Не встретиться им никогда [Эдмонд Мур Гамильтон] (fb2) читать онлайн

Эдмонд Гамильтон Не встретиться им никогда

^{© Edmond Hamilton, Never the Twain Shall Meet, 1946}

_{© перевод Андрей Березуцкий — Stirliz77}

Джон Фаррел почувствовал тот же холодок страха, что и его офицеры и матросы, но показать этого он не мог.

Быть капитаном космического корабля на Земле было прекрасно. Было здорово выйти из Нью-Йоркского космопорта и видеть, как люди с восхищением и уважением смотрят на твою форму и серебряные нашивки.

Но не так уж хорошо было носить эти серебряные нашивки, когда ты в пятидесяти миллионах миль от Земли, твой покалеченный корабль дрейфует в метеоритном потоке, а твоя команда молча смотрит на тебя с испуганным выражением на лицах.

Капитан Фаррел распрямил свою долговязую фигуру и, стараясь изобразить уверенность на своём смуглом, усталом лице, произнёс:

— «Тетис» сильно пострадал, ребята. Но положение не безнадёжно. Мы всё равно достигнем Ганимеда, если сможем починить разбитые ракетные двигатели.

— Чем их починить? — спросил первый помощник Горли.

У большого рыжеволосого ирландца, вечно либо радостного, либо угрюмого, на помятом лице было написано уныние.

— Мы уже использовали наши запасные реактивные сопла, и у нас недостаточно тугоплавкого сплава, чтобы изготовить новые.

— У нас есть жизни, жизни десяти человек, и кислорода хватит на пару недель, — отметил Фаррел. — Так что у нас ещё есть шанс.

Он прошёлся по машинному отделению, в котором они собрались после того, как случайный метеорит оторвал реактивные сопла и часть кормы. Он указал через иллюминатор на усеянную звёздами пустоту впереди.

— Вон метеоритный рой, к которому мы дрейфуем — возможно, там мы найдём нужные нам тугоплавкие металлы. Во многих метеоритах содержится большое количество таких металлов.

Слабая надежда озарила лица матросов, когда они посмотрели туда. И тут Бинетти, худенький молодой навигатор, вдруг вскрикнул и указал пальцем:

— Посмотрите туда! — капитан Фаррел повернулся к иллюминатору как раз вовремя, чтобы увидеть это.

Это была внезапная вспышка света в космосе перед ними.

Она вспыхнула глубоко внутри огромного, редкого метеоритного роя, но это не было жаркое свечение двух обычных метеоров, столкнувшихся друг с другом. Это был ослепительный взрыв чистого света, исчезнувший в одно мгновение.

Фаррел мгновенно понял, что это означает и чем оно чревато для них. На мгновение он лишился дара речи.

Келлс, коренастый второй помощник, хрипло воскликнул:

— Боже мой, некоторые метеориты в этом рое из антиматерии!

— Из антиматерии? — Горли вытаращил глаза, а затем сел и перекрестился. — Значит, так тому и быть.

Эта ослепительная вспышка впереди была смертным приговором. Смертным приговором для любого корабля, рискнувшего пролететь среди антиметеоров.

Некоторые члены экипажа выглядели ошеломлёнными и озадаченными. Келлс всё ещё смотрел в иллюминатор, его губы непроизвольно шевелились. Бинетти тихо выругался на латыни, пылко и явно с хорошим знанием предмета.

Фаррел ощутил приступ холодного, предельного отчаяния. Но он не мог поддаться ему. Нашивки на рукаве не позволяли.

— Значит, из-за того, что часть этого роя из антиматерии, мы просто ляжем и будем ждать смерти? — прохрипел он. — Может стоит открыть воздушный шлюз и ускорить процесс?

Горли тяжело покачал рыжей головой.

— Всё бесполезно, сэр. Возможно, мы могли бы справиться со всем остальным, но мы не можем справиться с антиматерией.

Фаррел увидел, что на всех лицах членов экипажа отразилось одно и то же — отчаяние. Отчаяние и ужас, которые все космонавты испытывали по отношению к антиматерии.

Так было с тех самых пор, как сорок лет назад с Земли стартовали первые космические корабли. С тех пор, как некоторые из этих кораблей попытались приземлиться на Венере и Марсе и исчезли во вспышках чистой энергии.

Именно таким жутким образом люди впервые узнали, что Венера и Марс состоят из антиматерии. И Сатурн тоже, и Нептун. Только Меркурий, Земля, Юпитер и Уран и их спутники были из нормального вещества.

Фаррел часто думал, что это потрясающее открытие следовало предвидеть. Поскольку возможность существования антиматерии была предсказана учёными после открытия позитрона, ещё в 1932 году.

Вся материя состоит из атомов, электроны которых вращаются вокруг центрального протона. В обычной земной материи протон имеет положительный заряд, а электроны — отрицательный. Было принято считать, что материя всей Вселенной такова.

Но открытие Андерсоном позитрона в 1932 году впервые поставило под сомнение это предположение. Ибо позитрон тоже был электроном, но у него был положительный заряд. Затем, в 1945 году, русские учёные в лаборатории на вершине одной из своих гор поймали в ловушку странные протоны, прилетевшие из космоса, протоны с отрицательным зарядом.

Отрицательные протоны, положительные электроны — всё это вместе образовывало материю, прямо противоположную обычной земной. Они образовали негативную, отрицательную материю — антиматерию. А когда Отрицательная и Положительная (обычная) материя вступали в контакт, их противоположные заряды вызывали взрыв, превращая вещество во вспышку фотонов, в чистую энергию.

Подобный энергетический взрыв произошёл, когда «положительный» корабль с Земли впервые попытался приземлиться на «отрицательном» Марсе. Это же произошло в метеорном рое впереди, когда «положительный» и «отрицательный» метеориты соприкоснулись. Именно это должно было произойти с «Тетисом» и всеми, кто в нём находился, если он соприкоснётся с антиметеором в этом дьявольском рое.

Капитан Фаррел заставил себя говорить спокойно:

— Наши шансы намного хуже, чем мы думали. Но они не исчезли совсем, — он указал вперёд. — Мы можем дрейфовать внутри этого роя в течение нескольких дней, не соприкоснувшись ни с одним «негативным» осколком. И мы всё ещё можем спастись, если за это время найдём «положительный» метеорит с необходимыми нам тугоплавкими металлами.

Горли вновь обрёл деятельный настрой:

— В таком случае, если нам повезёт, у нас появится шанс, — воскликнул он. — Мы просто будем молиться, чтобы ни один анти-метеорит не пересёк наш путь.

Келлс невесело усмехнулся:

— Молиться — это всё, что мы можем сделать, пока «Тетис» не додрейфует до хорошего, удобного метеора из «положительных» металлов.

Чёрные глаза Бинетти загорелись надеждой:

— Должен ли я изучить спектросканером ближайшую каменюку в этом рое, сэр?

Фаррел задышал менее напряжённо, когда увидел, что привычка и дисциплина вновь берут своё.

— Да, а тем временем мы подготовим к использованию скафандры, — предложил он. — Келлс, пусть энергетические бригады проверят свои турбины.

«Тетис» дрейфовал всё дальше и дальше. Правда, казалось, что он совсем не движется, что он стоит на месте, зависнув посреди огромного и торжественного свода наблюдающих за ними звёзд.

Но экран радара показывал, что они приближаются к внешним границам огромного, но весьма рыхлого роя обломков. Сам рой представлялся глазу просто как гигантский, разрежённый лабиринт ползущих точек света.

Бинетти, потевший за своими приборами в навигационной рубке, с сомнением посмотрел на Фаррела.

— Есть признаки «положительных» метеоритов с нужными нам металлами, сэр. Но весь рой насквозь пропитан «негативом».

Фаррел кивнул.

— Так и есть, — сказал он. — Весь этот мусор между Марсом и Юпитером — мусор, оставшийся после образования планет.

Солнце породило все планеты, как «положительные», так и «отрицательные». Считалось, что Солнце состоит в основном из нейтронов или нейтральных протонов, и что они постепенно преобразуются в положительные и отрицательные атомы, взаимное уничтожение которых даёт энергию солнечной сфере.

Давным-давно, во время вспышек творения, странная периодичность которых до сих пор остаётся загадкой, Солнце выбрасывало поочерёдно массы двух различных видов материи, которые оно создало. И эти массы сформировали планеты, планеты, навсегда разделённые на два противоположных вида миров.

Фаррел оглянулся из навигационной рубки на красную искру Марса и более отдалённое белое пятнышко Венеры, почти теряющееся в солнечном сиянии.

«Миры, которые мы никогда не сможем посетить», — подумал он. «Мы многое сделали за сорок лет, колонизировав спутники Юпитера и теперь добираемся до Урана, но мы никогда не увидим эти миры».

Усталость всё больше одурманивала его мозг. Фаррелу вдруг показалось, что он всегда так уставал, с самого детства.

Днём и ночью он трудился, чтобы получить техническое образование, до предела напрягал мозги в Космической академии, в поте лица работал, чтобы дослужиться до капитанских планок — и ради чего? Чтобы умереть здесь и сейчас, в этом глубоком космосе?

Фаррел не питал иллюзий. Их шансы были сто к одному. Десять лет назад он счёл бы такую смерть великолепной. Но тридцатилетний мужчина не может думать так, как двадцатилетний.

Крик Бинетти, час спустя, вырвал Фаррела из его усталой дремоты.

— В этом рое дрейфует ещё один корабль!

— Ещё один корабль? — изумлённо переспросил Фаррел. — Так, дайте-ка мне этот сканер…

— Он прямо к северу от нас, в рое, — взволнованно сказал Бинетти.

Космонавты разделили экваториальную плоскость на четыре произвольных квадранта. Север, восток, юг, запад, зенит и надир — таковы были условные направлениями пространства. Теперь Фаррел напряжённо всматривался в северном направлении.

— Ей-Богу, есть! — пробормотал он. — Корабль дрейфует рядом с нами, здесь, в рое. Реактивных вспышек не видно. Должно быть, он повреждён, как и мы.

Через час люди с «Тетиса» смогли разглядеть другой корабль невооружённым взглядом. Он, как и они, бессильно дрейфовал в огромном вращающемся рое метеоритных обломков.

Но он отличался от их собственного стандартного торпедообразного корабля. Это другое судно было странно укорочено и блестело в слабом свете звёзд, как продолговатое металлическое яйцо.

— Это не обычное юпитерианское судно, — озадаченно сказал Горли. — Должно быть, один из новых экспериментальных кораблей, которые они постоянно испытывают.

— Их корпус выглядит неповреждённым, — заметил Келлс. — Должно быть, сюда их привела неисправность турбины.

В душе Фаррела вспыхнуло облегчение.

— Но их реактивные сопла выглядят нормально! Это наш шанс! Мы наверняка сможем отремонтировать один из двух кораблей и уйти!

Остальные члены экипажа быстро прониклись этой идеей. Лица просветлели, плотно сжатые губы расслабились, в глаза вернулся свет.

Фаррел быстро отдавал приказы.

— Келлс, мы с тобой отправимся туда в скафандрах и выясним, жив ли кто-нибудь на этом корабле. Нужно будет поскорее установить связь между кораблями, пока дрейф нас не разлучил.

Вскоре он и второй помощник были облачены в тяжёлые скафандры и прозрачные шлемы. В воздушном шлюзе они протестировали свои космические телефоны, оксигенаторы и импеллеры ручных ракет, а затем выпрыгнули в космос.

Направив импеллеры назад, они использовали маленькие реактивные двигатели, чтобы двинуться в сторону другого дрейфующего корабля, находившегося в четверти мили от них.

Потрясающе, плыть вперёд, в бесконечную бездну! Фаррел уже делал это раньше, но никак не мог привыкнуть к этому. А при мысли о том, что в окружающем их рое есть ещё и антиматерия, у него по коже поползли мурашки.

В космофоне раздался взволнованный голос Келлса:

— Этот корабль не погиб, сэр! Из него выходят люди!

Пульс Фаррела подскочил, когда он увидел, что три фигуры выплыли из овального корабля и, используя импеллеры, направились им навстречу.

— Должно быть, они заметили наш корабль точно так же, как мы — их, — говорил Келлс. Теперь мы наверняка сможем произвести ремонт и уйти.

— Если анти-метеорит не ударит в нас первым, — предупредил Фаррел.

Келлс устремился вперёд, чтобы встретить три приближающиеся фигуры. Фаррел, следуя за ними, увидел, что скафандры этих троих были столь же необычны, как и их экспериментальный корабль. Казалось, что не только шлемы, но и скафандры целиком были сделаны из прозрачного пластика.

— Да ведь один из двоих, летящих позади — девушка! — раздался удивлённый возглас улетевшего вперёд Келлса. — Капитан, я…

В этот момент фигура облачённого в скафандр Келлса встретилась с вырвавшимся вперёд незнакомцем. Они схватили друг дружку руками в перчатках, чтобы не пронестись мимо.

В том месте, где только что соприкасались Келлс и другой человек, полыхнула ослепительная вспышка энергии! А когда она угасла, двое мужчин исчезли.

— Небесные звёзды! — задохнулся Фаррел. — Эти люди — «отрицательные»!

От ужасающей неожиданности его мозг ошеломлённо оцепенел. Фаррел продолжал плыть прямо к двум оставшимся незнакомцам!

Он ясно разглядел их сквозь прозрачные скафандры. Это были такие же белокожие люди, как и он сам. Один из них был юношей.

Другой, ближайший, был темноволосой девушкой с широкими, полными ужаса зелёными глазам. Она что-то кричала ему?

Фаррел не мог разглядеть микрофона космической связи внутри её шлема. У этих людей, похоже, вообще не было космических телефонов.

И всё же он что-то услышал! Не ушами. Он смутно услышал это в своём сознании, мысль, а не голос. Мысль-предупреждение!

— Держись подальше… смерть… при прикосновении…

Предостерегающие мысли в его мозгу? Он что, сошёл с ума?

— Фаррел, используйте импеллер! Возвращайтесь! — донёсся из космического телефона голос оставшегося на корабле Горли.

Этот реальный, знакомый голос вывел Фаррела из оцепенения настолько, что заставил его переключить импеллер. Его пылающая струя остановила полёт.

Девушка точно так же остановила себя. Она и сопровождавший её молодой человек парили в дюжине ярдов от Фаррела, дико уставившись на него.

Теперь Фаррел видел её более отчётливо: широкий низкий лоб, большие ошеломлённые зелёные глаза, приоткрытые красные губы и прелестные руки и ноги, едва прикрытые короткой туникой, которую она носила под прозрачным скафандром.

Он с трудом выдавил из пересохшего горла:

— Боже мой! Кто вы такие? Вы не можете быть людьми.

Девушка увидела, что он говорит, и покачала головой. Она его не слышала. Он вспомнил, что у неё в шлеме нет космического телефона.

— Но как они разговаривают друг с другом в космосе без телефонов? — ошеломлённо задумался Фаррел.

— Не разговор… мысль… мозговые волны… усиление…

И снова мысли неожиданно пронеслись в его голове. Мысли, которые не принадлежали ему.

Смутно он что-то вспомнил. Энцефалические мозговые волны, открытые ещё в 1929 году Бергером, эти мельчайшие электрические колебания мозга — может быть, они каким-то образом использовались для общения?

— Для общения, да! Мы используем… аппарат, который… усиливает наши мозговые волны и транслирует их на короткое расстояние. Механическая телепатия.

Теперь, когда девушка подплыла чуть ближе, он слышал эти мысли гораздо отчётливее! Механическая телепатия, импульсы мыслей, электрически усиленные и транслируемые в ближайший мозг!

Он уже немного научился улавливать её быстрые мысленные послания.

— У вас нет усилителя, но на близком расстоянии я могу улавливать ваши слабые мысли, — говорила она ему. — Вы принимаете мои?

— Да, — начал было он, но девушка сделала быстрый жест.

— Продумайте свой ответ. Продумайте всем своим умом, когда соберётесь его произнести!

Фаррел попытался это сделать, хрипло проговаривая слова.

— Вы, люди… ваш корабль… вы действительно из антиматерии? Живые люди из антиматерии?

Её мысленный ответ эхом отозвался в его голове.

— А вы из другого вида материи? Но это невероятно! Никто и не мечтал о таком.

«Это вдвойне невероятно», — оцепенело подумал Фаррел.

Никто в его собственном мире не задумывался о том, что могут существовать анти-люди. Но почему бы и нет? Существовали целые «отрицательные» миры — Марс, Венера и другие. Почему бы и на них не зародиться жизни, как на Земле? «Отрицательная» материя подходила для этой цели ничуть не меньше, чем «положительная»!

У него закружилась голова. Он попытался сосредоточиться и спросил:

— Кто вы? Из какого вы мира?

— Я — Иллин, — была ответная мысль девушки, насколько он смог понять. — И я родом вон с той красной планеты.

Её рука указала на далёкую красную искру Марса.

— Наш корабль возвращался домой с шестой планеты, когда его турбины отказали. Мы попали в этот рой. Мы работали над их восстановлением.

Иллин? Девушка из «отрицательного» Марса, анти-девушка, разговаривающая с ним здесь с помощью усиленных мысленных волн? Всё это казалось невозможным.

Два совершенно разных народа сосуществовали в Солнечной системе, не зная друг о друге до этой случайной встречи в космосе? Два народа, бесконечно разделённые различием в материи?

Он вынужден был признать такую возможность. Ни одна из цивилизаций не имела возможности посещать миры друг друга, поэтому даже не подозревала о существовании другой до тех пор, пока…

— Фаррел! Сзади!

Резкий, предупреждающий крик, прозвучавший в его ушах, внезапно донёсся с далёкого «Тетиса» голосом Горли.

В тот же момент Иллин и парень, сопровождавший её указали ему за спину, отчаянно пытаясь предупредить.

Фаррел повернул голову и заметил иззубренный тридцатифутовый каменный шар, стремительно несущийся к ним сквозь рой.

— Быстрее! — мелькнула мысль Иллин. — Используйте свои импеллеры!

Импеллер Фаррела швырнул его в зенит, и Иллин взлетела в том же направлении. Но находившийся рядом с ней «отрицательный» юноша неправильно определил направление.

— Бран, вверх! — невероятно усиленная мысль Иллин, адресованная другому марсианину, ударила в мозг Фаррела. — Ты направляешься не туда!

Бран увидел свою ошибку и попытался увернуться, работая своим импеллером, но опоздал.

Край иззубренной массы задел его скафандр. Последовал ослепительный взрыв света. «Отрицательный» человек и фрагмент метеорита исчезли в нём, а затем огромная каменная масса с понеслась дальше.

От Иллин пришла горестная мысль.

— Это был положительный метеорит, и он задел его!

— Иллин, отклоняйтесь на запад! — крикнул Фаррел, тщательно дублируя мыслями предупреждение. — За этим метеоритом есть ещё!

Вслед за первым гигантом к ним неслось, как каменный поток, небольшое облачко осколков и метеоритных обломков.

«Положительных» или «отрицательных»? Каким бы ни был этот поток, понимал Фаррел, для одного из них это будет смерть. Он и «отрицательная» девушка были в опасной близости друг от друга, когда импеллеры поспешно отбросили их прочь.

Позади них, следуя гравитационному притяжению большого метеора, свободно текла река каменных осколков. От блуждающих осколков, проносящихся рядом с Фаррелом, у него мурашки бежали по коже, ведь они могли оказаться из антивещества.

Наконец, он и анти-девушка остановились на некотором расстоянии друг от друга в пространстве.

— Это чертовски опасное место, — заметил Фаррел. — Лучше бы нам каждому вернуться на свои корабли, пока в нас не попали.

— Наш корабль почти отремонтирован, — пришла мысль Иллин. — Мы можем вам как-нибудь помочь?

Фаррел беспомощно развёл руками.

— Никак. Вы не можете дать нам запасные реактивные сопла или что-нибудь ещё, потому что вы и все ваши вещи состоят из антиматерии. Но спасибо за предложение.

Он огляделся, но ни одного корабля уже не было видно. Не было ничего, кроме огромной звёздной пустоты, наполненной движущимися точками света.

— Горли! — Фаррел вызвал первого помощника в свой космический телефон. — Определите направление и скажите мне, в какую сторону лететь!

Ответа не было, хотя он вызывал несколько раз. По телу Фаррела пробежал холодок, когда он понял, что это значит.

— Я не могу связаться со своими людьми по космофону ближнего действия. Мы отлетели дальше, чем я думал, уклоняясь от этого потока.

— И я не могу связаться со своими людьми! — воскликнула Иллин. — Наши телепатические усилители также предназначены для работы только на коротких расстояниях.

Паря чуть поодаль один от другого, они одновременно испуганно посмотрели друг на друга.

— Мы заблудились! — сказала девушка. — Мы понятия не имеем, где находятся наши корабли.

Заблудились? Фаррел ощутил страшное потрясение. Потеряться здесь, в рое, наполненном антиматерией, и со своим единственным спутником, девушкой, к которой он не может даже прикоснуться, не уничтожив их обоих!

Он понял, что произошло, вот только осенило его слишком поздно. Этот метеоритный рой представлял собой некое завихрение, состоящее из потоков, движущихся с разной скоростью. Сложные течения отнесли их в сторону от кораблей, а их собственные импеллеры быстро усугубили ситуацию.

Фаррел отчаянно пытался определить направление по положению Солнца и внутренних планет.

— Корабли, должно быть, дрейфуют где-то в том направлении, — наконец сказал он, указывая в предполагаемом направлении рукой. — Они пока не могут быть слишком далеко от нас.

— И они должны быть всё ещё довольно близко друг от друга, так что мы полетим вместе, — предложила Иллин.

Они запустили свои импеллеры и понеслись, на почтительном расстоянии друг от друга, в выбранном направлении.

Глядя на несущуюся вперёд анти-девушку, Фаррел почувствовал растущее восхищение. На её прекрасном лице не было страха. Она спросила, как его зовут, и мысленно повторила его имя, как звук, больше похожий на «Фар-ул».

— Я бы хотел, чтобы наши народы и миры могли лучше узнать друг друга, — сказал он ей.

— Фар-ул, я тоже. Возможно, когда-нибудь они смогут. Наши учёные уже пытались преобразовать «отрицательную» материю в «положительную», сначала достигнув промежуточной нейтральной стадии. Но им пока не удалось.

— Только здесь, в пустом пространстве, мы двое смогли встретиться, не уничтожив друг друга, — добавила она.

— Да, — подумал Фаррел. — «Положительное» есть «положительное», а «отрицательное» есть «отрицательное» … и не встретиться им никогда. Пока будут Небо с Землёй таковы, какими их Бог создал.

— Ты цитируешь одного из своих поэтов? — мысленно спросила Иллин. — И это правда. Ибо разве эта необъятность космоса не похожа на место великого Божьего творения?

Они мчались всё дальше и дальше, часто крутя головами, чтобы постараться заранее засечь смерть, которая всегда была рядом с ними в этом вихрящемся рое.

Перелетев через очередной поток каменных осколков, торопливо взмыв вверх, чтобы избежать гравитационного притяжения десятимильного планетоида, они неуклонно двигались в направлении, указанном Фаррелом.

Спустя час он, с холодком в душе, понял, что ошибся. Они всё ещё находились внутри роя, но не видели ни одного из двух кораблей.

— Нам лучше свернуть на восток, — сказал он, встревоженный своим открытием. — Мы должны компенсировать более быстрое течение, а также наше собственное отклонение.

— Фар-ул, как ты думаешь, мы найдём корабли до того, как у нас закончится кислород и импеллерные заряды? — задалась вопросом Иллин.

Её лицо и тон, которым она задала телепатический вопрос, были спокойными, без малейшего намёка на истерику.

На сердце у Фаррела потеплело. Он пожалел, что не встретил такую девушку в своём мире много лет назад. Возможно, тогда его жизнь не была бы такой одинокой.

— Тебе хватит кислорода ещё на пару часов? — с тревогой спросил он. — Мне тоже. Мы обязательно найдём их до того, как он закончится. Корабли наверняка попытаются подать нам сигнал.

Хуже всего, подумал он, было то, что обычный сигнал маяка не был виден в этом огромном рое искр. И они были полностью вне зоны действия космического телефона.

Пока они неуклонно прокладывали свой опасный путь сквозь рой, он задавал Иллин вопросы о её мире — Марсе. Её телепатические описания создали в сознании Фаррела картину залитой лунным светом красной пустыни, маленьких сказочных городов из розового пластика, девушки, которая мечтала стать техником и помогать в покорении космоса.

— Твоя Земля не такая, Фар-ул? — спросила она.

— Нет, хотя у нас тоже есть пустыни, — сказал он. — Но есть ещё и огромные зелёные океаны, и голубое небо, и снежные горы, и бескрайние равнины.

Он обнаружил, что свободно рассказывает о своей собственной жизни, чего никогда раньше не делал ни с одной девушкой.

Зелёные глаза Иллин смотрели с пониманием.

— Я думаю, тебе было очень одиноко, Фар-ул.

— У меня была такая же работа, как и у тебя — помогать открывать другие «положительные» миры, — сказал Фаррел.

— Мы двое очень похожи, — сказала Иллин. — Фар-ул, я рада, что мы встретились!

— И я! — порывисто воскликнул он. — Иллин, я хочу, чтобы ты была девушкой из моего мира.

Она улыбнулась ему немного печально.

— Разве это имеет значение сейчас, когда конец для нас может быть так близок?

— Не говори так, — умолял он её. — Мы ещё выберемся из этой передряги. Мы приближаемся к внешней границе роя и скоро должны увидеть корабли.

Им приходилось постоянно использовать импеллеры, чтобы уклоняться от налетающих планетоидов или сверкающих ливней осколков. Продвигаясь вперёд, каждый из них наблюдал за своей полусферой космоса в поисках опасности.

Усталость Фаррела нарастала. Он видел, как побелело и осунулось лицо Иллин в шлеме, но она лишь храбро улыбнулась, заметив его взгляд.

Слишком резко отклонившись от продолговатой каменной глыбы, о которой предупредила Иллин, Фаррел оказался всего в футе от неё.

— Фар-ул, назад! — закричала она и использовала импеллер, чтобы отпрянуть от него.

Затем она дрожащим голосом добавила:

— Если бы ты прикоснулся ко мне — это было бы ужасно!

Ледяные мурашки пробежали у него вдоль позвоночника, когда он понял, что могло сейчас произойти. Мгновенная аннигиляция для них обоих.

Стрелка его кислородного баллона неуклонно опускалась к нулю. Импульсы его импеллера тоже казались немного слабее.

Они взмыли вверх, чтобы избежать скопления камней размером с футбольный мяч, затем зависли над ним и с ужасом посмотрели вперёд.

Они подошли почти к внешней границе роя. И на звёздном своде не было видно ни одного из двух кораблей!

— Иллин, я повёл тебя в неверном направлении, — проговорил Фаррел, горько упрекая себя. — Я лишил тебя шансов на спасение.

— Мы рисковали одинаково, — твёрдо сказала она ему. — Это не твоя вина.

Они парили над скоплением космических камней, не пытаясь продолжить поиски. Ибо оба знали, что время на исходе.

Иллин посмотрела на него:

— Если мне суждено умереть, я рада, что это произойдёт именно так, — сказала она. — С тобой я не боюсь.

Находясь на расстоянии в дюжину ярдов, он увидел в её лице то, чего никогда не видел ни в одном женском лице за все свои одинокие годы. И он почувствовал, как в нём вспыхнули тёплые чувства.

— Иллин, послушай! — хрипло начал он. — Это безумие — говорить так. Но я никогда в жизни не любил ни одну девушку, а тебя я люблю!

Её нежные зелёные глаза засияли удивительной радостью.

— Фар-ул, это правда? Потому что я чувствую, что тоже люблю тебя. С самого начала мне хотелось, чтобы мы принадлежали к одному миру, к одному виду.

На её бледном лице отразилась тоска.

— Если бы у нас было хоть немного времени, если бы мы могли хотя бы коснуться друг друга! Но мы не можем, не можем! Всё, что мы можем сделать вместе — это умереть.

Волна душевной боли поднялась в душе Фаррела, когда он понял, какую трагическую ловушку подстроила ему судьба.

Наконец-то встретить девушку, которую он полюбил, и быть обречённым никогда даже не прикоснуться к ней! Встретиться здесь, на величественных космических просторах, потом попасть в смертельную ловушку, из которой они не могут выбраться — это было так ужасно!

— Иллин, ты должна спастись! — яростно воскликнул Фаррел. — Я не позволю тебе умереть.

Отчаянная мысль промелькнула у него в голове.

— Скажи, если мы подадим сигнал на твой корабль, он сможет прилететь за тобой?

— Думаю, да, — удивлённо ответила анти-девушка. — Ремонт турбины на нём уже должен быть завершён. Но как мы можем подать сигнал?

Он указал вниз на скопление камней над которыми они дрейфовали.

— Некоторые из этих маленьких метеоритов должны быть «положительными», а некоторые «отрицательными». Ты можешь соприкоснуться с анти-метеоритами, а я с остальными. Если мы столкнём два метеорита противоположных видов вместе, вспышка, которую они произведут, будет видна на большом расстоянии. А серия таких вспышек…

Иллин мгновенно поняла.

— Но мой корабль, мои люди не смогут помочь тебе, Фар-ул!

Фаррелу пришлось лгать.

— Мой собственный корабль тоже должен быть отремонтирован к этому времени. Они тоже увидят и придут.

Иллин не испугалась перспективы войти в медленно перемещающееся скопление внизу. Но она спросила:

— Как мы можем определить, какие метеориты «отрицательные», а какие «положительные»?

Фаррел предвидел такую проблему.

— Используй импеллерный заряд по мере приближения к каждому, Иллин. Атомные частицы твоего заряда «отрицательны» — если они вызовут внезапную вспышку, то это будет означать, метеорит окажется «положительным».

Он и сам использовал ту же систему обнаружения, когда они осторожно спустились в скопление.

Здесь опасность подстерегала их повсюду. Они дрейфовали вместе со скоплением, и его камни, казалось, просто плыли вокруг них, но прикосновение к метеору не того типа означало мгновенную аннигиляцию.

Фаррел направил свой импеллерный заряд на ближайший метеорит. Он ослепительно вспыхнул, часть его поверхности исчезла.

Он поспешно отступил, понимая, что это «негатив». Он попробовал другой. Взрыв просто немного оплавил поверхность этого камня. Фаррел быстро продвинулся вперёд и схватил его.

Иллин уже нашла «отрицательный» метеор, немного больший, чем его. Они не могли просто бросить их, поскольку оба свободно парили в пространстве. Итак, по указанию Фаррела они полетели друг к другу с камнями, затем в последний момент выпустили два маленьких метеорита, а сами свернули в сторону.

Два метеорита встретились, и беззвучная яркая вспышка на миг озарила космос.

— Теперь ещё раз! — Фаррел аж вспотел от напряжения. — Если они увидят только одну вспышку, они подумают, что это просто естественное столкновение.

Снова и снова они спускались в скопление за «противоположными» метеорами и сталкивали их друг с другом, вызывая яркие вспышки.

В четвёртый раз Иллин, предупреждая, прислала ему мысль:

— Фар-ул, я больше ничего не смогу сделать. Мой кислород скоро закончится.

— Если бы я только мог поделиться с тобой своим запасом! — с мукой ответил он.

Фаррел не мог дать ей ничего. Это была самая страшная пытка из всех. Его кислород, как и всё остальное в нём, означал бы для неё мгновенную смерть.

Её глаза пристально глядели в его через небольшое пространство, разделявшее их.

— Я не боюсь, пока ты здесь!

И тут из водоворота роящихся искр вырвалась красная вспышка ракетных струй и к ним устремилась овальная чёрная громадина.

— Это твой корабль! — тут же вскричал Фаррел. — Они увидели и пришли за тобой!

— Но твой корабль не пришёл! — воскликнула анти-девушка со страхом в голосе.

— Он скоро подойдёт, — солгал Фаррел. — Быстрее, будь готова подняться на борт.

— Я не оставлю тебя здесь умирать в одиночестве! — вспыхнула Иллин.

Чудесное, тоскливое чувство захлестнуло сердце Фаррела, когда они смотрели друг на друга, а анти-корабль приближался.

— Ты ничего не можешь сделать. Твой корабль, твои люди не могут мне помочь. Ты должна уйти, Иллин.

— Нет, шанс ещё есть! — настаивала она. — Мои люди узнают, где в рое находится твой корабль, Фар-ул! Подожди!

Он знал, что она пытается мысленно связаться с приближающимся судном, тормозные установки которого замедляли его движение до полной остановки. Он смог смутно ощутить быстрый телепатический вопрос и ответ.

— Они действительно знают, где находится твой корабль, Фар-ул! — сказала она ему. — Говорят, твои друзья нашли «положительный» метеорит с металлами, которые им нужны, и ремонтируют корабль. Мы можем отвести тебя туда…

— Нет, — тихо ответил он. — Мой импеллер почти разряжен, Иллин. И я не смогу использовать твой.

— Фар-ул, послушай! Гравитация действует одинаково как на «положительную», так и на «отрицательную» материю. Ты не можешь коснуться нашего корабля, но, если ты сможешь избежать контакта с нами, его гравитационное притяжение может отбуксировать тебя через рой к твоему кораблю.

Фаррел хорошо понимал, что это был слишком невероятный вариант, но, находясь на волосок от гибели, он ухватился за него.

— Можно попытаться. Наверное, это единственный способ. Иллин, скажи им, пусть попробуют.

Большое анти-судно остановилось рядом с ними, его шлюзовой люк была открыт в ожидании. Гравитационное притяжение огромной массы было таким, что Фаррелу пришлось использовать свой слабеющий импеллер, чтобы не подлететь к нему.

Иллин вошла в корабль, а затем вернулась в шлюз, возле которого парил Фаррел.

— Я пополнила запасы кислорода и сказала им, что они должны делать, — с волнением в голосе сказала она. — Они начнут движение максимально осторожно.

Даже этот мягкий старт почти освободил Фаррела от притяжения анти-корабля. Из шлюза за ним наблюдала, застывшая в тревоге за него, фигура Иллин в космическом костюме.

Медленно и осторожно овальный корабль продвигался сквозь рой. Находясь в плену гравитации, Фаррел обнаружил, что кружит вокруг движущегося судна, как крошечный, нестабильный спутник.

Мощность его импеллера быстро уменьшалась, поскольку он использовал его, чтобы избежать смертельного контакта. Крутясь, изворачиваясь, отчаянно стреляя слабыми короткими импульсами, он тем не менее летел за анти-кораблём.

Фаррелу казалось, что прошла целая вечность. Но, наконец, овальный корабль нащупал путь над метеоритным потоком и вскоре в поле зрения показался длинный корабль в форме торпеды, к которому был привязан большой иззубренный метеор.

— «Тетис»! — закричал Фаррел. — Горли, вы меня слышите?

В его космическом телефоне раздался крик помощника.

— Матерь Небесная! Это капитан! Он вернулся! Откройте наш воздушный шлюз!

«Отрицательный» корабль снова затормозил и лёг в дрейф. Из открытого шлюза к Фаррелу направилась Иллин. Она подплыла так близко, что он мог ясно видеть её белое, напряжённое лицо.

— Иллин, мы в безопасности, — хрипло сказал он. — Но нам надо прощаться.

В её мысленном ответе он почувствовал дрожь.

— Должно ли это быть прощанием навеки?

— Должно, — тяжело произнёс он. — Мы никогда не сможем посетить миры друг друга. Но — я никогда не полюблю никого другого, Иллин!

— Фар-ул, послушай! — воскликнула она. — По крайней мере, мы можем снова встретиться здесь, в космосе. Ты будешь ждать меня здесь через земной год?

Фаррел с готовностью ответил:

— Обязательно! Мы можем встретиться над этим роем на радарном рандеву. Я буду здесь!

— Через земной год, Фар-ул!

Он увидел, что её лицо было мокрым от слёз, когда она повернулась и устремилась к воздушному шлюзу своего корабля.

Через несколько минут Фаррел оказался внутри «Тетиса». Горли и Бинетти отвинтили его шлем и стащили скафандр.

— Как вы вернулись? — спросил ошеломлённый помощник. — А вы знаете, что у нас достаточно тугоплавких металлов из того большого метеорита снаружи, чтобы выковать новые реактивные сопла?

Но Фаррел не слушал его. Он смотрел в иллюминатор на анти-корабль, который вырывался из огромного метеорного роя.

Он летел домой, на Марс, на планету, которую Фаррел никогда не сможет посетить. И Иллин летела с ним. Но ему казалось, что он всё ещё слышит в своём сознании затухающий телепатический крик:

— Через один земной год, Фар-ул! Я буду здесь!

В оживлённом космопорту Ганимеда Горли попытался в последний раз тщетно отговорить Фаррела, пока тот шёл к ожидавшему его космическому спидстеру.

— За год, прошедший с того приключения в рое, я думал, вы уже одумались! — бушевал он. — Вы должны отказаться от идеи этого безумного рандеву!

— Иллин будет там, — твёрдо ответил Фаррел. — И я собираюсь встретиться с ней.

Горли выругался.

— Только волнение, опасность и всё остальное заставили вас думать, что вы влюблены в неё. И даже если вы двое действительно любите друг друга, что толку от вашей встречи? Вы даже не сможете прикоснуться к ней.

— Просто увидеть её снова будет достаточно, — сказал ему Фаррел. — Я ухожу, Рэд.

Его спидстер стремительно взлетел, и все долгие часы и дни, пока он летел сквозь космос, ему казалось, что сердце зовёт его домой.

Когда он, наконец, вывел своё маленькое судёнышко над этим огромным скоплением обломков, он сразу же увидел другой маленький корабль, который появился на экране его радара. Вскоре он приблизился к нему настолько, насколько это было возможно, и поспешил облачиться в скафандр.

Из другого корабля ему навстречу вышла ещё одна фигура в скафандре. Они сближались до тех пор, пока не оказались всего в нескольких ярдах друг от друга.

— Иллин! — крикнул он дрожащим голосом. — Я знал, что ты придёшь.

Какое-то время они смотрели друг на друга. На бледном лице Иллин было странное выражение.

— Фар-ул, я пришла, потому что не хочу разлучаться с тобой, никогда.

— Но мы не можем быть вместе! — с мукой в голосе возразил он. — Не в этой жизни!

— Ты бы пошёл на смертельный риск, если бы была возможность стать вместе? — напряжённо спросила она его.

— Конечно, пошёл бы! — он воскликнул. — Но как…

Она прервала его, стремительно бросившись к нему. И её мысль донеслась до него рыдающим криком.

— Тогда иди, Фар-ул!

Он не понимал. Если бы они соприкоснулись, то исчезли бы вместе во вспышке энергии и света.

Но сумасшедшее влечение и полное доверие заставили Фаррела броситься ей навстречу. Лучше встретиться лицом к лицу со смертью, чем вернуться к прежнему одиночеству и забыть единственную девушку, которую он когда-либо любил!

Он увидел её белое лицо в шлеме, когда они летели друг к другу. Их протянутые руки встретились!

И ничего не произошло!

Они, обхватив друг друга руками, вместе дрейфовали в космосе и ничего не произошло!

У Фаррела закружилась голова.

— Иллин — что это значит? Теперь ты не «отрицательная»?

— Нет, теперь я такая же, как ты! — раздался её мысленный крик. — И мы действительно можем быть вместе, Фар-ул.

Она с нетерпением принялась рассказывать ему:

— Я говорила тебе, что учёные моего мира пытались преобразовать «отрицательную» материю в «положительную», сначала достигнув промежуточной нейтральной стадии. Была надежда, что их эксперименты близки к успеху. Вот почему я попросила тебя встретиться со мной здесь.

— Я не понимаю! — всё ещё недоумевал Фаррел. — Как они могли превратить «негативную» материю в «позитивную»?

— Сначала сделав её нейтральной, — повторила Иллин. — Они работали в лаборатории в открытом космосе, управляя материей с помощью магнитных притягивающих лучей. Они нашли способ бомбардировать кусочек «отрицательной» материи потоками нейтронов так, чтобы нейтрон заменял каждый «отрицательный» протон в этом кусочке материи.

Фаррел начал смутно понимать.

— Да, нейтрон вытесняет протон в ядре, — сказал он. — А поскольку у него нет заряда, он не может удержать положительные электроны, и они мгновенно вырываются на свободу.

— И когда это происходит, ядра нейтронов мгновенно испускают отрицательные электроны! — воскликнула она.

— Конечно! — воскликнул Фаррел. — И когда нейтрон испускает отрицательный электрон, он сам мгновенно становится положительным протоном! Положительные протоны и отрицательные электроны — тогда это была бы «положительная» материя!

— Всё было не так просто, — поправила Иллин. — В тот же миг в материю должны были влиться свободные отрицательные электроны, чтобы завершить структуру её атомов. Весь процесс происходил почти мгновенно, автоматически запускаясь под воздействием нейтронной бомбардировки.

Фаррел был ошеломлён колоссальностью этого достижения марсианской науки.

— И они сделали это с тобой, Иллин?

— Я предложила себя в качестве первого живого объекта для их эксперимента, — просто сказала она. — В своей лаборатории в открытом космосе они превратили меня и мой маленький корабль в «позитивную» материю.

— Но почему ты мне сразу не сказала? — воскликнул он.

Её глаза не отрывались смотрели прямо на него.

— Фар-ул, весь процесс был теоретически безупречен, но могла произойти ошибка. Я не могла позволить тебе рискнуть встретить смерть вместе со мной, если бы ты не был к этому готов.

Осознание риска, на который она пошла, а так же совершенной готовности, с которой она приняла вечное изгнание из своего собственного мира, захлестнули его.

Он прижал её к себе ещё крепче, и даже их космические костюмы не могли помешать ему ощущать то, что она действительно находится в его объятиях.

— Иллин! Иллин!

Через некоторое время она сказала ему:

— Это значит, что благодаря этому процессу превращения люди из наших миров смогут в будущем посещать друг друга. Две цивилизации смогут развиваться вместе. Возможно, даже целые миры могут быть преобразованы.

Он не мог думать о будущем многих миров. Двигаясь с ней к своему кораблю, обхватив её руками, он мог думать только о будущем, которое будет принадлежать только им.

Оглавление

Эдмонд Гамильтон Не встретиться им никогда