Миланья. Часть 3 [Стефания Эн] (fb2) читать онлайн

Стефания Эн Миланья. Часть 3

Глава 1

К остановившейся на обочине машине подъехала дорожная служба. Странный автомобиль давно был замечен и преследовался во избежание аварии. Правда, как патруль мог остановить столкновение, не справься Милли с управлением, так и осталось для неё загадкой. Однако девушка ещё никогда не была так рада стражам порядка.

И не из-за рации: средство связи имелось и в её машине. Инструменты! У дорожников, в отличие от неё, всегда имелся минимальный набор.

Милли заставила патрульных поднять её машину на домкрат и лично полезла вниз, проверила соединения. Необходимо по горячим следам всё выяснить. Окончив осмотр, белый модный костюм оказался безвозвратно испорчен. Зато догадка подтвердилась. Тормозная система однозначно подверглась варварскому вмешательству.

Патрульная служба привезла Миланью и Эда обратно в большой дом. Крафт находился там же. Как и следовало ожидать, ни на какую шахту он не ездил. С утра у него были дела, но недалеко. И он давно успел вернуться. Информацию об испорченной тормозной системе внимательно выслушал. Эмоций внешне не проявил. Только плотно сжатые губы и пульсирующая сонная артерия выдавали его напряжение.

— Нужно проверить записи наблюдения из гаража. — предложила Милли.

Она, Эд и дядя находились в гостиной. Время от времени заходили слуги, приносившие десерт и убирающие ненужную посуду. Также мелькала Дженни в ярком фиолетовом платье в красный горох, вероятно, съедаемая любопытством.

Как и следовало ожидать, материал с камер наблюдения оказался испорчен. Все записи за последние два дня стёрты.

— Всё ясно. Теперь понятно, кто. — уверенно заявила Миланья. — У меня почти не осталось сомнений. Крафт, — громко обратилась она к дяде, — срочно арестуйте Дака!

— Милочка, Дак — дядин друг! — встал на его защиту Эд. — Кто-кто, а он точно не мог предать!

— И тем не менее, это он. — медленно произнесла Милли. — Крафт, арестуйте его немедленно. Вспомните, о чем мы с вами говорили в машине, когда я упала со стены и вы везли меня в Сферу. — она выразительно посмотрела на дядю. — Именно у Дака есть доступ к камерам и редактированию. Это точно он.

— Я тебя понял. — ледяным тоном ответил лорд. — Сейчас же отдам приказ.

— Дядя, этого не может быть! — не верил Эд. — Милли, зачем ты так скоро сделала выводы?

— Дядя, отвезите лучше нас с Эдом в Сферу, — перебила Миланья. — Похоже, муж головой ударился, пока ехали. Нужно проверить.

— Я не ударился! — запротестовал Эд. — Что за…

— Так, пошли. — дядюшка подтолкнул незадачливого племянника к выходу жестом, не терпящим возражений.

Эд подчинился, но продолжал возмущаться. Утихомирить его получилось только в машине, где не было лишних ушей.

— У твоей жены план. — перебил поток недовольства Крафт. — Не знаю, на сколько хороший, но всё же. Успокойся уже.

— Да? А что за план?

— Доедем до Сферы — расскажу. — сохранила Милли интригу. — Сейчас только ещё с Кайлой постараюсь связаться. Она мне тоже нужна.

Связь барахлила. Но, на счастье, Миланье удалось передать подруге сообщение.

В одном из залов Сферы Миланья собрала Крафта, Эда, Кайлу и… Дака.

— Так ты всё это специально? — понял наконец Эд.

— Разумеется. — Милли предложила всем сесть, сама же продолжила стоять на ногах, так как сильно нервничала. — Куратор точно не Дак. Теперь я уверена. Я это поняла, как только увидела испорченные записи с гаражных камер наблюдения.

— И как же я удостоился такой милости? — Дак сел, положив ногу на ногу, — Тесты и сыворотка правды, полагаю, для вас не достаточно убедительны?

— Тесты и обмануть можно, — пожала Милли плечами. — А вот машину свою вы часто в нашем гараже ремонтируете. Регулярно пользуетесь услугами мастеров. И просто автомобиль проверяете, и чините по необходимости. Я вот только не пойму — зачем? У вас что, нет средств на автосервис? Постоянно у нас околачиваетесь.

— У Крафта лучшие механики, — спокойно ответил Дак, пропустив мимо ушей её шпильку. — Таких мастеров так просто не найти.

— Да, мастера хорошие, — согласилась Милли. — А посему вам совершенно не за чем уничтожать записи! Вы и так постоянно крутитесь в гараже. В этом нет ничего подозрительного. Записи уничтожил тот, кого там нечасто видят.

— И кого ты подозреваешь? — спросил Эд.

— Дженни, — не стала она тянуть с ответом. — Только нужно убедиться, что это точно она. Кайла, — обратилась девушка к подруге, — понадобится твоя помощь. Тебе нужно пойти в большой дом, поругаться с Дженни, устроить с ней драку и принести мне её волос.

В зале воцарилась тишина.

— И зачем мне ругаться с Дженни? — Кайлу план подруги не вдохновил. — Ещё и в волосы ей вцепляться…

— Так надо. — решительно заявила Милли, начав ходить кругами, — Найди повод. Ну… Например… Вы Крафта не поделили. Вцепись ей в причёску и добудь волос прямо с головы.

В комнате снова наступило молчание. Все обитатели переглянулись между собой.

— Таня подозревала, что у неё с головой плохо, ещё когда она со стены упала. — успокоил всех Крафт.

— Вот зря вы так! — обиделась Миланья. — Я не сошла с ума!

— Все сумасшедшие это утверждают. — спокойно ответил Крафт. — Ну сама посуди, как Дженни может быть куратором? Она и двух слов толком связать не может! Читает едва ли. И зачем рвать ей волосы?

— Читает она прекрасно, уверяю вас. — не согласилась Миланья. — Я начала её подозревать, ещё когда она на вас кофе опрокинула. В тот самый день, когда я инструкцию лазутчика принесла, помните? Она тогда всё поняла, что на листках написано. Это я точно заметила. Её глупый вид — прекрасное прикрытие! Таких, как Дженни, никто не воспринимает всерьёз. И это их козырь! Кстати, она играет в карты просто отлично. Дурочка так бы не смогла. Что касается волоса… Крафт, вы говорили, что лазутчики по национальности все исключительно варвары или полуварвары. Помните? Так вот. По её волосу мы проведём анализ и выясним происхождение. И нужно именно свежий с головы снять, чтобы она подделать ничего не смогла.

Опять молчание и переглядки.

— Милочка, — очень осторожно начал Эд, — Дженни — блондинка. Как она может быть варваркой? У них тёмные гены преобладают.

— Ну полу варваром-то может! — не унималась Милли. — Поэтому нужен настоящий волос, чтобы проверить.

— Какой ещё волос?! — Крафт повысил голос, потеряв терпение. — Био образцы и информация о генах всех людей, находящихся в большом доме, есть в базе данных Сферы. Не нужно ни с кого снимать скальп! Давай так: если тебе настолько важно знать происхождение Дженни, сейчас вызовем твою любимую Таню, которой ты, я надеюсь, доверяешь. Она проведёт анализ и вынесет вердикт. И когда ты поймёшь, что твоя теория не состоятельна, мы обязательно обратимся к психиатру, хорошо? Твоё поведение начинает пугать. Согласна? — аккуратно спросил дядюшка.

— Согласна. Зовите Таню.

Доктор прибыла быстро. Лишних вопросов задавать не стала. Получила задание и ушла.

Когда же Таня вернулась, результат удивил всех. Дженни действительно являлась наполовину варваркой с уникальным сочетанием генов: блондинка со светлыми глазами и кожей.

— И что будем делать с этой информацией? — задал резонный вопрос Крафту Дак.

— Для начала примем тот факт, что она может быть права. — лорд ткнул пальцем в Милли. — И если та девка действительно куратор, пугать Дженни нельзя: одно неверное движение — и она покончит с собой. А нам бы информацию из неё вытянуть.

И Крафт с Даком принялись набрасывать идеи по обезвреживанию. Сошлись, что разумнее всего Дженни усыпить, вынуть капсулу с ядом, а потом пытать долго и медленно. Кайле стало плохо от подобных речей. Милли же слушала с интересом.

— А вы уверены, — влезла в беседу Миланья, — что если усыпить Дженни искусственным способом, капсула с ядом не сработает автоматически? Ведь все лазутчики, которых оглушали, потом больше не просыпались.

— Можно попробовать подобрать мягкое снотворное. — предложил Дак. — Чтобы организм решил, что это естественный отдых.

— И долго вы так будете гадать? — не унималась Милли, — На ком экспериментировать? Проблему нужно решить быстро. Предлагаю другой план. Кайла отвлечёт Дженни. Устроит какой-нибудь скандал…

— Опять я?! — возмутилась блондинка.

— Да, ты. — подтвердила подруга. — Тебе проще всего устроить скандал. У тебя повод есть.

— Какой?

— Вот он. — Милли указала на Крафта. — Якобы вы с Дженни его не поделили и всё такое. Выйдет естественно и не вызовет подозрений.

— Но мы раньше его прекрасно делили, — отметила Кайла. — С чего вдруг нам ругаться?

— Ну придумай что-нибудь! — настаивала Милли. — Ты же умная! Что ты влюбилась. Или что тебе надоело быть номером два…

— Так. Стоп. — прервал их диалог Крафт. — Допустим, она Дженни отвлечёт. Что дальше?

— А дальше я подкрадусь сзади, — начала объяснять Милли, — и накину между зубами Дженни кляп в виде толстой широкой натянутой тряпки. Ткань не даст разгрызть капсулу. Дальше, правда, сложнее. После того как я зафиксирую кляп, сразу должны подбежать люди, готовые держать её и быстро выдернуть зуб вместе с ядом… Вот… Как-то так.

— Прям по живому зуб дёргать? — скривилась от ужаса Кайла.

— А как иначе? Жестоко, но что делать?

— А может это не она? — предположил Эд. — Дженни такая хрупкая…

— Если не она — то отпустим и всё. — объяснила Милли. Потом подумала и добавила: — Ну, может для контроля ещё сыворотки правды ей дадим.

План Миланьи был принят без замечаний. Крафт счёл его разумным. Действовать нужно быстро. Времени на раздумья нет.

Вечером этого дня Крафт, Миланья, Эд и Дженни собрались в гостиной. Чтобы казаться естественными, немного пообсуждали события сегодняшнего утра. Милли в подробностях рассказывала правила поведения в ситуации, когда отказали тормоза.

— Остановиться реально, — рассуждала девушка. — Главное не паниковать, взять себя в руки и действовать по пунктам.

— Леди Миланья, вы так много знаете, — подала голос Дженни. — Кто вас этому учил?

Милли невольно посмотрела на девочку. Дженни сидела за столом и раскладывала карты. Никто к ней не присоединился, и она играла сама, раскладывая пасьянс. Сегодня её причёска была не столь пышной, как обычно. Макияжа и пудры, правда, хватало. Платье пышное, в её стиле. С рюшами, валунами и оборками. Однотонное. Ярко-красное. "На нём крови будет не видно." — невольно подумалось Милли.

— Я же из Империи, — ответила наконец Миланья. — У нас все грамотные. Все имеют право на образование. Все равны. Возможностей море. Мне много чего хотелось знать, вот и учила.

— Все равны быть не могут. — Дженни аккуратно перекладывала карты на столе, — Обязательно нужен глава и полное подчинение. Иначе всё развалится.

— Глава нужен, — согласилась Милли, — однако нормальный руководитель никогда не станет гнобить сотрудников. Только свободные личности способны создать что-то великое.

— Без подчинения нет порядка, — девочке сегодня прям хотелось поговорить, — если дать волю, каждый станет тянуть в свою сторону. Ничего не получится.

— Нет! Кто тебе такое сказал? Люди, по своей собственной воле, объединяются. Преследуют общую, желанную для всех цель и достигают её! Так это работает!

— Возможно, ты и права… — Дженни почему-то перешла на "ты", — Но властелин, подчиняющей всех своей воле, добьётся большего! — она загадочно улыбнулась и посмотрела куда-то вдаль.

Милли хотела ещё что-то добавить, но в гостиную влетела Кайла. По сценарию сейчас необходим скандал.

— Вот значит где ты! — обратилась Кайла к Дженни, пытаясь изобразить гнев. — Забрала себе Крафта и сидишь тут довольная!

По иронии Кайла тоже надела красное платье.

— Леди Кайла, что вы хотите? — Дженни оторвала взгляд от карт.

— Чтобы ты ушла с моей дороги! — махала девушка руками, не зная, куда их деть, — Ты торчишь здесь в доме уже слишком долго! Крафт — мой любовник! Я больше не хочу тебя терпеть! Убирайся!

Кайла не знала, что ещё сказать. Актриса из неё вышла никудышная. Девушка сильно волновалась, громко кричала. Слова звучали нелепо.

Однако этого странного шоу хватило, чтобы Дженни отвлеклась. Милли быстро оказалась сзади, накинула кляп из сложенной в несколько слоёв тряпки и сильно сжала. Ткань оказалась между зубами девочки, не давая ей сомкнуть челюсти.

Тут же в комнату ворвались люди Крафта. Перехватили у Милли кляп, зажали Дженни мёртвой хваткой, полезли ей в рот щипцами, чтобы вырвать зуб и…

— Милорд Крафта, — обратился к дяде один из людей. — У неё уже вырван зуб. Рана совсем свежая. В остальных яда нет…

— Дайте я сам гляну!

Крафт сорвался с места, грубо схватил свою любовницу за подбородок, заглянул в рот. Потом выпустил.

— Вырвана верхняя правая пятёрка. — констатировал лорд, — У всех лазутчиков именно в этом зубе был яд. Можете больше не держать ей голову. Нет необходимости. — обратился он к своим людям. — Так значит моя невестка права. Куратор — это она.

Дженни высвободили голову. Она окинула всех печальным долгим взглядом зверя, загнанного в ловушку.

— Ну конечно это она! — Милли обошла группу, державшую девочку и села за стол рядом с ней. — Дженни, зачем? Зачем ты это сделала? Тебя шантажировали, обижали, угрожали твоей семье? Вариант подкупа не рассматриваю: у Крафта столько денег, что любого переманит.

— Я хотела тебя убить, а ты всё равно со мной разговариваешь? — удивилась девочка.

— Попытка убийства довольно неумелая. Нужно было не только тормоза, но и рулевое управление портить. А так полумера какая-то.

— Нормальные попытка, — Дженни грустно улыбнулась. — Это ты слишком умелая! Я никогда не встречала таких, как ты! Даже она, — девочка указала на Кайлу, — не такая. Хоть и очень красива. В тебе, Милли, столько жизни! Ты очень добрая и хорошая.

— Я не добрая! — невольно качнула головой Миланья. — Ты совсем меня не знаешь.

— Это ты себя не знаешь! Ты относилась ко мне лучше всех в доме. Никогда не обижала, не грубила.

— Деточка, если тебе кто-то не грубил, это ещё не значит, что он добрый. — Милли вдруг стало стыдно. Она никогда особо не замечала девочку, не делала ей ничего хорошего. И комплименты звучали неуместно.

— Может и так… — Дженни отвела взгляд в сторону.

— Слушай, но если ты считаешь меня доброй, то почему хотела убить? — перевела Милли тему.

— Это другое! — встрепенулась девочка. — Это приказ, это долг. Высший долг! Ослушаться нельзя…

— Ну что за глупости! Конечно можно! Ты управляешь своей судьбой! Послушай, Дженни. У тебя нет теперь зуба с ядом. А значит ты будешь жить! Ты ещё такая молоденькая! Расскажи нам всё. Может что-то придумаем. А? Если ты раскаешься, нам вовсе не обязательно тебя убивать.

На глазах Дженни выступили слезы.

— Пусть меня отпустят. Мне больно. — тихо попросила она. Люди лорда всё ещё сжимали ей руки. — Я уже никуда не сбегу.

— Не сбежит она! — всплеснул руками дядя. — Хотела всех нас взорвать, потом пыталась убить моего наследника. Плела заговоры, шпионила. И хочешь, чтобы тебе поверили?

— Крафт!!! — рявкнула на дядю Милли, ударив кулаком по столу, — Вы что, не видите, что она сдалась?! Прикажите отпустить! Она не сбежит. Это же очевидно! Отпустите! Под мою ответственность.

— Ещё чего! — тоже повысил голос лорд. — Сейчас её доставят в камеру и выпытают всё, что она знает и не знает!

— Дядя, отпусти её, пожалуйста. — Эд подошёл ближе, отодвинул стул и сёл за стол рядом с женой. — Ты уже ничего не сможешь у неё выведать. Смотрите: расширенные зрачки, кожа приобрела зеленоватый оттенок, губы синеют. Ещё немного, и из глаз и носа потечёт кровь. Это яд Миллениум. По моим подсчётам, ей осталось полчаса. От силы час. Так что дядя, прикажи её отпустить.

Милли, Эдик и Кайла с мольбой смотрели на лорда.

Крафт фыркнул, произнёс какое-то ругательство и обратился к своим людям:

— Отпустите, — скомандовал он, — ваша помощь больше не требуется. Дальше мы сами.

Стражи послушно отошли от девочки и удались из комнаты.

Глава 2

— Дженни, я ничего не поняла. — обратилась к девочке Милли, когда люди лорда покинули гостиную. Она, Эд, Кайла и даже Крафт сидели теперь за одним столом. — Ты что, вырвала себе зуб, а потом всё равно приняла яд?

— Да. — кивнула та.

— Но зачем?! Это же не логично!

— Это логично, — Дженни инстинктивно растирала сдавленные ранее запястья. — Мне дарована Высшая награда. И я обязана её принять. Это мой долг. Только вот… — девочка запнулась, смахнула поступившую слезу. — Мне совсем не радостно его выполнять. А нам говорили, что это огромное счастье… Невообразимое наслаждение…

— Под "высшей наградой" ты подразумеваешь смерть?! — с ужасом спросила Кайла.

— Да, — просто ответила девочка. — Для того, кто чтит и исполняет свой долг, принять яд — Высшая награда. Это лучшее, чего я достойна. Так написано в книге Истины.

— Дженни, — обратилась к ней Милли, — в книге Истины ничего такого не написано. Кто тебе сказал подобную чушь? Ты хоть сама её читала?

— Да… — неуверенно отозвалась она, и потом добавила: — нам её читали отрывками…

— И полностью исказили смысл! Книга Истины призывает жить и радоваться жизни! При этом, конечно, соблюдать определённые правила. Но там ни намёка нет на то, чтобы глупые маленькие девочки травили себя ядом! Кто тебе такое внушил?

— Не проси меня предавать нашего владыку. Я никогда этого не сделаю! Пожалуйста, не спрашивай того, чего я не смогу рассказать. Давайте просто посидим и поговорим. Знаете, мне всегда так хотелось сидеть со всеми вами за столом, не только за игрой в карты, но и так, просто. Как с равными. Лорд Крафт никогда этого не разрешал, но сегодня моя мечта сбылась! Мы здесь все вместе. Я вместе с вами… Так здорово! Хотя бы в этот вечер… Знаете, я не имею права отказаться от Высшей награды. Но быстро умирать так не хотелось… Поэтому я заменила яд из зуба на другой, более медленный. Чтобы немного побыть с вами. Так, как сейчас.

— Эд, у неё кровь! — с ужасом вскрикнула Кайла, указывая на тонкую красную струйку из носа девочки. — Сделай что-нибудь! Где противоядие?

— Противоядия нет. — отозвалась Дженни. — Я знала, на что шла. Меня с детства готовили к этому шагу. Так что не переживай на мой счёт.

— Возьми хотя бы это… — Кайла дрожащими руками передала Дженни салфетку из салфетницы.

— Спасибо, — девочка вытерла нос. Бумага тут же окрасилась в красный цвет. — Вы такие добрые…Особенно ты, Милли. Знаете, я ведь раньше никогда не видела, чтобы люди так сильно любили друг друга. Я имею в виду Миланью и Эдуарда. Вы так трепетно заботитесь друг о друге, так переживаете, скучаете, если не рядом… Как же я вам завидую! Мне бы так хотелось, чтобы и меня кто-нибудь любил… Лорд Крафт, — обратилась она к дядюшке. — мы столько ночей провели с вами вместе… Скажите, вы чувствовали ко мне хоть что-нибудь? Хоть когда-нибудь?

— Конечно, он чувствовал! — ответила за лорда Кайла. Она не выдерживала напряжения, и слезы непроизвольно катились из её прекрасных глаз. — Милорд очень любит тебя! Сильно-сильно! Не так ли, господин Крафт?

— Нет! Он не любит меня! — заявила Дженни. — Говоря о чувствах, я имею в виду привязанность, не более. Правда, тебя, Кайла, он тоже не любит, хоть ты и потрясающе красива. Он любит её маму. — девочка указала на Милли. — До сих пор любит. И не смотрите на меня так. Я знаю очень многое. И о портрете в закрытой комнате, и о планах заманить Миланью на Септимус и убить… Всё знаю… Только лорд этого не сделал. А знаете почему? Потому что Милли очень хорошая. И добрая.

— Дженни, прекрати! — взмолилась Милли. Рыдания предательски подступали и к её горлу. — Я никакая ни добрая! Я даже не могу сейчас помешать твоей гибели! И ведь это я тебя раскрыла! По моей вине ты приняла яд… А ещё говоришь, что я добрая…

— Это другое! Мы находились по разные стороны и вели борьбу. И я хотела тебя убить. Таковы правила. Ты выиграла, я с треском проиграла. Всё честно. Я ни в чем тебя не виню. Но можно я кое о чем попрошу тебя? Возьми меня, пожалуйста, за руку, как берёшь иногда Эда. Также нежно и заботливо, хорошо?

Вместо ответа Милли встала со своего места, подошла к девочке. Одной рукой взялась за её руку, а второй обняла за хрупкие плечи. Притянула её голову к своей груди и ещё крепче обняла. Ладонь Дженни была ледяной. Милли не выдержала и зарыдала.

— Прости меня! — выдавила Миланья сквозь слезы.

— О! Не плачь, не нужно. — голос Дженни становился тише. — Я же сказала, что ни на что не обижаюсь. Всё честно. Знаешь, мне сейчас так хорошо! Меня никто никогда так нежно не обнимал, как ты сейчас. Наверное, так обнимаю матери своих детей…

— У тебя нет матери? — спросил Эд.

— Там, где я росла, ни у кого нет матери. Мы лишь подчинялись учителям и выполняли своей долг. У меня и друзей не было. Нам запрещали. Ах, Милли! Как бы мне хотелось быть твоим другом! Как она, — Дженни слабым движением головы указала на Кайлу.

— Побереги силы, — попросила Милли. — Не нужно напрягаться.

— Зачем они мне? Теперь только одна дорога. Держи меня крепко за руку, хорошо? Мне почему-то страшно. Нам говорили, что Высшая награда — это счастье… Но это не так… Мне совсем не хочется умирать… Почему?

— Потому что вам соврали! — Милли крепко держала девочку в своих объятьях. — Вас просто использовали! Промыли мозг, заставили подчиняться! У детей должны быть мама и папа, а не учителя и правила! Вот подожди… Узнаю я, кто этот твой владыка! Он у меня попляшет! Сама лично вручу ему "высшую награду"! Познает он у меня счастье! Вот увидишь!

Но Дженни уже ничего не могла видеть. Она не дышала.

Милли продолжала обнимать девочку. Слезы текли из её глаз безудержным потоком.

Крафт поднялся со своего места, подошёл к невестке. Осторожно, но настойчиво отстранил её от тела Дженни. Аккуратно поднял девочку на руки и отнёс на диван. В гостиной повисло гробовое молчание. Лишь всхлипы и тихие рыдания девушек нарушали тишину.

— Бедный запутавшийся ребёнок… — Кайла взяла себя в руки, подошла к телу Дженни и закрыла ей глаза. Навсегда. — Пусть спит спокойно. Больше ей никто не причинит вреда. Не обидит, не использует.

— Однако какое мужество. — сказал Кафт. — Вырвать себе зуб, не испугаться… Но в итоге всё равно принять яд… Не понимаю…

— Она поняла, что её раскрыли. — по щекам Милли всё катились и катились слезы. — Дженни знала, что при таком исходе выход только один. Но ради своей мечты, ради того, чтобы побыть немного с нами, она вырвала себе зуб и заменила яд на более медленный. В голове не укладывается. Жуть какая-то. — и она разрыдалась.

Эд подошёл к жене, обнял. Спрятал её лицо у себя на плече, чтобы она могла выплакаться.

— Это я виновата. — говорила Милли сквозь слезы. — я должна была раньше догадаться. Должна была больше внимания ей уделять. Замечать её, в конце концов! Тогда бы, кто знает? Возможно, удалось бы перенастроить ей мозг и избежать того, что произошло сейчас. Но нет же! Я её не замечала! Как же я виновата!

— Мы все виноваты. — отозвалась Кайла. — Никто из нас не видел в ней человека. Лишь глупую игрушку. И вот к чему мы пришли.

— А знаете что? — Милли чуть высвободилась из объятий Эда, — Давайте устроим ей пышные похороны. Такие пышные, чтобы на весь Септимус гремели! Пусть этот владыка знает, что мы чтим даже наших врагов! Что Дженни нам дорога, и у него не получилось посеять ненависть между нами. И пусть он там подавится от злости. Крафт, вы же разрешите организовать такие похороны?

— Разрешу. — скупо ответил Крафт, отвернувшись к окну. Он, конечно, не ревел. Но смерть Дженни однозначно не оставила его равнодушным.

В эту ночь никто не спал. Каждый думал о своём. Эда посещали идеи о создании быстрого противоядия. Универсального лекарства, приняв которое любой яд нейтрализуется. Правда, такая разработка — это скорее, химия. Но как бы было здорово создать что-то подобное!

Крафт долго ходил по своему кабинету из угла в угол. У него есть смертельный враг, который не остановится. И бордовые лазутчики, и Дженни — это лишь исполнители. Марионетки. На место их придут другие. Это лишь вопрос времени. А значит нужно играть на опережение. Но как? О враге почти ничего не известно.

Кайла всю ночь провела в гостиной рядом с телом Дженни. Она взяла в библиотеке Крафта книгу Истины. Нашла нужный текст и беспрерывно читала вслух положенные в случаях смерти отрывки. Кайла никогда не была религиозной. Наоборот, совершала вещи, прямо противоположные установленным догмам. Однако сейчас в её душе проснулись иные струнки, молчавшие ранее. Кайла пока не могла, да и не хотела понимать, что в ней изменилось. Она просто делала то, что подсказывало сердце. Читала для Дженни положенные строки.

Милли же бродила по своему гардеробу. Комнаты, объединенные одним проходом, хранили кучу красивых вещей. Платья, брюки, костюмы, джинсы, юбки, бриджи, шорты, майки, пиджаки, кофточки, сумочки, ремешки, шарфики, косынки, цепочки, носочки, топики, ботинки, туфли на каблуках и лодочки, кроссовки, берцы, босоножки — любой каприз. Одежда исключительно фирменная, брендовая, дорогая. Только самое лучшее. И в большом объеме. Вещей хватило бы не на один магазин. Милли перемещалась между рядами аккуратно развешанной одежды. Прикасались к ткани, перебирала пальцами стройный поток вешалок, выбирала понравившейся вариант, мерила или просто прикладывала к себе вещь и затем возвращала назад.

Милли бродила здесь, чтобы отвлечься. Нет, она не пыталась заменить людей вещами. Этого за ней никогда не водилось. Просто находясь тут, она могла сосредоточиться и подумать. Ей всё чаще вспоминалась фраза Бовари — врача из Ямы. "Всё далеко не однозначно. Совсем не так, как кажется на первый взгляд." И ведь действительно! Скажи ей кто-то раньше, что она станет лить слезы в три ручья о своём враге, она бы засмеялась этому человеку в лицо! А теперь она плачет о Дженни, которая ещё вчера утром пыталась её убить, испортив на машине тормоза. Что за нелепость! Почему всё с ног на голову? Миланья недавно стала замечать, как она изменилась здесь, на Септимусе. Воздух планеты проникал в самые отдалённые клеточки её тела, заставляя действовать так, как она раньше никогда бы не поступила. На Альфе она жила активно, но при этом чётко и по плану. Работа-дом-отдых. Всё строго и понятно. Что хорошо, а что плохо — вопросов не возникало. Ровный уклад жизни, спокойная обстановка. Всё чётко, по закону. Даже на Тэе было ясно, где враг, а где друг.

Здесь же… Крафт хотел её убить, хотя сам по себе охренительный дядька. Феликс, бандит из бандитов, враг государства, но именно благодаря его помощи удалось спасти целую область. Дженни… О девочке думать было физически больно. Несчастный запутавшийся ребёнок с промытыми мозгами. Чуткая, ранимая, тонко чувствующая натура с хладнокровной хваткой жестокого убийцы.

И все-таки Дженни не выходила из головы. Почему Милли прошла мимо неё? Почему раньше не заметила этого недолюбленного ребёнка? Сказать, что Миланье плевать на всех — неправда. Она умела и переживать, и сочувствовать. Да, премию "альтруист года" она, конечно же, не заслужила. Но и черствой не была. Почему же она вовремя не обнаружила, что с Дженни что-то не так? Ведь заметь она раньше, глядишь, может и получилось бы той мозги на место вставить.

Однако что сделано, то сделано. А точнее, что не сделано, то уже не поправить. Слишком поздно. Но боль, поселившаяся в глубине, не отпускала. Милли очень хотелось что-то предпринять. Исправить если не прошлое, то будущее. Сейчас Миланья вспомнила мать, Элис, с её неуёмной жаждой помогать другим. Неужели мама пережила здесь, на Септимусе, что-то подобное? Милли резко захотелось связаться с матерью, поговорить, выплакаться, спросить совета. Но девушка быстро подавила эту мысль. Спокойствие Элис превыше всего. У мамы расшатаны нервы, она так много страдала! Заставлять её переживать за неё, за Милли, ни в коем случае нельзя! Пусть лучше живёт в неведении, зато спокойно.

Мысли о маме подтолкнули Миланью к одной интересной идее. А что, если…

— Вот ты где! — в гардеробную зашёл Эд. — Уже почти утро. Ты так и не спала?

— Боюсь, сегодня ночью никто не спал. — Миланья оторвалась от созерцания кофточек и переключилась на мужа.

— Знаешь, таблетки от яда не подойдут. Уколы тоже. — начал он делиться идеями, — Слишком много времени нужно. Пока блокирующие вещества будут всасываться, отрава успеет распространиться. Ничего не получится. Противоядие только на конкретный яд рассчитано. А нужно что-то, что на любую бы отраву действовало. На мой взгляд, лучше двигаться в сторону заморозки. Своеобразного крео-сна. Человека замораживают, процессы в организме останавливаются. Обмена веществ не происходит, или происходит, но очень медленно. Появляется время. Можно потихоньку выкачать, забрать яд из организма, нейтрализовать. И когда опасность минует, выводить человека из сна.

— Ты всю ночь думал о противоядии?

— Да. Именно. Об универсальном противоядии. Только представь: если бы у нас оно было, события вчерашнего вечера пошли бы совсем по другому сценарию… Эх… Но область заморозки и крео-сна — не совсем моё. Однако у нас, в Сфере, целая команда учёный различных направлений. Вместе мы творим чудеса. Да, сейчас моя идея кажется сказкой, но именно смелые фантазии двигают науку. Попробуем. Почему нет? — мечтательно улыбнулся он и добавил: — А ты чем занималась?

— Так… Ходила тут, думала… — Милли провела рукой по развешанным вещам. — Говоришь, уже утро? Тогда пора завтракать.

— Ты сможешь сейчас есть? После всего, что было?

— Смогу. — ответила она твёрдо. — Придется поесть. Мне обязательно нужны силы на сегодня. Поскольку поспать не получится, нужно обязательно хотя бы поесть.

— А что ты хочешь сделать?

— Прошлое не исправить. Как вышло, так вышло. Но есть люди, которым нужна моя помощь здесь и сейчас. И я могу её оказать. Знаешь, я ведь не бедный человек по сути. У меня есть свои сбережения. Живя здесь, в большом доме, я почти ничего не тратила. А если и тратила, то твои, вернее, дядюшкины деньги. И мои средства остались нетронутыми. Сегодня же я их использую. Хотя бы часть. Я уже решила. Закуплю гуманитарную помощь для Ямы и отвезу. Мне, правда, понадобится грузовик. Но я постараюсь его раздобыть.

— Хочешь помочь беднякам?

— Да, прям как моя мама. Тебе кажется это глупым? Возможно. Но не отговаривай. Я уже всё решила.

— Не собираюсь я отговаривать. И вовсе не глупо. Мало того, давай я помогу? Тебе грузовик просто так никто не даст. Потребуют разрешение дяди. Мне же не посмеют отказать. В нашем распоряжении будет и грузовая машина, и водитель. Не спорь: управление большегрузом отличатся от легковушек.

Она и не спорила. Лишь подошла ближе и крепко обняла мужа. Как же прекрасно, когда твои мысли и чувства совпадают с желаниями твоей второй половинки!

Они оба спустились в столовую, позавтракали на скорую руку, но плотно. И отправились совершать свои великие дела.

Милли ничего не планировала заранее. Она не спала вторые сутки и это сказывалось. Они с Эдом поехали на оптовую базу в своей области. Туда, где отоваривались различные организации: столовые, больницы, школы. Здесь имелся один неоспоримый плюс: качество товаров. Крафт лично проверял, чтобы продукция с его ферм, фабрик и заводов соответствовала положенным утверждённым им стандартам.

На базе удалось закупить как продовольственные, так и не продовольственные товары. Различные крупы, мука, консервы. Ткани, нитки, постельное бельё, подушки и одеяла, пледы. Комплекты одежды: брюки, рубашки, юбки, блузки. Обувь. Милли также приобрела несколько вариантов инструментов различной направленности. Вдруг кто-то из Ямы пожелает нормально работать, и хоть не на долго отойти от воровства?

В общем, накупив всего понемногу, Милли, Эд и водитель поехали в Яму. Миланья не знала, что именно требуется беднякам. Но помня Гуманитарные Миссии на Тэе, закупила универсальные, нужные всем товары и надеялась, что не попала впросак.

Впросак она не попала. Мало того, всё продовольствие и одежда разлетелись как горячие пирожки. В Яме Милли уже знали, к её визиту отнеслись спокойно, без агрессии. А когда поняли, что она привезла помощь… В общем, без небольшой давки не обошлось. Милли твёрдо решила, что в следующий свой приезд обязательно попросит у Феликса его крепких ребят для поддержания порядка. Однако сейчас как получилось, так получилось.

На суету подбежал и Джованни. Сорванец очень обрадовался знакомой тёте.

— Почему ты так долго не приезжала? — спросил малец, обнимая Милли.

— Ну… — девушка не хотела говорить правду, что в её планы последующие визиты не входили. Что она просто планировала отдать лекарства и больше не появляться. — Я… Это… Ногу повредила, когда по стене слезала. — ответила она и, поняв, как глупо это звучит, добавила: — Эксперимент был такой, неудачный.

— А сейчас ты выздоровела? — с надеждой спросил мальчик. — Будешь теперь приезжать?

— Конечно буду! — она потрепала Джованни по светлой головке. — Кстати, познакомься. Это Эдуард, — Милли показала на учёного, — мой муж.

— Здравствуйте, — боязливо поприветствовал его мальчик.

— Здравствуй, — Эд приветливо улыбнулся.

— Милли, пойдём к нам в гости, — потянул её малец за руку в сторону посёлка. — ты давно у нас не была. — он недоверчиво покосился на Эда и добавил: — и мужа своего можешь взять.

— Спасибо, милый, — Милли не поддалась на тянучку и не сдвинулась с места, — но сейчас никак не могу. Я дико устала. Но в другой раз — обязательно. Кстати, я планирую следующий визит дней через пять. Попроси Феликса, чтобы он ребят своих прислал на разгрузку, а то без них хаус получается. И вот ещё. — Милли пошла обратно к машине, вынула оттуда два чемодана. — Это инструменты. Передай, пожалуйста, отцу. Здесь немного, но если твоему папе понравится работать, я ещё привезу, что ему нужно.

Мальчик поблагодарил за подарок. Милли и Эд попрощались с Джованни и уехали.

Глава 3

Похороны Дженни состоялась через два дня. Как и оговаривалось ранее, событие организовали с размахом. Дженни всегда хотела оказаться на равных с господами. И хотя бы в последний путь решено было проводить её как аристократку. Событие вызвало в обществе резонанс, ведь Крафт не только подготовил шикарную церемонию, но и пригласил всех лордов-правителей и мэра. На резонный вопрос Милли, нахрена он притащил этих лицемеров, дядюшка, к удивлению, не огрызнулся, а даже ответил:

— Ты же сама хотела всех шокировать, разве нет? — сказал он. Потом хитро ухмыльнулся и добавил, — Конечно, всё не просто так. Я специально всех собрал. Хочу знать их настроение. Конечно, лучше бы мысли, но Эдик ещё не изобрёл подобных технологий.

— Так Эд собирает для вас информацию! — поняла наконец она.

— Да. Я попросил его во время всей церемонии фиксировать эмоции гостей. Как видишь, лорды недовольны, но всё-таки пришли. Никто не посмел отказать. А мы станем за ними наблюдать. Должен же я наконец выяснить, кто из них мой враг!

Организацией церемонии занималась Кайла. Поскольку в комнате Дженни были найдены книги религиозной направленности, решено было пригласить священника. Да, брошюры, обнаруженные у девочки, сильно отличались по содержанию от канонической трактовки книги Истины. Вероятно, бедняжка с детства состояла в какой-то секте. Однако в этом не было её вины. И раз ребёнок тянулся к свету, зачем лишать её последнего прощания? Священник, правда, немного повозмущался. Ведь к церемониям отступники не допускались. Однако, выслушав историю несчастной Дженни, решил не отказывать в последнем прощании. И даже от дополнительной платы отказался, сказав, что он не продаётся. Церемонию он решил всё-таки провести потому, что ему так совесть подсказывает, а не из-за авторитета Крафта или его денег.

Для прощания был подготовлен большой центральный зал. Когда-то здесь проводили балы, но Крафт давно ничего подобного не устраивал. И помещение пустовало. Сейчас же зал украсили. Кайла приказала максимально наполнить комнату цветами исключительно белого цвета. Сама Дженни лежала в гробу посередине помещения. Её одели в однотонное светлое платье. Без косметики и лишней мишуры она казалась совсем крошечной и юной.

И Кайла, и Милли, всю церемонию стояли недалеко от гроба. Обе в чёрном, печальные и строгие. Глаза сухие. За предыдущие дни они выплакали все слезы. Теперь осталась ноющая тупая боль, спрятавшаяся внутри, но не дающая покоя. Обе подруги погрузились в глубокую скорбь, даже сами не понимая, почему смерть Дженни их так задела.

А вот остальные гости не сильно переживали. Соблюдали приличия, но не более. Многих высокопоставленных аристократов возмущало, почему они должны присутствовать на похоронах какой-то девки! Однако вслух замечаний не высказывали. Крафт давно слыл чудаком. А портить отношения с самым сильным лордом-правителем никто не хотел.

После положенного религиозного обряда и церемонии прощания, процессия переместилась на фамильное кладбище Крафтов. Оно находилось в отдалённой, но очень живописной части сада. Деревья с развесистыми пышными кронами, ухоженные клумбы с разнообразными цветами. Узкие дорожки и резные лавочки. Место умиротворения и спокойствия. Здесь, рядом с великими лордами с фамилией Крафт и их жёнами, нашла пристанище несчастная девочка. Жертва чьей-то грязной игры.

После похорон все опять вернулись в большой дом. Теперь приглашённых ждал небольшой поминальный фуршет, где можно пообщаться друг с другом, обсудить последние новости. Почти сразу гости повеселели. Вкусные закуски и горячительные напитки сделали своё дело. Никто больше не притворялся, что скорбит. Милли прекрасно понимала, что эта вся толкотня нужна Крафту для наблюдения и сбора данных. Однако она уже тысячу раз пожалела, что настояла на пышных похоронах. Куда лучше было бы проститься с Дженни тихо, по-семейному. Сейчас же, видя смеющиеся, лоснящиеся от жира рожи аристократов, Милли еле сдерживалась, чтобы не устроить скандал и не вытолкать всю эту скотскую толпу за дверь.

— Похоже, вы любили эту девушку, — послышался из-за спины мягкий голос. Чета Платинумов подошла к Милли и завела разговор. — На вас прям лица нет.

— Да, наверное я выгляжу плохо, — согласилась Миланья. — И да, в отличие от большинства здесь присутствующих, я действительно переживаю.

— О! Не поймите неправильно, — мэр начал издалека и аккуратно, приняв замечание на свой счёт. — Конечно, жизнь человека — величайшая ценность. Но эта бедняжка… Она же даже женой не была…

— Дорогой, ты не прав, — вступилась миссис Платинум, — Лорд Крафт был женат только один раз. И он безумно любил свою жену. Но, как ты помнишь, миссис Крафт пропала без вести после той страшной аварии на шахте. По всей вероятности, жена нашего дорогого лорда погибла. А господин Крафт с тех пор безутешен. Тело жены так и не нашли. У неё даже могилы нет, чтобы лорд мог прийти поскорбеть. С тех пор Крафт пообещал никогда больше не жениться. По этой причине никто не смеет претендовать на официальный статус. Однако, раз организованы такие похороны, эта девушка, Дженни, если не ошибаюсь, значила для нашего правителя много. И мы должны уважать чувства лорда Крафта.

— Ты как всегда права, дорогая… — мэр с нежностью посмотрел на жену.

Они склонили друг к другу головы, точно голубки. Милли невольно залюбовалась идиллией, царившей между супругами.

— А где Миа? — спросила Миланья, переводя тему. — Она не приехала? Ой, простите, что спрашиваю, — спохватилась девушка, — наверное, вашей дочери нельзя посещать такие печальные мероприятия.

— Нет, дело не в похоронах, — заверила девушку миссис Платинум, тяжело вздохнув, — Миа философски относится к теме смерти. Это её не шокирует. Однако у неё приступ боязни автомобилей. Она сейчас передвигается только пешком, на расстояния шаговой доступности.

— Боязнь автомобилей? — переспросила Милли. — Но ведь Миа приезжала к нам в Сферу на выставку. Всё было хорошо…

— Да, верно. Эти приступы не постоянны. Однако время от времени на неё находит боязнь и паника. В эти моменты Мию лучше не трогать.

— Ясно… — сказала Милли. — Тогда передавайте ей привет. И пусть скорее поправляется: некоторые галереи Империи заинтересовались её работами. Однако для заключения контракта нужны переговоры лично с художником. В Сфере лучшая связь на Септимусе. Как выздоровеет — пусть приезжает. Всё организуем.

— Спасибо вам! — искренне поблагодарили Платинумы. — Новость, что её работы понравились, обязательно обрадует Мию. Но вот приступ… Никто не знает, как долго он продлится.

Милли перекинулась с четой Платинумов ещё парой фраз. Затем мэр женой отошли, оставив девушку.

Одиночество длилось недолго. Милли снова потревожили.

— Какие странные похороны, — раздался скрипучий голос справа.

Милли обернулась на звук. Перед ней стояла чуть сгорбленная, невысокого роста старушка с пышной копной седых волос, собранных на макушке. Дама была облачена в чёрное атласное длинное платье, что соответствовало статусу мероприятия. Увесистая нитка жемчуга на шее показалась чем-то знакомым. Женщина опиралась на изящную трость с одной стороны, с другой её поддерживал высокий юноша с тёмными волосами и странным отрешённым взглядом.

Милли понадобилось совсем немного времени, чтобы узнать старушку. Миссис Таун. Вдова бывшего мэра.

Несмотря на трость, дама держалась бойко. То и дело кивала проходившим мимо знакомым. Те отвечали ей взаимностью. И зачастую их поклон вдове был куда ниже, чем полагалось по этикету.

— И что же в них странного? — Милли всё-таки решила поддержать разговор, хоть ей не очень-то и хотелось.

— Полагаете, что я скажу, что неприлично оказывать подобное почтение любовнице? — старушка заискивающе посмотрела на девушку, — Это так. Однако главная странность не в этом. Зачем собирать такое количество знати у себя дома? Особенно когда слывешь нелюдимом? Здесь точно есть скрытый смысл. Крафт никогда не пошёл бы на такой шаг просто так.

— Вот как? А вариант отдать дань уважения любимому человеку совсем не рассматриваете?

Стоящая перед Миланьей дама казалась милой и приветливой. Благообразный вид, приятная улыбка, отточенные манеры, популярность среди гостей. Однако девушка помнила пугающую картину Мии и оставалась на чеку.

— Как можно любить своего раба? — искренне удивилась миссис Таун. — Вы говорите странные вещи, прям как ваша мама. Кстати, я ужеговорила вам, что мы с Элис были подругами?

— Откуда вам известно, что мою мать зовут Элис?

— О, дорогая! Нам с вами многое нужно обсудить! — не ответила она на вопрос прямо, — Мне есть, что вам рассказать. Знаете что? Приезжайте ко мне в имение. Сейчас дам вам пропуск. Кевин, — обратилась старушка к своему помощнику, — Подай мой кошелёк.

Молодой человек послушно, словно робот, достал мини косметичку чёрного цвета из своего кармана и протянул хозяйке.

— Вы что, слуг исключительно с одинаковыми именами нанимаете? — обратилась Милли к старушке. — Прошлого вашего стража, которого я видела в торговом центре, тоже звали Кевин. Это я точно помню.

— Ах, дорогая, — дама раскрыла кошелёк и начала там копошиться, — зачем себя напрягать и запоминать имена рабов? Поверьте, куда удобнее, когда всех зовут одинаково. Они тогда и слушаются лучше. Ведь в головах у варваров так мало извилин! Вот, держи. С этим пропуском ты всегда желанный гость в моём доме.

Дама протянула Милли визитку чёрного цвета. На карточке посередине красовалась единственная надпись белой прописью: "Кассандра Таун". Миланья хотела было ещё что-то спросить, но старушка уже отошла и во всю болтала с другим гостем. Прерывать или встревать в диалог Милли не хотелось, и она просто отошла в сторону.

Поминальный фуршет длился недолго. Гости постепенно разошлись. И только после того, как последний приглашённый покинул большой дом, Милли вспомнила странную фразу старушки о варварах. Получается, её безмолвные стражи тоже этой национальности! Очень, очень странно. Ещё дама её маму, Элис, знает. Однозначно нужно рассказать всё Крафту. Очень уж непонятная эта мадам Таун.

Позже, когда Милли удалось поймать дядюшку чтобы поговорить, при упоминании миссис Таун лорд состроил гримасу отвращения и закатил глаза.

— О! Это старая карга! Подмяла под себя всех и радуется. Строит из себя этакую бабулю — одуванчик. По факту же вредная сука, ради прибыли готовая жрать младенцев.

— Но откуда она знает мою маму?

— Было дело… — лорд чуть улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям, — Когда твоя мама жила здесь и была моей женой…

— Она никогда не была вашей женой!

— Была! — гаркнул озлобленно Крафт, — Я тебе уже тысячу раз повторял, что была! И если ещё раз возразишь — придушу!

— Хорошо, хорошо, — Милли решила не спорить, иначе дядя ничего не расскажет. — Так что там дальше?

— Когда твоя мама жила со мной, она непонятно зачем строила глазки тогдашнему мэру: лорду Тауну. Да так строила, что совсем этого алкаша с ума свела. Он так влюбился, что аж похудел, даже кушать не мог. Пил, правда, в стандартном графике. Весь Септимус тогда судачил о новом увлечении мэра. Твоя мама, нужно сказать, ничего лишнего себе не позволяла. Дальше целования рук Тауна не допускала. Этакая неприступная крепость. Однако голову мэру вскружила сильно. Правда, я до сих пор не пойму: на кой ей сдался этот придурок Таун?

— Всё просто, — сразу смекнула Милли. — Мама же жила у вас в рабстве и мечтала о свободе. Тогдашний мэр — это лишь ещё одна возможность для побега. Уверена, мама просто прорабатывала все варианты, ничем не пренебрегала. Что касается жены мэра, — вернулась она к основной теме, — получается, миссис Таун ревновала мужа?

— Вроде нет, — пожал лорд плечами, — не ревновала. Таун частенько налево ходит. Даже не частенько, постоянно. Власти-то у него в то время было хоть отбавляй. Он всех правителей умудрялся в узде держать. Не то, что нынешний представитель короля… Платинум — размазня по сравнению с Тауном. Что же касается миссис Таун… Привыкла она к его изменам. Жила себе спокойно. Ей-то что? Неверный муж — эка невидаль!

— И все-таки она ревновала… — решила Милли. — Просто вида не подавала. Ни одна женщина не станет радоваться сопернице. Но это всё равно не объясняет, почему она знает имя мамы. Бабуля чётко назвала её — Элис. Не Элизабет. Откуда она это взяла?

— Слушай, мне не особо интересно возиться с миссис Таун и выяснять, что она знает или не знает. Есть вопросы поважнее.

Лорд явно хотел отделаться от невестки. Даже сделал попытку уйти, но Милли преградила дорогу.

— Послушайте Крафт, — опять начала девушка, — вы очень зря не воспринимаете мои опасения всерьёз. Ну сами посудите: у миссис Таун есть власть, она ранее знала мою маму и на Крафтов имеет зуб. У этой вдовы варвары в услужении! Она явно желает нам зла!

— Да нам весь Септимус желает зла! — вспылил лорд. — Чем выше ты стоишь, тем больше у тебя врагов. Это закон. А я на Септимусе самый сильный правитель. Естественно, меня ненавидят. Вполне возможно, эта мадам далеко не так проста, как кажется. Но, повторюсь, сейчас не до неё. Есть проблемы посерьёзнее.

— А что случилось? — не отставала от лорда девушка.

— Случилось то, чего я опасался. Три области, во главе с лордом Хаусом, планируют нападение на нашу территорию.

— Это точно? — забеспокоился Милли, — Мы ведь с Эдом долго работали, чтобы снять напряжение в высшем обществе. Воздействовали Травеллатором, подкладывали латта-бомбочки… Неужели всё зря?

— Не зря. Время вы выиграли. Да и общую ненависть сняли. Но ваши волны воздействуют временно. А главное, не решают реальные разногласия. Если Хаус и компания хотят хорошо жить за мой счёт, хотят мои земли и имущество, кто с этим что поделает? Им ещё и ума хватило объединиться… Хорошо ещё, кроме Хауса только две области вступили в сговор, не все пять. И это, кстати, заслуга экспериментов Эдика. Не все правители меня ненавидят. Однако все хотят хорошо жить. А значит, будем воевать.

— Но откуда вам известна эта информация? — мысли о войне вызывали панику у девушки, — Может, всё не так плохо?

— Разведка донесла, — объяснил лорд. — Плюс Эдик своим Травеллатором проверил этих личностей на похоронах. Всё подтверждено. К сожалению, конфликта не избежать. И у меня ещё, как назло, ни одного союзника! Все только урвать хотят, но не поддержать.

— Но у вас есть союзники! — у Милли возникла идея.

— Кто? Три области заключили союз против меня. Ещё три сохраняют нейтралитет. Поддерживать меня не собираются, я пробовал. Да и ну их! — в сердцах махнул лорд рукой, — Три области — не шесть. Война — значит война. Справимся. Ты в это дело не лезь, поняла? Занимайся лучше мужем и роди мне наконец наследника! Об остальном позаботятся профессионалы.

И Крафт больше не стал тратить на невестку время. Обошёл её и удалился.

В назначенный день грузовик с гуманитарной помощью ехал по направлению к Яме. Милли сидела рядом с водителем и разглядывала пейзаж в окне. На ней был надет её любимый костюм для охоты. Просто, неброско, удобно. Слово своё, что она привезёт ещё продукты и вещи, держала. Да и вопрос один возник, который нужно скорее решить. А для этого нужен Феликс. Лично.

На подъезде к Яме их уже ждали. Несколько крепких парней дежурили у дороги. Милли, выйдя из машины, показала, где что, как разгружать.

— Милли! — раздался радостный голос, — Ты вернулась!

Джованни подбежал к девушке, обнял.

— Конечно вернулась, — она потрепала мальчика по светлым волосам, — я же обещала.

— Пойдём к нам, — потянул он её в сторону посёлка. — Мама готовит плюшки. Тебе понравится. Пойдём!

— Слушай, Джованни, тут такое дело… Мне срочно нужен Феликс. Отведи меня к нему, а?

— Ты к боссу хочешь? — мальчик перестал тянуть. — Но глава не любит, когда чужаки приходят без приглашения. Давай я ему скажу о тебе, а в следующий твой приезд вы встретитесь. Если он захочет, конечно.

— Нет, — не согласилась она, — потом может быть поздно. Нужно сейчас.

— Феликс на тебя разозлится. Он терпеть не может незваных гостей. Давай не пойдём, а?

— Джованни, — Милли присела на корточки, взяла мальчика за плечи и заглянула ему в глаза. — мне обязательно нужно увидеть Феликса. Сейчас. Это очень важно. Много людей может погибнуть. Отведи меня, а? Ну рассердится, так рассердится. Ничего страшного. Не убьёт же он меня!

— А если убьёт? — не соглашался малец.

— Ну отведи. Пожалуйста!

— Ладно, — сдался он, — Не бойся. Если он рассердится, я буду тебя защищать! Пошли! — смело заявил он.

— Я должна отойти. — крикнула Милли водителю. — Подождите меня, хорошо? Не испугаетесь?

— Чего бояться? — добродушно отозвался водитель, — Это ж простые ребята, — имел он ввиду бандитов, — бывшие работяги. Поладим.

Джованни взял Милли за руку, и они отправились в посёлок.

Жилище Феликса или, как он сам называл свой дом, резиденция, находилось в отдельной части Ямы. Целый квартал посёлка отделили для удобства главы. Апартаменты были огорожены невысоким плетеным забором из прутьев. Так он как бы и территорию обозначал, и в то же время от людей не отделялся — ограда-то хрупкая. По периметру территории дежурили несколько бандитов с оружием. Они ходили взад-вперёд вдоль забора, время от времени поглядывая по сторонам.

Милли с Джованни подошли к калитке, ведущей на закрытую территорию "резиденции". Через низкую ограду прекрасно виден дом, расположенный чуть в глубине. Это был добротный, по сравнению с большинством трущобных построек, дом. Каменная мазанка со стенами белого цвета. На крыше солома. Прям деревенский стиль. От дома веяло чём-то уютным и тёплым.

Перед калиткой, завидя мальчика и девушку, сразу нарисовались стражи.

— Ей нужно к Феликсу, — сразу огласил цель визита Джованни.

— Его нет сейчас, — ответил один из бандитов. — И вообще, зачем ты таскаешь сюда чужаков? Кто разрешал?

— Она — не чужая! — запротестовал мальчик. — Феликс её знает! Она нам помогает!

Страж хотел было ещё что-то ответить, но тут дверь белого домика скрипнула, и на пороге показалась… Кайла.

— Что за шум? — окликнула бандитов блондинка. — Что-то случилось?

Кайла вышла из дома. Она была одета в простую длинную темно-синюю юбку и светлую свободную блузку. По стилю обычная одежда обитателей трущоб. Распущенные светлые волосы приятными волнами разместились на плечах.

— Кайла! Какого ты тут… — крикнула от неожиданности Милли, подошла ближе и схватилась руками за забор. — Что ты здесь делаешь? — перешла она на имперский, видя, как стражи на неё покосились.

— А ты? — перевела стрелки подруга тоже на имперском.

— Я привезла гуманитарку и мне нужен Феликс для разговора. — без всяких утаиваний ответила Милли. — Всё просто. Но ты?? Неужели это то, о чем я подумала?

— О чем бы ты не подумала, это только моё дело! — отозвалась блондинка.

— Совсем с ума сошла? — ещё крепче схватилась Милли за плетёные прутья забора. — Похоже, воздух Септимуса и тебе голову вскружил. Что ты творишь? Феликс — вор и разбойник. Причём больной. Он носитель сенной лихорадки, я тебе говорила. Да, помню, ты хотела поиграть с ним, но не до такой же степени! Как ты можешь быть с ним?!

— Очень просто. — добродушно улыбнулась Кайла. — Нам хорошо вместе. Почему нет?

— А если Крафт узнает?

— Откуда? Ты же не скажешь? Нет? Тогда не узнает.

Милли от злости сдавила верхние прутья так сильно, что они сломались.

— Ты зачем портишь мой забор? — услышала Милли голос сзади. — И почему кричишь на чужом языке?

Миланья обернулась и увидела Феликса.

— Потому что не хочу, чтобы меня понимали твои люди, — Милли снова перешла на корсиканский, — это же логично.

— Впредь попрошу ваше величество не использовать непонятную речь на моей территории! — с издёвкой приказал одноглазый. — Иначе…

— Что она тут делает? — перебила Миланья и указала на стоящую во дворе подругу, — Тебе мало того, что ты над ней тогда поиздевался? Хочешь ещё помучить?

— Я её люблю, — открыто, громко, при всех заявил Феликс. — Она теперь со мной. И никто и ничто не обидит мою девочку. Но ты зачем здесь? Тебе что, не сказали, что ко мне нельзя приходить когда вздумается?

Глава 4

— Сказали, — ответила Милли Феликсу. — Конечно сказали. Но у меня срочное дело, — перешла она на шёпот, чтобы никто не услышал.

— Что?

— Мне нужно, чтобы ты завтра пришёл один в определённое место в лесу, я скажу куда. Только не ругайся! — сделала она предупредительный знак рукой, — Выслушай! Да, я понимаю, как странно это звучит. Да, я знаю, что ты глава и не привык к подобным предложениям, тем более от такой, как я. Да, я… Я не знаю, как тебя уговорить! Это звучит безумно. Понимаю. Но мне очень и очень нужно, чтобы ты пришёл. И непременно один. Вот… — выдохнула она, закончив скороговорку.

Они всё ещё находились на улице, и рядом были люди. Поэтому Милли старалась говорить очень тихо, чтобы другие не слышали. Менять локацию не хотелось. Вдруг Феликс передумает и выставит её за пределы Ямы? Или ещё чего? Раз получилось поймать его около забора, значит здесь и придётся договариваться.

— Зачем? — снова односложный вопрос главы.

— Не могу сказать. Иначе ничего не получится. И не задавай, пожалуйста, глупых вопросов типа: "Хочешь сдать меня полиции?" Сам понимаешь, что я при любом раскладе отвечу: "Нет". Скажу лишь одно: от твоего согласия зависят жизни очень многих людей!

— Привет, милый! — к плетёной изгороди подошла Кайла и поцеловала Феликса с видом хозяйки. Они находились по разные стороны забора, но это им нисколько не мешало, ограда-то низкая. — Что случилось? Миланья просит взорвать короля Корсики или сегодня желания поскромнее?

— Она хочет, чтобы я в одиночку, без оружия, пошёл не пойми куда, не пойми зачем и вопросов не задавал. — при виде Кайлы тон Феликса непроизвольно изменился на более мягкий. — Потрясающее предложение! Полагаешь, нужно соглашаться?

— Ну конечно! — Кайла нежно провела рукой по щеке главы и тот сразу стал шёлковым. — Дорогой, если Миланья говорит — нужно, значит нужно. Поверь, это только на первый взгляд её желания звучат безумно. На самом деле смысл есть… — сказала она. Потом, подумав, добавила: — в большинстве случаев есть.

— Хорошо, милая. — Феликс слал похож на бычка на верёвочке, — Как пожелаешь. Это всё, или ваше величество ещё что-то хочет? — обратился он к Милли совсем другим, грубым тоном.

— Ещё тебе нужно будет помочь Эдику, моему мужу, с экспериментом. — совершенно не смущаясь, ответила та. — Но это всё позже. Главное — завтрашняя встреча. Придёшь в… — девушка назвала место и время, — Будь один, не забудь! А с тобой, — Милли ткнула указательным пальцем в Кайлу и снова перешла на имперский, — мы дома поговорим.

— Я же сказал выражаться понятно! — рассердился глава.

— Ничего не знаю, я не твой подчинённый.

И Милли отошла от резиденции, предоставив парочку влюблённых самим себе.

Решив основной вопрос, Миланья вернулась к Джованни, взяла мальчика за руку, и они отправились к нему в гости. Он столько раз её приглашал, а она постоянно отказывалась. Сейчас появиться нужно обязательно: иначе не вежливо.

Плюшки миссис Лини, мамы Джованни, оказались весьма вкусными. Милли пригласили за стол. Тот самый, на улице. В трущобах при хорошей погоде ели в основном на свежем воздухе. За столом находился также брат Джованни — Мартин. Парень заметно окреп и уже не так сильно кашлял. Лечение явно давало плоды. Поправленное здоровье придало братцу наглости, и он периодически покрикивал на свою жену Тару — девушка помогала свекрови накрывать на стол. Миланья какое-то время терпела этот поток зловония, но потом достала свой нож и вонзила его в столешницу прямо перед Мартином.

— Ещё раз оскорбишь свою женщину — отрежу язык, — пригрозила Милли. Блестящее лезвие, упертое в древесину, придавало убедительности.

Затем Миланья прочитала лекцию Таре о необходимости ценить себя как личность и не допускать унижений любого характера даже со стороны мужа. Однако невестка заботы не оценила. И вместо того, чтобы пересмотреть свои взгляды на жизнь, приняла рьяно защищать благоверного.

— Мадам, вы хотите, чтобы мы были как богачи, — к обеду прибыл глава семейства — Джон. Мистер Лани придвинул нехитрый табурет и сел со всеми. — а мы простые люди. Этикетов не знаем. У нас люди по укладу живут. Испокон веков женщины мужчинам подчинялись.

— Подчиняться — не значит подвергаться оскорблениям, — ответила Милли, — разве вам самим приятно так жить, огрызаясь и ругаясь? — задала она вопрос, но, поняв, что спорить с этими людьми всё равно, что пытаться вычерпать чашкой море, перевела тему. — Мистер Лани, как вам инструменты?

— О! Инструменты прекрасные! — глава семейства с аппетитом уплетал нехитрый обед, поданный женой. — Я ж всё сам, вот этими руками делаю, — он показал свои натруженные ладони. — Крышу дома видели? Соломой перекрыта. А это не каждый мастер умеет! И дом строил — всё сам! А хороший инструмент — знатное подспорье! Благодарствую!

— А вы бы хотели вернуться к прежней жизни? — задала вопрос Милли, созвучный своим мыслям. — Снова работать? Чтобы Джованни ходил в школу?

— Чтой-то вы, леди, сегодня странные вещи говорите? — оторвался от тарелки отец, — Кто б не хотел нормально жить? По-вашему, все в Яме преступники? Мы вынуждены существовать как сейчас, потому что податься некуда. Или что? Вы хотите нас к себе, к Крафту забрать? — заинтересовался он.

— Пока не могу сказать, но спасибо за ответ! — ответила она.

Никто ничего не понял. Но вкусный обед отвлёк мысли от странных идей девушки, и дальше разговор продолжился на обычные бытовые темы.

Вернулась Милли в большой дом уже поздно вечером, фактически ночью. Разговаривать уже ни с кем не стала: Эдик и Крафт спали, а Кайла вообще здесь теперь не появлялась. Да и Миланья сейчас слишком зла на подругу, чтобы её разыскивать.

Эту ночь Милли почти не спала. Утром встала рано. Отправила Эда в лабораторию, пожелав хорошего дня. С Дымкой гуляла мало: нужно не упустить Крафта.

У девушки появилась одна идея. Дерзкая, смелая, невероятная. Она никому ничего не сказала. Ведь если сказать, ничего не получится. Нужно свести двух людей вместе. Но ни один, ни второй, не должны быть в курсе. Иначе встреча сорвётся. Оба откажутся, даже не попытавшись. Это она понимала чётко.

Миланья конечно же переживала. Иногда на неё накатывали сомнения. Вдруг не выйдет? А если не получится? В последний момент сорвётся? И самое главное: вдруг идея — дерьмо? Милли отнюдь не считала себя самой умной. Вполне возможно, то, что она придумала — не приживётся на Септимусе. На этой планете всё не так, всё странно! И она здесь стала иной. Раньше она была уравновешенным логичным человеком. Тут же совершала безумства, ранее недопустимые. Одно убийство чего стоит! Милли, конечно же, сильно не переживала. Случилось и случилось. Однако в Империи такое вряд ли бы произошло.

Милли поймала Крафта уже на выходе. Он закончил завтрак и планировал отправиться по намеченному курсу. Решать текущие дела, коих накопилось немало.

— Нам с вами срочно нужно поехать к Эдику, — врала она, не моргнув глазом. — У него что-то важное. Через панель он не стал передавать. Попросил лично приехать. Тем более, здесь недалеко.

— Ладно, только быстро.

Лорд не любил долгих разглагольствований. Подвоха не заподозрил. Послушно пошёл за невесткой.

Опомнился уже только в пути.

— Это дорога не в Сферу. — Крафт сказал это очень спокойно. И от этого спокойствия стало не по себе. Дурачить дядю — игра с огнём.

— Знаю, — она старалась держаться. — Просто доверьтесь мне. Прошу.

— И в курс дела ты меня вводить не собираешься. Так? — на его лице, изуродованном шрамами, заиграли недобрые нотки.

— Если я скажу, вы ни за что не согласитесь! Пожалуйста, потерпите ещё немного! Скоро всё узнаете. Хотя… — девушка прикинула, что ехать ещё долго. — не совсем скоро и даже скорее нескоро… В общем, ждите.

Крафт ничего не сказал, затих. И это выглядело странно. Позволять собой манипулировать — не в духе лорда. И он, конечно же, не стал мириться. Милли почувствовала около своей шеи острое лезвие. Да… Не только у неё всегда с собой нож.

— Останови! — ледяным тоном скомандовал Крафт.

— Простите, но нет. — Милли лишь крепче вцепилась в руль и старалась смотреть только на дорогу. — Это очень и очень важно.

— Останови!!!

Милли почувствовала, как лезвие разрезало кожу. Тонкая струйка горячей жидкости потекла по шее.

— Не могу, извините.

Она не сбавила скорость. Отступать никак нельзя. Феликс больше не согласится прийти один. Это только благодаря Кайле глава проявил милость. И Крафта вряд ли во второй раз удастся выманить. Разве что усыпить противного дядьку. Но Крафта нужен в сознании. А значит если остановиться сейчас, другого шанса не будет.

Милли не знала, как поступит дядя. Приготовилась к любому исходу. Конечно, он её не убьёт. Нет. Эти времена прошли. Но вот покалечить — запросто.

Однако лорд никого травмировать не стал. Убрал нож от её шеи и вернулся на место.

— Вы чего это? — не поняла она. — А как же смертоубийство?

— В другой раз, — спокойно ответил лорд. — Возможно, позже.

— И чем же вызвана столь резкая перемена?

— Раз ты так стремишься выполнить задуманное, возможно оно того стоит. Решил дать тебе шанс.

Остальную часть пути они не разговаривали.

Милли свернула на грунтовую дорогу. Крышу поднимать не стала. Ей казалось, что машина с открытым верхом будет меньше пугать Феликса.

Автомобиль прибыл в назначенное место. Небольшая полянка в глубине леса. Как и оговаривалось, их уже ждал Феликс. Глава чинно вышел из-за дерева, едва машина затормозила.

— Ты что, притащила сюда великого лорда? — с недоумением и усмешкой спросил Феликс. — Вот так просто? Без охраны?

— Да, а что тебя удивляет? — Милли вышла из машины. Крафт тоже покинул автомобиль. — Ты же тоже пришёл один.

— Нет, — мотнул головой глава и хитро улыбнулся. — Я не настолько глуп. Мои люди здесь, наблюдают чуть в отдалении. Видишь? — и он указал куда-то вглубь леса.

Крафт напрягся. Видно стало, как запульсировала артерия у него на шее. Милли же… Пришла в ярость. Напряжение последних суток вылилось в крик.

— Ах ты скотина одноглазая! Тварь бессовестная! Урод вонючий! — полился поток любезностей, — А я, дура, поверила, что ты можешь быть человеком! Я помогала! Со своих средств, между прочим! А ты… Как посмел обмануть?

— Я не твой подчинённый! — ехидно хихикнул Феликс.

— Конечно нет! — орала она. Её глаза налились зеленью. — Я бы такого ублюдка даже в уборщики не взяла! Да и при чем тут подчинение? Ты же обещал! Ты же слово давал! Ну какая же я глупая! Поверить бандиту! Но погоди! Ты у меня попляшешь! — Милли резко достала свой нож, — Хоть одного из вашей шайки, а с собой заберу! Лорд Крафт, — крикнула она дяде. — садитесь быстро в машину, поднимайте крышу и уезжайте. Корпус бронированный, можно попробовать уйти. Я, насколько могу, задержу их. Хоть кого-то, да задержу! — хищно оскалилась она.

Лорд услышал её слова, однако, вместо того, чтобы сесть в машину и уехать, подошёл ближе к невестке и Феликсу.

— Дядя! Что вы делаете? — заметила она его боковым зрением. — Ваша жизнь дороже моей! Уезжайте! За вами люди! Вы должны жить ради своих граждан!

— Милли, — дядя осторожно положил руку ей на плечо. — Только спокойно. Опусти нож.

— Ещё чего!

— Опусти, тебе говорю. — сказал лорд строже, чтобы достучаться. — Феликс пришёл один. — кивнул дядя в сторону одноглазого. — Он не обманул.

— А? — Милли всё ещё держала нож, но чуть опустилась руку.

— Посмотри, — указал лорд на окружающий лес. — Никого нет. Если бы кто-то был, уже дано появился. Твои крики мёртвого поднимут.

— Но… Но… Зачем? — она окончательно опустила занесённую руку.

— Хотел немного пошутить, — оправдывался Феликс. — чутка тебя потролить. Кто ж знал, что ты такая бешеная! И как ты с ней живёшь? — обратился он к лорду.

— Да так… — пожал плечами Крафт, — Раз пять за день хочется придушить. Но я привык. Что поделаешь, если она нравится моему наследнику?

— Раз пять?! — переспросила Милли. — Да мы с вами за день почти не видимся!

— Всё верно, — подтвердил лорд. — Если бы встречались чаще, цифры были бы на порядок выше. Однако шутки в сторону, — переменил тон Крафт. — Ты нас здесь свела. Зачем?

Миланья больше не кричала. Сделала глубокий вдох — выдох, чтобы успокоиться.

— Потому что вы оба нужны друг другу. — начала она. — Потому что пришло время объединяться, заключить союз. Только вместе, только сплотившись мы выстоим. Иначе придётся худо и вам, и нам.

— В каком смысле объединиться? — спросили они оба чуть ли не одновременно.

— В самом прямом. — ответила она. — Как объединяются волки в стаю, как из кирпичиков складывается дом, как из маленьких капель собирается гремучий поток, как тонкие прутья связывают в один веник, который уже не так просто разломать, в отличие от одной мелкой ветки. Но я понимаю, насколько мысль о союзе для вас дикая. Никогда ещё на Септимусе аристократ не объединялся с бандитом. Но это нужно сделать, просто необходимо. У каждого из вас есть то, что требуется другому. И заключив союз, вы оба только выиграете. Каждый из вас в своё время объединил людей вокруг себя. Вы оба знаете на опыте, что вместе выжить легче, чем в одиночку. Да, конечно вы разные: один — правитель с пелёнок, другой — глава банды в силу обстоятельств. Но у вас есть одна общая черта — забота о подчинённых людях. Но сейчас, если не объединиться, народ и с одной, и с другой стороны пострадает.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Феликс, — Кто и от кого должен страдать?

— На нашу область хотят напасть, — подбирала она слова, чтобы было понятней. — Крафт, я расскажу? Так вот. Три соседних области, во главе с лордом Тауном готовят нападение на нас. Вот…

— Как воюйте себе! — воскликнул Феликс. — Эка незадача! Богатеи поссорились! Я здесь причём?

— А воевать эти богатеи чьими руками будут? У Крафта есть своя армия, да. А у тех, остальных? Кого они погонят на смерть? А именно на смерть — солдаты Крафта прекрасно умеют убивать. Ты уж мне поверь! Про техническое превосходство я вообще молчу. Лорды-правители, которые на нас нападут, заставят обычных работяг, простых крестьян, стать под огонь. Оторвут людей от привычного уклада, заберут из семей, дадут в руки оружие. Толку, правда, от этого будет мало: крестьянин с пистолетом много не навоюет. Большинство этих людей превратится в обычное пушечное мясо. Ведь чтобы реально вести бой, нужно учиться. И много. Военный — такая же профессия, как и любая другая. Требует времени, чтобы освоить. И выступит этот несчастный народ против нас, и поляжет там, где выйдет. Однако нам это неприятностей тоже добавит. Да, в конце концов мы одержим победу. Но для этого придётся приложить усилия, потратить время, средства. Война, между прочим, дело дорогое! Куда выгоднее потратить ресурсы на созидание, а не на разрушение. Мы не хотим войны. Но те, другие лорды, хотят. Мечтают обогатиться за нас счёт. Феликс, ты спрашиваешь, при чем здесь повстанцы? Может и не при чем. Просто я подумала, что тебе не безразлична судьба простого народа. Людей погонят на смерть ради обогащения правителей. У них, я надеюсь, ничего не получится. Но жертв будет ой как много и с нашей, а особенно с другой стороны. А зачем всё это, если можно обойтись другими средствами?

— Какими именно средствами? — спросил Феликс, — У тебя что, уже и план есть?

— Ну нет, плана как такого нет. — ответила она. — Всё-таки я не политик. И не стратег. На свой счёт иллюзий не питаю. У меня лишь общие идеи. А вот лорд Крафт вполне способен справиться с ситуацией. У него для этого и мозг, и опыт, и ресурсы имеются. Феликс, ну посмотри сам. Как устроена наша область, какой порядок, как люди живут. Да ты и сам всё знаешь. И это — заслуга Крафта. Если бы не его усилия — то было бы, как везде. А знаете, ребят, что я тут подумала? Пора, чтобы весь Септимус нормально жил. Чтобы наша область перестала быть исключением. И сделать это сможет только Крафт. Однако не сам. Ему нужны союзники. Дядя, — обратилась она к лорду, — помните, вы мне несколько дней нажат жаловались, что никто не хочет стоять на вашей стороне? А, между прочим, это не так. За вас не хотят аристократы вступаться, это так. Но высший свет — не весь Септимус. Богачи никого вокруг себя не видят. А вы, Крафт, видите. Сколько раз я слушала здесь хвалебные отзывы о вас! Сколько раз фамилия Крафт спасала мне жизнь! Даже Феликс, когда первый раз встретил нас с Эдом на Звёздном вокзале, не хотел нас убивать потому, что мы Крафты.

— Вообще-то я хотел вас убить, — встрял Феликс, — Вы же аристократы. Это ты тогда выкрутилась.

— Ну значит потом, в Яме, пожалел. — настаивала она.

— В Яме я тебя не тронул, потому что Джованни заступился. А не из-за того…

— Ну это уже детали! — настояла она, махнув рукой, — Не перебивай! — хотя он и не перебивал. — А то мысль уйдёт. Так вот. Разговаривая с обычными людьми, я постоянно встречала восхищение Крафтом. Это ты отрицать не можешь! — обратилась она к одноглазому. — Всё говорят, какой лорд хороший, какой замечательный. Как прекрасно быть гражданином его области. Каждый простой человек мечтает жить у нас. И всё такое. Ну правильно? Верно я говорю?

— Здесь не поспорю. — согласился Феликс. — Среди моих ребят нет никого из вашей области. Людям нет необходимости бежать и становится повстанцами. У вас действительно всё нормально. Мало того, многие мои люди легко бы променяли меня на Крафта. Жить у вас мечтают многие.

— Вот и я о том! — поддержала она. — Людям у нас хорошо. Простым людям. С этим все согласны. И такое положение вещей — целиком и полностью заслуга нашего правителя. Он годами вёл политику, направленную на поддержку народа. И вот результат. Однако хорошо только в нашей области. Мы правим лишь одной седьмой частью. А если народ хочет жить достойно на всём Септимусе, то необходимо, чтобы власть над всеми областями перешла к Крафту. Только так удастся добиться благополучия. Это же очевидно.

Она замолчала. Оба главы переглянулись между собой. Идея казалась фантастической. Такого никто раньше не делал. Крафта мысль овладеть всей планетой явно манила. Феликс же пока не понял своей выгоды.

— Но такой захват власти — это бунт против короля Корсики. — подумав, заявил лорд. — Меня осудят.

— И вовсе не бунт! — не согласилась Милли. — Власти короля вы нисколько не помешаете. Наоборот! В чем главная ценность Септимуса для Корсики? В регулярной выплате налога. Оброк король получит в срок. Тем более, что нынешние лорды постоянно задерживают выплаты. Так что для короля даже лучше, если править будет один Крафт.

— Ты не понимаешь. — покачал головой дядя, — Корсика — страна традиций. Так просто взять и сместить правителей не получится. Положено, чтобы правили семь лордов, значит нужны семь лордов.

— Традиции или нет, а деньги любят все. Если выплата в казну увеличится в два раза, король закроет глаза, а если в три — сам заменит любые традиции на нужные нам! И ещё плюс, что мэр сейчас именно Платинум! Этот слизняк… — сказала она и осеклась, — Нет, грубо звучит… Господин мэр — человек лояльный. Если всё сделать аккуратно, то он не будет возникать. Наоборот! Ему только польза! Мэр, который собрал налога больше всех! Здорово же!

Глава 5

— А какой прок мне от всего этого? — подал голос Феликс. Он, в отличие от Крафта, идеей не заинтересовался. — Аристократы делят власть. А мне с этого что?

— Ну… Тебе действительно меньше плюшек достанется, чем Крафту, — рассудила Милли. — Стать главой Септимуса тебе не светит. Править должен аристократ. Тут уж ничего не попишешь. Извини. — развела она руками. — Твоя выгода в другом. Ты можешь помочь наладить порядок. Поспособствовать, чтобы жизнь людей стала достойной. Альтруизмом, правда, попахивает. Но мне казалось, ты именно ради идеи борьбу свою организовал.

— Верно. — согласился Феликс. — Мы боремся ради идеи. Хотим свергнуть богатеев, добиться для народа свободы. Но ты предлагаешь совсем не…

— И чего вы добьётесь? — перебила Милли. — Сами по себе вы так и будете барахтаться мелкими бандами, не способными ничего конкретно добиться. Нет, я повстанцев не обесцениваю. Вы много чего достигли. Именно поэтому, кстати, я и привела Крафта именно к тебе. Ты можешь нам помочь. Но и мы в долгу не останемся. Ну сам посуди: у твоих людей ни оружия нормального, ни экипировки, ни лекарств… Хлеба нет! Много вы навоюете? Да ты и сам всё понимаешь. Столько лет борьбы — а результат не очень. Яма с бандитами — вот и всё достижение. Феликс, ты пойми: сами вы не справитесь. Даже если захватите власть — не сможете удержать. Никто не позволит тебе быть правителем. Другое дело — вступить в союз с нами. Правда, здесь больше выгоды для твоих людей будет, не для тебя… Но все-таки…

— Ну почему же не для него? — вступил в разговор Крафт. — Я умею быть благодарным.

— И это так! — снова перехватила инициативу Милли. — Мы в долгу не останемся. Я понимаю, как сложно сейчас тебе это принять и поверить, что аристократ может помочь. Но ты не слушай слова. Смотри на дела. Хочешь, чтобы весь Септимус был как область Крафта? Тогда помоги нам! Да, тебе придётся вступить в союз с лордом. Подчиниться. Но разве это того не стоит? Разве лучше гнить в Яме и наблюдать, как люди гибнут от самых простых болячек типа туберкулёза? Твои люди получат шанс на нормальную жизнь если объединиться. Неужели ты этого не хочешь? И да, я понимаю, что потом два таких титана, как ты и Крафт могут начать конфликтовать. Делить сферы влияния или что там обычно делят… Но я также знаю, что если сейчас вы не объединитесь, будет война. Пострадают люди здесь и теперь. Помоги нам предотвратить кровопролитие! Которое, кстати, ударит прежде всего по простому народу, не по нам.

Феликс ничего не сказал. Подошёл к машине Миланьи, оперся на кузов. Достал сигареты и закурил. Он делал долгие затяжки. Вдыхал и выдыхал струйки дыма. Крафт находился здесь же. Стоял ровно, прямо. Эмоций не проявлял. Лишь вертел в пальцах неизвестно откуда оторвавшуюся пуговицу.

— Что конкретно вы от меня хотите? — Феликс отшвырнул окурок в сторону.

Крафт уже было открыл рот, чтобы ответить, но Милли его опередила:

— Мы хотим, чтобы ты и твои люди захватили для нас власть, — влезла она. — Сначала в одной области, потом в другой и так далее. Конечно, мы будем вместе с вами. Но не официально. Тайно. Сам понимаешь: лицо нужно держать. А так народ взбунтовался, мы не причём.

— Она всегда за тебя говорит? — обратился Феликс к Крафту.

— Не всегда, — спокойно, размеренно, без нервов начал лорд. — Однако сегодня тот редкий случай, когда я с невесткой согласен. Союз между нами был бы выгоден как мне, так и тебе. Да, власть я тебе не отдам. Даже на равных не будем. Однако ты получишь немало. Оружие, обмундирование, инструкторы, профессиональные организаторы. Работая на меня, твоя банда станет главной на Септимусе. Поверь. Со мной куда лучше, чем против.

— А если я откажусь, — Феликс сплюнул, затем почесал пальцем нос, — что сделаешь? Сотрёшь Яму с лица земли?

— На кой мне сделать твоя Яма! Нравится копошиться в земле как крот — да пожалуйста! Я предлагаю тебе союз. Не рабство, не захват. Союз! На выгодных условиях. Но не хочешь — не надо! Сиди дальше в Яме!

Милли гнала машину по живописным просторам Септимуса. Крыша была опущена и ветер беспрепятственно играл её волосами. Сегодня она не сковывала причёску платком — хотела почувствовать свободу в полной мере. Скорость набрала большую, но не запредельную. Спешить некуда и можно наконец выдохнуть, насладиться поездкой. Она добилась своего. Крафт и Феликс заключили союз.

Следующие несколько дней Милли отдыхала. Гуляла, дрессировала Дымку, тренировалась с Лариным — занималась всем, чем хотела. Делать что-то существенное не осталось ни сил, ни настроения. Напряжение последних дней, насыщенных событиями, вымотало и опустошило. Хотелось отключить голову, перестать думать. Залезть в какой-нибудь вакуум, как в детстве под одеяло, спрятаться и ни с кем не общаться. Нет, конечно общими фразами она обменивалась с окружающими. "Здрасте", "до свидания", "пойдите", "возьмите"… Но глубоко, чувственно общаться не хотелось.

Даже с Эдом они почти не разговаривали. Правда, с мужем была какая-то особая, тайная связь, позволяющая понять друг друга без слов. Вечерами они гуляли, взявшись за руки, или же проводили время в большом доме, смотря какой-либо фильм. Иногда ходили в Берлогу, где долго сидели обнявшись, укутавшись пушистым пледом. Почти всё время молчали. Милли не хотела, не могла говорить, а он просто был рядом. Поддерживал и опекал. Для этого слова не обязательны.

Переживая упадок сил, Милли восхищалась стойкостью Крафта. Лорд, как ни в чем не бывало, выполнял свои обычные повседневные обязанности. И эти обязанности ой как непросты! А у дяди ни депрессии, ни уныния. Лишь стойкость и твёрдость. Миланья вдруг впервые задумалось, а что скрывается за этим ледяным спокойствием? Какие бури звучат в его душе? Сколько боли он прячет? В том, что дядя не робот и умеет чувствовать — Милли давно убедилась.

Вечерами он всё чаще уходил в тайную комнату. Ту самую, с портретом Элис. Компанию ему никто не решался составить, и лорд находился там наедине со своими мыслями. Милли может и могла бы скрасить одиночество дяди, но пока была не в состоянии: уныние и меланхолия поселились в душе как у себя дома не желали покидать захваченную территорию.

Даже с Кайлой она не виделась. Подруга не появлялась в большом доме, а у Миланьи не осталось никаких моральных сил ещё и за блондинкой приглядывать.

Но Кайлу всё-таки пришлось искать. Недели через три у Милли завибрировала панель. Прикоснувшись к кольцу и открыв всплывающее окно, девушка обнаружила с десяток сообщений от… Бывшего шефа. Эверина-страршего. Усач сбивчиво и сумбурно просил объяснить, в чем дело? Что случилось с его ненаглядной сотрудницей? Где она? Что? Почему? За что такая жестокость?

Миланья ничего не поняла. Она и сама не в курсе, где сейчас Кайла. Ответив шефу, что она знать ничего не знает, и чтобы они сами между собой разбирались, девушка отключила панель. Шеф присылал ещё что-то, но Милли не стала читать. Разбираться ещё и в чувствах усача совсем не хотелось.

Однако сообщения её встревожили. Кайлу она не видела с того самого дня, когда встретила её в "резиденции" Феликса. Поговорить, выяснить что и как, следовало ещё тогда, но Милли всё откладывала. Сейчас же тянуть больше нельзя: сообщения от шефа уж слишком странные. Явно что-то случилось. Вдруг нужна помощь?

Милли первым делом решила искать подругу в корпусе номер двенадцать. Поехала в посёлок и… Сразу нашла Кайлу. Девушка находилась в отведённых ей комнатах — апартаментах. Большинство представителей фирмы уже уехали. Работа на объекте перешла в рутинную фазу и уже не требовала присутствия иностранных специалистов. Командировка подошла к концу. Корпус пустовал. Однако Кайла по-прежнему жила в предоставленной ей квартире и никуда не собиралась. Поднявшись в комнаты подруги, Милли обнаружила, что и находилась-то там блондинка чисто номинально. Всё нетронутое, нежилое. Почему так сейчас — не совсем ясно. Раньше — да. Кайла жила в большом доме. А теперь? Значит, был у неё и другой угол. Милли даже догадывалась, где.

— А, это ты… — казалось, Кайла совсем не удивилась, увидев Милли на пороге своей квартиры. — Проходи. Просто чудо, что ты меня застала. Я забежала буквально на минутку.

— Полагаю, спрашивать, где ты сейчас живёшь, бесполезно? — поинтересовалась Милли. — Ты всё равно не скажешь?

— Отчего же? — протянула блондинка и указала Милли на кресло, — Я живу в Яме. Да ты пройди, сядь. Мы давно с тобой не болтали. Вероятно, у тебя много вопросов. — и она расположилась рядом, на диване.

— А ты разве хочешь со мной болтать? — немного обиды проскользнуло в голосе Милли. — Живёшь своей жизнью, особо не показываешься.

— Но и ты тоже не отсвечивала! Не интересовалась, не писала, не приходила! А ещё меня обвиняешь!

— Это правда, — вздохнула печально Милли. — Как-то всё сразу навалилось… Или не навалилось вовсе… Я-то особо ничего не делаю. Просто хожу туда-сюда бесцельно…

— Зачем ты наговариваешь на себя? Ты же…

— Я же действительно пустое место. Меня не допускают к важным делам. И заняться мне совершенно нечем! — Милли разрывало от жалости к себе.

— Уверена, что это не так! — возразила подруга. — Похоже, у тебя хандра. Что ж. Иногда и она случается. Нужно просто пережить этот период. Всё наладится, вот увидишь! — одобряющие улыбнулась девушка. — Тем более, ты далеко не пустое место. Феликс столько тебя хвалил! Ведь именно благодаря тебе они с Крафтом сошлись.

— Хвалил? Меня? Феликс? — Милли скривила презрительную гримасу. — Да я скорее поверю, что одноглазый балериной стал!

— Ну… Может и не хвалил… — подбирала блондинка слова. — Но отрицательно отзываться о тебе точно перестал.

— Ты теперь с ним? — поинтересовалась Милли, — Хотя о чем я спрашиваю! Сама всё видела.

— Ты видела не всё. Лишь внешнюю оболочку. А между тем всё куда серьёзнее. Я, кажется, влюбилась. — Кайла засмущалась и немного покраснела. Нежный румянец разлился по аппетитным щёчкам. — Впервые в жизни… Мы друг в друга влюбились! Представляешь?

— Нет. — честно ответила Милли, не разделявшая энтузиазма подруги. — Не представляю и не хочу представлять. И к тому же в двадцать первый раз напоминаю тебе: Феликс носитель Сенной лихорадки! С ним нельзя иметь отношений.

— Ну, во-первых, Таня обещала его вылечить. Кстати, спасибо, что познакомила меня со столь чудесным доктором!

— Пожалуйста. — сказала Милли без эмоций.

— А во-вторых, мы не спим. Совсем. Так что не волнуйся на мой счёт.

— Вот как? А это уже звучит странно. Ты всегда любила это дело.

— Да кто ж не любит! Но… Сейчас всё по-другому. Я хочу быть рядом с человеком. Дышать с ним одним воздухом. Думать одни мысли. Это так невероятно прекрасно! Не описать словами! Я и не думала, что так бывает! А физическая сторона вопроса… Ничего страшного не произойдёт, если мы подождём до свадьбы.

Милли хотела что-то сказать, но замерла на полуслове. Так и осталась сидеть с открытым ртом, лишь непонятно шевеля губами.

— Пожалуйста, не делай такое лицо! — попросила Кайла. — Ты меня пугаешь!

— Это ты меня пугаешь… — наконец сказала Миланья. — Я могла бы долго рассуждать, где ты, и где свадьба, ведь именно ты ненавидела институт брака всеми силами души. Но не стану ничего говорить. Знаю, бесполезно. Вероятно, воздух Септимуса сводит с ума не только меня. Спрошу другое: почему Эверин-страрший ищет тебя по всей вселенной? Забросал меня сообщениями?

— Вероятно потому, что я уволилась, а он не хочет мириться с этим. Но тут ничего не поделаешь. Не смогу же я работать на Альфе,когда мой муж здесь, на Септимусе!

— Ох, Кайла! Тебе были доступны лучшие мужчины как Империи, так и Корсики. А ты выбрала бандита. Мой мозг отказывается это воспринимать.

— И не нужно ничего воспринимать. Я и сама не знаю, как так вышло и почему. В начале я хотела лишь поиграть, помучить Феликса. Отомстить за тот первый вечер в Яме. Но постепенно, не знаю даже как, всё стало вдруг серьёзно. Мы оба влюбилась друг в друга без памяти.

— И он тоже? — обеспокоенно спросила Милли, — Этот козлина точно тебя не обманывает? Хотя о чем это я… Сама всё видела, как он бегает за тобой точно баран на верёвочке. Ладно. — смирилась она в вопросе, который в принципе её не касался. — Раз ты так решила — пусть так и будет. Но помните: я всегда начеку! Если он тебя обидит — перережу ему горло! Так и передай!

Союз Крафта и Феликса креп с каждым днём. Миланья не особо вникала в курс дела. Во-первых, её не допускали до политики, во-вторых, навалившаяся хандра убивала всякое желание чем-либо интересоваться. Однако новости начали долететь и до неё.

Информацию она стала узнавать из газет. Неожиданно в области многоуважаемого лорда Хауса начались восстания. Причём одновременно сразу в нескольких местах и весьма активно. Народные волнения прокатились по территориям и соседних правителей. Тех самых, которые хотели напасть на Крафта. Ах, какое совпадение! Теперь горе-правители вынуждены разгребать внутренние проблемы и не лезть на чужую землю.

Крафт выражал озабоченность сложившейся ситуацией, всячески сочувствовал несчастным коллегам. С пеной у рта доказывал на общих собраниях необходимость вместе победить столь неприятный недуг как повстанцы. Однако правители объединяться не спешили. Каждый рассуждал по принципу: моя хата с краю. Особенно рьяно придерживались нейтралитета три области, не участвующие в заговоре против Крафта. У них, по совершенно неизвестной причине, обстановка стабилизировалась. Волнений не было. И влезать в чужие разборки совсем не хотелось. Крафт же рвал и метал на собраниях. Дескать, общее дело, аристократическая солидарность, в конце концов, честь великих лордов обязывает к борьбе! Он даже перечислили в фонд борьбы с повстанцами, организованным мэром, кругленькую сумму. Только вот фонд этот погряз в бюрократических дрязгах и по факту помогал хило. Что ж. Это не зона ответственности Крафта. Лицо благообразного праведного аристократа он сохранит. Конечно, на собрания дядя по-прежнему незаметно таскал латта-бомбы для усиления эффекта. Однако только на эмоции больше не полагался.

Теперь то и дело у Крафта случались аварии и пропажи. То колонну грузовиков с оружием совершенно случайно захватывали бандиты. То поезд с обмундированием пойдёт под откос. И до прибытия спасательных служб вагоны успевали быть разграбленными. Лорд плакался коллегам, требовал справедливости и принятия мер от мэра. Только почему-то аварий становилось всё больше. Ох, уж эти бунтовщики!

Конечно, большую часть оружия и экипировку дядя передавал обычным банальным способом. Просто брал и отгружал. Но нужно было объяснить Хаусу и остальным, почему вдруг повстанцы так хорошо экипированы, причём с фабрик Крафта. Что ж поделаешь! Бандиты такие хитрые!

О том, почему наступления и бунты стали куда более продуманными и профессиональными, Крафт не имел ни малейшего понятия. Бандиты книжки умные стали читать, не иначе.

В одной из газет Милли увидела в качестве примера напечатанную агитационную листовку повстанцев. Десять, вот такие бумажки распространяются бунтовщиками для привлечения в свои ряды ещё большего числа людей. Листовка Милли не понравилась. Уж в чём-чём, а в рекламе она понимала. Работая раньше в фирме Эверина-страршего, ей приходилось немало общаться с ребятами из отдела продаж. В брошюре содержалось слишком много текста. В качестве иллюстрации использовалась грузовая ракета, стартующая в космос. Вероятно, создатели листовок хотели подчеркнуть, что доход от голубой руды, которую вывозят с Септимуса, достаётся лишь аристократам, правящей верхушке.

Но это было не то! Прочитав подобную писанину, пусть даже верную, не захочется идти умирать за общее дело! Да и вообще, какое "прочитать" в малограмотном обществе? Вероятно, сотрудники Крафта, работающие над пропагандой, забыли, что далеко не все дети на Септимусе ходят в школу. Минимум текста, яркая картинка с простым и понятным сюжетом — вот ключ к успеху!

Глава 6

Миланья мчалась на своём любимом автомобиле. Крыша от традиции откинута, скорость высокая. Белоснежный брючный костюм прекрасно сел по фигуре. Длинный светлый шарф играл на ветру. Сегодня живописные пейзажи вокруг не привлекали внимания девушки. У неё снова появилось дело. И это дело нужно выполнить.

Идея привлечь Мию к оформлению агитационных листовок возникла сразу после прочтения статьи в газете. Миланья загорелась новой задумкой и забыла про хандру. Поймала в кабинете Крафта. Ткнула ему и Даку — помощник тоже находился в комнате, напечатанную в газете брошюру. В красках и эпитетах объяснила, почему так делать нельзя, в чем ошибка, по какой причине листовка не будет эффективна. Поведала о принципах работы рекламы. Рассказала, как правильно привлекать клиентов — в данном случае добровольцев. Указала пути решения.

— Главное — качественная картинка. — заверила она Крафта. — Текст не нужен или же требуется совсем немного. Яркий образ — вот ключ к успеху! — с этим никто не спорил, и Милли продолжила мысль дальше: — Необходим художник, который сможет создать картинку, способную увлечь, повести за собой… Лучше Мии никто не справится. — вынесла она вердикт.

В кабинете воцарилась тишина. Крафт и Дак выразительно посмотрели на Милли. Наконец лорд прервал молчание:

— Миа — это дочка мэра?

— Да! — радостно заявила Милли, — она прекрасный художник! В ней я не сомневаюсь! Точно справиться!

Снова пауза. Дак скрестил руки на груди и укоризненно покачал головой. Крафт же не только состроил гримасу, но и схватился рукой за голову.

— Если бы у меня были волосы, они бы сейчас поседели! — ладонь лорда поползла со лба вверх по направлению к макушке. — Может ты перестанешь нервировать своего дорогого дядюшку и займёшься чем-нибудь женским? Родишь наследника, например?

— Крафт, вот вы сейчас зря так про меня! — запротестовала Миланья. — Я всё прекрасно понимаю. Господин мэр не в курсе. Знаю. Но он и не будет в курсе! Мы ему не скажем!

— Кто — мы?

— Я и Миа. Всё в тайне от мэра провернём, не переживайте! — уверенно заявила девушка.

— Деточка, — Крафт выговаривал слова медленно, точно доктор с безумцем в период обострения, — Миа — больная девушка. Она не в состоянии себя контролировать. У неё постоянно то приступ, то паника. Даже если ты уговоришь её, убедишь и попросишь не сообщать отцу, откуда гарантии, что она не передумает и не сорвётся?

— Гарантий у меня нет. Разве они вообще могут быть в этом быстро меняющемся мире? — потянуло её на философию. — Но я знаю точно. Миа справиться. А значит она нужна. И, чтобы вы прекратили обвинять меня в сумасшествии, можем поступить так: Миа нарисует сразу всю серию работ. И только потом, когда дело будет сделано, мы передадим картины в печать. Если кто-нибудь что-нибудь узнает раньше, скажем, что это просто серия творческих порывов. Зарисовки, не более. Кто станет обвинять художника в бунте? Для большинства он просто маляка. Хотя по факту его работы способны нанести больше урона, чем бомбы. И в конце концов, если уж вы так боитесь, то в крайней патовой ситуации валите всё на меня. Дескать, ненормальная невестка решила насадить принципы Империи на чужой земле. Виновата окажусь только я, не вы.

Дяде, как и всем в комнате, не очень верилось, что в случае провала никто не поверит, что Крафт был не в курсе. Однако лорд разрешил Милли попробовать. Он посчитал, что наличие картинок действительно не аргумент для обвинений. Мало ли кто что карякает? А если вдруг Миа сболтнет что-то отцу, то всегда можно сослаться на болезнь девушки и разыгравшееся воображение.

Машина Милли въехала во двор представителя короля. Девушка остановилась, вышла, передала ключи подбежавшему лакею, чтобы он припарковал транспортное средство, и вбежала по полукруглой лестнице в дом.

У Платинумов Миланью всегда хорошо принимали. Миа радовалась приходу подруги, тянула её в свою мастерскую, делилась нехитрыми секретами. С художницей почти никто не хотел общаться, и возможность поговорить с доброжелательным человеком всегда воспринималась как праздник.

— Ты давно не приезжала, — с укоризной сказала Миа, усаживая гостью на стул в своей мастерской. Яркие лучи проникали в комнату через высокие панорамные окна. Обилие света придавало студии жизни. Готовые картины, теперь уже аккуратно выставленные вдоль стены, а не сваленные в кучу, ещё ярче играли красками.

— Знаю, Миа, прости, — смиренно отозвалась Миланья. — Столько всего навалилось… И не передать!

— Ты из-за похорон переживала? — спросила в лоб художница. — Мама и папа говорили, что ты очень расстроилась из-за той умершей девушки. Ты боишься смерти?

— И да, и нет… Смерти по большому счету все боятся. Это естественный страх. Что касается смерти других… Зависит от того, кем являлся человек. Если речь о близком — конечно станешь переживать. Как иначе? Если же какой-то гад умрёт — туда ему и дорога! Никакого сожаления!

— Ты убивала, да? — догадалась художница.

— Да, было дело… Убивала… Ничего, что я с тобой поделилась? Ты не испугаешься? — Милли переживала, что такая информация может спровоцировать приступ.

— Нет. — спокойно отозвалась та. — Ты не против, если я буду рисовать?

С этими словами Миа подтянула к себе мольберт, взяла в руки палитру и принялась наносить краски на холст.

— У тебя ко мне какое-то дело. — рука художницы совершала мелкие движения, манипулируя кистью. — Не отрицай. Я сразу вижу людей. Не бойся, я не обижусь, что интересна только когда тебе что-то от меня нужно. Это совершенно нормально.

— Миа! — воскликнула Милли. — Не говори так! Ты очень хорошая! Просто я плохо себя чувствовала, поэтому не приезжала.

— А теперь почувствовала себя хорошо и приехала? — улыбнулась художница и сверкнула своими огромными глазами, выглянув из-за мольберта.

— Я действительно чувствовала себя плохо… Но потом в голове появилась идея… И стало хорошо… И… Ой… Выходит, мне правда от тебя кое-что надо. — сказала Миланья, разочаровавшись сама в себе.

— Говори же! — подбодрила девушку Миа, — Я же уже сказала, что не обижусь. И мне приятно оказаться кому-то нужной.

— Тогда слушай.

И Миланья честно, ничего не скрывая, всё-всё рассказала Мии. Про союз Крафта и Феликса, про восстания, по заговор против Крафта, про борьбу народа и желание сделать жизнь лучше. И, конечно, про бездарно выполненные брошюры упомянула.

— И ты хочешь, чтобы я нарисовала агитационные листовки? — догадалась Миа. — И при этом папе ничего не говорила. Иначе ты скажешь, что восстания, поддерживаемые Крафтом, лишь плод моего больного воображения. Нет-нет! — запротестовала она, видя, что Милли хочет возразить. — Это был не вопрос. Что ж. Я с радостью помогу. Почему нет?

— И ты согласна пойти против аристократов? Против лордов-правителей?

— А что мне твои аристократы? — Милли презрительно скривилась, — Они всегда брезговали мной, смеялись, издевались. Почему я должна их жалеть? — она немного задумалась, — Вы же не планируете ничего против моего папы? Нет?

— Нет, — заверила её Милли. — Положению лорда-мэра ничего не угрожает. Наоборот, оно должно укрепиться.

— Тогда я помогу. — сказала она, но спохватилась. — Только вот… Я не способна сейчас ездить на автомобиле. Очень боюсь. А без натуры не получится создать нужный образ.

— А если ты со мной поедешь? Я кое-что умею. В обиду тебя не дам.

— Всё равно страшно… — её аж затрусило.

Милли встала со стула, подошла к художнице, обняла её за плечи и прижала к себе. Девушка потихоньку затихла.

— Миа, — нежно, ласково сказала Милли, — дорогая моя Миа! Как мне тебе помочь? Только скажи! Всё сделаю! — фраза звучала хвастливо, но Миланье было всё равно. — Скажи, чего ты хочешь?

— Я действительно кое-что хочу, — медленно, шёпотом начала Миа, — Я хочу, чтобы они умерли!

— Ты имеешь в виду тех подонков? — Милли нежно гладила подругу по плечам, волосам, — Тех самых, которые…

— Да, именно их! — с жаром заявила Миа. — Отец говорит, что нужно прощать. Но такое нельзя прощать! Разве нет? — девушка повернулась и с вопросом посмотрела на Милли.

— Эти гады же не раскаялись? Насколько понимаю, нет. Значит жалеть их нельзя. Прощать — тоже. Грязь нужно вычищать. Иначе всё вокруг засрется. Но милая, как их найти? Это же случилось не один год назад, насколько я знаю. У тебя хоть что-то на них есть? Имена? Фотографии? Любые данные?

— Я знаю, что они из банды невидимок. Фото нет, но… Я помню лица, как сейчас. Хочешь, я их нарисую? Тогда сможешь их найти?

— Я не смогу, но… Знаю кое-кого, кто может. — у Милли снова появилась идея. — Если помнишь — нарисуй. Попробуем тебе помочь.

Миланья провела с художницей ещё несколько часов. К вопросу бандитов больше не возвращались. Беседовали на более приятные темы. Однако разговоры — разговорами, а Миа своё дело знала. Покидала дом мэра Милли с портретами мразей в графике.

Через несколько дней белый кабриолет припарковался у обочины дороги. Милли и Миа сидели и смотрели на картину напротив, с другой стороны трассы. Четверо молодых людей всячески пытались привлечь внимание. Махали руками, выбегали на полосу движения, сигналили проезжающим мимо автомобилям. Парни делали вид, что сломались и якобы просили помощи. Однако слава о бандитах и подобной схеме обмана широко распространилась по Септимусу. Водители, заметя подозрительных личностей, лишь прибавляли газу, а не останавливались.

— Это они? — спросила Милли у подруги, указывая на бандитов.

— Да. — Миа сидела вся бледная. Ей однозначно тяжело давалось происходящее. Однако она стойко держала себя в руках и не позволяла панике взять верх. Девушка переступила через себя, села и поехала с Милли. Это совсем не просто. — Один, правда, новенький, его я не знаю, но это не важно. Как ты их нашла?

— Нашла не я, — честно призналась Милли. — Один приятель подсуетился из конкурирующей банды, — имела она ввиду Феликса. — И нужно отдать должное, это Кайла уговорила его помочь, не я. Мой знакомый всё выяснил, дал наводку. Однако это всё не важно. Если это они, давай не будем тянуть.

— Давай… — одними губами прошептала Миа.

— Как хочешь, чтобы они умерли? Быстро или пусть помучаются?

— Всё равно… — еле слышно говорила художница. — Лишь бы скорее… Ааа! — заорала вдруг она. — Они идут сюда.

Действительно. Двое из банды заметили припаркованный на другой стороне дороги автомобиль и приближались к девушкам.

— Только спокойно! — попросила подругу Милли. — Не нервничай. Сейчас всё будет.

С этими словами Миланья взяла подготовленный ранее пистолет, спрятала его за спину, открыла дверь, вышла из машины, быстрым шагом направились в сторону приближающихся бандитов, не забывая маневрировать между мчащимися по дороге автомобилями. Девушка подошла на достаточно короткое расстояние, чтобы Мии лучше было видно, что именно сейчас произойдёт. Далее Милли вытянула руку с пистолетом вперёд и выстрелила в упор два раза. Оба бандита сразу упали замертво. Затем Милли перешла окончательно дорогу и направилась к оставшимся двум гадам. Парни не успели ничего сообразить, ведь обычно это они убивали людей, а не наоборот. Бандиты так и стояли около своего автомобиля, не понимая происходящего. Один из них хотел что-то сказать, но Милли не дала. Усмирила подлеца выстрелом. Остался последний, четвёртый. Тот самый, с зарисовок Мии.

— На колени и руки за голову. — громко скомандовала Милли.

То, что она проделала с его товарищами, придало веса словам хрупкой девушки. Бандит подчинился. Милли подошла ближе, уверенным жестом обыскала гада. Забрала нож. Пистолета у него не оказалось. Вероятно, не успел забрать из автомобиля.

— Почему ты этого не убила? — раздался рядом с Милли голос художницы. Девушка уже успела выйти из кабриолета, перейти дорогу, и оказалась рядом с подругой. На удивление Мию больше не трусило. Она стояла спокойно. Огромные голубые глаза наблюдали за всем с любопытством, не с паникой. Даже подобие улыбки нарисовалось на губах. — И ты тех точно убила? Как и договаривались? Не оглушила?

— Это же он, верно? — спросила у подруги Милли, указывая на стоящего на коленях парня. — И тех всех я убила. Целиком и полностью. Никакого оглушения. Насчёт этого не волнуйся.

— Умоляю, пощадите! — заныл пленный, услышав о мёртвых товарищах. — Мы просто путники, у нас сломалась машина… — рассказывал он сказку даже в такой ситуации, — Отпустите меня, умоляю! Я сейчас же уеду!

— А этого я не убила, потому что подумала… — продолжила Милли, абсолютно игнорируя речь бандита. — Подумала, может ты сама хочешь… Казнить гада. Если что — вот пистолет.

— Я умоляю, отпустите, — пуще прежнего заорал бандит, — хотите денег? Я дам, сколько пожелаете, дам! Рабом вашим буду! — ползал он на коленях. — Девицы-красавицы, сжальтесь! Ноги вам целовать стану. Только скажите, что хочется! Договоримся!

— Нет, лучше ты сама, — отказалась Миа от заманчивого предложения. — Ой, а что это у тебя в руке? — художница заметила отобранный у преступника нож. — Этим или подобным орудием он тогда всех моих слуг… У меня на глазах… А потом держал меня и угрожал… — на Мию нахлынули нехорошие воспоминания.

— Я тебя поняла.

Милли не стала больше тянуть. Вдруг опять приступ нахлынет?

Миланья перехватила нож в правую руку и чётким уверенным движением перерезала бандиту горло. Бездыханное тело свалилось к её ногам.

— Вот же мерзкий гад! — вскрикнула Милли. Она не рассчитала удар, и кровь из горла преступника ярким алым потоком забрызгала её прекрасный белый брючный костюм из лёгкой струящейся ткани. — Только посмотри, на кого я стала похожа! — жаловалась девушка подруге, указывая на испорченный наряд. — Кровь хрен отмоешь! Придётся выбросить… А я так люблю этот костюм! Вот же гад! — с досады пнула она тело ногой. — Даже сдохнуть нормально не мог! Всё вокруг обгадил. Тварь! — и она выругалась.

Мимо пролетали автомобили. Никто и не думал останавливаться и что-то выяснять, а тем более помогать. Четыре трупа, разбросанные по дороге, скорее пугали, чем манили на разборки.

Милли стояла около зарезанного бандита, продолжая сетовать на испорченный костюм. А Миа… Девушка залилась раскатистым громким хохотом. И это был не вопль сумасшедшего, а задорный весёлый смех. Так продолжалось несколько минут. Художница веселилась слишком громко. Милли забеспокоилась, не начался ли очередной приступ. Однако опасения оказались напрасными. Через время, насмеявшись вволю, Миа успокоилась.

— А с телами что мы будем делать? — практично поинтересовалась художница у подруги.

— Ничего не будем делать. — ответила та. — Это же бандиты. Кто их хватится? Люди из их же банды разве что. Но это уже не наши проблемы. А сунутся — получат как следует! Мало не покажется, — уверенно заявила она. — Трупы дорожная служба потом заберёт, не стоит беспокоиться.

Девушки вернулись к своему автомобилю и сели в кабину. Неожиданно Миа прильнула к Миланье и крепко обняла подругу.

— Спасибо тебе! — шептала художница, — Спасибо! Это именно то, чего мне так хотелось! Такого подарка мне никто никогда не делал! Я теперь понимаю, почему Эдик от тебя без ума. Рядом с тобой чувствуешь себя защищённым. Становится спокойно и хорошо. Эдик никогда тебя не бросит, не переживай! С тобой он чувствует себя в безопасности, а это дорого стоит.

Милли так до конца и не поняла, почему Миа поставила любовь и безопасность в один ряд. Однако спорить не стала — мало ли, какие мысли у художницы? Она все-таки не здорова. Зачем провоцировать? Итак море впечатлений за сегодня. Милли завела машину, и они уехали.

Глава 7

После приключения на дороге Мии заметно полегчало. Состояние стабилизировалось. Странностей стало в разы меньше. Приступы паники отступили. Резкие перепады настроения не донимали. Началась стойкая ремиссия. Девушка теперь без страха каталась на автомобиле, стала немного общительнее и веселее. Родители, мэр и его жена, никак не могли понять, с чем связана такая перемена. Ни Миа, ни Миланья, конечно же, ничего не сказали. Подобное откровение вызвало бы шок у четы Платинумов. Может, узнай они правду, вообще бы запретили Милли общаться со своей дочерью. Поэтому обе девушки молчали. Доктора лишь разводили руками, тоже не понимая, чем вызвана столь резкая положительная динамика. Но факт оставался фактом: Мии стало лучше.

Миланья жутко гордилась собой. Ведь это благодаря ей всё так хорошо закончилось. Она даже похвасталась о своём успехе в области психиатрии Тане. Доктор пришла в ужас. Нет, не от убийств. Здесь всё в порядке. Будучи раньше военным врачом, Таня привыкла к смерти. А если кто гадов каких убил — так это вообще замечательно! Однако в медицинском плане ничего замечательного не было.

— Ты зачем это сделала? — ругалась Таня. — Совсем не соображаешь? У девочки серьёзное нервное расстройство. Поломанная психика. А ты такие эксперименты творишь! Разве так можно? Ты бы хоть прежде, чем делать, у меня спросила, посоветовалась.

— А что такого? — не понимала претензий Милли. — По-твоему, нужно было этих мразей в живых оставить? Понять и простить? В клетку посадить на усиленное питание?

— При чем здесь клетка?! — продолжала ругаться Таня. — То, что их полагалось казнить — здесь однозначно. Раз правительство Септимуса бездействовало, ничего страшного, что ты сама приговор в исполнение привела. Но, скажи пожалуйста, дурья твоя голова! Зачем ты на глазах у девочки гадов казнила? Неужели нельзя по-другому? Прикончила бы их сама, а потом видео или фото трупов показала. Этого вполне достаточно.

— Но Миа сама хотела всё видеть! — протестовала Милли.

— Мало ли, что она хотела! А если бы кровавая сцена спровоцировала приступ? Если бы наоборот получилось? Сознание совсем могло пропасть, уступив место безумию. Что тогда?

— Что тогда, что сюда… Вот ты нудная! Нет бы порадоваться! Всё ж хорошо закончилось!

— Хорошо, что хорошо, — заключила доктор, — но впредь прошу подобных экспериментов, без консультации врача, не ставить. Тебе просто повезло.

На том и порешили.

Миа теперь относилась к автомобилям спокойно. Ездила везде. А с Миланьей так вообще согласна хоть на край света отправиться. И Милли этим пользовалась.

Потребность в агитационных брошюрах никуда не делать, и теперь предстояла большая работа по поиску характеров и сюжетов. Однако с этим проблем не возникло. Различных образов и типажей простого народа имелось немало.

Милли сначала возила Мию в рабочие кварталы в области Крафта. Однако скоро стало понятно, что это не то. Да, образов здесь находилось предостаточно. Но не было ни страдания, ни уныния. Униженных и оскорблённых тоже не имелось. У Крафта с рабочими ничего плохого не происходило. Разве что занудная стабильность: работа, достойная зарплата, хорошее жильё, отдых по расписанию, медицинское обслуживание и прочая нудятина. Да, ещё закон и порядок имелся. Возможно, кому-то такая жизнь показалась бы скучной. Но рабочие оставались довольны своей долей. А посему страдальческих типажей здесь не имелось.

Пришлось искать иные источники вдохновения. Милли хотела было отправиться в соседние области, но вовремя передумала: она, как представитель аристократии, могла навлечь гнев народа как на себя, так и на Мию. Всё-таки у соседей обстановка с каждым днём становилась всё более нестабильной. И поэтому остался лишь один выход: ехать за вдохновением в Яму.

В посёлке Мии понравилось. Да, сначала новенькую странную девушку местные воспринимали с опаской, однако очень скоро поняли, что она безобидная. Мухи не тронет. И жители оттаяли. Поскольку художница была очень худенькая, её тут же принялись опекать заботливые местные дамы. Люди, не по наслышке знающие, что такое голод, не могли спокойно смотреть на кожу и кости. А именно так выглядела Миа. Жители, а особенно жительницы, решили, что подобная фигура — следствие недоедания. О психологии они знали мало либо вообще не знали, и не представляли, как это работает. Дамы, при каждом визите Мии в Яму, старались накормить несчастную худышку. Звали в гости, запросто угощали нехитрыми блюдами, сетовали, что девушка очень мало ест. Доказать, что плохой аппетита — следствие душевной болезни, не получалось. Мию подобная назойливость в какой-то момент начала раздражать. И Миланье пришлось вмешаться. Иногда она чуть ли не силой вытаскивала художницу из цепких объятий заботливых хозяек.

Но подобные эпизоды — лишь частичность. В общем всё шло хорошо. Работа двигалась по плану. Миа выбирала незаметный, насколько вообще можно быть незаметным в трущобах, уголок и рисовала, рисовала, рисовала… Обилие различных характеров, типажей, странная манера общаться. Миа, будучи аристократкой, не привыкла видеть простую грубую возню, зачастую сопровождаемую руганью, криками и нередко рукоприкладством. Однако это её не пугало. Наоборот, вдохновляло. Зарисовки в графике сыпались одна за другой.

Ещё Миа познакомилась с Джованни. Мальчик и девушка сразу нашли общий язык. Художница искала сюжеты, а малец оказался кладезью различных историй. Юркий и ловкий, он много где бывал и много чего видел. И теперь с радостью делился накопленными знаниями с новой подругой.

В одно прекрасное утро Милли, Эд и Крафт завтракали в столовой. Внезапно мирные посиделки прервало появление курьера. Слуги принесли посылку прям в столовую: так им приказали. Это оказались варианты листовок от Мии.

Миланья отошла к свободной части стола, положила посылку и разорвала упаковку. На поверхности рассыпались цветные яркие карточки. Девушка взяла одну из них. На картинке изображена женщина средних лет, обнимающая девочку-подростка, дочку. Лицо матери искажено ужасом, она крепко защищает ребёнка, пытается заслонить дитя собой. Девочки почти не видно за телом женщины, лишь хрупкие ручки обнимают, цепляются за маму. На заднем фоне приближается силуэт элегантного, хорошо одетого мужчины с хищной пошлой ухмылкой. Он выглядит вальяжно, уверенно. Одна рука в кармане, вторая подкручивает ус. Чуть дальше, за важным господином, несколько крепких дядечек, предположительно свита богатого вельможи, следящая, чтобы желания нахала выполнялись в точности. Сюжет понятен. Ещё через минуту ребёнка заберут у матери. Потом вернут, но… На карточке красными буквами написано только одно слово: "Хватит!".

Милли взяла следующую картинку. Здесь изображение разделено как бы на две части. И там, и там шахтёры. Слева замученные, исхудалые, жилистые, в обносках и тряпках. Все в чёрной копоти. Натруженные руки рубят породу примитивным тупым инструментом. Пыль летит в ничем не защищенные головы: в глаза, в рот, в волосы… Если учесть, что добывается в шахте голубая руда — токсичное ядовитое вещество, жить этим беднягам два-три года, не больше. Справа картинка иная. Шахтёры в полной экипировке, с касками и респираторами, в хорошо оборудованной шахте, работают слаженно и бодро, не испытывая дискомфорта от тяжёлых условий. Видно, что этим ребятам труд в радость, ведь техническое оснащение сводит на нет все негативные эффекты от руды. На этой карточке надпись лишь справа: "Мы тоже так хотим!".

На следующей карточке изображён только один человек. Нарисован по пояс молодой мужчина с простыми чертами лица и в обычной одежде. Парень сосредоточен, брови сдвинуты, глаза горят. Корпусом как бы поддался вперёд — вот-вот вырвется с картинки. У мужчины сжата в твёрдый кулак и поднята вверх огромная, привыкшая к работе рука. Внизу надпись: "Кто, если не мы? Вперёд!".

Милли хотела рассмотреть ещё и другие работы, но тут появился дядюшка. Лорд буквально отпихнул невестку от стола и сам принялся изучать карточки.

— Ого! — Воскликнул дядя, разглядывая изображения, — Просто отлично! А эта девчонка, Миа, молодец! Справилась прекрасно! Я сейчас насмотрюсь, и сам вступлю в сопротивление, — пошутил он. — Так. Часть нужно выпустить как брошюры, а другие распечатать плакатами. Пусть люди Феликса клеят во всех доступных местах. Не станем терять время. Сейчас найду Дака и займёмся. — с воодушевлением заявил он.

Лорд, несмотря на протесты Милли, не успевшей рассмотреть все сюжеты, сгреб все карточки, желая забрать, но тут наткнулся на большое полотно на дне посылки.

Эд как раз тоже подошёл к свертку.

— О! Да здесь ещё картина! — заявил муж, вынимая работу. — И лист с текстом. — Эдик развернул послание. — Ничего не понимаю…

Милли забрала письмо и прочитала:

— Посвящается безвременно ушедшему, внезапно покинувшему этот мир, элегантному, прекрасному, светлому созданию — белому костюму! — пробежалась она по тексту. — Неужели… — Милли развернула и очистила от упаковочных бумаг большое полотно.

— Милли, это же твой портрет! — Эд с интересом рассматривал работу, — Но где Миа это увидела?

На картине была изображена Миланья во весь рост. На девушке красовался элегантный приталенный белый брючный костюм. Её глаза горели зелёным огнём. Милли стояла в пол оборота чуть расставив ноги. В правой руке занесён готовый для удара нож. Всё тело напряжено, точно у пантеры перед прыжком. На коленях перед девушкой стоял какой-то мужчина. Его лицо нечетко размыто. Без слов понятно, что жить ему осталось несколько секунд. Ещё мгновение, и лезвие пройдётся по его толстой шее.

— Сильно конечно, — дядя тоже залюбовался портретом. Стоял, потирая пальцами подбородок. — Ну и воображение у этой дочки мэра! Это ж надо такую сцену придумать! Она точно со странностями.

Портрет понравился всем. Наконец-то у Мии получилось перенести на полотно столь сложный образ, не поддававшийся много месяцев. Только вот о том, что сюжет ни капли не выдуманный, Милли никому не сказала. Это их с Мией тайна.

Настали спокойные дни. Вернее, спокойными они являлись только для Миланьи. Дядюшка вёл тяжёлую работу по развитию и управлению конфликтом в соседней области. Основные силы были брошены на область Хауса. Именно он слишком рьяно рвался заполучить территории Крафта. Два других союзника Хауса тоже получали свою порцию волнений. Однако там бунты не носили угрожающего масштаба. Пока не носили… Всё шло по плану. Сначала должен пасть Хаус, потом и до остальных очередь дойдет, никуда не денутся.

Эдуард, как всегда, занимался своей любимой физикой. Гипотезы, эксперименты, научные диспуты по видеосвязи с коллегами с других планет. Жизнь учёного протекала насыщенно и интересно. Миланья, будучи человеком грамотным, активно интересовалась идеями мужа. Выслушивала, поддерживала. Эдик работал над созданием блокировки от латта-волн. Для этого пришлось привлекать Феликса. Ведь именно глава бандитов обладал столь редким даром, как сопротивление навязанным из вне эмоциям. По началу возникли некоторые сложности. Дело в том, что для сбора информации необходимо наблюдать за объектом длительное время при разных обстоятельствах. Но графики Феликса и Эда никак не совпадали. И один, и второй полностью нагружены делами, не дающими достаточно свободных минут. Тогда для наблюдения Эд по совету жены привлёк Бовари — врача Ямы. Учёный — самоучка с радостью откликнулся. Он обладал достаточными знаниями, чтобы управляться с аппаратурой, ведущей записи изменений в объекте, то есть в Феликсе. И времени у врача хватало. Так что выход в этом вопросе нашли.

Милли же… Жила в своё удовольствие. Крафт её в свои дела не пускал. Эд много рассказывал о физике, делился идеями, но реально помочь ему жена не могла. Да и нет в этом необходимости. Учёные Сферы прекрасно сами справлялись. Ходить на работу Милли давно уже не нужно было. Являясь женой наследника, денег в её распоряжении имелось предостаточно. Она много тратила, в том числе и на благотворительность. Однако сумма на её финансовом счёте лишь увеличивалась: доход-то у Крафта немаленький. Зачем тогда работать?

И Милли занималась собой. Гуляла с Дымкой часами, тренировалась с Лариным — эти занятия она любила. Ходила по магазинам, делала покупки. Периодически появлялась в высшем свете. Марку-то нужно держать. Да и традицию воздействия на аристократов латта-бомбами никто не отменял. С Кайлой, правда, виделась редко. Подруга окончательно переселилась в Яму, в резиденцию Феликса. А каждый день в посёлок не наездишься: далеко. Знал ли о новом увлечении бывшей любовницы Крафт — не понятно. Дядя в принципе перестал интересоваться блондинкой. И это всех устроило.

Так проходили дни, за ними недели, потом месяцы. Миланья жила в покое, в гармонии с собой. Делала, что хотела. Никто ей не мешал. Внешние дрязги, а их имелось немало, её не касались. Она лишь догадывалась, какая тяжёлая борьба кипит в соседней области. Теперь девушка на себе испытала, что значит находиться под защитой Крафта. Пребываешь в блаженном куполе, не чувствуя внешних раздражителей. Не жизнь — а сказка. И нет, Миланья не бросала дядюшку на произвол судьбы, она неоднократно хотела узнать новости, предлагала помощь, пыталась влезть в дела. Однако Крафт сначала мягко, а потом и грубо отчитал её и запретил совать нос в политику. Миланья возмущалась, но не сильно. Смирилась и просто наслаждалась жизнью.

В один из дней Миланья возвращалась после лесной прогулки. Уже идя по саду большого дома, Милли заметила, как Дымка резко замерла, а потом пулей рванула вперёд. Раскатистый грозный лай разнёсся по всей территории.

— У! Ты! Пошла прочь! — орал человек, отмахиваясь от собаки руками.

Дымку это лишь позабавило, и она залаяла ещё сильнее. Милли хотела было отозвать питомца, но, увидев кто этот мужчина, решила пока не вмешиваться. Девушка подошла ближе и принялась наслаждаться зрелищем. Человек рьяно размахивал руками, скакал из стороны в сторону, пытаясь отделаться от агрессора. Но Дымка лишь веселилась пуще прежнего, воспринимая происходящее как игру. Нападала и тут же отскакивала от жертвы.

— Ах, шельма! Да чтоб тебя! — ругался он и более нехорошими словами. — Пошла прочь, тварь! Фу! Да что ж это такое! А! Это ты?! — заметил мужчина Милли. — Ты всё устроила? Отзови своего волка! Слышишь!?

— Это не волк, а полуволк, — спокойно рассуждала девушка, вместо того, чтобы принять меры, — порода такая. Очень сильная и агрессивная помесь. — Многозначительно подняла она вверх указательный палец. — И собака у меня умная. Противных людей сразу чувствует. Одноглазые её просто бесят.

— Ну подожди! — продолжал скакать Феликс. — Пристрелю твоего волка, а потом и тебя! Посмотрим, как тогда запоешь! Фу! Да уйди ты! — махал он на собаку.

— О! Да ты не только противный, но ещё и глупый! Дымка, ко мне! — Милли наконец подозвала питомца. Хорошенького понемножку. Слишком уж сильно распылился бандит. Перегнуть — плохо кончится. — Если ты меня пристрелишь, то как потом я стану петь? И вообще, чего так сильно злишься? Почему такой трусливый? Ну играет моя Дымусечка, что страшного-то?

— И почему я согласился приходить к вам сюда без охраны? — бандит всё ещё тяжело дышал. — Сейчас бы расстреляли твоего пса — и дело с концом!

— Наверное потому, что у нас безопасно. Ничего с тобой тут не случится! Подумаешь, маленькая собачка поигралась немного! А ты сразу в панику впал.

К слову, "маленькая собачка" вымахала ростом девяносто сантиметров в холке, а весила центнер.

— Как ты смеешь обращаться со мной подобным образом? — Похоже, Феликс обиделся. — Выказывать такое пренебрежение второму человеку в области!

— Ну не второму, второй — это Эдуард.

— Твой муж — учёный. Он не участвует в войне.

— А оружие, которым ты и твои люди пользуются, кто под условия Септимуса адаптировал? А связью на защищённом канале кто обеспечивает? А особо прочную ткань для обмундирования кто разработал? О лекарствах я вообще молчу. Так что не принижай мне учёных! И вообще, Феликс, в чем твоя проблема? Тебе что, так важно, какой ты по счету? Второй, первый, десятый? Мы же общее дело делаем, разве нет? Что у тебя за комплексы? Дядя же прекрасно к тебе относится. Я это точно знаю.

Бандит не успел ответить. К парочке приблизился Крафт.

— Феликс, здравствуй. — поприветствовал лорд соратника. — Увидел из окна кабинета, как моя невестка бесчинствует, решил лично вмешаться. Всё в порядке?

— Нормально. — нехотя ответил одноглазый.

— Отлично. Не обращай на неё внимания, — лорд имел в виду Милли, — ей сейчас совершенно нечем заняться, и она с ума сходит. Ко всем пристаёт.

— Женщина должна слушаться! — выдал сексистскую фразу всё-таки обидевшийся Феликс. — Подчиняться!

Милли вспомнила, как её подруга верёвки вьет из грозного бандита. Девушка улыбнулась, но вслух ничего не сказала. Пусть Феликс и дальше тешит себя мыслью, что Кайла ему покорилась. В этом и есть секрет: делаешь вид, что слушаешься, только вот твой благоверный принимает исключительно нужные тебе решения. А ты подчиняешься, да.

— Ладно, ладно, оставить! — Крафт по-свойски приобнял одной рукой Феликса за плечи. — Расскажи лучше, как наши дела? Что нового?

И лорд повел соратника в противоположную сторону сада. Подальше от назойливой невестки.

Глава 8

Вечером этого дня дядюшка уединился в тайной комнате. Беспокоить его в такие моменты всем обитателем дома было категорически запрещено. Строго-настрого, никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не входить. Естественно, Миланья время от времени туда наведывалась. Даже если дядюшка запирался на ключ, она непонятным образом всегда находила отмычку и проникала внутрь.

Сегодня Эд ещё не вернулся из Сферы, делать Миланье оказалось совершенно нечего, и она решила причинить добро лорду.

Дверь в тайную комнату оказалась не заперта. Крафт осознал бесполезность сей манипуляции. Миланья, держа в руках красивый поднос с чайником и двумя чашками, беспрепятственно проникла в помещение.

— Пффых… — почему-то издал недовольный звук Крафт.

Лорд сидел в одном из кресел, находившихся в комнате. Расположился сегодня не напротив портрета Элис, как обычно делал, а чуть в отдалении, в глубине зала. Тусклый свет ламп разбавляли мерцающие лампады. Огоньки блестели на фоне чёрного платья Элис, создавая таинственную атмосферу.

— Вам нужно успокоиться. — Милли решительно направилась в сторону лорда. Поставила поднос на небольшой круглый столик. — Необходимо тщательно следить за своим здоровьем! — девушка принялась наливать в чашки горячую пахучую жидкость. Пар витиеватыми лентами поднимался вверх, наполняя комнату приятным ароматом луговых трав.

— Цианистый калий? — пошутил лорд, принимая чашку из рук невестки.

— Смешно. — Милли пододвинула другое кресло поближе к дядюшке, уселась и тоже взяла чашку. — Я собрала в лесу несколько растений. Вроде полезные, но не уверена. Но пахнут хорошо. Не бойтесь, — она отпила глоточек, — если что — оба пострадаем. Шутка. — отпила она ещё немного. — Это мята, чабрец, смородина, малина и липа. Прекрасный успокаивающий отвар. А вы последнее время такой нервный! Так что пейте и не делайте мне мозг!

— Тебе ли говорить про мозг! — воскликнул недовольно Крафт, но чай попробовал. — Утром чуть до истерики не довела моего союзника. Насилу успокоил! А она ещё рассуждает!

Какое-то время они просто сидели рядом в приятном полумраке и наслаждались травяным отваром. Когда же напиток закончился, лорд поднялся, подошёл к серванту, достал коньяк и вернулся.

— Ого! — округлила глаза Милли, когда дядя плеснул горячительную жидкость прямо ей в чашку. — А как же сухой закон для обязанных рожать женщин?

— Сегодня можно, — налил он и себе.

Милли символично чокнулась чашками с дядей и с удовольствием выпила. Приятная покалывающая теплота разлилась по телу.

— Рассказывайте. — Милли откинулась в кресле. — Я же вижу, вас что-то мучает. И не смотрите на меня, — заметила она сомневающийся взгляд дяди, рассказывайте! Хватит держать в себе. Я если и не помогу, то выслушаю. Всё легче станет.

— Мучает меня много чего, — плеснул он себе ещё коньяку, — всего не перечесть! Думаешь, легко управлять? Кажется, что я сижу себе в кабинете и лишь приказами сыплю?

— Никогда так не думала. — она схватила бутылку и наполнила чашку до краёв. Нужно пользоваться, пока дядя добрый. — Я тоже, когда работала, управляла людьми. И это ой как непросто! Так что не рассказывайте мне тут! Вернее, рассказывайте, но не это. Предполагаю, Феликс принёс новости и они вас расстроили. И что случилось? Восстание провалилось?

— Наоборот, полная победа. — лорд одним глотком осушил чашку. — Власть захвачена. Хаус повержен. Народ торжествует, — странно ухмыльнулся он на этой фразе. — Ещё нет официального разрешения мэра о присоединении ко мне соседней территории, но люди уже сносят границу с той стороны. Защитный купол свой я отключил. Народ и у них, и у нас ликует. Обнимаются, радуются. Можешь посмотреть записи на панели, если интересно.

— Это же замечательно! — обрадовалась Миланья. — Теперь вы спасёте так много жизней! Наведёте порядок. Да, не сразу, да, будут проблемы. Ну и что? Вы справитесь! Я уверена! Но… Почему мне кажется, что вы грустите? Новость-то хорошая.

— Новость замечательная. Но не единственная. Хауса и всех его наследников пришлось уничтожить. Безвременно погибли при трагических обстоятельствах.

— И? Начать плакать? Вы вроде бы не страдаете подобными глупостями. Я — тем более. Между прочим, если бы они победили, они бы нас тоже уничтожили.

— Зная Хауса, уверен, он бы нас не просто убил. На последок замучил бы так, что легенды ужасов потом слагали. А мы правителя и его семью тихо мирно прикончили. Потом особняк с телами подожгли, чтобы естественней выглядело.

— Прекрасно! — захмелевшая Милли наигранно подняла чашку вверх, изображая радость. Часть коньяка чуть выплеснулось ей на голову, но она не обратила внимания. — Народ покарал мучителей. Что не так?

— Да перед тем, как сдохнуть, Хаус поведал кое-что. Мы его попытали немного, он и раскололся.

— Так. Стоп. — стукнула она кулаком по подлокотнику. — Вы же сказали, что не издевались ни над кем. Нехорошо! — пьяно погрозила она пальцем.

— Какие издевательства? — негодовал лорд, всплеснув руками. — Мы, что, варвары? Немного сывороткиправды — и Хаус выложил всё что знал и не знал.

— Аааа! — многозначительно протянула Милли.

— И поведал Хаус много чего интересного. Оказывается, объединились они с другими областями не сами по себе. Их кое-кто надоумил. И оружием, и деньгами поддерживал, и взаимодействовать друг с другом заставлял. Сами-то правители не сильно склонны к контакту. Однако мы на опережение сыграли и планы попортили.

— И кто же этот кто-то?

— Хаус не знает. Ни лица, ни голоса его не слышал. Он общался с ним сообщениями или письмами через курьеров. Данных об этой таинственной личности нет. Только вот угадай, как требовал к себе обращаться этот "кто-то"?

— Владыко. — сразу поняла она.

— Именно! А это значит, мы отрубили лишь одно из щупалец нашего врага. Сам же гад спрятался и притаился до лучших времён. Ничего не закончено! — сокрушенно вздохнул лорд.

— Ну не закончено, — Милли встала и подошла к бутылке, которую дядя уже успел забрать и поставить рядом с собой. — Ну и что? Подумаешь! Не в первый раз вам с трудностями бороться. Не вы ли мне говорили, что у таких, как мы, всегда будет много врагов. Одним больше, одним меньше — справимся! Да отдайте вы уже! — Милли с силой выдернула бутылку у дяди, которую он схватил и не желал отпускать.

— Тебе уже хватит! — протестовал лорд. — Плохо будет!

— Не будет! — она, шатаясь, вернулась на место и с упоением наполнила чашку божественной коричневой жидкостью. — Я прекрасно переношу алкоголь. И не спорьте! Сегодня станем праздновать. И хватит унывать! Вы — победитель. Ещё никто никогда в истории Септимуса не совершал ничего подобного! У вас теперь две области, а не одна. Уверена, мэр и король выдадут все необходимые бумаги, постановления, законы и прочее. Вы народ за собой повели, а уж с продажными аристократами тем более справитесь. За вас!

Милли подняла тост и выпила. Дальнейший вечер прошёл гладко. Ей удалось хоть немного, но успокоить лорда. Крафт расслабился и принялся рассуждать на иные темы. А именно: почему она до сих пор не беременна и когда ему ждать наследника. В планы Миланьи роды в обозримом будущем не входили, однако она не стала спорить. Пусть лорд разглагольствует. А она всё равно будет делать так, как ей нужно.

Последующие события шли чётко по плану Крафта. Лорд не первый десяток лет занимался политикой и прекрасно знал, как и что делать. Где подмазать, где отступить, кого приблизить, кому угрожать, с кем договариваться, а кого гнать в шею. Он добился нужного ему разрешения от короля, хотя ранее подобного никто никогда не делал. Нарушить вековые устои консервативной Корсики — серьёзный шаг. Многие шептались за спиной великого лорда, выражая недовольство. Однако вслух никто ничего не сказал: с волей короля не поспоришь. Помочь добиться желаемого помог мэр: Платинум с одной стороны очень боялся. Происходящие события пугали новизной, дерзостью, напором. А с другой безумно желал угодить начальству, ведь Крафт обещал платить налог в два раза выше положенного. С каждой области. Такое положение вещей сольно укрепляло позиции мэра, как успешного управленца и верного министра. Так, связи и деньги, очень большие деньги, сделали своё дело. Высочайшим указом область покойного Хауса переходила в полноправное владение к Альберту Крафту.

Для официальной передачи полномочий приготовили особую торжественную церемонию. В доме мера планировался приём, плавно переходящий в банкет, а потом в бал, где Крафта и наградят, передав управление новой областью.

Дядюшка готовился к этому событию точно девушка к первому свиданию. За всё переживал, всё старался проконтролировать, перепроверить. Какой костюм он наденет, какую рубашку ему сошьют, что за туфли подобрать и как их начистят, какие запонки придумать — всё его интересовало. Мало того, что он весь свой образ продумал до мелочей, так ещё и Эдика с Милли замучил. Но если с племянником проблем не возникло — Эд послушно соглашался на любой костюм, выбранный дядей, то Миланья не собиралась пускать лорда в своей гардероб. Крафт настаивал, чтобы она надела чёрное платье и даже уже заказал пошив. Однако Милли, прекрасно понимая, чем вызвано подобное желание — Элис часто носила чёрный, рьяно запротестовала.

— Я надену то, что надену! — безапелляционно заявила девушка, — И попрошу вас впредь не возвращаться к этому вопросу! Крафт, — сказала она более мягко, — я буду выглядеть великолепно, обещаю. Не стоит волноваться, правда.

Лорд, конечно, всё равно волновался. Но от невестки отстал — спорить с ней бесполезно.

В назначенный час автомобиль с Крафтами въехал во двор мэра. На этот раз Милли не находилась за рулём, а сидела сзади вместе с мужем, на месте пассажиров. Сегодня управлять нельзя — статус не позволяет. Да и нажимать педали в длинном бальном платье — так себе удовольствие.

Из остановившейся машины первым вышел Крафт. Подбежавший лакей открыл дверь, и дядюшка выплыл во всём своём великолепии. Гости, скопившиеся на длинной полукруглой лестнице, ведущей к крыльцу, буквально замерли при виде грозного лорда, такое сильное впечатление он производил. А посмотреть есть на что. Дядюшка привлекал внимание не только великолепно сидящим сшитым на заказ у лучшего портного шикарным костюмом. Чёткая военная выправка заметно выделяла Крафта на фоне хилых, не привыкших к физическим нагрузкам артистов. Даже плотная ткань смокинга не способна скрыть играющих накаченных мышц. Шрамы, так нещадно искромсавшие лицо и голову, делали образ ещё более грозным и величественным.

Крафт вышел из машины. Окинул всех присутствующих властным взором. Аристократы чуть ли не кланяться начали, столь могуч был этот взгляд. Далее настала очередь Эдика. Учёный, едва покинув автомобиль, бросился на противоположную его сторону, чтобы помочь выйти жене. Услуги лакея не понадобились. Эд сам открыл дверь и подал руку Миланье. Теперь настала очередь толпы охать от образа миссис Крафт. Высокая стройная девушка взяла мужа под руку, и они подошли ближе к лорду. Дядя окинул взглядом непослушную невестку, кивнул. Это означало, что видом её он доволен.

Миланья выбрала светлое платье нежно бежевого оттенка. Максимально простой фасон. Лиф без рукавов из лёгкой ткани смыкался на ключицах тонкими полосками. Складки материала свободно спадали на грудь и спину, при этом обтягивали область талии. Юбка длинная, пышная, абсолютно свободная. Выполнена из нескольких слоев этой же лёгкой ткани. На шее изящное украшение в виде бриллиантовой бабочки с изумрудами — подарок Крафта, так подходящий к её глазам. Волосы собраны на голове в замысловатую улитку. Красивая высокая бриллиантовая заколка покоилась на пышных каштановых локонах. Конечно же это не просто украшение, а элегантно выполненная ручка ножа, лезвие которого так ловко девушка спрятала в причёске. Милли не могла и не хотела избавляться от привычки всегда иметь при себе оружие.

Секреты имелись не только у неё. Эд также кое-что припрятал. Он приказал увеличить карман своего пиджака. Теперь в углубление вполне спокойно помещался Травеллатор. Устройство почти незаметно спрятано. А когда рядом шла Миланья, столь яркая красавица, абсолютно никто не разглядывал карманы её мужа. Эда, как впрочем и всех Крафтов, беспокоило предстоящее событие. Вдруг что-то пойдёт не так? А если кто-то что-то замыслили? И общественное мнение "подкрутить" латта-волнами не мешает. Поэтому нужно максимально контролировать эмоциональный фон. Именно для этого и изобретён Травеллатор.

Поднявшись по широкой лестнице и поприветствовав собравшихся гостей согласно этикету, Крафты прошли внутрь дома. Основное торжество планировалось провести в самом большом зале — банкетном, что логично. Здесь не только все поместятся, но и потанцевать удастся. А большинство дам пришли сегодня именно за этим. Покружиться в вальсе, поскакать кадриль, прочувствовать мазурку — на балах Корсики приветствовались классические танцы. Ну ещё шикарными туалетами похвастаться и с соперницами силой помериться: кто больше кавалеров покорит.

Внешне всё искрилось. Гости расплывались в улыбках и комплиментах. Лесть била все мыслимые и немыслимые рекорды. Крафт, точно вождь, стоял посередине и выслушивал поздравления. Милли и Эд, которых абсолютно не привлекали ни светские развлечения, ни лицемерные беседы, отыскали укромный уголок подальше от назойливых глаз.

— Смотри, как дядя хорохорится, — Эд указал на лорда. — Я не помню, когда его таким довольным видел. Но это и понятно — теперь он самый главный медведь на Септимусе!

— Пока нет, — не согласилась Миланья. — Рано расслабляться. Нужна ещё одна область. А лучше две. Тогда уже нам никто не сможет мешать.

— Ну и аппетиты у тебя. Того и гляди, весь Септимус захочешь!

— Почему нет? — пожала плечом Милли. — Если другие правители несостоятельны… Но мы отвлеклись. Показывай, что там с Травеллатором.

Эд аккуратно, чтобы никто не видел, открыл небольшое окно панели.

— Ого! — воскликнула Милли. — Да тут ненависть зашкаливает! — она немного научилась расшифровывать данные.

— Ненависть — не страшно. — Эд сосредоточенно водил пальцами по всплывающему изображению. — Ненависть для аристократа — обычное нормальное состояние. Хмм… — не понравились ему данные.

— Что там?

— Пока не совсем ясно. Но похоже не очень хорошо. Кто-то хочет нас убить.

— Ты уверен? — глаза Милли загорелись азартом. Если здесь наёмник, вечер перестанет быть невероятно скучным.

— Нет. Не уверен. — Эд убрал окно. — Эмоции не постоянны. Зачастую мимолетны. Это не чтение мыслей. Я могу ошибаться. Но лучше проверить. Слушай. Побудешь пока одна, ладно? Я поброжу незаметно среди гостей, понаблюдаю.

— Опять одна? — рассердилась она. — Мало того, что я тебя и так почти не вижу: в лаборатории сутками пропадаешь. Так ещё и тут бросаешь!

— Не сердись. Я же говорю: нужно побродить незаметно. Занудный учёный никому не интересен. А если ты пойдёшь со мной, мы окажемся в центре внимания. Ты слишком красивая. — сказал он то ли комплимент, то ли что-то другое. — Не скучай, я скоро.

И Эд на скорую руку чмокнул её в щеку и убежал.

Глава 9

И Милли осталась одна. И она злилась.

Вроде Эд всё логично объяснил, но… Как же ей это надоело! Вот так оставаться одной!

И она, повинуясь своей злобе, отправилась в самый центр скопления аристократии. Милли, незаметно влившись в коллектив, принялась активно общаться. Шутила, смеялась, рассказывала забавные или просто интересные истории. Хвалила окружающих, льстила, сочувствовала даже ничтожным проблемам. О! Знакомая с техникой продаж, она знала как нравиться и без всяких травеллаторов! Там улыбка, там манящий взгляд, там зазывающий кивок… Не прошло и часа, как флирт принёс результат. Несколько кавалеров попали под её чары и покорно служили новой госпоже. Напитки, закуски, пирожные, почётное место на одном из удобных диванов, предусмотрительно расставленных организаторами для отдыха гостей — всё к её услугам.

Подобное поведение Милли заметили. Пошли разговоры. Всё-таки она замужняя дама. Плюс девушка никогда ранее не вела себя столько дерзко в высшем свете. А Миланье было всё равно. Злость на мужа закрыла глаза. Плюс выпитое шампанское уже в большом количестве окончательно отключило разум.

Крафт первое время старался не замечать подобного безобразия. Надеялся, само рассосётся. Но нет. Дело пахло скандалом. Поняв, что просто грозные взгляды не помогают, Крафт решительно направился к островку, организованному Милли, и, извинившись перед гостями, за локоть выволок её из окружения кавалеров и оттащил в сторону. Добравшись до безопасного места, где их никто не беспокоил, лорд прошипел ей в ухо:

— Ты что творишь?! Совсем крыша съехала?!

— А что я творю? — изобразила она невинность. — Приятно провожу время, только и всего.

— Не прикидывайся дурой! — больно сжал он ей локоть. — Хочешь испортить мне вечер?

— Ничего я не хочу! Отстаньте! — пыталась она вырваться. — Занимайтесь своими делами, а я займусь своими!

— Какими ещё своими!? Твою налево! — выругался он, прибавив ещё несколько эпитетов о собачке — девочке во время периода совокупления. — Ты принадлежишь моему племяннику! Ясно тебе?!

— И где ваш племянник?! А? Где? Куда делся? Не знаете… — наконец вырвалась она. — И не смейте меня больше трогать! Ясно?! — теперь грозила она. — Иначе такой скандал устрою, век не отмоетесь!

Милли знала, понимала, осознавала, что в корне не права. У дяди праздник. Эд занимается наблюдением. Но почему о ней никто не думает!? Странный псих её накрыл. Жалость к себе подкатила так не вовремя!

Крафта же не интересовали её душевные муки. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Он весь напрягся, покраснел… И не известно, чем бы это всё кончилось, если бы не подошёл мэр с дочкой.

— Вот вы где, мои дорогие Крафты! — расплылся в улыбке Платинум. — А мы везде вас ищем! Альберт, — по-свойски обратился он к правителю, — нужно обговорить кое-что по официальной церемонии. Не против, если мы с вами отойдем? А девочки пока пообщаются.

Крафт всем своим видом выражал недовольство, но за мэром пошёл. Милли и Миа остались вдвоём.

Художница заметно похорошела за последнее время. Подкормки в Яме не прошли даром. А может болезнь отступила. В любом случае неестественная худоба ушла. Сутулая спина немного выпрямилась. Огромные светлые глаза задорно блестели. Миа надела голубое платье из нежной ткани. Фасон не по моде Септимуса и поэтому ей очень шёл. Девушку сейчас если и нельзя назвать красивой, то милой и хорошенькой точно можно.

— Меня теперь почитают, — похвасталась Миа, обращаясь к Миланье.

— Ну мы же тебе говорили с Кайлой, что когда тебе признают за границей, то и на родине по-другому запоют. Несколько твоих выставок в Империи прошли успешно, вот и результат.

— Меня приглашают к вам, в Империю, — поделилась Миа.

— И как? Поедешь?

— Обязательно! Здесь мне дорога заказана, а у вас распущенные нравы. Нужно же мне найти мужа! — ответила она на вопросительный взгляд Милли.

— Но… Зачем тебе муж? — осторожно начала Миланья. — Вся философия Корсики, что для женщины муж — точно орден — это же бред! Выйти замуж просто чтобы выйти — путь в никуда.

— Тебе легко говорить! У тебя-то муж есть! И у Кайлы тоже! Но раз вы смогли — а вы обе такие же, как я, значит и у меня есть шанс. А для этого я поеду в Империю.

— Э… Ну, как знаешь. — и откуда она знает про Кайлу? — В любом случае в творческом плане в Империи больше возможностей.

— Вообще я могла бы выйти за Эда, — ни с того, ни с сего заявила Миа. — Мы оба не от мира сего. И приземлённые личности нас не понимают. Нам бы было хорошо вместе… — мечтательно закрыла она глаза. — Но он никогда с тобой не разведётся, к сожалению. Хоть ты этого и заслуживаешь. Ведёшь себя как шлюха при всех. Но с тобой безопасно. Чувствуешь себя защищённым. Это и я, и Эд знаем. Ему, как сироте, это очень важно. Так что не слушай Крафта. Эд с тобой не разведётся.

И Миа отошла в сторону.

Миланья застыла. Не ожидали она подобного от художницы. Видать, болезнь никуда не ушла, просто затихла. И что это за рассуждения про Эда? Миа все эти годы влюблена в её мужа? Тогда почему она так тепло с ней общалась? Они с Моей столько вместе пережили! И вот, здрасте!

У Миланьи застучало в висках. Похоже, теперь её очередь сходить с ума. Слова Мии её расстроили. Не хватало ещё делить с художницей мужа!

— А ведь я предлагала дружбу. — раздался мерзкий скрипучий голос из-за спины. Ну почему всегда одно и то же! Милли сразу узнала, кто это, даже не видя. И что за привычка подкрадываться и пугать людей?

— Миссис Таун, — Милли повернулась на звук. — Вы что-то хотели?

Вид старушки ни сколько не удивил. То же чёрное платье, только на этот раз ткань, похоже, шёлк. Та же нитка жемчуга, только сейчас тройная. Опять тросточка, опять молчаливый страж рядом. Наверняка тоже с именем Кевин. Но Милли не хотелось ничего знать. Только этой дамы сейчас не хватало! Как бы побыстрее от неё отделаться?

— Раньше хотела, — заявила дама. — Но ты отказалась. Упустила шанс. Что ж, пеняй на себя, — усмехнулась она, — теперь будем разговаривать по-другому. Пойдём, Кевин.

И дама, опираясь на руку стража удалилась.

Да, этот тоже Кевин. Но Милли эта информация не казалась интересной.

Девушка растерялась. Как дальше поступить — совершенно не понятно. Она по-прежнему была одна. И, чтобы хоть как-то себя занять, Миланья отправилась танцевать.

Движение успокоило. Она нашла себе партнёра. Молодого выскочку, что-то постоянно шептавшего ей на ухо. Но Милли не воспринимала смысл сказанного. Какое-то неприятное склизкое чувство появилось после встречи с дамой. Чувство прочно поселилось и никак не хотело уходить. Милли силилась понять, почему — но ответа не находила.

Протанцевав три танца, пара остановилась. Партнёр хотел было увлечь её и на четвёртый круг, но тут появился Эд.

— Уступишь мне красавицу? — задорно попросил Эдик.

— Она обещала танец мне! — грубо ответил партнёр и как бы начал напирать на Эда грудью.

— Так. Стоп. — Милли встала между молодыми людьми, рьяно кинувшись на защиту. — Это мой муж, — кивнула она в сторону Эда, — так что извини.

Парень хотел было возразить, но Миланья так агрессивно на него посмотрела, что он сразу сдулся и смылся.

Радостный Эд подхватил жену и повёл её в круг вальсирующих пар.

— А здорово ты это придумала! Всех отвлекла! — заявил Эдик, плотно прижимая Милли к себе.

— Чего? — не поняла она.

— Ну ты же специально очаровывала тут всех. За тобой целый табун бегал. Я видел! — с гордостью сказал он, — И это просто отлично! Ты умница!

— А? — она снова не поняла.

— Пока ты всех отвлекла, я спокойно снял все данные! — наконец-то объяснил.

— И что выяснил? — уточнять, почему и что она делала на самом деле не хотелось.

— Да похоже здесь правда убийца. Нехорошие волны.

— И кто? Кого хотят убить? Крафта? — возбуждено спросила она всё сразу.

— Похоже его. Правда кто — не знаю. Он постоянно ускользал. То есть, то нет в зале.

— Может, слуга? — предположила девушка. — Они как раз туда-сюда снуют.

— Возможно, но как бы нам его выследить?

— Понятия не имею. — Милли задумалась. Эд продолжал вести её в танце.

— Может уведём дядю? — предложил он через время.

— Нет, — отказалась Милли. — Крафт так ждал этого события. Уводить его с празднества бесчеловечно. Да и убийцу спугнем. Он в другом месте дядю подкараулит. Ещё хуже выйдет. Ты можешь продолжать сканировать, а всплывающее окно маленьким сделать и вверх на уровень глаз вывести и следить? Чтобы только ты видел? Хотя… У тебя всё зашифровано. Утечки можно не бояться.

Танец закончился. Милли с мужем отошли в сторону. Эд подтянул всплывающее окно на максимально возможный уровень.

— Всё. Больше не получается. — констатировал он. — Ну ничего, я всё равно вижу.

Тут на импровизированный помост в конце зала взошёл мэр и за ним Крафт. Люди притихли, ожидая заявления. Торжественная церемония должна вот-вот начаться.

— Итак, я хотел бы… — начал Платинум, но не закончил.

Внезапно заиграла музыка, резко перебившая речь мэра.

— И что за организация! — сетовала Милли. — даже скоординировать танцы и церемонию не могут!

— Ты слышишь музыку? — Эд сосредоточился. — Это же Сантуш — чисто Имперский танец, причём сложный. Почему он? Его же никто здесь не знает. Смотри. Никто не танцует.

Действительно, люди в зале расступились, но на середину никто не вышел. Новая музыка вводила в ступор. Никто не владел данной хореографией.

— Слушай, Эд, — сказала Милли. — А ты Сантуш знаешь? Всё-таки учился у нас.

— Так, немного знаю…

— Тогда пошли. — потянула она мужа. — Смотри, никого на середине нет. Мы будем единственными. Отличная позиция для наблюдения.

И они выбежали на площадку и закружились в танце. Милли краем глаза заметила искажённое ужасом лицо Крафта, но не придала этому значения. Что может быть плохого в Сантуше?

Пара кружилась по залу, выполняя довольно непростые па. Не сказать, чтобы они являлись великими танцорами, но со стороны выступление выглядело мило. Незнакомая хореография привлекла внимание. Люди одобрительно кивали, любуясь парой.

Пара же параллельно с танцем вела наблюдение. Оба не отвлекались ни на минуту.

— Милли, очень плохо! — встревожился Эд и сразу остановился. — Там! — ткнул он пальцем в сторону, противоположную помосту, на котором по-прежнему стоял Крафт.

Миланья резко обернулась. Окатила всех взглядом и… "Попался, голубчик!" — пронеслось у неё в голове. Девушка моментально высвободила нож из причёски и запустила его в человека. Каштановые пышные локоны волнами рассыпались по плечам. Лезвие пронзило глаз врагу как раз в тот момент, когда он достал пистолет и прицелился. Выстрел всё равно прозвучал. Только залп энергии полетел не в Крафта, а выше, в потолок, прям в хрустальную люстру с висюльками. Блестящие бирюльки посыпались по залу. Полетел вниз и каркас изделия. Эд, неожиданно для Милли, ловко подхватил жену за талию и круговым движением переместил на безопасное место. Тяжёлые металлические кольца упали буквально в полуметре от пары. Однако вреда молодым людям не принесли. Эд крепко прижал Милли к себе и какое-то время они просто стояли обнявшись.

Пауза длилась недолго. Ещё секунда — и зал наполнился криками. Началась паника. Все побежали к выходу. А поскольку дверей здесь имелось много, банкетный зал очень скоро опустел.

— Целы? — к ребятам подошёл Крафт.

— Главное — вы целы. — Милли чуть отстранилась от Эда. — Пойдёмте смотреть убийцу?

Подойдя ближе, они увидели лежащего на полу смуглого мужчину с тёмными волосами в костюме лакея. У поверженного врага из глаза торчал нож.

Рука убийцы так и сжимала пистолет. Крафт нагнулся прощупать пульс. Придавил пальцы к артерии.

— Мёртв, — констатировал он. — Хотя нож у тебя короткий. Мог бы и выжить.

— А вы рот ему проверьте. — сказала Милли. — Что-то мне подсказывает, что в правой пятёрке капсула с ядом. И генетическую экспертизу можно не делать. По внешности понятно: варвар варваром.

Всё оказалось в точности, как она сказала. Впрочем, никто и не сомневался. Все трое переглянулись между собой. События произошли так быстро. В них ещё предстоит разобраться.

— Крафт, а почему вы так странно выглядели, когда мы Сантуш начали танцевать? — вдруг вспомнила Милли.

— Этот танец твоя мама танцевала. — со вздохом ответил лорд. Воспоминания об Элис давались нелегко. — Её последний танец на Септимусе. Потом она сбежала.

— Дядя, — обратился к лорду Эд, — а разве ты знаешь этот танец? Он довольно сложный.

— Я не знаю. Она танцевала его не со мной.

— Лорд Таун? — поняла Милли. Крафт кивнул. — И вы всё ещё сомневаетесь, что владыка — это его вдова? Кассандра Таун? Хотела прикончить вас под музыку. Старая извращенка! Это она. Больше некому.

— Может и она. — не стал спорить лорд. — Проверим позже. Сейчас главное — вы все целы.

— И вы! — и Милли, повинуюсь сиюминутному порыву, нежно обняла Крафта и тут же отскочила. — Было бы жаль, если бы вы погибли, вас пока некому заменить. — стесняясь, объяснила она своей аттракцион неслыханной щедрости.

Официальная церемония сорвалась. Гости в панике разъехались. Платинум метался по дому точно застуканный мужем на месте преступления любовник. Мэр в принципе не переносил насилия, не говоря уже о кровавых разборках. Теперь же нервы его дошли до предела. И, ожидаемо, у представителя короля случилась истерика. Пришлось Крафту битый час возиться с Платинумом. Уверять, что он ни в чем его не обвиняет, что он знает, что убийца не из слуг дома, что наемника прислали извне.

Позже провели расследование. И, как часто бывает в таких случаях, никто ничего не нашёл. Ни кто этот человек не узнали, ни как он проник, ни, тем более, кто заказчик. С доводами Крафта, что сам по себе убийца пробраться не мог, что ему помогал кто-то из гостей, Платинум согласился. Но выяснить, кто именно, не смог.

Официальная передача власти над соседней областью произошла позже. Без праздника и излишеств. Но мэр, чтобы хоть как-то загладить вину перед Крафтом, всё-таки покушение произошло у него в доме, обещал максимально ускорить все бюрократические моменты.

Теперь дядя управлял сразу двумя областями на законных основаниях. Работы у него прибавилось. Миланья почти его не видела: лорд без конца ездил по делам и почти не появляется дома. Эдик ожидаемо пропадал в лаборатории, и у девушки снова появилось куча свободного времени. На этот раз она постаралась провести его с пользой. Милли решила побольше разузнать о вдове Таун. Однако успехов больших не добилась. Эта дама жила максимально скрытно. Никто особо ничего о ней не знал. Даже Феликс — с ним Милли виделась, когда ездила в гости к Кайле, ничем помочь не смог. Он тоже ничего не знал.

Все сведения о миссис Таун носили общий, туманный характер. Она арендовала земли на Септимусе. Занималась сельским хозяйством. Поставляла продовольствие во все, кроме Крафтовских, областей. Бизнес вела успешно. Так успешно, что доход её измерялся неприличными цифрами. Оборот достигал чудовищных размеров. Оказывается, продукты вполне неплохо продаются. Дошло до того, что миссис Таун заняла весь внутренний рынок. Теперь без её продуктов начинался голод. Как правители такое допустили? Просто забросили сельское хозяйство у себя в областях. Выкачивали только голубую руду. Это максимально лёгкий способ получения быстрого и высокого дохода. Продукция миссис Таун по началу стоила сущие гроши, дешевле, чем если самим производить. И правители ринулись закупаться у вдовы. Несколько лет всё шло хорошо. Просто замечательно! До тех пор, пока личное хозяйство лордов не пришло в полный упадок. Тогда-то вдова подняла цены. Правители повозмущались, повозмущались, да и снова пришли к миссис: своё-то всё разорено.

Вот и вся информация, которую удалось добыть Милли. Доказать, что вдова — владыка, не получалось. Единственный официальный аргумент в пользу этой теории — в распоряжении миссис Таун находились рабы-варвары. Дама иногда посылала своих подручных-невольников в столицу по разным делам. Но это и всё. Что конкретно за рабы, сколько их, как они содержатся — ничего не известно. Территория, занимаемая вдовой, полностью закрыта. Никто туда не входил и не выходил просто так. Контроль как на секретном оборонном предприятии. Миссис Таун даже силовое поле поставила на своей границе. Такое же, как у Крафта. Понять, что происходит в её землях никак нельзя. По крайней мере законным мирным путём. Что творится внутри — даже примерно не предположить. Сплошная тайна. И, нужно сказать, никто и не пытался эту тайну разгадать. Лорды получали продукты, платили деньги и были довольны. Остальное их не интересовало.

Глава 10

Но Милли не хотела сдаваться. Тема миссис Таун взволновала её не на шутку. Слишком много совпадений. Но чтобы доказать или опровергнуть теорию, что вдова — владыка, нужны доказательства. А получить их можно только с помощью Крафта. Ей требуется что-то большее, чем слухи и домыслы. Миланья уже думала идти на поклон к дяде, чтобы он помог, как он сам её позвал.

В одно утро Милли вернулась в дом после прогулки с Дымкой.

— Госпожа, — обратился к ней один из лакеев, — лорд Крафт везде вас ищет. Пожалуйста, пройдите в его кабинет.

С чего бы ему её искать? Милли не стала мучить прислугу лишними расспросами — всё равно не знают. Перебирая в голове возможные причины столь резкого интереса к своей персоне и варианты выхода из кризисных ситуаций, если они возникнут — от дяди всего можно ожидать, девушка вошла в кабинет.

— И где тебя носит? — недовольно бросил лорд.

— И вам доброе утро. — поздоровалась девушка.

Крафт восседал во главе стола. В одном из кресел рядом находился Дак. Судя по обилию бумаг и куче открытых всплывающих окон панели, работа кипела во всю.

— Ну? — выразительно уставился на неё лорд. — Чего встала? Сядь вон. — он жестом указал на свободное кресло, стоящее рядом со столом.

Милли вся эта грубость не понравилась. Но она села. Не хотелось с самого утра ругается с Крафтом. Тем более ей от него требовалась помощь.

Крафт и Дак принялись снова обсуждать текущие дела. Какое-то время её не трогали. Но потом лорд сказал:

— Можешь эти отчёты оцифровать и в диаграмме представить? — он протянул ей немного растрепанную стопку бумаг.

— Да, — Милли забрала пачку и включила свою панель. — Почему нет?

Девушка принялась за работу. Ох, и давно же она не держала в руках документы! Цифры, расчеты, графики. Как же она это всё любит! Она и забыла.

Миланья работала с упоением. Время летело незаметно. Наконец-то ей доверили что-то важное! Очень даже важное. Перебирая и оцифровывая бумаги, она поняла, что здесь проскальзывают конфиденциальные данные, не доступные для чужих.

Милли мучило любопытство и, когда дядя подал ей бумажный отчёт о разработках новейшего оружия, она не выдержала и спросила:

— А что происходит? Почему вы даёте мне такое? — она имела в виду бумаги, — Это же секретная информация.

— Ты можешь просто молча делать? — недовольно пробурчал лорд. — Видишь, работы невпроворот? Рассуждает она…

— Молча делают роботы. — возмутилась Милли и отложила бумаги. — Поставьте их — и будет вам счастье! Крафт, что за дела? То месяцами меня близко к кабинету не пускаете, то посвящаете в секреты, доступные лишь избранным?

Крафт, судя по перекошенному выражению лица, хотел возразить что-то неприятное, но неожиданно на помощь пришёл Дак.

— А ведь она так похожа на отца, — вдруг переменил тему помощник. — И ругаетесь вы почти также. Эх, время… — с ностальгией вздохнул он. — Будто только вчера Алекс сидел с нами здесь, в этом кабинете…

— Да, — улыбнулся своим мыслям Крафт, — хорошие были деньки… И тогда тоже собирали всё с нуля. Сидели и решали, как выбраться из полной разрухи.

— И ведь выбрались же! — подхватил Дак. — Ещё как выбрались! И сейчас справимся.

— Вы имеете в виду, что хотите привести в порядок новую область? — спросила Милли.

— Да, — ответил за лорда Дак. — После Хауса там полный бардак. Ну ничего. Сейчас легче будет. Опыт-то есть. И деньги сейчас есть. Всё не так плохо, как тогда. Справимся!

— Нисколько не сомневаюсь. И раз вы меня сюда позвали, — рассуждала Милли, — значит я теперь в стае?

— Вроде того, — буркнул Крафт. — Давайте уже работать!

— Альберт, — перебил Дак. — Расскажи ты ей! Расскажи сразу всё! Чтобы она поняла. Иначе вы только грызться станете. Она ж упёртая. Просто молча выполнять приказы не будет.

— Да, не буду. — закивала Милли. Ей стало интересно. — Расскажите мне всё! — и она откинулась в кресле.

Крафт помолчал, смерти её пронзительным взглядом.

— Я решил взять тебя в управление, — лорд вдруг стал очень серьёзен. — Новая область. Горы дел. А мы с Даком не вечные.

— Зачем вы так говорите? — спросила она. Намёки ей не понравились. — Вам обоим не больше семидесяти, как я полагаю. Вы, конечно, оба неприятные, но это ничего. Системой обновления клеток вы пользуетесь. Ваши тела до ста лет точно останутся молодыми. А если учесть, что вы здоровый образ жизни ведёте, то и до ста двадцати признаки старения могут не беспокоить. Плюс Сфера. Лучшие лекарства, новейшие технологии. Вы оба спокойно до ста восьмидесяти дотянете. Зачем на себя наговариваете?

— Мы с Даком может и до двухсот планируем дожить, — на полном серьёзе сказал Крафт, — но в свете последних событий я понял, что риск моей безвременной кончины всегда будет присутствовать. А это значит, мне нужен приемник, который подхватит моё дело в случае чего. Эдик не подойдёт. — грустно вздохнул лорд, — Он есть и останется моим наследником. Ему перейдёт моё состояние. Я люблю, обожаю моего племянника, однако к управлению он не пригоден. Ты и сама это видишь. Он учёный до мозга костей. Если даже я его поломаю и заставлю, он всё равно навсегда останется физиком. Ничего путного не выйдет. Что касается тебя, Дак…

— Что касается меня, — перехватил инициативу помощник, — то вернее меня вам не найти человека. Мы с Альбертом вместе начинали, не один пуд соли съели. Но я не Крафт, не из семьи. Я прекрасно это понимаю и осознаю. И уверяю вас, я никогда не хотел, даже не думал занять это место. Ваш покорный слуга более чем доволен своим положением. И значит единственным человеком, способным перенять на себя груз управления в случае чего, являетесь вы, леди Миланья.

В кабинете повисло молчание. Милли переваривала услышанное.

— Да ни хрена ж себе! — только и смогла сказать она.

— Ты не хочешь? — не понял её возгласа Крафт.

— Нет! Нет-нет! Хочу! — быстро заявила она. — Я что — дура? Отказываться от такого высокого положения! Просто… Это так неожиданно! То и близко меня не подпускали, а сейчас вторым человеком после себя хотите сделать.

— Не совсем сейчас и не совсем вторым, — поправил дядя. — Повторюсь, наследство перейдёт Эдику. А Дак пока будет иметь куда больше власти, чем ты. Сама понимаешь: его опыт и твой. По поводу твоей компетенции тоже пока сомнения. Вроде и опыт имеется — в Империи же ты работала. По словам Дака, весьма успешно. Но эти твои психи и выходки… Придётся поработать над собой. Ясно?

— Более чем. — мило улыбнулась она и прикинулась хорошей девочкой. Свалившееся счастье она ещё не успела осознать, но уже сильно обрадовалась. — Так что там, вы говорили, оцифровать надо? Давайте сюда документы. Время, знаете ли, тоже ресурс. Не стоит его терять.

Новое положение, новые обязанности, новая работа. Голова у Милли шла кругом. О таком повороте она и помыслить не могла. Насчёт своей компетенции девушка иллюзий не строила. Она ничего не смыслила в политике. Ещё учиться и учиться. Набираться опыта. И она училась. Впитывала всё как губка. Ловила каждое слово, каждый жест дяди. Пыталась понять ход его мыслей. Вникнуть в суть. Получалось так себе, с переменным успехом. Но Милли не унывала. Дядя в самом расцвете сил. У неё ещё полно времени, чтобы научиться.

Новое дело поглотило девушку целиком. Она теперь почти ни с кем не общалась — некогда. Даже к Кайле ездила нечасто. У подруги всё складывалось хорошо. Брак оказался на редкость удачным. По крайней мере, пока. И как две столь разные личности, как Кайла и Феликс сошлись — совершенно не понятно. Но если им хорошо вместе — то и отлично. Сердце Миланьи было спокойно за подругу. А то, что пообщаться вволю пока не получается — так не беда. Позже наверстают.

Даже с мужем Милли стала проводить меньше времени. По одной простой причине: этого времени категорически не хватало. Крафт спешил передать ей как можно больше знаний. Зачем такую гонку устраивать, Милли не понимала. Однако с лордом по этому поводу спорить не стала. Надо — значит надо. А вот Эду это не понравилось. Он считал, что жена обязана лишь его интересы блюсти и быть рядом, когда его величество пожелает. Получалось, что когда Эд в лаборатории неделями безвылазно находится — это нормально. А как Милли занята — так катастрофа. Дело пахло ссорой, но неожиданно на помощь пришёл Крафт. Лорд аккуратно, но настойчиво объяснил племяннику, чему он учит его жену и почему нельзя мешать. Эд не особо понял. Для него Милли оставалась лишь его собственностью. Однако спорить с дядей не стал — подчинился. Хотя бурчать продолжал.

Касательно миссис Таун Милли ничего не забыла. Мало того, подключила к своим копаниям лорда. Однако даже с его помощью не удалось нарыть чего-либо путного. Силовое поле, установленное на границе арендованных вдовой земель, полностью скрывало всё, что находилось внутри. Ни просканировать, ни с воздуха просветить, — ничего не получалось. Даже взломать систему не смогли: настолько качественно выполнена защита. Для разблокировки требовался код. И всё. Ни в зад, ни в перед. Ни обойти этот код, ни подобрать.

Рабы-варвары, иногда покидающие территорию, на контакт, естественно, не шли. А если предположить, что вдова — владыка, то у каждого невольника есть капсула с ядом и ловить их бесполезно. Да и вообще, хватать чужого раба без спросу — это скандал в лучшем случае. Пойдут разбирательства. Бесследно такое не спустят. А если учесть, что многие аристократы крайне трепетно относятся к чудо-старушке, переживаю за неё и поддерживают, то вариант с похищением рабов отпадал. Такое дело выйдет боком. Поэтому пока, за неимением доказательств, разборки с миссис Таун отложили до лучших времён.

В одно утро Милли, как обычно, пришла в кабинет. Она немного опоздала: погода стояла чудесная, и ранняя прогулка с Дымкой затянулась. Войдя в комнату, Миланья сразу заметила гостя.

— О! Второй человек государства пожаловал! Откуда ж нам честь такая свалилась? — поприветствовала она Феликса с подколкой. Девушка ожидала издевку в ответ. Однако, заметив мрачные лица присутствующих, отбросила шутки в сторону. — Ребят, что случилось? — спросила она уже серьёзно.

В кабинете кроме Феликса находились ещё Дак и Крафт. Все трое, даже лорд, стояли, склонившись над столом. На поверхности лежали какие-то бумажки.

— Где твой муж? — с ходу поинтересовался Феликс.

— Не знаю, — честно сказала она. — Дома не ночевал. Но такое у нас часто случается, как бы странно это не звучало. Эд нередко остаётся на ночь в Сфере или в Берлоге.

— Его ни там, ни там нет. — покачал головой дядя. — Я проверял.

— Кайлы тоже нет, — заявил Феликс. — И для неё не ночевать дома — это не норма. Они вчера с твоим мужем поехали в столицу, выбирать тебе подарок.

— У меня скоро день рождения. — вспомнила девушка. — Как мило с их стороны! Но… Получается… Они не вернулись? — дошло до неё, и страх за любимых начал неприятно сосать под ложечкой.

— Не вернулись. — подтвердил Феликс. — А с утра и я, и Крафт получили эти письма. — он указал на лежащие на столе бумажки.

Милли подошла ближе. Взяла в руки одно из посланий.

— Через три дня ровно в полдень, — начала она читать вслух, — вам необходимо явиться в… — далее следовало название местности на нейтральной территории земель Септимуса. — Вы поклянетесь в верности своему новому Владыке. Дальнейшая ваша жизнь будет проходить под чётким контролем кураторов, дабы лукавая мысль вернуть себе власть не проникла в вашу непокорную голову. Вы полностью подчинитесь своему новому господину и передадите в его распоряжении всё, что потребует. Если через три дня вы не явитесь, ваши родные никогда больше к вам не вернутся. Точнее, вернутся по частям. — пробежалась она по строчкам. — И здесь ещё подпись: "Владыка."

Милли вернула бумагу на место. В комнате царило тяжёлое молчание.

— Кто этот проклятый владыка? — не выдержал Феликс. — Кому открутить голову?

— Владыка — это Кассандра Таун, — Милли отошла к окну, скрестила руки на груди и смотрела на сад. — Я в этом просто уверена. Только у неё есть достаточно средств, чтобы финансировать все эти манипуляции. По последним данным её доход достиг огромных цифр. Как ей удалось этого добиться, не имея собственных земель и шахт с голубой рудой — загадка. Но это факт. Она второй человек по богатству после Крафта, хоть и не афиширует этого.

— Так чего же мы ждём?! — вспылил Феликс. — Почему мы ещё не насадили старую бабку на кол?

— Потому что у нас нет прямых доказательств. — ответил Крафт. — Только косвенные. Просто так ворваться на чужую территорию и устроить погром нельзя.

— Нельзя, можно — какой бред! — психовал Феликс. — Если это она, так пойдём и заберём своё! Нечего яйца мять!

— Да? Так просто? Умный какой! — теперь психовал Крафт. — Как только мы нападем, она сразу их убьёт. Неужели не понятно? Владыка, кем бы он ни был, весьма умён. У него наверняка всё продумано. Если даже отбросить тот факт, что незаконное проникновение на чужую территорию вызовет гнев короля и вполне может превратиться меня в непокорного бунтовщика, где гарантия, что мы успеем вытащить наших живыми?

Снова молчание.

— И почему Кассандра только теперь приминала такой простой приём как заложники? — не понимала Милли. — Раньше целые операции придумывала, агентов обученных подсылала… А сейчас обычное банальное похищение?

— И это спрашиваешь ты? — удивился Крафт. — Неужели ты никогда не замечала, что поступки женщин далеко не всегда дружат с логикой? Проще составить схему хаотичного движения молекул, чем понять, что у бабы в голове.

— Да, есть такое, — подумав, согласилась Милли. — Одно убийство под музыку, тогда, в дома мэра, чего стоит! Идиотизм полной воды. Но может мэр нам поможет? Попросить его дать допуск на обыск? Просто обыск, не вторжение. Она так быстро не сможет следы замести и мы её поймаем.

— Во-первых, я уже отправил прошение мэру о помощи. — сказал Крафт. — Но на это сильно рассчитывать не приходится. Доказательств нет, одни догадки. А наш мэр лишний раз без причины муху не потревожит, не то, что уважаемую на Септимусе даму. А во-вторых на любые, даже самые простые манипуляции требуется время. Организовать спасательную операцию просто так не получится. Нужен план, подготовка. К тому же мы с тобой, — обратился лорд к Милли, — уже щупали эту дамочку. Там защитный купол. Просто так не пройти. Опять-таки нужно время, чтобы что-то придумать. А его нет! — Крафт не выдержал, и стукнул кулаком по столу.

— Говорите что хотите! — заявил Феликс. — А я не собираюсь тут сидеть и слезы лить! Я буду действовать!

— А кто просит тебя плакать? — спросила Милли. — И разве кто-то против что-то сделать? Давай идеи, предлагай! Мы только за! Только штурм не пойдёт. Мы раньше уже объяснили тебе, почему. Ещё есть варианты? А?

Феликс ничего не предложил. Что ожидаемо.

— Но что же тогда нам делать? — пыл одноглазого заметно поутих. — Сделаем вид, что подчиняемся этому владыке, получим назад наших, а потом уже её разгромим?

— И подчиняться вам нельзя. — вступил в разговор молчавший до этого Дак. — Наверняка при заключении сделки владыка не ограничится одной словесной клятвой. Будет что-то ещё. Возможно, чип вживят. Или же яд дадут, к которому регулярно нужно принимать противоядие. Или ещё что. Но так просто вы точно не отделаетесь.

— Или же просто заложников она не отдаст, — предположила Милли, продолжая смотреть в окно в сад. — Так и оставит их у себя, для надёжности.

И снова, и опять молчание. Тяжёлое, долгое, мучительное. Каждый погрузился в свои мысли, искал выход, но не находил. Совершенно не понятно, что делать дальше. Пытаться достать заложников — это заметят и Кайлу с Эдом убьют. Подчиниться — значит превратиться в безвольнуюмарионетку. С любой стороны плохо.

— Так, ладно. — хлопнул ладонью Крафт по столу. — Сейчас ничего не придумать. Но у нас есть ещё три дня. Пусть каждый из нас пошевелит мозгами. Вдруг найдёт выход? Любые идеи приветствуются. Если что надумаете — говорите. Всё обсудим. А сейчас предлагаю разойтись. Просто так тут торчать бессмысленно. Нам всем нужно остыть. Пусть информация в голове уляжется. А там посмотрим.

Глава 11

И все разошлись каждый в свою сторону.

Миланья бесцельно бродила по дому, потом по саду, потом по лесу, потом снова по саду. День склонился к вечеру, но ничего путного у неё в голове не родилось. Судя по тому, что Крафт их больше вместе не собирал, у других успехи не лучше.

Милли вернулась в дом. Ни есть, ни спать она не могла. Девушка поднялась к себе. Попробовала побродить по гардеробу, обычно это её успокаивало. Но сейчас только хуже сделалось. Захотелось разорвать и выкинуть все эти тряпки.

Мало того, ей стало душно. Воздуха как будто не хватало. Стены дома давили, угнетали, сковывали. От мысли, что её муж и подруга сидят сейчас в клетке у сумасшедшей бабули, захотелось выть.

Миланья надела любимый костюм для охоты и снова вышла на улицу. Забрала Дымку с псарни. Бедная собачка с недоумением поглядела на хозяйку: куда ту несёт на ночь глядя? Но, как и положено преданному другу, волчица послушно пошла за Миланьей.

Девушки отправилась в лес. Опять. Бродить там ночью — не лучшая идея. Однако сейчас только шагая по узким тропинкам среди деревьев, удавалось хоть как-то заставить себя думать.

Милли взяла с собой очки ночного видения. Дымка же без всякой техники прекрасно ориентировалась в темноте: бежала чуть впереди, готовая при малейшей опасности ринуться на защиту хозяйки. Миланья ходила, ходила, ходила… Ночной воздух уже не охлаждал, а холодил. Жители леса переговаривались друг с другом различными звуками: улюлюкая, завывая, гогоча… Звезды ярко горели в небе, украшая своим волшебным блеском тёмное бездонное пространство.

Так прошёл час, три, пять… Уже даже Дымка, выносливый крепкий полуволк, начала уставать и с мольбой поглядывала на хозяйку. Мол, пора бы и на покой.

Миланья вымоталась. Мыслей в голове больше не осталось. Пусто. Совсем. Девушка нашла более-менее ровное место под деревом. Села, прислонилась спиной к стволу. Убрала прибор ночного видения. Окинула взглядом реальные краски ночного леса. Дымка примостилась здесь же, у ног. Милли почувствовала тепло от любимой тушки. Она и сама не заметила, как её сморило. Голова опустилась вниз, и девушка уснула. Прямо здесь, в лесу, на земле.

Открыла глаза она на рассвете. Задорные переклички птиц свидетельствовали о начале нового дня. Лучи раннего утреннего света проникали сквозь густую листву, прогоняя прочь тьму. Миланья поднялась на ноги, отряхнулась и зашагала в обратном направлении. Домой. Ночью, во сне, непонятным образом у неё в голове появился план. Она увидела его так ярко, чётко, со всеми деталями. План дерзкий, невероятный и наглый. Теперь дело за малым: воплотить его в жизнь. Всего-то.

Девушки поднялась к себе. Скинула грязную, испачканную в лесу одежду. Приняла душ. Нашла в гардеробной свой любимый белый свободный брючный костюм из струящейся лёгкой ткани. Таких похожих между собой нарядов у неё имелось несколько. Подобный фасон ей очень шёл, и она часто надевала эти костюмы.

Девушка оглядела себя в зеркале. Красиво. Что ж… Таким и должен быть последний образ: чарующим, манящим, прекрасным… Стоп. До последнего образа ещё очень далеко. Ещё кучу промежуточных шагов нужно совершить.

Миланья отыскала визитную карточку Кассандры Таун. Ту самую, которую старуха вручила ей на похоронах Дженни. По непонятным причинам Милли бумажку не выбросила, и сейчас очень этому радовалась. Девушки взяла брендовую коричневую сумку, кинула туда чёрную визитку и сбежала по лестнице вниз. Она покинула дом ни с кем не разговаривая. Крафт, Феликс, Дак — никто ничего не должен знать. Им места в плане не было. Милли села за руль любимого кабриолета, завела мотор и надавила на газ.

Через время девушка прибыла на одну из военных баз Крафта. Приказала подготовить ей вертолёт с группой обученных бойцов. Желание девушки исполнили беспрекословно. У неё теперь имелось достаточно власти. Крафт наделил её ей. Миланья училась управлять, и лорд приказал слушать её приказы как свои.

Сколько они летели — Миланья не следила. Сколько нужно, столько и летели. Опустился вертолёт на открытой местности недалеко от границы владений миссис Таун. Девушка приказала военным не идти за ней, заглушить мотор и ждать дальнейших распоряжений здесь. Мало того, если что — улетать без неё. Ребята переглянулись. Всё это выглядело странно. Но Милли смотрела на них очень серьёзным твёрдым взглядом. Да и приказы обсуждать военные не привыкли. Бойцы подчинились и остались.

Милли долго шла пешком. В конце концов она упёрлась в своеобразный пропускной пункт. Таможня миссис Таун.

На проходной её остановили местные военные. Молодые ребята стояли, облачённые в серо-голубую форму с симпатичными беретиками на голове. Шапочки мило сдвинуты на бок. Посередине головного убора… Помпон! Какой идиот это придумал?! Это ж военные, не клоуны! Ах, да. Тут царство миссис Таун. Понятно, что за идиот.

Но на помпонах странности не закончились. Куда страшнее были глаза таможенников. Пустые, стеклянные, безэмоциональные. Если бы не особенность Септимуса, где не действует электроника, можно подумать, что это роботы. Но нет. Живые люди. Странные живые люди. "Под наркотой они, что ли…" — подумала Милли, но развить мысль не успела. Таможенники преградили путь.

— Миссис Таун меня ждёт. — сказала Миланья совершенно спокойно и протянула визитную карточку.

Увидев чёрную бумажку, стражи мигом все склонились, как бы выказывая почтение имени, написанном на картоне: "Кассандра Таун".

— Пройдёмте, — один из таможенников вызвался её проводить.

Они сели в высокую тёмно-зелёную машину с большими колёсами. Милли подумала, что подобная модель прекрасно подходит для езды по грунтовой дороге и не ошиблась. Часть пути они проделали по обычному полю. Милли увидела из окна, какой прекрасный урожай пшеницы удалось вырастить. Тут же, между рядами посадок, трудились люди. Что-то делали, склоняясь над растениями. Милли не совсем поняла, что именно — в сельском хозяйстве она не смыслила. Но её поразил масштаб. Засеянное поле уходило за горизонт. И везде работают люди. В обносках, под палящим зноем. Ещё и контролёры рядом. О! Да надсмотрщики с кнутами! Но это, похоже, являлось обычным делом. Все трудились, все работали. Каждый на свой должности.

Машина подъехала к очаровательному домику с колоннами. Всё вокруг утопало в зелени. Раскидистые кроны деревьев надёжно защищали внутренний двор от палящих дневных лучей. Сам домик в нежном бежевом цвете смотрелся точно игрушечный. Много изящных резных деталей, пологая треугольная крыша, два этажа. На подоконниках высажены цветы в специальных нишах прямо с внешней стороны стен. Во дворе клумбы, чёткие газоны, пышные кустарники — всё строго, посажено по схеме. Подстрижена зелень ровно, под линейку. Всё чистенько, аккуратненько. Ни одной лишней травинки, растущей не по уставу, ни соринки.

К подъехавшей машине подошли местные слуги. Они о чём-то переговорили с прибывшим с Милли таможенником. Потом один из слуг убежал в дом. Вернулся.

— Госпожа ждёт вас, — сказал он Милли. У слуг глаза тоже были странные, неестественно возбуждённые. — Только вас придётся полностью обыскать. Таков порядок.

Милли не возражала.

После необходимых манипуляций её наконец-то провели в дом. Вдова встретила девушку в своем кабинете. Стены комнаты нежно бежевые, потолок высокий, с лепниной. Росписей, правда, ни на стенах, ни наверху не было. Всё однотонное. Мебель резная, изящная, с множеством завитушек, лакированная. На комоде, столиках, полках серванта куча различных миниатюрных статуэток. Каждая из них — произведение искусства. Милли невольно на них засмотрелась.

— Тебе нравится мои крошки? — скрипучий противный голос вернул к реальности. Миссис Таун сидела за рабочим столом кабинета. На женщине традиционно красовалось чёрное закрытое длинное платье и нитка жемчуга. — Уже и не надеялась тебя увидеть. Что ж. Чем обязана визиту? Что-то случилось? — спросила она совершенно без издёвки.

— Вы прекрасно знаете, что. — Милли села на стул на другой стороне стола. Так она оказалась напротив старухи.

— Милочка, я долго жила, много чего знаю, — ухмыльнулась она. — Говори конкретно, — поменяла она тон на металл и уставилась на девушку своими выцветшими маленькими глазками. — Время переговоров прошло. Я тебя предупреждала ранее.

— Ладно, — Милли тоже ухмыльнулась, — раз лирики не будет… Так даже лучше. Мне нужно только одно: вы сейчас же отпустите моего мужа и подругу.

Старуха удивлённо на неё вылупилась, помолчала, а потом залилась скрипучим старческим смехом.

— Догадалась! Хе-хе-хе! — хохотала вдова, — Вот же умница! А я знала! Я в тебе не ошиблась! Не даром столько раз звала к себе союзником. Сколько бы мы с тобой дел наворотили! Ух! Не только Септимус, всю Корсику под себя построили! Союз двух умных женщин всегда продуктивнее, чем любой мужской. Только ты шанс свой упустила, — она резко перестала смеяться и опять сменила тон на ледяной. — Ты сделала свой выбор. Осталась с Крафтом. Теперь уже поздно менять сторону.

— Вы плохо слышите? Слуховой аппарат сломался? — противная старуха бесила Милли, — Ни о каком союзе речи не шло. Вы сейчас же отпустите моих людей. Точка.

— Вот как? — оживилась вдова. — И почему же я это сделаю? Мне очень интересно. Раз ты обо всём догадалась, то должна понимать, насколько я могущественна. И с чего же мне слушать девочку, пришедшую сюда одну, на мою территорию, без охраны и поддержки? Или хочешь сказать, что Крафт армию около моих границ выставил и готов напасть?

— Нет, этого нет. Крафт бы все здесь разнёс, но при таком раскладе шанс выбраться от вас живыми приближается к нулю.

— Это верно, — причмокнула старуха. — Тогда что? Какой аргумент? Мне прям интересно. Неужели хочешь предложить себя в заложники? Обмен? Но только ты уже итак здесь. Не вижу смысла.

Милли медленно положила на стол руку. В кулаке она сжимала миндалевидное неизвестное серое устройство, размером с этот самый кулак.

— Узнаете? — лукаво улыбнулась Милли.

— Нет, что это?

Вдова хотела рассмотреть устройство поближе, желала придвинуться, но девушка резко крикнула:

— Стоп! Не двигаться! — скомандовала она. — Слушайте меня внимательно. Это тарановая мини граната. Одна из новых разработок Сферы. Весьма мощная штука. Дженни наверняка вам о ней говорила.

— Ничего она не говорила. — старуха с опаской глядела на сжатый кулак.

— Должна была сказать, — настаивала Милли, — вы наверняка просто забыли. Такое бывает в старости. Но не обижайтесь! Я не хочу ссориться. Просто напомню: это мощное устройство, способное разворотить здесь всё в радиусе километра. Одно неловкое движение — и всё здесь взлетит на воздух. Так что давайте спокойно, без нервов.

— И как ты гранату пронесла? Тебя же обыскали.

— Места знать надо. — состроила Милли невинные глазки.

— Поганая извращенка! — с презрением заявила вдова.

— И это говорит женщина, вживляющая людям в зубы яд и внушающая, что смерть — это высшая награда! Да. С головой проблемы здесь явно у меня. Однозначно. Однако мы отвлеклись. Теперь, убедившись, что у меня оружие, вы обязаны отпустить моего мужа и подругу. Иначе я здесь всё разнесу.

— Но ты же тогда тоже погибнешь! — воскликнула вдова. Она, как и любой садист, ставила свою жизнь превыше всех и вся. Мысль, что кто-то готов добровольно пожертвовать собой ради других, или просто убить себя вместе с врагом, не укладывалась у старухи в голове.

— Я и не рассчитываю уйти отсюда живой, — чуть слышно, себе под нос проговорила она. Грусть мелькнула в её глазах. — Вы забегаете вперёд. — сказала Милли уже громко, — Немного терпения. Я сейчас расскажу, как мы с вами поступим. Вы отдаёте приказ отвезти заложников на место, которое я укажу. Мои люди улетят на вертолёте до ближайшей заправочной станции. Она расположена на нейтральной территории. Место общественное. Там вы уже не нападёте заново. Побоитесь огласки. И уже оттуда, с безопасного места, мой муж выйдет на связь — на станции она есть, и подтвердит, что они с Кайлой на свободе. Тогда и только тогда я отдам вам гранату.

— Откуда я могу знать, что ты не соврешь и не взорвешь здесь всё после, когда твои люди улетят?

— Так я же сама в этом случае погибну. Зачем мне это? Отдав вам гранату, я получу призрачный шанс на жизнь. В конце концов, чем я не заложник? Конечно, с одной стороны можно меня и убить, но с другой — я тоже ценна для Крафта. Будете его мной шантажировать. Чем не сделка?

— В чем твоя выгода? — не понимала вдова. — Так любишь своего мужа, что готова собой ради него рискнуть?

— Именно. — спокойно ответила Милли. — Если хотите, поведаю вам нашу чудесную историю. А вы мне свою. Например о том, откуда вы настоящее имя моей мамы знаете. Но только позже. Сейчас решайтесь. Или вы меняете заложников на меня. Или все вместе отправляемся в увлекательное путешествие в мир иной. И решайте, пожалуйста, быстрее. Я устала. Сами понимаете: тарановая граната — устройство весьма чувствительное. Чуть я зазеваюсь или дёрнусь — пиши пропало. И ещё: все приказы только через панель. Здесь же есть связь, я полагаю. Чтобы ни один из ваших Кевинов не переступал порог этой комнаты. Это понятно?

— Более чем. — отозвалась вдова.

На сделку миссис Таун согласилась. Милли просто не оставила ей выбора. Старуха трясущимися руками — страх за свою драгоценную жизнь давал о себе знать, вызвала всплывающее окно панели. Набрала код. Далее нашла нужную вкладку. Включила видео связь и отдала все необходимые распоряжения.

Дальше минуты тянулись долго. Необходимо было дождаться, когда Эд и Кайла выйдут на контакт с безопасного места.

Казалось, время замерло. Превратилось в тягучую липкую жижу. Женщины не разговаривали между собой. Милли всё гадала, как же миссис Таун, наверное, на себя злится, что согласилась на встречу, до конца всё не проверив. Однако вдова ничем не выдавала своих чувств. Сидела себе в кресле. Лишь бегающие маленькие глазки указывали на то, что дама нервничает.

Пауза тянулась долго. Прошла куча времени. Но наконец и это испытание терпения подошло к концу. На всплывающем окне появился Эд.

— Милли, что происходит? Где ты? — муж ничего не мог понять.

— Эд, милый, — сердце Миланьи учащенно забилось, — постарайся успокоиться, хорошо? Это очень важно. Ответишь на мои вопросы. Потом я на твои. Хорошо?

— Милли, дорогая!.. — воскликнул он, но заметив напряжённой взгляд девушки, смирился. — Хорошо.

— Вы сейчас на заправочной станции? Смогли улететь? И почему я не вижу Кайлу?

— Мы-то улетели. Сейчас в безопасности. А Кайла… Ей не очень хорошо. Но она со мной. Жива. Это главное.

— Тогда ответь мне вот ещё на какой вопрос. Даже если он покажется странным, ответь.

— Хорошо.

— Опиши мне пожалуйста одно бриллиантовое колье. — медленно выговаривала она слова. — То самое, что ты мне подарил ещё давно, на Альфе. Когда я купила себе платье в доме мод. Твой первый подарок мне. Помнишь?

Милли специально задала вопрос, ответ на который мог знать только настоящий Эдик. Она не до конца верила вдове. А вдруг это изображение — лишь иллюзия, созданная виртуальным кодом? Ещё и Кайлы не видно…

— Колье как колье… — не знал он, что сказать. — Красивое такое… Шло тебе очень… Но Милли, это же было не бриллиантовое, а изумрудное колье!

— Эдик! — вскрикнула Милли. Её переполнили эмоции. Она задышала часто-часто. — Слушай меня внимательно и не перебивай. Я обменяла выши жизни на свою. Не перебивай! Времени нет. Езжайте скорее домой. Эдик, будь рядом с дядей, поддерживай его, заботься. Лорду очень тяжело, я знаю. А сейчас станет ещё тяжелей. Ни в коем случае не пытайтесь меня спасти, ясно? Ничего не выйдет. Она вас обманет. Понятно?!

— Милли! — Эд перешёл на крик. — Не говори так! Мы тебя спасём! Не теряй надежды!

— Да послушай ты меня хоть раз! Никого уже не спасти! Она и вас чудом отпустила. Разве ты не понял? А меня и подавно не выпустит. Отсюда нет выхода! Все её предложения — обман. Запомните! Не ведитесь. И ещё… Это наш последний разговор с тобой… — по щеке девушки непроизвольно побежала слеза. — После того, как меня не станет, — говорить стало сложно, язык не слышался, — после обязательно найди в себе силы жить дальше. Слышишь? Ради меня. Я так хочу. Найди себе хорошую девушку и снова женись. Лорду нужен наследник, это его мечта. Я раньше этого не понимала, а сейчас уже поздно… Для меня, но не для тебя, слышишь? Живи, пожалуйста!

— Милли!

— Я тебя люблю… — одними губами произнесла девушка. — Всё! Хватит! — заорала она. — Я больше не выдержу!

И Милли со всей силы ударила по панели, закреплённой на столе. Изображение тут же погасло. Девушка в отчаянии схватилась руками за голову. Вдова в ужасе отскочила к стене. Откуда только силы у старухи взялись, передвигаться с такой скоростью?

На пол упал и покатился камень. Простой обычный серый булыжник. Милли подобрала его незаметно во дворе дома, уже после того, как её обыскали. Никакой тарановой мини гранаты никогда не было, да и вообще не существовало в природе. Она всё выдумала. Самым наглым и бессовестным образом.

— Кевин!!! — заорала вдова. До неё дошло, как ловко Милли её провела. Обдурила. Сыграла на страхе.

Молчаливый страж ворвался в кабинет на крик хозяйки. Вдова жестом отдала ему приказ. Кевин повиновался точно послушная собачка. Приблизился к Миланье, схватил её одной рукой за волосы, а второй…

Удары сыпались один за другим. Девушка даже не пыталась сопротивляться. Силы явно не на её стороне. Единственное, чего ей хотелось, чтобы всё закончилось быстрее. Кевин бил сильно. Кровь забрызгала её белый шикарный костюм. Ещё немного — и страж отправит её в мир иной. Так и должно быть. Только бы скорее! Очень уж больно.

Долго ждать не пришлось. Очень скоро Милли отключилась.

Глава 12

Но это оказался не конец. Милли очнулась. Как долго она была без сознания — девушка понятия не имела.

Миланья попыталась осмотреться. Она лежала на чём-то твёрдом. Предположительно на деревянной полке. Тусклый дневной свет падал откуда-то сверху и сзади. Милли не смогла повернуть голову, чтобы рассмотреть окно: слишком болезненно. Вокруг: по бокам и наверху — неровные серые стены и потолок из грубого абы как положенного камня. Впереди наглухо запертая деревянная дверь из вспухших от сырости досок. И да, влажность здесь стояла жуткая: вероятно камера находилась в полуподвальном помещении. В принципе от темницы, а именно там сейчас находилась девушка, другого ждать и не приходилось. Хоть не на пол её кинули и на том спасибо.

Милли попыталась сообразить хоть что-то. Получилось не очень: вместе с сознанием набирала обороты и боль. Миланье не хотелось думать, что конкретно у неё сломано. Она провела языком по небу. Ура! Кажется, все зубы на месте. А то, что рёбра в трещинах — не беда. Заживут. Наверное…

Она попробовала повернуться на полке, но увы! Ничего не вышло. Слишком сложно. Так и пришлось ей остаться на спине.

Как долго она тут находится, сколько ей ещё лежать в камере — Милли не имела ни малейшего понятия. Часов-то в темнице не имелось.

Так прошли сутки. Милли это поняла по свету из окна снаружи. Лучи проникли в камеру, потом ушли, затем снова появились на серых станах.

Дверь из распухших досок скрипнула. В камеру вошли какие-то люди в строгой униформе болотного цвета. Они всунули Милли в зубы какую-то таблетку, стали заливать воду в рот. Девушка не пила очень долго и жажда мучила особенно сильно. Она жадно глотала поступающую жидкость. Гадать, яд это или ещё что-то — нет никакого смысла. Она уже давно должна быть мертва. Так что терять особо нечего.

Через время неприятные ощущения отступили — таблетка являлась обезболивающим. Девушку подняли с полки, вывели в коридор, дотащили до гигиенических комнат. Там заставили вымыться под душем. Дали чистую одежду. Это оказалась бесформенная пижама кирпичного цвета из грубой колючей ткани.

Затем её снова повели по коридорам. Сначала по подвальным помещениям, где находились камеры, затем, минуя небольшой переход, оказались в доме. Но это не конечная точка маршрута. Преодолев уютные просторы, Милли привели в стеклянную галерею. Высокий полукруглый свод взмывал дальше перекрытий второго этажа. Вероятно, помещение имело большую площадь, ведь противоположную стену не было видно. Всё пространство галереи занимала зелень. Различные причудливые растения росли под ногами, рядом на ступенчатых горках, в отдельно посаженных клумбах. Несколько витиеватых видов протянули свои щупальца под самый свод купола. Раскидистые гроздья зелёных листьев игриво свисали с потолка, создавая атмосферу волшебных джунглей. Однако хауса, как могло показаться на первый взгляд, здесь не было. Каждый кустик, каждая веточка, каждый листочек — всё чётко на своём месте. Никакой зеленушке не позволялось расти как ей хочется. Да, растений здесь имелось не мало, но каждое занимало чёткую определённую позицию в соответствии с концепцией общей задумки.

Милли провели вглубь галереи. Среди раскидистых кустов какого-то пышного растения стояла миссис Таун. Сегодня вдова поверх привычного чёрного платья надела фартук из белого кружева. Элегантные атласные светлые перчатки защищали руки мадам от противных колючек. В руках женщины находился секатор и линейка. Она лично занималась дисциплиной в своей оранжерее, не позволяя растениям выбиваться за установленные ей рамки.

— Ах, как я люблю свой садик! — с нежностью в голосе воскликнула вдова, ровняя очередную веточку. — Могу находиться здесь часами. Меня успокаивает уход за растениями. Зелень благотворно влияет на психику, ты знала? — обратилась она к Миланье.

Девушка ничего не ответила. Она пока не успела сообразить, что к чему, и предпочла помалкивать.

— О! Какой ужас! — воскликнула вдова, посмотрев на приведённую пленницу. — Милая! Ваше лицо! — в её голосе появилась реальная скорбь. — Всё затекло… Ох! Эти синяки, кровоподтёки, ссадины… Жуть! Как можно было уродовать такую красоту! Кевин!!! — заорала она.

Очередной молчаливый страж выступил вперёд. Вдова с размаху ударила раба секатором по лицу. Страж не шелохнулся, покорно стоял, чуть наклонясь. Потом удар ещё и ещё. До тех пор, пока кожа несчастного не треснула и не выступила кровь. Вид тягучей красной жидкости успокоил мадам.

— Вот так! Будешь знать, как калечить девушек! — с чувством выполненного долга заявила вдова.

— Но… Но вы же тогда сами приказали меня избить… — не выдержала Милли и заговорила. — И вообще, в тот раз на меня напал не этот, другой Кевин. Я мало что помню, но этот точно ни при чем. Зачем этого-то так?

— Ах, дорогая! — вздохнула вдова, — Сколько раз тебе повторять, что рабы не заслуживают столь пристального внимания. А тем более жалости. Ну какая разница, кто тебя покалечил? Если даже и не этот, то что? Не наказывать его теперь?

Логика вдовы убивала. Милли не нашлась, что сказать.

— Кевин! — снова рявкнула вдова визгливым голосом. — Принеси ей стул. Живо! Не видишь что ли, как ей тяжело!

И ни за что побитый Кевин послушно поплелся куда-то вглубь галереи, затем вернулся, неся в руках лёгкое плетеное кресло, по типу садовой мебели. Страж аккуратно поставил его рядом с Милли и отошёл на некоторое расстояние назад. Девушка с удивлением посмотрела на новый предмет интерьера, однако с места не сдвинулась. Мало ли что в голове у вдовы?

— Дорогая! Ну что же ты? — удивлённо смотрела на девушку мадам. — Присаживайся. В ногах правды нет. — задорно ввернула она афоризм.

Милли села. Сейчас единственное, что ей оставалось — слушать указания вдовы. Прям как этот Кевин.

— Ах, твоё лицо! — миссис Таун подошла ближе, сняла перчатку и провела пальцами по повреждённой коже. Прикасалась она столь нежно, осторожно. Прям сама забота и сочувствие! — Так не пойдёт! — решительно заявила она и вызвала окно панели. Быстро ввела код. Затем набрала кому-то сообщение. — Сейчас всё будет! А пока давай я расскажу тебе о моих красавцах.

Красавцами оказались растения, растущие в оранжерее. Миссис Таун знала о них всё. Как сажать, как развивать, как ухаживать, как и когда цветут. Дама говорила о своих зелёных питомцах с трепетом, нежностью и любовью. Рассказ лился, точно спокойная полноводная река, обволакивая и завлекая. Однако Милли ни на секунду не поддалась мнимому очарованию. Она прекрасно знала, что наступает после затишья.

В оранжерею прибыли два человека с чемоданом. Судя по светлой униформе, врачи. Люди поклонились миссис Таун, открыли свой чемодан, достали какие-то препараты. Далее на Милли посыпались уколы, примочки, охлаждающие губки. Горсть таблеток засыпали ей в рот, заставили проглотить. Удивительно, но после этих всех манипуляции, Миланья почувствовала себя лучше.

Закончив работу, доктора ушли. Миссис Таун, как ни в чем не бывало, продолжала ровнять по линейке куст.

— Теперь твоё лицо заживёт, — секатор чикал непокорные листья. — Такая красота должна остаться нетронутой. Ты так похожа на мать! Нехорошо уродовать её образ.

— Вы знали мою маму? — решила спросить Милли.

— Её здесь все знали. Только она выдавала себя за другую. За Элизабет. Урождённую Таллин. Это твоя мама не сама придумала. Это Крафт её заставил. Она сама нам с моим покойным милым мужем всё рассказала, перед тем, как бежать. Твой дорогой и ненаглядный лорд держал твою мать в рабстве. Ты знала? Он рассказал или продолжал строить из себя праведника, держа тебя в неведении? Впрочем, не важно. Теперь уже слишком поздно. Ты слишком много дров наломала. Назад пути нет. Для тебя. А жаль. Твоя мама и я дружили. Отлично ладили, между прочим. Она совсем на тебя не похожа. Не по внешности, конечно, здесь вы идентичны. По внутреннему строю. Твоя мама — целеустремлённая цельная личность, не то, что ты. Мы с ней столько времени провели вместе. Я её всему учила. Как с рабами управляться, как хозяйство поддерживать. Она такая аккуратная была, милая, учтивая. Всё слушала внимательно. Твоя мама хотела внедрить мою систему управления у вас, в области Крафта. Но лорд запротестовал, твою маму не послушал. По своей системе стал область развивать. Тогда твоя мама обиделась на него и сбежала. Эх… — вздохнула вдова.

Милли слушала, открыв рот. Даже о проблемах своих забыла. Так исковеркать образ Элис могла только полностью на голову отбитая бабка.

— Когда твоя мама всё поведала нам и сбежала, — продолжила миссис Таун, — я тогда мужу сказала, что нужно Крафта добивать. Рассказать всем об обмане. Всё-таки шутки с Таллинами в то время имели бы весьма серьёзные последствия. Но как раз тогда авария эта на шахте случилась. Крафт разорился почти полностью. Да и по здоровью на грани жизни и смерти находился. Мой покойный муж уговорил меня не вмешиваться. Мол, зачем в грязном белье руки марать? Крафт если и выживет, то на ноги уже никогда не встанет. Так думал мой дорогой покойным муж, даруй ему свет Великая Истина! — ввернула она религиозное восклицание. — Как же он ошибся! Три года — и Крафт снова на коне! Не сломался и не сдался! Возродился и стал сильнее прежнего! Ах, как же я жалела, что время упустила! Нужно было добивать сразу, потому как потом информация о твоей маме уже никому не была нужна! Крафта стало не сломать. Тогда мы оставили его. Решили с мужем, что своими делами займёмся. Вот так мы и развивались. Крафт на своей земле. Мы — на своей. До какого-то момента жили параллельно. Но ты же знаешь, не может существовать двух одинаковых яблок, — Милли эту фразу вдовы совсем не поняла, — одно обязательно должно перевесить. Вот и настала пора мне с Крафтом столкнуться. Все остальные лорды давно уже под моей властью. Только ваш Крафт сопротивляется. А он серьёзный противник. И никак у мня его победить не получается. Что только я не пробовала. Впрочем, ты знаешь. Ты постоянно мне палки в колёса вставляла. И деточка, я же столько раз предлагала тебе дружить со мной! Как твоя мама делала. Но нет! Опыт твой матери тебя не вдохновил. Ты выбрала этого лицемера Крафта. Теперь всё. Назад пути нет.

— Но тогда почему я ещё жива? — снова задала вопрос Милли. Раз вдову потянуло на разговор, лучше сразу всё выяснить. — Будете держать меня в заложниках? Шантажировать Крафта? Хотите с помощью меня заставить его поклясться в верности вам?

— Сколько вопросов! — причмокнула мадам. — Живой ты отсюда не выйдешь. Сразу скажу, чтобы надежду глупую ты не питала. Такой плевок, как ты мне устроила, не прощают. Сама понимаешь. Однако пока ты поживешь. Не долго и мучительно, но посуществуешь. Я теперь хочу Крафта на отчаянный шаг вывести. Буду тобой манипулировать, чтобы вынудить его напасть на меня. Вооружённое вторжение на мои земли будет иметь тяжёлые последствия. Крафта объявят бунтовщиком и врагом Короля. Я уж об этом позабочусь. А когда в дело вступит регулярная армия Корсики, тут уж и конец великому лорду. Я останусь главной на Септимусе и наступит наконец эра процветания.

Миланья задумалась. К сожалению, план вдовы вполне мог сработать. Дядя слишком её, Милли, любит. Может не так сильно, как Эдика, но всё равно любит. Это девушка знала точно. А значит Крафт не смирится, что его невестку мучает вдова. Вполне возможно, лорд поддастся эмоциям и нападёт.

— Раз так, то почему вы меня сейчас лечили? — не поняла Милли. — Раз всё равно я не жилец.

— Ох, ну какая же ты непонятливая! — начала раздражаться мадам. — Аристократы — не рабы. То, что допустимо к невольникам, не применимо к голубой крови. Ты должна всегда оставаться красивой. Ты же леди! Однако не переживай. Мы с тобой очень весело проведём время и без порчи внешности. Но это уже в другой раз, моя милая. Сейчас тебе обязательно нужно восстановиться. А то неинтересно. И не переживай: следующая наша встреча наступит очень-очень скоро!

Миланью отвели обратно в камеру. Девушке после всех манипуляций врачей стало заметно легче. Сейчас она могла хоть спокойно по своей клетке ходить. Однако иллюзий она не испытывала. Вдова наверняка уже выбрала способ мучения. На хороший исход рассчитывать не приходится.

Четыре дня мадам её к себе не звала. Милли сидела в своей камере. Её кормили. Скудно, но всё же. С водой, правда, тяжело. Пить давали мало. Но тоже терпимо. Даже врачи приходили. Опять что-то ей дали. Помогло. Милли прям чувствовала, как лицо и тело принимают обычную форму. Отёк от травм спадает. Правда, полагалась только на свои ощущения: в зеркало посмотреться она не могла. Его просто не было.

На пятый день её снова увели. На этот раз конечной точкой маршрута стала гостиная. Уютная комната с мягкой мебелью в пастельных тонах. Тоже статуэтки на комоде и столиках. Однако долго рассматривать интерьер Милли не дали. Усадили на необычное кресло посредине комнаты. Данный предмет мебели заметно отличается от общей обстановки. Кресло выполнено полностью из металла, без какого-либо намёка на красоту. Простой грубый предмет. Спинка и сидение плоские, с круглыми отверстиями, вероятно для вентиляции. Милли усадили на этот чудо-стул, крепко привязали ноги к ножкам. Руки зафиксировали на подлокотниках тыльной стороной запястья вверх. Тело примотали к спинке.

Вдова элегантно разместилась на краешке мягкого дивана. Дама традиционно одета в чёрное с жемчугом. Вероятно, другие наряды она не носила. Рядом с ней на обивке лежала миниатюрная собачка и мирно спала. Но не животное привлекло внимание Милли. Чуть в отдалении, недалеко от окна, расположились врачи. Они уже открыли свой замечательный чемодан и набирали что-то в шприц.

— Смотрю, ты уже хорошо выглядишь, — сказала дама вместо приветствия. Её рука нежно гладила маленькую собачку. — Значит пришло время для нормальной игры. — вдова посмотрела на девушку и мило улыбнулась. — Неужели ничего не скажешь? — спросила она девушку.

— Что вы хотите услышать? — настороженно отозвалась Милли. Уютная обстановка вокруг не предвещала ничего хорошего.

— Умоляй! Проси о пощаде! — с жаром заявила мадам. — Кричи, плачь! Делай что-нибудь!

— А это поможет? Миссис Таун, уверяю вас, я вовсе не против вас просить. Стонать, выть, если нужно. Я готова в ногах ваших валяться. Только вот… Разве это хоть каплю эффекта возымеет? Если да, то я готова.

— Нет конечно. — сухо отозвалась она. — Но так было бы зрелищнее. Вот рабы… Пока их выдрессируешь, объяснишь, как нужно себя вести, они так истерят, вопят, визжат… От одного моего вида дугой выгибаются. Это интересно. Хотя и утомительно. Что ж, раз концерта с твоей стороны не планируется, начнём. Незачем время терять.

Милли прекрасно понимала, что молить маньяка о пощаде — лишь его раззадорить. Однако она реально оценивала свои силы и не была уверена, что сможет сохранить стойкость после начала пытки. А в том, что мучения скоро начнутся, сомнений не имелось никаких.

Дама вызвала окно панели, набрала код, включила музыку. Гостиная наполнилась приятной спокойной мелодией. Вдова сделала знак рукой. Врачи, до этого момента стоявшие в стороне, подошли к Милли, наложили временный жгут на руку и ввели содержимое шприца в вену.

— Не переживай, — дама посадила собачку на колени и принялась чесать малютку за ушком, — на внешности это нисколько не отразится. Ещё краше станешь! Всё исключительно внутри…. — и она мило улыбнулась.

Боль сдавила виски, сковала обручем голову, разлилась по телу пульсирующими волнами. Огонь начал печь, сжигать изнутри. Словно лава полилась по венам. Чувство, будто сдирают кожу, только с внутренней стороны. Ощущения… Просто сказка!

Милли поначалу старалась держаться, но скоро поняла, что не сможет. Да и смысла в этом никакого нет. Сломать можно любого, было бы желание. Выведать любую тайну, заставить открыть секрет — под правильно подобранной пыткой ещё и не так запоёшь. Если и существуют герои, способные противостоять мучениям, то Милли к ним не относилась. Она никогда не испытывала иллюзий на свой счёт, трезво оценивала силы. Только вот мадам никакую тайну у неё не хотела выведать. Дама и так знала всё, что ей требовалось. Миланью же вдова просто мучила. Ради собственного удовольствия. И сделать с этим ничего нельзя. Только терпеть и ждать.

Терпеть же с каждой секундой становилось всё невыносимее. Девушка невольно кричала, выгибалась, старалась при помощи хоть небольших движений снизить боль. Ничего не получалось. Только хуже становилось.

Как долго продолжалась пытка — Милли не знала. Она давно потеряла счёт времени. Что вокруг происходит — тоже не способна была воспринимать. Всё перед глазами заволокла пелена мучения. Жуткий внутренний огонь испепелял не сжигая.

Где-то вдалеке, будто это не с ней, на руке снова оказался временный жгут. Опять какая-то жидкость введена в вену. Медленно, постепенно боль отступила. Милли вернулась к жизни и открыла глаза.

— Понравилось? — вдова выглядела довольной. Собачка уже куда-то убежала. Может, животное напугали крики, или же пёсику надоело однообразие картинки. Ведь кроме скорченной от боли девушки в комнате не происходило ничего интересного. Зато вдове, судя по её виду, понравилось. Она сидела на мягком диване, вся в радостном возбуждении. Даже чай и тарелка с недоеденным пирожным отставлены в сторону: так даму завлекло зрелище пытки. — Мне вот очень! Однако хорошенького понемножку. Нужно знать меру. Знаешь, я иногда, бывает, увлекаюсь. Вы все так замечательно кричите! Просто блаженство! Но если во время не ввести антидот, сердце остановится. А так быстро прекратить твои страдания не входит в мои планы.

Глава 13

Милли сидела в своей камере. Она разместилась прямо на полу, прислонилась спиной к стене. Наверху находилось окно. Прохладный ночной ветерок проникал сквозь небольшое отверстие, принося скудное облегчение. Правда, поток воздуха шёл не сразу вниз, а чуть наискось. Но холод от каменной кладки подвального помещения также являлся спасением от жара. Поэтому Милли сидела так, как сидела.

Мадам вызывала её к себе с завидной регулярностью. Чтобы не быть предсказуемой, чёткого расписания не имелось. Вдова могла трижды за день устроить себе шоу, или же целые сутки не трогала девушку. За Милли приходили в любое время: утром, в обед, вечером и даже ночью. Всё зависело от желаний и настроения госпожи. Пытки страшно выматывали. Да что говорить, это же пытки. Ничего другого ждать и не приходилось. В перерывах между экзекуциями Милли отправляли в камеру. Даже кормили, что странно, учитывая, какова её предполагаемая судьба. Всё бы ничего, но с водой дела обстояли туго. После препарата, введённого в вену, жутко хотелось пить. Жажда раздирала горло. Той жидкости, которую приносили с обедом, категорически не хватало.

Милли не считала дни. Не видела смысла. Надежды, что её спасут, не было. Вдова её ни за что не отдаст. По началу Милли очень боялась, что Крафт натворит глупостей. Поддастся эмоциям. Пойдёт на поводу у вдовы и организует вооружённое нападение. Такие действия лорда уничтожат. Миланья это понимала чётко. Однако дни шли за днями, но лорд, судя по поведению вдовы, не нападал. Дама злилась и ещё больше увеличивала дозу препарата, вводимого девушке. Но Милли радовалась. Значит, Крафт сумел сохранить холодный разум. Ей он при любом раскладе не поможет. А вот свою область загубить — это запросто.

— Эй! Отзовись!

Милли услышала чей-то голос. Ей показалось, что возглас адресован к ней, уж слишком близко он прозвучал. Но девушка отогнала эту мысль: на улице часто кто-то проходил, наверняка это местные общаются между собой. При железной дисциплине, устроенной мадам, вряд ли найдутся безумцы, желающие нарушить волю владыки и разговаривать с заключёнными.

— Эй, ты здесь? — на этот раз голос звучал настойчивей и совсем рядом. Человек, а точнее женщина — это угадывалось по тембру, как будто стояла около самого окна камеры.

Милли нехотя поднялась и попыталась всмотреться. В прямоугольном отверстии виднелся чей-то неясный силуэт. Человек явно присел, чтобы иметь возможность ближе подобраться к камере через окно. Голову женщины покрывал широкий капюшон. Свет падал с улицы сзади на фигуру, из-за чего ни лица, ни волос, ни даже форму черепа не получалось рассмотреть.

— Здесь только я, — решила отозваться Милли. — А кто тебе нужен?

— Ты — Миланья Крафт? — у женщины проскальзывал варварский акцент.

— Да, — ответила Милли, перейдя на варварский диалект. — И я могу общаться на вашем языке. Если так удобнее, можем перейти на этот вариант.

— Нет, — ответила незнакомка на Корсиканском. — Нет смысла. Я не была на родине не один десяток лет. Многое забыла из наших слов. А ты, похоже, правда из Крафтов — образованная.

— Я же уже подтвердила, что я — Миланья Крафт. У тебя ко мне какое-то дело? Владыка ваша что-то хочет? И говори быстрее. У меня почти нет сил. Спасибо вашей владыке.

— Слушай… — незнакомка мялась, подбирала слова. — Ты это… Знала Дженни?

— Да, знала. — при упоминании о бедной девочке больно кольнуло в сердце.

— Можешь рассказать о ней, а? Хоть немного, хоть что-нибудь? Ты скажи, а я воды тебе дам. — с этими словами женщина достала из-под плаща бутылку с живительной влагой и побултыхала содержимое, чтобы пленница могла убедиться в подлинности предложения.

— Я расскажу… Только ты воду сразу дай. Моё горло горит. Бег воды я просто не смогу говорить.

— Нет! Сначала расскажи! — настаивала та.

— Тогда всего доброго. Я же объяснила, что просто физически не могу долго разговаривать.

— Ну… Ну ладно. Держи. — с этими словами незнакомка опустила вниз через прутья окна руку с заветной бутылкой. — Только не обмани. А то я сейчас такой крик здесь подниму. Тебе не поздоровится!

Милли схватила бутылку, открыла и принялась жадно пить. Ёмкость опустела в мгновение.

— Мне и так нездоровится, — сказала Милли, отдавая пустую тару назад. — И если ты поднимешь крик, хуже будет только тебе. Ты же первая нарушила правила, подойдя к заключённому.

— Я… Я… Зачем ты так говоришь? Зачем пугаешь? И… Я же помогла тебе! Ты… Ты ничего не расскажешь?

— Помогла, ха! — хмыкнула Милли. — Ты пришла меня шантажировать водой. Это не бескорыстная помощь. Но стой! — позвала девушка, заметя, что незнакомка собралась уходить. — Про Дженни я расскажу тебе всё, что ты хочешь. Мне дорога память об этой девочке. Думаю, ей было бы приятно узнать, что кто-то среди её земляков ей интересуется. Дженни всё сетовала, что у неё здесь, среди вас, нет друзей. Выходит, есть? Ты знала Дженни?

— Да, да! Я знала Дженни! — заявила женщина с жаром, припав к тюремной решётке. — Расскажи!

— Тогда слушай. Я правда, не совсем хорошо знала эту девочку. Но всё, что могу — поведаю.

И Милли принялась рассказывать. У девушки на секунду промелькнула мысль, что незнакомка — подставное лицо. Что это всё интриги вдовы. Но подумав, Милли этот вариант отбросила. Миссис Таун знала о Дженни куда больше, чем сама Миланья. Да и вопрос с несчастной шпионкой давно закрыт. Для вдовы там не осталось ничего интересного. А значит женщина в капюшоне, стоящая около окна, пришла не по указке владыки. Хотя это конечно странно. Все местные глаза боятся поднять без разрешения хозяйки. А тут незнакомка без спросу разговаривает с заключённой. Ещё и воды дала… Такой риск… Странно… Не иначе, как ей правда дорога бедная Дженни.

И Милли рассказала всё, что знала. Женщина в капюшоне то и дело задавала уточняющие вопросы. Иногда с жаром перебивала. Ей хотелось знать, как выглядела Дженни, как вела себя, что ела, как ходила, что носила. Казалось, незнакомку волнует буквально всё, каждая деталь. Любая мелочь имела значение. И Милли отвечала. Ей не жалко.

— Самое противное, — рассказывала Милли, — что я поняла, какие у ребёнка проблемы, как ей мозг ваша владыка задурила, только когда уже было слишком поздно. Глупышка приняла яд, и сделать уже ничего было нельзя. — Милли сглотнула. К горлу подступали слезы, но плакать не стоит. Слишком много сил забирают рыдания. — Ах, если бы раньше понять, какая каша варилась в голове у девочки! Если бы я только поняла вовремя, что у Дженни промыт мозг самым наглым образом. Как знать, возможно, она не лежала бы сейчас на фамильном кладбище Крафтов.

— Вы похоронили её на семейном кладбище? — женщинатяжело дышала. Она обхватила руками прутья решётки и лицом прижалась к металлу. Казалось, она очень взволнована. Пребывала в сильном возбуждении.

— Да. К сожалению, это всё, что мы могли. Помочь, по идиотскому стечению обстоятельств, не получилось. Эта дурочка покончила с собой, поддавшись пропаганде владыки. И мы решили, что пусть хоть спит в достойном месте. Она всегда хотела быть среди аристократов. Так пусть хоть после смерти… О! Ты плачешь? — Милли услышала всхлипы, доносившиеся сверху.

— Это ничего, — женщина и вправду рыдала, — пожалуйста, продолжай. Расскажи ещё что-нибудь.

И Милли рассказывала. Ещё и ещё. Отвечала на любой вопрос, который интересовал незнакомку.

— Неужели это всё правда? — спросила женщина дрожащим голосом. — Неужели вы действительно так хорошо обращались с Дженни?

— Ну… Во-первых, я с огромной долей вероятности скоро умру. А люди в таких ситуациях врать не склонны. Смысла уже в этом нет никакого. А во-вторых… Не так уж и хорошо мы с ней обращались, если честно. Она была любовницей Крафта и жила в соответствии со своим статусом. Получала не меньше положенного, но и не больше, к сожалению. Повторюсь. Я не смогла вовремя разглядеть, что у ребёнка проблемы. Но почему ты так интересуешься Дженни? Ты её знала? Дружить вы не могли: рабам это запрещено здесь, я знаю. Кто тогда ты? Может, её бывший наставник в этом сектантском концлагере?

Но ответа Миланья не получила. Незнакомка исчезла. Пропала также внезапно, как и появилась.

Следующей ночью Милли находилась на том же месте, почти в том же положении. Девушка опять сидела на полу под окном. Этот день прошёл особенно тяжело. Вдова сегодня пребывала в ударе. Вызывала к себе пленницу целых четыре раза. Видать, у мадам нервы сдают. Крафт всё не попадается в ловушку, вот дама и бесчинствует. Видать, Милли осталось недолго. Ведь как только мадам полностью разочаруется в Крафте, заложницу сразу убьют. Эта мысль не вызвала у Миланьи каких-либо эмоций. Ни страха, ни гнева, ни радости, что мучения прекратятся — ничего. Мозг тупо не работал.

— Эй! — снова голос сверху, — Эй! Ты здесь?

— Нет, — Милли не сдвинулась с места, так и осталась сидеть у стены, — я сейчас на приёме у короля Корсики. Естественно я здесь. Где мне ещё быть?

— Тогда вот, держи.

Женщина стала что-то просовывать в окно через решётку. Миланья нехотя поднялась.

— Что это? — спросила Милли.

— Еда, — ответила незнакомка, — и вода. Тебе, наверное, здесь плохо.

Милли взяла передаваемый свёрток. Внутри лежало несколько кусков хлеба, некоторые уже зачерствели.

— Ты что, собирала хлеб несколько дней? — спросила Милли, перебирая ломтики разной свежести.

— Не я, — отозвалась женщина. — Ещё вчера я не знала, помогать тебе или забыть. Но ты так любила мою Дженни! Как я могу пройти мимо! Я кинула клич среди наших, собрали кто сколько мог.

Милли смотрела на драгоценные кусочки, и они приобрели совершенно другой смысл.

— Я не могу это взять, — Миланья завернула хлеб и передала обратно незнакомке. — Во-первых, меня здесь кормят куда шикарнее, чем просто хлебом, а во-вторых, наша владыка сегодня так расстаралась, что у меня кусок в горло не лезет. Так что за воду благодарю, её возьму. А еду раздай, пожалуйста, назад. И передай от меня спасибо. Такая забота в этом месте кажется просто фантастикой. Слушай, неужели вас здесь так ужасно кормят? Держать людей на хлебе, пусть даже рабов, крайней неразумно. Вы ж на таком питании работать нормально не сможете.

— Мы, наша категория, считаемся уже отработанным материалом. Согласно правилам, все, кому больше пятидесяти, уже не представляют ценности. Нет смысла тратить на нас ресурсы. Нам позволено дожить свой век. На утилизацию не отправляют — уже хорошо. А хлеб… Мы не привередливые. И так протянем.

— Что-то мне подсказывает, что норму работ вам никто не сбавляет, хоть и кормят скудно. Вот же миссис Таун! Даже если отбросить человеческую составляющую, какой же неразумный она правитель! Так разбрасываться ресурсом в виде рабов! Пятьдесят лет — это ведь всего ничего. При должном содержании ещё жить и жить, работать и работать можно. Как же владыка при таком расточительном ведении хозяйства ещё и в прибыли оказывается?

— Она берёт количеством. Рабов у нашей госпожи великое множество. И она постоянно заботится о том, чтобы численность росла. Хозяйка заставляет рабынь без конца рожать. Для этого организованы специальные посёлки. Туда сгоняют женщин, которые готовы к деторождению. Оплодотворяют известным способом. И держат под присмотром до родов. Единственное, что хорошо — пока мы беременны и находимся в репродуктивных посёлках, наша работа не так тяжела, как в обычный период. Госпоже нужны здоровые дети. Но, как только ребёнок появляется, нас сразу отправляют обратно. На обычную работу.

— А дети? — спросила Миланья. Рассказ незнакомки её увлёк. Слушая о страданиях других собственная боль притуплялась. Немного, но всё же.

— Детей госпожа оставляет себе. Их селят в других, детских посёлках. Они там живут. Их кормят, растят, воспитывают…

— Кажется, я поняла. Владыка забирает детей и лепит их на свой лад. Не просто воспитывает, а промывает мозг. На выходе получаются послушные марионетки, готовые за свою госпожу загрызть. Ну и умереть, конечно. Разгрызть капсулу с ядом, когда потребуется.

Миланья замолчала. Наступила тишина. Каждая из них думала о своём.

— Ты действительно хочешь знать, какое отношение я имею к Дженни? — нарушила паузу незнакомка.

— Да, хочу, — устало отозвалась Милли. Слова давались с трудом, а послушать историю она вполне не против.

— Дженни — особый проект владыки. У госпожи дети поделены на несколько категорий. Одних она готовит к работе в поле, других — к труду на перерабатывающих фабриках, третьи пойдут в охрану и так далее. Для создания особо талантливых детей, хозяйка подключает лучшие ресурсы. Начиная с родителей, заканчивая всесторонним развитием и качественным образованием. В качестве инкубатора для такого ребёнка госпожа отобрала меня. Ещё бы! Я в своё время была лучшей в моём доме терпимости. Обо мне слагали легенды. Красавица Кама покоряла сердца, вытаскивала состояния из мужчин. Если прибавить, что в варварских княжествах публичные дома запрещены — влияние религии Старцев, представь, как я крутилась, чтобы не попасться и оставаться на вершине. И тем не менее я блистала. Незаконно, ярко, дерзко! Посмела быть не как все в этом обществе мужчин. Женщина на варварской территории, которая посмела сама выбирать, с кем спать, а с кем — нет. Конечно, это многих раздражало. В конце концов, из-за коварных интриг, меня обратили в рабство. Продали на Септимус. Госпожа сразу заметила мою необычную для варварки внешность: у меня светлая кожа и волосы. А когда хозяйка узнала биографию, проверила мои способности, убедилась в уме, то тут же отослала в репродуктивный посёлок. Подобрала подходящего осеменителя, заставила рожать. Ребёнка сразу отняла. Это и понятно, всех малышей забирают. Но я потихоньку, незаметно для всех, следила за моей крошкой. Она росла такой славной, такой умницей….

Женщина замолчала. Милли подумала, что она плачет.

— Так тебя зовут Кама? — спросила Милли, когда женщина немного успокоилась. — И ты мама Дженни?

— Именно. Дженни — моя доченька. Я ни разу её не прижала к себе, не приголубила, не утешила. Нельзя. Только наблюдала со стороны. Этого, кстати, тоже делать нельзя. Но я выкручивалась, обманывала, и всё равно следила за своей крошкой. Иначе я просто не могла. Она была такой хрупкой, такой сладкой. А потом… Когда пришёл её час… Мою крошку отдали в дом Крафта. Дальше ты знаешь. Под видом любовницы моя детка шпионила за вашим лордом. Слушай, а ваш лорд действительно такой замечательный? — к общему облегчению переменила она тему. Говорить о бедняжке Дженни было слишком тяжело для обеих.

— Смотря что ты имеешь в виду. Крафт не добрый и не злой, он разный. Впрочем, как и любой человек. Однако как руководитель он действительно хорош. Здесь не поспоришь. Его дела говорят за него. У Крафта порядок. Не то, что здесь. Хотя нет, не правильно. Здесь тоже порядок, только какой-то кровавый, жестокий. У нас же спокойно. Никто не чувствует себя загнанной лошадью. Крафт никого не держит у себя насильно. Люди тянутся к нам потому, что сами хотят, а не потому, что их кто-то в рабстве держит. А откуда ты знаешь про Крафта? Разве не все рабы боготворят владыку и не замечают ничего вокруг?

— Не все. Госпожа много сил прикладывает, чтобы полностью атрофировать нашу волю. И с подавляющим числом рабов это срабатывает. Они признают только хозяйку и больше никого. Но некоторые, в том числе и я, не потеряли свою сущность. Мы тщательно скрываемся. Притворяемся, что мы — как все. Ведь если хоть кто-то заметит, что мы посмели мыслить — нам не поздоровится. Такие, как я, мы сбиваемся в группы, стараемся поддерживать друг друга, ведь вместе выжить всегда легче, чем в одиночку. Периодически, хотя и редко, общаемся, разговариваем. Только всё это в тайне. Не афишируя.

— А вы никогда не думали вырваться? Бунтовать? Неужели вам нравится такая жизнь?

— Нравится ли жизнь, когда у тебя отбирают собственных детей и заставляют работать до потери сознания? Разве такое возможно? Только что мы можем? Нас слишком мало. Большинство полностью подчинены госпоже, обожают её. Бороться против всех мы не в состоянии.

— Ну… Вы вместе. Есть друг у друга. Наверное, это уже кое-что. А значит, у вас есть надежда.

Кама ничего на это не ответила. Она понятия не имела, как можно поменять её положение. Милли, кстати, тоже. Но Миланья привыкла использовать все варианты. Ей нужно крепко подумать. Люди, настроенные против мадам на её же территории — это просто подарок. Не использовать такой шанс — настоящее преступление. Однако нужно думать. Крепко думать.

А пока визит Камы подошёл к концу. Женщина пообещала постараться прийти и на следующую ночь, принести воды для несчастной пленницы. На том и расстались.

Глава 14

Но думать было сложно. Мозг, измученный пыткой, отказывался элементарные вещи соображать. Что говорить о сложном плане побега?

В перерывах между истязаниями девушка пробовала прикинуть шансы на то, чтобы покинуть эту территорию. Однако ничего путного в голову не лезло. Выхода Милли не видела. Даже если кто-то поможет открыть дверь камеры, до границы очень и очень далеко. Пока она будет ехать, её двести раз схватят. Может, попросить передать послание Крафту? Это люди Камы смогут. Они иногда покидают пределы области по заданиям госпожи. Да, на территорию Крафта никто не ездит, но в столице рабы бывают. Можно что-то придумать. Только вот… Что передать? Попросить Крафта не делать глупостей и не спасать её? Так он и так это сообразил. Иначе давно бы напал. Сказать, что у неё всё хорошо, пусть никто не переживает и живёт дальше? Так такое послание больше вреда, чем пользы принесёт. Передать какие-либо сведения о расположении войск вдовы? Но Милли понятия не имела, как обстоят дела в армии миссис Таун.

В общем, пока ничего. Никаких мыслей.

Настал час очередной пытки. Милли привели в прекрасную гостиную в пастельных тонах. Девушку усадили на железное кресло, так до боли знакомое. Милли не сопротивлялась. Она давно уже осознала бессмысленность сего действа. Всё равно заставят подчиниться. Какой смысл тратить силы на борьбу?

Руки её привязали запястьями вверх. Вены давно уже превратились в сплошной жуткий синяк. Врачам теперь сложно попасть в сосуд, и они каждый раз всё больше и больше впустую тыкали её руки иголкой, прежде чем находили заветную цель.

— Ты слишком сильная, до сих пор держишься. — недовольно пробурчала вдова, сидя на мягком кресле. Дама отпила ароматное какао и поставила чашку рядом на столик. — Но не переживай. Не долго осталось. Ещё немного попробуем поуламывать Крафта и прекратим. А то мне уже надоедать начало. Ты так однообразно орешь. Скука смертная.

Дама состроила презрительную ухмылку, как будто Милли действительно виновата, что её величеству скучно. Затем вдова вызвала окно панели, набрала код, включила весёлую музыку. Миссис Таун любила, когда из звуков слышны не только крики. Потом мадам снова взяла чашку с какао, сделала знак врачам и приготовилась наслаждаться зрелищем.

Милли обречённо смотрела на приближающихся докторов и тут… Её осенило! Код! Вдова постоянно вводит код на панели. Это же тот самый шифр системы, который держит всё под замком! Вдова не боится набирать комбинацию при ней, так как уверенна, что Милли не жилец, и никогда уже не покинет пределы её дома и прилегающую территорию.

Девушка стиснула зубы. Нужно потерпеть. Ещё немного потерпеть. Теперь она чётко знала, какое послание должна передать.

Как же много значит для человека надежда! У Милли прям сил прибавилось. Это даже вдова заметила. Однако мадам списала данное явление на начало предсмертной агонии: у жертв перед концом часто прилив энергии. О! Если бы старуха знала, какие мысли у девушки в голове. Она начала бы снимать с неё кожу живьём, несмотря на собственную установку не портить аристократам внешность. Но вдова ничего не знала и даже не догадывалась. А Милли сейчас так бесконечно радовалась, что не пропускала уроки Ларина! Инструктор так хорошо натренировал её тело, что оно до сих пор ещё держится, несмотря на всё старания владыки.

Вечером, а потом уже ночью, Милли с нетерпением ждала Каму. Девушка мерила камеру хилыми шагами, описывая круг. Сейчас или никогда. Если всё удастся… Но Милли всеми силами старалась сдержать мысли. Нельзя радоваться раньше времени.

Наконец появилась Кама. Женщина как обычно принесла воду несчастной пленнице. Милли не стала тянуть и сразу перешла к делу.

— Кама, скажи пожалуйста, твои товарищи смогли бы кое-что кое-кому передать?

— Говори конкретнее, — попросила женщина. — Так слишком абстрактно.

— Я напишу записку. Небольшую, совсем маленькую. Её нужно отдать Крафту.

— Об этом даже не думай. Мы никогда не ездим в вашу область. А даже если предположить, что Крафт приедет в столицу… Нас к нему и близко не подпустят.

— Это да… Это да… — задумалась Милли. — Нужно через кого-то. Миа подошла бы, но она улетела на выставку. Остальные Платинумы струсят только увидя бумагу. Сразу побегут докладывать вдове. Кто ещё? — рассуждала она вслух. Так легче думалось. — Кайла? Но она почти всё время в Яме проводит. Даже о шопинге забыла. Феликс тем более нет. Да он и не бывает сейчас в столице. Шопинг… Лайт-центр… Точно! Джованни! Послушай, Кама, — девушка подошла ближе к окну, — твои люди смогут найти в лайт-центре в торговом павильоне одного мальчика? Он часто шныряет там. Никак не может отделаться от привычки лазить по чужим карманам. В деньгах его семья сейчас не нуждается, но он продолжает воровать для удовольствия. Я понимаю, он верткий и поймать его сложно. Но может вы привлечете его внимание плохо лежащим золотым портсигаром или тугим кошельком? Хотя… Откуда у вас портсигар? Всё равно. Любая интересная вещь подойдёт. Он клюнет на приманку, а вы передадите ему записку. Можете хотя бы попробовать? В конце концов, даже если кто-то что-то заметит, подозревать рабов в измене владыке никто не станет: карманный вор не вызовет подозрений. Попробуйте, а?

— Хорошо. Если тебе это нужно, попробуем.

— Очень, очень нужно! Не станем терять время. Ты можешь прямо сейчас принести бумагу и ручку?

Бумагу Кама принесла. Это оказался обрывок газеты с печатным текстом. Но это ничего. Послание можно нанести и поверх. Но вот ручка или карандаш… Ничего такого найти не удалось. Что ж… Тогда пришлось действовать по классике. Милли проткнула себе палец иголкой — иголку Кама смогла принести, и кровью нацарапала на листке бумаги код. Из-за пыток красная жидкость совсем загустела, еле текла. Но девушка справилась. Милли несколько раз мысленно сказала спасибо вдове, что шифр та выбрала короткий.

— Передайте записку Джованни, — просила девушка Каму, — он сможет её Крафту передать. Малец верткий. Найдёт способ. И пусть твои люди скажут Джованни, что если он всё выполнит как надо, я подарю ему ещё одну удочку. Обязательно пусть эту фразу скажут, хорошо?

— Хорошо.

Кама ушла, забрав записку с собой. Фразу об удочке нужно сказать мальчику, чтобы он понял, что послание действительно от неё, от Милли. Что касается людей Камы, можно ли им доверять… Так у Миланьи выбора особо и нет. Либо этот шанс, либо всё. Зачем рабам помогать ей? Тут понятно. Общий враг. И Милли, и эти рабы ненавидят владыку. Если есть хоть малейший шанс навредить госпоже — нужно им пользоваться. Как оказалось, люди Камы давно уже пытаются противостоять системе владыки. Но успехов никаких нет. Так если появилась хоть какая-то лазейка навредить хозяйке, почему не воспользоваться? Тем более, что в случае провала плана, придуманного Миланьей, рабы ничем не рискуют. Записку уничтожить — минутное дело. А других улик нет. Поэтому Милли очень и очень надеялась, что рабы помогут. Хотя бы попробуют помочь.

Дальнейшие дни шли в обычном графике. Пытка — отдых — снова пытка. Надежда, появившаяся у Милли, придавала сил. Вдова всё недоумевала, откуда у девушки такая стойкость? По всем расчетам должна загнуться. Но нет, держится.

Кама старалась приносить воду для заключённой каждую ночь. И вот в один из визитов женщина сообщила наконец Милли желанную новость. Её люди смогли передать записку Джованни. Миланья обрадовалась. Сильно обрадовалась. Но это только пол дела. Победу праздновать рано и не нужно. Милли прекрасно знала, что через чур сильное чувство, пусть даже радость, способно навредить не меньше, чем отчаяние. Надо же! Даже после всего, что пришлось пережить, её голова ещё что-то знает, что-то соображает!

На следующий день ничего необычного не произошло. На второй — тоже. А вот на третий…

Милли находилась в камере. Вдруг ни с того, ни с сего, ей жутко захотелось пойти и придушить владыку. Она даже встала и подошла к двери. Непонятно зачем стала тарабанить кулаком в закрытую деревянную преграду. Удары выходили тусклые, глухие. Сил-то в руках давно не осталось. Только вот жажда сомкнуть свои пальцы на жилистой шее вдовы захватила всё существо девушки. Как бы ей сейчас хотелось наброситься на мадам, вырвать ей волосы, выдавить глаза… Или пульнуть в миссис Таун ножом, а потом ещё и ещё! Чтобы по всему черепу торчали рукоятки, точно у ёжика. А потом пинать её тело, наступить ногой на лицо, попрыгать на голове…

Так. Стоп. Все эти желания… Милли всегда хотелось одержать победу над владыкой. Уничтожить её. И чем быстрее и проще, тем лучше. Но все эти прыжки по голове… Приятно, конечно, только вот не в её стиле. А это значит…

Милли прислонилась спиной к двери. Хотелось смеяться и прыгать от радости. Но это позже. Теперь это "позже" обязательно будет! Сейчас же нет сил. Только улыбку она может себе позволить. И она улыбнулась. Миланья поняла, узнала знакомые эмоций. Это латта-волны в действии.

А это значит у Крафтов получилось! Дядя и Эд взломали защитный купол и запустили латта-бомбы. У них наверняка есть план. Теперь ей остаётся ждать. Ещё совсем немного…

Милли походила взад-вперёд по камере, но силы подводили. Скорей бы! Как же мучительно ждать! За дверью и на улице слышалась возня, но как-то неопределённо, ничего не понятно: что происходит, кто побеждает… Милли села на пол под окном, прислонилась спиной к сырой каменной кладке. Она расположилась как раз напротив двери. Что ж. Финишная прямая. Либо в эту дверь войдёт свой, и она спасена, либо… Впрочем, в любом случае страдания закончатся.

Минуты тянулись долго. Наконец замок чиркнул, дверь скрипнула и… Ура! На пороге появился Крафт.

— Детка! — Крафт решительно направился в её сторону, широко раскрыв объятья.

— Дядя! — Милли тут же поднялась, ринулась ему навстречу. Но не прошла и двух шагов, как ноги подвели и она начала падать. Крафт мигом оказался рядом, подхватил её, прижал к себе. Милли вдруг стало так уютно, так спокойно. Крафт казался таким большим, сильным, надёжным. Так беззаботно она себя чувствовала, лишь когда её обнимал папа. И теперь… Как же ей хорошо! Наконец-то хорошо. Всё напряжение последних дней улетучилось, испарилось, стоило ей оказаться рядом с Крафтом. Будто и не было вовсе.

Дядя подхватил её на руки и понёс прочь из камеры. Везде были свои люди, из солдат Крафта. Лорд поднял её в дом, занёс в какую-то комнату. Милли не совсем поняла, что это за помещение, но и не важно. Главное — не гостиная. Дядя положил девушку на довольно удобную кушетку.

— Посмотри её, — попросил лорд кого-то.

Милли с радостью увидела около себя Таню. Доктор в строгой военной форме, с аккуратным пучком на затылке, выглядела очень эффектно, хоть костюм и считался мужским. Татьяна сразу включила панель, настроила сканер и принялась выполнять диагностику освобожденной пленнице.

— Ты тоже здесь! Как же я тебе рада! — поздоровалась Милли.

— А где мне ещё быть? — пальцы доктора умело бегали между всплывающими окнами. — Как-никак, я военный врач. Сидеть постоянно в кабинете мне скучно. Люблю заварушки! Но ты заставила нас поволноваться. Встретиться с тобой уже не надеялись, если честно.

— Да я и сама не надеялась. Это чистая удача, что удалось всё провернуть. А может результат ущербной политики миссис Таун, когда её с радостью предали свои же?

— Нет, милая, — вставил слово Крафт. — Свои могут предать даже самого лучшего правителя. При любом строе обязательно найдутся недовольные. Это закон. Но что конкретно всё-таки произошло? Как тебе удалось передать через мальчишку код?

— Да помогли мне. Дело было так, — и Милли вкратце поведала всю историю. — Но Крафт, как же я боялась всё это время, что вы не выдержите и броситесь меня спасать. Это бы вас погубило! В этом и состоял план вдовы.

— Ох, детка… — вздохнул Крафт, — Если бы имелся хоть малейший шанс, что я тебе помогу, я бы всё здесь разнес. И на мнение короля бы наплевал, если потребовалось. Только вот она ни за что бы тебя не отпустила. Это было ясно как день. Эдик поначалу никак не хотел мириться. Мне даже пришлось на три дня запереть твоего мужа, чтобы он безумств необдуманных не совершал. Миссис Таун ведь что делала? Регулярно дразнила. Все твои пытки транслировались по сети по нашей области в реальном времени. То, что она с тобой делала… В общем, обычный человек психанет, а тут твой муж… Однако Эдик удивительную стойкость проявил. После трёх дней истерики попросил его из заключения выпустить. Обещал бессмысленных действий не творить и слово свое сдержал. С головой ушёл в работу. Это он со своей командой произвели нужное количество латта-бомб, чтобы на всю область мадам хватило. И ещё, что важно, защиту от латта-волн для наших солдат тоже изготовили. Обрати внимание, на нас на всех закреплены небольшие значки. — Крафт показал круглую бляшку сантиметра три в диаметре, прикрепленную к военной куртке. — Это латта-защита. Имея такой значок, действиям эмоций не подвергаешся. И эта защита постоянна. Не зависит ни от сети, ни от панели. Когда ты нам код передала, у нас уже всё готово было. Мы лишь гадали, как эти латта-бомбы лучше на территорию вдовы забросить. А тут код как раз подоспел. Мы сняли защитное поле. Обсыпали буквально всю территорию, каждый уголочек бомбами с эмоциями. И свои же, местные рабы начали бунт. Они сами устроили восстание и свергли своего правителя. Я со своей армией — мы лишь позже вмешались. Как независимая помощь. Якобы я пришёл помочь подавить восстание. У меня и эксперты, и свидетели независимые имеются. Представители мэра подтвердили перед королём, что я чист как стеклышко. Помогаю вдове разогнать захвативших её рабов.

— Но где же Эдик? И где сама вдова? — спросила Милли.

— Эдик заканчивает операцию. Повторюсь, он проявил и проявляет невиданную выдержку. Мальчик, несмотря на безумное желание бежать к тебе, работает над завершением восстания, чтобы всё шито-крыто было. Рабы-то в большинстве своём в рабских ошейниках. Многие погибли, так и не успев ничего сделать… Но малая часть добралась до надзирателей и расквиталась с мучителями. Правда, и сами эти надзиратели стали гореть желанием убить вдову… В общем, Эдик разбирается со всем этим. Строит их эмоции. Заставляет действовать так, как нам нужно. Что касается миссис Таун… У её ближайшего окружения, у всех в зубах яд вживлен. И получилось, что стоило рабу пойти на неё в атаку, с намерением убить, как тут же срабатывала капсула с отравой. Такую вот защиту вдова для себя смастерила. Никто из своих до неё добраться не смог. Она пыталась бежать. Но тут уже мы подоспели. Поймали крысу, не дали границу пересечь и мэру нажаловаться.

— Теперь в официальной версии развития событий будет значиться, что всё-таки собственные рабы прикончили мадам? — догадалась Милли.

— Именно! — радостно заявил Крафт. — Но ты наверное хочешь как-то по-особому с ней разделаться? Давай, выздоравливай. И сможешь потом с ней сделать что душе угодно. Желаешь — скальп снимешь, ногти повыдергаешь, может пальцы или руки-ноги оторвать решишь? Да всё, что хочешь! Она твоя.

— Нет-нет! — решительно запротестовала Милли. — Это всё заманчиво, но ни в коем случае нельзя медлить! Раз вдова поймана, убить её следует как можно быстрее! Ведь если растягивать удовольствие, враг способен и выкрутиться. Именно так получилось со мной. Убей меня вдова сразу — ничего бы из того, что совершается сейчас, не произошло. Но она решила поиздеваться надо мной, поиграть. И проиграла. Так что немедленная казнь без разговоров.

— Что ж, твои слова разумны, — согласился лорд. — Убьёшь её сама? Или как? Сил-то у тебя немного сейчас.

— Хорошо бы самой, — отозвалась девушка, — я ведь Дженни обещала собственно прикончить владыку. Однако здесь есть тот, кто гораздо больше меня заслужил удовольствие раздавить гадину. Пусть наши люди найдут одну рабыню. Её зовут Кама. Скажите, что я хочу её видеть — тогда она не станет бояться и прятаться. И нужно, чтобы она собрала и привела своих соратников сюда, во двор дома. Сделаем всё на улице. Не хочется столь хорошую обивку в пастельных тонах портить кровью.

Через время во дворе собралась группа людей. Среди них солдаты Крафта, сам лорд, Миланья. Таня не хотела никуда пускать девушку, но Милли настояла, что ей обязательно нужно посмотреть столь интересное шоу. Тогда доктор, ругаясь неприличными словами на непослушных самонадеянных пациентов, сделала больной временный укрепляющий укол и отпустила. Миланья стояла на улице, опираясь на руку Крафта. Пугаясь всего и вся, подошли рабы. Кама пришла сама и привела своих людей. Варвары не доверяли чужакам, но они поверили Милли, и потому прибыли.

Миланья сразу узнала Каму, хоть они ни разу нормально не виделись. Ночная гостья выделялась среди остальных высоким ростом, светлыми волосами. Черты лица её были приятны, хоть и изъедены глубокими морщинами, образовавшимися от отсутствия должного ухода и тяжёлой жизни. Милли оставила Крафта и подошла к своей спасительнице.

— Привет поближе, — Миланья, повинуясь радостному порыву, взяла руки рабыни в свои. — Ты спасла меня, нас всех… Ты и твои люди совершили то, на что не способна целая армия. Я не знаю, как вас благодарить. Однако один презент у меня имеется. Надеюсь, понравится.

— Ты красивая, — женщина не выдернула рук и рассматривала собеседницу, думая о своём, хотя сейчас это и не совсем уместно. — Я и не знала, что ты такая! Какие яркие глаза! — восхищённо заявила она, — С подобной внешностью ты сможешь повелевать любым мужчиной!

— Э-э-э… — замялась Милли. — Я вообще-то планирую сама повелевать всем, без каких-либо там мужчин. Но мы отклонились от темы. Вот мой сюрприз. Девушка отошла чуть в бок и указала на приведённую во двор вдову. На мадам всё также было надето чёрное платье. Только потрепанное и без жемчуга на шее. Бывшая владыка вся съежилась, казалось совсем крошечной. Этакая хрупкая беззащитная старушка.

— Послушайте, леди Миланья, — взмолилась старушка. — Мы ведь с вами не враги. Я же не убила вас не смотря ни на что! Аристократы всегда должны помогать друг другу! Неужели… — её подбородок затрясся. — Неужели вы убьете меня?

— Мы-то как раз с вами враги. Кровные. Вы сами говорили что-то там про одинаковые яблоки. Но я не держу на вас зла. То вы побеждали — законно издевались надо мной, теперь мы… Всё честно. Только вот… Ваши рабы… Они, похоже, сильно на вас обижены… Так кто не обессудьте. Ваши отношения с подчинёнными — это только ваши отношения.

Милли опять приблизились к Каме и достала из-за пояса неизвестно откуда взявшийся нож.

— На вот, держи, — девушка протянула орудие рабыне рукояткой вперёд. — Да, я обещала Джинни собственно прикончить владыку. Но, мне кажется, тебе и твоим людям это нужнее. И не думаю, что Дженни была бы против.

— Спасибо, — Кама поняла, что предлагает ей Милли, — Но нож нам не понадобится. Не нужно.

У рабов загорелись глаза. Все пришли в сильное возбуждение. Группа во главе с Камой окружила миссис Таун. Старушка что-то пыталась кричать, умолять… Но никто её не слушал. Слишком хорошо всем присутствующим было известно настоящее лицо владыки, чтобы испытывать жалость.

— Только вы это… Не затягивайте. — крикнула Милли разъярённым людям, уже приступившим к казни. Они делали всё голыми руками. Зрелище не из приятных. — Понимаю, хочется подольше, но ещё столько дел! Так что, граждане, пожалуйста, без задержек.

Милли беспокоилась зря. Толпа растерзала садистку буквально за несколько минут.

Глава 15

Следовал длительный период восстановления. Милли проходила курс реабилитации в Сфере. После пережитых пыток внутренние органы были сильно повреждены. Правда, последствия не являлись необратимыми и это радовало. Однако лечение однозначно требовалось.

Вся эта тягомотина с больницей Миланью сильно раздражала. Девушка наотрез отказалась оставаться на ночь в Сфере. Заявила, что она никакой не инвалид, сама плохо, но ходит. А значит максимум, на что она согласна, это приходить днём на процедуры и всё. Никакие уговоры, воззвания к здравому смыслу и даже запугивания врачей на неё не действовали. Милли не любила больницу и решила всё делать по своему. Ночует она дома и точка. Бедным врачам ничего не оставалось, как смириться.

Миланья с Эдом по началу снова поселились в Берлоге. Здесь и Сфера недалеко, и природа замечательная. Милли очень хотелось побыть в тишине, среди деревьев. Никого не видеть и не слышать кроме мужа. Однако очень скоро девушка поняла, что скучает по… Крафту. Ей не хватало его недовольных ухмылок, колких замечаний. Его лица, изуродованного шрамами, не хватало! Дядя, конечно, приходил время от времени в гости в Берлогу. Но это всё не то! Ни поругаться с ним, ни поспорить. И Милли, пожив какое-то время в лесной чаще, взяла мужа в охапку и снова перебралась в большой дом. Ей уже полегчало и в Сферу она спокойно ездила на своей машине.

Ещё важный момент: власть. Миланья ни в коем случае не желала расставаться с ролью приемника великого Крафта. И, едва переселившись обратно в свои хоромы, Милли тут же явилась в кабинет лорда и потребовала ввести её в курс дела. Крафт, естественно, выставил её за дверь, сказав, что пусть сначала восстановится. Один раз это подействовало, второй — четвёртый раз тоже, а на пятый Милли заявила, что прекрасно себя чувствует, что врачи — просто мнительные трусишки, и вообще, она не хочет более ездить в больницу каждый день. Иногда покажется — и хватит с неё! А будет она заниматься делами. Вместе с Крафтом и Даком. Как раньше. Она так решила и отстаньте все от неё! Все и отстали. Спорить с упрямой госпожой всем надоело.

Эд… Милый, дорогой, замечательный Эд! Чувства к мужу были настолько глубоки, что и не описать. Миланья, попав в плен, и не надеялась снова обнять своего дорогого и ненаглядного физика. Однако она вернулась. И Эд был рядом. Как всегда. Такой надёжный, милый и хороший.

Со стороны никто не мог сказать, что эта парочка без ума друг от друга. Они не признавались друг другу бесконечно в любви, не играли в обнимашки при людях, не строили из себя сладкую парочку. Однако каждый из них был крепко привязан к другому. Это сложно объяснить, но они чувствовали друг друга на расстоянии. Когда одному становилось грустно, другой тоже начинал хандрить. Если кто-то злился, второй тоже гневался. Она веселилась, и он радовался. И не важно, вместе они находились или на разных концах Септимуса. Как это работало — неизвестно. Никакая наука не способна объяснить. Но факт оставался фактом. Одни чувства, одни мысли на двоих.

А ещё вечера. О! Как Милли любила, когда они оба, она и Эд, заканчивали бесконечную суету дневных дел и оставались вдвоём. Наконец-то они могли наговориться вволю, поделиться эмоциями, рассказать о планах. Казалось бы, он — физик, она — будущий управленец области, что у них общего? Однако темы для разговора не кончались. Находиться вдвоём, чувствовать тепло любимого, обсуждать все и вся — это же так здорово! Тихая, спокойная радость.

Крафта они в свои беседы не брали. Им хотелось побыть наедине. Увы! Места для лорда не находилось. Конечно иногда племянник с женой уделяли время дядюшке, сидели с ним в гостиной, но это случалось редко. Или же Милли приходила к Крафту, когда Эдик запирался в лаборатории, но это тоже не часто. В большинстве же случаев парочка уединялась где-нибудь и наслаждалась друг другом.

Крафта нисколько подобное положение вещей не печалило. Наоборот! Он как будто сам старался оставить ребят подольше наедине вдвоём. Сам в их общество не лез. Даже слугам запрещал лишний раз беспокоить пару по обычным бытовым вопросам.

Политическая обстановка на Септимусе претерпела кардинальные изменения. Убрав с пути миссис Таун, Крафт остался фактически самой сильной фигурой на планете. С помощью подогреваемых лордом восстаний сдались ещё две области. Те самые, что плели заговор вместе с Хаусом. Теперь Крафт официально управлял четырьмя областями из семи. Указ соответствующий король подписал без проблем. Деньги сделали своё дело — глава Корсики получал по новому договору удвоенный налог, а остальное его не волновало. Крафту это только на руку.

Однако не всё шло гладко. Если внешних препятствий, в виде воли короля, не имелось, то с внутренними проблемами ещё возиться и возиться. На Крафта свалились сразу три области в упадочном состоянии. Голод, холод, болезни, разруха — полный набор. Преступность, взяточничество, круговая порука — чего только нет. Крафт за голову хватался, не знал, с какого конца начать.

Миланья прилагала всю свою эрудицию, весь имеющийся опыт, чтобы хоть как-то помочь дяде. Они с Даком работали изо всех сил. Да и не только они. Крафт создал вокруг себя команду подчинённых, распределил обязанности, поставил задачи, обозначил сроки. Но несмотря на то, что проблемы лорд старался решить максимально профессионально, меры принимал правильные, от осечек никуда не деться. То и дело вылазили неприятности. Милли часто психовала, когда очередная задача срывалась. Крафт же относился философски. Ну сейчас не получилось, потом получится.

Как-то днём Милли, Крафт и Дак сидели у лорда в кабинете. С момента падения миссис Таун прошло чуть более полугода. Миланья чувствовала себя не очень хорошо. Голова весь день кружилась, какая-то слабость в теле. Есть вообще не хотелось. От одного запаха еды воротило. Эти симптомы преследовали её уже две недели. Она всё надеялась, что пройдёт, но нет. Только хуже становилась. Милли это не нравилось. Она привыкла ощущать себя здоровым человеком, а тут вдруг развалина какая-то. Девушка уже начала жалеть, что прервала раньше времени курс реабилитации. Сказала врачам, что здорова и больше не хочет лечиться. Таня её тогда предупреждала, что вероятны последствия, что возможен регресс, что снова станет плохо, если не закончить курс. Милли, конечно, её не послушала. И вот! Пожалуйста! Миланья всё хотела заскочить к Тане, обследоваться чутка, но медлила. Признавать, что доктор оказалась права, не хотелось.

Сегодня в кабинете находился ещё и гость. Феликс пришёл очередной раз требовать от Крафта захвата следующей области. Милли начала было объяснять одноглазому, что он полный идиот, но остановилась: в глазах внезапно потемнело. Крафт не понял, что ей плохо, и просто взял инициативу в свои руки.

— Пойми, Феликс, — объяснял лорд одноглазому, — я не отказываюсь от идеи всеобщего процветания Септимуса. И я прекрасно понимаю, что ты переживаешь за соратников, за своих товарищей. Но сейчас не время. Посмотри вокруг. Поезди по новым нашим территориям. Поговори с людьми. Всё весьма печально. Пока печально. Да, у меня есть деньги, но одних денег не достаточно, чтобы восстановить порядок. Ещё нужно время. И люди на местах. Надёжные и преданные. Способные удержать власть и следить за исполнением законов. Ты бы, кстати, тоже насчёт кадров подсуетился. Твоих командиров народ любит, люди пойдут за ними. И вместе мы справимся. Что касается других областей… Сам подумай, что бывает, когда откусываешь слишком большой кусок? В лучшем случае ты его выплюнешь. А в худшем будешь пытаться проглотить, подавишься и умрёшь. Я вот не хочу худший случай. А ты? Полагаю, ответ очевиден. Так что давай без психов и нервов, не пороть горячку, а решать задачи постепенно и последовательно. К другим областям мы вернёмся, но позже, когда…

Договорить он не успел. Грохот сотряс кабинет. Милли потеряла сознание и свалилась с кресла на пол.

Миланья лежала на кровати в одной из больничных палат Сферы. Рядом сидел Эд. Он взял руку жены в свою и нежно гладил её пальчики.

— Только не надо вот этого всего! — Милли резко выдернула ладонь.

— Что? — не понял бедный муж подобной грубости.

— Ничего! — зло отозвалась она. — Знаю я, сейчас начнёшь читать мне лекции о безответственном отношении к своему здоровью. О том, что я никого не слушаю. Курс лечения до конца не прошла и прочее.

— Ничего я не стану тебе читать, — Эд снова спокойно и нежно взял её ладонь в свои руки. — Раз ты так поступила, значит у тебя есть причина, и я не буду тебя ни в чем укорять. Я сам подолгу сижу взаперти в лаборатории, когда у меня вдохновение. Ну, ты знаешь. И с точки зрения медицины это крайне вредно. Однако я по-другому просто не могу. И ничего, живой, как видишь. Так что не переживай. Что бы там ни было, мы справимся.

— О, Эдик! — Милли в знак признательности сжала его руку в ответ. — Ты такой хороший! Ты самый замеченный! Как же ты меня понимаешь!

И тут ей захотелось плакать. Ей! Плакать из-за сопливых фраз! Да что за хрень с ней происходит?!

В палату зашли Татьяна и Крафт. Доктор выглядела сдержанной, приветливо улыбалась. Дядя же… Просто сиял!

— Что? Что со мной?! — забросала Милли вопросами Таню. — Как мои анализы? Я сильно больна?

— С анализами всё хорошо, болезни никакой нет, — казалось, доктор подбирает слова. — Не переживай. Здоровье у тебя отменное.

— Тогда что со мной? Таня! Не томи, пожалуйста!

Татьяна ещё немного помолчала, улыбнулась и сказала:

— Ты беременна, поздравляю.

Милли как по голове ударили. Она ожидала чего угодно, только не этого! Да как же так! У неё же временная стерилизация!

— Тань, что ты говоришь? — Милли совсем не обрадовалась. — Этого не может быть! Невозможно! Вы… Ваши анализы ошиблись!

— Ничего они не ошиблись! — вступил в разговор Крафт. — Нормальная у тебя беременность. Как и положено. Ничего необычного. И, между прочим, будет мальчик! Мы уже проверили по анализу крови. Еще один лорд Крафт на подходе! — и лорд весь расплылся в улыбке.

Милли окинула взглядом окружающих. Таня держалась отстранено, как и положено доктору. Эд сидел, с глупой улыбкой озирался по сторонам. Он ещё не совсем осознал, что произошло. А лорд… Светился изнутри. Каждая чёрточка его изуродованного лица излучала счастье. Улыбка растянулась до ушей. Упёршись взглядом в лорда, видя его цветущий вид… Милли всё поняла.

— Да ты просто гад! — заорала она, поднимаясь с кровати. — Крафт! Как ты посмел! Это ты во всём виноват! Ну погоди у меня, сейчас рожу твою уродливую раскрашу, будешь знать! Скотина! Убью!

И она ринулась за лордом. Крафт же… Пустился бежать прочь. Точно мальчишка. Милли гонялась за ним какое-то время по коридорам Сферы, чем немало позабавила её обитателей. Сотрудники оборачивались вслед странной бегущей друг за другом парочки, не понимая, что за скачки.

Милли так и не смогла нагнать Крафта. То ли лорд слишком хорошо бегал, то ли она слишком плохо — слабость из-за беременности давала о себе знать. Однако факт остался фактом: она проиграла. По всем фронтам.

Запыхавшуюся девушку нагнал муж. Эд ласково приобнял её, предложил локоть, чтобы опереться. И они оба пошли к выходу. Милли вдруг резко захотелось на воздух.

— Милочка, — аккуратно начал Эд, — а что ты имела в виду, говоря, что это дядя во всём виноват? Что-то между вами произошло?

— У меня сделан укол временной стерилизации, — она прижимала к себе его локоть. — Ещё лет пять никакой беременности и близко не должно было быть. Однако это случилось. А значит кто-то мне подсунул вещество, убирающее стерилизацию. Подсыпал в еду, подмешал в напитки — не знаю. Однако приняла я его точно. Поэтому и завёлся ребёнок. А единственный человек, способный на такую низость, как обманным путём заставить меня забеременеть, это лорд Альберт Крафт. Вот кто виноват! А ты… А ты что подумал? — с гневом посмотрела она на мужа, в принципе поняв, что.

— Но Милли, — Эд не обратил внимания на её последний вопрос, — почему ты так реагируешь? Такое ощущение, чтобы не рада… Ребёнок — это же хорошо, правда? Или… Или ты не хочешь от меня ребёнка? Ты во мне не уверена? Я тебе не нужен? Ты… Ты меня не любишь? — последнюю фразу он произнёс особенно жалостливо.

— Прекрати! — раздражённо огрызнулась она и сильно дёрнула его за локоть. — Не говори ерунду! Конечно, я тебя люблю! Но так же нельзя! Это же обман! Не честно!

— А я рад, что у нас будет маленький! — Эд остановился, прижал жену к себе и поцеловал. — Ребёнок — это здорово! Жаль, конечно, что не девочка. Но мальчик — тоже хорошо!

Глава 16

Вечером Крафт сидел в своей любимой тайной комнате с портретом Элис. Все слуги обходили на цыпочках место уединения великого лорда, боясь нарушить покой правителя. Милли решительно зашла в запретную гостиную. Дядя сидел в одном из кресел прямо напротив портрета. Элис гордо стояла в пол оборота в своем шикарном чёрном кружевном платье. Её прекрасный лик освещали мерцающие лампады, придавая загадочности и очарования. Мама смотрела с портрета точно живая. Кажется, ещё миг,и она сойдёт с полотна, заговорит своим приятным мягким голосом, протянет свою нежную руку для приветствия.

Но Милли не любоваться матерью сюда пришла. Она стремительно прошла вглубь комнаты и стала напротив лорда. Как раз между ним и портретом. Рядом с креслом, на котором разместился дядя, находился небольшой столик. На нём стояли фарфоровые чайник и чашка с блюдцем тонкой работы с изящной росписью. Заметив невестку, дядя не спеша наполнил кружку приятной ароматной жидкостью. Нежный запах луговых трав наполнил полутемное помещение. Лорд часто в своём уединении любил насладиться чаем из мелиссы, мяты, или липы. Традиция, начало которой положила Милли, успешно прижилась.

— Что, пришла запустить в дядю ножом? — лорд не спеша отпил ароматный чай. — Что ж. Я здесь. Перед тобой. Действуй.

— Крафт, — Миланья стояла прямо напротив него. — Зачем? — она заглянула ему прямо в глаза.

— Что — зачем? — лорд сделал ещё глоток. — Это ты любишь кидаться ножами в своего дядю. Я не знаю, зачем.

— Прекратите паясничать, — спокойно, но твёрдо попросила она. — У меня нет ножа. И то, что вы сделали, ранило меня куда сильнее, чем любой нож.

— Не понял. — он отставил чашку. — Каким образом я тебя ранил?

— Вы же убили доверие, которое возникло между нами. Я же только привязалась к вам, начала ценить. Не только как правителя, но и как человека. Дорогого мне человека. Вы проникли мне в душу, стали родным. И вот… В дребезги всё разбили. Обманули и предали наши тёплые отношения.

— Ну прости. — буркнул себе под нос дядя.

— Прости? И всё? Вы считаете, этого достаточно? Поиграть с жизнью другого человека, навязать свою волю, потом сказать — "прости", и это всё?

— А что я должен ещё сказать?! — всплеснул руками лорд и заговорил эмоционально. — Да, я не прав. Да, я признаю. И прошу прощения. Я хотя бы извинился. А ты? Сколько раз ты плевала на меня? Поступала против всех правил? Играла моей жизнью, даже не спросив, хочу ли я? Вспомни, сколько раз ты рисковала, нарушала мои указания и до сих пор не признала своей вины? Когда бордовые лазутчики шныряли по территории, ты без спросу уезжала, наплевав на правила безопасности. Ты даже не думала, что будет, если ты пострадаешь. Какие проблемы это всем принесёт. Нет! Для тебя важны были только твои желания! Лишь они правильные! А дядя — так он идиот, только и способен, что свободу несчастной невестки ограничивать. Это один эпизод. Сколько их всего было — я со счёту сбился. Потом ты лекарства воровала, подтасовав документы. Да, для благой цели, но факт воровства это не отменяет. А риск, которому ты меня подвергла, затащив на встречу с Феликсом? Да, закончилось всё хорошо. Даже очень. Но ты тогда тоже наотрез отказалась воспринимать меня как свободную личность со своими желаниями. Было? А? Было. Про твоё решение отправиться к миссис Таун и заменить собой заложников я вообще молчу. Сама решила, сама сделала. То, что я как бы тоже имею право участвовать, тебя совершенно не волновало. То, что потерять тебя для меня почти также болезненно, как Эдика, тебя не беспокоило. Работа в команде — вот ключ к успеху. Ты должна это знать. Лишь вместе получится преодолеть препятствия, выжить, выстоять. Но это невозможно без того, чтобы все поддерживали друг друга. И да, поступались своими интересами, когда требуется. У тебя же, в твоей системе координат, уступать должны только тебе. А не ты.

— Не правда… — негромко возразила она.

— Правда! Ещё как правда! Если отбросишь свою гордость и проанализируешь события, то поймаешь, что это так. Да я, в принципе, не против. Ты такая, какая есть. Эдик тебя любит — это главное. Но стоило мне немного тебя потревожить, заставить поступить так, как тебе не хочется, потребовать исполнения обязанностей на благо семьи — и вот я уже злодей вселенского масштаба! А ведь продолжение рода для аристократов — это обязательное условие. Нельзя иначе. Корсика — не Империя. Если нет ребёнка, то… Детка…

Лорд быстро встал и подскочил к девушке, успев подхватить. Милли вдруг резко стало плохо, и она снова чуть не упала. Крафт заботливо усадил невестку на своё место. Себе же пододвинул другое кресло.

— Может позвать врача? — встревожено спросил дядя.

— Нет. — Милли инстинктивно массировала виски пальцами. — Таня сказала, в моём положении такие обмороки совершенно нормальны. Лечения не требуется. Нужно просто пережить этот период. Дядя, — обратилась она к лорду, — но если моя беременность так нужна была вам, почему вы просто не сказали?

— Я не сказал?! — рьяно воскликнул Крафт, ударив себя ладонью в грудь. — Да я постоянно твердил! Попугай, и тот повторяет заученную фразу реже! Сколько раз я говорил тебе, что нужен ребёнок, что это прямая обязанность любой замужней леди, что иначе ника нельзя! Меня разве кто-то слушал? А ведь если нет потомства, род под угрозой. Такие у нас правила на Корсике. Наследники обязательно должны быть в любой знатной семье. Иначе теряется статус и положение. Я сейчас на вершине. Враги со всех сторон. Ты и сама это знаешь. Дети, наследники, необходимы как воздух. Иначе мой трон правителя расшатают и опрокинут.

— Ладно. — Милли откинулась на спинку кресла. — Я вас прощаю. Но, пожалуйста, очень вас прошу, больше так никогда не делайте! Обещайте!

— Хорошо. Но и ты пообещай считаться с интересами семьи. После первого ребёнка нужен будет и второй, и третий. Сразу тебе об этом говорю, чтобы потом не устраивала истерик.

Милли взяла со столика чайник и налила себе отвар. Взяла чашку, хотела отпить, но лорд вырвал ёмкость из её рук.

— Эй! — возмутилась она. — Вы чего?

— Беременным нельзя травяной отвар. — лорд сам сделал глоток из похищенной чашки. — Это может навредить ребёнку. Ты теперь обязана думать обо всём: что ешь, пьешь, чем дышишь.

— Вы — зануда! — Милли страдальчески закатила глаза. — Прям как она. — девушка кивнула в сторону портрета Элис.

— Не говори плохо о матери! — строго сказал Крафт. — Она наверняка очень любит тебя, хоть ты и знатная колючка!

— Любит — это да, но она без конца хочет всё контролировать. Прям как вы. Мама постоянно диктует, что я должна делать, как поступать, о чем думать! Она до сих пор считает меня маленькой девочкой и не признает как личность. А вы, Крафт? Вы любите её? — вдруг перевела она тему, — Всё хотела спросить, но не к месту было. Все эти ваши посиделки около портрета мамы, это стремление узнать, где она… Раньше я думала, вы хотите её убить, поэтому ищите, но сейчас считаю по другому. Так где правда?

Лорд ответил не сразу. Он встал с кресла, начал мерить шагами комнату. Потом подошёл к окну и принялся разглядывать сад. Что он мог видеть в полутемных аллеях, так и осталось загадкой.

— Я люблю её, — наконец сказал он, продолжая глядеть в темноту, — всегда любил. Даже когда она сбежала. Даже когда я думал, что она хотела моей смерти, взорвав шахту. Я всегда любил Элис. И хотел убить тоже. Тебе кажется подобное сочетание невероятным?

— Нет. Почему? Очень даже верю. Но буду благодарна, если объясните.

— Что тут объяснять? Я полюбил твою маму, когда она была моей женой. Это произошло не сразу. Первое время я видел в ней только рабыню, которая должна играть свою роль. Но потом… Не знаю как, но твоя мать привязала меня к себе. Крепко, сильно. Ни одна женщина, ни до, ни после неё не была мне так дорога. А она… Бросила меня, предала. Взорвала шахту и убежала. Конечно я злился! Приказал твоему отцу её убить. Но он… Эх, проказник! Женился, вместо того, чтобы выполнить задание. Но я его не виню. Сложно не попасть под чары твоей мамы… Вот и Алекс попал… И пропал… Но эту историю ты знаешь лучше меня. Я же… Я же все эти годы был уверен, что Элис мертва. В тот день, когда Алекс кинул мне на стол папку с делом твоей мамы, с доказательствами её смерти… Я готов был вырвать на себе все волосы, если б они у меня имелись. Я выл, лез на стены. Но изменить уже ничего нельзя. Ни об одном своём приказе я не жалел так, как об этом. Я никогда не прощаю врагов и предателей, плачу по счетам. Ты и сама знаешь. Но Элис… Узнав, что её больше нет, я сам готов был отправиться вслед за ней. Тогда я и приказал написать этот портрет, что висит теперь здесь. В память о ней… Когда же, много лет спустя, я нашёл у Эдика твою фотографию… В моём колье… Признаюсь честно, первой мыслью было уничтожить вас всех. Всю вашу семейку. И я попытался найти вас. Но твой папаша так надёжно спрятал свою семью, что я ничего не обнаружил. Никаких следов. Да! Алекс прекрасно знал своё дело. Правда, его своевольная доченька, по свойственной ей привычке, совершенно наплевала на требования безопасности. И тебя я нашёл. Дальше ты знаешь. Я хотел разделаться хотя бы с тобой, но передумал. Теперь ты часть семьи.

Крафт замолчал. Тяжело вздохнул и вернулся в кресло.

— А мама? — спросила Милли. — Вы её всё ещё хотите убить?

— Нет конечно! Я же тебе сказал: я её люблю! Ну да, когда-то хотел убить. Теперь не хочу. Что не ясно? — вдруг раздражённо огрызнулся он.

— Кажется, я поняла… Вы скучаете по маме! — сделала вывод девушка. — Поэтому и сидите здесь вечерами.

— Конечно скучаю, — не стал отпираться лорд. — Я бы всё отдал, чтобы она оказалась тут, со мной. Но она не хочет. Я столько раз её просил! Но нет. Она не желает видеть меня. И единственное, что мне остаётся, это любоваться портретом.

— Э… Вы её просили? Когда?

— Последнее послание отправил буквально сегодня утром. Детка! Неужели ты считаешь своего дядю тупым? Твоя уловка с переадресацией вызова, якобы с Фабии, давно известна. Нет, по началу ты меня дурила. Но позже я всё выяснил. Да, потребовалось немало времени. Однако сейчас я уже всё знаю. Твоя мама ни на какой ни на Фабии, она на Тэе. Работает в Гуманитарной Миссии. Живёт в доме в лесу. Я, как только всё выяснил, регулярно отправляю ей послания. Прошу меня простить и выслушать. Вот уже месяцев девять или десять, как я ей пишу. Сообщения доходят. Это точно. Она их видит. Однако не отвечает. Ни на одно. Ни разу. Я понимаю, что сильно её обидел, но…

— Да, — закивала Милли, — вы приказали папе её убить. Это сильно.

— Знаю, — покорно склонил он голову, — всё знаю. И плачу за свои ошибки одиночеством.

Лорд больше ничего не сказал. Он молчал. Но это молчание голосило громче, чем любой крик. В его глазах отразилась такая глубокая скорбь… Миланье вдруг стало его ужасно жалко. Этот человек, внешне сильный и мужественный, в душе страдает. Каждый день. Изо дня в день. Сейчас Милли ясно это увидела. Крафт не играл, не притворялся. Просто сидел и молчал.

— Нет, ну если вы так хотите её увидеть… — начала Милли. — Это можно устроить. Почему нет? Вы — один. Она — тоже. Вам обоим нечем заняться. — заявила Милли человеку, управляющему половиной Септимуса, — Что вы лезете в мою жизнь со своими хотелками, что она без конца мучает советами. Хоть не звони ей! Вечно меня учит! Так не пора ли вам сойтись и оставить нас с Эдом в покое? Ну… Или хотя бы попробовать… Вдруг получится?

— Ты… Ты можешь мне помочь? — не веря услышанному переспросил лорд.

— Давайте попробуем. Сейчас наберу маму. Надеюсь, связь не подведёт.

И Милли, не обращая внимания на находящегося в шоке Крафта, открыла панель и просто набрала мамин номер.

Появилось изображение Элис. Мама уже спала — разница во времени суток. Тусклый свет ночной лампы освящал её комнату. Она приподнялась на руке над постелью, инстинктивно потирая сонные глаза. Одна из бретелек ночной сорочки соскользнула вниз, оголяя приятный изгиб плеча. Сейчас, в ночном полумраке, она казалась такой хрупкой, такой юной…

— Милли? — спросила сонная Элис. — Почему звонишь ночью? Забыла рассчитать время? Или что-то случилось?

— Ну… Привет, мам, — Милли не знала, с чего начать. — Решила вот кое с кем тебя свести. Вот. — кивнула она в сторону Крафта. — Нужно вас представлять или так узнаешь?

Всмотревшись, Элис перекосило от ужаса. Она глубоко задышала. Рука, до этого просто лежащая на постели, сжалась в кулак.

— Так! Спокойно! — Милли выставила ладонь вперёд, как бы пытаясь предотвратить истерику. — Мам, пожалуйста, только не волнуйся! Тебе вредно! Всё не так, как ты думаешь! Сейчас объясню! Только не психуй, пожалуйста!

— Ты хоть понимаешь, кто это? — в ужасе ткнула Элис в Крафта. — Беги оттуда немедленно!

— Зачем? Нормальный дядька. Что тебе не нравится? Что уродлив? Да. Он весь в шрамах. Но это, мамочка, по твоей милости. Это же ты взорвала шахту и чуть его не прикончила?

— Я не хотела ему вредить. — чуть спокойнее ответила Элис. — Это вышло случайно. Должна была взорваться только шахта. Без людей.

— Я знаю. — заверила Милли. — И он знает. Я ему объяснила. Он, правда, по началу не хотел верить, но потом смирился. Куда ему деваться?

— Миланья, девочка моя, — продолжила Элис, — ты хоть понимаешь, кто рядом с тобой? Что это за человек?

— Понимаю. Прекрасно понимаю. Я знаю вашу историю. И то, что ты была у него в плену. И то, что он не давал тебе свободы и ты бежала. И то, что папе было приказано тебя убить, но он передумал и женился. Всё знаю. Ах, да! Крафт и меня по началу хотел убить. Но мы проработали этот момент. Всё обсудили, уладили, и сейчас у нас с ним всё хорошо.

— Хотел тебя убить? — глаза Элис загорелись гневом.

— Ну да, хотел. Потом перехотел. С кем не бывает? Я, кстати, тоже разок его ножиком пырнула. Ну и что? Мам, хватит из всего делать трагедию! Тебе самой не надоело?

— Что ты вообще делаешь на Септимусе? — Элис пыталась собрать информацию от дочери воедино.

— Мам, ну только не нервничай, пожалуйста! Я тебе врала. Признаю. Говорила, что мы с Эдиком в Империи. По факту я уже два года здесь. Мы как поженились, сразу сюда прилетели.

— Значит мои слова о том, что тебе ни в коем случае нельзя на Корсику, ты просто пропустила мимо ушей?! Наплевала и поступила по-своему! И так долго меня обманывала!

— Мам, ну пожалуйста, только не нужно нравоучений! Я сама знаю, куда и когда мне ехать. Почему ты постоянно пытаешься диктовать мне свою волю? В этом вы, кстати, с Крафтом очень похожи. Оба не хотите заниматься своей жизнью, а лезете в мою. И хватит на меня так смотреть! Мам, я всё понимаю. Крафт много дров наломал. И теперь сожалеет об этом. Но прошлого не исправить. А вот будущее в наших руках! Слушай, приезжай сюда, а? Крафт очень тебя ждёт. Он тебя любит! Я это точно знаю. Иначе бы не звонила. И да, он козлина знатная. Но при этом хороший дядька. Ты очень ему нужна! Крафт! — пихнула Милли локтем родственника, сидящего рядом, — Скажите что-нибудь! Что я одна всё болтаю?

— А-а-а… Яя… Это… — лорд так и не отошёл от шока. Сидел, и как рыба глотал воздух, не в силах произнести ничего путного.

— Ну вот! — всплеснула руками Милли. — Что я говорила! От любви двух слов связать не может! Такой милашка! А он, между прочим, правит половиной Септимуса. Мы тут с ним соседние области позахватывали. Ну… Много чего сделали. Приезжай — расскажу подробнее. Мам, ну пожалуйста, приезжай! Почему ты молчишь? Бери собак и лети к нам! Ну что тебя держит на Тэе? Твои несчастные и обездоленные беженцы? Так этого добра и здесь навалом! В новых областях нищих немеряно! Мы с дядей только начали разбираться со всем этим. Ещё работать и работать. Так что приезжай. Помощь не помешает. Так ты приедешь? Почему ты молчишь? Мам?

— Это всё или я ещё что-то должна знать? — ледяным тоном спросила Элис.

— Ну… Мам… Я это…беременна.

— Что? — её глаза округлились. — Как? Ты же ещё такая молоденькая!

— Так уж вышло… Так ты приедешь?

— Приеду. — суровым тоном ответила мать, — Ещё как приеду! Приду и надеру тебе уши!

— Адрес помнишь? Или подсказать? — крикнула вдогонку Милли, но Элис уже отключилась.

Глава 17

Миланья и Кайла неспешно прогуливались по живописным аллеям сада большого дома. Яркий дневной свет играл в пышной листве деревьев, бегая на дорожках весёлыми зайчиками. Дымка носилась взад-вперёд мимо хозяйки, обнюхивая всё вокруг и преследуя ей одной известные цели.

— Ты теперь гуляешь с ней в саду? — спросила Кайла у подруги, имея в виду собаку.

— Увы, долгие прогулки по лесу мне теперь запрещены. И всё из-за маленького Крафта, — Милли легонько похлопала по уже заметно выступающему животу. — Такое ощущение, что этот ребёнок — национальное достояние. Мне столько правил навыдумывали — просто удавиться! Причём я и сделать ничего не могу: они все против меня объединились. Попробуй не подчиниться, исчезнуть на часок где-то на затерявшейся полянке — потом столько нравоучений выслушаешь, что в пору застрелиться. Ну ничего. Рожу, отдам им наследника, пусть возятся. А сама затеряюсь где-нибудь в чаще денька так на три. И чтобы меня никто не видел, не слышал и не трогал.

— Ты так говоришь, как будто беременность тебе надоела. А ведь это прекраснейшая пора в жизни женщины! — Кайла мечтательно посмотрела в небо.

— Тот, кто так считает — идиот. — решительно заявила Милли. — Или мужик эти сопли розовые придумал, чтобы дур всяких заманивать в оковы материнства, или старая сентиментальная бабка, сама никогда не рожавшая. Ну Кайла, сама подумай, чего хорошего в беременности? Первые три месяца есть ничего не можешь, без конца тошнит, падаешь в обморок. Потом чуть легче. Но фигура принимает форму бочонка, везде что-то колит, тянет. Сил меньше. Постоянно хочется плакать. Жуть какая-то!

— Но ведь в тебе терпеть новая жизнь! — восхищённо воскликнула Кайла. — Это же настоящее чудо! У маленького появляются ручки, ножки, начинает стучать сердечко. Крошечка живёт в тепле, в животике, строит гримасы и даже сосёт пальчик! Помнишь, ты мне снимки показывала?

— Помню, помню. Мелкий там ещё похож на головастика. Но Кайла, — Милли резко остановилась, повернула к себе подругу и заглянула ей в глаза, — что это за разговоры такие? Мне не нравится твой настрой. Неужели?

— Да! — радость засветилась в глазах девушки, — Мы с Феликсом решили завести ребёночка! Таня уже сняла мне стерилизацию. И я надеюсь, что скоро…

— Кайла! — заорала Милли на подругу, — Ты сошла с ума? Как можно пойти на это, — она хлопнула себя по животу, — добровольно?! Посмотри, в какую уродливую свинью я превратилась! Ты что, правда этого хочешь?

— И никакая ты не свинья, — пожала плечами Кайла. — Ты очень даже милая будущая мамочка. И потом, это же временно! Немного потерпишь, зато у тебя появится ребёнок! Это же здорово!

Поняв, что толку от уговоров не будет, Милли отпустила подругу, взяла её под руку и они снова зашагали по тропинке.

— Как ты вообще? — спросила Миланья. — Как твой муж одноглазый? Давно мы с тобой не разговаривали.

— С моим мужем всё прекрасно, да и со мной тоже. — заверила подругу Кайла. — Удивительно, но выйдя замуж, моя жизнь вдруг сделалась такой спокойной. Раньше, с кучей поклонников, я вечно переживала какие-либо страсти. Сейчас же и рассказать особо нечего. Мы с Феликсом просто живём, радуемся каждому дню, наслаждаемся друг другом. У меня теперь жизнь, о которой совершенно неинтересно говорить. Ничего не происходит. Всё тихо, спокойно. Но этой жизнью безумно приятно жить. Нет, конечно у нас, как и у любой пары, бывают разногласия, стычки. Как без этого? Однако мы проговариваем свои проблемы, слушаем друг друга, находим решения и идем дальше. Нам очень хорошо вдвоём. Только вот… Мы решили, что пора переходить на следующий этап. Феликс очень хочет ребёнка!

— Вот пусть Феликс его и рожает! — резонно заметила Милли.

Вдруг Миланья дёрнулась, вся напряглась, пригнулась, заставила пригнуться Кайлу. Потом потащила подругу к толстому стволу ближайшего дерева. Заставила спрятаться.

— Мы играем в шпионов? — не поняла манёвра Кайла.

— Ни во что мы не играем. Смотри. — Милли указала пальцем в сторону прогуливающейся на соседней аллее парочки. — Если они меня заметят, тут же начнут причинять мне добро. А я не хочу! Достали! Оба!

По дорожке неспешным шагом шли двое. Женщина в длинном элегантном платье с оборками по корсиканской моде и мужчина в строгом костюме с бриллиантовыми запонками. Он что-то эмоционально рассказывал ей, активно жестикулируя. Она благосклонно слушала, чуть склонив изящную головку. Локон её каштановых волос выбился из строгой причёски и придавал образу немного кокетства.

— А миссис Торис прекрасно выглядит, — Кайла рассматривала Элис, выглядывая из-за ствола дерева. — Такая красивая!

— Крафт. — поправила Милли. — Миссис Крафт.

— Вот как?

— Да. Почти сразу, как мама приехала, они поженились. Понятия не имею, как дядя её уговаривал, но это свершилось. А ведь мама так его боялась! Сейчас же… Глянь на них! Только и ждут часа, чтобы вместе меня мучить! Ох, Кайла! Как же я просчиталась! Я позвала маму, чтобы она отвлекла Крафта, и он оставил меня в покое. А что в итоге? Они объединились и вместе теперь меня достают! Что я ем, как сплю, где гуляю, сколько метров прошла, пила ли витамины, делала ли зарядку… Каждый шаг под присмотром! Прям тюрьма какая-то! Я было спохватилась, хотела с Эдиком в Берлогу переехать. Хоть на время, хоть до родов. Лишь бы от этих надзирателей подальше. Куда там! Не пустили. Целый скандал мне закатили, что я безответственная эгоистичная личность, ни о ком, кроме себя, не думаю, плюю на жизнь и здоровье маленького. В общем, я так и живу в большом доме. Точно в тюрьме. Моим братьям хорошо — умотали куда-то на военное задание. А я — отдувайся за всех. Терплю теперь опеку мамы и её нового мужа.

Тем временем чета Крафтов-старших прошла мимо. Милли и Кайла покинули укрытие и продолжили прогулку.

— Твоя мама и Альберт… Такая необычная история… — рассуждала Кайла. — Я полагала, она никогда его не простит, а вон как вышло… Как думаешь, у них всё теперь будет хорошо?

— Ох, Кайла. — Милли шла, опираясь на руку подруги. — Кто ж может это знать? Столько лет прошло. Они эти годы жили порознь. Каждый со своими интересами, задачами, стремлениями. Мама и дядя — такие разные! Но они не опустили руки, решили попробовать всё начать сначала. И это однозначно достойно уважения. А там… Кто знает… Ой! — Милли схватилась за живот.

— Что? Что случалось? — забеспокоилась Кайла.

— Пихается! Сорванец! Дай руку, — и Милли приложила руку подруги к своему животу. — Чувствуешь?

— Ага! Точно! Пинается! Какой славный малютка!

— Ха! Славный! Ещё не родился, а уже дерётся! Ну ничего… Придёт срок, научу тебя бросать ножики, — обратилась она к животику. — Эдик, правда, хочет сделать из сына физика, но это мы ещё посмотрим! — Милли снова подхватила подругу под руку. — Ох, Кайла! Как же мне надоело вот это вот всё! Скорей бы уже родить. Дети — цветы жизни, но как же тяжело их выращивать!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17