У художников [Владимир Германович Лидин] (pdf) читать постранично, страница - 3

богатства. Однако, обращаясь мы­
сленно к прошлому, невольно думаешь о том, как еще бо­
лее могло бы разгореться искусство Иванова, будь созданы
для него нужные условия жизни, преждевременно обор­
вавшейся именно из-за отсутствия этих условий.

А. Иванов. Страница путевых записок. Перо, карандаш

14

Позднее, вернувшись в Москву, я достал из ящика сво­
его рабочего стола синюю папку Александра Иванова. Она
была для меня теперь как бы материальным следом того,
о чем передумал я на римской улице, возле дома, в котором
жил и работал Иванов. Мы зашли тогда с моей спутни­
цей — старой переводчицей, другом пашей страны — ку­
пить апельсинов и рассказали попутно владельцу фрукто­
вой лавочки, что жил некогда на этой улице великий рус­
ский художник; а среди открыток, захваченных мной с
собой, оказалась и репродукция с картины Александра
Иванова «Неаполитанский залив у Кастелламаре». Я пода­
рил владельцу лавочки эту открытку, он тотчас же прикре­
пил ее у входа под свисающей веткой с апельсинами, и я
представил себе, как, увидев такую ветку, Иванов захотел
бы изобразить ее, подобно тому, как изобразил в свое время
цветущую ветку оливы, гимн вечно живому началу на
Земле.

ХУДОЖНИК НЕСТЕРОВ
Михаил Васильевич был болей. Он был изнурен склеро­
зом и еще какими-то старческими недомоганиями. Он ле­
жал на своей постели одетый, в шелковой черной ермолке,
как бы вынужденный на ходу прервать свою творческую
деятельность. Но опа не прерывалась пи па минуту. Он
был всегда готов к действию. Очки дужками кверху лежа­
ли рядом на столике. Часы на том же столике выстукивали
время. Бренное тело вынуждалось к бездействию, но
Художник бодрствовал.
— Я хочу заслужить право, чтобы на моем надгробном
камне было выбито «Художник Нестеров», — сказал он мне
как-то, придавая слову «художник» глубочайшее началь­
ное значение.
Двадцать минут в день он работал. Ему, недавно тру­
дившемуся по семи часов кряду над портретами Шадра и
Павлова, время оставило только эти двадцать минут. Оно
было безжалостно, время: оно отняло зоркость у его нестеровских глаз, оно лишило его привычек художника. «Быв­
ший художник Нестеров», — сказал он о себе как-то, про­
стертом па постели и подменившем того неутомимого Не­
стерова, труд которого не укладывался ни в какое время.
Оп писал всегда стоя, отходя, всматриваясь, нацели­
ваясь издали, чтобы поправить па полотне.
— А вот сейчас вожу носом... страшная слабость. Все
идет к концу, — сказал оп однажды, непримиримый к это­
му насилию времени.
Нет, художник Нестеров не мог так-то запросто сдать­
ся. Возле его постели тускло блестели золотом рамы мно­
жества написанных им картин. На стене висел снимок
с одной из картин Веласкеса. Отрываясь от чтения, ху­
дожник подолгу смотрел па Веласкеса, и это была нескон­
чаемая взаимная беседа об искусстве. Нестеров любил
«В лесах» Мельникова-Печерского: из этих кондовых, близ­
ких его творческому мироощущению лесов вышли в свою

М. Врубель. Эскиз к «Микуле Селяниновичу». Акварель

17

пору «Пустынник» и «Отрок Варфоломей». Нестеров глу­
боко ощущал русскую жизнь, как ощущал ее и его друг —
Павлов. «Мы оба —старики, нам вместе 150 лет», —ска­
зал мне Нестеров как-то с грустной иронией. Но с какой
молодой свежестью передал он могучую, страстную фи­
гуру, со сжатыми па столе кулаками, готового к действию
Павлова!
В том, как Нестеров как бы со стороны наблюдал за по­
степенным обветшанием своей внешней оболочки, было
общее с безжалостным анализом Павлова своей последней
болезни. Дух ни разу не ослабел в обоих, к ^гда уже начал­
ся распад физического существа.
— Я нехорош, по Перцов еще хуже, — сказал Несте­
ров как-то, имея в виду глухого, слабого П. П. Перцова,
автора прекрасных путевых очерков о Ближнем Востоке
и Италии.
Незадолго до этого, хлопоча о приеме в Союз писателей
Перцова, Нестеров с удивительной заботой писал мне:
«П. П. Перцов старый литератор (сейчас больной, силь­
но нуждающийся), автор превосходных работ по Искус­
ству. Его «Венеция» вышла в двух изданиях, «Гос. Третья­
ковская галерея», «Музей Западной живописи», а также
живо, художественно переданные «Литературные воспо­
минания» говорят сами за себя. Он, как критик, работает
с мастерством большого художника, как поэта его любил
покойный Фет».
Нестеров, сам автор отличных воспоминаний, особенно
ценил чистоту русского языка.
«.. .Онп оба лишь искусство-литературоведы, — пишет
он в другом письме, имея в виду, кроме Перцова, еще одного
и поныне здравствующего литератора К. В. Пигарева, —
по оба владеют таким чудесным русским языком и в этом
смысле, б. м., могут послужить образцом для современных
молодых писателей-художников».

18

На склоне лет Нестеров перешел от пейзажа к портре­
там. Для пего это было закономерно, хотя он сказал как-то:
— Могут