Любовь из ненависти (СИ) [Анна Ди] (fb2) читать онлайн

Глава 1

Я тебя украду

Украду, украду…

Пусть беснуются черти

В "проклятом" аду!

Я тебя украду

И к себе приведу…

На боль, на беду!

Артём.

Ненавижу проклятое утро. После бурной ночи, голова трещит, словно она готова взорваться. Вливал в себя эту ядовитую жидкость, как измученный жаждой обделбыш. Хотя бы на мгновение получалось забыться, но на утро реальность снова прессует меня бетонной плитой.

— Вставай! Сейчас же! — прорычал мой отец, нависая над моей кроватью мрачной тенью.

Я еле-еле открыл глаза и с натугой поднялся на кровати.

— Я молчу на твоё пьянство, только потому что вчера у тебя был день рождения. Но если ещё раз такое повторится, то пинай на себя, — сказал он с властной интонацией.

Вчера мне исполнилось 18 лет. Мы отметили это с друзьями. Но что это значит — "отметили"? Мы просто отправились в клуб, бухали и подцепили каких-то девушек, а после этого вся память как будто погружена в черное пятно.

— Понял. Так чего зашёл то? — спросил я, не скрывая своего раздражения.

— Сегодня приезжает дочь Ани.

Точно! Мало того, что он женился на служанке, которая сначала работала в нашем доме. Теперь ещё и дочурка её припрётся сюда. Отец, похоже, решил собрать себе идеальную семью, где нет места для меня. Для меня никогда не было места. Нигде.

— После смерти бабушки, она не может жить одна в деревне. Она пока поживёт у нас и будет ходить с тобой в один университет, — отцовские слова летели на меня как удар физической силы.

— Ты не мог устроить её в другой университет? Обязательно надо было в мой? — возмутился я.

Не хватало ещё её и в университете видеть. Достаточно будет присутствия дома. Да даже это будет уже передоз.

— Нет. Не мог. Она твоя сестра и хорошенько о ней позаботиться надо, будешь ей помогать, — приказывает отец.

Сестра?! Да никогда в жизни! Она мне никто!

Я еле сдерживаю рвотные позывы.

— Может мне ещё перед ней на коленях ползать? — презрительно спросил, вставая с кровати.

— Надо будет, поползешь. А теперь приведи себя в человеческий вид и спускайся на завтрак, — бросил он через плечо, закрывая дверь.

От ярости, накопившейся во мне, я с силой пнул подушки, которые оказались на полу. Я должно быть сильно перемещался во сне прошлой ночью, поэтому даже подушки не остались на своих местах. К незнакомой девчонке отец проявляет больше заботы, чем ко мне за всю мою жизнь. В лицо её не видел, но уже испытываю к ней ненависть.

— Хочешь, чтобы я о ней позаботился?! Ох! Я хорошенько о ней позабочусь, — моя усмешка в зеркале напоминала звериный оскал.

Глава 2

Моя память, как странная книга

Из обрывков листов, перепутанных глав

Где смешалось в одно: и боль, и потери.

Моя память, как тяжкое бремя,

Гнет потухших надежд и запрятанных слез.

Моя память, как крест, как беда,

Как болезнь, от которой нельзя исцелиться.

Здесь навеки со мной, неизменно всегда

Все, что было, что есть и что только случится…

Ева.

Вытирая мокрые опухшие и красные от слёз глаза, собираю свои вещи. Брожу по дому, словно призрак, осторожно касаясь каждой вещи. Пытаюсь запомнить каждую деталь в этом доме. Отпечатать в памяти на долгое время.

Прошла неделя после смерти моей бабушки, а я до сих пор не верю, что её больше нет. Когда умер папа от болезни, мне было только 5 лет, я тогда сидела на крыльце и ждала его. Бабушка тогда тяжело переносила потерю сына. Мне говорила, что папа стал звёздочкой. Что все эти звезды на небе ‐ это наши близкие люди, они смотрят на нас каждую ночь. Поэтому я очень люблю наблюдать за звёздами. Теперь и бабушка стала звёздочкой. Каждую ночь я лежала во дворе и смотрела на звёздное небо, так я чувствовала, что не одна, что рядом… смотрят на меня.

Все наши ссоры с ней, мои обиды на неё, всё стало таким ничтожным. Я готова была отдать многое, чтобы снова услышать её голос. Как будет ругать меня, ворчать себе под нос, шурша по дому своими тапочками. Всё, что остаётся — это только воспоминания. Прижимаю к груди её любимый фартук, в котором она всегда пекла мне пирожки, когда приходила из школы. Пытаюсь быть сильной, но слёзы всё равно текут по щекам, обжигая кожу, словно кислота, а сердце сжимается…Сжимается так сильно, что становится нечем дышать.

Бабушка была единственным близким мне человеком. Мама уехала после смерти отца в город. Нашла там работу. Приехала неделю назад на похороны с новым мужем. Из-за того, что у меня тут никого не осталось, меня не могли оставить жить одну. Я очень хотела остаться в этом доме. В моём доме…. Но вынуждена переехать в чужой, где я просто лишняя. Ещё придётся ходить в университет, а у меня были совсем другие планы на жизнь.

С мамой у нас не самые тёплые отношения, она меня позвала жить, только потому что не было выбора. Я как-то услышала их разговор с бабушкой. Тогда я узнала о том, что мама вышла за моего отца не по любви, а из-за меня. В деревне всегда много слухов, свои правила, свои законы, тут невозможно жить свободно и не стать объектом осуждения и обсуждения. Всегда будут тыкать пальцем, провожать недовольным взглядом под тихий шёпот. Вот и мама не захотела такого и вышла замуж за моего отца. Он умер от болезни, но многие говорят, что болезнь называлась — алкоголизм. Я не хочу думать так про своего отца, поэтому верю только Бабушке…верила.

Мне позволили остаться тут всего лишь неделю. У бабушки было своё хозяйство: куры, гуси и корова. Я её доила тоже, называла любавой. Всё пришлось продать соседям, а деньги я взяла себе. Они мне понадобятся, когда начну жить одна. А сейчас за мной приехал водитель нового мужа мамы. Он показался мне хорошим человеком, попросил его называть просто Григорий. Радует, что не папой.

— Всё собрали? — спросил меня водитель, открывая багажник машины.

— Да, — тихо ответила, а сама смотрела в сторону дома. Где прошло моё детство, где провела лучшие времена своей жизни.

Я ещё вернусь!

Обещаю я мысленно, закрывая забор из тонких досок. Сажусь в машину и меня увозят в неизвестность.

Глава 3

Смотрю на тебя — и рассудок теряю.

А мысли сливаются в жуткий клубок.

Взрывается кровь и рассвет пламенеет,

А в красках заката сверкает янтарь…

Вот только тускнеет и меркнет Алтарь.

Вот только Душа отчего-то немеет,

Но снова из тьмы вдруг Лицо выплывает,

Где взгляд твой, как Бездна весенней Ночи,

Тому, что быть — того не миновать…

Я здесь, чтоб тебя ненавидеть!

Артём.

Сегодня у меня выходной, так что я решил написать друзьям в нашем общем чате, чтобы собраться и поиграть в футбол. Но неожиданно Паша пишет в общий чат.

Паша: Это правда, что у тебя сводная сестра появилась из деревни? И что будет учиться с нами?

Нина: Из деревни? Там же коровы, навоз и все дела. Ещё весь класс будет вонять из-за неё.

Последовала реакция всех остальных, в виде эмодзи с рвотой.

Едрена вошь! Теперь уже весь класс знает об этом. Еле отошли от того, что отец женился на служанке, а тут новая информация для этих стервятников. Они все дети богатых и обеспеченных родителей, поэтому моя сводная точно пойдёт им на растерзание. Позволю ли я им это сделать? Легко! Так она быстрее свалит, что будут только пятки сверкать.

— Тёмочка, ты завтракать будешь? — доносится до меня скрипучий голос моей мачехи.

Как же злит, когда меня называют "Тёмочка". Она это прекрасно знает, и специально обращается только так. Никогда мне не нравилась эта Аня. Часто замечал за ней подлянки в сторону другой прислуги, когда работала тут. Её показуха перед отцом, чтобы он обратил на нее внимание — просто капля в море. То грудь напоказ, то задница, то случайно что-то роняет перед ним, а наклоняется ещё так низко, что весь глубокий тыл человека виден. Дочурка её такая же, видимо решила по стопам мамаши пойти. Покорить столицу, а каким местом и какими способами, уж точно знает от мамочки.

— Блядский век, — говорю я вслух, спускаясь на завтрак.

Мачеха вовсю кружится вокруг отца, угождая ему.

— Тёмочка, садись, а то всё остынет, — обращается ко мне. — Как прошёл праздник твой? Понравился мой подарок?

— Хорошо. Подарок понравился, — на автомате отвечаю ей.

Она подарила мне дорогие часы на деньги отца, даже надевать не собираюсь. Продам, как будет возможность.

— Ева должна уже приехать, надеюсь она не доставит никому проблем и неудобства.

Вы уже одним своим присутствием доставляете мне неудобства!

— Не говори так, Аня. Теперь Ева тоже член нашей семьи, — заявляет отец, бросая взгляд на меня. — Хоть один достойный ребёнок должен быть в этой семье.

Ненависть к этой девице растёт уже всё больше и больше.

— Спасибо, дорогой, она у меня большая умничка, — радуется мачеха.

— Артём за ней присмотрит в школе. Так что она скоро быстро привыкнет и освоиться. Ева очень хорошая, умная и замечательная девочка. Может она сына моего научит чему-то полезному?

Присмотреть, чтобы она не приставала к моим одноклассникам? Хотя, кто на неё посмотрит. На деревенщину. Разве только Тихонов. Ему всё равно кого лапать, он не брезгливый. Научила её уже давно мамаша, скоро это продемонстрирует.

После завтрака я сразу вышел, меня ждали друзья. Не хотел оставаться дома и ждать эту девицу. Но с удовольствием буду, когда она и её мамаша покинут дом. Жутко злит, что эта женщина там, где была моя мать! Я никогда не смогу простить отцу, что он сделал! Никогда! Тайно от отца работаю, чтобы не зависеть от него, мне надо накопить деньги. Участвую в гонках, в этом я очень хорош. Каждый знает меня как "Шторм". Эту часть жизни отец не знает, у него свои планы на моё будущее. Да к чёрту его вместе с планами. У чертей он будет чувствовать себя, как дома.

— Здорово, Темыч, — приветствует меня мой друг Саша.

— Здорово. Парни уже в сборе?

— Да.

Весь день провожу с друзьями, мне надо было абстрагироваться. С наступлением вечера мне надо было пойти на работу. Сегодня была моя смена. Доводил себя до усталости, чтобы мышцы огнём горели, но даже это не перебивает исходящий жар внутри.

Домой вернулся поздно ночью, в это время все уже спят и я спокойно могу возвращаться в свою комнату незамеченным. Тихонько открываю дверь и делаю шаг в сторону лестницы. Но неожиданно я почувствовал резкий удар в затылок, который, хоть и не был сильным, но ощутимо разносился по всему телу.

— Ай! — вскрикиваю я, хватаясь за затылок.

— Кто вы?! — кричал сзади мне незнакомый голос.

У меня была ловкость пантеры, и я в одном движении схватил налетевшего на меня человека, пытающегося ударить меня еще раз. Теперь в моих руках брыкалась не высокая девушка, с русыми волосами и с большими зелёными глазами, широко раскрытыми настолько, что я мог видеть свое отражение в них.

— Так вот ты какая, сестричка, — процедил сквозь зубы, сжимая её сильнее. — Только приехала и уже решила инвалидом меня сделать?

— Артём? Сын Григория? Я… я не знала… Забыла, что есть у него сын, а когда увидела, что кто-то заходит в дом, словно вор… Испугалась, — промямлила она, продолжая смотреть на меня испуганно.

Именно так и смотри на меня. Я наслаждался страхом в её глазах, как опиумом, пожирал, пропускал сквозь себя. Правильно, ты всегда будешь смотреть на меня со страхом. Ведь страх — единственное чувство, которое ты будешь испытывать в этом доме. Она даже перестала дышать, а я не могу отпустить её, так близко что можно было услышать, как громко стучит сердце сводной. Я запоминал каждую частичку на её лице, врагов всегда надо знать в лицо. Особенно ту, которая служит заменой меня. Такая умная, хорошая, замечательная.

— Артём! Что здесь происходит? Почему Ева кричала? — вышел отец к нам и я отстранился.

— Она на меня напала и ударила… колбасой? — только сейчас увидел в её руках палку колбасы.

— Что попалось под руку, то и взяла, извини, — виновато произнесла она.

— Идите по своим комнатам. Вам завтра в школу. А с тобой я ещё поговорю, расскажешь, где ты шляешься ночами, — обратился ко мне гневно отец.

Мы поднялись к себе.

— Это всё из-за тебя! Ночью все нормальные люди спят, не успела приехать, но уже проблемы от тебя, дрянь мелкая!

Она быстро что-то промямлила и убежала в другую комнату, которую подготовили для неё. Ничего, завтра мне будет очень весело.

Глава 4

В твоих глазах черти пляшут

В тебе спасения не найду…

Мне ангелы уже напророчат

Что встретила на свою беду!

Ева

Я закрыла за собой дверь и попыталась успокоиться. Мне мама сообщила, что у Григория есть сын, но не предупредила, что он наглый, бессовестный хам. Сам виноват, что в дом заходит словно вор. Я не успела разглядеть его, лишь широкие плечи, высокий рост, он выше меня на целую голову. И глаза… Глаза у него сверкают цветом тьмы, которая поглощала всё светлое на своём пути. Он смотрел на меня, как хищник на добычу. От этого мне сильнее хочется уйти из этого дома.

В этом доме мне больше всех был рад муж мамы, Григорий. Так тепло встретил меня, пока мама держалась отстраненно, словно не дочь родная приехала, а дальняя родственница из Тюмени. Зашла ко мне в комнату, чтобы удостовериться о том, что не создам проблем для неё. Кстати, комнату Григорий мне сам выбрал, она была большая, просторная, с множеством розовых и персиковых оттенков. Наверное, он решил, что раз я девочка, то люблю розовое, но это не так. Я больше любила тёмные цвета. Но всё равно нравится, хоть и скучаю по своей старой комнате. Да в целом по своей старой жизни.

Эту боль и тоску как раз я заедала на кухне ночью, пока не явился братец. А под рукой оказалась лишь колбаса. Я страдала с детства лишним весом, потому что заедала любые проблемы. Пыталась заполнить пустоту внутри себя, которая возникла из-за отсутствия родителей в своей жизни, хоть бабушка пыталась мне их заменить, но всё равно не хватало. Взрослые запивают боль алкоголем, а я с помощью еды. Из-за этого набрала лишний вес. А когда ты не подходишь под стандарты красоты, то на тебя смотрят с презрением, становишься объектом насмешек, особенно в школе среди детей.

Начинала худеть, но снова срывалась. Я смогла похудеть, стать стройной, но получила пищевое расстройство. Теперь у меня булимия. Чувство отвращения к себе за каждый лишний кусок еды, мышление о себе как о слабой и жалкой…. Кто не проходил этот путь, тот не поймёт, какой это ад. После смерти бабушки я сильнее начала срываться, а тут ещё появился сводный, который точно не даст мне спокойно жить. О моей проблеме никто не должен знать, особенно этот бугай. И мои мысли снова возвращаются к нему.

Не представляю, как я буду учиться с ним? А если там все такие, как он? Что мне тогда делать? Вращая хоровод мыслей, я не заметила, как заснула.

С утра меня разбудили громким стуком в дверь. Сегодня был мой первый день в университете, и волнение сжимало меня до кончиков пальцев. Григорий уже всё организовал, даже с документами разобрался. Теперь я официально училась вместе с его сыном. Не хочу сталкиваться с ним, но, увы, этот хам уже вальяжно откинулся на стуле, попивая сок.

— Если она каждый день будет так долго собираться, пусть пешком пойдёт до университета. Ей полезно, — слышу его недовольный тон.

— Доброе утро. Простите, я немного задержалась, — извинившись, села за стол. Мамы не было, она до сих пор спала.

Григорий поприветствовал меня тёплой улыбкой, а Артём прошёлся по мне брезгливым взглядом и продолжил завтракать. Мужчина рассказал про университет и о том, что его сын будет мне помогать и поддерживать. Взглянула в этот момент на его сына и отчётливо прочитала в глазах:

"Я превращу твою жизнь в ад, дрянь мелкая!"

Ну конечно! Он мне будет помогать и поддерживать? Скорее закопает в ближайшем лесу, чтобы меня даже с собаками не нашли. У него и возможность есть, ведь поедем вместе в школу, но только какой мотив? Он смотрит на меня, будто всю жизнь ему сломала, а я ведь только второй день в этом доме.

Артём вышел, буркнув:

— Шевели граблями, я долго ждать не намерен.

Взяв свой рюкзак, вышла на улицу. Бугай стоял возле машины, засунув руки в карман. Он был в джинсах, в белой рубашке, с тёмными волосами цвета шоколад, грубые черты лица с острыми скулами и слегка пухлые губы с идеальными ровными линиями.

— Верно говорят, что можно вытащить человека из деревни, а деревню из человека нет. Даже бомж постеснялся бы показываться в таких лохмотьях, — брезгливо прошёлся по моей одежде.

Я привыкла носить свободные вещи, которые скрывают фигуру. Не броские и уютные. В них я чувствовала себя комфортнее. Это была привычка от времени, когда я была лишнего веса, и я скрывалась под одеждой.

— Лучше в лохмотьях, чем без мозгов, — огрызнулась я.

Достал уже меня этот мажор, что хочется лицо ему расцарапать.

— Ты так пытаешься оскорбить меня?

— Твоё существование уже само по себе оскорбление для всего человечества, — подошла к машине, пытаясь открыть дверь.

Сводный моментально развернул меня и прижал к машине.

— Ничего не перепутала, мышь серая?

— Хватит! Я здесь не по своему желанию, сама не в восторге от этой ситуации! Но я не желаю разбираться с тобой, потому что не понимаю, что ты хочешь. Давай просто не замечать друг друга? Всего пару недель и меня не будет в твоём доме. Пока здесь, я хочу жить в покое. За это время я постараюсь не причинять тебе дискомфорта своим присутствием, просто не замечаем друг друга, — предлагаю я на одном дыхании.

Выжидающе смотрю на него, но не нравится, что вижу.

— Нет. Коту нравится играть с мышкой, а потом её сожрать, — склонился к моему лицу и обнажил белые зубы. — Спокойно жить ты точно не будешь, я об этом позабочусь.

Мне часто доводилось переживать издевательства, когда люди делали это, чтобы поднять собственную самооценку или просто посмеяться. Сейчас же я смотрю в глаза полные лютой ненависти, он хотел сломать меня, уничтожить, разорвать на части. Обнимаю себя за плечи, чтобы справиться с дрожью в теле.

— Что я сделала тебе? Хотя бы скажи мне причину, — попыталась я выяснить, в чем дело.

— Сядь! А то опоздаем ещё из-за тебя, — не ответив на мой вопрос, он сел за руль.

В полной тишине мы подъехали к университету.

— Выходи и запомни…. со мной не разговаривай, держись подальше. Не хочу, чтобы видели рядом с тобой, — сурово говорит он.

— Да лучше к голодному крокодилу подойду, чем к тебе, — бросила ответку и вышла.

В этом университете можно было заблудиться. Большое трехэтажное здание с массивными железными воротами. Вошла во двор и быстрыми шагами пошла внутрь. Студенты переглядывались, шептались и не сводили глаз с меня. Так нуждалась сейчас в Артеме, чтобы помог. Ещё долго бы крутилась по коридорам, если бы не подошла женщина средних лет. Она проводила меня до нужного мне кабинета.

— Григорий Васильевич будет следить за вашей учёбой, — закончил мужчина. — Теперь пойдёмте.

Я шла за ним и зашли в аудиторию.

Все сразу посмотрели на нас, кроме Артёма, который сидел со скучающим видом.

— Займи свободное место. Я — Екатерина Ивановна, — представилась молодая блондинка, не выглядевшая старше тридцати.

Осторожно села на свободное место рядом с рыжей девушкой, которая разглядывала меня с любопытством. Я чувствовала себя максимально неуютно.

Директор ушёл и ученики уже начали тихо шептаться:

— Одета как бомж.

— Моя бабушка так одевается.

— Она же из деревни, интересно, она хоть моется?

— Тем, она тебя ночью не покусает?

Каждый считал, что его долг — обсуждать меня, пока препод не прервал их. Я просто слушала. После лекции отправилась на улицу.

Просидела до конца лекций в машине, хотела самостоятельно изучить программу, чтобы потом не выглядеть дурой. Лекции закончились и все выходили, а Артёма не было среди толпы студентов. Мое терпение на исходе, и я отправилась искать его. Не хотелось оставаться тут ещё весь день. В университете уже было тихо, никого почти не осталось. Направилась прямо в аудиторию и распахнула дверь. Замерла статуей от увиденной картины.

Глава 5

Я тебя так яро, дико ненавижу!

И презираю каждый твой взгляд…

Теперь я хорошо всю твою сущность вижу

Она из тебя сочится-словно яд!

Но ты не признаешь мою правоту.

Теперь я тебя к помосту казни приведу!

Но все равно к тебе прикасаюсь!

Прикосновения жжут каленой сталью…

Артём.

Я всегда умел чувствовать, когда девушка проявляет ко мне интерес. Благодаря внешности и деньгам, никогда не был обделен женским вниманием. Наша историчка давно подавала мне сигналы, и я с удовольствием откликался на них. Екатерина лично захотела поздравить меня с совершеннолетием, этого момента я ждал долго. У каждого пацана бывали фантазии с училкой, в моём случае фантазии всегда становились реальностью. Как только она опустилась на колени и принялась "за дело," дверь резко распахнулась, и передо мной возникла проблема в лице сводной сестры. Екатерина сразу поднялась, а сводная бросилась убегать.

— Она расскажет и меня уволят! — вопит она.

— Да ничего она не расскажет, без истерики только, — рявкнул я и бросился за мышкой.

Ева не успела убежать далеко со своей комплектацией, когда я догнал ее в коридоре и схватил за локоть.

— Пусти меня! Чёртов извращенец! — вырывается из рук и приходится пришпилить её к стене всем телом.

— Ты зачем следила за мной?

— Я за тобой не следила! Хотела домой, а тебя всё нет, пришлось идти искать тебя. Я же не знала, что ты тут занимался раскопками и глубже осваивал предмет, — закатила глаза.

— Если хоть кому-то об этом расскажешь…

— Опять твои угрозы? — перебивает меня. — Это отвратительно и мерзко, хотя, от тебя другого и не ожидала. Но она…

— Вот не надо сейчас строить из себя святошу, твоё дело молчать.

— Я буду молчать, если ты обещаешь меня не доставать.

Поверить не могу, что эта мышка ставит мне условия.

— Не тому ставишь условия, я буду делать, что хочу и даже если скажешь, то тебе никто не поверит, — мой голос стал жёстким.

Сводная сестра нахмурилась и с подозрением посмотрела на меня.

— Тогда зачем ты побежал за мной, если уверен, что мне не поверят?

Действительно. Какого хрена я вообще за ней побежал?

— Ты мне всё портишь! Даже дышать одним воздухом с тобой противно, — цежу сквозь зубы.

— Может тогда отпустишь меня? Или понравилось меня обнимать? — сурово смотрит сводная на мои руки.

Только теперь осознаю, что мы с ней одни в коридоре, и я прижимаю её к стене. Слишком близко. Это, словно ледяной душ, заставило меня резко отступить.

— Никогда в жизни не обнял бы тебя. От тебя воняет так, что придется провести целый вечер в ванной, — отворачиваюсь, лишь бы не смотреть.

Я нагло соврал. Не признаваться же блин, что она охренеть как вкусно пахнет! Что я невольно начал даже вдыхать её запах! Это потому что она прервала меня на самом интересном и тело ещё находилось в возбужденном состоянии. А так бы никогда не посмотрел на неё.

— Ну тогда можешь идти и утопиться в хлорке! Или вон училка твоя своим ртом всё смоет! А я пойду домой! — в ее голосе прозвучала обида, или, возможно, мне показалось.

— С удовольствием бы тебя отпустил, но дома нас ждут вместе, поэтому пошли, не хочу ещё отчитываться перед папашей. Ты же его любимица, — направился следом за ней.

— Тебя ждут, — буркнула она.

— Молча сядь в машину и поедем в тишине. Нет желания слушать твой писк.

Бросив на меня убийственный взгляд, она села в машину. Всю дорогу смотрела в окно. А я изо всех сил справлялся с целым ураганом эмоций внутри себя. Я злился только на нее, не понимая почему прикасаюсь к ней, это получается само собой. Я этого не хочу! Или… твою ж! Мне просто нужно расслабиться, в этом проблема. Бросаю взгляд на Еву. В этой одежде она действительно напоминает бабушку, ни один нормальный парень не посмотрит на неё в школе. Стоп! Какое мне до этого дела?! Каждый из нас погрузился в свои мысли, так и доехали до дома.

Девушка сразу вышла вместе с учебниками и быстрыми шагами пошла в дом. Вот и вали!

До вечера я не сталкивался с ней, не выходила из своей комнаты. А мне надо было сбросить всё свое напряжение. Делать я это любил на гонках.

— Шторм, готов к полёту? — спрашивает меня Герман, организатор гонок.

— Всегда готов, — уверенно отвечаю я, а присутствующие уже кричат:

— Шторм! Шторм! Шторм!

На знойном асфальте трассы, пропитанного запахом горелой резины и бензина, разыгрывается настоящая гонка страсти и адреналина. Моё прозвище "Шторм" стало известным, а мой талант и техника вождения вызывают безудержное восхищение. Неотразимое сочетание скорости, ловкости и контроля превратило меня в настоящую легенду, считающуюся достойным соперником даже для самых опытных гонщиков. Горящими глазами и бьющимся сердцем сажусь за руль своего мощного спортивного автомобиля. Атмосфера напряжения и ожидания окутывает каждого зрителя, присутствующего на гонках. Приглушенный звук двигателей заполняет воздух, когда с уверенностью выхожу на трассу. На скоростной трассе, волнующие моменты сменяются головокружительной скоростью. Сердце бьётся в унисон со звуками двигателя, а моё мастерство с каждым километром трассы только укрепляется. Я вовсе не боюсь испытаний, вопреки им я неуклонно двигаюсь вперед, оставляя за собой пройденные метры и своих соперников. Сильнее надавливаю на газ при одной мысли о Еве, но встряхнув голову, пытаюсь не думать. Надо сосредоточиться на гонке.

Каждая гонка — это шанс укрепить свою позицию и продвинуться вперед, ни на шаг не уступая своим соперникам. Окруженный аплодисментами и ликованием зрителей, я пересекаю финишную черту. Гонки стали неотъемлемой частью моей жизни, моей страстью и главным источником дохода. Только таким способом я мог заработать нужную мне сумму.

— Я в тебе не сомневался! Держи свой выигрыш, — протягивает мне деньги Герман.

— Когда следующая гонка?

— Только через две недели, пока никак. Менты уже начали обыск по району, так что полное затишье на некоторое время, — хлопает меня по плечу Герман.

Герман привёл меня на гонки, заметив моё вождение. Гонки были нелегальные, поэтому это был большой риск для каждого гонщика. Но риск я любил.

— Это плохо.

— Ты, как всегда, был на высоте, поздравляю с очередной победой, — обнимает меня сзади стройная брюнетка.

— Спасибо, Карина, — сдавленно ответил я на ее поздравления.

— Может, отметим? — лукаво предложила девушка.

Я часто так отмечал с ней, но сегодня мне не хотелось. Какое-то странное желание поехать домой.

— В другой раз, — первый раз отказал ей.

Глава 6

Меня не сломить тобою!

Я предана давно судьбою…

Не жди от меня слабости

Только справедливой совести!

В огне твоей ненависти…

Я станцую босыми ногами!

Ева

Весь вечер я провела в своей комнате, отказываясь видеть этого бугая. Не могу забыть эту картину, где он в аудитории с ней… Как я теперь вообще буду учиться в этой аудитории? А как мне смотреть ей в глаза? Девушка она красивая, молодая, неудивительно, что у мальчиков от неё дыхание перехватывает. Видимо и бугай не удержался. Но, почему-то, внутри кошки скребут и до жути обидно.

"От тебя воняет так, что придется провести целый вечер в ванной"

Не получается из памяти стереть его слова, даже несколько раз принюхивалась к себе. Я всегда следила за гигиеной и была чистоплотной, от меня не воняет. А почему он тогда так брезгливо отстранился? С таким отвращением, что словно грязь потрогал. Мне должно быть всё равно, но нет!

— Да пошёл ты! От других то не воняет! Все для тебя хорошие и красивые, кроме меня! Только меня ты ненавидишь! — кричу в пустоту, сдерживая слёзы.

Чтобы хоть немного отвлечься, я взяла одну из своих книг. Их я привезла вместе с собой. Так увлеклась чтением, что не заметила, как к кровати подошли, пока мою книгу не вырвали из моих рук.

— Я уже думал, что игнорировать меня решила, — нагло улыбается бугай.

— Что ты здесь делаешь?! Отдай книгу, — вскочила я и попыталась схватить книгу, он был выше меня, и все попытки оказались безуспешными.

— Я зашёл, чтобы убедиться в том, что ты ничего не рассказала, — напоминает мне про сегодняшнее.

— Ты ворвался ко мне ночью, чтобы узнать об этом? — прищурилась и взглянула на него.

— Да, — отвечает спокойно.

Я уже привыкла к его странному поведению, которое порой выходило за рамки логики. Я перестала понимать его поступки еще со времени нашего первого знакомства.

— Я никому ничего не рассказала и не собираюсь, а теперь, пожалуйста, выходи и отдай книгу, — протянула я руку, надеясь, что он сделает, как я просила.

— Что за книга то такая? Интересно узнать, что читает моя сестрица, чтобы стать умнее, — начинает её читать.

— Не надо! Это просто современная литература, — нервно промямлила я.

— Литература? Да тут целая порнография. А ты ещё меня называла извращенцем, маленькая развратница. Как не стыдно? — наигранно качая головой, сказал он.

— Это просто про любовь, — оправдываюсь я.

— Майкл схватил меня за шею, пока Кай проводит языком по моим складочкам, — вслух читает, заставляя меня гореть от стыда. — Складочкам? Там что шарпей?

Я закрываю лицо ладонями, издав звук, который больше похож на писк.

— Не надо трогать мои вещи и заходить без спроса ко мне, — мой голос стал грубее.

Артём сразу бросил книгу на пол, и начал надвигаться на меня, пока я не споткнулась и не упала на кровать.

— В этом доме нет ничего твоего. Я буду заходить, когда пожелаю. В любой момент ты отсюда вылетишь, — склонился он надо мной, его дыхание ошпарило мою голую кожу и запах ударил в нос.

Он замер, разглядывая меня, заторможенно, пристально, будто зомбированный.

— Проклятье! — выругавшись, он быстрыми шагами вышел из комнаты.

— Псих ненормальный…, — сказала ему вслед, но он уже закрыл дверь.

Пол ночи крутилась на кровати, пытаясь заснуть, но куда уж там. Все мысли были оккупированы сводным братом, который не давал мне покоя. Мне так хотелось встать, идти в его комнату и выкрикнуть:

Отстань от меня! Прочь из моих мыслей!

Утром проснулась сонная и злая, как тысячи чертей, но твёрдо решила, что буду игнорировать сводного. За завтраком мы молчали, он тоже не смотрел на меня. Даже в университет поехали в полной тишине, в какой-то момент стало это напрягать. А не задумал ли он что-то гадкое? Поэтому притих? В любом случае надо держать руку на пульсе.

Как подъехали, я сразу пошла внутрь. Расписание я изучила уже.

— Тебя проводить? — подошла ко мне моя однокурсница с рыжими волосами.

— Спасибо…

— Лиза, не успела познакомиться тогда, ты сразу ушла, — протягивает мне руку, и я пожала её.

Она многое рассказала мне. Теперь я знала, что Артём ‐ "король", а "королевой" является Оля Смирнова. Вспомнила эту девушку, она сидела на задней парте и шептала что-то бугаю обо мне. А сама Лиза была очень дружелюбной и милой. Обменялись номерами, хоть с кем-то будет общение в этом месте. Так и дошли до аудитории.

На меня косились одноклассники и начали насмехаться.

— Новенькая, ты в этой одежде коров доила? Как хорошо, что я сижу далеко, — морщит нос та самая "королева", а остальные повторяют за ней как попугаи. Мой сводный брат просто сидел в телефоне и не обращал на все это внимания.

Их смех стих и шутки прервались, когда вошёл преподаватель.

Они что учителей выбирают в модельном агентстве?

Подумала я, увидев высокого брюнета с зелеными глазами, который был в обтягивающей футболке, подчеркивающей его сильные и крепкие мышцы. Он двигался уверенно и плавно, словно хищник. Засмотрелась на него, забыв о том, что я не одна.

— Увидев нашего препода водопадом полилась, сестричка? — жужжит над ухом, как назойливая муха, сводный.

Так увлеклась мужчиной, что даже не заметила, когда он подошёл ко мне сзади.

— Мы теперь одна семья, братец. А любовь к учителям, похоже, у нас с тобой семейное, — насмешливо протянула я. — Ах да! Ты говорил, чтобы не подходила к тебе и не разговаривала с тобой, так будь добр, не говори со мной.

Его глаза сверкнули яростью, а на скулах играли желваки.

— Имя и фамилия? — обратился ко мне мужчина, который выглядел, как с обложки журнала.

— Ева Василькова, — засмущалась я, а он одарил меня улыбкой. В этот момент будто всё вокруг испарилось и остались только мы с ним.

А тут не так уж и плохо.

Стоило только об этом подумать, как столкнулась с бугаем, который прожигал меня глазами. Вот что теперь не так?

Глава 7

Ты смотришь и мило улыбаешься.

Как ангел невинный смущаешься!

Ну, прошу, просмотри так на меня…

Почему я так отчаянно ищу тебя?

Почему звери внутри так рычат?

Когда смотришь так не на меня…

Артём

Меня пригвоздили к полу и сверху накрыли бетонной плитой, потому что не могу даже пошевелиться. Смотрю на свою сводную, которая лужицей растеклась при виде препода. Никого не замечает, весь фокус лишь на нём. Хочется бросить в нее что-то тяжёлое, чтобы на мгновение отвлечь от ее мокрых фантазий. А я уверен, что она в мыслях сейчас с ним не чаёк попивает. Ева стала краснеть, улыбаясь ему и прикусывая нижнюю губу, то отводит взгляд, то снова разглядывает его. А что я ожидал от дочери Ани? Ведь гены не обманешь.

Владимирович — нормальный мужик. Все студенты с ним в хороших отношениях, включая меня. Но сегодня он раздражает меня до скрежета зубов, почему-то.

Мышцы горели огнём, но внутри сильнее, будто по венам не кровь текла, а кипяток.

Так будь добр, не говори со мной.

Врезаются слова этой мышки в голову. Да кто она такая, чтобы так себя вести со мной? Я тоже хорош, какого чёрта подошёл к ней? Да если она прямо в этом спортзале под него ляжет, то мне какое дело? Плевать!

Препод направился к выходу, но по пути бросил странный взгляд на Еву, а её лицо снова озарилась улыбкой. С непонятным чувством внутри, я пошёл вместе с ребятами.

— Может обратно в деревню? Не скучаешь по своим коровкам? — доносится голос Смирновой, когда захожу в аудиторию. Стервятники уже окружили её.

— Я думала, что буду скучать, но… Тут тоже самое, — улыбается мышка. — В деревне был курятник, так вот у кур есть главная курица и петух, за которыми следуют остальные. А чужаков они не любят, сразу начинают носиться по курятнику, кудахтать, — ещё шире расплывается в наглой улыбке.

Она сейчас реально договорится.

— Не понял. Она про нас так? — вмешался Тихонов.

— Я так не говорила, просто вы так себя ведете. Что за желание у вас унизить человека? Если не нравлюсь, то просто можете меня игнорировать, — хмыкнула Ева и села за свою парту. Она явно не намерена отступать и давать себя в обиду.

Не стал влезать, потому что с ней я буду разбираться лично, без лишних глаз. Чтобы чувствовала страх, панику, только при виде меня. Хочу, чтобы всё её внимание было направлено в мою сторону, остальные должны быть для неё тенями. Надо будет написать в наш общий чат, чтобы не трогали.

Пока она держится колючим ёжиком, садясь в машину.

— Ты сегодня глаз не сводила с нашего препода, — прерываю наше молчание.

— Тебе какое дело? — огрызается.

— Все знают, что ты моя сводная сестра, не хватало мне ещё такого позора. Что ты крутишься вокруг взрослого мужика.

— А ты значит не позоришь никого?

— Нет, — отвечаю коротко.

— А то что эта женщина у тебя…кхм…, — краснеет и пытается подобрать слова.

— Что у меня? Договаривай.

— Ртом доила, вот что! — рявкает.

— Доила? Это называется не так, — не смог сдержаться и рассмеялся, искренне, по настоящему.

Мы взглянули друг на друга всего на секунду, у меня на лице уже исчезает улыбка, и я снова поворачиваю голову, пристально смотря на дорогу.

— Я ей нравлюсь, сама ко мне полезла. А он взрослый мужчина, который на тебя не посмотрит, — произношу так, будто сам себя утешаю.

— Сегодня он смотрел только на меня, поэтому ты сильно ошибаешься, — уверенно сообщила, скрестив руки.

Волна снова накатывает меня и сильнее сжимаю руль.

— Вот дура. Зачем ему смотреть на тебя?! У него возможность подцепить любую красотку. А ты даже на девушку не похожа…бабуля. А издалека вообще…бомжара. Убогие не вызывают интерес у мужчин, — выделяю каждое слово, чтобы задеть по больнее.

Как только машина останавливается, она выскакивает из машины, сильно хлопает дверью и громко произносит, дрожащим голосом:

— Ты просто урод! Ненавижу! — и сразу убегает прочь.

Глава 8

Считалось сильным сердце у меня

Его словами попробуй одолеть!

Но стало вдруг беспомощным оно….

Бессильным перед жестокостью твоей!

Казалось, грудь моя была щитом…

Преградою от ветра и огня…

Но щит испепелил взглядом ты!

И нет теперь защиты у меня…

Ева

Я бросила рюкзак на пол и стала скользить вниз по стене. Длинный вздох разрывал тишину в комнате. Обиды и злость стесняли мою душу, окутывая её как густой туман. Я хотела закричать, хотела бросить все и уйти. Но я оставалась сидеть тихо, зажав в груди яд гнева. Слёзы плача смешивались с невыразимой яростью, и я почувствовала, что сердце растрескивается от этой борьбы. Тихо, но решительно, я встала и подошла к зеркалу на стене. Ее отражение улавливало все хрупкие частицы меня.

— Чего ревёшь? Будто первый раз слышишь оскорбления в свой адрес, — ругала я собственное отражение в зеркале. — Почему так реагируешь на него?! Что ты хотела услышать?! Посмотри на себя?!

Я много лет подвергалась травле и насмешкам, поэтому научилась не реагировать. Отрастила броню и была уверена, что никто больше не сможет задеть меня словами. Но он смог. Почему-то именно он смог. Он смотрит на меня, как на нечто грязное, отвратительное и противное. Сильнее я злюсь на себя, что я реагирую на этого негодяя. Пропускаю через себя каждое его слово, каждый его пропитанный ненавистью взгляд.

— Он всегда будет тебя считать такой! — разглядываю себя с неким разочарованием. — Нет! Я этого так не оставлю!

Вытирая слёзы рукавом вязаной кофты, я отошла от зеркала. Уродство души не скроет никакая одежда, но в этой школе, кажется, придается значение только внешности. Мне надо сменить свой стиль одежды. Чувство ярости отодвинули на второй план все мои комплексы. Не хочу давать ему больше возможности оскорблять меня из-за внешного вида.

Этот мажор задел меня, считает меня бомжом, что никто даже не посмотрит на такую убогую. Я тебе ещё покажу!

Мама была дома и я пошла к ней с просьбой. Никогда не просила ничего у неё, но всё бывает впервые.

— Я теперь учусь в университете, и там все одеваются по-другому. Мне хотелось бы…

— Давно пора, — не даёт договорить мама. — Ты теперь живёшь с нами, что подумают о нас люди, если увидят тебя в таком виде? Я сама хотела предложить, но не хотела резко менять всё в твоей жизни. Сейчас я рада, что ты сама это предложила. Сегодня же едем по магазинам, — радостно обняла меня за плечи.

— Сегодня?

— Конечно. Потом в салон красоты, — мама решительно настроилась.

В душе загорелся маленький огонек тепла от мысли о том, что мы проведем время вместе с мамой. Её так не хватало в моей жизни. Без родителей чувствуешь себя птицей, но без крыльев, хочется летать, но не можешь.

Через полчаса мы уже ходили по магазинам. У мамы был безупречный вкус в одежде, поэтому полностью доверилась ей.

— Мам?

— Что?

— Ты любишь Григория? — решилась спросить её об этом.

— Конечно. Он у меня самый лучший, — с гордостью говорит о нём мама, снимая с вешалки следующее платье.

— Я рада, что ты счастлива, мама, — обнимаю её крепко, пытаясь через эти объятия восполнить все годы разлуки.

— Спасибо, — обнимает в ответ, но более сдержанно.

— А что с мамой Артёма? — задала вопрос, который меня волновал.

— Не знаю. Что отец, что сын не хотят об этом говорить. И ты не спрашивай их об этом, — предупреждает мама. — Григорий тогда сильно разозлился на меня, когда один раз спросила и велел закрыть эту тему навсегда.

Почему нельзя спрашивать? Вполне безобидный вопрос.

— Мы тут всё выбрали. Теперь пошли в салон, — направились на выход с несколькими пакетами дорогой одежды.

В салоне я решила сделать длинный каскад, не меняя при этом цвет волос, ведь мне нравится их естественный оттенок. Пока мастера занимались моей мамой, я наслаждалась видом своего отражения в зеркале.

Мы вернулись домой только вечером. Там нас уже ждали Григорий и домашний персонал. Бугай снова куда-то укатил, я рада, что не увижу его. Или же? Нет! Точно рада!

— Какие красивые девочки сегодня посетили меня, — сделал нам комплимент Григорий.

— Дорогой, всё для тебя, — поцеловала его в щёчку мама.

— Тебе очень идёт, Ева, — добавил он.

— Спасибо, — слегка улыбнулась ему и поднялась к себе с пакетами. Оставила всё на кровати, чтобы позже выбрать, что надеть в школу.

На столе была накрыта трапеза, на которой ожидали меня. За ужином Григорий спрашивал меня про мою учёбу, про одноклассников. Я решила не рассказывать ему всей правды, особенно о его сыне. Не верится, что у такого хорошего человека мог родиться такой монстр.

— Мнетвой директор уже сообщил, что все учителя тобой довольны. Умница, — искренне похвалил Григорий.

Я лишь смущаюсь, потому что не умею правильно реагировать на похвалу или комплимент в свою сторону. За эти дни я постоянно слышу только оскорбления от сводного. И каждый раз вспыхивает жгучая обида, когда думаю о нём, и я начинаю есть быстрее, чтобы успокоиться.

— Вот это аппетит. Может добавки? Растущему организму нужно много, — улыбается мамин муж.

Я не заметила, что съела огромную порцию мясной запеканки и два больших куска пирога. Снова чувство ненависти к себе.

— Простите, мне надо сделать домашнюю работу, — встаю из-за стола.

— Иди, Ева. Пока ты учишься, Артем где-то шляется, вот бы ты его тоже подтянула по учёбе.

— А она поможет ему, мы же теперь одна семья, — отвечает мама.

Его интересуют только похабные авантюры с учительницами. Не стала этого говорить ему и просто поднялась к себе. Сразу направилась в уборную.

После села читать книгу и телефон пиликает. Открываю сообщение от Лизы.

"Как ты там? Чем занята?"

" Читаю, а ты?"

Она сразу присылает ответ:

"Читала общий чат, там обсуждали тебя бурно. Оле не понравилось, что ты дерзко отвечала ей, а также, что Виктор тебя смотрел весь урок"

Вот это уже интересно. Он действительно на меня смотрел.

"А ей какое дело?"

Я и сама догадалась, что Оле тоже нравится он. Красивый и молодой мужчина. Ему нет даже тридцати. Но хотела точно убедиться и Лиза подтверждает мои мысли:

"Он ей нравится. Но он не обращает внимания, для него мы не достаточно взрослые."

Читаю её сообщение и понимаю, что так и есть, но разница в возрасте совсем не большая. Лучше пусть будет парень постарше, чем избалованный маленький мальчик. Ладно, внешность у сводного не как у мальчика, особенно крепкое телосложение. Но вот поведение точно!

Ещё немного переписываемся с Лизой. Обсуждаем всех, кого только можно. От неё узнала, что есть общий чат, где меня нет, но там хорошенько перемывают мне косточки. А Лизу удалили оттуда, когда заступилась за меня. Почувствовала себя виноватой, но она сразу написала:

"Мне там всё равно не интересно было. А вот с тобой — да. Ты мне нравишься."

Улыбаюсь её сообщению и отправляю тоже милое в ответ.

Я с трудом засыпала на новом месте, долго крутилась, прислушиваясь к каждому звуку. Кто-то открыл дверь и я знала, что это Артём вернулся домой. Где он пропадает ночами? Просто любопытно. Завтра я ему покажу, что я тоже девушка. Но в глубине души понимаю, что он всё равно будет оскорблять меня. Пытаться унизить. Только я не буду молчать.

Глава 9

Когда сегодня тебя я увидел

Как ребёнок потерял речи дар…

Твой взгляд, твои нежные плечи

Разожгли в моей груди пожар!

Но в моей жизни нет тебе места…

Мы не можем рядом, мы не можем вместе!

Артём

Всю ночь не мог даже глаз сомкнуть. В душе кошки не то что скребли, а рвали когтями в клочья. Виной тому снова эта мелкая! Хотел ворваться к ней и…извиниться! Переборщил вчера, но она сама виновата, не фиг так нагло глазами раздевать взрослого мужика!

Она даже на завтрак не спустилась, хотя какое мне дело? Подожду ещё немного, и поеду без неё. Дверь открылась и вышла моя сводная. Мои лёгкие забыли свою функцию, да и мозг тоже. Только другой орган работал на всю мощность. Я про сердце, которое начало биться, как реактивный двигатель.

Она была одета весьма стильно, с особым вкусом подбирая каждую деталь своего образа. Обтягивающая карандашная юбка, подчеркивающая её изящную фигуру, белая рубашка, не скрывающая аккуратную грудь. Сводная сменила даже причёску, распустила свои волосы, которые так красиво развивались на ветру. Двигалась она легко и грациозно, словно парила в воздухе, хотя была на каблуках. Лёгкий макияж подчеркивал её естественную красоту. Я не мог оторвать взгляд от неё, а язык вовсе к небу прилип.

Мелкая прошла мимо меня и села молча в машину. Пока я остался стоять, как полный придурок. Мысленно дал себе пинка и сел за руль. В машине стало слишком жарко, что начал потеть и тяжело дышать. Мы долго молчали, но всё равно бросал взгляды на неё. Мышка отвернулась и смотрела в окно. Гордая дрянь! Злит!

— Решила новым образом внимание привлечь? — выпаливаю я, не выдерживая больше гнетущей тишины.

— Тебя это не касается, лучше следи за дорогой, — сразу огрызается, вызывая дикое желание нагрубить.

— Не надо так разговаривать со взрослыми, а то можешь и получить, — предупреждаю.

— А то что? Отшлепаешь и в угол поставишь? — ответила она, ощетинившись.

— Я…, — осекся. Замер, всего лишь на секунду, но и этого было достаточно, чтобы в голову врезалась картина во все ярких красках. Как задрал её юбку до талии и шлепал по заднице своими ладонями, оставляя красные следы. Проклятье! Проклятье!

Сжимаю руль так сильно, что костяшки побелели. Вся кровь горячей лавой устремилась в пах и доставляет мне болезненный дискомфорт. Я не могу так реагировать на неё. Какого чёрта такая реакция именно на эту мышь! Она враг! Мозг понимает, а тело нет. Во мне просыпаются слишком тёмные и грязные мысли. Такое она даже в своих романах не читала.

Просто не смотреть на неё!

Всю дорогу боролся с собой и облегчение почувствовал, когда доехали до университета. Она сразу вышла, а я остался в машине. Не мог выйти, мне необходимо было успокоиться. Больше никогда такое не повторится! Лучше всё себе отрезать, чем думать про эту мышь.

Успокоившись, направился следом. Уже в коридоре сводная становится центром внимания. Если девушки смотрели исподлобья, то парни — с похотливыми и грязными взглядами. Невольно сжал кулаки, каждому из них хотелось челюсть сломать в нескольких местах. Взволнованный и раздраженный, я пошел по направлению в школьный туалет. Закрылся в одной из кабинок, пытаясь хоть немного привести мысли в порядок. Но вдруг услышал голоса своих друзей, входящих в туалет. Хотел выйти, но притих, услышав тему их беседы.

— Новенькая оказывается вообще горячая штучка! — говорил Тихонов.

— Согласен. Но она с характером сам видел, как зубки показывает, — это уже был голос Воронцова.

— Ничего ты не понимаешь в девушках. Такие бывают настоящие бестии в постели, — мечтательно вздохнул Тихонов.

— Я понимаю одно, что она с тобой не будет, — смеялся другой.

— Спорим? Когда я с ней пересплю, лично пришлю тебе видео, — уверенно говорил.

— На что спорим?

— На твой новый байк.

— Совсем рехнулся? Не успел сам толком прокатиться, — громко возмутился Воронцов.

— Уже признаешь мою победу? — Загоготал мерзко.

— Ну, нет, — с сомнением в голосе пролепетал.

— Деревенские девушки слишком глупые и мечтают о роскошной жизни. Да я могу просто денег предложить и она уже будет готова на коленях стоять и…

Тихонов не успел договорить, потому что я прижал его к стене, сжимая горло. Перед глазами красная пелена, мне хотелось просто раздавить его прямо здесь и сейчас!

— Артём…ты…ты чего…отпусти, — кряхтел он, хватаясь за мою руку, которая стальным жгутом обвила его шею.

— С ума сошёл! Ты его сейчас задушишь! — пытался оттащить меня другой, но не получилось. Я вцепился мёртвой хваткой.

— С кем ты собрался переспать? — чужим голосом проговорил я.

— Шутил…прости… Тем, — промямлил Тихонов.

— Если. Хоть на метр. Приблизишься. К ней, — чеканю каждое слово. — На коленях стоять будешь ты.

— Понял, понял, понял. Не подойду, отпусти, — его глаза испуганно расширились.

Я медленно отпустил его. Получив долгожданную свободы, он начал кашлять.

— Теперь идите прочь! — рявкнул я, и они тут же вылетели из туалета, словно снаряды.

Ева — мой враг, моя ненависть. С самого начала я хочу превратить ее жизнь в ад, но я не позволю другим трогать сводную. Ева — моя мышка, и только я имею право с ней играть.

После моего предупреждения, они вели себя тихо. Им лучше даже не рисковать. Сводная продолжала блистать умом на лекциях, а я, как больной ублюдок смотрел лишь на неё. Хищник наблюдает за своей жертвой, изучает слабые места, выбирает момент, когда наиболее уязвима. Только хищник не должен хотеть свою жертву! Мне нужно хорошенько выпустить пар.

Сводная пошла в дом, а я сразу поехал к Карине. Мы с ней познакомились на гонках и первый же день, она отдалась мне в машине. Частенько после того раза мы отмечали так мою победу.

Вернулся ночью, очень разочарованный. Стройная красотка, казалось бы, что ещё надо? Но мысли были заняты другой. Теперь ещё один повод ненавидеть сводную!

— Явился, щенок! — сразу вырвал из раздумий злой голос папаши.

— Что опять? — устало спросил я. Привык, что он постоянно мной недоволен.

— Крутой значит? Кулаками любишь махать? Ты какого хрена сегодня угрожал Тихонову? Забыл, что он сын моего партнёра и друга? Он мне звонил, — гневно плевался он.

Конечно, я знал, что Тихонов — тот еще шакал, но зачем же жаловаться отцу? Трусливый пёс.

— Он получил за дело, — глухо ответил я. Действительно не жалею о своём поступке. Только о том, что надо было по морде врезать хорошенько.

— Тогда и ты за дело, — сильный удар по лицу. — Давно я не занимался твоим воспитанием. А то сколько можно меня позорить!

В ушах стоял шум, а по губам и подбородку потекла горячая жидкость. Я схватился за стул, чтобы не упасть. Отец частенько так меня воспитывал с самого детства.

— А вы чего шумите? — тихий голос сводной отвлек отца от следующего удара.

Нет! Нет! Только не она!

Я могу выдержать любую физическую боль, но не хочу, чтобы Ева видела меня таким сейчас. Слабым и жалким. Но она не уходит, а нагло приближается к нам. Зачем? Хочет лучше насладиться видом?

Глава 10

В тебе я вижу раненого зверя!

Меня ты близко не хочешь подпустить.

В глазах твоих боли отраженья…

Позволь мне твои раны излечить!

Я не боюсь всех твоих чертей.

Они тянутся все ко мне!

Ева

Как только звуки донеслись до моих ушей, внутри меня проснулась яркая волна волнения от предстоящей встречи с Артемом. Я остановилась, прижимаясь к двери и начала прислушиваться. Григорий громко ругал сына. А затем я услышала звук удара. Я не могла промолчать и вышла к ним.

— А вы чего шумите? — я выпалила первое, что пришло в голову от шока, увидев Артёма, который держался за стул, а лицо в крови.

— Ева, у нас свои семейные дела, иди к себе…, — Григорий пытался звучать мягче, но скорее напоминал неадекватного человека с безумными глазами. Я впервые увидела его таким.

— А я разве не семья? — подошла ближе к ним. Я не могла поверить, что он бьёт своего сына. Внутри всё спиралью крутится.

— Евочка, ты конечно же…, — его прервал звонок. Ругаясь, он вышел из гостиной.

Я подняла глаза на бугая. В его глазах я увидела столько презрения к себе, но почему? Он сразу же пошатываясь ушел наверх.

Пусть уходит, какое мне дело?

Пыталась убедить себя, но не смогла. Ему больно… Надо остановить кровотечение, поэтому сразу взяла лёд из кухни. Поднялась вслед за ним, он зашёл в ванную. Слегка трясущимися руками я смогла открыть дверь, а после ввалилась внутрь. Он стоял перед раковиной в одних джинсах и оторопел, увидев меня. У меня дыхание перехватило. Чувствовала прилив сильного жара по всему телу.

Мамочки! Он почти голый!

— Я принесла лёд, надо приложить, — тихо произнесла я, пытаясь не смотреть на его обнажённый торс.

— Довольна? Наслаждалась видом? — горько усмехнулся сводный, глядя на свое отражение в зеркале. — Или решила хорошенько рассмотреть меня?

— Я не могу поверить, что он тебя так сильно ударил. Это… это отвратительно, — обронила, медленно делая шаг к нему.

— Уходи. Я сам, — жёстко потребовал он.

Вот почему он так со мной? Я же помочь хочу.

— Повернись ко мне. Я не уйду, пока не сделаю то, за чем пришла сюда, — собравшись с силами, сказала я и подошла еще ближе к нему. Я чувствовала странную дрожь в теле.

Он повернулся ко мне, кровь по-прежнему текла, образуя лужицу на полу. Я почувствовала его запах, когда приблизилась к нему. Он пах резиной, древесиной и мятой — странное сочетание, но мне понравилось. Он не отвел глаз от меня, изучая и исследуя. Хотелось обнять себя руками, чтобы не чувствовать себя такой уязвимой перед ним.

— Зачем ты пришла?

— Я хочу помочь, — приложила пакет со льдом. — Надо приложить лёд или компресс, чтобы остановить кровь из носа.

Я осмелилась взглянуть прямо в его глаза. И очень зря. Сводный разглядывал меня откровенно, его взгляд стал томным и размытым, будто находился в трансе. Его тёмные глаза были порождением тьмы и самых неприличных желаний, которые тянут за собой на дно.

— Почему ты хочешь мне помочь? — низким голосом сказал он.

— Потому что я человек. Надо помогать людям, — осипшим голосом пробубнила. Его близость на меня странно влияет. Мои мысли путаются, а разум накрывает туманом.

Он молчал, а я взяла вату и намочила перекисью. Кровь уже не шла. Осторожно касалась его лица. Пальцы горели, что хоть лёд приложи к ним, всё равно не поможет. Я стояла слишком близко к нему. Сердце бешено билось, что могло пробить грудную клетку. Бугай начал тяжело и громко дышать через рот, обжигая дыханием мои пальцы.

— Вроде никаких серьёзных повреждений нет, — бросила я.

— Если думаешь, что после этого моё отношение к тебе изменится, то сильно ошибаешься, — его взгляд снова стал холодным и темным.

— Почему ты так со мной?

— Ты другого не заслуживаешь. Такая глупая, раз не поняла этого, — он сразу вернул меня в реальность своими словами.

— Чего заслуживаешь ты? Ты просто трус, который боится показать свою слабость, поэтому срывается и злится на весь мир, самое главное на себя самого! — мой подбородок начал предательски дрожать.

На минуту его лицо исказила боль. Потом он резко схватил мою руку, сжимая кисть.

— Осторожнее с высказываниями Ева, а то реально подумаю о том, чтобы хорошенько тебя отхлестать по заднице, — навис надо мной с хищным оскалом.

Я сразу покраснела, а кожа покрылась испариной.

Что он собрался сделать? Меня по… Господи!

— Убери от меня свои клешни! — взревела я и бросила в него ватой. — Дальше сам справишься!

— Я ещё хочу помыться, ты разве не хочешь помочь? — он усмехнулся нагло.

На долю секунды я подумала, что он может быть другим, но мгновенно возвратилась в реальность. Засунул в ледяную воду и вытащил.

— Да пошёл ты! — выскочила из ванной разъяренной фурией.

В комнате я пыталась успокоиться, отдышаться и упала лицом в подушку, заорав в нее. Как можно быть настолько невыносимым? Я несмотря на его ненависть, пошла помочь. У него камень вместо сердца? Ругала его на чём свет стоит. Да пошёл он В Перу Ньяуи!

Мой гневный монолог с собой прервал стук в дверь, а затем вовсе открыли и вошли.

— Можно? — спросил Григорий, после того, как уже вошёл.

— Да, — ответила я.

Я не отошла от увиденного, пребывала в смятении. Мне не хотелось разговаривать с ним.

— Я тебя сегодня напугал, прости за это, — продолжал подходить к кровати. — Хотел об этом поговорить с тобой. Ты боишься меня, понимаю… Я сам себя за это ругаю.

— Нельзя бить детей, — коротко говорю и пытаюсь максимально закрыться одеялом, как щитом.

— Конечно нельзя. Я первый раз в жизни поднял на него руку, — грустно вздохнул Григорий и сел на край кровати. — Я очень устал, Ева. Артём перешёл все границы.

— Почему? Что он сделал? — спросила я, ошеломленно уставившись на Григория.

— Артем избил одноклассника, душил его. Отец этого парня позвонил мне и рассказал все. Мне не хотелось верить, что мой сын способен на такое.

— Какой ужас! За что? Кого именно?

— Тихонов. Пытался выяснить всё у Артёма, а он лишь сказал, что просто ради забавы, — снова вздыхает. — Я один его воспитывал, хотел, чтобы вырос достойным человеком, но попал в плохую компанию. Он проявляет очень много жестокости и агрессии ко всем. Сегодня я не выдержал и поднял на него руку. Наверное, ты думаешь, что я плохой отец. Да, я сам считаю себя ужасным отцом.

Плечи у Григория опустились, и он протер лицо ладонями.

— Не говорите так, вы хороший отец, — положила свою ладонь на его плечо. — Извините, что я плохо о вас подумала. Но вы должны поговорить с сыном. Это не дело кулаками махать.

— Я обязательно поговорю с ним, надо же извиниться. Совершил сегодня большую ошибку, но никогда не повторится такое, — обещает.

— Уверена, что вы найдёте нужные слова.

Артём действительно жестоко поступил с парнем и всё ради забавы. Почему я пытаюсь блин увидеть в нём что-то хорошее? Мне точно нужен психолог.

— Спасибо тебе, Ева. И пообещай мне, что если обидит тебя, то сразу расскажешь мне, — попросил он.

— Хорошо, — вру я.

Никогда не жаловалась и не собираюсь начинать. Буду справляться сама.

— Я очень рад, что мы с тобой поговорили, — проводить ладонью по моим волосам.

И как я могла подумать о нём плохо? Мне стало стыдно за себя. С самого начала со мной был добр, а я? Артём не ценит то, что имеет, мне то известно, какого это, когда нет отца.

— Я тоже рада, — искренне улыбаюсь я.

— Тогда я могу уйти, а ты ложись спать. Завтра в школу. Спокойной ночи, — вышел из комнаты.

Завтра в университет и снова увижу сводного. Если он ради забавы может так жестоко обращаться с людьми, то что он сделает со мной?

__________________________

Ньяуи — это гора с матерным названием в Перу.

Глава 11

Я высокомерен, порой грубоват,

И сердце из камня — думал, камнем стало.

Во мне волки зверски порой рычат.

Я не знал ни нежности, ни чувства.

Это так странно, когда тобой дорожат,

Словно обретаешь покой, среди безумства.

Тяжело говорить, когда глаза молчат,

Но руки неудержимы, всё к тебе тянутся.

Артём

Ушёл в свою комнату и чуть не разнес её. Она не должна подходить ко мне близко! Не должна проявлять чёртову заботу! Меня всего трясёт, как вспоминаю её взгляд, полный нежности и беспокойства. Как её тонкие пальчики касались моей кожи. По телу будто электрический заряд прошёлся. Не могу позволить сводной приблизиться ко мне… Не могу! Пусть покажет свою ненависть, неприязнь, пусть нагрубит. Да что угодно, но только не нежность.

Уснуть не получается, мысли мешают и пустой желудок, который напоминает о себе громким урчанием. Не ужинал, поэтому спускаюсь на кухню и достаю из холодильника котлеты и салат. Необходимо подкрепиться.

Застываю с открытым ртом, вилкой у рта, как на кухне появляется Ева. В пижаме… Если это можно назвать пижамой. На ней короткие шортики и топик, который едва прикрывает лишь грудь. Она удивлённо уставилась на меня, а я же жадно разглядываю её, пытаясь запомнить каждую мелочь.

— Я думала тут никого нет, — нарушила тишину, где я мысленно уже прижал её.

— Чего припёрлась? — выпаливаю грубо, надеясь, что уйдёт. Не хочу находиться рядом с ней, особенно когда она почти одета, а точнее раздета.

— Нельзя? Или мешаю? — в тон отвечает мне, буравя взглядом.

— Машаешь. Что за тряпки на тебе? Одевайся скромно в этом доме, а то аппетит портишь. Ходишь тут, костями машешь, — рявкаю я, опуская взгляд в тарелку и сглатывая тягучую слюну.

Фигура у неё красивая, всё при себе. Тонкая талия, упругая грудь, которую так хочется потрогать. Я лучше сдохну, чем признаюсь ей, что у меня моментальная реакция на неё. Мне надо срочно завести отношения, тогда эта проблема решится.

— Я не знала, что ты тут! Обычно в это время ты где-то шляешься. А насчёт моего вида, то буду носить, что хочу! Захочу, голой пройдусь! — рыкнула она гневно.

Ева сразу отступила, заметив, как я смотрю на неё. Не контролируя себя больше, встал и начал подходить к ней.

— Беги, иначе…, — тихо предупредил.

Мои слова подействловали на сводную мгновенно и она вылетела из кухни, как ошпаренная. Я встрепенулся, будто вышел из транса. Что я только что собирался сделать? А если бы она не убежала? Проклятье! Надо донести до тела, что её надо ненавидеть, презирать, относится к ней брезгливо, но никак не наоборот.

Принял ледяной душ и попытался заснуть. Закрывал глаза, снова её образ. Даже во сне. До чего же неправильные и порочные сны!

Собрал себя в кучу и вышел на улицу, даже не притронулся к завтраку. Сидел в машине и ждал её. Дорога в университет становилось буквально испытанием. Находится с ней в тесном пространстве машины, чувствовать её цветочный запах, видеть слишком близко — настоящая пытка.

Сводная села в машину молча. Сегодня она оделась в чёрное платье с длинными руками, но слишком короткое.

Она так к уроку физкультуры готовится?

От такой мысли сразу начинал сатанеть. Но должен держать себя в руках. Мне всё равно! Мне плевать!

Всю дорогу снова молчание, такое ощущение, что она делает это, чтобы сильнее меня разозлить.

В школе на удивление сегодня было спокойно, но мне не терпелось увидеть Тихонова. Только этот трус сегодня в школу не явился. Даже написал ему, но он не отвечал. Он ещё и идиот, если решил, что сойдёт с рук такая выходка. Стукачей никто не любит. Придётся его ждать. Не будет же всю жизнь прятаться.

На лекциях девочки странно себя вели, о чём-то перешептывались, переглядывались. Только Лиза и моя сводная слушали внимательно. Моё плохое настроение усилилось, когда следующая лекция была у Виктора..

— Воронцов, ты сейчас шею сломаешь. Вперёд смотри, — раздраженно бросил я парню, который пялился на Еву, словно голодный кот на сметану.

— Да что с тобой? Ты стал каким-то нервным, — обиженно говорит он.

— Всё шикарно, — отмахнулся я.

Виктор Владимирович зашёл в аудиторию, сканируя всех присутствующих. Останавливает свой взгляд на Еве. Он начинает вызывать у меня приступы ярости.

Глава 12

Как ты безжалостен к другим…

В своём стремлении к утехам!

В тебе не хотела я видеть зла…

Но ты легко шагал по головам!

Порабощал всё, ломал и рушил!

И слезы по лицу стекают…

От боли той, что душу выжигают!

Причинять её у тебя великий дар.

Ты исподтишка нанёс удар!

Ева

После физкультуры, мы с Лизой пошли в раздевалку.

В раздевалке нас окружили наши однокурсницы, а перед ними стояла "королева школы". Она, сложив руки на груди, и с ухмылкой подходила ко мне.

— Новенькая значит захотела с Виктором поближе познакомиться? Понравился? — ласково поинтересовалась она, но презрение в глазах искрилась через край.

— Тебе заняться нечем, Оля? — сказала Лиза, закрывая меня собой.

Другие девушки её сразу оттащили от меня. Их было шестеро, а нас только двое. Сдаваться без боя я не собиралась. Но сомневалась, что одолею всех. Они точно были настроены враждебно.

— Отойди и дай пройти, — спокойно произношу и пытаюсь пройти, пока она не толкает меня.

Я уперлась лопатками в холодную стену, закрыла грудь футболкой и замерла, пытаясь прикинуть, насколько меня хватит.

— Куда ты? Мы же помочь хотим, — противным голосом проблеяла одна из них, которая снимала на телефон.

— Недостаточно надеть дорогие шмотки, надо ещё зацепить мужика, — смеётся другая.

— Отвалите от меня, — цежу сквозь зубы, оглядывая всех. Лизы уже не было в раздевалке.

Неужели сбежала? Мне стало не по себе, но показывать этого не собиралась.

— Какая ты злая, но мы всё равно добрые и поможем, — подошла ко мне Оля и вырвала футболку. Теперь я стояла в одном белье.

— Не закрывайся. Покажем парням, кто-то точно клюнет, — в голос уже загоготала та, что снимала на телефон.

Я пыталась вырваться, но они плотным кольцом окружили меня, не давая даже шанса прикрыться.

— Что вам от меня надо? — ответила я, стараясь выглядеть смело, несмотря на то, что все внутри меня трепетало.

— Мы помогаем. Ты воняешь, надо тебя помыть. Наверняка в твоём Мухосранске не было душа, лишь навоз да коровы, — снова издевательский хохот. Они упивались своей властью надо мной.

Потом Оля обращается к девочкам:

— Давайте помоем её хорошенько.

Все мои попытки вырваться оказались тщетными. Они засунули меня под ледяной душ. Никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Потом они бросили мою одежду туда, с гримасой отвращения на лицах.

— Артём хочет первым увидеть видео своей сводной сестрёнки. Помаши ему ручкой.

Они снова переглянулись и захохотали, как ненормальные.

Артём? Он их подослал?

В тот миг все их голоса в моей голове стихли, в ушах звенело, а тело дрожало от холода. Ледяные капли стекали по коже, обжигая меня. Четверо меня держали, а Оля и другая снимали моё унижение, наслаждаясь этим представлением.

— Не помогает, всё равно воняешь. Надо хорошенько тебя протереть жёсткой мочалкой, — неустанно тараторила Оля.

— Вы пожалеете об этом! — кричу я изо всех сил, сдерживая слёзы. Ни за что нельзя показывать перед ними слабость.

Дверь в раздевалку резко распахнулась, заставив всех замереть.

— Что за чертовщина!? — выкрикнул Виктор Владимирович, ринувшись ко мне, а за ним последовала Лиза.

Девочки испуганно отшатнулись от меня, как от прокаженной.

— Быстро пошли вон! Я с вами ещё разберусь! Пошли вон! — орал на них, а Лиза сразу помогла мне.

— Мы просто пошутили… Ничего серьезного, — тихо пробормотала Смирнова, отступая к двери. Её подружки сразу же сбежали.

— Не врите! Вы напали на неё! — рявкнула на них Лиза.

— Вы ещё ответите за такие шутки, — твёрдо заявил он.

Мои глаза зацепились за Артёма, который вошёл. Я продолжала стоять в одном мокром белье, пока Лиза пыталась меня прикрыть.

— Что здесь произошло? Кто это сделал? — удивленно спросил сводный, и его глаза засветились яростью.

Какой актёр!

Я смотрела на него с ненавистью, с разочарованием, с отвращением. Сколько раз я пыталась наладить общение с ним. Понять его ненависть ко мне. Найти в нём хорошие качества, а он… Он просто мерзавец. Комок застревал в горле, не позволяя мне произнести ни слова. Как можно так с человеком?

— Волков, выйди, — пытался его выгнать Виктор.

— Никуда я не уйду! Что случилось Ева? — собрался ко мне подойти.

— Не подходи ко мне! УЙДИ! УЙДИ! — кричу я.

Артём растерянно уставился на меня.

— Ты сам слышал, — с силой его выставил Виктор.

В раздевалке остались только мы трое.

— Я сразу побежала за помощью и увидела Виктора Владимировича. Сами бы не справились, — обнимает меня Лиза.

Была очень благодарна ей, что не бросила меня.

— Как ты себя чувствуешь? — подошёл ко мне Виктор Владимирович. — Они получат за такой беспредел. Обещаю.

— Тебе надо одеться и домой. Ты вся дрожишь — беспокоится Лиза, протягивая мне свою одежду.

Виктор захотел меня проводить домой. Пока я одевалась, не проронила ни слова. Чувство разочарования и унижения окутало меня, словно мрачное облако. Больно мне было, что Артём смог так низко пасть. Он обещал превратить мою жизнь в ад, и он этой цели добился успешно.

Я хотела по скорее уйти отсюда. Меня продолжало трясти, как слабый листок под порывом ветра. Мы вышли из школы. За Лизой приехал водитель и ей пришлось сесть в машину. Прежде чем уехать, она взяла с меня обещание, что я обязательно позвоню ей.

Виктор вёл меня к своей машине, но путь нам преградили.

— Она никуда не поедет с вами, — заявил сводный.

— Артем… — начал было говорить Виктор.

— Ева, садись в машину. Мы с тобой поговорим дома. Ты мне всё расскажешь, — мягким голосом говорит он, игнорируя нашего физрука, а в его голосе проскальзывали нотки беспокойства.

— Артём, она не хочет. Я сам отвезу домой, — вмешался Владимирович.

— Эта моя сводная сестра! Я беспокоюсь и должен…

— Беспокоишься? — перебила я.

Все мои эмоции вышли наружу, и я спустила на него всех собак.

— Ты обещал превратить мою жизнь в ад! За что? Что я тебе сделала? Сам отправил ко мне их! Ты добился своего! Сейчас ты беспокоишься? Ты хотел так сильно меня унизить…у тебя получилось! Что ещё тебе надо?! Я никогда не думала, что человек может быть настолько жестоким! Оставь меня в покое! Ты ненавидел меня без причин, а теперь Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Наши чувства наконец-то стали взаимными! — кричу я сквозь слёзы, хватая его за рубашку.

— О чём ты? Я никого не отправлял, ничего не понимаю, — ошарашенно промолвил Артем.

— Не подходи ко мне! — к счастью, он не двигался с места и мы с Виктором сели в машину. Сводный проводил нас взглядом, на его лице отразились непонятные эмоции.

Глава 13

О главном коротко теперь.

Скажу одно, пожав плечом.

И закрывая плотно дверь…

Не жалел я ни о чём!

Но что-то изменилось…

В моём сердце из камня

Трещина появилась.

И это начинает ломать меня!

Артём

Ощущение замешательства окутывало меня, как тяжелый туман. В моей голове крутились вопросы без ответов.

— Черт, что за фигня? — вслух спросил я.

Я ждал сводную и, когда долго ее не было, просто пошел позвать. Из женской раздевалки доносился громкий голос Владимировича, а девочки выскочили оттуда пулей, чуть не сшибли меня с ног. Когда зашел, то оцепенел от увиденного. Мышка стояла в одном белье, вся мокрая, тряслась. Ее взгляд проникал до костей. Чертов физрук вытолкнул меня, и пришлось ждать, пока они выйдут.

Думал, что по дороге узнаю все, но она в слезах накинулась на меня. Внутри откуда-то взялось желание успокоить сводную, но как мне это сделать? Ева не позволила бы даже приблизиться. Мне стало не по себе, когда увидел ее слезы. Стоп! Зачем я должен её успокаивать? Она мне никто. Вон пусть Вистор пригреет, с ним же умчалась!

Со смешанными чувствами, я сел в машину. Раз один, то лучше покататься… освежить мысли.

Мой телефон разрывался от сообщений, и одним глазом я пробежался по чатам быстро. Сердце пропустило удар, и я сразу остановил машину. В общем чате обсуждали видео со сводной. Парни начали писать пошлые шуточки про ее фигуру, и я сразу нажал на это видео.

У меня внутри каждая вена, каждая жила натягивалась все сильнее. Каждая моя мышца напряглась, ныла, требовала разрядки. Челюсти плотно сомкнулись.

Я досмотрел видео, в котором Ева храбро пыталась противостоять натиску одноклассниц. В такой момент многие бы просили… умоляли. Она же смело стояла, и в глазах только ярость. Такая смелая… несмотря ни на что. Отчетливо слышал слова Ермаковой:

"— Артём хочет первым увидеть видео своей сводной сестрёнки. Помаши ему ручкой."

Кровь в венах кипела, а в голове запульсировала ярость — такая, что мышцы подрагивали, а сердце обожгло — но не жаром, а холодом. Все выглядит так, будто действительно я их подослал. Я презирал и ненавидел ее, но нападать толпой? Это было мерзко для меня. Так поступают только трусливые шакалы.

"Быстро удалили видео! Сейчас же!"

Напечатал я в общий чат. Затем добавил:

"Скоро увидимся! Лично спрошу с каждого."

Видео удалили сразу же, но это им не поможет. Завтра каждая из них будет извиняться перед Евой. Почувствовав, что дело пахнет жареным, сразу начали звонить и писать мне, но мне было не до них. Надо было ехать домой и узнать про самочувствие сводной. Я сам себя не понимаю, хоть на стену лезь, но не спокойно внутри за нее. Из-за этого сильнее злюсь на себя.

Папаша с мачехой уехали на два дня, и такая новость меня только радует. Осторожно крадусь к комнате мышки, словно вор. Долго не решаюсь постучать, переминаюсь с ноги на ногу, хожу взад-вперед. Странное и трепетное волнение разносится по телу.

"Что ты как девочка? Прекращай!"

Отвесив себе пощечину, сразу открыл дверь в ее комнату и нагло вторгся в личное пространство сводной. Она лежала на кровати, закрыв глаза. Укрылась одеялом аж до самого подбородка. Подошел ближе и поймал себя на мысли, что я не просто смотрю, а буквально любуюсь! Как чертов ценитель искусства при виде редкого экспоната на выставке.

Рука сама потянулась к её щеке. Слегка коснувшись, я замер.

— Проклятье! Ты же вся горишь! — воскликнул я, тем самым разбудив её.

Ева смотрела на меня как ядовитая змея на свою жертву.

— Чего тебе здесь надо? — она прошипела голосом, полным ядовитости, давая понять, что совсем мне не рада. Но мне плевать. Пусть терпит!

— У тебя температура…, — начал я.

— Я знаю! — резко бросила сводная. — Приняла нужные лекарства и легла отдохнуть. Если пришёл проводить в последний путь, то не надейся.

— Ты в своём уме? Я между прочим…, — осекся и не стал продолжать.

— У меня нет сил с тобой ругаться… Уходи, — почти шёпотом попросила она.

Снова меня выгоняет! Да пошла ты! Развернулся и быстрыми шагами пошёл на выход, но всё равно бросил ей:

— Если станет хуже, сообщи, — и закрыл за собой дверь.

Хотелось рвать и метать! У неё ещё и температура… Они завтра точно пожалеют об этом.

Я ужинал в одиночестве, сегодня решил остаться дома, вдруг ей понадобится что-то.

— Она ничего не съела за весь день. А надо бы, — вздыхает наша домработница Рита.

— Что говорит?

— Сказала, что нет аппетита. С трудом заставила хотя бы лекарства принять.

— Я сам ей потом отнесу еду. Можешь идти.

Беспокойство взяло верх и, взяв телефон, набрал Аню. Никогда не звонил ей, потому что невыносимо слушать этот ультразвук. Сейчас была необходимость. После второго гудка, она ответила:

— Привет, Тёмочка. Что-то случилось? — удивилась Аня моему внезапному звонку.

— Привет. Ева болеет, ничего не хочет есть. Скажи её любимое блюдо. Может, хоть это попробует.

— Она всегда так капризничает, когда болеет. Тогда её лечит бабушка, и ест тогда только фирменные пирожки бабушки. Как она заболела? Когда уезжала, была полностью здорова.

— Пирожки? — переспросил я, игнорируя её вопросы.

— Да… С картошкой.

— Понял, — сразу отключился. Не хотел ей рассказывать, что случилось с Евой.

Я чувствовал себя виноватым, хоть и была ненависть, но хотел позаботиться о сводной. Может, она попробует хотя бы любимое блюдо. Мне хотелось приготовить самому. От мысли, что она обрадуется и поест, сразу просыпается внутри странное тепло.

В одиночку находясь в доме, мои глаза устремились на экран, где распахнулся бездонный мир Youtube. Скролля поисковую страницу, я наткнулся на видео с очаровательной бабушкой, улыбающейся с экрана. Ее добрый взгляд немедленно завладел моим вниманием. Она и будет меня учить готовке. Одевая фартук и приготавливая необходимые ингредиенты, я чувствовал, что это будет не просто. В жизни ничего не готовил.

Мою готовку прервал звонок от Паши.

— Почему не пришёл на встречу? — сходу атаковал с вопросом одноклассник. Мы договорились утром встретиться в клубе, но мои планы поменялись.

— Занят.

— Завис с какой-нибудь телкой? — рассмеялся он.

— Иди к черту и прекращай девушек называть "тёлками!" Всё! Не до тебя сейчас, — рыкнул я и отключился. Не люблю, когда девушек называют "тёлками", "бабами", "цыпами." По мне это отсутствие мужества и уважения.

Всю ночь провел на кухне. Это оказалось сложнее, чем я думал. Я снова и снова делал каждый шаг: замешивание теста, лепка форм, начинка. Я старался приготовить, как на видео. Наконец, часы терпеливого ожидания были побеждены и я достал из печи свежеиспеченные пухлые пирожки. Имея золотистый цвет и аппетитную корочку, они выглядели восхитительно. Обжигаясь слегка, я осторожно откусил. Сразу же, когда первый кусочек растаял на моих губах, я ощутил волну радости. У меня получилось!

Я всю ночь учился готовить любимые пирожки девушки, которую ненавижу. Я точно сошёл с ума!

Смех разрывался из меня, когда осознание накатило. Возможно, я хотел извиниться подобным способом, это было то, что я мог сделать. Поправиться, вот тогда и буду мучить, а пока хочу заботиться… Всего лишь пару дней.

Ей придётся поесть и принять лекарства. Потом мне надо в школу. Остался бы дома, но очень хочу увидеть лица всех крыс, кто посмел тронуть Еву.

Глава 14

Ева

На следующее утро я ощутила приятное облегчение, сравнивая его с тем, что испытывала ночью. Телесная температура, к моему огромному облегчению, устаканилась и снизилась. Я останусь дома, но завтра я поеду в университет, гордо подняв голову. Сидеть и жалеть себя точно не собираюсь. Бугай только и ждёт, когда я сломаюсь, но я не дам ему такого удовольствия. Всю жизнь я справлялась в одиночестве и сейчас смогу.

В дверь постучали, и я слегка поднялась. Утром Рита приносит мне завтрак. Но в комнате оказался самый неожиданный посетитель — мой сводный брат Артём.

— Твой завтрак, — сказал он с неподдельным энтузиазмом, протягивая мне тарелку, на которой усердно пеклись аппетитные пирожки. Я окинула его взглядом, пытаясь понять, в чем дело.

— Решил попробовать отравить? — хмыкнула я.

У меня точно начались галлюцинации. Бугай в моей комнате с пирожками. Надо срочно проверить температуру.

— Если бы я хотел избавиться от тебя, я бы поступил гораздо изощреннее, — он рассердился.

— Я в этом не сомневаюсь, — огрызнулась.

— Не бойся, их готовила Рита. Она занята, а меня попросила занести.

— С чего вдруг? — насторожилась я.

— Жаловалась твоей матери о твоём самочувствии, что ничего не ешь. Вот и посоветовала угостить домашними пирожками, — глухо проговорил сводный, приближаясь ко мне.

Комната сразу пропиталась его запахом. Почему мне так нравится его запах?

— Тогда положи и уходи, — грубо кидаю. А что? Он другого не заслуживает.

— Не указывай мне, сам решу, что делать. Я вообще-то действительно беспокоился, — нахмурился он. Медленно и аккуратно положил свежеиспеченные пирожки на мраморную тумбочку.

Как только он закончил их размещение, его взгляд внезапно стал злобным и направился прямо на меня. Но я не могла понять, по какой причине его настроение так резко изменилось и столь бурно отразилось в его глазах.

— Меня начинает уже пугать твоя биполярка. Ты не попробовал к психологу сходить? То ведёшь себя, как мудак, то беспокоишься. Так ведут себя только психи с биполярным расстройством, — выпаливаю я резко.

Артём, с его медленной походкой хищника, мрачно подойдя к моей кровати, наклонился так близко, что его дыхание обжигало мою кожу. Я чувствовала себя замороженной под его пристальным взглядом. Вся комната казалась наполненной его угрожающей энергией, словно сломанный ветер в ледяной пустыне. Словно олицетворение опасности, он нахмурился и взмылись его руки, как готовящиеся к рывку хищника. Мое сердце забилось с бешеной скоростью, и я мгновенно осознала, что нахожусь на пределе.

— Осторожнее со словами, дорогуша. А то тебя сильно заносит, — тихо процедил, нависая надо мной, касаясь костяшками пальцем моей щеки. Его дыхание стало тяжёлым.

Я нервно облизнула губы и его взгляд буквально замер на моих губах. В тот миг, когда наши взгляды встретились, я почувствовала невидимую связь, словно между нами произошло что-то неправильное, необъяснимое словами. Вся моя нервозность исчезла, и я ощутила, как сердце бьется в груди сильнее и быстрее. Пламя смутных эмоций трепетало в моей груди, словно тысячи птиц, стремящихся освободиться из клетки. Сводный замер… Всего лишь на долю секунды. Его кадык дёрнулся.

Он резко выпрямился и снова стал холодным и безразличным. Барьер возник между нами.

— Сегодня останешься дома. Поеду один, — встал ровно, запуская пальцы в свои волосы. Мне показалось, что он нервничает.

— Можешь насладиться этим моментом. Моё присутствие тебя ведь так раздражает. Впрочем — это у нас взаимно, — бросила ему колкость, не контролируя свой длинный язык.

— Ты ошиблась… Не просто раздражает… Одно твоё присутствие уже вызывает желание блевать. Дышать одним воздухом с тобой противно! — улыбнулся хищным оскалом.

Его слова резко хлестают по моему лицу, словно крапивой, оставляя ожоги и боль. Каждое его звучание вызывает желание прикрыться, сжать кулаки и дать волю слезам. Но, вместо того чтобы сдаться, я собираю все силы своей воли, поднимаюсь над этой безжалостной атакой и улыбаюсь.

— Ну так изобрази сквозняк и свали! А то стошнит ещё тебя, испачкаешь свои брендовые тряпки, — насмешливо протягиваю ухмыляясь.

УЙДИ! Чего ты стоишь? Просто уходи!

— Я тебе такого удовольствия не доставлю.

— Наверное, так всем девушкам говоришь, — говорю и сразу замолкаю, когда его глаза загораются огнём.

— Ты хочешь услышать, что я говорю другим девушкам? Или что они говорят мне, а точнее, как кричат моё имя, — начинает насмехаться надо мной.

В глубине души все струится волной боли, рвущейся наружу. Мысли о его взаимодействии с другими девушками сотрясают каждую клеточку моего существа. Какой он с ними? С ними, наверняка, другой.

— Ты опоздаешь в университет. Тебя ждут, наверное, — равнодушно говорю и ложусь, натягивая на себя одеяло. Даже думать не хочу, как сегодня все будут смеяться надо мной. Скидывать моё позорное видео друг другу. Первым в этих рядах будет бугай.

Сводный постоял ещё пару минут и развернулся быстро к выходу. Громко захлопнул дверью, что я аж вздрогнула. Мысли и вопросы кружились в моей голове, как стая злобных ворон, но ответы оставались недоступными.

Беспокоился он! Так и поверила!

Сделав несколько глубоких вдохов, немного успокоилась. Поесть действительно надо, поэтому решила попробовать хотя бы один пирожок.

— Фкуфно, — вслух выпалила я, с аппетитом откусывая ещё кусочек. Надо поблагодарить Риту. Старалась ради меня. Бабушка всегда говорила, что нужно ценить доброту в свою сторону и уметь быть всегдаблагодарным.

Мысли снова возвращаются к бабушке, к моей прежней жизни. Из моих думок вырвал задорный голос моего гостя.

— Сюрприз! — ворвалась ко мне Лиза.

Вытерла слёзы и смотрела на свою одноклассницу, которая что-то доставала из пакетов. Потом увидела, что это фрукты.

— Как ты здесь оказалась? Почему не в университете?

— Ты болеешь и я пришла тебя проведать. Университет — не волк, в лес не убежит, — парировала Лиза, падая на кровать.

— Вообще-то так говорят про работу.

— Да пофиг. Одна чертовщина, — отмахнулась она. — Это тебе, витамины.

Протягивает мне фрукты, которые купила по дороге.

— Спасибо тебе. Не только за фрукты.

У меня никогда не было подруг. Часто бывала сама по себе.

— Да не благодари. Сегодня проведём "женский день," — подмигивает мне, а я отвечаю ей улыбкой.

Мы смотрели сериалы, делали разные фотографии, болтали обо всём. Лиза съела почти все пирожки, нахваливая золотые руки Риты. Постепенно тема дошла до моего сводного брата.

— Его весь университет боится, — сообщает Лиза.

— Почему?

Я сама заметила, что к нему относятся в школе с опаской. Даже не перечат ему.

— Говорят, что он связан с бандитами и даже убивал человека, — осторожно шепчет Лиза, оглядываясь по сторонам, будто нас могли подслушать.

— Вот вы весело живёте, — смеюсь в голос.

Артём, конечно, тот еще придурок, но никогда не поверю, что он способен убить человека.

— А какие у вас отношения? Что делаете, когда наедине? — внезапно спрашивает Лиза.

— Я его редко вижу. Только в школе, а вечером уходит и пропадает до утра.

— Оу, как интригующе. Загадочный красавчик — это мечта, — вздыхает подруга.

— Он мудак. Коротко и ясно.

— Не пробовала наладить отношение с ним?

— Пробовала, не раз. Даже в ванную за ним ходила. Он лишь… короче, больше не хочу ничего налаживать, псих и только.

Лиза удивлённо ахнула:

— Это же так романтично. И как? Между вами была искра в ванной? — толкает меня в плечо, игриво поднимая брови.

— Лиза, очнись! Я тебе говорю, что он псих. Ты слишком много начиталась любовных романов, — раздраженно взревела я.

— Ничего ты не понимаешь, — Лиза закатила глаза и махнула рукой.

Я решила с ней не спорить. Трудно ей объяснить, что между нами только взаимная ненависть и неприязнь.

— Слушай? — задумчиво посмотрела одноклассница.

— Что? — спросила я, уже чувствуя неладное.

— Тебе не хочется узнать, куда на самом деле ходит Артём по ночам?

— Не знаю, — пожала плечами.

— Ну, Ева, вдруг реально что-то интересное узнаем о нём. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

— И как мы сможем эту информацию узнать? — разбудила она моё любопытство.

— Мы проследим, — заявляет, кусая яблоко.

Лиза подробно рассказала, что будем делать. Мне самой захотелось узнать сводного поближе. Я должна знать, с кем имею дело.

Через час подруге необходимо было вернуться домой. Попрощавшись, она уехала, а я осталась в гордом одиночестве. Чувствовала себя хорошо, поэтому захотелось приготовить даже ужин себе.

— Спасибо, Рита, за такой вкусный завтрак, — поблагодарила её. Она лишь странно улыбнулась и продолжила мыть пол.

— Я буду сегодня готовить ужин.

— Вы же болеете. Вам лучше полежать.

— Не хочу. Не привыкла долго лежать. Хочется поработать.

В деревне я всегда занималась делами. Там все работают с утра до ночи, ведь работы хватает.

Поймала себя на мысли, что часто смотрю на дверь в ожидании сводного.

Он должен был давно приехать. Родителей нет, и он решил вообще не ночевать дома? Стоп! Какое мне дело?

Пыталась сосредоточиться на готовке. Захотелось пожарить картошку с грибами. Отвлек звук уведомления в телефоне, и я сразу ринулась к столу.

"Привет. Как вы себя чувствуете, Василькова? Это Виктор Владимирович."

Я несколько раз перечитывала сообщение и улыбалась. Было приятно увидеть его заботу.

— Какой заботливый, даже номер твой нашёл, — злобно прохрипел за спиной сводный, вызывая у меня испуг.

Я вскрикнула от неожиданности и чуть не уронила телефон. Когда он успел подкрасться ко мне?

Глава 15

Артём

Я возвращаюсь домой только вечером. После универа мне необходимо было хорошенько проветрить голову, потому что перестал понимать самого себя. Я очень доходчиво объяснил всем присутствующим, что им лучше извиниться перед Евой. И никогда… Никогда! Не трогать её. В противном случае, я буду объяснять другими способами, не самыми хорошими.

— Я сделала это ради тебя. Ты же её ненавидишь, — оправдывалась передо мной Ермакова, когда спросил с неё.

— Да просто проучить хотели. Она же сама начала в раздевалке, — прокаркала Смирнова. Их оправдания меня лишь раздражали и поэтому оборвал всё сразу.

Нахрена я это делаю? Ответа на этот вопрос не находил. Возможно, я больной на голову эгоист и хочу, чтобы мой враг страдал только от моих рук.

Настроение было паршивое с утра, все из-за сводной. Ради этой выскочки не спал всю ночь. Псих действительно. Если бы ещё признался, что ради неё учился печь пирожки, то рассмеялась бы прямо в лицо. Хорошо что хоть прикрылся Ритой.

Портится настроение ещё больше, когда вижу посреди кухни эту мышку, которая мечтательно улыбается, читая что-то на экране телефона. Такая увлеченная и…красивая. Чёрт её подери!

Ощущаю ярость, когда вижу сообщение от нашего препода.

Она ему нравится.

Шепчет мне внутренний голос, вызывая новую волну ярости. Хочется отобрать телефон и разбить вдребезги. Вихри гнева охватывают меня, заставляя пальцы судорожно сжимать кулаки.

— Не надо читать мои сообщения! — шипит мышка, сверкая глазами, поворачиваясь ко мне.

— Тогда читай их в своей комнате. А я просто шёл мимо. Не виноват, что у меня просто хорошее зрение, — резко произношу и сделаю шаг к ней, не зная, зачем.

Ева сразу убирает телефон и пытается обойти меня, но я не позволяю ей это сделать. Тепло разливается по телу, но я отмахиваюсь от этого ощущения.

— Уйди с дороги, — упирается ладонями в мою грудь. От одного прикосновения, будто электрический заряд прошёлся по телу. Я резко отшатнулся назад.

Ева застыла с растерянным видом, она даже не дышала. Мои зрачки встречались с зелеными, неуправляемыми глазами, излучающими яркое пламя.

Не смотри так. Я сам не понимаю, что сейчас это было!

Медленно отошёл в другую сторону кухни. Сводная продолжает готовить, выдавая равнодушное выражение лица. Только ее тяжелое дыхание и дрожащие пальцы говорят об обратном.

Взял из холодильника банку энергетика, но не торопился покидать кухню. Почему-то не хотел. Сел за стол и следил за Евой. Приклеился взглядом, что оторваться не в силах. На ней атласные шорты и белая майка, которая подчеркивает тонкие изгибы талии. Ее кожа безупречна, а изгибы прекрасны. Я сглатываю комок в горле. Поймал себе на мысли, что хочу подойти к ней, обнять сзади и уткнуться в её мягкие волосы. Словно невидимая сила сжимает мою грудь, заставляя сердце биться с бешеной скоростью.

— Разве ты не должна лежать в комнате? — хочу сбежать от своих мыслей.

— Мне лучше и завтра уже буду на лекциях. Поэтому терпи моё присутствие.

Просыпается мимолетный трепет внутри, что она будет завтра весь день рядом. Мой разум совсем с ума сходит. Продолжаю изучать сводную дальше, она чувствует мой взгляд. Это точно спермотоксикоз в голову бьёт. Повисает молчание, и мне становится интересно, чувствует ли Ева себя так же странно.

— Тебе не пора? — нервным голосом нарушает нашу девственную тишину сестричка.

— Куда? — удивился я.

— Ты ждёшь ужин? Иначе не понимаю, зачем… тут сидишь…, — снова выдаёт она, стоя ко мне спиной.

— Я голоден. Жду, когда моя сестричка меня покормит, — насмешливо отвечаю ей, но самого начинает лихорадить.

— Картошка с грибами.

— Буду. Люблю такое.

Лучше бы свалить отсюда, но упрямо сижу на месте. Воздух пропитался нашим напряжением. Ева молчала и пыталась не смотреть на меня.

— Завтра не будет стыдно в школе появляться?

Ева замирает и её плечи судорожно дёрнулись.

— Чего мне стыдиться? Я не нападала толпой на одного человека. Стыдно должно быть не мне. Совсем не мне, — заявила уверенно.

Отважная…

На кухне становится слишком жарко или мне так кажется, будто пригрелся у костра. Я дышу через раз, когда она двигается так красиво, словно пушинка.

Накладывает мне на тарелку свой кулинарный шедевр.

— Попробую сейчас, если не понравится, то приготовишь другое блюдо, — беру вилку и пробую.

— Я тебе не служанка. Сам себе готовь, — ощетинилась сразу, я лишь усмехнулся.

На удивление она очень вкусно готовит. Ева сидит напротив и облизывает губы после каждого кусочка.

Интересно, а какие губы у неё на вкус?

Мой пульс учащается, когда я представляю, каковы ее губы на вкус. Поэтому тянусь за банкой энергитика, которую поставил на стол, и сжимаю ее в кулаке, пока алюминий не начинает потрескивать. Настойчивый звонок прервал мои неправильные мысли. Это был Герман. Он не звонит без повода, поэтому встал из-за стола и вышел из кухни.

— Что-то случилось? — спросил нетерпеливо.

— Завтра ночью будут гонки, — сообщает он.

— Как? Ты же говорил…

— Планы изменились, — прерывает резко. — Если хочешь заработать, то жду.

— Я в деле. Завтра ночью буду на месте.

Отключившись, открыл дверь на кухню.

— Ай! — вскрикнула Ева, которая упала прямо к моим ногам.

— Если хочешь поцеловать мои ноги, то я не против, — смеюсь, пока она пыхтит и пытается встать.

Машинально хватаю девушку, помогая ей. Когда мои ладони коснулись ее голой талии, я с трудом сдержал дрожь, чувствуя ее нежную и горячую кожу. Мимолетная вспышка струи электричества заполнила каждую мою клеточку тела. Ева оторопела, распахнула глаза и уставилась на меня. Когда мои ладони спустились ниже, сразу же вышла из транса.

— Убери от меня свои клешни! — проговорила сердито, пытаясь вырваться.

Осознав, что я творю, выпустил из своих объятий.

— Ты меня подслушивала?

— Больно надо! Я к себе шла, а тут ты, — выдаёт на одном дыхании и оттеснив меня, идёт к себе. Я замираю в дверях, наблюдая, как она пересекает гостиную и исчезает на лестнице.

Доев свой ужин, тоже поднялся к себе. Остановил себя в коридоре, когда захотел войти в комнату к Еве и поблагодарить за ужин. Да, чёрт возьми! Я искал повод к ней зайти. С сердцем снова творится что-то непонятное, и кажется, будто оно дрейфует в океанских волнах в груди, поэтому так трудно собраться с мыслями. Но быстро прогнал назойливые мысли и желания.

Отвлечься помогла новая игра, в которую мы рубимся вместе с пацанами. Играл до поздной ночи, пока глаза не стали закрываться, а мне ещё завтра в школу, поэтому отправился спать.

Она извивиется подо мной, стонет сладко мне в губы. Моя трепетная душа сгорает от каждого ее взгляда, оставляя после себя лишь пряный аромат соблазна. Она — искусительница, нежная вампирша, которая пленяет сердца своей дикой аллюрой. Погружаюсь в неё, чувствуя, как тесно она сжимает меня, какой влажной становится. Вдыхаю запах её волос, нахожу шею и кусаю столь нежную плоть. Это настолько сильно, что мне кажется, что я уже на грани предельного наслаждения. Ее порочные слова проносятся в моих ушах как змея, плетущаяся вокруг моего тела, заставляя брать её жёстко и грубо. Она сводит с ума, что готов кончить бурно. Мы потные, разгоряченные двигаемся навстречу друг другу.

— Тема!

— Ева!

Просыпаюсь сразу же, словно ужаленный, в огненном поту, и с трудом пытаюсь восстановить нормальное дыхание.

— Что за?! Какого… Мне снится Ева?! Эта чертова мышь!

Глава 16

Ева

Артём снова включил беззвучный режим. Теперь он даже не смотрит в мою сторону. Протяжные секунды молчания наполняют салон машины напряжением, словно электрический заряд, готовый взорваться любой минутой. Мои пальцы сперва нервно перебирали края моей юбки, а теперь блуждают по моим волосам, попутно лаская их, пытаюсь отвлечься, чтобы не прислушиваться к его тяжелому дыханию.

Скорее бы добраться до университета!

Лучше с этими стервятниками, чем быть рядом с ним. Его присутствие давит на душу, обескураживает, словно плечи наливаются свинцом. Стягивает внутренности в тугой жгут, связывает их непреклонными узлами, не оставляя возможности для свободного дыхания. Меня, если честно, такая реакция пугает до чёртиков.

Сделав глубокий вдох, направляюсь в свой класс, готовая противостоять всем. Я ожидала чего угодно, но только не того, что все девочки начнут передо мной извиняться. Но эти извинения были не искренние.

Видимо Виктор Владимирович на них надавил.

— Мне не нужны ваши извинения. Просто отвалите от меня, — проговорила я.

— Подавитесь ими, — бросила Лиза. — Или можете засунуть поглубже.

Обменявшись колкостями, мы сели на места. Сводный лишь усмехнулся и сел, когда прозвенел звонок.

Никто меня не трогал и не пытался задеть. Даже Смирнова вела себя тихо, что меня радовало.

— Сегодня я ночую у тебя, — шепчет Лиза.

Как только рассказала ей про планы сводного, то решила проследить за ним сегодня. На перерыве столкнулась с нашим преподавателем и улыбнулась ему в знак благодарности. Все вели себя со мной очень вежливо благодаря ему. Кроме одного человека, чей взгляд царапает мою кожу острыми иголками. Спиной его ощущаю.

Я пытаюсь подойти к Виктору, но кто-то из студентов толкает меня. Я чуть не упала, но сильные руки меня удержали. Я встала ровно, даже не дышала. Сразу узнала, кто это был. И снова эти ощущения.

— Ты ходить разучилась, больная? — рыкнул Артём, зачем-то продолжая удерживать меня. Я вздрогнула, на секунду показалось, что он уткнулся носом в мои волосы. Намертво прижал спиной к своей каменной груди.

— Больной тут только ты, — прошипела и вырвалась.

— Я по преподу не теку, чтобы аж падать при виде него

Да чего он к этому прицепился?

— Сейчас лекция твоей любимой, — произнесла с ехидством и направилась в аудиторию. Пусть бесится.

— Со стороны выглядело романтично, — хихикает Лиза, а я закатываю глаза, открывая дверь.

Картинка голове, где она на коленях перед ним, вызывал отвращение и почему-то…злость. Мелком бросала взгляд на сводного. Поток мыслей накрывал меня:

Он смотрит на неё? Часто у них такие дополнительные занятия? Ему нравится?

Только столкнулась с его глазами, которые смотрели на меня. Ощутив лёгкий жар, я сразу опустила глаза. Больше не буду смотреть на него, но мне снова ехать домой с ним.

Он снова молчал, но вдруг нарушил тишину:

— Родители приедут сегодня? — глухо спросил сводный, смотря на дорогу.

— Они завтра приедут. Пришлось немного задержаться. Ещё… Лиза приедет с ночёвкой, — сообщаю я, пытаясь выглядеть спокойной и уверенной, скрывая волнение внутри.

— Добровольно согласилась с тобой общаться? — усмехнулся.

Он снова пытается меня задеть. Бьёт по больным местам.

— Она просто не является стадом, которые живут по законам диких зверей. У неё своё мнение и мне она очень нравится.

— У тебя слишком длинный язык, — рассердился бугай.

— Ну и что? Хочешь его мне откусить? — выпалила я, но в то же время ощутила странные мысли:

Для этого же ему надо будет приблизиться ко мне. Открыть мой рот и прикусить слегка своими…зубами. Прочь! Прочь!

Лицо покрылось румянцем, а сердце наполнилось нежностью. Я быстро отбросила эти навязчивые мысли.

Бугай сжал челюсть и ничего не ответил. Он о чём-то задумался, затем быстро встрепенулся, будто водой облили. За его настроением не уследить.

Дома царила тишина, и, успев справиться со всеми домашними заданиями, я ждала Лизу. Солнце уже начинало склоняться когда появилась подруга.

— Такси я вызвала уже. Машина будет ждать нас около соседнего дома, — продолжает она рассказывать свой план. — Своя машина будет уже скоро, как исполнится мне 18.

— Может, не стоит. Вдруг он просто едет на рандеву со взрослой курвой, — вырвался нервный смешок.

— Своего врага надо знать лучше всех. Ты чего передумала?

— Нет… просто… Да блин, я волнуюсь. Первый раз устраиваю слежку за человеком, — говорю я, попутно переодеваясь в удобную одежду.

— Никогда не поздно начинать, — хмыкает подруга, расчесывая свои рыжие волосы. — Будет наше маленькое приключение.

С Лизой мы успели очень хорошо сдружиться. Мне было с ней весело и комфортно. Девушка она была дерзкая и отважная, готовая на любые авантюры.

Мы сидели в моей комнате и прислушивались к каждому звуку. Смотрели на часы и после девяти, сводный вышел из своей комнаты.

— Пора. Идём, — открыла дверь через минуту.

Артем садится в машину и уезжает. Мы быстро бежим к такси, которое уже ожидает нас.

— Вы не говорили, что надо так долго ждать, — раздраженно начал таксист.

— Поезжайте за той машиной. Если сумеете незаметно следовать, мы заплатим вам вдвое больше, — быстро уговаривает его Лиза.

— Ничего плохого не замышляете? — задал вопрос мужчина, продолжая ехать за машиной сводного.

— Конечно нет. Просто он парень моей подруги, — кивает в мою сторону. — Хотим убедиться, что он ей не изменяет.

Диалог с ним вела подруга, а я запоминала дорогу, чтобы успокоить бешеный пульс. Мы ехали в неизвестность. Доехали до каких-то заброшенных зданий.

— Дальше я не поеду. Простите. — остановился таксист и настороженно глянул на нас.

Уговорить его не удалось. Решили дальше идти пешком.

— Спасибо большое. Ждите нас тут, — протянула ему деньги.

— Осторожнее, девочки. Тут говорят собираются не самые хорошие люди.

Его слова заставляют меня напрячься, но Лиза не обращает на это внимания.

Мы вышли из такси, я удивлённо оглядывалась по сторонам.

— Где мы? — шепчу я подруге. Издалека до нас доносятся крики толпы, и мы направляемся к источнику этих звуков.

За зданием царила новая жизнь. Мы вышли на трассу. Перед нами вспыхнули огни прожекторов, и в их свете мерцали не только дорогие спортивные автомобили, но и усовершенствованные ВАЗы. Из динамиков доносилась музыка. Люди танцевали, бухали и веселились. Я глазами пыталась найти сводного среди толпы.

— Ох-ре-не-ть, — по слогам произнесла подруга. — Да это же гонки!

Толпа начала громко кричать:

— Шторм! Шторм! Шторм!

И наконец я вижу Артема. Он общается с парнями, а затем на него бросается какая-то девушка.

Шторм? Он что участвует в гонках?

Глава 17

Ева

Мы с Лизой пытаемся прорваться сквозь орущую толпу, которая кишит и шумит вокруг нас. Это удивительное зрелище нервозности и адреналина, будто пчелиный рой, скопившийся у улья, жаждущий зрелища.

— Теперь знаем его маленький секрет, — орёт восторженно мне в ухо подруга. Ей очень понравилось увиденное. — А ты ещё не хотела ехать.

Это же опасно! Вдруг что-то случится с ним?

Волнение и страх за него с каждой секундой перерастает в снежную лавину, готовая вот-вот накрыть меня. Мне должно быть всё равно, но эти эмоции почему-то сильнее голоса разума. Я с замиранием сердце слежу за исходом гонок. Ветер свистит в ушах, заставляя вздрагивать каждую клеточку моего тела. И где-то вдалеке раздаются звуки рева мощных двигателей, смешиваясь с моими торопливыми вздохами.

Как только мой сводный брат приходит первым к финишу, толпа начинает ликовать еще сильнее. В миг он выбирается из своей гоночной машины, а его окружают люди, пытающиеся поздравить его с победой. Шум и восторженные возгласы наполняют воздух. Я бросаю быстрый взгляд на эту толпу и понимаю, что сейчас самое время свалить отсюда, чтобы он нас не увидел. Я шаг за шагом отступаю, пытаясь смешаться с остальной толпой и как можно незаметнее удалиться.

— Пойдём отсюда, пока не заметил нас, — тяну за руку подругу. Не успеваем даже шага сделать. Внезапно кто-то толкает Лизу, и она едва не падает на асфальт. Слава Богу, я быстро реагирую и удерживаю ее.

— Осторожнее, слепошара! — гневно выкрикнула Лиза. Человек остановился и повернулся к нам. Взрослый мужчина, с тёмными глазами и с грубыми чертами лица. Чёрная рубашка была наполовину расстегнута, и можно было заметить татуировки на шее и на груди. От него исходила опасная энергия. Настоящая машина для убийств.

— Ты мне, рыжуля? — спросил он надменно, сканируя её от макушки до ног.

Мне стало не по себе и даже страшно за подругу. Мы неизвестно где и понятия не имеем, что это за тип. Крепче держала Лизу, намекая, что надо идти. Не вступать в конфликт с незнакомым мужиком.

— Ты тут других слепых идиотов видишь? — игнорируя все мои сигналы, она продолжила.

— Лиза…не надо, тут небезопасно, — шепчу ей.

— Что "не надо"? Он меня нагло толкнул. Даже не извинился.

— Зачем тебе его извинения? Пошли, — делаю ещё одну попытку уйти.

— Это принципиально, — упрямо стоит на месте. Она умеет находить приключения на свою пятую точку. В этом нет ей равных.

— Вы кто такие? Раньше тут не видел. Что вы здесь забыли? — он нахмурился, будто пытался вспомнить наши лица.

— А тут нельзя гулять? Мы живём в свободной стране, гуляем, где хотим, — воинственно вздернула подбородок.

Их перепалка привлекло внимание остальных. Хуже всего, нас заметил Артём. Наши взгляды встретились. Он удивленно смотрит на меня, а я чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Он сразу ринулся в нашу сторону.

— Лиза! Лиза! Ухо…уходим отсюда! — разворачиваюсь и пытаюсь сбежать, толкая Лизу. Но не тут было. Бугай сразу поймал меня, не позволяя сделать шаг к спасительному побегу.

— Какого…? Ты что тут делаешь? — он смотрел только на меня, не замечая никого вокруг. — У тебя минута, чтобы объяснить мне своё присутствие тут.

Время буквально замерло и весь мир вокруг перестал существовать. Я слышала только свой бешеный пульс, и его тяжёлое дыхание.

— Ты их знаешь? — спросил мужчина Артёма.

— Знаю, Герман. — очнулся сводный и заметил Лизу. — Но не знал, что они приедут сюда.

Так вот как зовут этого бандита.

— Нам надо у тебя разрешения спрашивать, Волков? — выпалила Лиза.

— Канаева, прикуси язык. Явно твоя идея была. Ева бы не захотела следить за мной, — его челюсти сжимаются, а на лице появляется сердитое выражение.

— Больно ты нам нужен. Тут помимо тебя ещё люди.

— Мы просто гуляли по городу, — пытаюсь выбраться из плена его злости.

— Я похож на идиота? — губы бы Артема кривятся в оскале, грудь тяжело вздымается — вдох-выдох, вдох-выдох, — пока он смотрит сверху вниз.

— Канаева? Это случайно не родственница нашего прокурора? — вдруг спросил мужчина, задумчиво цепляясь за мою подругу.

— Это мой отец, — гордо заявила Лиза.

После произнесенных ею слов, на его лице пробежала странная эмоция. В его глазах появился мрачный азарт. Он теперь напоминал опасного хищника, только что поймавшего свою жертву. От его вида волосы встали дыбом.

— Какая неожиданность. Дочь самого Александра Канаева на моей территории, — произнес он с подвешенной угрозой.

Он знает отца Лизы?

Они с Артёмом переглянулись. Тот лишь отрицательно покачал головой. Они говорили друг с другом на понятном им языке жестов. В конце мужчина просто поднял руки и отступил. А Артём снова направил внимание на нас.

— Пошли со мной, — потребовал сводный. Я отвезу вас домой.

— Мы на такси. Сами доедем, — возразила я, не имея желания ехать с ним в одной машине.

— Я повторять не буду. Пошли со мной, — жёстко отчеканил. Спорить бессмысленно, он может даже силой в машину затолкать. Поэтому мы потопали к его машине.

— Деньги за выигрыш заберёшь тогда завтра, — сказал Артёму, потом снова обратился к Лизе. — Увидимся ещё, рыжуля.

— Да пошёл ты, хамло, — показала ему средний палец. До нас донесся его громкий смех, который быстро затих. Меня этот мужчина пугал, а Лизу наоборот.

Мы приблизились к машине бугая. От него чуть ли пар не шёл от злости.

— Ты уже уезжаешь? Не отметим победу? — подошла к нему брюнетка и без стыда обвила его шею. — Мы давно с тобой не проводили время, я соскучилась, милый, — жалостливо шептала ему.

Девушка выглядела шикарно и намного старше нас. Теперь понятно, почему я для него убогая. Он ласковый только с такими девицами.

Грудь сжимается так сильно, что кажется, мне больше не удастся сделать ни одного вдоха. Тошнота подкатывает к горлу, наполняя его желчью. Мне противно до злости…не хочу. Не хочу это видеть и слышать!

— Карина, давай потом, — раздраженно проговорил он, скидывая её руки со своей шеи. — Я сейчас очень занят. Сходи к Герману лучше, ему сегодня точно не помешает отвлечься.

— Не стоит обижать девушку. Видишь, как она жаждет твоего…внимания, — в моём голосе насмешка и раздражение. — А мы сами в состоянии найти дорогу домо…

— Замолчи! — рявкнул он, закипая от злости.

— Вижу, что действительно занят. Захочешь приятно провести время, то знаешь, где найти.

— Обязательно, — сухо ответил бугай ей, но смотрит на меня, нахмурившись и плотно сжав губы.

Его дамочка оставила нас втроём.

Закрываю глаза, чувствуя себя так, словно удерживаю на плечах пятитонный груз. Плевать! Поеду домой и всё это забуду. Слышу, как он открывает дверь машины.

— Лиза, сядь в машину.

Глава 18

Ева

Лиза не стала возражать, сейчас Артём был похож на бешеного пса. А бешеных псов лучше не злить. Открываю глаза и пытаюсь сесть рядом с Лизой на заднее сидение, но дверь резко закрывается.

— Если ты следила, чтобы потом настучать папаше…

— Нет! — оскорбилась от его мыслей. — Я бы никогда так не поступила! Не суди всех по себе!

— Тогда зачем ты приехала сюда? — он подходит ко мне вплотную, прижимая к машине. — С какой целью? Я не верю ни единому твоему слову… Ты точно что-то задумала. Не хочу верить… Ты…

Я удивленно поднимаю взгляд на него, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. И мгновение мы, замерев, смотрим друг на друга. Он дотрагивается до моего подбородка, а от этого прикосновения меня бросает в котёл с кипятком. Я хватаюсь за последнюю нить своего самообладания.

"Мы давно с тобой не проводили время, я соскучилась, милый."

Набатом орут её слова в голове, мгновенно отрезвляя мой разум.

— Не прикасайся ко мне своими грязными руками! — толкаю его в грудь. — Придётся помыться после твоих прикосновений.

Он не двигается с места, а лицо исказила гримасой боли. А через секунду он припечатал к своей груди намертво и наклонился. Огненная волна прорвалась сквозь мои нервы, заставляя каждую клеточку тела затрепетать. Я почувствовала, как прилив адреналина снялся с катушек, мгновенно оживляя каждое дыхание и остроту восприятия. Между нами возникло невидимое электрическое поле, наполненное напряжением. Я оставалась на месте, словно привязанная к нему не только физическим, но и неразрывным эмоциональным узлом. Я понимала, что сейчас происходит нечто неправильное. Болезненные волнения переполняли меня, но я не могла отступить. Он склонился еще ниже, впиваясь в мою сущность словно голодный хищник. Шепот его дыхания, дотрагивающийся до моего уха, пронзал меня, заставляя кожу покрываться мурашками.

— Ещё раз… Ещё раз! Ты скажешь подобное, то я разорву на тебе всю твою одежду! И оставлю следы по всему телу… по всему…голому телу! Что ты даже кислотой не сможешь их смыть. Даже внутри тебя. И я не остановлюсь…, — его горячее дыхание опаляет мою шею и моё лицо, а сердце таранит его грудную клетку, что ощущаю даже через ткань одежды.

Я замираю, чувствую, как спину покрывает теплая испарина, а по телу со скоростью света разносится жар, собираясь внизу живота сильной пульсацией. Кожу покалывает от желания ощутить всё, что он сейчас говорит. И оно невероятно сильное. Ощутить какого это, когда его губы прикасаются к моей коже. Я точно больная на голову! Это ненормально. Неправильно. Не должна я хотеть этого!

Дверь машины открывается и Артём отступает на пару шагов. Лиза только что спасла меня от шага в бездну.

— Мне долго тут сидеть? Ева, если он тебя обижает, то я сейчас сама с ним поговорю.

— Канаева, сиди молча! Вечно ты не туда лезешь, — буркнув, он открыл дверь и толкнул меня внутрь. Мне не хочется с ним спорить. А еще я боюсь, что расплачусь, если что-нибудь скажу. У меня сейчас слишком сильно оголились все нервы.

— Всё хорошо, Лиз, — выдавила из себя.

— И ещё, — обратился к ней. — Герман тебе не школьник, чтобы ты могла ему так хамить. Ты выбралась невредимой, только потому что я тебя знаю. Не надо ругаться со взрослыми мужчинами, Лиза.

— Да что он мне сделает? Мой папа любого порвёт за меня, — не отступала она.

— Артём прав, — вмешалась я, вызывая изумление у них. — Этот мужчина мог с нами сделать что угодно, и никто бы нас не спас. Твой отец нашёл бы только наши трупы.

Бугай лишь рассмеялся, затем снова стал угрюмым.

— Он не убийца. У него другие методы с девушками, — хмыкает он.

Лиза замолчала, а я искала ответы на свои вопросы:

Зачем он участвовал в гонках? Тот мужчина упоминал про деньги. Ему нужны деньги? Но его отец богатый человек и даёт деньги сыну. Ради адреналина?

Хочется поговорить с ним. Хотя бы попытаться. Тишину нарушил звук уведомления в телефоне. Достала, чтобы посмотреть.

"Тогда вам придётся хорошенько подготовиться завтра к уроку, Василькова. Или хотите, чтобы снова вас поймал?"

Пришёл мне ответ на моё сообщение от Виктора Владимировича. Я ему вечером написала. Невольно улыбнулась, как телефон выхватили из рук.

— Эй! Отдай! — потянулась за телефоном, но сводный сразу положил его в карман, клацнув зубами.

— Это в наказание. Сядь на место. Об этом мы с тобой ещё поговорим без свидетелей.

— Какое наказание? Верни телефон! Не буду я с тобой говорить, — протестовала я, пытаясь забрать телефон.

— Будешь так дёргаться, то попадём в аварию, — его слова заставили меня сесть на место. Безопасность гораздо важнее.

Пришлось терпеть до дома. Доехали до дома без происшествий. Я жутко устала. Зазвонил телефон и Лиза испуганно заорала:

— Папа звонит по видео! Я же обещала ему позвонить, чтобы не волновался! Ева, быстро в твою комнату.

Мы побежали ко мне в комнату, сняли с себя верхнюю одежду и сели на кровать, делая вид, что мы собираемся ложиться спать. Лиза познакомила меня со своим отцом. Он выглядел очень серьезным мужчиной, но общался со своей дочерью так мило. В какой-то момент испытала тоску, что у меня не было такого.

— Папа бывает у меня недоверчивым. Ему надо всё контролировать. А я иногда люблю нарушать правила.

Лиза точно не была хорошей девочкой.

— А мне кажется это милым, — улыбаюсь я.

— Ой! Мой телефон, — вспомнила я и вскочила с кровати. — Пойду заберу его у этого ненормального.

— Если что, кричи. Ну если крики будут другого вида…, — она кокетливо поиграла бровями.

— Закрой ты уже свои левые мысли, — бросила угрюмо и пошла к сводному.

Начала дрожать, как приближалась к его двери. Волнение сковывает меня изнутри, но надо забрать телефон, который он нагло отобрал. Медленно толкаю дверь, хотела проверить, закрыто ли. Но она открывается, и я замираю от увиденного. Артём стоит в тёмной комнате, но лунного света достаточно, чтобы увидеть его фигуру. На нём только брюки, и я вижу то, что видеть нельзя.

Чёрт! Что он делает? Что за…

Его мышцы напрягаются, он тяжело дышит, а руки быстро движутся на его плоти. Его грудь поднимается и опускается, и на мгновение меня охватывает желание развернуться и сбежать отсюда. Закрываю рот ладонью. Такого я точно не ожидала. Он был так увлечен, что даже не замечал моего присутствия. У него идеальное тело.

— Ева…, — глухо стонет. — Чёрт!

Я вздрогнула, решив, что меня заметил, но нет. Продолжает своё дело и произносит моё имя. Я дрожу. Мне удается лишь делать короткие, неглубокие вдохи, а сердце колотится как сумасшедшее, разгоняя бурлящую кровь. Это неправильно… Знаю, что это неправильно. Но, проклятье, мне это нравится. Зрелище чертовски завораживает.

Он представляет меня? Или есть другая Ева? Но он меня ненавидит. Презирает. Одно моё существование вызывает у него тошноту. Что же у него в голове?

Надо сваливать! Даю себе мысленно пинок. Я быстрыми шагами иду к себе и только закрыв дверь своей комнаты, я судорожно глотаю воздух.

— Что случилось? Он тебе что-то сделал? — испугалась за меня Лиза.

— Он… он там сам себя… ну это, — пытаюсь объяснить.

— А-а-а, — поняла меня сразу подруга. — Чего ты удивилась то? Мальчики постоянно этим занимаются, — хихикнула она.

Я не стала рассказывать ей причину моего шока. Это будто слишком личное и интимное. Будто какой-то секрет у нас. Стыдно даже самой себе признаться, что мне захотелось подойти к нему. Узнать, что он представлял. Прикоснуться к нему и…

— Телефон то забрала? — её вопрос вырвал из фантазий.

— Нет…было как-то неудобно прерывать.

Лиза загоготала в голос, а мне было не до смеха.

Глава 19

Артём

На протяжении последних нескольких дней я старался избегать Еву. Но все было безуспешно. Ее присутствие окутывало меня повсюду, словно наваждение. Всю лекцию борюсь с собой, но глаза снова прикованы к ней. Ева накручивает на палец локон и облизывает верхнюю губу. Меня бросает в жар, и я борюсь со внезапно возникшей потребностью поглотить эти губы. Хотелось ласкать их, кусать до крови … Ее волосы сводили меня с ума, когда она их распускала.

Пора признать, что меня тянет к ней. Чертовски сильно. Я не знаю, была ли это тяга к запретному плоду, учитывая, что мы были сводными братом и сестрой, или это непреодолимое желание контролировать ее? Я постоянно напоминал себе, что она упрямая и невыносимая, что я её ненавижу. Но каждый раз моё тело утверждает обратное.

Из моих пошлых фантазий вырывают.

— Сегодня у меня день рождение! И поэтому жду вас вечером в нашем клубе! Будет вечеринка! — объявляет она радостно.

— С радостью приду. Надеюсь, алкоголь будет за твой счет, — откликается Тихонов.

Получив поздравления и обсудив вечеринку, мы выходим. Меня жутко злит, что Владимирович начал уделять Еве много внимания. Так ещё пишет сообщение. Хочется этот телефон засунуть ему в глубокий тыл человека. Ревность? Я никогда не испытывал таких эмоций. Душу выворачивает наизнанку. Надо с этим что-то делать. Мои мысли беспорядочным вихрем развивались, пытаясь найти выход из этого состояния.

Ева направляется в столовую вместе с Лизой и я иду следом, словно послушный щенок за хозяйкой. В столовой беру свой обед и сажусь за стол который напротив Евы. Так я могу наблюдать за ней. Пытаюсь избегать, но наблюдаю. Капец у меня логика! Да она нахрен слетает, когда речь касается сводной проблемы. Она встала из-за стола и идёт на выход. Всегда так делает, а потом появляется лишь на лекциях. Даже дома после ужина. Это странно…и подозрительно. Больше не мог сидеть на месте и направился следом. Ева пошла в туалет.

У неё проблемы с кишечником? Почему так часто ходит туда?

В женском туалете никого кроме неё, поэтому я зашёл и стал ждать мышку. Да, я тот ещё гребаный психопат. Слежу за сводной сестрой в женском туалете. Ева права, мне действительно нужен психолог. А лучше психиатр.

Я слышу странные звуки, прислушиваясь, понимаю, что звуки рвоты.

Она ходит после еды в туалет, чтобы вызвать рвоту? Что за?

Ожидал чего угодно, но только не такого поворота событий. Я стал ждать сводную, прислонившись к стене. Во мне кипела ярость. Прекрасно знал для чего так делают девочки и каким последствиям это приводит. Эта идиотка решила себя угробить! Зачем ей это?

Ева выходит из кабинки и прополаскивает рот. Когда она поворачивается, она замечает меня.

— Ты что забыл в женском туалете, извращенец? — шипит она в недоумении.

— Как долго ты занимаешься этой дрянью? — делаю шаг в её сторону, заставляя отступить к дверце кабинки.

— Не знаю о чем ты, но тебе лучше выйти, — её голос начинает дрожать.

— Я про то, что ты вызываешь рвоту. Ты хоть понимаешь, как это опасно для здоровья…губишь себя. Для чего? — я вздыхаю и провожу ладонями по лицу.

Она бледнеет и в замешательстве заморгала. Напряжение в воздухе становилось ощутимым, как заряд перед грозовой бурей.

— Тебе какое дело? С каких пор тебя волнует моё здоровье? Занимайся своими делами, а не следи за мной. Я же за тобой не слежу, — несколько секунд она всматривается в мое лицо, а потом поджимает губы.

— А в ту ночь? Когда пришла ко мне. Ты же следила…я знаю, — чувствую её присутствие за километр. Тогда безумно хотелось затащить в свою комнату и показать, что со мной творит эта маленькая дрянь.

— Я ничего не видела, — изумленно.

Руки сами тянутся к её телу. Кладу ладонь на спину и притягиваю к себе. Широко распахивает глаза и следит за тем, как я убираю её волосы с лица другой рукой. Пухлые губы, высокие скулы и необыкновенные зеленые глаза, которые сейчас приобрели оттенок изумруда. Темные густые ресницы и темные брови. Чертовски красивая, что я чувствовал, что вот-вот взорвусь. Казалось, каждая моя клетка приведена в возбуждение и интенсивно пульсировала.

— Тогда я могу снова устроить тебе представление, чтобы смогла увидеть абсолютно всё, — шепчу почти в миллиметре от её лица. — А пока меня волнует другое. Мы с тобой поговорим…

— Не поговорим! — отрезает кинжалом, не позволяя договорить. — Ты не лезешь ко мне, а я к тебе. Про твои гонки я же молчу. Пока что.

Она метнула на меня гневный взгляд, мне стало очень неприятно. Другим она улыбается. Хотя в этом есть и моя вина.

Пытается мне угрожать. Слишком наивная, если действительно решила, что у неё получится.

— Слушай внимательно, с этого дня я буду следить за тобой. Прекращай это дерьмо… ты красивая. Даже слишком, — шепчу ей в ухо, прижимая к своему телу. — А твоё тело может свести с ума любого.

— Ты ничего не знаешь…отпусти меня, — пытается говорить спокойно, но её выдает то, как она делает глубокий вдох и не торопится выдыхать и как ее тело тянется к моему.

— Так расскажи…хочу знать. Но я не позволю тебе больше вредить своему здоровью.

— Я не понимаю тебя… Почему? Ты ненавидишь меня, а я тебя. Ты же хотел сам мне навредить, а сейчас решил проявить заботу. Артём…твои скачки в поведении вызывают у меня замешательство.

— Поверь мне, я в себе тоже запутался. Сильно…попал в сети и не могу выбраться… Не знаю выхода, — касаюсь носом её щеки, вдыхая цветочный запах её кожи.

Я не хотел соответствовать ожиданиям других людей или считаться с их мыслями и чувствами. Так было всегда. Потому что папаша с самого детства твердил, что я сплошное разочарование. А теперь мне хочется, быть хоть чуточку лучше для неё! Чтобы видела во мне что-то хорошее! Защищать и заботиться. Часть меня жаждала сначала навредить ей. А теперь эта часть жаждала заставить её трепетать при виде меня, чтобы у нее дыхание перехватывало в моем присутствии. Это сильнее меня.

— Кто-то может зайти…что ты делаешь? — пытается меня оттолкнуть, но я не могу отпустить её. Прижал всем своим телом. Её тело напрягается, почувствовав мою эрекцию, и из нее вырывается низкий писк, но больше не делает никаких попыток пошевелиться. Она буквально замерла, а щёки налились краской.

— А что я делаю? — спрашиваю я, дыша чуть чаще, чем мне хотелось бы.

— Ты трогаешь меня! В туалете! И не хочешь меня услышать! — взревела она.

— Я очень хочу тебя услышать и услышу. Не расслабляйся, ведь я не слезу с тебя, пока не получу ответы на свои вопросы, — прошипел я, потеряв самообладание.

Мне не всё равно на её здоровье и самочувствие. Нам придётся об этом поговорить.

— В каком смысле "не слезешь"? — растерянно смотрит на меня.

— Во всех смыслах, — мои губы скользят по её виску. Мне хочется большего. Гораздо большего.

Телефон зазвонил, разрывая слишком опасный момент между нами. Отпустив Еву, распрямляю плечи и стараюсь, чтобы ничто в моем лице не выдало моей недавней слабости. Она пулей вылетела из туалета. А мне надо успокоиться. Чёрт! Всё вышло из-под контроля. Взаимная ненависть превратилось в безудержное желание, которое поставило меня в очень сложное положение.

Глава 20

Артём

— Ты можешь мне доверять, — искренне говорю я, в надежде на откровенный разговор по дороге домой.

— Доверять? — она горько смеётся. — Ты хоть раз давал мне повод, чтобы я могла доверять тебе? Я видимо пропустила момент, когда мы стали близкими друзьями. Каждый день только кусали друг друга и оскорбляли. Ты считаешь меня своим врагом. О чём ты сейчас говоришь?

Она смотрела на меня с недоверием и подозрением.

— Я хочу наладить общение…, — признаюсь я. — Хочу, чтобы ты делилась со мной своими проблемами. Я пытаюсь помочь.

— С чего вдруг? Что изменилось? — спросила меня недоверчиво.

Я не знал, что ответить. В воспоминаниях мы только ругались и действительно пытались лишь сделать друг другу больно. У неё есть все основания мне не верить.

— Ты хочешь поговорить со мной, но сам говорить отказываешься. Это не так работает. Если действительно хочешь наладить общение, то придётся и самому доверять мне. Можешь ответить на любые мои вопросы?

— Почему с тобой так сложно? — процедил сквозь зубы, сжимая руль сильнее.

— Со мной не сложно. Просто ты привык всегда получать, но не отдавать. У меня есть тоже свои вопросы к тебе, но ты избегаешь, а я должна на всё давать ответы? Я не забыла, как ужасно ты обращался со мной. Лучше будет и дальше не замечать друг друга. Игры твоей биполярки меня утомляют, — отвернулась к окну, демонстрируя всем своим видом, что не желает продолжать разговор со мной.

Я был в бешенстве, более того, я не понимал, какие именно чувства я испытывал, но никогда в жизни я не чувствовал себя так дерьмово. То, что каждая клеточка моего тела тянулась к ней, вовсе не было достаточнымоснованием для того, чтобы я доверял ей. Хотя, может быть, мне стоило воспользоваться этим моментом, чтобы она подумала, что я могу быть с ней таким, каким она хочет? Но только я не доверял никому…не мог.

Я припарковал машину у дома. Ева сразу вышла из машины, хлопнув дверью, а я от злости саданул по рулю.

Переодевшись, отправился на работу. Работа была спасением, благодаря ей я мог меньше времени проводить дома, подальше от эмоциональной тяготы, вызванные Евой. Надо закончить до вечера. Звонок прерывает меня.

— Здравствуй, Герман, — сухо здороваюсь я.

— Здравствуй, Артём. Работаешь?

— Как обычно, — уклончиво отвечаю ему.

— Ты не рассказал мне, что сегодня у Лизочки вечеринка в клубе. Пришлось самому всё узнавать, — сказал он изменившимся тоном.

— Не сказал, потому что неправильно вмешивать во всё это девушку. А ты буквально помешался и это напрягает.

— Невозможно убрать грязь, не испачкав руки. С ней ничего не случится, будь уверен. Ты бы как поступил на моём месте?

Герман помог мне, когда я в этом нуждался. Помог мне с гонками, чтобы мог сам зарабатывать себе на жизнь. Научил драться. Я никогда не чувствовал себя более свободным и реализованным. Он сделал для меня больше, чем родной отец. Теперь ему нужна была помощь.

— Ладно. Но у девушки отвратительный характер и слишком избалованная. С ней будет не просто.

— Так ещё интереснее. Приеду на ваш "детский праздник". Сделаю ей сюрприз, — усмехается он.

— Ты точно нарвешься на неприятности, — предупреждаю я его.

— Они всегда с нами, Артём. До встречи, — отключается Герман.

Вернулся домой вечером. Надо было переодеваться и ехать в клуб. Я принял душ, надел черную рубашку и джинсы, собрался и спустился в гостиную. Мы с Евой поедем вместе. Мысли о ней не отпускают меня. Я никогда не привязывался к девушкам… Но какого хрена она ворвалась в мою жизнь? Не могу я быть с девушкой, с которой живу под одной крышей, которую вижу каждый день, и тем более с дочерью женщины, занявшей место моей матери.

— Хорошенько отдохните, дети, — вырывает Аня, наливая себе очередной бокал вина.

— Не смей там выпивать. Тебе ещё Еву обратно везти. Чтобы дома были трезвые, — не говорил, а приказывал папаша. Лучше бы он следил за своей женой, которая пьёт чаще, чем трудовик в анекдотах.

Где ты, Ева? Я не выдержу в их компании и минуты.

Услышав звук, повернулся и охренел.

Сводная спустилась к нам. На ней было чёрное обтягивающее платье на тонких бретельках, которые перекрещивались на спине. Обозревать всю эту обнаженную красоту не могло быть полезным для моего здоровья. Мне пришлось проглотить слюну и сдержать желание затащить ее в комнату, чтобы любоваться ею, чтобы лишь я мог видеть. Её ноги, и так длинные и стройные, казались еще длиннее в босоножках на высоких каблуках. Я хотел подбежать к ней и отправить переодеваться.

Не я один оценил её наряд.

Заметил взгляд своего родителя. Узнаю его очень хорошо. Я глубоко вздохнул, пытаясь совладать с нахлынувшим приступом ярости, пронизывающей все мое тело. Красные пятна поплыли у меня перед глазами. Мне захотелось хорошенько ему врезать.

— Прекрасно выглядишь, Ева, — сканировал её плотоядным взглядом папаша.

Я сжал кулаки так сильно, что аж костяшки побелели.

— Это просто мои гены, — хихикнула уже поплывшая от алкоголя мачеха.

— Спасибо, — смущённо улыбнулась Ева, не замечая, какими глазами смотрит он на неё.

Она даже не подозревает, какое оно животное. Что не относится он к ней, как к дочери. Я прекрасно знал своего отца. Грудь сжималась от желания защитить девушку. Спрятать ото всех, укрыть подальше и быть с ней.

— Нам пора. Мы опаздываем, — выпалил я и буквально начал толкать её к выходу.

— Иду я, иду.

Ева вышла, а меня папаша схватил за плечо, заставив задержаться.

— Пинай на себя, если что-то натворишь, — пригрозил в своей привычной манере.

Тварь!

Ева стояла на улице и смотрела на звёзды. Я подошел к ней ближе. По мере того как я приближался к ней, моё сердце начинало биться быстрее. Казалось, будто тысячи колибри, пытаясь вырваться на свободу из своей клетки, летали внутри меня. Странное и неизвестное ощущение прошло по всему моему телу, и вдруг я почувствовал себя лучше. Злость отступила, но на время.

— Нравятся звёзды? — тихо спросил её, она вздрогнула, услышав мой голос.

— Да… Бабушка рассказывала, что умершие становятся звёздами и наблюдают за ними. Знаю, глупо верить, но… Каждый раз, когда смотрю на звезды, я чувствую, что папа с бабушкой рядом. Смотрят на меня, и на душе становится тепло, — голос зазвучал так нежно. Впервые я услышал это от нее. Мне захотелось поделиться про свою маму. В этот миг мы были так похожи с Евой.

— Тогда вместе посмотрим на них, — предложил я, желая остаться с ней как можно дольше.

При лунном свете она выглядела прекрасно. Ева смотрела на звезды, а я не мог отвести от нее глаз. Все мое тело стремилось навстречу ей. И тут я понял, что ничто не будет похожим на то, что я испытывал в этот момент к этой девушке. Она метнула на меня раздосадованный взгляд. На несколько мгновений наши заряженные эмоциями взгляды встретились.

Затем встряхнула головой и отстранилась.

— Поехали, — она снова стала холодной, вызывая желание лезть на стену.

— Другого платья не было? Только такое? — глухо пробормотал я, когда она начала его поправлять.

— Чем тебе не нравится это платье? — в её голосе прозвучала издёвка.

— Слишком открытое, — буркнул недовольно. Одна мысль, что на неё смотрят и хотят, равносильна пытке.

— О, Боже! — воскликнула она. — Мы сейчас будем спорить ещё из-за платья?

Она посмотрела на меня так, как будто хотела убить, а затем открыла заднюю дверь.

— Сядь рядом со мной, — потребовал я, пытаясь совладать с эмоциями.

— Не хочу!

Сел в машину, хлопнув в сердцах дверцей. Я изо всех сил нажал на газ. В зеркале заднего вида прекрасно было видно ее лицо надутого ребёнка.

Глава 21

Ева

Зачем я позволила Лизе уговорить себя надеть это платье? Я чувствовала себя голой. Лиза настаивала и не могла ей отказать и… Мне хотелось увидеть реакцию Артёма на моё платье. Врать не буду, именно он стал причиной моего согласия. Когда наряжалась так, то ожидала другой реакции от него. Теперь ничего не испытываю кроме разочарования и злости на себя. Идиотка!

Выдыхаю, когда добираемся до нужного клуба. Артём открывает мне дверь, и я выхожу, игнорируя протянутую ладонь. Тоже мне джентльмен нашёлся! Он в последнее время изменился, захотел наладить общение. Я хотела этого раньше, а сейчас мне страшно. Мне страшно подходить к нему близко. Страшно прикоснуться к нему. Страшно показать свои слабости. Во мне целая гражданская война между мозгом и сердцем. Когда он пошёл за мной туалет, в тот момент, я почувствовала себя нужной ему. Почувствовала его беспокойство и заботу. Но даже тогда, внутри меня был червяк сомнений, который каждый раз начинал подтачивать мой разум.

Он обещал превратить твою жизнь в ад. Он что-то задумал. Ему нужно от тебя избавиться. Не могут люди меняться.

— Ева! — завопила Лиза, подбегая ко мне, когда мы зашли в клуб.

— С днём рождения тебя, моя рыжая лисичка, — обнимаю её. Все искренние пожелания я сказала ей ещё утром. — Мой подарок, — протягиваю ей браслет дружбы. У меня не так много денег, чтобы купить дорогой подарок. Но браслет очень сильно понравился.

— Это самый лучший подарок, потому что выбирала его с любовью, — радуется подруга, а от её улыбки мне сразу становится легче.

Свет был довольно напрягающим, но в целом это было идеальное место, чтобы хорошо провести ночь. Танцпол был заполнен танцующими.

— Наш стол вон там, — сказал подруга, указывая на зону, удаленную от танцпола и расположенную в лучшей части клуба. Я шла, стараясь не упасть. Эти босоножки были смертельной ловушкой, у меня уже начали болеть ноги. Нарядилась ещё для него. Мне точно надо проверить голову.

Мы идём за наш столик, где уже собрались все. Со стороны могло показаться, что мы все давние друзья. Все дружелюбные, весёлые, но ловлю на себе недовольные и брезгливые взгляды девочек. На них я могу не обращать внимания, а вот на сводного не могу, который во мне дыры прожигает глазами.

— Ева, ты сегодня такая соблазнительная. Я без алкоголя уже пьян от твоей красоты, — флиртует со мной Тихонов. Парень он хороший, но не вызывает у меня симпатии. Он слегка касается моего плеча пальцами.

— Руки убрал и держи при себе, — громкий голос Артёма заставил парня убрать руку. Наши с ним взгляды встретились и мне стало невыносимо жарко.

Не позволю ему испортить мне настроение.

Старалась не смотреть на него и продолжить веселиться. Мы заказали разные коктейли, экзотические блюда. Я с любопытством осматривалась вокруг. Первый раз была в клубе и было интересно попробовать всё, что предложат, кроме алкоголя. Лиза сияла от радости, но за одну секунду она изменилась в лице. За наш столик подошёл очень знакомый человек. Герман. Опасный, словно скользящая тень ночи, его взгляд в меру хищный и непреклонный. Все в нем, от стального взгляда до своего внешнего вида, говорило о том, что он не привык сдаваться и уступать.

— Не мог пропустить твой день, — его глаза странно блуждали по телу Лизы. Она сегодня выглядела волшебно в красном платье с V ‐ образным вырезом.

— Я тебя не приглашала! — вскрикнула от неожиданности Лиза.

— Как невежливо. Но тебе повезло, что я не обидчивый и сам себя пригласил. Даже подарок тебе купил, — Глаза мужчины стали еще более хищными. Достаёт из кармана маленькую коробочку с бантом и протягивает девушке.

Девушки глаз не сводят с Германа. Да, мужчина он был очень красивый и привлекательный. Лиза упоминала пару раз, что он ей пишет и достаёт звонками. Сейчас явился на праздник.

— Спасибо. Но мне ничего не нужно, — злилась Лиза, но подарок всё же взяла. Он нагло усмехнулся и сел рядом с Артёмом. Они что-то друг другу шептали.

— Я уверена, что Артём его позвал, — делюсь своими предположениями с подругой.

— Тогда я убью твоего сводного братца.

— Я сама это сделаю. Будет подарок для тебя, — улыбаюсь я.

Девочки сразу активизировались, особенно Смирнова, пытаясь привлечь внимание Германа. Ей точно нравятся мужчины постарше. Но он полностью был сосредоточен только на Лизе, а Артём на мне.

Они сговорились?

Чувствую каждой клеткой своего тела, этот тяжёлый, глубокий и задумчивый взгляд Волкова. Мне хочется уменьшиться в размерах, превратиться в пылинку и исчезнуть. Лишь бы он прекратил смотреть на меня. Артем успел выпить почти всю бутылку виски. Такими темпами уже до полуночи будет в стельку. С каждым глотком его взгляд становился темнее. Он смотрел очень странно. Да что, черт возьми, с ним происходит?

Напряжение в воздухе чувствуем только мы с Лизой, остальные наслаждаются праздником и прекрасной музыкой. Внезапно к нам подошла высокая девушка и начала разговаривать с Артёмом. По всей видимости, они знакомы. Он переключил своё внимание на неё и у меня внутри всё скрутило в спираль, почувствовала, как сердце стиснулось в кулак, а кровь словно замерла в венах.

— Пошли, потанцуем, — предложила Лиза, которая тоже не выдержала внимание Германа. Не дожидаясь моего ответа, она за руку потащила меня, и я позволила отвести меня туда, где бешено грохотала музыка. Я не стеснялась двигать бедрами в такт музыке. Танцевать было весело. Но в то же время, мои глаза снова и снова искали его. Глубоко внутри меня поднималось желание потанцевать с ним.

Когда я увидела, как Артём появляется вместе с этой девушкой, повисшей у него на руке, я почувствовала, что у меня упало сердце. Когда его руки легли ей на бедра, мне пришлось отвернуться и сделать глубокий вдох. Мне было очень неприятно видеть, как он прикасается к ней, как обнимает. Девушка откидывает голову назад и смеётся, а он целует её в шею. Потеряв всякий контроль над собой, начала танцевать с первым парнем, который подошёл к нам. Я не знала, что делаю, мой мозг был выключен, а тело дрожало, будто закинули в сугроб. Прижалась к этому парню, позволяя ему держать меня за талию. Сердце перебилось, словно ласточка, наступившая на край провода.

Мне плевать! Плевать! Не смотри на него! Только не смотри на него! НЕ СМЕЙ!

Кричала я сама себе, сдерживая слёзы, которые готовы были предательски ручьём лить. Перед глазами туман, я даже не смотрю на парня, с которым танцую. Никогда в своей жизни так себя не вела, но сейчас мне было больно. Обидно. Днём он хотел, чтобы я доверяла ему, а сейчас он прижимает к себе другую девушку. Я чувствовала себя самым глупым, самым униженным человеком на земле. Так я же просто его сводная сестра! Я не его девушка. Он не мой. Мне нужен был свежий воздух, нужно было побыть одной. Мне нужно было выбраться отсюда.

Парень начинает сильнее прижиматься ко мне, пока его не отталкивают. Не успеваю даже опомниться, всё происходит за считанные секунды. Парень лежит и Артём сверху лупит его по лицу.

— Артём, остановись! — прокричала Лиза.

— Остынь! — Герман схватил его и оттащил в сторону. Началась настоящая суматоха. К нам быстро подбежала охрана клуба.

Глава 22

Ева

— Ты с ума сошёл? Зачем ты его ударил? — кричала я на Артёма, который пытался вырваться из крепкого захвата Германа.

— Тебе так понравилось, что он тебя лапал? — с презрением выплюнул он, обжигая меня яростным взглядом.

Охрана попросила нас покинуть клуб, если не хотим проблем и нам пришлось послушаться. Пострадавший не прекращал кидать угрозы, но Герман быстро его усмирил. Это меня радует, потому что не хотела, чтобы Артём пострадал.

— Я танцевала! — прокричала я отчаянно. — Ты был там! Ты с ней…

— Если ты собираешься позволить любому лапать себя, то не надо тут изображать из себя невинность, и лицемерно…

— Артём! — рявкнул на него Герман. — Не говори того, о чём потом можешь пожалеть.

Я широко открыла глаза, не веря в то, что он говорит. Он беспощадно бил по мне, заставляя испытывать адские боли в груди.

— Вы испортили мне праздник, — с укором посмотрела на парней Лиза.

— Не волнуйся, малышка. Как закончатся подростковые выяснения, я устрою тебе настоящий праздник, — прохрипел Герман.

— Да пошёл ты! — обиженно проговорила подруга и подошла ко мне.

— Прости, что всё так вышло, — извинилась. Я чувствовала себя виноватой. — Быстро закончилось веселье.

— Не тебе надо извиняться. Всё равно сейчас за мной приедет папа. Тебе тоже надо домой и отдохнуть. Ты неважно выглядишь.

— Я могу подвезти тебя, — вмешался наш однокурсник Кисляков. Тихий паренёк с голубыми глазами.

Артём и Герман стояли неподалёку. Пока они были заняты разговором, я пошла с Егором. Сразу села в его машину и в этот момент сводный собрался в нашу сторону. Лиза его удержала.

— Вылезай немедленно из его машины! — крикнул он.

— Он меня точно убьёт, но рискнем, — нажал на газ Кисляков.

— Не хочу, чтобы и у тебя были неприятности из-за меня. Сегодня был ужасный вечер, — вздыхаю я.

Мне не хотелось даже видеть его. Из головы не выходила сцена: его руки на её теле, его губы… Я чувствовала себя разбитой, меня тошнило и болела голова. Мне хотелось наорать на кого-нибудь, разбить что-нибудь. Нужно было выпустить накопившуюся злость, что-нибудь сделать, иначе я чувствовала, что взорвусь и разлечусь на тысячу кусочков…

— Конечно будут. У Артёма крышу срывает, когда речь касается тебя. Вот и сегодня не выдержал, — заявил парень, глядя на мой потрепанный вид.

— У него она сорвалась давно. И дело точно не во мне. Он ради забавы чуть не придушил Тихонова. Подослал ко мне этих куриц. Сегодня напал на парня. Играется со мной ради веселья, — прошептала я с болью. В горле стоял ком. Я разрыдалась бы, выплакав все слезы, если можно было бы сделать это прямо сейчас.

— И все эти разы связаны с тобой. Только он никого не подсылал к тебе… Наоборот. В тот день все были в шоке, — продолжает Егор.

— Что это значит? Ты что-то об этом знаешь? Расскажи мне, пожалуйста, — стало очень любопытно. Его слова смогли меня заинтересовать.

Егор рассказал мне всё в подробностях. Про Тихонова, как он хотел поспорить на меня. Про студентов. Я ведь думала, что это Виктор Владимирович мне помог. В голове не укладывается новая информация про сводного. Неожиданность и неуверенность охватывали меня, когда я узнала, что Артём защищал меня. Как это возможно? Внутри меня взбунтовались эмоции, переплетаясь и создавая сложное эмоциональное состояние. Раздражение и облегчение пронизывали меня одновременно, создавая странный разрыв в моей душе. Я не знала, как на всё это реагировать.

— Вижу, что ты сильно шокирована, — усмехнулся Кисляков. — Но я говорю правду.

— Всё так сложно, — только и могла сказать, не хотелось делиться с ним своими мыслями.

— Понимаю. Просто Артём очень сильно выручил меня однажды, а я сейчас ему помог, — весело подмигивает мне, и я просто отвернулась.

Вникать в это не хотелось, в голове был сплошной хаос. Егор включил музыку и мы катались по городу. Я слушала песню и мысли лишь про Артёма.

— Спасибо за всё, — искренне поблагодарила его и вышла из машины. Мне сейчас надо просто хорошенько выспаться, если получится.

Во дворе стояла машина Артема, и мое сердце пропустило удар. Поднялась на цыпочках к себе, не желая с ним встречаться сегодня. Осторожно открыла дверь своей комнаты.

— Хорошо провела время? — произнес стальным голосом Артем, заставив меня вздрогнуть и замереть. Он сидел на моей кровати, ожидая меня

— Что ты здесь делаешь? — промямлила я.

— Я тебя спрашиваю, как время провела? С одним танцевала, с другим уехала, а третий будет в школе ждать, чтобы хорошенько подтянуть по его предмету, — он встал и подошел ко мне.

— Ты серьёзно? Какое право ты имеешь мне что-то говорить? Ты в клубе целовал эту девицу. А на меня орал за простой танец, — гневно зашипела я, сдерживая слёзы.

— Просто танец? ПРОСТО ТАНЕЦ?! Да он тебя всю успел полапать! — гаркнул он, сжимая кулаки.

— Прекрати, нас родители услышат, — прошипела, пытаясь хоть как-то успокоить этого психа.

— Их нет дома. Уехали к друзьям папаши, так что мы одни с тобой, — его улыбка была зловещей. Сейчас он напоминал мне больше зверя, чем человека. Наступал на меня медленно, пока не оказался в сантиметре и меня. Не отвернуться, не скрыться — я была зажата, вынужденная смотреть в его лицо. В этот момент я почувствовала, что бессильна перед ним.

— Иди к себе и оставь меня в покое. Я не хочу сейчас ничего выяснять, — говорила я спокойно, скрывая дрожь в голосе.

— Чего меня выгоняешь? Чем я хуже других парней, с которыми ты трешься? Ты приехала со мной, а уехала с другим!

— Ты не в себе сейчас, уходи, иначе испортишь всё. Не делай глупость, — просила я, потому что не хотела создавать снова пропасть между нами. Не сейчас, когда я узнала, что он защищал меня. Не сейчас, когда я была готова признать, что меня тянет к нему.

— Как я мог забыть? Как? Ты же истинная дочь своей мамочки. Успела уже раздвинуть ноги перед Виктором? Или сегодня у тебя был только Кисляков? Если бы я не вмешался, то с тем ублюдком из клуба…

Мои эмоции вспыхнули, и внутри меня зародилась непомерная ярость, сопровождаемая глубокой обидой. Пощечина была столь быстрой и сильной, что боль ощутила на своей руке. Пощечина раздалась громким звоном, отражая весь мой гнев и негодование.

— Пошёл вон! Видеть тебя больше не желаю! Ненавижу тебя! Сам на моих глазах с другой… Уходи! Просто исчезни! — крикнула я, выпустив все эмоции разом.

Наши глаза встретились, я увидела целую гамму чувств, отразившихся на его лице: гнев, сожаление, боль, скорбь… Он не сдвинулся с места, продолжая смотреть на меня.

Я замахнулась, чтобы снова ударить его, бить так сильно, чтобы хотя бы физически сделать ему больно. Но он успел схватить меня за руку и, через мгновение, я почувствовала его губы на своих.

Глава 23

Артём.

Я весь горел. Я полыхал, во всех возможных смыслах этого слова. Чувствовал себя неадекватным дикарем. Сжимал Еву в своих руках, продолжая остервенело целовать её. Она пыталась оттолкнуть меня, отвернуться, но я не мог позволить. Её губы были такие мягкие, пухлые, что хотелось целовать до смерти. Ева вся напряглась, поэтому мне пришлось сменить тактику. Теперь я целовал её нежно и осторожно, сердце забилось сильнее, когда она обмякла в моих объятиях.

— Ты — настоящий яд, который отравляет мой разум. Я не могу выкинуть тебя из головы, — бормотал я, не прерывая поцелуя.

Не было больше никакого контроля, только она и я. Взгляды мои упрямо прикованы к ней, как магнитом притягивает железные опилки. Моя страсть к ней неуемна, она горит внутри меня бурным пламенем, не знающим границ. Теперь каждая клеточка моего тела подчиняется только одному желанию — целовать, ласкать, безудержно и безрассудно.

— Я должен был сдерживать себя с тобой… Но, чёрт возьми! Я не могу больше, — рявкнул я сердито, толкая её на кровать.

— Артём…остановись. Ты просто пьяный, — пыталась меня остановить сводная.

— Я достаточно трезв, чтобы отвечать за свои действия, — не даю ей возможности возразить, снова накрыв губы. Во мне полыхал целый пожар всех эмоций. Хотел заклеймить, овладеть, чтобы не думала ни о ком, кроме меня.

Мои руки лезут под платье, которое сводило с ума весь вечер. Я готов был убить каждого, кто смотрел на неё. Пытался отвлечься алкоголем и девицей из клуба. Но как только увидел, что этот ублюдок обнимает мою Еву, я сорвался с места и хотел убить его. Я был в бешенстве, так она ещё уехала с другим. Она сильно мне врезала, но это ничто по сравнению с тем адом, который внутри меня.

— Я сдохну, если не буду чувствовать тебя! Ты не представляешь, что со мной делаешь!

Кусал её губы, буквально наказывая за каждую бессонную ночь, за каждый миг, когда я горел от ревности и желания. Мои руки сжимали её бедра, а платье задрал до груди. Опустился к её шее, позволяя немного отдышаться. Каждое прикосновение вызывает взрыв искрометного наслаждения, от которого моё тело трепещет в экстазе.

— Хватит. Пожалуйста. Артём, остановись, — сквозь пелену слышал слабый голос девушки.

— Не надо… Ты ведь испытываешь ко мне не только ненависть. Я это чувствую! Не ври сейчас, — почти молю её, прижимая всем телом к матрасу. Мы оба рвано дышим. Она смотрит на меня затуманенным взглядом, я готов поклясться, что я попал в точку. Осознание проходит электрическим током по телу.

Я снимаю её платье и любуюсь каждым изгибом хрупкого тела. Она лежит вся раскрасневшаяся, полностью в моей власти. Ласкаю упругую налитую грудь, из неё вырывается тихий стон, когда я кусаю твёрдый сосок через кружева лифчика.

На мне слишком много одежды. Я расстегиваю молнию на джинсах, и Ева распахивает глаза, испуганно глядя на меня. Время замирает. Она судорожно начинает качать головой.

— Нет! Нет! Это не должно было произойти! — она вскакивает с кровати, как ошпаренная, и я не успеваю поймать её.

— Что случилось? Все ведь было хорошо, — я встаю вслед за ней.

Ни одна девушка не влияла на меня так сильно, как Ева, и мне это нравилось и раздражало одновременно. У меня было много девушек. Я всегда знал, как они отреагируют на меня и чего они хотят от кого-то вроде меня, но Ева была совершенно другой.

— Хорошо?! — взревела она, пытаясь прикрыться руками. — Ты обвинил меня в распущенности, потом сам полез целоваться! Думаешь, что я с любым готова спать? Ты такого мнения обо мне?

— Послушай… Там в клубе с ним… Я…

— Я танцевала, когда ты был с той девушкой! Я не спала ни с кем! У меня даже парня никогда не было, ты первый меня поцеловал сейчас и ты…ты…меня считаешь…, — всхлипнула она. В её глазах было столько боли.

— Ева…, — попытался подойти. — Я не хотел. Всё вышло из-под контроля.

Она схватилась за одеяло и прикрылась.

— Уходи! Прошу… Уходи, — умоляла она, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

— Хорошо, — тихо произнёс я и вышел за дверь.

Я дал ей время, сейчас она не готова разговаривать со мной. Я оставил ее стоять там, чувствуя дрожь в теле от макушки до пяток. На деревянных ногах пошёл в свою комнату.

"У меня даже парня никогда не было, ты первый меня поцеловал сейчас."

Она не врала, от этого мне ещё хуже. Столько гадостей ей наговорил. Я ощущал себя настоящим мудаком. Когда увидел её с другим, я сорвался. Но внутри меня что-то тёмное ликовало: она целовала только меня. Лёг на кровать и крутил мысли хороводом, пока не заснул.

Проснулся ближе к обеду. Сегодня был выходной и можно выдохнуть. Реальность прошлой ночи бетонной плитой накрыло. Я поступил очень отвратительно с Евой. Воспоминания причиняли мне нестерпимую боль.

Как она там? Всё ещё злится на меня?

Вышел из комнаты и заметил Риту с аптечкой.

— Ты куда направилась с аптечкой? — остановил я её. — В доме никого нет?

— К Еве. Она плохо себя чувствует, вот и попросила принести аптечку, — ответила она. — В доме только Ева и я. Ваши родители уехали ещё утром.

Из-за меня ей плохо?

Мои слова и поступки к Еве были непростительно жестокими и несправедливыми. Понимание того, как глубоко я обидел Еву, мучительно пронизывает мою душу. Сейчас, когда мысли об этом не дают мне покоя, чувство вины охватывает каждую клеточку моего сознания.

— Дай мне. Я сам отнесу, — взял у неё аптечку.

— Хорошо, — сказала Рита и отправилась на кухню.

Сжимал аптечку в руках и не решался войти. Дверь была закрыта. Пришлось постучать.

— Ева, это я. У тебя что-то болит? — Не получилось скрыть своё беспокойство. Меня волновало её самочувствие.

— Не твоё дело. Оставь аптечку и уходи, — услышал я раздражённый голос Евы.

— Открой дверь, я просто хочу поговорить с тобой. Я же не маньяк какой-то, — хмыкнул я. Было неудобно разговаривать через дверь. Ещё сильно хотел увидеть её.

— После вчерашнего я в этом сомневаюсь. Тебе опасно открывать дверь.

— Прости меня за вчерашнее… Дай мне объясниться. Я поступил очень мерзко, наговорил всего и я об этом очень жалею, — признался я, прислонившись лбом к двери.

Жалею только про мерзкие слова, но ни капли о том, что поцеловал. И я с огромным удовольствием хочу повторить это.

Она молчала и я добавил:

— Я не уйду и буду стоять здесь, пока не откроешь, — твёрдо обещаю ей.

Глава 24

Артём

Я продолжил упрямо стоять у дверей. Сам в шоке от себя. В жизни совершал много безумных поступков, но они никогда не были связаны с девушками. А ради той, которую вознамерился выгнать из дома, готов на всё. Никогда не смогу забыть наш поцелуй… Как прикасался к ней… Как она отвечала мне… Ночью я потерял контроль над собой, когда услышал ее слабые стоны. Если бы она не остановила, то стала бы моей.

Не знаю сколько прошло времени, пока дверь не открылась. Ева стояла передо мной одетая в джинсы и в толстовку.

— Волков, ты самый упрямый человек, которого я знаю, — сердито говорит она, буравя меня глазами.

— Я волновался за тебя. Что у тебя болит? Держи, — протягиваю аптечку. — Расскажешь?

Она выглядела взволнованной. Взяла аптечку и положила на тумбочку.

— Ничего серьёзного. Мне надо идти, — глухо пробормотала. Оттеснив меня, вышла из комнаты.

— Куда ты собралась? — взял её за руку. У неё был болезненный вид и держалась за живот.

— В магазин.

— Скажи мне, что нужно и я сам всё куплю. Ты иди ложись.

Я вижу в её глазах замешательство. Ева казалась девушкой с другой планеты: иногда она была сильной, как скала, способной, не раздумывая, даже ударить меня, а иногда выглядела такой хрупкой и маленькой, что хотелось бережно обнять ее.

— Мне надо самой купить. Ты не сможешь, — тихо произнесла, опуская глаза.

— Что за глупости? Скажи, что нужно и я всё куплю. Лучше согласись, я очень упрям, — не отступал я, видел прекрасно, что она неважно себя чувствует.

— Ну…, у меня гости из Краснодара приехали и надо купить некоторые вещи, — её щеки порозовели. Я догадался, что у неё, но захотелось немного подразнить.

— У тебя знакомые из Краснодара? Скажем Рите, она накроет на стол, встретим их.

— Я про женские дни. Болит живот, — сердито бросает мне. Я увидел, как ее лицо изменилось. Она занервничала.

Ева бывает очень забавная, когда на лице ярость, а в глазах огонёк.

— Так бы сразу и сказала. Причём тут вообще Краснодар? А-а-а, ладно. Иди обратно, выпей обезболивающее и ложись, я скоро буду, — посоветовал я ей с сочувствием.

— Ты даже не знаешь, что надо покупать. Ты же парень, тебе будет стыдно, — растерянно.

Эта девушка меня доконает.

— Нет ничего постыдного в том, что парень проявляет заботу…, — я осекся.

О своей девушке.

Я чуть не назвал её своей. Сейчас не стоит пугать сильнее. Давить на неё. Ева осторожничает рядом со мной. Внутренности неприятно ноют от мысли, что ей страшно рядом со мной. Хотел, чтобы боялась меня, а теперь всё изменилось. Я хочу другого…совсем другого.

— Делай что хочешь, — пробормотала она.

Василькова послушно идёт к кровати, а я закрываю двери и спускаюсь.

По дороге написал Герману:

"Как обстоят дела с твоим планом?"

Он отвечает моментально.

"Эта рыжая кошка мне всё лицо расцарапала."

Я рассмеялся. Не только я получил по лицу.

"А я говорил, что она очень строптивая."

Через несколько минут я уже доехал до магазина. Купил всё необходимое и взял ещё целый пакет разных сладостей. Мужчины в магазине посоветовали взять. Они женаты и лучше разбираются, что надо женскому полу, поэтому прислушался к ним.

С чувством выполненного долга, приехал домой. Я был рад, что родителей не было дома, особенно папаши. Снова в голове вспыхивает его взгляд на Еву и сжимаю челюсть. Мне надо стараться всегда быть рядом с ней, только так могу быть спокоен за неё.

Дверь была открыта и зашёл к ней. Она лежала на кровати и с кем-то переписывалась. Чувство ревности снова вспыхивает во мне.

— Я всё купил, а ты переживала, — кладу пакеты на край кровати.

— Спасибо, — протягивает она, заглядывая внутрь. — Но я не просила покупать столько всего.

— Сладости от меня. Мне сказали, что девушки любят сладкое во время этих дней, — пытаюсь угодить ей. Она странно смотрит на меня, и я не могу прочитать мысли.

— Ты всё ещё злишься на меня? Не простишь? — не выдержав, спрашиваю её. Мне очень важно услышать ответ.

— Я не знаю…, Мне надо время, — отводит взгляд и облизывает губы, которые я так жадно целовал ночью. Воспоминания снова загораются яркой вспышкой в голове, пробуждая инстинкты. Но надо сдерживаться.

— Хорошо. Я готов ждать столько, сколько угодно, — тяну руку к ней, но остановливаюсь. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше. Мне надо в ванную, — всё ещё не смотрела мне в глаза. Это больно, чертовски больно. Будет трудно получить доверие этой девушки.

— Если что-то будет нужно, то просто позови меня…я буду рядом.

Весь вечер она просидела в комнате. А я места себе не находил. Мне трудно, когда её нет рядом. Я хочу рискнуть. Беру телефон и набираю сообщение:

"Собирайся. Мы сегодня поедем в одно место."

Глава 25

Ева

— Куда мы идём? — спрашиваю я Артёма, который тянет меня наверх по лестнице в заброшенном здании.

— Узнаешь. Просто доверься мне, — мягко говорит он, сжимая мою ладонь в своей. Послушно иду за ним, стараясь не думать, как трепетно он целовал меня.

Я со сводным непонятно где, посреди ночи. Сама согласилась и спустилась к нему. Ходила по комнате и разрывалась между противоречивыми чувствами, но в итоге не выдержала. Вчера был в бешенстве, а сегодня так заботливо суетился вокруг меня. Мне хочется поговорить с ним, возможно, этой ночью у нас выйдет диалог. Нельзя всю жизнь прятать голову в песок и додумывать за него. Наверное, мне пора признать мрачную истину: мой здравый смысл скукоживается до нуля, когда дело касается Артёма.

Он распахнул старую и ржавую дверь на крышу. Я удивленно замерла. Бережно расстелив плед на твердой поверхности и расставив мягкие подушки, он создал комфортное место, с которого можно было созерцать на красоту звездного неба. Мои глаза заполнились восторгом, когда рассматривала проведенную им работу. То, что он приготовил для меня.

Он запомнил, что мне нравятся…

— Как… Когда ты успел всё это сделать? — повернулась к нему.

— Мне помог один хороший друг, — хитро улыбнулся Артём и устроился на пледе. — Прошу, — указывает на место рядом с ним.

Мы растянулись на теплом пледе, и направили свои взоры в небеса. Отсюда звёзды казались ещё ярче и ближе.

— У меня просто нет слов…тут так красиво. Словно другая вселенная, — не скрывала своего восхищения.

— Сегодня мы с тобой в своём мире. Тут мы с тобой можем быть самыми собой.

— О чём ты? — повернула голову к нему. Наши взгляды встретились. В его глазах был целый калейдоскоп эмоций.

— Ты говорила, что надо не только брать, но и отдавать… Я хочу сегодня сделать этот шаг, — его рука осторожно коснулась моей, поглаживая пальцы. Ток прошёлся по всему телу, но не стала убирать руку.

— Зачем? Что это значит? — мой голос дрогнул и зазвучал нерешительно.

— Потому что мне необходимо и тебе тоже. Побудь этой ночью со мной… Сегодня только мы…, — прошептал он.

Видеть его таким искренним, даже уязвимым, было странно. Отвела взгляд, чувствуя, как дрожит всё тело.

— Звёзды сегодня такие яркие, — сказала я, рассматривая небо. Лишь бы не смотреть в его глаза.

Звёзды на ночном небе такие разные. Некоторые горят проникновенно ярким светом, словно представляют собой факелы. Другие же, слабые и еле заметные. А ещё есть те, чей свет мерцает и играет, создавая ощущение движения и живости. Некоторые звёзды располагаются близко друг к другу, формируя созвездия. Я смотрела на всю эту красоту, а он пристально наблюдал за мной.

— Поиграем в одну игру? — предложил он.

— В какую?

Я посмотрела на него, пытаясь понять, что происходит у него в голове.

— Мы будем задавать друг другу по пять вопросов и должны честно отвечать, но на один вопрос можно солгать. А после нужно угадать, на какой именно мы соврали. Согласна? — спросил он, глядя на меня умоляющим взглядом.

— Да, — согласилась я. Мой ответ вызвал у него улыбку. Между нами сейчас было что-то хрупкое, один неверный шаг, и все может рухнуть.

— Начинай ты.

Сегодня, едва ли не в самый неожиданный момент, он решил открыться мне. Это был шанс, который я не могла упустить. Шанс погрузиться в мир его мыслей и окунуться в глубину его души.

— Почему ты меня ненавидишь? — спрашиваю его, напряженно ожидая ответа.

Нельзя сказать, что он был слишком удивлен моему вопросу, хотя и слегка нахмурился.

— Потому что с твоим приходом моя жизнь изменилась. Ты очень слабая и невыносимая, из-за тебя у меня часто неприятности, — тяжело вздыхает, отчего у меня по шее начинает струиться холодный пот.

— Из-за меня? Ну…, — я сглатываю кисловатый привкус горечи во рту.

— Подожди. Сейчас моя очередь, — прервал он, игнорируя мой вопрос.

— Ладно. Спрашивай, — сдаюсь я, сохраняя спокойствие.

— Почему ты губишь своё здоровье? — его голос был таким ласковым, что пробирал теплом до самых костей.

— Раз уж я расскажу тебе об этом, то ты должен принять мой ответ и не задавать мне больше вопросов на эту тему, — предупредила я его. Об этом не так легко признаваться.

— Хорошо.

— Всё началось с детства, когда мне не хватало родительской любви. Я заменяла едой их отсутствие в моей жизни. Внутри была чёрная дыра, которую хотелось заполнить хоть чем-нибудь, чтобы не было так тоскливо. Затем начались проблемы с лишним весом и из-за этого стала объектом насмешек. Пыталась правильно питаться, но снова срывалась… Тогда начала вызывать рвоту, думала, что в любой момент прекращу, но после смерти бабушки… Переезд сюда, твоя ненависть… Я так спасалась от одиночества и боли. Заедала проблемы, потом избавлялась, чтобы не набрать вес.

Я знала, что я поступала очень глупо, игнорируя свое здоровье. Все вышло из-под контроля, и на меня одновременно свалилось слишком много. Мне было больно об этом говорить, но я знала, что сейчас это правильно. Правильно поделиться с ним.

— Мы с этим справимся вместе. Обещаю, — взволнованное выражение на его лице говорит мне о том, что он абсолютно серьёзен. Снова трепет в сердце. Мы лежим рядом, касаясь друг друга невесомо.

— Что случилось с твоей мамой? — рискнув, робко спросила я.

— Её убили…

Это настолько неожиданно, что я замираю и молча смотрю на него. А он продолжает:

— В наш дом ворвались грабители, а мама вернулась домой раньше. Тогда охраны не было у нас. Я находился в школе, а когда приехал домой…везде кровь, полиция, скорая помощь. Отец держал меня и не позволил взглянуть на маму. Я был ребёнком, мне не хотели показывать мёртвое тело. Дальше всё, как в тумане. Меня папаша просто закрыл в комнате. Когда начал плакать и проситься к маме, тогда отвезли на её могилу. Ругался и злился на маму, что оставив меня, ушла. Трудно объяснить ребёнку, что такое смерть, — горько усмехнулся. — Мне не хватает её, — боль и сожаление в его голосе для меня как нож в сердце. На глаза наворачиваются слезы.

Ему было трудно говорить. Но все-таки он рассказывал об этом мне. Слезы щиплют глаза, а во рту сухо как в пустыне. Не решалась задавать вопросы по этому поводу.

— Мне очень жаль…, — всхлипнула я, принимая сидячее положение. Хотелось обнять его…утешить. Прекрасно понимала, что он чувствовал. Мы с ним потеряли близких людей, которых так сильно любили. Ничто не может заполнить пустоту, которая остаётся после смерти родного человека.

— Она тоже наверное среди звёзд и смотрит на нас, — улыбнулся он грустно, бросив взгляд на небо.

— Да…, она всегда останется рядом с тобой. В твоём сердце, — положила ладонь на его грудь. После долгого молчания, он взял мою ладонь и взглянул прямо мне в глаза, другой смахнул слезу с щёки.

— Ты жалеешь о нашем поцелуе? — спросил он взволнованно.

Несколько секунд витала между нами тишина, а затем раздался еле слышный ответ:

— Нет, — отрицательно качаю головой. Никак не могу забыть тот поцелуй. Стоит мне вспомнить о нем, как мой пульс учащается, а щёки горят пламенем.

— Не значит ли это…, — переплетает наши пальцы.

— Моя очередь! — громко произношу я.

— Да, — вздыхает он.

Сегодня мы перешагнули очень важную грань. Назад дороги нет.

— Почему ты так не любишь своего отца? — задаю ему очень важный вопрос.

Его тело стало сразу напряженным, и он побледнел, как будто воспоминания о чем-то очень страшном преследовали его. Он сильно сжал челюсть и мою руку.

Глава 26

Ева

— Если ты не хочешь говорить, то я пойму, — тихо проговорила я, заметив его состояние.

— Нет… Сегодня мы здесь, чтобы развеять все недопонимания между нами, — повернулся ко мне. — И я доверяю тебе.

Его слова грели мне сердце. Я чувствовала себя во сне, где между нами нет ссор и ненависти.

— Мой отец не такой хороший, каким ты его считаешь, — в его глазах отразилась боль. — Он ужасно обращался с моей матерью и со мной. Часто поднимал руку на неё, а когда я начал защищать маму, то и на меня. После смерти матери он совсем озверел. Контролировал каждый мой шаг, пытался слепить из меня идеального сына, а когда совершал ошибки, то наказывал. Но это всё стало мелочью после…, — он судорожно вздохнул.

— Что он сделал? — мой голос звучал слишком тихо. Внутри зародилось неприятное ощущение.

— У нас работала поваром женщина, у которой была пятнадцатилетняя дочь… Вика. Часто оставалась в нашем доме и я хорошо с ней общался. Отец покупал ей дорогие подарки, баловал, я тогда решил, что в нём проснулось что-то человеческое…как же я ошибался, — он наблюдал за мной несколько минут, подбирая слова. Мое сердце застучало.

— У отца был день рождения, поэтому в тот день все в доме готовились к вечеринке. Вика тоже пришла, помогала часто своей матери. Мы с ней договорились сходить потом немного прогуляться, не хотелось оставаться в доме с дружками отца. В самом разгаре вечеринки, я отправился на поиски Вики. На первом этаже не было её, поэтому поднялся на второй. Но и на втором этаже поиски не увенчались успехом, и я развернувшись, собирался уйти, но услышав шорох и голос отца, пошёл на источник звуков. Музыка была громкая и поэтому слышно было плохо. Шум доносился из кабинета отца, открыв дверь, вошёл внутрь, — он прикрыл глаза и вдохнул воздух через рот. — Вики лежала на полу и отчаянно пыталась скинуть моего отца, который навалился на неё, закрыв рот одной рукой.

Паника охватила меня. Дыхание участилось, но продолжала смотреть на него и слушать.

— Увидев меня, он на минуту ослабил хватку, и Вики начала кричать и просить о помощи. Я набросился на отца, пытаясь спасти девушку. Она успела убежать, а меня отец избил до потери сознания. У отца были связи, поэтому угрозами заставил мать Вики молчать и уволил, — его голос дрожал. — Я до сих пор испытываю чувство вины, что не смог наказать его. Они уехали тогда из города и больше мы никогда не виделись, а я сбежал из дома, угнав машину. Герман тогда очень помог мне, но меня вернули домой, потому что был несовершеннолетним.

Меня начало трясти, как только он закончил. Я даже не заметила, что сидела всё это время, затаив дыхание.

— Это в голове не укладывается… Как? Он… Он так был добр ко мне. Ей же было только пятнадцать лет…пятнадцать… Тём, он совершил преступление! — Голос сорвался на крик.

Мы же живём с ним под одной крышей! Моя мама вышла за него замуж. Я поняла, каким же негодяем он оказался.

— Знаю. Прекрасно знаю, но ничего не можем сделать. Они уехали давно и отказались писать заявление.

— Моя мама…

— Нет, — он прочитал мои мысли. — Он не трогал твою маму. С того дня он редко прибегал к насилию. Говорил, что был тогда слишкомпьян.

Сейчас не трогает, а что будет потом?

— Такому поступку нет оправдания.

Я покачала головой, пытаясь контролировать свои эмоции.

— Я хочу защитить тебя. Если с тобой что-то случится…

Артём посмотрел мне в глаза. Его лицо было злым, но одновременно и испуганным, было заметно, что он боялся, что его отец мне что-то сделает.

— Почему? Почему тебя это волнует? Ты хотел мою жизнь превратить в ад, когда всё изменилось?

— Когда увидел тебя в раздевалке. Когда ты смотрела на меня с ненавистью. Когда увидел твою боль и слёзы. Тогда я понял, что не хочу видеть в твоих глазах ненависть ко мне… Не хочу видеть слёзы. Ещё…я испугался.

Мне потребовалась всего минута, чтобы понять, почему я чувствовала себя так, будто у меня поднялась температура под сорок градусов. Он имел на меня сильное влияние.

— Испугался чего? — прошептала я.

— Что я стану как отец. Ведь он получал удовольствие от страдания других. Я очень боюсь стать таким же…очень, — он опустил голову и помрачнел.

— Ты никогда не станешь таким, — взволнованно замахала я руками. — Только от нас самых зависит наше будущее.

— Столько вопросов задала, а я не успел задать свои, — усмехнулся он грустно.

— Что ты хочешь спросить? — я смотрела на него совсем другими глазами.

— Ты ненавидишь меня?

Я спрашивала своё собственное сердце, но ответ был сейчас отрицательный.

— Нет, — призналась я ему.

— Ты действительно думаешь, что я послал их к тебе, чтобы снять видео?

— Думала… Егор мне потом рассказал, как все было на самом деле.

— А я хотел ему морду набить, когда уехала с ним.

— Не надо никого больше бить…пожалуйста.

— Если будут обижать тебя, тогда ничего меня не остановит. Остался последний вопрос.

Он был не такой, как всегда. Расслабленный, без тени презрения или превосходства. У него были печальные глаза.

— Какой?

— Ты хотела бы быть со мной? Моей?

Его вопрос заставил меня вздрогнуть. У меня была возможность солгать.

— Нет, — я соврала, а он лишь усмехнулся.

Я не очень хорошо понимала, почему я не хочу признавать свои чувства к нему, я боялась сближения, боялась открыть свое сердце. Вдруг, мне его разобьют.

— Мы задали друг другу вопросы, теперь скажи мне…, — он наклонился ко мне. — …На какой вопрос я соврал?

Я терялась от этой близости и в голове был туман. Он честно ответил на все вопросы, кроме одного.

— Первый вопрос, — глухо сказала.

— Угадала. Ненавижу я тебя, потому что не могу выбросить из головы. Потому что постоянно сгораю от желания прикоснуться к тебе…целовать…сделать своей. Ненавижу, потому что с ума схожу от ревности, когда ты улыбаешься другим. Ненавижу тебя, потому что несмотря на всё, что я говорил тебе, ты пришла ко мне, чтобы обработать мои раны. Ненавижу, потому что ты — самая особенная и светлая девушка, которая заставляет мое сердце биться быстрее, — сказал он, тяжело дыша. Он прислонился своим лбом к моему и на несколько секунд, которые показались мне бесконечными, закрыл глаза. Я была обескуражена,

— Артём…

Я пришла в себя и почувствовала, как колотится сердце в груди.

— А ты соврала на последний вопрос, — сказал он, отводя рукой волосы с моего плеча.

— Возможно, — прошептала я, теряя последние остатки разума.

Мы смотрели друг на друга, и время для нас как будто остановилось. Я молчала, загипнотизированная его взглядом.

— Теперь уже всё, — он наклонился к моей шее.

— Что это значит? — Спросила я нерешительно, когда его губы начали медленно подниматься по моей шее жгучими поцелуями, пока не дошли до моего уха.

— Замолчи-и-и…, — ласково прошептал, добравшись до губ, потом коснулся их своими губами. Он вел себя совсем не так, как ночью. Мягко и нежно прикасался ко мне, как будто боялся сломать. Я закрыла глаза. Погладила его лицо и запустила руки в его волосы.

Он усадил меня на свои колени. Он ласкал мою спину, сначала нежно, а потом все сильнее и сильнее прижимая меня к своему крепкому телу. Мы слышали только друг друга. Весь мир сократился до этого места, этого мгновения, где не было места ничему, кроме нас.

Глава 27

Артём

2 недели спустя…

— Артём… Просыпайся и иди в свою комнату. Нас заметят, — трясёт меня слегка Ева.

— Попробуй меня разбудить другим способом, — прижимаю её к себе для поцелуя.

Я никогда не чувствовал себя таким счастливым, как за эти дни. Мы с Евой признали свои чувства и могли наслаждаться друг другом. Она была живой и лёгкой, мне в ответ хотелось её дразнить все больше. В конце концов, я завоевал все ее личное пространство, которое нас разделяло. Мы стали проводить много времени вместе. Если нас застают в ее комнате или в моей, мы сможем сказать, что вместо занимаемся. Иногда Ева готовилась со мной, пока я начинал приставать к ней.

Каждую ночь я пробирался к ней в комнату и закрывал двери. Мне нравилось засыпать, прижимая её хрупкое и нежное тело к себе. Дальше ласк мы не доходили, потому что Ева ждёт своего восемнадцатилетия, для неё это важно. Мне хотелось увезти ее подальше отсюда. Где мы можем открыто встречаться.

— Родители дома, надо торопиться, — бормочет она, пока я не накрываю её губы своими.

Видеть Еву в собственном доме и не сметь прикоснуться к ней было невыносимо. Я схватил ее и крепко потянул на себя. Мне нравилось чувствовать, как ее тело реагирует на мои прикосновения. Я хотел только одного — целовать ее. Все мое тело напряглось от мысли, что она может быть полностью в моем подчинении. Запустил пальцы в её длинные волосы и притянул ее к себе почти в исступлении. Я хотел заставить ее дрожать в моих объятиях, заставить её почувствовать то, что она никогда не переживала. Прижав ее к матрасу и зажав свое колено между ее ног, я прижался к ней всем телом. Прерывистый вздох, который вырвался с ее губ, вызвал у меня озноб, пробежавший по всему телу.

— Когда я вижу тебя, я не могу думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы касаться тебя и целовать, — мои пальцы осторожно отодвинули край её нижнего белья, и она издала прерывистый вздох. Она вся дрожала, я придерживал её одной рукой, одновременно лаская другой. Минуту спустя мне пришлось прикрыть ее рот своим, чтобы никто не услышал ее стона. Я безумно её хочу, но должен сдерживать себя. Хочу, чтобы ей было хорошо.

— Вот теперь можно идти. Встретимся за завтраком, — целую быстро в губы и встаю с кровати, оставляя её, чтобы приходила в себя. Надо пойти в свою комнату незамеченным, потом в душ. Мне необходимо охладиться. Я не хочу рассказывать о нас родителям. Пока не хочу. Неизвестно, как отреагируют на такие новости, особенно папаша.

За завтраком мы ведём себя как обычно, но моя рука так и тянется к её коленкам. Еве было трудно скрыть свои эмоции, это было видно по румянцу на ее щеках, когда моя ладонь поднималась все выше.

— Уже совсем скоро твой день рождения. Есть планы? ‐ спрашивает отец, попивая утренний кофе.

— Никаких планов не имеется, — отвечает уклончиво. После того, как я рассказал про своего отца, она изменила к нему отношение и старается держаться подальше. А я стараюсь защитить её.

— Устроим вечеринку тогда, — предлагает Аня, поднимая глаза на отца.

У нас с Евой есть свои планы в этот день, правда она про них не знает.

— Так много надо учить. Правда, не хочется этим заниматься. Можно обойтись простым ужином дома.

— Твой день, поэтому решать тебе, — улыбается он ей.

— Ева, нам пора, — встаю из-за стола. Она облегчённо вздыхает, как только выходим из дома.

— Этот день будет посвящён только нам, — сказал я, подтрунивая над ней.

— Точнее тебе, — сразу понимает мои намёки.

Цвет ее лица превратился из прекрасного розового в глубокий красный.

— Я тебе уже говорил, что ты выглядишь потрясающе.

— Нет, но я готова послушать, — подняла она подбородок с ноткой вызова.

Добрались до университета и стали снова сводными, а не парнем и девушкой. Только ревность моя никуда не исчезает, когда с ней разговаривают парни. А особенно разгорается при виде нашего препода. Хотя Ева утверждала, что Виктор просто пытался помочь, я все равно продолжал думать иначе.

Я подождал, пока все выйдут из аудитории и, когда появился шанс, схватил Еву за талию.

— Отпусти… Мы же в университете, — недовольно хмыкнула сводная. Только я отпускать не собирался. Весь урок ладони чесались от желания её потрогать.

— Будто это когда-нибудь меня останавливало. Ну, не будь такой занудой. Ты мучаешь меня, — выпалил я со страдальческим стоном.

— Как я тебя мучаю? — усмехается она, пытаясь убрать мои руки. Я чувствую, что ей нравятся наши игры.

— Быть так близко и не прикоснуться — это настоящая пытка для меня. Скоро я получу то, что по праву мне принадлежит, — шепнул я прямо у ее уха, легонько кусая мочку.

— Мечтай, Волков, — обернулась она ко мне и показала язык. Она была такая маленькая в моих объятиях, но мне это очень нравилось. Больше не стал терпеть и начал целовать.

— Хотя бы тут сдерживайте свои гормоны, — разорвал в клочья интимный момент голос Лизы.

— Канаева, вот тебе вечно надо влезать, — раздраженно бросил я, продолжая обнимать Еву. Она лишь смеялась.

— Я волнуюсь за свою подругу. Вдруг у тебя несерьезные намерения по отношению к ней.

— Самые серьезные. Как у Германа в отношении тебя, — напоминаю ей о нём, зная отношения к нему.

— Я такого человека не знаю и знать не желаю.

— Да хватит вам, — вмешалась Ева.

— Она сама начала. Зашла неожиданно и всё испортила, — недовольно говорю.

— Мы в классе, тут любой мог нас застукать. Впредь не надо так делать, — в голосе слышится упрёк.

— Я зашла, потому что хотела с тобой поговорить. Идём, — сказала она, взяв Еву за руку и потянув её к выходу.

— Куда это вы? При мне говорите, — возмущаюсь я. Мало того, что прервала поцелуй наш, так ещё и мою девушку уводит.

— У нас женские секреты, — бросает мне через плечо Лиза, затем выходят вдвоём из класса. До следующего урока ещё есть время, поэтому набираю Германа.

— Есть новости? — сразу интересуюсь у него.

— Всё сделано. Осталось только получить твою подпись на документах, — сообщает Герман. Я сделал очень важный и серьёзный шаг. Наша жизнь с Евой должна полностью измениться.

— Я приеду вечером. Тогда и подпишу всё.

Глава 28

Ева

Сегодня утро было необычным. Ведь именно сегодня был мой день рождения. Ночью самым первым меня поздравил Артём, разбудив нежным поцелуем. Затем уже мама с отчимом. Мама просто подарила подарок, который купила по пути домой. За все эти дни в доме, она только пару раз поговорила со мной, как с хорошей знакомой. А вот отчим наоборот. Начал проявлять чрезмерную заботу. Это меня пугает, настораживает. Я не стала рассказывать Артёму об этом. Он может сгоряча наделать глупостей. А этого я не могу допустить.

За завтраком обсуждают планы на вечер, а мне не терпится убраться отсюда вместе с моим парнем. До сих пор не могу поверить, что я теперь с Артёмом и у нас отношения. Я влюбляюсь в него с каждым днём сильнее.

— Мы едем не в университет. Сегодня у нас заслуженный. выходной, — сообщает сводный, свернув с дороги.

— Как это? Что скажут родителям? Нас будут потом ругать за прогулы, — распахнув широко глаза, смотрю на него. Уже на следующей недели экзамены, а он вздумал прогулять.

— Успокойся. Я всё заранее подготовил, а Лиза нас прикроет. Родители об этом не узнают, доверься мне, — скользнула хитрая улыбка по его лицу

— Ты что задумал, Волков?

— Скоро узнаешь, — коротко отвечает, оставляя меня с багажом вопросом. Приходится всю дорогу бороться с любопытством и ждать. Пока не вижу знакомые пейзажи. Мы подъезжали к моей деревне. Я смотрела то на Артема, то на дорогу, не понимая, что он задумал. Машина остановилась возле кладбища.

— Ты как-то говорила, что очень хочешь навестить своих близких…Вот я и решил привезти тебя сюда. Ещё я очень хочу увидеть место, где ты родилась и выросла. Ты видела мой мир, а теперь я хочу увидеть твой, — взглянул на меня и поцеловал в щёчку, потом вышел из машины. Я последовала за ним, сразу ощутив знакомый запах родной земли. Я вдыхала его с полной отдачей, подставляя лицо под ласковый ветерок весны.

— Эти цветы сойдут? — подошёл ко мне с цветами в руках.

— Но…Как? — я не находила слов. Он смог меня действительно поразить.

— Разузнал у твоей матери. Цветы тоже купил заранее. Пойдём, — кивает в сторону кладбища, взяв меня за руку.

Мы шли к могиле бабушки. Её похоронили рядом с папой. Шагая по дорожкам, окутанных тишиной и печалью, сердце сжималось от грусти и ностальгии. Вся земля вокруг казалась усыпанной нежными белыми цветами — скромными и душевными символами памяти. Подойдя к могиле, мой взгляд приковался к словам, вечно запечатленным на мраморной плите: "В память о Маргарите Константиновне, которая остаётся в наших сердцах навсегда." Они воскрешали в памяти воспоминания о том, как она гладила мои волосы, рассказывала сказки перед сном и всегда была рядом, когда я нуждалась в заботе.

— Я очень хотела бы тебя познакомить с ними, но у жизни свои планы…, — говорю я Артёму и не могу сдержать слёзы.

— Они всегда с нами, — напоминает мне мои слова.

— Да… Хотела бы посекретничать с ними, — говорю я Артёму.

— Разумеется, — он понимающе кивает. — Я буду где-то тут.

Он отходит от меня на несколько метров, рассматривая соседние могилы и деревья. Вдалеке слышались звуки ветра, шелест листьев, тихое пение птиц. Здесь было столько историй, столько жизней, прекративших свой бег. Я тяжело вздохнула и села возле могилы. Положила цветы на могилу. Мне очень хотелось поговорить с ней.

— Я скучаю по тебе, бабушка. Мне так тебя не хватает… Сегодня мой день рождение и впервые никто не разбудил меня с утра свежей выпечкой. Не поцеловал в лоб и не назвал любимой внучкой. Ты воссоединилась там со своим сыном и с родными, но я такая эгоистка, что хотела бы ещё немного побыть с тобой. Но уверена, что у тебя всё хорошо там. У меня тоже столько всего произошло… У меня появился мальчик. Я обещала тебе однажды, что расскажу тебе первой, когда он появится в моей жизни. Он хороший, правда сначала вёл себя отвратительно… Даже тогда меня тянуло к нему. Напоминает мне раненого зверя, который никого не подпускает к себе, но меня подпустил… С ним бывает иногда не просто, но только когда он рядом, я чувствую себя счастливой. Такой родной, любимый и мой. Я перестала чувствовать одиночество… Но ощущаю страх, что это всё закончится и его заберут у меня, — делюсь с ней своими чувствами и мыслями. Ещё пару минут я разговариваю с ней и с отцом. Мне становится легко на душе, а слёзы продолжают катиться по щекам. Я ощущала их присутствие, словно объятия душ, которые внимательно следили за каждым пришедшим сюда.

— Всё в порядке? — слышу обеспокоенный голос Артёма за спиной.

— Да… Спасибо тебе большое, — тихо говорю и встаю. Он сразу подходит ко мне и обнимает крепко, закрывая от любых невзгод. Он стал моим убежищем.

Мы покинули кладбище и поехали ко мне домой, где я провела всю свою жизнь. В деревне все знают друг друга, поэтому каждый внимательно разглядывал машину Артёму, а соседи вышли с нами поздороваться. Волков вёл себя достаточно вежливо с ними, чем сильно удивил.

— Вот тут я жила, — открываю дверь и в нос бьёт запах сырости и гнили. Из-за дождей дом пострадал, доски почти прогнили. Многое было разбито навсегда. Больно было это осознавать.

— Здесь уютно, — усмехнулся Артём. — Покажи мне тут всё. Хочу знать каждую мелочь связанную с тобой.

Осторожно шагаю по дому, вспоминая все моменты жизни в этом доме.

— Это что? — вырывает из мыслей голос.

Артём подходит ко мне с тетрадкой в руках.

— Старый дневник. Я совсем про него забыла. Записывала туда свой день, — улыбаюсь я, вспомнив, что именно туда записывала. Артём не отдал дневник и стал читать мои записи.

— Женя значит… Так сильно нравился? — нахмурился он.

— Боже! Артём! Мне было всего лишь тринадцать лет, а он был старшеклассником, — рассмеялась я, закрывая лицо руками.

— Но написала даже имена ваших будущих детей. Ты его чуть ли не ангелом описала тут. Тут ещё и мечты про свадьбу, — он выглядел обиженным.

— Ты ревнуешь? — пыталась сдержать улыбку.

— Я всегда тебя ревную. Хочу стать воздухом, чтобы дышала только мной, — схватил за талию и притянул к себе.

— Может быть, стоит подумать о психологе? — вырвалась из его объятий.

— Вот маленькая мышка! Иди сюда! — снова прижал к себе.

— Мышки могут кусаться, — я закатила глаза, услышав это дурацкое прозвище.

— Я не против, но сначала придётся написать папаше. Дай телефон.

— Зачем? Я ничего не понимаю, — но телефон ему отдала. Он взял и начал печатать сообщение отчиму.

— Он строит из себя хорошего рядом с тобой и не откажет.

"Не ждите на ужин. Я передумала и хочу отметить со своими одноклассниками. Вы же не против?"

Прочла я, что он ему отправил.

— Мы останемся тут? — в замешательстве заморгала.

— Нет. Мои сюрпризы только начинаются. Поехали, — Артем самодовольно улыбался, поигрывая ключами.

Глава 29

Ева

— Куда мы направляемся? Я ничего не вижу, — нетерпеливо возмущаюсь, когда Артём привозит меня в неизвестное место и закрывает мне глаза.

— Держись за меня, уже немного осталось, — слышу его бархатистый голос.

Я послушно иду за ним в полной темноте и осознаю, что полностью доверяю ему больше, чем кому-либо в жизни.

— Вот теперь можешь смотреть.

Я открыла глаза и увидела, что мы находились в какой-то незнакомой квартире.

— Где это мы? Эта чья квартира? — моргаю часто глазами, привыкая к яркому свету.

— Наша, — сказал он, заставив меня открыть рот от шока.

— Да… Я купил нам квартиру. Теперь не придётся больше скрываться и прятаться. Нам есть, где жить. Только ты и я. Тебе уже исполнилось восемнадцать лет, поэтому можешь жить отдельно, — прошептал он, сжимая мои ладони. Потолок с одной стороны скошен влево, а в районе кухни — вправо. Стен почти нет, гостиная, столовая, прихожая и кухня сливаются друг с другом. Очень просторно и уютно.

— Когда ты её купил? — Мое сердце забилось сильнее, когда осознала, что мы будем жить вместе.

— Давно уже, просто ждал этого дня.

— Только не говори, что ты участвовал в гонках… Артём, я сильно волнуюсь за тебя…

Ему важно быть независимым и жить на свои деньги, но сердце тревожно сжимается, когда участвует в этих гонках. Это очень рискованно и могут быть серьёзные последствия.

— Нет. Я больше в этом не участвую, поверь мне, — заверяет меня сиплым голосом.

— Тогда откуда взял столько денег?

— Я очень долго копил, чтобы купить своё жильё и уехать из того дома. Сейчас наконец-то смог добиться своей цели. Я хочу, чтобы ты почувствовала себя дома.

— Уже чувствую, — улыбнулась я, ощущая, как растворяюсь в нём быстрее, чем сахар в воде. Самые сильные чувства, которые я испытывала в своей жизни.

— Для меня это очень важно, — прижал к себе и обнял. — Я не хочу терять то, что обрёл. Я буду всегда тебя крепко обнимать, даже в самые тёмные дни, — обещает.

Внутри взорвался настоящий фейерверк от его слов, пробуждая все нервные окончания. Не помню, сколько времени мы так стояли, обнявшись, слушая биение сердца.

— Тут есть почти вся мебель, а остальное мы постепенно будем покупать, — отстранившись от меня, он ведёт на кухню. Тут не хватало ремонта, но вполне можно было готовить. Холодильник заранее был наполнен продуктами.

— Я сам буду готовить, — заверяет Артём, доставая овощи.

— А ты умеешь? — спрашиваю я с недоверием. Он с детства вырос в доме, где всё делают за него. И никогда не видела его за готовкой.

— Ну, пирожки же получились, — говорит он с гордостью.

— Так это был ты? Ты готовил для меня? — изумленно.

— Да…, — бросает на меня тёплый взгляд.

Когда я болела, он готовил для меня… Невыносимая нежность переполняет меня от осознания. Казалось бы, что невозможно сильнее любить, но у него получается меня разбить вдребезги и вновь собрать, добавив часть себя.

— Почему ты мне не сказал? Соврал, что готовила Рита, — с укором посмотрела на него. Он продолжает резать овощи, но его плечи напрягаются, и в комнате наступает тишина.

— Это выглядело бы странно… Ты тогда видеть меня не хотела, поэтому не смог рассказать. Я сам был в шоке от своего поступка, но ты ничего не ела…

— Ты…ты самый лучший, — не дав ему договорить, подхожу к нему и обнимаю сзади, прижавшись щекой к его крепкой спине. Влюбиться — не значит любить: влюбиться можно и ненавидя. Именно это и происходило с ним.

— У меня есть ещё один подарок…, — в его голосе промелькнуло волнение. Он повернулся ко мне и взял за плечи.

— Ещё больше решил удивить? — нервно улыбнулась я.

— Возможно, — он достал из кармана кольцо. — Я хочу, чтобы ты его всегда носила. Это кольцо моей матери.

Несколько раз сглатываю, чтобы смочить свой пересохший рот.

— Это же память…

— Мама была для меня самым близким и родным человеком. После её смерти…я думал, что буду навсегда одинок, но ты ворвалась в мою жизнь. Я хочу всегда быть с тобой и не вижу будущее без тебя. А ведь недавно хотел от тебя избавиться, — он горько усмехнулся, вспоминая своё поведение.

Я тихо заплакала. Артем прижал меня к себе, обволакивая собой.

— Ты уверен, что у нас всё получится? — с надеждой спрашиваю его. Между нами изменилось многое за столь короткое время, но эти изменения мне очень нравятся.

— Я точно знаю, что да, — ответил он, целуя мои губы. — Я хочу быть с тобой, я хочу целовать тебя, я хочу защищать тебя, я хочу быть нужным тебе, — твердил он, а я смотрела на него, зачарованная его словами.

— Ты нужен мне, Артём, — призналась я тихо. В плену его пылкого взгляда я оцепеневаю. Каждую клеточку моей кожи будто тянет к чему-то, тело умоляет о чем-то.

— Я хочу поцеловать тебя, — сказал он наконец-то.

— Ну, так сделай это, — сказала я, усмехнувшись. Он был серьёзен и внимательно наблюдал за мной.

— Я хочу, чтобы ты была моей, Ева, во всех смыслах этого слова. Больше не смогу сдерживать себя, если сделаю этот шаг.

Глава 30

Ева

Это признание застолбило мое внимание настолько, что я словно прижалась к полу. Сердце стучало в груди так быстро, словно бешеное. Внизу живота разливается тепло; я ощущаю влажность и пульсацию между ног. Мои щеки вспыхивают от смущения.

— Никогда раньше я ни к кому не испытывал ничего подобного… и это пугает меня, пугает, потому что мне кажется, я схожу с ума, — проговорил он на одном дыхании.

Я притянула его к себе. Он был удивлён, я видела это по его глазам, не знаю, откуда во мне взялась такая смелость. Артём никогда в жизни не проводил с девушкой больше нескольких часов, не знал, что такое обязательства. Но теперь все было совершенно иначе. Он обнял меня за бедра и притянул к себе. Его объятия были так сильны, что мне стало даже немного больно. Потом его губы нашли мои. Я чувствовала его прикосновения повсюду, его сильные руки держали меня осторожно, мягко, как будто я была миражом, который может в любой момент раствориться.

— Покажи нашу спальню, — я притянула его к себе, давая ему понять, что решилась. Улыбка на его лице сменилась выражением такого страстного желания, от которого я вся затрепетала.

— Ева…, — поднял меня на руки и донёс до кровати.

Он быстро снял с меня рубашку, и я задрожала, когда он начал целовать в губы, толкая мягко на кровать. Его ласки сводили меня с ума…

— Я остановлюсь, как только скажешь, — сказал он, глядя мне в глаза.

Мы оба тяжело дышали, и я чувствовала, как мое сердце колотится в груди.

— Я хочу быть твоей, — пролепетала я, почти задыхаясь. Я не смогла бы остановиться, ни за что.

— Ты такая красивая….нежная, — говорил он, покрывая всё моё тело горячими поцелуями. Я начинала задыхаться от волн удовольствия.

— Немного страшно и волнительно, — произнеся это, я покраснела. Он улыбнулся и нежно поцеловал меня в щёчку.

— Если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи мне, малышка, потому что, несмотря на то, что я умираю от желания быть внутри тебя, я не хочу этого делать, если ты еще не готова. — честно сказал он, но я видела, как трудно было ему дать мне этот шанс.

— Я готова, — сказала я, сама прижимаясь к нему.

Его губы оторвались от моих и начали нежно спускаться от шеи к плечу. Он лизнул мою теплую кожу, и я задрожала от удовольствия. Он был все еще одетым, и я стала расстегивать пуговицы, чтобы снять с него рубашку. Он отстранился и стянул с себя одежду. Его глаза, горящие желанием, были прикованы к моему лицу. Я обвила его бедра ногами, чтобы притянуть его еще ближе к себе. Мне хотелось чувствовать его тело, чтобы между нами не было ни малейшей преграды.

Он мягко прижался бедрами ко мне, и я испытала такое удовольствие, которое заставило меня закрыть глаза и выгнуться навстречу ему.

— Ты восхитительна, — прошептал он, спускаясь к нижней части моего живота. Осторожно дотронувшись до моего нижнего белья, он еще раз посмотрел мне в глаза с диким желанием и с нежностью.

Я не собиралась отступать, более того, мне это было нужно. Мне было необходимо, чтобы он снял напряжение, которое я носила внутри себя, давление, которое возникло от наших поцелуев, прикосновений и даже ссор.

— Пожалуйста, продолжай, — прошептала я. Его взгляд скользил по моим обнаженным ногам, от стоп до бедер, потом по животу, по груди, пока не остановился снова на моих глазах.

— Ты была создана, чтобы стать моим наваждением, — сказал он. Я чувствовала, как бьётся его сердце, как прерывается его дыхание. Мои дрожащие пальцы спустились к его поясу, и он весь напрягся, почувствовав, что я пытаюсь снять с него брюки.

Медлительность, с которой мы касались друг друга, превратилась в водоворот сладострастных ощущений.

Я стянула с него джинсы, и он остался только в черных боксерах. Я была удивлена, увидев как сильно он возбужден под тканью, но он не дал мне слишком долго размышлять об этом. Наши тела, все еще скрытые под нижним бельем, прижимались друг к другу, распаляя ещё сильнее. Он приподнял меня, заставив обхватить его бедра ногами.

— Дотронься до меня, Тёма… Мне это нужно, — сказала я, прося у него то, чего еще сама не знала и не понимала. Мой разум был полностью затуманенным.

Его пальцы скользнули под мое нижнее бельё, и я изогнулась, теряя самообладание, когда они начали рисовать тонкие круги в том месте, которое болезненно сжималось от удовольствия. Я была поражена тем, что видели мои невинные глаза, но одновременно была очень взволнована всем тем, что он делал, как он двигался, как сдвигал брови и как его прерывистое дыхание заставляло проступать на его теле каждый мускул. Как я желала, чтобы он оказался внутри!

— Ева… Ты же знаешь, что я не хочу делать тебе больно, правда? — спросил он, и я сквозь туман удовольствия, которое он мне доставлял, увидела, что он обеспокоен, — но мне придется это сделать, любимая.

— Я знаю, — ответила я, а потом почувствовала, как его пальцы опускаются дальше, пока один из них не пробрался внутрь. — Тём! — воскликнула я, когда он начал готовить меня к тому, что должно было произойти.

— Стоны, которые ты издаешь, сводят меня с ума, — сказал он, и я почувствовала еще один его палец.

Его рот завладел моим, чтобы сдавить приглушенный крик, который сорвался с моих губ. Другой рукой он поднялся вверх по спине и расстегнул мне лифчик.

Чёрт! Он увидит меня полностью голой…..

Никто раньше не видел, но я была настолько не в себе, что даже не успела об этом толком подумать. Когда он лёг на меня, моё тело превратилось в сгусток нервных окончаний, готовых взорваться. Мы оба были напряжены до боли.

— Ты мне безумно нужна, Ева, — сказал он, когда его губы были уже в нескольких сантиметрах от моих.

Его тёмные глаза смотрели на меня так, как до этого момента еще никогда не смотрели… Его слова наполняли меня счастьем, и я знала, что поступаю правильно, что это должно произойти, что Артём любит меня, несмотря на все то, через что мы прошли, несмотря на ненависть, которую поначалу испытывали друг к другу. Мои руки дотронулись до его плеч и подтолкнули к продолжению.

Я начала чувствовать, как медленно он проникает в меня. Все мои внутренние мышцы напряглись, и я застонала, когда он вошел еще глубже. Он пытался не сделать мне больно, и пот стекал по его спине и телу от такого напряжения и усилий.

— Сделай это быстро, — сказала я, подталкивая его ногами.

— Ты уверена? — прошептал он мне на ухо.

Я кивнула, и он поцеловал меня за ухом. Он вытянулся на руках, и я слышала его прерывистое дыхание.

Затем последовали несколько сильных толчков, пока барьер, который все еще разделял нас, не был преодолен, потому что все остальные уже были сметены. Я почувствовала резкую сильную боль, которая заставила меня задохнуться, и Артём оказался полностью внутри меня. Мы были одной плотью, мы были связаны уникальным и мощным образом и чувство потрясения, которое охватило меня, заставило меня заплакать в тот момент, когда его глаза искали мои, побуждая меня смотреть на него.

— Ева… Ева, — сказал он, испугавшись, взяв в руки мое лицо и нежно гладя его. — Прости… Прости, моя маленькая.

— Нет… — прервала я его, обняв и притянув к себе. — Я в порядке, не останавливайся сейчас.

Он наблюдал за мной несколько мгновений, а потом продолжил. Боль все еще чувствовалась, но видя удовольствие на лице Артёма, я совершенно забыла о ней. Я хотела дать ему это, я хотела, чтобы он запомнил это навсегда. Его рука легла на мою левую грудь, и я застонала, когда губами обхватив сосок, он начал его ласкать…

— Ты рождена только для меня, Ева… — сказал он. — Боже, Ева… ты даже не представляешь, как мне хорошо с тобой, — прошептал он, выйдя из меня на мгновение и войдя немного сильнее, чем раньше.

Из моих уст вырвался крик удовольствия и боли, и я закрыла глаза.

— Нет, нет, малышка, смотри на меня, — просил он, держа мой подбородок пальцами и заставляя меня смотреть на то, что оно со мной делал. — В тебе так хорошо, Ева, — сказал он, снова проникая еще глубже в меня, и на этот раз боль ушла полностью.

В следующий раз, отвечая на его движения, моя спина изогнулась навстречу ему, и он застонал. Удовольствие, которое я доставляла ему, сводило меня с ума… ему это нравилось, он наслаждался мной, я повергла его в это состояние, только я, и никто другой.

— Быстрее! — просила я, и его выпады усилились, и мое тело начало сходить с ума, я уже абсолютно ничего не контролировала и волна чего-то необъяснимого и великолепного начала формироваться внутри меня, грозя смести все на своем пути.

— Теперь ты моя, — сказал он, и я сильно потянула его за волосы, заставив застонать от боли и удовольствия. — Только моя… скажи это, Ева… скажи это.

— Я твоя, — сказала я, царапая ему спину. Потом все, казалось, остановилось, все мои чувства раскололись на тысячи разных оттенков, и ничего вокруг меня не казалось мне важным, только один человек, который был во мне, только он, только Артём. Я закричала, когда оргазм унес куда-то нас обоих, а затем бросил вновь на кровать с прерывающимся дыханием, выдохшихся, потных и обессиленных. Он уперся лбом мне в плечо, и мои пальцы перестали царапать его кожу. Я расслабилась, наслаждаясь последними всполохами удовольствия, которые еще прокатывались по моему телу, и нежно погладила его по спине.

Он оторвал лоб от моего плеча. Он нежно поцеловал меня и поднял лицо, чтобы посмотреть в мои глаза.

— Ты потрясающая, — сказал сводный, приложив свой лоб к моему. — Ты принадлежишь только мне.

Глава 31

Артём

Я до сих пор не верю, что это произошло. Это было самым прекрасным моментом в моей жизни. Чувствовать ее своим телом и ласкать ее доставило мне больше удовольствия, чем я получил за всё это время с другими девушками. Теперь она была моей, моей навсегда, потому что я не собирался её отпускать. Мы начнём с ней новую жизнь вместе. Мы оба настрадались в раннем возрасте и теперь встретились, чтобы исцелить друг друга. Я потерял маму, а она отца. Мы всегда чувствовали себя одинокими, чужими, но сейчас я обрёл своего человека.

— Ты в порядке? Я не был груб? — обеспокоенно спросил Еву, которая лежит рядом со мной. Никогда в жизни я не боялся так навредить человеку.

— Нет… Всё было волшебно, — смущённо улыбается она, прикрываясь одеялом. — Не волнуйся.

Мне нравится, когда она бывает такая разная. Ещё пару минут назад без стеснения стонала моё имя, а сейчас краснеет и улыбается. Больше всего меня в ней привлекало то, что она была сексуальна по своей природе. Неважно, как она была одета, неважно, с макияжем она была или без. Она будоражила. Возбуждала, вызывая животные инстинкты.

— Я всё уже видел, — смеюсь я, хватая одеяло. — Так просила меня, а сейчас стесняешься.

Только я могу видеть её. Я никогда не считал себя ревнивым человеком, поскольку никогда не хотел, чтобы девушка мне принадлежала. Но ревность к Еве просто убивала меня каждый раз, как она улыбалась другому мужчине.

— Эй! Прекрати! — возмущается Ева. — Я должна привыкнуть, пока чувствую смущение.

— Тогда надо повторять такие процедуры несколько раз, — целую её нежно в губы.

— Артём… Нам надо в душ, — говорит она, положив ладонь на мою грудь.

— А мне нравится видеть, как тебя пометил и следы моей…

— Тём! — Она засмеялась и нежно потянула меня за волосы, чтобы я на неё посмотрел.

— Ладно, ладно, стесняшка. Идем в душ. В душе тоже можно попробовать, — самодовольно улыбаюсь я, подхватывая девушку. — Ты знаешь, что я умею отлично мыть красивые женские тела?

— Так часто ходил в женскую баню? Любишь женщин постарше? — насмехается Ева надо мной.

— Ах, ты, маленькая зараза! — включаю воду и прижимаю её к себе. — Чувствуешь, кто мне нравится и как я реагирую?

— Да…

Она тяжело сглатывает и опускает глаза к моему паху, затем резко отводит взгляд.

— Можешь потрогать. Я весь твой, — сказал я, целуя её в щеку и в чувствительную точку на шее, от поцелуев которой она сходила с ума.

У меня напрягается всё тело от одной мысли, что она ко мне прикоснется. Ева осторожно проводит рукой по мышцам живота. Я сдерживаюсь от дикого желания, не хочу её пугать. Она с любопытством проводит руками по мне, опускаясь ниже. Из горла вырывается хриплый стон, когда её нежные пальцы обхватывают мой возбужденный орган.

— Тебе нравится? — тихо спрашивает она, наблюдая за моей реакцией.

— Даже не представляешь, насколько, — глухо простонал я. Когда заметил в её глазах нерешительность и тревогу, накрыл её руку своей ладонью.

— Для первого раза достаточно, — мягко произнёс я, убирая руку. Буду учить её постепенно, чтобы потом сама этого хотела. Она стояла, закрыв глаза, её грудь поднималась и опускалась от тяжёлого дыхания. Я опустился на колени и начал смывать следы с бёдер, нежно поглаживая кожу, поднимаясь выше.

— Ты первая, перед кем я стою на коленях, — произношу я и провожу губами по внутренней стороне бедра.

— Ах! — вздрагивает она, бросая на меня удивлённый взгляд.

Довожу её ласками до оргазма, потом только начинаем мыться. Когда выходим из душа, мне начинает звонить отец.

— Нам надо возвращаться, — сообщаю ей, и, увидев, как она помрачнела, добавляю: — Мы немного поживём там, а после выпускного, будем жить в нашей квартире. Вместе.

После моих слов, она сразу оживает и я не сдерживаюсь, хватаю и целую жадно. Я не устану целовать эти пухлые и сладкие губы, терзать и пробовать.

— Как отреагируют наши родители? Если они попытаются помешать нашему переезду?

— Ты веришь мне?

— Верю, — кивает.

— Мы с тобой взрослые люди, и у нас есть полное право жить отдельно. Я буду работать и смогу нас обеспечивать, — заявляю, прижимаясь губами к её лбу.

— Просто мне немного страшно…

— Я рядом, чтобы избавить тебя от любого страха, — обещаю, а она смотрит на меня с глазами полные нежности и веры.

Мы приехали поздно ночью и поднялись на второй этаж. Решил проводить Еву, а если получится, то и остаться с ней до утра.

— Спасибо за прекрасный день, — прошептала она, а затем на секунду запнулась. — И за великолепную ночь.

— Ночь еще не закончилась, — намекнул я, указывая на ее дверь.

— Нас могут увидеть… Потерпи до утра.

— Вы чего тут стоите? — раздается громкий голос отца, который пугает Еву.

— Простите. Просто я неважно себя чувствую, вот Артём помог дойти до своей комнаты, — тараторила она.

— Что случилось? Слишком хорошо отметили праздник? — попытался к ней подойти папаша. В глазах отца сверкнуло что-то недоброе и подозрительное.

— Устала, — отвечаю резко, закрывая собой, чувствуя, как ярость разрывает горло. Я вижу, как папаша начал заглядываться на мою девушку. Одну я её не оставлю рядом с ним. Мне требуются титанические усилия, чтобы не сорваться.

— Да, устала. Отметили очень хорошо, — отвечает она, пытаясь скрыть волнение. — Сейчас лягу и отдохну. Спокойной вам ночи, — Ева заходит в комнату и закрывает дверь. Я чувствую лёгкое облегчение внутри, когда она исчезает с поля зрения папаши.

— Не надо было гулять так долго. Завтра в школу и ты должен быть полностью сосредоточен на учёбе, — в его голосе звучат ноты угрозы. — У меня на тебя огромные планы… Не смей ничего портить, иначе…

— Я понял, — сразу соглашаюсь, чтобы не тянуть разговор. Ярость разлилась по моим венам, такая горячая, что обожгла кожу. Моя челюсть щелкнула, и я ощутил хруст зубов. У него свои планы на меня, но только я не собираюсь жить по его интересам. После выпускного, он хочет отправить меня в Германию, где буду учиться пять лет. Я не оставлю Еву и не уеду никуда без неё.

— Вот и хорошо. Теперь иди спать, — приказывает он и я послушно иду в свою комнату. Мне надо продержаться совсем немного в этом доме, потом смогу забрать Еву и уехать.

Глава 32

Ева

— Мама, ты не придёшь на бал? — спрашиваю я маму, которая нервно запихивает в свою сумочку телефон. Сегодня бал в университе, а она собралась точно не со мной.

— Сегодня у Дины праздник. Не могу я пропустить её вечеринку, — от её слов сердце сжимается до размера атома. Я всю жизнь прожила без неё, а когда приезжала в сюда, то внутри горела надежда. Надежда на воссоединение со своей матерью.

— Я тебя поняла, — надеваю на лицо равнодушное выражение лица, пока внутренности горят от обиды и разочарования.

— Вот только не надо обижаться. Я всю жизнь работала ради тебя, могу я хоть немного пожить для себя? — в голосе слышу упрёк. Она часто упрекает меня, но обеспечивала меня только бабушка. Я не настроена сейчас на спор с ней.

— Я ничего такого не говорила. Лишь согласилась с твоим решением, — улыбнулась я, поправляя непослушную прядь волос.

Она посмотрела на меня, затем надела свой пиджак.

— Хорошо провести время. Я побежала, — быстро поцеловав в щёчку, упорхнула за дверь.

— Спасибо, — сказала я тихо, глядя на закрытую дверь.

— Даже не смей расстраиваться из-за неё, она того не стоит, — обнял меня сзади Артём, почувствовав моё настроение. Я обернулась и замерла от его внешнего вида. Он выглядел словно модель с обложки журнала: белая рубашка, подчеркивающая его сильные мышцы, аккуратно уложенные волосы, темные глаза и наглая ухмылка. Он заметил мой взгляд и улыбнулся самодовольно, пока его рука прижималась к моей талии. Я положила ладонь на его грудь и сказала спокойным тоном:

— Она моя мама, Артём. Какой бы не была, но мне хотелось, чтобы она присутствовала на моем выпускном. Поддержала меня, как другие родители, но этого не случится.

— Мой папаша тоже не придёт, и это безумно радует меня. Я рядом с тобой, а вместе мы покорим весь мир, — говорит он, пытаясь меня подбодрить.

— Какие у тебя грандиозные планы, — не могу сдержать тихий смешок. Мы провели много времени вместе в последние несколько недель: сдавали экзамены, планировали будущее вместе и, при каждой возможности, он уводил меня в постель. Артем уже знал мое тело наизусть, и от этих воспоминаний мое лицо запылало.

— В данный момент мой план заключается в том, чтобы снять с тебя это платье и заняться любовью прямо на этом диване, — заговорщицки прошептал он, наклонившись ко мне.

— Мы будем жить вместе и успеем везде. Обещаю, — быстро целую в щёку.

— Завтра же переедем, — обиженно вздыхает и отпускает меня.

Мы приехали самыми последними. Все студенты уже собрались в зале.

— Ева, ты такая красивая в этом платье, — восхищенно проговорила Лиза. Платье на мне было голубое на тонких бретельках.

— От красотки слышу, — в тон говорю ей.

— Моя девочка, — обнимает меня.

— Эй! Она моя девочка, — сразу возмутился Волков, сузив свои тёмные глаза. Он оказался очень ревнивым парнем, но мне даже нравится. Только ему об этом говорить не собираюсь.

— Моей она стала раньше, — хмыкнула подруга, обнимая меня. Артём бросил на нас многозначительный взгляд. До нас дошёл смысл его взгляда.

— Ненормальные, — смеюсь я. — Вы мне так дороги. Я так рада, что встретила вас в своей жизни, — искренне признаюсь в своих чувствах. Я обрела подругу и любимого парня, не устану благодарить за возможность начать новую жизнь.

— Меня тоже обнять надо.

— Не мешай нам, ревнивец. У нас сейчас трогательный моме…, — Лиза осеклась, замерла, глядя в одну точку.

Мы повернулись одновременно с Артёмом. В нашу сторону шёл Герман, с грациозной походкой хищника.

— Здравствуй, Герман, — первым поздоровался Артём, когда тот подошёл к нам.

— Здравствуйте, студенты, — улыбнулся нам, затем его плотоядный взгляд остановился на моей подруге. — Привет, Лиза, — его голос стал ниже, когда обратился к ней.

— Привет, — холодно ответила ему, но я знала, что у неё ладони уже вспотели от волнения.

— Можно на минутку? Хотел поговорить.

— Ты просишь вежливо? Точно снег пойдёт. Обычно ты просто хватаешь и тащишь, — фыркнула Лиза и сдула с лица рыжую прядку волос.

— Сегодня твой праздник, поэтому решил быть джентльменом, — усмехнулся Герман.

— Ладно, но только на минутку, — скрестив руки на груди, пошла в сторону выхода. Улыбнувшись, мужчина направился следом.

— Они хорошо смотрятся. Из них вышла бы красивая пара, — заключила я, вспомнив, как о нём отзывалась Лиза. У нас с Артёмом началось тоже с ненависти, а сейчас хочу быть только с ним. Никогда не говори "никогда", правда?

— Не красивее нас, — довольно улыбнулся, прижав к себе.

— Нас увидят, — вздрогнула я.

Артём весь вечер сидел со скучающим видом, пропуская мимо ушей речь преподов. Мы с ним были единственными, чьи родители отсутствовали. У меня была обида на маму, а вот Артёма мало волновало присутствие отца. Даже был рад, что его нет. В этом я прекрасно его понимала. Праздник подходил к концу, а у меня сильно болели ноги. Увидев моё состояние, Волков предложил поехать домой, а я понимала, по какой причине он так торопился остаться со мной наедине. Лиза пропала вместе с Германом, поэтому не удалось с ней поговорить перед уходом.

— Не волнуйся, Герман ей не навредит, — горячо заверил меня Артём.

Мы подъехали к дому и я вышла из машины. Не успела сделать даже шагу, как Артём стремительно схватил меня и повернул к себе.

— Ты обещала мне поцелуй.

— Не здесь. Вдруг увидят, ‐ в доме не горел свет, но я всё равно беспокоилась.

— Последний раз будем ночевать в этом доме, поэтому придётся рассказать о нас в любом случае. Иди ко мне. Я так скучал по тебе,

— Но…, — не дал договорить, закрыл рот поцелуем.

— Вы что творите?! — удивлённый и разъяренный голос отчима расколол нашу идиллию.

— Ничего незаконного не творим. Обычная пара, которая целуется, — спокойно ответил Артём, не выпуская меня из своих объятий. Георгий приближался к нам с глазами полные ярости и безумия.

— Какая. Нахрен. Пара? Ты что такое несёшь, щенок? — взревел он и схватил Артёма, оттолкнув меня в сторону.

— Отпустите его, немедленно, — начала кричать, пытаясь помочь парню.

— Ева, не вмешивайся, отойди, — сказал Артём, в его голосе слышался страх. Он испугался за меня. Отчим его отпустил.

— Я тебя в своём доме пригрел, а ты прыгнула в постель к моему сыну! — презрительно выплюнул он, надвигаясь уже на меня. Он поднял руку, чтобы схватить меня, но сводный действовал стремительно. Перехватил руку отчима и оттолкнул его от меня с такой силой и яростью, что тот упал на землю.

— Не подходи к ней!

— Выродки! Я вас…, — он быстро встал.

— Уедем отсюда! Прошу! Артём! — Умоляла я, хватая Артёма за локоть. Георгий готов сейчас прибить нас в буквальном смысле этого слова. Мне было страшно за парня. Я не прощу себя, если с ним что-то случится.

Глава 33

Ева

Сердце стучало так громко, что его стук отдавался в ушах. Меня продолжало трясти всю дорогу, а Артём, хоть и не показывал свои эмоции, но чувствовала его напряжение. Мы молча приехали в нашу квартиру, где проводили много времени вместе, подальше от посторонних глаз

— Все должно было быть иначе, — вздохнула я, снимая туфли.

— Я ожидал именно такой реакции от него, но это не должно нас волновать. Мы с тобой хотим вместе и этого никому не изменить, — слегка сжал мой подбородок и заставил посмотреть на него.

— А если он что-то предпримет? Мне страшно за тебя…, — тихо призналась ему, вспомнив, как он набросился на нас.

— Он ничего мне не сделает. Рано или поздно нам пришлось бы сообщить про наши отношения. Поверь мне, я не позволю никому навредить тебе…никому, — он заверил, прижимая меня к себе.

— Я знаю, — тихо прошептала, чувствуя себя в безопасности.

— Завтра утром я поеду за нашими вещами. И начнём новую жизнь.

Его губы быстро поцеловали меня, и я потеряла дар речи. Я открыла глаза и встретилась с ним взглядом.

Его глаза были красноречивее любых слов.

— Ты не представляешь, как я ждал весь день и вечер, чтобы прикоснуться к тебе, — сказал Артём, запрокинув мою голову и нежно целуя.

Я буквально растаяла в его объятиях, забыв обо всех тревогах. Сейчас хотелось только быть рядом с ним.

— Боже… как я жаждал быть с тобой! — воскликнул. Он обхватил меня обеими руками и принялся тереться носом о мою шею, бесконечно медленно поглаживая мою кожу сверху вниз.

Мои руки обвились вокруг Артёма, и я крепко притянула его к себе. На этот раз мы целовались с большим отчаянием, согреваясь, как пылающий огонь пожара. Язык парня яростно сплетался с моим, а наши тела льнули друг к другу. Я так хотела прикасаться к нему, хотела чувствовать его кожу под своими пальцами!

— Ты хочешь, чтобы я продолжил? — спросил он и провел пальцем по моей щеке: теперь он смотрел на меня так, словно я была подарком, а не наоборот.

Я попыталась кивнуть, но дыхание настолько участилось, что изо рта вырвался шумный вздох, который усилился, когда его губы оказались у моей шеи.

— Мы всегда будем вместе, — сказал Артём в перерыве между поцелуями.

— Всегда, — произнесла я, теряя последние нити разума от его прикосновений.

Он заглянул мне в глаза и заключил моё лицо в свои ладони.

— Я просто не могу без тебя. Ты точно меня околдовала.

Я рассмеялась, но он заткнул мне рот поцелуем, заставившим меня замолчать. Поцелуй Артёма был полон еле сдерживаемой страсти.

— Хочу снять с тебя эту проклятую тряпку, — пробормотал он, задирая тонкую ткань платья до моей талии.

Его глаза впились в мою обнаженную кожу, и Артём посмотрел на меня с желанием, отраженным в его взгляде, — темным желанием, питаемым расстоянием и временем, которые нас разделяли еще не так давно.

— Я бы занимался с тобой любовью всю ночь, — добавил он. Его руки замерли на моих трусиках.

Меня пробрала дрожь.

— Не против новой позы? — спросил он, желание так горело в его темных глазах.

— Не против, — ответила я, прикусив губу. Я хотела его так же сильно, как и он меня. Я ещё раз кивнула, пальцы спустили мои трусики, и они упали на пол. Нет ничего лучше, чем полностью доверять любимому мужчине, показывать себя целиком и видеть, что он не только принимает, но и обожает тебя и все твои слабости.

Он сел на диван и притянул меня к себе. Я села на него и я почувствовала его возбужденную плоть. Я провела языком по его щетине, дошла до правого уха. Пахло изысканно. Его руки обхватили мою грудь, и я издала хриплый стон, когда он крепко сжал ее, вызвав сильное наслаждение, от которого я содрогнулась.

— Тебе очень понравится, — заверил он меня тихо, не переставая целовать.

Я прикоснулась к его рубашке, раздевая полностью.

— Я хочу тебя рассмотреть, — сказала я, отстраняясь.

Артём нежно улыбнулся и чмокнул меня в кончик носа. Он держал меня за руки, а затем отпустил, и я обхватила его затылок.

Когда я чуть отстранилась, то молча наблюдала за ним и не двигалась, пока он расстегивал штаны. Секунду спустя я опять прижалась к нему. Он сладко смотрел на меня, с расширенными зрачками, готовил безмолвным взглядом, передавал тысячу вещей.

Он поцеловал меня, а потом вошёл в меня. Из горла вырвался заглушенный крик, и Артём сразу закрыл рот поцелуем.

Он стал двигаться, сначала медленно, но постепенно ускоряя темп. Наслаждение начало расти во мне с каждым толчком. Наконец Артем оторвал губы от моего рта и погладил меня там, где я больше всего этого хотела.

— Тём…

— Подожди… — попросил он, крепко держа меня за бедра.

Я закрыла глаза, пытаясь сдержаться.

— Давай сделаем это вместе… — прошептал он мне на ухо.

Его зубы захватили мою нижнюю губу, он укусил меня, и удовольствие внутри меня возросло до такой степени, что уже не было сил сдерживаться. Я начала двигаться на нём, принимая его всё глубже в себя.

— Моя маленькая… Двигайся быстрее… Чёрт! — он издал утробный стон. — Хочу, чтобы ты кончила на моём члене. Хочу видеть, как тебе хорошо со мной!

Я сразу заметила, как он напрягся и зарычал, сопровождая меня в этом путешествии бесконечного удовольствия.

Я откинула голову назад, пытаясь контролировать дыхание, в то время как Артём продолжал крепко меня держать.

— Я люблю тебя, Тём, — сказала я, когда его глаза пристально впились в мое лицо.

— А я безумно люблю тебя, — ответил он. Я вцепилась в его плечи, чувствуя, что он уже на грани. Всё вокруг испарилось, когда мы достигли вместе оргазма.

Я не заметила, как уснула на диване. Я проснулась, почувствовав, как мои щёки кто-то щекочет. Я открыла глаза. Артём осторожно касался моего лица.

— Доброе утро, — улыбнулся он, целуя меня в носик.

— Доброе, — ответила сонным голосом.

— Я поеду за вещами и вернусь. Жди меня тут.

— Ты уверен? Давай я с тобой поеду, — резко встала я.

— Нет. Оставайся дома. Я всё решу с нашими родителями, — сказал он тоном не терпящим возражений. Мне пришлось согласиться. Артём уехал и я полностью проснулась, когда почувствовала, что меня сейчас вырвет. После ванной, села на кухне и стала ждать Артёма.

Прошло несколько часов, а его всё не было. Я начала переживать, взяла телефон, чтобы набрать ему, но он был недоступен. Я не находила себе места, волнение поднималось из самых тёмных глубин души. Пообщалась с Лизой, чтобы отвлечься, сделала уборку в квартире, но не помогло. Наступил вечер, на душе был шквал эмоций.

С ним что-то произошло, иначе бы ответил мне.

Я не выпускала телефон из рук…звонила ему, писала. Наконец-то пришло сообщение с голосовой записью, и я с дрожащими пальцами включила его.

"Ева, я улетаю в Германию. Прости меня, но я не могу променять перспективное будущее на временную влюблённость. Я поговорил с отцом и многое понял для себя. Я хочу другую жизнь. Прости ещё раз. Мне было с тобой хорошо. Прощай."

Телефон выпал из моих рук. В голове стоял оглушительный шум. Не контролируя себя, я вышла из квартиры. Мне надо срочно поехать к нему домой! Это всё не правда! Георгий точно его заставил! И Артём сейчас там, с ним! Я должна увидеть его.

Глава 34

Я спускаюсь на дно, но я не найду ответ.

Но я пуста, я пуста, во мне ничего нет!

Но я пуста, ведь я пуста, тут ничего нет!

Ничего, кроме боли и потёртых сигарет…

И я пыталась, я пытаюсь вытащить себя.

Но я тону, я утопаю, я бьюсь о берега…

Во мне ничего, кроме слёз, они дерут горло.

Во мне адские ливни и адское свёрло!

Ева

Я чувствовала себя неадекватной, но ничего с собой не могла поделать, когда ворвалась в дом отчима и начала звать Артёма.

— Вернулась, Евочка, — спустился ко мне Георгий. Я отчётливо чувствовала в нём угрозу.

— Где Артём? Где он? — спросила я, не в силах справиться с дрожью. Меня колотит всю.

— Он тебе не сообщил? Он уехал в Германию учиться. Мне пришлось вернуть ему мозги на место. К счастью, Артём сделал верный выбор, — с издевкой произнёс он, приближаясь ко мне.

— Вы врёте! Вы с ним что-то сделали! — прокричала я в отчаянии. Лихорадочно осматривая дом. Он не мог бросить меня. Не мог.

— Он сегодня вечером сел в самолёт, можешь проверить. Артём отправил мне видео, — он включил видео, где Артём с улыбкой машет из самолёта. Внутри меня что-то оборвалось. Сдохло. Звуки почти пропали, цвета стали смазанными, пальцы похолодели, будто были в снегу. Голова закружилась, и на подкосившихся ногах я отступила назад.

— Я возьму свои вещи и уеду, — сказала я, желая по скорее сбежать отсюда.

Он улетел! Он бросил меня! Одну!

— Не так быстро, мерзавка. Ты думала, что ты можешь помешать моим планам?! Я к тебе хорошо относился, в дом привёл. Ты не перед тем ноги раздвинула, — с угрозой в голосе сказал отчим, приближаясь ко мне. Я сразу вышла из транса и попыталась сбежать. Он схватил меня за волосы. Так больно, что из глаз брызнули слезы.

— Отпустите меня! — крикнула. Я попыталась вырваться, толкнула отчима в грудь, но куда там! Он крепко держал меня за волосы.

— Чем я хуже его? У меня опыта больше, я знаю, как надо обращаться с такими девицами. Чем лучше этот щенок? — рычал Георгий, бросая меня на диван.

— Как вы можете так говорить про собственного сына?!

Он навис угрожающе надо мной. Его улыбка напоминала оскал зверя, который хочет разорвать свою жертву.

— Этот выродок — не мой сын. Его мать была такой же подстилкой, как ты. Думала, что я не узнаю про её измены. Тварь, — прошипел он. Меня будто окунули в ледяную воду. В испуге и онемении я смотрела на своего палача, чьи глаза пронзали меня до самого сердца. Страх забился в каждую мою клеточку, вызывая нестерпимую боль и бессилие.

— Не было никакого ограбления…, — произнесла чужим голосом вслух. — Это вы…вы убили свою жену, — заключила я, немея от ужаса.

Георгий сжал моё горло и приблизился к моему лицу.

— Ты слишком много говоришь. Я покажу тебе, для чего создан этот грязный рот, — он провёл своим языком по моей щеке, пока другая рука сжимала мою грудь.

— Не трогайте меня! Прошу! — выкрикнула я, чувствуя себя загнанным зверем. Изо всех начала брыкаться, царапаться.

— Заткнись! — взревел он и дал мне пощёчину. — На его член смогла легко прыгнуть, поэтому понравится и мой.

— Я уеду! Вы никогда больше меня не увидите! Только отпустите меня! — я начала умолять его сквозь слёзы. Лицо горело от его удара.

— Я очень долго ждал, когда смогу тебя хорошенько попробовать, как только увидел, — похоть в его глазах прожигала меня. Он лёг на меня и начал лезть под мою кофту. Я на пару секунд затихла, когда он накрыл мои губы ладонью. Как только ослабла хватка, я укусила его за руку, так сильно, что ощутила во рту вкус крови. Отчим заорал и слез с меня.

— Дрянь! Вот так значит? Не хочешь со мной? Я тебе покажу райскую жизнь, — он схватил меня за локоть и начал тащить на улицу.

— Куда вы меня тащите?

Мы вышли из дома, к нам навстречу шла моя мама. Надежда во мне зажглась ярче любого огня.

— Георгий? Ева? — удивлённо спросила она, увидев нас.

— Мама! Мама! Пожалуйста, помоги мне. Пусть он меня отпустит, — прокричала я с мольбой в голосе.

— Ты куда тащишь мою дочь? — нахмурилась она.

— Иди в дом, Аня. Если ты попытаешься меня остановить, то я разведусь с тобой. Уедешь в деревню вместе с ней и будешь жить в нищете, — твёрдо заявил он. Толщина паузы заставило меня скрутиться, а всё тело заныть.

— Мама…прошу…я же твоя дочь, — всхлипнула я, не желая верить, что мама оставит меня. Какие бы не были наши отношения, но я её дочь. Разве мама может бросить своего ребёнка? Не бросит же…не бросит. Мама всегда защитит.

— Замолчи! Ты думала о матери, когда за нашим спинами спала со своим братом? — рявкнул отчим, затем обратился к жене: — Аня, я просто верну её обратно в деревню.

— Ева, ты меня разочаровала. Тебе лучше уехать в деревню, — сказала она, и направилась в дом. Весь мир передо мной рухнул. Мне хотелось только умереть. Это было бы лучше, чем видеть, как родная мама оставила тебя. Все мечты и надежды рушились, терялись в темных провалах. Слабость обволакивала меня плотно, как темная пелена. Я чувствовала себя маленьким, беспомощным существом, лишенным сил и сознания.

— Верное решение, Аня, — усмехнулся он, когда она закрыла дверь.

Я послушно села в машину, не в силах больше сопротивляться. Если меня увозят обратно в деревню, то я готова. Хочу быть подальше от этого города, буду жить одна. Внутри меня рухнул и сгорел весь мир, остались лишь руины. Меня сломали…он меня сломал. Я начала приходить в себя, когда машина остановилась около какого-то клуба.

— Где мы? Куда ты меня привёз? — Испугалась я.

— Я на тебя столько денег потратил, а в благодарность не получил ничего. Надо это исправить, — он силой вытащил меня из машины и потащил внутрь. Мы шли по длинному коридору, потом не спустились по лестнице.

Запах сигарет и алкоголя ударил в нос, когда открылась одна из дверей. Я начала осматриваться. Мужчины сидели на кожаных диванах, а вокруг крутились женщины в нижнем белье. На стенах висели голые портреты женщин и кресты с верёвками.

— Где я? — спросила я.

— Там, где тебе самое место. В борделе, — злобно рассмеялся он, проталкивая меня вглубь. К нам подошёл высокий мужчина с бородой.

— Алекс, я привёл тебе девчонку. Пусть будет работать без отдыха.

Мужчина схватил меня за подбородок и начал изучать.

— Хорошенькая. Юная. Мне нравится. Сколько за неё хочешь? — спросил он, продолжая сжимать мой подбородок. Они торговались, как будто переговоры шли о вещи, а не о человеке. Я была всего лишь товаром.

— Отпустите меня! Я не останусь здесь! — заорала во весь голос, привлекая внимание всех присутствующих в этом заведении.

— Мужики, — подозвал двух амбалов. — Закройте её в комнате. И не таких диких в чувства приводили.

Они поволокли меня и заперли в маленькой комнате, где была только кровать. Я сползла вниз по стене и зарыдала. Слезы обжигали мою кожу. Меня изнутри разрывало от боли. От безысходности. От отчаяния.

Он обещал, что всегда будет защищать меня. Всегда будет рядом….но бросил меня. А мама? Мама… Что со мной будет? Куда я пойду? Я хочу умереть, просто умереть. Пусть всё это закончится! Пусть закончится! Я не могу!

Дверь распахнулась, и я с испугом подняла глаза. В комнату вошёл молодой мужчина в костюме.

— Не подходите ко мне, — мой голос дрожал, а тело трясло. Неужели он сейчас меня… Всё потеряло вокруг значение. Осталась лишь пустота. Я в детстве боялась монстров, но только сейчас понимаю, что нет монстра хуже, чем человек.

— Ты пойдёшь со мной, если не хочешь здесь оставаться, — медленно подходил ко мне.

— Кто вы такой? Почему я должна с вами идти? — осторожно встала я, слегка пошатываясь. Пыталась лучше разглядеть его. Он перестал приближаться и просто смотрел на меня, изучал, как какого-то чудного зверька.

— Потому что я купил тебя.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34