Ненастоящие люди [Александр Эдуардович Гуйтер] (fb2) читать постранично

Александр Гуйтер Ненастоящие люди

Несколько сотен человек стояли в огромном чёрном зале и смотрели на экран.

Абсолютно лысые круглые головы, болезненно-бледные лица без бровей и ресниц, равнодушные чёрные глаза, тонкие конечности, тщедушные тела, одетые в одинаковые светло-серые туники делали их настолько похожими друг на друга, словно это был один человек, скопированный сотни раз.

Люди были босы, по их ногам, забрызганным чёрной грязью, ползали мокрицы и маленькие юркие многоножки, но они не чувствовали этого.

Молча, не шевелясь, люди смотрели на экран, по которому шли помехи. Из огромной колонки раздавались шипение и потрескивание. В монотонных, раздражающих звуках слышалось что-то пугающее и зловещее, но люди к этому давно привыкли.

Экран вспыхнул ярким светом, люди поклонились, и стали выходить из зала.

Снаружи моросил мелкий дождь. Кислые капли падали на лысые головы, стекали тонкими струйками по измождённым лицам и падали в чёрную грязь.

Люди по одному подходили к проржавевшему до дыр небольшому ангару, где вполне обычный мужчина в серой форме с чёрной нашивкой, на которой был изображён красный медицинский крест и протягивали правую руку. Мужчина прикладывал к тощим запястьям сканер и безмолвно выдавал каждому небольшой свёрток с дневным пайком.

Прижав свёрток к груди, люди медленно уходили в сторону длинных одноэтажных бараков, построенных из камней, глины и листов ржавого металла.

В бараке они разбредались по койкам, при свете тусклых лампочек съедали пресную кашу и, укрывшись тонкими одеялами, ложились спать.

Ом-13 развернул свёрток, двумя пальцами взял немного каши, положил в рот и, закрыв глаза, стал сосать пресную массу.

Почувствовав прикосновение, он открыл глаза и увидел Аю-24. Девушка сидела на корточках у его ног.

— Ая, — проглотив кашу, сипло прошептал Ом-13.

— Ом, — тихо сказала Ая-24, прикоснувшись к его колену.

Ом протянул ей свёрток. Девушка отломила немного каши и поспешно проглотила, словно боялась, что её кто-то отнимет.

— Ая? — Ом-13 положил руку на кровать.

— Ом, — ответила Ая-24, поднялась, села рядом и положила голову ему на плечо.

Через три койки от них Ак-37 сношал Ию-72, которая равнодушно смотрела в потолок. Ещё семеро мужчин стояли рядом, ожидая своей очереди.

Люди знали, что все они бесплодны и только поэтому Настоящие люди разрешают им спать друг с другом.

Больше дубинки охранника, больше, чем остаться без порции, люди боялись детей.

Маленькие, худые настолько, что были видны кости, они небольшими стайками бегали по ночам и могли убить и съесть любого, кто бы им попался, и один раз даже напали на одного из охранников. Тому удалось убить одного из нападавших (люди видели это в смотровые щели, а сама драка проходила прямо под жёлтым фонарём), но его после этого почти сразу сбили с ног и, пользуясь численным преимуществом, задушили, после чего уволокли в темноту. Тело своего товарища дети тоже забрали.

Все люди помнили, что, когда они сами воспитывались в Воспитательных домах и были детьми, не проходило и недели, чтобы кто-нибудь не сбегал. Тогда им рассказывали, что бегуны погибли, что они умерли от голода и холода, что провалились в старую шахту, что их растерзали жёлтые крысы, но теперь люди знали, что происходит с теми, кто сбежал.

А жёлтые крысы, которых они так боялись и которыми их пугали, оказались очень вкусными и за них даже дрались.

Ом-13 и Ая-24 сидели на кровати.

Жёлтые лампочки давно погасли, все остальные обитатели барака уже спали, но они продолжали сидеть в полной темноте.

Ая-24 прижималась худеньким тельцем к Ому-13, а тот обнимал её за плечо.

Сидели молча — слов друг для друга у них не было.

— Аааааа!!!

Стон, раздавшийся из темноты, был наполнен такой болью и отчаянием, что Ая-24 вздрогнула и крепче прижалась к Ому-24.

— Ия? — прошептала Ая-24.

— Ия, — тихо ответил Ом-13.

Ая-24 всхлипнула. Ей было жаль Ию-72, которая позволяла обращаться с собой, как с вещью, не только охранникам, но и таким же, как она сама.

Ия-72 никогда не разговаривала, никогда не смотрела никому в глаза, и всё время пребывала сама в себе, словно хотела спрятаться там, в глубине полсознания, куда ничего не способно проникнуть извне.

Лишь во сне, когда никто не может себя контролировать, Ия-72 стонала и плакала.

Стон.

Долгий, протяжный, скулящий.

Сопение.

Несколько всхлипов.

Тяжёлое сопение.

И странные, чавкающие звуки, словно кто-то с жадностью пожирал кашу.

— Ом? — Ая-24 попыталась встать, чтобы пойти узнать, что с Ией-72, но Ом-13 крепко прижал её к себе.

— Ая, — тихо сказал он.

Вскоре чавкающие звуки прекратились, и наступила полная тишина.

Больше Ия-72 не стонала.

В пять часов утра свет резко включился и раздался пронзительный рёв сирены, означавший, что пора вставать и идти в шахту.

Обитатели барака молча вставали со своих коек и, не глядя друг на друга, шли к выходу.