Боясь тебя (ЛП) [Б. Б. Рейд] (fb2) читать онлайн

◈ Переводчики: Алекс (1-18 главы), Utopia (с 19 главы)

◈ Редакторы: Надюша С. (1-18 главы), Александрия (с 19 главы)

◈ Вычитка: Иришка К.

◈ Обложка: Wolf A.

Дорогой Дневник. .

Прошло уже много времени, а я все еще скучаю по своим родителям. Мне бы хотелось, чтобы они изменили свое решение и не бросали меня. Каждый день я хожу в свою новую школу, и каждый день он заставляет меня плакать. Я должна его ненавидеть, но все что я хочу, это помочь ему.

Глава 1

Киран

Спустя три недели

Первые сорок восемь часов я провел в комнате для допросов, пытаясь убедить дебильных детективов, что я не пытался убить собственного брата.

Они были убеждены, что если я сам не всадил в него пули, то я каким-то образом виноват в том, что с ним случилось.

Я сказал им всем, чтобы валили нахер.

Последние сорок восемь часов были потрачены на поиски Митча. Моего долбаного отца.

Я соскользнул с черного кожаного сиденья машины и, прежде чем я успел даже закрыть дверь, меня завалили.

Бесконечными соболезнованиями и вопросами.

Похлопыванием по спине.

Сочувствием.

Жалостью.

Все это было неискренне.

Уязвимость раздражала еще больше.

Мое отчаянное желание отвлечься затмило мои здравые суждения, и, прежде чем я смог переосмыслить это, мое внимание привлекло ближайшая многообещающая девушка.

Она в сотый раз хлопнула ресницами, сильно переборщив. Она идеально подходила для того, что я имел в виду.

Одна улыбка, и она мгновенно обернулась ко мне. Когда я обнял девушку, ее грудь прижалась к моей груди. Мои руки мгновенно нашли ее задницу, и когда я почувствовал под рукой мягкость, вспыхнуло разочарование.

Ничего не произошло.

Ни малейшего возбуждения.

Эта цыпочка заставила мой член опуститься.

Я думал о том, как объясниться, не смущая ее, потому что я не был полным придурком… по крайней мере, для людей, которые не произвели на меня впечатления. Это было дерьмово, и меня поняли бы только те, кто оказался на моем месте.

Хорошо, что я при этом поднял руки, иначе бы мне оторвали их, когда блондинку схватили и бросили на землю.

Мои глаза отказывались поверить в то, что происходило передо мной, но, когда ее кулак откинулся назад, я начал действовать, спасая лицо девушки с широко открытыми глазами, которая не ожидала, что ее ударят по лицу, из-за того, что я решил ее полапать.

— Что ты творишь, Лэйк? — мне удалось сохранить свой тон, изо всех сил держа ее запястье. Ярость в ее глазах не была притворной. Если бы я не был так удивлен, я бы был возбужден.

— Это я, что творю? Что ты делаешь? — она одернула руку и бросила на меня взгляд, который мог бы покалечить. Мой член тут же ожил в джинсах.

Ох, вот это оно.

— Ты пропадаешь на несколько дней, и когда я вижу тебя, то обнаруживаю, что ты обнимаешь ближайшую шалаву?

— Это не так уж важно.

Это была ложь. Я знал, что делаю, когда схватил девушку, которая уже убежала, схватившись за голову от боли. Кто знал, что малышка Лэйк та еще задира?

— Да ты что, придурок.

Теперь это меня разозлило. Мои ноздри раздулись, и начались приступы головной боли. Мне просто нужно было сделать то, для чего я пришел, и уйти. Таков был план. Не лапать случайных цыпочек на школьной парковке и сражаться с Лэйк на улице, чтобы все могли видеть.

— Пошли.

Я шел, не оглядываясь, зная, что она следует за мной, и не останавливался, пока не добрался до одной из пустых классных комнат, которая служила больше, как негабаритный чулан. Я помню, как много лет я хотел затащить Лэйк в одну из тех самых комнат и совершать запрещенные и не прошедшие цензуру действия против ее тела.

— Где ты был? — спросила она, как только мы вошли. Я заставил свой стояк исчезнуть и набрался терпения, прежде чем ответить.

— Слушай, прости. Я сожалею. Как ты?

— Обиделась, и я не знаю… возможно, мне больно? Где ты пропадал?

— Я должен был во всем разобраться, — мне не хотелось рассказывать ей о двухдневном допросе, а затем о моих бесконечных поисках Митча, потому что беспокойство было последним, что я хотел видеть в ее глазах. Она сумела позаботиться обо мне, несмотря на мою лучшую защиту.

В ее взгляде было разочарование.

— Но как ты смог оставить вот так Кинана в таком состоянии?

— Он в опасности, пока мой отец ошивается где-то в округе и у него есть Джон.

— Но ты тоже ему нужен, ты ведь его бра…

— Прекрати. Не произноси это. Я с самого начала знал, что Кинан был моим братом, но это не означало, что и другие должны были узнать именно таким образом. Особенно сейчас. Возможно, я был холоден и жесток, но я никогда не хотел, чтобы Кинан узнал об этом вот так. Теперь мне приходиться ждать, пока мой брат не умрет в какой-то долбаной больнице, чтобы посмотреть, какой ущерб я причинил и простит ли он меня.

— Ты все это время знал?

— Да, — могу сказать, это ее шокировало.

— Откуда?

— Я увидел ее фотографию на тумбочке Кинана в тот день, когда Джон привел меня домой. Он сказал, что она его мать.

Мое сердце забилось так же, как в тот день, когда я узнал, что у моей матери есть еще один ребенок. Тот, которого она любила достаточно, чтобы сохранить. По крайней мере, так я тогда ощущал это. Я не знаю, что теперь чувствовать, кроме замешательства. Мне чертовски не нравиться эта уязвимость.

- Что они заставили тебя сделать? — Резкое изменение темы не осталось незамеченным. Родители были для нее больным местом, хотя она очень сильно старалась, чтобы скрыть свою боль.

Точно так же, как ее родители были для нее запретной темой, разговоры о моих днях порабощения были или должны были быть запрещены. Проведя время в компании отца, я чувствовал, что должен ей хотя бы краткое объяснение. Я никогда не смогу обнажиться настолько, чтобы раскрыть все. Кроме того, после сегодняшнего дня я ее решил отпустить.

— В любом случае, я думаю, это уже не имеет значения. — Я проигнорировал усиливающуюся боль в груди. Никакая психологическая подготовка не могла облегчить то, что мне нужно было делать. — Я совершил свое первое убийство для них, когда мне было шесть.

- Как? Ты был так юн.

Она недоверчиво посмотрела на меня. Ее реакция меня не удивила. Никто не желал верить ни во что, кроме идеального образа невинности, создаваемого детьми, но с правильной подготовкой… все было возможно. В конце концов, невежество — величайший враг человека. Это делает тебя слабым и уязвимым, но это лучше воспринимается, чем знание, потому что никто не хочет позволить тьме этого мира войти в их жизнь. Поэтому вместо этого они предпочитают игнорировать то, что происходит прямо перед ними.

— Удивительно, на что ты готов, когда голодаешь и не видишь другого выхода. Они использовали все, что могли, чтобы контролировать нас. Вскоре я перестал замечать голодные боли или жажду, а шрамы зажили еще до того, как я узнал, что они есть.

То, как я рос в те первые восемь лет, придало новый смысл идее привилегированного образа жизни. По сравнению с тем, что мне пришлось пережить, дети на улицах возле наших домов считались крутыми.

Я мог видеть вопросы в ее глазах вместе с жалостью, но, к счастью, она не перебивала.

- Они начали меня учить с малого. Во-первых, они хотели, чтобы я наказывал других детей, пока я не добрался до взрослых. После двух лет обучения на убийцу я стал одним из их лучших учеников. Я был гребаным восьмилетним ребенком. Я перестал думать и перестал чувствовать. Это сохранило мне жизнь.

— Это не жизнь, — заявила она.

— Откуда тебе знать?

Моя защитная реакция усилилась благодаря выражению ее глаз и тому, как она произносила эти слова. Она решила, что я предпочел жить, а не умереть. Иногда мне было интересно, почему я не сдавался. Была ли надежда на жизнь, о которой я никогда не знал, но о которой слышал только от других, и это поддерживало меня?

— Мне очень жаль, — прошептала она.

Я мог только кивнуть и продолжить. Глядя на нее, стоящую там, я представлял Лили. Всегда Лили. Лэйк была ее призраком, и как я ни старался, я не мог их отличить.

- Она пришла посреди ночи, как в кошмарном сне, — я смотрел на нее, запечатлевая ее в памяти, когда вспоминал ночь, когда моя судьба была предрешена. — Так же, как и ты, только ты была намного более реальна. Я неделями не обращал на нее внимания, пока ее бесконечно били. Она была такой маленькой и такой невинной. Я думал, что она слаба, пока она не сделает то, что ей нужно, чтобы выжить. Однажды, голод пересилил ее страх. Один из курьеров поймал ее, копающуюся в мусоре в поисках еды, и избил. В тот день он так сильно ее избил, что я наконец сделал то, чего не должен был делать.

- Что ты сделал?

— Я помешал ему врезать ей в голову каблуком ботинка, как будто она была ничем, — я покачал головой, чтобы не попасть в ловушку слишком реальных воспоминаний. — Два года работы пошли насмарку из-за одного неверного шага. Я до сих пор не пожалел об этом, по крайней мере, сначала. После этого она прижалась ко мне и считала меня своим защитником. Каждый день я терпел ее и свои избиения, и часто я был слишком слаб, чтобы убивать кого-либо, поэтому они становились еще более жестокими. Через некоторое время я начал ее ненавидеть. Я винил ее в том, что она снова сделала меня слабым, хотя все, что она хотела, чтобы я делал, это заботился о ней. Мне было наплевать, поэтому я не знаю, почему я ей помог. Я просто сделал это.

Я сел за стол, прежде чем понял, что начал расхаживать. Сжал пальцы в кулак от боли — чтобы напомнить себе, что я жив.

- Что с ней случилось?

- Однажды после пробежки они сказали мне, что у меня есть работа, которая стоила бы мне жизни, если бы я ее не сделал. Чего они не знали, так это того, что мне было все равно, буду я жить или умру, но я все равно согласился. Они отвели меня в комнату, которую я никогда раньше не видела. Лили ждала там. Она была обнажена и плакала, и я видел синяки и порезы по всему ее телу.

— Почему она была голой?

— Они хотели чтобы я… мы… они хотели, чтобы я трахнул ее из-за какой-то больной фантазии, многие больные ублюдки платили кучу денег, чтобы заснять это.

— О, Боже, Киран…

Я не дал ей закончить. Я не хотел слышать жалости в ее словах. Я торопился, чтобы не услышать ее жалостливые слова. Мне не нужно было еще одно напоминание о том, что то, что я почти сделал, не должно было случиться.

— Она выглядела такой разбитой, и я в тот миг мог сказать, что ей было нечего терять. Я не мог этого сделать. Из всех людей, которым я причинил боль, она была кем-то, кому я не мог навредить. Вот почему я испытал облегчение, когда она попросила меня это сделать.

— Сделать что?

— Спасти ее.

— Но ты ведь тоже был в опасности.

Я наконец-то встретился с ее глазами.

— Меня не сильно волновало, что произойдет со мной.

— Как же ты тогда мог спасти ее?

— Был только один единственный способ, который имел значение. — Испуганный взгляд в ее глазах сказал, что мне не придется объяснять.

- Я унял ее боль и забрал ее страх. Я подошел к ней, положил ее и закрыл ей глаза. В то время я пытался найти другой способ, но, в конце концов, возвращался к тому же ответу.

— Ты был всего лишь ребенком.

— Я никогда не был ребенком, Лэйк. Десять лет мое решение не давало мне покоя. Когда я впервые увидел тебя, я подумал, что ты Лили, а потом подумал, что у меня галлюцинации. Ты выглядела так же, как она. Но когда я, наконец, понял, что ты не она, ко мне пришло осознание того, что меня наказывают. Ты так сильно мне ее напомнила, — я не мог удержаться от следующего вопроса. Не имело значения, насколько это меня разоблачит. — Ты здесь, чтобы наказать меня?

- Я никогда не хотела тебя наказывать, Киран, — я не упустил удивления, которое промелькнуло на ее лице.

- Думаю, я наказывал себя и искал виноватого. — Это было правдой лишь отчасти, но как сказать ей, что я наказывал ее из-за прошлого?

— Ты любил ее?

Что за черт?

- Нет.

Мне понадобились все силы, чтобы не закричать о своем отрицании. Что я чувствовал к Лили, так это необходимость защитить тот маленький свет, который был у меня в моем темном и жестоком мире. То, что я чувствовал к Лэйк, было… неописуемым, но я знал, даже не давая определения, что это опасно.

— Потому что ты не веришь в любовь?

Неправда. Это случилось потому, что такой человек, как я, никогда не сможет полюбить, но все же я спросил:

— А ты?

- Как твой отец вернул тебя? — спросила она вместо этого. — Разве они не убили бы тебя, когда ты разрушил их планы?

- Я не был убит за неподчинение им по счастливой случайности по имени Марио. Кажется, его единственный недостаток был детская проституция и порнография. Он спас меня от гибели и вскоре после этого разорвал свои деловые связи со своим партнером.

Однако не раньше, чем оставить мне возможность связаться с ним, если мне когда-нибудь понадобится что-нибудь или, тем более, если я когда-нибудь захочу работать на него. Я не обманывал себя, думая, что ему все равно.

— А твой отец?

— Через пару недель после смерти Лили меня украл один из посыльных, которые были прикормлены у моего отца. Это просто показало, что любого можно купить даже по самой низкой цене. Если мой отец был разорен, то я понимал, что заплатить этому человеку было просто нечем. Но я провел с Митчем неделю, прежде чем появилась София. Я не знал, кто она такая — сначала. Он сразу сказал мне, кто он такой. Но, кто она такая, не знал, пока она не умерла.

— Ты действительно убил ее?

- Да, — я смотрел, как умирает надежда в ее глазах, и стиснул зубы. Она не должна была возлагать на меня никаких надежд. Я все еще монстр, прячущийся под ее кроватью.

— Почему?

- Почему бы и нет?

— Потому что она была невиновна.

— Она? — Лэйк проводила часы с Митчем, и за это время я знал, что он разговаривал с нею. В тот самый момент я, вероятно, знал о своей матери меньше, чем она, но это не значило, что она знала ее достаточно, чтобы заявить о ее невиновности. Это не имело значения. Меня это не интересовало.

— Но …

Я прервал ее, заставив вздрогнуть от моего резкого тона.

— Не бывает невиновности. Сколько ты знаешь матерей, которые позволили бы забрать своего ребенка, даже не пытаясь защитить его?

— Так ты убил ее из-за этого? — прорычала она.

- Я не знал, что она моя мать, когда всадил чертову пулю в ее гребаный череп.

Она покачала головой и отвернулась.

— Тебе хоть жаль?

— Я не жалею о том, что не могу исправить. Она мертва. — Я почувствовал, как мое дыхание учащается, и мои ладони становятся потными. Мне нужно было уйти и быстро. — Не так-то и просто избавиться от этого.

Я встал и бросился к двери. Она быстро уловила мое намерение уйти и попыталась меня остановить.

— Куда ты направляешься?

- Разговор окончен.

— А что насчет Митча? Он знает, где ты сейчас находишься. Он знает, где мы все.

- Я знаю, — моя рука была на дверной ручке, я готовился сбежать, но не мог удержаться, чтобы не посмотреть на нее в последний раз. — Тебя чуть не убили из-за меня.

Я действительно сожалею об этом, а значит, я могу это исправить.

- Как ты собираешься это исправить? — я слышал подозрение в ее тоне.

Я открыл дверь и, наконец, выдавил слова, которые раньше застряли у меня в груди там, где должно было быть сердце.

- Я отпускаю тебя.

Я быстро закрыл дверь с громким хлопком. Я не смог бы смотреть ей в глаза и доводить дело до конца. Рукой схватился за дверную ручку и наконец отпустил ее. Сделано. Теперь я мог уйти.

Я должен был знать, что она меня просто так не отпустит.

Я был всего в пяти футах от двери, как услышал ее полный боли голос, кричащий мне.

— И что тогда? — те, кто был в коридоре, вместе со временем остановились, чтобы посмотреть, как мы спорим.

Я нехотя обернулся назад. Это была ошибка, о которой я буду сожалеть до конца своей жизни. Когда я посмотрел ей в глаза, я увидел то, чего надеялся никогда не увидеть, даже когда ненавидел ее.

- Это все, что я готов тебе дать.

Я почувствовал ее вздох даже с расстояния в несколько футов. Она сжала челюсть, но слезы все еще блестели, готовые пролиться из-за меня и навсегда врезаться в мою память.

— Ты мучаешь меня десять лет, тупо трахаешь последние два месяца и заставляешь меня полюбить тебя. И словно этого недостаточно, ты чуть не убиваешь меня из-за твоего долбанного папочки, и думаешь, что можешь просто уйти, потому что это правильно?

— Мне плевать на то, что правильно, — по крайней мере, это было правдой. Если бы я заботился о том, что правильно, у меня не было бы мыслей сбежать с ней и навсегда загубить ее будущее. — Так безопаснее.

- Кто сказал?

— Сказал мой брат, который лежит в больнице, борясь за свою жизнь из-за меня!

Блять. Я не хотел на нее кричать. Меня не волновало, что я только что раскрыл свое настоящее отношение к Кинану.

Я хотел, чтобы удар был как можно более мягким. Я нанес ей достаточно вреда.

Часть меня знала, что это будет нелегко, но мой разум говорил мне, что она будет счастлива только в том случае, если я навсегда уйду из ее жизни.

— Так ты тоже собираешься покинуть его?

Нет, только тебя, малышка

Кровь Кинана связала его со мной и с опасностью, преследовавшей меня. Обратить это было невозможно.

- Если это то, что нужно, — соврал я. — Он все еще на свободе.

- Потому что ты решил спасти жизнь своему брату!

Как она узнала?

Было темно. Повсюду была пыль. Те моменты, когда я не мог найти ее в темноте, были самыми страшными в моей жизни.

Нет, она не могла знать.

— Ты любишь своего брата, Киран… — Она придвинулась ближе, заставляя меня чувствовать себя загнанной добычей. — … И ты любишь меня, иначе тебе было бы все равно.

Люблю? Любил ли я Лэйк Монро?

О, черт возьми, нет.

Я не мог.

Это было невозможно.

Я отрицательно покачал головой и повернулся, чтобы уйти.

Моя спина вспыхнула от боли, когда что-то твердое и круглое ударилось и отскочило от нее. Прежде чем я смог определить источник, она была на мне, отчаянно колотя меня руками. Слезы затуманили ее взор, а затем потекли по лицу. Я хотел сцеловать их всех до единой. Я хотел, чтобы они исчезли. Как бы я хотел, чтобы она никогда не плакала.

— Ты не можешь вот так вот просто уйти.

Она била меня в грудь, и хотя ее удары были недостаточно сильными, чтобы нанести физический урон, я чувствовал каждый до единого, и трахните меня, если это не было правдой.

— Тебе нельзя уходить, — все что я мог сделать, это увернуться от слабых и уязвимых нападений Лэйк.

— Ты не можешь, — прошептала она, запыхавшись. Ее тело неконтролируемо дрожало. Мне нужно было остановить ее, пока она не поранилась.

Я опустил губы, пока они не оказались прямо над ее губами. Я буду скучать по поцелуям в эти губы.

— Я… не… хочу… тебя.

Я зашел слишком далеко.

Я оттолкнул ее.

Буквально.

Я должен был смотреть, как она падает, и знать, что ничего не смогу сделать, чтобы остановить ее падение. Смех, раздавшийся вокруг нас, вызвал убийственную ярость. Мне пришлось уйти, прежде чем я усугубил бы ситуацию.

Когда я повернулся, чтобы уйти, то заметил, что Квентин стоит поблизости и молча смотрит. Я посмотрел ему в глаза и молча послал ему приказ.

Помоги ей.

Глава 2

Киран

Ноябрь

Я собираюсь свернуть его гребаную шею.

Конечно, вероятно, бедняга не виноват, чью шею я сейчас обвивал руками. Он просто оказался не в том месте, когда мне надоел ее запах, чувствовать ее и видеть, как ее дурацкие гребаные глаза дразнят меня в моей голове, когда я не мог ее получить.

Блядь.

Я сжал сильнее.

— Заключенный 960, отпустите другого заключенного, сейчас же! — Я услышал громкую и четкую команду позади себя, но мне было все равно. Они все боялись сюда заходить, поэтому болтали дерьмо за решеткой. Киски.

— Ну же, парень, ты же не хочешь дать им повод еще продержать тебя здесь. Держитесь вместе, — сказал грубый голос уважаемого пожилого сокамерника.

Да, меня снова заперли.

Только на этот раз я не был несовершеннолетним.

Я направлялся на стоящую сделку, когда приключилось это дерьмо.

Тюрьма.

Я очень долго не увижу дневной свет, и она могла сбежать от меня навсегда.

Забавно, как последнее заставило меня отпустить. Только я опоздал на секунду, когда почувствовал, как электрическое напряжение проходит по моему телу, когда я отпускал шею сокамерника. Мои мышцы сжались, и все, что я могу сделать, это крякнуть, когда я упал на пол, считая секунды, пока все не закончилось. Это длилось десять секунд, но больше походило на десять жизней. Думаю, я заслужил это. Я взглянул на фигуру моего сокамерника, все еще задыхающегося, когда он пытался прийти в себя.

Мои икры в том месте, где меня ударили, горели, и я почувствовал легкую слабость в коленях, когда попытался встать. Я рассмеялся, когда вспомнил об обещании, которое кое-кто дал мне, когда я впервые вошел сюда.

Я предполагаю, что она сдержала свое обещание окольными путями, и я задавался вопросом, что заставляло меня действовать теперь — думать о ее чувствительной киске или о том факте, что она наконец сопротивлялась.

Дэш сказал, что моя одержимость ею нездорова. Возможно, он прав, но это не значило, что мне было плевать. Она была моей. Но когда я снова увидел ее лицо, я подумал о том, кто теперь кому принадлежит. Я усмирил свою эрекцию, думая обо всем, кроме нее.

— Кто-нибудь вытащите его оттуда, — приказал один из охранников. Я подготовился к бою, потому что единственное, что я ненавидел, это то, что кто-то думал, что со мной можно справиться. Когда охранник осторожно обошел меня и схватил Билли, моего несчастного сокамерника, я расслабился.

Наверное, мне не стоило нападать на него за то, что он просто восхищался картинкой, но три минуты назад вы не могли бы сказать мне, что это не оправдано. Меня поразило то, кем он восхищался на фотографии. Это была ее фотография, которую я украл на следующее утро после свидания.

Я не знаю, что заставило меня сфотографировать ее. Я просто знал, что мне это нужно. Я носил ее везде, всегда и даже не заметил, когда перестал цепляться за ожерелье Лили. На фото она выглядела счастливой, и мое чутье подсказывало, что она была сделана, пока меня не было. У меня горло жгло, и мои пальцы впились в кулаки, думая, что она счастлива. Я не хочу, чтобы она была счастлива… Я хочу, чтобы она заплатила.

По правде говоря, как бы я ни хотел, чтобы она заплатила за все то, через что заставила меня пройти, когда пришло время, я не мог заставить себя быть таким безжалостным, как меня учили. Я знаю, что некоторые люди могут подумать, что то, что я сделал, было больше, чем просто зло, но я мог и должен был сделать гораздо хуже. Это была ошибка, которую я совершил, и больше не буду повторять. На этот раз я не собирался сдерживаться.

Монро ощутит меня полностью — всю боль, ненависть и гнев, которые я собирался преподнести ей, так или иначе.

Бля, я снова твердый.

***

— Что с тобой, парень? Я думал, у тебя здесь больше здравого смысла, чем у этих придурков, — грубо отругал Руфус, старший сокамерник с сегодняшнего утра, садясь со своим подносом рядом со мной.

Прошло несколько часов с момента инцидента сегодня утром, и, что удивительно, я избежал его невредимым без последствий. Теперь я терпел обеденный перерыв, и еду, которую я бы не скормил даже своему псу, если бы он у меня был.

— Твоя вера в меня неуместна и нежелательна, — ответил я. Независимо от того, насколько я был придурком для этого парня, он всегда думал иначе. Это очень напомнило мне, как мы с Дэшем подружились. Я не хотел друзей, но он намеревался показать мне, что не боится меня, что выглядело чертовски смешно.

Старший сокамерник усмехнулся, возвращая мое внимание к себе. Он провел пальцами по губам, и я заметил отметины над его костяшками. Я не мог разобрать, что, черт возьми, это должно было значить, но я сразу понял, что он член банды. Я столкнулся с множеством из них, и меня даже заставляли убить некоторых на тренировках. Казалось, это было целую жизнь назад. Я также знал, что этот парень не отсюда, так что его наверняка словили.

- Я тебе не враг и не пытаюсь им быть, но полагаю, у тебя был кто-то со стороны, кто тебя уравновешивал.

— Да, у него тоже проблемы с потерей самообладания.

- Что ж, считай меня своим ангелом-хранителем.

— Почему? — спросил я. Мое подозрение и гнев выросли и тут же дали о себе знать.

— Потому что он тебе нужен, а я ненавижу, когда дети совершают ошибки, потому что они слишком глупы, чтобы знать, когда им нужно отступить.

- Вот почему ты здесь? — саркастически спросил я.

— Можно и так сказать. Но я больше не ребенок. Для меня уже слишком поздно, но не для тебя. — Я снова повернулся к подносу с нетронутой едой и задумался.

— Почему ты здесь? — спросил он после нескольких минут молчаливого приема пищи.

- Подозрение в убийстве.

— Так что, если ты миновал камеру предварительного заключения, я полагаю, у них есть какие-то улики на тебя.

- Свидетель, — ответил я и сразу задумался, почему я делюсь этим с ним.

— Это можно исправить, — он пожал плечами.

- Нет, — сказал я, услышав опасный тон собственного голоса. Мысль о том, что кто-то причиняет Монро боль, пробудила во мне защитный инстинкт, который я не чувствовал со времен Лили. Ирония этого не ускользнула от меня.

— Семья? — спросил он, приподняв брови.

— Нет, она… — я заколебался, потому что было нелегко описать Монро и то, кем она была для меня. — Я хожу с ней в школу, — закончил я.

— Девушка, да? Она важна для тебя?

- Нет, — я потянулся за водой и отпил глоток. Я знал, какова ложь на вкус. Я смыл горький привкус, а затем ткнул вилкой… даже не знаю, во что.

— Сынок, ты хочешь сказать мне, что готов сесть в тюрьму за девушку, которая тебе не нравится?

— Это сложно, — рявкнул я, откусывая кусок от еды, чтобы не сказать больше.

— Любовь всегда такая, парень. — Рефлекс, или как вы его называете, заставил меня проглотить пищу слишком быстро, из-за чего я поперхнулся. Руфус несколько раз похлопал меня по спине тяжёлой рукой, пока я не перестал поглощать мою долбаную еду.

— Полагаю, это значит, что все серьезно? — он возмутительно рассмеялся.

Я схватился за свой поднос и подумывал ударить его им по лицу. Я отпустил его после нескольких глубоких вдохов, потому что было неразумно оскорблять того, кто мог быть моим единственным союзником, пока я не выберусь отсюда. Если я выберусь, конечно.

Дело было не в том, что я не мог доверять людям — я просто не хотел. Зачем впускать кого-либо, когда большинство людей, которых я встречал, скорее всего, убил бы только потому, что они мне были невыгодны?

Может быть, Монро была права, и я был болен. Я мог сказать, что она хотела меня исправить. Я видел это в ее глазах. Она смотрела на меня с надеждой и… чем-то еще. Я не стал говорить ей, что мою болезнь нельзя вылечить. Не было другого лекарства, кроме смерти, и я не планирую умирать в ближайшее время.

Одно можно было сказать наверняка — я не люблю Лэйк Монро.

— Так что у тебя за история, парень?

- Почему ты хочешь знать?

— Потому что никогда не знаешь, что может произойти, если кому-то рассказать свою историю. Может быть это прекрасная история. А может и плохая. Так или иначе, все в жизни бывает.

— Честно, не хочу.

- В любом случае ты можешь мне верить.

***

ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

— Ты, — здоровенный мужик с внушительной бородой на лице указал на меня пухлым пальцем, — одевайся. Твое обучение начинается сегодня.

— Обучение? — спросил я, пытаясь скрыть страх, который испытывал. Я видел, что случилось с остальными, проявившими страх. Их били, морили голодом или просто они исчезали.

— Это твой счастливый день. Ты начнешь зарабатывать себе на жизнь, и, может быть, мы даже дадим тебе больше еды, — он громко рассмеялся, отчего его живот затрясся.

— Чт… что мне делать? — Глаза мужчины сузились, когда он посмотрел на меня, съежившегося на моей твердой, испачканной койке. Было бы не так уж плохо, если бы нам дали простыни или одеяло, но они сказали, что мы этого еще не заслужили.

— Тебе страшно, мальчик? — прорычал он.

— Нет, сэр, — быстро ответил я и вскочил на ноги.

— Умница. — Он ухмыльнулся. — Потому что сегодня ты узнаешь, насколько драгоценна жизнь и как весело ее забирать.

* * *

НАШИ ДНИ

Я резко проснулся, весь в поту и наполненный гневом. Одеяло и простыни, как обычно, были свернуты в изножье кровати. Я редко чувствовал потребность укрываться, когда спал. Я подтянул уголок одеяла к лицу, и вытер пот, пытаясь расслабить ноющие мышцы челюсти. Должно быть, я снова сжал их во сне.

Я стряхнул остатки сна и то, что осталось от моих воспоминаний о Фрэнке. Он был злым сукиным сыном, а теперь — мертвым сукиным сыном. Он был единственным человеком, которого я убил по своей воле. Как обычно, я ждал чувства вины или раскаяния, которые должен был испытать, но оно никогда не приходило.

Я почувствовал знакомый натиск, и сильную потребность в Монро, и когда я ее получу, я сделаю одно из двух — убью ее или трахну.

Глава 3

Лэйк

— Не думаю, что это очень хорошая идея, — мой взгляд лихорадочно повторял все, что можно было увидеть, ища источник беспокойства, хотя я знала, что его там не будет.

— Давай, Лэйк, — фыркнула Уиллоу. — Я думала, ты сказала, что больше не боишься его, начиная с сегодняшнего дня.

— Когда я так говорила? — я бросила на свою подругу, с которой дружила десять лет, обвиняющий взгляд.

— Пять минут назад, — поддразнила Шелдон.

Это же просто три слова.

Состояние Кинана только ухудшилось, и оно быстро становилось критическим. Две недели назад, когда Шелдон назвала меня почти истеричкой, она сказала мне, что единственное работающее легкое Кинана начало отказывать. Что еще хуже, после того, как врач поставил под сомнение вероятность того, что Джон и София являются родителями Кинана из-за их комбинации крови, было рекомендовано пройти тест на отцовство.

Кто вообще такая София Блэквуд?

Она — единственная загадка, остающаяся в этой запутанной паутине, в которую меня неоднократно втягивали.

После ареста Кирана я не могла дышать так легко, как я думала. На самом деле я волновалась больше, чем когда-либо. Когда Киран вернулся в мою жизнь несколько месяцев назад, он пришел с удвоенной агрессией. Как оказалось, его месть была неуместной, но на этот раз я заслужила ее.

Я упрятала Кирана за решетку.

Я сопротивлялась.

И почему-то я знала, что это еще не конец. Он вернется.

— Да, пошли. Все будет хорошо, потому что мы справимся, — приказала Уиллоу.

Уиллоу не брала пленных. Они с Шелдон провели последние две недели, агитируя меня остаться. Я думаю, что были даже нсколко угроз.

В конце концов, я уступила, потому что, что еще я могла сделать? Я чертовски сильно их любила. И вот я собиралась прогуляться по залам Бейнбриджа впервые за три недели. Слава богу, я была занята своей работой, иначе я бы не получила высшее образование в этом году, а это никуда не годилось бы.

— Кроме того, — добавила Шелдон, — он не может связаться с тобой сейчас. Ты в безопасности.

— А как насчет завтра? Что произойдет, когда он выйдет?

— Он заживо сжег двух человек. Он не выйдет.

Но действительно ли он это сделал? Вопрос обжег мне горло, и я чуть не поперхнулась, но удержалась. Мне не приходило в голову, пока не стало слишком поздно, что у меня нет реальных доказательств вины Кирана. Конечно, он был последним, кто видел их живыми, но…

Пронзительный звонок телефона Шелдон отвлек меня от мыслей, и она немедленно ответила. Выражение облегчения, смешанное с болью на ее лице, привлекло мое внимание, когда она говорила по телефону. Ее часть разговора состояла из кратких, отрывочных ответов, когда она смотрела себе под ноги, иногда только кивая. Если бы солнечный свет не выбрал этот момент, чтобы пробиться сквозь облака, я бы никогда не поймала одинокую слезу, которая стекла по ее лицу.

- Я не могу, Дэш. Я просто не могу. Мне жаль. Нет. Да. О боже, — всхлипнула она и повесила трубку. Мы с Уиллоу мгновенно оказались рядом с ней, когда ее колени подогнулись.

- Что? Что случилось? — испуганно спросила я. Мы пытались удержать ее, но в конце концов позволили ей рухнуть на землю.

- Врачи смогли залатать часть его легкого, которая вышла из строя, но это лишь временное решение. Ему понадобится пересадка легких, иначе он не будет жить полноценной жизнью.

- О нет, — прошептала Уиллоу со слезами на глазах.

- О Боже. Он… — Она прижала колени к груди и начала раскачиваться взад и вперед.

Мы не обращали внимания на то, что были на парковке у школы. Большинство других студентов были внутри, но некоторые наблюдали за нами, разговаривая за спиной.

— Он "что" — настаивала я.

— Он очнулся, — выдавила она дрожащими губами.

— Что ж, это хорошие новости… не так ли? — спросила Уиллоу.

— Да, но… — Она яростно покачала головой. — Дэш сказал, что едва ли может говорить, но он просил об одном.

- Что он просил? — спросила я, пытаясь сдержать слезы. Когда она смотрела на меня, ее глаза были полны печали и полного отчаяния.

— Меня.

* * *

— Как прошел твой первый день в школе? — спросила тетя Карисса, как только я вернулась после школы.

— Без происшествий.

Если не считать эмоционального срыва Шелдон на школьной парковке. Я попыталась уйти в свою комнату, но следующие слова тети остановили меня.

— Детектив Дениелс приходил сегодня сюда.

С моих губ тут же сорвалась ложь.

— Да неужели? Интересно, что он хотел…

- Так, если ты серьезно думаешь солгать мне… — зарычала она и встала с дивана, упираясь кулаками в бедра.

— Ты хочешь сказать, что не больше, чем ты солгала мне? — Я проглотила горечь.

— Лэйк…

— Нет, тетя Карисса. Я не хочу сейчас это слышать.

— Ты должна когда-нибудь это услышать, — возразила она.

- Я знаю, просто… не сейчас. — Она понимающе кивнула, но тут же гнев снова появился в ее глазах, и я знала, что наша борьба только начинается.

— Почему к тебе приезжал детектив?

Хороший вопрос, так как он знал, что я была в школе. Но я понимала, в какую игру он играл. Я выдала Кирана, и они произвели арест, но у них не было доказательств против него, если я не давала показаний. После потрясения от того, что Киран сдался, и состояние Кинана улучшилось, у меня появились сомнения. Я даже однажды пыталась вернуться и отказаться от своего заявления, на которое они не отреагировали доброжелательно.

Кирану было отказано в освобождении под залог, учитывая его послужной список и его историю с Тревором Рейнольдсом, одной из двух жертв, сожженных заживо. Другая — Аня Рисделл, бывшая Кирана… что-то в этом роде.

После того, как я села подумать о возможной невиновности Кирана, я поняла, что мое нежелание доводить дело до конца было больше потому, что я не хотела, чтобы он был виновен. Киран был последним, кто видел Аню и Тревора живыми. После ярмарки Тревор попытался похитить и передать меня Митчу, отцу Кирана, который хотел использовать меня как пешку, чтобы убить своего сына за деньги.

Те вещи, что могли произойти в вечер понедельника …

— Лэйк? — спросила тетя, приподняв бровь, после того как я слишком долго не отвечала.

Черт, дерьмо, вдвойне дерьмо.

— Я… э… забыла тебе сказать… дом взломали месяц назад. Мне очень жаль, тетя Карисса, — бросила я, увидев обеспокоенное выражение ее лица.

— Что? Тебе причинили вред? — она бросилась ко мне и стала сразу же осматривать.

— Нет, я смогла запереться в своей комнате, пока копы не приехали.

— Почему ты раньше об этом не рассказала? — закричала она. Я не была готова к ее резкой реакции и поняла, что это затишье перед бурей.

— Я не хотела, чтобы ты волновалась. Подумала о твоем книжном туре, — попыталась оправдаться я.

— Лэйк, ты должна знать, что у меня были самые лучшие намерения. Я не хотела вселять в тебя надежду на случай, если вернусь с пустыми руками.

— Поздно. Мои надежды умерли давным-давно.

— О, милая, не говори так. Твои надежды не умерли. Тебе просто нужно обрести их снова.

— Мне очень жаль, что я не сказала тебе раньше о взломе, — ответила я, меняя тему.

— Пока с тобой все в порядке, но никогда не думай снова проделывать этот трюк.

Меня не волнует, что ты считаешь для меня лучшим. Я взрослый человек, и не ты принимаешь эти решения. Я решаю, что для нас лучше, понятно?

Можно было с уверенностью сказать, что когда она закончила реплику, я почувствовала себя немного более чем беспокойно. Язык моей тети был острым, как хлыст, и мог заставить повиноваться взрослых мужчин, но никто никогда не скажет этого, просто глядя на нее.

— Я поняла, — мы обнялись, прежде чем мне, наконец, удалось сбежать наверх. Я громко вздохнула, когда оказалась в своей спальне.

Один день и шесть месяцев до окончания школы. И я буду свободна

Только… действительно ли я буду свободна?

Киран однажды сказал мне, что как бы далеко я ни сбежала, он никогда меня не отпустит. Казалось, мой единственный шанс на новый старт появится только в том случае, если Киран останется за решеткой.

Несмотря на это, Митч все еще был где-то там на свобое. Скрываясь и ожидая своего шанса убить своих сыновей.

Вау. Всего пару месяцев назад Киран и Кинан Мастерс были двоюродными братьями, а теперь они родные братья. Как только правда стала известна, все обрело смысл. Конечно, они были братьями. Эти двое были более похожи, чем кто-либо мог увидеть невооруженным глазом. Киран нес темную ауру, которую каждый мог почувствовать, но Кинан был скорее тенью.

Я прошла к своей кровати и упала на матрас, желая комфортного сна, но как только я почувствовала, что мягкий материал поглотил меня, вспыхнули воспоминания. Внезапно я почувствовала его запах. Его запах все еще сохранялся на ткани.

Когда я решила вернуться в Сикс Форкс, я сделала все, что могла, чтобы забыть его, начиная со своих простыней. Мне не нужны были воспоминания. Я не хотела вспоминать то, что чувствовала, когда позволяла ему доводить меня до предела и просить большего. Но он был там даже сегодня. Когда я пыталась быть сильной, он всегда был рядом, и я боролась, чтобы скрыть это.

Я больше не могла прятаться от этого.

Я не чувствовала движения рук, пока они не нырнули под мои джинсы. Я кричала себе, остановись, в то же время, зарывая руку все глубже.

Со стоном, полным желания, я перевернулась на спину, расстегнула пуговицу на джинсах, и спустила их вниз по бедрам, как он это сделал в первый раз, когда коснулся меня.

Бля, да.

Мои пальцы наконец достигли того места, где я нуждалась в них больше всего, и скользнули сквозь гладкость, созданную его воспоминаниями. Только мне нужно было больше, чем память. Мне было нужно его прикосновение. Я закрыла глаза и представила, что это его пальцы дразнят мой клитор, вытаскивая новые доказательства его воздействия на меня.

Это была словно не я. Это был он.

— Киран, — прошептала, позволяя вожделению, которое я испытывала к нему, наполнять мой голос.

В своей голове я услышала, как его голос спросил: «Хочешь большего, детка?» так же, как он часто делал это в те недели, когда мы были вместе.

— Да, хочу, — простонала я, как будто он был здесь. Прежде чем я смогла дважды подумать, мои пальцы начали поглаживать внутреннюю часть моей киски, и я скорчилась и задыхалась в тандеме с ритмом моих пальцев. Было удивительно, как хорошо Киран мог трахнуть меня, не трахая меня на самом деле.

Когда мой клитор снова начал зудеть, требуя внимания, я погладила его другой рукой и начала яростно тереть. Тогда мой телефон решил зазвонить. Я зашла слишком далеко, чтобы ответить, но когда он прозвенел во второй раз, я нащупала свои джинсы одной рукой, а другой касалась себя. У меня не было настроения ни на что, кроме чрезвычайных обстоятельств, поэтому тот, кто был на линии, не беспокоил меня сильно.

— Слушаю, — прорычала я, пытаясь скрыть стон разочарования. Мой оргазм почему-то ускользал от меня. Когда-нибудь позже я бы смутилась своей наглости прикоснуться к себе, разговаривая по телефону, но не сейчас.

- Это тюрьма округа Бейнбриджа, — поприветствовал меня голос автомата. Мои пальцы начали ласкать мою киску быстрее, прежде чем я смогла полностью осознать, что происходит.

— Вам необходимо оплатить звонок оп…

Мои ноги сами по себе раздвинулись шире, насколько позволяли мои джинсы, когда медленное нарастание внезапно рвалось вперед со скоростью света, а затем я услышал его грубый голос…

- Киран.

Я кончила.

Сильно.

Ощущение срочности, разочарования и необходимости взорвалось беззвучным криком.

— Ты кончила?

— Да! — крикнула в экстазе я от столь необходимого освобождения. Я не слышала тишины на другой линии. Все, что я могла слышать, — это звон в ушах, когда его образ исчезал, и воображаемое ощущение его прикосновения ко мне тоже.

Полежав так минуту, отдышавшись, я поняла, что уронила телефон рядом с головой. В смятении я подняла трубку, мой палец завис над кнопкой завершить звонок, но что-то подскало мне не делать этого. В последний раз, когда я слышала его голос, он звучал очень реально и очень близко. Но это должно было быть мое воображение. Он был в тюрьме. Он ведь был там…

«Это тюрьма округа Бейнбриджа…»

…на линии.

О Боже.

— П… Привет, — нерешительно ответила я. Пожалуйста, не будь им. Пожалуйста, не будь им.

- Ты трогала себя? — Его холодный голос был подобен порыву холодного воздуха, но мое тело горело, как будто оно было в огне.

Я изо всех сил пыталась говорить от шока и унижения.

— Где ты?

Его насмешливый тон и дерзкая ухмылка, которая, сейчас красовалась на нем, заменили мое смущение гневом.

- Нет уж, — насмешливо засмеялась я. — Мне помогли кончить¸ — я оторвалась от телефона и сказала в пустой комнате: — Спасибо, малыш. Ты был великолепен.

Низкое рычание было музыкой для моих ушей.

— Тебе повезло, что у меня есть чувство юмора, иначе мне бы ничего не помешало выйти отсюда, — пригрозил он.

— Есть, какая-то причина для твоего звонка?

— Не хотел, чтобы ты забыла обо мне.

— Слишком поздно. Я твое прошлое и твое болезненное чувство юмора. Румянец опалил мою кожу, когда я поправила штаны.

— Это поэтому ты просто трогала себя?

— Я … я … не делала этого.

— Ты забываешь … что я заставил кончить тебя, и я слышал, как ты солгала. Я знаю, как оба варианта этого звучат. Ты думала обо мне?

— Что? — взвизгнула я, чуть не уронив телефон.

— Думала. Ты. Думала. Обо. Мне. Когда ты касалась своей киски?

Я усмехнулась и закатила глаза. Он меня не видел, но слышал.

— У тебя действительно есть чувство юмора.

— Боже мой, когда мы стали такими храбрыми?

— У меня такое чувство, что разговор окончен, поэтому я вешаю трубку. Приятно было с тобой поговорить.

— Это мой голос заставил тебя кончить, не так ли? Как бы ты ни старалась и сколько бы не отдавалась, ты просто не могла найти этот толчок…

- Не…

— Льстить себе? Я бы не осмелился, но ты мне льстишь сама. Ты же знаешь, что для меня значит знать, что ты трогала себя из-за меня? Это меня возбуждает, Лэйк, и делает меня чертовски твердым.

— Что ж, ты неплохо выглядишь, так что я почти уверена, что там много мужчин, которые готовы составить тебе компанию, — отрезала я. По правде говоря, я хотела скрыть нервную похоть в своем голосе от мыслей о нем горячем и твердом.

На мгновение он замолчал, прежде чем спросил:

— Итак, ты вернулась?

Я понимала, что он имел в виду, даже не спрашивая.

— Я не должна была.

- Так что же изменилось?

— Тебя засадили?

Его сухой смех захлестнул меня, как будто нас не разделяли телефон и тюрьма.

— Меня не засадили, детка.

— Я не твоя детка, — раздраженно возразила я.

— Была в последний раз, когда мой член был внутри тебя.

— Ты навсегда загремишь в тюрьму, — повторила я.

— Почему ты так уверена в этом?

— Потому что ты убил их, Киран, — я встала и начала наматывать круги по комнате, пытаясь сориентироваться. Ты его не боишься. Ты его больше не боишься. — Ты больной.

— Возможно, но я их не убивал.

— Я не верю тебе.

— Меня это не волнует.

— Почему ты это сделал?

— Почему тебя это волнует? Они бы и глазом не моргнули, если бы это была ты, кого сожгли заживо.

— Не думаю, что мне следует с тобой разговаривать, — сказала я вместо этого. Он был прав, и я ненавидела это, и меня не очень устроил ответ, что их пытали и убили.

— Это почему?

- Потому что я сдала тебя? — невесело рассмеялась я. — Потому что я свидетельствую против тебя?

- Нет, это не так.

— Что? — Внезапно я остановилась посреди спальни.

- Ты не сделаешь этого, — самодовольно повторил он, и я услышала ухмылку в его голосе.

- Почему ты так уверен?

— Как еще ты снова почувствуешь меня между бедрами, если я буду заперт?

— Этого не произойдет, — отрезала я.

— Да, это случиться и знаешь почему?

Не спрашивай почему. Не спрашивай.

— Почему? — спросила я, в миллионный раз игнорируя свой внутренний голос.

— Потому что я приду за тобой, Лэйк, — его голос понизился, и я услышала улыбку в нем. — Ты готова для меня?

Нет, я даже не была готова к нему. Я знала, за чем он придет, когда выйдет из тюрьмы. Киран был мстительным человеком и не любил терять контроль. Я забрала это у него, сдав его. Я проглотила знакомые приступы страха, и пообещала себе, что если он снова придет за мной, на этот раз все будет по-другому.

Я стала другой.

— А знаешь что, Киран?

— Да?

— Будь осторожен.

Глава 4

Киран

— Не вешай трубку. — Щелчок на линии подсказал мне, что она повесила трубку. Все, что я услышал, было: «Пошел ты», и я знал, что она имела в виду.

Мой единственный вопрос был в том, когда она успела отрастить пару зубов? Часть меня была возбуждена, а часть была чертовски зла. Я терял контроль.

Этого нельзя было допускать.

Но я знал, что как только выберусь отсюда, я снова запугаю ее до подчинения. Мне просто нужно было выяснить, как мне выбраться отсюда. Мой дядя и родители Дэша работали над моим делом с лучшими юристами. Ублюдки в больших париках отказали мне в залоге, поэтому я застрял здесь до суда…

Да, но этого не случится. Мне нужно было выбраться отсюда. Мне нужно было кормить свою зависимость. В такие моменты я задавался вопросом, кто кого контролирует, и обычно, когда я становился особенным садистом и набрасывался на нее со всей силой. В прошлом у нее всегда был такой взгляд в глазах, который умолял меня сказать ей, что она сделала не так.

Как я сказал ей, что это из-за того, кем она была, а не из-за того, что она сделала? Я много раз хотел ей сказать, но какой в этом смысл? Заставить ее удивляться и волноваться было частью меня. Я улыбнулся, когда подумал о дне, когда все началось…

* * *

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Я любил попотеть.

Никто на самом деле никогда не хотел потеть, потому что от этого вы были бы грязные и воняли. Мне нравилось потеть, потому что это было грубо, и потому что я не мог ныть. Потовыделение было настолько сильным, насколько я мог выдавить из себя.

Так я избавлялся от гнева и своих чувств. Годы спустя я узнал, что мне нужно было избавиться от сдерживаемой агрессии, и выход за пределы моих возможностей был способом сделать это, поэтому я начал с баскетбола. Я обнаружил это год назад, когда наткнулся на некоторых бегунов, наблюдающих за игрой, и сразу же заинтересовался этим. Конечно, мне никогда не давали поиграть. Только когда прошло много времени, и мой уже испорченный мир закружился вокруг своей оси, опрокинув меня в процессе.

Кто бы мог подумать, что даже поворот событий, который привел меня сюда, не превысит того дня, когда мир по-настоящему трахнул меня.

Это была песня.

Эта проклятая песня.

И голос, который последовал за этим.

Сегодня был день, когда я встретил свою одержимость.

Никакая тренировка не могла подготовить меня к этому. Я был тем еще ублюдком.

Конечно, мне было всего восемь, так что я не должен был знать значение этого слова, но знал, потому что я не был обычным восьмилетним ребенком.

Я раб.

Я был рабом, поправил себя я. Работы не было, мужчин не было, а она ушла. А я был здесь. Наблюдая, как светлый пучок счастья вырывается из маленькой желтой машины, и лихорадочно танцует, не обращая внимания на мир и не замечая никого, кто смотрит, включая меня.

Лили.

Подождите… Нет. Лили мертва. Я убил ее.

Я пригляделся и понял, что это не Лили, но не был полностью уверен. Это должна быть Лили.

Как она сюда попала? И самое главное… почему она здесь?

В этот момент она обернулась, давая мне мельком взглянуть на свое лицо, прежде чем снова развернуться, на этот раз подняв руки вверх.

Только это не Лили.

Тогда кто?

Песня резко оборвалась, когда пожилая дама, которая не выглядела такой уж старой, заглушила двигатель и вышла из машины. Она взяла девочку за руку и повела к бургерной. Я увидел, как грусть залила лицо девочки, когда ее вели внутрь. Вскоре после этого я узнал название песни и то, как она идеально ей подходит.

Когда дверь за ними закрылась, у меня возникло неконтролируемое желание спрыгнуть с велосипеда и последовать за ними. Я не понимал, что мне нужно ещё раз ее увидеть, но мне нужно было встретить девочку, которая так похожа на Лили.

Кто она? Я перекинул ногу через велосипед и шагнул вперед, чтобы следовать за ней.

— Эй, Киран, подожди!

Я издал громкий стон, глядя на надоедливого ребенка, который не переставал преследовать меня. Так уж получилось, что мы тоже жили вместе, и мы были двоюродными братьями.

Он бросился вперед с улыбкой, но когда увидел выражение моего лица, он замер на месте, его улыбка исчезла и сменилась встревоженным взглядом. Я начал улыбаться, глядя, как он переставляет ноги и отворачивается. Вместо того, чтобы подойти ближе, он выглядел так, как будто бросился в другую сторону. Так ему и надо. Мне нужно было увидеть девушку, но теперь мне пришлось иметь дело с ним.

— Что? — крикнул я, когда он продолжал смотреть.

— Ничего. Я… я хотел поиграть с тобой. Я видел, как ты взлетал со своим мячом. Как ты думаешь, сможешь научить меня играть?

— Зачем? — Он пожал дрожащими плечами, и я почти пожалел его. Почти. — Тогда уходи. Я не хочу с тобой играть. Почему бы тебе не пойти прорисовать или что-то в этом роде? — Он всегда рисовал и раскрашивал, а когда не делал этого, просил меня поиграть с ним. Я не играю.

— П… пожалуйста? — Его глаза опустились в землю, но я все еще мог видеть, как слеза бежит, наблюдая, как она упадет на его рубашку. — Мой отец сказал мне найти тебя. Он никогда не хочет, чтобы я был рядом. Я больше никому не нужен. Думаю, поэтому моя мама сбежала.

Он снова посмотрел на меня с надеждой в глазах, и его грудь быстро двигалась вверх и вниз.

— Со мной будет хорошо и весело, обещаю! Ты никогда от меня не устанешь.

— Я устал от тебя, малыш. Уходи, пока я не причинил тебе вреда. — Я отвернулся, чтобы забрать свой велосипед, но наблюдал за ним краем глаза.

Все враги, малыш. Каждый!

Я вытряхнул из головы голос Фрэнка как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза Кинана ожесточились и прищурились, и краем глаза я увидел его сжатые кулаки.

Интересно.

— Ты тоже ребенок. Я тебя не боюсь.

Я засмеялся, потому что ничего не мог с собой поделать.

— Да, это так, и я не ребенок.

— Ты всего на год старше меня и…

— Твоя мать тупая, и твой папа тоже. Может, лучше если бы она умерла. Я мог бы…

У меня не было возможности закончить предложение, потому что кулак Кинана коснулся моего носа, сбив меня с ног. Мой велик чуть не упал на меня.

— Не называй моих маму и папу глупыми! — кричал он. — Она не умерла! Почему ты это сказал? — Он стоял надо мной, когда я поднес тыльную сторону ладони к лицу, а затем посмотрел на красное пятно на моей коже.

Кровь.

Я улыбнулся вместо гнева, который мог бы испытать нормальный человек.

Это маленькое дерьмо заставило меня истекать кровью.

Я позволил улыбке исчезнуть с моего лица, прежде чем снова взглянуть на него. Я быстро вскочил на ноги, заставив его осторожно отступить на шаг.

— Один на один?

— Что… а?

- Хочешь сыграть один на один?

— Я… разве ты не хочешь ударить меня в ответ?

Я фыркнул и позволил раздражению отразиться на моем лице. Я был немного выше его, так что я мог легко запугать его, если бы захотел, но после того, что он мне только что показал, у меня больше не было желания. Я ненавидел слабых людей, но этот ребенок не слабый. Он зол… и чертовски хорошо это скрывает.

- Вот что я скажу… если ты забьешь в корзину, я никогда не скажу тебе, почему я сказал, что она мертва. По рукам? — Я протянул ему руку и стал ждать.

Он нахмурился и странно посмотрел на меня, прежде чем взять меня за руку. — По рукам.

* * *

НАШИ ДНИ

— Сто двенадцать. Сто тринадцать. Сто четырнадцать.

Пот. Гнев. Лэйк.

Мои руки ходили вверх и вниз. Я боролся с образами ее гребанного лица, ее запаха и голоса. Мне нужно было выбраться отсюда.

В последний раз я вскочил на ноги и позвал охранника. Пришло время выполнить следующую часть моего плана. Когда крепкий на вид охранник, наконец, показал свое лицо, я потрогал фотографию в кармане, и по моему лицу медленно расплылась улыбка.

Скоро, малышка.

— Чего тебе, заключенный?

— Мне нужно сделать еще один телефонный звонок.

Я прошел через обычную процедуру заковывания в кандалы, прежде чем меня привели к телефонам. Я набрал номер по памяти и стал ждать, пока он ответит. Мне дали три звонка, чтобы обдумать свое решение, и к тому времени, когда он взял трубку, я был уверен, что мне нужно было сделать.

— Квентин, у меня для тебя есть работа.

— Слушаю?

— Мне нужно, чтобы ты нашел Джесси Фицджеральда.

- Понял.

* * *

— Что за херня, Мастерс?

Через два дня после того, как я отдал Кью приказ найти Джесси, они пришли с визитом. Судя по выражению лица Джесси, это было не совсем добровольно.

Я чуть не рассмеялся над его попыткой запугать меня. Фицджеральд заслужил мое уважение, когда выступил против меня, чтобы защитить Монро, но это не значило, что он должен мне нравиться. В конце концов, он действительно пытался удержать меня от того, что принадлежит мне. Ему повезло, что я его не убил.

Я все равно рассмеялся, когда Квентин толкнул его на сиденье прямо передо мной, а Джесси бросил на него неодобрительный взгляд.

Каким-то чудом у меня не отняли права посещения, что сделало эту небольшую встречу возможной.

— У тебя были проблемы? — Я задал вопрос Квентину, хотя не сводил глаз с Фицджеральда.

— Тонны. Этот ублюдок никогда не затыкается.

— Чего вы хотите? Почему я здесь?

— Видишь? — Квентин стиснул зубы. — Он никогда не затыкается. — Мой взгляд медленно скользнул между ними двумя. Подозрение вырвалось наружу, пока я их изучал.

- Что-то случилось между вами двумя? — Я никогда раньше не видел, чтобы у Кью взъерошились перья. У него были такие же эмоциональные проблемы, как и у меня. Гнев был для него не обычным явлением.

— Нет. — Они ответили одновременно, а затем переглянулись с непонятным мне взглядом.

- Вы двое знаете друг друга? — Резкость в моем голосе заставила их головы повернуться ко мне лицом. Джесси выглядел настороженно, а Квентин выглядел сокрушенным.

— Нет, — вздохнул Квентин и сел рядом с Джесси. Он бросил на меня взгляд, прекрати это, и после того, как я держал его взгляд достаточно долго, я наконец решил сделать именно это. По крайней мере, пока.

— Что касается того, почему ты здесь, — начал я, не теряя ни секунды. — Тебя очень рекомендуют как человека, способного находить вещи, которые не нужно искать. — Я ждал знака признания и ждал его ответа.

- И что? Тебе нужна помощь с домашним заданием по истории или что-то в этом роде? Я уверен, что ты найдешь кого-нибудь, кто будет тебя обучать. Похоже, ты действительно талантлив в том, чтобы заставить людей выполнять твои приказы.

— Что ж, тогда мне не нужно тебя убеждать.

— Убеждать меня в чем? — заскрипел он.

Я тщательно подбирал слова, прежде чем заговорить.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты выполнял мои приказы.

— Держись подальше от нее, — предупредил он.

Все, что я мог сделать, это держать кулаки подальше от его одежды и не толкнуть его через стол, где я смогу ударить его. Вместо этого я позволю себе развлечься, а не гневаться. Квентин напрягся, сидевший с другой стороны стола, готовый прекратить намечающуюся схватку.

- Она не твоя подружка, которую нужно защищать.

— Она мой друг.

- И она ПРОСТО ПРЕНАДЛЕЖИТ МНЕ.

— У тебя много нервов, чтобы делать такого рода заявление, на которые ты не имеешь права. Ты ничего не делаешь, только причиняешь ей боль и мучишь ее.

— Ты так много об этом знаешь?

Он откинулся на спинку стула со слишком самоуверенной ухмылкой.

— Как ты думаешь, на чьем плече она плакала, когда ты был просто еще одним очередным в статистике.

Я вскочил со стула, намереваясь сломать ему нос, когда Квентин остановил меня, положив тяжелую руку на мое плечо и пристально глядя на меня.

— Киран, расслабься. — Он бросил пристальный взгляд на охранников, стоящих вокруг большой комнаты у пустых, унылых стен. Теперь все их внимание было сосредоточено на нашем столе.

— 960, у тебя проблема? — позвал ближайший охранник. Не обращая внимания на охранника, я снова сел и периферийным взглядом увидел, как их плечи расслабились, а их нервный вид исчез. Возможно, у них были наручники и оружие, но у меня была сила. Просто вместо пинка я послал охраннику, который бросил мне вызов, поцелуй и ухмыльнулся, когда его лицо и шея покраснели. Конченая обязана.

— Ты закончил? — раздраженно спросил Квентин. Я проигнорировал его и снова сосредоточился на Фицджеральде.

— Мне нужно, чтобы ты кое-кого нашел.

— Почему я должен тебе помогать?

— Ты знаешь почему. Ты действительно собираешься заставить меня это сказать?

— Ты правда думаешь, что ты неуязвим?

— Я знаю, что моя уязвимость велика, но готов ли ты это проверить? Кроме того, — продолжил я, прежде чем он смог ответить, — ты уже здесь. Нет времени лучше.

Мышцы его челюсти сжимались и разжимались, и я мог прочитать нерешительность в его глазах и момент, когда он это сделал.

— Кого тебе нужно найти?

— Квентин предоставит тебе необходимую информацию. Он также позаботится о том, чтобы ты ничего не провернул. Я уверен, что не должен тебе говорить…

- Нет, — перебил он, — но знай, что я помогаю тебе только из-за нее. Я не боюсь смерти.

- Я не был бы так слишком уверен, пока ты не заглянул в глаза смерти. — Я наклонился вперед, чтобы донести свою точку зрения получше. — Потому что это не будет быстро, не будет безболезненно и необратимо.

— Ты закончили?

Я откинулся назад и смотрел, как он встает со стула, а за ним следует Квентин, который молчал на протяжении всего разговора.

— Пока что да.

Он начал уходить, но мой следующий вопрос остановил его.

— Ты хочешь ее? — Вопрос прозвучал прямо и с примесью моего раздражения на Монро за то, что она разделила часть нас с этим придурком … даже если это была уродливая правда.

— Нет, — ответил он так же прямо. — У нас никогда не было так…

— Нет вас. — Рычание вырвалось из моей груди и шокировало всех собравшихся за столом, включая меня.

Лицо Джесси застыло в изумлении, прежде чем он с обвинением заявил:

— Она тебе нравится.

Мало что заставало меня врасплох, но его обвинение заставило мой язык сморщиться и умереть во рту.

— Что?

Его глаза сузились, когда они прижали меня к сиденью.

— Признай уже это.

— Нет. — Он посмотрел на меня с улыбкой на лице. — Приму как за шутку.

— Мое терпение почти достигло своего пика.

— Шутка в том, что ты так очевидно заботишься о ней, и это делает тебя несчастным. Скажи мне… как ты себя чувствуешь, когда тебя отвергают?

Я противостоял… чему? Борьбе? Отверженности? Меня не волновало, что его вопросы заставляли меня чувствовать себя уязвимым. Уязвимость была хуже, чем удар по яйцам.

— Фитцджеральд.

— Да? — Ухмылка на его лице разозлила меня еще больше.

— Если ты ей что-нибудь скажешь и пересечешься со мной, я убью всю твою семью. Включая золотую рыбку.

Его ухмылка наконец исчезла.

* * *

Я позвонил по телефону через неделю после того, как Квентин доставил мне бумажку с десятью цифрами. Единственная проблема заключалась в том, что это была не прямая линия к моей цели, поэтому я разозлил многих людей, включая самого себя.

— Кто бы ты не был, у тебя должна быть веская причина позвонить по этому номеру.

— Артур, сколько лет сколько зим.

Я улыбнулся в трубку. Улыбку на моем лице вызвала не радость. Джесси нарыл. Было удивительно, что тебе могут дать несколько хорошо продуманных угроз. Тот факт, что ему потребовалась всего неделя, сам по себе впечатляет.

— Кто это, черт возьми?

В целом спокойный и властный человек потерял память. Не каждый день кто-то был достаточно храбрым или глупым, чтобы звонить и угрожать, пока он не мог поговорить с ответственным лицом.

- Киран Мастерс. — Я назвал свое имя, хотя знал, что он не узнает, кто я.

— Кто?

— Верно. Тебя ведь никогда не волновали имена, не так ли? Что ж, позволь освежить твою память. Десять лет назад у тебя был тренер по имени Фрэнк. Он любил играть с маленькими девочками и мальчиками, но больше всего ему нравились мальчики. Он был твоей любимой марионеткой и телохранителем. Десять лет назад был маленький мальчик, который воткнул охотничий нож в его горло, и ну… не более того, Фрэнк. Это пробуждает твою память?

— Сукин сын. Скажи, что это не так. Это правда ты?

— Вроде как.

— Что нужно?

— Можешь мне помочь?

— И зачем мне это делать? Я не видел тебя десять лет. Я предполагал, что ты умер давным-давно.

— Потому что я могу собственноручно сдать тебе крота и человека, который помог мне сбежать.

Глава 5

Лэйк

— Мы должны пойти посмотреть повтор Сумерки. Сага: Рассвет. Сегодня вечером его показывают в старом кинотеатре.

- Какого черта я должна это делать? — Шелдон остановилась, чтобы зарычать на Уиллоу, которая закатила глаза. Шелдон ненавидела все, что связано с кино про цыпочек. Подавайте ей лучше пистолеты, взрывы и большие мускулы. Она сказала, что терпит их, потому что втайне они нравились Кинану, но он старался держаться рядом с парнями.

- Потому что вампиры крутые?

- Не настолько крутые, чтобы заставить меня посмотреть этот фильм.

- Да ладно тебе. На прошлой неделе я ходила с тобой посмотреть на этих долбаных Неудержимых!

Стоп…что?

- Эм, извините? — прервала я их перепалку, кажется, уже в сотый раз. Уиллоу и Шелдон часто ссорились, словно пара, прожившая в браке пятьдесят лет. Когда каждая из них посмотрели на меня широко раскрытыми глазами, я положила руку себе на бедро, демонстрируя им свое отношение.

— Вы, девочки, ходили в кино без меня?

- А?

- Эмм-м…

— Была ли какая-то конкретная причина, по которой вы ходили без меня?

- Ну, ты была вроде…

- Типа чего? — Мой голос повысился на последнем слове, пока я смотрела на них и наблюдала, как они собираются оправдаться.

- Дуется, — закончила Уиллоу, и Шелдон согласно кивнула. Когда я уже собиралась поспорить, услышала, как меня зовут. Я повернулась и заметила приближающихся детектива Дениелса и его напарника, детектива Уилсона, с серьезными выражениями лиц.

— Добрый день, детективы, — поздоровалась я, с любопытством разглядывая их.

Шелдон и Уиллоу нахмурились, переводя взгляд с детективов на меня. Думаю, если я не скажу им, что я выдала Кирана, эта встреча станет неловкой.

— Нам нужно поговорить, — сказал детектив Дениелс без приветствия. Его мрачное выражение тут же насторожило. Что бы это ни было, но ничего хорошего я не услышу.

— Лэйк, что происходит? — рассеянно спросила Шелдон, оглядывая детективов с головы до ног.

— Не могли бы вы дать нам минутку? — Шелдон внимательно посмотрела на меня, когда я проигнорировала ее вопрос. Я обратилась за помощью к Уиллоу. Она поколебалась, прежде чем потянуть Шелдон за руку.

Когда они оказались вне пределов слышимости, я нагнала детективов.

— Что вы делаете в моей школе? — подчеркнула я сердитым шепотом.

- У нас проблема, — заговорил детектив Уилсон.

— Что еще за проблема? — На другой стороне стоянки я заметила, что Шелдон и Уиллоу неотрывно смотрят на нас. — Вы могли бы позвонить мне или…

— Его освободили.

Время остановилось. Густой, тяжелый, воздух. Разум в панике. Мир рушится. Я не могу понять, с чем труднее справиться.

«… Я иду за тобой, Лэйк… Ты готова ко мне?»

Неужели я разговаривала с ним всего неделю назад?

Я с трудом сглотнула, чтобы услышать голос.

— Что вы имеете в виду, он был освобожден? Как его могли освободить? Мы даже не дошли до суда!

Дыши, Лэйк. Дыши.

— Мисс Монро, мы сбиты с толку так же, как и вы. Уверяю вас, это был не наш призыв.

— Тогда это должно быть какая-то ошибка. Вы не можете просто снова его арестовать? Что я должна сделать? — я ходила туда-сюда, кричала и суетилась, не позволяя детективам вмешаться в разговор. Честно говоря, они сказали достаточно. — Он знает, что я его выдала. Вы это понимаете? — я укуталась в куртку, борясь с холодным ноябрьским воздухом, и огляделась.

- Да, это наша самая большая проблема на данный момент. Судя по вашей реакции, он не пытался связаться с вами.

— Нет, я… — я запнулась, когда детективы бросили друг на друга нервные взгляды. — Когда его выпустили?

— Три дня назад.

— Три дня назад! — я разговаривала с ним четыре дня назад. — Почему я только сейчас узнаю об этом? Вы сказали, что если я буду свидетельствовать, я буду в безопасности. Моя тётя ничего об этом не знает. Она в такой же опасности. — Я впилась пальцами в волосы, но я ничего этого не почувствовала. — Я никогда не должна была… о, Боже.

— Мы можем вас и вашу тетю записать в программу по защите свидетелей. Вы будете под наблюдением. Ему не будет разрешено приближаться к вам ни при каких обстоятельствах…

Слова детектива канули в дымку, когда я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это мог быть ветер, но я то знала правду. Я осторожно огляделась, симулируя гнев, что было нетрудно. Ничего подозрительного не увидела, но понимала, что он там…

— Слишком поздно, — прошептала я, чувствуя, как надвигается гибель от его прибытия.

Я просто, блин, это знаю.

— Мы все еще можем защитить вас.

- Но не навсегда. Значит суда не будет?

— Его выпустили только под залог, но его все равно будут судить.

- Этого недостаточно! — завопила я. — Он похитил двух человек и убил их!

— Лэйк, это было выше наших сил, но я хочу, чтобы ты знала, что мы этого просто так не оставим. Сукин сын не уйдет.

- Я… мне нужно поговорить с моей тетей. Извините меня. — Я начала уходить, когда детектив Дениелс позвал меня по имени. Я почти не слышала его, потому что мой разум работал быстрее, и чувство покалывания от того, что за мной наблюдают, никуда не делось. Где же ты? Я осторожно огляделась снова, но не увидела никаких следов Кирана.

— Да?

— Мы знаем, что у тебя с Мастерсом были какие-то отношения. — Я втянула воздух и тупо уставилась на детектива. — Мы не хотим, чтобы ты совершила серьезную ошибку.

— Какую ошибку?

— Довериться ему. Позволить ему приблизиться. Такие парни, как он, точно знают, как заманить в ловушку такую девушку, как ты. Ты не создана для того, чтобы кто-то вроде Мастерса развращал и обманывал. Не позволяй этому случиться.

— Если он подойдет к тебе или станет угрожать каким-либо образом, позвони нам, — сказал детектив Уилсон. — Немедленно. Твоя жизнь вполне может зависеть от этого. — Они направились обратно в том направлении, в котором пришли.

* * *

— Добро пожаловать, — выпалила Шелдон, как только мы вошли в ее дом. Это был мой первый раз здесь, и я не могла не восхищаться величием чудовищного дома, в котором они жили. Я понятия не имела, сколько денег было у родителей Шелдон и Дэша, но было очевидно, что они были богаты, если посмотреть на обстановку.

— Боже, Шелдон. Твои родители богаты, — проговорила Уиллоу с широко раскрытыми глазами. Она развернулась по кругу и посмотрела на себя в полированный деревянный пол. — Готова поспорить, у тебя есть теннисный корт и кинотеатр, — засмеялась она.

— Не будь дурочкой, Уиллоу. Конечно, нет. У нас есть баскетбольная площадка и кинотеатр, — ответила Шелдон с оттенком смущения в голосе.

— Чертовски богатые люди, — пробормотала она, с тоской оглядываясь по сторонам. Я знала, что Уиллоу не расстраивалась из-за богатого воспитания близнецов, но вид всей экстравагантности, вероятно, был напоминанием обо всем, чего у нее не было. Родители Уиллоу были бедны, и пока они жили, им приходилось обходиться без многих вещей. Я посмотрела на Уиллоу, и когда она увидела мое выражение лица, она послала мне ободряющую улыбку. Она была в порядке.

— В любом случае, я голодна. Девчонки, вы чего-нибудь хотите? — Шелдон направилась к тому, что, как я предполагала, было кухней.

- Я не хочу. — У моего желудка были другие идеи, и он не приветствовал еду.

Их кухня была мечтой каждого шеф-повара и оснащена всем по последним технологиям. Половину приборов я не узнала. Все было гладко, отполировано и негабаритно, но было и тепло. Двери холодильника были увешаны поделками и рисунками, явно сделанными маленьким ребенком. Семейные портреты были почти на каждой поверхности и дюйме дома. Я остановилась, чтобы полюбоваться фотографией пожилой привлекательной пары, которая, как я знала, были их родителями. Я как бы встретилась с их отцом на следующее утро после того, как в мой дом ворвались, и Кирана приняли за виновного.

- Где твои родители?

— Сегодня у них свидание, — Шелдон достала сэндвичи и бросила их на барную стойку. — Обычно они ходят в город и проводят время на едине друг с другом, будучи теми еще грубиянами.

— Хмм… — Уиллоу нервно огляделась. Находясь здесь, должно быть, ей было не по себе. Она подтвердила это, когда спросила: — А твой брат?

Шелдон перекинула волосы через плечо и раздраженно сказала.

— Какое тебе дело? Ты не хочешь его, помнишь?

— Дело не в этом, Шелдон. Ты же знаешь, он меня ненавидит. Мы даже не можем находиться в одной комнате, не поспорив.

— Ну тогда потрахайтесь с ним, — возразила она.

— Почему ты так сильно хочешь, чтобы я была с твоим братом?

— Потому что он заслуживает такую как ты.

Глаза Уиллоу опустились в пол, и я подумала было вмешаться, когда услышала мурлыканье и грохот нескольких двигателей, за которым последовал хлопок дверьми.

— Дерьмо! — воскликнула Шелдон. — Он обещал!

Она подбежала к окну, чтобы выглянуть наружу, и все, что она увидела, заставило ее выругаться и выскочить из кухни, крича непристойности. Мы с Уиллоу посмотрели друг на друга и пожали плечами, прежде чем одновременно броситься к окну, чтобы посмотреть, что же так взбесило Шелдон.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — она закричала и толкнула Дэша, отбросив его назад, позволив мне увидеть человека, стоящего позади него.

Казалось, прошла вечность, прежде чем я снова смогла дышать.

Он здесь.

Он смотрел со скучающим выражением лица, как Шелдон толкается и кричит на Дэша, а когда она обратила на него свой гнев, он едва моргнул. Дэш посмотрел на нее с удивленным выражением лица, которое только разозлило ее.

Как бы я ни боролась, мой взгляд неоднократно возвращался к Кирану. Я внимательно его осмотрела, но он все тот же. Неужели я видела его в последний раз почти месяц назад? Волосы в беспорядке, все, как и раньше, но могу сказать по его позе, что он становился нетерпеливым. Он хотел быть рядом со мной. Учитывая, что в последний раз мы были лицом к лицу, все, что мне хотелось сделать, это выцарапать ему глаза, оторвать его член и потанцевать на его костях.

— Черт, я знала, что это плохая идея, — заскулила Уиллоу. — Нам стоит идти туда?

Существовало миллион веских причин, почему я не должна этого делать, но я напомнила себе, что больше не боюсь его. Когда он обратил на меня свой стальной взгляд, ясно видя меня через окно, я встретила его. Он бросал мне вызов, но на этот раз я бросила вызов ему. Его рот приподнялся в ухмылке, и он кивнул головой в знак согласия, принимая наше молчаливое противостояние.

«Больше никогда», — поклялась я. Так много всего изменилось во мне за несколько месяцев. Я чувствовала себя совершенно другим человеком. Конечно, я испытывала моменты скептицизма. Никто по-настоящему не менялся в одночасье, но у меня были последние десять лет, чтобы выработать иммунитет к нему, и это только начинало действовать.

Звук хлопающей двери вырвал меня из транса, в котором он меня поймал, и все, что я могла слышать, это звук бегущих шагов, разносящихся по всему дому.

Что за?

Когда Шелдон появилась снова, она выглядела неестественно с обеспокоенным взглядом.

— Девочки, клянусь, я не знала, что они будут здесь. Дэш пообещал, что он будет держаться подальше, и он пообещал не подпускать Кирана.

— Подожди… так ты знала, что Кирана нет дома? — недоверчиво спросил я.

Шелдон обеспокоенно закусила губу и кивнула.

— Я не знала, как тебе сказать. Ты только начала расслабляться, и это безумие, потому что он ни слова о тебе не сказал. — Она приподняла брови и склонила голову набок.

— Ну, они еще снаружи?

— Думаю, да. — Она подошла к окну и выглянула наружу. — Проклятие.

— Ты так думаешь? — заскрипела я зубами, пока молча молилась о терпении.

— Я заперла их и сказала, чтобы они уходили.

— Разве у Дэша нет ключа?

— Да. Я сделала это, чтобы разозлить их, так что это не сильно поможет. Интересно, что их сдерживает?

— Может быть, их мужское эго, наконец, сожгло их мозг, и они забыли, как пользоваться ключом?

— Будем надеяться.

- Мы должны просто уйти. — Уиллоу глубоко вздохнула, и я внезапно услышала, как она зовет меня.

— Лэйк?

- Да? — Я ответила рассеянно, почти не обращая внимания. Я не осознавала, что снова повернулась к окну. Киран теперь сидел на капоте своей машины, поставив ногу на бампер, глядя на меня, приподняв бровь и небрежно положив руки на ноги.

Пошел ты.

Я выставила средний палец, чтобы разозлить его, но он только послал воздушный поцелуй, прежде чем повернуться к Дэшу, не обращая на меня внимания.

— Мы должны уходить?

- Да, я думаю, так будет лучше. — Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, прежде чем повернуться лицом к их любопытным лицам. — Я должна сказать вам кое-что. — Я подавила натиск паники и сожаления, заставляя себя вырвать эти чувства из груди. — Это я сдала Кирана.

— Что?

— Повтори?

— Да-да, я … не думаю, что у меня был иной выбор.

— Но … как ты узнала, что он убил их? — спросила Шелдон.

— Девочки, вы знаете, что произошло на ярмарке. Вы были там. Он был с ними последним.

— Да, но Дэш и Кинан были такими же раньше, но ты их не сдала.

- Потому что они не имели никакого отношения к фактической смерти Тревора и Ани. Я подслушала их разговор в ту ночь, когда мы пошли играть в лазертаг.

— В этом нет смысла. — Шелдон покачала головой. — Зачем ему убивать их? Он их возвращал. — Она недоверчиво посмотрела на меня. — Лэйк, я думаю, ты ошиблась. Он их не убивал.

— Что ты имеешь в виду, он собирался вернуть их?

— Прямо перед ссорой с Кинаном ему позвонил Киран. Я слышала только слова Кинана, но он спросил Кирана, почему он собирается им помочь. Я не знала, пока он не закончил разговор, что Киран вернет Тревора и Аню. Я просто так и не узнала почему. Кинан был довольно молчалив.

— Если Киран не убил их, то кто это сделал? — возразила я.

— Я не знаю. Киран вернулся, прежде чем он смог добраться до них. Думаю, именно тогда он получил от тебя телефонный звонок.

— Он мог бы вернуться, чтобы сделать это, — заявила Уиллоу.

— С его братом, борющимся за свою жизнь в больнице? Киран может быть хладнокровным ублюдком, но он не так уж привязан к человеческим эмоциям.

- Так где он был в течение той недели, когда ушел?

— Не знаю, но что-то мне подсказывает, что он этого не делал. Это просто бессмысленно.

— Это не имеет значения. Киран несет ответственность за их смерть вне зависимости от того, был он там или нет.

— Ну и что ты собираешься делать? Он не может узнать, что ты его сдала.

- Он уже знает, — призналась я. Для них дела пошли еще хуже.

— Откуда он мог узнать?

— Я сама сказала ему. — Я равнодушно пожала плечами, в то время как в душе творилось совсем не то. Я была разбитой, но никто не должен был знать об этом, кроме меня. Моя битва с Кираном только моя. Он уже показал, что не выше того, чтобы использовать против меня людей, которых я люблю и о которых забочусь. На этот раз я не спущу ему это так легко с рук.

— Почему ты сказала ему? — зашипела Шелдон. Уиллоу выглядела так, будто хотела задушить меня, когда она ущипнула себя за переносицу.

- Я не знаю. Онзвонил несколько дней назад. Я очень расстроилась, и это только что вышло наружу. Я знаю, что это был глупый ход, но мне нужно было показать ему, что я больше не боюсь.

— Так ты сделала это, а теперь говоришь, что из-за этого еще глубже погрязла в этом дерьме с ним, чем уже есть?

— Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я ответила, — огрызнулась я, защищаясь. Шелдон испустила проклятие и, качая головой, стала ходить по кафельному полу кухни.

— Как думаешь, он здесь из-за тебя? — спросила Уиллоу.

— Думаю, да, — ответила я, глядя в окно, но на этот раз не замечая Кирана или Дэша.

— Как ты собираешься с этим справиться? — потребовала ответа Шелдон. — Я надеюсь, что у тебя есть план действий, потому что Киран ни за что не откажется от этого.

Это второй раз, когда Киран попадает в тюрьму за то, что, по его мнению, было твоим делом, только на этот раз все оказалось правдой.

- Мне все равно. Он убил двух человек.

— Я даже не знаю, как объяснить то, что он теперь на воле ради тебя.

— Где ребята? — спросила Уиллоу.

— Я не знаю. Они ужасно тихие.

Слишком тихие.

Я выглянула в окно, но их нигде не увидела.

— Может быть, я смогу заставить Дэша поговорить с ним. Если Киран знает, что ты его сдала, то Дэш тоже знает.

— Ты знаешь, почему его освободили? — Уиллоу посмотрела на нас двоих.

— Понятия не имею, — ответила Шелдон, прежде чем искать у меня ответы.

— Детектив Дениелс и детектив Уилсон сказали, что это их адвокаты.

— Ну, в этот раз мой отец не участвовал, как и Джон. Фактически, Джон очень скромно отреагировал на арест Кирана. Он был в больнице, чтобы навестить сына, — голос Шелдон перешел в слезы. Я могла только сказать, что состояние Кинана беспокоило ее, особенно после их расставания.

- Они когда-нибудь проходили тест на отцовство?

— Нет. Джон сказал, что не хочет.

В тот день, когда я сдала Кирана, и Шелдон позвонила мне, чтобы сказать, что единственное легкое Кинана отказывает, я подумала, что он прошел тест на отцовство.

Позже я обнаружила, что тест на определение отцовства сделан не был вообще.

Кинану удалось продержать свое легкое, чтобы выиграть больше времени, но он был не в очень тяжелом состоянии. Я сделала себе мысленную заметку, чтобы навестить его, когда все образумится. Быть подстреленным и узнать, что твой отец не был твоим отцом, а твой двоюродный брат был твоим братом, а затем потерять любимую девушку, должно было сказаться на нем.

— У кого-то еще сложилось впечатление, что Киран не был слишком удивлен, что они братья? — спросила Уиллоу.

Шелдон склонила голову набок и медленно кивнула.

— Да, я тоже это поняла. Ты думаешь …

Звук открывающейся входной двери заглушил все, о чем Шелдон собиралась спросить. Я услышала тяжелые шаги, направляющиеся в сторону кухни, но кровь, прилившаяся к моей голове, не позволяла ясно слышать.

Был ли это один или два человека?

Мы все замерли и ждали, пока они не появятся на кухне, и когда она, наконец, открылась, я почувствовала, как мои колени ослабли.

Нет, не делай этого. Ты больше не та девушка, Лэйк.

Я заставила свои ноги выпрямиться и пыталась показать то, что, как я надеялась, было смелым выражением лица.

Дэш появился в дверях первым, когда он быстро огляделся, и могу сказать, он боролся с тем, чтобы не рассмеяться.

Я не отрывала глаз от двери, ожидая, когда он войдет следующим, но он так и не пришел.

— Блин, вы, цыпочки, все королевы драмы. Расслабься, принцесса, — отрезал он, привлекая мое внимание. — Большой, злой волк здесь не для того, чтобы съесть тебя. — Дэш закатил глаза, схватил бутылку с водой из холодильника и ушел, но не раньше, чем послал Уиллоу мерзкий взгляд, заставивший ее отступить на шаг.

Я снова посмотрела в окно, как только Дэш ушел, и увидела, что машина Кирана исчезла. Я несколько раз моргнула и спросила себя, причудилось ли мне все это. В какую игру он играет?

Глава 6

Киран

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Мне завязали глаза и велели молчать, прежде чем меня увезут с территории. Когда мы приехали, они наконец сняли с моего лица вонючую тряпку, и когда мои глаза привыкли, я еле разглядел страшное здание впереди.

В большой пустой комнате, в которую меня привели, было темно, и повсюду были лужи воды. Запах в здании был ужасным. Я никогда раньше не нюхал такого. Была только одна дверь, ведущая внутрь и наружу, и не было окон.

Крики человека, привязанного к стулу, залитого водой, которую выливали на него мужчины, были ужасающими. Некоторые из мужчин, которых они называли «тренерами», стояли вокруг со смешанными выражениями трепета, веселья и гнева.

Я просто хотел убежать и спрятаться.

После того, как Фрэнк сказал мне, что я начну тренироваться сегодня, я не знал, чего ожидать. Я был сбит с толку и напуган, но я знал, что лучше не показывать это.

Если бы я это сделал, они бы меня снова избили.

— Давай. Сегодня ты станешь мужчиной.

— Чт… что мне делать?

Фрэнк вытащил сигарету и зажег спичку. Дым, который он выпустил мне в лицо, заставил меня задохнуться, и я почти не заметил, когда он протянул мне спичку.

Я посмотрел на горящую полоску дерева, которую он сунул мне в руку, прежде чем он толкнул меня к раненому. Внезапное движение вызвало мерцание пламени, и мои глаза расширились от страха, что я потеряю пламя. Когда продолжало гореть, я немного расслабился и посмотрел на Фрэнка.

— Я хочу, чтобы ты бросил ее в этот кусок дерьма.

Они хотели, чтобы я бросил в него спичку, но почему? Что было бы, если бы я это сделал? Что было бы, если бы я этого не сделал?

— Я не хочу этого делать. Пожалуйста, не заставляй меня. — Слезы затуманили мое зрение, когда я начал делать то единственное, что могло вызвать боль.

— Ты хочешь быть следующим, дерьмо? — Фрэнк плюнул на землю рядом со мной и толкнул меня, в результате чего пламя погасло. — Перестань ныть и плакать, пока я не убил тебя прямо здесь. — Он так сильно ударил меня ногой, что я перевернулся на живот. У меня на спине был тяжелый ботинок. — Я задал тебе вопрос! Ты хочешь, чтобы я тебя убил?

— Н-нет.

— Тогда продолжай. Я сказал тебе, что пора зарабатывать на жизнь. — Я услышал, как он поджигает еще одну спичку, а затем меня подхватили с земли за тряпки, покрывающие мою верхнюю часть тела, и поставили на ноги.

— Что с ним будет? Ему будет больно?

— Он в любом случае умрет. А теперь убей его.

* * *

НАШИ ДНИ

Я боролся с собой, уйти ли или просто вырвать ее из дома и забрать с собой. Решение было принято за меня, когда деловая задница, близнец Дэша, вылетела из дома, проклиная нас обоих. Я не притворялся, что меня беспокоит то, что она говорила, пока она не пригрозила натравить копов против нас обоих и неосознанно напомнила мне о приказе держаться от нее подальше.

Как будто это произойдет.

Мне показалось забавным, что кто-то мог подумать, будто сможет удержать меня от того, что принадлежит мне, с помощью листа бумаги, который они называли защитой. Какого хрена она могла с этим делать? Играть в камень, ножницы, бумага, когда я остался с ней один на один?

Потому что планировал забрать ее.

Когда я ехал, мои глаза сфокусировались на выходе впереди, ведущем к моему брату — я имею в виду, Кинану. Я не понимал, когда выехал на шоссе. Я просто сел в машину и поехал. Кстати, меня не волновала больше тачка. Я не был слишком привязан, поэтому пожал плечами. Я вообще не был привязан ко всему. Все было временно. Абсолютно все.

В последний раз, когда я видел своего… Кинана, он боролся за свою жизнь и был пробит насквозь пулевыми отверстиями. Теперь он все еще боролся за свою жизнь, но у него были гораздо более глубокие шрамы. Я оставил там шрамы и впервые почувствовал то, чего не хотел чувствовать. Я чувствовал сожаление. Итак, теперь, когда я наконец ощутил это. Что мне теперь с этим делать?

Вибрация телефона спасла меня от долгой темной дороги, по которой я не хотел идти. Я быстро проверил экран, прежде чем бросить его на пассажирское сиденье. У меня не было времени на чушь моего дяди. Если бы он был там, где ему следовало быть, он довольно скоро избавился бы от всего этого дерьма.

Признаюсь, когда я заехал на парковку у больницы, я действительно нервничал. Это был первый раз, когда я видел Кинана в сознании с тех пор, как его чуть не убил мой долбаный донор спермы. Я до сих пор не могу забыть взгляд его глаз…

Стерильный запах и прохладный воздух больницы встретили меня, когда автоматические двери открылись, и я решительно вошел внутрь. К тому времени, как я добрался до его палаты, мышцы и вены на руках напряглись из-за моих слишком сжатых кулаков. Я стоял у двери, прислушиваясь, казалось, часы, но прошло всего несколько секунд.

Перестань быть долбаным трусом.

Я сжал челюсть, толкнул дверь и остановился при виде его спящего. Я стиснул зубы при виде его слабости. Он выглядел таким неподвижным и безжизненным, и все это было похоже на ад, через который он только что прошел. Мне захотелось вырвать бесполезный кусок, который Митч называл сердцем. Но тогда… с кем мне вести переговоры, верно? Я неловко переминался с ноги на ногу, не зная, что мне делать. Джона не было видно, но я не был слишком удивлен этому факту. Этот человек едва ли был отцом, так что хорошо, что его там не было.

Я пересек комнату, сел на один из уродливых бордовых стульев и устроился поудобнее. По крайней мере, я мог подождать, пока он проснется. Пока я сидел там, мои мысли вернулись к Монро. Это никогда не было трудно сделать, потому что она всегда была на поверхности. Я должен был держаться от нее подальше, но каким-то образом знал, что никогда не сделаю этого. Она другая. Иная, чем я ожидал, но она все еще была моей Монро. Красиво покорная, хотя и слишком слабая. На моих губах расплылась улыбка, когда я подумал о том, как ее слабость помогала мне в прошлом. Эти шесть недель были моими любимыми. Чего бы я ни ожидал получить от ее тела, ее страсть не входила в их число. Я никогда не скучал по тому, как ее глаза загорались, когда я давал команду, или по тому, как ее киска сжималась и текла на мой член, когда я крепко ее обнимал.

Она ненавидела то, что хотела меня.

По крайней мере, у нас это общее.

Иногда мне казалось, что я такой же ее пленник секса, как и она моя. Это были времена, когда я особо относился к ней и проявлял свою жестокость. Это волновало ее, как бы она ни плакала и ни жаловалась на это. Но это также смущало ее.

Время от времени более нежное прикосновение, шепот и случайные добрые дела. Это было тогда, когда я был садистом, а она даже не знала об этом. Я манипулировал ею и подчинял ее своей воле, не пошевелив и пальцем.

Если бы я был способен испытывать какие-либо угрызения совести, я, возможно, чувствовал бы себя плохо из-за этого, но затем это стало необходимым, когда она и этот ублюдок, Фицджеральд, начали копаться в моем прошлом.

Она призналась, что хотела использовать мое прошлое против меня в качестве мести. Это был момент, когда я начал уважать ее, и разве это не привело к полной лаже? Гордиться этим или нет, но она играла в игру, в которой я никогда не позволю ей выиграть.

Когда я начинал игру, у меня была одна цель — сломать ее, но в какой-то момент моя миссия была сбита с толку, и я больше не знал, что мне нужно. Я просто знал, что хочу ее, и когда мне захотелось оберегать ее, я тут же осознал, что меня наебали.

Я начал вынашивать идеи о том, как дистанцироваться от своей навязчивой идеи, когда дверь открылась. Я немедленно потянулся за пистолетом на поясе, прежде чем вспомнить, что нахожусь в гребаной больнице.

Возьми себя в руки, чувак.

У меня не было привычки носить его с собой, пока не появился Митч, а Аня и Тревор не были убиты. Конечно, все думают, что это я их убил. Даже Дэш так считает, но могу сказать, он умело это скрывает.

Вошел мой дядя, и его взгляд сразу упал на меня. Он стоял там, пока мы смотрели друг на друга, ни один из нас не прервал зрительный контакт. Мы с дядей никогда не сходились во взглядах. Я ненавидел его с самого начала, а он меня избегал. Думаю, я бы тоже избегал сына матери, которого он убедил оставить. На моих губах появилась ухмылка, когда в его глазах начала проявляться вина, прямо перед тем, как он отвернулся и откашлялся. Я даже не знаю, почему он так беспокоиться.

— Он проснулся? — спросил он, не отрывая глаз от пола.

— Нет.

Он тяжело вздохнул и закрыл дверь, прежде чем перейти к другому стулу. В комнате царила тишина, создавая напряженную атмосферу. Я смотрел на стену впереди, но мое внимание было полностью сосредоточено на дяде, который смотрел на своего сына, лежащего на больничной койке.

— Ты знаешь, я, э… — он откашлялся и наклонился вперед в своем кресле. Теперь я мог видеть краем глаза, как он смотрит на меня. — У меня не было возможности поблагодарить тебя.

— За что именно? — Я спросил немного резче, чем нужно.

— За спасение жизни моего ребенка. Я… я знаю, что врачи могут сказать о нем, как о моем сыне…

— Он и есть твой сын, — подтвердил я. — Он не заслуживает того, чтобы кто-то вроде Митча был его отцом.

— Я тоже не был лучшим отцом. Любому из вас.

— Я не твой сын.

— Да, Киран. Так и есть.

— Поэтому ты заставил Софию забыть о моем существовании?

- Все не так просто. В то время я думал, что это лучший способ защитить свою семью. Я облажался. Сильно. Это то, с чем я живу каждый день, и я вспоминаю об этом каждый раз, когда смотрю тебе в глаза, потому что знаю, кем ты мог стать и кем почти стал.

— Ты не прав. Нет слова почти во всем этом. Я стал таким, и смотрю тебе прямо в лицо. Ты тот еще козел, если этого видишь.

— Я уверен, что ты пережил нечто гораздо худшее, чем я хотел бы для моего злейшего врага, но тебя все же спасли. Теперь ты сам себе злейший враг, но я люблю тебя, несмотря на это.

— Я видел, что делает твоя любовь. Спасибо, не надо.

— Но она у тебя все равно есть. Ты получил ее от меня, твоего брата… потому что он твой родной брат, — подчеркнул он, когда я попытался его перебить. — Ты получил ее от Дэша и той девушки… той, у которой странные глаза.

— Какого хрена ты думаешь о ней? — Мое тело напряглось в защитном жесте, и мне пришлось заставить себя промолчать. Мне было все равно.

— Не то чтобы думаю. Но я вижу, к чему ты идешь, и знаю, что ты найдешь способ облажаться снова, потому что думаешь, что это будет лучше для нее. Ты не сделаешь этого, если тебе не все равно.

— Так, может мне ее оставить, — я почувствовал, как мои губы скривились, а глаза загорелись, когда я посмотрела на него. — Это подошло бы мне лучше всего, или я мог бы трахнуть ее по пути домой. По крайней мере, тогда я смог бы сохранить свою личность.

— Я не позволю тебе больше обидеть эту девушку. Шелдон рассказала мне, что случилось и что ты сделал. Я знаю, что она была там, в ночь, когда подстрелили Кинана. О чем ты думал?

— Я думал, что смогу отомстить и доказать себе что-то одновременно. Я имею в виду… почему бы и нет, верно?

Он отвернулся от меня и уставился в окно.

— Думаю, что не могу тебя винить. Отчасти это моя вина.

— Серьезно?

Я ожидал, что он будет бить или требовать уважения или чего-то еще, что делают родители, но он этого не сделал. Он откинулся назад, покачал головой и задумчиво потер подбородок. Я пристально посмотрел на Кинана. Мой двоюродный брат, брат по крови, лучший друг и первый человек, которому было не наплевать на меня. Я знаю, может показаться, что это я дал ему шанс десять лет назад, но это он дал мне шанс, и я его просрал.

Джон рассказал историю о том, как София сбежала, потому что она не могла справиться с давлением, связанным с рождением ребенка, и я помог ему. Это было чертовски тяжело, но в то время не было двух людей, которые ненавидели бы ее больше чем нужно. Джон по своим причинам, а я по своим. Думаю, он даже сожалеет о любви к ней.

— Знаешь, ты поступил правильно.

— С чего вдруг? — спросил я, не сводя глаз с Кинана.

Проснись, чувак.

— Не сказать ему правду о твоей матери и моем участии в твоем исчезновении. Спасибо.

— Знаешь ту банальную фразу, которую всегда используют в фильмах? Никогда не думал, что воспользуюсь ею, но… да. Я не делал этого ради тебя.

— Тем не менее…

— Как думаешь, мы поступили правильно? Сказав ему, что его мать была эгоистичной шлюхой, которая не могла не раздвигать ноги и у нее не было материнских инстинктов?

— Следи за своим ртом, — рявкнул он.

— О, верно. В этой семье мы не говорим правды. Мы разбрасываем деньги, чтобы прикрыть нашу чушь, и наступаем на любого, кто встанет у нас на пути. Ты хорошо нас воспитал. Неудивительно, что наша семья вымирает. Кто захочет рожать в такой семье отморозков?

- Киран, я предупреждаю тебя…

— По крайней мере, я знаю правду. Думаю, можно сказать, что брак распущен. Я, черт возьми, не отдам свое семя какой-то несчастной суке, чтобы она могла понести таких жестоких отморозков, как я. Я жесток, но не настолько. Думаю, это больше, чем я могу сказать тебе и моему трусу отцу.

Джон встал со своего места, схватив меня за рубашку прежде, чем я смог полностью сказать слово «отцу». Его глаза были почти черными от ярости, когда он смотрел на меня сверху вниз, отрывая мои ноги от земли.

— Следи за своим гребаным ртом.

— Правда больно, словно член в задницу, да? — Я ухмыльнулся ему, и, полагал, что это могло быть ошибкой, потому что следующее, что осознал, я летел через комнату и врезался в дверь позади себя. Я видел, как лицо Джона краснеет, мышцы и вены на его шее напрягаются, но вместо того, чтобы источать агрессию, как я ожидал, он стоял на месте.

Я нелепо рассмеялся.

Что я могу сказать? Его гнев меня позабавил.

Мой хриплый смех начал утихать от первого звука стона, когда Кинан просыпался ото сна, вызванного наркозом. Я замолчал, как только его глаза открылись и тут же сосредоточились на мне. Несмотря на то, что он принимал наркоз и обезболивающие, его глаза стали яснее, когда он увидел меня.

Мы смотрели друг на друга, казалось, целую вечность, когда я начал понимать, что он говорил мне своими глазами. Я кивнул, затем повернулся, чтобы уйти, и закрыл дверь. Я не чувствовал ни массивного опускания плеч, ни ритмичного биения сердца, когда оно замедлялось, ни чертовых эмоций, чуждых мне, но быстро становившихся знакомыми — Сожаление.

Мой кузен. Мой брат. Ненавидел меня.

* * *

Я бесцельно ездил, пока не позвонил Марио и сказал, что хочет встретиться. Я был не в настроении для его дерьма. Он давно хотел, чтобы я работал на него, и ответ всегда был один и тот же.

Я ни на кого не работаю.

И только когда я оказался в более глубоком дерьме, я начал обдумывать его предложение. Прошло много лет с тех пор, как я был на той стороне закона, и даже тогда я был всего лишь ребенком.

Я подъехал к гостинице, где он был, чтобы спрятаться и припарковаться. Я не сразу вышел. Вместо этого я проверил территорию в поисках недружелюбных или нежелательных лиц. Шавки моего отца всегда скрывались где-то в тени, и некоторые из них могли наблюдать и вести прослушку прямо сейчас. В конце концов, мне придется перестать играть в прятки со своим прошлым. Оно не могло ждать вечно.

Войдя в отель, я снова осмотрел вестибюль и окрестности, прежде чем двинуться к лифту. Я прошел по коридору, когда лифт остановился на его этаже. Дверь открылась прежде, чем я успел постучать, и он провел меня внутрь.

Комната была пуста, в ней не было багажа и всего такого, что указывало на то, что это место обитаемо. Марио был крайне осторожен и недоверчив, поэтому никому, в том числе и мне, не позволял знать, где он обитает.

— И что же важное?

— Есть кое-что, что тебе нужно увидеть.

Когда он вытащил свой телефон, я тут же рассердился.

— И ты не мог мне это на электронку скинуть? Сообщение? С чертового Facebook.

Я знал, что в моем гневе нет необходимости, но я был в дерьме. Все были мишенью.

Мне была нужна Лэйк.

Мне пришлось напомнить себе, что я больше не использую ее таким образом. За последние несколько месяцев она стала чем-то более ценным, чем моя личная боксерская груша, и черт меня побери, если бы я знал чем.

— Поверь мне. Это не то, из-за чего тебя поймают.

Он бросил мне телефон, и я поймал его в воздухе. Я посмотрел на телефон и увидел то, что выглядело как видео, прежде чем поднял глаза, чтобы встретиться с его глазами и задержать взгляд.

После нескольких минут безмолвного общения я нажал на символ треугольника, и началось воспроизведение видео. Качество было хорошее, поэтому я мог все ясно видеть. На экране появилась кровать с красными атласными простынями, и появилась девочка лет девяти или десяти, с завязанными глазами и скованными руками.

Комок начал формироваться у меня в горле, когда я сжал телефон в руке. Я хотел его сломать.

Я знал, что это было, что он пытался мне показать. Это было снова дежавю, только на этот раз не мы с Лили. На экране была какая-то неизвестная жертва и взрослый осел.

Прежде чем Марио успел среагировать, его телефон пролетел через комнату в ближайшую стену и разлетелся вдребезги, прежде чем упасть, перед тем как девочка должна была сделать …

Блядь.

Я мог сформировать только одну законченную мысль. Кому-то нужно было умереть.

Марио молчал, прислонившись к стене, как будто телефон только что не разбился всего в двух дюймах от его головы.

— Почему ты мне это показал? — рявкнул я, наконец обретя голос.

— Чтобы ты наконец проснулся, чувак.

— Ты думаешь, я не очнулся?

Мой голос превратился в оглушительный рев. Столько эмоций и ни одну из них мне не хотелось ощущать. Те же самые эмоции, которые многие считали несущественными. Я был виноват в этом. Меньше всего мне хотелось ощущать хоть что-то.

— Нет, если ты продолжаешь сидеть сложа руки и позволяешь этому случиться с сотнями, нет, тысячами детей. Как ты думаешь, сколько их прошло через их руки с тех пор, как ты там был, а? Думаешь, это прекратилось, когда ты ушел? Это, черт возьми, не прекратилось после того, как тебе пришлось убить маленькую девочку.

— Ублюдок…

Его горло оказалось в моих руках, когда я прижал его к стене, прежде чем я смог дважды подумать об этом.

Мне нужно было кого-то обидеть. Чтобы взбесится.

Мне была нужна Лэйк.

Мне нужно было заставить ее почувствовать мою тошнотворную одержимость ею. Марио был по крайней мере сорок фунтов на мои сто девяносто, но в тот момент я был далеко за пределами разумного. С его стороны потребовалось несколько сложных движений, чтобы вырваться из моей хватки.

— Ты можешь остановить это, Киран, — убеждал он, тяжело дыша.

— Мне бы хотелось этого, — ответил я спокойно, как будто я не пытался убить бывшего тайного агента ФБР, который сошел на нет, когда бюро решило, что он коррумпирован и непригоден для работы.

— В смысле?

— Я собираюсь прикончить этого ублюдка. Но на моих условиях.

* * *

Следующие несколько часов я вместе с Марио обдумывал стратегию, пока не стало совсем темно. Джон не удосуживался позвонить после того, как я ушел из больницы, поэтому я знал, что он все еще в больнице, позволяя своей вине медленно превращать его в порядочного отца. Свято веря в это.

Добравшись до Сикс-Форкса, я ехал по бесконечным улицам, чтобы не вернуться домой или в то место, которое могло бы снова посадить меня в тюрьму. Я боролся с разными мыслями, которыми играли со мной — Марио, Лэйк, Кинан, Джон, Митч и Артур.

Я рисковал, когда позвонил своему бывшему хозяину, потому что теперь он знал, где я живу и где живет моя семья. Он мог убить меня в любой момент, и я, вероятно, никогда не предвижу этого. У меня было небольшое преимущество. Вот почему мое сердце все еще билось. Он не был таким неприкасаемым и отлично спрятанным, как он думал — ни для кого, кто бывал там. Возможно, я был молод, но не был слепым, и условия, в которых я вырос, научили меня понимать быстрее, чем следовало бы любому ребенку моего возраста.

С годами его незаконное рабское кольцо стало слишком большим и, в конечном итоге, стало его заметностью. В его платежной ведомости было много кротов, которые были готовы поторговаться за дополнительные деньги. Но хотя его операция была немного менее секретной, поймать его от этого не становилось легче. Как и мне, детям удавалось сбежать кое-где, но руки Артура были чисты. По закону его жена управляла приютом для сбежавших из дома или бездомных детей. Чтобы сохранить притворство, они часто выбрасывают некоторых из них обратно на улицу или превращают в авторитетов, но детей, которые были под их опекой, больше никогда никто не видел.

Они никогда не брали детей старше двенадцати. Чем моложе они были, тем легче было управлять и контролировать их. Приобретенных младенцев всегда продают родители, как и меня, продали в свое время, но они пользуются меньшим спросом.

Мысль о том, что меня продали, заставила меня заново пережить почти тот ад, через который я прошел, чтобы выжить.

«Это то, что ты хочешь услышать? Что я тебя боюсь? Что я все еще боюсь тебя? Да, я боюсь, но это все, что я когда-либо почувствую к тебе. Это необходимость выжить. Ты не можешь контролировать меня дальше…"

Слова Монро громко звенели у меня в ушах, и я почувствовал, как моя рука сильнее сжимает руль, и гнев накатил на меня жесткими, непоколебимыми волнами. В течение десяти лет она позволяла своему страху преобладать над ее здравым смыслом и называла это выживанием. Она была слабой… и, возможно, немного мазохистской. И что же это значило для меня?

Она могла бы остановить меня давным-давно, но вместо этого предпочла уступить. Она хотела сохранить свою драгоценную невинность. Я знаю, она думала, что я говорю о сексе. Это был просто бонус.

То, что я хотел у нее украсть, лежало далеко не на поверхности. Я хотел увидеть ее эгоистичную сторону. Я хотел увидеть, как она спасается. Я хотел развратить ее. Почему? Потому что я чертовски ненавижу героев.

Остальной мир дал бы отпор и проклял бы свою семью, друзей и всех, кого я мог бы использовать против них. Они сделали бы это из гордости, потому что их эго не позволило бы им признать поражение.

По правде говоря, не у многих людей хватило бы сил сделать то, что она сделала. Скорее всего, я бы убил ее тетю и сломал ее маленькую подругу. Она была достаточно умна, чтобы увидеть это. На протяжении многих лет я старался изо всех сил просто посмотреть, как далеко я смогу зайти, прежде чем она сломается. Я хотел сбить ее с пьедестала и запачкать, но она боролась со мной. Все это время она думала, что проигрывает, потому что не видела, в чем была настоящая борьба. В конце концов, она не сломалась, и я стал меньше беспокоиться о ее морали и больше интересоваться собственно ею.

Когда я наконец был готов отпустить ее, она переступила через себя и меня, сдав меня. Ее неповиновение было беспрецедентным. Хотя я хотел развратить ее, я все же требовал контроля. Ей нужно было понять, что она всегда будет моей.

К тому времени, как я остановил машину, я был в темном месте и в еще более мрачном настроении. Я понял, что приехал не домой, но было уже поздно. Мне нужно было удовлетворить потребность, и я не собирался отказывать себе в этом.

Глава 7

Лэйк

Когда мне позвонила тетя Карисса, чтобы сказать, что она собирается навестить бабушку Лейн на выходных, я почувствовала облегчение. Когда он появится, мне будет трудно ответить на ее вопросы, потому что я знала, что он придет. Вопрос только в том, когда. Его ожидаемое прибытие держало меня в напряжении до конца дня.

Уиллоу умоляла меня остаться с ней, но что хорошего в этом? Я не могла скрываться вечно, и он знал это. Я не могла спрятаться, но я могла сделать все возможное.

После импровизированной остановки я наконец добралась домой незадолго до темноты. Спрятав покупку в безопасном месте, я обошла дом, чтобы убедиться, что все двери и окна заперты. Я погрузилась в домашнюю работу и заявлением в колледж до конца ночи, не обращая внимания на свои бегающие мысли и напряженное тело.

Я его не ждала.

Удовлетворенная, что у меня все еще есть будущее, даже после далеко не идеального учебного года, я решила, что долгое принятие ванны поможет мне снять беспокойство и напряжение в мышцах.

Сегодняшняя встреча с Кираном вернула меня на несколько лет назад. Он определенно выглядел и вел себя не так как парень, который готов оставить кого-то впокое. Его не было три дня, и мне было интересно, ходил ли он вообще к Кинану в больницу.

Как он смог выйти под залог?

Я подумала о том, что Шелдон сказала мне сегодня днем. Неужели он действительно собирался забрать их из-за того, что я назвала его душу уродливой?

Когда я искала соль для ванн, раздался звонок в дверь. Беглый взгляд на мой телефон, оставленный на туалетном столике, показал мне, что у меня не было пропущенных звонков, и было уже далеко за полночь.

Чтобы выяснить, кто это, не требовалось никаких сложных или научных предположений. Я спустилась вниз, но остановилась у входа, взявшись за ручку.

Однажды я бы спросила себя, почему я открыла дверь. Однажды я бы спросила, был ли это более разумный выбор, но сегодня мне нужно было что-то доказать. Ему нужно было узнать девушку, которая распадется на тысячу частиц перед его уходом.

Я наконец ухватилась за дверную ручку, но из-за нервозности и пота моя рука соскользнула, поэтому я грубо протерла ладони об джинсы и попробовала снова.

Мчащееся сердце? Галочка.

Учащенное дыхание? Галочка.

Я подавила свои эмоции перед тем, как распахнуть дверь. Язвительное замечание было на кончике моего языка, но когда я поняла, что на моем пороге стоит Уиллоу, а не мой мучитель, я сдержала замечание и проигнорировала разочарование.

- Уиллоу? Что ты здесь делаешь?

Я заставила себя посмотреть на нее, чтобы не искать его в ночи. Потерявшая страх? Надеявшаяся? Почему я так хотела, чтобы он был у меня на пороге?

— Прости, — извинилась она, проходя мимо меня. — Мне просто нужно было проверить тебя. Я знаю, что ты переживаешь этот новый этап, когда больше не боишься Кирана, но я не могу перестать беспокоиться. Он, блять, заживо сжег двух человек.

Дверь закрылась чуть сильнее, чем я предполагала.

- Ты этого не знаешь.

— Теперь ты его защищаешь?

— Нет. Я просто… — я запнулась, чтобы обдумать свои слова. Киран и раньше чуть не навредил нашей дружбе с Уиллоу. Я не собиралась позволять ему сделать это еще раз. — Я не хочу, чтобы невиновный попал в тюрьму. Что, если Шелдон права?

— Ты была там ночью на ярмарке. Как это он не был виноват?

— Да, но там также были Дэш и Кинан. Они их фактически похитили. Как ты думаешь, они их тоже убили?

Я была жестче, чем должна была быть. Ее лицо напряглось от гнева, а затем от неуверенности. Я поняла, что говорю, как Киран, когда он играл в интеллектуальные игры. А мне не хотелось быть им. Меньше всего с Уиллоу. Мне нужно было сохранить свою агрессию для человека, который ее заслужил.

— Уиллоу, прости… — она уставилась в пол и глубоко вздохнула.

— Нет, ты права. Если Киран виноват, то и они виноваты. — Ее глаза заблестели слезами, когда она попятилась к двери.

— Уиллоу, подожди, пожалуйста, — взмолилась я, но это не было услышано, когда входная дверь открылась и закрылась вместе с ее уходом. — Чёрт! — мои пальцы в отчаянии вцепились в волосы.

Я хотела пойти за ней и извиниться, но понимала, что ей нужно время. Уиллоу не из тех, кого вы можете оттолкнуть, когда ей больно, и она злиться. Я знала, как сильно она любит Дэша, несмотря на ее заявления, и ошибочные убеждения ее в том, что он виновен в жестоком убийстве, — это не то, что сделала бы лучшая подруга.

Сверху доносился звук льющейся воды. Я вспомнила, что у меня включена вода в ванной. Я больше не была в настроении для ванной, но теперь нуждалась в ней больше, чем когда-либо.

Я побежала наверх по лестнице, молча надеясь, что ванна не переполнилась. Когда я добралась до ванной, я кинулась к ручке, чтобы перекрыть проточную воду, угрожающую вылиться наружу, а затем немного спустила ее из ванны, прежде чем снова перекрыть.

Я встала и начала приподнимать край рубашки, когда меня остановил второй за сегодня звук дверного звонка. Ноги стремительно вынесли меня из ванной в холл.

Я переживала одно плохое клише за другим. Когда же закончится этот адский кошмар? Второй раз за ночь я стояла перед входной дверью со вспотевшими ладонями.

Вот оно.

Я смогу это сделать.

Он был всего лишь очередным парнем.

Но он был не просто парнем. Он был тем, кто не боялся выявить слабости человека и использовать их против них. Он был парнем, который мог заставить меня почувствовать то, что я никогда даже и не подумала, что могу ощущать это. Он был не простым парнем… но и я была не простой девушкой.

Я повернула ручку и открыла дверь за последние десять лет. Он ждал меня по ту сторону с прикрытыми глазами и с неизменным выражением лица. Я понимала, что так и будет. Мы стояли, глядя друг на друга, совершенно потерянные.

— Я бы сказала, что удивлена, увидев тебя, но ты более предсказуем, чем думаешь на самом деле, — сказала я, ломая лед, который начал формироваться только от его холодного взгляда.

— Так ты меня ждала? — его глаза неторопливо следили за мной, а легкая улыбка дразнила уголки его губ. — Должен сказать, ты немного приоделась для такого случая.

— В мыслях даже не было. Я как раз собиралась покупаться. Что ты здесь забыл, Мастерс? — спросила я, называя его по фамилии. — Тебе разве можно ко мне подходить?

— Ты действительно ожидала, что я буду держаться подальше после того, как ты сдала меня и обвинила в убийстве?

Я глубоко вздохнула и крепче ухватилась за дверь для поддержки.

— В случае, если ты пропустил это — то это было твоим единственным предупреждением.

Его глаза потемнели, когда неописуемое выражение затуманило его черты. Я не видела, чтобы его рука шевельнулась. Моя хватка на двери ослабла, когда он один за другим отрывал мои пальцы от дерева.

— Чтобы донести свою точку зрения, нужно немного постараться. Ты не сможешь противостоять монстру, прячущемуся в тени или под твоей кроватью, не избавившись сначала от страха в глазах. Разве ты не сказала, что предпочитаешь глаза человека, чем слова, потому что они говорят правду? — Его насмешливая ухмылка, когда он цитировал что-то из моего дневника, заставила мою кровь вскипеть, вызвав опаляющий румянец на моей коже.

— Верни мне мой дневник. У тебя не было права читать и брать его. — Я не понимала этого до момента, пока не сдала Кирана и не пришла домой, чтобы выплакать свое сердце на страницах, но дневник пропал. Я понимала, что виновник только один. Именно тогда я осознала, что моя фотография тоже отсутствовала на столе, но зачем ему их было забирать?

Он вошел в мой дом, как будто ему принадлежало это место, и закрыл дверь, заперев нас обоих. Без приглашения он прошел дальше в дом и исчез в гостиной. Я потопала за ним, как двухлетний ребенок, и увидела, что он удобно устроился на диване.

— Так что же ты обычно говоришь, чтобы заставить твою лучшую подругу плакать? Кто-то скажет, что ты ужасная подруга.

— Иди к черту.

— Это та часть, когда я говорю: Разве это я?

— Это та часть, когда ты к черту убираешься из моего дома.

— И упустить шанс понаблюдать, как ты купаешься? Если честно, я подумываю составить тебе компанию.

Чего-чего?

Шанс остроумного ответа или резкого замечания пропал, когда он скрестил руки и снял рубашку через голову. У меня тут же потекли слюни и сжались мышцы, когда моя киска потекла в ответ на обнаженные мышцы его живота, груди и этих рук…

Тело Кирана подходило мужчине, а не мальчику-подростку. Это было серьезно несправедливо.

— Что ты творишь?

— Идея купания в ванной, полной пузырьков, раньше меня никогда не привлекала.

Я развернулась на каблуках и направилась к лестнице.

— Я звоню в полицию, — предупредила я, не оглядываясь. Предупреждение детектива Уилсона все еще было свежо в моей памяти. Что, если моя жизнь действительно зависела от этого? На этот раз Киран действительно мог причинить мне боль.

Прежде чем мои ноги смогли коснуться первой ступеньки, меня подняли в воздух, и я смотрела в пол под перевернутым углом, пока меня несли вверх по лестнице.

— Ты можешь позвонить детективу Дениелсу и детективу Уилсону позже. Я помогу тебе набрать номер.

- Сукин сын, опусти меня! — кричала я и била его по спине во время короткого перехода в ванную, где он поставил меня на ноги и начал раздевать. Я хлопнула по его рукам, когда он с веселым выражением лица расстегивал мои джинсы. Это было до тех пор, пока я не впилась зубами в его плечо. Он заворчал от боли, а затем обнял меня сильнее, прижимая к себе.

— Ты так хочешь поиграть, детка? — прорычал он мне в губы. Следующее, что я помнила, я была погружена в воду, все еще одетая в трусики и рубашку. Он фактически бросил меня в ванну, пока я была частично одета.

— Почему ты здесь? — спросила я, поднимаясь из воды.

— Мне нужно было тебя увидеть, но ты не совсем приветливо меня встретила.

Когда я зарычала на него, он улыбнулся в ответ.

— Ну, ты увидел меня, теперь уходи, — приказала я, чувствуя себя и выглядя как мокрая собака. — Эта процедура не требует того, чтобы ты раздевался.

— Мм-м, ну это требует того. Все зависит исключительно от вас.

— Ты с ума сошел.

Он не потрудился ответить и вместо этого сбросил остальную одежду. Я стиснула зубы от гнева, глядя на него. То, как он сбросил джинсы, глядя мне в глаза, вызвало мои самые низменные инстинкты, и я сжала бедра вместе, чтобы унять возбуждение.

— Неприлично подглядывать, — ответил он. Я послала ему взгляд, прежде чем отвернуться. Я знала точный момент, когда он был полностью обнажен. Мои соски затвердели, и моя киска забилась в конвульсиях, которые я ненавидела, но так сильно любила, когда он был внутри меня. — Отойди.

Я сделала это без колебаний и сильнее стиснула челюсть после того, как выполнила это.

«Ты не должна ему подчиняться», — сказала я себе, но у моего тела были другие планы.

Он залез в ванну и сел позади меня. Прежде чем я успела перебраться на другую сторону, он обнял меня за талию и зажал между ног. Его член уже был твердым и прижимался к моей нижней части позвоночника. Я невольно вздрогнула. Мне хотелось сбросить мокрую одежду со своего тела и почувствовать его кожу на своей, но я не стала доставлять ему такого удовольствия.

— Расслабься, — приказал он.

— Не могу.

— Мне заставить тебя это сделать?

Я понимала, что он имел в виду. Только одно сделало бы меня слабой — это его прикосновение. Я не могла принять его прикосновения и не хотела уступать, поэтому я прислонилась к его груди. Моя голова лежала у него на плече, и я старалась не думать о том, как это хорошо. Пока мы молча смотрели друг на друга, его большой палец на мгновение коснулся моей губы, прежде чем соскользнуть вниз, чтобы схватить меня за шею. Я знала, что это предупреждение, когда другая его рука поднялась из воды и начала дразнить край моих трусиков и кожу внизу живота.

— Сними их.

— Зачем? — единственное слово дрогнуло у меня на губах, а мои руки зудели повиноваться.

— Не волнуйся, — усмехнулся он и крепче схватил меня за шею, угрожая моей подаче воздуха. — Вода скроет для меня то, насколько ты мокрая на самом деле.

Я толкнула его локтем в живот, и, не считая неприятного бормотания, он оставался совершенно неподвижным, наблюдая за мной и ожидая, что я подчинюсь.

— Отлично.

Я зацепилась пальцами за трусики и медленно потянула их вниз, чтобы рассердитьего. Глубокий смешок возле моего уха сказал мне, что он заметил это, но не придал значения. Я ожидала, что он сделает резкое замечание или накажет меня своей властностью, но вместо этого он снял мою губку с крючка и брызнул на нее гель для душа.

— Что ты делаешь? — огрызнулась я. Получилось немного жестче, чем нужно, но я была немного на грани. Для меня это становилось естественным состоянием. Его рука ненадолго задержалась над моей грудью, прежде чем он начал меня намыливать.

— Ты пытаешься меня разозлить?

— А это работает?

— Можешь, конечно, попытаться, но конечный результат может оказаться не тем на что ты рассчитывала.

— Ты ничего не знаешь о моих расчетах.

— Может быть, и нет, — прошептал он мне на ухо, проводя пальцем по моему сморщенному соску, — но я тебя знаю.

— Было бы трудно не сделать этого, раз ты сделал меня той, кем я была раньше.

— Была раньше?

— Я больше не боюсь тебя, Киран. — Я не упустила момент, когда его рука застыла от того, что он провел маленькие мыльные круги по моему животу.

— Ага?

— Ты удивлен?

Я вытянула шею, чтобы увидеть его лицо, не желая пропустить его реакцию, но выражение его лица было таким же замкнутым, как обычно. Я знала, что ему было все равно, иначе его бы здесь не было. Однажды он сказал мне, что ему нужен контроль, который он имел надо мной, и он сделает все, что в его силах, чтобы удержать его. Так что же мне делать?

- Не могу сказать, что я слишком удивлен, учитывая причину, по которой меня держали взаперти последние две с половиной недели.

- Надеюсь, ты пришел не за извинениями.

— Я пришел за гораздо большим, чем это.

— Я не собираюсь с тобой спать.

— Ты будешь, если я захочу, и я очень хочу, чтобы ты это сделала, Монро. Так как мне заставить тебя сказать да?

— Я никогда не скажу да.

— Но ты скажешь это. Когда я соблазню тебя, когда я буду внутри тебя, когда я спрошу тебя, нужно ли тебе большее…

— Так самоуверен.

Он снова засмеялся, и я не могла не улыбнуться этому редкому звуку.

— Ты действительно очаровательна, когда становишься такой.

— Очаровательна, это не… — шокированный вздох сорвался с моих губ, когда он окунул губку в воду и провел ею между моих бедер.

— Такое твое безрассудное поведение будет только большим разочарованием с твоей стороны. Видишь ли, я не собираюсь снова тебя отпускать. Я пробовал, Монро, и знаешь, что ты сделала? — он продолжал использовать грубый материал губки, чтобы стимулировать мой клитор, когда он рычал мне в ухо своими словами. Я начала ерзать напротив него, ища большего и в то же время, желая покончить с чувствами, которые он пробуждал во мне. — Ты вернула меня обратно. Это было нарочно? Ты сдала меня, потому что я тебя отпустил? Ты отомстила?

— Я сдала тебя, потому что… — Крик боли сорвался с моих, когда он обхватил меня рукой за горло и сжал, прервал мое замечание. Он не переставал ласкать меня губкой.

— Ты знаешь, как я отношусь к твоей лжи, так что, блин, скажи мне, что это было из-за этих двух отморозков. Попробуй. — Он отпустил мою шею, но продолжал мучить меня. — Ты сделала это, потому что я причинил тебе боль. Я причинил тебе боль хуже, чем когда-либо, когда отпустил тебя. Если бы я не был так зол, я бы сказал, что был впечатлен.

— Киран, ты убил…

— Давай поиграем в игру, не говори, пока я тебе не скажу.

— Да пошел ты, — выплюнула я. Я не хотела, чтобы он понимал меня так буквально.

Его зубы впились мне в щеку и не отпускали, как бы я ни просила и ни плакала

Пульсация между моими ногами усилилась, поскольку он продолжал использовать губку против меня.

— Киран, пожалуйста. Ты делаешь мне больно.

— Я хочу сделать тебе чертовски больно, — сказал он, отпустив мою щеку. — Я хочу причинить тебе боль и заставить тебя кричать.

— О Боже.

— Просто отпусти ситуацию.

— Я не могу, — захныкала я.

— Ты сможешь. Кончи для меня.

— Киран, пожалуйста, не делай этого со мной. — Я прижалась к его руке, создав волны в воде вокруг нас.

— Может, лучше дать тебе свой член?

Да, пожалуйста.

Когда он начал поднимать руку, я запаниковала и схватила ее, удерживая там. Вместе мы довели меня до вулканического выброса, который должен был быть самым интенсивным оргазмом, который я когда-либо испытывала, хотя с ним он всегда был феерическим.

Когда у меня перехватило дыхание, он поцеловал то место, где были его зубы, несомненно, оставив следы, и мне стало интересно, как я смогу объяснить это своей тете, когда она вернется.

— Теперь, когда ты удовлетворил свое эго, можешь уходить, — пренебрежительно заявила я. — Если это все, что ты хотел сказать, ты зря потратил время.

Я вскочила и вылезла из ванны прежде, чем он успел ответить, и бросилась к двери. Мне нужно было попасть в спальню. Запереть его не было хорошей идеей, но у меня было кое-что получше.

В эту игру могут играть двое.

Я полностью забыла о своем обнаженном состоянии и проигнорировала озноб, покрывавший мою кожу к тому моменту, когда я проскользнула в спальню. Не теряя времени, я открыла верхний ящик стола, вытащила свою покупку, сделанную ранее, и стала ждать, пока он придет за мной.

Долго ждать не пришлось.

Глава 8

Киран

Я начал верить, что кошки-мышки были любимой игрой Монро. Она никогда не упускала возможности убежать от меня, хотя я всегда ее ловил. Когда она убежала из ванной, как летучая мышь из ада, я подавил желание рассмеяться. Она сделала именно то, что я от нее ожидал, и с радостью обнаружил, что она не разочаровала меня. Я проигнорировал желание погнаться за ней.

Вместо этого я взял губку, с помощью которой только что заставил ее кончить, и быстро принял ванну. Я не из тех, кто неспешно принимает ванну в садовых кадках с пузырями и прочим, но я сделал это, только чтобы она поломала голову. Это также был предлог, чтобы подобраться к ней и прикоснуться, как это было в последний раз. Это казалось так чертовски давно.

Я дал Монро достаточно времени, чтобы найти свое укрытие, прежде чем выйти из ванной. Быстро вытеревшись полотенцем, я вышел из ванной в поисках добычи. Мне не пришлось усердно искать. Шум, доносящийся из ее спальни, дал мне понять, куда она пропала и что не прячется. Дверь в спальню была открыта, и когда я вошел, мое сердце екнуло.

Сукин сын.

Ноги рсставлены в стороны, руки вытянуты, и с решительным взглядом Монро держала пистолет, направленный прямо мне в сердце.

— Что это? — спросил я небрежно. Я не боялся. На самом деле я чувствовал прямо противоположное. Мой член никогда еще не был таким твердым.

— Я хочу, чтобы ты ушел и никогда не возвращался.

— Или ты пристрелишь меня? — я сделал шаг в комнату и закрыл за собой дверь. Когда я подошел ближе, на ее лице появилось замешательство. Она не ожидала такой реакции.

— Вот почему я направила на тебя пистолет. — Резкий оттенок в ее голосе дрогнул, но только на мгновение.

— Почему пистолет? Почему бы не вызвать копов?

- Потому что ты можешь выбраться оттуда и пойти за кем-то еще, кого я люблю?

Простите меня, но я больше не верю в нашу систему правосудия. Пенитенциарная система — отстой.

— Так почему бы просто не убить меня?

— Ты серьезно соблазняешь на это человека с пистолетом?

— Я думаю, мне стоит уравнять твой блеф.

- Это было бы глупо. Уходи и не возвращайся. Убью я тебя или нет, но я не позволю тебе снова причинить мне боль.

— Почему мнение так быстро поменялось?

Это была картина прорыва дамбы, по ее лицу покатились слезы, а рука начала дрожать.

— Потому что, — всхлипнула она. — Потому что я больше не переживаю за тебя. Та девушка умерла, — кричала она.

- Так кто же стоит передо мной?

— Девушка, которая будет драться с тобой, даже если это будет стоит ей последнего вздоха.

— Тогда почему ты плачешь, малышка? — я сделал еще один шаг к ней, но она, похоже, даже не заметила.

— Не называй меня так, Киран. Пожалуйста, не зови меня больше так. Ты просто пытаешься проникнуть в мой мозг.

Частично, она не ошибалась, но и права не была.

— Ты всегда будешь моей, Лэйк. — Я сделал еще один шаг. — Ты можешь использовать пистолет… — Еще один шаг. — Ты можешь использовать нож… — Еще немного ближе. — Ты можешь убить меня, черт возьми, но ты всегда будешь моей.

К концу моей небольшой речи моя грудь была прижата к пистолету, и я почувствовал ее страх. Я медленно поднял руку и снял предохранитель. Ее легкий вздох опалил мою шею, и я почувствовал, как мой член напрягся.

— Так пристрели меня.

Ее рука взлетела быстрее, чем я когда-либо видел. Приклад пистолета жестоко ударил меня по губе, и я сразу же почувствовал металлический привкус крови.

Она ударила меня.

Она, бляха, ударила меня.

Выражение ее лица сказало мне, что она была так же удивлена, как и я, но она быстро оправилась и с вызовом склонила ко мне свой праведный подбородок.

Блядь. Ударила. Меня.

— Ты пожалеешь об этом.

- Почему-то я в этом сомневаюсь. Чего я не могу понять, так это того, почему ты все еще здесь.

— Ты, блять, ударила меня. — Я потрогал губы и посмотрел вниз, чтобы увидеть яркое красное пятнышко, покрывающее кончик моего большого пальца.

— Ты собираешься оплакивать это?

— Монро, — начал я, но остановился и сделал несколько глубоких вдохов. Мне было трудно контролировать то, что, черт возьми, вырывалось на поверхность, чтобы почувствовать ее вкус. Что бы я ни чувствовал, она, должно быть, увидела, когда выражение ее лица стало испуганным, и она отступила на шаг. — Я когда-нибудь бил тебя?

— Н-нет.

Я схватил ее за рубашку и прижал к своей груди.

— Тогда и ты меня не бей.

Я почувствовал, как мои зубы скрежещут друг о друга, и практически почувствовал резкость в моем голосе, когда я заговорил с ней. Я мог сказать себе, что злюсь, потому что она меня ударила. Что, возможно, я даже был зол, потому что она пролила мою кровь. Но нет, я знал, почему я действительно расстроен. Разве она не знает, кто я и на что способен? Что, если бы я был кем-то другим? Кто-то без колебаний причинил бы ей боль.

Она держала пистолет в руках и ошибочно полагала, что он сделает ее сильнее, хотя только делает ее более уязвимой. Она не была готова использовать пистолет, и я не имел в виду на физическом уровне. Мысленно она все еще была слишком защищена своей невиновностью. Кто-то более развратный, чем я, уже убил бы ее из собственного пистолета.

— Это всего лишь небольшое кровопролитие, — насмехалась она. Ее тело выдало ее, когда я почувствовал ее дрожь и прислушался к неравномерному ритму ее дыхания.

- Ты нервничаешь? — Я боролся с улыбкой, появившеюся в уголке моей губы.

— В твоих мечтах.

— Ты даже не представляешь, о чем я мечтаю.

- Мертвых девочках и других людях, которых ты убил?

Ее спина с глухим звуком ударилась о стену, и я накинулся на нее прежде, чем смог потратить время на то, чтобы пожалеть о своем следующем шаге.

Я собирался овладеть этой девушкой.

Я уперся тыльной стороной руки в стену и наклонился, сближая наши лица. Это было самое близкое, что я мог себе позволить. Я не осмелился снова прикоснуться к ней. Не сейчас. Мой демон бушевал против моей силы воли и звал меня причинить ей боль, укусить до боли, так как она любила только во время секса.

Пистолет в ее руке висел почти безвольно, как будто она забыла, что он вообще есть, но борьба все еще была в ее глазах.

Все, включая меня, все еще ждали, когда она изменится, но вместо того, чтобы подбодрить ее, я хотел разрушить ее, обнажить самую глубокую часть ее души и испортить ее.

— Ты понятия не имеешь о том, что я сделал. То, что я рассказал тебе, было малой частью большего, не более. Мои секреты куда более зловещие, чем ты можешь справиться, Монро. Я могу затащить тебя в этот мир. Я могу сделать тебя человеком, которому больше не придется беспокоиться о страхе.

- Есть еще кое-что?

— Всегда есть что-то еще.

— Просто отойди от меня, — отрезала она.

Я усмехнулся ей, но не сдвинулся с места. Если она думает, что я уйду без моего прощального поцелуя, у нее будет еще кое-что.

— Нет.

- Если ты собираешься убить меня за то, что я тебе сдала, тогда сделай это. Вся эта тошнотворная прелюдия меня утомляет.

— Тошнотворно, да? Скучно?

Прежде чем она смогла ответить, я накрыл ее губы своими в крепком поцелуе, поделившись с ней остатками крови и изо всех сил стараясь оставить ей синяк.

— Ты понятия не имеешь, что ты со мной делаешь, не так ли? — спросил я, когда наконец позволил ей дышать. Ее губы были в малиново-красных пятнах, и были небольшие следы укусов на том места, где я ее укусил. Отлично. Я не мог объяснить невысказанную потребность отметить ее, но это казалось правильным.

Она тяжело дышала, как будто только что участвовала в забеге. Думаю, в этих глупых любовных историях сказано: Я украл ее воздух.

— Я говорила тебе не трогать меня, — задыхаясь, выдохнула она.

— И все же я здесь.

Она не заметила, что я отобрал у нее пистолет, щелкнул предохранителем и заткнул его в джинсы. У меня чесались руки дотронуться до нее, но я снова прижал их к стене и наблюдал, как она ерзала под моим взглядом.

— Я тебя ненавижу.

— Ты меня не ненавидишь. — Я прижался губами к ее шее и лизнул то место, где ее пульс бился быстрее, чем обычно. — Ты ненавидишь то, что не можешь.

— Должна сказать тебе то же самое. — Я услышал гневный тон в ее голосе и улыбнулся.

— Ты права. Я не ненавижу тебя, Монро. Уже нет. Я одержим тобой, — признал я.

- Почему мне кажется, что это намного хуже? — горестно прошептала она. Я поднял голову, чтобы встретиться с ней глазами, и увидел вопрос и страх. — Почему ты здесь, Киран?

— Я же сказал, что мне нужно увидеть…

— Меня? — захныкала она.

— Да.

— Тебе нужно было узнать, боюсь ли я все еще тебя?

Теперь у нее был отстраненный взгляд, и я испытал незнакомую, но сильную потребность обнять ее и защитить от мира, но больше всего от меня.

Я помню, как впервые почувствовал подобную потребность.

Я только что вернулся с лета в баскетбольном лагере. Вместо веселья это было изнурительно и бесполезно. Я участвовал в бесчисленных драках, многие из которых начинал и оставался злой практически все время. Это был первый раз, когда я так долго не виделся с Монро. Учебный год начался, я видел, как она шла по коридору в первый день учебы. Она выглядела такой красивой. В тот день она была другой. Я не мог понять это, но в ней было больше женственности. Я протянул руку, чтобы погладить ее лицо, как будто это было самым естественным поступком. Именно из-за ее вздрагивания реальность обрушилась на мои плечи, и я быстро поправил себя, вырвав ее книги из ее рук. Мне приходилось заставлять ноги продолжать двигаться и бороться с желанием оглянуться.

Только когда я впервые встретил ее, я осознал, что мелкое дерьмо, которое я сделал с ней, доставляло мне лишь ложное чувство удовлетворения. Заставить ее бояться меня, было только полдела. Мне нужно было заставить ее хотеть меня тоже.

- Да, — соврал я. Мне было наплевать на ее страх, но я бы солгал, если бы сказал, что не хочу все еще контролировать ее.

— Что ж, мне жаль тебя разочаровывать.

— Ты не разочаровала, — я пожал плечами и отошел, чтобы сесть на кровать. Я нуждался в пространстве так же, как и она. На данный момент мне не потребуется много времени, чтобы трахнуть ее прямо здесь, у стены. Это было бы тяжело и без извинений. Я заставлю ее хотеть этого, а затем заставлю ее плакать, прежде чем уйти от нее, как всегда.

— Я тебя больше не боюсь.

— Это только твои слова, — убийственный блеск в ее глазах, а затем то, как она в шоке уставилась на свою руку, когда она наконец поняла, что ее пистолет пропал, сказали мне, о чем она думала. — Я забрал его у тебя, когда целовал тебя, глупенькая.

- Отдай обратно.

— Зачем тебе пистолет? — я не пытался скрыть свое самодовольство. Я хотел, чтобы она знала, что я знаю о своем влиянии на нее.

- Ты действительно спрашиваешь о таком? Между тобой и твоим больным сумасшедшим отцом я чувствовала, что это было более чем необходимо. Когда я думаю о том, что он сделал с Кинаном, я… — Она закрыла рот и посмотрела на меня с обеспокоенным выражением лица. — Ты уже ходил к нему? — прошептала она.

Смена темы застала меня врасплох, но я хорошо это скрывал. Я даже поймал себя на том, что киваю.

— Он уже очнулся, — сказал я.

— Я знаю. Шелдон сказала мне несколько дней назад. Как он?

— Он уже не тот. — Мы долго смотрели друг на друга, пока она пыталась понять, что я имею в виду. Глубокий хмурый взгляд только усилился, а потом внезапно исчез.

— Киран, я должна знать… — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Почему ты убил ее? Раньше ты говорил, что не поверил, что она невиновна, но должно быть что-то еще.

- Почему ты думаешь, что есть еще что-то?

— Потому что я не верю, что ты убийца, черт возьми.

- Ты не знаешь ничего обо мне, кроме моего члена, Монро. Не пытайся искажать.

- Даже закрытая книга может рассказать историю.

— Ага, ну моя не сказка.

— И твоя мать? А что насчет ее истории?

Она все еще занимается этим?

Ее настойчивость в том, чтобы узнать больше о смерти Софии, я мог бы использовать в своих интересах.

— На что ты готова пойти ради ответа?

— Серьезно?

— Ты легко получишь свой ответ, если дашь мне то, что я хочу.

— Например?

— Ты. Сегодня вечером. Прямо здесь и сейчас.

— Извини, но нет.

— Даже если я пообещаю трахать тебя долго и мучительно? — Я почти ухмыльнулся тому, как она съёжилась, и как ее рот открылся от возмущения. Ее тело уже сказало «да», но ее разум еще противился.

— Ты умеешь убеждать, — пошутила она.

— Ты стоишь передо мной, в чем мать родила. Ты же знаешь, как я отношусь к легкой добыче.

— Пошел ты. Я не хочу ответов такой ценой. — Она подошла к комоду и злобными, резкими движениями вытащила спортивный костюм и рубашку.

— Это значит нет?

— Готова поспорить на свою задницу, — огрызнулась она.

Я поднялся с кровати, чтобы подойти к ней с устрашающим выражением лица. Хотя одной части меня нравилось ее неповиновение, другая половина не хотела отказываться от контроля. Меньше всего мне было нужно, чтобы она думала, что свободна от меня. Я прижал ее, пока ее бедра не коснулись комода, а затем поднял ее, чтобы посадить на полированный верх, и удерживал там.

- Твоя отчаянная попытка быть кем-то, кем ты не являешься, — это просто провокация меня, в которой я нуждаюсь, чтобы ты была у моих ног и умоляла меня о пощаде.

Я нежно взял ее за подбородок и приподнял лицо, заставляя ее наблюдать холодную манипуляцию, прочитывающуюся в моих глазах.

— Ты же помнишь, на что это похоже, не так ли? — шепот, а затем мягкий поцелуй, неожиданно обрушившийся на ее губы. — Только на этот раз мне не нужно принуждать тебя, заставлять или угрожать. Ты сделаешь это для меня, малыш. Как и всегда.

* * *

Никогда не думал, что снова пройдусь по этим коридорам. Иногда мне казалось, что даже я могу быть немного драматичным, но то, как мое и без того испорченное существование вращалось вокруг своей оси, все же я заслужил несколько драматических моментов.

Выходные были самыми длинными в моей жизни. Мне потребовалось все, чтобы держаться подальше от Монро. Я проводил дни, скрываясь от Артура, Марио и Джона, тайком входя и выходя из больницы, чтобы увидеть Кинана, пока он спал. Не говоря уже о моих безуспешных поисках Митча между ними. Для жадного козла он отлично скрывался. Думаю, годы, за которые ты занимал деньги из опасных источников и не возвращал причитающиеся суммы, дают определенные навыки.

- Как дела, приятель? — поздоровался Дэш, проходя через главный вход, где я зависал. Было немного рано, но я хотел обыграть Монро в ее собственной игре. Я хотел знать точный момент, когда она входит в эти двери.

— Немного ниже и левее… — Я резко запнулся, когда понял, о чем говорю. Обычно это была реплика Кинана и постоянная шутка между ними двумя. Я нахмурился, глядя на Дэша, который только ухмыльнулся мне, не обеспокоенный моим гневом.

— Я тоже скучаю по нему, — ответил Дэш.

— Что ты, черт возьми, здесь делаешь, Дэш?

— Не притворяйся, что он уже мертв, — рявкнул он.

— Отвали. Я не в настроении для твоего дерьма.

- Тебе нужно поговорить с ним. Ты прокрадаешься в его больничную палату и сбегаешь из нее, пытаясь защитить его, и все же ты так и не поговорил с ним.

- Как насчет того, чтобы я пустил пулю в голову твоей матери, а затем посмотрю будешь ли ты готов поговорить со мной.

Я никогда не ожидал удара по моему лицу. Черт, я едва мог видеть, как его кулак ударил меня в лицо, повернув мою шею вправо.

— Слишком далеко, — проговорил Дэш.

Я не извинялся. Я бы не стал. Он знал это, поэтому я позволил ему съесть свой фунт мяса без возмездия.

— Я не знаю, что происходило в твоем долбаном прошлом, но в какой-то момент тебе придется вынуть голову из задницы и оставить все в прошлом. Это уже старо как мир, чувак. Это действительно в прошлом. Кем бы они тебя не сделали, не обязательно просто прожигать жизнь.

Обычно мне было плевать, что кто-то думает или какое бесценное дерьмо они говорят, но он всегда знал, где нанести удар.

Я оторвался от стены и встретился с ним взглядом, соответствуя его стойке. Дело не в том, кто был крупнее. Мне просто нужно было увидеть правду в его глазах.

- Сколько людей ты был вынужден убить, включая твою мать, а? Сколько дней ты голодал? Сколько кошмаров тебе снилось? Сколько людей тебя заставляли трахать в детстве?

— Ни одного, — жестко ответил он. Дэша было трудно вывести из себя. Это была одна из причин, по которой я уважал его больше всего, хотя у меня был дерьмовый способ показать это.

— Итак, если тебе когда-нибудь придется сделать хотя бы одну из этих вещей, тогда сможешь поделиться секретом, как ты оставил это в прошлом.

— Это было десять лет назад, Киран. Если ты хочешь продолжать жить так, как будто ты все еще чей-то гребаный раб, то живи. Ты сам делаешь свой собственный выбор. Я просто пытаюсь заботиться о тебе, но в какой-то момент ты должен прекратить применять свою личную форму наказания к близким тебе людям.

Он ушел и исчез в коридоре.

Обычно Дэш никогда не кричал мне о моем дерьме, но когда он это делал, это только злило меня. Такие самодовольные ослы, как он, заставляли меня крепче держаться за то, кем я был. Я давно отказался от попыток быть хорошим. Это было безнадежное занятие для людей, которые не родились с этим. Артур был тем, кто научил меня, когда я встретил его в первый раз…

Я чувствовал себя так, будто заливался кровью. Мое лицо, волосы и руки были покрыты ею, но она мне не принадлежала. Связанный безымянный человек, которому я только что перерезал горло, смотрел на меня безжизненными глазами. Каждый раз, когда я забирал чью-то жизнь, я начинал чувствовать вину и каждый раз побеждал ее. Прошел год с тех пор, как я совершил свое первое убийство. Из-за моего возраста и роста меня все еще считали «тренирующимся», как они это называли. Фрэнк сказал, что я не буду готов к самостоятельной жизни, пока не стану намного старше, и это было просто знакомство.

Это уже казалось таким естественным.

Начало было тяжелым, и я перенес бесчисленное количество избиений. Я никогда не мог понять, что они от меня хотели. Иногда, даже сейчас это было немного сложно понять. Я делал то, что они приказывали мне делать.

Я не осмелился рассказать им о кошмарах. Они увидят в этом слабость и побьют меня за это.

Я учился, как они это называли. Я прогрессировал. Я видел вдалеке детей, которые жили другой жизнью. Иногда мне было интересно, на что похожа эта жизнь. Я узнаю об этом, когда они приведут новых детей. Они часто говорили о своих родителях, братьях и сестрах и о доме. Это заставило меня задуматься об этой жизни. Было что-нибудь получше? Разве не все так жили?

— Хорошая работа, сынок. Ты подаешь великие надежды.

Из тени вышел неизвестный мужчина в блестящем костюме. Я заметил его чистую внешность и то, как все, казалось, привлекали внимание, когда он заявлял о своем присутствии и полагал, что Фрэнк часто говорил о нем как о боссе.

— Сэр?

— Ты видишь это? — он указал на истекающего кровью человека на полу. — Хорошим людям нет места в этом мире, поэтому мы должны их искоренить. Выживают только сильнейшие, а чтобы быть сильным, нужно быть безжалостным и охотиться на слабых. Понимаешь?

Я кивнул, хотя я этого не понимал. Позже я спрошу кого-нибудь из старших.

— Ты сделал здесь хорошее дело. Этот человек был крысой. Он был опухолью, которую нужно было искоренить, прежде чем она могла распространиться, и ты это сделал. Как тебя зовут, малыш?

— У него нет имени, — окликнул Фрэнк. — Мы зовем его раб.

— Хорошо, — злобно ухмыльнулся мужчина. — Я много слышал о тебе. Они мне говорили, что ты умнее остальных и хочешь работать. Скажи … тебе нравится наша сфера деятельности?

* * *

— Мистер Мастерс, вы опоздали. Я ждала вас тридцать минут назад, — предупредила миссис Гилмор когда я вошел в ее кабинет. Я ждал Монро далеко за первым звонком в класс, но она так и не пришла. Я отправил ей сообщение и сказал себе, что не беспокоюсь. Я был раздражен тем, что она отказала мне в утреннем приветствии, не явившись.

— Ну, я сейчас здесь, так что скажите, то что хотели сказать, и давайте покончим с этим дерьмом, — отрезал я.

Обычно я не был груб с персоналом школы, но терпения у меня уже не было. Отсутствие Монро было как раз тем, что довело меня до крайности.

— Хорошо. У тебя не будет будущего с такими темпами, как в этом году. Когда колледж больше не стоит в приоритете, баскетбол становится ненужным. К счастью для тебя, последние три года ты был отличным студентом… в учебе. Тебя уже дважды сажали в тюрьму, и ты рассчитывал пропустить еще один год, если не поспеешь с темпами. Пока что твое будущее многообещающее, если ты собираешься сделать карьеру в исправительном учреждении. Если это то, чего ты хочешь, то аттестат об окончании средней школы — это не то, что тебе нужно, и ты зря тратишь мое время. Я понимаю, что у тебя много всего происходит, учитывая трагедию с твоим двоюродным братом…

— Моим родным братом, — прорычал я.

— Прости? — Она посмотрела на меня с выражением шока на лице.

— Он мой гребаный родной брат. Если вы собираетесь говорить о моей семье так, как будто у вас есть какая-то чертова подсказка, то говорите правильно. Он мой родной брат.

— Ну, я…

— Не берите в голову все это. Продолжайте. Вы говорили мне, что я — тряпка без будущего.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы поднять лицо, прежде чем она заговорила.

— Да, мистер Мастерс, не совсем такими словами. Я пытаюсь сказать, что вы умный молодой человек и лидер. Знаете вы это или нет, но есть люди, которые смотрят на вас. Вы хотите подавать именно такой пример своим сверстникам?

Какого черта люди говорили мне, что мне нужно делать сегодня?

— Что ж, тогда я бы сказал, что они плохо разбираются в людях, и вам следует поговорить с ними.

— Тем не менее, у вас остался последний шанс. Больше поблажек не будет, мистер Мастерс. Предлагаю вам прислушаться к этому предупреждению. Можете идти.

Я не терял времени, покидая ее офис. После ее снисходительной речи я решил немного отвлечься, но этого не произошло. Телефон завибрировал в джинсах, и я быстро достал его.

Насколько я помню, мое местонахождение НЕ ТВОЕ ДЕЛО. Пожалуйста, отвали.

Я улыбнулся и положил телефон в карман, не отвечая. Монро продолжала копать яму, и я ей позволил это. Когда она наконец поймет, что зарылась слишком глубоко, она окажется слишком далеко, чтобы сбежать. Но это не помешает мне преследовать ее. Мне все еще нужно было кормить свою зависимость. Пришло время сменить класс, и это заняло у меня немного больше времени, чем мне хотелось, поскольку я пытался уклониться от нежелательного внимания и игнорировать настороженные взгляды некоторых учеников. Я не удивился, что большинство из них к настоящему времени слышали, что меня подозревают в убийстве Тревора и Ани. Мне почти было жаль, что это сделал не я.

Тревор и его отец планировали запереть Монро в своем подвале, как гребаную собаку, и использовать ее так, как ей и не снилось. Думая об этом, я захотел оживить этого ублюдка, чтобы я мог убить его сам. Я почти не поверил тому дерьму, которое они собирались сделать. Только после того, как я быстро осмотрел их дом, пока они ушли, который рассказал мне обо всем что мне нужно было знать. У них в углу был установлен матрас и прикреплена цепь к стене, чтобы заключить ее в тюрьму. Тревор никогда не собирался отдавать ее моему отцу. Его отец хотел отомстить мне за то, что я убедил его жену оставить его оскорбительную задницу. Оказывается, его мать хотела уехать много лет назад, но не смогла сбежать. Отец и сын годами избивали и насиловали ее.

Не знаю, что заставило меня помочь ей. Если честно, я терпеть не мог Тревора. Я никогда не мог терпеть такого. Может, я сделал это, чтобы причинить ему боль. Его мать смогла уйти с моей помощью и никогда не оглядываться назад, даже когда он был убит. Я не слышал ни звука от его отца с тех пор, как он потерял работу. Он все еще был в моем списке дел, потому что этот хреновый хрен никуда не денется. Я бы даже не дал ему возможности опуститься на дно, утонув в выпивке. За Монро он ответит перед мрачным жнецом.

Я наконец догнал Монро незадолго до того, как она исчезла в спортзале. Должно быть, она почувствовала меня, потому что резко повернулась и сразу же посмотрела на меня.

Она закатила глаза и скрестила руки на груди, бессознательно приподняв сиськи.

- Может уже стоит остановиться, а?

Я не потрудился ответить, когда подошел к ней, схватил ее за восхитительное горло и прижал к двери спортзала.

— Я понимаю, что ты уже какое-то время не принадлежала мне. Поверь мне, малыш. Я знаю, что это было давно — чертовски долго, но это дерьмо прямо здесь, — я закусил ее губу и заглянул ей в глаза, — доставит тебе много чертовых проблем. Перестань капризничать.

— А что я? Твой двулетний ребенок?

— Ты, черт возьми, так себя ведешь, но я не трахаю детей, поэтому, если ты будешь продолжать в том же духе, ты никогда не залезешь мне в штаны.

Она закатила глаза.

— Какое горе.

— Вот опять этот рот.

— Так что ты собираешься де…

Мои губы, прижатые к ее губам, прервали умное замечание, которое наверняка заставило бы трахнуть ее прямо у этих дверей на всеобщее обозрение. Однако я никому не позволил бы это увидеть. Гончие всегда прятались и были готовы обнюхать мою девушку. Это была постоянная работа — отбивать их последние несколько лет и следить за тем, чтобы она ни в чем не умнела. Потребность в обладании была еще хуже, потому что она была у меня, и не было никого, кто выносил бы мозги так, как Монро. Никого.

— Я не услышал твоего ответа. — Я поцеловал и прикусил ее нижнюю губу. На ней все еще были синяки с пятницы. Я почти усмехнулся, когда подумал, как она могла объяснить это своей дорогой тете. — Хочу услышать, как ты скажешь что-нибудь умное.

— Что-то умное, — прошептала она и с вызовом посмотрела мне в глаза.

Это просто беда на мою голову. Маленькая сучка.

Я повернул ее лицом к стене и ударил ее по заднице, вызвав шокированный визг. Пуговица на ее джинсах расстегнулась под моими пальцами, и я просунул ногу между ее ногами, раздвигая их.

— Кто-то может подумать, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул… Это так? Ты намеренно пытаешься меня разозлить?

- Киран, мы в коридоре нашей школы!

— И все же ты продолжаешь давить своей задницей на мой член. — Моя рука скользнула в ее штаны и сжала ее трусики. Ее жар был палящим. Я едва мог сосредоточиться на том, ради чего пришел. Обычно, когда я искал ее для своего решения, я пытался унизить или напугать ее, но сейчас мы играли в другую игру. Ту, которая подействовала бы на меня так же сильно, как и на нее.

Так чертовски сексуально.

— Так ты думаешь, я позволю тебе трахнуть меня прямо здесь?

— Не думаю, что тебе нужен такого рода ответ. Кроме того, я чувствую, какая ты мокрая. Мне даже не нужно тебя уговаривать.

— Предательство моего тела не отменяет того факта, что я тебя презираю.

Мой палец проскользнул в ее трусики и вошел в ее жар, заставив ее перехватить дыхание и схватиться за стену в качестве опоры.

— Ты чувствуешь это? — спросил я и добавил еще один палец. — Тот факт, что ты меня презираешь, не меняет того, как твое тело предает тебя. Я мог бы трахнуть тебя прямо здесь, и ты приняла бы это, потому что ты этого хочешь, и тебе это понравится.

— Почему ты так уверен, что мне это понравится? — Ритм моих пальцев увеличивал их темп, заставляя ее хныкать и умолять.

Музыка для моих ушей.

— Скажи мне «да», и я покажу тебе. — Не здесь.

— Блядь. — Я уже искал в голове, куда бы ее утащить, когда нас прервали.

— Мистер Мастерс, звонок в класс уже прозвучал… Что, черт возьми, вы делаете?

— Боже мой, — пискнула Монро. Она отчаянно оторвала мои руки от себя, и я выругался про себя, что утратил контроль над ее телом. Я подождал, пока она поправит одежду, прежде чем уйти.

— Мисс Монро, — неодобрительно признал директор Лоуренс. — У вас нет урока?

— Да, эм, простите, — она бросила на меня убийственный взгляд, прежде чем исчезнуть в спортзале.

— Насколько я помню, вам приказали не приближаться к Лэйк Монро. Есть ли какая-то конкретная причина, по которой вы нарушаете это соглашение?

— Вас это не касается.

Я ушел, оставив ее сбитой с толку. Я был зол, что Монро снова ускользнула от моих пальцев.

Глава 9

Лэйк

— Как ты могла поверить этому придурку? — Большую часть занятий в тренажерном зале и после того, как я провела в раздевалке, я бредила последним трюком Кирана.

Честно говоря, я не знала, как отреагировать, когда он подошел ко мне в коридоре.

Раньше, когда бы мы ни находились вместе в одном месте, насколько это было возможно, я старалась сделать так, чтобы быть менее заметной. Но когда я увидела явный жар в его глазах, я замерла на месте. Все, что я могла сделать, это надеяться, что смогу пережить еще одну встречу невредимой.

- Мне кажется, ты получала такое же удовольствие, как и он.

Я повернулась к Уиллоу и уперлась кулаками в бедра.

— На чьей ты стороне?

— Я на твоей. Я всегда буду на твоей стороне, но ты должна решить, собираешься ли ты его ненавидеть или трахать. Судя по всему, эти два понятия плохо сочетаются друг с другом.

Ох, как она ошибалась.

— Это не просто обычный роман или школьное соперничество. Он угрожал убить мою тетю и оставить мою лучшую подругу, — подчеркнула я, — с разбитым горем сердцем.

- И все же, несмотря на все это, ты все еще хочешь его. Знаю, какого это, — она глубоко вздохнула и расслабилась. — Я это пережила.

— Нет, ты винишь только Дэша. Ты тоже все еще злишься, Уиллоу.

— Мы здесь, чтобы поговорить о тебе, или мы здесь, чтобы поговорить обо мне? — огрызнулась она, защищаясь. Это был сигнал мне к отступлению, но вместо этого я продолжала гнуть свою линию, не сводя с нее взгляда. Казалось, никто из нас не отступит, пока она не вздохнула и не спросила: — Ты понимаешь, что мы почти никогда не спорили до них?

Это правда. Я не могла припомнить, чтобы когда-либо спорила с Уиллоу. Самое большое разногласие, которое у нас когда-либо было, это какой фильм выбрать или пепперони вместо колбасы, и даже тогда мы шли на компромисс. Мы проводили всю ночь за просмотром кино, чтобы порадовать друг друга и заказать фирменную пиццу, потому что ни одна из нас не хотела видеть другую несчастной.

Но я не могла отрицать того факта, что что-то изменилось для нас за последние несколько месяцев. Я только надеялась, что наша дружба переживет это.

— Забудь об этом. Давай просто пообедаем и будем надеяться, что у них есть что-нибудь приличное или съедобное. — Мы молча закончили одеваться и встретили Шелдон у кафетерия. Я сразу поняла, что что-то не так, по ее грустному лицу.

— Шелдон, ты в порядке? — спросила я, глядя на ее помятую одежду и растрепанные волосы. Она выглядела так, будто скатилась с постели и вступила в драку с быком.

— Сегодня утром я получила сообщение от Кинана. — Она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но все это, казалось, исчезло, когда она молча захлебнулась слезами. Я успокаивающе погладила ее рукой по спине, и это казалось, немного ее ободрило. — Я никогда не слышала, чтобы он так со мной разговаривал. Он говорил так холодно и отстраненно.

— Что он сказал?

— Немного. По сути, он назвал меня холодной, бессердечной сукой и недвусмысленно дал мне понять, что ненавидит меня.

Так сильно похож на своего брата. Это было чудо, что раньше никто не замечал сходства.

— Я так понимаю, ты все еще не ходила к нему? — спросила Уиллоу. На ее лице было сочувствие, но я знала, что она не одобряет это. Она так же, как и я, верила, что Шелдон следовало бы пойти навестить его еще раз, хотя бы для того, чтобы смягчить удар. Точно так же я могла понять, какой эмоциональный беспорядок возник бы у нее, если бы она увидела его состояние в сочетании с разбитым сердцем, с которым он оставил ее. Именно поэтому она держалась на расстоянии.

— Я знаю, о чем вы думаете, но не знаю, смогу ли я это сделать. — Ее прерывистый стон пронзил мое сердце, и я впилась взглядом в Уиллоу, которая пожала плечами, извиняясь. — Мое сердце плачет по нему, но я знаю, что не могу вернуться, и теперь он… он… — Она снова подавилась словами и заплакала. — Он ненавидит меня, — прошептала она.

— Шелдон, ты не можешь винить себя в его ошибках, и уж точно не твоя вина, что его семья облажалась.

А именно Митч.

— Я знаю, что не сделала ничего плохого. Я просто помню, какую он причинил мне боль за эти годы своим постоянным обманом и безрассудным поведением, и я слишком отчетливо помню это все. Я никогда не хотела причинить ему столько боли, сколько он причинил мне, и это просто убивает меня, зная, что он совсем один.

— Но у него есть отец, — отметила Уиллоу. — Конечно, он будет там с ним после всего.

— Его отец так же облажался из-за смерти матери, как и Кинан. Можете ли вы представить себе, что всю жизнь верите, что один человек, который должен любить вас, ушел от вас, чтобы позже узнать, что они были мертвы все это время?

Я понимала, что Шелдон не задает свой вопрос никому из нас в частности, но меня это чуть не сломило.

Мам, как мне просто сказать ей, что ее родители не бросали ее? Они не просто умерли. Их убили.

К счастью, Шелдон продолжала говорить, не давая мне упасть дальше в черную бездну, воспоминаний о моих родителях.

- Однажды он сказал мне, что никогда не мог понять способность матери оставить собственного ребенка. Мы смотрели одну из тех телевизионных драм на Lifetime, но я знала, что его мать была причиной того, что он так к этому относился. Не помогло и то, что его отец почти не присутствует в его жизни достаточно давно.

— Как думаешь, у него есть проблемы с отрицанием? — спросила я.

- Я не знаю. Может быть. Какими бы ни были его проблемы, я знаю, что это из-за его родителей.

— Девочки, вы никогда не устаете сплетничать? — Бадди прервал нас, когда подошел, обняв блондинку, которая, я была почти уверена, училась в моем классе английского. Я частозамечала, как она бросает на Кирана знойные взгляды, которые он всегда игнорировал. — Двери предназначены для прохода, а не остановки.

— Приятель, ты самая большая королева сплетен, — отругала его Уиллоу.

— Эй-эй-эй. Я люблю посплетничать так же сильно, как и любой другой мужчина, но я не королева.

Я засмеялась, когда увидела его серьезное выражение. Он выглядел так, будто мы серьезно его обидели, что только доказывало, что Бадди действительно мог быть королевой драмы.

— Пойдемте, ребята, пора пообедать. — Я толкнула одну из дверей, заставляя Бадди отступить, за мной вышла Уиллоу, тем временем как Шелдон продолжала стоять и смотреть вдаль, я позволила двери закрыться.

Даже оттуда я могла разглядеть темные круги вокруг ее глаз и вес, который она потеряла.

Она не ела и не спала?

Шелдон никогда не пропускала трапезу, так что, если это было так, тогда понятно, что это было больше, чем простой случай хандры из-за разрыва отношений. Я сделала мысленную заметку поговорить с Дэшем. Если кто-то и мог достучаться до нее, так это он. Они были больше, чем брат и сестра. Они были лучшими друзьями.

— Шелдон?

Звук ее имени вывел ее из транса, и когда ее глаза встретились с моими, она, казалось, смотрела прямо сквозь меня. Мое горло болезненно сжалось. Я не могла видеть в ней призрак той девушки, которой она была. Пять месяцев назад я никогда бы не подумала, что буду так сильно заботиться о ней или о ком-то еще.

— Думаю, я пойду.

- Пойдешь? Куда пойдешь, Шелдон? Пожалуйста, входи. Тебе нужно поесть.

Ее янтарные глаза ожесточились и заставили меня прирасти к месту.

— Иногда это не так просто. Еда не изменит того факта, что я оставила его одного умирать.

Она ушла прежде, чем я смогла среагировать.

* * *

Слава богу за тесты.

Тесты были не такими, какими их делали люди. Испытания были средством бегства.

По крайней мере, так должно было быть.

Если я еще не сделала их, я определенно ненавидела пятый урок сейчас. Каждая смена, шарканье и кашель в тихой комнате заставляли меня сходить с ума.

В результате моих недавних приключений мне нужно было выполнять все задания до конца года, чтобы избежать необходимости терпеть школу летом, чтобы получить высшее образование. Мое внимание должно было быть сосредоточено на выпуске и предстоящем экзамене, но профессиональное развитие и важность социальной ответственности были наименьшей из моих проблем. Каждый волосок на моем теле был встал дыбом, и мурашки по коже пробегали по каждому сантиметру моей слишком разгоряченной кожи.

Я застряла на третьем вопросе последние пятнадцать минут, оставалось всего шестьдесят минут, и, хотя я должна была знать ответ, я не могла сосредоточиться достаточно долго, чтобы понять вопрос. Часа было бы более чем достаточно, если бы я не сосредоточилась на подвижном парне в конце класса. С такими темпами я бы никогда не успела закончить.

Какие из следующих утверждений верны?

A. КСО означает корпоративную социальную ответственность

Б. Киран сделает тебе больно.

C. КСО применяется к крупному и малому бизнесу.

Д. Все вышеперечисленное.

Я пропустила последний и двинулась дальше, но вместо того, чтобы прочитать вопрос, я резко повернулась и нашла Кирана в конце класса. Я не могла больше этого терпеть. Искушение было слишком велико. Мой взгляд остановился на его темной голове, склоненной в идеальной концентрации. Я наблюдала, как его большая рука сжимала тонкий желтый карандаш, когда он писал свои ответы. В моей груди появился трепет, но мое сердце сжалось, когда я поняла, что он не наблюдает за мной.

Как будто почувствовав, что я наблюдаю за ним, я внезапно встретила бурные серые глаза, которые оценивающе смотрели на меня. Медленно появилась хитрая улыбка, и я слишком поздно поняла, что его губы шевелятся.

— Мистер Лоусон, не могли бы вы мне объяснить этот вопрос?

Киран уже широко улыбался, когда я осознала, что он заманил меня в ловушку. Было слишком поздно делать вид, что ничего не произошло. Меня поймали.

— Мисс Монро. Глаза в собственный тест. Я не потерплю обмана, — отругал мистер Лоусон, пробираясь в конец класса. Вокруг меня эхом разносилось легкое хихиканье, подогревая мое смущение.

Я быстро развернулась на стуле, слегка покачиваясь и чувствуя, как мои щеки горят. Я заставила себя смотреть в тест, из-за которого я готовилась всю ночь, и к тому времени, когда прозвенел звонок, я уже делала пометки над последним вопросом. Я не заметила, как Уиллоу и Шелдон ушли с остальной толпой, и когда наконец подняла глаза, и Киран оказался прямо перед моим столом, повернувшись ко мне спиной.

— Проще простого, мистер Лоусон. — Я прищурилась, глядя на его спину. — Позор этим мошенникам. — Он внезапно повернулся и подмигнул мне, прежде чем уйти.

У меня возникло искушение бросить свою сумку с книгами ему в голову, когда меня внезапно осенило.

Мошенники, да?

В день, когда Тревор и Аня были объявлены мертвыми, я поклялась засадить Кирана в тюрьму раз и навсегда. Пока я не могла выполнить свое обещание, но зато могу немного отомстить.

Я схватила свой тест и рюкзак и практически перепрыгнула через стол, чтобы добраться до стола мистера Лоусона. Он бросил на меня неодобрительный взгляд, когда брал мой тест.

— Вы знаете, мисс Монро, я удивлен вами.

— Что вы имеете в виду? — Мое лицо сразу поникло, и мои планы саботажа отошли на второй план.

— Вас всегда считали образцовой ученицей и уважали в классе. Ваш потенциал преуспеть во всем всегда высоко оценивался. Однако за последние несколько недель он резко упал.

— Я… я…

— В старших классах нельзя тратить время зря, юная леди, независимо от мотивации.

— Но, сэр, я…

— Не нужно оправданий. Если такие дети, как Киран Мастерс крутятся рядом, это не означает, что ты не сможешь собраться ради своего будущего.

Киран? Крутяться? Неужели мистер Лоусон и все остальные забыли, что именно его судят за двойное убийство? Я хотела накричать на этого человека и напомнить ему, что не я заживо сожгла двух человек. Я не была монстром, но все же Киран все еще считался золотым мальчиком?

- Мистер Лоусон, говоря о Киране Мастерсе, я слышала, как он упомянул о своем намерении использовать шпаргалку для теста. Я думаю, как образцовый студент и человек, серьезно относящийся к социальной ответственности, я должна сообщить вам об этом. — Мне удалось скрыть горечь, которую я чувствовала от его нежелательного суждения, сладко-приторным тоном, сочетающимся с выражением лица, которое кричало об обеспокоенном студенте. Его слова действительно ранили, но только потому, что они были правдой.

— Что? Вы точно уверены в этом? — Я проигнорировала его подозрительный взгляд и кивнула в подтверждение. Я хотела разразиться истерикой и обрушить на мир ту же жестокость, что и на меня.

— Спасибо, мисс Монро. Я займусь этим. — Он наклонил голову и снисходительно изучал лежавшие перед ним контрольные листы.

Я поднялась и ушла. Что касается меня, моя работа была сделана.

Глава 10

Киран

Я боролся с решением подождать Монро, но когда она так и не вышла из класса сразу после меня, я подумал, что она просто прячется. Мои ноги неохотно унесли меня из класса после того, как я напомнил себе, что у меня слишком много любопытных глаз, а доступ ко мне все еще закрыт.

Когда я подошел к дверям, приготовился к холодному воздуху, который встретит меня, и протиснулся сквозь них. Хоть я и не любил холода, я принимал его. Это напоминало меня в прошлом, поэтому я не тратил время на надежду на будущее, которое не предназначалось для таких людей, как я.

— И позволить ему вернуться в школу. Это нелепо! А что насчет других студентов? Почему он не считается для них опасным?

— Мэм, Киран Мастерс освобожден под залог и не был признан виновным в совершении преступления. Следовательно, его нельзя удерживать от учебы.

Я услышал приглушенное бормотание тех, кого я принял за прохожих, и когда я зашел за угол, ведущий к парковке, мои подозрения подтвердились.

Как только меня заметили, на стоянке воцарилась тишина. Понимая, что внимание публики было отвлечено, светская львица обратила на меня свой сердитый взгляд. Я не отреагировал, когда она бросилась вперед, и стоял на месте, наблюдая за ее приближением.

- Ты, сукин сын!

— Миссис Риделл, вы должны успокоиться, иначе нам придется задержать вас, — скучающим тоном предостерег офицер, отчаянно пытаясь удержать разъяренную женщину.

Мне было интересно, пытался ли он защитить женщину или меня. Я бы посмеялся, если бы не было такой большой аудитории. Меньше всего мне было нужно, чтобы люди думали, что я считаю смерть Ани и Тревора забавной. Не то чтобы мне было наплевать на то, что думают люди, но моему делу не очень поможет то, что я открыто высмеиваю их убийство. Не помогло и то, что это всё попало в гребаные национальные новости, а я был в центре внимания. Ходили слухи о травмах Кинана, и поэтому газеты отчаянно пытались связать эти два инцидента.

— Задержать меня? — она бросилась на офицера. — Кто выпустил этого монстра из тюрьмы? Я хочу, чтобы его вернули, или помогите мне…

Я подавил ярость, кипящую внутри, и укусил себя за щеку. Я отказывался показывать эмоции. Меня не в первый раз называли монстром, но фамильярность нисколько не смягчила удар.

— Как они могли позволить ему освободиться? Он сжег мою дочь заживо. Что за животное так делает? — Слюна вылетает из ее рта, когда она смотрит на меня с убийственной яростью, которая могла сравниться с моей.

Офицер смотрит на меня с молчаливым приказом уйти, и я без колебаний пользуюсь возможностью. Я ничего не могу сделать, чтобы исправить ситуацию. Никакие мольбы по моему делу ничего не значат. По правде говоря, мне было наплевать. Мне не было жалко, что они умерли. Я прекрасно понимал, что очень скоро могу попасть в тюрьму.

— У меня есть доказательства, что он убил мою дочь! Они все это сделали! Я хочу, чтобы их посадили в тюрьму!

Я остановился как вкопанный против своей воли и почувствовал первую трещину в моей маске, пытаясь сохранить ровное дыхание. Снаружи я был идеальным образцом безразличия, но внутри я рушился.

— Вы будете гореть в аду за то, что сделали с моей дочерью, и вы наконец почувствуете то, что она чувствовала, когда вас всех сожгут заживо!

Звук ее взвизгивающего, невменяемого голоса последовал за мной и отскочил от моей спины, которую я держал прямо, пока уходил. Было такое ощущение, что ее слова, словно меч, разрезавший меня на мелкие кусочки.

Я не боялся ада.

Разве она не знала, что я выполз из ада? Она должна знать. Она должна была увидеть, когда посмотрела на меня. Все это знали. Монро всегда так поступала. Вот почему она позволяла мне контролировать себя все эти годы. Она была не такой наивной, как думали люди. У нее было острое чувство суждения, которого не хватало многим людям, потому что они не могли игнорировать привлекательную внешность, деньги, статус и популярность, чтобы увидеть настоящего человека, скрывающегося внутри. Монстра.

Теперь они все видели. Неизвестные, нетерпеливые девушки больше нагло не прижимались своей грудью к моим рукам. Случайные рукопожатия и похлопывания по спине ушли в прошлое, когда я гулял по коридорам Бейнбриджа и даже по городу. Теперь я был изгоем. Убийца. Монстр.

И сквозь все взгляды, и шепот смогу ли я заставить себя удержаться? Я все замечал. Я не мог упустить то, чего на самом деле никогда не имел. Эти люди не были моими друзьями или семьей. Они заботились о статусе. Они хотели только того, что я мог им предложить.

Моя машина вырисовывалась впереди, желая помочь мне сбежать, и когда я наконец добрался до нее, я дернул за ручку двери, открывая ее.

Все, что мне нужно было сделать, это уехать.

Так почему я посмотрел вверх и стал искать сквозь толпу?

Ответ, казалось, не имел значения, когда я сразу заметил ее, прислонившуюся к единственному дереву возле стоянки.

Я сразу понял, что она была свидетельницей того, что только что произошло, но насколько сильно. Я изучал ее лицо в поисках ответа, но на этот раз оно было скрыто за нечитаемой маской. Ее эмоции и мысли были тщательно спрятаны.

Время, которое мы провели, глядя друг на друга, было неизмеримо. Я все еще мог слабо слышать пронзительный голос миссис Риделл, поднимавший ад, когда ее уводили.

Когда казалось, что никто из нас не отступит, я решил добавить остроты. Как быстро она забыла… Я знал каждую кнопку, которую нужно нажимать, и когда нажимать их.

Я уперся руками в машину, чувствуя, как мои кровавые инстинкты взяли верх, и позволили мучителю, с которым она выросла, проявиться у нее на глазах. Я ждал признания, опасения — страха. Мне нужна была чертова реакция, и она не заставила меня долго ждать.

Сука ухмыльнулась.

* * *

Я покинул школу и сразу поехал домой, чтобы собрать вещи для ночёвки. Сегодня будет ещё одна ночь, проведенная в больнице. Я почти не спал в своей постели с тех пор, как вернулся домой. Это была небольшая жертва, чтобы заплатить за моего брата, который почти потерял жизнь из-за меня. Я ездил из школы и обратно, пока всё, что представляло угрозу, не исчезло.

Когда я вошёл внутрь, в доме было тихо, но я знал, что дядя дома. Его грузовик был припаркован снаружи, поэтому я подумал, что он заперся в своем офисе, используя работу как предлог, чтобы избегать нас, как обычно, всякий раз, когда он был дома.

Я не стал объявлять о своём присутствии и поднялся в свою комнату двумя ступенями за раз. Я хотел, чтобы это происходило быстро и решительно.

Когда я толкнул дверь своей спальни, я чуть не наложил в штаны.

— Что ты тут забыл?

Он продолжал невозмутимо просматривать мои вещи. — Ищу причины, по которым мой сын умирает на больничной койке.

— Ты имеешь в виду, кроме тех, что твои родительские навыки — отстой?

Я бросил сумку с книгами на пол, прошел через комнату к своему шкафу и заставил свою челюсть расслабиться. Меня не волновала его слежка. После того, как Монро нашла медальон и пистолет, я перепрятал всё в более безопасное место.

— Ты идешь в больницу? — спросил он.

Я взял свою спортивную сумку и начал набивать ее одеждой.

— Да.

Носки, джинсы, рубашки и боксеры горстками заполняли сумку.

— Я просто ушел оттуда. Он устал, так что проспит остаток ночи.

— Я знаю. — Я вышел из туалета и стал ходить по комнате, собирая все, что, как мне казалось, могло мне понадобиться. Мне удалось избежать зрительного контакта, хотя я чувствовал, что его глаза следят за мной, выглядя слишком уверенно для кого-то, кто только что был пойман на незаконном проникновении.

Когда все, что мне нужно было собрано, я взял сумку и выжидающе посмотрел на дядю. Он понял намек и встал со своего места за моим столом.

— Нам нужно поговорить, прежде чем ты уйдешь.

— Я уверен, что это может подождать до следующего раза.

— Нет, сынок. Не может. Я хочу, чтобы ты был в моем офисе менее чем через пять минут, — приказал он перед тем, как выйти из моей спальни.

Я выждал паузу, прежде чем спуститься вниз. У меня было все намерение пройти через парадную дверь, но вместо этого я резко повернул налево.

С таким же успехом я мог бы покончить с этим.

Когда я добрался до его офиса, я не стал стучать и толкнул дверь. Я нашел его сидящим за столом и ждущим.

Выражение его лица сменилось с любопытства на ожидание, когда он наблюдал и ждал, пока я что-то скажу первый.

Слегка приподняв бровь, он вздохнул и сдался.

— Думаю, нам пора поговорить о твоей матери.

Я ничего не мог с собой поделать. Моя маска соскользнула, и мое лицо поникло.

- Мне неинтересно.

— Не корми меня этим дерьмом, парень. Ты хочешь узнать об этом, и я должен рассказать, так что присядь.

Я оглядел безупречную комнату в темно-коричневом и бордовом цвете. Кожа и дерево были почти на каждом дюйме офиса, и благодаря экономке, которую он нанимал раз в неделю, комната содержалась в чистоте, свежести и без пыли, несмотря на его длительные командировки.

Когда мой взгляд, наконец, снова встретился с ним, я заметил потемневшие радужки и подавил улыбку.

Отлично. Я тебя вывожу из себя.

Я сел перед столом, и он расслабился, прислонившись к спинке большого кожаного кресла.

Я наблюдал, как он пытается подобрать слова, и боролся с искушением закатить глаза. Несмотря на мое открытое безразличие, на самом деле мне было намного любопытнее, чем я хотел показать.

— София была слишком мягкой. Она была добра, говорила нежно, но невероятно легковерна. Я познакомился с твоей матерью только через два месяца после твоего рождения.

Звук имени моей матери усилил желание пройти через парадную дверь и больше никогда не возвращаться. Я думал об этом много лет, но моя одержимость сдерживала меня.

— После того, как моему брату удалось исчезнуть почти на год, я покопал и разыскал его до квартиры, которую он каким-то образом смог купить под псевдонимом. По сей день я до сих пор не понимаю, как ему это удалось. Митч очень изобретателен. В детстве ему всегда удавалось попадать в неприятности и так же быстро находить выход из них. Это была одна из причин, по которой мы никогда не ладили. Мы никогда не были братьями такими, какими должны быть братья. У нас была одна кровь, но с таким же успехом мы могли быть чужими. Мы сводили родителей с ума до такой степени, что им приходилось нас разлучать. С пятнадцати лет мы росли в разных домах. Я остался с нашими родителями, а Митч переехал к нашим бабушке и дедушке. Они умерли через три года после того, как Митч поступил в колледж. Это было неудачное ограбление, хотя иногда мне становится интересно, имел ли твой отец какое-либо причастие к этому…

Жесткий взгляд Джона был прикован к столу. Его челюсть была сжата в безмолвной сосредоточенности.

— Как бы то ни было, исчезновение вашего отца начало сказываться на здоровье наших родителей, поэтому, хотя я и думал, что лучше бы его никогда не было, я разыскал его. Ради них. Я списал его со счетов задолго до того, потому что у нас никогда не было братских отношений.

По крайней мере, у тебя был шанс.

Это было на кончике моего языка, но я решил, что спорить не стоит.

— После того, как Митч был вынужден переехать к нашим бабушке и дедушке, его отношения с родителями были испорчены. Он обвинил их в том, что они благоволят мне. Я никогда не возражал против его утверждения, как и наши родители. Я думал, что они тоже предпочитают меня, и я думаю, что мои родители тоже это знали. — Он налил напиток и предпочел смотреть на него, а не пить.

— Я никогда не забуду тот день, когда наткнулся на твою мать. Она была самой красивой сломанной вещью, которую я когда-либо видел. Увидев меня, она сразу попросила меня спасти ее. Она даже не знала, кто я. Она была в таком отчаянии. Ее платье было разорвано, на ней были свежие синяки, и вместо того, чтобы бояться человека, который только что ворвался в ее дом, она смотрела на меня как на человека, который только что сломал ее клетку. Я боролся, чтобы не волноваться, и победил. Убедившись, что это место действительно принадлежит моему брату, я повернулся, чтобы уйти, получив информацию, необходимую мне, чтобы вылечить разбитое сердце моих родителей. Я мог сказать им, что их младший сын жив.

— Так зачем ты это сделал?

Он поднял глаза и произнес одно слово.

— Из-за тебя.

Когда я не ответил, он провел пальцами по волосам и отставил свой бокал.

- Я услышал твой плач. Я повернулся, чтобы спросить ее, но она уже ушла, поэтому я последовал за ней. Я последовал на звук твоего крика, и он привел меня к ней. Это привело меня к тебе. Я стоял и смотрел на вас обоих. Я смотрел, как она раскачивается, и снова убаюкивала тебя. Я смотрел, как ее слезы текли по твоему лицу. Я смотрел, как она крепко обнимает тебя. Я услышал ее молитву. Я слышал, как она спросила, как она умоляла спасти тебя. Это чертовски сломало меня. Я пошел против своих инстинктов. Будь проклято то, что было правильно, а что неправильно, и будь прокляты последствия. Я отвел вас обоих к себе домой. Когда Митч решил вернуться и нанести неожиданный визит менее чем через неделю, мы поняли, что вам небезопасно оставаться. Я спрятал вас обоих в соседнем городе, собрал вещи и переехал сюда, в Сикс Форкс, никому не сказав, куда и почему я уехал. Я также никому не рассказывал о вас двоих. Даже нашим родители. Мы не могли рисковать, что Митч узнает о ее местонахождении. Она боялась его. Ваш отец держал ее в плену в этом доме на протяжении всей ее беременности после того, как она попыталась порвать с ним отношения, когда он рассказал ей о своих планах использовать вас двоих для получения наследства. У нее были домашние роды с помощью незарегистрированной акушерки, которой он, должно быть, заплатил много денег за молчание. Вот почему не было никаких записей о том, что ты вообще родился. София переехала сюда незадолго до того, как забеременела тобой. Ее отец умер, когда она находилась в заключении. Это не имело значения, потому что у нее никогда не было возможности рассказать кому-либо о своей беременности.

После того, как он закончил, наступила полная тишина, каждый погрузился в свои мысли. Независимо от того, сколько раз я это перефразировал, я возвращался к одному и тому же вопросу.

— Как ты сделал это?

Его удивленный взгляд встретился с моим непоколебимым.

- Что сделал?

— Как тебе удалось убедить мать, которая молилась за своего ребенка и была готова попросить совершенно незнакомого человека о спасении, отказаться от своего ребенка?

Я наблюдал, как он ерзает и сглатывает, и мне было интересно, использует ли он это время, чтобы солгать.

— Кинан, — наконец ответил он.

— Серьезно?

— Я убедил ее, что безопаснее молчать о твоем исчезновении, потому что она все еще пряталась от Митча и у нее есть еще один ребенок, которого нужно защищать от него.

— Почему ты не сдал Митча за то, что он с ней сделал?

— Наши родители никогда бы не позволили обвинениям остаться в силе. Они предпочли бы его ей, несмотря на то, что он сделал. София происходила из семьи рабочего. За ней некому было стоять.

— Она была бы у тебя… или хотела бы?

— Это было слишком рискованно. Ресурсы моей семьи намного превосходили мои.

- Ты жалкий, — рявкнул я.

— Я сделал то, что думал, что должен.

- Потому что ты думал, что Кинан был твоим сыном, а я нет?

— Это не…

— Это именно так и было. У тебя был выбор, и ты его сделал. Ты не лучше своих гребаных родителей.

— Принятие трудных решений сгоряча не всегда так просто, как ты думаешь. Приходится делать выбор, и часто преимущественную силу имеют неправильные решения.

— Так как же мой брат убедил ее бросить меня?

Он откашлялся и поерзал на стуле.

— Я обещал ей, что найду тебя. Я нанял одних из лучших людей, но ты, блять, исчез. Просто так. Как будто тебя никогда не существовало. От тебя не осталось и следа. Проходили недели, и твоя мать приходила в ярость все больше и больше. Она перестала есть и почти не заботилась о Кинане. Ее страдания влияли на ребенка, и она стала угрожать привлечь полицию. Я не мог этого допустить.

— Что ты сделал? — прорычал я.

- Я пригрозил забрать у нее Кинана, если она не забудет тебя.

— Сукин ты сын. — Я сделал угрожающий шаг вперед, но быстро напомнил себе, что мне все равно. — Почему?

— Чтобы защитить единственного сына, который у меня остался. Я любил тебя, Киран, и не сумел защитить. Я бы не повторил ту же ошибку дважды.

— Ты хоть заподозрил Митча в этом?

— Он был первым, кого я заподозрил. Я наблюдал за ним несколько месяцев, но его никогда не видели с тобой. Он, должно быть… — Джон прерывисто вздохнул, прежде чем продолжить. — Он, должно быть, быстро продал тебя.

— Так как скоро ты сдался?

— Я никогда не сдавался, Киран. Я никогда не переставал искать. Я не идеален. Я могу вспомнить много раз, когда мне хотелось сдаться. Были дни, когда это было безнадежно. Твоя мама вообще перестала со мной разговаривать. Мы жили в одном доме, но были чужими. Она так и не простила мне этого.

— Почему ты связался с ней? — Было нелегко сохранять нейтральный голос, когда все, что я чувствовал, было гневом. Я чертовски ненавидел героев.

— Все сложно. Я не думал, что люблю твою мать. Я не думал, что когда-нибудь смогу полюбить ее, и однажды я полюбил ее.

— Так что же изменилось? — Я нетерпеливо зарычал.

— Она сказала мне, что я ей нужен. Она сказала мне, что ей нужно забыть. Ей нужно было стереть его. Я… я хотел быть ее героем.

— Разве ты никогда не слышал фразу, что рыцари мертвы?

— Если бы эта девушка когда-нибудь взглянула на тебя и попросила спасти ее, ты бы это сделал.

— Как секс с моей матерью мог спасти ее? — Я скорее спросил, чем ответил на его вопрос. Единственный, от кого Монро когда-либо нужно было спастись, был я.

— Несмотря на то, что вы, мальчики, можете о ней думать, ваша мать была хорошей женщиной, которую развратили мужчины, которые ее не заслуживали. Мы ее испортили. Мы тебя испортили.

— Поверьте мне. Чтобы стать причиной моей гибели, нужно нечто большее, чем плохое воспитание.

— Тем не менее, если бы мы этого не сделали, — он сделал паузу, чтобы сделать глубокий вдох, — если бы я не отпустил тебя, с тобой все было бы хорошо.

— Ты думаешь, я не в порядке? — Мои губы скривились в невеселой усмешке, когда я наблюдал за ним с другой стороны стола.

— Оставь это дерьмо для других, — сказал он жестким тоном. — Не прячься за сарказмом. Это не идёт тебе. Меня не волнует, что думают эти маленькие девочки.

— Думаю, этот разговор окончен. Хорошо поговорили.

Я повернулся, чтобы уйти, но, когда моя рука взялась за дверную ручку, другая рука схватила меня за плечо. Я даже не слышал, как он пересекает комнату.

- Тебе нужно было это услышать.

— Не думаю. Но окей, ты выполнил миссию. Это то, что я есть, и я не планирую меняться.

- Это делает будущее довольно мрачным, сынок. Планируешь ли ты втянуть в это свою девушку?

— А что если да?

— Я не позволю тебе больше причинять ей боль.

- Как ты собираешься меня остановить?

Почему ему не все равно? Из сказки, которую он только что развернул, он практически подтвердил, что был эгоистичным ублюдком. Теперь он был полон решимости защитить совершенно незнакомого человека. Ему не нужно было знать, что я не собирался причинять Монро боль, если она не оставит мне выбора. Мои желания давно превратились в потребность другого рода. Необходимость владеть.

- Будем надеяться, что до этого не дойдет. — Он продолжал смотреть на меня с любопытством, и я могу сказать, что он хотел сказать больше. — Почему она?

— А почему нет? — Я парировал, не теряя ни секунды.

— Она не в твоем вкусе.

Она как раз в моем вкусе.

— Ты даже не знаешь, какой у меня вкус.

— Но у тебя же есть типаж?

— Блядь. — Моего терпения не хватало. — К чему ты клонишь? Мне нужно уходить.

— Хорошо, — он тяжело вздохнул. — Прежде чем ты уйдешь… я хотел тебе кое-что отдать. — Он вернулся к своему столу, открыл один из ящиков и вытащил небольшую стопку старых конвертов. Он подтолкнул их через стол и кивнул мне, чтобы я их взял.

— Это что?

— Письма, которые написала твоя мать. Ни на одном из них нет адресанта. Думаю, именно так она вела дневник.

— Оставь это.

— Они не предназначены для меня. Возьми их, — настаивал он. — Узнай свою мать, сынок.

— Я прожил без нее восемнадцать лет. Я не хочу ее узнавать.

- Ты когда-нибудь отпустишь это?

Я стиснул зубы, чтобы не извергнуть ненавистные слова, которые я чувствовал, готовы были вырваться из черной дыры, которую некоторые называли сердцем.

— Нет. Сохранность моей ненависти напоминает мне о том, что вы сделали. Это то, что я никогда не хочу забывать.

* * *

Она снова плачет. Она всегда плакала.

Если она не остановится, они накажут ее, а когда им надоест ее наказывать, они заставят меня убить ее. Так было последние два года. Я отвечал за убийство потенциальных клиентов, как они их называли. Это была моя «награда» за такую отличную работу.

Я ненавидел свою награду.

Я ненавидел убивать.

Но я никогда не мог позволить им увидеть, что это со мной сделало. Самым сложным в выполнении всего, что они мне сказали, было притвориться, что это нравится. Каждый день был холоднее предыдущего. По крайней мере, так я чувствовал себя внутри.

Я перекинул ноги через грязную жесткую койку и, когда ступни коснулись бетона, пальцами ног держался за холодную землю для равновесия. Было поздно, и меня почти не кормили, потому что тренеры решили оставить нам на ночь немного меньше. Несмотря на то, что ко мне относились лучше, чем ко многим другим неэффективным кандидатам, иногда я все еще голодал, как и все остальные.

Я подошел к ее койке. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел, как она прижимает руку к груди.

Я знал, что с ней случилось что-то плохое. Она пробыла здесь меньше недели и получила больше побоев, чем я за последние восемь лет.

— Тебе нужно перестать плакать… сейчас же, — резко приказал я, когда она продолжала громко изливать боль.

Она вздрогнула от звука моего голоса и вскочила со своего положения лицом ко мне. По мере моего приближения ее крики становились все громче, поэтому я остановился и смотрел, как она смотрит на меня. Она смотрела со страхом в глазах, и хотя я чувствовал то же самое, я не мог разделить ее чувства.

- П…пожалуйста, не трогай меня.

— Если бы я хотел причинить тебе боль, я бы подождал и положил бы подушку тебе на голову во сне. — Ее глаза расширились при моей угрозе. — Я все равно причиню тебе боль, если ты не перестанешь плакать.

— Мне жаль. Это просто… так больно.

Я посмотрел на грязную и покрытую синяками руку, которую она держала, опухшую и красную. — Что случилось с твоей рукой?

— Крупный мужчина с рыжими волосами дернул ее, и теперь, кажется, она сломана.

— Ну, тебе все равно надо перестать плакать.

— Я не могу. Это больно.

— Они сделают тебе намного хуже, — резко прошептал я. Я знал, почему злился, но не понимал, почему меня это волновало.

- Почему ты такой злой? — она надула губы.

— Потому что я должен быть таким.

— Почему?

— Если я этого не сделаю, я умру. Я не могу быть слабым. Я никогда не позволю им увидеть это. Никогда.

Она закусила губу, глядя на меня с любопытным выражением лица.

— Ты поступаешь неправильно. Не так как я.

Я не стал спорить, потому что она была права. Я был одним из немногих, чья жизнь началась здесь, и даже некоторые из других прожили недолго. Я уловил слова и действия тренеров и рабочих на территории. Обо всем остальном, например, об игрушках и видеоиграх, я узнал от детей, которые принесли их сюда из своих домов. Так я узнал, что не все родители отдают своих детей. Некоторые из них были похищены.

Как она.

— Моя мама говорит, что все дети ангелы.

— Твоя мать ошибается. Я Не Ангел.

— Твои мама и папа тоже потеряли тебя?

— Нет… они оставили меня здесь. — Фрэнк всегда напоминал нам, что наши родители никогда не хотели нас, поэтому они оставили нас здесь.

— Ты был плохим?

— Ты задаешь слишком много вопросов. — Я посмотрел на ее руку, хотя на самом деле не знал, что искал. Я видел достаточно сломанных конечностей, чтобы сказать, что у нее нет перелома. Она была в синяках и опухла и все. В конце концов она достаточно успокоилась, и когда молчание между нами затянулось слишком долго, я развернулся и направился к своей койке, но ее следующий вопрос остановил меня.

— Как тебя зовут? — спросила она.

Я совершил ошибку, повернувшись назад.

— У меня нет имени.

— У каждого есть имя.

— У меня нет. Мне оно не нужно.

— Я могла бы дать тебе имя, — предложила она, казалось, не обращая внимания на мои короткие ответы.

— Зачем ты это делаешь?

— Как тогда мне называть тебя, глупый?

— Раб.

Она нахмурилась и пристально посмотрела на меня.

— Мне не нравится это имя … Ой! Я знаю! Я назову тебя Киран!

— Как?

— Киран — имя моего брата. Я уверена, что он не будет возражать, раз уж у тебя его нет.

— Киран, — я покрутил его на своем языке.

Она выжидающе посмотрела на меня, и я подумал, что она ждала, что я спрошу ее. Я этого не сделал.

— Разве ты не хочешь узнать мое имя?

— Нет.

Я действительно не хотел знать ее имя. Было бы ошибкой заводить друзей. Я знал, что долго она не протянет здесь. По крайней мере… так Фрэнк сказал бы о детях, которых они часто приводили. Я был единственным, кто держал какие-либо обещания, которые он мог дать. Я не был уверен, что это было хорошо, но это помогало мне быть сытым и не побитым.

— Лили.

Симпатичная. Хорошая. Светлая. Это были слова, которые пришли мне в голову.

Они должны были исчезнуть.

— Нет, это не так. Я раб.

* * *

Разговор с дядей был отложен на потом, чтобы я мог проанализировать его позже. Множество информации, которую мой дядя внезапно захотел обнародовать, не могло произойти в худшее время. На этом этапе я был готов искоренить прошлое. Как возникло мое прошлое, не имело значения. Дело было сделано, и мне удалось это пережить.

Это все, что должно было иметь значение.

Жить и следить за тем, чтобы я никогда больше не стал рабом никому и ничему.

Это включало идею любви.

- Ты любишь своего брата, Киран… и любишь меня, иначе тебе было бы все равно.

Никто никогда этого не узнает — тем более она, но она уничтожила меня в тот день в коридоре. Оттолкнуть ее было самым трудным, что мне приходилось делать после убийства Лили и моей матери.

Когда она покинула Сикс Форкс… когда она оставила меня, я начал медленно падать обратно в черную бездну, из которой вылез. Наконец я сломался и последовал за ее тетей в город, расположенный примерно в часе езды. Когда она подошла к этому прекрасному дому с белым заборчиком, неся чемодан и вошла внутрь, я знал, что Монро была там, даже не видя ее.

4756 Периш-лейн, Колумбус-Сити, штат Невада, был тем местом, куда она уехала, когда наконец сбежала от меня.

Где она наконец искала шанс быть счастливой.

Так она нашла способ спастись.

Если я не имел в виду этого раньше, то решение отпустить ее было принято тогда.

Менее чем через неделю меня арестовали за убийство.

Тяжелый бас психотического тона Slipknot просачивался через динамики, пока я ехал по темнеющим улицам. Я увеличил громкость до оглушительного рева, чтобы заглушить прошлое и одну голубоглазую соблазнительницу. Мне нужно было сосредоточиться.

Мне нужно было сделать импровизированную остановку, прежде чем я смогу добраться до больницы. Один телефонный звонок Квентину дал мне понять, что он находится в больнице.

Моя цель была не так уж и далеко, так что я был на месте в считанные минуты.

Вилла не была такой роскошной, как поместье родителей Дэша, но мой дядя мог легко позволить себе такое, но не стал жить в ней.

Не уверен, что когда-нибудь почувствую потребность окружить себя богатством.

Именно деньги привели меня к тому, кем я был сегодня.

Жадность одного человека — трагедия для другого.

Хотя ни мой дядя, ни Кинан, ни я никогда не выставляли его напоказ, состояние старого богатства нашей семьи было хорошо известно. Мы были отчуждены от всего, что осталось от нашей семьи.

Я припарковался в рощице недалеко от поселка и быстро и тихо побежал по подъездной дорожке к хорошему доктору. Скорее всего, он лежал в кровати своей последней любовницы, которой он заплатил. Слишком много пьяных ночей мне приходилось слышать об этом в надежде, что мне все равно.

Никогда бы не подумал, что ее бесконечная бессмысленная болтовня когда-нибудь пригодится.

Мне было почти грустно, что я не смогу потратить время, необходимое для поиска слабого места.

Почти.

Одетый во все черное, я осторожно шел сквозь ночь. Поскольку это был поселок, никто не постеснялся бы позвонить в полицию, если бы меня заметили. Мне нужно было как можно дольше избегать стычек с копами. Каждый раз, когда я даже смотрел на Монро, я чувствовал, как затягивается петля.

Дерево возле одного из окон спальни на втором этаже было моей точкой входа, и благодаря Ане я знал, что это единственный способ попасть внутрь, не включив сигнализацию. Она отключила ее давным-давно, думая, что сможет убедить меня прокрасться к ней в комнату. В то время это было то, в чем бы меня никогда не поймали, если бы я захотел поразвлечься.

Монро в очередной раз доказала ошибочность этой теории.

Взобраться на дерево и открыть ее окно, было легкой работой. Я сразу вошел в спальню Ани. Мне было немного странно находиться в ее спальне, но я не знал, было ли это потому, что это было чужое место, или потому, что она умерла.

Тайна того, кто убил ее и Тревора, все еще оставалась открытой. Оглядев обычную спальню девочки-подростка Ани, я понял, что потратил не так много времени, чтобы очистить свое имя. Я не был новичком в убийстве, но это не означало, что я был готов провести, возможно, всю жизнь в тюрьме за человека, за которого не был ответственен. Что касается меня, то я заплатил взносы, когда был в тюрьме для несовершеннолетних.

По кровати и полу была разбросана различная одежда и каблуки. Комод усеян косметикой. Стены украшали плакаты с оркестром.

Все было размыто, когда я прошел и вошел в длинный темный коридор. Я не знал планировки, поэтому проверил каждую комнату в поисках своей цели.

Я был большим злым волком, который пришел, чтобы взорвать дом визжащей свиньи. Мать Ани утверждала, что у нее есть доказательства, подтверждающие, что я убил Тревора и Аню, и, хотя я на самом деле не убивал их, я был там, чтобы узнать то, что она знала.

После обыска в каждой комнате я убедился, что ее нет дома и больше никого нет. Я начал обыскивать дом сверху донизу. Когда ничего не было обнаружено, я отправил короткое сообщение Квентину, чтобы тот оставался на страже, затаился и ждал.

Глава 11

Киран

— Видишь эти перчатки? — Я вытащил черно-серый кожаный материал из задних карманов и издевательски помахал ими, чтобы она увидела.

Они все еще были новыми, так ни разу не надетыми. Я купил их в тот день, когда решил, что месть всегда подается холодной.

— Если ты когда-нибудь снова увидишь эти перчатки, это будет для тебя концом. Это не будет быстро или безболезненно, но я могу гарантировать, что это будет действительно больно.

Миссис Рисделл наконец появилась, когда даже не было и полуночи. Одиночество давало много времени для построения сюжета без влияния Марио или отвлечения… всех остальных.

— Я тебя арестую! — завизжала она.

— Продолжай и дальше себя убеждать в этом.

— Ты убийца.

— Да, есть такое… но я не убивал твою дочь. Ты мне не поверишь же конечно, и честно говоря мне плевать, но сегодня ты упомянула о доказательствах.

— Почему тебяони волнуют, если ты не убивал ее?

— Потому что я не совсем невиновен. Как и твоя дочь в принципе тоже, но сжечь ее заживо — не моя работа. — Я никогда раньше не делал так, чтобы подозрения падали на меня. И я не был так уверен в том, что делаю сейчас. — Но это не имеет значения, — добавил я, приходя в себя. — Скажи мне, что ты знаешь.

- Я ничего не знаю. Я сказала это, чтобы напугать тебя.

Она чертовски серьезно? Я наклонился и уперся руками о кухонный стул, к которому она была привязана.

— Я выгляжу так, будто хочу сыграть в игру «Тупой и еще тупее»?

- Это правда. Я ничего не знаю, и даже если бы знала, я бы тебе не сказала.

Я медленно и спокойно потянулся за спину и достал длинный охотничий нож, который сохранил из прошлой жизни, и тряпку, которую нашел в гараже.

- Ну, это было бы не очень умно с твоей стороны. — Я запрокинул ее голову, заткнул рот кляпом и быстро опустил нож. Ее приглушенные крики продолжались еще долго после того, как лезвие застряло в дереве между ее ногами.

— Следующий будет в твою коленку. Я расчленю каждую часть твоего тела и не позволю тебе ходить, говорить, слышать, трогать или пробовать на вкус. — Я вытащил кляп с ее рта. — Теперь будешь послушной?

Ее дыхание было рваным, а тело дрожало, и она со страхом смотрела на меня.

— Кто ты?

— Я тот, с кем даже твой худший кошмар не захочет связываться.

- Но ты же всего лишь мальчик.

— Что ж, тогда я полагаю, что это делает меня уникальной породы. Скажи мне, что я хочу знать. Часы тикают.

— Я же сказала тебе, я…

Нож был прижат к ее лицу, проведя тонкую красную линию на разукрашенной жирной коже щеки. Ее дрожь стала неконтролируемой и продолжалась даже после того, как я вынул нож.

— О Боже. Пожалуйста, не надо.

— Ты собираешься заставить меня убить тебя?

— Нет. — Она яростно покачала головой.

— Тогда дай мне то, за чем я пришел.

Я знал точный момент, когда сомнения оставили меня. Угрозы смерти было достаточно, чтобы убедить большинство, но мысль о том, чтобы жить с физическими недостатками, была самой убедительной.

— В моей сумочке, — сказала она. Я продолжал смотреть на нее, пока она не кивнула в ответ. — Во внутреннем кармане конверт с моим именем.

Я оставил ее, чтобы забрать дизайнерскую сумку среднего размера, лежащую на полу. Когда она пришла домой, я застал ее врасплох и сумел сдержать ее с небольшим сопротивлением, но не раньше, чем она бросила в меня сумочку.

Если честно, ненавидел это дело. Трудно стать жертвой в собственном доме, но также трудно быть агрессором, когда ты этого не хочешь. Я ни в коем случае не был психопатом. Мне не нравилось преследовать и терроризировать, но я делал то, что сделал бы любой человек, когда ему угрожали. Я нанес ответный удар.

Я достал конверт из ее сумочки и вместо того, чтобы сразу же разорвать его, оглядел ее с ног до головы. Мне нужно было кое-что сказать, прежде чем я увижу то, что там было, что убедило бы ее в том, что я убил ее дочь.

— Мне жаль, что ты потеряла дочь.

Это было все, что я хотел ей ответить. Сказать, что я сожалею, что ее дочь умерла, было бы ложью. Аня решила участвовать в очень зловещем плане против Монро и проиграла.

Лицо миссис Рисделл было в замешательстве, прежде чем она, казалось, сообразила. Она не кивнула и не подтвердила то, что я сказал, продолжая смотреть. Это не имело значения. Я пришел сюда, не чтобы загладить вину. Мне нужно было спасти свою задницу.

Я открыл конверт и достал единственное, что было внутри.

Карточку.

Чертова карточка сочувствия, на которой красочным курсивом написано «Извини за твою потерю». Я открыл карточку и почти проглотил язык.

Фотография — с достаточным количеством доказательств, чтобы запрятать в тюрьму на долгое время не только меня, — была внутри. Края карточки раскрошились под моей плотной хваткой, когда мое внимание привлекла жирная надпись на внутренней стороне:

Всегда пожалуйста.

* * *

Я вышел из ее дома так же тихо, как и вошел. Двадцать минут спустя я сидел на парковке больницы, безуспешно борясь с паникой и чувством неудачи.

План игры требовался быстро. Дэш был на быстром наборе, так что менее чем через десять секунд он был на линии.

— Дэш, нам нужно встретиться.

Его голос был сонный, когда он прорычал:

— Что? Прямо сейчас?

— А ты как думаешь, чувак?

— Где?

— Больница. Я уже здесь.

Я отключился и снова посмотрел на карточку, изучая ее и надеясь, что она может изменить то, что я не облажался по-королевски. У меня хватило здравого смысла узнать, когда меня наебали, но теперь я совершил ошибку, увязав с собой друзей.

Я ждал снаружи, когда появится Дэш, и менее чем через двадцать минут он подъехал с мрачным выражением лица и с растрепанными волосами. В последнее время его вид был хуже, чем у медведя с шипом в лапе, и некая сладострастная рыжая имела к этому полное отношение.

— Что было такого важного, что мне нужно было быть здесь в час ночи?

— Она все еще с тобой не разговаривает?

— Я не хочу говорить о ней. Она для меня ничего не значит.

— Ну по тебе не скажешь.

— Послушай, я сделал то, что ты просил, и теперь я отошел от этого. Ты получил от Монро все, что тебе нужно, и очистил свое имя. С этим покончено.

— За исключением того, что ты влюбился.

Выражение его лица исказилось от едва скрываемой ярости, прежде чем он мастерски пришел в себя.

— Я не влюблялся. Она была потрясающей для ебли.

По какой-то причине, услышав, как он так говорит об Уиллоу, и зная, что Монро это не понравится, меня накрыла злость.

А затем осознание того, что я хочу защитить ее лучшую подругу, чтобы сделать Монро счастливой, взбесило меня. Я не был ее спасителем и не был ее другом. Я попробовал этот путь, и она ударила меня ножом в спину, когда у нее появился первый шанс защитить ее.

Я не имел права злиться на Дэша. Я поставил его в ситуацию, чтобы испортить шанс с единственной девушкой, от которой он когда-либо был без ума, несмотря на его твердое отрицание. Я знал, что это говорит только его эго. Девушка определенно бежала от его денег, когда любая другая девушка просто хотела сбежать с его деньгами.

Это была причина, по которой я решил нарушить собственное правило.

— Дэш… я знаю, что это может и не поможет … если бы я мог вернуть время назад …

Его мрачное выражение быстро сменилось изумлением. Я бы не стал говорить больше, потому что извинений я никогда не делал. На самом деле, возможно, это был единственный раз в моей жизни. Много раз я был близок к тому, чтобы поддаться мучениям в глазах Монро, но никогда не делал этого.

Никогда не стал бы.

Потому что она была единственным человеком, который мог меня уничтожить.

Она просто не знала этого.

Его глаза расширились, а затем сузились.

— Ты действительно извиняешься?

Я застал его врасплох, поэтому, естественно, он опасался быть тем, кем он притворялся. Возможно, он вырос с серебряной ложкой во рту, но это не значит, что он не разбирался в уличной смекалке. Он доверял немногим, как и я.

Я пожал плечами и смотрел, как его проницательные глаза оценивают меня. Когда он нашел то, что искал, он кивнул и повернулся к зданию.

— Давай покончим с этим.

Мы молча направились в палату Кинана. Квентин все еще стоял на страже, когда мы прибыли, но в комнате был еще кто-то, что объясняло нервозность, которую я заметил, когда вошел.

Я разочарованно застонал, прежде чем спросить:

— Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе, что сегодня вечером он будет со мной.

— Где ты был? — зарычал мой дядя и встал заполнив все пространство. Он возвышался надо мной на добрых три или четыре дюйма, но я отказывался чувствовать себя ничтожным рядом с ним.

— Надо было кое-что решить.

— Уже почти два часа ночи! Что может потребовать тебя отсутствовать более восьми часов? — крикнул он.

— Я не пропал. Я был занят.

— Ты сказал мне, что будешь в больнице. Я думал, что ты здесь.

— Ты действительно пытаешься быть родителем? — Я ухмыльнулся, несмотря на то, что разозлился.

— Киран, ты испытываешь мое терпение…

- Тогда уходи, — прервал я. — Это то, что у тебя получается лучше всего, не так ли? Ты бежишь и прячешься. Ты не родитель и никогда им не станешь. Кинан и я заботимся друг о друге.

— Вот почему он лежит на больничной койке? Потому что ты о нем позаботился? Ты его защитил?

— Нет, — прорычал я, чувствуя, как во мне закипела кровь. — Он лежит на больничной койке, потому что ты меня не защитил.

Черт.

Этого не должно было случиться.

Мне было все равно.

Джон ушел вместе со всеми в комнате. Я почувствовал притяжение, которое не могло быть ошибочным, и когда я посмотрел на него, я встретил темные глаза, очень похожие на мои.

Кинан не спал.

В последний раз, когда я видел, как он проснулся, была ненависть, но с ненавистью пришли гнев и боль. Боль, которую я причинил.

Для меня это было не в новинку, но я никогда не поступал ни с кем так, о ком заботился.

Я винил его.

Он был тем, кто меня беспокоил, когда я неоднократно повторял ему, что это ошибка. Ошибка, о которой я знал, что он теперь сожалел.

— Что ты здесь делаешь?

Его голос был хриплым от сна. Зная Кинана, он уже подружился со всем персоналом больницы и заставил их полюбить его.

В этом он всегда был лучше всех.

До сегодняшнего дня я был трусом, не желая смотреть ему в глаза или пережить тот самый взгляд, которым он смотрел на меня сейчас.

Я догадался, что заслужил это. Потому что это был тот же взгляд, которым я мучил Монро десять лет.

— Нам нужно поговорить. — Я молча сообщил ему, что новость плохая и что это необходимо. Иначе он бы со мной не разговаривал.

— Шелдон?

Я покачал головой, но потом вспомнил, что еще произошло той ночью.

— Я еще не уверен. — Я также посмотрел в глаза Дэшу.

— Что вы наделали? — Джон заговорил. Я забыл, что он был в комнате, когда Кинан проснулся. — Что ты задумал?

— Я убираю беспорядок, который начали вы с моей мамой. Кто-то должен это сделать, потому что последние десять лет ты был трусом. Последствия твоих решений вылазят, чтобы укусить тебя за зад. В следующий раз это будет для твоего сына, так что, если ты хочешь хоть раз стать отцом, держись подальше от меня.

- Киран, я мог бы тебе помочь. Я хочу помочь, но ты не можешь продолжать игнорировать меня. Я знаю, что я сделал, и я знаю, что ничто не может изменить прошлое, но я могу что-то сделать с завтрашним днем. Мой брат может и жадный, но он не глуп, и сейчас я единственный человек, который знает его.

Мне никогда не приходило в голову, что Джон станет именно тем рычагом, который мне поможет достать Митча. Дело в том, что я не знал своего отца. Я был с ним всего чуть больше недели, и за это время он почти не разговаривал со мной. Еда пихалась мне в лицо, и меня держали изолированно в пустой комнате маленькой хижины, которая, вероятно, была одолжена моему отцу знакомым.

— Он прав, — сказал Квентин.

Он был прав, и я понимал это.

— Я ему не доверяю.

Я смотрел в глаза дяде, когда говорил, чтобы не пропустить проблеск боли, прежде чем он исчез.

— Мне жаль это слышать, сынок, но, как взрослый, я должен вмешаться. Я больше не могу игнорировать твои опрометчивые поступки.

Во мне вспыхивают недоверие и гнев. Мои ноги сами понесли меня к дяде, пока моя грудь не коснулась его. В случае необходимости я был готов пригрозить собственному дяде, и Кинан, должно быть, знал об этом, потому что его голос прорезал нарастающее напряжение.

— Тебе следует уйти.

Голова Джона, вместе с моей, повернулась к Кинану. Он изо всех сил пытался сесть, поэтому Дэш бросился ему на помощь. Кинан неохотно принял его помощь, но я мог сказать, что его гордость хотела оттолкнуть его.

Мне было интересно, с кем он говорит, пока его пристальный взгляд не упал на Джона.

Джон тоже заметил это и начал ппротестовать.

— Сынок …

— Я думаю, что это немного заблуждение, не так ли?

— О чем ты говоришь? Ты все еще мой сын.

— Но ты никогда не был отцом.

— Кинан…

— Уходи.

После нескольких секунд пристального взгляда Джон, наконец, рванул к двери. Он открыл дверь, чтобы уйти, но остановился, чтобы направить на меня свой угрожающий взгляд.

— Я хочу, чтобы ты завтра вернулся домой прямо из школы. Нам нужно поговорить.

Он ушел, не получив ответа, что было к лучшему, потому что я не собирался ему давать ответ. После паузы я кивнул Кью, чтобы убедиться, что он ушел. Мой дядя никому не уступал, поэтому я понимал, что теперь у него есть причина.

— Хорошо. Что, черт возьми, происходит? Я никогда раньше не видел, чтобы ты боялся.

— Я не напуган. Я обеспокоен.

— Так в чем дело?

— В этом. — Я бросил смятую фотографию на стол возле кровати Кинана. Дэш первым схватил ее и выругался, прежде чем передать его Кью, который стиснул челюсти и, наконец, передал ее Кинану.

— Сукин сын. — Он наконец взглянул на меня после долгого и пристального взгляда на фото. — Кто?

— Кто еще? Это должно быть Митч. Похоже, это его M.O. Он оставил Монро то же самое на ее день рождения — открытку с фото.

— Ты что-нибудь слышал от него с тех пор, как все пошло коту под хвост?

— Ничего. — Я подумал о том, что сказал Джон о том, что Митч такой же умный, сколь и жадный. — Он залег на дно.

— Как ты ее достал?

— Это доказательство, которое было у миссис Рисделл.

— Повторюсь… — сказал Дэш, настороженно глядя на меня. — Как ты достал ее?

— Я нанёс ей ночной визит.

- Боже, Киран! О чем ты думал? Что, если она позвонит в полицию?

— Она не сделает этого, и если она это сделает, я к этому готов.

— Я хочу знать, что это значит? — Я пожал плечами в ответ и посмотрел на Кинана, который молча сидел с тех пор, как услышал имя Митча.

Ловкий ублюдок сфотографировал, как Кинан сажает Тревора, а затем Аню в машину Дэша в ночь ярмарки. На другой фотографии они уезжали.

Это было все, что было в конверте, но я знал, что должно быть больше. Девочки были там той ночью, так что их тоже должны были сфотографировать. Митч спас бы их для большего преимущества, а это означало, что мне нужно было добраться до него, прежде чем у него появится шанс.

— Так каков план? — спросил Кинан и бросив фотографии. — Мы должны их защитить.

А именно Монро, Шелдон и Уиллоу. Пять месяцев назад я никогда не думал, что окажусь в таком месте, где буду сражаться, чтобы защитить ее от чего-либо. У меня были смешанные чувства из-за того, что произошло две недели назад. Я все еще был чертовски зол по ряду причин, и все же они ее втянули в это.

— Мы подождём, пока он сделает ошибку.

— Это может занять месяцы, — возразил Дэш.

— У него нет месяцев. Ему нужны деньги, и если он использовал необходимое количество ресурсов, чтобы зайти так далеко, я уверен, что они ему понадобятся быстро.

— Мы могли бы его выманить, — предложил Квентин.

— Но, если он сделал этот снимок, значит, он внимательно наблюдает. Он узнает, если мы что-нибудь попробуем. Он отреагирует.

— Так пусть же он отреагирует, — прорычал Кинан.

— А если он сбежит? — Я не мог сдержать раздражение в своем тоне. — Что, если он выставит остальные фотографии? Если они у него есть, значит, у него есть фотографии Шелдон, Уиллоу и Лэйк. Мы не можем ими рисковать.

— Но мы должны что-то сделать, иначе мы рискуем.

— Кинан, нам нужно сделать все с умом. — Напряжение в комнате повысилось на одну или две ступени, и я понимал, что он был зол.

Его глаза сузились, становясь темнее с каждой секундой, когда его губы скривились в усмешке.

— А ты у нас полон спокойствия? Поделитесь тогда, пожалуйста, своим представлением о полном спокойствии? Было ли оно у тебя, когда ты убил нашу мать?

— Не. Время. Для. Этого.

— Давай кое-что проясним. Единственная причина, по которой я не выгнал тебя вместе с отцом, — это то, что мне нужно было знать, насколько ты облажался. Мы не кузены, мы не друзья и определенно не братья.

— Ты закончил? — он только посмотрел на меня в ответ. — Ты можешь ненавидеть меня, но я всегда буду защищать тебя. Я облажался, Кинан. Я, черт возьми, предупреждал тебя много лет назад… Я нехороший человек.

— По крайней мере, мы знаем, что ты можешь сказать правду.

— Я никогда не лгал тебе.

— Но ты определенно упустил много важного дерьма. Довольно удобно, не правда ли?

— Я не знал, что она наша мать.

— Это не имеет значения. Она могла быть чьей-то матерью, но для тебя это не имело значения. Ты все равно ее убил бы.

— Ты не понимаешь, о чем, черт возьми, говоришь.

— Я знаю достаточно.

— Ты ничего не знаешь, кроме того, что рассказал тебе Митч.

— Ты тоже не стал говорить иначе.

Я не осознавал, что мы кричали, пока не вошла медсестра и не приказала нам уйти. Часы посещения закончились.

— Они уйдут. Я останусь, — сказал я медсестре.

— Я не хочу, чтобы ты был здесь.

— Не будь сопляком.

— Хорошо. Тогда ты мне здесь не нужен.

— Жестко. Ты не останешься здесь один.

Прежде чем я успел возразить, он позвал медсестру, ожидавшую у двери.

— Я хочу, чтобы его удалили из моего списка вип-гостей.

— Хорошо, милый, — хмыкнула медсестра. Когда она обратила внимание на меня, ее глаза расширились в том знакомом взгляде похоти. Она двинулась, словно собираясь вывести меня, но один взгляд на мое лицо заставил ее остановиться.

- Киран, иди, — предложил Дэш хриплым от раздражения голосом. — Просто иди. Я останусь с ним.

* * *

— Убей его. — Нож пронзил плоть.

— Еще раз.

Звук разрываемой плоти и текущей крови, сочившейся из тела мужчины, смешивался с бесстрастными командами Фрэнка.

— Глубже вонзи в него нож, мальчик. Вот так, — поддержал он, когда я подчинился.

Глубокое и тревожное чувство продолжало скапливаться в моем животе, когда я бездумно вонзал нож в связанного человека. Руки, ноги и даже колени. Хуже всего был тошнотворный хруст костей.

Его крики заглушал кляп, но его глаза смотрели и умоляли меня, пока он держался за ту маленькую надежду, которая у него была. Даже сейчас я видел, как жизнь уходит из его глаз, пока использовал его для практики.

— Считай их своим холстом, — говорил мне Фрэнк.

Они никогда не позволили бы мне убить их. Мне пришлось сначала мучить их болью, которая искалечила бы, но не убила.

Я больше не был уверен, что это то, что должны были делать другие люди. Лили сказала, что это неправильно, когда я наконец признался ей. Не знаю, почему я рассказал ей о том, что они заставляли меня делать. После месяца, когда она так и не сдалась, Лили стала той, с кем можно было поговорить, а когда она все еще не поддавалась тому, что они хотели, она стала тем, кого нужно защищать.

Лили.

Я позволил своим мыслям думать о ней и о всем хорошем, чему она меня учила. Она рассказала мне о доме, она рассказала мне о своих родителях, своей собаке и даже о своем старшем брате Киране. Втайне я желал однажды стать Кираном. Кем-то, у кого есть семья, дом и даже школа.

В конце концов, мужчина умер с мучительным криком. Его кляп спас меня от необходимости терпеть угасание звука его жизни, но каким-то образом эффект был таким же.

Я перестал вонзать нож в его безжизненное тело и отчаянно подавил потребность очистить свой желудок.

Он был четвертым человеком, которого я убил сегодня, и когда я оглядел комнату, чтобы увидеть другие тела, я знал, что он не станет последним.

Глава 12

Лэйк

Стук в мое окно казался как вымысел моего сна. Сон, от которого я не хотела просыпаться, так что представьте мое раздражение, когда постукивание продолжилось, а затем последовали мелодичные перезвоны и гудение моего мобильного телефона. Фантазии и сон исчезли, превратившись в менее привлекательную реальность — просыпаться глубокой ночью.

Если это продолжиться, моя тетя проснется, и тогда мне придется провести остаток ночи, объясняя ей, почему мальчик-подросток бросает камни в мое окно.

Я знала, даже не отвечая на звонок, что это был Киран. Он был единственным, кто осмелился пойти против своего собственного правила, чтобы преследовать меня.

— Это действительно перебор, знаешь ли. Ты не можешь просто прийти и пробраться в мой дом, когда захочешь, — ворчала я про себя, зная, что он меня не слышит.

Я подошла к окну, цепляясь пальцами ног за плюшевый ковер, заглушая звук гнева. Иней спрятал окно от холодного ночного воздуха, и когда я схватилась за окно, чтобы открыть его, это было немного сильнее, чем нужно.

— Ты издеваешься надо мной, правда? — Его лицо и тело частично скрывали ночные тени. Тем не менее, я могла разглядеть темную толстовку, которую он носил, капюшон, накинутый на его голову, и блестящие пряди его темных волос, что выглядывали наружу.

— Я тебя разбудил?

— Сейчас три утра, Киран. И ты еще спрашиваешь?

В уголках его губ появилась мальчишеская ухмылка.

— Я никогда не принимал тебя за капризную соню.

— Что ты здесь делаешь?

Он небрежно пожал плечами и отвернулся, прежде чем снова встретиться со мной глазами.

— Хотел бы я знать, — наконец ответил он и почесал щетину на подбородке. Мне нравилась эта легкая небритость на нем. Это был проблеск человека, которым он однажды станет. По моему телу пробежала дрожь при мысли об еще более мужественном Киране.

— Очевидно, ты пришел за чем-то, иначе ты просто болван.

Он откинул капюшон и прищурился, гнев блестел в его бурных серых глазах.

- Ты собираешься меня впустить? — нетерпеливо спросил он.

— Я не планировала, — ласково ответила я и накрутила волосы на палец.

Он кивнул один раз, и когда появилась ухмылка, моя рука с опаской опустилась.

— Детка, я так или иначе попаду туда. Так что ты можешь позволить мне пройти через парадную дверь, как хорошая девочка, или я могу наделать много шума, пролезая через окно. А потом я посмотрю, как ты объяснишь любимой тетушке, почему я в твоей спальне в три часа утра… особенно если тебя поймали в довольно компрометирующем положении. — Улыбка, озарившая его лицо, была очаровательной и игривой, но послание в его глазах было совсем не таким.

- Я могу вызвать копов.

— А что ты будешь делать, когда я снова выйду и окажусь у тебя на пороге? Готова ли ты заплатить за последствия?

— Перестань ебать мне мозги, — выплюнула я.

— Меня не интересуют твои мозги, меня интересует трах.

— Наконец-то… настоящая причина, по которой ты решил выглядеть идиотом посреди ночи. Спокойной ночи, Киран. — Я схватилась за окно и захлопнула его прежде, чем он успел сказать что-нибудь еще. Я уже чувствовала, что попадаю под мощные чары его одержимости.

Я проскользнула обратно под одеяло, закрыла глаза и притворилась, что сложный, эмоционально разбитый мальчик, стоящий снаружи в темноте, не занимал все мое внимание. Мы оба знали, что случится, если я впущу его внутрь. Вероятно, это было то же самое сильное притяжение, которое всегда тянуло к моему сердцу, и привело его сюда.

Звук моего телефона нарушил тишину. Я знала, что это он, даже не глядя. К сожалению, любопытство победило мою решимость в жестокой борьбе, и я проверила сообщение:

«Помни, это ты сделала выбор».

Как только я прочитала последнее слово, за моим окном раздался резкий шум. Я сразу вскочила с постели и спустилась по лестнице, все время молясь, чтобы тетя не проснулась. Чувство, похожее на ярость, закипело во мне и овладело ходом моих мыслей.

Он пытался попасть внутрь.

Что, если он передумал и захотел отомстить?

Сделать больно моей тете.

Я по глупости поверила в систему правосудия, думая, что Киран, наконец, окажется тем, кто загнан в угол, из которого нет выхода.

Дверь широко распахнулась под силой моего гнева, и я встретила самодовольное лицо Кирана на пороге, прежде чем я смогла выйти наружу.

— Я… ты был…

— Я же сказал, что ты меня впустишь.

— Киран, ты должен уйти. Моя тетя спит наверху, и если ты думаешь, что я позволю тебе подойти к ней после того, что ты пытался сделать…

— Ты действительно веришь, что если бы я действительно хотел убить твою тетю, она бы не умерла? — он протиснулся мимо меня, не дожидаясь ответа, и закрыл дверь.

— Что ты себе позволяешь? — громко прошептала я, стараясь не разбудить тетю. Он проигнорировал меня и прокрался наверх, не оставив мне выбора, кроме как последовать за ним. Мое сердце бешено колотилось, когда я молилась, чтобы тетя не проснулась. Я больше нервничала из-за того, что она поймает меня с Кираном, чем из-за опасений за ее безопасность. Часть меня, искренне верила в то, что он сказал, что больше не заинтересован в использовании моей тети, чтобы причинить мне боль, но я никогда не признаюсь об этом вслух. Мне нужно было держаться за эту часть его, как за гарантию.

Если мне станет слишком комфортно… если я снова уступлю ему… если я буду доверять ему, я потеряю гораздо больше, чем он угрожал.

Когда мы подошли к моей комнате, я поспешила мимо него и схватила телефон с кровати, куда я его бросила после прочтения его сообщения. Под моей командой экран загорелся, и я немедленно начала набирать номер детектива Дениелса. Я запомнила его номер, хотя надеялась, что мне никогда не придется его использовать.

Как только телефон начал звонить, из груди Кирана вырвался глубокий смех, прежде чем он схватил телефон и положил в карман, не отрывая от меня взгляда.

— Кому ты звонишь? — спросил он. Веселье дразнило его губы. — Нет. Дай угадаю… Детектив Дениелс?

— Никто никогда не обвинял тебя в глупости.

— Если ты собираешься напугать меня, тебе придется сделать лучше, чем это.

— Ну, я пыталась убить тебя, но кажется, только один из нас может убивать невинных людей. — Я сразу пожалела о своих словах, когда он вздрогнул, и на его лице промелькнула боль.

— Я… мне очень жаль.

— Почему? — он с любопытством посмотрел на меня. — Ты имела в виду это, не так ли? Кроме того… я не невиновен.

Нет, никогда и не был.

— Как бы то ни было, мне не так просто убить кого-то, как тебе.

— Я никогда не говорил, что это легко.

— Но ты хочешь это сделать, — возразила я.

Он пожал плечами, как будто в этом не было ничего страшного.

— Если это означает никогда не терять контроль, тогда да… я готов это сделать. Я даже хочу убить тебя.

Я глубоко вздохнула и сузила глаза.

— Тогда почему я тебе не верю?

— Потому что иногда мне действительно хочется убить тебя, — прошептал он.

Иногда мне хочется, чтобы ты любил меня.

Каким-то образом было невысказанным правилом о моем срыве в коридоре месяц назад, когда я призналась, что я влюбилась в него, нельзя было упоминать. В конце концов, это не имело значения, потому что признание того, что я его люблю, не заставило его остаться и не помешало ему убить Тревора и Аню.

— Как думаешь, почему смерть всегда является ответом?

— Потому что это единственный ответ, который нельзя изменить — как бы ты ни хотела. — В конце концов его голос затих, и когда его взгляд затуманился, я подумала, думает ли он о Лили и сожалеет ли о том, что убил ее.

— Она еще что-нибудь сказала? — Его взгляд теперь был направлен на меня, и я в замешательстве смотрела в ответ.

— Кто?

— Твоя тетя. Я сегодня видел газету. Все видели.

— Вот почему ты здесь?

— Она сказала тебе держаться от меня подальше? — спросил он, игнорируя мой вопрос.

— А если сказала? Что тогда?

Его губы скривились в полуулыбке, когда он сказал:

— Тогда у меня возникнет искушение украсть тебя.

- Сначала шантаж, а теперь похищение. Если ты будешь продолжать в том же духе, ты сможешь стать бойскаутом года.

- Ты не ответила на мой вопрос.

— Нет, Киран. Моя тетя понятия не имеет, что тот самый мальчик, который появился на пороге нашего дома за блинчиками утром в понедельник…

— Среда.

— Что?

- Блины были утром в среду.

— Отлично. Не важно. Среда. Почему это имеет значение?

- Потому что на следующий день я впервые попробовал тебя, Монро. — Его глаза потемнели и привлекли меня к воспоминаниям о его губах между моими бедрами, которые владели мной. — И я никогда не забуду, как это было хорошо.

Во рту пересохло, и мне было трудно говорить, но каким-то образом мне удалось.

— Хорошо. Я предлагаю тебе сохранить это в памяти, потому что это никогда не повторится.

— Не давай обещаний, которые ты не собираешься сдержать. Это просто сделает твое падение от благодати намного более трудным, чем должно быть.

Мы вступали на опасную территорию, и мне нужно было сменить тему. Быстро.

— Ты следил за моей тетей шесть недель…

Он бросил на меня понимающий взгляд, прежде чем спросить:

— И?

— Ты знал, что она все время не была в книжном туре?

— Да, — ответил он без колебаний.

— Почему ты мне не сказал? — Он приподнял бровь, и я осознала свою ошибку. Иногда было трудно вспоминать, что всего несколько недель назад он шантажировал меня сексом, угрожая убить мою тетю. Предоставить мне информацию о ее местонахождении было последним, что он хотел бы сделать.

— Мне было любопытно, — все равно ответил он.

— Тебе было любопытно?

— Я хотел знать, почему тетя, ради которой ты была готова столько вытерпеть, солгала тебе, поэтому я продолжал следить за ней.

— Куда она ездила?

— Десять лет назад, где отдыхали твои родители?

Я нахмурилась, когда поняла, что Киран знал об исчезновении моих родителей больше, чем я думала. Я не была здешней, поэтому моих родителей никто не знал, и я не стала раскрывать это общедоступной информации.

— Они сказали, что хотят увидеть мир, но всегда говорили о том, чтобы увидеть Ниагарский водопад. Это было последнее известное место, куда они ездили, когда мы общались.

— Твоя тетя не уезжала из Канады, Монро. В первую неделю она посетила несколько мероприятий, которые, как я полагаю, были связаны с ее книгами, а затем, после этого, она встретилась с каким-то парнем.

— Она познакомилась с парнем?

— Частный детектив. К тому же неплохой.

— Она искала моих родителей.

- Я знаю. — Он внимательно наблюдал за мной, но в его глазах не было ни тепла, ни сочувствия к тому, кто только что узнал об их умерших родителях. — Почему ты не хочешь знать?

— Потому что мои родители были мертвы в моей памяти уже давно, но я всегда думала, что, может быть, я была неправа. Иногда услышанное становится необратимым.

— Мы просто должны помочь тебе забыть.

Я не упустила то, каким сексуальным голосом он это сказал. Если бы секс с моим врагом означал, что я на время забуду о своих родителях, тогда я уступлю… только на этот раз.

Он снял мою одежду и небрежно уронил ее на пол. Я тоже хотела раздеть его, но, черт возьми, я не могла доставить ему это удовольствие, показав себя чересчур нетерпеливой.

Я была обнажена и мгновенно почувствовала себя еще более уязвимой. Он начал раздеваться, сначала сняв рубашку, у меня чуть не потекла слюна при виде его обнаженной груди. Все ли восемнадцатилетние выглядели так? Его тело было нереальным. Это также заставило меня стесняться своих собственных чувств.

Я была слишком худой? Моя грудь была слишком плоской? Моя задница была слишком дряблой? О, Боже… Что, если мои лодыжки были некрасивы?

Я осторожно проверила свои лодыжки. Вроде все как следует.

Разочарованная, я провела рукой по волосам и уставилась в пол. Я вела себя как полная идиотка. Это был не первый раз, когда мы вместе. Даже близко нет.

Легким толчком его руки я легла на спину, глядя на его ухмыляющееся лицо. От звука расстегивания его ремня и молнии мое тело сжалось от желания. Его серые глаза светились одержимостью, и по хищному выражению его лица я знала, что он собирался съесть меня заживо… и у меня не хватило бы здравого смысла, чтобы остановить его.

— Подожди.

Его бровь приподнялась от моих колебаний.

— Как думаешь, ты действительно можешь сказать мне «нет»? — спросил он, лаская мое тело, которое уже ослабло в подчинении.

— Я думала, ты не задаешь вопросов, на которые уже знаешь ответ? — Его руки пробежались по моим бедрам, когда он навис надо мной, заставляя меня потерять остаток слов, но мне все же удалось удержать его взгляд.

— Тебя стало труднее прочитать, — признался он, не слишком обрадовавшись этому.

— Я не хочу тебя. Для тебя это достаточно ясно? — Мы смотрели друг на друга в нашей типичной манере прелюдии, и будь я проклята, если бы это не возбудило меня сильнее, чем самые грязные слова или самые мягкие прикосновения.

— Раздвинь для меня ноги, — приказал он, нарушив тишину. — Ты все еще можешь ненавидеть меня сейчас и снова притворяться утром.

— Притворяться?

— Что ты не моя, — он обвил мою ногу вокруг своей талии и скользнул внутрь одним плавным движением, вызвавшим стон удовольствия и боли. Я забыла, насколько он большой…

— Тише, — издевался он, чтобы скрыть свой низкий стон. — Ты же не хочешь, чтобы твоя дорогая тетушка услышала.

Я прижала руку к его груди, чтобы остановить его, и хотя я была недостаточно сильна, чтобы сопротивляться ему, он все равно остановился и ждал.

— Прежде чем это зайдет дальше, я хочу, чтобы ты согласился с двумя вещами.

- Мой член уже внутри тебя, Монро, — он раздраженно закатил глаза. — Сейчас не время предъявлять требования.

— Ты либо услышишь и согласишься с этим, либо уходи… и никогда больше не разговаривай со мной. Я согласна только на одну ночь. Возьми, что тебе нужно и проваливай.

— Это одно из твоих требований?

- Назови это прелюдией.

— Продолжай, — осторожно ответил он.

— Во-первых, я хочу, чтобы ты держался подальше от моей тети и держался подальше от Уиллоу. Ты вообще не будешь использовать их против меня.

— Что…

— Это не подлежит обсуждению.

— Отлично. Идет. Или хочешь более жесткую сделку, — его голос источал сарказм.

— Я еще не закончила.

— Чего желает твое сердце? — усмехнулся он.

Я приподняла верхнюю часть тела настолько, чтобы укусить его за подбородок, и прошептала так соблазнительно, как только могла:

— Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью.

Это была ошибка.

Он попятился, как будто я ударила его, и посмотрел на меня с непонятным выражением лица.

— Ты опять за старое?

Моя уверенность немного растворилась из-за внезапного озноба, который исходил от него. Его тело стало жестким, а челюсти сжались и разжались, когда между нами возникла тишина.

— На этот раз я хочу заниматься сексом, а не рассматривать меня как объект.

Какая-то неназванная эмоция изменила его черты, и затем он исчез. Мое тело оплакивало его потерю, так как внезапно мне стало холодно и немного грустно. Я закрыла глаза и напомнила себе, что это то, чего я хочу.

— Объект? Думаешь, я отношусь к тебе как к объекту?

— Я так не думаю, Киран. Когда все это началось, ты использовал меня как больную пешку за свой неуместный гнев и жажду мести. На какой стадии мы находимся сейчас?

— Это просто секс, Монро, — ответил он, натягивая джинсы. — Мы трахаемся. Вот что мы делаем. Не романтизируй это.

— Ты не это имеешь в виду, — сказала я, даже когда слезы навернулись на мои глаза.

— Ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы говорить, что я имею в виду. –

Возможно, я больше не ненавижу тебя, но ничего не изменилось.

— Все изменилось. Почему ты этого не видишь? — Он проигнорировал меня, натягивая рубашку. Внезапно я осознала тот факт, что я была голая, и быстро использовала столько простыней, сколько было доступно для прикрытия.

— Я все вижу. Вот почему я говорю тебе, что это ошибка, — он указал на нас двоих, — это ошибка. То, что ты пытаешься создать, никогда не произойдет.

— Что дает тебе право выбирать границы наших отношений? Ты думаешь, что можешь контролировать то, что происходит между нами, будучи придурком, но я знаю, что ты заботишься обо мне. Рано или поздно твои чувства настигнут тебя.

— Здесь нечего настигать. Я всего лишь пытаюсь исправить ошибку.

— Правильна она или нет. Тебе наплевать на то, что ты делаешь правильные вещи. Ты никогда этого не делал.

— Что ж, мне нравится думать, что я сторонник новых начинаний, — саркастически ответил он.

— Согласна. Думаю, пора мне начать встречаться с кем-то. — Когда его взгляд скользнул по мне, и его глаза затуманились сильнее, чем я когда-либо видела. Я понимала, что привлекла его внимание. На моих губах появилась легкая улыбка, но я скрыла ее, нахмурившись. Я не переставала думать о последствиях его травли. — Знаешь… чем больше я об этом думаю, тем лучше звучит эта идея… Я уверена, что есть много парней, которые не прочь меня трахнуть… нежно и медленно… снова и снова. О, по возможности! Мы могли бы…

Меня ткнули лицом вниз и я чуть не задохнулась. Я почти не заметила, как мои бедра подняли вверх. Однако шлепок по заднице заставил меня болезненно осознать этот факт. Звук ослабления его ремня, а затем, сначала одна, а потом и другая моя рука оказались за моей спиной. Знакомая кожа ремня гладко касалась моей кожи, когда он обматывал его вокруг моих запястий. Я была связана и обнажена прежде, чем смогла собраться с мыслями или отдышаться.

— Киран, что ты делаешь? — ахнула я.

— Я хочу, чтобы ты повторила то, что только что сказала мне.

Дерьмо.

— Хм?

Ответом был еще один резкий шлепок по заднице.

— Повторяй.

— Это смешно, — выплюнула я, пытаясь сдержать дрожь в своем теле.

— Развяжи меня и уходи.

— Ты не хочешь, чтобы я уходил, Монро.

— Откуда ты знаешь? Хочешь верь, а хочешь нет, но твоя компания не настолько приятная.

— Потому что тебе следует держать язык за зубами. А теперь повтори то, что ты мне сказала ранее.

— Я не могу вспомнить, — раздраженно надулась я, хотя он не мог видеть.

- Ты не можешь вспомнить, да? — Его руки медленно пробежались по моей спине, пока он не схватил меня за волосы. — Тогда я должен тебе напомнить?

Я взглянула через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как его рука расстегивает молнию. Я затаила дыхание от предвкушения. Я чувствовала его внутри себя уже сегодня вечером, но мне нужно было прочувствовать, что он владеет мной. Во второй раз я бы себе не отказала.

Я с едва скрываемым волнением ждала, когда он обнажится передо мной, но он убрал руку, чтобы снять рубашку, оставив свои джинсы расстегнутыми.

— Подожди здесь, — без надобности приказал он. Блин, а куда я сбегу то?

Он отошел на небольшое расстояние до моего комода и выдвинул третий ящик. О нет… он не мог знать, не так ли? Я наблюдала, как он приподнял мою одежду, чтобы достать блестящий черно-желтый вибратор, аккуратно лежащий внизу. Я купила его случайно через неделю после того, как его отправили обратно в тюрьму, но никогда им не пользовалась. Как он узнал, что он там лежит?

— Каково же было моеудивление, когда я обнаружил, что у тебя есть извращенная сторона. Сколько раз ты этим пользовалась, чтобы прикоснуться к себе?

— Ты правда хочешь узнать?

- Ты думала обо мне, когда развлекалась?

— Я совсем не думала о тебе, потому что не использовала его. Это была глупая импульсивная покупка.

Злая улыбка расплылась по его губам, когда он взял маленькую бутылочку лубриканта.

— Не такая и глупая.

— Что?

Не отвечая, он подошел к кровати и схватил меня за волосы, откинув мою голову назад. Его внезапная атака на мои губы была жесткой и взрывоопасной, когда он поглотил меня.

- Я заставлю тебя так сильно кончить, — резко прошептал он мне в губы после того, как наконец я начала дышать воздухом. — Это то, чего ты хочешь?

— Да, — тихо выдохнула я.

Он дергал меня за волосы, углубляя дугу на моей спине и заставляя смотреть ему в глаза.

— Громче.

Он ожидал, что я буду умолять и кричать о моей нужде, зная, что моя тетя была всего в паре дверей от нас?

— Да. — В этот раз мой голос был громче и полон отчаяния, но он не удовлетворил его желание унизить.

— Да, что? — насмехался он. — Дай мне услышать, как ты это говоришь.

— Пожалуйста, заставь меня кончить… жестко.

Он кивнул, и сразу же по комнате раздался звук вибратора. Он скрылся из виду, но держал руку на моих бедрах, когда он встал на колени позади меня, все еще одетый в джинсы.

Я думала, что он прикоснется ко мне, но я должна была знать лучше. В тот момент, когда вибратор коснулся моей поясницы, я от удивления вздрогнула и нервно рассмеялась.

— Не думаю, что дело в этом. — Со связанными за спиной руками я была более уязвима и не в себе. Думаю, мне следовало быть благодарной, что мне не завязали глаза.

— И куда он должен войти? — тихо спросил он, но было в этом что-то. Вибратор скользнул по моему боку в нижнюю часть живота, заставляя бабочек трепетать в моем животе. Я повернула голову и увидела его лицо.

— Смотри перед собой… — Резкая команда заставила меня послушно оглянуться назад, к моему раздражению. — …Или мне придется завязать тебе глаза.

— Да, сэр, — усмехнулась я. Я бы отдала честь, если бы мои руки не были связаны.

Вибратор оторвался от моей кожи, когда его рука поднялась. Я в шоке смотрела на него, когда он казалось поравнялся с моими губами.

— Естественная смазка на искусственную? Не спорь. Пососи его.

Когда он прижал вибратор к моим губам, я повиновалась, не задумываясь. Я почувствовала вибрацию на своем языке, когда я облизывала и посасывала его головку.

— Всего его, — приказал он.

Мой рот открылся шире, чтобы скользнуть ниже, и я закрыла глаза, притворившись, что это он.

Как только я увидела его обнаженным для меня, когда я ублажала его своим ртом, он отстранился.

— Монро, я жду.

Я… эээ…

— Не в силах подобрать слова?

Мне нечего ответить.

— Киран… не дразни. Дотронься до меня.

- Где?

— Где ты владеешь мной, — застенчиво ответил я.

— Блять. Ты ведь не играешь честно, правда?

— Не больше, чем ты.

Кончик вибратора дразнил меня, заставляя дернуться вперед, а затем выгнуть спину. Это было шоком для меня и совершенно застало врасплох.

— С тобой, Монро, я никогда не буду честен.

Он медленно провел вибратором по моей щели. Дразня и насмехаясь. Толкая внутрь. Мои стоны становились необузданными, поэтому он наклонил мою голову в подушку и приказал быть тише. Приглушенная, я позволила своей потребности взять верх, когда я стонала и причитала в подушку.

— Ты что-то мне говорила. Повтори, малыш.

— Что… ах? — как он мог ожидать, что я буду говорить гораздо менее связной речью, когда он так меня дразнил?

— Я думал, ты говорила, что хочешь пойти на свидание?

Вибрация достигла моего клитора, и я сильнее прикусила подушку, так как дрожь мгновенно сотрясла мое тело и нанесла ущерб моим чувствам. Когда я попыталась отдышаться, раздался звук рвущейся обертки презерватива. Мой оргазм был быстрым, но я знала, что это еще далеко не конец. Кирану было что доказать, и мне не терпелось довести это до конца.

— Тсс. Тсс. Считай, что последний ты получишь без разрешения.

Глава 13

Киран

Кем, черт возьми, она себя возомнила? Я был достаточно умен, чтобы знать, что она заманила меня в ловушку, но у меня не было силы воли, чтобы сопротивляться. И все равно ведет со мной эти глупые игры. Разве она не знала, что со мной делает мысль о том, чтобы увидеть ее с кем-то другим?

Визуализация кого-то другого, прикоснувшегося к ней руками и губами, касающегося и пробующего ее на вкус, вторглась в мой разум, толкая и дергая черную дыру там, где должно было быть мое сердце. Пока я пытался отдышаться, у меня не было возможности позволить, чтобы кто-то когда-нибудь был с нею. Я бы пометил ее, наполнил и погубил, чтобы ни у кого не было шанса заполучить ее.

Я зарычал.

Я подождал только секунду, чтобы проверить ее готовность, прежде чем вытащить свой член и натянуть презерватив. Ее задница все еще была приподнята для моего доступа. Я резко шлепнул ее, удовлетворенный оставленным отпечатком руки, и вошел в нее.

Я не переставал трахать.

Я не дал ей времени приспособиться.

Я снова и снова врезался в ее гибкое тело, стремясь скрыть свою похоть и гнев.

Если бы только она не ощущалась так чертовски хорошо, я мог бы наказать ее, не позволяя своему желанию взять верх над моими намерениями. Это было не для ее удовольствия. Это было лично для меня. Мне нужно было дать ей почувствовать, что она принадлежит мне.

— Скажи мне, — снова потребовал я. — Скажи мне еще раз, как ты собираешься позволить другому парню трахнуть тебя.

— Киран, — заикалась она задыхаясь. Она попыталась повернуться ко мне лицом, но я быстро обернул руку вокруг ее шеи, чтобы удерживать ее на месте, в то время как я продолжал брать ее.

— Ты проиграешь эту войну, которую пытаешься вести против меня, Монро. Один оргазм за раз.

— Киран, пожалуйста. — Ее стоны были полны боли и необходимости кончить. Она хотела разрешения. Она хотела, чтобы я успокоил ее и заставил кончить, но все понимала.

Во-первых, мне нужно было добиться своего. Мне нужно было заставить ее умолять об этом.

— Прости, что? — я наклонился, чтобы прижаться грудью к ее спине. — Пошел ты? — я толкнул свой член в нее сильнее. Ее визг болезненного удовольствия был музыкой для моих ушей. — Красиво и медленно?

— Это было просто… О, Боже… шутка.

Я медленно поцеловал ее в спину, не прекращая владеть ею.

— Так кто сейчас шутит? — Я горячо прошептал ей в спину.

Она покачала головой и простонала:

— Я не это имела в виду.

— Как жаль… потому что я понял это именно так. — Я толкнул ее тело на матрас и начал жестко вколачиваться в нее. Я зажал ей рот рукой, чтобы заглушить ее крики.

Хорошо, что комната ее тети находилась в другом конце коридора.

На пятом или шестом толчке ее киска сжалась вокруг моего члена, запирая меня внутри нее, и я замер, наслаждаясь ощущением, как она кончает на мой член… даже если это было без разрешения. Когда стало уже слишком сдерживаться, я схватил ее за бедра и попытался погрузить свой член как можно глубже в нее, в то же время похоронив чувства, которые она намеревалась извлечь из меня. Мое освобождение было резким. В любой момент я ожидал, что сгорю в огне, когда ее жадная киска будет выдаивать мой член. Я закусил губу, чтобы не стонать как сука. Меньше всего мне было нужно, чтобы она осознала влияние, которое она производит на меня. Только за ее тело можно было умереть.

Я оставался на ней дольше, чем нужно, но старался не раздавить ее. Думаю, можно сказать, что мой план владеть ею имел неприятные последствия. Несмотря на то, что трахал именно я, в конце концов, я чувствовал себя хорошо и по-настоящему отраханым — и не только в физическом смысле. Что она со мной делает?

Затаив дыхание, я встал с кровати и натянул джинсы и рубашку. Когда оделся, я уставился на нее сверху вниз. Казалось, она не в себе, потому что ни разу не пошевелилась. Я знал, что она чувствует, когда я смотрел на нее. Это была еще одна связь, которую я еще не понял. Я быстро осмотрел ее, прежде чем решил, что она просто устала, и выскользнул из комнаты. Я обращал внимание на скрипучие места на половицах, пока шел по коридору. К сожалению, ванная была ближе к спальне ее тети, поэтому мне пришлось быть осторожным, чтобы не издавать лишний шум.

Оказавшись внутри, я быстро намочил тряпку теплой водой и направился обратно к Монро. Я чувствовал себя влюбленным щенком, не желающим отлучаться от нее слишком надолго. Я решил, что для меня нормально признаться в своих чувствах к ней, но я никогда не позволю ей об этом знать. Это было слишком опасно, и она не заслуживала того, чтобы застрять с кем-то вроде меня на всю жизнь, неспособным любить.

Ее дыхание было еле слышным, даже когда я вернулся и улыбнулся. Я бы не стал отрицать, что мое мужское эго взлетело до небес. Однако моя улыбка исчезла, когда я подошел ближе и увидел синяк на ее коже на бедрах в том месте, где я держал ее. Дерьмо. Я зашел слишком далеко? Была ли она серьезно ранена?

Когда я трахал ее, мне было все равно, причиню ли я ей боль или насколько сильно я ее толкнул — моей единственной заботой было заставить ее почувствовать меня — единственный способ, которым я нуждался в ней, чтобы чувствовать меня. Но после этого я всегда чувствовал себя дерьмом, и поэтому я немедленно оставлял ее, чтобы она не видела суматоху внутри меня.

Легкими прикосновениями, чтобы не побеспокоить ее, я быстро осмотрел ее и решил, что не причинил никакого вреда, хотя я не узнаю наверняка, пока она не проснется. Осторожно раздвинув ее ноги, я взял теплую ткань и вытер ее. От меня не ускользнуло, что это был первый раз, когда я нашел время, чтобы позаботиться о ней после. Когда она спала, мне было легче. В противном случае Монро могла бы видеть меня насквозь, а я не мог этого допустить.

Тихий стон сорвался с ее сладких губ, когда я закончил вытирать ее. Я не мог удержаться от того, чтобы вставить в нее палец, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в губы. Когда она наконец открыла глаза, я был первым, что она увидела и ударьте меня, если это меня не напрягало. Это было то, к чему я мог легко привыкнуть, пока не захотел этого.

Слова были бессмысленными и ненужными. Моя одежда была сброшена, и я скользнул обратно в ее жар. На этот раз вместо обычных толчков я медленно вошел в нее, проверяя реакцию. Я не мог сопротивляться, проскользнув глубже внутрь, заставив ее стонать от моей одержимости.

— Киран…

— Если ты когда-нибудь позволишь другому мужчине прикоснуться к тебе, я убью тебя на месте. Мы поняли друг друга?

— У твоего безумия нет пределов, — простонала она.

— Только когда дело касается тебя. — Я чувствовал, как ее тело смягчается, сдерживая проклятие. Почему я сказал именно это?

— Мы… — она заколебалась. Неуверенность отразилась в ее глазах, когда она посмотрела на меня слишком доверчивыми глазами, ее тело двигалось вместе со мной. — Мы занимаемся любовью сейчас?

Дерьмо.

Самодовольная ухмылка на ее лице была красивой. Вместо того чтобы отшатнуться, я обнаружил, что хочу запечатлеть этот момент. Взгляд в ее глазах. Запах и ощущение ее кожи. Звук ее тихих стонов.

Она была всем.

Мне нужно было остановить это дерьмо. Если бы я не был осторожен, маленькая сучка добилась бы своего. Я двинулся, чтобы разделить наши тела, уже оплакивая ожидаемую потерю, но она, должно быть, почувствовала это, потому что ее ноги сомкнулись вокруг моей талии.

- Не надо, — потребовала она. — Не делай этого. Не убегай.

— Что заставляет тебя думать, что я сбегу?

— Потому что я больше не боюсь, и это пугает тебя. Я… — мой палец скользнул ей в рот, и она заткнулась.

— Соси меня, — приказал я жестче, чем предполагал.

Ее глаза закрылись, когда она повиновалась. Ее губы сомкнулись вокруг моего пальца, глубоко втянув его, и мой член внутри нее стал еще твёрже. Вместе мы потрясли друг друга до совершенства.

* * *

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Меня куда-то вели. Они всегда водили меня туда, где заставляли делать плохие вещи. Каждый раз, когда я хотел сказать «нет», но знал, что, если я когда-нибудь откажусь, они сделают мне больно и не позволят мне есть в течение длительного времени.

Следуя за ними со связанными руками, я задавался вопросом, с кем они заставят меня делать плохие вещи сегодня. В течение двух лет это было моим распорядком. Я иду туда, куда меня ведут, и делаю то, что мне говорят.

Всегда было одно и то же.

Так почему на этот раз все было по-другому?

Они не завязывали мне глаза, как обычно, и когда мы останавливались возле комнаты, я знал почему. Мы не покидали территорию.

Дверь открылась в комнату, которую я никогда раньше не видел, и первое, что я заметил, — это яркий свет. И камеры. Их было как минимум три, что было странно для комнаты нормального размера.

Что происходит?

Я с любопытством оглядел комнату, забыв о своих тренировках. Во время тренировок нам никогда не разрешалось говорить или смотреть куда угодно, кроме как прямо перед собой. Комната была пуста, если не считать света, фотоаппаратов, а в центре комнаты была большая кровать, и именно тогда я заметил крошечную фигуру, лежащую в центре.

Я прищурился от яркого света, и когда мои глаза привыкли, я узнал эту фигуру.

Лили.

Что она здесь делает и где ее одежда? Она была полностью обнажена, даже без одеяла. Я не понимал почему, но знал, что это неправильно. Ее здесь не должно быть. Этих мужчин здесь быть не должно.

Мне в голову пришла страшная мысль. Был ли я здесь, чтобы убить ее? Иногда, когда они хотели наказать других детей, они заставляли меня это делать. Детей было намного легче убить, чем взрослых. Они назвали это дополнительной практикой. С другими детьми все было по-другому, и каждый раз мне было больно, потому что они заставляли нас драться. Они хотели, чтобы я проявил себя, поэтому мне не нужно было просто убивать их, я должен был сражаться с ними до смерти.

— Это просто еще один способ укрепить тебя, раб, — сказал Фрэнк.

Все жестокие поступки, которые они совершали, всегда преследовали одну и ту же цель. Разве они не знали, что я не хочу быть крутым? Я хотел веселиться так, как по историям веселятся другие дети. Лили всегда рассказывала мне о своей жизни с родителями и старшим братом. Она сказала мне, что у них даже была собака, которая с ней играла. Я видел немного собак, но собаки, которых я видел, были злыми и страшными.

— Все в порядке. Давай устроим это шоу на гастролях. Клиенты становятся нетерпеливыми. Они хотят увидеть, на что способны наши свежие таланты. Сними с мальчика одежду и уложи его на кровать.

Чьи-то руки оказались на моих тряпках, хватая и стягивая их. Я не хотел, чтобы они забирали мою одежду, но я знал, что лучше не драться с ними.

— Сегодня ты станешь мужчиной. — По комнате разнеслись хохот и улюлюканье, но я не понял шутки.

Когда моя одежда была сброшена, мои глаза встретились с мужчиной, который выделялся среди остальных. Его одежда была опрятной, и у него не было тяжелой брони, как у остальных мужчин. Он смотрел с властным видом.

Когда я наконец обнажился, меня толкнули к кровати. К Лили. Она заметно дрожала, и ее глаза умоляли меня помочь ей. Я не знал как. У меня не было оружия, и я был напуган не меньше, чем она. Просто я умел намного лучше это скрывать.

Подойдя ближе, я заметил свежие синяки, покрывающие ее тело. Должно быть, они ее избили. Они всегда били ее, и она всегда терпела, но никогда не делала того, что ей говорили. Я ее не понимал. Я не знал, как она могла быть такой трусихой. Все, что ей нужно было сделать, это сдаться, и избиение прекратится. Ей больше не придется плакать или голодать.

Наконец я добрался до кровати, она села и потянулась ко мне.

— Киран…

Мой палец быстро коснулся ее губ, чтобы заставить ее замолчать. Нам никогда не разрешали разговаривать. Разве она этого не знала? Я толкнул ее, пока она снова не легла на кровать, и провел пальцами по ее лицу, начиная со лба.

— Киран, помоги мне, — прошептала она с закрытыми глазами.

Знала ли она, о чем просит? Был только один способ остановить это. Только один способ спасти нас обоих. Беглый взгляд на комнату показал, что каждый мужчина был вооружен.

Я наклонился, пока мои губы не коснулись ее уха. — Я хочу, чтобы ты досчитала до пяти, а затем начала кричать как можно громче и как можно дольше. Что бы ты ни делала, не останавливайся. Поняла?

Она кивнула медленно и с благодарностью, не открывая глаз.

Пять секунд.

Это было все, что я мог позволить себе.

Придумать другой выход.

Попрощаться.

Все, что потребовалось — это пять секунд.

Потому что, если я подожду еще секунду, я не смогу этого сделать.

Я бы не смог попрощаться.

— Ты готова? — неуверенно спросил я ее. Она снова кивнула и начала тихонько считать.

— Один.

Я посмотрел на мужчин. Большинство разговаривали, а другие возились с камерой и подсветкой. Мои глаза снова встретились с мужчиной, и я понял, что он наблюдает за мной. Если он знал, что я задумал, он этого не показал. Он все равно не мог знать.

— Два.

Я посмотрел на ее обнаженное тело. При виде ее синяков у меня перехватило горло.

— Три.

Если бы я сделал это…

— Четыре.

Ей больше никогда не придется испытывать боль.

— Пять.

Пронзительный крик Лили разнесся по воздуху. Я больше не думал о том, что мне нужно было делать. Я терпеливо ждал реакции охранников.

— Что за черт? — Мужчина, возвышающийся над фотоаппаратом, посмотрел на него со свирепым выражением лица. — Кто-нибудь, заткните ее! — проревел он, когда все продолжали смотреть.

Когда первый мужчина вышел вперед, я втянул воздух и задержал дыхание. Я не отрывал глаз от него, а Лили продолжала кричать. Некоторые из мужчин ругались и кричали, в то время как другие смеялись с уродливыми ухмылками на лицах. Я их всех ненавидел.

— Заткнись, девочка, или ты получишь сполна прямо сейчас. — Когда он подошел к кровати, а Лили продолжала кричать, он выплюнул резкое проклятие и наклонился над кроватью, чтобы схватить ее. Это была возможность, в которой я нуждался.

Сейчас или никогда.

— Я сказал, заткнись!

Он был достаточно глуп, чтобы носить пистолет за джинсами и заправить за ним рубашку. Это обеспечило мне легкий доступ. Когда его взгляд был сосредоточен на Лили, я смог выхватить пистолет и щелкнуть предохранителем, как они уже много раз показывали мне прежде. Я хотел, чтобы мои руки были достаточно сильными, чтобы держать пистолет в своих руках, и нацелил мужчине в голову, прежде чем он успел среагировать.

Он отпрянул на секунду слишком поздно, и когда он, наконец, заметил свой пистолет в моей руке, его глаза расширились от удивления на долю секунды, прежде чем насмешка омрачила его лицо.

Лили продолжала кричать, но я чувствовал, как ее глаза смотрят на меня, а также взгляд неизвестного мужчины через комнату. Я не смел оторвать глаз от рабочего. Он мог бы отобрать у меня этот пистолет без особых усилий, если бы я отвернулся хотя бы на секунду.

— Что ты собираешься с этим делать, мальчик?

— То, чему ты меня научил. — Я прицелился и, не раздумывая, нажал на спусковой крючок.

В комнате стало тихо, и мое сердце забилось сильней.

* * *

НАШИ ДНИ

— Киран, мне нужна услуга.

Эти импровизированные встречи с Марио должны прекратиться. На школьной стоянке средь белого дня вряд ли можно было планировать массовые убийства или заговоры.

— И под услугой ты имеешь в виду то, о чем я, скорее всего, пожалею, что согласился? — Марио постоянно участвовал в многочисленных сделках, которые требовали немалых услуг. Он много раз намекал, что вербует меня в свой бизнес, но идея организованной преступности меня утомляла.

- Называй это актом доброй воли, — весело усмехнулся он.

— Выкладывай. — Ответ был уже отрицательный, но что бы это ни было, мне нужно было услышать. Я не доверял Марио. У него было слишком много масок.

- Это моя дочь.

— У тебя есть дочь?

Я не стал скрывать своего удивления. Я давно знал Марио, но он ни разу не упомянул о дочери. Что еще он скрывал? Мне пришло в голову, что я не делал свою домашнюю работу тщательно. Если бы все это сработало в мою пользу, мне нужно было бы убедиться, что все карты были на столе.

— Да. Она немного старше тебя, но ненамного. Поскольку Артур жаждет крови, я не могу так хорошо за ней присматривать.

— Где ее мать?

— Она никогда не встречалась с ней. Ее мать была отменной шлюхой и не очень хорошей, потому что она мертва.

— Какое это имеет отношение ко мне?

- Мне нужно, чтобы ты приглядывал за ней, пока не утихнет накал.

— Нет.

— Киран…

— Я не занимаюсь услугами няни. У меня есть собственное дерьмо, с которым нужно иметь дело.

— И чего ты хочешь взамен, если я буду занят? Помни, я тебе нужен так же, как ты нужен мне. Это может сработать и пойдет на пользу для всех нас, — резко заявил он.

Он только что угрожал мне?

Я долго и пристально смотрела на него, взвешивая свои варианты. В аду не было ни единого шанса, что Марио напугает меня, но это не значило, что я не мог притворяться.

— Где она?

Неужели меня действительно волнует мысль о том, чтобы присматривать за его дочерью? Возможно, она была старше, но ее жизнь была в моих руках. Марио не отнесется к этому легкомысленно.

— Она в режиме ожидания. Где-то в безопасном месте, и мои люди наблюдают за ней.

— Как мужчины, которые присматривали за Тревором и Аней?

— Слушай, у меня все еще есть парни, чтобы выяснить, что случилось. Я в таком же шоке, как и ты. Никто не говорит, но я клянусь тебе жизнью моей дочери, что я не заказывал убийство. В лучшем случае это была ужасная авария.

— Кто-то облил бензином двух моих одноклассников и поджег их, и ты называешь это аварией? — Ему еще предстояло объяснить, как Тревор и Аня были убиты под его надзором. Они не только были убиты, но и сумели уехать за пятьдесят миль от того места, где их держали, и сожгли заживо недалеко от города.

— Я знаю, как это звучит, но что ты хочешь, чтобы я сказал? Об охраннике позаботились.

Это всегда был один и тот же ответ, и в конце концов я начал копать самостоятельно. Если бы я узнал, что он виноват, это склонило бы дело в другую сторону.

Меня совершенно не волновало, что с ними случилось, но моя свобода была на кону.

— Сколько?

— Что?

— Как долго мне нужно быть телохранителем твоей дочери?

— Пока мы не найдем для нее более безопасное убежище или пока все это не закончится.

— Отлично. Позволь мне перетереть с моим дядей. Она готова?

— Мои люди держат ее в резерве. Она должна прибыть через пару недель.

— Хорошо.

Я развернулся и оставил его стоять одного на стоянке. Обед только что закончился, когда я вошел в здание знал, что Монро скоро будет искать меня. Она никогда не признавалась в этом вслух, но всегда меня сторожила. Я задавался вопросом, неужели только страх все еще заставлял ее искать меня. Как бы то ни было, что-то мне подсказало, что она больше не станет убегать.

* * *

Я скучал по Монро после обеда. Двумя уроками позже я поплелся на последний урок, когда он уже начался. Когда я вошел в класс, мистер Лоусон посмотрел на меня свысока со своим длинным носом.

— Мистер Мастерс, здорово, что вы вернулись, но, пожалуйста, постарайтесь приходить вовремя. Опоздания недопустимы.

Укуси меня.

Когда я повторил любимое выражение Монро, мои губы расплылись в улыбке. Я кивнул в его сторону и занял свое обычное место.

Монро снова села впереди, а Уиллоу и Шелдон по бакам от нее. Ее спина напряглась при звуке моего имени, но она не обернулась. Она бы не посмела.

Я не хотел ничего, кроме как схватить ее и прижать к себе, но мне не позволяли приближаться к ней. Мне не нравилось подчиняться какой-то бумажке, которую они называли приказом о защите, но я тоже не был дураком. Я также должен был признать, что мне было приятно, что у нее есть кто-то, кто за ней присматривает. Пять месяцев назад, и даже задолго до этого, я бы попытался сделать все, что в моих силах, чтобы лишить ее безопасности и защиты. Я хотел держать ее в изоляции, потому что тогда я мог бы лучше ее контролировать. Теперь я был более чем благодарен за то, что она никогда не была одна. Как бы я ни ненавидел это, я не мог всегда быть рядом. У меня не было никакого способа, черт возьми, чтобы я когда-либо позволил ей узнать, что я сейчас делаю все только для того, чтобы защитить ее. Она уже хотела большего и без проблем требовала этого. Я снова улыбнулся, хотя моя кровь закипела, когда я подумал о ее маленькой так называемой угрозе. Очевидно, ревность была той чертой, от которой никто из нас не мог избавиться. Я действительно имел в виду это, когда сказал, что убью ее, прежде чем позволю кому-либо другому ею завладеть. Это была та самая причина, по которой я не подходил для нее. Дни, когда я издевался над ней, давно прошли, но я все еще был тем же человеком, который столкнул ее с той конструкции, и, что еще более трагично, я был тем же человеком, которым они меня сделали. Только после нее я осознал, как я влип на самом деле и насколько моя прежняя жизнь была намного хуже, чем я мог себе представить. Людям вроде нее было хорошо. Они никогда не страдали и не делали ничего плохого.

Я почувствовал знакомый гнев, прежде чем вскинул его уродливую голову. Лекция учителя отошла на второй план, и я перестал его слышать. У меня появилось внутреннее зрение. Кровь прилила к моей голове. Все, что я мог видеть, это ее. Она все еще могла заставить меня почувствовать эту черную часть меня. Ненависть к себе, насилие, ненависть… боль.

Я даже не сразу понял.

Все, что я знал, это то, что я винил ее.

Ее невиновность была ключом.

Лили была катализатором.

Моя миссия за последние десять лет, и особенно за последние пять месяцев, заключалась в том, чтобы сломать ее. Сделайте ее галочкой. Чтобы узнать, сколько времени прошло до того, как она стала такой же, как весь остальной мир.

Я хотел увидеть, как она спасается. Будь проклята ее тетя и лучшая подруга, только чтобы она могла освободиться от меня.

Это то, что я должен был сделать. Пришлось продать душу за теплое одеяло и, может быть, даже больше, чем объедки. И если бы я поступал действительно хорошо, я мог бы даже отказаться от ежедневной порки.

«Это делает тебя сильным», — всегда говорил Фрэнк. По его мнению, избиение сделало бы мою кожу более жесткой, чтобы мне было легче убивать. В ту ночь, когда я лишил Монро девственности, она сказала мне, что из-за моих издевательств у нее стала толстая кожа. Не знаю, почему это меня так разозлило. Если бы она не сказала этого, я бы остановился. Я мог бы вовремя сдержать свой гнев, чтобы просто напугать ее и уйти.

Монро была права. Я болен.

Осознание этого не заставило меня остановить или подавить потребность контролировать ее. Этого никогда не случится.

Однако я понимал, что так не может продолжаться вечно. Мои пальцы впились в стол. Буквально через несколько месяцев мы закончим учебу, и она уйдет навсегда.

Самое мучительное во всем этом заключалось в том, что я никак не мог ее остановить.

К концу урока у меня было плохое настроение, и все были мишенью. Я должен был быстро уйти. Когда прозвенел последний звонок, ознаменовавший окончание учебного дня, меня уже не было. Было только две вещи, которые могли вывести меня из черного облака, в котором теперь плыл мой разум, но одна из них больше не подходила.

Я направился к своей машине, где хранил спортивную сумку. Парковка быстро заполнилась моими чрезмерно нетерпеливыми сверстниками. Иногда я завидовал их нормальной жизни и нормальным подростковым проблемам. Кто из них мог сказать, что они замыкали кольцо рабов?

Может, поэтому я был так взволнован.

Ага…

Это не имело абсолютно никакого отношения к тому, чтобы больше никогда не увидеть Монро.

Я без промедления добрался до пустого спортзала и направился в раздевалки. Команда рано покинула школу, чтобы сыграть с другой командой сегодня вечером. Дэш возглавил команду в мое отсутствие, и, учитывая мое недавнее тюремное заключение, меня больше не было в команде. Решение о том, разрешат ли мне вернуться, все еще висело в воздухе. Со всем, что у меня было, я был немного рад, что на моей тарелке стало на одну ответственность меньше. Пока что. Я полагался на баскетбол, который удерживал меня от того, чтобы снова стать тем человеком, которого Артур и его тренеры пытались сделать из меня.

После того, как я переоделся, я тренировался и забивал голы, пока не заболели руки. Я продолжал играть, несмотря на боль в конечностях и постепенно накатывающую усталость. Мне нужно было избавиться от всей сдерживаемой агрессии, которую я чувствовал. Это работало, пока я не услышал ее.

— Могу я поиграть? — Мягко сформулированный вопрос остановил меня на середине зала.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я, делая прыжок, не оглядываясь.

— Я искала тебя.

— Ты в опасности?

— Нет.

— Тебе нужно потрахаться?

— Киран…

— Я приму это как «нет», а это значит, что у тебя нет причин быть здесь.

— Почему ты сегодня такой злой? Ты совершенно спокойно вторгаешься в мое пространство, но мне нельзя вторгаться в твое? Так получается?

— Черт побери, Монро. Я сегодня не готов думать об этом.

Я уронил мяч и позволил ему отскочить, пока направлялся к трибуне, где оставил спортивную сумку и бутылки с водой.

— Ты убегаешь, говоришь о противоречии и просто немного подразниваешь, ты это знаешь?

Я слышал улыбку в ее голосе. Она подошла ко мне осторожно, как если бы я был бомбой замедленного действия. Думаю, она была более проницательной, чем я полагал. Монро временами могла быть невероятно наивной.

— Что тебе нужно?

— Ты выглядел расстроенным, когда покинул класс.

Я дважды моргнул и обдумал ее слова в голове.

— Ты действительно спрашиваешь, в порядке ли я? — Я не потрудился скрыть недоверие в своем голосе.

— Да, думаю, да… — Она выглядела такой же смущенной, как и я, и, что удивительно, я расслабился, но не сильно.

— Я в порядке, ладно?

Она склонила голову набок и внимательно посмотрела на меня. Несмотря на то, как я относился к ней, она не казалась рассерженной, а просто любопытной.

— Почему я тебе не верю?

Я резко выдохнул и почувствовал, как сжались мои кулаки.

— Что ты хочешь от меня?

— Ответы.

Я отвернулся, потому что не хотел смотреть ей в глаза. Настала моя очередь почувствовать себя загнанным в угол животным.

— Я думаю, нам нужно поговорить, не так ли?

— Почему ты гонишься за мной?

— Почему ты убегаешь? — возразила она. На этот раз в ее голосе прозвучала резкая интонация.

— Зачем мне от тебя убегать? — я развернулся на пятках и подошел к ней, пока моя грудь не прижалась к ее. Я сжал кулаки, чтобы не дотронуться до нее. Если бы я схватил ее, я бы не остановился, пока полностью не поглотил бы.

- Я думаю, ты от чего-то убегаешь.

- Какое твое дело? — Моя губа скривилась по мере того, как росла моя ярость. Я чувствовал, что снова превращаюсь в мучителя Кирана. Тот, кто прятался в тени, ожидая, чтобы наброситься и атаковать, только чтобы увидеть ее слезы.

— Менее месяца назад ты привлекла меня в полицию за убийство, а теперь ты стоишь передо мной, желая меня понять?

— Кто-то должен, разве нет? Ты мертв внутри, Киран, и если ты не…

- Держись от меня подальше… — я оборвал ее на полуслове. — …Или милая пара, с которой ты сбежала до того, как сдала меня, заплатит за твои действия.

На ее лице отразились шок и недоверие.

— Откуда ты знаешь?

— Я всегда знаю, где ты. Разобраться было несложно. Тебе некуда бежать слишком далеко, и никто не сможет защитить тебя от меня.

— Я бы не была в этом так уверена. — Ее голос становился жестче с каждым слогом, который проходил через ее губы, а глаза сужались до щелочек. — Возможно, тебе до сих пор удавалось избежать закона. Однако я обещаю тебе, что если ты подойдешь к ним или причинишь какой-либо вред, тебе будет некуда бежать или кого-то позвать, кто защитит тебя от меня.

Осторожно, чтобы не показать мою истинную реакцию на ее угрозу, хотя она мысленно ударила меня по заднице, я ухмыльнулся ей и наклонился ближе, чтобы шепнуть на ухо.

— Тогда тебе лучше быть готовой заплатить за последствия. Ты же не хочешь, чтобы я был таким, каким я был, и ты определенно не хочешь, чтобы я был врагом. Это не закончится любовью, детка. Это просто еще одна трагедия, ожидающая своего часа.

- Как было с Лили? — спросила она. — Это действительно была ее трагедия или твоя, и чья это будет на этот раз? Твоя? Или моя?

— Наши обе.

Глава 14

Киран

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

— У меня для тебя работа, сынок. — Я отвел глаза от пыли на деревянном полу. Он ушел несколько часов назад, сказав, что скоро вернется. С тех пор наступила ночь, и я был рад, что он вернулся. Я не ел с прошлой ночи, и мой желудок начал сопротивляться, не говоря уже о том, что меня пугало одиночество в старом доме. С тех пор, как он спас меня из лагеря, ничего особенного не произошло. Он почти не смотрел на меня и не разговаривал со мной. Он накормил меня и сказал, что скоро все будет в порядке.

— Работа?

Я узнал слово и напрягся от его значения и от выражения его лица. Он улыбался, но это была улыбка, предназначенная только для дьяволов, знающих страшную тайну.

— Да. Я так много слышал обо всем, чему ты научился во время своего обучения, и теперь мне хотелось бы увидеть это. Ты можешь сделать это для меня, мальчик?

Он знал моего хозяина? Значит ли это, что он тоже знал Фрэнка?

Но если он знал, где я все это время, почему не пришел раньше? Почему так долго?

Он ждал, что я скажу или сделаю что-нибудь, но я продолжал сидеть и смотреть на него, чувствуя себя сбитым с толку. Лили сказала, что папы милые и защищают тебя. Им не полагалось делать плохие поступки, и они бы расстроились, если бы мы поступили плохо.

Его лицо исказилось в гневе, прежде чем оно снова приняло нормальное выражение.

— Разве ты не хочешь, чтобы твой отец гордился тобой?

Так что, может быть, убийство было неплохим делом. Он сказал, что этим он будет гордиться. Если я заставлю его гордиться, то, может быть, он меня спасет. Если я вернусь, они подумают, что я сбежал, и убьют меня.

Я кивнул, хотя это была ложь. Что бы он ни хотел от меня, я знал, что это плохо. Я думал, что мой отец спас меня… Почему он хотел, чтобы я делал плохие вещи?

Я последовал за ним в главную комнату и сразу же заметил странную женщину, скрюченную в углу. Она выглядела так, будто ее избили или того хуже. Я не знал, что может быть хуже, чем быть избитым, потому что она не умерла, но что бы это ни было, это было в ее глазах.

Когда она увидела меня, она издала звук, похожий на то, что ей было больно, но он был слабым.

— Нет, — простонала она. Ее глаза расширились, слезы текли по ее лицу, катились по дрожащим губам. Она протянула ко мне руку, но это была вялая попытка. Ей удалось поднять ее только для того, чтобы она снова опустилась.

Она попыталась заговорить, но, похоже, не могла сказать ничего, кроме бормотания.

— Я думаю, что с ней что-то не так.

Я двинулся вперед, чтобы помочь ей, но его рука на моем плече остановила меня. В его руке был пистолет.

— Она в порядке, сынок. Пока что. Я хочу, чтобы ты ее убил.

— Чт…что?

— Если ты с легкостью ее убьешь, то станешь свободным.

— Но, отец, я не хочу причинять боль этой женщине, — это был первый раз, когда я назвал его папой, и если честно, это не звучало правдоподобно. Он не ощущался отцом. Он не ощущался моим отцом.

Он сжал пистолет в моей руке и поднял своей рукой, чтобы прицелиться.

— Ты уже делал это много раз. Почему сейчас струсил?

Пистолет казался слишком большим для руки, в которой я его держал. Я только начал практиковаться с ним, прежде чем жизнь, которую я знал, резко изменилась. Это было громко, и моя рука всегда болела после того, как меня заставляли стрелять в кого-то. Каждый раз, когда я держал его, ничего не менялось, чтобы уменьшить чужие и неприятные чувства.

Последний раз, когда я использовал оружие, все еще свеж в моих воспоминаниях. Это был первый раз, когда я использовал его самостоятельно, и, к сожалению, я слишком хорошо помнил свои тренировки.

Лили больше не было.

Я сморгнул слезы, боясь, что отец перепутает их с чем-то другим. Мне удалось неуклонно направлять его на женщину, которая стояла на коленях в углу. Она была слишком хороша для слез, текущих по ее лицу. Ее глаза были слишком яркими для той печали, в которой они были. Я знал, что она, должно быть, боялась умереть, но почему она не умоляла и не просила сохранить свою жизнь, как все?

— Габриэль, мой дорогой мальчик, — успокаивающе прошептала она, наконец обретя голос. В ее голосе звучало что-то неестественное, а глаза, широко раскрылись, когда я вошел, опустились. Казалось, что вся ее красота исчезла.

— Все в порядке, мой маленький мальчик. Сделай это.

Почему она говорила мне, что все будет хорошо? Она была единственной, кто умрет. Должно быть, она думала, что я кто-то другой. Может, она искала сына.

Внезапно мне захотелось, чтобы она была моей мамой.

Странная, красивая женщина, с которой я никогда раньше не встречался, но чувствовал связь с ней.

— Почему ты называешь меня Габриэлем? — Я опустил пистолет, чтобы изучить ее.

Я не мог избавиться от знакомых чувств, и причинить боль этой женщине, было бы ошибкой.

Я обратился к своему отцу за советом.

— Пап?

— Неважно, как тебя зовет эта сучка. Ты хочешь свободы, мальчик?

— Да.

— Тогда убей ее, — усмехнулся отец. Он взял меня за руку и снова поднял пистолет, вдавив мой палец в спусковой крючок. Все, что мне нужно было сделать, это нажать еще немного, но по какой-то причине я не хотел, чтобы она умерла.

Я не должен этого делать.

Я не мог этого сделать.

— Все в порядке, Габриэль. — Она слабо кивнула. Слезы были нескончаемыми, когда они катились из ее глаз.

Ты не Габриэль. Просто убей ее. Ты станешь свободным.

— Я всегда буду любить тебя.

Что?

Пистолет выстрелил.

Взрыв был громким, но боли в руке я не почувствовал. Это выходило далеко за пределы физического. Я не помню, как нажимал на спусковой крючок. Я не помнил, как убивал ее, но навсегда запомнил одну вещь, которую слышал…

— Хорошая работа, сынок. — Злой смех моего отца эхом отозвался позади меня. — Ты только что убил свою мать.

Глава 15

Лейк

НАШИ ДНИ

Возможности искупления не было. О чем я только думала? Такая угроза Кирану была равносильна самоубийству. Наплыв всего этого, смешанный со страхом и ненавистью, захлестнул мои эмоции. Когда после уроков я отправилась на поиски Кирана, я просто хотела посмотреть, все ли с ним в порядке. Выражение его лица, когда он выходил из класса, я никогда раньше не видела. Это была смесь боли и гнева, и кто знает, с Кираном, насколько смертоносной может быть такая комбинация?

Я хотела взглянуть на него, а затем заметила, как он спешит в спортзал, и когда вошла туда увидела, что он один играет в баскетбол, что-то заставило меня окликнуть его. До того, как это случилось, я поняла, что это была ошибка, но, к сожалению, никогда не прислушивалась к своим инстинктам.

Откуда он мог знать о моих тете Карен и дяде Бене, не говоря уже о том, где они жили? Удивительно, но я пришла в себя быстрее, чем обычно. В прошлом Киран был гораздо более эффективен в издевательствах надо мной, почти до разрушения.

Мой гнев был беспрецедентным, но последовавшая за этим угроза была еще более удивительной. Более того, это было осознание того, что я имела в виду именно это. Я больше не позволяла Кирану использовать мою семью против меня. Я больше не позволяла ему использовать свое настроение на мне.

До сегодняшнего дня я в глубине души надеялась, что Кирана можно изменить, но теперь это казалось почти невозможным. Мне нужно было найти способ обыграть Кирана в его собственной игре.

Киран руководствовался своей безжалостностью, а я руководствовалась любовью к своей семье. Не было соревнований, которые определили бы сильнейшего.

Он был не единственным, кто смотрел и ждал. Я знала, что он что-то замышляет, и понимала, что это было связано с Митчем. Меня не удивляло, насколько он закрыл рот о своих планах. Настолько, что пытаться получить информацию у Шелдон, но это было бесполезно. Насколько я знала, о Митче уже позаботились.

Митч не заходил слишком далеко. Его первая попытка убить своих сыновей и брата из-за денег, возможно, не удалась, но он попробует еще раз. Единственный оставшийся вопрос был в том, за кем Митч придет первым на этот раз? Он впервые использовал меня как пешку. Сделал бы он это снова? Он знал, где я живу, и вполне возможно, что в следующий раз дверь может открыть моя тетя. Когда Киран ушел, у меня был шанс обезопасить всех. Я собиралась убрать его раз и навсегда.

Мне просто нужно было найти брешь в его броне.

* * *

Вместо того, чтобы идти домой после школы, я решила навестить Кинана. В последний раз, когда я была там, он все еще был очень близок к смерти, и, учитывая, что Шелдон все еще была эмоциональной катастрофой, я решила, что могу вмешаться. Он тоже стал другом.

— Привет, красавчик.

Кинан вздрогнул, услышав стук, за которым последовал мой голос.

— Лэйк, — спросил он. — Что ты здесь делаешь?

Я остановилась в дверном проеме и переосмыслила свое решение прийти. Его голос не был холодным или злым, но не совсем приветливым. Больше всего он казался грустным.

— Я хотела навестить друга, и мне очень жаль, но ты согласился быть таковым, поэтому я боюсь, что ты застрял со мной. — Я вошла и села на стул рядом с его кроватью. Он посмотрел на меня, а затем посмотрел на предмет, который я держала в руке. Я почти забыла о цветах, которые держала в руках. Я неловко сунула их ему в лицо, и он неохотно принял их, хотя могу сказать, что он сдерживал улыбку.

— Я слышала, розы — твои любимые.

— На самом деле, я предпочитаю ромашки и прогулки по парку, но пока этого достаточно. Кроме того, как я могу сказать «нет» такой красивой девушке? — он флиртовал.

Обычно я бы отругала его, но я могла только надеяться, что Кинан не потерялся полностью. То, что он пережил, действительно могло изменить человека. Иногда к лучшему, но часто было гораздо хуже. Я могла только надеяться, что для Кинана это был первый вариант.

После пары часов просмотра, устаревших телешоу, предоставленных больницей, а затем разгадывания нескольких кроссвордов, я наконец решила задать вопрос, который таился в глубине души.

— Так, когда же они выпустят тебя отсюда?

Он немного вскрикнул при упоминании о выписке из больницы. Каким бы энергичным он ни был, я знала, что пребывание в больнице должно сводить его с ума.

— Это не тюрьма, милая девушка. Я действительно разговаривал с врачом сегодня. Они хотят провести больше тестов, но к концу недели меня отпустят. Мне приказали соблюдать постельный режим, так что, похоже, я только перейду в домашнюю обстановку, но ничего не измениться. Врачи предупредили, что я еще не должен делать резких движений. Пластырь на моем легком не продержится вечно.

Воздух в комнате был душным при воспоминании о смертном приговоре Кинана. Кинан совершал свои ошибки — фактически ежедневно, но он не заслужил смерти. Ему по-прежнему нужно было жить ради чего-то — хоть он и не соглашался сейчас, но что-то подсказывало мне, что он тоже не готов умереть. Судя по суровому выражению его лица, я понимала, что это правда, что бы он ни говорил.

Я сомневалась, что Киран все равно позволит своему брату умереть. Нет, он найдет способ.

— Итак, ты вернулась? — Кинан нарушил молчание.

— Да. Я думала, что твой брат отправится в тюрьму, со мной все будет окей, но представь мое удивление, когда он все-таки не попал в тюрьму. — Как только я сказала эти слова, я поняла, что моя попытка пошутить была выбрана неудачно. Я наблюдала, как на лице Кинана меняются эмоции. Я подумала, что он будет защищать его или выразить свой гнев из-за того, что я сдаю его брата, но его ответ был неожиданным.

— Мой брат, — резко повторил он. — Он не мой брат. Он не мой кузен. Он для меня ничего не значит. Он гребаный убийца моей матери.

— Кинан…

— Так это ты сдала его, а? — В его тоне не было гнева или обвинения. Он казался гордым, и в его глазах было уважение, когда он посмотрел на меня.

— Да, но …

— Хороша. Не позволяй ему снова сделать тебя слабой. Не позволяй себе снова стать слабой. Мой брат… — он замолчал и заскрипел зубами. — Киран опасен. Я в этом не сомневаюсь, но он тоже любит тебя. Я видел это много лет назад. Все видели, кроме тебя. Возможно, это не так уж и хорошо в твоём случае. Это могло убить тебя. Или он бы это сделал, или его враги.

— Трудно поверить, что ему всего восемнадцать, правда? — сухо засмеялась.

— Через пару месяцев ему исполнится девятнадцать, если это имеет смысл.

— А тебе … тебе ведь тоже восемнадцать, — поддразнила я. — Думаю, это делает меня единственной взрослой в комнате.

— Почему ты еще не учишься в колледже?

— Меня оставили во втором классе из-за дислексии. Однако это было до того, как мне поставили диагноз. Мои родители были опустошены при мысли о том, что у меня проблемы с обучением. — Как бы я хотела, чтобы они видели меня сейчас…

— Звучит почти как судьба…

— Что ты имеешь в виду?

— Тебя оставляют за неуспеваемость, затем твои родители исчезают… Может, это судьба.

— Ты думаешь, судьба может быть такой жестокой?

— Я только что узнал, что мой отец мне не отец, мой настоящий отец хочет, чтобы я умер, а мой брат, которого я считал своим двоюродным братом, убил нашу мать. Да, я считаю, что судьба безжалостна. Это чертовски плохо.

Ничего себе… Намек понят. Раньше я не знала степени гнева Кинана, но теперь это было очень очевидно, когда я наблюдала за игрой эмоций на его лице.

Меня это поразило.

Как я могла это пропустить? Это было то, что я должна была увидеть раньше.

Все шутки, блудодеяния и хулиганство — все это было прикрытием. Кинан был так же изранен своим прошлым, как и Киран — он просто лучше умел это скрывать.

Кинан мучился.

— Кинан, мне очень жаль, что с тобой это случилось. Я …

Его сухой смех был лишен чувства юмора, поскольку он наполнял воздух, перебивая меня.

— Это твоя проблема, ты знаешь? Это то, что делало тебя мишенью все эти годы. Перестань извиняться и перестань съеживаться. Мое долбаное прошлое не имеет к тебе никакого отношения. Ты не заставляла мою мать уйти, и ты не заставляла моего долбаного брата убить ее. Знаешь, она тоже его мать. Где, черт возьми был его разум? — слеза скатилась по его щеке, и он сердито вытер ее.

Видеть его таким сломленным и больным было для меня тяжелым бременем, и я не могла заставить себя больше оставаться здесь.

* * *

Я вошла в свой дом после посещения Кинана и во второй раз обнаружила в своем доме странного человека — не считая того момента, когда Митч ворвался в мой дом, чтобы оставить жуткую поздравительную открытку.

Я как бы уже было подумала, что меня застали врасплох, либо он просто расслаблялся на диване, держа чашку с кофе с надписью Я люблю Джакса Теллера.

— Гм, ты кто?

Прежде чем он смог ответить, моя тетя спустилась по лестнице.

— О… Привет, дорогая. Где ты была? — спросила она.

Она была взволнована, и тогда у меня появилось ощущение, что я наткнулась на что-то личное. Их попытка выглядеть невиновными была преувеличена.

— Я была в гостях у друга. Я чему-то помешала? — Я не могла скрыть своего удивления, даже если бы попыталась.

— Конечно, нет. Лэйк, это Джексон. Джексон, это моя племянница, о которой я тебе говорила. — Он встал, чтобы пожать мне руку. Он был высоким, с каштановыми волосами и мускулистого телосложения, и я не могла не восхищаться тем, насколько он великолепен, даже с неровным шрамом на правой щеке. Это только улучшало его внешний вид, делая его опасным и суровым. Мне было интересно, какой вид работы он делал, что могло привести к такому шраму. Может, он бывший военный. Он определенно подходил по профилю.

— Приятно наконец познакомиться. — Я посмотрела на тетю.

— Наконец? — спросила я и снова повернулась к Джексону. — Извини, она никогда не упоминала тебя.

— Джексон был частным сыщиком, которого я наняла, чтобы помочь мне найти твоих родителей, пока меня не было.

— Когда ты успела?

— Мой книжный тур длился всего неделю. — Я не могла скрыть боль, которую почувствовала, узнав, что она солгала еще раз. — О, дорогая, мне так жаль, что я солгала тебе. Я не хотела ничего говорить, пока не получила бы некоторую информацию.

Я чувствовала знакомую боль, которая возникала всякий раз, когда вспоминали моих родителей, но на этот раз она не сопровождалась гневом.

— Ничего страшного, тетя Карисса. Я знаю, ты делала это с добрых побуждений. — Я повернулась и снова пожала руку Джексону. — Спасибо, что позаботились о моей тете и узнали, что случилось с моими родителями. Я не могу вас достаточно отблагодарить.

— Нет необходимости в благодарности, Лэйк. Приятно наконец познакомиться с тобой.

— Так, что происходит? — Это был единственный способ спросить, что он здесь делает, если она уже нашла ответы на исчезновение моих родителей, не показавшись совершенно грубой.

— Наше расследование все еще продолжается.

— Но ведь ты говорила, что моих родителей убили.

— Да, — сказал Джексон. — Но нам все еще нужно найти человека, который их убил.

— Если вы не знаете, кто их убил, то откуда вы знаете, что они были убиты?

— Ты готова услышать…

— Нет. — Я оборвала ее, делая шаг назад. — Я не хочу знать.

Мне нужно было быстро отступить, но проницательный взгляд Джексона держал меня в плену. Он выглядел так же, как Киран, когда оценивал меня и прикидывал, что делать дальше, за вычетом тепла.

- Хорошо дорогая. Когда будешь готова. Джексон пробудет в городе какое-то время в отеле, так что он будет много там находиться. — Я молча кивнула и повернулась, чтобы уйти.

— Лэйк, — позвал он прежде, чем я успела сбежать.

— Да? — Он достал визитку и протянул мне. Его полное имя и номер были выгравированы жирным шрифтом на лицевой стороне.

Джексон Рид: специальные расследования.

— Если тебе что-нибудь понадобится, пожалуйста, не стесняйся позвонить.

— Зачем мне звонить? — Это был искренний вопрос, предназначенный для того, чтобы оценить, сколько он видел, когда изучал меня несколько минут назад. Было бы плохо, если бы он был здесь, но не потому, что он мог быть опасен. Больше потому, что у меня было ощущение, что он действительно умеет раскрывать секреты.

— Я не уверен, Лэйк, но надеюсь, что ты расскажешь нам, пока не стало слишком поздно.

Глава 16

Лэйк

Полицейский участок быстро становился для меня знакомым местом. На следующее утро, еще до начала занятий, я пошла туда с новой решимостью и поставленной целью.

Некоторые люди перемещались хаотично, в то время как другие стояли неподвижно, перебирая файлы или имея дело с обезумевшими гражданами и арестованными. Я быстро вошла внутрь и направилась к столам детективов, где они разговаривали между собой. Они были так поглощены своими разговорами, что не заметили меня, пока я не встала перед ними.

— Лэйк, — приветствовал детектив Уилсон, первым заметив меня.

— Как дела, Лэйк?

Я взглянула на лицо детектива и заметила изможденные морщинки усталости и бессонные глаза, когда они смотрели на меня в ответ. Что-то подсказывало мне, что они не продвинулись слишком далеко в деле, которое теперь попало в национальные новости. То, что тетя Карисса поймает ветер, будет лишь вопросом времени. Обычно она избегала новостей, предпочитая фантазии фактам. Фактически, единственную передачу, которую она могла застать на просмотре, был научно-фантастическим каналом и «Сынами анархии».

Не помогло и то, что Киран был золотым мальчиком Сикс Форкс. Не многие люди были готовы поверить, что он был причастен к ужасному убийству Ани и Тревора, хотя многие по-прежнему настороженно смотрели на него. Характер совершенного поступка заставил осторожничать даже его самых преданных поклонников. Аня всегда говорила всем, что она его девушка, и когда Киран едва моргнул или выразил сожаление по поводу ее убийства, это вызвало удивление. История между Кираном и Тревором, как только она стала известной, тоже не помогла.

Если бы Тревор не внес залог, он, возможно, был бы жив сегодня. Произойдет ли то же самое с Кираном?

До сих пор оставалось загадкой, как он внес залог после того, как ему изначально отказали.

Может быть, это его семья? Это было свидетельством того, как далеко зашли деньги и семейные связи; та самая семья, которую никто не видел и не слышал, кроме Джона.

Что случилось с теми старыми добрыми днями, когда за деньги покупали машину, вместо того, чтобы избавить вас от обвинений в двойном убийстве и ряда других совершенных преступлений?

— Я знаю, что в этом деле вы далеко не зайдете… Думаю, я смогу помочь.

— Чем ты сможешь помочь?

— Помимо двух его друзей и брата, я единственная, кто может сблизиться с ним. Я могу получить доказательства. — Детективы покачали головами, прежде чем я успела закончить. Я думала, они воспользуются возможностью.

— Мы не можем рисковать. Ты дашь показания, когда дело дойдет до суда. И все.

— А если нет? Что, если он никогда ничего не попадет туда? Ему удалось выйти под залог.

Детективы ничего не сказали, молча меня изучая. Я проявляла все признаки бедствия, но была слишком отчаянной, чтобы напугаться. Мне удалось уступить ему один раз… уже дважды… и теперь он снова начал угрожать моей семье.

— Он угрожал тебе? Подходил к тебе? — спросил детектив Дениелс. — Мы можем поместить тебя под защиту свидетелей… — он уже потянулся за телефоном.

Я запаниковала и сделала худшее, что могла — солгала.

— Нет. — Я пожалела об этом, как только слово было сказано. — Он мне не угрожал.

Две пары бровей приподнялись от моего колебания. Я знала, что это звучало неправдоподобно, но что еще я могла сделать?

Если бы меня поместили под защиту свидетелей, я бы никогда не получила нужных ответов. Меня бы увезли в какое-то неизвестное место, далеко. Киран придумал бы выход из ситуации, когда его судили бы, и что бы это мне дало? Кроме того, он угрожал моим крестным родителям. Я не могла оставить их без защиты, и я не могу сказать детективам, что он им угрожал. Они обязательно поставят меня под защиту.

— Что, если я смогу предоставить вам необходимую информацию, не подставляя его и не приближаясь к нему?

— Естественно, мы склонны использовать любую информацию, которую можем получить, если это делается на законных основаниях.

— Как ты планируешь получить эту информацию? — спросил детектив Дениелс. Я видела подозрение в его глазах.

- Используя мою смекалку.

* * *

Как только я покинула полицейский участок, я направилась в школу и позвонила тому человеку, который мог помочь мне получить необходимую информацию.

— Джесси, нам нужно поговорить. Можешь встретить меня?

— Конечно, но о чем пойдет разговор? — Он казался нерешительным и нервным, но я не обращала на это внимания, думая, что он, возможно, был отвлечен или занят.

— Мне нужна твоя помощь в поисках дополнительной информации о Киране. — На линии повисла продолжительная тишина, и я проверила соединение. — Джесси?

— Я не знаю…

— Что ты имеешь в виду? — Всего несколько недель назад он настаивал на том, чтобы помочь мне, а теперь колеблется? Что-то случилось.

— Парень находится под следствием по факту двойного убийства. Ты действительно думаешь, что сейчас лучшее время, чтобы разозлить его, играя в детектива?

— Всего несколько недель назад ты настаивал, чтобы я что-то с ним сделала.

— Это было до того, как он убил двух человек, Лэйк. Очевидно, что он — нечто большее, чем обычный хулиган. Я просто не хочу, чтобы тебе причинили боль.

— Если я не остановлю его, он причинит больше боли, чем мне. Пожалуйста, Джесси. Не знаю, у кого еще спросить.

Я слышала, как он глубоко вздохнул и выпустил воздух.

— Лэйк, мне нужно тебе кое-что сказать. Речь идет о Киране.

— Слушаю? — Мое сердце уже колотилось, но от чего? Ожидания? Страха?

— Я виделся с ним, когда он был в тюрьме.

Что бы я ни ожидала от него, это было не так. Зачем Джесси навещал его в тюрьме?

- П-п-почему? — пробормотала я. Теперь не только мое сердце бешено колотилось, но и мой разум бился с катастрофической скоростью.

— Он просил меня кое о чем.

— И ты согласился? — Заминка в моем голосе свидетельствовала о суматохе, которую я сейчас испытывала.

— У меня не было выбора. Его собачонка посетил мой дом. Я просто рад, что моей семьи не было там.

— Кто? — О боже, он послал Марио?

— Киран назвал его Кью.

Квентин! Никогда бы не подумала, что Квентин замешан в чем-то подобном. Он был молчаливым и задумчивым, но не производил на меня впечатления преступника. Осознание того, как далеко был готов зайти Киран, заставило меня пошатнуться. Я потеряла контроль только после следующего откровения Джесси.

— Почему ты не сказал мне раньше?

— Он угрожал моей семье, если я тебе расскажу. Я не понимал, насколько он опасен на самом деле, Лэйк. Прошу прощения за то, что давал тебе раньше дурные советы. Я понятия не имел, с чем ты на самом деле столкнулась.

Я проглотила поднявшееся чувство вины. Извинения Джесси напомнили мне о том, что я просила его сделать. Его нежелание теперь имело смысл, но оно также укрепило мою решимость и мою потребность сопротивляться.

Киран продолжал сбор жертв.

— Джесси… Нам нужно это сделать. Если мы этого не сделаем, он нанесет вред нашим семьям.

— Что мы можем сделать? Этот парень похож на кота. Он всегда приземляется на лапы, и это похоже на то, что у него девять жизней или что-то в этом роде.

— Он не непобедимый, Джесси. Когда-нибудь его жизни закончатся, и у него тоже есть слабости. Пора найти их.

Когда он неохотно вздохнул, я поняла, что он у меня на крючке.

— Все в порядке. Дай мне неделю или две.

* * *

Я была в напряжении весь день, и все это было связано с тем, что Киран не сводил с меня глаз. Даже в те периоды, когда у нас не было общего урока, казалось, что он всегда был рядом до и после каждого урока. К настоящему времени я знала его достаточно хорошо, чтобы знать, что он дает о себе знать.

Возможно, он не сможет приблизиться ко мне, но это все еще было его королевство. У него были глаза и уши повсюду, поэтому я постоянно оказывалась рядом с одним или двумя его последователями. Вчера каждый из нас выступал с угрозами, и казалось, что мы оба намерены сдержать их. Помимо наблюдения за мной во время занятий, и каждый раз, когда мы проходили в холле, он продолжал игнорировать меня, пока я не отвечала взаимностью.

К обеду я была слишком напугана, чтобы выдержать сидение во время обеда в столовой в окружении него и всех его верных последователей. Казалось, что большинство людей медленно, но верно преодолевали его причастность к смерти Тревора и Ани. Кафетерий мог бы быть спокойнее, если бы Шелдон не прыгала, чтобы спрятаться, бог знает куда, а Уиллоу не исчезла, чтобы оспорить свою отметку по предмету. Это уже третий раз за эту неделю. Я думаю, она также искала причины пропустить обед и избегать Дэша.

Я решилась выйти на улицу, приготовившись пообедать на свежем воздухе, который мне совершенно не нравился, но я решила, что это должно быть лучше, чем рисковать своим рассудком или достоинством. Позавчерашняя ночь была еще свежа в моих воспоминаниях. Даже сейчас я чувствовала покалывание в моем теле от воспоминаний обо всем, что я позволяла ему делать со мной.

Я была совершенно безнадежна, когда дело касалось здравого смысла, необходимого для игнорирования требований моего тела. Помогло то, что выглянуло солнце, которое могло помочь сделать холод терпимым. Обычно я бегала в библиотеку всякий раз, когда мне нужно было спрятаться от Кирана, но мое секретное убежище больше не было секретом.

Я огляделась в поисках места, где можно сесть. Земля была моим единственным выходом после того, как администрация школы решила убрать скамейки, когда ученики дали понять, что они скорее будут торчать и сидеть на скамьях, чем за партами в классных комнатах во время урока.

Я взглянула на единственное дерево на территории школы и подошла к нему. Только когда я подошла к дереву, я заметила, что место уже было занято.

— Привет, Коллин.

Голова, полная рыжих кудрей, вскинулась вверх, и когда его ярко-голубые глаза остановились на моих, его глаза расширились от удивления, как будто он не мог поверить, что кто-то действительно заговорил с ним. Он выглядел готовым к бегству. Я никогда раньше с ним не разговаривала. В отличие от меня, он лучше сливался с тенями, несмотря на его слишком яркие черты лица. Он был известен как мальчик-жучок из-за его увлечения жуками.

— П-привет.

— Можно присесть?

Я старалась выглядеть как можно менее угрожающей. Он сидел под единственным деревом на территории школы с тонкой книгой на коленях. Это не было похоже на наши стандартные учебники, поэтому я подумала, что эту должно быть он взял в библиотеке.

— Конечно. Эм… если хочешь.

Я улыбнулась и села со своим обеденным подносом. Земля оказалась мягче, чем я думала, и когда я прислонилась к дереву, я расслабилась. После Кирана и моих последних последствий я официально назвала это дерево своим новым местом, где можно поесть. Я могла эффективно избегать кафетерия и игнорировать требования моего невежественного влагалища.

— Что читаешь?

- История Ctenocephalides canis.

Честно, я понятия не имела, что это значит.

— О чем она?

— Блохи.

— Эм… это нормально? — Я была удивлена, когда он действительно покраснел, и удивилась, почему мой вопрос заставил его так отреагировать.

— Это нормально. — Он снова погрузил голову в книгу, и я решила оставить его в покое. Остальную часть обеда я ела, пока не зазвонил телефон. Коллин не терял времени зря, схватил книги и поспешил прочь, не сказав ни слова, ни оглянувшись.

— Лэйк! Тебя сложно найти. — Уиллоу подбежала к дереву, и, когда она подошла достаточно близко, я подняла руку, чтобы она помогла мне встать.

— Извини. Я забыла тебе написать. — Я отряхнула штаны, прежде чем схватить сумку.

— Так тебе удалось избежать слежки?

— На сегодня, да.

— Ты не можешь скрываться вечно, Лэйк.

— Я знаю. Именно поэтому я планирую что-то с этим делать.

* * *

ДЕКАБРЬ

Прошло две недели с тех пор, как Киран снова увлек нас в направлении, откуда нет возврата. Мы не разговаривали после нашей ссоры в спортзале. Дни были наполнены долгими учебными занятиями и напряжением каждый раз, когда я проходила мимо него в коридоре, встречалась с ним взглядом через простор кафетерия или ощущала его присутствие в классе.

Каждый раз, когда я видела его, он выглядел напряженным и рассеянным. Странность возникла, когда я поняла, что иногда он даже не замечает, что я рядом. Беспокойство, которое я испытывала всякий раз, когда он не замечал меня, расстраивало больше всего. Может он наложил на меня какое-то невидимое заклятие?

— Лэйк? Лэйк! — Повышенный голос тети вырвал меня из моих мыслей.

- Хм? — Ах да… Моя тетя говорила со мной последние пять минут.

— Я спросила, подавала ли ты заявления на досрочное зачисление? Срок был несколько недель назад, да?

Тетя Карисса поставила перед собой задачу каждый день напоминать мне о колледже. Она также следила за тем, чтобы просмотреть каждое заполненное мной заявление, и подтолкнула меня заполнить как можно больше. Еще она настаивала на том, чтобы я оставалась поближе к дому.

У меня было ощущение, что моей тете будет труднее расслабиться, чем мне. Как я могу сказать ей, что это и был мой план и желание уехать как можно дальше от Сикс Форкса?

Это место забрало у меня десять лет, и я не собиралась отдавать ему больше. В глубине души я знала, что это был не тот город, в котором я выросла, а скорее тот город, от которого мне нужно было бежать далеко и быстро.

— О… Да, я отправила их все до истечения срока.

— Ну, где ты летаешь? Ты выглядела рассеянной. Тебе есть о чем поговорить со мной?

Проклятие. Она заметила.

С тех пор, как она познакомила меня с Джексоном, то критически следила за каждым моим движением. Я понимала, что это было не из-за недоверия, потому что, хотя я не была честна последние несколько месяцев, я не давала ей повода не доверять мне. Она волновалась.

— Тетя Карисса, я в порядке. В школе все в порядке, — ответила я до того, как она успела спросить.

— Ну раз ты так говоришь …

- Именно, тетя Карисса. Как продвигается расследование? — спросила я, отвлекая ее.

Ее лицо поникло, но она быстро взбодрила себя.

— Все также, Лэйк. Джексон придет сегодня вечером, пока тебя не будет. Он думает, что что-то нашел.

Я не хотела попасть в эмоциональную ловушку моих родителей, поэтому поцеловала ее в щеку, схватила сумку и выбежала за дверь. У меня было свидание с Джесси за ужином, которого я ждала две недели. Это был первый раз, когда он смог вырваться, и мне нужны были ответы.

Мои родители все равно мертвые даже если Киран окажется за решеткой…

И когда я стала такой черствой?

* * *

Ресторан, в котором нам довелось встретиться, находился недалеко от города, чтобы избежать обнаружения. Только когда я добралась до Сикс Форкса, я поняла, что у меня горит лампочка бензобака. Я понятия не имела, как долго я ехала так, поэтому решила остановиться. Я даже не представляла, как хорошо проводить время на обочине дороги.

Я наполнила бак и вошела внутрь за пачкой жевательной резинки. Я сразу пожалела об этом, как только вышла из магазина с рюкзаком в руке. Рядом с моей машиной стояли двое мужчин, что могло бы показаться нормальным, если бы не то, как мужчины стояли вокруг моей машины, как будто она принадлежала им. Инстинкт подсказывал, что меня ждут.

Хорошо одетый мужчина лет пятидесяти пяти в темно-сером костюме и человек, одетый во все черное, типичное для телохранителя, кричали о неприятностях, и неприятности нашли меня.

— Привет, — приветствовала я парня в костюме, когда я подошла к машине. Его темно-каштановые волосы были искусно уложены. Он был не намного выше меня с его средним телосложением. Он не должен был быть угрожающим, и в обычный день нормальной жизни он не был бы таким.

Я взглянула на дорогие на вид часы, кивнула в знак приветствия и стала ждать, пока он двинется. Он этого не сделал. Он блокировал дверь водителя, и хотя пытался выглядеть небрежно, я понимала, что он намеренно блокировал меня.

— Я могу вам помочь?

— Могу сказать, что вблизи ты намного красивее.

Чего-чего?

— Гм… Думаю, мне пора идти. — Я сделала осторожный шаг назад, но перестала отступать, когда вспомнила, что двигаюсь в направлении, противоположном моей машине. Я была в ловушке, но на самом деле не была в ней.

— Почему? Мы только начали разговаривать. Я уже давно с нетерпением жду встречи с тобой. — Его злобная ухмылка расширялась с каждым произнесенным им словом.

— Я много слышал о тебе.

— Ах, да? — Мне удалось заговорить, преодолевая нервную дрожь в животе. — От кого?

— Скажем так, мне нравится наблюдать за тем, что интересно мне. Некоторое из этого более ценно, чем другие.

Был только один человек, который мог быть причиной этой встречи.

— Киран, — предположила я, надеясь, что это каким-то образом волшебным образом вызовет его. Забавно, как мой некогда мучитель стал моим непредвиденным рыцарем во всех черных доспехах. Глаза мужчины блеснули при упоминании его имени.

— Да, Киран. Мне очень нравится его… потенциал, так сказать.

Мой разум яростно пытался соединить все догадки, но я не могла понять, кто стоял передо мной.

— Мне жаль. Я знаю ваше имя?

— Я Артур Фалан.

— Артур Фалан? — повторила я.

— Во плоти. — Он широко развел руки в великодушном жесте, но когда я продолжала молча наблюдать за ним, его руки упали. — Я вижу, он не был более откровенен с тобой, чем со мной.

— Я не знаю, кто ты, так почему ты здесь?

— Я считаю, что ты столкнулась со мной, юная леди. Мы встретились здесь сегодня по чистой случайности.

— Почему-то я в этом сомневаюсь. Я имела в виду, почему ты здесь, в Сикс Форкс?

— Ах хорошо. Я пришел сюда выполнить кое-какие дела. Я заплатил очень хорошую цену, чтобы вытащить твоего маленького парня из неприятной ситуации.

— Что ты имеешь в виду?

— Это ты собиралась свидетельствовать против него в убийстве своих одноклассников, не так ли?

— Ты вытащил его из тюрьмы?

— Ага.

— Почему? Как? — Я запиналась, и каждое слово выходило резче, чем я планировала, но я была в тупике. Зачем ему помогать Кирану?

— Какой ответ ты хочешь услышать сначала? — Он усмехнулся.

— Любой, — отрезала я. Я не пропустила короткую вспышку гнева в его глазах или то, как его челюсти сжались, прежде чем он успокоился.

— Я вытащил его, потому что он пообещал мне ценную услугу. Это было легко, хотя и дорого, учитывая, что мне пришлось зашнуровать гораздо больше карманов, чем мне хотелось, и попросить кое-какие услуги. Дело в том, что правительство и закон очень легко подкупить.

— Что он пообещал?

— Его рабство, мисс Монро. И его бессмертная преданность… ну, пока он не умрет. Работа может быть немного… сложной… временами. Есть много рисков и…

— Он собирается убивать ради тебя, — прошептала я. — Снова, — я уже точно поняла, кем был этот человек и что он олицетворял.

— Да, и я чувствую, что он очень хорош в этом. В детстве он подавал много надежд. Я его запомнил лучше всех остальных.

— А Лили? Что о ней?

— Кто? — Его бровь вопросительно поднялась при упоминании о маленькой девочке, которая серьезно пострадала.

— Лили. Маленькая девочка, которую вы планировали превратить в шлюху, еще до того, как она узнала, что такое любовь.

- Я превратил многих маленьких девочек в шлюх, юная леди. Их имена не всегда находят отклик у меня в голове или в моей жизни.

— Ты больной ублюдок, — выплюнула я.

— Я очень богатый ублюдок. Кстати говоря… Я так рад, что столкнулся с тобой. Избавляет меня от необходимости сделать это трудным путем. Он подал знак кому-то вдалеке, и крупный мужчина с мрачным выражением лица вышел вперед.

— Что… что ты делаешь?

— Твой дружок еще не сдался мне. Я устал ждать, так что мне просто нужно будет найти оплату другим способом. — Его ухмылка, когда он посмотрел на меня и облизал губы, вызывала отвращение. — Ты, моя дорогая, тоже можешь оказать ценную услугу.

Телохранитель схватил меня за руку, и я немедленно начала сопротивляться. Крик, который вырывался из моих легких, был прерван низким голосом и безошибочным звуком выстрела, попавшего в патронник ружья.

— Убери от нее свои гребаные руки, и я позволю тебе прожить еще один день.

Киран?

Я произнесла беззвучную благодарственную молитву за то, что мой мучитель/бывший любовник имел склонность преследовать меня.

— Почему, Киран…

— Меня не интересуют светские разговоры. Скажи своей шавке, чтобы она слушалась, иначе пуля попадет тебе в голову. — Я проследила за взглядом ствола по вытянутой руке, заключенной в черный корпус, пока, наконец, не увидела грозное выражение лица Кирана. Он здесь.

— Ты ходишь по лезвию ножа, сынок.

— Я уверен, что смогу наверстать упущенное, — саркастически ответил он.

— Я надеюсь, что она того стоит, потому что это дорого тебе обойдется.

— Ее ценность — не твое дело. Пусть уберет руки. Сейчас же. — Артур кивнул приспешнику, и мои руки были освобождены. Я хотела потереть их, но не хотела, чтобы мои руки были там, где только что были его.

— Лэйк, садись в машину, — приказал Киран, не сводя глаз с двух мужчин. Я колебалась, потому что мне более чем не хотелось оставлять его в покое, но когда Киран медленно повернул голову и встретился с моими глазами, я двинулась вперед, чтобы повиноваться, когда холодная дрожь пробежала по моей спине.

Глава 17

Киран

— Это был смелый шаг, сынок. Рискованно и глупо. Именно поэтому мне нужно, чтобы ты работал на меня.

Я наблюдал, как Монро закрыла дверцу машины, чтобы убедиться, что она в безопасности, прежде чем заткнуть пистолет обратно за пояс. Я еле сдерживался, чтобы не оторвать ему голову с плеч.

— Больше никогда не трогай ее. Меня не волнует, насколько далеко ты зайдешь. Я убью тебя за нее, даже если мне придется умереть в процессе. Мы поняли друг друга?

— Я был готов принять ее в качестве компенсации. Я ничего о тебе не слышал с момента твоего освобождения. Освобождения, которое я организовал. Что случилось?

— Я занят в школе.

— Серьезно?

— Я должен ее закончить.

— Меня не интересует твое образование. То, что я имею в виду, не требует степени или диплома. Мне не нужны твои мозги. Я хочу твою душу.

— И ты не думаешь, что кто-то будет сомневаться в том, что я исчезну? Ты освободил меня под залог, но не снял обвинения. У меня все еще на шее висит петля, и я не могу покинуть штат или даже округ. Ты действительно хочешь, чтобы твое положение пошатнулось за пособничество и подстрекательство? Ах, да, еще есть и мой дядя.

— О нем можно позаботиться. — Это было задумано как угроза, но он не знал, что я не питал никаких семейных чувств к моему дяде.

Через некоторое время он усмехнулся и повернулся к своему бульдогу.

— Ты видишь этого ребенка? Ноль эмоций. Ничего. — Он повернулся ко мне лицом с любопытным выражением лица. — Ты ведь не привык жертвовать, мальчик?

— У меня нет времени на это. — Я развернулся на каблуках и направился к своей машине. Мне нужно было убедиться, что с ней все в порядке. Я ругал себя за то, что позволил ей скрыться из виду. Я рассказал ей об организации, но она не знала, что я лишь ознакомительно подвел ее к этому. Она понятия не имела, в какое дерьмо ее чуть не втянули. Если бы он преуспел и забрал ее…

— Киран. — Мое имя заставило меня остановиться. Его тон больше не был обаятельным и покладистым. Я переступил черту, но мне было пофиг.

— Что?

— Моя забота о тебе и, что самое опасное, мое терпение иссякает. Мне пришлось потянуть за ниточки, чтобы вытащить тебя, и взамен ты пообещал мне важный пакет. Однако мои источники сообщили мне, что ты, возможно, не сможешь доставить… или, возможно, у тебя не было намерения это делать.

Дерьмо.

Мне удалось сохранить невозмутимое лицо, но я почувствовал, как мои мышцы сжались и напряглись. Я слишком отвлекся на эту мини-войну с Монро, чтобы замести следы. Он загнал меня в угол, но я не собирался ничего выдавать, пока не узнаю, сколько он знает.

— Что ж, тогда я думаю, тебе следует перепроверить своих собачек.

- Ты хочешь сказать, что не сотрудничаешь с Марио, чтобы проникнуть в мою организацию? Потому что, если да, я должен сказать… — он покачал пальцем, — … это не сделало бы меня самым счастливым человеком. Меня могут заставить сделать что-то ужасное.

— Ты ничего не можешь сделать со мной, я не дорожил ни кем за всю свою жизнь.

Его белые зубы обнажились в заговорщической усмешке.

— Я слышал, у тебя есть брат. Он все еще находится в больнице? Посмотрим… как после этого ты запоешь…

— Ты черт побери не сделаешь этого.

— Я сделаю больше, чем это. Вопрос в том, собираешься ли ты заставить меня доказать свою точку зрения?

— Я сказал, что отдам тебе Марио, и я…

— Не скоро. Я мог бы просто убить тебя и девушку прямо здесь и сейчас, но эта идея меня не так сильно привлекает. Так как насчет того, чтобы я подсластил сделку?

— У тебя нет ничего, что я хочу.

— Нет, но твой брат не будет ждать. — Он заставил меня немного подождать, прежде чем он пояснил. — Ему нужно легкое, не так ли?

— Откуда ты это знаешь? — вздохнул я. Я собирался попросить Марио усилить охрану в больнице, как только это закончится.

— Связи и деньги, дорогой мальчик. Это та самая причина, по которой ты стоишь сейчас здесь. Кроме того, я могу достать легкое твоему брату.

— Повтори?

— Чтобы гарантировать, что ты будешь работать на меня и приведешь мне Марио, я достану легкое для твоего брата. Я могу нарыть одно, как только ты включишься в игру.

Мои глаза сузились, когда я подозрительно посмотрел на него.

— И как ты собираешься это сделать?

— Это уже мои проблемы, ты можешь назвать это актом доброй воли. Так мы договорились?

— У меня нет выбора, не так ли?

Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

— Может, мне все-таки стоит использовать твои мозги.

— Послушай, если тебе нужна твоя драгоценная информация, то мы пока сделаем это на моих условиях. У меня за спиной много глаз. Я не забыл, что ты сделал, и помню, что ты можешь сделать, если я не справлюсь. Однако прямо сейчас мне нужно, чтобы ты отступил. Мне нужно быть как можно скромнее.

Артур изучал меня несколько долгих мгновений, оценивая мою искренность, а также позволяя мне увидеть угрозу в его собственной.

— У тебя есть время до тех пор, пока ты не выпустишься, и не днем позже. Я буду наблюдать за тобой, Мастерс. Я хочу своего крота, и я хочу, чтобы ты находился под моим командованием. Ничто меньшее не приемлемо. Что-нибудь выкинешь, и я начну отбирать твоих близких… даже тех, кого ты прячешь на виду. — Его взгляд переместился на мою машину и обратно на меня, явно намекая на Лэйк.

— Понял. — Я повернулся накаблуках, не попрощавшись, и направился к тачке, где Монро благополучно седела внутри.

Слишком близко.

Она подошла слишком близко.

И кто-то собирался умереть из-за этого.

* * *

- Что это было?

— Что было чем? — рассеянно спросил я. Моей единственной заботой было как можно скорее увести ее. Если Артур решит передумать и убить нас обоих, то я не столь уверен, что мне удастся спасти нас.

Как только я выехал на главную дорогу, я слегка вздрогнул от неожиданного удара в руку. Я понял, что это был глупый вопрос и вопиющая попытка уклониться от него.

— Не делай этого. Ты точно знаешь, о чем я. Зачем он здесь? В чем дело?

— На какой вопрос ты хочешь, чтобы я ответил первым?

— На первый! — прорычала она.

— Он здесь из-за меня, Монро, и до сегодняшнего дня он ничего о тебе не знал.

— Он, черт возьми, так себя не вел.

Моя голова резко повернулась, чтобы посмотреть, как она кипит на пассажирском сиденье.

— Что ты имеешь в виду, он вел себя не так?

Она пожала плечами, как будто это было несущественно, но я мог видеть нервное подергивание, которое всегда было у нее в глазах. Раньше оно принадлежало лишь мне. Не могу сказать, что скучаю по ее страху, но мне чертовски не нравилось видеть его из-за кого-то другого. Это заставило меня захотеть кого-то обидеть.

— Он сказал, что много слышал обо мне и ждал встречи со мной.

- Сукин сын. Что-нибудь еще? — Она вздрогнула от резкости в моем голосе, но я был слишком зол, чтобы меня это волновало.

— Просто он всегда следил за своими интересами. Киран, ты должен рассказать мне, что происходит. Почему он здесь из-за тебя? Как он тебя нашел?

— Мне было отказано в залоге, и, когда Митч был на свободе, а Кинан лежал в больнице, мне пришлось искать выход из тюрьмы. Я не мог просидеть до суда, черт возьми. А потом случилась ты.

— А что я?

— Когда я понял, что ты меня сдала, моя решимость держаться от тебя подальше раз и навсегда испарилась. Я бы сделал все, чтобы добраться до тебя. Я хотел причинить тебе боль, Монро.

— Так что же изменилось?

— Что заставляет тебя думать о том, что что-то поменялось?

— Потому что все, что ты сделал до сих пор, — это сильно бил меня кнутом.

— Что ты здесь делала? — спросил я, меняя тему.

— Я… эээ… я встречалась с Джесси за ужином, — нервно ответила она и начала ерзать на своем сиденье. Я нажал на тормоза и случайно вывернул машину на обочину.

— Повтори? И прежде, чем ты ответишь, я хочу, чтобы ты хорошенько обдумала слова, которые собираешься произнести своим ротиком.

— В чем твоя проблема? Я не буду отвечать.

Мой кулак сжался в ее волосах, а второй последовал его примеру, расстегнув ремень безопасности и дернув ее за талию джинсов через консоль. Я проигнорировал ее крик боли и прижал ее к себе на колени. Здесь я мог хорошенько разглядеть ее глаза.

— Услышь меня сейчас, Монро. Ты всегда мне ответишь. — Я быстро поцеловал ее в губы, а затем прикусил ее щеку, чтобы подавить умное замечание, которое наверняка вылетело бы из ее рта. Боже, мне нужно было держать ее рот на замке. Это сделало с моим членом то, что не мог сделать даже лучший в мире минет.

— В каком мире ты живешь, Мастерс? Теперь я самостоятельная девушка. Твоя тактика запугивания больше не работает. Это… старые… новости. — Она ухмыльнулась, как будто выиграла какой-то великий спор.

— Нет? Что ж, может мне трахнуть тебя сильнее, чем когда-либо прямо здесь, пока ты не увидишь вещи по-моему. — Я ответил на ее ухмылку, когда пульс на ее шее участился.

— Я бы позволила тебе прикоснуться ко мне, но мы оба знаем, что этого больше не повторится.

— Но ты этого хочешь.

— Не будь в этом так уверен. Твое эго должно немного понизиться.

Я издал глубокий, но ироничный смех и не слишком осторожно швырнул ее на пассажирское сиденье. Если бы я не убрал с нее руки, я бы показал ей, как сильно она хочет меня, прямо напротив руля.

— Я вроде как скучал по тебе, ты знаешь?

— Прошло всего две недели, — огрызнулась она. Ее глаза расширились в тот самый момент, когда она поняла, что ошиблась. Она считала. Я мог использовать это как возможность унизить ее, но решил проявить немного милосердия.

Как только она села обратно на свое место, я набрал номер Марио и направился обратно в Сикс Форкс.

— Мне нужно, чтобы ты удвоил безопасность, — сказал я вместо приветствия. Он не упускал ни минуты и не беспокоился из-за неприятной чуши вежливости.

— Что случилось?

— Я только что видел Артура. Он прикоснулся к моей девушке. — Я услышал вдох с пассажирского сиденья, но решил проигнорировать свою ошибку. Меня все еще шатало от реальности, что я только что столкнулся лицом к лицу с человеком, который думал, что может владеть мной.

— Дерьмо. С ней все в порядке?

— Да. Я хочу знать, откуда он мог узнать о ней?

— Чего ты ждешь, чувак? Когда дело доходит до девушки, ты точно не тот кто станет залегать на дно. — Я крепче вцепился в руль, понимая, что он прав. Монро привлекла меня, как мотылек к пламени, и даже когда мы были практически врагами, я все равно находил причины быть рядом с ней.

— Он собирался схватить ее в качестве платы за то, что не доставил тебя. Нам нужно двигаться быстрее.

— Мы не можем действовать быстрее. У меня не все на месте.

— Что у тебя не на месте? — рявкнул я. Краем глаза я видел, как Монро подпрыгивает. Она посмотрела на меня своими широко раскрытыми глазами, пока ее рука трепетала у ее груди, где находилось ее сердце. Мне было интересно, что она увидела, когда посмотрела на меня.

— Мне нужно убедиться, что у меня есть конкретные доказательства, которые позволят его навсегда увести. Я уже потерял карьеру из-за этого ублюдка. Я хочу, чтобы он получил смертельную дозу того, что значит ебаться со мной.

— Если ты так хочешь, чтобы он умер, ты должен был просто так и сказать. Я могу покончить с этим прямо сейчас. — У меня было искушение развернуть машину и сделать именно это. Я должен был защитить Монро. Теперь она была частью ставки.

Что на счет твоего брата?

Я заставил себя избавиться от этих мыслей. Артур успешно посадил семя в мою голову, которое разрасталось быстрее, чем смертельная болезнь. У меня не было причин предавать человека, который дал мне шанс на жизнь. Это был Марио, который привел меня домой, и именно Марио был там, когда я был освобожден из тюрьмы, готовый сделать все, что мне нужно, чтобы отомстить светловолосому, голубоглазому наркотику, сидящему рядом со мной.

У меня не было возможности дважды предать его.

Но у меня не было возможности позволить своему брату умереть, когда был способ спасти его.

— Нет, — бросил он. Подозрение, естественно, усилилось при его отказе, но я отогнал его. — Мы его не убьем.

Почему-то я услышал в его заявлении невысказанное «еще».

— Почему нет?

— Потому что, если мы убьем его, его место займет другой. Это не разрушит его организацию. Нам нужно делать это осторожно. Нам нужны доказательства, и нам нужен уязвимый Артур. Если мы избавимся от всех, мы сможем забрать его организацию.

— Я не хочу ничего забирать. Я хочу, чтобы он умер или сгнил в тюремной камере. В любом случае он должен страдать.

— Ты знаешь, я не это имел в виду, — засмеялся он.

— Просто исправь это, Марио. — Я повесил трубку и написал Кью и Дэшу, чтобы они встретили меня у меня дома. В первую очередь мне нужно было отвезти ее домой.

— Как ты меня нашел? — Ее тихий голос разрушил мою попытку отстраниться от нее.

- Ты бы поверила мне, если бы я сказал, что просто проезжал мимо?

— Нет.

— Это правда. Я проезжал мимо тебя по дороге в город. Я не собирался следовать за тобой, но это длилось всего несколько миль. Я понятия не имел, куда ты собиралась, но…

Черт, я понятия не имел, что делаю. Я был готов выслеживать ее всю ночь, если понадобится. Должно быть, это был первый раз, когда моя одержимость ею пригодилась.

— Но что? — настаивала она.

— Но ничего. Я просто рад, что сделал это.

— Итак, если он знал, как меня найти, почему он пришел за мной, а не за тобой? Он сказал, что хочет взять меня в качестве альтернативы.

Я почувствовал, как закипает моя кровь, и мои костяшки побелели еще сильнее, когда я крепче сжал руль. Я был удивлен, что он не прогнулся под давлением.

— Скорее всего, он собирался использовать тебя как рычаг, а не как плату. Он по-прежнему хочет Марио, и пока я ему его не доставлю, он не сделает ничего радикального.

— Ты не считаешь похищение людей среди бела дня радикальным?

— Он мог убить тебя. — Я не мог устоять перед ее взглядом хотя бы на мгновение.

— Я больше не попадусь в эпицентр твоей дерьмовой бури, Киран.

— Я пытался поступить правильно и отпустить тебя. Твоя вина тоже тут есть. — Когда она сдала меня, она сломала любое решение держаться от нее подальше, и теперь мой самый большой враг знал о ней. Конечно, я понятия не имел, кто скармливал ему информацию, так что вполне вероятно, что она стала бы целью, держись я подальше или нет. Все началось с того, что я решил заполучить ее и использовал месть как предлог.

— Ты убил Тревора и Аню! — крикнула она.

— Ты начинаешь звучать как заезженная пластинка.

— Что мы будем делать с моей машиной? — Мне только что пришло в голову, что она осталась там. Я даже не знал, с какой именно станции мы только что уехали. Краем глаза я наблюдал, как она вытаскивает телефон и отправляет текстовое сообщение.

— Зачем ты собиралась поужинать с Джесси? — спросил я вместо того, чтобы ответить на ее вопрос.

— Я не знаю. Зачем обычно ходят на ужин?

— Я когда-нибудь говорил тебе, что считаю твою саркастическую натуру сексуальной?

— Даже не думай о сексе, Киран.

— Тут всегда все о сексе.

— Ага, ну… я больше не твоя секс-игрушка, так что тебе придется заново знакомиться со своей рукой.

— Я бы лучше познакомился с твоей киской.

Я наслаждался ответным похотливым рычанием, замаскированным под гнев, сорвавшимся с ее губ.

Глава 18

Киран

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Мы путешествовали долго, и за это время я увидел мир за пределами территории. Я только был на территории, и каждый раз, когда меня вывозили на тренировку, мне завязывали глаза. Марио не сказал мне, куда он меня вёл и зачем. Он только говорил, что это было для моего же блага.

После долгого перелета мы приземлились и дальше ехали машиной, казалось, несколько часов. Это был первый раз, когда я ехал в машине без повязки на глазах, но я не мог испытывать никакого восторга от пейзажа. Марио никогда не делал мне ничего плохого, но это не значило, что он этого не сделает. После того, как мой отец заставил меня убить женщину, которую он назвал моей матерью, он исчез. В одиночестве и голоде прошло несколько дней, прежде чем я нашел в себе мужество покинуть дом. Я взял пистолет для защиты на тот случай, если меня будут искать. Двумя днями позже Марио нашел меня на улице, копающимся в мусоре. Номер, который он оставил мне, чтобы позвонить ему, был спрятан в моем кармане, но без возможности позвонить ему был бесполезен.

Мы заехали на участок, окруженный частично построенными зданиями и множеством грязи. Там уже ждал большой грузовик, а рядом с ним стоял мужчина. Он был высоким, с темными волосами, как у меня. Моя нервозность усилилась, когда машина остановилась перед мужчиной. Марио не стал терять время, выходя из машины. Он жестом велел мне оставаться на месте и подошел к мужчине. Я ждал обычного рукопожатия, которое я привык видеть, когда встречаются мужчины, но между Марио и странным человеком не было никакого рукопожатия.

Мужчина сильно нахмурился, пока слушал все, что ему говорил Марио. Он внезапно посмотрел на машину, и я встретился с ним взглядом. Казалось, что Марио все еще говорил, когда мужчина отошел и направился к машине. Марио не сделал попытки остановить его, хотя на его лице было хмурое выражение. Я был слишком насторожен, чтобы держать руку подальше от ножа внутри куртки.

Куртку я надел впервые. Меня все сковывало, но хорошо, что я согрелся от сурового зимнего воздуха.

Рука мужчины потянулась к дверной ручке, и я быстро перебрался на другую сторону. Марио, должно быть, пришел в себя, потому что двинулся к машине и остановил мужчину. Я слышал, как они спорят возле машины, пока я наблюдал.

Я был здесь, чтобы убить этого человека? Я подумал, что это должно быть испытание, и внезапно я почувствовал, как в меня вползает нежелательный страх.

Когда они наконец перестали спорить, мужчина отступил назад, и Марио повернулся, чтобы открыть дверь. Он наклонился, чтобы заглянуть внутрь. Когда он заметил, как моя рука сжимает нож внутри куртки, он усмехнулся.

— Все нормально. Никто не причинит тебе вреда, и это не испытание, — сказал он, читая мои мысли.

Марио и незнакомец ожидали, пока я выйду из машины, и я наконец вышел. Он немедленно шагнул вперед, и я оскалил зубы, так часто делали сторожевые собаки на территории, когда чувствовали угрозу.

— Габриэль? — его шок был очевиден. — Это ты?

Я смотрел, как незнакомец приближается ко мне, на этот раз нерешительно. Я понятия не имел, кто он такой, и он, должно быть, принял меня за кого-то другого.

Я снова сунул руку к ножу под курткой, готовый защищаться, если понадобится.

Должно быть, он это заметил, потому что остановился и внимательно посмотрел на меня, прежде чем снова посмотреть на Марио.

— Остынь, парень. Это дядя, о котором я тебе говорил.

Незнакомец посмотрел на Марио, прежде чем его глаза опустились, чтобы встретиться с моими. Его взгляд смягчился, когда он сказал:

— Все в порядке, Габриэль. Я не собираюсь причинять тебе боль. Меня зовут Джон. Я твой дядя.

Мои глаза сузились. Его попытка утешить меня только усилила мое недоверие.

— Да, но я могу причинить боль тебе, — возразил я.

— Габриэль…

— Меня зовут Киран.

Меня в жизни называли только двумя именами. Раб и Киран. Габриэль был тем, кем я никогда не был, и кем я никогда не стану.

Киран был здесь.

Я не знаю точно, когда я принял имя, подаренное мне Лили, но я подозревал, что это был момент, когда я освободил ее.

— Что?

— Ты говоришь, что ты мой дядя, но называешь меня не тем именем. Меня зовут не Габриэль.

Он в замешательстве посмотрел на Марио, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Прости… Киран. Просто твоя мать звала тебя Габриэлем, но если ты предпочитаешь Киран, то мы будем называть тебя так.

— Моя мама? Ты знал ее?

Боль наполнила его глаза, когда я упомянул ее. Это было глубоко и безошибочно. Я мало что знал о ней, и даже за то короткое время, что я знал ее, только в конце ее жизни я узнал, кто она такая.

— Да, я знал ее, сынок. Мы с твоей мамой были очень близки. Она бы ничего не хотела, кроме как быть здесь, чтобы встретиться с тобой.

Сказать ли ему, что я встретил ее? Что из-за меня ее сейчас здесь нет? Я думал о человеке, который сказал, что он мой отец, и о том, что он заставил меня сделать. Я должен был доверять ему, но он был полной противоположностью тому, что я думал. Все эти дети, которые ночь за ночью оплакивали своих родителей, заставляли меня думать, что родители хорошие люди.

— Кто мы? — спросил я, так как моя мать умерла, и он стоял один.

— У тебя есть двоюродный брат, который всего на год младше. Его зовут Кинан, и он мой сын.

Вместо того, чтобы подтвердить его упоминание о большей семье, я посмотрел на Марио, который молча наблюдал.

— Почему я здесь? — После встречи с отцом и после того, что он заставил меня сделать, я испугался.

Марио смотрел на меня, казалось, целую вечность, прежде чем встретился взглядом с моим дядей и задержал его на долгие мгновения.

Мой дядя наконец понял намек и заговорил.

— Потому что тебе здесь место.

Мой взгляд скользнул между двумя мужчинами, и когда я понял, что это было по-настоящему, я больше ничего не сказал. Может быть, на этот раз все будет хорошо.

Джон, казалось, почувствовал мое согласие и потянулся, чтобы схватить меня за руку. Я посмотрел на него несколько мгновений, прежде чем позволить ему это. Он повел меня к машине, но тут его окликнул Марио.

— Стой. Есть кое-что еще.

— О чем ты говоришь? — Теперь лицо моего нового дяди нахмурилось.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Извини?

Марио вернулся к машине и открыл дверцу. Тут я понял, что чуть не ушел, не попрощавшись.

— Кто это? — спросил Джон.

Я решил ответить ему, потому что знал, что Марио не знает его иимени.

— Его зовут Квентин.

* * *

НАШИ ДНИ

— Киран. Ты знаешь, я предпочитаю не говорить много о том, что ты делаешь, но сейчас не тот случай. Какого черта ты делаешь, мужик? — К тому времени, как мы подъехали, Квентин уже ждал возле моего дома. Я проигнорировал многочисленные протесты Монро, когда затащил ее к себе домой. Она еще больше разозлилась, когда я приказал ей подняться наверх.

— Все, что нужно.

— Когда этому наступит конец?

— Может быть, никогда. Какова твоя точка зрения?

— Ты пытаешься испортить эту девушку?

Пять месяцев назад именно это я и планировал. Но теперь я не знал, чего хочу от нее. Я просто осознавал, что она была тем, кто мне нужен. На какой-то период. Я пожал плечами, изображая беззаботность, но он знал лучше. Взгляд, который он бросил на меня, говорил об этом.

— Она теперь другая, ты же знаешь.

— И как это касается тебя?

С каких это пор Квентин стал ворчать? Для этого дела был Дэш. Квентину обычно было наплевать также, как и мне. Вот почему я обращался к нему со всеми незаконными заданиями. Дэш называл себя моим моральным компасом, а я всегда хотел только защитить Кинана.

— Она не собирается облегчать тебе жизнь. Что бы ты ни решил. Она будет сопротивляться тебе.

— Она не выиграет.

— Ты мог бы позволить ей уйти.

— Кью… Отъебись.

— Ну смотри, — сказал он, глядя мне в лицо. — Она твоя. Мне плевать, что ты с ней делаешь, но эти игры, в которые ты играешь с Артуром, тебя убьют.

— Может быть и так, но он будет испускать последний вздох вместе со мной.

Квентин стиснул зубы и покачал головой, на мгновение отведя взгляд, прежде чем снова повернуться ко мне с сердитым взглядом. Я знал, что мое упрямство бесило его, но до сих пор не знал, насколько сильно.

— Я помню, ясно? Я помню, как это было. Я помню все ебанутые вещи, которые они заставляли нас делать. Было бы только хуже.

— Марио спас тебя, — напомнил я.

— Он и тебя спас.

— Марио не спасал меня. Он помог мне из чувства вины. — Все знали, что мы с Кью близкие друзья, но никто, кроме Дэша и Кинана, не знал, что мы больше, чем друзья. У нас была история. Квентин принадлежал тем же людям, которые держали меня для своих нужд, и так мы познакомились. Он ежедневно терпел множество побоев, и другие тренеры часто называли его умственно отсталым, потому что он никогда не говорил. Только после того, как разгорелись разговоры о его усыплении, он таинственным образом исчез.

— Точно, — хмыкнул он. — Я тебя прикрою. Только не будь таким тупым. Если ты умрешь, то кто поможет этим детям?

— Ты.

Он покачал головой с торжественным выражением лица.

— Я не ты, чувак. Я не могу… — Он остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Убить? — я закончил то, что он не смог сказать, и смотрел, как он скривился.

— Ага.

— Тогда не надо. Я не прошу тебя об этом.

— Я знаю. Я просто хочу, чтобы мы могли оставить это навсегда. — Прежде чем я успел ответить, зазвонил его телефон, и после короткого разговора с звонившим он повесил трубку и объявил, что ему пора домой.

— Приемные родители?

— Ага. Стефани снова снятся кошмары, поэтому они хотят, чтобы я появлялся чаще.

— Она все еще не сказала тебе, что вызывает у нее кошмары?

— Нет, и она так пугается, когда я спрашиваю ее. Меня это бесит, потому что я не знаю, как ей помочь.

— Что уж говорить о родителях. Они натуралы?

Он закатил глаза, прежде чем ответить:

— Не все родители плохие, Киран.

— Это не ответ на мой вопрос.

Он сделал глубокий вдох, прежде чем медленно выдохнуть.

— Они в порядке, но я слежу за ними. Может быть, мне стоит расспросить о ее настоящих родителях и узнать, откуда она родом.

Он ушел после того, как мы разработали новый план, чтобы справиться с угрозой Артура. Дэш опаздывал, так что мне нужно было спросить и узнать его мнение, как только он приедет.

Как только дверь закрылась, Монро попыталась небрежно пройти за угол. Я послал ей знающий взгляд, и она покраснела. Мне нравилось видеть, как ее кожа краснеет от смущения, но на этот раз я был слишком отвлечен печалью в ее глазах.

— Он был там? — спросила она так тихо, что я почти не услышал ее.

— Ты не должна была это слышать. — Я понизил голос до угрожающего, который обычно заставлял ее бояться. Теперь я практически мог видеть мурашки на ее коже. Извращенная часть меня все еще возбуждалась от ее страха.

— Я… — Она проглотила то, что, вероятно, было извинением, вздернула подбородок и потребовала: — Расскажи мне, что с ним случилось.

— Он был продан, как и я. — Я пожал плечами, словно имел в виду пакет с яблоками, а не человека.

— Как он туда попал?

— Это не моя история.

— Ну же, Киран. Ты должен дать мне кое-что. Однажды ты сказал, что хочешь, чтобы я доверяла тебе. Как я могу доверять тебе, если ты продолжаешь хранить секреты?

— Почему тебе так важно знать? Думаешь, ты сможешь меня исправить? Так ведь?

— Иногда я не верю, что у тебя есть надежда. — Она опустила глаза, как будто чувствовала себя виноватой за то, что призналась в правде. Я боролся с улыбкой, растянувшей мои губы.

— Умная девочка. — Я сказал это с сарказмом, но знал, что это правда.

— Твое прошлое не должно определять, кто ты есть сегодня. Оно не должно определять, кем ты можешь стать в будущем.

— Мне не нужен терапевт. — Я прошел мимо нее, чтобы выйти из комнаты, надеясь, что она поймет намек и бросит эту затею, но ошибался.

— По крайней мере, скажи мне, если ты так ненавидишь героев, почему ты спас меня? — крикнула она.

— Потому что ты чертово исключение, Монро. Это заставляет тебя чувствовать себя особенной? — я продолжил свой путь к лестнице.

— Клянусь, если ты не прекратишь это, я как-нибудь выберусь отсюда, и ты больше никогда не тронешь меня.

Я был готов игнорировать ее, но ее последняя угроза остановила меня.

— Тронуть снова?

— Ты прекрасно слышал меня.

Я снова быстро спустился по ступенькам и не останавливался, пока ее лицо не прижалось к стене, а ее спина выгнулась так, что ее задница прижалась ко мне спереди, как же она мне нравилась в таком виде.

— Хочешь сыграть со мной в эту игру?

— Просто скажи мне то, что я хочу знать. Скажи мне правду.

- Ты не захочешь услышать правду. Ты хочешь услышать сказку. Я же хочу погубить тебя. — Я прошептал слова ей на ухо и почувствовал, как ее тело дрожит рядом с моим.

— Итак, вот твой шанс. Погуби меня, если думаешь, что так оно и будет. Чего ты боишься?

- У нас уже был этот разговор. Мне неинтересно повторяться.

— Тогда расскажи мне сказку на ночь.

— Бля, девочка, — рявкнул я ей в волосы и отпустил. — Ты заноза в моей заднице. Она обернулась с самодовольной ухмылкой. Это что-то новенькое. — Ты же знаешь, я не могу позволить тебе уйти от меня.

— Тогда дай мне то, что я хочу.

— Ты действительно этого хочешь?

— Это вопрос с подвохом?

Я прижал ее к стене и схватил руками за лицо.

— Я говорил тебе об этом саркастичном ротике. — Это было единственным предупреждением о том, что она облажалась. Мои губы впились в ее губы, завладевая каждой ее мыслью, пока она не начала думать только о том, чтобы поцеловать меня.

К тому времени, когда я высказал свою точку зрения, она уперлась мне в грудь.

— Еще раз… ты действительно этого хочешь? — Когда я поцеловал ее, это было предназначено только для того, чтобы преподать ей урок, но я думаю, это имело неприятные последствия для нас обоих, потому что в следующий момент я срывал ее джинсы и кусал ее за шею. Мне нужно было пометить ее, чтобы, когда она уйдет отсюда, это было напоминанием о том, кому она принадлежала.

— Киран… — Стон, сорвавшийся с ее губ, направился прямо к моему члену.

— Две недели. Прошло две гребаных недели с тех пор, как я тебя чувствовал, и я не собираюсь ждать ни секунды дольше.

— Киран, мы не можем.

— Скажи мне «да», — настаивал я и стянул с нее джинсы. Когда она вышагнула из них, я достал нож из заднего кармана и разрезал ее трусики.

Она задрала мою рубашку и вонзила ногти мне в живот, пока я расстегивал джинсы. Я надел презерватив и приподнял ее, обвив ее длинные, черт возьми, ноги вокруг своей талии.

— Я чертовски ненавижу тебя, — прорычала она.

— Хорошо. Тогда я ожидаю, что ты трахнешь меня так сильно, как ненавидишь.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, когда она медленно насаживалась на мой член.

Ее хриплый стон, смешанный с моим стоном, чуть не прикончил меня. Я дал ей только мгновение, чтобы привыкнуть, прежде чем схватил ее за бедра и вошел в нее на всю длину. Я не остановлюсь, пока не оставлю метки на каждом дюйме ее тела.

Когда я почувствовал, что готов взорваться, я прижал ее спиной к стене и почти жестоко врезался в нее.

— Я владею тобой, Монро.

Раз… два… три.

— И ты до сих пор… не… блядь… поняла это! — я подчеркивал каждое слово резким толчком бедер, вонзая свой член внутрь нее с безудержной яростью. Меня нельзя было приручить.

Она сжала мою задницу в своих руках и попыталась удержаться, когда она кончила вна моем члене, выдаивая из меня мой собственный оргазм. Я сжал ее плечо зубами, и ее ответный крик боли прозвучал музыкой для моих ушей.

Мы стояли, цепляясь друг за друга, пытаясь отдышаться, и когда нам удалось прийти в себя, я наконец отпустил ее. Она избегала зрительного контакта со мной, когда одевалась. Я и без ее слов знал, что она сожалеет об этом, и по какой-то причине это меня взбесило.

Когда я отвез ее домой, я оставил ее на пороге, чтобы она осталась одна наедине с тетей, не говоря ни слова и не оглядываясь назад.

Я официально стал тем ублюдком, каким она меня знала.

Глава 19

Киран

— Киран, это моя дочь. Диана, это Киран. Он будет присматривать за тобой несколько недель.

Вперед вышла девушка в облегающем платье, которое было слишком откровенным для повседневной носки, и в солнцезащитных очках, слишком больших для ее лица. Похотливая улыбка растеклась по ее губам, когда она оглядела меня с ног до головы.

Вчера вечером, когда Дэш наконец пришел, Марио позвонил мне и сообщил, что утром привезет свою дочь, напомнив мне об услуге, которую я обещал ему пару недель назад. Дэш не считал это хорошей идеей, и я не мог с этим не согласиться, но что я мог сделать? Оставаясь на хорошем счету у Марио, я получил бы то, что хотел.

— Ну-ну-ну, возможно, этот маленький криминальный побег в конце концов не так уж и плох.

— Диана, веди себя прилично. Ты здесь не для этого, — отругал Марио. Он обратил на меня свой пристальный взгляд, и я увидел в его глазах ясное предупреждение: — Не трогай мою дочь.

Я фыркнул. После Ани я ни за что не прикоснулся бы к такой телке, как она. К тому же… Монро уже испортила меня для всех девушек, кроме нее.

— Расслабься, дорогой старый папочка. Я не буду делать ничего, о чем бы он меня не попросил, — она подмигнула мне и облизнула губы.

В этот раз я фыркнул и даже закатил глаза. Длинные волосы и слишком много макияжа не в моем вкусе. Она была хорошенькой, но очевидно, что она слишком старалась и слишком заботилась о своей внешности.

— Мы закончили? — Я терял терпение, и мне нужно было быть на месте, чтобы Кинана отвезли домой. Поскольку все взгляды были прикованы ко мне, мне нужно было убедиться, что его постоянно охраняют. Кстати говоря… Я быстро напечатал Квентину сообщение, сообщив ему, что он должен быть готов. Что бы со мной ни случилось, Кинан будет защищен любой ценой.

— Конечно. Диана, дай нам минутку поговорить, ладно?

Бросив последний похотливый взгляд она направилась прочь. Я отмахнулся от предупреждений, говорящих мне, что это плохая идея. Я уже согласился и решил, что это будет верный способ удержать Марио рядом.

— Еще один внутри был обнаружен. Он управляет делами более жестко, и его доверие ослабевает. Нам нужно двигаться быстрее.

— Нет, нам нужно действовать умнее. Там люди, которые работают на него, глупые и слабые. Он в этом бизнесе уже давно. Он знает все возможные трюки.

— Также он знает, что я слежу за ним, как и он за мной, поэтому он еще более осторожен.

— Да, ну, он ожидает, что я скоро доставлю тебя ему. Мне нужно найти способ задержать его еще немного. На меня слишком много смотрят из-за расследования и моего дяди, который надолго застрял в городе.

— Как держится твой брат?

— Он выживает, — просто ответил я. Я не собирался раскрывать Марио какую-либо информацию о своем брате. Возможно, мы работаем вместе ради общего дела, но это не значит, что я доверял ему.

— Если он хоть в чем-то похож на тебя, то я уверен, что он справится.

— Ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы так говорить.

Он посмотрел на меня серьезным взглядом:

— Я видел достаточно.

Ответа у меня не было, поэтому я пожал ему руку и распрощался. Диана стояла недалеко и болтала по телефону. Я подошел к ней и отобрал у нее мобильный. Меньше всего мне было нужно, чтобы она привела ко мне кучу неизвестных. Я ее не знал и не доверял ей. Я подумывал выбросить телефон в мусор, но передумал. Возможно, в этом было что-то полезное. Оставалось еще много вопросов без ответов, и виновником был Марио.

— Привет! Извини!

— Ты, черт возьми, извинилась. Прежде чем у тебя возникнут какие-либо идеи о том, как это будет происходить, давай кое-что проясним. Мне плевать на тебя. Ты не мой приоритет. Я делаю это в качестве одолжения, и пока я этим занимаюсь, то буду выкачивать из тебя информацию. Ты делаешь то, что я говорю, или я выгоню тебя и не оглянусь назад. Тебе это достаточно ясно? Я больше не буду повторять.

Она посмотрела на меня, и вместо того, чтобы выглядеть испуганной, выглядела любопытной, если не удивленной:

— Ты уверен, что тебе восемнадцать?

— Мой возраст тебя не касается, в отличии от того, что я могу и сделаю с тобой. Тебе. Это. Понятно? — Я выдержал ее взгляд, отсчитывая в голове секунды, прежде чем рискнуть всем и оставить ее стоять на тротуаре одну.

— Понятно. — Она кивнула один раз, а затем улыбнулась мне, протягивая руку. Я проигнорировал это и направился к своей стороне машины, проскальзывая внутрь, не обращая на нее внимания. Наконец она поняла намек и прыгнула в машину, когда мне оставалось меньше секунды до того, чтобы тронуться с места.

— Так кто она?

— Она? — Я выехал на главную дорогу и направился в сторону своего дома. Она прибыла раньше, чем ожидалось, так что я еще не проверил ее у дяди. Я решил пересечь этот мост, когда доберусь туда.

— Да. «Она», которая заставляет тебя чрезмерно отталкивать меня. Она твоя девушка?

— У меня нет девушки, — ответил я, не удостоив ее взглядом, хотя и чувствовал, как ее взгляд впивается в меня.

— Так она есть?

— Даже если бы и была, я бы тебя не трахнул, так что, думаю, не имеет значения, есть она или нет, правда?

— Кто сказал, что я хочу, чтобы меня трахнули? Может быть, я хочу трахнуть сама.

— Ты не суди меня по Адаму, девочка.

— О, но я знаю твой тип. Тебе нравится держать все под контролем, когда берешь ее, не так ли? Тебе нравится обращаться с ней грубо, проверять ее пределы… может быть, даже заставлять ее немного умолять?

От раздражения я сжал руль покрепче. Даже если то, что она сказала, было правдой, мне не хотелось, чтобы меня читали, как открытую книгу. Тем более незнакомка.

— Нет.

— Нет? — Я услышал недоверие в ее тоне.

— Мне нравится делать гораздо больше, чем заставлять ее умолять. — Я мельком взглянул на нее на пассажирском сиденье и заметил, что она наклонилась вперед в предвкушении. — Мне нравится заставлять ее плакать, чтобы я мог слизывать ее чертовы слезы. Мне нравится причинять ей боль, чтобы услышать ее крик. И самое главное, мне нравится заставлять ее хотеть большего.

Похоть в глазах Дианы была безошибочной.

— Что-то подсказывает мне, что она в твоей голове так же, как и ты в ее. Я бы хотела познакомиться с этой девушкой.

— Ее нет в моей голове, и этого не произойдет.

— Да, это определенно так. До того, как ты начал говорить о ней, в твоих глазах не было даже проблеска… — она пальцами подчеркнула… — жизни. Думаю, я могу ревновать.

— Брюнетки больше не мой тип.

— Все в порядке. Возможно, я перекрашу волосы и придумаю другой способ проникнуть в твою голову. Это может быть весело.

— Ты не преуспеешь в роли блондинки.

— О, так она блондинка?

Я выплюнул проклятие и нахмурился:

— Ты меня раздражаешь, Диана.

— Просто Ди, зови меня так. Я ненавижу имя Диана. — Убежденность в ее голосе заставила меня остановиться.

— Твой отец называет тебя Дианой.

— Мой отец мало кого слушает, если это не связано с деньгами.

Мое внимание сосредоточилось на комментарии о ее отце, но я не подал виду, что мне интересно.

— Почему ты так говоришь?

— Извини, супершпион. Этот разговор больше подходит для пятого свидания, и я только что встретила тебя.

— И все же несколько минут назад у тебя текла слюна из-за моего члена.

— Так что же, по-твоему, мы торгуемся? Трах за ответ?

— С чего ты взяла, что мне это интересно?

— О, это так. Что-то мне подсказывает, что вы с моим отцом встречались не за кофе. Так у вас с ним общий бизнес? Ты слишком молодой для этого.

— Сколько тебе лет? — спросил я, уклоняясь от ее вопроса.

— Через несколько месяцев мне исполнится двадцать один.

— Где твоя мама?

— Не знаю… Я не видела ее с одиннадцати лет.

— Так что же на самом деле произошло, что заставило твоего отца почувствовать необходимость защитить тебя?

— Почему ты думаешь, что что-то произошло? Мой отец всегда был осторожен.

Я заехал на подъездную дорожку и припарковал машину, прежде чем сосредоточить все свое внимание на ней.

— Не оскорбляй мой гребаный интеллект. Что. Случилось?

— Ты что, такой властный со всеми?

— Я менее чем в трех секундах до того, как ты вылетишь головой через лобовое стекло.

Она изучала меня несколько мгновений, оценивая мою искренность, прежде чем глубоко вздохнула и провела пальцами по волосам:

— Один из людей моего отца пытался меня убить. Не знаю зачем, но ему это почти удалось.

— Что сделал твой отец?

— Как ты думаешь, что он сделал? Он убил его.

— И тебя это устраивает? — Я поднял бровь, увидев, как беспечно она призналась, что ее отец совершил убийство. Насколько близко он приобщил ее к своему бизнесу?

— Он пытался меня убить. Я не собираюсь плакать над его могилой. Это просто безумие, понимаешь? Он много лет работал на моего отца. Это не имеет смысла, но я предполагаю, что это было из-за денег.

— Это самое простое объяснение. — Я послал ей взгляд, чтобы дать понять, что не верю. Я уже понял, что ее отец предупредил ее, чтобы она следила за тем, что говорит. Марио доверял мне так же мало, как и я ему.

— Это обоснованное объяснение. Мужчины, которые работают на моего отца, всегда твердят о том, что у него много денег. Он платит им меньше, чем стоит дерьмо, которое они разгребают.

— Откуда ты это знаешь?

— Каждый день моей жизни я нахожусь под пристальной охраной. Они разговаривают. — Я позволил своему пристальному взгляду проникнуть в ее взгляд, пока она не подвинулась и не огляделась вокруг. Ее взгляд сосредоточился на моем доме, и она сказала: — У тебя хороший дом.

— Это здание, а не дом.

— Люди говорят, есть разница, не так ли?

Я пожал плечами и вышел из машины. Она молча последовала за мной до дома, но когда мы подошли к двери, я остановился и повернулся к ней лицом:

— Я уверен, что мне не нужно говорить тебе, что если выкинешь что-нибудь, я без колебаний перережу тебе горло. — Она даже не моргнула, услышав мою угрозу, и я снова задался вопросом, насколько близко ее отец держал ее к своим делам. Мне еще предстояло понять, что с ней не так.

— Ух ты. Все мальчики-подростки такие же устрашающие и жестокие, как ты?

— Я не мальчик, и нет никого похожего на меня.

— Слишком дерзкий?

Я не пытался сдержать ухмылку, появившуюся на моем лице:

— Это связано с территорией.

— Я хотела бы ступить на эту территорию. — Она медленно скользнула руками по моей груди и наклонилась ко мне с тайной ухмылкой и блеском в глазах, призванным соблазнить. Я крепко положил руки ей на бедра и сверкнул улыбкой, сбрасывающей трусики. Больше всего мне хотелось видеть ее лежащей на спине в кустах, а не в своей постели. Мой шанс пошутить был упущен, когда меня прервало раздраженное рычание.

— Ох, черт возьми. Это перевоплощенная Аня.

Наши головы одновременно повернулись к Шелдон и Дэшу, стоящими на моей подъездной дорожке с изумленными выражениями лиц… ну… Шелдон выглядела еще более разозленной, когда она пристально смотрела на Диану.

— Поверь мне, дорогая, это та черта, которую ты не хочешь пересекать по множеству причин. И эти причины слишком дурны, чтобы говорить о них даже за бутылкой виски. — Она перевела на меня взгляд и оскалила зубы. — Не так ли, Киран?

Я не удосужился ответить на ее вопрос или принять во внимание пытливый взгляд Дэша. Зачем он вообще привел ее сюда? Мне было плевать на то, что меня поймали в компрометирующей позиции. Я не собирался когда-либо прикасаться к Диане и тем более не собирался объясняться. Я отпер дверь и вошел, оставив дверь открытой, потому, что еще им всем оставалось делать, кроме как следовать за мной?

С тех пор, как Шелдон подружилась с Монро, она наблюдала за мной как ястреб, критикуя каждое мое движение. Это сделало мою прежнюю терпимость к ней почти невыносимой. Она не думала, что я достаточно хорош для Монро… ну, по крайней мере, в этом мы согласны.

— Кто она? — потребовала Шелдон, скрестив руки на груди. Я не пропустил, как она закатила глаза и направила взгляд на Диану.

— Почему ты считаешь, что это твое дело? — спросил я небрежно. По правде говоря, мне было очень любопытно узнать, почему ее это так заботит.

Глаза Шелдон сузились, а губы приготовились произнести язвительный ответ, но Дэш вмешался раньше, чем она успела хоть что-то сказать:

— На самом деле, я тоже хотел бы знать.

Его жесткий взгляд встретился с моим, и он молча дал понять, что не собирается отпускать это. Я вздохнул и смягчился,потому что доверял Дэшу и, более того, уважал его.

— Она Марио…

Он посмотрел на Диану с отвращением, в то время как Диана смотрела на него похотливым взглядом.

— Она еще маленькая…

— Фууу. Я его дочь.

— О, она говорит, — проворчала Шелдон. — Я думала, ты говоришь только тогда, когда хочешь получить член в рот.

— Что случилось, принцесса? Боишься небольшой конкуренции?

— Ты лаешь не на то дерево. На самом деле меня интересует его брат, — отрезала она.

Зубы были оскалены, а когти обнажены, когда они наступали друг на друга. Я почувствовал, что у меня начинает болеть голова, поэтому дал знак Дэшу позаботиться о них и направился наверх за своим снаряжением. Мне нужно было сыграть в игру, чтобы расслабиться, потому что, если бы мне пришлось слушать это еще раз, у меня возникло бы искушение выстрелить им обоим между глаз.

Я вернулся вниз, переодевшись только в баскетбольные шорты и кроссовки. Как только моя нога коснулась ковра в гостиной и все взгляды обратились на меня, я сразу пожалел, что не надел футболку. Глаза Дианы бесстыдно скользили по моему телу, и то, как она облизывала губы, говорило мне, что она думает только об одном. Фырканье Шелдон и звук отвращения прервали ее взгляд, когда она перевела взгляд на Шелдон.

— Я позвонил Кью, — обратился я к Дэшу, отпуская их.

— Чувак, мы не можем играть только втроем, — напомнил он мне.

— Проклятие. — Я потер лоб и скрыл хмурый взгляд, направив его на свои ноги. Верно. Как я мог забыть? Мой брат лежал в больнице с отказавшим единственным оставшимся легким, а я был готов играть в баскетбол.

— Я могу позвонить Бадди, — предложил Дэш. Я услышал сочувствие в его голосе и почувствовал, как растет мой гнев, но вместо того, чтобы выместить его на лучшем друге, я повернулся на пятках к двери. — Отлично. Как бы то ни было.

* * *

Бадди упал на задницу в третий раз за те десять минут, что мы играли. Он бросил на меня нетипичный грязный взгляд, быстро вскочил на ноги и продолжил игру, не пропуская ни секунды.

Я знал, что они все думают об одном и том же. Это было написано у них на лицах. Я тоже это знал, наверное, поэтому никто не удосужился ничего сказать.

Я разваливался на части.

Последние десять лет баскетбол был моим спасением, а наказание Монро было моим наркотиком. После ухода Монро мне казалось, что нечего сохранять равновесие, и я был слишком занят, чтобы отвлечься даже на самые простые отвлекающие факторы.

Я вел мяч, и когда он отскочил от тротуара и вернулся в мою руку, я вспомнил обо всем, что ждало, чтобы уничтожить меня, и обо всех, кому я мог причинить вред в этом процессе.

Монро.

Джон.

Кинан.

Я сделал бросок… Я попал в корзину.

Игра возобновилась, мяч оказался в руке моего соперника, и, как всегда, я ждал момента, чтобы вернуть мяч в свои руки и украсть еще одну победу.

Я наблюдал за своими противниками, изучал их реакцию, искал слабые места, а затем использовал момент. Мяч был в моих руках, и я снова контролировал ситуацию.

Артур.

Митч.

Мой контроль над мячом потерялся во время моего третьего ведения, но я быстро восстановил его, и как только приготовился к удару, я был ошеломлен.

Мои ладони царапал тротуар, когда я скользил по бетону и скрипел от боли от ссадин, которые, как я знал, обнаружу. Мяч отскочил, и когда я посмотрел вверх, встревоженный Бадди стоял надо мной с извиняющимся выражением лица.

— Извини чувак. Я не хотел тебя так фолить. — Он протянул руку и ждал, пока я ее приму. Я проигнорировал это и вскочил на ноги, как и он ранее, за исключением того, что почувствовал, как мои колени превратились в желе. Его рука все еще была вытянута, и на его лице застыло выражение неуверенности, поэтому я взял ее в свою и встряхнул, чтобы не выказать обид.

— Это не твоя вина. Я должен был это предвидеть.

Каждый из нас вытерся полотенцем, прежде чем отправиться в дом.

— Думаешь, они уже убили друг друга? — пошутил Дэш. — Было очень тихо.

— О ком ты говоришь? — спросил Квентин, когда мы вошли в дом.

— Девчонка, за которой он присматривает в качестве одолжения.

Я направился в гостиную, Квентин и Дэш следовали за мной. Бадди пришлось идти домой и готовиться к встрече со старшим. Я покачал головой, восхищаясь обаянием этого парня и его способностью притягивать к себе девушек любой возрастной группы.

— Где она? — спросил я Шелдон, когда огляделся и не увидел Дианы. Я уже сжимал в кулаке ключи от машины, думая, что она сбежала.

— Она сказала что-то о том, чтобы принять душ, чтобы немного освежиться.

— Почистить перышки?

— Не ее тема, — усмехнулась она.

Я выдохнул и снова задался вопросом, почему Дэш привел ее сюда. По выражению ее глаз я понял, что она хочет всколыхнуть дерьмо. Она разозлилась, а я не мог заставить себя волноваться. Я заботился о Шелдон, но она была наименьшей из моих проблем. По какой-то причине она думала, что ей сойдет с рук командование всеми вокруг. Включая меня.

— Перестань быть королевской дурой, — плюнул Дэш

— Ты единственный, с кем можно поговорить. Как ты думаешь, почему Уиллоу избегает тебя?

Близнецы начали ссориться и оскорблять друг друга, а мы с Квентином наблюдали. Для них не было редкостью драться. Они редко когда не спорили. Я предположил, что это штуки близнецов.

Как раз в тот момент, когда я собирался вмешаться, я услышал позади себя вопль недоверия Ди.

— Квентин?

Близнецы немедленно прекратили спор, а мы с Кью обернулись и увидели, что она стоит в дверном проеме. Ее кожа была бледной, как у призрака. Даже когда она рассказала мне, что час назад ее чуть не убили, она не выглядела такой потрясенной.

Мой взгляд перескочил с Квентина на Диану, прежде чем остановиться на растерянном выражении лица Квентина. Он, казалось, не знал ее, но она знала его. Она уловила его замешательство и медленно скривила губу.

— В чем дело? Разве ты не узнаешь свою детскую любовь?

— Диана? — Кью сделал шаг к ней, но Ди быстро отступила. Напряжение в комнате было удушающим. Мой взгляд перемещался между ними, когда они смотрели друг на друга в гневе, замешательстве и удивлении.

— Я так понимаю, вы знаете друг друга? — спросил Дэш, констатируя очевидное, в то время как я мысленно отругал себя за то, что не смог установить связь раньше, учитывая, кем был отец Ди.

— Да, мы знаем друг друга, — медленно кивнул Квентин. В его глазах кипел гнев, пока они смотрели на нее.

— Не поделитесь, откуда? — спросила Шелдон и скрестила руки на груди. Она бросила на меня обвиняющий взгляд, как будто я это планировал.

— Киран, что она здесь делает? — спросил Квентин, не отрывая взгляда от Ди.

— О, он тебе не сказал? — Она ухмыльнулась прежде, чем я успел ответить. — Он моя новая няня. Ты же знаешь, что у папы иногда могут возникать проблемы из-за его бизнеса.

— Боже, он все еще…

— Не делай этого. Не притворяйся, что тебя волнует то, что со мной происходит.

— Диана…

— Ты ушел. Обретя счастье, ты бросил меня и оставил собирать осколки после себя. Не волнуйся. Они согревали меня по ночам во всех местах, где меня ранили сильнее всего.

Наступившая тишина не уменьшила напряжения в комнате.

— Я убью его, — прорычал Квентин. Это заявление было первым случаем, когда он признал свое прошлое. Он выбрался раньше меня, но теперь я не был так уверен, что его спасение было тем, чем казалось.

Мог ли Марио быть грязнее, чем кажется? В его истории о том, как его выгнали из бюро из-за коррупционной практики, всегда было несколько дыр, но до сих пор я был готов их игнорировать. Я сказал себе, что его дела меня не беспокоят, но это было до того, как это дерьмо свалилось на меня в гостиной и оставило у меня ощущение, будто меня только что поймали со спущенными на лодыжки штанами и членом в руке.

— Нет, ты не станешь и не притворяйся, что тебя это волнует.

— А почему бы и нет?

— Потому что он все еще мой папа.

— Стоят ли сумки «Биркин» и блестящие бриллиантовые браслеты того?

Ее глаза сузились до сердитых щелочек:

— Ты понятия не имеешь, о чем, черт возьми, говоришь.

— Просвети же меня, Диана. Потому что последнее, что я проверял, твой отец использовал тебя, чтобы зарабатывать деньги. Я что-то пропустил?

— Последние десять лет! — зарычала она и вылетела из гостиной. Квентин бросился за ней, но рука, которую я положил ему на плечо, остановила его. Я проигнорировал враждебный взгляд, который он бросил на меня, но через мгновение дважды подумал и опустил руку, чтобы положить ее на бок. К счастью, он больше не направлялся к двери.

— Нам нужно поговорить.

— Позже.

— Нет, — огрызнулся я, впервые продемонстрировав свой гнев с тех пор, как она в шоке назвала его имя. — Мы поговорим сейчас.

* * *

Дэш ушел со своей сестрой, а я, не теряя времени, допросил Кью. Мы сидели за столом на кухне с рюмками, наполненными самым крепким спиртным, которое я мог найти.

— Что только что произошло в моей гостиной?

Он осушил рюмку и тут же налил еще:

— Ты знаешь большую часть этого.

— Тогда начни с той части, которую я не знаю.

— Во-первых, скажи мне, почему ты все еще имеешь с ним дело и почему ты мне об этом не сказал?

— Потому что он — единственный способ найти Артура, и мне нужно было держать все в тайне, насколько это возможно.

Кью тяжело вздохнул и выпил еще одну рюмку. Я отодвинул бутылку, пристально глядя на него. Я хотел, чтобы он расслабился, но не хотел, чтобы он напился, прежде чем я смогу получить ответы.

— Я думал, ты бы отказался от этого сейчас, когда тебя нет рядом.

— Я бы не смог, даже если бы захотел. Я увяз слишком глубоко. Он будет стремиться получить свою оплату.

— Ты действительно веришь, что он потянул за ниточки, чтобы выпустить тебя под залог только для того, чтобы потом искать другого? Он может найти такого, как ты, на любой улице.

Он резко выплюнул эти слова, но я знал, что он не имел в виду это как оскорбление. Дело в том, что он был прав.

— Я сказал ему, что доставлю его крота лично.

— Ты обманываешь Марио? — Его брови удивленно поднялись, когда он изучал меня с сомнением в глазах.

— Он был в этом замешан. Он хочет выманить его так же сильно, как и я.

— Почему ты не прекратил с ним все контакты, когда он вернул тебя твоему дяде?

— Я не слышал о нем и не видел в течение многих лет. И только когда я попал в колонию для несовершеннолетних, то увидел его снова.

— Ты виделся с ним?

— Ага. Он пришел ко мне в гости.

Кью выпрямился и стиснул челюсть:

— Он все время следил за тобой, не так ли?

— Он наблюдал за нами обоими, — пояснил я.

— Почему ты мне не сказал?

— Ты действительно думаешь, что тебе хотелось бы это знать? Последние десять лет ты провел, избегая своего прошлого.

Его кулак ударил по столу, прежде чем он выдавил:

— Это не дает тебе права скрывать это от меня.

— А Диана? Что за история между вами? Ты никогда не говорил мне, что знаешь его дочь.

— Ты даже не знал, что она существует раньше.

— Именно моя точка зрения. Ты тоже что-то скрывал. — Мы могли бы провести всю ночь, выдвигая обвинения, но мы оба знали, что это ни к чему не приведет. — Что ты имел в виду, говоря, что он использовал ее для зарабатывания денег?

— Твой золотой мальчик не чистый на руку. Он такой же грязный, как и они, — сплюнул он.

— Я знаю. Он жадный, но он не Артур.

— Тогда, очевидно, ты не знаешь и половины того, что, как тебе кажется, ты знаешь.

— Просвети меня, Квентин, — отрезал я, используя его слова, сказанные ранее.

— Марио когда-нибудь говорил тебе, почему он разорвал партнерство с Артуром?

— Он сказал, что Артур стал слишком подозрительным, и его прикрытие оказалось под угрозой, когда он начал поднимать проблему детской порнографии.

Мрачное выражение лица Квентина стало еще темнее, когда он покачал головой и наклонился вперед:

— Этот ублюдок не был против детской порнографии. Он ушел, потому что хотел получить больший кусок.

Мой разум пробежался по всем выводам, и прежде чем он успел сказать больше, я уже собрал остальное воедино:

— Меня обманули.

— Артур нажился на большей части акций, потому что поставлял свежие таланты. Как ты думаешь, как Артуру удалось так успешно сохранять свой бизнес незамеченным федералами? Марио был его глазами и ушами, и поэтому, по его мнению, это партнерство должно было быть равным. Когда Артур отказался, Марио решил разорвать отношения и начать свой собственный бизнес, воруя при этом запасы Артура.

— Откуда ты это знаешь?

— Потому что я был его первым рекрутом.

Сукин сын.

— А Диана?

— Она была для него удобством, которое он использовал для запуска своего бизнеса.

— Он использовал собственную дочь?

— Он не считает, что продает ее. Этот ублюдок заставлял нас каждый день делать друг с другом отвратительное дерьмо перед камерой. Мы были всего лишь детьми, чувак. Мы понятия не имели, что делаем. Он тренировал нас. Показал нам, что делать. Когда мы слишком много жаловались, он нас избивал.

— А что случилось потом? — спросил я, хотя уже знал.

— Появился ты.

— Как мое появление изменило ситуацию? Я пробыл там недолго, прежде чем он привез меня в Штаты.

— Марио чертовски неряшлив и не так осторожен, как думает. Я слышал много его деловых сделок. Тогда я многого не понимал, но все помню. Бюро узнало, что он проводит слишком много времени за пределами юрисдикции Соединенных Штатов. Артур, как ты знаешь, вел деловые отношения в Канаде и в Штатах. Они отстранили его от дела, потому что он, очевидно, не смог предоставить бюро доказательства, которые позволили бы им осудить его или, по крайней мере, привлечь к ответственности с хорошими шансами на то, что обвинения останутся в силе.

— Его разоблачили.

— Большое дело. Бюро начало расследование в отношении Марио. Он потерял работу, но единственная причина, по которой они не смогли осудить, заключалась в том, что его никогда не ловили с ни на чем противозаконном.

— Имеешь в виду нас.

— Бинго. Он привел нас сюда, чтобы спасти свою задницу. Быть пойманным вместе с нами означало суд, тюрьму и стать сукой мускулистого заключенного по имени МакДэдди.

— Где держали Диану? Я никогда не встречал ее.

— Я полагаю, с ее матерью. Нас никогда не оставляли вместе надолго до и после сессий. Он приводил ее, когда хотел поснимать, а она всегда после этого уходила.

— Зачем ему привозить сюда Диану, зная, что ты живешь в том же городе? Он должен был знать, что я узнаю.

— Он не думал, что тебя это волнует.

— Почему ты это сказал?

— Тогда ты произвел впечатление на многих людей, Киран. Ты смог направить свои эмоции, отказаться от детских возможностей и стать тем, кем они хотели.

— Ты хочешь сказать, что они меня сломали?

— Разве это не так?

— Я не боялся. Я не показывал страха.

— Но сколько ты позволил им забрать у тебя?

На самом деле Квентин был старше меня на два года. Не имея медицинских записей, мы смогли солгать о его возрасте. Каким-то образом даже тогда мы знали, как важно оставаться вместе. Кью провел месяцы в приемной семье, пока агентства и местные правоохранительные органы пытались разыскать его родителей, но спустя почти год никто не нашелся. В конце концов его взяла супружеская пара на попечение. Мы никогда раньше об этом не говорили, но я знал, что у него была маленькая капля надежды, что он найдет своих родителей. Родителей, которые, вероятно, продали его, чтобы оплатить какой-нибудь хит или пляжный домик в Малибу. Все зависело от того, сколько, по их мнению, он стоит.

— Ты был там, чувак. Ты сделал то же самое, что и я. Ты принес те же жертвы.

— И когда я наконец был свободен, я смог отпустить. Можешь ли ты сказать то же самое?

Отпустить… Я продолжал слышать эту фразу. Как будто все собрались вместе, чтобы понять, как, черт возьми, они могли заставить меня отпустить.

Последним, кто сказал мне отпустить, был Дэш. Я знал, что сказать, чтобы избавиться от него, но это был Кью. Он знал, на что это похоже, и, судя по истории, которую он только что рассказал, он знал чертовски больше, чем я. Марио превратил его и свою дочь в детей-проституток. Я проглотил желчь и все чувства, которые у меня были по поводу прошлого. Я поступил с этим так, как мне было удобно, и все доктора Филы в мире могли пойти на хуй.

— Ты сам это сказал, да? Я увяз слишком глубоко, поэтому мне нет спасения.

— Ты знаешь, что я не это имел в виду.

— Это не делает ситуацию менее правдивой. Теперь ответь на мой вопрос. — Когда он вопросительно поднял брови, я спросил: — Как ты думаешь, почему Марио доверил мне свою дочь, зная, что ты здесь?

— Чем бы ни занимался Марио сейчас, он думает, что сможет втянуть в это тебя. Он попытается, потому что если ты не с ним, то значит ты против него.

— Я уже знаю, что он понимает, что я представляю угрозу.

— Тогда что ты с ним делаешь?

— Я продаю свою душу дьяволу.

Глава 20

Киран

Квентин уехал забирать свою приемную сестру с танцевальной практики, оставив меня наедине с Дианой. Я нашел ее в ванной, прихорашивающейся по неизвестной причине.

— Ты голодная? — грубо спросил я. Мое нежелание проявлять гостеприимство было очевидным.

Она повернулась от зеркала ко мне лицом:

— Ух ты. На секунду я подумала, что мне придется просить.

Это были первые слова, которое она произнесла с тех пор, как снова увидела Кью. Разговор о чертовом взрыве из прошлого. Размышления о том, что сделал Марио, обо всей той лжи, которую он сказал, и о хитрых трюках, которые он проделывал, привели к нехватке терпения.

— Я буду на кухне. Поторопись.

Я спустился вниз и приготовил несколько стейков, прежде чем бросить их в духовку. Мой дядя скоро должен был вернуться домой, и мне нужно было морально подготовиться к конфронтации, которая обязательно должна была произойти.

Диана спустилась вниз через десять минут, как раз когда мой дядя вошел в дом.

— Я не знаю, чем вы здесь занимались, мальчики, но о том, чтобы тусоваться с девочками в моем доме, не может быть и речи.

— Боже мой, — промурлыкала Диана. — Теперь я понимаю, откуда у тебя твердый нрав.

— Заткнись, Диана. — Джону же я сказал: — Она гостья. Я делаю одолжение другу.

Его глаза подозрительно сузились, и на секунду мне показалось, что я смотрю на отца. Мне было интересно, столкнулся ли он с той же проблемой, когда посмотрел на меня. Не поэтому ли он никогда не мог долго смотреть мне в глаза?

— Какой друг?

— Один из ребят из команды. Родители ее выгнали, а у его родителей нет места в доме. Как капитан…

— Ты больше не в баскетбольной команде, так ты имеешь в виду ту же команду, которая тебя выгнала?

Я проигнорировал его явную попытку напомнить мне, что я облажался. По крайней мере, в его глазах это было так. Меня не волновало, что Тревор и Аня мертвы, и было удивительно, что кто-то мог ожидать, что я умру после того, как они оба меня подставили. Это не было секретом после того, как Тревор напал на Монро в ванной спортзала.

— Я сказал ему, что она может остаться здесь, значит она останется.

Я наблюдал, как сжимается его челюсть. Я бросил ему вызов, и он это знал. Здравый смысл подсказывал мне остановиться, пока я впереди, но мой гнев, обращенный на него не утихнет в ближайшее время.

— Я хочу, чтобы она ушла.

— Отлично. Если она уйдет, то и я тоже. Развлечешься, объясняя властям, как ты помог мне стать беглецом.

— Ты мне угрожаешь? — Он сделал угрожающий шаг вперед, но я, как обычно, остался на месте.

— Я просто напоминаю тебе, что после всех ниточек, которые ты использовал, чтобы удержать меня от тюрьмы и школы, я уверен, что доказать твою невиновность будет непросто. Я имею в виду… почему бы тебе не помочь своему племяннику исчезнуть? Ты делал это раньше.

Краем глаза я заметил, что Диана оживилась после моего признания. Мне нужно было не забывать подвергать цензуре то, что я говорил в ее присутствии. Она вполне могла быть кротом, которого он подослал, чтобы следить за мной, как он, как известно, поступал с Артуром. Мы с Марио были созданы из одной ткани, а это означало, что мы не полностью доверяли друг другу.

Тревор и Аня умерли, находясь на попечении Марио. Хоть я и подарил их ему, со строгим указанием не убивать их. Просто исчезнуть было чище, чем убить их. После их убийства осталось тело, которое стоило найти, и именно так я попал в тюрьму.

Ее отцу еще предстояло объяснить, как были убиты Тревор и Аня, и хотя я не поднимал эту тему, она всегда была в глубине моей памяти. Во-первых, мне нужно было уничтожить Артура и найти Митча до суда, который должен был состояться менее чем через два месяца. Для этого мне нужен был Марио, поэтому делать из него врага было не самым разумным шагом.

— Это не имеет ничего общего с девочкой-подростком, живущей в моем доме без моего согласия. Откуда мне знать, что она не сбежала из дома и родители ее не ищут?

— Эм… вообще-то, мне двадцать, так что по закону я взрослая, папочка О.

Мое терпение теперь полностью иссякло.

Ее горло было в моей руке, и я потащил ее из кухни, прежде чем Джон успел ответить. Моя крепкая рука на ее шее была единственным, что удерживало ее на ногах, чтобы не спотыкаться о ноги.

— Эй! Эй! Эй! Мне нравятся грубые вещи только тогда, когда на мне не остается следов, — хихикнула она. После того, как я посмотрел на нее, предупреждая не спорить со мной, смешок превратился в нервный, надломленный звук.

Она быстро стала занозой в моей заднице и доставляла неудобства. У меня не было времени присматривать за детьми. Однако, узнав все, что я знал о Марио, возможно, это был его план.

Если бы его дочь находилась под моей опекой, это могло бы пойти мне на пользу, но теперь я не был так уверен в его отцовских чувствах к дочери. Если бы я не знал родителей Дэша или даже тетю Монро, ничто не убедило бы меня в том, что хорошие родители существуют.

— Ты знаешь дорогу в гостевую спальню, и, кстати, он мой дядя, а не отец, так что либо ты была настолько глупа, что пришла сюда, не сделав домашнее задание, либо твой отец был настолько глуп, что вообще отправил тебя сюда и точка.

Я подтолкнул ее к лестнице и пошел на кухню, не дожидаясь ответа.

— Я не учил тебя так обращаться с женщинами, — сказал мой дядя. Он стоял у двери, словно собираясь прийти ей на помощь. Все, что я мог сделать, это не закатить глаза, но затем я уловил первую часть его заявления.

— Учил меня? Это то, что ты называешь отсутствием триста шестьдесят пять дней в году?

— Независимо от того, как ты ко мне относишься, ты не будешь так относиться к женщинам.

— Как относиться к женщинам?

— Мы не обращаемся с женщинами так, как я только что видел.

— Нет, мы грозимся отобрать у них ребенка. — Его губы сжались в жесткую линию, когда он пристально посмотрел на меня. Я снова загнал его в угол. Он отсутствовал слишком долго после того, как совершил слишком много ошибок, чтобы вмешаться и стать родителем сейчас. — Смотри… — я обиженно вздохнул, чувствуя, что частично сдаюсь. — Я не принесу неприятностей к твоему порогу и не могу ее вышвырнуть, так что тебе придется просто довериться мне, — я развернулся и предоставил ему возможность обдумать это.

Коридор был свободен, поэтому я предположил, что Диана сделала то, что я приказал. Я последовал за ней в гостевую спальню. Она находилась рядом с моей, так что, если бы она когда-нибудь попыталась ускользнуть, я бы услышал, как она проходит мимо. Я не рисковал.

Дверь спальни была не заперта, поэтому я протиснулся внутрь. Она стояла посреди спальни, откинувшись на руки, с игривым выражением лица.

— Пришло время тебе объявиться. Теперь я готова проверить твои неровные края и потрепать перья на кровати, если это так.

— Просто остановись. Мне нужно, чтобы ты начала говорить. Почему твой отец послал тебя сюда?

— Я говорила тебе…

— Мне нужна правда, а не отрепетированная чушь, которую он сказал тебе сказать. Кью рассказал мне, что произошло между вами двумя десять лет назад. Это правда?

— Я не понимаю, почему Кью почувствовал необходимость рассказать тебе все это. — Ее глаза опустились от того, что на самом деле могло быть стыдом. Она села и скрестила ноги, положив руки на колени.

— Он не вдавался в подробности. — Я понятия не имел, зачем потратил время на ее успокоение. Меня не волновали ее чувства. Меня заботило то, что было у нее в голове: ее знания, ее воспоминания… ее планы. У дочери Марио должен был быть план. Я просто задавался вопросом, кому суждено пострадать. — Просто скажи мне то, что мне нужно знать. Облегчи себе это сейчас, потому что я вытащу это из тебя так или иначе.

Ее глаза сузились, и сквозь них промелькнуло горькое негодование:

— Если бы ты меня вообще знал, ты бы не стал тратить время на угрозы мне, но поскольку ты этого не знаешь, я тебе объясню: меня не волнует, что ты можешь или хочешь сделать мне. Я не буду скучать по той жизни, которую я прожила.

— Тогда, возможно, мы сможем помочь друг другу.

— Как?

— Твой отец… насколько ты к нему привязана?

* * *

Я очень рисковал, придя в это место, но после того, что я узнал прошлой ночью, мои шансы быстро иссякли. Когда я вошел, мне удалось привлечь внимание всех, и, скорее всего, уже разнеслась молва о том, что я здесь, но риск того стоил.

Марио оказался грязнее, чем я думал, и он играл со мной все это время — с самого начала.

Он играл с моей ненавистью к синдикату, а сам использовал меня как пешку, чтобы захватить организацию Артура. Его план состоял в том, чтобы либо убить меня, либо завербовать, как только Артур уйдет с дороги.

У него никогда не будет возможности сделать ни то, ни другое.

Я собирался победить его, моего отца и Артура в их собственной игре. Рано или поздно кто-то должен был стать победителем. Мне просто нужно было убедиться, что это буду я.

— Мистер Мастерс, как дела? — Детектив с густыми усами, арестовавший меня несколько недель назад, поприветствовал меня, когда вошел в комнату. За ним последовал еще один мужчина, который, как я предполагал, был его напарником, и каждый из них сел передо мной.

— Можем ли мы сократить формальности? Мне в школу через час.

— Да, верно… Для школьника у тебя слишком много опыта в таких делах. Что мы можем сделать для тебя сегодня?

— У меня есть информация, которую вы захотите услышать, но за нее придется заплатить.

— Вы здесь, чтобы сделать заявление?

— Да.

Выражение их лиц было бесценным.

* * *

После тщательной расстановки всех частей головоломки я приступил к выполнению первой фазы моего плана. Я въехал на школьную парковку, имея в запасе двадцать минут. Сегодня утром тренер, включая всю команду, созвал совещание, и по какой-то причине я должен был присутствовать.

Я уже смирился с тем, что никогда больше не буду играть ни в этой команде, ни в какой-либо команде колледжа. Скауты колледжа больше не интересовались мной после того, как мой статус единственного подозреваемого в двойном убийстве стал общенациональным. Была даже петиция об исключении меня из школы, но она собрала лишь несколько подписей. Убийства всегда висели над моей головой, как темная туча.

Когда я вышел из машины на практически пустой парковке, мой взгляд остановился на знакомой фигуре, входящей в школу.

Какого черта Фицджеральд делает в городе? А еще лучше… Почему он в этой чертовой школе?

У него не было здесь ни семьи, ни настоящих друзей, кроме Монро, так что, если он был в городе, то, без сомнения, он был здесь, чтобы увидеть ее. Она позвонила ему? Если она это сделала, то Монро откусила больше, чем могла прожевать. Фицджеральд не был безопасной зоной. Я его не знал и, черт возьми, не доверял ему.

Я завернул за угол, чтобы найти, куда исчезло это дерьмо, и чуть не упал на задницу.

Кью прижал Фицджеральда к шкафчикам, пока они пожирали губы друг друга. Фицджеральд увлекается мужчинами? Я даже не знал, что Кью увлекается мужчинами. Будь я проклят, если это не объяснило многое, включая тот день, когда Кью привёл его в тюрьму.

Я все еще не хотел, чтобы он был рядом с Монро. Не было никаких сведений о том, в чем она была замешана. Я осознал, что вел себя совершенно неразумно и эгоистично, но не мог заставить себя не волноваться. Я отступил за угол и попыталась выкинуть из головы последние тридцать секунд. Я не был гомофобом или кем-то в этом роде, но это было какое-то дерьмо, которое мне просто не хотелось видеть.

Если Джесси играл за другую команду, это означало, что я мог бы поставить на него Квентина, хотя казалось, что он, возможно, намного опередил меня. Я мысленно отметил, что нужно спросить Кью о его отношениях с Джесси и о том, почему он никогда не упоминал об этом раньше. Последнее, что мне было нужно — это чтобы еще какие-нибудь карты сдавались под столом вместе с моими собственными.

Глава 21

Лейк

— Ты слышала? — спросила Уиллоу, когда мы сели с подносами с обедом за наш обычный стол.

— Да, к сожалению. В школе всем известно, что миссис Нидлман сегодня не надела бюстгальтер и всем было видно ее кольца на сосках.

Я понятия не имела, об этом ли говорила Уиллоу, но молилась, чтобы это не имело никакого отношения к Кирану. После того, как он использовал меня и выбросил, как вчерашний мусор, я пожелала ему всего плохого, что написано в книге.

— Фууу. Серьезно, ей около шестидесяти и у нее пирсинг сосков. Вопиюще. Мне просто интересно, почему она не надела бюстгальтер, тем более что ее рубашка была прозрачной.

— Может быть, они новые, и она хотела их показать, — предположила я. Я откусила морковку и заставила себя не отводить взгляд на другой конец комнаты, где Киран сидел со своей обычной толпой элитных друзей. Я пожалела, что решила поесть в столовой. Моя решимость не позволить Кирану повлиять на меня была безнадежной.

— В любом случае, я не это имела в виду. Школа и тренер по баскетболу позволили Кирану вернуться в команду.

Видимо, Бог был сегодня занят.

Морковка выпала из моих пальцев и приземлилась на поднос, пока я смотрела на Уиллоу.

— Ты шутишь.

— Неа. Кроме того, все только и говорили, что о кольцах в сосках миссис Нидлман. Видимо, школу больше волнует попадание на Чемпионат в этом году, чем тот парень, который практически убийца с топором.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что у тебя есть склонность к драматизму?

— Пффф. Ты видела, как я одеваюсь? Если этого не произойдет, то для человеческого мозга все потеряно.

— Почему они позволили ему вернуться в команду?

Она пожала плечами и откусила кусок куриного филе:

— Никто не ожидал, что его навсегда исключат из команды. Он золотой мальчик школы. Даже двойное убийство не могло этого испортить.

— Чушь. — Я бросила третью морковку и встала, грубо отодвигая стул назад и позволяя ему оцарапать пол. Уиллоу посмотрела на меня и остановилась на середине жевания.

— Куда ты идешь? — пробормотала она с полным ртом пережеванной курицы.

— Я собираюсь посмотреть, в чем, черт возьми, проблема этой школы. — Я двинулась к двери, не дожидаясь ее ответа. Я знала, что она только попытается отговорить меня и сказать, что это не имеет большого значения. Ничего из того, что делал Киран, казалось не имело большого значения.

Должно быть, он почувствовал, что что-то не так, потому что я почувствовала, как его взгляд следует за мной. Против своей воли я остановилась у двери и, оглянувшись через плечо, увидела, что он наблюдает за мной. Он никак не мог знать, что я задумала, но его взгляд все равно бросал мне вызов. Его губы были сжаты в жесткую линию. На что ему было злиться? Он снова добился своего.

Время, казалось, остановилось во время битвы воли, когда каждый из нас молча боролся за власть. Его голова хищно опустилась, а взгляд потемнел, что должно было вселить страх. Три месяца назад так и было бы.

Я позволила уголку своей губы изогнуться в ухмылке, которая могла соперничать с его собственной, послала воздушный поцелуй и хлопнула дверью.

Звук закрывающихся дверей эхом раздался позади меня, когда я направлялась в офис тренера Лайонса. В глубине души я задавалась вопросом, была ли моя решимость знать ответы из-за справедливости или из-за моей личной вендетты. В любом случае, его ни в коем случае нельзя было возвращать в команду. Мне было плевать, что говорит закон. То, что вина не доказана, не делает тебя невиновным.

Я добралась до другой стороны школы, где находился кабинет тренера Лайонса. Он сидел в своем кресле и смотрел крошечный телевизор и выглядел слишком комфортно для того, кто оказал услугу убийце. Я постучала в открытую дверь и ворвалась внутрь, не дожидаясь его подтверждения или приглашения. Я закрыла за собой дверь и встала перед его столом.

Он спокойно наблюдал за мной, несмотря на то, что я только что вторглась в его пространство.

— Тренер Лайонс, мне нужно с вами поговорить.

— Юная леди, мне следует вышвырнуть вас из моего кабинета. Не так следует вести себя по отношению к учителю.

Он был серьёзен? Где была автократия этого парня в течение последних четырех лет, когда его звездный игрок безжалостно издевался надо мной?

— Значит, если бы я умела вести мяч, вы бы не обратили на это внимания?

— Я не потерплю…

— Почему Киран Мастерс вернулся в баскетбольную команду? — потребовала я.

— Извините?

— Ему до сих пор предъявлено обвинение в убийстве двух учеников. Один из них играл за вашу команду. Вы забыли это?

— Конечно, я не забыл, мисс Монро, но то, что я делаю со своей командой, вас не касается.

Этот человек был королевским ослом.

— Безопасность студентов должна быть вашей заботой. Вы бы пожертвовали этим ради чемпионства?

— Ему разрешили вернуться в школу, а это значит, что он не считается угрозой. Тебе нечего приходить в мой офис и требовать от меня ответов, маленькая сучка. Я не отвечаю детям. А теперь убирайся! — проревел он. Слюна вылетела у него изо рта и упала на подбородок, а лицо покраснело.

Как раз в тот момент, когда я собиралась ответить, из-за двери послышался низкий голос Кирана:

— Монро.

Мой взгляд устремился к высокой фигуре, загораживающий дверной проем. Его лицо было пустой маской, но даже в этом случае я чувствовала атмосферу гнева, исходящую от его присутствия.

Я знала, что он, вероятно, слышал каждое мое слово и знал, что я пыталась сделать. Я действительно начала чувствовать себя виноватой, пока не заметила, что его взгляд не был направлен на меня. Он смотрел на тренера, который теперь с обеспокоенным выражением лица откинулся на спинку стула.

— Почему ты последовал за мной? — обвинительно спросила я.

— Подожди меня снаружи.

— Я здесь занята вообще-то. — Я пренебрежительно повернула голову. Мне ничего не хотелось, кроме как выбраться отсюда, но я упрямо хотела сделать это на своих условиях.

— Ты действительно хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе прямо сейчас? — Он произнес эти слова тихо, но угроза имела даже худший эффект, чем если бы он прокричал их мне. Почему он был так спокоен? Я только что пыталась выгнать его из команды, так почему же он не набросился на меня?

— Отлично. — Я посмотрела на него, говоря, что это еще не конец, и попыталась обойти его, не касаясь, но он выбросил руку и схватил меня за руку, когда я проходила мимо него.

— Не уходи далеко, — приказал он.

Я посмотрела на его большую руку на своей руке и подавила дрожь предвкушения, которую почувствовала, когда вспомнила все, что он делал со мной своей рукой, и все места, к которым он прикасался.

— Я уверена, что прикосновение является нарушением вашего освобождения. Будь осторожен, Мастерс. Можно подумать, что ты пытаешься запугать свидетеля.

Он наклонился достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо:

— В любой момент, когда тебе понадобится, чтобы я тебя запугал, детка, просто скажи.

Глава 22

Киран

Я осторожно вытолкнул ее из кабинета, закрыв и заперев за собой дверь. Тренер Лайонс все еще сидел в кресле с настороженным выражением лица.

— Ты можешь ей поверить, малыш? Она хотела, чтобы я выгнал тебя из команды.

— Я слышал.

— Ты слышал… Ну, э-э… сколько ты слышал?

— Достаточно.

Он нервно поерзал на стуле:

— Послушай, мой характер взял надо мной верх, но ты должен знать, что я бы не стал исключать тебя из команды. Я вообще не хотел, чтобы ты уходил, но это было вне моей власти.

Он робко улыбнулся мне, как будто его жалкие обещания что-то значили для меня и все будут прощены. Как будто я только что не услышал, как он повысил голос на Монро. Как будто он только что не назвал ее сукой и чуть не плюнул ей в лицо.

— Позвольте мне сделать это быстро, потому что у меня есть раздражающая женщина, которая нуждается в моем внимании. То, что я только что услышал, вызывает у меня желание отрезать тебе язык и заставить тебя подавиться им.

— Сынок, послушай…

— Как я уже сказал… я услышал достаточно. Если ты еще когда-нибудь заговоришь с ней так, я сделаю твою жену вдовой раньше времени.

Я оставил его в кабинете, бормочущего и раскрасневшегося, и занялся своей упорной головной болью. Я выследил ее прямо у дверей кафетерия и ускорил шаги, чтобы поймать ее. Она знала, что я приду за ней, и, хотя она и делала вид, что не боится меня, она искала безопасное места в столовой.

— О, нет, не надо, — сказал я, когда схватил ее за руку и потащил в том направлении, откуда мы только что пришли.

— Отпусти меня, мудак. — Я проигнорировал ее борьбу и сумел затащить ее в пустой класс, не будучи пойманным. Я нарушал все правила и слишком рисковал, даже находясь рядом с ней, но черт возьми, если она не мешала мне избавиться от старых привычек.

Надежно спрятавшись, я прижал ее спиной к ближайшей стене, прижался к ней и спрятал лицо у нее на шее. Если бы я прямо сейчас посмотрел ей в глаза, я мог бы погубить нас обоих прямо здесь и сейчас.

— Хочешь рассказать мне, что, черт возьми, это было?

Из-за ее запаха было трудно вспомнить, как мы вообще здесь оказались. Все, на чем я мог сосредоточиться, это на том факте, что она снова оказалась в моих руках. Две недели в завязке, и у меня случился рецидив. Это было примерное время моего ожидания.

Она была одновременно огнем и льдом.

И она держала меня за яйца.

— Я не обязана тебе объяснять. Я всего лишь пытаюсь исправить ошибку.

— Черт возьми, Монро. — Я неохотно оторвал голову от ее шеи. — Ты не делаешь это легким. — Как я мог держаться от нее подальше, если она постоянно делала что-то, чтобы втянуть меня обратно?

— Перестань называть меня Монро. Меня зовут Лейк, и я не знала, что должна была облегчить тебе задачу. Должна ли я проявить к тебе ту же милость, которую ты оказал мне?

Я схватил ее лицо руками и всмотрелся в ее глаза:

— Я хочу, чтобы ты поняла, что поставлено на карту, если ты продолжишь давить на меня.

— Ты никогда раньше не играл честно, — прошептала она.

Ебать.

Я отпустил ее лицо. Эти мерцающие сине-зеленые глаза были настоящей пыткой для моего члена.

— Я не знаю, чего я хочу больше — поцеловать тебя или убить.

— Почему тренер Лайонс позволил тебе вернуться в команду? — спросила она, явно меняя тему.

— Он не позволял мне вернуться в команду. Он попросил меня вернуться.

— Он действительно тебя попросил? — Ее телов ярости прижалось к моему.

— Да.

— Почему?

— Как ты думаешь? — Я сделал шаг назад, мне нужно было оставить между нами расстояние, но не слишком большое. Она заметно расслабилась, настороженно наблюдая за мной. Я заметил, что ее ладони упираются в стену рядом с ней и каждую секунду они сжимаются.

— Ты не можешь сказать, что чемпионат настолько важен?

— Для многих людей это так.

— Достаточно, чтобы не обращать внимания на тот факт, что ты убийца?

— Я не убивал Тревора и Аню.

— Может быть, ты и не зажигал спичку, но это не делает тебя менее ответственным.

— А ты?

— А что я?

— Ты постоянно показываешь пальцем, но для удобства забываешь, что ты в равной степени соучастница.

— Я не…

Я прервал ее прежде, чем она успела еще раз заявить о своей невиновности:

— Может быть, ты и не зажигала спичку, но ты знала и ничего не сказала. Почему?

Она недоверчиво посмотрела на меня:

— И дать тебе еще один повод угрожать моей тете?

— Это твой окончательный ответ?

— Это единственный ответ.

— Ты никогда не была хорошей лгуньей. Кстати… каково это, когда твоя тетя вернулась домой целая и невредимая? Сколько лжи тебе уже пришлось сказать? Когда она обнимает тебя и говорит, что любит тебя, ты чувствуешь вину? Или ты чувствуешь себя героем после всех жертв, которые ты принесла?

— То, чем я пожертвовала, ты даже не можешь понять или измерить. Для этого нужно иметь сердце.

— Может, у меня и нет сердца, но на твоем месте я бы боялся того, что бьется на его месте.

Я не мог ничего с собой поделать. Мне пришлось снова заполучить ее, что я и сделал. Я схватил ее за бедра и притянул к себе.

— Попробуй выкинуть что-нибудь подобное еще раз, — тихо прорычал я и крепче схватил ее, — и однажды ночью я пролезу в твое окно и заставлю тебя исчезнуть. Мне не придется убивать твою тетю. Мне не нужно будет причинять вред твоей лучшей подруге, и мне не нужно будет использовать твоего приятеля Джесси. Ты думаешь, что-то случилось бы, если бы они не увидели тебя снова?

— Я устала от того, что ты угрожаешь меня убить.

Я не смог удержаться от поцелуя ее губ и, не отстраняясь, прошептал:

— Это не была угроза, и у меня нет намерений когда-либо убивать тебя. — Я украл еще один поцелуй. — Я слишком эгоистичен для этого. — Я поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза. — Держись подальше от меня, Монро. Я пытаюсь защитить тебя.

— От тебя?

— И от них. Но да… в основном от меня.

— А что, если я просто хочу заставить тебя заплатить?

— Тогда я бы сказал, что ты ведешь очень опасную игру.

Глава 23

Лейк

Уроки не могли закончиться достаточно быстро. Не помогло и то, что сегодня на всех уроках у меня были тесты, включая занятия по физкультуре. Стресс от недавнего общения с Кираном давил на меня, когда я вошла в участок. Я целенаправленно подбежала к столам детектива Дэниелса и Уилсона.

— У меня есть информация.

Детективы оторвались от кофе, по-видимому, вздрогнув, их лица исказились от растерянности.

— Лейк, что ты здесь делаешь? Какая информация?

— Информация, которая поможет вам вернуть Кирана. Он не может продолжать ходить на свободе. — Вместо того чтобы выразить благодарность или облегчение, детективы нервно переглянулись. — Что?

— Мы больше не преследуем Кирана Мастерса.

Мой желудок сжался, а затем рухнул вниз и остановился у моих ног.

— Что вы имеете в виду? Как это?

— Мастерс также пришел к нам сегодня утром с ценной информацией.

— Ну, видимо, это не та информация, потому что я только что видела его в школе, так что же он мог вам сказать такого, что заставило бы закрыть дело против него?

— Дело не закрыто. Оно временно приостановлено.

— Тогда что…

— Прости, Лейк, но мы не можем это обсуждать. Это резонансное дело, и если мы провалим его, это повлияет не только на нашу работу, но и на множество жизней.

— После того, как вы убедили меня выдать его и дать показания, подвергнув свою жизнь риску, вы просто решили отступить?

— Ты не понимаешь, о чем идет речь.

— Тогда дайте мне понять! Это меньшее, что вы можете сделать, вам не кажется?

Детективы молча переглянулись, что я начала ненавидеть.

— У нас есть шанс поймать гораздо большую рыбу. У нас есть шанс положить конец самой печально известной сети детского рабства в истории.

— И что, теперь я просто не важна?

— Лейк, мы продолжим защищать тебя. Если бы Мастерс не предоставил нам подходящих доказательств связи смерти Тревора и Ани, мы бы не стали рассматривать этот вопрос. Однако на данный момент мы не считаем, что он представляет большую угрозу для тебя или кого-либо еще.

— Вы его не знаете, детектив Дэниелс. Он расчетливый манипулятор. Он использует вас, чтобы получить то, что хочет, и я часть этого уравнения.

— Мы в деле, Лейк. Верь нам. Если Мастерс что-нибудь предпримет, мы запрём его и выбросим ключ.

— И я должна вам верить? Вы не знаете, что он сделал и на что способен.

— Лейк… Свобода Кирана основана исключительно на той информации, которую он может нам предоставить. Если он не выдаст нам Марио Фултона и Артура Фалана, мы будем добиваться смертной казни, когда его будут судить.

Смертная казнь?

Они убьют Кирана?

Я не осознавала, что падаю, пока детектив Уилсон не поймал меня.

* * *

После того, как детектив Дэниелс сбросил на меня огромную бомбу, я онемела. Мысль о смерти Кирана ранила сильнее, чем новость о смерти моих родителей. Сколько бы ада он ни принёс в мою жизнь, это имело смысл. Я не знала их, но знала его, и, несмотря на мою ненависть к нему и необходимость заставить его заплатить, я все равно любила его.

Но это была не та любовь, которой должна была быть.

Это было не так, как это воспринял бы остальной мир.

Они увидят молодую девушку, которая так боялась мучителя своего детства, что вместо того, чтобы ответить взаимностью на ненависть, предпочла полюбить его.

Я пошла к Уиллоу после того, как покинула участок. Остаток дня мы провели за просмотром фильмов и выполнением домашних заданий. Я хотела избежать вопросов и, прежде всего, Джексона. Он часто бывал здесь, и хотя моя тетя заранее предупредила меня, мне все равно было не по себе. По сути, он был хорошим парнем, но мне не нравилось, как он всегда наблюдал за мной, читал и оценивал. Он видел слишком много, и если когда-нибудь поймет что-то, то расскажет моей тете.

Когда я, наконец, взяла себя в руки настолько, чтобы пойти домой, я попрощалась с Уиллоу, которая не смогла выдержать ничего, кроме уклончивого взгляда.

Поскольку колледж был уже не за горами, Уиллоу яростно работала над тем, чтобы поддерживать свои оценки на высоком уровне. По крайней мере, она так говорила. Избегание Дэша, возможно, было связано с ее постоянной потребностью отвлекаться, хотя он, похоже, избегал ее не меньше.

Когда я спросила ее, что произошло между ними после лазертага, она сказала, что то, что меня чуть не убили, было напоминанием о том, что сделал Дэш, и она не могла быть с кем-то таким. Она также взяла за правило говорить ему, что кто-то вроде него не стоит того, чтобы разбивать сердце ее матери, что и объясняло то, что это было его проблемой.

Несмотря на вину Дэша, я не могла не чувствовать ответственности за то, что не позволила Уиллоу быть с единственным парнем, к которому она когда-либо проявляла такой живой интерес.

После того, как домашнее задание было выполнено, я не задержалась у нее надолго, но позже мне захотелось это сделать. Казалось, весь ад развернулся вскоре после того, как я вернулась домой, и это было прискорбно, потому что я не была готова справиться с чем-то еще, что требовало стимуляции мозга. Мне удалось хорошо это скрыть, но сегодня я все еще не оправилась от последствий действий Кирана. Меня больше расстраивало то, что я все еще что-то чувствовала к нему.

Так что же сделать, скажите мне, что?

Что я до сих пор ничему не научилась за последние пару месяцев?

Почему Киран все еще контролировал ситуацию?

Через несколько минут я подъехала к дому и поняла, что моя тетя дома, но когда я вошла внутрь, ее нигде не было. Я решила, что она заперлась в той комнате, которая вдохновила ее сегодня, и решила ее не беспокоить. Не прошло и пяти минут, как она решила заявить о своем присутствии.

— Лейк, что это? — потребовала ответа моя тетя, ворвавшись на кухню, где я намазывала пончик сыром. Я была слишком отвлечена мыслями о Киране и запрещенных моментах в пустых классах, чтобы есть что-нибудь еще. Она швырнула передо мной газету, и из-за подписи на лицевой стороне мой нож и пончик, намазанные сливочным сыром, рухнули на пол.

— Это тот мальчик, не так ли? Киран Мастерс? Он из твоей школы. Он был здесь… О Боже, — выпалила она на одном дыхании.

— Тетя Карисса, пожалуйста… успокойся. Это не то, что ты думаешь. — На самом деле, это было именно то, о чем она могла подумать, но что еще я должна была сказать?

— Почему ты мне об этом не рассказала?

Есть много причин, по которым я не рассказала ей об обвинении Кирана в убийстве. К счастью, моя тетя была не из тех, кто следил за новостями. Она предпочитала фантазии фактам, и это была главная причина, по которой мне удавалось так долго хранить это в секрете. Однако ужасное убийство несовершеннолетних детей, один из которых был сыном бывшего полицейского, должно было выйти на свет. Я была просто удивлена, что она так долго ничего об этом не слышала.

— Я не думала, что тебе это интересно, — неуклюже ответила я.

— Не думала, что… — Она глубоко вздохнула, прежде чем ее голос взорвался от гнева. — Черт возьми, он приходил и ел тут блины!

— Тетя Карисса… — начала я, но меня прервали.

— Просто скажи мне, Лейк… ты в опасности?

— Почему ты спрашиваешь об этом? — Мое лицо и голос оставались бесстрастными, несмотря на столпотворение мыслей, разразившееся в моей голове.

— Потому что я думала, что ты встречаешься с ним. Я не могу сказать, что мне комфортно, когда ты встречаешься с этим мальчиком, если это так.

— Нет, я с ним не встречаюсь. Нас даже сложно назвать друзьями.

Она искала на моем лице признаки лжи, и это был единственный раз, когда я молилась, чтобы моя тетя не смогла прочитать мои истинные чувства. Казалось, она поверила моему ответу, когда спросила:

— Что случилось с теми бедными детьми? Как кто-то мог сделать такое?

— Тетя Карисса, он был подозреваемым, но его отпустили. Думаю, они нашли новые доказательства.

Мое объяснение ее, похоже, не убедило, поскольку она яростно просматривала статью, прежде чем швырнуть ее и пристально посмотреть на меня.

— Почему у меня такое чувство, что ты не все мне рассказываешь?

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, пытаясь удержать на ней взгляд. Если бы я отвела взгляд или позволила своему голосу незначительно измениться, моя тетя это уловила бы. Она была слишком наблюдательна.

— Какие у тебя отношения с этим парнем, и не смей врать мне. Горячий парень не может просто прийти и есть чьи-то блины без причины.

Я изо всех сил пыталась найти ответ, но история, которую стоит рассказать, а тем более верить, так и не появилась. К черту газеты и к черту Кирана Мастерса.

— Однажды он пригласил меня на свидание, и я сказала нет. Он появился, потому что был довольно настойчив в этом вопросе, но теперь все кончено.

Она настороженно посмотрела на меня, прежде чем снова взглянуть на бумагу, просканировав ее еще раз, а затем покачала головой с выражением печали, отразившимся на ее лице.

— Это так трагично. Лейк, я хочу, чтобы ты пообещала мне, что будешь осторожна. Я не знаю, что бы я сделала, если бы с тобой что-то случилось. После того, как твоя мать умерла… — Она сделала паузу на полуслове, и ее глаза расширились от ужаса. — О, Лейк, дорогая. Прости меня. Я знаю, что это не то, что ты хочешь услышать, но…

— Тетя Карисса, не сейчас, — убеждала я, но это звучало скорее, как отчаянная мольба.

— Лейк, я сделала это для тебя. Я знаю, ты думаешь, что не хочешь этого слышать, но тебе нужно. Тебе уже восемнадцать, и всего через несколько месяцев ты закончишь учебу. Я не могу отправить тебя в мир в неведении о том, что с ними случилось. Мне жаль, что я солгала тебе.

— Я знаю, тетя Карисса. Тебе не нужно извиняться еще раз. Мне просто нужно время, чтобы во всем этом разобраться.

Я не могла сказать ей, что мне нечего выяснять, или что вместо этого я не могла заставить себя признать, что они действительно мертвы. Я даже не могла обещать попробовать.

* * *

В моей комнате было такое ощущение, которого не было, когда я уходила этим утром, и когда мой взгляд остановился на моем задумчивом мучителе-подростке, прислонившемся к стене, я поняла почему.

— Мне пришло в голову, что маленькая выходка, которую ты провернула сегодня, не была разовой сделкой или кратковременной ошибкой в суждении.

Вспомнив его предыдущую угрозу, я быстро развернулась, чтобы уйти, но он уже пересек комнату, зажав мне рот рукой, прежде чем я успела переступить порог. Он отвел мои руки назад и завел их мне на поясницу. После того, как крепко схватил, к его удовлетворению, он быстро ослабил хватку, как будто боялся причинить мне вред. Я засмеялась, несмотря на свое нынешнее положение.

— Ты догадываешься, почему?

— Я не думаю, что мне нужно находиться в таком положении или видеть тебя в моей комнате сейчас, чтобы поиграть в чертову угадайку.

— Осторожнее с громкими словами, маленькая девочка.

— Преодолей себя, Киран. Мы одного возраста.

— Вот тут ты ошибаешься. Я совсем не похож на тебя.

Я стиснула зубы, пытаясь подавить натиск желания, от которого не могла избавиться, но сдерживала растущую злость.

— Скажи то, что пришел сказать, и уходи.

— Почему ты думаешь, что я пришел ради разговора?

— Потому что тебе, кажется, есть что сказать.

Его глубокий смешок вибрировал по всему моему телу.

— Это вызов?

— Это все, что ты хочешь. Я просто хочу, чтобы ты ушел.

Его смех прекратился, и я поняла, что он оценивает меня так же, как всегда, оценивая мою искренность. Я чувствовала свои слова и их значение до глубины души, и тем не менее я знала, что имела в виду совсем не это. Это расстраивало меня больше, чем тот сексуальный накал, на котором он настаивал каждый раз, когда мы были рядом.

Я хотела избавиться от него навсегда. Они же хотели его смерти.

Меня тянуло в двух разных направлениях: потребность причинить ему боль и потребность защитить его.

Сладкий аромат его дыхания был опьяняющим, и затем я почувствовала это — его губы возле моего уха.

Он прошептал:

— А я просто хочу войти в тебя.

Я почувствовала прилив, сжатие и чертову потребность.

Каждая встреча, независимо от того, насколько близко он подходил ко мне или как далеко он держался, делала все сложнее и было все труднее сдержать мое обещание.

— Твоя тактика запугивания устарела, Киран. Мы не будем учиться в старшей школе вечно. — Он прижался ко мне сзади, но дальнейших движений не сделал.

— Если ты думаешь, что я пытаюсь тебя напугать, то мои навыки соблазнения нуждаются в серьезной доработке. Кроме того, мне больше не нужен страх, чтобы контролировать тебя. Мой член довольно хорош в том, чтобы заставить тебя делать то, что я хочу.

— И что ты будешь делать, когда я буду за тысячи миль отсюда и больше не буду уязвима и доступна?

— Кто сказал, что я позволю тебе уйти так далеко?

— И как ты планируешь меня остановить?

— Любыми возможными способами. — Он развернул меня лицом к себе. Я увидела намерение в его глазах еще до того, как упала на спину, охваченная удушающим жаром простыней.

— Киран… нет. — Нож продолжал спускаться по моему туловищу, разрезая и срывая мои барьеры. Он хотел разоблачить меня во всех отношениях. Ему нужна была моя уязвимость. — Не делай этого.

Когда он умело сорвал остатки моей рубашки, не обращая внимания на мою борьбу, я закричала. Звук был настолько неестественным и отчаянным, что он болезненно пронзил мои кишки и потряс мое тело. Он резко выпрямился и посмотрел на меня с бурным удивлением, но было уже слишком поздно. Потребность в выживании уже поглотила меня. Мои зубы впились в его правое плечо. Я не переставала кусать. Даже когда ощутила металлический привкус его крови, я не остановилась.

Я слышала его проклятия и стоны боли, но это только подстегнуло меня. Он мог бы легко сбросить меня с места быстрым и беспощадным взмахом ножа. Слезы накатились мне на глаза, сделав мой взгляд размытым.

Осторожные руки обхватили меня за плечи, поднимая, но в то же время удерживая рядом.

— Какого черта ты думаешь, что делаешь? — потребовал он, тряся меня.

Это был серьезный вопрос? Я с отвращением оттолкнула его, и если бы я не чувствовала себя такой чертовски сумасшедшей, то посмеялась бы над его изумленным взглядом.

— Я не позволю тебе снова сделать меня испуганной маленькой девочкой.

— Лейк? Открой дверь! Я слышала твой крик — мне позвонить в полицию?

Дерьмо. Я забыла, что тетя Карисса дома.

Мы долго наблюдали друг за другом, оба ждали, что я сделаю. Я выдержала взгляд Кирана, отвечая:

— Э-эм… я в порядке. Я ушибла палец на ноге и подумала, что сломала его.

— Хочешь, чтобы я посмотрела?

— Нет, я в порядке. Я спущусь через минуту, чтобы приложить лед.

Ее удаляющиеся шаги были единственным звуком между нами, пока мы смотрели друг на друга.

— Тебе нужно уйти, — приказала я, вставая с кровати, когда убедилась, что моя тетя находится вне зоны слышимости. Теперь мы стояли лицом друг к другу.

— Хочешь вернуться на шесть недель назад? Ты хочешь изоляции, дистанции, жесткого секса без малейшего намека на связь? Хочешь почувствовать, что у тебя нет выхода? Ты хочешь чувствовать себя быть вынужденной и использованной? Ты могла кончать каждый раз, когда я прикасался к тебе, но я знаю, что это с тобой сделало, и если бы я надавил еще хоть немного, ты бы сломалась.

Он схватил меня за талию и без предупреждения притянул к себе.

— Только скажи, и я смогу заставить тебя снова почувствовать то же самое. — Он низко наклонился и прошептал мне в губы: — Беспомощной… — Он закусил мою нижнюю губу зубами. — И основательно трахнутой.

Моя прежняя решимость начала таять, я захныкала.

— Ты моя испуганная маленькая девочка, Лейк. — Я еще больше растаяла от звука моего имени на его губах. Использование моего имени было явным показателем того, что я влияю на него в данный момент — так же, как он влиял на меня. — А я твой большой плохой волк.

Он поцеловал меня во второй раз за сегодня, и я позволила ему.

В его объятиях у меня не было сил бороться с ним. У меня не было сил заботиться о том, что он был монстром из прошлого, которое, несомненно, было темным. Я просто. Просто. Не могла.

— Каждый раз, когда я приближаюсь к тебе, я не могу вспомнить, почему должен держаться подальше, — простонал он, наконец отпустив мои губы.

Это касается нас обоих.

— Ты держишься в стороне, потому что злишься на меня или потому, что думаешь, что защищаешь меня?

— Я защищаю тебя.

— Ага. То, что тебя едва не похитили, было явным свидетельством этого, — я закатила глаза. Винила ли я его в том, что его чуть не похитили? Нет. Я винила в этом людей, из-за которых он пришел в этот мир, слепо доверяя свою защиту.

— О чем ты говоришь?

— Я не знаю, что говорю. Когда я проснулась этим утром, я ненавидела тебя и не хотела ничего, кроме как увидеть тебя за решеткой. Я обратилась к детективам Дэниелсу и Уилсону с предложением предоставить все доказательства.

Я случайно взглянула ему в глаза, ожидая гнева, но видела только вопросы.

— И?

— И ничего. Когда я пришла в первый раз, мне отказали, сказав, что это слишком опасно и они не могут рисковать мной как свидетелем.

— А сегодня?

Я сделала глубокий вдох:

— Сегодня я пошла после школы. — Я ждала реакции, но он только кивнул и промолчал. — Они сказали мне, что временно отложили дело.

— Сегодня я сделал очень подробное признание, но они готовы его игнорировать.

— При условии, что ты поможешь им поймать Марио и Артура. — Его бровь удивленно взлетела вверх. — Я как бы выбила у них это из чувства вины.

— Хорошо, — похвалил он.

— Знаешь ли ты, что они будут настаивать на смертной казни, если ты их не выведешь на чистую воду?

— Да.

Я оторвалась от него и оттолкнула его:

— Почему ты так спокоен по этому поводу? Они собираются убить тебя. Ты умрешь. — Я хотела, чтобы Киран заплатил за многие обиды, но не хотела его смерти. Я бы не смогла с этим справиться. Я не осознавала, что плачу, пока он не вытер одну из многочисленных слез с моего лица.

— И это тебя пугает?

— Разве это не пугает тебя?

Он рассмеялся. Этот ублюдок действительно рассмеялся.

— Я не боюсь умереть. Я не хочу этого.

— Так что же мы будем делать?

— Мы? — Его улыбка сияла, а глаза мерцали, когда он смотрел на меня сверху вниз.

— Ты знаешь, что я имела в виду.

— Мне нравится, когда ты дуешься.

— Я не дуюсь.

— Во-первых, тебе придется прекратить попытки отправить меня в тюрьму.

— Это не подстава, если ты действительно это сделал.

— Я не убивал их, Лейк.

Я постаралась не улыбнуться, когда он произнес мое имя, и спросила:

— Ну, а кто тогда это сделал?

— Марио.

— Марио? — Мне только сейчас пришло в голову, что я никогда не встречала этого загадочного человека, который привел Кирана в Сикс-Форкс и помог ему отомстить мне. — Но я думала, что он для тебя как крестный отец или наставник.

— Мы оба были средством достижения цели друг для друга. Он просто не был честен о том, чего добивается. Я думал, мы хотим одного и того же, но он просто хотел заработать больше денег.

— Он использовал тебя.

— Да.

— Ты собираешься его убить? — Небольшая часть меня надеялась, что он скажет «да», но потом я поняла, что Кирану, возможно, действительно удалось меня развратить.

— Ты кровожадна, не так ли?

— Ты единственный, с кем можно об этом поговорить.

— Я не убью его, если мне не придется этого делать. На карту поставлено гораздо большее.

— Что?

— В тот день, когда Артур пытался забрать тебя, он предложил помочь Кинану с легким, если я отдам ему Марио. Он знал, что я работаю с Марио, чтобы подставить его.

— Как он сможет помочь Кинану?

— Он не сказал, но это мой брат — я должен в это верить, потому что не могу его потерять. — Я не пропустила уязвимость и печаль в его глазах, когда он говорил о Кинане. Я знала, что он скучал по нему. Я тоже.

— Ты должен спасти своего брата.

— Я это сделаю.

— Но как ты собираешься сдать Марио и Артура, и в то же время сдержать данное Артуру обещание?

— Я собираюсь сдать их обоих, но не раньше, чем получу это легкое.

— Киран…

— Я знаю, это звучит сложно и, вероятно, не сработает, но лучше я умру, пытаясь, чем позволю своему брату умереть.

— Значит, дело не только в твоей жажде мести?

Он поднял меня и снова уложил на кровать, а затем залез мне между ног. Мои волосы выбились из хвоста и упали мне на лицо, поэтому он убрал их назад, глядя мне в глаза.

— Уже нет.

Я позволила ему снять оставшуюся одежду с моего тела, и после того, как он снял свою, он подцепил мое бедро на сгиб локтя и прижался своим телом к моему.

— Помнишь ту ночь, когда я впервые взял тебя? Это было прямо здесь, детка. Ты помнишь?

— Да.

— Ты хотела меня?

— У меня не было выбора.

— У тебя всегда был выбор, и ты его сделала.

— Я не понимаю, какое это имеет значение сейчас.

— Ответь мне.

— Да.

Он опустил взгляд, чтобы посмотреть на мою грудь, прежде чем снова встретиться со мной глазами и медленно погрузиться в меня.

— Ты хочешь меня сейчас?

— Да.

Остаток ночи он поглощал мои крики ртом, пока моя скромная тетушка спала дальше по коридору.

Глава 24

Киран

Идеальным способом закончить учебную неделю было прижать Лэйк к боку автомобиля, пытаясь присосаться к ее лицу. Прошла неделя с тех пор, как мы заключили перемирие, и с тех пор мои руки были приклеены к ее телу.

— Киран, — простонала она. Это прозвучало приглушенно из-за того, что мой язык наполовину проник в ее рот, но, если я и узнал что-то, так это звук моего имени, исходящий из ее прекрасных губ. Ей удалось отодвинуть от меня лицо, заслужив суровый взгляд. — Не смотри на меня так. Тебе пора на тренировку, иначе опоздаешь.

— Они могут начать без меня. — Я посмотрел на ее одежду и проклял человека, который изобрел джинсы для женщин. Опять же, мне также не нравилось, что другие мужчины смотрят на ее голые ноги…

— Ты капитан.

— Я знаю, — сказал я и направился к ее шее, но когда в ее глазах мелькнуло обеспокоенное выражение, я остановился. — Что такое?

— Дэш не против, что ты вернул себе место?

— Да… Почему бы и нет? — Она заерзала рядом со мной, но когда наклонила голову, я догадался почему. — Дэша все это не волнует, и, честно говоря, меня тоже. Это всего лишь титул, детка, и я доверяю ему свою жизнь.

— Хорошо.

— А теперь езжай, прежде чем я научу тебя трахаться на заднем сиденье машины.

— Киран! — Я закатил глаза, поднял ее и посадил на сиденье, а затем пристегнул. Когда она продолжала смотреть на меня со смесью недоверия и любопытства, я взял ее ключи из ее руки и вставил их в замок зажигания, запустив мотор. — Не волнуйся, детка. Я все равно буду тебя учить, но не здесь. — Я быстро поцеловал ее в губы и захлопнул дверь, но задержался, чтобы посмотреть, как она уезжает.

Когда задних фар ее машины больше не было видно, я повернулся и направился в спортзал. Из джинсов донесся настойчивый жужжащий звук, и я выудил телефон. На экране высветился неизвестный номер, и все мое тело мгновенно пришло в готовность. Возможно, я никогда не пойму, почему ответил.

— Привет, сынок.

Митч.

— Почему ты звонишь мне?

— Мне кажется, мы начали не с той ноги.

— Так ты называешь намерение убить сына ради денег — не той ногой?

— Все могло быть совсем по-другому, сынок. До этого никогда не должно было дойти. Твоя мать мечтала о любви и о семье, которая вместе готовила бы блины воскресным утром. Я предлагал ей деньги, статус и безопасность, но этого было недостаточно. Жадная сука.

— Скажи, что ты убьешь меня, Митч. Скажи, что ты действительно преуспел в этом. — Сарказм и недоверие в моих словах было трудно не заметить, потому что мы оба знали, что у него ничего не получится. Митч был достаточно жадным и отчаянным, чтобы попытаться, несмотря ни на что. — Что произойдет, когда деньги снова закончатся? Ты поиграешь в азартные игры и пропьешь все это, как всегда?

— Ты меня не знаешь, мальчик. Ты не знаешь, на что я способен.

— Ты прав. Я тебя не знаю, но я узнаю мешок с дерьмом, когда его вижу. Вы все пахнете одинаково.

— Следи за своим языком, мальчик.

— Задело, да? — я усмехнулся в трубку, надеясь вызвать у него гнев настолько, чтобы сделать что-нибудь смертельно глупое, например, выйти из укрытия.

— Они действительно поработали над тобой, не так ли?

— Я думаю, было совершенно очевидно, что, если бы ты не был настолько извращен, чтобы продать собственного сына, моя жизнь была бы почти такой же.

— Ты знал, что ты чуть не умер, сынок? Я был вынужден согласиться на домашние роды, потому что твоя мать не желала сотрудничать. Я не мог рискнуть отвезти ее в больницу по понятным причинам. Несмотря на обещание богатства и статуса, твоя мать хотела положить конец всему, но, конечно, я не мог позволить ей сбежать с моей путёвкой в жизнь.

— Есть ли смысл в твоей болтовне?

— Да. По счастливой случайности ты родился вовремя, и нанятая мной акушерка смогла размотать пуповину с твоей шеи. Если бы я знал, каким отбросом ты окажешься, то просто позволил бы тебе умереть.

— По крайней мере, ты знаешь, в чем была твоя первая ошибка, потому что, когда я найду тебя, то убью медленно и мучительно. Последнее, что ты сделаешь в своей жалкой жизни — это криком будешь молить о пощаде.

— Это смелые обещания, сынок. Они тебя хорошо обучили. Я думал, что к этому моменту ты уже забыл о той части своей жизни и стал… одомашненным.

— Сколько они тебе дали?

— Извини?

— Сколько я стоил для тебя?

— Дело было не в том, во сколько я тебя оценил, а в том, сколько я мог получить за тебя.

— Сколько? — еще раз спросил я сквозь стиснутые зубы.

— Мне заплатили за тебя десять тысяч. Я хотел двадцать, но они не торговались, — усмехнулся он.

— Я не продаюсь.

— Ох?

— Ты утверждаешь, что очень нуждался в деньгах, но продал меня за десять жалких кусков?

— Поверь, для меня ничто в этом не было идеальным, но у меня не было выбора. Меня не должны были поймать с тобой. Мой брат не идиот. Он заподозрил бы меня, но он также знал бы, что если он воспользуется случаем и обвинит меня без доказательств, то приведет меня к Софии. Он не хотел подвергать риску своего драгоценного сына. Однако ты ему был не нужен.

— Он не сын Джона, ты, тупой ублюдок.

— Следи за своим языком, мальчик. Я все еще твой отец.

— Разве? Ну, ты не только мой отец. Хочешь угадать?

— Что ты говоришь, мальчик? Прекрати это. — Я улыбнулся в трубку, представив взъерошенные перья моего отца и его гладкую манеру поведения.

— Похоже, когда благодаря твоим людям мой брат попал в больницу после того, как ты сбежал как трус, выяснилось, что кровь Джона и Софии не сочетается друг с другом.

Наступило короткое молчание, прежде чем он рассмеялся в трубку:

— Итак, этот маленький ублюдок — мой. Я должен был догадаться… — Я мог представить, как он поглаживает подбородок, а злобный взгляд растекается по его лицу, словно яд. — Тем лучше — больше денег для меня.

— Почему бы тебе не выйти из укрытия, чтобы мы могли разобраться с этим по-мужски?

— Как мужик с мужиком?

— Я больше не маленький восьмилетний мальчик, Митч.

— Нет, это не так. Ты уже вырос и даже приобрел прелестную вещь. Я могу сказать, что она тебе очень нравится. Умный мужчина будет держать ее рядом. Скажи мне, сынок, ты сейчас с ней близок?

Ебать. Лэйк.

— Держись от нее подальше, старик, а то на похоронах твои яйца будут у тебя на шее.

Я уже развернулся на сто восемьдесят и сидел в машине, прежде чем закончил угрозу. Его безрадостный смешок раздался в трубке, когда я сжал телефон так, что он чуть не сломался. Я прислушивался к фоновому шуму, чтобы понять, где он может быть, но не услышал ничего, кроме его скользкого голоса. Я завел машину и выехал со стоянки.

— В последний раз, когда мы разговаривали, у нас был отличный разговор… Она хороший слушатель.

— Она несущественна. Уверен, ты знаешь, где я, так почему бы тебе не сказать мне, где ты, и мы сможем уладить это раз и навсегда.

— Единственное, что нужно уладить — твое свидетельство о смерти, чтобы я мог получить свои деньги.

— Тогда приди, блядь, и возьми это. Чего же ты ждешь?

— Удобного момента. Я в отчаянии, но не глуп. Мне нравится думать, что ты получил свои мозги от меня, — он усмехнулся, как будто мы были старыми друзьями. Никогда прежде я не ощущал острой необходимости наблюдать, как жизнь угасает в глазах человека.

— Единственное, что ты мне дал — это потраченное впустую существование.

Я нажал пальцем на кнопку завершения и отправил короткое сообщение Монро, все время пробираясь сквозь сгущающуюся пятичасовую пробку:

«Где ты?»

Еще пара миль, и я смогу успокоить бешено колотящееся сердце и стук в ушах. Меньше чем через минуту на моем телефоне появилось входящее сообщение:

«Разве ты не на тренировке?»

Когда я свернул на ее улицу, то ответил одним словом:

«Митч.»

Через несколько секунд я был на подъездной дорожке у нее и выходил из машины, когда входная дверь распахнулась, и она вышла с растерянным видом. Я, не теряя времени, вскочил на крыльцо и затащил ее обратно внутрь.

Монро задавала бесконечные вопросы, полные паники, пока я быстро проверял окна и двери ее дома.

— Можешь ли ты остановиться на секунду и рассказать мне, что происходит? — На ее лице было безумное выражение, когда она последовала за мной в спальню своей тети. Мне было плевать на вторжение в частную жизнь незнакомца.

— Митч звонил мне по поводу тебя.

Я услышал, как она вздохнула, прежде чем она спросила:

— Когда?

— Несколько минут назад. Я думаю, он наблюдал за нами. — Я вышел из спальни ее тети, взял ее за руку и повел в спальню. Я сел на край кровати и потянул ее к себе на колени. Я не мог объяснить сильные, незнакомые эмоции, которые испытывал, но все, что я знал, это то, что мне нужно было прижать ее к себе. Она не возражала против моего обращения. Взгляд Монро был прикован к моему лицу, и я мог сказать, что она была ошеломлена.

— Твоя тетя скоро вернется домой?

Она несколько раз моргнула, словно выйдя из транса, и пожала плечами:

— Обычно она уже дома, но, возможно, она на встрече с Джексоном.

— Джексон?

— Сыщик, которого она наняла для расследования исчезновения моих родителей. Помнишь?

Я совсем забыл о фиктивном книжном туре ее тети.

Я сбросил куртку и опустил ее, чтобы она села ко мне на колени. Она снова выглядела испуганной, когда ее глаза искали мои.

— Что?

— Моя тетя читала газету. Ей не понравится, что ты здесь.

— Я не собираюсь оставлять тебя одну, детка. — Ее тете придется принять это.

Она подскочила с моих колен и уперла руки в бедра.

— Это выходит из-под контроля. Тебе нужно обратиться в полицию по поводу отца.

— Что? — Мои кулаки сжались на коленях от необходимости прикоснуться к ней и затащить обратно к себе на колени. Единственное, что поддерживало меня в здравом уме — это она.

— Твой отец пытается убить тебя, твоего брата и твоего дядю ради денег на наследство. Тебе не кажется, что пришло время что-нибудь сделать?

— О Митче позаботятся.

— Значит, ты снова рискуешь попасть в тюрьму?

— Я не осознавал, что тебя это так волнует, — я ухмыльнулся ей. Ярость в ее глазах заплясала и вспыхнула ярче.

— Похоже, тебя это мало волнует. Что, если он снова придет за мной?

— Я здесь, не так ли? — Мой голос опасно понизился.

— Да. Ты здесь, а он все еще там.

— Я делаю все, что могу, Лэйк. В определенный момент этого должно быть достаточно!

Я не хотел на нее огрызаться, и, судя по обиженному выражению ее лица, я понял, что облажался.

— Я думаю, ты должен уйти.

Я встал, готовый извиниться, но, когда потянулся к ней, и она отодвинулась с холодным взглядом, я почувствовал, как вспыхивает мой собственный гнев.

— К черту это, — выплюнул я.

Я заметил, как она вздрогнула, прежде чем уйти. Я думал подождать снаружи, чтобы она не осталась без защиты и чувствовала себя в безопасности, зная, что я все еще здесь, но я хотел наказать ее, поэтому сел в машину и выехал с подъездной дорожки, чтобы припарковаться на улице.

Как только я выехал с подъездной дорожки, подъехала еще одна машина, в которой я узнал ее тетю. Я смотрел, как она проезжала, и когда мы встретились взглядами, я не пропустил ледяной взгляд, который она бросила в мою сторону.

* * *

Субботняя утренняя тренировка требовала от меня подъема в шесть утра.

Мне не пришлось вылезать из постели, потому что я просидел в машине всю ночь, глядя в ее окно. Я знал точный момент, когда она легла спать, и все, что я мог сделать — это не лезть в окно ее спальни и не заставлять ее простить меня.

Я протер лицо от сна и потянулся, чтобы включить зажигание, когда в мое окно раздался неожиданный стук. Я напрягся, но незначительно расслабился, когда увидел, кто стоит возле моей машины.

Я опустил окно и увидел более взрослую, почти точную копию Лэйк.

— Миссис Андерсон?

— Мне нужно с тобой поговорить, если ты не против. — Я внимательно изучил ее, прежде чем выйти из машины. По языку ее тела я мог сказать, что что бы это ни было, это не обещает мне ничего хорошо. Я засунул руки в передние карманы и принял непринужденную позу напротив двери машины.

— Откуда ты знаешь Марио Фултона?

Я не уверен, сколько времени прошло, пока я стоял как вкопанный. Меня не удивило бы, если бы она спросила что-то обо мне, но то, что она назвала имя моего бывшего наставника, сделало свое дело. Когда я ничего не ответил, она продолжила настаивать.

— За последние несколько недель у вас с ним было множество сделок, ни одна из которых, я уверена, не была законной.

Осознание того, что я был не так осторожен, как думал, было похоже на пощечину.

— И откуда вы это знаете?

— Позволь мне сразу перейти к делу. Я хочу, чтобы ты держался подальше от моей племянницы.

— И каким это образом ваша племянница имеет отношение к Марио? Какое это имеет отношение ко мне?

— Я знаю, что у вас с ним были дела, и я знаю, что это ты убил тех бедных детей.

— Судя по всему, вы знаете не так много, как вам кажется. — Я подождал, пока наживка поглотится, и когда это произошло, я пошел дальше: — Эти бедные дети, как вы их описываете, были злейшими врагами для вашей племянницы.

— Хуже, чем ты? — возразила она. Несколько месяцев назад она была бы права, но многое изменилось, в том числе и я. Похоже, она хорошо разбиралась в людях. Я узнал расчетливый взгляд ее глаз. Она не была такой наивной, как ее племянница. Казалось, она нашла тот ответ, который искала, потому что повернулась, чтобы уйти.

— Миссис Андерсон, — позвал я.

Она повернулась и пригвоздила меня сердитым взглядом:

— Мисс.

— Какая жалость. — Я сверкнул саркастической улыбкой, от которой она даже не вздрогнула.

Вот вам и семейные гены.

— Откуда Вы знаете Марио Фултона?

На мгновение показалось, что она ответит, но она только сказала:

— Держись подальше от моей племянницы, или я прикажу тебя арестовать. — Она ушла, и мне пришлось просто наблюдать за ее удаляющейся фигурой, пока она оставляла меня в напряжении. Мне придется докопаться самому.

Еще кое-что о Марио, что я мог бы сохранить на потом. Эта война становилась все лучше.

Что касается Монро, то я пока побуду в стороне, но не собираюсь ее отпускать. Ее придется вырвать из моих холодных, безжизненных пальцев.

Глава 25

Лэйк

Февраль

Продуктовый магазин был полон типичных воскресных дневных покупателей. Тетя Карисса была активно вовлечена в работу над своим следующим романом, так что мне пришлось взять на себя бразды правления, включая покупку продуктов.

Я ненавидела ходить по магазинам.

Тетя Карисса всегда раздражалась, когда я возвращалась с вредной едой и замороженными обедами, из-за чего ей приходилось самой ходить за покупками.

«Что ж, хорошо, что мы не будем голодать», — комментировала она. Через несколько часов без объяснения причин волшебным образом появлялись дополнительные продукты.

За последние два месяца отношения между нами стали натянутыми и со временемстановились все более напряженными. В тот день, когда Киран вырвался из нашего дома, она рассказала мне о нем и обвинила меня в хранении секретов, прежде чем запретить видеться с ним. Она так и не объяснила почему, и я никогда не просила ее об этом. Она была права, конечно. Я хранила секреты.

Единственная часть нашего внутреннего спора заключалась в том, чтобы держаться подальше от Кирана, но этот подвиг оказался проще, чем я думала. Решение было принято за меня в понедельник утром в школе, когда Киран пронесся мимо меня, как будто меня не существовало. Ни взгляда, ни даже намека на признание моего существования. С таким же успехом я могла бы быть призраком.

Я сказала себе, что мне все равно, и что это будет последний раз, когда Киран выставляет меня дурой, но позже в тот же день я столкнулась с ним в коридоре перед обедом:

— Я невидимка?

Его глаза жадно скользнули по мне, прежде чем потускнеть и стать скучающе-тусклыми.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Ты все еще расстроен из-за пятницы?

— Расстроен? Нет. — Он пожал плечами и оттолкнулся от стены, к которой прислонился. Я ожидала, что он вторгнется в мое пространство, как ему это нравилось, но он держался на расстоянии с дерьмовой ухмылкой. — Я только что решил, что такой неблагодарный человек, как ты, не стоит того, чтобы попасть в тюрьму.

Киран снова стал почитаемой звездой баскетбола в школе Бейнбридж, а я снова стала невидимой и неважной… по крайней мере, для массы. Я цеплялась за поддержку Уиллоу и Шэлдон, и они, похоже, делали то же самое.

Спустя десять замороженных ужинов и множество сладостей я уже была готова поверить, когда меня остановил голос незнакомки.

— Ух ты. Ты красивее, чем я ожидала.

Я с любопытством огляделась вокруг, не ожидая, что комментарий был адресован мне, но когда я увидела, что владелица голоса осматривает меня, то поняла, что это так.

— Что, прости? — Я изучала высокую темноволосую девушку, которая выглядела примерно моего возраста.

Она перекинула блестящие волосы через плечо, положила наманикюренную руку на бедра и спросила:

— Так это ты?

— Думаю, это зависит от того, что именно ты имеешь ввиду.

Хитрая улыбка растеклась по ее губам, пока она продолжала смотреть на меня.

— Я понимаю, почему ты ему так нравишься. Ты такая же, как и он, — саркастически ответила она.

— Что ж, было приятно познакомиться. — От этой девушки несло неприятностями, а мне их хватило на десять жизней. Почему ее так интересовало, кем я была? Я даже никогда не видела ее раньше.

— Подожди, — позвала она.

Несмотря на мое здравое суждение, я сделала так, как она просила. Ее каблуки стучали по кафельному полу, пока она сокращала расстояние между нами. Кто вообще ходит в продуктовый магазин на каблуках? Я чуть не рассмеялась, когда вспомнила, что подумала аналогичную мысль об Ане и ее привычке носить туфли на шпильке по любому поводу.

— Не могла бы ты хотя бы сказать мне свое имя?

— Я бы предпочла не делать этого…

— Я Диана, — продолжила она. — Я друг Кирана.

Друг Кирана? Как могла эта девушка, которую я никогда раньше не встречала и не видела, быть другом Кирана? Она хитро улыбнулась моему удивленному взгляду.

— Так что, по крайней мере, мы установили, что ты знаешь Кирана.

— Откуда ты знаешь Кирана?

— Он друг моего отца. Судя по всему, у них есть история. В любом случае, я здесь в гостях. Может, нам стоит как-нибудь собраться и потусоваться.

Я бы предпочла отгрызть себе руку.

— Кто твой отец? — я поймала себя на том, что спрашиваю.

— Марио Фултон.

— Марио твой отец?

Ее глаза сузились при моем вопросе, как будто она имела право подозревать меня.

— Ты знаешь моего отца?

— Не совсем. Слышала его имя несколько раз.

— Интересно. — Она покрутила пальцем в волосах, изображая безразличие. — Что именно?

— Кое-что.

— Так ты собираешься назвать мне свое имя?

— Почему ты хочешь его знать?

— Потому что я слышала, что ты особенная девушка.

— Спасибо. Я буду иметь это в виду.

— Разве ты не хочешь знать, почему?

— Конечно, — нетерпеливо ответила я. Меня мало интересовало то, что она говорила. — Почему?

— Потому что нужен кто-то особенный, чтобы выбросить такой хороший член, как у него. — Одновременно со мной она схватила чек из автомата самообслуживания и выбежала из магазина. Я медленно следовала за ней, надеясь, что она уже уйдет, когда я выйду из магазина.

Когда я наконец это сделала, то увидела, как она садится в знакомую черную машину. Двигатель взревел и умчался, унося с собой мой желудок и сердце.

* * *

— Эта сука! — Я смотрела, как Шэлдон ходит взад и вперед по полу своей спальни. Уиллоу свернулась рядом со мной на подушке и поглаживала мою спину. — Какая вкрадчивая сука, — продолжила она. Я только что закончила рассказывать им о своей встрече с Дианой в магазине. — Я знала, что она дрянь.

— Подожди… Ты знала о ней?

Румянец вины разлился по ее коже, когда она опустилась на кровать.

— Да. Я не хотела скрывать это от тебя. Просто я настолько погрузилась во все, что произошло с Кинаном, что…

Я коснулась ее руки, чтобы остановить ее:

— Все нормально. Я понимаю.

Шэлдон только начала выходить из своей скорлупы, и я думаю, это было связано с тем, что Кинана выписали из больницы месяц назад. Он не вернулся в школу из-за легкого. Швы на его легком были в лучшем случае слабыми, и условия его выписки требовали, чтобы он оставался в постели. Я разговаривала с ним минимум раз в неделю, и, по его словам, все было лучше, чем больница.

Я задавалась вопросом, планирует ли Киран по-прежнему следовать своей идее организовать Кинану легкое. Прошло три месяца, и ничего не произошло. Узнав сегодня, что Киран все еще имеет дело с Марио и, что еще хуже, присматривает за его дочерью, я пошатнулась.

— Нет, все не в порядке, — прервал мои мысли голос Шэлдон. — Это не тот способ, которым я бы хотела все рассказать.

— Как долго она живет с ним?

— Три месяца?

Я почувствовала, как мое сердце упало в живот, который скрутился от боли. Она была рядом, когда он был со мной. Правда, мы были вместе всего неделю, но он уже давно предъявил на меня права.

— Да, но я действительно не думаю, что он прикасался к ней.

— Почему ты это сказала?

— Кроме того факта, что он ее терпеть не может?

Я кивнула.

— Ну, я думаю, у них с Квентином есть своя история.

— Что? Как? — Эти слова прозвучали от Уиллоу, которая до сих пор молчала.

Шэлдон рассказала всю историю того дня, когда она встретила Диану, и к тому времени, как она закончила, я была так же озадачена, как и при встрече с ней.

— Ну, вы знаете, как говорят: если лежишь с собаками, то обязательно проснешься с блохами, — я засмеялась над явной неприязнью Шэлдон к девушке, которая стремилась не нравится. Мой смех умер, когда мне пришла в голову идея:

— Думаю, я знаю, как почувствовать себя лучше.

— Что ты сделаешь?

— Как? — с подозрением спросила Уиллоу.

— Ctenocephalides canis (Прим. Собачья блоха).

* * *

Когда на следующее утро я направлялась в школу с полностью сформулированным планом, из динамиков гремела «S&M» Рианны. Я подпрыгивала на сиденье в такт музыке.

Весь день я прокручивала свой план в голове снова и снова, и когда наконец наступил обед, меня потряхивало от мстительного волнения. Я вообще пропустила поход в столовую и направилась к дереву, где сидел Коллин со своим обычным изобилием книг.

— Привет, Коллин.

Он выглядел испуганным, когда посмотрел на меня.

— П-привет.

— У меня вроде как есть к тебе просьба.

— Просьба?

— Да. Я знаю, что мы плохо знаем друг друга, и, возможно, я поступаю неправильно, но я в полном отчаянии.

— Что тебе нужно?

— Блохи.

— Блохи? — Он сдвинул очки на нос и посмотрел на меня. — Зачем?

— Месть, — честно ответила я. Он не отреагировал. На самом деле мой ответ его совсем не беспокоил. То, что нас обижали и высмеивали в течение последних четырех лет, вероятно, раз или два вызывало подобные чувства.

— Ну, сейчас зима, поэтому их будет довольно сложно достать…

— Но я уверена, ты знаешь как, не так ли?

Он неохотно кивнул, а затем застал меня врасплох, когда спросил:

— Что я получу взамен?

— Что бы ты хотел?

— Ну… эм. — Он покраснел и опустил голову, что дало мне довольно хорошее представление о том, о чем он думает.

— Я не плачу за блох сексом.

Его глаза расширились, когда он снова посмотрел вверх:

— Нет. Не секс. Поцелуй.

— Поцелуй?

— Да. Я никогда раньше не целовал девушку.

Я обдумала это и, когда его лицо начало краснеть от смущения, я приняла решение.

— Хорошо. Поцелуй, но когда и где скажу тебе я. Идет?

— Идет.

Я села с ним пообедать и познакомиться поближе. Если я собиралась стать его первым поцелуем, то я чувствовала, что это меньшее, что я могла сделать. По правде говоря, я была удостоена чести. Я могла сказать, что Коллин был хорошим человеком и, возможно, через некоторое время мы действительно могли бы стать друзьями.

Остальные занятия, включая пятый урок, прошли легко, потому что вместо того, чтобы волноваться, нервничать и расстраиваться, я рассчитывала и планировала. К концу дня я практически потирала руки.

Прежде чем появиться в доме Кирана, я заранее позвонила, чтобы убедиться, что он на тренировке, и Квентин, очевидно, наблюдал за Дианой. Удивительно, но Коллин смог снабдить меня блохами сразу после школы. Как оказалось, его подвал был музеем различных жуков. Пойди разберись. Я еще не поцеловал его, но уже предупредила, что это обязательно будет публично. Чем больше толпа, тем лучше.

Дверь открыл Кинан, без футболки и одетый только в спортивный костюм. Он выхватил у меня из рук пакет с гамбургерами, который заставил меня принести, и удалился на кухню. Я крикнула ему, чтобы сказать, что собираюсь в ванную, прежде чем исчезнуть на лестнице. Он понятия не имел, зачем я на самом деле пришла сюда. Я была здесь под предлогом того, что хочу навестить друга. Не то чтобы я не доверяла Кинану, но я не могла рисковать, что он отговорит меня от этого. Кроме того… кто охотно допустит блох в свой дом?

Я прокралась наверх в поисках гостевой спальни, где, скорее всего, остановилась бы Диана. Если бы она на самом деле не спала с Кираном.

Я толкнула дверь прямо рядом с комнатой Кирана и сорвала куш. Было совершенно очевидно, что в комнате уже давно обитает женщина. Я подавила вспышку гнева и сбросила сумку с плеч. Как бы мне ни хотелось шпионить, у меня не было много времени, прежде чем Кинан что-то заподозрит и придет меня искать.

Я вынула банки, которые он велел мне хранить в тепле, и осторожно открыла первую. Подушки стали моей первой жертвой, прежде чем я перешла к простыням, а затем к ее одежде. Удовлетворенная, я направилась в ванную и душ, где, как я и подозревала, стояла женская бутылочка шампуня и кондиционера. Открыв крышки, я бросила внутрь несколько блох, а затем плотно закрутила их и понадеялась, что они выживут. У меня осталась последняя банка, которую я по большей части сохранила. Я прошла обратно по коридору и толкнула дверь спальни Кирана. Его комната была точно такой же, как когда я была здесь в последний раз, в гораздо более темные времена. Больше всего мне запомнилось, как он унизил меня, когда впервые использовал мой рот.

Это подтолкнуло меня сделать то, что мне нужно.

Прежде чем спуститься вниз, я проделала тот же ритуал, что и с комнатой Дианы. Кинан доедал свой последний кусок, когда я вошла на кухню.

— Это заняло у тебя достаточно времени, — заметил он, не отрываясь от сбора мусора.

— Ну, ты же знаешь, как мы, девочки, любим прихорашиваться.

Он скосил на меня взгляд и поджал губы:

— Похоже на то.

Он был подозрительным, но не стал настаивать дальше. Я пожала плечами и последовала за ним в гостиную, где мы смотрели фильмы, пока мне не было безопасно находиться там, не столкнувшись с Кираном.

Глава 26

Киран

17 августа

Дорогой дневник,

Я бы не осмелилась произнести эти слова вслух. Даже при Уиллоу, и все же мне трудно признаться в них даже тебе.

Сегодня я испытала самое странное чувство в своей жизни. Страх превратился во что-то гораздо более страшное.

Что-то гораздо более мощное и опасное. Один учебный год закончился и теперь начинается другой.

Я скучаю по нему. Насколько это жалко? Скучать по тому, кто ненавидел меня больше, чем хотел дышать.

Но дело ведь не только в этом, правда? Все дело в том, что я почувствовала, когда увидела его снова.

* * *

— Какого черта!

Была середина ночи, когда я проснулся. Вскоре после этого разразился крик, и я тут же вскочил с дивана, на котором уснул.

Я провел рукой по лицу, прежде чем подняться по лестнице, чтобы посмотреть, что вызвало весь этот шум. Я точно знал кто, но что было причиной неизвестно.

Теперь наверху горел весь свет, и когда я добрался до лестничной площадки, то увидел дядю и Кинана, стоящих в дверях гостевой спальни.

— Что происходит?

— Ну, твоя маленькая подружка кричит на весь дом, — огрызнулся Кинан.

Возвращение домой не облегчило наши отношения. Он отказывался со мной разговаривать, но когда он это все же делал, это всегда была саркастическая реплика. Неправильно это или нет, но мне это надоело. Сколько раз я мог извиняться?

Я протиснулся мимо них, чтобы войти в спальню. Диана стояла посреди комнаты и хлопала себя по коже.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

Мне она надоела. Она, несомненно, задержалась, но пока я не мог привести к ответственности Марио, мне приходилось иметь с ней дело. Вчера, когда я увидел, как она выходит из магазина вместе с Монро с заговорщицкой ухмылкой, то почувствовал желание задушить ее. Я знал, что она что-то сказала ей, когда Монро вышла из магазина бледная, как привидение. Она заметила мою машину, как только вышла, и хотя она не могла видеть меня сквозь темную тонировку, ее взгляд был таким же ярким. Я не мог выбраться оттуда достаточно быстро.

Диана снова привлекла мое внимание к себе, когда начала яростно пускать руки в волосы и бегать на месте, визжа. Я бросился к ней и схватил за руки, и когда это сделал, я заметил все крошечные движущиеся точки. Все ее тело выглядело так, как будто оно было заражено ими. Некоторые из них прыгали на меня, и я быстро отпустил ее, чуть не заставив ее упасть назад.

Какого черта она была вся в блохах?

— Почему ты вся в блохах? — спросил я, повторяя свой вопрос вслух. Это было бы смешно, если бы не поздно и если бы меня не раздражало само ее существование.

— Ты скажи мне, — закричала она. — Это твой дом!

— Успокойся, — приказал я.

— Нет! Это отвратительно. У тебя даже нет домашних животных! — Она выбежала из комнаты в ванную, как я предполагал.

Я снова посмотрел на Джона и Кинана, которые все еще молча наблюдали за происходящим. Я подошел к кровати, простыни которой были смяты. Я увидел еще больше блох, прыгающих по простыням.

— Ты сделал это? — спросил я Кинана. Диана была права. Домашних животных у нас не было, а учитывая количество блох, я понял, что их подбросили.

— А зачем мне это?

Я наблюдал за ним, прежде чем понял, что он говорит правду. Хотя он заботился о Диане не больше, чем я, он был на постельном режиме. Если не он, то кто?

Из ванны послышался еще один крик, и я глубоко вздохнул, прежде чем выйти из спальни. Я толкнул дверь ванной без стука. Если бы она была голой, то ей просто пришлось бы принять это. В любом случае, последние три месяца она безостановочно пыталась залезть в мою постель.

— Что теперь?

Занавески были отдернуты, и она чуть не выпала из душа в спешке. В руке она держала бутылку шампуня, где сновали блохи. На ее лице и волосах было еще больше. Она истерически плакала. Я выругался и схватил полотенце, чтобы прикрыть ее обнаженное тело.

— Киран, что происходит? Почему в моем доме блохи? — спросил Джон, заговорив впервые.

— Не знаю, но их надо было сюда принести.

— Кто здесь был?

— Никто. — Я ломал себе голову, но не мог найти ответ. Между школой, тренировкой по баскетболу и сбором как можно большего количества улик я почти не бывал дома.

— Кинан? — спросил Джон.

— Нет… — начал он, но затем остановился, когда улыбка расплылась по его лицу. Он покачал головой, а затем рассмеялся. Из-за его состояния он вышел сдавленным, и хотя я хотел приказать ему остановиться, я знал, что он не будет слушать. Иногда мне кажется, что он хотел умереть.

— О, это шикарно. Ты действительно поставил на победителя.

— Какого черта ты несешь?

— Лэйк сегодня приходила ко мне в гости.

— Что она делала?

— Она пришла. Мы посмотрели фильмы, и она ушла, но, когда пришла сюда, сказала, что ей нужно в туалет, поэтому пошла наверх.

Я подавил свою ревность по поводу ее визита к моему брату, чтобы сосредоточиться на насущном вопросе.

— И почему она не воспользовалась гостевой ванной внизу?

— Возможно, и это моя главная догадка — это визжащая девчонка, покрытая блохами.

Сукин сын…

* * *

У меня была одна мысль, когда я пришел в школу на следующее утро. Тщательный осмотр дома показал, что маленькая сучка заразила блохами не только комнату Дианы, но и мою. Мы провели всю ночь, пытаясь очистить Диану и контролировать распространение, пока не удалось вызвать дезинсектора.

По какой-то причине Монро любила приходить в школу раньше всех. Я так и не понял почему, но, думаю, чтобы избежать меня в коридорах. Сейчас это пошло мне на пользу.

Единственная проблема была бы, если бы с ней была Уиллоу. Я знал, что они каждый день ездили вместе на машине.

Я обыскал все, начиная с библиотеки, но, когда не смог ее найти, разволновался еще больше.

Если бы ее машины не было снаружи, я бы сдался, но я знал, что она здесь. Судя по всему, удача была на моей стороне, потому что, завернув за угол, я заметил ее выходящую из туалета без Уиллоу.

Когда она заметила меня, было уже слишком поздно. Я был возле нее. Я потащил ее в ближайший класс, и она, на удивление, последовала за мной без боя.

Когда я повернулся, чтобы запереть нас внутри, я заметил ухмылку на ее лице.

— Ты не могла бы рассказать мне, какого черта ты делала вчера в моем доме?

— Я была в гостях у друга, не то чтобы тебя это касалось.

— Но ты ведь не просто так была в гостях у друга, не так ли?

— Киран, к чему ты клонишь?

— Этот маленький трюк, который ты провернула, будет тебе дорого стоить.

— Меня не интересуют твои игры разума. — Она быстро обернулась, ее волосы развевались по плечам, и я уловил запах ее пьянящего аромата. Это меня оттолкнуло.

Я низко наклонился и поднял ее на плечо, не обращая внимания на ее борьбу, и понес через комнату к столу учителя. Он был достаточно большим и идеальной высоты для того, что я имел в виду.

— Отпусти меня!

Я сделал, как она просила, но развернул ее и наклонил над столом. Мое внимание привлекла линейка на краю стола. Я схватил ее и проверил прочность на ладони. Она напрягалась каждый раз, когда линейка касалась моей кожи.

— Это потрясающе, не так ли? — Она попыталась встать, но я крепко удерживал ее рукой за затылок.

— Отпусти меня, ты… ах! — Линейка шлепнула ее по заднице, одетой в джинсы, обрывая все, что она собиралась швырнуть в меня, и больше всего на свете мне хотелось увидеть, как она покраснела.

— К счастью для тебя, я не спал прошлой ночью в своей постели, иначе сделал бы тебе в десять раз хуже.

— Катись в ад вместе со своей шлюхой!

Я уронил линейку рядом с ее головой и отпустил ее шею, но прижался к ней сзади, чтобы удержать на месте.

— Что ты делаешь со мной? — Она не удосужилась ответить, чувствуя, что мне это действительно не нужно. — Я даже не могу тебя как следует наказать.

— Тогда отпусти меня!

— Скажи мне, почему ты сделала это?

— Я не обязана тебе объяснять.

— И почему же?

— Потому что ты не можешь игнорировать меня в течение двух месяцев, выставлять напоказ свою новую девушку передо мной, а затем требовать от меня ответов.

— Что она тебе сказала?

— Отпусти меня, иначе я начну кричать.

— Кричи. Здесь никого нет, а еще лучше… почему бы мне не дать тебе повода закричать? Я знаю, как заставить тебя заткнуться.

Мои руки переместились к ее штанам и медленно их расстегнули. Я ждал протеста, но его не последовало, поэтому я рискнул пойти дальше. Ее штаны были спущены, и мои руки оказались в ее трусиках, и все это прежде, чем я успел сосчитать до трех.

Она уже была мокрой, но я не удержался и начал дразнить ее пальцами. Я нашел ее клитор и подразнил ее там. Ее ноги слегка раздвинулись, и я не пропустил, как она выгнула спину, толкаясь киской мне навстречу. Я решил пойти еще дальше и ввел в нее палец. Ее тихий стон был тем, в чем я нуждался.

Еще один палец, и она двинулась ко мне, трахая мои пальцы.

Я не помню, как спустил свои джинсы, но, когда я был вынужден перестать доставлять ей удовольствие, она посмотрела на меня с гневом и похотью в глазах.

Моя рука потянулась к бумажнику в поисках резинки, пока я смотрел на нее. Я двигался медленно, давая ей время сказать «нет».

Она этого не сделала.

Я схватил ее за волосы и дернул ее голову вверх, чтобы поцеловать ее чертовски сильно, когда я врезался в нее сзади. Она закричала мне в губы и вскочила на цыпочки:

— Киран…

— Заткнись. Я давал тебе возможность поговорить. — Я положил ее туловище на стол и наклонился над ее спиной. Моя рука держала ее за волосы, пока я безжалостно вгонял в нее свой член. Я наблюдал, как преобразились ее прекрасные черты лица, когда стол покачнулся от наших движений.

Я скользнул глубже и поцеловал капельки пота, образующиеся на ее спине. Ее глаза были закрыты, а лицо напряженно, она старалась не позволить моей воле овладеть ею, как это всегда происходило, когда я был глубоко внутри нее.

Я боролся с той же проблемой, хотя мне удавалось это скрывать лучше, чем ей. Но ее узкая киска владела мной каждый раз…

Глава 27

Лэйк

Ой. Мой. Бог.

Это была единственная мысль, которую я могла сформулировать.

Я знала, что он узнает, что это я подбросила блох, но не ожидала, что он отреагирует так… страстно.

Я нуждалась в нем также сильно, как в следующем вдохе, но, если бы я и дальше продолжала позволять Кирану каждый раз делать все по-своему, он бы погубил нас обоих. Мне нужно было взять ситуацию под контроль. Как-то.

Моя возможность представилась, когда он неожиданно покинул мое тело. Я оглянулась и увидела, что он сидит в кресле, прежде чем посадить меня к себе на колени.

— Оседлай меня.

Мне удалось скрыть свое удивление по поводу того, что он отдавал мне контроль, приказывая сделать это. Киран был многим, но покорным он не был. Я знала, как взять ситуацию под контроль.

Я поднималась и опускалась на него, находя свой ритм, пока не стала объезжать его так, как я знала, ему нравится. Он хорошо меня обучил за те шесть недель, поэтому я знала, что то, что я собираюсь сделать, доведет его до крайности.

Он внимательно наблюдал за мной полуприкрытыми глазами, и, постепенно увеличивая скорость, я сжала свои внутренние мышцы вокруг его члена. Когда он понял, что я задумала, было уже слишком поздно. Моя киска держала его в тисках.

Его руки обвились вокруг моих бедер, пытаясь остановить меня, но он уже кончал, когда снял меня со своего члена.

Я вынудила его испытать оргазм, взяв под свой контроль. Его глаза потемнели, когда он увидел мой триумф.

— Отойди от меня.

Его потемневший взгляд заморозил меня, и я скрыла знакомую дрожь страха, услужив ему, но не могла позволить ему задержаться. У меня была своя точка зрения.

— В чем дело? — Я склонила голову набок, изучая его. — Чувствуешь себя использованным… или просто трахнутым? Должна сказать, что это сработало для нас обоих…

Я сделала вид, что смотрю вниз на следы его освобождения, блестящие на его мускулистом прессе. Когда я позволила своему взгляду вернуться к его лицу, я ухмыльнулась, подражая взгляду, который он часто бросал на меня после того, как заставлял меня умолять дать мне кончить.

Он вскочила со стула, и я быстро отступила назад, думая, что он схватит меня, но он только наклонился, чтобы рывком натянуть джинсы на бедра. Его челюсть сжималась и разжималась, и я поняла, что задела его.

— Забавно, как ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы бороться со мной, но каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, ты раздвигаешь ноги быстрее, чем шлюха за пять баксов.

Хорошо, что он сосредоточился на том, чтобы правильно застегнуть джинсы, иначе он увидел бы, как я вздрогнула, прежде чем смогла прийти в себя.

— Если бы ты могла отделаться от ярости, и твоей ненависти ко мне, то решила бы, что можешь попробовать.

Действительно в эту игру могут играть двое.

— Хочешь знать, почему я тебя проигнорировал?

— Я знаю причину.

— Это не из-за Дианы, — нетерпеливо сказал он.

— Хорошо, тогда… Почему?

— В тот день, когда мы ссорились, я не оставил тебя. Я спал в машине возле твоего дома, а на следующее утро меня нашла твоя тетя.

Я знала, что это будет плохо, даже не выслушав остальную часть истории.

— Она сказала тебе держаться от меня подальше, не так ли? — Когда он кивнул, я почувствовала, как мои колени ослабели. — Что еще она сказала?

— Она спрашивала меня о Марио.

Не знаю, как долго я простояла там, уставившись на Кирана, но, должно быть, это было долго, потому что он взял меня за локоть и усадил на стул, на котором мы только что занимались сексом.

— Но откуда она могла знать о Марио?

Он пожал плечами и сказал:

— Я спросил, но она не сказала. У меня такое ощущение, что это личное.

— Это невозможно. Откуда она могла его знать?

— Я не знаю, но это не из-за недостатка стараний. Мое единственное предположение — частный детектив, которого она наняла, провел какое-то серьезное расследование. Новостная статья, которую, по твоим словам, она прочитала, возможно, побудила ее следить за мной.

— Она запретила мне видеться с тобой, — призналась я. Он не выглядел удивленным, но, учитывая то, что он только что сказал мне, этого не ожидалось.

Прежде чем он смог ответить, звук подъезжающих машин отвлек наше внимание друг от друга.

— Нам нужно поговорить позже.

Я встала и скрестила руки на груди:

— Я не понимаю, о чем еще нам нужно говорить. Я не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Жестко, — прорычал он. — Тебе снова удалось затянуть меня обратно в свои сети. Договорились.

Прозвенел первый звонок, и Киран сбежал прежде, чем я смогла собраться с духом и сказать «пошел ты».

* * *

Мне потребовалось некоторое время, чтобы связать этот день с большим количеством шоколадных конфет в форме сердечек и цветов, которыми обменивались в течение день святого Валентина.

Также это был девятнадцатый день рождения Кирана.

По какой-то причине я чувствовала себя виноватой за то, что не помнила, но не то чтобы мы были в хороших отношениях. Я ничего ему не должна.

После того, как я отвезла Уиллоу, я вернулась домой с болью во всем теле и тяжелым сердцем.

Вот вам и романтика.

Глава 28

Киран

Сразу после школы я составил план на ночь. Когда все было на месте, я направился к ней. Был небольшой шанс, что она охотно уделит мне время, но я был готов и к другому развитию событий.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она со скучающим выражением лица, как только открыла дверь. — Я говорила тебе, что не хочу тебя видеть.

Я боролся с улыбкой, которая тронула мои губы. Быстро бьющийся пульс на ее шее и то, как она сжала бедра, сказали мне, что она не чувствует ничего, кроме безразличия к моему присутствию.

— Я здесь ради вида, — сказал я, позволяя своим глазам скользить вверх и вниз по ее фигуре. Она надела свои крошечные розовые шорты с дурацкими плюшевыми мишками. Я ненавидел их, потому что из-за них ее длинные ноги выглядели чертовски горячими, а эти танцующие плюшевые мишки издевались надо мной. Они обязаны были быть там, где я хотел быть… обвитый ее ногами и погруженный глубоко в нее.

— Почему на тебе галстук?

Галстук был идеей Дэша, и я поверил ему на слово, поскольку он такой обаятельный.

— Замолчи. Ты пойдешь со мной или нет? — Какого черта ты ее спрашиваешь? Демон на моем плече щелкнул и зашипел на меня. У меня возникло искушение вытащить ее из дома и запереть там, где нас никто никогда не найдет, как пещерный человек, в чем она меня всегда обвиняла.

— Нет. — Она хотела закрыть дверь, но я быстро выставил вперед ногу, чтобы она не закрылась. — Убери ее или потеряй, — прорычала она.

Как мило. Ее рычание было ничем по сравнению с моим ревом, и она это знала, но я не мог винить ее за попытку.

— Прекрати свое дерьмо, надень платье или что-нибудь еще, что облегчит мне задачу, и тащи свою задницу сюда.

Я прикусил внутреннюю часть щеки, когда она неожиданно наступила на мою ногу, а затем пнула меня в голень.

— Блядь! — Я отпрыгнул назад и изо всех сил старался не заплакать, как сучка. — Монро… — Я хотел было схватить ее, но был отрезан твердым барьером, стоящим передо мной.

Она только что хлопнула дверью перед моим носом?

Игра началась.

Я быстро напечатал текст и удобно устроился у перил на ее крыльце. Мне не пришлось долго ждать. Она вылетела из той же двери, которую несколько минут назад хлопнула мне в лицо, и бросилась прямо в мое пространство.

Ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания, когда она убивала меня своими глазами.

— Куда-то собираешься, Мастерс? — прорычала она.

Мастерс? Мило. Значит, она хотела быть жесткой? Я прижался к ней грудью и отодвинул ее назад на несколько шагов, которые мне были нужны, чтобы прижать ее к двери.

— Нет, но планирую.

— Ты все больше начинаешь вести себя как свинья и можешь начать пахнуть ею. Уходи… — Моя рука стиснула ее горло прежде, чем она успела закончить свое заявление. Я быстро укусил ее губу, не заботясь о том, как грубо я с ней обращался. — Киран…

Ее слова затихли, когда я откинул ее голову назад, обнажая шею. Я стал сильно кусать ее шею, стараясь оставить след.

— Киран, остановись, — простонала она и притянула меня ближе.

— Нет, — прорычал я ей в шею. — Я чертовски скучал по тебе. Я скучал по твоему вкусу.

— Почему ты так со мной поступаешь? — заскулила она с похотью в голосе.

— Открой дверь, детка. Впусти меня, или, клянусь, я тебя жестко трахну прямо здесь, на глазах у всех соседей.

— О, Боже. — Дверь быстро открылась, и мне пришлось притянуть ее к себе, чтобы мы не ввалились внутрь. Наконец я захватил ее губы в поцелуе, одновременно проводя ее через дверь. Я захлопнул дверь и поднял ее, пронес через холл в гостиную, где поставил ее на ноги. Это было настолько далеко, насколько мне нужно было зайти для того, что мне нужно было сделать. — Я не должна этого делать. Я не должна тебе уступать.

— Ты уже это сделала. Много раз. Что еще?

— Моя жизнь, — отчаянно прошептала она, глядя на меня.

— Не в этот раз. — Я скрепил свою клятву поцелуем, который грозил украсть мою и ее душу. Ебать. Что она со мной делала? Меня не должны были волновать сердца, умы и клятвы, а тем более осознание того, что они у меня были.

— Почему ты здесь, Киран? Серьезно. — Она отстранилась от меня, чтобы обнять себя за талию и, чтоб меня, если я не завидовал ее рукам.

— Это день святого Валентина.

— И? Тебя это не волнует. У тебя нет причин его праздновать.

— Но что-то подсказывает мне, что есть, и эта причина стоит прямо передо мной.

— И что? Это предполагалось как твой грандиозный жест?

— Если ужин и гребаный фильм — это то, что ты называешь грандиозным жестом, то, пожалуй, так и есть, — отрезал я. Чем больше времени она смотрела на меня суровым, отстраненным взглядом, тем больше испарялась моя уверенность. Мысль о том, что она меня отвергнет, раздражала меня, хотя я не мог ее винить, если бы она это сделала. Эта игра в перетягивание каната между ней и мной продолжалась слишком долго.

— Если это твой способ снова затащить меня в постель, позволь мне предупредить тебя, что ты движешься не в том направлении.

— Ебать. — Я в отчаянии провел рукой по волосам. — Я к этому не привык. Я не знаю, какого черта я делаю.

Она подошла ко мне, обвила руками мою шею и прошептала:

— Ты можешь пригласить меня на ужин правильно.

— Правильно, да? Как бы я это сделал?

— Можно сказать… «Лэйк, ты пойдешь со мной?»

— Но я уже знаю, что ты это сделаешь.

Ее руки покинули мою шею, прежде чем она повернулась и направилась к лестнице:

— Увидимся позже. Ты можешь уходить.

Я почувствовал это движение прежде, чем успел подумать, и подхватил ее на руки:

— Не испытывай мое гребаное терпение.

Я поднялся по лестнице и направился прямо в ее спальню, где бросил ее на кровать.

Я скинул сумку и быстро вытащил длинную коробку. Выражение ее лица было жестоким, но все же чертовски милым, когда она метала в меня мысленными кинжалами. Я действительно нервничал, когда передавал ей это. Она перевела взгляд с коробки на меня, но так и не пошевелилась, чтобы взять ее.

— Не будь занозой в моей заднице. Возьми коробку. Там нет ничего, что могло бы причинить тебе вред.

— Ты просишь меня доверять тебе?

Я понял, что не имею права просить ее об этом, но до недавнего времени я не осознавал, насколько мне это нужно.

— Да.

Ее глаза следили за моими в поисках признаков неискренности, в то время как я открыто смотрел ей в глаза. Я увидел решение в ее взгляде за долю секунды, прежде чем она медленно забрала коробку из моих рук. Ее пальцы открыли коробку, а я молча наблюдал. Бумага была отброшена, и когда она увидела, что было внутри, то замерла.

— Обувь? Ты купил мне туфли? — Я скрыл улыбку, которая тронула мои губы из-за звука недоверия и взгляда разочарования. Я понятия не имел, что она надеялась найти внутри, но теперь я знал одно: она хотела большего.

— Они тебе нравятся?

— Да. Они прекрасны, но к чему вся эта суета и угрозы из-за обуви? — Замшевые туфли на каблуке были телесного цвета, а белый каблук был как раз подходящей высоты. Верх туфель застегивается на идеальные бантики.

— Я хочу, чтобы ты надела их для меня на наше сегодняшнее свидание.

— Снова об этом?

Я глубоко вздохнул и сказал:

— Так или иначе, ты идешь со мной на свидание, так скажи, что мне нужно сделать, чтобы это было правильно для тебя?

Ее раздраженное выражение лица сменилось интересом, пока она, казалось, обдумывала это. Когда появилась хитрая ухмылка, я почувствовал приступ страха. Казалось, я всегда забывал, что это была уже не та девушка, которую я безжалостно пытал в коридорах нашей школы.

— Это мои хрустальные туфельки?

— Если я скажу «да», ты пойдешь со мной?

— Ты мог бы спросить меня…

— Я сделал…

— На коленях.

Блеск в ее глазах подсказал мне, что ей это казалось забавным, но я знал, что она говорит серьезно. Она хотела, чтобы я умолял.

Черт возьми, я готов умолять.

Но я знал другой способ заставить ее согласиться.

Я опустился на колени, не споря, выдерживая ее взгляд. На ее лице была удовлетворенная ухмылка, которая быстро исчезла, когда я схватил ее за бедра и дернул вперед.

Впервые она не разговаривала. Ее зубы впились в нижнюю губу, когда она посмотрела на меня сверху вниз. В ее глазах желание смешалось с нервозностью, и я мог сказать, что она хотела того, что должно было произойти. Прошло чертовски много времени.

— Киран, подожди…

— Нет детка. Ты хотела, чтобы я умолял, да? — Я стянул с нее шорты. Мои руки уже срывали с нее трусики, когда они упали на ее лодыжки. — Тогда позволь мне умолять.

У меня чуть не потекла слюна при виде ее обнаженной киски. Я не мог больше ждать ни секунды и не собирался. Я схватил ее левую ногу за колено и положил ее себе на плечо, удерживая ее взгляд. Она схватила меня за плечи своими маленькими ручками, и я расслабился, когда понял, что она не собирается меня отталкивать.

Мой рот слишком быстро опустился, и при первом же движении языка я почувствовал ее дрожь, и мне пришлось схватить ее крепче, чтобы она не упала. Ее дыхание уже было тяжелым и глубоким, и по мере того, как я продолжал ощущать ее вкус, оно становилось неровным. Ее ногти болезненно впились в мои плечи, но это только побудило меня взять от нее еще больше.

К тому времени, как она кончила, я был готов пропустить ужин и есть ее всю ночь.

* * *

Во время поездки было тихо, и мне было трудно сдерживаться. Мне удалось убедить Лэйк пойти на ужин после того, как я заставил ее кончить дважды.

После того, как я закончил, она очень сладко прошептала сквозь тяжелое дыхание:

— С Днем Рождения, — а затем молча начала одеваться.

Я почувствовал себя счастливым, впервые в жизни у меня был день рождения. На ней было бледно-розово-кремовое платье без бретелек, которое облегало ее тело и свободно струилось по ногам.

Ресторан, в который я ее повел, Шэлдон неохотно рекомендовала мне, когда я ей позвонил. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить ее и подкупить, но мне удалось заручиться ее помощью в организации вечера.

Возможно, это был мой день рождения, но эта ночь была для нее. Так или иначе, я бы ее завоевал.

Мы прибыли в современный, но высококлассный ресторан и сразу же сели за столик. Я мог сказать, что у нее что-то было на уме, и она ждала, пока мы сделаем заказ, чтобы спросить.

— В чем дело?

— Если бы я сказала «ни в чем», ты бы мне поверил?

— Шансов практически нет.

— Я не уверена, что хочу поступать так с тобой. В прошлом мы пытались подружиться, но это кончилось плохо, особенно для меня.

— И это была наша первая ошибка. Я не хотел быть друзьями, Лэйк.

— Я не знаю, смогу ли я доверять тебе настолько, чтобы быть больше, чем просто врагами.

— Что мне нужно сделать?

— Разговаривать.

— Разговаривать? — повторил я, и тогда до меня дошло, что она имела в виду. — Лэйк…

— Это то, чего я хочу. Прими это или оставь.

Я не думал, что этот разговор стоит вести за ужином, но знал, что она не отступит.

— Что ты хочешь узнать?

— Я хочу знать, что с тобой случилось. Все. Ты можешь начать с самого начала, если это поможет.

— Я не знаю начала. Не то, которое имеет значение. Я знаю только то, что рассказал мне Джон, а это немного.

— Каким было твое первое воспоминание?

— Голодным. Понимание, что это значит и каково это.

— Как это было?

— Больно. Бесконечно… Но я адаптировался.

— Адаптировался? — Как можно адаптироваться к голоданию?

— Через некоторое время голодные боли становятся не более чем неприятностью. Ты учишься отодвигать это на задворки своего сознания, по крайней мере, я так думал. Я делал все, что они просили, просто ради объедков со стола.

— Это ужасное воспоминание.

— Это всего лишьодно из многих и не такое уж плохое по сравнению с остальными.

— Расскажи мне больше, — попросила она.

— Зачем? — Мой голос казался напряженным даже для моих ушей.

— Я хочу знать, что могло заставить восьмилетнего мальчика столкнуть совершенно незнакомого человека с конструкции для лазанья.

Мои пальцы закрылись в мои волосы, прежде чем крепко потянуть их.

— Например?

— Я хочу знать о Квентине. Как он здесь оказался?

— Я думал, что он мертв. Однажды он просто исчез, и, поскольку мне не разрешали задавать вопросы, я предполагал худшее.

— Так где он был?

— Марио каким-то образом вывез его контрабандой до того, как мой отец забрал меня с территории. Сначала я не знал, почему.

— Но теперь ты знаешь?

— Да, но это не моя история. — Твердый взгляд, который я бросил на нее, дал ей понять, что не стоит давить.

— Значит, когда тебя вернули в семью, он поехал с тобой?

— Марио очень настаивал на этом. Это заставило меня задуматься, но он никогда не говорил об этом, и я никогда не спрашивал. Прошли годы с тех пор, как я когда-либо говорил об этом с Кью. Думаю, он хотел забыть, и я был рад ему помочь.

— Но не ты… почему ты не хотел забыть?

— Детство в качестве раба — это не то, что легко забыть. Это была моя жизнь. Единственная, которую я знал и имел. Ты бы смогла забыть?

— Ты боялся, что не принадлежишь этому. Ты не хотел привязываться к новой жизни только для того, чтобы ее у тебя отняли.

— Ты начинаешь походить на психолога.

— Тебе не спрятаться от меня, притворяясь придурком, Киран. Уже нет. — Мы долго смотрели друг на друга, молча говоря то, что никто из нас не хотел говорить вслух.

— Это окно возможностей быстро закрывается. — Я был на грани. Мне не нравилось открываться, а Лэйк умело меня раскрыла.

— Я хочу узнать больше о Лили. — Она скрестила руки на груди и откинулась назад, пристально глядя на меня.

— Я говорил тебе о Лили.

— Она была твоим первым убийством?

— Нет. Я был поврежден задолго до ее появления. Она дала мне мое имя.

— Твое имя?

Я только кивнул, молча задыхаясь от воспоминаний.

— Моя мать назвала меня Габриэлем. Кираном звали ее брата. Меня продали, когда я был младенцем, поэтому, естественно, я не знал своего имени при рождении. Пока я не встретил свою мать.

— Это тяжело, — выдохнула она. — Так кого же ты убил первым?

— Представьте себе безымянного, безликого человека, связанного и лежащего перед тобой. Затем кто-то вкладывает тебе в руку нож или какое-то другое орудие пыток и указывает, куда ударить и когда убить. А теперь представь, что тебе всего восемь лет.

Я заморгал от этих воспоминаний и покачал головой. Я впал в транс, заново переживая свое прошлое.

— В восемь лет вместо того, чтобы учиться читать, я учился быть садистом-психопатом. Это была практика, моральная подготовка к будущему. Пока я не стал старше, не понял, почему они выбирают таких маленьких детей.

— Почему?

— Их легко развратить. Из них можно сделать кого угодно. Они также верят во все, что ты захочешь. Когда я достиг совершеннолетия, то был бы сильнее и психически способен выполнять необходимую им работу. — Я потер свой подбородок и сказал, подумав: — Это действительно умно.

Она не колеблясь поправила меня:

— Это отвратительно, Киран.

— И это тоже.

— И что потом?

— Я был испорчен. Я зашел так далеко, что меня больше ничего не беспокоило. Так продолжалось до тех пор, пока не появилась Лили. Я много слышал от других детей об их жизни с родителями, но никогда не удосужился сблизиться ни с кем из них. Либо мой вид заставлял их молчать, либо я делал это собственноручно, но Лили…

Она боролась со всеми, включая меня. Она никогда не позволяла мне игнорировать ее, а затем заставила меня захотеть защитить ее, что я и сделал. Она меня меняла. Я начал колебаться, стоит ли тренировать и наказывать других детей за объедки со стола, казалось, оно того уже не стоило. Это не имело смысла, пока Марио не уехал, оставив меня с дядей.

— Что имело смысл?

— Что если бы не Марио и жадность моего отца, я бы никогда этого не сделал. Даже после ее смерти.

— Что ты имеешь в виду?

— Я бы умер, Лэйк. Мертва или нет, уже не имело значения, но Лили уже была в моей голове. Она была светом и моим сознанием. Я бы не смог тренироваться, и в конце концов они бы меня убили.

Глава 29

Лэйк

Мы закончили ужин в ошеломленном молчании. Он дал мне многое для размышления, но его прошлое, каким бы темным оно ни было, не заставило меня хотеть его меньше.

— Что ты собираешься делать с Марио и Артуром? Почему ты их еще не сдал?

— Когда Артур заключил со мной сделку, я убедил его, что безопаснее будет сдать его после окончания школы. Если бы я привел его раньше, это усилило бы его подозрения.

— Значит, тебе приходится делать вид, что все в порядке?

Он кивнул, но не стал вдаваться в подробности.

— Хочешь десерт?

— Я в порядке. К тому же, это у тебя день рождения, — улыбнулась я. Он удивленно посмотрел вверх. — Мы должны принести тебе торт.

— Я бы предпочел, чтобы на десерт была ты.

Его голос стал глубже, глаза потемнели, и я просто знала, что если бы он мог, то увез бы меня прямо сейчас.

Киран заплатил за ужин, и мы молча поехали обратно в Сикс-Форкс. Только когда он подъехал к моему дому и проводил меня до двери, он заговорил:

— Спасибо, что стала моей первой на день святого Валентина. — Он украл поцелуй, наполненный эмоциями и отчаянием. Я решила, что милый Киран гораздо лучше плавит трусики, чем задумчивый Киран.

Когда он наконец отпустил меня, и я собиралась пожелать спокойной ночи, входная дверь открылась и в дверях стояла тетя Карисса вместе с Джексоном.

По выражению лица тети я могла сказать, что она недовольна, и, учитывая то, что сказал мне сегодня утром Киран, я точно знала, почему. Мне только сейчас пришло в голову, как сильно он на самом деле рисковал, просто пригласив меня сегодня вечером на ужин.

— Лэйк, нам нужно поговорить. Киран, тебе пора домой.

Не говоря ни слова, он повернулся, чтобы уйти, не осмелившись еще раз поцеловать меня. Моя тетя молча наблюдала, и когда он уехал, я вошла внутрь вместе с ней и Джексоном.

— Лэйк, я думала, что ясно выразила свои чувства по отношению к нему.

— Почему ты не сказала мне, что подходила к нему?

— Он не тот, за кого себя выдает.

Если я скажу ей, что точно знаю, кто такой Киран, это только ухудшит эту ночь.

— Твои родители были самыми мягкими людьми. Вот почему я никогда не понимала, почему они выбрали именно ту профессию.

— Что ты имеешь в виду?

В семь лет я никогда не думала, что они могут быть кем-то другим, кроме моих мамы и папы. Для меня этого было достаточно. После их исчезновения я вообще не позволяла себе думать о них, а тем более о том, как они зарабатывали на жизнь.

— Энджи и Томас специализировались на жертвах жестокого обращения с детьми. — У меня сжалось горло, когда я услышала их имена, а она остановилась, словно взвешивая свои слова.

— Они были социальными работниками?

— Нет, дорогая. Они не были социальными работниками. Они работали на ФБР. Вот как они встретились.

Ошеломление.

Шок.

Тишина.

Все три слова могли описать то, как я выгляжу снаружи, но ни одно из них не приблизилось к тому, чтобы отдать должное эмоциям, сеющим хаос внутри меня.

ФБР? Мои родители?

— Как мои родители могли работать на ФБР? — То немногое, что я могла о них вспомнить, было таким обычным. День за днём наша жизнь сводилась к одному и тому же распорядку, установленному и отрепетированному моими родителями.

— Твоя мать всегда мечтала когда-нибудь изменить мир, и поэтому в тот день, когда она объявила, что ее приняли в Академию, я поняла, что она нашла свое призвание.

— Какое это имеет отношение к их исчезновению? — Тетя Карисса встала, чтобы налить еще одну чашку кофе и наполнила серо-оранжевую кружку до отказа горячим эспрессо.

— Тем летом, они оставили тебя здесь не из-за отпуска. Это было задание. Они действовали под прикрытием, чтобы уничтожить сеть работорговцев детьми, которой удавалось ускользать от федералов в течение довольно долгого времени.

Я уже чувствовала, как мое сердце бьется быстрее. Это не могло быть одним и тем же. Судьба не могла быть такой жестокой.

— Откуда ты это знаешь? Разве федеральные расследования не являются сверхсекретными?

Грустная улыбка раскрыла ее губы:

— Твоя мать никогда не умела хранить секреты. Кроме того,… она хотела подготовиться к будущему.

— Что с ними случилось? — Это прозвучало скорее, как требование, чем вопрос. Мой разум уже соединял точки, но мне нужно было это услышать. Никогда за миллион лет я бы не подумала, что Киран и мое прошлое связаны.

— О, Лэйк. Ты уверена, что готова это услышать? Это не обязательно сейчас.

Я говорила, несмотря на болезненный комок, застрявший у меня в горле:

— Да, это так.

Узнав, что мои родители были агентами ФБР, это стало последним ударом по моим очень хрупким воспоминаниям о них. Скудные остатки рассыпались и разбились, когда я поняла, что все это ложь.

Она посмотрела на Джексона, и между ними прошло молчаливое сообщение. Если раньше я не была уверена, то теперь знала наверняка, что между ними двумя что-то происходит. Нечто большее, чем расследование.

Когда он кивнул, казалось, придавая ей необходимую силу, она начала говорить:

— Марио Фултон — бывший агент ФБР, которого уволили по подозрению в коррупции. Ему поручили расследовать исчезновение Лилианы Уэст. Когда ее похитили, она была маленькой девочкой примерно твоего возраста.

О, нет… Лили.

— Марио был членом того же подразделения, что и твои родители. Он их хорошо знал.

— Мои родители тогда были напарниками?

Она покачала головой, а затем вытерла слезу:

— Твой отец там был напарником Марио.

— Что? — Мое дыхание замедлилось до одиночных резких вздохов.

— Он был тем, кто возбудил подозрения против Марио после того, как обнаружил доказательства деятельности сети детского рабства. Но когда эти улики начали исчезать, а организацию становилось все труднее и труднее отслеживать, он начал подозревать Марио.

— Но почему?

— Между ними была договоренность, что один из них проникнет туда, а другой останется в стороне в качестве подстраховки на случай, если дела пойдут не так, как планировалось. Марио вызвался быть кротом.

Я кивнула, а затем спросила:

— При чем здесь моя мать?

— Когда твой отец сообщил о Марио, его отстранили до тех пор, пока не будут найдены дополнительные доказательства его вины. После этого он стал жуликом. Когда у твоего отца было достаточно улик, чтобы обвинить его и найти человека, стоящего за похищениями детей, он предложил привлечь его к ответственности. Твоя мать не хотела оставлять его на милость другого ненадежного партнера, поэтому поехала с ним.

Я уже плакала, но не чувствовала своих слез, так как мое тело немело от каждого фрагмента истории, который складывался воедино. Марио был тем, кто убил моих родителей. Я просто знала это.

— Как это произошло?

— Я не думаю…

— Просто скажи мне! Пожалуйста. — Мой голос дрожал, когда мой мир вращался вокруг своей оси. Мой ответ был быстрым и жестоким.

Джексон заговорил в первый раз за все время:

— Их застрелили.

Глава 30

Киран

Я стоял над ними, неподвижный и молчаливый, слушая ее крики. Я чувствовал каждую слезу, которую она пролила, сквозь мое кровоточащее сердце. Я знал, что новость о смерти ее родителей разрушит ее. Она слишком долго избегала этого.

После того, как они вошли внутрь, и я уехал, я припарковался на улице и дважды возвращался к ее дому. Я залез на дерево, которое стояло возле ее окна, и открыл окно. Я снял замок несколько месяцев назад, когда намеревался использовать его для мести.

Я сидел и ждал несколько часов, сжимая перила, пока они пытались ее утешить, и в эти часы я планировал отомстить за нее. Около полуночи ей наконец надоело, и Лэйк оторвалась от них, а я быстро скрылся в ее спальне и стал ждать.

Когда она вошла в темную спальню, ее глаза тут же нашли мои, и я увидел в ее глазах потребность. Это был то, с чем я был знаком, хотя впервые увидел это в ней.

— Сделай это, Лэйк.

Она приняла приглашение и в мгновение ока пересекла комнату. Я поощрял каждый удар по груди и пощечину, пока она беззвучно кричала в агонии.

— Выплесни это.

Она никогда не сдавалась. Она никогда не переставала искать.

Ей нужен был выход. Способ освобождения. Я знал, каково это — выплеснуть на кого-то свою боль. Если бы она не нашла освобождение, это стало бы довольно опасно.

— Сделай то, что тебе нужно, чтобы преодолеть боль…

Я ударил себя в грудь, указывая, куда ей следует нанести удар, и она подчинилась.

— …потому что я не позволю тебе сломаться. Это убило бы нас обоих.

Я открылся. Позволил себе стать уязвимым для нее. Только для нее. Всегда ради нее. Ее удары не действовали на меня физически, но ощущались гораздо глубже, они были чертовски смертельными. Она убивала меня снова и снова.

— Почему? — завопила она, руки ее устали, а крики перешли в хриплый шепот. Она упала мне на грудь, и я сразу почувствовал, как ее слезы просочились сквозь мою тонкую рубашку.

— Он не проживет больше и дня.

* * *

На следующее утро я сидел и смотрел, как она спит, размышляя над тем, что я хочу и что я должен сделать.

— Не убивай их.

Это было последнее, что она сказала мне перед тем, как уснуть. Меня поразило, что даже после всего, через что ей пришлось пройти, ей все еще удавалось оставаться такой чертовски невинной.

Мне нужно было что-то делать, и это нужно было делать быстро. Марио все еще был поблизости, а это означало, что Артур тоже был неподалеку.

Я слишком долго сидел на месте и притворялся, что все в порядке. Узнав, что Артур приехал в Сикс-Форкс, Марио затаился. Мы прекратили встречи, и все телефонные звонки были короткими, но с моей стороны они прослушивались. Я дал полиции ровно столько, чтобы заинтересовать их и не вызвать подозрений у Марио.

Я знал, что Артур по-прежнему будет следить за мной, а когда Кинан вернулся в больницу, я не смог его защитить. Его состояние начало ухудшаться, и Джон немедленно госпитализировал его при первых признаках напряжения. Пластырь изжил себя, и если ему в ближайшее время не восстановят легкое, то он умрет.

Монро начала шевелиться, поэтому я молча встал и подошел к ней через комнату. Я хотел уйти до того, как она проснется. Она попытается остановить меня. Либо она добьется успеха, либо я снова причиню ей боль.

Когда я подошел к ее кровати, то наклонился как можно ближе, не прикасаясь к ней, и прошептал ей.

Ее веки затрепетали, но к тому времени, как она их открыла, меня уже не было.

* * *

Я позвонил Дэшу и Квентину и даже вытащил Диану из комнаты Кинана, где она временно пряталась, пока не убедится, что блохи исчезли. Когда я узнал, что она сказала Лэйк в тот день, когда я возил ее в магазин, мне потребовались все силы, чтобы не выстрелить ей в лицо. Лэйк ни разу не сказала об этом ни слова, а я не спрашивал. Я просто предположил, что она расстроилась, увидев, как Диана села в мою машину.

Объяснив Диане, что я скорее потеряю яйца и отращу вагину, чем трахну ее, она, похоже, поняла это и даже, казалось, пожалела. Она явно недооценила Лэйк. Мы оба это сделали.

Как только все это закончится, я заглажу свою вину, если у меня появится такая возможность.

— Почему я здесь? — спросила Диана, задрав нос. Квентин выглядел так, будто почувствовал что-то отвратительное.

Я глубоко вздохнул и медленно выдохнул:

— Ты здесь, потому что живая, и если ты не мертва, то это означает, что служишь какой-то цели.

— Я тебе все рассказала.

— Я выгляжу так, будто у меня мало мозгов?

В тот день, когда я привез сюда Диану, я допрашивал ее до поздней ночи, пока не убедился, что вычерпал из нее всю информацию. Узнав не только, что Марио был агентом ФБР, но и причину, по которой родители Лэйк были мертвы, а Лили так и не нашли, я понял, что не знаю и половины того, что мне нужно было знать.

— Я рассказала тебе все, что знала. Я живу в доме отца, но вижу его раз в пару месяцев. Больше я ничего не знаю.

— Что она тебе сказала? — спросил Квентин.

— Эй, я сижу прямо здесь, — огрызнулась она. Квентин проигнорировал ее и ждал моего ответа.

— Деньги были не единственной причиной, по которой он разорвал партнерство с Артуром.

— Какая еще была причина?

— Он спал с его женой. Она залетела, и грозилась рассказать Артуру, если Марио не согласится объявить об этом официально.

Я хорошо помню Эсмерельду. В детстве она была для меня самым близким человеком, но она не была матерью. Именно ее имя было указано в лицензии детского приюта. Все это было прикрытием для того, чтобы подбирать детей с улиц, и даже тех, кого похитили или продали. Позже они отсеивали непригодных.

— Проклятие, — Дэш покачал головой. — Что нам с этим делать?

— У меня есть идея, но сначала… — Я подошел к стулу, на котором сидела Диана, и наблюдал, как она сжимается все больше и больше. — Это вся информация, которой ты располагаешь? Подумай хорошенько, прежде чем ответить, потому что, если я узнаю, что ты лжешь, я отправлю тебя обратно к отцу по частям.

Пока ждал, я наблюдал за каждым ее вдохом и движением мускулов.

— Он приказал убить тех детей.

— Это правда? — спросил Квентин. Он ей не доверял, и я тоже.

— Почему?

— Я не уверена. Это как-то связано с твоим исчезновением несколько недель назад. Думаю, он запаниковал. Он не знал, арестовали ли тебя, и не мог рисковать, что ты его выдашь, поэтому избавился от них.

— Полиция не связала эти убийства со мной, и не стала бы. Лэйк рассказала им о моем участии.

— Тогда разве тебе не следует допросить ее?

— Что еще? — Я нажал.

— Я не думаю, что он хотел тебя подставить. Он хотел избавиться от любых улик на случай, если ты заговоришь.

Дни, которые я провел в поисках отца, привели к смерти Тревора и Ани, но даже в ту ночь, когда я наткнулся на Марио, он не признался. Что еще он мог скрывать? Его опрометчивое решение убить их из-за меня только подтвердило, что Марио доверяет мне не больше, чем я доверяю ему.

— Почему ты не принимаешь сторону отца? — спросил Дэш.

Она усмехнулась, но когда ее глаза остановились на Квентине, она закрыла их, словно от боли.

— Он никогда не был отцом. — Ее голос дрожал от едва сдерживаемого гнева и эмоций. — Он мой сутенер.

Дэш кивнул, как будто понял, и, как ни странно, он, вероятно, справился лучше, чем кто-либо другой в этой комнате. Не по опыту, а потому, что он всегда был голосом разума и понимания. Он всегда будет последним, кто вынесет суждение, даже несмотря на все факты, изложенные перед ним.

— У меня последний вопрос. Действуют те же правила. Твой отец послал тебя сюда присматривать за мной?

Диана только и делала, что пыталась меня поиметь с той самой секунды, как я ее встретил. Последние три месяца она была неумолима, и я бы ничего не заподозрил, если бы не видел смятения в ее глазах каждый раз, когда она ко мне подходила. Она была не более чем обученной наложницей, но это было не по ее выбору.

— Я сказала тебе, почему я здесь.

— Я не причиню тебе вреда за то, что ты сказала мне правду, но причиню тебе боль за то, что ты лжешь мне.

— И я должна тебе поверить?

— У тебя нет другого выбора, Ди. — Я намеренно использовал ее прозвище, чтобы казаться менее угрожающим. Она была нужна мне на моей стороне. Она была связующим звеном между информацией, которую я мог использовать против ее отца, и если ее отец мог подбросить сюда свою дочь, то это означало, что она не была для него важной.

Ее небольшой кивок был единственным ответом, который мне был нужен.

— Так кого же нам уничтожить первым? — спросил Дэш.

— Мы возьмем их вместе.

— Как?

— Мы соберем детективов, Марио и Артура в одной комнате.

— Разве нам не следует привлечь к этому внимание федералов?

— Это слишком рискованно. Мы не знали бы, кому доверять. У Артура и Марио есть купленные агенты, судьи и офицеры.

— Откуда мы знаем, что можем доверять этим двоим?

Я неоднократно задавал себе один и тот же вопрос, но всегда приходил к одному и тому же ответу.

— Потому что Лэйк им доверяет.

— И этого достаточно для тебя? — Диана усмехнулась.

— Для меня этого достаточно, — рявкнул Квентин, скосив взгляд на Диану.

— Для меня тоже, — ответил Дэш.

— Теперь, когда мы все на борту, вот что мы собираемся сделать.

* * *

После того, как все заняли свои позиции, я привел план в действие, позвонив Марио. Он съехал из отеля пару месяцев назад и держал свое убежище в секрете даже от меня, так что мне придется его выманить.

Я набрал его номер и репетировал в голове, пока звонил телефон.

— Что случилось, малыш?

— Мне нужна твоя помощь. Все плохо.

Изменение в его тоне произошло мгновенно:

— Что происходит?

— Мой отец объявился. Это закончилось плохо. Как скоро ты сможешь приехать сюда?

— Я могу послать кого-нибудь.

— Нет. Это должен быть ты. Я не могу допустить, чтобы кто-то еще знал об этом.

— Насколько все грязно? Мне, по крайней мере, нужно будет взять с собой команду по уборке. Ты же знаешь, что я не могу передвигаться без своих людей.

— Отлично. Просто приезжай быстрее.

— Где?

Я дал ему адрес школы и сказал встретиться со мной в спортзале. Общественное место было лучшим выбором. Это заставило бы его подумать, что мой отец ошеломил меня, и я мог бы избежать подозрений, которые может вызвать уединенная обстановка.

Когда звонок прервался, я набрал номер Артура. Эта часть плана должна быть выполнена идеально. Он уловит малейшую оплошность.

— Артур.

— Вот это сюрприз. Могу я узнать причину твоего звонка?

— Рождество в этом году наступит раньше. У меня есть то, что ты хочешь. Встретимся в гимназии средней школы. Я уверен, ты знаешь, где это. У нас мало времени, поэтому тебе нужно приехать сейчас.

— Сынок, когда я в последний раз говорил с тобой об этом, ты был непреклонен в том, чтобы дождаться окончания учебного года.

— Я по-прежнему непреклонен, но Марио уже упакован в мешок для трупов.

— Почему такая внезапная спешка?

— Он спал с моей женщиной. Я даже добавлю ее в эту смесь. Так ты придешь или нет? — Я повесил трубку, прежде чем он успел ответить или задать мне дальнейшие вопросы. История Марио, который спал с замужними женщинами, послужила идеальным прикрытием. Такой человек, как Артур, всегда был подозрительным, и именно это делало меня уверенным, что он попадется в мою ловушку. Если бы он думал, что его подставили, он бы захотел с этим разобраться. Его статус давал ему уверенность, что его невозможно победить.

Я проверил все двери спортзала, убедившись, что есть только один вход или выход. Меньше всего мне было нужно, чтобы не тот человек вошел в неподходящее время.

Быстрые сообщения от Квентина и Дэша дали мне понять, что каждый из них на месте, и мне стало ясно, что пора сделать последний звонок.

Я ждал, пока линия соединится.

— Школьная гимназия. Сейчас. — Одетый в баскетбольную форму и с пистолетом на бедре, у меня было около двадцати минут, чтобы вспотеть, я схватил мяч, который принес с собой, и играл усерднее, чем когда-либо прежде.

Когда дверь позади меня открылась, я продолжил играть, для видимости, не обеспокоенный вторжением. В конце концов… Я был здесь только для того, чтобы тренироваться.

— Привет, малыш. Вряд ли сейчас время для развлечений. Где тело? — Я повернулся к Марио, который стоял в замешательстве, а позади него стояли двое мужчин.

— Это все люди, которых ты привел?

— Меня ждет еще один охранник снаружи.

— Я могу доверять тебе?

Он нервно усмехнулся и незаметно огляделся вокруг:

— Что за вопросы?

— Мне нужно знать, не совершил ли я ошибку, доверившись тебе. — Я знал, что он уловил мою мысль, когда выпрямился и напряг мышцы челюсти.

— Ты бросаешь мне вызов, малыш? — Двое мужчин позади него насторожились.

— Я задаю вопрос другу.

— К чему такое внезапное сомнение?

— В последний раз, когда я доверился тебе, два человека погибли, и в этом обвиняли меня. Ты еще не дал мне ответа.

Его лицо покраснело от гнева.

— Он подставил тебя, а девушка оказалась шлюхой, так имеет ли это значение? Ты можешь доверять мне!

— Также, как и ты доверяешь мне?

— О чем ты говоришь?

— Ты убил Тревора Рейнольдса и Аню Рисделл, потому что боялся, что я обрушу гнев на тебя, когда исчез после того, как подстрелили моего брата, поэтому ты убил их, чтобы подставить меня, не так ли?

— Это вздор!

— Твоя дочь, похоже, так не думает.

— Бесполезная сука хороша только для одного, и мышление к этому не относится. — Гнев перерос в ярость, когда он так говорил о своей дочери. Это подтвердило все, что мне нужно было знать.

— Я хочу, чтобы ты покинул Сикс-Форкс и никогда не возвращался. Ты можешь поймать Артура самостоятельно. — Я повернулся, чтобы уйти, положив вишенку на торт.

— Отлично! — проревел он мне в спину. — Я убил их. Ты должен быть благодарен. Я оказал тебе услугу.

— То, что меня обвинили в убийстве, было одолжением?

— Ты должен винить ту девушку. Она тебя сдала, не так ли? Если бы не она, они бы никогда не обвинили тебя в этом. Тебе следовало убить ее давным-давно!

Я молчал, борясь с необходимостью убить его здесь и сейчас. Сохранение хладнокровия защитит ее от опасности. Это положило бы конец всему этому.

— Когда? До того как она меня сдала?

— Это сэкономило бы много времени.

— Я вижу страх в твоих глазах, Марио. Почему ты хочешь ее смерти? — Я потратил так много времени на изучение того, что такое страх, чтобы избежать его, что узнал его, независимо от того, насколько хорошо он был спрятан или прикрыт.

Злость. Храбрость. Безразличие. Ни одно из них не сравнится с силой страха.

— Она — плохая новость.

— Ты ее даже не знаешь. Ты даже никогда не встречал ее.

— Я знаю, что ты позволил тому, что у нее между бедер, заставить тебя забыть, кто ты есть.

— Если это правда, то почему в твоих глазах страх?

— Не обольщайся, сынок. Ты подросток. Я мужчина.

— А как насчет другого мужчины?

— Ты мне угрожаешь?

— Если бы и так, ты бы убил меня? Разве не это произошло с твоим партнером?

— Каким партнером?

— Томас Монро. Настоящая причина, по которой ты хочешь смерти его дочери.

Причина, по которой мне дали второй шанс. В какой-то момент, пока я держал Монро и желал избавить ее от боли, я понял, что меня спасли ее родители. Я отблагодарил их, причиняя боль их дочери в течение десяти лет.

— Кто тебе о нем рассказал?

— Похоже, Артур не единственный, кто преследует тебя.

— Ты, маленькое дерьмо. После всего, что я для тебя сделал? — Он подал сигнал своим людям, и они направили на меня свое оружие. — Я должен был просто убить тебя или позволить тебе умереть на улице.

Он наблюдал за мной. Ожидая, пока я съежусь и буду умолять. Когда я только улыбнулся ему, его глаза вспыхнули несдерживаемой яростью.

— Убейте его.

— Ты не изменился. — Дверь в спортзал открылась и захлопнулась, когда вошли пять человек, включая Артура. Марио и его люди развернулись, но его охрана была быстро расстреляна людьми Артура, остался только Марио. Один из мужчин выстрелил Марио в руку, в которой он держал пистолет.

— Аааа! — Марио закричал. Когда он узнал того, кто вторгся на нашу встречу, его лицо побледнело не только от боли. — Артур.

— Марио… как много времени прошло.

— Большая чертова ошибка — показать свое лицо, — пригрозил он, сжимая свою руку. Кровь хлынула из раны.

— Меня вроде как пригласили. — Артур улыбнулся и посмотрел мимо Марио. — Я должен сказать, Киран, твоя работа немного небрежна, но после небольшой тренировки ты станешь одним из лучших. Хорошая работа.

Марио посмотрел на меня с обвинением в глазах:

— Ты подставил меня!

— Ты должен поблагодарить меня. Я оказал тебе услугу. — Я с ухмылкой бросил ему в лицо его же слова, сказанные ранее.

— Говоря об одолжениях… ты выполнил свою часть, так что я выполню свою. Группа крови Марио — первая отрицательная. Убей его, и его легкие твои. Пока мы разговариваем, меня ждет хирург.

Дерьмо. Это не входило в план. Я планировал сегодня хотя бы одну смерть, но она не могла произойти от моих рук. Если я откажусь, у Артура возникнут подозрения. Я ломал голову, пока не нашел лучшее оправдание.

— Мы не знаем, совместимы ли они. Тело Кинана может отторгнуть легкие.

— Мне плевать на твоего брата. Я только сказал, что достану тебе легкое. Возьми это или оставь. — Черт побери, я ни за что не мог бы засунуть кусок этого подонка в своего брата и использовать его легкие только для того, чтобы они отказали и все равно убили его.

К черту притворство.

— Я не собираюсь убивать своего брата.

Выражение лица Артура затуманилось, когда мы посмотрели друг на друга.

— Может быть, при должной мотивации ты увидишь вещи по-моему. — Он повернулся к одному из своих людей и сказал: — Приведите ее.

Мое сердце упало в желудок. Я знал, даже не видя, о ком идет речь. Она была без сознания и перекинута через плечо мужчины, который ее принес. Когда ее неосторожно бросили на пол спортзала, и она начала шевелиться, я двинулся вперед, но меня сдержали направленные на меня пистолеты.

Возмутительный смех Марио был единственным звуком в здании.

— Ты думал, что это будет так легко, малыш?

Приклад пистолета врезался ему в затылок, в результате чего он потерял сознание, продолжая истекать кровью.

— Мне нужно было немного подтверждений, что это не была подстава, но, в конце концов, ты сказал, что я могу получить и ее. — Он посмотрел на Лэйк, широко раскрыв похотливую ухмылку. — Она станет отличным дополнением моей коллекции.

Я бросил последний взгляд на Монро, чьи глаза были открыты, но не нашли меня.

— Ты помнишь, что я тебе говорил, Артур? — Я видел, как уверенность исчезла из его глаз. — Если бы ты прикоснулся к ней еще раз, я бы убил тебя… даже если бы мне пришлось умереть вместе с тобой. — Пистолет, из которого я убил свою мать, оказался у меня в руке прежде, чем кто-либо из них успел среагировать.

Мне пришлось бы умереть сегодня. Я должен был умереть давным-давно.

— Нет! — Я услышал ее крик как раз в тот момент, когда двойные двери спортзала распахнулись и раздалось эхо из слов «Не двигаться» и «Опустить оружие».

Я понял ее намерения, в тот момент, когда она вскочила на ноги и подбежала ко мне.

— Лэйк, нет! — закричал я.

Она обняла меня, словно защищая, и у меня была лишь доля секунды, чтобы понять, что один из людей Артура все еще целился ей в голову.

Я двинулся вперед, но было уже поздно. Пуля попала в цель.

— Прости, детка, — прошептал я.

Выражение ее лица сменилось страхом на шок, прежде чем ее тело упало на пол.

* * *

27 мая

Дорогой дневник,

Сегодня его забрали…

Уиллоу говорит, что теперь я свободна.

Свобода означает возможности счастья.

Так почему же свобода кажется такой пустой?

Разве плохо скучать по нему? Это больно? Запутанно?

Я думаю, что все вместе и даже больше.

Это очень больно.

Глава 31

Лэйк

— Трудно видеть тебя таким. Ты выглядишь иначе. И ощущаешься по-другому… и у меня такое чувство, что когда ты проснешься, то уже не будешь прежним.

Я коснулась руки, лежавшей на простыне.

— Это правда?

Тишина была громче самого пронзительного крика.

— Мне только хотелось спасти тебя. Теперь я понимаю, что людей, причинивших тебе боль, больше, чем тех, кому причинил боль ты.

Я положила голову ему на колени и впервые не почувствовала стыда за свои слезы. Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как Киран принял пулю за меня.

Страх, который я чувствовала последние десять лет, был ничем по сравнению с полным отчаянием, которое поставило меня на колени за секунды до его падения. Это не казалось реальным, пока его кровь не пропитала одежду. Я попыталась остановить это, но она лишь прикрыла мои пальцы.

Я не чувствовала, как руки Дэша схватили меня, но когда я осознала расстояние между мной и моим мучителем, моим врагом и моей любовью, по мере его увеличения, я начала бороться. Все, о чем я могла думать, это то, что он нуждался во мне. Как он умрет, если я не помогу. Как бы я умерла, если бы он не выжил.

Дэшу пришлось перебросить меня через плечо, чтобы доставить в безопасное место. Тогда я этого не осознавала, но, когда Кирана подстрелили, вокруг нас вспыхнула перестрелка. Я не знала, кто умер или, кто выжил, включая Кирана.

Снаружи меня ждали Уиллоу и Шелдон, чтобы забрать меня. Пока Уиллоу увозила нас, я смотрела на его кровь на своих руках. Помню, я задавалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем я перестану ее там видеть. Таким ли он себя видел? Не поэтому ли его так пытали?

Я заснула, думая о восьмилетнем мальчике, который рос в кошмаре.

* * *

— Но, мамочка, почему ты должна уходить? Разве папа не может пойти один?

— О, нет! Моя маленькая девочка меня больше не любит! — Папа схватился за грудь и упал передо мной на колени.

— Ой, папочка, не глупи. Конечно, я люблю тебя.

— Маму ты любишь больше, чем меня?

— Ну…

Он выглядел так, будто вот-вот заплачет, и я нахмурилась, когда подумала, что действительно причинила ему боль.

— Не плачь, папочка. Мама девочка, поэтому я могу с ней играть. Девочкам не положено играть с мальчиками.

Он засмеялся, поцеловал меня в щеку и взлохматил мои волосы, растрепав косички, которые мама заплела сегодня утром.

— Просто помни, малыш и папа будут жить долго и счастливо.

— Разве вы оба не можете остаться? Ой! Я знаю! Я могу пойти с вами. — Я взяла сумочку с книгами и направилась к машине.

Папа засмеялся и подхватил меня, зажав между собой и мамой.

— Дорогая, мы бы хотели остаться с тобой, но у нас очень особенное путешествие, и тебе с нами нельзя.

— Это опасно?

Они переглянулись, прежде чем оба посмотрели на красивый дом, принадлежавший моей тете. Она была сестрой моей матери и очень милой. Мне всегда хотелось иметь сестренку, с которой можно было бы поиграть, и каждый день рождения я желала этого еще сильнее. Иногда они были слишком заняты, чтобы играть со мной, и мне становилось одиноко.

— Давай, Лэйк. Маме и папе пора идти. — Я крепче обняла отца за шею, не желая, чтобы они уходили.

— Папа, не уходи, — плакала я. Он отчаянно пытался вытереть мои слезы, но они лились быстро и сильно. Это был не первый раз, когда они оставляли меня, но на этот раз все было по-другому. Это было неправильно.

Моей тете пришлось оторвать меня от них, и когда она наконец обняла меня, я уткнулась головой ей в плечо и завыла.

Даже сквозь крики я все еще слышала шепот тети: «Будьте осторожны».

* * *

Одним из моих любимых воспоминаний было то, как мой отец трепал мне волосы и прогонял мои кошмары, когда я была ребенком. Иногда воспоминания были настолько яркими, что начинали казаться и ощущаться реальными.

Где-то далеко мужской голос шептал и успокаивал, и я чувствовала, что погружаюсь в сон. Я прижалась к мягкой щеке и улыбнулась, чувствуя себя комфортно, когда он гладил меня по волосам. Я чувствовала это.

— Как долго она спит?

— Я не знаю. Я проснулся около часа назад, и она была здесь. — Я нахмурилась, когда голоса стали яснее, и они были непохожи на голос отца, но ведь прошло много времени.

Так кому же принадлежал другой голос? Он звучал знакомо.

— Ты уверен, что хочешь это сделать, чувак?

Квентин.

— Я не могу снова рисковать. Это была ошибка.

Киран!

Моя голова взлетела с кровати, когда я наконец узнала, кому принадлежал этот голос.

Киран очнулся.

— Киран? — Он сидел, облокотившись на подушки и смотрел на меня. Нижнюю часть его лица покрывала дневная щетина, а черты лица выглядели измученными.

Я двинулась вперед, чтобы обнять его, но холодный взгляд его глаз остановил меня.

— С… все ли в порядке?

— Что ты здесь делаешь?

— Тебя… тебя подстрелили. Я хотела быть здесь, когда ты проснешься.

— Я проснулся. Ты можешь уйти сейчас.

Я сглотнула комок в горле и задала единственный вопрос, который смогла:

— Почему?

— Потому что тебе здесь не место.

— Но ты здесь из-за меня.

— Не обольщайся.

— Я была там, Киран. Ты спас меня.

— Нет. Из-за тебя меня чуть не убили. Меня бы не подстрелили, если бы ты не помешала.

Мое сердце болело, пока я пыталась смириться с тем, что он говорил. Я была достаточно умной, чтобы понять, что все это была попытка защитить меня, но это не уменьшило боль.

— Киран, не делай этого. Я знаю, что ты хочешь защитить меня, но это не тот путь.

— Защитить тебя? Мне нужно было, чтобы ты убралась с дороги. Но ты вдруг решила развить самоуважение и начала переговоры с полицейскими. К счастью для меня, ты оказалась такой же, как любая… другая… безмозглая женщина. Все, что мне нужно было сделать — это проявить к тебе немного внимания, заставить тебя раздвинуть ноги, и тогда ты сдалась.

— Я была не единственной, кто сдался, Киран. У тебя нет ко мне иммунитета.

Дверь открылась, и вошли Джон, Уиллоу, Дэш, Шелдон и их родители.

— Может и нет, но мне с тобой скучно. Черт возьми… даже твои родители не смогли уйти достаточно быстро. Они практически покончили жизнь самоубийством.

Последний удар по моему сердцу был тяжелым. Я отшатнулась, а он продолжал нападать на меня своим ледяным взглядом. Я искала перемены в его поведении или признак того, что это все-таки уловка, но ничего не появилось.

— Ах ты ж, сукин сын! — Уиллоу зарычала. Она двинулась вперед, но Дэш быстро схватил ее в отчаянной попытке удержать.

— Ты никогда не разочаровываешь, не так ли? — Шелдон усмехнулась с ненавистью во взгляде.

Он не вздрогнул. Ни малейшего намека на признание или раскаяние.

Когда он поднял подбородок и показал мне, чтобы я уходила, я наконец обрела голос:

— Я всю свою жизнь боялась тебя. Ты был монстром под кроватью и дьяволом, который украл мою душу.

Все молчали, все взгляды были обращены на нас.

Они все узнают. Они все увидят.

Не думай. Просто чувствуй.

— С того момента, как я встретила тебя, ты делал все, что мог, чтобы причинить мне боль. Ты давил на меня, тывысмеивал меня, ты изолировал меня. Ты использовал меня, вместо того, чтобы сражаться со своими демонами, как трус.

В гневе я сжала кулаки. Я хотела сделать ему больно. Я хотела, чтобы он увидел, каково это, когда тебя ранит тот, кто тебе небезразличен.

— Ты слабак, Киран. Теперь ты тот, кто боится.

Дыши.

— У нас есть история. Трагическая история любви, которая никогда не должна была начаться. Но это произошло. И это началось летом, когда я потеряла родителей, а потом вместо них нашла тебя. Десять лет я говорила себе, что они бросили меня. В глубине души я знала, что они мертвы, но все ощущалось по-прежнему. И я ненавидела их за это.

Дыши.

— Думаю, это у нас общее. Мы оба научились ненавидеть прежде, чем научились любить.

Мои глаза были прикованы к его, хотя мое зрение уже давно затуманилось, поскольку я позволила слезам свободно течь по лицу.

Я могу сделать это.

Я повторяла это про себя, но говорить становилось все труднее и труднее.

— Ты не тот парень, которым себя считаешь. Ты намного хуже. Заставить меня влюбиться в тебя, а затем сбежать… — Я еще раз глубоко вздохнула. — Ты хотел уничтожить меня, Киран… Что ж, ты это сделал. Ты сломал меня так же, как они сломали тебя.

Я в последний раз повернулась к нему спиной и глубоко вздохнула.

— Я слышала тебя… перед тем, как ты отключился. Я тебя услышала и теперь вижу, что ты был прав. Ты не заслуживаешь любить меня.

Я ушла от последнего человека, которого рискнула бы потерять.

Глава 32

Киран

— Ты такой же глупый, как и они, — отругал Джон, как только дверь закрылась. Уиллоу и Шелдон уже побежали за Лэйк. Чемберсы решили подождать снаружи, но не раньше, чем кинули на меня неодобрительный взгляд.

Я рухнул на кровать и надулся.

— Я не в настроении. Вам, ребята, тоже следует уйти.

— Или что? Ты тоже разобьешь нам сердца?

Я скатился с больничной койки, держась за грудь. К счастью, человек, который стрелял, предпочитал целиться справа от моего сердца, но устойчивая пульсация исходила слева и не имела никакого отношения к ране.

— В чем дело? — спросил Дэш. — Это твоя рана?

— Это все мои раны, чувак.

На этот раз они вдвоем решили заткнуться. Я сел на край кровати, вцепившись в перила, чтобы не побежать за ней.

Когда я проснулся и увидел, что она лежит и мирно спит, все, что я мог заставить себя почувствовать — это облегчение от того, что она не пострадала. Она прижалась ко мне во сне, как будто нуждалась во мне. Мне было достаточно просто сидеть и смотреть, как она спит, но мне нужно было знать, что она в безопасности.

Я позвонил Квентину, который ждал снаружи. Как выяснилось, именно он убил человека, который стрелял в меня, пока Дэш тащил Лэйк в безопасное место, рискуя своей жизнью и свободой ради нее… и ради меня.

Они все время находились там, ждали в звуковой комнате и записывали каждый момент встречи. Я не собрал всех улик, которые хотел, но их было достаточно, чтобы упрятать их обоих на долгое время.

Единственная загвоздка заключалась в том, что Артуру не суждено было выйти из спортзала живым. У него было слишком много связей, и через несколько дней он выйдет из тюрьмы и сможет преследовать нас. Марио должен был убить Артура и быть пойманным с поличным. План был обречен на провал с самого начала, но это был единственный выход. Я должен был быть единственным, кто подвергался риску. Распланировав все, я дал Квентину и Дэшу строгие инструкции продолжать съемку. Что бы ни случилось, меня не спасать.

Все изменилось, когда туда привезли Лэйк. Моей единственной миссией стало ее спасение. Я хотел быть тем самым человеком, которого ненавидел в детстве. Я хотел быть ее героем.

Много чертовски хорошего это принесло мне.

Мне удалось уберечь ее от вреда, только чтобы снова причинить ей вред, но, узнав от Квентина, что Артур все еще жив, у меня не осталось выбора. Чем дольше я буду держаться от нее подальше, тем в большей безопасности она будет. Я бы защищал ее на расстоянии.

Квентин пытался отговорить меня от этого, указав, что Артур забрал Лэйк, когда она появилась в моем доме в поисках меня. Артур остановился в поисках знака того, что я его подставляю. Когда она наткнулась на них, он решил вместо этого взять ее в качестве гарантии. Джон был в больнице с Кираном.

Решение оттолкнуть ее далось нелегко. За небольшой промежуток времени я искал другой способ быть с ней и обеспечить ее безопасность, но безуспешно.

Кого, черт возьми, я вообще обманываю? Брака, детей и воскресных утренних блинов не было в моих планах. В конце концов, она захочет большего, и я снова стану монстром, который мучил ее в старшей школе, когда понял, что не могу дать ей то, что ей нужно.

Она не нуждалась во мне.

Ей нужна была безопасность, и кто-то хороший.

Я давно отказался от того, чтобы быть хорошим.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросил Дэш, повторяя вопрос, который задал Квентин. Я поднял глаза и понял, что забыл, что они были в комнате.

— Я более чем уверен, а даже если бы и не был, уже слишком поздно.

— Что дает тебе такую уверенность?

— То, что я узнаю ненависть, когда вижу ее.

Это было единственное, что осталось для меня в ее глазах, когда она ушла.

* * *

Детективы наконец появились позже в тот же день, чтобы начать допрос. В конце меня не приковали наручниками к кровати, но предупредили, что они будут поддерживать связь. Дэш предоставил им видео, на котором Марио признается в убийстве Ани, Тревора и родителей Лэйк, а затем Артур убивает людей Марио. Все это выглядело как случайная встреча, произошедшая во время записи моих навыков для баскетбольных скаутов, вместо того, чтобы намеренно подставить кого-то на убийство.

После того, как детективы ушли, я набрался смелости и навестил Кинана, но когда добрался до его комнаты, то был удивлен видом Шелдон у его постели.

Кинан спал, и по тому, как Шелдон себя вела, я понял, что она не собиралась его будить. Я долго смотрел, как она молча плачет из-за него, прежде чем наконец заметила меня.

— Дэш сказал, что им пришлось дать ему обезболивающее.

Я кивнул головой и увидел, как она разваливается. Я завидовал ее способности плакать. Открыто излить свою печаль, свою боль, свои страхи. Я не помню, чтобы когда-либо мог плакать. Даже ради моего брата, который умирал из-за меня.

— Он… у… умирает.

— Я знаю. — Мой план обеспечить Кинану легкое провалился, и мне придется жить с чувством вины и неудачи еще долго после того, как он уйдет.

— Ты знаешь? — Ее глаза похолодели, когда она посмотрела на меня. — Тогда почему бы тебе что-нибудь не сделать?

— Я пытался, Шелдон. Я думал…

— Нет, ты не думал! Ты всегда делал то, что хотел, потому что ты большой и плохой Киран Мастерс. Все, что он когда-либо хотел, это любить тебя, а ты не мог проявить к нему даже немного привязанности. Его родители не заботились о том, чтобы просто быть там. А с тобой он думал, что у него есть шанс, но ты просто не… — Ее голос дрогнул, и я увидел, как она дрожит с другого конца комнаты, когда она опустила голову. Когда она наконец снова встретилась со мной глазами, они были полны ненависти. — Это должен был быть ты.

Глава 33

Лэйк

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

ЧЕМПИОНАТ

Бросить школу никогда бы не показалось привлекательным тому, кто никогда не встречал Кирана Мастерса. Точнее, тому, кто никогда не спал с Кираном Мастерсом. Потом быть настолько глупой, чтобы влюбиться в него. Школа и дом были невыносимы. Школа по понятным причинам. После того, как моя тетя узнала, что меня похитили и чуть не убили, она практически закрыла дверь доверия ко мне.

После того, как она плакала и обнимала меня часами, она заваливала меня бесконечными вопросами.

Почему я была там?

Откуда они меня знали?

Откуда я их знала?

Джексон был там. Он видел, как я лгу о том, что оставила учебник в спортзале, и на мгновение мне показалось, что он меня отругает. Когда я закончила, ему это не пришлось делать — моя тетя не поверила ни единому моему слову, и именно тогда начались крики.

Меня посадили под домашний арест на неопределенный срок и разрешили ходить только в школу. Я не делала никаких типичных подростковых отказов, потому что быть вынужденной видеться с Кираном в школе было уже достаточно плохо. Я не хотела встретиться с ним где-нибудь еще.

Вся школа и весь город все еще говорили о том, что произошло в субботу. Это было самое волнительное, что они когда-либо видели или слышали, и все это исходило от моего темного принца.

Теперь весь мир знал Артура Фалана, который был объявлен лидером одной из крупнейших в мире группировок детской работорговли. После перестрелки погиб офицер и двое людей Артура. Двоим другим были предъявлены серьезные обвинения, обвинения, которые они опровергали. Были привлечены федеральные агенты, и они сразу же запели.

Дело против Кирана за убийство Ани и Тревора было закрыто. Киран выполнил свою часть сделки с детективами, и благодаря видеопризнанию в их убийстве его возможное участие было сочтено несущественным.

Я испытала одновременно облегчение и опустошение. С годами, когда Киран становился все более жестоким, я всегда задавалась вопросом, что бы произошло, если бы я обратилась в полицию. Киран, освобожденный от обвинения в двойном убийстве, быстро подтвердил мою уверенность в том, что полиция мало заботилась бы о молодой девушке и хулигане.

Но потом… Мне также пришлось признать, что то, что сделал Киран, было непростым. Он чуть не погиб, пытаясь поймать Марио и Артура. В этом нет ничего легкого. Даже когда ты чертов Киран Мастерс.

Раздался звонок в дверь, вырвав меня из унылой орбиты, по которой вращался мой разум. Шелдон и Уиллоу решили пропустить сегодняшнюю игру. Шелдон не могла заставить себя быть бодрой, а Уиллоу избегала находиться рядом с Дэшем, когда могла.

Когда я спустилась вниз, тетя Карисса уже открывала дверь.

— Привет, девочки, — поздоровалась она, закрыла дверь и вернулась в гостиную.

Мы сбежали в мою комнату, и я включила киноканал.

— Мне удалось получить самые сочные гамбургеры, поскольку сегодня вечером все на игре.

— Думаешь, мы победим? — спросила Уиллоу.

— Я уверена, что мы это сделаем. — С кем-то, кто играл так безжалостно, как Киран, я не сомневалась, но он все еще восстанавливался после огнестрельного ранения, поэтому не будет играть.

— Я не так уверена, — медленно ответила Шелдон, и на секунду мне показалось, что я увидела сожаление в ее глазах.

— Почему?

Она пожала плечами и выглядела погруженной в свои мысли, пока грызла свой бургер вместо того, чтобы ковыряться в нем.

— Дэш сказал, что, похоже, ему это больше не интересно. Я удивлена, что они вообще подумали позволить ему играть. Это нелепо. В любом случае, он редко покидает больницу, за исключением школы.

— Как Кинан?

Прежде чем ответить, она глубоко вздохнула:

— Без изменений. Он больше не просыпается надолго. Они говорили о том, чтобы в ближайшее время ввести его в кому, чтобы облегчить боль.

— Когда?

— Через неделю или около того. Врачи хватаются за соломинку, чтобы сохранить ему жизнь, поскольку считают, что у него хорошие шансы получить легкое. Он молод, здоров и приближается к критической стадии.

— Он держится, Шелдон. Он справится. Он сможет.

* * *

Победа была за нами. Мы завоевали чемпионство благодаря Дэшу и Бадди, потому что, как оказалось, Киран не играл.

В середине урока французского языка я почувствовала острую потребность сходить в туалет, поэтому извинилась и пошла в ванную, забыв о своем главном правиле никогда не ходить туда одной.

Я не помнила, пока не оказалась в пустынном коридоре и не почувствовала тревогу. Я подумывала о том, чтобы вернуться, пока не сказала себе, что веду себя глупо.

Ближайший туалет был прямо за углом, но когда я добралась до него, там висела табличка «Не работает». Я должна была воспринять это как знак, но мой мочевой пузырь нельзя было игнорировать. Следующий ближайший туалет в спортзале, и в этот момент я знала, что судьба против меня.

Быстрым шагом я направилась в спортзал. К тому времени, когда я пришла, то едва могла идти и поняла, что мне придется пройти через спортзал, чтобы успеть вовремя. Когда я открыла дверь спортзала и заглянула внутрь, я вздохнула с облегчением: внутри никого, в основном Кирана, не было. Может судьба сжалилась надо мной в конце концов. Кроме того, Киран все равно был на занятиях в это время.

Войдя в туалет, я старалась пройти мимо кабинки, в которой на меня напал Тревор, и быстро освободила мочевой пузырь. Удовлетворенная, я поспешила уйти прочь и столкнулась со стеной. Я вылетела прямо в дверь и приземлилась на кафельный пол ванной комнаты. Мои ноги не дали двери закрыться, и когда я подняла глаза, то увидела поразительные серые глаза, смотрящие на меня.

Я быстро встала, мне не нравилось, как он возвышался надо мной, но даже стоя на ногах, он все равно заставлял меня чувствовать себя маленькой… и беспомощной. Дверь закрылась, и я подождала немного, надеясь, что он уйдет, когда я ее открою. У меня не было возможности. Дверь распахнулась, и он с важным видом вошел внутрь, но выражение его лица было совсем не случайным.

— Что ты здесь делаешь?

— Прости. Я думал, что это свободная страна.

Он провел рукой по лицу.

— Скажи мне.

— Ну, по понятным причинам… мне нужно было в туалет.

— И ты не мог воспользоваться туалетом поближе к классу?

Я скрестила руки на груди и прислонилась спиной к стене. Ему я, может, и казалась небрежной, но на самом деле это было совсем не так. Мне нужно было удержать ноги от отказа. Я вернулась на круги своя. Мы не были так близки с тех пор, как он очнулся в больнице и в последний раз унизил меня.

Я посмотрела на его грудь и подумала о ране, которая была еще очень свежей. Я даже не была уверена, что ему стоит идти в школу. Я была более чем рада, что слухи не подтвердились, и Киран не играл, будучи раненым.

— Ладно. Что еще ты хочешь знать?

— Перестань давить на меня, Монро.

— Большой сюрприз — я снова Монро, и я не давлю на тебя. Это ты загнал меня в угол в туалете. Почему ты вообще ушел из класса?

— Я держу свои обещания.

— Что, черт возьми, это вообще значит? Какое это имеет отношение ко мне?

— Следи за своим ртом.

Я оставила свою небрежную позу и выпрямилась:

— Или что?

Его рука проскочила между моих ног и подняла меня вверх по стене, доведя до его уровня. Я чувствовала, как его рука прижимается к моему центру, когда мои ноги охватывали его руку, и ничего не могла сделать, кроме как обхватить его ногами, чтобы не упасть. Он наклонился и прошептал:

— Или я заткну тебе рот. — На его лице появилась кривая улыбка. — По крайней мере, я удержу тебя от разговоров.

— Поставь меня, — приказала я. Когда он не пошевелился, я попробовала другую тактику. — У тебя разойдутся швы.

Я видела, как на его лбу выступил пот, и знала, что ему, должно быть, больно, но он был полон решимости доказать свою точку зрения.

Ну, так и я тоже.

— Ты боишься, Лэйк?

— Почему я должна тебя бояться? Я выучила все твои трюки и больше не впечатляюсь.

— А я думаю, ты лжешь. Признай… — Он провел зубами по моей шее. — Я знаю это.

— Между нами не осталось ничего, что могло бы меня испугать. — Он оторвал губы от моей шеи, чтобы я могла видеть бурю, назревающую в глубине его глаз.

— Ты боишься, что захочешь этого, и боишься, что упустишь это.

— Ты не прав.

— Я?

— Я не боюсь, — настаивала я. — Я боюсь, что ты снова уйдешь. И ты это сделаешь. Это то, что делают трусы. Но ты хочешь знать то, что знаю я? — Он уронил мои ноги и отступил назад, но было уже слишком поздно. Я бы не отступила.

Никакой пощады.

Он научил меня этому.

— Я знаю, что ты тоже меня боялся.

Комната исчезла в черной бездне, очень похожей на мое настроение.

— Десять лет ты контролировал меня, ненавидел меня, пытал меня.

Я отслеживала каждую ошибку и заминку по мере его отступления.

Ох, как все изменилось.

Я узнала кое-что в тот, который, возможно, был для нас самым темным часом…

— Но я была той, кто на самом деле обладал всей властью.

Мой бесстрашный хищник…

— И ты знал.

Больше таким не был…

— Так что же тебя больше напугало?

Скорее раненное…

— Что ты по-настоящему не контролировал ситуацию?

Загнанное в угол…

— Или что ты понятия не имеешь, что я могу для тебя значить?

Животное.

— Ты можешь спрятаться за своим гневом и использовать свое прошлое как щит, но ты никогда не сможешь притвориться, что я тебя не знала. Ты открыл дверь достаточно, чтобы я могла видеть. Я знаю тебя, Киран, но знаешь ли ты меня на самом деле?

Конфликт.

Вот что я увидела в его глазах. Это напомнило мне одну важную вещь, которую однажды сказал мне Кинан:

«Я боюсь за него, потому что каждый день ему приходится бороться с тем, кем он является, чтобы стать тем, кем он хочет быть».

«Что произойдет, если он проиграет?»

«Люди страдают».

— Почему ты думаешь, что я хочу тебя узнать? Может, я и не ненавижу тебя, но ты для меня все равно никто. Не совершай ошибку, думая иначе.

— Я совершила так много ошибок, когда дело касалось тебя, Киран. Что значит еще одна?

Я заставила себя уйти с высоко поднятой головой.

Он не получит от меня больше ничего.

* * *

Не было лучшего чувства, чем наконец дать отпор своему хулигану из детства. Когда я возвращалась в класс, то была на седьмом небе от счастья и решила игнорировать притяжение, которое требовало от меня повернуть назад.

Мне следовало повернуть назад. Мне следовало пойти в любом направлении, кроме того, которое я выбрала.

Вместо того, чтобы срезать путь через спортзал, я неосознанно пошла по длинному пути через зал, где никто никогда не ходит, потому что любой здравомыслящий человек прошёл бы через спортзал, если бы не было занятий.

Но не я.

Я никогда не могла принимать разумных решений.

Меня поджидал отец Тревора и бывший офицер полиции.

У меня не было времени закричать, бежать или драться. Мое лицо накрыла ткань, и следующее, что я поняла… ничего.

Теперь я была напугана и одинока в жесткой, неумолимой хватке мистера Рейнольдса.

После того, как Тревор напал на меня в общественном туалете, мистер Рейнольдс потерял работу из-за того, что его сын раскрыл правду о его причастности. Единственная польза от того, что меня чуть не избили и чуть не изнасиловали — возможность наконец очистить свое имя и, по сути, имя Кирана.

— Я сказал сыну оставить тебя в покое, но он не послушался и смотри к чему это его привело, — сплюнул он. — Такие шлюхи, как ты, всегда доставляют неприятности.

— Мистер Рейнольдс, пожалуйста, — умоляла я в сотый, а может быть, и в тысячный раз. — Вам не нужно этого делать.

— Заткнись, девочка. — Его рука больно ударила меня по щеке, заставив упасть назад. По крайней мере, я освободилась из его хватки. Один лишь запах его прогорклого дыхания вызывал у меня тошноту. — Ты будешь умоляешь, когда я тебе скажу. Сесилия! Ты можешь войти сейчас. Она почти готова к выступлению.

Каблуки застучали по деревянному полу, а затем дверь открылась, и появилась блондинка в темно-синем дорогом брючном костюме. Когда я мгновенно узнала ее, мне показалось, что кровь испарлась из моих вен.

— Миссис Рисделл?

— Здравствуй, дорогая. Мне жаль, что до этого дошло, но я просто не могу позволить Кирану Мастерсу остаться безнаказанным за то, что он сделал с моей дочерью.

— Миссис Рисделл, пожалуйста, послушайте меня. Киран не убивал Вашу дочь. Это все недоразумение.

— Не смей лгать нам, чтобы защитить его. Это только усугубит ситуацию.

Она поставила сумку, которую держала в руках, и вытащила камеру. Когда она включила ее и направила на меня, я спросила:

— Что вы собираетесь делать?

Рука мистера Рейнольдса опустилась на ремень и начала его расстегивать. Миссис Рисделл шагнула вперед с камерой.

— Ты, моя дорогая, устроишь спектакль для своего маленького парня, а потом мы сделаем с тобой то, что он сделал с нашими детьми.

Ухмылки, появившиеся на их лицах, заставили меня содрогнуться от отвращения.

— И что вы сделаете, когда я умру? Как думаете, куда вы пойдете? Вам некуда бежать, и нет никого, кто сможет вам помочь.

— Не обманывай себя, маленькая девочка. Это единственный раз, когда он проиграет.

— Хватит болтать, — отрезал мистер Рейнольдс. Меня бросили на кровать, и когда он сразу же последовал за мной, я оттолкнула его. Он эффективно уклонялся от моих трясущихся ног, пока ему не удалось крепко схватить их. — Прекрати драться, или я вывихну каждую кость в твоем теле, начиная с твоего красивого личика.

Он сел мне на грудь и схватил мое запястье, сжимая его между своими большими руками, и на мгновение я испугалась, что он выполнит свою угрозу. Моя грудь горела от истощающегося запаса воздуха, когда я была беспомощно прижата к кровати под его весом. Появились наручники, и он быстро ими сковал мне руки. Паника нарастала, заставляя мое сердце биться чаще, а дыхание опасно колебалось. Жар обжег каждый дюйм моей кожи, прежде чем мое тело стало ледяным, переходя из одной крайности в другую.

— Пол?

— Что?

Он поднялся с моей груди и быстро заткнул мне рот, прежде чем скатиться к изножью кровати, где лежали мои ноги. Мои лодыжки и ступни были грубо разведены в стороны.

— Что с ней не так? Я думаю, у нее приступ. — В голосе миссис Рисделл была очевидна тревога, когда сильная дрожь сотрясла мое тело.

— А тебе какое дело? Эта маленькая сучка все равно умрет.

— А что ты будешь делать? Трахнешь труп? Нам нужно, чтобы она сначала страдала.

Ее больные рассуждения, казалось, дошли до мистера Рейнольдса, потому что он остановился, не привязывая мои ноги к кровати, и изучал меня своими голубыми глазами-бусинками.

— С ней все в порядке. Она притворяется, и да… Я трахну труп, если придется. — Его улыбка стала шире, когда он посмотрел на меня.

О, Боже. Я закрыл глаза и представила себя где угодно, только не здесь. Я не знала, как давно я тут находилась, но знала, что кто-то уже должен был знать, что я пропала. Уиллоу знала бы.

Киран знал.

Глава 34

Киран

Было очень много случаев, когда можно было причинить кому-то вред, прежде чем он решит дать отпор.

Десять лет я ждал момента, когда Лэйк наконец-то сделает это. Было много дней, когда я расстраивался до такой степени, что прибегал к насилию, но вместо того, чтобы причинить ей боль, я начинал драку. Я боролся, а затем искал ее только тогда, когда был уверен, что не причиню ей физического вреда.

Теперь я знал это.

Как бы я ни угрожал убить ее, в глубине души я не хотел причинять ей боль.

Но ненависть… она была настоящей.

Я ненавидел ее всем своим существом, потому что это была единственная эмоция, которую я мог испытывать. Я уже тогда понимал, что отдаю ей все.

Она была проклятием моего существования и в то же время причиной, по которой я хотел существовать.

Я хотел ее, как ничто другое в этом мире. Для себя.

Ее невиновность.

Ее храбрость.

Ее самоотверженность.

Я хотел, чтобы все это исчезло.

Только. Она. Не стала бы. Черт возьми. Ломаться.

Я вышел из туалета только тогда, когда понял, что она ушла. Я бы не стал задумываться о том, что, возможно, она была права. Я трус.

Прежде чем вернуться в свой класс, я зашел в ее. Я заглянул в окно двери — когда я не увидел ее, моей первой реакцией был гнев.

Я сразу же начал прочесывать школу в поисках, надеясь, что она спряталась, но когда я не смог ее найти, гнев перерос в панику.

Я повторил свои шаги и ворвался в ее класс, напугав учительницу, которая тут же начала ругать меня на быстром французском языке.

— Где она?

Уиллоу вскочила со своего места, тут же на ее глазах выступили слезы. Должно быть, она тоже почувствовала, что что-то не так.

— Она пошла в туалет, но не вернулась. Что случилось?

— Мистер Мастерс! — возмущенно кричала учительница.

— Как долго ей нужно было отсутствовать, чтобы ты, черт возьми, это заметила?

Я подошел к ее столу и взял ее сумку. Я быстро проверил ее, но не нашел мобильного телефона, а это означало, что он, по крайней мере, был при ней.

Выбегая, следом за Уиллоу, я набрал номер детективов.

— Его выпустили? — спросил я, как только детектив Уилсон ответил.

— Прошу прощения?

— Артур. Он на свободе?

— Нет. Он не вышел. О чем ты?

— Лэйк исчезла.

— Исчезла? Что значит «исчезла»?

— Она пропала, придурок!

Я побежал туда, где видел ее в последний раз, и пока он заверял меня, что она там, я повесил трубку. Я не собирался ждать. Я раскрашу этот чертов город в красный цвет, если придется, пока не найду ее.

* * *

Я вытащил Шелдон, Дэша и Квентина из класса, не обращая внимания на то дерьмо, которое мне за это полагается. Никто из них не видел Лэйк. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я видел ее в последний раз, но я хватался за соломинку. К тому времени, как я закончил допрашивать всех, кого она знала, вся школа знала о ее пропаже, а это также означало, что скоро позвонят ее тете.

— У нас есть целый список подозреваемых. Сначала это были Тревор, Марио, а потом Артур…

— Кто еще мог быть? — спросил Шелдон.

Тревор.

Нет. Тревор был мертв.

Но его отец не был.

— Ебать!

Я бежал к парковке, а Дэш и Квентин следовали за мной по пятам.

— Киран! Какого черта, чувак? Что это такое?

— Офицер Рейнольдс. Это должно быть он. Она у него.

— Дерьмо! — Они оба выругались.

Я вылетел со школьной парковки за считанные секунды. У меня была только одна идея, где искать, и я молился, чтобы он оказался настолько глуп, чтобы отвезти ее туда.

Не прошло и десяти минут, как я уже подъезжал к его району. Я припарковался за два дома и заглушил двигатель.

— Мне позвонить в полицию? — спросил Дэш.

— Нет. — Я вытащил пистолет из-под сиденья. — Он мой. — Я вышел из машины, готовый в случае необходимости вступить в войну, когда Квентин остановил меня, сжав мою руку.

— Подожди.

— Что? — прорычал я. Каждую секунду моего колебания Лэйк могла страдать.

— Когда мы туда доберёмся, мы не знаем, что найдём.

Он предупреждал меня.

— Я знаю.

— Так какой план? Возможно, там будет не только он. Что мы делаем?

Мне не нужно было об этом думать. Если она была у него, то он совершил серьезную ошибку.

— Убьём их всех.

Я не стал дожидаться их одобрения и отстранился, бесшумно и быстро направляясь к дому. Если бы мне пришлось, я бы сделал это в одиночку.

Я быстро открыл замок, прислушиваясь к признакам жизни по ту сторону двери. Было тихо, что только усилило мое отчаяние. Когда замок щелкнул, я медленно открыл дверь и огляделся. Квентин и Дэш разошлись, и мы проверили все комнаты наверху и внизу, но ее не было видно.

Мой кулак врезался в стену, когда я понял, что потратил драгоценное время на поиски не в том месте.

— Киран? — позвала Дэш. — Возможно, тебе захочется взглянуть на это.

Звук его голоса доносился из задней двери, где он выглядывал в окно.

— Что там? — огрызнулся я. Я не хотел больше тратить время.

— Помнишь, у отца Тревора был сарай?

Я взглянул и уже вышел за дверь, побежав в следующую секунду. Все причины исчезли, и все, о чем я мог думать — вернуть ее. Чего бы это ни стоило.

Сарай был достаточно большим, чтобы представлять собой миниатюрный дом, а это означало, что он был достаточно большим, чтобы внутри могли поместиться более двух человек. Я заставил себя замедлиться и внимательно оценить ситуацию. Лэйк была там. Мои инстинкты подсказывали мне, что это так. Если бы я предупредил ее о своем присутствии, он бы ее убил.

Мое внимание привлек тихий звук, и мы сразу же остановились, чтобы прислушаться. Разговаривали два голоса.

— Не могу дождаться, когда попробую тебя, малышка. Благодаря твоему парню, который сует свой нос куда не следует, у меня почти два года не было секса.

— Пол, просто продолжай. Это не для удовольствия.

Моя кровь вскипела, когда я узнал голоса, доносившиеся с другой стороны.

Офицер Рейнольдс и миссис Рисделл.

Ни одному из них не выбраться отсюда живым.

— Заткнись или будешь следующей, — пригрозил он.

— Не мог бы ты просто раздеть ее?

Это было все, что мне нужно было услышать.

Я выбил замок и открыл дверь, застав всех в комнате врасплох. Миссис Рисделл начала кричать, а Рейнольдс вскочил с кровати, на которой находился сверху Лэйк. Как только он выпрямился, то потянулся за пистолетом, но я уже пересек комнату и прижал дуло к его голове.

— Сдвинься на дюйм, и ты умрешь. — Конечно, это была ложь. Он в любом случае сдохнет, но дайте человеку в подобной ситуации иллюзию, что он выживет, и он будет более сговорчивым.

— Киран, — прошептал Дэш возле моего уха. — Помоги ей. Я подержу его на прицеле.

Я поднял глаза и увидел, что Квентин положил миссис Рисделл лицом на землю, а его ботинок оказался у нее на спине. Она все еще кричала, поэтому я дал ему знак заткнуть ее, прежде чем передать пистолет Дэшу и повернуться к Лэйк. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, блестящими от слез.

Я убрал ее кляп и, коснувшись наручников, снова повернулся к Рейнольдсу.

— Где ключ?

— Я не скажу тебе, парень.

— Отлично. — Я забрал пистолет из рук Дэша, прицелился и выстрелил ему в коленную чашечку. Кости хрустнули и брызнула кровь, когда он завыл от мучительной боли.

Дэш держал его, пока я искал у него ключ, вместо того, чтобы спросить его еще раз. С ключом в руке я освободил Лэйк и быстро осмотрел ее, прежде чем взять на руки. Ее молчание пугало меня больше всего.

Вернув пистолет в руки Дэша, я вынес ее из сарая, подальше от двух последних людей, которые когда-либо имели возможность причинить ей вред.

— Поговори со мной, Лэйк. Пожалуйста. — Я опустился на землю, держа ее на коленях. — Что он тебе сделал?

Если бы я не держал ее лицо в своих ладонях, я бы не заметил легкого покачивания ее головы.

— Ты пришел, — тихо прошептала она, словно боясь, что если она заговорит громче, я исчезну.

— Ты напугала меня, детка. — Я был рад сидеть там, обнимая ее, но крики Рейнольдса становились только громче, поэтому я усадил ее на землю и протянул ей свой мобильный телефон. — Зови на помощь.

Это была единственная инструкция, которую я дал ей перед тем, как исчезнуть внутри. Мои перчатки прожигали дыру в заднем кармане, поэтому я натянул их, но не раньше, чем насмешливо потряс ими перед миссис Рисделл.

— Помнишь это?

Это возымело желаемый эффект. Ее глаза расширились, и она начала бессвязно рыдать и лепетать. Я медленно натянул их и указал Дэшу и Квентину:

— Поставьте их на колени. Я хочу, чтобы они были порознь.

К счастью для них, это будет быстро и практически безболезненно. У меня не было много времени до того, как появятся копы. Этот первый выстрел должен был насторожить соседей. Рейнольдс хмыкнул, когда Дэш заставил его встать на разбитую коленную чашечку.

— Ты не можешь этого сделать, — кричал Рейнольдс. — Я офицер полиции.

— Бывший, — прорычал Дэш. — Бывший офицер. Сегодня ты просто мертвый ублюдок.

Обычно Дэш был голосом разума, но то, что чуть не случилось с Лэйк, заставило даже самого разумного человека, которого я знал, почувствовать себя убийцей. Это лишь доказывало, что этим двоим суждено было умереть.

— Это все твоя вина! Из-за тебя ушла моя жена.

— Нет. Ты заставил свою жену уйти, когда вы с сыном решили использовать ее как личную боксерскую грушу. Я просто показал ей дверь. Я до сих пор не знаю, почему мать Тревора выбрала меня для этой роли. Может быть, это было от отчаяния, но я сказал ей только, что у нее есть два варианта — убить вас или уйти. Она выбрала последнее.

— Так, кто же хочет умереть первым?

Когда я закончил задавать вопрос, пистолет уже был прижат к черепу Рейнольдса. Убить их было нетрудно. Мне только хотелось, чтобы у меня было время делать это медленно.

Мой палец начал нажимать на спусковой крючок, но прежде чем я почувствовал металлический щелчок, дверь сарая распахнулась.

— Киран! — Лэйк вбежала внутрь с испуганным выражением лица. — Не делай этого!

Дерьмо.

— Жди снаружи, — приказал я, не удостоив ее взглядом. Я чувствовал, как она смотрит на меня, оценивая.

— Полиция едет. Я слышала сирены.

— Тогда еще есть время, — я отступил дальше и прицелился.

— Не делай этого. Это казнь.

— В каком-то смысле.

— Ты сказал мне, что когда-то хотел быть хорошим. У тебя есть такой шанс прямо сейчас, Киран. До сих пор ты никогда по-настоящему не был тем, кем тебя пытались сделать — если ты это делаешь, то станешь таким.

— Почему ты хочешь, чтобы они остались живы после того, что они собирались с тобой сделать?

— Я хочу их смерти так же сильно, как и ты, но не в том случае, если это заберет тебя.

— Она права, Киран. — Неохотный голос Дэша заставил меня поднять глаза. Периферийным зрением я увидел, как Квентин согласно кивнул. — Это твой шанс, братан. Воспользуйся им.

Я посмотрел на Рейнольдса, стоящего передо мной на коленях, и на миссис Рисделл, сжавшуюся в углу. Снаружи я был сталью и льдом, но внутри боролся с шансом на искупление и необходимостью убивать.

Когда я был рабом, меня заставляли убивать людей, которые никогда не причиняли мне зла. Здесь у меня был шанс действительно убивать разумно.

Я чувствовал, что мне это нужно.

Чтобы наказать тех, кто обидел меня.

Чтобы защитить тех, кого я любил.

Мне нужно было это сделать. Не поэтому ли я оказался в таких обстоятельствах?

— Киран…

Я услышал ее зов, но только отрицательно покачал головой.

— Ты не раб.

Я не раб.

— Или убийца.

Не убийца.

«Ты не монстр», — прошептал неземной голос моей матери.

Глава 35

Киран

ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

Игровая площадка

— Теперь ты можешь научить меня, как вести мяч между ног, как ты?

— Ты все еще неправильно ведешь мяч. Я говорил тебе больше использовать кончики пальцев. Ты все еще используешь ладони.

— Это слишком тяжело, — скулил Кинан. Гнев вспыхнул во мне, когда я увидел слезы, катящиеся по его лицу.

— Что я говорил о слезах?

Он сразу перестал плакать и посмотрел на меня испуганными глазами.

— Ты сказал, что причинишь мне боль.

Я выдохнул грудью в летний воздух и забрал у него мяч. Я начал медленно вести восьмерки спереди назад между ног, чтобы он мог видеть. Я решил не говорить с ним об этом, потому что не доверял тому, что на самом деле выйдет из моих уст. Я отказался извиняться за то, что сказал, потому что имел в виду именно это. Иногда мне просто хотелось, чтобы все было иначе. Я не хотел причинять ему боль.

Он с изумлением смотрел, как я проделываю трюки с мячом. У меня не было никакой специальной подготовки или техник, которым меня учили. Я просто делал то, что казалось естественным, когда мяч был у меня в руках.

Увернувшись от попытки Кинана отобрать у меня мяч, как я ему и сказал, я расположил свое тело так, чтобы забить трехочковый, но звук детского плача прервал мою концентрацию. Я повернулся и посмотрел на двух других мальчиков моего возраста, которые толкали и пихали маленького ребенка. Прежде чем я успел обдумать это, я почувствовал, как мои ноги быстро несут меня, пока я не побежал. Я не остановился, пока не оказался рядом. Я ударил ближайшего кулаком так сильно, как только мог, а затем пнул ногой его в живот, одновременно сбив их обоих.

— Я не хочу об этом говорить, — сказал я прежде, чем они успели заговорить. — Проваливайте!

Коллективные вздохи шока, когда я выругался, не достигли моих ушей. Я не был похож на других детей и не стал притворяться. Пока они поднимались, я развернулся на пятках, не удостоив мальчика взглядом, и поплелся обратно к кузену, который наблюдал за нами с открытым ртом.

— Эй, подожди! Подожди, пожалуйста! — услышал я позади себя, но не остановился. По дороге я поднял с земли брошенный мяч, не осознавая, что уронил его ранее. Как только я встал прямо, передо мной предстали маленькие ножки в кроссовках, и я встретил блестящие глаза и зубастую ухмылку маленького мальчика со светло-каштановыми вьющимися волосами. — Привет, — выдохнул он.

Я проигнорировал его приветствие и закинул в корзину мяч, но заметил поникшее выражение на его лице, прежде чем он скрыл его новой улыбкой.

— Ты можешь научить меня, как это делать?

— Уходи, малыш.

— Но ты тоже ребенок, — надулся он.

— Он не ребенок, — сказал Кинан. Думаю, он все-таки был на что-то годен.

— В каком ты классе? — потребовал он ответа. Я смотрел на него в синем комбинезоне и с грязным лицом и старался не засмеяться, когда он пытался противостоять мне.

— Как тебя зовут, малыш? — Я скорее спросил, чем ответил на его вопрос.

— Бадди (прим.: Buddy — можно перевести еще как «приятель»).

— Бадди? Что это за имя такое?

Он пожал плечами.

— Я не знаю. — Он перепрыгнул с одной ноги на другую, когда нахмурился его лоб. — Так меня зовут мама, папа и сестра. Но они также зовут меня Ченс (прим.: Chence — означает также «удача»), так что, думаю, ты можешь называть меня так, если хочешь.

По выражению его лица я понял, что ему не нравится это имя.

— Я буду называть тебя Бадди, — предложил я, отчего его лицо просветлело.

— Да, я тоже. Думаю, это лучше, чем Ченс, — добавил Кинан.

— Так можно я с вами поиграю, ребята?

— Зачем?

— Я хочу научиться так же бросать.

— Ты слишком маленький, — проворчал Кинан.

— Я не такой.

— Такой. Ты не сможешь закинуть мяч в корзину.

— Я не слишком маленький. Я могу достичь чего угодно. Типа… хм… как конструкция для лазанья. Спорим, что заберусь на самый верх?

— Ни за что. Докажи это.

Он посмотрел на меня с надеждой в глазах, но я постарался ничего не выдать, глядя на него в ответ.

— Ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Хочешь ли ты это сделать? — возразил я. Должно быть, он воспринял это как вызов, потому что выпятил свою маленькую грудь и побежал к конструкции для лазанья. Достигнув лестницы, он рискнул взглянуть вверх, прежде чем обернуться нервным взглядом, но я опять же не предложил ему иного выхода. Я бы его не пожалел, и он, должно быть, почувствовал это, потому что повернул назад и начал подниматься. Ему потребовалось немного больше времени, потому что его ноги были короче, чем у детей, для которых конструкция предназначалась, но в конце концов он добрался до вершины.

— Видишь? Я сделал это! — крикнул он и сверкнул зубастой ухмылкой.

— Нужно дойти до конца! — приказал Кинан. Я быстро бросил на него взгляд, который заставил его замолчать, и подошел ближе к решетке. Если бы он упал, у него не было бы шансов выжить.

Бадди бросил наКинана впечатляющий взгляд, прежде чем медленно поползти по лестнице. Его тряска и паника начались только тогда, когда он посмотрел вниз. Я мог видеть, как дрожат его руки даже отсюда.

— Теперь ты можешь спуститься.

— Я… я не могу. Слишком высоко.

— Просто двигайся медленно, как ты это делал, когда поднимался наверх.

— Я не могу. Я боюсь. Пожалуйста, помогите мне. — Бадди уже плакал, рыдания сотрясали его тело, а руки сжимали решетку мертвой хваткой.

— Перестань трястись, иначе ты упадешь! Я иду за тобой, — крикнул Кинан.

— Нет. Пусть он спустится сам. Он может это сделать.

— А что, если он упадет? Ему будет больно, и у нас будут проблемы.

— Мы не заставляли его это делать. Он хотел доказать свою точку зрения, но сглупил, так что пусть докажет свою точку зрения. Он не может бояться вечно.

— Но Киран…

— Я сказал нет. Если он упадет, пусть будет так.

— Бадди, — неистовый голос раздался в нескольких футах от меня. Я видел, как две девочки подбежали к лестнице с главной игровой площадки. Девушка, выкрикивавшая имя Бадди, была немногим крупнее его. Ее растрепанные, вьющиеся рыжие волосы были спутаны на макушке. Однако больше я о ней ничего не знал, потому что мой разум был прикован к человеку, которого она тащила за собой.

Это была она.

Девушка у закусочной.

Она снова здесь, выглядит идеально и… невинно.

Незнакомое чувство, похожее на удар электрическим током, возникло у меня на кончиках пальцев и достигло моего мозга. Почему она все еще здесь? Прошло всего два дня с тех пор, как я впервые увидел ее в «Выпечка, коктейли и прочее», но ее присутствие здесь заставило меня… бояться?

Нет.

Я не чувствовал страха уже два года и не собирался начинать сейчас из-за какой-то девочки, с которой даже не знаком. Ей придется уйти.

Мои глаза ни разу не оторвались от нее, хотя она, казалось, вообще меня не заметила. Вокруг конструкции для лазанья стало собираться еще больше детей, а вопли Бадди стали громче, пока он почти не закричал. Никто не пошевелился, чтобы помочь ему. Большинство из них были свидетелями того, что я сделал с двумя другими мальчиками, поэтому они решили, что я либо помогу ему, либо уверен, что лучше не вмешиваться. Я почти забыл о нем, когда появилась она. Ее внешность была идеальной, с румяными щеками и ярко-голубыми глазами.

Она толкнула дико выглядящую девушку и что-то сказала ей. Каким бы ни был ее ответ, казалось, ее это раздражало, потому что она тяжело вздохнула и сделала шаг вперед.

Неужели она собиралась это сделать?

Я не собирался позволять ей подняться туда.

Что, если она поранится?

Почему меня это волновало?

К тому времени, когда она коснулась лестницы, готовая начать восхождение, мое прежнее «я», каким я был шесть месяцев назад, вышло на первый план. Я хотел сделать ей больно.

— Остановись.

Я навсегда запомнил тот момент, когда ее глаза встретились с моими. Зеленое море и голубое небо. Я отслеживал каждое едва заметное движение ее тела — то, как развевались ее волосы, когда поднимался ветер, единственную капельку пота на ее лбу, как приоткрылись ее губы, как будто она умирала от жажды, как ее пальцы сжимали решетку, и ее грудь поднималась и опускалась, когда она смотрела, как я смотрю на нее.

Бадди начал плакать сильнее и сказал что-то о том, что хочет домой. Что бы это ни было, из-за чего девушка разорвала нашу связь и снова начала лезть по лестнице. Я оказался на другой стороне еще до того, как осознал, что мои ноги сдвинулись с места. Моя рука сомкнулась на ее ноге, не давая ей сделать еще шаг.

— Нет, — сказал я снова. Что пыталась сделать эта глупая девчонка?

— Послушай, я не знаю, кто ты, и чем ты занимаешься, но ему нужна помощь, и он получит ее от меня. Понял?

Она уже была на полпути вверх по лестнице, прежде чем я успел придумать, что сказать. Она оставила меня в замешательстве, и мне это совсем не понравилось. Я не стал терять времени, схватил перекладину и последовал за ней. Она была непослушной, а непослушание должно было быть наказано.

Мне было очень легко подкрасться к ней, потому что она была сосредоточена на Бадди. Должно быть, он что-то увидел в моих глазах, потому что его глаза расширились от страха, и прежде чем он или она успели отреагировать, я оттолкнул ее.

Я пожалел об этом сразу после того, как это произошло, но было уже слишком поздно. Все, что я мог сделать — это смотреть, как она с тошнотворным хрустом упала на землю.

Она была неподвижна.

Слишком тихой и на мгновение…

Я думал, что убил ее.

Глава 36

Лэйк

Не знаю, что меня сюда привело, но каким-то образом я оказалась на детской площадке. По какой-то причине я почувствовала необходимость быть здесь. Это было место, где все началось. Именно здесь я впервые увидела своего мучителя. Он подарил мне много воспоминаний, которые я буду хранить до конца своей жизни. Большинство из них были плохими, но это было все, что у меня было. И я буду дорожить хорошими воспоминаниями. Непроизвольная дрожь пробежала по мне, когда я вспомнила, как жестоко он меня взял и как он контролировал мое тело и мои желания. Я простила ему это. Я буду скучать по нему.

— Я такая глупая, — проворчала я и пнула песок под ногами.

— Тогда мне придется быть самым тупым дерьмом в мире.

Я закрыла глаза и опустила голову. Это не по-настоящему. Его здесь нет.

— Посмотри на меня, детка.

Когда я поняла, что он действительно здесь, у меня вырвался тихий всхлип.

— Почему ты здесь?

— По той же причине, что и ты… Думаю, я пришел найти тебя. Ты только что думала обо мне?

— Разве это имеет значение?

— Это важно, — просто заявил он.

— Но почему? — Поскольку моя голова была опущена, я не увидела, как он подошел ближе, пока не стало слишком поздно. Он приподнял мой подбородок пальцем, но я держала глаза крепко закрытыми.

Вместо того, чтобы удержать его, я позволила ему осыпать нежными поцелуями сначала мои веки, а затем все мое лицо.

— Потому что это означает, что у меня есть шанс.

— Шанс на что?

— Что ты останешься.

Я почувствовала его руки по обе стороны своего лица.

— Зачем ты это делаешь?

— Открой свои глаза.

— Скажи мне почему…

— Нет, пока ты не посмотришь на меня.

Нет. Ни за что. Мои колени ослабели от прикосновения его рук.

— Пожалуйста, — прошептал он мне в губы, прежде чем соединиться с моими в нежном поцелуе. Его руки обхватили меня за талию и притянули ближе. То, как он обращался со мной, заставило меня почувствовать себя хрупкой, как будто я сломаюсь в любой момент. Я бы, наверное, так и сделала.

Я наконец открыла глаза, когда он в последний раз чмокнул меня в губы и прижался лбом к моему. Когда я посмотрела ему в глаза, они уже не были грозными. Они таили надежду.

— Я тебя люблю.

Я покачала головой, заставив наши лбы потереться друг о друга. Он схватил меня крепче, словно чувствуя, что мне нужно убежать.

— Думаю, что полюбил тебя в тот день в аптеке. Ты была такой красивой… и такой испуганной. Впервые с тех пор, как я встретил тебя, я не хотел, чтобы ты боялась меня.

— Мог бы меня одурачить.

— Моим самым большим сожалением в жизни было то, что я заставил тебя плакать, и если мне придется потратить остаток времени на то, чтобы у тебя никогда не было еще одного плохого дня, то я умру счастливым человеком.

— Я думала, что ты ни о чем не сожалеешь.

— Только о том, что не могу изменить.

— А что насчет Митча? А Лили? Придется ли мне потратить остаток своих сил, убеждая тебя, что я не ее призрак?

— Я хочу показать тебе кое-что. — Он убрал руки с моей талии и стянул рубашку через голову. Я одарила его сумасшедшим взглядом. На улице было градусов десять, а может, и холоднее, а он стоял передо мной без футболки.

— Киран, что ты делаешь? Вряд ли сейчас время думать о сексе.

— Нет, но это будет позже.

— Не слишком ли самоуверенно?

— Надеюсь. — Я смягчилась от его слов и взгляда его глаз. — Помнишь, я говорил тебе, что исповедую свои грехи единственным известным мне способом? Вот почему я сделал татуировку.

— Не могу поверить, что вижу это впервые. Это прекрасно, — наконец сказала я, с трепетом глядя на его спину.

Даже после того, как мы занимались сексом, я поняла, что никогда не видела его спины. Кто-то из нас всегда сбегал.

Я провела пальцами по его спине, где была татуировка. Темные лепестки резко контрастировали с его кожей. Некоторые были по-разному сломаны, а некоторые выглядели залеченными. На залеченных лепестках виднелись капли влаги, коснувшиеся именно сломанных частей. Капли дождя были ярко-голубыми с оттенком зеленого, напомнившими цвет моих глаз. Один особенный лепесток выделялся среди остальных. Кончик лепестка свободно свисал, как и другие, а над ним зависла капля дождя. То, как она подала, было необычным… почти как падающая звезда.

— Это для нее?

— Нет… Это было зря.

— Ты действительно в это веришь?

— Да.

— Тогда почему лилия? Из любого цветка или глупой татуировки, которую мальчики-подростки склонны делать, ты выбрал то, что явно что-то значит? Что все это значит? Сломанные лепестки? Капли дождя?

Он засмеялся и покачал головой:

— Это была идея Кинана. Я сказал ему сделать лилию. Он…

— Он считал, что ты исцеляешься.

— Что? — Голова Кирана резко повернулась.

— Для этого и нужны капли дождя. Они — целебный бальзам. Большинство лепестков починены, но некоторые все еще сильно сломаны.

Между нами воцарилась тишина, я продолжала восхищаться его спиной, а он продолжал смотреть на стену впереди. Его спина была напряжена и напряглась еще больше, когда я продолжала прикасаться к нему.

— Это прекрасно, Киран. Как думаешь, это может быть правдой?

— Что может быть правдой?

— Возможно, просто может быть, ты сможешь исцелиться?

— Ну, тогда мне придется признать, что со мной что-то не так. — Дразнящая нотка в его голосе невольно заставила меня улыбнуться.

— Хорошо, что я знаю, что ты шутишь, а то могу заволноваться.

Он внезапно повернулся лицом ко мне и обхватил меня за талию, приближая к себе.

— Почему ты борешься за это?

— Почему ты вообще с этим борешься?

— Потому что я убивал людей, Лэйк. Я убивал и готов убить без особой провокации. Ты действительно веришь, что кто-то вроде меня может когда-нибудь стать хорошим? Я никогда не смогу быть парнем, мужем или даже отцом.

Я проигнорировала боль в своем сердце из-за его неприятия будущего.

— Знаешь, ты не так обречен, как думаешь.

— Я не смогу искупить свою вину.

— Тогда почему ты не нажал на курок и почему ты хотел защитить меня?

— Потому что если бы мне пришлось кого-то защищать, то это была бы ты.

— Ты хочешь сказать, что я иду по умолчанию?

— Я говорю, что ты важна. Как бы сильно я этого не хотел бы.

— Ты действительно знаешь, как заставить девушку почувствовать себя особенной, — пошутила я.

— Я не из тех, кто любит солнце и розы. Вероятно, я никогда не смогу уложить тебя на клумбу из роз и заняться с тобой любовью.

Я обвила руками его шею.

— Может быть, я не хочу роз. — Я прикусила его нижнюю губу, что мгновенно привело к поцелую, грозившему поглотить нас обоих. — Может быть, я предпочитаю твои шипы.

— Однажды ты захочешь.

Не борись с этим, детка.

— Однажды — это не сегодня, — возразила я.

— Готова ли ты воспользоваться этим шансом?

Да.

— Может быть.

— Я не стою этого.

— Для парня, который источает сексуальную привлекательность, у тебя нулевая самооценка.

— Мне бы очень хотелось, чтобы проблема заключалась в недостатке самооценки. Тогда все было бы намного проще.

— Насколько проще?

— Это сделало бы все возможным.

— Почему ты так ее ненавидел? — Что бы я ни чувствовала, я все равно боялась, что однажды он проснется и поймет, что никогда не поверит, что я не Лили.

Он уткнулся лицом мне в шею и вздохнул.

— Потому что она сделала то, на что у меня не было сил. Она не позволила им забрать ее душу. Вот что делало ее сильной… Вот что делало сильной тебя.

Он думал, что я сильная?

— В больнице ты сказала, что я тебя сломал, но это неправда. Я не могу сломать тебя, детка. Я никогда не мог. Когда она умерла, я думал, что умер вместе с ней, а когда я увидел тебя в первый раз, я подумал, что она послала тебя как напоминание обо всем зле, которое я совершил. Но в тот день, когда ты сказала мне, что любишь меня, я понял, что она послала тебя не для того, чтобы наказать меня. Она послала тебя, чтобы сохранить мне жизнь.

— Ты действительно в это веришь?

Он не ответил, но его рука полезла в карман и вытащила сложенный листок бумаги.

— Я хочу, чтобы ты это прочитала.

Я нерешительно взяла бумагу из его рук и аккуратно развернула квадратик. Бумага со временем потерлась и обесцветилась, но когда я увидела первые слова, я поняла, что это от его матери. Я не смогла прочитать достаточно быстро:

Габриэль, мой сладкий мальчик.

Я потеряла тебя. Я не смогла тебя защитить.

Я лишилась тебя, потому что не защитила в нужный момент.

Я могу только надеяться, что где бы ты сейчас ни был, ты в безопасности и тебя любят. Любят больше, чем когда-либо любила тебя я. Если это письмо когда-нибудь найдет тебя, я надеюсь, ты однажды поймешь, что то, что я сделала, было самым трудным, что мне когда-либо приходилось делать. Я бы умерла тысячью смертей, если бы могла сделать это снова, если бы у меня был способ защитить вас обоих.

Мать никогда не должна выбирать.

Мать никогда не должна делать выбор.

Джон… твой дядя… Он так хотел вернуть тебя домой. Он тоже любил тебя. Я также виновата в том, что заставила его сделать ради твоего брата. Это разрушило его так же, как и меня. Я знаю, что в глубине души мы никогда не будем прежними. Наша с тобой любовь потеряна, а наши души навсегда повреждены.

Я только надеюсь, что однажды кто-то сможет полюбить тебя безоговорочно. Я надеюсь, что кто-то однажды подарит тебе вечность.

Я не осознавала, что плачу, пока одна из моих слез не испачкала листок.

— Я не знаю, что сказать.

— Скажи да.

— Да?

— Ты моя навсегда, Лэйк… ты подаришь мне вечность?

Глава 37

Лэйк

ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ

— Ты моя?

— Киран!

— Ответь мне, Лэйк.

— Мне чертовски нравится, как ты произносишь мое имя.

— Скажи мне сейчас или, да поможет мне Бог, я выбью из тебя все это.

— Думаю, ты уже это сделал, — поддразнила я.

Он сильнее вошел в меня и поцеловал еще агрессивнее.

— Черт возьми, девочка. Что ты делаешь со мной?

Его рука поднялась и схватила меня за левую грудь, когда он начал жесткий ритм, который поднимал меня на цыпочки с каждым сильным толчком. Мои стоны сменились визгом, а затем криками, пока мое тело принимало знакомые удары. Он заставил меня сосать свой палец, чтобы заглушить мои крики, в то время как другой палец ущипнул меня за сосок.

Я залила его член от легкой боли. Боже, даже спустя столько времени я все еще любила эту чертову боль.

Звук раскачивания стола отражал тандем моего бешено бьющегося сердца.

Я любила каждую минуту этого.

— Киран, пожалуйста… — Моя голова откинулась назад, и я издала долгий гортанный стон, когда его бедра двинулись ещё глубже. Он почти полностью вырывался из меня и врезался обратно внутрь. Я ахнула.

— Ты уверена?

— Остановись, Киран. Они услышат.

— Мне плевать. Что я обещал тебе раньше?

— Ты больной ублюдок, — процедила я, сжимая его. Мне нужно было кончить, но он вел себя как засранец.

— Ах ты маленькая болтливая сучка. Дай мне то, что я хочу.

— Нет. — Он вгонял в меня свой член все глубже и сильнее. — Киран!

— Дай. Мне. То. Что. Я хочу!

Я бесконтрольно закричала и сдалась:

— Пожалуйста, позволь мне кончить… Я люблю тебя.

— Еще.

— Я тебя люблю. Дерьмо! — Он ударил в точку глубоко внутри меня, что, наконец, довело меня до края.

— Говори, — прохрипел он. — Кому ты принадлежишь?

— Просто трахни меня! — Я была вне себя от разочарования из-за сдерживаемой потребности.

— Скажи! — потребовал он.

— Я твоя! — закричала я. Я прикусила его плечо, когда оргазм сотряс мое тело, и я неудержимо затряслась прижимаясь к нему.

Он внезапно вытащил и сорвал презерватив. Я почувствовала, как горячие брызги ударили по ткани моего платья. Последствия нашего взаимного оргазма были такими же интенсивными, как и секс. Нам потребовалось несколько мгновений, чтобы выровнять дыхание, но он смотрел на меня с дерзкой ухмылкой на лице.

— Зачем ты это сделал? Теперь мне придется идти домой в таком виде!

— Тебе не следует носить это платье. Оно слишком короткое.

— Ты не думаешь, что это чересчур?

— Да.

— Я понимаю.

— Ты расстроена? — Он поднял голову и посмотрел на меня сверху вниз.

— Я не знаю, что чувствую. — Я действительно не знала. Даже учитывая то, что мы были официально вместе в течение последних двух месяцев, все еще трудно было заставить его открыто признать, что он хочет контролировать меня. Делает ли меня это слабой, если я позволю ему?

— Я не собираюсь тебя оскорблять. Это не то, чего я хочу. Я хочу сделать тебя счастливой, но мне также нужно обеспечить твою безопасность. Когда я сказал, что для тебя нет большей угрозы, чем я, то солгал, или, по крайней мере, на тот момент мне казалось, что это правда.

Прежде чем я успела ответить, он поднял меня за руки и поставил на ноги рядом с учительским столом.

— Кроме того… либо так, либо я разобью ему лицо. Почему ты его поцеловала?

— Я же говорила тебе, это была часть сделки с блохами.

Я совсем забыла о своем обещании Коллину, пока не увидела его сидящим в столовой, а не на улице под дождем. Когда наши глаза встретились, я увидела боль и смущение и не могла чувствовать себя хуже. Я знала, что новости дойдут до Кирана, который, к счастью, встречался с тренером Лайонсом, но обещание есть обещание. К сожалению, эта встреча, должно быть, была быстрой, потому что он вошел как раз в тот момент, когда мои губы снова прижались к губам Коллина, и так началось наше маленькое рандеву. Он уже был зол на платье, поэтому, увидев, как я целую другого парня, независимо от причины, у него перегорел определенный предохранитель, из-за которого у меня болело между бедрами.

— Повернись и наклонись. Я весь день жаждал ощутить вкус твоей киски.

Я сделала, как он сказал, и когда его руки снова подняли мое платье, мое сердце забилось от предвкушения.

Он схватил меня за бедра и притянул к своим бедрам, заставив мою спину выгнуться.

— Бля, у тебя горячая задница. — Он толкнул меня на себя еще раз. — Идеальная.

Я остро ощутила когда он отошел, я больше не могла чувствовать его все еще твердый член напротив моей заднице. Он обхватил рукой мое бедро и закинул одну мою ногу на стол. Я услышала его рычание за секунду до того, как его язык коснулся меня. Ощущение того, как он меня облизывает и посасывает, стало слишком сильным, и когда я толкнулась в его рот, я потянулась позади себя и схватила его за волосы. Я была уверена, что мои пальцы впились в его кожу головы, но он, похоже, не возражал, поскольку застонал и продолжал вылизывать меня языком. Его губы нежно поцеловали мою теперь чувствительную киску, прежде чем встать. Я оглянулась, когда он снова надел презерватив.

— Вот так, детка, — сказал он, повернув меня к себе лицом. Он поднял меня на стол. — Я хочу, чтобы ты кончила еще раз. — Он медленно скользнул в меня. Мне нравилось, когда он брал меня сильно и быстро, но не меньше этого мне нравилось, когда он был медленным и нежным. Он захватил мои губы своими и начал двигаться внутри меня. Я крепче обхватила ногами его толкающиеся бедра и хныкала ему в рот каждый раз, когда он глубоко погружался, затрагивая ту чувствительную точку внутри меня.

— С тобой так хорошо, — простонала я.

— С тобою мне даже лучше, — простонал он, прежде чем укусить меня за верхнюю часть груди.

* * *

Нам с Кираном удалось ускользнуть из школы, чтобы я могла принять душ и переодеться. Он был со мной молчалив, поэтому я использовала это время, чтобы обдумать последние два месяца.

Многое произошло с тех пор, как мы с Кираном стали официально парой. По большей части это было здорово, поскольку мы были раньше на разных игровых площадках. Мы больше не были мучителем и жертвой. Мы больше не были врагами.

Самым трудным был один день, когда я пришла домой из школы и звонила Кирану с тех пор, как он не пришел на пятый урок. Весь день он вел себя странно, но на удивление более ласково, как будто это был последний раз, когда мы были вместе. Я вошла в дверь после школы как раз вовремя, чтобы увидеть, как тетя Карисса ударила Кирана по яйцам. Он упал на колени и застонал от боли, но, к счастью, не ответил. После всего этого, если бы нам пришлось расстаться, это убило бы меня.

Я бросилась вперед, но не знала, кому на самом деле нужна помощь. Я просто молилась, чтобы Киран не пытался причинить вред моей тете.

Как оказалось, Киран рассказал ей все, начиная с того дня, как толкнул меня на детской площадке. Единственное, что он был достаточно умен, чтобы сохранить в тайне — это те шесть недель, когда он шантажировал меня, заставляя быть его сексуальной рабыней. Я не сомневалась, что, если бы он это сделал, тетя бы сделала намного больше, чем просто ударила его коленом.

Это потребовало много работы и унижения с обеих сторон, но мы оба, наконец, смогли вернуть себе ее благосклонность. Самым трудным во всем этом было жить с разочарованием и болью.

Джексон также остался здесь после ареста Марио. В конце концов они подтвердили то, что говорила мне моя интуиция. Тетя Карисса влюбилась. Мне было грустно, что упустила этот роман, но я была слишком счастлива, чтобы они позволили этому долго меня беспокоить. Я была просто рада, что она наконец нашла кого-то.

Суд над Марио и Артуром должен был начаться через две недели, и детективы были уверены, что их осудят… при условии, что Киран, Квентин и Диана дадут показания не только о том, что произошло в спортзале. Им придется свидетельствовать обо всем.

Диана все еще была рядом. На самом деле она была причиной нашей первой ссоры в паре. Я узнала, что она все еще жила с Кираном даже после ареста ее отца. По его словам, она помогла ему и больше не пыталась его соблазнить, но это было дело принципа.

И что он сделал?

Он убедил мою тетю, что она практически сирота и ей некуда идти.

И что сделала моя тетя?

Она приютила ее.

Поначалу ей было тяжело, когда она узнала, что Диана — дочь Марио, но когда она поделилась своей историей, моя тетя потеплела к ней. Признаюсь, это также согрело и меня по отношению к ней.

Шелдон все еще не могла ее терпеть.

Мы с Дианой не были лучшими подругами, но ладили. На самом деле она была одной из причин сегодняшнего урока. Киран работал сверхурочно, угождая моей тете. Он отказался прикасаться ко мне снова, пока я не уеду из ее дома. Она повела меня по магазинам и предложила красное платье с глубоким вырезом, выходящее за рамки приличия. Мое нежелание было причиной того, что она была непреклонна, чтобы я носила это, и, к сожалению, это сработало как амулет. Мало того, что все в школе, девочки и парни, пускали слюни, но и Киран чуть не потерял сознание, когда увидел меня.

Я заставила его нарушить клятву, и теперь он весь кипел.

Мы подъехали к моему дому, и Киран заглушил двигатель, прежде чем подойти и открыть мою дверь. Он проверял свои способности быть джентльменом, и должна сказать, мне это нравилось так же, как и его острые углы.

— Сделай это быстро, — приказал он. — У тебя тест на следующем уроке.

Видите? Острые углы.

— Знаешь, нас бы здесь не было, если бы ты не был таким упрямым. Если бы ты не перестал меня трогать, мне не пришлось бы прибегать к решительным мерам.

— Я не в настроении, Монро.

Я закусила нижнюю губу, чтобы не сказать что-нибудь саркастическое. Я ненавидела, когда он называл меня Монро, и он это знал. Я видела, как на его губах расцветает ухмылка.

Я сжала его темно-серую футболку в кулаках и подошла ближе, пока мои губы не коснулись его губ. Он подался вперед, чтобы поцеловать меня, но я увернулась от его губ и сладко улыбнулась.

— Знаешь… сегодня вечером ты снова увидишь меня в платье. Готов ли ты заявить о своих правах и выполнить обязанности моего парня?

— Или мы можем просто пропустить это, и я смогу выполнять свои обязанности всю ночь без перерыва.

Я улыбнулась и позволила ему поцеловать меня, прежде чем оттолкнуть и застать врасплох.

— Тебе бы этого хотелось, не так ли? Может быть, я заставлю тебя подождать.

— Монро…

— Не забудь свой костюм после школы, Мастерс! — Я побежала в дом, чтобы переодеться, оставив его стоять на подъездной дорожке с твердым членом.

* * *

Выпускной вечер. Каждая девушка думала о дне своего выпускного вечера. Это была вторая лучшая ночь после брачной ночи.

Я была исключением из детских грез, потому что у меня всегда было намерение пропустить эту ночь. Я ожидала, что из этого не выйдет ничего хорошего. Нет, если бы Киран был там.

Так почему я стою здесь — приняла душ, побрилась и готова? Ну почти готова. Я посмотрела на красивое бирюзовое платье, висевшее на задней стороне двери Шелдон.

Белый лиф платья был без бретелек, с вырезом в форме сердца, который поднимал мою грудь. Верх украшен множеством завитков и полосок из искусственного жемчуга бирюзового цвета. Лиф сужался к талии и переходил в юбку принцессы, напоминавшую мне пачку. Она заканчивалась прямо над моими коленями и вздымалась, когда я двигалась.

Я до сих пор помню, как потемнели глаза Кирана, когда я вышла из примерочной, чтобы попозировать для него. Я думала, что мне удалось лишить его дара речи, пока он не сказал:

— Ты нужна мне сейчас.

Я рада, что нам обоим понравилось это платье, потому что после того, как мы окрестили его в примерочной, у нас не было другого выбора, кроме как купить его. После умопомрачительного секса в примерочной мы почти час спорили у кассы. Первый спор заключался в том, кто будет платить. Он выиграл этот спор, но когда продавец объявил общую цену, это вызвало второй спор.

В итоге мы ушли без платья после того, как я пообещала разорвать его в клочья кухонным ножом, если он его купит.

Меня бросало в жар, когда я вспоминала, как он сразу же отвез меня домой и наказывал меня одним оргазмом за другим. Он не успокоился, пока не вернулась моя тетя. На следующий день я пришла домой и обнаружила, что на кровати лежит платье, а рядом записка:

«Я провел последние одиннадцать лет, превращая твою жизнь в ад. Я готов потратить остаток своих сил, чтобы загладить свою вину перед тобой. Баловать тебя — это только начало. Ты позволишь мне?»

И я, как обычно, сдалась. Платье действительно оказалось красивым, несмотря на смехотворно большую цену. Мне было еще более любопытно узнать, как Киран планирует наверстать упущенное за последние одиннадцать лет.

Вошли Шелдон и Уиллоу, вырвав меня из моих мыслей. Они были одеты в платья, которые Уиллоу сшила сама. Темно-фиолетовое платье Уиллоу без бретелек было коротким и похожим на мое, за исключением того, что у нее был черный кружевной лиф. Шелдон была одета в длинное струящееся черное платье с лифом без бретелек, украшенным серебряными заклепками.

Они решили пойти на бал друг с другом.

— Во сколько Киран заберет тебя? — спросила Уиллоу.

— Примерно через двадцать минут. — Я поспешила закончить одеваться и в последний раз взглянула в зеркало, когда снизу донесся звук нескольких мужских голосов.

Шелдон и Уиллоу поспешили выйти первыми, когда Дэш закричал у подножия лестницы. Несмотря на все напряжение, мы решили пойти группой. Я действительно думала, что Уиллоу и Дэш уже преодолели свои разногласия, но она все равно позволяла маме разлучить их. Я поняла, что Дэш не совсем отказался от них, когда месяц назад он спросил меня, пойдет ли Уиллоу на выпускной. Оказывается, он спросил ее, но когда она отказала ему, он сказал ей, что больше не будет преследовать ее. Уиллоу не переставала плакать почти две недели и почти не ела. И только когда Шелдон великодушно попросила ее руки на этот выпускной, как она выразилась, она наконец пришла в себя.

Я пошатнулась на каблуках, глубоко вздохнула и спустилась вниз.

Первым, кого я заметила, был Киран, ожидающий у лестницы, одетый в черный костюм и рубашку, которые, должно быть, сшил для него Бог. Он не смотрел в мою сторону, и это позволило мне полюбоваться им в костюме. Он определенно делал черный цвет лучше.

Я спустилась по лестнице. Когда мне удалось подойти к нему так, чтобы он не заметил, я поняла, что что-то не так. Если бы я раньше не пускала слюни, то заметила бы сжатую челюсть. Я посмотрела туда, куда было направлено его внимание, и увидела разворачивающуюся сцену.

Шелдон стояла бледная и застывшая на левой стороне лестницы, глядя на высокую фигуру, занявшую дверной проем.

— Кинан… Как… как ты?

На нем были солнцезащитные очки, закрывающие его глаза, но я могла видеть, что его губы сжаты в жесткую линию, а челюсть двигается. В комнате воцарилась тишина, поскольку всеобщее внимание было сосредоточено на напряжении, которое теперь охватило атмосферу.

— Я больше не умираю, если это твой настоящий вопрос.

Враждебность в его голосе не могла быть ошибочной, и если он был чем-то похож на своего брата, то под его очками наверняка кипела ярость.

— Я рада, что ты в порядке. Мы…

— Прекрати эту сочувственную чушь. Тебе было не до того, чтобы принести свою эгоистичную задницу в больницу. Сейчас нет необходимости изображать беспокойство.

И вот так он снова исчез, оставив нас всех смотреть ему вслед в шокированном молчании.

На следующий день после того, как Киран решил отпустить свое прошлое и не убивать офицера Рейнольдса и миссис Рисделл, Джона уведомили о том, что для Кинана нашли легкое.

Говоря об этом…

Трансплантацию ему сделали немедленно. Затем его выписали из больницы после месячного выздоровления. Все были очень счастливы, кроме него. Доктор заверил нас, что он испытывает обычные эмоции, которые обычно возникают при пересадке органов. Страх. Беспокойство. Стресс.

Он еще не выбрался из тьмы, потому что в любой момент его тело могло решить отказаться от легких, или он мог бы пострадать от инфекции. Поэтому он постоянно находился в больнице и выходил из палаты только чтобы сдать анализы крови и сделать рентген.

А сегодня вечером мы все вместе готовились к выпускному без него. Это должно было быть больно.

Он все еще не разговаривал с Кираном, поэтому напряжение и дистанция между ними только росли с каждым днем. Это сделало охоту Кирана на Митча навязчивой идеей. После телефонного звонка, который Киран получил шесть месяцев назад, Митч замолчал, но Киран никогда не прекращал своих поисков. Иногда он ускользал обратно в это темное место, и я делала все, что было в моих силах, чтобы вернуть его. Я была готова сделать все возможное, чтобы помочь ему. Неважно, что меньше всего я ожидала, что он изменится в одночасье, хотя, думаю, ему бы этого хотелось.

— Лэйк? — Я была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила, как Киран взял меня за руку и все вышли.

— О, э-э… А?

— Ты в порядке?

— Да, но, может, ты хочешь пойти поговорить со своим братом?

Он оглянулся на дверь, за которой Кинан исчез, прежде чем медленно покачал головой.

— Подталкивать его было бы ошибкой.

— Что, если он никогда…

— Шшш, детка. Ты выглядишь красиво сегодня вечером. Я не хочу, чтобы ты плакала.

— Почему ты думаешь, что я буду плакать? — обвинила я, даже когда услышала дрожь в своем голосе.

Он криво улыбнулся и сжал мою руку.

— Потому что ты всегда плачешь… и храпишь.

Я засмеялась и ударила его в грудь, и он симулировал боль, пока я не поняла, что он, возможно, и не притворялся.

— Извини! Я ударила по больному месту?

— Да, но не волнуйся. Я могу вынести боль, — соблазнительно прошептал он.

— Не сильно радуйся. Сначала я хочу, чтобы ты потанцевал со мной.

Он застонал, и впервые надулся. Было бы очень интересно увидеть танец Кирана.

— Один танец, и ты будешь моей.

— Конечно. Так могу ли я увидеть это сейчас?

Он отпустил мою руку и, выдержав мой взгляд, медленно расстегнул рубашку. Остатки того, как я чуть не потеряла его, скрывала татуировка, имитирующая мой почерк и гласившая: «Навсегда, Лэйк».

Теперь я поняла, почему несколько недель назад он таинственным образом заставил меня написать эти слова на листе бумаги.

— Я не могу видеть выражение твоих глаз каждый раз, когда ты смотришь сюда. Я не хочу, чтобы ты хранила это воспоминание. Когда ты смотришь на меня, я хочу, чтобы ты видела вечность. Я хочу, чтобы ты помнила наше обещание друг другу.

— Красиво. Это сделал Кинан?

Он покачал головой, а затем поцеловал меня, но думаю, это было больше, чтобы отвлечь меня.

— Что мы будем делать? — Митч все еще там, и Артур может выйти в любой момент. Удивительно, что он еще этого не сделал, но было так много доказательств и обнаруженных улик, включая десятки детей, найденных в Канаде на территории, подобной описанию, и наконец освобожденных. Также были произведены аресты полицейских, судей и почти всех подельников Артура.

— Мне есть что тебе показать.

Он вытащил лист бумаги, и на мгновение я испытала дежавю. Было ли это еще одно письмо от его матери?

Глава 38

Киран

Она взяла письмо из моей руки, но я почувствовал ее колебание. Она перевернула его и медленно начала читать. Я видел растерянность в ее глазах и то, как напряглось ее тело. Я получил письмо сегодня и, должно быть, прочитал его больше сотни раз. Слова врезались в мою память:

Юный друг,

Каждый воин знает, как сражаться, но умный воин знает, когда нужно выжить. Если ты читаешь это письмо, то я могу только предположить, что ты последний.

У меня есть к тебе один вопрос, и этот вопрос прост.

Веришь ли ты в судьбу?

Моя дочь вчера пришла ко мне в гости. Я должен поблагодарить тебя за это. Ты защитил мое, не получив ничего взамен, поэтому я лишь почувствовал необходимость отплатить тем же. Никогда не знаешь, что может получиться, если доверишь кому-то свои секреты…

Две ночи назад я встретил влиятельного человека по имени Артур. Он предложил мне многое в обмен на защиту.

Я согласился, но цена осталась тайной. Тайной, очень похожей на твою.

Он больше не проблема.

Руфус

— Я не понимаю. Кто такой Руфус?

— Это старый заключенный, которого я встретил в последний раз, когда был в тюрьме. Два года назад он приехал искать свою дочь, которую избивал муж, но она не смогла выбраться. Он столкнулся с ее мужем, и они сильно поссорились. К несчастью для него, муж был полицейским, а у него была судимость в прошлом.

— Женщина… Это мама Тревора, не так ли? И он ее отец?

Я кивнул, но ничего не сказал.

— Артур действительно умер?

Я снова кивнул.

— Ты знал Руфуса раньше?

— Нет. Это было какое-то чертово совпадение. Я даже не знаю, что заставило меня помочь ей. Я просто сделал это.

— Может быть, это было прошлое твоей матери. Ты сказал, что твой отец издевался над ней.

— Однако я не знал об этом в то время, когда помогал маме Тревора.

— Ну, тогда ты понимаешь, что это значит, не так ли?

— Что?

Она наклонилась ко мне и обняла меня за плечи.

— Это значит, что ты герой.

Я тяжело сглотнул, сопротивляясь натиску эмоций, но в основном из-за небольшой капли неуверенности в том, что я не могу быть тем, в ком она нуждалась.

— Тебе нужен герой?

Она покачала головой.

— Ты родился из жадности, и ты был воспитан из жадности. Ты прожил всю свою жизнь, будучи тем, кем кто-то хотел, чтобы ты был. Кем хочешь быть ты?

— Я хочу быть твоим, но ты уверена, что сможешь жить с такой разбитой любовью, как наша?

— Думаю, уже доказано, что я могу выдержать все, что ты мне дашь. Любовь гораздо сильнее страха.

Я не мог отрицать, что то, что у нас было, родилось из тьмы, но вместо того, чтобы втянуть ее в свой темный мир, она привела меня к свету, которого я даже не был уверен, что заслужил.

Может, я и не монстр, но я все же далеко не герой.

— Я люблю тебя, Киран.

И все же… вечность — это долгое время для перемен.

Конец