Цитадель звёздных лордов [Эдмонд Мур Гамильтон] (fb2) читать онлайн

Эдмонд Гамильтон Цитадель звёздных лордов

Глава 1

Ведя самолёт сквозь ночь на север, Прайс думал о американских горках. Он катался на них, когда был ребёнком. Сначала поднимаешься всё выше и выше, а потом падаешь вниз, всё быстрее и быстрее.

Что ж, сейчас он поднялся на саму высокую вершину. А чем закончится спуск с неё? Тюрьмой, побегом или катастрофой? Чем-нибудь да закончится.

Подумать об этом ему предстояло позже. Как и о том, что та фантастическая судьба, к которой он мчался, ему не приснилась.

Он посмотрел вниз и увидел только сплошную черноту. Пустыни Калифорнии и Невады тёмные, огромные. Прайс старался держаться подальше от авиационных маяков и основных автомагистралей. Держал «Бичкрафт» так высоко, как только мог. Летел без огней, но с учётом того, в чём они уже могут его обвинить, это было незначительным нарушением. Он постоянно оглядывался, каждую минуту ожидая увидеть красно-зелёные огни самолётов пограничной службы на хвосте.

Если повезёт и он ускользнёт от них достаточно далеко, если доберётся на север незамеченный пассажирскими самолётами, курсирующими между Лас-Вегасом и Лос-Анджелесом, сможет добраться до Билла Уиллермана и спрятать «Бичкрафт». Если, если, если…

Есть ещё одно «если», с горечью подумал Прайс. Если бы у него была хоть капля мозгов, его бы сейчас тут не было.

Прайс включил радио. Повертел регулятор, сначала поймал волну с музыкой из какого-то отеля в Вегасе, потом политическую речь, следом ещё музыка и, наконец, наткнулся на новостной канал. Как и ожидал, он был в первых рядах новостей.

— …в то время, как Арнольфо Руис, революционер-изгнанник, находится под арестом мексиканской полиции, власти Соединённых Штатов проводят интенсивные поиски американского пилота, тайно переправившего Руиса через границу. Известно, что час назад неизвестный пилот снова пересёк границу. Полиция трёх штатов поднята по тревоге.

— Комиссия по атомной энергии объявляет, что следующим испытанием будет экспериментальная водородная бомба, воздействие которой будет изучаться…

Прайс резко выключил радио. Он проклял диктора, Руиза и, заодно, себя. Прежде всего, себя.

Он вёл себя как полоумный. Некий подозрительный тип выдал ему фальшивую историю о секретной деловой поездке, а в итоге он тайно переправил в дружественную республику самого опасного нарушителя спокойствия. Кто поверит, что он не знал? Он сделал это, и Вашингтон гарантирует, что он сполна заплатит за свою глупость.

Впрочем, можно посмотреть правде в лицо. Если бы не эта глупость, была бы какая-нибудь другая. Он годами дурака валял, ещё со времён Кореи. Другие лётчики, возвратившись оттуда домой, снова брались за работу, но для него работа была скучным занятием. Он тусовался с молодыми, шустрыми лётчиками, развлекался, веселился, устраивал вечеринки на охоте и рыбалке, тратя деньги в барах пограничного города, разоряясь и начиная всё сначала. И вот, как итог, эта история. Поездка на американских горках вот-вот закончится.

Если он до рассвета доберётся до ранчо Уиллермана, с этой жизнью будет покончено навсегда. Билл спрячет самолёт. В былые времена Прайс пару раз спасал Биллу жизнь, так что на него можно положиться. Вот только сначала до него нужно добраться.

Впереди он увидел сияние в небе, исходившее от огней Лас-Вегаса, чуть подкорректировал курс, держась от города подальше. Снова оглянулся. Патрульных самолётов пока нет. Чем дольше Прайс летел, тем больше чувствовал, что всё у него получится.

А потом всё внезапно перевернулось самым катастрофическим образом.

Он увидел внизу огни — странно разбросанный узор, слишком тонкий, чтобы быть городом и слишком широкий, чтобы быть фермой.

В тот же миг два быстрых реактивных самолёта с визгом обрушились на него из тёмной выси, чуть не оторвав крылья. И развернулись, чтобы нанести ещё один удар.

«Воздушная охрана!» — подумал Прайс. — «Дьявол! Всё коту под хвост…»

Вообще, казалось безумием, что правительство с такой настойчивостью хочет его поймать. Вот самолёты сделали ещё один стремительный заход, пытаясь напугать его, сбить с курса.

У него было меньше одного шанса на миллион пролететь тихо и незаметно, и он это знал. Теперь предстояло провести в тюрьме всю оставшуюся жизнь, но вдруг получится воспользоваться шансом и сбежать. Пусть «Бичкрафт» и медленный, но сможет скрыться в темноте в следующий раз, когда реактивные самолёты пролетят мимо.

По широкой дуге он повернул самолёт, проносясь над рассеянными огнями. И вдруг обнаружил, что освободился от преследователей. Оглянулся и увидел, как оба реактивных самолёта спешно улетают подальше.

В этом не было никакого смысла. Почему они вдруг отступили? Что ж, так у него появляется ещё одна возможность.

Прайс посмотрел вниз. Среди огоньков увидел огни на странной стальной башне. Эту башню он уже видел на какой-то фотографии. Точно не нефтяная вышка, а вот что точно, вспомнить не мог.

А потом, внезапно, вспомнил, и его тут же охватил ужасный холод, тело содрогнулось, когда он увидел, как открывается дверь в кошмар.

Эта башня, и репортаж о новом испытании водородной бомбы, и расстояние от Вегаса, и то, как бешеные самолёты вдруг отступили…

— О, нет, — прошептал Прайс. — Нет-нет-нет-нет…

Он всё ещё испуганно шептал, когда бомба взорвалась и вселенная широко разверзлась под мчащимся в небе самолётом.

Глава 2

Катастрофа, поразившая Прайса, произошла беззвучно и невидимо. Когда позже он задумывался над этим, понимал, что именно это и было самым ужасным во всём этом.

Он испытал сотрясение, только не от окончательного уничтожения, которого ожидал. Это было сотрясение от удара, как будто самолёт, да и он сам, врезался в какой-то барьер и прорвался сквозь него. Его как будто сдавило, одновременно разорвало на части, расщепило. Это не было похоже ни на одно из ощущений, которое он когда-либо испытывал прежде.

Он закричал. Неприкрытый ужас вытеснил воздух из лёгких. Тело всей массой навалилось на ремни безопасности, Прайс только тогда понял, что самолёт вошёл в штопор. Руки машинально потянулись к штурвалу. Еле-еле удалось выровнять самолёт.

Но он не мёртв. Он жив, его не разорвало на части. Как так случилось? Ведь под ним высвободилась неистовая энергия водородной бомбы.

В голове царило безумное смятение. Что произошло?

Он промахнулся и залетел на испытательную площадку, пролетел прямо над башней, в которой была установлена сама бомба. И те реактивные самолёты всего лишь охраняли этот район. Пытались его остановить. Возможно, если бы радио не было выключено, он бы услышал, как они посылают ему отчаянные предупреждения.

А была ли взорвана бомба? Если да, он, несомненно, был бы мгновенно уничтожен.

Вот только он жив. И самолёт продолжал лететь сквозь ночь. И приборы работали.

Но что-то ужасное, всё же, произошло. Прайс всё ещё испытывал ужасное, мучительное сотрясение, которое затронуло, кажется, всё его тело вплоть до атомов. Он вздрагивал, как только вспоминал об этом. Что-то случилось. Но что?

В голову ничего не приходило. Разум просто не мог справиться с подобной вещью. Он просто сидел, держался за ручки штурвала, а «Бичкрафт» всё ревел и ревел.

Постепенно разум начал оживать. Он неуверенно развернул самолёт, собираясь вернуться к Лас-Вегасу. Вот именно в этот момент арест и тюрьма казались ему приятными по сравнению с тем, что произошло или чуть было не произошло.

Если б только в мыслях было что-то ещё, кроме как попытки сбежать, он бы вспомнил о предстоящих испытаниях бомбы. Были статьи в газетах. Осторожные рассказы о радикальном физическом эффекте, обнаруженном во время взрывов водородных бомб нового типа, и упоминания о тщательной подготовке, проводимой для изучения этих необычных эффектов.

Внезапно мысли Прайса понеслись вскачь. Он вспомнил заявление одного учёного о том, что центр взрыва бомбы может быть подобен центру урагана, сосредоточию непостижимых сил, но совершенно по иному подверженное этим силам.

Получается, бомба взорвалась точно под ним? Получается, самолёт, и он сам, оказавшись в эпицентре чудовищного взрыва, каким-то образом были переброшены через пространственные барьеры в безопасное место ещё до того, как свет, звук и разрушения смогли добраться до него?

Безумное предположение. Только произошедшее и выглядело каким-то безумием. Прайс решил как можно быстрее приземлиться.

Он не мог нигде в ночи разглядеть сияния огней Лас-Вегаса. Включил рацию, хрипло проговорил:

— «Бичкрафт» 4556 вызывает аэропорт Лас-Вегаса! Ответьте, Лас-Вегас!

Ответа не последовало. С виду, радио работало, но когда он повернул регулятор приёмника, из него не донеслось ни звука.

— Вырубился, — пробормотал Прайс. — Неудивительно, если…

Закончить мысль он не смог, это было слишком невероятно, чтобы рассуждать о том, что с ним могло произойти.

Он развернул самолёт, высматривая огни шоссе, маяк авиалиний и вообще, хоть что-нибудь.

Но ничего. Ничего, кроме темноты и звёзд.

* * *

Немного судорожно он развернул самолёт и снова направился на восток. Наверное, промахнулся и пролетел мимо Вегаса. Но, если продолжит лететь на восток, наверняка пересечёт основные магистрали. По ночам, да ещё и летом, на них всегда большое движение.

Он летел всё дальше и дальше. А темнота всё продолжалась и продолжалась. Нигде ни одного огонька, даже отблеска одинокой фермы.

Ничего.

Он бы с радостью приземлился, но не знал, где находится и что под ним. «Бичкрафт» оснащён дополнительными топливными баками, как раз для длительных полётов, когда негде заправиться, и, когда он стартовал, они были полны, так что лететь мог ещё долго.

Он и летел.

Через некоторое время начал думать, что всему происходящему есть только одно объяснение. Он умер и теперь летит в некоем лимбе.

И оно, казалось, будет длиться вечно.

Наконец, спустя, как казалось, много часов, впереди, в темноте, забрезжил свет и сердце Прайса подпрыгнуло от мысли, что он, наконец, увидел сияние большого города. Но это был всего лишь рассвет. Он наблюдал, как холод и серость наползают на мир и понял, что остался жив. Вот только это его не обрадовало. Он увидел, что находится под ним.

Лес. Шевелящийся, как тёмно-зелёное море, простирающийся с севера на юг и с востока на запад. Пустыня осталась далеко позади. Прайс прикинул, что сейчас, похоже, находится над Миссури и здесь должны быть города, деревни, фермы и возделанные поля.

Но вокруг только лес.

Освещение стало розоватым, затем золотистым. Всходило солнце, наступал день. Далеко впереди поблёскивала Миссисипи. Прайс прибавил газу и направил «Бичкрафт» в сторону Сент-Луиса. Почему-то он не видел никакого дыма, который обязательно должен быть над огромным промышленным городом, раскинувшимся по обоим берегам реки. И он не увидел никаких мостов. Но Сент-Луис обязан быть где-то здесь.

Город был на месте. Только изменился с тех пор, как Прайс видел его в последний раз. Высокие здания разрушились, низкие превратились в покрытые кустарником и лисьим виноградом холмы, деревья росли посреди улиц, а то и вовсе вырастали внутри домов, вылезая через разбитые окна. Река, широкая и спокойная, была пуста, если не считать одинокого плывущего бревна. Загромождения вдоль берегов, наверное, когда-то были доками, но сейчас уже нет. И вокруг тишина.

На одно безумное мгновение Прайс подумал, что всё это наделала бомба. Бомба нового типа с энергией, о которой никто даже не смел мечтать. Потом понял, что такое вряд ли возможно. Водородной бомбой можно уничтожить город за считанные секунды, но нельзя вырастить дуб высотой в шестьдесят футов на развалинах Ратуши меньше чем за столетие.

Сколько же времени прошло?

Слишком много произошло, чтобы принять всё сразу. Прайс и не пытался. Он искал место для посадки, но всё никак не находил, поэтому продолжил лететь на восток, пересёк реку.

Время шло, Прайс летел всё дальше и дальше. Постепенно до него начала доходить ужасная, невероятная правда о том, что произошло. Мучительное, разрывающее сотрясение, которое он испытал в эпицентре взрыва, было не физическим, а временным. Непостижимая сила бомбы оказалась сильнее, чем кто-либо предполагал. Она исказила упорядоченную ткань самого пространственно-временного континуума и, воздействовав на материю, как человека, так и самолёта, оказавшихся в «глазу» взрыва, исказила и их — отправив прямиком в будущее.

«Бичкрафт» с гудением нёсся по пустому небу. Прайс смотрел вниз, на запустение, зелёное, мирное и такое же непродуктивное, каким было до того, как сюда пришли люди с топором и плугом, чтобы укротить дикую природу.

Как далеко в будущем он оказался?

Он не знал.

Есть ли люди, выжившие в этой дикой местности? Или человечество в последнем акте атомного безумия уничтожило само себя? Неужели все города уничтожены, превратились в пыль?

Этого он тоже не знал.

Он знал только, что слишком устал, чтобы лететь дальше. Ему нужна вода, еда и сон. Он должен найти место для посадки.

* * *

Место для посадки он нашёл далеко за рекой, на лужайке среди деревьев. Попытался определить направление ветра по колыханию травы, после чего сделал длинный заход на север, чтобы сесть против ветра. По пути показалось, что он увидел отблеск от чего-то железного на северо-востоке, от чего-то огромного и странного, словно солнечные лучи отражались от металлической горы — высокой и широкой. Потом самолёт опустился ниже верхушек деревьев, и отблеск от металлической горы перестал быть виден.

«Бичкрафт» подпрыгнул и остановился. Прайс некоторое время сидел, смотрел, как дрожат руки, всё ещё сжимающие штурвал, а потом чувство предосторожности заставило его направить самолёт обратно к краю лужайки, где начиналась посадка, и развернуть самолёт против ветра, чтобы, в случае чего, без промедления взлететь.

В самолёте были спортивная винтовка и револьвер. Прайс пристегнул кобуру с револьвером к ремню, набил карманы патронами к винтовке и спустился на землю. Постоял несколько минут под прикрытием крыла, оглядываясь по сторонам, но не увидел никаких признаков жизни, кроме пары ворон, которые с хриплым карканьем хлопали крыльями у него над головой. Было позднее лето и ветер дул сохой и горячий. Прайс отправился к лесу.

Пока шёл, почти беспрерывно смотрел на северо-восток. Что за невероятную железную громадину он увидел вдалеке?

Пройдя от самолёта примерно ярдов тридцать, Прайс внезапно остановился. Сердце бешено заколотилось, а на лбу внезапно проступили капельки пота. Неровным кругом вытоптанная трава, шрамами то тут, то там проступает голая земля. И кровь, много крови, которая ещё толком не высохла. Широкая утоптанная тропа ведёт в лес. Кого-то здесь убили, кого-то большого, может, лошадь или корову, а тушу уволокли в лес.

Люди, Охотники. Звери сожрали бы свою добычу прямо здесь, где настигли.

Но что это за люди?

Прайс чуть присел над окровавленной землёй, держа винтовку наготове, оглядываясь по сторонам, но ничего не видел. Над лужайкой пронёсся горячий ветер, верхушки деревьев качнули ветвями, но никакого другого движения, никаких других звуков. Даже вороны улетели.

— Эй! — крикнул Прайс. — Эге-гей! Есть тут кто-нибудь? Я заблудился. Мне нужна помощь. Э-эй!

В тишине голос прозвучал громко и невежливо.

Ответа не последовало.

Прайс пошёл дальше к деревьям по утоптанной тропинке. Он был напуган и отчаянно устал.

— Э-эй! — крикнул он и сейчас в его голосе звучала мольба. — Пожалуйста. Где вы? Помогите мне…

Помогите мне, вы, люди неизвестного будущего, вы, Охотники невозможного мира, вы, скрывающиеся в кошмаре. Помогите мне или я умру.

Тени под деревьями были густыми. Степная трава не росла, зато росли кусты шиповника и другие растения, в одном месте примятые, показывая начало тропинки. Тропинка оказалась короткой. Прайс увидел тушу на небольшой поляне. Чёрно-белая корова, уже частично разделанная. Он шагнул к ней, и тут с ветвей над головой полетели короткие верёвки из плетёной кожи, утяжелённые на концах камнями. Прайс упал, беспомощно барахтаясь, весь в синяках. Руки и ноги опутались верёвками, похожими на боло, а одна обвилась вокруг шеи, перекрывая дыхание так, что он не мог даже закричать.

В стремительном и яростном броске из-за деревьев выскочили шестеро и окружили его. Один выхватил из рук винтовку, другой — револьвер. На них были неброские одежды из дублёной кожи и выглядели они такими же тёмными и дикими, как шауни и вайандоты^[1], давным-давно охотившиеся в лесных прериях. Вот только у этих светлые волосы и все бородатые.

Один из них, высокий худощавый мужчина с широкими плечами, копной выгоревших на солнце каштановых волос и глазами более голубыми и более пылающими, полными ненависти, чем Прайс мог припомнить за всю свою жизнь, присел рядом и неловко сорвал удушающую верёвку с его шеи. Прайс попытался что-нибудь сказать, но прежде, чем успел сделать чуть больше, чем задохнуться, мужчина с каштановыми волосами выхватил нож и приставил остриё к горлу Прайса.

— Ну что, ты, звёздное отродье, — сказал он, — посмотрим, насколько твоя кровь краснее той, что водится на Земле!

Сверкнула сталь. Прайс закричал.

Глава 3

Мужчина с каштановыми волосами быстро отвёл нож. Его кончик примерно на четверть дюйма покраснел. Прайс в немом ужасе смотрел то на мужчину, то на нож. Шесть волчьих морд собрались в тесный кружок, уставившись на красный кончик ножа.

— Она такого же цвета, как и у нас, Берр. Кто бы мог подумать?

— Всего лишь кровь. Хех. А я всегда думал, что она у них блестящая, как ртуть и такая же тягучая.

— Ткни его ещё разок, Берр.

— Жаль, нет времени, — сказал Берр и облизнул губы. — Но они знают, где мы. — Он вздохнул и снова поднял нож. — Нужно убираться отсюда. И быстро.

— Ради бога! — Прайс, наконец, обрёл дар речи. — Ради бога, что бы делаете? Я у вас помощи прошу, а вы… — Он яростно зашевелился, пытаясь сбросить верёвки. — У вас нет никакого права убивать меня. Я же ничего вам не сделал.

— Звёздное отродье, — тихо процедил Берр, уже второй раз назвав Прайса подобным образом, и легонько ткнул пленника остриём ножа чуть выше пояса. — Если бы у меня было время, я бы сделал это медленно, очень медленно. Радуйся, что у нас нет времени.

— Но почему? — крикнул Прайс. — Зачем? — Он впился взглядом в круг из волосатых лиц. — Я прилетел сюда вот только что. Я ничего не мог вам сделать. Я прилетел из…

Из вчера? Сто лет назад? Сквозь время? Скажи и попроси их тебе поверить. Может, они и поверят. Я нет.

— …с запада, — закончил он. — Из Невады. Я не имею никакого отношения к звёздам.

Берр только рассмеялся. Поднял нож. Но тут другой мужчина, с проницательными тёмными глазами и сединой в бороде, вдруг перехватил его руку.

— Подожди минуту. Посмотри на его волосы. Они тёмные, как и у меня.

— Крашеные, — сказал Берр. — Посмотри на его одежду. Посмотри на флайер, на котором он прилетел, на его оружие. Посмотри, где он находится — в Запретном Поясе. Если он не из Цитадели, то откуда ещё? Не будь глупцом, Твист?

— Зачем ему красить волосы, чтобы быть похожими на нас, а потом прилетать сюда на флайере? Разве это разумно? Не дури, Берр, слышишь? Есть способ определить правду.

Берр заворчал, но расслабился, и только тогда Твист отпустил его. Он схватил Прайса за шиворот и потащил его на поляну, где валялась зарезанная корова и куда падали яркие солнечные лучи. Там он всмотрелся в лицо Прайса, даже повертел из стороны в сторону, изучая его с большим интересом. Остальные наблюдали за его действиями через плечо.

— И у него тёмные глаза, — сказал Твист. — Невозможно изменить цвет глазных яблок. И посмотри вот сюда. Видишь вот это, Берр? Прикоснись, почувствуй. У него отрастает щетина, а мы знаем, что на милых личиках Звёздных Лордов волосы не растут.

— Ага. Точно. Твист прав, — тут же забормотали остальные.

— Конечно, он прав, — прохрипел Прайс. — Я ведь человек. — Чего-чего, а это он знал очень хорошо. Правда, остальная часть разговора осталась загадкой, но это не имело значения. По крайней мере, не прямо сейчас. — Я родом с Запада. Я друг.

— Люди не летают, — угрюмо буркнул Берр. — Летают только Звёздные Лорды.

— Может, он их приспешник? — сказал желтоволосый парень, весь такой яркий и энергичный. Бер снова расплылся в нехорошей улыбке.

— Может. В любом случае, он не один из нас. Твист, приготовься.

Но Твист и не подумал шевельнуться. Он смотрел на остальных по отечески сердито, досадуя на их глупость.

— Ты всё ещё жаждешь его убить, Берр. Ну а что скажет Вождь, когда мы вернёмся и расскажем, что видели, как прилетел на самолёте человек и попросил нас о помощи, а мы зарезали его, как свинью и оставили самолёт Звёздным лордам?

По какой-то причине слово «самолёт» отрезвило их и заставило задуматься даже Берра. Твист тут же воспользовался преимуществом.

— Вы видели старые фотографии. И знаете, что это не флаер из Цитадели. У него другая форма, и звук он издаёт другой. Это самолёт. Может быть, последний на Земле, и этот человек знает, как им управлять. И вы хотите перерезать ему горло?

Настала короткая тишина, во время которой Прайсу показалось, что он слышит, как капли пота стекают по лбу. Затем Берр беззлобно ответил:

— Думаю, ты прав. Лучше будет, если мы отведём его к Вождю.

— Хорошо, — сказал Твист и, присев на корточки, начал разматывать верёвки.

— Спасибо, — сказал Прайс. Благодарность показалась какой-то незначительной. Твист хмыкнул.

— Если окажешься приспешником, — сказал он, — пожалеешь, что я не дал тебе умереть лёгкой смертью.

— Я не приспешник, — буркнул Прайс. Мозг сейчас работал с ненормальной скоростью. — Этот самолёт очень старый. В нём даже документы сохранились. Просто всё это время его прятали, только иногда… — он отчаянно пытался найти объяснение. — В моей семье традиция такая — летать. Учат, от отца к сыну.

Прозвучало достаточно правдиво. Отец Прайса поднимался в воздух ещё во время Первой Мировой войны, много лет руководил лётной службой. В остальном же приходилось сочинять, и да поможет ему бог, если он где-нибудь ошибётся.

* * *

Твист помог Прайсу подняться.

— А теперь, — сказал он, посмотрев на остальных, — что будем делать с самолётом?

— Спрячем его, — сказал Берр.

— Можем, — кивнул Твист, — и первый же летающий глаз его найдёт. Сам же знаешь, что их способности много больше, чем просто высматривание. Найдут по запаху. Они чуют запах металла, если его больше, чем в ноже. — Он вытянул утяжелённые каменьями верёвки и встряхнул ими. — Почему мы пользуемся ими, когда охотимся в Поясе, не забыл?

— Сейчас не время для насмешек, Твист, — недовольно буркнул Берр. — Если у тебя есть идея получше, выкладывай, мы выслушаем.

— Мы улетим отсюда, — решительно сказал Твист. — Как ещё можно показать эту штуку Вождю? Неужели на своих горбах понесём? Разберём и погрузим на лошадей? Нет. — Он уставился на мужчину, который забрал у Прайса пистолет. — Дай-ка мне эту штуку, Ларкин. А ты, Харпер, отдай Берру винтовку. Ларкин, отвечаешь за добычу. Отнесёте мясо в лагерь. Как только закоптите, тут же грузитесь и отправляйтесь домой. Будьте осторожны, то, что произошло, наверняка взбудоражит Цитадель, как если бы ты потревожил улей.

Ларкин, невысокий сильный мужчина с вьющимися волосами, похожий на быка какой-то породы, лишь однажды виденной Прайсом, спросил мягким, высоким голосом:

— А вы куда с Берром?

Твист ткнул большим пальцем в небо.

— Туда, — сказал он и глаза засияли от возбуждения. Он посмотрел на Берра и широко улыбнулся.

Берр был напуган. Испуг отразился во взгляде и в том, как сжался его рот. Но он промолчал. Вместо этого схватил Прайса за рубашку и яростно встряхнул его.

— Я буду тебя постоянно держать под прицелом, не забывай. Сделаешь что-то не так, и ты покойник.

Прайс решил воздержаться от объяснений, что случится с самим Берром и, заодно, с Твистом, если его убьют в полёте.

— Не переживай, я тоже хочу добраться до вашего Вождя — Он глубоко вдохнул и выпалил: — Собственно, за этим я и здесь.

— Ты далеко отклонился от цели, — подозрительно сказал Берр.

— Я заблудился. Эта страна для меня новая.

Ты просто не представляешь, как сильно я заблудился. И не представляешь, насколько я сейчас одинок.

— Ладно, — сказал Твист, — достаточно разговоров.

Он развернулся и отправился к опушке леса. Прайс и Берр последовали за ним. Остальные принялись за разделку туши коровы. Вскоре они скрылись из виду. На опушке трое мужчин остановились и, прежде, чем покинуть укрытие, осмотрелись. Прайс ничего не увидел и был готов идти дальше, но Берр и Твист не только осмотрели небо и землю, но и понюхали ветер, казалось, ощущая запахи, как звери.

— Ну, — сказал Твист, пожав плечами. — теперь нам деваться некуда. — И быстро побежал по высокой траве прямиком к самолёту. Берр ринулся за ним. Прайс, подавленный событиями нескольких последних часов, из которых физическое истощение было наименьшей неприятностью, тяжело бежал позади.

Когда до самолёта осталось примерно футов пятнадцать, над верхушками деревьев появилось что-то блестящее. Штуковина описала пару коротких спиралей, потом ринулась к самолёту и зависла над ним. Дискообразный объект примерно трёх футов в поперечнике с большим объективом внизу.

Твист и Берр остановились. Прайс, тяжело дыша, догнал их. Они смотрели на диск, и Прайс увидел на их лицах дикую смесь ярости, ненависти и отчаянного страха людей, столкнувшихся с врагом, которого не одолеть ни храбростью, ни силой.

— И что это? — спросил Прайс.

— Ты, должно бы, издалека, раз никогда не видел летающий глаз, — хрипло ответил Твист, опустив руки. — Что ж, на этом всё.

Берр выругался. Он выглядел так, словно вот-вот заплачет.

— И что эта штука делает? — спросил Прайс.

— Будет висеть, пока сюда не прилетят флаеры из Цитадели. Они видят нас прямо сейчас. — Лицо Берра с каждой секундой становилось всё белее, как у человека, которого ужалила какая-то ядовитая тварь и который понимает, что вот прямо сейчас ему предстоит умереть. — Скоро появятся. Входить в Пояс запрещено. Нас убьют только за это. Но с самолётом… Один бог знает, что они сделают.

— Можно попытаться спрятаться в лесу, — без всякой надежды сказал Твист. — Пошли.

Он развернулся и побрёл обратно к лесу, но Прайс спросил:

— А если его перехитрить?

— Летающий глаз? Он будет преследовать нас, как голодная гончая.

«Что-то вроде телевизионного сканера», — подумал Прайс, — «с металлоискателем и сигнальным ретранслятором оповещения главного управления в Цитадели. И что это за Цитадель такая, и кто или что в ней сейчас наблюдает за ними и готовится убить?»

— Так сбейте его, — сказал он, уловив ужас и отчаяние людей.

— Сбить?

— Разбить объектив. Тогда он нас не увидит. Ну же, дайте винтовку.

— Ты с ума сошёл? — воззрился на Прайса Берр. — Ни одно оружие не достанет так далеко.

— Да какое у вас тут оружие? — вздохнул Прайс. — Да, блин, отдай уже винтовку.

— Отдай, — тихо сказал Твист.

* * *

Прайс был хорошим стрелком. Не блестящим, просто хорошим. Но сейчас он был просто феноменален. Он прострелил объектив и всё, что находилось за ним, так быстро, как только мог досылать патроны в патронник и нажимать на курок. Ни разу не промахнулся. Наконец, диск повело в сторону и, в конце концов, он боком рухнул в лес.

— Побежали, — крикнул Прайс, бросаясь к самолёту.

Остальные уставились на него с отвисшими челюстями.

— Ты это видал? Видал, какая у него пушка?

— Давайте же, — крикнул Прайс, — или улечу без вас!

Они ввалились в самолёт. Прайс завёл мотор, яростно рванул с места, как будто на хвосте сидел сам дьявол. Кто-то сзади, непонятно кто из двоих, вскрикнул от страха. Потом самолёт оторвался от земли, взлетел, едва не коснувшись шасси верхушек деревьев и быстро начал набирать высоту.

Прайс огляделся, ему снова показалось, что увидел металлический блеск на северо-востоке.

— Куда лететь?

— За реку. А потом… — медленно произнёс Твист, — Потом я не знаю. Они видели самолёт, будут искать его и первым делом — в Капитолии, а потом в деревнях. Они его найдут, если он будет где-нибудь поблизости. Даже не представляешь, что тогда сделают с людьми. Они разрешают нам иметь ружья и охотничьи ножи, чтобы мы могли охотиться и даже убивать друг друга, если захочется. Но никакой артиллерии. Никакой взрывчатки. И никаких самолётов, совсем никаких. Особенно самолётов. Думаю, самолётов в нашем небе не было уже почти сотню лет.

Твист вздрогнул, глаза заблестели, руки вцепились в сиденье.

— Я рад, что мне удалось полетать перед смертью. Это… — Он запнулся, подбирая слово и, наконец, сдался. — Не могу выразить словами. Но заставляет задуматься о том, кем мы когда-то были и кем могли стать сегодня, если бы не они. — оно мотнул головой в сторону Цитадели. — Звёздные отродья. Проклятые Звёздные лорды.

Берр выглянул в иллюминатор.

— Ужасно высоко, — сказал он, потом спросил: — Почему ты сказал, что ищешь Вождя?

«Подозрительный парень», — подумал Прайс. — «И Твист тоже. Нужно быть осторожным. Но как тут быть осторожным, когда не знаешь, что творится в мире и спросить нельзя?»

— Я пришёл, — наконец, сказал Прайс, — чтобы отдать ему самолёт. Я последний в семье. Хочу присоединиться к кому-нибудь, а в пустыне людей не так-то много. — Он рассчитывал, что такое объяснение должно пройти. — Жизнь там слишком тяжела. Я хотел оказаться там, где есть деревья и вода.

Это была хорошая история. Вот только не понятно, поверили ли в неё его спутники.

«Бичкрафт» оставил на реке мимолётную тень и полетел дальше. Твист с тревогой вглядывался в небо позади.

— Можешь лететь быстрее?

— И так жму на полную.

— Недостаточно быстро. Они летают, как молния. Вж-жух!

«Самолёты», — мелькнуло у Прайса и он начал суматошно искать дыру в лесу, но Твист продолжил, как ни в чём не бывало:

— И если не найдут нас с первого раза, пошлют летающие глаза.

— А они чувствуют запах металла, — кивнул Прайс. — Но при этом мы должны найти место подальше от города и не только, чтобы самолёт сверху не увидели, но и защищённое от магнитных детекторов. Скажем, в пещере, под скальным выступом или рядом с какой-нибудь свалкой, к которой они уже привыкли. Можете вспомнить какое-нибудь место?

Наступила тишина. Прайс понял, что оба его спутника смотрят на него холодными, суровыми глазами.

— Откуда ты так много знаешь? — спросил Берр.

— Разве это не очевидно? — нетерпеливо спросил Прайс.

— Не для нас. Что всё это значит, насчёт магнитных детекторов и экранов? Где ты этому научился, если не работаешь на Цитадель?

Твист небрежно приставил к шее Прайса револьвер.

— Я бы не стал сейчас в меня стрелять, — сказал Прайс и быстро объяснил, почему. — Неразумно так действовать. Я всего лишь разбираюсь в элементарных науках. А как ещё, по вашему, летающие глаза находят металл? Сверхъестественным способом, что ли?

— Хм. — Твист убрал револьвер. — Возможно, он и прав, Берр. В конце концов, мы простые охотники. Мы ведь никогда не разбирались в таких вещах.

Берр только насмешливо хмыкнул, но сидел не шевелясь, очевидно, убеждённый, что пока что с Прайсом ничего не поделаешь. Потом сказал:

— Знаю одно место. Есть там что-то вроде пещеры и места достаточно, чтобы ты мог приземлиться, судя по тому, что сумел приземлиться на той лужайке.

Он покосился в окно, сбитый с толку тем, как всё выглядит сверху, но, в конце концов, выбрал направление и показал:

— Туда.

Немного покружившись в поисках, Прайс, наконец, нашёл нужное место — довольно ровный низменный участок в небольшой долине рядом с нависающей гранитной стеной. Оценка Твистом места для посадки была слишком щедрой, но Прайс сумел посадить самолёт, после чего подрулил по ухабистому дёрну как можно ближе к входу в пещеру, на которую показал Твист. Выпустил спутников из самолёта, чтобы те расчистили путь от камней и свисающих лиан и, с последним рывком и рёвом, забрался в саму пещеру. Заглушил мотор. Топлива в баках осталось часа на четыре лётного времени.

Прайс вылез из «Бичкрафта» и подтащил камни под колёса, чтобы самолёт оставался на месте. Потом помог Берру и Твисту замаскировать пещеру свисающими лианами.

В небе раздался пронзительный визг, все трое нырнули под нависающий выступ, и замерли, осторожно выглядывая из-под него. Прайс увидел скользящий над холмистой местностью, как нетерпеливый ястреб, яйцевидный летательный аппарат, не похожий ни на один из реактивных самолётов, которые он когда-либо видел. Бескрылый, не оставляющий следов, но с могучим пронзительным звуком несущийся по небу.

Глава 4

Пойманный в ловушку странного наваждения, Прайс смотрел с поросшего лесом холма на простирающуюся перед ним зелёную долину.

— Вот он, — кивнув, сказал Берр. — Капитолий штата Миссури.

Сказал с гордостью. Два дня они с Твистом говорили об этом месте, с тех пор, как спрятали самолёт и направились на север. И каждый раз с гордостью. Их дом, город их народа, центр теневого правительства, которое управляло лесными землями, что некогда были двумя великими штатами.

Прайс всмотрелся в него и почувствовал жалость. Жалость и мучительное сожаление о том, каким когда-то был мир, и во что он превратился за потерянные годы.

Вдоль чистой реки тянулось с полдюжины улиц с деревянными домами, мастерскими и кузницами. Здания довольно аккуратные, из массивных квадратных брёвен. Но улицы пыльные, немощёные, по ним двигались запряжённые в гружёные телеги лошади с окрестных полей, да обозы вьючных лошадей с лесных троп. Мужчины, женщины, дети, все в тусклой одежде из выделанных шкур животных или шерстяных кофтах. В сонном послеполуденном воздухе доносился слабый скрип осей повозок.

«Капитолий штата Миссури», — подумал Прайс. — «Боже, как такое могло случиться с нашим миром?»

По дороге сюда он выслушал всё, что рассказали Берр и Твист. Постепенно фрагменты информационной мозаики встали на место, а несколько случайных вопросов довершили апокалиптическую картину.

Случилось это давным-давно, в те годы, которые Прайс потерял. Насколько он смог разобраться, в 1979 году, шестьдесят лет назад.

Это был год судьбы. Год, когда они впервые появились из космоса.

Звёздные Лорды. Вурна, как они сами себя называли. Проклятые звёздные отродья, как их называли люди. Их огромные крейсеры появились из ниоткуда. Зависли над Землёй, а затем нанесли удар.

Каждый город, даже небольшой, каждая атомная станция, склад оружия, каждый важный мост, виадук, плотина, завод. За одну неделю безумия Земля была разбита безжалостными крейсерами, кружившими вокруг планеты. За одну неделю погибли миллионы людей. После чего крейсеры Звёздных Лордов ушли.

А потом вернулись. Только на этот раз не для того, чтобы уничтожать, а для того, чтобы захватывать. То, что раньше было тучными, приветливыми землями Иллинойса и Индианы, они превратили в свои владения. В них построили свою Цитадель.

Цитадель была крепостью, городом, но, прежде всего, базой. Звёздные Лорды пренебрежительно воздерживались от нападения на и без того потрясённых людей, которых отбросили назад, к почти примитивным условиям. Для лордов Цитадель, даже сама Земля, была всего лишь местом расположения важной базы. По крайней мере, они сами так говорили.

«Стоит ли удивляться», — думал Прайс, — «что люди из Миссури убьют кого и что угодно из Цитадели?» Одна только история разожгла в нём самом ярость. Отцы этих людей жили в таких условиях, теперь они сами живут в тех же условиях.

Когда они спускались вниз по тропе, Прайс осматривал деревянный городок и думал: «Нужно быть осторожным. Они всё ещё думают, что я могу быть из Цитадели. Нужно следить за каждым своим словом».

Два часа спустя он сидел в комнате в самом большом деревянном доме, лицом к лицу с вождём миссурийцев.

Его звали Сойер, и он был стар. Но в оленьих шкурах выглядел грозно, как старая пантера. Морщинистое лицо выражало глубокую гордость, ум и жестокую безжалостность. За его спиной стояли вожди помоложе, индейцев и иллинойцев, рассеянных народов, на землях которых теперь стояла Цитадель.

* * *

Сойер молча выслушал историю Прайса, и всё время, пока рассказывал, Прайса не покидало ощущение, какой хлипкой и надуманной она получается. Но, глядя на лица слушателей, он понимал, что никогда не сможет их убедить в том, что с ним случилось на самом деле.

— Два дня назад, — наконец, сказал Сойер, — вурна приходили сюда. Они были очень нервными и возбуждёнными. Искали какой-то самолёт. Я никогда в жизни не видел самолёта, так им и сказал.

Он замолчал, смуглое морщинистое лицо было задумчивым, и никто, а Прайс тем более, не осмеливался заговорить.

— С тех пор, — наконец, продолжил Сойер, — в небе появились летающие глаза. Они охотятся за всем, что не так. Ты, наверняка, их видел.

Берр воспринял последнее предложение предложение вождя, как повод заговорить.

— Мы видели. Всю дорогу приходилось прятаться от них.

Сойер посмотрел через открытую дверь на пыльную, залитую солнцем улицу, затем снова на Прайса и с внезапной пылающей страстью сказал:

— И ты утверждаешь, что слышал о нас, миссурийцах, там, далеко, в своих горах, что хотел доставить нам самолёт… Зачем?

Прайс растерялся.

— Затем, что хотел помочь вам…

— Помочь сделать что? — Во взгляде старика горел гранатовый огонёк. — Что ты слышал о том, что мы делаем и в чём хотел нам помочь?

По ярости собеседника Прайс почувствовал, что ему грозит неминуемая опасность и всё рассказанное только усилило подозрения.

Он почти обрадовался тому, что его прервали, что не пришлось отвечать, хотя от звука на шее вздыбились короткие волосы.

Пронзительный звук с неба, звук небесных охотников из Цитадели.

— Эти проклятые звёздные отродья снова спускаются! — сказал один из мужчин позади Сойера.

С удивительной быстротой старик поднялся, указал на Прайса и отчеканил приказ Твисту и Берру:

— Отведите его наверх. Если пикнет, перережьте горло, но сделайте это тихо.

Минуту спустя Прайс оказался в душной, пыльной маленькой комнатке. В тяжёлых деревянных ставнях были проделаны небольшие прорези для оружия, через них солнечные лучи проникали в комнату ровными золотистыми полосками.

Он услышал вой быстро снижающегося флайера, подошёл к прорези.

— Нельзя, — сказал Берр.

Прайс вспыхнул, посмотрел на него.

— Можешь встать с ножом рядом, — сказал он. — Я не собираюсь кричать, но хочу посмотреть.

Услышал, как Берр и Твист подошли вплотную к нему со спины, но от щели не оторвался.

На зелёную квадратную площадку вертикально сел белый летательный аппарат со странной эмблемой. Прайс решил, что это какая-то разновидность аэродинамики. Он никогда не видел ни одного подобного аппарата в том времени, из которого пришёл, хотя видел эскизы и даже рабочую модель. Приземлившаяся же штуковина казалась усовершенствованной моделью, сделанной по тому же признаку, только быстрее реактивного самолёта и маневреннее, как игрушечный воздушный шар. Зачесались руки полетать на нём.

Рассмотрел эмблему на борту — золотой солнечный луч с чем-то похожим на разноцветный многогранный шар в центре. Что это означает, он не знал, но догадался, что это такое. Знак Звёздных Лордов. Вурна. И пока разглядывал эмблему, из корабля вышли четверо.

Они прошли по улице, где их молча ждали Сойер, другие вожди и небольшая толпа одетых в одежде из выделанных шкур мужчин. Ни у кого не было оружия, никто не шевелился. И всё же пыльная улица была наэлектризована ненавистью, такой глубокой, сильной, дрожащей, что Прайса бросило в дрожь.

И всё же, четверо вурна шли, не останавливаясь. Звёздные Лорды из неизведанных пространств, уничтожившие Землю, как детскую игрушку, чтобы превратить её в скамеечку для ног. Прайс придвинулся к прорези ближе. Он хотел детально рассмотреть их.

Особенно одну из них.

* * *

Звёздные лорды были высокими и хорошо сложёнными, похожими на землян, если не считать, что носили облегающие одежды разных цветов, но сшитых по одному и тому же образцу. Прайс предположил, что это униформа, а цвета указывают на звание или род войск. Другим главным отличием был цвет самих Звёздных Лордов. Бронзовый оттенок кожи, будто от излучения более сильного, чем известно на Земле. И с серебряными волосами. Не белыми и не бледными, а насыщенного серебряного цвета. Мужчины — трое из четверых — с короткими стрижками.

У женщины волосы ниспадали на плечи. В лучах заходящего солнца они сверкали, как раскалённый металл. Униформа тёмно-малинового цвета, темнее пламени, облегала длинные бёдра и высокие, полные груди.

— Если вы всё ещё ищете тот самолёт, — голос Сойера резко раскатился в тишине, — мой ответ всё тот же. Я никогда в жизни не видел ни одного самолёта.

Один из пришельцев, по виду, вроде бы, более высокого звания, шагнул вперёд, оказавшись перед двумя другими мужчинами и женщиной.

Женщина подняла голову и беспокойно осмотрела закрытые ставни деревянных домов Прайсу стало не по себе оттого, что она как будто знает, что он здесь и увидела его сквозь узкую, винтовочную прорезь. Конечно, это было нелепо.

— Сойер, послушай меня, — сказал мужчина вурн. Он говорил по-английски, но неуклюже, с сильным акцентом какого-то чужого языка с непривычными ритмами. Одет в чёрную униформу с маленьким золотым солнечным лучом на воротнике. Возраст угадать невозможно. И, хоть говорил тихо и держался спокойно, в нём чувствовался гнев.

Прайса тоже обуревал гнев, росла глубокая ярость, пока всматривался в мужчин и женщину, стоявших перед землянами как завоеватели на разрушенной ими же планете, безразличные к ненависти, с которой столкнулись.

— Сейчас не время для упрямства, — продолжал вурн. — События происходят быстро. Перед нами враг, настолько огромный и могущественный, что нам нельзя оставлять его за спиной, каким бы ослабевшим он не выглядел. Я тебя прошу поверить, Сойер. Я прошу тебя понять, что если мы, вурна, падём, вы погибнете. — Тут он внезапно резко рубанул рукой. — Окончательно.

— Прошу тебя, — сказал Сойер, — посмотри на мои седые волосы. Не оскорбляй их, разговаривая со мной, как с ребёнком. — Его голос был сильным и совсем не раболепным. — Можешь забыть эту старую сказку о «враге».Я смеялся над ней ещё когда лежал в колыбели. На Земле мы видим только одного врага, и это — вы.

— Да! — Прошёл ропот по толпе.

— Ваши звездолёты, — продолжил Сойер, — разрушили наши города, уничтожили народы и наш мир до такого состояния, который мы видим сейчас. Мой отец видел, как это происходило. Сегодня ещё свободный мир, а на завтра уже ничего. Всё произошло так быстро, что мы не смогли нанести ответного удара. И всё это сделали вы.

Толпа зашумела громче. Прайс почувствовал, как рядом зашевелились Берр и Твист. Тяжёлое дыхание в темноте. Дыхание ненависти.

— Не приходи ко мне больше, старик, — сказал Сойер, — и не проси поверить в эту глупость. Что касается самолёта, который вы, якобы, видели, повторю ещё раз: у меня его нет. А если бы и был, вам бы я его не отдал. И никому другому. И ты это знаешь, Аррин.

Что-то коротко на своём языке Аррину сказала женщина. Судя по тону и жесту, что они напрасно тратят тут время. Её голос был низким, звучным голосом, таким же красивым, как и всё остальное в ней, но в нём проскальзывало нетерпеливое презрение, которое заставило Прайса ощетиниться. То же самое было и в её взгляде, когда она смотрела на старого вождя миссурийцев.

Аррин покачал головой и снова обратился к вождю:

— Сойер, говорю тебе ещё раз, как уже мы говорим вот уже два поколения. Твой мир разрушили не Вурна, а Эи. И я утверждаю, что Эи могут напасть даже на Цитадель, и что судьба Земли будет решена в этой битве, так же как и наша.

* * *

— Идёт война, ты, упрямый старик! — Аррин вдруг повысил голос во вполне себе человеческом гневе. — Большая война… грандиозная… — Он описал руками широкий круг, словно охватывая всё закатное небо. — Это за пределами твоего понимания. Земля в ней — ничто. На ней только передовая база, наблюдательный пункт, вот и всё. Но если мы его потеряем Эи захватят эту часть галактики, и вы пожалеете об этом больше, чем мы. Мы можем отступить. А вот вы — нет. Думаешь, сейчас с вами жестоко обращаются? Будете молить, чтобы мы вернулись!

Но Сойер оставался непреклонным и невозмутимым. Аррин вздохнул и, когда заговорил снова, голос был уже тихим, но в нём звучали железные нотки.

— Можно только пожалеть, что вы живёте в варварстве, пока не вспомнишь, что оно исходит из-за вашей гордой глупости. Если бы вы, люди Земли, решили работать с нами… но пусть будет так, как есть. Предупреждаю тебя, Сойер.

Он, показалось, ещё вытянулся, чужак, обладатель нечеловеческой силы. Прайс почувствовал, как по спине пробежался холодок, а внутри всё сжалось от страха.

— Если планируешь атаку на Цитадель, — продолжил Аррин, — забудь об этом. Мы убьём каждого из вас, без пощады. Не потому, что хотим этого, а потому, что должны…

Прайс услышал, как часто задышали люди рядом с ним, и внезапно понял то, чего не понимал раньше.

— Даю вам три дня на то, — продолжал Аррин, — чтобы доставить мне самолёт и человека, который им управлял. Если не сделаешь, как я сказал, мы будем вынуждены применить более жёсткие меры. Понимаешь меня?

— Это всё? — спросил Сойер таким же холодным тоном, каким говорил Аррин.

— Есть ещё кое-что. Держи своих охотников подальше от Пояса. Это военная зона, а не охотничий заповедник. Любое вторжение будет рассматриваться как угроза…

Твист снова резко вдохнул, и это прозвучало громко.

— … и мы превратим эту землю в проклятое место, где не сможет выжить ни мышь, ни жук. Подумай об этом, Сойер.

Аррин развернулся и пошёл прочь. Двое мужчин и женщина последовали за ним. Прайс всматривался в тёмно-малиновую фигуру со светлыми волосами до тех пор, пока та не скрылась с глаз, и тут его осенило, как будто между этими двумя вещами была какая-то связь: он ещё жив и находится в безумном мире Сойера, Цитадели и пришельцев со звёзд, что теперь это и его реальность и ему лучше проснуться и начать сражаться с пришельцами, иначе он умрёт и на этот раз смерть будет настоящей, а не частью сна.

Инопланетный аппарат с визгом и свистом взлетел. Толпа начала расходиться. Сойер развернулся и вошёл в дом, вслед за ним вошли в дом и другие вожди.

Берр открыл ставни и в душную комнату с последним проблеском умирающего солнечного света ворвался долгожданный свежий ветер. Прайс посмотрел на своих спутников. Они наблюдали за ним остро, враждебно.

— Вот почему вы так отчаянно рвались к самолёту, — понимающие кивнул он. — Планируете нападение.

— Ты должен был позволить мне его убить, когда я этого хотел, Твист, — свирепо процедил Берр. — И нужно было оставить самолёт там, где мы его нашли. Тогда у них не возникло бы подозрений.

— Может, и так, — кивнул Твист. — Может, и так. С другой стороны, если он говорит правду, это может иметь большое значение.

На чердачной лестнице послышался шум, следом в комнату вбежал мужчина и кивнул Берру и Твисту.

— Сойер сказал, чтобы заключённого отвели вниз. И побыстрее!

Глава 5

Сойер стоял посреди комнаты, что-то обсуждая с вождями Индианы и Иллинойса. Вождь Индианы был старым, толстым и медлительным, а вот вождь Иллинойса молодым, с тяжёлым подбородком и твёрдым взглядом, из тех, кто рождается подозрительным и остаётся таким навсегда.

Сойер посмотрел на спустившегося Прайса. Целеустремлённый, постоянно напряжённый, балансирующий на грани больших событий как раз в тот момент, когда присутствует выбор: наступать или отступить. Прайс выдержал его пристальный взгляд, что оказалось нелегко, потому что взгляд старика, казалось, обнажал всё, что в нём было.

— Ему туда нельзя, — яростно возразил на что-то вождь штата Иллинойс, тоже кинув взгляд на Прайса. — Это самый большой земной секрет, и если он шпион…

— Если он шпион, — резко перебил Сойер, — то не доживёт до момента, когда сможет хоть кому-нибудь рассказать, что увидит. — И обратился к Прайсу: — Мы отправляемся в путешествие. Ты тоже пойдёшь. А вы двое, — это уже к Беру и Твисту, — будете его охранять.

Берр и Твист молча кивнули, достали пистолеты. Винтовку и револьвер Прайса отдали Сойеру, чтобы тот надёжно их спрятал, а эти пистолеты выглядели неуклюжими, кустарными короткоствольными винтовками с таким же кустарным затвором.

— Чертовски жестокий способ обращаться с человеком, — сказал Прайс, — который пришёл к тебе, как друг. Я ненавижу вурна так же сильно, как и вы. То, что они сделали с Землёй…

— Прибереги слова, они тебе ещё пригодятся, — зловеще остановил его Сойер. — Нам предстоит тяжёлое путешествие на всю ночь. Поехали.

Все, кроме старого вождя Индианы, вышли через чёрный вход. В сумерках Прайс увидел готовых к походу лошадей.

Сойер и Оукс, вождь из Иллинойса ехали первыми, Прайс сразу за ними, Берр пристроился впереди него, Твист позади. Один всадник ехал впереди всего отряда, в руках держал фонарь хитрой конструкции, который освещал дорогу, но вверх не светил. Летающие глаза рыскали по округе даже ночью.

Шесть лошадей шли в ночи гуськом по узкой тропе, петляющей через лес. Прайс подслушал, что едут они на какой-то большой тайный совет. Как мог догадаться, там решится его судьба, а может даже и судьба всего человечества.

И ничего не мог с этим поделать, пока не доберётся туда. Тем временем его мысли вернулись к длинноногой девушке в малиновом комбинезоне, со сверкающими на солнце волосами, развевающимися по плечам. Даже пожалел, что не смог рассмотреть поближе её лицо. Издали оно казалось красивым, светлый лоб, изящный подбородок, но именно глаза говорят, что это за человек и у Прайса не получилось изучить их. Может она быть такой же бессердечной, как остальные вурна?

Запросто, решил Прайс, и ненависть к Звёздным Лордам-завоевателям возросла. В те времена, когда они ещё не пришли, этот тёмный, дикий лес, через который они ехали, был богатым сельскохозяйственным краем, на этих землях стояли красивые города. А они разрушили всё это, построили Цитадель, чтобы сдерживать землян, пытались превратить людей стать добровольными пленниками, рассказывая истории про каких-то там Эи. Старая техника Большой Лжи, но эта ложь была слишком большой, чтобы хоть кто-то мог в неё поверить.

А может, та женщина и не жестока вовсе. Аррин может статься всего лишь порядочным офицером, оказавшимся в трудном положении. Но всё равно, они пришельцы, опустошитель Земли а он — землянин. И здесь живут его люди… Сойер, Берр, Твист, даже противный и подозрительный Оукс. Те люди, за кого он будет сражаться и рядом с кем он будет сражаться.

Если ему позволят.

Но они должны позволить ему сражаться. Он — человек с самолётом. Продвигаясь в лесу, в темноте верхом на лошади, Прайсу казалось, что он знает, какой аргумент использует.

* * *

Незадолго до рассвета, когда мир казался самым тёмным и безмолвным, где-то впереди раздался оклик и первый всадник в ответ помахал фонарём. Сразу после этого тут и там среди деревьев начали зажигаться другие фонари, лес заполнился скрипом кожи, звона уздечек, тихого стука копыт, сонного ржания лошадей. Тихо переговаривались люди.

Всадники, с которыми прибыл Прайс, спешились и спокойно прошли мимо охраны. Через несколько минут они добрались до опушки леса. Человек с фонарём негромко свистнул, и из непроглядной тьмы материализовался ещё один человек.

— Сюда, — сказал он. — И смотрите под ноги.

Человек с фонарём последовал строго за ним, остальные следом, гуськом. Прайс начал что-то различать, понял, что темнота тут не такая пустая, как он думал. Он различил бледные участки, собирающие слабый звёздный свет на плоских, а чаще изломанных поверхностях. Вскоре он понял, что это стены, вернее то, что от них осталось и что он идёт по уничтоженной городской улице. Ощущение шероховатого бетона ни с чем не спутаешь.

По разрушенному городу они шли довольно долго, небо уже начало бледнеть, когда отряд дошёл до места назначения. Теперь Прайс мог разглядеть призрачные очертания фасадов зданий с обеих сторон. Фасадов, за которыми ничего не было, так что оконные отверстия выглядели своего рода искусной резьбой. Было мертвенно тихо, так тихо, что собственное дыхание и звук шагов пробуждали в камне намёки на эхо.

Проводник остановился рядом с небольшой чёрной дырой, ничем не отличавшейся от остальных маленьких чёрных дыр, скрывающихся под обвалившейся каменной кладкой и сплющенными балками.

— Туда, — сказал он, — вниз.

И ушёл.

По широкой стальной лестнице, изогнутой и искорёженной, но более-менее целой, они спустились вниз. Их встретила волна тепла от тесно сгрудившихся людей, смешанная с запахами свечного жира, дыма, кожи, пота и намёком на лошадиный дух.

Помещение с подножия лестницы ярко освещалось. Прайс понял, что они оказались в подвале здания, которое раньше было либо универмагом, либо каким-то общественным зданием, но сейчас площадь подвала оказалась значительно сужена из-за массы обломков, железных балок и прутьев в местах пролома. Помещение было битком набито людьми, в замкнутом пространстве создаваемый ими гул походил на рычание огромного зверя, засидевшегося в клетке.

Чуть поодаль сидела небольшая группа мужчин. Сойер и Оукс отправились к ним. Вожди, догадался Прайс и понял, что на самом деле попал на большой совет, который был запланирован чёрт те когда. Берр и Твист стояли по обе стороны от него, но Прайс совсем забыл о них, зачарованно рассматривая людей.

Лесные бегуны и охотники вроде Берра и Твиста, в засаленных оленьих шкурах. Мужчины с низовья реки, из страны болот и проток, тихие, суровые, в грубой хлопчатобумажной одежде, выкрашенной в яркие индейские цвета — жёлтый, красный и зелёный. Измождённые фермеры с холмов в домотканой одежде из орехового дерева, вооружённые винтовками. Лодочники с северных озёр, от которых исходит слабый запах рыбы. И длинные худые всадники с юго-запада, в кожаных куртках и опасные, как гремучие змеи. Мужчины с чернозёмных кукурузных полей Айовы, следующие за своим вождём, чтобы поговорить о войне. «Америка в основном не изменилась, — подумал Прайс, — всё так же узнаваема, но с вытопленным жиром, лишённая роскоши, доведённая до суровости и силы прежних дней, когда люди, похожие на сегодняшних, создавали нацию в этой дикой местности».

У него появилось чувство, что они смогут сделать это снова, несмотря на подавляющую силу Звёздных Лордов. А если не смогут, то погибнут, сражаясь до последнего, как дикие кошки.

Вожди переговаривались между собой. Твист знал некоторых из них. Вождя Айовы, Мичигана, Арканзаса, Миссисипи. Других не знал, но втроём сумели догадаться — Небраска, Техас, Оклахома, Луизиана. Пара охотников из Миссури были взволнованы, как гончие перед охотой. Твист сказал, что на его памяти ещё никогда не собирался такой большой совет. Он будет продолжаться до тех пор, пока вопрос не будет решён. Всё это время люди будут прятаться в руинах, а лошади в окрестных лесах.

* * *

Прайс внезапно осознал, что все собравшиеся вожди смотрят на него с напряжённым и, в значительной степени, враждебным интересом. Новость Сойера, похоже, сильно их расстроила. Вождь мичиганцев, огромный чернобородый мужчина, внезапно громким голосом, перекрывая гул, призвал всех к тишине. Через несколько секунд в подвале стало тихо, слышалось только шарканье людей, решивших подойти ближе, чтобы лучше видеть и слышать.

— Сойер из Миссури хочет кое-что сказать, — громко сказал Мичиган. — Слушайте внимательно, потому что от того, что он скажет, будет зависеть, будем ли мы сражаться или сохраним мир.

Раздался где изумлённый, где сердитый рёв. Мичиган взобрался на кусок бетона, как на импровизированный подмосток и, ещё немного повысив голос, сказал:

— Выть будете потом. Это не просто прихоть Сойера. Кое-что произошло. Так что заткнитесь и слушайте.

Теперь люди были обеспокоены и встревожены. Они смотрели, как Сойер поднимается на тот кусок бетона, выбранный случайно в качестве подмостка, их лица в дымном свете казались тёмно-бронзовыми, глаза блестели.

— Твист, подойди-ка, — сказал Сойер.

Твист протолкался к подмостку, забрался и встал рядом с Соейром. Берр приблизился к Прайсу вплотную, ладонь сжимала рукоятку ножа.

— Расскажи им, — сказал Сойер.

Спокойно, сознавая важность момента, но ничуть не впечатлённый, Твист рассказал историю о посадке самолёта Прайса в Запретном поясе и о том, что было сделано с ними обоими после этого. Он выкладывал факты, пытаясь избегать попыток подстрекать слушателей к преждевременной оценке действий Прайса.

Простых фактов было достаточно. Они слышали их, люди Великих озёр и южных заливов, всадники равнин и горцы, охотники и фермеры. Их реакция, после первого недоверчивого удивления, была разнообразной и удивительной. Твисту даже раз пришлось остановиться, дождаться, когда шум уляжется и когда его снова будут слышать все.

— Да, всё было так, как я сказал: я летел на самолёте. Не на одном из тех свистящих флайеров, а на самолёте. Так-то. — Он раздвинул руки, как крылья и издал удивительно точный звук работы двигателя. — Вот. Думаю, я всё рассказал, — закончил он и спрыгнул с камня.

— Вурна, — заговорил Сойер и его слова донеслись до самых дальних рядов, — перевернули наши земли вверх дном в поисках самолёта. Они его не нашли. Прошлым вечером Аррин…

Яростный рык встретил это имя так, что стало очевидно, оно хорошо известно всем.

— …Аррин дал мне три дня на то, чтобы сдать ему самолёт и человека, прилетевшего на нём. Вместо этого я привёл его сюда. — Сойер поднял руки, пытаясь успокоить заволновавшихся людей. — Слушайте! Я ещё не закончил. Аррин сказал кое-что ещё. Он сказал: «Если вы планируете атаку на Цитадель, забудьте об этом». И потом добавил: «Мы убьём вас без пощады». И сейчас вот что мы должны решить. Две вещи. Кто такой этот человек — Прайс? Друг, предлагающий нам оружие или шпион Вурны, предлагающий нам смерть? Будем ли мы сражаться сейчас или отложим бой на более благоприятное время. Это важные вопросы, может, самые важные, которые вам придётся решить за всю вашу жизнь. Не спешите отвечать на них, словно сопливые мальчишки, полные чувств и без здравого смысла. Подойдите к их решению по-человечески, вдумчиво и осторожно.

— Это хороший совет, — прогрохотал Мичиган. — Прислушайтесь к нему. А теперь давайте пригласим сюда этого человека.

Берр толкнул Прайса.

— Это тебя.

Прайс протиснулся сквозь толпу, взобрался на кусок бетона, заменяющий подмосток. Как только он оказался на нём, Твист прошептал:

— Тебе лучше быть убедительным, парень. Другого шанса у тебя не будет.

Проговорил вполне дружелюбно, Прайс даже порадовался.

Он стоял на куске бетона и смотрел на вождей и людей со всех концов Америки.

— Расскажи свою версию, — сказал Мичиган. — И говори громче, чтобы тебя могли услышать все.

Прайс сказал громко, но не то, что он него хотели:

— Ну и что в этом хорошего? Я уже дюжину раз рассказывал свою версию, и мне ни разу никто не поверил. — Он обвёл взглядом тесный круг вождей. — Если б знал, что со мной будут так обращаться, я бы разбил самолёт, оставил бы его койотам.

— И всё же, — сказал Мичиган, — расскажи свою историю ещё раз.

* * *

Прайс рассказал.

— Я ведь не знал, что вы тут задумали что-то конкретное. Казалось очевидным, что когда-нибудь самолёт может пригодиться, сейчас или позже, а там, где он стоял, от него не было никакой пользы. — Он тщательно готовил эту историю, настолько, что даже самому себе она начала казаться правдой, с каждым разом обрастая небольшими подробностями и приукрашиваниями. — Ещё я захватил оружие. Оно намного лучше того, каким вы пользуетесь. И кто-нибудь сказал мне спасибо? Чёрта с два. Обвиняют меня в том, что я шпион Вурна.

Народ тихо заворчал. Их лица были твёрды, как камень.

— Разве Вурна стремились бы так сильно вернуть меня, если бы послали, как шпиона? Вы ж слышали Сойера?

— С их стороны, — сказал вождь Луизианы, — это было бы очень умно сделать так именно по этой причине.

— И как так получилось, — добавил вождь Арканзаса, — что сразу после твоего появления Аррин заговорил о нападении на Цитадель? Разве это не показатель, что они что-то знают и хотят знать больше?

— Думаю, это очевидно, — сказал Прайс. — Уже два поколения в небе не было ни одного самолёта. Внезапно появляется один. Разве Вурна не захотели бы узнать, где вы его взяли и строите ли ещё что-нибудь подобное? Как думаете, трудно догадаться, что с таким оружием вы можете планировать нападение на них?

Доводы оказались разумны, так что присутствующие задумались, перешёптываясь между собой. Прайс почувствовал, что у него что-то получается и начал подбирать слова для последнего аргумента, но тут заговорил вождь Оклахомы.

— Моё слово — этого человека убить, а тело и самолёт передать Аррину. Таким образом мы подчинимся, но не в его пользу. Аррин знает не больше, чем когда всё это началось, а мы будем выглядеть невинно. Мы будем выглядеть так, как будто нам не нужен самолёт. И когда они перестанут обращать на нас такое пристальное внимание, мы продолжим наше дело, как планировали с самого начала.

Предложение прозвучало совсем нехорошо. К тому же, без учёта того, что Прайс лучше кого бы то ни было знал относительную полезность «Бичкрафта» в качестве оружия против сил, которыми располагали Звёздные Лорды. Вот только если позволить им об этом задуматься, ему конец. Поэтому Прайс снова заговорил:

— Послушайте, вам ведь нужен самолёт. На нём можно вести разведку, он может нести бомбы…

— Заткнись, — крикнул кто-то свирепо. — Заткнитесь все! Я что-то слышу.

Люди притихли и прислушались. Прайс не слышал ничего, кроме напряжённого дыхания людей. Затем где-то в дальнем конце помещения сначала один, а вслед за ним ещё несколько человек начали рыться в обломках, как собаки, преследующие кролика.

— Вот оно! Вот оно, смотрите!

— Что это? Дай глянуть…

— Какая-то коробочка…

— Нет! Это одно из их изобретений! Пропустите-ка меня!

Мужчина в жёлто-зелёной льняной рубашке пробился сквозь толпу, держа что-то одной рукой высоко над головой. Положил какую-то коробочку на подмосток, Коробочка тихо жужжала.

— Это от Вурна или что-то другое?

Люди из первых рядов отпрянули назад, словно опасаясь, что штуковина вот-вот взорвётся. Маленькая металлическая коробочка размером не больше портсигара, но Прайс знал, что это такое. Он поднял ногу и с силой ударил каблуком по прибору, разбивая его.

— Вам лучше убраться отсюда, — сказал он. — И побыстрее. Это радиопередатчик, передаёт постоянный сигнал, может привести Вурна прямо сюда.

Один момент абсолютной тишины, а потом помещение взорвалось звуком и движением. Посреди всего этого, в самом сердце, вождь мичиганцев и человек в льняной рубашке оказались одержимы одной и той же идеей. С криком: «Шпион!» они вытащили ножи и бросились на Прайса.

* * *

Вспомнив пару приёмов, которым научился в армии, Прайс шагнул навстречу вождю, поймал его запястье и швырнул в парня в льняной рубашке, тому, чтобы добраться до Прайса, нужно было ещё забраться на бетонный обломок.

— С ума сошли, что ли? — яростно закричал на них Прайс. — Меня и близко не было в той стороне. Я ничего с собой не приносил и не оставлял тут ничего.

Между ним и двумя разъярёнными мужчинами встал Твист, вытащив нож.

— Его там не было, это факт. К тому же…

— С дороги! — взревел Мичиган.

Неожиданно на подмостке появился Берр, схватил вождя и придержал на месте.

— Я был рядом с ним так близко, как вторая кожа, каждую минуту, — сказал он. — Он никуда не ходил и у него не было при себе этой штуки, даже захоти он её уронить.

— Мы его обыскали, — сказал Твист, — несколько дней назад. Лично.

— Тогда вы тоже предатели, — прорычал Мичиган, цепляясь за единственную идею. Он вырвался из захвата Берра и снова бросился в атаку. Вслед за ним на подмосток пытались забраться и другие, жаждущие крови Прайса.

Сойер двигался, как большая кошка. Мичиган остановился на полпути, когда остриё ножа коснулось его груди в районе сердца.

— Это мои люди, — спокойно сказал Сойер. — Мне не больше, чем им нравится, когда их лояльность ставится под сомнение.

Прайс выхватил из чьих-то рук винтовку, ударил ей, как дубинкой и начал сбрасывать людей с края плиты, как кегли.

— Убирайтесь отсюда, дураки! — заорал он. — Неужели не доходит через толстые черепушки? Вурна приближаются. Убирайтесь!

Многие уже поднимались по лестнице. Всё больше и больше людей старалось покинуть подвал, внезапно понимая, что чьё-то предательство превратило место встречи в ловушку.

— Давай, — сказал Сойер вождю мичиганцев, — дуй к озёрам, остуди горячую голову. Поторопись, пока они до тебя не добрались.

Мичиган фыркнул, как разъярённый бык, но развернулся и спрыгнул в толпу. Мужчина в льняной рубашке давно исчез. Прайс собрался уже тоже исчезнуть, когда увидел поднятое дуло винтовки, тускло блеснувшей в свете ламп. Он крикнул Берру и Твисту, чтобы те побереглись, а сам бросился к Сойеру. В замкнутом пространстве выстрел прогремел оглушающе. Прайс услышал, как пуля просвистела над головой и срикошетила от низкого бетонного потолка. Кто-то вскрикнул от ярости и боли.

— Спасибо, — сказал Сойер. — А теперь давайте выбираться из этой проклятой ловушки.

Вчетвером, держась поближе друг у другу, они стали выбираться наружу. Прайс не видел ни Оукса, ни того человека, который на пути сюда нёс фонарь. Большинство фонарей попросту растоптали. Тёмная волна спасающихся людей понесла Прайса и его спутников к лестнице, вверх и наружу, в ослепительно яркий день.

Кто-то указал на небо и крикнул:

— А вот и Вурна!

Глава 6

Они были далеко, но быстро приближались, со свистом проносясь по небу. Прайс разглядел около дюжины ярких точек, вспыхивающих на голубом фоне.

— Нам лучше уйти отсюда, — сказал Сойер.

Они бежали по извивающейся между руинами тропинке. Спереди, сзади, вообще, повсюду, разбегались в разные стороны люди, как дикие звери, прячась в тени разрушенных стен.

«Когда-то это был их город», — подумал Прайс. — «Улицы, дома, школы, церкви, парки, построенные с надеждой на долгую и счастливую жизнь. Какое право имели Вурна разрушать всё это?»

Он бросил взгляд на флайеры. На этот раз они были больше, двигались быстро над неровными зубчатыми стенами, в лучах жаркого летнего солнца казавшимися совершенно белыми. Опустил взгляд, увидел полное опустошение. Он нёсся по опустошению, перепрыгивая булыжники, спотыкаясь о кости города, гонимый, как и все остальные.

Сойер повелительно вытянул худую руку.

— В укрытие!

Они нырнули в расщелину непонятно какого здания, наполовину заросшего ползучими растениями и высокой травой. Старые кирпичи шатались, угрожая выпасть из непрочной кладки, когда люди протискивались мимо. Пробравшись поглубже, они залегли, тяжело дыша, слушая, как мимо пролетают флайеры Вурна.

— Они разрушили строй, — сказал Прайс. Он не переставал прислушиваться к звукам вражеских кораблей. — Нужно рассредоточиться. Сейчас начнут метаться туда-сюда…

Недалеко с грохотом обрушилась часть стены, подняв клубы белой пыли.

— Это послужит для них маяком, — сказал Сойер, отскочив назад. — Давайте, уходим.

Низко пригибаясь, выбежали из пустого, заросшего здания и побежали по разрушенным улицам, по которым когда-то давно мирно ходили их деды. Вдалеке Прайс видел зелёный лес, но воздух был наполнен резким, неприятным визгом аэроданов. Он начал опасаться, что они не смогут добраться до леса. И оказался прав.

Один из кораблей снизился и завис в трёх футах от земли прямо перед ними, ещё один завис позади. Сойер повернул направо, но там снизился третий корабль. Он повернул налево и тут же путь преградил четвёртый. Наконец, вождь встал на месте, слишком гордый, чтобы искать спасения там, где, как знал, его не может быть. Берр и Твист встали рядом с Сойером. Все трое подняли винтовки и приготовились умереть.

У Прайса в руках не было ничего. Сверкающие в солнечных лучах корабли словно насмехались над ним, их визг оглушал, а ветер от воздушных взрывов со злобной силой пытался его разорвать на части. Он ненавидел их. Никогда в жизни никого так сильно не ненавидел, даже тех, с кем сражался в Корее. Прайс на ощупь пробирался ослеплённый поднявшейся пылью, наполовину красным туманом, появившемся в его глазах.

— Опустите оружие, встаньте рядом и поднимите руки, — прозвучало с одного из кораблей. — Вам не причинят вреда.

Сойер только рассмеялся. Он покрепче вжал приклад винтовки к плечу и выстрелил. Пуля ударилась о борт аэродана и срикошетила в сторону.

— Опустите оружие! Встаньте вместе! Считаем от шести, после чего открываем огонь. Шесть. Пять. Четыре…

Сойер положил оружие в пыль у ног и выпрямился, скрестив руки на груди. Твист и Берр сделали то же самое. В глазах Берра появились слёзы. Слёзы возмущённого гнева.

«Это был их город», — подумал Прайс. — «Мой город. Наш».

Из зависших над землёй аэроданов начали выпрыгивать люди с короткими серебристыми волосами, одетые в тёмно-зелёную униформу.

«Это не их город. И не их мир». Пальцы Прайса нащупали железную арматуру.

Сжав его в кулаке, он прыгнул вперёд.

* * *

Едва различимый на солнце луч холодного света вырвался из ближайшего корабля. Вот Прайс бежал, а потом уже не бежал, а лежал на земле лицом вниз. Арматура выпала из ладони, с глухим стуком упала на камни.

Подошли Вурна, сопроводили Сойера, Берра и Твиста на один из кораблей. Двое одетых в зелёное солдат подняли Прайса и отволокли его к четвёртому кораблю, забрались внутрь и аэродан с визгом поднялся вверх.

Над тем местом, около центра городских развалин, где проводился совет, зависло несколько кораблей. Они медленно кружили, но на улицах было пусто. Наконец, они влетели выше, все, кроме одного. Из подбрюшья последнего вырвались короткие молнии и внизу извергся вулкан. Загрохотало, загорело, остатки здания умерли, превратившись в пепел и пыль. Больше подвал этого здания никогда не послужит местом сбора, а хранившиеся там запасы оружия и пороха, никогда не используются.

Корабли Вурна умчались на восток. Позади остался лес, полный убегающих людей и лошадей.

Через некоторое время к Прайсу вернулось сознание, хоть и хорошо так дезориентированное. Открыв глаза, он поначалу увидел размытое пятно, в котором преобладали красные, серебристые и телесные тона. Он зажмурился и снова открыл глаза. Размытое пятно превратилось в женщину с серебристыми волосами в тёмно-малиновой форме.

— Придёшь в себе примерно через час, — сказала она. — Шоковый луч не наносит непоправимого ущерба.

Прайс посмотрел на неё, не очень заботясь о том, что будет чувствовать через час. Сейчас он чувствовал приятную слабость, забыв обо всех заботах. Её глаза, странного цвета, непохожие на земные, были похожи на маленькие кусочки неба, лунный свет и далёкие огни звёзд, прохладные, странные и прекрасные.

— Я так и думал, они не жестокие, — наконец, сказал он.

— Ты о чём?

— Твои глаза. Они прекрасны. Как и ты.

На её щеках появился слабый румянец.

— Тебя как зовут? — только и спросила она.

Он ответил, она записала. Только сейчас Прайс заметил, что она держит на колене что-то вроде блокнота.

Прямо за ней находился большой иллюминатор. Полосы разорванных облаков проносились мимо так быстро, что Прайс вздрогнул. Потом на его чувства начали воздействовать и другие раздражители: свист ветра, скачки скорости. Он сел.

Человек рядом с пилотом резко повернулся, его рука потянулась к оружию на поясе. Женщина что-то сказала ему на незнакомом языке, потом снова обратилась к Прайсу:

— Мы не хотим снова оглушать тебя. Если не вынудишь нас.

— Нет, — пообещал Прайс и наклонился вперёд, зачарованно глядя на рычаги управления аэроданом, наблюдая за действиями пилота.

— Тебе интересно? Как пилоту?

— Да.

Управление казалось на удивление простым. Оно контролировало силу воздушного потока, силу и направление воздушных взрывов.

— Он намного маневреннее реактивного самолёта и мощнее любого вертолёта. Я…

И закрыл рот, осознав, что допустил грубую ошибку. Но женщина, как показалось, этого не заметила. Он поспешно спросил её, меняя тему:

— Как тебя зовут?

— Линна, — ответила женщина. — Я с Врэйна Четыре. Это планета у звезды в скоплении Геркулеса, ты о ней никогда не слышал. У меня так же есть несколько других опознавательных слов, отчество, вроде вашего второго имени, и набор кодовых номеров, так же когда-то используемых в твоём мире.

— Для девушки из… э-э… Врэйна Четыре, ты много о нас знаешь.

— Это моя работа. Я специалист по земным культурам. Секция 7-Y, социальный техник. Где твой дом?

Она была дружелюбна, даже чересчур, так что Прайс оставался на стороже. Разум понемногу стряхивал заторможенность от шока.

— В Неваде.

Она что-то записала в блокнот.

— Я не была так далеко на западе. На что похожа Невада?

* * *

Он рассказал, постаравшись не упоминать о городах. Аэродан нёсся вперёд, и Прайс жадно следил, как им управляет пилот. Казалось просто. Красиво и функционально просто. В какой-то момент его пальцы начали нетерпеливо дёргаться.

— Ты много летал?

— Отец учил, — осторожно ответил Прайс. Пришельцы, возможно, не умнее и не проницательнее землян, но они умеют расследовать и проверять обстоятельства. — Расскажи, как там, на Врэйне Четыре?

— Мы едим и спим, занимаемся любовью и умираем, — ответила Линна. — Так же, как и вы. Ночью небо очень красивое. Звёзды близко, они светят, не так, как у вас, холодные и далёкие. — Она замолчала, потом спросила: — Где твой отец научился летать?

— Научил его отец. Семейная традиция.

— И самолёт принадлежит твоей семье с тех пор, как Эи уничтожила атомные народы Земли в 1979 году?

— С тех пор, как Вурна уничтожили их — да.

Она не стала спорить.

— Сколько лет тогда было самолёту?

Простенький, но хитрый вопрос, заданный тихим голосом. К чему это она клонит? Прайсу показалось, что он попал в ловушку, но не мог до конца разглядеть её очертания. Прежде, чем ему пришлось дать ответ, который вполне мог оказаться неправильным, он увидел нечто, что дало прекрасный повод проигнорировать вопрос.

Он увидел звездолёт.

Он никогда в жизни не видел звездолёта, но знал, что вот эта штуковина не может быть ничем другим. Прайс рассудил, что они, наверняка, уже вернулись за реку и находятся в пределах Запретного пояса. Корабль возвышался, как башня из белого металла, огромный, тонкий, изящный, воплощение дремлющей мощи, аж дыхание перехватывает от благоговения и удивления. Поблизости не было деревьев, а земля под кораблём оплавлена и настолько затвердевшая, что превратилась в вещество более прочное, чем железо или бетон.

— Это одна из причин, — сказала Линна, — по которой мы не хотим, чтобы люди заходили в Пояс. Есть опасность погибнуть при взлёте или посадке корабля.

Мимо промелькнул ещё один аэродан, и Прайс как можно дольше провожал быстро уменьшающуюся фигуру, великолепную, но странно одинокую посреди пустоты.

— Я думал, у вас есть порт рядом. В смысле, я имею в виду Цитадель.

Линна покачала головой.

— Рассредоточение безопаснее, поэтому Пояс такой широкий. У нас несколько кораблей.

Человек рядом с пилотом что-то сказал и Линна дотронулась до плеча Прайса, показывая вперёд.

— Через минуту ты увидишь Цитадель.

Первое, что он увидел — ту самую металлическую гору, мерцающую в небе, которую видел с самолёта. Она вырастала с фантастической скоростью, обретая форму, приобретая высоту и материальность. Прайс был готов к чему-то грандиозному, но всё же, глаза удивлённо расширились, как расширились бы у любого соплеменника.

Цитадель возвышалась над бесплодной равниной, очищенной от всего живого. Круглая, огромная башня с плоской вершиной, ошеломляющая своей абсолютной громадностью. Она вообще не подходила Земле. Эта чудовищная, рукотворная гора принадлежала другому миру.

Вокруг неё, насколько видел Прайс, были расположены пусковые ракетные установки, выглядевшие более смертоносными, чем любая из межконтинентальных баллистических ракет, о которой мечтали в его дни. На вершине Цитадели, на обширной металлической равнине, служившей крышей, находились установки, похожие на радары и ещё что-то, о чём можно только догадываться. Что-то вроде радиотелескопа, наверное, со сложными сетками. По периметру крыши, зловеще глядя на Пояс, расположились огневые точки, заставившие Прайса вспомнить предупреждение Аррина: «Мы превратим Пояс в выжженную пустошь, где не сможет выжить даже жук…»

— Видишь, насколько вы беспомощны, — тихо сказала Линна, вторя его собственным мыслям. — Люди с ножами и слабыми ружьями — они только погубили бы себя.

* * *

Вернулся гнев и Прайс угрюмо сказал:

— Линия Зигфрида тоже считалась неприступной.

Но он знал, что она права и с замиранием сердца смотрел вниз, пока аэродан заходил на посадку. Как могут земляне надеяться когда-нибудь свергнуть эту могучую силу?

Он сошёл на железную платформу, двигался неуверенно и немного медленно. Рядом, один за одним, садились другие аэроданы. Прайс огляделся в поисках Сойера, Берра и Твиста, но не увидел их. С обоих сторон встали охранники Вурна, а Линна сказала:

— Думаю, твои друзья уже внизу вместе с Аррином. Пойдём.

Приглашение было чистой риторикой. У него не было выбора. Охранники повели его к кругу около восьми футов в поперечнике, выкрашенному в ярко-красный цвет для ориентирования пилотов.

— Насколько большой босс у вас Аррин? — поинтересовался Прайс.

— Верховный главнокомандующий базы. Видишь, как ты важен для нас? Ты и твой самолёт.

Они стояли в красном круге, тот плавно опускался по блестящей металлической шахте. Спустился недалеко. Они вышли в коридор, ярко освещённый длинными узкими лампами, утопленными в низком потолке. По обе стороны множество дверей, туда сюда сновали Вурна в униформе разных цветов.

Кабинет верховного главнокомандующего оказался таким же строгим и функциональным, как и всё, что Прайс тут видел. Узкие окна со стальными ставнями выходили на залитый солнцем Пояс. Одна стена представляла собой собрание экранов, циферблатов, устройств связи, на другой — ряды трубок с разноцветными разъёмами. Аррин и Сойер стояли друг перед другом, лицом к лицу. Берр и Твист позади вождя. Несколько охранников. Когда в кабинет вошёл Прайс в сопровождении Линн, Сойер сказал:

— Я уже сказал, что не отдам ни человека, ни самолёт. Что касается совета, ваш наёмный предатель сам сможет рассказать о нём всё. Можешь убить меня, ничего не поменяется.

Аррин нетерпеливо сказал:

— Я не хочу твоей смерти, я хочу твоего сотрудничества. — Тут он посмотрел на Прайса и глаза его сузились. — Это тот самый человек?

Линна ответила ему на языке Вурна. На мгновение на лице Аррина отразилось удивление. Он начал задавать уточняющие вопросы.

— Мы думали, они тебя убили, — тем временем сказал Прайсу Сойер.

Тот покачал головой. Его беспокоило, что Линна говорила командующему. Снова возникло ощущение ловушки, которую он не видел.

Наконец, Аррин коротко кивнул и отдал приказ охранникам. Линна сказала Прайсу:

— Ты должен пойти со мной.

— Я бы предпочёл остаться с друзьями, — ответил Прайс.

— Возможно, позже.

Спорить было бесполезно. Прайс пошёл вслед за Линной. На другом уровне, намного ниже, возможно, подземном, его провели в небольшую, аккуратную, безликую каморку без окна и с замком снаружи. Вне всякого сомнения, камера.

— Мне нужна твоя рубашка, — сказала Линн. — пожалуйста.

— Что? — Прайс непонимающе уставился на неё.

— Дай мне свою рубашку.

И снова спорить было бесполезно. Он снял рубашку, протянул ей.

— Еду скоро принесут, — сказала она. — Располагайся.

Она ушла. Надёжно запертый в камере, Прайс уселся и начал размышлять. Еда и вода появились в упакованном виде через прорезь в стене. Он поел, попил и снова погрузился в размышления.

Наконец, вернулась Линна. Протянула ему рубашку, понаблюдала, как он её надевает. А потом сбросила бомбу.

— Ты врал мне, — тихо сказала она. — Я знаю, откуда ты взялся.

Глава 7

Прайс застыл, как вкопанный, уставившись на Линну. Мысли заметались, как испуганные олени. Как могли, пусть даже сверхнаучные Вурна, догадаться, откуда он тут появился? Это же случайность, причём такая, которая даже раз в миллион лет не случается…

— Взять, к примеру, самолёт. Хоть и устаревшая модель, но для его изготовления потребовалась бы обширная механическая мастерская. Или одежда. Рубашка из синтетической ткани, как и краситель. Материал был соткан на станках. Заметь, и самолёт, и рубашка относительно новые, а не реликвии, сохранившиеся в течении столетия.

— И-и?.. — Прайсу удалось произнести это ровно.

— Где-то, — сказала Линна, — есть скрытое общество, достаточно большое, чтобы сохранить старые технологии вашего народа. Общество, о котором мы до сих пор ничего не знаем.

Она смотрела на него с суровым торжеством, как будто одержала крупную победу.

Прайс медленно сел на узкую кровать. На него накатило истерическое желание рассмеяться, но он сдержался. Вместо этого он отвернулся, словно хотел скрыть смятение, но на самом деле аж задрожал от внезапной возможности.

Она только что дала ему шанс, остаётся только сохранить самообладание и сыграть правильно. В совершенно ошибочном, хоть и вполне логичном предположении о том, откуда он взялся, она дала ему шанс на побег.

Линна неправильно истолковала его молчание.

— Дальнейшая ложь не принесёт тебе никакой пользы. — Удивительно, но в её голосе звучала жалость. — Теперь я понимаю, что ты хотел сделать. Ты хотел поделиться знаниями своего общества с другими племенами, дать им новое оружие против нас. И сейчас всё ещё надеешься сохранить секрет, чтобы кто-то другой мог преуспеть там, где ты потерпел неудачу. Поверь мне, Прайс, я понимаю…

— Неужели? — свирепо спросил он.

— Да, — ответила она чуть жёстче. — Я тебя понимаю. Но что стало бы с твоей армией, если бы она напала на нас, вооружённая жалкими самолётиками, подобными твоему, и винтовками, лишь немного более мощными, чем у местных людей? — Она развернулась, что-то сказала охраннику снаружи, потом резко сказала Прайсу: — Пойдём, я хочу тебе кое-что показать.

Она вывела Прайса из камеры, позади него тут же пристроились охранники в зелёной униформе. Они прошли по гулкому коридору тюремного блока, вошли в лифт, который поднял их куда-то на верхние уровни, потом они прошли ещё по одному коридору и, наконец, вошли в среднего размера круглое помещение, стены которого полностью окружал двойной ряд экранов. На нижних экранах транслировался фиксированный обзор местности в пределах видимости самой Цитадели. На верхних экранах картинки двигались, показывая меняющийся вид на отдалённые участки Пояса, леса, прерии, пасущиеся стада диких животных, несущихся куда-то оленей с поднятыми белыми хвостами, одинокие звездолёты, ожидающие старта на безжизненных полях. Четверо мужчин в тускло-золотой униформе наблюдали за экранами и проверяли показания на нескольких щёлкающих самописцах. Под каждым экраном располагалась батарея мигающих лампочек.

— Понимаешь теперь, сколько у вас было бы шансов поподойти к Цитадели незамеченными? Понимаешь теперь, что случилось бы со всей твоей армией? Стоит одному человеку, находящемуся в этом комнате нажать на одну кнопку, и весь Пояс в считанные секунды станет таким же бесплодным, как около Цитадели. Ничего не останется. Ничего.

Во взгляде Линны появилось нетерпеливое презрение к глупости Прайса, которое он видел раньше, когда там, на площади, Аррин разговаривал с Сойером.

— Ты только их всех погубишь.

Если ситуация такая, как она описала, тогда дела плохи. Прайс позволил угрюмому сомнению отразиться у себя на лице.

— А что насчёт звездолётов? Их вы ведь не станете уничтожать.

— В любой момент на них можно включить автопилот и отвести от греха подальше. О, ради всего святого, Прайс, разве ты не видишь, что я пытаюсь тебе помочь? Я не хочу, чтобы убивали твоих людей. Мы, Вурна, не хотим их убивать. Но если будете продолжать биться своими упрямыми лбами…

— Хорошо, хорошо, — сердито буркнул Прайс. — У вас преимущество и оружие. Уведи меня отсюда. Меня уже тошнит от мысли, насколько мы беспомощны.

* * *

Снова вышли в коридор. С одной стороны он заканчивался окном, Прайс подошёл к нему и выглянул наружу. Он изобразил глубокую задумчивость, но мозгбешено работал, пытаясь увидеть сразу все решения. Наконец, он сказал:

— Если я покажу, где находится скрытая колония, вы разгромите её. Там много всего, что не является оружием, вещи, которые помогут нам снова построить цивилизацию. Почему я должен показывать её вам?

— Чтобы удержать любого другого идиота от попыток сделать то, что пытаешься сделать ты. Ничего полезного мы уничтожать не будем, будем только контролировать производство оружия. — Она вздохнула и добавила: — Мне неприятно это говорить, Прайс, но если ты не расскажешь нам всё добровольно, придётся действовать по-другому, а я этого не хочу. — В её голосе звучала настоящая искренность.

Немного поворчав, Прайс изобразил усталость.

— Хорошо, — наконец, сказал он. — Думаю, тут ничего не поделаешь. Я тебе покажу.

— Хорошо. Тогда я организую полёт.

Ответ Линны был заглушён внезапным воем сирен, раздавшимся по всей Цитадели. Мгновение никто не двигался. Линна побледнела. Охранники застыли, с некоторым удивлением уставившись на Прайса. Стальная ставня со звоном захлопнулась, закрывая обзор, и Прайс почувствовал, как огромное здание зашевелилось и загудело, как улей, которому угрожают.

— Что это? — спросил он и чувство триумфа начало ускользать, не успел Прайс им насладиться.

— Возможно, ничего. — Голос Линны был совершенно спокоен. — Ты должен немедленно вернуться в камеру. Подробности полёта обсудим позже.

Вой сирен прекратился.

Охранники торопливо подгоняли Прайса, словно у них нашлись более важные дела. Встречающиеся Вурна двигались быстрее, но никакого беспорядка в их движении не было, разве что напряжённое выражение на лицах. Они не разговаривали, только передавали друг другу приказы или спрашивали у других, что делать. Очевидно, как только зазвучала тревога, персонал Цитадели поспешил занять боевые посты. Вурна были если не напуганы, то, как минимум, сильно встревожены. Прайс тоже начал испытывать беспокойство. И всё же смог заметить символ, обозначающий номер этажа и изучил систему жизнеобеспечения, когда его спустили на тюремный уровень.

В полной тишине они вышли из лифта и направились по коридору к камере Прайса. Потом сирены снова завыли, но на этот раз на другой ноте. Линна чуть слышно вздохнула. Не задумываясь, Прайс обнял её за плечи.

— Всё в порядке?

— Да. Можно расслабиться. Формально, я солдат, но, боюсь, всего лишь формально. Я… Т-с-с! Слышишь?

По системе связи, которая, судя по всему, распространялась по всей Цитадели, раздался механический голос. Линна отпрянула от Прайса, кажется, даже не заметив некоторой фамильярности, внимательно прислушиваясь к сообщению. Охранники тоже прислушивались, как и трое Вурна, видимых в коридоре. Прайс ничего не понял, уловил только несколько раз слово «Эи». Любимое страшилище Вурна. Вот интересно, не используют ли Вурна эту сказку, чтобы обманывать своих же людей? Это бы объяснило искренность Линны и искреннее раздражение Аррина, если бы они сами верили в угрозу под названием «Эи».

Ставня на окне в конце коридора поднялась. Сквозь окно, мучительно маленькое и далёкое, Прайс наблюдал за посадкой звездолёта. Он приземлялся разочаровывающе далеко и казался таким же нереальным, как пластмассовая модель, снятая на плёнку для старого кино.

Пока не почувствовал, как могучее тело Цитадели, эта рукотворная гора из стали и железа, задрожала под ним от ударной волны от этого приземления. Тогда он понял, что всё происходило по-настоящему.

Механический голос замолк. На мгновение воцарилась мёртвая тишина, как будто сказанное механическим голосом было важнее тревоги. Линна снова побледнела, а охранники выглядели одновременно взволнованными и встревоженными. Один что-то сказал, обращаясь к Линне, та покачала головой, наверное, выдав ему обнадёживающий ответ.

— Можете сказать, что происходит? — немного раздражённо спросил Прайс.

— Была перестрелка, — ответила Линна. — Из-за этого и подняли тревогу, чтобы сообщить нам о ней. Но уже всё закончилось. Был всего один корабль Эи. Разведчик.

— О-о, — протянул Прайс, улыбнувшись самую малость. Время от времени сбивайте их с толку, держите начеку. Напоминайте об угрозе. Простая техника. Земляне разработали её давным-давно.

Заговорили люди. Прайс услышал голоса, эхом разносящиеся по металлическим коридорам, возбуждённые, полные страха.

Кто-то подошёл к окну, вытягивая шеи, пытаясь рассмотреть далёкий звездолёт. А потом механический голос снова заговорил, на этот раз чётко и отрывисто.

— Максимальная безопасность, — сказала Линна. — Все коридоры должны быть пустыми, двери и защитные переборки заперты. Весь свободный от дежурства персонал — в своих комнатах. Заходи, Прайс. — Она указала на открытую камеру. — Нам нужно спешить.

Коридор, как по волшебству, стал безлюдным. Прайс остановился в дверном проёме.

— Что на этот раз?

— Удалось захватить разведчика. Сюда доставляют двоих Эи — живыми.

Один из охранников втолкнул Прайса в камеру, дверь захлопнулась на магнитный замок.

Прайс упал на койку. Итак, они захватили разведывательный корабль и доставили сюда живыми двух Эи. И всем обитателям Цитадели было приказано запереться в кабинетах и комнатах. Удобно. Очень. Он начал чувствовать меньше враждебности к некоторым Вурна. Они не были такими твердолобыми и скептичными, как земляне. Они верили, и эта вера удерживала их здесь, на аванпосте, когда, без сомнения, каждый предпочёл бы вернуться домой.

Прайс обнаружил, что необъяснимо доволен тем, что у него появился повод перестать ненавидеть Линну.

Он обдумывал задуманный план, пока не уснул.

* * *

В лишённом окон и звуконепроницаемом помещении трудно было судить о времени. Прайсу казалось, что прошли столетия. Он спал, просыпался, ел, ходил взад и вперёд, разрываясь между надеждой и отчаянной уверенностью, что Линна совсем забыла о нём. Он снова заснул и был разбужен сильным содроганием Цитадели, когда очередной звездолёт то ли приземлился, то ли взлетел. Он лежал, сонно размышляя, каково это — летать на одном их таких могучих кораблей, предательски желал быть Вурна, чтобы появился шанс выяснить это, мечтая о космосе, звёздах и чужих мирах.

Цитадель снова тряхнуло, а потом ещё раз, и Прайс проснулся окончательно. Он насчитал двадцать одно содрогание, и понятия не имел, сколько взлётов или посадок произошло до того, как он проснулся. А ещё они могли взлетать и садиться слишком далеко в Поясе, чтобы быть замеченными здесь.

Вне всякого сомнения, происходило что-то крупное. Он снова принялся расхаживать взад-вперёд, на лбу даже проступил пот от беспокойства о том, что всё это значит, причём не для Вурна, а для него.

Спустя, кажется, целую вечность, дверь открылась. На пороге стояла Линна, бледная и серьёзная. С ней не было никакой охраны. Она была одна.

— Флайер нас ждёт, Прайс, — сказала она. — Пойдём.

Он вышел из камеры и увидел, что внешний вид коридора изменился. Раздвижная переборка закрывала его часть.

— Для чего всё это? — спросил Прайс.

— Для наших… пленников, — сказала Линна, слегка запнувшись. — Пойдём же.

Кажется, она спешила убраться подальше отсюда.

— В чём дело? — поинтересовался Прайс. — Разве они не люди?

— Всё ещё думаешь, что всё это отличная шутка? — Линна недовольно посмотрела на него.

— Я этого не говорил.

— И всё же, так думаешь. Ты до сих пор веришь, что Эи придумали мы, чтобы переложить некую вину с себя на них. Наверное, думаешь, что мы всё это инсценируем, пытаясь произвести впечатление на тебя и твоего вождя, чтобы, когда вы вернулись к соплеменникам, убедили их, что всё правда.

Это было так неприятно близко к тому, в чём был уверен Прайс, что он невольно буркнул:

— Для такой хорошенькой девушки ты слишком умна.

— Иногда я думаю, — сквозь зубы сказала она, — что для вас, людей, нет никакой надежды. Совсем никакой.

— Решение достаточно простое, разве нет? — Прайс кивнул в сторону перегородки. — Дай мне взглянуть на них. Тогда мне придётся тебе поверить.

— Достаточно простое, — повторила Линна. — Как думаешь, сможешь выстоять против них? Мы в течении поколений сражаемся с ними, у нас есть знания и опыт, но даже со всем этим нам приходится трудно. Лишь немногие, вроде Аррина, решались на поединок с ними, и я лично за эти наблюдала. Сейчас он похож на привидение.

— Именно поэтому вы никогда не позволяли ни одному землянину увидеть Эи? Потому что они слишком опасны?

— Нет. Всё гораздо проще. У нас не было возможности показать их. Это первые Эи, захваченные нами за целое столетие. По крайней мере, в этом секторе галактики. Я их тоже никогда не видела. И, если честно, не хочу.

Она быстро пошла вдоль перегородки, держась от неё подальше. Прайс пожал плечами и последовал за ней.

— Где мои друзья?

— Они здесь, — ответила Линна, кивнув на ряд дверей, мимо которых они проходили. — Они в полной безопасности, ну или в точно в такой же, как любой из нас. Они останутся здесь, пока… — Она заколебалась, и Прайс впервые осознал, что сейчас она по-настоящему напугана. — Пока не увидим, что произойдёт, — закончила она.

— А потом?

— Потом, если они останутся живы, если останемся живы мы и мир будет ещё существовать, они выйдут на свободу, станут мудрее, чем сейчас.

Больше она ничего не сказала.

Лифт поднял их на крышу. День клонился к вечеру, было жарко, на западе собирались грозовые тучи. Площадка на крыше казалась пустынной, Прайс увидел только один флайер. Линна жестом пригласила его залезать в него, забралась сама, что-то сказала пилоту и тот тут же взлетел. Второго пилота не было, только Прайс, Линна и пилот. Прайс почувствовал прилив уверенности, силы, как в моменты, когда тебе сопутствует удача и кости не могут выпасть никак иначе, только так, как нужно. Он сидел тихо, глядел в иллюминатор.

Почти сразу увидел, что звездолётов нет. Наверное, весь флот Вурна взлетел, сотрясая Цитадель. Наверное, большинство Вурна ушли вместе с ним. Заброшенный вид Цитадели, никакой охраны, нет второго пилота — всё указывало на то, что силы у Вурна здесь весьма скудные.

«Если мы останемся живы и мир будет ещё существовать», — так сказала Линна.

Битва где-то в дальних уголках космоса? Возможно. Или манёвры, демонстрация силы, связанная с какой-то галактической игрой, о которой Прайс никогда не узнает. На самом деле всё это не так уж и важно. Важен тот факт, что вот прямо сейчас оборона Цитадели оказалась слабее, намного слабее.

Он делал вид, что смотрит в иллюминатор, сам же украдкой наблюдал, как пилот управляется рычагами управления. У Линны к поясу на талии пристёгнуто какое-то оружие. Наверное, шокер. У пилота такой же. Пока Прайс обдумывал проблему, под ним проносились леса и прерии.

Внезапно, после долгого и мрачного молчания, заговорила Линна.

— Сейчас наша миссия важнее, чем когда-либо, Прайс, иначе мне не позволили отвлечь от обороны ни одного человека. Умоляю тебя, ради твоего же народа, играть со мной честно. Если в нашем тылу есть помощь или препятствие, мы должны знать. Эи…

И тут в голову Прайса пришло решение. Он не стал его обдумывать, чтобы ненароком не передумать. Когда появляется хорошая идея, нужно дать ей осуществиться. И не нужно задавать ненужных вопросов.

Он поднялся и коротким ударом ударил Линну по её хорошенькому подбородку.

Глава 8

Та беззвучно упала на спинку кресла. Прайс тут же выхватил оружие с её пояса. Но резкое молчание встревожило пилота. Он обернулся, залопотал что-то повелительным тоном на вурнайском, рука потянулась к оружию, тоже висевшему на поясе. Прайс опередил его на долю секунды. Палец нажал на спусковой крючок, незнакомое оружие затрещало, и пилот упал, выронив шокер на пол. Аэродайн при этом не отклонился от устойчивого курса на запад. Из того, что Прайс видел раньше, он был уверен, что аппарат не отклонится от заданного курса.

Он выпрямился, тяжело дыша от волнения. Пока всё шло хорошо.

Он надёжно связал руки и ноги Линны её же поясом и завалявшемся у себя в карманах носовым платком, после чего принялся за пилота. Через некоторое время Линна зашевелилась и Прайс устроил её поудобнее, откинул со лба волосы. Вдруг он улыбнулся и сказал:

— Мне жаль. Мне правда жаль. Если бы был какой другой способ, я бы так не поступил.

Он поцеловал её в губы, быстро, потому что времени в обрез, но, при этом, с полным чувством. Линна вздохнула, Прайсу даже показалось, что её губы ответили на поцелуй, но он сомневался, что когда она придёт в себя, чувство взаимности будет в ней присутствовать.

Он скользнул в кресло пилота, изучил управление, стерев из головы все остальные мысли, вспоминая, что узнал, наблюдая. Аэродайн гудел ровно и размеренно. И высота хорошая.

Он начал осторожно экспериментировать и к тому времени, когда перелетел реку, убедился, что может достаточно хорошо управлять судном, чтобы справиться с ним. Это было значительно проще, чем в прежние времена научиться водить машину, а ведь у него за плечами была целая жизнь полётов, чтобы развить в себе чувство понимания неба. Да и сам летательный аппарат был прекрасен, превосходя всё, на чём он когда-либо летал. Прайс развернул судно на юго-запад, прочь от реки, летя со скоростью пули.

Вдруг за спиной заговорила Линна. Её голос был холодным и жёстким, показалось даже, что говорит какая-то незнакомка.

— Аррин предлагал связать тебя. Я же рискнула оставить тебя свободным.

Прайсу стало немного не по себе. Он так и сказал.

— Попробуй взглянуть на это с моей стороны, Линна. Для своего народа я должен сделать всё, что в моих силах. Если бы ты была на моём месте…

— Продолжай, — сказала Линна. — Разговоры с тобой, очевидно, бесполезны. Мне больше не хочется тратить время впустую, хочу сказать только одно…

Она ярко описала, какой он дурак, и что, как теперь надеется, с ним случиться, прежде, чем приведёт всех своих собратьев-дураков к гибели. Потом заткнулась и больше не произнесла ни слова, как ни пытался Прайс смягчит её гнев.

Тёмно-зелёный лес, шероховатый, как шерстяной ковёр, распростёрся вокруг, а солнце скрылось за облаками. Прайс напряг зрение в поисках поляны, которая обозначала близость столицы миссурийцев. Фактически он летел наугад. Начать с того, что нет компасного пеленга, а приборы Вурна ему бесполезны. Хоть пилот и начал понемногу приходить в себя, инструкций у него лучше не спрашивать.

Это был красный свет костров, горевших на краю ночи, который, наконец, привёл его к построенной из брёвен столице. Наконец, заговорила Линна, но только потому, что пилот, выглянув наружу, начал что-то отчаянно кричать на вурнском.

— Он говорит, не снижай скорость резко, — перевела она. — иначе разобьёшься. Вон тот рычаг, под левой рукой, отведи его назад.

Прайс так и сделал. Он жёстко приземлился на неровную площадку, примерно там, где раньше приземлялся корабль Вурны, когда Прайс был пленником Сойера. Люди выходили из домов, подходили к аппарату, становились, как тогда, чтобы приветствовать ненавистных повелителей молчанием и презрением.

Прайс выпрыгнул из аппарата и пошёл к кострам.

* * *

Раздался испуганный крик, сразу вслед за этим имя Прайса эхом пронеслось по толпе, вперёд выдвинулись мужчины, окружили Прайса. Они были настроены враждебно, требовали сказать, где Сойер, что вообще случилось и как он оказался пилотом флайера Вурна. Прайс призвал толпу к тишине.

— Сойер жив. Он пленник в Цитадели. Бурр и Твист там же. Хотите спасти их?

Новость заставила толпу испуганно отшатнуться.

— Слушайте, — продолжил Прайс и увидел проталкивающегося к нему Оукса в окружении небольшой группы решительного вида мужчин.

— Прочь! — требовал Оукс. — В сторону, вы. Этот человек — предатель. Он предал совет, он предал Сойера. Если будете слушать его, он предаст и вас. — Он повернулся и посмотрел на Прайса. — Возвращайся к своим хозяевам, передай, мы не собираемся…

— Заткнись, — нетерпеливо сказал Прайс. — Ты тут не главный и никогда им не станешь, даже если оставишь Сойера гнить в Цитадели. — Он вытащил из-за пояса шокер. — Я угнал флайер у Вурна, вот эту штуку тоже украл. Если придётся, использую её на тебе.

Оукс скривился, хотел что-то сказать, но передумал, поэтому снова заговорил Прайс:

— Если кому-то из вас нужны доказательства правдивости моих слов, загляните во флайер. Давайте же.

Несколько человек отделились от толпы и рысью отправились к флайеру. Вскоре оттуда донеслись радостные крики и улюлюканье. Они вернулись, неся пилота и Линну, та сверлила Прайса взглядом, полным крайней степенью ненависти.

— Как по мне, всё это похоже на трюк, — сказал Оукс. — Вы могли договориться.

— Да? А похоже на трюк то, что проделали ночью все звездолёты флота Цитадели? Вы наверняка слышали и видели их даже на таком расстоянии.

— Да, — сказал худощавый фермер. — Перед рассветом я видел огненные полосы. Как раз был на дойке.

Нашлись ещё люди, которые видели то же самое. И сейчас в их голосах проскальзывала нотка возбуждения.

— Ну и что это значит? Что там произошло? Чего ты хочешь?

— Сейчас Цитадель почти пуста, — ответил Прайс. — Я знаю, где находится центр управления огнём, которое защищает Пояс. На флайере я могу приземлиться прямо на Цитадель, чтобы никто ничего не заподозрил. Могу взять кого-нибудь из вас с собой. Мы сможем уничтожить их оружие. Войдём прямо внутрь, встретим не больше сопротивления, с каким может справиться отряд храбрецов. Вы…

— Прайс, — сказала Линна голосом, полным абсолютного ужаса, — ты не ведаешь, что творишь. Флот отправился на битву с Эи, Аррин вытянул из пленников кое-какую информацию. Флот Эи сейчас находится за пределами солнечной системы, наш флот отправился на его перехват. — Ужаса в голосе прибавилось: — Но если силы Эи прорвутся и нанесут удар по нашей базе… Разве не видишь, что только наши ракетные батареи, распложённые вокруг Цитадели, смогут защитить Землю? Если возьмёшь штурмом Цитадель, защиты не останется вообще никакой.

— Линна, — сказал Прайс, — я знаю, что ты веришь в Эи. Скорее всего, в них верит большинство твоих людей. Но вы никогда их не видели. За целое столетие на Земле никто их не видел. Это миф, политическая уловка, только и всего.

Она замотала головой, отчаянно подбирая слова.

— Не идите за ним! — крикнула она, обращаясь к толпе. — Не слушайте его! Мы боремся за ваши жизни и безопасность. Не будьте настолько безумны, чтобы бить нам в спину именно сейчас!

Они смотрели на неё в свете костра, люди с каменными лицами, уставшие от звёздных повелителей. Потом, не обращая никакого внимания на Оукса, посмотрели на Прайса.

— Он прав, — наконец, сказал кто-то. — Звёздное отродье слишком долго врало нам про Эи. Этому даже дети не верят.

Линна безнадёжно опустила голову и отвернулась. «Она всё ещё верит в эти сказки», — подумал Прайс. — «В каждое слово. Бедная Линна». Он всё бы отдал, чтобы её утешить.

Но на утешения времени не было. Времени не было ни на что больше, кроме планирования.

— Вы слышали, — сказал он. — Теперь знаете, что такой шанс, как сейчас, больше никогда не представится. Вы со мной?

И они ответили:

— Да!

— Хорошо, — кивнул Прайс. — Хорошо. Нужно собрать совет, составить план, после чего действовать быстро. Нужно успеть нанести удар до возвращения флота. Кто у вас за главного после Сойера?

Вперёд вышли пять человек. Один из них кивнул в сторону вурна.

— А с ними что?

— Обращайтесь с ними хорошо, — строго сказал Прайс. — Они — гарантия жизни Сойера. — Он не знал, так это или нет, только хотел, чтобы Линна не испытывала дискомфорта. — Убедитесь, чтобы они ни с кем не разговаривали. И помните, в большом совете был предатель. Вам всем лучше быть начеку, ищите коммуникационные устройства, рации. А теперь давайте потолкуем.

* * *

Совет продолжился далеко за полночь. Самой большой проблемой было убедить туземцев не брать с собой оружия.

— Детекторы металла на летающих оках засекут вас ещё до того, как пройдёте десять миль вглубь Пояса, а я не смогу дойти до пункта управления. Долго удерживать его не получится. Как бы мы не испортили приборы управления оружием, у них будет время починить их и использовать против вас. Вам придётся проникнуть в Пояс со всех сторон, прятаться, и оказаться на расстоянии удара до того, как я приземлюсь на Цитадель. Кроме того, там от вашего оружия пользы не намного больше, чем от охотничьих боло. Как только окажемся внутри, мы постараемся дать вам оружие получше.

— Конечно, — недобро сказал старейшина с морщинистым лицом, — заведёшь всех нас, Огайо, Кентукки и остальных в Пояс, передашь весточку в Цитадель и нас всех разом уничтожат.

— Всё зависит от вас, — резко сказал Прайс. — Хотите рискнуть или нет? Если я попаду на нужный уровень, вы захватите Цитадель и избавитесь от Звёздных лордов. Если не попаду, вы все покойники. Но у вас больше не будет вообще никакого шанса. Решайте сами.

Они задумались.

— Как послать весточку другим племенам? Всаднику потребуется несколько дней, чтобы объехать все восточные и северные районы.

— Я передам слово, — сказал Прайс. — На флайере. Завтра к заходу солнца люди из других племён будут готовы двинутся в Пояс. И подберите мне с полдюжины опытных людей под началом старейшины. Полдюжины людей, которым доверите судьбу всей атаки.

Старый, худощавый вождь по имени Свитбриар, тихо сказал:

— Я выберу шестерых и пойду с тобой.

Он пристально посмотрел на Прайса, тот улыбнулся.

— Я дам тебе шокер, — сказал он. — Сможешь использовать его в любое время, как сочтёшь нужным. И это должно убедить другие племена, что они могут мне верить.

— Обязательно убедит, — кивнул Свитбриар. — А сейчас нам лучше прикинуть маршрут. Мне кажется, это должен быть единый удар, поэтому если мы не соберёмся все, то нам лучше остаться дома.

После этого они уладили детали: маршруты подхода, минимальный вес поклажи на каждого человека. Прайсу удалось часок поспать прежде, чем в предрассветном сумраке он отправился поднимать другие племена. Во сне ему привиделась железная гора, неприступная, разрушительная, тысячью глаз непрестанно наблюдающая за окрестностями. Во сне Прайс знал, что ни один обычный человек никогда не сможет захватить её.

Глава 9

Аэродан летел высоко в ночи, направляясь к Цитадели. Сверху — ясные звёзды. Снизу — скрывающие землю тяжёлые тучи, пронизанные молниями. Скрывающие Пояс и отряды людей, которые шли по нему, среди тёмных деревьев, под ветром и дождём.

Прошла ночь, другая подходила к концу. Прежде, чем солнце сядет за горизонт, так или иначе всё будет закончено.

Прайс находился в том возбуждённом состоянии, которое приходит в определённый момент длительного напряжения без отдыха, когда перемещаешься чуть за пределы своего тела, оторвавшись от всех обычных соображений, когда кажется, что всё происходит стремительно, как будто одно инициирующее действие запускает неизбежную реакцию, и всё, что нужно, просто идти в ногу. Он почти не спал, но не чувствовал усталости. В его сознании ярко горел участок крыши Цитадели, красный круг лифта, панель управления, символ, обозначающий нужный уровень, форма и положение центра управления вооружением. Их набор и правильная последовательность не допускали никаких препятствий.

Свитбриар сидел рядом с Прайсом, в кресле второго пилота. В узловатых руках держал шокер, время от времени вертел его, поглаживал незнакомую, гладкую форму. До сих пор у него не было ни одного повода воспользоваться им. Он стоял рядом с Прайсом в дюжине деревянных городков, помогая в разговоре с дюжиной сомневающихся вождей и старейшин по периметру Пояса. Он тоже мало спал, но глаза его поблёскивали, взгляд оставался суровым, как у ястреба. Если полёт и пугал его, он никак этого не показывал.

Шесть человек его команды тихо сидели позади. Возможно даже, что эти шестеро как раз те, кого Прайс встретил, когда приземлился на самолёте в Поясе, лесные рейнджеры, охотники на оленей и дикую скотину, все быстрые и мускулистые, прирождённые бойцы. Сейчас, когда было нечего делать, они казались вялыми, как бездельничающие гончие псы. Им тоже пришлось преодолеть страх, испытываемый перед полётом.

Гроза внизу широким фронтом быстро двигалась на восток. Прайс мог запросто обогнать тучи, но не стал, держался достаточно высоко над ними, чтобы увидеть Цитадель, когда она появится в зоне видимости. Он был благодарен грозе. Она казалась предзнаменованием удачи. Прикроет продвижение людей с запада и прикроет его высадку, если он её правильно спланировал. Густая ночь должна облегчить проникновение атакующей группы в лифт и, возможно даже, ниже, прежде чем станет ясно, что это не возвратившаяся Линна.

Бедная Линна. Он смог увидеть её всего за минуту до того, как покинул столицу миссурийцев. Хотел убедиться, что она в безопасности и чувствует себя комфортно. А ещё хотел в очередной раз попытаться заставить понять, что чувствует он сам.

— Я тебе не враг, Линна, — сказал он, — поверь. Когда всё закончится…

— Если у вас получится взять Цитадель, — прервала она его, — не будет иметь значения, кто чей враг. Ты и я, оба станем жертвами Эи. Если ты не примешь их, будешь мёртв, и твоя сумасшедшая армия тоже. И как долго они позволят жить после этого мне? В любом случае, проиграем мы оба.

В её голосе звучало такое тихое отчаяние, что Прайс чуть было не пал духом.

Но не пал.

От света звёзд и вспышек молний внизу он уловил металлический отблеск далеко внизу в ночи. Прайс бросил Свитбриару пару слов и показал, куда смотреть. Старик, прищурившись, всмотрелся. Шестеро охотников встрепенулись и тоже стали всматриваться.

— Отсюда особо ничего и не видно, — сказал один из них.

Прайс не стал спорить. Наверное, даже лучше, если его армия из семи человек, не будет иметь чёткого представления о крепости, в которую собираются вторгнуться.

На некоторое время он завис, наблюдая, как волной накатывает грозовой фронт. Когда он почти достиг отдалённого блеска металла, Прайс резко сказал:

— Приготовиться!

И бросил аэродан вниз, со свистом рассекая небо.

* * *

Дикие воздушные потоки подхватили его и понесли, обгоняя бурю, преодолевая её. На мгновение показалось, что он потерял контроль над аэроданом. Прайса качало, мотало и подбрасывало, ремни безопасности впивались в тело так, что трещали рёбра, казалось, его вот-вот разрежет пополам. Вот сейчас то пассажиры по-настоящему испугались, Прайс слышал их крики. Потом заработали встроенные стабилизаторы, вместе с ними включилась голова самого Прайса и падение аппарата, до этого кружащегося, как лист на ветру, стабилизировалось и превратилось хоть и в грубый и мучительный, но контролируемый спуск.

Сейчас он не видел ничего, кроме сплошной черноты грозовых облаков, но вот вспыхнула молния и ярким светом осветила залитую дождём бесплодную землю, коротко, но достаточно, чтобы Прайс смог сориентироваться. Кое-что прикинув, он позволил основному ветровому потоку нести аэродан, пока в сиянии разящей молнии стена Цитадели не показалась ему огромной и пугающей. Он завис, раскачиваясь над крышей, пока ещё одна молния не осветила окрашенный круг лифта. После этого, с некоторым усилием, он посадил аэродан рядом с ним.

Не было необходимости в разговорах, порядок действий во всех деталях был обсуждён ранее. Прайс и семеро охотников выбрались наружу, пробежали несколько футов, забрались на лифт и стали спускаться вниз прежде, чем очередная вспышка молнии осветила окрестности.

Мужчины тяжело дышали, но крепко держали в одной руке куски верёвок с привязанными на концах камнями, а в другой ножи. Свитбриар взглянул на шокер и отдал его Прайсу, отцепил от пояса боло, осторожно покачивая им.

Никакой тревоги.

Прайс наблюдал за появляющимися и исчезающими символами на направляющей планке. Когда появился нужный, он нажал на кнопку и стал ждать. Лифт остановился. Автоматическая дверь отъехала назад. Они быстро вышли в коридор.

В коридоре оказался только один мужчина, шёл куда-то с пачкой бумаги. Увидев прибывших, он остановился, глаза расширились, а рот открылся. Прайс выстрелил из шокера. Мужчина упал, бумаги рассыпались по полу. Прайс побежал. Ботинки резким звуком, отдающимся от стен, цокали по пластиковой поверхности. Мокасины охотников вообще не издавали ни звука. Прайс нашёл нужную дверь, посмотрел на Свитбриара и его людей. Их глаза светились, губы хищно раздвинулись, обнажая зубы. Свитбриар кивнул.

Прайс распахнул дверь.

И это оказалось легче, чем ему думалось. Четверо техников в тускло-золотой форме обернулись и застыли, уставившись на вошедших, даже дышать перестали. Этого времени оказалось достаточно. Боло обвились вокруг троих, как летучие змеи, сбили с ног, а четвёртый попал под луч шокера.

— Закройте дверь, — приказал Прайс, один из охотников закрыл её.

Прайс шокером вырубил остальных троих, охотники связали всех. У одной стены нашлась стойка с личным оружием. Прайс раздал охотникам шокеры, потом обратил внимание на панель с пусковыми кнопками. Охотники застыли, наблюдая за бушующим штормом на экранах, пока Свитбриар не отправил их охранять дверь.

Под панелью высотой по пояс, находились служебные люки. Прайс открыл один и начал изучать проводку, пыхтя больше от волнения, чем от напряжения. До назначенного времени атаки оставалось несколько минут. Нужно быть осторожным, чтобы случайно совсем не отключить пусковые реле, пытаясь их деактивировать. Прайс боялся дотрагиваться до проводов наобум.

Там, где отдельные провода соединялись с основным кабелем, стоял ряд переключателей. Показалось логичным, что это ни что иное, как предохранительные прерыватели, используемые во время технического обслуживания, и что они должны отключать разрушительное оружие, установленное на крыше.

Других догадок у него не было, а время почти истекло. Он щёлкнул одним переключателем, быстро посмотрел на экраны. Ничего не произошло. Тогда Прайс быстро отключил остальные и оторвал от платы провода. После это разбил все переключатели.

Не успел закончить, как Свитбриар внезапно воскликнул:

— Вот они, идут! Как раз вовремя!

Вытерев со лба пот, Прайс поднял глаза. Свитбриар и охотники нетерпеливо смотрели на экраны. Вождь показал на маленькие тёмные фигурки, продвигающиеся по охваченному штормом Поясу — сотни тысяч человек, бегущих к Цитадели.

Где-то в башне раздалась одинокая тревожная сирена. Тотчас ей вторили другие сигналы, перекликаясь пронзительными, тревожными звуками.

— Убирайтесь отсюда, быстро, — крикнул Прайс. — Вурна примчатся сюда первым делом. Спустимся вниз, поможем остальным.

Они выбежали из помещения, пробежали обратно по коридору мимо всё ещё валяющегося без сознания на полу Вурна. Что бы ни случилось, армия людей, нахлынувшая на Цитадель, была защищена от оружия, расположенного на крыше.

Вдруг двери лифта открылись перед ними и из него высыпали пятеро Вурна в зелёной униформе.

Не было никакой возможности использовать шокеры или боло — два отряда оказались настолько близко друг к другу, что оставались только кулаки. Люди и Вурна бросились друг на друга, нанося друг другу удары, ноги скользили по гладкому полу, а на заднем плане продолжали раздаваться сигналы тревоги.

К этому шуму добавилась новая нота: приглушённый звук боевых возгласов, доносящийся с нижних уровней Цитадели.

— Племена уже здесь! — крикнул Свитбриар. — Клянусь богом, я…

* * *

Взмах руки в зелёной униформе отбросил его назад. Вурна попытался вытащить шокер, чтобы довершить дело. Прайс отчаянно ударил ногой своего врага, тот отлетел к металлической стене, увидел, как мужчина ударился о неё головой, обмяк и застыл под стеной на коленях.

Прайс бросился вперёд, отбил направленный на Свитбриара шокер. Охотники закричали, их глаза сверкали. Это была их стихия, им это нравилось. После стольких лет унылой жизни они использовали кулаки против Звёздных Лордов, и им это нравилось.

Волна звука с нижних уровней говорила о более масштабной драке, распространяющейся по Цитадели. А потом шум драки внизу, и даже звуки драки здесь перекрылись новым, жутким, властным звуком.

Гудение, громкое и повелительное, с каждой секундой становящееся всё громче, ревущее, как голос рока сквозь широкую груду железа.

Двое Вурна, пока что остававшихся на ногах, попытались развернуться и смыться, но боло охотников быстро их уложили.

Когда Свитбриар поднялся на ноги, его старое, морщинистое лицо было диким и испуганным.

— Какого чёрта?

— Сирена боевой станции, — сказал Прайс. — Они немного с этим запоздали. Идём!

Вместе с охотниками он стал искать лестницу, быстро обыскивая пустые коридоры. Наконец, нашли, помчались вниз, оставляя за собой уровень за уровнем.

Ревущая, ставшая просто оглушительной по громкости, сирена продолжала гудеть.

Но она не смогла заглушить заполнивший нижние этажи бурный шум. Прайс и охотники внезапно натолкнулись на толпу людей, поднимавшихся с нижних уровней. Они кричали, смеялись, носились по коридорам, кто-то волок за собой двух захваченных Вурна. Это было торжество победителей, подмявших под свои мокасины ненавистную власть. Их волосы, бороды и одежда была ещё мокрой от ливня.

Прайс, Свитбриар и шестеро охотников попали к ним в объятья, их стали обнимать, хлопать по плечам.

— Мы сделали это! Мы их победили! — кричали они. — Мы взяли Цитадель!

— Неужели всё закончилось? — недоверчиво спросил Прайс. — Так быстро?

— Это всё от мощного рёва, — сказал рыжебородый мужчина. — Вурна вдруг перестали драться и побежали, как будто это был сигнал. Но от нас убежать они не смогли. Слышал, там, внизу, в большой комнате, сидит сам Аррин, рыдает и ругается почём зря.

— Где Сойер? — крикнул кто-то и Свитбриар тут же подхватил вопрос.

— Думаю, где-то на этих уровнях, — сказал Прайс. — Найдите Вурну, разговаривающего на английском и заставьте показать вам. Сэкономите время.

Сам же стал протискиваться по лестнице, с трудом спускаясь вниз. Он хотел увидеть Аррина. Он хотел видеть гордость Цитадели униженной и сломленной.

Туземцы бесчинствовали в коридорах, круша всё подряд, как счастливые дети. Прайса направили к полуподвальному огромному помещению, которое служило самым сердцем и душой Цитадели, причиной её существования. Почти всё это помещение было заполнено экранами, высокими консолями и сложным оборудованием. Но все экраны показывали изображения находящихся далеко за пределами Земли пространств, звёздные просторы, огненные звёзды и невообразимые тёмные бездны. Отсюда Вурна наблюдали за всем сектором космического пространства, а все эти сложные элементы управления, должно быть, были пусковыми механизмами, запускающими мощные ракеты, расположенные за пределами Цитадели, оружием, способным наносить быстрые удары в далёкую пустоту.

Здесь обнаружилась охрана, чтобы не пускать в святая святых кого не следует. Более здравомыслящие из охотников испытывали разумное беспокойство по поводу возможного результата вмешательства в эти непостижимые, но явно могущественные силы. Они боялись, что сама Цитадель может взорваться вместе с ними. Когда Прайс входил в это помещение, оттуда выводили нескольких пленных техников.

Здесь он увидел вождей. Аррин тоже был здесь, но он не ругался и уж точно не рыдал. Он стоял между двух мускулистых охотников, смотрел на вождей и на его лице была такая агония отчаяния и ужаса, что Прайс был этим просто-напросто потрясён.

— Что я должен сделать, — говорил Аррин, — чтобы вы поняли? Предупреждение поступило от нашего флота. Эи уклонились от нас в Заливе Центавра и летят к Земле. Если мы не защитим Цитадель…

Он увидел подошедшего Прайса и замолчал. Потом с горечью сказал:

— Поздравляю вас. Мало кто может похвастаться, что в одиночку смог уничтожить целый мир.

— Сойер с вами? — спросил у Прайса один из вождей.

Прайс покачал головой.

— Его сейчас ищут. Он будет здесь с минуты на минуту.

— Боже мой, — тихо сказал Аррин. — Не позволяйте им освободить Эи. Если эти двое окажутся на свободе, у нас не останется никакой надежды, особенно с их флотом на подходе. — Он посмотрел на Прайса и уверенное презрение медленно покинуло последнего, оставив неприятную пустоту. Никто, будь то Вурна или нет, не мог подделать то, что он увидел в глазах Аррина.

— Хочешь, чтобы я встал на колени и умолял? — прошептал Аррин. — Я сделаю это. Только не дай разрушить ту переборку.

Внезапно Прайс понял, что должен сделать именно так.

* * *

Он резко развернулся и помчался обратно по коридору и вверх по лестнице, расталкивая охотников, которые хотели поздравить его с тем, что он сделал. Всю дорогу по спине Прайса пробегал неприятный холодок, и первое имя ему было Сомнение, а второе — Страх.

Возможно ли, хотя вряд ли, что всё это время Вурна говорили правду?

Грохот на тюремном уровне провёл его через лабиринт коридоров к взломанным дверям. Прайс завернул за угол и остановился. Берра, Твиста и Сойера уже освободили и теперь они двигались во главе группы, шли по коридору и вскрывали двери в каждую камеру. Два охранника-вурна лежали ничком, третий, скорее всего знающий английский, пытался незаметно уползти. Лицо его было пепельно-серым от страха.

Переборка была взломана.

Внезапно раздался испуганный вскрик. Следом за ним ещё один, и ещё. Охотники откатились назад, как от удара гигантским кулаком, те, кто шёл впереди, развернулись и попытались прорваться в тыл. Наступил момент дикой паники. Прайс прижался к стене, смотрел, как мимо него пробегают люди, секунду назад не боящиеся ничего. Вслед за ними пронеслась волна силы, такой холодной и чуждой, что возмутила последний крохотный атом человеческого «я», ударила по разуму, как взрыв бомбы.

В коридоре стояли две тёмные фигуры.

Чуть выше землян. Сначала Прайс подумал, что они закутаны во что-то чёрное, как монахи, с накинутыми на головы капюшонами. Но когда они двинулись, он увидел, что капюшоны, как и ряса, окаймлённые полупрозрачной серой каймой, были их неотъемлемой частью, дрожащей, перемещающейся, скользящей вокруг некоего, не поддающегося угадыванию центрального ядра бытия. Прайс не видел, есть ли у них лица под чёрными складками «капюшона», есть ли глаза на этих лицах, но он чувствовал, что за ним наблюдают. Он чувствовал, как их разум обнажает его, срывает слабую защиту, оставляя его собственный разум обнажённым и беспомощным перед ними.

Это были Эи. Большая Ложь Вурны.

Только они оказались настоящими!

Он больше не мог их вынести. И побежал.

Они все побежали. Это было принуждение. Бежать. В панике кричать. Убираться из Цитадели, очистить её.

Прайс оглянулся и увидел, что Эи не отставали от них, беззвучно скользя по коридору.

Бежать. Убираться…

А потом, в соседнем коридоре, Прайс и остальные столкнулись с теми, кто спешил выяснить, что тут происходит. С ними шёл Аррин, в качестве пленника.

— Вон! — хрипло крикнул Сойер и его голос был похож на хриплое карканье. — Убирайтесь отсюда, и побыстрее…

— Да, бегите! — Голос Аррина выстрелил, как удар серебряного хлыста. — Потому что они вас заставляют бежать! Потому что их разум слишком велик для вас! Бегите, и пусть они захватят Цитадель, а когда прибудет их флот, пусть они захватят Землю!

Это остановило беглецов. Ужас, который они испытали при этой мысли, оказался настолько силён, что безумное желание бежать немного ослабло. Но где-то позади, в глубине коридоров, их преследователи…

— Пару поколений назад мы спасли вас от Эи, — продолжал бушевать Аррин, в открытую усмехаясь, — когда их корабли уничтожили вашу оборону и уже собирались вторгнуться на Землю. Мы успели вовремя, мы их сдерживали, но сейчас вы выпустили их! Так что бегите!

— Боже милостивый! — воскликнул Сойер с посеревшим лицом. — Значит, всё, что ты рассказывал про Эи, было правдой. Всё это было правдой!

* * *

В отличие от других землян, Прайсу не нужно было пересматривать взгляды, с которыми остальные провели всю свою жизнь. Он схватил Аррина за плечи.

— Мы можем противостоять им лицом к лицу? — спросил он. — Их можно убить?

— Их можно убить, — ответил Аррин. — Их разум может воздействовать на многих, но есть пределы. Если мы все набросимся на них, есть шанс…

— От чего вы убегаете? — взревел Прайс, пытаясь докричаться до людей. — Их всего двое. Возвращаемся! Все вместе мы с ними справимся!

Охотники, чей первичный ужас немного улёгся, из-за стыда за пережитый ужас, взорвались внезапной яростью.

— Их всего двое! Давай!

И всей оравой побежали обратно по коридору, толпясь. толкаясь, ругаясь. Прайс рядом с Аррином, впереди старый Свитбриар, где-то рядом хрипло кричал Сойер. Толпа, а не армия. Толпа, подгоняемая собственным ужасом.

Завернули за угол и оказались в коридоре, оказавшись перед двумя чёрными фигурами. Это было всё равно, что идти в ночь и смерть, навстречу чёрным ветрам и ударам острых мечей. На них обрушилась мощь чужеродного разума.

Охотники кричали и падали, хватаясь за головы. Сзади напирали, заставляя передних корчиться от охватываемого их ужаса.

— Закройте глаза!

Прайс, находящийся как раз в первом ряду, закрыл глаза и ударил ножом в облачную тьму капюшона.

Холод, подобный космическому, пронзил его насквозь. Он пошатнулся, теряя сознание. Разум закрылся от ужасного зрелища толпы, множеством рук тянущейся к двум высоким фигурам в капюшонах, окруживших их, пытающихся сбить с ног.

Когда Прайс открыл глаза, обнаружил себя в другом коридоре, а старик Сойер бил его по лицу грубыми ладонями.

— Да, — хрипло сказал Сойер, — они мертвы. Вместе с ними погибло много людей, а многие ведут себя так, будто мертвы их мозги. — Он покачал головой. — При мысли что всё это время было правдой…

Бабах! Снаружи Цитадели раздался оглушительный звук. А вслед за ним ещё несколько. Бабах! Бабах! Бабах!

— Аррин… — позвал Прайс, с трудом на ноги.

— Он внизу, в том помещении, со своими людьми, — сказал Сойер. — Они пытаются отразить атаку Эи, пока те в космосе.

Огромные ракеты, расположенные за пределами Цитадели, уже стартовали так часто, что их невозможно было сосчитать.

— Ты ему разрешил… — сказал Прайс.

— Разрешил? — повторил Сойер. — Мы его упрашивали. Думаешь, кто-то из нас хочет, чтобы целый флот этих существ достиг Земли?

К тому времени, как Прайс и Сойер спустились в зал управления ракетами, всесмертоносные посланцы уже стартовали.

Аррин и его люди не отрываясь наблюдали за происходящим на экранах. Прайс и охотники видели на экранах только сверкающие звёзды и тёмный космос, а потом, наконец, слабые вспышки, похожие на булавочные уколы, как рой светлячков в тёмной пустоте. А потом всё закончилось.

Аррин обернулся.

— Получилось? — с болью в голосе спросил Сойер.

— Да, — ответил Аррин. — Мы их поймали, но немного поздно. Наш флот уничтожит уцелевшие корабли Эи. — А потом устало добавил: — Мы выиграли битву, но не войну. Эи очень много. Но этот мир-аванпост сейчас безопасен. И мы будем отбрасывать их всё дальше и дальше…

Сойер посмотрел на Прайса, тот сказал:

— Не будь таким чертовски гордым. Давай, говори уже.

— Похоже, — сказал Сойер, взглянув на Аррина, — в некоторых вещах мы ошибались. Надеюсь, после сегодняшнего между нами всё будет по-другому.

— Надеюсь, — кивнул Аррин. — Если захотите, всё будет по-другому.

— Ну а теперь, — после небольшой паузы спросил старый вождь миссурийцев, — когда всё прояснилось, скажешь, кто же был у нас вашим осведомителем? Неужели Оукс?

Впервые лёгкая улыбка коснулась лица Аррина.

— Ты и впрямь хочешь это знать? Сейчас, когда всё закончилось?

— Думаю, нет, — хмыкнул Сойер. Он обернулся, посмотрел на столпившихся за ним вождей, после чего снова обернулся к Аррину и протянул скрюченную ладонь в древнейшем земном жесте. Аррин ответил.

* * *

На следующий день Прайс и Линна стояли на крыше Цитадели и смотрели, как отряды охотников расходятся по домам.

В землянах всегда была непреклонная гордость. Они уходили с гордо поднятыми головами, не оглядываясь. Но на краю далёкого леса кто-то повернулся и взмахнул рукой, прежде чем окончательно скрыться за деревьями.

— Они вернутся, — сказал Прайс.

— Сначала некоторые, потом всё больше и больше, чтобы учиться. Через несколько лет всё изменится.

Прайс надеялся, что вскоре сыны Земли и сыны звёзд будут вместе жить на многих, пока ещё далёких, мирах. Долгая война против Эи когда-нибудь закончится, тёмная и чужеродная волна когда-нибудь отступит, и земляне внесут в это свою лепту. Но всё это было впереди.

— А люди из твоей скрытой колонии на западе, — серьёзно спросила Линна, — тоже к нам присоединятся?

Прайс посмотрел на неё, потом ответил:

— Нет никакой колонии, Линна. С запада я прилетел один.

— Но твоя одежда… твой самолёт — откуда всё это взялось? — удивлению Линны не было предела.

— Объясню немного попозже. Поначалу ты в это не поверишь. Да я и сам не верю.

И, думая о странной причуде силы и случая, вырвавшей его со старой Земли, Прайс почувствовал укол ностальгии по потерянному миру. По тому времени, когда, находясь в безопасности на своей уютной маленькой планете, люди мечтали о космосе и звёздах, что сейчас кажется давно ушедшей идиллией юности.

Земля тех дней больше никогда не вернётся. Огромная галактика обрушилась на неё, ужасные и прекрасные реалии разрушили юношеские мечты. Теперь это была другая, более суровая планета, которая присоединилась к сообществу звёздных миров. Кто знает, что ожидает её на этой огромной, космической сцене? Прайс покрепче сжал ладонь Линны. Внезапно он почувствовал уверенность в их крошечной роли в этом огромном будущем.

Конец

Примечания

1

Индейские народы Северной Америки.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

*** Примечания ***