги к ходьбе только привыкают.

Дальше – больше.

На пятый день мне надоело вообще всё, и я докопался до нашего Сусанина с целью проверить, знает ли он местность и дорогу.

– Туда (на восток) пойдём – в большую реку упрёмся, а на том берегу враги. Туда (северо-восток) – тоже эта же большая река. Она оттуда (с севера) течёт, – просветил меня наш Сусанин, он же главнюк, он же вождь. – Где-то там и там (тут я со сторонами света вообще не разобрался, ибо вождь рукой болтал из стороны в сторону) большая река изгиб делает и там она ещё маленькая и её можно перейти, не потревожив ВодОв. В большой реке их вообще много! Харам к ней подходить! Только когда Бабай лютует.

– Ага, – согласился я, примерно прикинув маршрут в голове. Как говорится, Америку для меня главнюк не открыл, я со школы помнил, что реки с севера на юг текут и начинаются они с ручейка. – Вождь, а идём то мы куда? Какая конечная точка нашего путешествия? Чем та местность примечательная, где наши соседи живут?

– Там в нескольких днях пути высокие камни есть, прикинь, они до самого неба достают. Там духи с неба на землю спускаются, чтобы поохотится. Там зверей очень много. И всякого колдунства тоже хватает, – удивился вождь моей некомпетентности в этом вопросе.

– А ты говоришь, там, – я махнул в сторону севера, – большая река совсем маленькая?

–Ага, – похвалил главнюк мою память.

–А враги там её не форсируют? А то перейдут втихаря и пока мы тут на расслабоне, надают нам по мордасам и сусалам.

– Нет, – скрипнул зубами вождь. Там, где большая река ещё маленькая, наши соседи живут. Мы, как раз, к ним в гости идём! Они не пропустят врага. Они там не одно поколение живут и не одно племя врагов об них зубы поломало.

– Ну-ну. Свежо предание, да верится с трудом, – хмыкнул я.

– Чего? – обозлился главнюк, воспринявший мой сарказм на свой счёт.

– Не, не! Нормально всё, говорю. Иду я себе, никого не трогаю. Облака считаю, километры наматываю и новые тексты камлальных песен придумываю, – моментально слился я. Ибо нафига мне с вождём то ссориться не пойми в какой местности. Я без него теперь дорогу в племя точно не найду.

Нанесённую мне обиду я, по древней традиции на своих подчинённых выместить решил. Пусть привыкают к начальственной дурости.

– Привал через каждый километр. Отжимаемся по тридцать раз, оправляемся, догоняем вождя, опять засекаем километр и так пока мне надоест, – проявил я начальственную выдумку.

На первом нашем привале, правда, чуть драка не случилась. А всё вождь! Взял и на ровном месте бучу поднял, типа, мы совсем от рук отбились и без его разрешения покинули строй.

Я его еле-еле утихомирил, напомнив и про элитных воинов, и про тренировки, и про подготовку.

– А теперь значит, заднюю включаешь? – прищурившись, попытался подловить я вождя. – Пока врага нет, двигайтесь так, будто мы с вами в строю идём. А на такие наши привалы внимания не обращай. Мы будем вас нагонять. Как – наши проблемы.

– А завтра не догоните, – раскритиковал мою идею вождь. – Мы спешим, а такой темп не всякий воин выдержит. Лучше равномерно идти, чем рывками.

– Ноу пейн, ноу гейм, – воздев указательный палец к небу, провозгласил я. – Как переводится – не знаю, но звучит прикольно. А если не догоним, то, какие же тогда у меня, тьфу ты, у тебя, вождь, элитные воины? А они должны стать вообще бест оф зе бест.

От непонятных слов и моего напора главнюк совсем завис. На короткие русские слова он уже адекватно реагировал, а вот с английским полная засада была. Пугали его заморские словечки.

А я этим, порой, бессовестно пользовался.

Вот и сейчас разок побаловался. А вождь, постояв пару минут, шевеля губами и размахивая руками, не нашёл ничего лучше, чем дать отмашку свите и двинуть скорым маршем в заданном направлении.

Одним словом, настоящий лидер у нас был.

Мы тоже не лыком шиты были, слово держали. Отжались пятнадцать раз, отдышались, повалялись на травке и бодрым маршем двинули вслед за отрядом.

Соплеменников догнали быстро, тут основная проблема оказалась в том, чтобы барабаны мои не разбить. Но вводной инструкции с вплетением пары матерных выражений хватило за глаза.

Пацаны мои барабаны берегли хлеще чем мать ребёнка.

Так мы и двигали до самого вечера – отжимаемся, отдыхаем, догоняем, идём и потом опять всё по кругу. По такому же сценарию прошёл и следующий день и ещё один. Неладное я заподозрил на одиннадцатые сутки нашего путешествия. По моим прикидкам мы уже должны были по берегу в сторону истока этой загадочной большой реки двигать, а большой водой и не пахло.

Шли мы уже по дремучему лесу. Благо тут тропинки были, зверьём протоптанные. Или может, кто другой постарался.

– И какого рожна? Когда я к этим абырвалгам шёл такого не было, – постоянно бухтел я, отмахиваясь от полчищ комаров и других кровососущих тварей. – Тут тропинки, значит, а у меня – непроходимые дебри и колючий кустарник.

Пацаны тоже культурный шок испытывали. Они то таких зарослей отродясь не видели. Да и я, если уж по-честному, всё чаще ронял челюсть на дорогу, увидев необъятный дуб или высоченную сосну.

До попаданства в этот мир я тягой к турпоходам не отличался. Это тут этим поневоле заболел и научился запад от востока отличать, понял, как узнать, где север, а где юг. И этот небольшой багаж знаний, наложенный на виртуальную карту из двадцать первого века, что хранилась в моей голове, уже вовсю сигнализировал о расхождении с первоначальным планом нашего маршрута.

– Вождь, а река то где? – ненавязчиво, стараясь не порушить начальственный авторитет, поинтересовался я у путеуказателя.

– Там, – повертев головой, махнул главнюк на север.

– Так, а ты же говорил, что нам туда, – нахмурился я, указывая на северо-восток.

– Срежем. Безопасной дорогой пойдём. Так духи сказали, – не задумываясь, отмазался вождь.

– Окей, – улыбнулся я, давая Сусанину понять, что я в теме и тоже нос по ветру держу.

На следующий вечер беседа повторилась, но в этот раз наш предводитель начал путаться не только в сторонах света, но и в показаниях, по привычке перекладывая всю вину на духов. А ещё через день он вообще заявил, что нужно двигать обратно, забирая на восток.

А во всех бедах виноватым я оказался – ибо всё из-за моих тренировок. Вождь переживал за меня, видите ли, и от этого деревца попутал. Или берега. А может куст не тот обоссал.

Короче, я толком не разобрался, чё и как, но что крайним сделали меня – уяснил. Я хотел было возмутиться, а потом и вовсе докопаться до Сусанина, с какого мы обратно должны чапать, да пацаны отговорили.

К большой реке, точнее, к одному из её притоков (это я потом выяснил), мы вышли ещё через два дня. И как я понял по реакции начальства и его сопровождения, в этих пенатах они были впервые.

И всё бы может и обошлось, пройди мы по берегу ещё на полсотни километров вниз по течению, но…

Но самоуверенность главнюка сыграла с нами злую шутку.

– Нам туда, – махнул он рукой и потопал в жиденькие заросли чахлых берёзок.

Я не знаю, как и что это было, но у меня от этого натурально в заднице засвербило. То ли интуиция, то ли ещё что, но тело прям противилось двигать за вождём. И по ходу, не у одного меня такая шляпа приключилась. Но слово и воля вождя – кремень, ибо начальству лучше знать, как лучше.

Вот мы и потопали за нашим Сусаниным.

Каюсь, слабость я проявил, не воззвал к здравому смыслу. Но тут так принято, а против устоев напрополую переть – себе дороже и чревато лишними отверстиями в организме, через которые моя драгоценная кровушка оросит травку.

До самой темноты мы блукали среди чахлой растительности, но к большой воде и к броду не вышли. Такая же фигня была и на второй и на третий день.

А утром шестого дня я не выдержал и поднял бунт.

– Слышь, Сусанин, – наехал я на главнюка сразу после завтрака. – Ты, это, дорогу то точно знаешь? Сдаётся мне, мы кругами тут бродим. А животными здешние места не богаты, последние припасы уже доели. Может, обратно двинем, а там до большой воды и дальше по проверенному маршруту?

– Иди жену свою на местности ориентироваться поучи! – вспылил главнюк. – У меня, если хочешь знать, красный диплом по ориентированию и нахождению верного пути на незнакомой местности, – адаптировал я начальственное возмущение на свой лад.

– Это раз, а два – кем ты меня только что обозвал? – попытался он снова сделать меня виноватым.

Хех, знал бы он, как у нас на ходу переобуваться умеют – не рыпался бы.

– Да ты что? Вождь! От кого угодно, а от тебя я этого не ожидал, – начал я присаживаться на начальственные уши. – Любой, даже самый маленький дух, знает, что Сусанин – это великий проводник, который найдет самый короткий и безопасный путь в любой местности, – втирал я. – Вот только-только появилось чувство, что заплутал, так позови Сусанина, так он сразу тебе верную дорогу и укажет. А если кого-то так назвали, например, как я тебя сейчас, то это большое доверие и великий почёт!

– Почёт, говоришь? Как, говоришь, Сусанин? – томно протянул главнюк.

– Ога, – улыбнулся я, стараясь не заржать.

– Да, я такой. Великий Сусанин, – воздев руки к небу, заорал наш рукамиводитель и языком болтатель. – А идти нам…

– Может туда? – влез я с советом, тыкая рукой на юг. – А чтобы конфуза не случилось, будем маршрут помечать. Например, веточки ломать. Так, если что, без проблем, хотя бы обратную дорогу отыщем. А то мы же сами не местные, нам в лесу несподручно. Да и здешние духи нас не знают, вот и наводят на нас морок, водя по кругу, – аргументировал я, вновь смешивая в одну кучу мифологию, здравый смысл и скудные знания географии.

– Точно! Нас духи морочат! А почему ты раньше об этом не сказал? Наши духи же меня об этом и предупреждали, а тут ты со своей тренировкой все карты мне спутал и с панталыку сбил, – обрадовался главнюк. – Всех запутал! Я же говорил, это всё ты виноват! – чуть ли не прыгал от радости начальник.

Знал бы про премию – полюбому бы лишил на радостях то!

Эх, как мне в этот момент хотелось сказать вождю всю правду матку, да нельзя было…Это я по глазам его недовольных телохранителей понял. Им то и первая часть моей тирады подозрительной показалась. Они то, видать, мой посыл правильно поняли.

Работа у них такая.

Они бы для верности и сохранения традиций лучше бы кокнули меня, а потом главнюку наплели бы с три короба про то, что я на самом деле имел в виду. А для пущей убедительности с шаманом по телепатической выделенной линии связались бы. А тот чего хочешь подтвердит, когда врубится, чем это пахнет.

С этих станется. С виду – неплохие ребята, а по факту – местный аналог ФСБ, КГБ и ФБР в одном флаконе. Таким не то, что палец в рот, им вообще ничего даже показывать и даже намекать на это нельзя.

Пацаны совсем без чувства юмора.

Вот об этом я и размышлял, маршируя в агрегарде колонны, периодически надламывая ветки. Маршрут помечал, короче.

Наш главнюк присвоенный ему титул оправдал с лихвой. После наших разборок мы ещё два дня и три ночи колобродили по окрестным болотам и их аналогам. А когда запасы еды кончились, кишки завязались в узелки, а выходом даже и не пахло, Сусанин впал в отчаяние.

Пришлось оперативно приходить на помощь.

Я то своим расчетливым умом уже давно прикинул, точнее вспомнил советы, чего делать если в лесу потерялся.

– Камлать будем. На большом бубне! – подкинул я вождю спасительную соломинку. – Авось, духи или ещё кто дружественный нам, услышит и придёт на помощь.

Главнюк идею заценил, объявил амнистию, меня реабилитировали, а в качестве извинений выделили мне последнюю порцию начальственной пайки. По местным меркам – невиданная щедрость!

Пришлось отрабатывать.

Три часа я фигачил в барабаны, завывая на все лады. Не знаю, слышал нас кто или нет, но моральный дух поднялся. И не только у меня. Так и завалились мы спать с довольными лыбами. Даже караул не расставили.

За что и поплатились.

Разбудили меня совершенно недружелюбным тычком копья в задницу. Причем, чувствительно так тыкнули. Острым чем-то. Как потом оказалось, на копье был металлический наконечник, заточенный до состояния иглы.

– Пришли, – радостно выдохнул я, сложив образы, описываемые вождём и действительность.

Главнюк же моей радости не разделял и доказывал нашим спасителям, что он их вождя знает и за такое отношение, как только доберутся до тутошнего главнюка, наш этим глаз на жопу натянет, а потом будет их на органе вертеть.

Научил, блин, на свою голову.

Гневные тирады должного действия не возымели. Да и чего обитателям здешних болот бояться то было? Телохранители были повязаны по рукам и ногам, моих архаровцев тоже стреножили. Баб просто к земле придавили. А на меня и вождя и вовсе верёвку зажали.

То что, рыпаться бесполезно, я понял быстро. Сидел на заднице ровно и ждал, когда нашего Сусанина попустит. А его несло – дай боже…

Когда тирады в адрес спасителей иссякли, он принялся меня материть и по матушке склонять. И опять же моими выражениями и речевыми оборотами. Ну а я что? Сидел и слушал, какой я дебил, что не тех на помощь призвал.

Выдохся наш главнюк примерно через час.

Только он затих, как спасители с облегчением вздохнули и учинили нам самый настоящий допрос по типу: «Кто такие, сколько лет, почему не в армии и какого лешего мы забыли в здешних болотах?».

Вождь говорить напрочь отказывался, пришлось мне отдуваться. Ну а я не Павлик Морозов, выложил всё, что знал и немного того, о чём догадывался. А для пущего эффекта татуху показал и в барабан стукнул восемь раз.

Короче, себя отмазал, а нашего Сусанина по самые помидоры вложил.

Местных от моих речей проняло. Попинали они нас для порядка и маршировать заставили.

Как я понял, нас конвоировали к болотному начальству.

Радовал меня один, точнее два факта – меня за послушание поощрили и связывать не стали, а второе – барабаны с большой аккуратностью двое местных тащили.

Долго ли, коротко, а на закате вышли мы к небольшому посёлку, затерявшемуся среди густой растительности. То, что это самый настоящий посёлок, я понял по столбам дыма, поднимающимся из-под земли.

Лесные тоже в землянках жили.

Больше рассмотреть я ничего не успел. Провожатый скомандовал остановку, и мы рухнули на землю без задних ног.

А как вы хотели? Нам за время марша даже присесть ни разу не дали. Росинки маковой не выделили, травинку сорвать, чтобы хоть как-то рот развлечь и мозг от мыслей о еде отвлечь не давали.

Первым в себя пришёл Сусанин.

– Аллори, – пробулькал вождь, пытаясь сесть, как только на поляне, где нас разместили, появился мужик в пышных мехах и со здоровенным посохом.

– О, к нам Зайчик в гости пожаловал, – улыбнулся мужик, приглядевшись к Сусанину. – А чего это ты не с той стороны то пришёл? Заплутал?

– Духи попутали, – вздохнул вождь. – Воды дай, а.

– Зайчик? – еле сдерживая смех, вперил я зенки на нашего главнюка.

– Для них да. Нашим только не говори? А? Это у нас игра такая. В неё только начальство и посвященные играть могут!

Глава 17. Повелители меди

Пока наш главнюк жаловался коллеге, что вокруг одни козлы и все, кроме него, естественно, те ещё сволочи, только и ждущие, когда Акела промахнётся, местные бабы нам поляну накрыли.

Для справки, про Акелу, это я снова адаптировал. Не было тут ещё таких сложных имён, а вот ситуаций схожих было предостаточно. Но внутриплеменные взаимоотношения для меня в данный временной отрезок были вторичны.

На первом месте стояла еда!

Я, как только местную скатерть-самобранку увидел, чуть слюной не захлебнулся! Гора жаренного мяса какой-то травкой, по вкусу лук порей напоминающей, приправленная. Рядом миска с какой-то похлёбкой и пара пучков кореньев непонятных. И странные листочки в довесок. Вроде как, на капусту похожие.

А вот хлеба и чарку вина с устатку нам не поднесли! Но нам на это было глубоко фиолетово – мели всё что давали и совершенно не парились, кого без ужина оставили.

Я, правда, и во время приёма пищи бдительности не терял. Жевал хоть и усиленно, а краем глаза дислокацию жилых помещений оценивал, а попутно и за соседским главнюком поглядывать не забывал.

Лесные тоже в землянках жили. И вроде как в более продвинутых, чем наши. У них жилища уже больше на дома походили. А если точнее, то дом лесных – это небольшое углубление в земле, над которым возведен мощный шалаш. Стены, как и крыша, грязью обмазаны и дерном укрыты.

А вот поведение тутошнего вождя отличалось кардинально.

Аллори, стоя немного в сторонке от нас, внимательно слушал доклад разведгруппы. А накопали они на нас, судя по длительности беседы, дофига и больше, ибо отчёт был закончен за пару секунд до того, как япоследний кусок умыкнул.

Добры молодцы и это заметили, шумнули своему начальству и пальцем без палева в меня тыкнули. Но Аллори лишь ухмыльнулся и дал отмашку «Испарились, воины!». Этот манёвр разведчики выполнили молниеносно. Вот только что тут рядом стояли, а только глазом моргнул и их уже нет.

– По традиции после приёма пищи нам учинят форменный допрос, – подумал я, дожёвывая пайку.

Но сегодня навык «Ванга» меня подвёл. Оно, может так и было бы, да только наш Сусанин на рожон полез.

А вроде и не белену ели, а мясо.

Только-только за разведчиками пыль осела, а этот сразу перья распушил и начал от коллеги по цеху требовать подать ему наглецов, что его начальственную задницу посмели копьем тыкать. Аллори и на это лишь улыбался и качал головой.

– Им что угодно и с кем угодно, кроме меня, естественно, делать можно. На их выбор. Ответ они только передо мной держат, – осадил нашего рукамиводителя Аллори. И немного подумав, словно прикидывая, стоит ли говорить следующую фразу или лучше не нужно, добавил, – поэтому всегда задания выполняют. И племени от этого хорошо. Раньше то, как было…

– Как? – нагло встрял я, игнорируя взгляды нашего кланлидера, метавшие громы и молнии.

– До того, как он в последний раз к нам в гости пришёл – хорошо. А потом сразу плохо! – закинул Аллори камень в огород нашего главнюка. – Как только в прошлый раз Зайчик ушёл, – ткнул он пальцем в начавшего краснеть виновника торжества, – по лесам всякие недруги и прочая нечисть шастать начала. Духов не боятся, слово не держат. Представляются друзьями, их с почестями в племя приводишь, а они тут бесчинства начинают творить. Вот и приходится сначала бить, а потом уже разбираться. Суровые времена настали, не то, что раньше.

– А вот и зачатки политики появились, – хмыкнул я себе под нос, искоса наблюдая за нашим лидером. Но тот сидел, сопел в тряпочку и усиленно делал вид, что он тут, ни при чём.

– Это да, – вздохнул наш ушастик, сообразивший, что настал его черёд отмазываться. – Раньше то, и погода нормальная была, и девки ого-го, а какие лоси да кабаны в окрестностях водились, а как приказы беспрекословно выполнялись. И не нужно было голову ломать, говори, что хочешь! А сейчас, сплошная политкорректность, – смешал он кислое с пресным.

– Вот-вот, – ухмыльнулся Аллори. – Ладно, на сегодня разговоров хватит. Я вижу вы устали. Отдохните спокойно, а завтра с утра совет держать будем. После того, как вы мне про вон те штуки расскажете и про то, как так шуметь научились. Или это не вы были? – сощурил глаза местный главнюк.

– В полку особистов прибыло. Что же мне так везёт то? – констатировал я факт.

– Шумели мы. Точнее, не шумели, а камлали. Разрешишь вот те штуки, это мега-бубны, кстати, поближе подтащить, я тебе всё покажу, – перехватил я инициативу.

Наш главнюк на такое перераспределение ролей лишь зубами скрипнул.

– Валяй, – дал добро на бесчинство Аллори.

Ну, я и дал. Не сразу, правда.

Пока расставил барабаны, пока поднастроил, а то шкуры от перепада температур и влажности нужную натяжку утратили, а только потом и забацал пару старых хитов.

Настроения фигачить полноценный концерт у меня не было. Но дебют получился мощным. Проняло всех! Даже Аллори проникся. Да так, что когда я раскланялся, типа всё, концерт окончен, заявки больше не принимаются, продолжения требовать не стал, а что-то шепнул своему ближайшему телохранителю.

Видать, что-то хорошее и важное! Ибо не успел я собраться, как меня настигла звездная слава. Да такая, какой в племени степняков мне отродясь не оказывали.

Спать меня в отдельную землянку проводили, шкуры пушистые и приятно пахнущие выдали и даже девку предложили. Но я не зазвездился и выбрал сладкий сон в комфортных условиях, но в одиночестве.

На утро, правда, я за это поплатился. Нашему то главнюку со своей свитой на свежем воздухе ночь коротать пришлось. За это мне собственно и досталось. Устный выговор объявили с занесением в грудную клетку.

Втихаря.

И плевать нашему вождю было, что не по моей прихоти так получилось, и что я вообще не при делах, а все мои достижения – это более или менее ритм держать могу. И всё.

В нерукопожатных я ходил ровно до обеда. А потом Зайчик отошёл или тупо забыл про обиду. Чем я и воспользовался. Рейтинг то поднимать нужно, так сказать, зарабатывать пенсионные баллы на безбедную старость и домик на морском побережье.

– Вождь, пока ты губы дул, духи мне намекнули, что нам уже восемь раз показали то, что нас спасёт! А если мы, дебилы такие, не замечаем ни черта, подсказок больше можно не ждать! – начал я обрабатывать главнюка. – Я долго думал, чего духи имели ввиду. Они же всегда размыто говорят, – вздохнул я и сделал небольшую паузу, чтобы наш рукамиводитель успел уловить посыл. – Я долго думал! Всю ночь! А потом меня осенило – это отряд, что нас повязал! Тебе такой точно не помешает. Чтобы все, кроме тебя, естественно, этих ребят боялись. И про подчинение Аллори дельную вещь сказал – чтобы только перед тобой разведка ответ держала и никто, кроме тебя, естественно, не мог им ничего приказать или сделать. Даже шаман. Представляешь, только один правитель! И это ты! – надавил я на начальственное самолюбие.

– Так, вроде бы, ты отряд то собираешь? – ухмыльнулся вождь. – И со мной вон, какие молодцы ходят.

– Ага, которые даже и не чухнули, что их вяжут, – напомнил я. – Но даже не это главное! Важнее другое. Вот сейчас, например, у нашего отряда, каков принцип управления?

– Чего? – затупил он.

– Я говорю, задержали мы, например, негодяя какого и, естественно, доставили его к тебе на допрос. Ты, как водится, шамана позовёшь. А тут враг такой «Бах» и разумом нашего толмача и завладел. И начнёт этого передаст загипнотизированный отмазывать да отбелять врагов наших, ссылаясь на волю духов, – намекнул я на потенциальную коррупционную составляющую и конфликт интересов.

– И как же быть? – перепугался главнюк, сложив в уме один и два.

– Срисовать схему у твоего дружана, улучшить её и вуаля. Ты – король мира, которому даже самый сильный шаман не указ.

– А как же духи? – насторожился вождь. Было видно, что он и хочет себе такой отряд, да уж больно всё по-новому.

Сильны были заветы, впитанные с молоком матери. А тут предлагают разом часть устоев порушить и на руинах тут же новое отстроить – даже не дожидаясь, пока трава вырастет.

– А с духами я порешаю, – подмигнул я главнюку. – У моих, в смысле, у твоих богатырей, свой дух-покровитель будет. Такой же беспринципный и отчаянный, как и твои головорезы. Это я тебе гарантирую! По сусекам пошукаю и найду свободного.

Этот аргумент, на мой взгляд, натурально высосанный из пальца, как оказалось, и сыграл решающую роль. Главнюк аж подпрыгнул от радости, что у него такая игрушка появится.

И пока Зайчик в мечтах покорял мир, я с удивлением понял, что пройдут тысячи лет, а ничерта не изменится.

Первое впечатление часто так и будет обманчивым. Мне-то всего год назад вождь таким бруталом казался. А когда я его в первый раз увидел, вообще чуть со страху в штаны не наложил. А прошла зима, настало лето, я освоился, голова заработала, изобрёл пару прикольных штук, частично порушил привычный уклад и вот уже потихоньку подчиняю себе вождя.

Пока ненавязчиво так.

Почти как тренеры личностного роста, которые в моём мире по похожей схеме бабло рубят. Типа, ты денег нам дай, а мы научим тебя, как выйти из зоны комфорта и заработать геморрой. И давай там, не тупи! А то нам любовницу в тёплые страны не на что везти!

Только я в разы круче этих тренеров, получается. Денег взамен не прошу!

Кому-то, прям вот с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента, моё поведение может показать нелогичным.

А если подумать?

Банальная тактика приспособленца и карьериста – я всё хочу сделать чужими руками. Получается, если не выгорит, то фигово вождю будет, а не мне.

А не получится в начальство выбиться, так мы к новому руководству приспособимся. В двадцать первом веке то схема работает! И ещё как! Вон сколько успешных адептов в интернетах торчит…

Такие вот исторические и межмировые параллели. Или как это правильно называется? Не так, а и пофиг.

И вообще, я барабанщик, у меня с басистом разница ровно в полтакта. Исторически так сложилось, что не блещу я сверхинтеллектом, так что с меня и взятки гладки.

У меня вообще образование три класса, коридор, а потом лекции в ближайшей пивнушке.

– Я подумаю, на обратном пути ответ скажу, – состроив важную морду, с пафосом провозгласил Зайчик, нагло вырвав меня из внутренней беседы с самим собой.

Как я понял он был всеми руками и ногами за, но пару нюансов у более прогрессивного чувака ему уточнить хотелось.

Мегакамлание решили творить, как и полагается, на закате. А пока время было, я с горящими глазами потопал перенимать передовой опыт местных умельцев.

Я же чем руководствовался – на цепь не посадили, значит, гуляй, где хочешь. Главное, чужих баб не лапай. Ну, так мы и не по этой части, вовсе! Нам, прогрессорам, лишь бы технологии подрезать, новое внедрить, а старое порушить. Вот за этим и идём. Тем более, как я заметил, с другой стороны посёлка периодически стук подозрительный доносился и дым валил.

– Никак кузня, – осенило меня, когда я выглянул из-за куста и увидел мужичка, фигачившего деревянным подобием молоточка по шипящей и дымящей фиговине.

Эта штука, кстати, на обычном пеньке лежала!

Мужик на полянке был один – ни тебе подмастерьев, ни учеников, ни шаманов. Работал этот одинокий сыч увлечённо, для него, по ходу, сейчас вообще ничего не существовало кроме пенька, заготовки и инструмента.

Раскалённая окалина, или что-то в этом роде, летела из под молоточка во все стороны.

А дыму было…

Но кузнеца такие мелочи не смущали. Тюкнул он ещё раз десять, отбросил молоточек и плюхнул из глиняного горшочка, что у него под рукой стоял, воды на пенёк.

Зашипело знатно.

А как пар рассеялся, кузнец пенёк на бок положил и давай топориком, наподобие того, что у нашего вождя на поясе болтается, в пеньке ковыряться. Подцепил что-то, надавил…

И тут я чихнул.

Я думал, меня четвертуют!

Кузнец пулей подорвался и на меня с кулаками бросился, вопя, что-то типа: «Вали отсюда по-хорошему, пока ноги не переломали, а из черепушки праздничную тарелку не сделали».

Не успел – разведчики нарисовались.

Короче, повязали меня и под белы рученьки к Аллори сопроводили. Битый час я отмазывался, что не хотел я злых духов на то место направить, а наоборот, хотел добрых духов призвать, чтобы они помогали и наставляли одинокого кузнеца.

– Окей, – не выдержал я, когда практически все аргументы были исчерпаны. – Скоро будет большое камлание и пусть меня молнией прибьёт, деревом раздавит, а потом моё тело медведь сожрёт, если я зла кузнецу или кому другому из вашего племени желаю или обманываю! А если я говорю правду, то духи, хотите вы этого или нет, заставят ваши ноги топать, а головы качаться! Как бы вы не противились!

– Ну-ну, – ухмыльнулся Аллори. – А если нет, то пойдёшь к духам лично прощенье просить. С жертвенного костра ты до них быстро доберёшься.

– Вот это поворот! – выпучил я глаза, вертя головой в поисках нашего главнюка. Типа, чувак, я вступил и в говно, и в партию! Спасай!

Но того и след простыл.

Как потом оказалось, чем это грозит, Зайчик чухнул быстрее меня и, не взирая на дружбу с Аллори, решил по-быстрому подготовить манатки, чтобы в случае малейшего кипиша сразу же встать на низкий старт.

Такой вот мне начальник попался. Полностью своё внегласное погоняло оправдывает!

– А если мои слова подтвердятся, то вы мне покажете всё, что я попрошу! Руками лезть не буду, так одним глазком гляну. А если приглянётся что, то я скажу, и мы это купим не торгуясь. Но потом, когда заказ готов будет, – не терял я надежды, что сегодня у меня опять получится зажечь.

– Видно будет. До утра доживи, а там и поговорим, – отрезал начальник лесных жителей, всем своим видом показывая, кто тут главный. – Собирайся! Солнце верхушек деревьев коснулось – пришла пора камлать.

Всю важность момента я прочувствовал, когда мои пацаны барабаны на поляну притащили. Они, оказывается, пока я шпионил и благами цивилизации наслаждался, с них глаз не сводили и никого на пушечный выстрел к инструменту не подпускали.

И как смогли…

Настроил я свою установку махом, благо опыт уже был. А вот с чего начинать, в голову не лезло. Интуиция подсказывала, что нужно произвести фурор, а для этого нужен проверенный хит.

А второй важный нюанс – публика, хотя бы отдалённо, а должна быть знакома с материалом.

– А ну как тут собрались прожжённые циники и диванные эксперты, мнящие себя крутыми драмерами, – пронеслась в голове шальная мысль. – Заиграю я, а вместо восторга публика начнет «гневные комменты» строчить. А за неимением тырнета – это значит копьями тыкать и на костёр ритуальный загонять.

Совсем неуютно мне стало от такой перспективы. Воистину говорят, меньше знаешь, крепче спишь!

Помощь пришла откуда не ждали. Местный шаман из кустов нарисовался. Он, судя по виду, в этих кустах с позавчерашнего загула дрых. Однако при всём при этом, прикид у него был в разы круче, чем у нашего оглоеда. С первого взгляда становилось понятно, кто тут рок-звезда и в представлении не нуждается. Весь шкурами обвешанный, морда грязью и чем-то зелёным перемазана, на башке черепушка с рогами, а на рогах пучки травы.

Публика замерла.

– Шаман, давай, заводи шарманку, – пискнул я. А ведь хотел эту фразу максимально пафосно выкрикнуть.

Лесной толмач ухмыльнулся.

– Давай-давай, а я подыграю. А то обидишься потом, почему твои духи меня предпочли, – осмелел я.

А чего мне было ещё делать? Хоть так, хоть эдак, хоть язык до костей сотри, объясняя лесным аборигенам бесперспективность их затеи с визитом к духам! Хоть кол им на голове обтеши, хоть лекцию по палеонтологии задвинь – ни черта не поменяется.

Остаётся только импровизировать и давать народу зрелищ. Хлеб то ещё не изобрели.

Коллега по сейшену попался сообразительный. Или просто на понт его так легко взять было. Ну да в этой ситуации для меня результат важнее был. И он был.

Достал шаман из недр своего спецкостюма бубен и давай пародию на горловое пение изображать. Получалось у него, кстати, весьма не дурственно. И только, по сугубо моему личному мнению, лесной роцкер исполнил слезливое вступление к своей балладе, а тут и я вступил.

В лучших традициях хард энд хэви-металла вдарил.

Вокалиста проняло, он аж подпрыгнул и упустил слегка. А я постепенно разгонял и разгонял композицию, периодически подвывая в особо слезливых местах.

Это я так сигнализировал напарнику, что на шаманский батл его вызываю.

Публика нас слушала, раскрыв рты. А когда я классической сбивкой завершил эту нудятину, было слышно, как листик с дерева падает.

Такая тишина стояла.

– Вниманием завладели, жжём дальше, – улыбнулся я, обводя взглядом народ. Промедление тут смерти подобно – пятой чакрой чую, сейчас их отпустит и меня на костёр потащат.

И я снова заиграл. На этот раз выдал свой хит – про мега-бубен. Я не знаю, как так случилось, я честное слово своих пацанов не подговаривал, они сами. Короче, моя боевая троица как услышала знакомый ритм, так на все предрассудки и прочие запреты забила и к костру ломанула. А там ребята показали, как надо великих драммеров слушать.

Дурной пример оказался заразительным. К третьему куплету у костра слэмились все! Невзирая на чины и звания.

Даже разведчики, уж на что суровые мужики были, а тоже не удержались.

Играл я долго. Все что знал, и что не знал, сыграл. Про мега-бубен на бис девять раз спел и только после этого слушатели слились в музыкальном экстазе воедино и друг с другом, с предками и с природой, я слегка расслабил булки.

Короче, в этот вечер я снова дал стране угля. Да ещё как дал, а попутно свою шкуру спас, опыта нафармил и рейтинг поднял.

И прошу заметить, ни разу не считерив.

И я даже ни грамма чужого не присвоил! Когда до меня поутру местный шаман докопался, типа кто автор этих битов (ну это снова в моем вольном переводе), я честно отмазался: «Великие духи! Когда я играю, они вселяются в мое тело и через мои руки и язык несут людям разумное, доброе и вечное. Ну а попутно помогаю слушателям стать к ним поближе».

Как-то так я и сказал, часто вздыхая и всем своим видом выражая желание пожрать.

Шаман был не дурак, намёк понял и организовал поляну. А потом по плану была экскурсия.

Не, ну вчера наобещали, а если в меня молния не ударила и вообще я весь такой бодренький даже, то я свою часть договора выполнил, а значит, настал ваш черёд.

Сначала меня, по настоятельной просьбе, отвели к кузнецу. Видно было, не хотели этого делать, да слово держать надо!

– Великие духи в количестве малой группы, численностью до восьми лиц, вчера к нам снизошли и слегка тут задержались, наблюдая, как их передаста принимают. А вы тут того! Секреты прячете, – натурально издевался я над местными власть имущими.

Повздыхали они, поохали да повели закрома показывать и гостайны раскрывать. И никак не меньше, ибо кузнеца, или кем там этот мужик был, я только тут видел. А значит, металлы ещё не изучены и любая металлическая вещица – передовая и сверхсекретная нано-технология и процесс её изготовления в строжайшей тайне надо держать.

Мужик с поляны действительно кузнецом оказался. С открытым ртом я наблюдал, как он постоянно озираясь на меня и недовольно ворча, мокрыми деревянными палочками выкатил из печи красную фиговину, мастерски подхватил её, водрузил на пенёк и начал молоточком стучать. Молоточек этот, к слову, действительно деревянным оказался. А вот пенёк другим был!

Как процесс завершился, подошёл я к пеньку вплотную и офанарел! В пеньке натуральная пресс-форма, правда, вся обугленная, классического наконечника копья была.

Что такое пресс-форма? Это такая штуковина специальная, по которой на заводе изделию форму задают. Не поняли? Так, поисковик вам в помощь. Это у меня тырнета нету, а у вас-то имеется.

– Сюда красный камень кладу, стучу по нему, он форму нужную принимает, воду лью и потом вытаскиваю, – нехотя просветил меня мастер.

– А почему на пеньке? Он же прогорает? – удивился я. – Если из металла сделать, то…

– Так, это. Красный камень от ударов по углублению растекается и нужную форму принимает. А лишнее я потом другим камнем стачиваю. Зато все наконечники одинаковыми получаются. И быстрее это, – удивился моей тупости кузнец. – А когда ямка слишком большой становится, я новую вырезаю. Это легче, чем с каждым наконечником по отдельности не пойми на чём мучиться.

– Т – технология и М – механизация, – согласился я.

Новенький наконечник за это время остыл и, судя по виду, это была медь. По крайней мере, на пункте приёма металла, её бы за дорого взяли.

Да только в наших краях ни пунктов, ни месторождений меди…

Повздыхав для проформы, разглядывая работу мастера, я начал наводить мосты для товарного обмена. Типа вы нам наконечники, хотя бы пять штук и столько же ножей козырных, а мы вам чего-нибудь из наших краёв. А если хотите, то и Зайчика можем оставить. Кстати, – подмигнул я Аллори. – А как так получилось, что ты нашего главнюка Зайчиком кличешь?

Вместо ответа лесной вождь заржал. Минут пять он, то гоготал во всю мощь своих лёгких, то тихонько хрюкал, пытаясь прийти в себя.

Минимум полчаса жизни себе, как с куста нафармил.

– А ты видел, как ваш, как ты его называешь, главнюк, на девок залезает, и как с них падает. Один в один – Зайчик, – еле сдерживаясь от смеха, просвятил меня Аллори.

– Во-во, – встрял шаман. – Без смеха смотреть невозможно. А если один раз это видел, потом без смеха смотреть, как Зайчик готовится к этому самому, не сможешь. А потом живот болит. Так что, он нам и даром не сдался, этот Зайчик ваш. А вот бубны…, – мечтательно протянул шаман.

– По рукам, – без раздумий согласился я. – Шкуры ваши – бубны наши! А бонусом я ещё и мастер-класс проведу!

– Наконечники и ножи только через две луны будут готовы, – начал канючить кузнец, чухнувший, что он с этой сделки ничего кроме геморроя не поимеет.

– Добро. Через пару месяцев я с корешами и мега-бубнами к вам загляну, – согласился я. – А ты, – зыркнул я на шамана, – к этому времени как раз три шкуры лысых животных подготовишь! Волосы со шкур этих максимально удалить нужно или кина не будет. Ты всё понял?

Лесной толмач хоть и закивал головой, а по ходу, не понял ровным счётом ни черта. Вздохнул, на пальцах объяснил, чего от него требуется, а когда он радостно затряс бородой, типа, теперь он совсем в теме, я начал требовать продолжения банкета.

В смысле, продолжения экскурсии.

По пути ко второй секретной мастерской мне ненавязчиво намекнули, что чего ходить туда-сюда. Может без объявления аукциона – за откат?

– Нужные шкуры мы пулей организуем, а ты пока то, на что их натягивать сделай, а мы посмотрим, чего и как. А в замен мы тебе бабу плодовитую дадим и хату справим, – подмазывался шаман. – Перезимуй с нами, а потом, если не понравится, домой пойдешь.

Но я не продавался.

– У вас подходящих материалов нет. Залежи нужной для изготовления мега-бубна глины, только в моих краях есть, – отмёл я все попытки подкупа.

Шаман и Аллори отказа явно не ожидали. Надулись даже. Шли себе позади меня, переговаривались тихо-тихо и гадости всякие про меня думали.

Я это пятой чакрой чуял, но виду не подавал – надеялся, что дальше будет интереснее.

И не ошибся! Вторая технология порадовала меня куда больше. На полянке у реки несколько баб что-то в котелках варили. А когда до меня допёрло, что они делают, я от радости чуть ли не в пляс пустился!

Глава 18. Мыло, домик и шпионы

Рецепт мыла, ну или его прообраза, которое почти как и привычное мне, слегка пенилось и даже смывало грязь, оказался до одури прост! И я, оказывается, был на грани его открытия. Оставалась буквально пара действий и один ингредиент.

А я-то дурак…

У лесных в мыловарах числились три бабки лет тридцати (по местным меркам, естественно) Они с ног до головы были покрыты копотью и золой. Кожа на руках и лице была в волдырях и старых ожогах. Глянешь на них и сразу понятно – на вредном производстве работают, технику безопасности не соблюдают и молоко за вредность не получают.

Пашут без выходных и отпусков!

Вредным, как, оказалось, было не только производство, но и бабки. В тонкости своей профессии они меня с огромной неохотой посвящали. И то только после грозного рыка вождя, которому я за этот ликбез пообещал сочинить отдельный гимн, воспевающий его подвиги.

Прокатило.

Уж не знаю, правильно они это делали или нет, исторично ли, по мнению диванных всезнаек, а только лесные варили мыло так. В мерный глиняный горшок, чёрт пойми какого объема, по самые плечики засыпалась зола, а потом практически до самого верха заливалась вода. И не абы какая, а из родника, что по соседству тёк. По словам мастериц, только эта вода и подходила.

Из другой – фигня получалась.

Потом бабки эту кашу-малашу долго и упорно перемешивали.

Месиво выливалось на облезлую шкуру, которая сразу же заворачивалась, и по скатке начинали палками лупить и руками мять. Благо, что нужду ещё не додумались для ускорения процесса в это дело справлять.

Получившуюся субстанцию на пенёк с прорезанным желобом бросали и давили особым дрыном. Прообраз пресса это был, короче.

Твёрдое выкидывали, а жидкое, что из желобка текло, в горшочек собирали. Котелок с этой субстанцией на костёр водружали и варили.

Долго варили. Я даже подремать успел.

Разбудили меня вопли бригадирши. Это она так своим подчинённым сообщала о переходе к следующей стадии, напоминающей настоящий вунш-пунш.

Одна из бабок закинула в котелок три куска чистого нутряного жира, кажись кабаньего, а её товарка мешать это варево начала. Через какое-то время мешалку бригадирша забрала, потом та, которая жир закидывала. И опять по кругу.

Варили и бултыхали долго – пока из горшка пена не попёрла.

Однообразные и нудные действия меня загипнотизировали. И я начал представлять, что киношку про ведьм, что волшебное зелье варят, смотрю.

С полным погружением.

А местные ведьмы меж тем пену ложкой собирать начали и на соседний пенёк, в котором нормальная такая ямка была, выливали. Как я понял, у них тут пеньки – универсальный производственный агрегат. Ещё чуть-чуть и мельницу изобретут, опять же из пенька.

– Готово будет, когда затвердеет и ещё через три руки дней. На солнце сушить нельзя, в землянке не высохнет, на мороз – нельзя, – завершила инструктаж местная бригадирша. Видная такая дамочка, с мощными руками и волевым лицом, которое ожоги не портили, а добавляли серьёзности и решительности.

На женские прелести тех, кто мыло варил, я внимания совершенно не обратил, не могу описать. Не до этого мне было! Сами фантазируйте.

Собственно после экскурсии нам быстренько и сделали ручкой. Мол, мы слово сдержали, дуйте свой квест выполнять. Мы барабанов жаждем.

Процесс мыловарения, как и наставления бригадирши, я прокручивал в голове дня два. А то и три.

Кузницу, в виду полного отсутствия в наших краях залежей руд, у нас в посёлке пока что ставить было бессмысленно, а вот мыловарню…

Тем более, в моё мыло можно всяких приятных ароматизаторов накидать. А если ещё и подобрать правильные пропорции, усовершенствовать технологию и рецептуру.

– Да я же монополистом стану и все мне будут завидовать, – фантазировал я, лыбясь, как умалишённый.

Чем, кстати, изрядно напугал своих пацанчиков, тащивших мои пожитки и барабаны.

А, ещё об одном немаловажном факторе забыл вам рассказать!

Наш Сусанин, он же Зайчик, он же вождь, сразу же, как мы выперлись из леса на привычный степной простор, это к вечеру третьего дня случилось, велел мне немного задержаться и до самой ночи мы с ним плелись в хвосте колонны, за жизнь беседуя. Как я понял, он на благонадёжность меня проверял.

Пол дня, никак не меньше, он мне мозг выносил. Ныл, что его лесное погоняло никто из степняков знать не должен. Типа, это он волевое решение принял и только ради благополучия своего племени терпит. А так бы он Аллори, конечно же, предъявил бы. А если бы тот не понял, то и по мордасам бы надавал.

Лично мне от таких детских отмаз смешно было, но ради приличия и своего благополучия я шёл и кивал, соглашаясь с начальственными речами.

А когда мы на ночёвку встали, удовлетворённый главнюк меня по плечу похлопал, типа молодец, тест не провалил и официальное разрешение на копирование разведотряда Аллори дал.

– Только вы ещё лучше должны быть! Сильнее, храбрее, хитрее, – повысил требования главнюк. – И только моё слово должно стать для вас законом. Остальных можете на органе вертеть! Всех! Вообще всех, кроме меня и моих баб!

– Фигня – война. Понял-принял, разрешите выполнять, – отчеканил я, приняв придурковатый вид и вытянувшись по стойке смирно.

Главнюк стёба не понял и воспринял это как похвалу в свой адрес.

А на утро, прямо в походе, я начал, как мог, учить своих бойцов строевой. Зачем – не знаю, в книжках так все делают, значит нужно.

Да и как я учил то…

Идти след в след, синхронно передвигая конечности под мои хлопки в ладоши, что ритм отбивали. Вот и вся наука.

Чеканить шаг у бойцов не получалось ввиду отсутствия обувки. А без сапог попробуйте помаршировать – все пятки отобъёшь. Рассредоточиваться тоже не пробовали, я за барабаны боялся.

Так мы и шли. Начальственная свита и сам рукамиводитель веселились, глядя на нас, а мы, то отжимались, то бежали, то строем идти пытались, а потом опять по кругу.

В этот раз наш спецотрядик двигался без привалов. Типа, нагрузку увеличили.

Долго ли коротко ли, а добрались мы до своих родных пенатов. Сколько дней шли – не знаю! Я после нововведений из-за нервного напряжения и непонятливости пацанов, счёт дням потерял. Как я ни бился, а мой отряд напрочь отказывался понимать, нафига им эта вредная наука сдалась. Они и так крутые. Но боялись меня и впитывали мои нецензурные изречения всеми фибрами своей дремучей души.

Так что, как только мы вошли в лагерь, пацаны, уже чухнушие свое превосходство над соплеменниками, приветствовали их неведомыми оборотами речи.

– А ну расступились, черепахи беременные, чего толпитесь, как слоны у водопоя! Дорогу, на, дали, на, – радостно вопили они во всю мощь своих глоток.

Досталось всем, включая шамана, которого мои добры молодцы, Навохудоносором обозвали.

Он было попыталась огрызнуться, но заметив лыбящегося вождя, даже и не пытавшегося осадить зарвавшихся вояк, поник и, затаив обиду, свалил в кусты.

– Козни будет строить, – подсказала чуйка и моментально заткнулась. Точнее, её из меня вытрясла Уна.

Жена, как меня увидела, так о субординации совершенно позабыла. А может и не знала слов таких.

Схватила она меня в охапку и в землянку потащила. Сопротивляться было бесполезно, пришлось отрабатывать натурой все пропуски. И не отмажешься. Уна, пока меня не было, спецучёт пропущенных интимных контактов вела.

Воспитал, блин, на свою голову математичку…

Хотя, если честно признаться, я и сам не против был. Притупились уже повышенные требования к красоте, чистоте и прочим факторам женской сексуальности. Ну, а самое интересное после отработанного долга случилось – идея здравая мне в голову пришла!

Вышел я из землянки на воздух свежий, вдохнул полной грудью и решил, что надо с вождя требовать разрешение на постройку отдельной хаты по спецпроекту.

Но это позже, а сейчас – дело!

Поймал я пацанёнка, что неподалёку кружился и велел ему срочно найти и доставить ко мне Дора. Для тех, кто забыл – сын гончара, который мне барабаны лепил, а потом и к моему отряду примкнул.

Задание было выполнено молниеносно, за что гонец получил устную благодарность и, раздувшись от важности, побежал хвастаться перед сверстниками. А на Дора я наорал на ровном месте и легкой рысью погнал в недостепь.

Ничего не понимающий пацанёнок трусил, подгоняемый моими воплями, и чуть не плакал. Сжалился я над ним, когда мы километров пять отмахали.

– Стоять на, привал на, – скомандовал я. – С заданием ты справился. А теперь слушай сюды. Как в лагерь придём – морду грязью измажь, тело тоже. Как готов будешь, дуй к моей землянке – вместе со мной к вождю пойдешь. Как зайдём, ты бочком-бочком и затеряешься в начальственной хате. В шкуры, там залезь или, если хочешь, в шкафу сныкайся. Где хочешь, короче! Если спалят, прикидывайся шлангом! Короче, как я уйду, тебе нужно будет вести себя тише воды и быть ниже травы! Слиться с местностью и внимательно слушать и запоминать, кто и что сказал! А как я во второй раз зайду, так вылезешь аккуратно, типа со мной зашёл, и потом вместе со мной на улицу выйдешь. Понял? – поставил я своему юному разведчику боевую задачу. – Потом дойдём с тобой до секретного места, и ты там мне всё дословно перескажешь! Это очень ответственное задание и про него никто, кроме меня знать не должен! Справишься, назначу старшим разведчиком, будешь лучшую пайку получать и большим почётом пользоваться. Провалишь – обратно в гончары переведу, будешь за еду работать! Без выходных и отпусков, – нагонял я на мальца жути, обводя подозрительным взглядом окрестности.

Дор аж затрясся от страха. Пацанёнок явно ничего не понимал и вся эта ситуация совершенно не вписывалась в его поведенческие рамки.

Сурово? Да. Согласен, запугал пацанёнка, задачу сложную поставил. Вождь, найдя шпиона, может психануть и порешить мальчишку. Тут так…

А мне как быть? Да и с другой стороны я не абы кого собираю, а разведотряд, который будет выполнять невыполнимые задачи. И каждый раз жизни моих ребят будут стоять на кону. Ну а взамен они получат все плюшки и бонусы, которые есть в этом мире.

Об этом я и хотел рассказать Дору на обратном пути, но передумал. Решил, что после задания разъясню. И то, если он справится.

Ну, а дальше всё пошло как по маслу. Не были знакомы местные со шпионами, даже представления об этом явлении не имели. А если и попадал какой залётный герой на чужую стоянку, то предпочитал смерть с оружием в руках, а не прикидывался шлангом, попутно срисовывая расположение блокпостов и выведывая распорядок несения караульной службы.

В нашем племени такое точно не практиковалось. Это я из рассказов да баек, что у костра травили, понял.

К вождю я ввалился без предупреждения, забив на все условности. Как-никак, а я, пусть ещё и не официально, а всё таки командир элитного разведотряда.

А это вам не хухры-мухры!

– Вождь, мне, тьфу ты, моему отряду нужна спецземлянка! Строить будем сами, хозспособом. От племени нужны будут только рабочие. Сколько и когда я скажу, – озадачил я начальника и ввёл в ступор шамана и главнюковских баб. Это я про Олку и Елу.

Как я понял, шеф периодически пользовал Олку, а Ела так, на подхвате шестерила и периодически помогала подруге начальственный мозг промывать.

От моей наглости и панибратства окружение нашего ушастика натурально челюсти на пол уронило.

Синхронно!

Видать, они ещё не в курсе новшества были и не знали, что теперь перед ними не приблудный неумеха стоит, а самый что ни на есть замглавнюка, военком, начальник разведки и так далее по списку и всё в одном лице!

Одни телохранители и ухом не повели, а наоборот даже глаза прикрыли. Типа, так всё и должно быть.

– Валяй, – придя в себя и, переборов желание надавать мне по щщам за наглость, буркнул вождь. Он тоже ещё не до конца привык к моему новому статусу и суть просьбы пропустил мимо ушей.

Допускаю, что и разрешил то он по инерции, лихорадочно вспоминая, а про субординацию уговор был или нет.

Краем глаза я заметил, что мой засланец наставление выполнил от сих до сих. То бишь, аккуратненько по стеночке и совершенно без палева, пока руководство пребывало в культурном шоке, лазутчик добрёл до начальственного ложа и нырнул в шкуры.

– Тогда разрешите выполнять? – гаркнул я, вытянувшись в струнку.

Второе новшество подряд произвело на грудастых прихлебательниц неизгладимый эффект. Точнее, мокрый и вонючий. Шамана тоже проняло. Тот икать начал и как то подозрительно за посох взялся.

– Слышь, Зай… Ой, в смысле Сусанин, чёт прихлебатели то у тебя нервные какие-то. Я бы от них подальше держался, вдруг это заразно, – хмыкнул я и двинул на свежий воздух.

А чего ещё было делать? Все предпосылки для злопыхателей я создал, а значит Дор сейчас и срисует ху из ху, а потом в красках мне расскажет, как оно было. Нет, вождь, ясен пень, сейчас отмазываться начнёт, что, типа мне так можно, про отряд и волю духов байку задвинет и тут-то прихлебатели и покажут себя во всей красе.

Ну а пока малой прикидывался шлангом и собирал материал на донос, я свистнул остатки своей юной гвардии в лице Иво и мы двинули выбирать место под нормальное жилище.

От местных традиций решил не отходить и мастерить землянку. Но с невиданными доселе новшествами – несколько комнат, пол с подогревом, дверь нормальная, чтобы ни один незваный гость пробраться не мог и, конечно же, замаскированный тайный ход нужен! А самое главное – секретная нычка или сейф!

Ещё одно важное условие – подальше от племени, поближе к лесу, но и не слишком далеко от начальства. В пределах разумного, короче.

Пока искали, я язык чуть ли не до кости истёр, объясняя, чего, где и как. А самое главное – на сколько рыл и почему с таким запасом.

– Сейчас нас мало, но нужно строить на перспективу! – втолковывал я теперь уже подчинённому. Иво, кстати, такие перемены слагаемых нормально воспринял. Типа, так и положено. А временами даже гордился, типа это он меня всему научил и вообще он молодец – подавайте ему полку с пирожками!

– Но пройдёт время, отряд будет расти. Хоромы нам не нужны, но человек двадцать с женами, а потом и детьми, должны поместиться. Плюс, у меня должна быть своя комната, – мечтал я. – А самое главное – ноу-хау! У нас пол будет с подогревом!

Что такое отдельная комната и пол с подогревом абориген никак понять не мог.

– Так не бывает! – офанаревал Иво, – чтобы от пола в землянке тепло шло, а огня не было. И чтобы в большом жилище маленькое жилище было. Так тоже не бывает. Это невозможно! – доказывал он мне.

– Запомни, раз и навсегда запомни! – в конце концов не выдержал я. – Если ты этого не видел, это не значит, что этого нет! Ты кто? Будущий разведчик, а значит должен проявлять выдержку, наблюдательность и изобретательность! Это, во-первых, а во-вторых – приказы не обсуждаются! Если командир сказал – так надо! И точка! И настоящему разведчику наплевать, бывает так или нет. Он из кожи вон вылезет, а сделает. Понятно объяснил?

– А ты умеешь из кожи вылезать? – вытаращив глаза, замер Иво. – А меня научишь?

– О, боги, тьфу ты, Духи! За что мне это? – завопил я, картинно воздев руки к небу.

Пацан проследовал взглядом за моими руками и сосредоточился на небе – будто там ответ должен был появиться. Но знака, предсказуемо, не было.

Усмехнулся я и парой крепких оплеух развеял мистический настрой.

– А ну погнали быстро задание выполнять! Ищи ложбинку, подходящую под обозначенные задачи, – рыкнул я, копируя бравого киношного вояку.

Собственно, я и мог, что копировать. Фактических то знаний не было, так, из киношек и книжек понахватался всякого.

– А чего её искать то? – удивился Иво. – Пойдём, чего покажу. Я этот овражек давно приметил.

Место, действительно, было шикарным. Метрах в трёхстах, а может быть и побольше от начальства. Пологий берег реки, резко переходящий в крутой склон, метра четыре в высоту, потом полянка с уклоном в сторону реки, опять бугор, за которым простиралась бескрайняя и уже осточертевшая недостепь. Справа – лес, слева – забор из кустарника.

А посередине склон был разделён глубоким оврагом.

Как говорится, то, что доктор прописал. Но озвучивать я это не спешил. Для пафоса поцокал языком, побродил по окрестностям, типа, а ну как что получше найдётся. А когда надоело, вернулся обратно.

– Сойдёт, – вздохнул я, стараясь не показывать радости. Нечего подчинённым расслабляться, говорят, это для дисциплины плохо.

На стоянку мы шли не спеша. Точнее, это я не спешил, давая время своему засланцу подслушать как можно больше.

А вот в начальственное ложе влетел как вихрь. Змеюки и шаман опять застыли столбами. А я, отчаянно жестикулируя и взывая к духам предков, в красках рассказал, как во время поисков снизошёл с неба луч и прямо в светлую голову Иво попал. Тот, правда, ничего не заметил, ведь у него же нет магического зрения!

Да и с духами он, в отличие от некоторых, тут я подмигнул шаману, не на короткой ноге.

Засланец меня не подвёл. Пока я разыгрывал представление, он из сумрака материализовался и рядышком встал. Типа он со мной зашёл.

– Честное слово, так и было, – добил я руководящий состав и, уцепив за ухо Дора, двинул на выход. – Я же тебе говорил, что со мной на аудиенцию не нужно ходить, – картинно возмущался я, слегка покручивая пацанское ухо.

Дор терпел и молчал. Он потом мне признался, что поначалу офанарел, а потом до него дошло, что это я специально делаю, чтобы нас не спалили.

А по поводу подковёрной возни, мои догадки подтвердились на все сто процентов. Змеюки главнюку всю плешь проели, вопя, что моё поведение недопустимо и всё это опасно.

– Духам это не по нраву, они отвернутся от нас. Видение мне было, духи сказали, грядут тёмные времена, – цитировал засланец шаманский бред.

Но главнюк, вроде бы, на провокации не повёлся. О том, что идею в наглую срисовали, не проболтался – остался верен данному мне слову.

И это не могло не радовать. Но вместе с тем я понимал, что так просто от меня не отстанут. А если не предпринять контрмер, то главнюка в конце концов доканают, и он поведётся. А этого допускать нельзя, а значит нужно продолжать повышать рейтинг и бороться за светлые умы дикарей.

– Так, задание выполнено с отличием, – похвалил я Дора. – А теперь стираешь из памяти и наш разговор, и то, что в землянке вождя услышал. Никому и никогда об этом не говоришь! Кроме меня. Теперь ты носитель секретной информации, и если кто-то, кроме меня узнает где ты был и что делал… Не завидую я тебе, короче. Духи таких с распростёртыми объятиями встречают и на вечные муки, злорадно улыбаясь, тащат.

– Вырви мне язык! – взмолился перепуганный Дор. – Я не хочу вечные муки.

– Вот и молчи в тряпочку. Просто, не болтай лишнего и всё. У тебя теперь только один начальник – это я! Тебе даже вождь приказать ничего не может. И шаман власти над тобой не имеет. А как строительство закончим, так я тебя, Иво и Кво нашему духу представлю. Нашёлся там один персонаж, согласившийся взять нас и наших потомков под свою вечную защиту.

Глава 19. И сказку сделать былью

Остаток дня прошёл в думах, точнее в мечтах о нормальном жилище и о том, как я подстрекателей в дураках оставлю.

И если с первым всё было более или менее понятно, хотя бы в плане хотелок, то по второму пункту стратегия не складывалась – чисто самоуспокоение выходило. Почесал я свои длинные и свалявшиеся патлы и решил пока не вытыкиваться, импровизировать и посильно двигать прогресс. Хату построить и мыловарню замутить.

Конкретику продумать не успел – сморило меня.

На утреннем сходе граждан выцыганил у вождя десяток добрых молодцев и после краткого инструктажа заставил их вручную менять ландшафт – расширять овраг в ширину и слегка в глубину.

А своих падаванов на поиски больших, а самое главное, плоских камней отправил.

Идея была простой до безумия и гениальной одновременно. Разрыть овраг до прямоугольной ямы двадцать на сорок шагов. По центру и через мою будущую комнату, зигзагами то бишь, прорыть углубление, которое будет одновременно и дымоходом и отоплением. А чтобы тепло дольше сохранялось, и дым в хату не шёл, подземный дымоход камнями накрыть.

Позади хаты – глиняную трубу возведу.

Эту тему я, каюсь, честно подрезал. У кого – не помню, но где-то читал или видел.

Для герметизации дымоход глиной замажем. Стены – бревнами укрепим, а крышу – по местным канонам возвелём. Это когда по центру жилища опорные столбы идут, на которые лаги укладывают.

На несущую конструкцию кровли – бересту уложим,потом слой дёрна. И должно шикарно получиться.

Ну а комнаты…

Их, пока что, две будет – моя спальня и общая зала. Стены будем строить по старинной технологии о которой давеча вспомнил – это когда возводится плетённый каркас, а потом всё это глиной обмазывается.

А если ещё и побелить – вообще полный феншуй будет!

– Арбайтен по стахановски! Проект нужно завершить до первых морозов. Кто будет филонить – получит люлей от нашего духа-покровителя. А не поможет, так я кнут изобрету и рабовладельческий строй введу! – мотивировал я строителей, радуясь, что пока что их одними словами ускорять можно, а не как в двадцать первом веке, когда на первом месте материальная мотивация должна быть, потом куча законов и прочих ограничительных рамок.

А тут – красота.

– А уложитесь в срок, я вам корпоратив, перетекающий в голую вечеринку забахаю, – перешёл я к пряникам.

А чего стыдится то? Местные таких слов не знают, а значит можно обещать им даже и не золотые горы, а банальный концерт местной самодеятельности. Главное, под каким соусом это подашь.

И прокатит же.

Да и должность у меня теперь не хухры-мухры, а самый настоящий командир первого разведотряда.

Справедливости ради, если уж у вас возникло ощущение, что я гоняю обычных мужиков хлеще своих пацанов, замечу, мужикам отдыхать и пешком ходить позволялось, а моя гоп-компания третий день только бегом и передвигалась.

И мне плевать было, с камнем воин чешет или только за ним отправился.

Т – тренировка и М – начальник мудак.

Не, ну а как иначе? Падаваны на полное гособеспечение перешли, а значит пусть отрабатывают и мышцу наращивают, чтобы одним своим видом врага в ужас ввергали.

Дора, кстати, я от тяжелого труда освободил. У него особая задача была – сделать три корпуса под барабаны для лесного шамана.

По моим расчётам, за месяц и корпуса готовы будут, и стройка на финишную прямую выйдет. А крышу тут и без меня накроют. Пока же меня не будет, жилище отстоится, фундамент усадку даст, крыша испытание дождём пройдёт. И жить в домике уже не так страшно будет.

Хотя бы мне.

Дело спорилось, но скучать некогда было – я и бригадиром был, и начальником разведки, и попутно отсеивал кандидатов на должность нашего духа-покровителя. И как оказалось, именно это и было самой сложной задачей.

Нужно было придумать что-то оригинальное. Нужен был уникальный персонаж, желательно такой, чтобы я всю его биографию знал. Это на случай, если потребуется под запись зафиксировать подвиги нашего героического покровителя. Оно ведь как, если ключевые моменты знаешь, тогда сочинять меньше приходится, а значит – не запутаюсь в показаниях.

И так как с духовностью у меня был полный швах, решил духа-покровителя выбирать из звёзд эстрады моего времени – из века двадцатого и пары первых пятилеток двадцать первого. А чтобы легче было, накрутил работягам хвосты, запретив меня беспокоить, двинул на пляж, где был чистейший песочек, на котором можно список записать.

В итоге получилось за сотню звёзд различной величины. После недолгих размышлений, заднеприводных и прочих, причастных к однополой любви и всяким попсовым скандалам, вычеркнул. Ну, нафиг таких покровителей.

И тут выяснилось, что список уменьшился больше чем наполовину.

Из оставшихся отсеял романтиков, добряков, мыслителей, самопровозглашённых философов и прочих слащавых личностей. Нам такие тоже не подходили.

Осталось совсем мало.

Хотел уже методом тыка завершить головоломку, когда в голове родилась гениальная мысль: Горшок! Это который Миха. Ну, вы поняли, о ком я.

Как по мне – идеальный вариант. Как говорится, то, что доктор прописал! И образ, и прикид, а уж идея то какая. Одним словом, идеальный альфа-самец.

С этой мыслью решил переспать. И не раз. Представление духа-покровителя же перед первым самостоятельным походом подразумевалось. А значит, было время и чтобы образ на дощечке изобразить, и отрепетировать процесс его вселения в моё бренное тело.

Но не долго я радовался – решил одну задачу, а работы тут же в два раза больше стало.

Так что, следующие две недели я крутился как белка в колесе.

И они пошли нам на пользу. Нам – это мне и моим пацанам.

Я командовать более или менее научился, а пацаны выносливость и мускулатуру натренировали. Я же для них новое упражнение придумал – бег, а потом и приседание с бревном на плечах. Первые дни над нами ржали всем племенем, а потом я вождю намекнул, он рыкнул на подчинённых, и проблема исчезла сама собой.

Хотя, я тоже выводы для себя сделал. Тренироваться мы начали неподалёку от нашей строящейся казармы. Типа, постигаем мы науку великую, о которой всяким знать не следует. А то потырят фишки, нарастят мышцу и чего нам потом с этими Гераклами делать?

Отжимались мы теперь тоже с дополнительным грузом. А ещё я своих пацанов эстафету бегать научил.

Короче, когда идея родилась, впахивали всей гоп-компанией. Даже Дор.

Он вообще молодчиком оказался – всего за пару дней корпуса барабанов слепил и за три обжёг.

Они теперь своего часа в укромном месте дожидались.

А вот с мылом я пока что не заморачивался. Не до него мне было – стройка, тренировки, снова стройка, тренировки, вечерняя лекция, пара мыслей перед сном и снова утро.

Такой вот режим дня у бедного попаданца.

Фигачили мы без выходных и праздников. И прежде чем листва на деревьях увядать начала, стройку завершили.

Остались отделочные работы.

Вы спросите, а почему так долго? Типа, там делов то на пару дней. А вы попробуйте палкой землю поковырять, а потом в корзине, которую ладошками загрузили, на край оврага перетащить. В сумме кубов так сорок. Как минимум. А потом ещё десять мощных и ровных деревьев каменными топорами завалить. Потом столбы нужной длины из них смастерить и всё это на стройплощадку притащить.

Не, я пробовал, ноу-хау предлагал, только они все тупые были и нифига не повышали производительность труда. Предвидя вопрос знатоков, поясню, деревья пережигать – предлагал. Попробовали – долго. Топором, даже каменным, в разы быстрее.

А тачанку мастерить – ещё дольше. А бревно, даже тяжёлое, легче толпой переть.

У аборигенов своя техника на этот счёт была. Они раскладывали на земле, примерно в метре друг от друга, толстые и более или менее прямые ветки, на которые закатывалось бревно. Получалось, что бревно лежит поперёк веток.

Потом архаровцы брались за края сучьев, синхронно поднимали груз и тащили куда требуется.

И такая транспортировка натолкнула меня на интересную мысль – ведь если вдруг чего, то это же прообраз тарана.

Эту идею я накрепко запомнил. А ну как пригодится где.

Тёплый пол, точнее дымоход, утопленный в землю, был готов. В дальнем углу землянки Дор по моим эскизам возвел из глины подобие трубы. А саму печь слепили в предбаннике. Хотя это не совсем печь была.

Как объяснить то…

Смотрите, пол в землянке с небольшим уклоном от трубы в сторону входа был сделан. Это чтобы мусор легче выметать было. Плюс, как уверял Дор, дым по дымоходу, который постепенно вверх уходит – лучше идёт. А у самого входа, слева, в нормальной такой яме, метра в полтора глубиной, мой гончар печь слепил. А чтобы дрова закладывать, золу выгребать и кувшины в нутро печи задвигать, приямок вырыли. А свод печи по моему совету самыми крепкими камнями обложили.

Если с этого приямка смотреть, у нас зарытое в землю, миниатюрное подобие русской печи было, короче.

А прикол был в том, что дымоход был выложен из камней, а изнутри и сверху был глиной обмазан.

В теории, тепло должно было камни нагревать и они его долго бы отдавали, грея холодными зимними вечерами и ночами наши бока.

А вот будет ли работать или нет, это ещё проверить надо было.

Пробную протопку проводили в узком кругу, когда помогаторы спать ушли.

Сначала Иво, я его главным кастратором (это который за разведение огня в походе отвечает, а не то, что вы подумали) назначил, маленький костерок в печи развёл.

И только огонёк начал весело потрескивать, как с улицы влетел радостный Кво.

– Дым из трубы идёт, – обрадовал он нас.

–Тяга есть и хорошая, – улыбнулся довольный Дор.

– Ага, – согласился Иво.

– Подтверждаю, – буркнул я. Если честно, то, что у нас печь работает как нужно, я понял по довольным рожам пацанов. А чего за тяга, и как её хорошечность определять, для меня осталось тайной за семью печатями.

Вот и бурчал, как всамделишный начальник, который совершенно тему не сечёт, зато морды умные строить умеет.

Иво постепенно подкидывал и подкидывал в нашу печку дрова. В нашем подземном дымоходе даже гудеть начало. Я было подорвался проверять, что это за фигня, но пацаны сохраняли спокойствие. Типа, не очкуй, начальника, всё пучком.

– Когда так гудит, отец доволен очень. Это значит, горит хорошо, и жар будет, – подмигнул мне Дор. – В печах, которые отец строил, так сильно никогда не гудело – у нас круче печь вышла. Самая лучшая!

А примерно через час мы поняли, что наш пол не просто гудеть умеет, а ещё и греет.

Если бы вы знали, какой это кайф валяться на травяной подстилке и ощущать, как тепло разливается по твоему телу. И вставать совершенно не хочется.

– А если в середине дымохода дверь сделать, там, наверное, крынки обжигать можно будет, – мечтательно протянул развалившийся неподалёку от меня Дор. Паренёк, как и остальные члены моей гоп-компании, тоже успел оценить комфорт и кайф от тёплого пола.

– Нафиг, – скривился я. – Для обжига отдельную печь построим. Нефиг нам дымоход дырявить. А то будет через эти дырки к нам в дом всякая гадость сочиться. Угорим ещё, – зевнул я, переворачиваясь на другой бок.

– Тоже верно, – вставил свои пять копеек Иво.

– Солидарен, – блеснул интеллектом Кво и в землянке снова воцарилась тишина, нарушаемая равномерным гулом и потрескиванием в печке.

Нам было уютно и тепло. Глаза мои сомкнулись, и я провалился в глубокий сон. Но снились мне не райские кущи и солнечное побережье с горячим песком, а самый настоящий ад. Один в один, как его в книгах рисуют. Как я понял, меня туда за мои байки про духов, подмазывание к ним и прочее богохульство определили. А в наказание и назидание черти меня на сковородке изжарить решили.

Даже голосование устроили, до какой степени томить мою тушку нужно. Основная масса ленивой оказалась. Так, слегка подрумянить и отпустить предлагали. На их фоне только одна парочка выделялась. Пригляделся я к ним и офигел – вылитые Олка и Ела.

Только что с рогами.

И как я не отмазывался и не сопротивлялся, яростно отбиваясь от них, а изловили меня эти две фурии, на самую большую сковороду закинули и какой-то энергетический купол над ней возвели, а потом он рухнул и меня намертво к чугунию припечатал.

И тут самый главный чертяка нарисовался, уж больно на нашего шамана похожий. Главнюк их речь пафосную толкнул, руками замахал, и тут такое фаер шоу началось, так у меня припекать начало.

Сковорода тянула меня к себе, как мощный магнит железо. Купол вздохнуть не давал, только руками да ногами сучить получалось, а троица злопыхателей знай себе дрова в костёр подкидывают и ржут, как умалишённые.

– Да проснись же ты, проснись. Это всё просто сон, – загремел на весь ад властный голос моей жёнушки. – Просыпайся, собака сутулая! Ты дом построил, значит настала пора это самое делать, – взывал голос к моей совести.

А потом бац – мне по щщам прилетело, и я проснулся.

– Воды дай, – просипел я, нервно оглядываясь по сторонам. Спросонья я никак не мог понять, где я и почему тут никого кроме меня и Уны нет.

– Пить потом, – хищно улыбнулась Уна, игриво выгибаясь.

«И кто эту чертовку только этому научил» – задумался я, разглядывая соблазнительные прелести жены.

На свежий воздух я вышел с сильнейшим сушняком, но в прекраснейшем расположении духа.

– Дрова готовьте! Сегодня вечером проведём торжественное открытие, завтра выходной. А вот послезавтра в поход с полной боевой выкладкой двинем, – обрадовал я своих архаровцев, охранявших вход в мои хоромы.

– А ты ещё корпоратив обещал, – моментально возбудились пацаны, вспомнив любимое моё устное поощрение.

– Я в качестве приглашённой звезды проканаю? – ухмыльнулся я.

Молодёжь в непонятках зависла.

– Да будет вам всё! А бонусом с духом-покровителем сегодня познакомитесь! А он очень сильно грязь и пыль в жилище не любит, – начал злиться я. – Я не понял! А чего сидим? А ну пулей порядок на вверенной территории наводить! Грязь убрать, траву покрасить, пол помыть, инвентаризацию блох и прочих букашек провести! Под опись! Иво старший.

Шут его знает, как они поняли, что от них требуется, а работа закипела. Я моргнуть не успел, а пацанов уже как ветром сдуло.

Ну а я, как и полагается большому начальнику, двинул на переговоры. Да и кушать хотелось, а у вождя мясо свежее всегда водилось. Так почему бы не совместить приятное с полезным?

Но наш главнюк так не считал. Он вообще не в духах был – рычал на всех, руки распускал, постоянно по землянке круги нарезал, требуя тишины и покоя.

Так что завтрак зарабатывать пришлось, ублажая слух и самомнение нашего руководства очередным рывком и технологическим прорывом.

– Чего, прям лежишь, а земля тёплая и спину греет? – не поверил вождь.

– Так точно, – рявкнул я, вытянувшись в струнку для пущей важности. Да и вождю эта фишка по нраву пришлась. Ну а коли кормчий не в духах, отчего ж его не порадовать придурковатостью и лихостью.

– Сегодня на закате приходи, большое открытие и торжественный запуск будет. А также в программе – представление нашего духа-наставника и праздничный концерт. Ноу-хау на твоей земле, с твоего разрешения и благодаря тебе появилась, так что, тебе, о великий вождь, её и открывать. Красной ленточки нету, но мы верёвку натянем, – заливал я.

– Верёвку? – задумчиво протянул главнюк.

– Я всё покажу и объясню, – успокоил я его. – Это ритуал такой. Новый. Мне его духи подсказали. И ты будешь первом в этом мире, кто его проведёт.

– Первым? – залыбился вождь, махнув бабам, чтобы накрывали поляну. – Первым – это хорошо.

Нажираться до отвала, несмотря на уговоры и приказы главнюка, я не стал. Списал все на отсутствие аппетита и занятость. Так, закинулся калориями и свинтил восвояси. Тут такое событие назревает, а у меня ни сценария нет, ни ответственные не назначены.

Оргкомитет ещё даже не собирался!

Пришлось, как в старые добрые студенческие времена, устранять все пробелы в авральном режиме.

Последний штрих как раз к закату был нанесён. В смысле, портрет духа-покровителя на глиняной дощечке обычным угольком рисовать закончил. Художник из меня был тот ещё, но за неимением гербовой, довольствуйтесь тем, что есть.

Сходство не один в один было, но развевающийся плащ, хищная ухмылка, глаза с прищуром, тело мощное, а в руках – микрофон!

Короче, самое то для моих воинов.

Полюбовался я своим творчеством, поцокал языком, заныкал художество под шкурой в уголке и отправился отмываться, велев пацанам огонь в печке развести, а самое главное вход в землянку охранять – самим внутрь носы не совать и других не пущать.

Только успел в реке руки и рожу отмыть, как ко мне взволнованный Иво прибежал.

– Там, это. Вождь, шаман и племя явилось, – выпалил он на одном дыхании. – Пацаны (прижилось тут моё слово, однако), в землянку никого не пускают, вождь буянит, шаман проклятиями сыплет, но мы стоим! Как ты и велел.

– Молодцы, – похвалил я своего зама. Иво действительно на эту должность лучше всех подходил и по физическим, и по психологическим параметрам. – Погнали народ ублажать, пока они нам все там не разнесли.

К нашему дому мы подошли вовремя. Вождь уже к рукоприкладству переходить начал, а шаман духов вызывал. Но пацаны стояли насмерть! Даже несмотря на впитанный с молоком матери страх перед вождем и шаманом.

– А ну, мля, стоять, Сивка! – рявкнул я, взывая к порядку. – Рассаживайтесь по местам, согласно купленным билетам! Кво, тащи торжественную ленточку! Вождь сейчас её своим ритуальным ножом с превеликим пафосом и под фанфары перерезать будет!

Народ замер, вождь чухнул, что его принизили слегка, но на меня буровить не стал. А вот на подчинённых оторвался от души.

Пяти минут не прошло, а на полянке у входа в мою землянку царил идеальный порядок. Кво и Дор стояли по бокам от входа, держа верёвочку.

– Пожалуйте, – пригласил я главнюка. – Вот эту ленточку вам полагается своим ножичком ровно посередине перерезать, взяться за два конца и народу показать.

– А потом что с ней делать? – затупил вождь.

– Ничего. В музей под опись сдай, – ляпнул я первое, что пришло в голову.

– А зачем тогда добро впустую переводить? – продолжал тупить главнюк.

–Так духи велят! – не выдержал я. – Это называется, церемония! Она показывает, что мы богатое племя и можем себе позволить использовать добро, так как нам хочется. И всё это благодаря нашему великому вождю!

– Ааа, – обрадовался главнюк. – Это да, я такой, это всё благодаря мне, – закивал он головой с такой силой, что я испугался, как бы она не отвалилась.

Первая церемония прошла без сучка и задоринки. Главнюк выполнил все инструкции, и народ радостно загудел. Потом костёр по центру поляны развели, мясо притащили, ужин мутить начали, я барабаны достал и пару песенок сыграл.

Эстафету передал шаману, всё норовившему первым в землянку просочиться. Тот постучал в свой бубенчик, поорал что-то нечленораздельное, бросая на меня ненавистные взгляды, а потом заявил, что всё свершилось.

– Ну, коли так, то пожалуйте, о великий вождь, и вы, гости дорогие, в первую казарму древнего мира. Ремонт пока что не завершён, но это не мешает нашему зданию быть уникальным экземпляром древней архитектуры.

Эффект был потрясающим. Высокое начальство долго цокало языками, разглядывая печь, в которую Иво подкидывал дрова, показывая, что у нас тут всё по взрослому, а потом и вовсе в ступор впало.

– Земля горячая, как летом. А солнца нет! – лопотал главнюк, не веря своим рукам, трогающим земляной пол с подогревом.

– Это вы ещё тут не спали, – улыбнулся я. – Только на голой земле не советую, поджариться рискуете. Иво, тащи две шкуры – одну вождю, вторую – шаману.

На толмача наш пол так вообще неизгладимое впечатление произвёл. Он такой лапочкой стал, как узнал, что тут только разведчики жить будут.

– Без шамана вам никак нельзя, совсем никак, – подлизывался он. – А я вот тут, в уголке, около печки жить буду. Тут тепло и хорошо. А то у меня весь холодный сезон так спину ломит. Аж наизнанку выворачивает. А тут такого не будет. Пусти, а. Так духи велят! – гундел толмач.

– Кстати, по поводу духов, – обрадовался я. – Пожалуйте на выход, сейчас вас с нашим покровителем знакомить буду.

Глава 20. Первый поход

Размеренный многокилометровый марафон и природное однообразие, царившее вокруг, ничего кроме тоски не навевали. И чем будущие поэты и писатели так вдохновлялись, путешествуя по пыльным и разбитым дорогам в такую жару или лютую непогодь?

Нет такого литературного слова? А и пофиг, это я только что придумал. Мне можно, я прогрессор. И плевать, что самопровозглашённый. Это вы ещё о титулах знаменитостей из двадцать первого века не задумывались.

А я так – балуюсь.

Примерно такими мыслями и прочим словоблудием я себя и развлекал третий день к ряду. А чего ещё делать, если мы ломили в гости к лесному племени, устанавливая мировые рекорды.

Бежали не быстро и не медленно. На перекур останавливались только в полдень и только у какого-нибудь ручья. Правильно это было или нет, но сразу же после остановки ледяную воду я и сам не пил, и пацанам не разрешал. Хотя они и бухтели, что тысячу раз так делали, и ничего. Да только ну их нафиг.

Я тут главный и что и как – мне лучше знать!

У аборигенов то причинно-следственная связь какая? Подхватят хворь – списывают на духов. А то, что сам дебил и разгорячённый аки скакун воды ледяной наглотался – это фигня.

Так можно.

Фишку, с запретом на водопой из ручья после длительного забега, я, кстати, в одной книжке давным-давно прочитал, но там, правда, так с лошадьми поступали. Но я так прикинул, что тутошние люди не сильно от них ушли. Да и от арабских скакунов, с такими темпами бега, мы не сильно-то и отличались.

Только что седоков на нас нет и опаснее мы в разы. Ведь нам сам Горшок помогает. Это наш новый дух-покровитель, если вы ещё не поняли.

– Привал окончен, подъём! – завопил я, подрываясь после очередной передышки. – Нам ещё чесать и чесать. Вождь утверждает, что неделю до соседей добирается, а нам за пять дней справиться нужно! Мы же кто?

– Банда! – хором ответили мне пацаны.

– Валим-валим, – подзадорил я бойцов, задавая нужный темп. – Ать-два, ать-два, – вдохновлённо вопил я, хотя этот марафон мне уже осточертел до чёртиков и хотелось просто поваляться на куче мягкой листвы.

Она уже, кстати, опадать начала. Осень наступила. А вот месяц определить – не получалось. Календарь отсутствовал, а изобретать его мне было лень.

Да и зачем?

Про понедельники я уже и позабыл. Тут каждый день – то праздник, то субботник.

Размеренный бег снова погрузил меня в некое подобие транса. Мир опять перестал существовать и я с головой ушёл в воспоминания.

Как я рассказывал ранее, презентация усовершенствованной землянки произвела настоящий фурор. А последующий корпоратив вообще поверг местное население в шок.

Пока шаман изгалялся, развлекал народ, я свалил в землянку, достал из нычки глиняную табличку со своим художеством и подкрался к проходу и застыл. Причём, постарался встать так, чтобы виден был только мой силуэт: стоял на самой границе света и тьмы.

– Внимание, внимание! – во всю мощь своей глотки, заорал я, когда шаман в очередной раз застыл с воздетыми к небу руками. – Третьего дня было мне видение! Для особо одарённых поясняю, с духами общался. Большой совет мы держали. И были на том совете все, кто нам лоялен, – сыпал я непонятными местному населению словами, решив, что авось за умного проканаю. – И спросил я, знают ли участники совета о том, что наш великий вождь придумал? Знают ли они о том, что я согласился помочь ему воплотить его гениальную идею и возглавить непобедимый отряд разведчиков?

Наш главнюк, услышав, как я быстро переобулся и по старой журналистской привычке вложил в его уста то, о чём он даже и не помышлял, от важности раздулся, как мыльный пузырь.

И даже возмущаться не стал.

А я меж тем продолжал вешать народу лапшу на уши.

– И ответил мне самый главный дух: «Конечно знаем». А кто согласится стать покровителем нашей банды? – продолжал вещать я, начав растягивать слова и все ещё стоя в проходе. Зрители в восторге замерли и внимали каждому моему слову. Кажется, они даже дышать перестали! Вон как прониклись моими фейковыми откровениями. – И тут стали духи наперебой предлагать свои кандидатуры. Чуть до драки не дошло. Но тут вышел из тьмы самый мудрый, самый яркий и талантливый, самый звёздный дух! И имя его Горшок! – вопил я, выходя на поляну.

Я шут его знает, как так получилось, но в тот момент, как я сделал очередной шаг в сторону костра, держа перед собой на вытянутых руках своё художество, и, то ли в костёр что-то упало, то ли кто-то брёвнышко нечаянно пнул…

Столб искр взметнулся к ночному небу, а над поляной повисла абсолютная тишина. Я даже своё сердцебиение отчётливо услышал.

– Вот он, покровитель нашего отряда! – проорал я, подходя к костру.

Такими испуганными местных я ещё не видел. Разглядели они мою пародию на рисунок и мордами вниз попадали.

Даже шамана с главнюком проняло.

– Горш, Горшк, – пронёсся над поляной робкий шёпот, когда народ слегка попустило.

– И какова жертва? – перебил толпу скрипучий голос шамана.

– В смысле? – затупил я.

– Ну, по сколько девственниц и на какие праздники ему в жертву приносить? А то мы про этого духа впервые слышим, – сощурил свои ясны очи толмач. – Или ты об этом не спросил? А может сознательно умолчал? Погубить нас задумал? – начал заводиться шаман.

– Дык, это, – опешил я. – Спросил, конечно. Горшок сказал, наших баб, даже не тронутых, ему и задаром не надо. Ему врагов подавай. Он сказал, пусть разведчики добудут себе оружие, которое если в огне подержать, красным становится, нанесите на него специальный знак и тогда душа врага, поражённого этим оружием, будет попадёт прямиком к нему, – ляпнул я первое, что пришло мне на ум.

– Прям так и сказал? – офигел от такого поворота событий шаман. – А если врагов не будет, что тогда? – продолжил допрос толмач.

Ну, вылитый профессор аксиологии и праксиологии, который меня в студенчестве на экзамене завалил. Я тогда эту мутотень с третьей попытки и то, только после небольшого взноса в фонд кафедры сдал. А чего это за науки такие, честно – не помню. Я тогда с учением Бахуса знакомился.

Углубленно и с полным погружением.

– Ну если внешних врагов не будет, будем внутренних искоренять, – подмигнул я змеюкам. – Ви же не будете отрицать того факта, чито недруги, жаждущие захватить власть, есть в любом племени? А? И тут только массовые расстрелы помогут нам избавиться от скверны, – спародировал я одну из популярнейших исторических личностей первой половины двадцатого века.

Товарища Сталина, если кто не понял.

И хотя аборигены о таком товарище даже и не слышали и что такое расстрел не подозревали, личности, в чей огород я запустил этим камнем, прекрасно меня поняли. Это у них на мордах написано было, а то тупыми прикидывались.

А дальше ничего интересного не было. Народ постепенно отошёл от шока, я сыграл их любимую песню, потом провёл для всех желающих экскурсию по своей землянке и обломил мужиков, изъявивших желание примкнуть к моему отряду.

– Местов нет, хата не резиновая. С этого дня для зачисления в отряд нужна медкомиссия, заключение психолога и венеролога, разрешение на ношение оружия и справка от участкового, – озвучил я новую вводную. – Что это такое и где это всё взять – сами думайте. Разведчик должен быть изобретательным! Вот и изобретайте, а я отдыхать пошёл.

Но на этом новшевства не закончились.

На следующий день я с утра пораньше припёрся к вождю и начал требовать выдать нам скорняка.

Временным рабочим.

– Шкуры мы сами добудем! А пока мы охотимся, пусть твои мастера пошьют нам то, что я скажу. Как – объясню и покажу, – агитировал я вождя. – Дух покровитель сказал, что его подопечные должны отличаться от других людей. А значит и одежда у них, в смысле, у нас, должна быть особой. Так что… Против воли духа переть будем?

И главнюк повёлся. Даже шкуры добывать не пришлось.

Продразвёрстка к шаману пришла и всё сразу нашлось.

Так что, трёх дней не прошло, и появились у нас мокасины, пародия трусов, больше на шотландские килты похожие и меховые нарукавники.

Приятные воспоминания реально время помогли скоротать. Когда я вспомнил, чем завершился тот день, солнце уже почти наполовину скрылось за леском, показавшимся на горизонте. А значит и большая река неподалёку. А там брод, племя лесных жителей…

– Почти добрались! Ещё немного осталось, – обрадовался я. – Пацаны, привал. Да тише, вы, бараны безрогие. Подарки не разбейте! Нам их ещё на оружие менять.

Ужин и вечерние разговоры у костра пролетели как один миг. Не прошло и минуты, как пацаны захрапели, а я заступил в караул. Это тоже было моим нововведением, продиктованное ошибками дебютного путешествия к лесным жителям.

Тут ситуация то какая была. Аборигены, к которым я попал, были абсолютно демилитаризованным племенем – в виду малонаселённости степи ожесточённых войн не вели. Настоящей армии у них тоже не было. До моего переноса сюда племени она не нужна была несколько сотен лет к ряду, а вождю для статуса и небольшого отряда телохранителей хватало, которые ещё и правопорядок умудрялись поддерживать.

А если нападали на стоянку какие шальные черти, так в племени спецконтингент имелся. Правда, воинами эти герои чисто на бумаге числились, а по факту – охотники. Самые настоящие.

Как я понял из многочисленных легенд, что звучали у вечернего костра, аборигены пришли в эти степи много поколений назад. Когда от грозного врага убегали.

Каким то чудом, а по-другому и не скажешь, нашли они брод, перешли на этот берег большой реки и ушли вглубь степи, стерев с лица земли всех недоразвитых местных двуногих обитателей.

Шли годы, врагов не наблюдалось, пришельцы расслабились. Правда, иногда охотники натыкались на небольшие отряды вражеской разведки. И если справиться с ними не получалось или враги выглядели слишком грозно, племя тупо меняло место дислокации.

Мелкие стычки, конечно, случались. Но, как правило, обходилось всё откупом – когда бабами, когда скотиной.

А потом в особо тяжёлую годину познакомились они с лесным племенем. Как я понял, это те, к кому мы в гости идём. Случилось так, что финальную драку за ресурсы по каким-то причинам перенесли на следующий день. А вечером так и вообще случилось невероятное – вожди белены объелись и сели за стол переговоров.

Обмозговали они ситуацию и решили жить мирно. Наладили обмен бабами. Мои аборигены ещё подписались им шкуры и глиняные изделия поставлять в обмен на защиту тыла.

И началась у моих аборигенов не жизнь, а сказка. По моим подсчётам, около двух, а может и всех трёх сотен лет она длилась, пока за каким-то чёртом наш вождь в позапрошлом году не попёрся со своими телохранителями вниз по течению большой реки. Долог был его путь, пока он не наткнулся на брод. Перешёл он большую реку и двинул вверх по течению.

Ну точно, Сусанин, блин.

На том берегу степь была ровнее, а животины там бегало меньше. И собрался вождь уже оглобли заворачивать, как на горизонте враги нарисовались.

Короче в мимолётной стычке огребли мои соплеменники по самое мама не балуй. Вождь обиделся и в родные пенаты ломанул. По приходу аборигены решили по традиции свалить куда подальше, да что-то пошло не так. Эпидемия вдарила, решили в самоизоляцию уйти…

Короче, шаман прикинул чё да как, покамлал для приличия и заявил, что в этот раз убежать не получится и надо духов о помощи просить.

Сварил он на большом камлании супер-секретное зелье, жертву принёс, заначку сделал за алтарём. И бах – не прошло и недели, как я из лесу вышел.

И этот, казалось бы, простейший пазл, сложить воедино у меня до презентации землянки не получалось. Логических дыр и недосказанностей уж больно много было. А перед походом шаман проникся и без утайки в приватной беседе слил мне все секреты.

Уж больно его землянка с тёплым полом впечатлила.

Дальше вспоминать не хотелось. Глаза слипались. Растолкал я Иво, сдал вахту, а сам под тёплую шкуру полез.

Проснулся я с первыми лучами солнца. Ну, а если командир встал, то и подчинёным пора бы.

– Подъём! – завопил я во всю мощь своей глотки.

– Алярм! – вторил мне Кво, завершавший ночную вахту.

Вы не подумайте чего. Этот «Алярм» они из моего лексикона позаимствовали. А я это выражение в каком-то фильме услышал, вот и запомнил. Как это слово правильно переводится, я не вдавался, но для себя сделал вывод, что оно означает надвигающийся писец.

Ну, вы поняли…

Необходимость особого лексикона была продиктована моей прихотью. В моём мире же была специальная военная терминология, а почему бы мне её и тут не ввести?

Новшество начал прививать с первого привала. И этот алярм – было первым, что всплыло в моей памяти. И как назло, это слово моим пацанам полюбилось до одури.

Вот и орут они его и в тему, и не в тему.

– Я те сколько раз говорил, что команды отдаются только по делу? А? – отвесив юному балбесу хороший подзатыльник, снова начал нудеть я.

– Сегодня ещё ни разу, – неподдельно удивился Кво. – Тем более что я не просто так орал. Там люди, – показал он рукой в ту сторону, откуда мы пришли. – Не наши, и не соседи. Наверное, по нашему следу идут. А ты говорил «Алярм» нужно кричать, когда враги, звери или другая опасность.

– Какие ещё люди? Далеко? Сколько их? – моментально возбудился я, пристально всматриваясь в лицо пацанёнка.

Вроде бы он не шутил.

– Не наши. На вон том холме были. Я их там видел. Когда солнце только-только проснулось.

– А почему не разбудил? – начал злиться я.

– Так они же далеко были, – удивился незадачливый дозорный.

– А это мы уже в дороге разберём, – рявкнул я. – А ну пулей завтракаем и в темпе вальса ломим в сторону леса!

Следующие три часа нам было совершенно не до разговоров – мы ломили к спасительному лесу, что у горизонта на высоченном холме рос. Почему спасительному? Так в нём хоть какой-то шанс был, обойти врага с тылу, если он за нами сунется. А в чистом поле…

Да даже если их меньше, шансов у нас не так уж и много. И это я понимал абсолютно чётко и даже надежд по этому поводу не питал.

В чащу мы вломились ещё до того, как солнце дошло до середины небосвода.

– План выполнен – привал, – едва ли не выплёвывая легкие, просипел я, когда мы слегка углубились в лесную чащу. – Иво, ты по деревьям лазить умеешь? – пытаясь отдышаться, судорожно прикидывал план дальнейших действий.

– Ага, – улыбнулся мой зам. Вот же лось, ему-то этот забег легко дался – в отличие от меня и молодняка этот балбес даже не запыхался. Надо будет у него схему тренировки разузнать.

– Тогда дуй на границу леса и степи. Там найдешь самое высокое дерево, залезешь на него аккуратно и за местностью равнинной бди – врагов высматривай. А я как в себя приду, тьфу ты, в смысле, переговоры с духами завершу, к тебе приду. Ты это, только сильно не прячься там. Знак, что ли, оставь какой, веточку, например, надломай, чтобы найти тебя легче было. А то будем тут до китайской пасхи в прятки играть, а враг не дремлет. Если враг до моего прихода к опушке приблизится, слезай и дуй к нам. Понятно объяснил?

– Ага, – гаркнул мой бравый разведчик и нырнул в ближайшие кусты – задачу побежал выполнять.

Я тоже время зря не терял – гаркнул для порядка на оставшуюся парочку: «А ну тихо всем, Чапай думать будет» и рухнул на землю, прикинувшись шлангом.

Примерно с час я валялся, прокручивая в голове различные варианты – один фантастичнее другого, а путного ничего не придумал.

Сплюнул со злости, пожевал остатки запечённого мяса, что с утра не доели, и потопал нашего разведчика искать. Но не успел я дойти до опушки, как Иво сам меня нашёл.

Выскочил из-за куста как чёрт из табакерки и шёпотом доложил: «Враг к опушке движется. Столько» – показал он мне три пальца.

– Точно?

– Точнее не бывает! Я много раз их считал, – ударил он себя кулаком в грудь.

– А далеко ли они от опушки?

– Недавно прошли место, где мы спали. Я рано ушёл? – начал волноваться Иво.

Пришлось его успокаивать, что он правильно всё сделал и просить проводить меня к его наблюдательному пункту, дабы самому оценить ситуацию.

Иво не ошибся. Врагов действительно было трое, они шли по нашему следу и это были не соседи. Соседи то, как вы помните, практически все голышом щеголяли, а эти частично одеты были – на бёдрах подобие юбки, на плечах – что-то типа накидки.

Но удивило меня не это! У одного из преследователей на голове что-то поблёскивало.

– В рот мне ноги, да это же шлем, – судорожно сглотнул я, когда от нашего НП до врагов осталось около километра.

И даже и не спрашивайте, как я это разглядел! Я сам не знаю, как это работает, но тут в последнее время я понял, что нюх у меня как у орла стал, а глаз как у собаки.

Ну или наоборот.

С дерева я десантировался с такой скоростью, что отсутствие переломов и ушибов на одну удачу не спишешь. Видать, точно, дух покровитель руку приложил.

– Валим-валим, – шипел я, ускоряя Иво крепкими подзатыльниками.

И мы валили. До парочки, оставшейся охранять наше добро, долетели мигом. А дальше…

А дальше собрались мы по-быстрому, Иво, как самого опытного следопыта, Сусаниным назначили и погнали к новым рекордам.

Бег с препятствиями да по пересечённой местности продолжался три дня и две ночи. Страх гнал меня подальше от неведомого. Не было бы на врагах подобия одежды и шлема на самом рослом дебиле, я бы может быть и рискнул, устроили бы засаду, а там, чья возьмёт. Но этот чёртов шлем никак не выходил у меня из головы.

И говорил, точнее, указывал он только на одно, точнее на два факта – что наши преследователи в разы воинственнее нас и вооружение у них в разы круче.

– Если есть шлем, значит есть и меч! А против меча с голой задницей много не навоюешь. Дрын тоже не поможет. А ну как у них и лучник есть, тогда нас ждёт полный амбец. Поняли, карапузики? – пытался я донести до своих подчинённых простую истину.

Финишировали мы на четвёртые сутки. И не по своей воле.

Совершенно измученные, с вываленными на бок языками, но с сохранёнными подарками вылетели мы на очередную полянку и тут нас и повязали.

Глава 21. Тяжело в учении

– Да свои мы, свои! – извиваясь под восседавшим на моей тушке воином, доказывал я скрутившим нас молодчикам. – Аллори, знаешь? Кореш мой! А шаман лесной – так вообще мне по гроб жизни обязан. Будет. В смысле, почему без предупреждения? Посылку лесному шаману несем. Почему бегом, и не с той стороны? Одежды на нас странные? Нет, не заплутали, мы это. Тренируемся. А насчёт нарядов – это наша экипировка – мокасины, бронированные трусы и браслеты силы! И вообще, это последний писк моды, – отплёвываясь от опавшей листвы, таки норовившей забить мой рот, доказывал я спасшей нас разведке соседей.

Именно спасшей, и никак иначе. Они нас хоть и повязали, но этих отмороженных типов, я боялся меньше, чем преследователей.

– В смысле, как вы узнаете, что это мы, а не взявшие наш облик враги? К шаману отведи, как в прошлый раз, если не веришь. И вообще, к чёрту этого патлатого свистуна, нам срочно нужно к вашему вождю! И вон те странные кувшины нужно беречь, как зеницу ока! Если на них хоть малейшая лопина появится, Аллори ваши задницы на британский флаг порвёт! – привёл я свой последний аргумент.

Что из этого соседские разведчики поняли, а что для них осталось за гранью, для меня осталось загадкой. Но суть, по ходу, они уловили – помогли мне и пацанам подняться с земли, аккуратненько взвалили себе на плечи подарок для их шамана и объявили о начале очередного сверхмарафона.

Почти сутки мы без продыху и перекуров ломили по лесным тропинкам да дорожкам. На финише, а он аккурат у хором Аллори был, я рухнул без задних ног.

Пацаны свалились рядом.

Не успели отдышаться, как и соседский главнюк собственной персоной нарисовался. Он от таких почестей в виде нас, павших перед ним, пришёл в дикий восторг. Разрешил подняться, побуровил нас взглядом и успокоил своих архаровцев, заявив, что это точно мы.

И тут мы снова рухнули на землю.

Аллори похлопал нас по спинам и, видя, что мы никак на это не реагируем, велел втащить наши зачуханные тела в своё жилище.

Так и сказал, сволочь такая. А мы-то для него…

– Покой нам только снится, – еле-еле ворочая языком и пытаясь удержать рвущееся из груди сердце, начал я свой рассказ, как только слегка промочил горло прохладной водичкой из поднесённого кувшина. – Своё слово мы сдержали. Но не всем по нраву наш договор пришёлся. Сошли с неба на землю злые духи с металлическими черепами, и захотели они отобрать у нас подарок. Настигли нас эти злыдни писюкатые, когда мы к лесу подходили, но остроглазый Кво их заметил. А потом находчивый Иво их и вовсе посчитал, – нёс я околесицу, нагоняя пафоса, изредка прерываясь на водопой. А что? Местные всякий сказочный бред, как оказалось, любят. – Сбили наши действия врагов с толку, и скрылись мы в лесной чаще. А пока они подмогу себе не вызвали, мы стахановскими темпами увеличивали отрыв, корректируя маршрут в сторону твоих молодчиков. А ты что думал, они нас выследили и мастерски повязали? Фигвам! Это мы их нашли. А что духи? После того как их Иво посчитал, они в простых смертных превратились. От людей они только железными шапками отличимы. Так что если хочешь славы, посылай парней на разборки. Я думаю, шаман покамлает на новом бубне, и ребята всех недругов одной левой завалят.

– Проверьте и если найдете, головы и всё, что вас заинтересует мне принести, – зыркнул на своих разведчиков Аллори. – Живыми – не брать. Кто его знает, вдруг колдунство уже ослабло, – вздохнул вождь. – И не геройствуйте там, времена сейчас тяжёлые: каждый воин – цена выживания и процветания племени, – по-отечески похлопывая бойцов по спинам, наставлял Аллори своих мальчишек.

Те от похвалы так раздулись, что я всерьёз испугался, как бы не лопнули.

– Ну а мы пока отдохнём, а разговор вечером продолжим, – улыбнулся нам вождь.

А дальше всё было как в сказке. Усадили нас за стол царский, блюд разных принесли, концерт устроили…

А потом мы облажались. Набили пузо и вырубились, несмотря на все старания выступающих и дружеские тычки Аллори.

Сказка закончилась на закате.

Только солнце верхушек деревьев коснулось, как растолкали меня и без всяких церемоний и почестей к шаману сопроводили. Соседский передаст шкуры показал, буркнул, что он свою часть договора выполнил – теперь моя очередь.

– Э-э-э, – закрутил я башкой, разгоняя остатки сна. – Какой выполнил, а ножички?

– После большого камлания. Я разрешение у духов спросить должен, – отрезал шаман.

– Опять задарма играть, – буркнул я себе под нос. – Ну, тащите мой подарок, настроим, а потом учиться будем. А, и ещё две палки ровные, примерно, в локоть длинной нужны. Толщиной примерно в два пальца. И верёвка ещё. Много! Очень много, – уточнил я, вспомнив, что у местных с математикой совсем туго.

Требуемое принесли быстро. Нет, не так. Я даже чаю, в смысле, кипячённой водички, в которой какие-то листья и травы плавали, попить не успел.

Пришлось рассказывать и показывать на голодный желудок. Я один барабан доделывал, шаман на втором тренировался. Схватывал он на лету, так что третий подарок он собирал в одиночку. Пока он пыхтел, обливаясь потом, я ему барабанные палочки смастерил. А чтобы он шкуру не пробил, на концы кожаные обрезки намотал и остатками верёвки закрепил.

Звучало не так звонко, но пойдёт.

А дальше пришлось на доступном языке объяснять, как, куда и сколько раз бить.

– В эти два, которые глухо звучат, постоянно колоти, а потом в двакрайних, – скрипел я зубами, хлопая в ладоши. Это я, типа, метроном изображал. – Да нет, же. Нельзя так, ты слушай. Я тук-так-так-так делаю, и ты так же делай, только по барабанам! – начал я психовать примерно через час после начала занятия.

Лесной шаман потел, высовывал от напряжения язык, тужился и всячески изображал рвение, но я бомбил всё чаще и чаще.

А часа через два нервы не выдержали и у ученика.

– Завтра продолжим. Я во сне у ночных духов совет спрошу. Не понимаю я счёт этот. Нафиг он нужен. Стучал же я в бубен без него, и всё прекрасно было. Народу нравилось, – распсиховался толмач, косясь на барабаны, стоявшие в самом центре его жилища.

У него тут, кстати, отдельные хоромы были. Не то, что у некоторых. Наш-то шаман своего угла не имел, то у вождя харчевался, то в той землянке, где чаще всего мрут.

– Завтра, так завтра. Объявляй отмену, я спать, – согласился я, прикидывая, в каком уголке мне самые-самые сны будут сниться.

Но и в этот раз отоспаться мне не удалось.

– Ту-ту-ка-ту-ту-ту-ка, – звучал стандартный ритм панк-рока в моей голове, перемежаемый кривыми сбивками. – Ту-ту-ка-ту-ту-ту-ка, ту-ту-ка-ту-ту-ту-ка, – расходился невидимый драмер.

Мотив с каждым тактом становился всё ровнее, а звук качовее. Так и хотелось под него напеть нетленку шотландских панков из «Эксплойтед», что пели про секс и насилие.

Именно эти два слова на языке оригинала я и начал напевать, проникаясь концертным драйвом из прошлой жизни. К сожалению, да, уже прошлой жизни. Она была там, я был здесь и сейчас. В далёком-далёком прошлом.

И так мне на концерт захотелось, и так тоскливо от осознания невозможности осуществления этого простого действа мне стало, что я проснулся. И офигел. Нет, не так! Я натурально офигел!

Ритм продолжал звучать.

Аккуратно, стараясь не спугнуть наваждение, я протёр глаза и уставился на барабаны, все также стоявшие в центре шаманской хаты и хозяина квартиры, самозабвенно изобретавшего панк-рок.

Мне даже завидно стало – я-то тырил идеи, а этот самоучка, несколько часов назад взявший палочки в руки, вон чего изображает.

– Лес и пламя, смерть за нами. Лес и пламя, лес и пламя, – прочистив глотку, начал я подвывать музыканту.

Зря я это сделал.

Услышав мою подпевку, шаман бросил стучать и уставился на меня. Глаза его блестели ярче звёзд.

– Ну, вылитый панк. Обдолбался вон чем-то даже, – буркнул я потягиваясь.

– И не говори, что я не так играл! Я волю духов выполнял, – начал заводиться шаман.

– Остынь. Нормально всё. Всё по канонам, – успокоил я восходящую звезду лесной эстрады. – Ритм запомнил? – шаман энергично закивал головой. – Молодец, чуть попозже репетнём ещё пару раз, а потом мега-панк-тусу замутим.

К вечернему шоу я готовился основательно – весь день ел, дремал и снова ел. Это только в воображении организатора концерта и зрителей, приглашённая звезда должна быть голодной и терпеть всяческие лишения. А на деле всё совсем не так.

– Каков обед – такое и шоу, – вроде бы такой присказки придерживаются музыканты и прочие артисты, имеющие хотя бы минимальный доход со своих выступлений.

Само выступление для местных было великим событием, а для меня – банальная развлекуха. Вот ровным счётом, ничего уникального. Ну, скакали дикари, вводимые нашими ритмами в музыкальный экстаз, ну пёрло их не по-детски. И что? Я это уже не раз видел и даже пару раз описал.

На следующее утро явился я в гости к Аллори ни свет ни заря. И давай сразу на мозги ему капать.

– Где мои ножи? – елейно улыбаясь, вопрошал я.

– На ужин нужно было приходить, – отбрёхивался лесной главнюк. – Там бы и порешали. А сейчас не до тебя, сгинь, нечистая.

– Да это понятно, – продолжал я косить под дурачка, – ножи то мои где?

Аллори психовал, отмахивался, взывал к разуму, просил зайти попозже. Короче, юлил как мог, а прямого ответа не давал – вылитый чиновник из двадцать первого века.

– Да не готовы они ещё! Как минимум руку дней подождать ещё придётся, – сдался он примерно через час.

– Ты просишь продлить срок? Но ты делаешь это без уважения, – улыбнулся я, прикинув на себя образ легендарного киношного мафиози. – Сроки прошли, ты в них не уложился. Компенсация полагается, – наглел я.

В голове то в этот момент билась здравая мысль, что этому лесному царьку ничего не стоит прибить меня и моих парней, а тела в ближайшую реку скинуть. А на случай, если наш главнюк заглянет в гости и спросит про нас, сделать придурковатое лицо и отмазаться, что нас тут не пробегало, а вот врагов неподалёку видели недавно. Видать, за базар не ответили и к духам ушли.

Но я свято верил в то, что тут это пока что так не работает. Да и после совместного выступления с местным шаманом я для местных уже не абы кто был.

А потому согласился я на продление контракта. А в качестве компенсации за сорванные сроки, выцыганил ежедневную обильную пайку с барского стола и троих самых маститых воинов. Сам-то я в практической части военного дела полным профаном был. Точнее, теоретиком. А лесные – какие ни какие, а всё же практики.

Они это уже не раз мне доказали не словом, а делом.

Так что следующие семь дней мы только и делали, что огребали в разных местах и позах, оттачивая искусство владения копьём. Естественно, с тупым наконечником.

Бонусом нам ещё и пару приёмов ножевого боя показали. Как оказалось, в этом времени весьма эффективных. Мои архаровцы, например, и не подозревали, что заточенная медная штуковина, типа небольшого меча или здорового ножа, может с лёгкостью ветку перерубить. Толщиной с кисть, прошу заметить. А плоть этот металл ещё легче разрубал.

Это лесные бойцы на кабанчике продемонстрировали, которого мои архаровцы добыли.

В общем, чудно время провели. А самое главное – с пользой!

И только у нас начало что-то получаться, как нас Аллори на аудиенцию позвал. Мол, приходите гости дорогие, на базаре сейчас всё так дорого, а вы жрёте, как не в себя.

– Моё слово твёрже камня, – поприветствовал нас главнюк, только мы пересекли порог начальственной хаты. – Шаман сказал, бубны его радуют, духи тоже довольны, настала моя очередь радовать духов и моих прожорливых друзей. Вот ваше оружие, – чеканя каждое слово, сказал вождь и вытянул перед собой руки ладонями вверх.

Командир его разведотряда тут же вложил ему в руку нормальный такой тесак или миниатюрный меч. Как вам будет удобнее, так и представляйте, а я в холодном оружии совершенно не разбираюсь. Прямая такая полоска из меди с намёком на режущую кромку и толстой серединой.

С одной стороны острый конец – на наконечник от копья похожий, с другой – ручка, кожей обмотанная.

И никаких тебе узоров, ножен и прочих прибамбасов. Но я не унывал, что дали тому и рады. Тем более что на халяву.

Оружие вручали по старшинству, которое Аллори сам определял по одним ему известным параметрам. Первым вооружили меня, что было логично, потом Иво, следом Кво. Дору же достался самый невзрачный ножичек.

Но пацан расстроенным не выглядел, наоборот, его глаза сверкали, и он даже подпрыгивал, стремясь рвануть крушить врагов.

– Кстати, тех, кто за тобой гнался, мы не нашли. След бойцы нашли, но он в степь вёл, а через день пути просто исчез. Твои или не твои это враги были – не знаю, – буркнул главнюк в конце церемонии. – Мои ребята вас до опушки леса проводят, а дальше уж сами.

– Переночевать то разрешишь или как? – скривился я, смекнув, что где то там, в степи, нас ждут опасные неприятности и помощи ждать неоткуда.

– На закате шаман обряд проведёт, чтобы оружие вам служило верой и правдой, отметим это дело знатно, а утром в путь. Так духи велели.

– И на том спасибо, – подмигнул я лесному главнюку и двинул на выход.

Времени у нас было вагон и маленькая тележка. Любой другой бы тут же кинулся испытывать новую игрушку в ближайшую рощицу, представляя, что перед ним не поросль, а злобный враг, а я же вздохнул и пинками погнал своих балбесов, рвавшихся сбежать в лес, к кузнецу.

– Научи нас, о, повелитель металла и огня, как ухаживать за волшебными мечами, что ты сотворил для нас, как сделать их острыми и какой камень для этого лучше всего подходит? – озадачил я местного кузнеца, едва мы вырулили на его полянку.

Повелитель металла долго отнекивался, прикидывался дебилом и уверял, что шаман покамлает и оружие само будет врагов разить. А точить его не нужно. Типа, оно самозатачивающееся.

Ога, десть раз!

Не прокатила такая отмаза. Фейком была наречена!

И пока он нам лапшу на уши вешал, я приметил у пенька камешек небольшой с аккуратно пропиленной выемкой ровно посередине. А дальше мозг сам подсказал, что и зачем.

Взял я этот камень, ухмыльнулся, вставил одну сторону меча в пропил и потянул камень к себе.

– Жууух, – противно заскрипел недомеч.

– Сволочи, – не вытерпел кузнец. – Это для тонкой доводки! Сначала вот этим нужно! – психовал мастер, доставая из-за травы другой камешек. – Водичкой смочить ещё нужно! – скрипя зубами, сливал он нам свои секреты.

– А вот это уже совершенно другой коленкор. А то кинуть нас хотели, – обрадовался я.

Заточка оказалась делом не быстрым. Мудохались мы со своими мечами аккурат до заката.

Скрежет стоял на всю округу. Даже воины Аллори проявили нездоровый интерес – прибежали, и давай светлыми очами сверкать и кузнецу кулаки показывать, но камни у нас не отбирали и к физическим аргументам не прибегали.

Испарились они аккурат перед самым закатом.

Мы, как раз с заточкой закончили и к реке двинули. Всё-таки на обряд идти, при параде, значит.

– Ну, красавцы, – похвалил я своё войско, когда те, сверкая начищенными мечами, зубами и отмытыми мордами, изобразили подобие шеренги.

Даже по росту встали.

Единственное, что меня напрягало, так это отсутствие ножен. Я их, кстати, и у местных воинов тоже не видел. Лесные своё оружие таскали кто в специальном мешочке из шкуры, притороченном к поясу, а кто тупо из рук не выпускал. Ремней ещё не изобрели, а потому за пояс холодное оружие никто не затыкал.

Мои архаровцы по примеру воинов Аллори свои мечи тоже из рук не выпускали. Пришлось и мне своё недомачете в руках таскать. Хоть и тяжёлое оно было, да и ручка не совсем удобная.

На поляну мы явились с первым ударом в барабан. Важно так вышли, точнее, промаршировали лихо. Остановились напротив вождя, восседавшего на поваленном дереве.

– Здравия желаю, товарищ лесной генерал, – рявкнул я со всей лихостью, на которую был способен.

Видать получилось.

– А? – от неожиданности пустил петуха тутошний главнюк, а его телохранители моментально боевую стойку изобразили.

На наших же лицах, я специально оглядывался, проверить, ни один мускул не дрогунул.

– Я говорю, о, великий вождь Аллори, правитель всея леса и окрестных степей. Мы по первому твоему зову прибыли, и если лесные духи укрепят наши сердца и оружие, то и мы в долгу не останемся. Отправим вашим духам богатую жертву, – залился я соловьев, подмазываясь к руководству.

А ну как ещё каких плюшек отсыпет.

Руководство подмазку отценило, махнуло рукой в сторону шамана и рявкнуло: «Камлай на совесть, а то в следующий раз лично жертву передавать будешь!»

Было это образное выражение, по типу «Глаз на жопу натяну» или Аллори и вправду готов был пустить в расход шамана, я не понял.

Но толмач старался как никогда.

А потом был ужин и великолепная ночь. Мы сладко посапывали в землянке и даже не догадывались, какой амбец ждёт нас впереди.

Глава 22. Да и в бою непросто

В обратный путь мы двинули с первыми лучами солнца. Благо на дворе уже осень была, и светило вставало не с первыми петухами, которых я, к слову, тут ещё не встречал. Нет, разные крупные птицы в этих лесах жили. На суше – из крупных, вроде как тетерева, а из мелочи много куропатки и другие пернатые. На озёрах и реках уток и гусей полно было.

А вот кур и петухов не слышал и не видел.

До лесной опушки мы добрались довольно таки быстро и без особых приключений. Нам в знак большой признательности пару провожатых из элитного отряда «Лесные дятлы» выделили.

Это я им такое название придумал.

И если по лесу, да ещё и с охраной, двигать было одно удовольствие, то в степи царила серость и дули холодные ветра.

Никакой тебе красоты и романтики. Даже стервятников видно не было. Это я про всяких коршунов и орланов.

Зато бежать легко и тепло. Мы же снова босыми стали. Шкуры не выдержали наших марш-бросков по дикой местности. Но пацанов это, кажись, только радовало.

Они даже строевую песню сочинять начали.

Так мы и ломили в сторону родного стойбища с песнями, шутками и прибаутками, пока не третьи сутки марша, Иво не вляпался в дерьмо.

И это не образно выражаясь, а натурально!

– Тут были люди, – озадаченно разглядывая с виду неприметную, но теперь жутко смердящую кучку, резюмировал «Капитан очевидность». – Вчера. Пошли туда – в сторону нашей стоянки, – бормотал Иво, испуганно озираясь по сторонам. – Их столько же, сколько и нас. И ещё один пленник, он связан и ранен. Сильно ранен. И пленник идёт впереди. Он, как будто, ведёт их, – внимательно разглядывая что-то одному ему известное, бормотал Иво.

Лично я, кроме размазанного по траве дерьма, ни черта не видел. Этот же охламон вырос в степи. И его с детства учили следы читать, ему виднее.

Только вот какашковую «мину» прошляпил.

– Да, не выйдет из тебя сапёра, – вздохнул я, разглядывая Иво. – Но это всё лирика. Скажите-ка, лучше, мне, друзья мои, чего делать то будем? – задал я своим пацанам риторический вопрос.

Те такого поворота событий явно не ожидали. Замерли как истуканы с раскрытыми ртами.

– Да, блин. Это мысли вслух. Не вас спрашиваю, а с духами советуюсь, балбесы, – моментально включил я мастера отмазок.

Балбесы повелись. Заулыбались, головами закивали, морды умные состроили и давай тоже вдаль пялиться.

По моим прикидкам вариантов было целых два – валить подальше от этого места или идти по следу и узнать, кто это тут без спроса по нашей степи шарится.

Так мне в самом начале показалось.

Однако, прикинув известный орган к носу, в фигуральном смысле естественно, до меня дошло, что вариант то только один – настигнуть непрошеных гостей и ввалить им люлей.

И никак иначе.

Или пацаны меня попросту не поймут! И тогда весь мой пафосный образ рассыплется, как карточный домик. И даже отмазки на волю духов тут не прокатят.

– Чего зависли, обормоты? – ухмыльнулся я. – Это проверка была! Иво, привести лапы в порядок. Остальных тоже касается. Перекусим и в погоню! Покажем этим дурням, что могёт (да-да, именно могёт) наш бравый отряд.

Как говорили в мое время всякий чиновничий люд, пацаны предложение поддержали полностью. От радости, только что пятками землю не рыли, порываясь, забив на приказ, кинуться за врагом наперегонки с ветром.

– А тренировки то даром не прошли, – улыбнулся я. – Расту, в начальство превращаюсь. Вернусь, офис у себя в землянке открою, секретаршу смазливую найду, – размечтался я. – Ух и разведу тогда бюрократию…

Довести мысль до логического конца мне не дали.

– Я всё, – вернул меня в реальность вопль Иво. – Ногу вытер, можно бежать, – радовался он, вертя немытой пяткой перед моим лицом.

– Победа будет за нами, но вначале мы поедим, – осадил я ретивого кореша.

Подчиненные вздохнули и достали заначки с провиантом. Ели, как это ни странно, без наслаждения – быстро и в тишине.

– Да задрали вы! – не выдержал я такого издевательства над своей нервной системой. – Собирайтесь. Сначала шагом пойдём, а как обед уляжется, ускоримся.

Первые сто шагов, я специально считал, мы действительно прошли шагом. А дальше…

А дальше охотничий азарт моих пацанов и на меня перекинулся. Бежали мы размеренно, экономя силы.

– Следы совсем свежие, – обрадовал нас Иво на закате. – Думаю, вон на тот пригорок поднимемся и оттуда врага увидим.

Когда мы на пригорок поднялись, я аж подавился от удивления. Всё, что говорил Иво, подтвердилось от и до.

Примерно в километре от нас маячила фигурка, а метрах в пятидесяти позади неё плелись ещё три фигурки. И это, действительно, были враги – на голове одной из фигурок был то ли шлем, то ли ещё какая лабуда. Наши такое точно не носят, значит – чужие. А в этом времени чужой и враг – чаще синонимы, чем исключение из правил.

Исключением только я был.

И вражеский отряд медленно, но верно двигался аккурат в сторону стоянки нашего племени.

– Лежать на, – цыкнул я, сообразив, что мы торчим в лучах заходящего солнца на вершине холма, как четыре тополя на плющихе. – Иво, до дома сколько ещё? – прошептал я, разглядывая вражеские спины, сквозь редкую и пожухлую траву.

Мой зам почесал репу, пожевал губами, пристально вглядываясь в темнеющее небо, будто там подсказка была.

– Много дней. Примерно, столько, – продемонстрировав мне ладонь с четырьмя оттопыренными пальцами.

– Пифагор, ёпрст, – похвалил я Иво и снова погрузился в думки.

Ситуация вырисовывалась какая. Если логически мыслить, врагов мало, но на одном из них шлем. А это значит, что и вооружение у них в разы круче, чем у нас, и за тактику они могут знать, о стратегии помнить. Короче, этих одной массой давить чревато.

А ну как это сухопутные прототипы викингов?

Найдут стоянку, нажрутся чего ни попадя и пойдут кромсать всех направо и налево.

Ночью.

А у нас до сих пор ни боевого охранения, ни дежурного по кухне нет.

К встрече гостей, наш вождь, получается, совершенно не готов.

Что со мной произошло дальше, я не знаю. Помню, увидел, как фигурка, что впереди всех шла, на землю рухнула. Троица заорала радостно, подбежала к тому месту и давай на ночёвку располагаться.

Как я это понял?

Дык, один в ближайшую рощицу кабанчиком метнулся, второй хавчик мутить затеялся, а третий с важным видом руками водил и рога на шлеме почёсывал.

Или проверял, не отвалились ли…

Пленника не пинали, но и глаз с него не спускали. А как ужин сготовился, один из преследователей подошёл к беглецу, голову его приподнял немного и что-то в рот ему пихать начал.

Поил и кормил, наверное. Дистанция большая, да и сумерки уже опустились на нашу степь. Я все эти действа больше по наитию расшифровал.

А самое интересное началось после ужина.

Нажрались эти балбесы от пуза и развалились рядом с костерком. Это-то меня и подкупило. Пацаны ещё тут же в бой рваться начали.

Пришлось собирать военный совет.

– Нападать будем во второй половине ночи. Когда первый часовой, если он будет, сменится, – подрагивая от холода и страха перед предстоящей операцией, вводил я в курс дела своих бравых мальчишек. – Никакого геройства – только холодный расчёт! Как велит нам великий Горшок! Действуем так, аккуратненько подползаете к часовому – Иво с одной стороны, Кво с другой. Я с Дором со стороны рощицы к ним двину. Как подберётесь, Иво минусует противника, Кво страхует. Вторым на очереди у нас будет тот, который самый слабый. Для мичманов и прапорщиков поясняю, этот тот, который без рогов. На него бок о бок идёте. А мы в этот момент со спины страхуем. Всё понятно?

– Почему так? А как же честный бой? Пусть победит сильнейший! – начал возмущаться Иво, чухнувший, что равного поединка, как и мешка с лаврами славы для него не намечается.

– Честный бой – удел новичков. А мы профи, команда! А команда все делает вместе – и нагибает, и огребает, – вбивал я в головы своих подчинённых новое правило.

Пацаны закивали головами, типа мы всё поняли, шеф, не подведём!

И первая часть плана, действительно, прошла как по маслу.

Примерно через час после пересменки, Иво и Кво бесшумно заскользили по земле к часовому. Я же с Дором в это время уже закоченел, сидя в рощице. Как я понял, что они в атаку пошли? Дор доложил. Он за обозначенным местом пристально бдел и два силуэта заметил. Это и послужило нам условным сигналом.

А дальше всё пошло наперекосяк.

Мы лежали метрах в двадцати от небольшого костерка, у которого беззаботно дрыхли враги. Даже часовой кемарил не по-детски.

И тут слева от нас раздался протяжный волчий вой.

Я аж икнул от неожиданности, а враги с такой скоростью на ноги повскакивали, что я подумал, мне это померещилось.

– Там волк, – нервно сглотнув, развеял мои сомнения Дор. Я-то уже успокаивал себя, что это пацаны психическую атаку начали.

– Уааа! – вырвал меня в реальность громкий вопль Иво. Этот балбес вскочил из травы и с воплем, размахивая новеньким мечом, рванулся на рогатого начальника. А он-то в центре стоял.

– Уаааа! – вторил своему предводителю Кво, следуя в шаге позади него.

– Дебилы! – заорал я, вскакивая с земли. – Вместе! Вместе нападайте!

– Уаааа! – внезапно раздалось у кострища.

– Вали его на бок! – вопил я, двигая в сторону стоянки и размахивая над головой своим ножичком.

– Ууу! – заглушил наши вопли удивлённый волчий вой.

Возможно, это то и добило вражескую троицу. Не сориентировались они. Упустили момент.

Первым пал рогоносец. Иво с размаху рубанул наискось и всего делов. Хорошо, что не по голове. Вроде как ключицу перерубил и пару рёбер в довесок.

Моментально выдернув нож из офигевшего тела, которое всё ещё стояло, не понимая, что ему амбец настал, мой зам бросился на второго противника.

Пара секунд, показавшихся мне вечностью, и второе тело было припечатано к земле моими молодцами.

Третий к этому моменту отошёл от ступора и вместо того, чтобы кидаться в неравный бой, побежал на меня, размахивая руками.

– Арррааа! – завопил он.

– Ааа, мля, – рыкнул я, и враг завис, не добежав до меня шага три.

– Уааа! – заорали Иво с Кво и напали на моего противника сзади.

Враг неуверенно шагнул в мою сторону, а потом его голова просто свалилась с плеч.

Что было дальше, я не помню. Меня сложило пополам и вырвало.

Блевал я долго и упорно.

А потом пожевал какой-то травки, которую мне заботливо подсунул Иво и вырубился.

Очнулся я в районе обеда.

– Тише ты, аккуратнее надо! Да не так всё! Наоборот нужно! Вот эту траву на раны, а эту в рот, – возмущался Дор. – Я видел, шаман так делал, когда Ика на охоте поранился. Шаман так и сказал тогда, эта трава залечит, а эта – тело легким сделает. А ещё кору ему жевать надо, вон с тех деревьев.

Прикосновения рук я не чувствовал. То ли врачевали не меня, то ли писец мне пришёл

Попробовал без палева приоткрыть глаза и офигел – моя гоп-компания суетилась вокруг пленника.

– Это кто? – хотел спросить я, но вместо слов выдал лишь сип.

В горле всё пересохло. Сушняк был – мама не горюй. Видать эти фитотерапевты мне тоже что-то для телесной лёгкости подсунули.

– Это АгА, – с ударением на второе А, ввёл меня в курс дела Иво, первым заметивший моё пробуждение. – Охотник из нашего племени.

– Надо запомнить и поблагодарить его за бдительность. И делом занят, и периметр контролирует, – пронеслась в голове мысль. – Вода где? – наконец-то выдавил я из себя.

– Там, – махнул рукой мой зам. – Тут недалеко родник есть. В рощице, в которой вы в засаде сидели. Не помнишь что ли? – неподдельно удивился Иво.

Пришлось вставать и, матеря про себя этих тёмных консерваторов, отвергающих мои новаторские идеи, топать в указанном направлении. А ведь я предлагал этим балбесам бурдюк придумать. Так нет же. Легче на стоянке про запас напиться, а так тут родники на каждом шагу. А дома – из кувшина попить можно.

Родник нашёлся быстро. А вот жажду утолял я долго.

Обратно топал уже в благодушном расположении духа. Как-никак, а первую официальную победу одержали. И без посторонней помощи! Оказывается, пока ходил – полегчало не только мне.

Ага выглядел паршиво, но он нашёл в себе силы, чтобы рассказать свою историю.

– Я был на охоте. Далеко ушёл, редкого зверя добыть хотел. Большого. Только на след напал, и тут они меня поймали, – еле шевеля пересохшими и обкусанными губами, смотря на меня невидящим взглядом, рассказывал Ага свою историю.

И судя по всему, свою последнюю историю.

– Улыбались, мясо предложили. Но говорили они не по-нашему, – продолжал охотник. – Много слов было похожих на те, что ты говоришь. У самого главного голова блестящая была и с рогами, – сфокусировав на мне взгляд, прошептал Ага. – Я подумал – это духи и они к тебе на помощь пришли. Повёл их к нам. А вечером понял – враги. Они на вечерней охоте слишком много дичи добыли. Самое лучшее съели, а остальное гнить оставили. Так наши не делают. А духи так тем более не делают. Утром несколько врагов на восток убежали. Больше я их не видел. А тех, кто остался, я их в другую сторону повёл, а потом сбежать решил. Я быстрее самого быстроногого оленя бежал, как можно дальше от стоянки их уводил. Долго бежал. А потом они меня поймали. Злые были. Побили меня, а когда я двигаться не мог, руки мои на камни положили и другим камнем сверху по ним били. Я не кричал. Не успел, духи позвали меня к себе. Не нашёл предков. Пришлось возвращаться. А когда я на землю опустился, утро уже было. Они спали. Хотел убежать, не смог. Тогда я и понял, что это, совсем злые духи, и они наше племя извести хотят.

Ага облизал пересохшие губы, взгляд его просветлел, и он улыбнулся.

– Весь день я лежал. Больно мне было. А потом я в пустошь попал. Предки меня домой звать начали. А потом я услышал песню, которую ты играл. Я её петь начал, тихо-тихо, чтобы враги не поняли слов. Силы ко мне вернулись, я встал и пошёл. Шёл и пел, шёл и пел. А они за мной гнались, копьями потрясали, но догнать не могли.

– Бредит, – вздохнул я, накрывая смелого охотника шкурой, и погрузился в думки.

В невесёлые думки.

Логика врагов была проста, поняв, что их ведут не в ту сторону, они тупо избили пленника и раздробили ему кисти рук. Подождали, пока у него температура поднимется, и голова соображать перестанет. А для убедительности, один из недругов накинул шкуру и прикинулся духом предка.

Ему даже и говорить ничего не нужно было. Так, изобразил стойбище и всё. Дальше Ага сам додумал. А когда сознание немного прояснилось, встал и побрёл.

И когда я сложил этот пазл, подскочил, как ужаленный. Это был расчёт – тупо холодный расчёт!

Они его просчитали и развели как дитя малое!

А это значит, что мы столкнулись не просто с врагом, а с думающим врагом. Умеющим анализировать!

И это делало противника в сотню раз опаснее. А наша победа – тупо дело случая!

Нам просто фартануло несказанно!

Сколько я провёл в размышлениях – не знаю. В себя пришёл, когда солнце уже коснулось горизонта. Я сфокусировал взгляд и понял, что Ага умер, а я вот уже несколько часов сижу и смотрю сквозь его неподвижное тело.

Пацаны сидели рядом и смотрели на меня с такой тоской и безнадёгой, как будто их на эшафот ведут.

– Собираемся и валим, – скрипнул я зубами, отгоняя оторопь. – Мы ещё посмотрим, кто кого. Стратеги, блин.

И тут случилось совершенно непонятное и не предвиденное. Мои подопечные начали лопотать, что никуда не пойдут, пока Агу не похоронят.

– Если враги найдут это место, они увидят, вот лежат их соплеменники, вот Ага. Он из другого племени. А это значит, что не жители степи их уничтожили. Ведь если бы это были степняки, то Агу бы похоронили. Да и лесные, скорее всего, тоже бы Агу похоронили. А так… Или духи это были, или третье племя, с которым они ещё не сталкивались, а значит их нужно опасаться, – втолковывал я пацанам, рвавшимся исполнить последний ритуал. – А за Агу я, как домой вернёмся, обязательно словечко перед Горшком замолвлю. Он возьмёт неприкаянную душу под своё крыло. Всё хорошо будет. Станет Ага первым помощником Горшка! Может быть, он даже его гитаристом сделает!

Пацаны вроде бы прониклись, посидели, погрустили и опять за своё – ты, конечно, круто придумал, и мы тебе верим, но Агу нужно похоронить, надо обряд провести, надо дары собрать.

И снова я пустился в уговоры. Битый час распинался, а потом гаркнул: «Так, кто тут начальник? Я или тараканы?».

Помогло.

А смысл демагогию разводить? Один раз наорать на подчинённых, оно надёжнее и действеннее. Тем более, уже вечер близился.

Для маскировки и введения потенциального противника в заблуждение, заставил пацанов носиться по окрестностям, создавая видимость масштабного нападения и героической битвы.

Типа, нас тут много было.

А как наследили знатно, так на ночёвку двинули. Даже трофеи не собрали.

Заночевать решили подальше от этого дрянного места. Не то чтобы я или мои пацаны мести убиенных боялись – чисто из соображений безопасности. Из этих же соображений, сначала бодрым маршем двинули в ту сторону, откуда пришли. И только отмахав километров эдак нцать, развернулись и по здоровенной дуге вышли к лесу, что рос неподалёку от поля битвы.

Вероятность, что вражеская подмога тут со дня на день нарисуется – никто не отменял.

Не просто так же несколько врагов на восток свинтили. Надежд, что враги следы читать не умеют, я не питал. Всё это было сделано с одной целью – выиграть время.

Хоть пять минут, но в нашу пользу.

На ночёвку расположились в овражке. Он километрах в пяти от места битвы был.

Лично мне, место показалось идеальным! Со стороны нас не видно, а на опушке дерево, подходящее для наблюдательного поста растёт.

По уже сложившейся традиции первым на вахту заступил я. После удачной ночной атаки, и плевать на все косяки, мы потерь не понесли, значит удачная, мои мальчишки раз и навсегда усвоили важность дозорного.

И по ходу будут это и своим детям вдалбливать, а те своим.

Вахту я нёс на макушке самого высокого дерева. Глаза уже привыкли к темноте, слух обострился, а мозг, сволочь такая, начал мысли всякие выдавать.

Ну, чисто философские. Обстановка то располагала.

– А нужно ли спасать степняков? Ну, приютили они меня, а дальше то что? Они же совершенно не приспособлены к новой реальности и миру, где свободного и пригодного для жизни пространства всё меньше и меньше, – думал я. – Ну научил я пацанов (точнее не я, а лесные, а я так, рядом постоял и мотивировал) отстаивать свои интересы с оружием в руках, а дальше то что? Вторая такая вылазка для меня может стать последней. Да даже банальный насморк подхвачу и всё, барабаны перейдут шаману и все мои начинания накроются медным тазом. Ибо вождь нифига не стратег и не тактик. А вековые устои вбиты крепче, чем мои доводы. По сути, я сейчас занимаюсь… Как бы это объяснить то…

Я вздохнул и с грустью оглядел окрестности, а потом уселся поудобнее и из размышлений в воспоминания провалился.

В двадцать первом веке в моём родном городке было несколько предприятий, возглавляемых типа компетентными руководителями. Только вся их компетентность меркла перед текущей ситуацией. Не могли их мелкие фабрики конкурировать практически ни с кем. И каждый год эти эффективные менеджеры, используя свои связи в нужных кругах, ныли по всем инстанциям, что нужны дотации на развитие, льготы, многомиллионные инвестиции. Давили на то, что рабочие козлы и не хотят за еду работать, а клиенты совсем офанарели – чужой ширпотреб покупают, а их качественные изделия нет.

И вообще, три их предприятия чуть ли не градообразующие! И если они закроются, негде будет честным жителям работать, а значит город схлопнется, как мыльный пузырь!

И ведь прокатывало же, выделяли им средства, а эти балбесы снова их профукивали на сплочение командного духа, премии руководящему составу и традиционные пять оставшихся процентов – на индексацию зарплаты работягам.

А потом опять шли клянчить, сетуя, что это всё власть виновата, разрешившая очередному предприимчивому козлу у них под носом своё дело открыть. И этот гад, по любому, совершенно нечестными методами за минувший год развился, и рабочие к нему бегут, и вообще – расстрелять его нужно, а потом из области выслать.

Короче, по русской народной традиции сводили они к тому, что все вокруг козлы и им должны, а они белые и пушистые.

И так не только в моём городке было. Откуда знаю? Так, где работал то, пока судьба не закинула меня сюда.

Мои размышления о прошлом и будущем (если честно, я уже запутался, где что) были прерваны самым бесцеремонным образом – за ногу меня так дёрнули, что я едва не навернулся.

– Кто здесь? – взвизгнул я, хватаясь за ствол дерева.

– Иво, – с нескрываемым ехидством прозвучало из темноты. – Видал, как я научился подкрадываться? Ты даже и не заподозрил ничего. А я тебя выследил и подобрался к тебе, – хихикал мой зам.

– Да я тебя заметил, когда ты из лагеря вышел, – отмазался я. – Виду просто не подавал. Подкрадыватель, блин. Пост занимай, а я спать пошёл. И смотри мне тут! Не звёзды разглядывай, а по сторонам внимательно смотри.

До стоянки дотопал без приключений. Это если не считать, что немного поплутать по лесу пришлось. Костёр то мы на ночь в целях конспирации загасили. А от луны света в лесу не очень было.

Так, силуэты одни.

– А что если своё племя создать? – залетела в голову шальная мысль, только я устроился на подстилке, которую Иво себе смастерил. Он то, как с вахты освободится, досыпать будет в кровати своего сменщика. Так что по этому поводу я не переживал совершенно.

– Трое воинов у меня есть. Найдём какое-нибудь отсталое племя, ликвидируем вождя и шамана, я провозглашу себя главным. И буду творить, то, что захочу, – улыбался я, проваливаясь в крепкий сон.

Сколько я спал – не знаю. Чисто по моим ощущениям, я только глаза закрыл, а меня будить начали.

– Вставай, ну вставай же. Там это. Враги идут, – чуть ли не плакал Кво, пытаясь вырвать меня из объятий Морфея.

Словосочетание «враги идут» подействовало на меня как ведро ледяной воды.

– Сколько? – спросил я хриплым со сна голосом, озираясь по сторонам. – Далеко?

– Там. Сколько – не знаю. Как рассвело, я дым увидел. Он за холмом, с которого мы наблюдение за врагом вели, – рапортовал малец. Сейчас Дор вахту несёт. Что делать то будем?

– Что делать, что делать, – начал злиться я, осознав, что данных ни о численности отряда, ни о его оснащении, ни о том, а действительно ли это противник, нет. – Завтракать, а потом в темпе вальса готовить пути отхода, а параллельно вести наблюдение. Если до вечера враг не появится, как стемнеет, сами к ним наведаемся.

Глава 23. Задача особой важности

Весь день мы малыми группами, парами то есть, шерстили местное редколесье на предмет вражеской подляны. Но ничего подозрительного не нашли.

На горизонте ни недругов, ни союзников видно не было. А ближе к вечеру я озадачил пацанов готовить пращи и копья. В отличие от меня, ребята пращей пользоваться умели, в этом я не раз убеждался, когда мои архаровцы в свободное время соревновались, кто дальше и точнее миникопье или мегастрелу из пращи метнёт.

– Так пращи же только для охоты? В бою с врагом то с ними как? – недоумевали подчинённые. – Деды рассказывали, они племя на племя выходили и по чесноку сражались. И ничего, побеждали даже. И мы также должны! А с пращами – это читерство получается. Верховные админы за это нам бан влепить могут, – адаптировал я праведное возмущение на разговорный русский.

Если честно, такой перевод или адаптация уже и смысла то особого не имели, я и так всё прекрасно понимал. Настроение это поднимало, а это мне сейчас ох как нужно было.

– Нормально всё будет. Считайте, что мы с вами прокачались, но из песочницы ещё не вылезли. А значит можем более мощное оружие юзать. Так сказать, нам разрешили безнаказанно кошмарить нубасов, – усмехнулся я. – Наш уровень за это не банят. Да и во время вчерашнего боя вы как то не особо честностью страдали – махали своими железяками направо и налево, отсекая врагу лишнее.

Гоп-компания ничерта не поняла, но настрой уловила. Иво, правда, пискнул что-то, типа с новым оружием так можно, а со старым – только по заветам предков, но мой суровый взгляд расставил все точки над Х.

Работа закипела, костёр задымил, камни по ножам заскрежетали. Короче, подготовка пошла полным ходом.

Пыхтели все кроме Дора, он на наблюдательном пункте бдел.

Дозорный вернулся на закате.

– Дым идёт, врагов не видел, – доложил он.

– Готовность номер раз, – обрадовался я. – Лёгкий ужин, отдых и двигаем на разведку. Пришла пора потрогать неприятеля за его толстую и ленивую задницу.

На разведку мы опять двинули парами. Иво и Кво словно ужи ползли метрах в ста впереди нас, а мы контролировали окрестности и охраняли тылы, передвигаясь, согнувшись в три погибели и мелкими перебежками по уже разведанной тропе.

Темнота стояла хоть глаз коли.

Холодный осенний дождь ещё моросить начал. Так что наша тактика, сугубо по моим прикидкам, была оправдана.

До вершины рощицы, в которой мы вчера с Дором ныкались, добрались без происшествий. Головной дозор нас там уже поджидал, лязгая зубами то ли от страха, то ли от холода.

– Да, дело пахнет керосином, – вздохнул я, присмотревшись к костру, освещавшему вражеский стан.

В том, что это были соплеменники убиенных нами, не было ни доли сомнения.

Двенадцать рыл. Один в рогатом шлеме – начальник.

– Итого, пацаны ходят десятинами. А двое лишних – те, которые за подмогой побежали. Вопрос, почему первый отряд такой малочисленный был? – бормотал я себе под нос.

– Да ты гонишь. Какие десятины? Какая логика? Чистый рандом, – задвинул Иво, валявшийся слева от меня.

Сказал ли он так на самом деле или я снова на автомате перевёл, я не понял.

Не до этого было.

Мой расчёт, с брошенными трупами, оказался верным. Враги уже хозяевами степи себя не чувствовали.

Двое дозорных бдели, нарезая круги вокруг стоянки. Оставшиеся тоже периодически бросали испуганные взгляды в темноту.

– Слушай задачу, – собрался я с духом. – Отступать некуда, за нами Москва и наши беспечные соплеменники, наши отважные духи! А самое главное – моя уютная землянка. Пятой чакрой чую, нахрапом в этот раз неприятеля не возьмём – будем хитрить.

– Действуем так, вы, трое, аккуратно подбираетесь на расстояние броска из пращи, аккуратно рассредоточиваетесь полукругом, потом отстреливаетесь ковровым копьеметанием по скоплениям противника и дуете ко мне. В рукопашную не ввязываться, на провокации внимания не обращать. Понятно объяснил?

– Лежать, дебилы! – просипел я, заметив, что мои бравые молодцы подорвались принять положение смирно и заорать на всю округу, что они в теме и два раз им повторять не нужно.

– Вперёд ползком и в режиме тишины! – рыкнул я, стараясь не спалиться.

Пацаны бесшумно подорвались и растворились в темноте.

Не прошло и пяти минут, как в шагах сорока от центра костра практически синхронно выросли силуэты трёх столбиков. Протяжный крик известил округу о начале атаки. Три небольших копья практически синхронно взмыли в ночное небо.

Враги не лыком шиты оказались: вскочили и сгрудились у костра в подобие строя, ощетинившись копьями.

– Бам, бам, бам, – прилетело им с неба.

– Ааа, – вскрикнул один из воинов, которому небольшое копьё угодило аккурат в ключицу.

Фьють и снова три снаряда скрылись в темноте. Третий залп был дан до того, как копья достигли цели.

Пока вражеское начальство смекетило, что в лобовую на них нападать не собираются, а только гадят сверху, на земле валялись уже четверо истекающих кровью.

Серьезной угрозы они уже не представляли.

– Восемь на четверых, – улыбнулся я. – Или один к двум. Уже прогресс.

И тут вражеский военачальник словно скинул с себя оцепенение, начал матюки орать и руками махать.

– Валим, – сориентировал я своих разведчиков и, показывая пример, со всех ног дунул в сторону леса.

План был прост до нельзя – слегка углубиться в чащу, благо мы днём успели там всё исследовать, дать полукруг и вдарить с фланга, а ещё лучше в тыл противнику.

Хотите верьте, хотите нет, но мы это сделали. Видимость была так себе – одни силуэты, двигавшиеся цепью в сторону леса. Враги не спешили. Видать засады боялись. Кажется, даже постоянно озирались, шарахаясь от любого дёрнувшегося куста или звука.

Или это у меня фантазия просто разыгралась.

– Налетаем на ближнюю к нам пару, по-тихому их гасим и валим в сторону их стоянки, – шепнул я пацанам, трусившим рядом со мной.

Вторая атака тоже получилась молниеносной и неожиданной. О том, что к ним подкрался белый пушистый зверёк или попросту писец, вражеское начальство, сверкавшее рогами в центре цепи, узнало по истошным воплям подчинённых, порубленных в капусту быстрее, чем я проморгаться успел.

Мошка в глаз попала, вот и задержался я слегка, а тут уже снова отступать пора.

К вражеской стоянке мы летели, как на крыльях.

– Копья собирайте, и вон в те кусты ныряйте, – рявкнул я, решив добить недруга ещё парой коротких атак.

– Иво, сидишь здесь, и как только увидишь врага – метай в него копья. Мы тебя с тылу прикроем. Если копья кончатся или враг подойдёт слишком быстро, отступай вон к тому холму. Беги не по прямой, а петляй, как заяц. Мы тебя там ждать будем и прикроем. Понял?

Мой зам воодушевлённо закивал головой, а Дор с Кво аж зубами от досады заскрипели.

К своей стоянке враг вышел кучкой. Видать опять опасался атаки с фланга. А тут опять фьють, фьють, фьють и с неба снова прилетело.

– Четыре на четыре, – скалился я, разглядывая фигурки врагов, бросившихся в погоню за Иво.

– Пли, – завопил я, когда гости оказались метрах в двадцати от нас.

Но, то ли удача от нас в этот момент отвернулась, то ли адреналин молодёжи прицел сбил, то ли дамаг тупо не прошёл.

– В атаку, – разозлился я и кинулся на врага, размахивая своим тесаком из стороны в сторону.

А дальше, всё было как в тумане. Лично у меня. Даже не так, как в слоумо. Так что те, кто рассказывает, что в критической ситуации мир замедляется в сотни раз – правду говорят.

Неприятель выстроился в колонну и хотел ощериться копьями. Практически в полной темноте я чётко видел, как они становятся полубоком, упираются правой ногой в землю, перехватывают тяжёлое копье и практически синхронно поднимают их в боевое положение.

Не успели…

Враги не успели. Мы врезались в них, как ураган и снесли, словно ОМОН соломенную избушку, в которой три поросёнка казино с блэк джеком и свиномамками лёгкого поведения организовать хотели.

Или это не из той сказки? А и пофиг.

Короче, мы победили. Не без труда, конечно. Кво на копье умудрился напороться и бочину разодрал. Благо внутренности не задело. Дорутоже не повезло, ему Иво в горячке боя в жбан со всей дури зарядил. Радует, что кулаком, а не ножичком.

Ну а я отделался парой царапин и лёгким испугом.

Самое интересное было утром. Первым делом по нормальному перевязали раненого героя, а потом приступили к сбору трофеев. Из интересного были восемь дротиков с металлическими наконечниками и рогатые каски. Судя по весу и цвету – медные. Чистая медяха была или сплав – не знаю. Но цвет я хорошо запомнил – сколько её в бурной молодости в пункт приёма сдано то было…

Каски, кстати, из рук вон плохо сделаны были. Кривые, косые, из нескольких пластин, скреплённых кривыми клёпками и даже в паре мест кожаным ремешком связанные.

Как рога крепились – я не понял.

Короче, меня эта новаторская для этого времени амуниция не впечатлила от слова совершенно, а вот пацаны чуть ли не молились на них. В их-то глазах эти две кривые каски именно редкими артефактами неземной цивилизации были.

Больше ничего интересного обнаружено не было.

– Ну а теперь пошли Ага хоронить, – вспомнил я о неприятной миссии. – Теперь можно.

Храброго охотника мы по обычаю племени уложили в небольшую ложбинку. Сверху присыпали тело землёй и камнями привалили. Потом я речь пафосную толкнул. Пацаны расчувствовались, поклялись мстить, ну а потом мы поминки справили, интересное в шкуры спрятали и в максимально быстро в сторону дома двинули.

Из-за раны Кво бежать не получалось, но шагали бодро. Рана хоть и перестала кровоточить, но любое резкое движение корпусом, и лицо раненого искажалось гримасой боли.

Так мы и топали, соблюдая предосторожность и стараясь следить по минимуму.

Даже ноги шкурам обмотали, типа чтобы следы не так видно было.

К родной стоянке мы вышли через пять дней.

– И пока наши ещё не изобретённые корабли бороздят воображаемые просторы большого театра, вы тут, значит, прелюбодействуете и морально разлагаетесь? – сразу же наехал я на нашего главнюка, как только начальство прознало о нашем возвращении и затребовало меня пред свои ясны очи.

А ведь мы даже до своей землянки не успели добраться. А так хотелось…

– Чего? – офанарел главнюк.

– Ничего. Говорю, в опасной близости от нашего поселения враг бродит. Мы два спецотряда ликвидировали, а сколько их ещё осталось?

– Брешешь! – взвизгнул вождь. У него на лице так и читалось: «Не верю и какие ваши доказательства?»

– Иво, заноси! – проигнорировав начальственный гнев, крикнул я. – Доказательства ему подавай. Держи, – ворчал я, вываливая из шкуры, что нам вещмешком служила, реквизированные каски.

Как враги их на башке таскали, я так и не понял. Каждая килограмма по четыре – пять весила.

– Это что? Головы врагов? Скальпы? – выпучив глаза, бормотал ошарашенный главнюк. – А почему с рогами? А где волосы? Вы кого завалили, мать вашу? На духов охотились? И без меня!? – начал закипать вождь, разглядывая каски с безопасного расстояния.

Пришлось брать инициативу в свои руки и на примере сопротивляющегося Иво показывать, куда это нахлобучивать нужно.

– А зачем? Они же тяжёлые? – наконец-то преодолев страх перед невиданным доселе артефактом, докопался до меня вождь, аккуратно взяв в руки одну из касок.

Честное слово, я со всей красноречивостью описывал главнюку преимущество касок! Не поверил. Пришлось опять Иво на помощь звать.

Нахлобучил я своему заму на буйную голову кусочек шкуры, чтобы каска не болталась, а сверху медное произведение рогатого искусства неведомого мне мастера.

– Не очкуй, бить буду аккуратно, но сильно. Ты ничего не почувствуешь, – успокоил я Иво, когда до того дошло, к чему его готовят.

Первый Бам испытатель встретил с вжатой по самое мама не балуй головушкой. И хотя я бил тупым концом копья и действительно не сильно, «Бам» получился знатный.

А после второго «Бама» Иво уже лыбился во все свои тридцать два зуба. Или сколько их там у него было.

Я за него испугался даже, подумал, что лампочку ему ненароком встряхнул.

Обошлось.

– Чего, правда, ни капельки не больно? – не поверил вождь.

– Сам попробуй, – обрадовался Иво, чухнувший, что сейчас он сможет безнаказанно двинуть любимому вождю, выпившему немало его молодецкой кровушки, в жбан.

И двинул бы.

Да так двинул бы, не одна каска б не спасла. Благо я, закончив с наряжанием главнюка, вовремя спохватился и в самый последний момент успел у этого ретивого архаровца копье из рук вырвать.

Испытания прошли успешно. Ни один начальник не пострадал.

– Слушай, а это что же получается, их оружие в разы технологичнее нашего? То есть, мои воины отстой и нас забороть могут, а меня на органе повертеть? – наконец-то дошло до вождя, когда я по начальственной прихоти двинул ему по кумполу со всей дури. Даже копьё сломал. А башке хоть бы хны.

– Ну дык, – выдохнул я. – Я же тебе это битый час уже втолковываю.

– Звиздец, – закручинился вождь, опав, как осенняя листва после мороза.

Пришлось успокаивать начальство, мол, мы же малыми силами два отряда уже победили. Значит, есть шанс. Не нытьём, так катаньем и измором возьмём.

Главное – чтобы орды не было!

– Я сегодня ночью обязательно всё придумаю, с духами посоветуюсь, а завтра поутру тебе весь расклад и обрисую, – посеял я зерно надежды в начальственную голову.

На том и порешили.

А дома меня ждала жена. Нет, не так! Голодная жена! Очень голодная жена!

– Пока тебя не было, я в старой землянке жила – у мамы, – ворковала она, варганя мне лёгкий мясной ужин. По мнению местных лёгкий. Нет, ну а чего там есть то? Всего-то три килограмма мяса и пару кило сушёной травы вприкуску.

Сезон прошёл, и о свежей зелени до весны можно было забыть.

– Но я каждый день сюда приходила и, как ты велел, за порядком следила. Пышную подстилку нам сделала. Шкуры постоянно на улице выбивала и проветривала, мусор выносила и никого в наш дом не пускала, – хвалилась она.

Но слушал я её в пол уха. Голова то делами государственной важности была забита. Желудок только иного мнения был.

Пришлось уступать и удовлетворять сначала аппетит, а потом и другой аппетит. Это я про свою хозяйку, если кто не понял.

И только я отдышался, как мне в голову такие умные мысли полезли, такой полёт фантазии у меня начался.

Картина вырисовывалась такая. Первым делом нужно свалить из дома, а то чую, жёнушка меня заездит. Самый оптимальный вариант – сказать, что я на разведку пошёл. Да и на самом деле, разузнать бы, что из себя враг представляет, какова численность отряда и другие характеристики вражьего войска.

Второе – для победы нужны подготовленные люди и оружие. Желательно металлическое. Металла у нас нет, значит, нужно его выменять у соседей. Просто так они не отдадут, значит им опять нужно предложить то, чего у нас имеется, а они об этом даже и не слышали.

И третье – пора развивать тутошнее общество и сделать шаг от охоты в сторону домашнего хозяйства. Привить гигиену, покумекать насчёт медицины. А там глядишь, если еды в накат будет, и население прирастать начнёт. А для пущей стимуляции уболтаю главнюка ввести аналог маткапитала.

Четвёртое, хотя по логике, это должно было идти вторым, нужно объединить людей. Они же сейчас почему такие слабые – не в смысле физически, а морально. А всё потому, что привыкли в случае чего уходить от проблем, а не решать её.

– Значит, нужен новый объединяющий фактор, который станет дополнением к натуральному хозяйству и накрепко привяжет аборигенов к месту проживания. А значит, волей не волей, а придётся развиваться. Или вымрут, – бормотал я, пялясь на отблески пламени, что плясали на стенах моей импровизированной прихожей. – Оберег нужен! Талисман! Да такой, чтобы и лёгкий в изготовлении был, и понятный, и мне близкий, – развивал я мысль. – Например… Да какой, например, «Анархия» и точка! Круг, а в нём буква А. Просто и со вкусом. Не коловрат же рисовать. Тем более, его вроде как уже застолбили. А название… Нужно же ещё название рода. Уникальное и одновременно простое.

– Вот я дебил! – подскочил я, напугав жену. – В круге буква А, значит род Хой. Тем более, у нас же там Горшок главный! Простенько и со вкусом, – расплылся я в блаженой улыбке, укладываясь под мощный бочек своей благоверной.

Хотел ещё пару моментов продумать, но мысль оборвалась и я заснул.

Глава 24. Тусовка, впавшая в нирвану

– Да здравствует наш дурдом, самый правильный дурдом в мире! – провозгласил я, стоя перед пока что грязными оборванцами, которым предстояло стать первым элитным отрядом бронзового века.

Это я про Иво, Кво и Дора, если что.

В том, что я попал именно в бронзовый век, скорее всего, в самое его начало, я уже не сомневался. Да даже если и не так, плевать я хотел на всякие заморочки корифеев исторических наук.

Ход мысли моей был прост – медь знают, а может, и бронзу уже открыли, значит – век бронзовый. А на остальное наплевать.

И вообще, я тут пока что, единственный дипломированный специалист! А значит, и самый умный.

– Бомжи, натуральные бомжи, – заламывая руки в театральном жесте, нагонял я жути на подчинённых.

– А это кто такие? – чуть ли не хором насторожились они. – Бомжи, – смакуя это слово и катая его на языке, словно пытаясь распробовать на вкус, протянул каждый из них.

– Вы, – рыкнул я. – Не воины, а натуральный отряд бомжей.

Ответом мне было троекратное «Ура». И судя по выражению морд, радовались они искренне. Видать, решили, что слово незнакомое обозначает не просто воинов, а самую элиту этой касты.

Ни разу не меньше.

Допрогрессорствовались, блин. Три дня упорных тренировок, а эти абырвалги из всех моих новаторских хотелок только «Ура» и выучили. И ни одного рацпредложения по поводу символики, флага и названия отряда.

Пришлось брать инициативу в свои руки.

– Ночью мне было видение. Горшок сильно ругался – негоже, – сказал он, – таким молодцам без роду, племени и знамени небо коптить. И пока вы, господа, уважаемые, портили воздух, увлечённо пуская газы в моей новенькой квартире, я думал! И придумал. Знамя у нас в виду отсутствия технологий, не будет. А вот название отряда, тьфу ты, рода, а ещё и собственный герб – будут. Тайну, покрытую мраком, вы узнаете на закате. А пока что, готовьтесь!

Интрига удалась.

Весь день эта троица следовала за мной буквально по пятам, стараясь выведать, к чему такому им готовиться. Я же в лучших традициях только закатывал глаза и обещал небывалое.

Вождь, кстати, про вечерний сбор узнал чуть позже разведчиков. И то из моих воплей.

Главнюк возмутился по началу, мол, как так? Как я посмел без согласования с ним или на крайний случай с шаманом, такие дела воротить. Олка с Елой ещё масла в огонь подливали. В смысле, стояли справа и слева от вождя и синхронно ему на мозг капали, когда я явился пред начальственные очи.

Пришлось изображать заговорщицкое лицо, закатывать глаза, напоминать про прошлые уговоры и ссылаться на волю духов.

Вроде прокатило.

– Сбор – на закате на поляне около моей землянки. Попрошу не задерживаться, – сломал я последние скрепы местного руководства. – Так духи велели, – добавил я после секундной паузы и, предвидя логичный вопрос, почему шамана проигнорили, буркнул, что это не в моей компетенции. – С шаманом сам разбирайся. Может его за неисполнение служебных обязанностей ещё и премии лишить надо. Короче, ты вождь – ты и думай, а я пошёл.

Главнюк на это только зубами скрипнул, а бабы его за груди свои схватились, типа сердце у них от такого нахальства прихватило.

Синхронно.

Вызвал он после этого шамана на ковёр или нет, и как баб откачивали – не знаю! Мне не до этого было, я к вечернему шоу готовился.

Ну как готовился…

Вернулся злой, как чёрт, в своё логово и выгнал всех. Нервную систему что успокаивает? Правильно, любимое дело. Вот и начал я в барабаны лупить всяко-разно. А когда отпустило, имеющийся репертуар пару раз прогнал. Потом взгрустнул, что струнных бы ещё (это я про ревущие гитары, если кто не понял).

А потом меня осенило, и я к местному художнику в гости потопал. Он, кстати, в той же землянке жил, куда меня вождь первоначально на постой определял.

У нас с ним, по мнению местных, много общего было. В смысле, он тоже авторитетом совершенно не пользовался и существовал на птичьих правах. Но дружбы у нас не получилось. Скажем так, характерами не сошлись.

Дорогой читатель, естественно, задаст логичный вопрос, зачем мне художник? В топовых книжках путные попаданцы в одну каску всё разруливают и придумывают, а тебе слабо что ли?

Таким я отвечу так, словесные образы, они конечно сильные, но без хорошей и качественной визуализации – ни в двадцать первом веке, ни в бронзовом – никак.

А так как красок масляных ещё не изобрели, значит, мне нужна охра! Я в интернете читал, что её чуть ли не на заре человечества открыли и активно пользовали. А как её делать и где брать – увольте, но далёк я от этого.

Что ещё забыл сказать, местного живописца, как бы это странно не звучало, звали Хум.

Он как мою свирепую рожу увидел, сразу в понятливого малого превратился. Только я всё равно был непреклонен и вместо «здрасти» сразу же поставил его перед фактом, что реквизирую красную штуку, которой он всякую похабень на стенах рисует, в пользу зарождающегося отряда.

Видать переборщил.

Хум натурально обделался и без промедления выдал все запасы.

– Берите-берите, а я себе ещё сделаю, – лепетал он. – Только реквизировать не надо. Я хороший. Я даже жаловаться не буду. Никому не скажу, что ты тут был. Не реквизируй, а?

Пришлось принимать дары и успокаивать не только свою совесть, но и мужичка.

– Ты, это, если чего вдруг, заходи, – буркнул я напоследок. – Поможем, чем сможем.

Чувство стыда выветрилось, как только вернулся в свою хату. Дел же ещё было выше крыши.

Перво-наперво, в силу своих способностей, я разрисовал рокерской тематикой там-тамы. Человечки с ирокезами получились – без слёз не взглянешь. Зато буковка “А” в кругу (значок анархии, то бишь) красиво вышла.

Такой же символ я намалевал и на лосином черепе, что от нашего ужина остался. Всё это дело с горем пополам прикрепил над входом в землянку. А чтобы раньше времени сюрприз не спалили – накрыл дело рук своих шкурой.

Никто даже и не спалил, чем я тут занимаюсь. Видать слухи о моём поведении у вождя быстро разлетелись. Вот и решили местные подальше от хаты полоумного барабанщика держаться.

Но недолго музыка играла.

Только-только управился, как моя теория потерпела фиаско, и люд честной на полянку стекаться начал. Несмотря на прохладу, осень как-никак, а многие всё ещё щеголяли в неглиже.

Моржи, блин.

– Ё маё! – взвыл я, увидев, что солнце уже почти горизонта коснулось.

Пришлось обозначать точку сбора и раздавать указания, чтобы те, кто уже тут, следили, чтобы всё было так, как я сказал. Местный бомонд себя тоже не заставил долго ждать. Я только-только успел косуху на плечи накинуть, а сверху волчью шкуру (не май месяц, чай, чтобы с голым торсом выступать).

– Мы всё, – оповестил меня, заглянувший в землянку Иво.

– И костёр зажгли? – огрызнулся я на него, разминая руки и кисти.

– А надо?

– Ты дебил или как? – психанул я. – Я один, что ли, всё помнить и тащить должен?

Мой зам шумно сглотнул и испарился.

– Дор, Кво! Придурки, мать вашу, какого лешего ритуальный костёр ещё не сложен? Я один, что ли должен всё помнить! – раздалось буквально через пару секунд на улице.

Народ загомонил, потом я услышал, как разнокалиберные сучья и брёвна стучат друг о друга. И всё стихло.

– Шаман, Шаман, – дружно начала скандировать толпа.

На улице что-то постучало, кто-то покашлял, поплевался, побормотал и раздался треск горящего дерева. Толмач видать всё-таки исполнил своё предназначение на этот вечер – кастрик запалил.

– О-о-о! – взвыл народ, когда пламя устремилось к небу, – А-а-а, – ошалели зрители, когда откинулась шкура, закрывавшая вход в моё жилище и я вытащил первый там-там.

– У-у-у! – вытаращили аборигены глаза, разглядев мои каракули.

А дальше…

А дальше в меня как будто кто-то вселился.

Меня реально как будто подменили.

Я не знаю, как это объяснить! Если вы психолог или увлекаетесь этой наукой, считайте, что мной завладела дремавшая до этого сущность. Ну не сущность может быть, психотип глубоко зажатый во мне пробудился и взял верх.

И случилось это сразу же, как я закончил лабать любимую песню местных – это про то, как они на органе всех вертели.

В прохладной тишине осенней ночи, нарушаемой только потрескиванием костра, я совершенно не своим голосом двинул речь о том, как минувшей ночью ко мне пришёл Горшок и явил мне оберег и символ, который отныне будет украшать все жилища, (тут я сдёрнул шкуру, закрывающую моё художество) в которых обитают разведчики моего рода и даже там, где хранится всякий разный инвентарь.

– И никто, кроме воинов отряда не может безнаказанно входить в жилище, помеченное таким знаком или прикасаться к имуществу, – орал я, брызгая слюной. – Кара придёт не сразу, но она будет жестока! Тот, кто это сделает – не сможет иметь детей! В смысле, женщина не сможет выносить ребёнка, а если и выносит, то уродца родит, а у мужчины – корешок отсохнет.

Я сделал паузу, обводя немигающим взглядом застывших, как соляные столбы аборигенов. Олка и Ела только картину портили – подле вождя круги нарезали и на меня злобно зыркали. Главнюк же, судя по стеклянному взгляду, тоже проникся. А вот отсутствие шамана меня насторожило.

– Этот же знак, будет и на наших щитах, – пафосно воздев руки к небу, провозгласил я, немного отдышавшись. И немного подумав, буркнул себе под нос, – когда я их изобрету.

И не давая народу опомниться, снова вдарил в барабаны.

– Вы же, носители и хранители этого знака, должны беречь и охранять его пуще своей жизни, – после того, как сыграл пару тактов, тыкнул я в свою гоп-компанию дрыном, заменявшим мне барабанную палочку. – Также должны будут поступать и те, кто встанет под наши знамёна. В смысле, пройдет суровое испытание и по зову сердца примкнёт к нам, – снова разошёлся я.

И тут мой взгляд упал на вождя. Эти две змеюки подколодные таки доконали главнюка. Таким красным и злым я его ещё не видел. У него только что пар из ушей не шёл. Пришлось оперативно вносить поправки.

– И пойдёт вместе с бесстрашными воинами выполнять волю нашего великого вождя! Хой! Хой, хой, хой! – обломил я злопыхательниц, пребывая в не поддельном экстазе.

Хой, хой, хой! – подхватили пацаны новое для себя словечко. – Хой, хой! – радостно загудели зрители.

– Пригрели змеюку, – читалось во взгляде невесть откуда вылезшего шамана и офанаревшего вождя, в очередной раз переосмысливавшего ситуацию и разглядевшего во мне не только толкового малого, но и того, кто может покуситься на его место.

Но мне на это было уже глубоко пофигу.

Власть над целым племенем мне была нужна, как собаке пятая нога. А вот небольшой, но верной компании единомышленников и придурка начальника мне реально не хватало.

– Гуляй рванина! – завопил я, ускоряя ритм, буквально сливаясь с музыкой и растворяясь в ней. – Жарь и жри мясо и пивом это запивай! Во славу Горшка! – исступленно орал я, продолжая долбить в барабаны.

А потом всё превратилось в сплошной круговорот – я играл, обещал, юлил и снова играл, вводя реально ополоумевших от моей игры аборигенов в транс.

Чем всё это закончилось – не помню. Моё сознание просто выключилось.

Бац и всё – как будто выключатель кто-то нажал.

Очухался ранним утром. От холода. Оказывается, вырубило меня на улице – прямо за барабанами.

Поднялся, осмотрелся и глазам своим не поверил – всё взрослое население валялось около кучи пепла и мирно храпело. И пофиг им мороз был, что жухлую траву инеем покрыл.

Кутаясь в застывшую косуху и грязную волчью шкуру, поплёлся в свою землянку.

Не прошло и минуты, как я, матерясь, выскочил обратно. В моей хате малого того, что не натоплено было, так я, раззява, барабаны на улице забыл.

Пока затаскивал реквизит – согрелся.

Матерясь на запропастившуюся невесть куда жену, сам растопил печь, погрыз холодного мяса и растянулся на валявшихся в углу шкурах.

Во второй раз меня разбудил жалобный писк. Ну как писк, стон… Нет, тоже не то…

Во, скулёж!

Я сначала не понял, что за фигня, а потом прислушался и понял, что это у входа кто-то грустит.

Это Иво оказался.

– Ты чего тут? – поинтересовался я, прикидывая, который сейчас час, день недели и сколько я продрых.

– Тебя вождь вызывает. Срочно! А ты спишь, – проскулил он мне в ответ.

– А чего не зашёл? – удивился я.

– Так, это. Ты же сам вчера сказал – нельзя, кара будет.

– Вот чудак человек, я же уточнял, что членам отряда можно. А ты мой заместитель и моё доверенное лицо, тебе всегда можно, – закатил я глаза, покачивая головой.

Вместо ответа Иво снова заскулил, видать, то ли понял, как он лоханулся или я чего-то упустил.

– Да не нуди ты, собираюсь я. Давно что ли ждёт? – психанул я.

– Угу, – буркнул Иво. – А в отряд ты нас, кстати, ещё не посвятил. Сказать то сказал, а обряда не было. Значит – не считается, – поддел он меня.

– Вам вчерашней тусовки что ли мало? – начал злиться я. – Тогда дуйте на охоту! Сегодня вечером всё будет. Вкусное мясо принесёте, считайте, экзамен на отлично сдали.

– Хой! – радостно завопил воин и рванул с места в карьер. Только пятки засверкали.

– Научил на свою голову, – вздохнул я и потопал к вождю.

В начальственную землянку я ввалился при полном параде и с полагающейся верному подданному придурковатой улыбкой.

Не прокатило.

Вождь, подзуживаемый шаманом и бабами, мне битый час мозг полоскал. В конце концов мне это надоело – состроил я серьёзную морду и, растягивая слова, начал углубленный политпросвет.

– О великий кормчий, свет очей наших, ты думаешь, что мне власть нужна? Ты ошибаешься. Оно мне и даром не нужно. Сам подумай, если бы я этого хотел, то сегодня утром бы ты не проснулся. Силу Горшка и мою мощь ты вчера сам видел. Так что мне мешало? – подмигнул я начальству, всем своим видом источая добродушность. – А вот тех, кто тебе обратное говорит, я бы на каменоломни сослал, чтобы напраслину не наводили.

Тут я сделал паузу. И мне нужно было с мыслями собраться, и главнюку нужно было время, чтобы переварить мои слова.

– Чтобы тебе не говорили, знай, мною двигают только благие намерения и личный интерес. Предвидя логичные вопросы, поспешу разъяснить, в чём он заключается – жить в кайф, а не париться, кого и куда послать, как власть удержать и что племя есть будет. Посоветовать то я тебе чего и как могу, а самому в эту мышиную возню и подковёрные интриги лезть – увольте. Мне этого в моём мире хватило. Короче! Пенсию, полный соцпакет и ежегодную путёвку в жаркие страны хочу! Можно ещё бабу рыжую. Не откажусь. Только я сам выбирать буду, а то знаю я ваши вкусы, – внёс я поправки, смекнув, что сейчас мне опять попытаются впарить некондицию. – Сейчас, вот пацанов научу, а дальше они сами под твоим чутким руководством всех заборят. А я на заслуженный отдых пойду.

Я снова сделал паузу. Тишина стояла такая, что было слышно, как у главнюка извилины скрипят в поисках подвоха. А его реально не было!

Ну, совершенно не типичный я попаданец. А если вопрос о выживании ребром не стоит – значит, будем жить в кайф и делать то, что нравится.

Но это всё потом, а пока что мне в бравого вояку нравится играть.

– Я тебе верю и если поможешь нам стать самым сильным племенем в этих степях, будешь всегда желанным гостем у костра вождя, – резюмировал наш рукамиводитель.

Шаман было заикнулся, что никогда такого не было и духам это не понравится, но главнюк на него так цыкнул, что даже мне не по себе стало.

– А теперь будет! – отрезал вождь. – Как ты говоришь? – бросил он в мою сторону, сверкая своими очами. – Племя спасёт только прогресс? Вот его и будем двигать. Сколько мы за старое держались и не жили, а выживали? Хватит! Надоело! Я тоже на пенсию хочу. В тёплые страны.

– Кстати, – подмигнул я вождю. – Сегодня на закате у нас будет знатный корпоративчик. Вы, – ткнул я в вождя пальцем, – в числе почётных гостей. Остальным вход заказан, – рыкнул я, обводя притихших прихлебателей грозным взглядом. – Так что, если соизволишь прийти, увидишь рождение нового рода, а потом окончательно развеешь все свои сомнения, – пообещал я. – Для особо одарённых поясняю, тусовка будет в моей землянке, совещание будет в закрытом формате и усечённом составе – вождь, я, Иво, Кво и Дор. Остальным даже близко подходить нельзя, а не то…

Глава 25. Племя Хой

– Горшок доволен, он сам мне об этом сказал, когда явился в мой утренний сон, – прикрыв глаза, вещал я, сидя в позе лотоса на тёплом полу своей землянки.

Пацаны сидели напротив, а вождь – по правую руку. Как и полагается главнюку – на небольшом возвышении в виде пенька.

И даже и не спрашивайте, где я этот пенёк нашёл, и каких усилий мне стоило смастерить из этого обрубка нечто эдакое, на что можно водрузить начальственную задницу.

Кстати, о том, что лидер на собрании должен восседать выше подданных – это моё рацпредложение. Типа, так начальника сразу видно. У соседей, вон, это тоже есть. Только там вождь сидит не пойми на чём, а наш будет на всамделишном троне.

Нашему главнюку идея зашла. А мне пришлось изгаляться и в срочном порядке искать пенёк и нарекать его этим самым троном.

– Но остался ещё один важный ритуал – зачатие нового рода, – продолжал я, раскачиваясь в такт музыке, что звучала в моей голове. – Имя новому роду вы сами вчера выбрали. Хотя… Отставить, сами выбрали! Вам его Горшок подсказал. Помните, вы вчера скандировали «Хой, Хой, Хой»? – приоткрыв левый глаз, докопался я до пацанов?

– Ну, – согласились они, немного покопавшись в закоулках своей тёмной памяти.

– Так вот, наш род так и будет называться. Это будет и нашим боевым кличем, и лозунгом, и стимулом, и всем остальным, – резюмировал я, устав подбирать эпитеты.

Да и если честно, надоело растекаться мыслью по древу – хотелось всё это поскорее закончить и завалиться спать.

Но пацаны были совсем другого мнения. Они даже дышать перестали, вон как прочувствовали важность момента. Да что пацаны, вождь и тот сидел тише воды – ниже травы и совершенно не отсвечивал!

– И будет наш род не только давать каждому по потребностям, но и брать по возможностям, – ввернул я к месту всплывший в памяти лозунг. А чего? По моему для аборигенов – это лучшая мотивация, что тебе чего-то, а должны. – Но ценой за эти блага будет жизнь воинов, оберегающих и прославляющих род Хой, – обломил я мечты пацанов о молочных реках и кисельных берегах.

Или как там в оригинале то было?

А потом я велел своим раздолбаям подготовить левую руку, даже показал, какую для наглядности. А то они и слов то таких не знали. Для них, что лево, что право – слова мудрёные и ни черта не значащие.

Аккуратным движением руки я своим ножом слегка расёк кожу на плече у Иво, потом у Дора и Кво. Потом велел своему заму совместить ранку с ранкой Дора, а потом и с Кво. А потом и Дор с Кво таким же макаром побратались.

– Объявляю вас братьями навек, – рявкнул я, улыбаясь так, что у меня чуть щека не лопнула.

–Хой! – заорали пацаны, сообразив, что от них требуется.

– Но и это ещё не все! – осадил я новоявленных соплеменников. – С этого момента и до скончания мира род Хой не должен никому подчиняться. Никому! Над нами имеет власть только Горшок, я и наш вождь! – подмигнул я главнюку, совершенно потерявшемуся в новых реалиях. – Запомните и детям своим передайте, что на земле только вождь и его достойнейшие преемники могут отдать приказ. Ну а внутри рода я главный. А когда я уйду на покой, род возглавит самый смышлённый воин. Каверщиков ещё куча появится. И так будет во веки веков и до скончания мира.

– Хой! – заорали радостные пацаны.

– Хой! – переорал их главнюк, моментально смекнувший расклад и, чухнувший, что с таким прикупом можно и тут жить, а на Сочи забить.

– Ну а теперь тащите мясо. Шашлык жарить будем. Завалялась у меня парочка корешков интересных.

Посидели мы знатно. Мясо получилось отменным, корешки и сушёная травка прям в тему оказались. Если честно, я не знаю, что за трава была, но горьковатый аромат и соответствующий привкус отлично с жареным мясом сочетался.

Сегодня впервые в истории рода Хой, все его члены ночевали в новой землянке. Иво, Дор и Кво с женой в большой зале на тёплом полу развалились, а я с Уной на шкурах за плетёной перегородкой отдыхал.

Ночь выдалась изумительной, выспался я на отлично. А вот пробуждение совершенно отвратительным получилось.

Проснулся я от постыдных звуков, что человек издает, не к столу будет сказано, справляя естественные надобности.

Я пулей метнулся за стенку и застыл с раскрытым ртом и вытаращенными от гнева глазами.

– Иво, вот от кого угодно, но от тебя… – чуть ли не плача выдавил я из себя и рванул на свежий воздух.

Не прошло и минуты, как мой зам стоял рядом и смотрел на меня глазами побитой собаки.

– Так, – смилостивился я, отложив рукоприкладства и прочие кары на потом. Видать промозглый осенний ветер вкупе с нехилым таким дождичком мозг реально проветрил и мысль дельную задул. – Командуй утреннее построение. На всё про всё – три минуты. Время пошло! – гаркнул я.

Пацаны уложились.

– Вы меня очень сильно огорчили этим утром. Особенно Иво! В следующий раз, тот, кто будет застигнут за подобным, будет расстрелян на месте преступления без суда и следствия. Для мичманов и прапорщиков уточняю, – смилостивился я, прочитав во взглядах моих подчинённых, что они не поняли ровном счётом ничего, а потому даже и не испугались, – Кто будет гадить в жилом помещении, тому я лично вот таким толстенным копьём, – развел я для пущей убедительности руки, – заднепроходное отверстие замурую. Чтобы другим неповадно было.

– Так, это, – осмелился подать голос Дор. – А в чём собственно проблема то? Все так делают, когда на улице плохая погода. А потом, как погода наладится – убирают.

– Мы не все! – отрезал я. – Забудьте всё, чем вы жили на гражданке! Теперь вы воины! А значит должны соблюдать гигиену! Понятно?

– Значит только по маленькому можно, – адаптировал я на нормальный русский следующую фразу Дора.

– Ой дебилы! – взвыл я. – А ну пулей искать орудия для рытья ям! Стоять, я передумал. Блин, не так! Отставить искать орудия для рытья ям! Сначала в темпе вальса отдраиваете землянку, застилаете, где нужно свежим лапником, а потом уже ищете орудия для рытья ям. Сортир копать будем! И не шумите во время уборки, начальство думать будет!

А подумать было над чем.

Как выглядит самый простой туалет типа сортира я знал, а вот как его соорудить из ничего и палок, и чтобы в этом строении сочетался функционал и красота – подумать нужно было.

Но как я ни старался – инженер из меня оказался так себе, а муки творчества сменились банальным самобичеванием. Решил действовать, как и в прошлые разы – на авось.

– Мы всё, – выдернул меня в реальность голос Иво.

– Проверять не буду. Пошли вторую часть плана в жизнь претворять, – буркнул я.

Задачу я поставил на пальцах – сказал, что хочу, где хочу, а как – думайте сами.

– Короче, как яму выроете, меня позовёте. А то знаю я вас, – погрозил я лихой троице, вооружённой кто лосиным рогом, кто палкой, а у Иво в руках и вовсе плоский камень был. Наблюдать за тем, как работают другие – не стал, погода совершенно не располагала.

По моим прикидкам, в прошлом году в это время уже снег выпал. А в этом – то дождь, то солнце, то туман. Короче, затянувшаяся осень во всей её красе.

Помахал я для пущей важности на своих архаровцев руками, показывая наглядно диаметры, радиусы и прочие строительные нормативы, да и потопал в свою тёплую нору, успокаивая себя мыслями, что пора пацанов приучать к самостоятельности.

На приёмку объекта меня пригласили на закате. Яма получилась – Равшан с Джамшутом бы позавидовали…

– А и… – в сердцах сплюнул я, стараясь развидеть эту воронку.

У пацанов, реально, получилась воронка! Причём, нехилая такая. Метра два в диаметре и с метр глубиной.

– В стороны копать легче, чем в глубину, – отмазывались копатели. – А мы тут ещё из камней выложим, там брёвна положим. Красиво получится! – начал забалтывать меня Иво.

И у кого он этому научился?

– На сегодня отбой, завтра с утра продолжите, – рыкнул я, поняв, что «гладко было на бумаге, да забыли про овраги» и тут работает.

Да ещё как.

– Но мы это исправим. Надеюсь, – тешил я себя мыслью, топая в сторону своей тёплой норы. Под толстенький бочёк жены.

Пацаны плелись сзади и молчали.

Утро второго дня неприятных сюрпризов не подкинуло. Мои бандиты ожидаемо проснулись раньше меня. Кво сбегал на стоянку и реквизировал в пользу рода Хой не хилый такой кусман свежатинки.

Так что сегодня меня разбудил аромат жаренного мяса.

Порубав по-быстрому, повёл пацанов к нашей яме. Сегодня природа над нами смилостивилась – сквозь низкие облака периодически выглядывало грустное осеннее солнышко.

– А теперь над своим художеством укрытие от снега, дождя, посторонних глаз и прочих катаклизмов природы стройте. И помните, пол должен быть крепким, а в центре дырка обязана присутствовать! – вразумлял я своих балбесов по прибытию на место возведения сортира. – А я пошёл инспекцию вверенной нам территории проводить, – расставил я приоритеты и неспешной рысью свалил в сторону ближайшего холма.

И хотя ничего интересного не обнаружилось, инспекция затянулась. В лагерь я вернулся, уже ближе к вечеру.

– Вот! – хором гаркнули балбесы, показывая мне итог ударного труда.

– О духи, и как это развидеть? – простонал я.

Пацаны, действительно, постарались на славу. Навес получился массивным. Заметным, я бы даже сказал.

А чтобы вам понятнее было…

Представьте себе здоровенную такую яму, но не глубокую. Параметры выше были. А теперь мысленно возведите над ней подобие фигвама, что Шарик из Простоквашино на печке рисовал. Из веток.

Вход шкурой завешан.

А внутри…

По ходу у этих строителей на тему, что такое отверстие в полу своё мнение было. Пол они из брёвен сделали. А вместо аккуратных отверстий – прогал от края до края. Шириной ровно в одно бревно – сантиметров в двадцать примерно.

И даже закрепили это как-то. Короче, выглядело монументально!

Чисто теоретически, это должно было работать.

– Короче, – скрипнул я зубами. – Рассказываю один раз! Если вы сидите или спите в казарме, тренируетесь неподалёку от нашей стоянки или ещё чего-то полезное делаете и тут вас припёрло, то бежите сюдой. Принимаете позу орла, так, чтобы ваша пятая чакра была аккурат над этим обрывом и делаете своё грязное дело. Задницу сухой травой подтираете! Её завтра запасёте и вот тут кучкой сложите, – втолковывал я, яростно жестикулируя. – По маленькому тоже сюда бегаете.

Пацаны смотрели на меня не мигая. Впитывали информацию, но по глазам видно было, ничерта не поняли.

– Для особо одарённых показываю! Тем более что хорошему начальнику полагается всё лично проверять и обновлять, – сдался я и, наплевав на все неудобства, воспользовался ямой по прямому назначению.

Процесс пошёл, пацаны радостно закивали головами. Мол, теперь понятно.

А Иво так вообще чудеса сообразительности проявил – пинками и матюками Дора за сухой травкой делегировал.

Позаботился о начальственной заднице, короче.

– А теперь, самое интересное, – улыбался я, маршируя с пацанами в сторону нашей хаты. – Как и когда пользоваться сортиром вы уяснили. А вот как быть когда мы в походе будем?

– Ну, как-как, отошёл от костра подальше и всё, – порадовали меня своей сообразительностью подчинённые.

– Запомните и будущим детям передайте! – не выдержал я. – Если вас припёрло в походе, просите разрешения у меня или у того, кто старшим назначен. Потом находите неподалёку укромное местечко, роете ямку и откладываете мину там!

– А почему в ямку то? – недоумевал Иво.

– А в прошлый раз кто в дерьмо вляпался и этим самым обнаружил врага? А? – напомнил я. – В прошлый раз нашли мы, а могут найти и нас.

– Так ведь в степи и по траве можно понять, что отряд прошёл, – не сдавался мой зам.

– Можно, не спорю. Но каждый раз, рекомендую, вспоминать, как лично тобою был обнаружен вражеский отряд, – начал заводиться я. – И вообще, ты какого лешего такой смелый стал? Умный, да? Тебе череп не жмёт? Могу поправить.

– А я чё? А я ничё, – потупил взгляд Иво. – Надо, значит надо. Я так. Уточнить просто хотел. Когда новенькие придут у них же по любому вопросы возникнут, а я что говорить им буду?

– Это наши правила! Не нравится – пошли нафиг. Запомнил?

– Прям так?

– Прям так! На любой тупой вопрос. Кто бы ни спросил, – отрезал я. – Меня, это, естественно, не касается. Мне ты обо всём докладывать должен.

Зам подумал-подумал, ухмыльнулся, попросил пару раз повторить фразу, которой он должен ставить точку в разговоре с подчинёнными.

Дальше переливать из пустого в порожнее не хотелось совершенно. Как там? Задачу поставил – гуляй Вася? Вот и решил я действовать по этому принципу – домой со спокойной душой отправился.

Думал, завалюсь спать пораньше, а не срослось – сон не шёл. Примерно полночи лежал, слушая дружный храп вверенного мне личного состава, недовольное сопение жены и думал, получится или нет, поймут пацаны с первого раза или придётся дрын брать.

Честное слово, сам не заметил, как с туалетной темы перескочил на насущное. Подумал об экипировке, которую мы с вражеских трупов сняли. По факту то, она защиты и не давала, особенно если двинуть посильнее.

А зачем тогда её такую тяжёлую таскали на себе? Да ещё и не у всех она была…

Знак отличия?

Возможно. А чем мы хуже? Я тоже хочу! Придумать, что именно я хочу – не успел.

Уснул.

Как всегда, на самом интересном месте.

Проснулся от воплей своего отряда. Пацаны сначала что-то громко обсуждали, а потом топая как стадо слонов дружно ломанули к выходу.

Мне даже интересно стало, что за движ такой и без меня.

Свежий след привел меня к сортиру.

– Картина маслом – орлы на гнезде, – оскалился я, заглянув в новенький санузел. – Молодцы, одобряю, быстро смекнули, что к чему. Завершаете моцион, потом пробежка, завтрак и новая тренировка – будем каратистов из вас делать! – ляпнул я не подумавши.

А потом подумал-подумал и снова моя морда расплылась в улыбке.

Секретных приёмов и прочие тонкости тренировки настоящих каратистов я, естественно, не знал. Но фильмы-то я смотрел – что-то, да запомнил!

А громкое кия и боевая стойка тутошнего врага явно из колеи выбьет! Не делают тут так, а значит ещё один, хоть и маленький, а бонус в нашу пользу.

Новое слово пацанам по вкусу пришлось. С гнезда сорвались, а на улице из-под пяток только грязь полетела!

Вон какая тяга к спорту.

Не успел я доесть полагающийся мне кусман жареной оленины, что мне супруга на завтрак подала (я её, кстати, тоже потихоньку приучал к хорошим манерам и трепетному отношению к чистоте продуктов на кухне, распорядку дня и прочим своим капризам), как в землянку ввалилась моя разгорячённая троица.

– Мы вернулись. Пошли тренироваться, есть мы не хотим, – удивили они меня.

– Тпрууу. Команды трындеть не было! – осадил я воинов. – Слушай и запоминай второе правило рода Хой: война – войной, а обед по расписанию! Это значит, что в мирное время, как сегодня, всё идет согласно распорядку. А вот в походе или иных операциях действуем по обстоятельствам, – втолковывал я. – А сейчас, мои дорогие, завтракать.

Порубали мы быстро. Если честно, мне и самому не терпелось примерить на себя роль такого прожжённого сенсея. Как в том фильме.

Аккуратной бородки, только что нет…

А вот морда заросшая имеется.

– И кстати, по поводу правил и распорядка. Ножи же у всех есть и отточенны они до бритвенной остроты? – вопрошал я, ежась на холодном ветру, минут через нцать после завтрака.

– Ага, – оскалились архаровцы.

– Так вот, с завтрашнего утра начнём бриться! А то ходите как стадо баранов! Сила не уйдёт, это я вам гарантирую! А для особо одарённых – на личном примере покажу, что и как! И да, это будет ещё одной отличительной чертой рода.

– А борода то чем помешала? – всхлипнул Иво и после моих слов начал бережно поглаживать свою козлиную бородку.

– А вот чем, – ощерился я и, подскочив вплотную к своему заму, схватил его за растительность и с силой потянул к земле.

– Ааа! – завопил Иво, покорно сгибаясь.

– Теперь понятно? – ухмыльнулся я, отпустив страдальца. – А на моём месте мог бы быть враг и так он смог бы сделать во время боя.

В ответ мне была тишина.

– А чё, так можно было что ли? – читалось на лицах подчинённых.

– Если в критической ситуации – даже нужно! – хмыкнул я. – Я разрешил, а Горшок одобрил.

Ну, а дальше мы пошли в ближайший лесок, где я на серьёзных щщах задвинул пацанам пламенную речь в лучших традициях сенсеев.

Мысль, какая была – удар я поставить не могу, приёмов не знаю, но со спортсменами по прошлой жизни общался и запомнил, что кулаки и прочее набивать нужно.

– Ребром ладони аккуратно бьёте по дереву. Сначала не сильно, а потом увеличиваете силу удара, – втолковывал я, двинув по стволу.

Было больно, рука ныла адцки, но я держался.

– Так делать по три раза на дню. Минимум. Перед ударом сосредоточиться нужно, а потом это на автомате будет получаться. Тогда вы врагу так двинете, что он с копыт слетит и пискнуть не успеет.

Вторым этапом тренировали пресс. Зачем – не знаю. Может оно и не нужно, но по зрелищности…

В двадцать первом веке непосвященных зрителей же восхищает, когда один вояка другому в живот со всей дури лупит, а качку хоть бы хны.

И пока пацаны пыхтели, экспериментируя, чего и как лучше, безболезненнее и вместе с тем эффективнее, я вспомнил настоящий армейский секрет. Мне его один сержант из войск Дяди Васи, по пьяни рассказал, когда я пообещал, что в газете про него напишу. Свистел или нет – не знаю, но звучало правдоподобно.

Но это я на завтра решил оставить.

Глава 26. Тренировки наше всё

– Тема такая, делаете мостик, только в землю не руками упираетесь, а головой! – наверное, вдесятый раз объяснял я подчинённым, что от них требуется, а они, несмотря на мои жесты, так и смотрели на меня, как бараны на новые ворота.

– Ладно. Иво, ходи сюда, – не выдержал я. – Давай, ложись на спину, а теперь ноги сгибай. Руки вот сюда и в землю ими упирайся, – инструктировал я, помогая балбесу принять нужную позу.

– Ааа, – запаниковал зам, когда его тело выгнулось в неестественную для этого времени позу.

– Стоять, Сивка! Теперь руки расслабь и головой в землю упрись. Ага. Вот. Стой, стой, родной. Давай же, порадуй папу, – перешёл я на ласковый тон, подбадривая дрожащего от страха Иво.

Он даже дышать, кажется, перестал. По крайней мере, пар изо рта не шёл.

Да-да, вы не ошиблись. Именно пар. Мостик мы учились делать ровно через три дня после торжественного запуска в эксплуатацию туалета типа «сортир» и спустя сутки после ритуального лишения лиц пышной волосяной растительности.

Бороды и пародии на них, не без воплей и театральных заламываний рук, конечно, но всё же откромсали под самый корешок нашими боевыми ножами – каждый своим. Не до синевы конечно – по паре сантиметров пришлось оставить.

На башке шевелюру тоже слегка подправили. Даже более или менее ровно получилось. И местами весьма не дурственно.

Пропал во мне парикмахер, короче.

А пока мы рыльно-брильным процедурам учились, снега так и не выпало, а вот морозец вдарил. Так что, вовремя мы отхожее место замутили ибо сначала грязь, а потом и земля заледенела.

Рыть яму было бы сложно.

А вот рысачить по степи, да проводить другие крайне важные физические упражнения, можно было не боясь измазаться или поскользнуться на мокрой траве.

Да и морозец со стылым и противным ветром мотивировали двигаться, а не филонить.

– Ладно, давай вниз, – разрешил я, помогая Иво принять лежачее положение.

Смотреть на бравого вояку без смеха было крайне сложно – голова красная, ноги дрожат, зубы клацают.

– Поняли как нужно? – пробуравил я взглядом ждавшую своей очереди парочку. – На не заданный вопрос, нафига оно вам надо, отвечаю сразу – это упражнение шею поможет накачать. Удар держать будете…

Кажись, мне поверили. В глазах огонёк задора разгораться начал.

Первым испытать себя осмелился Дор. Сколько по времени он простоял – не знаю, секундомера у меня нет. Кво же вообще меня приятно удивил, почти без моей помощи всё сделал.

А через два дня они эту позу после утренней пробежки принимали, и минимум по пять минут спокойно стояли. Откуда я знаю, что минут было именно пять?

Так я считать додумался.

– И раз, и два, и три… – бубнил я под нос, пристально наблюдая за архаровцами. – Шестьдесят, – улыбался я, загибая палец на руке, и снова – и раз, и два, и три…

Таким макаром я пять пальцев загнул, а это около трёхсот секунд или пять минут. А дальше мне считать тупо наскучило.

Ещё что интересное было? Так пацаны волшебное «Кия» выучили. И вопили это во всю мощь легких и молодецких глоток, воодушевлённо, лупсуя руками по молодым деревцам.

В лагерь, после первой успешной тренировки, вернулись на закате. Уставшие, голодные, но довольные.

– Глава рода Хой, тебя вождь зовёт, – всполошил меня вопль мальца с улицы, едва я взял в руки кабанью ляжку.

– Этого возьму, а тебя в племя верну. Видал, какой понятливый? С первого раза запомнил все мои нововведения и хотелки, – поддел я Иво.

Зам аж подавился от такого сравнения.

– Выйди и скажи, что скоро будем, – дубася, пытающегося вздохнуть Иво по спине, кивнул я Дору.

Я бы, конечно и сам выйти мог к посланнику начальства. Мог и крикнуть… Но зачем? Статус то растёт, а терять его из-за таких мелочей ох как не хочется.

– По большому счёту то, я в племени год и пару месяцев, – размышлял я, после лёгкого ужина, топая в сторону начальственного жилища. – А что за это время поменялось? Да много чего! По приходу мне как заявили, если убрать всякие дифирамбы и веру аборигенов в то, что я посланник духов? Прогрессу нет – скрепам да! И точка. Мол, деды так жили, а значит и нам также полагается. А если новое что хочешь, то давай, вон, свой род создавай и открывай там хоть интернет-кафе, хоть кабак пиво-воды с чёрным Джеком и наложницами.

– Но просто так род создать нельзя, нужно заслужить. И вот, спустя год, я это сделал. Теперь у меня есть род, привилегированное положение при дворе и даже злопыхатели, – лыбился я, входя в землянку к главнюку.

– Весело тебе? – поддела меня начальственная морда. – А вот мне не до смеха! Видать, ты со своим обрядом, родом и покровителем прогневил духов. Снег уже вовсю должен идти, а его нет!

– Никогда на нашей памяти такого не было, – взвизгнул шаман, скрывавшийся позади вождя.

– И вот опять, – ничуть не смущаясь, ухмыльнулся я.

– Нет, ты посмотри на него, ещё и издевается, – парировал главнюк.

Рассказывать о природе снега, циклонах и антициклонах, цикличности погоды и других, привычных жителю двадцать первого века явлениях, меня совершенно не вставляло.

– Это не я, это всё глобальное потепление! Это к Грете Тунберг нужно. Она вам быстро разъяснит, как бездумное разведение маленьких костров губит хрупкий озоновый слой и уничтожает лёгкие нашей планеты, – с важным видом выдал я первое, что пришло на ум.

– Кого позвать? – зависли мои оппоненты.

– Я говорю, снег будет! Обещаю. Может и не так много, как прошлой зимой, но будет, – улыбнулся я, сделав вид, что не заметил недоумения на начальственной роже. – Солнце же ещё не возвращали? – наехал я на шамана.

– Пока рано. Одна рука дней осталась, – выдал толмач, немного подумав.

– Ну вот, как вернём светило, я сразу же в поход уйду. В этот раз целью моей миссии будет возврат снега! Его, почему до сих пор нет? Это не потому, что духи на нас прогневились, а как подсказал мне Горшок, враги его украли в надежде, что всё вымерзнет и летом оленям и другим лосям с лошадьми, зайцам да сусликам в наших степях жрать нечего будет. А значит, племя голодать будет. Как итог – ослабнет, – заливал я в лучших традициях ютубного блогера, продвигающего очередной шок-контент или разоблачающего всякие теории мирового заговора.

Причём, часто им же и выдуманного.

– Короче, таким образом, они нам в утреннюю кашу нагадить решили, – поставил я точку и оставил ошарашенную парочку переваривать мою очередную сказку.

Толмач не наврал. Утром пятого дня объявил о большом празднике возвращения солнца.

В тот день мы с ним с удвоенной силой камлали, взывая к светилу. Зрителей конкретно проняло.

А на утро, помня о данном обещании, потопал я в гости к вождю.

Уж очень сильно мне не хотелось с голой жопой по степи в мороз шариться. Да и на лояльность главнюка проверить не мешало бы.

– О солнцеликий! – завёл я свою шарманку, только моя нога пересекла порог начальственной землянки, совершенно бестактно прервав мирную дрёму здешних обитателей, к которым сегодня присоединился и мой любимый шаман.

Им-то с утра пораньше по делам бежать не нужно было, вот они и досматривали эротические сны.

– Горшок мне ещё одну подсказку дал! Вымерзнет ли трава и уйдут ли отсюда животные – это ещё бабка надвое сказала. Зимний поход – вот главная цель врага! – грозно потрясая руками, убеждал я руководство.

– Это как? – не понял вождь.

– Это так. Хоть и холодно, а снега нет. А значит, вражеские отряды совершенно беспрепятственно могут по нашим владениям шариться, – и, не дав вождю опомниться, начал выцыганивать амуницию. – Помнишь, я тебе говорил, что пойду снег возвращать. Так вот, попутно я с пацанами, конечно, могу по окрестностям прошвырнуться и разведать что и как. А если кого обнаружим, то и победить их попытаемся. Так сказать, обезопасим племя на некоторое время. В поход мы двинем ровно через три руки дней. Могли бы и раньше, но у нас амуниции нет, дисциплина хромает, довольствие скудное, а враг не дремлет! Сегодня он снег у нас украл, а завтра к тебе на порог явится, баб твоих заберёт, а тебя на органе будет вертеть! А без амуниции даже я не смогу тебе помочь, – поставил я точку в разговоре.

Главнюка мой спитч пронял. Он даже икать от страха начал. Видать, представил себе, как за моей спиной недруги появляются.

– Хорошо, мастера тебе сделают, что ты хочешь, – вздохнул главнюк.

– За казённый счёт? – уточнил я. – Не, если мы кого ценного завалим, то казну то пополним. На этот счёт ты не переживай.

Услышав про казённый счет, толмач насторожился. Для тех, кто забыл, напоминаю, с высококвалифицированными кадрами тут же конкретная напряжёнка, так что шаман на полставки ещё и завхозом числился.

Ну и, соответственно, что-то да имел с этого.

– За казённый, – вздохнул главнюк, словно я у него последнее отбираю. – Шаман, ты слышал?

– О богиии! В смысле, духиии! – взвыл толмач, видимо прикинув, что на нас придётся тратить шкуры из запасов, которые он своими личными считал и берег шут пойми для кого и чего.

– Мастера сами отберут, – пресёк я на корню даже мысли о том, что под шумок можно будет сбагрить конкретный неликвид.

Решив ковать железо, не отходя от кассы, я двинул по мастерам. Хотя если быть максимально честным, спешил я по одной простой причине – чтобы шаман не успел хорошее заныкать.

Первым делом решил крафтить улучшенную форму. В прошлый раз то, это больше опытные образцы были. И недочётов там было…

Делать, естественно, буду не сам.

Во-первых – я в этом деле рукожоп полный. А во-вторых – по статусу не полагается.

Да и даже, зная уровень местных мастеров, и то, что они даже из ничего и палок, если духами пригрозить, сделают требуемое, а я даже над амуницией то три дня голову ломал.

В итоге я ничего умнее не придумал.

– Сшей-ка мне, брат, четыре пары обычных обмоток на наши лапы, – озадачил я местного сапожника. – А в том месте, где стопа, пришей-ка хороший такой кусок грубой кожи в несколько раз сложенной. В смысле, на каждой обмотке это быть должно. Материал у шамана получишь.

Сапожник от таких раскладов прифигел малость.

– Отличные кроссовки марки «Говнодавы» должны получиться! – сверкая глазами и отчаянно жестикулируя, заявил я о серьёзности своих намерений. – Не на века, но на зиму хватить должно. Понял?

Мастер почесал затылок, посмотрел на потолок землянки, на наши ноги, вздохнул и кивнул.

– Как получишь материал, забежишь ко мне. Я тебе на пальцах покажу, что я хочу. На всё про всё у тебя неделя, – смягчился я. – И не расстраивайся ты так. Мы добро помним. Всё, что с животинки съесть нельзя – тебе будем приносить. Ты наши заказы будешь выполнять, а всё что лишнее останется – твоё будет. Но это если справишься с заданием, и мы с тобой контракт на сотрудничество заключим. И тогда будешь абсолютным монополистом в части армейского сапожного дела. Чуешь, чем пахнет? Халява, взять-взять, – добил я сапожника, заметив, что желаемого блеска в его глазах нет.

Потом аналогичный разговор был и в моей бывшей землянке, где самый рукастый и искусный портной проживал. Да-да, разделение труда, как и классовое расслоение, хоть и на минималках, а тут уже имело место быть.

И я в этом не виноват! Это всё естественный прогресс!

Портному заказал шерстяные шапки нам пошить. Тоже из шкур.

– Чтобы башку вот так закрывало, а сзади вот так шею прикрывало. И ещё тут вот пышный хвост нужен! А, чуть не забыл, уши должны обязательно открытыми быть! И движения стеснять это не должно, – показывал я портному (или скорее шапочнику), что от него требуется.

Я ещё о нормальных штанах для всей нашей гоп-компании мечтал. Плащи геройские ещё не мешало бы. Да много чего!

Но решил подождать исполнения первого заказа. А потом заказать это ещё раз пять. И когда мастера руку набьют, двигаться дальше.

– Ну а пока у нас есть время, продолжаем тренировку и готовимся к большой охоте, – подмигнул я недоумевающим пацанам.

Они искренне не понимали, нафига им вся эта амуниция. И если со снегоступами и обувью у них всё более или менее в их картину мира вписывалось, то зачем им шапки, да ещё с хвостами, они понять не могли!

Пообещал показать на практике.

Первым меня порадовал сапожник. Он на третий день работу завершил. Боты получились… Без слёз не взглянешь! Но с ноги не слетали, да и лапы в них не так мёрзла.

Шапки мы получили на пятый день. Это было чудо-чудное, диво-дивное!

Красота, а не работа!

И на каждой, как и заказывал, – пушистый волчий хвост. Но в шапках воевать мои архаровцы отказались наотрез! Отмазка была железная – неудобно, непрактично, палево и вообще, за хвост схватить можно!

– В последний раз объясняю, – скрипел я зубами, исчерпав все свои доводы важности головного убора. – Эта штука, удар дрына смягчит – раз. А значит, ваши тупые головы защитит. А два – окажет на противника моральное давление. А три – шапку в разы легче скрафтить, чем шлем! И удобнее она в разы. Не верите – сами попробуйте. Только силу рассчитывайте, а то знаю я вас, последние мозги друг из друга повышибаете.

Пацаны не поверили. По решению перста судьбы, первым испытателем стал Кво. Вначале били потихоньку, но паренёк лыбился и уверял, что они задолбали гладить его репу.

Первым не выдержал Дор. Бац и нормальный такой дрын перелетел пополам. Кво закачался, но устоял. Испытателя добил контрольный моего зама.

Парень икнул и пал.

– А ну сними эту штуку, – заподозрив неладное, приказал Иво оставшемуся подчинённому.

– Шишка будет, а рассечения нет. Я же говорил, а вы не верили! – обрадовался я, внимательно рассмотрев бедовую башку. – Главное, чтобы сотрясения не было. А остальное – ерунда.

В себя испытатель пришёл под наш дружный вопль. А это значило, что испытания прошли успешно, новинку единогласно принимаем на вооружение.

– Сколько пальцев? – помахав растопыренной пятерней перед носом Кво, поинтересовался я у пострадавшего, искренне надеясь, что его просто вырубили, а не наградили сотрясением.

– Много, – проблеял он.

– А нас по одному? Видения не мучают? Блевать не тянет? – засыпал я его вопросами, показывая, что раненным у нас повышенное внимание полагается. – Ты молодец. За проявленную стойкость назначаю тебя заместителем Иво, – перешёл я к пряникам, даже не дав пацану опомниться.

Кво на радостях попытался было вскочить, но его повело.

– Так, потихоньку и очень аккуратно кантуете его в землянку. Покормите его там немного, и пусть отдыхает до утра, – вздохнул я, смекнув, то из-за упёртости этих балбесов один пострадал, а поход откладывается на неопределённое время.

За собой я вины, как и полагается жителю двадцать первого века, не чувствовал. Тезис, вбитый в голову социумом «виноваты все, кроме меня» сберегал мою нервную систему и тут.

Не согласны? Я тоже, но таковы мои реалии.

Как выяснилось наутро, всё было не так радужно, как представлялось вчера. Кукушку испытателю, кажись, встряхнули. Копания в памяти на предмет, сколько там больничный в таких случаях полагается, про десять дней инфу выдали.

– Не, полторы недели – это долго. Подождём пару дней, а там по обстоятельствам, – вздохнул я и пошёл на доклад к вождю. Нужно же было отчитаться, почему мы ещё тут, а уже не там.

Мне повезло, сразу меня не расстреляли и даже на костре не изжарили. Так, поорали на меня в две глотки, что это происки злых духов и вообще, теперь нам всем амбец, а потом отпустили с миром.

А когда я вернулся в свой милый дом, выяснилось, что мне абсолютно нечем заняться. Весь день я слонялся по землянке и её окрестностям, как неприкаянный. А чем бы заняться – не придумал.

Раненому то хорошо, у него режим – поел и спи. Иво с Дором на тренировках постоянно пропадали. А меня от этой физкультуры, если честно, уже подташнивало.

Жена ещё с утра пораньше по бабским делам убежала…

Так бы и маялся я от безделья, если бы не пнул валявшийся около входа олений череп. Попал удачно, зубы по всей округе разлетелись. Подобрал я один и тут меня осенило.

– Амулет! – пробормотал я, лыбясь так, будто мне дрыном по маковке зарядили, а не нашему юному испытателю.

Отчего мне эта идея раньше в голову не пришла? Так мотива не было! Волчьи зубы, добытые в честном бою в первые месяцы моего попаданства, я благополучно пролюбил.

Да и в приютившем меня племени только шаман периодически на башке череп с зубами таскал. Остальные без атрибутики ходили. А ожерелья из зубов только в могилу с покойником клали.

Да и у соседей я такой роскоши не видел. Там тоже только шаман всякие гадости на башке таскал, а остальным – не полагается.

А вот про амулеты уговора не было.

Чисто в теории, сделать что-то типа цепочки, на которой висит несколько зубов, мог даже такой рукожоп, как я. Главное – основные составляющие надыбать.

Мастрячить амулет из оленьих зубов – такое себе. А значит нужно помимо разведывательного похода, мутить большую охоту! Всяких саблезубых тигров и прочих уникальных экземпляров не водилось, а вот волки по окрестностям шарились.

На стоянку они благоразумно не совались, уже поняв, что местные охотники не лыком шиты, а вот в лесочке да на той стороне реки или на берегах большой реки для них настоящее раздолье было.

– Совместим приятное с полезным, – максимально пафосно провозгласил я, на вечернем собрании. – Как наш Зам Замыч оклемается, выдвигаемся на специализированные учения. На берег большой реки пойдём. Посмотрим, что там и как, да зубов на амулеты раздобудем. Горшок сказал, в них сила будет копиться. А в случае гибели эта сила нам в мире духов пригодится. А носить их можно будет и живым. Это, кстати, и станет ещё одной нашей отличительной чертой!

Глава 27. Большая охота

На большую охоту, так я обозвал нашу операцию по добыче зубов для амулетов и возвращению снега, мы отправились через три дня. По моим подсчетам, аккурат после новогодней недели.

– Кстати, а Новый год же – это интересная идея для любимого жителями двадцать первого века праздника, – сделал я зарубку в памяти. – Да и все путные попаданцы эту дату продвигали, а чем мы хуже?

Мороз продолжал давить, а снег так и не выпал. Так что рысачить по степи было сплошное удовольствие. Мы хоть и были налегке, только ножи и дротики, но олимпийские рекорды пока ещё не ставили: жалели Кво. Он хоть и бодрился, но, по-моему, от травмы ещё не до конца отошёл. Я бы, естественно, как любой хороший начальник ещё бы пару дней выждал, дал отлежаться ценному сотруднику, но вчера вечером вождь благим матом орать начал и дармоедами нас обозвал.

– Сегодня снег в плену, завтра добыча, а послезавтра мы все вымрем к ядрене фене, – вопил вождь, подзуживаемый шаманом. – Нахлебники, ятъ! Халявщики! Дармоеды! Всех по статье уволю!

Меня это зацепило, вот и пришлось доказывать обратное.

А если честно, ну вот прям положа руку на сердце, то естественно, никакой враг снег в плен не брал и даже чисто теоретически такой козни нам устроить не мог. Помнил я по своей прошлой жизни, что первый снег пару раз шёл аккурат после новогодних праздников. Вот и решил пойти ва-банк.

Хотя…

Да даже если снега совсем не будет, я ничего не теряю. Спишем на волю духов и ленивого шамана, что зажал правильные шкуры и на подношение нашему покровителю не скинулся, да к тому же, ещё и усомнился в наших способностях.

Думаю, прокатит и на орехи достанется вредному толмачу, а не нам.

От стоянки племени до берега большой реки, а это по моим подсчётам, порядка ста километров, мы добрались к вечеру второго дня. Охоту в долгий ящик решили не откладывать. И хотя Иво с Дором выступали за бой с серым царём степей на равных, я этих балбесов отправил добыть живца.

– И сами поедим, и зверя приманим. А дальше видно будет, – рыкнул я на правах начальника.

А пока посланцы мутили ужин, вместе с Кво принялся обследовать местность на предмет переночевать под крышей над головой и в случае неудачи сныкаться от разъярённой или голодной стаи хищников.

Через час выяснилось, что более или менее приличной пещеры, землянки или даже захудалого дачного домика в окрестностях не наблюдается. От расстройства решили скоротать ночь в ближайшем овражке. Благо рощица там имелась, а значит, хотя бы с дровами проблем не будет.

Хотел уже сказать, что на безрыбье и рак рыба – не срослось.

– Там, там! – возбужденно бормотали, тыкая пальцами в сторону степи, едва не втоптавшие нас в мёрзлую землю, посланцы, нарисовавшиеся из темноты как черти из табакерки.

– Что там? – сделав морду кирпичом, уточнил я.

– Целая семья. Много! Зубов на всех хватит, – ввёл меня в курс дела Иво.

– Понятно. Продолжайте вести наблюдение, – разрешил я. – А ты что скажешь? – повернулся я к Дору.

– Волк, волчица и волчата там, – прояснил он ситуацию.

– Молодец.

– Погнали, а то уйдут же. А у них такие зубы! – занервничал Иво, видя, что я не горю желанием переть напропалую, да и лавры славы плавно перекочевывают к его подчинённому.

Мозг подсказывал, что нужно делать, как мой зам предлагает, тем более, что волчья семья вроде как малочисленная, но пятая чакра визжала как потерпевшая, требуя прекратить.

– Ну, пошли, посмотрим, кого вы там нашли, – вывернулся я. Получается, вроде как и не испугался, но и место для тактического продвижения взад оставил.

Всё оказалось не так уж и страшно, как рисовало воображение. Наблюдение мы вели лежа на небольшом пригорке. Ветер дул нам в морды, и пока что серые санитары леса даже и не подозревали, что из отряда «хищников» они перешли в отряд «жертва».

В свете луны было хорошо видно, как трое волчат носятся вокруг покрытой лёгким инеем туши. Какой зверь стал их ужином, я пока что не разобрался – то ли лось, то ли лошадь, а может и вообще бык. Двое оставшихся волков, видать самка и самец, отдыхали чуть поодаль.

План «капкан» созрел быстро. Лежать на промёрзлой земле, даже с учётом того, что мы в шкуры хоть по минимуму, а укутаны были, то ещё удовольствие.

Планёрку решил провести подальше от зверей.

– Ваши предложения, господа хорошие. Как зверя добывать то будем? – открыл я совещание.

– Взрослые волки – старые. Совсем седые и осторожные. А молодняк глупый, – выдал Иво.

Мне оставалось лишь удивляться, как он умудрился в такой темноте и с такого расстояния седину на звере разглядеть.

– А ну как это не седина, а маскировка? Как у зайца, – продолжал я прощупывать почву.

На что пацаны меня таким взглядом одарили…

– Да я и сам видел, что они седые. Это я вас так проверяю, – отмазался я. – Короче, действуем так! Иво, ты будешь изображать приманку – тупо прёшь в сторону хищников. Мы в это время со стратегически важной высоты ведём наблюдение. Тебя одного волки испугаться не должны, а вот попробовать на зубок – обязаны. Как только мы заметим, что тебя начали брать в кольцо, Кво закричит, как раненый олень. Это значит, что ты разворачиваешься и на всех парах летишь к нам. Ну а когда добыча окажется в зоне поражения, Кво крикнет наш боевой клич, ты пригибаешься и уходишь с линии огня. Короче, ещё быстрее к нам двигаешь, – сплюнул я, видя, что приманка ничерта не поняла. – Если звери нападать будут, петляй, удирай, что хочешь делай, но в рукопашную не ввязывайся. Всё понял? Справишься?

Мой зам от такого расклада, где ему отводится роль зайца, слегка подзавис.

– Понял, но тогда я зубы волчицы забираю, а не тот, кто её победит, – выдвинул он свои условия.

– Ты их сначала у хозяйки забери, – хмыкнул я. – По коням, погнали-погнали, а то серым надоест нас ждать и они обидятся.

Вернувшись на наблюдательный пункт и осмотрев окрестности, слегка подпустил. Света луны хватило, чтобы осмотреть местность – хищники были там же. Я-то, когда предлагал такой безбашенный план, в душе надеялся, что серые услышат человеческую речь и уберутся подальше.

Но, то ли глухие они были, то ли, что более вероятно, не пуганные…

Но факт оставался фактом – волчары тусили там же. Разница была лишь в том, что теперь вся семья жадно рвала тушу на части.

Это они так ужинали.

Трубить отбой было нельзя. Не поймут. Сжал булки, кулаки и приготовился.

Не прошло и пары минут, как сначала один, а потом и второй волчонок насторожились и повернули морды в нашу сторону. А вон и источник их беспокойства, пока что в ста метрах от них еле-еле перебирая ногами, бредёт на встречу с санитарами лесов и степей.

И вот спустя всего пару ударов сердца за Иво уже наблюдает вся стая. Мгновение, и хищники исчезли в жухлой траве. Ещё три удара сердца, и протяжный вой раздался слева от неосторожного бродяги.

Иво застыл.

Из ступора его вывел вой справа. Парень медленно, словно не веря, что хищники так быстро взяли его в кольцо, развернулся и со всех ног побежал к спасительному холму, где его ждали товарищи, проворонившие манёвр зубастых.

И тут мой мозг отключился. Страх улетучился. Остались только рефлексы.

Иво, подгоняемый волчьим воем и адреналином, бежал, едва касаясь земли. Ещё каких то два десятка метров, и он окажется у подножия холмика.

– Хой! – внезапно завопил Дор.

– Хой, хой, хой! – подхватил боевой клич Кво и метнул копье в еле различимый силуэт, в паре шагов от Иво.

– Фьюить, фьюить, – свистнули дротики.

– Рррхх, – раздалось в ночи.

– Хой! – заорал Иво, резко поворачиваясь лицом к серым.

– В атаку! – не выдержал я и рванул на помощь.

Бежать было всего ничего. Да ещё и с горки. Не задумываясь, я рванул на помощь лишь с одним ножом. И именно на него и налетела здоровенная волчья туша, когда я оказался на равнине. Хищник метил мне в горло, но я был быстрее.

Хотя, как быстрее…

Краем глаза заметил силуэт и тут ноги внезапно обмякли, я рухнул на колени, а рука, с зажатым в ней ножом, по инерции ушла вперёд и немного вверх, проткнув волчью глотку.

Я сидел и смотрел в затухающий волчий глаз, пытаясь вздохнуть полной грудью.

Из ступора меня вывел Дор, тронувший меня за плечо.

– Охота хорошая была. Волчица ушла, остальные мертвы, – доложил он. – Самого главного ты убил. Значит ли это, что вождь рода Хой ещё сильнее стал? Ты силу зверя впитывал? Нам тоже так нужно? – засыпал он меня вопросами.

– Типа того, – прохрипел я и в это мгновение такую тягу к жизни ощутил, таким вкусным и свежим мне здешний воздух показался, такими близкими и родными пацаны мне сразу стали.

– Тащите добычу на опушку леса, где стая жила. Там заночуем, – лыбясь, как полоумный распорядился я. – Сейчас отдохнём мало-мало и амулеты мастерить будем.

Почему мне в голову вдарило, что нужно идти на то место, где мы заметили стаю – не знаю. Просто, втемяшилось в голову и всё тут! И каково же было моё удивление, когда неподалёку от туши обнаружилась удобная такая яма, в которой можно и от пронимающего до костей ветра укрыться, и костёр развести, и мясо пожарить.

– Иво, глянь, там есть чем поживиться? – кивнул я на обглоданную тушу. О том, чем заразиться можем – не думал. От стресса все мысли только о еде и были.

На ужин у нас сегодня, благодаря серым санитарам местных степей, мороженная конина была.

– Дор, Кво – дрова ищите. Поедим, потом добычу свежевать будем. Берем шкуры, хвосты и зубы, – раздал я указания.

Как будто бы без меня не догадались.

Ужинали мы в тишине, нарушаемой лишь треском костра. Каждый думал о своём, а я упорно гнал от себя мысли на тему, если бы да кабы. А что, если бы Иво споткнулся, а что было бы, если бы Дор или Кво промахнулись, а что было бы, если бы я не упал…

– Сожрали бы нас и всего делов, – рявкнул я сам на себя. Да так, что пацаны аж подпрыгнули от неожиданности. – Сиди, жуй да радуйся, что пока что можешь это сделать. А вы чего вылупились? Закончили приём пищи, работать пора.

Мастерством в свежевании туш я и в хорошие времена не отличался, а тут на морозе, да при ограниченном освещении…

Делегировал я свои полномочия Иво, а сам типа на разведку отправился. А по факту – пройтись немного, да нервишки успокоить.

Бродил я недолго и недалеко, уж больно не дружелюбно здешние места выглядели. Но к моему приходу шкуры были сняты, зубы выбиты и сложены в рядок согласно старшинству.

– Твои, – ткнул грязным пальцем на две пары некогда грозных волчьих клыков, Иво. Если честно, они и сейчас, лично мне, внушали страх.

– Ваши, – кивнул я, сгребая полагающуюся мне добычу, попутно зацепив один клык волчицы и ещё один волчонка. – Семья – это сила, а амулет – хранилище силы, чем сильнее амулет у вождя, тем сильнее его воины, – на ходу сочинил я очередную мудрость.

На самом деле, мне просто ожерелье побогаче хотелось.

– Я отдыхать. Дежурите по очереди. Иво первый. Сегодня дежурный не только бдит, но и шкуры скоблит. Понятно?

– А амулет когда делать будем? – заканючил Иво, разглядывая три доставшихся ему клыка.

– Завтра утром, – отрезал я. – Так, я спать, с утра проверю, как вы с заданием справились.

Ночь прошла на удивление спокойно.

Проснулся я от холода и на рассвете. Злой и совершенно не выспавшийся. Успел я привыкнуть к уюту и теплу своей землянки.

Только я привстал, чтобы оглядеться, как Кво, дежуривший последним, завопил: «Подъем».

Пацаны моментально повскакивали и сна у них ни в одном глазу не было. Пришлось и мне вставать.

Пока ребята наводили суету и мастрячили завтрак, решил исследовать окрестности при нормальном свете. Да и пробежаться немного, мышцы размять, согреться и голову проветрить тоже не помешает.

Поднявшись на пригорок, с которого вчера ночью наблюдение за стаей вели, ничего интересного не увидел, замёрз только. Уже ставшая привычной мне картина кругом – холмы, овраги, балки, на юге – лес сплошной стеной. Кое-где рощицы и никакого разнообразия и обилия дичи.

Серость и холод.

– Хм, а сегодня то морозец сбавил слегка, – подметил я, возвращаясь на стоянку. Пар изо рта уже не валил.

Амулеты начали мастерить сразу после завтрака. Кстати, совершенно не вкусного. То ли зажрался я, то ли конину мы как то не так пожарили.

Но всем на это было пофиг. Кишку набили и ладно.

Первую проблему, то бишь на что вешать украшения, я решил быстро и сам.

– Кво – волос самых длинных из хвоста лошадиного надербань, – начал я наводить движуху. – Иво, Дор! Кто из вас знает и умеет камешек расколоть так, чтобы им потом можно было маленькую дырочку в волчьем клыке проковырять?

– Я умею. И клык дырявить умею. Меня батя учил, – спалился Дор.

– Значит так, назначаешься главным по изготовлению амулетов. Инициатива оно того, любит инициатора, – обрадовал я паренька. – Но только на время изготовления амулетов, – осадил я начавшего расцветать пацана, чухнув, что он собрался превышать должностные полномочия.

Как искали камни, как кололи их, предварительно нагревая на костре, а потом веточками бросая на лёд, в небольшой ямке, а потом долго и нудно выковыривали в клыках сквозные дырочки, стараясь не сломать ни каменное шило, ни зуб, описывать не буду.

Скучно это. Ничего интересного.

Скажу одно, у вечернего костра мы сидели довольные собой – каждый разглядывал свой амулет. Как по мне, получилось красиво.

Праздничный ужин по этому поводу устраивать не стали, решив, что дома нажрёмся. Доели остатки коняшки и спать улеглись, выставив посменный караул.

Новое утро выдалось чуть добрее предыдущего. Под волчьей шкурой, хоть и не выделанной, спать оказалось в разы комфортнее. Жрать было нечего, а хотелось. Решили совместить приятное с полезным – пройтись вверх по течению в поисках дичи и поискать достопримечательности, достойные внимания таких важных туристов.

– Да клянусь, это не я! Я в ямку, как ты и говорил. Земля мерзлая, но я ямку копал! Честно, – стуча себя кулаком в грудь, доказывали мне по очереди Иво, Дор и Кво.

– Да верю я вам, – вздохнул я, почувствовав, как на меня опять свалился груз ответственности. – Это не вы, это враги, – сплюнул я на мёрзлую землю, разглядывая небольшую кучку дерьма, на которую Иво наткнулся, как только мы отошли на сотню метров от стоянки.

– А вот и след, – ткнул пальцем Дор, внимательно разглядывая землю.

– Точно, не мы наследили? Мы же тут что во время охоты лазили, что вчера, пока камни искали, – озираясь по сторонам, пробормотал я.

– Не, мы тут не ходили. Мы в лес больше ходили и к холму. А сюда – нет, – заверил меня Иво. – Я точно помню.

– Да я вижу, что не мы. Проверить вас просто решил, – пробурчал я, разглядывая на стылой земле еле заметные признаки, что совсем недавно тут проходил отряд.

– Примерно руку дней назад они тут были. Костёр бы старый найти, тогда бы я точнее сказал, – догадавшись, о чём я думаю, поставил задачу мой заместитель.

Но я на это никак не отреагировал. Стоял, пялясь на кучку, и тупил. И длилось это ровно до того момента, пока рука не потянулась к груди.

Зачесалось у меня там.

– А пошли-ка проверим, кто это тут без спроса по нашей степи шарится? – начал заводиться я, потрогав амулет из волчьих зубов, что теперь болтались у меня на верёвочке, сплетённой из лошадиных волос, в районе груди.

Как говорится, фортуна долго улыбалась нам, а сегодня решила повернуться задом. Но мы не из робкого десятка – расчехлим свои органы и подкрадёмся к этой вредной тётке, чтобы мало-мало её задобрить.

На том и порешили.

По следу мы рысачили до самого вечера. Благо он не петлял, а тянулся от одного холма к другому, от одной рощицы к другой. А когда начало смеркаться, след нырнул в небольшой овражек, где мы обнаружили остатки кострища.

– Столько дней назад они тут были, – обнюхав кострище, сунул мне под нос четыре пальца Иво.

– Сколько?

– Ровно две руки. Кажется, – растерянно моргая, выдал Иво.

– Опять десять… Совпадение – не думаю, – примерил я на свою реальность популярный мем из двадцать первого века. – Прям регулярная армия какая-то. Пятой чакрой чую, неспроста это всё, – оглядывая окрестности, вслух размышлял я. – Кво, Иво – пулей на охоту. Ночевать тут будем. Костёр разведём в этом же месте! Соблюдаем максимальную осторожность. Враг не дремлет и он где-то рядом. А до дома – всего ничего остается.

Погоню мы продолжили с утра пораньше, как только след заметен в утренних сумерках стал. В районе обеда мы снова наткнулись на кострище. Мы двигались явно быстрее неизвестного отряда. И подтверждением этому стало ещё одно кострище, на которое мы наткнулись на закате.

А до стоянки племени оставалось километров десять…

– Осторожность – на пределе. Продолжаем движение, – рявкнул я.

Я не знаю, как это объяснить, что гнало меня вперёд и затмевало здравый смысл, взывающий быть осмотрительнее.

Как там Цой в будущем то споёт? «Следи за собой, будь осторожен?»

Да как бы не так!

Глава 28. Пленник

Мы летели как на пожар! И не зря.

Заходить на стоянку решили по своей тропинке – от ритуального холма, мимо которого мы по утрам бегали разминочные кроссы. Потом к нашей землянке завернуть, а дальше по обстоятельствам.

С вершины холма всё выглядело тихо и мирно – как всегда. Но едва мы начали спускаться, как порыв ветра донёс до нас крик.

Нет, не так – душераздирающий вопль, полный ужаса и страха.

И только расстояние слегка сгладило те чувства, которыми был наполнен этот вопль.

Мне всё ещё хотелось верить, что чуйка меня не обманула и это тупо розыгрыш или какой-то неведомый мне ритуал. Но воображение раз за разом рисовало совершенно другую картину.

– Вперёд! – завопил я и рванул с такой скоростью, что ветер в ушах засвистел, а из-под ног полетели комья мёрзлой земли.

Пацаны не отставали, и чем ближе мы были к стоянке племени, уже ставшего мне родным, тем чётче я понимал, что воображение и чуйка меня не подвели.

На племя напали.

Подло воспользовались тем, что часовые не бдят, типа, а нафиг это нужно посреди зимней ночи, в это время года враг же по степи не бродит – только волки. А значит можно и расслабиться. Вот люди обожравшись нежного мяса и удовлетворив животную похоть, беззаботно и дрыхли в своих землянках.

Битва, хотя со стороны это больше походило на глумление над беззащитным и сонным ребёнком, шла около начальственной хаты. Она, как назло, дальше всех от нас была. Пятеро вражеских воинов во главе со своим рогатым предводителем, забрасывали в жилище нашего главнюка горящие головёшки, оставшиеся от вечернего костра.

Четверо оставшихся блокировали выходы из двух соседних землянок, безжалостно пресекая любую попытку наших воинов вырваться на свободу.

И доказательством тому, что это не розыгрыш, а самое настоящее нападение с целью уничтожения, служили несколько изуродованных трупов, валявшихся около землянок.

Как я это всё разглядел в тусклых отблесках костра, да ещё и на бегу – не знаю. Для меня мир как будто остановился. Нет, время всё также продолжало свой неумолимый бег, но раз в десять медленнее обычного.

Я видел, как из землянки, даже не пытаясь сбить пламя, перекинувшееся с тлеющей шкуры на длинные волосы, выбегает один из телохранителей вождя. Заметил, как его взгляд упал на рогатого, как подкосились ноги соплеменника. Чётко видел, как один из нападавших, радостно гогоча, медленно заносит над ним прообраз топора и орудие начинает падать на голову жертвы.

– Хой, хой, хой! – заорал я во всю мощь своей глотки, на бегу посылая в убийцу дротик.

– Хой, хой, хой! – подхватили мой клич парни, отправляя свои смертельные приветы в парочку, караулившую у ближайшей землянки.

– Рогатого не трогать! Живым брать! – ревел я, посылая дротики в не ожидавших такого развития событий врагов.

Видать это был не первый набег на мирных степняков. Успели привыкнуть уже, что увидев их рогатого мудака, местные превращаются в безропотных баранов, которых можно легко загнать на ритуальный костёр.

Но с нами этот номер не пройдёт!

– Живым брать демона! – вопил я, добивая раненых дротиками.

– Хой, хой, хой! – порадовали меня пацаны, буквально за секунду порубившие врагов и уже рвавшиеся к начальственной квартире.

– Валим! – донёсся до меня истеричный вопль рогатого.

И тут мои ноги, словно корни в землю пустили. Враг орал почти на чистом русском. Нет, не на классическом русском, на котором Пушкин сочинял, а на том, что из моей прошлой реальности.

Завис не только я.

Пацаны от такого поворота тоже в ступор впали.

– Чего зависли, мать вашу! – мотнув головой, отогнал я наваждение. – Догнать, поймать! Живьём брать! – орал я с перекошенным от злобы лицом.

Приказ был получен и немедленно принят к исполнению. Секунда, и мои парни скрылись во мраке ночи. Я же, пометавшись по стоянке, всё-таки нашёл два дротика, и двинул следом за своим отрядом, на бегу взывая к духам, чтобы ответственный за освещение перестал над нами издеваться и включил подсветку.

Я не знаю, как так получилось, но не прошло и минуты, как постепенно стало становиться светлее. Луна, до этого скрывавшаяся за тучей, порадовала землю своим вниманием.

Картина прояснилась, да и бежать стало легче.

Трое недругов опережали пацанов метров на сто. А меня на все двести. Но я скрипя зубами и суставами, потихоньку нагонял и преследователей, и их жертв.

Пять минут, и я уже рысачу наравне со своими воинами. Ещё пара минут и уже можно будет прицельно дротики метать. Всё-таки, что не говори, а марафоны мы не зря бегали.

Вон, даже после длинного дневного перехода могём!

Враги бежали врассыпную – начальник, его рогатый шлем хорошо был заметен в лунном свете, постепенно забирал вправо, а его балбесы с упорством носорога пёрли по прямой. И плевать им было и на кустики, и на овражки, и прочие преграды на их пути.

– Вали рогатого! – заорал я и замер, прицеливаясь в парочку вояк.

Ход конём удался – услышав мой вопль, рогатый поддал оборотов. А пара его соплеменников расслабила булки

– Понимают, падлы, – усмехнулся я.

Логика была проста – рядовые, а парочка была именно простыми вояками, нас не интересовали совершенно. А вот их предводитель мог рассказать нам пусть не много, но на главный вопрос ответил бы точно.

Секундная остановка, замах, дыхание задержать, взгляд сфокусировать на двух жавшихся друг к другу фигурках – бах, бах. И …

Снаряды ушли не то, чтобы и мимо, но и снайпера я не заслужил. Правому зарядил прямо в яблочко, точнее, в задницу, а вот левого рикошетом зацепил.

Через десяток шагов левый подтвердил пословицу и в попу раненый джигит, моля о помощи, рухнул на землю.

– Спасибо за дротик, – оскалился я, подбегая к нему.

Ровно три удара сердца, враг мёртв и погоня возобновляется. Месть совершена, жертва оружию принесена.

Второй решил встретить смерть лицом к лицу. Только не помогло ему это. Первым ударом я перерубил древко его короткого копья, а вторым…

Скажу одно, нож, хоть и не был заточен до бритвенной остроты, а вошёл, как горячий нож в масло.

Подсолнечное.

– Ну а теперь самое интересное, – шумно дыша, подбодрил я себя, пытаясь сориентироваться на местности.

Рогатый, хоть и бегал помедленнее нас, но гоняться за ним полночи не хотелось от слова совсем. Да и мои пацаны его скорее выматывали, чем догнать пытались.

Прикинув, что и как, пригнулся и двинул наперерез. Был там овражек хороший такой, метров пять шириной. И глубокий…

Со стороны он совершенно неприметен был, тем более ночью. А перемахнуть его – это нужно с головой не дружить. Вот и прикинул я, что как ни крути, а уткнувшись в такую преграду, двинет рогатый в мою сторону, ибо пацаны чуть левее бежали.

Но это если я раньше времени не попалюсь.

Не срослось.

Нет, я не спалился – враг слепой оказался. Точнее, шлем ему на глаза сполз, луна за тучу зашла и вообще духи степняков на него прогневались и в ад его затащить решили. Это, кстати, был один из его вразумительных и прямых ответов на кучу моих вопросов.

А перед этим бежал-бежал рогатый по степи, а потом, бац и пропал из нашего поля зрения. Только глухие удары и звон металла развеяли любые догадки о потусторонней природе его исчезновения.

В овраг добыча свалилась.

– Тихо-тихо, – шумно дыша, осадил я пацанов, вглядывавшихся с обрыва в непроглядную темень, царившую на дне лощинки. – Звездануться с такой высоты и ничего себе не сломать, он чисто физически не мог. Так что далеко не убежит, да и по следам мы его на раз-два найдём если что. А вот шальной дротик или ещё какая неприятная зараза из темноты прилететь может. Так что, парни, два шага назад и ждём подкрепление.

– Дуйте за берестой, будем факелы мастерить, а я его тут покараулю, – шепнул я им, когда мы немного отошли открая. – И лучше – молчите! Этот засланец, кажись, наш язык понимает.

Ребята испарились в ночи совершенно беззвучно и быстро. Как будто и не было этого затяжного марафона на шут его знает сколько километров в полной боевой выкладке.

Не прошло и пяти минут, как они уже с подобиями факелов нарисовались.

– Поджигайте и вниз. Иво – вправо шагов на пятьдесят отходишь, спускаешься и аккуратненько идёшь по дну оврага в мою сторону. Кво – то же самое, но заходишь слева. Это значит вон с той стороны. Дор, ждёшь, пока пацаны спустятся, ты это на слух понять должен, а потом поджигаешь факел и спускаешься до середины обрыва. Внимательнее, парни, внимательнее будьте, – шипел я, объясняя своим архаровам, что от них требуется. – А как найдёте супостата, так на руки его смотрите, если в них ничего нет, то бросаете факелы и вяжете его по всем правилам! Иво одну руку к земле прижимает, Дор другую. Кво светит. Не очкуйте, я вас сверху подстрахую и если что, на выручку приду.

Но переживал я, как оказалось, зря. Рогатый на дне оврага в отключке валялся. В том же месте, куда он рухнул по нашим расчётам, там же его и нашли пацаны.

– Он меж мирами бродит, – обрадовал меня Иво, оседлавший рогатого. – Как бы не ушёл от нас.

А вот этого мне совершенно не хотелось, уж очень много вопросов у меня к этому пацанчику было. Пришлось спускаться, дабы своим рвением мальчишки не угробили мне ценного информатора. Да и обшманать пленника, попутно показав, ребятишкам, как это делать правильно, не помешает.

Естественно, сугубо с моей, нубской, точки зрения.

Прикид у мужичка был не сильно то и отличим от нашего. Разве что, шкуры, изображавшие куртку и короткие штанишки, выделаны получше были. А на ногах почти тоже самое, что и у нас.

А ещё и пародия ремня на талии была.

Из вещей, кроме шлема и мешочка, что висел на поясе, мы ничего интересного не нашли.

Я от расстройства даже замерзать начал, а этот оболтус в себя приходить, кажись и не собирался.

– Иво, вставай спиной ко мне. Кво, Дор, помогите пленника на спину ему закинуть, – прикрикнул я на расслабившихся пацанов.

С горем пополам, а взвалили мы вражину на плечи Иво и потопали в родные пенаты под моё нудение, что нужно было ещё камеру предварительного заключения сделать, а то куда теперь пленников и проштрафившихся девать.

– Тема такая. Я сейчас к вождю на доклад схожу, потом спать, а вы безвылазно сидите тут и с пленника глаз не спускаете. Как только очухается – меня сразу свистнете. Дежурите парами! А то знаю я вас, вам волю дай, вы и апокалипсис прошляпите! Первая пара – Иво и Дор, потом Дор и Кво, кто замыкающий, думаю, сами догадаетесь, – поставил я задачу, когда мы ввалились в нашу родную казарму.

– Хой, – рыкнули пацаны.

– Бывайте, – сплюнул я и двинул к вождю.

Главнюка я нашёл около центрального костра, который уже горел как в былые времена. Наш начальник был молчалив и печален, за шаманом исподлобья наблюдал. А тот вокруг кострища круги нарезал и в бубен долбил.

– Шеф, пойдём-ка, отойдем, без лишних ушей перетереть кое-что нужно, – шепнул я главнюку. – А на этого, – кивнул я на толмача, – забить можешь. Дело серьёзное и безотлагательное!

Скрипнул зубами вождь, цыкнул зубом, вздохнул, смерил меня сердитым взглядом, но видать вспомнил о чём-то и плечи его опустились. Как ягнёнок за мной потопал.

– А тема такая, – начал я втираться в доверие к начальству, когда мы зашли в его пустующую землянку. – Шаманские заговоры и тактика предков видишь, к чему привела? – начал я давить фактами. – Мир меняется. Причём стремительно меняется! Чтобы выжить, нужно меняться вместе с ним – развиваться и совершенствоваться! Подстраиваться под новые реалии, а не киснуть в своём болоте и ныть, что всегда так было. Пора переходить к принципу раньше было лучше. И вообще…

По моим прикидкам я битый час рисовал вождю страшные картины будущего его племени, если он не будет безоговорочно верить мне и не увеличит снабжение нашего войска. Он от таких перспектив совсем расстроился. Но я в конце, как и полагается, его успокоил, что чётко знаю, как недруга победить. Вот только отдохну, допрошу пленника и сразу план «Капкан» придумаю. Главнюк вроде бы поверил. Но добило его не это.

Когда мы вышли на свежий воздух, с неба падал первый снег.

– Вождь, я обещал, я сделал. Снег вернул, – ухмыльнулся я.

Да если честно, от этого у меня самого на душе легче стало. Первый снег и для меня добрым знаком послужил.

Домой я брёл совершенно разбитый. Сказывались и длительная погоня, и ночная битва, и нудный разговор с главнюком.

Да, с точки зрения человечности, действовал я, как последний мудак! Но, к сожалению, что в моё время, что сейчас, если хочешь обеспечить себе и своим детям беззаботную старость, то нужно зарабатывать авторитет и любую ситуацию оборачивать в свою пользу.

Один пункт только я отверг. Идти по головам, естественно, выражаясь фигурально, не хотелось совершенно. Да и безграничная власть мне не нужна была.

Я для себя решил так – буду таким себе серым кардиналом, который в теме и может втихаря, а самое главное в охотку, руководить всем. А главнюк, пусть тешит себя мыслью, что именно он тут начальник. Только в случае провала это ему ох как аукнется. А мне фиолетово будет. Выдвину нового протеже, проведу пиар компанию, и племя выберет удобного мне вождя.

– И я снова в шоколаде, – подбодрил я себя, входя в своё жилище.

На улице уже началась самая настоящая метель, а тут было натоплено и пахло жареным мясом. Мне, как путному герою, полагалось набить кишку, ублажить жену, вернувшуюся от мамы целой и невредимой, и только потом идти на боковую. Но, почесав затылок, послал я эти тупые стереотипы лесом.

Пожевал кусочек, нежась на тёплом полу, и сам не заметил, как провалился в беспокойный сон.

Правда, недолгий.

Лично мне показалось, что я только-только глаза прикрыл, моргнул типа, а меня уже будить начали.

– Пленник очухался, – обрадовал меня Иво.

Пришлось вставать и топать к гостю дорогому.

Пленник, бледный, как снег, лежал на полу и исподтишка разглядывал наше жилище. Испуганным он не выглядел.

– У доброго полицейского сегодня выходной. Допрос буду вести я, – подпустив металла в голос, начал я обрабатывать пацанчика.

Слушал он меня внимательно, по глазам было видно, что суть улавливает.

– В молчанку играть не советую. Лучше по-хорошему рассказывай. Я про войну знаешь, сколько книжек прочитал? А там, в красках рассказывалось, как фашисты наших бойцов пытали. А я запомнил. Всё думал, а зачем оно мне нужно? А теперь понял, – хищно улыбнулся я.

– Иди на х… – обрадовал меня пленный.

– Опа на, а откуда это мы такие самоуверенные, да ещё и с такими понтами и словарным запасом? – присев перед пленным на корты, поинтересовался я.

Но любопытство так и осталось неудовлетворённым. Пленный молчал, как рыба об лёд.

– Не хочешь сам, так мы тебе поможем, – улыбнулся я во весь рот, когда мне надоело играть с этим молчуном в гляделки. – Мы тебя будем просить остановиться, а ты будешь нам рассказывать и рассказывать. Иво, где там наш волшебный дефлоратор завалялся? – крикнул я, намеренно выделив слово «дефлоратор».

Я его даже на языке немного покатал и со всех сторон обсосал. В смысле слово.

И так грозно оно прозвучало…

– А после, мы ему, то самое, куда он нас послал, укоротим, на костре сожгём, отрубим голову, а потом отпустим на все четыре стороны, – облизнув обветренные губы, продолжал фантазировать я.

Говорил я всё это на чистом русском. И пленник меня прекрасно понимал. А иначе как объяснить, что стоило Иво достать свой тесак, как у того начался словесный понос.

Пленник заливался соловьём. Но в основном не по делу.

– Иво, а попробуй-ка ножичком фильт ему подправить, а то базарит он много, а всё не по делу, – начал злиться я. – Или нет, дайте я сам. Пацаны, подержите-ка его, – улыбался я, доставая своё мачете и делая шаг в сторону пленника. – Будешь по делу говорить? Или всё-таки лишим тебя возможности попасть на тусовку к духам? Ты что выбираешь?

– Да кто ты такой, что грозишь мне таким наказанием? – взбесился пленник.

– Посланник духов. Не видишь, что ли. Местным помогаю.

– А это уже в корне меняет дело, – почему то обрадовался он. – Что ты хочешь?

– Скажи-ка мне, мил человек, а где ты таких нехороших слов набрался? Материшься, как сапожник, – улыбнулся я.

– Это язык галлов, на нём все истинные люди говорят. А если ты посланник духов, и можешь на человеческом языке говорить, то зачем ты этим отбросам помогаешь, а не истинным людям? – сощурился пленник.

– А кто тебе сказал, что истинные люди это ваше племя? У меня совершенно другая инфа, – продолжал я выпытывать интересное.

– А ведь седовласый правитель меня об этом предупреждал, – улыбнулся допрашиваемый. – Он просил тебе послание передать, подойти, я тебе его на ушко шепну. Иди сюда, не бойся. Ты же посланник? Чего тебе какую-то сявку бояться, – добил меня рогатый.

Моя пятая чакра просто вопила об опасности. Я понимал, что меня тупо берут на понт! Но на меня смотрели подчинённые – ребята безоговорочно верили мне и показать страх перед только что пришедшим в себя пленником, в данной ситуации, означало хлеще, чем новость, что «Акелла промахнулся».

Я шагнул к пленнику и склонился к нему, держа нож наготове.

Как так получилось, что пленник дёрнулся, и я тут же оказался распластанным на земле, а на мне сидел враг и со всех сил давил на мою вывернутую в неестественную позу руку, сжимающую нож, одновременно пытаясь придушить меня, я не понял.

Спасибо Иво.

Любой другой абориген бы просто стоял и смотрел, чем дело кончится. Так тут было принято и это правило впитывалось с молоком матери. Но мои пацаны уже ступили на узкую дорожку, ведущую к переменам.

Иво медленно подошёл к пленнику сзади и без всяких розовых соплей и героизма тупо вогнал рогатому нож в спину. По самую рукоятку.

Сверху вниз.

– Спасибо, брат, – прохрипел я, сбрасывая с себя дергающееся в конвульсиях тело.

– Было бы за что, – сплюнул Иво. – Кво обидится теперь. Это он должен был сделать. Они же его жену убили. Она не в нашей землянке ночевала. А тут враги.

В ответ я только скрипнул зубами.

– И ребёнок тоже?

– Да. Не успела родить…

Глава 29. Пограничники

– Тело на улицу вытащить, в казарме всё убрать! Чтобы к моему приходу и намёка на это не было, – рявкнул я, немного придя в себя.

Как ни крути, а такой подляны от пленника я не ожидал. Не принято тут так было. Прямолинейнее все были, что ли. Вот и привык я к этому.

И едва не поплатился.

– А я-то размечтался, что стану первопроходцем в плане подковёрных игрищ и дворцовых переворотов. Естественно, со всеми вытекающими. А оно, вон как Михалыч, – вслух рассуждал я, топая на доклад к вождю по первому снегу. Но что-то мне подсказывало, не долго он пролежит.

Оттепель шарахнула.

Утро только готовилось вступить в свои права, а значит утомлённый главнюк, пока подчинённые нервно вздрагивают и просыпаются от каждого шороха, мирно дрых, изображая заботу о вверенном ему составе. Вождю-то чего бояться – выставил охрану из телохранителей, и всего делов.

Но это в теории.

А вот обострившаяся в последнее время чуйка подсказывала мне, что не всё так прекрасно в датском королевстве.

Или где там было норм? У Маркизы?

Я еле сдержался, чтобы не заорать во всю мощь своей глотки, когда увидел у входа в начальственную хату затухающий костерок и дрыхнущий рядом караул.

– Вот она, беспечность, помноженная на раздолбайство и убеждение, что снаряд два раза в одну воронку не падает, – хмыкнул я, и, просочившись мимо спящих, аккуратненько так двинул к главнюковскому ложу.

Просто разбудить начальство – скучно. А значит нужно придумать безобидную шалость. Зачем? А чтобы в очередной раз доказать этому напыщенному индюку кто тут самый-самый воин.

Так сказать, добить морально.

Но мыслей в голове не было и ничего умнее, чем просто зажать пальцами нос храпящему аборигенскому лидеру, я не придумал.

Сработало не сразу.

Главнюк раза три от меня, как от назойливой мухи отмахивался, но глаза не открывал.

– Вождь, вставай, мы там всё уронили, – наклонившись к спящему, переиначил я один из своих любимых интернет-мемов, про Наташку и многочисленных котиков. – Ты прикинь, до чего дошло, на базаре рыбов не продают, а только показывают! – добил я главнюка, когда он раскрыл зенки, а увидев меня, начал с такой силой тереть свои окуляры, что я испугался, как бы он их не выдавил.

– Ты как здесь? Охрана! – завопил вождь, чухнув, что я – это я, а не сон или глюк.

– Да тише ты, мальчишки там так сладко спали, а ты взял и разбудил, – ухмыльнулся я, наблюдая, как три сонных дятла пытаются синхронно просочиться в землянку.

Не с первой попытки, но у них это получилось.

Переполох из-за этого получился знатный. Сожительницы вождя и его свита в панике метались по землянке, охрана к своему кормильцу пробиться пыталась.

А я стоял и ржал.

– Ну, уж коли все проснулись, то о, Великий вождь, попроси-ка подданных проветриться немного. Нам с тобой кое-что срочно обкашлять нужно, – моментально сбросил я с себя всю придурковатость, когда после начальственного рыка, хаос прекратился. – Дело срочное и серёзное. Большой политической важности и под грифом совершенно секретно.

– А ну все на, – заистерил главнюк, верно уловивший суть моего спича.

Передавать дословно, что я сказал вождю, в первой части разговора, не вижу смысла. Я просто озвучил факты и поделился новыми соображенями, что мне в голову по пути сюда пришли.

– Мне нужны воины! И чем больше – тем лучше! Нормальные воины, а не твои дармоеды, считающие себя пупом земли, – шипел я, постоянно озираясь. Ибо если кто услышит, чего я тут плету, то разговоры точно пойдут и начальственный рейтинг рухнет ниже плинтуса. А дальше, как тут заведено было, нарисуется какой-нибудь бравый герой, который одним ударом по главнюковскому жбану снимет с нашего лидера корону и водрузит её на себя.

Вроде бы фигня?

Да нет. Шаману то пофиг, а вот всех кто новому царю не по нраву или роптать начинает, с советом лезет или народ на несанкционированные митинги подбивать начинает, тут принято изгонять из племени. Причём, показательно.

А у меня тут землянка уютная, жена, опять же. Я-то не пропаду, но начинать всё с чистого листа – да ну нафиг!

Эти соображения я тоже довёл до начальственного сведения.

– Вождь, ты голову не ломай, я тебе обещал, что взамен на моё безбедное существование, я все твои головняки решать буду? Так я слово держу! Ты мне только секрет то один раскрой. Ты когда летом в поход ходил, где баб то брал? – подмигнул я ошалевшему начальству.

Я то, грешным делом, изначально как полагал, думаю, вы тоже, что наш главнюк в неравном бою крушил врага, а потом грабил честно награбленное. То есть, скот и баб себе забирал.

Но события последних дней, как-то поставили это под сомнение.

– В смысле, где? – затупил вождь. – Там, – махнул он рукой в сторону большой реки.

– А покорял то ты их как? – не унимался я.

– Бартер. Не всегда честный, но бартер, – выпучил он глаза. – Как у степняков заведено, так и менялся. А кто именно делить будет – в честной драке решалось.

И тут я затупил. Причём, конкретно так затупил.

– Ну, приходим мы к стоянке степняков. Если мы или наши предки о сильном мире не договаривались, то значит они нам враги, но обмениваться можно. Всё, как духи завещали, – начал просвещать меня главнюк, верно расшифровав мой взгляд. – На стоянку заходим, когда светило уже высоко. Требуем главного. Он к нам выходит. Говорим. Если не договариваемся, то на вечер назначается битва. Дерёмся у ритуального костра. Один на один. Я против их вождя. Без оружия. Кто упал – тот проиграл. Победитель забирает, что приглянулось или, что спрятать не успели. А чтобы им не совсем обидно было, оставляем свои дары. Всё по чесноку. А если проиграл, тот кто пришёл, то дары оставляешь, ночь в племени проводишь, а утром тебя домой с позором выгоняют.

– А если, например, у меня есть племя, ты ко мне пришёл и побил меня. Я упал, а потом схватил с земли камень и на тебя с камнем бросился? – начал искать я варианты.

– Духи тебя сильно покарают. Но сначала твоё племя от тебя отвернётся, – добил меня вождь.

– Лады, с соседями это, допустим, работает. А с не степняками как?

– Так не было их давным-давно. Как только мы сюда пришли, так духи сразу большую реку сотворили. Она с тех пор нас и оберегает. А в верховьях наши друзья живут. Это лесные. Мы же к ним ходили. А в лесу они любое войско победят. Тем боле сейчас. Ты же сам видел, какой у них спецотряд, – подмигнул мне вождь. – Почти, как у нас.

– Короче, у вас тут рай непуганых идиотов, – вздохнул я, поняв, что всё на самом деле в сотни раз хуже, чем я представлял.

Вот нужно же было дураку про внешнюю политику сразу разузнавать. А не как всегда, когда петух уже клюнул.

– Вождь, я пойду, обмозгую, а вечером с Иво приду. Если духи мне добро дадут на одну авантюру, то ты нам все пароли с явками, а главное – где искать этих степняков, расскажешь.

– Так по белой степи в военный поход ходить нельзя, – внезапно встал в позу главнюк.

– А нам можно! Мне Горшок лично разрешил, – огрызнулся я и двинул досматривать утренние сны.

День пролетел как один миг. А всё, потому что я поем и на боковую, глаза продеру, до ветру сбегаю, пожую немного и снова прикладываюсь обмозговывать планы.

Из-за этого к вечеру башка моя была совершенно чумная. К начальству я топал злой, но с парой здравых идей.

Завидев нас, главнюк без лишних намёков вспомнил про секретность и лично выдворил всех на мороз. Иво же, по моей указке, шкуры переворошил на всякий крайний.

Оказалось не зря.

Пацанёнок хоть и не сознавался, отмазываясь, что нечаянно прикорнул, а шаман тут совершенно ни при чём, был с позором выдворен.

– Ну, если толмач ни при чём, то давайте его пригласим, – предложил я, вспомнив мудрость «Не можешь победить, возглавь». А в данной ситуации, возглавь – значило, подключи шамана, пусть чем-ничем, а занимается. Зато под ногами мешаться не будет. А попутно мы ему все стереотипы то и поотшибаем.

Вслух я, естественно, этого не сказал.

– О великий вождь и мудрый шаман, – начал изгаляться я, когда толмач явился пред наши очи. Точнее с важным видом плюхнулся на задницу около костерка, что горел около начальственной кровати.

Мудрый читатель, скажет, чего ты изгаляешься, придурок? На что я отвечу, а чего ещё делать то? Ситуация хуже некуда и справиться со стрессом мне поможет только юмор.

Да и уверенности в себе такое отношение к трудностям и испытаниям добавляют нехило так.

– Прошлой ночью на нас напал враг. И пусть меня шаман поправит, если это не было нарушением завета предков.

Толмач радостно закивал башкой и уже раскрыл рот, чтобы двинуть речь, скорее всего о том, что это из-за того, что духи на нас обиделись и всякое такое, но я был быстрее.

– А всё потому, что у духов тоже не спокойно. Мне об этом Горшок сегодня сказал, а тебе, шаман, – я намеренно выделил эту фразу, – духи разве не сообщали, что всё пошло наперекосяк и грядут тёмные времена? И ночное нападение прямое тому подтверждение.

– Ну, – проблеял толмач, – Наши предки сильнее и это была проверка, сдюжим ли.

– И вы не сдюжили. А потому открою вам ещё один секрет. Вот прямо сейчас, – я, задрав голову, начал пристально вглядываться в подгнившие ветки, что служили потолком в начальственной хате, – да-да, прямо сейчас наш покровитель топает к вашим предкам с весьма выгодным предложением, – попытался я голосом изобразить еврея. – Мир он хочет заключить и правила новые предложить. А всё из-за того, что эво-лю-ци-я! – по слогам произнёс я, – не стоит на месте и выживет только сильнейший.

Эффект был потрясающий. Руководящий состав слушал меня, вперив зенки в потолок, пытаясь рассмотреть, кто там и куда топает.

– Вождь! – рыкнул я не своим голосом. – Это я, Горшок. Если хочешь, чтобы племя выжило, организовывай дозор. Как не знаешь, что это такое? Вот ты дремучий. Ладно, тебе объяснят. Да плевать, что никогда не было! Не перебивай! А ещё твоим телохранителям нужно учиться во врагов копьями тыкать и дротики в них метать. Ежедневно! Как тренироваться, твоим архаровцам подчинённые Воеводы покажут! Да тебе и самому не мешало бы эту науку освоить, – разошёлся я. – Всё понял? Нет? Как это, кто такой Воевода? Вот его тело перед тобой сидит. Как я выйду из него, так и зовите теперь меня, тьфу ты! Запутали совсем! Короче, как он, – тут я с силой хлопнул себя в грудь кулаком, дабы развеять последние сомнения, – придёт в себя, он будет не Пришлый, как вы его за глаза звали, и не Князь, как он сам себя величает, а Воевода! Это имя я ему дал! Теперь всё понял? Нет? Ну и дурак, – еле сдерживая смех, рыкнул я и для пущего эффекта, типа, как и «дух-покровитель» выходит из моего бренного тела, рухнул на выстланный грязным еловым лапником пол.

Вопреки ожиданиям реанимировать меня не стали.

Так я и лежал, прикидываясь шлангом и ругая себя за слишком длинный язык и богатую фантазию. И нафига ляпнул, что теперь я Воевода? А главное – зачем?

Ну да, звучит пафоснее. А смысл то от этого не меняется… Так, перед врагом, который, как оказалось, русский язык понимает, понтануться.

И всё…

А когда спина начала подмерзать, а левая рука затекать от неудобной позы, пришлось изображать возвращение меня и растолковывать чего, зачем и как.

– Короче, на рассвете я наблюдаю твоих телохранителей и нашей казармы. На время тренировки главный у них я и Иво! И никаких исключений! Если будут тупые вопросы задавать, я с тебя спрошу, – тыкнул я пальцем в главнюка и, махнув Иво, двинул в родные пенаты.

– А ты и для нас теперь Воевода, или только вождю да шаману тебя так звать можно? – докопался Иво по дороге домой.

– Всем нужно так меня звать. На то воля Горшка, – усмехнулся я. – А кто мы такие, чтобы с ним спорить.

– Это да, – согласился мой зам.

А дома за ужином я доходчиво объяснил своему заму, чему и как учить новобранцев. Самому с ними мне валандаться, да ещё и на морозе, не хотелось совершенно. А вот для Иво опыт руководства коллективом – точно не повредит.

Хотелось верить, что язык я обивал не зря. Зам клятвенно пообещал, что всё понял и сделает ровно от сих и до сих.

Всё как я учил.

А в купе с хорошим и даже вкусным ужином, это не могло не радовать. А значит, придётся за гастрономические наслаждения расплачиваться натурой.

Хотя… А почему придётся?

Большую часть дня провёл в дрёме, но к большому огорчению супруги, только я улегся к ней под бочок да приобнял, как меня тут же вырубило.

Разбудили меня вопли Иво. Всё оказалось до нельзя простым, он около входа в нашу казарму утреннее построение замутил. А вопли для проформы были. Это он меня, оказывается, копировал. Мне так супруга сказала, зло сверкнув глазами. Завтрака я не наблюдал, а значит, кое-кому нужно срочно восполнить недостаток интима.

– Ты пока дома сиди, – ткнул я в неё пальцем. – А ты и ты, – указал я на пацанов, – дуйте Иво помогать.

Сбегал быстренько до ветру, на обратном пути чуть завис, наблюдая, как по присыпанной уже вторым снегом степи, рысачат телохранители, с трёх сторон подгоняемые моими архаровцами (это они так «молодёжь» строй держать учили), а как основательно подмёрз – нырнул в уютную землянку, где меня зазноба уже заждалась.

Я тоже, как оказалось, соскучился. На улицу только по нужде отлучался, а потом дремал, вполуха слушая возмущения Иво, какие нынче новобранцы тупые пошли.

Вот они, да. Всё с первого раза просекали.

– А эти, только с виду воины, а по факту – имбицилы, дебилы, придурки, – яростно жестикулируя, кипел мой зам.

У него только что пар из ушей не валил.

– Один в один как ты. Прям копия, – наклонившись, шепнула мне на ушко Уна.

– Да иди ты, – надулся я. – Я не такой злой и совершенно не склочный. Я белый и пушистый. И вообще, я устал и спать хочу. А будешь бурчать, ещё и голова заболит!

Примерно по такому же сценарию, только что с меньшим количеством интима, но с большими перерывами на сон и приём пищи, прошёл и следующий день.

А на третий пришлось топать вместе с пацанами и их воспитанниками. Дозорную службу же, а если ещё точнее, то пограничные войска, придумывать и вводить главный воевода, то бишь я, должен.

И никак иначе.

– Торжественно объявляю сегодняшний день знаковым! – вещал я, расхаживая перед неровным строем, выпятив грудь. – Сегодня мы закладываем основу пограничных войск! А это основа безопасности любого государства, но до этого нам ещё далеко, а значит, начнём с нашего поселения! – поднял я палец к небу, обозначив важность момента. – Теперь вы не просто охрана нашего великого вождя, а надёжа и опора всего племени! И за это оно вас будет поить и кормить. Естественно, если вы не в три горла жрать будете. За это вы нас будете охранять.

– На снегоступах все ходить умеют? – перешёл я от пафоса к фактам.

Новоиспечённые погранцы переглянулись и почти синхронно кивнули.

– Ну, хоть так, – вздохнул я. – Пока снега мало – будете бегать так. А как навалит, то в обход границы нашей стоянки будете выходить на снегоступах. Для особоодарённых повторяю! Каждое утро, в любую погоду и день недели по очереди – по заранее установленному расписанию несения караульной службы по трое выходите из землянки и обходите вверенную территорию, с холмов просматривая, чё не так и где враг.

Тут я взглянул на охрану немигающим взглядом. Типа, чтобы страху нагнать.

Не срослось.

В их глазах только удивление и «Что за фигню нам тут несут» читалось.

– Лады, – сдался я. Взялся за дротик и начал переносить на свежий снег приблизительную карту местности. – Вот тут река, вот тут племя живёт. Вот это ритуальный холм, это соседние холмы. Там овраги, тут лес, – обозначил я основные точки. – Каждое утро трое выходят отсюда, топают вверх по течению реки до сюда, потом по краю оврага на этот холм, потом на ритуальный холм, потом сюда, потом туда и вот так вот возвращаетесь на стоянку. После обеда круг почёта повторяется. Перед закатом – такая же фигня, – инструктировал я. С высоты местность осматриваете внимательно. Высматривать нужно признаки приближающегося отряда врагов. Если по пути вы увидели врага, двое остаются вести наблюдение, третий ломит на незамедлительный доклад ко мне. Если я в походе – к вождю. Пока мы дома, мы будем помогать вам с дозором. Когда мы в походе, берёте усиление из глазастых и быстроногих соплеменников. А вообще, пацанов этому делу обучите и пусть они хоть весь день круги по этой тропинке нарезают да наблюдение ведут, – выдохся я.

Я-то думал, на этом мои мучения закончились, ан нет – только начались.

Три дня с ними по окрестностям лазить пришлось, пока они не вкурили, чего от них требуется.

– Дичь, какой бы лакомой и доступной не казалась, во время дозора не брать и не охотиться на неё! Узнаю, а я обязательно узнаю, посередине стоянки кол в землю вобью, нарушителя на этот кол посажу, а вокруг костёр разведу. И пусть все видят, какой позорной смертью погибает тот, кто недостоин называться «Воином». И вас, – тут я зыркнул на своих ребят, – это тоже касается. Усекли? Ну и ладненько. Погнали ужинать и спать. А завтра утром уж извольте самостоятельно бдеть.

Глава 30. Операция «Спасение»

Звонко и громко хрустел свежий снежок под нашими снегоступами. Идти было легко, снега то было, если с прошлой зимой, всего ничего.

Сантиметров по колено.

И, с одной стороны это напрягало – демаскировка как-никак. А с другой стороны хруст снега, морозный свежий воздух, в котором не было и намёка на деятельность человека, будоражили кровь.

Третий день мы – элита нашего племени, а если ещё точнее, то Воевода (за пару дней это погоняло ко мне намертво приклеилось), Иво, Дор и Кво, ломили в указанном вождём направлении, стараясь держать хороший темп.

И если в первый день, по сугубо моему ворчливому мнению, отставали от вымышленного графика из-за несовершенства снегоступов, то на второй день идти уже было легче.

А сегодня мы уже чуть ли не бежали. Но и бдительность не теряли.

К большой реке мы вышли к вечеру четвёртого дня. Переночевали в овражке, поужинав зазевавшимися зайчиками, что днём добыты были, а наутро двинули вниз по течению.

По моим прикидкам, к стоянке соперников, а как иначе их называть, если по факту у нашего главнюка с их главнюком периодически проходили товарищеские встречи по боксу, топать было ещё дня два.

Чуйка и в этот раз меня не подвела.

Снега тут было совсем мало. Мы даже снегоступы сняли. А потом увидели следы присутствия человека – обрубленные ветки и срубленные деревья. Это мы заметили в рощице, а потом на припорошенный след босой ноги наткнулись.

К стоянке мы вышли на шестой день похода.

Могли бы и на пятый выйти, но я вспомнил, что у степняков, на ночь глядя, не принято в гости заходить. Вот и остановились на ночёвку раньше обычного…

Как оказалось – зря.

– И где народ? – разглядывая запорошенное снегом огромное кострище, недоумевал я.

Стоянку мы нашли у подножия здоровенного холма. Где они тут жили – шут его знает. Но погасшее кострище, метра три в диаметре, возвышающееся над землёй хорошей такой кучкой, указывало на то, что люди тут именно жили, а не на выходные приходили.

– Две руки дней назад погасло, – выдал Иво, покопавшись в золе. А потом он что-то там нашёл, достал, рассмотрел и стал белее снега. Он ко мне полубоком сидел, вот я и не видел, чего он там нарыл.

Секунды не прошло, как упал он на спину и, отталкиваясь от мёрзлой земли ногами, на пятой точке заскользил прочь.

– Чего там? – удивился я.

– Голова, – взвизгнул он.

– И?

– Человека.

– Каннибалы что ли? – не поверил я.

– Враги, – нервно оглядываясь по сторонам, словно на нас в любой момент могли напасть, прошипел мой зам.

– На стоянку напали, – подтвердили догадку Дор с Кво, бродившие по окрестностям.

– И это были сородичи тех, кто на нас напал. Или из дружественного им племени, – разглядывая что-то, пробурчал Дор. – Вот, копьё лежит. Один в один, как у того рогатого было.

Иво уже отошёл от шока и присоединился к пацанам, исследовавшим стоянку. Местность ребятки прочёсывали на совесть, но бдительности не теряли, а к кострищу не то, что подходить, смотреть на него лишний раз опасались.

А я же, как и полагается Воеводе, стоял, тупил и ждал доклада. Я хоть и прожил тут уже больше года, а крутого охотника из меня пока что так и не получилось.

Об этом я думал, наблюдая за своими бойцами.

– Нашёл, – вывел меня из прострации Кво. – Туда, – махнул он рукой в сторону небольшой рощицы.

Делать нечего, взяли дротики на изготовку, ножички проверили и потопали, куда следопыт указал.

Лучше бы не ходили.

За рощицей нашёлся небольшой овражек, а в нем обглоданные тела валялись. Благо, холодно было, и удушающий запах разложения не витал в воздухе. Но смотреть на порубленные, да ещё и подранные волками и другими хищниками тела…

– И только взрослые мужчины. Ни детей, ни баб. Если только их первыми скинули или в другую яму утащили, – не отводя глаз от импровизированного кладбища, вздохнул я.

Как я не старался сохранять спокойствие, а голова сама поворачивалась в сторону оврага, а взгляд фиксировал страшную картину на подкорку. И такая ерунда была не у одного меня.

Так мы и стояли на ватных ногах, непроизвольно покачиваясь на ветру в такт с кустарником.

– С собой увели, – нарушил тишину Иво, намекая на отсутствие баб и детей.

И эти слова вкупе с осознанием, что враг то может бродить неподалёку, а мы тут торчим как три тополя на Плющихе, подействовали, как ушат ледяной воды.

Да в мороз, да на голову.

Подозрительно озираясь по сторонам, мы с превеликими осторожностями двинули обратно, к кострищу.

– Ещё раз изучим местность и валим нафиг, – скрипнул я зубами.

– А чего её изучать и так всё понятно, – внезапно забунтовал Иво.

– Артефакты и улики, – цыкнул я на него. – А надо будет, ты у меня из пепла все косточки извлечёшь и скелет соберешь. Как раз узнаем, сколько их там.

Иво от таких предъяв совершенно про опасность нападения забыл, возмущаться начал, отмазываться, что ему категорически запрещено в пепле копаться.

– Да погоди ты, – осадил я халтурщика, заметив, что Дор, шедший впереди нас, как то подозрительно рассматривает огромный валун у подножия холма.

– Там кто-то есть, – протянул ошарашенный пацан. – Наверное, злые духи. Иво кость потревожил, и они нас сейчас к себе в подземелье утащат! И съедят, – запаниковал Дор.

– Команды очковать не было! Я сам злой дух, – оскалился я, разглядывая камешек и офигевая, как я сразу не него внимания не обратил.

Слепой бы понял, что лежит этот камень тут недавно. И лежит он тут не по задумке матери природы, а по воле человека.

Подошёл, повнимательнее присмотрелся и офанарел во второй раз. Валун оказался обломком скалы. Ладно-ладно – не скалы. Кусок здоровенного камня каплевидной формы это был. Метра два в высоту, а если у основания мерить, метра полтора шириной.

Короче, идеальная воротина.

– Аргу, арг, – добил меня еле слышный звук человеческой речи с той стороны камня.

– Он что? Вход в нору закрывает? – ляпнуля я первое, что пришло мне в голову.

Ответом мне была тишина. Посмотрел я по сторонам и сплюнул от досады. Мои бравые молодцы тряслись как осинки на холодном ветру. Ноги ходуном ходили, зубы такую морзянку выбивали…

А в глазах ужас вселенского масштаба читался. Духов почуяли.

– Хоть дротики не выбросили, – вздохнул я. – Вы чего, черти? Значит как со взрослыми мужиками в рогатых касках один на один биться, так мы смелые, а как запертому в земных недрах помочь, так кишка тонка? – начал злиться я. – Голову то включите да уши прочистите! Там голос тоненький! Сказок, что ли не читали. Там молодая принцесса и её нужно срочно спасать! С ней полцарства в приданое идёт.

Поняли пацаны что то из моей речи или опять только суть уловили, не знаю. Но страха в их глазах меньше стало.

– А ну сюда, бегом! – рыкнул я, потеряв терпение! – Самый страшный демон и дух это я! Особенно если меня не слушаются.

И тут я в очередной раз убедился, что доброта – дело хорошее, но угрозы и вопли – в разы действеннее.

Про принцессу, я, конечно же, наврал. Но голос-то еле слышен был, и не было в нём ничего плохого.

Мольба о помощи была, а угрозы не было.

– Навались, раз, два, взяли! – скомандовал я, вместе с пацанами пробуя сдвинуть камень. – Эх, раз, ещё раз, – подзадоривал я парней.

Минут десять мы и так и эдак пытались хотя бы расшатать проклятый камень. Но эта сволочь даже на миллиметр не сдвинулась.

– Баста, карапузики, – сдался я. – Руками мы это не подвинем. Мозговой штурм нужно устраивать.

От молодёжи, ясен пень, ничего путного ожидать не стоило. Пришлось мне ломать голову.

– Есть идея! – чуть ли не подпрыгнул я, обмозговав тему и так, и эдак. – Дор, Кво, быстро дуйте за дровами. Много дров нужно! Иво, а нам с тобой снег от этой вредной двери, – тут я кивнул на камень, – нужно отгрести. И с окрестностей снега в кучу вот сюда натаскать.

Пацаны фишку сразу просекли. Причём на их лицах прямо таки читалось, что они это и хотели предложить, но молчали из-за любви к начальству и чинопочитательству.

Типа, нефиг простым воякам в мозговом штурме самого Воеводу обскакивать.

Я даже замёрзнуть не успел, как у валуна костёр запылал. Наверное, с час мы камень разогревали. За это время Иво моё секретное поручение успел выполнить – притащил из леса хорошее такое брёвнышко. Тяжёлое, мощное, без веток и шагов пять в длину.

– От винта! – скомандовал я, начав откидывать горящие ветки и уголья в сторонку. – Пли! – вдохновил я пацанов, начав бросать на раскаленный камень комья снега.

Снег моментально таял и от валуна пар валил…

– Прям как в баньке, – подумалось мне. – Вот же я дебил, – обрадовался я, прикинув, что баньку то даже при имеющихся ресурсах замутить проще пареной репы. – Весной займусь, – дал я себе слово.

– Бум, – разрушил мои мечты булыжник.

–Таран, – обрадовался я, хватаясь за дрын, который Иво принёс. – Держим аккуратно. Где браться будете, там шкурой сначала оберните. А то руки поотшибаете, – инструктировал я подчинённых, офигевая от собственной предусмотрительности.

И откуда в моём мозгу родилась эта здравая мысль – не знаю. Не иначе, как Горшок подсказал.

– Вперёд, – рявкнул я, и мы, подхватив бревно, ломанули в атаку на валун.

– Бам, – поприветствовал нас валун.

– Ай мля! – синхронно завыли мы в четыре глотки, когда отскочившее от камня бревно слетело со шкур и содрало кожу с ладоней.

– Ноги! – вопил я, отскакивая от вредного бревна подальше.

– Тюк, – отозвались с той стороны камня.

– А дело то с мёртвой точки сдвинулось, – обрадовался я, когда зализав раны, пошёл посмотреть, чего там с вредным булыжником то случилось. – Лопина есть. Грей ещё.

Во второй раз костёр у камня мы жгли в разы дольше. И это дало результат.

– Снег сюда кидайте, – инструктировал я пацанов, тыкая палочкой в тоненькую лопину на камне.

Пара удачных бросков и булыжник сдался – пусть не здоровый кусок, но часть от него отвалилась.

– Пацаны, а притащите-ка тот дрын обратно. Есть идея, – прищурился я, вспомнив про законы физики и всякие полезные рычаги, известные людям с незапамятных времён.

Земля по краям булыжника уже хорошо так оттаяла. Пока Дор с Кво готовили подкоп, мы с Иво отколотый кусок в нужном нам месте уложили. А потом просто просунули толстый конец бревна в подкоп, пододвинули камешек поближе…

– В этот раз больно не будет, – подбодрил я подчинённых. Воевода слово даёт. От вас требуется подойти вот сюда, – указал я на свободный конец бревна, – и повиснуть на нём. Ноги поджимай! Навались, – командовал я, показывая как надо.

И пацаны навалились. Даже покачались немного на пружинящем дереве.

И камень сдался.

Не поднялся, нет. Просто бревно слегка соскочило в сторону, а каменная дверца от этого совсем чуть-чуть накренилась, а потом медленно так начала заваливаться набок.

Бревно, естественно, выскользнуло, и мы рухнули на стылую землю. Благо булыжник продолжил движение в заданном направлении.

– Ты же говорил, больно не будет, – всхлипнул Дор, потирая ушибленную задницу.

– Больно только тем, кто засомневался во мне и верности моих действий, – отмахнулся я. – Так что всё по чесноку, – подмигнул я пацанам, поднимаясь и отряхиваясь.

– А ну подъём! Разлеглись тут. Погнали смотреть, кого мы спасли то, – подзадорил я мальчишек.

Да и себя тоже.

А посмотреть было на что, точнее на кого. В проёме, скрывавшемся за камнем, показались довольно таки милые мордашки. В количестве четырех штук.

– Мы пришли к вам с миром, – поприветствовал я девчонок. – Дракон побеждён, гоните каждому по принцессе и по полцарства в придачу.

– Аргу, – пискнула одна мордашка и скрылась в темноте.

– Если не зовут, туда лучше не лезть, – поймал меня за руку Иво, заметив, что я собрался залезть в девичье укрытие.

Мысль мне показалась здравой, как говорится, шут его знает, чего у этих баб на уме и за какие такие проступки их под арест посадили.

– Ну, если Воеводе нельзя к бабам, тогда пусть бабы к нам выходят, – хмыкнул я. – А если желанием они не горят – будем выманивать. Дор, Кво, а ну собрались и пулей на охоту. И чтоб максимум через час с богатой добычей тут были. Если оленя не получится добыть, хоть зайцев настреляйте. А мы с Иво покамест кастрик нормальный разведём, да с девчонками контакт постараемся наладить.

– Слушай, друг, а ты их языка случайно не знаешь? – спросил я у Иво, когда добры молодцы ломанули в степь.

– Ну, тех, кого вождь приводил, частично понимал. Может и с этими чего получится, – отмазался мой зам.

– Ну, тогда дуй переговоры говорить. Хочешь, сказки им рассказывай, хочешь стриптиз танцуй и виллу на берегу моря обещай, – озадачил я Иво и потопал за дровами.

Статус статусом, но по темноте шариться по незнакомым окрестностям не хотелось совершенно.

Изобилия дров в местном лесу не наблюдалось. Так по мелочи собрал, репу почесал и решил таран, а по совместительству и рычаг, спалить.

А пока я занимался обустройством быта, зам первый контакт с пленницами навёл. Это, кстати, действительно были пленницы, а мы их освободили и от смерти спасли.

Это мне так Иво сказал.

Остатки сомнения и страха у девчонок развеялись, когда ребятишки восемь зайцев притащили. А когда над поляной завитал запах жаренного мяса – голод победил и из норы вылезли все её обитатели.

Четыре девушки, две взрослые женщины и десяток детей. Шестеро подростков – четверо мальчиков и две девочки, остальные младшего школьного возраста и детсадовы.

Если эти описания применимы к местным.

Короче, накормить такую ораву до отвала у нас не получилось. Зато после ужина одна из баб, видать она у них старшой числилась, на полный контакт пошла. В смысле, рассказала, что тут было, и как они в заточении оказались.

Иво вместо переводчика выступал. Уж больно язык прибрежных жительниц на абырвалгский походил. Иво то его хорошо помнил, а я с пятого на десятое уже понимал. Привык на ядерной смеси русского, абырвалгского и языка жестов общаться.

– Наши охотники наткнулись на врагов. Но победить их не получилось. Несколько наши мужчин успели вернуться и предупредить нас. Шаман провёл ритуал, и духи ему сказали, что убегать бесполезно. Нужно сделать запас еды и воды и спрятаться в доме. А вход нужно большим камнем закрыть, – медленно покачиваясь, словно вновь переживая те моменты, говорила Карке – это так рассказчицу звали. И она, кстати, действительно бригадиром бабской бригады оказалась. – Мы так уже делали несколько раз – камень от людей нас защищал, и от зверей тоже. Но в этот раз враги нас врасплох застали. Еды мало запасли. Мы даже спрятаться не успели. Только дети забежали, потом мы и тут бой начался – мужчины не успели. Враги наших воинов копьями протыкали, блестящими штуками размахивали. И если эта штука, – тут Карке покосилась на мой тесак, и я понял, что она имеет в виду, – дотрагивалась до тела, то страшная рана сразу была. Рука могла отвалиться. Голова тоже.

Картинканеравного боя, видать, действительно была ужасающей. Все без исключения – и дети, и взрослые, сбились в кучку и испуганно косились на меня и мой тесак.

– Если будете слушаться, я им махать не буду, – с трудом подобрав аборигенские слова, успокоил я рассказчицу. – Вас это тоже касается, – кивнул я на сбившихся в кучу.

– Иво, ёпрст, переведи им, – разозлился я, поняв, что ничерта они не поняли.

Аборигенский то язык обилием фраз и всяких там синонимов не отличался. Это в нашем новаторском племени мои речевые обороты и прочие деепричастия ушли в народ. Можно сказать, стали неотъемлемой частью речи.

А тут…

– А как же вы взаперти-то тогда оказались? – спросил я, когда рассказчица немного успокоилась.

– Они внутрь забежали, а мужчины камень специальным бревном задвинули. А чтобы камень не болтался, изнутри ещё бревно под угол вставили. А куда второе бревно дели – они не знают. Да только видать сначала дождь пошёл, потом мороз ударил. Примёрзло всё, – перевёл Иво бормотание бригадирши на понятный мне язык. – Да и силёнок у баб поменьше. А камень, до этого, изнутри всегда пятеро сильнейших мужчин отодвигали. И то с огромным трудом.

– И сколько вы в заточении были? – нахмурился я, чухнув, что враг то видел, как баб заныкали. А значит, может неподалёку ошиваться в надежде, что степнячки потеряют бдительность и вылезут на свежий воздух.

Даже вспомнил, что я, в первые дни своего попаданства в эти степи, по этой же методе на байбаков охотился.

Но вместо ответа Карке лишь развела руками. Мол, ты совсем дурак или как – часы и календарь ещё не изобрели, а солнца при запертой двери не видно.

– Ладно, это всё лирика, – успокоил я бригадиршу. – Как я понял, настоящих мужиков и защитников у вас нет. А значит племя обречено на вымирание. Но судьба, в смысле, мой персональный дух Горшок даёт вам всем второй шанс. Вы можете влиться в племя Хой. Время подумать у вас есть. До утра, я думаю, мы тут задержимся, – подмигнул я Карке.

Глава 31. Прогресс продолжается

– Нет, хочешь – не хочешь, а лавочку, всё же, сделать нужно, – подумал я, вдыхая бодрящий кровь, весенний воздух. – Авось, пронесёт, враг заплутает и … А вон там баньку поставлю, – размечтался я, купаясь в ласковых солнечных лучах.

Соскучился я всё-таки по теплу. А сегодня, как раз на следующий день после весеннего равноденствия, светило сжалилось над племенем Хой и послало нам свои лучики добра и тепла.

Настоящая, а не календарная весна началась, короче.

– Пора свадьбы играть, – выдернул меня из нирваны голос Карке. – У вас же есть такой ритуал?

– А то, – ухмыльнулся я. – И даже песня подходящая есть.

Карке, кстати, уже наблатыкалась изъясняться на нашем наречии, старательно копируя мои выражения и интонацию. Да и вообще, она в последнее время за мной словно тень следовала. Видать, охмурить решила, а потом под каблук загнать.

Но мы не лыком шиты.

Нас и Уна неплохо кормит, а самое главное – готовит вкусно, стирает и убирает постоянно и при этом мозг не выносит. Одним словом – идеальная жена. Она даже на Карке смотрела не как на соперницу, а скорее как на дитя несмышлённое, вообразившее себе невесть что.

А началось это в тот вечер, когда мы с освобожденными, а в нашем случае считай «порабощёнными» бабами, в родное племя вернулись.

Если отмотать немного назад, в тот самый вечер, когда мы освободили баб, а потом, заморив червячка, завалились отдыхать, предоставив выжившим выбор, пленницы, о чём то шептаться начали, периодически бросая на нашу гоп-компанию томные взгляды. А на утро Карке объявила о согласии их дружного женского коллектива влиться в племя Хой.

Дети и подростки прицепом шли. Их мнение и хотелки тут не учитывались.

В обратную дорогу мы отправились после обеда. Шли осторожно, постоянно высылая вперёд разведку. Да и снегоступы были-то только у нас, а бабы по нашим следам топали. Снег хоть и не глубокий был, а всё равно совершенно неудобно, а главное неприятно было.

Из-за этого наше обратное путешествие затянулось на две недели. И только мы вошли на стоянку родного племени, как началась жуткая метель. Мело так, что кончиков пальцев вытянутой перед собой руки видно не было.

Толмач тогда всех заверил, что это добрый знак. Типа, глубокий снег обезопасит нас как минимум до весны. А до неё ещё дожить надо. Жратвы то мало, а ртов прибавилось.

Только ныл он зря, этой зимой в племени от голодухи опять никто кони не двинул. И это второй год подряд.

Стабильность!

Нет, попоститься то, нам пришлось. Но ужин, пусть и лёгкий, был у всех. А всё благодаря снегоступам.

Иво, по возвращению, их мало-мало усовершенствовал, и теперь в них очень даже быстро бегать можно было. Вот и гоняли мои воины в свободное от несения караульной службы время за зайцами да другой живностью, ненароком высунувшей морду из леса.

Этим балбесам развлечение и тренировка, а нам мясо и шкуры.

Пришлые бабы от такого расклада тоже довольны были …

Да и чего бы им не радоваться, если они по факту из земляной норы, пусть и здоровенной, в настоящий дворец переехали. Тут даже пол тёплый. Вообще невидаль и колдунство небывалое.

Освоились они быстро.

На второй день уже нас делить начали. Пришлось дрын из леса тащить и на понятном всем языке дрыноприкладства разъяснять, кто тут главный, а кто пока что ещё на птичьих правах тут обитает.

– Вот весна придёт, солнце к нам вернётся, примем вас в племя, пацаны выберут себе по жене, сыграем свадебки, а потом и будете в своих углах с законного мужа пылинки сдувать, – ляпнул я тогда. – Мы же цивилизованное племя, а вы мало того, что со своим уставом в чужой монастырь припёрлись, так ещё и бордель тут решили устроить.

Кто же мог подумать, что из всей моей пламенной речи бабы запомнят только «свадебки сыграем».

– Готовьтесь. Предвыборная неделя пошла, – подмигнул я претендентке на моё сердце, часть добычи и ещё кое-что. – Пока что устная и наглядная агитация разрешена – пользуйтесь. А я пока пойду с вождём пару моментов утрясу.

– А неделя это сколько? – тормознула меня Карке.

– Вооот, – протянул я. – А ещё в жёны ко мне набиваешься! А я только умных в жёны беру! Вон, иди у Уны спроси. Она тебе и объяснит, почём пуд соли стоит.

Обломившаяся подруга только фыркнула в ответ и двинула в землянку, соблазнительно, как ей казалось, покачивая тазом. В смысле, задницей.

– Я в жёны не претендую, мне просто тупо интересно, а неделя это сколько? – нарисовался передо мной Иво, едва я только сделал восемь шагов в сторону начальственной хаты.

– И ты туда же? – психанул я.

– Ну, сколько это рук дней? Скажи. Жалко что ли? Я же твой зам, – начал канючить Иво.

– Вот именно, – рыкнул я. – А считать до сих пор не умеешь! Завтра открою школу, и пойдешь вместе с бабами и детьми в первый класс! Будешь счёту учиться, а то задрали уже со своими одна рука дней, обе руки дней.

Примерно так же, только не так эмоционально, а более аргументировано, тему с открытием школы я задвинул и вождю.

– Уна, директором школы будет и учителем. Тех, кто плохо считает, на руководящие посты ставить не будем! И скажите спасибо, что я вас не заставляю бухучёт вести и годовые отчёты формировать, – высказал я главнюку своё видение складывающейся ситуации.

– А то ваше, много врагов, это может быть и одиннадцать, и пятьдесят, и сто пятьдесят. А по факту это огромная разница. И если это кажется тебе ерундой, то представь, что тебя, о великий вождь, поменяли местами вон с тем подростком. И он руководит племенем, а тебя заставляют делать самую, грязную работу и все над тобой издеваются, – привёл я главнюку понятный ему пример.

– Да я его! – вспылил начальник.

– Пацана не тронь! – осадил я руководство. – Это пример был. Он просто под руку подвернулся. А ты понял разницу между тем, кто умеет считать, и остальными балбесами?

– Понял, – скрипнул зубами главнюк. – Иди, делай свою школу. Только пускай Уна, сначала меня считать научит, а потом и других. Негоже простолюдинам умнее вождя быть. Непорядок это, – впервые за долгое время порадовал меня главнюк здравой мыслью.

На том мы и разошлись.

О скором открытии в посёлке, это я так нашу стоянку окрестил, первого учебного заведения, объявил у вечернего костра.

– Нам нужны грамотные воины, а значит, начальником этой затеи назначаюсь я – Воевода, – стукнул я себя кулаком в грудь. – Так угодно духам? – пронзил я взглядом ошалевшего шамана.

Он-то про школу впервые слышал.

– Угодно-угодно, – вздохнул толмач, верно расшифровав мой и главнюковский взгляды, не сулившие ему в случае неверного ответа ничего хорошего.

– Ну, вот и ладненько, – хлопнул я в ладоши. – Учить вас будет моя жена Уна. Слушаться её, как будто перед вами вождь или я. Ну или на худой конец шаман.

– Не нужно меня так, я не согласный, – пискнул толмач, расшифровав мои слова в прямом смысле.

Успокоить шамана я не успел – очень шустро ретировался он в неизвестном направлении. Видать духам побежал жаловаться.

– А вот если бы он ходил в школу, он бы этот фразеологизм правильно понял, а не додумывал бы, – лыбясь во весь рот, мотивировал я соплеменников.

Перед шаманом то я чуть попозже извинюсь, а эти балбесы как про школу услышали, так и забыли про неё через секунду. Им-то никакой нужды нет, чтобы голову полезными знаниями забивать, а значит и мотивации ноль. Нет, её ровно на стопятьсот баллов со знаком минус. Да что гражданские то? Воины и те показательным стремлением не отличались. Вот и пришлось действовать нестандартно.

По ситуации, как говорили в моём мире.

– О первом дне работы начальной школы будет объявлено отдельно, – пообещал я, прикидывая, что как ни крути, а нехилую такую пиар-акцию проводить придётся. Но это, тьфу. Это-то мы умеем! В двадцать первом веке на то журналисты специально обученные существуют, чтобы мнение масс в нужную сторону направлять. Всегда так было. Только в последнее время этим больше блогеры грешить начали.

Такую пропаганду развернули…

Хотя, в данный временной отрезок мне было глубоко начхать, чего там и как, кто и зачем что-то продвигает.

Я эту технологию во благо применить решил. И я это сделаю!

Полный расклад про школу и первоочередной необходимости обучения счёту главнюка, до жены я довёл уже в своей землянке. Как говорится, не для чужих ушей эта инсайдерская информация была.

Уна уже неплохо так считать наблатыкалась. Сложение и вычитание тоже освоила. На уровне второго класса, правда. И на палочках.

Но нам тут большего и не нужно.

– Завтра начнёшь учить вождя. Как будешь объяснять – сама выбирай, – инструктировал я жену. – На вожде потренируешься, а потом и за наших бойцов возьмёшься. Единственное что, начальство бить нельзя, а вот к моим архаровцам рукоприкладство можешь применять, – улыбнулся я.

– Над пришлыми бабами ты, кстати, после ритуала главной будешь. Их тоже воспитывать любыми методами можешь, – подмигнул я Уне. – И что бы не случилось, кто бы что тебе не говорил, всегда помни одно – ты моя единственная и самая-самая жена. Мой надёжный тыл! Опора! А остальные – так, пыль в глаза недоброжелателей и повод для сплетен во имя отвлечения внимания, – приобнял я ошалевшую от таких раскладов Уну.

Она, как оказалось, смысл уловила поверхностно. О чём, кстати, не постеснялась рассказать. Пришлось её на радостях обнимать, любить и лелеять страстно, а потом доходчиво объяснять, чего и как.

– Вот такая она штука, жизнь Воеводы, а по совместительству местной рок-звезды, – резюмировал я, поглаживая Уну по спинке.

– Товарищ Воевода, можно мы уже зайдём? – нарушил нашу идиллию Иво. – Мы никого не пускали, как ты и велел. Нас бабы даже побили немного. Пришлось порядок наводить.

– Да заходите, – усмехнулся я. – И нарушителей общественного порядка заводите. Будем разъяснительную беседу с ними проводить.

Судя по разбитым носам и подбитым глазам, порядок мои парни наводили старательно. Благо, сами отделались парой царапин. Читатель скажет, нашли с кем справиться, слабый пол и всё такое…

А плевать, порядок – есть порядок. Слабину дашь – они чего хочешь развалят. И вообще, каждый должен заниматься своим делом и безоговорочно выполнять приказы Воеводы. Я же тут дисциплинированное войско собираю. И мои ребята должны выполнять и мои прихоти, и мои приказы.

Не, я для порядка пожурил парней, конечно. А потом и за баб взялся.

– Дааа! – протянул я, разглядывая стоявшую передо мной красоту. – Огорчила ты меня, Карке. Почему нарушала?

– Ты сам сказал, что я буду младшей женой Воеводы, – ошарашила она меня. – А они меня мало того в мою землянку не пускали, так ещё и побили. Наказать их надо, – начала качать права девка.

– Иво, пожалуйста, призови нарушительницу к порядку. Понятным ей способом. Мы тут все за традиционные ценности, значит. Муж голова и добытчик, а жена рожать и хозяйство держать должна! А эта тут подмену понятий продвигает, – начал злиться я.

Возразить мне не успели. Подзатыльник был быстр и не столь чувствителен, сколько обиден.

– Это был пример того, как в племени Хой поступают с теми, кто ставит свои хотелки выше интересов Воеводы и тем более, выше потребностей племени. Так и только так! По другому в этом суровом мире – не выжить, – брызжа слюной и сверкая глазами, объяснял я политику партии. – Кто не с нами – тот под нами и против нас. Не нравится – степь большая. Думать и предлагать поощряется, но только по делу. Сказали, делать так – делай так. Сказали, нельзя входить – значит нельзя. И ваши соображения на этот счёт – призыв к госизмене!

Мне, конечно, пытались возразить, да Иво помог. Всё-таки он смышлёный малый. Подошёл ко входу, откинул шкуру в сторону и вежливо так предложил всем недовольным двигать с вещами на выход.

– Найдёте свободную территорию, построите свою землянку, тогда и живите, как хотите. А тут я начальник и моё слово – закон. Усекли? Второй раз повторять не буду. И на жалость можете даже не давить! Плавали, знаем. Попробовали к вам с самого начала с пониманием отнестись и терпение проявить. И поимели то, что есть, – поставил я жирную точку в беседе. – А сейчас переваривать услышанное. Завтра работы много.

Следующие пять дней в землянке царила тишь да гладь.

Весна, в отличие от зимы, пришла быстро. Снег таял буквально на глазах. Но пробуждению природы радовался один шаман. Остальные, включая меня, впахивали, как проклятые.

Уна, по утру раздавала задания бабам и бежала учить главнюка. В районе обеда вернётся, проверит, чего и как, отобедает с нами и опять к шефу чешет.

Я же целыми дням пацанов гонял и сам попутно тренировался.

Ритуал посвящения в племя Хой провели в назначенный срок. На улице ещё неуютно было. Камлали в землянке и в почти что семейном кругу – племя Хой в полном составе, главнюк и шаман. Последние двое в качестве приглашённых гостей были.

А ещё начальство от меня нагоняй получило, за то, что без подарка на званный ужин заявилось.

На барабанах я тогда от души поиграл. Натурально кайфанул. Как никогда.

Но чайная ложка дёгтя всё же была. Карке и ещё одна девушка присоединяться к нам не стали. На взбалмошную и властолюбивую дуру то плевать было. А вот то, что она трудолюбивую тихоню уводит, которой что ни скажи – все сделает.

Обидно было.

Препятствовать не стал. Хотят – пусть идут. Обещал же свободу выбора до, и кнут после.

Но были и плюсы, половое равенство более или менее установилось. Несогласных мы честно проводили до ритуального холма, показали направление, откуда их привели и предупредили, что в радиусе одного дня пути от нашей стоянки – наши земли.

– Селиться у нас под боком можно, охотиться на наших землях – нет. Самим жрать нечего! Увидим, а мы обязательно увидим, а если проморгаем – духи подскажут. Короче, узнаем, что беспределите на нашей территории, придём с войной. И не посмотрим, что вы бабы, – предупредил я. – Ты сама этого хотела. Вперёд, действуй, – усмехнулся я.

Карке смерила меня злым взглядом, пробормотала что-то, видать наговор какой, схватила тихоню за руку и потащила её на юго-восток.

Домой мы вернулись ближе к закату. А у вечернего костра я объявил о предстоящей массовой свадьбе.

– Каждый выбирает себе жену самостоятельно! А то знаю я вас. Начнётся потом, соседу хорошую, а мне бракованную или неликвидную подсунули, – инструктировал я пацанов. – Их четверо, вас трое – так что, думайте, кому свезёт больше всех. За детей – не гоните. Мы их на гособеспечение поставим. Свадьбы играть будем, как деревья и кустарники своим ароматом дурманить начнут. Итого, на выбор у вас неделя точно есть.

О предоставленной свободе я пожалел уже через час. Эти горячие парни дуэль устроили. А всё из-за чего? Иво вопил, что сначала он на правах старшего сливки снимает, а потом уже и его подчинённые могут волю изъявить.

Дора и Кво такой расклад не устраивал.

Благо я неподалёку оказался. Нездоровый кипиш был пресечён на корню, а пацаны приговорены к недельной трудотерапии.

– Вот тут лавочку мне поставите, а вон там, как земля оттает, небольшую землянку выроете, печку сложите, крышу накроете и утеплите. Это у нас баня будет. И пока задание не выполите – никаких свадеб. Воевода сказал – Воевода сделал! А потом подумал и … Короче, молительс, чтобы я вообще не передумал! – мотивировал я пацанов.

Реализацию новаторского проекта по внедрению культурных ценностей начали с лавочки. На пальцах и ветках объяснил своему недоделанному стройбату, чего я от них хочу.

Они репы почесали, посмотрели на меня с недоверием и пошли в лес за стройматериалом.

Задумка была проста – два коротких брёвнышка лежат на земле, а на них, как на подставках, бревно подлиннее. Сидушка ошкуренная и крепится к импровизированным ножкам, в которых выдолблены небольшие пазы, специальными клиньями. А чтобы эти клинья закрепить – нужно в сидушке два сквозных отверстия в размер сделать.

И в ножках тоже отверстия нужны.

Вот над этим то и недоумевали пацаны. Типа, а нафига такие сложности? Ответ был прост – чтобы задолбались. Но я им этого не сказал.

Три раза переделывали парни лавочку, пока я не сжалился над ними.

А там, как раз и земля немного оттаяла.

Так что за строительством бани я наблюдал с довольно таки удобной лавочки. Три дня ребята как пыхтели, копая яму под баню. А утром четвёртого дня ко мне присоединился шаман.

– Духи предупреждают, враг очень близко, – с интересом наблюдая за земляными работами, поделился со мной инсайдерской информацией толмач. – Вождь счёт почти освоил. Я тоже учусь. Худо-бедно, а до пятидесяти досчитать могу. Школу открывать можно. Счёт, оказывается, полезная штука. Я теперь знаю, сколько у меня шкур в загашнике. Я-то думал много, а их всего двенадцать, оказывается, – вещал он.

И мне показалось, что итоги ревизии его даже больше огорчили, чем приближение врага.

– Счёт, это конечно, хорошо, – согласился я. – А с врагами то что? Что-то ты подозрительно спокойно об этом докладываешь.

– А чего переживать? Я у духов спросил, они сказали, Воевода сходит в поход, всё узнает и придумает, как супостата одолеть, – в полной уверенности, что именно так и будет, заявил мне шаман.

Как говорится, мне бы его уверенность.

– Ну, если духи сказали, – вздохнул я, – Эй, парни, бросай работу. Мыться и отдыхать. Шаман говорит, завтра срочно в поход идти нужно. Так что банька, как и свадьбы, откладываются на неопределённый срок!

Глава 32. Духи ночи и воды

Топать, по ещё не совсем оттаявшей степи, это когда сверху грязь, а под ней мёрзлая земля, – то ещё удовольствие. Но если уж назвался Воеводой, а тем более воином, то привыкай к тяготам и лишениям службы. Ведь только за превозмогание и готовность отдать всё ради безопасности своего народа воина и ценит племя.

Эту, пока ещё не изобретённую истину, я под разными соусами и вдалбливал в головы своим пацанам всю дорогу.

Политработу вел, короче.

Но разговоры разговорами, а по сторонам мы поглядывали и олимпийские рекорды не ставили. Шли строго на восток. Периодически забирая то на север, то на юг.

К берегу большой реки мы вышли на седьмой день путешествия. Мутные воды весеннего разлива созерцали с высоченного холма, возвышающегося над водой метров на тридцать. И это с учётом того, что паводок был мощным.

Хотя снега то было всего ничего.

– Если враг по льду на наш берег не перешёл, то пока вода не спадёт, мы в полной безопасности, – улыбнулся я, разглядывая смутные очертания противоположного берега. Сейчас до него по прямой километра четыре было. И у меня от этого открытия как гора с плеч упала.

– Надо вечером и ночью по берегу ходить. Пять ночей в сторону верховья идти, шесть – назад. А потом опять вверх по течению, – задумчиво разглядывая мутную воду, пробормотал Иво.

– Поясни, – затупил я.

– Днём мы врага не увидим – далеко. А ночью пламя костра издалека видно. Прошлые отряды наглые были, нас не боялись. Значит и новые также себя вести будут, – порадовал меня зам.

Добавить мне было нечего.

План был прост и надёжен, как швейцарские часы, которые, кстати, ещё и не изобрели.

Возмущаться и тянуть одеяло на себя, внося нелепые коррективы, тоже было бессмысленно. Как там, в песне то пелось, зачем делать сложным то, что проще простого?

Вот и будем придерживаться этого принципа.

– Тогда погнали лощинку искать и лагерь мутить. Иво, Кво – на охоту. Попутно разведку провести, – распорядился я.

Посланцы вернулись ближе к вечеру, замёрзшие, перемазанные глиной, но с добычей

– Зверь пуганный. Видать люди тут долго были. Или стадо долго от людей убегало, – объяснил свой внешний вид Иво, скидывая к небольшому костерку оленью тушу. – Не пуганный зверь охотника на двадцать шагов подпускает, а эти на пятидесяти уже волноваться начинали. Пришлось на пузе по грязи к ним подкрадываться. А это значит, что они знают, что человек самый опасный и безжалостный хищник.

Логика в словах степняка была. Ему лучше знать, как себя звери вести должны, он тут вырос. Да и Дор с Кво согласно головами кивали.

– Ужинаем и отдыхаем. А ночью тёмной в патруль выходим. Действуем, как предложил Иво, – ничуточки не боясь потерять хоть грамм авторитета, ровным голосом выдал я.

Дисциплина дисциплиной, а рацпредложения поддерживать нужно, а рационализаторов поощрять.

Ужинали мы со всеми возможными предосторожностями – наш небольшой костерок в лощинке горел, чтобы дым не так заметно было, а мы с Дором над ним навес из еловых лап соорудили.

– Планы меняются, ночуем пока что здесь. Всё мясо мы не съедим, значит, запас нужен. Коптить будем. А пока двое работают, оставшиеся на разведке. Потом поменяемся. Отдыхать на рассвете ляжем. А вечером, с новыми силами, двинем на поиски дегенератов, посмевших покуситься на нашу добычу, – обрадовал я пацанов.

На том и порешили.

Первыми в ночной дозор отправились я и Дор. Облазили все окрестности, пристально вглядывались в непроглядную тьму, царившую на противоположном берегу – ни единого намёка на цивилизацию или дикарей не заметили.

Но в рейд сходили не зря – свою маскировку проверили.

Отблески и редкие искорки от нашего костра, взмывающие в темноте к звёздам, издалека видно было. И это не смотря на все предосторожности. Да и запах дыма демаскировал нехило так.

– Дааа! – скрипнул я зубами, если ветер на ту сторону реки дуть будет, нас спалят раньше.

– Угу, – вздохнул Дор.

Остаток ночи мы провели у маленького костерка, на котором мясо впрок жарили. Хоть и палево было, а на голодный желудок долго не пробегаешь.

Дозорные вернулись на рассвете. Они тоже ничего подозрительного не заметили.

Днём вокруг тоже тишь да гладь была.

Одним словом, выспались мы знатно. А только солнце скрылось за горизонтом, снова двинули на разведку. Шли всю ночь и опять ничего не заметили. На днёвку остановились снова в овраге. По этому же сценарию прошли ещё ровно пять дней и столько же ночей.

На шестую ночь двинули в обратном направлении, останавливаясь на днёвки в уже знакомых местах.

– Вода ушла, сильно ушла, – разглядывая поднимающееся над рекой солнце, подметил Иво, когда до точки, откуда мы начали наш рейд, осталась ровно ночь пути. – Значит, скоро прохладно будет, а потом светило окончательно разбудит степь. А значит и пора свадеб кончится. Только начальникам можно будет, – вздохнул он, бросая на меня косые взгляды.

– И сколько нам ещё так ходить? – подлил масла в огонь Дор. – Ты же сказал, мне уже можно жениться. А я, знаешь, как хочу! А теперь чего, до осени ждать?

– А? – пискнул Кво, – разглядывая меня жалостливым взглядом. – Или опять скажешь, в поход нормально, а жениться рано?

– Не было такого, – огрызнулся я. Мне, если честно, и самому уже дико опостылело это бесполезное ночное шатание. Шаману, видите ли почудилось, а нам проверяй. – До стартовой точки дойдем, потом опять вверх по течению сходим и если никого не найдём, со спокойной душой двинем домой.

Зря я это сказал. Злые духи нас подслушали и спутали мне все карты.

– Огонь! – замер Иво, тыкая пальцем на восток, едва мы взобрались на тот самый холм, откуда начался наш рейд.

Я проследил взглядом направление, куда указывал палец и тоже остолбенел. На противоположном берегу мерцала крошечная яркая точка – это был костёр.

– Приплыли, – единственное, что я смог из себя выдавить, когда мозг уже обработал как минимум с десяток различных сценариев. – Дневать тут будем. А завтра посмотрим. Если вечером снова костёр увидим, значит не разведотряд, а стоянка. Если огня не будет, днём будем отдыхать, а по ночам по берегу рыскать. Шут его знает, кто там, но выследить этих неизвестных нужно. Пусть даже ценой наших жизней.

День мы провели в уже почти обжитом овражке. Спали по очереди. И пока я с Дором отдыхал, Иво с Кво оборудовали лагерь, стараясь максимально скрыть его от любопытных глаз.

Даже подобие печи из камней сложили, типа греться можно, а отблески не так заметны будут.

Растут, короче.

Мы же как только проснулись, отправились на охоту. Далеко от стоянки не отходили, постоянно оглядывались по сторонам. За оленями и прочей богатой добычей решили не гоняться, ибо зверь тут на самом деле пуганный был. Так, подбили пару зайцев, чисто червячка заморить, на этом и успокоились.

Наступления ночи ждали с таким нетерпением… Ребёнок новогоднего подарка не так отчаянно ждёт.

Около часа мы валялись на холме, пристально вглядываясь в противоположный берег. И наши ожидания оправдались.

Костёр вспыхнул. Даже чуть ближе к воде, чем прошлой ночью.

– Двое дежурят, двое отдыхают. Нечего тут задницами тереться, – буркнул я, отползая за ближайший кустик. – Днём окрестности пойдём изучать.

Три дня подряд мы, соблюдая максимальную осторожность, изучали окрестности. На день пути вверх по течению сходили, потом вниз по течению спустились. А когда вернулись, сделал я для себя неприятное открытие. На нашей стороне единственное место в округе, где можно было комфортно спуститься к реке, было около нашего холма.

На противоположной стороне берег хоть и не такой крутой был, но удобный подход к воде был примерно на полкилометра ниже по течению от нашего наблюдательного пункта.

Там даже что-то типа пляжа прорисовывалось.

Нет, в других местах, что на нашей, что на той стороне, были выходы к воде, но они мне не нравились. Местность своим видом, как бы намекала, не нужно тут ходить.

Вот и вернулись мы на холм, уже ставший нашим вторым домом.

Враги, по ходу, тоже местность успели изучить и пришли к тому же, что и я. Вечером огонь вспыхнул ровно напротив нас. Костёр, кстати, за время наших скитаний ближе к руслу реки переехал. Видать берег подсох, да и от воды уже не так холодом тянуло.

Этой ночью мы даже фигурки людей, отдыхающих у огня, разглядели. А вот, сколько их там – было не понятно.

– Будем дальше подождать, – скрипя зубами, выдавил я из себя в бессильной злобе. А потом меня как осенило, и я, осмотрев свое загрустившее войско, ухмыльнулся. – Чего носы повесили? Есть у меня одна идейка, как нам в гости к недругам сходить и при этом не огрести.

План мой был прост до безобразия, но требовал времени на подготовку. Так что если враги потерпят ещё пару дней, то мы к ним придём оттуда, откуда нас не ждут.

Делиться дерзкими планами на ночь глядя не стал. Всю ночь ворочался и так, и эдак обдумывая идею. Пацаны тоже плохо спали – я дёрнусь, они тут же подскакивают и на меня смотрят. Пристально так. Неприятное, скажу я вам, ощущение. Я подниму голову, обматерю их и обратно в свои мысли погружаюсь.

Вскочил с первыми лучами солнца, не выспавшийся, но вдохновлённый.

– Будем строить плот! – объявил я за завтраком.

– Кого? – не въехали бойцы.

– Не кого, а что! Вы же из-за своих предубеждений плавать совершенно не умеете. Да и вода ещё не прогрелась, а тут километра два. А то как бы и не все три. Вот и подсказали мне духи одну интересную штуку – плот, называется, – заливал я. – Это такая штука, наподобие той, на которой я нашу речку переплывал. Из брёвен. Только у меня был тестовый образец. А вчера мне духи подсказали кое-что. А я эти знания вам передам. Вот помните, когда вы мне лавочку делали, всё ворчали, нафига в брёвнах дырки сверлим. А я ещё тогда знал, что этот навык нам вскоре пригодиться. И это время пришло.

Изобретённое мной плавсредство, на первый взгляд, простотой не отличалось. Нет, основа – обычные сухие стволы деревьев, обрубленные под нужный мне параметр. А вот чем скреплять брёвна?

Верёвками? Так нет их у нас. Сделать? Так трава ещё не выросла. Шкурами – вариант, но это же сколько шкур нужно, плюс это всё как то капитально фиксировать нужно.

Вот и вспомнил я про клинья и деревянные гвозди.

– Поперечины вот так положим, – рисовал я на земле план-схему своего ноу-хау. – Вот тут и тут клинышки вобъём, тут просверлим и зафиксируем. И хрен что болтаться у нас будет. Монолит получится! – радовался я словно ребёнок.

– А он нас точно повезёт, куда нам нужно? – спустил меня с небес на землю Иво.

– Вёсла, – выдал я после минутной паузы. – Мы ими грести будем. А чтобы прям все тип-топ было и лишнее внимание к себе не привлекать, верфь на ближайшем озере организуем. Заприметил я тут неподалёку одно подходящее. Экспериментировать и учиться там будем. А как научимся – перетащим плот к большой реке и под покровом ночи в гости к врагам поплывём.

Пацанов мой план впечатлил. Они даже про еду позабыли.

– Действуем так, днём трое работают на озере, а один наблюдение ведёт. Ночью – парами дежурим. Чем быстрее построим – тем лучше. Так что, арбайтен по стахановски, на том свете отдохнём, – вдохновлял я пацанов на трудовой подвиг.

Первым на дежурство оставили Дора.

До озера бежали молча, ибо я шаги считал. Нужно же знать расстояние от пункта «Холм» до пункта «Верфь». Зачем – не знаю, но мне так спокойнее было.

Получилось, двенадцать тысяч шагов.

– Шесть с копейками километров, – прикинул я. – Чую, тащить нам тяжко будет, но лучше уж так, чем спалиться в первый же день. А так, авось, за дятлов переростков проканаем.

Озеро оказалось действительно идеальным вариантом – длинное, широкое. С одной стороны лесок был, а там стройматериалу…

Инженер из меня был тот ещё, решил с расчётами не морочиться, а делать всё по старинке – на глаз.

Как деды завещали.

Срубил дрын подходящий и мерилом всего его нарёк.

– Нам, как минимум, двенадцать брёвен вот такой длины нужно, – продемонстрировал я дрын. – И вот такой толщины, – показал я свою ладонь. – От сих до сих. Можно чуть больше, можно чуть тоньше. Рубите аккуратнее, старайтесь сильно не шуметь. Враг не дремлет, – напутствовал я ребят.

Пока пацаны работали, я тоже не в носу ковырял – сверло смастерить решил. Наподобие тех, которыми пацаны мою лавочку дырявили. Даже камушки подходящие нашёл, а потом меня осенило. Ведь прекрасные и высокотехнологичные свёрла подходящего диаметра мы всё это время с собой таскали – дротики с металлическим наконечником, экспроприированные у негодяев, напавших на нашу стоянку.

Попробовал – сверлит. Медленно только.

Решил усовершенствовать конструкцию. Почесал репу, сбегал на охоту за зайцем, благо их тут в накат было, снял с него шкуру и нарезал из неё подобие верёвок.

Середину дважды обернул вокруг древка, свистнул Иво, приказал ему камешком на древко давить, а сам начал то в одну, то в другую сторону свою верёвочку тянуть.

Дело пошло.

Да так пошло, что у моего зама второй раз за утро челюсть отвалилась, и глаза едва из орбит не повылазили.

– Я свою часть работы сделал, я стахановец, а вы? – поддел я парня.

Иво рыкнул что-то нечленораздельное и был таков.

Пожал я плечами и пошёл зайца готовить. Пока костёр развёл, пока мясо аккуратненько настрогал, да свежей зеленью, что только-только из земли показалась, пересыпал. Подождал, пока промаринуется и только жарить начал, как пацаны нарисовались.

– Куда брёвна складывать? – сверкнул глазами взмыленный Иво.

– К воде поближе. Найдите площадку поровнее, там и складывайте, – усмехнулся я.

Только-только мясо дошло до кондиции, как зам доложил, что они тоже стахановцы – задание выполнено.

Ну а самое интересное началось после обеда. Я и Иво сверлили, а Кво деревянные гвозди строгал.

Таким макаром мы на закате уже первую поперечину крепить закончили.

Сбегали дозорного проверить, да еды на пост номер один доставить. Поболтали, посмотрели, сменили вахтенного и отдыхать двинули.

Спали по очереди. По чистому времени сна – вроде бы мало, но утром все выглядели бодрыми.

Сегодня на дневном дежурстве оставили Иво. Дор быстро чухнул, что от него требуется. Даже пару дельных советов дал. Пришлось за пару часов до заката за Иво гонца посылать.

– Итак, – провозгласил я, прогуливаясь вокруг нашего плотика. – К торжественному спуску на воду нашего первого стратегического линкора приступить!

Место, выбранное мной для этой цели, было просто идеальным. Берег почти вровень с водой, глубина у берега – чуть выше колена.

Пацаны уже знали, что от них требовалось. Я их до церемонии просвятил. А церемонию эту выдумал, чтобы они ещё раз единение, плечо товарища и гордость за племя Хой прочувствовали.

Плотик хоть и выглядел неказисто, но на воде держался. Предвидя, что эта зараза вместе со мной может несанкционированно уйти в поход, привязал его обрезками кожи, связанными в длинное подобие каната. Один конец на плоту закрепил, второй в руки Дору вручил и велел не выпускать и на себя тянуть, если я орать начну.

– Ну, вроде бы всё, – вздохнул я и аккуратно полез на плот.

Меня он спокойно выдержал, брёвна не разъезжались. Поманил Иво. Тот бледный, словно поганка был, но перед подчинёнными храбрился. Начал залезать на плот, а тот крениться начал. Пришлось мне на противоположную сторону на карачках двигать.

– Короче, впредь залезать не сбоку, а с кормы будем! Или с носа, – выдохнул я, когда плавсредство успокоилось, а Иво смотрел на меня щенячьими глазами. – Корма – это там, если что. А нос – противоположная сторона.

– Кво, а ну-ка, сделай-ка как Иво. Только вот тут вот залезай, – поманил я паренька, оставшегося не при делах.

Тот икнул, но противиться не осмелился. Сделал всё, как было велено. Плот от этого почти полностью в воду погрузился.

– Дор, подтяни-ка нас к берегу, – скомандовал я. – Иво, аккуратненько, сойди на берег, дружок.

Зам спрыгнул на сушу с великим удовольствием. Плот качнулся и над водой приподнялся.

– Двое взрослых, среднего телосложения. И один недокормленный подросток, – пробормотал я. – Сойдёт! Итак, нарекаю тебя, первым юнгой, – обрадовал я Кво.

А дальше началась нудная тренировка. Мы, то слезали с плота, то обратно запрыгивали. И с берега пробовали, и с воды.

– На сегодня хватит, – объявил я, когда солнце почти скрылось за леском. – Иво, дуй на разведку, глянь как там враги. Всю ночь караулить не нужно. Проверишь, придёшь и расскажешь.

Часа через два мы уже знали, что враги не дезертировлаи, костёр горит на том же месте. Были и неприятные новости, численность отряда, вроде бы увеличилась.

Утром я озадачил Иво и Дора строгать вёсла, естественно, объяснив, что это такое. А сам вместе с Кво, срубив длинные шесты, разбирался с управлением нашим плавсредством.

На третий и четвёртый день учились грести.

Вёсла, конечно, были тяжеленные, но функцию свою выполняли.

Утром пятого дня мы общими усилиями вытащили плот на берег и, проклиная всех и вся, попёрли его к большой реке.

Два дня мы его тащили. Вымотались как собаки.

На большую воду плот спускали под покровом ночи. А потом я с юнгой, бросив страховочный канат Дору, пробовали по краю берега, вверх по течению подняться.

Благо у берега вода почти стоячая была. И как ни тихарились мы, а плеска было…

– Спишем на рыбу или бобров, – успокаивал я себя, когда небо на востоке начало светлеть. – И вообще, пусть враги боятся, я то, чего очкую?

Большой поход на тот берег назначил через ночь.

– Мы отдохнём, а враги успокоятся, – аргументировал я своё решение.

Пацаны меня в этом поддержали. Деваться то им некуда было.

За два дня и одну ночь ничего неделания отдохнули мы на славу – отоспались, отъелись и даже план путешествия прикинули.

В сумерках вечера Икс спустились к воде, а как на том берегу вспыхнул костёр, отчалили. На отблески вражеского костра ориентировались как на путеводную звезду. Луна то сегодня за облаками пряталась. Но это нам на руку было.

Мы были осторожными, как никогда!

Сколько мы гребли – не знаю. О прибытии на конечную, нас известил тихий толчок. Присмотрелся, вроде берег. Аккуратно слез в ледяную воду. Глубоковато оказалось – по пояс. Еле сдерживая себя, чтобы не заматериться.

Ухватил импровизированный канат и побрёл вверх по течению, буксируя за собой плот.

Если судить по костру, мы почти на километр от примеченного пляжа вниз по течению ушли.

До места «Ятъ» добрались без приключений. Продрог я только. Но не успели мы по нормальному пришвартоваться, как юнга насторожился.

– Враг идёт, – прошипел он, вглядываясь в темноту.

– Ложись, – выдохнул я, падая на мокрый песок.

Через триста ударов сердца я тоже шаги услышал. А потом кто-то камушками стучать начал. Глаза поднял и метрах в ста перед нами искры, разлетающиеся во все стороны, увидел.

Бах-бах, потом тишина, шумное дыхание и во мраке ночи появилась красная точка. Ещё сто ударов сердца и перед нами запылал костёр.

– Это шаман, – толкнул меня Кво.

– Вижу, – еле слышно огрызнулся я.

План созрел моментально.

– Как камлать начнёт, подкрадываемся к нему, легонько по темечку веслом его и тащим на плот. Главное не перестараться, – шипел я на ухо юнге.

Не успел я озвучить план, как вражеский толмач ударил в бубен, объявляя о начале представления.

– Пора, – толкнул я Кво, когда шаман начал входить в экстаз.

– Бум-бам, бум-бам, – долбил шаман в свой бубен.

– Ширк, ширк, – поскрипывал песок под нашими ногами.

– Бум-бам, бум-бам, – звучал бубен в руках шамана, стоявшего лицом к костру.

– Бам, – вылетело из темноты весло.

– Хватай весло и пулей назад, – запаниковал я, взваливая оглушённого (я на это искренне надеялся) пленника на плечо.

До плота мы добежали быстро. Я даже не запыхался, да и шаман то лёгким оказался. Но это нам на руку было – больше шансов, что не потонем на обратном пути.

Метров на сто мы успели от берега отплыть, как позади раздались вопли. И были они мне до боли знакомыми.

Мат стоял такой…

– Орите-орите! Духи ночи и воды и за вами придут, – проорал я в темноту, усиленно работая веслом.

К своему берегу мы причалили на рассвете. Долго? А вы попробуйте на плоту, да в полной темноте, да против течения…

Только мы отдали швартовый, как перед нами Иво с Дором нарисовались.

– Быстро на сушу, – кивнул я на начавшего приходить в себя пленника. – Дор, Кво – караулите берег. Я с Иво к верфи. Если что, пулей ко мне на доклад.

***

– Ну что, любезный, – улыбался я пленнику, сидя у вечернего костра. – Говорить то будем или волшебный отвар в тебя вливать? После него твоя душа моей станет, а она-то мне всё о тебе расскажет, даже до скольки лет ты по ночам в постель ссался, – нагонял я жути на начавшего бледнеть шамана. – И прикидываться, что ты меня не понимаешь не нужно.

Орешек оказался не твёрдым – шаман поплыл сразу.

И чем больше он говорил, причём его речь почти полностью состояла из слов и выражений двадцать первого века, тем больше мне не по себе становилось.

Если о планах, то со слов пленника, этим летом на то место, где мы его пленили, должно было огромное войско прийти. Зимой они по льду реку должны были форсировать естественную преграду, а весной продолжить победоносный поход.

Но это было половиной беды. Больше всего меня напряг рассказ пленника о мудром седом вожде, что ведёт их. Он то и научил их правильному языку, сделал их непобедимыми и вообще постоянно придумывает что-то новое, ломая стереотипы и разрушая предубеждения, прививая дикарям сословный строй и чинопочитательство.

– Ещё один попаданец что ли? – спросил я сам себя, пытаясь найти логичный ответ на кучу несостыковок.

– Откуда ты его тайное имя знаешь? – внезапно насторожился шаман.

– Этого в расход! – заорал я на Иво, проигнорировав вопрос пленника и всю логику. – Как закончишь, в озеро скинь, устрой рыбкам праздник. Не затягивай только. Всё это нужно срочно вождю рассказать и выход из этого дерьма искать. В нашем случае, любое промедление смерти подобно.

И я был действительно в этом уверен.

Глава 33. Роковое решение

Дома мы были уже через сутки.

– Завтра вечером совет собирать нужно, а я пока с духами пообщаюсь, – завершил я свой рассказ о походе и делах наших скорбных.

Можно было и на сегодня большой совет замутить, да вот только чуял я, что если сейчас же не доберусь до своей любимой землянки, то усну стоя.

– Добро, – согласился вождь.

***

Большой совет проходил в землянке главнюка. Из приглашённых гостей были воины племени Хой в полном составе, шаман и собственно наш рукамиводитель. Ибо он вождь и ему полагается.

Спорили долго и упорно. Шаман и вождь требовали от насперебить всю орду, аргументируя это тем, что нас тут кормили и поили, а теперь пришла пора долги отдавать.

Я отмазывался, как мог.

А потом просто махнул рукой, решив, будь что будет.

– Дор, что делать, ты уже знаешь. Опыт есть. Иво будет с пограничниками заниматься, а ты дуй среди своих сверстников мобилизацию проводи. Выбери пятерых самых-самых и учи их биться, строем ходить и правильно команды выполнять, – поручил я малому, а сам поручкался с руководством и потопал до дому.

У своей землянки уселся на лавочку и погрузился в думки.

Не прошло и пяти минут, как шаман нарисовался.

– Эх, был бы хотя бы порох… Тогда бы мы им задали жару, – вздохнул я, не придумав ничего путного. – Такой бада-бум бы им устроили. Вся орда в труху.

– Чего? – насторожился шаман, верно ухвативший суть бада-бума…

– Да я тебе отвечаю, – начал злиться я. – Кидаешь глиняный горшочек с порохом в огонь, и он через некоторое время так жахает! А если в него помимо пороха, это волшебный серый порошок такой, ещё и каких железок напихать, пусть даже бронзовых или медных, то у костра точно никого живых не останется! А ещё если к горшкам фитили приделать и на катапульту положить, то вообще ковровую бомбардировку можно устроить! Представляешь, с неба летят горящие камешки и, едва достигнув земли, делают «Бабах». И сеют смерть. Негуманно, зато действенно. Международных организаций ещё нет, так что никакие конвенции нам это делать не запрещают, – улыбался я, описывая преимущества невиданного оружия. – А самое интересное, что этот порошок можно легко сделать!

– Так сделай, – чуть ли не подпрыгнул от радости шаман, по ходу представивший всё, что я ему рассказывал. – Что тебе мешает?

– Лень и природная недальновидность, – вздохнул я.

– Это как?

– Это так! Это значит, что в школе на уроках химии нужно было в учебник смотреть и в формулы вникать, а не в журнальчики с голыми бабами пялиться.

– А это как? – снова затупил толмач.

– А это, когда на картинке девушка, готовая к замужеству и абсолютно без одежды.

От моих разъяснений шаман ещё сильнее завис.

– А зачем их рисовать, да ещё и разглядывать, если они всё лето без штанов и накидок ходят. И всё прекрасно видно, – пялясь на меня, как баран на новые ворота, задал шаман логичный с его точки зрения вопрос.

– Вот и я о том же, – согласился я.

– Ну, значит, пойду у духов спрошу, – вздохнул толмач. – Опять растраты. Придётся бычка отдавать, – ворчал он, вставая с лавочки.

Всё же приживается моё новаторство. Против крупного – противятся, а вот мелочи, удобство создающие и быт облегчающие, народ на ура принимает.

И даже духи им тут не указ.

Шаман скрылся во тьме, а я посидел ещё немного и спать потопал.

Разбудили меня с утра пораньше. Сегодня мой чуткий сон прервал гонец от шамана. Малец сильно нервничал. Пришлось выдвигаться.

– Духи подтвердили твои слова, – еле ворочая языком просипел толмач. – Зелье сварить хочу. Готовься, – хищно сощурив глаза, выдал он и вырубился.

К чему готовиться я так и не понял. Пожал плечами да пошёл своё войско гонять.

Трое матёрых и пятеро новобранцев, которым предстоит освоить не легкую воинскую науку. Итого имеем восемь плюс Воевода.

Против орды, даже с моими воинскими хитростями, – мелочь, но нервы потрепать сможем знатно. А это, замедлит скорость передвижения врага и даст возможность племени выжить.

А если не срастётся, до леса добежим и такое партизанское движение создадим…

В таких вот оптимистичных думках и прошла первая половина дня. А после обеда я сдался и впал в прострацию.

Друзья-товарищи на пару с Уной попытались было меня развеселить, так я на них так в ответ рыкнул, что у каждого моментально срочные дела нашлись.

Лежал я в полном одиночестве на жёстком полу своей землянки и так паршиво на душе моей было…

Так мне домой захотелось.

В двадцать первый век…

Но надежды на возвращение улетучились вместе с утренним туманом. Говоря честно, мозг уже не то, чтобы отвергал мысль о возвращении, считая это несбыточным, а в разряд табу её загнал! То, что я попал сюда – само по себе большое чудо! А обратно, в своё время…

Как?

Машины времени, в которой можно указать дату переноса, тут точно не существует. Шаман, правда, вон сболтнул, что зелье какое-то сварить хочет. Как я понял, оно, типа, меня и назад вернуть может. Но с датой-то как быть?

Да и свыкся я уже с местной действительностью. Родным мне тут всё стало. Авторитет, опять же, появился. Не последний человек в племени!

Технически развился, руками работать научился, пяток идей из своего времени под местные реалии адаптировать умудрился.

А дома…

А что ждёт меня дома? Опять нудная работа двадцать четыре на семь, постоянная нервотрёпка, дружки-раздолбаи, живущие в какой-то своей, выдуманной реальности, готовые ради хайпа не то, что на любую мерзость, а и на предательство.

Тут то пока что и слова такого не знают, живут по типу сказал – значит, обязан сделать. А там, откуда я пришёл как?

Да кому я рассказываю, вы-то про это лучше знаете. Даже пословица есть: «Не нае…шь, не проживёшь». А тут, и трава зеленее, и воздух чище, и каждый сам кузнец своего счастья. Да и для счастья то нужно совсем чуть-чуть. И это даже не мобилка крутая или тачка по акции, а банальный сытный ужин.

– Нет, решено! Остаюсь здесь! Хоть тут и опасно, а пройду свой путь до конца! Плевать! Пусть погибну в бою, зато выжившие потом обо мне потом баллады сложат, в песнях моё имя и образ через века пронесут. И будет потом какой-нибудь культуролог голову ломать и теории выдвигать, чего это за персонаж такой был, что на заре зарождения культуры рода или даже племени Хой так прославился, что легенды о нём сквозь тысячелетия прошли и не померкли.

Мысли о высоком были разбиты самым бесцеремонным образом – без стука и предупреждения вломился в мои хоромы шаман. Видать, что-то действительно сверх важное случилось, если он наплевал на моё вето на проникновение в казарму. А ведь до вчерашнего дня они для всех похлеще самых древних табу были!

Или может обдолбаный был и плевать ему на всё было.

– Чего лежишь? Я зелье почти сварил! Собирайся! – ошарашил он меня. – Видение мне было. Только если ты на небо метнёшься за новым оружием и хитростями, то только тогда мы спасёмся и сохраним не только род, но и знакомый тебе ход истории. Ну а если нет, большая беда будет – весь мир в труху!

Честное слово, так и сказал. Один в один передаю.

У меня от удивления аж челюсть отпала. Таких теорий и слов от нашего шамана я, честно, не ожидал. Да и я бы без подготовки не смог бы такое задвинуть.

– Ты сам-то понял, чего сказал? – попытался я подловить толмача.

– Нет, – даже не моргнув глазом, выпалил он. – Духи мне так сказали. Заставили это выучить и тебе слово в слово передать. А что это означает, я не знаю. Но видать, что-то важное. Зелье готово, так что, собирайся!

И мне бы дураку радоваться начать, а я заднюю начал включать. Типа, нас и здесь неплохо кормят, балладу должны сочинить, которая мой подвиг через века пронесёт.

Но толмач меня не слушал. Скрипел зубами, сверкал очами и талдычил: «Пошли, да пошли».

– А как же я в свое время, тьфу ты, к себе на небо попаду? – решил прибегнуть я к своему последнему аргументу.

Шаман от такой неосведомлённости даже не удивился ни разу. Ухмыльнулся только, типа, теперь понятно, зачем тебя духи в наши пенаты закинули. На перевоспитание: там тупил и всех достал, и тут за то же взялся.

– Мир, он многослоен, – принялся втолковывать он мне, увлекая меня на свежий воздух. – Видишь дерево? – ткнул он пальцем в сторону леса.

Я кивнул. А потом про суслика шутку вспомнил и подумал, что он мне сейчас древнюю интерпретацию задвинет.

Не угадал.

– Мы сейчас в самом низу, у корня. Отвар сделает твоё тело легким, и ветерок закинет тебя повыше. Как раз на первую ветку. А там ты сам уже на вторую взлетишь, а потом и на третью. А потом тебя стражи подхватят и на нужный уровень, который ты им укажешь, и проводят. Как они его найдут, не знаю. Вам, духам великим, оно виднее. Предстанешь перед верховным советом, вот у них и спрашивай, а от меня отстань, – начал злиться шаман.

Я за ним такого ни разу не замечал. А сейчас он на последней фразе даже зубами скрипнул.

– Попрощаться то хоть можно? – поник я, поняв, что хочешь не хочешь, а хлебать шаманскую дрянь, после которой и не факт, что выживу, придётся.

– Успеешь, – обрадовал меня толмач. – Ритуал будем проводить, когда солнце нас покинет! Зелье как раз дойти успеет.

Как оно получится – не знал, но как ни крути, а отвертеться не получится. Ни племя, ни тем более род, не поймут.

Вздохнул и потопал прощаться.

А жизнь в роду Хой шла своим чередом. Уна травку собирала, пацаны службу несли.

Иво я на наблюдательном пункте нашёл. Слёзно попрощался с ним, передал на временное хранение бразды правления и велел блюсти устав и хранить нажитое добро пуще собственной жизни.

Дор на нашем плацу бесновался, в смысле новеньких маршировать учил.

А вот куда Кво запропастился – никто не знал.

Когда вернулся в свою землянку, жена охапку ароматных трав принесла и по сортам свой гульбарий сортировала.

И тут меня совершенно проняло. Уткнулся, как младенец, в налитую грудь и конкретно так взгрустнул.

В моем то времени таких, несмотря на волосатость и прочие естественные изъяны, днём с огнём не сыщешь. Да и какие изъяны то? Золото у меня, а не жена!

Я уже подумывать о прощальном сексе начал, но пришли.

– Братан, пять минут! – взмолился я. – У меня тут одно крайне важное дело нарисовалось…

Нет, это было не то, про что вы подумали. Нычку я решил сделать. А ну как сработает колдунство, перенесусь я в своё время, а там же бабло рулит! А так, соберу по-быстрому туесок со всяким интересным скрабом, прикопаю это дело, а в будущем откопаю и впарю любителям старины.

Ныначку сделал неподалёку от нашей казармы. В чистом поле по-быстрому вырыл ямку метра в полтора глубиной, в неё кувшин со всяким добром и инструментами поставил. Репу почесал, и пару дротиков со своим мачете рядом положил.

Всё это шкурой укутал, песком пересыпал, потом ещё дубовых веток наверх положил, чтобы не разбилось. Засыпал, замаскировал и потопал к толмачу.

К костру, где шаман своё зелье готовил, шёл как в тумане. Ноги были ватными, взгляд блуждал.

– Как на эшафот иду, – промелькнула в голове шальная мысль.

А дальше мозг совсем отключился.

Помню, шаман в мой барабан стучал. А потом бах и вокруг меня всё племя собралось. Дети и бабы в голос ревут, воины тоже украдкой слезу вытирают. Уж на что Иво суровым воином стал, а и тот, носом хлюпал.

Тут шаман заголосил что-то, сунул мне в руки две бутылочки глиняных, наподобие тех, что я на раскопе тогда нашёл. Пошептал над ними что-то, заткнул горлышки импровизированными пробками, заставил меня вытянуть руку и вложил в неё своё творение.

– Это на обратную дорогу – сюда, то есть, – провозгласил он. – Одна про запас. На всякий пожарный!

Потом сделал два шага назад, задрал руки к небу и заголосил.

И так его колбасить начало…

– Следуй за мной, – взвизгнул он, когда его слегка попустило. – К костру.

А там…

А там сунул он мне под нос чашу с каким-то варевом, и только я носом повёл, как тут бац…

И наступила темнота.

Первое, что я почувствовал, придя в себя, это глиняные бутылочки, которые я сжимал в потных ладонях.

Я сел, огляделся, вдохнул ночной воздух, прислушался и не поверил своим чувствам.

Я вернулся.

***

– Нет, я реально назад в будущее вернулся, – не верил я своим глазам, пробираясь по уютным улочкам спящего города, буквально через пару часов после пробуждения.

Раньше, в такую рань, я только домой с гулянки возвращался. А сейчас…

Долбанные два года в бронзовом веке научили и спать чутко, и вставать до восхода солнца. А как по-другому, если там все так живут?

– Реально сработало! Кончились мои мучения! – заорал я, добравшись до своего дома. – Спасибо тебе, Шаман! Вы, это! Держитесь там! Всего вам хорошего, денег побольше, а врагов вы и без меня заборете, – проорал я в ночное небо…

29.04.2024.

Пы.Сы. Вторая часть будет. Возможно даже в этом году. В любом случае, как это свершится, тут появится ссылка.

Ну а если вам понравилось и чтобы не пропустить релиз, на странице профиля есть такая кнопочка «подписаться», тыкайте ее и как созреет вторая часть, вам придет оповещение. А, ну и про мотивацию автора не забываем – если понравилось, сердечко жмем, ну а если прям Понравилось и у вас все в шоколаде, можно еще и подарить награду)

Всем спасибо!

Оглавление

Глава 1. Проклятое задание

Глава 2. Первая кровь

Глава 3. Исследователь и экспериментатор

Глава 4. Мои владения

Глава 5. Волевое решение

Глава 6. На восток

Глава 7. Виноваты духи

Глава 8. Возвращение вождя

Глава 9. Прогрессорский дебют

Глава 10. Пошли заказы, жениться пора

Глава 11. Новатор или семейная жизнь бронзового века

Глава 12. Невесёлые думы

Глава 13. Мега бубен снова в деле

Глава 14. Мачете вождя и речное чудище

Глава 15. Герой дня

Глава 16. В гости к соседям или великий Сусанин

Глава 17. Повелители меди

Глава 18. Мыло, домик и шпионы

Глава 19. И сказку сделать былью

Глава 20. Первый поход

Глава 21. Тяжело в учении

Глава 22. Да и в бою непросто

Глава 23. Задача особой важности

Глава 24. Тусовка, впавшая в нирвану

Глава 25. Племя Хой

Глава 26. Тренировки наше всё

Глава 27. Большая охота

Глава 28. Пленник

Глава 29. Пограничники

Глава 30. Операция «Спасение»

Глава 31. Прогресс продолжается

Глава 32. Духи ночи и воды

Глава 33. Роковое решение